Стреляй, напарник!

Пролог

Астрахань. Июль 2012 г.

Быстрым шагом Тагир, начальник охраны, направлялся к зданию фирмы. Он был в недоумении, поскольку минут двадцать назад ему позвонил директор и велел срочно явиться, потому как нагрянула ФСБ. Учитывая профиль компании, можно было ожидать визита налоговой, санэпидстанции, пожарной охраны, но никак не фээсбэшников.

Это как-то не укладывалось в привычные рамки. Пройдя к дверям, он посмотрел на вахтёра за стеклом. Тот сидел на своём месте мрачный как туча.

– Что у нас тут? – спросил Тагир.

– Да кто его разберёт, – проворчал тот. – Приходили особисты с корочками, зашли в офис, постреляли там, потом выволокли одного из наших. Не знаю кого, не признал.

– Они стреляли?! Ты уверен?

– Не, ну-у… – Вахтёр немного замялся. – Вроде как выстрелы слышались.

«Вроде – это не ответ», – решил Тагир, не став больше ни о чём расспрашивать старика, взбежал по лестнице и вошёл в просторный зал офиса. Справа – ряды компьютеров с операторами, слева – столы торговых агентов. И тут и там перепуганные сотрудники, кучкуясь, что-то обсуждали вполголоса. Женщины явно нервничали, мужчины вели себя поспокойней, пытаясь разряжать атмосферу тихим матом и шутками.

Тагиру следовало идти к директору за разъяснениями. Но он хотел сперва расспросить о произошедшем кого-нибудь из зала. Для этой цели лучше всего подходил начальник автопарка. Бывшей собровец, ветеран горячих точек, он, в отличие от остальных, сумел сохранить самообладание.

– Привет, Михаил! – поздоровался с ним Тагир.

– И тебе не хворать, – ответил тот. – Слышал уже, что у нас здесь творилось?

– Пока только в общих чертах, так что теперь хотелось бы подробностей.

– Хм! Подробностей. А подробности такие: завалились к нам четыре амбала в гражданке. Был с ними ещё какой-то пятый хлыщ, но тот чё-то перетёр с их старшим и смылся. Остальные подошли к Сашке Тимохину, метнули ему под нос свои корочки, представились фээсбэшниками и что-то там ему лабать начали. А Санёк вдруг вскочил да на голубом глазу раскидал их по офису.

– Кто, Саша?! – воскликнул удивлённый Тагир.

– Да, представь себе, наш Саша, – подтвердил Михаил. – Удивлён? Вот и я прихренел неслабо. Сколько мы его знаем, никогда он не производил впечатление крутого рукопашника. А тут вдруг такие навороты. Руками, ногами так отдубасил амбалов, что только пух летел. Раскидал их в стороны и дёру! Только почему-то не к выходу, а в сортир.

– На фига?! – Изумлению Тагира не было предела. Ведь в туалете был только вход, он же и выход, бежать оттуда некуда.

– Да-да, – ещё раз подтвердил Михаил, – прямиком в сортир. Амбалы за ним туда бросились, какое-то время тишина, и вдруг – бабах! бабах! – стрельба. Через минуту выносят Сашку на руках. Без сознания, но вроде целого, крови на нём не увидел. Но самое интересное, зайди в толчок и посмотри, куда они стреляли.

Озадаченный начальник охраны последовал совету и зашёл в санузел. Небольшой коридорчик, слева кабинки, справа умывальники, напротив входа большое зеркало. Оно-то и привлекло сразу внимание. Вся его поверхность была утыкана пулевыми отверстиями. Поразительно, но само зеркало не рассыпалось. Не лежало осколками на полу, а всё так же висело на стене. Дырявое, в трещинах, но не рассыпавшееся.

Тагир посмотрел себе под ноги, хотел найти какую-нибудь гильзу, чтобы определить, из какого оружия стреляли. Не обнаружил ни одной. Ещё раз взглянув на зеркало, сосчитал количество отверстий и снова посмотрел на пол. Ничего нет.

«Они что, все гильзы забрали? – пронеслась у него мысль. – К чему такая таинственность?»

– Гильзы не ищи, – сказал подошедший сзади Миша. – Нету их. Я сам искал, фигу нашёл. И ещё, когда они Сашку выносили, пистолеты в руках держали. Я те так скажу, на своём веку много мне стволов видеть доводилось, но таких пушек я до сего дня не встречал. Не похоже это на табельное оружие.

– А точно ли это фээсбэшники?

– Ну а мне почём знать? Они мне ксивы не показывали. Зашли и вышли, как к себе домой. Ни здрасте, ни до свидания. Беспредел какой-то. Словно снова девяностые вернулись.

– Директор в курсе?

– А как же! Всё с моих слов знает. Я ему как на духу обо всём рассказал, как и тебе сейчас. Сам-то он ни шиша не видел. Как выстрелы отгремели, он и носа из кабинета не высовывал, пока я за ним не зашёл.

– Понятно! – Тагир вышел обратно в зал. К директору спешить не надо, раз тот ничего нового не скажет, значит, его пока можно проигнорировать. – Так ты говоришь, наш скромник Тимохин здесь крутой махач устроил? – спросил он у шедшего следом Михаила.

– Ну да, – подтвердил тот. – Как раз у агентских столов. А что?

Михаил проследил взгляд Тагира, уставившегося в потолок.

– Опа! – осенило его.

– Вот именно! – кивнул начальник охраны. На потолке, в разных местах, висели охранные видеокамеры. Одна из них как раз над столами торговых агентов. То есть над тем местом, где и произошла драка. Тагир направился к выходу. Михаил увязался за ним.

Говорят, что надежда умирает последней. Так вот надежда посмотреть видеозапись драки не просто умерла. Она была убита самым жестоким образом. Камера, висевшая над столами, впрочем, как и все остальные, ничего не показывала. Экраны мониторов в комнате видеонаблюдения мерцали «снежком». Перемотки записей ничего не дали. Ни на одном носителе ни одного кадра.

– Вот и гадай теперь, настоящие это были фээсбэшники или кто-то косил под них?

– Неправильный вопрос задаёшь, старина, – похлопал его по плечу Михаил. – Сейчас главный вопрос: если это были настоящие фээсбэшники, то кто тогда Саша? Он у нас года три проработал. Все думали, парень как парень. Простой торговый агент, каких много. А он вона какой киндер-сюрприз оказался. – Начальник автопарка многозначительно поднял кверху палец. – Над этим подумай. – И он покинул комнату.

Глубоко вздохнув, Тагир тяжело облокотился на панель управления и не мигая уставился в один из экранов.

– А ведь верно, – пробормотал он. – Кто же такой этот, чтоб его, Саша?!

Глава 1

Астрахань. Апрель. Наши дни

Общепринято считать, что кухня – вотчина женщины. Мужчины – добытчики, и на кухне им делать нечего. А если и приходится какому-нибудь бедолаге хлопотать у плиты, то справляется он весьма неловко. На уровне сварить пельмени – ещё как-то, а вот уже поджарить яичницу, так чтоб не до углей – это посложнее.

Александр Васильевич Тимохин был из другой когорты. Ему нравилось готовить и вообще возиться на кухне. А если бы кто-нибудь сказал ему, что он занимается «бабским делом», то получили бы в ответ снисходительную улыбку. Процесс приготовления пищи не может быть тягостным, если делать это под настроение и музыку. Но не просто под музыку, а под старый добрый рок восьмидесятых.

Каждое утро, закончив зарядку и приняв душ, Саша шёл на кухню, включал музыкальный центр, и начиналось шоу одного актёра, без зрителей. Вот под вступление «Дым над водой» извлекаются продукты из холодильника. Зазвучал первый куплет – под него кисти рук вращают ножи. Громыхнул припев – и один из ножей метким броском втыкается в разделочную доску, висящую на дальней стене. Досок у Александра много, и они развешаны по всем стенам. А ножей ещё больше, и под ритмы рока он ими фехтует, рубит, колет, швыряя в доски из любого положения. Своего рода разминка и тренировка.

Но и про готовку забывать нельзя: кивая в такт музыки головой, сыплет муку, взбивает тесто. Подбрасывает с переворотом и ловит за ручку сковороду. Вот она на плите. Шипит газ, шкварчит на раскалённом масле ветчина, режутся овощи. Музыка не умолкает, песни меняются одна за другой. Деревянная лопатка возле рта, как микрофон, когда Саша вторит крепышам из «Мановар».

Оладьи со сковороды сбрасываются в миску. Новая порция теста заливается в раскалённое масло. Лопатка пока свободна и вертится между пальцев, как барабанная палочка Томми Ли. Полная миска пышущих жаром оладий несётся левой рукой на стол, а правая, со сложенными в «козу» пальцами, вздымается над головой, и громкий крик: «Ай вона рок!» – заглушает вокалиста «Твистед систер».

Вся эта кухонная идиллия нарушается, когда до Сашиного слуха доносится рок-версия песни о Щорсе, установленная на рингтоне.

– Чёртов мобильник! – расстроенно проворчал Александр, отключая музыкальный центр.

Весь душевный подъём вмиг улетучился. На смену пришла безысходная злость. Всё, что ему сейчас хотелось, это садануть телефон об стену, так чтобы тот замолк навечно. Но делать этого по многим причинам нельзя. Хочешь не хочешь, а ответить надо.

– Алло! Я слушаю.

– Через пять минут, – раздался из динамика властный, не терпящий возражений голос.

– Вас понял.

Связь обрывается, и Саша, оставляя на столе нетронутый завтрак, спешит переодеваться. Его ждёт работа.

Через пять минут он уже стоял у двери парадной. Чёрный пикап «мицубиси» с затонированными стёклами плавно притормозил напротив. Тяжко вздохнув, Александр подошёл к нему и забрался на заднее сиденье.

– Доброе утро всем! – сказал он тоном, более подходящим для чтения некролога.

– Здравствуй, – ровно ответили ему с переднего правого сиденья.

Машина резво выехала со двора и влилась в уличный поток. Некоторое время ехали молча. Тимохин пригляделся к попутчикам. Здоровые парни в спортивных куртках. Их он не знал, видел впервые. А вот сидящего рядом с водителем Анатолия Сулинова знал отлично, как своего непосредственного начальника, по жизни – командира ударной группы секретной организации под названием Комитет.

– Как твоё самочувствие? – прервал тот затянувшееся молчание.

– Вас интересует физическое или душевное?

– И то и другое меня абсолютно не интересует. Просто спросил ради приличия. Для тебя есть задание, и ты пойдёшь на него в любом состоянии.

– А то я не знаю, – парировал Александр. – Но на будущее избавьте меня от вопросиков «для приличия». Сами учите – говорить по существу. Так будьте любезны, говорите.

– Слышь ты, дятел! Не борзей давай! – вмешался в разговор сидящий рядом с Сашей здоровяк.

– Пётр, спокойно, – осадил его командир.

– Да я спокоен, товарищ майор. Только чего он так со старшими огрызается?

– Он, в отличие от вас, внештатный. Ему субординацию блюсти необязательно. А огрызается потому, что недолюбливает нас. Точнее, всю нашу организацию. Верно я говорю, да?

Тимохин скривился. Недолюбливает – это мягко сказано. Ненавидит – вот более близкое по значению слово.

– Как я к вам отношусь, к делу не относится. Сами только что говорили, моё состояние не в счёт, а значит, и чувства тоже. Просто скажите, что надо сделать, и разбежимся.

– Как скажешь, к делу так к делу. Помнишь, как ты к нам попал?

Саша вновь скривился, закусив нижнюю губу. Разве такое забудешь. Анатолий не мог этого видеть, так как сидел к нему спиной, но он, видимо, догадался.

– Вот-вот, воспоминания не из приятных. А теперь слушай новость. Мы обнаружили новую попытку проникновения тёмных эмиссаров. Кто именно их цель – пока непонятно, они осаждают целое семейство. За кем точно охотятся – попробуешь узнать ты.

– Почему я? – удивился Александр. – У вас вон своих волкодавов хватает.

Он покосился на сидящего рядом Петра. Тот демонстративно отвернулся.

– Потому, что случай не единственный и кадровых нам уже не хватает, подключаем внештатников, таких как ты. И потом, сам понимаешь, нам требуется избежать огласки, сделать всё тихо. А для этого надо войти в доверие к кому-нибудь из семьи, проследить, расспросить, в общем, узнать все подробности об их жизни до этого инцидента. Это легче всего сделать тебе, потому что это семья твоей знакомой. Парфёнова Надежда, знаешь такую?

– Знал когда-то. Дружбу водили лет этак пять-шесть назад.

– Вот и хорошо, что дружили, – резюмировал майор. – Старые друзья не забываются. Встретишься с ней как бы случайно и возобновишь дружеские отношения. Разговори её и узнай всё, что положено. А что именно положено, тебя учить не надо. Уже научен.

– Да уж! – выдохнул Тимохин. – Учителя были те ещё.

Здоровяк Пётр завозился на сиденье, видно, хотел ещё что-то сказать по поводу Сашиной борзости. Но командир, угадавший его намерения, жестом велел ему остановиться.

– Семья Парфёновых сейчас под наблюдением, – вновь заговорил он, обращаясь к внештатнику. – Ты сменишь наблюдателя. Дождёшься свою знакомую и в удобный для тебя момент попадёшься ей на глаза. Как действовать дальше, сам знаешь.

– Да уж соображу как-нибудь.

– Вот и соображай, адрес и все остальные данные про её семью скинем тебе на сотовый по вайберу. Кстати, мы уже подъезжаем.

Водитель свернул с дороги, направляясь к частному сектору. Они проехали мимо нескольких двориков и остановились у торца чужеродно смотревшейся здесь девятиэтажки. К машине подошёл высокий блондин в неприметном спортивном костюме и склонился к окну машины.

– Как обстановка? – спросил у него командир.

– Девушка ещё не выходила. Вокруг ничего подозрительного, – коротко отрапортовал тот.

– Хорошо! – кивнул Сулинов и, махнув рукой назад, скомандовал: – Меняйтесь.

– Этот заступает на дежурство? Понаберут кого попало…

Поскольку команда касалась также и Александра, он напоследок показал язык Петру и вылез из машины, уступая место наблюдателю. Но в последний момент, когда тот уже залезал в машину, несильно ткнул его коленом в зад и громко произнёс:

– Упс, какой же я неловкий! Прости, приятель, понабрали-и!

Отступив на пару шагов, Тимохин приготовился к возможному продолжению «инцидента», но наблюдатель только поморщился, смерив его гневным взглядом, уселся в машину и захлопнул дверцу.

– Молодец, Всеволод, – похвалил того Анатолий Викторович. – Хвалю за сдержанность. А ты, задира и провокатор, заступай на пост. Всё, до связи.

Пикап мягко тронулся и уехал, оставляя парня одного, в пятидесяти метрах от той самой девятиэтажки. Проводив их хмурым взглядом, Саша сплюнул сквозь зубы и, сунув руки в карманы, побрёл в противоположную сторону.

Ему не надо было смотреть вайбер, Надин адрес он и так знал. Бывал у неё в гостях. И раз спустя столько лет его привезли к тому же самому дому, значит, место жительства девушка не меняла. Он выбрал для наблюдения скамейку под деревом и сел так, чтобы видеть нужный подъезд, но самому не слишком бросаться в глаза. Долго сидящий без дела человек вызовет подозрение у вездесущих старушек-пенсионерок, поэтому Саша достал смартфон, включил на нём саундтрек, имитирующий звук «игрухи», а сам решил всё-таки взглянуть на информацию о Надиной семье.

– Так, что у нас тут? Ага, Наденька у нас теперь не Парфёнова, а Карпухина. Хм. Знакомая фамилия. Кто муж? Сергей Николаевич Карпухин. Нет, не знаю такого, просто однофамилец. Что далее? Сынишка у них, какая прелесть! Шесть лет, милота, сейчас заплачу от умиления. И всё?! Всего трое. Тем лучше, проще узнать, кто цель эмиссаров.

Тимохин предпочитал рассуждать вслух. Не слишком громко, чтобы не выглядеть психом, но и не про себя. Ему казалось, что, разговаривая сам с собой, он чётче прорабатывает ситуацию.

– Ладно, ребёнка можно вычеркнуть сразу. Остаются взрослые. Кто из них? Тут пятьдесят на пятьдесят, но гадать нельзя, надо знать точно. Что ещё о них известно? Муж – серый менеджер, так называемый офисный баклан. Где Надежда батрачит? Риелтор. Угу, в её стиле. А это что? Какой скандал?! – Он невольно перешёл на театрально-возмущённый шёпот. – Комитет прослушивает мобильники частных лиц? Позор джунглям! А как же гарантированное Конституцией право человека на личную жизнь? А вот фигу вам, никакой личной жизни, но зато всякие там подлые и грязные штучки ради «благих» целей. Ладно-ладно, майор Сулинов, боженька вам всем судья…

Фактом слежки спецслужб за любым гражданином любой страны никого, наверное, уже не удивишь. Александр прочёл список дел своей знакомой. Так, сегодня у неё запись на маникюр, визит к экстрасенсу (вот это интересно!) и вечером встреча с подругой. На этом пока всё. Саша закрыл сотовый, оглядев исподлобья двор. Пока всё спокойно.

– Итак: маникюр, экстрасекс… пардонте, экстрасенс и подруга. Где лучше всего ей показаться и сесть на хвост? – задумался он. – Маникюр отпадает сразу. Для женщин поход в салон красоты – святое. Там их беспокоить нельзя. Экстрасенс? Хм, ну может быть, может быть. Пока под вопросом. Подруга – вот наилучший вариант!

Тимохину так понравилась эта мысль, что он звонко прищёлкнул пальцами и стал развивать дальнейший план действий:

– Встречаемся, удивляемся, болтаем, я делаю проброс: «Какие планы?» Она скажет: «Иду к подруге». Тут же ей наводящий вопрос: «Что за подруга? Я её знаю?» Дальше в зависимости от ответа. Если скажет: «Знаешь, это такая, такая-то, помнишь?», тут же навязываюсь с ней, мол, давай я с тобой, её тоже давно не видел, соскучился. Если скажет «Нет, ты её не знаешь», – начинаю заигрывать – мол, кто такая, познакомь, она замужем? Вот примерно таков план, но как там на самом деле всё пойдёт, пёс его знает. Может, и не выйдет ничего.

Саша потянулся и со скукой уставился на окна дома.

– Как же всё сложно! И почему она не собралась сегодня на пляж? Желательно всей семьёй. Подумаешь, конец апреля на дворе. Другие ведь уже купаются. Сходили бы на пляжик, там бы разделись, а я за ними подглядел – на ком из них метка-маяк. И все дела!

В памяти Тимохина всплыл тот злосчастный день несколько лет назад, когда он сам, будучи простым торговым агентом, впервые попал в поле зрения Комитета…

Астрахань. Июль 2012 г.

Солнце яркими зайчиками отражалось от водной поверхности. Волны с тихим шелестом мягко накатывались на берег. Горячий песок пляжа источал жар, словно бы даже не уговаривая, а принуждая окунуться в спасительную прохладу реки. Саша лежал на песке в тени своей машины и не спешил в воду. У него уже было два долгих заплыва, перед третьим хотелось хорошенько отдохнуть. Он лениво смотрел на пляж, отдыхающих было немного, и вновь переводил взгляд на просторы Волги.

«Идиллия!» – подумалось ему.

Он любил бывать на этом пляже. Сюда далеко добираться, но зато здесь немноголюдно. Особенно в будни. Правда, чтобы бывать здесь в будни, приходится прогуливать работу. Но Александра Тимохина это не особо заботило. У него уже давно прошёл рабочий энтузиазм, и работал он чисто механически, по накатанной. И пусть от этого труд превращался в монотонную рутину, но тем приятнее были подобные «прогулы».

– День добрый, земеля! – прозвучал над ним чей-то голос.

Саша поднял взгляд и увидел незнакомого парня.

– Извини за беспокойство, приятель, – сказал тот. – Не одолжишь насос на пару минут? Колесо спустило, недоглядел.

Он кивнул себе за спину, указывая на серый «опель». Заднее колесо у него действительно было спущено. Не выясняя, а где его собственный насос, Саша пожал плечами, поднялся с песка и, достав свой из багажника, протянул его парню.

– О! Спасибо большое, я быст… быстро. – Парень запнулся на последнем слове, когда, беря насос, взглянул на живот Александра. На какое-то время он замер, разглядывая Сашины родинки, сложенные в причудливый узор, похожий на созвездие Большой Медведицы. Потом, словно опомнившись, он тряхнул головой и, повторив: – Я быстро! – резвым шагом направился к «опелю».

«Чудик», – подумал, глядя ему вслед, Саша.

Расслабленный жарой и дыханием реки, он не придавал особого значения поведению окружающих. И на блондинистого незнакомца не обращал больше внимания. Даже когда тот вернул насос и поблагодарил его за помощь, всего лишь кивнул в ответ, не глядя. Именно поэтому, наверное, и не видел, как пристально за ним наблюдает незнакомец.

Примерно через час, ещё раз искупавшись и обсохнув, Тимохин решил, что пора бы вернуться на маршрут и хотя бы создать видимость работы. Наскоро собравшись, он завёл машину и покинул пляж. Ему не пришло в голову оглядываться, поэтому он не заметил, что серый «опель» следует за ним на некотором отдалении. Не замечал он слежку и весь остаток рабочего дня.

И лишь под вечер, выдумывая в офисе отчёт о проделанной работе, Саша увидел владельца «опеля». Тот зашёл к ним в зал в сопровождении четырёх мужчин спортивного вида. Бегло осмотрев офис, «чудик» заметил Александра и, тронув за плечо самого старшего из четвёрки, что-то быстро прошептал тому на ухо, кивая в сторону Саши.

«И что это значит? – подумал Тимохин. – Клоунада с выездом на дом?!»

Но, несмотря на браваду, где-то в подсознании он ощутил укол беспокойства. Мужики совсем не походили на клоунов. К тому же под лёгкими летними пиджаками у них явственно проступали кобуры с оружием. Пляжный незнакомец, закончив шептать, быстро удалился, а четвёрка здоровяков направились к столу Александра.

Они приближались с грацией тяжёлых танков, казалось, что от их поступи трясётся пол и дребезжат стёкла в окнах. Казалось, остановить эту панцирную бригаду не сможет и гаубица. Даже если бить прямой наводкой. Вот они приблизились и встали перед ним, возвышаясь словно каменные башни над деревянным сарайчиком.

– Добрый вечер! – поздоровался самый старший, протягивая удостоверение. – Майор Сулинов. ФСБ. У нас к вам несколько вопросов. Прошу вас следовать за нами.

– Я арестован? – спросил Тимохин. – За что?

– Нет, – опроверг его опасения майор. – Вы нам нужны в качестве свидетеля. Не переживайте. Надолго мы вас не задержим.

Молодой человек отлично понимал, что это обман, потому что свидетелей вызывают повесткой, а не высылают за ними группу, смахивающую на конвой. Но что возразить – он не знал, как отказаться – тоже. От волнения ладони вспотели, колени предательски дрожали. Хотелось придумать достой-ную причину для отказа следовать за ними, но в голове было пусто. Извечный русский вопрос «Что делать?» оставался без ответа.

Вдруг Александр почувствовал, как неведомый огонь начинает быстро разгораться у него в груди. Он не успел ничего понять. Огонь в груди, словно взрыв, поглотил его целиком, смял в песчинку и выбросил в тёмную бездну, где не было ни пространства, ни времени.

После бесконечного полёта в пустоте сознание вернулось к нему, и он увидел себя сидящим на стуле в незнакомом помещении с одной дверью и огромным зеркалом на стене. Это была допросная комната Комитета.

Астрахань. Апрель. Наши дни

Звук открываемого домофона вернул Александра к действительности. Из подъезда, за которым он наблюдал, вышла женщина с ребёнком. Это была не Надя.

– Отбой воздушной тревоги. – Он посмотрел на часы – без двадцати одиннадцать. – Ё-моё! Сколько же ещё ждать?!

Согласно записи на вайбере, маникюр у Надежды назначен на два часа дня.

– И смысл было меня притащить сюда в такую рань? Неужели нельзя было заменить наблюдателя непосредственно перед выходом Нади? Этот Всеволод мог бы и посидеть ещё пару-тройку часиков, не надорвался бы.

Вспомнив о нём, Саша почувствовал, как в груди закипает злоба. Именно его он винил во всех своих бедах. А конкретно именно Всеволод и был тот самый парень на сером «опеле», который навёл на Тимохина бойцов Комитета.

– Здорово я ему сегодня вмазал, – с невольной гордостью пробормотал Саша. – При случае непременно надо будет повторить. А может, даже и…

Новое пиликанье домофона прервало его размышления. Он поднял взгляд:

– Опаньки! И куда это мы собрались?

Надя, а это была она, никаких сомнений, вышла из парадной и быстрым шагом направилась к припаркованной у тротуара «хонде». Достала из сумочки ключи, отключила сигнализацию.

«Долбить вас всех лопатой по хребту! – мысленно прокричал Саня, адресуя своё проклятие всему Комитету. – Почему никто ни словом не заикнулся, что у неё машина?! Как я, пешеход, буду следить за едущей в автомобиле? Бегать за ней со спринтерской скоростью?»

Надежда тем временем завела двигатель. Ещё несколько секунд, и она тронется. Надо что-то срочно предпринять. Сперва у Саши возникла мысль броситься наперерез и, отбросив конспирацию, сразу войти в контакт с «объектом наблюдения». Но этот вариант пришлось забраковать, потому что Надя стала выкручивать руль и маневрировать, давая малый ход назад.

«Будет разворачиваться. А значит, поедет в противоположную сторону. Наперерез броситься не удастся. – Сразу же возник план «Б». – Пока эта блондинка за рулём развернётся, потом на малой скорости вдоль домов объедет дворы и попадёт на улицу, мне надо бежать напрямки. Окажусь у дороги раньше её и прыгну в первое же такси. А дальше сказочка про подозрительного мужа и неверную жену. Буду следить за ней таким образом. Ох, влетит мне такая слежка в копеечку! Сулинову пожалуюсь, пусть, направляя на слежку, обеспечивают либо транспортом, либо финансами на непредвиденные расходы».

Последнее он додумывал уже на бегу. Огибая деревья, детские площадки, перепрыгивая кусты, Саша мчался сломя голову. Оправдываться перед начальством за провал и отсрочку операции очень не хотелось. Вот прямо очень-очень…

Только поэтому, осторожно обернувшись, он вовремя заметил, что никакая «хонда» со двора не выезжает. Ничего подобного. Машина его знакомой спокойненько стояла у предпоследнего от выезда дома, а сама Надя, поигрывая брелоком, направлялась к салону красоты, расположенному на первом этаже соседнего дома.

«Так она же на маникюр была записана? Но ещё рано. И почему на машине?»

Как ни странно, логичные ответы пришли сразу. Скорее всего, время просто перенесли в последний момент, а прокатиться на машине сто метров от дома до салона для блондинки вообще в порядке вещей. Тем более что по двору ещё надо колесить взад-вперёд, мимо детской площадки в объезд парковки. Значит, идёт к экстрасенсу. Действовать пришлось быстро…

– Ой, Саша! Это ты? Привет! Сколько лет, сколько зим! – воскликнула Надежда, встретив «проходящего мимо» и «не замечающего» её Александра.

Удивлённо поморгав, он изобразил на лице радостное узнавание и восторженно приветствовал давнюю подругу:

– Оу! Надежда! Всё хорошеешь! Давно не виделись. Куда идёшь?

Надя махнула рукой в сторону хрущёвки с новенькой пристройкой в торце:

– Туда.

– Давай провожу. Ну хоть расскажи, как сама. Ты замужем? Детишки есть?

– Да, уже семь лет в браке. – Все женщины любят о себе рассказывать. – Сынуля у нас, шесть лет. Витей назвали. Готовим его в этом году в школу.

– Да ну? Мужик подрастает!

– И не говори, ещё как подрастает. Казалось бы, вот только на руках его качала, подгузники меняла. А оглянуться не успела, уже первый класс на носу маячит. Как же время быстро летит…

Надя, не переставая, выплёскивала на благодарного слушателя все свои новости, как свежие, так и не очень. Приходилось чуть ли не глотать слова от спешки, ведь хрущёвка всё ближе, а рассказать надо ещё так много. Саша шёл рядом, улыбался, поддакивал, кивал время от времени, поддерживая разговор. Сам же лихорадочно думал, как напроситься с ней за компанию к экстрасенсу, офис которого находился в той самой новенькой пристройке.

Ещё утром он планировал пересечься с Надей перед её встречей с подругой. Но после казуса с салоном красоты решил форсировать события, опасаясь новых осложнений из-за женской неопределённости.

– Ох, слушай! – прервал он Надин словопоток. – А что это за офис? Ты сюда идёшь?

– Здесь приёмная Эммы Гордеевны, признанного экстрасенса и медиума. Мне назначено.

– А зачем тебе экстрасенс? Ты что, хочешь на суженого погадать? Так ты говорила, что замужем.

– Нет, Саш. – Надежда вдруг стала очень серьёзной. – Понимаешь, у нас в семье что-то странное происходит. Даже не знаю, стоит ли тебе об этом говорить.

– Ну! Раз уж начала, то жми до конца. Я хоть и не «экстра», и не «сенс», но, может, тоже чем-то помочь смогу. По крайней мере, внимательно выслушаю.

Женщина взглянула на свои часики. Как видно, до назначенного часа ещё оставалось время, и она решилась на откровение.

– Хорошо! Только, пожалуйста, не считай, что я сошла с ума.

Опустив детали, попробуем передать её рассказ. В одну из ночей супружеская чета Карпухиных была разбужена их же собственным сыном. Малыш поднял на ноги маму криками, что в его комнате привидение. Папа тоже проснулся, но подниматься не собирался, предоставляя жене разобраться с ребёнком.

– У нас привидение, – как заведённый повторял сын, забравшись к маме на колени и прижимаясь к ней всем телом, как испуганный щенок. Надежда, как могла, попыталась успокоить сына, объясняя ему, что привидений не бывает, что ему это только приснилось, что он уже большой мальчик и не должен ничего бояться.

– Бывают, – возразил сын, указывая пальцем на стену. – Вон оно ползёт.

Мама проследила за его взглядом и замерла. Свет уличных фонарей падал из окна на стену, образуя на ней светлый прямоугольник, словно экран проектора. Так вот по этому прямоугольнику поднималось тёмное пятно, силуэтом напоминающее медузу.

– Се-рё-жа-а! – Вопль перепуганной жены подбросил главу семейства над кроватью, прогнав напрочь сон и нервные клетки.

Мужчина рявкнул на жену и сына, надеясь своей строгостью навести порядок и поспать – хотя бы до будильника, но супруга вцепилась ему в плечо и начала судорожно трясти чуть ли не в истерике:

– Смотри, смотри, смотри!

Матерясь на весь свет, муж наконец-то заметил тёмный силуэт на стене. Надежда, крепко прижимая сына, скукожилась на кровати, испуганно подвывая. А Сергей стоял столбом, глядя на тень, и пытался найти логическое объяснение данному феномену.

Между тем пятно на стене стало трансформироваться, превращаясь из силуэта медузы в подобие человеческого силуэта. На тёмном фоне головы зажглись два ярко-малиновых огонька. И словно два зловещих глаза уставились на несчастное семейство. Под воздействием этого взгляда дикий ужас охватил взрослых людей.

Они не могли ни пошевелиться, ни издавать звуки, ни даже мыслить. Всё, что им оставалось, это обречённо смотреть перед собой. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не маленький Витя. Когда мама его обнимала, он оказался спиной к призраку и не мог видеть этих жутких глаз. Именно поэтому он сумел разглядеть кое-что иное, а именно шнурок бра, висящего над кроватью. Каждый, кто боится темноты, стремится побыстрее включить свет, чтобы вместе с тьмой развеялись его страхи.

Вот и мальчик, долго не раздумывая, протянул руку и зажёг светильник. Мягкий спасительный свет озарил комнату, согнав со стены тёмную фигуру. Взрослые вышли из оцепенения и, поняв, что их спасло, поспешно повключали все имеющиеся в квартире осветительные приборы. После этого глава семьи ещё долго искал по комнате скрытый кинопроектор или что-нибудь подобное, чтобы убедиться, а не был ли виденный ими силуэт чьим-то дурацким розыгрышем. Естественно, он ничего не нашёл.

Но и верить в то, что им довелось увидеть что-то сверхъестественное, никому не хотелось. Мужчина стал убеждать жену и ребёнка, что призраков не существует, что это была какая-то массовая галлюцинация и они забудут об этом маленьком кошмарике уже к утру. Тем не менее выключать свет в квартире никто не спешил. Наоборот, жена сварила кофе, муж включил погромче телевизор, и вся семья просидела в ярко освещённой квартире до самого утра. Ну, сын, разумеется, уснул через час, детская психика более гибкая…

– Но это ещё не всё, – продолжала Надежда, глядя в глаза внимательно слушавшему её Александру. – За день мы успокоились и думали, ну, наверно, и вправду привиделось… Какое там! В следующую ночь всё повторилось. Снова в темноте объявился этот призрак. И мы опять с включённым светом до утра сидели. Сергей после второй ночи повёл нас всех в церковь. Мы там молились, как могли, просили у святых защиты, свечки ставили. Думали, поможет.

– Не помогло?

– Не помогло, – устало вздохнула женщина. – Только хуже стало. На третью ночь призраков было уже двое.

– Так вам в церкви надо было не у святых помощи просить, а батюшке или кому-то из священнослужителей всё рассказать.

– Ой, Саш! Каким служителям? Чего эти современные батюшки могут? Только пузья отъедать да на церковные пожертвования иномарки покупать.

– А ты думаешь, экстрасенс лучше? – усмехнулся Тимохин.

– Не знаю. Но мне подружка порекомендовала. Говорит, тётка знатная, много в чём подкованная, умеет всякое. Может, и в нашей проблеме разберётся.

– Да уж! Проблема у вас загадочная, – поддакнул Саня. – Значит, говоришь, тётка зачётная. Эта самая Эмма… как её?

– Гордеевна.

– Ага, Гордеевна! Много знает и умеет. Слушай, Надь, а можно я с тобой? – Молодой человек состроил самую умоляющую физиономию. – У меня в последнее время тоже какие-то дела непонятные творятся. Я уж думаю, не сглаз ли это или порча какая-нибудь. Может, эта твоя экстрасенс хотя бы посмотрит на меня? За визит я заплачу, деньги есть. Хочешь, и за тебя тоже заплачу, мне не жалко!

– Ну-у! Честно говоря, не знаю, Саш… – Сомнение в голосе Надежды звучало бы убедительно, если бы не радостные огоньки в глазах. Видно, услуги подобного специалиста стоили немало, и Надя была бы не прочь въехать в рай на чужом горбу. И, пока «спонсор» не сорвался, она поспешно добавила:

– Ладно! Давай попробуем, не прогонит же она нас сразу? Наверняка сперва выслушает.

С древних времён и до наших дней противоположности частенько не только притягиваются, но и шагают рука об руку. Смелость с трусостью, разум с глупостью, а нелепость с изяществом. Вот и магический офис Эммы Гордеевны являл собой наглядный пример общности несовместимого.

Через входную дверь посетители попали в небольшую приёмную, обставленную по последнему слову техники. Явно недавно сделанный евроремонт придавал ей деловой, но при этом довольно уютный вид. Миловидная девушка в строгом костюмчике, отодвинувшись от экрана ноутбука, с улыбкой приветствовала гостей:

– Здравствуйте! Я Элла, секретарь Эммы Гордеевны. Вам назначено?

– Да, – ответила Надя, – я с вами созванивалась. Моя фамилия Карпухина. Посмотрите в журнале.

Секретарша бросила взгляд на экран, клацнула мышкой.

– Да. Карпухина. Есть такая запись. Эмма Гордеевна вас ждёт. А мужчина с вами? Он вроде не записан.

– Совершенно верно, – встрял в разговор Александр и, не давая девушке опомниться, с изяществом фокусника извлёк бумажник и раскрыл его, демонстрируя обилие крупных купюр. – Эллочка, войдите в моё положение, не было возможности записаться, а вот встретиться с Эммой Гордеевной крайне, я бы даже сказал, жизненно необходимо. – Он выложил на стол четыре пятитысячные банкноты. – Но ведь все формальности можно решить доступными способами?

В считаные секунды «формальности» были решены, данные занесены в реестр, и посетителей перенаправили из приёмной в кабинет хозяйки. Саша, убирая бумажник, шёл следом за Надей, мысленно желая этому офису исчезнуть, сгореть, взорваться, разориться, провалиться в преисподнюю. Плата за визит оказалась нереально высока.

«Пожалуюсь майору, пусть компенсируют из кассы Комитета, а то так по миру пойду, с такими заданиями», – мысленно ворчал он, прекрасно понимая, что другого выхода всё равно не было, а на гонорарах внештатникам начальство не экономит. Тут всё по-честному.

Как уже говорилось выше, офис являл собой пример противоположностей. Если приёмная отличалась единством вкуса, то рабочий кабинет экстрасенса поражал своей нелепостью. Балаган, шапито, будуар, лавка, сарай – ни одно из этих слов по отдельности не подходило для характеристики убранства данного помещения. Скорее в совокупности они бы дали его приблизительное описание. Хотя Александр со свойственной ему мужской прямолинейностью окрестил кабинет Эммы Гордеевны одним ёмким словом – свалка.

С этим было трудно не согласиться, всё помещение было заставлено, завешано или просто завалено таким количеством всяких керамических божков, жаб с монетами, пластиковых храмов, православных крестов, католических распятий, фарфоровых черепов, хрустальных шаров, колод карт, пыльных свитков и прочих сувенирных изделий, что создавалось впечатление, будто их завозили сюда КамАЗами, а раскидывали по углам совковой лопатой.

Дополняло общий дискомфорт обилие текстильных изделий. Шёлковые шторы на окнах и дверях, вязаные покрывала на диванах и креслах, ковры на полу и на стенах, кружевные салфетки, скатерти на столах, комодах и тумбах. Даже абажур над центральным столом являлся не чем иным, как куском аляповатой ткани на грубой проволоке.

Саша покосился на свою знакомую. Надя, судя по её сконфуженному лицу, тоже была не в восторге от такого дизайна. Но тут скрипнула противоположная дверь, раздвинулись бордовые шторы, и в кабинет вошла сама хозяйка офиса. Александру пришлось сделать над собой усилие, чтобы не произнести вслух первое же слово, пришедшее ему на ум при виде такого индивида.

Толстая, неопрятная женщина далеко за сорок, на голове рыжий шиньон, тонна театрального грима, брови нарисованы чёрным маркером, все пальцы в кольцах, на шее ожерелья, цепи, бусы, монисто, на руках десятки разнообразных браслетов. Одета в бесформенное серое платье-балахон, на плечах цыганская шаль, в глазах питерская брезгливость ко всем людям в мире. Как-то, наверное, так…

– Проходите, садитесь, – низким грудным голосом произнесла Эмма Гордеевна.

Ни «здрасте», ни «добрый день», никаких иных приветствий. Пока Саша с Надей осторожно, словно ступали по минному полю, двигались к стоящим у стола креслам, экстрасенс окинула их цепким взглядом. Надежда её, судя по всему, не заинтересовала, а вот Александра она рассматривала особенно тщательно. Наиболее пристальному обзору, на грани неприличия, почему-то подвергся его живот.

– Ну, мужчина, я вас слушаю, – сказала она, когда гости расселись перед столом.

– Простите, но она первая расскажет о своём деле, – ответил Тимохин, кивая на спутницу.

Экстрасенс слегка нахмурилась, снова зачем-то посмотрела на Сашин живот и в каком-то недоумении перевела взгляд на Надю.

– Я вас слушаю, милочка.

Пока та рассказывала свою историю, Саша более внимательно стал всматриваться в убранство комнаты и в саму хозяйку. Он заметил, как экстрасенс буравила его взглядом, и ему это не понравилось. Ибо вот точно так же его осматривали несколько лет назад совсем в другом месте. Память услужливо подбросила ему воспоминание о том знаковом дне…

Астрахань. Июль 2012 г.

Тимохин не знал, что комната, в которой он сидит, принадлежит Комитету. Да и про сам Комитет он ещё ничего не знал, но был готов побиться об заклад, что эта комната – допросная. Ему не приходилось бывать в подобных помещениях раньше, однако в фильмах про шпионов или полицейских насмотрелся на допросные вдоволь.

Вот одинокий стол посередине. Два стула, на одном из них Саша сидит. Напротив на стене огромное зеркало. Конечно же оно с той стороны прозрачное, и наблюдатели фиксируют каждое его движение. А вот единственная дверь. Через неё скоро войдёт следователь, а может, и сразу двое (один будет изображать плохого копа, а второй хорошего), и начнётся допрос.

Кстати, о допросе. О чём его будут спрашивать? Что такого он сделал? За что арестован? Александр не находил ответа, и это заставляло волноваться всё сильнее.

«Почему? За что?» – билась в мозгу тревожная мысль.

Он никогда не имел дел с криминальными структурами. Даже наоборот, его друзья служили в правоохранительных органах. Да и сам он, сколько себя помнил, с раннего детства и до сего дня не совершил ни одного даже мелкого преступления.

Может, взяли за то, что от армии откосил? Обнаружили, что, находясь в призывном возрасте, занимался в спортивном клубе, в каскадёрской секции. Так тут всё чисто, комиссовали вполне легально из-за реальных недугов. А в клубе занимался как раз для того, чтобы здоровье поправить.

«Нет-нет, всё это не то! – возражал он сам себе. – Для ФСБ все эти уголовные и армейские делишки побоку. Они занимаются вопросами государственной безопасности. Но тут уж я совсем ни при чём! Где я, а где государство! А действительно, где я? В том плане действительно ли это были федералы? То, что тот майор… Как он там представился? Су… Су… да как же?! Ладно, фиг с ним! Так вот, то, что он сказал, будто они из ФСБ, ещё не означает, что это действительно так. Могли ведь и соврать».

Тогда логическим образом возникал другой вопрос: если и соврали, то зачем, с какой целью? Словно желая избавить его от дальнейших мысленных терзаний, открылась дверь и в допросную вошли двое. Первым зашёл тот самый майор, участвовавший в Сашином задержании (про которое, кстати, он сам почти ничего не помнил). Вторым был мужчина среднего роста, чуть полноватый, с круглым добродушным лицом.

«Ага! Двое, – констатировал Александр. – Значит, будут играть в плохого и хорошего. Плохим конечно же будешь ты, майор Су».

Он более внимательно присмотрелся к офицеру, так как при первой встрече было не до смотрин. Высокий, крепкий мужчина, метр девяносто как минимум, накачанный, как Дольф Лундгрен в «Красном скорпионе». Волосы седые, но не старик уж точно. Лет тридцать – тридцать пять, видимо, многое испытал в жизни, раз поседел до срока.

Майор тем временем сел напротив задержанного, облокотился на стол и уставился ему в глаза, словно собираясь сыграть в игру кто кого переглядит. Александр игру не поддержал, переведя взгляд на второго мужчину. Тот встал у стены, сложив на груди руки, с чуть заметной улыбкой, и так же молчал.

«А ты что за фантик плюшевый?» – мысленно задал ему вопрос Тимохин.

– Я доктор Борменталь, – мгновенно представился «фантик», словно услышав его мысли. – Работаю психологом-дознавателем.

– Ой-ё! Всерьёз же за меня взялись, – не сдержался Тимохин и спросил напрямую: – И чего вы вот дознаваться собираетесь? За что меня задержали? Ордер на мой арест у вас имеется?

– Нам ордер не нужен. Мы шли не тебя арестовывать, а кое-кого другого, – хмыкнул майор, не спеша откинулся на спинку стула и протянул с некоторой иронией: – А ты так, под замес попал. Случайность. Такое бывает. Пришлось взять тебя под нашу защиту.

– Защиту?!

– Да. Защиту, – повторил майор. – Спасибо можешь не говорить. Это наш долг – служить и защищать.

– Вы издеваетесь, что ли?! – Всякое волнение у Тимохина прошло, сменившись невесть откуда взявшейся злостью. – Вы хоть отдаёте себе отчёт, что, притащив меня сюда против моего желания, нарушили российское законодательство и мои конституционные права? Вы нанесли мне психологическую травму, вы разрушили мою репутацию. Вы хоть представляете, что теперь скажут обо мне в офисе? А если меня вообще уволят?!

Майор даже не моргнул глазом, оставаясь невозмутимым, как статуя Давида. И это бесило ещё больше. Тогда Александр переключился на стоящего у стены психолога:

– Вот вы, доктор… кстати, Борменталь – это ваше настоящие имя? Или прозвище, которое вы бесстыже слямзили у Булгакова?

Тот усмехнулся и спокойным, даже каким-то заботливым тоном ответил:

– Александр Васильевич, вам лучше всего сейчас успокоиться. Поверьте, злостью, грубостью и нахрапом вы ничего не добьётесь. В ваших же интересах провести с нами конструктивную беседу. Повторяю, именно беседу. Это позволит составить планы о вашем дальнейшем статусе и наших действиях относительно вас. Поэтому вздохните поглубже, подумайте о чём-то приятном и просто постарайтесь без всяких эмоций выслушать наши вопросы и так же спокойно на них ответить.

Взгляд доктора гипнотизировал, мягкий голос убаюкивал, изгоняя злость, сменяя её какой-то лёгкой беззаботностью. Александр почему-то стал воспринимать своё нахождение в допросной как некую досадную ерунду, не стоящую серьёзных переживаний. По примеру майора он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу, сцепил на колене руки в замок и постарался максимально расслабиться.

– Что ж! Беседа так беседа. Валяйте, спрашивайте. Но сперва, будьте любезны, гражданин майор, напомните, как ваша фамилия? А то я только первые две буквы помню – «Су», но как-то неудобно величать вас на китайский манер.

– При вашем состоянии большое везение, что вы вообще хоть что-то помните.

– Ого! Уже на «вы». А ведь в начале беседы вы мне тыкали.

– Приношу свои извинения. – В голосе майора, однако, раскаяния не слышалось. – Фамилия моя Сулинов, зовут Анатолий Викторович. Теперь, если все условности соблюдены, можем приступить непосредственно к разговору.

– А как же доктор? – прервал его Саша. – Разве он не представится полностью?

Майор нахмурился, а психолог поспешил вмешаться:

– Борменталь, этого вполне достаточно. И кстати, вы правы, это псевдоним, взятый из повести Булгакова.

– Так отчего всего лишь доктор? Могли и профессором Преображенским назваться.

– Увы, я довольно скромен и считаю себя пока недостойным такой чести.

– Так! Вы уже закончили обмен любезностями? – прорычал майор, теряя терпение.

– Вполне, – снизошёл Александр. Ему понравилось, что бастион невозмутимости дал слабину. – Я готов, спрашивайте.

Сулинов смерил его строгим взглядом, как бы проверяя, действительно ли тот готов, и, вновь облокотившись на стол, приступил к делу:

– Гражданин Тимохин, – назвав Сашу по фамилии, он давал понять, что игры кончились, началась официальная часть, – что вы помните о моменте вашего задержания?

– Так всё-таки «задержание», а говорили, что ловили другого, а меня типа под защиту взяли. Ага?

– Отвечайте на поставленный вопрос! – Майор Сулинов перешёл на тон, отбивающий всякое желание пустословить.

– Хорошо-хорошо! Про моё задержание я почти ни… э-э-э… хм… ничего не помню. Воспоминания обрываются на том, как вы, Анатолий Викторович, подошли ко мне со своими ребятами. Дальше всё, финиш. Пустота. Провал в памяти, как будто меня по башке звезданули. Кстати, может, так и было, может, вы применили по отношению ко мне рукоприкладство?

– Нет, вас никто не бил.

– Тогда почему же я…

– Следующий вопрос, – прервал его майор. – У вас довольно распланированная, однообразная жизнь разъездного офисного сотрудника. Но припомните, в последний месяц не происходило ли с вами каких-нибудь странностей, выбивающихся из общей картины?

– А что вы называете странностями? – опешил Тимохин.

– Да всё что угодно. Всё, что выбивается за рамки вашего повседневного уклада.

Саша примолк. До него всё ещё не доходило, о каких странностях его спрашивают. Что может выбиваться из его уклада? Прилёт инопланетян? Встреча в бассейне с Несси? Или пикник в парке «Аркадия» со снежным человеком?

– Анатолий Викторович, – вмешался доктор Борменталь, видя Сашины затруднения, – позвольте, я кое-что уточню.

Майор кивнул. Психолог, приблизившись, присел на краешек стола и, глядя сверху вниз в глаза гостю, заговорил доверительным тоном:

– Александр, постарайтесь припомнить, быть может, за последний месяц вам довелось общаться с незнакомым человеком, после разговора с которым у вас случились провалы в памяти, или возникло ощущение, похожее на опьянение, или какое-то иное состояние, скажем так, одурения. Постарайтесь, вспомните.

– Одурения? – хмыкнул Саша. – С моими клиентами пообщаешься, так там и одурение, и опьянение, и помутнение рассудка получишь.

– Но всё же подумайте, – мягким тоном продолжил Борменталь. – Ведь ваши клиенты вам давно знакомы и уже привычны. А вот кто-то новый, ранее не встречавшийся…

– Кто-то новый? Да так с ходу и не скажешь. При нашей работе всякого насмотришься, есть старые клиенты, появляются и новые. И со всеми ними приходится общаться. А там уж от человека зависит, дуреешь ты от его болтовни или…

– А вы не торопитесь. Подумайте ещё.

Саша склонил голову, прикрыл глаза и начал копаться в памяти, стараясь самым честным образом выполнить просьбу доктора. «Где? Когда? С кем?» – спрашивал он себя, перебирая в памяти события прошедшего месяца. Но память, как зависший компьютер, выдавала только фрагменты работы, работы и снова работы. Открыв глаза, он успел заметить, как доктор, прищурившись, смотрел на его живот. Поймав Сашин взгляд, Борменталь тут же отвёл глаза в сторону и поморгал, словно его ослепило солнечным зайчиком.

– Итак! Вы что-то вспомнили? – всё тем же мягким тоном спросил он.

Александр не ответил. То, как буравил его взглядом психолог, напомнило ему утреннюю сцену на пляже. Точнее, встречу с парнем на «опеле». Тот тоже во время короткого диалога уставился на его живот и даже запнулся в этот момент. Вряд ли Тимохин был так уж беспощадно красив. Живот у него вполне обычный. Не пресс, что был раньше, но и не пивное пузо. Зачем же пляжный стукачок… А собственно, почему он мысленно назвал его именно стукачом?

«Стукачом я его назвал потому… потому… потому, что он на меня навёл майора с «волкодавами». Точно!» – В памяти всплыл момент, как в офисе незнакомец с пляжа шепчет что-то Сулинову и указывает на Сашу.

– Скажите, Анатолий Викторович, – обратился он к майору, – я сильно похож на человека, вместо которого вы меня задержали?

Сулинов явно не ожидал такого вопроса.

– А почему вы об этом спрашиваете?

– Невежливо отвечать вопросом на вопрос!

– Может, и невежливо, – майор хмурился всё сильнее, – но и вы задаёте нам вопрос, не ответив на наш.

– Я не отвечаю потому, что не могу вспомнить ничего достойного ответа. А чтобы вспомнить, мне нужна ясная картина в голове. Но сейчас ясность затруднена некоторыми нюансами. Один из них заключается в том, что до ареста вы меня не знали.

Сулинов и Борменталь обменялись быстрыми взглядами, но ничего не сказали, предоставив Саше возможность продолжать. Тимохин же, в отличие от них, молчать не собирался.

– Вы сказали, что шли арестовывать кого-то другого, но взяли меня. Почему? Я что, похож на какого-то террориста? Если бы это было так, вы бы знали, за кем идёте. Но это не так. Вас привёл к нам в офис и указал на меня длинный, лопоухий парень с залысинами, который ездит на сером «опеле». Только с его подачи вы ко мне подошли. А до этого, как я уже говорил, вы меня не знали. – Он на пару секунд замолчал, перевёл дыхание и продолжил: – Вот теперь и объясните мне, почему он на меня указал? Ведь мы с ним раньше не встречались. Это я заявляю абсолютно точно.

– Кхм… сейчас это не имеет никакого значения, – постарался закрыть тему майор.

Но Александр был непоколебим:

– Позвольте, позвольте! Имеет. Мы столкнулись с ним на пляже. Замечу – впервые. И через несколько часов он выводит на меня вашу группу захвата. Почему и за что? И почему он, как и вы, доктор, – молодой человек перевёл взгляд на Борменталя, – пристально пялился на моё туловище? На мне что, вытатуирован тайный знак какой-то секты или террористической организации?

На некоторое время в допросной повисло тяжёлое молчание.

– Отчасти вы правы, Александр, – выдохнул наконец психолог.

Майор встрепенулся и явно собирался возразить, но доктор поднял руку, и тот промолчал, застыв в напряжении.

«Однако вы, доктор, имеете тут весомый авторитет?»

– Я и Всеволод, так зовут нашего внештатного сотрудника, которого вы, Александр, назвали длинным и лопоухим, очень тщательно разглядывали ваш живот потому, что на нём действительно изображён тайный знак.

– Что за бред! – удивился Тимохин, задирая рубашку. – Никаких знаков на мне нет.

– Есть, Александр, поверьте, есть. У вас чуть ниже солнечного сплетения шесть родинок. Их расположение напоминает созвездие Большой Медведицы. Вы их видите и наверняка видели всю жизнь, сколько себя помните. Но чего вы не можете видеть, так это ещё несколько точек, нанесённых вам кем-то совсем недавно. Именно поэтому мы вас просили вспомнить, происходило ли что-нибудь странное за последний месяц.

– Да что же это за точки? – У парня резко сел голос. – Для чего они, зачем?

– Эти точки в совокупности с вашими родинками образуют некий символ, скажем так, метку-маяк. Через эту метку ваше тело должно было захватить существо из потустороннего мира.

Астрахань. Апрель. Наши дни

Сашино сознание вынырнуло из воспоминаний, вернувшись в кабинет экстрасенса. Надежда продолжала свой рассказ о призраках, Эмма Гордеевна делала вид, будто внимательно её слушает.

«Метка, – подумал Тимохин. – Метку на мне разглядывала эта ведьма. Так же как доктор Борменталь, официальный медиум Комитета. Так же как Всеволод, прошедший спецподготовку в Комитете. И так же как теперь могу видеть метки я, тоже завербованный и обученный Комитетом. Однако…»

Однако и он, и Всеволод были способны разглядеть лишь открытые метки. На голой, так сказать, коже. А вот видеть метку через одежду могут только очень сильные медиумы. Получалось, что Эмма Гордеевна из их числа. Странно, что Комитет про неё до сих пор не знает. Или знает?

Александр покосился на Надю, которая так увлеклась, что рассказывала уже в лицах, словно эстрадная актриса. «А ведь на её живот эта Эмма так не смотрела. Не заинтересовала её Надя, – будто камень с плеч, пришло понимание. – Значит, девушка чиста. Никакой метки на ней нет». Довольный Тимохин откинулся на спинку кресла, беззвучно бормоча:

– Теперь берёмся за бритву Окамма и методом исключения определяем истинную цель охоты. Надя чиста. Их сынишка эмиссарам неинтересен. Остаётся муж объелся груш. Всё! Задание выполнено, можно докладывать Сулинову.

Осознание выполненной работы наполнило его лёгким куражом. Его покинули все негативные мысли и чувства, терзавшие душу с момента вызова на работу. Он даже без сожаления вспомнил нетронутый завтрак, так старательно приготовленный, и пропущенный из-за неотложных дел обед.

– Ничего, отыграюсь на ужине! – Увидев округлившиеся глаза женщин, понял, что эту мысль ляпнул уже вслух. – Упс! Пардон. Задумался о своём, умолкаю и веду себя тише воды ниже травы.

– Зачем же молчать? – вдруг обратилась к нему крашеная медиум. – Наоборот, нам пора поговорить. Я достаточно выслушала вашу жену, чтобы понять, с какой проблемой столкнулось ваше семейство. И теперь…

– О нет, нет! Эмма Гордеевна, – краснея, перебила её Надя, – Александр мне не муж, он мой давний приятель. У него своя проблема, не связанная с нашей.

– Вот как? – В голосе медиума звучала крайняя степень удивления, а в глазах загорелся неподдельный интерес. – Что же это за «своя» проблема?

– Вы же экстрасенс, – с иронией парировал Тимохин. – Вы мне скажите.

– Молодой человек! – Теперь в голосе хозяйки салона зазвучало раздражение. – Я вам не гадалка цыганская. Я учёный! Магистр белой магии. И потому играть с вами в угадайку не собираюсь. Как учёному, мне нужны факты, на основе которых я смогу сделать анализ вашего недуга и поставить диагноз. Поэтому прекращайте паясничать и изложите суть вашей проблемы.

– А суть его проблемы в том, что он прихвостень Комитета, – раздался голос от входной двери.

Саша с Надей резко обернулись.

В дверях стояла красавица Элла – секретарь Эммы Гордеевны. На её лице, бывшем вначале таким приветливым и обходительным, теперь читались ненависть и презрение. В правой руке она держала автоматический пистолет «глок», направленный на Александра.

– Комитетчик! – В голосе медиума проявилась целая гамма чувств, от негодования до брезгливости. – Ты уверена?

– Да. Я пробила его по нашей базе. Он их внештатный сотрудник.

– Но он же меченый!

– Значит, его перехватили и завербовали.

Поток нецензурной брани вырвался из глотки «учёного и магистра». Как нелепо было убранство комнаты, как нелеп был наряд экстрасенса, так вот так же нелепо выглядело грязное выплёскивание мата на головы Саши, Нади, Комитета, а также всей России в целом!

Вся суть этих словоизлияний могла быть сведена к одному-единственному вопросу: какого чёрта вы все здесь вынюхиваете?

– Элла! – наконец осмысленно заговорила Эмма Гордеевна. – Выведи их за дверь и дай пинка под зад. А ещё лучше отведи в уборную и грохни там обоих!

– Ну да! – праведно возмутилась секретарь. – А с трупами потом опять мне возиться?!

– Ничего, не надорвёшься! За что тебе деньги платят?!

– Вот только не надо меня баблом попрекать! За ту мелочь, что ты мне с барского стола скидываешь, я стопроцентно на ресепшене отрабатываю. А за покрывательство твоих тёмных делишек мне давно пора брать отдельно…

– Размечталась, кобыла бесхвостая! – выругалась хозяйка, едва не лопаясь от возмущения. – Ни копейкой больше того, что указано в контракте!

– Тогда сама их и вали, – чуть не зарычала Элла, обидевшаяся на сравнение с кобылой. – Это твой бизнес, а у меня в трудовом договоре убийство не прописано.

Хозяйка офиса надулась как жаба, пытаясь испепелить свою работницу взглядом, но та не дрогнула и не уступила ни на йоту. Александр держался отстранённо, Надя, хлопая глазами, просто не понимала, что вообще тут происходит. А страсти всё накалялись…

– Чёрт с тобой, – наконец просипела Эмма Гордеевна, проиграв гляделки. – Никому веры нет, всё приходится делать самой.

Она вышла из-за стола и проследовала к одному из своих комодов.

– Да ладно. – Подумав, девушка опустила ствол. – Может, их просто выгнать? Что они докажут, что у них такого уж на тебя есть…

– Дура! Их Комитет работает без правил, они могут нагрянуть с обыском, без всякого ордера, и тогда нам крышка. Это у тебя на ресепшене – всё чисто и официально. А здесь, – она бросила гневный взгляд на невозмутимого Тимохина, – есть такое, чего ни одна комитетская крыса видеть не должна.

Экстрасенс выдвинула нижний ящик комода, открыла крышку стоящего там ларца и скомандовала:

– Ко мне!

Все присутствующие невольно замерли, вытянув шеи, когда из ниоткуда послышался шум, похожий на топот множества ног по гулкому тоннелю. Он явственно нарастал. Надежда попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни словечка. Тимохин не обращал на неё внимания, понимая – дело пахнет жареным. И уж пистолет в руках секретарши вряд ли испугал его всерьёз…

Шум в ларце достиг апогея. И вот из его недр в комнату стали вылетать неясные тени, носясь под потолком, как стая летучих мышей. Эмма Гордеевна извлекла из складок своей одежды горсть каких-то крошек, широким жестом разбросав их по полу. Тени с потолка, словно вороньё, спикировали на пол и стали, как могло показаться сперва, глотать эти крошки. Но нет, куски тьмы не поглощали угощение, скорее они в него впитывались.

Как вода проникает в губку, увеличивая её размер, так и тени проникали в крошки, заставляя их разрастаться, шевелиться, соединяться между собой и менять форму. Через несколько секунд такой трансформации на полу встали шесть существ.

Ростом со взрослого бультерьера, с похожими мордами, жуткими зубами, но совершенно лысые, а покрытые пупырышками бурые туловища были явно не собачьи. Скорее они напоминали тела «чужих» из одноимённого фантастического фильма.

Побледневшую Надю начало мутить. Она схватила Александра за руку в поисках поддержки, но тот застыл в полной неподвижности. Между тем хозяйка салона подняла руку, указывая монстрам на своих посетителей, и, словно псам, скомандовала:

– Взять!

Завизжав, будто гиены на охоте, шесть уродцев бросились на добычу. Самый проворный вырвался вперёд и распластался в длинном прыжке, целя Надежде в лицо. Молодой человек вдруг резко махнул рукой – тварь крутануло в воздухе, она забилась на полу, пытаясь когтистой лапой выдернуть торчащий в шее нож. Надя заорала и нырнула под стол, видимо считая длинную свисающую скатерть лучшей крепостью на свете.

Её право смотреть или не смотреть на монстров, но и то, что вытворял Александр, также прошло мимо неё. А посмотреть было на что: находясь в боевом трансе, он дрался, как самый героический герой фильмов Джеки Чана. Сбив первого монстра, он столкнул навстречу остальным пяти кучу хлама со стола. Пока те замешкались, парень, упираясь о столешницу, врезал обеими ногами по креслу, на котором до этого сидел. Этот импровизированный снаряд как таран впечатался в не ожидавшую атаки Эллу и вынес её вместе с пистолетом за дверь.

Очистив таким образом тыл, Тимохин пошёл во фронтальную атаку. Монстры, раскидавшие сваленный на них со стола хлам, тоже труса не праздновали. Если бы Саша находился в обычном своём состоянии, вряд ли он справился бы и с одной тварью. Но человек в трансе способен не чувствовать боль, двигаться и реагировать куда быстрее обычного, а главное – очень ясно «ощущать» всех вокруг себя.

Монстры прыгали на него всем скопом, старались дотянуться когтями или цапнуть зубами. Саша, используя всю мебель в комнате, ловко уворачивался, применяя любой хлам для контратак. Схватил с комода деревянный чайный поднос и широким взмахом отправил стоявшую на нём парфюмерию в морду запрыгнувшему на стол зверю. Второй монстр, подкрадывавшийся слева, получил тем же подносом по башке и с ноги под брюхо. Третий, прыгнувший с кресла, отбит локтем в челюсть.

Четвёртая тварь оказалась более удачливой, ей удалось вцепиться в край подноса, и она с остервенением стала его грызть крокодильими зубами. Тимохин, не желая расставаться со столь удобным оружием, отпихнул коленом пятого и стал раскручивать по кругу поднос с вцепившимся в него зверем. Монстр оказался упрям и тоже не желал расставаться со своей добычей. Раскрутив их обоих (поднос и монстра), Саша всё же уступил инвентарь.

Как камень из пращи, тварь верхом на подносе улетела в дверной проём, сбив с ног так не вовремя вернувшуюся секретаршу. Грохот в приёмной дал понять, что ресепшену нанесён серьёзный материальный ущерб. Между тем драка без правил только набирала обороты.

Саша резко присел и схватил с пола маленький круглый коврик ручной вязки. Этим он убил двух зайцев. Во-первых, увернулся от небольшой склянки с чёрной жидкостью, брошенной в него Эммой Гордеевной. Во-вторых, обзавёлся новым оружием. Склянка разбилась об стену, обрызгав подползающую тварь и прожигая её шкуру до костей. А ловко кинутый коврик, словно тарелка фрисби, пролетел над столом и влепил неслабую пощёчину хозяйке кабинета. Поток отборных ругательств вновь накрыл всю комнату.

Перепуганная Надя пыталась выбраться из-под стола и как-нибудь уползти подальше от театра боевых действий. Тварь, на которую попали брызги чёрной жидкости, окончательно сошла с ума, в кровь яростно расчёсывая бурую кожу. Ещё один монстр отправился в короткий полёт через всё помещение, врезавшись лбом в сервант, заставленный разными пузырьками, бутылками и баночками.

Ругань Эммы Гордеевны перешла в вой сирены. Неизвестно какие реактивы из разбитой в серванте тары смешались, начали пузыриться, появился сине-зелёно-жёлтый дым, запахло едкой серой и…

– Ло-жи-ись! – успела посоветовать предсказательница будущего и первой бросилась на пол, накрыв голову тем же вязаным ковриком.

Почти все, кто был в комнате – и люди, и нелюди, – безропотно выполнили её команду. Не подчинилась только упёртая Элла, в третий раз подошедшая к двери. Может, бедняжку просто контузило и она уже ничего не слышала и не соображала? Дымящийся сервант полыхнул, грохнул взрыв, горячая волна огня прошлась по комнате, круша обстановку и вышибая в коридор верную секретаршу. Досталось и остальным.

Оглушённые, чихающие от вонючей гари, слегка подпалённые – участники побоища стали подниматься для следующего раунда. Александр, ещё не вышедший из транса и во время взрыва укрывшийся за мягким диванчиком, пришёл в себя первым. Пользуясь таким преимуществом, он подобрал полумедный подсвечник и, используя его как дубину, обошёл комнату, награждая полноценными затрещинами каждого монстра. Четыре гулких удара – и четыре жуткие твари впали в коматозное состояние. Пятая, с ножом в шее, затихла немного раньше. Осталось…

– Где шестой? – прорычал Саша, обыскивая взглядом разгромленный плацдарм. Шестой монстр нашёл себя сам, ввалившись из приёмной с изрядно погрызенным подносом в зубах.

– Хелло, май френд, ай хэпп ту си ю! – Резкий бросок, и подсвечник превратился из дубины в томагавк, раскроивший твари голову.

Обиженно хрюкнув, та повалилась навзничь, задёргав лапами, но поднос так и не выпустила.

Вражье войско побито, пора пленить военачальника. Эмма Гордеевна кое-как смогла встать на колени, но подняться с колен уже не получалось. Ноги и руки не слушались. Оглушённая, растрёпанная, она пыталась сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь, но тщетно. Единственное, что у неё действовало безотказно, это язык, он продолжал сквернословить несмотря ни на что.

Наконец неимоверными усилиями хозяйка салона заставила глаза смотреть прямо, но она тут же об этом пожалела. Перед ней, вертя между пальцами нож, стоял Александр.

– Итак, госпожа учёный, магистр какой-то там магии, думаю, настала пора поговорить по душам.

– Иди ты в пень, осёл вислоухий! – Несмотря на потрёпанный вид дамы, её голос не утратил величавости. – Я потомственная ведьма, дел с Комитетом никогда не имела и не буду иметь. Можешь делать со мной что хочешь, я ни слова не скажу.

– Ведьма! – удивлённо приподнял бровь Тимохин. – Ну надо же! Хотя чему тут удивляться? Кто в Средние века ведьма, тот в наше время экстрасенс. А суть одна и та же. Вредительская.

– Вредительская? Тьфу! – скривилась Эмма Гордеевна. – Чё бы ты понимал, мальчишка! Кроме своего мирка захудалого, ничего в жизни не видел, а всё туда же – осуждает он… Прокурор нашёлся!

Молодой человек промолчал, не спеша задавать главные вопросы. Он понял, что сейчас, в стрессовой ситуации, тётка на взводе и её надо просто подтолкнуть к тому, чтобы она сама разговорилась. Под воздействием адреналина человек способен болтать без умолку, и вот тогда от него легко можно получить любые ценные сведения.

– Лезет, куда не просят, – ворчала ведьма, тряся головой. – Да я таких, как ты, уже не одно поколение пережила. Это мне на вид под тридцать, а на самом деле гораздо больше…

Саша изо всех сил постарался не усмехнуться:

– Про возраст у женщин спрашивать не принято, но всё же интересно, сколько вам лет по паспорту? Он у вас вообще настоящий?

– А у тебя полномочия есть такие вопросы задавать? – огрызнулась хозяйка. – Ты, щенок, здесь вообще неофициально, а значит, никаких прав не имеешь. Я же, как законная владелица этого офиса, имею все права и основания выставить тебя за дверь!

– Выставляйте.

– И выставлю, да ещё как выставлю! – повысила голос Эмма Гордеевна. – Ты что же думаешь, раз пришёл сюда с ножичком в кармане, так тебе всё можно: мебель ломать, помещение громить, угрожать женщине?

Её возмущение крепло с каждым словом, движения стали резче, взгляд стремился испепелить нахала на месте.

– Нет у тебя таких прав! – резюмировала она, почти срываясь на крик. – Нету! Ни прав, ни полномочий, ни… ни… да вообще! Ничего у тебя нет! И звать тебя никак! И… – её тон чуть понизился, – и искать тебя никто не будет.

Она вдруг резко вскочила на ноги и, выхватив из складок своего наряда две склянки, запустила ими в парня. Тот успел поймать одну и увернуться от второй. Непонятно, что там были за реактивы, но, похоже, тётка швырялась ими исключительно для переключения внимания. В её руках сверкнул длинный афганский кинжал…

– Никто искать не будет! – злорадно рычала ведьма, размахивая своим оружием, как пират на абордаже. – Сгинешь здесь! Навсегда!

Тимохин перехватил свой проверенный нож обратным хватом, отбивая нападения агрессивной ведьмы. Та же распалилась не на шутку. Не прекращая ни на секунду поток ругательств и угроз, она рубила ножом, как саблей, словно желая нашинковать молодого человека на винегрет. Он отбивался, не имея возможности контратаковать, такую стерву надо было взять живой. Конечно, ему она уже ничего не расскажет, но в Комитете её разговорят, надо только доставить.

Пузатый пузырёк, пойманный им перед началом рукопашной, всё ещё зажат в левой руке. Решив рискнуть, он разорвал дистанцию и взмахом снизу отправил склянку владелице. Та в боевом азарте рубанула по стеклу наотмашь.

Ба-ба-а-ах!

Новый взрыв прогремел в многострадальном кабинете, раскидав соперников по разным углам. В отличие от предыдущего он был не столь оглушителен и разрушителен, но свою лепту в общий кавардак всё же внёс. Теперь обитель ведьмы можно не ремонтировать, проще снести всё на фиг и отстроить заново.

Кривясь от боли и матерясь сквозь зубы, Тимохин едва встал на ноги. Похоже, он вышел из транса, и теперь его боеготовность на крайне низком уровне. Надо поторапливаться. Он доковылял до Эммы Гордеевны, пока та ещё не очухалась.

– Прошу прощения, – бормотал Александр. – Но вы у нас, оказывается, женщина с огоньком, так что уж…

Он аккуратно завернул потерявшую сознание ведьму в слегка прожжённый ковёр. Потом краем глаза отметил рулончик двухстороннего скотча. Подойдёт.

– Надя, принеси мне, пожалуйста… – Он запнулся, не найдя её взглядом. – На-а-адь! Ты где?!

Стол, под которым та пряталась, лежал перевёрнутым, и спрятаться под ним она не могла. Вся остальная мебель тоже была в таком состоянии, что за ней не укрылся бы и кролик.

Однако смылась! Инстинкт самосохранения – великая штука!

Не заморачиваясь более судьбой сбежавшей девушки, он чудом (не убирая колена с завёрнутой хозяйки салона) дотянулся до скотча и несколько раз хорошенько обернул ковёр. Кстати, крайне вовремя, потому что буквально на четвёртом витке Эмма Гордеевна пришла в себя.

– Уф-ф, сволочь… – Голос ведьмы походил на сипение страдающего похмельем алкаша со стажем. – Как же ты меня забодал, аспид проклятый! Откуда ты только выпал на мою и свою голову? Что тебе вообще от меня надо, паразиту навозному?

– Да, по сути, просто поговорить. Но тут вдруг секретарша ваша стала угрожать пистолетом, вы с чего-то в амбиции ударились, потом «собак» на нас натравили. Сами сложности создали, а теперь жалуетесь.

– Жалуюсь?! – возмутилась экстрасенс в свёртке. – Да ты посмотри на мой кабинет! Кто его восстанавливать будет? За чей счёт?

– Ну, во всяком случае не я и не за мой, – сразу увильнул от ответственности Тимохин. – Вы вообще нас с подругой грохнуть велели. На этом фоне, согласитесь, целостность какого-то кабинета выглядит сущей безделицей.

– Безделицей?! – опять взвилась хозяйка разгромленных хором, и с каждым словом громкость её голоса росла, наполняясь праведным негодованием: – Да здесь одних только зелий колдовских на несметную сумму наберётся! Я уж не говорю, сколько лет мне понадобилось на их изготовление. А ингредиенты, талисманы, обереги, свитки и фолианты? А мебель – натуральная, из редких пород дерева? А фарфор, хрусталь, керамика? И всё это богатство ты за пять минут превратил в чёрт-те что!

Казалось, она сейчас расплачется от обиды, а этого допускать нельзя, Саша не переносил женских слёз. Поэтому он просто обхватил завёрнутую пленницу и поставил на ноги, прислонив на всякий случай к потрёпанному, но ещё целому комоду. Подсознательно он отметил одну странность: над комодом висело зеркало, которое уцелело, несмотря на весь бушевавший здесь погром. Но подозрительные странности – на потом. Сейчас главное допрос.

– Эмма Гордеевна, – начал он официальным тоном, – насколько я помню, в беседе с секретарём вы заикнулись, что Комитету лучше о вас не знать. Если это всё же случится, то, думаю, весь этот разрушенный салончик покажется вам не такой уж значимой потерей.

Злобный взгляд ведьмы подтвердил, что он копает в нужном направлении.

– Предлагаю разумный компромисс: вы честно и подробно ответите на несколько моих вопросов. В свою очередь, я забуду, что на меня в вашем кабинете было совершено покушение. Да и вообще забуду, что я здесь был. Как вам такое предложение?

Женщина всерьёз задумалась, прикрыла глаза и стала чуть покачивать головой, как бы в такт своим мыслям. Александр резко перевёл взгляд на зеркало. Ему показалось какое-то движение в отражении за его спиной. Всмотрелся. Ничего. Быстро оглянулся. Опять ничего. Вновь повернулся к связанной ведьме, поймав её удивлённый взгляд.

Снова шевеление в отражении. На этот раз молодой человек не стал смотреть в зеркало, а сразу оглянулся. За спиной никого и ничего. Вновь повернулся к ведьме. Та уже не выглядела удивлённой, скорее – испуганной! Вывернув шею, она пыталась разглядеть отражение в зеркале.

– Ох ты! Твою ж… Отпусти меня! – закричала Эмма Гордеевна, начав биться внутри ковра. – Выпусти, дурак! Быстро! Не смотри на него! Да пусти же-э!

– Не дёргайтесь, – зарычал было Тимохин. – А то я…

Что значило «а то», он не придумал, да уже и не хотел придумывать, ибо его отвлекло – отражение. В зеркале Сашино отражение двигалось самостоятельно. Оно отстало от пленённой ведьмы и, шагнув на середину отражаемой комнаты, встало ровно, глядя в глаза своему оригиналу. Тимохин застыл в ступоре. Он не слышал и не видел бьющуюся в истерике Эмму. Виски раскалённой иглой прожгли чужие слова:

– Это он! Появился. Спустя столько лет…

Весь мир вокруг него перестал существовать, реально было только то, что за стеклом. Но и мир в зазеркалье тоже начал терять свои очертания. Чётко виделось лишь собственное отражение. Вот фон вокруг него отражённого преобразился, и вместо разгромленного кабинета проявился мрачный каменный тоннель, ведущий во тьму. Александр не мог отвести глаз от происходящего.

Словно кролика, загипнотизированного удавом, его тянуло неведомой силой в недра зазеркального тоннеля. Стекло зеркала по краям вдруг стало покрываться льдом, разрастаясь с каждой секундой. Четыре стука сердца – и вот почти вся поверхность скрыта ледяной коркой, лишь в центре небольшое пятно чистого стекла, сквозь которое смотрит двойник. Ещё мгновение, и лёд затянул отражение полностью.

Тимохин, потеряв зрительный контакт с двойником, смог вздохнуть. Он почувствовал, что неведомая сила, державшая его, пропала. Но обрадоваться этому он не успел. Лёд на зеркале с мерзким хрустом покрылся сеткой трещин. Раздался громкий треск, и зеркало словно взорвалось изнутри, осыпая всю комнату блестящими осколками.

Саша успел прикрыть глаза рукой, но силой взрыва его отбросило назад и ударило об стену. Теряя сознание, он успел ещё подумать, что тоннель, виденный им в отражении, он уже где-то наблюдал. Но когда и где?..

Астрахань. Июль 2012 г.

Майор Сулинов вылез из машины и в сопровождении трёх своих бойцов направился к зданию «Интерпродукта». Почти у самого входа их нагнал Всеволод и, поздоровавшись, открыл перед ними дверь. На проходной Анатолий предъявил вахтёру удостоверение ФСБ.

Красная «корочка» произвела на охранника шокирующее действие, тот сидел раскрыв рот, не зная, что сказать или что сделать. Майор не стал его ждать, достал универсальный ключ и открыл турникет, пропуская своих людей, и прошёл сам. Короткая лестница, стеклянные двери в офис, и вот они в просторном зале.

«Чёрт! – подумал он, увидев, сколько народу носится вокруг. – Крайне неудачное место и время. Надо было Всеволоду сразу нас известить о меченом. Мы бы взяли его в более подходящей обстановке».

Тем временем внештатный сотрудник, даже не подозревая, как напортачил, разыскал среди служащих объект своей слежки.

– Вон тот! – зашептал он на ухо майору. – На одиннадцать часов, патлатый тип в чёрно-синей клетчатой рубашке.

– Вижу, – ответил Анатолий. – Дальше мы сами. Можешь идти.

Всеволод закивал и быстренько покинул зал. Бойцы Комитета направились к столу, за которым сидел и удивлённо пялился на них будущий объект задержания. Меченый.

«Интересно, как долго он отмечен? – думал майор, приближаясь к цели. – Сам парень выглядит простачком, таких берут без шума и пыли. Но что, если в нём уже сидит эмиссар?»

Подойдя вплотную, он всмотрелся в глаза объекта. В них было явное удивление и лёгкий испуг. Молодой человек старался не показывать страха, сделал бесстрастное лицо, ему нечего было скрывать.

«Храбрится, – мысленно резюмировал майор. – Это хорошо, значит, пока он чист. Просто меченый».

– Добрый вечер! – поздоровался он с подозреваемым, демонстрируя ему удостоверение. – Майор Сулинов. ФСБ. У нас к вам несколько вопросов. Прошу вас следовать за нами.

– Я арестован? – искренне удивился тот. – За что?

– Нет, вы нам нужны в качестве свидетеля. Не переживайте. Надолго мы вас не задержим.

Объект замялся, сделал вид, что собирается встать, было видно, что ему этого очень не хочется. На лбу у него проступил пот, желваки ходили ходуном, взгляд, до этого смотревший в глаза комитетчикам, теперь был устремлён на крышку стола.

«Он так от волнения ещё и в обморок грохнется, – пожалел бедолагу Сулинов. – Запугали мы его, перестарались».

И только он собирался сказать что-нибудь успокаивающее, как тот неожиданно замер. Просто стал вдруг неподвижный, как изваяние, казалось даже не дыша. Вот на это уже все комитетчики обратили внимание. Резкая судорога пробежала по всему телу меченого, парня передёрнуло, так что захрустели суставы. Майор сделал шаг назад и потянулся к кобуре за оружием. В этот момент объект поднял взгляд…

– Эмисса!.. – только и успел крикнуть командир, выхватывая пистолет.

Неуловимое движение, и бумаги со стола как вихрем подбросило в воздух. Два бойца, как и майор, сумели отскочить, но третий, стоявший к меченому ближе всех, получил из-за этой бумажной завесы такой удар в челюсть, что отлетел на пару метров.

– Эмиссар! Это чёртов эмиссар! – зашипел Сулинов. – Почему проморгали?!

Взбесившийся парень, двигаясь со скоростью атакующей гюрзы, наносил жёсткие удары бойцам и легко уворачивался от ответных. Он, казалось, даже не касался пола. Всё время подскакивал, отталкивался от стола, от стульев. И бил, бил, бил!

Комитетчики во время драки сумели извлечь оружие, но стрелять в наполненном людьми зале они не могли. А в рукопашной их силы явно были неравны.

– Что за дьявольщина!.. – ругался майор, но ничего не мог поделать. Боевые навыки и огромный опыт не раз выручали его в самых разнообразных ситуациях. И тройка его бойцов была как на подбор: спортсмены-разрядники, ветераны локальных войн, одолевшие на своём веку не одного соперника. Тем обиднее было сейчас вчетвером коллективно получать «плюшек» от одного-единственного взбесившегося доходяги.

Тем временем парень сшиб на пол уже третьего и взялся за самого Анатолия. Майор отбил целый град ударов по корпусу и в голову, но пропустил единственный в колено. Адская боль заставила Сулинова заскрипеть зубами и отступить, подпрыгивая на одной ноге.

Он выставил перед собой пистолет, решившись на выстрел. Но остановился, увидев, что противник не атакует его, а улепётывает со всех ног в глубину зала.

– Куда?! Стоять! – закричал ему вслед майор. – Стой, тебе говорят! Бойцы, подъём! Догнать этого ханурика!

Кряхтя и матерясь сквозь зубы, комитетчики сумели собраться и пустились в погоню. Беглец уже скрылся за какой-то дверью. Майор с группой вломились туда. В светлом, чистеньком помещении, оказавшемся банальным туалетом, они увидели своего противника, застывшего неподвижно перед зеркалом, спиной к ним.

– Руки вверх! Не двигаться!

Теперь, на линии огня, где не было посторонних, бойцы могли смело стрелять на поражение. Тем более что узкий коридорчик санузла предоставлял для этого прекрасную возможность.

– Ну сдайся же, падла, – себе под нос прошептал майор. – Ты нам живой нужнее.

Но он понимал, что если эмиссар не захочет, то придётся его убить, ибо риск слишком велик. Ещё в большей степени нельзя провалить операцию, упустив такого противника. Тем временем парень неподвижно стоял перед зеркалом и не реагировал на тяжело дышащих за его спиной людей.

«Что он задумал, скотина?!» – зло подумал командир, чуть опуская ствол пистолета и целясь тому в ноги. Он намеревался прострелить объекту конечности, чтобы убавить его прыть. Но в это время эмиссар сам упал на пол, как мешок с песком, гулко стукнувшись затылком о кафель. Бойцы Комитета, подозревая подвох, не выпускали его из прицелов.

Но тут Анатолий Сулинов заметил, что с зеркалом, в которое смотрелся задерживаемый, что-то не так. Он поднял взгляд и обомлел. Хоть эмиссар лежал пластом на полу, его отражение стояло за стеклом и смотрело с презрительной улыбкой прямо в глаза майору.

Опешив от неожиданности, он упустил момент, когда фон вокруг отражения помутнел, а потом проявился в виде каменного коридора, ведущего в темноту (через много лет именно этот тоннель подсознательно вспомнит Александр Тимохин, теряя сознание в офисе ведьмы). Вот отражение эмиссара беззвучно рассмеялось и, отвернувшись, последовало вглубь коридора. Оцепенение сошло с майора, он понял, что они упускают противника.

– Огонь! – бешено заорал он и первым пальнул в спину удаляющегося отражения.

Безгильзовый патрон, являющий собой, по сути, реактивную пулю, ярким трассёром пролетев от дула пистолета, пробил поверхность зеркала и улетел в тоннель, затерявшись в темноте. В эмиссара он не попал. Тот отскочил в сторону за мгновение до выстрела.

– Да стреляйте же! – прокричал командир бойцам, посылая в зеркало пулю за пулей.

Те мешкали всего мгновение, соображая, почему надо стрелять не в лежащего на полу человека, а в расплывающуюся фигуру за зеркальным стеклом. Но вот и они открыли огонь, и яркие трассёры, рассекая воздух, злобными шершнями устремились за целью.

Все сотрудники Комитета регулярно сдают зачёты по огневым стрельбам. А в ударных группах, как правило, всегда служат самые лучшие стрелки. Тем не менее четыре бойца, стреляя синхронно в одну-единственную мишень, никак не могли попасть по эмиссару. Фигура в зеркале, уворачиваясь от выстрелов, прыгала с резвостью зайца от стены к стене, от пола до потолка, от потолка до стены и обратно.

Эти дикие прыжки сбивали прицелы опытных вояк, заставляя их злиться. Вот выстрелы смолкли, закончился боезапас. Бойцы стали быстро перезаряжать оружие. Майор, у которого патроны закончились раньше, уже перезарядил пистолет и вновь взял на прицел убегающую фигуру. Та была уже далеко, почти невидимая, растворяющаяся во тьме. Но не в правилах специалистов такого уровня сдаваться без боя, и Сулинов с колена послал ещё несколько пуль вдогонку врагу. Но увы! Пули пробили стекло, прочертили яркий след по тоннелю и исчезли в темноте вместе с мишенью, так в неё и не попав.

Изображение за осколками зеркала помутнело, заколыхалось рябью и вновь восстановилось, как раньше. В зеркале, изрешечённом пулями, отражалась комната санузла и ударная группа. Никакого тоннеля, никакого эмиссара.

– Вот же курва! – не выдержав, выругался один из бойцов. – Простите, товарищ майор. А что это было?

Остальные так же по матери выплеснули свои эмоции и уставились на командира в ожидании объяснений или хотя бы приказов. Объяснить, что произошло, Анатолий смог одним ёмким словом, схожим с названием пушного зверька.

– …Вот что это было! Причём полный! Мы вышли на готового эмиссара и упустили его, как последние лохи. Так что валим теперь на базу за «поздравлениями» от начальства. Готовьте вазелин вёдрами.

– А с этим что? – спросил боец, указывая стволом на лежащего под зеркалом сотрудника фирмы.

– Да ничего! Пристрелите его для верности, и все дела, – в сердцах ответил командир.

– Прикажете исполнять?

– Да вы больные, что ли?! В наручники его, и берём с собой. Чем чёрт не шутит, может, хоть из него что-то полезное вытащим. Взяли, живо!

Пять минут спустя группа покинула здание фирмы, унося на руках бесчувственное тело Александра Тимохина.

Астрахань. Апрель. Наши дни

Чёрный пикап резко затормозил у пристройки с офисом экстрасенса. Из него вышли майор Сулинов, Всеволод и два бойца Комитета. Следом за ними выруливали ещё два внедорожника, но Анатолий не стал их дожидаться.

– Внутрь! – скомандовал он.

Держа наготове оружие, четвёрка со всеми предосторожностями вошла в салон.

В первом помещении они увидели девушку когда-то в деловом, а теперь изрядно потрёпанном и местами обгорелом костюмчике. Она лежала без сознания на груде обломков, бывших раньше стойкой ресепшен. На полу неподалёку валялся пистолет системы «глок».

– Хорошее начало! – проворчал майор, жестом велев Всеволоду заняться раненой.

Сам он с двумя бойцами проследовал в следующую комнату. Ещё на подходе они почувствовали жуткую вонь. В воздухе пахло гарью, химикатами и чёрт знает чем ещё. Сзади послышался шум – прибыли другие группы. Майор жестами приказал половине из них оцепить пристройку, остальным следовать за ним. Приблизившись к входу в следующую комнату, он раздвинул продырявленные, подпаленные шторы и заглянул внутрь.

Было темно, ни один осветительный прибор не работал. Бойцы включили подствольные фонари и осторожно вошли. Сразу у входа валялось тело монстра с раскроенным черепом и мятым подносом в зубах.

– Бульт, – проворчал Сулинов, мгновенно идентифицируя вид твари.

От двери все разошлись вдоль стен, освещая фонарями комнату.

– Нехило, однако, внештатник постарался! – проговорил боец с позывным Кот.

На него шикнули, но спорить не стали. Действительно, разгром в комнате мог соперничать с руинами Трои после взятия её греками. Раздолбанная мебель, горы обломков и осколки разных предметов, густо покрывшие пол, под ногами хрустели мелкие осколки зеркала. Быстро обнаружились трупики ещё пяти бультов. Посреди комнаты ничком валялся молодой человек.

– Это Тимохин, – с первого взгляда определил майор. – Дэн, Сухарь, осмотрите его. Кот, а ты взгляни, что это за тюк, вон там, у комода?

Названные бойцы с деловитой осторожностью, говорившей о немалом опыте, выполнили приказ.

– Внештатник жив, но без сознания, – доложил Сухарь. – Серьёзных ран не обнаружено.

– Привести в чувство, – махнул рукой Сулинов.

– Товарищ майор, – обратился к нему Кот, – а это не тюк, это, похоже, хозяйка офиса. Только её в чувство уже не привести. Алес капут!

Аккуратно приблизившись к телу женщины, майор быстро осмотрел её сам. Кот был прав, с ней покончено. Большой осколок зеркала, словно нож, торчал в её горле. Сходство с ножом было тем сильнее, что осколок был вогнан под углом, в основание черепа, точно под нижнюю челюсть.

– Мастерский удар, – поморщился командир. – Неужели наш олух постарался?

Кот, более внимательно осмотревший импровизированное оружие, цокнул языком.

– Чётко засадил! – констатировал он. – Опять у него задержанных ноль, а масштаб разрушений максимальный. Допрашивать некого, зато с начальством разговоров не оберёшься. Тимохин в своём репертуаре!

Сулинов поморщился, как от зубной боли. Кот затронул больную тему. В Комитете существовал ряд жёстких правил, одно из них гласило: внештатные сотрудники выполняют филёрскую работу. Их задача искать, следить, наблюдать и докладывать. Крайне изредка их могут привлечь к охоте на мелких монстров, проникающих сюда из мира граней, тех же бультов, к примеру, брюхогрызов или убыров.

Но ничего серьёзного, никакой самостоятельности, никакой инициативы.

И уж тем более внештатников никогда не посылали на задержание. Для этого у Комитета были «волкодавы» – кадровые бойцы, составляющие ударные группы. Так было раньше, но не сейчас. За последние полтора-два года в рядах граничар произошли крупные потери. Подготовить достойную замену дело долгое и непростое.

Комитет был вынужден закрывать прорехи в обороне силами собственных сотрудников. Это заметно сократило штат самого Комитета. Руководство приняло решение всем внештатным сотрудникам устроить ускоренные курсы по подготовке к борьбе с потусторонними силами и использовать их, пока хоть как-то не восстановятся потери.

И вот недавние филёры вышли на «большую охоту». Теперь в их обязанности помимо прежних входило истребление некоторых чуть более крупных монстров и захват ренегатов. Сказать, что получалось у них не очень, значит погрешить против истины. Подавляющее большинство внештатников справлялось из рук вон плохо!

Начальство скрипело зубами, ругалось, всячески старалось наказывать самых нерадивых и поощрять старающихся, но, увы, результат не менялся. Тем не менее совсем отказаться от использования внештатных сотрудников было пока невозможно. Приходилось на многое закрывать глаза и терпеть.

Александр Тимохин был в числе тех, кто в принципе хорошо прошёл спецподготовку, но на практике оказался самым безалаберным исполнителем. В его послужном списке числились семь уничтоженных крупных монстров и четыре ренегата (к сожалению, тоже уничтоженных), а также разрушения (поджоги, подрывы) квартир, домов и дач, порча государственного и личного имущества граждан плюс штрафы на довольно крупные суммы. И вот теперь на его счету пятый ренегат.

Разумеется, в Комитете подозревали, что экстрасенс Эмма Гордеевна на самом деле не так проста, и вели за ней осторожную слежку. Ошибка наблюдателей состояла в том, что они не сопоставили данные о том, что Надежда Парфёнова, к которой был приставлен Тимохин, придёт на приём именно к этой ведьме. Теперь уже ничего не исправишь: объект для задержания уничтожен.

«Вроде её секретарша ещё жива, – утешал себя майор. – Может, она что-то полезное знает?»

Он щёлкнул по гарнитуре, вставленной в ухо:

– Всеволод, что с раненой?

– Девушка всё ещё без сознания, – раздалось в динамике. – Отнёс её в машину и оставил с медиком.

– Понял. Дай доктора. Док?! Тот же вопрос.

– Никаких гарантий! – отозвался военный медик. – Боюсь, она впала в кому, и на какой срок, предсказать не берусь. А маньяку вашему, что так с девушкой поступил, руки переломать надо.

– Вот сам и переломаешь, – вздохнул Сулинов, поймав взглядом жестикуляцию Сухаря, означающую, что привести Тимохина в чувство не удаётся. – Его сейчас к тебе доставят.

Кивком головы майор велел отнести Александра наружу, а остальным скомандовал:

– Идём далее, смотрим всё, ничего не трогаем. Работаем!

Третья комната оказалась личным будуаром ведьмы, и в отличие от предыдущих это помещение было абсолютно целым.

– Отлично! Сделать поверхностный осмотр, а потом опечатать и никого не впускать вплоть до прибытия экспертов.

Отдав распоряжение трём бойцам, майор вместе с Котом вернулся в зал. Там уже находился Всеволод, пришедший с улицы. Он ошарашенно разглядывал обстановку, словно не верил своим глазам.

– Что, впечатляет? – мрачно спросил его Сулинов. – А вот теперь представь, после Тимохина всегда так, куда его ни пошли, он везде напортачит.

– Представить трудно, – тихо отозвался Всеволод. Он тоже был внештатник, но работал на Комитет давно, косячил мало, поэтому его иногда включали в состав ударной группы. Но всегда вместе с майором, под его, так сказать, личную ответственность.

– А зачем представлять? – ухмыляясь, вмешался Кот. – Вот смотри вокруг и будешь иметь точную картину каждого места дебильного проведения операции нашим неоценимым Саньком.

– Ну всё, хватит! Лялякать будете после, сейчас делом займитесь. Обыскать все руины.

– Так точно! – отозвались оба, приступая к выполнению.

Тот же приказ получили вернувшиеся Сухарь с Дэном, доставлявшие Тимохина к медику. Бойцы разбрелись по углам помещения и методично, сантиметр за сантиметром производили осмотр, разгребая обломки. Майор тем временем снова подошёл к трупу ведьмы.

Снова оценив точность удара, он потрогал ковёр, в который была завёрнута хозяйка офиса. Посмотрел по сторонам, задумался, проверил узлы скотча – крепкие, не порвать…

«Вот ведь чудила из Нижнего Тагила! – мысленно выругался майор. – Ведь если пленил, связал, зачем было добивать-то? А действительно, зачем? Тимохин хоть и большой оригинал, но не кровавый падальщик. Или это сделал не он? Но здесь никого больше нет, да и наблюдатели не сообщали, что кто-то покидал салон».

Взгляд майора переместился на овал крупного зеркала, валявшегося на полу отражающей поверхностью вниз. Ему вспомнилась первая встреча с Тимохиным, обнаружение эмиссара и бегство последнего в зазеркалье.

А что, если… Осенённый догадкой, он подозвал Дэна и приказал поднять зеркало. Сам же взял пистолет на изготовку, мало ли что или кто покажется в отражении.

Боец выполнил приказ, и майора словно огнём обожгло от переизбытка чувств. В обрамлении рамы вместо зеркальной поверхности его взору предстал знакомый коридор, ведущий во тьму. Вот и встретились! Майор направил луч фонаря на тёмный предмет, лежащий на полу тоннеля. Это было тело человека.

– А костюмчик-то знакомый, – прошептал майор. – Сашкина куртка. Точно. Дежавю?

Сулинову не верилось в удачу – столько лет спустя получить шанс поймать сбежавшего когда-то эмиссара. Но и упустить такую возможность было бы служебным преступлением…

– Бойцы, все ко мне! – скомандовал он. – Слушай приказ. Я и Сухарь идём в зеркало, берём вон того мазурика. Остальные прикрывают. Попытается бежать – валите его. В этот раз он уйти не должен. Вопросы?

– А как мы войдём в зеркало, командир? – недопонял приказ Сухарь.

Майор и сам не знал как. Он лихорадочно размышлял над ответом, но додумать ему не дали.

– Контакт!!! – заорала гарнитура в ухе, и тут же с улицы послышались выстрелы.

Первым порывом Сулинова было броситься на улицу, но он сдержался. Оставить эмиссара и дать тому вновь уйти было выше его сил.

– Все, кто в третьей комнате, ко мне! – скомандовал Сулинов по общей связи. – Сухарь, Дэн и Кот – на улицу, разобраться, в чём дело.

– Есть! – Тройка спецов быстро покинула комнату.

– Всеволод, а ты держи зеркало на мушке.

– Так точно! – Внештатник послушно исполнил приказ.

Указав ему на лежащего в зеркале, майор приказал валить его, если тот попытается бежать. Сам же Сулинов лихорадочно ходил из угла в угол, бормоча:

– Как войти в зеркало и выйти оттуда с пленником?

Спросить совета было не у кого: динамик в ухе подозрительно молчал, да и что, чёрт возьми, творится на улице? Возможно, мысль разделить группу была не лучшей…

– Внимание, бойцы! – заговорил он вновь по общему каналу. – Доложить обстановку.

В гарнитуре щёлкнуло:

– На связи Дэн. Наш медик без сознания. Лежит на асфальте возле машин. В машине мёртвая секретарша. Тимохина не видать.

– Как мёртвая?! Где Александр? – Майор, казалось, готов был взорваться.

Весь его жизненный и военный опыт ни капли не помогли сохранить спокойствие и хладнокровие. Да и как тут сохранишь, когда всё, всё наперекосяк.

– Кто-нибудь видит Тимохина? И доложите – кто стрелял?

В ухе раздался очередной щелчок:

– Марат на связи! Преследую Санька, он удирает в западном направлении. Стрелял тоже я. В него. А он в меня. У него табельный пистолет дока.

– Всем, кто на улице! – скомандовал Сулинов. – Присоединиться к погоне. Взять Тимохина – живым или мёртвым!

Суровый приказ майор отдал не колеблясь. Он уже понял – тот, кого сейчас преследует Марат, и есть настоящий эмиссар. Двойник Александра. А сам парень, скорее всего, лежит в зазеркалье.

– Ну, гнида, доберусь я до тебя! – отвернувшись к зеркалу, выругался командир ударной группы.

Противник уже второй раз ускользал у него из рук. Хотя не всё потеряно, его ведут, значит, его ещё можно поймать. Он осмотрел оставшихся с ним бойцов.

– Андрей, Всеволод! Остаётесь здесь. Приказ тот же: держать на мушке того, кто в тоннеле. Стрелять, если… – Майор на секунду запнулся, но всё же закончил твёрдым голосом: – Если попытается бежать. Остальные за мной.

Выйдя из офиса, он первым делом проверил дока и секретаршу. Медик, как и докладывал Дэн, был всего лишь без сознания. А вот с секретаршей, как и с её работодательницей, было покончено тем же жестоким способом – осколок зеркала в горло.

Майор выругался. Потеря двух подозреваемых – это уже серьёзный проступок. За такое по головке не погладят.

Послышался звук далёкого выстрела.

– Марат, доложить обстановку! – среагировал Сулинов.

Ответа не последовало. Раздалось ещё два выстрела. Третий. Тишина…

– Ма-ра-ат! – уже рычал в гарнитуру майор.

– На связи Крос. Марат ранен. Я веду объект по направлению к…

Резкий вскрик, треск и звук четвёртого выстрела, докатившийся до слуха комитетчиков. Рация опять замолчала. Старясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё клокотало, Сулинов с бойцами поспешил в сторону, откуда ранее доносилась стрельба. На бегу провёл перекличку. С ним бежало двое. Ещё трое шли по следу подозреваемого. Один оказывал помощь раненым – Марату и Кросу.

– Их состояние? – осведомился майор.

– Сквозные ранения в ноги. Оба в сознании, но вести преследование не могут, – отрапортовал боец.

Сулинов чертыхнулся, от души прошёлся матом по родословной преследуемого и снова вышел на связь:

– Андрей, Всеволод. Что у вас?

– Всё по-прежнему. Объект не движется.

– Группа преследования, – продолжил майор, пробегая очередной двор. – Где объект задержания? Кто-нибудь вышел на него?

Получив три отрицательных ответа, майор вновь разразился бранью. Вскоре он с бойцами добрались до раненых и оказывающего им помощь Кота.

– Во! Товарищ майор, – обратился тот к командиру, – видали, как Тимохин шмаляет? Два выстрела – две дырявые ноги. Не ожидал такого от Сашки. Какая муха его укусила?

– Это не Тимохин, – прорычал в ответ Сулинов. – Это его двойник. Эмиссар!

Кот присвистнул. Марат и Крос, как пострадавшие от рук двойника, нецензурными выражениями пожелали представителю тьмы долгих мучений в глубине собственной задницы. Остальные бойцы промолчали, но заметно напряглись.

– Кот, – сухо распорядился майор, – заканчивай перевязку и присоединяйся к поиску. Парни, – переключился он на раненых, – вы дождитесь «скорую». Сами никуда не дёргайтесь. Остальные за мной! – Последняя команда предназначалась подбежавшим бойцам.

Через полчаса бесплодных поисков все группы собрались возле офиса ведьмы. К тому времени там заметно прибавилось народу. Сотрудники Комитета, организовавшие оцепление, две бригады «скорой помощи» и группа экспертов.

Злой как чёрт Сулинов осведомился, где глава эксперт-группы. Ему указали на офис. Миновав приёмную, майор с двумя бойцами вошёл в разгромленный зал, там он и застал нужного человека.

– Здравствуй, Анатолий! – приветствовал его доктор Борменталь.

– Привет, – буркнул тот в ответ. – Как обстановка?

– Обстановка напряжённая. Готовимся вытаскивать твоего Тимохина, пока проход открыт.

– Долго он ещё будет открыт?

– Если бы знать… – покачал головой доктор. – Может закрыться в любой момент. Тот, кто сунется за Александром, рискует остаться там вместе с ним. Возможно, навсегда.

– И кто полезет? – спросил Сулинов, уже зная ответ.

– Конечно же я, – с наигранной мученической улыбкой вздохнул Борменталь. – У меня степени магистра и медиума. Кому же, как не мне, лезть в зазеркалье? Нужна будет твоя помощь.

– Я готов!

– Тогда приступим.

Борменталь отдал несколько распоряжений своим людям и встал посреди комнаты, спиной к зеркалу, которое эксперты придерживали прислонённым к стене. Перед доктором встали двое сотрудников, медиумы младшего звена. Рядом с ними попросили встать майора.

Примерно минуту все стояли неподвижно – магистр внутренне готовился. Наконец он протянул руки ладонями вверх к стоящим перед ним. Оба медиума накрыли его левую ладонь своими, а Сулинов проделал то же самое с правой. Ещё несколько секунд стояли неподвижно. Неожиданно Борменталь сделал резкий шаг назад.

Его руки выскользнули из-под рук медиумов и майора. Но от его ладоней к их ладоням протянулись тонкие ниточки бледного света. Ещё два шага назад. Нити света стали длинней и ярче. Ещё шаг и ещё. Зеркало всё ближе, свет всё сильнее, длиннее и ярче. Вот Борменталь упёрся спиной в поверхность зеркала – нити светились стабильно, не угасали.

Майор вдруг поймал себя на мысли, что сравнивает их со световыми мечами джедаев из «Звёздных войн». Ему даже показалось, что они гудят, как и мечи в фильме. Но это только казалось, на самом деле свет не издавал ни звука. Сулинов поспешил отогнать эту мысль, ему надо сосредоточиться, ибо доктор сейчас войдёт в тоннель. И точно – магистр подался всем телом назад, вдавливая себя в стеклянную поверхность…

Стекло покрылось рябью, словно стоячая вода от ветра, и вдруг расступилось, пропуская входящего в него человека. Ещё мгновение, и оно поглотило его целиком. Какое-то время рябь играла на поверхности, но вот она стихла, и все увидели доктора по ту сторону стекла. Теперь тот стоял спиной к ним, а лицом к тоннелю. Световые нити всё так же струились от его ладоней и проходили через зеркало к ладоням людей, стоящих по эту сторону. Постояв ещё пару секунд, Борменталь осторожно двинулся вглубь, приближаясь к лежащему на полу тоннеля человеку. Нити удлинялись, продолжая соединять его с этим миром. Свет не отпускал доктора…

«Как путеводная нить Ариадны, – на минутку подумал Сулинов. – А почему бы и нет? Тоннель как Лабиринт. Осталось решить, кто будет Минотавром? И главное, успеют ли они вернуться до закрытия портала?»

Ещё несколько секунд, показавшиеся вечностью, и Борменталь достиг цели. Он склонился над лежащим и приложил к его спине свою левую ладонь. Подержал пару секунд, отпустил. Нить света осталась на спине лежащего. Доктор выпрямился и стал так же, как пришёл, выходить обратно, спиной к зеркалу. Теперь только одна нить шла от его правой ладони к рукам двух медиумов. Вторая соединяла спину спасаемого с ладонью майора.

В какой-то момент даже Сулинов растерялся – почему его нить оказалась в левой руке доктора перед тем, как он прикрепил её к Тимохину? Ведь он помнит, что держал правую. И тут же отругал себя за тупоумие, ведь за стеклом – зазеркалье, отражение. Там всё наоборот.

Стоящий рядом с ним медиум прошептал:

– Анатолий Викторович, чего вы ждёте? Тяните.

Майор ещё раз чертыхнулся и потянул ладонь на себя. Нить послушно, хоть и тяжело, следовала за ладонью. А в зеркале тело Александра, увлекаемое светом, вздрогнуло и сдвинулось.

«Круто, – про себя признал командир ударной группы. – Чего только не вытворяют эти магистры. Диву даёшься».

И он стал отходить всё дальше от зеркала, вытягивая из его недр спасительную нить с телом внештатника. Борменталь, уже стоявший у стекла с той стороны, дождался, когда тело Тимохина поравняется с ним, и мощно надавил спиной на поверхность. Снова рябь нарушила прозрачность стекла. Секунда, другая, и наружу, следуя за световой нитью, показался доктор. Обернувшись, он жестом велел майору поторопиться.

Тот изо всех сил рванул свою нить. Бессознательное тело Александра, влекомое этим «буксиром», влетело через рябь в комнату со скоростью мотороллера. Эта скорость чуть не стала роковой для доктора Борменталя. Ничем не сдерживаемый Тимохин прокатился по полу и, как шар сбивает кегли, сбил обоих медиумов, держащих за нить магистра. Их концентрация нарушилась, и свет начал рассеиваться.

Борменталь, частично ещё находившийся в ряби, замер. Его стало затягивать назад, в зеркало. Стоящие рядом эксперты успели схватить его за руки и начали тянуть наружу. Но смогли всего лишь замедлить падение магистра, зеркало его не выпускало. Спасти ситуацию, как ни странно, сумел создавший её майор. Подбежав, он оттолкнул одного из экспертов, освобождая правую руку доктора, и, намотав на неё свою световую нить, рванул на себя… Он действовал по наитию и оказался прав. Или просто физически сильнее…

Влекомый нитью магистр высвободился из объятий ряби. Магическое стекло в последний раз моргнуло, застыло на мгновение и со звонким дребезжанием рассыпалось осколками. От зеркала осталось только овальное деревянное основание.

На дрожащих ногах Борменталь растолкал экспертов и буквально рухнул на краешек покорёженного дивана. Сулинов подошёл к нему, раздумывая, как бы поделикатнее извиниться. Но доктор, схватив его за руку, прохрипел:

– Спасибо, Толя! Век тебе благодарен буду.

– Не стоит, ведь это из-за меня ты без страховки остался.

– А вот это случайность. Всякое и со всяким могло случиться. Но то, что в решающий момент ты выбрал единственно правильное действие, дорогого стоит.

– Я рад, что не ошибся. Потерять тебя – для Комитета невосполнимая утрата. И тысяча таких Тимохиных не заменят тебя одного.

– А вот тут я с тобой не согласен. – Усталый голос Борменталя понемногу окреп. – Жизнь каждого человека – неизмеримая ценность. И разбрасываться ими, чужими жизнями, мы не вправе. Мы можем пытаться воздействовать на людей, предлагая им свой взгляд на мир и свою шкалу измерения нематериальных ценностей. Но мы не вправе совершать две вещи: делать выбор за них и пускать их в расход по нашему усмотрению.

Майор не стал возражать, прекрасно понимая, что не ему – человеку военному – пускаться в спор с учёным, у которого среди прочих регалий ещё и кандидатская по философии. Он обернулся к своим бойцам и кивнул в сторону Тимохина, над которым хлопотали медики. Те, поняв указание, извлекли наручники и, оттеснив в сторону врачей, сковали лежащего без чувств спасённого.

– Это ещё что такое?! – возмутился Борменталь, увидев эти манипуляции.

– Подстраховка, – пожал плечами Сулинов. – Мы не знаем наверняка, что или кого мы извлекли из зазеркалья. Предполагаем, что это наш человек. Но ведь можем и ошибаться. До полной проверки будем сохранять бдительность.

– Обжёгся на молоке, теперь на воду дуешь, – всё ещё продолжал возмущаться доктор. – Неужели ты думаешь, что если бы это был не Саня, а замаскированный под него чужак, то мы, – он указал рукой на себя, а потом на других медиумов, – не узнали бы этого? По-твоему, я уже не в состоянии отличить своего от врага?!

– Я ни о чём таком не думаю, – невольно начал закипать Анатолий. – Я лишь учитываю допущенные ошибки. Мы уже дважды упустили серьёзного противника, не сумев его вовремя распознать. И дорого заплатили за это. Двое раненых, один без сознания, плюс убиты двое подозреваемых. И то, что здесь перед нами сейчас лежит потенциальный враг вместо внештатного сотрудника, тоже возможно.

– Не многовато ли?

– В третий раз ошибиться мы не имеем права. – Видя, что доктор опять собирается возражать, он жёстко прервал его: – Тимохин будет под усиленным наблюдением до полной его проверки в штабной лаборатории. Это не обсуждается.

– Я не согласен… – начал было магистр, но майор был неумолим.

– Повторяю, это не обсуждается, так как я отвечаю в Комитете за безопасность и силовые меры. И сейчас я просто пользуюсь своими полномочиями.

Борменталь недовольно покачал головой, но вынужденно уступил. Несмотря на свой немалый пост в Комитете, командовать военными без соответствующего распоряжения он не мог. В конце концов, у них с Анатолием разные отделы и разные сферы деятельности.

– Хорошо, – пошёл он на примирение, – но давайте хотя бы приведём его в сознание.

– Поверьте, Алексей Сергеевич, – Сулинов перешёл на официальное «вы», называя доктора его настоящим именем, – я и сам бы этого хотел. Но для безопасности и во избежание новых жертв такие вещи лучше делать в лаборатории.

Магистр вновь уступил, но высказал пожелание сопровождать «объект» до места и лично принять участие в проверке.

– Здесь я уже всё осмотрел, – заключил он. – И всё, что мог, сделал. Остальную работу доделают мои эксперты. Не возражаешь?

– Не возражаю. Едем.

Примерно через час после этих событий в допросной комнате Комитета проверенный и приведённый в чувство Тимохин подробно рассказывал Борменталю и Сулинову о проделанной за день работе. Его выслушали не перебивая, задали несколько интересующих вопросов об ожившем отражении в зеркале и попросили ещё раз, более детально пересказать последние перед потерей сознания события.

Молодой человек, как мог, выполнил их просьбу, но мало что помнил сам. Поэтому и обратился к сидящему напротив доктору Борменталю:

– Скажите, док, этот тип в зеркале – тот самый, кого мы столько лет ждали и из-за которого меня держат в вашей организации, несмотря на всю мою бесполезность?

– Ну почему же бесполезность? – искренне удивился магистр. – Свой вклад в нашу работу вы, Александр, очень даже вносите. И этот вклад немалый, уж поверьте.

Краем глаза Тимохин заметил, как на мгновение скривилось лицо Сулинова, стоявшего у стены. Уж он-то отлично знал цену Саниным «подвигам»…

– А что касаемо вашего вопроса, – задумчиво продолжил Борменталь, – то вероятность, что это тот самый эмиссар, очень велика. Мне досадно, что, несмотря на наше ожидание, мы всё-таки проворонили момент его вторжения в наш мир. Но вас я в этом не виню. Скорее уж это наша вина. Нам следовало больше времени уделить вашему обучению, чтобы вы оказались подготовленным к встрече с ним. Мы были обязаны предположить, что при его появлении вы окажетесь с противником один на один. Так оно и получилось. И вы оказались не готовы…

– Да ему и не надо было быть готовым, – не сдержавшись, вмешался майор. – Никто не поручал тебе, Тимохин, задерживать эмиссара. Достаточно было просто не дать ему проникнуть в наш мир. А всё, что тебе для этого требовалось, – не смотреть ему в глаза. «Вия» наверняка читал в школе?

– Читал. Да и на наших занятиях по теории не спал.

– Тогда должен знать, что зрительный контакт для существ из потустороннего мира – это надёжный мост для перехода. Не смотреть им в глаза – вот золотое правило при борьбе с ними. А ты у нас, как девчонка любопытная, уставился во все зенки. – Командир уже чуть не срывался на крик: – Нате, мол, гости непрошеные, заходите на огонёк! Вот он и зашёл.

– Откуда я мог знать, что он там окажется?! – зарычал в ответ Саша. – Я попёрся к этой ведьме, выполняя ваше задание. И по этому заданию мне всего лишь надо было вычислить меченого, а не вступать в поединок с тенью из-за граней.

– Ты тут не путай хрен с морковкой! Эмиссар – это тебе не тень, он таких дел здесь наворотить может, нам всем Комитетом вовек не разгрести.

– Так где же вы со своим «волкодавом» были? – упёрся Тимохин, отродясь не страдавший излишней субординацией. – Наверняка за мной ваш хвост шастал для подстраховки. Что же он всю группу вовремя не позвал? Чего телился?!

– Да чтоб ты знал… – начал на повышенных тонах майор, но…

– Тихо, тихо, господа! – прервал их ругань доктор. – Ваш спор сейчас абсолютно бесполезен, он не поможет нам найти и задержать эмиссара. Анатолий Викторович, у вас есть ещё вопросы к Александру?

– Мм… хм… Нет! – буркнул Сулинов.

– Хорошо. Тогда, думаю, на сегодня вы, дорогой друг, можете быть свободны. Идите домой, отдыхайте. Но особо не расслабляйтесь, вероятно, с сегодняшнего дня работы у всех нас прибавится.

Саня, держа руки в карманах, неспешно шёл вдоль канала. Вечерний город менял дневную рабочую суету на предночную расслабуху. Жители, закончив с работой и делами, предавались заслуженному отдыху. Кафе и рестораны яркими вывесками зазывали посетителей, приглашая их насладиться изысканными блюдами и интересными шоу-программами. Звучала музыка, слышался детский смех.

Казалось, сам воздух наполнился весельем и беззаботностью, но наш герой всеобщему настроению не поддавался. Он брёл на автопилоте, хмурый и раздражённый, ни на что не обращая внимания. Перед уходом из здания Комитета его подлатали, перевязали, обработали мелкие ранки перекисью и сделали аж четыре укола. Но полностью это не помогло. Болели запястья и рёбра, плюс ломило при каждом шаге щиколотку.

Можно было, конечно, заказать такси, чтобы добраться до дома, не утруждая больную ногу. Но он не хотел спешить домой, поэтому топал на своих двоих, терпя боль. В голове у него раз за разом прокручивались события этого дня и разговор в допросной. Справедливые упрёки майора жгли как калёное железо, доставляя душевную боль, многократно превышающую боль телесную.

Да, Александр не любил Комитет. Его вынудили работать в нём, выдернув из привычного жизненного круга. Но будучи по природе человеком совестливым, он не мог простить себе допущенную ошибку. Как персонаж бессмертного произведения Гоголя Хома Брут взглянул в глаза Вия, так и Саша не смог удержаться, чтобы не посмотреть в глаза незваного гостя из зазеркалья. Он сделал это неосознанно, не из преступного замысла. Но тем не менее сделал…

И теперь злобный враг ходит по миру людей и приводит в исполнение свой только ему известный план. А в том, что этот план не несёт нашему миру ничего хорошего, можно было не сомневаться. Для существ из-за граней наш мир – охотничьи угодья, а люди в нём – добыча.

Тимохин замедлил шаг, мысленно возвращаясь в прошлое, в тот далёкий день, когда он сам впервые услышал о таинственных гранях.

Астрахань. Август. 2012 г.

В коридоре послышались шаги, двое не скрываясь подошли к двери. Защёлкал отпираемый замок. Тимохин, лежащий на кровати, захлопнул книгу в ожидании визитёров. Дверь мягко отворилась, охранник впустил в палату доктора Борменталя.

– Добрый вечер, Александр, – радостно приветствовал он молодого человека.

– И вам здрасте! – буркнул в ответ Саша и, сев на кровати, подвинулся, уступая место. – Присаживайтесь.

– Спасибо! Да, сидеть, пожалуй, будет удобней. Ведь я пришёл к вам с серьёзным разговором.

– А до этого со мной что, несерьёзно шутили?

– О нет! – ничуть не смутился доктор. – Все разговоры внутри этого здания, да и вообще в нашей организации исключительно серьёзные.

Весёлый тон штатного медиума ставил под сомнение данное утверждение. И весь его вид невысокого, чуть полноватого добряка не особенно вязался с самим понятием «серьёзный». Глядя в его круглое, добродушное лицо, легко было представить этого человека скорее уж тамадой на вечеринке или Дедом Морозом на детском утреннике. И пожалуй, он сам охотно поддерживал в собеседнике именно такой обманчивый образ.

– И о чём пойдёт разговор, позвольте полюбопытствовать?

– Конечно же о вас, Александр Васильевич. О вашей дальнейшей судьбе.

Саня внутренне напрягся. Уже больше месяца прошло, как его задержали и допросили. И весь этот месяц он провёл под полным контролем Комитета в одном из принадлежащих организации частных зданий. По большей части в палате без окон, с мягкой обивкой на стенах, полу и двери. Ему говорили, что это временная мера, что он не арестован, а находится под защитой. Но верилось в это с трудом.

Доктор Борменталь, сев на краешек кровати, взял отложенную парнем книгу.

– Майкл Муркок, – прочёл он имя автора. – Любите классику мирового фэнтези?

– Не только классику, – уточнил Александр, – у современников тоже есть отличные произведения. Да и читаю я не только фэнтези.

– Тем не менее я рад, что с фантастическими произведениями вы тоже знакомы. Это позволит вам воспринимать нашу беседу без лишнего скепсиса.

– Вот как! – вскинул бровь узник. – Вы полагаете, после месяца заточения в этих застенках я ещё могу вести доверительную беседу? И, как простодушный ребёнок, буду принимать за чистую монету всё, что вы мне скажете?

– Согласен, это будет нелегко. Но, повторюсь, речь пойдёт о вашей дальнейшей судьбе. Поэтому вам стоит хотя бы не пропускать мимо ушей излагаемую мной информацию и серьёзно подумать над ней. То есть проанализировать, всё тщательно взвесить и принять разумное решение.

Несколько секунд Тимохин прищурившись всматривался в лицо собеседника.

– Ладно! – наконец произнёс он. – Приступайте к изложению. Обещаю хотя бы просто выслушать.

– Отлично! Это как раз то, что нам требуется. – Борменталь сдвинулся чуть глубже на кровать, устраиваясь поудобнее, и, подняв вертикально книгу, повернул её к Сане обложкой.

– Знаете, почему я так обрадовался вашему увлечению фантастикой? – начал он с вопроса и сам же на него ответил: – Да потому, что из этих книг вы получили превентивное знание о многогранности нашей вселенной, точнее, о существовании параллельных миров. Миров, существующих… мм… скажем так, рядом с нашим, но не пересекающихся с ним без определённой манипуляции.

Выдав всё это, магистр сделал паузу и посмотрел Саше в глаза, ожидая реакции. Её не последовало, молодой человек оставался невозмутим и ждал продолжения. Удовлетворённо кивнув, Борменталь отложил книгу и продолжил:

– В тех мирах, как, впрочем, и в нашем, имеются люди или существа, способные пересекать границы между мирами. А есть также определённые силы, при помощи которых чисто теоретически можно скрестить и сами миры. Вы успеваете за моими объяснениями, что-то надо повторить или разъяснить?

Александр кивнул, сделав рукой приглашающий жест и предлагая собеседнику продолжить. Ещё раз удовлетворённо кивнув, доктор потёр ладони, помассировал пальцами виски и дальнейшие объяснения сопровождал уже жестикуляцией:

– Сейчас я должен рассказать вам о ближайшем к нам параллельном мире. Ближайший не в плане расстояния, а в плане легкодоступности перехода из него к нам и, наоборот, от нас к ним. Чтобы вам было понятней, условно назовём его «мир граней». Грани – это вполне реальное явление, существующее в мире. Они своего рода граница, или, точнее, защитная стена, за которой заперты могущественные магические силы, враждебно настроенные по отношению к человечеству.

Тимохин неуверенно сдвинул брови, но кивнул.

– Враждебны эти силы по самой своей сущности. Для них территории людей – охотничьи угодья, а сами люди – законная добыча. Если этим силам удастся вырваться из-за граней, то господству человечества над природой придёт конец. Человек станет не венцом творения, а всего лишь очередным звеном в пищевой цепочке, причём довольно слабым звеном.

Борменталь сделал ещё одну паузу, проверить, внимательно ли слушает его собеседник. Парень оставался неподвижен, но в глазах явственно читались сосредоточенность, внимание и живой интерес. Благодарно кивнув, доктор продолжил:

– Постольку-поскольку наш мир является, как я вам уже говорил, ближайшим к миру граней, нетрудно предположить, что, завладев тем миром, захватчики возьмутся за наш. В принципе они уже проникают к нам с различными диверсионными целями, но пока это единичные случаи. Но проникновения могут стать и более массированными. А это означает…

– Начало военных действий, равных которым ещё не было в истории человечества?

– Вы сами всё отлично понимаете. У меня просто не хватит слов описать масштаб всех этих бедствий в случае прорыва через грани. – Борменталь помассировал переносицу, перевёл дыхание и обратился к своему слушателю: – Вы меня слышите, Александр?

Молодой человек устало прикрыл глаза, позволив целой гамме чувств отразиться на его лице. И ведь читалось всё – уверенность в неадекватности доктора, досада из-за зря потраченного времени, недоверие – ибо все врут, и слабенькое, едва заметное сомнение типа «А вдруг всё правда?» Тем не менее он ничего не стал отвергать, отрицать, а лишь неопределённо пожав плечами, сказал:

– Пока мне всё более или менее ясно. Дальнейшее зависит от того, что я ещё от вас услышу.

– Как я уже вам говорил, ваше желание слушать и слышать и есть моя главная цель. Теперь будьте предельно внимательны, сейчас я вам обрисую структуру человеческих взаимодействий по обороне от потусторонней агрессии. Мир граней отличается от нашего нестабильной пространственностью. То есть время и пространство в нём пересекаются самым неожиданным образом. К примеру, на одном материке могут сосуществовать Европа эпохи Ренессанса и китайская империя Цинь. Крестовые походы могут пересечься с набегами гуннов под предводительством Аттилы. Расы, которые в нашем мире существуют только в историческом фольклоре, там живут наравне с людьми. И самое главное, в мире граней идёт противоборство религии с самой настоящей магией.

Далее доктор перешёл на язык цифр и сухих фактов. Если всё пустить на самотёк, то потусторонним силам не понадобится много времени, чтобы выбраться из своего заточения и предъявить права на владение всеми мирами. Чтобы избежать этого, организацию обороны от вторжения взяли на себя представители силовых ведомств и ведущие учёные нашего мира. Граничары – таково их официальное название, принятое в любой точке земного шара.

По сути, они берут на себя функции пограничников. По специальным порталам тщательно подготовленных специалистов отправляют в мир граней, где они играют роль героев – великих воителей, полководцев, предводителей всевозможных вооружённых формирований, способных вести боевые действия буквально по всем фронтам.

Каждый из них приписан к определённому участку граней. Их, скажем так, пограничные заставы могут представлять собой замок, крепость, форт, а иногда даже целый город или остров. А в степях на юге или востоке граничары вообще командуют кочевыми племенами, без постоянного места проживания, но при этом держат под надзором свой участок граней.

Увлечённый своей лекцией Борменталь больше не мог усидеть на месте и ходил по палате от стены к стене, уже даже не глядя, слушает ли его Александр. А тот слушал. И очень-очень внимательно.

– Итак, – Доктор поднял указательный палец, как бы призывая к максимальному вниманию, – граничары – пограничники. Но по факту это всего лишь солдаты. А у каждого солдата должно быть своё командование. Генеральный, так сказать, штаб. Эта организация вербует граничар, готовит их, обеспечивает легендой, забрасывает к месту службы, руководит их действиями, а в случае необходимости обеспечивает экстренную эвакуацию… Одно из ответвлений этого штаба, что-то типа филиала, носит название Комитет. В его стенах, дорогой Александр Васильевич, мы с вами сейчас и находимся.

Как бы для ясности Борменталь повёл руками вокруг себя, указывая на стены и потолок палаты.

– Здесь ведётся организационная деятельность по обороне нашего мира и мира граней. Вы, Саша, человек не военный, но образованный. А значит, должны понимать: для успешного функционирования штабу необходимы два ведомства – разведка и контрразведка. Под надзор контрразведки вам и довелось попасть. Помните про метку-маяк?

– Про такое не забудешь.

– Значит, продолжаем?

– Да, я настаиваю.

Медиум по прозвищу Борменталь удовлетворённо кивнул. Продолжение было ещё более экспрессивным.

Несмотря на все защитные функции граней, существам с той стороны иногда удавалось найти лазейки и проникнуть в мир людей. Граничары встречают и уничтожают подавляющее большинство из них. Но единицам всё-таки удаётся проскочить.

Так вот выслеживать этих пронырливых лазутчиков приходится сотрудникам Комитета, а конкретнее отделу разведки и контрразведки. Из-за общего дефицита кадров в России обе эти функции выполняет один отдел. Выследить, поймать и при необходимости ликвидировать – вот основные задачи. Но что же из себя представляют просочившиеся твари? В основном это самые разные безмозглые монстры, помешанные на жажде крови.

Их действия примитивны, и, несмотря на свою злобность, они не в состоянии нанести такой уж непоправимый вред. Хуже, причём гораздо хуже, когда удаётся проникнуть какой-нибудь более развитой твари, способной вести организованную агрессию. Они умеют скрываться, планировать и осуществлять диверсии и саботаж различных масштабов.

Но даже их достаточно быстро научились выслеживать и обезвреживать. Хотя бы потому, что по сути своей это нелюди. Монстры. А вот если представить, что организацией охоты для этих тварей стали бы заниматься сами люди?

Доктор многозначительно замолчал, глядя, какой эффект его рассуждения производят на Александра.

Тот сидел как школьник, глядя во все глаза, разве что рот не раскрыл от удивления. Когда смысл сказанного уложился у него в мозгу, Тимохин затряс головой, словно прогоняя наваждение.

– Постойте, дайте отдышаться, – попросил он. – Итак, господин Борменталь, вы…

– Не надо «господина», – прервал его доктор. – Просто Борменталь или, если угодно, Алексей Сергеевич.

– Хорошо! Алексей э-э-э… Сергеевич. Неужели вы хотите сказать, что среди людей найдётся кто-то пожелавший добровольно служить монстрам из чужого мира?

– Иуда не единственный пример предателя. Во все времена находились его достойные подражатели. – Доктор как бы в сожалении развёл руками.

Всё верно, хотя если задуматься, то Иуда, по сути, предал лишь своего учителя. А есть такие, кто готов продать весь род человеческий ради своих корыстных интересов. Вот как раз они и переходят на сторону тёмных сил из-за граней. В Комитете их называют ренегатами. И, как правило, это далеко не рядовые граждане. Увы…

В ряды ренегатов вступают люди, наделённые от природы каким-нибудь даром. Ведьмы, колдуны, спириты, экстрасенсы и прочие, прочие, прочие. Бывает, что предателями становятся люди вообще без дара, но страдающие тщеславием и наделённые властью. То есть состоящие на крупных правительственных должностях не самого высшего ранга, но активно туда стремящиеся.

Сообща ренегаты и монстры из-за граней способны наделать много бед.

Борменталь отошёл к дальней от кровати стене и, заложив руки за спину, уставился в одну точку. Словно в задумчивости, он продолжил свой рассказ, но голос стал каким-то озабоченным и даже грустным:

– А самый тяжёлый урон способны нанести люди последней категории – эмиссары.

– Эмиссары? – переспросил Тимохин. – Кто это?

– Попробую объяснить, – всё тем же голосом ответил доктор. – За гранями живут не только монстры. Там много чего жуткого водится. И есть существа, которых мы условно называем «магические тени». Живые, злобные и крайне опасные. Для них не проблема проникнуть в мир людей. Быстрые, незаметные и почти неуязвимые, они идеальные шпионы. Везде пролезут, всё увидят и кому надо донесут. Но есть и у них серьёзный минус – они бесплотны и не могут нанести материальный ущерб. Однако…

По словам магистра выходило, что если такая тень сольётся с телом человека из реального мира, то получится индивид, обладающий огромным потенциалом. Сила и ум человека, помноженные на злобность и коварство тени, – гремучая смесь, способная нанести огромный вред. Таких особей принято называть эмиссарами. И вот они являются наиболее опасными противниками по эту сторону граней.

– Вселяются в тела? – поморщился Александр. – Брр, так это с ними как-то связаны метки, из-за которых вы меня повязали?

Доктор обернулся к нему, задумчивость спала с его лица, уступая место прежнему весёлому добродушию.

– Да, Саша. Метки и эмиссары напрямую связаны. Понимаешь, метки не появляются сами по себе. Их на тела людям, пригодным для захвата, ставят ренегаты.

– Во как! – опешил Тимохин. – Это что же получается?! Мне мои родинки какая-то ведьма поставила?

– Нет-нет, – ухмыльнулся Борменталь. – Как раз твои родинки даны тебе с рождения. Они просто удачно… или неудачно, это как посмотреть, сложились, образуя уже готовую часть символа. А вот какой-то ренегат, узнав, что ты психологически годишься для захвата, добавил тебе дополнительные точки, завершив этим символ, и активировал его, сделав маяком для тени из-за граней. Поэтому мы и хотели узнать у тебя, какие странные события с тобой происходили до встречи с нами.

Перестав ходить, доктор снова сел на кровать и доверительно взглянул в лицо Александру:

– По этой информации мы бы узнали сразу два главных фактора. Во-первых, вычислили бы среди населения города или его окрестностей действующего ренегата. А во-вторых, по срокам определили бы, на какой стадии захвата находилась тень внутри тебя. Впрочем, последний момент уже и так понятен. Можно сделать вывод, что меченым ты стал примерно за неделю до встречи с Всеволодом.

– Всеволод? Это тот длинный на «опеле»? – хмуро припомнил Саша.

– Да, но не злись на него. Это его работа – выслеживать и докладывать.

– Да шут с ним! – отмахнулся Тимохин. – Что по эмиссару? Чего я ещё не знаю?

– Ну что ещё, что ещё? – Потирая в очередной раз переносицу, Борменталь пару секунд собирался с мыслями. – Пожалуй, вряд ли ошибусь, предположив, что через три-четыре дня, если бы мы тебя не задержали, процесс стал бы необратим. И сейчас твоё тело, управляемое тенью, ходило бы по городу, вытворяя такие вещи…

– Но ведь захват не удался! На фига тогда меня держать взаперти?

– Не всё так просто, Саша, – с сожалением и сочувствием протянул магистр. – Видишь ли, метка до сих пор активна.

– Активна? Что это значит?

– Это значит, что тень ещё может вернуться, чтобы закончить начатое. Где и когда это может произойти, никто из Комитета предсказать не возьмётся. Вот и держат тебя под наблюдением. Чтобы перехватить его или просто не дать заселиться. К тому же есть ещё вероятность его самостоятельного прибытия.

Александр нахмурился, явно затупив. Пухловатый Борменталь потёр подбородок, соображая, как простым языком объяснить собеседнику довольно сложное явление. Затем вспомнил, где работал Тимохин, и нашёл, как ему показалось, удачное сравнение:

– Ты в офисе работал? Допустим, что человек – это документ-оригинал, который надо скопировать. Документ сканируют, а потом сканированное изображение накладывается на чистый лист. Получается копия. Так вот, если человек это документ-оригинал, тогда эмиссар – это копия на чистом листе. Изначально его тело является сгустком эфирной субстанции. То есть сканированное изображение. И лишь попав к нам, эта субстанция «затвердевает», принимая материальною форму. Становится самостоятельной боевой единицей, точно копирующей того человека, с которого был снят скан. Принято считать, что это эмиссар самостоятельного прибытия. Не вселившийся в тело, а скопировавший его.

Доктор замолчал в ожидании, пока собеседник переварит информацию. А тот вновь погрузился в глубокое раздумье, хотя на самом деле в голове его не было ни одной мысли. Всё услышанное казалось ему полным бредом. Тем не менее разговор затягивался, надо было как-то отреагировать, отмолчаться не получится.

– Знаете, доктор, – наконец выдохнул Александр, подперев лицо руками, – во всё это трудно поверить. Звучит складно, но нереально.

– Но вам показывали записи с видеокамер, где вы своими глазами видели, что с вами происходило во время задержания.

– Да. Я это помню и объяснения этому не нахожу. И кстати, там не видно, что именно было в туалетной комнате, а ведь именно в ней, как я понимаю, произошло что-то экстраординарное?

– О да! Именно экстраординарное. – Алексей Сергеевич извлёк из кармана айпад и, включив на нём видео, протянул парню. – Это записи с портативных камер, вмонтированных в одежду наших бойцов. Качество съёмки, конечно, не голливудское, но интересные моменты разобрать можно. Взгляните.

Несколько минут Тимохин просматривал четыре видеоролика. С каждым просмотром он становился всё мрачнее и мрачнее. Записи закончились, и молодой человек, закрыв глаза, откинулся на подушку, замолчав на целую минуту.

– То, что произошло в том зеркале… – наконец проговорил он. – Это было… ну… короче, что это было?

– Я полагаю, – ответил доктор, – то самое «отсканированное изображение». Ещё не эмиссар, но уже и не совсем тень. Оно не успело полностью подчинить ваше тело и не могло просто сбежать, покинув вас. Вне вашего тела тень может существовать только ночью. А наши сотрудники пришли за вами днём. Ей для бегства понадобился проход в астрал, роль которого и сыграло зеркальное отражение. Оно совершило преждевременный, а потому и недолгий захват контроля над вами и прорвалось к зеркалу, где посредством зрительного контакта с собственным отражением открыло себе портал для бегства. Таким образом, ваше тело освободилось от чужака. А полутень-полуэмиссар ушёл через астрал к себе за грани и, скорее всего, вернётся при первой же возможности.

– Оно вернётся опять в меня? Через эту, мать её, метку?

– Возможно, опять в вас, а возможно, и самостоятельно. Но и во втором случае ей всё равно понадобитесь вы для открывания портала.

– А каким образом я смогу ей открыть этот самый портал?

– Тем же, каким она сбежала. Через зеркальное отражение. Поэтому мы временно изолировали вас от любых зеркал и любых блестящих предметов.

Не сдержавшись, Тимохин смачно матюкнулся, вслух желая всем пришельцам потусторонних миров самых извращённых отношений друг с другом. Выплеснув злость и немного остыв, он спросил о своей дальнейшей судьбе. Долго ли его ещё будут держать взаперти? Или же могут вообще… устранить?

– За кого вы нас принимаете? – рассмеялся медиум. – Мы государственная организация. Секретная, но законопослушная. И уж поверьте, мы ценим каждую человеческую жизнь.

– Так что же теперь со мною будет? – примирительно спросил Санёк. – Говорите прямо, не жалейте.

Борменталь глубоко вздохнул, вновь потёр пальцами виски и утомлённо выдохнул:

– Гражданин Тимохин Александр Викторович, я уполномочен предложить вам стать внештатным сотрудником Комитета. Конечно же после прохождения соответствующего обучения и усиленной подготовки.

– А-а другой вариант?

– Честно говоря, выбор у вас невелик.

Астрахань. Апрель. Наши дни

Александр оборвал поток воспоминаний. Он по-прежнему шёл по набережной вдоль канала, мимо отдыхающих от дневного труда людей.

– Чёрт бы подрал этого залётного эмиссара, – сам с собой неожиданно заговорил он. – Столько лет его ждали – ничего. Уже и думать про него забыли, а он, гад, тут же нарисовался. Хотя чего врать-то? Никто про него не забыл, ни я, ни тем более наши…

Живя своей частной жизнью или выполняя очередное задание, Тимохин спинным мозгом чувствовал неусыпное бдение комитетчиков. За ним следили, его страховали. В закрытой учебке, когда их, внештатников, натаскивали на борьбу с матёрым противником, ему всегда доставались опытные напарники, слишком строгие и привередливые. Потом он не раз мысленно благодарил учителей за уроки выживания и вообще за сохранность собственной шкуры.

И уже после, отправляясь на самостоятельные задания, он краем глаза замечал пристальный интерес к своей персоне посторонних – якобы случайных прохожих. Тем обиднее проворонить момент вторжения.

Эмиссар проник в их мир несмотря ни на что – ни на слежку Комитета, ни на подготовленность самого Александра. Взял и проник, оставляя за собой кровь, разрушения и трупы! А они все, как лохи, прозевали! Проморгали! Профукали!

Тимохину хотелось провалиться сквозь землю или прыгнуть через ограждение в канал. Он даже огляделся вокруг на предмет поломать что-нибудь или с кем-то подраться. Три модно одетые девушки прошли мимо, весело болтая о своих девичьих делах. Это отвлекло от разрушительных мыслей. Полюбовавшись им вслед, он продолжил путь домой, но уже не думая о наболевшем. Умение отключаться было жизненно важно для любого внештатника, ибо спасало от нервного стресса и депрессии.

Теперь, избавляясь от тяжких раздумий, он решил проявить интерес к происходящему вокруг него. Перестал хмуриться и разглядывал проходящие компании, парочки, одиноких прохожих. Проходя мимо скамьи, молодой человек задержал взгляд на сидящей на ней стройной блондинке.

«Довольно миленькая», – улыбнулся он, мысленно оценивая девушку. Та поднесла к губам зажатую в пальцах сигарету, до этого не замеченную Сашей.

«Тьфу ты, шмара», – столь же резко развернулся Тимохин, меняя своё мнение.

Он терпеть не мог курящих женщин. «Не люблю с пепельницей целоваться!» – объяснил он когда-то давно подруге, с которой расставался, причину разрыва отношений. Этот мелкий инцидент снова поверг его в дурное настроение.

Опять вспомнилось зеркало в кабинете ведьмы и леденящий, пристальный взгляд с той стороны стекла. Тот самый взгляд, от которого Александр не смог отвести глаз. Не смог, хотя и был предупреждён об опасности. Не смог, хотя хотел это сделать. Не смог просто-напросто потому, что…

«Убью гада! – пообещал себе Тимохин. – Каким бы крутым он ни был, найду и прибью!»

Подвёрнутая утром щиколотка стрельнула резкой болью, напоминая о его плачевном физическом состоянии. С такой ногой много не навоюешь.

«Всё равно прибью. Но попозже. А пока домой. Восстанавливать силы».

С этими мыслями он шёл весь остаток пути до дома через вечерний, предзакатный город, жители которого даже не подозревали, какая угроза нависла над их миром.

Глава 2

Неизвестный исполнитель надрывался, выдавая в рок-аранжировке известную когда-то песню о Щорсе. Александру она нравилась, и он её с удовольствием слушал. Пока не поставил на рингтон. Теперь при звуках этой мелодии в нём просыпалась злость. А уж если это происходило рано утром, то…

С яростным рычанием он нашарил под подушкой нож и метнул его, целя на звук мобильника. Если бы перед этим он открыл глаза или хотя бы просто сосредоточился, то бросок мог бы и получиться. А так нож улетел по неизвестной траектории и с жалобным звоном, стукнувшись плашмя об стену, упал на пол. Само собой, настроение от этого ни капельки не улучшилось.

Рингтон продолжал своё чёрное дело, прогоняя остатки сна. Замерев на некоторое время в абсолютной неподвижности, Тимохин признался себе, что вставать придётся, как бы ни не хотелось. Но тем не менее ещё минуту-другую потянул время, словно надеясь, что мобильник смилостивится и в образовавшейся тишине можно будет вернуться в сладкую и такую желанную негу сна…

Поскольку рингтон продолжал безжалостно голосить на всю квартиру, то волей-неволей, тяжко вздохнув, молодой человек открыл глаза и попытался встать. Словно бы специально дождавшись этого момента, на всё тело навалилась тупая боль. Драка у ведьмы и пешая прогулка до глубокой ночи – всё это разом напомнило о себе, заставив стонать и тихо материться. Однако мобильник не умолкал, требуя ответить на вызов.

Кряхтя и морщась, Тимохин добрался до пуфика и нажал пальцем на экран, отвечая настырному абоненту, требующему его внимания в такую рань.

– Алло, слушаю!

– Открой дверь, – донеслось из динамика.

– Чего?! – опешил Тимохин – Какую дверь?

– Свою дверь, входную. – В подтверждение этих слов из прихожей раздалась трель дверного звонка. Сказать, что Александр был удивлён, значит не сказать ничего.

За всё время его работы внештатником майор Сулинов ни разу не приходил к нему домой. Да что майор, вообще никто из Комитета не приходил. А тут нате вам, такое явление! Забыв от удивления про боль, парень поспешил открыть дверь, дабы впустить нежданного визитёра.

Он оказался прав, за дверью стоял Сулинов. Правда, не один, за его плечом переминался с ноги на ногу Всеволод. «Вот уж кому совсем не рад», – зло подумал Александр.

– В квартиру впустишь, – без вопросительного тона спросил майор. – Разговор серьёзный, в подъезде такое не обсуждают.

Тимохин молча кивнул и посторонился, пропуская гостей. В том, что разговор серьёзный, он не сомневался, и тому было две причины. Первая – нежданный визит на дом, а вторую держал в своей руке Всеволод. Небольшой пузатенький чемоданчик из сероватого металла. Такие внештатникам выдают для охоты на крупных монстров.

Пропустив в прихожую майора, Саша как бы невзначай толкнул дверь, чтобы та стукнула входящего следом Всеволода.

– Упс! Извини, приятель. Я тебя не заметил.

Как и в прошлый раз, тот смерил его гневным взглядом, но опять промолчал.

– Заканчивай эти ребячества! – вступился за него майор, не оборачиваясь и сразу направляясь в комнату. – Вам работать вместе. Поэтому все свои детские обиды приказываю оставить в прошлом.

– Это в каком смысле «вместе»?! – насторожился Тимохин, устремляясь вслед за Сулиновым.

Анатолий Викторович не спешил отвечать. Заложив руки за спину, он оценивал убранство «хором».

– Хм! Обстановочка у тебя, прямо скажем, спартанская, – последовало его резюме.

– Меня устраивает.

Минимум мебели – компьютерный стол, на нём системник и огромный монитор, он же по совместительству телевизор, один овальный пуфик, да ещё на полу матрас с подушкой и пледом. Этим исчислялись предметы бытового уюта, дальше начинался тренировочный инвентарь. По стенам было развешано с десяток деревянных мишеней разных форм и размеров. Между ними, на крючках и на полках, развешано и разложено холодное и метательное оружие, с которым он упражнялся днями напролёт.

– А разве законно так свободно держать оружие в доме? – подал голос наконец-то вошедший в комнату Всеволод. – Нужно всё это хранить в специальном сейфе. Под замком!

– Поумничай тут у меня, – привычно огрызнулся хозяин квартиры. – Всё это оружие по закону числится туристическим или спортивным инвентарём, поэтому в специальном хранении не нуждается. Кстати, сейф-то у меня есть, – он кивнул на стоящий в углу металлический ящик, – но в нём я держу два охотничьих ружья с боеприпасом, арбалет и стрелы с боевыми наконечниками. Номерные, кстати сказать. Так что у меня всё законно.

Пока молодые люди препирались, майор занял пуфик, сев боком к столу и облокотившись на него, а спиной упёрся в стену. Устроившись поудобней, Сулинов объяснил цель визита:

– В свете вчерашних событий требуется устроить тебе служебное взыскание с лишением премии. Перечислять все твои провинности не стану, слишком утомительно. Но скажу тебе честно: ещё один подобный косяк, и нам будет проще и дешевле опять запереть тебя в палате. Я доступно объясняю?

– Не совсем. – Тимохин сделал паузу, потерев лоб. – На фига меня в палате запирать? Насколько я понял, эмиссар уже здесь, со своим собственным телом, значит, я ему уже на фиг не сдался. И вам, кстати, теперь тоже. Увольте меня ко всем чертям, и дело с концом, можете даже без выходного пособия, плакать не буду.

– Размечтался, – фыркнул майор. – Ты контракт подписал? А в нём, напомню, говорится, что покинуть нас ты сможешь только вперёд ногами.

Тимохин поморщился, этот пункт договора с Комитетом он отлично помнил, но тогда, чтобы выбраться наконец из заточения, готов был подписать всё что угодно. Сулинов насмешливо хмыкнул и продолжил:

– Что же касаемо твоей надобности или ненадобности эмиссару, то тут ситуация пока неопределённая. Чисто теоретически да, ты ему вроде бы уже не нужен. Но по факту, как вчера заметил Борменталь, твоя метка всё ещё активна. Ну-ка, задери футболку!

Александр озадаченно исполнил приказ и, сфокусировав, как учили, зрение, глянул на свои родинки.

– Какого чёрта?! – вырвалось у него. Майор был прав, символ метки-маяка всё ещё светился в своём спектре. – Что же это за ерунда? Почему она не погасла?

– Это ты меня спрашиваешь? – делано удивился Анатолий Викторович. – Уж если доктор Борменталь не смог объяснить твой феномен, то что могу я, простой костолом? Разве только посочувствовать, ибо ты первый, с кем такое произошло.

– Ну спасибо! Мне от вашего сочувствия теперь так на душе спокойно будет, хоть тресни от радости!

– А чем ты недоволен, мы тебе чем виноваты? – задал сразу два вопроса майор. – Не мы тебе эту метку поставили и мишень из тебя сделали. Сам где-то подцепил, себя и вини.

Тимохин не ответил, хмуро уставившись в стену. Действительно, где и когда он получил этот символ, ему не удавалось вспомнить даже под гипнозом комитетских медиумов.

– Короче, – примирительно, но твёрдо проговорил Анатолий Викторович, – ты – наш сотрудник. А значит, хватит причитаний, давай работать, – заключил он, хлопнув ладонью по столу. Стол жалобно скрипнул, а системник с монитором, чуть подскочив, закачались. Майор удивлённо глянул на ладонь, потом на хлипкую конструкцию стола и, чуть отодвинувшись продолжил: – Наказать тебя за вчерашнее мы должны, но не будем. Ибо, если по совести, – он слегка сбавил тон, – твоя вина лишь частична. Ты нуждался в подстраховке, а она опоздала. Наблюдатель, что тебя пас, в плане драки никакущий, ему только слежку доверяют. А я с ребятами не успел вовремя. Дел выше крыши, надо везде успеть, а не всегда выходит.

Спохватившись, что он почти оправдывается перед подчинённым, Сулинов напустил на себя строгий вид и сдвинул брови.

– Самая главная к тебе претензия – это что ты не доделал полученное задание. Тебе полагалось обнаружить, на ком из семьи Карпухиных стоит метка, и выяснить, каким образом или хотя бы где она появилась.

Майор поднялся, видно, надоело сидеть, шагнул к Александру и взглянул на него сверху вниз.

– С первой частью ты почти справился. Методом исключения определил, что меченый – это глава семьи. Но эта информация требует подтверждения. А вот вторая часть задания сейчас наиболее важна. Поэтому как хочешь крутись, а дело надо доделать.

– Анатолий Викторович, – поднял голову Тимохин. – А почему бы вам самим это не сделать? Помнится, со мной вы особо не церемонились: сцапали, притащили, допросили. И получили результат, всё, что знал, я вам выдал. Так чего с Карпухиным так же не поступите?

– Ты слышишь, приятель, – иронично обернулся майор к Всеволоду. – Оказывается, нам всего лишь надо задержать Карпухина и допросить! – Он снова перевёл взгляд на Александра и с лёгкой издёвкой закончил: – И как мы, дуралеи этакие, до такой простой вещи не додумались?

– Ну чё сразу дуралеи-то? Если это не так просто, как мне кажет…

– Вот именно! – горячо перебил Сулинов. – Именно что непросто! Не то нынче время, когда мы могли бы хватать кого попало без особых разъяснений. В принципе это и раньше было хлопотно, но сейчас нас за такое самоуправство живьём в землю закопают, по самую маковку. Ясно тебе?

Майор сверлил Александра взглядом, а тот старательно отводил глаза и молчал. Постояв в тишине ещё несколько секунд, командир ударной группы отвернулся и снова уселся на пуфик.

– Основная загвоздка в том, что до тебя никак не дойдёт – у нас очень, очень мало оперативных работников. Мы не можем охватить весь город, а ведь надо следить ещё и за всей областью. За всем регионом. – Он многозначительно поднял указательный палец. – Представляешь масштаб работы?

Тимохин неопределённо дернул плечом, оставляя гадать, представляет он или нет.

– Наблюдателей у нас хватает, поднять тревогу в случае обнаружения врага есть кому. Но с ударными группами просто беда. Многих «волкодавов» пришлось временно переквалифицировать в граничары. И пока им не подготовят замену, мы будем работать в авральном режиме. Так что внештатники вроде тебя, прошедшие ускоренные курсы, нам тоже позарез нужны. – Майор опять поднялся с пуфика, как видно усидчивостью он сегодня не отличался. – Поэтому, Тимохин, собирайся к своей знакомой. Следи за ней, за её мужем, делай что хочешь, но выясни всё.

– Позавтракать хотя бы можно?

– Могу дать шоколадку.

Александр стиснул зубы, но забрал подтаявшую «Алёнку», демонстративно ни с кем не поделившись.

– Значит, – прожевав, он кивнул на чемоданчик, стоящий у ног Всеволода, – пушка из этого сундучка предназначена мне?

– Угу, – кивнул майор, не вдаваясь в подробности.

– Полагаете, с Карпухиным могут возникнуть проблемы?

– Нет! – так же кратко, как и в предыдущий раз, ответил Сулинов.

– Так с какого перепугу нам огнестрел выдают? – спросил сбитый с толку Тимохин.

Всеволод поймал взгляд майора, понял всё без слов и ответил вместо него:

– Карпухин может и не представлять серьёзной опасности, но он всё же меченый, и произойти может всё что угодно. Вспомни себя в такой же ситуации.

Александр поморщился, в очередной раз вспоминая свой арест.

– И всё же, – продолжил его коллега, – руководство Комитета полагает, что с появлением нового эмиссара общая ситуация может резко обостриться, в связи с чем решено ввести максимальные меры предосторожности, в числе которых – вооружить внештатных сотрудников табельным оружием.

Майор тем временем извлёк из кармана айпад.

– Приступим к формальностям. Вот, ставь закорючку.

На экране светился формуляр получения на хранение, ношение и применение табельного оружия. Тимохин быстро осмотрел содержимое чемоданчика, удовлетворённо кивнул и поставил на экране подпись. После чего он извлёк РПР (реактивный пистолет Ремезова). По жизни ему больше нравилось холодное оружие, и всегда на операции, да порой и просто на прогулке, он носил ножи и кинжалы.

Но к РПР, или, как их называют сотрудники Комитета, «рэпу» Тимохин относился с уважением. Да и как не уважать ствол, в котором десяток безгильзовых патронов, способных пробить броню современного БТР. Проверив ход откатной части и спускового механизма, Александр отложил пистолет в сторонку, достав из кейса три магазина и коробку патронов.

Под пристальными взглядами товарищей он быстро, как учили, снарядил все обоймы и последнюю вставил в «рэп».

– Внештатник Тимохин к бою готов! – шутливо отрапортовал он.

– Ага! – сухо кивнул Сулинов. – В трусах и в майке, зато с пистолетом. Полная боевая готовность!

– Айн момент, херр команданте!

Через минуту Александр уже в джинсах, кроссовках и футболке с логотипом «Айрон мейден» вернулся в комнату, держа в руках «рэп» и джинсовую куртку.

– Товарищ майор, а позвольте узнать, – уточнил он, доставая из чемоданчика наплечную кобуру для пистолета. – Вы, как только пришли, что-то там сказали про «работать вместе». – Он кивнул в сторону Всеволода. – Что вы имели в виду?

– Как раз это и имел.

– Поясните. Что-то не догоняю.

– С сегодняшнего дня вы с сотрудником Долгоруковым, – он указал на блондина, – формально числитесь напарниками. И все операции выполняете совместно, прикрывая и страхуя друг друга.

«Во попадос!» – мелькнуло в голове Александра. За все годы работы в Комитете он так и не простил Всеволоду свой арест и периодически, при их редких встречах, всячески ему пакостил, нарываясь на драку. Тот, естественно, злился, но от драки уклонялся, ни разу не ответив обидчику. И вот теперь им предстоит вместе работать. Это подразумевало у руководства Комитета какой-то плоский или даже, можно сказать, жестокий юмор.

– Отказаться можно? – со слабой надеждой спросил он у майора.

– Нет, – ответил он тоном не терпящим возражений. – Это решение руководства и обжалованию не подлежит. Ещё вопросы?

– У матросов нет вопросов, – печально вздохнул Тимохин, закончив прилаживать сбрую и вкладывая в неё пистолет с запасными магазинами. Покончив с этим, накинул сверху куртку, положил в карман липовое удостоверение ФСБ и разрешение на оружие, достав их из того же чемоданчика, и, встав у стены, стал перебирать ножи.

– Ну что, напарничек? – между делом спросил он. – Кто в нашем дуэте будет за главного?

Всеволод пожал плечами и оглянулся на майора, как бы ожидая подсказки. Сулинов тоже дёрнул плечом, давая понять, что Комитет на этот счёт особых указаний не давал, мол, вы ребята взрослые, разбирайтесь сами.

– Будем смотреть по ситуации, – сказал Всеволод, отворачиваясь от начальника.

– Отлично! – ехидно протянул Тимохин, выбрав и пряча в рукавах два кинжала. – Нарвёмся по ходу дела на засаду и вместо того, чтобы действовать, устроим симпозиум на тему «Кто у нас сегодня командир?».

– Ну тогда я буду за старшего и действовать будем согласно моим решениям, – невозмутимо решил Долгоруков.

– С фига ли ты?! – возмутился было Тимохин, но, секунду подумав, продолжил уже более спокойно: – Хотя если тебе нравится изображать начальство и в случае неудачи получать по шапке, как старшему, то так и быть – командуй.

– Вот и молодцы, что сразу со всем определились, – сказал Анатолий Викторович, хлопнув себя по коленям и с сожалением покидая пуфик и разворачиваясь к дверям. – Теперь разбегаемся: я по своим делам, а вы следить за Карпухиными. Обо всех событиях сообщать подробно доктору Борменталю каждый вечер. Удачи, орлы!

Дверь за майором захлопнулась, и новоявленные напарники остались один на один. На некоторое время в комнате повисла задумчивая тишина. Знающие люди даже назвали бы её затишьем перед боем. Оба парня переминались с ноги на ногу, но не трогались с места, выжидая неизвестно чего. Наконец Всеволод, по-видимому вспомнив, что взял на себя роль главного, решился нарушить затянувшееся молчание.

– Ну что, – начал он не совсем уверенно, – пора выдвигаться. Пошли?

– Какой красноречивый призыв, – ехидно буркнул Александр, но развивать тему не стал. Неопределённо пожал плечами и приглашающим жестом указал на дверь, как бы давая понять, что командиру полагается идти первым. Купившись на это показное смирение, Всеволод направился к выходу, а пристроившийся следом Тимохин тут же дал ему понять его ошибку. Короткая подсечка по пятке, и новый напарник, споткнувшийся о собственную ногу, грохнулся на пол коридора.

– Ой-ой! Ну что же вы так неловко, товарищ команд…

Договорить ему не удалось. Как видно, долго испытываемое терпение Всеволода в это утро достигло наконец своего предела. Прямо из положения лежа он свалил обидчика ударом под колено, и хозяин дома рухнул на пол рядом с ним.

Прожигая друг друга немигающими взглядами, как мартовские коты, противники медленно поднялись и, постояв лицом к лицу пару секунд, «взорвались» серией ударов. Руки и ноги мелькали в неутомимом каскаде движений. Более высокий Всеволод из-за узости коридора не мог воспользоваться преимуществом своих длинных конечностей, Тимохин стоял с ним почти в клинче, яростно молотя локтями и коленями.

Напарники дважды переходили в партерную борьбу. Но оба оказались вёрткими ребятами и без труда выскальзывали из захватов и болевых приёмов. Потом Всеволод сумел-таки прорваться из прихожей в комнату. Рванувшийся за ним Саша был встречен прямым ударом ноги в корпус. Пошатнувшись, всё же устоял на ногах и попробовал ещё раз пробиться в комнату, но новая серия высоких ударов ногами заставила его остановиться.

На несколько секунд наступила пауза. Противники стояли друг против друга, оценивая свои позиции. Тимохин счёл свою менее выгодной. Стоя в дверном проёме, он был лишён манёвренности, в то время как Долгоруков своими длинными ногами легко мог удерживать позицию. Чтобы прорваться, пришлось рисковать.

Подняв руки в высокую защиту, Александр шагнул вперёд, намеренно открывая низ корпуса. Его противник попался на приманку, врезав ногой по прямой в живот. А Тимохин спокойно принял удар, выгнувшись назад для погашения инерции, и буквально упал на ногу соперника, обхватив её, как мишка коала ствол эвкалиптового дерева. Блондин, теряя равновесие, запрыгал на одной ноге и таким образом втащил соперника в комнату. Они рухнули на пол и, оттолкнув друг друга, раскатились в разные стороны.

Снова короткая пауза для оценки состояния противника. Александр, сорвав с крючка нунчаки, издал боевой самурайский клич, что-то типа «Банза-ай!» и бросился вперёд. Долгоруков, не глядя, также постарался сорвать что-нибудь со стены, чтобы тоже вооружиться. Но под руку ему попалась только деревянная мишень, выщербленная дырами от ножей. Не отчаиваясь, он использовал её как щит, но Тимохин, вращая и перехватывая нунчаки, нападал на него с разных сторон, под разными углами и в какой-то момент, низко присев, сумел-таки долбануть соперника по щиколотке.

Дико взвыв от жуткой боли, Всеволод вдруг вспомнил, что древние воины использовали щиты не только для защиты, но и для нападения. Подражая опыту предков, он наотмашь махнул своей деревяшкой, отправляя не успевшего увернуться напарника в короткий полёт.

Приземление Тимохина в стену любой авиатор назвал бы аварийным. Во-первых, оно было жёстким. Во-вторых, пуфик, на котором так понравилось сидеть майору, оказался разломан на куски. Саша был готов стерпеть многое, но не уничтожение своей собственности.

– Ах ты, Ситх недобитый! – яростно взревел он. Почему Всеволод вызвал у него ассоциацию со злодеем из знаменитой киносаги, вряд ли кто смог бы объяснить.

Резко вскочив на ноги, он подобрал и запустил в вандала два обломка когда-то удобного домашнего пуфика. Первый обломок отскочил от подставленного щита, а вот второй врезал по колену Всеволода. Конечно, по колену той же самой ноги, щиколотка которой уже пострадала от нунчаков. Вот теперь уже напарник взревел как раненый слонопотам и, поджимая левую ногу подобно олимпийскому дискоболу, мощно швырнул деревянный щит в голову Тимохина.

Тот успел упасть на пол за тюфячком, пропуская летящий снаряд над головой. Деревянная конструкция, бывшая до этого щитом, а ещё раньше мишенью, с грохотом врезалась в стену! Две полки с оружием сорвались и попадали на пол, рассыпав своё содержимое. И без того взбешённый хозяин разгромленной квартиры впал в абсолютное неистовство и, подобно берсерку, ринулся на «врага». Но и Долгоруков, от боли находившийся в состоянии аффекта, с неменьшей яростью встретил нападение.

Сцепившись, как два бультерьера, они начали дубасить друг друга об стены, начисто забыв все приёмы рукопашного боя. И неизвестно, чем бы закончилась эта потасовка, если бы не ещё одна сбитая со стены полка. Утяжелённая лежащим на ней оружием, она рухнула на дерущихся в партере, врезав одному по макушке, а второму по лбу. Это был обоюдный нокаут. То есть сознание потеряли оба… Аут!

– Ну и сволочь же ты, – задумчиво сообщил Александр спустя десять минут, когда они после короткой отключки сидели на кухне и прикладывали к голове замороженный фарш и пакет с пельменями в качестве компресса.

– С чего это именно я вдруг сволочь?

– А кто ты после всего этого?! Сволочь и гад. Ты погляди, во что квартира превратилась. Москва после Наполеона и то наверняка лучше выглядела.

– Вот только не надо валить с больной головы на здоровую, – парировал посрамитель известного полководца. При этом он поморщился, сознавая, что здоровых голов в данный момент на кухне не наблюдается. – Ты в этом погроме не меньше виноват. Я имею в виду твою хату, а не Москву. Сам же драку начал.

– Ничего я не начинал! – постарался изобразить праведное негодование Тимохин. – Подумаешь, подножку сделал! Это шутка такая. Зачем из-за такого пустяка квартиру громить?

– Шутки у тебя дурацкие, – обвинил в ответ Всеволод. – Если бы это был единичный случай, его ещё можно понять и простить. Но ты же мне всё время прохода не даёшь!

– Девка ты, что ли, чтобы прохода тебе не давать? Мы за всё это время и встретились-то всего несколько раз, и то мимоходом.

– И все эти несколько раз ты меня задирал, ты ко мне лез, ты до меня докапывался. Я и так уже долго являл собой образец смирения.

– Чё ж сегодня не смирился? – подковырнул Тимохин. – Решил воздать сторицей?

– Я вот давно понять хотел, за что ты вообще на меня взъелся? Где и когда я тебе так на мозоль наступил?

– И он ещё спрашивает?!

В общем, дальше был суровый мужской разговор о том, кто первый начал, кто виноват и кому извиняться. Один упирал на то, что второй его сдал, из-за чего всё и поехало. Второй логично отвечал, что, во-первых, это его работа, а во-вторых, что было бы с первым, если бы он, второй, вовремя о нём не сообщил? С последним первому спорить было трудно…

Потом на какое-то время наступило молчание. Оппоненты обдумывали варианты дальнейшей дискуссии. Всеволод ещё раз поправил на макушке пельмени, а Тимохин, молча встав, полез в холодильник. Посмотрел на бутылку с пивом, секунду подумав, мотнул головой и достал пакет вишнёвого сока.

– Будешь? – всё ещё кривясь от боли, предложил он спарринг-партнёру.

Тот утвердительно кивнул и снова скривился, поддержав сползающий компресс. Парни церемонно чокнулись, признавая, по крайней мере, силу друг друга.

– Какие наши дальнейшие действия? – спросил Александр через пару минут, когда они, потягивая сок из стаканов, сидели на полу. – Я имею в виду по текущему заданию.

– Ну а какие у нас могут быть действия? – осторожно шевеля разбитыми губами, удивился Всеволод. – Выдвигаемся к дому объекта и начинаем слежку. Всё просто.

– Не так-то и просто. После вчерашней заварухи у ведьмы Надька может на дно залечь и целую неделю носа из дому не показывать.

– Так нам и не она нужна. Метка на её муже, за ним будем следить.

– Тот же вопрос: а смысл? – удивился Тимохин непонятливости напарника. – Простая слежка не скажет нам, где и когда он получил этот долбаный символ. Его разговорить надо. А мы с ним незнакомы, и вряд ли он станет откровенничать с чужими людьми.

– Так что ты предлагаешь? – уступил Всеволод.

– Идти к ним домой и играть в открытую!

– То есть?

– Заявимся к ним домой, обрисуем ситуацию, распишем перспективы и вынудим на откровенный разговор.

– Мы не имеем права разглашать секретную информацию, – поморщился от такой прямолинейности Долгоруков. – Никто из гражданских не должен знать о существовании Комитета, граничарах и самих гранях.

– Так мы и не будем разглашать всю информацию, – пожал плечами Александр. – Кое-что они уже и сами знают. Их несколько ночей тени навещали. Да и Надя вчера у Эммы в офисе такого насмотрелась – о-го-го! Впечатлений наверняка до старости хватит.

– Ну, честно говоря, не знаю… – задумался Всеволод, потирая подбородок.

– Да не парься ты, напарник! Обстряпаем всё следующим образом. Ты стоишь в подъезде для подстраховки, а я иду в квартиру для разговора. В докладе потом напишешь, что о ходе разговора ничего не знал, доверив переговоры мне. А я, если надо будет, привру начальству, совесть позволяет. Зато у нас будет больше шансов добыть нужные сведения. Нужные Комитету, на вес золота. Согласен?

Если бы у блондина Долгорукова после драки не болела половина всего организма, он, может быть, и ещё чего-нибудь возразил, но общее плачевное состояние не располагало к длительным спорам и диспутам. Поэтому решение было принято и одобрено единогласно.

Потратив ещё десять минут на сборы и приведение себя в порядок, парни плечом к плечу отправились на выполнение миссии. Вопрос у них при выходе возник только один:

– На чьей машине поедем, твоей или моей?

Через полчаса внештатник Тимохин хитростью проник в подъезд Надиного дома. Вертя между пальцев нож, он поднимался по лестнице на девятый этаж и раздумывал, как начнёт разговор при встрече. Варианты отбрасывал один за другим, потому что ему было неизвестно, как отреагирует сама девушка на его появление у дверей своей квартиры. Обычный визит вежливости, может, и не вызвал бы больших эмоций, но не появление после вчерашней баталии у экстрасенса.

Девять этажей. Когда идёшь и считаешь, сколько их тебе осталось до нужного, кажется, что они тянутся бесконечно долго. Но если во время подъёма о чём-то серьёзно думаешь, то сам не успеваешь заметить, как проходишь их все. Так и Александр достиг девятого этажа, не успев толком продумать начало разговора с бывшей подругой.

«Ладно, – решил он, пряча в карман куртки нож, – для начала улыбнусь и поздороваюсь. Вполне сносное вступление, а там разберёмся…»

С волнением, которого сам от себя не ожидал, Тимохин позвонил в дверной звонок. Щёлкнул замок, и дверь открылась. На пороге стоял мальчик лет шести.

– Привет, малыш! – сообразив, что перед ним сын Карпухиных, поздоровался он как можно более дружелюбно. – Скажи, а мама Надя или папа Серёжа дома?

Внутренне Александр напрягся, понимая, что его внешний вид – побитая физиономия, зловещий логотип на футболке – вряд ли внушит малышу симпатию и доверие. Тем сильнее было его удивление, когда тот отошёл в сторону, распахивая дверь со словами:

– Это опять вы, дядя Саша? Заходите.

Именно сильное удивление не позволило ему вовремя сообразить, что могло бы означать подобное приветствие. А потом было уже поздно. Он вошёл в квартиру и из коридора сразу прошёл в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, это удивлённое лицо Надежды. Рядом с ней стоял крупный, чуть лысоватый мужчина, в глазах которого скорее уж чувствовалось раздражение всем и всеми. Наверняка муж Сергей, догадаться было нетрудно.

– Опа-а-а! Какие люди и без охраны!

Это восклицание, раздавшееся слева, заставило молодого человека дёрнуться, встретившись взглядом с… самим собой. В кресле у противоположной от четы Карпухиных стены сидел человек, как две капли воды похожий на него, Александра Тимохина.

Единственное различие было только в одежде. В таком прикиде Саша ходил вчера на встречу с Надеждой, а потом с ней же к экстрасенсу. Ну и ещё, пожалуй, выражение глаз – было во взгляде двойника что-то нечеловеческое, пугающее.

– Чтоб мне… – начал было Александр, понявший, кто сидит перед ним, но был прерван насмешливым, нравоучительным тоном эмиссара:

– Спокойно, приятель! Не выражайся, здесь дама и ребёнок. Будь любезен, соблюдай в их присутствии хоть какие-то приличия.

Надменная улыбка на лице говорящего, впрочем, как и его тон, не успокаивали и не располагали к соблюдению упомянутых приличий. Но Тимохин постарался взять себя в руки.

Где-то в подсознании он помнил о том, что монстров убивают, а объекты задержания берут живьём. Сидящий перед ним эмиссар (а в том, что это он, сомнений не оставалось) проходил по второму разряду – объект для задержания. Но как взять его живьём, если согласно видеозаписи этот самый объект в одиночку отмутузил четырёх «волкодавов» Комитета. Круг замкнулся.

«Да ну вас всех…» – мысленно послал он любые инструкции. Ни о чём не думая и ни секунды не колеблясь, выхватил из кармана нож и метнул его, целя злодею в лицо.

В западных кинобоевиках герои обычно метают ножи быстрее, чем их противники, вооружённые кольтом, успевают выстрелить. То на Западе, к тому же в кино. У нас же в стране всё через… Короче, нож воткнулся в спинку кресла, а легко увернувшийся злодей, подражая коню Юлию из мультфильма про одного из трёх богатырей, воскликнул:

– Эй! А вот это уже лишнее!

Что лишнее, а что нет, Александр предпочитал решать сам, поэтому сразу после броска извлёк из кобуры «рэп». Увидев направленное на него дуло, эмиссар сменил выражение лица с насмешливого на что-то похожее на испуг.

– Да ты охренел?! – Залётный бросился вон из кресла, уходя с траектории выстрела.

Бабах!!! Яркий трассёр промелькнул в воздухе, прошивая насквозь кресло и разнося в щепки дверцу серванта.

– Так нечестно! – крикнул двойник, уворачиваясь от второго выстрела, разбившего вдребезги новенький телевизор.

– А мне нравится, – зло просипел Саня, стреляя в третий раз.

В юности он увлекался японскими мультфильмами. Там у одного героя для борьбы с монстрами была особенная пушка, что-то типа крупнокалиберного револьвера с широким навороченным стволом. Убойный выстрел из такого оружия разрывал любых чудовищ на части. Но вот досада! Отдача от такого пистолета отбрасывала героя далеко назад, вынуждая его крушить стены и заборы собственной спиной.

Так вот, у комитетского РПР перед той пушкой было существенное преимущество – откатный механизм, гасящий часть энергии. Но полностью её погасить, к сожалению, невозможно. Поэтому комфортно с «рэпами» обращались здоровяки-«волкодавы», с их-то могучими руками пауэрлифтеров. А вот Тимохину при среднем росте и комплекции стрельба из комитетского табельного оружия давалась нелегко.

После каждого выстрела руку отбрасывало назад, и приходилось снова наводить ствол, ловя мишень в прицеле. Третий выстрел тоже прошёл мимо, нанеся лишь материальный ущерб семье Карпухиных.

– Да угомонись ты, идиот припадочный! – пытался доораться до Сашиного сознания эмиссар, уворачиваясь уже от четвёртого выстрела.

– А ты стой на месте, сволочь! Дай в тебя попасть.

От такой наглости опешил бы кто угодно. Не стал исключением и двойник. Он замер с открытым ртом, не представляя даже, как ответить на столь лестное предложение. И как знать, может быть, пятый выстрел прошил бы негодяя насквозь, положив конец его пока неизвестным козням, но Александр не выстрелил. Он вдруг осознал, что эмиссар стоит между ним и замершей в шоке Надеждой. Даже если тот не увернётся, пуля из РПР пробьёт их обоих навылет.

– Стой, не двигайся! – приказал Тимохин, не придумав ничего лучше.

– Да я и так стою, – пожал плечами двойник. – А вот ты, Александе́р, чего палишь как сумасшедший? Тебя разве так учили? Ты должен сперва предупредить меня о своих намерениях, предложить сдаться, зачитать права…

– Некролог я тебе сейчас зачитаю! А ну, лечь на пол и руки за голову!

– Можно я не буду ложиться? – возразил эмиссар с уверенной иронией. – Во-первых, пол, не в укор хозяйке будет сказано, – бросил он через плечо, – немытый, одежду пачкать не хочется. А во-вторых, – он снова уставился в глаза внештатнику, – пока я стою спиной к Надежде, ты, приятель, стрелять не можешь.

– Зато я могу! – как гром среди ясного неба прозвучал полный злорадства, но немного дрожащий голос. Оба противника уставились на нового участника, влезшего в инцидент.

Оказалось, глава семьи Карпухиных, когда поднялась пальба, залёг на пол возле дивана. А с наступлением паузы в боевых действиях извлёк из-под дивана охотничью двустволку и с радостным возбуждением направил её на… Александра.

– Эй! Эй! Серёга, спокойно! – Теперь уже пришла очередь Тимохина играть роль миротворца, успокаивая неадеквата, желающего пострелять.

– Я те не Серёга! – чуть не срываясь на крик, дёрнулся Карпухин. – Я те Сергей Николаевич, и давай этого, таво… ну… короче… пушку свою бросай!

Опустив ствол вниз, Тимохин успокаивающе протянул руку к хозяину квартиры и как можно спокойней произнёс:

– Пистолет табельный, бросить его я не могу, меня начальство за это наизнанку вывернет. Давай я лучше его в кобуру уберу, а тебе своё удостоверение предъявлю. Согласен?

Карпухин не ответил, на его лице читалось замешательство, граничащее с паникой.

«Ведь может и пальнуть, – пронеслось в Сашиной голове. – Вон глаза какие сумасшедшие. Да и немудрено, сколько ночей они всей семьёй нормально не спали. Все на нервах. А тут ещё эмиссар припёрся, да и я со своей стрельбой нагрянул».

Соображая, как бы успокоить перепуганного главу семьи, он перевёл взгляд на двойника. Тот беззаботно улыбался, но по коварному блеску глаз было ясно: мерзавец готовит какую-то каверзу. В подтверждение его догадки эмиссар заулыбался ещё злорадней и глубоко втянул ноздрями воздух…

«Вот сука!» – разгадал его намерения Тимохин, вовремя бросаясь на пол. Очень вовремя.

Эмиссар притворно, но очень громко чихнул, и от этого чиха и так вусмерть перепуганный Сергей Николаевич вздрогнул и спустил оба курка сразу. Выстрел дуплетом из двенадцатого калибра, да ещё в закрытом помещении… В общем, оглушило всех!

– Блин, мой «рэп» и то тише стреляет, – выругался Александр, тряся головой, чтобы выгнать звон из ушей.

Кстати, действие чисто рефлекторное, но мало помогающее, поэтому звенело ещё долго. Даже когда из его руки был выбит пистолет, а сам он, вскочив и выхватив второй нож, кинулся рубиться, в ушах продолжало звенеть. Они с противником начали кружить по комнате, обмениваясь финтами и ударами.

Тимохин начисто забыл, что перед ним мистический противник из потустороннего мира, одолевший в своё время самого майора Сулинова с тремя бойцами. Сейчас он, оглушённый, дрался, не думая ни о чём, лишь бы не дать двойнику уйти. Выпад, другой, защита, контратака. Снова защита, выпад, финт. Время летит, бой продолжается.

Боковым зрением заметил, как Карпухин перезаряжает ружьё. Отскочив от соперника, парень врезал ногой по… В общем, крика боли он не услышал, скорее, придушенный писк. Зато увидел, как двустволка упала на пол, а оброненные патроны закатились под диван. Сам же Сергей, муж Надежды, папа Витеньки, зажав руками причинное место, скрючился и завалился на бок.

– Вот это тебе, гад, – вслух пояснил Александр, – за неправильное хранение оружия и боеприпасов. В сейфе надо ружьё держать, а не под диваном, у тебя же ребёнок в доме, олень ты северный!

Вот вроде на секунду отвлёкся, как вышел из боевого транса, в который он, сам того не заметив, вошёл. Результат сказался сразу. Пропустив удар по колену, от жуткой боли внештатник резко обрёл слух, но потерял манёвренность и контроль над собой. Он начал махать ножом, как саблей, стараясь рассечь мелькающего вокруг него врага, но всё время мазал. Распаляясь всё сильнее, пропустил ещё один удар, уже по второму колену.

Тимохин рухнул на пол, подставив левую руку как упор. Правой, сжимающей нож, продолжал остервенело рубить, целя в неуловимого противника. Полулёжа на полу, мало шансов одолеть врага, с которым ты не справился, стоя на ногах. Поэтому сначала эмиссар выбил у него из руки нож, потом подсёк опорную руку, и парень грохнулся, стукнувшись лбом об пол.

«Вторая шишка вскочит», – отстранённо отметило Сашино сознание. Но тело, уже начинающее терять чувствительность, всё равно пыталось подняться. Это удавалось с трудом, но Тимохин, рыча разъярённым дикобразом, продолжал борьбу. Как ни странно, ему всё-таки удалось подняться и даже как-то зафиксироваться в стоячем положении.

Сфокусировав взгляд, он разглядел стоящего в метре от него эмиссара со сложенными на груди руками.

– А ты упёртый, приятель! – оценил тот с насмешкой в голосе.

– Бешеный суслик тебе приятель, клон ты саморощенный…

– Саморощенный? – вскинул в притворном удивлении брови его двойник. – Это ты намекаешь на отсутствие у меня папы и мамы? Фу! – продолжил он с издёвкой. – Как это низко, упрекать человека его семейными недостатками.

Ответ Александра не нёс в себе никакой смысловой составляющей, зато был максимально красочен в плане эмоционального содержания. Даже пребывавшая до этого в ступоре хозяйка квартиры очнулась:

– Ну ребёнок же в доме, следите за речью!

Это подействовало. Все на минуточку отвлеклись, а вот Надежда, наоборот, вспомнила о сыне.

– Витя-я! Ви-тень-ка-а!

– Хозяюшка, – невольно прикрыв руками уши, простонал эмиссар, – зачем же так орать-то? Ваш сынуля в полном порядке. Вон он в прихожей, за комодом прячется, подглядывает за взрослыми разборками.

Надя, получив ориентировку о местонахождении сына, со скоростью экспресса кинулась в коридор, сбив по пути Тимохина и – о чудо! – его двойника.

– Вот же фурия! – удивлённо воскликнул Сашин клон, сидя на полу, пока оригинал, матерясь сквозь зубы, пытался вновь подняться. – А женщины столь загадочные существа как в вашем мире, так и в потустороннем. Они за кажущейся слабостью скрывают такие силы, осмыслить которые…

Дальнейшее философствование было прервано звонком в дверь.

– Ого! Да у вас сегодня прямо день открытых дверей. Входные билеты проверять?

Надежда, прижимая сына к груди, не ответила, но дотянулась до дверного замка. Дверь распахнулась, и в квартиру, держа РПР на изготовку, ввалился Всеволод. Бегло оценив обстановку, он скользнул мимо Нади с ребёнком и, шагнув в комнату, замер в недоумении.

Страдающий возле дивана Карпухин удостоился лишь мимолётного взгляда, основное внимание напарник Александра уделил двум другим гостям дома. Его невольное замешательство было вызвано тем, что хитрый эмиссар развалился на полу, изображая раненого. Теперь в квартире лежали сразу два Тимохина, а вот кто из них настоящий, а которого надо взять на прицел…

– Не стой столбом, лопоухий! – прорычал один. – Гаси гада на месте!

– Подстава, – просипел другой. – Я настоящий, а эта сволочь – клон!

– Не тяни, дырявь ему башку!

– Заткнись, гад! Долгоруков, ты кому веришь, мне или ему?

– Он эмиссар, пристрели его!

– Я, я Тимохин, стреляй в него!

– Ты слепой, что ли? Я настоящий, вали этого!

Всеволод неуверенно переводил прицел с одного на другого, словно никак не мог определиться. Эта растерянность поначалу удивила настоящего Тимохина. Разве его напарник не может по одежде различить, с кем он сегодня шёл на задание? Но, обернувшись к противнику, всё понял. Эмиссар не только изображал раненого, он ещё и немыслимым образом сменил одежду, точно скопировав Сашину. Такие же джинсы и куртка и даже футболка с «Айрон мейден». То есть всё один в один.

– Тьфу ты, сволочь! – с досады плюнул Александр. – Ну ни стыда ни совести! – И, постаравшись успокоиться, обратился к напарнику: – Ну соображай давай. Только настоящий я знаю, что мы с тобой делали у меня дома перед выходом на задание, верно?

Всеволод кивнул в знак согласия, его пистолет замер посередине между обеими целями. Тимохин улыбнулся, предвкушая разоблачение хитровыделанного эмиссара. Но тот подал голос:

– Ясно же, дрались мы с тобой, отношения выясняли. Стреляй в него!

Прицел «рэпа» сместился на Сашу.

– Вот сука! – в сердцах воскликнул парень. – Да он по нашему виду догадался про драку. Но… – Торжествующая улыбка мелькнула на его лице. – Он не может знать, какой сок мы с тобой пили на кухне после драки!

Наступила короткая пауза.

– Э-э-э… берёзовый? Не угадал…

Всеволод уверенной рукой перевёл пистолет на лоб эмиссара.

– Что же, братцы-кролики, ваша взяла, – смиренно проговорил двойник, поднимаясь с пола. – Я готов сдаться, что надо сдела…

– Куда встаёшь? Лежать! – нарочно басовитым голосом приказал Долгоруков.

Эмиссар, не успев подняться, замер в неудобной позе.

– Как состояние, напарник?

– Слава богу, теперь нормально, – разбитыми губами облегчённо выдохнул Тимохин. Посмотрев по сторонам, он обнаружил свой собственный «рэп» валяющимся под диваном, рядом с ружьём Карпухина.

Кряхтя и морщась от боли, внештатник на карачках пополз за оружием. Мужа Надежды он просто отпихнул в сторону, чтобы не мешался на пути. Мужик, и так старавшийся вести себя тише мыши, послушно откатился в сторону. Александр мимоходом бросил косой взгляд в прихожую, чтобы ободрить и успокоить хозяйку, но ни самой Надежды, ни её сына Вити нигде не было. Получалось, Карпухина вместе с сынишкой тихонько улизнули.

– Во даёт, – не удержавшись, хихикнул Тимохин, вспоминая, как его давняя подружка исчезла вчера во время драки у ведьмы, прямо нинзя какая-то. Умеет смыться незамеченной. Это талант, определённо талант!

Порадовавшись, что мать с ребёнком теперь в относительной безопасности, он извлёк свой «рэп» из-под дивана и с трудом поднялся на ноги.

– Ну всё, – обернулся он к своему коллеге. – Валим эту сволочь и вызываем наших.

– Фу-у-у, Александе́р! – второй раз старательно искажая Сашино имя, встрял эмиссар, покачиваясь в неудобном положении. – Откуда такая кровожадность? Поверь мне, приятель, агрессия тебя не красит. И вообще, вам, как представителям такой серьёзной организации, не к лицу силовые методы решения проблемы. Ведь есть же презумпция невиновности, и выносить мне приговор должен суд. Это никак не ваши полномочия!

– Я те щас такие полномочия устрою, – взъелся Тимохин, замахиваясь «рэпом» на болтуна. – Враз будет тебе и суд, и приговор, и исполнение!

– Вообще-то, – осторожненько влез в дискуссию Всеволод, – по классификации он попадает в разряд объектов для задержания. Нам бы его живым доставить. Но, – сурово добавил он, видя, как оживился Сашин двойник, – в случае неподчинения или каких-нибудь осложнений имеем право стрелять на поражение.

– О-о, отличная идея! – злорадно обрадовался Тимохин. – Не дрейфь, напарник, стреляй. «Осложнений» для рапорта я тебе кучу придумаю и обеспечу.

– Да вы чё, вообще озверели? – возмутился эмиссар, округлив глаза. – Это же беспредел высшей категории. Так даже полные отморозки не поступают!

– За отморозков мордой ответишь! – пригрозил ему Александр и вновь обратился к Долгорукову: – Ну сам посуди. Этот гад чертовски опасен. Нам его в Комитет вовек не довезти, он же удерёт по дороге, как пить дать. И что тогда? Кстати, если он во время бегства нас не порешит, то Сулинов за то, что мы этого гада упустим, нас так использует, как ни одному извращенцу и не снилось!

– Да не надо нам его никуда везти, – возразил Всеволод. – Они уже сами сюда едут. Я, как только выстрелы услышал, сразу их вызвал. Так что…

– Майор сам говорил, что у них дел по горло. Откуда ты знаешь, когда они приедут. Через сколько минут, часов, а может, дней?

– Действительно, через сколько? – вновь встрял задержанный. – Боюсь, я в такой интересной позе долго не простою. У меня уже и так всё тело в разных места затекло…

– Не боись, если что, так буквой «зю» тебя и похороним!

– Александе́р, – с упрёком протянул двойник. – Я уже говорил, что кровожадность вас не красит? Будьте, в конце концов, человеком, имейте сострадание и милосердие.

– Да я тебя, сволота неумытая… – взбеленился Тимохин, бросаясь к двойнику с явным намерением врезать ему наотмашь.

Всеволод раскинул руки, стараясь удержать напарника от самосуда. Один рвался карать, другой пытался его остановить, а в итоге – оба потеряли равновесие и бдительность. Этим и воспользовался эмиссар.

Несколько эффектных махов ногами, и оба незадачливых охотника за монстрами остались без пистолетов. С громким стуком «рэпы» грохнулись на пол, а внештатники Комитета, безоружные, оказались лицом к лицу со своим врагом. Который, ухмыляясь, как кот, поймавший мышь, с издёвочкой в голосе предложил:

– Потанцуем, девочки?

Отказываться было неудобно, несмотря на то что ни Тимохин, ни Долгоруков девочками не были. Александр, основательно потрёпанный предыдущей схваткой, выбыл из боя первым, пропустив удар пяткой в лоб. «Третья шишка будет», – отстранённо подумал он, теряя сознание. Теперь настала очередь Всеволода в одиночку «держать фронт».

Высокий рост и длинные руки и ноги давали ему преимущество для ведения дистанционного боя. Но ушлый противник понимал это и атаковал его исключительно по конечностям, метя в нервные узлы. Несколько секунд, и подобная тактика принесла свои плоды: блондин прижимал к груди правую руку, не в силах её разогнуть, а обе «отсушенные» ноги едва удерживали его в вертикальном положении. Эмиссар, злорадно ухмыляясь, встал перед ним в полный рост и развёл в стороны руки, как цирковой акробат, выполнивший сложный трюк.

– Вуаля, господа комитетчики. Как вам понравился мой танец?

Если парни и хотели ответить, то пока могли только нечленораздельно мычать от боли и обиды. Но, оказалось, Сашин двойник и не нуждался в ответе, он просто издевался над своими беспомощными противниками. Растягивая наслаждение, он не спеша, с расстановочкой ещё немного попинал Всеволода по ногам. И наконец, как апогей, совершил высокий прыжок с разворотом и врезал внештатнику пяткой в грудь! Пролетев половину комнаты, несчастный врезался в стену, разломав полку с сувенирами, и аморфной массой стёк на пол, затерявшись среди обломков.

– Вот и всё…

– Я требую… продолжения банкета! – бессвязно ворочая языком, поднялся Тимохин.

Шатаясь, как палуба под пьяным матросом во время шторма, он огляделся по сторонам, пытаясь сфокусировать зрение. Развороченная комната, скорчившийся перепуганный Карпухин, пытающийся заползти под диван, и цепляющийся за стену в поисках опоры Долгоруков, потрёпанный, как воробей, но не сломленный духом!

А на подоконнике, между двух горшков с фиалками, беззаботно болтая ногами и мерзенько ухмыляясь, сидел эмиссар. В каждой руке он держал по «рэпу». То, что стволы были направлены вниз, Тимохина ничуть не утешало. Ни он, ни напарник не справились с этим гадом в рукопашной, так что теперь надеяться совладать с ним, когда при нём такая артиллерия…

– Ну, что скажете, Александе́р? – Уровень издёвки в голосе двойника превышал все мыслимые высоты. – Вам предоставляется последнее слово. Только прошу вас, пусть это слово будет цензурным, вы сегодня уже достаточно матерились. Скажите что-нибудь возвышенное, душевное… в общем, уйдите из этого мира красиво, как киногерои.

Ответ Тимохина напрочь отметал все данные эмиссаром рекомендации.

– Ясно! – с притворным сожалением вздохнул тот, приняв все Сашины пожелания. – Степень культурного воспитания в человеческом обществе падает со стремительностью метеорита. Миром будет править быдло. Вернее, быдлом будем править мы!

Александр протянул руку и помог напарнику подняться. Вместе они выглядели так, как будто их бегемот жевал, но в глазах горела одинаковая ненависть.

– Думаю, мы наговорились. Про последнее желание спрашивать не стоит, верно? Я вам не джинн из бутылки, выполнять их всё равно не буду. К тому же… – Он направил оба пистолета на внештатников. – Упс! А ваши-то, слышу, уже здесь. В кои веки прибыли вовремя. Надеюсь, пока будут ломать дверь, я успею с вами…

Неожиданно стеклопакет за его спиной покрылся рябью, став похожим на водную поверхность при лёгком ветерке. Словно почувствовав неладное, эмиссар попытался спрыгнуть с подоконника и обернуться, но вместо этого вздрогнул всем телом, замер и, словно мешок с песком, ничком свалился на пол. В его шее, точно под затылком, торчала короткая металлическая трубка с оперением.

Не успев толком разобраться, что к чему, оба напарника кинулись к поверженному противнику и стали выкручивать у него из рук свои пистолеты. За этим занятием их и застал майор Сулинов, ворвавшийся в квартиру со своими бойцами.

Те немногие жильцы девятиэтажного дома по улице Белинского, кому в тот день не надо было спешить на работу, могли наблюдать из окон своих квартир очень интересную картину. У первого подъезда, начисто загородив проезд, столпились два чёрных пикапа, минивэн фирмы «Мерседес», машина «скорой помощи» и две полицейские машины с включёнными мигалками, но без звукового сигнала.

Силовики оперативно огораживали территорию, не подпуская любопытных зевак к месту происшествия. Медики старались усадить к себе в машину нервничающую женщину с шестилетним ребёнком. Та упиралась, прижимая к себе мальчика, о чём-то горячо спорила с врачом и залезать в салон наотрез отказывалась. Но самое интересное происходило возле мини-вэна.

Трое крепких парней в гражданской одежде, но при брониках держали на мушке своих пистолетов трёх мужчин, закованных в наручники. В одном из задержанных можно было признать жильца из первого подъезда. Одетый по-домашнему, в тапочках на босу ногу, он разительно выделялся по сравнению с двумя другими арестантами. Тех двоих – высокого блондина с залысинами и среднего роста крепыша с лохматой причёской – жители дома не признавали. Хотя самым наблюдательным показалось, что они видели, как эти двое в разное время отирались у них во дворе.

На виду у всех троица стояла недолго. От соседнего дома к минивэну подошли полноватый, круглолицый мужчина в сиреневой толстовке с весёленьким рисунком на груди и спортивная девушка в джинсах, кожаной косухе и бандане. Что особенно заинтересовало жильцов, так это длинный чехол на её плече. В нём наверняка была уложена винтовка. И это делало девушку особым объектом внимания.

К сожалению наблюдателей, она сразу же залезла в салон минивэна, а её спутник, внимательно осмотрев троих задержанных, что-то сказал конвоирам и последовал за ней. Спецы в брониках разделили задержанных. Двое, взяв под руки мужчину в домашнем, усадили его в один из пикапов, а третий, убрав оружие, снял наручники с длинного и с лохматого и указал им на минивэн. Двое освобождённых постояли какое-то время, оглядываясь вокруг, потом, обменявшись несколькими фразами, хлопнулись ладонями и полезли в салон «мерседеса» вслед за мужчиной и девушкой.

Прежде чем закрыть дверцу салона, Тимохин ещё раз посмотрел на пикап, в который запихнули несчастного Карпухина. «Бедолага! Попал под раздачу…» – мысленно посочувствовал он Надиному мужу. Хоть Сергей Николаевич ему и не нравился, но, будучи сам меченым, парень невольно сострадал попавшему в такую же ситуацию человеку.

Захлопнулась дверь минивэна, и внештатники оказались лицом к лицу с доктором Борменталем и девушкой в косухе. «Миленькая», – подумал про неё Александр, разглядывая красотку с чуть полноватой грудью и задерживая взгляд на кругленьком личике с ямочками на щеках и карими глазами. Девушка старалась напустить на себя строгий вид, но уголки губ, готовых вот-вот улыбнуться, и лучащиеся добродушием глаза сводили все усилия на нет.

От неё, как от солнышка, веяло теплом и радостью. Конечно, при такой харизматичности странно было наблюдать прикид крутой рокерши и чехол для снайперской винтовки. Впрочем, чему удивляться. Встречают по одёжке, провожают по уму.

Вон и доктор Борменталь – высокое должностное лицо в Комитете. Медиум, магистр, спец высокого ранга, да мало ли сколько у него там ещё регалий. А если посмотреть на его одежду, так невозможно не улыбнуться, разглядывая его сиреневую толстовку с тремя мультяшными щенками на груди и подписью – «Гав, Гав, Гав!» Внешность часто обманчива…

Что же касается девушки с винтовкой, то эта рокерша или байкерша спасла обоим внештатникам жизнь. Когда группа майора ворвалась в квартиру и взяла всех присутствующих на прицел, Тимохин с Долгоруковым уже забирали отнятое эмиссаром оружие. А включи они голову, то, возможно, заметили бы в окошке подъезда дома напротив девушку с мощной пневматической винтовкой и стоящего рядом с ней доктора Борменталя. Теперь понятно, что за трубка торчала под затылком у поверженного двойника. Доктор, будучи магистром, на расстоянии превратил стеклопакет в портал, а снайперша всадила в урода заряд транквилизатора.

– Отличный выстрел! – поблагодарил её Тимохин, покончив с размышлениями и настраиваясь на разговор с начальством.

– Ой, спасибо! – попыталась сухо ответить девушка, но весёлые нотки так и сквозили в её голосе, словно она готова рассмеяться.

Борменталь, довольно улыбаясь, похлопал девушку по руке, лежащей на чехле с винтовкой.

– Выстрел и вправду был превосходный. Молодец, Варенька. – Он обернулся к внештатникам. – Позвольте вам представить лейтенанта Воронюк Варвару Андреевну. Офицер по связям с общественностью, младший медиум, психолог-дознаватель и, как вы уже поняли, снайпер. Прошу любить и жаловать.

При слове «любить» он многозначительно подмигнул парням, отчего те почему-то покраснели. Девушка прыснула, видя их смущённые лица, но тут же, склонив голову, стала поправлять ремень чехла. Напарники же, с трудом выдавив вежливое «Здрасте!», чтобы скрыть смущение, как по команде уставились в окно, словно ничего более интересного, чем та же девятиэтажка, они отродясь не видели.

Борменталь, насладившись моментом, напустил на себя серьёзный вид и доверительным тоном обратился к внештатникам, чуть склонившись в их сторону:

– Ребята, пока майор не подошёл, скажу вам прямо: вы молодцы! Да-да, молодцы! Сулинов будет вас ругать, отчитывать, кричать, называть бездельниками или другими нелестными словами. Но всё это на публику. Ему по должности положено так себя вести. Я же ещё раз вам говорю: мо-лод-цы!

Тимохин с товарищем оторвались от окна и с неподдельным интересом уставились на доктора.

– Во-первых, вы, встретившись с таким сильным противником, сумели выжить, а это уже немало. Во-вторых, несмотря на неравные силы, сумели достаточно долго его удерживать. Вполне достаточно, чтобы мы успели сюда добраться и правильно организовать операцию по задержанию.

– Кстати, об этом… – прокашлялся Александр. – О вашем прибытии. Почему вы явились усиленной группой? Откуда вы знали, что эмиссар здесь?

Подозрительность в голосе явно выдавала его тревожное предположение, а не подставил ли его Комитет как приманку для ловли на живца. Доктор поспешил развеять его сомнения:

– Мы ничего не знали об эмиссаре. Успели вовремя, потому что были с Варей неподалёку, совсем по другому делу. А майор позвал меня на усиление, поскольку у него интуиция правильно сработала. По телефонному докладу Всеволода он догадался, что вы столкнулись с серьёзным противником и потребуются крутые меры для решения задачи.

– Чего же ты такого Сулинову наговорил, что он разве что ковровую бомбардировку не заказал?

Всеволод недоумённо пожал плечами:

– Да ничего такого, просто доложил, что из квартиры, в которую ты зашёл, раздаются звуки выстрелов.

– И?.. – потребовал продолжения Тимохин.

– И всё, – ещё раз пожал плечами Долгоруков.

Александр перевёл взгляд на Борменталя:

– И этого вам хватило, чтобы посчитать ситуацию критической?

– Конечно, – невозмутимо ответил тот. – Мы ведь прекрасно знаем твоё пристрастие к холодному оружию. Почти всегда на операциях ты пользуешься именно им. И тот факт, что, изменяя привычке, ты начал применять огнестрел, говорил о столкновении с очень серьёзным противником.

– Допустим, но почему вы решили, что ситуация критическая? Почему сочли, что даже с огнестрелом я не справлюсь?

– Так опять же из доклада Всеволода, – терпеливо вздохнул медиум. – Он сообщил о звуках четырёх выстрелов из РПР и о последующем за ними выстреле из чужого оружия. А раз после него твоих ответных выстрелов больше не слышно, то ты либо убит, либо ранен, либо обезоружен. Любой из этих вариантов говорил о трудной ситуации.

– Ах ты, гад. – Тимохин возмущённо обернулся к напарнику. – Значит, пока из меня там отбивную делали, ты себе спокойненько рапорт по телефону строчил. Излагал во всех подробностях, кто сколько и из чего там стрелял?!

– Ничего я не строчил, – мгновенно вспыхнул Долгоруков. – Просто докладывал, что слышал, пока лифт поднимался. Чем ещё мне там было заниматься, ожидая нужного этажа?

При девушке Александр не рискнул перечислять все сексуальные фантазии, какими бы мог заняться скучающий напарник. Вместо этого он скривил презрительную мину:

– Лифт? Ты поднимался на лифте? Ну ты и задохлик!

– Сам ты задохлик! Лифтом быстрее подниматься, а я торопился. К тебе на помощь, между прочим.

– Лифтом быстрее? Да лифт тащится как сонная черепаха. Я бегом по лестнице вдвое быстрее любого лифта поднимаюсь.

– Глубоко сомневаюсь. – Всеволод включил поучительный тон. – Думаю, ты преувеличиваешь свои физические возможности, чтобы произвести впечатление на Варвару Андреевну. Типичная ошибка многих мужчин, привыкших изображать из себя крутого самца. Такая тактика срабатывает в основном с женщинами лёгкого поведения и только в том случае, если она подкрепляется немалым финансовым вложением.

Похоже, от такого заявления опешили все находящиеся в салоне.

– Ну ты и… – только и смог выдавить Александр. Замечание Долгорукова о попытке покрасоваться перед Варей попало не в бровь, а в глаз, и от этого Саша снова почувствовал себя неловко. Сама же Варвара, уже не скрывая улыбки, переглядывалась с Борменталем, который, казалось, готов рассмеяться в голос.

– Ну всё, друзья, всё, – поборов желание посмеяться, начал доктор. – Посоперничать за руку и сердце Варвары Андреевны вам, может быть, ещё выпадет случай. А пока я хотел бы услышать устный, но максимально подробный отчёт обо всём, что случилось с вами в квартире Карпухиных.

В течение нескольких минут внештатники в подробностях рассказывали о своём противоборстве с жутко злобным и страшно могучим посланцем из другого мира. И хоть они старались излагать события сухо, как полагается при информировании начальства, но присутствие милой Вари подтолкнуло их вдохновение, и где-то к середине их служебный доклад стал напоминать эпическую сагу. Доктор внимательно всё выслушал, задал несколько наводящих вопросов и, поблагодарив за служебное рвение, стал прощаться.

– Майор конечно же повезёт вас к нам в Комитет, но там мы уже вряд ли увидимся. Я буду очень занят. Поэтому, ребята, держитесь! – В его голосе звучала неподдельная забота. – Вас будут всячески проверять, с вас потребуют письменные доклады и завалят ещё всякой бюрократической шелухой. Ничего не поделаешь, мы государственная организация, и администрирование – это наш крест. Так что… – Он остановился, глянув в окно. – Вам пора. Вот и Анатолий с главным призом.

Все присутствующие проследили за его взглядом. Действительно, из подъезда вышел майор Сулинов, за ним его бойцы с носилками, накрытыми простынёй. Со стороны могло показаться, что это просто вынос тела. Но это только на первый взгляд. А при более внимательном осмотре бросались в глаза повышенные меры предосторожности. Бойцы, что несли носилки, в свободной руке держали наготове пистолеты. Следовавшие за ними ещё двое вообще держали тело под простынёй на прицеле.

Вся эта процессия направлялась прямиком к минивэну. Тимохин с Долгоруковым поспешно покинули салон, освобождая место в машине. По командному жесту майора вооружённые спецы затащили носилки в минивэн.

– Кот, остаёшься со мной, – скомандовал Сулинов. – Остальные едут с объектом. Глаз с него не спускать! Сухарь, ты за старшего. За сохранность «груза» и пассажиров, – он кивнул на доктора и снайпершу, – отвечаешь лично.

Дожидаясь, пока «волкодавы» рассядутся внутри машины, закроется дверца и заведётся двигатель минивэна, майор стоял неподвижно, словно памятник. Только после того, как эмиссара повезли со двора, он направился к одному из пикапов, бросив по дороге напарникам:

– Вы двое, за мной!

Александр и Всеволод понуро побрели за командиром, понимая, что сейчас их начнут распекать. Велев Коту сесть за руль, а внештатникам на заднее сиденье, Анатолий Викторович на пару минут задержался, раздавая указания полицейским.

Приставшую к нему Надежду Карпухину он перенаправил с претензиями к старшему офицеру. После этого, дав отмашку выдвигаться, запрыгнул в машину с внештатниками. Пока оба пикапа, догнав минивэн, выезжали со двора, майор хранил молчание. Но как только кавалькада вырулила на проезжую часть, приступил к разбору полётов.

– Ну что, бездельники! – сказал он, не оборачиваясь к незадачливым героям. – Поздравляю вас с дисциплинаркой и лишением премии. За что, думаю, объяснять не надо?

– Не надо, – подтвердил Всеволод.

– Надо, – не согласился Александр. Не обращая внимания на удивлённый взгляд напарника, Тимохин придвинулся к сиденью майора и, облокотившись на спинку, спросил: – За что премии-то лишать? Ведь эмиссар пойман. На этот раз мы ему уйти не дали. Тут как бы, наоборот, стоит поощрить всех участников задержания. А вы сразу: дисциплинарка, лишить… Начальственный произвол какой-то получается!

Сулинов покачал головой, тяжко вздохнул и подчёркнуто терпеливо ответил:

– Премии вас лишают за учинённый у Карпухиных разгром. Это понятно?

– Нет, – на этот раз не согласился Всеволод. – Когда я зашёл в квартиру, там уже всё было разгромлено, моего участия в этом не требовалось.

– Это во-первых, – не стал отвлекаться майор. – А во-вторых, вы оба умудрились потерять табельное оружие в боевой обстановке. Вот за одно это вас точно надо мехом наружу вывернуть.

Провинившиеся смущённо молчали, тут крыть было нечем, потеря оружия – серьёзный проступок. Если бы майор с группой зашли в квартиру на какие-нибудь полминутки позже, то парни успели бы забрать у эмиссара свои «рэпы», и тогда взятки с них гладки. Но Сулинов застал их, так сказать, с поличным, теперь уж не отвертеться. Откинувшись на сиденье, оба угрюмо уставились в окно, досадуя на самих себя…

– Хватит дуться как мыши на крупу. Давайте-ка, пока едем, в подробностях расскажите, что там произошло.

Напарникам пришлось повторить уже озвученную доктору версию о своих приключениях-злоключениях на квартире у Карпухиных. На этот раз обошлись без пафоса и героизма, майор мужик тёртый и пышное красноречие не ценит.

Молча выслушав доклад и не задав ни одного вопроса, командир ударной группы начал размышлять вслух:

– Хм! Интересно, какого чёрта он вообще попёрся к Карпухиным? Что он от них хотел?

Ребята дружно пожали плечами, сознаваясь в неведении, хотя понимали, что их в общем-то и не особо спрашивают. За рассказом время и расстояние пролетели незаметно. Кот, сворачивая под арку, сообщил:

– Подъезжаем.

– Вижу, – кивнул майор и, открыв кейс, положенный в машину его помощником, извлёк две сбруи с эрпээрами. – Вот, – он кинул оружие назад, на колени Тимохину, – быстро надели оба, и на допросе ни гугу про потерю. Проболтаетесь, я вам сам языки повырываю на фиг.

Внештатники ошалело уставились на командира, но тем не менее быстро исполнили приказ. Они могли только догадываться, на какой риск идёт Сулинов. Вернув им «рэпы», майор по факту совершил должностное преступление, покрывая провинившихся парней, и если об этом узнает начальство, то последствия будут самые плачевные.

– А ваши не проболтаются? – на всякий случай спросил Александр.

– За моих не переживай, – сухо проворчал майор. – Главное, чтоб вы дурака не сваляли. Хотя, думаю, вами сейчас особо и заниматься никто не будет, все кинутся эмиссара изучать. Трофей-то какой! Вас же просканируют, проверят на вшивость, заставят написать отчёт, и можете валить на все четыре стороны. Как только остановимся, сразу идите в медчасть. А там видно будет.

Машина затормозила и остановилась. Следом припарковалась остальная кавалькада. Взявшись за ручку дверцы, Сулинов оглянулся на ребят и сурово предупредил:

– Но учтите, это был первый и последний раз. За очередную потерю оружия я вам лично всё лишнее клещами поотрываю. А что у вас лишнее, я найду, не сомневайтесь.

Он покинул пикап, беря на себя командование разгрузкой.

Напарники какое-то время сидели как пришибленные, переваривая напутствие командира. Потом Всеволод толкнул локтем Александра и, кивнув ему на дверцу, открыл со своей стороны и полез наружу. Тот тяжело вздохнул, боковым зрением отметил Варвару, покинувшую минивэн и зашедшую в здание Комитета. Проводил взглядом конвой с носилками, проследовавший туда же. И, посмотрев, как Борменталь с майором шепчутся о чём-то в сторонке, ещё раз тяжело вздохнул и покинул салон. Всё равно придётся сдаваться медикам и бюрократам…

Где-то через час Тимохин и Долгоруков были свободны. Как и предсказывал майор, ими почти не занимались. Всем в Комитете сегодня стало не до каких-то там внештатников. Их подвиги и косяки затмил пленённый эмиссар. Вот уж это событие так событие. Поэтому все от малых чинов до высокого начальства были заняты подготовкой к допросу столь редкого «гостя».

Напарников бегло осмотрели, обработали ранки, синяки, ссадины и прочее, вкололи двойную дозу противостолбнячного и обезболивающего, приняли у них в арсенал эрпээры и быстренько вытолкали на волю.

Отойдя от здания Комитета на пару кварталов, парни приняли решение зайти в кофейню перекусить. Заказали себе по большой чашке кофе, гору выпечки и настроились на отдых. Немногочисленные посетители опасливо косились на них, настороженные потрёпанным видом и побитыми физиономиями.

Но Тимохину с Долгоруковым всё было фиолетово – и как они выглядят, и как на них смотрят, и что о них думают. Они зверски устали, тела всё равно болели после побоев, а потому они просто наслаждались уютом и спокойной обстановкой заведения. Когда половина плюшек и кексов была съедена, а кофе выпит и заказан ещё по одной чашке, Всеволод решился на разговор:

– Как тебе Варвара? Интересная девушка, не находишь?

– Не то слово интересная, – честно ответил Саня. – Я бы сказал, нетипичная или даже необыкновенная.

– Почему?

Александр пожал плечами, не в силах облечь в слова те ощущения, которые вызвала в нём милашка с винтовкой. Он был в замешательстве, ведь уже давно не пацан и отношений с женщинами было предостаточно, а тут под взглядом Вариных карих глаз почувствовал себя глупым, смущённым мальчишкой. Не придумав, что ответить, сам спросил у Всеволода:

– А ты что о ней думаешь? Ты ведь тоже на неё смотрел, я видел.

Уши у блондина стали пунцовыми, он неопределённо пожал плечами и тоже не ответил. Напарники ещё какое-то время помолчали, доедая печево и допивая кофе.

– Ты куда дальше? – нарушил молчание Тимохин. – Может, зайдём в «Бир хаус», пропустим по кружечке?

– Да рановато ещё для пива-то…

– Ничего не рано, – возразил Александр. – Уже давно за полдень перевалило, я бы даже сказал, до вечера всего ничего осталось.

– Ну-у… – всё ещё сомневался Долгоруков, которому, похоже, больше хотелось поскорее добраться до кровати и подремать пару-тройку часиков. – Если только по одной.

– Можно и по одной, – легко согласился его лохматый напарник. – Я и сам не сторонник длительных запоев. Мне половины кружки за глаза хватит…

Глава 3

Откуда-то издалека, сквозь пелену и непрерывный гул, доносились непонятные звуки. Сознание медленно поднималось из небытия, давая возможность обрести ощущения и познать окружающее. Увы, лучше бы оно (сознание) оставалось там, где сидело, и никуда не высовывалось.

Жуткая боль навалилась, казалось, со всех сторон, из-за чего непонятно было, что же именно болит. Бесконечно долгие мгновения он привыкал к ней, дожидаясь облегчения. Облегчение не приходило. А сознание неумолимо охватывало всю сущность, выталкивая её навстречу реальности.

Сперва Александр вспомнил своё имя. Потом стал постепенно различать, какие части тела у него болят. Сильнее всего болит голова. Бонусом присутствуют тошнота и резь в гортани. Похмелье – страшная вещь…

Звуки, пробивающиеся сквозь гул в ушах, стали чуть более отчётливыми. Рингтон мобильника. Опять?! Тимохин попытался открыть глаза. Не получилось. Попробовал подняться. Руки упёрлись в пол, но оторвать тело от его поверхности не смогли. От приложенных усилий всё вокруг закружилось. Крутился Саня, крутился пол, крутился мир вместе с ним. Мутило всё сильнее. Горло жгло немилосердно.

Из задворок сознания всплыли мутные воспоминания о вчерашних событиях и…

«Долбаный табурет! – мысленно выругался Александр, поскольку вслух он ругаться пока не мог. – Пропустили по одной, называется?! Да чтоб вас всех с разворота да лбом об паровоз! Добейте меня уже кто-нибудь. Не мучайте…»

Беззвучный вопль души остался безответным. Зато беспощадный рингтон продолжал верещать, отдаваясь в голове жёстким резонансом. Ещё одно усилие, ещё одна попытка оторваться от пола. Ура! Опираясь на локти, смог приподнять корпус. Но только корпус, голова всё ещё упирается в пол.

«А почему в пол? – проплыла мысль. – Где моя подушка?»

Для ответа нужно открыть глаза, но от этого головокружение стало ещё сильнее.

«Ну её, подушку…» – Отказавшись от попыток поиска, Александр просто пополз на локтях в сторону, откуда, как ему казалось, ревел мобильник. Физические усилия смогли реанимировать непослушные части тела, и, добравшись до смартфона, он смог уже оторвать от пола и голову. Рингтон ревел над самым ухом, взрывая мозг на части. Стукнувшись лбом в мягкий бок поломанного пуфика, Тимохин понял, что цель близка, и, по-прежнему не открывая глаз, нашарил рукой ненавистного мучителя. Так же на ощупь ответил на вызов:

– Да, с… слуш… аю-ю…

– В пятнадцать ноль-ноль у моста через Кутум, – прозвучал из динамика суровый, не терпящий возражений голос майора. – Да, перед выходом просмотри файл у тебя на почте, – добавил он, прежде чем отключиться.

– Всё, звездец как утро начинается-я… – простонал бедняга, роняя мобильник на пол.

Теперь, несмотря на все мучения, придётся приводить себя в рабочее состояние. Где-то когда-то он слышал, что лучшее средство от похмелья – это физические упражнения.

«Вот сейчас и проверим!» – Он принял «упор лёжа», готовясь к отжиманиям. В качестве команды приступить к упражнениям решился на отчаянную меру – открыл глаза. Оказалось, что всё это фигня и доползти до туалета, чтобы не вырвало на пол, – уже чудо…

Когда Александр наконец вышел из душа, прошло, наверное, часа два, если не три. Он отправился на кухню, на изрядно пониженной громкости включил музыкальный центр и открыл холодильник. Готовить не хотелось, но есть надо, решил обойтись бутербродом и соком.

Голова ещё побаливала, но терпимо. После дозы алмагеля, короткой зарядки и разогрева водными процедурами мышцы наслаждались отдыхом. В целом организм можно считать работоспособным. Жуя хлеб с ветчиной и вполуха слушая Элиса Купера, внештатник уставился в окно, ни на что конкретно не глядя. Взгляд блуждал, мысли тоже.

Возвращаться домой не хотелось. Во-первых, в квартире до сих пор разгром, уборкой никто не занимался. Смотреть на всё это было больно, особенно учитывая тот факт, что он годами вырабатывал у себя привычку, входя к себе в квартиру или в комнату, метать нож в мишень. В любую, благо он их развесил по всей квартире, даже в санузле. Вот и вчера, не помня как, вернувшись пьяным, метнул на автопилоте нож в привычную мишень над компьютерным столом. И сегодня утром сумел разглядеть… мм… результат того броска.

Нож вошёл идеально, точно остриём и точно по центру. Вот только по центру не мишени, а жидкокристаллического монитора. «Снова непредвиденные расходы», – печально констатировал он. Новые монитор и пуфик серьёзно урежут накопления на карте. Но покупать всё равно придётся, в качестве внештатника ему начислялось жалованье от Комитета, но оно было не так велико, хотя на текущие расходы вполне хватало.

Поэтому Тимохин иногда подрабатывал фрилансом в интернете, делая на заказ модели дизайна по 3д максу. Три-четыре выполненных заказа в месяц позволяли обеспечить себя дополнительными средствами, и при этом оставалось ещё время для срочных заданий от Комитета. И вот теперь монитор собственноручно уничтожен, работа в инете под угрозой, а почту вообще не прочтёшь. Без монитора много не наработаешь, так что хочешь не хочешь, а придётся раскошеливаться. Александр расчесал волосы пятернёй, допил сок, налил ещё и вернулся в комнату. Сотовый валялся на полу, слава всем богам, кажется, целый…

«Товарищ майор что-то там о просмотре файла говорил, – сделав глоток, подумал он и вызвал на экран браузер. – Интересно, почему по почте, а не по вайберу?»

Оказалось, что файл, даже архивированный, весил довольно много. «Значит, видео», – определил Саня, делая распаковку. Он с тоской взглянул на монитор компьютера, злобно плюнул на рукоять ножа, всё ещё торчащего из экрана, и, более не отвлекаясь, приступил к просмотру со смартфона. Итак, что у нас там…

Первый же кадр поверг его в шок. Сначала он даже подумал, что смотрит ту самую запись многогодичной давности, когда его впервые забрали в Комитет. На экране была видна часть допросной комнаты и допрашиваемый за столом, лицом к экрану. Это был он, Саша Тимохин. Потому что…

«Нет! – вдруг осенила догадка. – Это не я, это он!»

Действительно, взлохмаченный парень на экране в той же одежде, что была на нём вчера. На запястьях надеты напульсники, покрытые рунами и магическими символами. Точно такими же символами и рунами покрыт металлический обод с заклёпками на его шее. На подготовительных курсах в Комитете Александру довелось видеть подобные предметы, им рассказывали, что с их помощью подавляют магические способности у колдунов и ведьм.

Снять такие кандалы самостоятельно невозможно, это могли сделать только маги или медиумы, владеющие кодовым заклинанием. Ещё одним отличием от Сашиного допроса было присутствие серьёзной охраны. На заднем плане, вне светового круга, можно было различить несколько «волкодавов» с оружием на изготовку. Причём, как было видно, вооружены охранники не только штатными «рэпами», но и убойными ИПК.

Он даже присвистнул от размаха предосторожностей, помнится, на курсах «ипки» им только показывали на фото, весьма приблизительно объясняя принцип действия. Но никто из курсантов этого не запоминал, так как их сразу предупредили: внештатным сотрудникам такое оружие не выдают. Уяснив расстановку сил, Александр подключил к смарту наушники и запустил ролик сначала.

– Представьтесь, пожалуйста, – раздался за кадром голос доктора Борменталя.

Обычно доброжелательный и немного озорной, в данном разговоре он был сама серьёзность. А вот пленник, несмотря на своё незавидное положение, выглядел беззаботным и даже весёлым. Глядя на него, можно подумать, что его не пугает, а лишь забавляет происходящее.

– Вы не поверите, – начал он немного шутовским голосом. – Я бы с удовольствием назвался вам, но не могу. И не потому, что моё имя такое уж засекреченное и мне придётся убить каждого, кто его узнает. Нет, вовсе нет. Я не могу вам его назвать, потому что… его просто нет.

– У вас нет имени? – Доктор оставался серьёзным.

– Да. Представьте себе. – Эмиссар в притворном сожалении развёл руками. – Нет и, увы, никогда не было. Там, за гранями, я был безымянной тенью. У нас, теней, нет имён, мы различаем друг друга по структурной составляющей. Колдуны, демоны, ведьмы и прочие, призывающие нас к себе, также не давали нам имён, а обращались к нам исключительно как «тень» или «посланник теней». Обидно до слёз, не находите?

– Действительно, – согласился с ним Борменталь, но без всякого сочувствия. – А почему в нашем мире вы себе не подобрали какого-нибудь имени, хотя бы временного или условного?

– Как же, как же… – Безымянный гость, чуть наклонившись вперёд, перешёл на заговорщицкий шёпот: – Направляясь на квартиру Карпухиных, я взял себе имя Саши Тимохина, но, сами понимаете, это лишь для конспирации, чтобы они приняли меня за него. И хоть в целом мне это имя нравится, я не претендую, понимая безосновательность своих притязаний на него.

– На кого? – попросил уточнения доктор.

– На имя, – терпеливо уточнил эмиссар. – Думаю, настоящий Александе́р Тимохин жутко обидится, если я присвою себе не только его внешность, но и данное ему родителями имя и фамилию. В конце концов, не стоит выходить за рамки приличий и отнимать у человека всё его достояние.

Саша, просматривающий запись, едва не заскрипел зубами от такой наглости и с силой сжал пальцы, едва не раздавив смартфон. Видео тем временем продолжалось.

– Так как же нам вас называть? – спросил Борменталь. – Разговор, судя по всему, будет долгий, и хотелось бы вас хоть как-то идентифицировать.

– Фу-у! – дурашливо скривился пленник. – Какое некрасивое слово «идентифицировать». Прямо так и тянет приравнять себя к штрих-коду. Нет, давайте уж тогда так: чтобы вам было удобней со мной общаться, а мне приятно вам отвечать, называйте меня Сашей наоборот. Ведь моё тело по внешнему сходству – это зеркальное отображение господина Тимохина, так давайте и имя моё зеркально отобразим от его имени.

– То есть вы предлагаете называть вас…

– Ашас! – уверенно закончил за него эмиссар. – Вполне приличное, на мой взгляд, имечко. Мне оно очень даже импонирует.

– Ну что же! Значит, так и будем к вам обращаться – Ашас. – Растеряв всю свою серьёзность, Борменталь уже вовсю потешался. Как видно, представил себе реакцию Тимохина на проделку его двойника.

Александр тоже радовался, что сейчас док его не видит, потому что первым его побуждением было вытащить из монитора нож и всадить его с размаху в эту противную рожу на экране смартфона.

– Скотина! – злился он на пришельца из-за граней. – Всю жизнь мне исковеркал, так ещё и имя моё наизнанку вывернул. Жаль, не убил гада!

Тем временем запись допроса продолжалась.

– Скажите, Ашас, – Борменталь постарался вернуть своему голосу серьёзность, – а с какой целью вы приходили в семью Надежды и Сергея Карпухиных? И зачем вам понадобилось выдавать себя за Александра?

– О! Сразу два вопроса, и оба такие сложные для вашего понимания, – наморщив лоб, изобразил задумчивость допрашиваемый. – Что ж! Постараюсь ответить на оба. Вы конечно же в курсе, что господин Карпухин помечен Ар-Шардадом?..

– Чем, простите?

– Ар-Шардад, – охотно пояснил двойник. – В переводе с языка шаманов, обитающих за гранями, наводящий символ. Метка-маяк, как вы её называете.

– Понятно. Извините, что перебил. Продолжайте.

– Ну, о дальнейшем легко догадаться. Через Ар-Шардад в тело Сергея Николаевича должен был вселиться мой коллега, ещё одна тень из нашего мира. Я всего лишь пытался выяснить, как скоро это произойдёт. И не буду скрывать, что был готов поспособствовать ускорению этого процесса.

– Каким образом? – заинтересовался Борменталь.

– Вы имеете в виду, как ускорить? – Ашас прямо-таки излучал желание сотрудничать с Комитетом. – Честно скажу, не знаю. Мне ведь толком и не удалось ничего выяснить. Только я к ним пришёл, только успокоил напуганную вашим Тимохиным хозяйку…

Саша, глядя на экран, зарычал.

– …только-только успел удобненько устроиться в кресле и подготовиться к конструктивному разговору… – Рассказчик сделал короткую паузу для нагнетания драматизма. – Как вдруг, представьте себе, входная дверь слетает с петель и, громко матерясь и размахивая пушкой, врывается упомянутый Тимохин. Ответьте мне, только честно, вот вы, конкретно вы смогли бы вести культурную беседу с хозяевами дома, когда к ним в гости врывается неадекватно настроенный громила и начинает без разбора палить во все стороны? Ну как, вы бы смогли?

– Нет. – Судя по голосу, док едва сдерживал смех. – Я бы точно не смог.

Как видно, он живенько представил себе разбушевавшегося Александра, крушащего квартиру несчастных Карпухиных. Самому же Тимохину было не до смеха. Если бы у него, как у кота, была шерсть, то она бы сейчас стояла дыбом. Всё, что ему сейчас хотелось, так это оказаться в той допросной, перед задержанным и придушить балабола собственными руками. Потому что ведь всё было совсем не так! Но запись продолжалась.

– Вот и я не смог! – положа руку на сердце, вещал Ашас самым задушевным тоном. – Всё, что мне оставалось, это прыгать, как блоха, по комнате, спасаясь от вашего маньяка с большой пушкой. Кстати, на вашем месте я бы хорошенько подумал, стоит ли держать в своём штате такого социально опасного индивидуума. Ведь такой работничек может представлять опасность и для собственных коллег. Взгляните хотя бы на его напарника. Как там его зовут?.. А, вспомнил, Всеволод. Так вот, взгляните на Всеволода, на нём же, бедняге, живого места нет. Думаете, кто его так отделал? Я? Боже упаси! Его начальник? Да не в жизнь. Всё это сделал он, ваш сумасшедший Тимохин.

– Да мать твою-ю… – Не в силах больше сдерживаться Александр с криком шандарахнул ни в чём не повинным смартфоном о стену!

Китайская техника жалобно пискнула, разлетевшись на три куска, экран покрылся сеткой трещин, и запись, естественно, прервалась.

Задыхаясь от ярости, обиженный до глубины души внештатный сотрудник Комитета стоял посреди комнаты, лихорадочно ловя ртом воздух.

– Убью-ю…

Ему нестерпимо хотелось ещё что-нибудь разломать, но он не мог решить, что именно. После его спарринга с Всеволодом квартире и так требовался хороший ремонт. Понимая, что сейчас его просто разорвёт, он кинулся к стене, схватил подвернувшийся томагавк и что есть дури запустил им в одну из мишеней. Громкий треск, и боевой индейский топорик накрепко засел в толстой деревянной доске.

Это было хорошо, но мало. Он запустил по разным мишеням с десяток ножей, пару топоров, одно копьё и, наконец добравшись до лука, расстрелял во все стороны полный колчан стрел. Вроде полегчало. Его всё ещё трясло, но мысли потекли более спокойно.

«Надо держать себя в руках, а то я так разорюсь на фиг. Вот вам пожалуйста, влетел на новенький смартфон. И это в дополнение к уже имеющимся убыткам…»

Вспомнилась наглая морда эмиссара, бесстыже порочащего его, Александра Тимохина, перед коллегами.

«Жаль, я вчера в него из «рэпа» не попал. Подстрелил бы сволочь, и ничего бы этого не было! – Он почувствовал, как опять распаляется. – Спокойно. Я спокоен. Гладь воды под лунным светом. Фу-ух… Так, то, что я не попал, это хорошо. Иначе Сулинов за убийство объекта задержания меня вместе с этим же объектом кремировал бы».

Это подействовало, яростный накал сошёл, оставив только лёгкое раздражение.

«Кстати, о Сулинове. Что он мне утром говорил? Ага, в пятнадцать ноль-ноль у моста через Кутум. Точно!»

Он прошёл на кухню, где над холодильником висели электронные часы. На табло горело 14:07.

«Ого, осталось меньше часа. Хорошо ещё до моста идти недалеко».

Долговязую фигуру Всеволода он разглядел ещё на подходе. Тот, ссутулившись, засунув руки в карманы, бродил возле берега и пинками отправлял мелкие камушки в воду.

«Блин! Неужели мне опять с ним работать?» – недовольно подумал Александр. Хотя где-то в подсознании он понимал, что уже не злится на Долгорукова, как прежде. Так, лёгкое раздражение, не более.

– Здорово, блондинка!

Всеволод недовольно поморщился, но вступать в пререкания не стал, коротко кивнул и буркнул:

– Привет.

– Что, тоже с бодуна маешься? – Тимохина тянуло поболтать, так как пришёл он рано и по-любому надо как-то скоротать время.

– Да не то чтобы очень, – не меняя кислого выражения лица, ответил вчерашний напарник и собутыльник. – Но определённая степень дискомфорта внутри присутствует.

– Слушай, а с чего мы так нажрались-то? Вроде же по одной хотели, а вышло эвона как. Ни фига не помню, как нас занесло…

– Плохо, что не помнишь, ты ведь сам и спровоцировал продление попойки.

– Я?!

– Ты, – безжалостно подтвердил Всеволод. – Мы засели в «Бир хаусе», заказали по одной, я светлое, ты тёмное. И тебе вдруг взбрело в голову агитировать о превосходстве тёмного пива над светлым. Я стал возражать, а ты потребовал провести эксперимент. Вот мы за вечер и наэкспериментировали. Когда я согласился с тобой, что тёмное лучше, ты стал прокламировать, что среди тёмных сортов наилучший «Черновар». И настоял на дегустации. Когда я и с этим согласился, тебе стало вдруг интересно, а где «Черновар» лучше, в «Бир хаусе» или в «Академии пива». Потребовал сравнения, и мы пошли в «Академию». Потом ещё куда-то. И ещё. В общем, после «Академии» я уже точно не помню, сколько заведений мы посетили.

Тимохин вытаращил глаза и стоял как громом пришибленный. Такого он от себя не ожидал. Давно прошли студенческие годы, когда вливал в себя алкоголь немерено, так сказать, за компанию. Теперь же ему нравилось употреблять понемногу, изредка, а главное, культурно. И чтоб вот так по-дурацки сорваться?!

– Да уж, – попытался он оправдать себя любимого, – вот до чего работа доводит! – И тут же сам себе возразил: – Нет! Не работа довела. Это всё та зазеркальная сволочь виновата.

В памяти всплыли моменты вчерашней потасовки с эмиссаром. Сколько раз они с Всеволодом были на волосок от смерти. «Если бы группа майора вовремя не подоспела… – Логическое завершение мысли не радовало финалом. – А ведь майор тоже мог не успеть. И если бы док с Варей не уложили голубчика через окно…»

Поняв, что и у этой мысли финал тот же, он злобно сплюнул и, чтобы больше не думать о неприятном, просто сменил тему.

– А ну, сын мой, – дурашливо пародируя пастыря, обратился к Всеволоду, – исповедуйся мне, как отцу духовному. Какие такие чувства ты, отрок, испытываешь к представленной тебе вчера лейтенанту Воронюк?

Долгоруков, видно не ожидавший такого вопроса, на несколько секунд опешил. Потом пожал плечами и, задумчиво глядя на течение реки, ответил:

– Ну какие? Пожалуй, благодарность. Ведь она с доктором нам жизнь спасла.

– Только благодарность ли? – продолжал допытываться Тимохин.

От дальнейшего допроса Всеволода спас телефонный вызов.

«Хаммерфолл», – безошибочно определил Александр рингтон напарника. – Хм, а ты свой чувак! Правильную музыку слушаешь, товарищ!»

Товарищ тем временем достал смарт и нажал «ответить».

– Долгоруков, чтоб тебя! – донёсся из динамика рёв Сулинова. – Где тебя носит, Биг-Бен ходячий!

Даже на негромкой связи мощь майорского голоса практически сбивала с ног, заставляя рефлекторно съёживаться и искать укрытие. Округлив глаза, Всеволод застыл, не решаясь даже рот открыть.

– Оглох, что ли? – продолжал надрываться смартфон. – Я спрашиваю: ты где?

– Я здесь! – нервно ответил блондин, обливаясь потом.

– Здесь – это где?! – Казалось, майор сейчас выпрыгнет из мобильника и загрызёт несчастного внештатника.

– Ну здесь. Где вы и сказали, у моста.

– Какого моста?

– Через Кутум…

– Через какой ещё Кутум?

На Долгорукова было больно смотреть, он решительно не понимал, что происходит. Его ищет начальство, которое само же и назначало ему место встречи. И вот он стоит на месте, а его всё равно ищут. В отчаянии он бросил взгляд на Тимохина, ища хоть какой-то поддержки.

Тот пожал плечами, мол, сам не понимаю. Прикрыв микрофон ладонью, Всеволод шёпотом спросил:

– А сколько у нас Кутумов?

– Один, – также шёпотом ответил Александр.

– Ну через наш Кутум, – ответил майору Долгоруков уже в полный голос.

– Какой ваш?! – Децибелы начальственного рёва достигли самых высоких отметок. – В каком районе, торшер ты лопоухий?

Несмотря на тревожность ситуации, Саша не мог не улыбнуться. «Торшер лопоухий. Прикольно, надо будет запомнить».

Вслух же произнёс:

– Скажи, что мы в конце Третьего Юго-Востока, у моста через Кутум.

Всеволод и сам знал, где они находятся, но растерялся и не сообразил, как правильно ответить шефу. Как видно, майор услышал Сашину подсказку, и его голос стал чуть тише, но зато более зловещим:

– Та-а-ак! Значит, и Тимохин с тобой?! Отлично! Поздравь его от меня.

– С чем? – удивился Всеволод.

– А с тем, что когда я до него доберусь, – голос майора не возрастал, но от его интонаций веяло надвигающимся торнадо, – то я ему его собственный мобильник, который у него «вне зоны действия», в такое место засуну, откуда он его самостоятельно ни в жизнь не вытащит!

Внештатники обменялись прощальными взглядами. Они ещё не понимали, как и где конкретно провинились, но железно уяснили себе – казнь неминуема.

– Так, значит, вы, долбоклюи, у старого моста торчите? – продолжил майор чуть спокойнее.

– Д-да, – неуверенно подтвердил Долгоруков. – У старо… а что, разве есть ещё новый?

Тимохин гулко хлопнул себя ладонью по лбу. Как вспышка света в ночи, пришло понимание. На два квартала ближе к центру через Кутум возводился новый мост. Но его строительство затянулось на долгие годы, и никто из жителей уже давно не верил, что он когда-нибудь будет достроен. И уж тем более никому не придёт в голову, что возле него могут назначить встречу, потому что моста-то как такового всё равно нет…

– Ну вы и дебилы! – прорычал из динамика командир ударной группы. – Как вы могли принять за мост ту старую развалюху, у которой стоите?

Напарники опять переглянулись – Анатолий Викторович явно перегнул палку. Конечно, мост, у которого они стоят, старый, но совсем уж не соответствует определению «развалюха». И уж если выбирать между старым и недостроенным, то всё-таки старый как-то больше подходит под понятие «мост через Кутум».

– Ладно, раздолбаи, – устало выдохнул майор. – Оставайтесь там, никуда не уходите. Мы сейчас подъедем.

Связь прервалась.

– Трындец! – одновременно сказали оба.

– Оттуда сюда, – прикинул Долгоруков, – на машине примерно минут десять.

– Пять, – не согласился Тимохин. – Если без пробок. А сейчас не час пик.

– Там дорога убитая, не разгонишься.

– Это на твоём «опеле» не разгонишься, а на их внедорожниках пройдут как по проспекту.

– Значит, у нас целых пять минут, чтобы написать прощальные эсэмэс родным и близким и составить завещание.

– Да не дрейфь ты! Что он такого страшного нам сделает? Ну влупит по самое не балуйся. И что? Мы ведь боли-то всё равно не почувствуем.

– Это почему? – озадачился Всеволод.

– Да потому, – философским тоном ответил Санёк. – На тот момент мы уже будем мёртвые. Он нас сначала просто прибьёт, а уже только потом использует.

– Тьфу! Тимохин! – Всеволода аж передёрнуло. – Ну почему ты такой вульгарный пошляк? Неужели тебе нравятся все вот эти низменные шутки? Неужели доставляет удовольствие аморальный юмор с извращениями?

– Это не я такой, это жизнь такая, – слямзил Саша фразу из популярного фильма. – Иными словами, бытие определяет сознание.

– А вот не надо на жизнь валить! Не стоит собственное поведение отождествлять с поведением общества. Любое общество состоит из людей, а каждый человек – это индивидуум. И вот этот индивидуум сам для себя решает, какой линии поведения ему придерживаться. То ли ему тупо следовать общепринятым нормам, придуманным, заметь, другими людьми. То ли он сам выработает свою структуру мировоззрения, постепенно приучая к ней всё остальное общество.

Тимохин аж присвистнул:

– Ну ты и загнул, Бердяев! С голым задом, да в крапиву. Это где же ты видел, чтобы один человек целое общество изменил?

– Как это где? – возмутился Долгоруков дремучей необразованности своего напарника. – В нашей и в мировой истории это происходит сплошь и рядом.

– А поконкретней?

– Пожалуйста. Ярчайший пример – фашистская Германия середины двадцатого века. Ведь у них не с бухты-барахты началось это нацистское движение. Его готовила группа людей, не один, это верно. Но ведь и эту группу кто-то настроил на данный путь. Кто-то конкретный. Один человек, неся в себе замыслы о мировом господстве нацизма, сумел найти единомышленников, он убедил их начать воплощать свои замыслы. И эти единомышленники, настроенные одним человеком, стали распространять в обществе идеи нацизма, меняя сознание других людей. И пошла цепная реакция. От одного к группе. От группы к другим группам. А от групп к массам…

– Так кто же он, этот прародитель? – невольно заинтересовался Александр. Его прадеды и прапрадед воевали в Великую Отечественную, поэтому тема, взятая за пример, была ему близка. Он был не против узнать, какая гнида создала движение, породившее войну, отнявшую жизнь у деда Лёши и сделавшую инвалидом деда Павла. Но ответ напарника его разочаровал:

– Не знаю, я не изучал так глубоко тему зарождения нацизма в Германии. Но уверен, что суть примера ты понял. Один человек может повлиять на поведение и мировоззрение общества.

– Ты полагаешь, это под силу каждому?

– Почему нет? – Долгоруков неопределённо повёл плечом. – Хочешь повлиять на поведение масс – создай ту линию поведения, которая им понравится. Вдохновляй личным примером. Лги, обманывай, подтасовывай факты. Если хоть кто-то подхватит твою идею, то её понесут дальше, а там цепная реакция, и вот – общество уже таково, каким ты хотел бы его видеть.

– Ага! – скептически поморщился Александр. – Цепная реакция и новая война.

– Ну почему сразу война? – запротестовал Всеволод. – Вражда или любовь – результат зависит от того, что ты хочешь привнести в этот мир. Войн сейчас много, как и других неприятностей. Люди от них основательно подустали, так же как и от аморального поведения светского общества, активно пропагандируемого СМИ. Поэтому большинству людей в глубине души хочется чего-то светлого, доброго. Возьми хотя бы Иисуса. Он нёс учение о всеобщей любви в эпоху жестоких римских войн и порабощений. Но при этом в самом Риме царило полное падение этических и нравственных взглядов. И на фоне всего этого учение Христа было для людей глотком свежего воздуха…

– Напарник, ты… просто оратор с большой буквы. Но это всё теория, а на практике что? Что такого от себя ставишь в пример обществу?

– Я? – Всеволод пару секунд помялся, решая, стоит ли делиться сокровенным. – А я во дворе возле нашего дома посадил живую ёлку.

– И что? – удивился Тимохин. – Мы в школе тоже, помнится, на субботниках деревья сажали. Однако мир от этого лучше не стал. А скверик, где мы саженцы высадили, застройщики бульдозерами в котлован превратили. Так что сможет одна твоя ёлка сделать?

– Да дело не в самой ёлке. А в том, что я с её помощью хочу совершить.

– И что же именно?

– Я хочу поменять традицию, которой уже не одна сотня лет и которая распространена почти по всему миру.

– Ого! – восхитился его собеседник. – Глобально мыслишь. Так что же это за традиция?

– Наряжать ёлку к Новому году!

– Не понял?

– Сейчас объясню, – терпеливо улыбнулся Всеволод. – Ежегодно перед новогодними праздниками по всей стране – весь мир я в пример не беру, разберёмся сначала с родными пенатами… так вот, по всей стране начинается массовая вырубка хвойных деревьев: елей и сосен. Лишь незначительная часть этих вырубок санкционирована государством или организациями, имеющими на это законное право. Все остальные ёлки вырубаются частными лицами, браконьерами и левыми предпринимателями…

Тимохин уже понял, что попал на очередную длинную лекцию, и постарался сделать максимально заинтересованное лицо.

– Никакие силы правопорядка, никакие лесничие не остановят продвижение этого бизнеса, который массово губит наш природный ресурс.

– Ну ужесточить меры наказания, делов-то…

– Никакие ужесточения здесь не помогут, – не согласился Долгоруков. – Пока этот бизнес приносит крутой доход, охотников за наживой будет в избытке. Выход только один – обесценить его.

– Звучит вроде разумно, но как этого добиться?

– Очень просто, – торжественно заявил Всеволод. – Максимально снизить спрос на хвойные деревья. Но он не исчезнет, пока не изменится сама традиция наряжать на Новый год ёлки.

– Ну ты хватил! – недоверчиво хмыкнул Александр. – Как же ты её изменишь, традицию-то? Попросишь президента указом запретить наряжать ёлки в Новый год?

– Я сказал «изменить традицию», а не отменить. Помнишь, в мультике про Простоквашино герои ёлку во дворе нарядили – настоящую, живую? Классная же идея! Когда придёт Новый год, мы со всей роднёй выйдем во двор, украсим живую ёлку самодельными игрушками, повесим на неё конфеты и пряники для всех ребятишек. – Голос Долгорукова наполнился торжеством, глаза загорелись, он видел, как наяву, всё, о чём говорил. – Я вынесу к ёлке столик, мы поставим на нём самовар с горячим чаем, угощение для соседей. Будем их приглашать присоединиться к нам. И все вместе встретим праздник у живой ёлки, в дружной атмосфере!

– Ох и развелось же мечтателей! А ты не забыл, что сказал почтальон Печкин из того же самого мультика? В наше время главное украшение стола – телевизор! Понял? Возле него в новогоднюю ночь собираются современные люди. Хочешь предложить холодный двор без такого важного атрибута, как телевизор? Тебя в лучшем случае не поймут. А как напьются, то и побить могут.

– Эка важность! – не сдался блондин. – Кину с балкона переноску и включу телевизор на улице, рядом со столиком. Или ноутбук вынесу, тоже мне проблема…

– Всё! – замогильным голосом прервал его Тимохин. – Закругляйся, основоположник великих замыслов, не сбудется твоя новаторская мечта.

– Ну почему же не сбудется? Если не бояться трудностей и…

– Трудностей можешь не бояться, а вот майора, пожалуй, стоит.

Алексей бросил выразительный взгляд за спину приятеля. Тот медленно обернулся. На приличной скорости к ним приближались два чёрных пикапа.

Когда-то Сергей Сергеевич Прокофьев написал «Танец рыцарей» для балета «Ромео и Джульетта». Так вот вступительная часть этого самого «танца» как нельзя кстати подошла бы под нынешний момент. Да и какую иную композицию можно представить, глядя, как Сулинов выходит из машины и неспешно надвигается на застывших в ожидании бури внештатников.

Высокий, мощный и мрачный как туча майор производил впечатление тяжёлого танка, наезжающего на неглубокий окопчик, в котором скрючились два солдата, вооружённые только сапёрными лопатками. Правую руку шеф держал перед собой, перекатывая между пальцев два грецких ореха.

«Значит, будет бить», – подумали оба внештатника, внутренне настраиваясь на драку.

Анатолий Викторович без видимых усилий сжал пальцы в кулак. Раздался громкий хруст, и ореховая скорлупа обратилась в крошку, не выдержав нажима.

– Интересно, – вслух спросил Тимохин, – два ореха – это случайно или он намекает, что именно вот так же нам раздавит?

– Ну что? – ровным тоном заговорил майор. – Вам, топографическим кретинам, карты города подарить?

Вопрос риторический, ответа не требовалось, парни это понимали и готовились к последующим действиям. Тем не менее всё равно среагировать не успели. Взрыв боли в нижних рёбрах подсказал Тимохину, что первый удар от шефа он всё-таки пропустил. Выдохнув, он с трудом разогнулся, замечая, как Долгоруков делает то же самое.

«Обалдеть! – подумал сквозь боль Саня. – Как майор с его комплекцией так быстро двигается? Доли секунды – и мы два скрюченных барана…»

К его удивлению, экзекуция на этом завершилась. Сулинов спокойно стоял чуть в стороне и ворошил на ладони крошки скорлупы, выбирая ядра и забрасывая их в рот. Закончив, стряхнул скорлупу, вынул два новых ореха и, так же разломав их пальцами, спросил:

– Отдышались?

Ребята, не в силах пока ответить словами, утвердительно закивали.

– То-то же! Если вам, недоумкам, непонятны распоряжения начальства, значит, надо либо соображать лучше, либо переспрашивать, уточняя детали. Ясно?

Опять синхронные кивки и страдальческие мины на лицах.

– Отлично! – Тон командира ударной группы уже можно было считать почти добрым. – Значит, не совсем тупые, ещё на что-то сгодитесь. Орешков хотите?

Он протянул им два очередных ореха, извлечённых из кармана. На этот раз синхронности не получилось. Всеволод замотал головой в отрицание, а Тимохин, наоборот, закивал утвердительно. Удивлённо выгнув бровь, майор протянул Александру ладонь, и тот, потирая ушибленные рёбра, взял угощение, пробурчав сквозь зубы «спасибо».

Сулинов пожал плечами, давая понять, что не стоит благодарности, и, достав новую порцию орехов, приступил к конструктивному разговору:

– Вам новое задание. Ставим вас опять в пару, будете, как и вчера, работать вместе.

Снова напарники хмуро переглянулись, но ничего не сказали.

– Цель задания, думаю, вам ясна, она проистекает из сложившейся ситуации. А ситуация, прямо скажем, хреновая. Насколько хреновая, знаете сами. Запись допроса видели, а стало быть, картину в целом представляете.

Он сделал паузу, заметив, как покраснел и занервничал Тимохин. Избегая смотреть командиру в глаза, он пялился на речку и нервно сжимал в кулаке грецкие орехи, стараясь их разломать. Ничего не вышло, скорлупа не поддавалась.

Беззвучно матюкнувшись, он достал нож и начал ковырять орешки, разламывая их вдоль щели. Чувствуя на себе пристальный взгляд майора, Александр остервенело заработал ножом и старался не поднимать глаз. Нервное движение, хруст скорлупки, и нож, соскользнув, полоснул по пальцу. Хорошо, что неглубоко…

– Мать же твою… – Саня поднял взгляд и столкнулся с внимательными, немигающими глазами начальства.

Повисла гнетущая тишина. Прошло несколько секунд. Майор ни о чём не спрашивал, просто сверлил подчинённого взглядом. Ничего не объясняя, Тимохин извлёк из кармана свой разломанный смартфон и протянул его майору. Сулинов пожал плечами и вскинул левую бровь, намекая, что объяснение всё же требуется.

– Случайно сломал, – прокомментировал Тимохин виноватым тоном. – Саму запись не успел досмотреть, только начало, около пяти минут примерно.

– Пять минут? – В недрах майорского голоса заклокотал зарождающийся вулкан. – Да там записи на час с лишним. И ты из всего этого посмотрел всего пять минут?!

Саня напрягся, ожидая нового удара. «Опять по рёбрам даст, – пронеслась грустная мысль. – Интересно, по тому же месту или с другого бока? Для симметрии, так сказать». К его удивлению, удара не последовало. Майор стоял с закрытыми глазами и беззвучно шевелил губами. «Считает про себя, что ли?..»

Сулинов действительно сосчитал до тридцати, чтобы сдержать в себе гнев и не прибить непутёвого сотрудника на месте. Закончив счёт, он спросил, не открывая глаз:

– Почему на компе не посмотрел? Я ведь видел у тебя дома системник на столе.

И без того красный Тимохин сделался совсем пунцовым. Уставившись себе под ноги, ковыряя носком ботинка землю, он ответил охрипшим голосом:

– Комп тоже сломался.

– Отчего?

– От ножа в монитор…

Полагая, что после этого признания ему уже точно не избежать незамедлительной казни на месте, Александр зажмурился и напрягся. Секунда, другая, третья. Взрыва нет. Озадаченный, он покосился на майора и увидел, как тот вновь считает.

«Ни фига себе выдержка! – пронеслась неуверенная мысль. – Что-то с нашим командиром не то. Он уже давно должен был меня в асфальт закатать».

Сулинов глубоко вздохнул и, открыв наконец-то глаза, не глядя больше на Тимохина, обратился к его напарнику:

– Долгоруков, с этого момента на выполнение всех последующих заданий ты в вашей паре назначаешься старшим. Если вам доведётся остаться вдвоём, ты берёшь на себя всю ответственность и принимаешь решения. Вопросы?

– Всё ясно, товарищ майор! – ответил опешивший Всеволод.

– Отлично! Кстати, я надеюсь, сам ты запись допроса просмотрел?

– Так точно! Просмотрел от начала до конца. Общую обстановку представляю предельно чётко.

– Молодец, – похвалил Сулинов.

– Зануд-а, – сквозь зубы досадливо добавил Тимохин.

– А позвольте уточнить, Анатолий Викторович, – вдруг обратился блондинистый внештатник, – как понять вашу формулировку «если доведётся остаться вдвоём»?

– Так и понимай, если вам двоим придётся отделиться от основной группы, ты будешь за старшего.

– От основной группы? – повторил сбитый с толку Всеволод.

– Да, – подтвердил майор, – от основной.

Обернувшись к машинам, он сделал призывный знак рукой. Дверца ближайшего пикапа отворилась, и из него вышла девушка в летней брючной паре, элегантных очках, с распущенными каштановыми волосами и небольшим кейсом в руке. Это была Варя. Оба внештатника сразу узнали её, подтянулись и разулыбались.

– Вижу по вашим довольным мордам, что вы знакомы с лейтенантом Воронюк, – резюмировал Анатолий Викторович. – Можете радоваться и дальше, потому что она назначается командиром вашей группы. Вы, ханурики, поступаете в её распоряжение и выполняете всё, что она вам скажет.

– Здравствуйте! – поприветствовала Варвара своих новоявленных подчинённых. Те радостно закивали, не зная, как отвечать, по уставу или по-приятельски.

– А теперь, – продолжил майор, не давая им опомниться, – Долгоруков, дай мне свою «осу».

Продолжая улыбаться, Всеволод достал из поясной сумки травматический пистолет и протянул его шефу. Сулинов, забрав оружие, подошёл вплотную к Тимохину и, протянув руку, потребовал:

– Твои ножи. Все.

Хмурясь, Александр с неуверенной медлительностью выложил на ладонь начальника два клинка.

– Тимохин, не зли меня. Я сказал все, – с угрозой в голосе потребовал командир ударной группы.

С тяжёлым вздохом пришлось достать из берца короткий метательный нож и с обречённым видом отдать начальству.

– Ну вот и отлично! – проговорил командир, разворачиваясь в сторону. – А теперь позвольте вам представить четвёртого члена вашей группы.

Ещё один призывный взмах рукой, и из того же пикапа, с противоположной стороны, вышел человек и бодрой рысцой, обежав машину, приблизился к компании. В руках у него были два металлических кейса, на которые засмотрелись внештатники. Поэтому в лицо вновь прибывшему они взглянули не сразу. А зря…

– Твою ж!.. – заорал Тимохин, отскакивая назад и машинально стараясь достать ножи, которых у него уже не было. Всеволод, уши которого при виде Вари горели пунцом, вдруг резко побледнел. В отличие от напарника он не матерился, просто ошалело попятился, суетно копаясь в поясной сумке, разыскивая уже сданный травмат.

– Вот поэтому я вас и обезоружил, – пояснил майор обалдевшим внештатникам.

Те, похоже, не слышали шефа, таращась во все глаза на четвёртого члена команды.

– Приветствую вас, друзья мои! – радостно воскликнул эмиссар Ашас, делая попытку приветственно помахать руками, но из-за тяжёлых чемоданчиков это не получилось. – Александе́р, вы смотрите на меня, как будто я у вас завтрак отобрал. Сделайте более радостное лицо и прекратите уже нашаривать по карманам ножи. Берите пример с напарника, он невозмутим, как глыба льда. Кстати, у него и цвет лица почему-то голубоватый. Всеволод, голубчик, вы хорошо себя чувствуете? Я бы на вашем месте…

– Всё, хватит! – резко перебил его словоизлияние Анатолий Викторович. – Ты на допросе вдоволь наговорился, на месяц вперёд. Теперь от тебя только действия нужны. Так что рот на замок, и выполняешь все приказы Воронюк. Она для тебя с нынешней секунды царь и бог.

– Скорее уж царица и богиня! – вдохновенно пропел Ашас.

– Пасть закрой! – повысил голос майор. По его лицу было видно, что человек сдерживается из последних сил. Шутка ли, двух нерадивых внештатников пощадил, теперь ещё и ужимки эмиссара залётного терпеть приходится.

– Чего же такого этот гад вам на допросе наплёл? – не выдержал Тимохин. – Его же по совокупности четвертовать должны были и кремировать без права на амнистию. А вы его на службу взяли?

– Пусть мир сошёл с ума, но мы не обязаны так… – начал было оправившийся от потрясения Всеволод, но Сулинов резко прервал саму возможность дальнейшей дискуссии.

– Всё на этом! Все остальные вопросы решайте с лейтенантом. У вас теперь мобильная группа, вы действуете автономно, под её командованием.

Протянув Варваре травмат и ножи, изъятые у внештатников, он сочувственным тоном пожелал ей:

– Крепитесь, Варвара Андреевна. Не знаю, за какую провинность Борменталь дал вам такое поручение, но он явно переборщил. Мы на связи, при малейшей опасности или любом косяке ваших подчинённых, – он кинул суровый взгляд на обоих ребят и эмиссара, – сразу вызывайте, не медлите. Потому как, сдаётся мне, эта троица поопасней любого монстра будет.

– Не волнуйтесь, Анатолий Викторович, – с уверенной улыбкой успокоила его Варя. – Риск работы именно таким составом взвешен и просчитан. Всё должно быть в порядке.

– То-то и оно, что «должно», – усомнился майор, но спорить не стал. – Нам пора. До свидания. И удачи.

Он легонько похлопал девушку по плечу на прощанье, показал внушительный кулак троице её новых подопечных, как бы предупреждая их о тяжких последствиях, и размеренным шагом направился к машине. Новоявленная мобильная группа в полном молчании провожала взглядами высокое начальство. Хлопнула дверца, зарокотал двигатель, и чёрная кавалькада, набирая скорость, умчалась по своим комитетским делам.

Когда пикапы скрылись за поворотом, четвёрка ещё какое-то время сохраняла напряжённое молчание. Очень недолгое время, по правде сказать.

– Итак, бойцы… – бодрым голосом начала было Варвара.

– Где бойцы? – безапелляционно прервал её Ашас. – Вот этих лесных партизан вы, Варенька, называете бойцами? Я вас умоляю, не делайте мне смешно. Это же чистейшие головорезы, особенно Тимохин! Вы только посмотрите, какая кровожадность сквозит в их глазах, когда они смотрят на меня. А самое главное, какая в них горит похоть, когда они пялятся на вас…

Неизвестно какую проникновенную речь или конструктивные указания хотела преподнести лейтенант, но после такого вмешательства эмиссара места для диалога не осталось. Взревев раненым кабаном, Александр накинулся на болтуна. Всеволод бросился останавливать Тимохина, попутно намереваясь пнуть исподтишка того же Ашаса. Провокатор отмахивался от обоих чемоданчиками, вертясь в каком-то шаолиньском стиле.

Александр врезал локтем под рёбра напарнику, чтобы тот не мешался. Ойкнув, Долгоруков не задумываясь дал сдачи. Ашас, обрадованный, что про него забыли, решил отстояться в сторонке. Однако про него очень быстро вспомнили, и напарники, бросив выяснять отношения, накинулись на него с двух сторон. Потасовка грозила затянуться. Трое дрались по принципу «каждый за себя или один против всех».

Варвара, смотревшая на всё это безобразие, наконец решила, что пора навести порядок. Поставив на землю свой кейс и положив на него ножи Александра, она проверила, какой боеприпас заряжен в травмат Всеволода. Резиновые пули.

Удовлетворённо хмыкнув, Варя взяла на прицел ближайшего драчуна. Им оказался владелец «осы», он стоял к ней спиной и представлял собой прекрасную мишень.

Бабах!

Заорав как ошпаренный, блондин схватился за подстреленную ягодицу и стал носиться кругами, сбивая по пути остальных участников потасовки.

Тимохин, не разобравшись, вскочил первым и тем самым сделал себя целью номер два. В отличие от Всеволода он встал к лейтенанту боком. Мишень не такая удобная, но и тут Варя не промахнулась.

Бабах!

И вот уже Саня, словив пулю в мякоть, присоединился к напарнику в диких скачках по кругу.

Остался третий участник драки. Так и не успев встать, он тем не менее увидел, что взят на прицел, и успел подставить под выстрел металлический бок одного из чемоданчиков.

Бабах!

Срикошетив от прочной поверхности, третья пуля по закону подлости попала в уже пострадавшую часть Всеволодова полупопия. Не в силах больше кричать блондин рухнул на землю и завертелся ужом, протяжно подвывая. Зная, что осталась ещё одна, четвёртая пуля, Ашас прикрылся уже обоими кейсами.

Однако лейтенант больше не стреляла, оставив последний патрон для самого непримиримого нарушителя порядка. Такого не нашлось. Целую минуту внештатники приходили в себя от результатов начальственного произвола. Потирая места попадания, они хмуро переводили взгляды с девушки на прячущегося за кейсами эмиссара, с него – друг на друга и опять на Варю. По-ковбойски повертев «осу» на пальце, она мило улыбнулась своей боевой группе:

– Что ж, мальчики, если закончили ваши мужские разборки, то позвольте дать вам первое поручение. Быстренько собираем манатки и валим отсюда, пока полиция не приехала.

Оказавшись в частном секторе, за пару-тройку кварталов от места встречи, группа остановилась посовещаться, где им осесть для обсуждения плана дальнейших действий.

Долгоруков внёс предложение: так как они находятся буквально в двух шагах от квартиры Тимохина, то и штаб надо расположить там. Протесты самого Александра в расчёт не брались, и решение было принято большинством голосов против одного. Буквально через пятнадцать минут Тимохин, недовольно бурча про вторжение в личное пространство, был вынужден впустить незваных гостей в своё жилище.

Варвара с чисто женской тщательностью осмотрела квартиру. Идеальный порядок на кухне вызвал её одобрительное поцокивание языком, но стоило ей войти в комнату…

– О майн гот! Тимохин, что это за стоянка неандертальцев? В бедных африканских кварталах и то меньше бардака, чем у тебя в комнате.

Саша сделался пунцовым от стыда, Всеволод и Ашас за его спиной злорадненько ухмыльнулись. Осторожно переступая через валяющиеся на полу обломки и упавшее с полок оружие, Варвара добралась до единственного в комнате сиденья – разломанного пуфика. Критически оглядев торчащий в мониторе нож, она поставила на пол кейс и села боком к столу, точь-в-точь как это сделал вчера майор.

– Итак! – Лейтенант сурово осмотрела свою команду. – Устраивайтесь поудобней, начнём мозговой штурм.

Первым устроился Ашас. Положив на пол чемоданы один на другой, уселся на них сверху. Смерив его ненавидящим взглядом, Тимохин тупо плюхнулся задом на свой тюфяк. Долгоруков же, задумчиво прикинув все оставшиеся возможности, предпочёл просто встать у стены. Заметив это, бывший эмиссар не удержался от шпильки:

– Похоже, наш долговязый друг какое-то время будет не в состоянии сидеть. А ведь всего-то две резиновые пульки…

Теперь уже красной краской залился Всеволод, а довольная мина проявилась на физиономии Александра.

– Как дети, ей-богу! – сделала замечание Варвара, хотя сама с трудом прятала улыбку. – Хватит уже подначивать друг друга. Нам предстоит серьёзная и трудная работа, поэтому, будьте любезны, сосредоточьтесь.

Подчинённые тут же сделали серьёзные лица и уставились на лейтенанта самыми преданными глазами.

– Отлично! Всеволод, Александр, довожу до вашего сведения поставленные нашей группе задачи.

Оба внештатника выпрямились по стойке «смирно», причём Тимохин сделал это, не вставая с тюфяка. Удовлетворённая их вниманием Воронюк продолжила:

– Из показаний, сделанных Ашасом во время вчерашнего допроса, нам известно, что сеть ренегатов, содействующих нападениям из-за граней, намного больше, чем представляло руководство Комитета. И сам собой напрашивается вывод – готовится массовое вторжение. Для его отражения Комитету жизненно необходимы точные сведения. Все сотрудники, даже отпускники и те, что отсиживались на больничном, все мобилизованы. Идёт охота за информацией, каждый, кто может обладать хоть крупицей необходимых нам сведений, становится объектом для задержания. И конечно же из-за нехватки кадров на охоту мобилизуются и все внештатные сотрудники.

Александр поднял руку, словно примерный ученик на уроке, и, дождавшись разрешающего кивка, уточнил:

– То, что мобилизуются все силы, это понятно. Нам Сулинов ещё вчера твердил о нехватке кадров и тэ дэ и тэ пэ. С этим всё ясно. Но вот чего я никак понять не могу, так это, – он указал на сидящего на чемоданах эмиссара, – что этот гад здесь делает?!

Варвара подняла удивлённый взгляд:

– Я чего-то не понимаю? Ведь нахождение в нашей группе Ашаса вполне очевидно. Неужели ты невнимательно смотрел запись допроса, раз задаёшь такие вопросы?

– А он запись вообще не смотрел, – вмешался Всеволод, сдавая напарника с потрохами. – У него смартфон сломан, да и комп тоже. Ему просто не на чем было смотреть.

Тимохин тихо зарычал. Ашас, отвернувшись, гаденько захихикал. А долговязый блондин преданно смотрел на начальницу, как будто не замечая реакции коллег. Девушка сняла очки и задумчиво потёрла переносицу. Она понимала ещё до назначения на данную операцию, что выполнение задания будет крайне трудным. Но ей и в голову не приходило, что основные трудности создаст не пленённый эмиссар, а эти двое внештатников.

– Короче! – Лейтенант вернула на место очки и хлопнула ладонью по колену, призывая к вниманию. – Времени на объяснения нет, возьмёшь мой планшет, посмотришь запись и сам всё поймёшь. Тем временем я, Долгоруков и Ашас составим первичный план действий. Ты, Тимохин, после просмотра просто будешь выполнять наши распоряжения.

– Варвара Андреевна, – официально обратился к ней Всеволод, – а позвольте, я подкорректирую вопрос Тимохина? Я понимаю, почему этот перебежчик, – он кивнул на Ашаса, – включён в состав группы. Но я не понимаю, почему ему так доверяют?

– А потому, – терпеливо ответила лейтенант Воронюк, – что попытка обмануть Комитет дорого ему обойдётся. Посмотрите на его шею.

Ашас манерно поднялся и, подражая модели, демонстрирующей новую коллекцию одежды, развёл пошире лацканы джинсовой куртки. На его шее красовался обруч из металлических пластинок, каждая из которых была проштампована старинными рунами.

Сторонний человек вполне примет этот ошейник за дизайнерское украшение, соответствующее модной нынче скандинавской мифологии. Но сведущие люди сразу узнают символы, подавляющие магические способности.

– Точно такие же кандалы у него на запястьях и щиколотках, – продолжила разъяснения девушка, а Ашас, всё так же кривляясь, задрал сначала рукава и потом штанины, продемонстрировав упомянутые обручи. – И это ещё не всё. На внутренней стороне его ремня нанесены сковывающие заклинания. Ни ремень, ни кандалы снять самостоятельно невозможно. Это может сделать только маг, владеющий кодовым заклинанием.

– Ну допустим, – не сдавался зануда Долгоруков, – но этим вы только лишили его магических способностей. А он ведь и без магии вполне способен на саботаж и диверсию. Я уж не говорю о предательстве и вероломстве.

Обвиняемый в таких преступлениях эмиссар дурашливо изобразил скорбь и притворно схватился за грудь, словно у него вот-вот остановится сердце.

– Всеволод, голубчик, – страдальческим голосом загнусавил он, – как вы вообще можете сомневаться в моей искренности и честности? Клянусь всем, что для вас свято, этими необоснованными подозрениями вы ковыряете в моём сердце большую чёрную дыру, в которой бесследно исчезают все мои добрые помыслы…

– Я вам не голубчик, – сурово осадил его Всеволод. – А ваши честность и искренность – явления такие же не доказанные, как гипотеза Римана. – Он вновь обратился к Варваре: – Нужны более радикальные меры, чтобы гарантировать хотя бы просто лояльность со стороны этого субъекта.

Субъект делано сконфузился и оглянулся на лейтенанта в поисках поддержки. Та же, сдерживая улыбку, ответила самым доверительным тоном:

– Такие гарантии имеются. Пластины, из которых состоят кандалы, внутри полые. Сами полости заполнены взрывчатым веществом и снабжены подрывным механизмом с дистанционным управлением. То есть, – она жёстко посмотрела в глаза бывшему эмиссару, – достаточно мне послать кодовое сообщение по любому мобильному устройству, как наш добровольный помощник останется без рук, без ног и без головы.

Услышав столь пугающие подробности, внештатники невольно отодвинулись от Ашаса, но смотрели на него без сочувствия. Сам же Ашас, видно уже знавший об уготованной ему в случае предательства участи, смиренно сложил на груди руки и сделал самое скорбное лицо, возведя глаза к потолку.

– А что за кодовое сообщение? – поинтересовался Тимохин с плохо скрываемым злорадством. – Поделитесь с нами. Вдруг у вас не окажется возможности активировать взрывчатку, а необходимость в этом будет. Так мы бы за вас…

– Обойдёшься! – мягким, но не терпящим возражений тоном отрезала Варвара. Этот тон дал понять всем присутствующим, что под внешностью милой девочки скрывается валькирия со стальным характером и с ней лучше не спорить.

Александру сразу представилась вчерашняя картина – распахнутое окно подъезда в соседнем доме и смотрящая на них сквозь оптический прицел девушка.

– Нет так нет, – произнёс он вслух, мысленно признав, что такая пристрелит не задумываясь. – Просто хотел как лучше.

– Не надо как лучше, – поучительно ответила Варя, открывая свой кейс. – Надо как положено.

Она извлекла из глубин чемоданчика небольшой пистолет и спрятала его в подмышечную кобуру под своим пиджаком.

«Модернизированный «рэп», – признал модель оружия Саша. – Уменьшенный вариант, лазерный прицел, магазин на восемь патронов. Шикарная вещь!»

Следом за «рэпом» из кейса был извлечён планшет и протянут Тимохину.

– Файл с допросом на рабочем столе, – пояснила Варя. – Иди и смотри. Лучше всего в другую комнату.

– Добро! С вашего позволения, я посмотрю его на кухне.

Новоназначенная начальница не возражала, и Александр ушёл на кухню, где в первую очередь налил себе сока и сделал бутерброд. Усевшись за столом, он потёр ноющую от боли мякоть – последствие попадания резиновой пули, и включил планшет. Нашёл нужный файл, запустил просмотр. Пропуская уже виденную часть, он выставил ролик с момента, на котором показ был прерван из-за неприятной поломки смартфона.

По прошествии десяти минут записи Тимохин понял – досмотреть это до конца будет чертовски непросто. Пленник отвечал на поставленные ему вопросы вроде бы вполне честно, но при этом все ответы были так напичканы словесной мишурой, что полезная информация занимала практически минимум времени. Ашас витиевато изъяснялся, постоянно переходя на посторонние темы, и, что особенно бесило, постоянно возводил поклёп на него, на Александра Тимохина. Головорез, кровопийца, маньяк – вот самые безобидные эпитеты, которыми его награждал допрашиваемый на экране злодей.

Слушая всё это, хотелось вернуться в комнату и настучать обнаглевшему двойнику тем же планшетом по башке. Но приходилось сдерживаться. За просмотром он уже выдул три стакана сока и нервно схомячил пять бутербродов. Сорок минут записи, безотрывный просмотр. Но только теперь стала ясна обстановка, заставившая руководство Комитета шевелить булками.

Оказывается, эмиссары, проникшие из-за граней, не такое уж и редкое явление. Комитет просто-напросто вовремя не разглядел масштаб нахлынувшей нечисти. Количество теней, вселившихся в тела граждан этого мира или подобно Ашасу пришедших из астрала со своими телами, перевалило за сотню.

Все они были рассредоточены по разным городам, чтобы легче скрывать свою многочисленность. Связь между ними и координацию действий обеспечивали люди из числа ренегатов и некоторые представители нелюдей. Дать конкретную наводку на кого-нибудь из перечисленных Ашас отказывался, ссылаясь на недостаток информации.

Ибо, как он объяснял, его собственный переход в этот мир произошёл только вчера (то бишь позавчера) и его связные ещё не успели на него выйти. Максимум, что он смог «добровольно» указать, это место и время, где ему надлежало ждать условленной встречи.

На вопрос доктора Борменталя, какова же конечная цель и задача всех засланных эмиссаров, словоохотливый пленник дал ответ, занявший у него пятнадцать минут времени. Задачи предельно просты – при содействии местных создать мобильные боевые формирования и дождаться времени, когда из-за граней будет предпринято массированное вторжение.

И вот тогда, используя созданные формирования, поднять панику среди населения, ударить в тыл граничарам, чем обеспечить успех атаки основной армии вторжения. Когда и где конкретно будет произведено подобное нападение, Ашас должен был узнать у своих связных, встретиться с которыми он не успел.

Последние восемнадцать минут записи были посвящены откровению пленника на тему, почему он решил сотрудничать с комитетским дознавателем. Причина оказалась крайне душещипательной. Мир за гранями напоминает ад. С некоторой точки зрения даже не напоминает, а собственно и является адом. Тени в этом мире безымянны, бестелесны. Они не живут, а существуют. Жалко, скучно, бедно и, главное, совершенно бессмысленно.

Попав в наш мир, тень, ставшая Ашасом, познала радости материального мира. Захлёбываясь от эмоций, пришелец из-за граней описывал, какой восторг он испытывал, когда много лет назад, сидя в мозгах у Тимохина, наблюдал за девушками в купальниках на удалённом пляже. Какой вкусной была еда в тех кафешках, где перекусывал Александр. И как это приятно – мчаться за городом на своём личном авто, вдыхая полной грудью встречный ветер!

Вкусившему всего этого Ашасу ужасно не хотелось, чтобы мир граней пришёл сюда со своими правилами, раз и навсегда перечеркнув всё то, что ему так здесь понравилось. И вот ради сохранения прелести мира людей бывший эмиссар готов пойти на сотрудничество с бывшими врагами, предоставив все свои способности и умения. Тупо из личного эгоизма!

Скептически хмыкнув, Тимохин отключил планшет.

«Неужели комитетское начальство настолько наивно, что поверило этому волку в овечьей шкуре? Наш мир он хочет спасти, как же, держи карман шире. Да если бы Варька его вчера не подстрелила, он бы уже на наших трупаках отплясывал. Сволочь…»

С этими мыслями он вернулся в комнату, где остальные участники группы обсуждали возможные варианты будущего плана действий.

– Ну и чего надумали, однополчане? – спросил Тимохин, возвращая девушке планшет. – Какие умные мысли посетили две светлые головы и одну тёмную?

– Да бросьте, Александе́р, – тут же съязвил Ашас. – Не такая уж она у него тёмная. Наоборот, смотрите, как сверкает её бледноволосая поверхность при естественном освещении.

Всеволод, на которого были переведены стрелки, сжал кулаки, явно намереваясь воздать провокатору по заслугам, но был остановлен приказным тоном Варвары:

– Так! Успокоились все! – Взяв со стола два исписанных листка, протянула один Долгорукову. – Чтобы максимально охватить весь район поисков, предлагаю разделиться. Вы с Тимохиным пройдётесь по этому списку, а я с Ашасом по второму.

Александр перехватил листок и бегло ознакомился с его содержимым. В нем перечислялись адреса, имена и фамилии, а также профессии, как официальные, так и неофициальные, указанных лиц. Всего двадцать объектов.

– Запаримся обегать их всех! И не факт, что вся эта шушера обладает хоть граммулькой полезных сведений.

– Тогда что предлагаешь ты? – сложив на груди руки, спросила лейтенант Воронюк.

Саня замялся. Конкретных предложений у него не было, просто не хотелось весь день носиться по городу, как беговая коза по ипподрому. И он уже готов был признать свою некомпетентность, как вдруг его осенило:

– Давайте для начала сходим в то самое кафе, где эмиссар должен был встретиться со своим связным. Ведь тот, кого он должен встретить, уж точно обладает информацией. Причём конкретной и нужной.

Услышав такое предложение, Ашас восторженно зааплодировал. Всеволод, выпучив глаза, покрутил пальцем у виска. И даже терпеливая Варвара одарила его сочувственным взглядом, которым обычно смотрят на простодушное и наивное дитя.

– Тем кафе, – внесла она ясность, – будут заниматься штатные сотрудники Комитета. А конкретно ударная группа самого Сулинова. Ты уверен, что нам стоит путаться у него под ногами?

– Не стоит, – уступил в этом вопросе хозяин квартиры, но не отступил в целом. – Поэтому предлагаю идти туда не в условленное время встречи, с десяти вечера до полуночи, а прямо сейчас, днём. Сходим, посидим, осмотримся, глядишь, на какую-нибудь зацепочку и наткнёмся. Не зря ведь они именно это треклятое кафе выбрали. Место наверняка бойкое.

Варвара Андреевна ненадолго задумалась. Сразу соглашаться ей не хотелось, она понимала, что этим выходом их группа нарушит приказ руководства – действовать в указанном при распределении районе. Но так же ясно представляла себе, какой контингент они будут проверять на выделенной им территории. Найти что-то стоящее среди этой мелкой шушеры шансы крайне малы. А сил и времени будет затрачено много.

Поэтому предложение Тимохина ей показалось не лишённым смысла.

– Хорошо! – одобрила она наконец. – Рискнём, съездим на место встречи. Отправляемся сейчас и все четверо.

Вновь взяв свой планшет, она вызвала на нём формуляр о приёме табельного оружия и, кивнув на чемоданы, принесённые Ашасом, скомандовала:

– Разбирайте ваши пушки. С данного момента нужно быть готовыми ко всему.

Глава 4

Каждый человек, закончив рабочий день, по-своему проводит вечер, расслабляясь согласно своим привычкам и возможностям. Кто-то заваливается дома на диван перед телевизором, кто-то идёт на встречу с друзьями и приятелями, другие ищут развлечений в увеселительных заведениях. Кафе «Гэлакси» как раз было таким заведением.

Скромный статус «кафе» совсем не соответствовал тем услугам, которые оно предоставляло в реальности. По своей сути это был полноценный ночной клуб, с довольно широким ассортиментом услуг. Каждый вечер в нём собирались представители золотой молодёжи для своих эффектных, но примитивных затей. Напиться, одурманиться, похвастаться модными примочками и снять на ночь партнёра – вот и весь спектр их потребностей, которые «Гэлакси» с лёгкостью предоставлял любому способному заплатить.

Но этот вечер стал исключением. Постоянные обитатели и новые гости клуба не могли приблизиться к нему из-за полицейского оцепления. С десяток машин с мигалками, автобус с надписью ОМОН столпились на парковке перед входом в кафе, и десятки мужчин в форме не позволяли никому приближаться, отгоняя даже журналистов. Но вот появились люди, останавливать которых полицейские не собирались.

Чёрный пикап и минивэн «мерседес» плавно остановились перед оцеплением. Анатолий Викторович с бойцами и доктор Борменталь покинули машины и, предъявив удостоверения ФСБ, прошли за оградительную ленту, направившись к входу. У дверей стояли два лейтенанта полиции, о чём-то негромко спорящие с омоновцами. Увидев приближающуюся группу, они прервали разговор и вытянулись.

– Кто старший? – мрачно спросил майор Сулинов.

Молоденький лейтенант-татарин указал на дверь кафе:

– Подполковник Протасов. Он наверху.

Сухим кивком поблагодарив за информацию, Анатолий Викторович, прежде чем войти в здание, посмотрел на белую простыню, накрывающую чьё-то тело у стены справа. Обломки стеклопакета, валяющиеся вокруг, подсказали, что оно (тело) явно прилетело сюда со второго этажа, прямо через окно. Рядом дежурил человек в гражданском, в котором майор признал комитетчика – «волкодава» из смежной группы. Это означало, что труп под простынёй не человеческий.

Кивнув дежурному в знак приветствия, Сулинов направился искать подполковника. Его отряд и доктор последовали за ним. Поднимаясь по лестнице, они увидели второго «волкодава», стерегущего ещё один труп, также накрытый простынёй. Поскольку полицейских рядом не оказалось, майор мимоходом спросил, указывая на тело:

– Кто?

Силовик, не тратя слов, чуть приподнял руку, оттопырив два скрюченных пальца, направленных вниз. Символ двух клыков.

– Вампир! – присвистнул идущий чуть сзади Кот. – Всё, шандец! Проблем с гильдией не избежать.

Майор, обернувшись, взглядом дал понять бойцу, что язык надо держать за зубами. Кот виновато кивнул. Подъём продолжился.

Наконец лестница вывела их в просторное фойе с полуразрушенной стойкой ресепшен. К слову сказать, что полуразрушена была не только стойка, но и остальные предметы обстановки и архитектурного дизайна. А несколько простыней, накрывавшие чьи-то тела, дополняли картину разгрома, придавая ей трагичности. Здесь группу встретили трое бойцов ОМОНА.

Опять демонстрация удостоверений, выяснение, кто и где главный, и их перенаправили в зал-ресторан. Войдя туда, ни один из членов группы не смог сдержать эмоций. Кто-то выругался, кто-то чуть не рассмеялся, а иные так и вовсе просто прибалдели от увиденного. И было от чего…

Если фойе можно назвать «полуразрушенным», то ресторан подходил под определение «разнесён вдребезги». Казалось, сломано было всё, что только возможно сломать. А количество тел под простынями многократно превышало уже виденные комитетчиками в фойе.

У человека с улицы, попавшего сюда случайно, сложилось бы мнение, что прямо здесь, в этом зале проходил международный матч по американскому футболу, или же какой-то режиссёр, помешанный на реалистичности, снимал тут ремейк «Убить Билла – 2, 3, 4, 5…», заменив блондинку с катаной и маленьких японцев на двухметрового громилу с двуручным мечом и десяток таких же здоровяков с топорами. Так бы подумал посторонний, но только не майор.

– Тимо-о-охин! – сквозь зубы процедил Анатолий Викторович. – Да чтоб тебя…

Он гневным взглядом упёрся в доктора Борменталя, как бы говоря всем свои видом: «А я ведь предупреждал». Медиум сделал вид, что не замечает горячего упрёка, и с интересом рассматривал присутствующих в зале людей. И нелюдей тоже. Все они (люди и нелюди) скучковались в центре зала, возле трёх поваленных набок столов, которые, соприкасаясь краями, образовывали треугольник, напоминая тем самым настоящую баррикаду.

Людей в этой кучке представляли: полицейский подполковник с двумя майорами и одним капитаном, пять бойцов ОМОНа, звание которых было не разобрать из-за отсутствия знаков различия на «камках», и два «волкодава» из Комитета.

Нелюдей было всего трое. Вампиры. Не скрывая своих красных глаз и острых клыков, они яростно ругались с людьми, попеременно обращаясь то к полиции, то к «волкодавам». И время от времени, брызжа слюной, пытались приблизиться к баррикаде, но откатывали, останавливаемые решительными комитетчиками, прикрывающими спинами самодельный редут.

– Добрый вечер, господа и товарищи! – Группа майора приблизилась к эпицентру скандала.

– Издеваешься, Сулинов?! – закричал на него подполковник. – Какой он, к чертям собачьим, добрый? Тут, блин, такой замес, что этот вечер войдёт в историю как начало Третьей мировой. И всё благодаря вашему ведомству!

– Мировая! Какая мировая? – затараторил один из вампиров. – Не будет теперь мира, никогда не будет, пока нам головы этих негодяев не принесут. А лучше дайте их нам целиком, мы сами им и головы, и всё остальное на всех поделим.

– Да не будем мы их убивать, – встрял другой клыкастый. – Мы их нашими вечными рабами сделаем, будут они у нас вечные муки терпеть, горючими слезами каждый миг умываться. И чем скорее вы их выдадите, тем лучше для всех.

Никому не отвечая, командир ударной группы с многозначительным видом достал свой РПР, вынул обойму, проверил боекомплект и с громким щелчком вернул её обратно. Вампиры разом притихли и чуть отшатнулись, стараясь укрыться друг за друга.

Это в кино и книгах они сверхсильные, бессмертные существа, для уничтожения которых требуются особые меры и специальное оружие. На практике же давно доказано, что три-четыре пули из «макарова», всаженные в башку кровососу, сделают из ожившего мертвеца мертвеца конченого. А в случае применения РПР хватит и одного выстрела.

Сулинов же, убирая пистолет в кобуру, обратился к подполковнику:

– Виктор Семёнович, ты же знаешь этих барыг-кровососов. Они за деньги кого хошь продадут, даже себя любимых…

Лица вампиров запылали возмущением, но рты разумно оставались закрытыми.

– …Какая, к чёрту, Третья, да ещё мировая? Дадут им возмещение за ущерб и компенсацию за моралку, они и утухнут. Орать, возмущаться, конечно, будут, куда без этого. Порода у них такая, без показухи никак. Но на конфликт не полезут, ибо понимают… – Голос майора посуровел, а глаза не мигая уставились на троицу нелюдей: – Будут рыпаться – зароем их всех. Буквально.

«Волкодавы», сделав шаг вперёд, встали по бокам от командира, с такими же суровыми лицами посмотрев на возможные «жертвы геноцида». Перед такой недвусмысленной угрозой представители нечеловеческой расы совсем потухли и, переминаясь с ноги на ногу, молча уставились в пол.

– Твоими бы устами да водку пить, – не успокаивался Протасов. – Этих и им подобных ваш Комитет, может, мздой и умаслит, но вдруг найдутся и в их среде горячие головы с непримиримыми лозунгами? Помяни моё слово, не скоро затихнет буча, что твои сегодня подняли.

– Не переживай. Непримиримых клыкастых их же сородичи за отдельное вознаграждение нам сдадут. А уж мы их – за жабры и на кукан! Всё желание повоевать на раз отбивается.

– Тебя послушать, так тут, как в Багдаде, всё спокойно. Аж тошнит от скуки! – съязвил подполковник. Он и все присутствующие в зале офицеры были из тех немногочисленных сотрудников МВД, знавших, чем на самом деле занимается Комитет и какие расы кроме людей населяют современные города.

Все они прекрасно понимали, что Сулинов в данной ситуации берёт вампиров на понт и что на самом деле разрешить конфликтную ситуацию будет отнюдь непросто. Очень непросто. Но разруливать придётся, без этого тоже никак.

– Ладно. – Чуть успокоившись, Виктор Семёнович стал подводить итоги: – Раз вашего полку здесь прибыло, мы можем передать вам дело и отправиться по своим пенатам. Оцепление вам оставить или своих используете?

– Оставьте пока, – попросил майор. – Наши ещё не все подъехали. Как соберутся, мы ваших отпустим.

– Добро! – Протасов надел фуражку на влажную от пота лысину и строго потребовал: – Меня держите в курсе всех событий. Мы отвечаем за порядок и безопасность в городе, а значит, должны всё знать – и знать своевременно.

– За это не переживайте, – вставил свои пять копеек доселе молчавший доктор. – Мы с вами всегда делились информацией и намерены так поступать и в дальнейшем.

Подполковник удовлетворённо кивнул, пожал руки Сулинову и Борменталю и, сопровождаемый своими офицерами, направился к выходу. Один из омоновцев, приподняв балаклаву, открыл лицо и протянул майору руку:

– Привет, Толян!

– Привет, Лёха! – Сулинов, не чинясь, ответил на рукопожатие.

– Пока ваши в пути, я со своими задержусь, – предложил омоновец, кивая на вампиров. – Мало ли как тут ещё дело обернётся.

– Буду рад, дружище! Спасибо!

– Не за что, – ответил командир ОМОНа, вновь надевая балаклаву, и отошёл в сторону. Было понятно, что бойцы двух подразделений не один раз работали совместно.

– Сухарь! – обратился Анатолий Викторович к одному из своих. – Берёшь с собой эту делегацию, – он указал на вампирскую троицу, – отводишь в кабинет администратора. Пусть пишут заявления и показания. И никуда их не отпускать. Я с ними ещё потолкую.

Дождавшись, когда это приказание будет исполнено, майор обменялся рукопожатием с двумя «волкодавами», пришедшими в кафе раньше его группы. Те молча расступились, пропуская его к баррикаде. Слова были не нужны. Первичная информация была получена по рации, а более подробную он собирался получить из первых рук. Эти самые «первые руки» сидели на полу в импровизированном укрытии, с самым печальным и унылым видом. При этом реально печалились только двое: Варвара и Всеволод. А Тимохин и его двойник явно притворялись, скрывая самодовольные улыбки.

Как бы подтверждая это предположение, один из «близнецов» при приближении шефа засвистел какой-то бравурный мотивчик. Анатолий Викторович не был меломаном, но классику знал, поэтому сразу признал «Танец рыцарей» Прокофьева и даже понял, к чему это музыкальное вступление насвистывается в данный момент.

– Остришь, негодяй…

К слову сказать, он не мог различить, кто из них Саша, а кто Ашас. Оба одеты почти одинаково, разве что джинсы на одном синие, на другом чёрные, на одном джинсовая куртка, на другом толстовка с капюшоном – в обоих случаях не видно, на ком из них ошейник. И если утром Тимохина можно было отличить по побитой морде, то теперь оба сияли свежими побитостями.

– В вашей ситуации больше подойдёт вступление Пятой симфонии Бетховена.

– Да бросьте, товарищ майор! – скорчил недоумённую мину свистун. – Для вас – Пятую? Ни в коем случае! Только Девятую и обязательно в рок-обработке.

– Поговори у меня, шельмец, – осадил его майор. – Сейчас вас на допрос разведём по разным комнатам, вот тогда и посмотрим, как вы все запоёте. Особенно интересно будет послушать вокальную партию вашего командира. – Он многозначительно посмотрел на Варвару, отчего та мгновенно покраснела.

– Лейтенант Воронюк!

– Я! – чётко, по-военному отозвалась девушка, вскакивая с пола.

– Головка от… патефона! – рявкнул Сулинов. – Какого лешего твоя цирковая труппа здесь делает? Вы где должны были шерстить?!

Майор изо всех сил старался сдерживаться, чтобы не кричать на девушку, но тон его голоса всё равно был пугающим. Варвара, сглотнув комок в горле, старалась не расплакаться и всем своим видом показать невозмутимость. Ей не удалось ни то и ни другое.

Предательские слёзы всё равно потекли из глаз, а на лице поочерёдно отражались обида, стыд, сожаление и даже глубокое отчаяние.

– Мы… тут… – с трудом выдавила она, – информацию… соглас… сно… приказу…

– Какого чёрта тут? Ваши районы поисков Три Протоки и Кулаковка. Какой пьяный ёж вас сюда затащил? Вам же чётко было сказано, что этим районом и конкретно этим кафе занимаемся я со своими и группа Нигматулина. Что вы-то здесь забыли?

Варя сделала над собой усилие, готовясь ответить, но тут поднялся один из «близнецов» и, выйдя вперёд, прикрыл её плечом.

– Полегче, товарищ майор! – заговорил он охрипшим, но решительным голосом. – Не надо так грубо с девушкой обращаться. Это было моё предложение перенести поиски в это место.

Онемевший от такой наглости Сулинов не успел даже матюкнуться, как поднялся Долгоруков и тоже прикрыл Варвару, уже с другого бока.

– Если точнее, мы все поддержали идею визита в данное заведение, – упрямо выдохнул он. – Ибо посчитали такое решение наиболее рациональным в сложившейся ситуации.

– Да вы чё, суслики-партизаны, вообще страх потеряли?! – Казалось, начальство сейчас разорвёт от клокочущей ярости. – Да я вас, фазанов нещипаных, своими руками…

Неожиданно между майором и провинившимися вклинился доктор Борменталь.

– Анатолий, – сказал он проникновенным тоном, глядя тому в глаза, – смотри на меня.

Его открытые ладони коснулись висков командира «волкодавов». Тот застыл, слегка опустив веки. Несколько секунд оба стояли в полной неподвижности, и вот чуть заметное свечение потекло из рук магистра, мягко окутывая голову застывшего майора. Ещё несколько секунд, и его лицо приобрело умиротворённое выражение, глаза полностью открылись, в них виднелось спокойствие и благодушие.

Он слегка кивнул Борменталю, благодаря того за погашение яростного всплеска. Доктор кивнул в ответ и отошёл в сторону. Со спокойной улыбкой и не менее спокойным тоном Анатолий обратился к Варе:

– Извините, Варвара Андреевна, за то, что сорвался на вас, сами понимаете, нервы на пределе. Но тем не менее, как бы вас ни защищали ваши подчинённые, всю ответственность несёте вы, как кадровый офицер и командир этой группы.

– Да, я понимаю. – Девушка смогла взять себя в руки и теперь говорила более уверенно, загоняя вглубь все переживания. – Готова понести служебное наказание согласно уставу.

– Ну, будет наказание или нет, решит трибунал, – всё так же спокойно ответил майор. – А мы пока выслушаем ваш доклад. Давайте пройдём в отдельное помещение. – Он обернулся к своим бойцам: – Кот, по отдельности допроси Долгорукова и Тимохина. Их доклады запиши на диктофон, а ещё лучше на видео. На тебе, Алексей Сергеевич, допрос эмиссара. С ним только ты справишься. Ребята подстрахуют.

– Не сомневайся, Анатолий Викторович, допрошу в лучшем виде, – заверил его доктор. – И ребята твои мне не понадобятся. Пусть лучше всё кафе обыщут на предмет чего-то необычного и крайне интересного.

Командир ударной группы согласно кивнул и отдал соответствующие распоряжения. Вошедшие в этот момент в зал бойцы Комитета во главе с капитаном Нигматулиным были также подключены к обыску. А сводная группа лейтенанта Воронюк была по одному разведена по комнатам для дачи показаний.

Зайдя в комнату для ВИП-клиентов, майор тяжело опустился в мягкое красное кресло, стоящее в уголке, и, откинувшись на спинку, некоторое время посидел с закрытыми глазами. Варвара неловко помялась у двери, её лицо страдальчески скривилось, когда взгляд упал на пулевые отверстия в дорогом барельефе на стене против двери. К слову сказать, и сама дверь из натурального дерева была прострелена насквозь, а в коридоре, чтобы зайти в комнату, им пришлось перешагнуть через труп змееглава.

Это были единственные разрушения в данном помещении, но девушку они расстраивали сильнее всего, так как именно она стреляла в монстра. Анатолий Викторович, не открывая глаз, предложил:

– Заходи, Варя, садись. Чего стоять-то? В ногах правды нет, она где-то между.

Девушка, застыв в недоумении, силилась понять, что сейчас выдал майор – грубый армейский юморок или намёк на неуставные отношения? Опомнившийся Сулинов поспешил развеять её опасения:

– Извините, Варвара Андреевна, понимаю, грубовато пошутил, но всего лишь пошутил. Присаживайтесь и на меня не обижайтесь. Нервы, знаете ли, до сих пор ни к чёрту.

Подождав, пока лейтенант займёт одно из свободных кресел, он продолжил, стараясь говорить как можно мягче:

– Денёк сегодня выдался тот ещё: два задержания и одна ликвидация. И всё с осложнениями. Ренегаты добровольно не сдаются, оказывают самое жёсткое сопротивление. Монстры вообще страх потеряли, действуют нагло и открыто. – В голосе командира стали проявляться нотки усталости. – А тут ещё наблюдатели сообщают, что на объекте, к которому у нас повышенный интерес, началась нездоровая суета. Мы со всех ног сюда, ехать пришлось с правого берега, а на мосту затор, мы в объезд, время уходит, по связи сообщения одно тревожней другого. Здесь, говорят, уже полномасштабная война началась. Нигматулин должен был подскочить, контроль над ситуацией взять, так у него только два экипажа смогли добраться. Остальные нарвались на засаду хрен знает кем подготовленную. Сама видела, они вот только подъехали. Слава богу, что у них хотя бы без потерь обошлось.

Майор окончательно выдохся и смог продолжить лишь после долгой паузы:

– В общем, пока мы добрались, я весь извёлся. Такое ощущение, что мы проморгали момент наступления из-за граней и оно уже началось. Монстры, ренегаты, нелюди – все как с ума посходили. – Он непроизвольно сжал кулаки. – И вот теперь представь моё состояние, когда я увидел, что здесь творится и в эпицентре всего этого твою милую троицу, которой здесь и в помине не должно быть!

Воронюк густо покраснела и с виноватым видом уставилась в пол.

– По совести говоря, – продолжил командир, разжимая кулаки, – я собирался вас всех на шарфики пустить. Скажи спасибо Борменталю, если бы не его успокоительная терапия, то так бы оно и случилось.

Варя понимающе покивала, но продолжала молчать. Майор окинул взглядом изрядно потрёпанный костюм девушки, затем подался вперёд и пристально посмотрел Варе в лицо.

– А теперь, лейтенант, я готов вас выслушать. – Его голос стал более требовательным. – Рассказывайте всё в подробностях, начиная с момента, когда вам в голову пришла мысль сменить район поисков.

Варвара поняла, что время отмалчиваться вышло и пора отвечать. Выпрямившись в своём кресле, она решительно, как ей казалось, выдохнула:

– Решение о проведении поиска в данном заведении было принято мной примерно через полтора часа после получения командования над группой.

– Расслабьтесь, Варвара Андреевна, – мягко перебил её майор. – Я слушаю внимательно, но прошу вас не докладывать, а рассказывать. Просто рассказывать.

Немного смутившись, девушка ненадолго замолчала, собираясь с мыслями. Затем, слегка расслабив плечи, пустилась в эмоциональный, женский рассказ:

– Ну, в общем, дело было как-то так…

Ашас, глядя, как внештатники опустошают металлические чемоданчики, бочком подобрался к сидящей на половинке пуфика начальнице и с самым озадаченным видом поинтересовался:

– Варвара Андреевна, а вы уверены, что нам стоит это делать?

Варя, не поднимая головы от планшета, покосилась на пленного эмиссара:

– Что это? Ты о чём вообще?

– Я о том, – Ашас сцепил перед собой руки и вскинул брови, – что стоит ли нам нарушать прямое указание начальства? И лезть на территорию, взятую этим самым начальством под свой личный контроль?

Лейтенант, повернув голову, уставилась на него в упор, но промолчала, сверля его подозрительным взглядом.

– Вы только не подумайте ничего такого, – сразу засуетился пленник. – Вы командуете нашим маленьким отрядом, и, как вы скажете, так мы и поступим, можете в этом не сомневаться! Мы пойдём за вами куда угодно, хоть за грани. И пусть всем, кто нас там встретит, станет плохо. Но… – его голос понизился до доверительного шёпота, – подумайте о майоре Сулинове. Я имел мало времени для знакомства с этим брутальным полководцем, но и этого хватило, чтобы понять: Анатолий Викторович – человек суровый и беспощадный. Вы только представьте, как жестоко он покарает тех, кто осмелится нарушить его приказ.

– А ты-то что его боишься? – спросила девушка, возвращаясь к просмотру файлов. – Помнится, при вашей первой встрече ты напинал как следует и ему, и его бойцам.

На последней фразе она взглянула Ашасу в глаза. Тот, нимало не смущаясь, пожал плечами и, разведя руками, улыбнулся:

– Тот частный случай не стоит брать за пример. Ведь тогда моя сущность была не в моём нынешнем обличье, а в теле господина Тимохина.

– А в чём разница? – встрял в разговор Александр.

– А разница в том, – вновь закатывая глаза, пустился в объяснения Ашас, – что в тот момент мне надо было просто слинять, дабы не попасть в плен к столь могущественному противнику.

– И?.. – с нажимом потребовал продолжения Тимохин.

– И всё. – Двойник прислонился к стене. – Я взял временный контроль над тобой, задействуя по максимуму все ресурсы твоего организма, и добрался до единственного для меня пути отступления, до зеркала. Это всё равно что если бы ты, Саша, сбегая от полиции, уселся в чужую машину и гнал не разбирая дороги и не соблюдая правила движения. Ведь машина чужая, и тебе нет нужды беречь её. Ты выжимаешь из неё все силы, таранишь заборы, подрезаешь другие транспорты, перескакиваешь через ямы и траншеи. Одним словом, гробишь чужую собственность, лишь бы уйти от погони. Так и я поступил с твоим телом.

Признания эмиссара отнюдь не обрадовали Александра. Набычившись, он смерил его взглядом, явно раздумывая, а не поквитаться ли с мерзавцем за былые обиды прямо сейчас. Верно угадав его мысли, Ашас придвинулся чуть ближе к лейтенанту, рассчитывая на её заступничество. Тимохину пришлось временно отступить.

– А позволь узнать, – присоединился к разговору Всеволод, – разве в своём нынешнем теле ты не сможешь повторить тот достопамятный подвиг – один против четырёх?

– О, мой друг! Вы мне льстите, – охотно пустился в объяснения двойник. – Смею вас уверить, сила диверсантов из мира граней в их количестве, а не качестве. Да, мы обладаем кое-какими магическими способностями, и наши физические данные по вашим меркам довольно высокие. Но этого недостаточно, чтобы одолеть целую группу «волкодавов». Вспомните хотя бы нашу вчерашнюю схватку. Я с вами двумя едва справился, и то мне повезло, что вы заходили по очереди. Ввалились бы вы сразу оба, и ещё неизвестно, чем бы всё тогда закончилось.

Напарники хмуро переглянулись, но не стали перебивать откровения вчерашнего врага. А тот, войдя в раж, продолжал разглагольствовать, махая руками:

– Как я уже говорил, для бегства от майора мне пришлось задействовать все ресурсы Сашиного тела, и мне их едва хватило, чтобы добраться до зеркала. Ведь вы помните, наверное, как только я вошёл в портал, Александе́р тут же рухнул без сознания.

Тимохин скривился, словно надкусил лимон, но снова не стал перебивать оратора.

– А теперь представьте, – Ашас разошёлся и уже вёл себя как профессор на кафедре, – я задействую все ресурсы собственного организма. Что со мной будет через минуту? Да какую минуту, гораздо раньше. Я ведь не из вашего мира, и мне тяжело здесь адаптироваться. Я просто рухну безвольной грудой, вот и берите меня голыми руками. Я не смогу сопротивляться, какие бы непотребства вы со мной ни вытворяли.

Напарники ошалело выпучили глаза, Варя, стараясь скрыть улыбку, поспешно почёсывала носик. Двойник же, не обращая внимания на все эти мелочи, продолжал:

– Вообще, пообщавшись нынешней ночью с господином Борменталем и другими видными руководителями вашей организации, я пришёл к выводу, что Комитет явно переоценивает опасность, исходящую от так называемых эмиссаров. Они приписывают нам какие-то сверхспособности, которых вообще-то и в помине нет. Монстры и эмиссары из-за граней для вас не столь опасны, как вы думаете. Да, это хищники. Опасные, не спорю, но они явная опасность. А явная угроза в сто крат менее опасна, чем угроза тайная. Гораздо больше вреда вам наносят ваши собственные собратья – люди. Да-да! – Приподняв ладонь, он притормозил возможные возражения, хотя никто его не перебивал. – Именно люди: предатели и перебежчики, ренегаты. Вот кто представляет для вас наибольшую опасность. Разве это не так?

Закончив лекцию вопросом, оратор внимательно обвёл взглядом публику, ожидая ответа, аплодисментов или дополнительных вопросов. Ответ был очевиден, поэтому так и не был дан, а вот дополнительные вопросы имелись.

– Скажите, Ашас, – первым спросил Всеволод, – чисто теоретически, что станет со всеми ренегатами, если Грани падут и все силы потустороннего мира заявятся к нам?

– О мой долговязый друг, вы зрите в самый корень! Поверьте, их судьба незавидна. Тех ренегатов, что не погибнут в первые дни вторжения или не будут впоследствии съедены какими-нибудь ретивыми монстрами, ожидает плачевная роль жалких и презираемых рабов.

– И что, разве они не понимают, что их ждёт?

– Думаю, даже не догадываются, – охотно продолжил консультант из тёмного мира. – Ведь боги и демоны, колдуны и духи из мира граней, с которыми связываются ваши недальновидные братья, раздают им такие посулы, устоять перед которыми не сможет ни один человек. Власть, богатство, потакание всем крупным и мелким желаниям – вот чем соблазняются слабовольные людишки, вступая на скользкий путь ренегатства.

– Так это всё обман, – констатировал Тимохин. – Вы как наши депутаты перед выборами – наврут с три короба, а потом приходят к власти и нагибают раком тех, кто их избрал.

– Александе́р, – театрально всплеснул руками двойник. – Вы, как всегда, выражаетесь ёмко, но красочно. В вас пропадает великий поэт или писатель.

Саша скривился и, показав демагогу средний палец, направился к своему сейфу.

– Получается, – продолжил общую тему дотошный Всеволод, – раз ренегаты – это наивные простачки, купившиеся на обман тёмного мира, значит, большую угрозу для нас представляют не они, а ваши, как вы перечислили, боги, демоны и духи. Они заставляют людей идти на предательство, подлость и прочие преступления, и эта явная угроза, как вы выразились, встаёт рука об руку с тайной угрозой. Выходит, – подытожил он, – тёмный мир представляет для нас и явную, и тайную угрозу?

Ашас, пойманный в логическую ловушку, не нашёлся что ответить. Он задумчиво почесал подбородок, бегая глазами по полу, но всё равно ничего не придумал.

– Закончили лекцию? – требовательно уточнила Варвара, убирая планшет в кейс. – Время уходит. Нам надо успеть не только в том кафе побывать, но и в наших районах хоть несколько объектов допросить. Я должна каждый вечер подавать доклад о проделанной работе.

Она поднялась с обломков пуфика. Всеволод утвердительно закивал, подтверждая свою готовность. Двое остальных задержались.

– Одну минуточку, – попросил отсрочку Александр, отпирая сейф. – По дороге надо будет заехать в какой-нибудь магазин, купить новый смартфон. А то мало ли что, а я без связи.

Он открыл металлическую дверцу и извлёк наружу «Сайгу». Задумчиво посмотрел на ствол ружья, затем так же задумчиво на Ашаса, чем вызвал у того крайнее замешательство. С сожалением вздохнул, отставил оружие к стене и снова полез в сейф, перебирая в нём коробки с боеприпасами. Варвара глядела на его манипуляции и хмурилась, не понимая их смысла. Однако тимохинская возня навела её на разумную, как ей казалось, мысль.

– Всеволод, – решилась девушка, – твою «осу» я оставлю пока у себя, поэтому, если есть ещё патроны к ней, дай их мне, пожалуйста.

Долгоруков нерешительно помялся, но отказать начальнице не смог.

– Вот, всего четыре осталось. С пулей всего один, ещё один газовый. Два оставшихся патрона светошумовые.

Лейтенант, поблагодарив, взяла патроны и после недолгого раздумья зарядила в «осу» пулю в дополнение к уже имевшейся и два светошумовых. Удовлетворённо хмыкнув, убрала травмат в кейс и поторопила Александра:

– Тимохин, ну ты скоро?

– Секундочку, – буркнул тот, доставая из сейфа патронную коробку. Внутри оказались пачки банкнот, перетянутые канцелярскими резинками. Прикинув в уме, сколько понадобится на новый смартфон и сопутствующие расходы в кафе, хозяин квартиры тяжко вздохнул и начал отсчитывать наличность.

– Тимохин, – устало протянула Варя, – ты что-нибудь слышал про банковские карточки и про систему безналичных расчётов в целом?

– Не доверяю я этим электронным деньгам. По мне, так уж лучше твёрдый рубль в руке, чем эфемерные цифры где-то там, на фиг знает каком сервере.

– Правильная логика! – поддержал «близнеца» Ашас. – Плата должна ощущаться материально. По мне, так я бы вообще брал только золотом или любым другим, но очень ценным металлом.

Вся троица смерила болтуна хмурыми взглядами, отчего он мгновенно затих, поднимая руки кверху.

– Бли-и-ин! – неожиданно протянула Варвара. – Я вспомнила об одной маленькой детали. – Александр, Ашасу нужно дать другую одежду. Желательно такую, чтобы скрывала ошейник и браслеты.

– И что? – огрызнулся тот. – Я-то при чём? Комитет его завербовал, пускай Комитет и одевает.

– В нашей гардеробной его размера не оказалось, – терпеливо пояснила девушка. – Сам посмотри, всё, что удалось найти, на два-три размера больше. А ездить по магазинам, искать подходящие вещи было некогда.

– Ну и чёрт с ним! Пускай так ходит. Невелика печаль.

Взяв от стены «Сайгу», он ещё раз перевёл многозначительный взгляд с ружья на Ашаса и с показным сожалением убрал карабин в сейф. Обернувшись, он нос к носу столкнулся с лейтенантом Воронюк, которая бесшумно подошла к нему вплотную. Карие глаза Вари гневно смотрели в серые глаза Александра, как бы предупреждая, что нарушение субординации и неподчинение приказу будет караться сурово и сразу же. Тимохин пытался переглядеть её, но не выдержал и сморгнул.

Отведя взгляд, он шёпотом выругался и пошёл в прихожую за одеждой. Пока побеждённый бунтарь копался в нише, выбирая вещи для Ашаса, Варвара сняла очки и помассировала переносицу. Она понимала, что дала слабину, когда позволила уговорить себя сменить район поисков, поэтому сейчас проявила жёсткость для поддержания дисциплины.

– Варвара Андреевна, – обратился к ней Всеволод, рассматривающий своё новенькое поддельное удостоверение. – Позвольте узнать, мы в кафе пойдём под видом клиентов или как представители власти?

– Как клиенты, Долгоруков, – ответила лейтенант. – Но если понадобится, то и фээсбэшниками представимся.

– Я понял, – кивнул внештатник. – Тогда предлагаю ехать на моей машине. У меня всё-таки представительская иномарка.

Не успела Варвара ответить, как из прихожей раздался язвительный голос Тимохина:

– Ой-ой! Скажите, пожалуйста, с каких это пор «опель» представительским стал?

– Да уж попредставительней, чем твоя «Лада»! – вспыхнув, прокричал возмущённый блондин. – Лучше уж на «опеле» ехать, чем на отечественном конструкторе.

– Может, моя «Калина» и отечественное авто, зато она новая. А твой «опель» хоть и иностранец, зато древний, как ты сам.

Уши Всеволода запылали, а кулаки сжались до хруста в суставах. Тимохин одной фразой опустил и транспорт, и его хозяина. И самое отвратительное, что сделал это в присутствии Вари.

– Что ты хочешь этим сказать? – угрожающе зарычал он. – Что я старик? Да я моложе тебя, между прочим.

– С фига ли? – парировал напарник, возвращаясь в комнату и кинув в Ашаса комплект одежды. – Моложе ты, как же, держи карман шире! Вон на голове какая проплешина, Ленин обзавидовался бы.

Долгоруков чуть не задохнулся от возмущения, лысеть он начал рано, но это было вовсе не так заметно, как тут пытались доказать некоторые. А Тимохин меж тем безжалостно добивал коллегу:

– Я поначалу думал, ты бреешь голову, чтобы круто выглядеть. Ну типа там Вин Дизель, Дуэйн Джонсон или Брюс Уиллис. Кстати, к Брюсу по возрасту ты, конечно, больше подходишь. Но потом я задумался, обычно лопоухие стараются отращивать волосы подлиннее, чтобы прикрыть свои локаторы. Но раз ты свои не закрываешь, делаем вывод: тебе просто нечем их закрывать. То есть твоя проплешина – это возрастное.

Соседи, жившие этажом ниже, давно привыкли, что одинокий жилец над ними довольно шумный. Их ссоры с ним, визиты участкового – ничто не помогало его утихомирить. Но сегодня всему подъезду предстояло более серьёзное испытание. Грохот и крики, доносящиеся сверху, превышали все допустимые нормы. Складывалось впечатление, что там кого-то убивают. Причём массово. И это впечатление было недалеко от истины…

Действительно, в квартире Тимохина два внештатника дрались не на жизнь, а на смерть. И эта драка была куда жарче, чем та, которая произошла между ними днём ранее. Лейтенант, срывая голос, старалась их вразумить. Ашас, поначалу попытавшийся разнять парней, получил по затрещине от обоих и больше не лез в саму потасовку, а изощрённо ругался и кидался в них всем, что попадало под руку. Общий шум и накал страстей разрастались с каждой секундой. Соседи не раздумывая вызвали полицию.

Видя, что её окрики не действуют на подчинённых, Варвара зарычала, возведя глаза к потолку, словно призывая Бога в свидетели своего небезграничного терпения, и открыла кейс.

Бабах! Бабах!

Два оглушительных выстрела из «осы» – и два тела, сражённые в лоб резиновыми пулями, растянулись на полу.

Тяжело дыша от душащей её ярости, лейтенант стояла над поверженными сотрудниками, опустив дымящийся травмат. Её желание выстрелить в них ещё по разу сдерживало только осознание, что в «осе» больше нет пуль, остались лишь шумовые. А то бы выстрелила, так сказать, контрольный. Через пару минут, немного успокоившись и отдышавшись, лейтенант усталым голосом велела Ашасу:

– Ну-ка, будь любезен, принеси воды и полей этих недоумков. Да побольше. Можешь хоть целое ведро на них вылить.

Приказ очень понравился коварному эмигранту из тёмных миров. И он с большим воодушевлением набрал полный тазик воды, накрошил в неё льда из холодильника и, радостно лыбясь, окатил обоих нарушителей дисциплины. Если Варвара и Ашас ожидали, что ледяная водичка заставит контуженых прийти в себя и дико заорать от холода, то обломились… Внештатники даже не пошевелились.

– Упс! Боюсь, Варвара Андреевна, ваш выбор – стрелять им в головы, а не куда-нибудь пониже, был, мягко говоря, неверным, – прокомментировал эмиссар. – Теперь как бы не пришлось вместо водички для полива нести пластиковые мешки для трупов.

– Не болтай ерунды! – сердито огрызнулась Варя. – Ты же видишь, они дышат. Просто обморок у них глубже, чем я ожидала. Плесни ещё водички, да похолодней.

– А стоит ли возиться? – замялся Ашас. – Может, ну их? Пусть себе отлёживаются. Съездим на задание вдвоём, быстрее управимся. Сколько времени потеряем, пока эти пришибленные на всю голову соизволят в себя прийти…

Лейтенант посмотрела на него суровым взглядом, полным негодования.

– Да что такого? – стал оправдываться он под жёстким прицелом начальственных глаз. – Я забочусь об успехе операции в целом. А успех в нашей ситуации зависит от быстроты действий. И кстати говоря, – его тон сменился на заговорщицкий, – вы не подумали, что соседи, наверняка услышавшие стрельбу, не поленятся вызвать полицию. И что же увидят доблестные блюстители закона, когда вышибут дверь квартиры и заглянут конкретно в эту комнату? Два неподвижных тела на полу и грозную девицу над ними с пистолетом в руке. Очень, скажу вам, красочная картина. Нам дико повезёт, если полицейские не начнут сразу же стрелять на поражение.

– Опять ерунду говоришь, – с некой усталостью в голосе проговорила Варвара. – Очнутся эти ханурики, никуда не денутся. А полиция, даже если приедет, отстанет, увидев наши удостоверения.

– Может быть, может быть, – засомневался Ашас по обоим пунктам. – Кстати, хотел спросить. Если у нас, точнее, у вас есть документы фээсбэшников, зачем мы от моста после драки так дико удирали? Могли же просто этими корочками отмахнуться.

Лейтенант на секунду задумалась, ища подходящий ответ. Не говорить же пришельцу из-за граней, что в тот момент она банально поддалась инстинкту «набедокурил – сматывайся».

– Бежали мы потому, – наконец решила она, – что ксива была только у меня, а остальные лежали в чемоданах с «рэпами». И если бы полицейские потребовали их предъявить, то выглядело бы подозрительно, что агенты носят документы не в карманах, а в кейсах. Я уж не говорю о том, что копы могли при этом увидеть РПРы, а это нежелательно.

Выкрутившись таким объяснением, лейтенант велела Ашасу продолжить применение водных процедур для приведения в чувство оглушённых сотрудников. Но, несмотря на энтузиазм и старания реаниматора, быстро добудиться напарников не удалось.

Только спустя полчаса Александр и Всеволод подали первые признаки жизни. Ещё час был потрачен на адаптацию к окружающему миру. В общем, когда покачивающиеся внештатники доложили о своей готовности выдвигаться, шёл пятый час пополудни.

Лейтенант Воронюк засомневалась, стоит ли ехать на место, назначенное эмиссару для встречи, или всё же попробовать поискать хоть какую-то информацию в районах, указанных начальством? Однако вдруг девушка поняла, как жутко проголодалась за это время, и подумала, что в кафе, по крайней мере, можно будет перекусить, а значит, выбор очевиден:

– Едем в «Гэлакси»!

– Стоп, – прервал майор Варин рассказ. – То есть у вас всё-таки стоял выбор – ехать в кафе или в свой район? Но вопреки приказу вы всё равно попёрлись сюда.

– Ну, если придерживаться рамок устава, – честно выкрутилась девушка, – то нам был приказ заниматься поиском в других районах. Но не было приказа, запрещающего приезжать в это кафе. Тем более мы планировали приехать днём, задолго до времени встречи.

– Какой длинный у вас день, – съязвил Сулинов. – Я так понимаю, не выруби ты своих подопечных, может, вы и приехали бы днём, а так пришлось пилить вечером.

Вместо ответа Варвара тяжко вздохнула и покивала.

– Но меня интересует другое, – уже более серьёзно продолжил командир ударной группы. – Как я понял, инициатива сменить район принадлежит Тимохину, а не Ашасу?

– Да, Ашас, наоборот, пытался нас отговорить.

– Ясненько. Извини, что перебил, продолжай. Дальше что делали?

– Дальше мы на двух машинах отправились сюда.

– Почему на двух?

– Я подумала, если придётся разделиться, то хорошо бы иметь под рукой две машины. Вот и поехали на обеих. Долгоруков и Тимохин – водители. Я и Ашас – пассажиры. Правда, – смутилась Варя, – я допустила ошибку, посадив эмиссара к Александру…

Весна в Астрахань приходит рано, и апрель практически напоминает май, а май – июнь и так далее. Дни всё длиннее, воздух всё теплее, настроение всё бодрее. Именно с таким приподнятым настроением Варя сидела в «опеле» Всеволода в качестве пассажира и наслаждалась прохладой вечернего города.

Она забыла, что всего пару часов назад стреляла в своих подчинённых. Её не особенно тревожило, что они едут на задание, которое в любой момент может перейти в боестолкновение. Девушка просто любовалась красотой южного вечера. Совсем другой настрой был у её водителя. Долгоруков сидел хмурый и напряжённый.

Бейсболка, одолженная Тимохиным, была низко надвинута на брови, чтобы скрыть огромную гематому. Сам он постоянно ёрзал на сиденье, потому что было больно сидеть на дважды подстреленной ягодице. В общем, состояние у блондина было не ахти. Чтобы как-то отвлечься, он решил завести разговор:

– Варвара Андреевна, скажите, неужели вас совсем не волнует нахождение в нашей команде пришельца из потустороннего мира? По сути, нашего потенциального врага.

– А чем тебя эта ситуация так волнует? – в свою очередь спросила лейтенант.

Прежде чем ответить, Всеволод посмотрел в зеркальце на едущий следом автомобиль, в котором сидели Александр и Ашас.

– Я сомневаюсь в искренности его действий, – буркнул он. – Его желание помочь нам спасти наш мир довольно сомнительно, если взять в расчёт хладнокровное убийство им же двух женщин, причём сразу же по прибытии.

– Ты имеешь в виду ведьму Эмму Гордеевну и её секретаря?

– Ну да! Именно их. Я был там позавчера и сам всё видел. Он убил их довольно жестоко, осколками зеркал проткнув им горло.

– Жестоко? – невесело хмыкнула Варвара. – А что, убийства бывают и не жестокие? По-моему, любое убийство, являясь актом насилия, само по себе жестоко. Разве нет?

– Ну, в целом да, – после секундного раздумья согласился Всеволод. – Но я не это имел в виду. Для чего он вообще убил их? Одна была связана, другая без сознания. Они никак не могли помешать ему и не представляли для него угрозы. Тем не менее он пустил обеих в расход. Почему?

Всеволод украдкой глянул на Варю и сам ответил на свой вопрос:

– Я думаю, он убрал их, как ненужных свидетелей. Возможно, они могли что-то знать про него, что-то такое, что ему надо было скрыть. Скрыть любой ценой. В данном случае двойным убийством. Так какой секрет он от нас скрывает?

От хорошего настроения кареглазого лейтенанта не осталось и следа, на смену упоению вечерним городом пришла деловая рассудительность.

– Скажи-ка, Долгоруков, – начала она с вопроса, – а ты сам видел, как Ашас убивал тех женщин, или ты видел уже трупы?

– Нет, не видел.

– Чего именно не видел?

– Не видел, как убивал, – внёс ясность Всеволод. – Я видел уже убитую ведьму. А про смерть секретаря узнал от других.

– Вот именно! Не видел, – резюмировала лейтенант. – А также ты не видел записи ещё трёх допросов, которым подвергли Ашаса после первого, запись которого вам с Тимохиным показали.

– Были ещё допросы?

– Да, представь себе, – подтвердила Воронюк. – Его с момента задержания допросили четыре раза. И только на первом допросе был один дознаватель доктор Борменталь. А на всех остальных присутствовала коллегия магов и медиумов разных рангов. И они, члены коллегии, приняли все меры, чтобы Ашас говорил правду и только правду.

– И какую правду он им рассказал? – заинтересовался ошарашенный Всеволод.

– Всё пересказывать тебе не буду, не имею права. Но по поводу убитых женщин он утверждал, что не трогал их. И о том, что они мертвы, даже не знал.

– Это как же так? – Удивлению блондина не было предела. – Как не он? Ведь больше некому. Врёт он всё! Чистеньким себя выставляет.

– Говорю же тебе, – слегка повысила голос Варя, – его допрашивали медиумы и маги высшей категории. Им не соврёшь. Детектору лжи можно солгать, сыворотку правды обхитрить, но только не коллегию дознавателей Комитета.

Дав собеседнику пару секунд на осознание информации, девушка добавила ещё:

– Подумай также вот над чем: если Ашас убил и ведьму, и её подручную, то почему он оставил в живых медика из группы майора? Почему «волкодавам» он стрелял по ногам, а не в голову? Ведь они все враги, и, устранив их, он нанёс бы серьёзный ущерб Комитету. То есть выполнил бы свою прямую задачу эмиссара.

Повисла долгая пауза.

– А вместо этого он вдруг старается обойтись без лишних жертв. На встречу с меченым Карпухиным он явился безоружным. Пистолет медика, взятый им при бегстве, был найден и подобран в том же районе, где он скрылся. Откуда ни посмотри, Ашас хоть и опасный тип, но поступает вполне гуманно.

– Гуманно?! – Долгоруков не верил своим ушам. – Да этот гуманист нас на мушке держал. Если бы не вы с Борменталем, то мы бы с Тимохиным уже в морге прописались.

– Да, на мушке держал, – не стала спорить с очевидным Варвара. – Причём на мушке ваших же «рэпов». Но ведь не выстрелил! И вообще, если откровенно, первым стрельбу затеял Тимохин. Как только вошёл, не пытаясь вступить в переговоры, не предлагая сдаться, не пытаясь задержать, сразу открыл огонь на поражение. – Варя пытливо посмотрела в лицо Всеволоду. – И кто после этого опасен?

Дать ответ блондин не успел. Противный скрип тормозящих шин заставил обоих дискутантов оглянуться назад. «Калина» Тимохина, проехав юзом, резко остановилась. Её дверца со стороны пассажира была распахнута, а далеко позади с асфальта поднимался сам пассажир.

Водительская дверца тоже распахнулась, и из машины выскочил Александр с «рэпом» на изготовку. Крича что-то явно нецензурное, он бросился за эмиссаром, стараясь на бегу поймать его в прицел. Тот, не дожидаясь расправы, кинулся наутёк, петляя на бегу, чтобы не дать внештатнику прицелиться.

– Тимохин, скотина! – ахнула Варвара, когда раздался первый выстрел. – Задушу гада своими руками! Разворачивайся, догоняем их!

Долгоруков в растерянности замешкался, не зная, как выполнить приказ, не нарушив правила дорожного движения. Раздался звук второго выстрела. В отчаянии зарычав и обозвав Всеволода болваном, Варя едва ли не на ходу выскочила из машины и, закинув свой кейс за спину, погналась за баламутной парочкой.

Так и не решив, как же догнать коллег на машине, напарник Тимохина припарковал «опель» у тротуара и бросился в погоню на своих двоих. Ему удалось настичь их примерно в двухстах метрах от места экстренной остановки. Александр, держа руки на затылке, лицом вниз лежал на асфальте. Варвара стояла над ним, вздымая над головой кейс. Как видно, не уверенная, что одной затрещины по башке буяну будет достаточно, она была настроена повторить экзекуцию. Хотя бы ради профилактики…

Ашас, то ли виновник, то ли жертва инцидента, прятался за фонарным столбом в десяти шагах от них.

– Вы что творите?! – воскликнул Всеволод, подбежав поближе. – Кругом же люди смотрят.

– Это ты их спроси, – прорычала лейтенант, кивнув на Тимохина. – Что они творят, а?!

Александр, тихо ругаясь сквозь зубы, приподнял голову и уставился на начальницу с самым страдальческим видом.

– Варвара Андреевна! – простонал он. – Что у вас за манера чуть что сразу по башке? То пулю в лоб, то чемоданом по затылку. Вы меня угробить решили?

– Это что у тебя за манера чуть что сразу пальбу открывать?! – горячо парировала Варя. – Тебя на курсах разве не учили, как с огнестрелом обращаться? Что ты, как ковбой киношный, всё стрельбой решаешь?

Она нервно огляделась вокруг. Прохожие и участники дорожного движения с опаской смотрели на странную компанию, старательно обходя и объезжая их стороной. Тяжко вздохнув, девушка достала из нагрудного кармана красное удостоверение и, подняв его над головой, прокричала, обращаясь к свидетелям происшествия:

– Граждане, соблюдайте спокойствие! Мы сотрудники ФСБ, выполняем правительственное задание. Полицию вызывать не надо, справимся своими силами! Всем спасибо и приятного вечера!

Успокоив таким образом случайных прохожих, лейтенант поторопилась уйти в сторону, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Долгоруков! Помоги ему подняться и доковылять до его машины. Ты, Тимохин, – голос её посуровел, – дальше едешь один. К нам присоединишься уже на месте. Ты! – Она строго ткнула пальцем в сторону эмиссара. – Быстро ко мне!

Не дожидаясь повторного приглашения, Ашас, как послушная собачонка, подбежал вплотную к командиру, опасливо косясь на Александра.

– Поедешь с нами, – приказала Варвара.

– С превеликим удовольствием, – радостно отозвался тот.

Наверное, он хотел сказать ещё что-нибудь, но девушка, взяв за ворот толстовки, потащила его за собой, предупредив вполголоса:

– Едешь с нами, но молча. Говорить будешь, только когда спросят. Всё ясно? Кивни, если да.

Арестант энергично закивал и показал жестами, что рот закрывает на замок. Так, в полном молчании, под пристальными взглядами окружающих горожан, группа лейтенанта Воронюк добралась до своих машин и отправилась на место охоты за информацией. Доехали быстро…

– Чем же вы так задели Александра, что он вас на ходу из машины вытолкнул и чуть не застрелил на глазах у всего народа? – спросил Борменталь у разговорчивого Ашаса, когда тот сделал паузу в своём рассказе.

– Ох, доктор… – протянул эмиссар из мира тьмы. – Это печальная история. И хоть я вас очень уважаю, позвольте мне не углубляться в подробный пересказ нашего с господином Тимохиным диалога. Одно могу сказать, причина инцидента в моей несдержанности на язык, а Александе́р очень вспыльчивый человек, когда дело касается моей персоны.

– Это верно… У Александра Васильевича к вам предвзятое отношение. Но сами понимаете почему? Ведь, по его мнению, вы ему жизнь сломали.

– Ой, да было бы что ломать! – всплеснул руками Ашас. – Жил один как перст, ни жены, ни подруги. Детишками не обзавёлся, в искусстве себя не проявил. Ведь, откровенно говоря, судя по метанию ножей, у него есть творческий потенциал, и он бы мог зарабатывать, привнося в этот мир красоту! А что вместо этого? Бегал целыми днями по торгашам и барыгам, прожигал своё время в интересах чужого дяди. Единственная работа, которая делала его реально счастливым, это участие в киносъёмках, проходивших здесь же, в Астрахани.

– А как вы об этом узнали?

– Что значит как? Я ведь, будучи тенью, почти неделю провёл в его мозгах. Видели бы вы, с какой ностальгией он рассматривал фото и ролики с тех съёмок. Аж слезу вышибает…

– Понятно, – улыбнулся Борменталь странной сентиментальности собеседника. – Но давайте об этом как-нибудь в другой раз поговорим. А сейчас вернёмся к событиям сегодняшнего вечера.

Ашас сделал сосредоточенную мину, показывая готовность вести серьёзный разговор.

– Что происходило после того, как вы перераспределились по экипажам? – задал наводящий вопрос доктор.

– Ну а что могло происходить? – пожал плечами рассказчик. – Расселись по машинам и продолжили путь к намеченной цели. Причём Тимохин, работавший до Комитета торговым агентом в том районе, знал все закоулки и проулки, поэтому к кафешке приехал первым…

Покинув машину, лейтенант в сопровождении двух подчинённых направилась ко входу в кафе. Тимохин, дожидавшийся их на парковке, присоединился к группе.

– Чего так медленно? – съязвил он. – Я уже устал вас ждать, думал в одиночку идти.

– Вот и иди в одиночку знаешь куда?! – сердито рявкнула Варвара. По её тону легко было понять, о каком конкретном маршруте шла речь.

– Всё ещё сердитесь на меня? – понимающе кивнул Александр. – А зря, я ведь не…

– Тимохин, – перебила Воронюк, – я не сержусь, я в бешенстве! И если ты дорожишь своим здоровьем, то постарайся больше не делать ничего такого, что мне не понравится. А то ведь я могу пристрелить тебя на месте. И уже не из «осы».

Тот, не говоря ни слова, отвернулся и приподнял руки, как бы сдаваясь. Победно задрав голову, девушка вошла в кафе, остальные последовали за ней. На лестнице, чуть сбавив шаг, Варвара дала следующие распоряжения:

– Нам надо разделиться. Я и Ашас пройдём в зал-ресторан. Вы двое пойдёте в бильярдную или кегельбан. Потом постепенно проверим и остальные помещения. Мы, к примеру, зайдём в зал караоке. А вы, – она на секунду задумалась, – в зал игровых автоматов.

– Откуда вы так хорошо знаете их спектр услуг? – поинтересовался Всеволод. – Уже бывали здесь?

– Нет, Долгоруков, – устало выдохнула лейтенант. – В инете нашла их страничку и ознакомилась. Вы прямо как дикие люди, не знаете, как пользоваться современными коммуникациями.

– Я же говорил, он древний, как мамонт, – не удержался от шпильки Александр.

– Тимохин! – в один голос воскликнули все, гневно буравя его взглядами.

– Ладно, ладно! – примиряюще поднял руки Санёк. – Умолкаю.

Замяв в зародыше конфликт, группа прошествовала в фойе, оплатила на ресепшене стоимость входа и отправилась уже было по своим объектам, но возникла маленькая заминка.

– Всеволод, – остановилась лейтенант, – последи за Тимохиным и Ашасом. Мне надо на минуточку отлучиться.

Не говоря больше ни слова, она отправилась по своим делам. Внештатники проводили её восторженными взглядами, любуясь стройной фигурой в строгом костюмчике.

– А всё-таки она красивая! – мечтательно произнёс Александр, когда начальница скрылась за дверью дамской комнаты.

– Да, красивая, – не стал спорить Долгоруков.

– Но стерва, – добавил Тимохин, почёсывая поочерёдно лоб и затылок.

– Да, есть немного, – согласился и с этим заявлением коллега, почёсывая, в свою очередь, сначала лоб, потом ягодицу.

– Кстати, мне тоже надо в туалет, – вдруг засуетился Саша. – Не переживай, напарник, этого гада, – он взял за шиворот Ашаса, – на тебя одного не оставлю. С собой заберу. Ему тоже очень надо. Так ведь, морда вражеская?

Двойник изумлённо выгнул брови и недовольно покосился на свой оригинал:

– Вы так думаете, Александе́р?

– Я в этом уверен! – задушевно ответил тот, увлекая эмиссара за собой.

Всеволод удивлённо проводил их взглядом. Сначала ему захотелось пойти за ними следом и выяснить причину такого поспешного визита в туалетную комнату. Но он подумал, что если Варвара Андреевна вернётся раньше их и никого здесь не застанет, то, наверное, будет волноваться. Поэтому он остался на месте, дожидаясь начальницу.

Тем временем Тимохин завёл Ашаса в мужской туалет и, приперев его к стене, потребовал:

– Ну-ка, быстро снимай толстовку!

– Александе́р, что вы себе навоображали?! – изумлённо воскликнул тот, вжимаясь спиной в стену и прикрываясь ладонями спереди. – Я вовсе не приветствую разного рода гомосятину и прочие неуставные отношения.

– Потрынди у меня, потрынди, – прорычал внештатник, отпуская его, и, отступив на шаг, стал снимать свою джинсовку. – Если зубы не жалко, можешь ещё поязвить, но тогда не гарантирую, что я не сниму этот свитер с твоего трупа.

– Право слово, не стоит так горячиться, – постарался разрядить обстановку Ашас, бочком пятясь к выходу. – Если вам так холодно, то, пожалуйста, можете взять ещё и мой, пусть вам будет тепло, как на Мальдивах.

Тимохин, злобно матюкнувшись, снова припёр болтуна к стенке и, выхватив нож, приставил остриё к кончику его носа.

– Слушай, больше повторять не буду, – приглушённо пропел он тёмному эмигранту. – Либо ты сейчас же отдаёшь мне свою толстовку и надеваешь мою куртку, либо я за себя не ручаюсь.

Для убедительности он постучал плоской стороной лезвия по носу эмиссара.

– Подчиняюсь вашей убедительности и аргументированности, – сдался Ашас. – Если вы хотите просто обменяться одеждой, то не вижу в этом ничего предосудительного.

Когда обмен состоялся и оба переоделись, Александр подвёл своего клона к зеркалу и посмотрел на их отражения.

– Так, – резко выдохнул он, – твои кандалы под одеждой не видно. Это то, что надо. Осталось только подкрасить рожу.

– Как это – подкрасить?

Вместо ответа Саша достал из поясной сумки тюбики с краской для аквагрима. Два из них он тут же протянул двойнику:

– На, быстро рисуй на морде фингалы. Точно такие же, как у меня.

– Зачем? – ещё больше удивился Ашас, машинально принимая тюбики.

– Делай что говорят!

Сам он тем временем выдавил на пальцы краску телесного цвета и стал замазывать свои собственные синяки и ссадины.

– О-о-оу! – До эмиссара наконец дошёл смысл проделываемых манипуляций. – Кажется, мы накануне великой аферы. Ах, любовь, любовь! На какие только безумства не толкала она род человеческий. Какие великие потрясения и глобальные конфликты порождало это воспеваемое поэтами светлое чувство…

– Кончай трындеть, крась давай!

– Всё-всё, уже приступаю, – поспешил двойник, открывая тюбики. – Только скажите, Александе́р, вы уверены, что сможете таким несложным трюком провести столь проницательную девушку, как Варвара Андреевна?

– Да шут его знает, – ответил тот, не прерывая своей мимикрии. – Попробуем, а там видно будет. Как говорил мой дружбан на охоте: «Видишь, что утка высоко летит, всё равно стреляй. Попадёшь, не попадёшь, там видно будет. Но если не выстрелишь, то однозначно – не попал!»

– Мудро, – поддержал Ашас. – А этот ваш дружбан, он попадал по высоко летящим уткам?

– По уткам нет, – хмуро ответил Тимохин, продолжая замазывать ссадины. – А вот по мне однажды попал, сволочь. И в такое место, что чуть левее, и петь бы мне фальцетом в хоре Валаамского монастыря!

– Ого! – изумился эмиссар. – Наверное, поссорились после этого напрочь?

– Да нет, с чего бы? – снисходительно отмахнулся Александр. – Это же случайно вышло. А до этого он мне жизнь спас. Так что дружим не тужим. – Закончив на такой оптимистичной ноте, он тут же вернул себе грозный вид и сурово поторопил двойника: – Давай красься уже!

Когда Варя вернулась в фойе, вся троица была занята беседой.

– Что обсуждаем? – спросила она, поправляя причёску.

– Да ничего особенного, Варвара Андреевна, – ответил «близнец» в толстовке. – Просто господа Тимохин и Долгоухов… Ой! Простите, Всеволод! Конечно же Долгоруков. Так вот, они сплетничали о своём мужском. В основном конечно же спорили, какой у вас размер бюста.

Блондин при таком откровении уставился на нахала широко распахнутыми глазами. Второй «близнец», в джинсовой куртке, почему-то уставился в пол, ковыряя носком кроссовки ворс ковра. Не обращая на них никакого внимания, внештатник подошёл к девушке и подставил локоток.

– Прошу вас, Варвара Андреевна. Пойдёмте уже в ресторан. А то мы слишком долго стоим на виду у всех. Служащие комплекса начинают подозрительно коситься в нашу сторону.

Лейтенант немного помедлила, пригляделась ко всем трём подчинённым ещё раз, оглядела фойе, немногочисленных посетителей и решилась:

– Что же, идёмте. Но сначала внесём некоторые коррективы. В зал я пойду с Тимохиным.

Она отошла от услужливого кавалера и, остановившись возле его двойника, обратилась к Всеволоду:

– Долгоруков, тебе придётся работать в паре с Ашасом и приглядывать за ним. Не бойся, на нём кандалы. – Но, отметив тревогу внештатника, она залезла в свой чемоданчик, немного повозилась в нём и извлекла на свет небольшой брелок. – А для пущего спокойствия вот пульт активации детонаторов. Нажмёшь эту кнопку, и его по частям будут собирать!

Всеволод с благоговейной осторожностью взял пульт и, преданно взглянув в глаза командирши, торжественно поклялся:

– Я пригляжу за ним. От меня не сбежит и ничего не натворит. Этот взрыватель даже не понадобится.

– Молодец, Долгоруков! – похвалила Варя. – Благодарю за службу.

С этими словами она тронула за плечо стоящего рядом «Тимохина» и направилась в сторону ресторана. Сияя, как начищенная монета, блондин подошёл к «Ашасу» и горящим взглядом проводил свою начальницу до самых дверей зала. Как только они скрылись, Тимохин, изображавший Ашаса, согнал со своего лица доброжелательное и обходительное выражение, заменив его самой зверской мимикой.

Не заметивший этой метаморфозы Долгоруков потянул его в сторону бильярдной. Оказавшись на лестнице, ведущей вниз, к бильярдным залам, Саша сбросил руку напарника, прорычав:

– Ну всё, отвали уже! Хватит меня, как девку, лапать!

Всеволод, до сих пор не разобравшийся, кто в действительности перед ним, решил расставить точки на «i»:

– Послушайте, Ашас. Не вынуждайте меня действовать с вами грубо и жёстко. Мы должны изображать отдыхающих друзей, ну или хотя бы приятелей. Так давайте создавать беззаботное настроение, чтобы нас ни в чём не заподозрили. Так будет лучше и для вас, и для меня.

– Да что вы говорите?! – язвительно ответил напарник. – Я дико извиняюсь за мой моветон, но не пойти ли вам, господин Долгоухов, в места не столь отдалённые, благо одно из них уже у вас за спиной, точнее, чуть ниже её.

Умышленное искажение его фамилии разозлило Всеволода. Он и так был расстроен тем, что Варвара пошла в ресторан не с ним, а, как он думал, с Тимохиным. Но задание, которое она ему дала перед уходом, и её похвала разожгли в нём самодовольный энтузиазм.

И теперь Долгоруков собирался выполнить данное ему поручение во что бы то ни стало. Он вцепился пальцами в плечо оппонента и, нагнувшись, самым строгим взглядом уставился тому в переносицу.

– Послушайте меня внимате…

Но тут мнимый Ашас вырвался из захвата и пробил прямой в «солнышко». Боль скрутила внештатника, но неимоверным усилием он распрямился и погнался за противником, который, нанеся столь подлый удар, неспешно двинулся дальше как ни в чём не бывало. Всеволод нагнал его уже на лестничной площадке.

Не успев как следует отдышаться и вообще прийти в себя, блондин атаковал «тёмного эмиссара». Тот жёсткими блоками отбил все удары и сам перешёл в атаку. Долгоруков, рыча от боли и ярости, выхватил было из-под куртки «рэп», но больше не успел ничего. Противник поймал его руку в болевой захват и, поигрывая отнятым оружием, спросил, не скрывая сарказма:

– Что-нибудь ещё желаете, милостивый государь?

Разозлённый до крайности Всеволод выхватил из кармана вручённый лейтенантом брелок и, направив на врага, прохрипел:

– Брось ствол! Немедленно!

– А если не брошу? – издевательским тоном спросил соперник.

– Нажму кнопку, – придавая голосу решимости, ответил геройский внештатник.

– Хм! Как страшно-то! А знаешь что? Валяй, жми!

И он направил Всеволодов «рэп» в лицо его же владельцу. С ёкнувшим от страха сердцем Долгоруков надавил на кнопку, стараясь опередить выстрел.

Ничего не произошло. Дуло его же пистолета уставилось ему в лицо своим чёрным оком. Покрывшись гусиной кожей, Всеволод неотрывно смотрел в смертоносный зрачок, а его палец рефлекторно продолжал раз за разом нажимать на кнопку брелока. Взрыва всё не было, его противник оставался цел и невредим.

Словно заворожённый, внештатник смотрел, как «враг», злорадно улыбаясь, приблизился к нему на пару шагов и, вдруг резко подпрыгнув, с разворота врезал ему ногой в грудь. Отлетев к стене, Всеволод всей спиной впечатался в её поверхность и скатился на пол. Сил не было не то что сопротивляться, но даже просто дышать. Его противник присел на корточки рядом, положив пистолет.

– Дурак ты, Долгоруков, – с каким-то не то сожалением, не то сочувствием произнёс Тимохин. – Да-да. Дурак! И уши у тебя холодные. Варвара-то меня враз раскусила, а ты повёлся, как лошара.

– Саш… Ты, ч… что ли? – еле выдавил из себя Всеволод.

– Ну а кто же ещё? – признался напарник. – Конечно я, не Ашас же этот чёртов, мать его за ногу, да об стенку!

Александр встал и ногой пододвинул «рэп» к напарнику:

– Забирай и поднимайся, пока нас тут не спалил кто-нибудь.

Ошарашенный блондин хлопал глазами, переводя взгляд то на пистолет, то на брелок, то на «врага», ставшего вдруг коллегой. Наконец кое-как разобравшись в ситуации, он схватил РПР и спрятал его под куртку. Тимохин подал ему руку, помогая подняться.

– А от чего же тогда этот пульт?

– Да какой, на фиг, пульт! – с горькой иронией произнёс Александр. – Обычный брелок. Ты же видел, как она в чемодане возилась. Наверное, ключи с него снимала.

– Умная девочка, – невольно восхитился Долгоруков. – Умная и хитрая!

– Не то слово! – согласился Саня. – Развела нас по высшему разряду.

Наверху лестницы показались посетители кафе, и напарники, мигом прекратив разговор и изображая подвыпивших гуляк, приобнявшись за плечи, прошли в ближайший зал. Их маленькая стычка вроде осталась незамеченной, что не могло не радовать.

В бильярдной они осмотрелись, неспешно пройдя мимо столов, и разместились у барной стойки. Заказали по пиву с фисташками, но пить не стали, памятуя опыт прошлого вечера, а лишь только делали вид, что пьют.

– Ну и что мы будем тут вынюхивать? Кого выискивать? – поинтересовался Александр, хрумкая фисташкой.

– Ты что, первый раз на задании? Всё как обычно, осматриваемся, нет ли знакомых, у которых можно получить информацию. Нет знакомых, значит, через спектральное зрение выискиваем людей с магическим и астральным свечением и стараемся войти с ними в контакт, наладить общение.

– Это я всё знаю, – отмахнулся Тимохин. – Просто в этой забегаловке, несмотря на раннее время, контингент довольно разношёрстный. Тут как в Ковчеге, каждой твари по паре и каждой паре по харе. Найдутся и маги, и колдуны, и экстрасексы всякие… Даже представители нелюдей и те тут, – добавил он, покосившись в угол, где за маленьким столиком под искусственной пальмой сидела ярко разодетая парочка.

Внештатники украдкой глянули в этом направлении, рассматривая парня и девушку в модных прикидах. Их бледные лица имели характерный синюшный оттенок.

– Скорее всего, кровососики. Рисковые ребята, солнце ещё не зашло, а они уже в разгул ударились.

– Так безбашенные, чего с них взять, – снисходительно откликнулся Саша. – С головой не дружат и уже вряд ли когда-нибудь начнут.

Вдруг он резко выпрямился и замер, уставившись на один из входов. Всеволод также дёрнулся:

– Ты чего напрягся?

Тимохин помолчал немного, продолжая всматриваться в коридор, виднеющийся за тем входом.

– Да так, – наконец ответил он. – Показалось.

Ещё несколько секунд он качался на стуле, но потом не выдержал:

– Надо проверить.

– Что проверить?

– Сиди здесь. – Не ответив на вопрос, он направился к дверям. – Я быстренько.

Скорым шагом он вышел в заинтересовавший его коридор, на секунду замер, вглядываясь вглубь… И, что-то заметив, почти бегом, понёсся в самый конец.

– Чего же ты там такого увидел? – прервал показания Александра «волкодав» с позывным Кот. – Что тебя туда понесло?

– Не чего и не что, – поправил Тимохин, – а кто. Женщина вышла из комнаты в коридоре. За ней я и увязался.

– Что за женщина?

– Ну… – Внештатник ненадолго замялся. – Я не могу утверждать, но мне показалось, что это была Надька Парфёнова.

На лице Кота проявилось непонимание.

– Карпухина. Та самая, у которой мы эмиссара брали. Парфёнова – её девичья фамилия.

– А! Понятно! – кивнул «волкодав». – Ну так что? Это она оказалась?

– Не знаю, – расстроенно выдохнул Тимохин. – Я её так и не догнал. Там, в конце коридора, лестница была. По ней можно было либо в подвал спуститься, либо подняться на следующий этаж. Я подумал, что вряд ли Надя, если это, конечно, она, будет по подвалам шастать, и побежал наверх.

– Но там её не было? – высказал догадку Кот.

– Не было, – подтвердил рассказчик. – На втором этаже дверь оказалась заперта. А на третьем лестница выводила прямиком в стрип-зал.

– Ого, – оживился боец Комитета. – Там что, стриптиз показывали?

– Наверное.

– Почему «наверное»?

– Ну там вертелась одна чикса на шесте, но раздевалась она или нет, не знаю, лично я этого не видел.

– Так ты чего? – В голосе Кота послышалось здоровое разочарование. – Зашёл на стриптиз, а само выступление не посмотрел?

– А оно мне надо было? – парировал Александр. – Что я, баб голых не видел? Если бы она хоть акробатические трюки на том шесте делала, тогда можно было бы и посмотреть, а то просто вокруг него ходила да задницей тёрлась. Ничего зрелищного.

– Совсем ничего? А сама стриптизёрша неужели ничем не привлекала?

– Да чем ей привлекать? – пренебрежительно хмыкнул Тимохин. – Ноги худые, бёдра узкие, вместо грудей прыщики какие-то. И взгляду зацепиться-то не за что.

– Да уж! – с пониманием кивнул дознаватель. – Это явно не Варвара Воронюк.

– Хе! Сравнил фигу сушёную с персиком спелым!

Кот от души хохотнул и уже собирался ещё что-то спросить, но Александр указал ему на стоящий на столе смартфон, записывающий их разговор на видео.

– Может, не будем отвлекаться на приватные темы? – предложил он «волкодаву».

– Э-э-э… да! – спохватился тот. – Так чем же ты занимался в том зале, если не смотрел выступление?

– А чем я мог там ещё заниматься? – удивился Тимохин. – Ходил по залу, выискивал среди посетителей Надежду Карпухину.

Динамики гремели клубной музыкой, заглушая любые разговоры в зале. Пара прожекторов освещала площадку с шестом, вокруг которого извивалась танцовщица в чёрном латексе, увенчанная пушистыми заячьими ушами. Сам зал вместе со столиками, за которыми сидели посетители, был погружён во мрак. Из-за отсутствия нормального освещения Александр не видел, здесь ли та женщина, которую он принял за Надю.

Чтобы всё-таки её найти и убедиться в своей правоте или ошибке, он стал обходить зал, приближаясь вплотную к столам и рассматривая посетителей в упор. Конечно же клиентам стрип-зала не понравилось столь пристальное внимание незнакомого человека. Поэтому внештатник поначалу притворялся изрядно выпившим, покачиваясь и бессвязно бормоча всякую ерунду, но где-то после пятого столика ему это надоело, и он, прекратив притворство, продолжал всматриваться в лица уже внаглую.

Шестой и седьмой столики он осмотрел бегло, грубо послав возмущавшихся клиентов. Но с восьмым столом произошла заминка. Ещё на подходе он понял, что столик можно или даже нужно обойти стороной, ибо за ним сидели только мужчины, а он искал женщину. Но по какому-то наитию он всё же подошёл к ним вплотную.

Четвёрка сидевших за тем столом окинула Александра равнодушными взглядами. Но равнодушными они только казались. Парень был уверен, что его, как рентгеном, просветили насквозь. А ещё он понял, что эти четверо отнюдь не местный контингент. За годы работы в Комитете Тимохин вдоволь наобщался с военными и от гражданских мог отличить их в любой одежде. То есть теперь он точно знал: перед ним солдаты.

Не дембеля со срочной, а матёрые вояки, возможно, с богатым боевым опытом. Осознав это обстоятельство, Александр задался логичным вопросом: что они здесь делают? Вроде бы в самом факте присутствия военных в гражданском на стриптиз-шоу нет ничего необычного. Но кое-что не склеивалось.

«Не похожи вы, ребята, на отдыхающих», – подумал внештатник, отметив отсутствие на столе алкоголя. Выступление стриптизёрши также не вызывало у мужчин никакого энтузиазма или вдохновения, они просто сидели и…

– Чего-то ждали или ждут, – под нос самому себе констатировал Тимохин.

С другой стороны, мало ли кто эти люди – армия, полиция, наёмники, ещё кто-нибудь. Работают под прикрытием или кого-то сами прикрывают. Это не его дело. Но ох уж это вечное стремление лезть не в своё дело…

– Добрый вечер! – стараясь перекричать музыку, обратился Александр к незнакомцам. – Младший лейтенант Дерунов, ФСБ. Позвольте ваши документики.

Стараясь выглядеть посолидней, он извлёк своё липовое удостоверение и показал его всем четверым, внимательно следя за их реакцией. Мужчины заметно напряглись.

– А что случилось? – прокричал один. – Какие у вас основания для проверки?

Краем глаза Александр заметил, как двое из них резко качнули головой, словно подавая сигнал. Чтобы проверить эту догадку, он сделал шаг назад и быстро огляделся. Посетители за двумя соседними столами развернулись в креслах, заняв более удобные позиции для начала активных действий.

«Офигеть! – пронеслось в голове Тимохина. – Да их тут около дюжины. Зачем так много солдат в одном стрип-зале? Разве что это бойцы Комитета, прибывшие для задержания связного. Может такое быть?»

Проверить, так ли это, он решил тем же способом – в открытую.

– Мужики! – как можно громче проорал он. – Вы из Комитета из отряда Сулинова?

В юные годы Александр тренировался на каскадёра в спортивном клубе. У руководителя клуба и всего тренерского состава была занимательная привычка лупить исподтишка своих воспитанников и устраивать им всякие заподляночки. Новички считали такие поступки издевательством, дедовщиной и вообще тренерским беспределом.

Но, прозанимавшись достаточно долго, вдруг понимали, что на самом деле это самый эффективный способ обучения. Так школа развивала у ребят реакцию, ловкость и быстроту действий. А главное, приучала к грязным приёмчикам, с которыми вполне реально столкнуться и в жизни.

Вот и теперь выучка спортклуба помогла Тимохину вовремя увернуться от брошенной прямо в лицо чашки с кофе и пнуть ногой стул, с которого вскочил один из мужчин. Отлетевший обратно под ноги вскочившему стул опрокинул его.

Трое остальных кинулись на Александра, не тратя лишних слов. И, как заметил тот периферийным зрением, из-за двух соседних столов тоже поднялись мрачные силуэты, готовые вступить в потасовку. Ситуация сложилась пренеприятная – двенадцать здоровых мужиков против одного внештатного комитетчика.

Тимохин вполне сознавал, что он не Джеки Чан и никакая спортивная и комитетская подготовка не помогут ему одолеть столько противников разом. Да что греха таить, за последние трое суток ему уже столько раз прилетало, что он и с двумя бы вряд ли справился. Поэтому оставалось самое верное тактическое решение – бежать!

Пятясь к выходу (если, конечно, бег спиной вперёд можно назвать словом «пятиться»), он кидал в противников разные подвернувшиеся под руку предметы с ближайших столиков. Не фатальный приёмчик, но, по крайней мере, давал секунду-другую форы, чтобы оторваться от преследования. Пролетевшие рядом с его головой солонка и пепельница подсказали, что противник тоже владеет приёмами нечестной борьбы.

Поэтому со следующего столика Александр сорвал уже целую скатерть вместе с тем, что на ней стояло, и подкинул в воздух. Создав подобие завесы, он развернулся к выходу и с удвоенной скоростью припустил прочь из зала. Двое вышибал, входившие в этот момент в зал, даже не успели понять, что тут происходит. Парень прошмыгнул между ними со спринтерской скоростью, а его преследователи со всего разбега врезались в обоих секьюрити, создав на выходе куча-малу. Тимохин же тем временем, перепрыгивая по три ступени за раз, достиг промежуточной площадки, погасил инерцию, врезавшись в стену, и отскоком от этой же стены развернулся лицом к противникам, достав по ходу пистолет.

– Всем стоять! – прокричал он, придавая голосу как можно больше уверенности.

Понимая, что в общем шуме его крик, каким бы грозным он ни был, могут тупо не услышать, Саша пальнул предупредительный в потолок. Выстрел оказался довольно удачным в том плане, что он, никуда не целясь, тем не менее сбил люстру с потолка.

Ещё к удаче можно отнести тот факт, что люстр было две, а сбита оказалась висевшая над верхней площадкой, почти у самой двери, из которой выползали преследовавшие его люди. Тем не менее пыл погони не угас и неизвестные ломанулись к лестнице, желая нагнать ускользнувшего от них «фээсбэшника». Тогда Александр пальнул ещё раз:

– Стоять, я сказал!

Второй выстрел не угодил в оставшуюся на потолке люстру, а только вызвал мелкий дождик побелки и штукатурки. Но на преследователей это наконец подействовало, они замерли на верхних ступенях, не решаясь на дальнейшие шаги.

– Отлично! Вот и стойте там. А пока стоите, предлагаю переговорить. Кто у вас за старшего?

Военные в гражданском не ответили. Мрачные и суровые, они молча буравили внештатника проницательными взглядами, словно заранее примеряясь, в какие места его бренного тельца будут загнаны ножи и пули. Подобное нежелание говорить Тимохину крайне не понравилось.

– Ну, чего молчим? Совсем отупели, не знаете, кто у вас за команди…

Договорить ему не дали. Те преследователи, что не успели выйти из зала до предупредительных выстрелов, приняли вполне разумное решение – применить к противнику, вооружённому огнестрелом, тяжёлую артиллерию. В качестве артиллерии были задействованы сервировочный столик и небольшая тумба. С коварной точностью эти снаряды были выброшены через дверь и головы стоявших на площадке. Только резкий прыжок в сторону спас Александра.

Стоявшие на ступеньках как по команде ринулись вниз, Тимохин не собирался попадать в плен неизвестно к кому и бросился вниз по следующему пролёту, ведущему в коридор, из которого он и пришёл в поисках Карпухиной. Преследователи временно отстали от него, но этот успех требовалось закрепить.

Перепрыгнув оставшиеся ступени, он со всех ног кинулся по коридору обратно в бильярдную. Шум ног его преследователей, которые вот-вот появятся из дверного проёма, ведущего на лестницу, не вселял ни капли оптимизма. Тимохин бочком попятился по направлению к бильярдной, держа противоположную сторону под прицелом. Шаги затихли у самого входа, но преследователи почему-то в коридор не вышли. Как видно, дураков, желающих изображать из себя ростовую мишень, там не было. Вместо этого из-за косяка на мгновение показалась чья-то голова и тут же отпрянула обратно.

– Профи, блин! – зло пробормотал парень. – Как же трудно с ними иметь дело…

Наведя «рэп» на стену возле косяка, за которым скрывались умные противники, он нажал спусковой крючок. Вообще-то пуля должна была уйти рикошетом, просто припугнув и замедлив преследователей, но вышло иначе. Выстрел пробил стену, разворотив в крошку часть угла вместе с дверным косяком. Раздавшийся крик боли показал, что и прятавшемуся за ней человеку сильно досталось.

– Минус один, – злорадно ухмыльнулся Тимохин и, понимая, что теперь вряд ли кто сунется за ним, развернулся и помчался к бильярдной на воссоединение с напарником.

Каково же было его удивление, когда, ворвавшись в уютный зал, он увидел Всеволода лежащим на бильярдном столе и прикрывающим руками голову. А рядом кружило пять человек, лупивших его наотмашь бильярдными киями…

– Так, стоп! – Кот резко прервал рассказ Долгорукова. – Ты не перескакивай через события. Я знаю, что Тимохин оставил тебя одного, а потом вернулся с толпой наёмников на хвосте. Но что за это время с тобой произошло?

Всеволод насупился, устало потёр виски и уставился на дознавателя, словно раздумывая, стоит ли рассказывать все подробности этого вечера.

– Давай-давай! – подстегнул его «волкодав». – Идёт запись, так что шпарь во всех подробностях: что ты делал в бильярдной, когда остался один, и как затеял драку с клиентами?

Лопоухий блондин тяжко вздохнул, но, понимая, что умолчать не получится, пошёл на откровения:

– Ну, пожалуй, началом возникновения конфликтной ситуации можно считать моё обращение к той самой парочке вампиров, проводившей время в уголке, под пальмой…

Всеволод недоумевал, с чего вдруг его напарник без всяких объяснений сорвался и чуть ли не бегом покинул бильярдную, оставив его одного. Поначалу это даже чуточку раздосадовало. В конце концов, майор Сулинов назначил именно его, Долгорукова, старшим в их паре, а значит, ему полагалось руководить их совместными действиями. Но Тимохин зачастую был попросту неуправляем, и Всеволоду не удавалось им покомандовать. В результате совместная работа не задалась, и они по-прежнему действуют в одиночку.

Так вышло вчера, на квартире у Карпухиных, так выходит и сейчас. Но злился Долгоруков недолго. Он уже давно работал на Комитет и, если не считать его участия в составах ударных групп, в основном действовал один.

Розыск, слежка, наблюдение – всё это ему привычно и знакомо. По всему городу у него была своя сеть осведомителей, множество приятелей, знакомых и корешей. Всегда можно найти источник информации. Поэтому и горевать об отсутствии непутёвого напарника вроде бы нет особых причин. Убедив в этом самого себя, Всеволод успокоился и ещё раз ненавязчиво осмотрел посетителей бильярдной.

Итак: пять нетрезвых мужчин, как видно из одной компании, гоняют шары за двумя столами. Периодически они приглашают к себе двух девушек, играющих в «американку» за дальним столом. Девушки кокетничают, но присоединяться не спешат. Вдоль стен, за столиками для отдыха, сидят ещё четыре компании, в основном классические парочки парень – девушка. Эти заняты коктейлями и общением, пришли сюда явно не ради бильярда. Одну пару Долгоруков отметил особо.

«Нелюди. Скорее всего, вампиры», – ещё раз предположил он. Несмотря на его обширные знакомства, сейчас у Всеволода возникли затруднения, поскольку никого из присутствующих он не знал. Чтобы добыть информацию, следовало наладить с кем-нибудь контакт, завязать общение и ненавязчиво разговорить. Лучше всего для этой цели подошёл бы бармен или официант. Но к ним Всеволод собирался обратиться немного позже, когда уже создаст себе амплуа набравшегося гостя.

Спектральным зрением он определил, что, кроме пары вампиров, все остальные в зале обычные люди. А значит, для него выгоднее всего скорешиться с нелюдьми. Пока раздумывал, какой повод подобрать для знакомства, удача подкинула ему подсказку. Бармен, подозвав официанта, велел отнести навороченные коктейли некоему Борюсику. Заказ был мгновенно доставлен в уголок под пальму, как раз той самой парочке вампиров.

«Раз бармен назвал клиента по имени, а официант не уточнил, за какой столик, значит, вампир здесь завсегдатай. – Начав построение логической цепочки, Долгоруков уже не мог остановиться. – А то, что он трапезничает в бильярдной, а не в зале-ресторане, означает, что он игрок. И если сейчас он не играет, то лишь потому, что ждёт подходящего соперника. То есть пьяненького лоха с деньгами».

Решив стать этим самым пьяненьким лохом, внештатник, захватив кружку с пивом, направился к намеченной цели. Вообще-то Всеволод ходил в детстве на большой теннис, но и в бильярд играть пару раз доводилось. Слегка покачиваясь, он причалил к столику нелюдей и, нетрезво улыбаясь, обратился к парню:

– Привет, Борюсик! Мне сказали, ты хорошо катаешь и можешь составить партейку.

Тот недоумённо уставился на него, хлопая глазами, потом перевёл взгляд на свою спутницу. Вампирша (или всё-таки вампир?), презрительно улыбнувшись, ответил(ла) хрипловатым мужским голосом:

– Слышь, противный, это я Борюсик. И со всякими залётными не играю.

– Какой пассаж! – вслух подумал Долгоруков, имея в виду отнюдь не крытую галерею.

Такой неожиданный поворот сбивал с толку, заставляя придумывать объяснения на ходу. Поэтому усилием воли придавая себе непринуждённый вид, он неспешно отхлебнул пива, причмокнул, смакуя вкус, и заговорил, глядя в красные глаза барышни (кавалера):

– Ой, тока не думай, будто я шелупень какая-то, из-за одного того, что незнаком с вами лично. Да, я здесь сегодня случайно, но на бильярде гоняю, готов обставить любого. И типа чё?

– Да ну? Прямо-таки и обставить! – завелась (завёлся) Борюсик. – А с кем ты уже играл, чтобы такими заявами кидаться?

К подобному вопросу Всеволод готовился заранее, поэтому, напустив на себя горделивый вид, ответил с чувством превосходства:

– С Ананьевым Владом. То есть с Владькой, конечно…

По правде говоря, он не так уж сильно кривил душой. Ананьев и вправду был заядлый бильярдист, широко известный не только в кругу ценителей этой игры, но и в городе, поскольку раз сто становился фигурантом пьяных драк. А сам Долгоруков играл с ним ещё в подростковом возрасте и только в теннис, бильярд они гоняли всего пару раз, и то гонял, собственно, сам Ананьев, а его друг детства нервно курил у стола.

На Борюсика тем не менее авторитетное имя произвело нужное впечатление.

– Хм, да, птички что-то пели про такого. Играть, правда, не доводилось, но хотелось бы… – Вампир (вампирша) мечтательно прикрыл(ла) глаза и причмокнул(ла) губами. – Что ж, давай покатаем! Если я тебя обставлю, похлопочешь за меня перед Владом, устроишь нам турнир.

– Это условие – ставка? – решил уточнить Долгоруков.

– Нет, это условие – твой пропуск на игру со мной. А ставку мою ты и так должен знать, раз слышал обо мне.

На мгновение задумавшись, внештатник согласно кивнул:

– Хорошо, типа если вдруг проиграю, предложу Владьке сыграть с тобой.

Засияв от удовольствия, Борюсик послал(ла) Долгорукову воздушный поцелуйчик и, потеснив своего спутника, встал(ла) из-за стола.

«Однако!..» – мысленно воскликнул Всеволод, оглядывая своего соперника, шествующего к ближайшему игровому столу. Пока Борюсик сидел(ла) за столом в тени, он (она) казался(лась) крупным не то мужиком, не то бабой. Женская одежда с рюшечками, длинные завитые волосы, обилие бижутерии, туфли на каблуке усиливали это впечатление. Но теперь, когда он (она) вышел(шла) на свет, стало заметно, что под платьем читается прокачанная, атлетическая фигура.

Впрочем, в планы Долгорукова не входило заниматься с противником какими бы то ни было единоборствами. Ему требовалось разговорить соперника. Пока вампир(ша) выбирал(ла) себе кий, Долгоруков быстренько извлёк смартфон и набросал короткое сообщение двум своим знакомым из среды бильярдистов: «Привет, подскажи, какая обычно ставка у Борюсика?»

Отправив запрос, он по примеру соперника потратил пару минут на выбор кия и, справившись с этой задачей, с уверенным видом, но не забывая спотыкаться, приблизился к столу. Вампир(ша), натирая мелом кий, указал(ла) на сложенные в треугольник шары:

– Итак, ставки известны. Играем в восьмёрку, ты разбиваешь, на правах хозяина уступаю тебе, как гостю.

При этом он (она) самодовольно улыбался(лась), разглядывая молодого человека, словно кусок ростбифа. В этот момент пискнул сигнал уведомления. Жестами показывая, что дико извиняется, блондин-конспиратор быстро взглянул на экран: «С Борюсиком не катал, но слышал, что он всегда играет на желание».

– Желание? Всего-то? – пробормотал Всеволод. – Сейчас обыграю этого трансвестита и пожелаю от него откровенных ответов на все мои вопросы. А их будет о-очень много…

Вдохновлённый подобной перспективой, он, поглаживая кий, обошёл стол, оглядывая его, как заправский игрок. Остановившись со стороны «дома», понаклонял вправо-влево голову, словно выбирая угол прицела, и, поставив на бортик недопитую кружку, склонился, пристраивая кий к битку. Несколько секунд неподвижности, сосредоточенный взгляд – Всеволод изо всех сил изображал профессионального игрока.

Удар! Биток врезался в вершину пирамиды и откатился к бортику. Сама пирамида распалась, раскатившись в разные стороны, но увы – ни один шар не попал в лузу. Борюсик затрясся(лась) в беззвучном смехе.

– Ну, теперь ты мой! – С каким-то весёлым злорадством он (она) посмотрел(ла) в лицо соперника. – Начинай считать.

Крутанув кий меж пальцев, он (она) склонился(лась) над столом и за всего какие-то полминуты положил(ла) в лузы пять шаров.

«Осталось три…» – тоскливо пронеслось в голове Долгорукова.

Он понимал, что нагнать соперника уже не сможет. Да тот и не даст ему такой возможности. Вампир(ша) обходил(ла) стол, прикидывая, какие шары положить следующими, при этом весь его (её) вид излучал стопроцентную уверенность в своём превосходстве и неизбежной победе. Ещё раз пискнуло уведомление на смарте внештатника – пришёл ответ от второго знакомого. Машинально он открыл сообщение.

«Не вздумай с ним катать! – кричал текст на экране. – Задницу проиграешь!!!»

Всеволод на секунду завис, пытаясь осознать смысл написанного.

– Партия! – прокричал(ла) Борюсик и нанёс(ла) удар.

Биток врезался в два стоящих рядком шара, заставляя их раскатиться в разные стороны и упасть в лузы. При этом один из прицельных шаров попутно задел третий шар, который медленно, словно с неохотой, подкатился к ближайшей лузе и, мгновение побалансировав на краю, скатился в сетку.

– Восемь – ноль. Партия!

Долгорукова словно жаром обдало. Тяжело сглотнув, он взял свою кружку и, ничего не говоря, выпил пиво в один присест, словно спасительный эликсир. Такой быстрый проигрыш обескураживал. Мало того что теперь он не сможет на правах победителя задавать вопросы, так ещё из-за скоротечности партии не успел задушевно пообщаться, располагая к себе собеседника. А ведь ещё надо будет выплатить проигрыш – желание.

А какое может быть желание у вампира-трансвестита?

Всеволод почувствовал, как покрывается липким потом. Оторвавшись от кружки, он увидел, что Борюсик уже стоит вплотную к нему, с правого бока, и горящим взглядом оценивает его фигуру.

– Итак, – приглушённым, хрипловатым голосом протянул(ла) он (она), – ставка – желание. Мой выигрыш – романтический вечер вдвоём с тобой. Со всеми вытекающими или истекающими последствиями.

Долгорукова обдало ещё большим жаром. Перед глазами вдруг предстало укоризненное лицо Варвары Андреевны и издевательски-насмешливая физиономия Тимохина. Все эти видения мгновенно пропали, когда он почувствовал, как его ягодицы поглаживает ладонь стоящего(щей) рядом извращенца(ки).

В целом по жизни лопоухий блондин был воспитанным и интеллигентным человеком. А будучи знакомым с представителями других рас, скрывающихся среди людей, он также мог считать себя вполне толерантным. Поэтому в иное время он бы постарался выйти из ситуации достойно: уговорить, переубедить, переспорить соперника. Одним словом, уладить назревающий конфликт мирным путём.

Но, как видно, даже недолгое общение с неуправляемым напарником Тимохиным наложило на мировоззрение Долгорукова неизгладимый отпечаток. А также на линию его поведения. То есть заводиться научился с полоборота…

– Убери от меня лапы, больной извращенец! – прорычал он, выливая вампиру(ше) на голову остатки пива.

Рассчитывая такой грубостью обескуражить противника, Всеволод с горделивым видом собрался было покинуть бильярдную. Но не тут-то было.

Профессиональный игрок – это тот, кто умеет не только обыгрывать соперников, но и забирать свой выигрыш. Как видно, Борюсик всё-таки относился(лась) к числу профессионалов. Парень не сделал и двух шагов, как мускулистая рука вампира(ши) обхватила его за шею. Другой рукой трансвестит приставил(ла) тонкий конец кия к глазу Всеволода.

– Так не пойдёт, противный! – зло прошипел(ла) победитель(ница) на ухо побеждённому. – Ставка в игре – святое. По долгам надо расплачиваться честь по чести.

Вместо ответа занервничавший внештатник превратил разбирательство по долгам в банальную драку. Перехватив кий, локтем свободной руки он врезал под рёбра вампиру(ше). Спасти глаз ему удалось, а вот удар по рёбрам желаемого эффекта не возымел. Точнее, эффект был, но не тот, на который можно было бы надеяться.

Вместо того чтобы загнуться от боли, вампир(ша) обиженно заревел(ла) и, крутанувшись всем телом, перебросил(ла) Всеволода через себя прямиком на стол, за которым они играли. Успев сгруппироваться и погасить удар от падения, Долгоруков из положения лёжа врезал ногой точно в челюсть озабоченного(ной).

Тот (та) пошатнулся(лась), но выстоял(ла). Пользуясь этой заминкой, Всеволод скатился со стола с другой стороны и, не теряя ни секунды, один за другим запустил два бильярдных шара точно в лоб Борюсику. От такого весомого аргумента трансвестит-кровосос(ка), сведя глаза в кучку, рухнул(ла) навзничь. Героический сотрудник Комитета решил было, что легко отделался и пора бы линять, как вдруг за его спиной раздался возмущённый вопль:

– Держите мошенника! Проиграл и не хочет расплачиваться!

Резко обернувшись, Всеволод увидел, что вопит приятель оглушённого(ой) им трансвестита. Намереваясь заткнуть крикуна, он решительным шагом направился к нему, но был остановлен заступившими дорогу двумя бухими мужиками из пятёрки, игравшей на двух соседних столах. Ситуация быстро накалялась.

Понимая, что перед ним простые люди, введённые в заблуждение провокационным призывом вампира, Долгоруков попытался разойтись с ними мирно. Но им, подогретым алкоголем, неинтересно было вступать в полемику, мужики пришли топить за справедливость. Короче, завязалась внеплановая драка. Всеволод держал позицию меж двух столов, что не позволяло его противникам кинуться на него всем скопом. К тому же те, находясь в изрядном подпитии, больше мешали друг другу, чем дрались всерьёз. И вполне возможно, что злостный неплательщик игровых долгов сумел бы покинуть бильярдную без особых потерь, если бы не второй вампир.

Пока блондин успешно отбивался от очередного нападающего, кровосос подполз сзади и, обхватив его за ноги, опрокинул прямо на зелёную поверхность стола. Внештатник попытался вырваться из захвата, но получил по темечку кием и «поплыл». Обрадованные бухарики кинулись всей толпой избивать оглушённого внештатника, лупя его со всем старанием и рвением.

Вампир же, сделав своё чёрное дело, поспешил привести в чувство своего приятеля Борюсика. Ему это почти удалось, когда за одной из дверей раздался грохот выстрела, а спустя несколько мгновений в бильярдную вбежал Александр, спасающийся от толпы преследователей…

– Так-так! – заинтересовался Кот. – И что же ты сделал, увидев, что твоего коллегу избивают?

– Фу-ты ну-ты! – мрачно усмехнулся Тимохин. – А что я ещё мог сделать в подобной ситуации? Схватил свободный кий и присоединился к тем пятерым лупасить Долгорукова промеж ушей.

– Чё! Серьёзно? – изумился «волкодав», не зная уже, верить услышанному или нет.

– Конечно! – продолжал ломать комедию Александр. – Я же его терпеть не могу с первого дня нашего с ним знакомства. А теперь вдвойне ненавижу, когда замечаю его масленые взгляды в сторону лейтенанта Воронюк.

– Во как?!

– Ну да! Я его за Варю наизнанку выверну, кота блудливого. Не в обиду тебе, Кот, будет сказано. Ну ты понял, да?

– Блин, вы даёте, напарнички. – Боец-дознаватель окончательно запутался.

Репутация Тимохина подтверждала, что с него станется избить коллегу по совместной операции. Но, с другой стороны, неужели же он так безнадёжно туп?!

– Ты хоть понимаешь, что это как минимум дисциплинарка? – нервно осведомился он у Саши. – Хотя, мне кажется, тут уже трибуналом попахивает.

– Это вряд ли, ко мне трибунал неприменим по двум причинам.

– По каким ещё?

– Ну, во-первых, я внештатный сотрудник, а трибунал назначают штатным. А во-вторых, – Александр обезоруживающе улыбнулся, – за шутки не судят. Я тебя разыграл, а ты и повелся. Бэ-э-э…

– Тьфу ты! Тимохин, блин! – краснея, как морковка, возмутился Кот. – Кончай свои шуточки. Я здесь, чтоб ты знал, официальный допрос провожу. Поэтому давай не путай грешное с праведным, то есть не вводи в заблуждение. Докладывай без всяких приколов, как на самом деле развивались события.

– Как-как… Каком кверху! – съязвил внештатник. – Увидев, что лопоухого бьют, я его выручил. А нас потом Галя выручила.

– Какая ещё Галя?

– А вот слушай, не перебивай и сам всё узнаешь…

Увлечённая избиением бухая пятёрка не придала значения грохоту выстрела, прозвучавшему в коридоре. Но когда очередной выстрел прогремел у них, как говорится, над самым ухом, разнеся в клочья плафон на потолке, проигнорировать такое было уже невозможно.

Ретивый Тимохин, и без того доведённый собственной конфликтной ситуацией, при виде избиения напарника взбеленился ещё больше. Грязно матерясь, он танком пёр на мужиков, размахивая «рэпом». Те, хоть и изрядно пьяные, тем не менее не потеряли нюх или инстинкт самосохранения, поэтому попятились, не вступая в пререкания с вооружённым неадекватом. Жить хотели все…

– Долгоухов, мать твою! – проорал Александр, за ногу стаскивая Всеволода со стола. – Ни на минуту тебя оставить нельзя, да? Вечно во что-нибудь вляпаешься!

Пока тот пытался отдышаться, парень просканировал участников избиения и, поняв, что все пятеро люди, ещё раз выругался:

– Одни стукачи кругом! Куда ни плюнь, везде на ренегата нарвёшься.

– Нет. – Всеволод, хоть и изрядно контуженный, всё равно оставался занудой. – Это не ренегаты. Просто их кровососы запутали, перевели стрелки на меня…

– В самом деле? – недоверчиво прищурился Тимохин. – Ну и где эти соски клыкастые?

Он быстро огляделся и увидел, как вампирская парочка пытается улизнуть из бильярдной, крадясь к тому самому коридору, из которого Саша только что выбежал.

– Эй вы! – Он громко свистнул для пущего эффекта. – А ну, ко мне живо!

Те замерли в паре шагов от двери, раздумывая, подчиниться ли столь грубому приказу или таки попытаться сбежать. Александр, памятуя, что в том коридоре сейчас должны находиться его собственные преследователи, решил сделать ещё один выстрел, которым планировал убить двух зайцев. Он пальнул в проход, разворотив пулей стену в коридоре.

Это заставило преследовавших его «военных» убраться обратно на лестничную клетку, а перетрусивших вампиров проявить примерное послушание. Просеменив на дрожащих ногах, представители кровососущей расы остановились перед Тимохиным, жалобными взглядами умоляя его о пощаде.

– Не понял, – удивился он, приглядевшись к Борюсику. – Ты чего, не баба, что ли?

– Нет, – промямлил тот. – Я не женщина, я мужчина. Просто мне…

– Какой ты мужчина, – встрял Всеволод, извлекая свой «рэп». – Ты… ты… да ты…

Он наградил вампира-неформала всеми жаргонными определениями, на которые так обижаются все геи в нашей стране. Да и не только в нашей, если честно.

«Ого, как нашего интеллигента прорвало! – хмыкнул Тимохин. – Можно подумать, что этот вампир над ним надругался. Хотя учитывая, сколько времени я отсутствовал…»

Он скосил глаза, разглядывая, целы ли штаны на Долгорукове. Всеволод, заметив этот взгляд, покраснел и прорычал:

– Не было ничего!

Мстительно сдвинув брови, он подошёл к Борюсику и ткнул ствол «рэпа» ему в лоб:

– А теперь вы на добровольной основе поделитесь с нами информацией, которая нас интересует. И советую говорить правду, потому как если мы почувствуем в ваших словах ложь, то последствия для вас будут самые печальные. Ю анденстенд ми?

– Йес, оф кос, – на хорошем английском выдавил из себя трансвестит.

– То-то же! – Всеволод достал смартфон, включив на нём диктофон. – Итак, приступим.

Пока напарник угрюмо склонял вампиров к диалогу, Тимохин проверил обстановку вокруг. В первую очередь он заглянул в коридор, из которого сбежал: не крадутся ли оттуда «солдатики»? Пусто. Внештатник присмотрелся к остальным посетителям бильярдной.

Их почти не оказалось. Бармен с официантом да две девушки, прячущиеся за дальней стойкой, и всё. Остальные посетители, включая и пятёрку, избивавшую Долгорукова, тихонечко, но спешно слиняли.

– Не знаем мы ничего ни о каком вторжении, – оправдывались допрашиваемые вампиры, всем своим видом демонстрируя искренность.

– Не знаете, – скептически скривился Всеволод. – Тогда почему я вам не верю?

– Не знаем.

– Опять «не знаем»?! – досадливо скривился блондин-инквизитор. – Вас послушать, так вы такие все из себя Незнайки. Может, надо вам по мозгам надавать для улучшения, так сказать, мозговой деятельности?

Но только Долгоруков замахнулся, намереваясь рукоятью пистолета исполнить свою угрозу, как мозги у обоих допрашиваемых резко заработали сами собой, без каких-либо дополнительных внешних воздействий. Наперебой они стали делиться слухами и достоверными рассказами своих соплеменников о подозрительной активности нечисти в сопредельной Саратовской и Волгоградской областях.

Заслушавшись и ожидая неприятностей лишь со стороны покинутого разгромленного коридора, Тимохин как-то не особо внимательно поглядывал за вторым, главным входом. Всё время звучавшая в зале музыка тоже отвлекала, заглушая многие звуки. Например, шум шагов.

– Ребята, сзади! – раздался женский крик из-за стойки.

Резко обернувшись, Александр и Всеволод увидели у главного входа шестерых мужчин в спортивных костюмах. На несколько мгновений все замерли, оценивая ситуацию.

– Хватайте их! – возопил приятель Борюсика, кинувшийся на спину Долгорукову.

Сам трансвестит тоже в стороне не остался и также бросился на своего игорного должника, видимо, за реализацией справедливого расчёта. Но Всеволод, явно не желая расплачиваться, решительно дал отпор обоим.

Тимохину же пришлось брать на себя разбирательство с вновь прибывшими. Тем временем вошедшая шестёрка «спортсменов», оскалив клыки и тем самым показав свою расовую принадлежность, бросилась врассыпную.

Как уже упоминалось, это только в кино и в книгах вампиры – могучие и сверхбыстрые существа. На самом деле у них всё как у людей: есть сильные, тренированные особи, есть доходяги-слабаки, а есть не те и не другие, «золотая середина». К невезению напарников, шестеро новеньких оказались из числа тренированных.

Ловко прыгая, они уходили с линии огня, не давая Тимохину прицелиться, и неумолимо сокращали дистанцию, сближаясь для рукопашной. Всё же один из них, самый здоровый, допустил ошибку. Перевернув бильярдный стол, он поднял его перед собой и, прикрываясь им, попёр напролом, полагая, видно, что пули не пробьют его защиту.

– Дурак! – зло хмыкнул Александр, спуская курок.

Грохот выстрела, и яркий трассёр прочертил короткий путь сквозь столешницу и тело скрывающегося за ней вампира. Оставшиеся пятеро нападающих ошибки своего коллеги не повторили, зато успешно ввязались в ближний бой. Прошмыгнув вдоль стены, один из вампиров прижал внештатника к ближайшему столу. Повиснув на правой руке Тимохина, он стал выкручивать из нее «рэп», но не уделил достаточно внимания левой руке. Поэтому нож, возникший невесть откуда, он не увидел, а лишь почувствовал, когда тот вонзился ему через ухо в мозг. Убил его этот удар или только вырубил, неизвестно, но вампир резко обмяк и завалился под стол.

Остальные четверо, подскочив, навалились на внештатника. Теперь уже оба напарника попали в критическое положение. Всеволод дрался с Борюсиком и его приятелем, на Александре висело сразу четверо вампиров-«спортсменов». А если считать и раненного ножом в голову, то, пожалуй, все пять. Финал боя представал в мрачном цвете.

Но вдруг яркий трассёр прожёг голову ближайшего кровососа, заставив остальную кодлу отскочить в стороны, озираясь в поисках новой угрозы. За эти секунды второй выстрел снёс полчерепа ещё одному вампиру. К сожалению стрелка, трассёр выдал его местонахождение. Стреляли от той барной стойки, где прятались две девушки.

Оставшиеся в живых трое кровососов вновь начали скакать, уходя с линии огня неизвестного противника. Как видно, в горячке боя они не сообразили, что вообще-то Тимохина следовало добить и ни в коем случае не сбрасывать его со счетов. А сам Александр такой шанс упустить не мог.

Бабах!

Пуля из «рэпа» вошла четвёртому неудачнику в правый бок и вышла из левого плеча, вырвав его напрочь. Дикий рёв боли, несколько мгновений агонии, и вампир рухнул навзничь без сознания. Это заставило оставшихся двоих беспорядочно метаться. Оказавшись под перекрёстным огнём, они не понимали, что им делать, кого атаковать первым, отчего прятаться.

Положение усугубилось ещё и тем, что Борюсик с товарищем, как только в бой вступил новый стрелок, бросились спасаться бегством, выпустив недобитого Долгорукова.

Всеволод же, прихрамывая, подобрал свой «рэп» и помог расправляться с остальными «спортсменами». В результате всего один из шестёрки кровососов сумел уйти, ползком скрывшись за дверью.

– Сбежал, гад, – с досадой прокричал потрёпанный блондин, мало что соображая.

Затем он резко обернулся в поисках своего недавнего противника по бильярду, но в зале его уже не было. Бросившись вдогонку, Всеволод увидел сладкую парочку уже в самом конце коридора. Пока он решал, стрелять или догонять, оба вампира скрылись за дверью на лестничную клетку. Досадливо сплюнув, Долгоруков вернулся в бильярдный зал.

Озираясь по сторонам и держа пистолеты на изготовку, оба напарника прошествовали к барной стойке. За ней на полу сидели две девушки. Одна из них ошарашенно таращилась на свою подругу, которая, часто дыша, трясущимися руками перезаряжала мини-РПР.

– Все ушли? – спросила девушка с пистолетом. Голосок её чуть заметно подрагивал, что выдавало неслабое волнение.

– Значит, новенькая, – выдохнул Александр. – Боевое крещение, угадал?

– Как вас зовут? – опередил его вопрос напарник.

– Галя, – ответила та, поднимаясь с пола. – Внештатный сотрудник Комитета. А вы?

– Мы тоже внештатники, – взял слово Тимохин. – Я Александр, это Всеволод. Рады знакомству.

– Так уж и рады? – недоверчиво прищурилась девушка, оглядывая хмурые лица своих коллег.

– Можете не сомневаться, – отмёл её сомнения парень, многозначительно потирая шею, в которую, не вмешайся Галя, вонзились бы вампирские клыки.

– Ладно, – опомнился Всеволод. – Мы здесь по делу, поэтому подробное знакомство оставим на потом. Сейчас быстро решаем, что делать дальше. Вызываем подмогу и держим здесь оборону до их прибытия? Или уходим искать Варю с Ашасом?

– Конечно, уходим, – решительно рубанул Александр, кивая в сторону коридора. – Твои новые приятели слиняли. Этот из шестёрки тоже смылся. Как много времени им понадобится, чтобы вернуться с подмогой? К тому же там, – он указал пальцем на потолок, – я наткнулся на дюжину ребят явно негражданских профессий. Судя по повадкам – боевики. Но точно не наши. Потому что, когда я спросил их про Комитет, они мне чуть башку не снесли.

– Ясно, значит, уходим, – не стал спорить Долгоруков и обернулся к девушкам: – Галя, берите свою подругу, и идёмте с нами. Мы проводим вас до фойе, а когда вы покинете здание, уже с улицы свяжетесь с нашими и вызовете подмогу.

– Так я уже вызвала, – ответила внештатница и указала на Сашу. – Когда он ворвался в зал с эрпээром в руке, я поняла, что вы из Комитета, и сразу отправила сигнал тревоги.

– Значит, свяжетесь с ними ещё раз и обрисуете ситуацию более подробно. А то пока они там начнут чесаться… Всё, теперь уходим.

Ага, конечно… Уйти по-быстрому не удалось. Примерно пару-тройку минут потратили, чтобы успокоить и уговорить идти перепуганную Галину подругу. Но всё же и это удалось. Вся компания, поддерживая друг друга, со всеми предосторожностями покинула бильярдную. Попутно Долгоруков настоял на том, чтобы попросить у бармена счёт за причинённый ущерб и списать его на сбежавшего Борюсика. Но ни бармена, ни официанта в бильярдной не обнаружилось. То ли те прятались по углам, то ли сбежали, выяснять это никто не стал. Да это и не играло существенной роли.

Уже на лестнице, ведущей в фойе, зануда-блондин вдруг опомнился:

– Галя, а что вы здесь делали сегодня, конкретно в этом кафе?

– Работала, – честно ответила девушка. – Согласно распоряжению майора Сулинова сменила других наблюдателей, заступив на пост до следующей смены.

– Опаньки! – воскликнул Тимохин. – И как долго кафе под наблюдением?

– С самого открытия.

Напарники дружно выругались, чувствуя весь идиотизм своего положения. Они вторглись не на свою территорию, устроили здесь свалку, а объект, оказывается, и без того был под постоянным наблюдением! Оба явственно представили, как могучие руки начальства сворачивают им шеи. Медленно, с хрустом и наслаждением…

Перед выходом с лестничной клетки Всеволод распорядился всем припрятать оружие.

– А стоит ли? – усомнился его приятель. – Мы такую канонаду устроили, всё здание уже должно быть в курсе.

– Далеко не факт. – Долгоруков первым спрятал пистолет. – Во всех помещениях грохочет музыка, она глушит все звуки из других залов.

Тимохин прислушался. Действительно, музыка звучала достаточно громко. Он помнил, что в стрип-зале громко играл клубняк, но в бильярдной его не было слышно из-за кавказского шансона. А шансон не слышно сейчас у выхода в фойе, потому что его глушит современная попса.

Кивнув в знак согласия с напарником, Саня спрятал под толстовку «рэп». То же самое проделала Галя. Глубоко вдохнув и выдохнув, все четверо, как в омут, шагнули в фойе. И тут же все трое внештатников снова достали оружие. Уцелевший в бильярдной бойне вампир-спортсмен стоял у ресепшена, указывая на них здоровякам в форме охранников.

Увидев «рэпы», охрана повыхватывала собственные стволы. Александр с удивлением отметил, что у них не травматы.

«Глок», – мгновенно определил он марку оружия. – Такие же, как у секретарши Эммы Гордеевны. Как её звали? Элла вроде бы…»

Несколько секунд трое внештатников и двое охранников держали друг друга на прицеле. Немногочисленные посетители кафе спешно разбежались из ставшего опасным фойе.

– Как думаешь, – шёпотом спросил у напарника Тимохин, – эти двое ренегаты или, как и те бухие, просто введены в заблуждение?

– Сейчас узнаем. – Всеволод выставил левую руку ладонью вперёд и сделал медленный шаг к охранникам. – Спокойно, парни. Мы из ФСБ.

– Документы, – потребовал один из них.

– Конечно. Сейчас достану! – Долгоруков медленно полез в карман. – Только спокойно, никто не хочет проблем и…

Но спокойствие было тут же нарушено, так как случилось непредвиденное. Подруга Гали, нервы которой были взвинчены до предела, больше не выдержала и, заорав, бросилась к лестнице, ведущей к выходу. От её вопля все присели, а самый молодой из охранников от неожиданности нажал на курок.

Девятимиллиметровая пуля просвистела возле самого лица Долгорукова, царапнув мочку уха. Скорее от неожиданности, чем от боли, Всеволод выстрелил в ответ. Не задев охранников, его пуля прошила прятавшегося за их спинами вампира и разнесла край стойки.

Бросившись врассыпную, секьюрити начали палить без разбору. Внештатники, всё ещё не уверенные, что перед ними ренегаты, попрятались за импровизированные укрытия. Галя скрылась обратно на лестничную клетку, блондин, прижимая носовой платок к кровоточащему уху, вжался в стену за гипсовой статуей, а матерящийся Тимохин в длинном прыжке с перекатом залёг за массивным диваном.

Пули охранников крошили и дырявили декоративные укрытия, не давая нашим высунуться. Наконец Всеволод для острастки пальнул пару раз в ресепшен, разворотив его лакированную поверхность. Это вынудило охрану прекратить стрельбу и также искать себе укрытие. Наступило затишье, если так уместно сказать про разгромленное помещение с громко играющей музыкой. Попса неубиваема ничем…

– Мужики, хорош палить! – прокричал Александр. – Сказано же вам, мы из ФСБ! Смотрите сюда! – Он выставил руку с зажатым в ней удостоверением. – Видите?

– Да ты поближе покажи! – прокричал ему в ответ охранник. – А то мало ли что у тебя там намалёвано!

– Без проблем, – не стал спорить Тимохин. – Сейчас выйду и подойду поближе. Только вы уж постарайтесь не шмалять без разбору.

Он осторожно высунулся из-за дивана. Охранники держали его на прицеле, но стрелять не спешили. Взяв «рэп» за ствол и подняв удостоверение над головой, внештатный сотрудник Комитета медленно покинул укрытие и не спеша, шаг за шагом приблизился к старшему. Зловещие дула «глоков» сопровождали его неотрывно весь этот короткий, но такой долгий путь.

Покрывшись испариной и тяжело сглотнув, Александр протянул удостоверение охраннику. Тот, мельком глянув на герб и щит с мечом, пристально пригляделся к печати и более тщательно сравнил фото с держащим документ «оригиналом». Удовлетворённый проверкой, он опустил оружие и покинул своё укрытие, дав отмашку приятелям.

Тимохин, облегчённо выдохнув, подозвал своих. Всеволод и Галя также продемонстрировали свои удостоверения, полностью успокоив охранников. Теперь, когда инцидент был исчерпан, извинения принесены и приняты, Долгоруков взял на себя должность руководителя, так как в его документе он числился старшим лейтенантом.

– Галя, – распорядился он, – вы действуете согласно ранее полученным инструкциям.

Короткий взгляд в сторону выхода, и внештатница, кивнув в ответ, поспешила вон из кафе.

– Вас, парни, – Всеволод обернулся к охранникам, – я попрошу разыскать этого подранка и привести сюда.

Он указал им на кровавый след на полу, оставленный подстреленным вампиром, который успешно смылся, пока шла перестрелка. Те не стали спорить, а, явив готовность помочь силовым органам, отправились на поиск.

– Теперь мы с тобой. – Страдальчески морщась, он выдержал паузу, стирая платком кровь с мочки уха. – Я пойду за Варей, а ты, Тимохин, жди нас здесь. – Подняв руку, дабы пресечь возможные возражения, дал пояснение своему приказу: – Те двое вампиров из бильярдной наверняка где-то поблизости. Да и боевики, от которых ты удирал, тоже никуда не делись. Поэтому стоишь здесь и держишь для нас выход свободным. В случае чего так и прикроешь огнём.

– Думаешь, стоит разделяться? – крикнул ему вдогонку Александр, когда его напарник двинулся в сторону ресторана.

– Бывают ситуации, когда это необходимо, – не оборачиваясь, бросил тот.

Тимохин остался в фойе один. Служащие сбежали из-за ресепшена тогда же, когда и посетители, охранники ушли ловить раненого вампира, больше никто не появлялся.

– Как-то нехарактерна такая пустота для публичного заведения, особенно вечером, – пробормотал Саня. – Неужели мы всех распугали?

Зайдя за стойку, он нашёл в непострадавшем ноуте админа управление музыкой и отключил её. Теперь в фойе, кроме пустоты, повисла ещё и тишина. Условная конечно же, потому как через секунду, едва уши привыкли к отсутствию громкого отвлекающего фактора, стали доноситься разнообразные звуки из других частей кафе.

Из каждого коридора, выходящего в фойе, лилась музыка разных стилей и направлений. Смешиваясь, она представляла дикую какофонию, режущую слух. Неудивительно, что никто не слышит, что творится даже в соседних помещениях.

В ожидании прошла минута, другая… Вдруг среди всей этой пёстрой музыкальной смеси он явственно расслышал хлопок выстрела. Ещё один.

«Бьют из «рэпа», – на слух определил Тимохин. – Кто-то из наших серьёзно влип».

Наплевав на приказ Всеволода дожидаться их здесь, Саша направился в зал-ресторан. Требовалась там его помощь или нет, ему было всё равно, он хотел знать, что происходит.

Но на полпути к коридору, ведущему в ресторан, он остановился, услышав шаги на лестнице, спускающейся к бильярдной. Памятуя, что посетители оттуда сбежали раньше их группы, внештатник предположил, что подниматься могут либо парочка вампиров, либо боевики из стрип-зала. В любом случае встречать их на открытом месте он не собирался, а потому спешно вернулся за ресепшен и, положив руки с «рэпом» на стойку, взял вход на прицел. Его догадка о личностях, поднимающихся по лестнице, оказалась не совсем верна в том плане, что это были не те или другие, а все вместе.

Явно полагая, что сотрудники Комитета давно ушли, Борюсик с приятелем, не скрываясь, не осторожничая, ввалились в фойе и, увлечённо обсуждая что-то своё наболевшее, прошли почти до ресепшена, прежде чем увидели направленный на них ствол.

– Руки вверх!

Вампиры замерли на месте, а шедшие следом за ними боевики профессионально попрятались по укрытиям. Наступила драматическая пауза. Тимохин разглядывал своих безоружных противников, прикидывая в уме, сколько выстрелов он сделал с момента бегства из стрип-зала и сколько патронов осталось в магазине. И конечно же костерил себя на чём свет стоит за то, что до сих пор не заменил обойму.

– Вот что значит привычка работать с ножами, – досадливо буркнул он. – Нет автоматизма в работе с огнестрелом.

По его подсчётам в «рэпе» осталось всего два патрона. Тогда как противников, вампиров и боевиков, он насчитал аж шестерых. А ведь ещё кто-то мог быть на лестнице.

– Ну и чего стоим, групповую скульптуру изображаем? – Парень решил проявить инициативу. – Быстренько руки за голову, и выстроились вдоль стеночки по стойке «смирно»!

Никто даже не шевельнулся. Присутствующие были явно не из тех, кто спешит исполнять распоряжения представителя власти, за которого выдавал себя внештатник. Требовалось слова подкрепить демонстрацией силы. Полагая, что всё равно противники не подозревают, сколько у него в запасе выстрелов, Тимохин решил потратить один заряд для устрашения.

Направив ствол в потолок, он нажал на курок, делая предупредительный. Негромкий щелчок и тишина. Выстрела не последовало. В замешательстве Санёк ещё раз нажал на курок. Результат тот же.

Злорадно улыбаясь, Борюсик сделал вальяжный шаг к ресепшену:

– Ну ты и попал, противный…

– Постой-постой! – прервал Кот рассказ внештатника. – Как это могло произойти? Эрпээры не дают осечек. Это невозможно!

– Невозможно. Осечки и не было. Просто патроны закончились.

– Чё ты гонишь? – не поверил ему «волкодав». – В обойме десять зарядов, ты потратил восемь, должны были ещё два патрона остаться.

– Ты уверен?

– Конечно! Ну сам посчитай: два выстрела на лестнице, один в коридоре. Четвёртый в бильярдной, в потолок. Затем опять в коридор, уже из бильярдной. Это пять. И три патрона ты потратил на шестёрку «спортсменов». Вот, всего восемь.

– Молодец, – иронично хмыкнул Александр. – И я так же считал, когда собрался продырявить потолок в фойе. Восемь. Но забыл ещё два выстрела, которые я сделал по дороге в кафе, когда собирался пристрелить Ашаса. Вместе с ними получается десять.

– Да, точно! – заулыбался Кот. – Если вместе с теми, то да, десять. Так ты, значит, после того дорожного инцидента не перезарядил оружие. Ну ты и лошара!

– А иди-ка ты козе под хвост! – обиделся Тимохин. – Тебя бы по башке железным кейсом звезданули, я посмотрел бы, вспомнил бы ты про перезарядку или нет?! – Но, окинув взглядом рослую фигуру комитетского бойца, неуверенным тоном добавил: – Хотя твой лоб, пожалуй, и кувалдой не прошибёшь.

– Ладно. Вернёмся к нашим баранам. Как дальше события развивались?

– Как? – переспросил внештатник. – А так! Печально и очень болезненно…

Поверхность ресепшена устремилась на него всей громадой, и всё, что он мог сделать, это подставить руки, чтобы хоть как-то смягчить столкновение. Он уже не мог сказать, какой это был по счёту удар, сколько уже времени подряд его мутузят и сколько людей и нелюдей принимают участие в избиении. Да-да, именно в избиении.

Дракой это можно было назвать в самом начале, когда вампиры радостно накинулись на него. Орудуя «рэпом», как кастетом, и помогая себе ножом в левой руке, Александр оказал достойное сопротивление обоим кровососам, заставив их пожалеть о своём агрессивном поведении. Но когда им на помощь подоспели боевики, драка перестала быть таковой.

Сначала его просто били и пинали как попало, чем попало и куда попало. Затем, как видно войдя в азарт и сатанея от нежелания своей жертвы сдаваться без боя, мужики решили сыграть в мячик. Мячиком конечно же выбрали Тимохина, большинством голосом против одного. Его, почти ничего уже не соображающего, не держащегося на ногах, кидали об стены, об пол, об поверхности стоящей в фойе мебели.

В довершение экзекуции его всё-таки подняли и зашвырнули, как говорится, со всей дури в ближайшую стену. Александр потерял сознание. Били его потом или нет, этого он уже сказать не мог. Его разум провалился в какой-то густой, непроглядный туман.

Появилось ощущение, будто погружаешься в водную глубину: невесомость, обволакивание и тишина. Но чем глубже погружался Сашин разум, тем светлее становился туман. Неизвестно, сколько времени продолжалось падение в глубины этой светлой туманности, но вот и оно прекратилось. Теперь он висел, удивляясь своему спокойствию.

Сквозь туман перед его взором стало проявляться какое-то пятно. Сначала невозможно было разобрать его контуры, но постепенно складывалась определённая картина. На смену безмятежности пришла лёгкая эйфория, когда Александр разглядел в этом силуэте двух девушек в длинных белых платьях, напоминающих древнегреческие хитоны.

Одну девушку он узнал. Она сидела в туманном кресле, закинув ногу на ногу и распластав руки по подлокотникам. Это было Варя Воронюк. Её карие глаза смотрели словно сквозь Александра. Это был легкий, согревающий взгляд, похожий на мягкий лучик света. Ласковая улыбка играла на её лице, а пышные каштановые волосы были уложены в сложную причёску и украшены серебристой диадемой. Хитон открывал взору руки от самых плеч, украшенные браслетами из такого же серебристого металла, что и диадема.

Восхищённый её обликом Тимохин вдруг осознал, что в земной жизни всегда считал Варю красивой и привлекательной, но здесь он видит её – божественной. Лицо второй девушки ему разглядеть не удалось. Оно словно ускользало от его взора всякий раз, когда он пытался на неё смотреть. Где-то в глубине подсознания ему казалось, что он узнаёт её, только не может вспомнить.

Девушка стояла за спиной Вари, положив ей на плечи свои обнажённые руки в золотых украшениях. Её белоснежный хитон скреплён на правом плече золотой пряжкой в виде какой-то птицы. Длинные волосы золотистым водопадом ниспадали на плечи и грудь. Во всей фигуре незнакомки чувствовалась неземная сила. И то, как она держала руки на Вариных плечах, можно было без сомнения назвать покровительственным.

– Что ты здесь делаешь, Саша? – услышал Тимохин.

Вопрос задала Варвара. Её губы двигались, звучал её голос. Но Александр почему-то знал, что через Варю с ним говорит златовласая незнакомка.

– Не знаю, – отправил он мысленный ответ. – Наверное, меня там убили. И я теперь здесь, в раю.

– Не могли тебя там убить, – возразила его собеседница. – Если бы это было так, тебя бы здесь не было. И это не рай.

– А что же это?

– Не важно. – Голос Вари звучал ровно, беспристрастно. – Важно только то, что тебе надо сделать.

– Сделать? – неуверенно переспросил Александр. – Что мне надо сделать?

– Найти ответы.

– Какие?

– Ответы на вопросы.

– Понятно, что на вопросы, – неожиданно стал закипать Тимохин. – Но что за вопросы? На что конкретно я должен искать ответы?

Словно реагируя на его вспыльчивость, туман вокруг стал густеть, переходя в более тёмные тона.

– Не злись, – мягко, но настойчиво потребовала Варина покровительница. – Злость застилает тебе глаза, и ты не видишь путь.

Сашино сознание подчинилось, погасив в себе даже зачатки раздражения. Пелена вокруг снова посветлела.

– Вернись обратно, – продолжила золотоволосая незнакомка. – Тебя там ждут. А вернувшись, отбрось свою ненависть и злобу, и ты увидишь ответы.

– Но как я пойму, что это ответы, если не знаю вопросы? – пытался хоть как-то внести ясность Александр.

– Тебе нужен ответ всего на один вопрос. Он связан с твоей меткой. Найди его, и тебе откроются все остальные вопросы и ответы на них.

– Так что это за вопрос?

– Ты знаешь. Отбрось злость и всё увидишь, – улыбнулась Варвара. – Тебе пора. Увидимся позже. Иди.

Тимохин почувствовал, как неведомая сила потянула его вверх, унося от девушек. Миг, другой, и густая пелена скрыла всё, оставив его одного в бесконечном пространстве. Сила, тянувшая его, набирала скорость, заставляя лететь всё быстрее и быстрее.

Туман вокруг померк, и Александра выбросило в реальность, где над ним загорелась сверхновая звезда, залившая всё вокруг ярким светом и наполнившая громом пустоту…

– Хм, забавно, – усмехнулся майор, переводя взгляд с Варвары на экран своего айпада. – Прочитав поступившее сообщение, он вновь уставился на лейтенанта и кивнул ей. – Как же, Варвара Андреевна, ты поняла, что в ресторан с тобой собирался проникнуть Тимохин под видом Ашаса? Они же одинаковые, как двое из ларца, одинаковых с яйца.

Девушка недоумённо уставилась на командира.

– Да где же они одинаковые? Разные, как рак и щука. – Но, видя непонимание на лице Сулинова, она постаралась разъяснить: – Ну да, внешность у них одна и та же, этого не отнять. Но мимика, артикуляция, жесты, всё же разное.

– Например?

– Хорошо. – Варя на секунду задумалась. – Пожалуйста! Тимохин смахивает чёлку правой рукой, зачёсывая её вверх и направо. А Ашас тот же жест делает левой рукой и в левую сторону. Это движение рефлекторное, делается легко и непринуждённо. Попытка его скопировать будет сразу заметна. Ещё в пример могу привести разницу в походке. Александр всё время напряжён, слегка сутулится и, даже стараясь выглядеть расслабленным, всё равно напоминает бульдога, который ищет, в кого бы вцепиться. Ашас гораздо раскованней и движется легко, как озорной щенок. В общем, таких примеров множество, но на самом деле они прокололись на другом.

– И на чём же? – заинтересовался командир ударной группы. – Грим плохо наложили?

– Нет, ещё банальнее, – махнула рукой Варвара, показывая пустячность ситуации. – Обменялись куртками, а про штаны и обувь забыли.

– Штаны и обувь. – Майор напряг память. – А ведь верно! На Тимохине были светло-синие джинсы и берцы. Он был в них утром, у моста. В них же я его видел сейчас за баррикадой. А эмиссар за той же баррикадой сидел в джинсах тёмного цвета и в кроссовках. Вот чёрт! И как я сам эту мелочь проглядел. Старею…

– Вы не старый.

– Ладно, не льсти начальству. Итак, вы с балбесами разделились, они в бильярд, вы с Ашасом в ресторан. Что же дальше было?..

– Поверьте, Варвара Андреевна, у меня и в мыслях не было учинять над вами сей примитивный и беспардонный розыгрыш! – оправдывался Ашас, пока лейтенант Воронюк оглядывала зал ресторана в поисках подходящего столика. – Вся инициатива этой аферы, причина которой мне до сих пор не ясна, принадлежала Тимохину. А моё в ней участие было спровоцировано силовым принудительным воздействием со стороны упомянутого…

– Ты можешь заткнуться? – грозно, но устало прервала его Варвара. – Что за мужики пошли? Одни дерутся всё время, другой трындит не переставая. Не оперативная группа, а детский сад для великовозрастных инфантилов!

Выбрав наконец столик у стены, позволяющий держать максимальный обзор всего помещения, она поспешила его занять. Ашас, изображая галантного кавалера, что было непросто при его костюме и гриме, добежал первым и отодвинул стул, приглашая даму присесть.

Скептически хмыкнув, Варя заняла стул с другой стороны, оставив старания эмиссара без должного внимания. Кавалер, нисколько не конфузясь, занял проигнорированный начальницей стул и приготовился продолжить свои объяснения, но был остановлен строгим взглядом.

– Послушай, Янас! – Тон девушки отдавал сталью. – Я устала и хочу есть. Поэтому, будь любезен, избавь меня от твоих оправданий. Я сама прекрасно понимаю, что это проделка Тимохина, но тратить время на разбирательство не хочу и не буду. Понятно?

– Вполне! – охотно согласился двойник. – А позвольте только уточнить, почему вы нарекли меня Янасом?

Прикрываясь ладонями от укоризненного взгляда, он поспешно добавил:

– Нет-нет! Я вполне понимаю, что «Янас» это обратное от «Саня». Но ведь так меня до сих пор никто не называл. И стоит ли тогда вообще брать это имя на вооружение?

– Что, не нравится? Ещё вчера у тебя вообще своего имени не было. А сегодня, смотри, сразу два.

– Так-то оно так, – с сомнением согласился Ашас. – Но, будучи в чём-то ознакомлен с древнеримской мифологией, нахожу в этом имени сходство с двуликим Янусом. Прошу подчеркнуть слово «двуликий», то есть неискренний, лицемерный. А это как-то нивелирует моё к вам искреннее расположение.

– Как ты сам заметил, – поучительным тоном сказала Варвара, подзывая жестом официанта. – твоё знакомство с римской мифологией слишком поверхностно. Двуликий Янус стал символом лжецов и лицемеров после падения Римской империи. У самих же римлян это был один из почитаемых богов, даже после смещения его Юпитером. Поэтому подумай, стоит ли отказываться от нового имени, созвучного со столь авторитетным божеством?

И пока новоявленный крестник раздумывал над перспективами новообретённого прозвища, она свободно откинулась на стуле и взяла меню, которое ей протянул подошедший парень в униформе, с салфеткой через плечо.

– Могу ли я помочь вам с выбором? – услужливо предложил официант, склоняясь к девушке, и добавил шёпотом: – Воронюк, какого лешего ты здесь делаешь?

Поначалу Варя опешила, но потом присмотрелась повнимательней к официанту:

– Ведерников, ты?

– Тише, лейтенант, тише, – прошипел тот. – Я здесь под прикрытием. Не надо меня палить с потрохами!

– Варвара Андреевна, а кто это? – влез Ашас.

– Помолчи, позже объясню! – отмахнулась от него Варя. – Илья, ты давно здесь?

Старательно изображая для окружающих обсуждение блюд, она стала выяснять у официанта возникшие вопросы.

– Ну как давно, – ответил Ведерников, – с самого утра. По приказу Сулинова заменяю «неожиданно заболевшего» работника общепита. А вот вас, честно говоря, не ожидал тут увидеть. Мне говорили, что вы в других районах работаете.

– Так мы и работаем в других, – не моргнув глазом соврала девушка. – Сюда по дороге заехали перекусить. Ничего больше.

– Ну-ну, – скептически ухмыльнулся Илья. – При здешних ценах заезжать перекусить к нам могут только мажоры да бизнесмены крупного звена. Вы с Тимохиным к которым принадлежите?

Эмиссар открыл было пасть, чтобы исправить возникшее недоразумение по поводу принятия его за другого, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд Варвары, резко захлопнул.

– Не паясничай, Ведерников, – одернула Варя лжеофицианта. – Лучше запиши себе в блокнотик заказ. А попутно поделись наблюдениями, чего интересного или странного видел в течение этого дня.

– Вообще-то я не обязан… – начал было ёрничать агент под прикрытием.

Но лейтенант, пользуясь тем, что коллега стоял склонённым перед ней, поймала его за ворот и скрутила в кулаке ткань, слегка его придушив.

– Пфф… фр… мм! – вырвалось из сдавленной глотки бедолаги.

– Слушай, – голос девушки стал напоминать пробуждающийся вулкан, – меня сегодня два раздолбая уже до белого каления довели. Если не хочешь об меня обжечься, советую быть покладистым и о-очень вежливым. Уяснил?

Ведерников, не в силах ответить, энергично закивал.

– Умница! – Варя отпустила страдальца, тот резко выпрямился и глубоко вдохнул. – Давай неси нам мясо по-французски, салат «Цезарь» и грейпфрутовый сок. Но сперва ответь на вопрос, который я тебе задала.

Официант, поправляя мятый воротник с бабочкой, украдкой оглядел зал:

– Из странного, товарищ лейтенант, пожалуй, можно назвать сбор колдунов и ведьм в мини-казино.

– Где?

– В углу за сценой небольшая дверь. Видишь? – пояснил Илья. Дождавшись чуть заметного кивка, продолжил: – Там играют в карты и рулетку. И туда сегодня уже прошли и до сих пор не вышли братья Барбашовы, Бусаргин, Беглов и Белохвостов.

– Да иди ты? – вырвалось у изумлённой Вари.

– Говорю на полном серьёзе, – едва не перекрестился агент. – Видел их сам, своими глазами и всех узнал. Кроме них буквально за несколько минут до вашего прибытия туда прошли три ведьмы из Алого ордена. Так что компания подобралась нехилая. И насколько я помню – в их досье нет упоминаний о пристрастии к карточным играм.

– А кроме перечисленных тобой личностей там ещё кто-нибудь есть? – уточнила Варвара.

– Да, – подтвердил Илья. – Примерно с десяток людей. В основном дети богачей, но есть и три криминальных авторитета.

– Кто?

– Коркунов, Пикулин и Синицын.

– Да уж! – чуть не присвистнула лейтенант. – Тот ещё винегрет! Это всё?

– Пожалуй, да, – ответил Ведерников после секундного раздумья. – И я пошёл, очень уж подозрительно, когда официант так долго торчит у одного столика.

– Ты прав. Извини, что нагрубила. Больше не буду.

Когда Илья ушёл, Варвара Воронюк в раздумьях уставилась на упомянутую агентом дверь за сценой.

– Вы же не собираетесь туда идти? – чуть ли не с ужасом спросил Ашас. – Тем более в одиночку.

– Ну почему же в одиночку? Мы с тобой вдвоём пойдём.

Однако взгляд её помрачнел. Она понимала, что неформальный прикид Тимохина на эмиссаре явно не годится для посещения подпольного казино. Да и её собственный деловой костюм будет резко контрастировать с яркими шмотками тусующихся здесь девиц. Что же делать?

– Послушай, Янас! – неожиданно обратилась она к двойнику его новым именем. – Сможешь ли ты изменить свой костюм на модный и стильный, если я сниму с тебя ошейник и браслеты?

– С ног тоже снимете?

– Нет! На ногах оставлю. Я ещё недостаточно тебе доверяю, чтобы освободить полностью.

– Тогда боюсь, что ничего не получится. – Комитетский пленник разочарованно развёл руками. – Может, я и смогу создать иллюзию модного пиджака от «Версаче» или «Дольче и Габбана». Но джинсы и кроссовки всё равно останутся в натуральном виде.

Варвара критически посмотрела на него, прикинув в уме, будут ли они сочетаться с брендованным верхом.

– Нелепо, конечно, – размышляла она вслух, – но у современной золотой молодёжи вообще вкус извращённый. Они и не такие контрасты себе позволяют.

– Если я правильно вас понял, – прервал её размышления Ашас, – вы хотите, чтобы я прикинулся этаким стилягой и попёрся в тот милый кабинетик, где заседает целая шайка магических индивидов в компании с уголовными элементами?

– Слушай, говори проще, как это делают окружающие.

– Не хотелось бы мне им уподобляться, – поморщился, в свою очередь, эмиссар. – По крайней мере, не всем и не во всём. – Но, заметив, как нахмурилась его собеседница, поспешил извиниться. – Ради вас, Варвара Андреевна, я готов взять на себя столь тяжкий труд. И начать ботать по фене.

– Не надо по фене, – терпеливо поправила девушка. – Самым обычным разговорным языком. Можно чуток фамильярности и сленга.

– О’кей, подруга! – сразу приступил к исполнению роли Янас. – А скажи-ка мне по секрету, кого ты будешь из себя строить, пока я там, весь из себя крутой, ходить буду?

– Вот, уже похоже на что-то местное, – одобрила кареглазая лейтенант. – Ну я в своём костюме, при кейсе буду за тобой ходить, изображать секретаршу, казначея или администратора. Да хоть телохранителя. Одним словом, я твоя служащая.

Эмиссар состроил скептическую мину, чем вызвал у Варвары новую волну раздражения.

– Ну, что опять не так? – Она еле сдерживалась, чтобы не пнуть собеседника под столом.

Ей уже начинало казаться, что в фойе она напутала с выбором и привела с собой настоящего Тимохина, слишком уж он её раздражал.

– Да как вам сказать… – Ашас поскрёб подбородок, пока собирался с мыслями. – Меня смущают несколько моментов.

– Каких?

– Ну, во-первых, насколько я понял из вашего с господином Ведерниковым разговора, в казино сейчас засели маги с неслабой репутацией. – Он сделал паузу, ожидая утвердительного кивка, а получив его, продолжил: – Это значит, что наш маскарад будет раскрыт в течение нескольких секунд. Мои фокусы со сменой одежды всего лишь иллюзия, так сказать, личина. Маги и колдуны секут такие фишки на раз! Так что сами понимаете, наша попытка смешаться с толпой, наоборот, скорее привлечёт к нам внимание.

– С этим ясно. Дальше.

– Дальше? – Ашас облокотился на стол, заглядывая девушке прямо в глаза. – А дальше, уважаемая Варвара Андреевна, в подобные кабинетики не заходят просто так. Готов спорить об заклад, за той дверцей вы окажетесь в коридоре, перекрытом каким-нибудь громилой. И у него распоряжение пропускать только приглашённых клиентов. У вас есть приглашение?

– Сволочь ты, – тяжко вздохнула Варя. – Умеешь настроение испортить.

Они замолчали, раздумывая каждый о своём. К столу подошёл Илья, принёс сок и поставил пепельницу перед Ашасом. Памятуя, что официант принял его за Тимохина, эмиссар попробовал повести себя соответственно:

– Ты чё, баклан! Я эту мусорку для пепла сейчас тебе в задницу засуну. – Издевательски глядя в глаза обалдевшему агенту, он добавил экспрессии: – Я не курил, не курю и не собираюсь. Поэтому унеси отсюда эту фиговину, пока она у тебя в башке не застряла! Я… твою ж мать… Ай!

Последнее восклицание вырвалось у него от пинка по ноге, полученного твёрдым каблучком Варвары Андреевны. Она поспешила успокоить «официанта»:

– Илья, извини, не обращай внимания. Это у него юмор такой же плоский, как и его мозги. Кстати, раз уж ты подошёл. Может, подскажешь, в то самое казино, где интересная компания собралась, пропускают всех желающих или там вечеринка только для избранных?

– Не советую туда соваться, – быстро предостерёг её агент. – В тамбуре Лёня, охранник. Он пропускает только с пригласительным купоном, а купоны выдаёт сам владелец заведения. Так что утоляйте свой голод и валите побыстрее, желательно до прибытия майора.

С горделивым видом он отвернулся и прошествовал к другим посетителям. Скорчив ему в спину рожицу, Варя обернулась к Ашасу:

– Твоя версия о приглашениях подтвердилась. Это осложняет нашу задачу.

– А позвольте уточнить, – спросил он, потирая под столом ушибленную ногу. – В чём конкретно заключается наша задача в данной обстановке?

Увидев, что хмурое лицо девушки помрачнело ещё больше, эмиссар поспешил разъяснить:

– Я имею в виду не нашу задачу в целом, а наши, так сказать, планы относительно той компании, что сейчас заседает в казино. Нам надо к ним присоединиться и обыграть их за карточным столом? Или нам будет достаточно просто подслушать их тайные разговоры?

– У тебя есть идея, как их подслушать? – Лицо лейтенанта немного просветлело.

– Есть два варианта. Первый вам не понравится, но я должен его озвучить. – Он вопросительно взглянул на Варю и, получив молчаливое разрешение, продолжил: – Вы полностью освобождаете меня от кандалов. Я прячусь в какой-нибудь неосвещённой подсобке. И моя теневая сущность, покинув тело, проникает максимально близко к залу казино и подслушивает всё, о чём будет трепаться тамошний контингент.

К концу данного плана взгляд Варвары Воронюк выражал скептицизм и немой вопрос: «Ты меня за дуру держишь?»

– А я сразу предупредил, что вам он не понравится. Но озвучить был должен. Теперь, когда по вашему внешнему виду можно смело полагать, что этот план отметается, я изложу второй вариант. Этот план вам понравится ещё меньше, но почему-то я думаю, что именно его вы и утвердите.

Девушка выдала ещё один тяжёлый вздох, возвела очи к потолку и, откинувшись на спинку стула, уставилась на «планировщика».

– Давай уже, добивай.

– Насколько я понимаю, – вновь начал Ашас, напуская на себя вид умудрённого годами полководца, – это ваше первое задание как командира оперативной группы. А значит, вы должны были основательно к нему подготовиться. Поэтому могу предположить, что в этом чемоданчике, – он указал на Варин кейс, – среди всяческих полезных штуковин найдутся и средства для прослушки. Мини-микрофоны или мини-камеры, в общем, что-нибудь эдакое.

– Допустим. И что? – холодно спросила лейтенант.

– Я могу предложить вам план, как подбросить их в ту комнату.

В глазах Варвары забрезжил огонёк надежды, но, ничего не сказав, она лишь склонила набок голову, изображая рассеянное внимание. Ободрённый Ашас приступил к изложению своего плана. Как он и предполагал, этот план понравился девушке ещё меньше. Настолько меньше, что она чуть не прибила его пепельницей, которую Ведерников так и не унёс.

Но, после непродолжительных раздумий, обсуждений и споров они всё-таки пришли к выводу, что это может сработать…

– И в чём же заключался этот хитроумный план? – заинтересовался доктор Борменталь.

Ашас, сияя, как только что отчеканенная монета, гордо выпятил грудь:

– Согласно моей задумке план состоял из четырёх стадий. Стадия первая: мы заходим в коридор, Варвара Андреевна приближается к охраннику и вырубает его. Стадия вторая…

– Но почему именно Варя, а не вы?

Хвастающий эмиссар сбился, помедлил, собираясь с мыслями, и улыбнулся.

– Ну, во-первых, как кадровый офицер Комитета, она просто обязана владеть каким-нибудь рукопашным боем. Во-вторых, как девушка, она могла приблизиться к охраннику вплотную, не вызывая у последнего опасений и подозрений, в то время как моя личность сразу бы была взята на мушку.

– Убедительно, – кивнув, согласился Борменталь. – Какие следующие стадии были у вашего плана?

Двойник Тимохина попытался вновь напустить на себя горделивый вид, но передумал и, свободно распластавшись в кресле, продолжил перечислять пункты:

– Во второй стадии мне с жучками на кармане и Вариным кейсом в руках надлежало пробежать до входа в казино и ворваться в него как можно с большим грохотом и шумом. Варвара Андреевна в этот момент должна была гнаться за мной следом с криками типа «Караул, грабят!» или «Держи вора!», делая вид, что пытается меня схватить.

– Продолжайте.

– В стадии третьей мы с ней бегаем по территории казино всё с теми же криками и имитацией поимки вора, а попутно я подбрасываю жучки в карманы интересующих нас личностей.

– Рискованно, – недоверчиво поморщился дознаватель. – Колдуны от неожиданности могли по вам и заклинанием жахнуть. А уголовники если при оружии, то и стрельбу открыть.

– В некотором роде они так и сделали, – согласился с ним рассказчик. – Но не будем забегать вперёд, давайте всё поэтапно. Итак, четвёртая стадия: мы, продолжая нашу погоню, покидаем территорию казино и, спрятавшись неподалёку, в одной из комнат заведения, начинаем прослушку.

Закончив, Ашас опять приосанился и подержал паузу, как бы призывая собеседника восхититься простотой и гениальностью его плана.

– Вот так вся операция выглядела в теории, – патетично подвёл он итог.

– А как всё прошло на практике? – вкрадчиво поинтересовался Борменталь.

Довольная физиономия эмиссара сразу потускнела, опустив голову, он вздохнул и замялся.

– Ну, во-первых, эта сволочь-официант. Ведерников, если мне не изменяет память. Обманул нас, сказав, что в тамбуре на посту стоит Лёня…

– Лёня?! Да это же целый Леонид при Фермопилах! – ошалело вытаращился Ашас. – Варвара Андреевна, мой план плохой, давайте срочно придумаем новый. Ну пожалуйста!

Держа перед собой кейс, он зашёл следом за девушкой в коридорчик, ведущий в казино, и тормознулся перед заступившим дорогу охранником. Под два метра ростом, с прокачанной фигурой и кулаками с голову Валуева, секьюрити производил впечатление каменного бастиона. Варя тем не менее не сбавила шага, только немного побледнела, поняв, какого громилу ей предстоит вырубить. План менялся на ходу…

– Какой мужчина! – восхищённо воскликнула она, окидывая взглядом противника. – Какое пикантное сочетание наголо бритой головы с чёрной бородой!..

Но Лёня то ли привык к восхищению женщин, то ли был слишком профессионален, чтобы отвлекаться на лесть, оставался невозмутимым и предельно внимательным.

– Ваши купоны, – потребовал он низким, протяжным голосом.

– Одну секундочку, – кокетливо протянула Варя, оттягивая лацкан пиджака и делая вид, что собирается лезть во внутренний карман, которого у неё и близко не было. – А вам не скучно стоять здесь весь вечер в полном одиночестве?

В ответе она не нуждалась, так как уже приблизилась к охраннику на нужную дистанцию. Рассчитывая завершить схватку одним ударом, лейтенант резко пнула ногой, целя в уязвимое место любого мужчины. Но Лёня ловко увернулся. Возвращая ударную ногу, Варя подпрыгнула с опорной, нанеся ею второй удар. Целила в то же место, но опять неудача, охранник прикрылся бедром. Ребята нарвались на профессионала.

Снова подскок, и комитетчица постаралась дотянуться кулаком до челюсти громилы. Бесполезно. Для своей комплекции охранник двигался удивительно быстро. Поймав Варину руку в захват, он развернул девушку к себе спиной и прижал к груди, приподняв над полом.

Кинувшийся на помощь командиру Ашас получил йоко-гери в грудь. Пролетев над полом, «спасатель» буквально вылетел в зал, уж простите за тавтологию. Возмущённые и испуганные крики посетителей заглушили льющуюся с потолка музыку.

Лейтенант Воронюк, пока шла расправа над её подопечным, локтями и пятками молотила охранника по всем болевым местам, до которых могла дотянуться, стараясь вырваться из захвата. Вырваться удалось, но часть элегантного пиджака осталась в лапищах Лёни. Раздосадованный ускользающей противницей охранник нанёс маваши-гери, рассчитывая снести ей голову. Варя, поднырнув под удар, рывком сократила дистанцию, но предпринять ничего не успела.

– Кий-я-я! – крикнул Лёня, нанося уширо-гери, и девушка, приняв удар ноги в блок, отлетела в стену, распластавшись по ней.

Намереваясь добить противника, секьюрити вынужденно отвлёкся на орущего эмиссара, ворвавшегося в коридор с занесённым над головой кейсом.

От прямого удара – маэ-гери Ашас уклонился и врезал чемоданом по коленной чашечке громилы. Кому другому такой удар, может, и кость бы сломал, но Лёня даже не поморщился. Твёрдо встав на обе ноги, здоровяк пробил рукой татэ-цуки, целя эмиссару в голову. Тот успел прикрыть лицо кейсом, но кулак охранника вынес их обоих: и кейс, и Ашаса. Полюбовавшись, как поверженный противник растянулся на ковре, Леонид обернулся к Варваре и замер, уставившись в дуло пистолета.

– Руки за голову, и на пол, лицом вниз! – скомандовала Воронюк, кипя от злости.

Её шикарный пиджак был безвозвратно уничтожен, и она еле сдерживалась, чтобы не отстрелить громиле кое-что лишнее. Охранник презрительно хмыкнул и остался стоять.

– Ты не выстрелишь!

– Зря надеешься! Драться я с тобой больше не собираюсь, поэтому, если только рыпнешься, убью на месте.

– Ну давай, – с вызовом произнёс Лёня, делая шаг в её сторону.

– Стой, тебе говорят! – Девушка отступила назад.

– Давай стреляй! – продолжал наступать громила.

Варвара пятилась, лихорадочно соображая, пора стрелять или есть шанс убедить противника сдаться. Её злость за испорченный пиджак улетучилась, а на смену пришла неуверенность: сможет ли она пристрелить человека, глядя ему в глаза? Причём ни в чём не повинного человека, честно выполняющего свои служебные обязанности.

Её сомнения разрешил гулкий звук удара обо что-то твёрдое. Леонид, подобно древнему спартанскому царю, закатив глаза, рухнул ничком на ковёр. За ним стоял Ашас, победно вздымая над головой металлический чемоданчик. Варя выдохнула, опуская пистолет, и вместе с воздухом из её лёгких вырвался звук, диапазон которого колебался от «Слава богу!» до «Чтоб вас всех!».

Мастер боевого стиля «сзади по башке» деликатно обошёл тушу охранника вдоль стеночки.

– Видок у вас, Варвара Андреевна, малость помятый, – сказал он, оглядывая её разодранный пиджак. – Но это к лучшему, наверное. Будете более достоверно изображать жертву ограбления. Вам даже сам Станиславский поверит.

– Отвали, – с усталостью и злостью ответила Варя. – Тебе тоже внешность подрихтовали, прям залюбуешься.

Ашас досадливо сморщился и осторожно потрогал разбитый нос.

– Как бы мы теперь ни выглядели, отступать нельзя. Будем продолжать операцию «Жучки в карманах». Вы согласны?

– Глупый вопрос, – фыркнула лейтенант. – Не только согласна, но и настаиваю на продолжении банкета. Я их всех выведу на чистую воду.

Как видно, загубленный пиджак взывал к праведной мести, и Варвара была преисполнена решимости обрушить свой гнев на головы компании, засевшей в казино. Вместе с Ашасом они оценили толщину и прочность двери в «сокровенную комнату» и сделали вывод, что шум их разборки с Лёней вполне мог и не достигнуть ушей скрывающихся за ней личностей. Особенно если там, как и по всему кафе, играет музыка.

– Ну, начали! – скомандовала Воронюк.

Она резко распахнула дверь, эмиссар рванул в открывшийся проход и резко отшатнулся назад, ударившись лбом о неожиданную преграду. Пока он, пошатываясь, старался сфокусировать окосевшие глаза, Варя заглянула в дверной проём и чертыхнулась. Сразу за первой стояла вторая такая же мощная глухая дверь.

– Нет, ну на фига было двойные двери ставить? – возмутилась Варвара. – Всего-то лишь казино, а толщина стен, словно здесь банк или бункер военного штаба. – Ты как, цел? – уже более спокойно обратилась она к пострадавшему эмиссару.

Тот молча показал, что всё в порядке, и принял предстартовую стойку. Девушка удовлетворённо кивнула. Ашас, прижав к груди чемоданчик, кинулся на вторую дверь. Врезаясь в неё плечом и одновременно крутанув ручку двери вниз, он ворвался в помещение.

Крикнув как можно громче:

– Стой, мерзавец! Верни чемодан! – Варя бросилась за ним следом и врезалась ему в спину, едва не сбив с ног. – Ты чего замер? – опешила она.

Двойник не ответил, стоя столбом и глядя в дальний конец зала. Помещение казино было не очень уж большое, примерно раза в три меньше ресторана. За ближайшим карточным столом сидело шесть человек: трое с одной стороны и трое напротив.

Всех шестерых Воронюк знала. Троих – по криминальным сводкам, крупные в городе «авторитеты». Троих, с другой стороны стола, – лишь по фотографиям из комитетских досье, составленных на каждого из них. Колдуны из частного анклава: братья Барбашовы и Артём Белохвостов.

На столе перед ними лежало три бархатных лоскута, на которых сверкали многоцветьем драгоценные камни. Несколько камней лежало перед «авторитетами», и сидящий посередине Коркунов разглядывал один из них через лупу. Рядом, держа руки в карманах, глазели на процедуру четыре молодых человека в модной, дорогой одежде. Обстановка в целом напоминала покупку камней. Или же…

«Или же анклав расплачивается с уголовниками за какие-то услуги», – догадалась Варя.

Заунывные вопли привлекли её внимание к той части казино, куда неотрывно смотрел застывший Ашас. Поначалу ей показалось, что там происходит групповая оргия. Да и о чём ещё можно было подумать, глядя на трёх обнажённых женщин, оседлавших троих голых мужчин, лежащих на полу?

Но, присмотревшись внимательней, краснеющая лейтенант поняла: это не оргия, а какой-то ритуал. Женщины сидели на торсах мужчин в районе солнечного сплетения и, уткнув кончики пальцев им в грудь, покачивались в медитативном трансе, напевая унылый мотив. Три молодые девушки в модных платьицах стояли рядом с каждой парой и подпевали им в унисон. Что это могло значить, ни Варя, ни Ашас близко не представляли.

Пока мнимые вор и его жертва разглядывали обстановку и присутствующих в казино, все, кроме участвующих в ритуале, с недоумением уставились на нежданных гостей.

– Вы типа кто? – зычным голосом спросил один из «авторитетов». Не дождавшись ответа, обратился к колдунам: – Это ваши? – кивнул он в сторону застывшей парочки.

– Нет, не наши, – ответил за всех троих Белохвостов. В свою очередь, колдун обернулся и спросил у молодых людей, стоящих у стола: – Вы их знаете?

Все четверо отрицательно покачали головами. Толстяк Коркунов привстал, опершись на стол, и, буравя взглядом Ашаса, потребовал ответа:

– Кто вы такие? И кто вас сюда пустил?!

Эмиссар, как сомнамбула, неотрывно смотрел на проводимый ведьмами ритуал, абсолютно не обращая внимания на окружающих.

Не получив ответа, «авторитет» насупился и громко прокричал:

– Лёня-я! Чё типа за байда?

Как видно, он рассчитывал, что охранник войдёт и объяснит присутствующим, что за непонятные личности были пропущены им на закрытую вечеринку. Но секьюрити не появлялся. Варвара силилась придумать какое-нибудь внятное объяснение, но на ум ничего не шло. Её сбивало поведение напарника.

«Чего он замер? – Билась у неё в висках близкая к истерике мысль. – Баб голых никогда не видел, что ли?»

Так как охранник не появлялся, деловые шестёрки за столом решили сами прояснить ситуацию. Колдун Белохвостов щёлкнул пальцами и указал молодёжи на незваных гостей. Все четверо, повытаскивав руки из карманов и вальяжно раскачиваясь, направились к застывшей парочке, разминая на ходу пальцы. Назревала новая драка.

Не имея ни малейшего желания вновь лезть в махач, Варвара сразу пошла с козырей:

– А ну, стоять!

Её РПР уставился в лоб самого шустрого. Тот замер, как и трое его товарищей, но зато за столом возникло нездоровое возбуждение.

– Комитетчица! – хрипло прокричал один из братьев Барбашовых.

Как видно, табельное оружие Вари – довольно известный предмет, выдающий с головой своих владельцев. Дальше произошло сразу три события.

Во-первых, очнулся от транса Ашас. Услышав Варино «…Стоять!», он подумал, что они всё ещё играют роли вора и обворованной, а потому с криком:

– Фиг тебе! – ринулся напролом через застывших под прицелом парней.

Во-вторых, колдуны и авторитеты кинулись врассыпную, творя на ходу заклинания и извлекая из карманов волыны. Вступать с Комитетом в какие-либо переговоры в их планы явно не входило.

Ну и, в-третьих, дверь опять распахнулась и, рыча разъярённым гризли, в зал ворвался Леонид. В руках у него была декоративная пальма, стоявшая до этого в коридоре возле входа. По-видимому, охранник, очнувшись, был в такой ярости, что, начисто забыв про карате, решил взять дрын поувесистей и так отходить нарушителей вдоль хребта, чтобы мало не показалось. Правда, вырвать пальму из земли ему не удалось, поэтому он притащил её прямо так, вместе с кадкой.

На доли секунды Варя и Лёня встретились глазами. Ей этого хватило, чтобы прочитать во взгляде охранника свой смертный приговор и, начисто забыв про РПР в руке, броситься наутёк, ища спасения в бегстве. Дальше начался форменный бедлам: Варвара и Ашас носились между посетителями казино. Взбешённый охранник гонялся за ними, размахивая пальмой направо и налево, дубася кого попало, не деля на правых и виноватых.

Колдуны метали заклинания, уголовники стреляли из пистолетов. Но результаты общей пальбы лишь увеличивали общий бардак. Ведьмы и осёдланные ими мужчины вышли из медитации и, не разобравшись в ситуации, под аккомпанемент ругани, стрельбы и прочего шума стали голышом метаться по залу, вереща как сумасшедшие.

В какой-то момент Варя и Ашас чуть не столкнулись лбами возле небольшой двери, ведущей неизвестно куда, и не сговариваясь ретировались через неё прочь из негостеприимного казино.

– Секундочку, – утомлённо прервал Борменталь эмоционального рассказчика. – Прежде чем вы продолжите, всего один вопросик.

Тот перевёл дыхание и кивнул, выражая готовность ответить доктору на что угодно.

– Что это был за ритуал, проводимый ведьмами из Алого ордена, который ввёл вас в ступор?

Ашас помрачнел, потёр кончик носа и, глядя в глаза медиуму, подтвердил самым серьёзным тоном:

– Я впал, как вы выразились, в ступор, потому что сразу признал деяния голых девиц. Эти ведьмы выполняли обряд Ар-Шардад.

– Наложение метки! – не сдержавшись, воскликнул док.

– Да, совершенно верно, – подтвердил бывший эмиссар. – Ар-Шардад, или, по-вашему, наложение метки-маяка. Вас это так взволновало. Можно узнать почему?

Борменталь помедлил с ответом, но, посчитав откровение в данной ситуации безвредным актом, снизошёл до объяснений:

– В Комитете знают, что наложить подобную метку могут либо колдуны, либо магические существа из других миров. Мы подозревали многих, но доказать их причастность не могли. И вот теперь благодаря вашим показаниям мы знаем в лицо хотя бы одного своего врага. Алый орден.

Ашас понимающе кивнул:

– Да, это серьёзный прорыв в вашем расследовании. Очень рад, что смог оказать вам в этом хоть и пассивное, но значимое содействие. Наград не требую, со мной и так обошлись более гуманно, чем могли бы, учитывая мой статус.

Оба собеседника склонили друг перед другом головы, выражая благодарность каждый за своё. После этого допрашиваемый немного оживился и более раскованным тоном поинтересовался:

– Я могу продолжать?

– Да, конечно!

– Ну что ж! – вдохновенно воскликнул эмиссар, потирая ладони. – Значит, все, кто находился в том казино, старались нас с Варварой Андреевной всячески угробить. А потому у нас не было иного выбора, как сбежать через ту, другую дверь…

Дверной проём оказался довольно узким, но Варя вместе с Ашасом пролетели его синхронно. При этом у эмиссара хватило сообразительности захлопнуть за собой дверь и заклинить её подвернувшимся стулом. Только после этого можно было выдохнуть и осмотреться. Увиденное не радовало, они оказались в коридоре, заканчивающемся тупиком.

Однако вдоль одной из стен находилось несколько закрытых дверей, что давало шанс на продолжение бегства. За их спинами, со стороны казино, громко бабахнуло, и это подстегнуло к ускоренному поиску выхода. Метнувшись в коридор, они толкали поочерёдно все двери, ища незапертую. На четвёртой им повезло.

Дверь гостеприимно распахнулась, приглашая беглецов укрыться в полумраке неизведанного. Долго не раздумывая, лейтенант Воронюк нырнула в неё, как в омут. Ашас преданно следовал за ней. Какое-то время пробирались между тесно сложенными штабелями ящиков и коробок, по-видимому, здесь у владельцев кафе располагался склад.

Стоящие перед глазами сцены из казино – громила с пальмой в кадке, колдуны со смертельными заклинаниями и уголовники с огнестрелом – невольно заставляли поторапливаться. Однако, как показывает практика, не стоит так уж особо торопиться в незнакомой обстановке. Как и торопиться в целом.

На полной скорости оба беглеца выскочили из-за штабелей на открытую площадку. Здесь с ними почти повторилась ситуация в казино. С той лишь разницей, что теперь в ступоре застыла девушка, а двойник Тимохина врезался ей в спину, чудом не сбив с ног. Выглянув из-за плеча начальницы, он понял причину Вариного окаменения.

В центре площадки стояли два человека в чёрных с золотом накидках колдунов и между ними огромное зеркало, которое они окутывали зеленоватым свечением из своих ладоней. Будучи сам пришельцем из тёмных миров, бывший эмиссар сразу понял, каким делом занимались эти двое.

Они сотворили и держали открытым временный портал в другой мир. За стеклом зеркала двигались уродливые фигуры монстров, приближающиеся к поверхности. Вот первый из них коснулся стекла. Поверхность покрылась рябью, и секунду спустя монстр выплыл из этой ряби, словно жаба из воды.

Кстати, внешне тварь и впрямь напоминала жабу, если, конечно, бывают рептилии размером с человека, с когтями медведя и зубами акулы. Вид этого чудовища вернул лейтенанта в сознание – РПР, до сих пор зажатый в руке, плавно поднялся на уровень глаз, в прицел была поймана морда зверя, и палец девушки без колебания надавил на спуск.

Прогрохотал выстрел, и башка страшилища разлетелась кровавыми ошмётками, а обезглавленная туша рухнула назад, затолкнув обратно в портал вылезающего следующим монстра. От звука выстрела оба колдуна вздрогнули и потеряли концентрацию. Свечение из их ладоней прервалось и погасло, рябь на зеркале застыла, сковав лежащую на выходе тушу.

– Бусаргин Эммануил Давыдович! – грозно прокричала Варвара. – Беглов Евгений Давлетович! Именем Комитета вы арестованы!

Двое мужчин переглянулись, затем огляделись по сторонам, словно ожидая, что из всех щелей склада сейчас повылазят сотрудники Комитета. Но ничего подобного не произошло. На всём складе Варя была единственным представителем силовой структуры, наводящей ужас на нечистых на руку магов.

С надменной ухмылкой Беглов сделал знак Бусаргину обходить комитетчицу справа, а сам стал неспешно обходить слева.

– Арестованы, говорите? А на каком основании, позвольте узнать? И есть ли у вас ордер на арест?

– Основание для ареста вам обрисует дознаватель, – сквозь зубы процедила Варвара. – А объявленное в Комитете военное положение отметает необходимость в ордерах.

Не сводя прицела с Беглова, она отходила по дуге, не давая противникам взять её в клещи. Так лейтенант снова оказалась перед колдунами, а не между ними, и продолжала держать их на одной линии огня. Ашас старался не отставать от Вари и держался всё время за её спиной.

Раздосадованные неудавшимся окружением Беглов и Бусаргин застыли в нерешительности, но сдаваться явно не собирались. Они были уверены, что справятся с представителями ненавистного Комитета, и вскоре стало ясно почему. Бывший эмиссар первым услышал тихие шорохи между штабелями и резко оглянулся, всматриваясь в полумрак.

– Варвара Андреевна, – прошептал он пару секунд спустя, – сдаётся мне, что эти двое уже давно здесь вкалывают, и портал, который мы видели, отнюдь не первый.

Воронюк уже собиралась было потребовать объяснений, но тут и сама услышала шорохи, которые раздавались уже со всех сторон. Из-за коробок и ящиков, окружая площадку, выползали жуткие монстры разных размеров и вида.

– Слишком много, не справимся. Надо уходить.

– Легко сказать, – так же шёпотом ответила Варя эмиссару, насчитав уже более десятка тварей. – А куда? Ты видишь, где выход?

– Не вижу, – честно признался он. – Поэтому предлагаю бежать хоть куда-нибудь, лишь бы не стоять на месте. Ибо промедление в данном случае смерти подобно.

Пока комитетчики шептались, украдкой поглядывая на окружающих их иномирных тварей, Бусаргин, чуть сместившись за спину подельника, сотворил в ладонях огненный шар и замахнулся им. Но лейтенант была настороже. В прошлый раз её посетило сомнение, сможет ли она выстрелить в человека, глядя ему в глаза, так вот, в данном случае сомнениям места не осталось. Грохнул второй выстрел!

Тяжёлая пуля, сверкнув трассёром, прошила насквозь Беглова и разорвалась в груди Бусаргина. Оба колдуна, обливаясь кровью, попадали на пол, хрипя в предсмертной агонии.

– Бежим! – Варя бросилась в ближайший проход между ящиками.

Кинувшийся ей навстречу крокодилообразный монстр словил пулю в раззявленную пасть и завертелся на полу, отхаркиваясь чёрной кровью. Перепрыгнув через умирающую тварь, девушка забежала за штабель и обернулась, готовая прикрыть отход Ашаса. Тот, врезав кейсом по морде приблизившегося убыра, быстро нагнал и даже обогнал командира, устремившись вглубь штабелей.

Отступая следом за ним, Варвара израсходовала оставшиеся в обойме патроны на самых шустрых монстров, экономно тратя на каждую тварь по одной пуле. Пять выстрелов – пять мёртвых чудовищ. Варины инструкторы по огневой подготовке могли гордиться своей ученицей. Меняя на бегу обойму, она устремилась за двойником.

Никто из них – ни бывший эмиссар, ни лейтенант Комитета – не мог сказать точно, сколько времени они бегали по складу, ища выход. Монстры гонялись за ними по пятам, бросались наперерез, выскакивали из-за углов, прыгали сверху со штабелей. Девушка уже израсходовала вторую обойму, заменив её на третью. Ашас, вооружённый только кейсом, дрался врукопашную, получив несколько новых ранений. По счастью, лёгких.

И вот, когда они уже почти отчаялись выбраться из этого лабиринта, в боковом узком проходе мелькнула табличка с таким желанным словом «Выход». Протиснувшись кое-как через ящики, исцарапавшись и изодрав одежду, беглецы покинули наконец страшное помещение склада. Дверь захлопнулась сама, заперев оставшихся монстров.

– О-о нет…

Они вновь оказались в пустынном коридоре с множеством закрытых дверей.

– Куда теперь? – прохрипел Ашас, вытирая рукавом кровь из рассечённого лба. – Вернёмся в ресторан или пойдём наших искать?

– Наших искать, – быстро определилась Варя, прислушиваясь, как кто-то царапается в дверь со стороны склада. – И чем быстрее, тем лучше. Иди вперёд, я за тобой.

– А разве командир не должен быть всегда впереди, на лихом коне? – попытался пошутить её напарник. Красноречивый взгляд лейтенанта без лишних слов пояснил, где будет сам эмиссар, если не бросит свои подколки.

Не испытывая больше её терпение, Ашас первым пошёл по коридору, выбрав направление наугад. Воронюк задержалась возле выхода со склада, прислушиваясь к нарастающему царапанью. Определив на слух, какого примерно размера тварь с той стороны, она направила ствол на дверную поверхность и выстрелила прямо сквозь древесину. Нечеловеческий вопль, переросший в хрипы и постепенно смолкнувший, подсказал, что заряд потрачен не впустую. Ещё одним монстром стало меньше.

Довольная результатом Варя отправилась за Ашасом. Он оказался уже за углом, где его лупил головой об стенку здоровый мужик в форме охранника. По всем правилам ей полагалось взять секьюрити на мушку, представиться, предъявить удостоверение и разъяснить ситуацию. Но у девушки уже не хватило терпения действовать по правилам.

Прямо с ходу она подпрыгнула на метр вверх, врезав мужику ногой в челюсть. На удивление мужик не рухнул как подкошенный, а всего лишь отшатнулся, выпустив из рук несчастного эмиссара. Полуконтуженный Ашас сполз по стеночке и уселся на пол, тупо глядя перед собой. Охранник, встряхнув головой, открыл рот и зашипел в сторону Варвары.

«Змееглав», – запоздало опомнилась лейтенант, направляя на него пистолет.

Увы, монстр оказался шустрым. Перехватив одной лапой руку девушки с оружием, другой лапищей тварь схватила её за шею и припечатала спиной к стене, слегка приподняв над полом. Отчаянно рванувшись, Варя врезала врагу коленом в подбородок, оглушив монстра на мгновение. И, пользуясь этим самым мгновением, она подтянула колени к груди и, уперев стопы в торс противника, изо всех сил оттолкнула его от себя. Лжеохранник отлетел к противоположной стене, врезавшись спиной в находившуюся там дверь!

Сжимая левой рукой саднящее после лап монстра горло, Варвара правой расстреляла всю обойму, почти не целясь. Ни один выстрел не пропал даром. Все шесть пуль прошили насквозь и врага, и дверь за его спиной. Как позже выяснится, там ещё и барельеф с изображением рождения Венеры тоже расхреначило на куски…

Трансформируясь в свой истинный облик, змееглав сполз по двери на пол и, завалившись на бок, затих.

– Да что же тут сегодня творится в этом чёртовом кафе?! – в сердцах воскликнула Воронюк, массируя шею.

– Откуда мне знать, – просипел Ашас, силясь подняться. – Я у вас тут вообще впервые, а огрёб уже столько, словно у меня здесь годами недруги копились.

– Меньше слов, побольше дела. Надо идти дальше, искать наших.

Она помогла подчинённому подняться и велела ему раскрыть кейс, который он не выронил, несмотря на все свалившиеся на его голову злоключения.

– Вот, держи. – Варя извлекла из кейса «осу» и протянула Ашасу. – Хоть какое-то оружие. В данной обстановке лишним не будет.

Пока тот с благоговением разглядывал вручённый начальницей травмат, лейтенант достала из бездонных недр чемоданчика запасную коробку с патронами.

– Иди вперёд, я за тобой, – распорядилась она, ловко заряжая обойму. – Пока заряжаюсь, ты с «осой» ведущий. Потом поменяемся.

Согласно кивнув, эмиссар захлопнул кейс и, взяв травмат на изготовку, двинулся вперёд, подражая спецназовцам из кино. Насмешливо фыркнув над его выкрутасами, лейтенант пошла следом, продолжая на ходу снаряжать магазины. Только загнав полную обойму в «рэп» и разложив ещё две по карманам, Варвара собралась перейти из ведомой в ведущую, но замерла, как и идущий впереди двойник Тимохина.

– Вы тоже это слышите? – обернулся к ней Ашас.

Он стоял в дверном проёме, дверь которого только что открыл. Девушка кивнула. Звуки пистолетных выстрелов доносились откуда-то спереди.

– Из девятимиллиметровых бьют, – на слух определила калибр Варя. – Но не «макары», европейские стволы.

Последовавшие затем два громких хлопка заставили её невольно вздрогнуть.

– А вот это уже наши «рэпы»!

– Так это того, – засуетился эмиссар. – Как говорится, наших бьют, спешим на помощь!

– Спешим, – сурово кивнула лейтенант и, проскочив проход, устремилась по коридору.

Все смотревшие советский фильм «Чародеи» от души потешались над незадачливым персонажем Семёна Фарады, заблудившимся в огромном здании волшебного института. Блуждания гостя с юга по пустынным коридорам НУИНУ вызвало и снисходительную улыбку, и задорную насмешку, а порой и просто хохот от сострадания.

Но стал бы кто-то смеяться над несчастным гостем, если бы подобно ему сам проплутал в незнакомых коридорах чёрт знает сколько времени? Варя с Ашасом точно бы не стали. Заблудившись почти сразу, они чуть ли не срывались на бег, ища выход из этих запутанных коридоров, входов и выходов. И им было совсем не смешно!

В какой-то момент до них вновь докатились звуки ещё двух выстрелов из РПР. Это подстегнуло их двигаться ещё быстрее. Девушка уже теряла терпение, грозно ругаясь сквозь зубы. Даже невозмутимый Ашас стал проявлять признаки беспокойства. Но, на счастье, их мытарства закончились, когда они наткнулись на двух охранников, волочивших по полу бесчувственного мужчину в спортивном костюме.

Памятуя встречу со змееглавом, прикинувшимся человеком, Варвара не стала рисковать и проорала коронную фразу всех копов:

– Стоять, ни с места!

При виде направленного на них оружия мужики бросили тело бесчувственного спортсмена и задрали руки вверх.

– Мы свои, – сказал старший из них, разглядев табельный «рэп». – Ваш старлей попросил нас найти и доставить к нему вот этого подранка.

– Старлей?!

Но, вспомнив, что Всеволод по ксиве числится старшим лейтенантом, девушка быстро всё поняла.

– А, старшой? – показушно обрадовалась она, но «рэп» не опустила. – Где вы с ним встретились? Точнее, где расстались? И куда тащите раненого?

Бывший эмиссар, выйдя из-за её спины, тоже взял охранников на мушку «осы», скорчив при этом самую зверскую рожу.

– О, ты уже здесь? – удивлённо уставился на него молодой охранник. – Подтверди ей, что мы с вами.

Он кивнул на Варю, но второй, оглядев Ашаса, толкнул товарища в бок.

– Это не тот, кофта не такая. Наверное, близнецы.

Варвара мысленно выдохнула. Если за Тимохина приняли, значит, не врут. Она с облегчением опустила пистолет.

– Так где вы с ними расстались? – спросила она уже более дружелюбно.

– В фойе, у ресепшена, – охотно поведал старший охранник, опуская руки. – Старлей вашу девицу с каким-то заданием отправил, потом нас за этим хануриком послал. А сам вот с его братом, – кивок на эмиссара, – остался там.

– Девицу отправил? – От удивления и возмущения Варя едва не выругалась. – Я тут задницей рискую, а они там девиц заводят. Короче, как в фойе пройти?

Охранники объяснили, как пройти, и подняли раненого, предлагая напарникам идти вместе с ними. Но Воронюк предпочла найти Александра с Владиславом и провести в команде срочный разбор полётов. Она достала из кейса сотовый.

– Варвара Андреевна, а зачем мы так торопимся? – спросил Ашас, едва поспевающий за лейтенантом. – Вам не кажется, что в конвое с этими охранниками мы были бы чуть в большей безопасности, чем просто вдвоём?

– Нет, не кажется! Я во всём этом здании могу доверять только…

Она запнулась, потому что хотела сказать: «…двоим, тебе и Долгорукову». Но фраза охранника о девице на задании вычеркнула героического блондина из списка доверенных лиц. При мысли, что Ашас, хоть и на её стороне, всё же бывший эмиссар, вычеркнула и его. А Тимохин потерял доверие ещё на пути в кафе. Таким образом, лейтенант доверяла только:

– …себе!

– Понятно, – печально кивнул пришелец из-за граней. – Честно говоря, по здравом размышлении я с вами соглашусь. Как можно чувствовать себя в безопасности рядом с незнакомыми вооружёнными людьми, волокущими чёрт знает куда бесчувственного вампира?

Сосредоточившись на вращении «осы» на пальце, как это делала утром у моста Варвара, он не сразу сообразил, что девушка, до этого шедшая рядом, выпала из поля зрения. Обернувшись, Ашас увидел её в нескольких шагах позади себя, застывшую на месте, с не донесённым до уха смартфоном.

– Что случило… – Вопрос застрял в горле эмиссара, когда он встретился взглядом с начальницей.

– Вампира? – вкрадчиво переспросила Варвара Андреевна. – Какого вампира?

– Как какого? Того самого, раненого, в спортивном костюме. Которого охранники волочили.

– Это был вампир? Ты уверен?

– Ну да! – без тени сомнения подтвердил Ашас. – А вы разве его не просканировали, когда увидели?

– Да вот представь себе, нет! – съязвила девушка с явным упрёком в голосе. – Я, если помнишь, с охранниками разбиралась. А ты, когда понял, кого они тащат, мог бы и сказать мне об этом или хотя бы намекнуть. Чего молчал-то?

Эмиссар сделал виноватое лицо, показывая, как сильно он сконфузился. Варвара тяжело выдохнула и, зажмурившись, сосчитала до десяти. Успокоиться не удалось, но немного остыть, чтобы не придушить непутёвого напарника, получилось.

– Как думаешь, те два мужика понимают, кого они волокут? – спросила она.

Раненым вампирам для регенерации необходима кровь. И охранники, несущие вампира, если не в курсе, кто у них на руках, могут стать его же невольными донорами.

– Вряд ли, – не рискнул обнадёживать её Ашас. – Они не из Комитета, вряд ли Долгоруков и Тимохин посвятили их во все тонкости своего ремесла. Так что угроза для тех секьюрити стать «сопутствующими потерями» довольно велика.

Варя в сердцах чертыхнулась. Как бы ей ни хотелось поскорее воссоединить свою группу, оставить в опасности людей, втянутых в их комитетские разборки, она не могла.

– Придётся вернуться, – приняла она решение и забрала у Ашаса кейс. – Вампира надо заковать, пока он в отключке.

– А как же наши? Ведь вы слышали, там была пальба.

– Наши не пропадут, – уверенно констатировала лейтенант. – Скорее уж они тут всё кафе развалят, чем им хоть кто-то навредит.

Но уже направляясь обратно, навстречу охранникам, она подкорректировала своё решение:

– Вот что. Я возвращаюсь одна. А ты беги в фойе, найди ребят и скажи, если всё в порядке, пускай свяжутся со мной по мобиле.

– А если не в порядке?

– Значит, они будут слишком заняты, чтобы звонить, – быстро ответила Варя. – Тогда поможешь им привести ситуацию в порядок и уже тогда позвонишь. Если, конечно, я к тому времени сама не подойду.

– А ещё вопросик можно?

– Да что ещё?! – вспылила Варвара, теряя последние капли терпения.

– Почему вы им сами не позвоните? – спросил эмиссар, отскакивая от разгневанной начальницы.

– Потому что мне некогда-а! Всё! Круго-ом и бего-ом ма-арш!

Ашаса как ветром сдуло.

Преодолевая последний коридор, который должен был вывести его в фойе, он удивился, почему сегодня в таком солидном комплексе так мало обслуживающего персонала. На всём пути от места, где он расстался с Варварой, ему не встретилась ни одна живая душа.

– И неживая тоже, – дополнил он вслух собственную мысль.

Однако в фойе, до которого ему остались считаные метры, вдруг зазвучали голоса и послышалось какое-то оживлённое движение.

– Всё же люди здесь есть, – радостно заключил двойник Тимохина, проскакивая в дверной проём.

Представшая его взору картина мгновенно развеяла весёлое настроение, пригнав ему на смену недоумение и возмущение. Толпа крепких парней стояла над лежащим на полу телом, в котором Ашас узнал своего «близнеца». Неспешно, с расстановочной лежачего пинали, похоже, он был без чувств. Чуть в стороне, скрестив на груди руки и явно наслаждаясь зрелищем, стояли тщедушный парень и атлетически сложенная девица.

– Опаньки! – мужским хриплым голосом воскликнула девица, заметив вновь прибывшего. – Ещё один нарисовался! Вас что там, в этом Комитете, клонируют, что ли?

Услышав её восклицание, избивавшие Сашу парни рассыпались, беря Ашаса в полукольцо. Единственное оружие, выданное Варварой, было мгновенно выхвачено из кармана и направлено на толпу. То есть ни на кого конкретно и сразу на всех.

– Дамы и господа! – задушевно вступил в переговоры бывший эмиссар. – Полагаю, что, как лицо, которое законная власть наделила определёнными полномочиями, я имею право пустить в ход оружие, дабы принудить вас воздержаться от членовредительства и нанесения тяжких телесных повреждений сотрудникам правоохранительных органов. Коим и является избиваемый вами гражданин.

Неизвестно на какую реакцию рассчитывал Ашас, произнося столь длинную тираду, но она вызвала только презрительный смех.

– Ну ты даёшь, противный! – отсмеявшись, вышла вперёд то ли девка, то ли мужик. – Тебя, наверное, в консерватории учили, на оперном отделении, раз так пафосно поёшь.

– О моём образовании в данной ситуации вам надо беспокоиться меньше всего, – парировал кандидат в оперные певцы. – А вот что вам действительно необходимо сделать, так это подумать, как смягчить себе наказание за избиение сотрудника ФСБ, находящегося при исполнении.

– ФСБ?! – презрительно фыркнул трансвестит и кивком указал на своего приятеля, доставшего и продемонстрировавшего РПР Тимохина. – А то мы не знаем, что за контора снабжает своих шавок такими пушками.

Пока шёл спор, парни, тихонько передвигаясь, завершили окружение, и теперь Ашас находился в кольце.

– А вот с тобой, конторский, что-то не очень понятно. – Дева-мужик приблизился к эмиссару на расстояние вытянутой руки, и ствол «осы» почти упирался ему в бюст. – Оружие у тебя не табельное, да и сам ты какой-то… ну не какой-то… странный, в общем.

Неожиданно окружённый комитетчик заметно повеселел и принял расслабленную, непринуждённую позу, подняв свой травмат стволами в потолок.

– Я, может, и странный, зато я, в отличие от своего «близнеца», не полагаюсь только на грубую силу. В моём арсенале присутствует ещё и красноречие вкупе с сообразительностью. А это, поверьте, мощное оружие!

– И чем же они тебе сейчас помогут? Что даст тебе твоя сообразительность?

– Ну как что? – Ашас радостно оскалился. – Именно она подсказывает мне, что ты и твой приятель, у которого Сашина пушка, вы оба вампиры.

– И что? – В голосе трансвестита зазвучали угрожающие нотки.

– А то! – Казалось, веселье бывшего эмиссара достигло апогея. – Вы вампиры. А это, – он поднял над головой травмат, – «оса». И в ней два патрона.

– И что? – Презрительная усмешка искривила лицо вампира.

На секунду повисла пауза, затем в глазах Ашаса сверкнул зловещий блеск, от которого трансвеститу вдруг стало жутковато.

– А то, – задорно-зловещим тоном пропел двойник Тимохина. – Эти патроны светошумовые.

И, не давая противникам времени осмыслить это заявление, он спустил курок…

– Это что же за сверхновая над тобой зажглась? – заинтересовался Кот. – Твой дух в космос забросило, и ты стал свидетелем рождения новой вселенной?

– Какой космос? – раздражённо скривился Александр. – Говорю же, меня в тот момент в нашу реальность выбросило. То есть очнулся я…

– Ну? Очнулся ты, и что? Что за вспышку ты увидел?

– Ашас из долгоруковской «осы» светошумовыми зарядами пальнул, – терпеливо стал объяснять Тимохин. – У него другого оружия под рукой не оказалось, он и шмальнул из чего было.

– Из травмата? – снисходительным тоном протянул «волкодав». – По толпе наёмников и вампирам стрелять из «осы»? Это же глупо!

– Да как сказать. Для боевиков действительно светошумовые пустяк, всё равно что петарды. А вот для солнцебоязненных вампиров…

Разум Александра вернулся из облачных глубин обратно в тело, которое не спешило обретать чувствительность. Сознание заработало, частично ощущая мир вокруг себя. Яркий свет, слепящий даже сквозь закрытые веки, вспыхнул над ним и погас, оставив грохот, потрясший само мироздание. Такая встряска заставила собраться с силами и открыть глаза.

Словно сквозь толщу воды, он смотрел вокруг себя и, словно сквозь вату, слышал звуки, рождаемые реальным миром. Он видел, как люди, что-то крича, пятились к стенам, тряся головами и яростно потирая уши. Два горящих тела метались между ними, судорожно дёргаясь и стараясь сбить пламя. Вот какая-то тень нависла над Александром.

Она быстро обретала очертания, и Саше показалось, что он смотрится в зеркало. Но почему-то его отражение не соблюдало, как он, полную неподвижность, а кого-то лупило наотмашь. Потом стало понятно, что лупят его самого, по щекам. Сперва это удивило – зачем отражению мордовать оригинал? Но при следующем шлепке пришла мысль, что, может, это и не отражение вовсе. А раз это не отражение, значит…

– Ашас, твою мать! Убью гада…

Но исполнить угрозу не представлялось возможным, потому что в этот миг вернулась чувствительность и потоки боли сковали всё тело, прижав тяжёлым прессом к полу. Не имея возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть, он расширенными глазами пялился на своего спасителя. Тот же, убедившись, что Саша вернулся из небытия, занялся его экзекуторами.

Уворачиваясь от мечущихся пылающих тел, Ашас в кувырке подхватил лежащий на полу РПР и отскочил к стене. Очень вовремя. Боевики пришли в себя после светошумового залпа и кровожадными взглядами искали виновника салюта.

Пылающие вампиры, не видя ничего вокруг, обезумевшие от адской боли, носились по фойе, пока трансвестит с разбегу не врезался в окно и, выбив целиком стеклопакет, рухнул вниз, оставляя за собой дымный след, как подбитый самолёт времён Второй мировой. Громкое «чавк!», прилетевшее снизу, заявило о скором, но тяжёлом приземлении.

Кончина второго вампира была не столь пафосной, но не менее печальной. Вереща от боли, он нёсся не разбирая дороги, пока не ухнул в тот же оконный проём. Оборвавшийся визг позволил чётко расслышать хруст ломаемых костей. С вампирами было покончено, но наёмники ещё целы и невредимы.

И более того, теперь они явно злились. Ашас, взяв пистолет на изготовку, честно предупредил:

– Первого, кто тронется с места, пристрелю на месте. Простите за тавтологию.

Первым тронулся лежащий на полу Тимохин. Кривясь от боли, он силился что-то сказать, дико таращась на своего двойника. Но только сиплый хрип вырывался из его груди.

– Александе́р, – успокаивающе обернулся эмиссар к своему прототипу. – Успокойтесь и сосредоточьтесь, я не могу разобрать в вашем сипении ни словечка. Что вы хотите мне сказать?

– Он хочет тебе сказать, – ответил за Тимохина один из боевиков, делая пару шагов вперёд, – что в стволе зарядов не осталось.

– Какой пассаж! – протянул Ашас, подражая, сам того не ведая, коллеге Долгорукову.

Дабы убедиться, что враг не врёт, он направил ствол в ногу боевика и нажал пуск. Негромкий щелчок показал, что противник перед ним относительно честен. Относительно, потому как драться по-честному, один на один, наёмники явно не собирались. Размахивая «рэпом» и «осой», как кастетами, бывший эмиссар предпринял попытку прорваться к выходу и проявить наименьшую из доблестей, то есть слинять.

Но противники попались умелые, грамотно отрезали ему пути отступления. Словно пойманная в сети рыба, Ашас метался между ними, уворачиваясь от сокрушительных ударов и коварных захватов. Он понимал, что долго так продолжаться не может и его всё равно достанут. Поэтому при очередном финте с уклонением он швырнул РПР в лицо одному из противников. Не попал. То есть не попал в лицо врага, но попал в лежащего Александра, а это и была цель.

Теперь Ашасу требовалась вся его ловкость и сноровка, чтобы отвлечь боевиков на себя и не дать им раскусить его замысел. Издав вопль американского индейца, он стал ещё яростней махать руками и ногами и даже плеваться, лишь бы противники сосредоточились именно на нём. Но вот удар под дых, болевой захват, и эмигрант из тёмного мира рухнул на колени не в силах не только сопротивляться, но и просто пошевелиться.

«Вот же непруха», – пронеслась досадная мысль. Его схватили за воротник и резким рывком выпрямили. Руки при этом остались в том же надёжном и болезненном захвате. Три парня держали его, не давая сопротивляться, а четвёртый, стоя прямо перед ним, показушно разминал пальцы.

– Ну что, комитетчик! – проговорил четвёртый, заглядывая ему в глаза. – К тебе всего пара вопросов. От скорости и чистоты ответов на них зависит, как – сильно или не очень – будет тебе больно.

Он грубо схватил Ашаса за горло и, подтянув к себе, жёстко спросил:

– Где майор со своей группой и когда их ждать? Отвечать! Быстро!

Резкий удар под ребро сопроводил последнюю команду. На глазах Ашаса навернулись слёзы – такой боли он не чувствовал за свою короткую жизнь. Драка с охранником Лёней, потасовки с монстрами на складе и даже избиение его змееглавом показались детскими забавами по сравнению с той хладнокровной жестокостью, с которой ему врезал наёмник.

– Тим… ммо… ин… – сквозь боль и слёзы пробормотал несчастный эмигрант из тёмного мира. – Ск… коре… ее.

– Что?! – грубо встряхнул его боевик. – Что ты там бормочешь?

Ещё один чудовищный удар, от которого Ашаса чуть не вывернуло наизнанку. Занятые допросом наёмники не расслышали первый щелчок – звук вставленной обоймы. Но второй, более громкий щелчок от передёрнутого затвора не услышать было невозможно.

– Сволочь… – Отпустив свою жертву, мужики бросились врассыпную.

Одному не повезло. Тимохин предположил, куда тот отпрыгнет, и выстрелил из положения лёжа на опережение. Очень метко.

– Минус один… – злорадно пробормотал он, видя, как избивавший Ашаса мерзавец рухнул с простреленным боком.

Отомщённый эмиссар на удивление быстро оправился и вывел из драки второго наёмника, бросившись ему в ноги. Два оставшихся боевика оказались в одном секторе обстрела, что было на руку Тимохину. Но они не стояли на месте, прыгая из стороны в сторону, сбивали прицел и неотвратимо приближались.

«Маятник качают», – сообразил Александр, вспоминая учебку и занятия по огневой подготовке. Он выстрелил ещё раз на опережение, но в этот раз неудачно. Не расходуя больше патроны и не тратя силы на попытку подняться, стал ждать приближения противника, так как понимал: для верности придётся стрелять в упор.

Но вдруг яркий трассёр, сопровождаемый грохотом выстрела, прилетел в спину одного из наёмников. С криком боли тот рухнул на пол, а его напарник, не разбираясь, кто вмешался в ход схватки, бросился бежать, прыгнув в ближайший коридор. Из-за дверного косяка показался ствол пистолета и краешек головы.

– Варя! – радостно прохрипел Тимохин, узнав спасительницу.

Между тем наёмник, которого свалил Ашас, умело освободился от захвата эмиссара, перекатом поднявшись на ноги, и также бросился к лестнице, ведущей на выход. Тимохин постарался поймать его в прицел, но лейтенант его опередила. Боевик, прошитый насквозь, споткнулся и по инерции прокатился до самой лестницы, к которой так стремился. На её верхней ступени он и замер.

Покинув свою огневую позицию, Варвара стремительно шагнула к проходу, в котором скрылся последний уцелевший наёмник. Став сбоку от дверного проёма, она бросила взгляд в коридор, оценивая обстановку, и, разглядев убегающего противника, стрельнула ему вслед. Вскрик и шум падения подсказали, что стреляет товарищ лейтенант просто снайперски.

– Ну, Варвара Андреевна! – восхищённо простонал Ашас, поднимаясь с пола. – Ваша потрясающая способность лечить от жизни наводит на мысль, что вы – роковая женщина! В хорошем смысле этого слова…

– Может, и тебя вылечить? – предложила Воронюк, покачав в руке РПР. – А то что-то ты много болтаешь в последнее время.

– Я больше не буду!

Девушка оглядела поле боя и подошла к всё ещё лежащему на полу Александру.

– Где Долгоруков?

– Не переживай за него, – попытался подняться Тимохин. – Он не убит и не ранен. Просто пошёл в ресторан, вас искать.

Но эти слова почему-то не успокоили, а, наоборот, встревожили Варвару.

– В ресторан? – Она обменялась нервными взглядами с Ашасом.

– Надеюсь, – заговорил тот, – Ведерников не отправит его за нами в казино. Иначе судьба нашего лопоухого друга окажется весьма незавидной.

Чертыхнувшись, девушка схватила избитого внештатника под локоть и потянула, помогая ему подняться:

– Вставай быстрее, надо идти его выручать.

Но вместо того, чтобы встать, Саша вдруг побледнел и с придушенным всхлипом вновь растянулся на полу.

– Ты чего? Тимохин! – ошарашенно уставилась на него лейтенант.

Ашас поспешил ответить за своего «близнеца»:

– Вы бы, Варвара Андреевна, не трогали его пока, пускай он отлежится, отдохнёт. А то эта банда, – он обвёл рукой фойе, указывая на тела наёмников, – из него боксёрскую грушу сделала и футбольный мяч по совместительству.

На личике Варвары разом отразилась целая гамма чувств: понимание, сострадание и досада. Ей было жалко Александра, не хотелось его тормошить, но и ушедшего Долгорукова требовалось срочно вернуть, пока тот не попал в беду. Предложение эмиссара оставить Тимохина отдыхать было неприемлемо, лейтенант не хотела больше разделять отряд.

Секунду подумав, она приняла решение. Сбегала в коридор, из которого пришла, и принесла оттуда свой чемоданчик. Положив на уцелевшую часть столешницы ресепшена, открыла его и извлекла одноразовый шприц, наполненный красной жидкостью, и пластиковую баночку. Дальнейшая процедура заняла каких-то полминуты. Укол в область сердца, пара пилюль в рот и резкое нажатие пальцами на акупунктурные точки привели парня в состояние повышенной боевой готовности.

– Охренеть! – воскликнул Александр, мягко подпрыгивая и ощупывая себя. Он не мог поверить, что за считаные мгновения превратился из полутрупа в полноценного бойца.

– Варвара Андреевна! – снова восхитился Ашас, всплеснув руками. – Беру свои слова обратно. Вы не роковая женщина, вы волшебница и кудесница!

– Не мели ерунды, – осадила его лейтенант, убирая банку с пилюлями в кейс. – Никакого волшебства, просто наука. Тимохин, перезарядись.

Она выложила на столешницу пачку патронов и, пока внештатник выполнял приказ, быстро набрала на смартфоне и отправила сообщение Борменталю с просьбой о подмоге.

«Это надо было уже давно сделать!» – досадливо подумала лейтенант. Как бы в подтверждение её мысли, снизу у выхода раздался шум надвигающейся толпы. Стоявший ближе всех к лестнице Ашас бросил взгляд вниз и, посмотрев пару секунд, развернулся и бросился прочь.

– Валим, валим отсюда! – прокричал он, пробегая мимо коллег.

Варя с Тимохиным переглянулись и не сговариваясь, держа наготове «рэпы», подбежали посмотреть, что же напугало их коллегу. Внизу стояли с десяток коренастых мужиков и три женщины борцовского сложения. Все, как один, были одеты в спортивный трикотаж, что делало нахождение компании неуместным в данном заведении. Потом они обратили внимание на стоящую наверху парочку. И опять-таки табельное оружие Комитета оказало своим владельцам медвежью услугу.

– Комитет! – густым басом проорал самый крупный из мужиков, темнея лицом.

Лицом он потемнел не фигурально, а буквально, потому что за считаные мгновения покрылся бурой шерстью. Его тело, обтянутое трикотажем, стало трансформироваться, меняя свою форму.

– Берсерк, чтоб его… – приглушённо выдавила из себя Варвара Воронюк и не хуже Ашаса бросилась наутёк.

Тимохин немного протупил, пока вспоминал, что им в учебке рассказывали об оборотнях. Вспомнилось не сразу, но оптимизма не прибавило.

Между тем остальная компания тоже стала менять свой облик. Начавший трансформацию первым уже полностью преобразился, став получеловеком-полумедведем. Ещё двое из компании и все женщины тоже принимали медвежий облик. А вот остальные, судя по серому цвету шерсти, превращались в волков.

– Берсерки и волкодлаки, – пробурчал себе под нос Тимохин. – Чудесно!

И он бросился вслед за убегающей начальницей. К его чести надо признать, что, несмотря на кризисную ситуацию, ему хватило сообразительности прихватить на бегу Варин чемоданчик, случайно оставленный ею на ресепшене. Раздавшиеся за его спиной звериные рёв и вой добавили ему скорости, и в считаные секунды он сумел догнать девушку, невзирая на фору.

– Тов… вар… рищ… лейт… – прохрипел он. – Вы… косметичку забы… ли!

– Д… дурак, – в тон ему огрызнулась Варя, не замедляя бега.

Фигура эмиссара маячила уже далеко впереди, в самом конце коридора. Но прямо навстречу им, с противоположного конца, бежал официант. Размахивая эрпээром в одной руке, в другой он держал мобильный, в который орал чуть ли не истеричным голосом:

– На помощь! Спасите! Хелп! Со-о-ос!

Заметив Варю с Александром, он указал мобильником себе за спину:

– Не ходите туда, там кошмар полный!

– А там оборотни! – в свою очередь предупредила Воронюк.

Агент Ведерников, а это был именно он, соображал быстро. Но двигался ещё быстрее, и едва Варя с Тимохиным поравнялись с паникёром, тот, уже включив реверс, бежал вместе с ними в обратном направлении. Запыхавшийся Ашас дожидался всю компанию у ресторана.

Входить он не решался, потому что через полупрозрачные, узорчатые стёкла дверей было видно – в зале идёт настоящее сражение. Варвара, не сбавляя темпа, толкнула двери и влетела в помещение, увлекая за собой остальных. Вокруг творилась полная неразбериха.

Посетители и обслуга в панике носились по залу, прятались под столами, иные залегли на полу, прикрыв голову руками. А в эпицентре всего этого находился Долгоруков!

Всеволод прятался за большой колонной, стоя спина к спине с незнакомой лейтенанту светловолосой девушкой. Края их укрытия крошились от попадания огненных шаров и пистолетных пуль. Обстрел шёл со стороны сцены. Там засела компания из казино, которую Варя и Ашас так неосторожно растормошили.

– Это что за овца с ним? – чуть ли не прорычала Варвара, разглядывая парочку за обстреливаемой колонной. В руках блондинка держала РПР и вместе с Всеволодом время от времени стреляла не глядя, высунув ствол за колонну.

– Это Юлька, внештатница, – ответил Ведерников, озираясь в поисках хоть какого-нибудь надёжного укрытия. – Занималась наблюдением. Уже должна была смениться, да подзадержалась. Ест слишком медленно.

– Господи боже, то Галя, то Юля, где вы их находите?! – фыркнула Воронюк и, тряхнув головой, стала отдавать распоряжения: – Тимохин! На тебе дверь, задержи оборотней.

Александр кинулся исполнять.

– Ведерников! Уводи людей!

– Куда? – ошарашенно вскрикнул Илья, разведя руками.

– Да хоть вон туда! – указала лейтенант на створчатые двери с круглыми окошками.

– Но там кухня!

– Вот и уводи всех на кухню, – раздражённо рявкнула Варя, дав ему пенделя для ускорения.

За спиной у них загрохотали выстрелы – это Александр, засев между створками, палил по толпе зверолюдей, стараясь их задержать.

Его пальбу услыхали все, кто находился в зале. Реакция, как сами понимаете, была разная. Всеволод со своей новой союзницей обрадовались подмоге и замахали руками. Колдуны и уголовники, бомбардировавшие укрытие Долгорукова, резко сыпанули в стороны, прячась кто где мог. Посетители и обслуживающий персонал, заслышав стрельбу, запаниковали ещё больше, но Ведерников, распахнув створки дверей на кухню, заорал во всю силу своих лёгких:

– Сюда-а! Все сюда, здесь безопасно-о!

Люди услышали его и ломанулась на призыв. Поддалась стадному инстинкту даже Юлия, отскочившая от Всеволода. Из-за туфель на шпильках она бежала не очень быстро, но старалась, как могла. Чем и воспользовался один из колдунов. Сгенерировав в руках шаровую молнию, он тут же метнул её в девушку. Вспышка, женский визг, запах горелых волос, и контуженная внештатница замерла столбом, едва устояв на ногах.

Колдун, метнувший молнию, не спрятался после броска, а остался на виду, посмотреть на результат. Варина пуля, пробив ему верх лёгкого, доказала, что дураки умирают первыми. Перебежками двигаясь от стола к столу, Ашас и Долгоруков успели подхватить падающую внештатницу. По крайней мере, она была жива. Немного подкоптилась, причёска стояла дыбом, одежда в лохмотья, но других видимых повреждений не наблюдалось.

– Ты куда смотрел, придурок? – набросилась лейтенант на Долгорукова. – Зачем её из укрытия отпустил?

Несчастный блондин не знал, что сказать, беспомощно пожимая плечами.

– Сзади! – прокричал не терявший бдительности эмиссар.

Комитетчики вовремя увернулись от двух огненных шаров и сдвоенным залпом загнали обратно в укрытия собравшихся пострелять уголовников.

– Ашас, уведи её на кухню! – приказала лейтенант, указывая на девушку. – Всеволод, за мной!

Перебежками два комитетчика укрылись за той же колонной, которую так некстати покинула контуженная Юля. Теперь здесь вместе с Долгоруковым встала лейтенант Воронюк, которая точно знала, как надо действовать в подобной обстановке.

– Прикрываем Ашаса!

Перехватив РПР для стрельбы с левой руки, она, чуть выглянув из-за колонны, начала вести прицельный огонь по противнику. Долговязый подчинённый поступил так же, но с правой стороны. Теперь, когда стрельба велась не наугад, мощные РПРы показали своё преимущество над обычным огнестрелом. Пули «рэпов» прошивали или крошили любые случайные укрытия, сводя на нет всю вражескую защиту.

В течение нескольких секунд был добит раненый колдун, потом второй получил тяжёлое ранение и легко задеты два уголовника. Под таким прессингом враг запаниковал и, беспорядочно отстреливаясь, стал отступать к двери, ведущей в казино. Даже маленькая победа была бы хорошим достижением, если бы дело было доведено до конца. Но компания из казино не успела покинуть зал ресторана, как раздался крик Тимохина:

– Лейтенант, я всё!

Обернувшись, Варвара увидела, как он пятится в их направлении, держа вход под прицелом. За стеклом дверей нарисовались тёмные силуэты, и Саша немедленно выстрелил, прямо сквозь двери. Пули прошили стёкла и стоящих за ними оборотней. Яростный рёв раздался в ответ, створки дверей, сорванные с петель чудовищными ударами, влетели в зал, едва не задев всё ту же многострадальную колонну. В разгромленном проёме показались оскаленные морды берсерков. Настроение у них было, мягко говоря, не очень…

Обматерив их последними словами, Тимохин, прикрывшись Вариным кейсом, как щитом, продолжил отступление, разряжая во врага всю обойму. Щит он поднял не напрасно, со стороны оборотней в него полетели обломки какой-то мебели. Крупный кусок с половину кресла угодил в чемоданчик, чуть не опрокинув внештатника. Зарычав не менее яростно, чем его противники, Тимохин выпустил последние два патрона, попав в голову впереди идущему берсерку. Зверь рухнул замертво.

– Получи, фашист, гранату! – расхохотался Саня и, развернувшись, на полной скорости припустил к укрытию своих коллег.

Параллельно с ним бежал его двойник, сопроводивший пострадавшую Юлию на кухню, но не пожелавший оставаться там же.

Воронюк прикрыла их, пальнув пару раз по оборотням. Ещё один берсерк упал, но в целом остановить звериную толпу было уже невозможно. Четыре уцелевших берсерка ворвались в зал и, невзирая на раны, были преисполнены решимости рвать и кромсать всякого, до кого дотянутся. Из-за их спин, разбегаясь вдоль стен, выскочили волкодлаки и стали окружать центр зала.

Видя такую картину, уцелевший колдун из казиношной компании, громко крича, призвал своих союзников не отступать, а покончить с ненавистными комитетчиками.

Положение у Вариной команды сложилось критическое. В кольце врагов колонна уже не могла оставаться надёжным укрытием. Пробиваться к какому-либо из выходов было поздно, оставалась глухая оборона. Первым это просёк Ашас. Кинувшись всем телом на один из длинных столов, стоявших возле колонны-укрытия, он опрокинул его набок и придвинул торцом к другому столу, уже опрокинутому кем-то.

Тимохин, поняв его задумку, проделал то же самое с третьим столом и придвинул его к двум другим, замкнув треугольником импровизированный редут. Секунда, и вся группа, запрыгнув в новое укрытие, заняла круговую оборону. Всех страшных подробностей этой жуткой мясорубки никто из них впоследствии не мог вспомнить.

Враги стремились к баррикаде, горя желанием разорвать её защитников в клочья. Колдун и уголовники поддерживали их артогнём. Лейтенант и двое внештатников яростно отстреливались, безжалостно расходуя боеприпасы. Безоружный Ашас сидел между ними на подхвате и перезаряжал магазины, извлекая из кейса запасные патроны.

– Это последние! – прокричал он сквозь канонаду, протягивая Варе снаряжённую обойму.

Выругавшись матом не хуже Тимохина, лейтенант зарядила «рэп» и приказала:

– Беречь патроны!

Приказ разумный, но рано или поздно даже последние патроны всё равно заканчиваются. Долгоруков вынул пустой магазин и с досады кинул его в ближайшего волкодлака. У Александра оставалось два или три патрона. Отдав напарнику свой «рэп», он извлёк ножи, готовясь к рукопашной. Приготовился к драке и Ашас, вооружившись всё тем же пустым, но тяжёлым кейсом. Сдаваться не собирался никто.

Против них стояли два берсерка, пять волкодлаков, колдун и два «авторитета». Плюс к этому Варя заметила, как из коридора, ведущего в казино, появился изрядно потрёпанный охранник Лёня. Разглядев девушку за баррикадой, он недобро усмехнулся и, сорвав декоративную секиру со стены, направился к ней вершить возмездие…

– Вот в общем-то и всё, – закончил пересказ майор Сулинов, протягивая Борменталю горсть очищенных грецких орехов. – Дальше, как ты знаешь, подоспели ребята Нигматулина и выручили этих непутёвых. Чтоб им икалось, всем четверым!

Док усмехнулся.

– Не злись, Толя, – попросил он, принимая орехи. – Они же хотели как лучше. Откуда им было знать, что кафе под постоянным наблюдением.

– Да дебилом надо быть, чтобы не догадаться, – возмутился командир ударной группы. – Предупредил же твою воспитанницу, местом встречи занимаемся я и Аскер. Значит, её задача со своим зверинцем не путаться под ногами, а работать где велено.

– Но она ведь правильно сказала, – возразил Борменталь. – Прямого приказа, запрещающего им заходить в это заведение, не было.

– Алексей, вот только не надо со мной в демагогию играть. Они не дети малые, которых надо за ручку водить и объяснять, где можно шалить, а где нельзя. Раз им указали районы поисков, значит, это означает в другие места не соваться. А они не только сунулись, но и такой кипиш тут подняли, мама не горюй! Трибунал им устраивать не будем, но взысканий я им обещаю воз и маленькую тележку.

– А за что? – наивно удивился медиум. – Ты их собираешься чехвостить, а при трезвом и непредвзятом взгляде на ситуацию вроде не за что. Даже наоборот. Объясни-ка мне, почему даже после Галиного звонка помощь добиралась сюда почти час?

– Ты шутишь или издеваешься?

– Ничуть. Если кафе под постоянным наблюдением, то наши силы должны были бы нагрянуть едва ли не в ту же минуту, как поступили сигналы тревоги. Где были все?

– На других заданиях. – В раздражении майор раздавил очередной орех в мелкую крошку.

Оба комитетчика сидели в той же ВИП-комнате, в которой допрашивали Варвару. Сейчас кроме них здесь находился капитан Нигматулин, просматривающий видеозапись допроса Долгорукова и потому не принимающий участия в обсуждении. Доктор пересел в другое кресло, поближе к майору, и, склонившись в его сторону, предложил:

– Давай рассмотрим ситуацию, как я уже говорил, непредвзято, со всех сторон. Не торопясь назначать виноватых и рубить сплеча.

Несколько секунд Сулинов хмуро буравил взглядом собеседника, но всё же согласно кивнул. Удовлетворённо улыбнувшись, Борменталь откинулся на спинку кресла и продолжил уже более весёлым тоном:

– Итак, мы пересказали друг другу показания Ашаса и Варвары и просмотрели записи Кота с откровениями Долгорукова и Тимохина. Что мы видим при сопоставлении всех этих картин?

– Полную задницу…

Алексей Сергеевич недовольно поморщился, но продолжил с прежней улыбкой:

– Это в тебе сейчас бюрократ говорит. Да-да! За последние годы на тебя в Комитете свалили кучу административной работы, и у тебя от неё, как бы это выразиться, глаз замылился.

Возмущённая мина с лица майора исчезла, но удивление осталось.

– Ты смотришь на эту ситуацию пристрастным взглядом, – продолжил как ни в чём не бывало штатный медиум Комитета. – И видишь в основном последствия: разбор полётов у более высокого начальства, проблемы с городскими властями, конфликты с гильдией вампиров, оборотнями и Алым орденом. Всё это так. Но!

На последнем слове он повысил интонацию и щёлкнул пальцами, оттопырив указательный вверх. Капитан Нигматулин, досмотревший запись, вынул наушник из правого уха и с интересом прислушался к дискуссии. Майор также изобразил внимание к собеседнику. Доктор выдержал паузу и продолжил:

– Что мы видим, если не брать в расчёт последствия? А видим мы скопление нескольких боеспособных групп в одном здании… Возникает вопрос: для чего они все здесь собрались?

– Да ясен пень для чего! Получить разнарядку и отправиться по своим позициям дожидаться момента вторжения.

– А я думаю, что не только для этого, – неожиданно вставил слово Нигматулин.

Майор и док уставились на него: майор с удивлением, а док с одобрением.

– Объяснись, – потребовал Сулинов.

Капитан пригладил короткий ёршик волос, откинулся на спинку кресла и, сцепив пальцы в замок, стал объяснять, не сводя взгляда с пулевого отверстия в барельефе:

– Помнишь, Толя, как с нами в Чечне было? Получает разведгруппа приказ от начальства, прибывает на место и попадает под шквальный обстрел из всех калибров, какие только были у боевиков.

Едва заметная тень легла на лицо майора, взгляд его рассеялся, уставившись в пустоту перед собой. Картины прошлого пронеслись перед ним. Отогнав воспоминания, он, ни слова не говоря, кивнул капитану в знак подтверждения. Нигматулин продолжил:

– Мы все сейчас в ожидании массированного вторжения, а потому любые происки врага автоматически причисляем к подготовке этого самого вторжения. А я вот, глядя на это всё, – он кивнул на айпад, с которого смотрел запись, – вижу грамотно подготовленную засаду, которую лейтенант Воронюк со своей группой сорвали, явившись не ко времени.

– Браво! – зааплодировал капитану Борменталь. – И я подумал так же! Группа прибывает в кафе в начале седьмого. До твоего появления остаётся около двух с половиной часов. А на территории комплекса уже находится больше десятка наёмников. На складе колдуны из частного анклава собирают толпу монстров. В бильярдную, где сидят два вампира, прибывает группа вампиров-спортсменов. И под завязку являются два клана оборотней, объединившиеся для непонятной цели. И все эти силы накапливались здесь! Куда мы планировали явиться для задержания всего одного связного.

– И ещё, – влез с дополнением капитан. – Помните записи Тимохина? Он, удирая от наёмников, в коридоре мужика сбил. Мои ребята узнали этого пострадавшего. Это Григорович.

– Да ну?! – оживился Сулинов.

– Точно тебе говорю, – подтвердил Нигматулин. – Я сам ходил его опознавать. Он это. Ещё пока без сознания, но скоро должен очухаться. Мои его стерегут, никуда не денется. Как придёт в себя, нам сообщат.

– А кто такой Григорович? – поинтересовался Борменталь, не столь сведущий в делах уголовных.

– Мерзкий тип, – просветил его командир ударной группы. – Торгует всем, что запрещено, от наркоты до оружия. А главное, очень часто выступает посредником во всяких тёмных и незаконных сделках.

– Кстати, – прервал его капитан, – в комнате, возле которой его Тимохин прессанул, мы нашли стрелковое оружие. Двадцать единиц с боеприпасом. Не упакованное, значит, не для транспортировки. Но собранное и заряженное.

– Вот! – воодушевился медиум. – Лишнее подтверждение того, что готовилась засада. Двадцать автоматов. Как раз. Десять – двенадцать наёмников. Шесть вампиров. Ну ещё два или четыре автомата для кого-то не учтённого нами.

Майор, уперевшись локтями в колени и сцепив пальцы, задумчиво уставился в пол. Некоторое время висела нехорошая, тревожная тишина.

– Значит, – начал он размышлять вслух, – к десяти часам моя группа подъезжает к кафе. Нашим наблюдателям подбрасывают какую-нибудь приманку под видом связного, и они вызывают нас. Я с ребятами захожу в комплекс, а потом мы все…

– Попадаем под перекрёстный огонь, – закончил за него Аскер.

– Вот-вот! – подтвердил док. – И Комитет в преддверии большого вторжения теряет значимую фигуру, несёт серьёзные потери в живой силе, авторитете, специалистах…

– Так уж и значимую.

– Значимую, Анатолий, можешь не сомневаться, – заверил его Борменталь. – Ты совмещаешь несколько должностей, руководишь ударными группами, а также отвечаешь за внутреннюю безопасность Комитета. Нам сложно восполнять потери среди простых граничар, ещё сложнее подготовить квалифицированных «волкодавов», а утрата такого лидера оказалась бы вообще невосполнимой.

– Ладно, – скривился майор, вставая с кресла. – Не хорони меня раньше времени.

Он вновь начал размышлять вслух, ходя по комнате:

– Значит, так. Противник накапливал здесь силы, но подготовиться к нашей ликвидации не успел, поскольку заявилась Воронюк и спугнула их. Спугнула до того, как они собрали все силы в кулак и вооружились.

– Ну да, – согласились остальные. – Логически всё так и выглядит.

– А как в эту схему вписываются расчёт с «авторитетами» и ритуал Алых ведьм?

Вопрос заставил дока задуматься.

– Я тут вижу два варианта, – наконец сказал он. – Первое: они могли быть той самой приманкой для нас вместо связного. Второе, и мне почему-то это кажется наиболее вероятным, эти ребята реально проводили сделку и ритуал по заранее согласованному договору и рассчитывали покинуть кафе до условного времени. То есть завершить все дела до твоего прибытия.

Майор с капитаном обменялись понимающими взглядами.

– Думаю, так и было. А теперь предлагаю поговорить по душам с владельцами этого заведения. Ни за что не поверю, будто они не в курсе, какие дела творились на их территории. Также стоило бы устроить им очную ставку с Григоровичем, когда он очнётся.

– Замечательно. – Борменталь поднялся со своего кресла. – Ну а какие у тебя теперь планы относительно Вари и её отряда?

– Пока казнить не буду. Но ещё одну беседу провести надо. Но это потом.

Он направился к выходу, кивнув по пути Аскеру, чтобы тот шёл за ним. Борменталь сам увязался следом. Уже в коридоре медиум поделился ещё одним своим соображением:

– Все эти группы, что готовили засаду, по сути, всего лишь исполнители. А вот кто является организатором всего мероприятия? Даже колдуны с ведьмами и криминальные авторитеты, уверен, прибыли сюда не сами, а по чьей-то указке. Но кто он, этот таинственный руководитель? Это узнать крайне необходимо.

– Поучи жену щи варить! – беззлобно огрызнулся Сулинов. – Ясен пень, что организатора надо выявить. Вряд ли это владельцы кафе, они слишком приметные личности. Но ничего, допросим всех пленных, кого удалось захватить, кто-нибудь да расколется.

– Дай-то бог! – с едва заметным сомнением кивнул Борменталь и добавил: – Вот кому бы я с удовольствием задал пару вопросиков. А этот человечек так, мелькнул в показаниях Александра и странным образом исчез.

– Это кто таков? – нахмурился майор.

– Надежда Карпухина, – задумчиво произнёс док. – Очень бы мне хотелось знать, она ли это была. И если да, то что она здесь делала?

Глава 5

– Тимохин!

– Я…

– Стой, тебе говорят! Куда тебя черти несут?

– Сказал же – надо мне! Чё пристали?

– Я тебе сейчас пристану. Тебя и на минуту отпускать нельзя, опять чего-нибудь натворишь!

– Ой-ой! Кто бы говорил. А сами вы, товарищ лейтенант, никуда сегодня обеими ногами не наступали? Вон как костюмчик-то помялся. Да и у кавалера вашего морда какая расписная, все туземцы обзавидуются… Уй! Чё сразу драться-то?

Девушка, подпрыгивая на одной ноге, вернула себе туфлю, слетевшую во время пенделя. Ашас, обидевшийся на «расписную морду», хотел тоже дать Александру пинка. Но что прощалось лейтенанту, не дозволялось бывшему эмиссару, его попытка была пресечена, а он сам был вынужден спасаться от ответных пинков.

– Да успокойтесь вы уже! Достали, ей-богу. – Варе всё сильней хотелось прибить кого-нибудь из своей команды. Загородив Тимохину проход к его машине, она, сурово глядя ему в глаза, потребовала отчёта: – Скажи чётко и внятно, куда ты собрался?

– Какая разница, куда я собираюсь ехать или не ехать? – не желал отвечать тот. – Вам уже и заняться нечем, чего вы ко мне как репей прицепились?!

За «репей» он тут же получил туфлей по голени. Пока грубиян скакал на одной ноге и матерился сквозь зубы, лейтенант взяла в оборот второго внештатника:

– Долгоруков! Вопрос тот же. Куда намылились?

– Не знаю, Варвара Андреевна. – Побитый блондин в знак своей искренности прижал ладони к груди. – Честное слово, не знаю. Это всё он. Потащил меня на выход, сказал, что срочно надо мотануться по важному делу. А по какому не уточнил.

– Ну надо же! – с иронией всплеснула руками Варя. – Тимохин ему сказал, а он, такой послушный мальчик, взял и попёрся, как телок за мамкой.

«Послушный мальчик» хотел возразить, но лейтенант уже без всякой иронии, строгим голосом пресекла все попытки оправдаться:

– Тебя Сулинов назначил старшим в вашей двойке. Ты обязан руководить Тимохиным, а не он тебя таскать по своей прихоти.

– Да как им руководить? – опустив глаза, пожаловался Всеволод. – Он неуправляем.

– Ну почему же неуправляем? У того же Сулинова это отлично получается. Саша у майора шёлковый и покладистый.

– Так то майор! Его попробуй не послушать. А я кто? Такой же внештатник, как и сам Тимохин. Вы вот, к примеру, лейтенант, а он вас тоже не очень-то слушает.

За правду, сказанную в глаза, Долгоруков, как и его напарник, словил туфлей по голени. Теперь уже на одной ноге запрыгал он. Пылая гневом, девушка уставилась на Ашаса, словно размышляя, не врезать ли и ему за компанию? Тот попятился, подняв руки вверх:

– А я что? Я молчу. Молчу!

Хлопнувшая автомобильная дверца заставила всех обернуться. Александр уже сидел в машине и возился с замком зажигания.

– Тимохин, чтоб тебя! Стоять! – Лейтенант, отчаявшись остановить непослушного сотрудника, обежала машину и запрыгнула на пассажирское сиденье.

Всеволод и Ашас последовали её примеру, заняв места сзади.

– Тебя не выпустят с парковки, – поменяла тактику Варвара. – Майор приказал никому кафе не покидать, пока не будет проведено полное расследование.

– Вот пускай и расследует, – огрызнулся Саша, заводя двигатель. – Я всё, что мог, рассказал. Больше ничего не знаю, дальше пусть без меня разбираются.

– Что же ты это майору в глаза не сказал? Он бы тебя понял и отпустил.

– Отпустит он, как же! До утра мурыжить будет. Держитесь!

Машина сорвалась с места, заставив всех в салоне вжаться в сиденья. Тимохин, набирая скорость, выруливал с парковки. Воронюк на время замолчала, предвкушая, как бойцы из оцепления завернут непослушного внештатника обратно. Но просчиталась.

Не заботясь о целостности своей «Лады», Александр перед последним поворотом к выезду газанул, перескочив бордюр, и, разрывая шинами грунт, помчал машину по газону. Секунда, другая, и они вырвались с территории на проезжую часть.

– Ты псих! – вцепившись в скобу, орала побледневшая Варя. – Точно, псих! Сумасшедший! Тебя лечить надо!

– Полечите потом, – огрызнулся Тимохин, безжалостно гоня машину.

Через пару минут безбашенной гонки у лейтенанта и Долгорукова зазвонили мобильники. Взглянув на экраны, оба матюкнулись. Варвару вызывал Борменталь, а Всеволода – сам майор.

– Блин, Тимохин! Вот почему Анатолий Викторович звонит мне, а не тебе? На твоей же машине сбежали.

– У меня смарт разбит. Забыл? – Саня мельком глянул на Всеволода в зеркальце. – А новый так и не купил, некогда было.

– Хорошо устроился! Ты косячишь, а перед командиром мне ответ держать.

– Собственно, за этим я тебя с собой и потащил. У меня связи нет, а у тебя есть, и потом в нашей двойке кто главный?

От возмущения Долгоруков не нашёлся что ответить.

– А куда, собственно, ты собирался его тащить? – вновь стала допытываться Варя.

Александр упрямо сжал губы, уйдя в «молчанку».

– Несносный ты человек, Тимохин! – вздохнула лейтенант и ответила на звонок Борменталя: – Да, Алексей Сергеевич, слушаю вас.

Всеволод тяжело сглотнул и с обречённым видом ответил майору:

– Алло! Слуша…

– Какого чёрта вы там творите?! Вашу… в душу… мать! – Сулинов, не стесняясь в выражениях, прошёлся по родословной каждого из присутствующих и только в конце задал конкретный вопрос: – Куда вас несёт?

Несчастный внештатник, пришибленный мощью командирского голоса, не сразу нашёлся что ответить.

– Мы это…

– Что «это»?!

– Ну, того…

– Чего «того»? Чего ты там мямлишь, швабра ушастая?! Я спрашиваю, куда вас несёт?

– Появилась новая версия для разработки, – нашёлся наконец Всеволод. – Едем проверить всё на месте. Подробности изложим в письменном виде сразу после выполнения. Конец связи! И нам конец! – добавил он замогильным голосом, быстро отключив мобильник.

Варвара тем временем как ни в чём не бывало слушала, что ей говорит доктор Борменталь, и время от времени поддакивала, соглашаясь со своим собеседником.

– Всё поняла, Алексей Сергеевич, – наконец произнесла она. – Мы всё проверим. Вы только, пожалуйста, перед Анатолием Викторовичем за нас объяснитесь. А то он так моих бойцов запугал, что они и разговаривать разучились. Да, хорошо. Спасибо. До связи!

Отключив свой смартфон, лейтенант с упрёком покосилась на Александра:

– Тимохин, вот почему нельзя было просто сказать, что собираешься навестить Карпухину? Неужели у тебя язык бы от этого отсох? Или, может, корона с головы упала бы от такого признания?

– Откуда…

– Оттуда! – огрызнулась девушка. – За дорогой лучше следи!

Александр резко сбавил скорость, как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с маневрирующим грузовиком. Выровняв машину, он обернулся к Варе:

– Как они про Карпухину узнали?

– Элементарно, Ватсон, – поучительным тоном ответила лейтенант Воронюк. – Доктор Борменталь путём нехитрых логических умозаключений предположил, что ты захочешь сам для себя выяснить, действительно ли Надежда встретилась тебе сегодня в кафе. И, не найдя её там, попрёшься к ней домой. Просто чтобы убедиться. Всё верно?

– Верно, – нехотя буркнул он. – Я увидел кого-то очень похожего на неё. В коридоре за бильярдной. Догнать её не получилось, а потом уже всё закрутилось в ритме вальса. Но убедиться, что не ошибся, очень хочется.

– Болван! – окрестила его девушка, сзади последовали два согласных хмыканья. – И зачем из этого тайну мадридского двора делать? Мог бы всё нормально объяснить, мы бы поняли.

Тимохин не нашёлся что ответить и хмуро сосредоточился на вождении. Возможно, ему даже было чуточку стыдно. Остаток пути вся компания проделала в молчании.

– Свет у них не горит, – предупредил Всеволод, когда они подъезжали к памятному дому на Белинского.

– Это ничего не значит, – отмахнулся Александр. – Время позднее, она, может, спит уже.

– Наблюдатели сообщили, – сказала Варвара, читавшая сообщения с экрана, – что она ещё днём вместе с сыном покинула дом и до сих пор не возвращалась. Тем не менее Борменталь просит нас, а майор приказывает подняться в квартиру и проверить наверняка.

– А что же наблюдатели не проследили, куда она делась? – поинтересовался Александр, паркуясь на стоянке.

– Следили, но упустили.

– А госпожа Карпухина дамочка с сюрпризом, – впервые за дорогу подал голос Ашас. – Странно, что даже мне это не бросилось в глаза.

В подъезд они проникли без труда, при помощи универсального ключа из лейтенантского чемоданчика. Перед лифтом возникла заминка, так как Тимохин агитировал всех подниматься пешком. Но большинство его не поддержало, а начальство в лице Варвары Андреевны за шиворот затащило агитатора в кабину лифта. Примерно на третьем этаже большинство группы заподозрило, что стремление Александра подниматься всегда по лестнице вряд ли связано с желанием поддерживать физическую форму. Похоже, он просто-напросто…

– Страдаешь клаустрофобией? – напрямик спросил Всеволод.

Злобный взгляд, стиснутые зубы и нервно сжимающиеся-разжимающиеся кулаки были ему ответом.

– Не переживайте вы так, Александе́р, – с неизменной иронией стал утешать Тимохина его двойник. – У каждого человека и нечеловека, кстати, тоже, заметьте, всегда найдётся причина чего-то бояться. Так почему бы и не замкнутого пространства? Ведь все мы вполне сознаём, что есть риск не выйти из этой деревянно-металлической коробки, поднимающейся всё выше и выше. Она может просто застрять, а может и того хуже, оборваться и полететь вниз с большей скоростью, чем поднимается.

Заботливого эмиссара от расправы спасло только то, что между ним и Александром стояла лейтенант. Будь иначе, до верхнего этажа доехали бы только три пассажира и один труп. Когда двери лифта наконец-то распахнулись, Саша выскочил на площадку с такой поспешностью, что чуть не врезался в стену напротив.

– Спокойнее, Тимохин, – улыбнулась выходящая следом Варя. – Держи себя в руках.

– Действительно, Александе́р, – поддакнул ей Ашас. – Соберитесь, приведите себя в порядок. Подумайте сами, в каком виде вы предстанете перед Надеждой Валерьевной. Разве ей понравится вид перетрусившего Тимохина? Вы и так её пугали два дня подряд, втравливая в свои приключения. А теперь ещё и расстроите непрезентабельным видом.

Не стесняясь присутствия Вари, парень в самых нецензурных выражениях пожелал эмигранту из тёмного мира прогуляться в места не столь отдалённые, но весьма неприятные. За что (то есть за мат при даме!) едва не словил от всех троих. Когда страсти наконец-то улеглись, были предприняты попытки дозвониться и достучаться до хозяйки квартиры, в которую ночные визитёры припёрлись с ревизией.

– Хрен в сумку, чтобы шея не болталась, – нелогичным народным выражением прокомментировал Тимохин после пяти минут безуспешных усилий. Повернувшись спиной к двери, он тяжело привалился к ней и, уставившись в пол, задумался о чём-то.

– Да не переживай ты так, – попытался успокоить напарника Долгоруков. – Ну подумаешь, нет её дома. Может, это и не она была в том кафе, а мы тратим силы и время на погоню за миражами.

– Точно-точно! – опять влез Ашас. – Подумайте хорошенько, Александе́р. Надежда Валерьевна могла вам просто померещиться. В этом нет ничего удивительного, ведь два дня подряд вы с ней встречались и втравливали её в такие передряги, что, не будь она замужем, вы были бы просто обязаны на ней жениться после всего пережитого. И вполне логично, что вам подсознательно захотелось увидеть её и на третий день. Бог троицу любит. Вот вы её и увидели в случайной женщине, которая, может быть, слегка на неё похожа.

Тимохин перевёл взгляд на нахального болтуна. В глазах его всё ещё витала задумчивость, но где-то за ней проскользнули мелкие искорки озарения.

– Полагаете, – начал он нейтральным голосом, – что Надька мне просто померещилась?

– А почему нет? – пожал плечами эмиссар. – Вам за предыдущие два дня столько раз стучали по голове, что никто не удивится, если вы увидите наяву царя Ирода, качающего в коляске маленького Байдена.

Внештатник криво усмехнулся и, покачивая головой, снова уставился в пол. Оторвавшись от двери, он не спеша стал приближаться к Ашасу, засунув руку в карман.

– Я бы согласился с вашим общим мнением, что Надя мне просто привиделась, – пробормотал он, нашаривая что-то в кармане. – Если бы не одна маленькая находка из того самого коридора.

– Что за находка? – заинтересовалась Варвара Андреевна.

Интересно стало всем.

– Вот. – Саша вынул из кармана и протянул к Ашасу сжатый кулак.

Тот, заинтригованный, склонился над кулаком, жаждая увидеть скрываемый в нём предмет. Резкий взмах – и указательный и средний пальцы Сашиной руки вонзились в ноздри представителя мира граней. Потянув его вверх и в сторону, Александр припечатал эмиссара к стене и, не ослабляя хватки, приставил к его глазнице остриё ножа.

– Тимохин, ты что, спятил? А ну отпусти его! Немедленно!

– Тихо всем! – огрызнулся внештатник, не делая ни малейшей попытки подчиниться. Взглядом, не обещающим ничего хорошего, он посмотрел в перепуганные глаза Ашаса и угрожающе тихим голосом проговорил:

– А теперь поиграем в игру «Что? Где? Когда?». Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь на них честно и быстро отвечать.

Варя и Всеволод стояли у него за спиной, готовые броситься на выручку несчастной жертвы тимохинского произвола. Но остриё ножа, зависшее в миллиметре от глаза эмиссара, останавливало их так же, как и самого двойника от попыток сопротивляться. Между тем Александр продолжал:

– У тебя, конечно, может возникнуть желание соврать, набрехать, в общем сказать неправду. Но в таком случае подумай вот о чём. – В голосе Саши появились нотки клокочущей магмы. – Мне реально за последние дни напинали столько, что я держусь на ногах только благодаря лекарствам, влитым в меня Варей и медиком из группы Сулинова. Сто раз меня за эти дни намеревались укокошить или искалечить. Мне не удавалось ни нормально поесть, ни нормально поспать. Все мои нервы полопались, без возможности восстановления.

Казалось, ещё чуть-чуть, и парень сорвётся, вонзив нож в глаз своей жертвы по самую рукоять. Но вместо этого он успокоился, и в голосе его зазвучал могильный холод:

– Вот и представь теперь, какой у меня сейчас душевный настрой. И что я с тобой сделаю, если хотя бы просто заподозрю, что ты мне врёшь. Представил?

Не в силах ответить и не имея возможности (из-за состояния носа) кивнуть, Ашас часто-часто заморгал.

– Умничка! – похвалил Тимохин, правильно истолковав эти подмигивания. – В таком случае первый вопрос. – Он на мгновение отвёл нож, чтобы стукнуть плашмя лезвием по лбу эмиссара, словно в гонг, извещающий о начале игры. – Откуда ты знаешь имя Надиного отца?

Несмотря на всё своё бедственное положение, Ашас не смог сдержать удивлённую мину.

– Ты не понял вопроса? Хорошо, поясняю. Все мы, упоминая в разговорах Надю, называли её по имени или фамилии. Никто, повторяю, никто не называл её отчества. – Саша выдержал паузу. – Откуда ты его узнал?

Какое-то время допрашиваемый пребывал в замешательстве, потом, прочистив горло, ответил гнусавя:

– Ис твоефо мобивника. Ковда я паоник в вась мил, там, в офисе федьмы, ты лезал без совзнания, и я загъянул в тфой смалт. В вайбеле было тосье на Натю.

– Врешь. – Александр чуть приподнял руку, держащую нос подозреваемого, чем заставил Ашаса подняться на цыпочки. – Я помню тот текст наизусть. Там только имя и фамилия. Отчество «Валерьевна» не упоминалось. И не вздумай сказать, что она представилась тебе по имени-отчеству, когда ты пришёл под видом меня к ним в квартиру. Она не терпела формальностей и всегда требовала называть её по имени. Вопрос остался открытым. Вторая попытка.

Ашас ойкнул от боли, тяжело сглотнул и выдал новую версию:

– Нафейное, на доплофе пофле арефта. Довнаватели, ведя лассплосы, интелесовались моим похотом к фемье Калпухиной.

– Неправда! – прервала его Варя.

Она и Всеволод уже стояли по бокам от Саши, но теперь и не помышляли его остановить или схватить. Наоборот, теперь их желания совпадали – все хотели знать правду.

– Я присутствовала в наблюдательной комнате во время всех допросов, – продолжила лейтенант разоблачение лгуна. – Про Карпухиных тебя спрашивали всего три раза. И я точно помню, отчество Надежды не упоминалось ни разу.

Александр приподнял руку ещё выше. Несчастный эмиссар жалобно заскулил, стараясь дотянуться за своим носом, но всё так же не решался высвободиться и держал руки за спиной.

– Третья и последняя попытка, – объявил Тимохин, стукнув ещё раз ножом по лбу допрашиваемого.

– Ну холосо, холосо-о! – не выдержал Ашас. – Я внал её. Внал есё до тофо, как появився в васем миле.

– Что?! – Варя и Всеволод обалдело уставились друг на друга.

– Ну-ка, – вкрадчиво протянул Тимохин, не ослабляя носового захвата, – с этого места поподробнее.

– Холосо, я лафкасу, – не стал упрямиться несчастный. – Токо отпуфти. Повалуйвта!

– Действительно, отпусти его, – попросила лейтенант, доставая смарт и включая на нём диктофон. – Не могу слушать это его сипение. Пусть нормально говорит.

Не отводя взгляда от переносицы Ашаса, Тимохин медленно отпустил ноздри жертвы, вытер пальцы об его толстовку и ухватил его за ворот. Нож при этом остался возле лица вероломного эмиссара.

– Говори, – потребовал он.

Облегчённо выдохнув, несчастный затараторил, спеша излить душу, пока дознаватели просят по-хорошему. Не будем врать, что это решение далось ему легко.

– К Надежде Карпухиной я впервые попал, ещё будучи тенью. Она вызвала меня из мира граней для… как бы вам это понятней объяснить? Если технически… в общем, ей надо было отсканировать мою структуру, чтобы настроить на Ар-Шардад.

– Что?! – опять хором воскликнули Варя с Всеволодом.

– Надька – ведьма-а? – Сашиному изумлению не было предела.

– Ну да! Вроде бы, – не совсем уверенно подтвердил эмиссар. – Понимаю ваше недоумение. Сам не раз пытался её сканировать, всё впустую. Никакого магического излучения она не даёт. Словно и нет у неё никаких способностей. Как будто простой человек. Но голову даю на отсечение, Надежда владеет магией. Именно она и вызвала меня – тень из мира граней. Она отсканировала мою структурную сущность. И на её Ар-Шардад я шёл захватывать себе материальное тело.

На лестничной площадке повисла тишина. В головах комитетчиков не укладывалось только что услышанное. Ведьма, не имеющая магического излучения или умеющая его скрывать так, что это невозможно увидеть даже эмиссару? Да что ему, ведь сам доктор Борменталь видел Карпухину, Сулинов и его «волкодавы» тоже владеют приёмами спектрального сканирования. Но никто из них даже не заподозрил в несчастной жене помеченного Сергея Николаевича магических способностей.

– Значит, ты утверждаешь, – в голосе Тимохина промелькнули признаки надвигающейся бури, – что это Надежда поставила на мне эту чёртову метку-маяк?

– Да. Она настроила меня на тебя. Кстати, метки имеют свой почерк. И могу уверенно вам заявить, что и своего мужа тоже она сама пометила.

Долгоруков поражённо присвистнул. Варвара пробурчала под нос что-то типа «Офигеть!», но скорее в нецензурной форме подачи. Александр промолчал, однако во всей его напряжённой фигуре угадывалась неслабая борьба с самим собой. Было видно, как он сдерживался из последних сил, чтобы не придушить откровенничающего пленника.

– Но ведь мы с ней расстались задолго до того, как я объявился в Комитете, – пытался сопоставить факты Тимохин. – А в Комитет я угодил, кажется, через неделю после появления метки. Как и где она могла мне её поставить?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – развёл руками Ашас. – Спроси её сам. Если, конечно, встретитесь с ней.

– А в квартиру к ней ты зачем приходил? – перехватила инициативу в допросе Варя. – Что тебе было от неё нужно?

Тёмный эмиссар тяжело вздохнул и выдохнул, стараясь смотреть куда-то в сторону. Но, видно решив быть до конца откровенным, он смело уставился в глаза лейтенанту и признался:

– К ней я пришёл по её же распоряжению. Когда прибыл к вам из астрала уже со своим материальным телом, она встретила меня на выходе. Это было в офисе Эммы Гордеевны. Сама ведьма и Александе́р лежали без сознания. Я только-только успел обшмонать его карманы, как вошла Карпухина. Сказала, что офис под наблюдением и «волкодавы» появятся с минуты на минуту, и велела мне скрыться. Прежде чем я вышел, назначила встречу у неё на квартире на следующий день. Уйти я не успел. Группа майора как раз подъезжала к офису. Заметив их из окна, я вернулся в кабинет. Надежды в нём уже не было и Тимохина тоже. Услышал, как машина затормозила у входа. Понял, что времени нет. Решил воспользоваться отсутствием Александра, завалился на пол и притворился бесчувственным. Дальше вы знаете. Меня вынесли в машину и оставили с медиком. Лежу тихо. Открыл глаза, а Надежда стоит возле машины и жестами велит мне убраться подальше. Недолго думая я подобрал оружие медика и бросился бежать. До самого вечера скрывался, стараясь уйти как можно дальше. Ночью отсиделся в какой-то новостройке. А на следующий день разыскал квартиру Карпухиной и пошёл к ней за указаниями.

– Какие же указания ты собирался от неё получить? Или уже получил? – в лоб спросила Варвара.

– Нет, не получил. У неё накладочка какая-то вышла с мужем. Он должен был на работе быть, а вместо этого дома остался. Она только успела мне прошептать: «Завтра в «Гэлакси», с десяти до полуночи». Потом всё, начала перед Карпухиным представление разыгрывать, типа старый знакомый в гости пожаловал. А через пару минут к ним настоящий Тимохин пожаловал.

– Так что за указания тебе были от неё нужны? – не давала отклониться от темы лейтенант.

– Вы что, до сих пор не поняли? – удивился эмиссар. – Указания о моих дальнейших действиях и взаимодействии с другими тенями. Ведь Карпухина и есть тот самый связной, организующая диверсионные группы.

Всеволод снова присвистнул. Тимохин что-то неразборчиво пробурчал под нос. Лейтенант на пару секунд отвлеклась, отсылая Борменталю запись с диктофона.

– Интересная получается картина, – проговорил Долгоруков. – Она всех нас водила за нос, как кутят слепых. Манипулировала всеми – и комитетчиками, и нашими врагами. Сдаётся мне, что все эти толпы в кафе были заранее подготовленные ликвидаторы. Только кого они должны были ликвидировать?

– Сулинова вместе с группой, – проворчала Варя, набирая и отсылая медиуму пояснительный текст к записи. – А также всех остальных комитетских, кто попал бы под замес. Мы припёрлись туда до срока и взбаламутили всех. Они не успели подготовить засаду полностью, поэтому пострадали только мы. – Она с тоской оглядела свой пиджачок.

Тимохин и Долгоруков невольно осмотрели себя. Одежда пострадала у всех.

– Продолжим. – Лейтенант недолго убивалась по испорченному наряду, вновь включив диктофон и переходя к новым вопросам. – Как же тебе удалось на допросах обмануть коллегию магов? Ведь тебя допрашивали медиумы высшей категории.

– Ой, я вас умоляю! – презрительно скривился Ашас. – Невелика сложность обмануть надменных, самоуверенных снобов, возомнивших себя пупом вселенной…

У всех троих комитетчиков вытянулись лица.

– Да-да! Чего вы удивляетесь? – расслабился разоткровенничавшийся эмиссар. – У них старые методы ведения допроса, они совершенно забили на прогресс и саморазвитие. Похоже, ваши доблестные руководители больше сил тратят на политику и подковёрную борьбу, чем на реальное противостояние нам.

– Что ты этим хочешь сказать? – нахмурилась Варвара.

– Только то, что сказал. Их методы диагностики давно устарели, ими легко можно манипулировать.

– Как?

– Да очень просто. Так же как вы обманываете психотропное средство.

– Какое средство? – не понял Александр.

– Психотропное, – ответил за допрашиваемого Всеволод. – В просторечии всего лишь сыворотка правды. При введении в организм оно воздействует на определённые участки мозга, повышая желание говорить и снижая напряжённость.

– Всё верно! – обрадовался Ашас. – Приятно иметь дело с образованным человеком.

Долгоруков самодовольно ухмыльнулся, а Саша, хмуро покосившись на него, в очередной раз мысленно назвал напарника занудой. Но та же Воронюк, в отличие от внештатников, не давала увести себя в сторону:

– Так как же надо обманывать сыворотку и коллегию магов-дознавателей?

– Охотно поделюсь секретом, – не стал увиливать эмиссар и тихонько похлопал по руке Тимохина. – Александе́р, пустите меня уже наконец! Не собираюсь я никуда от вас сбегать. На мне кандалы и взрывчатка, не забывайте.

Вместо освобождения он был взят за грудки и оторван от пола.

– Не беси меня, – чуть ли не прорычал Тимохин. – Говори, что спрашивают, а когда тебя отпустить, я решу сам.

– Уф! – с трудом выдохнул полупридушенный пленник. – И откуда в вас только силы берутся? После всех ваших приключений вы пластом должны лежать, а вы вон пауэрлифтингом занимаетесь.

Варвара жестом велела Тимохину отпустить допрашиваемого.

– Он ещё под воздействием препаратов, – пояснила она для эмиссара. – Поэтому вполне в состоянии снести вам голову без всякой взрывчатки. Причём не фигурально, а в буквальном смысле. Так что будьте любезны не злить его, а отвечать на заданный вопрос.

Поставленный на пол и получивший свободу Ашас помассировал горло и, не искушая больше капризную судьбу, приступил к изложению:

– Сыворотка, как и гипноз, и заклинания магов действуют по одному принципу. Они не заставляют говорить правду, а лишь повышают болтливость у допытываемого. И если в этот момент задавать нужные вопросы, то допрашиваемый сам, без всяких усилий и дискомфорта, охотно выложит сокровенное. Но этому есть противодействие. Если, находясь под воздействием говорливости, игнорировать вопросы и болтать на посторонние темы, то будешь болтать без умолку о чём угодно и вполне можешь не затрагивать темы, которые надо скрыть.

– Так вот почему тебя на допросе словесный понос прорвал, – догадался Александр. – Ты, по сути, говорил правду, только не всю. А чтобы не дойти до всей правды, ты закидал дознавателей словесной шелухой, от которой толку ноль, только время тянул.

– Ну, в целом да. Принцип вы поняли правильно.

– Так, весёлая складывается картинка, – подвела грустный итог Варвара.

Развить тему ей не дал электронный сигнал уведомления. Тут же пропиликал и смартфон Всеволода. Оба одновременно открыли сообщения.

– Ого! – воскликнул Долгоруков, прочтя первым.

– Что там? – спросил Александр, не оборачиваясь.

– То, что и должно быть, – ответила за Всеволода Варя. – На комитетский чат выложен приказ: Карпухина объявлена во всероссийский розыск. Требование ко всем сотрудникам в случае нахождения самим не задерживать, а связаться с руководством и ждать распоряжений.

– Отлично, – облегчённо выдохнул долговязый блондин. – Теперь её обложат, как лису, где бы она ни появилась.

– Чего тут отличного? – не согласился с ним Тимохин. – Мы должны сами эту мегеру отыскать!

– Отыскать, но не задерживать, – уточнила лейтенант.

– А вот это уж как получится, – не стал обещать Саня.

– Я тебе дам «как получится». Сказано, не задерживать! Только найти и сообщить. Ну-ка подвинься.

Александр молча отошёл, опустив голову, всем видом показывая, что подчиняется лейтенантскому диктату беспрекословно. Встав вплотную перед пленником, Варвара приставила указательный палец к его груди и, глядя прямо в глаза Ашасу, проговорила:

– Хитры же вы, черти заграничные. Хитры и вероломны. Но управу мы на вас на всех найдём. Можешь не сомневаться.

Пару секунд помолчала, чтобы эмиссар проникся сказанным, и, убрав руку, строгим голосом задала насущный вопрос:

– Где Карпухину искать?

– Помилуйте, Варвара Андреевна! – искренне взмолился Ашас. – Откуда же мне знать, где она скрывается? Я с самого утра под вашим наблюдением скачу, аки конь ретивый. А до этого весь вечер и всю ночь в комитетских застенках парился. Карпухина ведь мне не докладывала, где собирается отсиживаться в случае облавы.

– А ты всё-таки подумай, – потребовала лейтенант, добавив строгости во взгляде. – Может, зацепочки какие вспомнишь.

– Варенька, голубушка! – ласково замурлыкал эмиссар, прикладывая ладонь к сердцу. – Ну побойтесь Бога, что я могу-у… у-уй!

Кулак Вари, врезавшийся под ребро, прервал балабола на полуслове.

– Во-первых, я тебе не «Варенька» и никакая не «голубушка». Для тебя я Варвара Андреевна. Во-вторых, – она снова ткнула ему пальцем в грудь, – ты нам только что прочитал лекцию, как обхитрить дознавателей. Исходя из рассказанного, делаем вывод: раз ты опять несёшь пургу, значит, хочешь что-то скрыть. Поэтому говори: что скрываешь? Коротко и по существу.

– Да ничего я не скрываю! – чуть не заплакал Ашас. – Что ж вы, люди, все такие злые-то?! Целый день меня сегодня лупцуют! Ладно уж монстры на складе, они твари безмозглые. Наёмники из меня душу вытряхивали, ну это тоже понятно, работа у них такая, не до сантиментов. Но вы-то, на кого я теперь работаю, вы меня за что мордуете?!

– Закончил причитать? – холодно спросила девушка, не отводя взгляда.

Эмиссар потупился, помолчал, видно собираясь с мыслями, и, не глядя начальнице в глаза, пробурчал:

– Есть одна зацепка. Но предупреждаю, это только предположение.

– Говори.

Ашас ещё секунду-другую помялся, но, понимая, что медлить себе дороже, выдал:

– Я думаю, стоит поискать в офисе ведьмы.

– У Эммы Гордеевны?

– Да, у неё.

– Почему там?

– Именно там она впервые вызвала меня для сканирования.

– Она вызывала тебя в офис ведьмы? – вновь встрял в допрос Александр.

Эмиссар осуждающе посмотрел на своего прототипа:

– Саша, прими в расчёт временные отрезки. Это было несколько лет назад. Гордеевны там ещё и в помине не было. На том месте находился магазинчик сувениров. И, если не ошибаюсь, именно Надежда была его владельцем.

– Но почему ты думаешь, что стоит там искать? – поинтересовалась Варвара. – Место-то уже засвеченное.

– Вот именно что засвеченное! – Ашас прищёлкнул пальцами. – Значит, на него меньше всего подумают. А уж скрытно приходить и уходить Надежда умеет как никто другой. В этом вы должны были убедиться.

– Это точно! – хмуро подтвердил Тимохин, вспомнив, как его бывшая знакомая скрывалась во время драк. – Смываться она умеет.

– Но самое главное, – проникновенным голосом пропел эмиссар, – через это место на астральном уровне пересекаются несколько путей и там очень удобно делать порталы. Поэтому если нужно вызвать подмогу или, наоборот, сбежать, так чтобы не нашли, то лучшей базы не сыщешь.

Варвара отошла от Ашаса и задумчиво, постукивая себя пальцем по нижней губе, стала ходить взад-вперёд по площадке, переваривая полученную информацию.

– Лейтенант, чего ждём? – поторопил её раздумья Тимохин. – Время же уходит.

Бросив на него недовольный взгляд, Варя, не отвечая, набрала на смарте сообщение Борменталю и отправила его вместе со второй аудиозаписью.

– Пускай ударная группа ею занимается, – резюмировала она. – Мы сегодня уже немало дров наломали.

– Да ты обалдела! – вспылил Александр. – Какая ударная группа? У них дел невпроворот, не скоро освободятся. Да и ехать им туда час как минимум, если не больше.

Лейтенант чуть не задохнулась от возмущения столь безапелляционным нарушением субординации.

– Ну, полегче как-то! – вступился за неё Всеволод. – Всё-таки не с подружкой разговариваешь, а с офицером и твоим непосредственным командиром.

– Иди ты знаешь куда… – коротко огрызнулся Саня.

Подойдя вплотную к Варе, Александр взял её за руки и с жаром прошептал, склонившись лицом к лицу:

– Нам нельзя время терять. Сама знаешь, какая сейчас обстановка. Любую информацию надо сразу же проверять. Нам до того офиса пять минут ехать. Даже быстрее. Проверим, поглядим и, если Надька действительно там, сядем ей на хвост и вызовем майора с группой. Пускай задерживают. А мы будем просто наблюдать.

Варвара высвободила руки и молча отстранилась.

– Ну решайся же, – не унимался Тимохин. – Уйдёт ведь Надюха, где её потом искать будем?

– А ты прям так уверен, что она там? – скептически спросила лейтенант.

– Да какая разница, уверен, не уверен?! Съездим и посмотрим. Чего на пустом месте-то гадать?

Варвара отрицательно мотнула головой и прошла к лифту.

– Если Карпухина там, мы можем её спугнуть, – резюмировала она. – Так что больше повторять не буду. Пусть ею занимается Сулинов.

Упрямо набычившись, Тимохин смотрел начальнице в спину и нервно разминал пальцы, словно готовясь к драке.

– Ну и чёрт с вами! – решился он наконец. – Сам съезжу проверю.

Он побежал вниз по лестнице, перескакивая по три ступени за раз. В результате Воронюк и Долгоруков, сцапав за воротник эмиссара, резво бросились в погоню. Лифт помчался вниз, на перехват взбунтовавшегося сотрудника. Но, хотя и доказано, что прямой путь короче любого кривого, перехватчики оказались внизу позже преследуемого.

Перехватить его удалось уже в машине, когда он заводил двигатель. Как и в прошлый раз, Варвара заскочила на переднее пассажирское сиденье, а Всеволод с Ашасом ввалились на заднее. Лейтенант приготовила целую речь, но внештатник, пресекая всякие разговоры, резко стартанул, так что всех в салоне вдавило в спинки сидений.

Какое-то время Варвара смотрела на него испепеляющим взглядом, но быстро поняла, что его сейчас всё равно ничем не проймёшь. Лейтенант раздражённо закусила губу и, достав смартфон, нажала вызов доктора Борменталя. Тот ответил сразу.

– Алексей Сергеевич, докладываю новые данные о передвижении группы. Мы выдвигаемся к офису Эммы Гордеевны. Хотим взять его под наблюдение.

При последних словах она густо покраснела и, отвернувшись к окну, стала слушать ответ. Все остальные в салоне навострили уши, но Борменталь – не майор Сулинов, в трубку не орёт, поэтому слышала его только собеседница.

– А сколько их?.. Один?! Ну да, помощь не помешает, наладим круговое наблюдение. Да, конечно, соваться не будем, только следить… Хорошо. Да, всё поняла. На связи! – С некоторым облегчением она отключила смарт и расслабилась. – Всё в порядке. Док сам едет в тот офис. С ним капитан Нигматулин с двумя бойцами. И кстати говоря, – она с ехидцей повернулась к Тимохину, – офис под постоянным наблюдением. Никаких тревожных вызовов не поступало.

Это утешающее, казалось бы, заявление отнюдь не обрадовало Александра. Наоборот, ещё больше набычившись, он нервно передёрнул рычаг коробки скоростей и погнал машину, опасно виляя на виражах. В таком бешеном темпе они домчались до нужного района за три с половиной минуты. Не доезжая до офиса пару домов, Тимохин сбросил скорость до минимума и, погасив фары, повёл машину на малом ходу.

Половина фонарных столбов во дворах не работала, что позволяло подобраться к нужному месту незаметно. Вдруг в полной тишине салона как взрыв прозвучал его голос:

– Да ёрш вашу медь и три кило печенья! Значит, говорите, никаких тревожных сигналов! А это тогда что?

– Что именно? Где? Ты о чём? – всполошились все.

– Вот об этом! – прорычал Саня, указывая кивком куда-то вперёд.

Лейтенант стала всматриваться в полутёмный двор, пытаясь понять, о чём говорит её сотрудник. Ответ подсказал Всеволод, подавший голос с заднего сиденья.

– Варвара Андреевна, смотрите, у салона Эммы стоит «хонда» Карпухиной.

Поняв, о чём речь, Варя рассмотрела белую машину, припаркованную рядом с пристройкой, к которой они приближались.

– Как же так?! – воскликнула она в недоумении.

– Как-как! Спит ваш наблюдатель и в ус не дует!

– Помолчи уже, Тимохин! – в тон ему ответила девушка. – Надо предупредить дока.

Словно в угоду её пожеланию, зазвонил смарт. Борменталь сам вызывал свою подопечную. Воронюк моментально ответила на вызов:

– Да, Алексей Сергеевич, слушаю!

Пока Варвара, склонив голову набок, как попугайчик, выслушивала доктора, Александр, отключив двигатель, накатом подвёл машину поближе к офису и покинул салон. Извлекая на ходу ножи, он крадучись направился к входу, бегло осмотрев по пути одинокую «хонду».

– Куда? Стой! – Лейтенант вылезала из машины, стараясь кричать шёпотом. – Да стой же!

– Ну чего ещё? – сердито обернулся внештатник. – Здесь она! Надо брать!

– Я тебе возьму сейчас по башке чем-нибудь! – не менее сердито прорычала Варя. – Сама вижу, что здесь. Борменталь говорит, наблюдатель не отвечает на вызовы. Поэтому приказывает… Слышишь? Приказывает! Внутрь не соваться, взять под наблюдение и ждать их прибытия.

– Блин! Не поймёшь этого вашего Борменталя. Как в квартиру, так поднимитесь проверьте. А как здесь, так стойте не лезьте. Он же сам себе противоречит.

– Всё правильно он делает, – вступилась за наставника Варвара. – Он считал, что в квартире Надежды нет, поэтому и разрешил нам подняться. Но теперь, наоборот, уверен, что она тут. Вот и велит не соваться. Про «хонду» я сказала, так что они прибавят ходу. Заодно и майору сообщат. Думаю, он тоже сюда примчится.

На всякий случай она перехватила Тимохина за рукав и потянула обратно:

– Полагаю, ты понимаешь, что ещё раз путаться у себя под ногами Сулинов не позволит. Поэтому приказываю затаиться и ждать.

Александр упирался, завязалась тихая борьба, которую прервал звук открываемой двери. Варя с Сашей разом обернулись к входу в пристройку.

– Опа-на… – только и вырвалось у Саши, когда он увидел выходящую из офиса Надежду и её маленького сынишку.

Услышав его восклицание, Карпухина резко остановилась и всмотрелась в полутьму.

– Здра-а-асте! Мы вас не ждали-и, – с ехидцей в голосе поприветствовала она комитетчиков. – Чего шляемся по ночам, а не спим в своих кроватках?

Высвободив рукав из начальственнного захвата, Тимохин выступил навстречу своей давней знакомой.

– Не спим, потому что бессонница мучает, – хмуро ответил он, делая знак остальным не вмешиваться. – А бессонница мучает, поскольку кошмары всякие лезут, спать не дают.

– Кошмары, говоришь? – с какой-то певучей интонацией протянула Надя. Она бегло осмотрела его напряжённую фигуру, отдельно отмечая ножи в руках. – Так не надо было с Комитетом связываться, Саша. Сейчас бы работал на меня и сам был бы кошмаром для других. Уж бессонницей бы не мучился точно…

Парень помрачнел ещё больше, осторожно делая шаг вперёд. Теперь их разделяло всего несколько метров.

– Значит, это ты мне метку поставила.

– И тебе, и ещё много кому, – почти пропела Надежда, делая два шага назад.

Её сынишка, оставшийся стоять на месте, оказался между ней и Тимохиным.

– Когда же ты успела? – спросил Саня, обходя мальчика.

– А в том же «Гэлакси», – охотно ответила Карпухина с насмешливой улыбкой. – Когда ты ещё в «Интерпродукте» работал. Ты же в том кафе на корпоративе в хлам напился, а я тебя приметила, да в отдельный кабинетик и затащила. А всё дальнейшее дело техники.

– Получается, засаду в кафе тоже ты организовала.

Снисходительная усмешка, проступившая на лице женщины, была красноречивее всяких слов.

– А Эмму с секретаршей вы зачем убили? – Из-за спины Тимохина показалась суровая лейтенант Воронюк. – Они-то чем вам мешали?

– Вот именно что мешали! Они давно уже откололись от нашего ордена. – На её губах зазмеилась презрительная гримаса. – Ни нашим ни вашим. Сами на себя работали. И слишком часто путались под ногами. Вот и всё, ничего личного.

Такая хладнокровная жестокость поражала. Александр невольно замер, стараясь разглядеть в стоящей перед ним фурии хоть что-то от той прежней Нади, которую он когда-то знал. Смотрел, но не видел в упор.

– Беги! – вдруг взрезал ночную тишину крик.

Воронюк с Тимохиним едва не подпрыгнули на месте. Из дверцы Сашиной машины яростно вылезал Ашас. Отбиваясь от пытающегося затащить его обратно Всеволода, он тянул руку, указывая за спину лейтенанта. Долгоруков всё-таки умудрился ухватить его за волосы и втянуть на заднее сиденье. Всё, что успел сделать эмиссар, прежде чем рухнуть с задранными ногами в салоне, это прокричать:

– Демон!

Варя и Саша вновь обернулись к Карпухиной, не понимая, что происходит. Но смотреть надо было не на неё. Надин сынишка, меняясь в лице, сделал шаг к Тимохину, схватил его за ремень на джинсах и зашвырнул в кусты метров на пять в сторону. Всё произошло так быстро, что внештатник даже пикнуть не успел. Мальчик, не останавливаясь, развернулся к Варваре. На его детской мордашке – вытянувшейся, с заострившимися скулами и каменным подбородком – вдруг засверкали ядовито-зелёным фосфоресцирующим цветом безжизненные глаза, лишённые зрачков.

От одного их взгляда девушку сковал дикий ужас. Не в силах отвернуться или сопротивляться, она заворожённо смотрела, как жуткое существо неспешно приближается к ней. Но тут Всеволод, поняв, в чём дело, выпустил Ашаса и бросился на помощь напарникам. Тёмный эмиссар не раздумывая кинулся следом.

– Варвара Андреевна, бегите!

Мальчик-демон перевёл взгляд на новых противников, и с Вари вдруг спало наваждение. Тряхнув головой, лейтенант выхватила «рэп» и навела в затылок демона. Выстрел грохнул на всю улицу! Пуля прочертила алую борозду на щеке демона, а его вопль выдал такую звуковую волну, что сбил с ног всех троих комитетчиков, включая их союзника из-за граней.

Первым от звукового удара оправился всё тот же долговязый Долгоруков. Поднявшись на ноги, он, борясь с головокружением, попытался помочь встать контуженному Ашасу. Немного впереди неподвижно лежала Варя. Её пистолет отлетел в сторону, а головой она крепко приложилась о бордюр, так что с виска стекала тонкая струйка крови. Шагах в десяти, уперев руки в боки и запрокинув голову, хохотала Надежда Карпухина.

Демон брезгливо коснулся лапой раны и, зарычав, обернулся в сторону Варвары. Но он и шагу не успел ступить, как был атакован выбравшимся из кустов Тимохиным. Парень лупасил его по башке подобранной где-то палкой, кружа словно около новогодней ёлки. Демон махал коротенькими конечностями, стараясь схватить быстрого соперника, но тот уже не подставлялся.

Поддавшись благородному импульсу, Всеволод в первую очередь бросился к девушке:

– Варвара Андреевна, очнитесь! Вы меня слышите?

Короткий стон был ему ответом.

– Как вы себя чувствуете?

– Хреново-о, – честно выдохнула лейтенант Воронюк, стараясь сфокусировать взгляд.

Раздался громкий звук удара, и в метре перед ними рухнул матерящийся Александр, прилетевший от места схватки. Долгоруков был уверен, что напарник уже не встанет. Но, видно, лекарства, которыми Комитет врачует своих сотрудников, имеют поистине волшебные свойства. Секунды не прошло, а Тимохин уже снова был на ногах и, судя по ярости в глазах, готов драться дальше. Демон надвигался на них, скаля длинные кривые зубы.

В кафе после допросов оба внештатника сдали РПРы. Так что теперь оружие было только у лейтенанта, но её пистолет валялся где-то на земле. Варя на четвереньках стала лихорадочно искать его, Александр и Всеволод бросились на врага врукопашную, надеясь хотя бы выиграть время. Увы, табельное оружие не находилось, а внештатники один за другим перелетели через вовремя распластавшегося Ашаса, врезавшись один в бампер машины, другой – в лобовое стекло. Девушка плюнула и вскочила, приняв боевую стойку.

Демон был уже в двух шагах от неё. Его глаза, словно фары неумолимо надвигающегося автомобиля, освещали намеченную жертву. Варя почувствовала, что снова впадает в ступор.

«Убью Тимохина! Это из-за него всё…» – промелькнуло у неё в голове, и в этот момент, сливаясь один с другим, грохнули два выстрела.

Бах! Бабах!

Свет внезапно погас. Оцепенение пропало, как и не было. Проморгавшись, Воронюк всмотрелась в своего противника сквозь мелькающие перед глазами разноцветные круги и точки. А прямо перед ней стояло обезглавленное тело монстра с вытянутыми к её горлу руками.

Ба-ах!

Третий яркий трассёр врезался в плечо безголового демона, опрокинув того на землю.

– Ашас? – тяжело выдохнула девушка при виде подходящего к ней эмиссара с её эрпээром в руках.

– Да, Варвара Андреевна, – сказал он, протягивая ей пистолет. – Извините, пришлось воспользоваться вашим табельным оружием. Наткнулся на него в темноте, но не оставалось времени передать вам. Ситуация вынуждала действовать экспромтом.

– Спасибо, – только и смогла выговорить лейтенант, забирая «рэп».

Кряхтя и почёсывая ушибленный бок, к ним присоединился Всеволод.

– Что же это за тварюга такая? – спросил он, рассматривая изуродованный труп. – Неужели и вправду демон?

– Да, – кивнула Варя. – По классификации из каталога Немоляева, это малый демон-телохранитель. – Она встрепенулась. – Телохранитель! А где само тело, то есть где Карпухина?

Вместо ответа раздался грозный звук взревевшего двигателя. Белая «хонда», осветив комитетчиков фарами, рванулась с места и понеслась в их сторону с явным намерением передавить всех на фиг. Бросившись врассыпную, они ушли с линии атаки, и машина промчалась мимо них, никого не задев. Всеволод и Ашас погнались было за ней, надеясь запрыгнуть в салон на ходу, но тщетно. «Хонда» набирала скорость, отрываясь от преследователей. Правда, те не сдавались и продолжали за ней гнаться в расчёте, что какая-нибудь случайность заставит беглянку притормозить и даст им возможность настичь её.

Варвара осталась на месте, держа удаляющуюся машину в прицеле. Несмотря на своё стрелковое мастерство, она не решалась на выстрел, опасаясь попасть в Карпухину. Объект преследования требовалось взять живым.

Ругань за спиной заставила её обернуться.

Тимохин, скатившись с капота своей «Калины», открывал дверцу, явно намереваясь организовать погоню. Лейтенант Воронюк поспешила присоединиться, заняв уже привычное место рядом с водителем. Не сказав ей ни слова и даже не взглянув в её сторону, Александр завёл движок и бросил машину в сторону перпендикулярную той, в которую убегала Надежда.

– Куда тебя несёт? Она же уходит!

– Не ори! – буркнул внештатник, вновь нарушая все нормы субординации.

– Что значит не ори? – вспылила Варя. – Уйдёт же ведьма, у неё и так фора. Разворачивай машину, тебе говорят! Быстрее, остолоп!

– Да никуда она не денется, – с злобной мстительностью в голосе заверил «остолоп». – Из этого района все дороги ведут под мост. Там её и перехватим.

– Ты уверен?

– Ага! – без тени сомнения гарантировал Тимохин. – Гнаться за ней бесполезно. У меня «Лада», у неё «хонда», возможности несравнимы. Но я знаю, где можно срезать и выйти к мосту первыми. Так что, – он на секунду повернулся к ней и подмигнул, – не дрейфь, лейтенант, поймаем! А теперь не отвлекай меня.

Он включил магнитолу, сосредоточившись на управлении. Тяжёлый рок рвался из динамиков, создавая в салоне идеальный для погони фон, под который машина мчалась по бездорожью, проскакивая пустыри, свалки, проулки, даже частные дворы и прочие места, не предназначенные для движения автотранспорта.

Варвара обеими руками вцепилась в скобу над дверью, спасаясь от тряски. Подскакивая над сиденьем на очередной ухабине, она мысленно проклинала весь отечественный автопром, дороги и психов, по этим дорогам гоняющих.

Казалось, конца-краю не будет этой сумасшедшей гонке. Но вот они выехали на более или менее ровную дорогу, ведущую вдоль железнодорожной насыпи. Впереди показалась развилка и рядом с ней мост. Погасив фары, Александр сбавил скорость и, не доехав немного до развилки, остановился. Основная дорога была хорошо видна, тогда как вдоль дороги, на которой они остановились, рос двухметровый камыш, позволяющий им спрятаться.

Рок из динамиков набирал темп, внештатник, постукивая по рулю пальцами, выбивал ритм. Он ждал. Варя, скосив глаза, взглянула ему в лицо. Губы плотно сжаты, брови нахмурены, плечи ссутулены и напряжены.

«Одержимый какой-то», – подумала девушка.

Тимохин встрепенулся. Вдали на главной дороге мелькнул свет фар. Он быстро приближался.

– Выходи! – не оборачиваясь, потребовал он.

– Зачем? – удивилась девушка. – Вместе её догоним, вдвоём справимся как-нибудь.

Не тратя больше слов, Александр дотянулся до пассажирской дверцы и распахнул её.

– Выходи! – ещё раз потребовал он, толкая Варю в плечо.

В последний момент, когда она уже почти вышла, Тимохин поймал её за воротник и подтянул к себе. Варвара ощутила, как его губы быстро коснулись её губ. Затем он грубо вытолкнул её из машины и захлопнул дверцу, заперев замок.

– Ты что делаешь?!

Тимохин не ответил. Он даже не смотрел на неё, сосредоточив внимание на приближающихся фарах. Уже чётко было видно, что приближалась именно «хонда» белого цвета. Саня тронул машину, потихоньку набирая скорость.

«Что он задумал?» – встревоженно обернулась лейтенант. Нехорошее предчувствие пробежало холодком по спине. Теперь обе машины на полном ходу приближались к развилке, наперерез друг другу.

– Не-э-эт! – дико закричала Варя, понявшая, что именно делает Александр. – Не надо-о!

Поздно. «Калина» стремительно вырвалась на развилку, которую уже проезжала «хонда». Вспыхнувшие фары осветили белый бок иномарки. Лейтенант Воронюк закрыла ладонями глаза. Грохот удара был ужасен. Лязг и скрежет рвущегося и сминаемого металла наполнил ночь и, казалось, длился бесконечно долго.

Варвара не знала, сколько времени она простояла вот так, не решаясь отнять рук от лица. До неё не сразу дошло, что монотонный шум, на который она никак не реагирует, это вызов с мобильника. Не открывая глаз, она медленно убрала руки от лица и, достав смарт, приставила к уху. Она слушала голос из динамика, но не слышала его. Слова не доходили до её сознания. Трясущимися губами она тихо сказала невидимому собеседнику:

– Помогите… Кто-нибудь, помогите…

Летнее солнце ещё не вошло в зенит, но жара уже донимала, вынуждая прятаться от неё в любую тень, способную дать спасительную прохладу. Сидя у распахнутого настежь окна, Тимохин радовался, что деревья во дворе достаточно высокие и густые и их кроны полностью закрывают солнце, позволяя комфортно отдохнуть хотя бы час-другой.

На улицу можно будет выйти ближе к вечеру. Но это ещё когда, а сейчас Александр сидит и наблюдает, как Надя возится у плиты, разливая по тарелкам щи собственного приготовления.

«В первый раз вижу её в домашнем», – подумал он, скользя взглядом по халату, облегающему фигуру девушки.

Уже полгода, как они работают в одной команде и водят приятельские отношения. Но сегодня она в первый раз пригласила его на обед в благодарность за то, что подвёз её до дома. Подвозил он её довольно часто, но приглашения удостоился только сейчас.

Впрочем, его это не особо волновало, они давно определились, что близких отношений между ними не будет. Есть лёгкая симпатия друг к другу, а значит, вполне можно побыть хорошими приятелями. А приятели вполне могут поделиться кулинарными способностями.

Втянув поглубже аромат вчерашних щей, Тимохин почувствовал, как слюна заполняет рот. Свежие щи – это, конечно, вкусно, но им не сравниться с щами вчерашними. Наваристыми, потомившимися, настоявшимися. Надя отошла от плиты и поставила на стол поднос с двумя тарелками.

– Садись, готово. Сметану клади сам, сколько считаешь нужным.

Повторного приглашения не требовалось, Саня занял предложенный стул и, чуть склонившись над щами, ещё раз полной грудью вдохнул вкуснейший из ароматов. Взяв ложку, он добавил в щи сметану и поискал взглядом хлеб. Хозяйка, перехватив его взгляд, достала из пакета полбуханки ржаного.

– Не обижайся, – проговорила она, берясь за нож в попытке распилить твёрдую корку, – но хлеб не очень свежий. Таким убить можно.

– Ничего страшного, – улыбнулся Тимохин. – С щами любой хлеб пролетит не глядя. А убить чем угодно можно, не только жёсткой булкой.

– Ой-ой-ой, так уж и чем угодно?

– Конечно. Главное, проявить фантазию.

Девушка скептически взглянула на него, потом поводила взором по сторонам в поисках аргумента для собеседника. Помимо кухонных принадлежностей на столе лежали разные предметы для рукоделия. Из их кучи она достала тоненький пакетик с маленькими пёрышками попугая.

– Вот! Как убить человека вот этим? – В её глазах сверкнули искорки торжества, а на губах появилась насмешливая улыбка. Она полностью уверена, что опровергла смелое заявление гостя. Пакет не имеет ни острых граней, ни твёрдых углов, а весит так мало, что почти не ощущается на ладони. Безобиднее предмета не сыскать во всём мире.

– Очень просто. – Тимохин с хрустом надкусил краешек хлебной корки. – Запихать этот пакетик ему в глотку, чтобы задохнулся. Вот и все дела.

Над столом повисла тишина. Подняв взгляд, Александр наткнулся на синие, расширившиеся глаза Надежды.

– Тимохин, – с трудом выговорила она, – ты что, маньяк?

Дверь допросной беззвучно отворилась. «Волкодав», держащий наготове РПР, посторонился, впуская в комнату мумию. За столом в центре допросной, лицом к настенному зеркалу, сидела вторая мумия. А за её спиной, за пределами светового круга, стояли два бойца с ИПК. Между ними стояла женщина в форме комитетского мага, с жезлом на изготовку. Увидев вошедшего, мумия за столом нервно зашевелилась и гневно проорала:

– Тимохин! Ты что, маньяк?!

Александр оттянул с лица бинты, мешающие свободно дышать, и, хмуро глядя на Карпухину, замотанную, как и он, едва ли не с головы до ног, проковылял к второму стулу. Тяжело опустившись на него, он уставился не мигая в яростные глаза оппонентки.

– Ты ведь меня угробить мог! – продолжала орать Карпухина. – Совсем головой не думаешь?! Тоже мне герой Талалихин нашёлся. Ночные тараны он тут устраивает. Каким чудом живы остались, а? Наверное, боженька защитил…

Внештатник ничего не отвечал. Он молча смотрел ей в лицо и словно ничего не слышал и не слушал. Это отнюдь не улучшало нервного настроения арестованной, вынуждая её продолжать сыпать упрёками и обвинениями. Ещё несколько минут длился мелодраматичный монолог артистки погорелого театра, но и в нём пора было ставить точку.

– Короче, вроде бы уже взрослый мужик, а ведёшь себя как…

– Зато ты, я вижу, повзрослела, – медленно, как бы неохотно проговорил Александр.

– Да я-то давно уже взрослая! Я, если хочешь знать…

– Настолько, чтоб убивать беззащитных женщин? – не дал ей договорить бывший приятель. – Статус взрослой даёт право вспарывать людям горло зеркальными осколками?

Голос Тимохина был спокойным, даже каким-то скучающим. Но от него у Надежды почему-то пошли мурашки по коже. В её синих глазах гнев на секунду сменился испугом, но на смену ему тут же пришла холодная решимость.

– А ты меня за руку ловил, чтобы мне эти убийства приписывать? Мало ли что я тебе там у офиса сказала. Может, соврала? И ничего вы все не докажете!

– А нам и не надо, – не меняя интонации, ответил Саня. – После того как твой ручной демон напал на сотрудников Комитета, ты теперь на особом положении. Тебе из этих застенков даже просто подышать не выйти, не то что перед судом предстать.

– Это мы ещё посмотрим. – Она стиснула зубы. – Я требую адвоката и свой законный телефонный звонок! Я вам такой международный резонанс устрою…

– Адвоката. Звонок, – с какой-то горькой иронией произнёс бывший внештатник, кривясь сквозь бинты. – Не будет ни того ни другого. Только я у тебя буду, если руководство Комитета решит, что ты недостаточно откровенна с ними.

– Ты у меня будешь? Это в каком смысле?

Прежде чем ответить, Тимохин извлёк из принесённой с собой планшетки небольшой пакетик с пёрышками. Подняв его до уровня лица, показал пленнице.

– Узнаёшь? – Видя на лице собеседницы непонимание, он соизволил разъяснить. – Когда я впервые побывал у тебя в гостях, ты назвала меня маньяком за то, что я сказал, как таким пакетом человека убить.

Страх в её глазах дал понять, что она вспомнила.

– Мой ответ ты помнишь. Если нет, напоминаю. Он звучал так: «Нет, я не маньяк, я отставной палач святой инквизиции».

Снова получив безмолвное подтверждение, Александр привстал со стула, глядя на Надю в упор:

– А теперь точно на такой же вопрос, что ты мне задала вначале, отвечаю так: я не маньяк, я штатный палач Комитета. Ответы, как ты заметила, разные. Но главное их отличие в том, что тогда, много лет назад, я шутил. А теперь… – Он сделал паузу. – Я не шучу. В штате Комитета я имею право последнего суда.

Тимохин сделал шаг к выходу, но остановился и, развернувшись, сказал на прощанье:

– Когда будешь отвечать на вопросы дознавателей, подумай хорошенько, хочешь ли ты, чтобы мы снова встретились.

И, бросив на стол пакетик с перьями, он покинул допросную.

В соседней комнате через прозрачную сторону зеркала за беседой Тимохина с Карпухиной наблюдало руководство Комитета. Могущественные люди, чьи имена и личности строго засекречены. Даже сейчас, в кругу своих коллег, они предпочитали находиться в тени в прямом смысле слова.

Свет был погашен. Ближе всех к зеркалу и мониторам стояли майор Сулинов и доктор Борменталь. Именно они отвечали за всю операцию.

– Алексей Сергеевич, – раздался голос из темноты, – вы уверены, что стоило тратить время на этот спектакль?

Борменталь не колебался ни секунды:

– Абсолютно! Все иные угрозы, предупреждения, увещевания могли восприниматься арестованной как блеф. Она просто не воспринимала их всерьёз. Но, поглядев в глаза человеку, который, по её мнению, маньяк и убийца, видя в его взгляде неподдельную ненависть, она задумается о серьёзности своего положения.

– Звучит разумно, – прокомментировал всё тот же голос. – Хорошо! В таком случае начнём наш многоступенчатый допрос. Алексей Сергеевич, Анатолий Викторович, вы начинаете первыми…

Эпилог

Нет ничего лучше, чем рано утром проснуться не по будильнику или вызову с мобилы, а по собственному желанию, осознавая, что ты наконец-то выспался. Глаза ещё закрыты, но организм уже бодрствует, а слух ловит звуки окружающего мира. На душе спокойно и легко, никуда торопиться не надо, а все дела будут делаться по твоему собственному усмотрению и расписанию.

Александр перевернулся на спину и сладко, до хруста в суставах потянулся. Приоткрыл глаза. Дневной свет из полузакрытого шторами окна ярко освещал комнату. Аромат свежеиспечённых оладий приятно щекотал ноздри.

«Что? Откуда? Кто у меня…»

Эйфория мирного пробуждения моментально улетучилась. Сев рывком на матрасе, Тимохин прислушался. На кухне явно кто-то возился. Если бы Саня был человеком женатым, то вопроса «Кто?» не возникло бы. Но кто мог возиться на кухне холостяка? Особенно если учесть, что сам холостяк в одних трусах валяется в постели.

Требовалось немедленное расследование. Тимохин тихонечко встал, на цыпочках подкрался к стене и, взяв с полки томагавк и финку, так же осторожно направился на кухню. Его распирало от желания выяснить, что за невежды орудуют на его плите, но до тошноты знакомый голос остановил его едва ли не в прыжке:

– Александе́р, бросьте вы уже эти детские игры. К чему вам в собственном доме изображать белорусского партизана, подкрадывающегося к немецкому штабу? Проходите уже спокойно к столу и составьте нам наконец компанию. Для полной гармонии здесь не хватает именно вас.

Внештатник почувствовал, что его начинает трясти…

– И да, кстати! Ради бога, верните на место ваш смертоносный арсенал. Время для суровых баталий ещё будет, можете не сомневаться. Но пока давайте займёмся делами сугубо мирными и весьма приятными. Штаны лучше наденьте!

Тимохин не был бы самим собой, если бы по первому же требованию складывал оружие в ситуациях, требующих разбирательства. Опустив томагавк и заложив руку с ножом за спину, он уже более открыто прошествовал на кухню.

– Картина маслом, – процедил он сквозь зубы, останавливаясь в дверях и оглядывая обстановку. За столом, друг против друга, сидели и попивали чай Варвара и Всеволод. На столе между ними стояла тарелка с горой свеженажаренных оладий. Новую порцию подавал тёмный эмиссар, колдующий у плиты.

– Привет, Саша! – улыбнулась лейтенант Воронюк.

Долгоруков в знак приветствия кивнул и взмахнул рукой. Ашас, залив на сковороду новую порцию теста, подхватил лопаточки и, вращая их между пальцев, как это делал сам хозяин квартиры, обернулся к своему прототипу:

– Доброго утра, Александе́р! Как спалось? Хотя можете не отвечать. Такой храп, какой вы издавали, может быть только у безмятежно спящих людей, чья совесть чиста и не отягощена никакими излишествами. Отсюда делаем вывод, что спали вы хорошо. С удовольствием, так сказать.

Парень хмуро оценил надетый Ашасом свой фирменный фартук с прикольной картинкой. Он купил его два года назад и до сих пор не надевал. Теперь у него была возможность увидеть со стороны, как этот фартучек будет смотреться на нём.

– Ни за что его не надену, – проворчал Саня и включил музыкальный центр.

Он на минуточку вышел, надел-таки спортивные штаны, отложил оружие в сторону и, вернувшись к гостям, достал из шкафчика банку мёда. После чего, усевшись на подоконник, распорядился:

– Официант, чай один раз хозяину квартиры!

Ашас, довольно заулыбавшись, охотно подхватил игру «близнеца»:

– Сию минуточку-с, милостивый государь, подадим-с в лучшем виде!

Пока двойник хлопотал над чайником, Александр решил скрасить ожидание незатейливой беседой, уточняя на ходу:

– Глупо спрашивать, как вы попали в квартиру. Наверняка у вас, товарищ лейтенант, в чемоданчике отмычки от любых замков и запоров?

Варя неопределённо пожала плечами и, скрывая улыбку, отхлебнула чай.

– Это был риторический вопрос. На самом деле меня интересует, какого лешего вы вообще здесь делаете. И почему не предупредили, что придёте?

– А как тебя предупредить? – чуть виновато удивился Всеволод. – У тебя же телефон отключён. Как ни позвонишь, ты всё время вне зоны доступа.

– Так он, наверное, до сих пор новый мобильник не купил, – догадалась Варвара. – Так ведь, Тимохин?

Тот густо покраснел и вместо ответа начал сосредоточенно поглощать оладьи, макая их в мёд.

– Ваш чай, сударь! – вовремя подоспел «официант».

– Благодарю, милейший. Вот, получи. – Забрав чашку, Саня шлёпнул в протянутую ладонь ложку мёда.

– О! Премного благодарны, ваше благородие-с! – Ашас изящно слизнул мёд и вернулся к плите.

– Детский сад, – с улыбкой проворчала Варя.

– Ну да! Такое бывает, – с каким-то сожалением поддержал Долгоруков. – Некоторые индивиды физически развиваются быстрее, чем умственно и морально. Отсюда несовпадение поведенческой линии с возрастной составляющей. И как следствие…

– Да помолчи ты уже, зануда, – осадил его Тимохин, и метко кинутый оладушек врезался блондину в лоб, отскочил и плюхнулся в его чашку, расплескав горячий чай.

– Ах ты, своло… – Оскорблённый Всеволод вскочил со стула, собираясь преподать метателю оладий урок вежливости.

– А ну, тихо все, – не очень громко, но строго прикрикнула лейтенант, хлопнув ладонью по столу.

Окрик подействовал, конфликт погас, не успев разгореться.

– Мог бы быть и погостеприимней, мы ведь пришли узнать, как твоё самочувствие. Помнится, после той ночи на тебе живого места не было.

Хозяин соскочил с подоконника и, разведя руки, повернулся кругом, демонстрируя своё исцелённое тело. Действительно, после событий в кафе «Гэлакси» и ночного тарана, устроенного им Карпухиной, Александр мог двигаться только под воздействием сильнодействующих препаратов.

Но в преддверии большого вторжения Комитету предстояло много работы, а штат по-прежнему был недоукомплектован. Поэтому требовалось, чтобы максимальное количество сотрудников оставалось в строю. Даже внештатные, с их неполным обучением. В связи с этим руководство Комитета приказало медицинскому отделу не жалеть средств и усилий для восстановления всех раненых, больных или как-то ещё пострадавших сотрудников для возвращения последних к оперативной работе.

Приказ есть приказ. И Тимохина в числе остальных за три дня так восстановили, как в ином медицинском центре не смогли бы и за три месяца.

– Выглядишь молодцом! – похвалила девушка. – Думаю, медикам в копеечку влетело такое чудо.

– Главное, чтобы эту копеечку не высчитали из его жалованья, – подковырнул Ашас.

– Типун тебе на всю задницу! – Саша три раза сплюнул через левое плечо и постучал по подоконнику.

– Он же пластиковый! По дереву надо было, – опять влез с подсказками неуёмный Долгоруков.

– Не занудствуй, – отмахнулся напарник. Вернувшись к чаю и оладьям, он постарался направить разговор в деловое русло. – Так что вам от меня понадобилось кроме заботы о моём самочувствии?

Лейтенант отодвинула чашку, вытерла губы и пальцы салфеткой и, сев боком к столу, чтобы видеть всех членов своей группы, приступила к изложению:

– На повестке дня подготовка к грядущему вторжению массовых сил противника из-за граней.

– Можно поменьше пафоса? – прервал её Тимохин. – Все же свои, к чему официальность?

– Дурак, – беззлобно огрызнулась Варя. Однако продолжила с минимумом патетики: – Допрос Карпухиной дал нам полную картину предстоящих действий. Теперь мы знаем дату вторжения, примерное время, места и главные цели врага.

– А за достоверность можно ручаться? – опять прервал её Саша, многозначительно глянув на Ашаса. – Помнится, кто-то давал чистосердечные признания, но по факту на поверку оказалось, скрыл важную инфу. Я бы даже сказал, жизненно необходимую.

– За это он уже получил по шапке, – напомнила лейтенант. – У него последнее китайское предупреждение. В случае следующей попытки обмана или недоговорённости…

Варвара провела пальцем по горлу, адресуя жест эмиссару. Двойник Тимохина тревожно сглотнул и печально потеребил ошейник с рунами.

– Однако за то, что в критический момент он собственноручно застрелил демона-телохранителя и тем самым, возможно, спас нам всем жизнь, ему предоставлен последний шанс доказать свою лояльность к человечеству.

Эмиссар вытянулся по стойке «смирно» и, приложив кулак к груди, склонил голову:

– Ave, Comitetys, morituri te salutant!

Скептически качая головой по поводу его выкрутасов, лейтенант ещё раз вспомнила детский сад и вернулась к Тимохину:

– А что касается достоверности, то его признание об устаревших методах допроса были взяты в расчёт. Внесены поправки, и допрос Карпухиной вёлся уже новыми методами, с максимальной подстраховкой. Так что процент достоверности максимально высокий.

– Максимальная подстраховка, максимальный процент, – передразнил парень. – Я вижу, слово «максимум» у тебя сейчас наиболее любимое.

– Тимохин, не нуди! Дай договорить спокойно.

Александр кивнул, показывая готовность молчать и слушать.

– Так вот, – продолжила Варвара Андреевна. – Поскольку Надежда являлась координатором диверсионной деятельности в нашей области, Комитету удалось обезопасить свою территорию. Астраханские граничары будут отражать нападения из-за граней, не опасаясь ударов в спину. Совсем другая обстановка у наших соседей. Волгоградской области придётся отбивать нападение с двух направлений. Но там вроде бы своих сил хватает, так что за них можно не опасаться. Однако со слов Карпухиной, которые подтверждаются показаниями представителей вампирской гильдии и ещё кое-каких источников, наиболее массированные атаки будут производиться в Саратове и области. Так вот тамошнему филиалу Комитета своих сил может не хватить. Поэтому туда будут откомандированы ударные группы из других регионов, которые смогут выделить бойцов на усиление. В том числе и из нашего. Насколько я слышала, сам Анатолий Викторович туда собирается со своею группой. В полном составе.

– Офигеть! – воскликнул внештатник, соскакивая с подоконника. – Полным составом они укатят. А кто здесь отбиваться будет, если вдруг какая-нибудь непредвиденная ситуация?

– А ты сам-то как думаешь?

Тимохин поморгал, пытаясь сообразить, что имела в виду лейтенант. Когда же до него дошло…

– Растудыть вашу в качель, три кило печенья! Надеюсь, вы это не серьёзно?!

– Вполне серьёзно, – обрушила его надежду Варвара. – А иначе зачем Комитету столько средств тратить, восстанавливая тебя и тебе подобных для возвращения в строй?

– Чтобы нашим здесь помогать! Это ещё куда ни шло. Но не заменять же их полностью!

– Придётся, – безапелляционно констатировала девушка. – Отряды Нигматулина возьмут под контроль всё левобережье. Нам же, оперативным группам и внештатникам, предстоит вести патрулирование на правом берегу.

– Слышал, Долгоруков? Мы в кафе чуть богу душу не отдали, и на тебе, снова под танки бросают! А платят, между прочим, всё так же, жалованье внештатника.

– За это не беспокойся, на время военного положения оклады всем удвоят.

От такой приятной новости оба напарника посветлели лицом.

– По нашему календарю начало вторжения запланировано в ночь с тридцатого апреля на первое мая. Так что у вас целых три дня на подготовку.

– То есть всего три?

– Ну не мы же сроки назначали.

Всеволод, услышав дату нападения, задумался, что-то припоминая.

– Ага! Точно, – встрепенулся он. – Это же ночь святой Вальбургии!

– Чего? – опешил Тимохин.

– Вальпургиева ночь, – охотно пояснил Долгоруков. – В некоторых западных странах она называется Ночь ведьм, или Ведьмин костёр. В дохристианский период это был просто праздник весны. А теперь его связывают с ведьмами и нечистой силой.

– Очень интересно, – натянуто усмехнулся Александр. – Видать, организаторы нападения решили отпраздновать по полной и сотворить нам аналог Армагеддона! А чего, все любят красивые даты.

– Может, и так, – задумчиво согласилась Варя. – Хотя нельзя исключать вариант простого совпадения.

– О, уж поверьте мне, – дерзнул подать голос вежливый Ашас, – у нашей публики ничего просто так не совпадает. У нас всё символично!

После непродолжительного раздумья все участники совещания согласно кивнули.

– В каком составе мы будем проводить патрулирование? – сразу взялся за дело Всеволод. – Уже известно распределение групп и маршрутов?

– Не совсем, – ответила лейтенант. – Но с нашей группой уже всё определено. Мы действуем в том же составе, что и прежде. Я командир, а вы трое – мои подчинённые.

– Прямо как у Дюма, «Д’Артаньян и три мушкетёра», – разулыбался Ашас. – Ну конечно, с поправкой на пол командира. Получается, Варвара Андреевна и три…

– Гамадрила, – вставила девушка. – Нет, ребята, не выйдет из вас мушкетёров. Мушкетёры дружили меж собой, и каждый из них готов был жизнью пожертвовать ради друзей. А ваша троица, – она скептически оглядела всех троих, – придушить друг друга готова, стоит хоть на минуточку контроль с вас снять.

Всеволод и Александр возмущённо насупились, Ашас откровенно хихикал, и лейтенанту пришлось хлопком ладони по столу вновь привлечь к себе внимание группы.

– Итак! Подводим итог. Время известно, состав тоже. Район патрулирования сообщат за сутки до нападения. Нам остаётся только готовиться и ждать.

Долгоруков и Тимохин насупились, задумавшись каждый о своём.

– Не тушуйтесь, парни! Справимся как-нибудь.

Она положила руки им на плечи и улыбнулась. Парни заулыбались в ответ и тут же нахмурились. Получалось, девушка относится к ним обоим одинаково.

– Ревность страшная штука, – не удержался от шпильки Ашас. – Да, вы правы, Варвара Андреевна, мы совсем не мушкетёры. Я бы даже сказал, наоборот…

– Да начхать, – беззаботно прервала его лейтенант. – Мы граничары, а это куда круче!

И на этот раз с ней дружно согласились все.