Стратегия одиночки. Книга 2

Глава 17

В отличие от “Перебежчика”, на борту нашей галеры нет мага Воздуха Драгоценного Витка Спирали, потому наш кораблик вперёд не спешит, а мерно качается на слабых волнах утреннего едва заметного бриза. Когда корабль эльфа удалился от нас более чем на полкилометра, туман, который клубился по центру галеры, истаял, и я увидел всё также стоящих в готовности к драке бывших рабов. Из их строя выбивался только Кристо, который просто сидел, прислонившись к борту, и с любопытством вглядывался вдаль.

Резкий порыв ветра сдул остатки алхимического тумана, и восставшие без труда разглядели меня. А главное они увидели, что я стою на носу галеры один, а нападавших и след простыл. Природный туман, как и его алхимический аналог, также утратил свою былую плотность и сейчас едва клубился у самой воды, словно поднимающийся от волн слабый пар, но его дымки тем не менее хватало, чтобы скрыть “Перебежчик” от взглядов с кормы галеры. Даже с носа я едва различал очертания удаляющейся каракки, да и то только потому, что максимально сосредоточился на ауре Восприятия.

Мои нервы были напряжены, словно струна. Я всё ждал, а не вылетит ли сейчас из тумана “Огненный шар”, или не образуется ли над галерой характерное для “Воздушного Торнадо” завихрение. Несмотря на то, что провёл с Ларинделем бок о бок несколько недель, я всё равно не мог предсказать его поступки. Когда я торговался с эльфом, то понял, что он относится ко мне, как к мине незнакомой конструкции, но верно было и обратное. Полукровка сидов был слишком импульсивным и мог сотворить что угодно, вообще наплевав на последствия. Из нас двоих настоящей миной был именно капитан “Перебежчика”.

Если бы ещё час назад кто-нибудь у меня спросил: “Что ты выберешь: встретить Ларинделя с возможностью потребовать с него долг или никогда не встречаться более с эльфом?”, я без колебаний выбрал бы второй вариант — не встречаться. Но судьба распорядилась иначе, и надо будет вознести молитву Ишии, которая в местной мифологии считалась ещё и одной из покровительниц удачи. Мне невероятно повезло, что всё закончилось так, как закончилось. Видимо, эльф сегодня встал с правильной ноги и был на удивление рассудительным, а не привычно-импульсивным и непредсказуемым. Но я прекрасно понимал, что наша встреча могла пойти и по-иному, не такому спокойному сценарию, если бы полукровка сидов оказался не в настроении.

Правда, мне не стоит умалять и своих заслуг, я верно сыграл на чувстве вины эльфа, даже несмотря на то, что на какое-то время он перехватил у меня инициативу в диалоге. Полукровки сидов больше живут чувствами, нежели холодным рассудком, и у меня получилось надавить на нужные эмоции. Но настроение эльфа переменчиво, как утренняя погода, и в любой момент он может разозлиться из-за потери артефактного кольца и выплеснуть эту злость в сторону галеры.

Мысль об артефакте заставила меня поднять ладонь и всмотреться в кольцо. Да, на этом архипелаге подобное не купишь. В его основе Слеза Бога. Слеза маленькая, “серая”, но только проявление божественности в нашем материальном плане может служить основой для чего-то подобного, как это невзрачное на вид колечко. Слёзы можно найти только в пяти Перевёрнутых Башнях и нигде более, и даже нахождение столь мелкой для многих проходчиков Пятиградья — огромная удача.

Несмотря на то, что кольцо выглядело простенько, знающий человек по узору на нём легко бы определил назначение артефакта с первого взгляда. Повинуясь накатившему наитию, я сосредоточился и, обратившись к магии Иллюзии, “залил” узор Молнии на кольце серебром, скрыв тем самым его от чужого взгляда, а Слезе придал вид обычного мелкого аметиста. Разумеется, любой заклинатель почувствует магию на кольце, но назначение артефакта стороннему наблюдателю определить теперь будет не так просто.

До этого момента у меня не получалось ещё использовать Иллюзии подобным образом, но в этот раз всё прошло как по маслу. Я действовал, повинуясь интуиции, и магия словно живая сама заняла нужное место. Правда, мне теперь придётся постоянно поддерживать эту Иллюзию, выделив часть своего Магического Ядра на её функционирование, но так даже лучше, так как это неплохая тренировка. Всё это действо, наложение магии на кольцо, заняло у меня не более десяти секунд, и сделал я это очень вовремя, так как, стоило мне закончить, как ко мне подошёл Кристо.

— И? Чем закончились переговоры? — Пряча за внешней расслабленностью свою нервозность, спросил землянин.

— Мы живы. — Коротко ответил я.

Кристо всмотрелся вдаль, при этом активировав ауру Восприятия, и заметил удаляющийся “Перебежчик”.

— Надолго ли? — Губы кормчего сжаты в струну. — Насколько я успел узнать, для мага Рубина подобное расстояние, — он кивнул в сторону каракки, — не такое больше препятствие. Даже удобно, на такой дистанции можно кастовать всё, что захочешь, не беспокоясь о том, что можно задеть и себя.

— У тебя, видимо, есть предрасположенность к ментальной магии. — Усмехнулся я.

— Что? — Не понял меня землянин.

— Говорю, мысли мои читаешь. — Перевёл я свои слова на более ему понятные.

— Значит я прав! — Воскликнул совсем нерадостно Кристо. — И что мы можем с этим сделать?

— С этим? — В этот раз уже я его недопонял.

— Ну, если этот твой Лариндель запустит в нас что-то разрушительное…

— Ничего. — Разрушаю я его надежды. — Разве что прыгнуть за борт, прежде чем тот же “Огненный шар” долетит до галеры.

— Звучит как план! — Ничуть не смутившись, даже немного повеселев, тихонько воскликнул Кристо и присел на борт рядом со мной, при этом не сводя взгляда с удаляющегося “Перебежчика”. Промолчав секунд двадцать, он добавил, — а я-то думал, что ты вдаль всё всматриваешься, теперь понятно.

Оценив расстояние до “Перебежчика”, которое уже было около километра, я дождался, пока Кристо устроится поудобнее, заняв наилучшее место для наблюдения, с огромным удовольствием потянулся и спрыгнул с носовой надстройки.

— Ты куда? — Тут же встрепенулся землянин.

— А зачем нам два наблюдателя? — Скрывая улыбку, отвечаю ему. — Ты кричи, если что.

При этом я ему не стал говорить, что мы удалились от “Перебежчика” уже достаточно, чтобы выйти из зоны поражения заклятий, доступных на Рубиновом ранге. Правда, всегда есть возможность, что у эльфа припасено что-то из записанных заклинаний, наподобие того же “Огненного Торнадо” Итильдинового ранга. Но я сильно сомневался, что даже такая экспрессивная личность, как полукровка, потратит столь драгоценную вещь по подобному поводу. Хотя, когда дело касается эльфов, ни в чём нельзя быть уверенным.

Да, я специально оставил Кристо всматриваться вдаль и нервничать из-за любого дуновения ветра, которое всколыхнёт поднимающийся над волнами туман. Это была моя маленькая месть за то, что он из-за своего любопытства едва не сорвал переговоры с Ларинделем. Это хорошо, что я тогда всё верно понял и вовремя и правильно среагировал, но ведь всё могло пойти и по куда худшему сценарию. Понимаю, что мой поступок мелочный, но, спрыгивая на гребную полупалубу, внутри я искренне улыбался.

Когда взгляды всех восставших сошлись на мне, я демонстративно переложил древко копья на сгиб локтя, показывая тем самым, что можно расслабиться, и выкрикнул:

— Отбой боевой тревоги!

— Чего? — Не понял меня кто-то из бывший рабов.

— Он говорит, боя не будет. — Огрызнулся, но как-то расслабленно и устало, на этот вопрос Хуран.

И тут же сам показал остальным пример, убрав меч в ножны, после чего спрыгнул с кормового возвышения ко мне. За ним последовал Дуар, за которым прыгнул и Аун. Боцман раздражённо и немного зло посмотрел при этом на сына торговца, но ничего тому не сказал.

— Это был “Перебежчик”? Не так ли? — Спросил меня новый капитан галеры.

Этот вопрос можно понять, с кормы из-за тумана они не видели, какое именно судно нас атаковало.

— Да. — Односложно ответил я и пожал плечами.

— Я узнал Шанси Луна. — Кивнул Хуран. — Мы не знакомы, но я видел его несколько раз на торговых площадях некоторых городов.

— На нас напали из-за тебя? — При этих словах глаза Дуара превратились в щёлочки, похожие на бойницы.

Лениво развернулся к боцману, который уже несколько раз нарывался на драку со мной, и, с трудом воздержавшись от неприличных жестов, после глубокого вдоха ответил, обращаясь при этом не к нему, а к капитану:

— Нам бы флаг нейтральный и при этом заметный какой-нибудь повесить.

— Зачем?! — Рыкнул Дуар в ответ, чем вызывал раздражение Хурана, так как обращался я не к боцману.

— Потому как эта галера довольна приметна. — Словно маленькому ребенку, медленно и с расстановкой интонаций, начал пояснять я. — Её многие знают в этих водах.

Дуар слушал меня внимательно, а вот капитан и Аун при моих словах начали прятать улыбки. Они поняли, что я разговариваю с боцманом, словно с дурачком. Пикантности этому придавало ещё и то, что сам Дуар этого нюанса не замечал.

— У этой галеры даже есть название “Кровавая волна”.

— И? — Когда я замолчал, нахмурив лоб, произнёс боцман.

— Рэйвен прав. — Развернувшись к Дуару, сказал капитан. — Эту галеру легко опознать, и любой военный корабль нас немедленно атакует, как только увидит. У Тонгара Вано была определённая репутация в этих водах.

— И награда за его голову. — Это боцман тут же вспомнил и радостно кивнул.

— И награда за его голову. — Подтвердил Хуран, переняв при этом мои интонации в разговоре с боцманом. — То есть любой капитан боевого корабля, заметив наш силуэт, тут же пойдёт в атаку. А у нас нет полного комплекта гребцов, чтобы уйти от погони.

— Это да. — Нахмурив лоб, боцман с некоторой тревогой огляделся.

— Разбирая трофейный товар, — вклинился в разговор Аун, — мы видели большое голубое покрывало.

— Продолжай. — Заинтересованно кивнул ему Хуран.

— Голубой — это цвет Ишии, цвет мира между людьми. Я могу нарисовать на этом покрывале символ младшей богини. — Тут паренёк немного сбился и покраснел. — Это, конечно, испортит покрывало, и его будет уже не продать. Но это будет всем видимый символ, и с нами хотя бы поговорят, перед тем как напасть.

Подумав несколько секунд, Хуран улыбнулся и, хлопнув парня по плечу, коротко скомандовал:

— Исполняй!

Я мог бы влезть и сказать, что голубой цвет флага будет сливаться с небом и будет плохо виден издали, но решил не вмешиваться. Сама-то мысль у Ауна была вполне здравой, да и такой флаг лишним всё же не будет.

— Два десятка серебра. — Процедил Дуар, глядя в спину наклонившегося над одним из сундуков сына торговца.

— Чего? — Не понял его высказывание капитан галеры.

— Я помню то покрывало. — с тяжёлым вздохом, словно кто-то давит ему на грудь, ответил боцман. — Его можно было бы продать на рынке Триеса минимум за двадцать серебряных.

— По-твоему твоя жизнь не стоит этих денег? — Зло рыкнул на него Хуран, которого, кажется, начала доставать патологическая жадность боцмана.

— Я не это имел ввиду. — Отвернулся Дуар и пошёл к Ауну, но мы услышали, как он бормочет. — Но двадцать серебряных, это двадцать серебряных!

— Нам его вытерпеть сутки или двое. — Когда боцман отошёл от нас, покачав головой, тихо сказал капитан. — Ты главное не сцепись с ним раньше. — Попросил меня Хуран. — Каким бы крохобором Дуар не был, воин он храбрый и многим из нас спас жизнь. Хотя я признаю, он раздражает и лезет на рожон, но ты постарайся не обращать на него внимания.

— Постараюсь. — Мне этот конфликт также не нужен.

— Значит “Перебежчик” атаковал нас, опознав в галере “Кровавую волну”? — Спросил меня капитан.

— Верно. — Отвечаю я и поясняю, — Лариндель иногда развлекается охотой на пиратов, особенно когда те сами плывут в его руки.

— Перед тем, как подняться на борт, ты упоминал, что работал на этого сидского полукровку.

— Да, работал, но у нас возникли разногласия, и мы разорвали наше сотрудничество. — Не стал я скрывать, описав ситуацию в общих словах.

— Ладно. — Разведя ладони в стороны, устало проговорил Хуран. — Я рад, что ты с нами, и всё закончилось так, как закончилось. Я даже не буду спрашивать, чем ты заслужил такую репутацию, что сам Шанси Лун, увидев тебя, дал дёру.

При этом он смотрит на меня с любопытством, словно ожидая, что я ему сейчас всё сам расскажу. Возможно, с кем-то другим такой подход бы и сработал, но не со мной, и я, пожав плечами, отвечаю:

— Спасибо.

В глазах капитана после моего слова мелькает намёк на раздражение, но только намёк. Видавший многое на своём пути воин очень быстро подавил злость, коротко и резко поклонился мне, после чего развернулся к корме и начал отдавать приказы.

Понаблюдав примерно минуту, как он заставляет народ снимать доспехи и приступать к обычным работам, я направился в сторону Ауна. Парень как раз уже нашёл нужное ему полотно, достал его из сундука и сейчас искал что-то другое.

— Что ищем? — Присев рядом, спросил я.

— Здесь где-то был подарочный каллиграфический набор. — Даже не обернувшись, продолжая свои поиски, ответил мне юноша. — В нём была широкая кисть и флакон чернил.

Повозившись ещё немного, он вскоре достал из одного из сундуков довольно красиво украшенную большую лакированную шкатулку. После чего огляделся и, заметив, что Дуар не смотрит в его сторону, открыл выглядящий дорого подарочный набор. После чего вороватым жестом достал оттуда большую кисть и чернила, а затем саму коробку положил обратно, пока то, что он сделал, не заметил боцман.

— Он меня сожрёт за такое использование столь дорогой вещи. — Правильно истолковав мою поднятую бровь, шёпотом пояснил свои действия парень. После чего он посмотрел на свёрнутое голубое полотно, затем на меня и робко попросил, — Не поможете? Я один не справлюсь.

— Мне не трудно. — Открыто улыбаюсь и помогаю ему разворачивать покрывало.

К тому же мне и правда стоило себя чем-то занять, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Это сработало. И даже Кристо, покинув свой “пост” на носу и возвращаясь к рулевому веслу, хотел подойти ко мне, но увидев, что я занят, землянин просто показал мне поднятый вверх большой палец и поднялся на кормовую палубу. Когда Аун уже нарисовал примерно половину Символа Ишии, он остановился, разминая руки, и поднял на меня взгляд. Он явно что-то хотел спросить, но не решался, и я ему кивнул. Верно истолковав моё движение, юноша тут же спросил:

— А почему абордажная группа “Перебежчика” сбежала от вас, господин Рэйвен? Они же именно от вас сбежали, а не от нашего строя. Почему?

На этот вопрос я отвечать не хотел, поэтому с улыбкой сказал юноше:

— Меньше знаешь — крепче спишь.

Парень явно никогда ранее не слышал эту поговорку и ненадолго подвис, осознавая мною сказанное. После чего молча взял кисточку и принялся дорисовывать Знак. Но через пару минут он снова отложил каллиграфический инструмент в сторону и, мотнув головой, произнёс:

— “Меньше знаешь — крепче спишь”, я понял смысл этих слов! — Он поднял руку с кисточкой вверх. — Но! Самый крепкий сон — это сон смерти, то есть это же изречение означает и то, что ничего не знающий близок к тому, чтобы “уснуть навсегда”!

Никогда не задумывался об этой поговорке в таком ключе, и пришла моя очередь немного зависнуть от этих слов мальчишки. И чем дольше думал над словами сына торговца, тем больше приходил к выводу, что паренёк прав. Мальчишка меня удивил! Я пользовался этой фразой бессчётное число раз, а он, услышав её впервые, нашёл в ней новую трактовку. Айн же моё молчание и задумчивость понял неверно и вновь погрузился в работу.

Как по мне, юноша слишком серьёзно отнёсся к этому заданию. Ему надо было всего лишь нарисовать что-то, издали напоминающее Знак Ишии, а он принялся его выводить с поистине каллиграфическим усердием. Пока сын торговца был этим занят, я делал вид, что ему помогаю.

Тем временем вперёдсмотрящий разглядел землю. Кристо тут же переложил рулевое весло, а Хуран посадил шестерых членов новой команды на вёсла, чтобы те помогли с поворотом галеры. Этот нехитрый трюк позволил судну развернуться почти на месте. После чего землянин, командуя с кормы, поставил парус в нужное положение, и галера довольно бодро для не настолько сильного ветра побежала почти ровно на север.

Новый капитан отобрал пятерых самых лёгких и худых и расспросил их, выяснив, кто из них лучше владеет аурой Восприятия. После чего выбрал среди этой пятёрки наблюдателя и загнал его на верхушку мачты с приказом присматривать за горизонтом и орать, если заметит чужой парус.

К тому времени Аун уже завершил свой труд. Растянув полотно на палубе, мы проверили, как видно символ младшей богини. Оставшись довольными увиденным, повесили то, что изначально задумывалось, как постельное бельё, в виде флага. Невеликих сил и познаний Фууня в магии Воздуха хватило, чтобы это полотно не висело безвольно, а развевалось и было всегда развёрнуто, а знак на нём виден с любого борта.

Оценив каллиграфические навыки Ауна, Хуран что-то задумал и усадил юношу писать текст, который принялся ему надиктовывать. Проходя мимо, прислушался. Капитан декларировал под запись формальный отчёт, который, видимо, потом собирался сдать береговой охране. Дельная мысль на самом деле. Чем дольше наблюдаю за Хураном, тем всё больше уважаю мужика. Бывший охранник торговой лиги не сломался в рабстве, умеет командовать людьми. Мозги у него тоже на месте, и, насколько я могу судить, он не собирается, как Эндер, останавливаться на Стали и, как минимум, достигнет Булата. Причём сделает это довольно скоро. Но в последнем пункте я мог и ошибаться.

Не став раздражать капитана явным наблюдением за его действиями, поднялся на корму, где меня перехватил Кристо. Пришлось поговорить с землянином, который как только не изворачивался, желая у меня выведать подробности того, из-за чего всё же абордажная группа “Перебежчика” сбежала, сверкая пятками, стоило им увидеть меня. Так как я передумал с ним ссориться, то пришлось отвечать уклончиво, переводя всё в шутку. Точнее, я пытался так делать, но по прошествии получаса просто послал его прямым текстом, сказав, что лезть в чужую жизнь столь нагло и безапелляционно — это грубо и можно нарваться. Так как Кристо на память не жаловался и прекрасно помнил, кто недавно сломал ему нос, кормчий прекратил свои расспросы после такой отповеди.

Всё это время я не просто выслушивал его вопросы, параллельно мы не забывали о своих тренировках. Он продолжал меня учить взлому, я его Иллюзии. Но, когда галера начала идти вдоль побережья примерно на расстоянии пары километров от берега, Кристо стал слишком занят управлением. Он постоянно перекрикивался с двумя наблюдателями, одним на носу и вторым на мачте, и в зависимости от того, что слышал от них, немного разворачивал рулевое весло. Чтобы помочь в управлении, Хуран усадил на вёсельные банки шесть человек. Остальные члены нового экипажа под руководством Дуара продолжили уборку судна. Чтобы не оказаться ни среди уборщиков, ни среди гребцов, пристроился к лекарю. Заодно расспросил о состоянии того раненого, над которым так долго читал заклинание “малого исцеления”.

— Боюсь, мы уже ничего сделать не можем. — с сожалением, но без особой грусти ответил мне Фуунь. — По прибытию в Триес попробуем отнести его более квалифицированному целителю, но не думаю, что ему кто-то вообще может помочь. — И разведя руками, добавил, — Травмы головы они такие.

Остальные же из тех, кто был ранен в бою за освобождение, уже давно встали на ноги и были заняты общими работами. Магия Исцеления — удивительно эффективная штука. Поспрашивал ещё немного Фууня на предмет научиться чему-то новому, но тот отказался, сказав, что он плохой учитель.

Ещё примерно четверть часа промаявшись бездельем, в итоге сам попросился на вёсельную банку. Размеренная мышечная работа успокоила нервы и даже ввела в какое-то странное состояние полудрёмы. Я вроде и не спал, работая при этом довольно тяжёлым веслом, следуя командам Кристо, а с другой стороны мой разум находился словно в какой-то гулкой пустоте.

Когда-то, ещё в той жизни, которая была у меня на Земле, я любил летом взять лодку на прокат и кататься по озеру. Но галерное весло в разы длиннее, массивнее и не такое удобное, как обычное лодочное, и управлять им — довольно тяжёлый труд. Правда, из-за “укреплённого тела” и Бронзового ранга я почти не чувствовал усталости от этой работы. В отличие от других восставших, которых периодически меняли, я оставался бессменным гребцом. Чёрт! Да мне это даже понравилось! Поймал себя на мысли, что я бы лучше вот так грёб и грёб, ни о чём не думая, чем рвал жилы и старался предотвратить скорое нашествие демонов. Со стороны, наверное, это могло показаться абсурдным, но если бы мне дали выбор кем быть, я бы выбрал работу гребца, чем путь героя. Хотя, возможно, во мне сейчас говорило общее эмоциональное перенапряжение, и долго бы я на такой работе не продержался, вскоре завыв на Сегуну от скуки. Подобные довольно вялые мысли, словно густой сироп, едва текли в моей голове, с трудом пробиваясь через единый ритм:

— На во-о-ду, раз! Два! Три!

Так продолжалось, наверное, часов шесть, если не больше. Как из этого странного и в чём-то приятно вязкого полузабытья меня выдернул резкий окрик наблюдателя с верхушки мачты.

— Парус! С северо-востока!

Этот выкрик сразу привёл всех в движение. Следуя команде Хурана, быстро спустили парус, чтобы галеру было сложнее увидеть, уборку также прекратили, и все освободившиеся люди сели на вёсла. Под управлением Кристо галера вильнула и почти “прилипла” к берегу, идя всего в какой-то сотне метров от прибрежных скал. Так наш корабль было ещё труднее разглядеть со стороны открытого моря. И все эти действия, видимо, сработали, так как замеченный наблюдателем парус просто прошёл мимо. А может это был обычный торговец, который шёл по своему маршруту, кто знает?

Тем не менее, мы так и продолжили идти, почти притираясь к береговой линии. Это было вызвано тем, что чем ближе мы приближались к Триесу, тем интенсивнее становилось движение кораблей в этих водах. После первого замеченного паруса мы избежали ещё четырёх подобных встреч, а вот пятый корабль нас заметил и, круто развернувшись, пошёл на перехват.

— Галера. — Крикнул мачтовый наблюдатель. — Две мачты. Косые паруса. Раза в два крупнее нас.

Новость о том, что нас преследует именно галера, была не самой лучшей, так как торговцы не используют данный тип кораблей. Для галер нужно много гребцов, и груза они перевозят мало, этот тип кораблей в основном используют для войны.

— А нос у неё острый или закруглённый? — Спросил один из рыбаков?

— Пока не видно. — Ответил ему наблюдатель, но через пару минут добавил, — Закруглённый, и паруса зелёные с синей полосой!

— Береговая охрана? — Поинтересовался у задававшего вопросы рыбака Хуран.

— Нет, — помотал тот головой, — у тех белые паруса, это, скорее всего, патруль Южного флота Триеса. — И вздохнув тяжело, добавил. — Эти разбираться не будут. Сожгут магией, не подходя близко, как только узнают в нас “Кровавую волну”.

— Надеюсь, прежде чем жечь, они разглядят наш флаг. — Услышав его слова, громко сказал Аун, и этот довод из уст юноши многих успокоил.

— Фуунь! — Обратился в врачу наш капитан. — Сколько “Огненных шаров” ты сможешь отразить?

— Ни одного! — Грустно усмехнулся врач. — Я лекарь, а не боевой маг. К тому же на галерах боевого флота по штату должен быть как минимум один маг Булата, не мне с моей Бронзой с таким тягаться.

— Булат? — Немного приободрился Хуран. — То есть до применения огненной магии они должны будут сблизиться не менее чем на пятьдесят шагов. На таком расстоянии они точно увидят наш флаг.

Мы не пытались убежать, без полного экипажа это было нереально, но и в дрейф не ложились, просто шли своим курсом, словно не замечая идущую на перехват боевую галеру. С каждой минутой она приближалась, и вскоре цвет парусов и синюю диагональную линию на них уже смог разглядеть и я.

Капитан галеры Южного флота Триеса явно знал своё дело. Корабль под его командованием почти не маневрировал, так как изначально им был взят верный курс на наш перехват. Я был готов ускорить работу на вёслах, но такой команды не поступало. Бежать и правда было бесполезно, преследователь оказался явно быстрее. Почти час мы все были на нервах. Я даже приготовился прыгнуть за борт, как только увижу применение Огненной магии. Мой расчёт был на то, чтобы, прикрываясь бортом нашей галеры, вплавь добраться до берега незамеченным. При этом придётся пожертвовать кольчугой, но жизнь дороже.

Невесёлые мысли отягощались тем фактом, что на преследующей нас галере вдоль ближнего к нам борта выстроились почти три десятка бойцов в полном облачении. И среди них явно выделялись пятеро боевых магов. Подобное не сулило нам ничего хорошего. Вывешенный флаг они точно разглядели, не увидеть его на такой дистанции было невозможно, но, казалось, не обратили на него никакого внимания. Между двумя галерами расстояние становилось всё меньше и меньше: сто метров, девяносто, восемьдесят, семьдесят… Каждая секунда будто пожирала разделяющую нас дистанцию. Шестьдесят, пятьдесят…

Если Хуран прав, то сейчас всё решится! Я подобрал ноги, готовясь к прыжку за борт. Но вместо залпа Огненным шарами боевая галера резко замедлила ход, немного вильнула носом и пошла борт о борт с нами, уравняв скорость. Напряжение такое, что даже у меня волосы на затылке зашевелились. Ощущение, будто опытный хищник перед атакой решил немного поиграть со своей жертвой.

Хурану бы крикнуть им, что мы не пираты, но, казалось, наш капитан забыл о том, что у него есть язык, а остальные не решились лезть вперед. Этот молчаливый проход двух кораблей на расстоянии менее пятидесяти шагов друг от друга продолжался минуты три, как внезапно строй противников нарушился, и вперёд вышел совсем молодой офицер, оглядел нас суровым взглядом и неожиданно засмеялся в голос. Его смех поддержала и абордажная команда боевой галеры. После того, как офицер отсмеялся, он вытер белым платком выступившие слезы и крикнул в нашу сторону:

— Эй! На “Волне”! Обосрались?! Это видно! — Что вызвало новый приступ смеха. — Убрали оружие и приготовились принимать досмотровую команду! И не бздите! Четыре часа назад мы встретили “Перебежчика” и знаем вашу историю. Так что, если маэстро Лариндель ничего не перепутал, то мы вас даже не убьём!