- Мне бы хотелось его увидеть!
- Так в чем же дело,- хмыкнула Изабо, с таким чувством хлопнув её по колену, что наверняка остался синяк, - в поисках кормежки он придет хоть к черту в ад! У меня ему, конечно, немало перепадает, но сама понимаешь, мой супруг - мэтр Денье не сильно радуется, заставая его наглую рожу на нашей кухне.
Внимательно слушающая их беседу немка с сожалением вздохнула. Еду Хельга ставила превыше всех благ, и моментально исполнилась сочувствием к голодающему поэту.
- Пусть приходит сегодня,- гостеприимно предложила она,- когда стемнеет, постучится в дверь условным стуком в три удара, и я его впущу. А вы, мадам, отдайте приказ кухарке оставить еду на столе, а то она запирает всю снедь в кладовку.
На том и договорись. Женщины ещё кое о чем поболтали, вспоминая общих знакомых, и расстались. Изабо торопилась домой готовить обед своему нотариусу.
Зато дома расчувствовавшуюся от воспоминаний графиню ждал злой, как черт муж.
- Почему вы без разрешения вышли из дома!- накинулся он на неё.
- Так, вроде бы вас посадили под домашний арест, а не меня,- парировала обиженная таким обращением супруга,- я что, и в баню теперь не могу сходить?
- Дома есть и вода, и мыло, и ушат - плещитесь, сколько хотите без опасности притащить в дом какую-нибудь заразу, - отрезал взбешенный супруг,- и вообще, без донны Терезии ни шагу из дома! Осмелюсь вам напомнить, что вы - графиня, и вам не к лицу бегать по улицам в сопровождении только безголовой служанки, как какой-то нищей простолюдинке!
- А ты, дорогая,- пригрозил он Хельге,- заскучала по розгам? Выпорю так за самоуправство, что кожа клочьями сползет!
Перепуганная угрозами служанка тот час испарилась. Стефка же с нескрываемым раздражением смотрела на разозленного мужа.
- Если я заключенная,- вызывающе вскинула она подбородок,- тогда закройте все окна и двери на замок, объявите осадное положение, посадите меня в подвал! Если мне уже запрещено бывать даже в бане!
- Там собирается всякий сброд. Это источник всей городской заразы! - холодно посмотрел на неё граф. - Вы можете выходить из дома только в сопровождении Терезии. И на этом закончим наш разговор! А вам вместо того, чтобы бегать по баням, нужно готовиться к приему у королевы. Подберите ткани и вызовите какую-нибудь портниху!
Супруга одарила его взглядом, который бы никто не назвал доброжелательным, и подчеркнуто вызывающе хлопнула дверью, выходя из комнаты. Эта сцена отнюдь не улучшила климата внутри их семьи!
- Я не знаю, что со мной, святой отец,- горько жаловался он час спустя пришедшему по первому же зову отцу Антуану,- вроде бы все делаю правильно, но такая обстановка в доме мучает меня, лишает сна и покоя!
Де ла Верда долго и подробно рассказывал священнику о том, как ему удалось вернуть жену, а тот, не перебивая, терпеливо слушал его сетования на злую судьбу, связавшую со столь недостойной женщиной.
- Это все гордыня, сын мой,- наконец, после продолжительного молчания высказался кюре,- самый страшный изо всех грехов мучает вас! Вы, действительно, не любите свою жену, мало того, вы ненавидите несчастную, а ведь её грех гораздо меньший, чем у вас. Вы прекрасно знаете, что церковь не считает измену поводом для развода, а задавали ли себе вопрос - почему?
Дон Мигель мрачно и обиженно посмотрел на собеседника - совсем не эти нравоучительные сентенции ожидал он услышать от отца Антуана! Он заслуживал, как минимум, утешения, а в голосе священника явственно сквозило холодное осуждение. Но граф свято верил, что на исповеди устами духовника говорит сам Бог, поэтому смиренно спросил:
- Почему?
- Наша жизнь так устроена Всевышним, что женщины всегда находятся в зависимом положении от мужчин. Они полностью отвечают за жен перед Богом, поэтому все их грехи - это грехи мужей. Изменила жена, значит, виноват супруг. Ведь он знал, насколько женщина слаба и греховна, почему же допустил подобное? Вспомните Адама и Еву - ведь именно прародительница предложила супругу яблоко, так почему же изгнали из рая их обоих?
- Потому что мужчина пошел у жены на поводу! - обреченно согласился граф.
- Правильно, а запрети Адам Еве даже думать о древе познания, и человечество до сих пор жило бы в Эдеме. Поэтому испокон веков за грехи супруги отвечает муж, - мягко пояснил кюре мрачному испанцу,- вот, возьмем ваш случай! Как бы вам хотелось, чтобы повела себя ваша жена, когда этот нечестивец Валленберг, надругавшись над монахинями и полностью разорив монастырь, захватил её в плен?
- Она должна была умереть, но не дать ему надругаться над собой! - убежденно заявил граф.
Отец Антуан поглядел на него снисходительно и печально, как будто перед ним сидел неразумный и глупый мальчишка, а не убеленный сединами опытнейший дипломат.
- Правильно, умереть, - не стал он спорить, - но как? Просто лечь и приказать себе - умри?
Де ла Верда смутился. С этой стороны он не рассматривал проблему.
- Довести барона до того, чтобы он её убил! - неуверенно промямлил он. - Сопротивляться ему изо всех сил!
- А если в намерения фон Валленберга не входило и в этом случае её убивать? Графиня, что же, должна была покончить с собой и отправиться прямиком в ад, лишь бы не пострадала ваша мужская гордость?
Довод показался дону Мигелю весьма серьезным. В свете подобных размышлений его претензии к жене выглядели чудовищными.
- Значит, зная, что жена вечно мучается в аду, но не изменила вам, вы бы стали счастливым?- окончательно добил его отец Антуан.
- Нет, конечно,- в отчаянии выдохнул граф, хватаясь за голову,- но не может быть, чтобы у Стефании не было другого выхода, как стать падшей женщиной?
- А вам не приходит в голову, что это испытание, которое послал Господь, чтобы проверить вашу веру? И надо сказать, что перенесли вы его плохо, если не нашли в себе силы простить жену, даже тогда, когда Всевышний сохранил ей жизнь во время страшного испытания, которому вы её подвергли! Вспомните, даже Иисус простил Марию Магдалину, а вы что же, ставите себя выше нашего Господа? Вот, как далеко завела вас гордыня!
Такое страшное обвинение чуть ли не физической тяжестью обрушилось на несчастного графа, заставив его покаянно склонить голову, и все же он нашел в себе силы возразить:
- Но видеть её и знать, насколько она грязна и порочна, выше моих сил!
Отец Антуан неласково глянул на подопечного. Было нечто в этом простом священнике такое, что заставляло даже таких знатных вельмож, как испанский гранд, относиться к нему с боязливым почтением.
- А вы? - холодно осведомился он. - Вы можете о себе сказать, что целомудренно ждали её все эти годы? Что не имели преступных плотских связей с другими женщинами?
- Но я мужчина!
- А в заповедях Божьих о прелюбодеянии ничего не говорится о том, что они верны только для женщин! А если сам грешен, то почему же бросаешь в другого камень? Особенно, когда этот другой - дарованная Богом половина. Священные слова обета произносятся и мужем, и женой одинаково, но человек слаб и их нарушает. Это грех, но с обеих сторон, а не только со стороны женщины. Наоборот, они беззащитны перед пороком, их надо оберегать, охранять от него, а вы отталкиваете жену, тогда как любовники, наоборот, любили и ласкали. И какой вывод сделает эта несчастная, что порок - это хорошо, а супружеская любовь - плохо?
- Но я не могу,- в панике взвыл дон Мигель, хватаясь за голову,- я не могу её простить, это не в моих силах!
- Молитесь, - сухо посоветовал кюре,- просите Господа отпустить вам этот грех, и дать сил для прощения! Примите на себя это как епитимью! А если уж не сможете совладать с собой, что ж, отправляйте жену в монастырь и достойно примите Господне наказание за гордыню!
- Какое наказание?- оторопел граф.
- Ваш род прервется на вас, - жестко припечатал священник,- потому, что такие гордецы не угодны Богу!
После ухода священника дон Мигель беспомощно сидел в небольшом садике за домом в мучительном разброде чувств. Отец Антуан не только не успокоил его, а наоборот, убедил, что он неправ в своем отношении к неверной жене.
- И зачем я отобрал Стефанию у Валленберга?!- вздохнул дон Мигель, с тоской глядя на сгущавшийся сумрак в саду.
Сквозь потемневшие листья уже проглядывали первые звезды, когда граф встал со скамьи и пошел переодеваться перед посещением супруги.
- Господи!- взмолился он, встав на колени перед распятием в своей комнате.- Помоги мне! Я не знаю, что мне делать и как мне быть! Почему в присутствии этой красивой женщины я становлюсь почти бессильным? Смягчи моё сердце, открой его для прощения!
Граф ещё долго молился, не зная, сколько прошло времени, когда его отвлек какой-то посторонний звук. Он резко оглянулся и увидел робко стоящую в дверях Терезу.
- В чем дело, Тереза? Почему вы нарушаете моё молитвенное уединение?
- Простите меня,- вспыхнула та смущением,- я вовсе не хотела мешать, но на кухне ваша жена угощает ужином какого-то оборванца!
- Что?- дон Мигель мгновенно подскочил с колен.
- У графини волосы в недопустимом беспорядке! Они пьют вино и смеются, а Хельга носится вокруг них и подкладывает в тарелку забулдыге куски получше! - испанку даже трясло от возмущения.
- Иди, ложись спать, Тереза, я сам разберусь, что это за гость!- нахмурился де Ла Верда.
Женщина ушла. Дон Мигель потуже затянул пояс халата и спустился вниз на кухню.
Он даже не особо разозлился, а просто находился в состоянии полнейшего недоумения - что ещё натворила дражайшая супруга, какие новые сюрпризы преподнесла?
Граф осторожно подкрался к двери, тихо приоткрыл её, и, протиснувшись в образовавшуюся щель, спрятался в тени стоящего неподалеку поставца с посудой. И только теперь смог без помех рассмотреть происходящее.
Первое, что сразу добило его, заставив на мгновение замереть сердце - это вид беззаботно хохочущей жены, в изнеможении вытирающей слезы с раскрасневшегося от вина и смеха лица. Он никогда не видел, чтобы она так весело и искренне смеялась!
После этого дон Мигель обратил пристальное внимание на гостя. И вначале даже его не узнал - только смутно мелькнула мысль, что он когда-то уже видел это морщинистое, потрепанное жизнью лицо худющего оборванца. Бродяга, между тем, не подозревая о присутствии хозяина кухни, пожирал со звериной жадностью жареную гусятину и при этом без устали болтал.
- И тогда Марго хватает свой ночной горшок и с криком: На, подавись!, бросает его в сапожника! Но этот сквалыга, не желающий расплачиваться, ловко увернулся, а сей благоухающий предмет попадает прямо в задницу судьи, который как раз расположился со своей милашкой на лавке. Жижа обдает его с головы до ног, он орет не своим голосом! И представляешь, пытается вытащить из девки свое копье, а ничего не выходит! У той от страха что-то там внутри заклинило! Он кричит, чтобы та его отпустила, девка орет не своим голосом, что ничего не может сделать, дерьмо воняет и стекает ему прямо в штаны, Марго себе вопит, а сапожник ржет как конь. И в этот момент появляется смотритель непотребных мест - пришел за мздой!
- Конец света! - хихикая заметила Хельга, с обожанием глядя на болтуна.
- Да, моя сладкая пышечка! - фривольно ущипнул тот немку за заднее место, а она в ответ игриво шлепнула его полотенцем по голове.
- Представляю, что Мами сделала с Марго!- всхлипнула от смеха, с наслаждением слушавшая рассказ Стефка.
- Старая перечница лишила девчонку двухнедельного заработка, за то что судья чуть не оставил свой сморчок в гнездышке у Клары. Ты её не знаешь, Ангелочек, она попала в бордель уже после твоего исчезновения. Хорошенькая киска, престарелые козлы её любят!
- Ах, Франсуа, ты всегда умел меня рассмешить! Даже не помню, смеялась я хотя бы раз после того, как мы с тобой расстались!
- А нам и не надо было расставаться, Ангелочек!
Тут дона Мигеля, наконец-то, озарило. Ну, конечно, это же опальный Вийон, уже трижды приговоренный королевскими бальи к смертной казни! Сидит, как ни в чем ни бывало на его кухне и пожирает его же хлеб! Интересные друзья у жены! Но граф не поспешил себя обнаруживать - ему хотелось послушать, о чем будет судачить это трио.
- Если бы ты послушалась меня и принялась работать в борделе, то твоя жизнь пошла совсем бы по-другому! - нагло вещал бродяга, а Стефания даже не соизволила обидеться!
- Да ты совсем ополоумел, висельник! - хорошо хоть у Хельги хватило ума разозлиться. - Ты соображаешь своей тупой башкой, что разговариваешь с благородной дамой, графиней!
- Фу-ты, ну-ты, подумаешь, графиня! Как будто среди благородных дам не бывает шлюх, да они задирают свой подол гораздо чаще, чем проститутки,- не остался в долгу Вийон,- только последние это делают за кусок хлеба, а аристократки с жиру бесятся, потому что все их мужья импотенты! И судя по тому, что Ангелочек сидит сейчас со мной на кухне, а не лежит под мужем, ваш хваленый граф только глаза имеет большие, а пестик стоит у него тоже весьма редко!
У дона Мигеля от злости чуть не случился припадок, но зато, наконец-то, пришла в себя Стефания и резко одернула охальника:
- Франсуа, не трогай, пожалуйста, моего мужа! Это очень больная тема и мне не хочется портить себе настроение!
Вийон с пониманием смерил глазами мрачно кутающуюся в платок хозяйку дома.
- Так говорят девки о тяжелых клиентах!
- А он и есть очень тяжелый клиент, - вздохнула Стефания,- тяжело лежать в постели с мужчиной, который тебя не хочет!
- Так может он мальчиков любит? - живо отреагировал Вийон и философски вздохнул. - В таком случае, тебе уже ничем не поможешь!
- Нет! - отрицательно качнула головой женщина,- это совсем другое!
- Он ненормальный, твой инквизитор! Видимо, ведьмы ему отомстили, и их кровь выхолостила в нем мужчину! Ты ведь прекрасная женщина, такая, что и мертвого из могилы поднимет! Правда, тощая на мой вкус, но в страсти это не главное.
- Франсуа, хватит о графе! Расскажи мне лучше о мэтре Метье! Как он там?
Граф даже пожалел, что они оставили его в покое. Не хватило совсем чуть-чуть - пары фраз, чтобы он вышел из себя настолько, что собственными руками придушил бы неблагодарную супругу, и таким образом поставил точку в столь тяготившей его ситуации.
- Знаешь, - между тем беспечно вещал Вийон, - мэтр до сих пор на меня злится, что я тогда отвел тебя к Катрин. Ты хочешь его увидеть?
Стефания неопределенно пожала плечами.
- С одной стороны - хочу! Он лучший из всех людей на земле. А с другой.... Зачем? Что это ему принесет, кроме неприятностей?
Самозабвенно обгладывающий косточку поэт согласно кивнул головой.
- Вот уж это правильно, ты для человека с тугим кошельком!
- Франсуа, не в деньгах счастье!
- Без них, однако, то же плохо, дорогая! Попробуй пожить как я, когда обедаешь через день, да и то не всегда!
Однако его собеседница не согласилась со столь железным доводом.
- Я знаю, что такое голод! Но он изводит только плоть и близко не сравнится с душевной мукой!
- Какие мрачные мысли, дорогая! Давай-ка, лучше выпьем за девиц Мами, которые не унывают ни при каких обстоятельствах. И знают, что делать с плотью, чтобы она приносила денежки.
- Выпьем!- Стефка с печальной улыбкой подняла бокал и глотнула солидную порцию вина.
Вийон не отставал от неё, и вскоре лица собутыльников вновь засветились пьяным и беспечным благодушием.
- Ты такая лапочка, Ангелочек, так бы и повалил тебя на этот стол,- нагло заявил Франсуа,- какого черта ты так расстраиваешься из-за этого горемычного немощного испанца?! Хочешь, помогу тебе забеременеть, а то боюсь, что посев твоего супруга даст плохие всходы!
- Нет,- со смехом отказалась Стефка,- спасибо за предложенную помощь, но что он сам посеет, то и пожнет! А теперь мне пора, супруг уже должен закончить свои бесконечные молитвы и прийти в спальню!
Женщина встала из-за стола, но видимо, вино сыграло с ней плохую шутку, потому что покачнувшись, она вынуждена была опереться о спинку стула.
- Спасибо что пришел, я так рада была тебя видеть!
- Дорогая, Париж наводнен твоими друзьями, не надо вешать нос,- ласково погладил женщину по руке этот плут,- мы всегда придем по первому твоему зову!
- Благодарю тебя, Франсуа,- и графиня неожиданно выложила на стол несколько серебряных монет,- это тебе, я знаю, что ты очень нуждаешься!
И пока Вийон жадными глазами смотрел на подарок, всполошилась Хельга.
- Господи, донна, откуда у вас такие деньги?
- Как откуда,- хмыкнула Стефания, - откуда у замужней женщины деньги? Разумеется из карманов её супруга. Я обчистила де ла Верду!
Нет, видимо супруга в этот вечер решила окончательно добить дона Мигеля, выкладывая сюрпризы один за другим - в довершении ко всем бедам, она оказалась воровкой, нагло лазающей по его карманам.
- Вы с ума сошли, мадам,- между тем запричитала перепуганная служанка,- он же заподозрит слуг и быть в этом доме беде!
Уникальный случай, когда дура немка оказалась умнее своей госпожи! Впрочем, в разуме своей половины граф то же сильно сомневался.
- Никаких бед,- отрезала графиня,- я сама признаюсь в краже! Если у мужа ума не хватает давать жене хотя бы какие-то гроши на милостыню, так что же делать?
Стефания уже было двинулась к выходу из комнаты, когда Вийон вдруг спохватился.
- Ангелочек!- воскликнул он, ковыряясь за пазухой. - Я ведь тоже пришел не с пустыми руками, а принес подарок! Он тут пригрелся и заснул, и я чуть не унес его обратно на улицу.
С этими словами поэт поставил на стол заспанного, необыкновенно худого и замурзанного котенка, который сразу же с диким урчанием забрался в тарелку.
- Пресвятая дева Мария! - возмущенно всплеснула руками Хельга.- Да откуда же ты приволок в порядочный дом такого заморыша? Редко на какой помойке встретишь столь жалкое создание!
- Он очень красивый, полосатый и пушистый,- грудью стал на защиту своего протеже Вийон,- только попал в трудные жизненные обстоятельства! У котов, как и у людей, подобное бывает!
- Пошел вон с этой дрянью,- взревела разъяренная немка,- он тут нам все испакостит, а у нас ковры!
- Успокойся, Хельга, - примиряюще улыбнулась графиня, вернувшись к столу, - чем тебе не по душе малыш? Отмоем, откормим его, и он, действительно, станет красавцем!
Стефка ласково глянула на Вийона. Такое необычное внимание со стороны ветреного поэта её растрогало.
- Спасибо, Франсуа, очень хороший подарок! Он чем-то напоминает меня по дороге в Реймс - измученный и облезлый, никому не нужный и по недомыслию оставшийся жить.
С этими словами она протянула к зверьку руки, но возмущенная Хельга не дала ей даже прикоснуться к коту.
- Нет, донна, с вас станется и в кровать его уложить! Представляю, что станет с графом, если он найдет эту мерзость у вас в простынях. Он и так-то не пышет желанием делить с вами постель, а после этого у него вообще пропадет мужская сила!
Это оказалась та самая соломинка, которая, по преданиям арабов, смогла переломить горб верблюда. Де ла Верда не выдержал, хотя до этого не собирался обнаруживать себя, как бы ему не промывала кости эта теплая компания, состоящая из висельника, воровки и идиотки-служанки. Он гневно шагнул к столу из тени своего убежища.
- Ой, кто это?- вначале из-за яркого света свечей не разглядела его Хельга.
- Это немощный испанец, у которого не хватает сил даже на то, чтобы навести порядок в собственном доме!- в бешенстве рявкнул граф.
И тут же растерянно оглянулся.
Все разом куда-то исчезли - вот только что были и никого нет! И только котенок-беспризорник, яростно урча, рвал когтями гусиный остов, не обращая ни малейшего внимания на появление хозяина кухни. Дон Мигель полюбовался на тоненький облезлый хвостик и уже тише позвал:
- Хельга!
- Что, мессир?- дрожа всем телом, высунулась из-под стола перепуганная служанка.
- Где этот негодяй?
- Кто, мессир?
Вот только не нужно делать из него идиота!
- Вийон!
- Он сразу же выскочил из двери черного хода!
- А её светлость?
- Мадам за вашей спиной!
Де ла Верда резко оглянулся и увидел стоящую у поставца жену, которая спешно, трясущимися руками наливала себе огромную кружку вина. Озадаченный муж молча наблюдал, как она вызывающе пьет, а потом пытается на заплетающихся ногах сдвинуться с места. Зрелище было не из веселых!
Дон Мигель со вздохом уселся за стол, после того, как мертвецки пьяная супруга свалилась на пол. Он ещё раз глянул на наглого кота и отрывисто приказал Хельге.
- Убери его!
- Выкинуть за дверь?- немка подобострастно заглянула в глаза.
- Нет,- сухо усмехнулся граф,- графиня обчистила мои карманы, чтобы обменять серебро на эту дрянь, поэтому выкидывать такого дорогого зверя мы не будем! Помой его, накорми и с этого дня имя ему будет -висельник Вийон!
СЕМЕЙНАЯ СВАРА.
На следующий день Стефания мучилась похмельем. У неё раскалывалась голова, пересохло во рту, и противно тряслись руки. Она в первый раз за всю свою далеко не бедную злоключениями жизнь напилась так, что даже не помнила, как оказалась в спальне.
- Как же это вас угораздило, мадам! - стонала на следующее утро в отчаянии Хельга, меняя ей на лбу холодные повязки.- Ваш муж не просто разгневан, он вне себя! Зачем вы напились?
- От страха,- честно призналась графиня,- как увидела, что он выходит.... Ой, вспомнить страшно, что вчера наговорили! А если он все слышал!?
- Может, не всё?- неуверенно пробормотала служанка, сама плохо веря в свои слова.
Выяснение отношений не заставило себя ждать. Дон Мигель, не торопясь, вошел в спальню жены, резким жестом отдернул занавеси полога и впустил в полусумрак кровати солнечный свет яркого летнего утра. Свет резанул по воспаленным глазам, и Стефка, застонав, спрятала лицо в подушку.
- Хороша, нечего сказать,- ядовито усмехнулся муж,- её ещё удивляет, что у меня нет желания с ней делить постель! На разные лады меня вчера вечером раз сорок назвали немощным, причем в присутствии такого сплетника, как этот мерзавец Вийон. Не хватало ещё только, чтобы содержимое моих штанов стало темой его следующего сочинения, которое будет распевать весь Париж! Спасибо, мадам, за вашу необыкновенную деликатность! Знаете, меня тоже беспокоит, что наша семейная жизнь не складывается, и я тоже нуждаюсь в совете! Но я приглашаю для этого духовника, человека известного своей подвижнической святой жизнью. А вы? Кого в советчики берете вы? Вора, трижды приговоренного к повешению, забулдыгу, живущего за счет женщин, который говорит, что ваша жизнь была просто раем, если бы вы послушались его совета и стали проституткой в заведении Мами! Мадам, вы, вообще, в своем уме?!
По большому счету граф был, конечно, прав! Но выяснять отношения, когда у жены и так лопается от боли голова - верх непорядочности!
- Франсуа - прекрасный человек, он умеет хранить тайны!- прохрипела, мечтающая в этот миг умереть Стефка.
- Он продаст любую за десять солей и даже не задумается,- отрезал дон Мигель,- ну, ладно, вы - дурочка! Что взять с женщины, да ещё когда она так долго была предоставлена сама себе? И в Копфлебенце, понятно, невозможно было нахвататься хороших манер. Но воровство, мадам, воровство?! Чтобы сделал с вами барон фон Валленберг, если бы обнаружил, что вы опустошаете его карманы? Отрубил бы в руки?
- Выпорол! - буркнула Стефка, только чтобы он отвязался.
- И что, мне последовать его примеру? Обломать об вас розгу?
- Делайте что хотите,- простонала она,- только умоляю, замолчите. Иначе моя голова сейчас треснет!
Муж от души выругался, но все-таки исчез, но в тот день её так и не оставили в покое. Шокированная Тереза постоянно торчала рядом и жгла её негодующим взором, а когда пришли портнихи, несчастной пришлось стоять несколько часов на примерке. Хельга то и дело подавала госпоже прохладительные напитки, но утолить сжигающей жажды, казалось, было невозможно. Вечером же на ужин не иначе, как сам черт принес кардинала Бурбонского.
- Вы плохо себя чувствуете, дитя моё?- заволновался прелат, увидев её зеленое от дурноты лицо.
- Жара!- вымученно улыбнулась она.
- О, Господи, - не на шутку встревожился тот,- вам обязательно надо показаться лекарю. Летом в Париже очень опасно, всякая зараза витает в воздухе. Я слышал, в старом городе было несколько случаев похожих на холеру. Вам нужно срочно покинуть Париж!
Граф с усталой снисходительностью смотрел на это неловкое волокитство. Ему так все надоело!
- Вы же знаете, что я нахожусь под домашним арестом!
- Но ведь ваша супруга не арестована вместе с вами,- возразил его преосвященство,- королевский двор в аббатстве Виктория, и я попрошу королеву Шарлоту прислать приглашение вашей жене.
И этот мечтает сделать его рогатым! У него что, лоб что ли так удобно расположен?
- Об этом не может быть и речи,- лениво возразил дон Мигель,- а вдруг Стефания действительно больна чем-то заразным, вы что же, хотите, чтобы она заразила весь двор?
Взгляды мужчин скрестились. Кардинал сразу же сообразил, что граф вряд ли уступит, и как человек умный настаивать не стал.
За их разговором внимательно наблюдал и Карел, от него так же не укрылся особый интерес духовного лица к сестре. Збирайда решил остаться в Париже до конца судебного разбирательства.
Будучи младшим сыном барона, которому мало, что светит в родной Моравии, он не спешил домой, прекрасно осознавая, что это его последний шанс как-то изменить незавидную судьбу. Особым нюхом прирожденного авантюриста он чувствовал, что именно здесь сможет ухватить за хвост удачу, вот только бы не упустить момент и оказаться в нужном месте в нужный час. И одно Карел знал точно - заветным ключом к будущей славе и богатству являлась его сестра.
Он догадывался, почему женщина так плохо выглядит, но был весьма далек от того, чтобы осуждать Стефанию. Имея такого мужа трудно держать себя в руках! Нельзя сказать, чтобы Карел одобрял адюльтер, но раз всё так складывается, то почему бы и не воспользоваться особым интересом кардинала к его сестре в своих целях? Его преосвященство весьма влиятелен и могущественен, и может оказаться полезным, когда придет время. А оно придет, в этом Збирайда не сомневался!
- Значит, Стефанию на прием к королеве пригласят именно в аббатство?- уточнил он, со значением глядя на кардинала Бурбонского.
Тот также с пониманием поглядел на него и чуть улыбнулся.
- Не знаю,- медленно произнес он,- но возможно это будет именно так.
Всё внутри де ла Верды зазвучало пронзительным сигналом тревоги. Вокруг него плелась интрига - здесь он не мог обманываться, давали знать долгие годы участия во всевозможных комплотах! Но в чем её суть? Кто и зачем в ней участвует? Понятно, что кардинал мечтает залезть под юбку его жене, он известный волокита и распутник. Но причем тут Карел, ему-то от этого какая польза? Или ему от скуки мерещатся интриги там, где их в помине нет?
- Я весьма польщен, ваше преосвященство,- как можно приятнее улыбнулся граф прелату,- что вы, не смотря на опалу, сочли возможным посетить меня! Вы всегда в тяжелые минуты дарили мне поддержку. Или вас ко мне все-таки привело дело?
- Вы правы, сын мой, - постно вздохнул кардинал,- меня прислал его величество! Дело в том, что он, обговорив с вами возможность помолвки с Бланкой дю Валль, больше ни с кем на эту тему не разговаривал, только особо предупредив мать-настоятельницу, чтобы та подготовила девицу! Дальше эти новости не пошли. Но откуда же тогда этот ловкий распутник, обрюхативший послушницу, узнал о предполагаемом браке? И вообще! Если это не вы, тогда кто?
Можно подумать, что он единственный мужчина в королевстве, способный сделать женщину матерью! Дон Мигель удивленно посмотрел на собеседника.
- Понятия не имею!
Но все же слова кардинала заставили его задуматься.
- Знал об этом мой секретарь Гачек, но тот всё время был рядом. Вот и все, пожалуй! Потом я ещё рассказал об этом проекте епископу Трирскому, но вы сами понимаете, что его преосвященство вряд ли перелезал через монастырскую стену и занимался этими дурочками.
- Да уж, - тяжело вздохнул кардинал,- но должно же быть какое-то объяснение происшедшему?
Неожиданно в разговор вмешалась все это время скромно молчавшая испанка:
- Девицы лгут,- жестко сказала Тереза,- скорее всего, их дружки какие-нибудь школяры! Признаться честно в грехе они не смогли, придумав взамен неведомого насильника, назвавшегося именем жениха. Как один мужчина может изнасиловать двух женщин сразу?
Мужчины криво усмехнулись, но промолчали перед лицом такой неискушенности. Что с неё взять? Тереза, конечно же, мало что смыслила в мужчинах..., да и в женщинах то же!
- О, мужчины могут абсолютно всё,- с наслаждением вступила в беседу и Стефания,- вы ещё просто плохо знаете жизнь, дорогая! А вот то, что две тринадцатилетние девчонки так нагло и бессовестно лгут духовной наставнице, мне представляется сомнительным. Они могут кое о чем умолчать, как допустим о том, что он их соблазнили, а не изнасиловали. Но приплести сюда ни в чем не повинного человека просто из подлости?! Это вряд ли! Не надо так плохо думать о людях, дорогая. Все, конечно, судят по себе!
- Мадам!- гневно оборвал её муж,- что вы себе позволяете?!
- Она меня ненавидит! - вспыхнула Тереза и со слезами выбежала из комнаты.
- Бедный Гачек женат на истеричке! - философски заметила графиня.
- Вряд ли ему понравится,- нахмурился дон Мигель,- что вы так ведете себя по отношению к женщине, которую он любит!
Упрек попал прямо в цель. Графиня покраснела и опустила голову. И тут из-под стола вылез этот пособник дьявола Тибо:
- Гачека его жена оседлала прытко, и зануду осадить можно без убытка!
Вот только перлов малахольного шута ему для полного счастья и не хватало! Дон Мигель раздраженно пнул надоеду, но куда там! Нога попала в пустоту - тот сразу же испарился, и только волнами заходила скатерть на столе.
- Заткнись! А вы займитесь своими делами, мадам,- резко распорядился граф,- мы с монсеньором ещё кое-что обсудим!
Присутствующие мужчины проводили взглядом тонкую, затянутую в алый бархат фигурку.
- Простите мою жену, ваше преосвященство,- извинился перед кардиналом дон Мигель,- но годы монастыря для неё не прошли бесследно, она совершенно разучилась вести себя в присутствие высоких лиц!
- О, графиня настолько прелестна и очаровательна, что ей идет даже эта истинно женская страсть доводить соперниц до слез!- покровительственно улыбнулся кардинал.
- Но Тереза не соперница графине!- возразил недовольный замечанием де ла Верда.
- Да?- лукаво приподнял бровь прелат. - Или вы слепы, или абсолютно бесчувственны! Так женщины грызутся только из-за мужчины!
Вот и думай теперь - то ли ревновать к Гачеку, то ли последнему ревновать к нему свою жену! Что за бред? Эта стерва Стефания сведет с ума любого, и сделала болваном даже кардинала, раз тот лепечет такую чушь!
- Женщины так же изменчивы как волны морские, уж вам ли этого не знать, дорогой граф!- между тем вещал тот. - С вашим-то опытом!
Де ла Верда ото всей души пожелал его преосвященству провалиться сквозь землю. Но он выкинул бы кардинала, не смотря на высокий сан, за дверь, если бы услышал их разговор с Карелом.
- Как вы уже догадались, сын мой, я влюблен в вашу сестру,- тихо признался его преосвященство вышедшему его проводить Збирайде,- помогите мне, и я не останусь в долгу!
У Карела при мысли о такой удаче полыхнули глаза. Вот он, тот самый шанс, которого он дожидался, торча рядом с несчастливой супружеской парой.
- Я помогу вам, если вы поможете мне!
- Что вам нужно?- деловито осведомился кардинал.- Какова ваша цена?
- Большая, но не из вашего кармана,- хмыкнул Збирайда,- мне нужна богатая невеста!
- Однако, юноша,- изумленно рассмеялся прелат, - у тебя хороший аппетит, если ты хочешь съесть свой кусок с такой приправой! Ладно, я подумаю над твоей просьбой, а ты...
- Я подумаю над вашей!
А в спальне между супругами продолжался начатый с утра скандал.
- Ваше поведение по отношению к Терезе возмутительно! Как вам не стыдно?!
- Её поведение ничуть не лучше - эти подозревающие меня постоянно в чем-то глаза, хмуро поджатые губы. Она разве юбку не подбирает, когда я прохожу мимо! - хмуро огрызалась Стефка.
- Вы сами виноваты в том, что не заслужили уважения в глазах Терезы! За что ей вас уважать? За то, что вы пьянствуете в обществе бродяг, за то, что компания проституток для вас предпочтительнее?
- Так это она вам донесла, что в доме посторонние, да? - сузила презрительной ненавистью глаза жена. - Бродит, вынюхивает, подсматривает, ревнивая ханжа!
И эта про ревность!
- Тереза не ханжа - целомудренная женщина, а так как вы имели дело в основном с блудницами, вам её не понять!
При столь бурно протекающей беседе граф яростно мерил шагами комнату, а жена оправдывалась, сидя на кровати. Голова у неё уже не так болела, как утром, и поэтому она яростно давала ему отпор.
- Я вижу,- съязвил дон Мигель, заметив это обстоятельство, - вы окончательно пришли в себя, и больше не страдаете похмельем? Задирайте подол вашей рубашки, мадам, я хочу осуществить свои супружеские права!
Стефка поневоле растерялась - у неё в данный момент не было никаких сил терпеть его в своей кровати.
- Но, я сегодня, как-то...,- залепетала она, пряча глаза.
- А что, собственно, от вас требуется, что вы так заволновались? Закройте поплотнее глаза, сожмите изо всех сил зубы, раскиньте ноги, а потом горестно пожалуйтесь служанке на то, что муж вами совсем не интересуется!
Волна ярости подбросила Стефку к потолку.
- Это вы говорите мне! Вы, который целует меня так, как будто боится заразиться! Или я, действительно, потаскуха, принимающая клиента? И мои чувства никого не интересуют!?
Граф с ядовитым наслаждением бросил ответную реплику:
- О, нет, дорогая! Вы не шлюха! Если бы вы стали таким образом вести себя с посетителями борделя, то остались бы без работы, потому что иметь дело с бревном, да ещё платить за это деньги, никому бы не пришло в голову! Это прерогатива только вашего супруга. Я от вас имею только бесчестие и головную боль!
- До вас, мессир, никто не жаловался! Не надо насиловать себя и укладываться в постель с бревном! Давайте поступим лучше - пусть вам родит женщина, которая вас прельщает, а я объявлю её ребенка своим. Даже буду притворяться беременной, - оскорблено фыркнула в ответ Стефка, - убирайтесь вон из моей спальни, я больше никогда не лягу с вами в постель, никогда!
- Что?- де ла Верда с презрительным недоумением глянул на жену. - Вы ещё мне условия ставить будете? Кто вас спрашивает о том, чего вы хотите, а чего нет?
- Я хотя бы чего-то ещё хочу! А вы... выхолощенный мерин!
- Ах, ты, шлюха!- яростно взревел дон Мигель и бросился на жену с кулаками.
Женщина мгновенно сообразила, что сейчас ей будет плохо, поэтому с визгом кинулась прочь. Но супруг крепко ухватил её за сразу же треснувшую сорочку и рванул к себе. С жалобным треском ткань расползлась на лохмотья, оставив хозяйку нагишом. Почувствовав освобождение, Стефка в страхе метнулась к двери, но пока она её открывала, супруг настиг беглянку и повалил на пол.
- Убью, стерва!- прошипел он и замахнулся для удара.
Но что-то в её глазах, а может быть в реакции собственного организма, изменило его намерения и вместо удара, он мгновенно скрутил женское тело в какую-то немыслимую позу и озверело овладел. И в эту ночь его можно было обвинить во многом - и в грубости, и в жестокости, и в эгоизме, но только не в равнодушии к постельным страстям.
Когда поутру измученная бессонным изнуряющим марафоном Стефка глянула на себя в зеркало, то ахнула. Глаза, обведенные темными кругами, полопавшиеся и искусанные в приступах страсти губы, тело покрыто синяками и багровыми следами слишком жадных поцелуев.
- Да, он - вампир,- потрясенно произнесла Хельга, разглядывая госпожу, - чертов испанец! Откуда же в нем столько сил и упрямства?! Зато теперь уж вы наверняка забеременеете, и потом ему и дела до вас не будет. На аркане в спальню не затащишь!
Немка всегда находила аргументы для утешения своей хозяйки, правда, ей редко это удавалось.
ПРИ ДВОРЕ.
Представление графини де ла Верда королеве прошло без помех.
Её величество, заранее подготовленная кардиналом Бурбонским, была настроена благожелательно. И хотя некоторые из придворных дам немного позлословили о жене знаменитого испанца-инквизитора, заявив, что она не выглядит дамой, проведшей три года в монастыре, королева мудро не обратила внимание на их злоречие. Ей, наоборот, донна Стефания показалась приятной особой. Графиня в основном или молчала, или застенчиво улыбалась, туалет её был скромен, а манеры сдержанными. Она едва ли смогла произнести подряд несколько слов, не покраснев и не стушевавшись. Уж при таком-то муже можно ожидать от гостьи перлов красноречия?! Королева, решив, что перед ней чуть ли не слабоумная, исполнилась к графине покровительственным сочувствием.
- Я слышала, дитя мое, о вашем чудесном исцелении, позволившем воссоединиться с вашим супругом! Это ли ни милость Божья?
- Да, мадам, поистине чудо. И мы с супругом денно и нощно молимся о благоволении Господнем к нам - преданным рабам его!- поклонилась Стефания, скромно опустив глаза.
- Дама Стефания прошла пешком крестным ходом по дороге от Трира до Реймса, благодаря Господа за милость! - вмешался в разговор, затаившийся за королевским креслом кардинал.
- Ваш муж - неукротимый борец за чистоту веры! Вы с ним отличная пара! - милостиво кивнула головой Шарлота.
- Спасибо за похвалу, ваше величество, но я мало, что понимаю в богословии, сестры монахини учили меня только молиться.
Королева сочла себя удовлетворенной этой, и любезным жестом указала гостье на её место, и графиня, со смешанным чувством ностальгии и сдерживаемого смеха, уселась за вышивку. Шкатулку с рукоделием ей подала торчащая за спиной Тереза. Пресвятая Дева! Ничего не менялось в этом мире. Точно так же пятнадцатилетней девочкой она сидела около венценосных особ женского пола всей Европы и вышивала и вышивала бесконечную канву с кроткой улыбкой человека, который не понимает, что делает. Но сейчас обстоятельства немного изменились из-за частых взглядов, которые кидал в её сторону толкующий о чем-то с королевой кардинал Бурбонский.
Стефания вспомнила о разговоре, состоявшемся у неё недавно с братом.
- Кардинал мечтает провести с тобой часок! - с ухмылкой заявил тот.
- Ну и что из того?- надменно приподняла брови сестра.- Он не один такой! Не могу же я задирать юбку перед каждым желающим!
- Это очень могущественный или друг, или враг, - не отставал Карел, - а ты невольно подала ему надежду, что его чувства не окажутся безответными!
- Не подавала я ему никаких надежд,- нервно возразила Стефка,- это он на меня смотрит маслеными глазами распутника, а мне что делать?! Плюнуть его преосвященству в причинное место и осенить себя крестным знамением?
- Поосторожнее с этим человеком, не вздумай резко отказывать,- встревожено посоветовал брат,- иначе кардинал раздавит тебя в пыль, а твой супруг поможет ему сделать из тебя покойницу. Впрочем, вы - женщины науку все обещать, ничего не давая, изучили основательно!
Брат и сестра обменялись понимающими взглядами. Стефка догадывалась, что Карел в этой истории преследует свою выгоду. Это её несколько удивляло, но лишних вопросов она задавать не стала. Правило - меньше знаешь, крепче спишь, женщина усвоила на всю жизнь. И вот теперь, замечая пристальные взгляды кардинала, тоскливо думала, что, пожалуй, зря с ним связалась. Пусть бы де ла Верда мирно спал на соломе в тюрьме, дожидаясь аббатисы с воспитанницами. Они должны были приехать со дня на день. Но нужно ещё было свидетельство епископа Трирского, поэтому тайное заседание королевского суда должно было состояться только после приезда последнего. И все это время ненавистный супруг мог бы не превращать её жизнь в ад, а смиренно молиться о правом суде.
Сейчас же она была вынуждена сидеть рядом с королевой и думать, как бы ей поумнее выпутаться из истории с любвеобильным кардиналом. Кстати, рядом с графиней на пуфике притулилась одна из придворных дам королевы. Баронесса де Фуа - была дамой лет под тридцать, пышнотелой и веселой. Потряхивая рыжими кудрями (по новой моде, выпущенными из-под рогатого расшитого жемчугом чепца) она, лукаво улыбаясь, заговорила с графиней.
- Ваш муж на радостях не наградил вас младенцем? Что-то вы уж слишком бледны и озабоченны!
- Не знаю,- не стала кривить душой графиня,- всё возможно!
- Своим чудесным возвращением в мир живых вы нажили себе немало врагов среди наших девиц. Между нами говоря, ваш муж, при всей его набожности, не торопился вступать в брак, предпочитая более приятное, хотя и греховное времяпрепровождение. Надеюсь, вы не ревнуете?
- Дон Мигель считал себя вдовцом, и если дамы были не прочь, почему должен был сопротивляться он?
- Вы просто образец благоразумия,- хихикнула мадам де Фуа,- если бы я рассуждала так же, то мой муж умер от счастья! Увы! Как бы де ла Верда не сохранил своих привычек, и нежданно-негаданно обретя супругу. Знаете, ходят слухи (не знаю, правда или нет?), но король разгневался на вашего мужа за то, что он обесчестил пять известных своей святостью монашек.
Стефания оторопела от изумления. Чудовищней выдумки она не слышала!
- У тех, кто подобное сочиняет, неладно с головой!
Но ей не удалось пристыдить сплетницу. Возбужденно сверкая глазами, та продолжала поливать грязью дона Мигеля.
- Рассказывают, что он проник в святую обитель, нарядившись священником, и когда кроткие овечки пришли к нему на исповедь, накинулся на них, аки волк и отнял то, что они так долго берегли для небесного жениха!
Здесь баронесса де Фуа злорадно рассмеялась, скосив глаза на потрясенное лицо собеседницы.
- Весь двор гудит, из уст в уста передавая эту историю, милочка! Правда, цифры называют разные, кто пять, кто десять девственниц. Все знают, что ваш муж был даже арестован, но вы на коленях вымолили у короля позволение отбывать наказание дома!
Стефка даже не нашлась, что ответить на лживые измышления бесстыдной женщины. Она в подчеркнуто ледяном молчании уткнулась в вышивку, всем видом показывая, что не желает продолжения разговора.
Но вскоре графиня имела возможность убедиться, что такие слухи, действительно, кем-то распускаются и имеют широкое хождение среди придворных. Дошел этот вздор и до Терезы. И если Стефания, зная не понаслышке о человеческой подлости, только хмурилась, тщательно скрывая свои чувства за маской бесстрастности, то юная испанка растерялась и расстроилась до слез.
- Что же это такое?- воззвала она к графине. - Вы должны пояснить всем, что дон Мигель не мог такого сделать!
- Успокойтесь, Тереза! Мои оправдания только подольют масла в огонь, - со вздохом пояснила Стефания, - возмущаясь клеветой, мы всего лишь развлечем эту толпу грязных сплетников. Меня же сейчас больше всего интересует, кто распускает подобные грязные сплетни?
Теперь она уже не избегала, а вновь искала общества распутного прелата. Женщина понимала, что только он сможет дать ответ - кому, а главное - зачем, понадобилось так очернить её супруга?
- Не знаю,- откровенно признался в неведении кардинал Бурбонский, когда они совершенно случайно получили возможность перекинуться парой слов,- кто-то весьма умело разжег этот огонь и не дает ему погаснуть! Ах, мадам, не хочется вас расстраивать, но недавно я получил письмо из Рима, в котором папа прямо меня спрашивает - что происходит, и кому выгодно так опозорить его легата?
Надо было отдать монсеньору справедливость - когда дело коснулось серьезных вещей, все фривольные мысли сразу же покинули его голову.
- Здесь настолько причудливо смешались ложь, события, действительно имевшие место и претензии аббатисы к вашему супругу, что защита вашего мужа представляется делом необычайной сложности. Какая тонкая, изощренная интрига,- вздыхал всей грудью кардинал, успокаивающе пожимая её руку,- и это звенья одной цепи! Я тут произвел самые приблизительные подсчеты, и в любом случае получалось, что папа узнал о происшедшем гораздо раньше, чем сама дурочка удостоверилась в том, что беременна. А это значит, что кто её начинил, тот и сообщил об этом святотатстве его святейшеству!
Выводы, сделанные кардиналом, оказались настолько неожиданными, что ошеломили графиню.
- Но кто это сделал?
- Если бы знать,- развел руками прелат,- у вашего супруга врагов значительно больше, чем может себе позволить любой человек. Скорее всего, это козни дьявола!
Дьявол-то дьявол, но у Стефки было свое мнение по этому вопросу. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, что князь тьмы редко вмешивается в дела людей - на это у него есть адепты, зараженные тьмой и злобой так же, как заражаются проказой. Уловки белого барса ей были знакомы хорошо - задать каверзный вопрос, смутить ум, вскружить голову...
Действительно, гадать - кому так срочно понадобилось погубить её мужа, было бесполезным делом. Уж слишком много было пострадавших от его религиозного рвения! Но с другой стороны, женщина понимала, что не зря интрига была развернута именно в тот момент, когда она появилась рядом с мужем.
- Глупости, дочь моя,- не согласился кардинал, когда она озвучила последнее предположение, - не вините себя! Всё случилось в тот момент, когда во Франции и не подозревали, что вы живы. Я сегодня же уезжаю в Париж для разговора с вашим супругом - его святейшество попросил моей помощи в этом нелегком и запутанном деле!
- Да, благословит вас Господь!
- Ах, моё прелестное дитя,- кардинал все-таки счел нужным напомнить собеседнице и о своих интересах,- как я ждал вашего визита к королеве! Надеялся, иметь счастье лицезреть вас в своей исповедальне, но, увы!
- Мне тоже жаль!- чуть улыбнулась Стефка, застенчиво опустив глаза и изо всех сил сдерживая вздох облегчения, что хотя бы эта проблема на время лишена.
Она пробыла в свите королевы три дня. За это время графиня много раз имела возможность лицезреть короля Людовика, который имел обыкновение, как-то странно на неё поглядывать. Вроде бы, и улыбался, но улыбка эта была какая-то нехорошая - двусмысленная, и от этих встреч женщине всегда становилось не по себе. Видела она несколько раз издали и Рауля - он находился в свите короля и, по своему обыкновению, чуть ли не сливался со стенами.
Разговор с Людовиком состоялся вечером, накануне её возвращения в Париж.
Графиню неожиданно пригласили в королевский кабинет, когда она уже молилась перед сном. Несмотря на недовольное шипение Терезы, Стефания оставила испанку и отправилась следом за королевским камердинером.
Разговор с венценосной особой происходил наедине. Его величество изучал какие-то бумаги и принял посетительницу довольно холодно.
- Мадам,- сурово сказал он,- я знаю, что вы не были в монастыре! В вас святости не больше, чем в мартовской кошке! Я не собираюсь осуждать вас, но поймите меня правильно. Как государь, я попал в очень нелегкую ситуацию, и вынужден определить степень вины вашего супруга, а для этого должен знать правду. Где вы были все эти годы?
- Почему бы вам ни спросить об этом моего супруга, ваше величество?
Стефания не знала, что можно, а чего нельзя говорить, и от этого чувствовала себя весьма неловко. Но разве смогла бы она тягаться силами с этим лисом от политики? Да он обведет её вокруг пальца в два счета - запутает во лжи, добьет вескими аргументами! Пусть бы лучше Мигель отвечал на все каверзные вопросы. Но, похоже, Людовика отнюдь не устроил такой ответ.
- Мадам, - резко призвал он её к порядку,- мы, мужчины, очень болезненно воспринимаем такое украшение головы, как рога и не только не любим их носить, но и считаем неуместным малейший намек на это обстоятельство. Будет лучше, если вы доверительно признаетесь - где и с кем жили все это время!
Действительно, лучше! Для кого? Графиня решила бороться за свои тайны до конца.
- Какое отношение мои предполагаемые измены могут иметь к двум обесчещенным послушницам, ваше величество?
- Всё упирается в неизвестную личность, - сухо пояснил король,- кто их обесчестил, кто распустил при дворе столь порочащие вашего мужа слухи и кто, в конце концов, написал об этом инциденте папе? Я подозреваю в этом вашего любовника. Мне представляется очевидным, что ваш муж силой выдрал вас из чьих-то объятий, и этот кто-то решил отомстить, погубив вашего мужа.
Стефания в досаде прикусила губу - король отличался проницательностью. Только каким образом в эту историю мог быть замешан Гуго?
- Вы же понимаете, что мой супруг невиновен? Почему же он должен отвечать? - забыв про этикет, возмутилась она.
- Если эти две юные послушницы опознают графа и под присягой подтвердят факт насилия с его стороны, что мне останется? - вопросом на вопрос терпеливо ответил король. - Я прошу, ради жизни вашего же супруга, сказать - кто вас похитил, и где вы были все это время?
Стефания задумалась. Валленбергам неоткуда было узнать о существовании невесты у графа. Рассказать же королю о роли этой семьи в её похищении, означало поставить под удар само существование Копфлебенца - ведь ленные владения Валленбергов находились и во Франции. Людовик при желании мог сурово наказать вассала. А значит, своим неуместным признанием она могла поставить под угрозу и будущее своих собственных сыновей. Этого женщина допустить не могла.
- Меня похитили люди Генриха Моравского,- наконец, солгала она, - и все эти годы я находилась в Моравии. Как вы понимаете, Генрих - не та фигура, чтобы бросать государственные дела и пакостничать во французском монастыре, да и расстались мы спокойно. Я приелась ему и у него появилась другая возлюбленная.
Это был тот самый редкий случай, когда ложь легко смешивалась с правдой.
- Да, я кое-что слышал об этом,- к её удивлению задумчиво признался король,- Генрих - крайне интересная среди венценосных особ фигура. Итак, значит, все эти годы он вас тайно скрывал?
- Да!
- Но как вы оказались в Трире?
- Мой крестный отец сообщил мужу, где я, а сам отправил меня к сестре в Трир.
- Ваша сестра живет в Трире? Что она там делает?
Делать нечего, имя фон Валленбергов все-таки пришлось произнести. Людовик провел её! Хитрый лис!
- Еленка замужем за бароном Гуго фон Валленбергом, сеньором Копфлебенца.
- Валленберг женат?!- изумился король.- Этот свирепый волк связал себя брачными обязательствами?! Мадам, вам удалось меня ошеломить! Ваша сестра, наверное, не менее красива, чем вы, если ей удалось повести барона под венец. Мужчины его семьи крайне неохотно женятся, а Гуго отличается полнейшим равнодушием к женщинам. Кое-кто его даже называет женоненавистником.
- Я бы так не сказала, - уклончиво потупилась Стефка, поразившись, насколько не соответствовал барон своей репутации,- хотя моя младшая сестра довольно красива!
- Интересный у вас свояк! Где же они умудрились познакомиться? Трир далек от Моравии.
- Так получилось...
Стефка лихорадочно искала ответ на вопрос.
-... они встретились на богомолье! Кажется, в Зальцбурге! Подробностей я не помню!
И король сразу же усомнился в её словах - это было видно по его презрительно изогнувшимся губам.
- Последнее откровение, мадам! Вы, действительно, шли крестным ходом от Трира до Реймса? Или и здесь всё выдумано от начала до конца, чтобы скрыть ещё какую-то не очень приятную для вашего супруга тайну? - язвительно поинтересовался он.
Стефка холодно посмотрела на распоясавшегося государя.
- Я проделала тяжелейший путь под снегом и дождем в одной рубашке кающейся грешницы, чтобы пройти через Божий суд и очистить себя от греха прелюбодеяния! Такое испытание не придумаешь, если его не перенес!
- Грехи гнетут человека иногда сильнее снега и дождя,- тяжело вздохнул король, хмуро посмотрев на собеседницу,- хотя, кто бы мог подумать, что у вас при ангельской внешности окажется настолько крепкое здоровье! Как же вы это выдержали?
- С Божьей помощью, ваше величество!- потупилась, чтобы скрыть раздражение, Стефка.
Людовик немного помолчал, изучая её пристальным взглядом, как будто пытался разглядеть источник подобной выносливости.
- Интересно, ваш супруг хотя бы осознает, что вы, оставшись в живых, оставили ему единственный шанс выбраться из этой истории невредимым?
Теперь уже графиня не посчитала нужным утаивать сарказм:
- О, сир, я не настолько хорошо знакома со своим мужем, чтобы знать - что он думает по тому или иному поводу!
- А жаль! Вы не представляете, насколько бы в таком случае упростилась моя жизнь!
На этом, к счастью для Стефки, и закончилась столь тяжелая аудиенция.
КОРОЛЕВСКИЙ СУД.
Дон Мигель, конечно, не знал, что его имя склоняют на все лады придворные сплетники, хотя и не ожидал ничего хорошего от дикой ситуации, в которую попал по чьей-то злой воле. Но гораздо больше его тревожило, что жена оказалась при дворе практически в одиночестве. После стольких лет поисков граф опасался, что она вновь куда-нибудь исчезнет. Мало ли в какие неприятности вновь вляпается Стефания по глупости или недомыслию? Ведь второй такой беспечной идиотки было не найти на всем белом свете! И беды к графине липли ничуть не меньше, чем падкие на женскую красоту мужчины.
Как-то, ещё до отъезда жены, дон Мигель мирно сидел в кабинете, рассеянно перебирая бумаги и привычно раздумывая над семейными неурядицами, когда странный шорох в углу отвлек его от грустных размышлений. Он резко обернулся, готовый к чему угодно - к нападению, неожиданному визитеру, к приведению, наконец! Но действительность превзошла все его ожидания. На графа нагло взирали два желтых сверкающих глаза на худющей морде, в зубах которой трепетала ещё живая маленькая мышь. Облезлый короткий хвост был воинственно вздернут, но мягкая чистая шерстка отливала серыми и черными полосками.
- Вийон, - рассмеялся над своим испугом де ла Верда,- ты на охоте, малыш? Ну, иди сюда, парижский бродяга, поговорим!
Кот в мановение ока сожрал мышонка и прыгнул к нему на стол, небрежно пройдясь грязными лапами по секретным бумагам и циркулярам. Худ он был невероятно, и бока распирала только что съеденная добыча.
- Безобразие,- рассердился дон Мигель, почесав пушистого бродягу меж ушей,- почему тебя не кормят? Тьма продуктов расходится неизвестно куда, а кот, стоивший мне пяти серебряных монет, сверкает костлявыми ребрами!
Недолго думая, он подхватил котенка на руки, и отправился на кухню к кухарке - выяснять отношения.
- О, мессир,- всплеснула та руками,- да он скоро нас с вами сожрет, и все ему мало! Так трескает, что, кажется, вот-вот лопнет, а все никак не насытится!
- Бедняга наголодался,- граф погладил животное по спинке,- давайте ему мяса вдоволь. Этот беспризорник очень дорог сердцу графини, она даже спать без него не ложится.
Но, надо сказать, что графиня тут была ни при чем - этот полосатый зверёк покорил сердце сурового дона. С тех пор они стали почти неразлучны - кот ходил за хозяином по пятам по всему дому. И где бы не находился де ла Верда, там непременно был и кот. Он или лежал под его стулом или прыгал к нему на колени. Дону Мигелю, почему-то особо хорошо думалось под его довольное урчание, а прикосновение мягкой шерсти к руке успокаивало. Но, несмотря на их взаимную привязанность, этот плут оставался уличным бродягой, поэтому ночью граф часто просыпался от звуков боя, доносящегося с заднего двора. Вийон отличался необыкновенно воинственным характером и ревниво охранял помойку своего дома от посторонних визитеров.
Вот и кардинала Бурбонского они встретили вдвоем - кот возлежал у графа на коленях, а тот чесал ему шею, раздумывая над последним письмом епископа Отемского о настроениях в английском обществе. Епископ вскользь упоминал об очередном королевском увлечении леди Джейн Спенсер, писал о рождении у короля второго сына и спрашивал, когда де ла Верда привезет очередные инструкции. А дону Мигелю даже ответить было на это письмо нечего - эта дурацкая история с юными монастырскими потаскушками намертво застопорила не только личные, но и дипломатические дела. Достаточно было одного взгляда на хмурое лицо кардинала, и граф сразу понял, что его дела хуже некуда. Рассказ монсеньора эти опасения не развеял.
- Кто? Кому все это понадобилось?- допрашивал его взволнованный прелат. - Папа в сильнейшей тревоге. Такая дискредитация его легата - дело нешуточное!
Граф обреченно выслушал его сетования - только теперь он смог оценить весь размах постигшей его катастрофы. На дипломатической карьере можно было поставить жирный крест! Даже если разбирательство пройдет без сучка и задоринки, то шлейф из темных слухов и грязных измышлений будет тянуться за ним через всю жизнь. И мало кого будет интересовать - как было на самом деле?! А мантия папского посла не может себе позволить таких порочащих пятен - уж слишком деликатные дела проходят через руки легатов. Кто доверит щекотливые тайны человеку, запятнавшему себя подозрением в осквернении монастырских стен грязным блудом?
Дон Мигель всегда знал, что рано или поздно ему придется уйти с дипломатического поприща и вернуться к своему королю и лену, но и в страшном сне ему не снилось, что причиной отставки послужит подобный позор. Кому же он был этим обязан?
Здравый смысл и трезвый расчет указывали на Гуго фон Валленберга. Но откуда тот смог бы прознать о предполагаемом браке, и уж тем более, о месте обитания невесты? По этой причине подобное умозаключение казалось дону Мигелю маловероятным, и он отметал его прочь. Впрочем, помимо фон Валленберга у него было немалое количество врагов, каждый из которых мог устроить подобную каверзу. Только вот непонятно, почему недоброжелатели выбрали именно тот период его жизни, когда он, наконец-то, обрел утерянную жену?
Разумеется, кардиналу имени барона дон Мигель назвать не мог. Безуспешно проговорив несколько часов, он отпустил его преосвященство ни с чем, потом долго и истово молился и, наконец, усевшись за письменный стол, написал письмо папе Сиксту с прошением об отставке. В письме граф подробно описал ситуацию, в которую попал и пояснил причины, которые его заставляют вернуться в Испанию в свои владения.
- Вот так и проходит слава мирская,- пояснил он сочувственно слушающему коту,- где-то какая-то малахольная дурочка задирает подол перед первым встречным проходимцем, и вся жизнь абсолютно не причастного к этому человека летит насмарку, а имя покрывается навеки позором. Но, знаешь, о чем я думаю, Вийон? Что лучше уж так! А если бы Стефания погибла в пути? Представляешь, бродяга, мне бы пришлось жениться на этой шлюхе Бланке, и неизвестно чьего ублюдка признать своим сыном, и передать ему графский титул, и все, что приобретено такими неустанными трудами! Вот где была бы катастрофа! Ну что ж..., на все воля Божья! Покину эту холодную и дождливую Европу, поселюсь в родном замке, и мой сын родится в той же постели, где родился я сам!
Дон Мигель погладил мягкую шерстку любимца, почесал ему за ухом и тяжело вздохнул:
- Всё! Конец странствиям, интригам, играм с властителями... Я возвращаюсь домой - к своему королю, к своей вотчине, к своей семье! Скоро пятый десяток, жить осталось не так уж и много, хватит, пора на покой!
Вийон, преданно глядя хозяину в глаза, сочувственно терся умной мордой о руку. Он всё понимал!
- Интересно, понравится тебе Испания? Испанские кошки они не столь буйные, как парижские, но более коварные и хитрые. Впрочем, малыш, я уверен, что ты, как и тот, кто тебя подарил, нигде не пропадете!
Странное состояние духа было у дона Мигеля. Как будто вся скопившаяся за долгие годы усталость, отсутствие отдыха и развлечений вдруг разом навалились на него невыносимо тяжелым грузом. Не хотелось ни о чем думать, ничего делать - тяжелая апатия обуяла всегда деятельного и энергичного графа.
Вечер он встретил в одиночестве за бутылкой вина. За одной последовала другая, и тщательно запершись в своем кабинете, он с чувством исполнил сидящему напротив коту все песни, которые когда-либо слышал.
Вот именно в этот период, охватившей де ла Верду черной меланхолии и общего упадка духа, и вернулась домой взволнованная и взбудораженная разговором с королем Стефания.
- Дон Мигель вчера надрался в стельку и пел паршивому коту Вийона испанские песни,- сразу же доложила ей Хельга, помогая переодеться с дороги,- завывал так, что хоть уши затыкай!
- Вообще-то, у него приятный голос!- всполошилась Стефка.
- Не знаю, - нервно огрызнулась Хельга,- может, это выл кот!
- Граф орал, как кот, а впрочем, кто их разберет, вполне возможно, что кот орал как граф, понимая, что не прав!- подтвердил вертящийся под ногами Тибо. - Вы бы его успокоили, и стало вас трое бы!
Встревоженная женщина поспешила к мужу.
- Вы вернулись, дорогая, - странно, но в кои-то веки граф обрадовался появлению супруги,- знаете, а мне не хватало вашего общества!
Стефка недоверчиво на него покосилась, и подробнейшим образом доложила об аудиенции у Людовика.
- Не знаю,- честно призналась она,- правильно ли я поступила, рассказав его величеству о нашем родстве с Валленбергами?
Но граф только небрежно махнул рукой.
- Не берите в голову, дорогая! Всё и так настолько плохо, что хуже быть просто не может! Пусть Людовик думает о нас всё, что ему угодно! Как только пройдет это смехотворное разбирательство, мы на следующий же день покинем Францию.
Дон Мигель, заметив потрясенное лицо жены, любезно ввел её в курс дела:
- Я написал папе письмо, в котором объяснил ситуацию и попросил отставку. Все дела, до прибытия нового легата, сдам папскому нунцию Алессандро Фратичиолли, и всё, - он преувеличенно радостно потер руки,- мы едем домой! Мне надоело странствовать, мотаться по свету, как неприкаянному Агасферу. И хватит об этом, пойдемте в вашу спальню! Честно говоря, именно для этой цели я вас с нетерпением и дожидаюсь все эти дни.
Вот именно так - в лоб, без бесконечных сентенций и упреков. Дон Мигель вновь умудрился поставить в тупик свою супругу. Уезжала от перегруженного делами угрюмого зануды, вернулась к беспечному, как школяр, игривому повесе.
- Время обеда!- недовольно напомнила она. - Может, все-таки, подождем до вечера?
- Зачем? - искренне удивился преображенный супруг. - Днем даже интереснее - все прекрасно видно. А у вас, милая, при всех недостатках, есть на что посмотреть! Пойдемте, дорогая, не упрямьтесь - вот уже три месяца, как я отнял вас у фон Валленберга, а вы до сих пор не беременны. Это упущение надо срочно исправить и я желаю этим заняться в ближайшие же несколько минут. И, пожалуйста, без отговорок, дурацких споров и прочих досадных помех. В кои-то веки я нуждаюсь в вас, мадам, так исполните ваши обязанности хотя бы без сопротивления, а со всем остальным разберемся позже.
Супружеский долг он в этот раз выполнил с таким энтузиазмом, что Стефка поневоле оттаяла. Граф больше не терзал и не мучил её, а наоборот, был ласков и внимателен. Это был, конечно, далеко не Конствальц, но все-таки они неплохо провели время до приезда Гачека и епископа Трирского. Дон Мигель в эти дни редко покидал её спальню, переселившись туда вместе с неразлучным котом. Ему нравилось лениво валяться в постели и расспрашивать обо всех выпавших на долю женщины странствиях.
Стефка же во время этих допросов чувствовала себя далеко не в своей тарелке. А что ей можно было ему рассказать, не рискуя головой? О мужчинах? Ни в коем случае! О белом барсе и встрече на поляне у праздничного костра? Страшно даже представить себе, чтобы ждало её дальше! Но были хорошо ему известные парижские знакомые, жители Копфлебенца, и как-то, между прочим, она поведала она ему о жизни в борделе Мами.
- Меня всегда потрясало, как можно так просто и легко перешагивать через свою природу, и отдавать за деньги то, что может женщина отдать мужчине только по любви! Любовь единственная придает смысл человеческому существованию!
Дон Мигель с иронией взглянул на хмуро морщившую лоб супругу. Надо же, его Стефания ещё тужится, о чем-то рассуждать! Тоже мне, доморощенный философ!
- Ах, дорогая, разве дело только в любви? - мягко возразил он на доводы своей глупышки. - А вам не кажется дурацкой ситуация, когда молодой здоровый мужчина не имеет законнорожденных детей, потому что его жена, мягко выражаясь, ведет несколько ветреный образ жизни?!
Стефка вспыхнула. Она не обольщалась на счет его временного снисхождения к своей персоне, понимая, что собственно служит ему определенным средством утешения и отвлечения от неутешительных мыслей и разочарований. Почему она сегодня вспомнила о борделе Мами? Из-за сходства ситуаций! Именно там узнала, что мужчины иногда стараются забыться в объятиях женщин. Девицы Мами рассказывали ей, что некоторые клиенты навещают подобные заведения только из-за неприятностей, которые постигают их на житейском поприще. Можно только представить, какой разброд чувств был на душе у дона Мигеля, раз он почтил своими беседами даже глубоко презираемую жену! И все-таки, это было лучше войны, бушевавшей совсем недавно между супругами.
Де ла Верда был властен, достаточно упрям, но и умен. Обладая довольно обширными знаниями во многих областях наук, граф непреклонно судил обо всем только с точки зрения официальной католической доктрины, объясняя все, что не вписывалось в эту концепцию происками дьявола, или, в лучшем случае, промыслом Божьим.
Стефания, у которой благодаря её странствиям, поднакопился кое-какой житейский опыт, иногда пыталась что-то сказать в ответ на безапелляционные заявления супруга, но тому даже в голову не приходило прислушиваться к словам жены.
И все-таки, худо-бедно, но она привыкла к Мигелю, и даже огорчилась, когда однажды Хельга её разбудила со следующими словами:
- Вставайте, донна! Вы проспали до обеда. Приехал, наконец, Гачек и привез епископа Трирского.
Графиня недовольно сморщилась. Видеться с прелатом, приговорившим её когда-то к чудовищному испытанию, не очень-то хотелось. Между тем служанка, зашнуровывая на ней платье, по привычке недовольно бурчала:
- Нужен был один епископ, а приперлась куча никчемного люда, и всех накорми, размести...
И действительно, тихий и спокойный доселе дом напоминал развороченный муравейник. Епископ прибыл в сопровождении своих викариев, служек и рыцарей. Все они не только шумно толпились, устраиваясь во дворе, но и заполняли переходы дома, быстро бегая по различным поручениям своего господина.
За ужином собралась довольно внушительная компания. Карел, Гачек и Тереза, граф с женой, епископ со своими тремя аудиторами. Разговор шел, в основном, о той ситуации, в которой оказался де ла Верда.
- Я вам говорил ещё тогда, в Трире,- откровенно и жестко высказался недовольный незапланированным визитом во Францию епископ,- что вы слишком неосторожно повели себя в Копфлебенце! И вот вам результат! Барон невероятно мстителен и злопамятен!
- Но откуда Валленберги могли узнать о Бланке дю Валль?- нехотя возразил граф.- Да ещё о том, где она находится? Это совершенно исключено!
Гачек и Карел переглянулись, и последний виновато уткнулся в тарелку. Ему стало не по себе. Разве он мог представить, что неосторожная откровенность на постоялом дворе с Вальтером фон Валленбергом поставит под удар не только карьеру графа, но и станет серьезной угрозой для его жизни!
Стефка напрасно дожидалась супруга этим вечером. Как и в былые времена, он заперся с епископом в своем кабинете и о чем-то долго с ним разговаривал, после чего удалился в свою спальню. И ей поневоле стало обидно и грустно.
На следующее же утро епископ в сопровождении графа отправился в аббатство Виктория, а домочадцы остались ждать новостей. Но уже к вечеру за ними прискакал королевский курьер, приказавший всем задействованным в этой истории людям пребыть в резиденцию Людовика. Гачек, Карел и графиня выехали чуть свет и к обеду следующего дня оказались в знакомой Стефке зале. Здесь когда-то происходило разбирательство её дела, когда Ярослав вызвал на поединок графа де ла Верда.
Сегодня зал был практически пуст. У трона короля сидели кардинал Бурбонский и епископ Трирский. Чуть поодаль восседала аббатиса с обеими послушницами. Стефка с жалостью осмотрела девушек. Они показались ей совсем юными, с детскими лицами. Видно было, насколько бедняжкам не по себе от смущения и стыда. Графине с братом и Гачеком было предложено сесть рядом с доном Мигелем прямо напротив этой троицы.
Дело было настолько деликатным, что на разбирательстве не присутствовали ни бальи, ни глашатаи. В суть происходящего присутствующих ввел кардинал Бурбонский.
- Высокородная девица Бланка Жанна Изабелла дю Валль обвиняет графа де Ла Верда дель Кампо дель Арто, сеньора Мантиольского, сеньора .....,- и дальше последовал обширнейший список графских владений, как в Испании, так и в Священной римской империи.
- Твой муж весьма состоятельный человек!- шепнул на ухо сестре заинтересованно слушающий Карел.
- .... в том, что он хитростью и обманом проникнув за стены монастыря, оказавшего сироте приют, похитил её честь, и явился отцом ребенка, которого она носит. Высокородная девица Мадлен Маргарита Анна де Совеньон обвиняет этого же сеньора в растлении, - продолжил говорить прелат,- а так же преподобная мать Августина, настоятельница аббатиса монастыря Святой Клары в Бордо обвиняет этого же человека в святотатстве, нарушении брачных обязательств и свальном грехе.
После этих слов в зале воцарилась тишина. Обвинения по тем временам были весьма тяжелыми. Первым в защиту графа выступил епископ Трирский.
- Я предлагаю, - свирепо сверкнул он глазами из-за нахмуренных бровей, - высокородным девицам рассказать высокому королевскому суду, что на самом деле произошло в приютившем их в монастыре в марте месяце этого года! Я иногда председательствую на заседаниях капитула нашей святой инквизиции, и знаю, как часто одни и те же события меняют свой смысл в переложении третьих лиц, при всем моем уважении к вам, мать-аббатиса!
Настоятельница моментально разволновалась, сделав такой жест руками, как будто хотела заслонить воспитанниц от взоров посторонних.
- Как вы можете настаивать на таком унижающем стыдливость девиц допросе? Они и без того чуть живы от смущения!- возмутилась она.
- Извините, мать Августа,- голос епископа стал язвительно елейным, - но как могло случиться, что ваших воспитанниц подвергли насилию, а никто этого не услышал? Вы, в своей целомудренной чистоте, просто не знаете, что это очень болезненный процесс и мало кто из женщин его выдержит, даже не вскрикнув! Почему девицы не сопротивлялись и не звали на помощь, подняв на ноги весь монастырь? Всё это очень и очень странно!
По-французски прелат говорил чисто, но немецкая резкость в произношении слов придавала им резкий, уничижающий смысл.
- Они позвали,- возмущенно встрепенулась настоятельница,- но не сразу!
- Мы ни в чем не разберемся и ничего не выясним, если девицы откровенно, поклявшись на Библии, не признаются в том, что происходило в марте во вверенном вам монастыре,- сухо поддержал его кардинал,- прекратите ставить палки в колеса правосудия и прикажите вашим подопечным отвечать на все вопросы присутствующих здесь лиц.
Аббатиса с оскорбленным видом согласно кивнула головой воспитанницам.
- Итак,- приступил к допросу епископ,- отвечайте мне всю правду, дочери мои, какой бы нелицеприятной она не была. Когда неизвестный проник в вашу келью, мадемуазель Бланка?
Было отчетливо заметно, насколько девушка напугана и несчастна.
- Это произошло пятнадцатого марта!
- А в вашу келью, мадемуазель Мадлен?
- Шестнадцатого марта!
- У вас все воспитанницы имеют отдельные кельи?- неожиданно вмешался в допрос сам дон Мигель, обращаясь к настоятельнице.- Насколько мне что-либо известно о жизни в женских монастырях, то послушницы обычно спят в общем дортуаре?
Епископ моментально обернулся к аббатисе:
- Дайте объяснение!
Настоятельница встревожено замялась.
- Но мы думали, что демуазель Бланка примет постриг, - тихо пояснила она,- поэтому и выделили ей келью, чтобы она привыкала к монашеской жизни!
- Понятно,- с пониманием усмехнулся кардинал,- понятно, что вам бы очень хотелось, чтобы мадемуазель осталась в монастыре, ну, а мадемуазель Мадлен? Ей выделили келью из этих же соображений?
И тут присутствующие заметили, что вся троица допрашиваемых изрядно смутилась.
- Мадемуазель Мадлен,- моментально воспользовался растерянностью девушек епископ,- у вас была отдельная келья?
Слезы, брызнувшие из глаз Мадлен, показали, что она готова провалиться от стыда сквозь землю.
- Нет!- чуть слышно ответила та, но её все услышали.
Стефка от души пожалела бедняжек. Несчастные, невинные жертвы мужских интриг! О, как она понимала их испуг, ужас и смятение!
- Тогда где же вы были, когда незнакомец обесчестил вас?
- В келье Бланки!
- Он имел дело с вами двумя разом?- голос епископа оставался бесстрастным.
Девушки только повинно опустили головы, но зато кинулась в бой возмущенная таким нажимом на воспитанниц аббатиса:
- Почему вы мучаете вопросами овечек, когда здесь присутствует сам волк?!
Епископ смерил негодующим взглядом настоятельницу, призывая к сдержанности и молчанию, кардинал же Бурбонский, продолжил разговор с девушками.
- Кто, дитя моё,- вкрадчиво спросил он Бланку,- оскорбил вас? Оглянитесь, напротив вас трое мужчин - опознаете ли вы обидчика?
- И не смейте им подсказывать, мать - аббатиса!- прикрикнул он на настоятельницу, которая попыталась помочь воспитанницам.
Девушка послушно подняла заплаканные глаза на сидящих напротив трех мужчин.
Стефке стало даже интересно, на кого же она укажет? По сути дела, ведь ни один из них не был на месте происшествия. Но у мужа была очень яркая внешность, да и по годам он единственный, кто подходил под описание - это не могло не бросаться Бланке в глаза. Но неожиданно девушка уверенно указала на Карела.
- По-моему, он,- запинаясь, проговорила она,- в келье было темно, но я сумела все-таки заметить, что у графа светлые волосы. Особенно это было заметно,- тут она стала вся красная,- когда он... с Мадлен!
Карел насторожился - происходило нечто странное.
- Так,- удовлетворенно протянул епископ, - ну, а вы, демуазель, что можете сказать по поводу внешности обесчестившего вас мужчины? - обратился он к Мадлен.
- Он действительно был белокур, - испуганно подтвердила та,- но, на мой взгляд, вот этот рыцарь больше похож на графа!
Девушка указала на Гачека.
- Он высокий, как и тот, но все равно не настолько крепкой стати!
- Силы небесные!- изумленно выдохнул Гачек,- не приведи Господь, узнает Тереза!
Кардинал бросил на него предостерегающий взгляд, и он испуганно замолчал.
Валленберг!- эта мысль одновременно посетила сразу же несколько голов, присутствующих на разбирательстве людей. Все сомнения моментально покинули графа, епископа и Стефку. Первые два даже перекинулись красноречивыми взглядами.
И тут в разговор вступил сам король, до этого терпеливо выслушивающий обе стороны.
- Всё это очень интересно, демуазель,- обратился он к Мадлен,- исходя из ваших слов, я делаю вывод, что ни один из присутствующих здесь мужчин не является тем святотатцем и насильником?
- Нет,- девушка тут же пошла на попятную,- было темно, я могу и ошибаться, ваше величество! Уверена только в одном - волосы у графа были светлые, как у этого рыцаря!
Аббатиса тяжело вздохнула за спинами своих подопечных и поникла головой.
- Что ж, демуазель!- хмуро хмыкнул и король. - Дело в том, что графом де ла Верда не является ни один из этих молодых людей! Дон Мигель, представьтесь высокородным девицам!
Дон Мигель охотно встал и подчеркнуто изысканно поклонился. Он был ниже ростом и более худ, чем оба чеха, а про волосы и говорить не приходилось. Вздох разочарования вырвался из груди обеих девушек, а Бланка дю Валль расплакалась.
- Во Франции множество высоких светловолосых мужчин,- заметил Людовик,- и практически любой мог представиться вашим женихом. Как мне среди них найти отца вашего младенца, демуазель? Может, ваш соблазнитель все-таки один из этих молодых людей?
У Гачека от ужаса остановилось сердце, а вот Карел..., Карел соображал очень быстро! Говоря о богатой невесте, ему и в голову не приходило заграбастать такой жирный кусок, как имущество дю Валлей, и кто бы ему отдал столь богатый лен? Да, за такие деньги можно жениться даже на Мессалине, не только на этой дрожащей беременной курице! И познатнее его найдутся желающие!
И капризная судьба вдруг поманила нашего рыцаря шансом выбиться в люди. Да, было смертельно рискованно встревать в эту историю! А вдруг разгневанный его дерзостью король, вместо руки девицы отдаст приказ о казни, взвалив на Збирайду все обвинения в святотатстве и бесчинстве? И, тем не менее, Карел решил поставить на кон единственное, что у него было - жизнь!
- Мне жаль, что так получилось, демуазель,- степенно поклонился он заплаканной девушке,- но раз вы признаете меня отцом вашего ребенка, я согласен дать ему свое имя!
И Збирайда красноречиво покосился на кардинала. У того брови изумленно поползли вверх, но, мгновение спустя, он согласно качнул головой .
Людовик настороженно и ошеломленно уставился на никому неизвестного нахального выскочку.
- Дю Валли,- едко заметил он,- одна из знатнейших фамилий нашего королевства, а чем можете похвастаться вы, рыцарь?
- Карел Збирайда - представитель знатнейшего моравского рода Збирайдов,- поспешно вступил в разговор кардинал Бурбонский,- его отец - крестный графини де ла Верда! Но его положение младшего сына незавидно, поэтому, если вы отдадите за него девицу, рыцарь станет вашим преданнейшим вассалом, возродив род дю Валлей.
- Вы родственники? - удивился король, глядя на графа.
Дон Мигель согласно поклонился, прижав руку к сердцу и напряженно соображая, за что так благоволит земляку жены кардинал Бурбонский.
- Удалив на время из страны мадемуазель в такое захолустье, как Моравия,- вступил в игру и он, молниеносно просчитав все выгоды подобного окончания скандальной истории, - мой шурин действительно спасет род дю Валлей от бесчестия!
Королю не понравилось, что за него решают такие серьезные вопросы, и кандидатура предполагаемого жениха не пришлась по душе.
- Я подумаю над вашим предложением,- сухо ответил он, смерив Карела пристальным и подозрительным взглядом,- подумаю...
Так закончилось это скандальное дело, стоившее графу де ла Верда карьеры. Неизвестно, с кем ещё советовался Людовик по этому вопросу, но неожиданно, спустя три дня, он дал разрешение на брак Карелу Збирайде, чем удивил даже того самого. В глубине души моравский авантюрист уже и не надеялся на столь благоприятный исход дела, но... ему элементарно повезло! И вечером пятого дня в часовне аббатства Виктория Карел Збирайда, обвенчавшись на девице Бланке дю Валль, принял на себя особым указом короля титул графа дю Валль. Это была неслыханная удача для младшего сына моравского барона, если бы не ложка дегтя в виде пока ещё плоского живота супруги.
Новобрачные отправлялись на родину жениха из парижского отеля графа де ла Верды. После достаточно вялых поздравлений новоявленной четы, женщин отправили спать и мужчины остались за столом одни. И вот тогда дон Мигель счел нужным дать шурину совет:
- Двигайтесь в Моравию вместе с его преосвященством через Трир. Посетите замок фон Валленберга и представьте мадам Елене и барону свою жену.
Щеки Карела вспыхнули нервными пятнами. Неужели граф догадался, что без его участия в этом деле не обошлось? Но дон Мигель, оказывается, имел в виду кое-что другое.
- Даже если ваша супруга не признает насильника, вы все равно вправе потребовать от фон Валленберга возмещения за причиненный ущерб!
Вот как бывает - подобный исход дела не приходил Карелу в голову, но мысль о солидной добавке к приданому вдобавок к ублюдку в чреве супруги показалась ему вполне справедливой.
- Вы думаете это проделки фон Валленберга? - осторожно спросил он.
- Увы,- вздохнул епископ,- отпали последние сомнения, когда девицы описали развратника! Вот какой опасный еретик проживает в нашем епископстве! Но ничего, Бог все видит, и богохульник не избежит Геены огненной!
- Сколько сыновей у барона?- задумался граф,- двоих ему родила моя жена. А ещё есть?
Епископ негодующе пожал плечами.
- Разве у них хоть что-нибудь поймешь? Кажется, есть! Наследником уже объявлен очередной Гуго, а кто его мать, неизвестно! У рода фон Валленбергов свои кутюмы, позволяющие наследовать ублюдкам!
- Он достаточно молод, чтобы иметь и ещё детей, - гнул свое де ла Верда, - и представьте, какие проблемы начнутся, когда эта волчья стая вырастет?!
- Вы правы, сын мой!- вздохнул прелат.- Нам остается только уповать на милость Божью!
- Господь милостив, ваше преосвященство,- заметил дон Мигель,- в наш несчастный век, на погрязший в скверне и грехах люд обрушивается то чума, то оспа, то холера! Обрушится возмездие и на Копфлебенц.
Прелат и граф обменялись красноречивыми взглядами, и это не прошло мимо внимания Гачека. Да, достаточно подло было со стороны фон Валленберга так подставить де ла Верду, но, с другой стороны, это была месть за издевательство над любимой женщиной, которую жестокий граф заставил выдержать смертельное испытание. И что же теперь - обречь на мучительную смерть, от какой-нибудь заразы густо заселенный, ни в чем не повинными людьми замок? Это было уже чересчур!
Выбрав удобный момент, когда хозяева и гости расходились по спальням, он отозвал в сторону Карела для разговора по душам.
- Это - не наше дело,- нехотя возразил тот, услышав соображения земляка, - да и не может быть, чтобы они замыслили такое коварство!
- Возможно, я ошибаюсь, - не стал отрицать Гачек,- но в таком деле лучше перестраховаться. У церковников настолько своеобразная логика, что нам, простым смертным, её не понять!
НОЧНОЙ ПЕРЕПОЛОХ.
Хотя дон Мигель и говорил жене, что прямо на следующий день после разбирательства они уедут в Испанию, на деле оказалось, что выбраться из Парижа им весьма непросто. Против его отъезда был Людовик, выразил недовольство и Йорк, а от папы пока не было ответа на его просьбу об отставке. Из Лондона примчался взволнованный происходящим епископ Отемский.
- Вы не можете вот так всё бросить! - горячо доказывал он. - Без вас мы не справимся!
Дон Мигель относился к людям, уверенным, что на все милость Божия. По крайней мере, в оценке своего влияния на ход европейской истории его отнюдь не заедала гордыня. Он уже сделал свое дело, теперь была очередь других отличаться на дипломатическом поприще.
- Остались детали, ничего не значащие мелочи,- лениво отмахивался граф от вразумлений собеседника,- два года назад в Пикиньи был подписан мирный договор с Эдуардом. С остальным справитесь и вы! Я же написал его святейшеству прошение и жду ответа.
Да Вито не соглашался, горячился и приводил ему различные, весьма разумные доводы, но дон Мигель, как говорится, закусил удила.
- Эта мерзкая история - знак свыше, воля Господа,- отвечал он на все уговоры,- предостережение мне! Только благодаря Всевышнему, мне удалось выбраться из этой катавасии, не потеряв головы. Ведь настоящее чудо Господне, что юные простушки в один голос подтвердили мою невиновность. Счастье, что у меня оказался другой цвет волос, чем у пройдохи, обесчестившего их!
Асканио да Вито только разводил руками, слушая эти смиренные речи, зато Людовик был более откровенен и деловит.
- Оставайтесь, граф, во Франции! Я предлагаю вам сменить сюзерена, - в приватной беседе предложил король упрямому испанцу,- Фердинанд имеет подчиненное положение в паре Изабелла - Фердинанд. А служить женщине занятие неблагодарное - они капризны, тщеславны, больше следуют велениям сердца, чем разума! Изабелла вышла замуж против воли своего брата, узурпировала власть, и слишком большое значение придает религиозному рвению. Я знаю, что вы набожны не менее чем её величество, но для светского государя, поверьте, это минус! Государством не должны управлять личные духовники коронованных особ!
Такой прозрачный намек на Торквемаду не понравился дону Мигелю.
- Позвольте с вами не согласиться, ваше величество,- живо возразил он,- Францию нельзя сравнить с Испанией! И что хорошо для одной страны, вредно и даже опасно для другой. Мы уже не один век представляем собой авангард борьбы с самым опасным врагом христианства - исламом. Европа пережила только несколько крестовых походов, моя же страна находится в беспрестанном крестовом походе! В этих непростых условиях догматы веры являются самым главным, за что нужно держаться. Если мы будем снисходительны даже к малейшему отклонению от доктрины, то ислам поглотит нас, как сказочный змей! Другая опасность - иудеи, злокозненные христопродавцы! Во всей Европе не найдется их столько, сколько в наших королевствах!
Фанатичный огонь в глазах испанца сказал королю о многом, но он все-таки счел нужным, тяжело вздохнув, кротко заметить:
- Евреи, конечно, нехристи, но, честно говоря, где они - там процветание!
Дон Мигель взвился до потолка, как будто получив удар в самое чувствительное место. Граф ненавидел этот аргумент, от кого бы он ни исходил!
- Это не что иное, как уловка дьявола! Своими деньгами иудеи застят взор христианским правителям на совершаемые ими бесчинства! Дают в долг, ссужают необходимыми суммами, а сами, тем временем, подпольно открывают свои капища. Даже мусульмане и те признают Иисуса, а евреи отрицают его существование! Это очень опасно для неокрепших душ! Что же касается вашего предложения то, собственно говоря, ведь я не безземельный рыцарь, которому все равно, какому государю служить! У меня в Испании лен, и лен весьма богатый и обширный. Пора послужить своему королю!
Людовик согласно кивнул головой. Что ж, неудачная попытка то же многого стоит, и как знать, каким образом повернется жизнь?
- Дело ваше, но если у вас все-таки возникнет желание сменить сеньора, запомните, что вас ждут во Франции!- и в заключение разговора король поинтересовался делами графини. - Как ваша очаровательная супруга? Дама Стефания - одна из красивейших женщин, которых мне приходилось видеть! Вы счастливец! Хотя, если бы у меня кто-нибудь испросил совета, то я бы посоветовал жениться на женщинах более скромных и незаметных!
- Если бы этот кто-нибудь поинтересовался и моим мнением, сир, то я бы дал такой же совет,- горько усмехнулся граф,- но, увы, когда я женился, около меня не оказалось мудрого советчика! Донна Стефания занята сборами в дорогу.
Стефка действительно находилась в заведенном состоянии.
Со времени приезда епископа муж ни разу не посетил супружеской спальни. В доме постоянно толкалось огромное количество народа и дон Мигель, казалось, вообще забыл о существовании супруги, встречаясь с ней только за столом в обществе обширнейшей компании. Граф то закрывался в кабинете допоздна с Гачеком и епископом Трирским, то проводил бесконечные консультации с епископом Отемским, а потом на пять дней уехал в аббатство Виктория.
Единственным, что он счел нужным сказать жене на прощание, был запрет покидать дом без Терезы. Докука в лице занудной испанки была невыносимой. Правда, её неизменное присутствие мешало кардиналу Бурбонскому перекинуться с графиней даже словом. Впрочем, она и без слов понимала, что нужно иногда навещавшему их прелату.
- Я хотел бы, мадам,- наконец, вышел из себя тот,- увидеть вас в своей исповедальне!
- Донна Стефания имеет духовного наставника, выбранного для неё лично супругом!- иногда Тереза в своей узколобости переходила все рамки приличий.
Кардинал покидал их дом хмурый как туча. А ведь Карел настоятельно просил Стефку быть помягче с волокитой!
- Я завтра буду на вашей проповеди, ваше преосвященство! - попыталась скрасить бестактность компаньонки графиня, бросив рассерженный взгляд на докучливую дуэнью.
Но кардинал не принял от неё эту оливковую ветвь.
- Я столько сделал для вашего брата,- откровенно буркнул он,- что хотел бы видеть большую благодарность от его сестры!
- Вся, на какую я только способна благодарность - ваша, святой отец!
- Хотелось, чтобы вы доказали это делом!
У Терезы хватило ума промолчать, пока за прелатом не закрылась дверь, но потом она кинулась за объяснениями.
- О каком деле говорил вам его преосвященство?
- О пожертвованиях на нужды церкви, дорогая! А вы о чем подумали?
О чем бы та ни подумала, она плотно сжала губы, всем видом демонстрируя недовольство. Но что была Стефке упрямая испанка? Досадная мелочь, не более, другое дело - кардинал!
- Карел просил меня быть любезной и милой с этим распутником,- изливала Стефка душу тайком просочившемуся на кухню Вийону,- но как в данном случае сохранить в целости баранов и накормить волков? Ума не приложу!
Вийон приходил глубокой ночью даже не из-за Терезы, а из-за бешено ненавидящего его Тибо. Шут при виде соперника по ужимкам мог поднять такой вопль, что Хельга, прежде чем впустить ночного гостя, всегда удостоверялась, что карлик уплелся восвояси.
Сердобольная Стефка подкармливала бродячего поэта запрятанными с вечера продуктами и, по-прежнему, ссужала краденными из карманов мужа монетками. Только теперь она была крайне осторожной и брала самую малость. Вийон отнесся к её бедам с живейшим сочувствием.
- Ишь,- осуждающе помотал он головой, жадно обгладывая мосол, - разлакомился пузан! Мало ему тех милашек, которые за звонкую монету пускают его к себе под одеяло! Прямо возмущение берет, когда церковники насылают на нас громы с молниями за то, что мы разок перекинемся в картишки или съедим хрящик в пост. А сами? Дают обет безбрачия и усиленно набивают животы девчонкам бастардами!
- Я боюсь, что получив окончательный отказ, кардинал насоветует моему супругу устроить мне какую-нибудь пакость под видом очередного божьего суда! А тот, чтобы отделаться, способен послать меня прямиком на луну!
Вийон сыто рыгнул и облизал жирные пальцы, с сомнением косясь на кусок гуся, но, тем не менее, слушал собеседницу внимательно.
- Чудны дела твои, Господи!- недоуменно вздохнув, он все-таки засунул в рот и этот кусок, - что нужно этому остолопу? Ему досталась в жены такая соблазнительная женщина, а он нос воротит! Может, ему нужны мальчики? Этот порок сейчас очень распространен!
- Ему нужна такая женщина, как Тереза,- нервно дернулась графиня,- целомудренная, сдержанная, набожная! Чтобы навещать её от силы раз в месяц, а в остальное время о ней благополучно забывать. А от меня он шарахается, как черт от ладана! За последние три недели не был ни разу!
- Бедняжка,- пожалел её Вийон - он наелся, напился и настроился на философский лад,- как же все несовершенно в этом мире! Господь как будто специально подсовывает распутникам - жен-святош, а мужьям-святошам - игривых прелестниц, чтобы посмотреть, как мучается человечество! А в твоем горе с кардиналом, ангелочек, я постараюсь помочь! Так проучим толстяка, что у него надолго упадет его блудливый посох!
И он в нескольких словах ознакомил её с задуманным планом действий. Стефка недоверчиво фыркнула, но, немного поразмыслив, все-таки согласилась. Чем черт не шутит, а вдруг из этой сумасшедшей идеи, что-нибудь, да выйдет?!
- Ох, и попадетесь вы!- осуждающе покачала головой, толкущаяся возле стола Хельга. - Как бы не стало хуже!
- Не трусь, толстуха, кто не рискует, тот ничего не добивается,- шлепнул её по пышному заду Вийон,- а ничего не выйдет, так хоть развлечемся на славу!
На следующее утро Стефка отправилась к обедне в Нотр-Дам, где должен был служить мессу кардинал, чтобы во время проповеди попасться ему на глаза. Кто передал записку кардиналу, она не знала, не знала даже, что в ней написано. Единственное, о чем её поставил в известность Вийон, что в полночь кардинал прибудет к задней калитке дома.
Вечером, перед тем как отправиться на ужин, графиня распахнула створки окон. Чуть ниже окна располагались крыши дворовых построек, на что и рассчитывал Вийон, разрабатывая свой план. Но все равно, недовольно ворчащая Хельга тщательно убрала из комнаты все мало-мальски ценные вещи.
- Так я и поверила этим жуликам,- огрызнулась она на досадливое замечание хозяйки,- подальше положишь, поближе возьмешь!
Кардинал, одетый в мирское платье, весьма обтягивающее его объемный живот, появился у входа в дом четко в условленное время. Трясущаяся от страха быть застигнутой в его компании Хельга, крадучись, провела любезника в спальню графини. И только закрыв за его преосвященством дверь, она облегченно перевела дыхание и условно кашлянула два раза.
- О, моя дорогая, как же я долго ждал этого мига,- между тем, заключил в объятия женщину кардинал,- ты меня совсем измучила!
Он жадно и поспешно схватил её в охапку и потащил в кровать, бесцеремонно задирая на ходу подолы юбок. Стефка растерялась, в ужасе сообразив, что его преосвященство намеривается без промедления приступить к делу.
- Вы спешите,- недовольно заметила она, раздраженно вырываясь из цепких рук, - а у нас впереди вся ночь!
- Вы должны меня простить....
Но закончить любовные излияния его преосвященству не дал потрясший спящий дом пронзительный женский визг. Кардинал испуганно отскочил от графини, в недоумении прислушиваясь к нарастающему шуму и грохоту в коридоре. В этот момент дверь в комнату распахнулась, и ворвалась Хельга. Глаза служанки были неестественно выпучены, как будто её душили.
- В комнату донны Терезии пробрались воры, - что есть мочи завопила она,- и теперь они все бегут сюда, а за ними гонятся испанцы его светлости!
- Почему сюда?- не понял опешивший кардинал, но, тем не менее, живо ринулся к окну.
- Не знаю!- истошно завопила служанка, и тут же была отброшена ударом двери в сторону.
В комнату ворвались два молодых оборванца, правда, больше похожие на школяров, чем на обычных бродяг. Один из них, оттолкнув опешившего от страха кардинала, кинулся открывать окно, а другой, тем временем, запер дверь, в которую начала ломиться охрана.
Стефка со смешанным чувством тревоги за посланцев Вийона и раздирающего её смеха, завопила не менее пронзительно, чем до этого кричала Тереза. Охрана по ту сторону двери усилила напор - дверь затрещала.
Воры, особо не задерживаясь, выпрыгнули из окна на крышу сарая, а за ними, после легкого замешательства, последовал и перепуганный кардинал, весивший раза в два больше. Раздался страшный грохот, ругань, и почему-то истошный кошачий вопль!
Наконец, выбив тяжелую дубовую дверь, вбежала стража - выглянув в окно, они всей толпой развернулись и помчались к выходу из дома. В коридоре по-прежнему неумолчно голосила Тереза.
- Они соскочили с крыши!- между тем, доложила высунувшаяся из окна Хельга,- интересно, как эти скачки перенес его преосвященство?
Немку даже трясло от страха и возбуждения. А вот у Стефании, наоборот, давно не было такого прекрасного настроения.
- Если бы умер, остался лежать на крыше!- рассмеялась она и поманила служанку в коридор.- Пойдем, успокоим истеричку!
Тереза, заливаясь слезами, выла, сидя на полу у входа в собственную спальню.
- Что с вами, Тереза, - продемонстрировала графиня сочувственную заботу испанке,- как эти мужчины оказались в вашей комнате?
- Я не знаю, - закричала та, с силой бия себя четками в грудь- какой позор!
- Да, что случилось?
- Я долго молилась, - всхлипывая пояснила Тереза,- потом разделась и только легла в постель, как на меня накинулись эти порождения дьявола!
- Тебя изнасиловали?- разозлилась Стефка, мысленно пообещав убить Вийона, когда он вновь окажется в поле её зрения.
- Нет,- разрыдалась испанка,- но они задрали мою рубаху, стали грубо хватать меня за груди и за ...,- тут она на мгновение умолкла, побагровев от стыда, - при этом охальники орали, что дьявол пришел по мою душу и они мне так вдуют, что я понесу беса. И смеялись сатанинским хохотом!
Графиня опешила, не зная, что даже сказать в утешение. Ей тоже вряд ли бы понравилось, если бы какие-нибудь хулиганы залезли к ней под рубаху и стали лапать, где не положено! Зато эта история ни капли не смутила Хельгу. Подумаешь! Да её постоянно шлепали по заднице и щипали за грудь чуть ли не все проходящие мимо мужчины, и ни разу небо не обрушилось на землю.
- Всё это глупости, мадам,- по своему истолковала она горе Терезы, - мессир Гачек за годы вашего брака, надеюсь, доказал, что вдуть ребенка невозможно! Вы никак не можете быть беременны!
Тереза перед лицом такой глупости даже плакать перестала, изумленно уставившись на снисходительное лицо немки. Та же восприняла это молчание, как согласие с её доводами.
- Пойдемте в вашу комнату и посмотрим, не пропало ли чего? - вот этот вопрос Хельгу волновал гораздо больше, каких-то щипков. - Знаю я их..., этих воров!
Тереза вытерла слезы и послушно поплелась за деловито хмурящейся немкой. Внимательно оглядев комнату, женщины заметили, что исчезло несколько рубах Гачека, пара золотых колец и изумрудные серьги, которые граф подарил подопечной на свадьбу.
- Ну, что я говорила,- позже убежденно высказалась служанка,- вор он и есть вор! Ограбили нашу святошу на кругленькую сумму. Не зря я все припрятала, а то и вы бы сейчас разводили руками и поливали проклятиями вашего дружка-воришку.
- Всё это ерунда,- беспечно отмахнулась графиня,- завтра же отдам Терезе взамен, какие-нибудь из своих серег!
- Не так-то у вас их и много!- хмуро заметила Хельга. - Супруг не балует подарками!
- Обойдусь и тем, что есть,- презрительно фыркнула Стефка,- у меня за мою жизнь было столько драгоценностей, что я потеряла к ним всякий интерес. Есть - хорошо, нет - ещё лучше, можно спать спокойно, не опасаясь воров и грабителей!
Наутро улицы, прилегающие к их дому, возбужденно гудели различными слухами о ночном происшествии. Вернувшаяся с рынка кухарка взахлеб рассказывала шокирующие сплетни Тибо, Мадлен и Хельге. Тибо весь переполох трусливо просидел в своем закутке и теперь завистливо подвывал:
- Воры могли Тибо украсть, куда же смотрит городская власть?! Напуган шумом я и мал, совсем я в эту ночь не спал!
- Да уж, на тебя надежда плоха! - злорадно подтвердила Хельга, и в свою очередь поторопилась к только что вставшей с постели хозяйке.
- Кардинал, - растолковывала она госпоже, убирая её волосы в прическу, - ясное дело, был не один! Он своих людей оставил на соседней улице. Те, по всей видимости, увидев, что его преосвященство мчится к ним, охая и хромая, а сзади несется погоня, тут же закрыли своего господина грудью и принялись обороняться от испанцев. Разбуженные жители прилегающих улиц озверели, услышав шум, и в гневе стали ругать дерущихся! Тут кто-то, я так понимаю из бродяг, бросил в ближайшее окно камнем.
Хельга жизнерадостно хрюкнула, водружая на голову госпожи чепец.
- Как и следовало ожидать, на сражающихся моментально обрушилось содержимое всех ночных горшков обитателей улицы. Там и сейчас от смрада находиться невозможно! Говорят, что кому-то горшком разбили голову и этого человека без чувств уволокли с поля боя.
- Уж не Вийона ли? - забеспокоилась Стефка.
- Ох, - пренебрежительно отмахнулась служанка, - да что ему будет от удара какого-то горшка!? У него голова крепче валуна. Отличился и кот графа!
- Пресвятая Дева, - перекрестилась графиня, вытаращив глаза,- а он-то с какого бока попал в эту историю?
- Оказывается, любимец дона Мигеля спал на крыше, когда кто-то из убегающих наступил на него, ну разозлившийся кот и вцепился бедняге в голову! Говорят, тот орал не своим голосом, пытаясь сорвать с себя этого полосатого бандита!
Стефка неловко поежилась - она не ожидала, что происшествие вызовет столько шума!
- Так что, имя кардинала всплыло?
- Нет, но ходят слухи, что какой-то знатный вельможа навещал любовницу и попал в эту переделку случайно, возвращаясь из объятий своей милашки.
Графиня облегченно перевела дух. В конце концов, она была не единственной женщиной в околотке, которая могла пригласить к себе любовника! Вот пусть сплетники и ищут виновных в чужих домах!
Кот появился перед хозяйкой хмурый, порядком потрепанным и с хромой лапой.
- Бедолага,- пожалела она его, погладив по взъерошенной шерсти,- и как это тебя угораздило разлечься у них на пути?
И вот, не раньше и не позже, прибыл супруг - не иначе сам лукавый подсказал графу появиться дома именно в этот день. Его сопровождали Гачек и епископ Отемский. Мужчины с недоумением выслушали рассказы взволнованных женщин, и де ла Верда ушел выяснять подробности к своим испанцам.
- Странно,- задумчиво произнес он, вернувшись через некоторое время и глядя на рыдающую на груди мужа Терезу,- вы говорите, что воров было двое?
- Да!- всхлипнула та,- два мерзких грязных оборванца с физиономиями висельников!
- А вы, мадам, скольких мужчин видели?- повернулся он к жене.
От взгляда черных подозрительных глаз графине стало весьма неуютно. Может, в ней заговорила совесть? Ну, это вряд ли... просто, лгать всегда неудобно, а куда деваться?
- Не знаю, было темно! Я так испугалась..., от ужаса закрыла глаза, и что есть мочи закричала,- невинно округлила глаза Стефка, и жалобно вздохнула.
- Зачем же было закрывать глаза и кричать?- с издевкой осведомился дон Мигель.
- Чтобы спугнуть насильников!
В конце концов, никто не требует от слабой женщины железной логики рассуждений и мужества бесстрашного Роланда! Стефка почувствовала себя даже обиженной этими придирками.
- Могу представить, как они вас испугались?- между тем, едко хмыкнул дон Мигель,- а ты что можешь рассказать, Хельга? Почему ты им открыла дверь в комнату графини?
- Как же,- занервничала та, испуганно пряча глаза,- кто-то заорал! Мне стало интересно, что происходит, вот я и выглянула в коридор, а тут они прямо и выскочили на меня!
- Сколько их было?- упорно уточнял граф.
Хельга покрылась багровыми пятнами, нервно теребя передник.
- Я не знаю, - заюлила она, - меня так шибанули дверью, что в глазах помутилось, и я закричала!
Де ла Верда обвел женщин свирепым прокурорским взглядом.
- Итак, все в этом доме при виде воров закрывали глаза и вопили не своими голосами,- раздраженно подвел он итог допроса,- и никто не видел, ни сколько их было, ни кто они, и даже не поинтересовались, что этим бродягам было нужно? А вот охрана утверждает, что видела убегающими трех человек!
- Спросите у кота,- ядовито посоветовала возмущенная этими инсинуациями графиня,- ваш любимец прыгнул одному из них на голову и то же орал на всю округу! Может, при этом закрыл глаза, я не знаю! И какая разница сколько было воров, ведь мы их сюда не приглашали!
- Это как сказать,- желчно сжал губы дон Мигель,- вы же привечаете висельника Вийона, вот он и навел на наш дом своих дружков.
Это предал свою госпожу доносчик Тибо. Карлик, даже удалившись спать, все равно пронюхал, что в доме был его соперник. То, что супруг так быстро выявил виновника ночного переполоха, заставило Стефку кинуться на защиту своего любимца.
- Франсуа бы никогда не польстился на пару рубах Гачека, да на сережки Терезы,- воинственно вскинулась она,- а уж лапать и хватать её за все места, тем более, не стал бы. Зачем она ему? Вийон любит здоровенных толстух, а она маленькая и худая!
Облегченно затихшая в объятиях любимого мужа Тереза тот час забыла про слезы и жалобы, и гневно ополчилась против графини.
- Вы хотите сказать, что я такая костлявая, что мной побрезгуют даже бродяги?
Ничего подобного Стефке и в голову не приходило, но лишний раз уязвить ханжу было приятно. Она только было раскрыла рот, чтобы подлить масла в огонь, но... укоризненный взгляд Гачека заставил её виновато прикусить губу. Странно, но для умницы Славека зануда Тереза стала любимой женой! Кто поймет этих мужчин и их пристрастия?
- Успокойся, родная,- ласково погладил он дрожащую от гнева супругу по голове, - донна Стефания всего лишь хотела сказать, что ты изящная и утонченная. А эти люди слишком грубы, чтобы оценить истинную женскую красоту.
- Кто-то любит пышные бока, а для кого и дранка дорога!- тявкнул из-за угла звякнувший бубенцами колпака Тибо. - Заменит толстый зад доска, от мяса же у них тоска!
Граф с таким зверским видом глянул на шута, что тот с пронзительным визгом умчался прочь.
- Так что здесь все-таки случилось,- обратился тяжело вздохнувший Гачек к графу,- не за моими же рубахами действительно залезли воры в дом? В других комнатах находится масса ценных вещей, почему их заинтересовала именно моя спальня?
- Честно говоря, никак не пойму, что произошло в моем доме вчера ночью,- недовольно пробормотал дон Мигель,- но обязательно выясню!
Он просверлил подозрительным взглядом, стоящих перед ним трех женщин. Особенно неуютно себя почувствовала Хельга, - она боялась графа до икоты, но надо сказать, что передернуло от страха и Стефанию.
Граф сделал приглашающий знак Гачеку, и мужчины вышли из комнаты. Епископ вскоре уехал с визитом к кардиналу Бурбонскому, а женщины, опасливо затаившись, стали ждать, что будет дальше.
- Я же говорила, я предупреждала,- тоскливо всхлипывая, вздыхала немка,- не надо было пускаться во все тяжкие, а вы с этим богохульником и слышать ничего не захотели. Граф непременно прикажет меня высечь!
- Успокойся, им все равно никогда не выяснить, что произошло,- хмуро успокаивала её хозяйка,- не могут же они тебя обвинить в том, что в спальню Терезы залезли воры! Это дело охраны стеречь дом, а не твое.
К вечеру обстановка в доме накалилась до предела.
За годы совместного сосуществования графская семья прекрасно уживалась с соседями, хотя дон Мигель и был иностранцем. Это произошло во многом благодаря ровному и спокойному характеру Гачека. Тот всегда был приятным человеком, не забывавшим во время поклониться, сказать пару-тройку добродушных фраз мужчинам, улыбнуться женщинам.
И когда он начал опрашивать соседей о ночном происшествии, ему охотно и с готовностью отвечали, припоминая даже самые незначительные детали. А так как ночь была теплая и лунная, и многие даже распахнули окна, чтобы посмотреть, что происходит, то Гачек очень быстро составил представление о том, что творилось на улице.
- Их было трое,- докладывал он позже за ужином внимательно слушавшим его домочадцам,- двое типичные жулики - юркие и тощие, а вот третий увалень обладал огромным пузом, которое даже раскачивалось, когда он бежал. Мало того, его спутники угощали толстяка пинками под зад и орали: шевелись пузан, это тебе не по девкам прыгать!. Толстяк громко стонал и осыпал бесстыдников проклятиями. Потом один из них швырнул на увальня, подвернувшегося под руку кота, и столкнул его с крыши. Говорят, несчастный вопил не своим голосом! И хотя он сильно ударился при падении, жулики подхватили его под руки и поволокли волоком по улице, крича противными голосами: Дьявол пришел по твою душу, мерзкий грешник, сейчас мы устроим тебе пекло на земле!. Из-за тяжести тела толстяка передвигалось трио довольно медленно и наши испанцы было совсем их догнали, когда неожиданно с соседней улицы убегающим на помощь пришла подмога в виде хорошо вооруженных людей. И те, окружив странную троицу, стали обороняться от стражи!
Графиня застыла в тревожном молчании, боясь шевельнуться. Надо же, люди лишают себя сна и покоя, подглядывая за соседями! Кто бы мог подумать, что кому-то не лень будет следить за крышей их дома даже глухой ночью?
- И все бы ничего, - между, тем продолжал излагать события Гачек,- но один из них, неизвестно зачем, швырнул камень в окна бакалейщика - мэтра Бюрже. Озверелый мэтр и взбешенные происходящим соседи вывалили на безобразников содержимое своих ночных горшков. Два выродка, между тем, старались подтолкнуть толстяка под зловонные струи, и, в конце концов, так врезали ему упавшим горшком по голове, что тот потерял сознание! Но этого им показалось мало, и мерзавцы кинули бедолагу в сточную канаву, прежде чем исчезнуть в неизвестном направлении. Впоследствии, вооруженные люди достали толстяка из канавы, и, осыпая парочку проклятиями, привели своего господина в чувство и унесли в неизвестном направлении. Это всё, что мне удалось узнать!
Стефка, Тереза и граф напряженно следили за ходом повествования, забыв даже про остывающие блюда на столе, а трясущаяся мелкой дрожью Хельга жалась у двери, нервно теребя передник. Все ждали реакции дон Мигеля, а тот особо не торопился делать выводы. Поигрывая столовым ножом, граф задумчиво разглядывал смущенное лицо жены.
- Что касается двух воров, то тут сомнений быть не может - обыкновенные парижские школяры -ваганты. Выходка вполне в их духе,- наконец, сделал он вывод,- но вот кто этот нерасторопный пузан, над которым они так издевались? Явно знатная особа, раз его дожидались прекрасно вооруженные слуги, сумевшие дать отпор моим испанцам. И что эта личность делала на крыше моего сарая, сеньора?
Стефка вздрогнула. Вообще-то, не смотря на тревогу, ей все это время было смешно. Напрасно она себя ругала и сурово укоряла за бесчувственность. Но достаточно было представить, как толстый кардинал бежит, придерживая живот, по улице в компании пинающих его под зад друзей Вийона, как её сотрясал приступ с трудом сдерживаемого смеха. Вопрос мужа мгновенно привел её в чувство.
- Почему вы задаете этот вопрос мне?- моментально ополчилась она.- Откуда я могу знать, зачем какой-то знатной особе понадобились рубахи вашего секретаря? Может, он что-то замыслил против вас, и сей предмет одежды понадобился ему для колдовства?
Хорошо различимая издевка в последних словах, заставила дона Мигеля свирепо фыркнуть.
- Не старайтесь выглядеть глупее, чем вы есть на самом деле, мадам,- резко осадил он супругу,- каким образом, похищая рубашку моего секретаря, можно доставить вред лично мне?
- Откуда я знаю,- живо огрызнулась Стефка,- я же не разбираюсь в колдовстве и колдунах! А другое объяснение мне не приходит в голову. Хотя..., - она кинула злорадный взгляд на сурово выпрямившую спину испанку, - может, какой-то вельможа влюбился в Терезу и хотел её обесчестить?
Грызущий в углу хрящик Тибо тряхнул колокольчиками колпака и с наслаждением ринулся в атаку на ненавистную испанку:
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ