СТРАШНАЯ МЕСТЬ


( мистическая комедия по мотивам Н.Гоголя )

В игровую ткань титров вплетена историческая хроника: взрыв первой атомной бомбы. Нагасаки и Хиросима. За ними испытание советской атомной бомбы. Взрывы в пустынях, на атоллах… и рефреном торжествующая орда Басаврюка и прочих чудовищ.

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Эта история случилась на Украине в конце второго тысячелетия. Все события достоверны, все герои не вымысел создателей фильма.

Происходит Чернобыльский взрыв, который сотрясает всю планету. Все газеты мира сообщают о Чернобыльской катастрофе.

Карта мира с высоты орбитального полета, кадры последствий аварии на Чернобыльской станции. Над планетой пролетает космическая станция “Мир”. Космонавты в открытом космосе чинят “зеркальную батарею”, которая по каким-то причинам не раскрылась. Слышатся голоса космонавтов: “Земля! Зеркало не раскрывается. Что делать? Что делать?”

Оживает старая забытая церковь, обросшая лесом, в которой служил философ Хома из повести Николая Гоголя “Вий”. Упыри и вурдалаки, которые застыли ка-менными изваяниями в дверях, в окнах, после Чернобыльского взрыва пробуждаются к жизни.

Упыри, известные убийцы и черти устремляются в подземелье под атомную станцию Чернобыля, где ждет чудовище вида ужаснейшего - Басаврюк, верхов- ный жрец, который служит полуожившему дьяволу Вию. Все чудовища собираются вокруг Вия и в едином порыве падают перед ним ниц. Среди чудовищ мы видим красавчика черта Хакера, который в дальнейшем будет обхаживать Солоху. Басаврюк стоит перед полуожившим дьяволом Вием. У Вия веки до пола, а пе- редние перепончатые лапы огромные и короткие, как у стегозавтра. Он сидит в огромном каменном кресле, ворочается, издает ужасные стоны, словно в забытьи.Под Вием нора, где живет оракул. Из норы идет дым. Басаврюк держит речь перед собравшимися чудовищами.


БАСАВРЮК. Итак, 666 атомный взрыв свершился! Час возмездия близок!

ЧУДОВИЩА (хором). Это так, Басаврюк!

БАСАВРЮК. Панночка, вызывай оракула!


Ведьма Панночка подходит к дыре, перетирает в руках какие-то травы, головы змей, мышей и все это бросает в дыру. Вспыхивает огонь, из дыры появляется оракул, аморфное создание из дыма.


ПАННОЧКА. Мы хотим знать, сколько нам осталось ждать?

БАСАВРЮК. Когда проснется Вий?

ОРАКУЛ. И станет атомный взрыв Чернобыльский числом 666, и станет зима летом, и день сделается ночью, и вместо снега польется кислотный дождь, и двухголовые люди, звери и рыбы начнут плодиться на земле, и тогда наступит конец света и явится миру царь тьмы - Вий.

ЧУДОВИЩА (хором). Вий! Вий!


Вий начинает страшно ворочаться, раздается жуткий рев из пасти, но что-то не дает Вию очнуться от сна.


БАСАВРЮК (радостно). Вий просыпается!

ОРАКУЛ. Нет, Вий спит. Чтобы проснулся Вий - нужна жертва.

ЧУДОВИЩА. Жертва! Жертва!


Чудовища от слова “жертва” приходят в безумие. Внезапно один упырь с воплем “Жертва!” вонзает зубы в шею другого. Чудовища начинают пожирать друг друга.

БАСАВРЮК. Именем Вия, остановитесь!


Чудовища замирают.


ПАННОЧКА. Кто жертва?

ОРАКУЛ. Любовь.

БАСАВРЮК. Как может быть жертва любовью?

ПАННОЧКА. Объясни, оракул!

ОРАКУЛ. Сейчас люди снимают фильм по повести Гоголя “Вий”. Это символично. Чтобы Вий ожил, главный герой должен умереть на съемках точно по сценарию.

ПАННОЧКА. Без проблем. Умертвим, как и задумывал автор. Басаврюк будет продюсером фильма.

БАСАВРЮК. Я согласен. (Принимает человеческий вид.) Ну, чем я не продюсер?

ПАННОЧКА (кокетливо). Ну, а я, так и быть, снимусь в главной роли. (Принимает человеческий вид.) Где еще такую красотку найдешь?

ОРАКУЛ. А вторая жертва должна быть девственницей из города Диканьки, которую вы принесете в жертву в день святого Валентина.

ПАННОЧКА. Оригинально.

БАСАВРЮК. Я что-то не понял?

ПАННОЧКА (шипит). Чего здесь непонятного? Чтобы окончательно проснулся Вий, нужно в день всех влюбленных принести в жертву девушку.

БАСАВРЮК (ехидно). Которая непременно должна быть девственницей?

ОРАКУЛ. Это так. И чтобы в эту ночь девственнице исполнился двадцать один год!

БАСАВРЮК. А так бывает?

ПАННОЧКА. Не кощунствуй!

ОРАКУЛ. И тогда настанет конец света и миром, отныне и навсегда, будет править царь тьмы - Вий!

ЧУДОВИЩА (хором). Вий! Вий!


Оракул исчезает. Вий начинает дрожать, издает жуткий вопль, и десятки длинных языков выползают из пасти. Языки начинают приближаться к тем чудовищам, которые истекают кровью. Языки хватают чудовищ и они оказываются в пасти Вия, который их тут же пожирает.

Красавчик черт Хакер, у которого царапина оказалась на носу, с ужасом смотрит на капельку крови, которая вот-вот готова сорваться. Хакер поддевает когтем со своего рыльца-носа и щелчком перебрасывает капельку крови на другого черта. Один из языков Вия моментально реагирует и хватает этого черта с капелькой чужой крови. Уцелевшие чудовища и Басаврюк падают перед Вием ниц.

***

Невозможно описать словами, что представляет собой город Диканька! Это не просто город контрастов! Это украинский хутор вперемежку с особняками раз-богатевших украинцев. Рядом с тем же дворцом пана Чуба можно встретить и лежащую свинью, и кур и петухов, и прочую живность, которая всегда любила вольно любила расхаживать по просторам Украины. Да и летающие тарелки здесь привычное родное чудо.

Камера кружится по городу Диканьке, пока не попадает в особняк к Басаврюку. Здесь в саду возле бассейна царит творческая обстановка. Продюсер Басаврюк - (в человеческом обличии), сценарист Короткевич и режиссер Митрофанов набирают массовку на фильм “Страшная месть”. Толпа девушек в пикантных купальниках дожидается своей очереди, чтобы станцевать и прочитать перед ними отрывок из Гоголя. Творцы глубокомысленно смакуют девушек, которых собрал Басаврюк на пробы. Одна из пикантных малышек читает отрывок из Гоголя.

ПИКАНТНАЯ МАЛЫШКА. Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинскую ночь!..


Она страстно читает отрывок, по знаку Басаврюка “хватит” танцует народный танец.


БАСАВРЮК (хвастливо). Каких я девочек пригласил на пробы! А-а, режиссер?

РЕЖИССЕР (неопределенно). Да-а…

БАСАВРЮК. Как тебе, Короткевич?

СЦЕНАРИСТ. Что-то есть во всем этом, Басаврюк.

БАСАВРЮК. Попка крепенькая.

РЕЖИССЕР. С огоньком попка!

БАСАВРЮК (похотливо). Люблю с огоньком! (Останавливает затанцевавшуюся девицу.) Все, стоп! Стоп! А теперь быстро за мной на индивидуальные пробы!


Он подходит к малышке, шлепает ее по попке, уводит в спальню. Режиссер и сценарист провожают их циничными взглядами. Помреж смотрит в список.


ПОМРЕЖ. Так, номер сорок второй! Пошел!


Перед творцами выходит рыженькая девушка, читает отрывок из Гоголя.


РЕЖИССЕР. Этот Басаврюк прямо чума какая-то, а не продюсер!

СЦЕНАРИСТ. За сегодняшний вечер у него уже шестая индивидуальная проба.


Режиссер вдруг о чем-то вспоминает, хлопает себя по лбу.


РЕЖИССЕР (кричит на красотку, которая бубнит отрывок из Гоголя). Кто-нибудь закроет ей рот или нет?


Помреж в испуге закрывает рукой рот красотке.


СЦЕНАРИСТ. Ты чего, Митрофанов?

РЕЖИССЕР. Ну-ка, ну-ка! Прочти еще раз про заброшенную церковь! Как там у Гоголя?

СЦЕНАРИСТ (открывает книгу). “Вот он!” - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколь ни было, кинулись на философа Хому. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха. Раздался петушиный крик. Это был уже второй крик: первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в окнах и дверях. Вошедший священник остановился при виде такого посрамленья Божьей святыни и не посмел слу- жить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь, с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником, и никто не найдет теперь к ней дороги.

РЕЖИССЕР (задумчиво). И никто не найдет теперь к ней дороги... Надо будет найти эту церковь!

СЦЕНАРИСТ (изумленно). Как найти? Какую церковь, Митрофанов?

РЕЖИССЕР. Где умер философ Хома.

СЦЕНАРИСТ (совсем обалдело). Хома?

РЕЖИССЕР. Ну, знаю, знаю, Короткевич, что ты сейчас скажешь! Что Гоголь все это придумал и что такой церкви никогда не было…

СЦЕНАРИСТ. Прошу прощенья, но каждый дурак знает, что “Вий” - это всего лишь литературный вымысел! А уж этой церкви и в помине не было.

РЕЖИССЕР. Троя тоже была литературным вымыслом, а когда раскопали, оказывается, Гомер ни-и хрена не выдумал! И амазонки были, и Геракл был, и Ахиллеса в пятку стрелой замочили по-настоящему! Так что не надо мне ля-ля тополя разводить. Я прямо вижу… вижу эту церковь! Я прямо вижу, как входит Вий и страшным голосом говорит: “Поднимите мне веки!” (Он изображает Вия, выпучив глаза, смотрит на сценариста.)


СЦЕНАРИСТ (нерешительно). Убедительно…


Режиссер задумчиво смотрит на украинскую зиму, которая после Чернобыльской аварии стала летом: жарит солнце, бездонно-синее небо и кружатся огром- ные бабочки над цветами. До Рождества осталось совсем немного. Огромный воздушный шар с надписью

“С Рождеством Христовым!” завис над Диканькой


РЕЖИССЕР. Короткевич, а ты уже привык, что у нас вместо зимы стало лето?

СЦЕНАРИСТ. Не знаю… Хотя нам еще повезло. Я слышал, что у москалей вообще вместо зимы сейчас осень. Представляешь, у москалей как наступает зима - начина-

начинают лягушки с неба падать.

РЕЖИССЕР. Что-то происходит в природе… Но что?

Загадка!

СЦЕНАРИСТ. Еще недавно я на Рождество в валенках ходил! Какие морозы были! А сейчас? Где сугробы? Где метели? Рождество через неделю, а вон солнце жарит как!

РЕЖИССЕР. Что творится с природой?

СЦЕНАРИСТ. Да-а… Загадка!

РЕЖИССЕР. Ну, хватит о пустяках! Что у нас там по сценарию?

***

Ночной клуб-казино “Крутой Чуб”. Камера следует по казино, где танцуют девушки стриптиз, крутится рулетка, и камера органично въезжает в кабинет Чуба, где за столом сидят карточные шулера: Вакула (любимец женщин, балагур, художник, музыкант и просто красавец), напротив него владелец казино мастер Чуб (разбогатевший провинциал, этакий Тарас Бульба сегодняшнего дня) в окружении телохранителей. Справа от Чуба сидит джентльмен почтенной внешности, явно подсадная утка Чуба. На столе лежит куча денег: играют в покер. Чуб курит сигару, смотрит в свои карты, у него четыре короля с дамой. Он бросает на стол еще пачку денег.


ЧУБ. Поднимаю еще на десять тысяч.

ДЖЕНТЛЬМЕН (театрально вздыхает). Я пас.

ЧУБ (иронично). Ну, а ты что скажешь, Вакула?

ВАКУЛА. За мной не запылится, мастер Чуб.

ЧУБ (хохочет). А я верю!


Вакула смотрит свои карты. Там совершенная ерунда: двойка, валет, семерка, дама и король, короче, ни одной комбинации. Меняет одну карту. Вместо двойки прихо- дит тройка. Чуб смотрит на часы и незаметно нажимает на них кнопку. За спиной Вакулы, прямо из кресла, на котором он сидит, медленно вырастает антенна. Она доходит до плеча Вакулы, на ее конце раскрывается зеркальце. Чуб с улыбкой подсматривает за его картами. Вакула чувствует - происходит что-то не так, он поворачивается, но антенна тут же реагирует, уклоняется от его взгляда, пря- чется назад в кресло.


ЧУБ. На этот раз ты здорово влип, Вакула! Я заставлю тебя уважать мастера Чуба!

ВАКУЛА. Еще не вечер.

ЧУБ (смотрит на часы). Вообще-то уже два часа ночи.

ВАКУЛА. Отвечаю.


Бросает деньги на стол. Чуб вдруг начинает торжествующе хохотать. Вакула улыбается. Под столом он левым каблуком ботинка давит на носок правого, из правого ботинка выкатывается блестящий шарик. Через несколько секунд раздается под креслом Чуба взрыв. Чуб вместе с креслом падает на пол. Телохранители прыгают на него, пытаясь защитить телами. Вакула во время паники быстро меняет карты.


ЧУБ. Да пустите же меня, болваны!


Телохранители поднимают вместе с креслом Чуба. Тот подозрительно смотрит на Вакулу.


ВАКУЛА. Что это было?

ЧУБ. Я это хотел узнать у тебя.

ВАКУЛА. Гороховой кашей не надо увлекаться, мастер Чуб.

ЧУБ. Что?

ВАКУЛА. Газы очень вредны для желудка. Крайне вредно.

ЧУБ (мстительно). Ты еще ответишь за газы. Вскрываемся.


Он по одной вскрывает свои карты: четыре короля и даму. Ждет с улыбкой, когда вскроется Вакула. Улыбка постепенно пропадает, когда Вакула по одному вскры- вает четыре туза и даму.


ВАКУЛА. Спасибо за игру.


Вакула сгребает деньги на столе. Кладет пачки в спортивную сумку фирмы “Адидас”. Чуб ошеломленно смотрит на него. Сигара едва не падает у него изо рта. Вакула подковыривает ногтем и вытаскивает из кресла, на котором сидел, антенну с раскрывающимся зеркальцем.


ВАКУЛА. А мне понравилась эта штучка. Прогресс не стоит на месте.

ЧУБ. Ладно, шутник, если скажешь, что за хреновина подо мной взорвалась, мы в расчете.

ВАКУЛА. О чем ты?

ЧУБ. Думаешь, ты меня сделал?

ВАКУЛА. Мне пора.


Вакула возвращает антенну назад в кресло, берет сумку, идет к двери. Неожиданно возвращается, подходит к Чубу, нажимает на кнопочку в его часах. Антенна выползает вновь из кресла. Вакула смотрится в зеркальце, откидывает волосы на голове, прихорашивается, вновь направляется к выходу. Оборачивается.


ВАКУЛА. Нечестный ты, мастер Чуб. Некрасиво.


Вакула выходит. Чуб смотрит на главного телохранителя. Тот понимающе вынимает пистолет.


ЧУБ. Только не в моем казино.


Телохранители выходят из кабинета за Вакулой...

***

Вакула степенно выходит из казино, резко сворачивает за угол и наносит выбежавшему охраннику удар в нос Тот падает, мешает другим охранникам, а Вакула бежит по улице, обегает казино и на стене прилегающего к казино дома, лезет по водосточной трубе. В него стреляют телохранители. Вакула попадет на крышу, телохранители не отстают от него. Погоня по крышам домов.

***

Ночь. В комнате ведьмы Панночки (которая в данный момент находится в своем нечеловеческом обличье) горят несколько свечей. Страшные тени расползаются от мистических предметов: здесь и хрустальный шар, игральные карты, засушенные змеи и летучие мыши, человеческий череп с костями и прочие атрибуты нечистой силы. Сгорбленная ведьма Панночка, мешает кипящее зе- лье в котле, бросает в него травы, порошок, бормочет заклинания. В котле вспыхивают и, словно в телевизоре, появляются обнаженные фотографии девушек. Здесь же на экране высвечиваются их параметры: рост, вес, объем талии и т.д. Панночка очень критично всматривается в фотографию.


ПАННОЧКА (бормочет). Так, рост метр девяносто. Куда к черту такая шпала и не девственница! Эта ни под каким соусом Вию не подойдет. (Щелкает пультом, появляется другая девушка.) Так, здесь у нас что? (Под портретом загорается красная надпись. Панночка внимательно прочитывает эту надпись.) Да ты, матушка, уже в седьмом классе невинность потеряла!


Котел-телевизор вздрагивает, Басаврюк (в нечеловеческом обличии) кадр раздвигает лапами, смотрит из экрана на Панночку.


БАСАВРЮК. Ну, что у тебя, Панночка?

ПАННОЧКА. В общем-то красавиц как грязи, да только девственниц в Диканьке ни одной не осталось.

БАСАВРЮК. Как это?

ПАННОЧКА. Извини, Басаврюк, но я здесь ни при чем.

БАСАВРЮК. Ты всех просмотрела?

ПАННОЧКА. Всех, кроме отсутствующих.

БАСАВРЮК. Если отсутствующие родились в Диканьке, они тоже подойдут для жертвы.

ПАННОЧКА (ехидно). В таком случае и твоя дочь подойдет.

БАСАВРЮК. Какая дочь?

ПАННОЧКА. Ты, Басаврюк, совсем из ума выжил, если не помнишь, что у тебя была дочь Оксана.

БАСАВРЮК. А ведь твоя правда, Панночка! Была у меня когда-то дочь!

ПАННОЧКА. Была и есть. Ее в детстве увезли в Америку, и там она стала суперзвездой! Теперь в Голливуде в фильмах снимается, модные песенки распевает на весь мир.

БАСАВРЮК. Ты откуда знаешь?

ПАННОЧКА. Оксану весь мир знает кроме тебя.

БАСАВРЮК. Ну-ка, покажи мне ее.


Панночка щелкает пультом, рядом с Басаврюком возникают разные фотографии Оксаны и когда появляется обнаженное фото Оксаны, Басаврюк делает знак оставить.


БАСАВРЮК (похотливо). Какая конфетка!

ПАННОЧКА. По-моему, она похожа на меня?

БАСАВРЮК (сплевывает, глядя на Панночку). И ты туда же, старая калоша!


Рядом с фотографией Оксаны появляются данные: рост, вес, объем груди, и, когда зажигается красная надпись “ДЕВСТВЕННИЦА”, раздается такой рев сирены, что Басаврюк испуганно шарахается в экране.


БАСАВРЮК. Что это?

ПАННОЧКА. Поздравляю! Твоя брошенная дочка, а моя двоюродная сестра - оказалась девственницей!

БАСАВРЮК (цинично). Суперзвезда и девственница?! У твоего компьютера - глюки!

ПАННОЧКА. Это у тебя, Басаврюк, глюки! Чтоб ты знал, сейчас в Америке очень модно быть девственницей. Многие сохраняют свою невинность до пенсии.

БАСАВРЮК. Убедительно. А как нам Оксану к себе за- манить?

ПАННОЧКА. Никаких проблем. Чуб напишет, что у нее нашелся отец, заодно пригласит Оксану выступить с концертами.

БАСАВРЮК. А если она спросит: где я столько лет пропадал?

ПАННОЧКА. Скажешь, что был у террористов в плену.

БАСАВРЮК. Думаешь, поверит?

ПАННОЧКА (презрительно хмыкает). Ты что, людей не знаешь? Они всему верят.

***

Вакула поскальзывается, сползает с крыши, в последний момент успевает зацепиться за край крыши. Под Вакулой открытое окно на последнем этаже. Он прыгает в окно, попадает в квартиру Панночки.

***

ПАННОЧКА. Кто здесь?

ВАКУЛА. Тише, тише!


Панночка вырывает из головы несколько волос, бросает их в котел. Басаврюк скрывается за фотографией Оксаны, но подглядывает. Панночка взглядом зажигает еще несколько свечей, из ведьмы она превращается в красотку, которая очень похожа на фотографию суперзвезды Оксаны. Вакула показывает знаком, чтобы Пан- ночка молчала. Прислушивается. Она с изумлением смотрит на него. Мистические предметы преображаются, теперь они выглядят как причудливые домашние вещи. Череп оказывается всего лишь пепельницей, куриная лапа - египетская чесалка для спины, старинный котел с зельем превратился в экстравагантный круглый телевизор и т.д. Книжный стеллаж полностью заставлен произведениями Гоголя; старинные издания разных лет. Вакула с любопытством оглядывается, рассматривает хрустальный шар, вглядывается в старинное зеркало, где ему мерещится кто-то другой…


ПАННОЧКА (шепотом). Ты кто?

ВАКУЛА. Хороший человек.

ПАННОЧКА (разочарованно). Хороший?

ВАКУЛА. Очень хороший.

ПАННОЧКА (с надеждой). Ты в этом уверен?

ВАКУЛА. Можешь мне поверить.

ПАННОЧКА. А кто тебе хочет мошонку отстрелить?

ВАКУЛА. Очень плохие люди.


Вакула смотрит на улицу. Там телохранители Чуба сгрудились возле дома, о чем-то совещаются. Главный телохранитель дает указание, чтобы оцепили дом. Панночка подходит к Вакуле. Смотрит из окна на телохранителей.


ПАННОЧКА. Ты президента убил?

ВАКУЛА. Холодно.

ПАННОЧКА. Банк ограбил?

ВАКУЛА. Уже теплее.

ПАННОЧКА. Ну и много наварил?

ВАКУЛА. Как тебе сказать... Хватит, чтобы тебя угостить шампанским.

ПАННОЧКА. Ну, что ж, давай.

ВАКУЛА. Что давай?

ПАННОЧКА. Угощай.

ВАКУЛА (растерянно). Прямо сейчас?

ПАННОЧКА (игриво). Ну, а чего оттягивать? Ресторан через дорогу.

ВАКУЛА (глядит в окно на телохранителей). Ты какое больше любишь?

ПАННОЧКА. Французское, разлива тысяча восемьсот тридцать пятого года.

ВАКУЛА. А разлива тысяча восемьсот тридцать четвертого года не подойдет?

ПАННОЧКА. Не подойдет.

ВАКУЛА. Ну и где я сейчас найду это шампанское?

ПАННОЧКА. Думаю, что нигде.

ВАКУЛА. Что же делать?

ПАННОЧКА. Скажем так, у меня осталась одна бутылочка.


Панночка задергивает шторы, зажигает еще несколько свечей, в квартире становится светлее. Подходит к бару. Вакула вглядывается в Панночку. Она вынимает запыленную бутылку шампанского, ставит на стол бокалы.


ВАКУЛА. Я тебя уже где-то видел.

ПАННОЧКА. Я играю в музыкальном театре.

ВАКУЛА. Точно! Ты Панночка!

ПАННОЧКА. Ну, со мной мы разобрались. А ты, значит, тот самый Вакула?

ВАКУЛА (изумленно). Точно. Откуда ты меня знаешь?

ПАННОЧКА. Потом расскажу, а пока помоги открыть шампанское.


Она протягивает ему бутылку. Вакула с удивлением рассматривает этикетку.


ВАКУЛА. Обалдеть можно, неужели это шампанское тысяча восемьсот тридцать пятого года?

ПАННОЧКА. Можешь не сомневаться. В 1835 году точно такое же пил Гоголь.

ВАКУЛА (показывает взглядом на стеллажи). Ты, наверно, балдеешь от Гоголя?

ПАННОЧКА. Ты даже не представляешь себе, как я тащусь от него.

ВАКУЛА (подходит к стеллажу, вынимает книгу). В детстве я зачитывался Гоголем. Помню, как ночью прочитал повесть “Вий”. Ужас как страшно было. До утра всякие ведьмы снились.

ПАННОЧКА. Ну, и кого тебе было жалко: философа Хому или ведьму Панночку? Только честно?

ВАКУЛА. Конечно, философа. А за что ведьму жалеть?

ПАННОЧКА (игриво). А почему бы ведьму не пожалеть? Она ведь тоже женщина, как я.

ВАКУЛА (игриво). Ну, если она такая же красивая, как ты… (Открывает старую книгу. Удивленно читает.) Надо же - “Вий” попался!

ПАННОЧКА. В подлунном мире не бывает случайностей.

ВАКУЛА (разглядывает автограф на титульном листе, читает). С днем рождения, Панночка! Николай Гоголь. Тысяча восемьсот тридцать пятый год.


Вакула изумленно присвистывает, возвращает книгу в стеллаж и вдруг начинает хохотать.


ПАННОЧКА. Ты чего?

ВАКУЛА. Я вдруг вспомнил своего школьного приятеля, который собирал автографы известных писателей. У него был автограф и Хеменгуэля, и Шолохова, и Набокова, и даже Шерлока Холмса.

ПАННОЧКА. Ну, и что?

ВАКУЛА. А то, что он сам себе книжки подписывал. Вот такое было у него хобби.

ПАННОЧКА (смеется). Значит, Гоголь не меня поздравил с днем рожденья?

ВАКУЛА (смеется). Факт, что не тебя. И этикетку на шампанское ты тоже сама приклеила! (Начинает открывать шампанское).

ПАННОЧКА. Ты и об этом догадался?

ВАКУЛА. Девочка, кого ты хотела разыграть? Ты даже не представляешь, кто перед тобой стоит!

ПАННОЧКА. Интересно, кто же?

ВАКУЛА. Догадайся?

ПАННОЧКА. Я думаю, что мелкий жулик.

ВАКУЛА. Панночка, зачем так грубо? Я прежде всего - художник.

ПАННОЧКА. Убедил. Ну, а ты представляешь, кто перед тобой стоит?

ВАКУЛА. Представляю. Передо мной стоит самая красивая спасительница в мире, которую я очень хочу поцеловать.


Вакула ставит полуоткрытое шампанское на стол, подходит к Панночке, медленно привлекает ее к себе, но в это время пробка вылетает из бутылки. Панночка испуганно отстраняется от Вакулы. Пробка долго рикошетит по различным предметам, пока не попадает (под взглядом Панночки) точно в котел-телевизор, где до сих пор светится фотография Оксаны и где из-за фотографии подсматривает Басаврюк. Когда пробка попадает в экран, Басаврюк вскрикивает. На мгновенье исчезает с экрана, тут же появляется, но уже с синяком под глазом. Грозит кулаком Панночке.

Вакула подходит с бокалами шампанского к котлу-телевизору, смотрит на обнаженную Оксану.


ВАКУЛА (свистит от восхищения). Девушка моей мечты!

ПАННОЧКА. Моя двоюродная сестра из Америки.

ВАКУЛА. Шутишь?

ПАННОЧКА. Да нет.

ВАКУЛА (приглядывается). А вообще-то сходство есть.

ПАННОЧКА. Ну, и кто тебе больше нравится?

ВАКУЛА. Конечно, ты.

ПАННОЧКА (насмешливо). А мне кажется, что Оксана.

ВАКУЛА. Сейчас я в этом не уверен.


Панночка берет пульт, подмигивает недовольному Басаврюку, гасит экран котла-компютер. Вакула протягивает Панночке бокал с шампанским.


ПАННОЧКА. Так за что же мы будем пить?

ВАКУЛА. За любовь с первого взгляда.

ПАННОЧКА. За любовь до гроба.


Они чокаются, выпивают шампанское. Вакула пытается привлечь ее к себе. Она с насмешливой улыбкой отстраняется.


ПАННОЧКА. Так значит, ты художник, Вакула?

ВАКУЛА. Когда-то даже иконы рисовал.

ПАННОЧКА (насмешливо). Подделывал их под старинные и продавал иностранцам?

ВАКУЛА. Откуда ты знаешь?

ПАННОЧКА. Догадалась.


Вакула осматривается, подходит к огромному зеркалу, где лежат косметические принадлежности. Берет губную помаду, рисует на зеркале ее портрет. Панночке явно нравится этот портрет.


ВАКУЛА. Ну, как тебе?

ПАННОЧКА. Мило.

ВАКУЛА. У тебя карты есть?

ПАННОЧКА. Найдутся.


Она достает старинные карты, подает их Вакуле. Тот присвистывает.


ВАКУЛА. Первый раз такие вижу. Гоголь случайно ими не играл?

ПАННОЧКА. С маминькой играл.

ВАКУЛА (смеется). А я доверчивый! Я всему верю! Сейчас тебе фокус покажу. Загадай карту.


Он протягивает ей колоду, отворачивает голову. Панночка останавливается на пиковой даме.


ПАННОЧКА. Загадала.

ВАКУЛА. Теперь положи эту карту в колоду и хорошенько потусуй.

ПАННОЧКА (тусует карты). Готово.


Вакула берет колоду и по одной начинает открывать карты. Наконец он переворачивает пиковую даму и весело смотрит на нее.


ВАКУЛА. Эта?

ПАННОЧКА. Потрясающе!

ВАКУЛА. Это еще что!

ПАННОЧКА. Хочешь, я тебе тоже фокус покажу?

ВАКУЛА. Давай.

ПАННОЧКА. Сейчас я расскажу, что лежит у тебя в сумке.

ВАКУЛА. Интересно… Ну и что же у меня там лежит?

ПАННОЧКА. У тебя там лежит женский купальник, полотенце, резиновые тапочки, косметичка...

ВАКУЛА (еле сдерживая смех). Значит косметичка?

ПАННОЧКА. Косметичка.


Вакула начинает хохотать. Поднимает сумку “Адидас”.


ВАКУЛА. Сейчас ты увидишь, что у меня в сумке.


Вываливает содержимое на стол. Из сумки падают все те предметы, которые перечислила Панночка. Вакула молча застывает с открытым ртом. Берет двумя пальцами купальник, долго смотрит на него. Панночка смеется, глядя на его припухшую физиономию.


ВАКУЛА (чуть слышно). Как же это?

ПАННОЧКА. Ну, как тебе мой фокус?

ВАКУЛА. Какой к черту фокус, если в этой сумке были деньги! (Начинает расшвыривать женские тряпки.) А это что такое? Что это такое?!

ПАННОЧКА. Это мои вещи.

ВАКУЛА. Твои?

ПАННОЧКА. Это моя сумка, с которой я хожу в бассейн.

ВАКУЛА. Значит, в бассейн?

ПАННОЧКА. У нас сумки похожи, вот я их и поменяла.

ВАКУЛА. Ты поменяла сумки?


Панночка достает из-под стола сумку Вакулы. Насмешливо бросает ее на стол.


ПАННОЧКА. Держи, фокусник.

ВАКУЛА (заглядывает в сумку). Ну, ты и штучка!

ПАННОЧКА. Это еще что!


Неожиданно они слышат со стороны окна неясный шум. С крыши заглядывает в окно один из охранников Чуба. Его держит за ноги другой охранник. Панночка бросает на него пронзительный взгляд - и охранника, словно из катапульты, отбрасывает на соседнюю крышу.


ПАННОЧКА. Если хочешь, можем увидеться завтра.

ВАКУЛА. Завтра?

ПАННОЧКА. Не обижайся, но мне сегодня нужно побыть одной…


Она бросает тревожный взгляд; огромные старинные часы, которые начинают отбивать три часа. Откуда-то слышится петушиный крик. В окно попадает первый луч света. Она вздрагивает, быстро отстраняется от света и страстно целует Вакулу на прощанье.


ВАКУЛА. Значит, до завтра?

ПАННОЧКА. До завтра…

ВАКУЛА. Может, встретимся в “Бродячей собаке”?

ПАННОЧКА. Хорошо.


Они страстно целуются, перед глазами Вакулы все начинает кружиться, он несется куда-то по кромешной пустоте…

***

… и просыпается в своем доме. Ошеломленно открывает глаза. На столе бутылка недопитого вина, в квартире художественный беспорядок. На стенах развешены иконы, и повсюду мы видим плакаты суперзвезды Оксаны. Вакула смотрит в потолок, пытается понять, что же это было? Сон или явь?


ВАКУЛА. Так, начнем по порядку. (Протягивает руку под кровать, достает сумку с деньгами.) Деньги здесь. А Панночка? Ничего не понимаю…


Включает телевизор. Идет музыкальная программа. Дверь открывается, заходит его мать Солоха. Недоуменно смотрит на него.


СОЛОХА. Ты дома?

ВАКУЛА. Не уверен.

СОЛОХА. Опять всю ночь играл?

ВАКУЛА. Так, перекинулся по мелочи.

СОЛОХА. Женился б ты, что ли! Может, поумнел бы!

ВАКУЛА. А что ж это вы, мама, замуж никак не выходите?

СОЛОХА (кокетливо). Да кто ж меня такую возьмет?

ВАКУЛА. То-то я и смотрю, как я из дому, женихи, словно тараканы, во все щели лезут.

СОЛОХА. Ну, уж скажешь, как тараканы?!


Вакула надевает халат и подходит к телефону. Включает автоответчик.


ГОЛОС ДЬЯКА. Нежнейшая Солоха, если вы дома, снимите трубочку. Это дьяк. Ужас как срочно надо вас увидеть.

ГОЛОС ГУБЕРНАТОРА. Солоха, это губернатор. Мне б тебя по делу нужно.


Вдруг слышится голос Чуба.


ГОЛОС ЧУБА. Солоха, ну сколько можно ждать? Очень скучаю без тебя, твой мастер Чуб… (Сладко.) Твой Чубчик.

ВАКУЛА. Не понял? Неужели ты самого Чуба заарканила?

СОЛОХА. Так он же не из железа?

ВАКУЛА. Он мафиози!

СОЛОХА. Не мафиози, а владелец казино.

ВАКУЛА. Только Чуба тебе не хватало!

СОЛОХА. А вот мне как раз и не хватало Чуба! И вообще! Это не твоего ума дело!


Солоха фыркает, уходит. А по телевизору в это время крутят ролик с американской поп-дивой Оксаной. Вакула подбегает вплотную к телевизору, с любовью смотрит на Оксану и нежно целует ее изображение.

***

Панночка подъезжает на лимузине к бару “Бродячая собака”. Проходит в бар. Идет к стойке. Мужчины оценивающе смотрят ей вслед, присвистывая от восхищения. То и дело слышатся возгласы: “Эй, крошка, присаживайся к нам. Детка, выпьешь с нами?”. Панночка присаживается возле стойки, достает сигарету. Услужливо загораются сразу несколько зажигалок. Панночка прикуривает от одной, осматривает посетителей бара, разыскивая взглядом Вакулу.


БАРМЕН. Что будете пить?

ПАННОЧКА. Мартини со льдом.


Бармен наливает мартини, Панночка, наконец, замечает в дальнем углу Вакулу, который играет с огромным арабом на бильярде. Она с бокалом незаметно под-ходит к бильярду. Наблюдает за игрой. Партия подходит к концу, на столе всего три шара. Вакула долго прицеливается. У него сложный удар - дуплет через шар в среднюю лузу. Наконец он наносит удар и шар застревает в лузе, готовый вот-вот свалиться… но зависает над средней лузой.


ВАКУЛА. Сегодня не мой день!


Вакула вынимает из кармана бумажник, отсчитывает деньги, бросает их на бильярд.


АРАБ (забирает деньги). Можно не бить?

ВАКУЛА. Можно.

АРАБ (насмешливо). А все-таки ударю.


Араб приподнимает ногу и, смеясь, из-под ноги наносит сильный удар. Но… в это время Панночка заговаривает шары, и шар, который должен был уложить шар, стоящий возле лузы, врезается в шар, отскакивает и останавливается возле противоположной лузы. Шар возле средней лузы даже не шевельнулся. Все в диком изумлении. У араба выпадает из рук кий. Он обходит стол и разглядывает шар.


ВАКУЛА. Хороший был удар, Саид.

АРАБ (обалдело). А-а?

ВАКУЛА. Ты разрешишь мне закончить партию?

АРАБ (жестикулирует руками). А-а?

ВАКУЛА. Ты хочешь сказать, что можно не бить?

Араб издает какие-то звуки, зачарованно смотрит на шар. Вакула двумя пальцами берет кий.


ВАКУЛА. А я все-таки ударю, дружок.


Вакула очень артистично бьет и, конечно же, не без помощи Панночки, все три шара закатываются в лузы. Араб совсем обалдел. Вакула вместе со зрителями припух от такого удачного удара.


ВАКУЛА (озабоченно). Мастерство не пропьешь. Гони бабки, Саид.


Саид, как лунатик, возвращает деньги Вакуле и в отчаянье выбрасывает все деньги на стол. Вакула забирает деньги. Араб смотрит на то место возле средней лузы, где стоял шар. Ковыряет даже ногтем, смотрит снизу, сверху и вдруг наносит страшный удар кулаком по бильярду. Бильярд рассыпается. Саид ломает кий, начинает все крушить в баре, на него кидаются посетители, охрана бара. Начинается драка, в которой принимают участие Вакула и Панночка. Панночка спасает Вакулу от удара стулом, который хотел нанести ему сзади один из посетителей. Она разбивает бутылку об его голову. Вакула оборачивается и только хочет ударить, как видит Панночку.


ВАКУЛА. Ты все-таки пришла?

ПАННОЧКА. А ты меня ждал?

ВАКУЛА. Как бы тебе сказать точнее…


Панночка внезапно толкает его в сторону, мимо головы пролетает бутылка, разбивает зеркало.


ПАННОЧКА. А мне нравится этот бар. Здесь всегда так весело?

ВАКУЛА. Бывает веселее.

ПАННОЧКА. В следующий раз я приглашу тебя на свою вечеринку, а пока есть предложение допить вчерашнее шампанское!

ВАКУЛА. Еще осталось?

ПАННОЧКА. Нам хватит до утра.


Они стоят посредине побоища, смотрят друг на друга. Медленно целуются, и мы уже видим их в спальне, когда они раздевают друг друга. Обнаженные сидят на полу и пьют шампанское, и Вакула ласкает Панночку, и она изнемогает от страсти и, естественно, страсть переходит в секс.

***

Мастер Чуб сидит в своем кабинете, в окружении запуганных телохранителей. Зло пыхтит сигарой.


ЧУБ. Ну, что молчите, уроды?!

ГЛАВНЫЙ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ (заикаясь от страха). Мы-ы… найдем его. Завтра от Вакулы останутся одни уши!

ТЕЛОХРАНИТЕЛИ. Так точно, мастер Чуб!

ЧУБ (передразнивает). Одни уши?! А мне теперь мало его ушей, придурки! Мне его уши были нужны вчера!

ТЕЛОХРАНИТЕЛИ. Так точно, мастер Чуб!

ЧУБ (зловеще усмехается). А сегодня мне нужен Вакула живым! Вы меня поняли, болваны?

ТЕЛОХРАНИТЕЛИ. Так точно, мастер Чуб!

ЧУБ. Ну, давайте сюда профессора!


Телохранители вводят в кабинет профессора. У него в руках шкатулка.


ПРОФЕССОР. Мое почтение, мастер Чуб.

ЧУБ. Ну, чем порадуешь наука? Прибор готов?

ПРОФЕССОР (кладет перед ним шкатулку). Все, как я и обещал.

ЧУБ (достает очки из шкатулки). Посмотрим.

ПРОФЕССОР. Последнее слово техники. Очки сканируют и распознают карты с любого расстояния.

ЧУБ (удовлетворенно). Ну, это уже кое-что! (Надевает очки, смотрит на профессора.) Ни-и черта не вижу!

ПРОФЕССОР. Надо включить лазерную наводку.

Он нажимает кнопочку на очках, и Чуб подскакивает от изумления. Через очки насквозь видны скелеты профессора, телохранителей, и даже в соседнем здании видны скелеты.


ЧУБ (восхищенно). Ну, наука! Уважаю!


Мастер Чуб вытаскивает из стола несколько колод карт. Смотрит через очки на карты. Видны все масти.


ЧУБ. А ну-ка, профессор, возьми карты и отвернись.


Профессор берет карты, отворачивается. Все равно, через его скелет, видны все карты.


ЧУБ. Ну, дела!


Чуб разбрасывает карты по полу, смотрит на них из разных положений. Все так же отчетливо видны все масти.


ПРОФЕССОР. Новейшая технология позволяет сканировать даже те карты, на которых установлена свинцовая защита.

ЧУБ. Ну и много у тебя таких очков, профессор?

ПРОФЕССОР. Пока это единственный экземпляр.

ЧУБ. Ты ведь понимаешь, что этот единственный экземпляр должен навсегда остаться единственным?

ПРОФЕССОР. Могила.

ЧУБ. Хорошо, я подумаю, как тебя отблагодарить.

ПРОФЕССОР (пятясь задом). Премного благодарен, мастер Чуб. Премного…


Профессор выходит. Чуб смотрит на главного телохранителя. Тот понимающе кивает.


ЧУБ. Я не уверен, что это удачный выбор… Для начала замуруйте профессора в стену, а там посмотрим, что с ним дальше делать.


Главный телохранитель уходит за профессором. Чуб с любовью протирает волшебные очки, рассматривает кнопочки на оправе.


ЧУБ. Так, а что это за кнопочка? (Надевает очки. Видит телохранителей совершенно голыми. Присвистывает от изумления.) Ну, чертяка профессор! Уважаю. (Подбегает к окну, глядит на проходящих женщин. Тащится от удовольствия. Снимает очки, с любовью их разглядывает.) Ну, Вакула, я тебе устрою такой покер! Так, а это что за штучка?


Надевает очки, нажимает кнопочку. Слышится голос: “До самоликвидации осталось десять секунд. Нажмите код отмены. Нажмите код отмены… Нажмите код отмены… Осталось семь секунд, шесть…” Чуб лихорадочно нажимает на все кнопочки. Идет отсчет: “Три секунды, две, одна… Вы уничтожены! ” Чуб с ужасом кидает очки в сторону, раздается взрыв.

***

Последний вечер перед Рождеством прошел. По всей Диканьке светятся на зданиях поздравления: “С Рождеством Христовым ”. Парни и девчата колядуют.


***

Party в отеле города Диканьки. На огромном лимузине приближается Басаврюк (в нечеловеческом обличье). Он видит, как веселые девушки и парни в национальных костюмах колядуют под окнами домов, с мешками в руках. Им бросают в мешки разную снедь: конфеты, деньги, кому-то обломился кусок окорока из богатого дома... За рулем машины Басаврюка сидит страшное чудовище. Басаврюк приглядывается к колядующим.


БАСАВРЮК. Не пойму никак! Чего они веселятся?

ЧУДОВИЩЕ. Последняя ночь перед Рождеством Христовым! Вот они и колядуют, Басаврюк.

БАСАВРЮК (бьет его по голове). Заткнись! Слышишь! Заткнись! Еще раз услышу о Христе - я тебя в навозную муху превращу!


Едут дальше. Шофер дрожит от страха.


БАСАВРЮК (не выдерживает). Ты что-то сказал?

ЧУДОВИЩЕ. Ничего.

БАСАВРЮК. Ладно, говори… Что они делают?

ЧУДОВИЩЕ. Колядуют.

БАСАВРЮК. Что это за колядки, урод?

ЧУДОВИЩЕ. Я боюсь…

БАСАВРЮК. Говори!

ЧУДОВИЩЕ. Накануне этого…

БАСАВРЮК. Ну, понял… Рождества…

ЧУДОВИЩЕ. Ну... накануне Рождества Хрис…

БАСАВРЮК (бьет его по голове). Заткнись! (Пауза.) Ну и чего они делает накануне?

ЧУДОВИЩЕ (заикаясь). Подходят к дому, поют песни и славят этого самого… Хрис...

БАСАВРЮК. Понятно, кого эти жалкие твари славят. Ну и что?

ЧУДОВИЩЕ. Ну, еще желают хозяевам дома здоровья, удачи, а под чьими окнами поют, тот должен кинуть им в мешок сало, колбасу, хлеб, деньги, ну кто чем богат. Говорят, что был когда-то болван Коляда, которого люди принимали за Бога и что будто бы оттуда и пошли колядки.

БАСАВРЮК. Дурацкий обычай! А ты откуда это знаешь?

ЧУДОВИЩЕ. Когда я был человеком, сам колядовал.

БАСАВРЮК (вновь начинает его бить). Вот скотина! Я тебе покажу, как колядовать!


Шофер резко нажимает на тормоз.


ЧУДОВИЩЕ. Приехали.


Чудовище и Басаврюк преображаются в людей. К машине подходит прислуга, чтобы помочь выйти Басаврюку. Басаврюк проходит в отель.


ЧУДОВИЩЕ (держится за голову). Чего выделывался? Как будто сам не колядовал, когда был человеком… Скотина! (Чешет живот.) Помню, наколядовал я как раз вот такой кусок сала! (Разводит руками, вздыхает.) А сейчас от Басаврюка только в зубы получаю! Да пошел он, козел! (Тоскливо смотрит на колядующих.) Ну, если только Христа не славить, то и поколядовать не грех? (Смотрит в камеру.) А-а?


Чудовище вынимает из-под сиденья мешок, (он уже симпатичный господин), выбегает из лимузина, бежит к девкам, которые колядуют и желают здоровья хозяевам дома. Он подбегает со своим раскрытым мешком.


ЧУДОВИЩЕ. Чтоб вы жили до ста лет! Чтоб ваши детки были здоровыми, хозяюшки дорогие, чтоб вас, золотые, бес не попутал! Что дом был полная чаша!


Хозяева кидают в мешки гостинцы, и, конечно же, достается и чудовищу, который тут же заглатывает кусок колбасы. Блаженная улыбка на лице.


ЧУДОВИЩЕ (поглаживает живот). Что может быть вкуснее домашней колбасы? А-а? Только украинское сало!


Панночка (в человеческом обличье) и Вакула вслед за Басаврюком подъезжают к отелю. Панночка выходит из машины и вдруг замечает, как по ночному небу ведь- ма Солоха поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где бы ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропа- дали на небе. Скоро ведьма набрала их полный рукав. Три или четыре еще блестели. Вдруг, с противной стороны, показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко, а просто черт. Черт крадется потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку. Черт, подбежавши, вдруг схватил обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую (как будто достал голыми руками огонь), наконец поспешно спрятал в карман и как будто ни в чем не бывало побежал далее. На небе становится темно.

***

Панночка с Вакулой заходят в отель. Чуть позже мы видим, как Панночка и Вакула прогуливаются на светской тусовке. Панночка украдкой смотрит в окно на небо.

Незаметно черт подлетает к ведьме, берет ее под ручку. Ведьма вскрикивает от неожиданности, но черт ей шепчет что-то такое на ухо, что она расплывается от удовольствия. Ведьма тем временем замерзла и, поднявши руки кверху, отставила ногу и, приведши себя в такое положение, как человек, летящий на коньках, спустилась по воздуху, будто по ледяной горе, и прямо в трубу своего дома. Черт тем же порядком отправился за ней. Черт попал прямо на шею ведьмы, и они оба выпали из трубы. Солоха отряхивается от золы, черт чихает, а увидев иконы, фыркает. Вновь взлетает в трубу, но при этом цепляется карманом за кочергу и месяц благополучно возвращается на небо. Солоха закрывает иконы. Черт вновь возвращается, видит, что иконы закрыты, успокаивается.

***

Вакула и Панночка подходят к небольшому богемному кружку, среди которых известный нам режиссер Митрофанов, сценарист Короткевич, продюсер Ба-саврюк, актеры, киновед, журналистка... Разговор с творцами ведут киновед и журналистка с диктофоном.


ЖУРНАЛИСТКА. Господин Басаврюк, а вы не боитесь браться за Гоголя?

БАСАВРЮК. А я за Гоголя и не брался, я лишь помогаю финансировать этот фильм.

РЕЖИССЕР (скромно). Собственно, это моя идея экранизировать Гоголя.

ЖУРНАЛИСТКА. Но что нового можно открыть в Гоголе? Ведь он изучен вдоль и поперек!

РЕЖИССЕР. Это только так кажется. А для мирового кино Гоголь вообще еще не раскрыт!

КИНОВЕД (важно). Здесь я, пожалуй, соглашусь.

БАСАВРЮК. А кто-нибудь задумывался над тем, что Гоголь первый в мире написал повесть ужасов “Вий”?

СЦЕНАРИСТ. Ну, здесь можно поспорить…

БАСАВРЮК. С продюсерами спорить не желательно, дорогой мой сценарист. А может быть, ты вообще не любишь Гоголя?

СЦЕНАРИСТ. Это я не люблю Гоголя? Да я за Гоголя любому горло перегрызу!

БАСАВРЮК. Кому перегрызешь?

СЦЕНАРИСТ. Кому угодно!

БАСАВРЮК (хлопает его плечу). Я это запомню! (Обводит взглядом присутствующих.) Только честно! Среди нас есть, кто не любит Гоголя?


Все хором испуганно: “Как можно! Как можно не любить Гоголя?!”


ЖУРНАЛИСТКА. И все-таки Гоголя мировой зритель может не понять.

БАСАВРЮК. Зритель все поймет, если режиссер снимет гениальный фильм!

РЕЖИССЕР (скромно, но гордо). Я надеюсь.

ЖУРНАЛИСТКА. Я хочу сказать, что Гоголь - это такой феномен, что до конца его понять может только украинец! Фольклор - дело слишком тонкое.

БАСАВРЮК. В фольклоре как раз вся соль! И режиссер должен показать мировому зрителю, что наш украинский царь тьмы “Вий” круче всех их оборотней и вурдалаков, Фреди Крюгеров да и самого графа Дракулы!


Басаврюк довольно смеется над своей шуткой. Ему подобострастно улыбаются артисты и киноведы.


КИНОВЕД. И все-таки, что это будет за фильм?

СЦЕНАРИСТ. Пока рабочее название картины - “Страшная месть”.

БАСАВРЮК. Это будет такая мистика и ужас, что сам Фреди Крюгер обосрется от страха! Ха-ха-ха!

ЖУРНАЛИСТКА. Значит, вы собираетесь снимать фильм ужасов?

РЕЖИССЕР. Не совсем так. За основу мы взяли повести Гоголя “Вий” и “Вечера на хуторе близ Диканьки”.

СЦЕНАРИСТ. Но сейчас не хотелось бы раскрывать весь сюжет.

КИНОВЕД. Понимаю. Значит, это будет комедия ужасов?

СЦЕНАРИСТ. Ну-у, как бы вам сказать? Сейчас трудно определить жанр. Это будет некий синтез… Современность и народные предания, фольклор вперемежку с ужасом сегодняшней бездуховности, ну и так далее...

АРТИСТЫ (восхищенно). Гениально!

ЖУРНАЛИСТКА. Смело! А кого на главные роли?

РЕЖИССЕР. На роль ведьмы взяли молодую актрису Панночку, а на роль философа Хомы известного артиста Колесника.


Басаврюк вдруг замечает Панночку, которая входит с Вакулой. Он поднимается, подходит к ней, целует ее фамильярно в щечку.


БАСАВРЮК.. Панночка! Вот уж кого рад видеть! (Смотрит на Вакулу.) А это кто с тобой?


Вакула только хочет представиться, но Басаврюк не обращает на него никакого внимания. Берет Панночку под “ручку”, уводит на свое место. Панночка шутли- во подмигивает несколько растерявшемуся Вакуле, который явно обескуражен таким обращением.


БАСАВРЮК (представляет Панночку). Если кто не знаком - это молодая актриса Панночка. Моя племянница.

ЖУРНАЛИСТКА. Вас зовут Панночкой и вы же будете играть роль ведьмы Панночки в “Вие”?

ПАННОЧКА. Правда, удивительное совпадение?

ЖУРНАЛИСТКА. Мистика...

КИНОВЕД. Мистика просто необходима, когда речь заходит о Гоголе.


Вакула усмехается, уходит. Панночка ведет разговоры с журналистами, неожиданно оглядывается и не видит Вакулу. Панночка поднимается.


ПАННОЧКА. Извините, у меня еще дела.

***

Панночка разыскивает Вакулу, а тот уже выгуливает роскошную блондинку, о чем-то с ней воркует и вдруг натыкается на Чуба в окружении телохранителей. Тот только появился на partу, лицо облеплено пластырями, одна рука в гипсе, в нее вставлен бокал с шампанским. Чуб подпрыгивает от радости, завидев Вакулу.


ЧУБ. Мечты сбываются! (На блондинку.) Девочка, иди попудри носик. Нам с твоим приятелем нужно кое-что решить.


Красотка уходит. Вакула приглядывается.


ВАКУЛА (изумленно). Ты ли это, милейший мастер Чуб?

ЧУБ. Даже если это не я, за тобой должок, приятель.

ВАКУЛА. Даже если это не ты, у меня нет никакого желания еще раз тебя обыграть.

ЧУБ. Значит боишься?

ВАКУЛА. Так ты же опять палить начнешь!

ЧУБ. На этот раз обойдемся без стрельбы. Неужели ты не дашь шанс бедному мастеру Чубу отыграться?

ВАКУЛА. Ну, а если не дам?

ЧУБ. Зря.

ВАКУЛА. Тогда надо подумать.

ЧУБ. Даже не думай. Завтра в одиннадцать жду тебя в клубе.

ВАКУЛА. Я слышал, ты собрался жениться на моей матери?

ЧУБ. Я ж не на тебе жениться собрался, придурок!


Вакула хочет ответить, но подходит сзади Панночка, обнимает Вакулу.


ПАННОЧКА. Батя, вы оказывается уже знакомы с Вакулой?

ЧУБ. С этим чертом?

ВАКУЛА. С вашим батей мы лучшие друзья, Панночка!

ПАННОЧКА. Батя, а как ты относишься к тому, если мы поженимся с Вакулой?

ЧУБ. Что?!

ВАКУЛА (с изумлением). Что?

ПАННОЧКА (Вакуле). Разве ты меня не любишь?


Вакула и Чуб долго смотрят друг на друга.


ВАКУЛА. Дело в том, дорогая, что твой батя первый решил жениться на моей маме. Поэтому я не могу жениться на дочери своего бати.

ПАННОЧКА. Что?

ВАКУЛА. Не так ли, батя? (Распахивает объятия.) Батя, можно я тебя обниму!

ЧУБ. Дайте мне автомат, я пристрелю подонка!


Охранники протягивают Чубу “узи”, но Панночка выхватывает автомат из рук Чуба, встает между Вакулой и ним.


ПАННОЧКА. Батя!

ЧУБ. Чтоб я тебя больше не видел с Вакулой!

ПАННОЧКА (презрительно). Я уже взрослая! Мне скоро будет двадцать один год! И я сама решаю, с кем мне встречаться!

ЧУБ. Можешь встречаться хоть с самим чертом, но только не с Вакулой!

ВАКУЛА. Чем же я так не угодил, мастер Чуб?

ПАННОЧКА. А здесь не трудно догадаться. Боится, что ты его бизнес под себя приберешь!

ВАКУЛА. Неужели боишься, мастер Чуб?!

ЧУБ. Да чтобы я боялся собственной дочери и какого-то прохвоста?!

ВАКУЛА (насмешливо). Значит, не отдашь за меня дочь?

ЧУБ (вдруг хохочет). А вот завтра в одиннадцать придешь в мой клуб, и мы решим, кто из нас будет женихом!

ПАННОЧКА. Батя, я не хочу, чтобы меня Вакула проиграл в покер!

ЧУБ. А это уж от него зависит!


Чуб надевает лазерные очки, смотрит на Вакулу, злорадно хохочет.


ПАННОЧКА (зло). Ты пожалеешь, старый дурак!

ЧУБ (Панночке). Ты не смотри на меня так! Я твоего дурного глаза не боюсь!


Подходит Басаврюк.


БАСАВРЮК. Панночка, кто тебя обидел?

ПАННОЧКА. Вот этот старый осел!

БАСАВРЮК. Что ж ты, брат, обижаешь мою племянницу!

ЧУБ. А тебе что здесь надо, рожа бесовская!

БАСАВРЮК. Ну, зачем же ты так с братом?

ЧУБ. Да какой ты мне к черту брат?! Где-то пропадал больше двадцати лет, а когда появился, так ни разу и не зашел ко мне в дом!

БАСАВРЮК. Ну, не сердись на меня! Мы ж с тобой одной крови!

ЧУБ (сплевывает). Даже говорить с тобой тошно! (Охране.) Так, уходим отсюда к чертовой матери!

БАСАВРЮК (сквозь зубы). Скоро я тебя и отправлю к чертовой матери!


Чуб оборачивается в сторону Вакулы.


ЧУБ. Завтра в одиннадцать жду в клубе!

ВАКУЛА. Я не опоздаю, батя!

ЧУБ (Панночке). А ты завтра в аэропорт не опоздай, обезьяна крашеная!


Чуба всего передергивает, глядя на Басаврюка, он сплевывает в его сторону, покидает отель. Басаврюка это не чуть не смущает. Он тут же начинает кадрить красотку. У него неожиданно появляется драгоценное колье, он вешает его на шею красотки, лапает ее и уводит…


ВАКУЛА. Обалдеть можно! Оказывается, Чуб - твой отец, а этот странный Басаврюк - твой дядя?!

ПАННОЧКА. Ну и что здесь такого?

ВАКУЛА. Не знаю… Все так неожиданно.

ПАННОЧКА. Ты мне лучше ответь: ты меня любишь?

ВАКУЛА. Люблю.

ПАННОЧКА. А жениться, значит, не собираешься?

ВАКУЛА. Панночка, мы знакомы всего неделю.

ПАННОЧКА. А как же любовь с первого взгляда?

ВАКУЛА. Любовь с первого взгляда продолжается.

ПАННОЧКА. А я уж подумала, что ты меня разлюбил!

ВАКУЛА. Такую богатую невесту? Ни за что!

ПАННОЧКА. Завтра я поеду с тобой!

ВАКУЛА. Куда?

ПАННОЧКА. Ты же не собираешься проиграть Чубу в покер свое счастье?

ВАКУЛА. Пока мне везет.

ПАННОЧКА. Ничего, мы подмажем фортуну, и завтра снова повезет.

ВАКУЛА. Если хочешь, поедем ко мне?

ПАННОЧКА. Не могу.

ВАКУЛА. Понимаю.

ПАННОЧКА. Надо выспаться - утром прилетает Оксана.

ВАКУЛА. Какая Оксана?

ПАННОЧКА. Разве я тебе не сказала?

ВАКУЛА. Нет.

ПАННОЧКА. Завтра тайно прилетает Оксана из Америки, хочет встретиться со своим отцом, которого никогда не видела.

ВАКУЛА. Значит, Басаврюк ее отец?

ПАННОЧКА. Точно.

ВАКУЛА. Обалдеть можно! А мне нельзя с тобой встретить Оксану?

ПАННОЧКА. Я начинаю ревновать.

ВАКУЛА (прижимает ее к себе). Ну, что ты, солнышко!


Панночка дрожит от страсти, берет его за руку и быстро ведет за собой. Они скрываются в комнате, Панночка начинает его целовать. Вакула вдруг представляет перед собой лицо Оксаны.


ПАННОЧКА. Я люблю тебя, Вакула!

ВАКУЛА (шепчет). Я люблю тебя… Оксана…


Панночка резко отстраняется, мираж перед Вакулой пропадает, он растерянно смотрит на нее. Панночка закатывает ему звонкую пощечину со словами “Мерзавец!” Уходит. Вакула остается один.

***

Девушки и парни колядуют. Поют песни, из домов им выносят подарки. Ночь перед рождеством.

***

Тем временем Чуб зсадится в машину, и ему вдруг вспоминается Солоха. Как она угощала его галушками, водочкой, как сладко на перинах они занимались любо- вью. Чуб крякает от удовольствия, вынимает мобильный телефон, набирает номер.


ЧУБ (бормочет). Почему бы и нет? Пока Вакула здесь, нагряну я к Солохе! (Слышатся короткие гудки.) Занято. Ишь ты! То-то я ей сюрприз устрою! (Выключает телефон, потирает руки. Кричит охране.) Сегодня вы мне не нужны! (Водителю.) К Солохе!

***

А в это время черт Хакер млеет на коленях у Солохи, с восторженным хрюканьем целует ее ручки.


ЧЕРТ. Нежнейшая Солоха, и как это вы не боитесь Вия?

СОЛОХА. Я свободная ведьма! Мне ваш царь тьмы по барабану!

ЧЕРТ (испуганно). Я ничего не слышал!

СОЛОХА (хохочет). А этого вашего Басаврюка я вообще в гробу видела!

ЧЕРТ. Ничего, ничего не слышал. (Шепчет ей на ушко.) Честно говоря, мне этот Басаврюк очень как не нравится. А этот Вий… ужас какой страшный дьявол.

СОЛОХА. И хочется тебе быть у Басаврюка на побегушках?

ЧЕРТ (обиженно). Обижаете, замечательнейшая Солоха. Я у Басаврюка первый хакер по компьютерам!

СОЛОХА (удивленно). Такой глупый черт, как ты, и хакер?

ЧЕРТ (гордо). Все черти - хакеры! А я не простой хакер, обаятельнейшая Солоха!

СОЛОХА. А какой же ты?

ЧЕРТ. Я лучший из лучших! Я любую банковскую защиту взламываю за пять секунд! Я все коды военных космических спутников знаю! Да я, если захочу!.. (Вынимает маленький компьютер.) А хотите, я сейчас переведу на ваш счет, замечательнейшая Солоха, из швейцарского банка... миллионов сто долларов?

СОЛОХА. Зачем же мне столько?

ЧЕРТ. Ну, хоть десять миллионов, о скромнейшая Солоха?

СОЛОХА. Ну, а как я их получу?

ЧЕРТ (тускло). А вот с этим проблемы. Можно попасться.

СОЛОХА (хохочет). Шел бы ты, хакер, лучше ко мне в независимый профсоюз ведьм!

ЧЕРТ (прячет компьютер). Я подумаю, замечательнейшая Солоха, если вы...


Что-то очень сладкое бормочет ей на ушко и только хочет залезть под юбку, как раздается стук в дверь и слышится дюжий голос губернатора.


ГУБЕРНАТОР. Ты что там, уснула, Солоха?!

СОЛОХА. Так это ж сам пан губернатор!


Губернатор еще раз стукнул в дверь, Солоха бросает черту мешок, и перепуганный черт влезает от страха в мешок, на котором написано “белье”. Застывает возле печки. Солоха открывает дверь с подносом в руках, на котором чарка водки и огурчик. Губернатор довольно выпивает, крякает, закусывает. Черт недовольно хрюкает.


СОЛОХА. Добро пожаловать, пан губернатор.

ГУБЕРНАТОР. А я вот ехал мимо, смотрю, огонек в твоем окне горит… Дай, думаю, заеду к Солохе?!

СОЛОХА. Милости прошу.


В дверь кто-то стучит. Губернатор вздрагивает.


СОЛОХА. Кто там?

ДЬЯК. Это Осип Никифорович, великолепная Солоха!

СОЛОХА (губернатору). Дьяк!

ГУБЕРНАТОР (испуганно). Что скажут избиратели, если дьяк проболтается? Спрячь меня, Солоха!


Солоха вытаскивает самый большой мешок, и дюжий губернатор залезает в мешок.


Входит дьяк, покряхтывая и потирая руки, подходит ближе к Солохе, кашляет, усмехается, дотрагивается своими длинными пальцами до ее обнаженной руки и произносит с таким видом, в котором выказывается и лукавство и самодовольство.


ДЬЯК. А что это у вас, великолепная Солоха? (Отскакивает назад).

СОЛОХА. Как что? Рука, Осип Никифорович!

ДЬЯК. Гм! Рука! Хе! Хе! Хе! (Проходится по комнате, вновь приступив к ней.) А это что у вас, дражайшая Солоха?

СОЛОХА. Будто не видите, Осип Никифорович! Шея, а на шее монисто.

ДЬЯК. Гм! На шее монисто! Хе! Хе! Хе! (Снова прохаживается по комнате, приближаясь.) А что это у вас, несравненная Солоха?


Дьяк только хочет прикоснуться к ее прелестям, как вдруг слышится стук в дверь и голос Чуба.


ЧУБ. Солоха!

СОЛОХА. Чуб!

ДЬЯК (в испуге). Ах, Боже мой, стороннее лицо! Что теперь, если застанут особу моего звания?... Дойдет до отца Кондрата!.. (Смотрит на Солоху.) Ради Бога, добродетельная Солоха… Ваша доброта, как говорит писание Луки глава трина… трин… Стучатся, ей-Богу, стучатся! Ох, спрячьте меня куда-нибудь.


Солоха вытаскивает еще один мешок и дьяк ныряет в мешок. Застывает рядом с другими мешками. Солоха открывает дверь. Вновь хлеб-соль на подносе и чарка водки.


ЧУБ. Здравствуй, Солоха! Ты, может быть, не ожидала меня? Правда, не ожидала? Может быть, я помешал… (Изображает на своем лице веселую и значительную ми-ну.) Может быть, вы тут забавлялись с кем-нибудь!.. может быть, ты кого-нибудь спрятала уже, а? (Восхищенный своим замечанием Чуб смеется, внутренне торжествуя, что он один пользуется благосклонностью Солохи.) Ну, Солоха, дай теперь выпить водки!


Чуб берет рюмку водки, и только хочет выпить, как раздается сильный толчок в дверь.


ВАКУЛА. Отвори, мать!

ЧУБ (перепуганно). Стучит кто-то?

ВАКУЛА (сильнее прежнего). Отвори!

ЧУБ. Это Вакула! Слышишь, Солоха, куда хочешь девай меня: а ни за что на свете не захочу показаться этому выродку проклятому, чтоб ему набежало, дьявольскому сыну, под обоими глазами по пузырю в копну величиною!


Солоха, сама испугавшись, заметалась, как угорелая, и, позабывшись, дала знак Чубу лезть в тот самый мешок, в котором сидел уже дьяк. Бедный дьяк не смел даже изъявить кашлем и кряхтением боли, когда сел на его голову Чуб. Черт недовольно хрюкает.

Солоха открывает дверь, входит Вакула. Вставляет видеокассету в плейер. Солоха закрывает дверь, как вдруг кто-то опять постучал. Вакула не обращает внимания. Солоха выходит на улицу, там стоит огромный Свербыгуз. Солоха пытается ему объяснить, что нельзя к ней, выталкивает его.

Вакула смотрит запись концерта Оксаны. Он нажимает на стоп-кадр. Подходит к Оксане, любуется. Неожиданно его взгляд вдруг падает на мешки. Подхо- дит к мешкам.

ВАКУЛА (про себя). Что за черт?! Как ни приду, обязательно какие-то мешки в доме валяются! Зачем лежат эти мешки со всякой дрянью? Их давно бы пора убрать отсюда. (Он присаживается к огромным мешкам, перевязывает их крепче и хочет взвалить на плечи.) Неужели не выбьется из ума моего эта Оксана? Не хочу думать о ней: а все думается, и, как нарочно, о ней одной только. Отчего это так, что дума против воли лезет в голову? (Поднимает мешки.) Кой черт мешки такие тяжелые? Ду-рень я! Я и позабыл, что теперь мне все кажется тяжелее. Прежде, бывало, я мог согнуть и разогнуть в одной руке медный пятак и лошадиную подкову: а теперь мешки со всякой дрянью не подыму. Скоро буду от ветра валиться. Нет, что я, баба? Не дам никому смеяться над собою! Хоть десять таких мешков подниму!


Он выносит мешки, ставит их у дороги, возле мусорного бачка. Вдалеке едет уборочная машина, которая перекручивает мусор. Вакула замечает, что на одном маленьком мешке, где сидит черт, написано “белье”. Он сокрушенно забрасывает его назад за плечи.


ВАКУЛА. Вот черт, чуть с бельем не выбросил мешок.


Задумывается. Тяжело вздыхает. Бредет куда глаза глядят.


ВАКУЛА. Куда я в самом деле иду? Конечно, Оксана меня никогда не полюбит. Она известная кинозвезда, а кто я такой? Завтра прилетит она из Америки, ну и что я ей скажу? Да она меня и близко к себе не подпустит!


Вакула вдруг останавливается возле угрюмого дома знахаря Пацюка.


ВАКУЛА. Да ведь это дом знахаря Пузатого Пацюка! Он, говорят, всех чертей знает и все сделает, что захочет.


Черт завозился в мешке, но Вакула так двинул мешок локтем, что черт заскулил от боли. Вакула не без робости зашел в дом Пацюка. Тот сидел на полу по-турецки перед небольшою кадушкой, на которой стояла миска с галушками. Эта миска стояла, как нарочно, наравне с его ртом. Не подвинувшись ни одним пальцем, он наклонил слегка голову к миске и хлебал жижу, схватывая по временам зубами галушки.


ВАКУЛА (про себя). Нет, этот еще ленивее Чуба: тот по крайне мере ест ложкою, а этот и руки не хочет поднять!


Пацюк не замечает Вакулу, который отвешивает ему поклон.


ВАКУЛА. Я к твоей милости пришел, Пацюк.


Пацюк продолжает свое занятие.


ВАКУЛА. Ты, говорят, не во гнев будь сказано… я веду речь не для того, чтобы тебе нанести какую обиду, говорят, ты приходишься немного сродни черту. (Вакула не-сколько перепугался своих слов, но Пацюк не обращает внимания.) Я к тебе пришел, Пацюк, дай Боже тебе всего, добра всякого в довольствии, хлеба в пропорции! Пропадать приходится мне, грешному! Влюбился я! Ничто не помогает на свете! Что будет, то будет, приходится просить помощи у самого черта. Что ж, Пацюк?.. Нельзя ли приворожить ко мне Оксану?

ПАЦЮК (не поднимая глаз, ест галушки). Когда нужно черта, то и ступай к черту!

ВАКУЛА. Для того я пришел к тебе. (Отвешивает поклон.) Кроме тебя, думаю, на свете никто не знает к нему дороги. Расскажи хоть, как, примерно сказать, попасть к нему на дорогу?

ПАЦЮК. Тому не надо далеко ходить, у кого черт за плечами.

ВАКУЛА (про себя). Что он говорит?


Ошеломленный Вакула вдруг замечает, что ни галушек, ни кадушки перед Пацюком уже не было, но вместо того на полу стояли две деревянные миски, одна была наполнена варениками, другая сметаною. Мысли его и глаза невольно устремились на эти кушанья.


ВАКУЛА (бормочет). Посмотрим, как будет есть Пацюк эти вареники. Наклоняться он, верно, не захочет, чтобы хлебать, как галушки, да и нельзя: нужно вареник сперва обмокнуть в сметану.


Только успел он это подумать, Пацюк разинул рот, погля-дел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснулся из миски, шлепнулся в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал в рот. Так он продолжил есть, принимая за труд только жевать и проглатывать.


ВАКУЛА. Вишь какое диво!


И только сейчас Вакула заметил, что вареник лезет к нему в рот и уже вымазал губы сметаною. Вакула выплевывает вареник.


ВАКУЛА (про себя). Поклонюсь ему еще, пусть растолкует хорошенько, как найти черта. Однако что за черт! Ведь сегодня голодная кутья, а он ест вареники, варени-ки скоромные! Что я, в самом деле, за дурак, стою тут и греха набираюсь! Назад!


Вакула выбегает из дома Пацюка. Черт выпрыгивает из мешка, вскакивает ему на шею. Вакула хотел уже перекреститься, как черт начал шептать ему на пра- вое ухо.


ЧЕРТ. Это я - твой друг Хакер, все сделаю для товарища и друга! Денег дам сколько хочешь, Оксана будет сегодня же наша.

ВАКУЛА. Изволь, за такую цену готов быть твоим другом.

ЧЕРТ (про себя). Теперь-то попался, Вакула! (Пищит в ухо Вакуле.) Ну, Вакула, ты знаешь, что без контракта ничего не делают. (Вынимает контракт.)

ВАКУЛА. Я готов. У вас, я слышал, расписываются кровью: постой же, я достану из кармана гвоздь. (Он заложил назад руку и хвать черта за хвост).

ЧЕРТ (смеясь). Вишь какой шутник! Ну, полно, довольно шалить!

ВАКУЛА. Постой, голубчик! А вот это как тебе покажется? (Он крестится, и черт затих, как ягненок.) Постой же, будешь ты у меня знать, как подучивать на грехи добрых людей и честных христиан.


Он вскочил на черта верхом и поднял руку для крестного знамения.


ЧЕРТ (жалобно). Помилуй, Вакула! Все что угодно для тебя сделаю! Только отпусти душу на покаяние: не клади на меня страшного креста!

ВАКУЛА. А, вот каким голосом запел! Я теперь знаю, что мне делать. А ну прямо сейчас неси меня, как птица!

ЧЕРТ. Куда?

ВАКУЛА. К Оксане!


Вакула перепугался, когда черт взмыл в воздух. Под ним огни города. Рукой можно дотронуться до звезд. Мимо пролетают ведьмы и духи.

***

А в это время к мешкам подбегают девушки, которых мы уже видели на колядках.


ДЕВУШКА С КОНОПУШЕЧКАМИ. Смотрите, какие страшные мешки!

ДЕВУШКА С РЫЖЕЙ КОСОЙ. Я видела, как Вакула эти мешки тащил.

ДЕВУШКА С ЧЕЛКОЙ. Он не по-нашему наколядовал: я думаю, сюда по целой четверти барана кидали, а колбасам и хлебам, верно, счету нет. Роскошь! Целые праздники можно объедаться.

ДЕВУШКА С БАНТАМИ. Давайте утащим эти мешки ко мне домой и разглядим хорошенько, что он сюда наклал.


Все со смехом одобрили это предложение, но не в силах были сдвинуть эти мешки.


ДЕВУШКА С КОНОПУШЕЧКАМИ. Давайте сходим за машиной и отвезем эти мешки!


Девушки убегают. Подъезжает машина для уборки мусора. Мусорщики смотрят на мешки.


МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Сколько мусора навалили!


Походит к мешку с Чубом и дьяком, начинает его поднимать, чтобы сбросить в контейнер, где перекручивается мусор. Он пыхтит, а водителю лень вылезать, он весело смотрит, как упирается его напарник. Дьяк, который пробил дырочку в мешке с ужасом смотрит на страшные ножи, которые вот-вот перекрутят их.


ВОДИТЕЛЬ. Петро, я забыл сказать тебе, что это уже не наш участок!

МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК (уже хочет скинуть мешок в мясорубку). Как не наш?

ВОДИТЕЛЬ. Это дом по какой улице?

МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Ну?


Он смотрит, что мешки стоят как раз на перекрестке двух улиц.


ВОДИТЕЛЬ. По улице батьки Махно.

МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Ну?

ВОДИТЕЛЬ. Что ну? Улица батьки Махно уже давно не наш участок!

МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Вот же бес попутал!


Бросает мешок на землю, пинает его со злости. Садится в кабину, мусорщики уезжают.

В это время из кабака выходит худощавый кум и приближается к мешкам.


КУМ. Вот, вишь, какие мешки кто-то бросил на дороге! Должно быть, тут и свинина есть. Повезло кому-то счастие наколядовать столько всякой всячины! Экие страш- ные мешки!


Он пробует взвалить мешок с Чубом и дьяком себе на плечи, но не может.


КУМ. Нет, одному будет тяжело нести. (Вглядывается и видит, что кто-то идет по улице.) Здравствуй, Осип!

ОСИП. Здравствуй, кум.

КУМ. Куда идешь?

ОСИП. А так. Иду куда ноги идут.

КУМ. Помоги, человек добрый, мешки снесть! Кто-то колядовал, да и кинул посередине дороги. Добром разделимся пополам.

ОСИП. Мешки? А с чем мешки: со свининой?

КУМ. Да, думаю, всего есть.


Они выдергивают из забора палки, кладут на них мешок и несут на плечах.


ОСИП. Куда ж понесем его? В кабак?

КУМ. Оно бы и я так думал, но ведь проклятый трактирщик не поверит, подумает еще, что где-нибудь украли: к тому же я только что из кабака. Мы отнесем его ко мне. Я здесь недалеко живу. Жены дома нет.

ОСИП. Да точно ли нет дома?

КУМ. Слава Богу, мы не совсем еще без ума.


Заходят в дом к куму, бросают мешок на пол. Вбегает жена кума.


ЖЕНА. Кто там?

ОСИП. Вот тебе на! Жена!


Осип и кум садятся на мешок, пытаются закрыть его, но уже поздно.


ЖЕНА. Вот это хорошо! Это хорошо, что столько наколядовали! Вот так всегда делают добрые люди, только нет, я думаю, что вы этот мешок украли! Покажите мне сейчас, слышите, покажите сей же час мешок ваш!

КУМ (приосанясь). Лысый черт тебе покажет, а не мы!

ОСИП. Тебе какое дело? Мы наколядовали, а не ты!

ЖЕНА. Нет, ты мне покажешь, негодный пьяница!


Она подбирается к мешку, но Осип и Кум не дают ей сделать этого. Она хватает кочергу и начинает лупить их, отгоняя от мешка.


ОСИП. Неужели мы подпустили ее к мешку?

КУМ (передразнивает). Это ты допустил!


Подслеповатая жена (очки у нее на лбу) тем временем развязала мешок , заглянула в него.


ЖЕНА (радостно). Э, да тут лежит целый кабан!

ОСИП (толкает кума). Кабан! Слышишь, целый кабан! А все ты виноват!

КУМ. Чего мы стоим? Отнимем мешок! Ну, приступай!

ОСИП. Пошла прочь! Пошла! Это наш кабан!

КУМ. Ступай, ступай, чертова баба! Это не твое добро!


Жена опять хватается за кочергу, в это время из мешка вылезает Чуб. Он встал посредине комнаты, потянул- ся, словно только что проснулся от долгого сна. Все встали с открытыми ртами.


КУМ (выпучив глаза). Что же она, дура, говорит кабан? Это не кабан.

ОСИП. Вишь, какого человека кинуло в мешок! (Пятясь от испуга.) Хоть что хочешь говори, хоть тресни, а не обошлось без нечистой силы. Ведь он не пролезет даже в окошко!

КУМ (вглядевшись). Это же Чуб!

ЧУБ (усмехаясь). А ты думал кто? Что, славную я выкинул над вами штуку? А вы, небось, хотели меня съесть в место свинины. Постойте же, я вас порадую: в мешке лежит еще что-то, если не кабан, то наверно поросенок или иная живность. Подо мной беспрестанно что-то шевелилось.


Осип и кум кидаются к мешку, жена с другой стороны схватила мешок, только собрались драться, как из мешка вылез дьяк. Жена кума, остолбенев, выпустила из рук ногу дьяка, за которую начала было тянуть его из мешка.


ОСИП (со страхом). Вот и другой еще! Черт знает как стало на свете… голова идет кругом… не колбас и не поросят, а людей кидают в мешки.

ЧУБ (изумленно). Это дьяк! Вот тебе на! Ай да Солоха! Посадить в мешок… То-то я гляжу, у нее полная хата мешков… Теперь я все знаю: у нее в каждом мешке сидело по два человека. А я думал, что она только мне одному…

вот тебе и Солоха!

***

Тем временем девушки вернулись на машине, и, смеясь, свалили мешок с губернатором в багажник. Едут к хате девушки с бантами.


ДЕВУШКА С БАНТАМИ. А вон и мой дом!


Они втаскивают мешок в хату, где в это время находятся Чуб, кум, Остап и жена. Как только втащили, губернатор начал громко икать. Девушки с криком: “Ах, там кто-то сидит” - хотели выскочить из хаты.


ЧУБ. Что за черт! Куда вы мечетесь как угорелые?

ДЕВУШКА С ЧЕЛКОЙ. В мешке кто-то сидит.

ЧУБ. В мешке? Где вы взяли этот мешок?

ДЕВУШКИ (хором). Вакула бросил его посреди дороги.

ЧУБ (про себя). Ну, так, не говорил ли я… (Громко.) Чего ж вы испугались? Посмотрим, а ну-ка, человече, прошу не гневайся, что не называем тебя по имени и отечеству, вылезай из мешка!


Губернатор вылезает из мешка.

ДЕВУШКИ. Ах!

ЧУБ (про себя в великом удивлении). И пан губернатор влез туда же… Вишь как!.. Э!..


Губернатор в смущении и сам не знает, с чего начать.


ГУБЕРНАТОР (Чубу). Должно быть, на дворе холодно?

ЧУБ. Прохладно, а позволь спросить тебя, чем ты смазываешь свои сапоги, сальцем или дегтем?

ГУБЕРНАТОР. Дегтем лучше! (Выходит из хаты.) Прощай, Чуб.

ЧУБ. Для чего я спросил сдуру, чем он мажет сапоги? (Поглядывает на двери.) Ай да Солоха! Эдакого человека посадить в мешок! Вишь чертова баба! А я дурак… Да где ж этот проклятый мешок?

ЖЕНА. Я его кинула в угол, там больше никого нет.

ЧУБ. Знаю я эти штуки, ничего нет! Подайте его сюда: там еще один сидит! Встряхните его, хорошенько!


Жена трясет мешок.


ЧУБ. Что, нет? Вишь проклятая баба! А поглядеть на нее: как святая, как будто и скоромного никогда не брала в рот.


Чуб наступает на мешок и рвет его.

***

Вакула, оседлав черта, летит по звездному небу. Мимо пролетают колдуны, ведьмы, ангелы и прочие жители потустороннего мира. Наконец, он подлетает к самолету, на котором летит его мечта и любовь Оксана. Она летит на своем собственном самолете. Стюарды сидят в отдельном салоне, она сладко спит в огромном кресле, укрывшись пледом. Вакула смотрит на нее в иллюминатор.


ВАКУЛА. Ишь ты, как сладко спит…

ЧЕРТ. Ну, посмотрел и хватит! Летим назад!

ВАКУЛА (бьет черта по рогам). Поговори мне еще, нечистая сила! А ну, заноси меня в самолет.

Черт тяжело вздыхает, но подчиняется. Они вместе с Вакулой оказываются в самолете, в салоне возле Оксаны. Вакула влюбленно смотрит на спящую Оксану. Вакула забывает о черте, который незаметно отходит от него. Черт просачивается через обшивку, уже остается только его хвост, как Вакула спохватывается, успевает схватить его за хвост. Между ними борьба, черт никак не хочет залезать назад в самолет. Наконец черт вырывается и половина хвоста остается в руке Вакулы.

Черт торжествует. Он начинает кривляться за иллюминатором перед Вакулой, показывая ему фигу. Вакула достает крестик и только хочет перекреститься, как черт в ужасе испаряется.

Вакула вновь любуется Оксаной, присаживается рядом с ней, гладит ее волосы, наслаждается их запахом.


ВАКУЛА. Какая дивчина! Ах, если б она могла меня полюбить! Черту душу отдал бы!


Черт вновь тут как тут появляется в иллюминаторе с контрактом.


ЧЕРТ. Ты только контракт подпиши, что мне душу отдашь, и Оксана будет твоя!

ВАКУЛА (вновь трясет крестиком). Ну, сейчас ты у меня схлопочешь!

ЧЕРТ (испуганно рвет контракт). Понял, все понял! Только хвост отдай!


Вакула бросает в него хвостом, и хвост легко просачивается через иллюминатор и приклеивается к остатку хвоста.

Черт исчезает, Вакула тяжело вздыхает. Сам не отдавая себе отчета, целует Оксану в губы. Оксана медленно открывает глаза, испуганно отстраняется.


ОКСАНА. Ты кто?

ВАКУЛА. Вакула.

ОКСАНА. Откуда ты взялся в самолете?

ВАКУЛА. Просто я вымысел твоего сна.

ОКСАНА. Так я сплю?

ВАКУЛА. Спишь, мое сердечко.

ОКСАНА. Как странно ты на меня смотришь.

ВАКУЛА. Я как тебя первый раз увидел по телевизору, так и влюбился на всю жизнь.

ОКСАНА. Так ты меня любишь?

ВАКУЛА. Я за тебя чуть душу черту не заложил. Ты такая красивая, моя голубка…

ОКСАНА. Как странно… Мне во сне еще никто не признавался в любви.

ВАКУЛА. Ах, если б я смог тебя поцеловать… Я был бы самый счастливый человек на свете.

ОКСАНА. Ты мне тоже нравишься, Вакула! Иногда во сне приснится всякая чертовщина, а сейчас я даже не хочу просыпаться. Можешь меня поцеловать.


Вакула целует ее, и постепенно в Оксане просыпается страсть.


ВАКУЛА. Любимая, если б ты только знала, как я мечтал об этом мгновении…

ОКСАНА. Какой странный сон… Мне еще никогда не было так хорошо… Что ты делаешь?

ВАКУЛА (начинает ее раздевать). Я хочу поцеловать твои роскошные плечи… (Целует плечи.) Я так хочу тебя всю расцеловать… у тебя такая шелковая кожа, а как пахнут твои волосы!..

ОКСАНА. Нет, нет…

ВАКУЛА. Это же сон… Всего лишь сон…

ОКСАНА. Так приятно, что можно и проснуться…

ВАКУЛА (уже добрался до груди, целует). Что это за грудь! Я сейчас сойду с ума!

ОКСАНА. Ах! Мне кажется, что это не я… Меня еще никто так не целовал… Ой! Что ты делаешь?


А Вакула уже целует ей живот… и Оксана вся дрожит, готовая сорваться в оргазм… Она вдруг широко открывает глаза от того, что Вакула уже собрался ввести, вырывается из-под него и замирает.


ОКСАНА. Ты что?!

ВАКУЛА. Что?

ОКСАНА. Что ты хотел со мной сделать?

ВАКУЛА. Разве я сделал что-то не так?

ОКСАНА. Ты чуть не овладел мной.

ВАКУЛА. Я схожу с ума от любви к тебе…

ОКСАНА. Даже во сне первая брачная ночь будет принадлежать только моему мужу.

ВАКУЛА (изумленно). Ты?.. хочешь сказать…

ОКСАНА. Извини, но у меня еще не было мужчины.

ВАКУЛА. Это ты меня извини… просто на меня нашло какое-то затмение…

ОКСАНА. Давай просто так посидим.

ВАКУЛА. Давай.


Они сидят рядом, молчат.


ОКСАНА. О чем ты думаешь?

ВАКУЛА. Ну-у…

ОКСАНА. А вот если б я была простой девушкой, ты бы меня полюбил?

ВАКУЛА. Еще больше.

ОКСАНА. Ты знаешь, но мне кажется, что я тоже в тебя влюбилась. Ты такой сильный, большой, и такие гадости умеешь говорить девушкам, что я чуть было не забыла о своей невинности.

ВАКУЛА. Я тебе нравлюсь?

ОКСАНА. Очень. Жалко, что когда я проснусь, тебя уже не будет.

ВАКУЛА. Да, жалко.

ОКСАНА. А вдруг я прямо сейчас проснусь?

ВАКУЛА. Ну и что?

ОКСАНА. А вдруг ты не успеешь меня еще раз поцеловать?

ВАКУЛА. Ты правда этого хочешь?

ОКСАНА. Только без всяких таких безобразий.

ВАКУЛА. Хорошо.


Оксана целует его. Вакула нежно отвечает. Оксана забирается под его руку, счастливо улыбается.

ОКСАНА. Как хорошо. Я теперь поняла, какой мне нужен муж. Сильный, сильный как ты! И такой же красивый! Расскажи мне что-нибудь о себе?

ВАКУЛА. Я же просто твой сон. Ты меня сама придумала.

ОКСАНА. Жалко, что тебя нет на самом деле.

ВАКУЛА. Если хочешь, я тебе спою колыбельную, которую пела мне моя бабушка.

ОКСАНА (закрывает глаза, улыбается). Хочу.


Вакула начинает потихоньку напевать украинскую колыбельную. Гладит ее по голове. Оксана сладко засыпает. Летит самолет, и Вакула, напевая колыбельную, влюблено смотрит на Оксану.

***

Аэропорт. Мастер Чуб вместе с Панночкой встречают Оксану. Они подогнали машины прямо на взлетную полосу , к тому месту, куда должен подрулить самолет.

***

Самолет подлетает к городу Диканьке. Идет на посадку. Вакула спит, обняв Панночку. Давно уже горит табло “Посадка”. Самолет садится, мягкий толчок, от которого просыпается Вакула. Он открывает глаза, с великим удивлением видит Оксану рядом с собой. Смотрит на табло. В салон к Оксане тихо стучатся. Вакула вскакивает, бежит в задний отсек самолета. Прячется. Входит стюардесса, осторожно будит Оксану.


СТЮАРДЕССА. Пани Оксана, уже город Диканька.

ОКСАНА (сладко потягивается). Ах, какой я сон видела! Ну, зачем вы меня разбудили? (Смотрит в иллюминатор, отбрасывает плед, улыбается.) Вакула… Так бы спала и спала…

ВАКУЛА (в укрытии). Оксана…


Она видит, как ей кто-то машет цветами. Это Чуб размахивает огромным букетом роз. Она тоже машет рукой в ответ.

***

Оксана выходит по трапу, Чуб подает ей руку, троекратно целует ее.


ЧУБ. Ну, здравствуй, дочка! С Рождеством Христовым тебя!

ОКСАНА. С Рождеством!

ЧУБ. Можно, я буду тебя дочкой звать?

ОКСАНА. Можно. А вы дядя Чуб?

ЧУБ. Он самый. А это твоя двоюродная сестра - Панночка!

ОКСАНА. Очень приятно, Панночка.

ПАННОЧКА (фальшиво). Мне тоже.


Панночка лишь касается своей щекой ее щеки, игнорирует троекратное целование.


ЧУБ (на дочь). Вот бестия! Даже поцеловаться по-христиански не может!

ПАННОЧКА. Батя, ну атеистка я! Атеистка!

ЧУБ (сплевывает). Тьфу на вас, коммунистов, атеистов и сектантов! (Оксане.) Как ты и просила, встречаем тебя инкогнито. Даже охрану с собой не взял. А жаль! Знаешь, как тебя любят на Украине? Ты же наша гордость! Вот каких мы звезд Голливуду поставляем!


Оксана явно смущена.


ПАННОЧКА. Хватит, хватит, батя!

ЧУБ. Что значит хватит? Никто на всей Украине не знает, что приехала суперзвезда из Голливуда!

ОКСАНА (растерянно). А где ж мой отец? Почему я не вижу его? Он не заболел?

ЧУБ (потупив глаза, неопределенно). Да, понимаешь, дочка…

Чуб сажает ее в машину. Панночка садится в свою машину.


ОКСАНА. Я все-таки не пойму. Где же мой отец?

ЧУБ (неохотно). Здесь такая история случилась, дочка. Появился в нашем городе человек. Откуда он, зачем пришел, никто не знал. Развратничает, сам не пьет, но спаивает народ, деньгами сорит, как мусором, обычаев наших не соблюдает, и вдруг пропадет как в воду, и слуху нет. А там, глядь - снова объявился! И доходят до меня слухи, что этот бесовский человек всем рассказывает, что он брат мой. Мне и любопытно стало. Нашел я его, и точно, присмотревшись, узнал Басаврюка. Но только он совсем не обрадовался мне. Да и как понять его - оказался в Диканьке и ни разу к родному брату не заглянул! Ну, а когда Панночка сказала, что нашлась моя племянница в Америке, я и написал тебе, что твой отец объявился. Очень захотелось увидеть родную кровинушку! Вот и вся тебе история.

ОКСАНА. Как же мне отца увидеть?

ЧУБ. Увидишь еще! А скажи, дочка, выступишь ты у нас с концертом в Диканьке? Ты даже не знаешь, как тебя любят на Украине!

ОКСАНА. Только не надо сейчас о делах, дядя! Хорошо?

ЧУБ. Хорошо, хорошо… Сейчас приедем я тебя настоящими галушками накормлю! Ты ж, наверно, и украинского борща никогда не пробовала? А-а? Мы тебе здесь и хлопца найдем что надо! Больше тебя никуда не отпустим!


Чуб довольно хохочет, трясет племянницу за плечи. Она вздыхает по отцу, который не приехал ее встречать. Оксана поправляет на шее украшения и вдруг вскрикивает.


ОКСАНА. Я свой талисман в самолете обронила.

ЧУБ. Что за талисман?

ОКСАНА. Серебряное сердечко.

ЧУБ. Это мы сейчас! (Звонит по мобильному.) Так, перевернуть весь самолет и найти серебряное сердечко! (Оксане.) Ты не волнуйся, дочка, никуда твой талисман не денется.

ОКСАНА. Спасибо, дядя. Это память о матери.

ЧУБ. Да, мать твоя, царство ей небесное, была хорошей женщиной.

ОКСАНА. Расскажи мне о ней.

ЧУБ (смущенно). Врать не буду, но ее я видел только на свадьбе, когда женился Басаврюк. А после свадьбы Басаврюк сразу увез жену в другой город и опять пропал! Уже позже я узнал, что сжил он со свету твою мать, сам как в воду канул, а тебя маленькой забрали родственники из Америки.

ОКСАНА. А сейчас, значит, отец снова объявился?

ЧУБ. Лучше б уж не объявлялся.

ОКСАНА. А как же ты меня нашел?

ЧУБ. Тебя Панночка нашла. Ну, а мне так захотелось родную кровинушку увидеть, что просто сил нет! Вот я и написал тебе письмо, чтобы ты приехала погостить.

ОКСАНА. Так, может быть, поедем сразу к отцу?

ЧУБ. Да объявится Басаврюк, не волнуйся!


Оксана тяжело вздыхает, смотрит из машины на красоты Диканьки. В церквях звонят в колокола.


ОКСАНА. Как красиво звонят колокола.

ЧУБ. Так ты ж на Украине, дочка! Здесь у нас все красиво! А вот сейчас мы свечку Спасителю нашему поставим.


Чуб останавливается возле Храма. Они с Оксаной, перекрестясь, заходят в Храм, Панночка останавливается возле Храма, не выходит из машины. Набирает по мобильному номер Басаврюка, который в это время (в человеческом обличье) нежится в бассейне с куртизанками. Здесь же бутылки с шампанским, кокаин на стеклышках, шприцы, садомазохисткие принадлежности.


БАСАВРЮК (включает телефон). Кто там?

ПАННОЧКА (шипит). Ну, ты, Басаврюк, и говнюк!

БАСАВРЮК. Ты полегче!

ПАННОЧКА (мягче). Мог бы и встретить дочку.

БАСАВРЮК. Я не могу расходовать отпущенное мне историей время на всякую ерунду! Или ты забыла о нашей великой миссии?

ПАННОЧКА. Я все помню. А если Оксана вернется в Америку?

БАСАВРЮК. Никуда она от нас уже не денется. Наведем порчу, напоим, кокаином нос запудрим.

ПАННОЧКА. Басаврюк, ты должен прямо сейчас встретиться с Оксаной. Приезжай к Чубу. (Отключает мобильный телефон).

***

Чуб и Оксана в Храме, ставят свечку Спасителю, матери Божьей. Причем Чуб ставит чуть ли не пудовые свечки, которые, по его мнению, соответствуют его положению. Идет служба.

***

Вакула незаметно выходит из своего укрытия, смотрит на кресло, где спала Оксана. Там лежит оброненная цепочка с талисманом в виде сердечка. Он забирает ее. Едва успевает выскочить из самолета, как подъезжает охрана Чуба. Врываются в самолет, начинают его обыскивать.

***

Вакула несется на спортивной машине по городу. Неожиданно он видит навороченную машину Чуба. Останавливается. Подходит к церкви, Панночка замечает его и только хочет выйти из машины, как в это время выходят из церкви Чуб с Оксаной. Вакула раскрывает объятия.


ВАКУЛА. С Рождеством Христовым, мастер Чуб!


Чуб совершенно опешил от такой наглости, но, как истинный христианин, ошеломленно отвечает.


ЧУБ. С Рождеством...


Вакула нагло его троекратно целует, смотрит на Оксану, которая во все глаза глядит на него.

Чуб до того ошеломлен, что только раздувает щеки от негодования, не в силах ничего сказать.


ВАКУЛА. С Рождеством, Оксана.

ОКСАНА (изумленно). С Рождеством.

Вакула троекратно целует ее, причем последний поцелуй явно затянулся. Чуб очнулся и бьет Вакулу по плечу. Тот едва не падает.


ЧУБ. А ну пошел прочь, бесовское отродье!

ВАКУЛА. Нельзя ж в такой день драться, батя!

ЧУБ (быстро крестится). Господи прости! Я тебе сейчас, Вакула, покажу такого батю!

ОКСАНА (изумленно). Вакула?


Панночка в бешенстве от таких проделок Вакулы. Чуб быстро уводит Оксану. Она оборачивается.


ЧУБ (шипит на Вакулу). Сегодня в одиннадцать у меня в клубе!

ВАКУЛА. Слушаюсь, батя.


Оксана никак не может оторваться от Вакулы. Он провожает ее влюбленным взглядом. Чуб с Оксаной уезжают, но перед Вакулой останавливается машина Панночки. Опускается стекло.


ПАННОЧКА. Молись, Вакула! Молись всем угодникам и своему Господу Богу! Ты еще не знаешь, как могут мстить обманутые женщины! Моя месть будет страшная! Ты по-жалеешь, что родился!


На миг она преображается в ведьму. Стекло поднимается, Панночка стартует на страшной скорости. Вакула трясет головой.


ВАКУЛА. И в правду говорят, в каждой бабе сидит ведьма!

***

Чудный дворец Чуба. В росписных хоромах стоит стол (персон на пятьсот), который ломится от яств. За столом сидят: Чуб, Оксана и Панночка. Им прислуживают девушки в украинских одеждах. Здесь же сидит украинс-кий оркестр, который что-то наяривает национальное. Оксана задумчива: из сна явился Вакула, и до сих пор нет ее отца...


ЧУБ (обводит рукой стол). Я на всякий случай… ну, если ты захочешь увидеть родственников… Может, все-таки позвать?

ОКСАНА. Нет, дядя. Не хочу пока никого видеть.

ЧУБ. Ты только скажи. Ведь у твоего дядьки Чуба вся Украина в кумовьях ходит! У нас ведь как? В любую хату плюнешь, обязательно в куму или кума попадешь. Это я еще только для близких родственников стол накрыл. Ну, позвать, дочка?

ОКСАНА. Потом, дядя.

ПАННОЧКА. Ну, что ты пристал к ней, батя? Оксана устала после дороги, а ты к ней со своими родственниками.

ЧУБ. Как мне развеселить тебя, дочка? Ну, хочешь я тебе сейчас спляшу?

ОКСАНА. Ну, что вы, дядя!

ПАННОЧКА. А чего, пусть спляшет, старый дурак, если хочет.

ЧУБ. Да я ради родной кровинушки целый день плясать буду! (Наливает себе огромную чарку водки.) За твой приезд, дочка! За землю нашу! За обычаи!


Выпивает чарку, делает знак оркестру. Звучит музыка. Чуб с гиком начинает пляску и задает такую разухабистую пляску, что Оксана, не выдержав, тоже пускается в пляс. Чуб с криком: “Вот это наша дивчина! Вот это так! Вот так дочка у меня нашлась!” отплясывает так, что чертям тошно.

Во время этого веселья появляется Басаврюк. Он с гнусной усмешкой смотрит на пляску. Внезапно Чуб оказывается возле него и едва не наступает на ногу Басаврюку. Останавливается. Оркестр смолкает. Чуб видит его усмешку.


ЧУБ. Что, брат, не нравятся тебе наши пляски? Вижу, что не нравятся. (Оксане.) Вот, Оксана, и твой отец пожаловал!

ОКСАНА (вскрикивает). Отец!


Хочет подбежать к нему, но что-то ее сдерживает. Басаврюк распахивает объятия, подходит к ней.


БАСАВРЮК Ну, здравствуй, дочка!

ОКСАНА. Отец…


Похотливо обнимает ее, целует в губы. Оксана испуганно отстраняется. Панночка недовольна.


БАСАВРЮК. Ну, вот я и нашел тебя.

ОКСАНА (тихо). Это я нашла тебя.

БАСАВРЮК (раздевает взглядом). Не будем спорить, дочка. Какая ты хорошенькая!

ОКСАНА. Почему ты раньше меня не нашел?

БАСАВРЮК. Я тебе потом расскажу. Ну, чего ты боишься? Обними своего батю скорее!


Распахивает объятия, но Оксана боится обнять его.


ОКСАНА. Все так неожиданно. Я еще не привыкла!

ЧУБ. Ну, чего встали! Садитесь за стол, угощайтесь чем Бог послал.


При упоминании Бога Басаврюка и Панночку заметно кривит. Усаживаются за стол.


БАСАВРЮК (показывает на стол). Гостей ждешь, брат?

ЧУБ. Я гостям, которые наши обычаи соблюдают, завсегда рад. Угощайся, Басаврюк. Пост кончился, теперь можно и разговеться. Горилки выпьешь? А может, водоч- ки анисовой?

БАСАВРЮК. Ты же знаешь, что я не пью.

ЧУБ. Ну, тогда съешь что-нибудь.


Басаврюк протягивает руку, водит, водит рукой, но ничего так и не решается взять.

БАСАВРЮК. Нет аппетита.

ЧУБ. Хоть бараний бок взял бы. Чем плох? Или поросенок молочный перед тобой лежит?

БАСАВРЮК. У меня диета.

ЧУБ. Знаем мы вашу диету бесовскую! Даже за дочь не хочешь выпить.

ПАННОЧКА. Ну что ты, батя, пристал к дяде! Может быть, у него язва.

БАСАВРЮК. Отчего ж, я выпью за дочку… Что-то я у тебя только на столе содовой не вижу.

ЧУБ (кричит прислуге). Ну-ка принесите дорогому гостю содовой! Да чтоб как слеза была!


Чуб подмигивает прислуге, те скрываются за дверями и тут же появляются с запотевшим графинчиком. Наливают Басаврюку в бокал. Он встает, чокается с Оксаной.


БАСАВРЮК. С приездом, дочка. Если б ты только знала, как я тебя рад видеть!


Вновь тянется поцеловать ее в губы, но Оксана смущенно подставляет щечку.


ЧУБ (поднимает свой огромный кубок). Ну, за мать твою, Оксана! Царство ей небесное! Все пьем до дна!


Чуб внимательно смотрит на Басаврюка, который, думая, что пьет воду, выпивает бокал до дна.


ЧУБ (одобрительно). Вот это по-нашему, брат! Давно бы так!


Чуб выпивает, а с Басаврюком начинает твориться ужасное. Глаза вылезают из орбит, из него рвется истинное чудовище, он то зеленеет, то краснеет, то чернеет, из глотки раздается рычанье, появляются и исчезают клыки. Панночка бьет его по спине.


ЧУБ (злорадно). Огурчиком, огурчиком закуси, рожа бесовская.

ПАННОЧКА. Батя, что вы ему налили?

ЧУБ. Как шо? Водки из отборной пшеницы! Тройная перегонка! Только для самых дорогих гостей держу! Чистая, как слеза!


Чуб плескает на стол водку, поджигает. Водка вспыхивает, как факел.


ЧУБ (радостно). Вишь, как горит!


А Басаврюк уже готов вот-вот превратиться в чудовище, Оксана в ужасе, даже Чуба начало пробирать. Он крестится, прижимает к себе Оксану. Прислуга и оркестр бросаются бежать кто куда. Басаврюк, шатаясь, убегает, схватившись за горло, пена летит из глотки. Панночка помогает ему выйти из дома, и уже с улицы слышен его ужасный рев, от которого разлетаются стекла.


ЧУБ. Ишь ты, харя дьявольская, страху-то нагнал!

ОКСАНА. Что это было?

ЧУБ. Говорю ж тебе, дочка, что отец твой чистый бес! Вишь, его как от нашей водки пробрало? Разве ж доброму христианину водка встанет поперек горла? И выпил-то

всего ничего, а чуть наизнанку не вывернулся.


Чуб подходит к графинчику, выливает остатки графинчика себе в кубок.


ОКСАНА. Однако, выпить вы здоровы, дядя.

ЧУБ (обводит рукой стол). Что здесь пить, дочка? Раньше, бывало, мы как присядем с казаками! Эх, прошли времена! За счастье твое хочу выпить, Оксана. Очень ты мне полюбилась. Ведь не учил тебя никто в Америке нашим танцам, а вон как у тебя ладно получилось! Не то что дочка моя - Панночка. Не пойму, когда ее сглазили, да только чувствую, что Басаврюку она роднее, чем мне.

ОКСАНА. Ну, что вы дядя!

ЧУБ. Истинный крест! Молока в доме нельзя держать, сразу скисает. Чеснок в рот не берет, а кони ее увидят, Бог знает что с ними творится.

ОКСАНА. Вы бы, дядя, не пили больше. Я тоже чеснок

не люблю. И к лошадям боюсь подходить.

ЧУБ. А молоко?

ОКСАНА. На то оно и молоко, чтобы скисать.

ЧУБ. Ох, и люба ж ты мне!.. Да и похожа ты на меня, больше, чем на этого Басаврюка. (Подводит ее к зеркалу.) Нет, ты погляди! Погляди! Вся в меня! Что скажешь?

ОКСАНА. Не знаю, что и сказать.

ЧУБ. Ну, за твою красоту, дочка, хочу выпить!


Чуб уже почти выпил свою чарку, но Оксана рассеянно его спрашивает нечто нежелательное.


ОКСАНА. А кто такой Вакула, который нам встретился возле церкви?


При слове Вакула водка встала Чубу поперек горла. Окса на хлопает его по спине. Чуб показывает жестом, что не надо его хлопать.


ЧУБ (хрипит). Истинному христианину водка поперек глотки не встанет. (Он хватает огурец, долго нюхает, наконец облегченно вздыхает, хрустит огурцом).

Мне вдруг послышалась какая-то чертовщина.

ОКСАНА. Я спросила, кто такой Вакула, который меня поцеловал возле церкви?

ЧУБ (сокрушенно). Не послышалось. Я тебе вот что скажу,

дочка. Вакула это такой черт, бес, такой дьявол, что упаси даже и думать о нем!

ОКСАНА. Как черт?

ЧУБ. Да он хуже черта в тыщу раз! Да этот Вакула! А мать знаешь кто у него?

ОКСАНА. Кто?

ЧУБ. Солоха - вот кто! Колдунья, ведьма, каких, еще свет не видовал!

ОКСАНА (смеется). Вас послушать, дядя, так в городе Диканьке одни ведьмы и черти живут!

ЧУБ (крестится). Видит Бог, но этой дряни у нас хватает!

ОКСАНА (смеется). Хорошо с вами, но что-то устала я. Можно мне отдохнуть?

ЧУБ. Дочка, я тебе лучшую комнату приготовил. (Охране.)

Проводите мою кровинушку!

ОКСАНА. Спасибо за все, дядя Чуб.

ЧУБ. Дочка, да я ж тебе тут подарочек приготовил.


Ему подают расписную коробку, он дарит ее Оксане.


ОКСАНА. Что это?

ЧУБ. А ты потом, потом посмотришь.

ОКСАНА. Чудной ты и славный, дядя Чуб.


Оксана целует его, идет к дверям, Чуб восхищенно смотрит ей вслед.


ЧУБ. Какая дочка у меня объявилась! Жизнь не пожалею, а найду ей славного хлопца! Замуж выдам и на Украине оставлю! А то Голливуд, Голливуд! А чем мы хуже?


Чуб подходит к огромному зеркалу.


ЧУБ(хохочет). Ну, что, родственнички?! Хватит пялиться! Выходи гулять!


Хватает свой кубок, кидает в зеркало. Зеркало разлетается. За зеркалом, которое оказывается с одной стороны только зеркало, а с другой простое стекло, все это время наблюдали родственники Чуба, которых он пригласил на встречу своей племянницы. Родственники (среди которых мы видим всех бывших персонажей) с громкими и радостными криками вбегают через проход, который закрывало зеркало, в зал. Слышатся одобрительные крики: “Какая дивчина! Первая красавица на Украине! Никуда мы ее больше не отпустим!”. Чуб горделиво стоит посредине зала со счастливым лицом.


ЧУБ. Вот какая у меня дочка объявилась, мать вашу! Гуляем! Все пьем за Оксану!

ГОСТИ. За Оксану! За великую Украину! Чтоб москали лопнули от зависти!


Гремят бокалы, рекой льется водка, огромные куски мяса поглощаются прожорливыми родственниками.


ЧУБ (от счастья проливает слезу, глядя на пир). Вот это по-нашему! Вот так! Не то что этот дьявол Басаврюк! (Про себя бормочет.) А этот чертяка такой Вакула и здесь бы перепил всех, да и барана сожрал бы, не подавился! Хоть проходимец, но казак добрый! (Вдруг опомнился.) Что это я? Совсем спятил? (Кричит оркестру.) А ну, давай нашу!


Гремит оркестр. Все гости пускаются в пляс. Среди гостей мы видим переодетого Вакулу, который незаметно исчезает во дворце Чуба.

***

Вакула крадется по бордюру второго этажа, пытаясь отыскать в окнах Оксану. Наконец, находит нужное окно. Оксана лежит на кровати в задумчивости, смотрится в зеркальце, по всей комнате разбросаны вещи. Она вдруг встает, начинает собирать вещи в чемоданы, но тут же вновь разбрасывать. Подходит к бассейну. Снимает халат. Любуется собой в зеркало. Вакула припухает.

Она пробует воду, погружается в бассейн.


ВАКУЛА. Боже мой, до чего хороша!


Вакула смотрит, чтобы камера наружного наблюдения ушла в сторону, прыгает на балкон.


ОКСАНА (про себя). Прямо сейчас встану и улечу домой! Что это за отец у меня такой объявился? (Пауза.) И этот Вакула… Откуда он взялся? Не может же быть так… Вчера приснился и сегодня же я встретила его. Так не бывает.

ВАКУЛА. Интересно, о чем это она говорит?


Вакула достает резак для стекол, делает круглый надрез, вынимает стекло. Прислоняет ухо в круглому отверстию.


ВАКУЛА. Ничего не слышу.


Вакула любуется Оксаной. Наконец она встает, надевает халатик, ложится на постель, вновь любуется на себя в зеркало. Потом встает, смотрит, что ей подарил Чуб. А там украинский национальный наряд: платье, ленты... Она хлопает в ладоши от такой красоты. Одевается в украинский наряд, смотрится в зеркало. Вакула прислоняет ухо.


ОКСАНА. Что людям вздумалось прославлять, будто я хороша? Лгут люди, я совсем не хороша. (В зеркале отражается свежее, живое лицо Оксаны, с блестящи- ми зелеными глазами и приятной усмешкой.) Разве брови и очи мои (Перебирает украшения.) так хороши, что уже равных им нет и на свете? Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе? и в щеках? и в губах? Будто хороши мои брови? Ух! Я вижу теперь, что я совсем не хороша! (Отодвигает зеркало) Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо! Как будут любоваться мною хлопцы! Они не вспомнят себя. Они захотят зацеловать меня насмерть.

ВАКУЛА (шепчет). Чудная девка! и хвастовства у ней мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!

ОКСАНА. Да, парубки, вам ли чета я? вы поглядите на меня, (Отступает к балкону, выделывая перед зеркалом штуки, которые выделывают все девушки ее возраста.) Как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. Вам век не увидать богаче галуна!


Неожиданно в зеркале она видит, что в стекле торчит чье-то ухо. Она изумленно подходит к окну и хватает Вакулу за ухо.


ОКСАНА. Ах ты мерзский папарацци! Вмиг пронюхал!

ВАКУЛА. Оксана, позволь поговорить с тобой!

ОКСАНА. А голос как будто знакомый! Кто ты?

ВАКУЛА. Вакула.


Оксана наклоняется, рассматривает его лицо, отпускает ухо.


ОКСАНА (растерянно). Как? Опять ты? И впрямь ты не человек, а черт какой-то!

ВАКУЛА. Я тебе сердечко хотел вернуть, которое ты потеряла.


Вакула вынимает цепочку с сердечком, которое обронила Оксана.


ОКСАНА. Откуда оно у тебя?


Слышатся крики под балконом, в дверь к Оксане стучат. Голос Чуба.


ЧУБ. Дочка, открой! У нас в доме воры!

ОКСАНА. Сейчас, дядя!


Вакула смотрит с балкона, там уже охрана. Оксана не знает, что ей предпринять. Наконец, она решается, открывает балкон, впускает Вакулу.


ОКСАНА. Прячься под кровать!


Вакула пробует залезть под кровать, но кровать такая низкая, что он поднимает и кладет ее на себя. Кровать держится на спине Вакулы, даже не касаясь ножка-ми пола. Оксана подходит к двери, открывает. Вбегает Чуб с саблей в руке. Рядом охрана и гости.


ЧУБ. Вакула к тебе не залезал?

ОКСАНА. Вакула? Какой Вакула!

ЧУБ Да тот самый Вакула! Черт! Бес! Охрана говорит, что он к тебе на балкон прыгнул.

ОКСАНА. Не было никого, дядя.

ЧУБ.Ничего не понимаю. А куда ж тогда эта муха полетела мимо меда? Я уж думал к Панночке, но ее дома нет.


Чуб в недоумении садится на кровать. Вакула крякнул от такой тяжести.


ОКСАНА. Может быть, показалось?

ЧУБ. Как же! Я, бывало, молодым… (Улыбается от воспоминаний, смотрит на одного гостя.) Помнишь, кум, как мы от собак дядьки Грицко убегали? Ох, как мы тогда бежали!

КУМ. Эх, дочка была у дядьки Грицко! Тебя хорошо тогда собаки покусали!

ЧУБ (подкручивая молодецки усы). Да-а! Не то слово, как хорошо!

ПОЖИЛОЙ КАЗАК. А помнишь, Чуб, когда ты к моей дочке ночью забрался в хату, как я тебя оглоблей огрел?!

ЧУБ. Ох, славно огрел, дядька Тарас! Славно! До сих пор шея трещит! (Смотрит на Оксану.) Да ведь ради такой девки этот Вакула сквозь стенку пройдет! Вот чую, здесь он! Прямо рядом где-то!..

ОКСАНА. Никто не заходил, дядя!


Чуб замечает ее украинский наряд , встает, любуется ею.


ЧУБ (восхищенно). Ай да дивчина! Ай да красавица! До чего ж ты мне люба, дочка! Ну, дай я тебя обниму!


Чуб распахивает объятья, Оксана, смеясь, обнимает его.


ОКСАНА. Ну, до чего ж ты, дядя Чуб, милый!

ВАКУЛА (про себя). Знаем мы этого милого Чуба.

ЧУБ (расстроенно). Ох, дочка, даже не знаю, как тебе и сказать. Так и не нашли мы твое серебряное сердечко.

ОКСАНА. А я уже нашла!

ЧУБ. Слава Богу! Ну, отдыхай. Ничего не бойся, охрана за дверью.

ОКСАНА. Мне не надо никакой охраны!

ЧУБ. Это на тот случай, если Вакула, как таракан, вылезет из какой-нибудь щели… (Чуб грозно взмахивает саблей.) Попался бы мне сейчас этот оборотень!


Оксана прыскает со смеху, заметив как из-под кровати высунулась нога Вакулы. Она незаметно закрывает его ногу юбкой.


ЧУБ (показывает на толпу гостей). Чуть не забыл, дочка, - это все твои родственники, и все хотят с тобой познакомиться.

ОКСАНА. И все случайно прибежали меня спасать от Вакулы?

ЧУБ. А на Украине всегда так: если пожар какой или, того хуже, вор забрался в чужой огород, все бегут на помощь!

ОКСАНА. Вы же обещали, дядя, что мой приезд останется тайной.

ЧУБ. Ты, дочка, отдыхай. Я тебя позже со всеми познакомлю.


Чуб выпихивает всех из комнаты Оксаны. Оксана мстительно и весело смотрит на лежащего под кроватью Вакулу.


ОКСАНА. Вылезай, таракан, из своей щели.


Вакула вылезает, виновато смотрит на нее.


ОКСАНА. Значит, ты к Панночке лез, а попал ко мне?

ВАКУЛА. Нет, сердечко мое, я тебя одну люблю.

ОКСАНА (вспыхивает). Меня? Да я тебя и не знаю совсем!

ВАКУЛА. Не сердись на меня, любовь моя.

ОКСАНА. Откуда у тебя взялся мой талисман? Ты украл у меня его, когда возле церкви полез с поцелуями?

ВАКУЛА. Ты его сама обронила, ну, а я нашел.

ОКСАНА (важно ведя допрос). Ну, предположим!


Она прохаживается по комнате, неожиданно видит дырку в стекле и догадывается, что он за ней подсматривал, когда она купалась и переодевалась. Она подбегает к окну, выходит на балкон и смотрит в комнату через стекло. Ее глаза широко открыты от гнева.


ОКСАНА (заходит в комнату). Ты… ты подсматривал все это время за мной… Да-а?..

ВАКУЛА. Нет, Оксаночка!

ОКСАНА. Говори правду!

ВАКУЛА. Вот те крест, не подсматривал!

ОКСАНА. Если ты скажешь правду, я прощу тебя.

ВАКУЛА. Ты была такая красивая, как Афродита!

ОКСАНА (вскрикивает, бьет его в грудь кулачками). Значит, подсматривал! Ах, ты гадкий! Мерзкий Вакула! Я тебе этого никогда не прощу! Слышишь, никогда! Ступай прочь от меня!


В дверь барабанит кулаками охрана.


ОХРАНА. Пани Оксана, что с вами?

ОКСАНА. На помощь!

ВАКУЛА (сгребает ее в охапку, целует). Я так тебя люблю, что без тебя мне и жизнь не нужна! Я тебя никому не отдам!


Охрана начинает ломать дверь, Вакула прыгает с балкона. Оксана ахает от страха. Бежит к балкону, смотрит, как Вакула сбил с ног сразу нескольких охранников, убегает.

Оксана улыбается ему вслед. Дверь взломана, вбегает охрана.


НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ. Где он?

ОКСАНА. Кто?


Начальник охраны растерянно смотрит на нее.


НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ. Ну-у… Вакула!

ОКСАНА (невинно). Не было никакого Вакулы.

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ. Как не было?

ОКСАНА. Мне показалось.

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ. Понимаю…


Охранники уходят, Оксана растерянно садится на кровать, встает, подходит к балкону, задвигает шторы. Надувает губки.


ОКСАНА. Как же! Пролетит такая муха мимо меда!


Оксана ложится на кровать, посматривая на балкон. Лукаво улыбается. Потом подходит и чуть-чуть раздвигает шторы. Ложится на кровать, украдкой посматривая, не наблюдает ли Вакула за ней?

***

Подвыпивший Чуб сидит в кабинете своего клуба. Ноги на столе, курит сигару. Часы напротив показывают десять. Чуб о чем-то задумывается.


ЧУБ (про себя). А вот я возьму и прям сейчас заеду к Солохе! Если Вакула дома, скажу, что приехал за ним, а если его нет… Вот задам я этой ведьме нагайкой за Рождественскую ночь! (Кричит.) Охрана!


Вбегает начальник охраны.


НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ. Слушаю, мастер Чуб!

ЧУБ. Выезжаем!

НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ. Понял!


Чуб снимает со стены нагайку.

***

К дому Вакулы подъезжают сразу три машины. Охрана выбегает, окружает Чуба. Он степенно подходит к дверям. Сначала прислушивается, потом стучит нагайкой в дверь.


ЧУБ. Солоха, ты дома?

СОЛОХА. Кто там?

ЧУБ. Открывай, увидишь!


Солоха открывает дверь. На подносе - стопочка водки, огурчик. Чуб, увидев стопку водки и огурчик, молодецки подкручивает усы, но тут же опять становится суровым.


ЧУБ. Я, собственно, по делу к твоему Вакуле!

СОЛОХА. Да с каких это ты пор по парням стал гулять?

ЧУБ (выхватывает нагайку). Ты, дура, думай, что говоришь!

СОЛОХА. Да нет Вакулы, и не вернется уж сегодня.

ЧУБ (чуть мягче). Нет, говоришь?

СОЛОХА. Да ты водочки бы выпил с дороги.


Чуб быстро показывает охране - исчезнуть. Закрывает за собой дверь. Степенно выпивает стопку, крякает, закусывает огурчиком. Кто-то в это время гаденько и тихо хрюкает. Чуб озирается в сторону печки, но думает, что ему послышалось.


ЧУБ (грозно). Значит так, Солоха!

СОЛОХА. Да ты проходи, не стой в дверях.


Чуб проходит, но тут же бросает взгляд в сторону печи: нет ли мешков?


ЧУБ (замахивается нагайкой). Ты что ж меня, самого Чуба, на посмешище выставила перед всей Диканькой, потаскуха ты такая?!

СОЛОХА (кротко). Бей, бей меня, Чубчик! Ты ведь думаешь, что виноватая я?

ЧУБ (в великом изумлении застывает с нагайкой). Что? А может быть, я сам себя в мешок посадил с дьяком?

СОЛОХА (наступает на него грудью). Да разве ж я виновата, что ты меня в жены не берешь? А, может быть, не я тебя любила темными ночами и каждую ночь ждала, что ты меня назовешь своей жинкой?

ЧУБ (растерянно). Да ты стой! Постой!

СОЛОХА. А не я ли тебе говорила, что только тебя одного люблю?

ЧУБ. Да что ты несешь, глупая баба!

СОЛОХА (грудью впечатывает его в дверь). А ведь ты, как блудливый пес, ночь проведешь со мной - и с глаз долой!

ЧУБ. Да ты…

СОЛОХА (выхватывает у него из рук нагайку). А ведь я слабая, мне защита нужна от вас, кобелей! Вот если б ты на мне женился, я б тебе верной была! Знаешь, как бы я тебя любила, Чубчик?!


Она целует Чуба, нагайка падает к их ногам.


СОЛОХА. Говори, женишься на мне?

ЧУБ (хрипит). Вот же, чертова баба! Ну, ведьма и есть!

СОЛОХА. Вот когда женишься, тогда и приходи с нагайкой! А сейчас пошел прочь! Кого хочу, того и буду любить!


Солоха открывает перед ним дверь. Чуб явно растерян. Он топчется на месте. Сплевывает. Уходит. Солоха хохочет, нагайка летит ему вслед. Из печки торчит свинячий пяточок черта Хакера. Чуб залезает в машину.


ЧУБ (про себя). Ну, ведьма! Ну, чертова баба! (Внезапно вспоминает, как она его поцеловала. Сладко крякает, торжествующе подкручивает усы.) А ведь любит она меня! Вижу, что любит! Ох-х! Дождется она у меня! Пройдусь я нагайкой по ее… (Представляет ее обнаженной в постели, взгляд останавливается на заднице.) Ох-х, пройдусь! Вот тогда посмотрим, как она запоет!

***

Панночка наблюдает в своем котле-компьютере за Чубом и Вакулой.

Чуб сидит в кабинете. Часы бьют одиннадцать. Охранник вводит Вакулу. У него спортивная сумка через плечо.


ЧУБ. Пришел?

ВАКУЛА. Пришел.

ЧУБ. Попробовал бы не придти. Завтра б тебя уже в асфальт укатали. Садись, раз пришел.

ВАКУЛА (ставит перед ним сумку). А если я тебе деньги возвращу?

ЧУБ. Ну и что?

ВАКУЛА. И дочь мне твоя не нужна.

ЧУБ. Как это не нужна? Тебе что, не хочется получить приданое?

ВАКУЛА. Не хочется.

ЧУБ (хохочет). Видели такого дурака? А-а? Или прикидывается, или впрямь дурак!

ВАКУЛА. Думай, что хочешь. Я Оксану люблю!

ЧУБ. Что?! Да я так и знал! (Бьет кулаком по столу.) Так я и знал! Тебе не деньги не нужны, тебе знаменитая Оксана нужна! Вот хрен ты ее получишь!

ВАКУЛА (упрямо). Получу, мастер Чуб!

ЧУБ. Значит, получишь?

ВАКУЛА. Получу.

ЧУБ. Вот ведь выродок рода человеческого! Я говорю, не получит, а он свое твердит! Да я тебя сейчас в стену замурую, и ты сгниешь заживо!

ВАКУЛА. Воля ваша, но от Оксаны я не откажусь.

ЧУБ (тихо припухает от гнева, но внутренне доволен). Я разговариваю уже с трупом, но ты все таки объясни, чем тебе моя Панночка не угодила?

ВАКУЛА. Не знаю…

ЧУБ. Скучно мне тебя просто так убивать, Вакула. Я вот что предлагаю. Для начала я хочу отыграться, а потом…

ВАКУЛА. А потом?

ЧУБ. А потом посмотрим на твое поведение. (Отодвигает сумку с деньгами Вакуле).

ВАКУЛА. Я так играть не буду.

ЧУБ. Хорошо. Если выиграешь, я разрешу тебе встречаться с Оксаной, а если проиграешь, ты должен навсегда забыть о ней.

ВАКУЛА. Я не смогу забыть Оксану.

ЧУБ. Скажем по-другому. Ты не должен подходить к ней ближе, чем на километр!

ВАКУЛА. А если она сама ко мне подойдет?

ЧУБ. Я этого не допущу.

ВАКУЛА. Мне надо подумать.

ЧУБ. И не думай, я все решил за тебя.

ВАКУЛА. Хорошо.


Чуб щелкает пальцами. Приносят колоды карт. Вакула вытаскивает колоду, вскрывает. Быстро осматривает рубашку колоды. Чуб презрительно усмехается.


ЧУБ. Уж не думаешь ли ты, что я способен опуститься до крапленых карт?

ВАКУЛА. Не думаю.


Чуб делает ставку, Вакула отвечает, вынув из сумки пачку денег. Вакула наугад выбирает колоду, начинает раскрывать карты до туза. Туз выпадает Чубу. Чуб раздает. Вакула по одной берет карты. Бросает еще одну пачку. Меняет одну карту. Чуб смотрит свои карты. Добавляет две пачки денег. Вакула меняет карту, удваивает. Чуб делает тоже самое и наконец достает свои волшебные очки. Одевает.


ЧУБ. Мне кажется, что ты по глазам читаешь мои карты.

ВАКУЛА (усмехаясь). По твоим глазам, мастер Чуб, можно прочитать только похоронку.


Чуб смотрит на карты Вакулы: две тройки, две десятки и дама. У самого Чуба комбинация явно лучше: две девятки, два валета и шестерка. Он с великим удо-вольствием наблюдает за Вакулой, который начинает блефовать.


ВАКУЛА (увеличивает). Отвечаю.

ЧУБ (увеличивает). Добавляю.

ВАКУЛА (увеличивает). Поднимаю.

ЧУБ. (увеличивает). Увеличиваю ставку.


Вакула кладет на стол карты, ставит на стол сумку, где на дне сумки приклеены пять карт: четыре туза и король. Карты которые он бросил на стол прилипают к сумке, а фальшивые карты остаются на столе. Высыпает все деньги из сумки.


ВАКУЛА. Вскрываю.

***

А в это время Панночка по своему котлу, наблюдая за игрой Вакулы и Чуба, торжествующе смеется, бросает в котел какое-то зелье.

ПАННОЧКА. Это только начало, дорогой мой Вакула! Тебя ждет еще много сюрпризов!

***

Чуб торжествующе смеется, снимает очки. Вакула также снисходительно улыбается, глядя на Чуба.


ВАКУЛА. Надеюсь, что ты сдержишь свое слово, мастер Чуб?

ЧУБ. Клянусь Богом и всеми его апостолами!

ВАКУЛА. И если я сейчас выиграю, ты не будешь стрелять, укатывать меня в асфальт, скармливать рыбам и разрешишь встречаться с Оксаной?

ЧУБ. Да чтоб я сдох, если отрекусь от своего слова!

ВАКУЛА. Ну, смотри, мастер Чуб.


Вакула по одной начинает вскрывать карты, и Чуб тихо припухает, вместе с Вакулой. У Вакулы оказывается комбинация Чуба: две девятки, два валета и шестерка.


ЧУБ (вскакивает). Ах ты, собака! Это же мои карты!

ВАКУЛА (растерянно). Ничего не понимаю…

ЧУБ. Как мои карты оказались у тебя?


Чуб хватает свои карты и припухает: у него четыре туза и король, то есть карты Вакулы. Карты выпадают у него из рук на стол. Вакула хватает его карты. Они смотрят друг на друга. Чуб надевает очки, таращится на карты. Вновь снимает.


ЧУБ (растерянно). Вишь, бесовщина какая… проиграл ты, хлопец! И даже стрелять в тебя не пришлось…

ВАКУЛА. Не может быть…

ЧУБ. Да я и сам вижу, что не может… оказывается может… Во как бывает… Во бесовская сила что делает!

***

Панночка торжествующе смеется.

***

К Чубу подходит охранник, что-то шепчет ему на ухо. Чуб смотрит на Вакулу.


ЧУБ. Ну, уговор ты наш знаешь, а твою последнюю выходку, так и быть, прощаю. Прямо художник из песни “Миллион, миллион алых роз…”


Чуб подходит к окну, вся площадь перед его ночным клубом и чуть дальше перед его домом-дворцом в цветах и огромный транспарант из роз: “Я люблю тебя, Оксана!”

***

Совершенно расстроенный Вакула выходит из казино, падает в цветы.

***

Пораженная Оксана любуется цветами с балкона.


ОКСАНА. Ну, Вакула!


Оксана не выдерживает, выбегает на улицу, смотрит вслед Вакуле, который уже почти скрылся из виду.


ОКСАНА (кричит). Вакула-а!


Вакула скрывается. Выходит Чуб.


ЧУБ. Ишь ты, подлец, всю площадь цветами завалил!

ОКСАНА. А вдруг это любовь, дядя?

ЧУБ. А что ж еще?! Только слепой в такую девку не влюбится!

ОКСАНА (озорно). А меня и вправду любят на Украине?

ЧУБ. Да ты сама видишь, дочка!

ОКСАНА. Хорошо, дядя. Я выступлю с концертом!

ЧУБ. Ну, славно! Я организую такое шоу, что чертям будет тошно!

***

Басаврюк, режиссер и сценарист осматривают церковь, которую во время Чернобыльского взрыва покинула нечисть.


РЕЖИССЕР (недоверчиво). Что? Это и есть та самая церковь?

СЦЕНАРИСТ. Что-то непохоже.

БАСАВРЮК. Можете не сомневаться, это та самая церковь, где служил философ Хома и где ему явился Вий.

РЕЖИССЕР. Ну, в принципе подойдет. (Подходит к кафедре, за которой стоял философ Хома.) Так, здесь у нас будет читать молитвы философ Хома. (Удивленно вглядывается в круг, которым философ себя ограждал.) Надо ж, и даже круг остался!

БАСАВРЮК. А я что говорил!

СЦЕНАРИСТ. Вы что, вправду верите, что именно эту церковь описал Гоголь?

РЕЖИССЕР. А я верю! (Подходит к разбитому оконному проему.) А вот отсюда пришел Вий.

БАСАВРЮК (показывает ему другое место). Нет, Вий отсюда пришел.

СЦЕНАРИСТ (едва сдерживается от смеха). Ну, вы даете!

РЕЖИССЕР. Так, гроб с Панночкой поставим сюда… (Размахивает руками.) Здесь у нас будут летать упыри, вурдалаки полезут из этих окон… (Задумывается на миг.) Ну, что? Все сходится!

БАСАВРЮК. Все будет, как в жизни. Надеюсь, Колесник в форме?

СЦЕНАРИСТ. По-моему, артист опять пьян.

БАСАВРЮК. Ну, ничего, по сценарию он и должен быть пьян.


В церковь входит пьяный артист Колесник. Он крестит ся на иконы, но икон нигде не видно.


СЦЕНАРИСТ. А вот и Колесник.

КОЛЕСНИК. Дьявольское место! Хоть бы икону принесли в церковь.

БАСАВРЮК. Будут тебе иконы, Колесник.

КОЛЕСНИК. Слышь, Басаврюк. Не буду я больше сниматься в фильме.

РЕЖИССЕР. Иди проспись!

КОЛЕСНИК. Я думал, что это мне приснилось. Думал, допился до того, что перепутал кино с жизнью. А я вот что вам скажу, любезные! Эта Панночка, которую вы пригласили на роль ведьмы, самая настоящая ведьма и есть!

БАСАВРЮК. Колесник, тебе или надо похмелиться, или проспаться перед съемкой.

КОЛЕСНИК. Какой черт проспаться! Я думал, что это мне съемки приснились, а оказывается, это на самом деле ведьма Панночка на мне всю ночь каталась!

СЦЕНАРИСТ (хихикает). Ну и как покатались?

КОЛЕСНИК. А еще я слышал, что она и на других каталась!

СЦЕНАРИСТ. Значит, наша главная актриса, которая играет ведьму, самая настоящая ведьма и есть?

КОЛЕСНИК. Что, дурак, смеешься? Если ведьма играет саму себя, значит и Вий должен явиться на самом деле? Ему поднимут веки, и тогда я умру!


На этот раз режиссер, Басаврюк и сценарист просто катаются от смеха.


КОЛЕСНИК. Не буду я больше сниматься. Меня невеста ждет дома! У меня свадьба через месяц!

БАСАВРЮК (вынимает контракт). А в контракте говорится, что будешь!

КОЛЕСНИК. Да плевать я хотел на твой контракт.

БАСАВРЮК. Тогда всю жизнь не расплатишься!

РЕЖИССЕР. Да что ты, Колесник, в самом деле? Остались съемки только в церкви!

КОЛЕСНИК. А если я в самом деле умру?

СЦЕНАРИСТ (ехидно). Каждый великий актер мечтает умереть на сцене!

БАСАВРЮК. Хорошо, накидываю к твоему контракту еще тридцать процентов.

КОЛЕСНИК (жалостливо). Отпустите меня.

РЕЖИССЕР (успокаивающе). Ну, пошли, поспим немного и тихо мирно закончим съемки. Ты так в роль вжился, что и вправду можешь умереть.


Колесника выводят из церкви.

***

Оксана сидит печальная и задумчивая в саду. Чуб, вальяжно развалившись в кресле, курит сигару.


ОКСАНА. А отец так и ни разу не объявился.

ЧУБ. Ну и слава Богу, что этого беса не видно. Пусть они с Панночкой фильм снимают.

ОКСАНА. Странно все это… (Печально.) И Вакула до сих пор не появляется. Прошло почти три недели.

ЧУБ. Это не беда.

ОКСАНА (грустно). А говорил, что любит, что никому не отдаст меня…

ЧУБ (виновато). Вижу, что сохнешь ты по Вакуле.

ОКСАНА (гордо). Кто? Я?! Да кто он такой, чтобы я по нем сохла?!

ЧУБ. Виноват я перед тобой, дочка. Это ж я запретил ему видеться с тобой.

ОКСАНА. Как же так, дядя? Зачем?

ЧУБ. Думал оградить тебя от этого черта!

ОКСАНА (решительно). Не надо за меня решать, дядя! Мне через неделю будет двадцать один год!


Оксана решительно встает, топает ножкой.


ЧУБ (восхищенно). Смотрю я на тебя, дочка, и вижу свою покойную жинку! Ты прямо вся в нее! Огонь!..

ОКСАНА. А чем плох Вакула?

ЧУБ. Да казак он хоть куда!

ОКСАНА. Как же мне увидеть его, дядя?

ЧУБ. Чего проще. Доставлю Вакулу в лучшем виде!

ОКСАНА. Правда?

ЧУБ (крестится). Истинный крест!


Оксана обнимает его, Чуб счастливо улыбается.

***

В церкви идут съемки фильма “Вий”. Уже седой (запуганный до смерти) артист Колесник стоит за кафедрой, читает молитву. Очертил себя кругом из мела. С ужасом смотрит на гроб с Панночкой. Труп Панночки поднялся из гроба, и она начала щелкать зубами и ловить его не там, где он был. Труп что-то начал бормотать, словно читать заклинанья. Поднялся ветер, и в окна церкви на- чала ломиться нечистая сила. Упыри, вурдалаки - все начали тянуть к Колеснику лапы.


КОЛЕСНИК (кричит от страха). Вы что, не видите? Это же настоящие упыри и вампиры!


Колесник падает замертво.


РЕЖИССЕР (счастливо). Снято!


Слышится крик петуха. В церковь падает луч света. Подбегают к безжизненному Колеснику.


РЕЖИССЕР. Гениальный актер.

СЦЕНАРИСТ. Как жизненно сыграл!

БАСАВРЮК. Еще бы! Словно от настоящих вампиров пытался скрыться.


Помреж щупает пульс Колесника. С ужасом смотрит на Басаврюка.


ПОМРЕЖ. Колесник мертв.

РЕЖИССЕР. Что ты там бредишь!

СЦЕНАРИСТ. По сценарию он должен умереть на третий день службы. А сегодня только второй!

ПОМРЕЖ. Говорю вам, что он по-настоящему мертв.

БАСАВРЮК (страшным голосом). Не может быть!

ПАННОЧКА. Не может быть!


Все кидаются к Колеснику. Помреж накрывает Колесника своим пиджаком.


БАСАВРЮК (шипит). Скотина! Не мог завтра умереть!

РЕЖИССЕР. Это трагедия!

ПАННОЧКА. Мы найдем Колеснику замену!

РЕЖИССЕР. О чем она говорит? О Боже! Все пропало!

БАСАВРЮК. Нам нужен новый влюбленный.

ПАННОЧКА. Есть влюбленный.

РЕЖИССЕР. Какой влюбленный?! О чем вы говорите? Где вы найдете артиста, похожего на Колесника?

ПАННОЧКА. Есть такой.

БАСАВРЮК. Кто?

ПАННОЧКА. Вакула. Он влюблен, и у меня к нему есть должок.

БАСАВРЮК. Вакула подойдет.

ПОМРЕЖ. Я отвезу Колесника в морг?

БАСАВРЮК. Можешь даже здесь его закопать.


Помреж вместе с киногруппой вытаскивают Колесника из церкви.

***

Вакула заливает свое горе в баре “Бродячая собаке”. К нему подсаживается Басаврюк с бутылкой водки.


БАСАВРЮК (наливает ему водки). Что наша жизнь? Всего лишь импровизация между жизнью и смертью.

ВАКУЛА. Ты кто?

БАСАВРЮК. Я - Басаврюк.

ВАКУЛА. Наслышан я про тебя. Говорят, ты черт, а не человек.

БАСАВРЮК. В каждом из нас сидит черт. А чем ближе к Богу, как известно, тем сильнее дьявол.

ВАКУЛА. Ну и что ты хочешь от меня?

БАСАВРЮК. Хочу помочь тебе.

ВАКУЛА. Пошел ты, Басаврюк!..

БАСАВРЮК. Ты лучше выпей и послушай умного человека. Я сейчас финансирую фильм по повести Гоголя “Вий”. Актер, который играл философа Хому, заболел, и нужно заменить его.

ВАКУЛА (выпивает водку). Ну?

БАСАВРЮК. А вот представь себе, что я как тебя увидел, так сразу понял, кто мне нужен.

ВАКУЛА. Я?

БАСАВРЮК. Ты.

ВАКУЛА. Ты мне предлагаешь сняться в фильме?

БАСАВРЮК. У тебя есть шанс стать звездой! А когда ты станешь звездой… Оксана первая прибежит к тебе!

ВАКУЛА. Да… говорят звезды притягивают друг друга.

БАСАВРЮК. Еще как притягиваются! Так притягиваются, что потом и не оторвешь!

ВАКУЛА. Если ты не шутишь - я согласен.

БАСАВРЮК (наливает ему еще водки). Другого я и не ожидал. (Чокается, но не выпивает.) За новую звезду кино - Вакулу!


Вакула выпивает, Басаврюк достает контракт.


ВАКУЛА. Что это?

БАСАВРЮК. Контракт. Здесь подпиши, что ты согласен.

ВАКУЛА (берет из рук контракт, текст расплывается перед его глазами). Ничего не вижу.

БАСАВРЮК. Да тебе и видеть ничего не надо. Подпиши, что ты согласен сниматься в кино.


Сует ему в руку ручку, Вакула подписывает и что-то хочет спросить у Басаврюка, но вдруг теряет сознание и падает прямо на руки Басаврюка, который командует охране, и те выволакивают из бара Вакулу, сажают в машину и уезжают.

***

Вакула просыпается в украинской хате. Не может понять, где он. Встает, потягивается, выходит из хаты. Здесь привычная суета перед съемками. К Вакуле подходит Басаврюк с режиссером.


БАСАВРЮК. Вот тебе и замена, Митрофанов!

РЕЖИССЕР. Что? Этот громила вместо покойного Колесника?

БАСАВРЮК. Ничего, снимешь, потом смонтируешь.

РЕЖИССЕР. Я не буду снимать!

ВАКУЛА. А кто вы такие? Куда я попал?

РЕЖИССЕР. Он даже не знает, зачем его привезли!

БАСАВРЮК (показывает контракт). Ты Вакула вчера дал согласие сняться в фильме “Вий”. Ну, вот мы и приехали на съемки. Тебе всего-то надо зайти в церковь, прочитать молитву, можешь просто шевелить губами, тебя отснимут и все! Получишь мани-мани и гуляй дальше!

ВАКУЛА (читает контракт). Что-то не помню я такого контракта. Много здесь всего написано.

БАСАВРЮК. Написано, что я тебя разорю, если ты откажешься сниматься. И ты подписался. Узнаешь свою подпись?

ВАКУЛА. Узнаю. (Весело.) А, собственно, почему и не сняться? За такие бабки хоть месяц буду сниматься!

РЕЖИССЕР. Ну, не знаю, не знаю!

БАСАВРЮК. А тебя никто и не спрашивает! Ты главное вовремя ори: “Мотор!”

ВАКУЛА. Когда съемки?

БАСАВРЮК. Ближе к вечеру. Когда будешь нужен - позовут!

ВАКУЛА. Ну, до встречи.


Вакула идет по украинскому селу. Бегает всякая живность. Видит, возле открытого кафе сидят артисты, переодетые под казаков, травят байки. Здесь же телевизор и видео, навалены кассеты.


АРТИСТ. А вот что я вам скажу, ребята. Наш каскадер Микита тоже начал заглядываться на Панночку. Околдовала она его, и пропал человек.

СТАРЫЙ АРТИСТ. Хороший был каскадер Микитка.

АРТИСТ. Как только Панночка, бывало, взглянет на него, так он спотыкается и невесть что делает. Один раз Панночка пришла на конюшню, где он чистил коня. Дай, говорит, Микитка, я положу на тебя свою ножку. А он, дурень, и рад тому: говорит, что не только ножку, но и сама садись на меня. Панночка подняла свою ножку, и как увидел он ее нагую, полную и белую ножку, то чары так и ошеломили его. Он, дурень, нагнул спину и, схвативши обеими руками за нагие ее ножки, пошел скакать, как конь, по всему полю, и куда они ездили, он ничего не мог сказать: только воротился домой едва живой, и с той поры иссохнул весь, как щепка: и когда раз пришли на конюшню, то вместо него лежала только куча золы да пустое ведро: сгорел совсем: сгорел сам собою.

ВАКУЛА (про себя). Вот же угораздило меня связаться с нечистой силой!

СТАРЫЙ АРТИСТ. А я вот что думаю. Колесник вчера помер на съемках ведь не случайно! Раз такая бесовщина творится, знать и его дублер помереть должен сегодня.

ВАКУЛА. А кто, вы говорите, умер вчера?

МОЛОДОЙ АРТИСТ. Артист, который снимался в главной роли философа Хомы.

АРТИСТ. Как чувствовал он свою смерть.

СТАРЫЙ АРТИСТ (на Вакулу). А ты кто такой хлопец?

ВАКУЛА. Я как раз дублер Колесника. Вакула меня зовут.

СТАРЫЙ АРТИСТ. И на хрена ж ты приехал, Вакула? Знаешь, что тебя ждет?

ВАКУЛА. Не знаю, что ждет, но Басаврюк обещал хорошо заплатить.


Старый артист вставляет кассету с фильмом “Вий”.


СТАРЫЙ АРТИСТ. Сейчас я поставлю тебе старый фильм “Вий”. А ты знаешь, что на съемках старого фильма тоже погибло два актера? (Он прокручивает фильм, останавливается на кадре, где Панночка оседлала философа Хому и катается на нем. Показывает Вакуле.) Вот так недавно умер наш каскадер Микита. Панночка тоже на нем прокаталась всю ночь. И на Колеснике она каталась.

ВАКУЛА (смеется). Ну, на мне-то она не каталась!

СТАРЫЙ АРТИСТ (перематывает пленку, останавливает на третьей ночи службы философа Хомы). А вот третья ночь службы философа Хомы.


Все смотрят пленку. Старый артист останавливает пленку на кадре, где философ Хома умирает, когда появляется Вий.


МОЛОДОЙ АРТИСТ. Смешно сейчас смотреть старые фильмы.

АРТИСТ. А кто видел нашего Вия?

МОЛОДОЙ АРТИСТ. Я слышал, что его на компьютере будут рисовать.

СТАРЫЙ АРТИСТ. Компьютерная графика - это уже не искусство!

МОЛОДОЙ АРТИСТ (с жаром). А что ж это?


Вакула встает, задумчиво отходит от артистов.


ВАКУЛА (про себя). Что ж это получается? Выходит, мне и в самом деле приготовили настоящую смерть? Вот она, страшная месть Панночки. Вот, значит, зачем я Басаврюку понадобился. Чудную роль мне отвела нечисть! Прямо по Гоголю умертвить меня захотели!


Вечереет. Вакула ходит по украинской деревне, и видит петуха, который очень странно косится на него.


ВАКУЛА (на петуха). Ну, а ты что привязался?


Петух размахивает крыльями, начинает кукарекать. Вакулу осеняет. Он хватает петуха, из хаты где ночевал берет будильник, идет к церкви. Возле церкви отдыхает массовка в масках чертей, упырей и вурдалаков. Ваку- ла подходит к одному “упырю”, приподнимает маску, под которой скрывается конопатое лицо местного жителя.


ВАКУЛА. Надо ж, человек!


Вакула привязывает возле церкви в укромном месте петуха. Смотрит на свои часы, которые показывают ровно девять. Сверяет с будильником. Время совпадает.


ВАКУЛА (про себя). Так, теперь переведем будильник на пять минут вперед. (Переводит будильник на пять минут назад. Ставит на три часа. Смотрит в глаза петуху.) Ну, друг, теперь от тебя моя жизнь зависит.


Вакула ставит будильник перед петухом, насыпает ему семечек, отходит от церкви. Оглядывается.

ВАКУЛА. А, собственно, почему бы мне и не смыться?


Вакула прыгает в кусты и бежит сломя голову по лесам и болотам, выбегает на дорогу. Перед ним стоит Басаврюк с охраной лихих казаков.


БАСАВРЮК (дружески). Ну, Вакула, пора! А то и режиссер заждался, и артисты простаивают.

ВАКУЛА. А пробы?

БАСАВРЮК. Какие пробы? Тебя все равно со спины будут снимать!

ВАКУЛА. Так возьмите любого!

БАСАВРЮК. Кино дело тонкое. Здесь любой не подойдет.


Они садятся в машину, подъезжают к церкви.

***

Помреж ведет Вакулу к церкви, где уже все готово к съемкам. Вокруг церкви стоит массовка из упырей, вурдалаков, чертей. Вакула вглядывается в чертей.


ВАКУЛА (про себя). Вроде не настоящие… А там попробуй вас чертей разбери!

РЕЖИССЕР. Так, гримируем Вакулу! Гримируем!


Вакулу начинают гримировать.


РЕЖИССЕР (Вакуле). Собственно, осталась ерунда. Твое лицо на компьютере заменим на Колесника.

ВАКУЛА. Ну, мне-то чего делать? Просто стоять и все?

РЕЖИССЕР. Ну, как это все? Ты сценарий читал?

ВАКУЛА. Ничего я не читал.

РЕЖИССЕР. Как?

ВАКУЛА. Зачем мне сценарий, если я всего Гоголя еще в школе прочитал.

РЕЖИССЕР. Ну, ладно. Во-первых, что ты должен сделать? По сценарию ты стоишь третью ночь один в церкви, тебе осталось прочитать молитвы над усопшей Панночкой. Тебе страшно, очень страшно.

ВАКУЛА. Мне уже страшно.

РЕЖИССЕР. Это хорошо. Начинаешь входить в роль. Чертишь перед собой круг. Читаешь молитвы. И здесь нечистая сила врывается в церковь. Панночка кричит: “Приведите Вия! Ступайте за Вием!” Басаврюк приводит Вия, и тот говорит: “Поднимите мне веки: не вижу!” Упыри и вурдалаки бросаются поднимать ему веки, и ты смотришь Вию в глаза. Нечистая сила бросается на тебя, и ты умираешь. Все! Все просто, как Божий день!

ВАКУЛА. А можно сейчас посмотреть на Вия?

РЕЖИССЕР. Некогда. Вместо Вия войдет артист, а потом мы Вия доделаем на компьютере. (Кричит на киногруппу.) Так, приготовились к съемкам!


Вакулу ведут в церковь. С ним все происходит как во сне. Слышатся голоса: “Дубль первый”. “Камера пошла”. Он стоит посредине церкви.


ВАКУЛА (про себя). Не боюсь, ей Богу, не боюсь.


Он хватает мел, очерчивает вокруг себя круг.


ВАКУЛА (про себя). Господи, что ж я все молитвы забыл? (Хватает Священное писание, перелистывает, ищет молитву.) Вот!


Вакула начинает бормотать молитву, переходит на пение, свечи заливают всю церковь светом, и вдруг среди тишины с треском лопнула железная крышка гроба и поднялась Панночка. Зубы ее страшно ударялись, по трупу пошли судороги, вихрь поднялся по церкви, попадали на землю иконы, полетели вниз разбитые стекла окошек, двери сорвались с петлей, и несметная сила чудовищ влетела в церковь. Страшный шум от крыльев и царапанья когтей наполнил всю церковь. Все летало и носилось, ища повсюду Вакулу. Вакула беспрестанно крестился и читал как попало молитвы.


ПАННОЧКА (кричит). Приведите Вия! Ступайте за Вием! Для него приготовили жертву!


После этих слов наступает тишина. Лишь волчье завывание. Слышатся жуткие шаги, от которых содрогается земля. Вий появляется перед Вакулой.


ВИЙ. Поднимите мне веки: не вижу!

ВАКУЛА (про себя). Не гляди! Не гляди!


Вию начинают поднимать веки. Вакулу так и тянет взглянуть на Вия. В это время перед петухом бежит секундная стрелка и ровно в три часа зазвенел будильник.


ВИЙ (уставил на него железный палец). Вот он!


И нечистая сила: упыри, вурдалаки, черти, среди них Басаврюк и Панночка - все кинулись было на Вакулу. Но! В это время раздался петушиный крик. Нечистая сила со злобным шипеньем остановилась буквально в сантиметрах от Вакулы.


ПАННОЧКА. Это не может быть! Еще минута до рассвета.

БАСАВРЮК. Это не по сценарию!


Но здесь просачивается первый луч света, падает на упыря, и тот разлетается. Раздается второй петушиный крик, и все бросаются врассыпную. На кого падает луч света, тот разрывается.


БАСАВРЮК (кричит). Уведите Вия!


Вокруг Вакулы носится в страхе нечистая сила, вновь кукарекает петух, он видит киногруппу и счастливого режиссера. Солнце заливает церковь.


РЕЖИССЕР. Снято!


Раздается взрыв. Вакула падает. Когда оседает пыль, Вакула озирается вокруг себя. На месте церкви одни черепки и труха. Рассвет. Он подбирает общипанного петуха.


ВАКУЛА. Спасибо тебе, петушок золотой гребешок. Спас ты меня.


Вакула проходит мимо киногруппы: режиссера, сценариста, артистов… которые медленно поднимаются возле взорванной камеры. Массовка вообще представ- ляет собой жалкое зрелище, словно чудом выбравшиеся из огня погорельцы.


РЕЖИССЕР. Что это было? Куда делся Басаврюк? Никто не видел Басаврюка?

СЦЕНАРИСТ. И Панночки не видно.


Вакула с петухом равнодушно проходит мимо киногруппы, выходит на шоссе. Улыбается, глядя на поля и леса. Ему навстречу несется машина, в которой сидят Оксана и Чуб. Машина проносится мимо, но проехав немного, дальше тормозит. Вакула оборачивается и видит, как из машины выбегает Оксана. Она хочет бросится к Вакуле, но смущенно застывает. Вакула смотрит то на Чуба, то на Оксану. Чуб благосклонно кивает головой, Вакула бросается к Оксане, кидает петуха прямо на руки Чубу , а сам обнимает Оксану. Долгий поцелуй.


ОКСАНА. Я так соскучилась без тебя…

ВАКУЛА. Значит, я прощен?

ОКСАНА. Давно.

ЧУБ. Ну, вот и славно. Поехали домой, хлопец!

ВАКУЛА. А как вы здесь оказались?

ЧУБ. Разведка мне донесла, что тебя Басаврюк в фильм заманил, вот мы с Оксаной и приехали тебя выручать.


Они садятся в машину, Чуб давит на газ.


ЧУБ. Люблю с ветерком!

***

Ведьма Панночка опять разводит в котле свое дьявольское зелье. Она видит и слышит разговор наших героев.

***

ВАКУЛА. Не знаю, как и сказать тебе, мастер Чуб.

ЧУБ. А ты говори, как знаешь!

ВАКУЛА. Дочка твоя Панночка - сущая ведьма. Вот те крест, не вру!

ЧУБ (Оксане). Слышишь, дочка! А я тебе что говорил? Да вот сердце мне подсказывает, что никакая она мне не дочь, эта бестия!

ВАКУЛА. Еле уцелел я на этих проклятых съемках!

ЧУБ (хохочет). Значит, не стал кинозвездой?

ВАКУЛА (на Оксану). Вот моя звездочка.

ЧУБ. Что ж! Надо свадьбу справлять? Как думаешь, Вакула?

ВАКУЛА. Хоть сейчас. (Оксане.) Пойдешь за меня замуж, солнышко?

ОКСАНА. Пойду.

ЧУБ. Вот за что люблю дочку! Вся в меня! Ну, ни капли нет в ней крови Басаврюка!

ОКСАНА. Боюсь я своего отца.

ЧУБ. А ты не бойся этого Басаврюка! Теперь Вакула с тобой! Он в обиду не даст! Да и я еще могу задать такую трепку, что мало не покажется!

ОКСАНА. Недавно приснился он мне. Будто в подземелье кто-то меня заманил... А там чудовище страшное…

ВАКУЛА. Не бойся, мое сердечко, больше никому я тебя не отдам.

ОКСАНА. И то правда, ну какой он мне отец, если опять пропал и ни разу не объявился?

ЧУБ. Уж лучше он и вовсе пропал бы навсегда!

ОКСАНА (Вакуле). А я решила выступить с концертом.

ЧУБ. На день всех влюбленных я организовал такое шоу! И знаешь, где Вакула?

ВАКУЛА. Где?

ЧУБ. На заброшенной атомной станции. Представляешь?

ОКСАНА. По-моему, это очень оригинально.

ЧУБ. И главное, символично. Начало нового тысячелетия мы отпразднуем на останках атомной станции! Пригласим телевидение! Пригласим на шоу всю Украину! Пусть танцуют! Пусть моя дочка поет для них! Как тебе проект, Вакула?

ВАКУЛА. Глобально!

ЧУБ. И прямо же в день всех влюбленных я вас и обвенчаю!

ОКСАНА (обнимает Чуба). Как же я тебя люблю, дядя Чуб.

ЧУБ. Слушай, дочка, зови меня батей! Договорились?

ОКСАНА Договорились... батя!

***

Панночка бросает в котел какие-то травы.


ПАННОЧКА (злобно). Ну, сейчас я устрою тебе, батя, поездку с ветерком в ад!


Чуб давит на газ, но вдруг педаль тормоза проваливается.


ЧУБ. Что такое?


Он хочет остановить машину, но в двери сами собой закрываются защелки, руль заклинило, а навстречу несется огромный грузовик. Панночка дико хохочет, глядя на эту страшную сцену. Оксана кричит от страха, прижавшись к Вакуле, а Чуб пытается справиться с управлением.


ПАННОЧКА. Прощайте, голуби! Увидимся в аду!


До столкновения с грузовиком осталось несколько десятков метров, как, раздвигая кадр, появляется чудовище Басаврюк.


БАСАВРЮК. Ты совсем с ума сошла, Панночка!


Его рука высовывается из котла, хватает траву, бросает в котел. Зелье вспыхивает. Стоп-кадр замирает в котле: до грузовика остается метров пять, перепуганные герои замерли в машине с искаженными лицами.


ПАННОЧКА. Не мешай мне, Басаврюк! Я должна отомстить Вакуле!

БАСАВРЮК. Не сейчас! Оксана мне нужна живой!

ПАННОЧКА. А ты знаешь, что Вакула с Оксаной решили пожениться?

БАСАВРЮК. Немедленно ко мне!


Басаврюк исчезает из кадра. Панночка с великим сожалением смотрит на стоп-кадр. Потом плюет в котел, стоп-кадр оживает, и Чуб благополучно спасается от грузовика, который проносится в нескольких сантиметрах от машины.

***

Подземелье Басаврюка. Здесь опять сборище нечистой силы. Басаврюк толкает речь. Вий начинает дрожать.


БАСАВРЮК. Сегодня свершилось то, что не должно было свершиться! Почему раньше времени прокукарекал петух?


Чудовища испуганно переглядываются.


БАСАВРЮК. Как могло случиться, что петух прокукарекал на пять минут раньше положенного?

ПАННОЧКА. Вакула обхитрил нас и должен прямо сейчас умереть!

БАСАВРЮК. Здесь я верховный жрец Вия и я принимаю решения!

ПАННОЧКА (тихо). Это только пока...

БАСАВРЮК. Вызови оракула, Панночка!


Панночка вынимает из своего мешка травы, порошки, сушеные головы змей, растирает их и бросает в дыру, где живет оракул. Вспышка, появляется аморфный оракул из дыма.


БАСАВРЮК. Ответь, оракул, почему жертва ускользнула от Вия?

ОРАКУЛ. Среди вас есть предатель, который рассказал все Солохе, матери Вакулы.

БАСАВРЮК. Где предатель?

ПАННОЧКА. Предатель?

ОРАКУЛ. И Солоха послала на помощь Вакуле одного из вас, который и прокукарекал на пять минут раньше.

БАСАВРЮК. Значит, кто-то предал самого Вия?

ПАННОЧКА. Назови его!

БАСАВРЮК. Кто это, оракул?

ОРАКУЛ. Это не в моей власти.

БАСАВРЮК. Тогда я сам найду его! Сейчас умрет каждый десятый! (Он тыкает пальцем в грудь первому чудовищу.) Ты! (Подходит к другому.) Ты!


Вий начинает зловеще стонать от предчувствия крови. Каждого десятого, отобранного Басаврюком отводят в сторону. Только чудом черт Хакер не попадает в число обреченных. Басаврюк долго выбирает и наконец тыкает пальцем в рядом стоящего черта.


ПАННОЧКА. Оракул, но что нам делать дальше?

ОРАКУЛ. На день всех влюбленных принести Вию в жертву любовь.

ПАННОЧКА. То есть сразу двух влюбленных?

ОРАКУЛ. И девственнице должно исполниться в этот день двадцать один год.

ПАННОЧКА. Ну, это понятно. Будут Вию двое влюбленных и такая жертва, что выйдут реки из берегов от крови.


Басаврюк и его подручные начинают убивать каждого десятого, которых они отобрали. Вий вытягивает языки, начинает пожирать убитых чудовищ.

***

Вакула и Оксана обнимаются в особняке Чуба, в той комнате, где когда-то Вакула подсматривал за Оксаной.


ОКСАНА. Ты меня сильно любишь?

ВАКУЛА. Если б ты меня так же сильно любила, сердечко мое!

ОКСАНА (счастливо смеется). Я все равно тебя сильнее люблю!

ВАКУЛА. Я хочу доказательств!


Вакула целует ее, пробует раздеть, но Оксана мягко отстраняется.


ОКСАНА. Ты что делаешь?

ВАКУЛА. Ну… как бы тебе точнее сказать…

ОКСАНА. Только после свадьбы!

ВАКУЛА. Наверно, я никогда не дождусь нашей свадьбы!

ОКСАНА. Ну, потерпи еще немножко… Завтра сразу после ночного шоу мы обвенчаемся!

ВАКУЛА. Я никогда не дождусь завтра!

ОКСАНА. Ну, не дуйся! Лучше поцелуй меня…


Вакула целует ее, но она внезапно отстраняется.


ВАКУЛА. Что с тобой?

ОКСАНА. И все-таки мне до сих пор кажется, что это был не сон.

ВАКУЛА. О чем ты?

ОКСАНА. Я все думаю, как ты мог попасть в самолет?

ВАКУЛА. Я объясню сразу после нашей свадьбы.

ОКСАНА. Я сейчас хочу!

ВАКУЛА. Ну, как я могу объяснить твой же сон?

ОКСАНА. Значит, ты приснился мне?

ВАКУЛА. Конечно.

ОКСАНА. Жаль. С тобой было так хорошо в самолете.

ВАКУЛА. Мы можем это повторить прямо сейчас.

ОКСАНА. Нет уж. Только после свадьбы!

ВАКУЛА. Пойду я, сердечко мое, а то твой дядя Чуб еще сердиться начнет!

ОКСАНА. До завтра… (Целует его.)

ВАКУЛА (смотрит на часы, которые показывают пять минут первого). Уже сегодня.

ОКСАНА. Нет, постой! Я хочу посмотреть еще раз на тебя! Я люблю тебя, Вакула.

ВАКУЛА. Спокойной ночи, любовь моя.


Вакула целует ее на прощанье, уходит. Оксана счастливая прыгает на постель, прижимает к себе подушку.


ОКСАНА (сладко). Муж… Как сладко он целует меня! А я зацелую его после свадьбы! Ах, как я буду его любить!


Оксана закрывает глаза и видит Панночку, которая бормочет заклинаннья и смотрит прямо на нее.


ПАННОЧКА. Встань! Тебя хочет видеть Басаврюк!

***

Оксана встает с кровати. Она не понимает, что с ней происходит. Как лунатик, выходит на балкон. Смотрит на луну. К ней подлетают силы тьмы, уносят ее в подземелье к Басаврюку. Там веселится вся нечисть возле Вия: играют в карты, пьют, колют наркотики и занимаются развратом. Басаврюка ублажают красавицы тьмы. Подводят безвольную Оксану к Басаврюку. Тот прини- мает человеческое обличье, встает со своего лежбища, подходит к Оксане.


БАСАВРЮК (притворно нежно). Дочка моя!

ОКСАНА. Отец, где я?

БАСАВРЮК. Оксана, если б ты только знала, как я тебя заждался!

ОКСАНА. Где я?

БАСАВРЮК (привлекает ее к себе). Ну, обними покрепче своего батю!


Басаврюк начинает ласкать ее, Оксана не понимает, что с ней происходит, она пытается вырваться.


ОКСАНА. Нет, пусти меня!

БАСАВРЮК (целует Оксану в губы). Ты разве не хочешь поцеловать своего батю?

ОКСАНА. Оставьте! Это какой-то ужасный сон!

БАСАВРЮК. А я так скучал без тебя, дочка… А ты даже не хочешь приласкать меня?


Басаврюк целует ее, разрывает на ней ночную рубашку. Похотливо рассматривает Оксану. Она закрывается руками.


ОКСАНА (кричит). Что ты делаешь со мной, отец?!

БАСАВРЮК (нежно). Я хочу, чтобы ты сошла с ума от удовольствия! Я хочу, чтобы ты познала порок. Твое тело, дочка, сейчас познает столько удовольствий, сколько еще не познавала ни одна девственница в мире! (Властно показывает на нее красоткам тьмы.) Взять ее.


Красотки тьмы хватают Оксану, несут на кровать, привязывают ее руки к спинке кровати, одевают ей на глаза повязку. Начинают ласкать тело Оксаны языками. Басаврюк любуется Оксаной, целует ее в губы, мнет ее грудь, ласкает живот…


ОКСАНА (кричит). Нет! Не надо!

БАСАВРЮК. Разве тебе не приятно, дочка!

ОКСАНА. Отец, отпустите меня!

БАСАВРЮК. Теперь мы с тобой не расстанемся никогда… Ах, если бы не мой господин Вий, я бы преподал тебе урок любви…


Панночка, одетая в костюм садо-мазохистки, вопросительно смотрит на Басаврюка, вынимает розги.


ПАННОЧКА. Я хочу для начала преподавать своей сестренке первый урок.


БАСАВРЮК (довольно улыбается). Дочка, тебе повезло. Панночка у нас большой специалист в любви.


Панночка проводит розгами по груди Оксаны, насыпает

на живот ей кокаин, нюхает, берет на язык и целует Оксану в губы. Оксана вырывается, Панночка смеется, поднимается и сначала легонько начинает хлестать. Потом все сильнее и сильнее. Басаврюк хохочет, Оксана кричит, но постепенно ее достает кокаин. Она блаженно улыбается, сама подставляет тело под удары.


БАСАВРЮК. Кокаинчик подействовал, дочка?


Басаврюк залезает на Оксану, хочет ей овладеть, но Панночка ударом розг сгоняет его с тела Оксаны.


ПАННОЧКА. Басаврюк, ты с ума сошел! Прямо на глазах у Вия?

БАСАВРЮК. Пардон, забылся!


Вий негодующе ревет. Басаврюк заискивающе кланяется Вию.


БАСАВРЮК. Извини, мой господин! Больше этого не повторится! Будем растлевать только душу.


Оксана сидит голая среди нечисти, хохочет, пьет вино, курит травку и сама лезет ко всем целоваться.

***

Утро. Оксана в разорванной ночной рубашке мечется по кровати. Она просыпается и с ужасом смотрит перед собой.


ОКСАНА. Господи, что это было? Господи! Какой ужасный сон.

***

Солоха гадает на кофейной гуще. Недовольно морщится. Потом раскидывает карты. На трех картах выпадают сразу три шестерки. Она снова раздает и снова три шестерки. Она в задумчивости ходит по дому. Подходит к печи, вставляет два пальца в рот и свистит так, что черт Хакер выпадает из трубы почти оглохший. Трясет ошалело головой.


ЧЕРТ. Так и оглохнуть можно, о нежнейшая Солоха.

СОЛОХА. Ты что же, Хакер чертов, молчишь, как не родной?

ЧЕРТ. А в чем дело?

СОЛОХА. Что сегодня будет?

ЧЕРТ (кокетливо). День всех влюбленных.

СОЛОХА. А еще?

ЧЕРТ. Это все зависит от тебя, дрожайшая Солоха! Я ведь тоже влюбленный!

СОЛОХА. Карты мне говорят, что сегодня случится что-то ужасное. Что молчишь, влюбленный Хакер?

ЧЕРТ. Это тайна.

СОЛОХА. Что задумал Басаврюк?

ЧЕРТ (возмущенно). Как можно? Это ж тайна!

СОЛОХА. Ну, если ты у нас такой секретный, пошел вон! И больше никогда не появляйся!


Солоха берет кочергу и замахивается на черта.


ЧЕРТ (падает на колени). Пощади, любезнейшая Солоха! Ну, не могу я сказать тебе, что в эту ночь Вий должен ожить!

СОЛОХА. Так, сегодня, значит, конец света, и ты, чертов Хакер, молчишь?!

ЧЕРТ. Молчу! Я и так чуть не попался во время съемок, когда прокукарекал вместо петуха.

СОЛОХА. Мог бы и раньше прокукарекать!

ЧЕРТ. Куда уж раньше!

СОЛОХА. Ну, вот смотри, черт бестолковый! Если Вий оживет, я ведь, как независимая колдунья, тоже окаменею! К кому ж ты в гости будешь ходить?

ЧЕРТ. Действительно… замечательнейшая Солоха… К каменной бабе в гости не зайдешь…

СОЛОХА. И водочкой тебя, дурака, никто не угостит.

ЧЕРТ (сокрушенно). Факт, никто не угостит.

СОЛОХА (бьет его по лбу). А все потому, что некому будет угощать!

ЧЕРТ. А как же быть?

СОЛОХА. Вот тебе с кем лучше: с людьми или с Вием?

ЧЕРТ. С людьми оно-то, факт, лучше. Тебе и выпить, и закусить, и сладенького опять же может обломиться… (Заигрывает с Солохой.)

СОЛОХА. Тогда говори, что сегодня случится?


Черт с испугом осматривается, шепчет Солохе в ухо. Вдруг прыгает в трубу, но Солоха ловит его за хвост, вливает в его пасть рюмку водки, всовывает огурчик, черт пьянеет, пытается заигрывать с Солохой, но Солоха заставляет его рассказать дальше. Черт торопливо шепчет ей в ухо.


СОЛОХА. Ты думаешь, серебрянные пули возьмут Вия?

ЧЕРТ. Должны взять. А как же?

СОЛОХА. У Чуба, наверно, и серебряный снаряд найдется.


Солоха смотрит на часы. Они показывают, что до двенадцати осталось двадцать минут.


СОЛОХА. Что ж ты раньше молчал, черт окаянный!


Солоха выскакивает из хаты. Садится на метлу, взлетает. Черт не спеша “накатывает” рюмашку водки, закусывает огурчиком.


ЧЕРТ (пьяно в камеру). А я чего? Я же Хакер! Разве можно хакерам доверять тайны?

***

Ночное небо. Шоу Оксаны в самом разгаре. В ночном небе над дискотекой зависли черти, упыри, вурдалаки и прочие чудовища. Огромный Вий буквально распрос- терся над людьми.

Конферасье смотрит на часы. Десять минут осталось до двенадцати.


КОНФЕРАНСЬЕ. Осталось десять минут до выхода пани Оксаны!

Молодежь свистит, кричит, радуется выходу своей любимой рок-звезды. Звучит музыка, все танцуют.


КОНФЕРАНСЬЕ. Осталось девять минут - и наступит новый день! И это будет день всех влюбленных!


Оксана готовится к выходу. Вакула рядом с ней.


ОКСАНА. Что-то мне не по себе, Вакула!

ВАКУЛА (обнимает ее). Все будет хорошо, Оксаночка.

ОКСАНА. И сон такой страшный приснился. А где же дядя Чуб?

ВАКУЛА. Куда он денется?! Сейчас приедет.

ОКСАНА. Я не хочу начинать без него.

ВАКУЛА. А может, он из зала хочет на тебя посмотреть.

КОНФЕРАНСЬЕ. До двенадцати осталось семь секунд, шесть секунд, пять секунд… До выхода нашей несравненной Оксаны осталось четыре секунды…

ПОКЛОННИКИ ОКСАНЫ (Хором). Три…

БАСАВРЮК. Начинаем по моей команде.


Басаврюк и все чудовища начинают скандировать вместе со зрителями.


ЧУДОВИЩА И ЛЮДИ. Два-а! Один!

БАСАВРЮК. Пора! Настал наш час!


Грохочет музыка, вся сцена в дыму, появляется Оксана, зрители кричат от восторга и с ночного неба на танцующих людей пикируют вампиры, упыри и вурдалаки. Зрители радуются, думая, что это так и планировалось. Оксана начинает исполнять песню.

На шоу врывается Чуб со своей охраной. Рядом с ним Солоха. Чуб, как Бог войны, обвешан с ног до головы ружьями и пистолетами. В одной руке у него пистолет, в другой осиновый кол. Охрана тоже с колами и пистолетами. Чуб прорывается на сцену к Оксане.

На сцене возле Оксаны уже стоят Басаврюк с Панночкой, но она их пока из-за дыма не видит.


ПАННОЧКА. Пора, Басаврюк!

БАСАВРЮК. Здесь парадом командую я! Пусть еще попоет.


Оксана исполняет песню. Она тоже не понимает, что творится среди танцующих. А там творится ужас и кошмар. Кто-то танцует, кто-то уже убит чудовищами, кто-то сражается за свою жизнь.


ЧУБ (кричит). Оксана, беги!


Чуб вместе с охраной поливает чудовищ серебряными пулями, убивает осиновыми колами, прорывается к сцене. Выбегает на сцену Вакула. Он хватает Оксану, та- щит ее со сцены, но ему преграждают путь Басаврюк и Панночка. Они наступают на них. У Басаврюка в лапе ритуальный огромный серп, у Панночки - кривой нож. Вакула защищает Оксану.


БАСАВРЮК. Ну, вот и все!

ПАННОЧКА. Час страшной мести наступил!

ВАКУЛА (выхватывает стальной прут из декораций). Это мы еще посмотрим!

ПАННОЧКА (кричит). Приведите Вия! Его ждет долгожданная жертва!


В окружении вампиров появляется Вий.


БАСАВРЮК. Вот твоя жертва, Вий!

ВИЙ (ревет). Поднимите мне веки!


Вампиры бросаются поднимать ему веки.


ВАКУЛА (Оксане). Бежим!


Они хотят спастись, но путь им преграждает Басаврюк с Панночкой. Вакула начинает с ними сражаться. Появляется наконец Чуб со своими молодцами.


ЧУБ. Вакула! Я здесь!

СОЛОХА. Держитесь!


Идет битва. Возле Чуба падают молодцы, сраженные вампирами. Чуб палит во всех, кто на его пути. Солоха вонзает кол в вампиров. Чуб подбегает к Вию. Ему уже подняли веки, и те люди, на кого он взглянул превратились в камни. Чуб успевает расстрелять вампиров, которые поднимали ему веки. Веки опять упали у Вия. Он ревет, но так как у него короткие и страшные перепончатые руки-крылья, он никак не может сам себе поднять веки.


ПАННОЧКА. Поднимите Вию веки!


Басаврюк и Панночка парят над Вакулой и Оксаной, пытаются достать их серпом и ножом.


ЧУБ (Вию). А не хочешь ли ты, дьвольское отродье, отведать казацкой серебряной пули?


Он стреляет в Вия, но пули отскакивают от дьявола. Лишь только вампиры и вся прочая нечисть взрывается от его пуль. Тогда Чуб бежит на Вия с осиновым колом.


ЧУБ. Значит, не берут тебя серебряные пули? Но ведь осиновый кол, как в масло, должен войти!


Он с разбегу кидает в него осиновый кол, но кол ломается. Вий пытается достать его короткими лапами. Ревет и пытается схватить его своими языками. Чуб видит, что Вакула в беде, бежит ему на помощь.


ЧУБ (бросает ему пистолет). Держи, сынок! А это тебе осиновый кол, чтоб мало этой нечисти не казалось!

ВАКУЛА. Вовремя ты подоспел, батя.

ОКСАНА. Мы пропали! Вий срывает на себе веки!


Все с ужасом застывают и видят, как Вий своими короткими лапами срывает с мясом свои веки. Показываются страшные глаза. Басаврюк и Панночка, которые все это время летают над головами, зловеще хохочут.


БАСАВРЮК. Прощай, брат Чуб! Сейчас ты окаменеешь!

ПАННОЧКА. Вакула, посмотри в глаза Вию! Батя, если б только знал, как я тебя ненавижу! Деревенщина проклятая!

ЧУБ. Всю жизнь я знал, что ты бесовское отродье. (Целится в нее).

ПАННОЧКА (хохочет). Неужели ты сможешь убить свою дочь?

ЧУБ. И не задумаюсь!


Чуб стреляет, но Панночка ловко и издевательски уклоняется от пуль.


ОКСАНА. Вий сорвал веки!

ВАКУЛА. Надо спасаться!

ЧУБ. За мной!

СОЛОХА. Бежим!


Они с боем прорываются, бегут со сцены. Вий срывает с себя последние лохмотья век и страшными глазами смотрит вокруг себя. Те, на кого он посмотрел, тут же окаменевают. Но наши герои успевают скрыться от его взгляда. Вий посмотрел на молодцев Чуба, они превратились в камни.


БАСАВРЮК. Это только дело времени. Далеко им не убежать.

ПАННОЧКА (хохочет). До рассвета никто не доживет!

БАСАВРЮК. Страшная месть началась! Вакула? Чуб? Дочка? А-у? Отзовитесь! Мы идем за вами!


Вий вместе со всеми пускается в погоню за Оксаной, Чубом, Солохой и Вакулой. Они бегут по остову недостроенной атомной станции. За ними погоня. Им все время попадаются вампиры и упыри, с которыми наши герои доблестно расправляются. И среди этой нечисти вдруг попадается пьяненький черт Хакер. Он, увидев Чуба, - оторопел. Чуб уже хочет его прикончить, как черт Хакер падает на колени.


ЧЕРТ. Не убивай меня, Чуб!

ЧУБ. Чтоб я нечисть пожалел? Да ни в жизнь!

ЧЕРТ (хрюкает). Я просто заблудился!

ЧУБ. Что-то мне твое хрюканье знакомо?

СОЛОХА. Не убивай его, Чубчик!

ЧЕРТ. Я помогу вам!

ЧУБ. Будь я проклят, если попрошу помощи у черта!

ЧЕРТ. Чтобы наступил конец света, Вию нужно принести в жертву девственницу.

ЧУБ. Ну и что?

ЧЕРТ. А если Оксана окажется не девственницей, то конец мира может и не наступить.

ЧУБ. А ты не брешешь?

ЧЕРТ. Да чтоб мне в ад не попасть!

ВАКУЛА. За мной дело не станет!

ОКСАНА. Я против! Только после свадьбы!

ЧУБ. Дочка, ты должна спасти мир!

ОКСАНА. А если этот черт соврал?

ЧУБ. Если он соврал, я тут же влеплю ему серебряную пулю в его поганое сердце!

ЧЕРТ. Ну, что мне, перекреститься, чтобы вы поверили?

ЧУБ. Я тебе перекрещусь, дьявольское отродье.

СОЛОХА. Надо, девка, надо!

ВАКУЛА. Я готов!

ОКСАНА. Если только ради спасения мира…


Вакула относит Оксану в сторону, но слышно приближение Вия. Вакула торопливо раздевает Оксану, целует. Но она все время испуганно вздрагивает.


ВАКУЛА. Ты вся дрожишь.

ОКСАНА. А с тобой что?

ВАКУЛА. Не понимаю…

ОКСАНА. Ну, давай же!

ВАКУЛА. Я не могу в такой обстановке!

ОКСАНА. Мы должны спасти мир!

ВАКУЛА. Не могу…

ОКСАНА (плачет). Мы погибли...

ВАКУЛА. Я люблю тебя...

ЧУБ (нервно). Ну, как вы там, дети?

СОЛОХА. Ну же!?


Появляются безутешные Оксана и Вакула. Он разводит руки в сторону.


ЧУБ. Что? Ты не любишь Оксану?

ВАКУЛА. Слишком сильно люблю, потому и не могу!

СОЛОХА. Ну, и сынка я вырастила!

ЧУБ. Странная у тебя любовь, хлопец!


Приближается Вий с Басаврюком, Панночкой и прочей нечистью.


БАСАВРЮК. Я вижу их!

ПАННОЧКА. Да куда они денутся!


Наши герои вновь бросаются бежать. Подбегают к тоннелю, который разветвляется в разные стороны.


СОЛОХА (машет рукой). Сюда! Сюда!


Они бегут, куда указала Солоха. Черт только хотел улизнуть, как Чуб хватает его за хвост и тащит за собой.


ЧЕРТ. Отпустил бы ты меня, Чуб.

ЧУБ. Нет, погодь!


Бегут дальше.


ЧУБ (Солохе). Этот твой Вакула!.. Мне уже начинает казаться, что не любит он Оксану.

ОКСАНА (кричит). Вы ничего не понимаете! Вакула любит меня!

ВАКУЛА. Я люблю Оксану!

СОЛОХА. Ну, и любовники сейчас пошли!

ЧУБ. Мне в ваши года хоть кувалдой по голове бей, а я б своего не упустил! Эх, Вакула, Вакула! Может, еще попробуешь?

ВАКУЛА. Я готов!


Но тут раздаются взрывы, и перед ними обваливается тоннель. Еще взрыв, и сзади обваливается тоннель.


СОЛОХА. Нас замуровали.

ОКСАНА. Мы пропали!

ЧЕРТ. И я пропал вместе с вами. Теперь они уж точно найдут предателя!

ВАКУЛА. Будем драться до последнего.

ЧУБ. Живыми мы им не достанемся.

Над их головами вдруг начинает происходить странный звук. На земле Басаврюк подогнал буровую машину, и теперь огромный бур начинает высверливать дыру.


БАСАВРЮК. Вы меня слышите, беглецы? Вий уже заждался вас.

ПАННОЧКА. У вас даже есть время попрощаться!


Огромный бур пробивает тоннель.


ОКСАНА. Прощай, Вакула!

ВАКУЛА. Я люблю тебя, Оксана!

ЧУБ. Раньше надо было любить, дурень!


В это время черт что-то колдует в своем компьютере.


СОЛОХА. Ты что там делаешь, Хакер чертов?

ЧЕРТ. Понимаешь, какая штука. Сейчас над Украиной пролетает космическая станция “Мир”. Космонавты никак не могут развернуть зеркальную батарею. А если по-мочь космонавтам раскрыть зеркало, то всю территорию Украины зальет солнечным светом.

ЧУБ (хлопает черта по рогам). И тогда вся нечисть погибнет!

ЧЕРТ Самое печальное, что и я погибну! (Смотрит на Солоху.) Но ради любви даже черти идут на подвиг.


Черт быстро что-то набирает в своем компьютере, на экране компьютера мы видим, как летит станция “Мир” и как космонавты лупят кувалдой по зеркальной батарее.


Басаврюк пробил буром дыру в земле и над головами наших героев образовалась пустота. Видны торжествующие морды Басаврюка, Панночки и всей нечисти.


БАСАВРЮК. Итак, свершилось! Вий, мы приносим тебе эту долгожданную жертву! (Замечает черта Хакера.) Ба! Да здесь и наш предатель Хакер!

ЧУДОВИЩА. Смерть предателю! Смерть Хакеру!

ПАННОЧКА. Подведите Вия!


Вия подводят к яме, на дне которой копошатся наши герои. Вий торжествующе ревет и начинает медленно наклоняться в дыру, его языки медленно выползают изо рта. Оксана кричит от страха, Вакула загораживает ее, Солоха прижимается к Чубу и в этот момент черт Хакер нажимает кнопку на компьютере.


ЧЕРТ (вскрикивает). Есть контакт!


Зеркало на космической станции начинает раскрываться и слышатся счастливые голоса космонавтов: “Земля! Земля! Это просто чудо! Зеркало раскрывается!”

Зеркало полностью разворачивается и всю Украину заливает светом. От света вся нечисть начинает взрываться. Последним взрывается Вий. Происходит та- кой взрыв, что на его месте образуется огромная воронка. Все залито светом. Наши герои с трудом поднимаются и закрывают глаза от света. Счастливо обнимаются.


ЧУБ (обнимает Солоху). Хрен нас голыми руками возьмешь!

СОЛОХА. Ох, твоя правда, Чубчик!


Вакула и Оксана застывают в долгом поцелуе. Оксана вдруг отстраняется от Вакулы.


ОКСАНА. Ты что это надумал, Вакула? Неужели ты и вправду меня так сильно любишь?

ВАКУЛА. Сил моих больше нет терпеть такую любовь!


Оксана берет его за руку, и они бегут за первый же попавшийся куст. Из-за куста летит их одежда, слышатся стоны и счастливые крики. Чуб одобрительно шлепает Солоху по заднице.


ЧУБ. Видал, за какого казака дочку отдаю!

ОКСАНА. А кто его вырастил?

ЧУБ. Понятно кто! Свадьбу завтра же сыграем! А-а, кума?


Чуб целует Солоху взасос, но где-то рядом раздается недовольное хрюканье.


ЧУБ. Что это мне показалось, будто кто-то хрюкнул! Что за чертовщина!

СОЛОХА. Вся чертовщина уже давно в золу превратилась!


Чуб молодецки подкручивает усы. Смотрит на Солоху.


ЧУБ. Вот поженим молодых, задам я тебе нагайкой, Солоха! Ох-х, задам! Оксана хоть и дочка мне, да не родная. А значит, нам тоже свадьбу можно сыграть! А-а?


Вновь шаловливо бьет ее по заднице. Солоха смущенно поводит плечом.


СОЛОХА. Неужто в любви мне объясняешься, Чубчик?

ЧУБ. Ну, Солоха! Быть тебе моей женой!


Чуб вновь целует ее взасос, и здесь мы вновь слышим тихое и недовольное хрюканье, и кто-то дергает Солоху за юбку. Она опускает одну руку и бьет щелчком по рыльцу черту Хакеру, который выглядывает из-под ее юбки в черных очках.

***

Шумит, гремит Диканька: Чуб празднует свадьбу своей племянницы. Наехало много людей к Чубу в гости: здесь мы видим и жизнерадостного профессора (который изобрел Чубу волшебные очки и который сейчас демонстрирует какому-то гостю еще одну новинку), и всех персонажей нашей истории. За столами сидит несметное количество народу, украинский национальный оркестр наяривает плясовую. Сидит на свадьбе “умерший” на съемках артист Колесник со своей женой, а рядом с Колесником помреж.


КОЛЕСНИК (помрежу). Ну, Степан, хочу выпить за тебя! Если б не ты, Басаврюк с Панночкой точно б меня Вию скормили. Вишь, даже поседел!

ПОМРЕЖ. Ох-х, и натерпелся я тогда страху, Колесник! Все думал, что вот сейчас, сейчас подойдет Басаврюк и проверит, жив ты или помер!

КОЛЕСНИК. Ну, за тебя, Степан!

ЖЕНА КОЛЕСНИКА. Спасибо тебе за мужа, Степа!

ПОМРЕЖ. За молодых! (Кричит.) Горько! Горько!

ЧУБ. За дочку мою Оксану! За мужа ее Вакулу! Все пьем до дна! Горько!


Пьют за молодых. Во время танцев мы видим и черта Хакера, которого и узнать невозможно. Он в таком прикиде, что и не поймешь: то ли панк, то ли запорожец с кисточкой на голове и в шароварах...

( В дальнейшем он так напьется, что окажется под столом, грим слезет с него и явственно будут видны его поросячье рыльце и спиленные рога.) А еще среди гуляющих на свадьбе мы замечаем двойников Басаврюка и Панночки. Но это уже другие люди: счастливые и радостные. Они вместе со всеми кричат “Горько!” Целуются по-христиански и пьют немерено. И в самом разгаре свадьбы пошел снег.


ГОСТИ (кричат). Снег! Зима вернулась!

РЕЖИССЕР (сценаристу). Что происходит в природе? Загадка.

СЦЕНАРИСТ. А по-моему, никакой загадки. Сейчас должна быть зима, и вот зима вернулась. Теперь все будет хорошо. Как у всех нормальных людей...

РЕЖИССЕР. А вот у москалей все равно будет наоборот.

СЦЕНАРИСТ. Это факт. Все не как у людей. Вместо дождей сажа будет сыпаться.

РЕЖИССЕР (глубокомысленно). Природа. Это тебе, брат, не петушки сосать!

СЦЕНАРИСТ. Ясный перец!

***

Спальня молодоженов вся в цветах. Спят, обнявшись, счастливые Вакула и Оксана. Над их головами цветами выложено: КОНЕЦ ФИЛЬМА

И когда уже зрители начинают расходиться, в кадре появляется вдребезги пьяный черт Хакер. Он раздвигает слово “Конец” и гаденько хрюкает.

ЧЕРТ ХАКЕР (ехидно и пьяно). Куда это вы собрались? Вы еще не знаете самого главного! Когда этот противный Басаврюк меня выпорол за то, что я не смог взломать секретный код Кремля, я решился на страшную месть! Я поменял дочку Басаврюка на дочку Чуба. (Показывает, как он это сделал: вынимает из коляски младенца с талисманом “сердечко”, летит в Америку и меняет одного младенца на другого.) Ну, теперь все - конец! Только не пойму, как мне быть с Чубом? Ему теперь нельзя жениться на Солохе! Да я и не допущу!

Черт гордо вздергивает свое свиное рыльце, прыгает в мешок, на котором написано:

КОНЕЦ



ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник