Странствие за Фарадоунами

ГЛАВА X

Сэм оставил Наба у ступеней лестницы и вернулся в гостиную, чтобы лечь у камина. Голова его работала вовсю. Основной была мысль, что Наба нужно вызволять и как можно скорее, этой же самой ночью, если только выйдет. Но как? Сделать это в одиночку ему будет трудно, а то и невозможно, и, кроме того, если он потерпит неудачу, подтвердятся подозрения тех животных, которые все еще сомневаются в нем. Нет, он должен добраться до Серебряного Леса и сообщить обо всем Броку и Уорригалу; тогда они разработают план все вместе, а это значит, что если задумка не сработает, то, по крайней мере, виноват в этом будет не один только Сэм. Он поразился: как удачно, что мальчика схватили уркку именно из его подворья! Хотя, наверно, это и не так уж необычно, ведь лес входил в их угодья, пусть и располагался на краю. Теперь, когда молодые хозяева выросли и все чаще и чаще ходили поохотиться, обнаружение мальчика, похоже, стало вопросом времени. Пес лежал на коврике, тепло от камина пригревало ему морду и брюхо. Он любил это время — ранний вечер, когда в его распоряжении была целая комната; скоро придут уркку и велят ему уйти в холодный закуток за диваном, а до той поры он мог всецело наслаждаться теплом и поглядывать, как пламя отбрасывает на стены красные блики. Но сегодня вечером ему придется забыть об отдыхе и отправиться в Серебряный Лес. «Поганый дождь», — подумал Сэм.

Он неохотно поднялся от камина и сошел по трем каменным ступеням к входной двери, где начал лаять и скрестись, чтобы его выпустили. Старый хозяин встал со своего кресла-качалки на кухне, где разжигал трубку, и, потрепав его по голове, открыл дверь. Сэм выскочил под дождь.

Он на секунду приостановился во дворе под укрытием стены и подождал, пока полоса света из дома не сузилась и наконец, когда закрылась дверь, совсем не исчезла. И тогда он промчался по двору, в конце свернул налево, чтобы пробежать по проезду между коровниками, а потом, протиснувшись под воротами, выбрался в поля. Справа от него барьером стоял Ближний Лес, и Сэм понесся вдоль него полем, держась края леса, чтобы он давал хоть какое-то укрытие от проливного дождя. Наконец он оказался вне видимости с фермы и, достигнув отдаленного угла Ближнего Леса, свернул налево и направился через поля к пруду. Теперь он был на совершенно открытой местности, весь во власти дождя и ветра, который как раз начинал усиливаться и дул прямо ему навстречу. Сэм опустил голову и заставил свое уставшее тело продолжать бег; шерсть его насквозь промокла и отяжелела, а лапы хлюпали и поскальзывались на мокрой траве. Вскоре он уже взбирался по знакомому подъему. Достигнув вершины, он увидел внизу темные солоноватые воды ночного пруда, а за ним высокие деревья Серебряного Леса. Он сбежал с небольшого холма и, оставляя пруд по правую сторону, устремился через два последних поля перед лесом. Ветер к этому моменту начал относить дождь в другую сторону, и ночь стала светлее, когда луна выглянула в разрыв между облаками. Подняв глаза, Сэм увидел черные тучи, бегущие по ночному небу; проходя мимо луны, каждая из них обретала серебряную каемку. Сэм снова опустил голову, проскочил под изгородью, окружавшей поле перед лесом, и наконец пробрался через старый забор из колючей проволоки, который шел вокруг самого леса. Он остановился на секунду, тяжело дыша, а затем направился к логову Брока под Старым Буком. Добравшись туда, Сэм с удивлением увидел снаружи барсука, разговаривающего с Уорригалом, который сидел на одной из нижних ветвей дерева. Оба посмотрели на него так, словно нарочно его здесь поджидали.

— Я видел, как ты пересекаешь поле, и вызвал Брока, — озабоченно пояснил филин.

Пес, тяжело дыша, упал рядом с Броком и посмотрел на Уорригала. Дождь уже прекратился, но Сэм был слишком измотан, чтобы дать себе труд отряхнуться от влаги. Он отчаянно пытался унять одышку, пасть его была широко открыта, с языка на землю падали капли слюны, тело дрожало в такт дыханию. Брок положил лапу на плечо собаки.

— Ладно, Сэм, приходи в себя, — сказал он. Пес не становился моложе, и если раньше он мог оправиться от такой пробежки за считанные секунды, то теперь на это требовалось куда больше времени. — Мы знаем, что Руфус и Наб пропали, — продолжал Брок. — Я видел, как они ушли вместе во второй половине дня, и мальчику, по крайней мере, уже пора бы вернуться. А Уорригал говорит, что слышал выстрел в этой части леса и ужаснейшие крики; я, должно быть, находился в логове. К тому времени, когда он подлетел, там все уже было кончено.

— Страшная суматоха, и я почти уверен, что один из услышанных мной голосов принадлежал Набу, — добавил филин, немигающим взором глядя вниз на Сэма.

Пес, задыхаясь, рассказал все, что знал. Ни Брок, ни Уорригал не перебивали его, и, когда он закончил, оба так и остались молчать, глядя в землю. Наконец Уорригал заговорил:

— Хуже, чем я думал. Руфус погиб, и уркку не только узнали о Набе — они его схватили. Ну, сомнений, что делать, быть не может: парня надо вызволять немедленно, этой же ночью. Брок… — позвал он барсука. — Брок, — снова сказал он, уже погромче.

Барсук погрузился в уныние. Он подвел всех: лес, Бруина, Тару и, что хуже всего, самого Наба. Его назначили опекуном мальчика, а он не справился. И как отреагирует Повелитель эльфов? Что за ужасная ночь! Броку отчаянно хотелось, чтобы все оказалось дурным сном — скоро он проснется и обнаружит, что все нормально, и Наб благополучно вернулся в свой куст рододендрона. Даже если им удастся спасти его, несчастье уже случилось — уркку узнали о мальчике. Что они с ним сделают? И если он сбежит, в Серебряном Лесу ему теперь не скрыться. Где же он будет жить?

— Брок! — крикнул Уорригал в третий раз. Барсук медленно поднял голову и посмотрел в большие круглые глаза филина. — Ты не должен себя винить, — сказал Уорригал. — Это не твой промах, ты сделал для мальчика все, что мог. Быть все время рядом с ним у тебя просто не вышло бы. — Филин подался на ветке вперед. — Он стал старше, и ему следовало дать больше свободы.

По выражению затуманенных от слез глаз барсука Уорригал понял, что не стоит тратить время на утешения — надо немедленно спасать мальчика.

— Я слетаю, сообщу Уизену о том, что произошло, и попрошу его созвать экстренное заседание Совета, чтобы узнали и другие. Ты, Брок, иди в поле и найди Перрифута; он нам понадобится. Сэм, оставайся на месте и восстанавливай дыхание, ты заслужил отдых. Потом все встречаемся здесь, и как можно скорее. — Он медленно моргнул, глядя на обоих, а затем, грациозно взмахивая коричневыми крыльями, тихо скользнул обратно в лес.

Не глядя на Сэма, барсук уныло потопал к старой изгороди и, слегка прогнув спину, чтобы пролезть под нижней проволокой, выбрался в поле. Дойдя до середины, он негромко тявкнул. Перрифут никогда не оставался в одной лежке больше чем на ночь, и в такое время поздним вечером вполне мог где-нибудь кормиться. Никто не ответил. Брок немного сдвинулся к пруду. На этот раз заяц услышал зов и прискакал по полю от небольшой ложбинки, где он нашел какую-то вкусную траву.

— Что случилось, дружище? Я приметил недавно, что Сэм мчится в лес как угорелый, и удивился. Потому и держался поблизости, пока ты не позвал.

Он присел, уложив уши вдоль спины, и молча жевал, пока Брок рассказывал ему о событиях вечера. По окончании рассказа разом присмиревший заяц и барсук направились в лес. Они нашли Сэма там, где оставили, а тут и Уорригал подлетел и приземлился на нижнюю ветвь.

— Что сказал Уизен? — с волнением спросил барсук.

— Ну, он не так уж удивился или обеспокоился, как я ожидал. Все же его редко что-то пронимает, поэтому не всегда легко сказать, о чем он на самом деле думает. Но Лорду-эльфу нужно сообщить, и Уизен, как только поговорит с остальными вожаками Совета, сразу же полетит в Высокий Лес. Однако он попросил меня успокоить тебя, Брок: никто тебя не обвиняет, и ты сам не должен винить себя. Ну, хватит разговоров, пора действовать. Вы, трое, на тот случай, если вас увидят, не должны идти вместе; поэтому держитесь на расстоянии друг от друга. Перрифут, ты пойдешь впереди. Заметишь уркку — просто замри на месте. Я полечу вперед и, если примечу какую-либо опасность, крикну.

Итак, животные отправились: первым шел заяц, на некотором расстоянии позади — Сэм и Брок. Впереди на высоте изгороди медленно летел филин. Все четверо погрузились в собственные мысли; Брок почувствовал себя немного лучше после того, как Уорригал передал ему слова Уизена, но теперь его беспокоило подтвердившееся опасение, что Лорду-эльфу обязательно доложат. Сэм думал о своей роли этой ночью и о том, что они станут делать, когда доберутся до фермы. Ему поручили составить план действий, поскольку он единственный знал внутреннюю планировку дома. Мысли Перрифута вернулись в тот славный весенний денек, когда он, Брок и мальчик спустились к реке; счастливое было времечко, не то что нынешние невзгоды…

Они как раз оставили по левую сторону пруд и пробирались через ворота на соседнее поле, когда Брок сообразил, что за ними следует какое-то животное. Проскользнув в ворота, барсук резко свернул направо и спрятался за стволом большого дуба. Через несколько секунд он услышал приглушенное дыхание и стук лап по земле. Решив, что неведомый преследователь миновал ворота, Брок выскочил и, к своему огромному удивлению, столкнулся нос к носу с Бруином. Старый барсук застыл на месте, и его шерсть вздыбилась от неожиданности.

— Млдой 'рсук, — выговорил он, — больше так не делай, этак ты меня прикончишь! Когда Уизен рассказал мне, что случилось, я подумал, что вам может понадобиться помощь, вот и пошел за вами. Пытался вас нагнать, да где там! Вы слишком прыткие для меня. А теперь давай вперед, не то другие заинтересуются, куда ты пропал.

— Тебе бы не следовало приходить, тут может быть очень опасно, — сказал Брок, оправившись от удивления. Однако он не мог скрыть своей радости при виде дедушки. События этой ночи серьезно подорвали его уверенность в себе, и он был доволен, что с ними отправится такой опытный старый боец. Они вместе быстро пустились от ворот вверх по склону и вскоре увидели Сэма, а чуть далее впереди — Перрифута и Уорригала. Большая часть облаков уже рассеялась и скрылась, и поля и Ближний Лес слева от них заливал лунный свет. Правда, поднялся ледяной ветер, который дул с холмов и пронизывал до костей. Теперь они бежали вдоль края леса, тем же путем, которым в эту ночь под дождем пришел Сэм, только в обратном направлении, и вскоре приметили вдалеке постройки фермы. Уорригал снизился и сел на нижнюю ветвь большого дуба, сучья которого нависали над полем, и, когда другие подошли к дереву и собрались вокруг ветки, обратился к ним:

— Мы рады, что ты с нами, Бруин. Нам понадобятся твои опыт и отвага.

Технически рассуждая, Бруину Храброму, полноправному члену Совета, оказавшемуся теперь здесь, следовало бы взять руководство экспедицией на себя, но Уорригал был известен своей мудростью и тактическими способностями, и старый барсук с удовольствием встал под его начало. Уорригал продолжил:

— Теперь нам необходим план, и мы все должны ясно представлять свои роли в нем, прежде чем пробираться на ферму. Сэм! Расскажи нам, где держат мальчика и как, по твоему мнению, лучше всего попасть внутрь.

Животные сгрудились вместе спинами к ветру, и Сэм принялся растолковывать им внутреннее устройство дома. Однако он не мог придумать, как бы им в него попасть, и не был уверен, в какой комнате находится Наб. Сэм, конечно, мог пройти в двери, но только когда их для него открывали хозяева. Дверь из массивного дерева — как одолеть такое прочное препятствие? Звери затихли, сосредоточившись на трудной проблеме; ночной покой нарушал только шелест немногих последних листьев, коричневых и увядших, но все еще упрямо цепляющихся за ветки. Бруин предложил было навалиться на двери и сломать их, но Сэм с подобающим почтением разъяснил, что уркку, хотя и спят ночью, пробудятся от шума. План был отклонен. Затем Сэм припомнил, как он еще щенком перецарапал множество вещей, и когда он царапал двери, то оставлял на них когтями отметины, за что его сильно ругали. Возможно, что барсуки, чьи когти были намного крупнее и сильнее его собственных, смогли бы пробиться сквозь двери.

Уорригал ненадолго задумался.

— Есть другие идеи? — спросил он, подаваясь с ветки вперед и вопросительно глядя на каждого по очереди. — Что ж, — продолжил он, когда никаких других предложений не поступило, — примем эту схему действий. Но шума все равно будет много. Придется работать очень медленно. Когда мы доберемся до фермы, я подлечу к окну Наба и сообщу ему, что происходит. Перрифут, пока двое барсуков у двери, ты остаешься внизу во дворе и несешь дозор. Но держись не на виду; если что-то пойдет не так, ты должен бежать обратно в лес и доложить Уизену. Теперь — до того как мы выступим, кто-нибудь хочет еще что-то выяснить?

Последовала тишина. Наступил момент истины. Никому из этих животных, кроме Сэма, еще не случалось оказаться так близко от жилища уркку, не говоря уже о том, чтобы подойти еще ближе, а потом еще и забраться внутрь. До сих пор им некогда было подумать об опасности — их просто вела необходимость спасать Наба, и все мысли о вылазке не шли дальше расплывчатой общей идеи. Теперь она вдруг превратилась в реальность. Уорригал чуял растущий страх.

— Вот и хорошо. Пошли, — сказал он и, медленно-медленно взмахивая крыльями, снялся и полетел над землей через поле в сторону ворот. Остальные так же медленно пошли цепочкой за ним. Уорригал переждал их у ворот, а затем, когда все подошли, кивнул Сэму, чтобы тот вел дальше, и они двинулись по щебеночному проезду с коровниками по обе стороны. Звери шли по поросшей сорняками середине дороги, чтобы не хрустеть камешками, и все это время слышали звуки, доносящиеся изнутри коровников — то редкое громыхание цепи, то переступь копыт. Внезапно из одного из сараев донесся громкий кашель, и животные встали как вкопанные, но Сэм показал жестом, что это просто корова, и отряд продолжил путь.

Страх Брока почти исчез, подавленный интересом. Барсука завораживали окружающие предметы, здания и сельскохозяйственные машины: несколько тюков сена, валяющихся в углу, прислоненная к стене лестница на сеновал… Затем звери свернули во двор за стоявшим по правую сторону от них коровником и вышли к фасаду дома. Собравшись маленькой группкой, они воззрились на здание — настоящую крепость, высокую и неприступную; шесть ее окон, к этому времени уже темных, уставились на них, будто огромные бесстрастные глаза, как бы говорящие: «А ну попробуйте войти». Зверей снова охватил страх и они приросли к месту, сбившись в кучку у стены сарая.

Сэм, которому был совершенно непонятен страх животных перед домом, поторопил их и повел вперед через двор к большой деревянной входной двери. Перрифута оставили позади, откуда он мог обозревать весь двор и заодно дорогу, по которой они пришли.

— Порядок, — сказал Сэм. — Теперь — вот та самая дверь. Брок, ты начинаешь скрести здесь, — и он указал на нижний левый угол, а затем обратился к филину: — Полагаю, окно комнаты Наба находится вон там.

Филин тихо взлетел, а Брок вонзил свои острые когти в дверь и, проведя ими вниз, оставил на дереве четыре большие борозды.

Уорригал, парящий за окном в поисках места, где бы усесться, слышал, как ниже пошла работа. Он приметил большой подоконник и осторожно опустился на него. Через окно он ничего не видел, кроме маленьких лучиков света, которые проглядывали сквозь занавески. На этом углу дома ледяной ветер дул особенно яростно; во дворе, под прикрытием, филин совсем забыл об этом. Он повернул голову и увидел Перрифута, сидящего под укрытием ворот. Отвернувшись обратно к окну, филин склонил голову набок, чтобы расслышать любые звуки опасности внутри дома, но различил только скрип половиц в комнате — это беспокойно ходил туда-сюда Наб. Филин наклонился вперед и осторожно дважды постучал по стеклу клювом. Никакого ответа. Уорригал снова постучал, на этот раз ходьба прекратилась, и он услышал шаги, направляющиеся в его сторону. Он постучал еще раз. Теперь внутри зашуршало — это начали раздвигаться занавески. Он быстро сместился к краю подоконника, откуда мог заглянуть внутрь, но не был виден сам — на случай, если попал не туда; о том, что Наба поместят именно в гостевой комнате, Сэм мог только догадываться. Наконец Набу удалось раздвинуть шторы, и из окна хлынул поток света.

Уорригал с облегчением увидел лицо мальчика и вернулся на середину подоконника. Мальчик лихорадочно вглядывался в ночь, он шарил глазами повсюду — но только не там, где сидел филин. Его лицо побледнело, на щеках остались полосы — следы от слез, а глаза покраснели и воспалились. Уорригал вновь постучал, и Наб вдруг посмотрел прямо на него. Когда он увидел филина и понял, кто это, его лицо просияло от облегчения. Уорригал испугался, как бы мальчик не закричал от радости. Однако все его лесные инстинкты взывали к крайней осторожности и молчанию, и вместо криков Наб просто прижал улыбающееся лицо к стеклу и глядел, как Уорригал знаками показывает, что остальные находятся внизу и готовят побег. Мальчик преобразился. Минуту назад это было несчастное существо, пойманное в ловушку, утонувшее в пучинах жалости к себе, поникшее и униженное. Теперь, с надеждой на свободу, к мальчику вернулись достоинство и чувство самоуважения, он взбодрился и обрел силы.

Когда Уорригал убедился, что Наб полностью уяснил ситуацию, он дал ему знак задернуть занавески, чтобы не светило из окна, — если кто-нибудь из уркку это увидит, они обязательно придут разбираться. Затем он полетел обратно к двери, где дело у Бруина с Броком успешно продвигалось, а Сэм маялся, дожидаясь возвращения птицы. Филин приглушенным голосом рассказал им, что все прошло гладко, Наб теперь их ждал. Брока особенно взволновала мысль, что Уорригал в самом деле видел мальчика и что он скоро будет с ними снова. Пока Сэм ходил пересказывать новости Перрифуту, а Бруин продолжал заниматься дверью, он забросал филина вопросами, как Наб выглядит и в себе ли он. Уорригал порадовался за своего друга — он знал, какой удар это был бы для барсука, обернись дело плохо.

Вскоре снова настала очередь Брока работать у двери; куча щепок и стружки уже ощутимо выросла, и в древесине появилась заметная выемка. Он подался вперед, чтобы скусить несколько крупных щепок, а потом, снова погрузив коготь в дерево, почувствовал, как он прошел насквозь. Донельзя обрадовавшись, он принялся за работу с новой энергией, и вскоре в двери появилась крохотная зазубренная дыра, через которую он мог видеть маленькую прихожую и в конце прихожей — лестницу наверх, которая, по словам Сэма, вела к комнате Наба. Брок хотел продолжить, но у него начало ломить плечевые мышцы и разболелись подушечки лап. Он указал остальным на отверстие, а сам болезненно похромал в сторону, чтобы дать поработать Бруину. «Теперь уже недолго», — подумал он; все, что им требовалось — это достаточно большое отверстие, чтобы в него протиснуться. Сэм стоял у дыры, внимательно наблюдая и прислушиваясь к любым звукам изнутри, которые могли бы подсказать, не проснулся ли кто в доме. Стояла тишина, только когти Бруина ритмично скребли дверь. Дыра становилась все шире. Вскоре Сэм увидел, что дело сделано, и положил лапу на плечо старого барсука, подсказывая, что можно остановиться. Пришла пора войти в дом.

Уорригал собрал всех вместе и тихо прошептал:

— Сэм, ты знаешь дорогу, ты поведешь нас к комнате. Брок, ты идешь следующим, я за тобой. Бруин, я считаю, тебе следует остаться здесь, у двери — если случится худшее и уркку выследят нас, ты смог бы прийти на помощь. Все согласны? Хорошо. Тогда трогаемся.

Когда Бруин занял свою позицию у двери, Сэм проник через зазубренное отверстие и снова оказался в знакомой обстановке дома, где жил с тех пор, как помнил себя. Ее привычность помогала забыть о том, как реальна грозящая опасность. Света нигде не было. Он сделал несколько мягких шагов по плитке пола к подножию лестницы. Брок осторожно протиснулся сквозь дыру, стараясь не зацепиться за щепки, оставшиеся торчать по ее сторонам. Внутри его поджидал Сэм. С ошеломляющим возбуждением барсук понял, что в первый и, вероятно, в последний раз попал в жилище уркку. Брок медленно продвигался вперед, скользя на гладком полу и постукивая когтями по керамическим плиткам. Он внимательно разглядывал все окружающее: кухню справа, гостиную со стульями, столами, картинами и красными угасающими углями камина. Странные запахи заставляли его морщить нос, от них першило в горле и хотелось кашлять. Присоединившись к Сэму, он обернулся и увидел, как Уорригал подпрыгнул, на секунду застыл в дыре, а потом неслышно взмыл в воздух и приземлился на нижней ступеньке лестницы. «Порядок», — тихо прошептал он, и Сэм начал подниматься по лестнице, за ним последовал Брок, а Уорригал ожидал позади.

Поначалу Броку было трудно карабкаться по этим странным углам, но он поглядывал на Сэма, копировал его движения и вскоре приловчился: клал передние лапы на следующую ступеньку, вцеплялся, а затем, слегка подпрыгивая, подтягивал к ним задние. Раз или два лестница скрипела, и скрип казался непрошенным гостям раскатами грома, но, к счастью, никто из уркку, кажется, не проснулся, и Сэм, каждый раз несколько секунд внимательно прислушавшись, давал знак продолжать. Брок ощущал под лапами что-то мягкое, вроде грубого мха, и нашел, что по нему двигаться легче, чем по плитке. Он увидел, что Сэм добрался до верха лестницы и, сделав несколько шагов по лестничной площадке, остановился подождать Брока. Затем Уорригал взмыл снизу и пролетел над ступенями, чтобы присоединиться к ним. Сэм подумал — как странно видеть сову, летающую по дому, словно коричневая тень, и ему пришлось поморгать, чтобы убедиться, что это не сон. Но нет; когда он снова открыл глаза, рядом с ним стоял Брок, а Уорригал сидел на перилах, и оба животных смотрели на него, ожидая дальнейших указаний. Он провел их по коридору мимо трех дверей слева, ведущих в комнаты, где спали уркку, и наконец свернул за угол на небольшую площадку, где находилась комната Наба.

Они остановились около двери, и Сэм дал знак, что они на месте. Пока что все хорошо, подумал он, но вот теперь начнется действительно сложная часть операции; если шум от того, как Брок скребет дверь, не разбудит его хозяина или хозяйку, значит, тут не обошлось без эльфов. Уорригал шагом вернулся по маленькой площадке в угол, где стоял столбик перил; он взлетел и уселся там, охватив когтями навершие, чтобы следить за главной площадкой. Когда барсук увидел, что филин на страже, то снова приступил к болезненному процессу выдалбливания двери. Стоило ему начать, как он услышал шаги в комнате, и у него поднялось настроение: Наб здесь, с другой стороны! Он работал очень медленно: отчасти чтобы как можно меньше шуметь, а отчасти из-за боли в лапах, начавшейся, когда он обрабатывал главную дверь, и которая теперь стала почти невыносимой. Беда усугублялась тем, что он работал один, без помощника, и не мог передохнуть, пока его подменял бы Бруин. Подушечки у него на лапах начали кровоточить и, царапая, он оставлял на двери красные потеки. Сэм сообщил ему, что эта дверь не такая толстая, как первая, и, к счастью, дерево далеко не такое же твердое. Тем не менее, работа продвигалась невыносимо медленно, и Брок гадал, сумеет ли завершить ее. Впрочем, деваться было некуда: что бы ни говорили другие, он чувствовал себя главным виновником, позволившим всему этому случиться. Кроме того, он и подумать не мог, чтобы признать поражение, когда мальчика отделяет от него всего-навсего дверь. Это же был Наб, которого он нашел еще ребенком в ту давнюю снежную ночь, которого он забрал в свой дом, которого Тара выкармливала и за которым ухаживала, как за собственным детенышем. Нет, если что-то случится с мальчиком, жизнь для Брока потеряет всякий смысл.

Пока в голове у Брока бродили все эти мысли, его лапы, к счастью, совсем онемели. Он потерял всякое ощущение боли, и теперь работа стала чисто механической; она свелась к тому, чтобы приставить когти к нужному месту и напрячь мышцы плеча, потом проскрести лапами в правильную сторону. Сэм встал на полдороге между Уорригалом и дверью; он склонил голову набок и встопорщил уши, прислушиваясь ко всем звукам. Спустя какое-то время, показавшееся животным вечностью, Брок наконец увидел, что в двери появилась сквозная дыра, и жестом предложил Сэму подойти и посмотреть. Разглядывая дыру, они обратили внимание на негромкий стук со стороны лестницы, обернулись и увидели, как Перрифут заворачивает за угол маленькой площадки и останавливается, чтобы поговорить с Уорригалом. Заяц прискакал со своего поста на улице в явной спешке и выглядел встревоженным. Собака и барсук тихо шагнули навстречу ему по площадке.

— Я услышал, как по дороге едет машина уркку. Мы в ловушке! Он обязательно увидит дыру в двери и пойдет посмотреть, кто ее проделал! — Пока Перрифут говорил, темноту на площадке внезапно прорезал широкий луч света, блеснувший сквозь окошко в конце коридора, и они услышали снаружи звук — непривычный, но несомненно принадлежащий автомобилю. Луч света прошелся по площадке, когда машина развернулась во дворе, потом двигатель заглох, а еще через несколько секунд погас и луч. Сэм тихо прошептал:

— Это один из двух молодых уркку. Они часто уезжают по вечерам и возвращаются к этому времени, но редко ездят вместе, поэтому, если повезет, будем иметь дело только с одним. Я про это совсем забыл. Брок, ты почти закончил с дырой. Я постараюсь не выпускать его снизу как можно дольше, пока ты заканчиваешь и вытаскиваешь Наба. Попробую задержать его на кухне, поэтому, когда вы станете выбираться через парадную дверь, я буду слева от вас. Меня не ждите. — Он сделал паузу и все услышали звук шагов, пересекающих двор. Сэм повернул прочь от зверей, пробежал по коридору к лестнице, а Брок вернулся к двери Наба и продолжил привычное дело — скрести и грызть, в то время как Перрифут и Уорригал сторожили на углу.

Сэм бежал по лестнице с полной сумятицей в голове, пытаясь придумать план, как не дать своему хозяину подняться наверх. Потом он решил, что просто будет справляться с проблемами по мере их поступления. Как раз когда он ступил на кафельный пол нижнего этажа, открылась входная дверь. Это был уркку по имени Крис, тот брат из двух, который устраивал Сэма больше, — он вроде был не так жесток, как другой. Сэм решил, что должен притвориться, будто он вне себя от радости, увидев хозяина — так он сильнее отвлечет внимание и выиграет время. Он начал яростно вилять хвостом и подпрыгивать, тяжело дыша и пытаясь лизнуть человека в лицо.

— Привет, Сэм. Что с тобой сегодня? Ишь как ты рад, что я вернулся. Обычно ты слишком ленив, и ухом не пошевелишь, полеживаешь себе у камина. Интересно, что на тебя нашло? Или это как-то связано с дверью? Очень странно. — Он наклонился, чтобы осмотреть дыру поближе. По крайней мере, подумал Сэм, мы выигрываем время, но он должен увести хозяина на кухню, иначе друзья не смогут сбежать из дома. Когда уркку встал, Сэм снова завилял хвостом.

— Ну чего тебе? Наверное, пить хочешь? Пошли, я налью в твою миску на кухне, — и он потрепал по голове Сэма, уводящего его за собой. Это оказалось проще, чем Сэм ожидал, хотя и не планировал такой оборот заранее. Они подошли к раковине, Крис наполнил миску Сэма из-под крана и поставил ее в угол.

— Так-так. Не оставлять же эту дверь с дырой на всю ночь, утром подморозит. Завалю-ка я ее каким-нибудь ковром, и дело с концом. Спокойной ночи, Сэм. — И он направился к открытой кухонной двери.

«Вперед, Сэмми, — подумал пес, стоявший между своим хозяином и дверью, — он сейчас пойдет наверх».

— С дороги, Сэм. Дай мне пройти.

Пес продолжал вилять хвостом.

— Только не говори мне, что хочешь жрать, я сам уже кормил тебя вечером. Воды я тебе дал только что. Ну, хватит глупостей, я устал. — И он попытался обойти собаку.

«Мне придется задержать его здесь силой», — подумал Сэм и, внезапно отскочив назад и загораживая собой дверной проем, начал рычать со всей свирепостью, какая только у него нашлась. Он вспомнил Руфуса и каждый из случаев, когда на его глазах вот этот самый уркку убивал или калечил его лесных и полевых друзей, и гнев так вырос в нем, что шерсть у него на спине вздыбилась, а пасть ощерилась, выставляя напоказ два больших клыка и ряды зубов за ними. Пес встал, расставив все четыре лапы; готовое прянуть тело подрагивало, на пол закапали мелкие брызги слюны. Уркку испугался. Сэм почуял запах страха, и этот запах, защекотав в носу, озлобил его еще сильнее.

— Сэм! — воскликнул Крис. — Отойди! Что на тебя нашло? Дай мне пройти! — Но за приказами уже не чувствовалось властности; абсолютная уверенность в том, что все команды будут беспрекословно исполнены, испарилась при виде этой преобразившейся твари.

Наверху Брок лихорадочно рвал пастью дыру, а с другой стороны, к своему огромному облегчению, он видел пальцы Наба, тоже дергающие за ее края. Внезапно ночь сотряс громкий крик снизу:

— Джефф, помоги! Убери отсюда эту псину! Она взбесилась!

Придется Набу пробовать выбраться через дыру сейчас — времени больше не оставалось. Уорригал и Перрифут в отчаянии смотрели на Брока.

— Наб! — хриплым шепотом позвал барсук. — Давай!

Наб просунул ее голову в дыру, но когда попытался протолкнуть за ней плечи, они застряли в зазубринах с обеих сторон. Он толкнулся сильнее и весь сжался, сводя плечи чуть ли не вместе.

Урку в своих спальнях пробуждались от беспокойного сна. Вопли снизу в конце концов пробились сквозь рваную полудрему, заставлявшую их ворочаться в постелях последнюю пару часов. И когда крик прозвучал снова, уркку Джефф, тихо ругаясь, откинул одеяло и вылез из кровати. Задержавшись только для того, чтобы достать из-под нее ружье, он сунул ноги в тапочки и побежал вниз. Добравшись до кухни, он увидел, что его брат съежился в углу, а Сэм стоит перед ним и грозно рычит.

«Ну что они там возятся!» — думал Сэм. Он же не сможет удержать здесь двоих человек, и, кроме того, он знал, на что способно это ружье.

Наверху мальчик все еще протискивал плечи и руки через отверстие, но, когда он подался вперед, щепки врезались ему в руки и разодрали их до крови. В этот момент за углом старый уркку вышел из спальни и наткнулся на сову, взгромоздившуюся перед ним на перила, и огромного зайца, сидящего на лестничной площадке. Уорригал уставился на него, дважды моргнул и молча взлетел, скользнув к маленькой площадке, а заяц последовал за ним.

— Мать, выйди-ка сюда! — выдавил уркку. — Я глазам своим не верю.

Наб как раз протаскивал сквозь дыру ноги, когда к нему подоспели Уорригал и Перрифут. Филин заговорил:

— Давайте быстрей. На площадке путь блокируют два уркку. Нам придется пробиваться. Брок, иди первый, ты достаточно крупный, чтобы сшибить их, если они окажутся у нас на дороге. Потом ты, Наб, потом Перрифут, я пойду последним. Не останавливаться, что бы ни случилось, и не смотреть назад. Теперь бегом!

Брок велел себе забыть о боли в разодранных лапах и изо всех оставшихся сил помчался через маленькую площадку. Завернув за угол, он налетел прямо на ноги старого фермера, и тот повалился на свою жену, как раз выходившую из двери спальни.

— Смотри, мать! — закричал он, и оба, лежа на полу, изумленно проводили глазами промчавшегося мимо Брока, за которым последовали мальчик, заяц и сова. — Останови их, Джефф! — крикнул старик. — Они уходят по лестнице!

На кухне Сэм, к своему облегчению, услышал, как животные скачут вниз по лестнице, и одновременно увидел, как уркку по имени Джефф оглядывается на дверь и делает к ней шаг. Если Сэм ничего не предпримет, животных поймают. Собака прыгнула вперед и вцепилась зубами в лодыжку хозяина, стараясь дернуть за нее и вывернуть так, чтобы тот опрокинулся. С криком боли Джефф взмахнул прикладом ружья и так сильно хватил Сэма по черепу, что на мгновение у того помутилось в голове, и он отпустил ногу. В этот момент пес заметил на пороге Брока, за которым неслись остальные, и увидел, как все они нырнули в дыру во входной двери. Сэм выскочил в прихожую, когда исчезла снаружи коричневая пушистая спина Перрифута.

— Быстро, — велел Уорригал, пропорхнув прямо над псом. Сэм оглянулся в сторону кухни и увидел хромающего в их сторону Джеффа со вскинутым к плечу ружьем.

— Ты мне за это ответишь, проклятая дворняга! — завопил уркку, но выстрелить не получилось, потому что у подножия лестницы появились старые Хозяин с Хозяйкой.

— С дороги, Па! — но Сэм уже был таков, скользнув сквозь дыру, а за ним филин.

За дверью Уорригал поискал Бруина — тот припал к земле в тени справа. «Беги, Бруин!» — окликнул его филин. Внезапно дверь распахнулась и двор залил свет. Наружу выскочил уркку Джефф и встал с ружьем у плеча, приготовившись стрелять в зверей, которые одолели уже половину пути к коровнику в конце двора. Бруин прыгнул вперед, повалив его на землю, и ружье с грохотом упало на бетон. Старый барсук навалился своим немалым весом человеку на грудь, пригвоздив того к месту и не давая возможности двинуться.

— Помоги мне, Крис! — крикнул Джефф. Брат подбежал и схватился за передние лапы Бруина, пытаясь оттащить зверя. Барсук тут же вонзил клыки в левое предплечье Криса, и тот с визгом боли отшатнулся назад. Бруин вскинул голову и увидел, что Сэм с Уорригалом сворачивают за угол в конце двора и исчезают из поля зрения. «Кажется, теперь они в безопасности», — подумал он, спрыгнул с уркку и побежал вслед за остальными со всей быстротой, на какую был способен. Но старые лапы уже утратили молодую резвость. Бруин бежал, бежал, а угол двора, казалось, не приближался. К тому времени, когда он был на полдороге, лапы начали болеть и наливаться тяжестью. Джеффу вполне хватило времени, чтобы поднять ружье, тщательно прицелиться и разрядить оба ствола в старого барсука.