Странный город

Глава 16

Мопед мчался по лесной дороге, а я крепко до белизны в костяшках уцепившись в ручку позади скутера, молился, нет, конечно сейчас, я испытывал куда меньший ужас, чем тот, что я испытал от знакомства с Василисиным секретарем, но сидеть на мопеде, управляемом хрупкой девчонкой, который несется по лесной дороге на скорости под двести километров в час, и не испытывать чувство легкой паники просто невозможно.

Римма высадила меня у дверей участка, помахала на прощание ручкой и так же на невероятной скорости умчалась проч.

У дверей уже толпился народ, очередь, человек двадцать, видимо заявители пришли забрать свои претензии к Институту. Я попытался было протиснуться к двери, но на моем предплечье сомкнулись железные пальцы бабки, божьего одуванчика в косынке набекрень и с тележкой на колесиках за спиной.

— Куда? — Строго спросила она меня. — Очередь не видишь?

— Так я это… — Немного опешил я от такого приема. — Работаю тут.

— Работает он, как же. — Старуха и не думала меня отпускать, более того, каждую секунду пальцы ее сжимались все сильнее и сильнее. — В тапках на работу пришел. Работничек! Иди в конец очередь, говорю, алкаш!

Я стоял, абсолютно опешив и понятия не имел, что мне делать в этой ситуации, подмывало, конечно, встать в конец очереди и посмеиваться про себя, но, во-первых, это было тупо, а во-вторых, ноги в тапках отсырели.

Поэтому, вместо того чтобы терять время на бестолковое стояние, я покрутил головой и, на свое счастье, обнаружил невдалеке вывеску магазина с одеждой. Отцепив от себя стальную бабкину ладонь, я поспешил туда провожаемый торжествующим ее взглядом.

Магазинчик был совсем небольшой, располагался в полуподвальном помещении, зато был буквально битком набит разного рода одеждой, на любой вкус, а что для меня было сейчас особенно важно, обувью.

Мое появление в этом маленьком царстве китайской моды ознаменовал звон колокольчика, привязанного к двери и нежный женский голосок откуда-то из подсобки, сообщил, что продавец сейчас подойдет.

— Ой! — Увидев меня Алена, та самая девушка, которой я в свое время вручил деньги, слегка замялась. — Здравствуйте. Вы за деньгами? Я отдам, я честно все отдам, но через месяц.

— Здравствуйте Алена. — Очаровательно улыбнулся я девушке, казалось она стала выглядеть еще более уставшей. — Я вовсе не за деньгами. У меня вот. — И я продемонстрировал ей свои ноги, обутые в тапки, намокшие зайчики выглядели какими-то особенно грустными и печальными. — В общем я остался без обуви и почти без одежды.

Девушка несколько секунд изучала мои тапки, после чего расхохоталась, да так искренне и заразительно, что уже через секунду я сам присоединился к ней.

— Какой у Вас размер? — Наконец отсмеявшись поинтересовалась она.

— Сорок третий. — Услышав это девушка лишь кивнула и умчалась куда-то в подсобку, вернувшись с несколькими брендированными оранжевыми коробками.

— Вот! — Она поставила их передо мной и пододвинула пуфик, чтобы я мог сесть. — Не смотрите на бренды, это вьетнамские подделки, но как утверждает поставщик, шьют их на том же заводе, что и оригинал, не знаю уж насколько это правда, но обувь действительно качественная. Что-то еще нужно? Я могу принести, пока Вы меряете.

— Да. — Интенсивно закивал я. — Все нужно! Много! Джинсов две пары, спортивный костюм, шорты, футболок десять пар, пять для дома пять красивых. — Услышав это девушка лишь усмехнулась. Туфли нужны кожаные и костюм деловой, чтобы не совсем уж как огрызок на работе выглядеть, нижнего белья десять пар и носок двадцать. — Девушка приподняла бровь.

— Вы совсем без вещей к нам приехали что ли? — Впрочем, вдаваться в расспросы она не стала, окинув меня пристальным взглядом, определяя на глаз мой размер, она просто удалилась в подсобку и пока я мерял кроссовки, которые подошли, кстати, идеально, подобрала мне все, что было нужно. После чего я быстро померял то, что она мне принесла и вытащил из кармана пачку купюр.

— Сколько? — Коротко спросил я, девушка немного постеснялась, говоря, что не может брать с меня денег, но в итоге все же огласила сумму, которую я тут же ей и отсчитал.

— Чудо клиент. — Снова рассмеялась она. — Пятнадцать минут и купил весь гардероб, не спорил не вредничал, рассчитался без торга.

— Это да. — Я довольно осматривал новые кроссовки. — Я такой, на еду и шопинг времени тратить всегда было жалко.

— Эх, а я вот шмоточница. — Грустно вздохнула девушка. — Бывает в Новосибирске целыми днями по модным бутикам хожу, меряю все присматриваю, потом правда все равно на оптовке закупаюсь, там дешевле в разы и зачастую качество лучше. А Вы к нам на долго? Мы когда встретились, я подумала, что Вы командировочный и уедете на следующем поезде.

— На долго. — Кивнул я. — Примерно на год. У меня контракт с Институтом, я ваш новый полицейский, что делами Института занимается.

— Ой. — В глазах девушки отразился страх. — Простите. А Ивана уволили что ли?

— Нет. Я в усиление.

— Жаль. — Протянула она, но потом словно опомнилась. — Я не про то, что Вас наняли, я просто… в общем…

— Приставал? — Она грустно кивнула, мне почему то хотелось верить, что она просто страдает от настойчивых приставаний моего коллеги, а не то, что она хранит на него обиду после того, как он ее поматросил и бросил, девчонка мне нравилась, было в ней что то… настоящее, не такое, как в Яре или Василисе, черт да вот именно, она же и была настоящей, не идеальной красоткой, а обычной, пусть и хорошенькой, но не мисс вселенная. — С Иваном решим. — Пообещал я ей.

— Да я уже сама решила. — Отмахнулась девушка, — Просто он не понимал с первого раза, и с десятого не понимал и даже с сотого, он же как видит женщину, так не отстает, привык получать любую, вот и оставил мне после себя не приятное впечатление, слава богу переключился на следующую, а я теперь просто стараюсь ему на глаза не попадаться.

Мы еще мило поболтали, но все хорошее заканчивается, и я с сожалением сообщив Алене, что мне пора на работу, нагрузился пакетами с одеждой и двинулся к отделу, где уже назревал бунт.

На перевернутой урне. Словно Ленин на броневике стояла та самая старушка, что не пустила меня на работу и вещала.

— Да сколько же можно терпеть унижение! Товарищи! Скажите мне! Доколе!

— До какого Коли? — Перебил я ее, стараясь спрятаться в толпе зевак и посетителей так, чтобы старая грымза не поняла, что это именно я задал вопрос.

— Ни до какого Коли! — Вызверилась она. — Я имею в виду, покуда?

— Кто паскуда? — На этот раз перед выкриком я сместился на два шага влево и чуть изменил голос, один из зевак заметил мои манипуляции и усмехнулся.

— Я говорю, сколько мы еще будем терпеть безответственность и произвол властей. Сколько нам еще ждать этого их полицейского или этого блохастого пса.

— Покуда? — Выкрикнул я, поддерживая бабку.

— Кто это там меня обозвал? — Старуха цепким взглядом пробежалась по зрителям, а мужик рядом со мной откровенно заржал.

— Я имею в виду, доколе! — Снова заорал я влекомый азартом, надо сказать голос у бабки был для митингов поставлен отлично, видимо при Советах, она была активисткой.

— Вот и я говорю! Доколе! — Снова завелась она и погрозила небу кулаком.

— До какого Коли? — Опять вмешался я, народ вокруг заржал в голос, бабка на урне стала пунцовой, она наконец то высмотрела супостата, и уставилась на меня ненавидящим взглядом. — Бабушка, Вы чего, собственно, хотите?

— Порядка! — Заорала она. — Времени уже девять двадцать, а мента этого на месте нет. Народ, собрался, ждет его, а он поди пьянствует или распутствует. Мы требуем соблюдения наших прав и свобод.

— Подождите, — Снова перебил я старуху. — Но ведь именно Вы пол часа назад не пустили меня на рабочее место, препятствовали тому, чтобы я приступил к своим обязанностям, а теперь устроили митинг, баламутите народ, мусорку перевернули! Люди добрые. Посмотрите на нее, да эта бабка провокатор! Хватайте ее все, она сейчас тут речей против действующей власти на рассказывает, а вас привлекут за несанкционированный митинг. — Народ вокруг откровенно ржал.

— Так! Что тут происходит? — Рядом со мной появился наряд полиции, сопровождаемым на мое счастье Сан Санычем, капитан был традиционно хмур и слегка помят. — Дим! Ну что опять то?

— Вот! — Я указал на бабку пытавшуюся слезть с перевернутой урны. — Раскрыл антиконституционный заговор, задерживаю агента иностранной разведки, предположительно Германской.

— Ты работать сегодня собираешься? — Взгляд Сан Саныча стал еще более уставшим, и я понял, что дальше дурачиться не стоит, прошествовал к дверям отдела, открыл их и картинно поклонившись толпе сообщил.

— Граждане! Объявляю о начале приемного дня.

Заявления я вернул быстро, последней в очереди оказалась та самая бабка, которая, теперь уже подобострастно заглядывая в мои ясные очи, она приняла свои бумаги и тут же удалилась.

— А мне говорят. — Подал наконец то голос, все время сидевший за соседним столом капитан. — Народ, институтский отдел штурмом берет, решили линчевать нового полицейского, а тут всего то делов, опоздание.

— Да не опоздание. — Я рассказал ему всю историю, про тапки зайчики, про то, как бабка не пустила меня на работу, и даже про жуткую секретаршу Василисы. Слушая меня, Сан Саныч откровенно ржал.

— А вот знаешь, верю. Каждому слову верю, и что баба Маша тебя на работу не пустила и в ужас при виде Златы, у меня самого от нее мурашки по спине, причем вроде как актриса эта, Наталья Варлей, что панночку в Вие играла, красотка, но нет, образ так с детства в мозгу отпечатался, что я при виде Златки сам время от времени вздрагиваю, но вот тапки зайчики это слишком, это перебор, ну не может быть, что ты в таких по городу шастал.

Я молча вытащил из-под стола один из пакетов и вывалил его содержимое к ногам капитана, зайцы выглядели ее более несчастно, зато лицо капитана озарилось счастливой улыбкой, и он рассмеялся как ребенок, тыча в тапки карандашом.

— Хватит ржать, — Прервал я его. — Лучше расскажите, что там по делу о покушении на меня.

— Да ничего пока. — Пожал плечами полицейский. — Запрос в военкомат только с утра отправил, теперь они неделю будут его изучать, он же длинный, там слов то знаешь сколько. Затем поднимать дела, это еще месяц, после запрашивать разрешения на предоставления каждого дела в штаб округа, потом ругаться, что никого разрешения запрашивать было не нужно, полгода минимум и у нас будет список подозреваемых.

— Как-то не очень оптимистично. — Хмыкнул я.

— Ну как есть. — Полицейский придвинул свое кресло поближе ко мне. — Зато честно. Но может ты мне сможешь чем-то помочь? Расскажи, с кем конфликтовал, с кем вообще познакомился тут, что делал? Чем занимался эти дни?

Я рассказал все, исключая интимные подробности, полицейский очень заинтересовался моим взаимодействием с Институтскими, особенно тем, как я толкнул русалку на продажу своих фото через интернет и главное историей кота баюна на златой цепи, из-за чего несколько граждан Караваева оказались на больничной койке.

— Кто мог знать, что ты причастен к авантюре с золотой цепью? — Напрямую спросил полицейский.

— Да никто почти, волк может быть, Руся, которой я и посоветовал это, Василиса точно знала, она мне это предъявляла.

— Да уж. Не густо. — почесал подбородок полицейский. — Руся твоя никому из городских рассказать не могла, она их недолюбливает по понятным причинам, удивительно еще, что она с тобой заговорила, волк тоже отпадает, он слишком занят тем, что у народа пирожки клянчит, а Василиса, она с тобой нянчится, бережет тебя.

— Это Василиса то бережет? — Удивлению моему не было предела. — Да она несколько дней назад меня убить хотела.

— Бережет! — Уверенно сообщил полицейский. — Помнишь, как она ко мне в отдел примчалась, после того как мы тебя в кабаке приняли? А в больницу? Да еще и с редким зельем, к титьке своей тебя щечкой прижимала. — Сан Саныч придал голосу издевательских ноток, но мгновенно стал серьезен. — Точно говорю, нянчится она с тобой, нужен ты ей для чего-то.

— Может влюбилась? — Поинтересовался я, чем вызвал приступ откровенного, но очень обидного смеха со стороны полицейского.

— Дим! — Он утер выступившие слезы. — Ты толстеющий побитый жизнь мужик средних лет, единственная роль в которой тебя могут рассматривать женщины, это как спонсора в воспитании чужих детей, так что твой потолок, это матери одиночки, но ты не расстраивайся, зато вот для них, как особь не пьющая, не сидевшая и со стабильной зарплатой, ты словно золотой билет на шоколадную фабрику.

Вот сейчас мне стало чуточку обидно, хотя признаться капитан был совершенно прав, любовь — это где-то там, в подростковом периоде, а теперь уже в силу вступает расчёт.

— Ладно. — Он похлопал меня по плечу. — Не грусти, все наладится, пройдет еще лет тридцать и тебе до этих женщин совсем дела не будет. Ты ксиву получил?

— Нет. — Я отрицательно помотал головой.

— Так чего тянешь? — Рассмеялся он. — Тебя, наверное, в отделе кадров уже заждались.

— Да времени все нет… — Начал я оправдываться.

— Поехали прямо сейчас. — Не стал слушать мои отговорки капитан. — Смотри, если бы у тебя сегодня утром на руках была ксива, то бабка Маша тебя бы не смогла остановить и всего этого бы не было, так что… Где там твой напарник? — А и правда, с тех пор как, волк исчез с парковки Института о нем не было ни слуха, ни духа.

— Скорее всего на вокзале, пирожки клянчит.

— Это те, которые с лапшой? — Сан Саныч брезгливо поморщился. — Извращенец. Ну так ты позови его.

— В смысле позови? — Не понял я.

— Да как в сказке, крикни, что есть силы, «Волк! Встань передо мной, как лист перед травой»! Он и явится.

Я с сомнением смотрел на полицейского, да нет, ну разводит же, но на его лице не дрогнул ни единый мускул.

Встав, я откашлялся задрал голову к потолку, и что было сил проорал.

— Волк! Встань передо мной, как лист перед травой. — Сан Саныч заржал в голос, он чуть ли не вывалился из кресла от хохота, шлепал себя руками по ляжкам и передразнивал меня, но вдруг, дверь распахнулась и в кабинет влетел всклокоченный, дико вращающий глазами волк с языком на плече.

— Звал, хозяин? — Он встал на задние лапы и дважды перекувыркнулся, лицо полицейского надо было видеть, смех прекратился, слезы радости от удачной шутки просохли в одно мгновение, челюсть отвисла от удивления, он смотрел на волка потеряв дар речи, после чего молча вышел, но буквально через секунду вернулся сообщить мне, что ждет в машине, затем снова окинул волка изумленным взглядом после чего тихо прикрыл за собой дверь.

— Если что, — Сообщил мне волк. — Эта фигня не работает. Я просто под дверью сидел, подслушивал, ну и не мог же я упустить такого шанса, а то, чего он над тобой издевается. Кстати, меня очень оскорбило твое предположение, что я на вокзале пирожки выпрашивал.

— Да? — Я усмехнулся ему. — А где ты был все это время?

Волк снова смущенно опустил уши.

— На вокзале. — Честно признался он. — Но я все равно оскорблен.

— Ладно. — Потрепал я его по мохнатой голове. — Остаешься за дежурного, заявления я по идее уже все с утра раздал, поеду официально зарегистрируюсь в качестве стража порядка, может мне даже пистолет дадут и барабан.

— Не дадут! — Уверенно заявил волк. — Пистолет может и дадут, попозже, а барабана точно не получишь, его даже у Ваньки нет, да и зачем он тебе?

— В оркестр запишусь, буду в свободные от работы часы маршировать по улицам и лупить в него в компании трубачей и мажореток. — Выдал я ему напоследок фразу для размышления и отправился к ждущему меня в дежурной машине Сан Санычу.

Ехали мы молча, да и в принципе, визит в управление МВД по городу Короваеву ничем примечательным отмечен не был, ну кроме того, конечно, что на меня наорала тетка, выдававшая мне удостоверение, но это даже не приключение по сравнению с той же бабой Машей, которая меня на работу не пускала, эта толстая не красивая женщина была сущим ангелом. Единственной неприятностью стало то, что мне пришлось возвращаться к себе пешком с местным транспортом я так и не удосужился разобраться, а поймать попутную машину у меня так и не получилось, сколько я не пытался, поэтому мне пришлось добираться до участка на своих двоих.

А вот в участке меня ждал настоящий неприятный сюрприз, пожалуй, это было самое отвратительное, что могло со мной произойти за сегодня.

Уставший от долгой ходьбы, я сидел за столом и пролистывал очередное открытое Иваном дело, заявлений от граждан у нас практически не осталось, а реагировать на имеющиеся умчался волк, которому было совершенно невмоготу находиться на одном месте.

Оторвал меня от этого дела громкий голос из коридора, после чего дверь распахнулась и в кабинет толкая перед собой связанного по рукам и ногам синей лентой деда, похожего на дядюшку Ау, ввалился ни кто иной, как Иван Царевич. Увидев меня, радостная улыбка сползла с его лица.

— А ты тут какими судьбами? — Он грубо усадил бродяжного в кресло и подойдя ко мне глянул в открытую передо мной папку, после чего резко ее закрыл и прихлопнул сверху своей большой ладонью. — Отвечай!

Я молча выложил перед ним на стол свеженькое удостоверение и пластиковую карточку пропуска в Институт.

— Работаю я тут, благодаря тебе. — Царевич не отрывал от меня вопросительного взгляда. — После того, как я передал твое послание Василиса почему-то решила, что я могу быть угрозой Институту и мне предложили выбор, либо смерть, либо работать с тобой в отделе.

— Работать в отделе… — Задумчиво повторил Иван, секунду он стоял переваривая услышаное, а потом его лицо озарила радостная улыбка. — Значит я могу спихнуть на тебя всю рутину! — Сделал он наконец вывод, а я понял, что это значит, что спихнет он на меня все, кроме баб и видимо погони за бродяжным Кузьмой, который сидел себе тихонько на креслице и ухмылялся мне. — Так что, стажер! Условимся так. Ты каждый день являешься на службу к девяти, уходишь в семь, я буду появляться пару раз в неделю, проверять твою работу, но только не в пятницу, не на выходных и не в понедельник. Хотя вторник тоже отменяется, у меня качалка и бассейн, в среду тоже вряд ли, в четверг, в боулинге скидки, так что ты уж изволь один как-то справляться, а вот в любой другой день, я буду приходить и тебя проверять! Заявления от граждан мне дай?

Я передал Ивану несколько оставшихся заявлений, тот изучил их и отбросил в сторону.

— А не было заявлений от клевых телок? — Откровенно поинтересовался он, на что я лишь отрицательно помотал головой, собственно, я не принял за все время ни одного нового заявления, видимо народ. После того, как раскрылся факт афер, не спешил обращаться в отдел.

— Ваня! — Раздался из дверей радостный женский голос и Васька с восторженным визгом повисла на шее супруга. — А меня волк нашел, и говорит, что ты вернулся, я как услышала, сразу сюда, знала, что ты сразу в отдел явишься, трудоголик ты мой. — Она ласково взъерошила супругу волосы, он в свою очередь откровенно потрепал ее за задницу, совершенно не стесняясь ни меня ни Кузьмы. Васька вообще старательно избегала смотреть на меня, а меня немного коробило от того, что она вот так сейчас обходилась с Иваном, лично я бы предпочел, чтобы она хлестала его по щекам, орала на него и в конце порвала бы с концами, но это вероятно во мне говорила ревность, Васька мне нравилась, пусть и чисто внешне, но нравилась, и этот самовлюблённый, ленивый нарцисс, на мой взгляд, такой девушки был не достоин.

Иван велел мне отконвоировать заключенного в камеру, напомнил лишний раз, что ни в коем случае нельзя с него снимать голубые ленты, которыми дедок был опутан с ног до головы, после чего взвалил супругу на плечо и с довольным возбужденным урчанием покинул отдел.

— Эх! — Трагически вздохнул бродяжный. — Парень, ослабь ленты, будь добр?

Я не стал его слушать, и ухватив под локти повел его в камеру.

— Ты чего такой хмурый? — Продолжал пытаться завести со мной разговор Кузьма. — На Ваську что ли запал? А она с этим увальнем, не стоит он ее, ох, не стоит. А хочешь, расскажу, как ее у Ваньки увести? Ну а что, твоя будет, заживете с ней. — Я молча открыл дверь и аккуратно подтолкнул старика внутрь камеры. — Эй! — Возмутился дед. — Ты бы хоть ленты снял, или хотя бы ослабил, я же все равно уже в камере, не сбегу уже никуда.

— Как в прошлый раз? — Тут я не удержался.

— В какой прошлый раз? — Старик прищурился. — Погоди! Так ты же тот лопух из поезда! В смысле, лопух то другой был, а ты замечательный парень.

— Лопух не лопух, но больше из Института ты через канализацию не сбежишь. — Злорадно сообщил я старикану, от чего он на мгновение изменился в лице, но тут же взял себя в руки и снова заулыбался.

— Через какую канализацию? — Его речь текла словно мед. — Ты о чем парень? Может все же ослабишь ленты то? Ну сам же видишь, не убегу я отсюда.

— Не, — Отмахнулся я. — Я лучше прямо сейчас наберу Василисе, пусть пришлет сюда парней, а те доставят тебя в Институт.

— Эй! — Возмутился старикан. — Какой Институт? Мы с Ванькой договорились, что он меня завтра сам отвезет. — Я снова злорадно усмехнулся, и старик, чертыхнувшись прикусил язык, теперь он сам молчал и не реагировал на мои попытки с ним заговорить, явно у него какой-то план был, свинтил бы ночью дед несмотря на ленты его связывающие.

Василиса, услышав, что Иван привез Кузьму, сначала ругалась по причине того, что ей не сообщили об этом сразу, а потом пообещала прислать группу соловьевичей, которые должны были доставить беспокойного старичка в Институт. В итоге, вместе с группой безопасников заявилась сама, правда вот одета она была совершенно не для подобной работы, на супруге директора Института, было шелковое платье в пол, волосы забраны наверх в хитрой прическе, а яркий макияж просто не оставлял возможности оторвать от нее взгляда.

— Дмитрий! — Очаровательно улыбнулась она мне. — У тебя изо рта слюни капают, да да, вот тут прямо из уголка.

— Простите Василиса Андреевна. — Улыбнулся я, конечно, никакие слюни у меня не текли, все свои фантазии я постарался спрятать подальше, тем более что у меня теперь был верный способ бороться с любыми фантазиями, я просто представил на месте Василисы ее секретаря и любые желания, и фантазии отступали. — При взгляде на Вас не могу себя контролировать, признайтесь честно, Вы меня околдовали? — Она смерила меня подозрительным взглядом, но вместо ответа очаровательно улыбнулась. — В честь чего такая роскошь. — Я дал понять, что имею в виду ее наряд.

— Ай. — Василиса игриво махнула ручкой. — У нас сегодня небольшой девичник, раз в месяц мы собираемся своей компанией девочек, идем в ресторан, там вкусно кушаем, пьем вино… — Она подошла ко мне и ее тонкий пальчик пробежался по моей груди. — Если хочешь, ты мог бы присоединиться…

В этот момент я чуть не упал в обморок, нет ну не железный же я, а когда она вот так, покусывая свои идеальные губки смотрит на меня снизу вверх, а пальчик с ярким маникюром гуляет по моей груди.

— А … — Я задохнулся, потом попытался сглотнуть слюну, но во рту было сухо как в пустыне. — А кто еще будет? — Наконец то я справился и сумел задать этот важный вопрос.

— Ну… — Проворковала она. — Я, еще пара девочек, Злата. — Я отшатнулся, а Василиса звонко расхохоталась. — Нет, Дим, меня определенно веселит твоя реакция на нее. Вот не просто веселит, а даже очень радует, давно я так не развлекалась. Ладно! Хватит игр, веди нас к Кузьме.

Увидев Василису в сопровождении соловьевичей, старикан совсем приуныл, в глазах его отразилась мировая скорбь и бросив на меня напоследок неприязненный взгляд он, шаркая ногами направился к микроавтобусу, на котором приехали безопасники.

— Ох, чувствую, хорошо, что ты мне позвонил сегодня. — Подтвердила мои догадки Василиса. — Интересно, как он планировал сбежать? Ленты то он все равно порвать не смог бы.

— А что это за ленты такие? — Поинтересовался я.

— Да вот такие ленты, Марья искусница их выткала, эти ленты ни порвать ни снять нельзя, изначально мы пытались создать вечную ткань, не рвущуюся, не выцветающую, но тут проблема возникла, если шить одежду из такой ткани, то получаются гигантские убытки для легкой промышленности, одежда то не изнашивается, а значит новую не покупают, поэтому, направление прикрыли, как бесперспективное, ну а потом обнаружили у этой ткани вот такое побочное свойство, кстати благодаря Кузьме и обнаружили, привязали его как то рубашкой к батарее, а он освободиться не смог, с тех пор используем их как наручники.

— Погоди, а как вы ткань на ленты порезали? — Василиса секунду смотрела на меня, потом чертыхнулась и звонко цокая каблучками кинулась к микроавтобусу. — Эй! Вы двое. — Скомандовала она паре соловьевичей. — Обыщите старикана. Серебро ищите, у него должно быть серебро. — Из автобуса послышались звуки возни и ругани, после чего Василиса вернулась ко мне крутя в тонких пальчиках блестящий столовый ножик.

— Вот! — Она протянула мне его. — Держи. Сувенир! Ленты можно разрезать с помощью серебра, мы и ткань эту кроили серебряными ножницами и одежду шили серебряными иглами. — Я принял из ее ручек нож, отметив про себя, что предмет то довольно крупный, и как Иван мог его не обнаружить при задержании, должен же он был обыскать дела, что это, простая халатность, или он специально не стал этого делать, чтобы бродяжный лишний раз сбежал, а доблестный Царевич отправился его ловить?

— Ладно! Поеду я, надо еще с этими олухами Кузьму о Института сопроводить, а то он соловьевичей на раз обхитрит. — Василиса помахала мне рукой и развернувшись на каблуках неспешно направилась к своему авто, и что это была за походка, произведение искусства, плавно покачивая бедрами и вращая попкой, в себя я пришел от того, что у меня действительно капнуло изо рта, утерев выступившие слюни кулаком. Я с трудом оторвал взгляд от уходящей Василисы и вернулся в отдел.

Сегодня я досмотрел открытые дела, интересующего меня не было, и я с отчаянием откинулся в кресле, что же это мне придётся искать в закрытых?

Домой я возвращался на такси, причем его телефон мне подсказал прохожий на улице, к которому я пристал с вопросами об общественном транспорте, оказалось, что в Караваеве, куда проще и дешевле передвигаться на такси, которое финансируется Институтом и устанавливает твердые и очень демократичные цены, обеспечивая таким образом горожан одновременно и работой, и доступным транспортом.

Приготовив и употребив не хитрый ужин, я принял душ и отправился спать, сон сморил меня сразу же, как я опустил голову на подушку, вот вроде день был не так уж и насыщен, сегодня меня никто не пытался убить, я не раскрывал заговоров, просто ведь копался в бумагах, пытаясь найти одно единственное, конкретное дело…

Снилась мне Яра, она танцевала на газоне изумрудной травы, смеялась и слала мне воздушные поцелуи, вот только в какой-то момент, ее смех превратился в скрип, словно пенопластом по стеклу кто-то возил, я поморщился, Яра померкла, и я внезапно осознал, что это был сон, все был сон, кроме скрипа, он то как раз был настоящим. Я раскрыл глаза и привстал на кровати, ночь была лунной и в комнате должно было быть довольно светло, вот только фигура в окне загораживала свет, я протер глаза после сна, присмотрелся и закричал.

Прижав ноги к груди и прикрывшись одеялом до самого носа, я орал, словно маленькая девочка, за окном парила женская фигура, облаченная в белоснежную ночную рубашку до пят, на голове у нее красовался венок из полевых цветов. Она смотрела прямо на меня и скреблась ногтями в мое окно, увидев, что я проснулся, а главное наблюдая мою реакцию, женщина за окном открыла рот и расхохоталась, от чего волосы у меня на голове встали дыбом. Она смеялась одними губами, глаза ее оставались холодными и бесчувственными, вот только одновременно с этим смехом снизу раздался и иной женский смех, там явно потешались несколько дам, и это словно сняло с меня оцепенение, я зло скрипнул зубами, отбросил одеяло, подошел к окну не обращая внимания на жуткую ведьму, что висела за ним, посмотрел вниз, там в дорогом кабриолете с задранными вверх головами сидели три явно не трезвых дамы и тыкали пальцами в направлении моего окна, заметив меня, Василиса, а это конечно же была она с подружками, замахала мне рукой.

Я открыл окно и ткнул Злату пальцем в живот, девушка улыбнулась, на этот раз нормальной улыбкой, а не той жуткой, которую она скопировала из фильма.

— Ну и зачем? — Она молча пожала плечами. — Еще раз так сделаешь, отшлепаю! — Ведьма лишь ехидно скривилась.

— Денег не хватит. — Она показала мне язык и заложив вираж, спустилась в машину к подругам. Спорткар взревел двигателем и умчался в ночь, я же закрыл окно и направился на кухню, пить чай, сна больше не было ни в одном глазу.