Странные времена

Глава 3

Ханна осмотрела довольно большой кабинет, в котором оказалась. Быть просто большим ему мешали кипы сваленных кое-как газет и нагромождение коробок, занимавших почти все свободное пространство. Единственным источником света служили витражные окна. В разноцветных солнечных лучах танцевала пыль, придавая кабинету своеобразный декадентский шарм. В отличие от зрения, другим органам чувств не так повезло. Особенно страдало обоняние: в воздухе витал малоприятный запах компостной кучи с отчетливым душком сигаретного дыма.

– Здравствуйте?

Не получив ответа, Ханна замерла на месте и прислушалась. От стоявшего в углу стола доносилось слабое похрапывание, однако того, кто его издавал, надежно скрывали стопки книг, пачки документов и груды другого хлама.

Ханна неуверенно направилась к источнику звука, по пути осторожно обогнув контейнер, где раньше находилось что-то вроде индийского карри, но теперь содержимое явно собиралось совершить невиданный прорыв в области биологии.

Подойдя к столу, Ханна сумела разглядеть за завалами бумаг копну волос, которая крепилась к голове. Именно оттуда и доносился храп.

– Здравствуйте?

Новая попытка возымела ровно тот же эффект, что и предыдущая.

Никакого.

Ханна громко откашлялась. Тоже безрезультатно.

Она осмотрелась по сторонам, взяла из высокой стопки поблизости книгу, с некоторым удивлением прочитала заглавие «Все пэры» Квирка, а затем с шумом бросила ее на пол.

– А-а! – завопил мужчина, резко подскакивая и размахивая руками, словно пытаясь отогнать невидимую осу. К его лицу приклеился лист бумаги, видимо приставший из-за слюноотделения во сне. – Я ослеп! Ослеп! – От суматохи прилипший документ спланировал на пол. Следом собиралась отправиться полупустая бутылка виски, задетая локтем, но ее успел ловко поймать виновник происшествия, который продемонстрировал неожиданно отточенные рефлексы. – Хвала Иисусу, – выдохнул он с облегчением.

– Раз, – голосом Грейс произнес оживший интерком, похоже погребенный под завалами бумаг.

– Но за что? – возмутился мужчина, оглядываясь по сторонам. – Если я нахожусь один, то это не считается. Это почти мысли вслух. Нельзя лишать человека права думать!

– Ты не один в кабинете.

– Конечно же… – в эту секунду он заметил Ханну. – А это кто такая?

– Здравствуйте, я…

Владелец кабинета поднял ладонь, жестом прося девушку помолчать.

– Ее зовут мисс Дринквотер… – пояснил голос Грейс.

– Уиллис, – поправила Ханна.

– Мисс Уиллис, – продолжила невидимая женщина. – И она пришла на собеседование.

– Что? Но зачем? Кто подал объявление?

– Ты и подал. Нам нужна новая Тина.

– Но мы недавно наняли новую Тину.

– Он уволился, помнишь? И бросил в тебя дырокол.

– Точно, – протянул мужчина, прикладывая руку ко лбу. – Так вот почему головная боль такая пронизывающая.

– Это произошло две недели назад, и дырокол в тебя не попал.

– А, теперь припоминаю. Он отлетел в как-его-там. Чудесный вышел спектакль.

– Точно не для Окса, который поранился. А голова у тебя болит по обычной причине.

– Ну да, ну да, – состроил кислую мину мужчина.

– Винсент Бэнкрофт, не смей корчить мне рожи!

– Откуда ты знаешь… – владелец кабинета недоуменно огляделся.

– Уж знаю.

– Да чтоб…

– Два.

– Но я же ничего не сказал! – гневно всплеснул руками Бэнкрофт.

– Собирался.

– Ты шутишь?

– Правила есть правила.

– Эти правила просто смехотворны.

– Хочешь, чтобы я продемонстрировала подписанное тобой соглашение, Винсент? Еще раз?

– Нет, не хочу, – проворчал мужчина. – Сомневаюсь, что оно вообще имеет законную силу. Я был пьян, когда заверял его.

– Если бы я ждала, пока ты протрезвеешь…

– Понял я, понял, – прервал невидимую собеседницу Бэнкрофт. – Большое спасибо, Грейс, что унизила меня в глазах соискательницы на должность Тины, – с этими словами он впервые внимательно посмотрел на Ханну, отчаянно моргая при этом и, похоже, стараясь сфокусировать зрение.

– Ха! – прокомментировала Грейс. – Как будто ты бы сам с этим не справился.

– Ну все, с меня хватит! – прорычал Бэнкрофт. – После собеседования я откопаю проклятый интерком и отключу его.

– Удачи с поисками в этом свинарнике.

– Достаточно! Отсоединись сейчас же и перестань вмешиваться в частный разговор с мисс…

– Дринквотер, – подсказала Грейс.

– Вообще-то Уиллис, – снова поправила Ханна.

– Да, с ними, – подтвердил Бэнкрофт. – Отключи интерком.

– С превеликим удовольствием, – фыркнула Грейс.

Раздались громкие гудки.

Бэнкрофт раздраженно покачал головой, отчего из спутанной гривы волос выпала сигарета.

– О, как кстати, – обрадовался мужчина, поднимая ее и принимаясь шарить по заваленной бумагами столешнице. – Ну же, где ты? – не прерывая занятия, он бросил на Ханну раздосадованный взгляд и подбородком указал на стул напротив. – Что стоишь, у меня дел полно. Где моя чертова зажигалка? – Когда Ханна поняла, что вопрос не риторический и от нее ждут ответа, то пожала плечами. Бэнкрофт разочарованно посетовал: – Что ж, первое испытание не пройдено. Наблюдательность – ключевой навык для этой должности. Грейс!

– Я тебя не слышу, – раздался отдаленный выкрик женщины из коридора. – Ты сам велел отключить интерком.

– Тогда каким образом… А, наплевать. – Он сложил ладони рупором, приставил ко рту и громогласно спросил: – ГДЕ МОЯ ЗАЖИГАЛКА?

– Я НЕ ЗНАЮ! – донесся ответ.

Ханна выдвинула предложенный стул и с недоумением воззрилась на сиденье.

– Наверняка сама и спрятала, – пробормотал Бэнкрофт. – Вечно выбрасывает то, что ей не нравится. Неудивительно, что она сменила уже третьего мужа. А у тебя не найдется зажигалки? – Не дождавшись реакции Ханны, он раздраженно пощелкал пальцами. – Эй, земля вызывает блондинку. Слышишь меня?

– Простите, я отвлеклась. Стул заставлен вещами.

– Ну так убери их и садись. Да поживее! Мне некогда тут возиться, дел невпроворот.

– Но тут лежит кусок пиццы, – Ханна с отвращением поморщилась.

– А, вот он где. Отлично! – Бэнкрофт перегнулся через стол, подхватил подсохший ломтик, который венчал высокую стопку книг, и обнаружил под ним зажигалку. – Двойная удача! Этот день становится все лучше и лучше.

Когда потенциальный начальник сжал добычу свободной рукой и со счастливой улыбкой откинулся на спинку кресла, Ханна решила заняться освобождением места и сняла стопку книг с сиденья, лишь бы не смотреть на мужчину, который, похоже, поглощал кусок пиццы сомнительного происхождения.

На обивке стула обнаружились подозрительные пятна, но Ханна все же села, стараясь не думать о судьбе своего лучшего костюма, и принялась разглядывать Винсента Бэнкрофта. Под нечесаной шевелюрой, скорее напоминавшей воронье гнездо, скрывалось бледное лицо с налитыми кровью серо-зелеными глазами и небритым подбородком. Одежда находилась в таком состоянии, что в любой благотворительной организации ее сожгли бы сразу после пожертвования.

Ханна дала бы руководителю этой странной газеты лет сорок – сорок пять, но его нездоровый, помятый вид мог ввести в заблуждение. Мужчина умудрялся выглядеть одновременно полным и худым, а его лицо поражало похоронным выражением. Хотя оно могло объясняться вкусом доисторической пиццы, которую Бэнкрофту никак не удавалось дожевать. Одним словом, он производил впечатление ожившего трупа себя самого.

Наконец собеседник с трудом проглотил остатки пиццы, громко рыгнул, положил ноги на стол и засунул в рот сигарету, добытую ранее.

– Разве здесь можно курить? – спросила Ханна.

– Все зависит от обстоятельств. Например, тебе это делать категорически запрещено. Мне же, наоборот, настойчиво рекомендуется, чтобы снять стресс. Это одна из немногих радостей в награду за управление компанией бездарностей и остолопов, – проговорил Бэнкрофт с легким ирландским акцентом, отчего слова походили скорее на рычание.

– У меня астма.

– Каждый из нас несет свой крест, – пожал плечами мужчина, зажигая сигарету. – У меня, например, ужасное грибковое заболевание стоп. Ну что, приступим к собеседованию? Где ты себя видишь через пять лет?

– Я… – протянула Ханна, судорожно припоминая советы из пособия «Как успешно пройти собеседование», которое прилежно проштудировала накануне вечером, – с нетерпением жду возможности проявить себя и применить полученные знания…

– Это был вопрос с подвохом, – прервал ее Бэнкрофт. – Никто не приходит сюда, если впереди его ждет светлое будущее. Здесь – место крушения всех надежд. Поверь моему опыту. – Он поворошил разбросанные по столу бумаги, обрушив при этом на пол пару неустойчиво лежавших кип документов, и вытянул два скрепленных листа формата А4. – Настало время по старой традиции посмотреть на резюме. Так, что тут у нас? – Ханна уставилась на свой небогатый послужной список. Теперь его украшали пятна от еды и напитков. – Страница один: школа окончена. Поздравляю с получением общего образования, так держать.

– Да, я…

– Страница два, – не заметив слабых попыток соискательницы на должность дополнить монолог, продолжил Бэнкрофт. – Далее… учеба в Даремском университете на кафедре английской литературы.

– Да, мне всегда хорошо давались…

– Диплом так и не получен. А потом… пусто.

– Я была…

– Погоди. Вот скажи, это же шутка? Организация благотворительного бала и… веселых стартов. Вот так название! Оксюморон почище «дружественного огня» и «вегетарианского обеда». – Не услышав ответа собеседницы, Бэнкрофт перевел взгляд с резюме на нее. – Что, нечего добавить?

– Мне показалось, вы произносили монолог.

– О, у котенка прорезались коготки. Приятно видеть. Так кто это был? Няня? Инструктор по фитнесу?

– Прошу прощения, что?

– С кем он спал? – скучающим тоном пояснил Бэнкрофт, снимая ноги со стола и хватая бутылку виски.

– Не понимаю, о чем вы, – Ханна неловко поерзала на сиденье.

– Конечно понимаешь, – фыркнул странный интервьюер, нашарил заляпанные стаканы в ящике и плеснул в них щедрую, до краев, порцию виски, после чего убрал бутылку и проницательно посмотрел на Ханну. – Ты бросила университет и испарилась. Это точно была не тюрьма, потому что оттуда невозможно организовать благотворительный бал, если только законы не изменились. Значит, иной вид лишения свободы: брак. Отсутствие других мест работы указывает, что муж попался обеспеченный. И он явно не умер, иначе ты бы до сих пор носила кольцо и вряд ли явилась сюда: богатые вдовушки не настолько отчаянно нуждаются в деньгах. О том же говорит и недешевый костюм: средства имелись, даже если сейчас их нет. Значит, вы с мужем разошлись. Вероятно, из-за неверности, иначе с чего было бы воротить нос от неправедно накопленных капиталов? Ты решила начать жизнь с чистого листа как сильная и независимая женщина, но оставила себе несколько нарядов. Это возвращает нас к вопросу: с кем он спал? С няней? С персональным тренером? Или люди еще изменяют с секретаршами? Мне это кажется немного банальным и старомодным. – Бэнкрофт замолчал, встретив взгляд Ханны.

– Мы просто не сошлись характерами, – после долгой паузы ответила она.

– Бред сивой кобылы!

– Что?

– Я бы выразился и покрепче, если бы не соглашение с моей секретаршей, – на этот раз смутился Бэнкрофт.

– Заместитель руководителя по общим вопросам, – поправила Грейс из невидимого интеркома.

– Значит, ты должна подчиняться моим приказам. Немедленно отключи эту проклятую штуку! – взревел разгневанный мужчина. После очередного громкого гудка он уже тише продолжил: – Я подписал соглашение с… заместителем руководителя по общим вопросам, и условия запрещают употреблять бранные слова или поминать имя Господа всуе более трех раз в день.

– Что произойдет в противном случае?

– Грейс уволится. Как оказалось, это место не в состоянии функционировать без нее. В обители некомпетентности, разбитых надежд и печальных историй она является самым опасным существом на свете – добросовестным сотрудником. Кстати, об увольнениях… – Бэнкрофт не договорил и зашелся в приступе кашля настолько сильного, что зажженная сигарета выпала изо рта и полетела в Ханну. Она с трудом успела уклониться. – Проклятье! А реакция у тебя отменная. Считай, проверку на физические данные прошла.

– Вы не собираетесь ее поднять? – спросила Ханна Бэнкрофта, который уже раскуривал новую сигарету, и принялась оглядываться в поисках пожароопасного предмета.

– Думаю, все обойдется. Все здание отсырело напрочь, вряд ли что-то загорится. На чем мы остановились? – спросил мужчина, снова откидываясь на спинку кресла и снова забрасывая ноги на стол.

– Вы собирались рассказать о должностных обязанностях.

– Что-то не очень на меня похоже, – усомнился собеседник.

– Вы объясняли, как Грейс ущемляет ваши права.

– А до того? – заметив, что Ханна на него не смотрит, Бэнкрофт раздраженно поинтересовался: – Эй, я что, не заслуживаю внимания?

– Прошу прощения. Меня слегка отвлек пожар в кабинете. – Она немного отклонилась в сторону, позволяя взглянуть на струйку дыма, которая поднималась над одной из стопок газет.

– Да во имя… Я имел в виду, нечего так драматизировать. Еще и пламени-то не видно. ГРЕЙС! Принеси как-его-там… – Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет протопала Стелла с огнетушителем. – Да, точно, вот эта штука. Отлично.

Зеленоволосая девушка принялась поливать пеной тлевшую бумагу, не сводя уничижительного взгляда с Бэнкрофта. Закончив, она пнула ногой в тяжелом ботинке обгоревшую стопку, чтобы убедиться: пожар потушен.

– Молодец. Вы знакомы с моей протеже?

– Да, мы со Стеллой уже виделись, – кивнула Ханна.

– Просто лучик радости и счастья. И большая поклонница старых зданий, как эта развалюха. Представь, поймал девчонку, когда она лезла в окно посредине ночи. Видимо, захотела осмотреть достопримечательности без толпы зевак.

– Чувак, да задолбал уже с этим дерьмом.

– ГРЕЙС?

– Соглашение подписал ты, а не она, Винсент, – донесся голос из интеркома.

– Вот и скажи, разве это честно? – патетически вопросил Бэнкрофт и продолжил: – В общем, так получилось, что я как раз полировал свое самое ценное имущество.

– Во брехня.

Он наклонился и достал из-под стола предмет, который Ханна бы описала как ружье, вот только раньше она ничего подобного не видела. Приклад выглядел почти как у обычной винтовки, однако ствол ближе к дулу скорее напоминал раструб.

– Единственный и неповторимый мушкетон лорда Баландера, – гордо пояснил Бэнкрофт, любовно демонстрируя чудовищное оружие. – Передавался из поколения в поколение, пока последний в роду не проиграл его мне в карты из-за ложной уверенности, что фулл-хаус бьет стрит[5].

– М-м, милая история.

– Что ж, нашей мисс Озлобленный Тинейджер так не показалось, хотя большинство на ее месте не стали бы тут же лезть на рожон. Тогда моя юная помощница получила выбор: тюрьма или интересная карьера в печатном бизнесе.

– Точняк, – фыркнула Стелла. – Тока если б я прочухала, какая фигня тут творится, то попросила б лучше по мне шмальнуть.

– Не обращай внимания, на самом деле ей здесь нравится. – Услышав это заявление, Стелла снова фыркнула, отсалютовала и вышла, громко хлопнув дверью. Бэнкрофт прокомментировал: – Хороший ребенок. Восхищаюсь ее энергией и настроем вроде: «Жизнь – дерьмо, и мы лишь коротаем время до тех пор, пока не наступит медленная и мучительная смерть». Передовой образ мышления, должен заметить. Я в ее возрасте еще был полон надежд. Так на чем мы остановились?

– Вы оскорбляли меня, а затем устроили пожар.

– Вот это очень похоже на меня. Минуточку… Кстати, о поджогах. Дринквотер!

– Так что за должностные обязанности… – попыталась сменить тему Ханна, чувствуя, как опускается сердце.

– Теперь я вспомнил эту фамилию, – перебил Бэнкрофт, с возбуждением барабаня пальцами по столешнице. – В газетах писали о тебе: женщина, которая дотла спалила дом мужа-изменщика. Теперь понятно, откуда такое повышенное внимание к мерам пожарной безопасности.

– Вовсе я не спалила дом дотла, – возразила Ханна, ощущая, как разгорается гнев. – Просто предавала огню вещи мужа на заднем дворе, а ветер разнес дым, – эта тема для нее была больной, потому что с трудом удалось отвертеться от обвинений в поджоге.

– Ясно, – ухмыльнулся Бэнкрофт. – Это произошло до или после того, как вы не сошлись характерами?

– Вы вызвали меня на собеседование только для того, чтобы унизить? – поинтересовалась Ханна, скрестив руки на груди.

– Нет, это всего лишь приятное дополнение. Вернемся к моему изначальному вопросу: няня или личный тренер?

– Да идите вы к черту! – воскликнула Ханна, чувствуя, как внутри что-то оборвалось. Она вскочила на ноги, сама того не заметив. – Вы-то кто такой, чтобы судить других? Сидите тут как в свинарнике. Что это вообще за место? Только послушайте себя: «Няня или личный тренер?» Если так уж интересно, то консультант по семейным вопросам. Да, все верно, я застала мужа в объятиях женщины, которая должна была спасти наш брак после измен с личным тренером, соседской няней, парочкой моих так называемых подруг и секретаршей. Да, такое еще бывает. По крайней мере, в моей паршивой жизни. Вот до чего я докатилась. Сама не могу поверить, что явилась сюда умолять о работе алкоголика, которого собственные подчиненные ненавидят до такой степени, что шантажом вынудили подписать соглашение о соблюдении базовых норм приличия, а один из сотрудников доведен до такого отчаяния, что собирается сброситься с крыши прямо сейчас.

– Что он пытается сделать? – переспросил Бэнкрофт, не донеся стакан виски до рта.

– И представьте, я оказалась настолько наивной, что попыталась отговорить его от самоубийства.

– Проклятые понедельники. Прошу меня простить, – с этими словами собеседник обернулся к витражному окну за спиной, открыл его и высунулся наружу, по-прежнему держа в руке мушкетон. – Ну все, – проорал Бэнкрофт. – С меня хватит!

– Изыди, чудище! – донесся издалека голос Реджи, того самого дородного мужчины в костюме-тройке из шотландки, которого встретила Ханна. Хотя слово «встретила» казалось некоторой натяжкой, учитывая обстоятельства. – Оставь меня в покое!

– Каждый чертов понедельник, – завопил Бэнкрофт. – С меня достаточно! Я сам тебя пристрелю! – заявил он и опасно перегнулся через подоконник, целясь в нерешительного самоубийцу.

– Опоздал! Я уже прыгаю.

– Отлично, обожаю стрелять по движущимся мишеням! Давно уже не отнимал у кого-то жизнь, но, полагаю, это как езда на велосипеде: разучиться невозможно. – Бэнкрофт взвел курок и прижал приклад к плечу.

– Дай мне спокойно умереть! Хотя вряд ли этот мастодонт вообще заряжен.

– Ты действительно думаешь, что отчаявшийся алкоголик станет держать при себе оружие, неспособное выстрелить?

– Ну…

– О, поверь, я это сделаю. Хочешь, скажу почему? Потому что не позволю тебе прыгнуть, ведь это будет означать, что ты наконец хоть чего-то добился. Мне претит жить в мире, где подобные тебе неудачники могут получить даже краткий момент триумфа. Немедленно возвращайся на место и пиши статью на тысячу двести слов о баньши[6] из не-помню-откуда.

– Ни за что!

– Тогда прыгай. А у меня появилась идея получше, чем стрелять в тебя. Вместо этого я продолжу публиковать статьи под твоим именем.

– Какие статьи?

– Например, с утверждениями, что все привидения – выдумка.

– Ты не посмеешь! – Ханна слышала, как Реджи задохнулся от возмущения.

– Конечно же посмею. А потом добавлю, что и пришельцы тоже фуфло несусветное.

– Эй, а я-то тут при чем? – донесся голос второго мужчины, кажется, по имени Окс.

– Я предположил, что ты из романтических соображений прыгнешь вслед за своим сожителем.

– Сколько раз повторять, что мы всего-навсего живем вместе в квартире!

– Ну все, довольно! – прогремел голос Грейс, заглушая перебранку. – Все быстро возвращайтесь на свои места. Никто не будет прыгать или в кого-то стрелять. В здании вместе с вами находится молодая впечатлительная девушка, вы что, забыли?

– Мне по барабану, – донесся голос вышеупомянутой молодой впечатлительной девушки.

– Замолчи, Стелла! И я не намерена повторять! А теперь собираю пожелания на обед. Окс, что будешь заказывать?

– Четвертьфунтовый гамбургер с сыром, картошкой и подливкой.

– Реджинальд?

– Я…

– Реджинальд? – повторила Грейс угрожающим тоном.

– Салат с сыром халуми, будь добра.

– Конечно.

– А я буду завтрак на весь день[7], – выкрикнул Бэнкрофт.

– Винсент, помнишь, я обещала оставить тебя без обеда, если ты еще хоть раз пригрозишь кого-то застрелить?

– Но ружье даже не заряжено.

– Тогда ладно.

– А ты что будешь? – спросил Бэнкрофт у Ханны, оборачиваясь через плечо.

– Что, простите?

– На обед. Только не говори, что не знаешь, что это такое. Ты лет десять его готовила.

– Подождите, я что, получила работу? – уточнила Ханна с удивлением.

– Да, – вздохнул новый начальник. – В твоем резюме почти ничего нет, но из тридцати восьми соискателей на должность только у тебя и еще одного чудика оно содержит меньше трех ошибок. Пускай эта газета и является кучкой экскрементов, но под моим руководством это будет грамотная кучка экскрементов.

– Но…

– Так случилось, что второй соискатель с почти безошибочным резюме написал его собственной кровью.

– Удивлена, что вы не предпочли его мне.

– Я пробовал с ним связаться, но он уже нашел работу в «Сабвее». Так что ты решила?

– Хорошо, я согласна.

– Что? – озадаченно вскинул голову Бэнкрофт. – А, ты про работу. Конечно же согласна, иначе бы не явилась сюда. Последний раз спрашиваю, во имя всего святого, что ты хочешь на обед?

– Сэндвич с курицей?

– Новая Тина хочет сэндвич с курицей, – выкрикнул Бэнкрофт в окно, затем закрыл его и откинулся на кресле. – Итак, если на этом все, то я бы хотел допить свой завтрак, так как скоро наступит время обеда. А на трезвую голову редакционное совещание выдержать невозможно.

С этими словами он небрежно бросил мушкетон в угол. Оружие тут же упало и выстрелило во владельца.