— Чай, тяжко тебе с принцами-то тягаться? — предчувствуя неладное, Орхем быстрее заработал ложкой. — Ну, ничего. Мы тебе другую найдем. Еще лучше этой вертихвостки. А то это ж надо с дейнирцем под ручку ходить. Тьфу!

Лейтенант отодвинул от себя полупустую тарелку и поднялся. Он уже съел достаточно, чтобы не вызывать подозрений, а размышлять в компании главной сплетницы Академии было невозможно.

Видя, что будущая жертва новой сплетни ускользает у нее прямо из-под носа, Тильда зашла с другой стороны:

— И чуть де ж друг друга не переубивали. Было бы из-за кого, — Магистр опустился обратно на лавку. Обрадованная повариха тут же подалась вперед, пересказывая как новый полюбовник бежал с ректором на руках. — Чай, не терпелось уже. Да, тут и я виновата. В кастрюлю пузырек с зельем уронила. А оборотни, они и без того горячие.

По мере рассказа Орхем все сильнее хмурился, а троллиха все тараторила о том, как видели оборотня в обнимку с ректором, да «ельф всю шорсть дейнирцам повыдергал».

— И теперь ждуть все, чем дейнирский принц ответит. Ходить ему лысым, помяни мое слово, — магистр поднялся. — Куда ж … — только и успела вымолвить повариха, прежде чем лейтенант скрылся за дверью.

Задетая в лучших чувствах, Тильда повернулась к своей старшей помощнице и уверенно заявила:

— Чай, он-то, как оборотень, не может. Вот и злится.

Орхем действительно злился. В основном на глупого остроухого мальчишку, который все испортил. Лейтенант остановился, убедился, что деревья надежно скрывают его от посторонних глаз, и вскинул руку. С неба камнем упал огромный нетопырь и повис на вытянутой руке.

— Ур-ру? — осведомился нетопырь, протыкая когтями мантию волшебника.

***

Айзири с интересом изучал дверь своей лаборатории. Самоубийца, попытавшийся вскрыть лабораторию некроманта, не только проломил защитный контур, но и поцарапал дверь. Дроу провел когтем по длинной царапине возле замочной скважины, невольно порадовавшись, что настоял на установке обычного замка в дополнение к заклинаниям.

Все дроу обладают исключительным талантом быстро находить новых врагов. И чем старше дроу, тем лучше у него это получается. Айзири был редким исключением. Там, где обычные дроу уже успели бы найти десять причин, чтобы перегрызть глотку каждому магистру в Академии, Айзири умудрился поссориться лишь с двумя. И оба казались слишком умны, чтобы пытаться ограбить лабораторию. Гадать некромант не любил, несколько следящих заклятий должны решить загадку неудавшегося воришки навсегда.

Некромант толкнул дверь. В лаборатории было удивительно пусто, только на стальном, начищенном до блеска столе, высилась гора костяных пауков. Конструкты споро шевелили лапками, собирая свои точные копии. Убедившись, что все в порядке, Айзири прихватил стоящий у двери ломик и отправился к Рей. Затягивать с уничтожением артефакта не хотелось.

Ректор на стук в дверь не ответила. На правах старого друга Айзири вошел в комнату. Рей спала, накрывшись с головой одеялом. Пользуясь тем, что некому их остановить, розовые плети прокрались в комнату и обвили ножки кровати. Дроу усмехнулся. Конфетка еще сама не поняла, во что вляпалась.

Айзири сел на край кровати и потряс Рей за плечо. Ректор вздрогнула, а в следующую секунду дроу пришлось уворачиваться от кинжала. Некромант перехватил занесенную для удара руку.

— Зир, не подкрадывайся так, — ректор убрала кинжал и натянула одеяло повыше.

— Начни уже запирать дверь, конфетка, — ухмыльнулся дроу внимательно вглядывался в лицо Рей. — Что-то случилось?

— Да, — ректор нахмурилась.

— Нужна помощь?

— Нет, — буркнула Жемчужина, хмуро глядя на дроу.

— Как знаешь, — Айзири положил на кровать ломик. — Я принес тебе подарок, — уголки губ Рей дрогнули в улыбке. — И предлагаю не затягивать с его использованием.

— Предлагаешь навестить котелок сегодня?

— Да.

***

Орхем с удобством расположился на вершине Главной башни. Отсюда открывался великолепный вид на теплицы и «секретную» лабораторию Ковена Магов. В тусклом свете фонарей, сжимая в руке посеребренный ломик, вдоль розария кралась Жемчужина. За ней, сводя на нет все усилия по конспирации, семенила орда белых пауков. Лейтенант провел рукой по груди, проверяя на месте ли амулет связи, и приготовился ждать.

***

Рей оглянулась. Пауки, совершенно не заботясь о скрытности, сбились в кучу и медленно, но неотвратимо ползли вслед за ней. Ректор выругалась, закинула ломик на плечо и свернула за угол теплицы. До небольшого лесочка оставалось всего несколько шагов, когда над Академией разнесся вопль озерницы. Рей вздрогнула и обернулось. На вершине Главной башни вспыхнул и тут же погас крохотный зеленый огонек. Над головой раздалось приветственное:

— Ур-ру, — Шу спикировал вниз, подхватил двух пауков и понесся к Главной башне.

Жемчужина на всякий случай перехватила ломик поудобнее и шагнула под кроны леса. Рей кралась по самой кромке, стараясь не терять из виду магические светильники теплиц. Чем ближе она подходила к лаборатории, тем больше редел лес. От леса лабораторию отделяла высокая стена колючих кустов. Кое-где в неприступной стене виднелись не заметные с внешней стороны прорехи, а между деревьев петляла нахоженная тропка.

— Попалась, конфетка, — раздался над ухом голос Айзири, Рей попыталась достать его локтем, но шустрый дроу увернулся.

— Что с охраной? — Рей достала из внутреннего кармана куртки две отмычки.

— Не спеши, конфетка. Всему свое время, — дроу намотал на кулак жемчужные четки. — Прошу.

Они прошли вдоль темной полосы кустов и остановились точно напротив домика. На пороге двое охранников мужественно проигрывали сражение со сном. Бритые макушки магов глянцево блестели в неярком свете фонарей. Айзири сжал в пальцах крупную жемчужину. Пауки, скрипя косточками, выдвинулись вперед. Задремавшие маги не успели понять, что происходит, когда из травы выпрыгнуло несколько пауков размером с блюдце. В следующую секунду умертвия уже карабкались вверх по черным мантиям. Рей показалось, что она слышит, как костяные жвалы прокалывают кожу, впрыскивая снотворное.

Ректор сжала в кулаке отмычки и шагнула вперед:

— Подожди, — Айзири положил ей руку на плечо. — Еще двое часовых на той стороне.

Пауки скрылись в траве, обходя дом справа. В это время слева раздался громкий шорох, и на освещенную фонарями площадку выкатились два покрытых желтыми цветочками кокона. За ними под защитой пышного розового куста шествовали лютики.

— Конфетка, ты уверена, что у тебя с эльфом ничего нет? — Айзири закусил коготь, стараясь сдержать улыбку.

— Уверена, а вот насчет него я уже начинаю сомневаться, — Рей шагнула сквозь заросли. При виде нее розовый куст расцвел, лютики робко попрятались за связанными магами.

Ректор проигнорировала протянувшуюся к ней ветку и подошла к двери. Замка на двери не было. Жемчужина ухмыльнулась. Запирающие заклятия не выдержали даже легкого касания руки. Рей покрепче сжала в руках ломик, бросила взгляд на Айзири и шагнула внутрь.

За дверью располагался короткий коридор, все его стены от пола до потолка покрывали напитанные силой руны. Они чуть светились, давая возможность рассмотреть стальные двери в конце коридора. Ни ручки, ни замочной скважины на дверях не было. Рунные заклятия и запирающие чары казались им куда надежней обычных замков. Жемчужина сделала шаг к двери, половицы заскрипели, а руны на стенах вспыхнули чуть сильнее. Яркие языки магического огня заплясали на досках пола. Огонь коснулся сапог, слизнул подошву и, коснувшись кожи, тут же погас. Рей сделала новый шаг, доски снова заскрипели, вызывая огонь к жизни. Ректор сжала зубы. Любимые сапоги восстановлению уже не подлежали. Жемчужина быстрым шагом миновала коридор, больше не обращая внимания на огонь.

Стальные двери в конце коридора распахнулись, стоило только к ним прикоснуться. И перед Рей предстал во всем своем великолепии чугунный котелок, доверху полный кипящего клея. Ни один клей в мире еще так не охраняли. Рунные заклятия змеились по стенам, переползали на пол. А весь потолок занимала намалеванная чем-то красным защитная руна Орх.

Котел кипел, хоть никакого пламени под ним не было. Зеленоватая тягучая жижа периодически взрывалась пузырями, орошая пол волной клейких брызг. Скинув с себя куртку, Рей намотала ее на руку и, стараясь не наступать на застывшие брызги клея, потянула котел на себя. Жидкость возмущенно зашипела и щедро пролилась на куртку. Пара капель осела на штанах и рубашке. С трудом отодрав куртку от котла, ректор выругалась. На свалку, вслед за любимыми сапогами теперь предстояло отправиться и любимым штанам, и совершенно новой серой рубашке. Склеившуюся в монолитный комок куртку восстановить не смог бы и лучший портной. Куртка отправилась в огненный коридор, а Рей под веселый треск огня поплевала на руки и взялась за ломик.

Крышка люка поддалась на удивления легко. Петли бесшумно повернулись, открывая спуск вниз. Каменная винтовая лестница начиналась под самым полом. Потемневшие от времени ступени вели в темноту. Рей вытащила из кармана небольшой огарок свечи, зажгла его и начала спускаться вниз. Холодный камень неприятно холодил босые ступни, ректор коснулась рукой стены. Тусклый свет свечи выхватил из мрака фрагмент выцветшего от времени барельефа. На нем закутанные в белые туники жрецы возносили молитвы безликому божеству, сидящему на костяном троне.

— Эйру, — зачарованно выдохнула Рей. — Время неумолимо и безжалостно.

Она спустилась вниз еще на один виток. На стене бог времени протягивал своим жрецам книгу.

— Мудрость приходит со временем, — Жемчужина осторожно коснулась нарисованной книги. — И только время вечно, — свет заплясал на золотом плаще Эйру.

Подгоняемая любопытством, Рей заторопилась вниз. Лестница обернулась вокруг своей оси еще раз и нырнула в невысокую арку. За аркой хозяйничала темнота, ректор шагнула в арку. Свет ударился о противоположную стену зала, заплясал по отполированным до зеркального плеска серебряным пластинам алтаря и разбился о драгоценные камни украшавшей пол пентаграммы. Рей подняла глаза от выложенного рубинами луча. В центре пентаграммы на алтарном камне стояла инкрустированная перламутром шкатулка.

Артефакт не подавал никаких признаков жизни, и Жемчужина рискнула войти в зал и оглядеться. Рядом с аркой, через которую она прошла, чернел вход в еще один коридор. Над аркой когда-то сияло золотом солнце — символ мира живых. Древние мастера храма добавляли к нему по одному лучу за каждый прошедший со строительства храма год. Когда же золото покрывало стену целиком, над храмом делали надстройку, а старый вход засыпали землей. У всех храмов, что видела Рей, было всего по два подземных этажа, но в старинных книгах упоминались храмы Эйру с пятью и даже семью погруженными в рукотворный холм этажами.

Сейчас же все стену над аркой входа покрывали ровные ряды магических рун. Бесценная фреска была уничтожена. Рей выругалась сквозь зубы и торопливо пересекла зал, надеясь, что хотя бы алтарную стену маги пощадили. Свет выхватил из темноты горку осыпавшейся штукатурки и бесконечные строчки рун от пола до потолка.

На скулах Рей заходили желваки, в глазах вспыхнул мрачный огонь. Жемчужина протянула руку и мстительно провела пальцами по испещренной рунами стене, заклятье коротко вспыхнуло и погасло, утратив силу. Ректор зло оскалилась и прицельно прошлась голыми пятками по всем девяти лучам вмонтированной в пол пентаграммы. Драгоценные камни гасли один за одним. Покончив с пентаграммой, ректор подошла к алтарному камню и открыла шкатулку.

Шкатулка была совершенно пуста. Рей на всякий случай закрыла и снова открыла крышку. Ничего не изменилось, но прежде, чем Жемчужина успела подумать о том, что же все это могло значить, тишину разрезал гул голосов со стороны арки входа. Ректор, не заботясь о производимом шуме, рванула к соседней темной арке. Убегая, она зацепила локтем перламутровую шкатулку, и та покатилась по полу.

— Они здесь! — донесся до нее голос магистра Орхема.

Рей успела нырнуть в спасительную темноту коридора за мгновение до того, как в зал ворвались маги. Коридор шел под уклон, под ногами хлюпала вода, а эхо шагов разносилось далеко по коридору. Погоня не отставала, несколько магических сетей прошли прямо сквозь Жемчужину. Впереди замаячил слабый свет. Рей миновала развилку и с размаха налетела на перекрывающую выход решетку. Ректор со злости саданула кулаком по склизким прутьям, развернулась и бросилась обратно, надеясь, что успеет свернуть в боковой коридор до того, как маги ее настигнут.

На повороте она поскользнулась и кубарем полетела на камни. Разбитая скула и ободранный до крови локоть моментально вспыхнули огнем. Рей поднялась и ввалилась в боковой коридор. Ректору показалось, что ее ударили под дых. Коридор оказался маленькой комнаткой с каменным столбом в центре. Надеясь только на чудо, Рей замерла за каменным столбом, стараясь дышать как можно тише.

Погоня прошла мимо комнаты и достигла решетки.

— Она где-то здесь, — заявил первый голос.

— Магистр Ирим, вы уверены, что именно «она»? — с холодной вежливостью осведомился второй.

— Уж мальчика от девочки я способен отличить, уважаемый магистр Орхем, — обиделся первый.

Рей облегченно выдохнула и тут же зажала рот рукой, но в коридоре ее не услышали. Разочарованные магистры встали напротив входа в комнату и принялись громко спорить о том, что предпринять дальше. И как найти ловкого вора.

— Он не мог далеко уйти. Охранный контур не подавал сигналов тревоги, а значит, артефакт все еще в Академии, — Ирим поскреб бритую макушку и, насупившись, бросил в лицо Орхему: — Вы не хуже меня знаете, кто в Академии обладает силой, способной погасить пентаграмму. Я сразу сказал Корнелиусу, что ее назначение — плохая идея, но разве ж этот старый упрямец послушает. А все туда же на десятый ярус рвется…

— Магистр, идемте, — оборвал его Орхем. Послышался негромкий скрип, и настала тишина.

Рей перевела дыхание и села прямо на пол, подпирая спиной камень.

— Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? — осведомились сверху.

Жемчужина вскинула голову. На вершине столба, скрестив одетые в полосатые штаны ноги, сидел эльф и улыбался во все доступные ему зубы. Рей поднялась и начала медленно пятиться, держа руку на застежке браслета с черными жемчужинами. Магистр Лениэниэль достал из воздуха шоколадную конфету, закинул в рот и спрыгнул на пол, отрезая ректора от выхода.

— Долго же ты до меня добиралась, — Рей уперлась спиной в стену. — Признаться, я уже начал бояться, что придется использовать мальчишку, чтобы заманить тебя в Колодец, — он сложил руки на груди и вскинул голову вверх. Рей проследила за его взглядом. Серебряная монета, пролетев сквозь потолок, со звоном ударилась о вершину каменного столба.

— Очередная глупышка пришла в поисках своей судьбы, — он с хрустом размял пальцы. — Прошу прощения, я на минутку, — Эльф обернулся огненным туманом и исчез, легко пройдя сквозь потолок. Ректор тут же рванула к выходу. — Чуть не забыл, — донеслось сзади, и выход перекрыла, опустившаяся сверху, решетка.

Рей выругалась. Хотелось сесть в углу и разреветься от холода и боли в сбитых ногах и разбитой скуле. Жемчужина прижалась лбом к холодным прутьям и прикрыла глаза. Ей нужна была передышка. Хотя бы пара секунд, чтобы прийти в себя.

— Честное слово, на флоте было как-то спокойнее, — пробормотала Рей, отошла от решетки и принялась простукивать стены в поисках подъемного механизма. Жемчужина так увлеклась, что не заметила, как вернулся хозяин клетки.

— Пятый кирпич в третьем ряду, — усмехнулись сзади. Рей обернулась: перед ней, опираясь на колонну, стоял адепт Уре, а у его ног свернулась клубком черная ящерица.

— Мне следовало догадаться, — процедила сквозь зубы ректор.

Уре кивнул и исчез. На его вместе вновь стоял неуловимый эльф:

— Я думал, что после моих рыданий на преподавательском этаже ты уж точно заподозришь неладное. Студент с разбитым лицом идет рыдать на преподавательский этаж, что может быть глупее?

— Так себе план, — ухмыльнулась Рей. — Так кто ты? И что тебе от меня нужно?

Эльф точно скопировал ухмылку, и теперь Жемчужина смотрела в глаза своей точной копии. Копия прищурилась, повернулась вокруг себя и внезапно вспыхнула. Столб огня разбился о потолок и исчез, в комнате запахло серой.

— Я джинн, — раздалось над ухом Рей. Он походил на ожившую статую. Красная, покрытая прожилками лавы кожа сияла, как в полдень сияет над пустыней солнце. От нее исходил нестерпимый жар. Жемчужина сделала шаг в сторону. Хозяин Колодца довольно улыбнулся и расправил огромные кожаные крылья, наслаждаясь страхом и восхищением, с которым смотрела на него смертная. Он откинул назад длинные, сотканные из пламени волосы, демонстрируя смертной двенадцать золотых сережек — знак особой силы в нижней плоскости Эфира.

— Трепещи, смертная, ибо перед тобой один из сильнейших ифритов — Лениэниэль, Хранитель Границ и Врат, — ифрит гордо задрал нос, не забыв повернуться в профиль, чтобы ничтожная смертная могла восхититься изгибом рогов.

Смертная смерила его тяжелым взглядом и, прикрыв глаза рукой, прошептала:

— Уволюсь, к нойриной матери… — ей уже было свершено наплевать, как в академию занесло дух Эфира. Хотелось оказаться от него как можно дальше и оставить Ковену Магов сомнительную честь разбираться с нелегалом.

Джинн нахмурился. Ничтожная смертная как-то неправильно им любовалась. Вместо того чтобы падать ниц, Жемчужина сложила руки на груди и недобро прищурилась. «Она просто не поняла, кто стоит перед ней», — подбодрил себя ифрит и, растопырив крылья пошире, загрохотал:

— Я повелитель Пустынных Бурь и Ветров. Властитель ночи и дня, я затмеваю своим светом солнце и звезды. Я тот, кто правит десятком огненных колесниц, я… — смертная зевнула. Джинн тяжело вздохнул и выдал последний аргумент: — И я знаю, как отсюда выбраться.

Полезность ифрита в глазах ректора резко возросла. Рей лихорадочно вспоминала все, что когда-либо слышала или читала об обитателей других планов реальности. Все, что помнила Жемчужина — это то, что их мир зажат между двумя потоками Эфира, в верхнем потоке обитают духи ветра и воды, в нижнем — огня и земли. Больше ничего толком о них известно не было.

Джин заметил огонек интереса, вспыхнувший в глазах смертной и подкинул дровишек в костер:

— Мне ведомы тайны жизни и смерти, я видел крушения и возрождения империй. Я видел, как пали старые боги и появились новые… Я видел храмы Эйру, высотой не уступавшие горам. Я видел, как им на смену пришли цитадели магов, как…

Рей приплясывала на каменном полу от холода, дожидаясь удачного момента, чтобы прервать речь ифрита. Айзири как-то говорил, что единственное отличие джинна от мага — это запас времени на восхваление своей персоны. Если магам приходилось обходиться парой сотен лет, то у джинна в распоряжении была вечность.

— … и смертные склонялись передо мной, когда леса на Северном континенте еще изобиловали дичью. И когда опаляющий жар магии превратил их в пепел, я первый ступил из потока Эфира на твердую землю…

Рей насторожилась:

— Ты видел Исход?

— Нет, — ифрит, уже и не надеявшийся, что смертная заглотит наживку, расплылся в улыбке. — Я видел, как маги разоряют храмы Эйру в надежде, что история будет забыта, — Жемчужина, позабыв о холоде, замерла, пристально вглядываясь в лицо ифрита. — Видя, что его храмы пали, великий Эйру вернулся в поток Эфира, запечатав последний храм. Десять раз по десять замков навесил он на двери, но пал храм и был осквернен. И только десятый зал, когда-то первым увидевший свет, остался нетронут.

На секунду Рей позабыла обо всем: где находится, кто стоит перед ней. В ушах звучал голос магистра Ирима: «…ее назначение плохая идея…туда же на десятый ярус рвется…». Ректор облизнула враз пересохшие губы и дрогнувшим от волнения голосом спросила:

— Храм под Академией?

Джин мысленно смахнул со лба трудовой пот и величественно кивнул:

— И я более чем уверен, что на десятом уровне в сундуке из кости эльфов хранится Книга Эйру.

У Рей перехватило дыхание. Книга, которую она искала половину жизни, совсем рядом.

— Но не думаю, что тебе, смертная, по силам забрать ее, — уронил ифрит. Рей недоверчиво хмыкнула. — Ты даже отсюда выбраться не сможешь, — поддел джинн, снова принимая вид эльфа в полосатых штанах. Лениэниэль и сам не мог объяснить почему, но в этой форме общаться со смертными ему было удобней. — Но я готов тебе помочь…

Ректор совершенно в этом не сомневалась. Удручало только то, что вместо того, чтобы перейти сразу к делу, джин заставил ее полчаса мерзнуть на каменном полу. И сейчас ифрит молчал, явно выжидая, когда она сама попросит об услуге. Выбор был невелик. Маги ее уже подозревают, но подозрения без доказательств ничего не стоят. Ночную отлучку еще как-то можно объяснить, а вот если она исчезнет из Академии, то подозрения перерастут в уверенность.

Рей расправила плечи и криво усмехнулась:

— Что ты хочешь взамен?

Джин вернул улыбку:

— Ты ничего не можешь мне дать, смертная, — он достал из воздуха шоколадную конфету и отправил в рот. — Но если ты сможешь заручиться поддержкой Творца из дома Зеленой Листвы, то приходи. Обсудим сделку, — сверху упала монета, с тихим звоном она ударилась о пол и закрутилась на ребре. — А пока просто загадай желание… — ифрит растворился в воздухе, а монета все продолжала вращаться.

Рей недоверчиво покачала головой и, не отрывая взгляда от монеты, произнесла:

— Хочу вернуться в свою комнату, — раздался тихий щелчок, и каменная стена отъехала в сторону, открывая лаз тайного хода.

Стоило Жемчужине шагнуть в пыльный коридор, как стена встала на месте, и Рей осталась в абсолютной темноте. Касаясь рукой стены, ректор медленно пошла вперед. Тайный ход ощутимо забирал влево, туда, где, по расчетам Рей, находились ворота. Она уже начала всерьез опасалась, что тайный ход выведет ее куда-нибудь в темные кварталам Шумана, когда на пути встала стена.

Рей провела по ней рукой в поисках рычага, открывающего дверь, но вместо этого наткнулась на железную скобу, чуть выше над ней нашлась еще одна скоба. Жемчужина тяжело вздохнула и полезла по лестнице вверх. Лаз вывел ее в лес возле ворот.

Где-то в чаще протяжно выла озерница. Стараясь держаться в тени деревьев и не наступать босыми пятками на сучки, Рей поплелась к Академии.

— А чтоб тебя! — раздалось сзади.

Жемчужина оглянулась. Несколько десятков магов, выстроившись цепью, прочесывали лес, начиная от ворот. Рей собрала последние силы и побежала, углубляясь в лес. Надолго ее не хватило, в чаще уже мелькали волшебные огоньки, когда деревья расступились, и не успевшая обрадоваться ректор зацепилась ногой за корень и кубарем полетела в пруд.

***

Его Высочество Лем скрывался от бдительного ока Лиири на берегу пруда. Компанию ему составляла туча мошкары и недовольная озерница. Нечисть сидела на камне и периодически принималась голосить, надеясь то ли распугать мошкару, то ли отпугнуть незваного гостя. Вопли доставляли принцу определенные неудобства, но если выбирать между потрясавшей пятитомником эльфийского этикета Лиири и вопящей озерницей, то Лем определенно предпочитал озерницу.

Его первая наставница порой забывала, что ученик уже разменял вторую сотню лет и давно уже сам может позаботиться о себе. И решать, что делать с собственной разбушевавшейся силой, он тоже будет сам.

Озерница издала особенно пронзительный вопль, принц зажал уши и зашипел, как разъяренный кот. Жаба оскалила треугольные зубы и вздыбила шерсть на загривке, из раззявленной пасти выпал конец серебряной цепочки. Его Высочество огляделся, выискивая подозрительным взглядом Лиири, уж больно кстати попался ему этот кулон. Убедившись, что за ближайшими кустами никого, кроме дохлой летучей мыши, нет, Лем поднялся.

Прежде, чем что-то решать, эльф должен был удостовериться. Если его магия, как утверждает Лиири, резонирует с силой Жемчужины, то его шансы на корону Северных Лесов возрастают в разы. Главное — успеть убраться подальше отсюда, желательно вместе с Жемчужиной, пока наставница не отправила послание к отцу, и его не вернули обратно под крыло заботливого родителя.

Принц смерил взглядом буянящую озерницу и пошел добывать повод для общения с ректором. Жаба вцепилась в кулон намертво. Короткие лапы уперлись в илистый берег, нежить раздулась, как кузнечный мех, и загудела. Лем выругался и потянул цепочку на себя. Жаба не отпускала.

Тонкая цепочка натянулась, как струна, и готова была порваться в любой момент. Черная горошина кулона моталась из стороны в сторону, неуклонно скатываясь в огромную пасть. Озерница довольно заурчала, готовясь заглотить добычу, и мотнула головой, надеясь одни рывком вырвать победу. Цепочка жалобно тренькнула и порвалась. Тонкие пальцы ловко сцапали кулон прямо перед носом у клацнувшей зубами нечисти. Из плотно сомкнутой пасти, раскачиваясь, словно маятник, свисал обрывок серебряной цепочки.

Озерница заглотила добычу и подозрительно уставилась на противоположный берег пруда. Кто-то ломился сквозь заросли, вдалеке послышались голоса, замелькали между деревьями магические огоньки, и в пруд с громким плеском упала хозяйка кулона. Вода еще не успела сомкнуться над белой макушкой, а эльф уже отшвырнул в сторону мантию и прыгнул в пруд.

Вода едва доставала Лему до пояса, он сцапал ректора за ворот рубашки и поставил на ноги. Отфыркиваясь и протирая глаза, Рей с наслаждением вдохнула и, вскрикнув, вцепилась в своего спасителя. Ушибленную ногу пронзила боль. Эльф, не задумываясь, бросил диагностирующее заклинание, а поняв, на ком оно сработало, чуть не уронил Жемчужину обратно в воду.

Магические огоньки были все ближе, Лем уже различал голоса магов. Принц рванул с ректора рубашку. Оставшаяся в одной мокрой майке ректор тут же попыталась врезать эльфу кулаком в нос. Он легко увернулся, обезболивающее и сковывающее заклятья сорвались с пальцев сами собой. Рей замерла, чувствуя, как боль отпускает, и ногу сковывает магический лубок. Она подняла испуганные глаза на эльфа, но сказать ничего не успела. На берег пруда высыпали маги. Не давая возможности отстраниться Лем наклонился к Рей. Черный шнурок, скреплявший длинный хвост эльфа, развязался, и красная завеса волос закрыла ректора от взглядов магов.

— Не бойтесь, — чуть слышно прошептал эльф, едва касаясь дыханием ее губ. — Я помогу, — теплые пальцы коснулись раны на щеке, Жемчужина вздрогнула, чувствуя, как заживает порез.

На берегу многозначительно кашлянули. Принц неторопливо откинул волосы назад, задвинул Жемчужину за спину и окинул запыхавшихся охотников полным едва сдерживаемой ярости взглядом. Сила эльфа стелилась по земле ядовитым туманом, сверкала сотнями голодных глаз из чащи, она пропитала собой все, вселяя ужас в сердца магов.

Первая линия магов сделала дружный шаг назад, отдавив ноги второй. На месте остался лишь магистр Риер. Он тяжело дышал, держась за правый бок, и глядел исключительно себе под ноги, не подозревая о нависшей угрозе. Ловчий отряд на всякий случай сделал еще один шаг назад и наткнулся на мрачного магистра Орхема.

Лейтенант смерил коллег по цеху презрительным взглядом и решительно встал рядом с Риером. Пожилой маг немного пришел в себя и теперь неуверенно переступал белыми тапочками по мокрой траве.

— Я жду объяснений, — голос эльфа разорвал сгустившуюся тишину.

Ряды магов заволновались. Риер затравленным взглядом обвел ловчий отряд, выискивая, кого бы отдать на растерзание эльфу. Принц нахмурился, теряя терпение.

— Ваше Высочество, — магистр Орхем чуть склонил голову, — из лаборатории похитили весьма ценный артефакт. И мы идем по следу вора.

Риер недовольно поджал губы — демонов выскочка опять влез туда, куда его не просили. Лейтенант прекрасно слышал недовольное сопение начальства, но останавливаться не собирался:

— Следы привели нас сюда.

— И вы хотите выдвинуть обвинения наследнику Дома Зеленой Листвы? — земля под ногами магов дрогнула.

— Не вам, — пискнул Риер и, справившись с голосом продолжил: — Мы бы хотели незамедлительно пообщаться с госпожой де Оре.

— Не думаю, что это возможно, — Лем сложил руки на груди, заросли за его спиной дрогнули, и на поляну вышли эльфийки во главе с Лиири. — Но я могу вас заверить, — как ни в чем не бывало продолжил принц, — госпожа де Оре провела весь вечер в моем обществе. Моя охрана может засвидетельствовать это на кристаллах правды.

Притаившаяся за камнем озерница громко квакнула, подтверждая слова эльфа. Давление силы начало ослабевать, и Риер, набравшись храбрости, подался вперед:

— Магистр Орхем видел, как госпожа ректор выбегала из лаборатории.

Рей приготовилась сорвать с руки браслет с черным жемчугом и бежать, но наткнулась взглядом на направленный на нее арбалет Лиири и замерла. Лем глубоко вздохнул, и ночь вздохнула вместе с ним. Вырвавшись из плена лунного света, она потекла на поляну, чернилами растеклась по воде и поднялась над землей. Опираясь на мощные лапы, перед магами встала темная гончая. Тварь Нижнего Потока оскалила клыки и чуть нагнула голову, заглядывая магистру Риеру в глаза.

— Ваше высочество, — голос Орхема едва заметно дрожал, — мы приносим вам свои глубочайшие извинения. Все причиненные неудобства будут компенсированы вам в полном объеме, — Гончая щелкнула зубами, Риер побелел как полотно и от ужаса забыл, как дышать. Лейтенант нервно сглотнул и продолжил: — Также приносим свои извинения госпоже де Оре. Надеемся, что этот неприятный инцидент никоим образом не скажется на наших дружеских отношениях с королевским домом Зеленой Листвы.

Гончая облизнулась и, многообещающе глядя на магистра, растаяла в воздухе.

— Не смею вас больше задерживать, господа, — вежливо улыбнулся эльф.

Маги потянулись прочь с берега. Дождавшись, пока последний из них скроется в лесу, Его Высочество повернулся к Рей и с самым серьезным видом произнес:

— Эл но ире, — и протянул Рей подвеску на раскрытой ладони. Ректор шарахнулась в сторону. На староэльфийском она говорила плохо, но тут даже словарь не понадобился: «Два как одно». Рей попятилась. Лем сделал шаг к ней, и в воздухе свистнула стрела и врезалась в щит. Лиири отбросило к деревьям. Плети лиан захлестнули тонкие запястья, и эльфийка оказалась подвешена между двумя деревьями.

Не дожидаясь реакции других охранниц, принц подошел к Рей, силой разжал сжатые в кулак пальцы, и вложил в них кулон:

— Эл но ире. Ин иреил на иреал. И никаких возражений, — Жемчужина задохнулась, не находя слов. «Два, как одно. Из века в век». — Завтра утром я зайду к вам. У вас серьезный вывих и трещина в кости. Мелкие ушибы я залечил, но ноге нужен покой. Будьте добры не пытаться сбежать, пока до конца не поправитесь.

Рей вырвала руку из цепкой хватки эльфа и метким броском отправила кулон в центр пруда:

— Спасибо за помощь, но меня не интересует ваше предложение.

— Не припомню, чтобы я вам что-то предлагал, — он устало потер переносицу. — Нам стоит отложить разговор до утра. Сейчас вам нужно отдохнуть. А у меня дела, — он посмотрел в сторону Лиири. — Думаю, ваш друг сможет доставить вас в комнату в целости и сохранности.

На берег пруда вышел Айзири, сидящий на плече некроманта Шу недовольно зашипел в сторону эльфа.

— Ну и влипла ты, конфетка, — Айзири смерил эльфа внимательным взглядом. — Все будет по правилам, или не будет никак, — Лем медленно кивнул. Некромант оттеснил от Рей эльфа, накинул ей на плечи свою куртку и медленно повел прочь от пруда.


Глава 10

Если бы кто-то попросил Рей объяснить происходящее, то она, не задумываясь, сказала бы, что это сон. Самый странный из всех снов, которые она видела. Ректор сидела на диванчике в гостиной с зеркалом в руках и уже в которой раз проводила пальцами по щеке, все еще не веря, что от раны не осталось и следа.

Айзири мерил шагами комнату, то и дело бросая взгляды на совершенно потерянную Жемчужину. В первые за долгие годы он не находил слов, чтобы начать разговор. Некромант замер у окна, до рези в глазах вглядываясь в алеющий горизонт. Старый дроу почти жалел, что стрела Лиири не достигла цели. Он задернул шторы и повернулся спиной к окну.

— Ты веришь в проклятия, конфетка? — Айзири сел в кресло, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Рей вздрогнула, она совершенно забыла, что в комнате еще кто-то есть. Дроу шумно втянул носом воздухи, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я не верю. Не верил… Думаю, что старая ведьма тоже не верила, пока не увидела собственными глазами. Если бы она знала, то прирезала бы тебя сразу, спасая Дом Зеленой листвы от второго Эмере Победителя, — некромант хрипло рассмеялся. Жемчужина выронила зеркало, смех тут же оборвался. — Да, конфетка, Эмере стал самым страшным проклятием эльфов. Его силы хватило бы на то, чтобы обратить Золотую Пустыню в цветущий сад, — дроу подался вперед и прошипел: — А вместо этого герой, объединивший королевства эльфов, пробудил Мертвый Лес…

Некромант замолчал. Рей замерла, ожидая продолжения, но дроу словно забыл о ее существовании. Он смотрел в пол, пряча глаза за длинной челкой.

— Зир, — голос ректора едва заметно дрожал. — Мертвый Лес появился из-за Жемчужины?

— Нет, во всем виновата только магия, — дроу невесело усмехнулся. — И один не в меру способный эльф. Эмере был последним Творцом Дома Зеленой Листвы до сегодняшнего дня…

***

Лиири трясло от страха. Она не чувствовала ни веревок, стягивающих руки, ни холодного ветра пустыни. Она слышала, как Лем произносит вторую ритуальную фразу, признавая смертную отражением своей силы. Повелителю Звездного Леса было далеко до своего сына. Лиири чувствовала, как приоткрылись давно запертые ворота в Нижний Поток, и магия эфира потекла в мир.

— Я жду объяснений, — Лем подошел к эльфийке.

— Моя жизнь — служение Дому, — негромко ответила Лиири. — Смертной не место рядом с принцем.

Принц сложил руки на груди и нахмурился. Тени у корней деревьев дрогнули.

— Я не собираюсь вводить ее в Дом. Как говорит мой отец: «Резонанс — еще не повод жениться», — уголки губ эльфа дрогнули в улыбке. — Не думал, что ты такая поборница традиций, Лиири. Моя сила растет рядом с ней, думаю, что госпожа де Оре не откажет мне в небольшой услуге в обмен на небольшое вознаграждение.

— Но ритуал… — Лиири вскинула голову.

— Всего лишь слова — не более.

Эльфийка посмотрела на своего воспитанника так, как будто видела его в первый раз. Принц действительно вырос, и этот новый, незнакомый Лем пугал ее едва ли не больше, чем все порождения Мертвого Леса вместе взятые. Ледяная магия Эфира плескалась в его глазах, таким мог бы стать Эмере, если бы не встретил Эли. Холодный расчет, в котором нет места чувствам. Все они — разменные пешки в игре наследника, он пожертвует ими, каждой в свое время. Лиири задохнулась, осознавая, какую ошибку они совершили, опасаясь повторения ошибки Эмере.

Лем сделал шаг назад, и сковывающие эльфийку путы исчезли. Лиири упала на землю.

— Надеюсь, что больше это не повторится, — принц развернулся и пошел в сторону общежития.

Эльфийка проводила его мрачным взглядом. Она поднялась и пошла в противоположную от общежития сторону. Ей нужно было пройтись и обдумать все наедине с собой. Она вышла на дорогу, впереди высилась громада замка, в Главной башне на третьем этаже светилось одно окно. Лиири обогнула замок и вышла к теплицам. У розария, разбившись на группы, негромко распевались люпины, в такт им кивали желтыми бутонами лютики. Эльфийка остановилась и улыбнулась. Розовый куст робко высунулся сквозь приоткрытую дверь и протянул телохранительнице крупный красный цветок. Лиири взяла подарок и оглянулась на Главную Башню, может быть, для ее воспитанника еще не все потеряно. Стоит заглянуть на огонек к Айзири, старый интриган наверняка не откажет ей в помощи.

***

Министр пододвинул к себе тарелку с кашей и потянулся за ложкой, когда дверь в столовую открылась. Вышколенный дворецкий в безупречно белой рубашке и черном жилете неодобрительно покосился на нетронутую кашу и произнес:

— Магистр Риер. По срочному делу. Прикажите просить?

Министр с грустью посмотрел на остывающий завтрак и обреченно махнул рукой:

— Проси.

Дворецкий посторонился, и в столовую шагнул незваный гость. Магистр был бледен. То и дело промакивая лысину носовым платком, он подошел к министру и, склонившись к самому уху, шепнул:

— Они разговаривали.

Корнус довольно улыбнулся, и больше не вспоминая о стынущем завтраке, потащил магистра в кабинет. Министр не любил рисковать, войдя в кабинет, он задвинул шторы, два раза проверил, плотно ли закрыта дверь, активировал защитный амулет и лишь после этого повернулся к своему гостю:

— Рассказывай.

Риер в очередной раз промокнул вспотевшую лысину и начал рассказ. Чем больше говорил магистр, тем шире расползалась улыбка на лице министра.

— И я уверен, что ифрит отправил ее на десятый уровень. Последняя шкатулка Эйру скоро будет у нас в руках.

Корнус открыл верхний ящик и положил перед магистром Риером небольшой, но приятно звякнувший кошелек.

— Отличная работа, Риер, — Магистр громко сглотнул, с жадностью глядя на награду, но лишь сильнее вцепился в уже насквозь мокрый платок. Министр перестал улыбаться и подозрительно прищурился. — Есть еще что-то, что ты хочешь мне рассказать?

Гость кивнул, беззвучно щелкнул пальцами, и на столе возникла инкрустированная перламутром шкатулка. Корнус облизнул враз пересохшие губы и посмотрел на съежившегося в кресле мага:

— Она ее открыла? — Риер кивнул. Министр дрожащими от волнения пальцами откинул крышку и тут же ее закрыл. Глаза мага потемнели. — Где артефакт? — обманчиво ласково поинтересовался Корнус, вставая из-за стола.

Магистр Риер вжался в спинку кресла и, заикаясь, пролепетал:

— У Жемчужины.

Министр осел обратно в кресло и, с трудом сдерживая ярость, прохрипел:

— Мальчишка знает? — Магистр кивнул. Корнус сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. — «Сердце моря» не должно вернуться в Дейнир. Даже если придется убить наследника, а вместе с ним и Жемчужину. Ты понял меня, Риер?!

***

Гоблин ловко сгрузил поднос с завтраком на стол и огляделся. Госпожа ректор обычно встречала его на пороге, отбирала поднос и тут же выставляла за дверь. Но сегодня Ариги повезло, суровый ректор не только не заперла дверь, но и продолжала спать. Гоблин посмотрел на часы — стрелка неуклонно приближалась к десяти. Служка повернул свой острый, охочий до сплетен нос в сторону спальни и принюхался. Ректор была одна, но ночью тут явно был еще кто-то, и не один. Ариги сделал робкий шаг в сторону спальни и втянул носом воздух. В комнате пахло некромантом, гоблин сделал еще шаг и сунул нос в спальню.

Скомканное одеяло и подушка валялись на полу, ректор разметалась по кровати. Пижама опасно задралась вверх, открывая выступающие лопатки и родинку над копчиком. Ариги покраснел до кончиков ушей, но любопытный нос уже успел уловить запах эльфа, которым ректор успела пропитаться насквозь. Гоблин счастливо пискнул, предвкушая, как будет делиться новостями на кухне.

Рей перевернулась на спину и, сладко причмокнув губами, продолжила спать как ни в чем не бывало. Ариги тяжело вздохнул, поднял подушку с пола, и, прикрывшись ей как щитом, пошел будить начальство.

— Госпожа ректор… — гоблин осторожно потряс спящую за плечо. Не открывая глаз, Рей попыталась пнуть доброжелателя, но промахнулась. — Госпожа ректор, — чуть громче произнес служка, не рискуя, впрочем, подходить близко. Рей недовольно заворчала, стараясь нащупать подушку, чтобы накрыть ее голову. — Госпожа ректор, — начал гоблин в третий раз, но тут окно распахнулось, и в комнату с тихим шорохом вползла усыпанная розами плеть. Она скользнула мимо замершего Ариги, взобралась на кровать и пощекотала ректору пятку. Еще две плети в это время скользнули к шкафу, распахнули дверцы и вытащили оттуда единственное платье. Гоблин попятился к выходу, зеленый стебель ловко вытащил у него из рук подушку и захлопнул дверь спальни за его спиной.

Гоблин осторожно приложил ухо к закрытой двери, и тут же из-за нее донеслось:

— Какого е…го демона, совсем ох…! Да чтоб тебя! — служка тихо ойкнул и стрелой вылетел из ректорских комнат.

Рей отобрала у роз платье и уселась на кровать. Вчерашнего разговора с Айзири ей хватило, чтобы понять, что эльф ее в покое не оставит. Да и кто бы оставил. Дармовые источники силы на дороге не валяются. Ректор запихнула платье в шкаф и вытащила на свет старую армейскую сумку, последнюю пару сапог и китель. Мысль сбежать казалось настолько соблазнительной, что Рей пришлось пару раз тряхнуть головой, чтобы ее отогнать. Идти ей некуда, да и не отпустят ее просто так. Маги уверены, что она похитила артефакт, которого и в помине не было в старой шкатулке, а если к погоне присоединится эльф, то ее скрутят еще по дороге в порт. Жемчужина распахнула сумку, на дне лежал армейский нож с пятью зарубками на рукояти. По одной за каждый год службы. Рей зашвырнула сумку обратно в шкаф и пошла в ванную, часы уже пробили десять, стоило поторопиться.

У ректорского кабинета нес вахту Его Высочество Инери де Ро. Принц был вооружен букетом роз и перетянутой красной лентой коробкой конфет. Рей одернула форменный китель, поправила пристегнутый к поясу нож и пригласила принца войти. Стоило двери кабинета захлопнуться, как цветы и конфеты полетели на пол, а оборотень сгреб ректора в охапку и попытался запечатлеть на ее губах страстный поцелуй. За что тут же и поплатился. Рей сомкнула зубы и прокусила ему губу. Инери зарычал, выпуская когти, за что тут же получил удар армейским сапогом по ноге.

— Адепт де Ро, — рей сплюнула кровь на пол. — Мне казалось, мы все выяснили еще в прошлый раз.

Принц с видимым удовольствием облизал кровоточащую губу и разжал объятия. Ректор, чувствуя спиной взгляд кошачьих глаз, медленно обошла стол и заняла свое место. Оборотень снова облизнулся и сел напротив. Ему понравилось играть с ней, он чувствовал исходившую от этой женщины силу и опасность. Инери готовы был поклясться своей удачей на охоте, что эта женщина едва ли не опаснее всех, кого он встречал до этого, хотя бы потому, что он не готов ее убить. С остальными таких проблем не возникало, даже своей последней фаворитке принц без колебаний разорвал горло, когда застал ее с кинжалом у своей постели. А эта женщина заставляла его сомневаться, внутренний зверь бунтовал, стоило только подумать об ее убийстве. К тому же она отвратительно пахла эльфом. Это раздражало.

Инери обвил хвостом ножку кресла и попытался улыбнуться. Вышло плохо, вместо доброжелательной улыбки вышел хищный оскал. Оборотень провел языком по чуть удлинившимся клыкам и попытался унять раздражение. Он пришел сюда не за этим.

— Я бы хотел перекупить артефакт, госпожа де Оре, — промурлыкал принц, не отрывая взгляда от пары кровавых пятнышек на кителе. — Надеюсь, вы понимаете, что ваша ночная прогулка не могла не остаться незамеченной.

Рей выдвинула ящик стола в поисках салфетки, чтобы вытереть испачканные кровью губы. В ящике помимо салфетки нашлась початая бутылка кашасы. На глазах изумленного оборотня ректор сделала большой глоток прямо из горла.

— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите, Ваше Высочество.

Инери подобрался, кончик хвоста заходил из стороны в сторону:

— Не стоит меня обманывать, — оборотень подался вперед. — Думаете, маги предложат за него больше?

— Ваше Высочество, — Жемчужина промокнула припухшие губы салфеткой. — Я действительно не знаю, о чем вы говорите. Все, что я нашла — это инкрустированный перламутром ларец, но он был совершенно пуст.

Принц окаменел, он смотрел на Рей и понимал, что она не лжет. Если артефакт не у нее, и не у искавших его всю ночь магов, то он может быть только в одном месте. Инери протянул руку и сцапал стоящую перед ректором бутылку. Если артефакт у него, то шансов вернуть «Сердце моря» почти не осталось. Принц залпом допил бутылку. Пожалуй, он был даже рад, что Жемчужина непричастна к краже артефакта. Эта женщина мешает ему думать, одно ее присутствие раздражает. Он провел языком по уже почти зажившей губе, зверь внутри довольно замурлыкал. Раздражает!

— Адепт де Ро…, — ректор смотрела на него широко распахнутыми глазами. Оборотень моргнул и обнаружил, что до сих пор сжимает в руках пустую бутылку.

— Прошу прощения, госпожа ректор, — принц поставил бутылку на стол и поднялся. — Прошу прощения за беспокойство.

Уже у самой двери его догнал голос ректора:

— И мусор за собой приберите, — он оглянулся. Рей взглядом указала на лежащий на полу букет и конфеты. Щека оборотня нервно дернулась. Сегодня утром, еще до открытия, он вломился в шоколадную лавку и потребовал у заспанного продавца лучшие конфеты, а чего стоила битва в оранжерее за букет роз. Ожившие кусты чуть снова не лишили его шерсти. А теперь его подарки называют мусором.

В нос ударил запах эльфа, Инери и сам не заметил, как выпустил когти и зарычал, глядя на закрытую дверь.

— Адепт де Ро, — донеслось сзади. Запах эльфа приближался, еще пара шагов, и он будет уже у дверей. Оборотень одним прыжком оказался у кресла Рей. — Адепт де Ро, что Вы… — быстрее, чем она хоть что-то успела сделать, Инери вздернул ее вверх и прижал к себе, впиваясь в губы новым поцелуем, чувствуя, как тает злость.

Дверь кабинета неслышно распахнулась. Рей попыталась вырваться, но оборотень не позволил, острые когти вспороли ткань кителя, непрозрачно намекая, что лучше не сопротивляться, и Жемчужина терпела. Почувствовав, что она больше не сопротивляется, Инери чуть ослабил напор, позволяя дышать. Он провел языком по ее губам, ощущая пьянящий вкус торжества. Оборотень чувствовал на себе полный ярости взгляд, но отрываться от своей добычи не спешил. Ему нравилось касаться напряженной, как струна, спины, чувствовать ее дрожь под своими пальцами.

У двери негромко кашлянули. Жемчужина в руках дернулась, оборотень недовольно заворчал, но все же оторвался от добычи и смерил застывшего в дверях эльфа торжествующим взглядом. Рей, не выпуская из пальцев рукоять ножа, повернула голову к двери. Лем сложил руки на груди и подпирал плечом распахнутую створку. За его спиной в приемной, сжимая в кулаке жемчужные четки, стоял мрачный дроу.

— Вы все еще настаиваете на соблюдении правил? — ровным голосом произнес эльф, хотя в глазах его бушевало настоящее пламя.

— Настаиваю, — в тон ему ответил Айзири

Лем ухмыльнулся, наступил на лежавший на полу букет и развернувшись взялся за ручку двери:

— Тогда предлагаю записаться на прием в более подходящее время, — он вышел в приемную и прикрыл за собой дверь.

Рей повернулась к оборотню и зарычала, Инери наклонился и зарычал в ответ. Злость в ее глазах пьянила похлеще самого крепкого вина. Он с легкостью перехватил занесенную для удара руку, и тут же получил удар в пах. Рей с размаху добавила ему по лицу коленом и сняла с пояса нож. Она запустила пятерню ему в волосы и потянула вверх, острая сталь коснулась горла:

— Котенок, — прошептала капитан, склоняясь над оборотнем. — Если ты еще раз тронешь меня хоть пальцем, то я вспорю тебе брюхо и отправлю требуху на корм рыбам, а шкуру постелю в спальне вместо коврика. Уловил? — она чуть надавила на нож, по лезвию побежала капля крови. — Не слышу!

— Да, — прохрипел оборотень, позволяя ей выиграть эту маленькую битву.

— Прекрасно, — Рей убрала нож и встала. — Надеюсь, нам не придется возвращаться к этой теме, адепт де Ро, — Инери поднялся, провел рукой по уже заживающей царапине и шагнул к двери. — И мусор за собой приберите, — донеслось сзади. Оборотень плотоядно улыбнулся и, не оборачиваясь, щелкнул пальцами. Букет и коробка конфет обратились в пепел. Раздражает. Как же эта женщина его раздражает!

Рей едва дождалась, пока за оборотнем закроется дверь, и упала в кресло. Ее трясло, сердце билось о ребра, не давая дышать. С тоской покосившись на пустую бутылку из-под кашасы, ректор поднялась и налила себе воды из графина. Наглому коту удалось ее по-настоящему разозлить. Мальчишка-оборотень, похоже, так и не понял, что она, не моргнув глазом, могла привести свою угрозу в исполнение. Ужас от того, что она чуть не совершила, накатил с новой силой. Жемчужина покосилась на валявшийся на столе нож, не зря она его прятала все это время.

В дверь постучали, от неожиданности Рей чуть не выронила стакан. Дверь открылась.

— Доброе утро, прошу простить мое опоздание, — сжимая папку с документами, в кабинет вошел Ири. Он мазнул взглядом по ножу на столе и, не мигая, уставился на бледную Рей. — С вами все в порядке? Возможно, стоит пригласить лекаря?

— Спасибо, Ири, — Рей поставила стакан на столик у окна. — Все в порядке. Что у нас на сегодня?

Широми положил папку на стол, извлек из-за пазухи блокнот и, щелкнув по носу превратившуюся в змейку прядь, зачитал расписание. Рей рассеяно слушала, прикидывая какие из встреч можно было бы перенести на завтра.

— … Его Высочество Лирнрианелем, — закончил Ашири, пристально глядя на ректора.

— Что? — переспросила Рей.

— Его Высочество записался на прием в три пополудни, — невозмутимо повторил секретарь. — С вами точно все в порядке?

Рей кивнула и вернулась за стол. Где-то на задворках сознания билась шальная мысль бросить все к нойриной матери и попробовать сбежать. Все что угодно, лишь бы не встречаться больше с эльфом. Она и сама бы не смогла сказать, почему так боится встречи с ним, сегодняшняя сцена в кабинете только подлила масла в огонь. Рей глубоко вздохнула и придвинула к себе папку с документами. Работа должна отвлечь ее, если и она не поможет, то ректор просто позорно сбежит из Академии, наплевав на трещину в кости и все предупреждения эльфа.

***

Лиири с беспокойством наблюдала, как ее подопечный с непроницаемым выражением лица кромсаем мечом опору теплицы. Чуть в стороне ровными рядами жарились на солнышке ощипанные розовые кусты. Попытавшиеся вступиться за них лютики сохли тут же.

Лем рубанул со всей силы, и лезвие меча намертво засело в стальной опоре. Эльф рванул клинок на себя, но в руках у него осталась только деревянная рукоять. Притаившиеся в теплице люпины сдавлено хрюкнули. Принц швырнул в них рукоятью и, тяжело дыша, уселся на траву. Какой-то жалостливый сорняк протянул ему чашку с водой, эльф осушил ее залпом.

Самый храбрый розовый куст сделал шаг вперед. Лем цыкнул на него зубом, непрозрачно намекая, что наказание еще не окончено. Не сумевшая выстоять в схватке с оборотнем оранжерея была наказана в полном составе. Принц обвел взглядом повядшие растения, розы спешно закрывали красные бутоны.

Айзири с комфортом расположился в тени деревьев и ждал, пока Его Высочество притомится. Рядом счастливо улыбалась Лиири, только от одного взгляда на эту сладкую улыбочку у дроу начинали ныть зубы.

Эльфийка слишком торопилась. Еще утром она трясла некроманта за ворот рубашки и требовала что угодно, вплоть до приворота на крови, только бы ее любимый воспитанник не превратился в чудовище. А стоило принцу искромсать один единственный столбик, как Лиири уже вообразила королевскую свадьбу, наполненные магией леса и Ллос знает, что еще. Наивность, граничащая с глупостью. Не стоило забывать, что для свадьбы помимо ревнивого жениха нужна еще и влюбленная невеста. И если жених вроде бы был в наличии, то невеста отсутствовала напрочь.

Айзири зевнул и окинул взглядом замершие по стойке смирно кусты. Он не верил в удачные совпадения, особенно если совпадения касались внука Эмере. «История может повториться», — пробормотал некромант, глядя на покрытую инеем траву вокруг эльфа.

Мальчишка характером пошел в деда: то же честолюбие и то же упрямство. Дроу надеялся, что Лиири смогла разбавить эту взрывоопасную смесь толикой эльфийской мудрости, но, глядя на счастливо улыбающуюся эльфийку, верилось в это с трудом. Единственное, в чем дроу был полностью согласен с Лиири, так это в том, что принц не отпустит Жемчужину. На достижение абсолютного резонанса у Творцов уходят годы, а Лем получил силу на блюдечке. Более чем странно.

Айзири поднялся. Он не терпел ударов в лоб, считая их прерогативой недалеких наземных жителей, но бессонная ночь давала о себе знать. Сейчас дроу был способен только на то, чтобы ткнуть мальчишку носом в очевидное и отправиться спать. Некромант подошел к сидящему у теплицы принцу:

— Ваше Высочество, — эльф даже головы не повернул. Не дожидаясь приглашения, Айзири сел рядом и потянулся за жемчужными четками. Воздух дрогнул, и перед Лемом возник живой портрет, который он видел уже не одну сотню раз. Эли из дома Зеленой Листвы хитро щурила серые глаза и ловко поправляла светлые локоны, падавшие ей на лицо. В пышной прическе цвела украшенная рубинами и изумрудами роза. — Ваша бабушка была удивительной женщиной. Ваш дед смог оценить ее по достоинству, правда, для этого ему пришлось ее потерять. Не допустите ту же ошибку, Ваше Высочество.

Лем поднял на некроманта ничего не выражающий взгляд и уточнил:

— Боитесь, что я побрезгую ей после оборотня? — Айзири откинул голову назад, подставляя лицо ненавистному солнцу. Эльф шумно вдохнул и продолжил, цедя слова, будто яд: — Я обещал, что все будет согласно правилам. И я не откажусь от договора, даже если мне придется тащить за собой в Лес пушистый выводок котят! — почти прокричал он и отвернулся.

Некромант улыбнулся, протянул руку и потрепал эльфа по волосам, словно перед ним сидел не перешагнувший двухсотлетний рубеж наследник Звездного Леса, а обычный мальчишка:

— Рей не слишком любит кошек.

Лем недовольно дернул длинным ухом и проворчал:

— По ней не скажешь.

— По ней нет, а по Его Высочеству Инери де Ро так вполне, — некромант кивнул на вышедшего из башни принца. Встрепанный оборотень, ни на кого не глядя, пронесся по направлению к мужскому общежитию. — Поверьте мне на слово, королевский кот доиграется, и Рей навсегда лишит его возможности завести котят. Надеюсь, вы предоставите ей политическое убежище, когда это случится…

Иней на траве начал таять, а Лем провел пятерней по волосам и улыбнулся:

— Думаю, что мы можем внести соответствующий пункт в договор.

***

За долгие годы службы госпожа Снот успела выстроить и утвердить свою шкалу авторитетов. Первое место в ней занимала, собственно, сама госпожа Снот, на втором месте прочно обосновался Министр Магии, на третьем помещалась безликая и безымянная масса всех остальных магистров Ковена Магов. И сейчас проректор мучительно пыталась вспомнить, как зовут сидящего перед ней толстяка с потной лысиной и бегающими глазками.

— Вы понимаете весь ужас сложившегося положения? — вещал гость, наивно списывая хмурый вид собеседницы на озвученные обстоятельства. — Если она заручится поддержкой эльфов, то само существование Таллара окажется под ударом. Вы меня понимаете?

Проректор наморщила лоб. Она же видела этого мага раньше. Как же его звали? Ракар, Неар, Фудлар… Не дождавшись ответа, толстяк нахмурил кустистые брови и веско заявил:

— Если вы нам поможете, то благодарность министра будет поистине огромна.

Упоминание министра возымело поистине волшебное действие. В голове Ирэн что-то щелкнуло, и она вспомнила:

— Безусловно, вы можете на меня рассчитывать, магистр Риер, — проректор улыбнулась и закинула одну ногу на другую, демонстрируя разрез платья. — Но что хрупкая женщина может противопоставить грубой мужской силе?

Магистр Риер часто задышал и, промокнув платочком лысину, полез во внутренний карман мантии. После долгих поисков маг извлек на свет бронзовую монету с позеленевшими от времени краями.

— Загадайте желание, — улыбнулся магистр, отдавая монету в чуть дрогнувшие пальчики Ирэн.


Глава 11

Ашири всерьез подумывал о смене работы. Причем, как на суше, так и в море. И если на суше у него еще были какие-то карьерные перспективы, то в море после такого провала ему лучше не возвращаться. Находясь в самых расстроенных чувствах, Ири свернулся клубком на дне пруда и думал. Солнце неторопливо отделилось от земли, мимо пруда прошуршали спешащие на обед студенты, а широми все еще не знал, как ему поступить.

— «Сердце моря» все еще у Жемчужины, — раздалось наверху, и громадный змей под водой приподнял голову. — Мы рассчитываем на вас, лейтенант. Оборотни не должны добраться до него первыми.

Ашири подплыл к берегу, стараясь не упустить ни слова.

— Прикажете приступать, магистр Риер?

— Приступайте, мой мальчик. И не забывайте, от Вас зависит судьба Таллара, — магистр Риер похлопал Орхема по плечу. — И вот еще что, если Вам понадобятся цветы — купите лучше в городе. Боюсь, что местный розарий больше не пригоден к… использованию. Хотя, если Вы соберетесь совершить ради Вашей дамы подвиг, то…, — магистр сделал неопределенный жест рукой и повлек лейтенанта прочь от пруда.

Дождавшись пока маги скроются в зарослях, Ири выполз на берег. Широми довольно клацнул пастью. Похоже, что он переоценил двуногих, и они до сих пор думают, что артефакт действительно существовал. Ашири не без сожаления попрощался с хвостом, одернул безукоризненно сидящий сюртук и направился во владения несравненной Тильды за последними новостями.

У мужского общежития широми удачно разминулся с Дейнирским принцем. Оборотень явно был не в настроении, и Ашири не горел желанием попасться своему противнику под горячую руку. Один раз он уже имел удовольствие сцепиться с Инери и оказался спеленатым по рукам и ногам душном коконе из штор. Повторять опыт не хотелось.

Кухня встретила голодного и любознательного змея смесью ароматов рыбы, мяса и горелой каши. Широми тут же захотелось выбежать вон, но навстречу ему уже спешила хлебосольная Тильда. Облагодетельствовав секретаря тарелкой жареной рыбы, кухарка вернулась к разговору с младшей поварихой:

— … и чуть в пруду не утопил. Если б не лейтенант, то и утопла бы вместе с принцем ельфийским!

— Гдей-то видано, чтоб ельфы своих полюбовниц топили? — недоверчиво прищурилась младшая повариха, отрываясь от шинковки морковки.

— А некромант прошлый? Утопил девку, да и сам утоп. Говорят, даж министр маговский не смог спасти, — уперла руки в бока Тильда. — А нашей-то пигалице, чай, повезло. Выудил ее из пруда черноглазый, а та и спасибо ему не сказала и утром ужо с оборотнем женихалась, — троллиха пододвинула к себе кочан капусты и рубанула по нему ножом. — И что девке неймется?

Ашири прислушивался и с отвращением ковырялся вилкой в жареной рыбе. Новости радовали. Дейнирский принц еще здесь, а значит, есть шанс все исправить. Довольный широми решительно отставил тарелку с рыбой в сторону и оглядел кухню в поисках чего-то более съедобного. Съедобное нашлось довольно быстро. В темном углу в корзине извивались свежевыловленные угри. Бросив быстрый взгляд на Тильду и убедившись, что путь свободен, секретарь выскользнул из-за стола.

Троллиха обернулась, но поздно:

— Итишь твою… — только и смогла выдавить из себя Тильда, глядя, как черный хвост исчезает в широкой змеиной пасти. Ири клацнул зубами, возвращая голове человеческий вид, и сыто облизнулся. Не дожидаясь, пока повариха придет в себя, широми быстрым шагом направился к выходу и у самой двери столкнулся с ректором.

Удивление на лице руководства сменилось узнаванием, и Рей ловко цапнула отлынивающего от своих обязанностей секретаря за рукав.

— Господин Ири, — ректор холодно улыбнулась, — не соблаговолите ли мне объяснить, где вас носит все утро?

— Ай тыж, — раздался громкий шепот от плиты.

Рей повернула голову. Вся кухня побросала свои дела и, не отрываясь, следила за развитием событий.

— Тильда, пусть принесут обед ко мне в комнату. Ири, идемте, — ректор выпустила руку широми из захвата и пошла прочь из кухни.

Ашири с невозмутимым выражением лица следовал за ректором. Рей шла вперед, не обращая ни на что внимания. До сегодняшнего утра она даже не подозревала, насколько зависит от вездесущего секретаря. Без Ири оказалось ничего невозможно найти. А у порога кабинета, не делая скидок на бессонную ночь, толпились жаждущие ректорской подписи маги, курьеры и студенты. Поднявшись в башню и водрузив секретаря на рабочее место, ректор мстительно повесила него бесконечную очередь просителей и отправилась обедать.

Обед ждал ее на столике в гостиной. А рядом на диване, скрестив ноги, сидел ифрит и с удовольствием хлебал суп из фарфоровой тарелки. Рей с тоской посмотрела на захлопнувшуюся за спиной дверь.

— Конфету хочешь, смертная? — джин протянул ей конфету в полосатой обертке.

— Нет, — Рей плюхнулась на диван рядом с незваным гостем и подтянула к себе тарелку с жареной рыбой.

Ифрит пожал плечами и с удвоенной энергией принялся за суп.

— Смертная, — Лениэниэль облизал ложку, — загадай желание.

***

Госпожа Снот неторопливо шла к старому колодцу. Монета Эйру жгла ей руку. Последняя из найденных, министерство долгое время отказывалось даже слышать о том, чтобы использовать ее. Ирэн улыбнулась. Министр напрасно не прислушался к ее совету сразу, но магистр Снот умела убеждать. Ей потребовалось почти десять лет и несколько мертвых заклинателей, чтобы монета оказалась у нее в руках.

Магистр замерла на краю колодца. Он не торопилась, растягивая удовольствие. Говорят, что за исполненное желание монета требует равноценную плату. Что ж, Ирэн Снот готова заплатить. Тонкие пальцы разжались, монета с легким звоном разбилась о дно колодца. Осколки вспыхнули ровным светом, дожидаясь пока хозяйка произнесет желание:

— Желаю получить силу повелевать пламенем в людских сердцах, огнем пустыни и небес. Желаю получить силу ифрита.

Осколки погасли и рассыпались пеплом, тьма в колодце забурлила, вспенилась и осела черными хлопьями пепла на траву. Ирэн расхохоталась, она чувствовала, как время замедляет свой ход, как рвутся незримые нити, меняя ее судьбу навсегда. Магистр ждала, когда огненная река силы затопит ее, заберет это жалкое человеческое тело и подарит неизмеримое могущество. Но минуты шли, и ничего не менялось. Все та же чернильная сажа лежала на мысках туфель, все та же яма чернела у ног. Не менялось ровным счетом ничего.

Над пустыней уже начали сгущаться сумерки, когда разъяренная неудачей госпожа Снот, развернулась и пошла по направлению к башне. Вслед за ней, неслышно хлопая крыльями, полетел донельзя довольный собой Шу.

***

Ифрит скосил глаза, ожидая увидеть, как во взгляде Жемчужины разгорается алчный огонек. К его колодцу слишком часто приходили те, кто желал сменять медную монету на кошель с золотом, или баронство на графство. Адептки мечтали о выгодной партии, о золотых туфельках и розовом жемчуге в волосах, адепты мечтали о подвигах, славе и власти. А Жемчужина ела рыбу. Она сосредоточено жевала, не отрывая взгляд от тарелки. Ифрит едва заметно нахмурился, но отступать не собирался:

— Желай, смертная. Сам Хранитель Границ и Врат предлагает тебе.

Рей положила в рот еще один кусок и задумалась. Желание у нее было — одно, заветное, но делиться им с кем бы то ни было она не собиралась. Ректор отложила вилку и посмотрела в горящие огнем глаза ифрита:

— Желаю пообедать в одиночестве.

Джин закусил нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, столь наивным образом от него пытались избавиться в первый раз. Мелькнула даже мысль, что Орхем был прав на счет нового ректора. Хранитель Границ демонстративно размял плацы, натянул на лицо серьезное выражение и хлопнул в ладоши:

— Слушаю и повинуюсь.

Комнату заволокло туманом, который тут же рассеялся, являя напряженному взгляду Рей пустую тарелку с рыбой и сидящего рядом джина. Он ковырял рыбьей костью в зубах и совершенно не собирался уходить.

— Не умеешь ты желать, смертная, — с неподдельной тоской в голосе протянул ифрит. Рыбья кость полетела в тарелку. — Истинное желание должно жечь тебя изнутри все сильнее с каждым днем. Истинные желания либо исполняются, либо обращают тебя в пепел. Согласись, твое жалкое желание на это не тянет, — пламя в глазах ифрита ожило, заплясало тенями по стенам, сквозь потемневшую кожу проступили огненные дорожки вен. В воздухе запахло пеплом и серой. Хранитель резко подался вперед и прорычал Рей в лицо: — Есть у тебя настоящее желание, смертная?! Или все твои желания столь же ничтожны, как и желания магов, сославших тебя сюда?!

Жемчужина отпрянула и потянулась за ножом. Ифрит вспыхнул, пламя лизнуло потолок, оставив на нем черный след. Рей вскочила и бросилась вон из комнаты, а вслед за ней, пожирая все на своем пути, тек жидкий огонь. Огненная стена преградила путь в коридор, ректор отступала в спальню.

— Загадай желание, Жемчужина. Иначе тебя сожгут желания магов, — голос ифрита гремел в башне. Рей слышала, как за ее спиной от нестерпимого жара лопнуло окно в гостиной. Огонь наступал, дым выедал глаза. Ректор ворвалась в спальню.

— Желание! — прорычало пламя ей вслед.

Розы потянулись к Жемчужине сквозь окно, но огонь одним касанием обратил зеленые стебли в пепел. Рей оглянулась, в дверях стоял ифрит — дух огня и земли, он улыбался, словно безумец, скаля белоснежные клыки. Не отрывая взгляд от огненных глаз, Жемчужина потянулась к кулону на шее, но проклятая цепочка путалась в волосах, не желая сниматься.

Дым раздирал горло, пот заливал глаза. Рей шарила глазами по спальне в поисках выхода, из-под подушки торчала рукоять эльфийского кинжала. Жемчужина кинулась к кровати и схватила древний артефакт. Холодный металл почти обжег кожу, руны на лезвии ослепительно вспыхнули и погасли.

— Желание, смертная. Или ты умрешь, — Рей оказалась в кольце огня.

— Жить, — прохрипела она, почти задыхаясь от дыма. — Хочу жить.

Безумная улыбка ифрита стала шире. Он с шумом втянул носом воздух, и, пошатываясь, словно пьяный, двинулся к жертве.

— Тогда отчего же ты не зовешь на помощь, глупая смертная? — джинн замер на границе пламени, Жемчужина почувствовала, как начинает тлеть одежда. — Боишься, что маги придумают тебе смерть пострашнее, чем сожжение заживо?

Рей подняла на ифрита полный ненависти и боли взгляд. Джин расхохотался, упиваясь отчаяньем и болью жертвы и шагнул к Рей сквозь пламя.

— Скажи, чего ты на самом деле хочешь, смертная.

Огненный дух протянул руку, но прежде, чем она коснулась рубашки, Рей с размаху всадила кинжал ему в живот.

— Я не боюсь, — сквозь сжатые от боли зубы прохрипела Жемчужина. Обожженные руки мертвой хваткой вцепились в кинжал, Рей всем весом надавила на рукоять, заставляя кинжал вонзиться глубже. — И если я сдохну здесь, то вот тебе мое желание: пусть книга Эйру станет артефактом королевского дома Таллара.

Пламя погасло. Джинн снова расхохотался и легко отбросил Жемчужину. Рей врезалась в стену и осела на пол. Ифрит вытащил из раны кинжал, огонь тут же зализал все повреждения.

— Отличное желание, смертная, — дух подошел к почти потерявшей сознание Жемчужине. — С удовольствием полюбуюсь на рожу Корнуса, когда все подвиги магов всплывут наружу. Как надумаешь спуститься за книгой, приходи к колодцу, смертная, — он вложил кинжал в обожженную руку Рей. — И эльфа своего прихвати. Одна ты этот талмуд не дотащишь, — комната вздрогнула. Дверь в комнату ректора треснула и осела на пол кучкой трухи. Джинн довольно ухмыльнулся, отсалютовал рукой застывшему в дверях эльфийскому принцу и исчез во вспышке портала.

Лем бросился к потерявшей сознание Рей. Он подхватил Жемчужину на руки, потухший кинжал Эмере победителя звякнул об пол, но эльф этого уже не видел. Принц скрылся в портале, унося с собой бесценную ношу. Примчавшийся вслед за эльфом Айзири лишь окинул комнату быстрым взглядом и поспешил к целителям. Некромант уже не видел, как следом за ним в комнату вошли двое. Они миновали выгоревший коридор, сгоревшую дотла гостиную и вошли в спальню.

Магистр Орхем осторожно поднял кинжал и поднес к глазам испещренное рунами лезвие.

— Не думал, что это будет настолько просто, — ухмыльнулся лейтенант, пряча кинжал под мантией.

— Но с огнем я все же немного переборщил, — ифрит одернул жилет и с задумчивостью уставился на измазанные сажей полосатые брюки. — Ты должен мне желание, магистр Мертвого Леса.

Орхем поднял на джинна горящий мертвым огнем взгляд:

— Всему свое время, Хранитель. Всему свое время…

***

Магистр Ойрус страстно, но, увы, безответно, любил деньги. И предложение Министерства подработать в Шуманской Академии воспринял с радостью. Министр лично вручил ему рекомендательное письмо от торговой гильдии Ишира и благословил на новые свершения увесистым кошельком.

Министерство требовало подчинить ифрита, но пока Ойрус смог лишь вызвать песчаную бурю и напугать первокурсников до потери пульса. Магистр злился, рыл носом землю, но изловить хитрого духа так и не смог. Мятежный дух обосновался в колодце и на контакт не шел. Министр уже терял терпение. Предшественник Ойруса — магистр Неар — провалил задание и теперь гнил в тюрьме по какому-то совершенно нелепому обвинению в похищении адептки.

Магистр Ойрус бросил последний взгляд на догоравший пожар и поспешил к башне. Огонь потух, когда заклинатель был на полпути к башне. Понимая, что долгожданный шанс уплывает у него из рук, он ускорил шаг.

На третьем этаже было тихо. Почуявшие неладное магистры сидели по своим комнатам, не смея и носа показать наружу. Ойрус стянул с запястья жемчужный браслет и крадучись пошел к комнате ректора. Он замер у самого входа, перекатывая между пальцами жемчужину.

— Ты должен мне желание, магистр Мертвого Леса, — отчетливо произнес незнакомый голос.

— Всему свое время Хранитель. Всему свое время, — прошелестело в ответ, и некто направился прочь из комнаты.

Ойрус сделал шаг назад и скрылся в спрятанной за занавесом нише, не смея даже шелохнуться. Заклинатель молился всем богам, лишь бы неизвестный прошел мимо. Шаги замерли рядом со шторой, воздух вдруг стал густым, словно кисель, Ойрусу показалось, что стоит сделать вдох, и он захлебнется холодной жижей. Наваждение пропало так же быстро, как и появилось. Шаги удалялись, неизвестный был уже почти у лестницы, когда магистр решился сделать первый вдох.

Заставив себя забыть об услышанном, заклинатель, стараясь не шуметь, скользнул в комнату. Они увидели друг друга одновременно. Ифрит успел швырнуть в магистра пригоршню огня, прежде чем сильные пальцы заклинателя сжали зачарованную жемчужину, и в духа полетело сковывающее заклинание. Джинн застыл на месте, прикованный к полу сотней серебряных нитей. Огонь лизал путы, не в силах разорвать.

Не рассчитывавший на такую удачу Ойрус удивленно моргнул, но скованный по рукам и ногам дух остался на месте. Заклинатель улыбнулся и сжал в пальцах следующую жемчужину с подчиняющим заклинанием…

***

Айзири бегом миновал арку, ведущую в крыло целителей, и бросился на поиски Рей. Шаги гулко отдавались от белого мрамора пола и стен, свет, льющийся сквозь стеклянную крышу, резал глаза, но дроу даже не остановился, чтобы натянуть на голову капюшон мантии. Некромант обогнал стайку шушукающихся первокурсниц и, наконец, нашел, что искал. Толпа целителей во главе с магистром Урсом пыталась взять штурмом увитую хищной колючкой дверь. Тяжелые резные створки отражали нападения, наращивая хищно раззявленные пасти и шипы.

Не останавливаясь, некромант сделал пасс рукой, и колючка осыпалась на пол кучкой праха. Тяжелые створки открылись, впуская целителей в палату. Мраморный пол покрывала молодая зеленая поросль, в ней, словно змеи, извивались толстые стебли лиан. У дальней стены на узкой больничной кровати лежала Рей, у изножья кровати стоял бледный как полотно Лем. Жемчужину била крупная дрожь, на обожженных руках вздулись волдыри.

Магистр Урс бросился к пациентке, но тут же ему наперерез метнулись две лианы, и пожилой целитель оказался подвешен за ноги к потолку. Остальные целители попятились. Эльф даже не повернул головы, он застыл, будто изваяние, и не сводил глаз с лица Рей. Ее лоб покрывала испарина, пересохшие губы что-то хрипло шептали, в уголке рта запеклась капелька крови.

Айзири сорвал с пояса четки и раздавил сразу две жемчужины. По полу поползли дорожки инея, приковывая верткие стебли к земле, не теряя времени даром, некромант быстрым шагом пересек комнату и, схватив эльфа за плечо, развернул к себе:

— Очнись, мальчишка! — он взял эльфа за плечи и потряс, как тряпичную куклу. Лем медленно поднял на него остекленевший взгляд. Айзири снял с пояса короткий ритуальный нож и коротко резанул эльфу по запястью. Алые капли крови упали на покрытый изморозью пол, и у ног принца начали распускаться цветы. Набирая силу, потянулись вверх деревья, заискрился в лучах солнца ручей, ловко петляя между корней, он проложил себе дорогу к крохотному озерцу в центре комнаты. Кровь продолжала течь, и с каждой каплей палата наполнялась жизнью. В кронах послышалось щебетание птиц, цветы у ног эльфа обратились пестрыми бабочками.

Лем подслеповато моргнул и судорожно втянул носом воздух. Последнее, что он помнил — это взметнувшиеся вверх языки пожара и Рей. Он сжимал ее в руках, стараясь поделиться силой, залечить раны, но вместо этого сила резала, будто скальпель. Она захлестывала его, сотни голосов шептали, что спасенья нет, Рей умрет, и ничто уже не будет важно. Он знал, что они правы, он чувствовал, как холод подбирается к самому сердцу, заставляя его забыть о боли. Холодная тьма манила, обещая покой. И он шел к ней, стараясь забыться, унять разрывающую сердце боль. Тьма уже сомкнулась над ним, когда резкая боль полоснула запястье, и натиск силы начал ослабевать.

— Если она умрет, то ты последуешь за ней! — Айзири тряхнул мальчишку за плечи еще раз, и убедившись, что тот его услышал, отошел в сторону.

Лем, чуть пошатываясь, подошел к кровати и сел рядом с Жемчужиной. Раненая рука начала неметь, но эльф старался не обращать на это внимания. Сейчас важно было лишь одно: поток силы ослаб, и он может его контролировать. Лем положил здоровую руку на лоб Рей. Сила, холодная и опасная, как воды Северного моря, потекла сквозь пальцы. Творец согревал ее своим дыханием и биением сердца. Жемчужина задышала ровнее, ее боль таяла, а вместе с ней разжимались и тиски, сжимавшие сердце эльфа.

Тяжелое забытье превратилось в сон, Лем убрал руку. Вокруг толпились маги и подоспевшая охрана, Лиири приводила в чувство пожилого оборотня в целительской мантии, кто-то из целителей подошел и перевязал раненую руку эльфа. Для Лема все слилось в одну бесконечно долгую полосу ожидания, он сам наложил повязку на начавшие затягиваться ожоги, кто-то из целителей перевязал его рану. Он не отличал одно от другого. Весь мир для него сузился до спящей на кровати Рей.

Лиири смотрела на своего воспитанника и тихо плакала. Она радовалась за него, но в то же время душа разрывалась от боли. Творцы за свою жизнь любили лишь однажды, и считалось великим счастьем, если с первого взгляда души влюбленных начинали петь в унисон. Лему суждено пережить свою возлюбленную, то, что для нее целая жизнь, для бессмертного эльфа — лишь миг. Он потеряет ее, едва успев найти. Поневоле поверишь в то, что кровь Эмере проклята.

***

Рей проснулась на рассвете. Нос щекотал запах сырой земли и травы, где-то недалеко журчала вода, слышался хлопот крыльев и крики птиц. Жемчужина открыла глаза. Рядом с кроватью на мшистых кочках цвели незнакомые голубые цветы, их лепестки едва заметно светились, а длинные тычинки заканчивались крохотными бубенчиками. Они трепетали на легком ветру, и вокруг разливалась чарующая мелодия. Ей вторило журчание ручья и шелест листьев.

Жемчужина глубоко вздохнула и улыбнулась. Она знала, что после смерти души людей забирает поток Верхнего Эфира, но и подумать не могла, что в Верхних мирах так прекрасно. На ней была чистая белая рубашка, именно в таких, по заверению проповедников, души и отправляются в лучший мир.

Рей потянулась и попыталась встать, но что-то схватило ее сзади и притиснуло обратно к кровати. Ректор вскрикнула и столкнулась нос к носу с нависшим над ней студентом. Его Высочество сонно жмурился, еще не совсем понимая, что же его разбудило. Рей рванулась из захвата, но эльф держал крепко.

— Ин иреил на иреал, — прошептал Лем. — Я так за вас испугался.

Он коснулся горячими губами ее лба и отпустил. Рей замерла, силясь отдышаться, сердце стучало в ушах, щеки горели. Она растерялась, была в его словах и мимолетном касании губ обезоруживающая искренность, заставившая сердце сладко сжаться. Забинтованная по локоть рука, уже занесенная для пощечины, опустилась сама собой, и Рей, с трудом заставляя себя смотреть мужчине в глаза, едва слышно прошептала:

— Не стоило, Ваше Высочество.

Эльф улыбнулся и сел на кровати:

— Позвольте, я осмотрю ваши руки. Вы сильно их обожгли.

Лем разматывал бинты, искоса поглядывал на свою Жемчужину и пытался вспомнить тот момент, когда действительно начал считать ее «своей». Он помнил, как Рей встречала его у ворот, помнил, что смотрел только на нее, облаченную в строгий мундир. И с трудом удерживался от того, чтобы пришпорить коня, ему хотелось увидеть эту рискнувшую нарушить традиции магов женщину вблизи. Ему казалось, что у нее голубые глаза, как сапфиры, как вода в священном озере, но они оказались серыми, как пасмурное небо над Северным морем. И он утонул в них. И ничуть не жалел.

Ожоги на руках исчезли без следа. Его Высочество знал об этом еще до того, как принялся разматывать бинты, но все равно не смог отказать себе в удовольствии подержать в ладонях ее тонкие пальчики. Рей безмолвно наблюдала за ним и недоверчиво щурила серые глаза, готовая в любой момент дать отпор, но Лем не нападал. Он осторожно провел пальцами по нежной коже запястий и отступил.

— Все в порядке, — эльф поднялся. — Сегодня отдыхайте, а завтра уже сможете вернуться к работе. Я зайду к вам вечером.

Рей проводила его взглядом и, только услышав, как где-то в зарослях хлопнула дверь, поняла, что забыла спросить у него, где же она находится. Впрочем, загадка разрешилась легко. На белоснежной наволочке черными нитками было вышито: «Собственность Шуманской магической Академии». Жемчужина тяжело вздохнула и огляделась в поисках штанов, но ничего, даже отдалено напоминающего штаны, в обозримом пространстве не наблюдалось. Пришлось смириться с тем, что до вечера она — пленница этого удивительно красивого леса.

***

Магистр Орхем скинул мантию, проверил, насколько хорошо выходит из ножен каждый из двенадцати метательных ножей и, скрестив ноги, уселся на краю стеклянной крыши. Рядом на водостоке головой вниз притаился Шу. Лейтенант ждал. Он по привычке продолжал дышать, и даже время от времени разминал якобы затекшую шею. В Мертвом Лесу быстро становишься рабом привычек или сходишь с ума, как тысячи солдат в его легионах. Орхем коснулся пальцами правой щеки, проверяя на месте ли иллюзия, скрывающая татуировку. За столько лет это стало еще одной привычкой.

Тихий, почти не отличимый от шороха ночного ветра звук шагов. Он пришел. Орхем чуял его теплую, полную опасной силы кровь.

— Ты заставил себя ждать, некромант, — негромко произнес лейтенант и поднялся, чувствуя спиной полный жадного интереса взгляд.

— Куда нам торопиться? В нашем распоряжении вечность, не так ли? — Айзири сделал острожный шаг вперед, не выпуская четки из рук.

— Мог бы поспорить, — он улыбнулся, демонстрируя некроманту черные ониксовые клыки, — но боюсь, что у нас нет на это времени.

Айзири разорвал четки, два десятка жемчужин запрыгали по стеклу. Лейтенант с интересом проследил за бусинами и вытащил из ножен первый метательный нож. Некромант выпустил из рук пылавшие зеленым огнем обрывки серебряной нити.

— Такие жертвы только чтобы убедиться? — Орхем вопросительно изогнул бровь. — Право, не стоило. Достаточно было бы просто спросить.

Дроу сделал крошечный шаг назад и сложил пальцы в знаке призыва.

— Искореняем подобное подобным? — ухмыльнулся лейтенант и метнул нож. Некромант легко уклонился, и в ту же секунду на крышу хлынула река костяных пауков. Орхем отступил к самому краю крыши, у его ног зеленым огнем вспыхнула пентаграмма. Белая река замерла и с тихим шорохом осыпалась на крышу ворохом бесполезных костей, скрывая от глаз рассыпанные жемчужины.

— Моя очередь, — оскалился маг, но Айзири не дал ему шанса на атаку. Укрытые костями жемчужины рассыпались в пыль, высвобождая заклятие. Вал зеленого огня прокатился по крыше, поднимая тонкие кости в воздух, огонь поглотил замершего на краю крыши лейтенанта. Пламя еще бушевало, когда Айзири шагнул сквозь него, ставя новую печать. По стеклу побежали трещины, дополняя пентаграмму у ног Орхема.

— Эрх анэ эрат! — прокричал некромант, перекрывая рев пламени. Вокруг не перестававшего улыбаться магистра вспыхнули изумрудным светом прутья магической клетки.

— Надеюсь, теперь у нас получится поговорить? — скаля черные клыки, прошипел Орхем.

— Что нового может мне рассказать лич из Мертвого Леса? — Айзири сложил руки на груди и подошел к клетке. — Или Элимерель захотела повидать старых друзей?


Глава 12

Госпожа Снот замерла от восторга. В центре храма Эйру на алтарном камне был распят обнаженный мужчина. Даже скованный цепями и магией он был опасен, Ирэн чувствовала, как дрожит воздух от скрытой в этом теле мощи. Она смотрела на алтарь: в свете факелов кожа мужчины глянцево блестела. Ее взгляд скользнул по широким плечам, коснулся чуть выступающих ключиц, ласково очертил кубики пресса и остановился, не смея следовать дальше. Госпожа Снот глубоко вздохнула и шагнула вперед, не отрывая голодных глаз от лица ифрита.

Лениэниэль повернул голову. Сквозь темноту к нему шли двое. Заклинатель в черной мантии почти сливался с окружавшей тьмой. Рядом с ним шла женщина. Темнота плащом укутывала ее тонкую, затянутую в светлый шелк фигуру, рыжий свет факелов отражался в глазах. Словно заплутавший дух Эфира, она скользила над полом сквозь мрак прямо к алтарю. Ифрит любовался ей, как любуются произведением искусства. Их взгляды встретились. Он несмело улыбнулся. И улыбка, словно в зеркале, отразилась в зеленых глазах, заблестела искрами восторга, разлилась румянцем по бледным щекам. И она улыбнулась в ответ. Ифрит с трудом отвел взгляд и прикрыл глаза. Вне сомнений — эта смертная любовалась им правильно.

— Не бойтесь, госпожа Снот, — магистр Ойрус обернулся к замершей Ирэн, — он скован по рукам и ногам и совершенно не опасен.

Проректор глубоко вздохнула, с трудом отводя взгляд от алтаря:

— Я не боюсь, магистр, но до сих пор не понимаю, зачем вы притащили меня сюда. Амулет вполне можно было сделать и наверху, — Ирэн одарила заклинателя презрительным взглядом.

— Вам разве не интересно посмотреть на живого ифрита? — магистр откинул полу мантии, в свете факелов тускло блеснуло волнистое лезвие ритуального кинжала.

Госпожа Снот сжала губы в тонкую линию и холодно поинтересовалась:

— Любезный магистр Ойрус, вы хотите сказать, что из-за меня нам пришлось битый час спускаться вниз по темным коридорам? — Она перевела взгляд на прикованного к алтарю ифрита. — И мне якобы захотелось посмотреть на это… это… существо?

Заклинатель попятился и уперся спиной в алтарь. Сзади примирительно донеслось:

— Красотка, я стою того, чтобы на меня посмотреть, — Хранитель напряг мышцы, демонстрируя себя во всей красе. — Смертный, ты загораживаешь красотке вид. Отойди.

Ифрит изловчился и ущипнул магистра чуть пониже спины. Ойрус вскрикнул и отскочил от алтаря, уронив ритуальный кинжал. Госпожа Снот смерила джинна оценивающим взглядом и несмело улыбнулась самым краешком рта. Хранитель весело подмигнул ей и попытался достать до Ойруса голой пяткой, чтобы закрепить успех.

Магистр вскинул руку, цепи на алтаре натянулись, лишая пленника подвижности. Заклинатель поднял кинжал и сделал приглашающий жест госпоже Снот:

— Ирэн, не злитесь. Я лишь хотел показать вам вашу новую игрушку, — ифрит бросил удивленный взгляд на проректора и встретился с таким же удивленным взглядом. — Я могу удержать его, но сил отдавать приказы у меня уже не хватит. А у вас, пусть и в малой степени, все же присутствует дар заклинателя. Министр лично попросил предоставить право управления именно вам, — Ирэн облизнула губы. — А также передал список приказов, — закончил Ойрус, глядя, как улыбка исчезает с лица госпожи Снот.

Магистр извлек из кармана обтянутую бархатом коробочку и протянул проректору. В коробочке на белом атласе сверкал потемневший от времени перстень. Серебряный ободок кольца изрезало множество царапин, тонкая вязь рун на внутренней стороне почти стерлась, и только розовая жемчужина горела ровным светом, как крошечная звездочка.

Ирэн надела кольцо на руку, ободок сжался, намертво впиваясь в кожу. Проректор закусила губу, пережидая пока боль утихнет. Артефакт будто почувствовал, что новую хозяйку не так просто напугать и ослабил хватку.

— Не бойся, красотка, — раздалось с алтаря, — этот кусачий перстенек сразу присмиреет, стоит его пару раз сунуть в камин и пригрозить поцарапать жемчужину. У моего прошлого хозяина был такой же.

Госпожа Снот не удостоила ифрита ответом, но плечи ее заметно расслабились. Заклинатель встал у алтаря и жестом пригласил Ирэн подойти. Он осторожно уколол кинжалом ее пальчик и тут же залечил рану, капля крови, словно бусина, повисла на острие лезвия, но падать вниз не торопилась. Магистр поднес кинжал к груди джинна, клинок замер точно над впадиной между ключицами. Ойрус сделал шаг назад, клинок завис над алтарем, будто удерживаемый невидимыми нитями.

— Это совсем не больно, красотка. Не стоит так волноваться, — клинок упал вниз. Коснувшись тонкой кожи, лезвие рассыпалось серебряной пылью. Над ключицами начал проступать рисунок татуировки. Джин лежал совершенно неподвижно, на скулах ходили желваки, вены на шее вздулись, грозя прорвать тонкую кожу. Ифрит прикусил губы и тихо застонал.

Ирэн не отводила взгляд от лица пленника, даже искаженное страданием, оно было прекрасно. Серые линии татуировки сомкнулись вокруг шеи, в ямочке между ключиц вспыхнуло нарисованное солнце, замыкая заклятие. Заклинатель взмахнул рукой и, удерживающие ифрита цепи исчезли. Джинн лежал, не открывая глаз, и тяжело дышал.

— Прикажите ему подняться, — прохрипел заклинатель, опираясь руками о колени.

Ирэн пожала плечами и нехотя обронила:

— Поднимись.

Хранитель открыл глаза и сел на край алтаря.

— Список приказов, — Ойрус протянул проректору свернутый вчетверо лист бумаги.

— Занесете завтра, — госпожа Снот даже головы в его сторону не повернула. — А ты… идем со мной.

Ифрит поднялся и, чуть пошатываясь, побрел за своей госпожой. У лестницы Ирэн остановилась, ковырнула носом туфельки ступеньку и приказала:

— Доставь нас в мои покои.

— Слушаюсь и повинуюсь, — джинн перекинул Ирэн через плечо.

Яркий свет больно ударил по глазам, проректор зажмурилась и не сразу поняла, что они находятся посреди залитого солнцем двора, а вокруг несмело перешептывается толпа студентов. Обнаженный ифрит поудобнее перехватил свою ношу и неспешно внес Ирэн в главную башню. Проректор пробовала кричать, но у нее внезапно пропал голос, пару раз дернувшись в сильных руках, она смирилась с неизбежным. А несколько завистливых взглядов студенток окончательно примирили ее с действительностью.

— Ну что, красотка, — джинн ногой открыл дверь в ее комнату, — познакомимся поближе?

Горячая рука звонко хлопнула проректора по попке. Одежда на Ирэн вспыхнула и осыпалась пеплом на пол. Ифрит осторожно опустил свою ношу на кровать и медленно, растягивая удовольствие, накрыл ее своим телом.

***

Рей с интересом проводила взглядом обнаженного ифрита, и тут же получила несильный толчок по колену. Маленький кустик лютиков недовольно переминался с корешка на корешок и непрозрачно намекал, что ректору пора заняться делом. Это желтое недоразумение таскалось за ней с самого утра. Стоило ей переступить порог палаты, как нахальный куст увязалось за ней.

Жемчужина еще раз глянула на недовольный цветок и направилась в свой кабинет. Ири, как и всегда, ждал ее за рабочим столом в приемной. При виде начальства широми поднялся, подхватил папку и проследовал за Рей в кабинет. Чередуя одни документы другими, секретарь говорил о погоде, затем плавно перешел к способу отлова жемчуга, вспомнил Иширцев, и только когда жемчужина потеряла уже всякое терпение, перешел к сути:

— Госпожа де Оре, мне нужна Ваша помощь, — Рей нервно дернулась и подняла на секретаря удивленный взгляд. — Вы человек определенных правил, и я искренне надеюсь, что наш с Вами разговор останется в тайне.

— Конечно, Ири, — она кивнула на кресло напротив. — Присаживайтесь.

Широми не торопясь обошел стол и опустился в кресло.

— Вы не могли бы передать это принцу Дейнира? — на столе возникла украшенная перламутром шкатулка. Рей с неприятным удивлением узнала в ней ту самую шкатулку, которую имела неосторожность открыть в храме Эйру.

— Думаю, что я должен объяснить, — Ири положил руку на шкатулку. — Перед вами секрет выращивания волшебного жемчуга — «Сердце моря». Наши старейшины продали его королевству Дейнир сотни лет назад. — Широми открыл шкатулку. Она была совершенно пуста. — Новый урожай волшебного жемчуга соберут вне зависимости от того, вручите вы шкатулку принцу де Ро или нет. Глубинные жемчужины вполне неплохо чувствуют себя на мелководье, и нам не стоит труда поддерживать плантацию в идеальном состоянии, но если обман вскроется, то мы лишимся не только дружбы с нашим соседом, но и ежегодных поставок продовольствия. А мальки у нас, признаться, очень прожорливые, — Ашири виновато развел руками.

Рей вцепилась в край стола и, не отрываясь, смотрела на секретаря:

— Ири, вы шутите?

— Боюсь, что нет. Талларцы украли запертую на все известные морю заклятия шкатулку и несколько месяцев безуспешно пытались ее открыть, — Жемчужина улыбнулась, ободренный ее улыбкой секретарь продолжал. — К сожалению, пропажу обнаружили прежде, чем мы успели подбросить в сокровищницу новую шкатулку. Его Высочество Инери де Ро собрался вернуть семейную реликвию. И мне пришлось сопроводить его в Таллар. Тайно, разумеется. Но я и подумать не мог, что вместо того чтобы выкрасть артефакт, он решит поступить в Академию.

Жемчужина негромко рассмеялась. Впервые на ее памяти кто-то столь удачно смог облапошить магов. Два королевства который год ведут борьбу за пустую шкатулку. И никому в голову не пришло, что дело может быть не в артефакте, а в раковинах, которые живут на дейнирских отмелях. Маги всегда полагаются лишь на силу волшебства.

— Надеюсь, вы не откажетесь сыграть с магами подобную шутку, — широми протянул Рей шкатулку. — К тому же, — он покосился на гревшийся на окне лютик, — что-то мне подсказывает, что вам в скором времени тоже может понадобиться одолжение.

Рей взвесила все за и против, если ей удастся достать книгу Эйру, то уходить нужно будет немедленно. И море — не самый худший вариант. Жемчужина протянула руку за шкатулкой, но Ири захлопнул крышку и попросил не прикасаться к ней голыми руками. Тонкая вязь запирающих заклятий должна остаться нетронутой.

— Ири, известите адепта де Ро, что я ожидаю его в своей комнате? — широми удивленно вскинул брови. — Передача подобного артефакта не может происходить между делом, в кабинете, который даже не запирается.

Секретарь коротко поклонился и покинул кабинет, пообещав прислать мастера через час. Мастер действительно пришел, но уже после ужина, когда Рей уже собралась подниматься к себе. Гоблин бухнул на пол ящик с инструментами и, приложив к двери складную линейку, принялся что-то вымерять. Ректор не стала дожидаться результата и поднялась к себе.

В восстановленной после пожара гостиной все осталось как прежде. Даже диван и столик были теми же самыми. Хозяйственники, недолго думая, восстановили все из пепла. В гостиной ректора ждал сервированный на двоих стол с легкими закусками и вином, которое Рей не пила категорически, предпочитая ему эль. Она проверила, плотно ли сидят перчатки, и развернула обернутую в ткань шкатулку.

В дверь постучали. Рей отнесла шкатулку в спальню и пошла открывать. На пороге стоял одетый в одни шаровары ифрит. Жемчужина отшатнулась и попыталась закрыть дверь, но джин шагнул вперед и протянул ей сложенный вчетверо листок бумаги.

— Прочти, смертная. И не тяни с желанием, моя симпатия к тебе не безгранична, — ифрит исчез, как будто его и не было. А в коридоре раздались гулкие уверенные шаги.

— Вы ждали меня на пороге, госпожа де Оре, — Инери де Ро довольно улыбнулся. — Право, не стоило, но я польщен.

Рей молча посторонилась, пропуская оборотня внутрь, и захлопнула дверь. На нее стараниями Ашири уже успели поставить замки. Его Высочество встретил даму стоя, ректор жест оценила и предложила гостю устроиться в кресле, а сама опустилась на диван. На подоконнике за шторой возмущенно завозились лютики. Инери бросил на шторы подозрительный взгляд и принюхался, но никакой опасности не почуял.

— Вы пригласили меня к себе помолчать? — промурлыкал Его Высочество.

Жемчужина закинула ногу на ногу и с непроницаемым выражением лица сказала:

— У меня к вам деловой разговор.

Оборотень покосился на сервированный для романтического ужина столик:

— Что ж, давайте поговорим, — Инери одним плавным движением оказался на диване и, наклонившись к Рей, прошептал: — Давайте начнем разговор с главного.

Жемчужина скрестила руки на груди, боясь не сдержаться и все же сломать Его Высочеству нос. Принц прошелся взглядом вдоль ряда застегнутых пуговиц, предвкушая, как будет расстегивать каждую.

— «Сердце моря» у меня, — донеслось до окутанного сладкими грезами сознания Инери. — Ваше Высочество, Вы меня слышите? — Оборотень моргнул и поднял взгляд выше, заглядывая в лицо собеседнице.

— «Сердце моря» у меня, — повторила Жемчужина, окончательно возвращая Его Высочество в реальность. Инери надеялся вырвать это признание по-другому, когда она, распластанная под ним на кровати, будет стонать и выгибаться, готовая на все, лишь б он не останавливался. Взгляд невольно вернулся к чуть расходящимся на груди пуговичкам. Думать в присутствии этой женщины было сложно, оборотень не сдавался.

— И что вы хотите взамен? — оборотень закинул ногу на ногу и положил руку на спинку дивана, почти касаясь кончиками пальцев плеча Рей.

Жемчужина с трудом заставила себя остаться на месте. Оборотни славились тем, что всегда добивались своего. А сейчас в глазах мужчины напротив горело яркое и ничем не прикрытое желание. И Рей опасалась, что может поддаться искушению.

— Мне нужен корабль, убежище в Дейнире и полная гарантия безопасности, — голос чуть дрогнул, но Жемчужина взяла себя в руки. — Корабль с командой должен быть у причала послезавтра на рассвете.

Инери торжествовал. Он и не надеялся, что артефакт достанется ему так легко. Оборотень с трудом удержался от того, чтобы немедленно ответить согласием и постарался придать своему лицу скучающе выражение:

— И, позвольте узнать, от кого же я буду вынужден вас прятать?

— От Талларского Ковена Магов, — обыденным тоном уведомила его Рей. — Вы столько столетий прятали от них артефакт, что вам не должно составить труда спрятать одну единственную Жемчужину.

Инери возликовал, добыча сама шла к нему в когти:

— Это будет непросто, — он замолчал, с удовольствием отмечая, как напряженная, будто струна, Жемчужина покусывает нижнюю губу, как сжимаются маленькие кулачки. — «Сердце моря» хранилось в королевском дворце, но его все же украли. Даже покровительство королевской семьи не даст вам гарантии полной безопасности… — Инери коснулся пальцами ее подбородка, не давая отвести взгляд. — Но я готов сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить вашу бесценную жизнь, — чувствуя, что она не вырывается, оборотень подался вперед, и, касаясь дыханием ее губ, прошептал: — Но сначала я хотел бы получить артефакт.

Рей неимоверным усилием воли удержала уже почти занесенную для удара руку. Жемчужина медленно поднялась и направилась в спальню. Замотанная в плотную ткань шкатулка стояла на прикроватной тумбочке. Ректор остановилась возле нее и некоторое время смотрела на искусную подделку, давая себе время отдышаться перед новым раундом. По словам широми, шкатулка в точности повторяла ту, что она мельком видела в храме. Оставалось надеяться, что Ири не солгал.

В комнате послышался короткий вопль, словно кошке наступили на хвост. Рей подхватила шкатулку и бросилась в гостиную. Сквозь увитое розами окно в комнату лился лунный свет. На спинке дивана, как вороны на заборе, сидела бандитская шайка лютиков. Внизу на мягких подушках лежал связанный по рукам и ногам Инери. При виде Рей путы ослабли, но лишь для того, чтобы выбросить бутоны и превратить спеленатого по рукам и ногам принца в цветущую клумбу.

Жемчужина в растерянности замерла. Матерый лютик, растолкав товарищей, соскочил с дивана и деловито протянул Рей записку и указал на пленника.

— Это ему? — Рей поставила шкатулку на стол. Цветок кивнул. — Тогда отпустите его, чтобы он мог прочитать, — лютик замотал цветочками из стороны в сторону и указал сначала на оборотня, потом на Жемчужину. — Прочитать ему? — почтальон снова кивнул.

Рей развернула записку, пробежала глазами первую строчку и уже уверено принялась читать вслух:

«Его Высочеству принцу Инери Дейнир де Ро.

Приветствую тебя, мой высочайший собрат. К сожалению, некоторые обстоятельства лишили меня удовольствия побеседовать с тобой лично. Нам есть, что обсудить, и надеюсь, что случай пообщаться представиться нам в самое ближайшее время.

Выражаю свою глубокую признательность за то, что ты неустанно проявляешь заботу о госпоже де Оре, но все же возьму на себя смелость посоветовать чуть больше времени уделить учебе. Надеюсь, что ты прислушаешься к совету, я уверен, что мои посланцы послужат дополнительным аргументом в пользу учебы.

С наилучшими пожеланиями

Принц Звездного Леса

Шорох Молодой Листвы Лирнрианелем»

Рей выронила листок. Меньше всего она ожидала, что в ее планы вмешается Лем. В последнее время эльфа в ее жизни так было чересчур много. Он спас ее, когда она бежала от магов, он выхаживал ее после пожара, и Жемчужина начинала верить в то, что за этим может стоять нечто большее, чем забота об источнике силы. Наследник не отказал бы ей в просьбе о защите, но Рей не хотела провести остаток своих дней при бессмертном дворе в качестве ручной собачки нового короля.

Клумба на диване зашевелилась, требуя свободы. Самый главный лютик махнул листом, и плети роз осторожно отползли в сторону, освободив жертву. Желтый куст поднял письмо и протянул тяжело дышавшему принцу.

— Передай Его Высочеству, — оборотень подцепил лютик за корень и поднял в воздух, — что я готов обсудить с ним вопрос моего образования лично, — он швырнул куст в окно, где его ловко подхватили бдительные розы. — Мое почтение, госпожа де Оре.

Оборотень подхватил шкатулку и покинул комнату. Рей развернулась к праздновавшим победу цветам. Лютиков со спинки дивана как ветром сдуло. Взволнованные розы похватали своих сообщников и спешно уползли за окно. И только самым маленький лютик притаился за шторой — не оставлять же новую хозяйку без присмотра.

***

Некоторые обстоятельства, помешавшие Лему встретиться с дейнирским принцем лично, сейчас доставали из неизвестности очередной том нудной монографии под общим названием: «Человеческие женщины. Психологические и физиологические характеристики. Магический и социальный аспекты». Уверившись в том, что ее воспитанник сделал свой выбор, увлекающаяся охранница прижала Его Высочество к стенке с требованием немедленно завоевать сердце избранницы.

Лем очень долго пытался подобрать слова, чтобы ненавязчиво отправить наставницу в долгое и красочное путешествие, но внезапно понял, что и сам не знает, как принято ухаживать за человеческими женщинами. Обычно хватало двух-трех дорогих подарков и букета цветов, но что-то подсказывало Его Высочеству, что в этот раз подобная схема не сработает. И Лем безрассудно дал шанс наставлениям Лиири. Пока, все чего он смог добиться — это упущенная возможность лично придушить распускавшего руки оборотня.

Эльф открыл наугад последний том монографии за авторством эльфийского чернокнижника: «Три унции серебра и пять капель крови превратят Вашу избранницу в послушную и домашнюю кошечку». Лем закрыл книгу. Искать способ сблизиться Жемчужиной придется самому.

***

Орхем стоял в центре старого колодца и подпирал спиной камень в центре. На вершине камня, сыто жмурясь на холодный лунный свет, лежал ифрит. Оба думали о своем и чего-то ждали. Время от времени магистр отлипал от камня и подходил к прикованному к стене пленнику. Лич доставал из рукава маленькую, инкрустированную черным ониксом коробочку, осторожно подцеплял длинным ногтем крышку и доставал облитую сонным зельем иглу.

Он бережно, почти нежно, проводил пальцами по бьющейся жилке на шее пленника и вонзал иголку чуть повыше ключицы. Крохотная доза зелья продлевала сон всего на один час, но Орхем и не думал ее увеличивать, наслаждаясь каждым моментом беспомощности самоуверенного дроу. Магистр до сих пор смаковал то выражение бесконечного удивления на лице некроманта, когда Шу вонзил ему в шею первую иглу. Айзири успел забыть, что высшая нежить — это тоже всего лишь нежить, льнущая к тому, у кого больше силы.

Тишину колодца разорвало хлопанье крыльев. Нетопырь спикировал на камень, нарочно зацепив крылом ифрита, и уронил в подставленную ладонь магистра скомканный кусок бумаги. Лич пробежал его глазами и торжествующе улыбнулся. Хозяйка будет довольна.

— Что у тебя там? — ифрит свесился с камня, заглядывая в записку. — Как эльфы любят все усложнять.

Магистр смял записку и повернулся к нетопырю, требуя более подробного доклада. Шу развесил крылья и негромко заурчал. По мере рассказа на лице Орхема все шире и шире расползалась торжествующая улыбка. Планы немного изменились. Он подошел к дроу и воткнул ему в шею сразу несколько иголок, отцепил от пояса маленький серебряный серп с перемотанной черной кожей рукоятью и потянулся к руке пленника. Лезвие с легкостью срезало кусочек ногтя. Лич убрал серп и достал из кармана запечатанный сургучом пузырек.

— Перо, бумагу и стол, — коротко обронил Орхем, повернувшись к ифриту. Джин сел и сложил руки на груди, готовясь высказать этому недоубитому смертному все, что думает о его приказах, но магистр оказался быстрее: — Если хочешь вернуться домой, то изволь выполнять все, что я прошу.

— Ты забываешься, сметный, — проворчал Хранитель, но все же махнул рукой и у стены появился деревянный стол и письменные принадлежности.

Лич сорвал с пузырька сургуч и осторожно просунул в горлышко ноготь дроу. Зелье вспенилось, воздух наполнился приторно-сладким ароматом цветов. Орхем поднес пузырек к лицу пленника. Спустя несколько томительных мгновений Айзири открыл глаза.

— Ты меня слышишь? — магистр заглянул в мутные глаза пленника.

— Да, — безжизненным голосом произнес некромант.

Лич довольно улыбнулся и потянулся за ключами, освобождая руки пленнику:

— Ты напишешь леди де Оре, — Айзири неподвижно замер у стены. — Мне нужно, чтобы она доверилась тому, кто передаст записку.

Некромант подошел к столу и медленно начал водить пером по бумаге.

***

Замок на двери приятно щелкнул, даря чувство пусть и мнимой, но безопасности. Рей вернулась в гостиную, забралась с ногами на диван и достала из кармана послание ифрита. На листе знакомой рукой министра магии было выведено:

«Госпожа Снот, поздравляю Вас с столь удачным приобретением, уверен, что Ваша новая игрушка придется Вам по вкусу. Возможности вашего нового друга чрезвычайно высоки, не покривлю душой, сказав, что он способен выполнить любое Ваше желание.

Также надеюсь, что в ближайшее время Вы окажете мне ответную услугу».

Ниже шел короткий список: книга Эйру, «Сердце моря» и голова госпожи де Оре. Внизу корявым детским почерком было выведено: «Загадай желание, смертная. Жду тебя завтра вечером у колодца. И прихвати с собой эльфа». Рей смяла листок.

Жемчужина, не задумываясь, налила себе вина и в три глотка осушила бокал. Впервые с министром они столкнулись лет семь назад, после выхода в свет ее первой статьи. Написанное все тем же уверенным почерком письмо ожидало ее в кабинете. Корнус выражал свое восхищение ее успехами и приносил свои соболезнования по поводу происшествия на раскопках. И даже обещал грант на исследования при условии, что юный историк больше не будет подвергать себя опасности и займется исключительно книжными изысканиями. Именно тогда Рей впервые поняла, что нашла нечто действительно интересное.

Часы на главной башне пробили полночь. Жемчужина налила второй бокал, но не притронулась к нему. Мысль о побеге вдруг показалась безумно привлекательной, но Рей запретила себе даже думать о том, чтобы сдаться, когда появился реальный шанс на победу. Она сбежит, но прихватит с собой книгу Эйру.

Жемчужина свернулась клубочком на диване и сама не заметила, как уснула. Смятое послание министра выпала из ослабевшей руки и укатилось под диван, где его тут же схватили проворные зеленые листочки.

Лютик воровато оглянулся и поспешил к так и не закрытому окну.


Глава 13

Среди многочисленных талантов госпожи де Оре напрочь отсутствовал талант дипломата. Она могла приказать, могла заставить, но идти на уступки и договариваться Рей не умела. Каждый раз в ее воображении беседа с эльфом заканчивалась тем, что-либо она приставляла Его Высочеству нож к горлу и вела к колодцу, либо разбивала о его голову что-то тяжелое и опять волокла к колодцу. Правда, оставался еще один рычаг давления — записка министра, которая куда-то подевалась. Но в любом случае Рей рискнула бы прибегнуть к ней только в самом крайнем случае. Слишком велик был шанс, что эльф вместо того, чтобы ринуться в храм Эйру, утащит Рей в чащу и никогда уже оттуда не выпустит.

В кабинет рыбкой проскользнул Ири:

— Адепт де Ро хочет с Вами поговорить. Пригласить? — ректор кивнула.

Непривычно серьезный оборотень опустился в кресло.

— Я слушаю вас, Ваше Высочество.

Инери исподлобья посмотрел на нее:

— Я уезжаю завтра на рассвете. Артефакт у меня, и здесь меня больше ничего не держит. «Дикая охота» у пятого причала, мы уходим с отливом.

Оборотень поднялся и, не прощаясь, покинул кабинет.

Рей прикрыла глаза, собираясь с духом, как перед прыжком в ледяную воду. Или сейчас, или никогда.

— Ири! — сердце набатом стучало в груди, — пригласи ко мне Его Высочество Лирнрианелема, пожалуйста. — Секретарь кивнул. — И мне понадобится Ваша помощь. Завтра. На рассвете. Корабль «Дикая охота», — Широми снова кивнул и неслышно вышел из кабинета.

Рей не могла усидеть на месте. Она встала и принялась нервными шагами мерить кабинет. Страх и волнение таяли. У нее захватывало дух от одной мысли, что уже через несколько часов она своими глазами увидит нетронутый храм Эйру. Впервые она подобралась к тайне Исхода так близко.

Стук в дверь вернул Рей к реальности. Она вернулась за стол, сцепила руки в замок и ровным голосом произнесла:

— Войдите.

Первыми в кабинет просочились три куста лютиков, за ними, стараясь не наступить на свою свиту, в кабинет вошел Лем. Где-то на заднем фоне мелькнуло недовольное лицо Лиири.

— Доброе утро, госпожа ректор, — рассеянно поздоровался эльф, пытаясь уследить за тремя желтыми кустами сразу.

— Доброе, Ваше Высочество, — в тон ему ответила Рей, глядя на то, как самый маленький лютик ковыряется согнутой проволокой в замке нижнего ящика стола. Проследив за ее взглядом, Лем обошел стол и нахмурился. Почувствовавший неладное лютик сдавленно хрюкнул, усыпав пол желтыми лепестками, и спрятался за кресло Рей, стыдливо прикрывая отмычку листьями.

— Прошу прощения, — смущенно улыбнулся Лем, глядя на сидящую Жемчужину сверху вниз. — Я все еще не очень хорошо их контролирую.

Два лютика, объединив усилия, толкали эльфа ближе к креслу. Со стороны окна послышался шум, и на подоконник высадился десант из сводного квартета люпинов, который, кажется, собирался запеть.

Эльф выглядел настолько виновато, что Рей позабыла все слова, которые вертелись у нее на языке, и как можно более дружелюбно сказала:

— Ничего страшного, — ободренный лютик выскочил из-за кресла и ринулся к ящику. Рей поймала его и протянула эльфу. — Заберите вот это и будем считать, что ничего страшного не произошло, — улыбка Лема стала шире, а в глазах заплясали озорные огоньки. Ректор поспешила потушить едва занявшийся пожар. — Но если вы позволите себе еще раз вмешаться в мои дела с Его Высочеством Инери, то я лично пообрываю листья всей вашей свите.

Загрузка...