Глава 1. Цвет: темно-бурый

– Помогите!!! – через мгновение крикнула я вполне громко, звонко и безо всяких проблем. А затем, открывая глаза, села, уперевшись руками во что-то мягкое и прохладное. – Какого лешего?..

Не было никакой больничной палаты, писка приборов, хотя готова поспорить, что именно там я и должна была оказаться после того страшного взрыва. Но, увы, никто вокруг не бегал, не суетился и не пытался привести меня в порядок.

А я определенно не могла быть в порядке!

– Приснилось, что ли?.. – проговорила я, совершенно сбитая с толку, касаясь пальцами губ и ожидая почувствовать подушечками растрескавшееся мясо. Но губы были нормальными, прежними. – Пожар… я совершенно точно попала в пожар, – пробормотала я, пошире открывая глаза и все равно не видя ничего вокруг от затопившего сознание воспоминания.

Микроавтобус, интервью, Эдуард Церр, маленькое окошко… Затем удар, многочисленные взрывы и огонь.

Много огня…

Глаза медленно начинали фокусироваться, я вытянула вперед дрожащие руки и… едва не закричала.

Кожа на ладонях была красной и рыхлой, обожженной. Но напугало вовсе не это! Подумаешь, ожоги! Уж наверное, не ровненький загар на них после аварии должен был появиться. Ожоги – это нормально, простое их наличие означало бы, что я в здравом уме.

Но мои-то не просто были в наличии, но еще и на глазах рассасывались! Словно кто-то щелкнул мышкой по ползунку видеоплеера, прокрутив запись жизни вперед. Несколько секунд – и от кровавых пятен не осталось и следа.

– Что же это за?.. – слегка заикнувшись, выругалась я, хотя никогда за мной не водилось подобной привычки. Руки, теперь уже полностью излечившиеся, все же задрожали.

Подняла голову, попытавшись понять, где нахожусь, понадеявшись, что после аварии я просто не слишком хорошо соображаю и вот-вот все придет в норму. Но надеждам на благополучный исход было не суждено оправдаться.

Я оказалась на обочине узкой земляной дороги, по которой туда-сюда сновали странно одетые люди и тут же ездили конники на лошадях, украшенных невероятными, будто театральными или цирковыми доспехами. При этом, что странно, почти все животные были лишены гривы и шерсти на хвосте. Лысые. Как египетские кошки.

Хорошо хоть, не в складочках! Зато, если приглядеться, были у них шипы по периметру позвоночника…

Я встряхнула головой.

Если отвлечься от дурацких лошадей, то можно было заметить неподалеку криво расставленные домики, словно в окружающий ландшафт их понатыкал пьяный декоратор. Они пестрели непонятной геометрической формой и разноцветным камнем. Крыши смотрелись и вовсе какими-то нелепыми, будто кремовые шапочки на коктейлях.

Я повернулась в другую сторону и заметила вдали нечто совершенно уж невероятное: купола и острые шпили громадного замка, частично тонущего в облаках.

– Estivaltes dem sunal airo? – раздался вдруг громкий мужской голос чуть в стороне. Но я даже не повернула головы, старательно изучая окрестности.

Первое, что приходило в голову, – я оказалась на площадке какой-то киностудии, где вот-вот начнутся съемки фильма. Скажем, после интервью с Эдуардом Церром я так перенервничала, что упала в обморок, и, пока была в беспамятстве, Ванечка решил пошутить, привезя меня сюда.

Но даже в такую нелепую историю было невозможно вписать огромный замок на горизонте! Домики для фильма еще можно построить, но огромный дворец – вряд ли!

– Estivaltes dem sunal airo?! – уже более раздраженно кто-то проговорил неподалеку. Но мне-то что?

У меня между ушами вокруг той самой ниточки, где у блондинок крыса повесилась, как раз в этот момент стали крутиться названия для кинобестселлеров, которые на такой шикарной площадке можно было бы снять:

– «Лысые лошади против зомби»…

Мимо проехали два тех самых «дивных скакуна». Я проводила их взглядом, почти смирившись с тем, что моя «крыша» на место уже не встанет.

– «Сумасшедшая Александра и замок Синей бороды»… – продолжали крутиться названия, пока я рассматривала дивный дворец вдали.

– Estivaltes dem sunal airo?!! – раздался уже над самым ухом злобный голос. И, не поворачивая головы, я таки поняла, что это по мою душу.

С таким возмущением обращаться можно только к совершеннейшей неудачнице… вроде меня. Только полную неудачницу угораздило бы оказаться в таком нелепом месте.

Медленно развернувшись, я встретилась взглядом с темноволосым всадником весьма внушительного вида. Он замер на обочине буквально в шаге от меня, тогда как остальные люди шли мимо, не обращая на нас ни малейшего внимания.

Что примечательно – у этого всадника было все в порядке с лошадью: и грива на месте, и пушистый хвост. Мощная черная шерсть свисала с шеи животного и даже была заплетена в косы.

– Это вы мне? – проговорила я с расслабленностью и легкой улыбочкой, граничащей с идиотизмом.

Говорят, есть такое маниакальное расстройство мозга, когда больной живет в выдуманном мире и периодически возвращается в нормальный. Тогда он может рассказать доктору все, что видел, в мельчайших подробностях. Он описывает людей, невиданную архитектуру, события и интриги, которые происходили с ним в «его» мире. И обычно рассказы столь реальны, что бывает трудно поверить, что все они выдумка.

Хотелось бы верить, что это не мой случай, но пока все указывало на обратное: кукушка улетела и машет крылышками где-то далеко-далеко от хозяйки.

Тем временем мужчина снова что-то спросил и, видя, что я ничего не поняла, страшно нахмурился, явно выругался на своем непонятном языке, а затем махнул на меня рукой и отвернулся, чтобы поприветствовать кого-то.

Этим кем-то оказался второй всадник, который приближался к нам на всем скаку, распугивая людей на дороге и не обращая на это ни малейшего внимания.

Резко осадив коня так, что тот встал на дыбы, всадник остановился прямо напротив моей скромной персоны, мощно и со вкусом обливая меня грязью с ног до головы. А затем невозмутимо начал что-то рассказывать своему другу.

В мою сторону даже не взглянул.

Бравые скакуны двух «джентльменов» фыркали мордами у моего лица и тянулись, норовя пожевать мне волосы.

Я стиснула кулаки, чувствуя, как выхожу из себя. Кукушка кукушкой, но я официально заявляю, что любой приличный мужчина обязан иметь совесть не только в переносном смысле, но и в прямом! Даже если он плод моего маниакального расстройства!

Незнакомая речь стала еще сильнее раздражать, звуки врезались в уши, как тарахтение старого чахлого мотоцикла.

Я на миг зажмурилась и с усилием потерла виски. Словно это могло помочь!

– Шли бы вы отсюда. И голодных этих своих заберите! – бросила я, открывая глаза и вынимая свои волосы из пасти ближайшего коня. Не знаю, что нашло на это животное, возможно, со мной сыграл злую шутку кондиционер для волос с запахом корицы и яблок. В общем, лошади от меня отстали, зато конники не торопились извиняться. Замолчали только и глядеть стали так странно, пронизывающе. – Это ж надо, какие… судаки ко мне приплыли…

Мужчины продолжали молчать, чем еще больше выводили меня из себя. Один даже направил своего коня еще ближе ко мне, отчего я едва не оказалась под копытами. На голове ближайшего конника блеснул шлем с острыми иглами по бокам.

– Эй, осторожнее! *(мат), что ж вы слов-то русских не понимаете?!..

Я попыталась вскочить на ноги, но поскользнулась и снова упала. Попу ушибла…

Сильно сомневаюсь, что кто-то на моем месте сохранил бы самообладание, а потому я ни капли не ругала себя за несдержанность. Однако именно она послужила причиной всех тех ужасных событий, которые случились со мной после.

Ведь почему-то как раз эти мои цветастые эпитеты всадники поняли преотлично. А они вообще-то только что на чужом языке говорили! Вот с какой стати, спрашивается?..

– Что ты сказала, маленькая оборванка? – выдохнул тот, что и соизволил остановить свою животину напротив меня, испортив весьма прекрасную одежду и в меру прекрасное настроение.

– Я говорю… вы… – от удивления я совершенно забыла о том, что хотела повторно обложить этого нехорошего человека витиеватыми ругательствами. Теперь на повестке дня было другое: если он меня понимает, то, может быть, объяснит, что тут происходит? Но, как назло, все правильные слова повылетали из головы, я даже слово «лошадь» никак не могла вспомнить. – Я говорю, образина эта голодная… ну кляча… в смысле…

В общем, фраза: «Ваш конь любезный объел мне половину прически, а посему извольте, милостивые господа, отозвать от меня это прекрасное животное» – не удалась.

Незнакомец хоть и заговорил на вполне понятном языке, явно не сообразил, о чем речь. А может быть, сообразил слишком хорошо.

– Ах ты маленькая дрянь! – воскликнул всадник, спешиваясь и делая навстречу ко мне пару стремительных шагов. – Я научу тебя, как следует разговаривать с легатами Красного дожа!

Все это он процедил, глядя на меня совершенно бешеными, широко распахнутыми глазами на смуглом, краснеющем от ярости лице. Еще этот его шлем с рогатым гребнем и иглами придавал зловещести происходящему…

У меня в ушах зазвенело, в глазах помутилось, а в следующий миг этот нехороший человек поднял руку, и в ладони у него загорелось не абы что, а ослепительное пламя!

– Ох, огонь… – только и выдохнула я, отползая назад по грязной траве. – Пожалуйста, не надо…

Горло сдавило спазмом, я никак не могла взять себя в руки. Яркое ядовито-оранжевое пятно заставляло все внутри скручиваться и холодеть от неконтролируемого адского ужаса.

Никогда со мной не было ничего подобного. Только потом я осознала, что это было что-то вроде панической атаки на фоне пережитого стресса. Но сейчас я лишь отчетливо ощущала, как земля начинает кружиться, а я теряю связь с реальностью.

– Эй, стой, ты что творишь?! – кричал где-то рядом друг этого ушибленного на голову легата Красного дожа.

А потом в меня полетел сгусток пламени. Я едва успела выставить перед собой руки, чувствуя, что сердце от страха вот-вот разорвется. Что я сама вот-вот разорвусь.

Кошмар повторялся. Совсем недавно я едва не сгорела заживо в реальном мире и вот-вот должна была сгореть в вымышленном.

В обморок я падала с одной-единственной мыслью: дурацкое у меня подсознание, совсем без фантазии!

Зато когда очнулась… жаловаться на фантазию стало уже некогда. Потому что легат Красного дожа по чудовищности и рядом не стоял со своим хозяином…

* * *
Загрузка...