Стёртая

Глава 14

Утро понедельника. Наконец-то.

– Понять не могу, чего тебя так тянет в школу, – говорит Эми. – Ничего особенно хорошего там нет.

Я надеваю форму: белую рубашку, черные брюки и бордовый джемпер. Купили это все в пятницу, когда стало ясно, что даже старые вещи Эми слишком велики для моих пяти футов.

– Мне нравится учиться, – говорю я, причесываясь. Это так, хотя ответ мой не полон. Мне нужно – необходимо – знать все. Каждый факт, каждая деталь, которую я могу отыскать и классифицировать, зарисовать и положить в папочку, это еще один шаг вперед.

– Ну, наверно, это хорошо. Но есть и остальное.

– Что ты имеешь в виду?

Эми вздыхает.

– Эта школа – не больничная. Там не все будут приятны и милы.

В кухне, куда мы спускаемся завтракать, суетится мама. Я нервно оглядываюсь – где же папа? Будет он здесь или его не будет и что это значит, если будет или не будет? Уж не приснилось ли мне все?

– Потише, – говорит она. – Папа вернулся вчера поздно и еще спит.

Значит, не приснилось.

Мы с Эми едим кашу. Мама, закончив с делами, садится наконец с нами.

– Послушай, Кайла. Ты точно хочешь пойти сегодня? Потому что если не хочешь, то можешь не идти.

Смотрю на нее удивленно. Она ведь обрадовалась, когда услышала, что я собираюсь идти в школу! Сказала даже, что наконец-то от меня избавится и сможет сама вернуться на работу.

– Конечно, хочу.

– Вчера, на выставке, ты не очень уютно чувствовала себя в толпе. Школа лорда Билла – большая, учеников там больше тысячи. Ты точно знаешь, что сумеешь со всем этим справиться?

– Пожалуйста, разреши мне пойти. – Меня вдруг охватывает тревога – я не пойду в школу и буду сидеть дома день за днем, неделя за неделей. Время сольется в долгое, монотонное шествие к зиме, и мне не с кем будет поговорить и нечего будет делать.

Мама задумчиво смотрит на меня, потом пожимает плечами.

– Хорошо. Раз уж ты так уверена, что именно этого хочешь. Может, мне отвезти тебя на машине?

– Нет. Я прекрасно доеду с Эми на автобусе.

Поднимаюсь и начинаю составлять тарелки.

– Оставь. Я сама уберу.

Ну и ну.

Смотрю на Эми. Она улыбается. Мама несет посуду в кухню.

– Я же тебе говорила, что она не такая уж плохая, – шепчет Эми.

В школьный автобус вхожу первой. Эми следом. Автобус почти полный.

На меня смотрят. Негромкий ручеек голосов катится за нами, пока мы идем по проходу. Взгляды как прикосновения к спине. Вижу два свободных места, одно напротив другого. Я делаю шаг к одному из них, и девушка у окна встречает меня неприязненным взглядом и ставит на пустое место свой портфель.

Эми складывает руки на груди. Автобус слегка накреняется, отъезжая от тротуара, и я, чтобы не упасть, хватаюсь за спинку кресла.

– Знаешь, по-моему, получилось немного грубовато, – говорит Эми.

Девушка у окна молча смотрит на нее и кладет на сиденье ноги. Разговоры стихают. Все поворачиваются и смотрят.

Кто-то машет мне из задней части салона.

– Кайла! Здесь есть место.

Смотрю поверх голов – это Бен. Я облегченно вздыхаю – наконец-то знакомое лицо. И безопасное место.

Эми все еще буравит взглядом девушку у окна.

– Все в порядке, – говорю я ей и прохожу дальше, повторяя про себя: зеленые деревья синее небо белые облака зеленые деревья синее небо белые облака…

– Привет. – Я сажусь рядом с Беном. Здесь же еще несколько ребят из Группы. Все сидят плотно и, хотя улыбаются, жмутся друг к другу. Все, как и остальные, в одинаковой бордово-черной форме, но на Бене она смотрится лучше. На нем все смотрится лучше. Но почему нет Тори?

Он наклоняется к самому моему уху и, понизив голос, говорит:

– От этой девчонки лучше держаться подальше.

– Почему?

– Она ненавидит Зачищенных.

– О…

«Зеленые деревья синее небо белые облака зеленые деревья синее небо белые облака…»

– Извини, что так случилось, – говорит Эми, когда мы выходим из автобуса.

– Ты ни в чем не виновата.

– Надо было предупредить. Я…

– Ты весь уик-энд об этом говорила.

– Обычно по утрам нас подбрасывает до школы Джазз, но сегодня он на приеме у зубного врача.

В животе понемногу распускаются узелки.

Эми и Бен показывают мне дверь с табличкой «Отделение ООП» и отправляются на уроки.

– Ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо, – говорит Бен и, махнув на прощание, уходит.

«Отделение ООП» – для учащихся с особенными образовательными потребностями. Очевидно, пока не будет установлено иное для таких, как я.

В комнате сидящая за письменным столом женщина постукивает по экрану.

– Э, здравствуйте, – говорю я.

Она смотрит на меня. Серьезно, без улыбки.

– Да? Что тебе нужно?

– Я – новенькая.

– Еще одна? Имя.

Я смотрю на нее. Имя? Какое…

Женщина переводит взгляд на мой «Лево» и вздыхает.

– Твое имя? – громче и медленнее говорит она.

– Кайла. Кайла Дэвис. – Новая фамилия, та же, что у мамы, папы и Эми, все еще звучит непривычно, как будто плохо сочетается с именем Кайла. Но кто знает, как меня звали раньше и сочетались ли имя и фамилия лучше.

Женщина перебирает бумаги в ящике и достает файл.

– Да, есть. Выписалась несколько недель назад? Я как раз пыталась составить для тебя расписание. Садись. – Она вздыхает и указывает на стул, потом встает и, прихватив файл, выходит через другую дверь.

Сижу.

Так проходит едва ли не весь день. Из комнаты я не выхожу. Время от времени заглядывают какие-то люди. Говорят, что завтра со мной проведут экскурсию, что нужно сдать тесты. Показывают, где туалет. В перерыве на ланч съедаю в столовой приготовленные мамой сэндвичи. Компанию мне составляет группа других Зачищенных. Ни Эми, ни Бена не видно. Все улыбаются и жуют, как те коровы на лугу, мимо которых мы проезжали утром. У каждого стола по паре безымянных ассистентов преподавателей. Разговаривать они не настроены – наблюдают и слушают.

После ланча получаю книжку «История школы лорда Уильямса». Мама называла ее школой лорда Билла. Школа старая, по-настоящему старая. Основана в 1559 году, так что ей скоро будет пятьсот. Сначала в ней учились только мальчики, потом она открылась для всех. Раньше, до ликвидации аутизма, в ней был класс для страдающих аутизмом; не в нем ли я сейчас? После беспорядков и бунтов школу закрыли на пять лет. Заново ее открыла Центральная Коалиция – двадцать лет назад, с большой помпой, с новыми спортивными площадками и беговыми дорожками на присоединенной земле. Сейчас это специализированный сельскохозяйственный колледж, как и большинство средних школ.

Эми и Джазз заходят за мной после занятий. Я улыбаюсь Джаззу – он вернулся от дантиста, а значит, ехать на автобусе не придется.

– Ну? Как прошло? – спрашивает Эми.

Я пожимаю плечами.

– Скучно. Весь день сидела, ждала, что что-нибудь случится.

– Добро пожаловать в школу, – смеется Джазз.

Мы идем по тропинке между двумя кирпичными зданиями – к парковке и видавшему виды двухдверному автомобилю. Цвет этого транспортного средства преимущественно красный, но с «лоскутами» других красок.

– Леди, ваша колесница, – с поклоном объявляет Джазз.

Я пробую повернуть ручку, но из этого ничего не получается.

– Дай-ка мне, тут есть одна хитрость. – Он берется за ручку, упирается ногой в подножку и с силой дергает.

Эми садится впереди, а я забираюсь на заднее сиденье.

– А где ремень безопасности?

– Нет. Был, да порвался. Ты просто держись крепче.

Хороший совет. Джазз со скрипом и лязгом мчится по дороге и резко тормозит на углу. Меня бросает вперед, на спинку кресла, в котором сидит Эми. Хрипит коробка передач. Машина дергается и катится дальше. Большого опыта знакомства с автомобилями у меня нет, и я, может быть, не совсем справедлива, но автобус кажется предпочтительнее.

Джазз сворачивает с шоссе на петляющий проселок и останавливается перед отдельным домом в конце длинной подъездной дорожки.

– Кайле задерживаться долго нельзя, – говорит Эми. – Мама выходит на работу только завтра.

– Тогда по-быстрому, – говорит Джазз. – Автобус мы опередим.

Он снова дергает дверцу, и мы с Эми выбираемся из машины.

– Навестим моего куза, – говорит Джазз.

– Кузена, – переводит Эми.

Он стучит в дверь и открывает ее.

– Мак, ты здесь?

Мы с Эми идем следом за ним в глубь дома.

– Да. Возьмите выпить, я сейчас, – отвечает голос.

Джазз оборачивается, открывает буфет и достает несколько темных бутылок.

Я выхожу за ними в сад. То есть я знаю, что в большинстве случаев за задней дверью находится сад, да только этот не зеленый. Ни травы, ни деревьев, ни цветов. Только части автомобилей. Из-под одной груды железа и вылезает Мак. Джазз нас знакомит.

– Вот так он и мою машинку собрал, – говорит Джазз и протягивает мне бутылку. Без этикетки.

– Ты хоть раз пиво пила? – спрашивает Эми, и я замечаю, что она не пьет.

– Нет.

– Хочешь попробовать? – спрашивает Джазз. – Мак сам делает – блеск.

Я смотрю на Эми. Она пожимает плечами и морщится, давая понять, что не такой уж это и блеск.

– Ладно, давай.

Джазз открывает бутылку и протягивает мне. Я закидываю голову, и пиво ударяет в горло. Я кашляю.

– Ну, как оно? – спрашивает Джазз.

Вкус у пива горький. Я качаю головой и возвращаю бутылку.

Мак смеется.

– Пойло не для девочек – серьезная штука.

Но что бы он там ни говорил, обижаться на Мака невозможно. Ухмылка у него заразительная и немножко сумасшедшая, и при этом он смахивает на свои машины – как будто его самого собрали из разнородных кусочков. Руки и ноги длиннее, чем им полагается быть, русые волосы спутались неровными прядками, как будто он стрижет себя сам и совершенно не переживает из-за того, как выглядит, – лишь бы в глаза не лезли.

– Нам правда некогда, – говорит Эми, поглядывая на часы. – Автобус вот-вот будет.

– А, да, Дракоша! – Джазз допивает свою бутылку, потом мою и вскакивает.

Мы все выходим из дома.

– Ты точно должен садиться за руль? – тревожится Эми.

– Я в порядке.

– Не надо было пить вторую.

– Не пропадать же пиву.

– Давай я поведу, – говорю я.

Они смеются.

– Ты что, получила права в больнице? – спрашивает с улыбкой Эми.

– Нет. Но можно?

– А почему бы и не попробовать? – говорит Джазз. – Хотя бы здесь, на проселке.

Эми закатывает глаза.

– Да вы оба рехнулись. Но машина твоя…

Джазз дергает дверцу и кивает Эми.

– Забирайся. Садись сзади.

Я устраиваюсь на водительском кресле. Джазз рядом. Начинает долго и занудливо объяснять – передачи, сцепление, тормоз…

Поворачиваю ключ зажигания. Не все из того, что он говорит, понятно, но мои руки и ноги знают, что нужно делать. Сцепление, передача – выезд задним ходом на дорогу. Не слушая протестов Эми, аккуратно выкатываю на шоссе.

– У нее все получается само собой, – изумленно говорит Джазз. – Вот что значит отличный учитель.

Дело не в нем. Я помню. Главное – не задумываться и позволить рукам и ногам самим принимать решения; в них спрятана память, к которой мозг не имеет никакого отношения.

Я умею водить. И я делаю это лучше, чем Джазз.