Стать Собой (СИ)

Богиня любви в действии

Мы вошли из двери напротив окна. Справа в углу располагался круглый стол и три деревянных кресла, слева что-то вроде старинного секретера. Над секретером висело зеркало. Боковые стены были заняты стеллажами, частично открытыми, а частично замаскированными панелями под «фальшивые стены». И в правой, и в левой стене было по двери. Правая дверь высокая двустворчатая, а левая – небольшая. Посредине комнаты стоял огромный письменный стол, на котором громоздились книги и свитки. Я уже давно заметила, что книгопечатания здесь не знают, книги копируют в лучшем случае магически. Надо будет ввести эту полезную технологию.

В кабинете никого не было. Я покрутила головой, прикидывая, куда лучше сесть, но Дроперидол, сурово сжав мои плечи, заставил стоять на месте. Через пару минут маленькая дверь распахнулась и в комнату вошел Владыка.

Я сразу поняла, что это он. Красавец почище Дроперидола, такой же брюнетистый. А я почему-то ожидала увидеть очередного блондина. Иссиня-черные волосы как-то странно сочетались с неестественно-белой кожей и бледными, выцветшими глазами. Несмотря на кажущуюся молодость облика, а все высшие выглядели, как Карлсон, «мужчинами в самом расцвете сил», чувствовалось, что за спиной этого красавчика невероятно долгая жизнь.

– Отпусти нашу гостью, Дирперидиол, – произнес вошедший красивым певучим голосом, – Не стоит пугать девушку больше, нежели необходимо.

Дроперидол отпустил мое плечо, но не преминул высказаться:

– Ее запугаешь. Если в этой комнате есть кто-то испуганный, то явно не она.

Надо же, даже сарказм прорезался. Владыка не обратил внимания:

– Если ты до сих пор не научился находить общий язык со своими гостьями, это твоя беда, если не вина. Оставь нас, Дирперидиол, я хочу поговорить с ней.

Я осталась наедине с этой местной достопримечательностью. Величаво подойдя, он взял меня за самые кончики пальцев и отвел на диван под окном. Оказывается, перед диваном тоже стоял столик, настолько низкий, что от двери его не было видно. На столике красовалось несколько ваз: с фруктами, с конфетами и с пирожными. Конфеты внешне напоминали трюфели, пирожные выглядели абсолютно картонными. Их есть я не собиралась, мало ли что туда можно подложить и подсыпать. Зато фрукты были мне хорошо знакомы, такими меня кормили в Мирене. Ими и ограничусь. Они сочные, тогда можно и от питья отказаться.

Я села на самый краешек дивана, как бедная гостья в богатом доме. Ненавижу такое поведение в других, может и Владыку это раздражает? Судя по тому, что он мне велел не стесняться и сесть как следует, раздражает! Следующим его заходом было:

– Прости моего Советника Дирперидиола. Он не слишком вежлив, да и маг более чем средний, зато непревзойденный воин, за что я его и ценю.

Сказано это было таким тоном, что я ясно должна была понять: Владыка идеален во всех отношениях, поэтому прощает своим подчиненным некоторые несовершенства. Ой, дяденька, тот, кто так доволен собой, более чем уязвим.

– Он Советник? Честно, если великий воин бросается с мечом на беззащитную женщину, даже если не собирается убивать, а просто хочет изменить ее прическу, это не говорит о его уме. Я бы на вашем месте с ним не советовалась.

– Ого, язычок как бритва. Не беспокойся, девочка, я советуюсь с ним по тем вопросам, в которых он разбирается.

– Ну, если только так. А можно попросить посмотреть, что он с моей головой сотворил?

– О женщина, если тебе надо посмотреть на себя в зеркало, встань и посмотри. Надеюсь, ты знаешь, что перед зеркалом опасно задействовать магию?

– В курсе, Миритон научил.

– Архимаг Миритон? Ты так попросту его называешь и говоришь о нем безо всякого почтения?

– Конечно, мы же с ним друзья. Но я его очень уважаю.

Про свои претензии к Архимагу я сообщать не стала, незачем. Скажу ему лично, когда время придет.

Пользуясь разрешением, я встала и направилась к зеркалу. Да, причесочка у меня еще та. С собой ни заколок, ни хоть плевой резиночки, чтобы привести в относительный порядок это безобразие. Ладно, немного покрутимся для виду, а под шумок включим магическое зрение.

Как я и предполагала, никуда мои способности не делись, просто были закрыты чем-то вроде бочки с крышкой. Недаром я видела в маленьком зеркальце нечто, напоминающее штакетник. Бочка выглядела рассохшейся, свет моей ауры садил изо всех щелей. Такое чувство, что разозлись я посильнее, и вся эта конструкция полетит в того, кто ее создал. А вот браслеты они замотали моей собственной магией и ко мне же ее привязали. Хитро. Их и будем использовать для маленькой демонстрации силы, а бочку пусть сам Владыка снимает, взрывать ее изнутри не хочется. Зачем мне убивать здешнего предводителя? В результате сама же и пострадаю. Это самое крайнее средство. Попробую с ним договориться.

– Ну что, налюбовалась? – спросил меня Владыка, явно желая закончить поскорее мой парикмахерский рейд.

Я еще раз изобразила, как подбираю пряди, ища им наилучшее место, и вернулась на диван со вздохом сожаления.

– Если хочешь, могу снова сделать их длинными, голос Владыки звучал дружелюбно и почти весело.

– Да не надо, это же будет очередная иллюзия. А вот если бы мне дали заколочек и расческу…

– Хорошо, будут тебе заколки. Чего еще желаешь?

– А можно спросить? – я неожиданно перешла в наступление.

– Спросить? Спрашивай, если у тебя есть вопросы. Я отвечу, вернее, постараюсь ответить.

– Зачем я вам? Про женщин и детей я уже все слышала. Зачем вам конкретно я? Чем так привлекла, что вы на меня охоту устроили?

– Ты задала тот вопрос, на который я и сам хотел бы ответить. Хорошо, я попытаюсь, а ты за это мне скажешь, кто сказал тебе, что мы на тебя охотились.

Зацепило. Нарису я ему пока сдавать не буду. Отвечу так:

– Вы же не считаете меня за дуру? Я все поняла, едва увидела Нарису здесь. Я ее еще в Амбирене приметила, она с двумя типами шла за нашей повозкой. На фургон я лично поставила полог невидимого, очень крепкий, и все равно они шли за нами как привязанные. А потом ее появление в Стрине. Надо было мерзавку стражникам сдать, но мой муж почему-то решил, что лучше ее держать на глазах. Это было ошибкой.

– Ход твоих рассуждений понятен. А о каком муже ты говоришь?

– О своем собственном, о принце Аркантейле.

– Ты что-то путаешь, девочка, вероятно, ты бы хотела этого брака, но принцы женятся только на равных себе.

Это он меня что, унизить пытается? Напрасно.

– В Стрине мы ходили в храм богини Любви и заключили союз в присутствии двух свидетелей.

– Тогда где твои брачные браслеты? Если бы твой брак был благословлен богиней, их никто не смог бы с тебя снять.

Хватит изображать скромную вежливость. Пора на него наехать, после чего не давать опомниться. Конечно, он опытный, а я молодая еще, но в данной ситуации весь его опыт гроша ломаного не стоит. Я злобно ухмыльнулась, дернула плечами, и на руках моих тускло блеснули два платиновых браслета.

– Их никто и не снимал. Естественно, глаза отвести легко, а вот брак, который благословила богиня, действительно разорвать невозможно.

– Как ты это сделала?

– Сначала ты мне на вопрос ответь, Владыка, нечего отлынивать. Обещал, так надо исполнять.

– Девочка, ты вообще соображаешь, с кем ты разговариваешь? Я Владыка древнейшего народа этого мира, я хозяин этой земли, и у меня за плечами столько лет, сколько тебе и не снилось. Где твое уважение?

– Мое уважение заслужить надо, а древностью лет хвастаться передо мной не стоит. Между нами настолько большая разница в возрасте, что ее как бы и нет. Если тебе от меня что-то нужно, я буду сотрудничать на моих условиях. Но сначала скажи, зачем я вам здесь понадобилась?

– Хорошо, скажу. Только можно и мне поинтересоваться сначала? Девочка, сколько тебе лет?

– Двадцать пять, а что?

– Сколько? – Владыка не сел, он грузно плюхнулся в кресло, – Ты меня убила. Ты же еще грудной ребенок. Нет, не может быть… Если это правда, я тебя старше примерно в … триста пятьдесят раз.

– Надо же, для такого глубокого старца вы неплохо сохранились. Да это неважно, главное, чтобы мозги плесенью не покрылись.

– Скажи, ты старших хоть немного уважаешь?

– Уважаю, конечно, но далеко не всех. Уж от возраста это точно не зависит. Да я и младших уважаю, если вижу в них ум или другие достойные качества.

– А ко мне каплю уважения можешь проявить? Как к старшему и более опытному. Все-таки я Владыка, сильнейший и мудрейший среди своего народа. а ты со мной как…. Уж не знаю, с чем сравнить…. Другую я бы уже убил и не расстраивался. Но ты мне действительно нужна, а в таком тоне мне трудно с тобой общаться.

– Пока что вы мой враг, а врагов я не особо уважаю, и уж точно не собираюсь облегчать им жизнь.

– Дрянь!

– Это просто я болею, а вообще-то я белая и пушистая.

– Стерва!

– Спасибо за комплимент.

Чувствую, Владыка уже закипает. Пар из ушей, крышка прыгает. Интересно, какую тактику он теперь попробует. Убивать меня он всяко не собирается, значит, можно его привести к мысли, что переговоры на равных – единственный выход.

Тут закипевший вскочил со своего кресла, бросился к стене, открыл одну из панелей, достал бутылку и бокал, плеснул себе вина и залпом выпил. Потом повернулся ко мне и спросил спокойным голосом, указывая на бутылку:

– Хочешь?

Ой, лучше мне вина не пить, я и без него слишком разошлась.

– Спасибо, я бы лучше молочка.

– Молоко мы не пьем и у нас его нет. Кроме вина могу предложить воду или отвар трав с медом.

– Тогда, с вашего разрешения, я лучше фруктинку съем, – я взяла с блюда то, что напоминало спелый персик и вгрызлась в сочную мякоть, не спуская с Владыки глаз.

– Да ешь все что захочешь, зловредное создание. Будь проклят тот, кто привел тебя в этот мир, и проклят тот день, когда я решил, что ты подходишь для наших целей, что это о тебе говорит пророчество.

Пророчество какое-то. Левомеколь намекал, но не сказал ничего конкретного. Придется узнать у самого Владыки и ориентироваться тут же на месте.

– Владыка, вижу, вы не получаете удовольствия от нашего общения. Убивать меня вам невыгодно, это я уже поняла. Если вы будете дальше играть со мной в игры, я и дальше буду отвечать в том же духе. Меня это только развлекает, а вас злит. Давайте договоримся так: вы отвечаете на мой вопрос честно и подробно. После этого я готова буду с вами вести дальнейшие переговоры.

– Ну, хотя бы на «вы», и то хлеб. На большую уважительность, как видно, ты неспособна. Но о каких переговорах ты ведешь речь, девочка? Все очень просто: так как наша магия на тебя практически не действует, мне нужно, чтобы ты сознательно и добровольно участвовала в осуществлении моих планов.

– Ну вот и изложите подробно свои планы для начала. Сознательно и добровольно участвовать в чем-то неизвестном? Вы опять меня за дуру держите.

Владыка вдруг живо переместился с кресла на диван рядом со мной и обнял меня за плечи. Я сжалась и чуть в этот самый диван не всосалась, как мультяшный герой. Этот гад сейчас попробует меня раскрыть, как ракушку, и обработать своей магией. А он силен! И Дроперидолу, и Левомеколю нужно было бы время и огромное напряжение внутренних сил, чтобы вот так обнять девушку чуждой расы. Понятно, почему этот у них тут главный.

Я попыталась вывернуться, но меня держали крепко. А потом у самого уха я услышала жаркий шепот:

– Как женщина ты ничего из себя не представляешь, но как магическое существо ты невероятно, фантастически прекрасна. Мои агенты и советники дураки, никто не понял и не сказал мне, что ты не маг, а настоящее волшебное существо. Может быть даже дракон. Я это сразу увидел, опыта у меня достаточно. Ничего лучше и пожелать было нельзя. Твоя близость снимет проклятие с моего народа. Какая глупость была поручать такое важное дело этому сопляку! Я сделаю это сам, и поверь, тебе не придется на меня жаловаться.

Что? Этот древний старикашка решил ни с того, ни с сего меня трахнуть? Ну держись, козел!

Я двинула его одновременно локтем в живот и пяткой по берцовой кости. Владыка охнул и отшатнулся. Я уж думала, что справилась с ситуацией, но тут он предпринял новую атаку: сорвал с меня верх от спортивного костюма. Ну, если молнию сломал, убью на фиг! И в то же мгновение я увидела красавца перед собой вообще без одежды. Он был феерически красив: весь из себя такой тонкий звонкий, элегантный даже в голом виде, и абсолютно нереальный. Еще более красивый и нереальный, чем мой анимэшка. Надо отдать Владыке должное, все, что должно стоять, у него стояло. Да, дела и случаи… Мои злоба и агрессия улетучились, стало смешно. Сначала хихикнула в кулачок, но потом разоржалась в полный голос.

Пожалуй, я интуитивно выбрала самое действенное средство. Запал у мужика тут же прошел, он, стесняясь, поднял с пола свою одежду и задрапировался в нее. Я не торопясь изучила состояние моей кофточки. Молния не сломана, все в порядке. Оделась и с вызовом спросила:

– Ну, и чего ты этим добился?

– Девочка, ты тоже считаешь меня дураком?

– А кто еще так считает?

– Я сам. Я даже предположить не мог, что ты будешь владеть собой лучше меня. Здесь так никто не смог бы. Наверное, ты действительно дракон.

Мужик признает свои ошибки! Да, такого стоит уважать, среди моих знакомых на такое способны считанные единицы. Может, в этом и заключается его тысячелетняя мудрость?

– Вот видите, Владыка. Хватит уже дурака валять. Давайте по-взрослому все обсудим, возможно, нам удастся прийти к взаимоприемлемому решению. А для этого ответьте наконец на мой вопрос: что вам от меня надо и почему?

– Странно, сейчас ты, совсем ребенок, разговариваешь со мной как старшая.

– Потому что вы ведете себя как капризное дитя, надеющееся обдурить матушку и выманить у нее запрещенное лакомство. Ведите себя как взрослый, и все будет в порядке.

– Боюсь одного, наложенная на тебя блокировка трещит по швам. Если ты ее разрушишь, мой дворец может пострадать. Девочка, в твоем мире знают, что такое клятва?

– Знают, будьте уверены.

– Ты сдержишь клятву, если ее дашь?

– Сдержу, но при одном условии. Если с вашей стороны не будет ловушки. Если вы меня попытаетесь таким способом обмануть, то меня ничто не удержит.

– Даже если ты при этом погибнешь?

– Даже если… Вы отняли у меня все, чем я дорожила, а моя жизнь имеет смысл только при условии, что я все это смогу себе вернуть. Если вы меня обманываете, мне ничего не дорого, но отомстить я постараюсь с треском.

Конечно, я лукавила, потому что надеялась на лучшее, но меня все здесь настолько достало, что при случае быстро и безболезненно погибнуть – не худший вариант. Никто не сможет меня терзать и мучить.

Владыка понимающе кивнул, затем предложил мне поклясться, что я не использую свою силу во вред его народу. На этих условиях он был готов меня освободить. Нет, не отпустить, а разблокировать мою силу. Ну ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Но и мы не лыком шиты.

Формула клятвы, которую я изрекла после раздумья, оказалась длинной и запутанной. Я старалась предусмотреть все возможные варианты. В результате, смысл выходил следующий: Я не причиню вреда народу Высших до тех пор, пока кто-то из них не покусится на мои или дорогих мне существ неотъемлемые права: свободу. здоровье, честь и статус. Статус я вспомнила, думая об Арке, и по тому, как гневно сверкнули глаза Владыки, поняла, что не ошиблась. Вслух же он сказал:

– Я принимаю твою клятву и даю свободу твоей силе.

«Спасибо, Владыка», – пискнула я и тут же провела проверку: превратила спортивный костюм в джинсы и свитер. В этом дворце холодновато. Мужчина внимательно наблюдал за моими действиями. Уверившись, что я не собираюсь крушить его дом, он несколько успокоился и начал рассказывать. Правда, пытался увильнуть, сказав, что придется рассказывать с самого начала, а история длинная, но я его уверила, что никуда не тороплюсь.

Для начала он сообщил мне то, что я и без того знала, что Высшие – пришельцы из другого мира. Там, в родном мире, у них возникли большие сложности с сохранением себя как народа, поэтому те, кто не желали смешения крови, удалились в этот мир. Метод, каким они воспользовались, Владыке неизвестен. Произошло это давно, много тысяч лет назад. Несмотря на это, он сам – всего третий Владыка в истории этого мира, но первый, рожденный в этом мире. Его отца принесли сюда маленьким ребенком, но родился он на родине предков. Сведения о том, что Высшие бессмертны, не совсем верны. Они могут жить вечно, не стареют, не подвержены обычным людским болезням. Но их можно убить оружием, отравить ядом, также в этом мире существуют заразные заболевания, смертельные для высших, а больше всего их умирает оттого, что полностью потерян интерес к жизни. А это рано или поздно случается со всеми. На сегодняшний день не осталось никого из тех, кто пришел сюда из другого мира. Но самое страшное в том, что сроки, в которые наступает эта самая потеря желания жить, все время сокращаются. У самого Владыки оно пока не угасает, но его ровесников становится все меньше, а у младшего поколения вообще фиг знает что творится. Единственный сын Владыки и родной брат Дроперидола, внезапно вместе ушли из жизни около сорока лет назад.. Оба говорили примерно одно и то же: им ничего не светит впереди, у них нет надежды на счастье в этом мире.

Сначала Владыка был опечален, потом рассердился, а потом задумался. Ему стало ясно, что причиной гибели прекрасных достойных юношей стало пресловутое проклятье Высших. С тех пор как оно возникло, у Высших практически перестали рождаться дети. Даже не так. Сначала перестали рождаться девочки. Потом все больше женщин стало отказываться рожать детей. Вообще отказываться от общения с мужчинами. И все больше женщин стало уходить из жизни. А женщины у высших и так были наперечет. Еще его отцом был принят закон, по которому каждая женщина достигнув брачного возраста, должна избрать себе супруга и родить хотя бы одного ребенка, но эта мера дала немного. Женщин на всех катастрофически не хватало. С тех пор как действует проклятие уговорить на второго ребенка их не удается: он неминуемо отнимет часть молодости и красоты матери, а на это ни одна не согласна. Популяция Высших сокращалась и сокращается рекордными темпами.

Сам Владыка поначалу относился к этому легкомысленно, ему-то нашлась прекрасная супруга. Но она, после того, как родила сына, перестала с ним общаться, даже удалилась в другой анклав. Сын был единственный, на большее никто рассчитывать не может. Брат Дроперидола? Они были близнецами, большая редкость. Так вот. Когда мальчик ушел из жизни всего на тысяча триста пятьдесят втором году жизни, Владыке стало ясно, что дело совсем плохо. Если ничего не предпринять, Высшие скоро станут легендой этого мира, как стали ею драконы.

Жалостная история.

Очень интересно, но нельзя ли поподробнее про проклятье, и про то, как он собирается его снимать с моей помощью?

Раз я согласилась выслушать все и по порядку, не надо прерывать.

Так вот, когда первые Высшие пришли в этот мир, их встретили населявшие этот мир волшебные существа: цветочные феи, дриады, морские и горные духи и драконы. Ни с кем у Высших отношений не возникло, но и конфликтов тоже не было. Каждый жил там, где ему нравилось и вел привычный образ жизни.

Не знаю, может, он что-то не договаривает или пропускает, но сейчас это не суть важно.

Незначительные контакты возникли только с драконами. Те могли принимать любой вид, поэтому общение с ними было возможно. Они и рассказали Высшим про свой мир и его Демиургов, двенадцать здешних Богов и Богинь. Просили об одном – не обижать Творцов, потому что их гнев может быть фатален. Высшие не приняли здешней религии, но внесли в свой свод Законов запрет на действия, оскорбляющие Богов. Все эти действия строго прописаны в Законе, и их совершение ведет для виновника к суровой каре.

Потом в этот мир пришли аронайцы. Они пришли из-за того, что их родной мир был уничтожен. Жалкие остатки населения, которым удалось спастись, расселились по этому миру и дали ему имя Аррона в честь того, погибшего мира. У Высших есть свое название, но оно не для общего пользования. Кстати, Высшие – это тоже название, данное аронайцами. Сами высшие называют себя словом «эло».

Тут я не удержалась и поведала Владыке об эльфах, то есть о тех представлениях, которые бытуют в наших романах фэнтези. Он ужасно заинтересовался и взял с меня обещание при случае рассказать подробнее.

Высшие с самого начала не желали иметь с пришельцами ничего общего. Драконы же поступили с аронайцами так же, как и с их предшественниками: явились в приемлемом виде и рассказали об этом мире и его Творцах. Аронайцы, в отличие от Высших, радостно приняли религию нового мира и стали строить храмы в честь Двенадцати.

Надо сказать, драконы с самого начала пытались наладить контакт с Высшими. Имеется в виду, соблазнить их женщин. Но Высшие все поголовно маги, и легко отличали волшебных существ, принявших другой облик, от своих соотечественников. Так что легенды о том, что их союзы были бесплодны, не соответствуют действительности. Никто не знает, какими они могли быть за отсутствием опыта.

Вот с аронайцами драконам действительно не повезло. Близость с аронайскими женщинами не приносила желанных плодов, детей от драконов аронайки родить не смогли.

В общем, драконы не сумели смешать свою кровь с кровью пришельцев.

А потом появились лебды.

Они тоже пришли из другого мира, вернее, были оттуда выброшены другой, более сильной расой. Они приняли этот мир, покорились аронайцам и стали молиться здешним богам. У лебдов не было ничего: ни магических способностей, ни выдающихся познаний и умений, была только огромная жажда выжить и невероятная цепкость к жизни. Лебдов также выделяла поразительная по меркам Высших способность к размножению.

Высшие не хотели иметь с ними ничего общего, аронайцы увидели в них удобных рабов, а вот драконам они неожиданно понравились. Понравились именно этой своей жизнеспособностью. Но и тут их ждала неудача: лебды исправно рожали детей от драконов. Но не драконов, а таких же лебд, какими были сами.

А зачем драконам было пытаться соединяться со всеми расами по-очереди? Затем, зачем сейчас Владыка старается снять проклятие со своего народа. Их было мало и становилось все меньше. Драконицы не отказывались иметь детей, но высидеть больше двух яиц за всю жизнь просто физически не могли.

Боги, какая сложная биология! Дурдом! Впрочем, я повторяюсь.

И вот тогда к Владыке высших, отцу нынешнего, пришла делегация от драконов. Они предложили стать одним народом, смешать кровь и таким образом выжить в этом мире. Драконы даже разработали специальный ритуал объединения. Высшие наотрез отказались. Главой делегации была драконица. Женщина. Она приняла необыкновенно прекрасный облик, но Высшие остались неумолимы. Тогда она прокляла всю расу, сказав: «Вы не захотели породниться с нами и спасти нас и себя от вымирания. Будьте же прокляты! Я проклинаю вас именем богини Любви. Вы любите только себя, а теперь не сможете любить никого. С вами будет то же, на что вы желаете обречь нас. Но мы уйдем в другие миры и там найдем спасение, а вы будете навечно привязаны к этому миру, наблюдая, как вас становится с каждым днем меньше, и не имея возможности ничего изменить. Лишь когда любовь возродится, в ваш клан добровольно войдет существо чуждой расы и подарит вам дитя своей любви, тогда вы можете рассчитывать на спасение».

Ее попросили удалиться. Нет, ее не убили, даже не попытались. В основном потому что она дракон. В любую минуту эта красивейшая женщина могла трансформироваться и не оставить от дворца камня на камне. А еще и потому, что убив наложившего проклятие, ты делаешь его неснимаемым. Она же, когда уходила, добавила: «Только богиня любви может вам помочь, если захочет. Но вы ее не признаете.» Ее слова были записаны летописцем.

С тех самых пор все и началось. Сначала Высшие не придавали проклятию большого значения. Но чем дальше, тем яснее становилось – если ничего не делать, оставить все как есть, конца остается ждать недолго.

Владыка два десятка лет положил на то, чтобы придумать план, снимающий проклятие. Разработал заклинание, которое делало бы Высшим ребенка, рожденного женщиной любой расы. Для содержания этих женщин была переоборудована казарма для молодых воинов.

А я еще гадала, зачем там общий душ и раздевалка.

Потом появились первые женщины. Владыка решил экспериментировать со всеми расами, не зацикливаясь. Проблема состояла в том, что Высшие утратили способность любить. Не способность соединяться с женщинами, тут все было в относительном порядке, но чувств к этим женщинам они не испытывали.

Даже наоборот. Дирперидиола, например, они жутко раздражают. Но отстранить его от выполнения плана невозможно. Во-первых, самый ближайший родственник. А во-вторых, лучший воин клана.

О чем думали Демиурги этого мира, когда пускали сюда этих больных на голову эльфов, помешанных на чистоте крови и собственном превосходстве?

Я остановила излияния Владыки, сказав:

– Диагноз ясен. Как лечить будем?

– Что? О чем ты говоришь, девочка? Я могу это понять так, что ты согласна?

– Согласна? Ни с чем я не согласна. Я говорю о том, что поняла вашу проблему и готова подумать над тем, как ее решать. Вы столько времени потратили на всякую ерунду, изучали разную, прости Господи, фигню, а ничего и не поняли.

– О чем ты?

– Вы слишком зациклены на себе любимых. Вы живете здесь уже несколько тысячелетий, изучили все, что касается вас самих, но не изучили этот мир! Не поняли, как он устроен, как функционирует! На каких принципах создан своими Демиургами! Без этого все ваши усилия псу под хвост! Даже я больше о нем знаю, а я здесь случайная гостья. Ах, вы такие крутые, все должны под вас подстраиваться. Да ничего подобного. Либо вы подстраиваетесь под окружающий мир, либо он ломает вас через колено!

Что-то я разошлась. Стоит ли кипятиться из-за чужих проблем? Все просто: ненавижу тупости и ограниченность. Владыка, хоть и не тупой, но ограниченный так, что страшно делается. Дальше своего пупа и смотреть не хочет. Моя бабушка называла такой подход «центропупизм».

– Все равно я тебя не понимаю. О каких принципах ты толкуешь?

– Слушай, Владыка, ты меня в триста пятьдесят раз старше, что же ты такой бестолковый? Задумайся хотя бы над тем, почему Демиурги вообще кого-то пустили в свой мир. А пока думаешь, задумайся заодно над тем, как бы нам пообедать.

– Хорошо, обед сейчас принесут. Но… Ты хочешь сказать, что знаешь отгадку?

– Да она лежит на поверхности!

– А почему я не вижу?

– Если от чего-то отворачиваться и старательно закрывать глаза, увидеть довольно трудно.

Владыка замолчал. Такое чувство, что из него просто выпустили воздух. Он вдруг ссутулился, и прожитые тысячелетия проступили на его лице не морщинами, а каким-то выражением запредельной усталости.

– Эй, Владыка, расслабься! Не все еще потеряно! – услышала я собственный голос.

Это что же, я его жалею? Выходит так. А он меня пожалел? Или пожалеет? Не знаю, не думаю.

Тут подали обед. Накрыли его на столе у двери, пришлось перейти туда.

В присутствии посторонних Владыка снова принял свой обычный надменный вид. Дал несколько указаний, и принесшие блюда удалились. Изобразил жестом, мол, угощайся, и я принялась за еду. Он ко мне присоединился. Ел без аппетита, и смотрел на меня не отрываясь. Надо сказать, обед Владыки был таким же безвкусным, как и пища его подданных. Те, кто в немилости у богини Любви, даже еды порядочной приготовить не могут. Из чувства долга перед собственным организмом я сжевала кусок жареного мяса, видом и вкусом напоминавший подошву. Белковая, блин, пища. Спасибо, принесли еще фруктов. Когда я доедала особо сочную сливу, важный господин решил возобновить разговор:

– Девочка, мне сказали, что тебя называют Алиса.

– Правильно сказали.

– А Нариса называет тебя Ася.

– И это верно. Я так сокращаю свое имя для удобства.

– У вас тоже, как у аронайцев, принято пользоваться сокращенными именами?

– Уменьшительно-ласкательными.

– Итак, ты предпочтешь чтобы я тебя называл…

– Алисой. Я не очень люблю это имя, но Асей меня имеет право называть только друг.

Эк я загнула. Асей меня называет кто угодно, но Владыке знать об этом незачем.

– Интересный подход. А почему ты упорно коверкаешь имена моих подданных?

– Они что, жаловались?

– Скажем, ставили меня в известность.

– На мой вкус у них очень смешные имена, как названия лекарств из моего мира. А у меня лекарское образование, и я эти названия хорошо знаю. Мне так легче запоминать твоих людей, Владыка, и проще произносить.

– Понятно. Ты не имела намерения оскорбить, но ухитрилась довести всех до белого каления. Интересно, это мои люди так глупы, или ты чересчур хитра? Вообще, как ты, мелкая, так быстро соображаешь? Мне с моими знаниями и опытом не угнаться за беличьим скоком твоей мысли.

– Наверное, в этом все дело. В нашем мире мы живем недолго по сравнению с вами, даже по сравнению с теми же аронайцами. У них восьмидесятилетний – это молодой человек. А у нас – глубокий старик. У нас нет времени долго думать и приобретать вековой опыт. Если мы будем думать слишком медленно, просто не выживем. Приходится работать с ограниченными сведениями, обрабатывая их как можно лучше и быстрее. Знаете, если от того, как ты соображаешь, зависит твоя жизнь, это так пришпоривает мысль!

– Интересно, не успел я задать вопрос, как ты на ходу сочинила целую теорию. Действительно, быстро сообразила. Наверное, ты права. У нас слишком много времени, которое нам нечем занять. Давай, Алиса, выкладывай свои соображения относительно того, как устроен этот мир.

Тут я засмущалась для виду.

– Ну, я не претендую на то, чтобы изречь истину в последней инстанции. Давайте вместе. Этот мир создали двенадцать Демиургов. Они сделали его прекрасным и удобным для жизни, но не населили его. Вернее, населили волшебными существами. Но у меня такое чувство, что план был в другом. Волшебные существа – это посредники, а не настоящие жители. На население ресурсов Демиургов просто не хватило. Так может быть?

– Может. Скорее всего, так и есть, иначе они никогда не пустили бы сюда чужих.

– Соображаете, Владыка. А как думаете, законы и принципы существования для жителей были заложены изначально?

– Думаю, да. Это логично.

– Вот! А вы постарались эти законы и принципы изучить и им следовать? Нет! Вы пришли сюда, высокомерно отвергая все, идущее не от вас. Вы не приняли даже здешних Демиургов, создавших приютивший вас мир. За это и поплатились. Честно говоря, хамство прийти в чужой дом и рассесться там, не желая даже разговаривать с хозяевами. Удивляюсь долготерпению, я бы вас поперла значительно раньше.

– Ты думаешь, это было возможно?

– Почему нет? Эпидемия, например. Бац – и все вымерли! Для Демиурга такое устроить – раз плюнуть. Слушай, Владыка, что-то я устала. Давай я отдохну, а до завтра ты подумаешь над моими словами.

Видно, ему этот разговор тоже не просто дался, потому что он вызвал стражу и отпустил меня с видимым облегчением. Пришедший за мной Дроперидол сверкал глазами и щелкал зубами, но мне было все по барабану. Или, как говорит моя Светка: «Мне оранжево все, что не фиолетово». В казарме (наконец-то я знаю правильное слово!) девчонки ко мне бросились, но я махнула рукой: все потом. Ушла в отведенную мне клетушку, легла на топчан и провалилась.

Проснулась уже ночью. Кто-то скребся у моей двери. Интересно, кто это, Нариса или Марлин?

Оказалось, обе, а ними еще одна девочка из аронаек. То ли Миса, то ли Писа. Тиса, вот как правильно. Заговорила Марлин:

– С тобой все в порядке? Они ничего тебе не сделали? Ты пришла в таком виде… В таком… Как будто весь день работала на рудниках.

– Девочки, успокойтесь. Мне ничего не сделали. Просто я все это время общалась с местным Владыкой, а это не сахар.

– И чем закончился ваш разговор? Что он тебе сказал?

– А он не закончился, завтра продолжим. Важно не то, что он мне сказал, важно, что я ему сказала. Разговор идет тяжело, но если так и дальше будет продолжаться, то все получится. Если срастется, они нас всех отпустят.

– Что срастется? – спросила наивная Марлин.

– Некоторым некуда идти, – заметила Тиса

– Желающие смогут остаться. Это я вам обещаю. Да не суетитесь раньше времени. Может, мне придется еще не один день с Владыкой бодаться, прежде чем будет результат. Идите-ка спать. Да, Нариса, забери, – и я протянула жрице осколок зеркала, – Спасибо, он пригодился.

Лицо девушки расцвело.

Утром меня отвели к Владыке еще до завтрака. Он (завтрак, не Владыка) ждал меня на столе в углу вчерашней комнаты. Прекрасный хозяин здешних мест отсутствовал. На его месте сидел блондин, которого я еще не видела. Он открыл рот и я по голосу сразу узнала Кавинтона.

– Скажи мне, Алиса, что ты можешь сказать о своих отношениях с принцем Теаноферном? Ты его знаешь?

– Что с Теаном?! – завопила я как резаная.

– Итак, ты с ним знакома, и довольно близко. Я тебя правильно понял?

– Да. И если вы мне немедленно не скажете, что с ним, я…я… я все здесь разнесу в щепки!

– Алиса, ты дала клятву не вредить нам, если мы не угрожаем тебе и твоим близким. Ты причисляешь принца Теаноферна к своим близким?!

– Да, к самым близким! К моей семье!

– Тогда успокойся, ему ничто не угрожает. Пять дней назад он короновался в Калиссе.

– А что же вы так меня пугаете?

– Мне нужна была достоверная информация. Твоя знакомая Нариса утверждает, что твоими спутниками были как раз принц Теаноферн и принц Аркантейл. Мне трудно было в это поверить, но я вижу, по крайней мере про одного из них она не соврала.

Я встряхнула руками и сунула Кавинтону под нос свои браслеты.

– Что это значит, Алиса? Я вижу, на тебе брачные браслеты, но что они обозначают?

– Пара к ним на руках принца Аркантейла.

Кавинтон многозначительно покивал головой.

– Хорошо, девочка, завтракай, Владыка сейчас придет. Я позволю себе откланяться. Государственные дела.

Он исчез за дверью тихо, как тень. Кто бы мне объяснил, что это было? Одно могу сказать, известие о том, что наш Теаша наконец стал королем, вызвала во мне дикую радость. Хотелось петь, плясать, прыгать и беситься. Если с Теаном все в порядке, то с Арком тоже все тип-топ!

Владыка пришел, когда я, пританцовывая вокруг стола и напевая, заканчивала завтракать. На радостях даже гадкая безвкусная еда показалась довольно сносной. Сидеть я просто не могла, ноги сами несли меня по кругу, подпрыгивая и приплясывая.

Он стоял в дверях несколько мину, ожидая, пока я его замечу. Честно скажу, произошло это не сразу. Настолько не сразу, что я прекратила танцевать только когда услышала голос:

– Алиса, что с тобой? Ты сошла с ума?!

Я подхватилась, подлетела к Владыке и пропела: «Я счастлива, счастлива, я просто счастлива…» Затем подпрыгнула, повисла у него на шее и чмокнула в щеку. Отцепившись от владычной шеи, порхнула на середину комнаты и исполнила заключительный пируэт, долбанувшись-таки о письменный стол.

– Алиса, я не понимаю…

– Вот именно! Вы не понимаете! И пока не поймете, вернее, весь ваш народ не поймет, все так и будет, так и будет! – пела я.

– Что мы должны понять?

– Вы должны понять, вернее, не понять, а почувствовать любовь! Полюбить! И тогда все у вас будет: женщины, дети, продолжение рода, будущее, наконец!

Я не говорила, я пела, используя как мотив сегидилью из «Кармен». Меня распирала веселая сила. Пусть эти гады подчистили, как они выразились, память Арка. Пусть он не помнит обо мне. Ничего. Главное, он жив и здоров. Дайте только мне выбраться, встретиться с ним, и он все вспомнит! Не сможет не вспомнить! Браслеты с его рук никуда не делись. А если даже не вспомнит, он полюбит меня снова. Обязательно полюбит, потому что он мой единственный, и я его единственная. У него не будет выбора!

Владыка стоял столбом, потирая то место, которое я умудрилась чмокнуть. Вид у него был как у человека, который раскрыл знакомый шкаф, желая достать оттуда пальто, а вместо него увидел новую вселенную.

Да, мужик испытал культурный и психологический шок. Умею я озадачить. Что ж он, так теперь и будет стоять? Мне скорее бы отсюда выбраться!

– Эй, Владыка, с вами все в порядке? – поинтересовалась я тихим вкрадчивым голосом.

– А? Да, Алиса, все хорошо. О чем ты мне сейчас говорила?

– Давайте сначала сядем, водички попьем, успокоимся и продолжим нашу конференцию.

Я взяла его за рукав и потащила к дивану. Но он вырвался, подошел к уже знакомому шкафчику за панелью и хватанул полный бокал вина. После глубокого вдоха и продолжительного выдоха ему наконец удалось взять себя в руки и вернуться за стол переговоров.

Не дожидаясь, пока он меня собьет с мысли, я начала излагать то, что сумела понять.

В этом мире браком и зачатием заведует богиня Любви. А они ухитрились ее обидеть. В отличие от Солнца или Ветра, богиня Любви в этом мире может иметь живое воплощение. Зуб даю, та женщина-дракон и была инкарнацией богини. Ведь драконы – родные дети здешних Демиургов. Поэтому ее проклятие так подействовало.

– А что делать?

Как что?! Во-первых, молить богиню снять проклятие хотя бы частично. Во-вторых, перестать строить из себя избранных недотрог и начать уже создавать семьи с женщинами других рас.

– Но мы же именно это и пытаемся сделать!

– Что конкретно вы пытаетесь сделать?

– Ну, это, с женщинами других рас…

Больные, другого слова не подберу.

– Так, все сначала. Давай разберем текст проклятия. Напомни, пожалуйста.

– Пожалуйста. «Вы не захотели породниться с нами и спасти нас и себя от вымирания. Будьте же прокляты! Я проклинаю вас именем богини Любви. Вы любите только себя, а теперь не сможете любить никого. С вами будет то же, на что вы желаете обречь нас. Но мы уйдем в другие миры и там найдем спасение, а вы будете навечно привязаны к этому миру, наблюдая, как вас становится с каждым днем меньше, и не имея возможности ничего изменить. Лишь когда любовь возродится, в ваш клан добровольно войдет существо чуждой расы и подарит вам дитя своей любви, тогда вы можете рассчитывать на спасение. Только богиня любви может вам помочь, если захочет. Но вы ее не признаете.»

– Давайте найдем ключевые слова.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы не знаете, что значит «ключевые слова»? С кем приходится иметь дело. Самые главные, основные, от которых надо отталкиваться.

– Девочка, я это и без тебя знаю. Я разбирал этот текст не один, а многие тысячи раз. Какие же слова по-твоему ключевые? На мой взгляд важно, что это должно быть «существо чуждой расы», которое подарит нам «дитя своей любви». Что я не учел в своем плане?

– В-первых, вы почему-то пропустили слово «добровольно».

– Ну как же?! Никто не принуждает этих женщин, они соединяются с мужчинами добровольно. Они их обожают. Страстно желают. Разве неправильно?

– А это обожание и страстное желание естественны? Они и впрямь любят своих так называемых партнеров? На самом деле? Вы им своей магией мозги наизнанку выворачиваете, чтобы добиться результата. Разжигаете в них похоть до последнего предела. Похоть, а не любовь. Потом девчонкам очень стыдно, в их культуре такое поведение женщины недопустимо.

Владыка выглядел смущенным.

– Ну а как было иначе? Девушка должна очень постараться, чтобы Высший стал способен с нею соединиться. Я полагал, что так я одной стрелой поражаю две цели.

Тупость и самодовольство действительно Высшей пробы. Какой частью тела они думают? Даже не той, которой обычно думают мужчины. Я почему-то жутко разозлилась.

– Головой подумай! Чем вас прокляли?! Разве невозможностью иметь детей? Вас прокляли отсутствием любви! Если бы вы признавали местных Демиургов, то знали бы, что дети здесь родятся как результат сильных чувств, а не простых возвратно-поступательных движений. Слушай сюда. Ключевое слово здесь «Любовь». Ребенок должен родиться как «дитя любви». Не в смысле «незаконнорожденный», а в смысле что папа и мама друг друга любят!

– Но сказано не дитя любви, а «дитя своей любви». То есть любить должна она.

– А он не должен? Хорошенькие же у вас представления! По тем законам, на которых устроен этот мир, женщина в принципе не может любить того, кто не способен на чувство. Просто потому что камни не горят. Любовь должна быть взаимной.

У Владыки вдруг сделалось на редкость растерянное лицо:

– Нас прокляли невозможностью любви, а для снятия проклятья необходимо любить? Катастрофа. Замкнутый круг. Что делать?

– Вам же ясно сказано: помочь может только богиня. Надо ее умолять. Может, еще сжалится.

Последние мои слова прозвучали до крайности язвительно. Кто здесь богиня Любви? Я за нее. Но вот за просто так я эту информацию не отдам.

Несмотря на мой тон, Владыка что-то почувствовал, и с надеждой на меня воззрился.

– Я готов. Я буду просить, умолять, простираясь во прахе. Всем кланом мы станем поклоняться богине как нашей госпоже, пусть только хотя бы ослабит действие своего проклятия. Ты знаешь, как это сделать?

– Знаю. Ну, не то, чтобы точно знаю, но имею представление.

– И ты нас научишь? Скажешь, как нужно действовать? Не то, что бы я тебе безоговорочно верил, но утопающий хватается за соломинку.

– Научу, если кое-в чем поклянетесь. Во-первых, в случае успеха меня вы не просто безоговорочно отпускаете, а возвращаете к моему мужу и моим друзьям. Во-вторых, вы освобождаете сознание всех женщин, которые у вас сейчас живут, и предлагаете им выбор: уйти или остаться. Те, что останутся, ни в чем не будут терпеть притеснений. Те, что захотят уйти, будут доставлены, куда пожелают, и получат компенсацию за время, потраченное на вас. Какую, они сами решат.

– А в третьих?

– В третьих твои ребята не будут больше похищать или покупать женщин. Им придется научиться их обольщать или завоевывать.

– А если успеха не будет?

На лице Владыки колебания и страх боролись с надеждой. А поначалу казалось, что на этой физиономии ничего сильнее чувства собственного превосходства не отражается. Я ответила как можно равнодушнее:

– Очевидно все останется как есть: все будут несчастны, и вы в конце концов вымрете, причем скорее рано, чем поздно. Так что ты подумай, а я пока фруктами перекушу.

Но перекусить фруктами мне не дали. Владыка сорвался с места как вихрь и потащил меня в другое помещение. Оно было в несколько раз больше кабинета, но мебель там отсутствовала. Только в самом центре стоял небольшой мраморный пьедестал в виде колонны. На нем что-то лежало. Я включила магическое зрение и по глазам ударил яркий свет. Артефакт, притом мощнейший! Но никакого специфического заклинания на нем я не почувствовала. Что этот эльф ненормальный со мной собирается здесь делать?

– Вот, – красавец величественно протянул руку. Это камень Власти, который мои предки вынесли их своего мира.

– Универсальный накопитель?

– Ты в этом что-то понимаешь?

– Обижаете, я все-таки магическое существо

Я уж не стала говорить, что Анколь меня обучал, а в гостях у Миритона столько всякой магической макулатуры прочла, что самой страшно.

– Да, но такое юное… Твой опыт… Впрочем, о чем я говорю. Так вот, зачем я тебя сюда привел. Я готов принести тебе клятву на этой ценности моего народа. Такая клятва для нас нерушима. Скажу тебе честно, я пытался понять где подвох, но не нашел. Ты не пытаешься меня обмануть, ты действительно ничего не выигрываешь в случае неудачи.

– Отлично. Как я понимаю, свидетели в этом случае не требуются, в их роли выступает ваш семейный артефакт. Валяйте, клянитесь, и пойдем работать.

Владыка подошел к колонне, встал на одно колено, положил руку на камень и произнес слова клятвы, сформулировав условия почти так, как их назвала я. О моей задаче было сказано: «Если эта девушка Алиса укажет верный путь и снимет с моего народа проклятие»…

Чую, в этом как раз есть подвох. Что я должна сделать: указать путь к снятию проклятия, или снять его? Ой, боюсь, путем тут не отделаешься.

Произнеся слова клятвы до конца мужчина поднялся и обратился ко мне:

– Ты удовлетворена?

– Не очень. Я не совсем поняла, что ты хочешь от меня получить.

– Разве не ясно? Ты должна указать путь к снятию проклятия.

– И снять его, если верить тому, что я сейчас услышала. Если я укажу верный путь, но он окажется долгим и непростым, ты вправе будешь удерживать меня и других женщин, тебе за это ничего не будет. Ох, и жулик ты, Владыка!

– В таком случае в твоих интересах проклятие снять как можно быстрее. Ты очень мила, но я буду счастлив с тобой попрощаться и никогда, слышишь, никогда тебя больше не видеть. Ты вредно действуешь на мое самоуважение.

– Хорошо, пойдем отсюда. Я хочу сесть и все-таки подкрепиться фруктами.

Мы вернулись в кабинет, я нахально забралась с ногами на диван, поставила себе на колени вазу с местным аналогом винограда и быстро начала его уничтожать. Этот сорт по вкусу больше всего напоминал фейхоа с медом. Владыка сел напротив и продолжил наблюдение. Когда тебя так сверлят взглядом, аппетит пропадает, но я стоически выдержала натиск и слопала весь виноград.

– Ты наконец закончила испытывать мое терпение?

– Да, спасибо. Было вкусно.

– Ты уже можешь сказать мне что-то более касающееся нашего дела?

– Вашего дела? Могу. Слушайте сюда. Хрен знает сколько лет назад вы умудрились оскорбить местную богиню Любви. Но вам страшно повезло. Нынешнее воплощение этой богини перед вами.

– Ты издеваешься?!

– И не думала. Я признанное в этом мире воплощение богини. Помните, в проклятии сказано: «Но вы не признаете ее». Подумайте, как правильно: «не признаЕте» или «не признАете»? Можете послать запрос Миритону, если не жалко времени. Вы уже убедились, что я – волшебное существо. Но не дракон. Я потомок драконов. Они удалились из этого мира, чтобы спастись от вымирания. Обитаемых миров много, они разбрелись по разным. В моем мире они растворились, потеряв возможность принимать облик дракона, но не растеряв его волшебных качеств. Миритон изучал мои свойства и пришел к выводу, что для этого мира я – воплощение именно богини Любви. Я не стремлюсь покарать и уничтожить, мне жалко даже вас, хотя вы никогда бы меня не пожалели. После того, как ты принес лукавую клятву, я свободна от своей. Могу все здесь разнести в случае чего. Не могу сказать, что мне этого не хочется. Но мне жалко твоих подданных. Они хоть и тупые и самодовольные, но все же живые существа, к тому же несчастные, обделенные самым главным даром – даром любить. Поэтому я попробую снять проклятие.

– Если ты это сделаешь, ты станешь главным божеством моего народа и мы будем приносить тебе богатые дары.

– Хрен ли мне в этих дарах? Если вы научитесь любить и поймете наконец, что любви достойны не только такие как вы, не только Высшие, но и все остальные, этого будет вполне достаточно. Но ты должен мне помочь.

– Я сделаю все, что в моих силах. Скажи, что.

– Сама не знаю. Пока отвечать на вопросы. Проклятие накладывала не я, значит, чтобы его снять, надо понять, как она это сделала. Нужно ли снимать с каждого по-отдельности и есть ли возможность снять проклятия со всего народа оптом? Кстати, сколько вас?

Владыка потупился и сказал с горечью:

– Мало. Нас очень мало. Когда-то нас было около двухсот тысяч, а нынче около двух.

Ну ни фига себе популяцию подсократили. Теперь это уже не народ, а так, горстка. И это бессмертные существа. Да, тоска – страшная сила, пострашнее красоты. Но если придется с каждым работать лично, то две тысячи… Многовато будет.

– Двух тысяч? И все они живут здесь?

– В нашем мире существуют четыре анклава Высших. Этот самый большой, здесь половина всего нашего народа. Сто пятьдесят во дворце, другие живут в своих домах отдельно. Остальные далеко отсюда, но через камень Власти мы можем сноситься.

– Хорошо. Теперь мне надо провести диагностику. Я знаю, что на энергетическом уровне проклятие должно определяться. А вот как оно выглядит, я понятия не имею. Зовите трех-четырех ваших, и дайте мне возможность достаточно долго их рассматривать. Лучше всего, конечно, в естественной среде.

– Ты хочешь сказать, в привычной обстановке?

– Ага. Можно сделать так, чтобы они меня не видели? А вы бы разговаривали на разные отвлеченные темы. Хорошо также их за что-нибудь отругать.

– За что?

– Вы Владыка, вам виднее, за что. Просто хочется добиться выброса эмоций. Положительных от них не дождешься, посмотрим на отрицательные.

В это время как по заказу раздался стук в дверь. Советники желают видеть Владыку по срочному делу. Удачненько они захотели с Владыкой пообщаться. Вовремя. Он велел проводить советников в Зал Плюща (что такое, понятия не имею), взял меня за руку и повел. В предыдущий раз мы выходили через те боковые двери, что побольше. А тут нырнули в маленькую дверцу и сразу попали в узкий и короткий коридорчик, стены которого практически полностью были заняты разными дверями и дверцами. Владыка открыл одну из них, оттуда мы прошли в еще одну комнату, которую я не успела рассмотреть, потому что мы снова нырнули в маленькую дверцу, за которой оказалась узкая винтовая лестница, а она, в свою очередь вывела на хоры огромного зала, похожего на церковь. Посредине стоял здоровенный стол, окруженный тяжелыми дубовыми креслами. В камине напротив хоров, где мы находились, ярко горели дрова. Резьба на колоннах, поддерживающих хоры, обрамляющих камин и ограничивающих оконные проемы изображала обвивающий все эти архитектурные детали плющ. Зал Плюща, кажется?

– Вот, располагайся здесь. Сейчас сюда придут мои советники числом шесть, я седьмой. Прикройся невидимостью и можешь смотреть сколько хочешь. Надеюсь, ты помнишь наш уговор.

– Не волнуйтесь, Владыка, вреда вам от этого не будет.

Я присела на стоявшую там небольшую скамеечку. Такую моя бабушка использовала для работы на огороде. После чего махнула рукой и стала невидимой. У Владыки округлились глаза, но он ничего не сказал и быстро вышел.

Внизу начали собираться советники. Пришел Кавинтон, а с ним еще три блондина. Затем появился Владыка, следом за ним вошли еще один блондин и мой знакомый брюнет Дроперидол. Все расселись за столом и началось внеочередное совещание. Я сразу поняла, чем так раздражаю местных. Они ни за что не начнут разговор прямо по существу. Незнакомый блондин заговорил на незнакомом же языке. Он гонял во рту гласные и согласные, но по выражению лиц окружающих было видно, что все это болтовня ни о чем, скука смертная. Слышно было плохо, да и слушать особо было нечего.

Так как я все равно ничего не понимала, то переключилась на магическое зрение и принялась изучать присутствующих. Все как на подбор маги. Дроперидол и еще один блондинчик – прирожденные воины. У Кавинтона и Владыки (как, кстати, его зовут?) развитый интеллект. При этом у Владыки еще и очень мощная эмоциональная составляющая, но вся она тоже какая-то интеллектуальная. Еще двое – явные середнячки, ничего выдающегося. А вот последний блондин – очень сильный маг. Владыка, кстати, тоже не хуже, но у блондина магии много, а вот интеллектом он похвастаться не может, да и эмоциональная составляющая показывает только злобность.

Где же проклятие? В свое время я читала, что его легко увидеть на энергетическом плане. Знать бы еще, как оно выглядит. Невозможно разглядеть в проплывающем облике верблюда, если абсолютно этого верблюда себе не представляешь. Если заблокированы сердечные чувства, что надо смотреть, сердце или голову? На мой взгляд голову, но что имела в виду драконица, жившая тысячелетия назад? Как она себе все представляла? Наконец я углядела у Дроперидола в самой середке его энергетического тела некую субстанцию, похожую на серое облачко. Небольшое такое, довольно прозрачное, заметить трудно. Главное, идет от головы и захватывает сердце. Оно или не оно? Смотрим дальше. По правилам игры это должно быть у всех присутствующих.

Дальше пошло легче. Я знала, что искать, и конечно же нашла. Разглядела эту гадость в каждом. Теперь бы мне кого-нибудь на запчасти разобрать, чтобы понять, как оно устроено, и что нужно сделать, чтобы ликвидировать, не убив при этом хозяина. Неплохо было бы провести эксперимент. Выпрошу у Владыки Дроперидола на опыты, его мне не жалко.

Справившись со своим делом, я довольная расслабилась, откинувшись на стену, и тут обратила внимание, что разговор идет уже на знакомом языке. Далеко, правда, слышно плохо. А мы «длинные ушки» применим. По-моему, там обсуждается что-то важное.