Стать драконом

Глава 16

В связи между ними не было нужды, чтобы Эйми заметила, что разговор Бренда и его сестры прошёл плохо. Брэнд перешёл от радости, к шоку, а затем к гневу. Время спасти его, прежде чем он сделает что-то, о чём потом пожалеет. Но, по крайней мере, он сам увидел, что обнаружила Ади.

— Девушка не заключенная, — заявила её близнец во время телефонного разговора, пока он принимал душ в отеле.

— Не очевидно, конечно. Брэнд говорит, что дядя держит её в заложниках за хорошее поведение. Она, наверное, слишком напугана, чтобы уйти.

— Так напугана, что ходила по магазинам по всему Беверли-Хиллз.

— Это ничего не значит.

Но чем больше Ади рассказывала — машину Сью-Эллен, шикарный красный кабриолет с откидным верхом, на котором она любила гонять и получать штрафы за превышение скорости, и клубы, в которых она тусовалась до рассвета, — Эйми не удивилась, когда Сью-Эллен отвернулась от своего брата. Благодаря их связи она почувствовала предательство и хотела успокоить его. Она знала, что ему придётся самому узнать о том, что сестра перешла на сторону Паркера. Иначе он бы никогда в это не поверил. Миссия выполнена. Время уходить и к чёрту возможное золотое яйцо или дракона, который может быть у Паркера. Прямо сейчас Бренд важнее. Пусть остальные разведают возможное золото. Она уже получила своё.

Она пробиралась сквозь толпу, но почувствовала железную хватку на руке. Она повернула голову и увидела мужчину с сединой на висках.

— А вот и дядя Тео.

— А ты, должно быть, дочь Захры, Эйми. Мне сказали, что ты пришла вместе с моим племянником. Очень приятно познакомиться с тобой, особенно учитывая, что ты нашла пропавшего мальчика.

— Не благодаря тебе. Я знаю, что ты сделал.

— Что я сделал? Ты говоришь так, будто я сделал что-то дурное, но я лишь пытался улучшить судьбу моей семьи в жизни, и что делает мой неблагодарный племянник? Отворачивается от меня и связывается с драконом.

— Тс-с-с. — Его откровенные слова вызвали панику, вызванную годами сокрытия. — Что, по-твоему, ты делаешь?

Неужели он не знает, как ведётся игра на публике?

— Мы просто общаемся. Ты бы предпочла, чтобы мы переговорили в более уединённом месте?

Да. Потому что тогда она может сделать то, от чего отговаривала Брэнда: ударить Паркера. Она позволила Паркеру увести себя из оживлённого бального зала по коридору в тихую часть дома.

Комната, в которую они вошли, видимо была его кабинетом, по крайней мере, на это указывал гигантский письменный стол. Находясь подальше от любопытных глаз, она вырвалась из хватки Паркера и отступила на несколько шагов.

— Я не знаю, что ты думаешь и что делаешь, но всё скоро прекратится. Мы знаем, что ты удерживаешь золотого в плену.

— Не просто золотого, — произнёс Паркер с ухмылкой.

— У тебя есть ещё драконы? — Мысль об этом беспокоила. Что ответить, особенно учитывая, что он ни капельки не раскаивается и не беспокоится о том, что рассказал ей?

— У меня много чего есть в лабораториях, — с самодовольством ответил он.

— Немедленно освободи их. Мы не потерпим, чтобы ты играл в игры с такими, как мы.

— Требуешь? Ты не в том положении, чтобы предъявлять мне требования, малышка. У меня на руках все карты. Ты, кажется, забываешь, что я знаю твой секрет.

— Секрет, который тебе лучше не разглашать. Иначе… — Она сузила глаза с явной угрозой.

— Иначе что? Думаешь, можешь угрожать мне? И всё же я испытываю двойственное ощущение. Я усвоил, что, хотя многие угрожают, не у всех хватает смелости довести дело до конца. Ты можешь говорить всё, что захочешь. Мне плевать.

Паркер провёл пальцами по рабочему столу, выводя на нём круги. Затем сел в кожаное кресло позади и сложил руки на животе. Если мама и научила её чему-то в детстве, так это никогда не признавать, что кто-то имеет на тебя влияние. Сразу после этого теряешь переговорную силу.

— Тебе должно быть не всё равно, потому что, как только я скажу маме, что ты держишь в плену наших сородичей, есть вероятность, что от тебя ничего не останется.

Вообще то, Эйми должна прямо сейчас сменить облик и испепелить его сама. Но возможно две проблемы; первая — возможное обнаружение гостями или персоналом, не говоря уже о видеокамерах. И вторая, она не уверена, что её дар восстановился, чтобы работать.

— Не будет никакого возмездия или нападений на меня, или на какое-то из моих заведений, иначе ваш секрет будет раскрыт.

— Ты мне угрожаешь?

— Тебе. Твоей семье. И всем драконьим Септам. Любой, кто не человек, должен прислушаться ко мне. Права, за которые я борюсь, принесут пользу всем нам. Поэтому будет справедливо, если вы поддержите это дело, добровольно или нет.

— Ты сделал выбор в пользу оборотней.

— Драконы тоже оборотни.

— Мы не хотим участвовать в твоём восстании.

Так надо было сказать, но отчасти она восхищалась способностью криптозоидов не быть в тени.

«Я жажду их свободы».

Даже если за это придётся заплатить кровью. Следует отметить, что в истории было несколько моментов, когда происходили серьёзные перемены, которые не сопровождались небольшой войной и хаосом. Действительно ли точка зрения Паркера была настолько плоха? Впервые после позорного поражения драконы могли подумать о возвращении на мировую арену, и всё потому, что Паркер проложил путь. Но это только её мнение. Выбор за Септами, а не за Эйми, и уж точно не за Паркером.

Усмешка скривила его губы.

— Думаешь, что твой вид такой могущественный с властью и деньгами. Вы трусы. Вымирающая порода. Недостойная того, что у вас есть. Просто потому, что не знаете, как в полной мере использовать свою мощь, но это не значит, что другие не могут. Ты видела, на что я способен.

— Ты имеешь в виду, что может сделать наука.

С лукавым выражением лица он ответил:

— Ты говоришь о моём племяннике. Уверен, что моим учёным будет весьма интересно узнать, как Брэндону удалось изменить облик. Он первый, знаешь. Яркий пример, как сказали бы некоторые, солидных генов Мерсеров.

— Ты ставил на нём эксперименты. На своём родственнике. Соединил его с драконом.

— И что? Наука иногда должна жертвовать немногими ради общего блага. Но разве ты не должна благодарить меня? Слышал, вы пришли на вечеринку вместе. Драконесса на пороге расцвета и невостребованный мужчина. Разве ты ещё не увидела возможностей? Я знаю, как мало самцов вы рожаете в каждом поколении. Борьба за сохранение семейных уз, и я знаю, что последние несколько десятилетий вам приходилось полагаться на науку, чтобы убедиться, что не вымрете. Что, если на сцене внезапно появится свежая партия мужчин? Искусственное оплодотворение и лечение бесплодия станет благом для драконов. Но оно введёт правило двадцать восемь.

— Ты пытаешься сказать, что собираешься продавать нам самцов драконов?

— Если цена подходящая, но думаю, что можно получить больше прибыли, просто используя самцов, созданных моими лабораториями, в качестве племенного поголовья.

— Мы не скот.

— И всё же ваши правила превратили вас в племенных кобыл. Сколько пройдёт времени, прежде чем ты выносишь какой-нибудь случайный плод, ребёнка или двух, чтобы продолжить род?

Потому что даже женщины, которые не могли найти себе пару, должны были произвести на свет наследника. Это правило септов.

— У меня есть пара.

— Сейчас. Брэндон рассказывал, что случилось с другими пациентами, которым сделали такое же сращивание ДНК? — Широкая улыбка очень напоминала оскал волка перед тем, как съел красную шапочку. — Все остальные немного свихнулись. Вышло всё плохо. Так много тел, которые пришлось спрятать.

— Ты больной. Ты сидишь здесь и хвастаешься своими подвигами, гордишься тем, что ставишь эксперименты на людях против их воли. Даже на своей семье. Это неправильно. Ты не можешь использовать криптозоидов в качестве подопытных, и тебе не сойдёт с рук пленение драконов ради экспериментов.

— Но я уже сделал это. — Он изогнул бровь. — И я ещё не закончил их собирать. Это как игра в Pok?mon Go. Смогу ли я собрать все? Сколько существует наборов цветов? Есть серебряные, красные, множества оттенков, синие и зелёные. Нельзя забывать и о чёрных, и о белых с оттенками серого. О, и золотые.

— Итак, ты признаёшь, что у тебя есть золотой дракон.

— Я никогда этого не отрицал. Хотела бы с ним встретиться?

Челюсти ловушки замаячили вокруг, и Эйми поняла, как сильно просчиталась. Но она ожидала, что Паркер будет придерживаться правил, цивилизованных принципов, но в существе перед ней не осталось ничего цивилизованного. Он насквозь пропитан злостью. Его цели не оправдывали средства. Он должен умереть.

Она бросилась на него, зная, что не может полностью трансформироваться, но имея достаточно сил, чтобы выпустить опаловые когти с острыми, как бритва, кончиками.

Паркер оказался быстрым, быстрее, чем ожидалось. Он поднял спрятанный под столом пистолет и он выстрелил в упор. У нее осталось время только на мысленный крик:

«Ловушка. Беги!» — прежде чем всё погрузилось во тьму.