Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2

Глава 19

- Да как сказать. - Рыжий задумчиво покосился на нее. - Минут семь как.

- ДАЙ! - она требовательно облапила его браслет, устанавливая тактильный контакт между гаджетами, практически вламываясь в чужой интерфейс и пальцами Виктора нажимая нужные кнопки.

Получая доступ и оставаясь внутри его системы в роли наблюдателя.

Седьков снисходительно ухмыльнулся и, не обращая внимания на ее вторжение, продолжил листать то, что просматривал до этого.

Скорость была не то чтоб запредельной, но и не как раньше, когда он читал со своего экрана.

Тики Хамасаки, скосив взгляд на латиноамериканку, сверкнула глазами и тоже врубила что-то специфическое. Не имея возможности влезть к Рыжему изнутри, она пыталась что-то расшифровать через "зеркало" Айи.

- Занятно. - Отмерла латиноамериканка через некоторое время, понаблюдав. - Наш натурал делает успехи. Как назло, ни раньше, ни позже. Как смог?!

- Да тут принцип велосипеда. - Седьков вынырнул из талмудов юстиции и вроде как задумался. - Надо равновесие держать - и весь секрет.

- В смысле? - она не поняла сходу, хотя и искренне попыталась.

- Мне тоже очень интересно, - доверительно шепнула Хамасаки-старшая. - Что значит это твое равновесие?

- Если я думаю сильнее, чем надо - у меня одна-единственная мысль начинает глушить все остальное в голове, - пояснил Рыжий. - Ну, если давлю на интерфейс концентратора сильнее, - поправился он, увидев собеседниц. - Знаете, наверное, это на манию похоже. Есть же маньяки? Вот точно такие ощущения.

- Силен в психиатрии? - отстраненно бросила Айя, на максимальной скорости листая кое-что по теме. - Шаришь в физике процесса?

Седьков решительно не должен был видеть через виртуал то, что он сейчас видел. Если верить теории.

- Нет, конечно. Но насколько понимаю, мания - это и есть навязчивая идея, кроме которой ты ничем другим заниматься не можешь. И думать ни о чем другом тоже не можешь.

- А если давишь, как ты говоришь, слабо? - Тика, недолго думая, кажется, растянула свою "вуаль" и на них тоже.

По крайней мере, именно такое впечатление складывалось после анализа собственной телеметрии. Айя даже слегка возбудилась: по идее, слышать их сейчас никто не должен, а приложение и расширение японки были из той серии, что стоит как авианосец.

- Красиво жить не запретишь, - заметила латиноамериканка, вопросительно глядя на мать одноклассницы и пару раз похлопав веками.

Та молча кивнула, подтверждая положительный ответ на невысказаный вопрос.

- Если давлю слабо - просто соединения не происходит. - Рыжий был в своем репертуаре и их диалога между строк не уловил в принципе.

Отвечал на вопросы, веселился сам с собой (тут понятно. Что ни говори, прорыв) и хлопал ушами. Прямо зависть берет.

- Я даже не знаю, что тут сказать. - Айя смотрела вперед и обращалась больше к Хамасаки-старшей.

- Гаджет новой модели. Псевдо-интеллект, собственный искин и возможность масштабирования под чужое сознание, - обтекаемо ответила та. - Опираться, в зависимости от обстановки, может на внешние вычислительные ресурсы, но очень аккуратно и с соблюдением федерального стандарта. Все законно.

- Хоть поздравила бы, что ли?! - А Виктор, естественно, принял фразу одноклассницы на свой счет и сделал вид, что обиделся.

Дамы переглянулись.

- Только эта непосредственность и заставляет меня думать, что авантюра с вызовом полиции может закончиться хорошо, - поежилась Мартинес, жалуясь Тике. - Кое-кому должно всегда везти, если верить одной глупой поговорке.

- Дуракам?! - оживился Рыжий. - У нас тоже такая поговорка есть!

Тика за какие-то доли мгновения сняла "вуаль" (уже не надо) и дальше секунд пять тряслась от смеха, закрыв лицо руками, всхлипывая и заставляя диван вздрагивать.

Виктор отсутствия защиты беседы от ее наличия так и не отличил.

Сама Айя подумала, что главное уже сказано, а приложуха японки жрет такой ресурс (и привлекает столько внимания), что лишний раз лучше не перебарщивать.

- Кстати, я, кажется, теперь понимаю, почему наш ханьский друг так возбудился, - старшеклассница указала взглядом в сторону противоположной стены.

- Видимо, да, - сдержанно согласилась Хамасаки. - Какое-нибудь навороченное приложение мониторинга показало необычную активность по ритмам и частотам в кое-чьем мозгу. Он и интерпретировал по-своему: отклонение от нормы? - значит, это оно самое. В чужую гениальность, как говорится, верится в последнюю очередь... Виктор, могу попросить тебя об одолжении?

- Угу.

- Не говори об этом больше никому.

Видимо, она ему что-то отправила в привате прямо на глазной нерв - потому что в этом месте Рыжий подскочил, как ужаленный.

- Красиво жить не запретишь, - повторила Айя, достаточно откровенно намекая на то, что оценила программный и аппаратный уровень снаряжения своей собеседницы (и, по совместительству, новой опекунши Седькова в самое ближайшее время).

- Хорошо. Понял. - Слегка заморожено выдал Виктор, явно переваривая неожиданность нового (для него) способа коммуникации. - Хренасе, у вас техника до чего дошла...

- Ты тоже очень хорошо над собой поработал, - отметила Тика. - Техника в руках дикаря - куча металлолома. Если ты справился с этим расширением - значит, ты очень неплохо прогрессируешь. Очень-очень неплохо.

С учетом их социальной разницы это было все равно, что получить премию из рук первого лица компании.

Впрочем, кое-кто опять не уловил иронии ситуации.

- О. А вот и полиция. - Айя вздохнула и подобралась.

Ее пульс скакнул за сотню и пришлось корректировать кое-что принудительно, чтобы не трястись от страха.

***

День оказывается на удивление богатым на события.

Во-первых, я наконец врубаюсь, как пользоваться местным нейро-концентратором по-взрослому. Это происходит четко перед приездом полицейских и попутно несказанно удивляет моих спутниц.

Странно, Мартинес же сама говорила тренироваться в эту сторону. Видимо, не ожидала такого прогресса? Надеюсь, еще будет время обсудить.

Во-вторых, местные правоохранители первые десять минут о чем-то чуть ли не ругаются с парой завучей и только потом обращают свое внимание на меня.

- Это по моей просьбе вас вызывали! - поднимаю руку и встаю, когда до меня доходит очередь. - Хочу подать заявление на самого себя.

А дальше под удивленными взглядами всех подряд излагаю без искажений свою версию событий, опуская лишь причины нашей драки с местными.

- Прошу вас инициировать официальное процессуальное разбирательство, - завершаю свой без сомнения впечатляющий спич, если судить по лицам присутствующих.

Японцы в форме, прибывшие на вызов, как и говорила память этого тела, здесь выполняют не только функции патруля. За считанные минуты при помощи местного завуча они скачивают какие-то файлы и, вообще не глядя на меня, еще какое-то время работают в виртуале.

- Так. Кто законный дееспособный представитель заявителя? - один из копов, видимо, добрался до моей анкеты и сейчас несказанно удивлен. - У меня заявление и акты не проходят без этого, а имени в базе нет.

- Родная мать... недееспособна по медицинским показаниям... федеральный номер реанимационной капсулы... клиника... - рефреном отзывается второй. - Что за...

- Нет у меня этого представителя. Пожалуйста, давайте определим во время заседания в ручном режиме? Насколько я сейчас вижу по базе, это допускается. - До чего хорошо иметь доступ к сети по мановению руки и со скоростью звука. - Вопрос назначения моего доверенного лица тоже прошу внести в повестку предстоящего судебного заседания.

Сейчас самый скользкий момент в моем расчете. По идее, в данной ситуации существует ровно два пути и многое зависит от того, по которому из них пойдут копы (и кое-кто еще).

Тика поднимается и ровно обращается к полицейским по-японски. Я предсказуемо не понимаю ни слова, но примерно через минуту меня за бок щипает Мартинес и жарко шепчет на ухо:

- Тика тебя усыновляет, что ли?! Рыжий, ты кто?!!

- Не пугай, - скосив лицо в ее в сторону мимическими мышцами, скриплю в ответ. - У меня все всегда под контролем ровно до тех пор, пока ты не начинаешь вибрировать. А ты сейчас меня из состояния покоя успешно расшатываешь.

- Потому что ты меня здорово удивляешь... Я - молодая, глупая и слабая латинос. Мне можно. - Одноклассница на своих каблуках находится глазами чуть выше уровня моих.

Ее хмурый тон и серьезный взгляд никак не вяжутся с ее же текстом.

- Я понятия не имею, что она сейчас говорит им, - чистая правда. - Я ж не понимаю по-японски. Что там?

- Она говорит, что в рамках процессуального производства принимает все виды ответственности за тебя на себя с твоего согласия. Ссылается на какие-то статьи федерального гражданского и семейного кодекса и берется доказать в суде, что имеет перед остальными преимущество в вопросах твоей опеки.

- Хм. Приятно. Но у меня расчет был чуть на другое, - я снова искренен. - Не планировал, что она вмешается. Хотя хуже, наверное, не будет... Лезть отменять такое заявление как-то рука не поднимается, - вздыхаю.

Выступать Тике наперерез действительно не стоит, если я правильно ловлю момент.

По правде сказать, мои нынешние действия - чистейшей воды экспромт. Такое бывает и в ринге: руки-ноги словно ватные, противника не чувствуешь, дистанция то и дело рвется то в одну, то в другую сторону. Первый раунд, второй, третий.

А потом вдруг бац - и поймал волну. Соперник резко сдыхает и мозгами, и физически; начинается самое приятное - игра в одну калитку.

Все бы ничего, но Тика Хамасаки сейчас исполняет роль судьи в ринге, как если бы тот вдруг невесть откуда вооружился трехметровым стальным прутом и принялся размахивать им над головами соревнующихся спортсменов с намерением поддержать одного из них.

***

В суд она поехала на машине старшей Хамасаки, четко проговорив свои намерения и не оставляя той ни малейшего шанса отказаться. Справедливости ради, японка и не сопротивлялась.

На первом этаже их уже ожидала Эрнандес, рядом с которой застенчиво переминался с ноги на ногу знакомый лицом паренек из известного участка, в реале имевшей чин старшего детектива. Айя не сразу вспомнила его имя (Эрнесто!), но подруга написала, что этот легавый - свой и правильный.

Вдруг понадобится что-нибудь кулуарно разводить "под ковром"? Эрни обязан родне и, если будет возможность (и необходимость), найдет нужные концы по минимальной цене с максимальной скоростью, прямо из здания суда.

Цифра, которую предстояло заплатить за услугу, была ими решительно проигнорирована.

Какое-то время пообщавшись в закрытом чате, они обе пришли к выводу, что, к сожалению, этот выстрел скорее всего окажется холостым - не тот вопрос.

- Но ладно. Не на этом же экономить... Че-то не нравится мне их скорость. - Ана толкнула ее направо сразу за дверями в зале заседаний. - Падай в последнем ряду, вперед лезть не будем.

Детектив Эрнесто, не оглядываясь на них, прошел и сел ближе к судейскому помосту.

Судья, немолодой японец, как по заказу появился из-за своей двери одновременно с моментом, когда ввели Рыжего. Что интересно, под руки одноклассника никто не держал и со стороны вообще все выглядело так, как будто Седьков топал на вечеринку.

- Ты о том, что за четверть часа уже и начало объявили? - хмурый вопрос Мартинес совпал по времени с ударом судейского молоточка об тарелку, будь они все трое неладны.

По их национальному опыту, подобная скорость рассмотрения дела ни о чем хорошем говорить не могла.

- Да. Хотя, наверное, у нее, - Ана указала глазами на сидящую в первом ряду Хамасаки-мать, - свои возможности. Финансовые в том числе: внесла тариф за срочное рассмотрение - и вуаля.

Тика словно услышала, что за спиной разговаривают о ней: повернулась назад, неуверенно посмотрела на них.

- Да ну. Не может быть, - продолжила баскетболистка шепотом. - Не может она оттуда слышать, еще и с испанского переводить.

- Ей неприятно, что мы в зале. - Айя методом исключения уверенно определила расширением причины колебаний матери одноклассницы.

- ... основание? - задал тем временем вопрос судья.

А вот следующий ответ японки заставил старшеклассниц переглянуться и вкрутить громкость своих расширений на полную:

- ... Личное знакомство с отцом заявителя. Личные с ним отношения. Моральная ответственность за этого ребенка. - Хамасаки уверенно ткнула пальцем в резко ошалевшего Седькова.

Последний, вопреки своей обычной жизни, сейчас был снабжен специальным наушником, в котором искусственный интеллект суда добросовестно переводил ему каждый звук заседания на понятный язык.

Конституционные права, черт побери.

- Херасе. - Айя сориентировалась быстрее подруги. - Так вот оно что. А я-то смотрю... А оно вот как... Бл*. И нахрена ты только Эрнесто приволокла.

Сказать, что она была обескуражена и удивлена, значило ничего не сказать.

- Что?!

- Еще один ненужный свидетель! - Мартинес забористо выматерилась. - Батя Рыжего чпокал Тику Хамасаки. У них были отношения, она только что сейчас так сказала перед судом. - Заморожено просипела Мартинес, лихорадочно вращая шестеренками.

В принципе, это объясняло если не все, то многие необъяснимые странности.

- Не врет, - лихорадочно забормотала баскетболистка, переварив новость. - В суде точно не соврешь, она под электронной присягой. Херасе. Теперь понятно, почему кроме нас никого внутрь не пустили.

- Кроме нас никто и не рвался. Но мне теперь тоже понятно, почему она так не хотела, чтобы сюда шли мы.

Не сговариваясь, подруги повернулись друг к другу и долгий десяток секунд молча хлопали глазами, несмотря на все работающие расширения.

Слова почему-то исчезли у обеих.