Стальной Региос. Том 2. Сайлент ток

Глава 1. Растерянность

Как у тебя дела? Мне в школе скучать не приходится, но жизнь тут более обыденная, чем у тебя. Через несколько недель после того, как я получила одно из твоих писем, до меня дошли ещё несколько. Не знаю, когда ты получишь это письмо, но надеюсь, что дойдёт быстрее, чем твои. Рада, что не забросил Военное Искусство. Ты столько всего пережил, но всё-таки принял решение. Смущает мысль о том, что принять решение помогло моё письмо, но я всё равно рада. У меня новая подруга. Забавная, но пребывание в её компании порой утомляет — такой вот недостаток. В приюте, как всегда, бурная жизнь. Отец открыл додзё. Теперь он не просто учит детей в приюте, а ведёт обучение в настоящем додзё. Собираемся подать заявку на субсидию, так что за нас особо не волнуйся. Денег получается меньше, чем когда ты помогал, но, думаю, справимся.

Как ты там, у тебя всё хорошо? Не болеешь? Хорошо питаешься? Ты вечно ешь что попало, я за тебя беспокоюсь.

Похоже, у тебя появилось много друзей, и я рада, что ты не одинок, но… почему они все женского пола? Я обеспокоена. Неужто ты распутником заделался? Эта мысль меня тревожит. Начинаю думать, что следовало настойчивее отговаривать тебя ехать в Целни.

Так, это я просто пошутила. Шутка.

Ах да, и ещё. Ещё одна вещь. Я рада, что ты не бросил Военное Искусство. Но не хочу, чтобы ты был тем Лейфоном, которым был в Грендане. Лейфон, всю душу вкладывавший в тренировки, был великолепен, я ему завидовала — а Лейфон, носивший титул Обладателя Небесного Клинка, мне не нравился. Понимаешь разницу?

Когда пришло первое письмо, появилась ещё тема для разговора. Возможно, ты будешь удивлён. Не буду пока рассказывать. Хочется сделать небольшой сюрприз.

Ну ладно, до следующего письма.

Моему дорогому Лейфону Вольфштайну Альсейфу

Лирин Марфес

Тонкие пальцы сложили заплутавшее письмо вдоль старой складки, и она, молясь, чтобы факт вскрытия не был обнаружен, аккуратно положила конверт туда, где ему надлежало быть.

Людям не дозволено жить на загрязнённой земле, и они живут на поверхности региосов. Эти клочки обитаемой земли, странствующие по планете, движутся так, как каждому из них прикажет своё сознание, и поддерживают связь через центр транспортной сети, транзитный город Йолдем. Связь такая и только такая. И благодаря ей имели возможность перемещаться между городами люди, вещи и информация.

Школьный город. Среди региосов есть города с разными функциями, и в их нестабильной сети занимает своё место и этот, специализирующийся на образовании. В нём собираются ищущие знаний юноши и девушки, учатся и учат. Здесь не бывает взрослых, и молодым людям порой приходится выступать не только в роли учащихся, но и в роли учителей. Так устроен школьный город. И одним из таких городов является Целни.

В залитой солнечным светом аудитории перед началом занятий было шумно. Входящие студенты клали сумки за стулья и начинали болтать с товарищами, готовиться к занятиям, бегать с просьбой дать переписать конспект или же просто переставали обращать внимание на окружающих.

Лейфона, которого окружающая суматоха нисколько не интересовала, манили сладостные объятия сна, и он, не выдержав, склонился над партой.

— Привеет, с добрым утром!

— Кхе!

Его сильно ударили по спине.

— Чего, чего, почему вялый такой?!

— Кхе, ух, п-привет…

С закашлявшимся Лейфоном жизнерадостно болтала его одноклассница, Мифи.

— Мифи-тян, ты перестаралась…

— Да уж. Лейфон, может, ещё от боя взводов не отошёл.

— Да ну, бой же позавчера был, — надув щёки, отмахнулась Мифи от стоявших сзади Мэйшэн и Наруки. — Не мог он Лейфона настолько измотать. Правда?

— Угу… Я совсем не устал, всё нормально.

— Но ты такой сонный…

— Нет, всё нормально, правда, — бодро заверил Лейфон явно обеспокоенную Мэйшэн. Её глаза всегда были на мокром месте, и Лейфон не знал, что с ней делать.

— Всё-таки ты усталый — из-за чего? Неужели вчера тоже работал?

Наруки, девушка в такой же военной форме, что и у Лейфона, окинула его изучающим взглядом. Она нависала над ним, словно допрашивая.

— Ну… да.

— А, вот оно что. Всё-таки ты много работаешь.

— Мыть отделение центрального механизма… это же тяжело.

— Верно. Тебе не кажется, что если хочешь всерьёз готовиться к боям, работу стоит бросить?

Девушки были очень дружны — они знали друг друга ещё до приезда в Целни. Лейфон познакомился с ними, когда остановил драку новоприбывших студентов-военных в день торжественного открытия. Из-за драки же вместо того, чтобы жить обычной жизнью, Лейфон перевёлся на военный факультет. Но девушки тут ни при чём. Перевестись его вынудил президент школьного совета Кариан Лосс, с самого начала знавший, кто такой Лейфон. Обладатель Небесного Клинка из Копьеносного Города Грендана.

— Нет… Мыть отделение я уже привык, — улыбнулся он Мэйшэн.

Он в самом деле привык мыть отделение центрального механизма, самое сердце региоса. Однообразный физический труд, не требующий принятия решений, позволял расслабиться гораздо лучше, чем если бы приходилось работать головой.

— А что тогда?

— А-ха-ха-ха… Да так, — попытался уклониться от вопроса Мифи Лейфон.

— Может, скрываешь от нас что?

— Что ты, ничего подобного.

— Нет, скрываешь. От взгляда Мифи-тян ничто не ускользнёт! Давай выкладывай, а то получишь.

— Получу?..

Вопрошающий взгляд уставился на него в упор. Мифи обожала добывать информацию, и когда она увлекалась, остановить её было просто невозможно.

— Ну, ну, ну…

— Э…

Лейфон нервно улыбнулся, понимая, что бежать некуда, но тут Наруки схватила Мифи за шиворот и оттащила.

— Мы вроде сказать что-то хотели. Сейчас занятия начнутся.

— Сказать?

— А… точно, точно. Ну вот, Мэйтти отмалчивается, а мы забыли.

— Я… виновата? — надулась Мэйшэн.

— Брось, Ми вечно балаган устраивает. Давай, Мэй.

— Ой…

Наруки подтолкнула Мэйшэн, и та, жутко покраснев, встала перед Лейфоном.

— Я…

— Что?

Её напряжённость передалась Лейфону, и он тоже выпрямился на стуле.

— Обед… Я бэнто сделала, давай вместе поедим?

— А?

— Понимаешь, мы, да и ты тоже, вечно на обед покупное едим, вот Мэй и решила нас порадовать, — сказала Наруки.

Мэйшэн закивала, и лицо у неё было такое красное, что, казалось, вот-вот пар из ушей повалит.

В самом деле, с самого начала учёбы он обедал лишь купленными булочками. Не потому, что не умел готовить — он умел, так как помогал по хозяйству в приюте — а потому, что приходилось работать допоздна на центральном механизме, и утром он старался как можно дольше отоспаться.

— Правда… Можно?

— Да…

— Мэйтти любит готовить, так что соглашайся и спасибо скажи.

Лейфону стало казаться, что непрерывно кивающая Мэйшэн превратилась в робота.

— Спасибо, — обрадовано улыбнулся он.

По-прежнему красная Мэйшэн прекратила кивать.

— Завидую я тебе, — заметил Харли, не отрываясь от экрана, когда Лейфон рассказал об обеде, которым угостила его Мэйшэн.

— Спасибо на добром слове, — кивнул Лейфон, сжимая сапфировый дайт, соединённый проводом с машиной Харли.

— Нет, я немного о другом.

— А?

— Нет, просто… Эх, тоже хочу девушку.

После занятий Лейфон пришёл в тренировочный комплекс на учения взвода, и Харли пристал к нему с проверкой оружия. Сквозь стены до ребят доносились звуки, сопровождающие тренировки в других залах. Из семнадцатого взвода присутствовали только Лейфон и Харли.

— Но она не моя девушка. Просто любит готовить.

Харли лишь вздохнул и покачал головой.

— Кстати… что мы делаем? — спросил Лейфон, всё это время наполнявший своей кэй восстановленный в форму меча дайт.

Кэй… Есть два вида кэй: внешняя кэй, выбрасываемая наружу и несущая разрушение, и внутренняя, текущая по телу и укрепляющая его. Лейфон был военным — человеком, обладающим подобными навыками.

— Да я кое-что проверить хотел.

— Аа…

Так и не получив объяснения, Лейфон продолжил вливать кэй в клинок. Голубой клинок под действием кэй испускал мягкий зелёный свет. Ощущение от кэй-артерии было такое, будто отросла новая конечность. Артерия проникла в клинок, передавая ощущение его тепла и обдувающего воздуха.

— Потрясающая концентрация кэй, — восхищённо выдохнул Харли. — Может, тогда лучше платиновый дайт? Проводимость будет лучше.

— Правда?

Лейфон в самом деле не был доволен клинком — до его гренданского Небесного Клинка ему было далеко. Кстати, тот ведь тоже из платинового дайта был? Впрочем, сравнивать Небесный Клинок с остальными бессмысленно, подумал Лейфон. Он ведь изготовлен специально для боя с гряземонстрами.

— Выходит, я и то оружие смог применить именно благодаря количеству кэй.

Незадолго до этого на Целни напали гряземонстры. Ноги города застряли в их норе. После этого началась атака, и беду удалось предотвратить лишь благодаря Лейфону. По его спешному требованию Харли сделал новые настройки. Клинок превратился в оружие, разделяющееся на множество нитей. Лейфон воспользовался им, чтобы истребить личинок, а затем вышел за пределы города и уничтожил матку.

— Но оружие у меня забрали. Ну и ладно.

В бою взводов оно даёт слишком большое преимущество, и президент с командующим приняли решение оружие конфисковать. Сейчас Лейфон держал в руках новый дайт.

— Я в любом случае не стал бы им пользоваться в боях взводов.

Он оборвал кэй-поток и опустил меч. Остаточная кэй грела тело, выступил пот.

— Вот как? А если бы воспользовался — мы бы сразу выиграли бой?

— Выиграли бы, но разве есть смысл в такой победе?

— Думаешь, нету?

— Конечно. И потом, разве командир согласится на такую победу?

— А, верно, — кисло улыбнулся Харли, знавший Нину с детства. — Победа за счёт чужой силы радости ей не доставит.

— Именно, — кивнул Лейфон и взмахнул мечом. Он только и делал, что вырабатывал кэй, и теперь очень хотелось подвигаться.

Он размашисто рубанул сверху вниз. Остаточная кэй с клинка рассеялась, как и зелёный свет дайта. Через эти взмахи он проверял, в какой физической форме находится, и заодно отрабатывал различные приёмы. Лейфон рубил снова и снова, понемногу сосредотачивая внимание на единственной точке. Он перестал различать цвет исходящей из клинка кэй. Если прежде он чувствовал, как преобразовывается нервная система, то теперь казалось, что меняется и окружающий мир, а сам Лейфон превратился в размахивающую мечом машину. Он сосредоточился ещё сильнее, и даже это механическое ощущение исчезло. Он стал пустым, зато всё вокруг наполнилось красками. Он рубил эти краски. Острие клинка оставляло след в пустоте воздуха. Движение повторялось снова и снова. Сколько бы ран он не наносил воздуху, их заполнял новый воздух. Но Лейфон всё равно продолжал рубить. И лишь когда сам поток воздуха изменился так, что перестал заполнять разрез, Лейфон остановился.

Послышались слабые хлопки.

— Ха-ха, блестяще.

Придя в себя, он обнаружил, что у входа стоит наблюдавший за ним всё это время Шарнид.

— Ты, кажется, как-то ухитрился его до смерти зарубить.

— Нет, тут ничего особенного…

— Потрясающе! От первых взмахов твоего меча прямо ветер подул. А когда ты нанёс последний удар, ветер прекратился совсем. Это же… удивительно, — восхищённо сказал Харли смутившемуся Лейфону.

Тот растерянно почесал голову, видя почти детскую радость Харли.

— Харли, — поспешил охладить его пыл Шарнид. — Ты сделал, что я просил?

— А… Да-да, сделал.

Харли открыл стоявшую неподалёку коробку и вынул два дайта. Выглядели они немного иначе, чем дайт Лейфона. В целом такие же, угольного цвета, прутья, но с другими рукоятками. Гладкие рукоятки были изогнуты. На изгибах сидели металлические кольца, под которыми скрывались какие-то крючки.

— Огнестрел?

Шарнид специализировался на работе с внешней кэй, его задачей была дистанционная огневая поддержка команды.

— У нас мало людей, так что ограничиваться ролью снайпера не выйдет. Это, скажем так, для подстраховки, — сообщил он, забирая дайты у Харли, и, направив в них кэй, восстановил их.

— Выглядят сурово.

Оружие вытянулось, сверху и снизу появились острые части, почти лезвия. Они шли вдоль ствола и явно предназначались для нанесения ударов. Судя по текстуре, это был не литиевый дайт, который обычно использовал Шарнид, а хромовый. Такой же, как у железных хлыстов командира взвода, Нины.

— Я использовал чёрный дайт, как ты заказывал, но у него дальность стрельбы меньше, поскольку проводимость кэй-потока плохая.

— Неплохо. Из этих штук я далеко стрелять не собираюсь. Если попадают в цель с десяти мелов, мне достаточно, — отмахнулся Шарнид и покрутил оружие на пальце, чтобы рука привыкла к весу.

— Ближний огневой бой? — произнёс наблюдавший за ним Лейфон.

Шарнид присвистнул.

— О… Недаром ты из Грендана. Разбираешься.

— Нет, в Грендане, думаю, тоже немногие знают…

— Что такое ближний огневой бой? — спросил Харли.

Попросту говоря, рукопашный бой с применением огнестрела. Огнестрел давал преимущество на дальней дистанции, но в ближнем бою уступал в скорости ножам и мечам. Для преодоления этого недостатка было разработано новое искусство огнестрельного боя. Его назвали «ближний огневой бой».

— О… И ты им владеешь?

— Ну, его применяют либо выпендривающиеся дураки, либо великолепные бойцы. Я вот из числа дураков, — сказал Шарнид с хитрой улыбкой.

Не понимая, надо ли воспринимать сказанное всерьёз, Лейфон посмотрел на Харли, который, как оказалось, понял не больше, и лишь пожал плечами в ответ.

— Я опоздала, — разнёсся по залу чистый и тихий голос Фелли.

Её изящная фигура, похожая на стеклянную статуэтку, одним своим присутствием, казалось, может заморозить всё вокруг, — но остальные уже привыкли.

— О, Фелли-тян. Ты, как всегда, очаровательна.

— Спасибо…

Фелли кинула взгляд на огнестрелы в руках Шарнида, тут же потеряла интерес и села на скамейку в углу.

— Так, не хватает только Нины, — сказал Харли, забирая дайт Фелли на проверку.

— Ого, выходит, она последняя — это необычно.

— Выходит, что так, — кивнул Лейфон, соглашаясь с Шарнидом.

Не было в семнадцатом взводе человека, желающего укрепить взвод сильнее Нины, и на тренировки она всегда приходила первой, — но сегодня её ещё не было.

— Она, вроде, говорила, что хочет что-то сделать…

— Она, вроооде, не особо чего-то хочет, — зевнул Шарнид.

Его апатия оказалась заразительной.

Лейфон не знал, что сказать, и стал рассматривать свой меч из сапфирового дайта.

После боя возникло много вопросов, подумал он.

В первом бою взводов Лейфон показал свою настоящую силу, и Нина болезненно восприняла увиденное. В этот раз он сражался честно, всерьёз. И они проиграли.

Полностью он, конечно же, не выкладывался. Скрывать свои силы смысла больше не было, и с Ниной, считавшей, что они обязаны защищать школу, он был согласен, но всё же драться из последних сил нужным не считал. Причина проста — бой ненастоящий. Настоящая сила Лейфона потребуется после этих боёв.

Время от времени региос сближался с соседним городом и дрался за территорию. Фактически в бой вступали живущие на поверхности городов люди.

И начиналась война.

Бои шли за источник необходимого для жизни города топлива — за серниевые шахты. По какой-то причине в сражение вступали лишь города одного вида. Чтобы уменьшить потери, бой школьных городов приобрёл форму военного турнира. Но это не отменяло того факта, что проигравший город может погибнуть.

Когда-то у Целни было три серниевых шахты, но ко времени поступления Лейфона осталась одна. Если они и в следующем турнире не выиграют, Целни лишится единственной и последней шахты, и город ждёт смерть.

Сначала Лейфон не понимал, как это касается лично его. Ещё в Грендане он решил бросить Военное Искусство, и происходящее в Целни казалось несправедливым. Но теперь Лейфон считал, что оказывать посильную помощь тоже не так уж плохо. Однако…

Одной из тех, кто заставил его передумать, была Нина — но прошлой ночью выглядела она невесёлой.

Вопреки воле родителей Нина сбежала из дома, приехала в Целни и, так как денег у неё не было, устроилась на работу в отделение центрального механизма — работу, считавшуюся самой тяжёлой в городе. Как и Лейфон, Нина совмещала работу с учёбой.

На работе они виделись часто. Последнее время их руководитель, доверие которого они уже заслужили, стал назначать их вдвоём на большие участки. В результате Лейфон с полуночи до рассвета работал бок о бок с Ниной — которая не произнесла ни слова. Тяжело… Вид у неё был явно расстроенный, и сейчас Лейфону казалось, что не было в его жизни ночи длиннее.

Наверное, дело всё-таки в проигранном бою, подумал он. Но на вопрос, был ли он виновником поражения, Лейфон ответить не мог. Но раз он не может ответить сам… Стоит ли поговорить с ней? Или не стоит… Он никак не мог решить, и от этого приходил в отчаяние. Лейфон пытался что-то придумать, а время шло.

— Раз тренировки не будет, можно идти домой? — спросила Фелли безжизненным, как всегда, голосом.

— Ну давайте ещё немного подождём, — предложил Харли, натянуто улыбаясь. Он уже закончил проверять дайт Фелли и тоже сидел без дела.

Шарнид сидел с закрытыми глазами, привалившись к стене. Может, и правда спал.

Фелли не посмотрела на Харли, вместо этого кинув укоряющий взгляд из-под длинных ресниц на Лейфона.

— Простите, что задержала.

Под пронзавшим его насквозь взглядом Лейфон не мог вымолвить ни слова, и внезапно раздавшийся голос его спас.

Нина, командир взвода. На третьем курсе — что, с учётом шестилетнего обучения в Целни, делало её младшекурсницей — девушка командовала взводом, то есть входила в число лучших на военном факультете.

— Чего опаздываешь, Нина? Я чуть не заснул, — сказал Шарнид, зевая. Четверокурсник был старше её, и потому обращался не по рангу.

— Надо было кое-что проверить, потребовалось время, — ответила Нина, проходя в центр зала.

Два дайта на портупее бряцали в такт её чётким шагам. Лейфон задумчиво прислушался. Что-то странное послышалось ему в хорошо знакомом звуке. Бряцанье дайтов, висящих, как обычно, на портупее… Как будто походка девушки была не такой, как обычно. Могли быть раны от последнего боя, но раненой она не выглядела. По походке вовсе не казалось, что она пытается беречь рану.

Нина остановилась в центре зала и огляделась, бросив беглый взгляд на каждого из присутствующих.

— Уже поздно, так что тренировки не будет, — произнесла она.

— А?

Слова Нины потрясли всех. Даже у Фелли округлились глаза, и она с подозрением посмотрела на Нину.

Так же отреагировал и Лейфон. Именно Нина, любящая свою школу, движимая желанием что-то сделать для Целни, создала взвод. Именно благодаря её страстной мечте Лейфон согласился вернуться на путь Военного Искусства. Конечно же, дело было не только в Нине. По приезде в школу он познакомился с Мэйшэн, Мифи и Наруки, и вид девушек, честно и открыто идущих к желаемому, что-то затронул в душе Лейфона. Хотя окончательно изменить решение его побудило письмо подруги детства, Лирин.

— Так почему не будет-то? — спросил старшекурсник, Шарнид, за всех присутствующих.

Лейфон тоже был в недоумении. Его удивила не только отмена тренировки. Казалось, что сегодня с Ниной что-то не так. Это как бряцанье дайтов на портупее — не похоже на неё… Лейфон не мог понять, в чём именно дело.

— Я подумываю изменить методику, так что, к сожалению, сегодня тренировка отменяется.

— Хм…

— Желающие могут тренироваться в индивидуальном порядке. Все свободны, — сказала она и вышла из зала.

Лейфон смотрел ей вслед. Её дайты стукнулись друг о друга. Звук был нехороший, и Лейфону тоже сделалось тревожно.

Пропажа обнаружилась лишь когда она остановилась отдышаться. Мэйшэн прижала руку к груди, повыше сердца, и вдруг почувствовала, что там ничего не шуршит.

— Э?

Она порылась в карманах формы. Проверила внешние карманы, внутренние карманы, и, убедившись, что там нет, в отчаянии проверила портфель. Его нигде не было. Письма, которое надо передать Лейфону, не было.

В классе оно ещё было при ней. Пока она выбирала момент, чтобы заговорить, Лейфон ушёл, Мэйшэн пошла за ним к тренировочному комплексу, но, будучи студенткой общих наук, не знала, можно ли ей входить, и стала ждать у входа. Может, завтра отдать… Но ведь надо бы побыстрее? Зайти внутрь? Но не помешает ли она? А можно и здесь подождать, пока он не закончит… Подходило время работы в кафе, и долго она ждать не могла. Так она размышляла, стоя перед тренировочным комплексом, и постоянно ощупывала лежащее во внутреннем кармане формы письмо. Тогда оно было при ней.

Она снова и снова убеждалась, что письма нет, а в голову лезли мысли о том, что же будет дальше.

Письмо было под дверью в общежитии, вместе с остальными. Почтальон просунул, наверное. Помимо писем от родителей, живущих в её родном транзитном городе Йолдеме, были и письма от близких родственников и друзей. Она радостно перебирала их, читая столь знакомые имена, пока не наткнулась на это.

Лирин Марфес. Незнакомое имя. Тогда Мэйшэн взглянула на имя получателя и ахнула. Там красовалось имя Лейфона.

Девушка сразу поняла, что произошла ошибка. Они с Лейфоном жили в разных общежитиях с разными номерами, и письмо попало к ней совершенно случайно. И она обрадовалась, что появился повод заговорить с ним. Заговорить можно было и так, но возможность обратиться по делу — это другое. Так выходит, будто её с Лейфоном связывает нечто большее, чем остальных. Но…

Лирин… Это ведь женское имя? Мэйшэн забеспокоилась. Хотелось отогнать эту мысль, но беспокойство не проходило. Кто она ему? Подруга? А что если его девушка?

Тревожное чувство в груди Мэйшэн стало расти. Но читать чужое письмо — это как-то… Пальцы тряслись. Хорошим поступком такое не назовёшь. Но…

Она волновалась. Очень-очень волновалась и ничего не могла с собой поделать. Ведь если — если — окажется, что эта девушка, Лирин, играет в жизни Лейфона чрезвычайно важную роль, то какую роль играет сама Мэйшэн? Она со страхом думала о том, что истина, возможно, находится в письме. И если его не прочитать, она, наверное, спать по ночам не сможет. Нельзя… но… ведь…

Трясущимися руками… она дотронулась до аккуратно приклеенного клапана. Главное не порвать, осторожно, осторожно…

— Ой…

И она прочитала.

После прочтения осталось чувство презрения к себе — и ревности. Знание того, что Мэйшэн единственная следила здесь за питанием Лейфона, успокаивало, но время, которое провела с ним Лирин, вызывало ревность. Не исчезало и чувство вины и презрения к себе у девушки, сунувшей нос в чужую тайну. Она решила, что просто отдаст ему письмо — так же, как отдала приготовленный своими руками бэнто.

Решение она приняла сразу, но почему-то дотянула до конца занятий… И получилось вот так.

— Тогда оно ещё было… — сказала она, чуть не плача.

Чувствовались жжение в глазах и слабость в коленках. Мэйшэн, обняв открытый портфель, села на землю и стала рыться в памяти.

— Ой!

А может… Пока она бежала сюда от тренировочного комплекса…

Она уже собралась ждать Лейфона до тех пор, пока тот не выйдет. Пусть даже немного опоздает в кафе. Мэйшэн решила, что так надо, раз она виновата — но тут появилась другая девушка. Фелли Лосс.

Она, увидев Мэйшэн, спросила, есть ли у той какое-то дело к Лейфону, и вся решимость Мэйшэн мгновенно растаяла — она бросилась бежать, словно от неведомой опасности. Наверное, тогда и уронила.

— Эх…

Без Наруки и Мифи она ни на что не способна. Укоряя себя за пугливость перед незнакомыми людьми, Мэйшэн встала и пошла искать письмо на дороге к тренировочному комплексу.

Письмо так и не нашлось.

— Странно это, как ни крути, — в недоумении пробормотала Фелли по дороге домой.

После ухода Нины желания тренироваться ни у кого не осталось, и все разошлись. Шарнид сразу куда-то отправился, Харли пошёл в лабораторию, пообещав найти Лейфона, если что-то понадобится. Лейфону было по пути с Фелли, и они ушли вместе.

Она была курсом старше Лейфона, но выглядела девочкой лет десяти.

— Она отменила тренировку — что-то тут не так, — сказала, нахмурившись, Фелли.

Лейфон грустно усмехнулся.

— Что? — сердито взглянула она.

— Да ничего, просто когда сэмпай беспокоится за командира — это как-то…

Лейфон улыбнулся, не договорив, и на белом лице девушки появилось немного краски.

Фелли была одарённым психокинетиком высочайшего уровня, но терпеть не могла применять психокинез. В семнадцатый взвод её заставил вступить президент школьного совета, её брат.

— Ничего подобного, — отрезала Фелли, быстро отведя взгляд. — Я лишь говорю, что она будто пытается что-то придумать, и это подозрительно.

Они шли бок о бок, но теперь Фелли немного ускорила шаг и оказалась впереди. Вдоль спины развевались серебристые волосы. Проходившие мимо парни невольно остановились, уставившись на неё. Лейфон прибавил шаг и, миновав стоявших с зачарованным видом парней, нагнал Фелли.

— А ведь и правда странно.

Даже если надо изменить методику тренировок, незачем отменять сегодняшнюю. Такое ощущение, что она занята чем-то ещё. Так казалось Лейфону. Хотя чем именно, понять он не мог. Взять, например, поведение Нины в центральном механизме прошлой ночью. Неужели она была холодна и молчалива лишь из-за проигранного боя взводов? Быть может, она думала о чём-то ещё.

— Всё-таки не понимаю.

— Ты до сих пор об этом думаешь?

Он вдруг понял, что смотрит на сердитое лицо Фелли.

— Иди, пожалуйста, помедленнее.

— О, прости.

Кажется, он машинально ускорился.

Когда Лейфон только познакомился с Фелли, она была ко всему безразлична и похожа на куклу, а у Фелли нынешней всегда было какое-нибудь выражение на лице.

— Такие размышления ответа тебе не дадут. Надо просто повнимательнее присмотреться.

— Ты права, — кивнул Лейфон.

— Ты бы лучше… — пробормотала она.

— Что?

— Ничего…

Она пошевелила губами, потом помолчала.

— У брата… к тебе дело.

— У президента? — нахмурился Лейфон.

Кариан, знавший о прошлом Лейфона, заставил того поступить на военный факультет, так что Лейфон был не в восторге.

— Он не сказал, о чём пойдёт речь — сказал только, что это важно, — сообщила Фелли, также не очень довольная.

Она тоже была вынуждена перевестись на военный факультет, и была на брата в обиде.

— Так мне к нему в кабинет сейчас?

Лейфон не понимал, почему она не сказала на тренировке.

— Нет, — покачала головой Фелли. — Разговор секретный… поэтому идём ко мне.

— А?

— Надо купить продуктов на ужин, составь мне компанию.

Почему к ней? Не успел Лейфон задать вопрос, как она ускорила шаг. Он молча пошёл следом.

Теперь Лейфон нёс в обеих руках магазинные пакеты, спрашивал себя, на сколько же дней вперёд она закупила еды, и смотрел на идущую впереди Фелли. Она тоже шла нагруженная овощами и зеленью.

Они прошли место, где обычно расставались, и Лейфон, чувствуя себя неуютно, продолжил следовать за Фелли. Вскоре они пришли к её общежитию.

— Большое.

Его следовало бы назвать не общежитием, а настоящим многоквартирным домом. На первом этаже был большой застекленный вестибюль, а на второй этаж вела спиральная лестница, рядом с которой стоял диван. Открывая узорчатую дверь, Лейфон чётко ощутил разницу между богатством и бедностью. А он-то, наивный, радовался, когда двухместную комнату в своё распоряжение получил.

В конце широкого коридора располагалась гостиная. Оттуда двери вели в другие комнаты.

— Неси всё сюда.

Прямо из гостиной был выход в кухню, которая оказалась размером примерно с комнату Лейфона, и тот уже не знал, много это или мало.

— Я приготовлю ужин, подожди пока там.

Лейфон положил пакеты и послушно вышел. В гостиной он сел на диван и стал осматривать комнату. Диван, стол, полки с журналами, — больше ничего особо глаз не цепляло. Небольшие картины висели, казалось, лишь для того, чтобы стены не были совсем уж голыми, и комната выглядела сухо и безвкусно.

В гостиной было ещё две двери. Одна, скорее всего, вела в комнату Фелли. А вторая?

Понятно — она живёт с президентом. В этом, если подумать, ничего странного нет. Брата с сестрой, живущих в одном доме, вполне можно понять. Для Лейфона, сперва удивившегося, что разговор будет проходить дома у Фелли, теперь всё прояснилось.

Однако зачем такая секретность? Теперь беспокоил уже сам предмет разговора. Президент… Кариан каким-то образом раздобыл информацию о прошлом Лейфона, но они не были настолько близки, чтобы делиться секретами. Так или иначе, встречаться с Карианом не хотелось.

Впрочем… когда поговорят, тогда и станет ясно — а сейчас незачем забивать голову. Лейфон решил последовать услышанному по дороге сюда совету Фелли и прекратил размышления.

Делать было нечего, и он стал прислушиваться к доносящимся с кухни звукам. Шорох вынимаемых продуктов сменился рубящими звуками…

Тук… ту-к… тук…

Звуки…

Т-тук… тук…

Ту… тук… ту…

— Эй! — позвал Лейфон, обеспокоенный нерегулярностью звуков, и пошёл на кухню. — Сэмпай… ты что готовишь…

— Не… отвлекай, пожалуйста.

Фелли с сосредоточенным лицом сжимала в руке нож и сражалась с картошкой. Она кончиками трясущихся пальцев удерживала картошку на разделочной доске и медленно резала её пополам. Миска с порезанным картофелем стояла рядом. Причина столь неритмичных звуков стала ясна.

— Сэмпай…

— Что?

Фелли, не глядя на Лейфона, продолжала резать картошку, становясь всё мрачнее.

— Ты когда-нибудь готовила?

— Готовила… Конечно, готовила.

— Понятно, — улыбнувшись, кивнул Лейфон.

— А что?

Положив разрезанную картошку в миску, Фелли, наконец, повернулась к нему — на лбу у неё выступали капли пота.

Лейфон снова улыбнулся, стараясь не засмеяться.

— Ч-что такое?

Он уже не мог сдерживаться. Но в её серьёзное лицо смеяться было нельзя.

— Да так. Кое-что. Одну вещь хочу сказать, просто небольшой совет.

— Я и спрашиваю, что?

— Мне кажется, проще сперва почистить, а резать уже потом.

Глаза Фелли округлились.

Он не хотел уязвить её самолюбие, хотел лишь немного помочь с советом, чтобы приготовленное было съедобным, и нет, он вовсе не собирался пользоваться чужой кухней для демонстрации кулинарных навыков…

— Мм… Вкусно, — искренне похвалил Кариан, попробовав курицу с картофелем в томатном соусе.

— О… Спасибо, — вяло ответил Лейфон, глядя на сидящую рядом Фелли.

Фелли жевала с недовольным видом.

— Что?

— Нет… ничего.

— Вкусно…

— Спасибо.

Кончилось тем, что ужин приготовил Лейфон. Картошки в миске было слишком много, и он сделал ещё одно блюдо, с грибами и куриным филе в сметанном соусе. Продуктов было закуплено много, так что он легко нашёл, чем дополнить картофель.

После настал черёд булочек.

Так получился ужин на троих.

— Да-да, я-то думал, что придётся нам всем идти в ближайший ресторан… — сказал очень довольный Кариан. — Сказать по правде, давненько не ел домашней еды. Тебе спасибо.

— А-ха-ха-ха… Но вам пришлось довольствоваться мужской стряпнёй.

— Умение готовить само по себе достойно уважения. Любишь готовить?

— Да нет… просто в приюте готовили все.

— Ха-ха, понятно.

Лейфон не знал родителей. Директор приюта взял его ещё маленьким. Директор был военным, и именно он обнаружил талант Лейфона.

— Завидую твоим кулинарным навыкам. Приехав сюда, хотел научиться готовить, да руки не дошли. Лентяй я, наверное.

Лейфон не знал, верить сказанному или нет, но сама мысль, что эта парочка не владеет столь нужным в жизни навыком, не укладывалась у него в голове.

— Так о чём вы хотели поговорить?

— Ох, оставим на потом — давайте наслаждаться ужином.

— О…

Лейфон хотел закончить дело и уйти. Сидевшая рядом Фелли была мрачна и не говорила ни слова. Ела в полном молчании. Кариан тоже заметил, что она не в духе, но ничего не предпринимал.

Как бы то ни было, надо скорее покончить с ужином, решил Лейфон и сосредоточился на еде.

После ужина Фелли вымыла посуду — Лейфону на правах гостя участвовать не дали — и принесла в гостиную чай. Чай, судя по приятному запаху, заваривался из высококачественных листьев.

— Итак, я хочу, чтобы ты кое на что взглянул… — приступил к делу Кариан сразу после еды. Насладиться чаем не вышло.

Он вытащил снимок из папки.

— Нападение на Целни научило меня выделять большую сумму из бюджета на оборону города.

— По-моему, хорошая мысль.

Осознать это раньше, видимо, мешал тот факт, что Целни уже давно не встречался с гряземонстрами. Город был мирным. В городе жили только студенты, и даже сознание города в виде электронного духа не задумывалось о возможном наличии гряземонстров в округе. Город студентов и для студентов. Звучит неплохо, но, с другой стороны, город полон неопытных молодых людей.

— Благодарю. С тех пор я посылал беспилотники, и получил этот снимок…

Изображение было ужасного качества. Всё смазано, деталей не различить.

Причина была в загрязнённом воздухе. Загрязнители создавали помехи радиосвязи на дальней дистанции. На больших расстояниях хорошо работал лишь психокинез, но и он не позволял установить связь между городами. Но этот снимок был сделан без всякого психокинеза.

— Видно плохо, но здесь заснята гора примерно в пятистах килумелах по курсу Целни.

Кариан очертил пальцем силуэт горы, и лишь тогда Лейфон её увидел.

— Меня беспокоит вот этот участок, — объяснил президент, обводя пальцем участок горы. — Что скажешь?

Задав вопрос, Кариан замолчал. Видимо, давал Лейфону время изучить снимок. Лейфон тоже не стал ничего спрашивать и долго смотрел на изображение, пытаясь подтвердить свою догадку.

Наконец он положил снимок на стол и потёр уставшие глаза. Фелли встала сбоку и тоже заглянула, стараясь не мешать.

— Ну что?

— Боюсь, ваши опасения не напрасны.

— Хм…

Услышав ответ, Кариан с задумчивым видом откинулся на диване.

— Что это? — спросила Фелли после долгого разглядывания.

— Гряземонстр.

Удивлённый взгляд Фелли сменился сердитым, которым она стала сверлить брата.

— Ты опять собираешься его использовать?

— Если хотим жить, надежда только на него, — спокойно ответил Кариан.

— Тогда зачем нам вообще военный факультет?!

— Сама недавно видела, Фелли… чего стоит военный факультет.

— Но ведь…

— Я бы и сам хотел, чтобы он занимался лишь военным турниром, но ситуация чрезвычайная, и другого выхода просто нет, — сказал Кариан и ткнул пальцем в гряземонстра на снимке. — Что скажешь?

— Самец, наверное. Учитывая размер относительно горы, гряземонстр в первой или второй стадии.

Гряземонстры от рождения не делятся на самцов и самок. Выйдя из матки, личинки сразу же линяют, становятся самцами, учатся усваивать загрязнители, продолжая при этом поиски и другой пищи… Людей. Проходят первая и вторая стадия линьки, и с каждой стадией самец становится сильнее. С приближением периода размножения самец линяет ещё раз и превращается в самку, в животе которой лежат яйца, зарывается под землю и впадает в спячку до тех пор, пока яйца не вылупятся.

— Мой родной город давно не встречал гряземонстров. Так что я, к сожалению, не могу оценить его силу — что скажешь ты?

— Гряземонстр в первой или второй стадии не так страшен. Если не подпустить к городу, конечно.

— Хм…

— Почти все гряземонстры вступают в период размножения с третьей по пятую стадию. Самое страшное — старые особи, которые перестали размножаться. Со временем они становятся сильнее.

— Случалось ли одолеть? Старых особей?

— Да, втроём. И я не знал, останусь ли жив.

Лейфон, показавший, на что способен в бою с личинками, опасался, что не справится со старым гряземонстром. У собеседников Лейфона от этой новости перехватило дыхание, а сам он спокойно смотрел на них, ничем не выдавая эмоций.

После ужина Лейфона покинул общежитие Лоссов.

— Ненавидишь его? — спросила Фелли.

— Ты уже спрашивала, — с грустной улыбкой ответил Лейфон, остановившись посреди лестницы.

— Я не шучу.

— Знаю.

— Почти никто не знает, что ты был Обладателем Небесного Клинка в Грендане. Брат вряд ли станет предавать огласке твоё прошлое. Ты ведь можешь его просто не слушать?

Почти никто не знал, что напавших гряземонстров уничтожил Лейфон. Знали лишь Кариан, командующий Ванс и семнадцатый взвод. О гренданских Обладателях Небесного Клинка… знали немногие за пределами Грендана, но даже сейчас в Грендане шли яростные бои за Небесный Клинок — люди сражались с гряземонстрами и друг с другом за право называться одним из двенадцати сильнейших, называться Обладателем.

— Да так просто всем и не объяснишь.

Он запятнал своё имя, и королева Грендана лишила его звания Обладателя Небесного Клинка. Если все узнают о его титуле, узнают и о его постыдном прошлом. Поэтому рассказывать нельзя.

— Почему ты не скажешь «нет»? Разве не хочешь бросить Военное Искусство?

— Хочу, но сейчас бросить не получится…

— Ну почему…

— Но ведь здесь гряземонстры, там турнир, и они не исчезнут, если просто закрыть глаза — разве не так? — ответил он, удивляясь спокойствию в собственном голосе.

— Дурак ты.

— Ух, жестоко!

— Дурак, — тихо повторила Фелли, и оставалось лишь пожать плечами.