Стальная: по пути пророчества

Глава 1

— Ну, и что это за развалины? — скептически изогнув бровь, поинтересовалась я у озадаченно почесывающего макушку глирта.

— Хм-м, — протянул мужчина, взглядом выискивая что-то на горизонте.

В этот раз перемещение прошло без осложнений. Как и обещал Станислас, не успела и глазом моргнуть — мы уже на Орни'йльвире. Вот только куда нас занесло? Местность мне не знакома. Пейзаж степной, то есть бескрайняя равнина, покрытая жухлой травой и мелкими кустиками, а на горизонте сплошное серое марево.

— Похоже, мы слегка отклонились от намеченного курса, — соизволил-таки ответить глирт.

— И насколько же твое «слегка» тянет?

— Если мне не изменяет память это руины башни Ксандиары — сказительницы, — вздохнул глирт. — Значит идти нужно на северо-запад к поселению шийнов. А от туда…

— Короче, путь неблизкий, — перебила я глирта, присела на корточки и потрепала Матика за ушами. Горгулья тут же вывалила язык из пасти. Ее совсем не волновало, что нас снова забросило черт знает куда, и незнамо с кем — главное я рядом. Мне бы его оптимизм.

В отличие от моего мохнатого друга, Индиру сложившаяся ситуация не нравилась, но он благоразумно помалкивал, чтобы не привлекать внимание глирта. Дракончик побаивался Станисласа, хотя признаться в этом отказался, заявив, что он просто осторожничает. Ну-ну.

Блондин закинул мою сумку на плечо и выжидательно глянул на меня.

— Надо идти.

Я обозрела, расстилающуюся перед нами степь и вздохнула.

— Если не секрет, сколько нам идти до твоего поселения?

Хм, мы и шага-то не сделали, а ноги уже ноют.

— Часов шесть. — Прикинув в уме, кивнул глирт.

Не так и страшно, возможно все еще обойдется легким испугом… Но…

— А от него до Стомгора? — уточнила я.

Станислас помрачнел. Что, все так плохо?

— Достаточно, — уклончиво ответил мужчина. — Но я надеюсь этого избежать.

— Каким образом?

— У шийнов есть портал. Он слабенький. С этой стороны не открыть. Но если тебе удастся связаться с кем-нибудь из твоих покровителей, они откроют его за считанные часы.

— Какие покровители? — повела я бровью.

— Лассаиндиар, Лельтасис, Князь, — деловито перечислил Станислас.

Интересно, почему список моих экс-покровителей возглавил именно дракон, а завершил князь? Это он умышленно расставил приоритеты или подсознательно?

— Они мне не покровители.

Мысленно позволила себе порассуждать. Дракон, он и есть дракон. Надеюсь, что он хотя бы выслушает меня, прежде чем потащит на жертвенный алтарь, а то, что алтарь будет, я уже не сомневаюсь, не по собственной же прихоти меня мучают эти кошмары с печальным концом. Б-р-р. Мороз по коже. Лучше о них не вспоминать.

Лельтасис признал мое существование, и мы с ним, вроде как на равных, но чем мне это грозит, пока не разобралась, хотя… если вспомнить якорную цепочку с ключом от Кармтвора и взбешенных наследников, напирающих со всех сторон, то, пожалуй, догадываюсь и заранее трепещу.

Князь — с ним у меня что-то вроде духовного родства. Он как мудрый добрый дядюшка — и советом поможет, и в беде не оставит… Мне, по крайней мере, так кажется.

— Это ты так считаешь, — словно прочел мои мысли глирт.

— Станислас, ну, в самом деле, мы же не в средневековье живем. Вот, Фран…

Блондин резко оборвал меня:

— Франчиас долгое время учился и жил на Земле, Нина. Он как никто принял вашу культуру и ваш стиль жизни. Не сравнивай его с остальными.

— Ха, что-то поначалу не замечала я за ним ничего подобного.

— Ну, это ты у него спроси, почему так. А вот остальные…

— Хочешь сказать, что для всех остальных я лишь — наследница?!

В это слово я вложила всю свою неприязнь, все отвращение и душевную боль. Неужели, он прав. Неужели, как только откроется, что мое завещание лишь искусная подделка — они отвернуться от меня?

— Наследница или Избранная, — пожал плечами глирт. — Смотря, какую роль боги предложат тебе играть.

— А, что если я откажусь?! — запальчиво бросила я. — Выберу что-нибудь другое?!

Станислас шипяще рассмеялся.

— Это не в твоей власти, Шинири. Идем. Нам лучше добраться до поселения раньше, чем наступят сумерки.

— Надеюсь, ты не бросишь меня одну?

Знаю, это излишне, но что поделать, если я с детства панически боюсь потеряться, каждый раз в незнакомом месте меня словно переклинивает, и я сама себя не узнаю — веду себя как испуганный пятилетний ребенок. Станислас отнесся к моему страху с пониманием, но из вредности, помучив молчанием, наконец, признался:

— Шнинири, после всего того, что мне наобещал мой маленький братец, на случай если с тобой что-нибудь случится пока ты под моим присмотром, даже захоти я тебя бросить здесь, посреди Алемийской пустоши — долго я не протяну, так что заканчивай праздновать труса, мне, знаешь ли, дорога моя шкура.

Она связалась с ним! Ни'ийна связалась с ним! Она на Орни'йльвире! Возбужденно бегал по комнате Хрос, собирая необходимые вещи. Полчаса назад, когда он брился, смотрясь в отполированный диск металла, и обдумывал события последних двух дней, отражение его сосредоточенного лица вдруг растворилось, и вместо него появилась любопытная мордочка наследницы, которая завидев его, просияла и уже знакомым жестом поприветствовала с другой стороны зеркала.

— Привет, Хрос! — Улыбка Ни'ийны лучилась радостью. — Хорошо, что это ты. Я еще не разобралась с этой штукой. Ты меня хорошо слышишь?

— Ни'ийна, ты вернулась? — отмер Хрос, откладывая лезвие бритвы на край стола и промокая полотенцем свежий порез.

— Да, я уже на Орни'йльвире, — обрадовала его иномиряка. — Как ваши дела? Не с-скучали?

— Ни'ийна, — гвиорд усилием воли подавил восторг от возвращения наследницы, — тебе не стоило возвращаться. Это опасно. Пророчество…

— Да-а, знаю, знаю, — замахала она руками. — Станислас уже просветил. Прямо в красках расписал, чтобы прониклась. Н-да, неприятно конечно. Мне и первый раз умирать-то не хотелось, а тут еще два раза. Хи-хи… Надеюсь, это произойдет так же стремительно, как и в пещере. Я ведь даже не поняла, что произошло. Хлоп — и все… Хи-хи… Индирчик хватит жевать травку, ты не кролик — ты дракон. Ма-атик нам этих дров на год хватит, прекрати лес губить — он хо-рроший.

Хрос внимательно всмотрелся в мутное отражение. Поведение девушки показалось ему странным: развязанная манера разговора, рассредоточенный взгляд и совершенно бесшабашное веселье.

— Ни'ийна ты пьяна?

— А? Я? Хи-хи. Ой, мы тут мимо какого-то озера проходили. Хи-хи, так меня эта зеленая, с выпученными глазами, водичкой окатила… Хи-хи… Обиделась на жабку… А она и есть жаба!.. Не дала искупаться… Станислас та-ак ругался.

Жаба? Какая жаба? Помилуйте боги, если это именно то существо, о котором он подумал. Не может же наследнице так «везти».

— Кто такой Станислас?

— Мой рай'и. Знаешь как он меня назвал?… Не знаеш-шь… Откуда тебе знать. Шинири — это по ихнему, ребенок. Умнее ничего придумать не мог, блин.

Так, со спутником разобрались. Не ясно только, откуда она его выкопала. Не на Земле же? Хотя, чем боги не шутят.

— Ни'ийна где ты?

— Не помню… Хи-хи. И я просила тебя называть меня Ниной. Или не просила? Ай, все равно. Ни-на. Это просто. Повтори.

— Нина, — послушно повторил Хрос. — Где ты находишься? Вспоминай. Это важно.

— Где-то… хм-м… Как там ее… Башня… пф-хи-хи, развалины сказительницы какой-то… Не сказительницы… пф-хи-хи развалины… хи-хи. Ты понял?

— Понял.

— А я нет. Хи-хи.

С той стороны послышались странные рычаще-мяукающие звуки.

— Что у тебя там происходит?

Нина отвлеклась, смотря куда-то в сторону.

— Индир, прекрати корчить из себя балерину, с твоим брюхом пачка на тебя не налезет. Матик ты не соловей, тебе медведь в щенячистве уши оттоптал… О, Станислас, вернулся. Т-сс. Отключаюсь. Пока этот гад зеркало не отобрал. У-у, вреднюка.

— Нина. Нина.

Но зеркало вновь отражало его самого. Что за башня сказительница? Надо идти к князю.

Как же мне плохо. Голова болит, в глазах двоится и ощущение, словно во рту открыли филиал общественного туалета. Горечь и смрад просто сводила с ума. Боже, что со мной было?

— Нина, ты пришла в себя?! Наконец-то! Выпей — это поможет.

Я с трудом разлепила опухшие веки и убедилась, что мне не мерещится — у моего изголовья стоит Хрос и протягивает стакан с чем-то зеленовато-желтым.

— Хрос? Ты здесь?

— Здесь — здесь, пей.

Послушно отпила, но тут же поморщилась — какая кислятина.

— А как? — я огляделась по сторонам.

Ба, да это же моя комната в Стомгоре! Та самая, где меня лечили в первый раз. И как я здесь очутилась? Ничего не помню.

— Я выяснил у князя, где находится твоя башня-сказительница и мы спешно открыли портал в ближайшем поселении.

— Как вы нас нашли?

— Это было нетрудно. Станислас лично встретил нас и проводил к тебе.

Я нахмурилась.

— А, где он сам?

— Он передал тебя из рук в руки Орби и ушел, сказав, что на этом его миссия закончена. Он попросил передать тебе это. — Хрос указал на обычный белый конверт, лежащий на столе.

— Что со мной было?

— Скивы очень опасны. Эти существа редко встречаются в чистых пресноводных водоемах, чаще селятся на болотах. Ядовиты только самки. Действие яда скивы легко спутать с алкогольным опьянением. Но это только первые признаки — потом начинается тошнота, рвота, судороги и наконец, сильнейшая лихорадка. Вот, скажи, как тебя угораздило наткнуться на нее?

Из вязкой трясины воспоминаний выудила нужный эпизод.

— Помню, мы со Станисласом шли очень и очень долго. Я устала и вымоталась. Мы сделали привал в лесочке, и он куда-то сразу слинял. Сказал только, чтобы я далеко не отходила. Ну, я и не собиралась никуда идти, местность-то незнакомая… А озеро совсем рядом было. В двух шагах. Ну, сидела там, на камне здоровенная жабенция, — я развела руки, показывая размеры мутанта, — так я ж ее не трогала, просто хотела ополоснуться. Сказала: «Жабка ты не дрейфь, мы тебя не тронем». А она, видимо не так меня поняла и ка-ак прыгнет в воду. Килограмм десять в ней точно было. Матику и Индиру меньше досталось, а меня естественно окатило с ног до головы.

— Ох, Нина, — потер подбородок гвиорд. — Тебе еще повезло, что ты в воду не залезла, похоже, что все озеро было отравлено.

— Все?

— Судя по размерам особи — это очень старая скива. Представляешь, сколько потомства она могла принести за свою жизнь?! И все в одном маленьком озере.

— Хм-м, — задумавшись, допила лекарство, даже не замечая его вкус. — А как я здесь оказалась?

— Я попросил Орби принести тебя сюда.

— Все уже знают? — напряглась я. Мысль о том, что Ласснир может явиться в любой момент, меня встревожила.

Но Хрос обрадовал меня сказав:

— Все, кроме Лассаиндиара.

— Это хорошо, — выдохнула я и вымученно улыбнулась.

— Ты так думаешь?

— Я еще не готова его видеть.

— Нина, я вижу, что ты скрываешь свою сущность. Что случилось?

О, да. Медальон и амулет я надела сразу же, как только мы прибыли на Орни'йльвир. Увы, переводчик оказался бесполезен на Земле, зато здесь, работал превосходно. Амулет — зеленовато-серый камешек в форме капли, мне очень понравился, особенно обрамление из витой позолоченной проволоки. Действует ли он? Без понятия. Но по выражению лица глирта старшего, когда я задала ему этот вопрос, могу предположить, что да — действует. Я подтянулась на руках и уселась в подушки.

— Хорошо. Я тебе расскажу. Но поклянись, что это останется между нами… Пока.

Через полчаса нашей эмоциональной беседы, Хрос сел за стол, подперев рукой подбородок, и, так и застыл, глубоко задумавшись. Выглядел он растерянным и даже подавленным. Если с пророчеством еще можно было что-то сделать, подстроив его под себя, манипулируя недосказанностью и невнятностью текста, то с изменением сущности ничего сделать уже невозможно. Хрос так и высказался, что мое превращение, ни в какие ворота не лезет, или что-то вроде того. Я согласилась, но что поделать — единственный, кто мог бы мне помочь, отказался — у него, видите ли, свои планы на мой счет, так, что я смирилась тем, что стану драконом. Вот только найти бы святилище прежде, чем произойдет мое первое перевоплощение, а там и пророчеством можно будет заняться.

— Нина, а ты уверена, что?…

— Тебе чешую показать или ложку погрызть? — Хрос взял со стола упомянутый предмет. Обычная железная ложка. Я протянула руку. — Да-да, эту!

Гвиорд проводил ее взглядом до самого моего рта, где она и была мгновенно утилизована.

— Я уж думал, мне тогда померещилось.

Я понимающе хмыкнула. Я бы тоже списала увиденное на ошибку подсознания, но, увы, все реально и даже слишком.

— Сразу говорю, амулет снимать не буду. Вот Фран вернется…

— Между прочим, почему он не с тобой?

Смущенно покраснев, я отвела взгляд.

— Ну-у, — внимательно рассматривая свои руки, обратила внимание на удлинившиеся серебристые коготки, — он сильно переутомился, защищая меня от самой себя и от наемных убийц, так что он остался на Земле.

— Насовсем? — удивился Хрос.

— Нет, конечно! Вернется, когда его гадюка отпустит. Хотя, я думаю, он и раньше сбежит.

— Гадюка?

Я непроизвольно поджала губы.

— Его кормилица.

— Э-э, — завис гвиорд.

— Это долгая история.

Поняв, что объяснять я ему ничего не собираюсь, мужчина провел ладонью по лысине и устало вздохнул.

— Нина ты знаешь, что Франчиас, на самом деле…

— Ис-сир? Вроде как принц… Да, меня успели этим огорошить. И к слову, Станислас его старший брат. В смысле самый старший.

— Что?? — как ужаленный подскочил Хрос.

— Ну, что ты кричишь? Так тоже бывает.

— Нина, это же!..

— Ну, о том, что он мой рай'и ты уже знаешь.

— Нина скажи, что ты пошутила, — с надеждой посмотрел на меня Хрос.

Непринужденно пожав плечами, я качнула головой:

— Нет.

Вид гвиорд приобрел самый жалкий.

— Станислас старший сын правящей семьи глиртов?

— Да.

— Нина, это провал! — застонал Хрос и с размаху стукнулся лбом об столешницу.

— Хрос, ты чего?! — сползла я с кровати, и, несмотря на головокружение, подтянулась к столу. — Ты чего такой расстроенный?

— Нина, я… Все, — еще один глухой удар.

— Что все?

— Нина, — Хрос поднял голову и посмотрел на меня такими несчастными глазами, что у меня неожиданно проснулся материнский инстинкт, и я обняла его за плечи.

— Эй, да что с тобой?

— Нина, я опять не признал представителя старшей семьи. Я вел себя непочтительно. Я нахамил ему. Ты представляешь?! Все. Мне конец.

— И это все?! — изумилась я, и тут же рассмеялась. — Нашел, о чем переживать.

— Это конец.

— Не хандри, — продолжая посмеиваться, потрепала его по плечу. — Со Станисласом я как-нибудь разберусь.

— Правда?

Во взгляде, устремленном на меня, было столько надежды, что я почувствовала себя феей-крестной, явившейся Золушке, чтобы осчастливить ее за трудолюбие.

— Правда, — заверила я его.

От двери послышался какой-то слабый звук, я обернулась. В дверях стоял Лельтасис.

— Лель!! — обрадовалась я ему, но сразу же нахмурилась. — И давно ты подслушиваешь?

— Давно, — не стал отпираться эльваф и зашел в помещение. — Хрос ты не мог бы оставить нас наедине?

Гвиорд кивнул, встал со стула и тихо удалился, попросив Леля сильно меня не утомлять. Я присела на краешек постели и покосилась на эльвафа. Чистенький, ухоженный. На нем костюм наподобие восточного, из зеленой воздушной ткани, расшитой серебряной нитью. Волосы заплетены в три замысловатые косы с вплетенными в них серебряными лентами. Не мужчина — картинка. Даже серебряная трость и та к месту.

— Ты все слышал.

— Да.

— Хорошо, — смирилась я с неизбежным. — Не придется повторять.

— Ты не хотела, чтобы мы знали?

— Не сейчас, — качнула головой. — Я еще…

Я замялась, подбирая слова. Что еще? Не хочу признаваться, что я не наследница? Что я фальшивка?… Или, что боюсь того, что может произойти, если не найду вход в святилище? Скорее всего, и то, и другое.

Лель присел рядом, отложил трость и, повернувшись боком, облокотился на руку, чтобы смотреть на меня.

— Боишься своего предназначения?

— Что?! — очнулась я от размышлений, и села вполоборота.

— Боишься не справиться с возложенной на тебя ответственностью?

Распахнув глаза, я взглянула на перламутрововолосого эльвафа и кивнула.

— Тебя мучают вопросы: готова ли ты, нужно ли тебе это?

Я еще раз кивнула. Мои пальцы заледенели, я начала яростно тереть их, чтобы разогнать кровь.

— Я знаю, что это такое, — свободной рукой Лель взял мою руку и сжал пальцы. Его тепло впиталось в кожу, как ласковый солнечный свет. Я робко улыбнулась ему. Лель улыбнулся в ответ. — Я сам испытал эти чувства, когда отец сообщил мне, что я его единственный наследник, и мне однажды суждено занять его место Говорящего с духами предков. Я не находил себе места. Я мучил себя вопросами, на которые не мог найти ответа. Готов ли я? Достоин ли я? Моя ли это судьба?… Я сам прошел через это и говорю тебе — ты справишься.

Кусая нижнюю губу, я тихо призналась:

— Я боюсь.

— Не бойся. Я буду рядом, — эльваф наклонился и поцеловал меня в переносицу.

— Лель? — шокированная его поступком, я распахнула глаза и отстранилась.

— Нам так и не удалось поговорить с тобой, до твоего неожиданного возвращения на Землю, — глаза мужчины светились нежностью.

— Да, это было неожиданно, — хмыкнула я.

— Ты, наверное, сердишься на меня?

— За ключ? — уголок губы нервно дернулся.

— Да.

Я тяжело вздохнула.

— Зачем ты это сделал?

— Ты достойна этого, — взгляд мужчины исследовал мое лицо, словно пытался запомнить его в самых мельчайших подробностях. Это смутило меня, и я стала смотреть в сторону.

— Ты же меня совсем не знаешь.

— Я знаю достаточно.

— Лель, я…

— Не веришь?

— Я уже ничему не верю, — опустила голову, чтобы он не видел бури в моих глазах.

— Лассаиндиар слепо верен своей семье, Ни'ийна. Даже сейчас, несмотря на изгнание, ради своего клана он готов на все.

— Причем тут Ласснир? — встрепенулась я.

— Я пытаюсь сказать тебе, что он не отступится, если узнает, что ты стальная… — Лель отпустил мою руку, перекинул косу за спину и снова взял, сжав пальцы. — Я видел, как ты смотришь на него, и как он смотрит на тебя. Ты нравишься ему… но его семья, Ни'ийна… Они всегда будут для него на первом месте. Понимаешь?

Я кивнула, подтверждая, что поняла. Но к чему все это?

— Его семья никогда не примет человека, — Лель сделал паузу, затем продолжил. — И попытается уничтожить стальную.

Еще раз, тяжело вздохнув, я скорчила недовольную мордочку. Как-то все невесело.

— Но у тебя есть своя семья.

Я посмотрела ему в глаза, и слабо улыбнулась, но Лель не закончил.

— Семья, которая переживает за тебя, которая готова заботиться о тебе. Семья, которая примет тебя любой: человеком или драконом.

Эльваф резко потянул к себе, и, обняв, прошептал в волосы.

— У нас все получится, — нежно пригладил мои взъерошенные волосы. — С возвращением домой, племяшка.

Я удивленно дернулась, но Лель едва слышно прошептал на ухо:

— Т-с-с. Это будет наш с тобой секрет.

Больше не сказав ни слова, Лельтасис ушел, оставим меня в полном смятении. По правде говоря, у меня уже возникали кое-какие подозрения относительно эльвафа. Не за красивые же глазки Ма'Арийа отписала ему Кармтвор и уж, не знаю, что еще, так как завещания я не видела. (А даже если бы и видела — прочесть не смогла бы.) Но, чтобы Лель оказался тем самым единственным сыном — нет, об этом я и не думала, это стало для меня настоящим открытием.

— Стоп, — вслух сказала я. — Это что же получается? Он мой двоюродный дядя? То есть родственник.

Осознав масштабы катастрофы, я застонала.

— Вот бли-ин.

Я сползла с кровати и начала одеваться, кряхтя как древняя старуха, но желание выйти подышать свежим воздухом удержало меня в вертикальном положении, и я скрепя зубами натянула трикотажную кофту через голову, до испарины намучилась с джинсами и от души обматерила шнурки на ботинках. Лучше бы я комбинезон и резиновые сапоги надела. И, почему эта умная мысль пришла мне в голову только сейчас?!

Выглянула за дверь. Никого. Коридор пуст. Я, было, обрадовалась, но открыв дверь на улицу, уткнулась взглядом в необъятную волосатую гору мышц с огромным тесаком в наплечных ножнах. Мама, кто это?!! Гора, несмотря на свои габариты, стремительно обернулась и явила моему взору нахмуренную физиономию Орби. Меня, ей богу, чуть кондрашка не хватила. У меня ж от его улыбки-то мандраж, а уж, когда это чудовище хмурится. Кустистые брови слились в дугу, глазки бусинки сверкают, отливая кроваво-красным, мясистый нос втягивает воздух, от чего широкие крылья носа трепещут и подрагивают, нижняя челюсть выдвинулась вперед, демонстрируя огромные кривые клыки. Мама, роди меня обратно!

— Ишшари. Проснулась, — признал меня огр.

Я выдохнула. Даже от сердца отлегло. Вот если бы он меня своим ножичком, да на мелкие кусочки… Что-то фантазия у меня разыгралась. Не к добру. И где его дубина? Она мне больше нравилась.

— Привет, — мяукнула я.

— Слабая, — недовольно покачал головой гигант. — Ишшари должна отдыхать и поправляться.

Ой, только не говорите, что он тоже моя нянька! Хрос, Лель так не честно, с этой горой мышц не поспоришь толком — в бараний рог свернет и в постельку уложит.

— Не хочу. Хочу подышать воздухом, — попытала я счастье.

— Ишшари посидеть с Орби, — кивнул огр. — Далеко не ходить.

— Даже пройтись нельзя?

— Ишшари слабая. Ждать Хроса. Лекарь придет — даст Ишшари лекарства.

— Понятно, — вздохнула я и села на крыльцо рядом с огром.

Подозреваю, до прихода Хроса этот бугай все равно не даст мне и шагу ступить за приделы дома.

— Как вы здесь?

— Ишшари уйти — дракон сильно расстроиться, — пожал плечами огр. — Принять свой размер. Большо-ой. Орби таких видеть, но не близко. Он сильно буянить. Много разрушать. Потом улететь в лес.

— Кто-нибудь пострадал? — встревожилась я.

— Нет. Все бежать. Шахниры защищать. Орби держать стены, чтобы не падать.

— О-о! А потом, дракон вернулся?

— Дракон долго не возвращаться. К дракону ходить все. Дракон плохо с ними поступать. Орби не ходить. Орби помогать строить.

— Но он, же вернулся?

— Глирт что-то узнать. Сильно переживать. Пойти за драконом. Франчиас его убеждать. Долго убеждать. К дракону никто не подходить, только глирт.

— И что? Он вернул Ласснира?

— Глирт вернуть. Дракон и глирт делать портал, но не получаться. Никак не получаться. Дракон сидел и днем, и ночью, но ничего не выходить. Один раз приоткрыть, глирт что-то туда сказать, и все.

— И, что потом?

— Глирт уйти ночью. Думать никто не видеть. Князь созвать и сказать, что Франчиас идти за Ишшари. Орби очень обрадоваться. Но князь сказать, не говорить дракону. Орби не понять, но молчать. Хрос убеждать дракона помочь строить. Дракон долго отказываться, но потом пожелать помочь. Франчиас долго не быть. Все переживать, но верить.

Огр замолчал, о чем-то размышляя.

— А?…

— Князь созвать опять и сказать, что прилететь еще драконы. Хрос пойти встречать. Сообщить, что прилететь к Лассниру. Говорить, что-то о пророчестве. Князь находить текст и очень расстроиться. Эльваф прочитать и долго думать. Хрос прочитать, и что-то искать в книгах. Орби знать о пророчестве, но не расстроиться — Ишшари справиться. Орби не бросить Ишшари — Орби помогать.

Гигант посмотрел на меня и оскалился в подобии улыбки.

— Спасибо, Орби, — слабо улыбнулась я.

— Ишшари уходить — плохо. Вернуться — хорошо. Заболеть — плохо.

Орби как-то очень грустно вздохнул. Я покосилась на здоровенные ручищи гиганта. В одной он держал доску с выструганным филигранным орнаментом, а в другой нож, размером с мясницкий. Надо же, а он талант. Мне почему-то стало стыдно.

— Извини.

— За что? — удивился огр.

— Ни за что. Просто так.

Гигант легонько похлопал меня по плечу, от чего я едва не свалилась. Мы, молча, посидели, наблюдая за плывущими по небу облаками.

— А, где сейчас Ласснир?

И какая шлея мне под хвост попала, спросить это? Но мне вдруг нестерпимо захотелось его увидеть.

— В гостевой у леса. Драконы просить. Им сделать.

— Отведи меня туда. Я хотела бы поговорить с ним.

— Хрос не велел. Ишшари болеть. Ишшари отдыхать надо.

Поджав губы, я приподнялась, опираясь на его плечо.

— Тогда отнеси меня.

— Ишшари очень упрямая, — укоризненно покачал головой огр.

— Пожалуйста.

— Ишшари что-то беспокоить?

— Да.

— Орби отнесет.

А дальше все пошло наперекосяк.

Глава 2

Как же я ненавижу мужчин! Всех: светленьких, темненьких, в крапинку и полосочку, людей, эльвафов, драконов, змей. Всех. Но больше всего я ненавижу себя. Ну, кто дернул меня заглядывать внутрь?! Кто? Я сама. Кто просил смотреть, не веря тому, что видят собственные глаза и постепенно осознавать, а затем давиться накатившей злостью? Снова я. Значит, и злиться нужно только на себя.

Ведь чувствовала же, что что-то не так. Еще, когда подходили к домику на отшибе, подумала, а не оставить ли эту затею — поговорить с Лассниром — до утра. Так нет же, уперлась, как баран — сегодня и все тут. Проклятье, да ведь даже воздух вокруг этой постройки был другой. Такой тягучий, словно мед. Ненавижу мед.

Когда я увидела их вдвоем, меня словно парализовало. Стою, смотрю, а отвернуться и уйти, сил нет. Так же было с бывшим. Он-то думал я у родителей в гостях, а я к его маме заехала долг отдать — там его и застала с былокурой выдрой. Он даже имени-то ее не знал — так закадрил на денек другой, для разнообразия, кобелина.

Но взбесило меня не то, что Ласснир развлекался с другой — нет. Это-то как раз меня и не задело — пусть себе резвится. Так он же, гад, даже ипостась не сменил, как был в человеческой, так и осталась. Еще и образец женского пола подобрался такой, что любая голливудская дива от зависти удавится. А то, что эта умопомрачительная красотка — драконница, я нутром почуяла.

Почему, черт его подери, почему…?!! Ведь я же предлагала ему себя едва ли не на блюдечке с голубой каемочкой, да еще с привязкой такой, что и делать-то ничего не надо — сама бы все сделала.

И мне вдруг стало так противно, что захотелось забраться в теплую ванную или на крайний случай принять душ. В последний раз, бросив взгляд на, наслаждающихся друг другом, драконов, я выскочила из дома, от души хлопнув дверью.

— Ишшари?

— Разговор отменяется, — зло бросила я, уверенно шагая в неизвестном направлении.

— Ишшари расстроиться? Дракон обидеть, Ишшари?

— Нет. Жизнь обидеть Ишшари, — вот ведь, с кем поведешься, от того и наберешься.

— Орби помочь?

Я притормозила и перевела дыхание, так как прилично разогналась, позабыв о слабости и головокружении.

— Нет, Орби. Здесь ты ничем не поможешь.

— Ишшари больно? — склонил голову гигант.

— Обидно и противно, — поморщилась я.

— Ишшари справится, — уверенно заявил огр. — Ишшари маленькая, но сильная духом.

— Справлюсь, — кивнула я. — Раньше справлялась, и сейчас справлюсь.

Тут что-то больно ткнулось и вцепилось мне в ногу, я опустила взгляд посмотреть, что же это. Индир? Что он здесь делает? Маленький дракончик стоял, утопая по грудь в зеленой траве, и лапками цеплялся за мою ногу. Короткие крылышки возмущенно трепетали, а хвост зло поддергивался и бил по земле. Я присела на корточки и, вздохнув, спросила:

— И как давно ты здесь?

Красные глаза хранителя сверкнули негодованием.

— Давно.

— Знаешь, кто она?

— Младшая сестра Сотар.

— А где же тогда сама Сотар?

— Ей уже подобрали пару, — фыркнул дракончик.

— Хм, старшую, значит, уже замуж выдали… Однако.

— Нина, — Индир поднял мордочку и посмотрел на меня с плескавшимся в глазах сожалением.

— Брось. Ты же сам говорил, что из этого ничего не получится.

Индир удрученно вздохнул.

— Говорил.

— Радуйся, ты оказался прав. Ничего не получилось.

Я подхватила дракончика на руки и попросила Орби:

— Отнеси нас к Хросу.

Гвиорд ждал у дома лекаря и напряженно смотрел по сторонам. Увидев, идущего на него огра, Хрос растерялся, но увидев меня, воскликнул:

— Нина, где тебя носило?!

— По делам, — буркнула я.

Орби осторожно поставил меня на землю, но меня все равно шатнуло вперед. Хрос поспешил поддержать меня за локоть.

— Ты же едва на ногах стоишь!

— Я и не стою, — съерничала я в ответ, — меня носят.

— Это-то я вижу. Но почему?

— Мне нужно было кое с кем повидаться.

— Повидалась?

— Да, — вздохнула я, — и лучше бы я сидела в комнате.

— Нина, ты ходила к Лассниру? — догадался гвиорд.

— Угу, — качнула я головой.

— И какой драрк тебя дернул?! Зачем?

— Сама не знаю, — призналась честно, недоумевая, зачем мне вдруг понадобилось идти к дракону.

Краем глаза уловила движение и резко повернула голову. Все произошло слишком быстро, но я успела поймать момент, когда рыжая грива мелькнула в отражении стекла.

— Хотя догадываюсь, — я сердито поджала губы. — А ты, как я погляжу, в курсе.

— Я думал, ты подождешь до утра, и я успею рассказать тебе все, что здесь произошло, пока тебя не было.

— Орби вкратце уже рассказал, тебе останется только дополнить. Помоги мне дойти до постели. Что-то я выдохлась.

— Выпей.

Хрос протянул стакан с вонючей жидкостью, в которой я признала зелье, которым поила Леля в пещере. Уже не помню, как называется.

— Надеюсь, снотворного ты туда не подмешал? — съязвила я, подтягиваясь на руках.

Индир забрался под одеяло и улегся на коленях, свернувшись калачиком, впрямь как кот, разве, что не мурлыкал.

— Нет. Хотя это можно устроить.

Я усмехнулась и сделала глоток.

— Фу-у.

— На, заешь.

Мне предложил мохнатый фрукт цилиндрической формы зеленовато-оранжевого цвета, по вкусу напоминающий персик. Я с благодарностью приняла его и вгрызлась в сочную мякоть.

— Рассказывай.

— С чего ты хочешь, чтобы я начал?

— Начни с драконов. Когда они прилетели и зачем.

— Их заметили на границе княжества через шесть дней после твоего исчезновения. Они сменили ипостась и шли налегке. Князь отправил меня и еще двух приближенных встретить их.

— Почему тебя?

— Ваимир считает, что у меня есть все задатки шпиона.

Я подавила смешок и сдержанно улыбнулась. Действительно, Хрос очень любопытный малый, но хорошего шпиона из него, как мне кажется, не выйдет. Слишком любит совать нос в чужие дела, и слишком любит свою профессию. Но, кто знает, может у него и получится. Только для кого он собирается шпионить? И за кем?

— И как, удалось что-нибудь узнать?

— Да. Они прилетели без предупреждения, что для драконов неприемлемо. Подслушав их разговор, я понял, что об их выходке никто не знает.

— В каком смысле?

— Чтобы молодому дракону, тем более драконнице, получить разрешение покинуть приделы пещер, ей нужно сперва спросить разрешения у старшей родни, потом у главы правящей семьи, затем уведомить правителя принимающей стороны, дождаться его письменного согласия, и лишь после этого собираться в путь.

— Бюрократы, — поморщилась я.

— Это еще кто? — сразу же заинтересовался Хрос.

— Не важно. Рассказывай дальше.

— Эти двое, а точнее драконница, пренебрегли правилами и явились без предупреждения. Мы встретили их в двух днях пути от той скави, где мы гостили у гнорма. Драконница… — Хрос замешкался. Посмотрел на меня, ожидая реакции, но ее не последовало. — Дарисандрина Дай'Магриард. Ее спутник и компаньон — брат Лассаиндиара — Райнар Дорсат Грэн.

— Еще один Ласснир? — ужаснулась я.

— Его младший брат.

— Кошмар!

— Да, характерец, у него еще тот, — пробормотал гвиорд. — Это видимо фамильная черта. Они и внешне очень похожи. Увидишь, сразу поймешь, что они родственники. Мы с Измиром с трудом убедили его переночевать в ближайшей таверне. Его не устраивало, что комнаты слишком маленькие и темные.

— Может у него клаустрофобия?

— Что?

— Боязнь замкнутых пространств.

Хрос задумался:

— Знаешь, а возможно, ты права.

— А о чем они говорили? Что ты узнал?

— Я не хвастаюсь, но я вполне сносно знаю драконий. Они об этом не догадывались, и общались между собой свободно. Так я узнал о пророчестве, и о том, что черные драконы хотят использовать тебя в одном древнем ритуале, с помощью которого, надеются излечить своих дракончиков.

— А чем они больны?

— Понимаешь, за последнюю тысячу лет рождаемость черных драконов снизилась. Последняя кладка насчитывала всего десять яиц. Но это полбеды — у всех вылупившихся оказались неразвиты крылья. Они не могут летать. У них слабый иммунитет, и они часто болеют, что для драконов нонсенс.

— Бедные малыши. Мне их, конечно жалко… но почему я?

— Вот с этим я пока не разобрался, — развел руками гвиорд. — В манускрипте о ритуале восхождения, говорится о каком-то ребенке двух миров, который по доброй воле должен возлечь на ритуальный камень и поделиться своей силой.

— Поделиться силой?

— Раньше так образно называли обычное жертвоприношение.

— Ну, ни фига себе!

— Мне тоже это очень не понравилось. Но ты, же не дитя двух миров?

Я разгладила все видимые и невидимые складки на одеяле.

— Нина?

В голосе Хроса теплилась надежда. Мне было жаль его разочаровывать, но видимо, придется.

— Я дитя двух миров, Хрос. На большую половину человек, на меньшую эльваф. По-крайней мере была, пока не побывала в Пещере Скорби.

Мне было страшно посмотреть ему в глаза и увидеть… Что? Не знаю. Страх, отвращение, жалось.

— Значит, ты все-таки Избранная.

Я оторвала взгляд от своих сжатых в кулаки рук и посмотрела на гвиорда. Он улыбался. Ну, надо же!

— Ну, и что ты лыбишся? — рассердилась я. — Я тут сижу, переживаю, а он, видите ли, лыбится.

— Я не лыблюсь.

— А что ты делаешь?

— Не знаю.

— Тогда посмотри на себя в зеркало.

— Прости, — Хрос героически попытался прекратить скалиться, но у него ничего не получилось. — Я не знаю, как мне реагировать. Это само выходит.

Я поскребла когтями в затылке и честно созналась:

— Я тоже не знаю, — и попыталась сменить тему. — Скажи, а давно это у них?

— У кого у них?

— У драконов.

— Два дня.

— Всего два дня?

Хрос наконец перестал улыбаться и посмотрел на меня серьезно.

— Ты хочешь знать подробности?

— Не сказала бы… но как это получилось, знать бы хотелось.

— Драконница прибыла в Стомгор в уже интересном положении.

Я озадаченно уставилась на Хроса.

— Она скрыла от своего спутника, что у нее приближается встреча луны.

Так вот оно значит как!

— Черт! — воскликнула я. — Так просто! Заявилась с течкой, и Ласснир сломался?! Он же за все время нашего знакомства даже пальцем ко мне не притронулся, а тут раз и сразу в постель?! С ума сойти!

— Нина, — с видом строгого преподавателя покачал головой Хрос. — Ты еще не совсем понимаешь, что значит быть оборотнем. Желание обладать самкой, полностью затуманивает разум и заставляет самца делать все, чтобы ни приказала самка.

— А папа мне сказал, что это происходит только по отношению к понравившейся самке.

— Не только, если воздержание было слишком долгим.

— Хрос я не верю, что девятисотлетний дракон вдруг потерял голову, только почуяв течную драконницу.

— Нина это грубо, — поморщился мужчина.

— Подумай сам, Хрос, Лассаиндиар давно не желторотый юнец, он взрослый дракон.

— Нина, ты не понимаешь. Он не мог.

— Но Фран же смог! — возмутилась я и тут же зажала рот ладошкой.

Вот блин! Как же я не сдержалось-то. Мы вытаращились друг на друга: я с сожалением, что брякнула, не подумав, Хрос с явным ужасом.

— Нина, ты и Франчиас?!!

— У нас ничего не было! — не дожидаясь продолжения, воскликнула я.

— Но ты же только что…

— Я сказала, что он справился и ушел.

— У тебя?…

— Да.

— Сейчас?

— Да.

— Я не чувствую.

— А ты тут при чем? — ужаснулась я. — Ты тоже оборотень?!

— Нет, — замотал головой Хрос. — Но я читаю по ауре. По ней можно определить на какой фазе находится женщина встречающая луну.

— На мне амулет.

Хрос откинулся на спинку стула и поскреб подбородок.

— Очень-очень сильный амулет. Я ничего не могу разобрать.

— Вот только от самой проблемы он не избавляет, — заерзала я под взглядом гвиорда.

— Расскажи мне.

— Что?

— Сама знаешь.

— Хрос, я бы не хотела…

— Мы же друзья?

— Друзья, — кивнула я. — Но это не значит, что я буду делиться с тобой самым сокровенным.

— Но ведь хочется?

Я заелозила в подушках, стараясь не рассмеяться. Он прав мне очень хочется поделиться. Состроив самую серьезную мину, я сурово поинтересовалась:

— Хрос, как это понимать?!

— Нина ты слишком сдержанно отреагировала на измену Ласснира.

— Он мне не изменяет. Он мне не муж. И даже не любовник.

— Ты понимаешь, о чем я. Привязки больше нет. Она дала трещину, когда в тебе еще только начал просыпаться дракон. Ты не понимала этого и до последнего цеплялась за это чувство. Я видел, как мечется твоя душа, но, не желая навредить, поддерживал тебя. Вы были бы действительно интересной парой, но Ласснир, к сожалению, слишком привязан к своей семье, которая в действительности вышвырнула его за порог, только он оступился. Он горд и независим. Долгое время он видел в тебе только человечку, маленькую непутевую девочку, игнорируя, что ты уже сформировавшаяся личность. Он возился с тобой, он оберегал тебя, он помогал тебе и тебе это льстило.

Хрос посмотрел на меня, молча спрашивая: «Я прав?».

— Да, мне это нравилось.

— Но даже когда граница между девочкой и желанной женщиной начала стираться, он продолжал держаться за свои принципы. Сейчас я думаю, Дари стала той песчинкой, которая перевесила чаши весов и Ласснир уцепился за нее как утопающий за соломинку. Вот тебе и ответ, почему Лассаиндиар сломался. Он так переживал за тебя, так хотел вернуть, что испугался собственных желаний. Ему нужен был только повод. И повод нашелся.

— Он даже не услышал, как я хлопнула дверью, — обиженно буркнула я.

— Райнар, узнав, что его использовали, так часто хлопал дверьми, что думаю, они решили, что это он.

— Интересно, как бы он отреагировал?

— Хочешь попробовать еще раз?

— Нет, не хочу. Я и первым разом сыта по горло.

— Так вот, мы подошли к самому главному, так быстро прийти в себя можно единственным действенным способом, заменить одно чувство другим. Что произошло между тобой и Франчиасом?

— Ничего.

— Нина, я клянусь, что поддержу тебя в любом случае.

— Я же говорю, ничего.

— Совсем?

— Не совсем, — замялась я. — Но до конца мы так и не дошли.

— Почему?

— Вмешался Станислас.

И я, не вдаваясь в подробности, кратенько рассказала нашу с глиртом историю. Хрос стойко держался до конца рассказа, от напряжения у него даже вены вздулись, потом разразился громким хохотом, и, хлопая себя по колену, едва ли не плакал.

— Ну, Нина, я не могу ха-ха-ха, это ж надо же ха-ха-ха.

— Теперь ты меня понимаешь?

— Ой, понимаю ха-ха-ха. Тебе никак, а тут ха-ха Ласснир с Дари ха-ха-ха. Прости, ха-ха-ха.

— Хрос, это не смешно, — но сама уже хихикала в одеяло.

— Ну, да ха-ха, просто все замечательно ха-ха. «Везет» же тебе Нина, ха-ха.

— Хватит, — я высунула ногу из-под одеяла и легонько пнула Хроса в колено.

— Прости-прости, но это очень смешно.

— Мне вот не до смеха.

Хрос с трудом, но взял себя в руки, чему поспособствовал Индир, пульнувший в развеселившегося мужчину сгустком пламени. Маленьким, не больше спичечной головки, но вполне себе реальным.

— А это еще кто? — ошарашенно вытаращился на дракошу Хрос.

— Вы еще не знакомы? — ухмыльнулась я. — Это Индир.

— Индир?

— Бывший дракон-хранитель. Помнишь мою татуировку в виде черного дракона.

— Конечно, помню.

— Так вот это он и есть.

— Но, как?

— О-о, это еще одна увлекательная история. Слушай…

После задушевной беседы с Хросом я уяснила для себя несколько простых, но важных вещей. Первое, — Хрос стал мне настоящим другом, с которым и потаенной мыслью можно поделиться, и довериться в трудную минуту — он не подведет. Второе, — Лассаиндиар для меня потерян — в смысле как партнер. Не скажу, что это сильно меня расстроило, скорее уж раздосадовало, ведь он дракон от рождения, а мне только суждено им стать. Было бы неплохо иметь хоть одного крылатого наставника — Фран-то крыльев не имеет, помочь не сможет, а мне ведь еще летать учиться. О Максиме я не забыла, но не уверена, что Шазура легко согласится, чтобы ее ветреный муженек занимался моим образованием. Третье, — откинув лишние эмоции, и проанализировав свое поведение, пришла к выводу, что разозлило меня совсем не предательство Ласснира, а скорее присутствие другой драконницы. Меня жутко нервировал ее запах. К этой мысли меня подвел Индир, объяснив, что две драконницы в нашем положении ни в коем случае не должны находиться на одной территории — это может привести к драке. Признаюсь, увидев ее, мне действительно захотелось вцепиться ей в загривок и как следует потрепать. Хорошо, что я еще не прошла первую стадию оборотничества, и слабо представляю, как кусать соперниц за шею в бессознательной попытке отстоять право на свою территорию. Хрос предположил, что мое человеческое сознание все еще крепко держит в узде новоприобретенные инстинкты, не позволяя им диктовать свои правила, потому и реакция у меня несколько заторможенная. Индир был полностью согласен с гвиордом. К слову, эти двое очень быстро сдружились, и драконичик даже перебрался на колени к гвиорду. Я посмеялась, что они теперь будут, не разлей вода, с их неутолимой жаждой познания. Те только пожали плечами-крыльями. Четвертое, — Хрос так и не придумал, как обмануть пророчество, которое как назло заканчивалось моей трагической гибелью, если только тот, кто любит меня больше жизни, и кого люблю я, не вернет меня с той стороны. Мы взвесил мои шансы, и затосковали. Пятое, — немаловажное, мне придется смириться с присутствием эммера, по крайней мере, до тех пор, пока не обрету вторую ипостась. И девушка полукровка эльваф, как нельзя лучше подходит для этой роли. Хрос отозвался о ней положительно, назвав надежной и неболтливой. Ее мне представят завтра в официальной обстановке, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Шестое, — гвиорд передал мне еще одно сообщение, уже от Станислава. Ему, и его сообщникам так и не удалось подойти к Кармтвору. Замок весьма искусно маскировался, а его хранитель водил их по лесам, горам и болотам, не щадя, и не зная устали. Своим письмом, Славик требовал от меня признания его прав на Кармтвор, и не просто признания, а обязательного присутствия в храме Эрмиадиды, где он будет ждать меня через три оборота в день полных лун, рассчитывая на мою исключительную порядочность. Эта последняя фраза убила меня наповал. Кто бы говорил о порядочности?! Но в этот раз наши цели совпадали, о чем я и поведала Хросу, так как, ни один Славик требовал правосудия. По словам гвиорда, многие наследники жаждали воззвать меня к ответу. (И, что я им всем сделала?) Ну, а мне нужно было отнести в храм статуэтку. Так, что я попросила Хроса не волноваться — я готова предстать перед богиней.

Хрос напоил меня очередной порцией лекарства и предложил хоть немного отдохнуть. Я согласилась и, натянув одеяло до подбородка, закрыла глаза. Лучше бы я это не делала. Все оставшееся утро мне снились кошмары с которыми не мог справится даже Один, а рядом, увы, не было того, кто мог бы их прогнать.

Глава 3

— Ни'ийна!!

— Наследница!!

Явление меня — дубль два. Забавно вытянувшиеся лица Ласснира и наследников прохладным бальзамом легли на израненную душу, когда в отстроенных заново, еще пахнущих лесом, хоромах, князь повелел собраться всем наследникам, драконам и некоторым шахнирам, чтобы засвидетельствовать клятву эммера.

Ваир заглянул ко мне рано утром, желая убедиться, что со мной все хорошо, и я смогу выдержать несколько часов на ногах. Я уверила его, что это не проблема. Он предложил не тянуть с признанием эммера, так как наследники, заметив подозрительную активность вокруг портала, начали волноваться. Я хмыкнула, заявив, что они еще не так заволнуются, когда поймут, что я вернулась и, что готова отстаивать свое право на наследование Кармтвора, даже при условии, что мое завещание — липа. Ваимир отнесся к этой новости со всей серьезностью, и попросил рассказать, что нам с Франчиасом удалось выяснить, так как пророчество оказалось малоинформативным. Пришлось повториться, но уже опуская подробности. По завершении рассказа Ваир по-отечески обнял меня, и попросил не волноваться, дарственная Лельтасиса, заверенная им лично, не только сделала меня полноценной наследницей, но и наделила титулом. Теперь я действительно Ни'ийна Ишшари Шинири иэль А'ш Фандэр итэсса Родэн. Приставка «иэль» с эллийского переводилась как «признанная». По смыслу получалось, что я признана семьей А'ш Фандэр. Мое земное имя в официальном варианте опускалось.

— Ты вернулась, — выступил вперед красноглазый дракон.

— Да, Лассаиндиар, я вернулась.

От собственного имени, в моем бесстрастном исполнении, мужчину покорежило. Он нервно взглотнул, но ему на помощь уже спешила черноволосая красавица с бюстом четвертого размера. Ее все так же окутывал мерзкий запах цветочного меда. И чем ближе она подходила, тем этот запах становился невыносимее. Мне начало казаться, что я почти ощущаю его терпкий, тошнотворный вкус.

— Значит ты, Избранная? — на ломаном общем обратилась она.

Предельно вежливая улыбка приклеилась к моему рту, и я как можно сдержаннее поинтересовалась:

— Кто вы?

Конечно, я узнала ее, но дань вежливости предполагала, что она должна была либо сама представиться, либо ее должны были мне представить, или наоборот, но, увы, этого не произошло, так как, ни Ваимир, ни Лель, не ожидали от драконницы подобного хамства.

— Как ты смеешь спрашивать меня, человечка? — высокомерно изрекла она, вздернув точеный подбородок.

Красива, черт бы ее подрал. Настоящая роковая женщина. Иссиня-чёрные волосы, алебастровая кожа, сапфировые глаза, капризно вздернутый носик и пухлые чувственные губы. Н-да, хороша, паршивка. Зависти во мне не было, скорее интерес. Человеческая внешность драконницы радовала глаз, и как магнитом притягивала взоры мужчин.

— Дари, хватит, — оборвал драконницу Лассаиндиар.

— Но ведь это она!?

Нахмурив брови, она смотрела на меня, и я кожей ощущала, что я ей не нравлюсь. Более того, она меня терпеть не может, а ведь мы, даже не знакомы.

— Да, это она, — что-то голос у Ласснира усталый. Заездила она его что ли?!

— Тогда ты, — драконница посмотрела мне в глаза и синие бездонных озера ее глаз, начали, магнитом тянуть к себе, — идешь с нами. Сейчас.

Я секунду другую постояла, переваривая услышанное. Это как понимать? Меня пытаются загипнотизировать что ли? Ну, надо же!

— Идем, — нетерпеливо бросила драконница полуобернувшись.

— Может, мне еще станцевать перед тобой? — сложив руки на груди, поинтересовалась я.

— Что? — ошарашено приподняла брови драконница.

— Я спрашиваю: может мне еще станцевать? С чего ты решила, что я пойду за тобой?

— Лассаиндиар, кто она? — глупо хлопая коровьими ресницами, обратилась она к застывшему за ее спиной мужчине.

Появившейся в дверях Хрос громко и с выражением представил меня как того требовал этикет:

— Ни'ийна Ишшари Шинири иэль А'ш Фандэр итэсса Родэн, преемница Ма'Арийи Быстрый Клинок, обладательница боевой горгульи, признанная единственным наследником Говорящего с духами предков Лельтасисом Сарот А'ш Фандэром.

В зале повисла звенящая тишина. Понимаю, такое еще переварить нужно.

— Ни'ийна Ишшари Шинири иэль А'ш Фандэр итэсса Родэн, — обратилась ко мне, приведенная Хросом, зеленоволосая эльвафка, — готовы ли вы принять мою клятву?

— Если незнакомка изволит отойти, тем самым освободив нам пространство, — подчеркнуто вежливо, не прерывая визуального контакта, — я приму твою клятву.

Драконница зло сощурилась, испепеляя яростным взглядом. Не на ту нарвалась. Я уже привычная, на меня, кто только не злился, и ты не самая страшная в этом списке.

— Дари, отойди, — порекомендовал Ласснир.

Судя по его напряженным взглядам, он не понимал, что происходит: почему я так холодна с ним, почему упорно стараюсь не смотреть в его сторону.

— Нет, — упрямо заявила брюнетка, горделиво выпятив грудь. Глубокий вырез темно-синего платья натянулся, с трудом удерживая драконье богатство. Получилось эффектно. Мужская половина зала единодушно проглотила слюну.

— Дарисандрина, — рявкнул, вошедший за Хросом блондин, отпихивая гвиорда с дороги, — ты уже натворила дел. Хватит. Нам не нужен конфликт с…

— С кем? — презрительно скривилась драконница, — с ней? Она Избранная, она обязана…

— Я никому, ничего не обязана, — процедила я сквозь зубы.

— Идем Дарисандрина, — Ласснир схватил рассерженную особу за локоть и попытался увести.

Как бы ни так, драконница уперлась. Она встала, возвышаясь надо мной и не скрывая неприязни, вопросила:

— Кем ты себя возомнила, человечка?

Подобную формулировку я уже слышала, и она и раньше мне не очень нравилась, если так пойдет и дальше, мы поцапаемся, а это неблагоразумно и недальновидно с моей стороны, да и с ее тоже. Наследники зашумели как морские волны. Сделав наклон в сторону, я посмотрела на Ласснира.

— Уведи ее, пожалуйста.

— С удовольствием, — ответил за Ласа его блондинистый брат. Хм, они действительно внешне очень похожи, но в эмоциональном плане — день и ночь.

— Только посмей ко мне прикоснуться, Райнар! — взъярилась драконница.

Я незаметно поманила ее пальцем, и когда она нагнулась, тихо, чтобы только она могла услышать, прошипела.

— Уйди по-хорошему… Или о твоем поступке узнает кто-то, кому это очень не понравится. Тебе это надо?

Зрачки ее расширились, она поняла намек.

— Так в последний раз это была ты?!

— Да.

— Ты ничего не понимаешь, человечка.

— Ты здесь без приглашения, Дари, и это я понимаю, и чаще всего это называют политическим скандалом.

— Стерва.

— От стервы слышу.

Знаете, помогло. Драконница, смерив меня презрительным взглядом сапфировых глаз, утихомирилась и позволила себя увести.

— Продолжим? — обернулась я к застывшим истуканами князю и Лельтасису.

Они отмерли и согласно закивали. Вся церемония заняла не больше десяти минут.

Когда она вернулась? Ни'ийна — его маленькая хозяйка. Хотя, о чем это он?! Он ведь больше не слуга. Тогда почему щемит сердце, когда он смотрит на нее? Что случилось с ней на Земле? Почему она не смотрит на него? Неужели все еще злится за обман или… узнала о привязке? Так он может все объяснить. Он уже все обдумал. Есть другое решение, другой выход. От нее потребуется только искреннее желание помочь, и все.

Но она изменилась. Дракон не узнавал свою испуганную крошку, эта Ни'ийна была ему незнакома. Она вошла в зал холодной походкой уверенной в себе женщины, окинула собравшихся нелюдей взглядом непроницаемых золотисто-зеленых глаз, и едва заметно кивнув Лельтасису и Орби, подошла к князю. Девушка поклонилась, по обычаю коснувшись правой рукой левого плеча. Ваимир встал, приветствуя ее, и как бы проявляя дружеское расположение, подхватив под локоток, развернул к залу. Ее тяжелое дыхание подсказало Лассниру, что девочка не совсем здорова, и держится только на своем упрямстве.

Князь вывел ее на середину, предоставив возможность наследником убедиться, что это та самая наследница. К ним присоединился Лельтасис, встав чуть позади. Она повернула голову, прислушиваясь к тому, что говорит ей эльваф, и снова коротко кивнула.

Он вышел вперед, чтобы сказать, что счастлив ее видеть, что рад, что ей удалось вернуться, что он соскучился, но ее взгляд встал между ними стеной. Холодный, бесстрастный — неживой. Его собственное имя в ее устах превратилось в лезвие ножа, которое она воткнула ему в сердце.

Дарисандрина, будь она неладна, не придумала ничего умнее, как влезть в не заладившийся разговор, и даже попытаться загипнотизировать Избранную, совсем позабыв о том, что в Стомгоре она на птичьих правах, и ее, как и Райнара, могут в любой момент вышвырнуть за приделы княжества, еще и старшей семье сообщат. А это чревато тем, что ее вовсе никуда больше не выпустят — так и будет сидеть в пещерах до конца своих дней.

С Дари Ни'ийна проявила гораздо больше эмоций, хотя и негативных. Она сдержанно поинтересовалась, кто собственно Дарисандрина такая, чем естественно взбесила драконницу, но Лассаиндиар побоялся приказывать Дай'Магриард младшей удалиться с собрания, и совсем не из-за того, что между ними было, а из-за явной нестабильности психики молодой драконницы во время встречи красной Тарги. Ее встреча почти закончилась, но реагировала она все так же агрессивно, стремясь доказать свое превосходство над ничтожными существами, которых она — драконница, в своем истинном облике, может просто раздавить или съесть.

Но на Ни'ийну Дари не произвела никакого впечатления, разве что разозлила, и девочка поборов себя даже попросила его увести распоясавшуюся особу. Свои титулы его бывшая хозяйка прослушала с видом легкой заинтересованности, словно это такие пустяки, что они вовсе не стоят ее сиятельного внимания. Зато дракон вслушивался в каждое слово, и к своему стыду, наконец осознал, что не только он ревностно охранял свои тайны, но и Ни'ийна не раскрывала всех карт.

Ласснир понял, что пока боролся со своими чувствами, искал выход накопившемуся за столетия гневу, девочке пришлось бороться с целым миром — чужим и непонятным. И мир принял ее. Сначала Ваимир, потом Лельтасис, Хрос и даже Франчиас. Не говоря уж о Орби, который души в ней не чает. Все они стали ей ближе и роднее, чем он — ее первый рай'и.

Однако ее новая манера поведения кого-то ему напоминала. Ласснир мог поклясться, что в момент, когда Ни'ийна решила поставить драконницу на место, и что-то ей прошептала, жест, которым она воспользовалась — резкое движение кисти в сторону с выпрямленными пальцами, словно она разрезает воздух — принадлежал Франчиасу. Дракон с недоумением наблюдал, как она окидывает взглядом собравшихся, словно пытается запомнить каждого, кто находится в зале. После принятия клятвы, Ни'ийна обернулась к толпе, ожидающей ее слова, и извинилась, сказав, что вынуждена покинуть их, так как после перехода все еще ощущает легкое недомогание. После этой фразы огр подхватил девушку на руки и унес рай'ану в дом Лекаря.

Ласснир было направился за ними, но его остановил брат, вернувшийся, чтобы внимательнее рассмотреть Избранную.

— Позволь мне с ней поговорить.

— Зачем тебе это, Райнар.

— Ее глаза, — пожал плечами младший брат, косясь по сторонам, и замечая злобные взгляды, которые бросали на них представители других рас. — Она не хочет сейчас тебя видеть.

— Что ты хочешь этим сказать, Райнар?

— Я видел этот взгляд и раньше. Она не будет тебя слушать… даже если ты покаешься ей во всех грехах.

— Где же ты видел такой взгляд, Райнар? Что-то я не припомню…

— Наиса. Так смотрела на тебя наша сестра, когда узнала, что ты уже решил, с кем ей суждено создать пару, когда придет время.

Дракон отшатнулся, точно младший Дорсат Грэн ударил его.

— Наиса, — в глазах Ласснира плескалась боль.

— Она мне все рассказала, — подтвердил догадку Райнар.

— Это был несчастный случай.

— Был, — согласился Райнар. — Но, невнимательной она стала, после того, как узнала о твоем участии в подписании договора с синими.

Лассаиндиар побледнел. Ему и в голову не приходило, что Наиса могла узнать о договоре. Это хранилось в строжайшей тайне, и знали о ней только он, отец и глава синих — Размирэн Рыгхар.

— Дай мне поговорить с Избранной. Я расскажу ей, что ты нашел другой способ излечить наших дракончиков и попрошу ее помочь нам.

— Хорошо, Райнар, — Ласснир положил руку на плечо брата. — Иди.

— Прости, конечно… Но как тебя зовут? — пропыхтела я. — У меня так шумело в ушах, что я все прослушала.

Расположившись в подушках, чтобы совсем в них не утонуть, завела я разговор со своей эммершей. Нужно же мне понять, с чем ее кушать… в смысле, какие функции она будет выполнять. Да, и отношения надо как-то налаживать, а то смурная она какая-то, так не годится.

— Лисиэльдра А'ш Таниэльнирэ. Но вы можете звать меня — Лиси.

— Очень приятно. Можно на «ты», тем более, что мы теперь будем неразлучны, какое-то время. И зови меня Нина. Это имя мне дали родители. Оно мне ближе.

Лиси нахмурилась, видимо размышляя можно ли ей называть свою подопечную коротким именем, или нет.

— Все остальное, — я покрутила рукой в воздухе, — весь этот официоз, можешь оставить за дверью. Я к нему еще не привыкла.

— Но…

— Лель тебе не объяснил?…

— Да, лэт Лельтасис много рассказывал о вас.

— И что же он рассказал?

— Что вы очень независимая и предпочитаете рассчитывать только на себя.

— Это действительно так. Я из другого мира Лиси. И там все по-другому. Давай я тебе немного расскажу, что это за мир, и ты сама решишь, как действовать дальше.

Мы проболтали весь день и вечер. Орби я попросила, чтобы пускал только своих, остальных гнал в шею, по крайней мере, до завтра. Там уж разберусь, кто по делу, а кто просто нервы потрепать. Хрос заглядывал, чтобы в очередной раз напоить меня противным лекарством, и тут же уходил, чтобы не мешать.

Мы мило поболтали. Лиси оказалась приятной собеседницей — в душу не лезла, сама говорила мало, и в основном по существу. О своем своей подопечной и бывшем, она сказала только то, что ей было бы очень неприятно видеть их каждый день вместе. Больше я не стала ее об этом расспрашивать, понимая как ей неприятна эта тема.

Ночь опять подкралась незаметно. Я постаралась, чтобы ни Хрос, ни Лиси не заметили страха, который закрался в мое сердце, когда уходя, гвиорд затушил парящий под потолком светящийся шарик.

Жуткие звуки привлекли к дому Лекаря всех, кто еще не спал в этот поздний час. Огр стоял на страже, и его громадные плечи вздрагивали, когда из здания начинали доноситься крики и стоны. Его грубое скуластое лицо искажала гримаса сострадания, которая сама по себе неплохо отпугивала ночных зевак, и не позволяла подойти ближе.

Хрос, Лельтасис и эммери[1] наследницы носились по улицам Стомгора в поисках толкового, а главное, неболтливого шахнира. Кто-то наслал на наследницу смертельный сон. Ни'ийна неистово боролась, но силы ее были на исходе. Наконец они нашли одного, который согласился помочь им. Они привели его к мечущейся в кошмаре девушке, и застыли скорбными фигурами вокруг постели.

— Что скажешь? — не выдержал напряжения Хрос.

— Боюсь, я не могу ей помочь, — устало вздохнул шахнир, утирая пот со лба. — Это заклинание на драконьей крови. Здесь нужен кто-то посильнее.

— Неужели, совсем ничего?

— Если я попытаюсь сейчас разбудить ее, она погибнет.

— Что же делать?

— Она борется. Другая, на ее месте, уже была бы мертва, а она борется. Найдите того, кого она услышит.

— В каком смысле.

— Найдите того, на чей зов она выйдет из сна.

— Но как нам его найти? Кто это может быть?

— Это может быть кто угодно: отец, мать, братья, сестры, любимый.

— Но у нее здесь никого нет!

— Тогда вам придется пробовать всех.

Князь, выслушав Хроса, созвал стражу, и, дав приказ разбудить и привести всех от мала до велика, направился к Нине первым. Но ни он, ни Лельтасис, ни Хрос, ни Лиса, не смогли разбудить девушку.

От порога дома Лекаря протянулась целая очередь: мужчины, женщины, дети, подростки, старики, все были разбужены и доставлены в княжеские хоромы. Но к полудню стало ясно, что все бесполезно — ни на чей зов Ни'ийна не откликалась.

Молодой мужчина выпрыгнул из портала, и бесшумно приземлился у прогоревшего костра рядом с домом Эрдо — единственный ориентир, который пришел на ум, когда Франчиас спешно собирал вещи, чтобы бежать с Земли, пока очередной забег с кормилицей не закончился грандиозным скандалом. Он очень любил свою сэн-ни, но Зайрайс как-то слишком рьяно вознамерилась прочистить мозги любимому мальчику, чтобы доказать, что все его чувства только плод его воображения.

Франчиас откинул косу за спину, поправил лямку спортивной сумки, и прислушался к себе: кровь бешено стучала в висках, мышцы дрожали от напряжения, но чувствовал он себя сносно. Глирт взмахнул руками, выпуская сеть Сишайну, и шагнул в паутину мира, ориентируясь на сигнал маячка, который установил на амулет Нины.

В Стомгоре творилось что-то непонятное. Непривычное оживление царило в человеческом городе: все бегали, о чем-то перешептывались, всплескивали руками и сокрушенно качали головами.

Франчиас удержал за шкирку пробегавшего мимо пацаненка, и поинтересовался, что происходит. Человеческий ребенок сбивчиво объяснил, что подошла его очередь, а он, как назло, опаздывает. На вопрос какая очередь, ребенок только махнул рукой и, вывернувшись, побежал к княжеским хоромам. Глирт, перекинув сумку на другое плечо, последовал за ним. Очередь, тянувшаяся от княжеского дома, змеилась почти до самых стен внутреннего круга.

Недоброе предчувствие погнало Франчиаса вперед. В нынешней ипостаси узнать его могли, разве что Нина и Лассаиндиар, если его, конечно, склероз вконец не замучил. Но стража, с его точки зрения, как бывшего лизарда приграничного патруля, повела себя возмутительно беспечно, пропустив глирта даже не поинтересовавшийся, кто он, и откуда. Поравнявшись с белобрысым детиной, простецкой наружности, Фран, как бы невзначай, обратился к нему, зачем, мол, стоим. Человек усмехнулся и рассказал, что созвал князь их ночью темной, будить девицу от сна чародейского, да вот ни у кого пока не получилось. Кто к ней только не ходил: и князь, и светлый эльваф, и темный, и гвиорд, и драконы, нелюдь всякая иноземная, а уж сколько людей пороги топтало — поди, весь Стомгор побывал. Мужики, с неугляду, не по одному разу до сих пор ходят: сходят в терем и опять в очередь встают. Любуются — уж больно девица пригожа, хоть и не местная.

Злобно ругнувшись, припомнив нескольких темных богов, Франчиас побежал к дому Лекаря, не обращая внимания на возмущенные крики людей. Раскидав позевывающих стражей, ворвался в дом.

— Где?…

Франчиас запнулся. У постели больной стоял тот самый паренек, и, взяв ее за руку, звал по имени. Бледное, вымученное лицо Нины, искажала судорога муки, крупные бисерины пота катились по лбу. Белые простыни нещадно скомканы и сбиты в ногах, подушки раскиданы по полу, а сама Нина металась во сне и кричала.

Увидев вошедшего, малец, испуганно ойкнул, и пулей вылетел из комнаты. Франчиас поставил сумку на пол.

Хрос преградил ему дорогу:

— Подождите за дверью. Вас позовут.

Глирт едва не рассмеялся, но услышав очередной сдавленный вскрик, посмотрел гвиорду в глаза и тот сам отступил в сторону, смотря перед собой пустыми невидящими глазами. Но расслабился он рано: зеленоволосая фурия наскочила на мужчину, игнорируя разницу в росте и опыте. Франчиас неуловимым движением перехватил руку с занесенным для удара ларшем. С шипением эльвафка уронила оружие, но не отступила, она посмотрела на него злобным взглядом и попыталась ударить из подтяжка, припрятанной отравленной иглой. Игла воткнулась в косяк за спиной глирта. Франчиас улыбнулся ей, позволив змеиной ипостаси просочиться сквозь щиты. Черные чешуйки проплыли под кожей. Змеиные глаза немигающим взглядом вонзились в перекошенное гневом лицо. Девушка вскрикнула, осознав, кто перед ней.

— Глирт.

Франчиас отшвырнул эльвафку, но упрямица встала, раскинув руки в стороны, загораживая постель.

— Я не пропущу тебя к ней. Только через мой труп.

— Это можно устроить, — даже не повел бровью глирт.

Девушка не выдержала напряжения и на долю секунды отвела взгляд. Мужчина воспользовался заминкой, молниеносно пересек комнату и коротким ударом в лицо, а потом в живот, избавил ее от необходимости решать, как ей следует поступить.

— В следующий раз я не буду столь милосерден. Кто ты такая?

Эльвафка быстро справилась с приступом кашля и болью, чем удивила и заинтересовала Франчиаса.

— Говори.

— Я эммери наследницы.

Мужчина резко отступил, позволяя глазам стать золотисто-зелеными, а змеиной ипостаси залечь на дно, до поры до времени.

— Вот оно как, — задумчиво протянул он. — Что ж, я прощаю тебя.

— Мне не нужно твое прощение.

Эльвафка сплюнула на пол кровавый сгусток.

— Ты не справилась со своей основной функцией, эммери, — снисходительно произнес глирт. — Посмотри на нее. Она тает на глазах.

— Меня не учили шахнирским штучкам.

Франчиас по-змеиному холодно улыбнулся незадачливой эммери.

— Придется научиться, если хочешь остаться с ней.

— Меня выбрал Лельтасис, не ты… кто бы ты ни был.

— Я доверяю чутью Говорящего с духами предков, но рассказал ли он тебе, с кем ты будешь иметь дело, и чем это может для тебе закончиться?

Эльвафка нахмурилась, уловив сарказм в голосе глирта.

— Значит, не рассказал… или пока не знает, — Франчиас сделал шаг к постели, где Нина вымученная кошмарами, замерла, скорчившись в позе зародыша. Он успел вовремя, ее связь с миром живых истончилась.

Эльвафка приподнялась, морщась от боли, но глирт остановил ее.

— Лежи. Ты еще не почувствовала, но я сильно отбил тебе печень.

— Не трогай ее, — дрогнувшим голосом попросила эльвафка.

Франчиас удивленно приподнял бровь. Он не заметил особой преданности в эльвафке, но что-то заставляло ее беспокоиться о Нине. Кто она? Друг или враг? Что ж в этих играх он не новичок. А, что насчет эльвафки?

— Как тебя зовут, эммери?

Девушка не ответила.

— Не зас-ставляй меня повторять дважды.

— Лисиэльдра А'ш Таниэльнирэ.

— Лисиэльдра, ты пропустила сюда уйму народа, всех возрастов и рас, некоторых, как я выяснил, по несколько раз, а меня пускать не хочешь. И, где здесь логика?

Глаза эльвафки зло сузились.

— Нина не откликнется на твой зов, глирт. Уходи.

Похоже, девушке он не нравился. Фран ощутил ее страх и настороженность — это уже привычнее. Франчиас, улыбнулся уголками губ и присел на край постели.

— Спорим?

— Что? — опешила эльвафка.

— Спорим, что отзовется.

— Ты издеваешься, глирт?

— Нет, просто вношу нотку азарта в наш спор.

Эльвафка снова закашлялась, и брызги крови полетели в разные стороны. Повреждение оказались серьезнее, чем глирт предполагал. Ничего, выживет. Эльвафы народ живучий.

— Иди ты к Заргу, глирт!

Мужчина погладил бледную руку Нины, сжал ледяные пальцы, и, подавив желание притянуть ее к себе, посмотрел на эммери.

— Если она отзовется, ты поклянешься молчать обо всем, чтобы ты здесь ни увидела или услышала.

Фран знал, что идет по тонкой грани. Сейчас проще было бы вышвырнуть девчонку за дверь, закрыть комнату пологом и заняться Ниной, но змеиное чутье подсказывало, что это будет весьма недальновидно с его стороны. Таких, как эта эльвафочка лучше держать на коротком поводке. Он редко ошибался — память на лица у него была хорошая, и ее глирт определенно где-то уже видел. Вспомнить бы только, где.

— А если не отзовется? — усмехнулась эльвафка.

Лисиэльдра увидела, как на невозмутимом лице проявляются эмоции, но глирт быстро захлопнул дверцу в свои мысли. Оставалось только догадываться, что это было.

— Ты согласна?

Франчиас свободной рукой сплел клятву верности слову и отпустил его, внедрив в структуру имя эльвафки. Теперь, даже под пытками она не сможет рассказать того, что увидит и услышит в этой комнате. Жаль заклинание узконаправленное и его невозможно расшить, добавить функциональности, но на скорую руку сойдет и оно.

— Ты не ответил.

Во взгляде глирта читалась насмешка.

— Я уйду.

— Ты смеешься надо мной? — возмутилась эльвафка.

Фанчиас нейтрально пожал плечами.

— Я думаю, тебе лучше не знать, что будет со всеми нами, если Нина не очнется. Молись своим богам, Лисиэльдра, чтобы у меня все получилось. Так ты согласна?

— Согласна.

Одно слово и клятва приклеилась к ее ауре, и начала внедряться, растворяясь ней.

— Хрос, отомри.

Гвиорд часто захлопал глазами, зрачки вытянулись в четыре параллельные полоски.

— Что это было?

— Я загипнотизировал тебя. Помоги эльвафке.

Хрос развернулся и посмотрел на глирта с непониманием.

— Кто ты?

— Ты привык видеть меня в другой ипостаси, но сейчас мне нужна именно эта.

— Фран! Франчиас!!! — догадался гивиорд, и радостная улыбка расплылась у него на лице. — То есть, ис-сир Франчиас.

Мужчина поморщился от подростковой реакции гвиорда.

— Ис-сир Франчиас! — пискляво взвизгнула эльвафа, и из глубин ее прекрасных глаз поднялся вполне обоснованный панический страх.

— Ну, что, девушка, вы все еще желаете выставить меня за дверь? — ядовито усмехнулся глирт.

— Ис-сир Франчиас…

— Фран, Хрос, Фран, — отмахнулся Франчиас. — В приделах этой комнаты я позволяю тебя называть меня коротким именем.

— Это большая честь.

— Хватит расшаркиваться. Что произошло?

Хрос покосился на эммери, и вопросительно посмотрел на глирта, прося разрешение говорить в ее присутствии. Последовал кивок и Хрос рассказал все без утайки. Франчиас только сокрушенно качал головой.

— Ни на секунду нельзя оставить. Где Ласснир?

— В гостевой.

— Где? — темная брось удивленно приподнялась.

— Драконы попросили выстроить им дом подальше от шума… и от людей.

— Ты сказал драконы…

— Райнар Дорсат Грэн и Дарисандрина Дай'Магриард.

При упоминании имени драконницы, Франчиаса перекосило.

— И что этой мелкой стервозине понадобилось в Стомгоре?

— Лассаиндиар.

— Ну, конечно, — презрительно скривился мужчина, поглаживая руку, неподвижно лежащей Нины. Лицо ее разгладилось, став безмятежно умиротворенным. Связь истончилась и стала блекнуть. Фран сжал мертвенно холодные пальцы до хруста. Сердце замерло, но ни один мускул не дернулся на красивом лице. Нельзя показывать этим двоим, что что-то не так.

— Ты с ней знаком?

— Она с молодых когтей мечтала стать первой драконницей клана, а тут такой случай выпал — грех не воспользоваться.

— Какой случай? — заинтересовалась эльвафа.

— Лассаиндиара простили, и вернули в клан. Хотя сам он еще не курсе.

В глазах Хроса мелькнуло настоящее ликование, словно, наконец-то, он все понял.

— Вам не кажется, что вы забыли про Нину. Позови ее ис-сир, и мы узнаем, кто прав, а кто слишком самоуверен, чтобы в этом признаться.

Франчиас все-таки рассмеялся. Хотя смех вышел сухим и невеселым.

— А ты дерзкая девчонка, Лисиэльдра. Я начинаю понимать, почему Лельтасис выбрал именно тебя. Ну, что ж… Хрос попроси Орби разогнать толпу. И пусть проследит, чтобы сюда никто не входил. Нам не нужны свидетели.

Хрос выскочил за дверь, и тут же вернулся. С улицы послышался раскатистый голос огра, требующий всех разойтись.

— Остальных позвать?

— Нет.

Глирт поднял Нину на руки, и взглядом показал Хросу, что от него требуется. Гвиорд спешно заправил постель, взбил подушки и застыл, держа на весу одеяло.

— Можешь встать? — обратилась глирт к эльвафке.

— Да, — она поднялась, пошатываясь и утирая окровавленный рот.

— Открой сумку. Там под мечом и доспехом теплая пижама. Достань ее. И, смотри, не запачкай.

— Что это? — со священным ужасом уставилась эльвафка на фланелевый комплект.

— Пижама.

— У ис-сира Франчиаса… странные предпочтения.

— Лиси, не язви, — не выдержал Хрос. — Это явно не его размер. Это ее.

— Да, — кивнул Фран. Ощутив, что на него накатывает, он протянул Нину гвиорду, — возьми ее и переодень.

— Но ведь вы же начали… — ехидно сощурилась эммери.

Один взгляд, и эльвафка присмирела. Гвиорд посмотрел в змеиные глаза, отложил одеяло и забрал девушку из рук глирта. Глаза его округлились. Хрос побледнел, но ни слова не сказал. Эльвафка нахмурилась — она уже совсем ничего не понимала. Гвиорд попросил Лисиэльдру ему помочь. Вместе они быстро переодели наследницу в пижаму и уложили в постель.

— Ты справишься? — дрожащим голосом вопросил гвиорд.

— Хрос-с! — Франчиас предостерегающе зашипел на встревоженного парня.

Гвиорд понял и отступил в сторону. В глазах лекаря Франчиас прочитал страх, он и сам на мгновение поддался ему. Мужчина фыркнул — никаких сомнений. Он должен справиться. Обязан. Иначе… Иначе и быть не может.

Франчиас сел на кровать, наклонился над девушкой и что-то зашептал, лаская взглядом ее прекрасное безмятежно-умиротворенное лицо. Магия шахниров просочилась сквозь барьеры, и темная сила глирта залила пространство, ледяным холодом окатив застывших в ожидании гвиорда и эльвафку. Хрос зябко поежился, Лисиэльдра испуганно вскрикнула, но мужчина схватил ее за руку и отрицательно покачал головой. Ему было все равно, какую силу использует ис-сир, лишь бы ему удалось вернуть Нину. Он плохо разбирался в магии, но такую, он ощущал впервые. Это было что-то мрачное и пугающее, и в тоже время манящее и соблазнительное.

Франчиас прикоснулся к лицу Нины, его дыхание стало прерывистым, а глаза превратились в золотые светящиеся озера. Он провел кончиками пальцев по ее щеке, подбородку, шее, продолжая говорить тихим шипящим голосом. Как ни пытался Хрос понять, что говорит глирт, разобрать ему удалось только несколько фраз, от которых уши молодого гвиорда моментально вспыхнули.

Наконец, на губах ис-сира появилась вымученная улыбка, и напор силы начал спадать. То, что произошло потом, напугало и взбудоражило, наблюдавших за дейсвом гвиорда и эльвафку. Нина вдруг выгнулась всем телом, под кожей проступили волны серебристой чешуи, пальцы изогнулись и вцепились в матрас серебряными когтями, распоров ткань, из приоткрытого рта вырвался тихий стон, и Нина открыла глаза цвета расплавленного металла, с огромными овальными зрачками. Мощная аура всколыхнула пространство, как до этого сила Франчиаса, и заполнила помещение. Стало трудно дышать. Тягучий, пышущий жаром воздух, опалил слизистые. Лиси вскрикнула уже от боли. Слезы потекли у нее из глаз. Хрос же наоборот, почувствовал себя, как дома. С интересом наблюдал он за трансформацией ауры Нины. Увиденное его порадовало. Никакой привязки больше не было, только ее собственные чувства — робкие, только зарождающиеся слабые ростки. Франчиас сделал пас рукой, и все прошло, но ощущение, как если бы они только что побывали в эпицентре пожара, осталось. Даже неприкрытые участки кожи покрылась легким загаром.

Нина слабо улыбнулась и сорванным голосом просипела:

— Ну и пошляк же ты, Фран.

Глаза глирта озорно заблестели.

— Еще скажи, что тебе бы не понравилось, если бы я на самом деле это с тобой сделал.

— М-м-м, — смакуя эту мысль, сощурилась Нина. — Это было бы… интересно.

Глава 4

Этот кошмар — мне казалось, он никогда не закончится. Болота, вокруг болота и ничего кроме болот. Мы с Одином идем, утопая по колено в зеленовато-черной булькающей жиже, а со всех сторон на нас пикируют жуткие мохнатые твари с выпученными глазами и мелкими острыми зубами. У них по две пары крыльев. Короткие верхние и нижние трехпалые конечности снабжены длинными иглоподобными когтями, а тело покрывает густой бурый мех. Размера они некрупного — с обычного голубя. Но их тысячи, а нас только двое. И это визжаще — шипящее облако атакует нас со всех сторон. Один самоотверженно защищал меня, но что-то в этом кошмаре было не так — раны на его теле не заживали, они продолжали кровоточить. Я старалась помочь — во сне у меня отросли когти, и я без раздумий пускала их в ход. Иногда мне казалось, что я слышу голоса. В эти мгновения рой тварей редел, зато болото превращалось в настоящую топь, и я проваливалась в жижу по пояс. Мне даже послышался голос Ласснира, зовущего меня по имени, но в это мгновение болото словно взбесилось, и я едва не захлебнулась в вонючей жиже.

Это случилось, когда Один упал под натиском мелких тварей и усталости. Я бросилась к нему, стараясь заслонить его собой. Почти физически ощутила, как смыкаются на коже десятки челюстей. Я закричала… Болота исчезли… Какое-то время меня окружала темнота. Долгожданный покой. Но кто-то дернул меня назад.

Я открыла глаза и поняла, что стою с вытянутыми над головой руками, прикованная цепями к потолку, и, что самое странное — совершенно голая. Передо мной прохладная каменная стена и я прижимаюсь к ней грудью. Часть моего сознания выдвинула гипотизу, что я все еще сплю и это просто другой сон. Но… Если я в цепях и стою лицом к стене, значит, будут пороть или… Меня охватила паника. Я задергалась, пытаясь сбросить оковы — не помогло. Я позвала Одина, но никто не ответил мне. Проклятье — это оказалось в сто раз страшнее, чем на болотах. Там-то, я хотя бы была не одна.

Не знаю, сколько прошло времени — сны часто имитируют то часы, то целые годы. Я просто стояла, воображая всякие кошмары, которые мне еще предстоит вынести. Неожиданно атмосфера изменилась. Камеру заполнил запах силы: крепкий, пьянящий, возбуждающий и такой знакомый. Чьи-то руки легли мне на талию и заскользили по ребрам вверх к груди, кто-то прижался ко мне всем телом и зашептал. Я повернула голову, на звук. Он говорил… Он рассказывал, что хотел бы со мной сделать, и какое удовольствие это бы мне доставило. Он обещал: неземное блаженство и адские муки. Я вслушивалась в каждое слово и млела. Его сила ледяным холодом обжигала меня, манила, соблазняла и звала, звала… И моя сила откликнулась. Испепеляющий жар поднялся из глубин и пролился во вне.

Сбрасывая путы сна, я выгнулась, когтями цепляясь за матрас. Было ощущение, словно под кожей, кто-то ластится об меня, трется, просится наружу. И это ощущение было прекрасно. Я с трудом разлепила веки и посмотрела в его мерцающие золотые глаза. «Мой хороший, ты снова спас меня», — подумала я, но вслух сказала:

— Ну и пошляк же ты, Фран.

Его глаза заискрились, и он завуалированно намекнул, что все сказанное им вполне осуществимо. Я подумала, и согласилась, что это было бы интересно попробовать. Жаль, что реализовать его сексуальные фантазии можно только при одном условии, если Фран женится на мне. Но эта мысль осталась невысказанной, так как заметила, что мы не одни.

— Нина, как ты себя чувствуешь? — к нам подошел Хрос и присел на корточки, чтобы смотреть мне в глаза.

Гвиорд был неестественно бледен. Он взял мою безвольную руку и коснулся губами костяшек. Франчиас не возражал.

— Паршиво. Как же еще?

— Мы очень переживали за тебя.

— Да… Я слышала.

Принюхалась, пахло кровью. Я с трудом подняла голову от подушки и только так увидела эльвафку.

— Лиси, что с тобой случилось? Кто тебя избил?

Я вопросительно посмотрела на Хроса, но тот видимо был не в курсе — пожал плечами. Я перевела взгляд на Франчиаса — тот выглядел смущенным и тоже очень бледным. Что тут случилось, пока я спала?

— Поня-ятно, — протянула я, и тут же начала командовать. — Хрос помоги Лиси. Фран, мне нужно с тобой поговорить. Лучше наедине.

— Нет, Нина, — Франчиас покачал головой и сполз с постели, — не сейчас.

Он выглядел очень уставшим.

— Почему не сейчас? — нахмурилась я.

— Еще два дня мне лучше быть на некотором расстоянии от тебя.

Скорчив недовольную мину, я тяжело вздохнула и попыталась сесть. Все тело ломило так, словно меня били палками. Я подняла руки на уровень глаз и понаблюдала, как под кожей то всплывает, то снова уходит на глубину, серебристая чешуя. Черт, с каждым стрессом время до полного превращения сокращается и сокращается. Я отогнала мысль о том, что представления не имею, где искать Пещеру скорби. Сейчас не до этого. Нужно рассказать Франу про статуэтку.

Хрос помог мне сесть, и отошел посмотреть, что у моей эммерши осталось целого после столкновения с Франом. Не пойму, что они не поделили?

— И, все-таки нам нужно поговорить. Это важно.

Фран ласково улыбнулся, заставив мое сердце забиться чаще.

— Мы обязательно поговорим, шини, но чуть позже.

— Куда ты? — окликнула я его, когда глирт взялся за ручку двери.

Мне очень не хотелось, чтобы он уходил.

— Пойду, сообщу князю и остальным, что ты поправилась, — слабая улыбка коснулась его губ.

— А что это вообще было?

— Смертельный сон. Кто-то проклял тебя, шини, еще до возвращения на Землю… и этот кто-то очень могущественен.

— Но проклятье же разрушено? — отвлекся Хрос от манипуляций над эльвафкой.

— К сожалению, мне пока не удалось его снять. Кровь дракона, которую использовали для проклятья, была очень древней. Чтобы разрушить его мне понадобится чистая сила источника, ни меньше.

В глазах Франа я заметила блеск решительности, словно он долго решался и, наконец, решился. Внутри меня что-то поднялось и заинтересованно уставилось на мужчину, оценивая его как какой-то товар на базаре. Оно было смутным, не оформившимся, но в нем уже проглядывались черты крылатого ящера. Драконница принюхалась, ловя новые для себя ароматы.

— Так кошмары не прекратятся? — ужаснулась я.

— Я что-нибудь придумаю, шини, — поспешил успокоить меня глирт. — Пока я рядом, кошмары тебя не побеспокоят.

Я задумалась, а ведь, правда, кошмары начались, когда я вернулась на Землю, и единственный, кто мог избавить меня от них — Фран. Назревал вопрос, который я сразу же и озвучила:

— Фран, ты шахнир?

— Да, Нина. Я шахнир, — Франчиас пробуравил Лиси тяжелым взглядом. — И об этом тебе тоже придется молчать, эммери.

Глирт снова посмотрел на меня.

— Отдыхай, Нина. Набирайся сил.

И ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Драконница разочарованно вздохнула и ушла вглубь.

— Нина, ты это, — сдавленно пролепетала эммерша, — ты… КТО?

Я почесала когтем висок и смущенно промямлила:

— Пока не знаю, но предполагаю, что дракон.

— Драконница, — поправил Хром, — единственная в своем роде — стальная.

Лиси пришлось не только лечить, но и отпаивать успокаивающими настоями. Бедная девочка совсем не ожидала от благородного и честного собрата такой коварной подставы в виде человеко-драконистой подопечной. Она несколько раз порывалась уйти, но ее все время кто-то останавливал: то ворвавшийся в комнату князь, едва не припечатал ее дверью; то тихий Лимлим, уж не помню, как его на самом деле, вдруг решил заглянуть и убедиться, что многоуважаемая наследница очнулась; то знакомые стражи пришли справиться о моем здоровье, и долго сокрушились, что их не было в Стомгоре, когда я вернулась. Пирожков принесли — чему я очень обрадовалась. Но последней точкой стало появление Индира. Мой дракон-хранитель, а ныне просто маленький грязно-желтый дракоша с большим животом и недоразвитыми крыльями, как и я, оклемавшись после кошмарного сна, срочно возжелал меня видеть, и, доковыляв до двери, не удосужившись постучать, просто прожег в ней дыру, и пошатывающейся походкой пройдя сквозь нее, пискляво вопросил:

— Нина, да сколько можно, я тебя спрашиваю?!!!

— О, Индирчик, — не сильно удивилась я, и сразу же попыталась задобрить взвинченного дракошу, уже зная его слабость к вкусняшкам. — Пирожок хочешь?

Индир покосился на предложенное мной угощение, и сбавил обороты.

— Это было ужасно.

— Ты тоже видел кошмар?

— Да, — сердито буркнул он, и продолжил пискляво ворчать. — Не акцентируя внимание на том, что это был первый виденный мной сон — это был сущий кошмар. Эти болота, эти твари, а потом еще и темница…

— Но я тебя не видела.

— Я так и не смог за вами угнаться, — развел лапами дракоша, — эти зубастые твари приняли меня за своего и оттеснили на край болот.

— Странно, — нахмурилась я брови. — Ты, вроде, на них совсем не похож.

— Уж, не знаю, о чем думали, если вообще думали, эти существа, но они упорно не хотели пускать меня к тебе.

— Ладно, забудь. Лучше скушай пирожок.

Хранитель протопал к постели и протянул лапки за пирожком. Я выделила ему самый большой — с ирарским[2] вареньем. Дракоша понюхал его со всех сторон, сел прямо на пол и с аппетитом вгрызся в румяный бочок.

— Это что? — почему-то шепотом спросила Лиси, рассматривая дракошу с таким особым выражением женского лица, когда на глаза представительнице слабого пола попадается что-то очень-очень миленькое, даже скажу больше — няшное.

— Познакомься — это Индир. Я создала его из того, что под руку попалось, так что можно сказать — он мое творение. Он очень милый, хотя и ворчун.

Эльвафка подошла ближе и присев на корточки ласково ему улыбнулась.

— Привет.

Судя по сияющему взгляду и совершенно идиотской улыбке, у Лиси была дикая страсть ко всему няшному, которую она упорно прятала в глубинах свое эммерской души. К той же мысли пришел и Хрос. Переглянувшись, мы заговорщически подмигнули друг другу.

— Лиси, ты не могла бы позаботиться о Индире? — закинула я удочку.

— Я? — ее глаза уже сказали «да», но Лиси не была бы профессиональным эммером, если бы сразу согласилась, — Я не… не могу.

— Нина, ну как ты можешь, заставлять Лиси, заботиться об этом обжоре! Пожалей ее, — перенял эстафету Хрос, — Он же съест все ее вкусности, до которых только дотянется. Он целый день ест. Я уже не знаю, где он берет еду, но этот толстопуз постоянно что-то жует… А еще он храпит.

— Он храпит?! — удивилась я.

— Еще как!

— Я не храплю! — Возмутился Индир, запихнув остатки пирожка себе в рот, а это почти половина пирожка. И как в него столько влезло! Встал, расставив задние лапы на ширине плеч, выставил пузо вперед и запищал: — Это клевета! Не слушай его. Он все врет!

Я посмотрела в глаза Лиси и убедившись, что клиент дошел до кондиции, сделала ей предложение от которого она уже не могла отказаться:

— Лиси, давай так, ты остаешься и заботишься об Индире, а о моей безопасности пусть пекутся те, кому это под силу, например, мои рай'и. Договорились? Ты согласна?

Эльвафка задумалась, но тут же закивала.

— Согласна, — перевела я ее молчаливый ответ, — Вот и ладушки. Хрос, где твоя супер-пупер настойка. Тащи ее. Мне надо набраться сил и как можно быстрее.

— Явился, — сказал, как плюнул дракон.

— Я тоже рад тебя видеть, ящ-щер, — продолжая благодушно улыбаться, ответил парень, пряча тень раздражения в непроглядной тьме глаз, и, полуобернувшись, поприветствовал эльвафа, — Лельтасис.

— Ис-сир Франчиас. Вы ведь уже знаете…

— Да, я был у Нины, — оборвал его глирт, — Она проснулась.

Мужчины переглянулись и набросились на молодого человека с расспросами:

— Как? Когда? Кто?

— Не знаю, — пожал плечами парень, — Когда я пришел, она уже сонно хлопала глазами.

— Кто он? — снова синхронно спросили мужчины.

— Сейчас и не разберешь, — усмехнулся Фран, — Это может быть кто угодно.

— Это не важно, — отмахнулся просиявший эльваф, — главное, она проснулась.

— Действительно, — поддакнул глирт.

На долю секунды его глаза пожелтелии и снова стали темнее самой темной ночи. Он слабо улыбнулся, идущему им на встречу, князю, и позволил Лельтасису сообщить Ваиру хорошую новость. Они вместе выскочили из зала, оставив глирта и дракона наедине.

— Зачем ты вернулся, змей? — Ласснир за плечо развернул к себе Франчиаса.

— Я все еще не получил то, за чем пришел, — как само собой разумеющееся ответил Фран и скинул руку дракона.

— Ты ведь что-то знаешь, змей? — прорычал мужчина, — Не просто же так, ты вернулся к своим и открыл портал до Земли. Еще и задержался, пока я здесь с ума сходил. Еще раз спрашиваю тебя: зачем ты вернулся?

Франчиас упивался нервозным состоянием дракона. Ящер чувствовал, что ситуация уже вышла из-под контроля, и теперь был уверен наверняка, что знает откуда растет хвост у того холодного приема, который утроила ему бывшая хозяйка.

— А я посмотрю, — парень окинул дракона презрительным взглядом, — ты вспомнил, что ты ей сделал. Ну, как? Думаешь исправлять, или продолжишь делать вид, что все идет, как задумано?

— Я не собираюсь приносить Ни'ийну в жертву. Если ты об этом?

— И как же ты тогда собираешься поступить? — изогнул бровь глирт. — Твоя семья не позволит ускользнуть, даже призрачному шансу, вылечить дракончиков. Ты рискнешь пойти против целого клана Лассаиндиар?

— Нет.

— Тогда, что же ты собираешься делать, ящер?

— Воспользуюсь твоим советом и поговорю с ней. Есть другой способ.

— Она не станет тебя слушать.

— Почему же?

— А ты сам подумай, стал бы ты слушать того, кто еще с детства обрек тебя на смерть, причем добровольную.

Ласснир поморщился.

— Привязки нет. Девочка больше не подвластна мне.

— Ты так легко это говоришь, — не удержался от ядовитой усмешки Фран. — Но Нине это не понравится. Не ты снял привязку, ящер. Подумай об этом.

— Это не важно.

Франчиас слишком устал. После обращения к силе он всегда легко выходил из себя, и сейчас…

— А, что важно, ящер?! — глаза глирта превратились в два золотых озера. — Что?

— Ни'ийна нужна моему клану, змей. Без ее силы дракончики погибнут.

Ох, уж этот дракон! Когда же он поймет, что его семья, а точнее семейный совет, просто использует его. Всегда использовал.

— Пусть твой брат поговорит с ней. Он же здесь? В Стомгоре?

— Да, — кивнул дракон, — он тоже хочет поговорить с ней вместо меня. Лично попросить ее помощи.

— Умный мальчик, — облегченно вздохнул Фран. — Послушай его, и сделай так. Нина не жестока, она согласится, если это, конечно, не потребует от нее ее жизни.

— Этого не потребуется.

— Хорошо.

Франчиас решив закончить неприятный разговор, повернулся к дракону спиной, но Ласснир остановил его.

— Скажи, она видела тебя? Настоящего тебя?

— Что ты хочешь услышать от меня, Лассаиндиар? — тяжело вздохнул глирт.

— Правду.

— Правду?

Глирт обернулся и в доли секунды сменил ипостась, что могли делать только сильнейшие представители оборотней. Он зло зашипел на опешившего дракона:

— Оставь Нину в покое, ящер. Оставь ее. Она достаточно настрадалась из-за тебя и твоей семейки. Дай ей самой сделать выбор.

Услышав это, дракон взбесился. Глаза вспыхнули звериной яростью, он так же сменил ипостась, позволив себе минутную слабость, и взревел:

— Не смей говорить мне, что делать, змеенышь!! Она будет моей. Я так решил.

Глаза глирта засветились.

— А вот это, ящ-щер, уш-ше не тебе реш-шать.

Лассаиндиар смотрел в глаза своему извечному противнику на поле любовных побед и с недоумением начал осознавать, что змей снова встает у него на пути. Так было и раньше, еще до его изгнания. Они постоянно соперничали: то червяк переросток прямо из-под носа уведет понравившуюся Лассниру красотку, то Лассаиндиар обольстит очередную пассию любвеобильного ис-сира. Стычки, дуэли — стали нормой их отношений. Это не позволяло им совсем зачахнуть на нудных семейных балах, и с нетерпением ожидать очередной пакости друг от друга.

Но в этот раз все по-другому. Дракон почувствовал, как вибрирует воздух вокруг глирта. Он едва сдерживался. Ласснир внимательно посмотрел в глаза Франчиасу, и понял, что тот попытался соблазнить наследницу, но что-то пошло не так. Что ж это даже интереснее. Пусть Ни'ийна сейчас отвернулась от него, дракон не собирался отступать, он постарается завоевать ее снова.

— Хорошо, змей. Пусть будет по-твоему.

— Не по-моему, яш-шер. Не по-моему.

— Меня сейчас стошни-ит, — застонала я.

— Ты же сама меня попросила.

— Я знаю. Но я же не думала, что оно окажется таким отвратительным.

— Пей и не жалуйся.

— Черт, а развести нельзя?

— Нет.

— Нина, — влезла Лиси, — ты будущая глава древнейшего рода. Ты стальной дракон. Тебе не пристало жаловаться на вкус зелья.

— А ты сама его пробовала?

— Нет.

— Вот, и не надо меня стыдить. Я, между прочим, еще не совсем глава, и, тем более, еще не дракон. Так, серединка на половинку.

— Пей, давай!

Морщась от отвращения, я все-таки проглотила тягучую оранжевую жидкость. Меня тут же едва не вытошнило.

— Бе-е-е.

— Теперь можно запить.

Выхватив из рук Хроса кувшин, я залпом ополовинила его.

— Фу-уф.

Дверь отворилась, и в комнату, стремительным шагом, вошел Лель. Он коротко кивнул в сторону Лиси, обошел Хроса и сев на постель, порывисто обнял меня.

— Ни'ийна, — тихо прошептал мне в волосы эльваф.

— Привет, Лель, — отстранилась я, чтобы заглянуть в его кошачьи глаза. — Что-то случилось?

— И ты еще спрашиваешь?

Я улыбнулась.

— Ну, да. Я же проснулась.

— Слава лесной богине. Лиси, Хрос — оставьте нас.

Эти двое озадаченно переглянулись. Воспользовавшись тем, что Лель не смотрит на меня, кивком показала, чтобы ушли и захватили с собой Индира. Они поняли, и засуетились. Когда дверь за ними закрылась, я уточнила:

— Так, что случилось?

Лельтасис нахмурил брови, машинально поглаживая зеленую ткань штанов.

— Нина, я могу только догадываться, что произошло между тобой и ис-сиром Франчиасом на Земле… Оставим эту тему для отдельного разговора, к которому мы еще вернемся. Сейчас у меня мало времени. Он скоро будет здесь… Так вот, я категорически против твоих отношений до брака. Это не допустимо. Да-да я знаю, что ты уже взрослая женщина, но я вынужден просить тебя остановиться. Твой новый статус накладывает на тебя определенные обязательства, с которыми тебе придется считаться. Я, как твой дядя, не могу допустить, чтобы ты имела связь с кем-либо до признания кандидата твоим потенциальным женихом.

— Лель, постой…

— Нет, ты меня выслушай, — деликатно, но настойчиво попросил Лель. — Нынешняя твоя позиция, лийли[3], очень шаткая. Недоброжелатели Ма'Арийи не позволят тебе расслабиться и наслаждаться спокойной жизнью, они будут искать твои слабые стороны, чтобы в лучшем случае опозорить, в худшем отправить на плаху. Ты еще слишком слаба, чтобы противостоять им, и я говорю не о физической силе — тебе не хватает знаний. Я не могу допустить, чтобы мимолетное увлечение превратилось для тебя в смертельный приговор. Поэтому я прошу тебя держаться от глирта и дракона как можно дальше. Пообещай мне.

— Знаешь, Лель, я не уверена, что…

Я ощутила приближение Франчиаса еще до того, как он подошел к дому, и не удивилась, когда дверь резко открылась, и на пороге возник Фран обмотанный куском ткани. А вот Лельтасис вздрогнул.

— Ай-яй-яй, говорящий. Подслушивать не хорошо, — пожурил Франчиас эльвафа. — Но, можешь не стращать Нину, кровь криосс отлично справится с защитой ее моральных устоев, и без твоих нотаций.

— Кровь криосс? — на лице Леля отразилось непонимание.

— Нина тебе еще не рассказала?

Лель посмотрел на меня и его глаза начали мерцать. Я кивнула, подтверждая слова глирта.

— И раз уж так получилось, — будничным тоном продолжил Фран, — и ты оказался тем самым сыном Ма'Арийи. — Лельтасис снова вздрогнул, — а значит, родственником Нины, спешу заверить, что мои намерения вполне серьезны.

Франчиас закинул сумку на плечо и вышел, оставив нас подбирать челюсти с пола. Ну, и кто он после этого?!

Глава 5

А дальше начался сущий кошмар. До него я только и успела, что едва ли ни силком вытолкать Леля из своей комнаты, так как после слов глирта он, прямо скажем, воспылал желанием выяснить, какие такие события поспособствовали тому, что закоренелый холостяк и бабник, каким является ис-сир Франчиас, вдруг пожелал распрощаться с вольной жизнью и решил связать свою судьбу с моей. Но только я захлопнула за ним дверь, в комнату ворвались Хрос и Лиси, которая начала таскать Индира на манер голливудских див — в руках или подмышкой, и, все бы ничего, только ее питомец отличался крайней упитанностью, крылатостью и был опасен для окружающих, так как, переев, начинал непроизвольно извергать огонь. Глаза у всех троих были осоловевшие.

— Нина это серьезно?!! Мы не ослышались?!!

— Черт, да вы подслушивали!! — сообразила я.

— КОНЕЧНО! — хором заявили они.

Дальше начались расспросы. И столь каверзные вопросы задавали Хрос на пару с эммершей, что я даже подзависла, не зная, как выкрутиться. Наконец, не выдержала и, рявкнув, что устала чувствовать себя, словно на допросе, пошла переодеваться. Не ходить же мне весь день в пижаме?! Она хоть и моя любимая, — спасибо Фран, — все же это одежда для сна. Три хмурых взгляда буравили мою спину, пока я переодевалась, делала вид, что их здесь нет.

— Нина, — осторожно начал Хрос. — А ты уверена, что ис-сир Франчиас имел ввиду… ну, ты понимаешь, что он хочет жениться на тебе.

— Нет, не уверена, — совершенно честно призналась я. — Совсем не уверена, что он говорил именно о свадьбе, уж больно все неожиданно получилось. И еще кое, что… Лель отказался объяснить, почему мне нужно держаться подальше и от дракона, и от глирта. Вы что-нибудь знаете об этом? Что их связывает?

— Я не знаю, — пожал плечами Хрос.

— Зато я знаю, — выступила вперед Лиси. — Я много чего знаю о соперничестве старшего сына старшей семьи клана черных драконов и младшего ис-сира старшей семьи глиртов. Я могу рассказать.

Я поплескала в лицо из тазика на прикроватном столике.

— Было бы интересно послушать.

— Они оба ходячие легенды. Еще до изгнания Лассаиндиара, молодым особам, не имеющим статус официальных невест, запрещалось показываться на балу, если было доподлинно известно, что на нем будут находиться они — Лассаиндиар и Франчиас — два непримиримых соперника за женское внимание…

И Лиси поведала нам историю соперничества двух умопомрачительных красавцев, которым однажды удалось перепортить совершенно всех девиц находившихся на выданье, за время только одного бального сезона, и все из-за дурацкого пари, которое в конечном счете закончилось заключением под стражу обоих мужчин. Тысячи гневных требований были отправлены тогда главам старших семей, тысячи обвинительных писем и десятки тысяч признаний в вечной любви. Слава богам, шахниры старших семей не за просто так получают свои барыши, и о признании незаконных отпрысков речи не шло, а только о материальной компенсации, которую должны были выплатить мужчины, за нанесенный непоправимый ущерб семьям, чьи планы, выгодно пристроить своих дочерей, были ими разрушены. После данного инцидента, главы семей начали приглашать двух сердцеедов уже поодиночке, чтобы как говорится, не искушать судьбу.

Мы слушали ее, раскрыв рты. Вошедший под самый занавес Райнар, подождал пока Лиси закончит рассказ и подтвердил ее слова:

— Да, почти все так и было… Только изначально отцу прислали всего три десятка писем — все остальное выдумки. Ты очень хорошая рассказчица, эммери, — похвалил эльвафку дракон и обратился ко мне. — Наследница, мне нужно с тобой поговорить.

Я удивленно на него воззрилась, не сразу вернувшись из лабиринта собственных мыслей.

— О чем?

— Я хотел бы попросить помощи. Ты выслушаешь меня?

Переглянувшись с Хросом, я согласилась. Райнар вкратце описал ситуацию, в которой оказались его сородичи, и даже попытался оправдать действия брата. Не вышло. Видимо сам он не был на солько честолюбив, чтобы использовать жертвоприношением, как панацеей от всех бед. Но высказался, что второй вариант тоже принадлежит Лассниру. От меня требуется пойти, опять же, в храм богини правосудия, и попросить у нее чашу черного сердца, в которой с незапамятных времен хранилась кровь первой черной драконницы. Как я поняла, она так же способна излечить дракончиков от болезни. Этот вариант мне понравился больше, чем тот, где я как жертвенная овца, должна взойти на алтарь и отдать свою жизнь взамен на исцеление драконят. Я согласилась. Когда он, довольный моим положительным ответом, ушел, я высказала мучающую меня мысль вслух:

— Все дороги ведут в Рим. Хорошо ли это или плохо?

— Что? — откликнулись Хрос и Лиси.

— Я говорю, что все дороги ведут в Рим… а точнее в храм богини правосудия. Не видится ли вам, иронии в том, что все, кому не лень, хотят, чтобы я отправилась в храм этой богини?!

— Это вопрос? — уточнил гвиорд.

Лиси склонила голову на бок.

— Нет, нет, — помотала головой, — я просто пытаюсь размотать клубок интриг вокруг собственной персоны, но видимо, одной мне с этим не справится. Придется вам мне помогать, — я перевела взгляд с одного на другого, — раз уж Фран какое-то время собирается держаться на расстоянии, то это вам двоим, придется снабжать меня всей необходимой информацией. Надеюсь, у нас все получится, иначе я так и продолжу следовать по пути пророчества к своей безрадостной кончине.

Неприятное чувство зародилось у меня в животе, но я сочла, что просто проголодалась и попросила Хроса сгонять до кухни.

Ваимиру очень не понравилась идея отправиться в храм на следующий же день после того, как я поправилась. Он переживал, что я, в силу того, что только-только выздоровела, не осилю дорогу. Но зелье Хроса действовало убойно — я чувствовала, что готова покорить целый мир. Назначенный день неумолимо приближался, до храма нам предстояло еще преодолеть незначительный путь, который должен был пройти каждый, кто желал предстать перед богиней и молить ее о милости. Видимо предполагалась некоторая полоса препятствий, но что именно они собой представляют, мы так и не выяснили, только Лиам намекнул, что для каждого они индивидуальны.

Радовало, что портал создавать нам не придется, все, кто шел к храму богини, должны были только подумать, и сила Эрмиадиды перемещала их в тот же миг. Так поступили почти все наследники и их сопровождающие. Остались немногие, кто решил сопровождать нас до самых стен храма — из них темный эльваф, Лиам, гнорм и конечно Орби.

Все то время, что мы собирались, бегали по хоромам, искали мои вещи, наследники ходили как пришибленные, боясь, иной раз, даже посмотреть в мою сторону. Столкнувшись с Эрдо, я ожидала, что он снова начнет зубоскалить, но он только презрительно плюнул мне под ноги и скрылся за поворотом. Сборы прошли так непривычно мирно, что я поймав пробегавшую мимо Лиси за локоток, утянула ее в сторону:

— Что это с ними?

— С кем?

— С наследниками. Их как будто подменили.

— О, об этом спроси ис-сира Франчиаса.

Я раздраженно дернула ее за руку.

— Он все еще сторонится меня. Колись.

Эльвафка поправила лямку заплечного мешка, где она предполагала прятать дракошу во время пути и с усмешкой сказала:

— Ис-сир Франчиас (дословно) настоятельно рекомендовал держаться от тебя подальше, если конечно, лэты наследники не желают накликать на себя его гнев.

— И все? Так просто? Их же даже дракон не испугал! А тут Фран раз сказал и все — они как шелковые, — вытаращилась я на нее.

— Ну, когда это тебе говорит бывший лизард приграничного патруля, то тут тысячу раз подумаешь, прежде чем лезть на рожон, — пожала плечами эльвафка. — Жить то всем хочется.

— А что такое лизард? Разве одного того, что он ис-сир не достаточно?

— Совсем не достаточно. Он один из младших — его слово в политике большого веса не имеет. А вот то, что он был командиром отряда смертников, учувствовал в нескольких войнах, и удостоился звания лизарда — это уже серьезно.

— Н-да, похоже, я совсем ничего не знаю о Франчиасе.

— Думаю, это и к лучшему. Меньше знаешь, лучше спится.

— Что-то мне совсем не спится в последнее время. Кошмары мучают, — фыркнула я.

Лиси помрачнела.

— Если честно, Нина, на твоем месте, я бы попридержала драрка. Я хоть и совсем недавно в вашей компании, но чует мой нос — не обошлось здесь без вмешательства Высших. Странно все это. Дракон твой, весь день глаз с тебя не сводит, глирт, наоборот, сторонится, ждет, пока у тебя «встреча» закончится, и оба чего-то от тебя ждут.

— Хм-м, так ты тоже заметила, что Ласснир во мне почти дырку прожег?

— Да. И, кстати, он готовится поговорить с тобой… Наедине.

— Боже упаси!

— Я тоже так думаю. Ты еще не совсем окрепла.

Я повела бровью. На что это она намекает? Ай, какая разница.

— Я лучше с Франом поговорю, пусть объясняет, что он там имел ввиду.

— Не самое разумное решение, — поморщилась эльвафка.

— Почему?

— Что ты будешь делать, если ответ тебе не понравится?

— А какая разница, понравится он мне или нет? — честно высказалась я. — Мне нужно знать точно. Лель уже достал меня своими вопросами. Ну, откуда я могу знать, что было на уме у Франчиаса, когда он заявил ему о серьезных намерениях. Да, я представления не имею, о чем он вообще думал!!

— Скажи, а ты, как, сама-то? — осторожно начала выпытывать хитрая эльвафка. — Хочешь замуж?

— Ну, да, — я задумалась, хочу или нет. Муж, дети — семья. С Павлом ничего из этого не получилось. Жениться он не собирался. Да я и не настаивала. Детей не хотел — и, что странно, я так ни разу от него и не забеременела, пришлось даже к врачу обратиться, но тот успокоил, что мы оба совершенно здоровы, но видимо, не совместимы по каким-то особым параметрам. После разрыва, я часто задумывалась, изменилось бы, хоть что-нибудь, в нашей совместной жизни, если бы мы поженились. Сейчас я могу сказать уверенно, что нет, но выходит, что замуж я все-таки хочу. — Хочу. Наверное.

— За кого?

— В каком смысле?

— Ну, подумай сама, Нина, ис-сир Франчиас не единственный мужчина, кому ты небезразлична. Буду с тобой откровенна, в отношении него у меня некоторые подозрения — так ли он искренен в своих чувствах. Он же не обычный глирт — он ис-сир. У меня, например, нет уверенности в том, что он не бросит тебя, как только получит то, что ему нужно.

О-о, а у нашей девочки разбитое сердце. И, похоже, это совсем не связано с мужем подопечной, это кто-то другой. Темнит наша эммерша. Ну, да ладно, не пытать же мне ее, сама расскажет, когда придет время.

— Статуэтка Сафиссы. Ты о ней?

С какой стати я вспомнила о ней, представления не имею, но слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Да, именно о ней. Ведь ты же не знаешь, где она на самом деле находится.

— Вообще-таки знаю — она сейчас у меня в сумке.

— ЧТО???

Я даже подскочила от неожиданности. Обернулась и побледнела. На меня во все змеиные глаза смотрел Фран. Он подкрался совсем незаметно, а я слишком заболталась… и вот результат. Он смотрит на меня так, что у меня все внутренности узлом скручиваются.

— Фран, я все объясню. Я хотела тебе об этом сказать, но…

— Когда?

— Что, когда? — прижав руки к груди, с замиранием сердца смотрела я на него.

— Когда, ты с-собиралась мне об этом с-сказать?

— Ну, я вас оставлю, — писклявым голоском объявила Лиси, и банально сбежала. Да, какой к чертям она эммер! Она прекрасно видела, что Фран стоит у меня за спиной, и даже не предупредила. Это надо же было так меня подставить. Задушу, р-рр!!!

Франчиас схватил меня за руку и куда-то повел. Я почти бежала за ним, но он даже не замедлил шаг. Когда мы оказались у кромки леса я взмолилась.

— Фран, постой. Да, постой же ты! Я за тобой не поспеваю.

Глирт так резко остановился, что я врезалась носом ему в плечо. Больно, блин.

— Ты об этом хотела поговорить?! О том, что статуэтка у тебя?! Я правильно понял? — он смотрел на меня, а у меня словно язык отнялся. — Отвечай!

Его голос стеганул, как кнут. Я вздрогнула.

— Фран, я все могу объяснить, — выдавила жалобно.

— Я слушаю.

— Понимаешь, тут дело такое… похоже…

— Что?

— Я не могу ее тебе отдать.

Я зажмурилась, втянула голову в плечи и вообще вся сжалась, ожидая бури, но ее не последовало.

— Нина, что случилось? — прошептал Франчиас, и голос его превратился из кнута в пряник. — Почему ты боишься? Я напугал тебя?

Я открыла глаза и посмотрела ему в лицо. Он улыбался самой нежной улыбкой, которую я у него видела. Э-э?

Глирт протянул руку и коснулся моего лица.

— Не бойся меня. Расскажи мне все, и мы вместе решим, как поступить.

— Фран?

— Ну, же, шини, расслабься, — он положил мне руки на плечи. — Давай просто поговорим.

— Ты мне не поверишь, — грустно усмехнулась я.

— Почему ты думаешь, что я не поверю тебе?

— Ну, хорошо, — решилась я. — Ты поверишь, если я скажу, что мне явились два ваших божества и сказали, что я, видите ли, обязана им своей жизнью, и что они хотят чтобы я им помогла?

— Кто? — уточнил Фран.

— Что? — переспросила я.

— Кто это был?

— Шазура и Максенс.

— И что они тебе сказали?

— Они сказали… — тут до меня дошло. — Стоп, так ты веришь мне?!!

— Конечно. Для нашего мира это вполне обыденно. Боги часто являются нам — этим ты никого не удивишь.

— Даже так, — шумно выдохнула я.

— О чем они тебя попросили?

— Шазура хотела, чтобы я взяла статуэтку и отнесла ее в храм богини Эрмиадиды… и, ни в коем случае, не отдавала ее тебе.

— Она объяснила почему?

— Да. Они сказали, что за тобой следят, и как только ты получишь статуэтку, тебя убьют.

— Попытаются, — в глазах Франчиаса загорелись озорные огоньки. — Отец никогда не оставит своих попыток. Не в его это характере.

— Твой отец хочет убить тебя?! — ужаснулась я.

— Да, — улыбка глирта приобрела хищный оттенок, — с регулярным постоянством, раз в сто лет, с момента моего появления в его неприлично долгой и скучной жизни.

Я закашлялась.

— Не понимаю.

— Он терпеть меня не может, и всеми правдами и неправдами стареется избавиться от меня.

— Как ты можешь так спокойно говорить об этом, — изумилась я, — зная, что собственный отец желает твоей смерти?!

— Это уже вошло в привычку. Он строит планы — я их разрушаю. Это не позволяет ни мне, ни ему закостенеть.

— По твоим словам выходит, что у вас полное взаимопонимание.

Франчиас улыбнулся.

— Пожалуй.

— Тогда я не совсем понимаю, почему Шазура так бурно отреагировала, когда я сказала, что отдам статуэтку тебе?!

— Кто ее знает. Возможно, она имела в виду кого-то еще. У меня достаточно врагов, которые спят и видят, как очередной подосланный ими убийца, наконец, вырежет мне сердце и принесет им на эртийском подносе. Месть, Нина, это блюдо, которое подают холодным. Хотя в случае отца, я назвал бы это искуплением.

— Чьим?

— Его перед своим народом. Я ведь полукровка.

— Но по тебе не скажешь.

— Да, во мне мало примеси, но она есть, и из-за нее отец ненавидит и боится меня. Раньше я этого не понимал, думал, что чем-то провинился перед ним. Пытался подражать ему, старался стать таким же, как он. Делал все, чтобы отец гордился мной.

— И что случилось? — Я подалась вперед, сцепила руки у него за спиной и положила голову на грудь, чтобы слышать биение его сердца.

— Я подслушал разговор отца с его последней женой. Он говорил: что я вовсе не должен был родиться, что это было противоестественно; что он и рад бы избавиться от меня, но чтобы он не предпринял все идет наперекосяк, словно сами боги оберегают меня; что он очень хотел бы использовать мою силу, но слишком боится реакции общественности и родственников моей таинственной родительницы.

— Так, ты не знаешь кто она?

— Нет. Она отправила меня к отцу, как только я достаточно окреп, чтобы вынести долгую дорогу. Меня даже вывозили под прикрытием непроглядной ночи, запихнув в корзину с грязным бельем.

— Ужас. Как так вообще можно?!

— Можно, шини. Я нелюбимый сын, у меня было тяжелое детство. Единственное время, которое я мог бы назвать счастливым — это время, которое я провел в семье своего старшего брата.

— Станисласа?

— Да.

— Что между вами произошло?

— Отец не пожелал признать меня и отдал на воспитание в семью своего первенца. Супруга Станисласа была очень хорошей глиритой, но, к сожалению, не могла иметь детей, и всю свою нереализованную материнскую любовь она перенесла на меня. Когда мне исполнилось сто семьдесят, она заболела. Станислас тогда нес службу на границе Сийрита. Предчувствуя ее скорую смерть, я попросил слугу сообщить брату о том, что она зовет его. Ответ был краток: он не может ослушаться приказа отца, и вынужден остаться в крепости. Всю ночь она металась и звала его, а я сидел рядом и держал ее за руку… до самого конца. Я не смог больше находиться в их доме. Я ушел. Пошел вольным наемником на те же границы.

— Но тебе было…

Франчиас, все это время, стоявший инертным столбом, обнял и прижал меня к себе, подбородком уперся мне в макушку, и я услышала, как он проглотил слюну.

— Фран?

— Что-то я разоткровенничался и совсем забыл, о чем мы говорили.

— О статуэтке и как я превращусь в дракона и откушу голову этой эммерше. Она странная.

— Обычная засланка. Привыкай — шпионы не всегда такие, какими ты их привыкла видеть в кино.

— Что?

Я вырвалась из его рук и начала нервно мерить шагами тропинку.

— Шпионка? Лиси шпионка?! Уму непостижимо! А я, как наивная дурочка… Черт, да я и есть наивная дурочка!

Фран слабо улыбнулся, но переубеждать не стал. Правильно — самобичевание иногда полезно.

— Я частично подслушал ваш разговор, когда шел к вам. На слух я никогда не жаловался — звук это та же вибрация воздуха, и, скажу, что прежде чем она задала тот каверзный вопрос, она дождалась, пока я поравняюсь с вами и буду стоять точно у тебя за спиной.

— Чего она хотела этим добиться?

— Поссорить нас.

— Зачем?

— Кто-то очень не хочет, чтобы мы с тобой были вместе. И Лиси пытается убедить тебя… и себя, что я тебе не пара.

Я нервно одернула рукава рубашки и перевела разговор в другое русло.

— Мне кажется, она обманула Леля. На самом деле, вся ее история — чушь. У нее был кто-то, кто обладал достаточной властью и силой. Ей льстило его внимание, но, видимо, Лиси была для него только игрушкой.

— Если не до сих пор.

— Возможно. Или даже, скорее всего, — согласилась я. — Ее глаза выдают ее, когда она говорит о тебе с Лассниром, она словно тоскует о ком-то. Он определенно из вашего круга.

— Что она тебе рассказала о нас?

Я закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Фран удивленно приподнял брови. Я еще крепче сжала губы, но мои плечи предательски подрагивали, а глаза блестели.

— Поня-ятно. Милостивая Шазура, за что?! — закатил глаза к небу Франчиас. — Это же было так давно, а вот до сих пор аукается!

— А что на самом деле было? — не удержалась и спросила я.

— Да, мы просто напились и поспорили. Никто не ожидал, что эта высокомерная ящерица так войдет во вкус. Начали с двух, закончили тремя десятками.

— Ну а, что ты? Тебе гордость не позволила отступить?

— И она и два ящика лучшего вина гнормов.

— Не многовато ли?

— Нет. В самый раз, чтобы пойти по наклонной. Дракону то что — он старший сын. Созвали семейный совет, поругались, денежную компенсацию выплатили и все, свободен. Меня же после этой выходки отец на каменоломни отправил. Я пятнадцать лет киркой махал, пока Станислас из очередного похода не вернулся. Только об этом никто не знает.

— Почему никто? — коварно улыбаясь — теперь об этом знаю я.

— Нина! — притворно-сердито возмутился глирт. — Как тебе это удается?! Мы опять говорим не о том.

— Ну, да. Насчет статуэтки… Знаешь, я уже пыталась отдать ее Станисласу, но у меня ничего не получилось. Я была на все сто уверена, что она в сумке, а когда начала все из нее вытряхивать — ее там не оказалось. Сегодня смотрю — она снова там.

— Не пытайся перехитрить богов, Нина. Не усложняй себе жизнь. Делай, как тебе было сказано. Скажи, Зайрайс была права, и статуэтка оказалась у одной из твоих бабушек?

— Да. Когда я начала рассказывать о ней, мама вспомнила, что видела ее, когда была беременна мной.

— Вот значит как. Чтобы спасти дитя двух миров, Ма'Арийя попросила отца одолжить статуэтку, но так ее и не вернула. Скорее всего, Шазура заранее все спланировала, а мы-то грешили на Быстрый Клинок. Хотя, когда в игру вступают боги, не трудно ошибиться. Значит, Шазура и Максенс стали твои покровителями? — Франчиас присел на корточки, порыскал в густой изумрудно-зеленой траве и сорвал цветок, напоминающий ползучую розу непривычного ярко-фиолетового цвета.

— Они так сказали, — смущенно потупиллась, вспомнив о Максе.

— Хорошо — это многое упрощает.

Глирт встал, заслонив собой ослепительно-яркое солнце, и вплел цветок мне в волосы.

— Фран, — замялась я. — Я…

Вот незадача. Я не знаю с чего начать. Блин, как бы это спросить? «Фран, что ты имел ввиду, когда говорил о серьезных намерениях?» Нет, не так. Может: «Фран, ты действительно хочешь на мне жениться?» или «Фран, что это было?» Черт, я сейчас заплачу. Серьезно. У меня от страха даже во рту пересохло. Разве такое может быть у взрослого человека!?? Я боюсь задать вопрос! Но хуже того — я панически боюсь услышать ответ.

— Шини, не надо. Не мучай себя — кончиками пальцев, глирт погладил меня по щеке, заставив меня вспыхнуть. — Ты не хочешь сейчас говорить об этом. Я это чувствую.

— Я…

— Т-сс, — его палец коснулся моих губ. — Ни слова. Я не стану тебя торопить. Мы поговорим обо всем, когда ты будешь готова.

— А что же тогда было в доме? — наконец смогла я произнести хоть что-то. — Массовые слуховые галлюцинации?

Фран отступил на шаг.

— Ну, если я не буду ничего предпринимать, то, в конечном счете, останусь у разбитого корыта.

— Э-э?

Все было слишком хорошо, чтобы не заподозрить подвох. И тут меня осенило!

— Фран!! Это наглеж так откровенно использовать знания моей крови!! Как ты мог?!! Это же не честно!!

Я наклонилась, и, вырвав клок травы, бросила его в смеющегося мальчишку. Фран увернулся, сменил ипостась и тут же мои руки оказались зафиксированы у меня за спиной, а этот интриган прижался лбом к моему лбу и зашипел:

— Вс-се, моя ш-шини, пора лишать тебя возмош-шности думать.

И он поспешил осуществить свою угрозу. Как результат — я совсем потеряла голову… Очнулась в стоге сена зацелованная до болезненно опухших губ с задранной рубашкой и расстегнутыми штанами, а рядом кто-то витиевато ругается на эллийском, что я пришла к выводу: окликали нас достаточно долго, только мы были слишком заняты, чтобы обратить внимание на деликатное покашливание.

Фран спешно оправил мою одежду и помог сесть. Я залилась стыдливым румянцем и опустила глаза долу. Сердитый Лельтасис выглядел, как точная копия папы, когда мои родители так же застали нас с Франом. Ситуация повторялась, только в менее глобальных масштабах.

— Ис-сир Франчиас. Нина. У вас совесть есть?

Глава 6

— Прости, я делал все, что мог, но Лельтасис шел по твоему следу, как настоящая ищейка.

Гвиорд приставленный ко мне в виде сопровождающего, семенил рядом, наклонившись чуть вперед, чтобы видеть, как мои глаза меняют цвет, чтобы определить достаточно ли я успокоилась.

— Нина, честно, я не знаю, что произошло, но эльваф вдруг сорвался с места и куда-то побежал. Я последовал за ним. Так мы и наткнулись на вас с Франом.

— Хрос помолчи немножко. Меня сейчас совсем не волнует, что Лель видел нас с Франом и теперь ходит злой, как пантера. Меня больше волнует Лиси — наша хитрая шпионистая лисичка.

— О, так Ваимир оказался прав?

— Что? — притормозила. От быстрого шага я начала задыхаться.

— После принятия тобой ее клятвы княжеские шпионы, начали замечать за ней совсем нездоровый интерес к переговорным зеркалам.

— Выжидала, значит, — цокнула языком и покачала головой. — Ну, хорошо, посмотрим, насколько ее хватит.

— Так, ты не прогонишь ее?

— Нет. Как гласит народная мудрость: друзей держи близко, а врагов еще ближе. Пусть остается, а Индир приглядит за ней. Он когда надо, умеет быть полезным. И к слову, где моя горгулья?

— Понимаешь, тут дело такое…

— Понимаю, — хмуро буркнула я. — Дела такие, что убить кого-нибудь хочется, а этот обормот опять где-то шляется.

— Э-э, по правде говоря, я хотел тебе сказать, но как то все к слову не приходилось… Твоего лохматого друга повязали сразу же, только мы переместились на территорию княжества.

— Что?? За что?

— За обман и подмену.

Я потрясенно вытаращилась на Хроса.

— Лохматик??

Хрос стал рассказывать, и я начала кое-что понимать. Помнится Лассаиндиар, в самом начале нашего знакомства, как-то угрожал, отдать Лохматика на обучение, что видимо и сделал при первой же возможности. (А я то все недоумевала, куда это мой лохматый ком подевался) Мате учиться не нравилось, но какое-то время он терпел, и даже старался показать, что он не хуже других, однако из-за нашего с ним вольномыслия и желания делать все по своему — дрессировке поддаваться наотрез отказался. Когда начался прессинг, горгулья взбунтовалась, и, при первой же возможности, сбежала, оставив зангарра вместо себя, который, прикрывшись иллюзией, какое-то время еще водил мастера за нос. И так хорошо это у него получалось, что почти все время, что Матя находился на Земле вместе со мной, о его дезертирстве никто и не подозревал. Обман раскрылся, когда начались полеты — летать зангарр не умел.

— И что теперь? Его накажут?

— Да, — вздохнул Хрос м поскреб подбородок.

— Ну, кто бы сомневался, — усмехнулась я, и развернулась в сторону города.

— Ни'ийна, нам нужно поговорить, — как из-под земли, передо мной выросла могучая фигура Ласснира.

От неожиданности я отшатнулась, а сообразив, кто передо мной, раздраженно буркнула:

— Как же ты не вовремя.

Или вовремя, но не в тему.

— Нам нужно поговорить. Выслушай меня, — игнорируя мое нежелание обсуждать с ним что-либо, настаивал дракон.

— Не сейчас.

— Девочка…

— Хватит, — оборвала я его. — Мне нужно забрать Матика. К кому ты его определил?

— К лэту Эльбриху.

— Где мне его найти?

— Здесь неподалеку, — дракон махнул рукой почти в ту же сторону, в которую мы шли.

— Отведи меня, пожалуйста.

— Ни'ийна, я бы не советовал тебе вмешиваться в процесс обучения горгульи, — высокомерно обронил Лассаиндиар. — Все, что с ним сейчас происходит — его вина. Он это заслужил.

— О, да ты прав, — зло прошипела я. Меня даже затрясло от негодования. — Каждый получает, что заслуживает, ни так ли, Лассаиндиар?!

И я, резко развернувшись, пошла вперед, игнорируя его оклики. Меня колотило от желания накричать на него, высказать все, что я о нем думаю, но моя проснувшаяся драконья сущность удержала меня. Она, как ласковая волна, поднялась, и окатила меня изнутри, смывая раздражение и злость. Я сделала пару коротких вдохов и выдохов. К черту дракона, сейчас нужно забрать Лохматика.

— Ну, и что я такого сказал? — дракон раздраженно запустил пятерню в волосы.

— Ты сказал, что преданность Матика ей — глупость, и за это он должен быть наказан, — как ни в чем небывало, улыбнулся Хрос.

— Я не это имел ввиду.

— А по смыслу выходило именно так.

— Я…

Хрос не стал выслушивать объяснения мужчины, ему и так было ясно, что Нина не желает видеть Лассаиндиара и всеми способами старается избежать неприятного разговора.

— Если ты хочешь поговорить с ней, — полуобернулся к Лассниру гвиорд, — подожди, пока она будет готова выслушать.

— Ты наглеешь, мальчик, — глаза дракона потемнели.

Но Хрос только пожал плечами и поспешил догнать наследницу, бросив через плечо.

— Я ее друг, дракон. А, кто ты?

Меня догнал Хрос, и мы молча дошли до ближайших домов. Я встала посреди разъезженной дороги, и хлопнула себя по лбу.

— Бл-ин, я же не знаю, куда идти!

— Хочешь, я спрошу у местных?

— Хочу.

— Подожди меня здесь.

Хрос указал мне на скамью и пошел выяснять, где нам искать лэта Эльбриха. Оказалось, мы не дошли до его школы совсем чуть-чуть. Там царила суматоха. Десять здоровенных мужиков бегали с веревками и громко матерились. Упоминание наследницы в особо забористых фразах меня, откровенно говоря, озадачило и насторожило.

— Что у вас тут происходит? — поинтересовался Хрос, поравнявшись с одним из них.

— Горгулья подчиняться отказывается, никакие веревки ее не держат. Рвет их как гнилье какое. Цепью приковали, так она стену выломала. Откуда только силушки в ней столько?! Еще и зангарр, будь он не ладен. Заперли мы его вместе с горгульями, а он возьми да освободись, окаянный. Всех загонщиков перекусал. Вон-а, и меня успел наградить, — мужчина, завернул рукав и показал укус. Н-да, челюсти у моей лошадки, что надо, да и хватка, видимо, бульдожья. — Кто ж знал, что без валимских пут, эта шарта способна перегрызть бревно с мою руку?! А ужо как вызверился, когда Мигай его по дурости плеткой-то стеганул. Словно дейны в него вселились.

К нам подошел седовласый мужчина. Он едва заметно подволакивал ногу, и с каждым шагом болезненно морщился.

— Вот бы хозяин их пришел. Мы бы ему в ножки поклонились. Пусть забирает своих бестий.

— Так наслейница в княжийских хоромах почивает, не до найших ей бед. — Еще один мужчина отвлекся и решил посмотреть, кто пришел.

Я покачала головой и едва заметно улыбнулась.

— Где они? — спросила ближайшего мужчину.

— Хто?

Ответить я не успела. С другой стороны ворот послышались вопли, утробное рычание и заковыристая брань на нескольких языках этого мира, (я уже начала различать их, хотя так хорошо, как хотелось бы) створки ворот с грохотом распахнулись, и перед нами предстала встрепанная, злая и совершенно неуправляемая парочка — горгулья и зангарр. Лохматик принял свою истинную форму, и был опутан обрывками веревок, как елка мишурой. Зангарр не изменился, только уже не прятал явно не лошадиные лапы с черными изогнутыми когтями. Вместе они наступали на высокого, крепкого телосложения, темноволосого мужчину в когда-то белых одеяниях, и зло рычали, показывая только кончики клыков. Мужчина держался мужественно: не проявлял признаков ни страха, ни неуверенности, он медленно отступал назад, вытянув руки перед собой с какими-то светящимися шариками.

Все замерли. Напряжение, исходящее от мужчин ощущалось, как острая потребность быть где-нибудь подальше отсюда. Я прикоснулась к руке Хроса, привлекая его внимание. Он удивленно приподнял бровь — от меня научился. Я глазами указала на мужчин, мол, если что придется меня прикрывать. Хрос понял и согласно кивнул.

Я вышла из-за спин и пошла навстречу застывшей троице. Не могу сказать, о чем думала и думает зубастая лошадка, но о Матике я заявляю уверенно — он не желает никому причинять вред. Сейчас его вынудили, он на взводе, но все равно старается не нападать, выжидает, когда мужчина сам все поймет и отступит. Но, к сожалению, мужчина сдаваться не собирался, и это действовало горгулье на нервы.

— Матик, — позвала я его.

Лохматик повел ухом, по крайней мере, так мне показалось — трудно понять, когда ушей почти не видно — потом скосил глаза, дернул хвостом раз, другой, словно проверяя, я ли это.

— Матя. Фу!

Дальше мой мозг взорвался радостным воплем:

«НИНУЛИЧКА-А-А!!!!»

Во-от, это моя горгулья! Радостно попискивая, несется ко мне, виляя сегментарным хвостом с жалом, но за метр превращается в черного пса, и набрасывается со слюнявыми поцелуями, скуля как щенок.

— Фу-у, Матя, фу-у. Прекрати-и, — смеясь, отпихнула собачью морду.

«Нинуля, ты жива! Я так за тебя переживал. Нина, Ниночка», — мило поскуливает пес, развалившись на мне, как на лежанке.

— Жива я, жива. Все со мной хо… — запнулась на полуслове. — Слезь с меня. Ты тяжелый.

Горгулья, не переставая мести хвостом землю, села, преданно заглядывая в глаза. К нам подошел зангарр и элегантно поклонился, выставив вперед одну лапу, а другую, подогнув под себя.

«Он тоже рад тебя видеть», — перевел Матик.

— Взаимно, — улыбнулась я лошадке.

«Нина, как ты себя чувствуешь»?

— Так себе.

Зангарр толкнул Матика в бок и что-то профыркал.

«Загди говорит, что ты пахнешь по-другому. Можно я ему расскажу?»

— А ты еще не рассказал?

«Не-ет, — мотнул головой пес. — Я хотел сначала спросить у тебя: можно или нет. Можно?».

— Можно.

— Это ваши животные? — жесткий голос темноволосого мужчины заставил меня отвлечься от радостного воссоединения.

— Да, мои.

— Мне нужно с вами поговорить.

Я поднялась с земли, отряхнулась и вопросительно посмотрела на мужчину. На первый взгляд могло показаться, что ему лет тридцать, но глаза выдавали опыт уже не молодого мужчины. На мой вкус у него были слишком резкие черты лица, прямой хищный нос и тусклые синие глаза. Надо мной он возвышался, как и любой представитель этой планеты, вызывая непривычное чувство ущербности.

Я подумала и решила выслушать его, но только по одной причине — в его голосе я не услышала ни злости, ни вызова — усталость, и больше ничего.

Эльбрих Займиран пригласил нас в свой кабинет, и мы мирно поговорили. Он оказался вполне адекватным мужчиной, а не тем монстром, каким я его себе представляла. Он принес извинения, за все произошедшее, и попросил не держать обиду — он хотел как лучше. Я рассмеялась.

— Что вы, это мне надо просить прощение за поведение моих питомцев. К сожалению, Лохматика отдали на обучение, не поинтересовавшись ни моим, ни его мнением.

— Разве вы не знали, что горгулью необходимо обучать? — Эльбрих попросил помощника приготовить нам чай.

Хрос осведомился, не против ли я, если он пойдет, осмотрится вокруг, а получив положительный ответ, вышел.

— Князь упоминал об этом, но я не знала, что собой представляет ваше обучение. Оно не подходит моей горгулье.

— Полностью с вами согласен, итэсса. Ваша горгулья отличается от остальных особей. Увы, я слишком поздно это понял. Вы вдохнули в нее не только жизнь, но и изрядную долю разума. Я восхищен — это не каждому хозяину под силу, но Лассаиндиар не предупредил меня об этом.

— Лассаиндиар никогда ни о чем не предупреждает, — между моих бровей пролегла сердитая складка, — пока не становится слишком поздно, чтобы что-то исправить.

— Я надеюсь, мне удастся загладить свою вину?

Я поскребла пальцем висок.

— Думаю, вам стоит поговорить с Лохматиком. Вы же слышите их — горгулий?! Я заметила, вы поморщились, когда Матик закричал.

— Да, вы правы. Эта одна из моих способностей, — кивнул Эльбрих, и, облокотившись на стол, положил голову на сцепленные руки. — Но в случае с вашим питомцем, мне иногда хотелось не иметь ее. Где он научился так выражаться? Я не понимал и трети, а то, что понимал, было столь невероятным, что я не знал, что и думать.

— Мы из другого мира. С Земли.

Мужчина резко откинулся на спинку стула и рассмеялся, став моложе и привлекательнее.

— Так, вот оно что?! А я-то все голову ломал.

— Ну, как? Что он тебе сказал?

— Ничего такого, с чем бы я ни согласилась.

— И?

— Когда все закончится… если конечно закончится. Отправлю Матика учиться. Но только уже по индивидуальной программе.

— А зангарр?

— А, что зангарр? Он и так ученый. Эльбрих сказал, что Загди раньше принадлежал каком-то шахниру. Кайвину Смертнику, вроде. Так вот, он его всему обучил.

— Кайвин Смертник?

— Ты его знаешь?

— Нет. Но где-то слышал, — задумался Хрос.

— Ладно, потом вспомнишь. Нас уже ждут.

У дома Лекаря нас ждал Орби. Увидев нас, он поднял руку над головой, я зеркально повторила его жест.

Вот мы все и собрались. Прямо боевой отряд, хотя нет, скорее целая армия: три дракона, два недодракона — это я и приятель Эрдо — Итмар, сам Эрдо, еще один гнорм — Вольтар Призрачный Крад, глирт, два полуэльвафа, темный эльваф, гвиорд, огр, киос — Лиам, человеческий князь, боевая горгулья, зангарр и живая драконо-зажигалка — Индир.

— Ис-сир Франчиас? — воззрилась на глирта драконница, и в ее глазах читалась настороженность.

— Дарисандрина, — вежливо качнул головой Фран.

— Не ожидала увидеть вас среди наследников. Разве вы еще не получили статуэтку?

— Нет, еще нет.

— Наследница, — обернулась она ко мне и даже попыталась улыбнуться. Попытка провалилась — ее лицо перекосила гримаса высокомерного превосходства. — Советую тебе как можно скорее передать статуэтку ис-сиру.

Честно сказать, я едва не рассмеялась. Фран закатил глаза, и тоже подавил желание улыбнуться. Лель сурово нахмурил брови. Зато Хрос, отвернувшись тихо хихикал, паршивец.

— Дари, — одернул драконницу Райнар.

— Что тебя не устраивает, Рай? — девушка посмотрела на меня честными глазами. — Я искренне пытаюсь предупредить, чтобы она не имела с ис-сиром Франчиасом ни каких дел. Чаще всего это заканчивается… хм-м трагично… Особенно для молоденьких девушек.

Интересно, где она молоденькую-то нашла?! Я хоть и выгляжу молодно, но не настолько же?!!

— Присоединяюсь, — вклинился темный эльваф.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Учту.

Переход я даже не почувствовала. Только что мялись у княжеских хором, и уже стоим на широкой тропинке, ведущей к горе.

— Прибыли, — сказала Лиси.

— Уже? — удивилась я и поспешила осмотреться. Лес как лес, ничего особенного.

— Идемте, — Ваимир решил и здесь оставаться князем — взять командование на себя. Возражать никто не стал.

Мы шли — шли, а дорога не заканчивалась. У меня даже возникло ощущение, что мы просто топчемся на одном месте.

— Хрос, а тебе не кажется?…

— Нет. Мы действительно не приблизились ни на йэр.

— И что нам делать?

— Сделаем привал, — вдруг громким голосом оповестил Ласснир, — богиня не желает сегодня нас видеть.

Я остановилась и тут же, ко мне, с двух сторон подбежали Матик и зангарр.

«Так бывает, когда кто-то из присутствующих сомневается, хочет ли он предстать перед богиней правосудия или нет. Зарди говорит, что нужно подождать пару дней, чтобы тот мог определиться. Здесь безопасно, так что можно расслабиться».

— Мужчины расчищают место для ночлега, женщины готовят, — послышалось предложение Райнара.

— Если ты решил умереть смертью мученика, то я готова, — отозвалась драконница.

— Лисиэльдра? — посмотрел на эльвафку Лельтасис.

— Я умею готовить штирк, — с гордостью заявила моя эммери.

Судя по перекошенным лицам мужчин — съедобным это назвать трудно. Взгляды всех присутствующих обратились ко мне.

— На такую ватагу я никогда раньше не готовила, — занервничала я, — мне понадобится помощь.

Все как-то облегченно вздохнули.

— Лисиэльдра, Дарисандрина, помогите Ни'ийне с готовкой, — давя девушек властным взглядом, приказал Лассаиндиар.

Лиси согласилась сразу. Ее и просить не надо было, она сама порывалась помочь. Драконница же возмутилась, что она не обязана помогать человечке, но никто ее и слушать не стал, тогда она с вызовом уставилась на меня и вопросила:

— Что мне делать?

— Будешь чистить картошку.

Я вытащила из седельной сумки зангарра мешок с корнеплодами, по вкусу напоминающими картофель и сунула их ей в руки, но как и Лассаиндиар, от ножа Дари отказалась.

Мужчины быстро управились с зачисткой места для ночлега, развели костер, расстелили покрывала. Вернувшийся из разведки Фран, рассказал, что неподалеку есть речка — там можно набрать воды и умыться.

Мы сидели в засаде, скрываясь в густых высоких зарослях пахучей травы, напоминающий мохнатый папоротник, разросшейся по берегам мелководной речки, вода которой была столь прозрачна, что можно было четко рассмотреть даже самую маленькую песчинку.

Вы спросите: кто мы? Мы — это я и Дари. По правде говоря, драконница нашла это место первой, а уж позднее подползла я, столкнувшись с ней лоб в лоб. В самом прямом смысле.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела, потирая лоб.

— Это я тебя хочу спросить, — зашипела в ответ Дари.

Время нашего купания давно закончилось. Дари сразу же, куда-то испарилась, даже не соизволив сообщить куда именно. Лиси пожелала вернуться в лагерь, и ушла, прижимая к себе Индира, точно плюшевую игрушку. Как ей удается скрывать его присутствие — уму непостижимо — ведь он действительно постоянно что-то жует! А меня вдруг одолела невероятная тяга к приключениям на мягкое место, и я решила тряхнуть стариной.

— Ну-у.

Мы слаженно посмотрели в сторону противоположного берега, где послышались мужские голоса. Ох, и давненько я этого не делала, — в смысле, подглядывала за симпатичными мальчиками. Прямо ностальгия. Адреналин в крови играет. Пульс в ушах гремит.

— Тебе так нравится Лассаиндиар? — громким шепотом спросила драконница, пихнув меня в бок локтем.

— Что? — Я повернула голову в ее сторону. — При чем тут Лас?

— Как ты его назвала?! — повысила голос Дари.

— Тихо. Это сокращенно от Лассаиндиар.

— Ах, ну да, вы же люди любите давать прозвища.

— Это не прозвище — это сокращение. Для удобства.

Дари нахмурила темные брови, но решила не цепляться к словам. Это меня удивило. Ласснир упорствовал дольше.

— Так ты здесь не из-за него?

— Нет. Я вообще представления не имею, что я здесь делаю.

— А из-за кого, если не из-за Ласснира? — не унялась драконница.

— Эм-м.

Интересно, как она отреагирует, если рискну ей признаться. Удивится? Вряд ли. Она же сама говорила, пока чистила картошку, что это естественная реакция большинства особей женского пола на вторую ипостась ис-сира, и что еще ни одной, даже самой опытной светской львице не удалось устоять перед его змеиным обаянием. Только вот жениться, он ни одной не предлагал. Даже намеков не делал. Невеста-эльвафка не в счет — это был спланированный брак. Прихожу к выводу, что я первая удостоилась такой чести, и это, знаете ли, пугает. Ведь если у него действительно серьезные намерения, не факт, что он не окажется еще тем ревнивцем, в память о собственных подвигах на любовном фронте. С него же станется, привязать меня к кровати в нашей спальне и никуда не выпускать, пока я не нарожаю ему парочку симпатичных змеенышей или дракончиков. Ой, что-то мне не хорошо от этой мысли.

Наблюдая за глиртом и драконницей, я пришла к выводу, что отношения у них напряженные, но не такие, как у глирта с черным драконом, а как у двух профессиональных фехтовальщиков на турнире. Вроде и уважают друг друга, но так и норовят уколоть побольнее, несмотря на запрет. Франчиас во время трапезы предпочитал не замечать драконницу, та же наоборот, пытается вывести его из себя очередной шпилькой, которую маскировала под дельный совет Наследнице. Чего я только от нее не наслушалась — мама моя! Дарисандрину честно пытались урезонить, но, паршивка, мастерски затыкала пасти черным драконам, припоминая им юношеские шалости, что вскоре братья уже боялись лишний раз слово вставить, лишь бы она не вспомнила очередную пикантную историю с их участием.

— Ваимир? — начала перечислять Дари.

— Хм.

Интересный мужчина, но не мой типаж.

— Лельтасис?

— А-м-м.

Не скрою, там есть на что посмотреть, но Лель мой дядя, а я слишком щепетильна в таких вопросах.

— Лаклафар?

— Ты издеваешься?!

— Нет, — улыбнулась брюнетистая девица. — У него такие трогательные косточки.

— Горгулье на один зуб.

— Орби?

— Ик.

— Извини. Я пошутила.

— Не шути так.

— Значит, гнормы и киос отпадают. Итмар даже мне не особо нравится, хотя он и полукровка-дракон.

Черт, она близко!

— Гвиорд?

— Что?? Хрос? — от неожиданности я даже захихикала.

— А, по-моему, он очень даже ничего, — томно закатила глаза Дари. — Такие рельефные мышцы, татуировка на лысине… умненький.

Опа, вот значит как! Хроса ей подавай. Ну, вертихвостка.

— А как же Лассаиндиар?

— А, что Лассаиндиар? — вернулась из своих неприличных фантазий драконница.

— Ты же вроде с ним. Или я что-то недопонимаю?

— Чтобы ты понимала, Наследница, — презрительно усмехнулась Дари. — Я просто хочу видеть его лицо, когда он узнает, что ему придется жениться на мне.

— Не поняла. Почему?

— Он еще не знает, — глаза драконницы превратились в осколки льда, — но семейный совет решил простить его и вернуть в клан, а закон черного клана гласит, что он должен создать со мной пару, раз уж взял меня в дни «встречи».

— Значит, ты его не любишь?

— Я его терпеть не могу, — сквозь зубы процедила Дари.

— За что?

— Этот высокомерный дракон погубил мою подругу и разбил сердце моей сестре.

— Так это месть?

— Да, — улыбка драконницы больше напоминала хищный оскал, — это месть.

— А не слишком ли?…

Но Дари не дала мне договорить:

— Я была еще короткохвостой малышкой, когда впервые увидела его, такого загадочного и уверенного в себе дракона. Я восхищалась им, как самым красивым и образованным ящером в нашем клане. Мечтала, что однажды он обратит на меня свое внимание. Но когда Наиса рассказала, что он подписал договор с синими, и по нему, она, в день своего совершеннолетия, должна соединиться с единственным сыном главы клана — бесхребетным недотепой — я не знала, что и думать. Наиса была так расстроена. Ласснир даже не собирался поставить ее в известность… Если бы она не подслушала их разговор с синим дардом… Вскоре она сорвалась со скалы и разбилась. Ее смерть потрясла меня. Я стала наблюдать за Лассниром. Он был опечален, как и мы все, но так и не понял всей глубины своей вины.

— Наиса — младшая сестра Ласснира. Она была твоей подругой?

— Единственной, — кивнула драконница. — Моя сестра — она любила его до беспамятства, но он играл ее чувствами. Даже когда ее выбрали ему в невесты, он продолжал смотреть на нее свысока. Когда его изгнали, она хотела дождаться его, готова была ждать целую вечность. — Дарисандрина тяжело вздохнула. — Она действительно любила его. Но он пришел только однажды… чтобы забрать своего хранителя. Она не хотел отдавать, умоляла дать ей еще один шанс, но родители настояли. А семь оборотов назад ее связали с другим. Разве это не подло?

— Подло, — согласилась я. — Но в том, что ее выдали замуж, нет его вины.

— Ты так считаешь? — драконница смахнула волосы с лица, но я успела заметить непролитые слезы. — А ты наивнее, чем я предполагала. Лассаиндиар, прежде чем покинуть пещеры клана, попросил моего отца подписать документ, по которому, моя старшая сестра, в момент снятия браслетов, должна соединиться с любым претендентом на ее сердце.

У меня банально отпала челюсть. Вернув ее на место, я только и смогла, что выразить свое возмущение экспрессивным:

— Ну, и сволочь же!

— Теперь ты понимаешь, что любви между нами быть не может.

— Понимаю. Но зачем тебе все это нужно? Ты молодая, красивая…

— Брось, — отмахнулась Дари. — Я тоже не Святейшая. Я всегда хотела стать первой драконницей клана, а Лассаиндиар… Хм. Он не настолько мне противен, чтобы отказаться от задуманного. Хотя, если честно, я ожидала от него большего.

— В каком смысле?

— В том самом, — драконница покрутила глазами. — Ну, ты понимаешь.

— Не понимаю, — пожала плечами. — Я с ним не была. Я уже давно ни с кем не была.

— Как?! — удивилась Дари. — Ты же была его хозяйкой?

— Была. И что?

— Я думала…

— Индюк тоже думал, да в суп попал.

— А с Франчиасом?

Меня аж жаром обдало.

— Э-э?

— Ой, не делай такие глазки. Я видела, как вы смотрите друг на друга, когда вам кажется, что никто не видит. Особенно ис-сир. Он с тебя глаз не сводит. Впервые за ним такое наблюдаю. Сколько его помню, он — только девушка отвернется — сразу лицо пресытившегося сердцееда, а с тобой… Он же едва сдерживается. Я краем уха зацепила их разговор с Лассаиндиаром. О-о, это что-то! Ласснир, как обычно, ничего не понял… но только не говори мне, что между тобой и Франчиасом ничего не было, не поверю.

Я вспыхнула как маков цвет.

— Придется поверить.

— Не смеши меня. Уж с ним-то, что-то да было. Клык даю.

— Ничего.

— Ты издеваешься??

— Нет.

— Этого быть не может!!

— Привет от дальней родни. Никому, знаешь ли, не понравится заниматься этим в присутствии родителей… теть, дядь и так далее.

— Криоссы! — тут же догадалась Дари. — В тебе течет кровь криосс!

— В яблочко.

— Это у тебя с рождения?… Хотя нет. Не сердись, конечно, но ты не похожа на невинную деву.

— Конечно, нет, — раздраженно фыркнула я. — На Земле один из моих рай'и поспособствовал.

— Соболезную.

— Иди ты, — беззлобно отмахнулась я. Мы помолчали. — Я вот никак не пойму, за что ты тогда на меня налетела, если не из-за ревности?

— А мне было удобнее, чтобы все думали, что я приревновала. Хотя, по-моему, глупо ревновать человека к дракону.

— Ну, ты и стерва.

— Приходится, — пожала плечами Дари. — Если честно, ты мне сразу понравилась. Взгляд мой выдержала — не поддалась. Раньше такого не было. Я даже отчасти понимаю Франчиаса. Есть в тебе что-то такое — притягательное. Сама не пойму что.

— Не скажу, что взаимно. Ты мне поначалу совсем не понравилась.

— Естественно, — ехидно улыбнулась Дари. — Кому понравится смотреть на резвящуюся парочку, когда самой только после свадьбы и можно. Я бы на твоем месте… Ой, даже не знаю — огнем бы плевалась. Образно конечно.

Я вытаращилась на драконницу, восхищенная ее феноменальной проницательностью.

— Ласснир, когда нам с Райнаром рассказывал о вашей привязке, сильно нас озадачил — как ты вообще, в слюнявую идиотку не превратилась, не пойму. Привязывать человека у нас табу. Вы же люди, существа хрупкие, вас сломать, как чихнуть. Райнар очень возмущался, он у нас мальчик честный. Мне даже жалко его, иногда.

— Почему?

— Честность не всегда к месту. Думаешь, почему он до сих пор со мной таскается?

— Откуда я знаю.

Дарисандрина мягко улыбнулась, словно говорила не о брате Лассаиндиара, а о своем собственном.

— Его уже раз двадцать свести хотели, только в последний момент, он как ляпнет что-нибудь такое… честное — и все на этом заканчивается. Ну, скажи, какая девушка захочет слышать, что она, не успевшая до его прихода привести себя в порядок, выглядит как не выспавшаяся микора.

— Н-да. Тяжелый случай.

— Нин… можно я тебя буду звать Ниной? А ты меня — Дари. Если хочешь.

— Можно.

— Нин, а может ну их… мужиков. Что мы там не видели, в самом деле?! Пойдем лучше, выпьем, поболтаем.

— Что выпьем-то? — заинтересовалась я.

— У меня с собой бутылочка шанрайяна есть. Сладости всякие. Я без них никуда.

— Без чего? Без шанрайна или сладкого?

— И того, и другого.

Я задумалась.

— Пойдем, — потянула меня драконница. — Я тебе про твою эммери расскажу.

— Пойдем.

Мы синхронно встали, и оказались под прицелом десяти пар крайне удивленных глаз. Мужчины застыли в нелепых позах, совершенно не представляя, как реагировать на наше появление. М-м, какое зрелище. Моя недодраконья сущность неожиданно приподняла голову и, ни с того, ни с сего, начала проявлять самостоятельность, заставив призадуматься о раздвоении личности. Стальная цинично отмела непригодных для нас особей мужского пола: она была категорически против огров, темных эльвафов, киосов и гнормов; Райнара обозвала юнцом; Ласснира наоборот — старпером; Хроса прописала в друзья; Ваира в союзники. Начала прицениваться к Лелю, но вспомнила, что он наш родственник, и загрустила — силен, красив, честен, но что поделать, человеческая сущность против. Нет, так нет. Драконница поискала глазами глирта. Франчиас стоял на берегу и смотрел на нас, чуть прищурив смеющиеся золотые глаза. Эй, почему в одежде?! Фу-у. Так не честно. Он до сих пор в этой мальчишеской ипостаси. А, я то надеялась… Сплошное разочарование.

В отличие от меня, Стальная решила присмотреться не к личине Франчиаса, а к его сущности, и едва не начала танцевать ламбаду, а вместе с ней и я — невероятно сильный, молодой, выносливый. На мысленный вопрос, а не смущает ли ее, что он змей, драконница отмахнулась, мол, боги-покровители одни — подсобят. Она позвала свою кровь в нем и его глаза вспыхнули. Как загипнотизированный, Фран сделал шаг к нам на встречу.

Длилось все не больше секунды. Я моргнула и наваждение пропало. Выдохлась моя драконница. Рано ей еще. Фран тоже это почувствовал. Остановился. Но тело уже объяло пламя страсти, и чтобы остудить его, глирт так в одежде и плюхнулся в ледяную воду. «Прости, я не специально» — мысленно обратилась к нему, надеясь, что он услышит. Услышал — мученически закатил глаза и скрылся под водой.

Мужчины не успели даже возмутиться, как Дари подхватила меня под руку, и, развернув на сто восемьдесят, крикнула:

— Отбой мальчики. Мы с наследницей идем пить шанрайян.

И, как на буксире потащила меня к лагерю.

— Дарисандрина, не смей спаивать, Избранную! — послышалось предупреждение Райнара.

Но Дари только презрительно фыркнула и прибавила шагу, так что до лагеря, мы почти бежали.

Глава 7

— Кто мне объяснит, что это было? — первым пришел в себя Итмар.

Фран весь мокрый и злой, выплыл на берег. Мужчины начали переглядываться.

— Похоже, они поладили, — тепло улыбнулся Хрос.

— Чему ты радуешься? — фыркнул Эрдо. — Если эти две стервы объединятся, нашему миру придет конец.

— Не говори так о Ни'ийне, — покосился на друга Лассаиндиар. — Она хорошая девочка.

— Твоя хорошая девочка, если ты запамятовал, недавно отшила тебя… друг.

Глирт прислушался. И когда успела?! Они же, вроде бы, еще не пересекались. Или это произошло сразу после… хм. С ее везением, все может быть. Тогда понятно, почему весь день Нина пыхтела как рассерженный ежик, и даже не смотрела в сторону драконов. Утробное рычание заставило всех напрячься.

— Брат, прекрати. — Райнар подошел к красноглазому мужчине и положил руку ему на плечо. Это подействовало.

Франчиас стянул с себя мокрую одежду, вытащил из сумки полотенце, и замотался им до подбородка. Искупнулся, называется. «Ну, Нина». Игнорировать ее зов становится все труднее. Надо бы попросить Хроса сварить ему какую-нибудь успокаивающую настойку.

— Она не отшила меня, — как можно сдержаннее процедил Ласснир. — Девочка слишком переживала за свою горгулью — ей было не до разговоров. У нас еще будет время.

«Блажен, кто верует» — вспомнил Фран подходящую цитату, но озвучивать ее не стал. А вот Хросу, с его юношеской несдержанностью, пришлось топить смех в реке, пока дракон не заметил и совсем не вышел из себя.

— Ты же, вроде, не собирался купаться, змей?! — выйдя из воды, зло усмехнулся дракон. — Да еще и в одежде.

— Я споткнулся.

— Ис-сир споткнулся! — громко, чтобы слышали все присутствующие, оповестил дракон и усмехнулся. — Непривычно пользоваться ногами да, змей?

Дракон явно нарывался на ссору, но Франчиасу было не до него. Хотя не плохо было бы сбросить пар… но не нет, сейчас не то время и не то место.

— Я удивился, ящер.

— Не смеши меня, змей. Ты прекрасно знал, что они там.

Поджав губы, Фран спрятал улыбку.

— Знал. И что? Что я должен был сделать? Крикнуть, им, чтобы не подглядывали?

Со всех сторон раздались чисто мужские смешки.

— Именно. Это недостойно…

— Не будь ханжой, Лассаиндиар.

Франчиас презрительно скривился. Дракон как был занудой, так и остался. Годы в рабстве его совсем не изменили.

— Да, ладно тебе, дружище, за мной впервые подглядывают не монстры и не убийцы, — хохотнул Итмар. — И скажу честно — это приятно.

— Ишшари шалунья, — доброжелательно рыкнул огр.

— Ну, если многоуважаемой наследнице, — прощебетал Лиам, — это было так нужно, я только рад, что стал первым представителем своей расы, кого она увидела обнаженным.

Плотину прорвало, и мужчины захохотали, тыкая друг в друга пальцем. Дракон зарычал.

— Прекратите!

— Это ты прекрати, Лассаиндиар, — поднялся Франчиас со своего места, — ничего особенного не произошло.

— Действительно, черный дракон, — усмехнулся князь, — не убудет же от нас.

Очередной залп смеха. Фран спокойно выдержал яростный взгляд дракона.

— Ты мне за это заплатишь, — тихо прорычал Ласснир, и ушел в лес.

— За что? — не понял глирт.

— Мой брат считает, что это вы виноваты, что Нина так холодна к нему, — объяснил Райнар.

— Он совершенно не меняется. Как был толстокожим, так и остался, — скривился глирт.

— Этим он пошел в деда, — согласился молодой дракон. — Тот тоже не хочет никого слушать и продолжает гнуть свое.

— Что-то не слышу в твоем голосе прежнего трепета, — усмехнулся Фран.

Райнар вздохнул.

— Я предложил совету позволить шахнирам осмотреть дракончиков.

Франчиас изумленно воззрился на мнущегося с ноги на ногу парня.

— Смело. И, что он сказал?

— Ничего, — вздохнул Райнар, пряча взгляд. — Но на следующий день меня отправили в Темную пустошь охранять границу.

— Даже так, — ничуть не удивился Франчиас.

— Многое изменилось, ис-сир Франчиас. Наш клан уже не тот, что был раньше. Благодаря тому, что брат был изгнан, и перестал сдерживать Нагарона, старик совсем обезумел. Мы больше не имеем права самостоятельно выбрать себе партнера — он и Дарсагана подбирают пары и совершают ритуалы слияния.

Глир нахмурился.

— Райнар, ты что-то путаешь, ритуал слияния невозможно провести, если дракон не нашел свою единственную — свою ласси.

— Нагарон начал использовать привязку, такую же, как и Лассаиндиар использовал на Избранной.

Франчиас задумался. Неожиданная новость. Он и не предполагал, что с того времени, как он был отправлен отцом в составе посольства в Даргардию, а потом выгнан за ее приделы по ложному обвинению, все так изменится. Хотя уже тогда Франчиас отмечал некоторые странности, творящиеся в совете старшей семьи черного клана.

— Но в таком случае вероятность рождения здорового потомства у такой пары крайне мала.

— Именно. И у меня есть подозрение, что это началось еще до моего рождения.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Я прошу помощи.

— Чем я могу тебе помочь, Райнар.

— Пока не знаю. Я хочу просить совета у богини.

— Но прежде, решил заручиться моей поддержкой?!

— Да.

— Я вынужден отказать тебе.

— Почему?! — воскликнул дракон младший.

— Тише. Ты привлекаешь внимание.

Молодой дракон посмотрел вокруг. Хрос невероятным усилием воли отвернулся, эльваф дернул ухом, выдав свою заинтересованность, Итмар и Эрдо пошли искать Лассаиндиара, все остальные просто не понимали драконий.

— Почему? — гораздо тише спросил Райнар. — Это как то связано с наследницей?

— Да.

— Это из-за вашего спора с Лассаиндиаром? Вы снова решили выяснить, кто лучше?! Послушайте, Франчиас, я глубоко уважаю вас, вы много сделали для меня и Дари, но я просил брата и прошу теперь вас — оставьте Избранную в покое. Она человек — вы нет. Вы поиграете с ней и бросите. И что ей останется — разбитое сердце? Проявите благородство, ис-сир, остановитесь.

— Ты очень добрый мальчик, Райнар, — улыбнулся Фран. — Но, боюсь, это уже не возможно.

— Но как же!? — воскликнул расстроенный парень. — Как же так! Почему вы оба меня не слушаете?!! Мой брат заявил, что ни за что не отступится, что Ни'ийна будет только его, а теперь вы. Это жестоко. Хоть на мгновение подумайте о ней.

— Мой мальчик, с того момента, как я увидел ее, я только этим и заниаюсь.

Райнар удивленно захлопал глазами. До него постепенно начало доходить.

— Так вы… Вы серьезно?

— Как никогда. И я буду счастлив, если она выберет меня.

— Ис-сир Франчиас, не прибеднитесь, — недовольно покачал головой Райнар. — Зная вас, вы просто не оставите моему брату ни единого шанса.

Глирт шипяще засмеялся:

— Ты прав, Райнар. Ни в этот раз, — Франчиас взглянул на молодого дракона, и в голосе его послышалось предупреждение. — Нина моя.

Холодная уверенность поднялась из глубин темной души глирта, затопив глаза ис-сира. Райнар отступил, ощутив, как ледяные волны страха накатываю на него. Он уже видел этот взгляд и не хотел бы повторять опыт мертвых наемников, подосланных расправиться с неугодным глиртом.

— Хватит пугать мальчика, Франчиас, — хлопнул по плечу ис-сира князь. — Уж не знаю, о чем вы беседу вели, но пора возвращаться в лагерь.

— Если, конечно от него еще что-то осталось, — скривил рот Райнар.

— А что ж с ним будет? — хмыкнул Ваимир.

— Дарисандрина, — хором ответили Фран и молодой дракон.

— С-слушай, а она как, очнетс-ся? — махая рукой перед лицом эммерши, поинтересовалась я у Дари.

— Ок-клемается, — фыркнула драконница, и, выудив из сумки очередную глиняную бутыль, спросила. — Еще будешь?

— Не, я пас, — замотала головой, отчего мир закружился перед глазами.

— Ну, как хо-очешь.

Драконница, по-гусарски рубанула по горлышку кинжалом и плеснула себе в кружку золотистую жидкость.

— Ладно, наливай, — передумала я.

— Ха, — пьяно улыбнулась Дари и плеснула в протянутый стакан.

— Дарисандрина — это недостойное поведение для молодой дранницы. Что ты себе позволяешь? Нина, и ты, тебе же отец говорил, что тебе ни в коем случае нельзя пить! Хватит, — в очередной раз запищал Индир из своей сумки.

— Нии-на, у меня опять… как его… этот г… л…

— Глю… глю… глюк.

— Тощно.

— Не обращ-щай внимание. Эт пройдет.

— Куд-да пройдет? — не поняла Дари.

— Не важно. За нас?

— За нас.

Чокнувшись, мы снова выпили. За что мы только уже не пили: за знакомство, за дружбу, за драконов, за людей, за глиртов (я предложила), за мужчин, плавно перетекая в тост за придурков неспособных понять «женскую тоску по сильному плечу», снова за любовь, за родителей, за Землю, за Париж (предложила Дари, чем сильно меня удивила, но я уже была не в состоянии, чтобы задавать вопросы, и только поддержала тост), за горгулью, которая отказалась с нами пить, за зангарра, который, зараза, съел мою порцию рагу, которую мне оставила Лиси, а потом почему-то стремительно убежал в лес, за Индира, который не выдержал и начал капать нам на мозги из своего укрытия и был назван «глюком», за… уже не помню что, но теперь это звучало коротко:

— За нас?

— За нас.

— Что пьем? — неожиданно у костра объявилась встрёпанная, и чем-то сильно недовольная Шазура. — Айдерское? Мне налей.

Она из воздуха достала изящный фужер и протянула Дари.

— Ты кто? — опешила драконница.

— Ш… ша… — попыталась выговорить я, но язык меня не слушался.

— Тихо, — сурово посмотрела богиня, и с милой улыбкой обратилась к моей новой подруге. — Шази. Меня зовут Шази.

— Ну, за зн-накомство, — не стала сопротивляться Дари, и налила богине до краев.

Шазура уселась на валик из одеял, брякая каскадом бус, подогнула ноги под себя и покосилась на меня, не скрывая раздражения.

— Ты что творишь?

— А што? — не поняла я.

— Ты зачем Франчиаса к себе привязываешь?

— Ты о чем? — вытаращилась я на нее. — Не понимаю. Ни-ик… никого я-а не привязываю.

Шазура вздохнула и призналась:

— Меня только что вызвала ма… Эрмиадида и потребовала с тобой разобраться. Она сказала, что ты попыталась подчинить Франчиаса.

— Что?? Я??!! Чушь!! Я… Я… — возмущенно запыхтела, но вспомнила, как стальная воззвала к крови, и сдалась. — А, блин, не знаю! Может быть.

Богиня сощурилась:

— Так, ты не специально?

— Нет. Нет, — замотала головой.

— Хорошо. Налей, — приказала Шазура, и Дари послушно наполнила фужер.

Рыжеволосая богиня выпила и плавно перетекла поближе ко мне. Принюхалась.

— От тебя пахнет смертью. Ты недавно умирала?

— Я?! — от неожиданности едва не пронесла стакан мимо рта.

— Ты. Ты.

Я вспомнила тот ужасный сон, и меня передернуло.

— Не знаю.

Шазура задумалась, на ее прекрасное лицо легла зловещая тень. Змеиные глаза замерли. Она долго молчала, пока я не начала ерзать. Она, кивнув своим мыслям, тяжело вздохнула.

— Теперь тебе придется быть осторожнее, — мрачно изрекла она. — В третий раз тебя спасет только тот, кто любит больше жизни. Ну, и конечно, кого любишь ты, — богиня поморщилась. — А как ты понимаешь найти такого весьма непросто.

— Да-ари, налей, — попросила я, механически вытянув руку со стаканом.

— М-может, не надо.

— Надо Федя, надо.

— И мне, — взглянула на драконницу Шазура.

Драконница дернулась под оценивающим взглядом змеиной богини.

— У меня столько нет.

Богиня порыскала в пространстве за собой, засунув руку прямо в-никуда, и вытащила три глиняные бутылки.

— Пьем?

— Пьем, — кивнули мы с Дари.

Айдерское оказалось подлым вином, которое пьется как сок, а бьет по мозгам, как кувалда. Когда явился Лассаиндиар, мы были уже никакие. Шазура ушла за мгновение до того, как он вышел на поляну. В пьяном угаре я послала его куда подальше, когда он начал рычать на Дари, но та и сама могла постоять за себя — начала огрызаться в ответ. Дракон попытался урезонить ее, но силы были не равны. Мы просто сбили мужчину с ног и связали его по рукам и ногам, тем, что попалось под руку. Подоспевшего на помощь Эрдо, Дари — приняв ящероподобную форму — запульнула в ночь, крикнув «поберегись, гнорм летит» и долго ржала над собственной шуткой. Итмар попытался урегулировать все дипломатически, не применяя силу, но две пьяные девицы посмотрели на него такими плотоядными взглядами, что охотник счел благоразумным делать ноги, пока его не разорвали на части.

Мы разочарованно засопели, но переглянувшись, стали ждать следующую жертву. Вышедший из леса Хрос тут же был атакован Дарисандриной. Она шустро упаковала гвиорда в покрывало, и, крикнув мне «Увидимся утром», утащила того в лес. Я ржала до рези в животе. Но недолго. Когда на поляне появился рассерженный эльваф с хворостиной в руке. Мне стало не до смеха. Не знала, что я умею так быстро бегать!

Остановилась тогда, когда убежав в лес, наткнулась на какой-то холм из ракушек. От удара он рассыпался, и на его месте появились три женские фигуры, закутанные в полупрозрачные ткани. Их кожа мерцала, глаза светились, а сами они выглядели, как ожившая мужская фантазия. Точнее, как три фантазии: блондинка, брюнетка и рыжая. Блондинка длинноволосая стройная девица с небольшой грудью третьего размера, узкой талией и крепкой попой. Брюнетка обладала бюстом четверного или даже пятого размера, плоским животом и весьма пышными бедрами. Рыженькая, отличалась спортивным телосложением, упругой маленькой грудью и подтянутой попой.

— Кто посмел потревожить наш сон?

— А? — грохнувшись на пятую точку.

— Кто?… — решила повторить вопрос блондинка, но рыжая ее перебила.

— Кимира, какая разница, кто нас разбудил. Мы проснулись! Мы наконец-то проснулись!

— Действительно, — улыбнулась брюнетка, — как тебя зовут, наша новая хозяйка.

— Да она стальная!! — воскликнула блондинка и подалась вперед.

— О-о, как здорово! — захлопала в ладоши брюнетка.

— Слава Крайгу, теперь мы можем снова вернуться в Кармтвор, — на лице рыженькой появилось выражение полного облегчения. — Мне уже надоела наша вековая спячка. Мы рады встречи, стальная. Я надеюсь, ты позаботишься о нас.

— А… А Кто вы?

Говорят, пьяным море по колено — вот и я, увидев этих трех светящихся девиц, не испугалась, а заинтересовалась кто они, и откуда. Девушки рассказали, что они последние из рода ифсирит — низших темных. По сути, они напоминали суккуб, с той разницей, что ифсириты ни в коем случае, не убивали своих партнеров, а силы, накопленные за счет соития, использовали для лечения больных магических деревьев и цветов. Раньше они селились у темных источников, жили, не соприкасаясь с внешним миром, поддерживая контакт только с кланом стальных драконов. Стальные гарантировали им безопасность, а ифсириты помогали ящерам, если тем нужна была их помощь.

— Мы чувствуем в тебе дух стальной, но ты еще не прошла первую стадию оборотничества. Когда придет время, позови нас, и мы откроем для тебя вход в святилище, — улыбнулась мне блондинка — Кимира.

— Ты теперь наша хозяйка, — опустилась на одно колено брюнетка — Шифани.

— Накорми нас, — так же поступила и рыженькая — Саяда.

— Накормить? — затуманенный алкоголем разум начал тупить, и я смущенно развела руками. — Изните, но я преп… пр… предпощитаю мальчикоф.

— Позволь нам напитаться от мужчин, что пришли с тобой, — объяснила Кимира.

— Но они…

— Не переживай, если они не захотят, мы отступим, — умоляюще посмотрела на меня Шифани.

— Ну, ха-харашо. Только змея ни-ни. Он мой… А фсех остальных можно. Особенно гно-номов и черно-ного дракона, того, что пос-старше, — злобно улыбнулась я.

Девочек как ветром сдуло. Изголодались, бедненькие. Как я их понимаю. Сладко зевнув, улеглась прямо на холм.

Но окунуться в очередной кошмар мне не дал шипящий звук, который трансформировался в мужской голос. Меня звал Франчиас. Я приоткрыла один глаз. Возле холма, покачиваясь на длиннющем черном хвосте, стоял глирт, и, склонив голову, наблюдал за мной. Я пьяно улыбнулась.

— Фра-ан.

— Шини, умеешь же ты пугать до икоты, — подполз он ко мне, и, нагнувшись, поднял на руки.

— Фран, — я обвила шею глирта руками, и, как кошка потерлась о его щеку.

— Больше так не делай, — Фран сильнее прижал меня к себе. — Мы с Лельтасисом и Ваимиром весь лес носом перерыли, пока ифсириты не явились.

— Как там де-девочки?

— Девочки? Нина, ты хоть понимаешь, кого ты на нас натравила? Ифсириты — низшие демоны.

— Все будет хо-ро-шо, — уверенно изрекла я. — Они обещали.

— Я не знаю, что «девочки» тебе наобещали, шини, но они так сильно были заинтересованы Лассаиндиаром и нашими гномами, что я не уверен, что утром те смогут пошевелить хоть пальцем.

— Они их не у-убьют? — червячок сомнения все-таки закопошился в моем нетрезвом мозгу.

— Убьют? Нет, конечно. Но силы выкачают столько, что их любой ребенок на лопатки уложит.

Я злорадно улыбнулась. Так им и надо. Пока мы ползли к лагерю, я вдруг страстно пожелала узнать, хочет ли Фран жениться на мне или нет. Получив утвердительный ответ, я пригрозила завязать его узлом, если тот только подумает пойти налево. Франчиас задумался и с улыбкой заявил, что он может попробовать уползти, на что я рыкнула, что после того, что я с ним сделаю, ползать он уже не сможет никогда, и, сорвав какую-то тонкую гибкую веточку, скрутила из нее узел «обезьяний кулачок». Франчиас увидев это, рассмеялся, и сказал, что такую как я, он искал всю свою жизнь, и раз посчастливилось найти — никому не отдаст. Я посмотрела в его золотисто-зеленые глаза и заплакала. На вопрос, почему я плачу, честно ответила, что счастлива.

Наутро у меня зверски болела голова. И не у меня одной. Дари, тоже стонала и пряталась от вездесущих солнечных зайчиков. Ее Хрос сгрузил ко мне на покрывало, так как оно единственное уцелело после нашего с драконницей ночного буйства — все остальные были нами разорваны и превращены в веревки. Но мужчины не возмущались. Они были тихими и покладистыми. Пытались лишний раз даже не ходить рядом с нами, чтобы ненароком не разбудить. Пока мы, наконец, не проспимся и не протрезвеем.

Я совершенно не помнила, что творила этой ночью. Все мои воспоминания заканчивались на появлении Ласснира, все остальное было покрыто мраком. Но возможно все из-за того, что головная боль была по-настоящему чудовищной, и думать о чем-нибудь было просто невозможно.

— Пи-ить, — простонала я.

Мою голову приподняли и к губам поднесли флягу с холодной водой. Я присосалась к ней, как младенец к груди матери.

— Все, все, — флягу отняли от губ, и мою голову осторожно положили на валик, заменяющий мне подушку. — Тебе еще пить настой, который сварил Хрос. Сколько ж вы выпили?

— Не помню… Пять?

— Судя по найденным горлышкам — семь, — отозвался Ваимир.

— На двоих?!! — опешил Хрос.

— На троих, — буркнула я.

— Лисиэльдра трезвая, — ворчливый голос Леля послышался откуда-то издалека.

— Шази приходила, — Дари громко застонала и повернулась на другой бок.

— Кто такая Шази? — поинтересовался Фран, прохладными пальцами касаясь моей щеки.

— Т-сс, — зашипела я. — Не упоминай ее имя, а то явится.

— Кто? — склонив голову, прошипел Фран.

— Потом скажу, — буркнула, морщась от боли.

Сквозь щелки между веками увидела, как Хрос передал Франчиасу миску с дымящимся варевом и ложку, которой предполагалось меня кормить. Не железная, между прочим, — деревянная. Наверное, чтобы аппетит не перебила, и не закусила ей вместо зелья.

— Нина, — в голосе змея появились просительные нотки. Он погрузил ложку в жижу, зачерпнул и поднес к моему рту. Я принюхалась — пахло вкусно. Возможно, это даже съедобно.

— Оно горячее, — капризно надула губы, — подуй.

И легендарный «темный искуситель», поднеся ложку ко рту, пару раз подул, попробовал на язык, и, убедившись, что варево подходящей температуры, скормил мне почти всю миску. За спиной завозилась Дари. И я услышала те же слова, но обращенные к Хросу. Представив, как мы выглядим со стороны, я едва не расхохоталась. Зрелище предполагало быть настолько умильным, что мои губы сами собой расползлись в улыбке.

— Что смешного? — изогнул темную бровь глирт.

— Ничего, — слабо качнула головой.

— Но ты улыбаешься.

— Да.

Слова давались с трудом. Резь в глазах и гул в голове, что-то мне это напоминает.

— Как себя чувствуешь?

— А как ты думаешь? — вдруг просипела я и закашлялась. Неужели простыла? Этого мне только не хватало!

Франчиас отложил миску и положил ладонь мне на лоб. Я смущенно покраснела.

— Лоб горячий.

— Когда ты простыть-то успела? — взбодрившись после супчика, приподнялась на одной руке Дари.

— У меня с детства слабое здоровье.

— «У меня с детства слабое здоровье», — передразнила драконница. — Тогда какого драрка ты полезла подглядывать за мужиками, раз тебя любой сквозняк из строя выводит.

— Не любой, — обиделась я, стараясь не смотреть на Хроса, глаза которого искрились смехом. — И не кричи так.

— Да, ну! А у кого сейчас сопли в три ручья потекут?

— Дари, где ты набралась таких выражений? — опешил Фран и помог мне сесть.

— Где-где! Как будто ты не знаешь?!

Дари вскочила на ноги и прямо так, босиком, пошла к своей сумке. Она достала оттуда маленькую коробочку, вернулась и протянула ее мне.

— На.

— Что это? — В коробке лежали пластинки с таблетками.

— Взяла на всякий случай. Как чувствовала, что пригодится. Хрос хороший лекарь. Зелья у него отменные, но тебе лучше пока использовать привычные средства.

Я перевернула пластинку. Написано по-английски. Но даже с моими скудными знаниями языка, я без труда поняла, что это.

— Парацетамол, — прочитала я вслух.

Фран выхватил пластинку у меня из рук и стал внимательно рассматривать.

— Не доверяешь? — усмехнулась драконница. — Зря. Я, между прочим, для Нины от чистого сердца.

— И нападки твои на Нину, тоже от чистого сердца? — подошел к нам Ваемир.

— Мы уже все обсудили, — дернула плечом Дари. — Вас, князь, это не касается.

Ваимир не стал спорить. Фран достал из коробочки еще одну пластинку таблеток и снова, молча, стал рассматривать.

— И что же, если не секрет, ис-сир Франчиас, рассматривает? — ядовито рыкнула драконница.

— Срок годности, — фыркнул глирт, — он истек пять лет назад.

Лицо девушки удивленно вытянулось. Я все-таки рассмеялась.

— Не расстраивайся, Дари, мне уже лучше.

Но Фран не дал мне встать. Он собственническим жестом, обнял меня за талию и притянул к себе. Это разбудило Стальную. Моя внутренняя драконница приподняла голову и довольно заурчала, зато человеческая сущность насторожилась — «Это еще что такое?»

Фран сделал пас рукой и нас четверых, включая Хроса, словно отсекло от остального мира. Мутная полупрозрачная пелена, колпаком накрыла нас, глуша звуки.

— Я уже заметил, что вы поначалу не ладили. Что случилось? Я знаю тебя с первой линьки, Дарисандрина… И я знаю Нину. На конфликт она бы не пошла. Ей это сейчас не выгодно. Что между вами произошло?

— Да, ничего, — бесшабашно фыркнула Дари. — Просто Нина весьма неудачно выбрала время зайти в гостевой дом, и увидела, как мы с Лассаиндиаром… — Дари взглядом и волнистыми телодвижениями пояснила, что имела ввиду. — Ее это немного… шокировало… Ну, а мне было удобно, чтобы все подумали будто я ревную Нину к Лассниру. Ничего серьезного.

— Дари!! — вскрикнула я.

— Что? — недоуменно воззрилась она на меня. — Ты не хотела, чтобы Франчиас узнал об этом?

Тело за моей спиной окаменело. Я поджала губы. Драконница поняла без слов, что говорить о нашем первом знакомстве не стоило.

— Прости, — коснувшись пальцами губ, вымолвила она, и в ее глазах я увидела искреннее сожаление.

— Фран, — позвала я.

Но он молчал. От дурного предчувствия холодок пробежал у меня по позвоночнику. Я попыталась обернуться, но Фран резко отпустил меня и поднялся на ноги.

— Фран, я просто хотела поговорить с ним. Правда. Ничего серьезного… Да, я ослушалась… Теперь понимаю, что была не права. Мне не стоило туда идти… Разговора, как ты понимаешь, у нас все равно не вышло. Он даже меня не заметил… А с Дари мы уже все обсудили. Фран. Все в порядке.

Меня начало трясти. Проклятье, почему мне так важно, чтобы он понял, что с драконом все кончено, что я уже все для себя решила? Важно, до боли в сердце, чтобы он посмотрел мне в глаза и сказал, что в порядке, что он понимает… Но Фран не смотрел на меня, его лицо было скрыто за занавесой черных волос, и только Стальная зябко ежилась на задворках подсознания. Она ощущала сильные возмущения темных потоков вокруг глирта, и посоветовала даже не пытаться задержать его, если он захочет уйти.

— Фран?

— Франчиас, — окликнула его Дарисандрина.

— Ис-сир, — вскочил на ноги Хрос.

Одним взмахом глирт разрушил барьер, оттолкнул Ваимира, стоявшего у него на пути, и стремительно направился в сторону реки.

— Куда это он? — Ваир, как и мы все проследил за глиртом, пока тот не скрылся в лесу.

— А кто там? — уточнила Дари, задав верный вопрос.

— Лассаиндиар и гномы, — мерзкая улыбочка озарила лицо Рэмиэля. — Им этой ночью больше всех перепало от ифсирит, — темный эльваф облизнулся, — только после такой дикой скачки они не то, что идти, они встать не могут. Орби их отнес к реке, чтобы быстрее сил набирались.

— Ифсириты? — удивилась Дари. — Они же вымерли все два века назад!

— Ну, эти три были живее всех живых, — темный едва ли не кайфовал, говоря о них.

— Нина, ты что-нибудь знаешь об этом? — Князь присел на корточки и посмотрел на меня взглядом ласкового палача.

Какие-то обрывочные воспоминания у меня были. Но если честно, мне не очень хотелось вспоминать, как мы с Дари напились до полубессознательного состояния.

— А что? — невинно захлопала я ресничками.

— Когда мы на них наткнулись, они говорили о новой хозяйке. О том, что она была очень щедра, позволив им кормиться от всех нас. Особенно от дракона и гномов.

— И? — Мои уши предательски вспыхнули, но любопытство пересилило.

— Светлая попыталась соблазнить Франчиаса, но змей не поддался. Он едва дух из нее не выбил, выпытывая, кто их направил в сторону лагеря.

— Ой, — наморщила я лоб.

— Она перестала сопротивляться только тогда, когда ис-сир частично принял змеиную ипостась. Ифсирита что-то зашептала ему на ухо, и он ее отпустил.

— И все?

— Нет. Франчиас молвил, что все мы можем немного… отдохнуть в обществе этих очаровательных особ, а уж он в одиночку найдет тебя и приведет в лагерь. Он объяснил, что все это время мы ходили кругами.

Дари плюхнулась на покрывало и положив руки мне на плечи, заставила прогнуться назад.

— Князь, оставь наследницу в покое. Не видишь, она в расстроенных чувствах.

— Нина? — приподнялась русая бровь.

— Дари, хватит, — устало вздохнула я, — ты уже достаточно наговорили.

— Ну, и не скажу больше ничего, — надулась драконница. — Сама виновата. Откуда мне было знать, что ты не хочешь этим ни с кем делиться.

— А поставь себя на мое место.

— Поставила.

— Ты хотела бы, чтобы мужчина (или, в твоем случае, дракон), который тебе нравится, знал, что ты как распоследняя дура, стояла и смотрела на то, как…

— Поняла, поняла, — складочка появилась между изящных черных бровей. — Прости. Я все поняла. Дальше продолжать не надо.

Ваимир смекнул, о чем мы с Дари тут завуалированно толкуем, и с видом «ну, девочка, как же тебя так угораздило», покачал головой.

Но сказать он ничего не успел, на нас как хищная птица накинулась Лиси. Она что-то яростно кричала на эллийском, но говорила она так быстро, что я ничего не понимала. Даже переводчик не помог. Сообразив, наконец, что мы ее не понимаем, ткнула пальцем сначала в Дари, потом в меня, и голосом пропитанным ненавистью, изрекла:

— Ненавижу. Я вас ненавижу.

Развернулась и убежала.

— Приехали, — только и смогла я выразить наше общее недоумение, и покосилась на смущенную драконницу. Это была ее идея, опутать сознание полукровки блокирующей паутиной, от чего Лиси превратилась на безмолвное и безучастное инертное тело. Я предлагала поступить проще — усыпить, или, на крайний случай, стукнуть по темечку. Грубо? Ну, да, есть такое. Но это все ж лучше, чем оказаться один на один со всеми своими переживаниями.

Глава 8

Я ждала возвращения Франа с замиранием сердца. Что он там себе надумал? Какие мысли роились в его голове, когда он уходил? Понял ли он то, что я сбивчиво пыталась ему объяснить? По правде говоря, я не привыкла настолько зависеть от чужого мнения, разве что от мнения родителей, но это, по-моему, естественно. Мнение Павла, например, меня никогда не волновало. Что он там подумает, когда я в очередной раз решу заночевать у Нади, или у родителей — какая разница, его проблемы. Мы даже пару раз крупно поссорились из-за этого. Максим… Максенс. Хм, наше знакомство было слишком коротким, чтобы понять, важно ли для меня его мнение или нет. Моя любовь к нему была похожа на фейерверк. Я искрилась и горела… и, наконец, догорела. Чувства остались, но какие-то едва тлеющие. Я запретила себе думать о нем, как о любовнике, и стала думать, как о божестве. Это спасло меня от разочарования в своей мечте. Она просто стала другой, более приземленной. Дракона самого ничье мнение вовсе не волновало — он всегда на страже интересов клана, этакий цепной пес, а я, из-за привязки, как отражение его истинных чувств, так же не испытывала необходимости считаться с желаниями других, признавая только те, что соответствовали моим собственным. Очень по-детски. Стальная отчасти разделяла желание Лассаиндиара защитить клан, но, в тоже время, была категорически против его служения, в которое, с нашей точки зрения, превратилось обычное нежелание задуматься. Например, что клан это не только совет старшей семьи — это еще и отдельные особи, у которых есть свои мысли, свои желания, свои чувства, и их мнение тоже нужно учитывать, когда принимаешь решение упрочить связи с другими кланами. Это, по мнению Стальной, самый большой недостаток Ласснира. Будущий глава клана, в первую очередь, должен быть личностью, способной мыслить шире и глубже, чем узкий круг совета семьи. Он должен уметь учиться на своих ошибках — делать выводы. Чувствовать, когда нужно спустить вожжи, а когда взять все под жесткий контроль. Уметь настоять на своем. Быть готовым измениться, если потребуется… На что, зная Лассаиндиара, тот никогда не пойдет.

Франчиас другой. Стальная показала мне то, что, как человек, я не могла понять. Он так глубоко запрятал собственные чувства, и так долго и убедительно играл самим им придуманную роль, что когда его истинное Я начало пробиваться наружу — он оказался не готов к этому. Не мудрено, раньше-то все было проще: он глирт-полукровка, выродок нелюбимый сын, чудовище. Для того чтобы получить желаемое достаточно было запугать или соблазнить, возможно даже убить. (Я нисколько не обольщаюсь на его счет.) Но что делать, если ты влюбился? Что делать, когда ты вдруг понял, что ни одна из твоих привычных стратегий не сблизит тебя с вожделенным объектом страсти? Коварные замыслы, интриги, шантаж — такова была жизнь ис-сира до нашей встречи. Но в отличие от дракона, он готов меняться, а я готова сделать шаг ему на встречу… Была готова, пока Дари все не испортила. Я совсем не хотела, чтобы Франчиас знал, что я ослушалась его и пошла к Лассаиндиару. Не хотела. По крайней мере, до тех пор, пока полностью не разберусь в своих чувствах. А то, что они у меня есть, я теперь уверена на все сто.

Я в очередной раз сорвала травинку и начала ее рвать. Пока я думала, у моих ног образовался небольшой траурный холмик. Осталось только крестик воткнуть.

Дари не выдержала, и, заявив, что, даже просто наблюдая за мной, она и сама начала нервничать, перебралась к Райнару, который сидел в нескольких шагах от нашего покрывала, на бревне, и что-то азартно вырезал из корявой деревяшки. Заметив мой интерес, молодой дракон, отсалютовал незавершенной фигуркой. Кто это, разобрать было еще сложно, но судя по контурам — девушка.

Хрос уселся рядом и предложил очередной настой.

— Что, думаешь, у меня нервы сдают? — спросила я Хроса. Очень уж настой отдавал валерианой.

— Он вернется.

— Конечно, вернется. Куда он денется?… Я так думаю.

— Не переживай. В самом деле, как будто ты в первый раз его ослушалась.

Я покосилась на щурящегося на солнце гвиорда.

— Тебе-то откуда знать?

— Ни-ин, — Хрос посмотрел на меня и забавно поморщился.

— Ты прав, — я плечом толкнула его. — Но я не ожидала, что он так отреагирует.

— Как так?

— Обидится и уйдет.

— А ты уверена, что он именно обиделся?

— Не знаю. Не уверена.

— Тогда не переживай.

— Не могу.

Гвиорд таинственно улыбнулся и предложил:

— Хочешь, я расскажу тебя, как ночью меня похитила одна ну-у очень пьяная драконница. Затащила в лес и, — Хрос понизил голос до шепота, — попыталась склонить к интимной близости… и что из этого вышло.

Я тут же заинтересовалась, так как была, можно сказать, единственной свидетельницей Дариного произвола, и ожидала чего-нибудь этакого. И драконница не подвела.

Затащив Хроса в лес, Дари сбросила свою драгоценную ношу в кусты и начала искать место. Но ее все что-то не устраивало: то слишком влажно, то слишком сухо, то живности много, то пахнет не так, то наткнулась на зангарра, который, страдая несварением желудка, укрылся в зарослях акайи. Бедолага даже возмутиться не успел — Дари отпустила кусты, еще и веток сверху накидала, после чего продолжила свои поиски. Недовольство лесом она выражала громко и нецензурно. Отыскав подходящую яму, Дари приволокла туда Хроса и начала… начала вить гнездо! К этому моменту Хрос успел полностью придти в себя, выбраться из простыней и оглядеться. Дари трудилась, не замечая, что гвиорд оклемался. Она усердно пыхтела, переплетая ветки, что вскоре у ямы появились бортики. У гвиорда возникло подозрение, что опыт в таких делах у Дари не малый, больно ладно получилось. Он попытался выбраться из ямы, но Дари заметила и пресекла дальнейшие попытки побега одним ударом хвоста. Хрос упал на дно ямы. Дарисандрина пьяно захихикала и начала снимать платье, но запуталась в подоле нижней юбки. Не удержала равновесия, шлепнулась на Хроса, едва не лишив его самого дорогого, выругнулась, но с упорством маньяка, продолжила его соблазнять. Рванула на себе ворот платья, оголила грудь, и, вытянув губы в трубочку, потребовала от Хроса какой-то французский поцелуй. Ни о чем подобном Главный Лекарь никогда раньше не слышал, и, предположив, что это какие-то особые драконьи штучки, принял решение, что пока не готов к ним — совершил роковую ошибку. Показав чудеса изворотливости, Хрос вырвался из объятий драконницы и пользуясь тем, что Дари все еще копошилась в обрывках платья, подтянулся и выбрался из ямы. Это взбесило драконницу так, что она, дорвав платье и оказавшись на воле, взлетела над ямой, злобно взрыкнула и бросилась на обидчика. Дарисандрина гоняла Хроса до самого утра. А тот улепетывал от нее, сверкая голым задом, так как юбку с него Дари все-таки удалось снять. В конечном счете, оба устали, свалились в какие-то кусты и моментально заснули. Проснулся Хрос первым. Умылся, подвязался и отнес Дари в лагерь, где Райнар помог ему одеть ее и уложить на покрывало, рядом со мной.

— Да, чтоб тебя!! Кто тебя просил об этом рассказывать?!

Дарисандрина с рыком набросилась на гвиорада, до конца повествования Райнар ее как-то еще удерживал, но в конце, счел, что здоровье ему дороже и отпустил брыкающуюся подругу. Хрос ловко увернулся, и, Дари, по инерции, врезалась в меня. Я охнула, но девушка тут же вскочила и бросилась за удирающим со всех ног Хросом. Я хохотала. Плакала и хохотала. Вместе со мной смеялся Райнар, Ваемир и Лельтасис. Остальные только недоуменно косились.

Сквозь пелену веселых слез, я увидела, как через поляну, ко мне идет Франчиас. Он был во второй своей ипостаси. Черные, слипшиеся от влаги, волосы развивались за спиной, словно пиратский флаг. Золотые глаза без зрачков сияли, как драгоценные камни. Я нервно проглотила слюну. Рубашка Франа была разорвана на груди и на белой коже почти зарубцевались глубокие раны от когтей. Один рукав был оторван, второй висел на лоскуте ткани. Из прокола на правом плече сочилась кровь. И сам он был каким-то диким, необузданным, свирепым, что я замерла, смотря на него, как кролик на удава. Но я не кролик — я дракон, и моя внутренняя драконница выглянув, лишь снисходительно улыбнулась, признавая в нем достойного претендента на наше крыло и сердце. Стальная расширила мое восприятие. В новом Фране ощущалась сила — темная, соблазнительная, пугающая сила, которую глирт намеренно не стал прятать.

— Надо же! — воскликнул Райнар, — лет двести не видел эту вашу вампирскую ипостась, ис-сир.

— Фран, драться не хорошо! — прогудел Орби, поднимаясь с земли. — Ишшари переживать.

— Франчиас? — удивился Ваемир.

— Ис-сир Франчиас, — в голосе Лаклафара я уловила хорошо скрываемую неприязнь.

Я вскочила на ноги, чтобы пойти на встречу, но он уже стоял в шаге от меня.

— Ты улыбалась, — прикоснулся он к моей щеке.

— Фран, — просипела я.

— Вот теперь все в порядке, — Франчиас взял мое лицо в свои руки и провел большим пальцем по нижней губе. — Никто не смеет оскорблять мою невесту.

Я услышала, как удивленно крякнул Ваемир, усмехнулся Райнар, фыркнул довольный Лель, как Лиам радостно зашелестел на древнем наречии, одобрительно загыкал огр. Так же я услышала, как в бессильной злобе вскрикнул Лаклафар и ревниво засопел Лохматик.

Но и этого Франчиасу показалось мало, и он добил всех, прилюдно меня поцеловав. Черт, да что случилось этой ночью!!!

— Фран, стой!

Ох, уж этот глирт! Выведя всех из душевного равновесия, и оставив меня на поляне, в состоянии крайнего изумления, он же, взял сумку и снова ушел в лес к реке, но уже выше по течению. Когда Матик мысленно окликнул меня, я вздрогнула, избавляясь от оцепенения, побежала следом. Что вообще здесь происходит!?

— Фра-ан!!

Мужчина застыл. Обернулся и удивленно посмотрел на меня.

— Шини?

— Нам нужно поговорить, — задыхаясь от быстрого бега, хрипло выдавила я.

Франчиас поставил сумку на землю, и начал раздраженно срывать с себя пропитанную кровью рубашку, после чего брезгливо отшвырнул испорченную вещь в сторону.

— Дай я переоденусь. И мы поговорим.

— Да, переодевайся, переодевайся — небрежно махнула рукой.

— Ну, спасибо, что дозволила, — тихо засмеялся Фран. — Будешь смотреть?

А почему бы и нет?! Я высокомерно вздернула бровь. Франчиас лукаво улыбнулся. Ох, бли-ин. Змей, он и есть змей. Фран достал из сумки полотенце, смочил его в реке и соблазнительными круговыми движениями обтерся, после чего кинул кусок непригодной больше ни на что ткани к рубашке. Ритм моего сердца заглушил все звуки. Я нервно облизнула пересохшие губы. Когда его руки растянули пуговицу на брюках и начали медленно опускать язычок молнии — я не выдержала и отвернулась. Не из-за стыдливости. Просто еще чуть-чуть и я забуду, о чем хотела с ним поговорить.

— Значит, все-таки решила поговорить, — усмехнулся Фран.

— Да, — я задумалась и с тоской вздохнула. — Переодевайся, давай.

За спиной глирт начал рыться в сумке.

— Фран.

— Да, шини.

— Знаешь, если ты сейчас мне скажешь, что этой ночью, пока я была под градусом, ты сделал мне предложение, и я согласилась… я тебя здесь же и прикопаю. Даю слово.

— Шини?

Фран прекратил возиться, и я спиной ощутила его проницательный взгляд.

— Я серьезно. Я совершенно не помню, что произошло этой ночью. Последнее, что помню это как мы с Дари связываем Лассаиндиара — потом что-то невнятное. И, знаешь, я совсем не хочу оказаться в ситуации, когда такое важное событие, как предложение руки и сердца, прошло без моего участия… Ну, так как?

Ожидая ответа, я задержала дыхание.

— Нина, — Франчиас подошел ко мне и заключил в объятья. — Прости меня. Мне не следовало так с тобой поступать.

Я издала удивленно восклицание.

— Этой ночью, когда я нашел тебя и нес к лагерю, ты спросила меня, хочу ли я на тебе жениться — я ответил, что хочу, но когда я спросил — выйдешь ли ты за меня, ты ответила, что тебе нужно подумать.

«Надо же, даже пьяная дурью маюсь», — сердито подумала я, но вслух произнесла:

— Правильно сказала. Где мое брильянтовое колечко?! Где ужин при свечах?! Где признание в любви?! Чтобы на коленях стоял…

Глирт выпустил меня из объятий и отошел. За спиной послышался шорох травы. Я вздрогнула. Уж не переборщила ли я? Может, хватит из себя неприступную-то корчить — такие, как Фран на дороге не валяются. Что там говорила Шазура? Я где-то снова умерла? Вот умру в третий раз — и все. Game over. Нет, так не годится.

Я резко развернулась и обомлела. Мой змей стоял на коленях, пачкая чистые брюки и нежно мне улыбался.

— Прости меня, любимая, ни кольца, ни обручальных браслетов у меня пока нет. Но, клянусь, как только мы покинем приделы храма, я найду лучшего мастера, и он сделает их нам. Хочешь с бриллиантами, хочешь с эфитами… они больше подойдут к твоим глазам. И ужин при свечах… Я все организую…

— Фран, — ошеломленная, прошептала я.

Стальная всплыла на поверхность, и с интересом прислушалась к речи глирта, анализируя каждое его слово.

— Я, признаю, что достаточно долго сопротивлялся этому чувству. Когда я увидел тебя в первый раз, я подумал, что ты такая же, как и все: взбалмошная, капризная, самовлюбленная, эгоистичная… Но уже тогда, я почувствовал это — странное тепло в груди. Помнишь, когда ты поссорилась с Лассниром, и пошла, спать на улицу вместе со своей горгульей? Я приходил ночью. Но ты выглядела такой вымученной и хрупкой, что я не посмел разбудить тебя. Ты замерзала, и я укрыл твои плечи. Помнишь, как ты испугалась драрка? Драрки действительно не любят глиртов. Я мог бы с легкостью скрыть свою сущность, однако твой страх был таким сильным, что я сказал дракону, что это его реакция на меня. Я догадывался о привязке. Трудно было не заметить странности в твоем поведении, ведь я знаю, как ведут себя современные женщины на Земле. Привязка заставляла тебя испытывать не только нежные чувства к Лассаиндиару, она подняла на поверхность все твои детские страхи, к чему она изначально и была прикреплена. Я видел, как ты сопротивляешься ей, как борешься сама с собой. Я наблюдал. Я пытался убедить себя, что меня не касается то, что с тобой происходит. А потом мы разделились. Пока мы Хросом и Станиславом шли в Стомгор, я отмахивался от мыслей о тебе. Я убеждал себя, что все дело в том, что ты наследница, и если тебе будет принадлежать Кармтвор, значит, статуэтку я в любом случае получу, даже если придется с тобой переспать… В отличие от большинства оборотней я никогда не испытывал брезгливости по отношению к женщинам других рас. Вот в такой человекоподобной форме, если ты не шахнир, сразу и не разберешь, кто перед тобой: дракон, глирт, оттор, ифсирит. Последние, и вовсе способны подстроится под любую расу, представ в образе идеального партнера. А ты… Ты очень красива. Но самому себе я не хотел признаваться, что то, что я испытываю к тебе — это не обычное влечение. Когда мы с Хросом вытащили вас с эльвафом из Пещеры Скорби, я задумался, что подтолкнуло меня на такое безумство, ведь я, не раздумывая согласился на эту авантюру, несмотря на то, что любое смещение коридора — верная смерть. Вероятно, после этого, и Хрос начал задумываться о том, что ты в действительности значишь для него, и для его же блага, рассудил верно — он друг. Тот сон… Твой долгий сон. Скажу правду, никто из нас не был уверен, что ты выкарабкаешься. Каждый день, Хрос просил меня принести какие-нибудь редкие ингредиенты. Я открывал портал и шел искать травку с очередным зубодробительным названием, лишь бы у него все получилось, и ты выздоровела. Помнишь, как вы ходили за штанами? Вижу, что помнишь. Я следил за вами. Ты совершенно ничего не видела в темноте, и шла, уцепившись за пояс юбки Хроса.

— А потом мы провели незабываемую ночь в шкафу, — тихо засмеялась я.

— Да, это было весело, — озорно подмигнул Франчиас, — давно я так не развлекался. Хотя, признаю, это может сильно подмочить мою репутацию. Представляю, как это будет звучать в устах первых сплетниц старших семей: «Вы это слышали! Ис-сир Франчиас, тот самый Темный Искуситель, прятался в шкафу Великого Князя в компании наследницы Ма'Арийи Быстрый клинок и гвиорда! Как думаете, чем они там занимались?!» Настоящая сенсация. Но, это все не серьезно. Я рад, что так случилось… После той ночи ты перестала вздрагивать при моем приближении.

— Я просто не очень люблю змей, — призналась я. — Не понимаю, о чем они думают. А ты постоянно пугал меня своим немигающим бесстрастным взглядом. Мне казалось, что я тебе не нравлюсь. Помнишь, в пещере…

— Помню. Я увидел тебя полуобнаженную… и Лельтасиса. А потом ты сказала, что лечила его… — поморщился Франчиас.

— Да, и ты был очень этим недоволен, из-за того, что он эльваф, а я человечка.

— И да, и нет, — покачал головой мужчина, и решил объясниться. — Законы эльвафов я знаю — положение обязывает. Обойти их можно. Но разозлился я по другой причине. Нина, поначалу я подумал тоже, что и Хрос: что мы, как бы сказать — не вовремя. И это меня взбесило. Я сам не ожидал от себя такой реакции. Но, знаешь, когда я понял, что ты, несмотря на собственные раны, лечила его… Я был поражен. Нина такое у нас делают только для очень близких существ.

— Как оказалось, он и есть близкий.

Глирт криво усмехнулся.

— Но тогда мы этого не знали.

— Не знали, — согласилась я.

Франчиас нахмурился.

— У меня появилось некоторые подозрения, когда ему выпал ключ… но это были только догадки.

— Так ты просто приревновал меня?

Франчиас смущенно пожал плечами, и выглядел он при этом так мило, что я едва удержалась, чтобы не подойти к нему, и не прикоснуться к его лицу.

— Мне трудно судить. Я раньше никогда никого не ревновал.

Я все-таки, вставила ехидную реплику:

— Добро пожаловать в наш клуб по интересам.

— Ну, да, — глаза Франа заискрились смехом. — Ты уже наглядно показала, что сделаешь со мной, если только подумаю тебе изменить.

— Это когда ж я успела? — удивилась я.

— Ночью.

— А-а!

— Нина, я не буду говорить, как много для меня значит то время, что мы провели вместе на Земле. Но кое что нужно прояснить прямо сейчас… Помнишь, когда ты спросила меня: влюблялся ли я? — я сказал — нет. Так вот, это не правда. И ты, как Стальная, должна была услышать фальш. Зайрайс напомнила мне об одной истории, которую я рассказывал, когда был еще совсем маленький. Я был влюблен. По-настоящему. Мне было, по-твоему, лет пять. Наверное… Я не помню, что произошло тогда, но Зайрайс сказала, что она спасла меня. Если честно, я даже лица ее не помню. Только вкус крови. С помощью нее она запечатала одну из моих ипостасей. Зачем? Не знаю. Я даже не знаю, что она собой представляет — это ипостась, так как она полностью блокирована… Теперь ты знаешь обо мне больше, чем кто либо. Я понимаю, что нам еще предстоит многое узнать друг о друге. Но я верю, что у нас все получится. Потому, что я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

— Фран, я…

В ушах у меня шумело, сердце бешено колотилось в груди, а слезы сами собой текли по щекам.

— Я… Я…

— Да, согласна она, согласна.

От неожиданности я подскочила, поскользнулась на корнях и неуклюже села на пятую точку.

— Шазура!! — возмущенно вскрикнула я, прожигая богиню яростным взглядом.

— А, что я не права? Ты не согласна? — игриво улыбнулась мне рыжеволосая богиня.

— Богиня, — Франчиас почтительно склонил голову перед своим божеством.

Я пригляделась, и удивленно воскликнула:

— Ты пьяна!

— Да! — хихикнула Шазура. — И что?

— Ты же когда исчезала, еще не была…

— Фи. Что мне ваши четыре бутылки… — Он выудила из пространства бутылку вина и отхлебнула прямо так — из горлышка. Посмотрела на мужчину и ядовито хмыкнула, — а ты, как я псмотрю даром времени не теряеш-шь. Что, испугался, что ящерица ее у тебя уведет? Что он там тебе сказал, что знает ее с детства? Ну, с-снает. Так это, детство. Знает он ее, видите ли. Ты лучше моего паршивца спроси, вот он ее с-снает. Хорош-шшо так с-снает. Со всеми инти… интимными подробос-стями.

— Шазура, пожалуйста, — вскочила я на ноги, — не надо.

— А почму не надо? Пус-сть с-снает.

— Зачем? Зачем ты это делаешь? С Лассниром — это ведь ты меня привела?!!

— Что неприятно было? — хихикнула богиня, и резко посуровела. — А нечего чужих мужей уводить.

— Шазура, я не уводила его, — занервничала я. Одно дело говорить с трезвой богиней — с пьяной, совсем другое. — Я не знала. Послушай, я клянусь, что то, что между нами было — не повторится. Он сам мне сказал, что любит только тебя.

— Да!! — закричала богиня, и от ее голоса с деревьев посыпалась листва, а я едва не оглохла. — Тогда где он?!! Где мой муж?!!! Где??

— Что? — удивилась я. — Максенс… Шазура, поверь, я не знаю, где он.

Она посмотрела на меня желтыми змеиными глазами, словно заглядывая в души, и вдруг издала громкое леденящее души шипение. Ее тело немыслимо изогнулось, начало стремительно расти и вытягиваться. Изумрудные чешуйки всплывали под белоснежной кожей, ноги превратились в хвост. Шазура принимала свою истинную форму.

Шипение богини било по ушам, причиняя невыносимую боль. Удушливый запах жженого перца и сандала окружил со всех сторон. Воздух стал тягучим, как мед и не попадал в легкие. Голова закружилась, и я начала терять сознание.

Рядом оказался Франчиас. Он схватил меня в охапку, и, прошипев «Держись», побежал. Времени на смену ипостаси не оставалось.

— Фран, она…

— Она себя не контролирует. Убьет и не заметит. Держись!

Не знаю, далеко ли мы убежали, но когда Фран остановился и мы прислушались, то ничего кроме шелеста реки не услышали. Он осторожно поставил меня на ноги. Мои колени предательски подогнулись, и я бы уселась на песок, выстилающий берег, если бы Фран не поддержал за талию. Меня трясло.

— Как ты? Сильно испугалась? — Фран прижал меня к себе и начал успокаивающе гладить по спине.

Я постаралась расслабиться и честно созналась:

— Очень. Боже, я и не думала… Это было действительно жутко.

— Это она приходила ночью?

— Она.

— Что ей было нужно от тебя?

— Сказала, что ее вызвала Эрмиадида, и потребовала разобраться со мной. Я вроде как хотела привязать тебя. Это правда?

— Шини, ты еще не умеешь контролировать свои способности…

— Значит, правда.

— Не совсем. Привязки бываю разные — ты всего лишь хотела, чтобы я обратил на тебя внимание.

— Не ври — ты едва не пошел через реку, как какой-то лунатик.

— Я шахнир, Нина. Меня не так легко привязать, только если я сам этого захочу.

— А ты хочешь?

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Теперь ты знаешь…

— Максим, — усмехнулся Фран.

— Максенс, — коротко кивнула я.

— Он не оригинален, — глирт убрал прядь моих волос, падающую мне на глаза. — Забудь о нем… Или, по крайней мере, оставь в прошлом.

— Уже, — робко улыбнулась я.

Его глаза — я смотрела в золотые омуты с тонкими вертикальными зрачками, и мне казалось, что я готова смотреть в них вечно.

— Фран.

— Нина.

— Кхм-кхм, — покашлял кто-то в ладонь.

— Да, какого черта! — взвилась я и отскочила от Франа, злая, как ошпаренная кошка. — Почему нам никак не дают побыть наедине?!! Почему каждый раз нам кто-то мешает?! Вам всем, медом, что ли намазано?!! Когда же это закончится?!!

— Простите, — ровным голосом произнесла женщина, на первый взгляд, лет тридцати пяти, в белой, расшитой золотой нитью, тоге.

— Что вам нужно?

— Ты Нина — дитя двух миров.

Это был не вопрос. Я пригляделась к женщине и непроизвольно вздрогнула — она была похожа на вырезанную из белого мрамора статую: холодную, безжизненную, но по своему, прекрасную. Даже глаза пустые — без радужки и зрачка, а светлые, перламутровые волосы уложены в пышную прическу, которую удерживали десятки золотых шпилек.

— Я, — сдавленно ответила ей и боком прижалась к Франчиасу.

— Ты Франчиас сын Саторисса, — тем же, ничего не выражающим, голосом обратилась она к глирту.

— Да, — подтвердил Фран и обнял меня за плечи.

— Следуйте за мной.

Глава 9

Мы с Франом настороженно переглянулись, и последовали за женщиной в белой тоге. С каждым сделанным шагом пейзаж вокруг нас менялся, словно кадры в фильме: то глухой дремучий лес, то бескрайние поля, то заросшие вереском холмы, то безлюдный берег моря… Наконец, неприступный склон горы, а точнее высеченная в камне лестница, ведущая к храму Эрмиадиды. Я посмотрела вверх и ахнула. Это ж сколько нам еще идти-то! Я столько не выдержу. У меня сердечный приступ случится!

Лестница, ведущая к храму, извиваясь, как змея, огибала гору несколько раз, а сам храм богини тонул в низких кучевых облаках. Я услышала странный звук и посмотрела на Франчиаса. На его лице я увидела тот же скепсис.

— Прошу, прощения, — окликнула я провожатую. — А вы уверены, что мы доберемся до храма без припасов. Путь-то неблизкий, да и на вершине, наверное, холодно. Нам с Франом не помешала бы теплая одежда.

Женщина обернулась и склонила голову к плечу, словно размышляя, снизойти до разговора с нами или нет. Молчание затягивалось.

— Ну, так, как? — не выдержала я. — Нам дадут провизию и одежду или мы должны будем мерзнуть и поститься?

Провожатая склонила голову к другому плечу, но на лице не появилось ни одной человеческой эмоции, словно у нее их никогда и не было. А, может, и правда не было. Мне стало не по себе.

— Фран, — тихо прошептала я. — Кто она?

— Эрмиадида, — ответил глирт.

— Та, самая богиня?!

— Да, та самая.

Я кинула взгляд на женщину — богиня продолжала смотреть пустым, ничего не выражающим взглядом.

— Простите, — пролепетала я.

— Почему? — произнесла Эрмиадида, от чего я нервно дернулась — уже не ожидала, что она заговорит.

— Что почему? — не поняла я.

— Почему?…

Фран сжал мое плечо. Да, понимаю я все, с этой особой шутки плохи — не поймет, даже если я ей все разжую и в рот положу.

— Почему, что? — подталкивая продолжить вопрос, уточнила я.

— Вы…

— Вы-ы? — терпеливо повторила за ней.

— Вместе.

— Почему вы, то есть, мы вместе? — облегченно выдохнула я. Фуф, словно гора с плеч.

— Да.

— Ну, так, мы и были вместе, пока вы нас не побеспокоили. Не помните?

— Нина, — одернул меня Фран.

— Спокойно. Все под контролем, — буркнула я.

Но я поспешила, богиня в один миг возникла передо мной, схватила за руку и дернула на себя. Я испуганно вскрикнула. Сила в хрупкой женской руке оказалась нечеловеческая. Теряя опору, другой рукой, я попыталась уцепиться за глирта, но… схватила воздух — Франчиаса рядом не было.

— Фран?! — сорвалось с губ жалобное восклицание.

— Одна, — бесстрастно сказала богиня, и потянула меня за собой.

Боже, когда мы дошли до дверей храма, я была готова расцеловать их. Эрмиадида не знала усталости, она тащила меня наверх, не смотря ни на что. Не знаю, с чем это было связано, но говорить со мной она отказывалась, и весь путь я слушала только собственное тяжелое дыхание.

— Фу-у, наконец-то, — прислонилась я к массивным кованым дверям, без каких либо украшений, словно это не храм, а крепость.

Одна из створок отворилась и как назло это оказалась именно та, на которую я оперлась. По инерции ласточкой влетела внутрь, сделала пару взмахов руками, но все равно распласталась на холодном каменном полу. Ну, что за непруха.

— Следуй за мной.

Я подняла голову и уставилась на точную копию моей провожатой, только в тоге цвета лазури.

— Вы издеваетесь надо мной?!!

Богиня даже бровью не повела. Я с кряхтением поднялась и пошла за Эрмиадидой номер два. Изнутри стены храма украшали многочисленные фрески с изображением сцен преклонения перед богиней и принесения ей даров, но в остальном доминировала та же сдержанность и лаконичность. Храм казался пустым и безжизненным. Каждый шаг отзывался глухим эхом, от чего хотелось встать и убедиться, что за мной никто не идет. Я посмотрела на копию богини, и впервые задумалась, что же меня ждет. Безрадостные мысли лениво просачивались в мою голову, но поразмышлять мне не дали — богиня резко остановилась и указала на витую лестницу, ведущую на второй этаж.

— Сюда.

Да, чтоб вас всех! Изверги!! Но делать не чего, тяжело опираясь на перила, я поползла наверх. Эрмиадида номер два осталась внизу.

— Проходи, — услышала я, ступив на мягкий ворсистый ковер, которым был укрыт пол уютной комнаты с большим камином.

Из кресла с высокой спинкой, поднялась Эрмиадида номер три. Хотя нет — эта была другая. Не считая того, что ее тога была украшена гораздо богаче, а ткань имела насыщенно красный цвет, в ней ощущалась какая-никакая, но жизнь.

— Здравствуйте, — выдохнула я. — Можно мне присесть? Эта ваша лестница… Ноги не держат.

Богиня удивленно захлопала глазами.

— Конечно. Проходи. Присаживайся.

Я на последнем дыхании добралась до второго кресла и рухнула в него, облегченно застонав:

— Спа-аси-ибо.

— Прости моих помощниц. Они не очень-то умны.

— А-а? Да. Странные они какие-то.

— Обычные каменные идды, — повела плечиком богиня.

— Каменные? — удивилась я.

— Да. На Земле их бы назвали големами.

— А-а! — покивала я. — А, где все? Я думала, раз уж нас с Франом позвали — они тоже будут здесь.

— Мне нужно было поговорить с тобой наедине.

Я удивленно приподняла бровь.

— Чем могу быть полезна?

— Полезна? — фыркнула Эрмиадида. — Ты?!

— Прошу прощения, — смутилась я. — Я имела ввиду…

— Хватит, — оборвала она меня. — Мне надоело, что в последнее время боги Орни'йльвира занимаются только тем, что развлекаются, наблюдая за твоими метаниями. Это надо прекратить.

— Но как?

— Выбери! — рявкнула богиня, от чего я вжалась в спинку кресла и, до боли в пальцах, вцепилась в подлокотник.

— Что?

— Свой путь. Наследница ты или Избранная.

— Но я не хочу? — капризно захныкала я.

— Это неизбежно.

— Ну, может, есть какой-нибудь другой…?

— А, что тебя не устраивает? — богиня раздраженно одернула подол тоги, и села в кресло напротив, закинув ногу на ногу.

— Я не хочу умирать… Снова.

— Если ты выберешь путь Наследницы, тебе не придется умирать. Разве что имитируешь свою смерть и узнаешь, кто любит тебя больше дракон или змей. Все равно Максенс так основательно намудрил с твоей судьбой, что ни о какой пророчестве и речи быть не может.

— В каком смысле?

— Ты уже трижды была мертва, и трижды возвращалась к жизни. Конец пророчеству.

— Но как же?… Станислас говорил, что я первый раз я умру, чтобы переродиться, второй раз, чтобы спасти друга, а третий…

— Третий раз тебя вернет тот, кто готов отдать за тебя жизнь, и кому ты отдашь свое сердце. Так это звучало в оригинале.

— Но тогда…

— Правильно. С той стороны тебя вернул Франчиас, и ему ты отдала свое сердце. Все.

— Но в пророчестве говорится, что я должна возродить клан стальных драконов. Вернуть их былое величие… Хотя я понятия не имею, как это возможно провернуть в одиночку.

— А вот это и есть камень преткновения — ты не должна была становиться Стальной. НЕ ДОЛЖНА!!

— Хорошо, хорошо. Я поняла, — заткнув уши, затараторила я. — Не кричите, пожалуйста.

— Это все проделки Максенса. Это он, подсказал глупому молодому шахниру координаты Пещеры Скорби, и помог создать блуждающий портал, в который вы с эльвафом и угодили. Это все изменило. Путь Избранной стал для тебя не единственным возможным, а одним из вероятных. Но этого не должно было случиться. Ты не должна была отвергать привязку, ты должна была принять и полюбить Лассаиндиара, таким, какой он есть, а не копаться в мотивах его поступков. Ты должна была изменить его и сделать лучше… Но стальная переродила тебя, позволив самой решать, с кем быть и кому верить.

Я прислонила голову к спинке кресла и вздохнула. Это на долго.

— Я не понимаю, как такое могло произойти, — подтверждая мои худшие опасения, продолжила рассуждать Эрмиадида. — Куда смотрели сестры, когда позволили такому случиться?!! Дети двух миров и так, если удается их спасти, очень восприимчивы ко всему потустороннему. Не страшатся его, в отличие от большинства. Они привлекают к себе всех, кто обладает хоть какими-нибудь способностями. Притягивают, как магнит. Они получают лучшее от своих родителей, а ты вобрала в себя еще и силу своей прабабки криоссы. Именно благодаря ей горгулья и отказалась признать Ма'Арийю своей хозяйкой. Слишком блеклой была ее душа, по сравнению с твоей. Немыслимо! Даже непробиваемый Лассаиндиар подпал под твое обаяние! А тут еще драконья ипостась. И не какая-нибудь — Стальная! Самая непредсказуемая и опасная из представленных на Орни'йльвире. Ты прости, но это перебор! Тебе, благодаря Максенсу и Шазуре, и так было дано больше чем другим, но это…

— Так были другие? — заинтересовалась я.

Богиня посмотрела на меня как на слабоумную.

— Конечно! Неужели ты думаешь, что ты единственное выжившее дитя двух миров?!

— Нет, но…

— То, что ты с ними еще не сталкивалась, еще не означает, что их нет.

— Они живы?

— Да… Но они уже выполнили свое предназначение, хотя кое-кто и не согласен с моим решением, — женщина раздраженно заправила в прическу выбившийся локон.

— Так, значит, мне не обязательно быть Избранной?!!

Эрмиадида нахмурилась, но нехотя кивнула.

— Да. Достаточно найти еще одно дитя двух миров и проследить, чтобы Избранный выполнил свое предназначение, — богиня на мгновение задумалась и выдала тоном капризной высокородной девицы. — Ты даже можешь попробовать спасти его.

Смятение и тревога отразились на лице и богиня снисходительно усмехнулась.

— Хотя это не твоя забота.

— А как насчет идеи Райнара?… то есть Ласснира.

— Кровь прародительницы? — богиня грустно усмехнулась. — Да это поможет. На время. Через сто-двести лет все повторится… На самом деле, они так упорно ищут лекарство, что забыли о причине… а она давно у всех на виду.

— И, что это за причина?

— Так я тебе и сказала, — фыркнула Эрмиадида. — Ты же не хочешь быть Избранной?

— Не хочу, — замотала я головой.

— А Наследницей?

Меня перекосило от перспективы, которую я тут же озвучила:

— И придется мне отдавать долги до самой гробовой доски.

— С этим тебе вполне могут помочь твои рай'и.

— Меня это не устраивает. Я не собираюсь отвечать за чужие ошибки. У меня своих хватает.

— НИНА!!! — рявкнула богиня.

— Да, что вы все кричите! Поставьте себя на мое место. Ну, и какой бы вы путь выбрали?

Эрмиадида задумалась, на гладком лбу появилась одна единственная морщинка и то она ей удивительно шла.

— Хорошо, — уже более сдержанно. — Я, кажется, поняла твою позицию: ты не хочешь быть Избранной, потому, что не хочешь умирать, и не хочешь быть Наследницей, потому, что не хочешь отвечать за чужие ошибки. Ладно. А если я скажу, что если ты, сию минуту, не выберешь каким путем тебе идти, то немедленно вернешься на Землю, и больше никогда не увидишь своего возлюбленного Франчиаса. Что ты на это ответишь?

— Это бесчеловечно.

Стиснув зубы, чтобы не закричать.

— А я и не человек.

Пришлось согласиться. Она действительно не человек — она богиня.

— Хорошо, — смирилась я. — Я выбираю…

Эрмиадида даже подалась вперед. Я набрала в легкие побольше воздуху, и подумала «Эх, помирать, так, чтобы помнили», и бесшабашно заявила:

— Ничего. Я ничего не выбираю. И теперь можете возвращать меня на Землю, все равно вы делаете все, чтобы мы с Франом не были вместе.

Неожиданно Эрмиадида засмеялась. Ее звонкий смех, отразился от стен, многократно усилившись, взметнулся к потолку, где рассыпался на тысячи звуков, словно тысячи людей почти синхронно зазвонили в колокольчики. Богиня преобразилась. Стала моложе и прекраснее.

— Молодец! Все правильно. Никто не смеет указывать тебе какой путь выбрать, решаешь только тебе.

Сказать, что я была удивлена?! Да, что вы! Я была просто нокаутирована, а богиня, игнорируя мое состояние, толкнула еще одну речь.

— С этого момента я признаю тебя главой нового стального клана. Две тысячи лет назад, земли Кармтвора принадлежали стальным драконам, и как единственная их представительница, ты становишься полновластной хозяйкой этих земель. Однако предупреждаю, на тебя будут возложены обязанности: охранять и защищать обитателей подвластных тебе земель, а так же отслеживать источники силы, которые на ней находятся. Ты согласна?

— А-а? — оторопело вытаращилась я на нее.

— Значит, согласна, — не дожидаясь, пока приду в себя, утвердительно кивнула Эрмиадида, и поинтересовалась. — Как ты догадалась о глирте?

— Поняла, — жалобно мяукнула я.

— Поняла? Мне то, конечно все равно кого ты выберешь… а вот Максенс расстроился, когда ты предпочла дракону, глирта. Он, когда вернулся, все уши Шазуре прожужжал — планы строил: как будет обучать тебя, как подберет тебе подходящую пару из летающих ящеров, как будет нянчиться с твоим потомством. Бедная моя девочка не знала, куда деться от его энтузиазма. А как выбор ты, наконец, свой сделала, Максенс совсем голову потерял, начал кричать, что не допустит этого, что не для уродца-экспереметального создавал свою девочку, что он просто обязан все исправить. После чего ушел, и никто несколько оборотов его не видел. Ты не знаешь, где он может быть?

— Нет.

— Вот и видящие наши — не знают, — поджал губы Эрмиадида. — Что само по себе, странно.

— Н-да, теперь понятно, почему Шазура на меня набросилась.

— Ох, — устало вздохнула богиня. — Моей девочке совсем нельзя пить.

Я удивленная новостью, приняла сидячее положение.

— Вашей девочке?! Вы хотите сказать?… Шазура ваша дочь?!!

— Да, она моя дочь, — богиня взглянула на меня с налетом высокомерного презрения. — А что в этом удивительного?

— Но вы же так молоды?

— Ты мне льстишь, — усмехнулась богиня.

— Ни чего подобного.

Богиня слабо улыбнулась.

— Да, твои слова искренние. Мне, как женщине, приятно это слышать, но в действительности мне больше десяти тысяч лет.

Я восхищенно присвистнула. Мы поболтали, Эрмиадида рассказала много интересного. Например, что моя первая смерть случилась еще на Земле, когда Ма'Арийа попыталась снять привязку, но у нее ничего не получилось. Тогда она приказала дракону позвать меня, рассчитывая, что привязка послужит путеводной нитью, и я вернусь. Она не ошиблась — я вернулась. Но для того, чтобы душа закрепилась в теле, этого было не достаточно, и Лассинир, скорее интуитивно, чем осознанно, передал мне своего хранителя, который стал чем-то вроде якоря. В своих дневниках Ма'Арийя предпочла исказить события, чтобы в случае, если мой отец их все-таки найдет, истина не всплыла и не потопила ее вместе с ее честолюбивыми планами. Ма'Арийя рассчитывала не столь взрастить во мне свою преемницу, сколько получить в свое пользование Избранную. Однако на вопрос, для чего бабуле понадобилась Избранная, Эрмиадида не ответила, таинственно смолкнув на полуслове.

— Где, Фран? Где мой Фран, я тебя спрашиваю?!! — Тряся голема за грудки, кричала я ей в лицо.

У-у, ненавижу этих безмозглых каменюк. Хотя бы поморщилась что-ли?! Ан, нет, смотрит на меня тупым взглядом и молчит, как партизан на допросе. Ненавижу.

— Я еще раз спрашиваю, где ты его потеряла, дура каменная?!! ОТВЕЧАЙ! — мой голос резонировал в стенах храма, создавая ощущения, что меня здесь много. Слишком много.

— Нина отпусти ее. Она не знает, — попросила богиня, стараясь держаться чуть в стороне, пока я тщетно пытаюсь разговорить каменную деву, которая посмела явиться с плохими новостями — Франчиас исчез.

Меня колотило от злости и какого-то дурного предчувствия, а с чем оно было связано, я поняла, когда попыталась сама найти Франчиаса, используя связь крови.

— Как это не знает?!! — взвилась я. — Она нас вела!! Куда она его дела? Почему я его не чувствую?!!

— Нина отпусти идду, — богиня потерла кончиками пальцев висок, словно ее начала мучить мигрень. — Их создание отнимает уйму сил.

— Но…

— Иди в зал. Я выясню, куда мог запропаститься твой змей. Это моя территория. Без моего ведома здесь никто пропасть не может.

— А если?…

— ИДИ!

Меня развернуло и подтолкнуло вперед.

— Хорошо, хорошо. Иду я, иду… Э??

Я с недоумением уставилась на сплошную каменную стену.

— А куда?

За спиной Эрмиадида сердито пробурчала что-то нелицеприятное в мой адрес. Стена оплавилась, открывая длинный коридор освещенный факелами.

— А-га!

Шагнув в проем, я обернулась, но снова наткнулась на стену. Черт, а это раздражает. Ну, раз других вариантов нет, придется идти. Мысли о Фране отвлекали от ноющей боли в ногах. Где он? Почему ни я, ни Стальная не можем почувствовать его? Я поджала губы и прибавила шагу. Блин, прямо потрясающее настроение, для решения вопросов о наследовании! Человеческая сущность, по-человечески, паникует. Стальная, наоборот, в ярости, и готова ломать и крушить все вокруг. О-о, оказывается драконы еще те собственники. Начинаю понимать Ласснира. Мое, значит мое! Никому не отдам.

В любви признавался? Признавался. Замуж предлагал? Предлагал. Все, Франчиас, ты попал — я тебя теперь даже из-под земли достану. Сам виноват — за язык никто не тянул.

Я ворвалась в зал, как фурия, злая и встрепанная. Едва не сбила с ног Станислава.

— О, сеструля…

— С дороги, — рыкнула я.

Выскочив в центр округлой залы, я покрутила головой, чтобы обозреть все арки, в которых застыли просители, и громко, чтобы все услышали, заговорила:

— Приветствую всех собравшихся в этом храме. Прежде чем богиня снизойдет до нас, хочу кое-что прояснить: я знаю, что Эрмиадида, каждому из вас дала выбор, решить, какой путь избрать. Поверьте, это пришлось пережить и мне. Я свой путь выбрала…

Сделав театральную паузу, завершила:

— И это не путь Наследницы…

Наследники возмущенно загудели, но я подняла руку вверх, призывая дослушать до конца.

— И это не путь Избранной.

Разочарованный возглас послышался со стороны, где я заметила Ласснира, Райнара и Дари. Облегченно вздохнули Хрос, Лельтасис и Ваемир. Орби сохранил безмятежное выражение лица, словно ему было все равно. Хотя, скорее всего, так и есть. Моих зверушек здесь не было. Как объяснила Эрмиадида, у них не может быть своего пути. Их путь — это мой путь. Но, думаю, Лохматик был бы рад.

— Я выбрала свой путь, и вам придется смириться с этим. Как я поняла, я должна выслушать всех вас… Но у меня мало времени. Так, что, пожалуйста, кратко и по существу, у кого какие ко мне претензии.

Время застыло. Эрмиадида выскочила из арки, где стоял Эрдо, отпихнув несчастного гнома, что тот отлетел в сторону, и побежала ко мне.

— НИНА!!

Сердце ухнуло куда-то в район желудка.

— Ик! — вырвалось у меня.

— Быстрее!! Нам нужно торопиться, пока портал не закрылся. Идды его долго не удержат.

— Ик?

— Да, шевелись ты! — Эрмиадида подбежала, схватила меня за руку и поволокла за собой.

— А что?..

— Объясню по дороге.

О-о, да, она объяснила. У меня от ее объяснений волосы на голове дыбом встали. Выяснилось, что Максенс, будь он неладен, действительно решил все исправить, но так как в настоящем изменить уже ничего нельзя, он решил вернуться в прошлое и действовать оттуда. Эрмиадида корила себя, что была так беспечна. Зять пришел к ней за советом, а услышав ответ, рассердился, но быстро забыл, как ей тогда показалось, и предложил наполнить сферу, которая позволяет храму находиться во и вне времени. Без задней мысли Эрмиадида сама лично отдала сферу времени зятю, чтобы тот отнес ее к источнику. Однако вместо того, чтобы наполнить сферу, Максенс использовал ее для того, чтобы создать портал в прошлое. По-этой причине видящие и не могли найти бога-оборотня.

Эрмиадида сразу поняла, что произошло, когда одна из идд, сразу после того, как она отправила меня в зал, пришла и сообщила, что двери в комнату источника распахнуты, а в полу затухает временной портал.

Так как мы находились на территории храма, ничего странного мы не заметили, но мир вокруг уже начал меняться. Франчиас не пропал — его судьба изменилась. И в ней уже не было ни Лассаиндиара, ни Ма'Арийи, ни меня. Ну, попадись мне на глаза, Максенс — удушу!

— Тебе придется отправиться за Максенсом, Нина, — Эрмиадида ввела меня в круглую комнату с белым столбом света в центре.

— Куда? — оторопела я.

— В прошлое.

— Но, что я там буду делать?! — Я начала паниковать. — Одна, я совершенно беспомощна.

Богиня вытащила из пространства песочные часы. Подставки, как таковой, у них не было, узкую горловину часов держала лапа зеленоглазого стального дракона, который внимательно следил за тонкой струйкой серебристого песка.

— Это время, которое тебе осталось до превращения в дракона.

Я с ужасом уставилась на верхний стеклянный сосуд. Осталось совсем немного. Минут тридцать-сорок.

— Так мало?!!

— Да. Тебе было нелегко на Орни'йльвире и Стальная начала взрослеть быстрее, чем обычно. Но это и не удивительно: ты перенеслась через вселенную, отравилась ядом, была измучена наведенным кошмаром, в котором потеряла хранителя снов, побывала на той стороне, — богиня пожала плечами. — Твой человеческий лимит исчерпал себя.

— Один? Он?…

— Жив. Благодаря твоему самопожертвованию, он не исчез, а вернулся в святилище. Он ждет тебя там.

— Слава богу, — я облегченно выдохнула.

— Это только твоя заслуга. На моей памяти ты первая, кто бросился защищать своего хранителя снов.

— Он мой друг.

— Да?! — богиня скептически изогнула бровь. — Скажи, ты решила всех своих хранителей сделать друзьями?

— Они и так мои друзья, — не задумываясь, ответила ей.

Богиня склонила голову и посмотрела на меня, как на какое-то диковинное животное.

— Интере-есно. Думаю, Орни'йльвиру будет трудно понять твою логику, но мне даже нравится это новое веяние. Посмотрим, что из этого получится.

Эрмиадида поставила часы на пол и подула на них. Коркой льда сковало стекло, песок перестал сыпаться.

— На время твоего возвращения в прошлое я позволю тебе стать стальной, не проходя стадий перерождения, но когда ты вернешься, часы оттают, и у тебя не останется даже этого времени.

— И, что же мне делать?!

— Когда вернешься, иди в зал и зови ифсирит. Они откроют портал.

— Но там же наследники?… И Ласснир… и…

— Именно.

— О-о, — протянула я.

— Твое перерождение не должно пройти незаметно — это одно из условий. Да, знаю, что этим я подвергну тебя риску, но иначе нельзя. После того, как ты уладишь дела с наследниками (с ними я, так и быть, тебе помогу) и черными драконами, у тебя не будет времени устраивать прием в собственную честь — слишком много дел свалится на тебя на первых парах твоего становления как хозяйки Кармтвора. А для провозглашения тебя новой главой стальных, достаточно, чтобы твою перерождающуюся сущность увидели несколько представителей старших семей от разных рас.

— Они не обрадуются.

— Конечно, не обрадуются, — безразлично пожала плечами Эрмиадида. — Но тебя это не должно волновать. Для тебя главное — заявить о своем существовании.

Я закатила глаза к потолку. Чувствую, по возвращении меня ждет очередной грандиозный скандал. Как же надоело.

— Что мне делать в прошлом? Максенс бог. Причем оборотень. Он может быть кем угодно!

Богиня взяла меня за руку и коснулась шнурка, где болталась желтая бусина. Появилась еще одна — синяя, а на запястье нарисовалась красная закорючка, напоминающая то ли весы, то ли заковыристую восьмерку.

— Когда Максенс будет близко — она засветится.

— И что, мне делать?

— Просто возьми его за руку и вас перенесет сюда, — Эрмиадида щелкнула пальцами, и на меня прыгнуло что-то пищаще-цокующее. — Вот тебе помощница.

Это оказалась моя знакомая огненная шайма. Зверек радостно завертелся в руках, что-то без умолку щебеча.

— Говори всем, кого встретишь, что ты посланница Эрмиадиды. Тебе не посмеют обидеть. Постарайся лишний раз не превращаться в дракона, только в крайнем случае. Удачи.

— Но…

Потоком ледяного воздуха меня толкнуло в портал.

Глава 10

Я сидела на пригорке и задумчиво жевала травинку. Позади меня шумели мужчины, взрыкивали ездовые рашарынги, потрескивал сухими бревнами огонь — лагерь жил своей походной жизнью. Меня выкинуло три дня назад на дорогу, прямо под лапы серого рашарынга, существа напоминающего длиннолапого саблезубого тигра с парными тридцатисантиметровыми наростами на лопатках и двумя хвостами. На мое счастье наездник заметил меня раньше, чем его зверь, и, пока котик не решил полакомиться мной — уж больно плотоядно засветились кошачьи глаза при виде моей распластанной тушки — дернул поводья. Зверюга застыла в метре от меня, как вкопанная. Закутанный в темную ткань мужчина, что-то крикнул на незнакомом наречии, и я не сразу сообразила, что он просто требует убраться с дороги. Увы, после транспортировки во времени, соображала и реагировала я медленно. Не дождавшись пока соизволю включить мозги и отползти, мужчина соскочил со своего зверя, и подошел ко мне. Он откинул ткань с лица, и я обомлела. Франчиас?!! Я так и сказала, поднимаясь с земли, но мужчина нахмурился и представился как киат Вейранар Хаскарийский. Приглядевшись, я поняла, что ошиблась. Мужчина был очень похож на Франчиаса — на вторую его ипостась — но глаза у этого типа были обычные, хотя цвет, честно говоря, странный — красный, и верхняя губа, когда он говорил, забавно приподнималась, словно ему что-то мешало, а мешали ему клыки, но это я выяснила позже.

Вейранар осмотрел меня с ног до головы, после чего поинтересовался, что такая красавица делает одна посреди Фагдарского тракта. Я вспомнила, что сказала богиня и представилась ее посланницей, но имя почему-то выбрала оргское и драконье — Ишшари Ни'ийна, да и произнесла их очень странно, в неприсущей для себя манере — протяжно. Взгляд Вейранара из сального, стал удивленным, а когда я показала закорючку на запястье, благоговейным. Он тут же предложил присоединиться к нему, а точнее к его небольшому отряду, который сопровождает драконницу, последнюю представительницу своего клана, к ее жениху в Даргардию. Я забеспокоилась и поинтересовалась, не помешаю ли я им, не стану ли обузой, на что не-Франчиас хрипло рассмеялся, и уверил, что для всех них встреча со мной большая честь и величайшая милость. В связи с моим появлением в отряде Вейранар решил сделать привал, и представить меня остальным. Повинуясь жесту командира, отряд съехал с тропы, и там же, неподалеку, спешившись, мужчины начали расчищать место для лагеря. Работали они невероятно слаженно и быстро. Я только диву давалась.

Заметив мой интерес, Вейран пояснил, что в его отряде пять мечников, которых он сам лично обучал, три лучника и один шахнир. Друг друга они знают ни одну сотню лет. Красноглазый не-Фран, начал было рассказывать о ком-то конкретном, но я поморщилась — все члены отряда были замотаны в черные тряпки так, что понять, кто из них кто, было невозможно, но… И это «но» меня поразило, я неожиданно точно поняла, что все мечники такие же, как и Вейранар, один лучник дракон-полукровка, двое других гномы, а шахнир — темный эльваф.

Когда с расчисткой территории было покончено, Вейранар созвал всех к повозке, запряженной двумя нелюбимыми мной лосями. Он постучал в дверцу, и из повозки выплыла молодая женщина, в простом бледно-розовом платье с завышенной талией, короткими рукавами — колокольчиками и шлейфом из воздушных кружев. Внешность у нее была совсем непривлекательная: излишне худая, болезненно бледная, какая-то непропорциональная и угловатая, маленькая головка на тонкой длинной шее, узкое лицо, маленький вздернутый носик, бледные, словно обескровленные губы, темные круги под глазами и впалые щеки. Жиденькие черные волосы, заплетенные в куцую косичку, только подчеркивали резкость и несуразность ее черт. Вейран представил ее как Ларрани Риоф, драконницу из клана черных драконов. Я выразила свое удивление, по поводу того, как она может быть последней из клана, если существуют другие черные драконы. Не из пробирки же Ласснир появился!? И его брат, и Дари. На что ответила уже сама Ларрани, что ее чешуя глянцевая и у нее дар видеть будущее. Этим даром обладали все самки ее клана, а самцы предчувствовали смерть. Я извинилась за неверие, но она только слабо улыбнулась.

Вейран подтолкнул меня к мысли, что представиться мне лучше самой. Немного робея, я представилась. Последовало продолжительное молчание, после которого, все, как по команде поклонились, выражая свое почтение. Я даже не знала, что и думать, Эрмиадида об этом не предупреждала.

Ларрани предложила, когда отряд снова тронется в путь, ехать вместе с ней и Чиссом, ее малолетним сыном, в комфортной крытой повозке, на что, я, не раздумывая согласилась — это лучше, чем позориться, пытаясь залезть на спину незнакомому животному. Вдруг я ему не понравлюсь, и он меня сбросит — вот будет потеха.

Моя ручная огненная шайма никого не удивила — я же посланница Эрмиадиды, вроде, как положено, иметь в «любимцах», кого-нибудь этакого. Ласка отнеслась к своей роли со всей серьезностью — она, как только нас выкинуло на дорогу, забралась мне на плечо, обвилась вокруг шеи, как зеленый меховой воротник, и затаилась, сверкая бусинками глаз.

Чисс категорически отказался показываться из повозки, игнорируя мамины уговоры. Драконница смущенно извинилась, но я только пожала плечами, что ж поделать, если он у нее такой стеснительный. После моих слов из повозки вышел темноволосый мальчуган, с не по-детски серьезным выражением лица.

Не-знаю, сколько ему по драконьи, но по человечески — года три — четыре. Он сердито свел брови на переносице и буркнул, что не стесняется, а опасается, что я могу оказаться одной из наемных убийц. Удивленно приподняв бровь, я спросила, так ли я похожа на убийцу, на что Чисс, окинув меня оценивающим взглядом, отрицательно мотнул головой, а на вопрос, почему нет, фыркнул, что меня слишком легко прочесть. Объяснять, что он имел в виду, Чисс не стал, развернулся и залез обратно в экипаж. Я сразу подумала, что с ним будет нелегко, и не ошиблась.

— Чисс, не выходи за приделы круга, — крикнула я, обращаясь к ребенку, который сейчас занимался тем, что ковырял палкой в дупле дерева.

Он прекрасно меня слышал, но сделал вид, что нет. Я устало вздохнула.

— Чисс, ты меня слышишь?!

— Слышу, — наконец соизволил заговорить мальчуган.

— Тогда почему не отвечаешь?

— Не хочу.

— Чисс, — предостерегла его, когда драконыш почти пересек черту барьера, и я увидела, как слабо замерцал полог.

— Хватит меня опекать, — засопел Чисс, отступая от черты. — Ты мне не мама.

— И, слава богу, — закатила я глаза.

Чисс обернулся, бросил на меня, полный каких-то непонятных эмоций, взгляд, отшвырнул палку и побежал к Вейрану. Бли-ин, он опять обиделся. Да, что же это такое! Он только и делает, что дуется на меня. Мне никогда раньше не было так трудно с детьми.

Грини потерлась мордочкой о мою щеку. Спасибо, моя хорошая. Ты меня понимаешь.

— Что, опять обиделся? — Грандир бесшумно подошел, и присел рядом, тяжело опираясь на магический посох, верхушку которого венчала композиция из двух месяцев и круглой бляхи с изображением родового герба. Пару раз он пытался мне объяснить, что на нем изображено, но, к сожалению, мой энциклопедический запас по Орни'йльвиру оказался скуден, и мне пришлось смущенно признаваться в своей необразованности. Мое чистосердечное ничуть не возмутило темного эльвафа, младший сиар Сандариэна Грандирэль ван Дарисиор, а по-человечески, младший ученик Старшего шахнира королевства темных эльвафов, Грандир, решил заняться моим образованием, чему я несказанно обрадовалась. Надоело постоянно оказываться в совершенно идиотских ситуациях, когда их можно избежать, если знать что к чему.

— Опять, — кивнула я.

— Зачем ты с ним возишься? Посмотри на Ларрани. Она спокойно занимается своими делами.

— Это меня и раздражает. Как она может не обращать внимания на своего ребенка. Чисс, за все время пока я с вами, два раза сунул руку в огонь, три раза наелся ядовитых ягод, (что нам даже пришлось делать незапланированный привал, так как его рвало), и один раз едва не стал обедом для той мерзкой твари с щупальцами.

— Мерзкая тварь с щупальцами — это ошига. Отвар из ее щупалец принимают при различных заболеваниях суставов. Сам я не пробовал, а вот мой отец, да — ему помогает… А ребенку, я считаю, полезно набираться опыта. В будущем будет умнее.

— Какой опыт, Грандир, он просто пытается привлечь наше внимание! А конкретнее мамино, но ей, кажется, все равно. Я пыталась поговорить…

— Как результат? — усмехнулся темный эльваф, скривив бледные губы в подобии улыбки.

— Да никакого, — тяжело вздохнула я. — Она только отмахивается.

Грандир потер пальцами подбородок.

— Если хочешь услышать мое мнение, то вот оно: Ларрани не любит своего сына. Почему? У меня есть предположение, что беременность была нежелательная, и не случись так, что все близкие нашей Ларрани были убиты, она была бы опозорена и изгнана из клана. Это, как правило, оставляет свой отпечаток на мыслях и чувствах.

Я почесала за ушком Грини. В ответ, шайма, издала тихий цокот и потерлась мордочкой о мой подбородок.

— Все равно не понимаю. Если клана не стало, то и о позоре немому узнавать.

— О нем знает она сама.

— Чисс не виноват, что он родился — нахмурилась я.

— Виноват, — мы заговорились и не заметили, как к нам подошел Вейран. — Она считает, что он виноват.

— В чем? — повернула я голову.

— Он не похож на своего отца.

— А ты знаешь, кто его отец? — заинтересованно приподняла бровь, но меня ждало разочарование.

— Знаю, но не скажу.

— Понятно, — насупилась я.

— Я поклялся никому не говорить, — словно извиняясь, пожал плечами Вейран.

Не удовлетворившись его ответом, уточнила:

— Только из-за того, что Чисс не похож на своего отца, Ларрани ведет себя с ним так, как будто они чужие?

— Не чужие, — поморщился вампир, — но ты права, она не хочет уделять ему внимания больше, чем считает нужным.

— Почему он постоянно на меня обижается? — взглянула я на неФрана, и, как и в первый раз, в груди кольнуло.

Вейран закашлялся, пряча улыбку.

— Не обращай внимания. Он просто не привык, что о нем заботятся. Ты будешь хорошей матерью.

— Я на это надеюсь, — мои щеки предательски вспыхнули, и я поспешила сменить тему. — А далеко нам еще до границы?

— Это последний привал. Завтра днем мы будем на территории клана черных драконов.

— А там?

— Передохнем в ближайшей скави, — вампир поморщился, как от зубной боли. — Ларрани мне уже все уши прожужжала, что хочет спать в мягкой постели в тепле и уюте, а не на земле и под проливным дождем.

— Она никогда не спала под проливным дождем, — пробурчал эльваф, решив восстановить справедливость.

Мы с Вейранаром понимающе усмехнулись. Вчера днем нас застал сильнейший ливень, который начался совершенно неожиданно, да и закончился как-то сразу. Именно в это время Вейран предложил мне подышать свежим воздухом и поучиться ездить верхом на Саге. Я с радостью согласилась. В экипаже было уютно: удобные глубокие кресла при необходимости превращались в раскладные диванчики; выдвигающиеся столики каким-то невероятным образом умещались в дверцах без какой-либо магии; прохладительных напитков в охлаждающих ящиках пока хватало, управляемый кристаллом микроклимат — все замечательно… Если бы не соседство с изнывающей от тоски драконницей. Эта, особа жаловалась на все и вся, а если не жаловалась, то ныла. Ну, прямо принцесса на горошине, ей богу. Вот я и полезла учиться ездить верхом, но только у меня начало что-то получаться, и вампир даже скупо похвалил меня, с неба обрушились потоки ледяной воды. От неожиданности, я по-девичьи звонко взвизгнула, однако прятаться было некуда — я сидела на Саге, а спрыгивать с нее, себе дороже. У нее характер — эта точно обидется. Мы с вампиром переглянулись, ищу друг у друга ответ на ну-у очень непростой вопрос: «Что делать»? С щелчком над нами раскрылся защитный полог, наколдованный Грандиром, который подъехал чтобы уточнить у командира, когда привал. Мы втроем переглянулись, задумались… и захохотали. Ситуация была нелепее некуда: вымокшие до нитки, но под защитным пологом. После этого между нами словно образовалась незримая связь — я стала с ними более открытой, да, и они, наконец, перестали постоянно расшаркиваться передо мной.

— Я давно хотел тебя спросить, — воткнув посох в землю, обратился Грандир к Вейранару, — как давно ты знаешь Ларрани?

— Она еще в яйце была, когда я к ним в гости приезжал, — ответил капитан, или как его называют его подчиненные — сквар, и сел на пригорок с другой стороны. Так я оказалась посередке между вампиром и темным эльвафом.

— Что вообще произошло? Как получилось, что почти весь ее клан вырезали? — Грандир подвинулся, чтобы я вовсе не скатилась с пригорка.

— Не знаю, — пожал плечами Вейран. — Ларрани гостила у своих друзей, когда это произошло. Выживших не осталось.

— Неужели совсем никого?

— Никого.

— А Чисс? — насторожилась я.

— Он, как обычно прятался, — вампир неосознанно начал плести косу, но без расчески волосы путались, и Вейран начал злиться, — Ларрани запретила ему показываться старшим драконам. А так как она была единственной достигшей возраста спаривания, ее переселили в пещеру ожидания. Она находится на некотором отдалении от остальных.

— Зачем? — заинтересовалась я.

— Таким образом, их приучают к самостоятельности, подготавливают к тому, что возможно им придется покинуть родные пещеры и переселиться в клан мужа. Это позволяет молодым драконницам легче переносить разлуку с семьей.

— Понятно. А Чисс не мог видеть нападавших? — я посмотрела на нашего шахнира и взглядом показала на Вейрана. Тот понял и незаметно сунул мне в ладонь гребень.

— Не думаю, — вздохнул вампир.

Я коснулась его плеча, и, показав гребень, попросила повернуться. У Вейрана волосы достают до поясницы. Они черные и шелковистые. Я взялась за работу с энтузиазмом, а Грандир продолжил допытывать:

— Почему? Он же вполне мог вылететь на шум.

— Не мог. У Чисса нет крыльев.

— Как это нет? — удивился эльваф, взъерошив свои патлы. Сколько бы он их не расчесывал, они все равно вставали дыбом, и представляли собой прическу под названием «взрыв на макаронной фабрике». Причем цвета они были пепельно-серого, так что возникало ощущение, что она, в смысле фабрика, до сих пор дымится. Зато от глаз Грандира я просто балдею — они сочного фиолетового цвета.

— Так это, нет, — фыркнул неФран. — Он до сих пор не решил, кем он хочет быть.

— В каком смысле? — доплетая косу, я потянулась за кожаным ремешком, который он держал в руках.

— Не могу сказать.

— Опять обещание?

— Да.

— Жаль.

Вейран перекинул косу на плечо, повернулся и взглянул с благодарностью. Я улыбнулась.

— Что ж, предлагаю лечь спать. Завтра разбужу рано, — усмехнулся вампир, похлопав меня по коленке.

Спать. Все внутри меня съежилось в тугой узел. Проклятье никуда не делось, меня все еще мучили кошмары, хотя они уже не были такими жуткими, и не могли убить, все равно, я старательно тянула со сном, пока милостивая чернота не накрывала вымученный разум. О своих проблемах я не распространялась, но Ларрани уже начала жаловаться, что во сне я громко вскрикиваю, и пугаю ее.

В отличие от двух первых, проведенных в экипаже, ночей, сегодня я проснулась отдохнувшей. Меня разбудил Чисс. Выяснилось, что во сне я сграбастала его в охапку и не отпускала, до самого утра. Ребенок терпеливо сносил неудобства, пока ему, как говориться, не приспичило. Пришлось отпустить, а самой встать ни свет, ни заря. Зато увидевший, что я встала, Вейран, с радостью потащил на тренировку. Он решил, что если Грандир занялся моим интеллектуальным образованием, то он займется, физическим. Я ожидала настоящей экзекуции, но, как ни странно, тренироваться с вампиром мне понравилось, он точно знал, как распределить нагрузки, чтобы на первых парах я не падала от усталости, но Вейран сразу предостерег, что это только цветочки, настоящие занятия у меня впереди.

Ранним утром, после тренировки, где подчиненные Вейранара старательно скрывали снисходительные усмешки, наблюдая за моими безуспешными попытками попасть в цель из ученического лука, мы неспешно начали собираться в путь. Ларрани еще спала, и она была крайне возмущена, когда Вейран, еще до рассвета, тихо постучал по дверце экипажа, и, заглянув внутрь, потряс меня за плечо. Драконницу не интересовало, что вампир пришел будить меня, а не ее, она по-старушечьи ворчливо высказалась по поводу неслыханной наглости, беспокоить ланнэрре в столь ранний час, повернулась на другой бок и снова заснула. В отличие от Ларрани, я была благодарна Вейрану. Дело в том, что очередной кошмар прокрался в мой безмятежный сон и уже был готов укорениться, если бы не вампир. Так что подскочила я, словно ужаленная, и побежала на тренировку с небывалым для себя воодушевлением. Никогда раньше я так не радовалась бегу трусцой, приседаниям и наклонам. Все подпортила стрельба из лука. Даже ученический лук оказался для меня слишком тугим, мишень маленькой, а Вейран, с моей точки зрения, требовал невозможного. После десяти промахов я взбесилась и просто плюнула в сторону мишени и… попала!! Благо меня прикрыл Грандир, механически засмеявшись, и сказав, что на сегодня с меня хватит. Все естественно подумали, что выгоревшее дотла бревно, в два моих обхвата, это его рук дело, и облегченно вздохнув, разошлись по своим делам. Кроме Вейранара и Грандира, конечно. Их убийственные взгляды не сулили мне ничего хорошего. Меня зажали в тиски, и под белы рученьки увели подальше в лес, чтобы нас никто не мог услышать. Вейранар в таких вопросах не доверял даже своим товарищам по оружию. Как он выразился, меньше знают, лучше спят. Я бы с ним согласилась, если бы не знала, что спят вампиры не больше двух-трех часов в сутки, по этой причине их и нанимают для личной охраны чаще, чем кого-либо.

Я надеялась по-партизански отмолчаться, но видимо не судьба, Вейранар раскусил меня на раз, два, три. Три вопроса и он уже знал, что я обращенная стальная драконница, что я из будущего, и, что прибыла, чтобы отыскать и вернуть назад бога-оборотня. Как ни странно, но вампир даже не удивился, в отличии он Грандира, который какое-то время еще искал в траве упавшую челюсть, пока Вейран отчитывал меня за мою беспечность, и неспособность контролировать собственные эмоции.

Я стояла перед ним, как провинившийся ребенок, а вампир продолжал пилить, впрямь как папа, в детстве, за то, что лазила по деревьям, впрочем, я и ощутила себя несмышленым ребенком, когда Вейранар начал расписывать последствия моего необдуманного поступка. Я раскаялась, но в оправдание, пожаловалась, что с момента моего попадания на Орни'йльвир обучать меня так никто и не взялся, разве что Хрос, но у того узкая специализация, и многое объяснить он не способен. Кое-что рассказывал Франчиас, а по возвращении на Орни'йльвир, Станислас, но о них я старалась не упоминать.

Прослушав детский лепет в моем исполнении, Вейранар с Грандиром заговорщически переглянулись, и, скрестив на мне предвкушающие взгляды, отправили в лагерь, мол, им нужно обсудить кое-что… наедине.

Это «кое-что» меня насторожило. Когда так говорят, ожидать можно всего, чего угодно, и, шагая к лагерю, мое чутье подсказывало, что это последний день, когда я могу насладиться относительным покоем и тишиной.

Но и этот день оказался омрачен событием гораздо более тревожным, чем мое разоблачение. Пропал Чисс. Это мы выяснили, когда уже были готовы тронуться в путь.

— Куда он мог деться? — металась я по лагерю. — Сан, ты видел Чисса?

— Нет, — мотнул головой темноволосый гном.

— Русар?

— Русмар, лапнэрре, — поправил меня один из вампиров.

— Прости, Русмар.

— Нет, ланнэрре, не видел.

Я бросилась к драконнице. Она же мать, должна была заметить, когда пропал ее ребенок.

— Ларра, когда Вейнар приходил, Чисс все еще спал?

— Вроде бы, да?

Она безнадежна.

— Вспоминай, Ларра!! — схватив девушку за плечи, потрясла я ее. — Это же твой ребенок. Как ты можешь быть такой… такой…

— Какой? — высокомерно приподняла она подбородок.

— Бездушной Ларра, бездушной.

— Ты не понимаешь, — состроила мученическое лицо драконница. — Если бы не Чисс, все было бы иначе. Его не должно было быть.

Черт, я сейчас ей врежу. Точно врежу.

— Я много чего не понимаю, — рыкнула я, — но этот ребенок твоя кровь и плоть. Он не просил тебя рождаться на свет, ты сама этого захотела, так отвечай за свои поступки, Ларра! Не вини в своих бедах случай — случай лишь свел тебя с его отцом, все остальное твой собственный выбор. Чисс ни в чем не виноват, он просто ребенок — не жертвенный агнец. Прекрати видеть в нем замену тому, другому.

Во мне бушевали гнев и Стальная. Стальная — глава клана. Стальная — защитница. Та, кто должна любить и оберегать свой клан, свою семью, своих детей. И она была в бешенстве. Как смеет эта безмозглая ящерица роптать на судьбу, когда судьба сделала ей такой подарок.

— Но что я могу сделать? — Ларрани испуганно вжалась в спинку сиденья. Зеленые блики на бледном лице, подсказали, что мои глаза полностью изменились. — Ты же видела, что, чтобы я не делала, он отталкивает меня.

Да, признаю, Ларрани, иногда делала попытки поговорить с сыном, но Чисс либо уходил к костру, где резвилась Грини, либо, если мы ехали в экипаже, отворачивался, полностью игнорируя ее.

Я закрыла глаза и досчитала до десяти, когда снова открыла, мои глаза больше не светились.

— Терпение Ларра. Терпение и любовь. Все, что ему нужно.

— Иш, — окликнул меня Грандир. — Ванэрис, говорит, что видел мальчишку, играющего у края полога, еще до рассвета.

— Черт, — в сердцах стукнула я по краю экипажа. Раздался жалобный треск.

— Иш, держи себя в руках.

— Прости.

Подскочив к догоревшему костру, разбудила Грини.

— Просыпайся соня, — потеребила ее.

Зверек разлепил веки и сонно посмотрел на меня.

— Чисс пропал.

Грини подскочила и сердито зацокала, ругая меня. Я грустно усмехнулась. Шайме очень нравился Чисс, он играл с ней, пока я занималась с Грандиром или Вейранаром.

— Грандир говорит, что поисковые заклинания вернулись, не обнаружив его следов, а вампирам нужна кровь, чтобы отыскать Чисса. Что нам делать? Где его искать?

Грини презрительно фыркнула, и, соскочив с моих рук, побежала к экипажу. Я услышала возмущенные возгласы Ларры:

— Уберите ее, уберите сейчас же!! Она пачкает кресла! О, мое платье!! Стой!! Отдай! Иш лови ее!!

Шайма выскочила в дверцу, держа в зубах какой-то сверток.

— Грини, зачем это тебе? — присела я на корточки.

Грини положила свою ношу на землю, и я с удивлением поняла, что это всего лишь детская пеленка, в которую завернули срезанный темный локон и крохотную черную чешуйку. А Ларрани-то, сентиментальна. Может, зря я на нее накинулась.

Шайма, между тем, обнюхала добытые сокровища, и, повернувшись в сторону леса, стала в стойку.

— Грини, ты учуяла его? Ты сможешь его найти?

Ласка зеленым огоньком метнулась в лес, я за ней следом, и уже не слышала окрик Грандира, о возможной опасности, или об очередной глупости, что было бы вернее.

Я дура!! Серьезно. Я круглая дура. Это же надо было родиться такой безмозглой курицей — побежать искать ребенка, не зная ни леса, ни вообще чего-либо в этом мире.

Но Чисса, благодаря шайме, я все-таки нашла. Свалилась в ту же яму, что и он. Едва всех не задавила. Всех — это трех девчонок-близняшек и самого Чисса.

— Слезь с меня, — пропыхтел драконыш, пихая меня в бок.

Я с грехом пополам слезла и огляделась. Яма представляла собой, заброшенный и забытый кем-то ход, заваленный щебнем и ветками, но видимо размытый дождями. Вглубь не пройти, но и наверх не выбраться — зацепиться не за что.

— Чисс, ты как? Нигде не болит? — схватила я мальчишку и стала визуально исследовать на наличие травм, порезов или еще чего-нибудь, но кроме шишки на лбу, ничего не обнаружила. Слава богу.

— Болит, — поморщился драконыш. — Ты мне руку отдавила.

— Прости, прости.

И тут очнулись девочки.

— Кто это?

— Кто?

— Кто она?

— Э-э, — скосила я ни них взгляд. — А вы кто? И как здесь оказались?

— Мы спросили первые.

— Да, спросили.

— Первые.

Я отпустила вырывающегося из моих рук Чисса, и озадаченно склонила голову. Откуда здесь эти милашки: возраста того же что и драконыш, маленькие, кудрявенькие, голубоглазенькие, хорошенькие, как куколки.

— Меня зовут Ишшари Ни'ийна. Я искала, вот этого шустрика. Он ушел из лагеря и даже не предупредил никого.

— Меня не надо было искать, — буркнул Чисс. — Я не терялся. Я ушел. Совсем.

— Значит, ты просто взял и ушел?! — возмутилась я. — Как тебе не стыдно?! В лагере все волнуются — ищут тебя. А ты!! Ты сидишь тут и с девочками флиртуешь?!

— Я не флиртую, — отвернулся от меня драконыш. — Они сами.

— Что сами? Флиртуют сами, — фыркнула я, отряхиваясь от грязи. — Чисс, так поступать нельзя. Твоя мама…

— Моя мама даже не заметила, что я ушел, — в голосе драконыша уловила с трудом сдерживаемые слезы. Бедный мальчик. — Это все ты…

— Чисс ты не прав. Ларра беспокоится о тебе. Ты ведь любишь ее? И она тебя любит. Просто вы оба очень упрямые и никак не хотите этого признавать.

— Нет, — покачал опущенной головой Чисс.

— Что, нет?

— Все не так. Ты не понимаешь.

— Ой, только не надо заводить эту песню. Я уже слышала. Понимаю я, не понимаю я. Какая разница. Она твоя мать Чисс и другой у тебя не будет, — теперь попробуй, поспорь с этим утверждением. — Девочки, а как вы здесь очутились?

— Мы пришли сюда.

— Сюда.

— Ножками.

Я вытаращилась на трех куколок, и почувствовала себя неуютно. Сидят, смотрят своими глазищами. Жутковато как-то.

— Похоже это для вас в новинку. В смысле, ходить пешком.

Девочки как по команде склонили головки к левому плечу.

— Да. Это ново.

— Ходить пешком.

— Ножками.

Затем к правому.

— Нам понравилось.

— Да, понравилось.

— Очень.

— Хорошо, — закусила я нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Ходить пешком полезно для здоровья. Только не по лесу. Разве мама вам не говорила, что в лесу может быть небезопасно.

— Нам можно. Нас не тронут.

— Никто не тронет.

— Нам можно.

Черт, странные они какие-то. У меня даже мороз по коже от их прекрасных, но безжизненных, словно восковых лиц, точно не с живыми людьми разговариваю, а с фарфоровыми куклами. Каким ветром их сюда надуло? Ладно, угрозы от них я не ощущаю, и на том спасибо.

— Чисс. Здесь есть другой выход? — обратилась я к напряженной спине.

Ребенок соизволил повернуться.

— Нет.

— Черт, — цокнула языком, изучая стены ямы. — Надеюсь, Грини сообразит привезти помощь… Хотя о чем я говорю, она гораздо сообразительнее меня. Чисс!

— Что?

— У тебя точно ничего не болит?

— Нет, не болит, — нахмурил брови драконыш. — И хватит трястись надо мной, как над яйцом. Я и сам могу о себе позаботься.

— Ну-да, ну-да, — не стала с ним спорить. — Чисс, почему ты постоянно злишься на меня? Я, вроде, ничего тебе не сделала.

— Я тебе не доверяю.

— Почему? Ты же сам говорил, что на убийцу я не похожа.

— Ты скрываешь свою сущность.

— Я?? Скрываю?!! — задетая за живое, обижено воскликнула я, но вспомнила об амулете, и хмыкнула. — Ну, может быть… Но это ничего не значит. Это для моей собственной безопасности.

— Я тебе не верю.

Этот драконыш скоро доведет меня до белого каления.

— Вот, блин, — шумно выдохнула я. — Хорошо. Уговорил. Давай так, я сейчас сниму амулет и сразу его одену обратно, а ты поклянись, что никогда никому ничего не расскажешь, и не используешь это знание мне во зло.

Я несколько озадачилась, откуда такая формулировка, но не стала акцентировать на этом свое внимание. Мальчик недоверчиво посмотрел на меня исподлобья.

— Клянусь.

Неожиданно ожили близняшки.

— Неправильно.

— Клянешься не правильно.

— Клянись кровью рода.

— Скажи Клянусь…

— Кровью рода своей матери…

— Скажи Клянусь…

— Кровью рода своего отца…

— Скажи Клянусь…

— Кровью сердца своего…

— Не выдам тайны мне доверенной…

— Не воспользуюсь ни ради корысти, ни ради блага…

— А если нарушу клятву…

Одна из близняшек внимательно посмотрела на меня.

— Какое наказание ты выбираешь.

— А это обязательно?

— Да.

— Хорошо. Пусть Чисс забудет меня, и все, что со мной связано.

Драконыш вздрогнул и побледнел, а на кукольных личиках появились скупые улыбки.

— Жестоко.

— Но справедливо.

— Справедливо.

Чисс посмотрел на близняшек, нахмурился, но согласно кивнул и повторил слово в слово, то, что сказали близняшки.

— Мы принимаем клятву.

— Принимаем клятву.

— Принимаем.

Да, кто же они такие? Моя рука лишь на мгновение дрогнула, когда я коснулась шнурка на шее. Я прекрасно знаю, амулет не защищает меня от трансформации, не затормаживает процесс, просто скрывает мою сущность от окружающих. Ничего особенного? Но дело в том, что я все еще боюсь и цепляюсь за все человеческое, что во мне осталось. Сниму амулет, и что дальше? Попав в прошлое, я перестала ощущать присутствие Стальной, словно она растворилась во мне, слилась со мной воедино. Только, когда злюсь, понимаю, что это не я — это она, это ее гнев, но так же это и мой гнев, вот бы еще разобраться, где же проходит та граница, где заканчиваюсь я, и начинается она. Боже, что же получается: я боюсь саму себя?!

Я посмотрела в глаза Чиссу и отметила, с каким нетерпением, он ожидает моего разоблачения. Его глаза вспыхнули алым светом, зрачки вытянулись, он даже дыхание задержал. Все-таки он еще совсем ребенок, хоть и старается казаться независимым. Я грустно улыбнулась и стянула шнурок через голову.

Мир вокруг меня закружился, затягивая в водоворот новых пугающих ощущений. Запахи — их стало так много, что меня затошнило. Звуки — они оглушили: пение птиц, шелест листвы, стрекот насекомых, пульс крови под кожей. Цвета стали такими яркими, что я зажмурилась.

Я ошибалась. Амулет не просто скрывал мою сущность, он был преградой. Тонкой, едва заметной, но все же преградой. От перенапряжения мой мозг взорвался жуткой пронзительной болью, от которой подкосились ноги, и я начала оседать по землистой стене ямы на самое дно.

Глава 11

— Стальная.

— Она стальная.

— Стальная драконница.

Звенело в ушах, пока я приходила в себя. Что-то холодное и влажное лежало у меня на лице. Голова все еще болела, и я застонала, пытаясь поднять ее.

— Лежи. Не снимай повязку.

Чисс? Это Чисс. Что со мной произошло? Обморок?

— Я… Что? — Странно. Голос у меня какой-то сиплый.

— Лежи. Твои глаза воспалены. Я сделал влажный компресс. Он поможет.

— Стальная.

— Она стальная.

— Стальная драконница.

— Замолчите!! — рыкнул драконыш. — Ей нужна тишина.

— Что со мной случилось?

Я не ожидала ответа, но Чисс меня удивил.

— Когда ты последний раз принимала свою истинную ипостась?

— Что? — переспросила я.

— Как давно ты такая?

Такая? Я криво улыбнулась.

— Сколько себя помню.

— Не ври, — капризно надулся ребенок. — Ты же драконница. Я ощущаю это. Вон, и чешуя под кожей. Ты давно не превращалась. Твой организм отвык, поэтому и ощущения болезненные. Знаю, по себе… Почему ты прячешься? Ты преступница? Тебя изгнали из клана?

— Я не преступница, Чисс. Просто…

Боль начала отступать, но звуки все еще раздражали, но близняшек это не волновало.

— Расскажи нам историю.

— Расскажи.

— Стальные всегда рассказывали нам истории.

— Стальные? — повернула я голову на звук. — Вы знаете о стальных.

— Да, знаем.

— Мы знаем.

— Они рассказывали нам истории. Много историй.

— А они? — закралась надежда, что в этом времени их еще не истребили, но близняшки развеяли ее.

— Их больше нет.

— Их убили.

— Всех убили. Но есть ты. Ты стальная.

— Стальная.

— Стальная драконница. Расскажи историю.

Я нахмурилась. Историю? Какую историю им рассказать?

— Расскажи, — посоветовал Чисс. — Они все равно не отстанут.

— Они и тебя просили рассказать?

— Да. Расскажи, иначе будет хуже.

— Понятно, — я на долю секунды задумалась, о чем бы им рассказать, но, в конечном счете, решила не мудрствовать. — Ну, слушайте…

И рассказала я историю о своем похождении за наследством. Разбавила нудные переживания приключениями, смешными эпизодами и любовной ностальгией. Получилось весьма недурно — самой понравилось.

— Ка-ак интересно.

— Интересно.

— Очень-очень.

— Иш.

— Да, Чисс, — повернула голову, и отметила, что она уже не болит.

— Получается глирты лучше драконов?

— Ну, лучше или хуже, не мне судить. С моей точки зрения, все зависит от личности.

— Но ведь Нина в твоем рассказе, осталась с глиртом, а не с драконом.

— Понимаешь, Чисс, Нина могла бы простить Ласснира… Могла бы… — Я задумалась, могу ли я простить Лассаиндиара. Ведь, вроде бы, не сильно-то на него и сержусь. Представила его рядом с собой. Мысленно протягиваю руку и прикасаюсь к его щеке, вижу, как меняется выражение его лица с радостного, на победоносное. Словно в явь слышу его слова: «Давно бы так. Ты ведь знаешь, что ты моя». Захотелось ударить красноглазого гада и стереть эту высокомерную ухмылку с его лица. Да, чтоб тебя…

— Но не простила, — как из далека, услышала я детский голос. Он возвращает меня назад.

— Нет. Она была совсем ребенком… Он знал, чем грозит привязка.

— Но его клан? Он же сделал это для…

— Жертва никогда не скажет тебе, спасибо, Чисс. Запомни это.

— Запомню. Поспи немного, Иш. Нас еще не скоро найдут.

Я стащила повязку с лица и посмотрела на ребенка, недоумевая, как в нашем положении, он может быть совершенно спокоен.

— Чисс, — вдруг усмехнулась я, — а ты ведь ни капельки не боишься.

— Не боюсь, — качнул головой драконыш.

— Завидую, — я села, и, подтянув колени к груди, призналась: — А я, вот, боюсь.

Чисс встал, подошел ко мне, и, положив ладонь поверх моих сцепленных рук, сказал:

— Не надо бояться. Я с тобой.

Схватив его за руку, я дернула драконыша на себя, и с упоением начала трепать темные лохмы, Чисс засмеялся и начал вырываться, но я-то вижу, что ему нравится наше баловство.

— Все, вы нам наскучили.

— Наскучили.

— Совсем наскучили.

Интонации в голосах близняшек мне не понравились. Я вздрогнула и прижала драконыша к себе. Что они задумали?

— Уходите.

— Да, уходите.

— Вон.

Я даже не поняла, что произошло, только сидели на дне ямы, и вот уже развалились на лесной тропинке.

— Чисс ты как? — потрясла я его за плечо.

— Жив.

— Черт, что это было?

— Нас отпустили, теперь мы можем вернуться в лагерь.

Отряхиваясь от земли и сухих веточек, поднялась, озираясь по сторонам, чтобы понять, где мы. Что-то не припомню, чтобы на моем пути встречались эти кустики с крупными оранжевыми ягодами. Куда нас зашвырнуло? Блин, еще и голова кружится. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я посмотрела на взъерошенного ребятёнка и ласково улыбнулась.

— Ты решил вернуться?

— Да, — Чисс тоже стал отряхиваться, но вставать не спешил. Он повел носом, принюхиваясь. — Далеко, но к вечеру доберемся.

Сложив два плюс два, я улыбнулась, разминая затекшую шею.

— Решил, не сбегать?

— Решил, — кивнул драконыш.

— Молодец. Ларра обрадуется.

Чисс снисходительно усмехнулся:

— Решил, что ты без меня совсем пропадешь. Ты же, как будто только из яйца вылупилась: ничего не знаешь, ведешь себя, как короткохвостая, наверное, даже летать разучилась, пока в этой ипостаси ходила. А раз я твою тайну знаю, я и буду тебя учить.

— Ты — меня?! — Своим высказываем, драконыш поставил меня в тупик.

— Я — тебя, — кивнул мальчик. — А, что такого? Перевоплощаться я сам учился. Летать тоже.

— А-а, — смутилась я.

— Не переживай. Я никому ничего не скажу, — усмехнулся малец. — А тебя я быстро на крыло поставлю. Вот увидишь.

— Ну, хорошо, — промямлила я, шокированная таким поворотом событий.

— Идем, — Чисс встал на ноги, взял за руку и повел куда-то сквозь кусты. — Нам туда.

Как и говорил драконыш, к лагерю мы добрались ближе к вечеру. На меня тут же набросилась шайма и начала жалобно цокать. Ей так и не удалось отыскать яму, в которую мы свалились. Я успокаивающе потрепала ее за ушком, Чисс тоже погладил ласку, пробурчав, что она не виновата.

Увидев нас целыми и невредимыми, Ларра всплеснула руками и совсем не по-драконьи разрыдалась. Чисс взял ее за руку и попросил успокоиться, ведь ничего страшного не произошло. К ним подошел Вейран. Он встал на одно колено, чтобы смотреть в глаза ребенку, и что-то тихо прошипел, не скрывая раздражения, тот кивнул, принимая все, что наговорил ему вампир, хотя, по изменившим цвет радужкам, можно было понять, что выговор Чиссу не понравился. Он очень сдержанно попросил прощения и пообещал больше не сбегать. Драконница просветлела лицом и обняла сына за плечи. Чисс стойко выдержал пытку материнской любовью, встретился со мной глазами и коротко кивнул. Я ответила все понимающей улыбкой. Вспоминаю себя в его возрасте, просто диву даюсь — все-таки он удивительный ребенок. Поняв, что все обошлось, все вздохнули с облегчением и засобирались.

Но, кто сказал, что обо мне забыли?! Когда тяжелая рука Вейранара легла мне на плечо, я, по правде говоря, едва богу душу не отдала. Я ожидала взбучки, но вампир, только укоризненно покачал головой, от чего стало очень неуютно и стыдно. Однако Вейран не стал дожидаться, пока я подберу слова, развернулся и ушел.

— Ну, ты попала, — подкравшись со спины, тихо, чтобы только я могла слышать, зловеще хихикнул Грандир.

— Ты о чем? — поежилась я, так от его голоса, у меня волосы на затылке зашевелились.

— Узнаешь, — еще более таинственно прошипел эльваф.

Ик, что-то мне это не нравится. Очень не нравится. Максик, где же ты, паршивец ты этакий? Я домой хоч-у-у!

За эти несколько дней, я успела побывать рядом с каждым членом команды, но бусина, так и не засветилась, оставаясь равнодушной к моим мольбам. И, что прикажите делать? Где искать его теперь? Я посмотрела в небо и мысленно возопила: «Эй, боги!! Ну, хоть подсказку бы дали, в самом деле!!»

— Иди в экипаж, Иш, — подтолкнул в спину Грандир. — Мы не будем дожидаться утра. Завтра днем будем на границе.

Я кивнула и поплелась к экипажу. Сев на диванчик, откинула голову на спинку, и тут же отрубилась. Все-таки, с какой стороны не смотри, а нервы у меня человеческие.

Мама, роди меня обратно!! Я больше никогда, никогда, никогда… не буду сердить этого вампира. Изверг!! Тиран!!! Деспот!!! Сколько ж можно меня мучить?!!

— Неужели, ты уже устала? Вставай. Мы еще не закончили, — тычет заостренным концом деревянной палки мне под ребра. Больно.

— Я больше не могу, — отплевываюсь я, с трудом фокусируя взгляд на его сапогах. По мыску левого ползет огромный, противный слизняк оранжевого цвета. Фу-у, мерзость какая. Превозмогая боль, откатываюсь в сторону.

— А, говоришь, не можешь, — фыркает вампир. — Вставай.

— Пощади.

— Ты так и перед врагами будешь унижаться. Вставай.

Вейран оказывается в шаговой доступности и с размаху бьет меня под ребра. Не сильно, иначе я уже летела бы наподобие пушечного ядра до самых пещер. Вампиры, одна из немногих рас, кто может потягаться в силе с драконами. Я вскрикиваю и шиплю от боли. Дело в том, что мои бока живописно украшены старыми и свежими синяками. Скулю, но поднимаюсь, покачиваясь как пьяная.

Мы пересекли границу без эксцессов. Драконы-пограничники встретили нас прохладно, но направление до ближайшей скави все-таки показали. Деревенька приняла нас с распростертыми объятиями. Нас поселили в большом гостевом доме, где мы с комфортом и расположились.

Вейранар получил письмо, где жених драконницы извинялся, что не может принять их в своем доме, так как по поручению совета был вынужден покинуть пещеры, чтобы сопровождать своего родича до Саймартанга, так что целую неделю мы можем делать, что хотим, он все оплатит. Вот, ведь жук.

Но знала бы я, чем все обернется, сама бы бежала до этого самого Саймартанга, не оглядываясь.

Как только мне показалось, что можно расслабиться и отдохнуть, пришел шахнир, и, вывалив на стол стопку книг и тетрадей, начал мое обучение с азов, который должна знать каждая уважающая себя девушка из благородной семьи. А это: знание божественного пантеона Орни'йльвира — раз; знание титулов и учтивого обращения, то бишь придворный этикет — два; экономическая и политическая география — три; свободное владение тремя — четырьмя языками, из них, в моем случае, обязательные: драконий, общий, эллийский и вампирий (шагхал), — четыре; ну, и по мелочи: экономика, финансы, право, землевладение, и так далее и тому подобное, так как в отсутствие мужа это все возлагается на мои плечи.

Но начал, блин, Грандир с правописания!!! Убейте меня!! Я чувствую себя первоклашкой. Однако это еще не самое страшное. Когда где-то в час в дверь постучал вампир и позвал на тренировку, я и предположить не могла, что это будет вовсе не тренировка, а сущий АД. Вейранар гонял меня, пока я не упала прямо в грязь, и уже думала, не пошевелюсь, но резкий окрик вампира заставил меня подскочить, и вытянуться во фрунт. Он подошел вплотную и зло зашипел на ухо:

— Ты, что думаешь, стала стальной, тебя и убить нельзя?!

— Я… Я…

— Нож к шее, — зловеще усмехнулся вампир и наглядно продемонстрировал, прижав лезвие к моему горлу. Я нервно взглотнула. Лучше бы я этого не делала — кровь тонкой струйкой потекла за ворот. Через секунду что-то начало происходить и под кожей возникло слабое покалывание. — Видишь, ты даже трансформироваться не успеваешь.

— Вей…

— Ты — обращенная. У тебя никогда не будет реакции, как у рожденной драконницы. Ты слаба, и тебя слишком легко убить. Ты должна научиться защищать себя без помощи Стальной.

Морщусь. Как будто я когда-нибудь пользовалась ее помощью. Однако, понимаю, что вампир прав, хотя мыслю иначе: мне нужно научиться защищать себя, чтобы не быть помехой. Оцениваю я себя вполне адекватно — мне не стать воительницей. Возраст не тот, да и желания такого отродясь не было. Но, в тоже время, не могу же я вечно прятаться за спинами друзей.

— Я не умею. Я никогда раньше…

Лезвие исчезло, как и появилось.

— Я буду тебя тренировать.

— А я выживу после твоей тренировки? — усомнилась я.

— Кто знает, — усмехнулся он, и рявкнул в самое ухо. — В строй!

И так каждый день. Учеба-тренировки, учеба-тренировки. А еще Чисс, под предлогом прогулки, тащит меня в лес и тоже учит.

— Закрой глаза. Да, не подглядывай, ты! — детская ладонь ложиться на веки. — Вот так.

— Ну, закрыла, — лежу на земле, раскинув ноги и руки в стороны, и пытаюсь честно выполнять все, что требует Чисс.

— А теперь представь, ты взяла что-то и одела.

— Что именно?

— Например, пальто или плащ, — драконыш задумывается, — главное, чтобы это было большим и покрывало все тело.

— Одеяло, — мечтательно предложила я.

— Не подходит, — тут же обрубает Чисс.

— Почему?

— Тебе нужно, чтобы оно покрыло все тело.

— И голову?

— Да.

— Тогда скафандр.

— Ска… А, что это такое?

— Это что-то вроде доспех, но только из другого материала.

— Ну, пусть будет скафандер.

— Хорошо.

Плохо себе представляю, как чувствует себя человек в скафандре — опыта такого не было, но делать нечего — представила.

— Готово.

— Теперь снимай, — велел Чисс.

— Э-э!??

— Снимай, снимай.

— Слушай, я не понимаю.

— Ну, что ты не понимаешь!!! — раздражается ребенок.

— Сначала ты просишь одеть что-то, теперь снять. Зачем?

— Чтобы ты могла вспомнить, как вернуться в драконью ипостась, — сердито бурчит драконыш. — Давай еще раз.

— А, давай попробуем по-другому?!

— Как?

— Ну, я представлю, будто я эту драконью ипостась надеваю.

— Это не правильно.

— А, вдруг, получится!

После корректив наши с Чиссом занятия пошли веселее. На следующем же занятии я выпустила когти и частично трансформировалась. Только драконыш был в полном недоумении, почему первой у меня трансформировалась нижняя часть тела, а не верхняя, как у всех, но не объяснять же ему, что меня клинит при мысли о крыльях.

Но есть и светлое пятно среди этого непроглядного мрака. Отношения Ларры с сыном наладились, и хотя не так все гладко, я верю, что у них получится. На радостях Ларрани при всех назвала меня рагдарой, старшей сестрой, или, точнее, наставницей, и на моем правом запястье появилась татуировка в виде изящного браслета с тремя круглыми камушками, напоминающие «тигровый глаз».

Я была так рада, так рада, что едва не задушила ее. Ведь, как объяснил Грандир, мой новый статус предполагает, что со всеми своими проблемами она теперь будет обращаться только ко мне, да и с проблемами Чисса тоже. Одним словом, эта демонова драконница просто сбросила весь груз ответственности на меня. Ага, щаз-з! Если Ларра искала легкий путь, то она ошиблась в выборе, и это ей пришлось уяснить уже на следующий день.

— Вставай, давай, — яростно трясу драконницу за плечо. — Хватит разлеживаться.

— Иш, прекрати орать, — драконница разлепила веки, посмотрела в окно и удивленно воскликнула. — Небесная богиня, Иш, еще ведь не рассвело!

— У тебя ребенок со вчерашнего дня некормленый. Вставай, давай.

— Да, он сам себе что-нибудь добудет.

— Не зли меня.

— Ну, хорошо, хорошо встаю, — бурчит что-то себе под нос, но встает, — только не кричи.

— Идем.

— Куда?

— На кухню.

— Ты, думаешь, там что-нибудь осталось?

Я не разделяю ее скепсис, так как точно знаю, продукты в холодильном ящике имеются — нам бы кто показал, как плиту включать, а там уж разберемся. На кухне нас встретила хозяйка, и, очень удивилась, когда я попросила ее показать, где здесь что, и совсем вошла в ступор, когда сказала, что мы будем готовить. У них, видите ли, благородные, не готовят вовсе. Ну, да. Но только какое мне дело до благородных.

Ларра заартачилась, что не драконье это дело, еду готовить, не приучена она к такому — драконы мясо сырым едят. Я хмыкнула и презентовала ей мешок картошки, килограмм так на десять. Ларра начала было возмущаться, но встретилась со мной взглядом и покорно села в дальний угол, чтобы не путаться под ногами. Хорошая девочка.

На кухню выполз сонный Чисс. Его разбудил шум, который мы с хозяйкой ненароком подняли, пока искали нужные мне ингредиенты. Отвлекаюсь, чтобы сделать ему завтрак. Он со священным ужасом смотрит на поставленную перед ним тарелку, где дымится сытный омлет с ветчиной и овощами, стопочка маленьких блинчиков, политых вареньем и нарезанный крупными кубиками хлеб. На мой насмешливый оклик драконыш возвращается к действительности и начинает уплетать стряпню, что за ушами пищит. Ларра удивленно хлопает глазами — она и не знала, что ее сын любит человеческую пищу. А Чисс, между тем, уже вылизывает тарелку, за что и получает деревянной ложкой по лбу. Ничуть не обидевшись, он смеется и убегает во двор. Вместе с хозяйкой мы наготавливаем впрок, хотя с аппетитом наших мужчин, хватит разве что дня на два. Между прочим, вампиры обычной пищей не пренебрегают — кровь кровью, а завтрак обед и ужин подавай. И влезает в них столько, что я только диву даюсь, как только они еще не растолстели. Хотя с тренировками Вейранара, это маловероятно. Я сама начал есть в три раза больше, чем обычно, а жир не откладывается — просто не успевает. За эту неделю я даже сбросила. Стала тонкой, звонкой и прозрачной… ну или не совсем прозрачной, вот только глаза, как два блюдца, на пол лица, на мир с тоской таращатся.

— Двигайся, двигайся, — кричит Вейран.

Я уворачиваюсь от удара, но подворачиваю ногу и сажусь на пятую точку.

— Цела? — холодно интересуется вампир.

— Я, кажется, подвернула ногу, — жалобно мяучу, пряча глаза, в которых стоят слезы.

Толку от них никакого, на сквара они не действуют, только злят, а не плакать не получается — нервишки пошаливают. Да, и обидно, когда все вроде разжевали, в рот положили, а не выходит. Хотя Вейран пару раз намекал, что я не безнадежна. Говорил, что на уровне подсознания, какие-то знания у меня имеются, словно меня уже пытались обучить, но забросили.

Вейранар осматривает мою ногу, кивает и зовет Грандира, тот ругается, что это третий мой вывих, но лечит, за что ему громадное спасибо. Если бы не он, меня бы уже давно в бифштекс превратили.

— Лэт Вейранар, — подошел к нам полудракон. — Вот, письмо передали.

— Давно пора, — кивнул вампир, разворачивая свиток.

Утром мы снова отправились в путь и к вечеру благополучно добрались до Даргардии. По правде говоря, я ожидала увидеть обычную гряду горных хребтов, где бы располагались пещеры драконов, но то, что предстало перед моим взором, заставило глупо раззявить рот.

Даргардия представляла собой замкнутую цепь гор, две из которых, какой-то сказочный умелец превратил в громадные сторожевые башни с гигантскими подъемными воротами между ними, а две следующие — в стены с множеством крупных стрельчатых окон и выступающих башенок.

У ворот нас терпеливо дожидались два черных дракона в ящероподобном облике, которых жених Ларры, попросил сопроводить избранницу в пещеру ожидания. Мне это насторожило. И, хотя Вейранар не проявил беспокойства, что-то кольнуло в груди, словно предостерегая. Прощаясь, Ларрани уверяла, что ее жених обязательно согласиться, чтобы я присутствовала на ритуале слияния. Кивая скорее для поддержки, краем глаза зафиксировала, как переглянулись ящеры — жаль, что я еще не научилась читать по мордам — было бы очень кстати. Тогда я присела на корточки, и, обняв Чисса, прошептала:

— Береги мать, Чисс. И себя в обиду не давай.

— Я постараюсь, — шепчет драконыш, стискивая мою голову так, словно хочет оторвать.

— Вот, и хорошо.

Ларрани и Чисса увели, пожелав нам приятно провести время в Даргардии. Я долго смотрела им в спины, поджав губы и бессознательно вцепившись в рукав мантии шахнира. Грандир, успокаивающе погладил мои пальцы.

— Что с тобой, Иш?

— Не знаю. Не спокойно мне.

— Ты тоже это заметила? — он перестал фальшиво улыбаться, и фиалковые глаза разом потемнели.

Посмотрела на Грандира — темный эльваф хмурился.

— У меня возникло ощущение, что от нас хотят поскорее избавиться.

Я кивнула, и, запрокинув голову, увидела, как высоко в небе кружатся огромные тени — драконы.

— Я, на самом деле, не знаю, где мне искать Максенса, Гран. Я даже не уверена, что он именно здесь… Но я остаюсь.

— Тари, — потрепал меня по плечу темный эльваф, — ты так говоришь, как будто прощаешься.

Грандир, после случая с Чиссом, начал называть меня Тариниэль — то есть «отчаянная», а сократив до Тари — стрекозой.

— Я не могу больше вас задерживать, Гран…

— И ты думаешь, что мы просто возьмем и бросим тебя?! Хорошего же ты о нас мнения, Иш, — сердитый голос Вейранара заставил меня вздрогнуть.

— Вей, прости, — вздохнула, — но я просто не имею права…

— Иш, ты как дите малое. Если уж мы с Грандирэлем решили тебе помогать — мы будем помогать. Сейчас последние указания ребятам дам, и пойдем искать постоялый двор… вместе.

— Вот-вот, — хмыкнул Грандир и вцепился мне в руку как бультерьер в сахарную косточку. — Ты от нас так просто не избавишься.

Парни… блин, мужчины. Вы!.. Я!.. Эмоции хлынули через край. Я уставилась на того, кто так неприлично похож на Франчиаса. Он ехидно прищурился, сверкая рубинами глаз. Я подошла к нему, обняла за талию и уткнулась носом в грудь.

— Эй-эй, ты чего!!

— Парни, я вас люблю, — хлюпая носом, прогундосила я.

— Ты мне после тренировки это скажи, — фыркнул Вейран, довольным тоном, — тогда поверю.

— После твоей тренировки, Вей, у нее глаза на лоб и язык на сторону, — хихикнул Грандир. — Не проси от Иш невозможного.

— Ничего, скоро привыкнет.

Мы поселились в маленькой гостинице, где нам выделили две смежные комнаты. Утром меня будит Вейран. Мы идем тренироваться и к полудню я, выжатая как лимон, падаю от усталости. Мне дают поспать пару часов, затем мной занимается Грандир. К вечеру не хочется ничего, только спать, но я упрямо иду искать Максенса. Хожу по узким улочкам Нижней Даргардии и всматриваюсь в лица — вдруг, мелькнет знакомый профиль. Но пока безрезультатно. Я уже запуталась, сколько времени прошло с момента, как я попала в прошлое, и в голове все смешалось, знаю только одно, мне, во что бы то ни стало, необходимо найти его.

Однажды я решила посовещаться с Вейранаром, по поводу случившегося. Он показался мне чуть более сведущим в божественных делах, чем кто либо, и я не ошиблась. Вампир попросил рассказать все в самых мельчайших подробностях, включая диалоги с богиней. Благо на память я никогда не жаловалась. Вей слушал внимательно и к концу рассказа был мрачен как грозовая туча. Он не стал безоговорочно утверждать, но предположил, что Эрмиадида просто воспользовалась моей доверчивостью, чтобы отправить меня в прошлое, ведь — напомнил мне вампир — она сама же мне и сказала, что ничто в ее храме без ее участия не происходит, следовательно, и о перемещении Максенса и об исчезновении Франчиаса она знала наверняка. Тут же возник вопрос, что же из сказанного богиней было правдой?!

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — схватившись за голову, застонала я.

Вампир плеснул себе в кружку поило, которое здесь гордо величают «вином», и криво улыбнулся.

— Не принимай близко к сердцу, Иш, боги Орни'йльвира любят поиграть с людьми. Эрмиадида в том числе.

— Но она же богиня правосудия!

— Считаешь, что она должна быть другой?

— Конечно!!

Вейранар снисходительно улыбнулся и осущил кружку в один глоток.

— Это все не правильно, — поморщилась я.

— Я достаточно долго живу на Орни'йльвире, Иш — не ты первая, кто попадает в такую ситуацию. Мой тебе совет — никогда не перечь богам.

Я удивленно уставилась на вампира, и до меня вдруг дошло:

— Так, ты тоже?!!

— Было дело, — кивнул Вейранар, — я был молод, горяч и неприлично самоуверен, думал, что весь мир должен лечь к моим ногам и никакие боги мне не указ. Я желал возвеличить семью Кан-ши-Дар, расширить территорию Хаскарии, поработить слабые расы, чтобы они служили вампирам… Н-да, много я чего хотел.

— И что?

Вейранар отставил кружку и тяжело вздохнул.

— Я принимал участия во многих сражениях, Иш. Был то наемником, то шпионом, то главнокомандующим. Меня кидало с одной войны на другую, и, где бы я ни был — я видел одно, и тоже — смерть и разрушение. Видел, как строятся великие империи, и как они же рассыпаются, на части, не оставляя после себя ничего, кроме сожаления. И, наконец, я осознал, что все к чему стремлюсь, в конечном счете, ни к чему не приводит. Только тогда, Канда, наш бог, вернул меня назад.

— И сколько же прошло времени, пока ты это понял?

— Много, Иш, много.

— Вей, если не секрет, сколько тебе?

Вампир, почесал в затылке, размышляя над моим вопросом.

— Более двух тысяч. Точнее не скажу. Большую часть времени меня мотало из прошлого, в настоящее и обратно.

— Ну, ни фига себе! — восхитилась я.

— А ты, что думала? — улыбнулся он, показав кончики клыков.

— Ой, уже ничего, — отмахнулась я. — У нас так долго не живут.

— Привыкай, драконы тоже живут очень долго.

— Не знаю, — поморщилась, ковырнув ногтем щель в столе. — Пока я этого не чувствую. Если честно, я все еще боюсь признаться себе, что больше не человек… даже на грамм.

— И не нужно, — хмыкнул вампир. — Хочешь ощущать себя человеком — ощущай. Не надо себя ломать. Ты оборотень — тебе и решать какая из ипостасей будет основной.

Я перевела хмурый взгляд со щепки, которую подцепила, на мужчину. Он это серьезно?

— Хочешь сказать, что не обязательно становится драконом… полностью.

— Иш, ты дракон.

— Это я понимаю, но…

Вампир потер подбородок, нахмурился и пробурчал, что не мешало бы ему побриться.

— Я хочу сказать, что оборотни могут иметь несколько ипостасей. Например, ты уже имеешь две: человек и дракон. А так же форму прямоходящего ящера, хотя она и получается у тебя из рук вон плохо.

— Не поняла. Почему две? А форма — это что такое?

— Разве Грандирэль еще не объяснял тебе разницу между формой и ипостасью? — удивился Вейранар.

— Нет. Он нацелился научить меня различать темноэллиийский диалект от светлоэллийского.

Вампир раздраженно скривился. Он-то считал, что такие мелочи, как этикет и языки, мне еще не скоро пригодятся, и лучше бы Гранидиреэль научил меня различать виды боевой магии, а не придворной мишуре, которая только засоряет мой мозг. Я была с ним полностью солидарна, но спорить с Гранидиром, то же самое, что пытаться научить барана команде — апорт.

— Ладно, объясняю. Вампиры имеют всего одну ипостась — вампирью, но у нас есть две формы: обычная (ты ее сейчас видишь) и боевая (не буду показывать, здесь места мало). У оборотней иначе: у них есть основная ипостась — в твоем случае человеческая — и несколько побочных. Чем сильнее оборотень, тем больше у него ипостасей, не говоря уж о формах, так как оборотень может комбинировать их из подвластных ему ипостасей. Ипостась — это не только другая личина. При создании новой ипостаси, часть души оборотня, как бы делится, создавая другую личность, с новыми повадками, инстинктами, порой даже с новым именем, так как она-ипостась, не может принять имя, данное не ее виду.

— Как я и думала, — застонала, вспоминая, как впервые ощутила Стальную в себе, — раздвоение личности.

— Не совсем. Не смотря на то, что создается другая личность, оборотень продолжает оставаться самим собой.

— Каким это образом?

— Оборотень в любой свое ипостаси будет воспринимать тебя одинаково, несмотря на несовместимость видов. Например, драконы и люди — несовместимы. Это не просто какое-то правило — это закон природы.

Я потупилась — что-то подобное я уже слышала.

— Но если один из них оборотень и способен принять облик другого, границы невосприимчивости стираются, и все зависит уже от других факторов.

— Каких?

— Например, воспитание. Если дракону с момента вылупления вдалбливают, что вся бегающая мелюзга под ногами — пища — он и будит охотиться на нее.

— Но, ведь на Орни'йльвире драконы не охотятся на людей… В смысле, на таких, как мы.

— Разумные драконы не охотятся, — кивнул вампир. — Их несколько кланов: черные, красные, зеленые, синие и золотые. Члены старших семей поголовно — оборотни.

— А остальные цвета?

— Остальных мало. Предпочитают жить небольшими стаями или поодиночке. Из лояльных к другим расам, могу назвать только — макканов — оранжевых драконов. Хотя они, скорее летающие змеи, а не драконы. Живут в пустынях. Обладают уникальным даром превращать песок в черный шарт — это такой минерал, который при ударе взрывается.

— А другие? Белые?

— Белые — хранители мудрости. Рождаются раз в сто лет и чаще всего не приспособлены к жизни. Если белому повезет, и он родится в одном из пяти разумных кланов, его обучат как летописца или служителя богини.

— Желтые?

— Увидишь желтого — плюй в него огнем не задумываясь. Кидаются на все, что движется, не разбирая свой-чужой.

— Как они при таком подходе размножаются-то?

— Понятия не имею.

— Так и размножаются, — без стука вошел Грандир, неся поднос с едой. — Спаривание желтых похоже на бойню. Самцы, стараясь не подпустить к самке соперников, дерутся насмерть.

— Это бессмысленно, — встала, и начала помогать расставлять тарелки.

— Почему же. Самый шустрый пользуется тем, что остальные заняты, спаривается с самкой, которая пассивно наблюдает за метаниями более мелких самцов.

— Как они еще друг друга не переубивали вовсе.

— В кладке насчитывается от десяти до тридцати яиц. Из двух-трех вылупятся самки, из остальных самцы.

— Берут количеством, — хмыкнул Вейранар, двигаясь вместе со стулом, освобождая место для эльвафа.

— Тогда понятно, — кивнула я.

Дальше разговор потек о моих успехах на поприще изучения языков и боевых искусств. К изначальной теме мы с Вейраном так и не вернулись. Наши посиделки закончились за полночь. Но когда мужчины ушли, я еще долго не могла уснуть, просто лежала и таращилась в потолок. Скрипнула дверь в смежную комнату, отвлекая от напряженных мыслей.

— Не сдавайся, Иш, — произнес вампир в полной тишине. — Чтобы ни случилось, знай, у тебя теперь есть на кого положиться.

— Спасибо, Вейранар.

— А теперь спи. Поблажек не будет — разбужу как обычно.

— Слушаюсь, командир.

Глава 12

— Черт, — шиплю сквозь зубы.

Распахиваю глаза и резко сажусь. Сердце почти выскакивает из груди, пульс бьет по вискам и совсем нечем дышать. Я сползаю с постели, дергаю петлю и открываю окно, чтобы холодный ночной воздух остудил меня. Ночная рубашка вздувается как парус. Я закрываю глаза — дышу глубоко и медленно.

Знакомый кошмар. Он уже снился мне, тогда — на Земле, только в этот раз в пещере с факелами была не я, а Чисс. Его я видела распятым на жертвенном камне. Проклятье, что это значит? Это какой-то знак? Меня предупреждают об опасности? Если, да, то грозит она явно не мне.

Две недели, а от Ларры никаких вестей, ни единой вшивой записки. Вейранар говорит, что ее до сих пор держат в пещере ожидания. Зачем? Не понимаю. Надо было расспросить ее о женихе. От вампира я ничего и не добилась — обещание, будь оно не ладно.

— Ларра, неужели так трудно черкануть пару строчек, — вздыхаю. — Я уже недурственно разбираюсь в ваших закорючках.

— Тари? — Грандирэль скользнул в комнату и застыл за спиной, как тень. — Почему не спишь?

— Так, кошмар приснился, — ответила я, придав голосу беззаботности.

— Расскажешь?

— Зачем? Это всего лишь кошмар.

— Когда я был совсем маленький, и по ночам меня мучали кошмары, моя мать всегда просила рассказать ей все, что мне удавалось запомнить. Она говорила, что таким образом можно избежать того, чтобы ночные ужасы воплотились в реальность. Она говорила, что рассказав кому-то, что напугало тебя во сне, ты как бы ограждаешь себя от тьмы, не позволяя ей проникнуть в твое сердце.

Я запахнула края ночной рубашки.

— Ты ведь уже знаешь… о проклятье.

— Знаю. Прости, Тари, но я не в силах тебе помочь.

Грусть и раздражение в голосе эльвафа навели на мысль, что он уже пытался, но ничего не получилось.

— Не парься, Гран. После тренировок с Вейранаром я падаю в постель как срубленное дерево, и мне, слава богу, ничего не снится.

— Я… — эльваф запнулся. — Мне… Очень жаль. У меня ничего не получилось.

— Да, ладно тебе Грандир, — я полуобернулась, чтобы видеть его глаза. — Франчиасу это тоже не удалось. А он в этом плане посильнее тебя будет.

О, да, я знаю, что говорю. Ощутив тогда силу глирта, а недавно, силу эльвафа, я могу сказать, что между ними настоящая пропасть. И не только из-за типа силы, но и из-за мастерства ее использования.

— Кто такой, Франчиас? — нахмурился мужчина.

— Ты его не знаешь. Он… — я потупилась. — Ис-сир-глирт.

— Ис-сир?! — воскликнул Грандирэль.

— Ну, да. Младший… вроде бы.

Эльваф скривился, как если бы увидел что-то отвратительное.

— И, что же тебя связывает с… глиртом?!

— Многое, — щеки вспыхнули.

Я резко отвернулась. Предательские слезы затуманили глаза. Я смотрела перед собой, но ничего не видела.

— Иш, прости, — раскаялся Гран. — Я расстроил тебя?

— Нет, Гран. Просто я стараюсь не думать… не задумываться… Начинаю думать, голова кругом идет. Прошлое — настоящее — будущее. Я уже не знаю, смогу ли я вернуться или так и застряну здесь навсегда.

Теплые ладони легли мне на плечи. Я замерла, как испуганный зверек — только не это. Пожалуйста, только не это!

— Тари, — эльваф перешел на родной язык. — Не мучай себя. Тебе ведь больно. Я чувствую это. Ты улыбаешься нам, пытаешься смеяться, делаешь вид, что все нормально, но в твоей душе — отчаяние, оно не дает тебе двигаться вперед. Я вижу, как ты стараешься, Иш. Несмотря на боль и усталость — ты не сдаешься. Ты удивительная женщина, Иш… И мне кажется… Иш. Я…

— Хватит, Грандирэль, — остановил приятеля Вейранар. Грини спрыгнула с его плеча на пол и пулей метнулась ко мне.

«Вей, как же ты вовремя»! — я едва не запрыгала на одной ножке. В отличие от меня Гран не обрадовался появлению вампира. Он зло посмотрел на Вейранара и поинтересовался:

— Что тебе надо, Вейран? Я думал, ты не придешь сегодня ночевать.

— С чего ты так решил? — темная бровь иронично изонулась.

— Ты сам это сказал, — пожал плечами Гран, — что у тебя, вроде как, дела.

— Свои дела я уже сделал. А вот то, что это ты делаешь в комнате Иш, вопрос сильно меня интересующий.

Глаза Грандирэля вспыхнули. Ядовито-фиолетовые радужки, казалось, зависли в полутьме комнаты.

— Значит, тебе можно находиться в ее комнате, а мне нельзя, так, Вейран?!!

— Ты не понял меня, Гран, — вампир настороженно сощурился.

— Я все прекрасно понял! — рявкнул эльваф, от чего я вздрогнула и прижала руку к груди. — Ты делаешь все, чтобы наше с Иш общение ограничивалось только нашими занятиями, сам же проводишь с ней оставшееся время. День или ночь — ты всегда начеку — следишь за каждым нашим шагом. Мы уже не дети, Вейранар. Нам не нужны няньки.

— Успокойся, Гран, — холодный тон с которым заговорил вампир, пронял бы и мертвого, но не распоясавшегося эльвафа.

— Я не успокоюсь. Я долго молчал, с меня хватит. Ты лицемер, Вейранар. Если она тебе так нравится — скажи ей, и я уйду.

— Ты ошибаешься, Грандирэль.

— Неужели! Ты думаешь, я слепой?! — взвился эльваф. — Думаешь, не вижу, как вы шушукаетесь, пока меня нет рядом. Как ты даришь ей подарки, — Грандир указал на простенькую шкатулку для безделушек и изящное зеркальце, которые я упросила купить вампира, когда он показывал мне город. Ха, это было непросто. Вейранар, относится к тому типу лю… вампиров, которые считают, что вещь должна быть удобной и практичной, а все эти камушки и вензелечки — девичья блажь. Минут пять втолковывала ему, что я все-таки женщина. С боем, но мне удалось убедить его купить их. А еще: расческу, пудреницу, местный заменитель крема для рук, местный шампунь, скляночку с чем-то похожим на помаду и парочку браслетов, чтобы скрыть татуировку на запястье.

— Как ты подло пользуешься своим вампирьим обаянье, чтобы…

— Я не использую вампирье обаянье, Грандиреэль.

— Лжец!

Я вытаращилась на Грандира. Он вообще думает, что говорит?!

— Что ты сказал? — глаза вампира превратились в раскаленные угли.

— Что ты лжец, Вейранар. Ее глаза… Когда она смотрит на тебя — они сияют как звезды. Скажешь, что это не твои проделки?!!

— Иш, — позвал меня Вейранар.

— Да, Вей.

— Скажи ему.

— Что сказать?

— Скажи этому недоумку, кого ты видишь, когда смотришь на меня.

Гран посмотрел на меня так выразительно, что я отступила на шаг.

— Что это значит, Иш?

Я нервно проглотила слюну. Грини ободряюще потерлась мордочкой о мою щеку. Спасибо, милая.

— Ну, же девочка, не тяни.

— Вей, не называй меня — девочка. Это раздражает, — однако это придало мне мужества, и я гордо подняв голову, сказала. — Гран, дело в том, что Вейранар очень похож на одного моего знакомого.

— Знакомого? — глаза эльвафа потускнели. — Какого знакомого?

— Я только что о нем тебе говорила, — все лицо, уши и шея горели огнем.

Вампир раздраженно закатил глаза.

— Франчиас. Ис-сир-глирт. Иш, когда впервые увидела меня, подумала, что я — это он.

— Ис-сир-глирт, — голос Грандирэля сразу стал каким-то бесцветным. — Значит, о нем ты думаешь, когда не спишь ночами?

— Да, — призналась я и опустила голову.

— И когда смотришь на Вейранара, ты…?

— Да, я вижу Франчиаса, — шаркнула босой ногой.

— Ты любишь его?

— Да, — почти шепотом.

Удивительно, но когда я это сказала, мне, словно стало легче дышать. Я подняла голову и кивнула.

— Люблю.

Грандирэль ушел молча. Я проводила его взглядом, чувствуя, скорбь по утраченному доверию и громадную усталость.

— Нужно было ему раньше сказать, — присела на край табуретки. — Вот ведь. Я такая дура. Если бы я только сказала…

— Не терзай себя. Ты была не уверена в том, что чувствуешь, поэтому и молчала.

— Да, наверное.

— Не переживай. Я поговорю с Грандирэлем. По-видимому, мальчик так и не понял, кто ты и откуда.

— Мальчик?

— Ему всего двести семьдесят шесть.

— Понятно. Вей.

— Да, Иш.

— Мне приснился кошмар, — вампир склонил голову. Я перевела дух и начала рассказывать. — Я видела его и раньше. Мне снилось, что я в большой пещере. Там много факелов, но свет такой тусклый, что почти ничего не видно. Я лежу на большом плоском камне, ноги и руки раскинуты в стороны, я чувствую, что что-то их удерживает, но не вижу что именно. Вокруг ходят люди в масках. Они переговариваются. Я пытаюсь разобрать, что они говорят, но ничего не понимаю. Потом они встают в круг и начинают петь. Надо мной появляется нож, он сначала просто зависает в воздухе, но когда они прекращают петь, он вонзается мне в сердце. Я умираю.

— Мрачновато.

— Даже слишком, — поморщилась я. — Проклятье проклятьем, но с этим сном что-то не так. Этот сон как какое-то предупреждение.

— Ты так думаешь?

— Я уверена, — вскинулась я. — Сегодня… Сегодня я видела все, как бы, со стороны. Все то же самое, но на камне лежал Чисс. Мне неспокойно, Вей. Вдруг, что-нибудь случилось.

Вейранар задумался.

— Н-да, такое предчувствие лучше не игнорировать. На сегодня тренировки отменяются. Вернусь поздно.

Все утро я бесцельно бродила по узким улочкам Нижней Даргардии. Делать мне было особо нечего. Вампир ушел выяснять как дела у Ларры и Чисса. Гран прибывал в депрессии и попросил не тревожить. Надеюсь, это у него ненадолго, а то смотреть больно. Мысль, утешить его, отмела, как глупейшую. Что я ему скажу? Извини, мой хороший, но я люблю другого? Так он уже знает. А, что хотела или не хотела, специально или не специально, кому какое дело — так получилось. У самой-то даже мысли подобной не было. Да и откуда ей взяться? У меня же, что ни день, то новый стресс.

— Эй, ты! — окликнул меня кто-то злым неприятным голосом. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?

Я замерла, удивленно хлопая глазами. Не поняла. А, где это я? Пещера. Просторная. Глубокая. Теплая. В искусственно созданных углублениях в крупных булыжниках лежат яйца. Огромные — почти в мой рост, и поменьше — мне по пояс. Опа, да это драконий инкубатор! Похоже, я так глубоко ушла в свои мысли, что и не обратила внимания, куда иду. Вот сейчас возьмут меня за шкирку и как непослушного щенка отсюда выставят. Неприятненько.

— Ты, глухая что ли?!

Я повернула голову и столкнулась взглядом с двухметровым красноглазым ящером, который уперев руки в боки, смотрел на меня с явным превосходством. Стальная снисходительно усмехнулась. Посмотрите на него — каков нахал, но благоразумно решала не проявлять себя в его присутствии — слишком мелкая сошка.

— Я не глухая, — наконец соизволила ответить.

— Не глухая, — рыкнул ящер. — Тогда проваливай отсюда! Немедленно!!

— Вам не кажется, что вы слишком грубы. Я первый раз в Даргаридии. Я просто заблудилась.

— Заблудилась, говоришь! — зарычал он. — Скажи еще, что вход в Колыбель случайно нашла!

Кивнула. Случайно же.

— Теневой коридор прошла и не заметила!

Кивнула. Что-то подобное припоминаю. Надоело, что солнце в глаза бьет, и зашла в какую-то арку, а там длинный каменный коридор. Ну, я и пошла. Думала, он меня в другую часть города выведет.

— Еще скажи, что барьер сам тебя впустил, человеческая лгунья.

— Барьер? Какой барьер?

О чем он вообще? Никаких барьеров я не заметила.

— Кридаргиор! — кто-то окликнул ящера из той части пещеры, куда свет от шара под потолком не добрался. — Ты опять забыл барьер поставить? Шанги ругаться будет.

— Да, ставил я его, ставил! — зарычал дракон.

— Иди и проверь.

Из полумрака вышла темноволосая женщина в белой рубахе — в пол. Единственное украшение простенького наряда — расшитый кожаный пояс, почти такой же, как был у Лельтасиса — пока мы его не забыли в пещере.

— Иди, Кридаргиор.

Ящер обреченно вздохнул и пошел проверять.

— Здравствуйте, меня зовут Ишшари Ни'ийна. Я гостья…

— Я знаю, кто ты, Ишшари Ни'ийна — посланница Эрмиадиды. Ларрани рассказывала о тебе.

— Ларрани!! Вы видели ее? Как она? У нее все в порядке? А с Чиссом?

Женщина как-то странно посмотрела на меня, и, кивнув своим мыслям, попросила:

— Следуй за мной.

Я не стала сопротивляться — не съест же она меня. Она шла впереди, сдержанная, и в то же время неукротимая. В ее движениях чувствовалась настоящая сила и истинное благородство. Когда мы подошли к входу в другую пещеру, она вдруг остановилась.

— Я не представилась. Меня зовут Ариса Дай'Магриард. Я старшая самка семьи Дай'Магриард.

— Очень приятно.

— Мне тоже, — намеченный наклон головы и Ариса возобновила движение. — Ты спрашиваешь, видела ли я Ларрани? Да, я видела ее, когда приходила проведать свою племянницу в пещере ожидания. Нам удалось поговорить с ней.

— Простите, а что это за пещера ожидания?

— В нашем клане в нее селят молодых самок до ритуала слияния.

— Но ведь прошло уже столько времени!

— Ягарна — моя племянница, ожидает уже год.

— Ого!

— Ягарна очень молода и импульсивна. Срок ее взросления наступил раньше, чем у других самок. Мы подобрали ей подходящую пару, но родители жениха решили, что для них еще рано проводить ритуал. Они сочли, что Ягарна не готова войти в их семью.

— И поэтому вы заперли ее в вашей пещере ожидания?

Я заметила, как поморщилась драконница. Видимо такое положение дел ее совсем не устраивало.

— Да.

— Бедная девочка.

— Моя младшая сестра не может прилетать слишком часто, — вздохнула Ариса, — и я навещаю Ягарну вместо нее.

— Тогда почему Ларрани?…

— Твоя сестра опечалена, — я вздрогнула и опустила взгляд, чтобы убедиться, что браслеты скрывают новую татуировку. Вроде не видно.

Ариса заметила мои манипуляции и мягко улыбнулась.

— Ларрани рассказала мне.

— Ларра, ну ты и болтушка, — покачала я головой.

— Ей было очень одиноко.

— С чего бы это? С ней же Чисс. Неужели она опять…

— Ты о том уродце? Его давно забрали.

Я пропустила мимо ушей, как назвала Чисса драконница.

— Что-о?!!! Кто забрал? Куда? Зачем? И она отдала!!! Ну, Лар-рра!..

Драконница встала и посмотрела на меня проницательным, слегка удивленным взглядом. Я пыхтела как паровоз, мечтая только об одном, добраться до этой черночешуйчатой курицы и свернуть ей шею.

— Теперь я вижу, Ларрани была права. Она говорила, что ты разозлишься, как только узнаешь.

— Естественно!! Как она могла отдать Чисса?!!

Ариса нахмурилась.

— Она не отдавала. Его забрали. Она всеми силами пыталась остановить их.

Стальная поднялась и вонзила холодный оценивающий взгляд в глаза черной драконницы.

— Значит, плохо пыталась.

Драконница отшатнулась.

— Тебе никогда не найти…

— А я и не буду искать, — зло улыбнулась я. — Ты ведь знаешь, кто и куда забрал Чисса.

— Тебя так заботит судьба этого уродца?! — темноволосая удивленно приподняла брови.

— Еще раз назовешь его ур-рродцем, — я метнулась вперед. Сделав молниеносную подсечку, повалила драконницу на пол пещеры. Вдавив правое колено ей в живот, я сжала тонкую шею, — и я наплюю на все доводы р-рраазума и разор-ррву тебя на мелкие кусочки.

Я смотрела в ее глаза, и понимала, что это бессмысленно. Странная улыбка появилась на губах Арисы.

— А ты мне нравишься, Ишшари Ни'ийна. Хорошо, я помогу тебе… как и обещала Ларрани. Позволь мне встать.

Я отступила, краем глаза наблюдая, как легко и изящно поднимается Ариса, словно не с пола вовсе. Как ей это удается?

— Я была знакома с родителями Ларрани, — отряхнулась она. — И мне было больно видеть, как единственная дочь моих друзей страдает. Я предложила ей свою помощь. Я могла бы ввести ее в свою семью, как кровную дочь, но она отказалась, заявив, что у нее уже есть старшая сестра, и что она — посланница Эрмиадиды.

— Почему она не связалась со мной?

— Она пыталась, но все ее письма бесследно исчезали. Тогда я направила к тебе гонца, но он не вернулся.

Вот, чувствовала же я, что что-то не так. Еще когда встречающие нас ящеры переглядываться начили, ведь всю душу выворачивало, до чего не хотелось отпускать с ними ни Ларру, ни Чисса.

— Да, что за чертовщина у вас здесь происходит?

— Это и я и хотела бы выяснить, — зеленые глаза Арисы потемнели.

Мы замолчали. Я переваривала информацию, и настроение мое стремительно портилось.

— Так, где Чисс?

— Его отдали огмарцам.

— Кому?

— Темным шахнирам. Их крепость находится на дальней границе наших земель. Неподалеку от Саймартанга. Примерно два дня полета.

— Мне нужно предупредить друзей.

— Если ты о Вейранаре Хаскарийском, то его поймали, когда он пытался проникнуть в пещеру ожидания.

— Что? Вей?

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Вейранара поймали? Но когда?

— Не переживай за него — этот вампир не из таких передряг выкарабкивался.

— Но Грандирэль? Он не знает.

— Ты не можешь вернуться, — покачала головой драконница. — Кридаргиор скорее всего, уже проверил барьер, и вызвал подкрепление.

— Зачем? — не поняла я.

— Потому что барьер на месте.

У меня волосы встали дыбом. Из той пещеры, из которой мы пришли, послышались голоса и хлопанье крыльев. Ариса схватила меня за руку.

— Бежим!

И мы побежали. Чтобы не спотыкаться и не тормозить движение пришлось использовать драконье зрение — человеческое к полумраку не приспособлено.

— Куда мы бежим? — поинтересовалась я, когда Ариса замедлила бег.

— На плато. Ты же хочешь спасти смеска?

— Хочу. Но что мы там будем делать?

— Взлетать, — подивилась она моей недогадливости.

Что ж взлетать, так взлетать. Держись, Чисс!