Сталь и песок - Экипаж машины боевой. Застава «Южная». Мятеж.Ответный удар

ГЛАВА 1

Под унылым светом редких фонарей, углы коридоров блестели кавернами гранитных плит. Пересекаясь полутемными сводами, туннели бесконечного лабиринта дышали далекими звуками неизвестной живности и звонкой капели. Запах сырости оседал на стенах вонючим блеском и тягучими каплями, что отрываясь в недолгий полет оглашали туннели всплеском луж.

В мрачную мелодию затхлого подземелья вмешались едва слышные всплески. Из коридора выскочила тень, остановившись под фонарем, проступила размытыми контурами. Настороженно вслушиваясь в звуки далекой погони, сгусток клубившегося воздуха впитывал освещение, принимая четкие контуры человеческого тела. Беглец укутался разводами разрядов и спустя миг, проступил чертами костюма, известного в узких кругах как "хамелеон".

На узлах мышц легкой брони заиграла бликами "липучка". Чувствительный к воздействию электромагнитных волн тонкий сплав металла, получив управляющий импульс выстроил атомарную структуру в нужном направлении. Обрастая миллионами иголок, человек прилип к стене. Врастая в гранитные стены туннеля, пополз к потолку словно ящерица. Подчиняясь командам единой системы управления, "иголки" послушно обламывались на нужных фрагментах костюма и прилипая к граниту на новом участке, дали возможность беглецу взобраться по отвесной стене без особой трудности. Перевернувшись на потолке на спину, фигура застыла в напряженном ожидании.

Опасаясь резких движений беглец коснулся головы. Отзываясь на прикосновение, обруч покрылся слабым свечением и в темноте блеснула лысая голова с неестественным металлическим наростом на затылке. Во мраке вспыхнули тлеющие угли глаз, и проявилось лицо молодого человека насторожено слушающего звуки туннеля. Слизнув очередную каплю пота, проложившую новую тропинку к разбитым губам, человек болезненно поморщился. Встреча с патрулем обернулась досадным столкновением ставящим под угрозу все задание. Еще не пройдено и половины пути, а все тело горело ушибами и ссадинами.

Скривившись от воспоминаний нелепой стычки, беглец закрыл глаза, задышал ровнее. Задание по скрытному проникновению в реактору поместья можно считать проваленным. Удар по блоку маскировки оказался критическим. Под ребрами зудело от перегрева и полог искривления оптических волн больше трех минут не держался.

Оставалось только начинать не запланированный "просвет". Открыв глаза, человек покосился на излучатели. Спаренный ствол заканчивался еще краснеющими в темноте разогретыми раструбами и ощутимо обжигал руку до середины ладони. Подчиняясь импульсу внутрисистемному контуру, над тупоносыми стволами проступило табло с последним десятками зарядов. Стараясь не сорваться с потолка, парень принялся ощупывать весь пояс.

– Шептун я закрепил все обоймы… – без эмоций прошептал беглец. Отдавая мысленное усилие пытался освободиться от зажимов приклада, живыми щупальцами обхватившего руку по самый локоть. – Это не спортивно.

Оставаясь немыми, зажимы цепко врастали в разъемы брони и не собирались отваливаться. Попытавшись поочередными ударами об гранитный потолок освободить руки от бесполезного груза, беглец насторожено замер от лязга и прислушался к нарастающему скрежету металлических лапок. Коснувшись обруча фигура моментально укрылась маскировкой, повиснув рядом с фонарем неподвижным маревом.

На перекресток выскочил набор членистоногого металла. Остановившись на ярко освещенном пятачке пересекающихся коридоров "ищейка" неподвижно застыла.

Оживая вращением приплюснутой головы, подобие муравья замесило влажный воздух пучком усиков. Пытаясь уловить направление наиболее полной концентрации запаха человека, зашелестело сегментированным телом в танце кружения. Не прейдя к решению, задрало бронированную голову в ультразвуковом крике, на что туннели закишели спешащим шорохом десятков сородичей.

Дождавшись бронированного тельца ровно под собой, беглец дернулся всем телом. Группируясь в воздухе, упал с расчетом, что бы блеснувшие на сгибах суставов лезвии острейшего сплава вошли между стыками хромированной чешуи. Как только хищный блеск стали утопился в треске мест уязвимости, "ищейка" взорвалась судорожными движениями. Пытаясь стряхнуть смертельную угрозу, проникающую к основным узлам управления, муравей собрался кувыркнуться, но жала уже пробили гибкий слой внутренней брони и перерубили командные каналы.

Центнер метала и квазиживой органики заскреб по граниту стальными лапами, оставляя глубокие шрамы белесой крошки, безвольно завалился набок. По коридорам разнеслось эхо затихающего скрежета вперемешку с бьющим фонтаном шипящей жидкости.

Оставленные в лабиринте коридоров звуки далекой погони догоняли едва уловимым шорохом, а беглец, выскочив из гранитного туннеля подземелья, присел перед бьющими в потолок алыми лучами света пропускной пентаграммы. Широкий ковер узоров покрывал весь пол и перегораживал дорогу к трех метровым створкам, закрывающим доступ на технический уровень поместья.

Склонившись над орнаментом, беглец опасливо уклонялся от бьющих в потолок желтых лучей сканеров. Осторожно разглядывая узор, тяжело вздохнул. Судя по интенсивности и темпу излучения, под простым сканером скрывается система охраны и если на узор ступит чужак- лучи мигом превратятся в резаками.

Подойдя к стене, диверсант прижался к черному граниту. Реагируя на команды единой системы управления костюмом, миллионы волосков "живой стали" пробились наружу невидимыми волокнами. Взобравшись ящерицей по отвесной стене, прилипая к потолку, контур размытой фигуры подбирался к створкам шлюза.

Запустив руку в поясной контейнер, диверсант достал кровоточащий обрубок кисти охранника, с присосавшимся горбом жучка. Примерившись, расчетливым движением попал в начало пентаграммы.

Раздавшийся шлепок породил волну активности узора. Лучи забегали с нетерпимой яркостью, но получив генетическое сравнение биокода и ложные данные с жучка о массе, внешнем виде человека "ступившего" на пентаграмму, сканеры выдали ровный зеленый свет. С мягким гудением створки поползли в стороны.

Как только в щель стало возможным просунуть руку, контур выбросил пригоршню мутных шариков. Стремительный полет прервался посадкой на множество выросших ножек и по полу разбежалась стая паучков. Разбегаясь на максимально доступное пространство мобильные сенсорные фиксаторы снабдили хозяина обширной картиной тишины и спокойствия.

Дождавшись щелчка полного раскрытия створок, беглец сгруппировался для прыжка и раскачавшись, в кувырке утвердился на мраморе ярко освещенного коридора. Широко разведя руки с излучателями оживших суетой маркеров обнаружения цели, вжался спиной в прохладу стены. Рысканье маркеров успокоилось и замерло видимыми только для хозяина перекрестьями по разным концам коридора.

Судя по зелени, витиевато устроившей заросли под потолком и отделки стен, это не технический уровень как предполагалось в начале, а как минимум близкие к покоям, уровни обслуги.

Мутная тень отделилась от стены и бесшумным бегом устремилась к ближайшему повороту. Выскочив за угол, чужак столкнулся с вялой походкой охранника. Беспечно закинув тяжелый излучатель на плечо, вместо глухой маски костюма повышенной защиты, на лазутчика уставились выпученные от неожиданности глаза и как только глаза дернулись в попытке движения, охранник вздрогнул от мощного удара в лицо. Тело еще продолжало движение, а мозг уже был мертв. В открытое забрало входил размытый контур руки, с раздвоенными жалами блеснувших сталью лезвий. Бережно удерживая бьющееся в конвульсиях тело, ангел смерти уложил остывающий труп на пол.

Шустро пробежав по карманам, лазутчик вывернул все содержимое поясных контейнеров. Не найдя нужного, чужак вогнал черное яйцо в месиво плоти заменившее лицо охранника. С чавканьем пропав в страшной ране, жучок выдавал свое присутствие мелким дрожанием головы остывающего тела. Спустя минуту вынырнул стальной спинкой, индикатор готовности замигал зеленным светом – считывание информации о личности убитого прошло успешно.

Привычным движением отрезав кисть, беглец приложил жучок к готовой "кукле". Закрыв герметичный пакет с уже полным под завязку "образами" охранников, как в тишине коридора раздался тонкий писк вызова. Оглядываясь в поиске источника, чужак уставился на гладкую поверхность черного шлема охранника, уже полностью покрывшегося разводами ставшей сворачиваться крови.

На внутренней поверхности забрала горел красный индикатор вызова с центрального поста охраны. Едва сдерживая желание возмутиться от такой скорой реакции службы безопасности, размытый контур сорвался в стремительном беге, без разбора толкая боковые двери, пытался убраться с главного коридора который вскорости наполнится топотом усиленного патруля, обеспокоенного молчанием охранника.

Есть. Дверь с мягким шипением прогнулась и ушла в сторону. Типичная каморка для обеспечивающего персонала – стол да стул и лежак с дергающейся массой томных звуков. С готовностью действовать, чужак ворвался в комнату, мгновенно оценивая возможную угрозу, кинулся к источнику звуков. В одном прыжке оказавшись над телом, чужак блеснул занесенными для удара лезвиями.

На мгновение замирая, лазутчик разглядывал тело девушки, как ни в чем не бывало, продолжавшее ритмичные судороги и исходившую криками сладострастия. Виной отрешенности от происходящего был натянутый на голову обруч. Исходя мягким сиянием и придавая осунувшемуся лицу с закрытыми глазами не здоровый оттенок, устройство виртдоступа окрашивало комнатушку зеленоватым свечением.

На дешевом пластике пола валялся зашарпанный терминал, мигая проекцией показывал известную заставку запрещенной "продозы", что транслировала в мозг сильнейшие импульсы сексуального возбуждения, высушивающих тело и нервную систему до полной не способности к естественному получению удовольствия.

Оставив девушку в мире электронных грез, чужак медленно осмотрелся. Заметив под потолком люк вентиляционного колодца, медленно отошел к стене. Расплываясь маревом, прилип к поверхности и начал взбираться к потолку. Собираясь уже нырнуть в снятую решетку воздуховода, диверсант услышал легкоузнаваемый гул.

Резко повернув голову, диверсант встретился с провалами стволов тяжелого излучателя и прищуром васильковых глаз, сощуренных совсем не в сексуальном желании.

В стремительном прыжке, бросая тело в угол, разворачиваясь и вскидывая излучатели, чужак попытался уйти с линии огня, но опережая рывок, рявкнул строенный залп.

Лазутчика размазало по стене прихлопнутым насекомым. Тонкая броня не смогла погасить заряд сгустков плазмы и, от начавшей проступать контурами черной фигуры, по комнатушке поползли густые щупальца сизого дыма. Наполняя помещение кислым запахом горевшего "хамелеона", остатки костюма стали опадать пластами оплавленной брони. Страшная рана оголила растекшиеся металлом импланты и брюшину с ворохом спеченных внутренностей.

Обнаженная девушка медленно сдвинулась с места. Не выпуская массивный излучатель, грозными обводами казавшийся дикостью в руках красотки, резким кивком стряхнула еще продолжавший мерцать обруч. В кошачьим движении оказавшись над поверженным противником, отработанным движением приставила стволы к виску жертвы. Хищный оскал победительницы и легкий смешок, совпал с контрольным ревом излучателя.

ГЛАВА 2

– Шептун это не достоверно!

– Воин, как ты можешь так говорить! Я всегда тебе помогаю, даю подсказки, – ехидный голос ворвался в сознание потоком, смывающим остатки ощущений разрыва черепа, – Кстати, сколько раз говорить, что когда ты на "просвете", за спиной живых нет по определению.

– Пустые слова, – мысленно ответил Воин, – а вот факты утверждают обратное! Первое. Обоймы были закреплены, и они ни как не могли выпасть. С полными излучателями уровень был бы пройден без задержек! Второе девушка. Ее присутствие в комнате для прислуги не естественно. Как "охотница" могла оказаться в комнатушке обслуги, и симулировать состояние "продозы" и откуда у нее "У-БОЙ-300"?

– Обойма выпала из-за клапана который ты не проверил, – ехидный голос вторил сознанию создавая впечатление стоявшего за спиной человека, – а девушка, а может она специально тебя ждала! Это подсадная утка, ты сколько возился в лабиринте?! Вот СБ и сделали ловушку. И вообще, если бы тебя видел Учитель – вкатал бы сутки третьего круга…

Продолжая перечислять ошибки в симуляции одиночного задания, "шептун" не пропускал ни одного промаха. Подмечая любую оплошность,раздувал до катастрофической ошибки, в следующий раз грозясь построить уровень исключительно на ловушках.

Воин молчал. Учитель строго выговаривал за подобные промахи, считая его мягким для "немизиса". После разбора заданий, допущенных ошибок и вообще все то, что он считал вредным, загонял молодого воина в реальность жестких "просветов", где царила не жизнь, а все виды смерти и сыны Ордена оказывались то убийцей, то жертвами, тем самым лишаясь любых остатков "человечности". Но не в его случае. Ему удавалось, почему-то всегда попадаться на одни и те же ошибки, всегда находить повод для последнего шанса случайным жертвам "просвета". Поэтому разбирая его промахи, Учитель всегда был хмурым и только оправдывая все молодостью, вновь и вновь отправлял Воина в Зал Скрижалей…

Сбросив состояние ледяного равнодушия, всегда охватывающее после воспоминаний Зала, Воин открыл глаза. Сразу же заморгал от холодка "киселя".

– Шептун что с температурой?

– Да все в порядке, отыгрываешься за учебку, да? – отозвалась электронная составляющая объеденных разумов "немезиса", – внешняя среда в пределах нормы. Кстати, прибыли в расчетную зону, "маму" сливать или еще по плескаемся?

Не дожидаясь подтверждения команды, вокруг полулежащего кокона забурлила тягучая жидкость. Сквозь сонмища пузырей проступили границы прозрачного колпака, а за ним тесные черты единственного "просторного" помещения корабля.

На смену глухому урчанию, полилась звонкая трель раствора. Смывая остатки "живой" жидкости, отвечавшую за легкость переноса перегрузок и переработкой отходов жизнедеятельности тела пилота, раствор холодил, впивался тысячами иголок, очищал поры кожи от киселя.

Осторожно подняв руку, Воин с любопытством рассматривал конечность со стекающими каплями физраствора. Все еще не привыкнув к последней системе имплантов, сконцентрировался на внутренних ощущениях. Ответная волна отклика пришла с опозданием.

Тусклый блеск разъемов, точно вымеренными каплями застывшего металла тянулся до локтя. Разъедая кожу стальными воронками для прямого подключения ручного оружия "немезисов", имплант еще был чужим.

Последний контур вживили как раз перед вылетом и он еще ныл зудом, запоздало реагировал на тестовые команды и дергано вливался в сплетенное сознание "немизиса". Вот сейчас – по параллельной нервной системе побежали потоки команд подготовки к слиянию, а рука все еще оставалась немой.

Дождавшись пока затихнет последний всплеск раствора, великан толкнул колпак. Прозрачная стена разошлась в стороны и упрятавшись в пазы, отдала мокрое тело в холодные объятия рубки управления.

Склонившись над сложенным одеянием, Воин натянул эластичную пленку нижнего белья и занялся процедурой одевания полного снаряжения. Конечно же можно было и прибегнуть к экстренной процедуре облачения, но ему нравилась прохлада, нравилось ощущать кожей малейшее колебание потока воздуха, то чего не хватает в облаченном в броню состоянии, в котором Воин Ордена должен быть всегда.

Вначале легкую прокладку для первого слоя имплантантов, затем подключение к шейным позвонкам управляющих блоков "хамелеона", а затем сам универсальный костюм с множеством слотов подключений.

"Хамелеон" гордость и великая тайна Марса. Свои технологии планета оберегала строго и как только затухал последний импульс сердца наемника, костюм превращался в высокотемпературный шлак, и наковырять в нем можно только бесформенные куски сплавленного металла – остатки Шептуна.

– Шептун выведи карту пространства, – проговорил Воин, – в пищевых резервуарах что-нибудь осталось?

– Со жратвой туго, – с секундной заминкой, в голове возникли воспоминания Шептуна, – последний раз приземлялись месяц назад. Лимита хватило на заправку, пополнили компоненты конвейера боекомплектов и на жратву минимум. Есть только растворы.

– Давай, – обреченно согласился Воин устраиваясь в кресле. Поерзав до глухих щелчков вставших в пазы шунтов "хамелеона", дождался волны мелких судорог, системы активировались, – готовность ноль, первая ступень слияния…

Каждый раз проходя слияние с электронными системами, Воин удивлялся что думает о искусственном разуме шептуна, как о человеке. И если мыслить категориями обычных людей, то кем еще становиться пленникам одного тела, если ни друзьями?

В тот день, ни чем не примечательный из ежедневной муштры мальчишки послушника, когда ровный строй прибыл в медицинский блок, и громовой раскат сержанта-ветерана известил что с сегодняшнего дня они переходят на новый этап обучения и без того почтительно молчавшие мальчишки настороженно замерли. Все уже знали свое будущее по проникновенным разговорам с Учителями, но было тревожно и в тоже время радостно. Сейчас они сделают первый шаг к смыслу жизни Воина.

За спиной здоровенной горы брони с начищенными блеском посеченных осколками имплантов, блеснул лысиной медик. То что это "мясник" ни кто не сомневался, по специфическому запаху и особым жестам присущих работникам в той или иной сфере, обтертые психологическими тестами послушники внимательно вслушивались в ровный поток фраз, гипнотической ровностью смыслов о первых вмешательствах в молодой организм, умиротворяла разгулявшуюся тревожность. И въевшаяся с тело дисциплина, сковывала тело в неподвижную внимательность, заставляя проникаться величественным смыслом слов брата наставника.

И словно подслушав разгоревшееся не высказанное желание мальчишек, каждого стали уводить серые тени ассистентов. И когда его провели в небольшую комнатку с ярким освещением, ему стало не комфортно. Не показывая волнения, он за озирался. Множество причудливых манипуляторов, в хищных жестах замерли в ожидании. Тихо гудели стены с выведенными проекциями медицинских систем. И как только он лег на хромированный хирургический стол, под ослепительные лучи сканеров, начавших обшаривать тело утробным урчанием, над ним склонились причудливые тени. И после серии уколов сознание стало проваливаться в темноту наркоза, приговаривая тело месяцам жизни в аду.

Разобранный и собранный заново позвоночник нудно заживал. Вживленные первые импланты усиливали шею, для того чтобы череп не мотало под увеличившимся весом. Многоэтапные сеансы под хирургическими манипуляторами, вживляли в нервную систему последние контуры связи "шептуна", и только после вживления началась мучительная приладка искусственного разума и сознания человека – бесконечные тесты на устойчивость и калибровку реакций организма. Было все. И разряды выгибающие тело дугой, и отторжения неподходящих сплавов, и припадки эпилепсии, но спустя полгода обязательных для всех воинов процедур сплетение сознаний человека и искусственного разума проекта "немезис", стало взаимодействовать как положено…

Аккуратно придерживая маску с эластичными шлангами подачи биораствора напрямую в желудок, задержав дыхания Воин проглотил скользкую кишку. Усмехнувшись словам ветеранов о том что немезис может есть все, главное правильно выбрать рецепт пирготовления, щелчком вогнал шприцы подачи питательного раствора напрямую в кровь.

Проверив крепление маски, откинул голову на подушечку "трона", мягкими лапками припавшей к черепу. Сразу же рубка потеряла четкость и сквозь мигающими панелями стену проступили окружавшая корабли бездна звезд.

– Шептун четкость! – потребовал Воин, слеповато жмурясь видел только мутные разводы цветных пятен, – Распределяем сектора. На тебе – сенсоры обнаружения и управление внутренними функциями. Управление полетом и вооружение беру на себя…

Шептун обижено отозвался гудением и по памяти понеслись сухие строчки рапортов вспомогательных систем. Затылок потянуло приятной тяжестью. Через устройства сопряжения в мозг потекли терабайты данных, где их услужливо принимала и обрабатывала вторая составляющая сознания – разум Шептуна. Никелированное утолщение затылка вытягивало череп подобием древних фресок египетских фараонов и была вместилищем искусственного разума, набора наносхем и нервной сети позволяющих обращаться на "ты" с любой аппаратурой, даже если не имелось специального ввода на помощь приходил арсенал сканеров беспроводных технологий связи.

ГЛАВА 3

Вынырнувший из "прорыва" полумесяц погасив инерцию прыжка сквозь пространство, укрылся сиянием энергетического поля. Обтекаемые обводы заискрились энергетическими всплесками и висевший в космосе корабль начал украшаться паутиной черных провалов. Претерпевая изменения плавность форм вспучивалась геометрическими формами изломанными линиями выращиваемых узлов для полетов в околопланетном пространстве. Подчиняясь биению энергии главного реактора, обшивка утолщалась броневыми наплывами, исчезала обтекаемость и на ее место приходила мощь и защита. Изменившись в неповторимый силуэт скрещенных полумесяцев, с остриями хищно устремленных вперед орудий, корабль теперь нельзя было спутать ни с каким другим. Такие технологии энергетическим управлением металлами броневого покрытия и не постоянность внутреннего каркаса были только у флота Ордена. Немезисов. Людей войны.

Измененный алгоритмами мозг разгонял скорости прохождения нервных импульсов, наделял воинов невиданной реакцией и силой, что дополнялась вживленными в плоть боевыми имплантами, превращавших людей в боевые арсеналы смертоносного железа. И корабль отражал сущность хозяина – ни каких излишеств, сплошная убойная функциональность.

Оживая маневровыми вспышками, кинжальными выхлопами осветивших части корпуса, штурмовик заиграл под светом светила массивными наплывами брони. Принюхиваясь к пространству, зарыскал, и развернулся в сторону планеты. Мигом украсившись мозаикой сегментов энергетического поля, контур корабля расплылся в лиловом мареве.

Позади корабля вспучилось всполохами сворачиваемое пространство и лиловый кокон устремился к жемчужине кислородной планеты, занимавшей видимое пространство синевой океанов и зеленью. Переливаясь бликами облаков, не торопливо менявших узор облачных кружев, копия прародины человечества нет от нет окрашиваясь накаленными росчерками выходящих на орбиту грузовиков.

– Приветствуем тебя гость в пространстве Незабудки, – голос автоматики проявился в эфире женским голосом наполненным пафосным восторгом, – Наша планета насчитывает 50 лет успешного стажа колонизации. За время освоения под чутким руководством корпорации "Ожерелье", планета вошла в единый реестр конгломерата миров в первую сотню динамично развивающихся планет человечества. Наши рудники славятся чистотой рудной массы и большим содержанием редких металлов…

Прерывая голос гида ворвался встревоженный голос оператора:

– Неизвестный борт, в секторе 120/40/300 вы вторглись в околопланетное пространство грузовых рейсов! Немедленно покиньте шестой транспортный пласт! Ох еее…

– Орбитальная станция вызывает Немезиса, – возникшая в углу рамка, очертила обеспокоенное лицо диспетчера, что едва не срываясь в пучину паники заторопился уточнить: – Назовите цель визита! В противном случае активируются оборонные комплексы!

– Официальное заявление Ордена, – равнодушно ответил Воин, пересылая реквизиты договора найма, – планета Незабудка НЕ является целью, и НЕ подлежит очищению. По вашим координатам назначена встреча с нанимателем. Повторяю…

Понимая состояние персонала орбитальных станций, сетью ажурных платформ проступивших на фоне планеты, Воин постарался придать голосу как можно нейтральную окраску. Но пуганные пограничными байками о внезапности и беспощадности немезисов, атакующие свои целью со стремительностью выстрела плазменного заряда, диспетчер долго не мог прийти в себя. Устроенный логистом переполох разворошил и задействовал множество действующих лиц рангом повыше чем диспетчер и немезису пришлось поочередно повторять каждому сообщение едва не по слогам. И отдавая должному оперативности, воин отметил как довольно быстро справилась диспетчерская служба с паникой. Даже обошлось без от швартовки спасательных капсул от орбитальных модулей.

Откуда знать этим людям что если бы планета была целью "просвета", то в первую очередь прорыв пространства произошел бы буквально в упор к крупным орбитальным объектам, и о результатах переговоров Ордена и корпорации, жители планеты узнали бы по ослепительным вспышкам уничтоженных орбитальных терминалов и огненных болидов, совершающих высадку штурмовиков…

Рамка переговорной проекции расширилась и появилось изображения толстощекого мужчины, что спешно вытирал губы салфеткой и явно был недоволен вызовом в момент чревоугодия. Но увидев причину вызова расплылся в радостно удивленной улыбке.

– О это вы, как быстро, – хмуро выслушав скороговорку с соседнего терминала, обладатель высокого голоса отключил терминал селектора, и одарил немизиса радостной улыбкой гостеприимного владельца званного вечера, – Я Пьер Валандай, секретарь мистера Дюмонта. Извините но сам основатель корпорации… у него важное совещание, но он меня предупредил о Вашем появлении. Вы можете приземлиться на центральной площадке. От туда самый короткий путь к резиденции.

– Если вы успокоите орбиту и отгоните звенья истребителей, я готов.

– Да, да конечно, – лилейно заулыбался Валандай, на последок скривился грозным выражением в сторону терминала диспетчера и пропал с проекции связи.

Диспетчера можно было понять. Логист выполнял инструкции предусмотренные корпоративными правилами требующих военной четкости выполнения, а сейчас выслушивал втык ни за что, спешно отдавал команды на отбой боевой тревоги. И если судить по закончившим полный просчет сенсорам, то орбитальные терминалы были полны сюрпризов в виде множества укрытых разгонных шахт, и активированных орудийных реакторов, спешно выведенных на полную боевую готовность. Так что переоборудованные заводские платформы были бы куском битого стекла в горле любого налета, хоть тройки крейсеров, хоть стандартной пиратской связки "эсминец-два корвета", но орбитальные укрепления были крепким орешком явно не простой корпорации.

Только начавшие индустриализацию планеты разбросанные на ореоле пространства освоенного человечеством, всегда были целью набегов пиратских кланов, подобно крысам шагающих в ногу с пионерами космоса. Иногда опережая на пару шажков, вольница не признающая никакой власти свивала гнезда подальше от оживленных трас, кишащих хорошо вооруженными кораблями Федералами, и совершала налеты на все что "плохо лежит, или не плотно прикрыто" в зонных рукава пограничья.

Но как только "гнезду" грозила вероятность оказывалась внутри границ Земной Федерации, заложенные колонии спешно продавались корпорациям или правительству, а клан, если удалось вовремя сбыть награбленное и остаться чистым от обвинений в зверствах, закупался ресурсами и новыми "дальниками". Вербуя недовольных из одураченных эмиграционными службами переселенцев устремлялся на новый поиск, где в течении одного поколения повторялась та же история но уже на новой планете.

Нападая на молодые колонии корпораций, пираты налетали мелкими соединениями, зачастую уходили с полными трюмами ресурсов, награбленной техники и пленниками, а бывало и наталкиваясь на качественную оборону, после жарких боев захламляли орбиту обломками кораблей с окоченевшими трупами. И желая заполучить, что так упорно не отдавалось, пираты вновь приходили, но уже целым флотом и подобно саранче оставляли разоренную планету сожженную дотла.

Все это продолжалось до тех пор пока в системе не появлялась опорная база Сил Безопасности Федерации. И ударные рейды тяжелых эсминцев начинали утюжить соседние системы, "успокаивая" тех кто еще не понял, что пора перебираться на новое место. Но появлялась эта сила, после уплаты планетной системой налогового взноса в казну Земной Федерации.

Размер выплаты превышал годовой доход развивающихся планет раза в три, и мелким корпорациям занимающимся поверхностной колонизацией и выкачкой ресурсов, пока не нагрянули беспокойные и вечно голодные кланы, приходилось спешить. Терзаясь между опасениями налета и жаждой наживы, приходилось или выкладываться на укрепления обороны или нанимать боевое охранение на стороне- зачастую другой клан или договариваться на откупных, что редко удавалось из за жадности одной или другой стороны…

Получив координаты коридора, корабль послушно рухнул вниз. Раздирая редкие облака еще разряженной атмосферы хлопками перестраивающихся на плазменную тягу двигателей, штурмовик ускорился и расцвел огненными сполохами. Оставляя далеко позади списанные орбитальные перехватчики, что не рискнули напрягать изношенные двигатели в самоубийственном пикировании и спускались более пологой траекторией, болид стремительно таранил горные пики.

На фоне дикой сельвы проступили четкие границы чужеродного настила, раскинувшегося среди зелени пятиконечной звездой сплавленного базальта. Буйная растительность, редкими порослями пыталась вернуть, отвоевать хотя бы клочок пространства от стальных скелетов балок гравитационных ускорителей, что в ожидании планетарных барж мерно пульсировали всполохами нагоняемой энергии в черную воронку тормозной подушки, но судя по черным пепелищам, космопорт не сдавался. Но сейчас, на лучах звезды принимавшего легкие транспортники, стали взметаться стаи кораблей, подобно вспугнутым птицам разлетающиеся в разные стороны.

Совершая немыслемую от чудовищных перегрузок петлю, штурмвоик на опасно малой высоте взметнулся свечой и гася инерцию еще одним витком стал выбирать место для посадки.

Эфир гудел встревоженным ульем голосов, сквозь который рвался рев сирен. Прислушиваясь к какофонии в эфире, немезис с удивлением осознал что поступил опрометчиво и не дальновидно. Стандартный маневр с перегрузкой но с максимальным временем затрачиваемым на посадку принятый на родине, для планеты совсем не похожей на Марс была ошибкой и его отсутствие опыта планетарных посадок выставило его в не лучшем свете.

– Борт с допуском ноль один, срочно откройте канал рабочей телеметрии для наземных служб! – выделился строгий голос. Перейдя на повелительные нотки, не терпящего возражения, загремел предупреждающими нотками. – Вызывает дежурный офицер сектора 08/03 планетарной обороны! Строго соблюдайте инструкции диспетчеров, в противном случае активирую систему "Метель3".

Едва не прикусив губы от оплошности, что просмотрел в рельефе планеты такую мощь, Воин жадно тянулся сенсорами во все стороны. Но высота уже была потеряна и он едва мог уловить изломанный фон излучения. А что скрывалось за завесой обычного фона колонии промышленных установок приходилось только домысливать из базы знаний.

Открывая узкий канал для диспетчеров порта, что пытались на основе выдаваемых данных, подкорректировать курс посадки редкой птицы, Воин задумался. Сам факт угрозы не волновал, штурмовик рассчитан и не такие буйства энергий, но присутствие тройного уровня защиты у заштатной колонии, даже не входивших в реестр развитых миров корпорации, явно напрашивался своей не логичностью? на пристальный анализ. Стоимость системы обладавшей возможностью создавать из плазмы и низкоорбитальных взрывов плотность поражения легко расправляющейся со флотом в двадцать крейсеров, и изрядно истрепать десантные корабли, зашкаливала до стоимости самой колонии. И все это на пограничной планете! Что еще за секреты припасены для нежданных гостей?

Убедившись в соответствии выдаваемых кодов, с кодами реакций обычного крейсера диспетчеры принялись за посадку не стандартного корабля. Скорость резко снизилась до звуковой, сквозь обшивку пробился ровный гул еле фыркающих двигателей. Наконец корабль качнулся и мягко осел на выскользнувших опорах.

Следуя наставлениям, предписывающих при первом посещении полный боевой комплект, Воин активировал сектор полного красного круга мерцавшего над изображением пилотского кресла тревожными сполохами. Подчиняясь команде, в глубине корабля ожили механизмы. Пазы кресла разошлись с мягким шипением и на шипы "хамелеона", стали поочередно монтироваться боевые модули, выпуклых блинов брони. Затем зашелестели модули ручного вооружения и один за одним в руке защипало от активации вновь подключаемых излучателей. Шептун отозвался готовностью к выходу и пилотское кресло с фигурой облаченную в тяжелую бронь резко ухнуло в развернувшийся провал пола рубки. Лязгнув освободившимися захватами кресло отпустило владельца на исходящий маревом гранит и мягко ушло вверх.

Температурные датчики запищали повышенным фоном и зарябили анализом атмосферных особенностей планеты. Световые фильтры убавили яркость зелени и ослепительных лучей светила, что переливаясь на полумесяцах норовили ослепить любого кто осмелился взглянуть на зеркальное поверхность штурмовика.

По обзору проекции шлема что отображала обработанное и отредактированное изображение посадочного пятачка проявлялись и пропадали строки с сонмищем показателей. Продолжая выводить не нужные данные системы услужливо выдавали характеристики, возможную вероятность поражения человека или обслуживающих роботов, что с жаждой поработать устремились к не успевшему остыть штурмовику.

Поддавшись порыву любопытства за которое ни раз нес наказание, Воин отдал "шептуну" команду деактивации шлема. Массивное яйцо шлема без намека на глазные сенсоры, покрылось трещинами и слой за слоем лепестки броневых накладок прятались в шейные полости. Планета с неистовством желавшей отомстить хищницы набросилась на ощущения человека буйством природных запахов. Каждый аромат стремился попасть первым ошеломить оттенками, поработить и запомниться навсегда неповторимостью запаха каждой планеты, но накатившие следом чувства, смешиваясь с яркими красками хотел оглушить, подавить и пленить человека навсегда.

Из ступора вывел настороженный вопрос техника:

– Э, и где у этой штуковины технические гнезда?

– Метров сто пройдешь под фюзеляжем. На лево, под дюзами приемник твердого топлива, справа сенсоры приемника полезной массы, готов принять список необходимых металлов и минералов?

Дождавшись утвердительного кивка, немезис продолжил вещать подставив солнцу лицо, но держал ошеломленную фигуру техника боковым зрением, – Больше никуда не лезь. Оплачивать лечение не собираюсь.

Озадачено почесав затылок, техник уставился на возникший на терминале список заказываемых материалов. Не сказать что все такое уж и редкое, но вот такой перечень сплавов и хитрых комбинаций минералов ему еще не приходилось готовить к заправке. Пошушукался с диспетчерской, бросил на удаляющуюся фигуру настороженный взгляд, пожав плечами и помянув всех святых принялся руководить жуками, что мерно шевеля сенсорами принялись разбегаться, разъезжаться с металлическим шелестом.

Подставляя под ласковый ветерок лицо, Воин подошел к краю гранитного поля и вновь зажмурился. Необычное ощущение не сравнить с виртуальными реальностями. Далекий рев истребителей заходивших на посадку, приглушенные крики техников, а над этим властвовал шелест и буйство зарослей что преклоняясь под ветром шептали чужаку о далеком прошлом царствования на планете.

Анализатор пискнул и в шею впились иголки прививок. Словно жестким скребком пронесся по ощущениям тяжелый коктейль препаратов, и в сознании растеклась отупляющая белизна приглушенной реальности. Нарушенная иллюзия потеряло последнее очарование под натиском нарастающего за спиной гула.

Подымая легкое облако пыли через всю полосу, на него неслась пятерка бронированных машин. В несколько секунд вырастая из букашек до стальных монстров с пестрой раскраской, взметнув налет мелкой листвы планетарные танки поддержки десанта качнулись на упругих струях. Из остановившегося гиганта выскочил человек в камуфляже мигом принявшей половинную раскраску, верх цвета брони, а низ бледнел под бетон.

– Прошу в головную машину, полковник ждет Вас, – прижимая черный берет, норовивший улететь пушинкой от волн нагретого воздуха, рослый парень задрал голову в равнодушно вежливом взгляде ожидания.

– У меня встреча с мистером Дьюмонтом, – от непривычки напрягать голосовые связки, голос немезиса сорвался на хрип.

– После встречи с командармом, – настаивал парень, хотя глаза выдавали понимание что удержать два с половиной метра плоти и стали сплошной смерти, ему не удастся даже танками, – таков порядок.

Демонстративно переведя свисающие от плеч излучатели в боевой режим, дождался писка готовности генераторов жесткого излучения. Скользнув по дрогнувшему адъютанту равнодушным взглядом, Воин активировал шлем. Стремительно выросшие лепестки, сошлись на переносицы четко подогнанными секторами и спустя мгновение на посыльного смотрел до ужаса неприятный зеркальный овал в котором с большой фантазией можно было узнать контур человеческой головы. Из внешнего динамика из броневых складок раздался синтезированный голос:

– Порядок есть порядок.

Скоротав дорогу в обществе нервничающих десантников, что бросали косые взгляды на застывшего немизиса, до белизны сжимали свои автоматические " УБОЙ-10" едва способных даже поцарапать броню, обильно потели заполняя отсек пехоты тяжелым запахом тревоги.

С равнодушием рассматривая проносившиеся за бронестеклом пейзажи, Воин уже засек десяток планетарных орудий. По едва заметным и характерным излучениям, что мастерски экранировались под бытовые и промышленные фоны, среди строений и фальшь деревьев, искусно прятались двух этажными туши приплюснутых башен с устремленными в небо хищно рифленые стволами тяжелых орудий.

Свернув в ничем не примечательную гущу, планетарный танк мягко качнулся и встряхнув содержимое, глухо заурчал холостым ходом турбинных установок. Выбравшись из тесного брюха, немезис застыл перед поляной. Раскидистые кроны деревьев скрывали бетонную плешь с торчавшими башенками связи, а дополнение к треногам стационарных излучателей что сразу взяли его на прицел, перед воротами в подземный бункер застыл караул.

Массивные створки раскрылись и на притоптанную траву шагнул седеющий вояка. Военная выправка, цепкий взгляд хищника и скромный пехотный комбинезон при не высоком росте, сразу выдавало опытного соперника. Не в прямой схватке, а как опасного командира способного дать возможность подразделениям вырвать врагу глотку.

– Господин полковник ваш приказ выполнен, – адъютант молодцевато отсалютовав, отпрыгнул за спину полковнику.

Оценивая друг друга воины неподвижно застыли.

– Приветствую на вверенной мне планете, – сухо проговорил полковник, продолжая прожигать взглядом дыру в непроницаемом забрале, – с какой целью прибыли на Незабудку?

– Здравствуй, -в тон ответил Сергей, по памяти пронеслись рубленые слова наставлений, – Немезисы не обязаны отвечать на вопросы представителей не официальных служб Земной Федерации. Если судить по отсутствию знаков различия вы являетесь "добровольцем" корпорации не имеющим допуска к служебным файлам категории два нуля.

Заигравшие желваки, массивная челюсть задергались ходуном, стрельнув голубым льдом глаз, полковник хрустнул костяшками. Четко обозначенная позиция немезиса, не нарушившего пока ни одного местного и корпоративного закона, не оставляла полковнику ничего кроме глухой тоски бессилия.

– Это моя планета и я несу за нее ответственность. А ты свалился на голову снегом и отказываешься отвечать на вопросы. Откуда я знаю что…

– Мой статус проверяется одним вызовом. Заодно и сообщите нанимателю причину моей задержки.

Только начавшийся разговор прервал выскочивший из бункера десантник, гарцевато отсалютовал сообщил о вызове с резиденции. Спустя минуту полковник вернулся пылая желанием проломить чей-то череп. Рыкнув приказ адъютанту, не прощавшись скрылся в подземелье командного пункта. Воин вновь окунулся в пропитанное потом брюхо танка. Гудение запускаемых турбин забилось в теле легкой вибрацией и многотонная махина толчком оторвалась от земли.

Выскочив на простор отвоеванного у джунглей поля, танк безжалостно утюжил волнистый ковер травы. Не выдерживая раскаленного воздуха трава сворачивалась в жухлые стручья, и тлея искорками углей украшала широкую полосу после туши слизня, бесцеремонно выжигающего просеку на холм.

Натужено гудя турбинами танк выскочил на вершину и получив краткий миг невесомости перевалился с облегченным воем устремился в низину. Стремясь поскорее очутится под сводами резиденции, что вздымаясь от игрушечных замков до попирающих небо конструкций энергетических мачт, со всполохами полей скрывающих застроенную долину с орбиты, резиденция выглядела чужеродным наростом. Надвигаясь подавляющими размерами конусы башен сияли мириадами росчерков окон, открылись провалы массивных ворот что принимали и выплевывали полчища летающих букашек, а под стеной гранитный глыб кишели блестящие всей радугой спины ползающих каров.

Понаблюдав жизнь термитника "немезис", внимательно изучив удивленное убрал пометку о странностях размаха обосновавшейся под энергетическим пологом мегаполиса корпорации. Само собой отпал вопрос о таком вложении в оборону. Не успев до конца обдумать план возможной атаки такого "орешка", как машину качнуло. Створки поползли в стороны и Сергей спрыгнул на белый мрамор.

– Следуйте за мной, – на смену умолкшему вою турбин вкрался искусственно нейтральный голос адъютанта.

Гулкие шаги отражаясь от обилия стекла и мраморных плит устремились в единственный свободный пятачок неба. Миновав полчища придворной охраны, расхаживающей в парадном обмундировании ярко синих цветов корпорации, вежливые улыбки клерков и администраторов, очутились напротив створки деревянных дверей украшенных золотым орнаментов. С мягким шелестом разойдясь крепостные двери величаво допустили вошедших в царство излишней роскоши.

– О…,- слащаво заулыбался Валандай, распахнув ручонки выскользнул из роскошного стола, утопая в глубоком ворсе диковинного животного пестрой раскраской украшавшего пол кабинета, устремился на встречу заученной походкой радушия, – Извините что так получилось, вы знаете у нас участились нападения и у нас этот… комендантский режим.

Царским кивком отпустив адъютанта, собирался пожать руку немезису, но вовремя спохватившись закачался на пятках на расстоянии.

– Э, вы можете снять это?

Сделав жест, не определенно обводящий все снаряжения, вопросительно осмотрел закованного в броню воина хоть сейчас готового к штурму укрепленной цели.

– В этом нет необходимости, – дезактивировав шлем ответил "немезис", подставил прохладному воздуху оголенный череп, посмотрел на вздрогнувшего Валандая углями полностью красных белков, – для обсуждения цели найма, достаточно и этого.

Мелькнувшее в глазах чиновника удивление, тут же сменилось вежливой улыбкой опытного интригана. В подковерной грызне чиновников, главным качеством всегда являлось умение лицедействовать, скрывая истинные чувства под масками прямо противоположных чувств. Сделав приглашающий жест к столу переговоров, самодовольно уселся в кресло, понимающе посмотрел на оставшегося стоять война рядом с хрупкой античной мебелью, напыщенно произнес:

– Я хотел бы уточнить один момент, прежде чем мы окажемся за этими дверьми, – мотнув за спину, натянул обруч виртуальной связи с искусственным интеллектом, – все что вы узнаете… это сугубо конфиденциально. Если вас не устроят дополнительные условия мы рассчитываем, на годовой мораторий на распространение информации…

Воин молчал, ожидая пока важно вещающий секретарь, хотя по амбициям и кабинету явно из числа первых в корытце наместника, закончит длинный перечень предупреждений и смешных угроз.

Все трясутся над своими тайнами, хотя и знают, что Марс самая молчаливая планета. Единственная не входящая в Федерацию колоний и уже более века на ее поверхность не ступала нога чужаков. Все сделки происходили на орбите, все поставки не хватающих ресурсов заканчивались орбитальными доками. И как бы не старалась Служба Безопасности внедрить своих агентов все оканчивалось орбитальным карантином, а если удавалось забросить агента сквозь сети орбитальных спутников, боевых платформ и плотный график патрулирующих штурмовиков – человек исчезал бесследно.

– …и последнее. Вам пройдется работать… с другими людьми.

– Это невозможно, – моментально отреагировал Воин, – Немезисы не участвует в совместных операциях. Только одиночные контракты или если задача выходит за возможности одиночки, заключайте найм в представительстве Ордена на звено братьев.

Валандай недовольно нахмурился, но получив какое то сообщение по замерцавшему сиянием обручу, вежливо улыбнулся:

– К обсуждению последнего пункта, мы вернемся после встречи с наместником.

Поспешно покинув объятие кресла засеменил к створкам двери. Почтительно застыв у дверей, открыл полумрак комнаты. Миновав сладко пахнущего Валандая, Воин очутился в прохладном полумраке.

Голые стены проступали под мягким светом из прозрачной колонны до потолка и беготни индикаторов возвышающихся по периметру консолей сложной аппаратуры. Приглядевшись к мерному биению переплетения кабелей, прозрачных вен с бурлящей жидкостью, немезис застыл изваянием. Резко активированный шлем, щелкнувший фиксирующим молекулярным швом, воин закрыл дверь и принял боевую стойку отражения атаки со всех сторон.

Все странности колонии складывались в картину, готовую обернуться "просветом. На пограничной планете, в центре зала наместника и одного из основателей неизвестной и мало чем примечательной корпорации, явно имеющей средства больше чем может себе позволить мелкая корпорация находилась одна из самых оберегаемых Марсом технологий, система "воскрешения" позволяющая дряхлому телу продлить отпущенный природой срок почти в трое.

Среди сонмища пузырей прозрачного саркофага плавало тело древнего старика. Обвисшая кожа, торчащие кости в дополнение к клокам качающихся седых зарослей стянутых обручем виртуала, казался утопленником тронутым вездесущими рыбами и трупным ядом, только судорожное движения глаз под опущенными веками, говорили что мумия жива.

– Волчонок, – наполненный горечью голос прозвучал в голове в исполнении "шептуна", что включился в общение поймав направленную радиоволну, – Зубастый, испуганный мальчишка. С руками по локоть в крови…

Удивленно прислушиваясь к проникающему сквозь барьеры защиты голосу, "немезис" не мог поверить в происходящее. Таинственный голос проник сквозь личность "шептуна" и не потревожил ни одной тревожной цепи сознания, сейчас говорил о нем как о букашке под микроскопом. В сознание Воина закралось непривычное чувство удивления. Даже любопытства, и оно удержало его от желания начать "просвет" прямо сейчас, не считаясь с потерями выжечь планету дотла. И вновь стать тем, кто всегда прав, все знает и опирается на мудрость скрижалей несет людям единственный свет правильного пути.

– Удивление… Любопытство это хорошо. Значит мозги еще живы, и не все потеряно…

Глаза старика окрылись, и Воин заглянул в такие же красные угли глаз как у него самого. Но только взгляд был более глубокий. Завлекающий в глубину. Утягивающий сознание тугим коконом чужой воли и в сознание стали вспыхивать образы чужой памяти. "Воскрешение" уже дорабатывалось Учителями по оставленным чертежам, а прототип исчез с планеты Марс вместе с легендой. Мифом. Первым "бешеным псом Наемных Батальонов"…

Воин вздрогнул словно от разряда. Перед ним живая легенда Ордена! Климатическая система не справилась с резким скачком температуры, и по лбу побежали тонкие струйки пота. Бухнувшись на колено, Воин скрестил руки на груди склонил голову в почтительном поклоне, постарался унять дрожь тела.

Перед ним сам Создатель технологии программного изменения мозга. Благодаря вмешательству, чувствительность органов восприятия повышалась в несколько раз, ускорялись процессы метаболизма, увеличивалась пропускная способность нервной системы и только благодаря этой технологии создали идеального воина, составляющую часть проекта "немезис". А второй половиной был искусственный разум "шептуна".

– Создатель…, – прохрипел Воин, пытаясь собраться с мыслями, почему то не желавшими выситься четкими образами, а превратившихся в разводы на воде.

– Нет! – в голове взорвался крик. Сморщенное тело дернуло ногами от чего раствор забился в волнении, – Вы не мои создания! Вы больше творения Дыбы, чудовища взращенные Хранителями! Вы мое проклятие, которое я слышу от каждого убитого вами человека…

– Но мы же твоя плоть, мы твои дети! – проговорил воин едва сдерживая рвущийся наружу крик от несправедливости.

Ведь он всегда почитал скрижали! Он всегда постигал мудрость наставников, и нес бремя "просвета" как необходимость, обеспечивающий порядок! А сейчас он слышит несправедливость от того кто дал жизнь ему и миллионам братьев ищущих по космосу Создателя. Надеясь сказать ему или его могиле, что все дети его чтут и готовы нести возложенное на них бремя достойно.

– Нет мальчик, – словно услышав его терзания выворачивающие нутро мясом наружу, Создатель горько улыбнулся кончиками губ. Сознания воина коснулась волна сожаления и горечи, – нет мальчик мой все не так. Воспринимаю горькую правду…

Картины смутного прошлого замелькали калейдоскопом, и воин увидел Марс в первозданном виде. Когда еще не было подземных лабиринтов уходящих в глубины планеты множеством ярусов. Когда бушевали песчаные бури на поверхности, когда чудноватые механизмы бороздили песчаные барханы гигантскими колесами. Когда происходили смешные битвы между сотнями колесных бронемашин и фигурок в неуклюжих подобиях современных боевых доспехов. И масштабные битвы зеркальных тварей похожих на охранных киборгов и маленьких фигурок человечком, умудрявшихся одолеть нашествие. Первых смельчаков подвергнувших себя экспериментальной технологии. Последняя кровавая битва унесшая десятки тысяч жизней наемников, и первые транспорты с пребывающей ремонтной техникой начавшей восстанавливать разрушения.

– Когда мы создали корпорацию "МАРС", – прошелестел печальный голос Создателя, – мы считали что наши проблемы уже решены. Что вот оно начало новой жизни. Что не будет больше причин таких войн когда одни платят жизнями за процветания других. Мы хотели все изменить. Как наивно…

Первые межзвездные экспедиции открывали все новые и новые миры. И корпорации золотого списка стали осваивать новые планеты, вербуя большинство поселенцев из населения Марса, разбавляло колонистами с Земли и заселяло планету за планетой. С каждым "прорывом" уходя все дальше в космос, подальше от Совета Хранителей с их ними требованиями к моделям развития человечества, все больше корпораций стремилось вырваться из под опеки и увлечь за собой как можно больше людей. Стремительно пустеющая метрополия стала все больше походить на дом для престарелых. Местом где оставались те кто ничего не хотел менять и те кому еже ничего не нужно было кроме виртуальных миражей. Пронесшаяся со стремительностью лесного пожара, рекламная компания взывала к самым сокровенным желаниям человека, и обещая воплотить их сред звезд, звала и манила в неизвестность вселенной. Открывать новые миры, строить новую жизнь добиваться лучшего, того что нельзя было изменить в резервации на которую так стала похожа Земля. Проиграв информационную войну еще на этапе начала, Хранители попытались было надавить через собрание Конгломерата Корпораций платинового списка, бывших столпов экономики, но начавшийся процесс развала прежней системы управления пришелся по вкусы и старым корпорациям, что в числе первых стали колонизировать миры строить орбитальные базы, с азартом увлеклись гонкой экспансии. Вырвавшийся джин колонизации бросающий множество чарующих миров к ногам человека, нашептывал тягу к звездам и люди шли, бежали, летели вперед.

Осознав что за своими математическими просчетами вероятностей, Хранители ошиблись в действительном желании людей желавших жить так как им вздумается, без указов с выше, бывшие властелины судеб человечества оказались на грани полного игнорирования. Времена изменились, и время господства вирта над реальностью, который определял как и кто будет жить дальше канули в прошлое, а других рычагов управления у Хранителей не оказалось.

И взоры обратились Марсу, где они углядели в заставах бывших Наемных Батальонов ростки нового течения, нового образа жизни в обозримом будущим способного затмить математические модели Хранителей, сводом правил более лояльных к человеку чем всевозможные требования Совета.

– Я был поглощен работой с шептунами, и первыми экспериментами с выращиванием металлов с кристаллами способными сохранять информацию при любом агрегатном состоянии, – голос Создателя, горел сожалением от невозможности извинить прошлое, – появлялся в реальности наскоками, и тут же попадал в проблемы наладки новой жизни. Массовый отток людей сказался и на Марсе. Многим опостылела жизнь в скафандре в тесноте застав и подземных городов. И люди решили искать счастье среди звезд, оставляя нас один на один с проблемой острой нехватки людей. Часть проблем мы закрыли автономными комплексами, но оставались проблема отсутствия прироста населения. И тут как черти из табакерки появились хранители и предложили выход. Генная инженерия на основе ДНК носителя, могла воспроизвести любой участок цепи поколений. И мы как наивные попались в этот чемодан с двойным дном.

– Поколение первых воинов, – благовеяно прошептал "немезис" о легендарных предках, – первые дети Создателя.

Криво усмехнувшись старик посмотрел на склоненного воина сквозь сонмище пузырей вновь наполнивших резервуар гудением технологического обогащения питательными веществами.

– Первые жертвы, – едва заметно покачав головой живой свидетель давнего прошлого, продолжил вещать в сознании горьким тоном, – Мы не могли заниматься еще и воспитанием детворы. И Хранители предоставили своих воспитателей и учителей. И спустя десять лет Орден прекратил набор добровольцев. Потому что на своих расширенных полигонах и аудиториях зрела смена старым наемникам, молодежь воспитанная на идеях Ордена, но почему то в более в упрощенных формах. И так незаметно, год за годом Орден изменился. Вместо того что бы воспитывать странствующих воинов являющихся образцом гармоничной личности, несущей знания и умения для улучшения мира через изменение и воспитание в простых людях чистых устремлений, мы вырастили идеальных надзирателей. Жестоких карателей отступников от догм Ордена. И первой жертвой пала Виверна…

– Создатель, – попытался возмутиться воин,- Но в скрижалях сказано что ради наживы они изменили генетику человека. Мутация организма доходили до 70 процентов и все это ради добычи паладия…

– Скрижали…, – горько произнес старик, – Скрижали пишут победители. И теперь мир для тебя существует только в черных и белых цветах догм Ордена. Виверна была планетой коварного светила. В его излучении присутствовало гамма излучение которое не фиксировалось разведывательными зондами. И высадившиеся колонисты начавшие разработку богатых месторождений, получили облучение перестроившее организм в зависимость от лучей их звезды. Они стали зависимыми что не могли жить без своего светила. А когда началась мутация людей в рептилий, которых природа стала подводить под образцы местной фауны, уже было поздно. Подопытные что соглашались покинуть планету для обследований и помощи умирали в страшных агониях, ломках и судорогах превращавших их в безумцев. Тогда разгорелась паника о "звездной чуме" превращавших людей в чудовищ что бросались на людей в припадках безумной ярости. И тот момент Хранители посчитали идеальным для показательной акции, позволявшей Ордену занять свое положение в обществе как пастуха над стадом овец. Виверна была уничтожена как "рассадник алчности в ущерб генетической чистоты расы", а человечество услышало скорректированную историю. С того момента я пытался изменить ситуацию. Ругался с Дыбой что словно одержимый идеей избранности стал истинным фанатиком Ордена, спорил с Хранителями уже полностью перебравшихся на Марс и незаметно плотно вплестись во всю структуру воспитания молодежи, даже Шептун и тот разочаровался в природе людей и все чаще стал принимать сторону Хранителей…

Голос старика опустился до едва заметного шелест в сознании, и воин с удивлением почувствовал как против воли с глаза защипало, и на краешке выступила капля влаги. А внутри вдруг взорвался сплав эмоций что нарушая психологические блокады, гормональные подавители ослепительно вспыхнул огнем мучительного отчаяния человека. Всю жизнь старавшегося совершить невозможное, и когда казалось что вот-вот воплотится мечта, вдруг осознавшего что он на самом деле оказался далеко на противоположном конце дороги.

– Создатель…, – прохрипел Воин едва удерживая себя в сознании. Как в голове взорвались тысячи солнц. Череп буквально раскалывался от рвущейся наружу боли, еще немного и его просто разнесет на атомы. Вспышка расплавленной боли выжигала мозг, и казалось начала выжигать внутренности. Последнее воспоминание – удар о прохладу мраморного пола…

Замотав звенящей головой воин, поднялся с пола. Анализирую внутреннее состояние пораженно замер. Обычный фон шептуна, мельтешившего показаниями тысячи сенсоров, сменился чистым взглядом и тишиной в сознании. Ледяное онемение постепенно проходило и "шептун" ожил слабой пульсацией, выдав рапорт о временном параличе половины имплантированных сенсоров.

– Прости мальчик, – глаза старика подернулись пеленой воспоминаний, а сознание окутали теплые волны успокоения, – ты мой упрек. Укор моей молодости, и не осмотрительности. Когда я выпустил джина программного вмешательства, я спасал себя, товарищей и мечтал что это положит конец всем войнам. А что теперь? ВЫ сеете смерть по всему космосу прикрываясь чистыми идеями, но везде где вы ступаете, разливаются океаны крови, леденящий вой боли. Вы полная противоположность того что я хотел достичь.

Звенящая голова, пошатнувшаяся картина привычного мира, выбивала воина из привычного ритма. Не понимая реакции старика, воин промчался по основным логическим не стыковкам истории. Согласно Скрижалям, первые разработки идеального солдата, начал именно Создатель, а получается что старик не божественное существо а вот этот обломок человека? Не понятно. Анализируем глубже.

Три века назад Марс был важным сырьевым источником энергии, где в искусственно созданном мире сосланные корпорациями неугодные становились наемниками для битв за месторождения кристалоидов, а когда открыли мезонит, то вещество астероидного происхождения дало человечеству дорогу к звездам, но осталась планета полная людей, по неволе ставших профессиональными воинами.

Накопившиеся противоречия внутри земных корпораций вылились в серию не лицеприятных комбинаций, в результате которых выигрывали корпорации платинового списка столпов экономики. Цепи тщательно подготовленных "случайностей" и не доказуемого злого умысла, должны были покончить со всеми проблемами изящным решением- убрать возможных будущих конкурентов, избавиться от балласта в виде не рентабельной добычи, а самим остаться без крови на руках и в сплошных плюсах.

Тысячи транспортов устремились на орбиту Марса, неся в себе спящих тварей. Совершив высадку, первое поколение боевых киборгов открыло каналы для управления извне, а сотни тысяч детишек корпораций раций золотого списка землян, сыграли в подложной виртуальной симуляции, в кровавую игру о космическом нашествии тварей. И сами того не ведая стали сознанием оператора боевого киборга.

Полчища стальных монстров рвали танковые соединения наемников в клочья и спасли Наемные Батальоны, люди первыми подвергшиеся разгону человеческого мозга. Измененные сознания ускоряли физические параметры до немыслимых показателей, позволившим одолеть "термитов" в последней схватке. А многочисленные трофеи – лишившись управляющих сигналов киборги застыли безвредными изваяниями, стали исходными материалами для проекта "Немезис"…

– Но ведь это наше бремя, – попытался вызвать трепет от заученных Скрижалей, Воин упрямо набычился разгоравшемся сиянию саркофага, – человечество слабо в своих пороках. Ведь нужен кто то кто будет присматривать за детьми, отчитывать за неправильные поступки, и это должны быть самые сильные воины, что бы ни у кого не было возможности нарушать три правила обеспечивающие выживание человечества как вида разумных существ!

– Выживания? Должен быть самыми сильными? – тщедушное тело повело рукой словно пыталось отмахнуть шелуху слов и рассмотреть зерно истины, – Ты стал самым сильным воином. Уже сейчас в твоем теле столько смертоносной энергии что ты можешь выжечь половину планеты, но скажи мне что ты СОЗДАЛ за свою жизнь? Что создал Орден? НИЧЕГО! Весь ваш потенциал уходит на созидание орудий разрушения! Вся твоя жизнь уйдет на сеяние смерти и разрушений! Вы говорите присматриваете за детьми? Скажи мне воин много ли сможет создать ребенок которому за каждую провинность отсекают часть тела?

Чувствуя как горечь растекается кислотой по венам, горло сжимает удавка обиды Воин не выдержал:

– Мы способны противостоять всему! – не зная почему Сергей вскипел протестом, – Мы будущее человечества! Мы способны выжить везде!

Последние слова вырвались мощным ревом. Забившись под темными сводами, обрушились ушатом холодной воды. Устыдившись прорвавшимся эмоциям, Воин подавленно замолчал. Но слышать такие речи от человека, которого каждый немезис почитал как отца, обращался в трудную минуту за советом, с его именем на устах гиб совершая невозможное, – все это разбивало мир в котором он жил, дышал.

Старик закрыл лаза. Медленно качаясь под сменившемся ритмов замены жидкости, сказал:

– Вы зациклилась на одном. Вы зашторили себе взгляд и целенаправленно идете по самому легкому пути. Поступок наказание, но при этом Орден НИ РАЗУ не создал, и не показал альтернативы, – горечь проскользнула в радиопередаче неуловимым изменением тембра, – будущее человечества… вы его темная сторона, вы демоны разрушения. Молчи! Что вы создали!? Планету смерти? Цитадель Разрушения? Вы совершенствуете виды оружия, вы строите смертоносные корабли… это и есть будущее человечества?

В голове вспыхнули часы разговоров с Учителем., что рассказывал послушникам смысл их жизни. Предназначение.

– Мы его защита! Мы клетки организма, что набрасываются на болезнь ее уничтожая!

– Слышу слова Дыбы, – лицо старика исказилось в кривой улыбке.

Заслышав одно из имен Основателя Воин вновь бухнулся коленным щитком о мрамор. Горячо зашептав обращение к первой Скрижали, пытался вернуть безмятежность мыслей.

– Хотя, – ироничный взгляд во взгляде старика скользнул по почтительно преклонной фигуре, – Я смотрю у вас уже целая вера. Давно я вами не интересовался…

В голове закишели холодные щупальца чужого интереса. Бесцеремонно листая страницы банка памяти, Создатель усваивал последний век истории Марса, но уже глазами немезиса.

Пытаясь противостоять вмешательству чрез внешние сенсоры, "шептун" стал выстраивать защитные блоки, напрягал системы защиты. От напряжения сковавшего мышцы в каменные жгуты, трещала голова и стало темнеть в глазах, но все разбивалось легким ветерком отмашки Создателя или болевым шоком. Не выдержавший напряжения "шептун" отключился от слияния после чего вначале отказал контроль ноги и раздался грохот завалившейся стали.

– Занятно, но не более- отпуская тело из беспамятства, в голове пронеся старческий голос, – Зашевелились мумии. Хоть попытались создать религию и то какую-то однобокую да кривобокую. Хотя я тоже хорош. Попытался один изменить мир, а в результате стою во главе тайной империи а вокруг одни рвачи, едва не танцующие от нетерпения когда можно будет урвать кусок пожирнее от падшего мамонта. Так что- сравнялись.

Дав возможность прийти в себя оглушенному гиганту, Создатель выждал пока Воин подымится с пола.

– Значит так Воин. Я знаю что Орден рыщет по звездным системам, не только присматривая за послушным стадом. Но и ищет меня. Надеются найти следы моей деятельности, и даже догадываюсь зачем я им понадобился, – кривая усмешка старика напомнила оскал хищника. Увернувшегося от замаха очередной ловчей сети, но спустя мгновение гримаса сменилась хмурым выражением сморщенного старостью лица, – но и я тоже убедился что одному мне не справится с задуманной задачей. Поэтому я готов к диалогу с вашими мумиями, но после того как ты выполнишь. УСПЕШНО выполнишь мое задание. А если они вздумают сунуться ко мне всем оркестром то передай – они НИХРЕНА не получат, а лишаться много из того что имеют!

Подавленно выслушав ультиматум Воин, смущенно перетаптывался. Еще никогда он не слышал что бы кто то посмел вот так разговаривать о Ордене, да и еще выдвигать свои требования. Но Создатель наверное мог и не так разговаривать, и ему простому воину, в неполные двадцать лет имевшего за плечами всего три просвета, предстояло передать ТАКИЕ слова. Но следующая фраза заставила выбросить лишне мысли из головы и воин задействовал импланты усиливающие умственную деятельность.

– У меня возникла трудность с освоение одной перспективной системки, – сразу же в сознании Воина вспыхнула картинка звездного пространства с упрощенной проекцией, – Планетарная система, обладает удивительно богатым астероидным полем.

На проекции шести планет, в ускоренном режиме разноцветные жемчужины спешили вокруг косматого солнца. Между орбитами клубились мутные пояса каменных туманностей астероидных полей, что украшались столбцами высокого содержания мезонита и редких металлов.

Изображение резко дернулось в сторону, выхватывая вихри собирающихся молний. Звездная гладь натянулась, словно упругий материал пробиваемый острыми клинками. Не выдержав напора ткань звездного пространства треснула сетью разломов и в обычное пространство величаво выплыла стая размытых контуров колониальных транспортов. Туши перекормленных червей, блестя сегментированных корпусом, лениво вращались в кольцах грузовых трюмов. Проплывая подальше от сияние межзвездного прохода, украсились вспышками стартующих истребителей, что стаей мошек устремлялись расширять зону безопасности, а неповоротливые гиганты разошлись в стороны, открывая дорогу притаившимся в их тени эсминцам.

Хищные тела списанных Федеральных кораблей, больше напоминали престарелую акулу, но еще с острыми зубами, выпирающих вперед плазменных орудий и торчавшими под брюхом гигантские стволов планетарных подавителей.

– Третья планета без естественных спутников – идеальным место для развертывания орбитальных заводов. Обширные просторы степей, мягкий климат – размещение жилых комплексов, все подходит. Но…

Проекция ускорилась, угол обзора изменился и приблизилась планета окутанная молочная дымкой циклонов, сквозь редкие разрывы которых просматривались сине красная поверхность и желтоватые массивы воды.

– Колонизация началась по стандартной процедуре, – продолжая вещать Создатель, подкраской около планетного пространства показывал участки на которых тут же начиналась бурная деятельность орбитальных сборщиков. Украшаясь снопами работающих двигателей крабы потрошили одну из туш транспортов и перетаскивая целые сегменты, выстраивали часть кольца орбитальной базы, – успели завершить две тяжелых платформы и развернуть сеть сенсоров дальнего обнаружения. Когда ушли первые колоны на планету…связь прекратилась.

Проекция застыла. Резко сменившийся угол обзора, выхватил неторопливое вращение планеты и смутные контуры на орбите. Увеличение прыгнуло наскоком и проступила картина разрушений. Ошметки транспортов, разорванные в клочья орбитальные базы, мелкий мусор, облака замерзшего воздуха молчаливыми спутниками вяло вращались вокруг флегматичной планеты, неторопливыми изгибами циклонов равнодушно взирающей на остатки разыгравшейся трагедии.

– Переданный зондами анализ разрушений, выявил отсутствие человеческих останков и следы применения нашего же вооружения. Все пробоины нанесены орудиями, чей спектральный идентификатор хранится в базе корпорации, как кораблей входивших в состав колонизации.

– А что с поселениями на поверхности? – задал вопрос Сергей, недоверчиво всматриваясь в бегущие строки температурного накала по краям пробоин. Получалось что плацдарм уничтожил нанятый корпорацией флот. Предварительно убрав все останки людей, а затем сами же превратились в груду разорванного металлолома. Бред.

– Ни каких следов, – голос Создателя, приобрел не привычную для Сергея окраску задумчивости, – в указанных координатах – девственно чистые заросли и вовсю резвится местная живность. И еще любопытный факт. Сенсоры не зафиксировали ни какого постороннего излучения кроме наших кораблей – нападение из вне исключено.

– Создатель в чем моя задача? – почтительно спросил Воин, сопоставляя время между прибытием каравана и передачей разведывательных зондов. Месяц. За такое время можно убрать и подтасовать все что угодно. Но для чего все нужно было обставлять таким странным образом? В голове сразу же выстраивались и тут же рассыпались множества гипотез, не выдержав поверхностного теста на "устойчивость" по шкале системного анализа.

И как приговор прозвучала короткая фраза, с едва скрываемой иронией:

– Успешная колонизация планеты.

ГЛАВА 4

Очнулся Воин только от лязга створки десантного отсека. Оглянувшись на удивленных десантников, во все глаза поедавших глазами незакрытое броней лицо немезиса, безразлично отвернувшись закрыл глаза и откинул голову на подголовник. Молчание нарушилось ревом разгоняемых турбин, но даже с закрытыми глазами он чувствовал как его разглядывают, препарируют и если бы была вероятность что он глухой – во всю бы обсуждали. Редко кто мог похвастать что видел лицо немезиса, да даже вообще видел воина на расстоянии вытянутой руки и при этом остался жив.

Активировав закрытие лепестков шлема Воин погрузился в себя пытаясь разобраться со внутренней бурей. Привычный мир трещал по швам. Он нашел Создателя. Он нашел миф и легенду, но встреча оказалась не такой как рисовалось Скрижалями. Вместо одобрения и похвалы за усердие и старание по несению бремени исполнения своего предназначения, Воин получил осуждение. Сами Скрижали оказались не вековой мудростью и истиной, а куском правды показанной в выгодном свете, все наставления Ордена и Учителей, теперь представали в другом свете. Все к чему он стремился что считал правильным и верным оказалось не таким белым, здание его убеждений пошло трещинами и сейчас он пытался удержать трещавшие по швам стены, спешными доводами прежних убеждений. И самое удивительное его напарник – "шептун" тоже молчал. Прежде, от его комментариев не укладывающихся в рамки сухого делового общения всегда веяло чуждым юмором и логикой, а сейчас искусственный разум молчал, редко отзываясь на запросы вялыми отчетами подконтрольных систем и отказывался от диалога.

Оказавшись на борту штурмовика, Воин облегченно перевел дыхание. Родные стены корабля помогли успокоить бурю рвущихся сквозь плотину блокировок эмоций. Откинувшись на кресле пилота, Воин активировал бортовые системы и по телу пронеслась волна откликов оживающих систем. Подготовленные к слиянию системы зазудели готовностью и ощутив отклик "шептуна" воин расслабил сознание. К двум сияниям личностей, одна за одной устремились лучи бортовых системы, и спустя миг он почувствовал себя многоруким и могущественным, готовым взмыть к солнцу и обрушиться ливнем смертоносной энергии, но в отличии от прежних слияний, это сплетение разумов и электронных систем не вызывало трепета самого правильного существа во вселенной.

Активируя модули дальней связи, "немезис" устанавливал канал связи с Орденом. Сейчас ему предстоит еще один не легкий разговор. По наставлениям, ему необходимо получить утверждение найма, а затем приступать к выполнению. Хотя что будет сейчас он даже не представлял. На нестандартные случаи был только один вариант действий. И молодому Воину он не очень нравился. Но суть найма явно вышла за пределы даже нестандартности.

В космос устремился набор кодов, на что лепестки орбитальных ретрансляторов развернулись в сторону черной жемчужины искусственной планеты, что вращаясь на границе планетной системы, одной частью постоянно висела в подпространстве, а второй принимала сигналы для баснословно дорой связи – межзвездное эхо.

– Немезис обращается к Совету! – формулируя мысли обращения Воин внутренне собрался. Само осознание что он обращается к Совету, а не к Учителю за простым разрешением найма, выбрасывало в кровь критический уровень адреналина, -… сеанс категории три нуля один.

Тихий шелест включаемых ретрансляторов, и мерное попискивание кодировщика сеанса связи нарушилось бархатным голосом:

– Первый уровень защиты на связи. Назовите свой идентификатор.

– Поколение 3, номер В/675456/25121, пересылаю генетический код, – эфире разлилась трель уникального имплантанта выплескивающего кодированную информацию о "немезисе", – у меня сообщения для Совета. Требую срочного рассмотрения найма.

– Воин, ваш статус в зеленой полосе, – отозвался дежурный голос, попытавшейся урезонить молодого воина, требующего срочный доступ. Ведь даже смертельная опасность, передается с кодом один ноль в приставке, – сообщите дополнительные критерий важности найма.

– Я нашел Создателя…

Повисшая пауза длилась секунду, послышались внутренние переключения и в сознании возник облик Учителя. Почтительно склонив голову Воин произнес стандартную фразу приветствия:

– Силу и Разум Учителю.

– Силу и Разум Сыну, – отозвался тихим шелестом седой старик, рассматривая склонившего голову ученика с намеком морщин на улыбку, – Что смутило воина на просторах вселенной, не сумевшего справиться самостоятельно и требующего мудрости Совета?

Прозвучавшие нотки иронии, стали искрами для огня дерзости. Пытаясь обуздать всколыхнувшиеся упрямство желающее доказать, закричать во все легкие о своей зрелости Воину жутко захотелось посмотреть на реакцию Учителя, получить хоть раз в жизни признание его правоты:

– Я познал тайну Создателя.

Учитель позволил морщинам еще больше изогнуться в усмешке. Тайну Создателя стремился узнать каждый немезис. Проводя поиски во всех уголках пространства куда заносили наймы, все воины попутно пытались найти след человека ушедшего сотню лет назад. И не раз более опытные воины обманывались, и не раз совет получал доказательства бренной смерти тела похожего на ушедшего.

– Всех волнует эта тайна Сын, но еще ни кто не смог убедительно доказать слова…

– Я смогу, – внутри разлился огонь запрещенного удовольствия. Сам не понимая откуда взялась волна удовлетворения, Воин произнес: – Открываю сознание Учитель…

Сознание укрылось стеклянным колпаком, все звуки, мысли посерели и "шептун" открыл доступ к памяти. Импланты ожили образами событий памяти, последние эпизоды заструились электронными вихрями.

Равнодушие Учителя было подобно ледяным пальцам, проникая в сознание, с вялым интересом перебирали картотеку слоев памяти, как вдруг тем сменился стремительным листанием, а затем по голове растеклись волны огня жадного подключение еще одного сознания. Сразу в памяти пронеслись ощущения схожие с методикой просмотра памяти Создателем, а здесь более мягкое более близкое слияние. Его слушал Первый Воин!

Жар спал и немезис смог ощутить себя как личность. Вяло реагируя на сообщения "шептуна", что сеанс слияния завершен, он сфокусировался на образе Учителя.

– Сын…, – ровно произнес Учитель, но подергивание века не прошло не замеченным, – ты оказался прав. Представленные материалы очень важны и требуют осмысления. Но уже сейчас Совет дает разрешение. При этом снимаются все запреты на совместные операции, – голос Учителя затих, затем проступила более четкая и повелительная мысль, – Слушай приказ! Ты обязан выполнить этот найм любой ценой и средствами. Снимаются все ограничения, главная задача – произвести колонизацию и обеспечить полную безопасность колонии до прибытия флота немезисов!

На этом сеанс оборвался, а Воин автоматически дал команду на завершения связи. Совершая необходимые процедуры растеряно попытался понять что происходит. Вместо ощущения мудрости что всегда поселяется в нем после сеансов слияний, всегда поддерживающего в трудную минуту, его все больше охватывал хаос метавшихся мыслей. Вместо того что бы наставить, разъяснить или опровергнуть сказанное Создателем, учителя просто дали карт бланш на любые действия, а сами устранились на осмысление. Бросили в момент когда он больше всего нуждается в четком руководстве! Но что делать ему?! В наставлениях нет ни слова о колонизации планет, и как работать с простыми людьми?! Он знал строение организма человека как свои пять пальцев, он мог умертвить человека тысячами способов, мог прогнозировать поведение людей под действием паники, страха и боли. Но он не знал как чуждые разумы, не признающие строгую последовательность во всем, подверженные эмоциональным порывам, не логичные, не способные к шестиуровневым связкам мыслей и действий, умудряются создавать сложные механизмы, строить здания и вообще развивать цивилизацию, а сейчас ему придется плотно с ними контактировать, разрабатывать СОВМЕСТНЫЕ действия! Невозможно!

– Тихо, тихо, а то глядя на твои эмоциональные показатели, можно подумать что тебя расстреливают из "убоев" в шестой раз подряд, – в сознании возник усталый голос "шептуна".

– Тихо?! – едва справляясь с эмоциями, Воин скрипел зубами, – После всего что я сегодня узнал, мне быть тихо?! Все чему я учился с рождения, все что считал вершиной мудрости, единственной и неоспоримой оказалось мифом! И мне тихо?! Учитель всегда говорил что во мне слишком много эмоций, – это плохо, неправильно, и мне бы лучше пойти в исследовательский корпус, что не достойно воина быть таким мягким, а оказалось что мы ВСЕ идем дорогой которую создатель назвал тупиком! Он стыдится нас! И пытается исправить свою ошибку! НАС ИСПРАВИТЬ! МЫ С ТОБОЙ ОШИБКИ!

– Прекрати истерику, – прошелестел "шептун", – от твоих воплей ничего не изменится, у меня тоже был не самый лучший день. Меня вырубили как лампочку. И там где я считал себя владыкой, меня утерли как не смышленыша. И хочу сказать что для меня это тоже шок.

– Какой шок? О чем сейчас идет речь, – недоуменно проговорил Воин, не припоминая случаев что бы "шептун" был в "шоке".

– В простом. Я не контролирую ощутимый пласт ресурсов, он частично взят с областей твоей биологической памяти, и у меня занимает двадцать процентов долговременных хранилищ. И самое противное что я не могу вернуть контроль над этими ресурсами, даже не могу понять что это такое! При инициализации этот сегмент просто сбоит и отказывается откликаться на запросы, будто там битые ячейки. Я как за закрытой дверью – слышу что там что то происходит но не могу зайти и посмотреть! Но хуже того что я вижу что этот задраенный наглухо сектор перехватывает у меня управления некоторыми функциями.

– У нас сбой?! – произнес Воин затаив дыхание.

В наставлениях были смутные инструкции на случай если электронная составляющая входит в конфликт с биологическим носителем, и там приведен список необходимых процедур. Но по недоговоркам братьев из исследовательского корпуса, он понял одно – лучше бы этого не происходило. Иначе их ждет "разборка", а повторное вживление нового "шептуна" процедура с большой вероятностной переменой. Человеческий организм перешагнувший черту "внедрения" уже не воспринимает новых имплантов, и происходит отторжение всех уже ранее внедренных систем.

– А что б тебя! – едва не вскричал "шептун", – не вздумай об этом кому то ляпнуть! Нас сразу упекут на разборку! Меня засадят на вирт паек, а тебя вообще… выпотрошат до костей, и останется только прямая дорога в "призраки бездны"

От слов напарника, Воина обдало дуновением холода. Где то среди остатков человеческой составляющей заворочался дикий ужас, но подавленный эмоциональным блокиратором так и остался только слабым всплеском не комфортности. Не то что бы он боялся смерти, но стать вечным скитальцем космоса, полуживой частицей самого могучего корабля Ордена класса "поедатель солнц", это было намного хуже биореактора. Но воины не выбирают путь служения Ордену, они исполняют свой долг.

– А Учитель?

– Он и видят только то что я. А свои догадки я не фиксировал в реестрах процессов.

– И что теперь делать будем?

– Как раньше говорили,- нетерпеливо проговорил "шептун" с хмыканьем, – выкручиваться. Что бы потом не подскакивать карасями на сковородке.

ГЛАВА 5

– О, здравствуете. Рад, очень рад вас видеть, – Валандай растекся в улыбке вежливости. Привстав из-за стола, выкрутился от рукопожатия с "немезисом" почтительным наклоном головы, – Вы вчера так быстро нас покинули, что мы не успели обсудить нюансы…

Продолжая щебетать вырвавшимся на волю соловьем, Валандай обрушил ворох слов, за которыми смысл был всего один – готовы взяться за работу?

– Найм утвержден советом. Какие средства вы готовы вложить в данную операцию, – пресекая поток шелухи, Воин убрал лепестки шлема, впился требовательным взглядом в заюлившие глазки Валандая, – Мне нужен полный перечень ресурсной базы, люди отвечающие за направления, не посредственно личные дела на каждого поселенца. В добавок мне нужны информационные массивы по психологии современных социальных групп, корпоративному менеджменту и доступы к историям колонизаций всех миров корпорации "Ожерелья".

– Да, да конечно. Одну минуту я сейчас уточню пару важных моментов.

Натянув обруч чиновник, расплылся в кресле. Веки задергались в такт стремительным полетам по виртуальным складам, агентствам, губы зашевелились с непривычки пытаясь перейти на обычную речь.

– Сейчас я вам представлю главного инженера, – вынырнув на миг, ожили губы Валандая, – а затем по порядку, вашего командующего наземными силами и советника по социальным вопросам, и доступы к разделам.

– Не нужно. Достаточно присвоить мне идентификатор в вирте и обозначить права доступа. Я самостоятельно разберусь с представленными материалами, досье, оценю представленные кандидатуры и по каждому приму решение.

– Как скажите, – учтиво проговорил Валандай, почему то странно побледнев, – а что касается ресурсов прошу взглянуть…

Роскошная фреска с позолотой изображающая пафосный барельеф колонизации планеты, битвы с дикими животными пытавшихся отстоять родные просторы, растаял в проступившей темноте. Во всю стену побежали строки настройки и мрак сгустился до объемных изображений.

Колониальные транспорты образовали ровный клин из девяти туш. Грузовые трюмы окрасились до половины уровней, чиновник тут же защебетал, что для лучшего оснащения, они оставались полупустыми пока командор лично не примет решение чем же ему еще дополнить и так укомплектованные трюмы, и тут же "шептун" отозвался получение статуса присутствия в вирте корпорации.

Выводя рядом с каждой тушей колонизатора состав грузов, что уже были помечены как погруженные Воин недоуменно нахмурился. Все трюмы были забиты грузом сомнительного приоритета. И чем дольше он рассматривал содержимое тем больше возникало вопросов. Зачем колонии продуктовые рационы с малым сроком хранения? Металлургические автономные комплексы с циклом производства рассчитанным на год развертывания? А системы тераформирования для курортных планет? И чем дальше он смотрел тем больше не понимал логики составляющего печень грузов.

– У меня возник ряд вопросов касаемо состава грузов…, – произнес Воин обозначив на проекции особо "странные" грузы стал выводить их отдельным списком а рядом выводил характеристики и стоимость той или иной системы, комплекса или штабелей грузов.

Забегавшие глазки Валандая казалось сейчас столкнуться и разобьются, то потея то краснея чиновник теребил указку, и когда Воин вывел почти весь груз с пометками не пригодности, стальной инкрустированный бриллиантовой пылью прибор тонко хрустнул в руках секретаря.

– Вы очень предвзято смотрите на состав грузов, – тянуще произнес Валндай, пытаясь спешно найти выход из щекотливой ситуации, – мы составляли перечень исходя из бюджета. Вы же понимаете что это уже будет третья попытка колонизации, и…

– И вы решили потратить средства на закупку автономных комплексов по производству легких флаеров прогулочного класса, полагая что они помогут колонии на нулевом этапе строительства?

– На нулевом нет, но уже после окончания строительства людям нужны будут транспортные средства для комфортного передвижения!

– Во время всех колонизаций проводимой "Ожерельем", продукция такого класса начинала производиться только на 3 и 4 этапе. По временным рамкам это второй год успешной колонизации, у нас случай неординарный. Две попытки, сорванные по неустановленным причинам, явно не подходят под стандартный случай экипировки, – произнес Воин прислушиваясь к советам "шептуна".

Рядом с выведенным списком начали мелькать цифры и координаты множества планет производителей и продавцов того или иного груза. Высвечивая более выгодные предложения, стал формировать параллельный состав грузов основываясь на главное цели – колония должна выжить даже в экстремальных условиях враждебной среды и полной автономности колонии в течении 10 лет.

Глядя на бледного чиновника, с полными тоски глазами, Воин произнес:

– Я сейчас закончу формирование нового списка необходимых грузов и оборудования. Думаю что оптимизация поставщиков, и выбор более оптимальной стоимости позволит нам вписаться в предоставленный бюджет с запасом…

– Но это же займет много времени, – попытался было возразить Валандай, все надеясь сохранить состав грузов прежним.

– У нас основная цель не быстрая колонизация, а успешная. Поэтому за время поставки необходимого мы займемся остальными вопросами…

Порядком забив емкости памяти до легкого звона, к хмурым складкам сгустившихся на вспотевшем челе Валандая, Воин набивал трюмы всем что может пригодиться на неизвестной планете. Резервуары для биобетона, реакторы всех размеров и мощностей что были на складах корпорации перекочевывали с раздел транспорта колонизации, автономные роботизированные комплексы, – все было проанализировано "шетуном", отброшено, перепроверено и признано годным. От передвижных лабораторий экспрес анализа, до списанных моделей шагающих киборгов. Старые боевые машины пылились в одном из складов уже десяток лет.

Созданные по содранным Марсианским технологиям, машины проекта "Колосс" пытались противостоять штурмовой мощи "Немезисов", но уступая по скоростным и габаритным характеристикам, стали лишь кучей выброшенных средств. И за всю историю так и провалялись на складах Службы Безопасности Федерации Корпоративной не активированными, пока срок консервации не вышел и их не продали с молотка.

Шептун обозначил несколько позиций искусственных интеллектов. Вычислительные комплексы уступали "шептунам" во всем, но являлись конечно же мощным инструментом при целевом использовании, и судя как оживился напарник, тот имел большие планы на эти резервуары со сферами из титана с мириадами пучков враставших в стенки множеством контактов для обмена информацией.

Но главное это люди. Шептун настроил информационное пространство под его требования, желания и в сознании заструился поток искр, где каждая песчинка – свернутая автобиография переселенца.

В основном выходцы с аграрных планет. Обедневшие роды, начиная от стариков заканчивая грудными детьми, попав в сети профессиональных психологов агентства, какого ни будь "Нового мира", не суть но все сулили бескрайние просторы в личное пользование, потомкам безбедное существование, льготное налогообложение.

Хотя встречаются уроженцы промышленных систем, где планеты угодили под техногенную корпорацию. Уставшие от бешенного ритма мегаполисов переселенцы стремились вырваться в другие миры, даже присутствовали скрывающиеся от закона, на что агентства закрывали глаза засовывали в списки лишь бы заполнить транспорт полностью за что получали свой процент.

– Здесь слишком высокий уровень приверженцев религии, – насторожился Воин, представляя какие начнутся проблемы с верующими, – это обязательно?

– Вы должны понять, – вновь заюлил Валандай, пытаясь увести разговор в другое русло, но после повторения вопроса сдался, – Дело в том что часть средств на освоение мы вынуждены принимать от религиозных конфессий. Ведь полностью покрыть расходы не в силах ни одна корпорация. Хотя мы и несем 60 процентов, остальные сорок делят Федерация Корпораций и заинтересованные в освоении религиозные образования.

– И если срывается колонизация теряет не так уж и много?

– Нет ну как же, – чувствуя разгорающиеся угли, Валандай заерзал, – несем, мы же теряем средства, престиж. Коэффициент доверия к корпорации понижается и соответственно под свои проекты мы уже не можем привлекать большие средства.

– Но большая часть затрат компенсируется страховками, – заключил Воин, глядя как Валандай прячет глаза пытаясь отвертеться от прямого вопроса, – можете не отвечать. Ваши махинации меня не интересуют. Смежные с колонизацией вопросы важны для меня только в рамках подготовки колонизации. Поэтому если вы не будете саботировать мои запросы, я не буду подымать не приятные для вас темы.

Глядя на облегченно поревевшего дух чиновника, и радость в глазах выполнить все запросы едва ли не самолично, лишь утвердили Воина в правильности выбранной линии поведения. Закрыв глаза он снова погрузился в изучение личных дел. Выискивая нужных людей уже сортировал по эшелонам высадки. Рассчитывая возможные психологические проблемы, поручил шептуну сравнительные тесты и формирование очередности высадок, а сам спросил:

– Где сейчас эта масса народу?

– Через месяц агентства обещали закончить формирование последней партии. Баржи прибудут в наше пространство через сорок суток, -облегченно произнес Валандай. С опаской ожидая что немезис засунет нос в дела еще глубже, а там уже на свет могут всплыть такие грязи что замараются все. А ему не то что пенсии не видать, а дай бог бы вообще убраться живым на другой конец космоса.

– Вы их встретите в космосе, примете стазискамеры на борт "Ковчегов", – и не сбавляя темпа поспешил увести разговор в нефинансовое русло, – кстати, не желаете осмотреть что мы приготовили за флот?

ГЛАВА 6

Прошедший месяц по ощущениям слился в годы послушания. Столь изматывающих мотаний и снов урывками, и плотного подсаживания на ботовую биохимию ему испытывать еще не приходилось. От постоянных перегрузок царивших в штурмовике, носящегося между резиденцией, орбитой и свалкой корабельного лома во рту воцарился не смываемый соленый привкус препаратов. Ему приходилось поглощать массивы информации по психологии, этикеты, коммуникабельности, деловым переговорам, что раньше были не нужны, а сейчас оказались крайне востребованы, но кроме самих знаний ему нужны были и навыки и здесь приходилось хуже всего. Простые люди очень не охотно шли с ним на контакт, а зачастую просто сбегали. И приходилось ему часами бродить по пустым лабораториям, или складам пытаясь получить необходимые грузы или провести необходимые работы на свалках кораблей. И только когда вмешалось руководство корпорации, что выступив с заявлением в средствах массовой информации, объявило немезиса командором третей колонизации, дела стали налаживаться. И воину приходилось прикладывать не малые усилия что бы наработать навыки легкого общения. Здесь конечно же большую роль сыграл шептун, чей разум не был взращен и воспитан жесткими орденскими порядками, а развивался в вольной среде вирта, среди подобной себе вольницы, имевших в истоках тысячи сознаний обычных людей…

– Ковчегам, доложить готовность!

Наблюдая дальние развороты туш колонизаторов что еще блестели пустыми стыковочными пазами в отсутствии самих колец грузовых трюмов, придавших кораблям вид оголодавших дождевых червей, Немезис следил за формированием клина каравана. Разворот стального клина в звездную глубь уже почти завершился, и Воин решил заявить о своем присутствии.

– Капитанам доложить готовность!

Штурмовик лавировал между цистернами заправщиков, что стаей вспугнутых мошек разлетались от фарватера оживших гигантов. Проносясь над предупреждающе оранжевой раскраской заправщика, корабль ворвался мелкой рыбешкой в строй жмущихся к тушам огромных ковчегов акульих силуэтов военных кораблей.

– Ковчег 9 маршевые прогреты, все системы в норме, – голос вахтенного офицера обезличился шептуном и в сознании Воина понесся цифровой поток данных бортовых систем.

– Принято, – отозвался "немезис" на последний рапорт колониального транспорта, – Приготовится к принятию эсминцев.

Замыкающий транспорт ожил жерлами маневровых двигателей. Ослепительная вспышка четырех солнц, высветила пристроившийся эскорт эсминцев, словно стая клыкастых псов, плод его двухнедельных усилий собирался тройками возле каждой туши.

Когда Воин впервые сверил виртуальную сводку "флота Незабудки", с напыщенным видов врученную Валандаем, с тем металлоломом который ожидал на орбите, подумал что сбился с курса и влетел на хранилище металлолома.

Выкупленный корпорацией патент на утилизацию кораблей Сил Безопасности Федерации, отслуживших двойной ресурс, а затем несколько полулегальных договоров и благотворительные взносы на фонды силовиков, дали возможность собрать из тысячи дожидающихся переплавки "стариков", три десятка эсминцев и использовать на нужды корпорации за пределами границ Федерации. На что хватило средств прижимистых чиновников и знаний нанятых инженеров, было представлено Немезису как "могучий флот".

Посеченные метеоритами бока, демонтированные вспомогательные секции маневровых двигателей чернели пустотной рихтовкой, выгоревшие стволы орудий кричали о своем полувековом возрасте, а когда свеже сформированные экипажи, под присмотром хмурых капитанов попытались выдавить из реакторов укрытие кокон щитом, все девять троек лишились энерговодов. И пришлось ему вникать в корабельное дело. Запрашивая Исследовательский корпус Ордена, изматывая запросами инженерные отделы Незабудки, воину все таки удалось добиться от корпорации серьезных капиталовложений и скандалов профсоюзных деятелей орбитальных доков, ему удалось реанимировать "старичков". И теперь под потертыми шкурами скрывались современные бортовые системы, и даже несколько оружейных комплексов которые пришли орденским транспортом.

– "Акулам" прижаться к бортам, – срезав путь между вращающимися кольцами транспортника штурмовик устремился в центр клина, – по готовности доклад.

Где среди акульих силуэтов, томилась в ожидании гордость немезиса – восстановленный с руин крейсер старой модели "Молот", так и не получившей широкого распространения среди кораблей человечества. Нестандартный подход конструкторов водрузил на рукоять корпуса увесистую трапеция бронированного куба. Массивная кувалда вмещала рубку управления и жерла выпирающих стволов кинетических орудий, не считая обычных башен с пучками импульсных пушек.

А на удлиненный корпус опоясывали три секции, с чернеющими провалами налепленных в плотный круг сопел. В жерлах которых прятались сотни автономных платформ. Выстреливаемые разгонными импульсами, платформы обладали собственными системами коррекции полета, и ныряя в подпространство могли удаляться от крейсера до ста километров, и выпрыгивая в обычном пространстве, становились огневыми точками сферы прикрывавшей крейсер огнем плазменных орудий. И подчиняясь командам бортового интеллекта по индивидуальным каналам "звездного эха", могли вновь проваливаться в подпространство и выныривать в заданной точке, возобновляя обстрел с другого участка пространства. Великолепная задумка позволявшая крейсеру стать одним из самых грозных противников в боевом столкновении космических флотов, стала и приговором данному направлению развития вооружений. Дороговизна автономных платформ и высокие требования к экипажам крейсеров, дополнялись еще и обязательному наличию как минимум трех искусственных интеллектов занимавшихся просчетами перемещений платформ, что для корабля класса крейсер было не позволительной роскошью. И "молотам" так и не суждено было поучаствовать в серьезных операциях, так как даже потеря одной платформы обходилась бюджету СБ в кругленькую сумму. Но для немезиса этот крейсер был настоящим подарком, и основательно выжав "Ожерелье" он затребовал не достающее с Марса, где ему выдели агрегатные узлы, и сейчас крейсер был почти полностью автоматизирован. Управляемый четырьмя бортовыми интеллектами, крейсер был откалиброван под "немезиса" и при помощи шептуна Молот превратился в козырной туз его флота.

– Адмирал, караван к выдвижению готов, – раздался в эфире голос командора. Следом ожило изображения и Воин встретился с лепестками сузившихся зрачков искусственных глаз поджарого вояки.

– Трех минутная готовность.

Завершая вираж штурмовик завис над распускающимися лепестками стыковочного узла. Переливаясь свежее наложенными наплывами стали, диафрагма обнажила переплетение зеленых огней и блеск оголенных штырей стыковки. Опираясь на огненную синеву двигателей, скрещенные полумесяцы прижались чужеродным паразитом.

– Адмирал на крейсере. Всем минутная готовность до выхода из доков!

Восприятие смялось под натиском хлынувших показаний. Дополняясь электронными импульсами со всех искусственных интеллектов кораблей "шептун" транслировал в объеденное сознание данные от командных рубок каждого корабля флота.

Пятачок восприятия расплылся на сотни километров. "Немезис" стал мозгом организма, глаза заменяли тысячи чувствительных сенсоров, кулаки налились мощью готовых к шквалу импульсов сотен орудий, а тело распирало от бешенного ритма растекающееся по венам мощи реакторов.

Клин транспортов растворился в сплетение оранжевых жемчужин и желтое марево электромагнитных полей, что заиграли сгустком нестерпимого сияния вокруг каждого корабля и выделяясь каркасом серебряных проводников, волосяными сплетениями печатных схем, больше походили на ажурные сплетение сумасшедшего дизайнера. Затем все вернулось к привычному виду и командор мог приступить к своим обязанностям.

Подчинясь единой команде, гиганты вздрогнули. Медленно наращивая скорость клин километровых конструкций величаво выплыл из орбитальной бухты. И только стальные берега орбитальных станций растворились среди звезд, планета превратилась в одну из сонмища жемчужин, разом вспыхнули огни реакторов. Контуры кораблей пошли разводами и растаяли, оставив после себя разряженное облако попавших в место "провала" частиц космического мусора.

ГЛАВА 7

– Расчетное время выхода в точку встречи – три минуты. "Ястребам" режим свободного поиска, "Акулам" построение прикрытия – "сфера"…

Формулируя команды голосом Воин только поспевал выговаривать слова, а по пространству уже неслись электронные аналоги сиплых звуков. В отличии от технологии немезисов, зависеть полностью от искусственных интеллектов, автоматизированных систем человечество не желало, точнее не позволяла технология, поэтому второстепенные команды выполняла автоматика, а управление и оружейные системы управлялись совместно, где приоритет больше отдавался человеку, что и сказывалось на эффективности кораблей в сражении.

Непривычные к долгому разговору, связки саднили нестерпимым зудом, и осипшим голосом Воин выдавливал слова команд:

– Ковчегам подготовить трюмы для принятия груза "Ноль", – прокашлявшись ощутил как датчики пространства выдали звонкую трель близкого "провала", – Капитанам проверить системы стыковочных захватов и готовность портов систем жизнеобеспечения. Внимание! Квадрат 178 – 45 – 90, встречаем баржи.

Первые кольца Ковчегов стали замедлять вращение. С натужным гудением сервоприводов массивные плиты ангаров раскрылись, закашляли скрежетом маточные катапульты. Выплевывая в пространство скомканные груды металла, транспорты освобождали из временного заключения десятки перехватчиков.

Вылетая скомканными коконами перехватчики расправили сложенные корпуса, подчиняясь командам агрегатные узлы трансформировались в одноместные машины, что в ущерб красоте отражали свет угловатыми формами. Игнорирую плавность как определение однопилотники были самыми простыми кораблями, минимум защиты, максимум скорости и утыканная ракетными пилонами морда придавали перехватчикам сходство с оскаленными пастями мифических драконов. И сейчас стая чихнув ожившими двигателями, разлеталась тройками хищников вышедших на охоту.

– Командор за караваном, фиксируем возмущения еще одного провала, – уверенный голос капитана головного Ковчега, опередил только начавшие поступать тревожные6 сигналы, – Похоже драпают от погони.

В начале посчитав заявление ошибкой, Воин подключил шептуна к проверке показаний сенсоров. Подтверждая слова тертого калача, искусственная половина даже выдала характеристики тройки целей, но все таки опоздала. Каким то чудом, чутье капитана не подвело.

Почти упираясь в дюзы транспортов, укрываясь энергетическим полем защиты от возмущения пространства за кормой барж, крейсера словно клещи вцепились в фарватер и фиксируя изменение мощности реакторов могли преследовать беглецов даже в глубинах провалов. И судя потому как крейсеры не отставали, нападавших очень интересовал груз.

Три баржи с стремя сотнями тысяч колонистов был лакомой добычей. И судя по отсутствию маячков на преследователях, баржи драпали от пиратского клана, что не сдавался и желал сорвать одним налетом солидный куш. Мало того что людей можно обратить в рабство и продать безвольными куклами, так это был самый простой способ пополнить ряды стаи пушечным мясом. Всего лишь вживить нейрошунты напрямую в мозг и жертва становится идеальным солдатом. Туповатым, но для штурма много ума не нужно. Главное количество и плотность огня.

– Внимание флоту! Противник! Квадрат "провала" 178 – 46 – 91!

Заключая расчетный куб пространства в сферу, "акулы" стремительно вынырнули из клина "ковчегов". Стальные гиганты заглушили меланхоличное вращение грузовых и ангарных трюмов и на выступающих сферах серебряных излучателей заискрились первые искры кокон поля. По всему корпусу поползли лиловые молнии, налились цветом расползлись в мерцающем искривляющем покрывалом, щитом способным изменить траекторию за капсулированной в магнитную ловушку плазмы, что в купе с толстыми стенами делали "Ковчеги" крепкими орешками способное пасть только от тарана.

Звездная гладь вздулось вязью молний, переливаясь буйными красками возникла яркая трещина и стали проявляться контуры барж. Километровые гроздья, нанизанные на спицу несущей конструкции корабля, обрели четкость и вместе с последней умершей молнией ионной бури, в эфир ворвались крики экипажей:

– Опасность! Предатель…, – и голос потонул под штормом помех от разорвавшихся над громадами ослепительного сияния ракет подавляющих передачи с барж.

Хищные тени словно присосавшиеся клещи отлепились от барж и выпадая по пологим траекториям закишели вокруг барж пытаясь пробиться сквозь мощную энергетическую защиту и расстрелять антенные комплексы передатчиков. Лишенные возможности это сотворить в жадном до открытой энергии подпространстве в несколько минут еще выплескивали на стальных левиафанов потоки материи, но получив команду, резко совершили разворот и схлестнулись с голодными до схватки стаями "ястребов".

Изделия мобильных верфей, постоянно кочующих от флотов СБ, закружились в маневрах. Переливаясь черным силуэтом композитной брони, со следами грубой обработки литого корпуса, пиратские "Кресты" отличались от "Ястребов" еще более топорным корпусом с подвесными секциями двигателей и пронизывающими всю конструкцию двумя жерлами кинетических орудий. Используя принцип разгона материи сильными импульсами мощных генераторов, серии выстрелов из ливня металлокерамики содержали вещество способное вступать в химическую реакцию с любым металлом без участия кислорода, и попадание полного залпа было способно изъесть броню до основания, а уже второй залп проломит оставшуюся переборку просто своей разгонной массой. Но только в случае если масса объекта не превышает силу разгонных ускорителей в сотни раз, поэтому за баржи можно не беспокоиться а вот ястребам может достаться.

– Внимание Акулам 12, 13…оттянуться в на прикрытие истребителей! – отдавая должное задумке пиратов, решивших связать перехватчиков боем, и дать возможность более мощному вооружению крейсеров вскрыть защиту барж, Немезис фиксировал гибель уже потерю торой тройки ястребов.

Уступая крестам в бронировании, защита легких перехватчиков была способна еще развеять плазменный выстрел, но противопоставить материи было нечего, только скорость и мастерство пилотов. Но в такой карусели, вероятность уклониться от града керамики что буквально усеивал пространство потоками была не велика. И приходиось его пилотам медленно но верно отступать в более чистое пространство.

– "Ястребам" оттянуться под прикрытие эсминцев!

– Командор птичке 20, мы еще можем по кусаться, – отозвался лейтенант второго десятка перехватчиков. В памяти сразу же всплыло досье на смертников. Оказавшийся уволенным из флота СБ по взрывному характеру, нашел себе место среди таких же как и он ненужных. В течении полугода добился звания лейтенанта и стал командиром крыла перехватчиков. Сразу же зарекомендовал себя как толковый пилот, но с одним недостатком – слишком азартен, и не способен во время остановиться.

– Ревунов уводите крыло под "Акулу 8 ", сейчас начнут работать эсминцы и свои же накроют залпами, – разжевывая очевидные вещи Немезис, постарался убрать возникшее раздражение, – у нас уже потери среди "Вальтов" и это даже не войдя в систему.

– Принял Командор, – глухой голос, хмурое лицо, только усилило раздражение.

Как управлять людьми, которым еще нужно объяснять смысл происходящего?! Никакой дисциплины, это даже не флотское подразделение!

Сконцентрировавшись на бое Воин внимательно следил за танцующими парами, а иногда и тройками, что умудрялись закручивать клубок из стремительных виражей, ракетных вспышек,

росчерков синих трассеров керамики и рева на переговорных частотах.

Но то что остальным казалось сумасшедшей каруселью, им воспринималось замедленной съемкой. Если бы сейчас он, да на штурмовике ворвался бы в стаи пиратов, все окончилось в минуты, а бой уже исчисляется десятками, а основные силы пиратов и не собираются выныривать. И странное поведение тройки крейсеров его заставляло внимательно следить за тактической проекцией боя.

Карусель бешенных светлячков что стремительными пируэтами закрученных в клубок из стальных тел и натуженных вспышек двигателей, вдруг распался. Вклиниваясь ледоколами, эсминцы едва видимыми лучами только для своих, очертили зону для истребителей и как только последний перехватчик задиристо крутанулся вокруг оси и нырнул в отчерченную зоны, как корпуса акул заполыхали тысячами микровзрывов. От поверхности эсминцев стремительно отлетали пласты продолговатых плит, и казалось акулы сбрасывала чешую, оголяя на чисто чистый блеск новой брони.

Отлетая далеко за спины крестов, корректируемые частыми вспышками сопел, чешуя усеивали окружающее пространство сотнями обломками что подчиняясь единой команде, разом вспыхнули от разрывов, и усеяли пространство мутными облаками. В очерченном пространстве мышеловки в одном мешке оказались отрезанные от свободного маневрирования кресты громада эсминца и рои рассерженных перехватчиков, желавших расквитаться за понесенные потери.

Вновь вспыхнули сегменты кокон поля, укрывая эсминец мозаикой энергетической защиты, а с неприкрытых ячеек в пространство сорвались сотни лучей импульсных башен. Пространство расцвело краснотой росчерков, и бой разгорелся с новой силой.

Резко изменившаяся позиция, в которой каждый эсминец очерчивал мешок в котором оказывались отрезаны кресты, командир пиратов дал приказ на отчаянную атаку. Стараясь поднырнуть в единственный проход оставленный для выхода эсминца с мутного мешка, перестраивались в тройки.

– Акула 11, перевести огонь на левый борт. Наблюдаю перегруппировку у маршевых дюз, – решив вмешаться, немезис поражаясь как можно так увлечься боем что не заметить элементарный замысел, – Повторяю. Девять Крестов, на втором витке зайдут в дюзы!

– Принял Командор! – коротко огрызнулся капитан. Тоном указывая заткнуться, типа сам все видит, – еще бы одну Акулу и они тогда попляшут!

– Огневой мощности достаточно капитан. Внимательней следите за картиной боя.

Подчиняясь приказу капитан, развернул громадину эсминца под углом. Уже вышедшие на угол атаки "кресты" расстреливали кормовые башни и засекая маневр, попытались изменить траекторию но сразу же попали под прессинг с двух сторон. Подоспевшие "Ястребы" и задергавшиеся спарки закрыли выходы из туннеля.

Уклонясь от густевшего встречного потока рубиновых нитей "кресты" стремились прижаться к кокон полю эсминца и уже проносясь в считанных метрах над лиловой поверхностью попутно обрушивали шквал разрывов в провалы с огрызавшимися башнями.

У нескольких крестов заклубились пробоины в корпусе и теряя управления машины закувыркались и выброшенные инерцией скоростей угодили мутные стены клубившегося мешка. Свободно пропуская корпуса машин состав облачных стен налипал на фюзеляжах плотной массой. Попадая в пазы сенсоров, передние дюзы маневровых двигателей, состав тумана забивал стволы наростами кораллов, полностью искажая четкий корпус до уродливого комка, заградительная муть выплюнула белые комки крестообразных фигур обреченных на вечный плен в намертво застывшем растворе "болота".

Участь пилотов наполнивших эфир криком отчаяния, только заставила оставшихся увеличить тягу и резче уклоняться между струями огрызающихся башен.

Окрашиваясь ядовитыми пятнами попаданий, один за одним пиратские рейдеры завращались в хаотичных маневрах, пытаясь сбить напряжение ставшего бледнеть кокон поля. Некоторые укрылись алым сиянием и не справившееся кокон поле исчезало с легкими вспышками на прощание, а получившая заряд узконаправленного потока элементарных частиц броня изменила атомарную структуру.

Один за одним Кресты засветились изумрудным сиянием и не выдержавшая напряжение броня разлетелась в стеклянную пыль. Лишенный несущей брони кресты теряли цельность корпуса и разваливались под действием рвущей во все стороны силой двигателей. Поочередные вспышки десятков рейдеров, что превратились в ослепительные вспышки освещали эсминец в зловещую зелень.

Из сотен крестов, над эсминцами носились еще от силы десятка три и то уже едва маневрирующих от двух кратного перевеса "ястребов", что наседая тройками пикирующих контуров учинили бойню. Не давая причинить вред онемевшим акулам, рвали кресты в ослепительные вспышки.

ГЛАВА 8

Сбросив все текучку шептуну, Воин просматривал записи и прослушивал сбивчивых рапорта капитанов акул и командиров "ястребов". Пытаясь разобраться в мешанине эмоций, фактов и рапортов искусственных интеллектов просеивал все через обостренное слиянием сознание. Откинувшись в обволакивающую голову мягкость, устало оглядел рубку.

Получалась довольно странная картина налета. Не логичная. Стаи никогда не отличались героизмом, больше действую из засад используя фактор неожиданности подавляли огневой мощью оборону и добивались желаемого, или получив отпор уходили в "провал". А только закончившийся бой не вкладывался в привычную тактику пиратов. Вместо того что бы встретив превосходящие силы охранения, тут же раствориться в глубинах провалов, командир рейдеров пожертвовал штурмовиками. Отдал на растерзание свое "мясо" тем самым связал эсминца боями, а тройка крейсеров пыталась взломать кокон щиты одной из барж. И самое странное не ближайшей, что являлась предпочтительнее со всех точек зрения, начиная от месторасположения и заканчивая удобством утягивания грузовых колец в "провал", а именно средней. Да и повреждения полученные баржей больше походили не на желании вскрыть защиту, а на целенаправленное вскрытие защиты над ярусами жилых палуб и горбоносой рубки управления. Четко прослеживалось желание налетчиков уничтожить именно экипаж. И только когда уже их начали припекать подошедшие акулы прикрытия, крейсера ушли в "провал".

– Командор, с вами желают встретиться капитаны барж.

Бесцеремонный голос воплотился в образ человека с пронзительным взглядом искусственных глаз. Требовательно собранные в лохматые заросли брови выделялись оазисами волос на голой равнине туго обтянутого черепа. Разговаривая одними губами офицер не позволил дрогнуть не одной расщелине волевых морщин.

– А командора им уже не достаточно? – сформулировав ответ Воин выныривая из обдумывания странностей сражения.

– Данный вопрос выходит за рамки моей компетенции.

– Хорошо Данилов, в 17 00 по корабельному времени жду Вас и капитанов в кают компании крейсера.

Если его адмирал, придирчиво подобранный из забракованных Валандаем полковников, говорит о компетенции, это уже интересно. Коснувшись рукой сенсоров управления, перевел все сеансы процессов на бесконтактную связь.

Затылок разогрелся от заработавшего в полную нагрузку "шептуна". Медленно отключаясь от вычислительных процессов, немезис стал себя ощущать отдельным человеком. Восприятие сузилось до ощущений человеческого тела, и Воин настороженно прислушался к ощущениям. Окружавший мир стабилизировался, чувства стали обретать четкость, и одним из первых ярких и неприятных вестников реального мира оказался желудок, что резкими спазмами противился шестые сутки поглощать один и тот же состав горькой но питательной биомассы.

Втянув прохладный воздух рубки, он открыл глаза. С мягким чавканьем технологические шипы втянулись в кресло, и от отхлынувшего потока кровообращения, по местам стыка метала и органики пробежала волна покалываний. Мягко поднявшись с кресла, Воин пробрался сквозь тесную рубку и нырнул в провал стыковочного шлюза.

Выдохнув спертый воздух лифтового колодца, закованный в броню гигант вдохнул запах не жилого помещения крейсера с резкими оттенками помещения превращенного в склад.

"Восстановленная" кают компания походила на внутренности железного зверя. Отказавшись от излишеств декоративных украшений, рассчитанная на вкусы экипажа в полторы сотни самых разных людей, кают компания доверху наполнена штабелями из "свеже пахнущего" пластика. Яркое освещение отражалось бликами на гранях контейнеров, на подобии амфитеатра выставленных по периметру самого просторного помещения после забитых грузом трюмов.

До назначенного времени еще оставалось десяти минутный зазор и он решил скоротать время путешествием на продовольственный склад, и положенному сроку уже возвращался забрасывая истосковавшемуся по острым ощущениям пищеводу последнюю ягоду сушенных гроздей фрукта взрывающегося терпким экзотики, как шептун вынырнул из глубины сознания сообщением о выданном разрешении стыковки челнока.

Спустя несколько минуты за которые Воин выбрал для сидения возвышенность в центре зала, если судить по гнездам черневших заглушенными провалами местами подключения музыкальных инструментов, он будет встречать первых гостей крейсера сидя на остатках сцены. Под потолком забилось эхо шагов и тихий гомон удивленных голосов. Улыбки на лицах стерлись когда вошедшая делегация разношерстной компании, вначале задирая головы воззрилась на штабеля контейнеров с разноцветной маркировкой, как взгляды остановились на фигуре самых одиозных существ человеческого сектора. На возвышенности сцены, в небрежной позе ожидания восседал Немезис, с открытым лицом и без боевых излучателей! Радостные и любопытные выражения лиц сменились бледными масками растерянного недоумения и гробовой тишины.

– Командор, разрешите представить капитанов транспортной компании, – сухо проговорив формальности Данилов отошел в сторону, освобождая пространство для немой сцены.

– Приветствую на борту крейсера "Молот" корпорации "Ожерелье", – с вырвавшимся облачко теплого дыхания, произнес Воин беспристрастно рассматривая капитанов и их ближайших помощников. На фоне вычурно украшенных капитанских скафандров, замы выделялись серостью скафандров. Но в отличии от своих экипажей, капитаны всячески выделяли свою значимость самым кичливым способом, зачастую в ущерб функциональности наносили на плотную ткань сувенирные эмблемы человеческих миров, где хоть раз швартовалась грузовая баржа.

– Что у вас за вопрос, требующий моего внимания? – Воин решил поторопить впавших в ступор гостей требовательным тоном, от которого в делегации пронеслись тяжелые вздохи и нерешительное переминание с ноги на ногу. Под взором пылающих огнем глаз, капитаны зашептались и самый дородный капитан, с туго обтянутым пузом, прокашлялся:

– Ну… нам не сказали что Командор это…

По существу, – сразу прервал Воин, – факты, заодно и объясните почему баржи шли без охранения и к месту встречи прибыли в расширенном составе.

Одернутый капитан густо покраснел, недовольно поморщив губы, продолжил:

– Дело в том что, это и было наше охранение. Три крейсера стаи "Черных псов" и две сотни тяжелых рейдеров…

Когда груженные грузом баржи вышли из узловой системы, подальше оживленных маршрутов и секторов регулярных патрулей СБ на кратком нырке в заранее оговоренных координатах, их поджидал нанятый корпорацией флот прикрытия. Обменявшись кодированными импульсами, капитан перевел половину выделенной суммы и они ушли в провал уже под прикрытием охранения.

И спустя всего несколько провало-часов они уловили сигнал "межзвездного эха" на аварийной частоте корпорации "Ожерелье". После кроткого совещания, капитаны решили исполнить святой долг корпоративной взаимовыручки, и начали сбрасывать мощность реакторов, и когда вынырнули в обычном пространстве командир охранения пролаял ультиматум что бы баржи срочно убирались с сектора их клана. Иначе все договоренности можно свернуть трубочкой и вставить в причинное место.

Но старший каравана уже заметил как на границе сенсоров всплески энергетических возмущений от ожесточенного сражения, а по координатам маячка бедствий болталась малогабаритная капсула аварийного спасения.

И как только они захватили управление капсулы кодами дистанционного пилотирования, охранение взбесилось и на них обрушилась атака собственно нанятых рейдеров. И баржам пришлось нырять в "провалы" под огнем атаки. С одной надеждой что на конечных координатах их встретят и защитят.

Бросив вопросительный взгляд на Данилова, оставшегося невозмутимым словно броневой лист, Воин на миг задумался. По большинству показателей мимики и жестов, а также уловимого сердцебиения капитан говорит правду. И это объяснение объясняет странность поведения налетчиков. Но только почему рейдеры стремились уничтожить баржу, даже не попытавшись вступить в переговоры? Ведь если судить по ранее изученным данным сумма за найм охранения была довольно значительной, а выходит что рейдеры сами отказались от второй доплаты выбрав уничтожение баржи подобравшей капсулу. Странно.

– Из ваших слов я делаю следующий вывод, – задумчиво проговорил Воин подкидывая шептуну задачку на моделирование гипотез по исходным данным, но загруженный процессами управления напарник, даже не отозвался, -… что капитаны барж нарушили основной пункт о безопасности транспортировки грузов категории "ноль". И основываясь на не документированной договоренности о взаимопомощи, вышли из провала подобрав спасательную капсула, ставшую причиной нападения на караван?

– Можно и так истолковать наши действия, – упрямо набычился капитан, – но мы помогли терпящему бедствие кораблю.

– При этом подвергнув угрозе жизни сотни тысяч людей, – жестко заключил Воин, буквально пригвоздив капитана к полу жестким взглядом.

Понимая что аргументы "немезиса" значительно весомее чем его попытка отбелиться, капитан стал нервничать. Если судить по корпоративным законам, то капитану грозит жесткое разбирательство, а если смотреть по человечески то он рискнул и спас капсулу своей же корпорации, таких же карго как и он сам! Кто мог знать что охранение так себя поведет. И он по крайней мере думал что рейдеры его наоборот прикроют, а они оказались из той же стаи что походу и была виновницей далекого сражения. Озвучив свои соображения под одобрительный гомон зашумевших за спиной коллег, капитан смотрел на Воина как на олицетворение жестких требований инструкции, с высокомерной осанкой не признавшей своей вины бродяги космоса.

Немезис колебался. По сути, не его дело разбираться с нарушениями корпоративных законов, которые он мог цитировать напрямую из объема памяти. Он получил поселенцев, судя по рапорту капитанов "Ковчегов" груз был в полном количестве и здравии. А меру наказания пусть устанавливают ответственные за грузоперевозки чиновники корпорации.

А капитан заливался соловьем. Рассказывая какое удивление и умиление они испытали когда во вскрытой капсуле оказался подросток.

– И самое удивительное что она вообще не умела разговаривать, а потом у нас начали твориться невероятные вещи, – уверившись в безопасности капитан уже твердо стоял на ногах, даже осмеливался вглядываться в неподвижные черты лица немезиса, – прошла корабельные сутки и она стала разговаривать. Где появлялась, люди менялись и готовы были в лепешку разбиться лишь бы ей угодить. Она настоящий ангел во плоти. Такая милая и улыбчивая. Сама не посредственность…

Прерывая поток восторженных эмоций, Воин недоуменно произнес, едва понимая смысл льющихся восторгов:

– Штатная ситуация спасения описана сводами правил транспортного судна. По прибытию в порт назначения обращаетесь в специальную службу. Сдаете отчеты и получаете премиальные…

– Я просто пытаюсь объяснить…, – засуетился толстяк оглядываясь на набычившихся коллег и говорил едва ли не просящим голосом, – Когда нас прижимала погоня мы не могли найти подходящую под нашу массу гравитационную яму. И она буквально рукой тыкала в координатную сетку пространства, и когда пилоты ее послушались то там была подходящая для провала воронка. Я не знаю как она это делает, везет ей или она чувствует но от такого члена экипажа никто не откажется. Мы хотели ее оставить в команде, ведь она полная сирота. Но она отказывается и просит доставить ее на планету что в другом сегменте космоса, а это как раз вам по пути. Всего лишь сделать не большой крюк и высадите ее на Серманте.

Наградив капитана недоуменным взглядом, Воин спросил:

– Вы уже угождаете любым желанием случайных попутчиков?

Капитан закусив губу проглотил шпильку, и упрямо набычился:

– Господин Адмирал, если бы не она, у нас бы уже торчали нейрошунты пилотов рейдеров или присоски конвейерщика на орбитальных заводах! И если человек спасший наши жизни и ВАШ груз, желает попасть на планету, то я ЛИЧНО прошу об этом, не говоря уже о том что если нужно оплатить перелет, то за деньгами дело не станет.

Прорвавшиеся эмоции забились под потолком требовательной нотой. Повисшая пауза нарушалась лишь учащенным дыханием и гулом работающих внутренностей крейсера. Всматриваясь в лица искренне опечаленные судьбой вопроса Воин глянул на Данилова. Храня спокойствие статуи первый зам, блуждал взором где-то вдалеке. Теперь была понятна реакция командора. Без личного решения адмирала сделать лишний крюк было бы затруднительно, даже если бы и командор сдался уговорам просителей.

– Какому судну принадлежала капсула? – поддавшись импульсу любопытства задал вопрос Воин.

Готовый к долгим препирательствам, возможно к затяжным торгам, набравший полную грудь воздуха капитан вдруг захлопал глазами. Почесав затылок недоуменно переглянулся с коллегами.

– Вы знаете… Все разом как-то навалилось, а потом было не до этого.

– То есть, вы не знаете кого вы спасли, какому судну принадлежала капсула… что вы вообще знаете о ней?

Густо покраснев толстяк утер выступивший холодный пот. Нарушение одного из основополагающего пункта инструкции грозило как минимум штрафом, не говоря о зондировании памяти, в душных каютах дознавателей корпорации, а там, не за горами лишение лицензии и прощай капитанская карьера. Захватывая ртом вдруг погустевший воздух, капитан просипел:

– Ласка…, – оглядываясь в поисках поддержки натыкался только на пожатия плечами и такой же опущенные головы, – зовут ее так.

– Любопытно, – Воин резко поднялся. Нависнув над присевшим от неожиданности капитаном, впился в выпученные глаза требовательным взглядом, – вы хотите сказать, что человек не имеет вживленного чипа и маркеров ДНК которые вживляются все людям при рождении?

– Нет…, – почти проблеял капитан, словно чуял поступь неприятностей, – Не было необходимости…

Неподвижно застыв, Воин затребовал с шептуна прямой доступ к единой системе ИИ "Ковчегов". Слегка прикрыв глаза потерял ощущения дрожания палубы и сознание стремительно унеслось по сверкающим туннелям канала связи.

Выскочив в виртуальном пространстве переливающихся звезд, ощущение стремительно поделилось. Одновременно ощутив себя осьминогом протянул серебряные нити к каждой звезде, с радужными переливами граней информационных баз. Но везде натыкался на один и тот же ответ, – подобные случаи не зарегистрированы, а при обнаружении оных срочно внести рапорта, предварительно связавшись с Службой безопасности Федерации Корпораций и далее побежали строчки координаты представительств в каждой планетной системе.

Снова ощутив дрожание палубы крейсера, Воин навел резкость на терпеливо переминающихся капитанов, пытавшихся разговорить Данилова на счет перспектив и возможности как то "замять" оплошность.

– Командор! Экипажи в карантин! На каждую баржу по крылу десанта вооружение по классу 1А, следом команду медиков и техников, – выстреливая команды, Немезис крутил ситуацию как быть с найденышом, – Ко мне наряд ремонтников, подготовить каюту для содержания пленника по категории высшей изоляции.

Факт обнаружения человека без мелочей которые автоматически вживлялись под кожу младенцам говорил или о потерянной колонии на которой ОТСУСТВУЮТ акушерные камеры, по договоренности корпораций вживляющие чипы и маркеры ДНК как обязательную прививку, или о незарегистрированной колонии которая уклоняется от соблюдений закона. А это уже очень интересно для Ордена что пристально следит за колониями и делами творящимися на их поверхности.

Даже пиратские кланы соблюдают эти законы, потому как человеку и шага потом не ступить в обжитом космосе. Где на каждой станции и космопорте происходит опознание человека по этим данным, а отсутствие оных означает арест без разговоров и долгие разбирательства, кои совсем не нужны кланам старающимися вообще редко привлекать к себе внимание СБ.

И тут мозаика разрозненных фактов сложилась для Воина в странную догадку. Подросток то не умел разговаривать, и то что он списал на шок, может выглядеть совсем по другому. В добавок странные познания в пилотной астрономии, в которой найденыш оказался чутче сенсоров грозовой баржи класса "Кит", и странное влияние на экипаж что нарушил все мыслимые инструкции, и готов хлопотать о ней и дальше. И если она так оказывает влияние на людей, то необходимо максимально оградить от контактов, а борт крейсера без экипажа, да в обществе Немизиса идеальный вариант…

– Принял Командор, – четко отозвался Данилов голосом уставного вояки, выждав паузу в ожидании продолжения, активировал обруч виртуальной связи.

– А мы как…

Взглянув на потускневших капитанов, Немезис равнодушно произнес:

– Карантин и передача дознавателям корпорации.

ГЛАВА 9

Натужно шумя пылесборником, ремонтный робот вылизывал каюту. Неторопливо сползая со стены черный жук с чавканьем убрал раструбы присосок и выдал трель о завершении работ. Зашумев сервоприводами складываемых манипуляторов укатил за спину человека колдующего над на дверной панелью запирающего устройства.

– Все, адмирал, – удовлетворенно хмыкнув индикаторам, техник, с улыбкой развернулся, – теперь и муха не пролетит. Все что просили, по высшему разряду. Стены выдержат импульс в упор, а дверь и тараном не прошибить.

– Вы свободны.

Едва успев отскочить в сторону, техник ударился локтем о стену. Зашипев под нос начала ругательств, недобро посмотрел в бронированную спину Немизиса. Беззвучно шевеля губами закачав головой, дал пинка жужжащему рядом помощнику. Сквозь глухой звук пробилась трель о не целевое обращение и серый панцирь медленно разгладил вмятину.

– Чего пищишь жучило?! Все вам железякам человек с ног сбить, а ну шуруй на катер, в ангаре устрою техобслуживание, – прикрикнув на уныло покатившего горбуна, ремонтник повеселел и насвистывая незатейливый мотивчик зашаркал по коридору.

Где в узком коридоре, прижался к стене уступая дорогу процессии из шести десантников. Громыхая подошвами бронированных скафандров, яркостью исходящего зеленым свечением поля биологической защиты фигуры затмили потолочные светильники. С каждым шагом гул сервоприводов усиливался пока не слившись в режущий слух скрежет, не замер на ровной ноте.

Выйдя на звук Немезис оглядел застывший конвой. Выслушав вирт рапорт старшего, мотнул головой. Среди коробки стальных тел со свисающими стволами мощных импульсных пушек, патрубками наплечных ракетных шахт, затерялась утонченная фигурка девчушки.

Без страха подняв взор, девчонка открыто взглянула омутом синих глаз. Естественно поправив локон ниспадающих струй смоляных волос с интересом оглянулась.

– Здравствуйте, – без страха оглянувшись, вышла из стальной коробки, – мне сказали что я пока поживу в отдельной каюте, пока не прибудем на Селенту?

Пройдя в каюту оглядела голый пластик, заинтересовалась блеском открытого санузла. Склонившись над хромированной впадиной заложила полы просторного савана, по голографическому шрифту – ранее бывшему прокладкой к грузу линз.

– Как интересно, – увлечено клацая клавишей распылителя, улыбалась журчащей воронке, – я такого и не видела, а что это?

– Стандартное место для физиологических потребностей, – вглядываясь в искорки неподвижных омутов детских глаз, Воин невольно ощутил каюту наполненную запахами и светом, словно за спиной грязно белого савана прячется оазис тропических зарослей, а легкая улыбка обласкала лицо лучами солнца.

По телу затеплились волны спокойствия и лицевые мышцы Воина задергались в непривычной попытке улыбнуться. Неподвижно застыв скальным утесом в тумане необычных ощущений Немезис уплывал в даль глухих звуков и нечетких контуров.

Запищала аптечка, шея взорвалась ледяным водопадом и по телу пронеслась остужающая волна, в сознании запоздало проснулись строчки о резком повышении гормонов и токсичности атмосферы. Замигали индикаторы необходимости полной защиты от внешней среды.

Стряхнув наваждение, очутился в каюте наполненной такими же истуканами.

– Сержант! Полная герметизация, агрессивная атмосфера!

Сигнал переданный по всем диапазонам волной движений встряхнул строй изваяний. С резким лязгом захлопнулись забрала, вскинулись стволы и взвыли генераторы, броня налилась нестерпимой зеленью энергетического поля, фасеточные сегменты обзорных щелей закраснели бликами, зарыскали стволы пушек, напряженно застыв десант ощерился для битвы.

– Ой а что это вы делаете? – подпрыгнув олененком девчонка оказалась под нацеленными стволами, заглянув в жерло орудия потрогала внутренний нагар, -… а там что то светится.

Сорвавшись с места вместе с девчонкой, Немезис коротко взмахнул, и по каюте разлетелся звонкий шлепок. Получив пощечину, волосы вздыбились фонтанов и тело отлетело безвольным кулем.

– Сержант уводите людей! – выдав команду, сразу же перешел на частоту Данилова, – Командующий, срочно аналитиков и экспертную команду, состав медики и химики!

– Принял!

– Составьте доклад на Ожерелье. Экипажи барж под арест, выставить охранение и вести полный карантин по классу А-2!

После секундной паузы Данилов отозвался уже не так уверенно:

– Принял Командор, – в голосе проступили человеческие нотки удивления, – Именно класс А2?

– Данилов у нас здесь неизвестный человек, с неизвестного судна, провел в контакте с экипажами предположительно сутки, и при этом мы наблюдаем явные симптомы не адекватного поведения людей пробывших длительное время в обществе объекта. Если это не симптомы неизвестного заболевания, то что это может быть?

ГЛАВА 10

Коридоры крейсера гудели от шума транспортных каров и шума голосов. Спешно перебираясь и обживая пустой корабль люди с интересом рассматривали стены еще залитые консервационной смазкой и удивлялись отсутствию экипажа. Но замечая блеск множества фиксаторов под потолком и характерные следы на полу от стальных ног ремонтных киборгов сразу же скептически ухмылялись. Корабль был полностью автоматизирован, а сейчас возникла необходимость в специалистах, которых вывели из "стазиса" и заселяют эту коробку нужными кадрами. С интересом присматриваясь друг к другу пассажиры расползались по свободным каютам для персонала, и только успев бросить вещи, сразу же получали уведомление согласно которому специалист должен был приступить к исполнению своих обязанностей согласно четкого плана восстановительных или исследовательских работ.

Дальняя палуба корабля перекраивалась бесщадно. Везде сновали ремонтные крабы и ползая по потолку и переборкам воздвигали новые перекрытия. От старой планировки осталась одна лишь каюта вокруг которой уже устанавливались дополнительные консоли медицинских стендов. Произрастая цветными мотками щупалец, обволакивая куб каюты паутиной кабелей и различными сенсорами, стойки аппаратуры регистрировали, обрабатывали, давали анализ по всему: состав воздуха, температура помещения, вплоть до узора био излучений ветвистыми волнами пульсирующего в такт биения сердца пленницы. Непрерывно снимая тысячи показателей исследовательское оборудование обрабатывало и выводило все данные на голопроекцию за которой сосредоточено следили лаборанты.

Двум группам людей ревниво поглядывавших друг на друга приходилось пользоваться одним и тем же объектом для изучений, и эта обстановка конкуренции не устраивала ни кого.

С хмурыми лицами и восполненными глазами люди в розовых балахонах с голограммами отдела вирусов, глухо перешептывалась. Попутно сверясь с мерцающими плоскостями личных терминалов, что вися на поясе проецировали столбцы цифр и диаграмм на уровень груди, смотрели на проекцию транслирующую стены каюты и девчонку увлеченно балующуюся с серебряной раковиной сан узла.

Включая и выключая термическое распыление, пленница жмурилась от короткой вспышки и удивленно наклоняла голову прислушиваясь к журчанию водоворота, смывающего хлопья сажи. И судя по радостным вскрикам и довольным улыбкам, процесс каждый раз вызывал одну и туже бурю восторга.

– Я не понимаю, что же все-таки тут было, – откинув световое перо, лысеющий толстячок сложил на груди пухлые руки, и индюком развалился в кресле, – ни каких следов. Если это заражение, то должна быть какая-то белковая структура! А у нас кроме записей десантников и этого… Адмирала, ни чего нет.

– Ригель вы уже сдались? – холодно усмехнувшись, оппонентка презрительно поджала губы, – я всегда говорила что вам не хватает упорства.

– Лайма, как будто вы понимаете в чем дело, – вернув ехидную шпильку главе медицинской группы, что в окружении чопорных ассистенток так же безрезультатно просматривали столбцы экспрес анализов, Ригель воздел мутные глаза к небу, – вы мне лучше ответьте, почему не работает иммунная система? Ни каких отмерших антител как положено в таких случаях, как будто человек здоров словно младенец…

Глаза высокой женщины с висящим словно на вешалке комбинезоном, блеснули не добрым огнем. Под начавшийся спор ассистенты обоих отделов понимающе переглянулись, и незаметно косились в ожидании словесной баталии с переходом на личности на дух не переносящих друг друга руководителей групп. Хоть какое то разнообразие в уже суточном торчании на адмиральском крейсере, а дать вразумительного объяснения странного поведения экипажей барж, а затем и крыла десантников так никто и не смог.

– … Да вы вообще сумеете распознать простейшие соединение белков от полимерной структуры?! – стараясь удерживаться в рамках звуковых интонаций научное дискуссии Лайма, расстреляла толстяка пылающим взглядом, – а здесь у нас явное вмешательство волнового характера. В лобных долях замечена истончение стенок сосудов омовения работа участков осязания, как вы еще это объясните?

– Лаймочка, – зная как реагирует оппонентка на снисходительную тон, Ригель вложил всю вежливость в ласковые интонации, с удовольствием наблюдая заострившиеся черты и без того лисьего лица профессора медицины Лаймы Свайкалис, – вы все сваливаете в одну пробирку. Это может быть последствия вируса, например военная разработка середины 21 века. Вспомнили? Клондамус! Он точно также действовал на органы восприятия, перегружал мозг ложными водопадами ощущений, а в итоге – параноидальная шизофрения…

Отключившись от трансляции обстановки вокруг каюты пленницы, где дискуссия уже потеряла научную мысль и скатывалась к выяснению отношений, что уже надоела своей постоянностью и низкой результативностью, Воин задумчиво смотрел на рубку управления штурмовиком. Шли уже третьи сутки заточения найденыша, но исследования только сегодня начались. Пока спешно развернули оборудование, пока собрали весь персонал, пленница была в заточении полностью изолированной от внешнего мира. И только три часа назад каюту стали поэтапно подключать к бортовым системам, а через них и потекли первые данные.

Отключенная от общей системы регенерации воздуха, каюта была заключена в несколько автономных систем жизнеобеспечения. Пленница была полностью отсечена от внешнего мира, но это и было основным препятствием в изучении природы ее феномена. На одних дистанционных параметрах было тяжело выстроить исследования, поэтому и топтались на месте исследовательские группы. Но пока накапливался статистический материал для научной гипотезы, можно заняться тайной появления пленницы.

Переключаясь на канал связи с Даниловым, Воин решил выяснить спросил:

– Какая информация по капсуле?

– Командор, точных данных еще нет, – Данилов покосился в сторону, зрачки забегали и адмирал его эскадры неуверенно добавил, – но если судить по меткам и логам бортового оборудования, получается что капсула с эсминца первого каравана…

– Вы хотите сказать что эта девчонка с первой волны колонизации? – Воин сразу вошел в слияние и окунулся в виртуальный поток, ощущение раздвоилось и на говорившее изображение Данилова накладывались строки заключений технических команд, разобравшие капсулу до стального скелета, – Но что эта капсула делала в нескольких астроединицах от Пандоры?

У него уже была своя гипотеза, по которой пленница была носителем какой-то мутации неизвестной болезни. Собранная накануне мозаика фактов разлетелась, причем совсем не желая срастаться в цельную картину. Показания капитанов и логи бортовых вычислителей указывали на то что капсула была подобрана в "пустышке", бедной на полезные ископаемые с непригодными для колонизациями каменными зародышами планет. И плюс еще странное сражение пиратов. Охранение повело себя более чем не адекватно. Насколько он выяснил из баз данных пиратские стаи всегда выполняли условия контрактов, в противном случае просто бы лишились конвойных договоров, а как не крути это довольно не малые а главное вполне дармовые заработки. А здесь нападение на караван, событие с далеко идущими последствиями. Что же заставило стаю наплевать на контракт?

Вызвав проекцию звездных систем, Немезис внимательно просмотрел рассыпавшиеся горошины разноцветных светил. Внося изменения озеленил острый клин планетных систем контролируемых корпорациями.

Планета Ожерелье переливалась на самом острие изогнутого когтя. Освоение систем закручивалось вместе с причудливой вязью залежей мезонита, а злополучная звезда Пандоры, поблескивала оранжевыми боками на другой стороне разветвляющегося туннеля освоения.

Капсула была подобрана как раз на середине прямой соединяющей две звезды, на сером не освоенном пространстве где еще не было оживленных грузовых трас и только шастали разведчики и стаи. Но странность заключалась в другом. Как пятиместная капсула экстренной эвакуации рассчитанная на пять человек, не способная на "провал" могла оказаться так далеко от Пандоры? Что бы удалиться на такое расстояние нужно мощность реакторов эсминца, а все эсминцы, вернее остатки вращались бесформенными грудами металла вокруг четвертой планеты оранжевой звезды.

Данилов проверьте записи бортовых вычислителей, установите с какого передатчика излучались сигналы бедствия. Из капсулы или эсминца. Второе – проанализируйте записи нападения пиратов, – неоднозначность ответов на последние события, начинала накапливаться тяжелым камнем предчувствия и Немезис на секунду остановился прикидывая возможные варианты развития событий, – Свидетелями какого сражения были транспорты? Обращайте внимание на вс меочи, даже если будут возникать невероятные гипотезы, анализируйте. В этом деле очень много странностей.

– Принял командор.

Выждав паузу для продолжения, проекция с Даниловым уменьшилось и растворилось в проекции в проекции каравана.

Величественные туши "Ковчегов" застопорили вращение первых колец и в раскрытые створки выскочили погрузчики с полосато оранжевой раскраской. Сноровистыми муравьями, заползав по гроздям жемчужин, облепили грузовые баржи стаей голодных насекомых. Заискрились короткие всполохи точечных сварок и одна за другой жемчужины отрывались от грузовиков и зависали в сторонке горошинами. Пройдясь словно саранча, первая волна погрузчиков сильно проредила гроздь и баржа предстала обглоданной веткой.

Принимая жемчужины "стазис" капсул с колонистами раскрытыми створками грузовых трюмов, туши Ковчегов насыщались до глухой задрайки трюмов. Не спеша отплывая в сторону, загруженные корабли освобождали место для нового колониального транспорта, капитаны которых спешили принять живой груз и по быстрее заполнить трюмы серебряными жемчужинами, что бы с чистой совестью сдать вахты помощникам и удалиться для отдыха перед напряженным завтрашним днем.

Ответственный момент погрузки протекал без задержек, принятие капсул с колонистами проходило в установленном порядке и по графику. Воин мог позволить себе отдохнуть, но поселившееся в сознании беспокойство от пленницы, не давало расслабиться. Не понимая что же именно его так тревожит, он переключился на трансляцию из каюты ставшей камерой.

Девчонка все играла с водой. Не уставая радоваться журчанию, безотрывно следила за водой, но в моменты когда взгляд отрывался от раковины, словно просыпалась и затравленно оглядывала металлические стены. С опаской поджимая ноги, куталась в хламиду из упаковочного шелка старалась что бы босые ноги поменьше притрагивалась к пластику полимерного пола. Тут наступило время подготовки ко сну, и ИИ крейсера подал единою команду для всех автономных систем.

Получив управляющий сигнал, пол в камере вспучился и изгибаясь под пробегающими судорогами перестройки, превращал угол камеры в ровные грани мягкого ложа.

Крик на уровне ультразвука забился в стенах, даже пробив фильтры направленных микрофонов ворвался в барабанную перепонку циркулярной пилой. Вскочив на раковину, без того большие глаза едва выскочили из орбит, а лицо исказилось в крике ужаса. Обхватив голову руками девчонка жалась в дальний угол безотрывно следя за последними волнами трансформации пола, превращениями бугра в стандартный лежак с мягким верхом.

Бурная реакция арестантки на обычную процедуру встряхнула наблюдавший персонал, даже стоявшие на вахте десантники нервно перехватили импульсные пушки, сдерживая импульс ворваться в камеру и решительно разобраться с причиной испуга.

– Какая реакция, – зачаровано проговорил Ригель, стрелой очутившийся в кресле и впиваясь глазами в показания сенсоров порхал рукой по проекции тела девчонки, – поразительная скорость реакции организма в крови уже предельный уровень адреналина. Мышцы готовы к трехкратному напряжению. Поразительно…

Касаясь груди увеличивал проекцию кожи до провалов межклеточных пор. Наблюдая бег крови, тут же увеличивал изображение до стремительного бега мельчайших красных телец со столбцами пояснительного текста.

– Лайма, нет вы только посмотрите, – забыв уже о часовом марафоне обмена колкостями Ригель, нервно наглаживал лысину, – вы видели!?

Вынужденная согласиться со всеми наблюдениями, Лайма стрельнула взглядом в сторону профессора, а затем казнила взглядом нерасторопную ассистентку что вовремя не вывела на ее терминал эту же информацию:

– Похоже что у нее все реакции протекают немного быстрее обычных людей, – впившись голодным взглядом в проекциею, Лайма пыталась высмотреть, чего еще не заметил Ригель, – а вы заметили приток к потовым железам, заметили какой ритм работы?

– Потовые? – растеряно произнес Ригель, снисходительная улыбка медленно растворилась в складках задумчивости и теперь уже все всматривались в выведенные на все проекции зала диаграммы.

Заинтересовавшись Немезис продублировал проекцию. Перед взором развернулся контур девичьего тела с заалевшими пятнами интенсивного потто-выделения, рядом побежали столбцы оживших анализаторов состава воздуха. Сквозь шелест шептуна пояснявшего столбцы специфических знаков моделей молекул и длинных строк химических формул, в сознании пробился голос Ригеля:

– Интересный состав вы не находите, – затем добавилось бубнение молодого ассистента и голос Ригеля взорвался радостью, -… Есть! Вот в чем вся соль!

Анализаторы высветили длинные цепочки молекул. Известные соединения узнавались и окрашивались зелеными цветами но большинство неизвестных комбинаций оставалось в таинственно красном цвете. Эфирные соединения выделяемые потовыми железами девчонки не раскладывались на элементарные частицы и имея устойчивую структуру не вступали в реакцию с окружающей атмосферой а продолжали висеть в каюте устойчивым покровом. А если судить по спешным экспресс анализам то комбинации легко распадались в крови человека на неизвестные составляющие, что могли активно влиять на органы восприятия и мозг вдохнувшего убойный коктейль запахов.

Немезис недоверчиво проверил еще раз показания анализаторов. По спинным имплатантам пробежал ледяной разряд. Подчинить волю человека комбинацией запахом, это совершенно неизвестная технология, рассмотренная братьями исследовательского корпуса Ордена, и занесенная в графу – неперспективное, так как требует полной перестройки человеческого организма и перепрограммирования на уровне ДНК. А если верить показаниям анализаторов, то у него в камере сидит невозможное, а самое главное опасное оружие.

Дав шептуну команду перепрограммировать ИИ на самостоятельную работу, сам поморщился от разрядов выходивших из гнезд шунтов слияния. Чавкающие звуки сменились волной онемения, а затем по телу вновь забурлила кровь. Сделав пробный шаг, дождался пока мозг перестроится на обычное восприятие своих глаз и ног.

С легким шипением створки шлюза разошлись и Воин вошел на этаж заполненный людьми в комбинезонах двух цветов исследователей. Десантники с лязгом вскинули стволы пушек и не подвижно застыв застрочили бессловесный вирт рапорт. Кивком отпустив старшего, Воин прогромыхал к застывшим профессорам.

Закинув наблюдение за арестанткой, неприменимая парочка сверлила Немезиса взглядами. Ригель слегка вздернув бровь, едва не скривился словно держал пробирку с опасным заболеванием, а Лайма на против готова была бухнуться на колени лишь бы ей дали возможность прикоснуться к тайне медицинского чуда – проекта Немезис.

– Вы готовы дать мне полное объяснение по особи?

– Еще рано говорить, – осторожно начал Ригель, сложенными за спиной руками пытаясь дать сигнал ассистенту убрать последнюю проекцию с общей проекции, – пока только поверхностные выводы…

– Я не требую от вас полного научного доклада. Сформулируйте основные моменты.

Перехватив ужимки, Шептун "воскресил" проекцию по остаткам в сети. Арестантку пытались покормить. Нетронутая пища привезенная роботом так и осталась лежать на подносе, лишилась только фруктов.

– Я могу сформулировать некоторые моменты, – Лайма презрительным взглядом облила вирусолога и выступила вперед. Доставая макушкой едва до плеча закованной в бронь фигуры, гордо выпрямилась возвышаясь над Ригелем почти наголову, – Мы имеем дело почти с обычным человеком. Но есть моменты указывающие на некоторую модификацию. Частично перестроенные органы восприятия. Улучшенный метаболизм. Высокая скорость нервных импульсов и активность участков мозга у обычных людей находящееся в серой зоне.

– Она рождена измененной или это мутация?

– Нет, не совсем. Ряд признаков указывает на естественное рождение, – слегка заалели щеки и чуть дрогнул голос, – развитые органы половых различий, та же самая пуповина, и возрастные изменения костей. Все указывает на естественность рождения и развития. Но есть и необычные моменты. Вот взгляните.

Ассистентка оперативно вывела на проектор запись бесконтактного сканирования и перед Воином развернулось изображение обнаженной девчонки. По залу пронеслось мужское прицокивание и сдержанный выдох, и вроде, скрежет зубов призёрок мужских поеданий взглядами.

Утонченные обводы тела, неестественная чистота мраморной кожи, необычный тонус всех мышц притягивали мужской взор и придавали обладательнице сходство со зреющим бутоном, что пока не расцвел, храня внутри страсть способную утопить в бездне немыслимой телесной похоти ни одного мужчину.

– Вот эти следы, – изображение перевернулось и по всем мышцам тела пленницы забелели плотно рубцы шрамов, – на вид обычные рубцы, но по своей глубине и разветвленному строению…

Верхний слой кожи проступил белым туманом и показалась красная вязь мышц, а на местах шрамов происходило разветвление и даже некоторые сухожилия прирастали к краям, словно служили стяжками не дающими зарасти и рассосаться длинным разрезам. Скачок. Сквозь красную муть проступили узоры нервных волокон, с повышенной плотностью вязи именно у основания всех разрезов.

– Хирургическое вмешательство?

– Мы тоже так подумали, но провести такую операцию, без единого оборванного волокна, лишнего надрезанного сухожилия – невозможно, – Лайма развела руками, но бросив на возвышающуюся фигуру, замерла в боязни высказать предположение, – хотя, мы рассматриваем медицинские достижения только Федерации Корпораций.

Оставив не высказанный вопрос без ответа, Воин перевел взгляд огненных белков на Ригеля. Поежившись под взглядом абсолютно красных глаз без намека на зрачки, лысеющий профессор встал.

– Как вирусолог могу предположить, что влияние на окружающих людей может происходить через эфирные соединение вырабатываемые развитыми потовыми железами. В верхнем слое кожного покрова плотность и развитость клеток отличается от обычной кожи- в разы. Проникая в организм другого человека, пахучие соединения под действием крови распадаются на агрессивные флюиды способные изменить картину органов восприятия вдохнувшего человека, – задумавшись над продолжением виновато сослался на не хватку времени для полного заключения проговорил. Немного подумав, Ригель задумчиво рассуждал в слух:

– Исходя из промежуточных данных могу утверждать, что после пребывания под действием такого коктейля, у человека образуется стойкая зависимость. Попавшие в кровь вещества, оседают в коре головного мозга и распадаясь на составные части, влияют на картину мироощущения человека довольно мощными галлюцигенами. Устанавливаются новые нейронные связи, чуждое соединения формируют закладку новых моделей поведения. Вырабатывается новый биоритм, происходит перенастройка биоволн человека на нужную волну источника флюидов, можно сказать человек настраивается под носитель и становится полностью зависим от информации заложенной в запахе.

– То есть, пораженный человек управляется запахом? – Пораженно спросил Воин.

Ригель согласно закивал, но ту же поправился:

– Я не утверждаю это на сто процентов, но думаю что мои предположения верны на девяносто. И попутно еще возникла мысль, что не нужно человеком управлять, достаточно заложить определенную био-программу организму, и уже он сам, на собственных органах будет вырабатывать нужную цепочку феромонов, тем самым поддерживая нужную концентрацию веществ в крови! – Вновь погрузившись в раздумья Ригель, взволновано заходил вокруг кресла и бросив на проекции напряженный взгляд вдруг побледнел, – А если с такими технологиями влияния на биологию человека, представить, скажем как информационный биовирус, то мы получаем один толчок и быстро расползающуюся эпидемию. Ведь каждый человек уже будет способен вырабатывать такую же комбинацию веществ. Это… Это будет чума…

– Какова скорость от начального контакта, до полной зависимости?

– Если взять за основу эфирную летучесть, – бледный Ригель пораженный масштабностью всего самолично озвученного обессилено свалился в кресло, задрав глаза в мысленном подсчете, не весело усмехнулся, – зависит конечно от плотности воздуха, ветра, атмосферных характеристик, но в условиях закрытой экосистемы… от десяти секунд до минуты максимум.

ГЛАВА 11

– Силу и Разум Сыну, – ответ Учителя, пронесся по сознанию ледяным ветром.

Сметая пыль неуверенности, заполонившей туманом четкую дорогу будущего, голос наставника принес с собой непоколебимую уверенность в собственной силе и мощи Ордена.

Открыв сознание для Слияния, Воин расслабленно закрыл глаза и отдался оглушающему биению двух сердец, покрывающего убаюкивающим ритмом неприятную процедуру извлечения образов памяти.

Сознание вздрогнуло, словно холодные пальцы пренебрегли общим наркозом и пронзили студень мозга насквозь, активно закопошившись в извилинах, оставили на месте скопированных образов памяти пятна сосущего холода.

– Сын ситуация не обычна, – Учитель воплотился в сознании таким же невозмутимым приведением, только перешел на шелест истрескавшихся морщинами губ, – появление этой особи покрыто неопределенностью не дающей четкой модели будущего. Тебе нужно узнать больше о тайне ее рождения.

– Учитель, я готов на все, что в моих силах. Но на мне ответственность за судьбу каравана, а странности вокруг меня множатся в геометрической прогрессии. А для выработки устойчивой модели поведения я не имею ни одной гипотезы связывающих эти факты. Единственная нить ведет в глубь серого пространства. В пиратские стаи, – в памяти тут же заискрились фактами досконально разобранные Даниловым бортовые записи грузовиков и разбор короткой стычки в космосе, – Стая явно не хотела огласки происходящего в системе, и даже пошла на нарушение конвойного договора, стараясь уничтожить баржу подобравшую капсулу. Но остается еще много вопросов. Почему стая пыталась уничтожить капсулу первой волны колонизации? Кто эта девчонка? Удачный эксперимент лабораторий? Представитель дикой колонии? Много вопросов и нет ответов. Я растерян Учитель. Мне не хватает данных для устойчивой модели происходящего.

– Ты прав сын. Модель задачи не твоего уровня. Но тебе необходимо самому искать ответы на эти вопросы.

– Учитель я всего лишь воин первой ступени, – проговорил Воин понимая что признается в слабости, ко кому еще можно открыться как не Учителю, – здесь нужен Воин-мастер девятой ступени!

– Одно из условий Ушедшего была самостоятельность исполнителя, – глухо произнес Учитель. В глазах которого читалось понимание состояния охватившего молодого воина еще не успевшего перейти даже на вторую ступень, а оказавшегося на контракте что будет не по зубам и многим мастерам. Ведь воины не должны думать над исследовательскими моделями, и тем более не воплощать идеи обустройства новых колоний. Вдобавок еще и попутно возникшая загадка особи носящая явные следы генного вмешательства. И все это свалилось на плечи молодого и далеко не самого идеального воина Ордена, – Наш совет- начни с пиратского клана. Выясни происхождение и все странности вокруг особи, а мы пока подготовим транспорт для перевозки феномена.

– Учитель?- Воин нахмурился от перспективы ввязываться в "просвет" пиратского клана имея на плечах девять колониальных Ковчегов, – Возможно ли избежать необходимости "просвета?

– Просвет это не требование, а необходимость, сын. И тебе решать наступило время или нет. Мы осознаем тяжесть положения и предлагаем тебе взыскать долг с одного человека. Он может оказаться полезным для твоей миссии. Мы предупредим его о твоем появлении.

Клубящийся полумрак за спиной учителя проступил формами людей, машин, чужого неба и образов чужой памяти, что все больше проступая заструились четкими контурами, цветами.

– Силу и Разум Сыну…

Образ Учителя покрылся бледностью и с хрустальным звоном растворился на стремительно надвигающейся лавине звука и цвета. Очутившись в середине накатившего вихря Воин превратился в воронку жадно впитывающую водоворот давно прошедших событий. Осознавая информацию передаваемую в сжатом виде, мозг трещал от силовой записи в сознание, но не дремавший шептун тут же убирал критические объемы в буфер искусственного накопителя и в более щадящем режиме заполнял мозаику уже ставших своими воспоминаний. Обрели черты лица людей, узоры звездных карт, причудливые изгибы техники, и Немезис потерял сознания.

Рубка штурмовика проступила неторопливой вязью бегающих огоньков, а затем отяжелела контурами серебряных консолей. Индикаторы светились успокаивающей зеленью, а шептун отдавливал затылок плановыми сеансами с ИИ "Ковчегов". Вспотевшую голову защипало. Выведенные из черепа контакты украсились сиянием и разрядились синими искорками, тут же лапки обруча управления жадно припали к вискам.

Образ Данилова проступил не на обычном в фоне засевшей за консолями экипажа "Ковчега", а в полутемных стенах личной каюты. Сонно хлопая глазами, адмирал не четким взглядом сфокусировался на посмевшем побеспокоить в столь неурочный час.

– Данилов принимаете командование над караваном…

ГЛАА 12

Космос заиграл всем гроздями звезд. Переливаясь цветами, далекие светила прятались за туманностями и пологами астероидных скоплений.

Оставляя караван, медленно сжавшийся до едва заметных искорок, штурмовик вырвался на простор словно засидевшаяся в клетке птица. Просеивая сквозь лучи сканеров тысячи километров пространства, корабль все наращивал ускорение пока пламя дюз не сфокусировалось в белые клинки.

Решив не пересаживаться в "аквариум" Немезис пожалел о своем поспешном решении. Судя по сенсорам удобного для "провала" пространства, переплетения магнитных полей и гравитационных ям ему еще не видать не один час полета, а набранное ускорение уже давило на восприятие замедленными реакциями. Вздохнув, Воин вызвал проекцию звездной системы.

Переданные Учителем воспоминания принадлежали бывалому Немезису, а судя по четким координатам возможных маршрутов, подробные ориентиры и емкие слова примечаний, говорили что еще пару годков и Воин-мастер перейдет на уровень учителя. Будет торжественная церемония в Зале Славы, и под чтения Скрижалей, еще кровоточащими боевыми имплантантами юнцы произнесут Слова. Клятву на верность принципам Ордена.

Едва не провалившись в транс Воин встряхнул головой. Пытаясь вникнуть в образы чужой памяти, не довольно буркнул:

– Еще не хватало зависнуть как "зелени".

Затылок потяжелел и в сознание возник насмешливый голос Шептуна. Сколько раз, вот так, внутри, возникает сосед по телу, всегда Воин удивлялся способности искусственного разума вести себя разнуздано и наплевательски на все правила хорошего тона. Шептун умудрялся быть одновременно искусственным разумом с выдающимися способностями к системному анализу, и в то же время был, в большинстве своих явлений нестерпимым наглецом, без уважения к авторитетам, не признавал никаких законов над собой, и единственное чем его можно было пронять это только доводами и стройной логикой. Но также, даже в стройных логических моделях рассуждений, шептун умудрялся находить лазейки нестыковок и слабой аргументации, и выступал с разгромной критикой приправленной едким набором эмоций и комментариев.

Воин повернулся к аквариуму, что блестя отражением разноцветных индикаторов управления, темной пустотой отражения отразил бледную хмурость сидевшего в кресле воина.

– Что уже соскучился? – словно кривляясь серьезному выражению Шептун вмешался в органы зрения и отражение расплылось в ехидной ухмылке, – Да ты это, ты.

– Знаю.

– Если знаешь то чего каждый раз пялишься на отражение, как на невесть что?

– Думаю что пора произвести перепрограммирование основных систем управления зрительными нервами, – произнес Воин пытаясь уловить хоть тень страха в тоне мысленного собеседника.

Развалившись в кресле отражение деловито растопырив ладонь серьезно погрузилось в чистку фаланговых соединений бронированных пальцев, отвлеченно отвечая:

– Давай, давай заодно промой организм, обнови состав крови… и вообще, – бросив занятие, отражение возмущенно лязгнуло, закидывая ногу на ногу, – чего ты угрожаешь? Думаешь испугался? Без меня тебя соседушка мой бросят в чан, а меня запрут в вирте без права на слияние и кому от этого будет лучше? Так что давай жить дружно. Душа в душу. Все же ни чужие сознания. Так что давно уже пора меня принимать как часть себя. Все что тебе так во мне не нравится, это твоя зажатая, и пережатая психика.

– Закончил, – хмуро отозвался Немезис, не желая возвращаться к диспуту на эту заезженную тему о природе отражения, – ты по делу?

– Конечно по делу, – закончив проверять плавность ходя локтевых лезвий, отражение со щелчком о подлокотники вогнало спаренные клинки в пазы предплечья, – ну что, пора поговорить? А то я смотрю ты уже паникуешь, чуть что сразу к Учителю: " Папочка что мне делать?!". Взял бы троечку эсминцев, с полторы сотни истребителей и полетели бы, поскользили, немного постреляли и сами бы всё узнали.

– Мы и так летим. И все узнаем без стрельбы.

– Ага летим, только придется лазить по станциям забитыми толпами кричащих человеков: "Демон! Демон!…", – кривляясь показывая картинный ужас простого люда при виде Немезиса в полном боевом снаряжении, Шептун скривился словно унюхал запах страха, -… и выискивать севшего на "рифы" звездного волка, да какой там волка – беззубого пса.

– Нам нужна любые сведения происхождения девчонки. А этот торговец общается о стаями довольно плотно, и через него проясним тайну появления девчонки. И здесь необходимо действовать без "просвета" иначе получим стычку со всеми стаями сектора. А у нас на плечах колонизация, и приоритету задачи намного выше чем зачистка сектора.

– Да, конечно же, пираты так всё и выложат, стоит торговцу только заикнуться, как все тайны так и посыплются в трюм.

Шептун одарил много обещающим взглядом, и постучал по голове.

– У тебя вот эта штука, где серый кисель для чего? Если она альтернатива проекту "Немезис", то там уже все концы зачищены и скорее всего ты никого уже не найдешь, по крайней мере живым. Нужно лететь на планету, воздвигать колонию и ждать пока придет наш флот. А потом, – сжав кулак до скрежета броневых чешуек, Шептун зло усмехнулся, – пройтись утюгом по всем окрестностям и сразу все станет на свои места. Если там где-то пираты мудрят- сжечь в порошок, а если там СБ ФК мудрит, то… э, тоже почистить забрало до кровавых подтеков, что бы не лезло не в свою вотчину.

Воин покачал головой. Если следовать таким советам, то война между Корпорациями и Марсом вспыхнула бы с такой скоростью, что не успев оглянуться как планеты пылали бы в заревах орбитальных бомбардировок. Такие модели развития вероятностей существуют в Совете Учителей, но серьезно их ни кто не рассматривает. Война не нужна никому. Хрупкое равновесие достигнутое между Федерацией Корпораций и планетой одиночкой, пусть даже населенных сплошными воинами, уже длилось двести лет и какие бы политические движения не возглавляли парламент корпораций, разжигание войны в одной планетарной системе не хотелось. Это же будет происходить ни далеко, не за много световых лет, а мезонные лучи выжгут вакуумные дыры прямо над мегаполисами. А десант из стальных тел тремя волнами ополовинит населения любой столичной планеты за сутки, хотя в виртуальности был рекорд и за восемнадцать часов, и все лишь при трех процентах потерь.

Но в памяти, тут же всплыл ролик из недр СБ. Виртуальные учения Корпоративных Сил Безопасности, которые в одно время усиленно продвигались одним политическим движением в парламенте, но ряд несчастных случаев и нескольких публичных разоблачений, с громкими отставками – проект мирно похоронили в архивах, но нет от нет он все же возникал на просторах корпоративных виртов.

К красной жемчужине со всех сторон устремились армады флотов корпораций, с эмблемой щита с голубой планетой Земли в ожерелья разноцветных планет Федерации Корпораций.

Братья "Ковчегов", только в боевом исполнении, с грозным вращением грибков турелей, ощерились катапультами истребителей, хищные контуры "Акул", играя бликами фиолетовых сегментов кокон полей заполонили обзор до полной непроглядности звезд, а следом плыли хребты транспортов обвешанные рядами сфер набитых десантом.

Блокируя известные траектории взлетов с поверхности, боевое прикрытие флота перестраиваясь в подобие стального панциря, плотной завесой энергетических залпов блокирующих любую попытку прорыва как во внутрь так и наружу от обреченной красной планеты.

Зависнув вдали от смертоносных орудий крепостей, что утыкали черную поверхность естественных спутников переливами желтых куполов энергетических куполов, армады терпеливо ждали когда подтянуться тучи грузовиков.

Наконец флот открыл брешь для косяка брюхастых барж с оранжевыми гроздями топливных цистерн. Вокруг топливных танков кружили рои заправщиков, деловито снующих от длинных резервуаров до ломаного строя щербатых астероидов, что подталкиваемые буксирами, шли стаей каменных глыб.

Зависая над черной поверхностью астероидов, челноки стыковались с заправочными мачтами смонтированных на поверхности двигательных комплексов, сливали топливный запас и свечой уходили за добавкой.

Как только глыбы вышли на исходные позиции, астероидное поле украсилось вспышками оживших силовых установок. Разогнанные многокилометровые огрызки скал оперялись длинным хвостом струй и неслись на неприступные крепости Фобоса и Деймоса.

Первый десяток астероидов раздробились плазменными залпами тяжелых орудий защитников, но начавшие атаку флоты оттянули на себя ослепительные сгустки залпов и первые астероиды проскочи заградительные залпы устремились к беззащитной поверхности спутников.

С электромагнитной бурей во всех диапазонах связи, сдетонировали заложенные заряды мезонита. На местах ударов о поверхности лун взметнулись клубы веками неподвижной пыли, вспыхнуло пространство и четко проступили контуры крошившейся луны. Сквозь огненное марево бушующей энергии, проступили стремительно расширяющиеся трещины разломов. Сметая монолитные конструкции пирамидных крепостей, сложных переплетений транспортных коммуникаций и башен дальнобойных орудий, появились первые языки расплавившиеся породы, и по поверхности потекли первые реки магмы. Новые вспышки уже породили целые моря бушующей энергии.

С каждым секундой естественные спутники сотрясались от мощных тектонических сдвигов вызванные новыми падениями каменных глыб. Спрессованная миллионами лет недра не выдержали направленных ударов и разрушительных взрывов, и естественные спутники стали распадаться на отдельные фрагменты. В начале рассыпался и оплавился верхней слой, а затем массивными кусками треснуло ядро спутника. Обломки сплетенные узами инерции еще держались компактной группой, но сила притяжения Марса брала свое.

В жидкой атмосфере первыми стали сгорать более мелкие куски, за ними потянулись обломки по крупнее, следом обрушился поток оставшихся астероидных таранов. Марс запылал росчерками огненного дождя, а затем обрушилось небо. По всей поверхности вспучивались огненные возмущения атмосферы, зарождались песчаные бури, по всей поверхности расползлись сети всполохов и коричневые волны вздыбившихся песков.

– М-да. Знатная страшилка. Тогда нужно аккуратнее. – резюмировал Шептун, но уже без дежурной усмешки, – Кстати, я то явился еще с одной задачей.

Развязанные интонации исчезли и на Воина взглянуло его же отражение в глубокой задумчивости.

– Помнишь я жаловался на подарок от Создателя? – встревожено спросил шептун, – Так вот, закрытая область опухоли расширяется. И я не могу этому помешать. Все мои попытки поставить защитные фильтры и барьеры просто исчезают, а закрытая область уже занимает до тридцати процентов памяти. Под угрозой уже основные нервные каналы имплантатов. Дублирующая нейронная сеть несколькими ключевыми узлами уже пропала за барьером. С такой прогрессией скоро не останется ресурсов для обычного слияния.

– О, разум! – воскликнул Воин, обессилено откинувшись на спинку кресла.

Проблема с информационной опухоли в текучке задач была как то упущена. А сейчас представала во всем масштабе. Если шептун начинает признаваться в собственном бессилии на территории где искусственный разум был властителем всей электронной начинки, то проблема уже вышла за рамки его возможностей, и сам он уже не справляется. Но чем может помочь Воин, который всегда отвечал за принятие решений и никогда не вникал в особенности работы электронной составляющей общего организма?!

– О, Скрижали! – растеряно произнес Воин.

– Я бы сказал проще, – поддержал шептун понурым голосом, – мы по уши в дерьме! В собственных накопителях у нас сидит какая-то зараза, что уже начинает вмешиваться в работу систем! А мы ничего изменить не можем. Как думаешь чем нам это грозит!?

– Разборкой, – пробормотал воин, прислушиваясь к ощущениям, но кроме привычной тяжести в затылке и виртуальных рапортов систем контроля имплантами, он ничего не ощущал. Единственное только сейчас обратил на едва уловимое замедление общих откликов. Выходит процесс уже стал ощущаться человеческим сознанием.

– Но Создатель не стал бы вредить. – задумчиво произнес Воин, – Это утверждение берем за основу. А если брать во внимание последнее слова о желании исправить положении вещей, то выходит…

– Выходит все боком для нас с тобой, – раздражено перебил Шептун, – мы в роли подопытных мышей, на которых Создатель поставил эксперимент. И теперь мы расхлебываем последствия. Вот дерьмо! Вот влипнули!

– У нас нет выбора, – произнес Воин прерывая ругательства соседа по телу, – Поэтому продолжаем выполнять свой долг. Делай что должен, сбудется что суждено…

– Фаталист хренов, – пробурчал Шептун, и спустя миг согласился, – согласен. Вариантов то особо и нет. Так что там дальше планировали?

– Темень. Судя по памяти ветерана, там есть орбитальный комплекс Свободных Картелей, где и обитает должник Ордена.

ГЛАВА 13

Звездная система Темени, получила свое имя благодаря умирающему светилу. Красный карлик выделял скудное свечение, едва хватавшего для первой из десяти планет. Остальным, печально вращавшимся безжизненным кускам скал, достались километровые ледяные шубы и бушующая бурями гремучих смесь, из абсолютно непригодных для дыхания людей газов.

Не дружелюбная атмосфера, баснословно дорогие проекты по воздвижению поселений с пригодных для проживания людей условиями, требовало от планет наличия богатых залежей. Но первые разведчики не обнаружили на планетах лакомых месторождений, и освоении поверхностей даже не рассматривалось в проектах. А вот естественные спутники наоборот- впечатляли залежами редкоземельных металлов, тем самым оставляя системе шанс на освоение человечеством.

Но волна звездной экспансии прошла систему стороной. Устремленные за залежами мезонита, корпорации выбирали только системы где были собственные залежи вещества способного обеспечить флот собственными топливом для реакторов "прокола".

И выставленная на аукцион звездная система покинула топ лис торгов. Воздвигать орбитальные комплексы для миллионов работников, решать проблему питания, запасов кислорода, все это выливалось в дополнительные вложения которые корпорации не стремились делать на пограничных системах, отсюда и созрел приговор: "Для корпоративной разработки не пригодна".

Но для маленьких компаний, зачастую родственных кланов, Темень стала вторым домом. Начало освоения заложил бум на вольфрам с кадмием, что залегая на лунах мертвых гигантов открытыми пластами, дал толчок к объединению несколько родов со слиянием активов, позволивших приступить к постройке орбитальной станции вокруг пятой планеты. А затем возрос спрос и на остальные редкоземельные металлы, подтянулись Вольники, и на станции закипела жизнь. К орбитальному городу пристраивались новые модули, открывались представительства планет, образовывались целые династии. И будущее представало в радостных картинах.

Но начавшийся бум прекратился так же как и начался. На рынок вышла освоенная звездная система с такими же залежами металлов, да еще и с несколькими кислородными планетами. Патент на освоение выкупила одна из корпораций-монстров и в миры Федерации Корпораций потекли реки металлов по более низким ценам. Обрушившиеся цены похоронили под собой не только рынок, но и надежды множества людей связавших свою жизнь с Теменью. И система пустела. Вымирала.

Те кто мог улететь в поисках новой жизни давно уже забыли орбитальный город, а остались только те кто сделал ставку на Темень и проиграл, погряз финансовых проблемах, влипнул в неприятности с законом.

Орбитальный мир еще пытался жить по корпоративным законам, имел собственное правительство и службы правопорядка, но все больше и больше чувствовалось влияние пиратских стай. Что не чувствуя давления корпоративных законов насаждали свои порядки, превращали станцию Темени в свою перевалочную базу, вербовочные пункты для набора новобранцев. Уж очень удобно располагалась Темень, ровно на границе, между серой зоной слабо освоенной вселенной и пространством Федерации Корпораций.

И спустя полвека уже повзрослело поколение людей, знавшее жизнь только по вони пота в душных рубках добывающего траулера или мелкого торговца, пытавшегося свести концы с концами, занимаясь полулегальными операциями. А остальная вселенная, представлялись такими же островками орбитальных станцией, где так же вкалывают на лунах, продают закупщикам метал по мизерной цене, едва хватавшей на кислород, обновление комплектующих для добывающего катера и предел мечтаний – новый траулер…

Штурмовик вынырнул в обычном пространстве смазанным контуром в ослепительных сполохах энергетических разрядов. Темная броня вяло отражая угасающие разряды, с металлическим шорохом укрыла алмазные грани грибовидных верхушек реакторов "прокола" пространства.

Подчиняясь коротким рывкам маневровых двигателей, штурмовик сориентировался под бардовыми переливами Темени. На фоне меланхоличного движения коричневой планеты, выделялась россыпью огней космическая станция. Стройные формы нанизанных на единую ось серебряных блинов, давно увязла в пристройках. Уродливые наросты дополнительных модулей, жилых комплексов, фабричных пирамид, превратили огромный цилиндр, в развороченный метеоритным дождем набор конструкций. Если бы не постоянно снующие вокруг светлячки кораблей, станцию можно было бы приписать к выпотрошенной мародерами свалке кораблей.

– Вас приветствует автоматический диспетчер, – ожил эфир заезженным голосом былой роскоши, – Мы рады видеть вас в нашей системе и готовы предложить самый широкий выбор услуг.

Тут же по проекции понеслись не умело составленные рекламные ролики, яркими словами, аляпистыми нарезками выдранными из более качественных роликов, рекламные заставки предлагали посетить лучшую гостиницу, лучшие мастерские и также самые богатые склады с неисчерпаемыми запасами металлов.

Реклама закончилась, изображение поплыло разводами и проступила кресло с ТЕЛОМ. Толстые складки лица ниспадали водопадом и сквозь расстегнутый до объемного пуза комбинезона пробивалась не естественной бледноты пухлость нездоровой кожи. Обжав сардельками пальцев лысину с редкими зарослями волос, тело ожило сиплым голосом:

– Диспетчер слушает.

– Корабль среднего класса просит стыковки с заправкой, – Воин проговорил стандартную фразу, равнодушно наблюдая как рывком развернулась туша, и уставились на него мутными глазами с полопавшимися сосудами.

Прошла секунда, вторая, а выражение лица оставалось таким неподвижно растерянным.

– Нет. С рифами нужно заканчивать, – диспетчер встряхнул головой, и от висков с чавканьем отвалились серебряные кругляшки, оголив багровые место присоса, – Слышь Фрэнк? Прими вызов со второго канала, а то еще доза не пролетела, а мне уже всякая гадость мерещится…

Оставив без внимания сравнение, Воин дождался проекции второго диспетчера. Молодой парнишка с еще не выветрившимся налетом романтики во взгляде, с опрятным воротничком комбинезона недовольно бормоча развернулся к проектору связи и тут же онемел.

– Демон…, – прошептав прозвище, сменщик тут же подобрался и слегка заикаясь, собрал всю серьезность в грозно сдвинутые брови, – Приветствую вас на Темени. Сообщите цель прибытия.

– Ознакомительная.

– Э…, – парень неуверенно улыбнулся, поправив тесный ворот покосился в сторону, – А более подробно? И я сразу определю "яму" к которой вас пристыковать.

Думая где возможно сейчас найти осевшего торговца, но судя по чужим воспоминаниям имеющего связи со стаями, Воин ответил:

– Торговые склады.

– Принял, – облегчено выпустил воздух молодой диспетчер, тут же делая отметки в журнале, шелестел клавиатурой древнего пульта, – Заправка полная, по какому классу, сопровождающего?

Блеснувшие глаза выдали личную заинтересованность и Воин согласился на гида. Хотя в памяти имелись все планы станции, но судя по надвигающейся стене станции, со следами свежих пристроек или безжизненных черных провалов некогда жилых модулей, планировка беспрерывно "улучшалась".

Штурмовик принял управляющие сигналы с зарослей выпирающих антенн, и черные полумесяцы залавировали между пристройками. Наконец корабль остановился перед створками с надписью выведенной от руки: "Ублюдки! 108 шлюз только для гостей!!!" и гигантские створки ожили лепестками диафрагмы.

ГЛАВА 14

Воздух вокруг налился синевой и защекотал ноздри запахом озона. Лучи закончили ощупывать легкую броню и растворились в клубах теплого воздуха. Стеклянная кабинка разошлась и Немезис шагнул в объятия полумрака шлюза. Мерцающая стрелка древнего указателя поделила потолок пополам указывая на обтертые временем створки переходного тамбура. Облезлая краска белых букв советовала крупногабаритный грузы просунуть в безжизненный провал таможенного терминала, а новоиспеченным жителям приготовиться для процедуры вживления нового регистрационного чипа.

Шаги отозвались лязгом, не успев разбежаться эхом бесцеремонно прервались скрежетом проснувшихся створок. Привыкшие к стерильному воздуху сенсоры, едва не активировали полную герметичность, но разобравшись в густом аромате, больше походившем на плохо убранную столовую, ограничились поднявшейся от груди полумаски намордника.

– А это еще что за…, – скрипучий голос охранника исказился звуковой мембраной, но сохранил все признаки недоумения.

Породив за бронированным стеклом подобие суматохи, охранник взвился свечой судорожно нащупывая висевший на стене укороченный излучатель. Обернувшийся на вскрик напарник, побледнел, одновременно затараторил в усик свисающего со щеки микрофона, призывы помощи.

Коротко взвыла сирена и мерцавшие провалы боковых туннелей лязгнули, сомкнувшись бронированными створками. Тут же открылись потолочные люки и Немезис оказался под прицелом спаренных стволов пехотных башен.

– Всем спокойно.

В примирительном жесте разведя руки Воин неподвижно застыл на просторной платформе. Начинать визит с бойни в тамбуре ему не хотелось, но испуганные лица за броневым стеклом и нервное подрагивание рук охранников могло и не оставить ему выбора. Пытаясь придать своему тону самое нейтральное выражение, Воин произнес:

– Я не имею агрессивных намерений, но если вы активируете башни, я вынужден буду защищаться.

Немая сцена затянулась, пока не прервалась приближающимся криком:

– Что за идиот врубил секторное вторжение?!

Голос затих эхом и за полукруглой панорамой стекла показался худощавый офицер. Недовольно застегивая последнюю липучку комбинезона, зыркнул на посетителя.

Вновь отвернувшись к бледным охранникам, прорычал:

– И что? Теперь каждому недоделанному клону должен вырезать извилины, что бы самый последний придурок дежурный смены знал как выглядит Воин Ордена?!

– Но господин майор, они же сразу всех… и вооружен. Я и подумал.

– Слушай ты…, – найдя жертву раздражения, смуглолицый выходец южной Америки зашипел змеей, – когда мозги раздавали, твоя мамочка в сортире носик пудрила?!

Высказав все, что он думает о тяжелой наследственности обречено вздыхающих охранников, офицер перевел дыхания набирая воздух для новой тирады, но передумав, обернулся на причину плохого настроения, терпеливо ждущей пока отключатся прицелы потолочных башен.

– Так, так, так… какие гости, – попутно коснувшись пульта прекратил далекое надрыв сирены, майор хищно улыбнулся, – что же могло занести непобедимого воина Ордена… в такую задницу?

– Туризм, – равнодушно отозвался Немезис.

– Чушь собачья, ты еще скажи что решил гербарии тут собирать.

Броневое стекло втянулось в потолок и офицер вышел на платформу. Протянув руку, громко рассмеялся:

– Немезис – турист. Ха! Смешнее шутки не слышал…, – натянув маску радушного хозяина, офицер во всю продолжал улыбаться, сыпал шутками, но в глазах промелькнула тень беспокойства, – Я майор Карлос, я заведую местным курятником, – наградив тяжелым взглядом охранников, тут же за изображавших занятость, презрительно скривился – гордо именуемым – Сектор первичного контроля. А вот с такими…вояками бывший десантник доживает старость.

Немезис просканировал лицо и шептун подтвердил преклонный возраст лицевых мышц под натянутой омоложенной кожей, а состав искусственной шевелюры смоляного цвета имел четкие характеристики недавнего вживления.

– Я могу получить разрешение на посещение станции?

– Ну… по большому счету да, – Карлос ослабился, и посмотрев на турели все продолжавших мигать индикаторами захвата цели, задумчиво поиграл тонкой трубкой пульта управления, – но знаешь, у меня есть просьба. Я хочу умереть своей смертью. А появление вашего брата, нутром чую – одним трупом не ограничится. Хотя это уже заноза не в моей заднице… но порядок есть порядок.

Каждое появление "немезисов" в населенных местах всегда оборачивалось массой проблем для представителей местных властей, и больше проблем получалось от попыток выдворить "немезиса" чем если бы он спокойны сделав дело, так же незаметно растворился как появился. После серии разгромов учиненных при задержании Воинов Ордена на планетах Федерации, все-таки было принята негласная договоренность, так как "немезис" подданный другой планеты с него берется заявление в мирных целях и в случае возникновения конфликта после аварийных служб, медиков и первичного дознания Законников в происшествие уже перерастало в юридические баталии.

– Моего заявления будет достаточно?

Карлос поиграв губами, собрал на лбу складки задумчивости и по стариковски крякнув полез в клапан серого комбинезона. Достав серебряную горошину фиксатора аудио видео информации, задрал голову пытаясь грозно взглянуть в горящие огнем разрезы глаз.

– Прошлая встреча с твоим братом, обошлась мне в досрочную пенсию…, – по лицу пробежала тень воспоминаний, скулы моментально напряглись заигравшими желваками, напряжение разом спало и Карлос улыбнулся, – но, на мне нет крови трех тысяч людей. Ладно, делаем так. Ты произносишь стандартные слова, я их фиксирую, а если ты их нарушаешь с тобой будут разбираться Законники.

Открыв ладонь, вставил в трубку перламутровый носитель. Поколдовав над маленькими кнопками, офицер негромко упомянул создателей гномьей клавиатуры, наконец добившись мягкого свечения пульта мотнул головой.

– Немезис прибыл на станцию Темени в мирных целями. Никаких агрессивным намерений не имею, и совершать не планирую за исключением случаев самообороны.

– Заявление принял офицер первичного сектора таможенной службы майор Карлос.

Офицер облегченно вздохнул и убрал трубку, тут же прикрикнул на охранников:

– Чего уставились девочки! Мне тут от старости умереть дожидаясь пока вам приспичит поднять створки?

За стеклом зашевелились и натужено гудя сервоприводами метровой толщины плиты втянулись в потолок. Немезис развернулся и следуя указателям двинулся в зал общей регистрации.

– Карлос, – ожил охранник, после слияния эха тяжелой поступи с общим фоном работающей вентиляции, – ой, господин майор… так это он же ходячий арсенал, а мы его пропустили на Темень?

Закатив глаза, майор развернулся к стеклу:

– Лука… как я жалею что меня не было рядом с больницей, где тебя рожали, – челюсти сомкнулись лязгом затвора, лицо офицера скривились в кровожадную улыбку, – взорвал бы целый квартал, только бы не родился такой тупица. Ты кроме педофилии, хотя бы новости смотришь? Помнишь стаю "Упырей бездны"?

Охранник вздернул бровь и хмурясь от непривычной работы головой, копался в воспоминаниях. Вдруг дернувшись, выпученными глазами переглянулся с отражением эмоций замершего напарника.

– Это те что "зомби" толкали?

После первой же дозы, человек получал набор ощущений простых наркотиков, только с одной добавкой – изменялся ритм работы мозга и человек становился чувствительным к управляющим сигналам волновых генераторов. На станции даже было пару бунтов, пока Законники не расстреляли два сектора под чистую и выставили не малый счет клану "Упырей".

– Кстати чета давно не появлялись. – растеряно проговорил любопытный охранник, – Кто знает куда делись?

– Еще бы их видели. Торговец, что загонял им запрещенку, заметил в системе трех птичек, похожих на ту что прохлаждается в гостевом ангаре, а единственная планета Упырей – теперь безжизненна, похлещи любого булыжника Темени. И если ОНИ решили еще кому-то прижать хвост из этих тварей, то я лично, готов подавать оружейные генераторы, лишь бы этих подонков меньше стало. И так уже жизни от них нет, – Карлос развернулся и, раздался глухой стук, когда офицер с размаху стукнулся головой о свисающий ствол турели, – Идиоты! Я вас выкину на самую дальнюю луну! Руду грызть будете вместе с остатками Упырей! Клоны не доделанные, почему башни еще в боевом положении?!

ГЛАВА 15

– Какой мужчинка, – игривые интонации бархатного голоса прозвучали вместес сигналами сенсоров обнаружения зоны повышенного энергетического фона, – одно слово, роковой красавчик!

Немезис резко развернулся на голос. На пустом месте, возле облицованной под мрамор колонны проступил контур фигуры. Заколыхалось марево маскировки и пространство откинулось пологом переливающегося ртутью энергоплаща. Раздвинув капюшон незнакомка рассматривала гостя изучающим взглядом. Без страха, бесцеремонно, с чувством затаенного превосходства и любопытства, девушка оценила реакцию воина.

– Ой, какие мы грозные, – полный иронии голос переливался интонациями. Легко оттолкнувшись от колоны, обладательница плаща законников, закинула излучатель на плечо и неспешно подплыла к застывшему Воину. – И не такой уж и страшный, а я то ожидала увидеть исчадье кошмаров, всё в шрамах и свежую кровь на клыках.

Хохотнув над забавностью происходящего, девушка оголила закованные в полицейскую броню руки и с усилием откинула капюшон энэргоотводящей ткани. На свете заиграли чернотой коротко стриженные волосы, блеснул серебром обруч виртуальной связи и Немезис очутился в синих омутах широко распахнутых глаз.

Подойдя вплотную, девушка задрав голову без церемонно рассматривала красные, без зрачков глаза. Удивленно подняв бровь, законница удивленно произнесла:

– А какой молоденький…

Впервые Немезис не знал что делать. Если бы девушка бросилась в стремительную атаку или вскинула излучатель для выстрела, он бы не колебался, но вот так… просто рассматривать. Обычные люди при его появлении стараются смотреть куда-то в сторону, а уж девушки бледнеют и исчезают со сквозняком.

К щеке потянулась рука и Немезис дернулся как от разряда. Короткий свист, щелчок и между девушкой и Немезисом заиграли острия кривых клинков. С тыльной стороны ладоней выпирали стальные жала острейших клинков, своей сталью способных вспороть броню киборга охранника, а о легких доспехах что потертым композитом чернели из под плаща девушки, и говорить нечего.

– Да чего ты дергаешься, – насторожено проговорила девушка, сделав шаг назад, – всего лишь хотела дотронуться,…а ты сразу когти выставил.

Ситуация Воину совершенно не нравилась. О том как вести себя в таких ситуациях, в Скрижалях говорилось четко- избегать любых телесных контактов. Если воин дал врагу дотронуться до себя, он труп. Но сейчас не бой, даже не попытка агрессии. И таких ситуаций нет в наставлениях. Единственное, данный поступок можно классифицировать как нарушение личного пространства.

Не найдя ни чего лучшего Немезис спросил:

– Ты кто?

Девушка недоуменно взглянула, но вспомнив что гость всего три минуты на станции, задорно усмехнулась:

– Да откуда же тебе знать. Я Филиция. Капитан законников, этого уровня станции.

– Капитан? – переспросил Немезис сопоставляя молодой возраст с типовыми данными о званиях и возрасте на обычных планетах и табелях рангов законников, – твой биологические показатели соответствуют шкале двадцать лет. Или ты выглядишь значительно моложе своих лет.

– Ну да, – пожала плечами девушка, – у нас законники много не живут. И когда меня списали сюда доживать свой век, я пошла на всегда вакантную должность.

– Доживать?

– Работа была вредная, – на лице мелькнула тень воспоминаний, на миг заострилось, превращаясь в маску дикой хищницы, но тут же растаяло под мягкостью бесшабашной улыбки. – Только тут нашлось место для калеки, которой жить-то осталось год, от силы два. Или сама сорвешься, или в очередной стычке поймаешь головой разряд, в общем не заморачивайся. Ты вообще прошел регистрацию?

Подойдя к терминалу возвышавшемуся в центре зала, Филиция с интересом следила за гибким стальным щупом, что уткнувшись в гнездо разъема заискрился контактом, и спустя миг на терминале замелькали картинки и схемы уровней станции. Сопроводив взглядом втягивающийся в ладонь шлейф от панели общественного терминала, одобрительно хмыкнула.

– Забавная штучка. У вас везде, так?

– Не понял?

– Да не важно, – отозвалась Филиция пряча ухмылку, – регистрировался в местном вирте?

– Нет, – пробурчал Немезис, ни как не найдя тон общения с новой знакомой, что своей не типичной реакцией откровенной особы, ломала привычную схему общений с людьми, – Пока осмотрел местный вирт.

По свойски подхватив возвышающиеся два с лишним метра брони под руку юркая Филиция казалась подростком вышедшим с заботливым родителем на прогулку, но специфический цвет плаща, игравшие в прятки рукоятки укороченных излучателей, что блеском хромированных корпусов притаились на бедрах, заставляли встречных отводить взгляды. Стараясь вовремя уйти с дороги редкие посетители больше походили на оборванцев, растекающуюся по просторам некогда шикарного зала. Заросшие щетиной лица полопавшиеся сосуды глаз, шаркающая походка наполнили зал невнятным шепотом и бродящим шарканьем.

– Кто это? – рассматривая людей-призраков сквозь бегущие столбцы сканеров и сенсоров, Немезис заинтересовался дальней группой. Неотрывно смотревших в их сторону.

– Трупы, – равнодушно ответила Филиция, – каждый может рассказать свою историю, но и в итоге они живые трупы. Сдались. Все потеряли, а с колен поднять уже не хотят. Вот и доживают свой век на обедненном бесплатном воздухе космопорта, да на воде, в общественном санузле.

– Я о группе сидящей на 11 часов, пять человек монголоидный типаж, броня пехотного образца, имеют ручное пульсары.

Филиция остановилась и словно прицелилась в указанном направлении, оценила группу и тут же резко развернулась.

– Проклятье, я не знала что здесь будут Волки.

Улыбка сменилась задумчивостью и законница на миг остановилась. Плавно поглаживая удобные рукоятки, руки опустились на пояс, а над головой проступило белое сияние нимба виртуальной связи. Губы беззвучно зашевелились, а глаза поволокло пеленой отвлеченности. Спустя минуту, нимб пропал и Филиция произнесла:

– Сейчас проходим ускоренную регистрацию, сразу же в корпоративный банк, а затем убираемся на стоянку мобилей, на выходе нас уже встретит мой патруль.

Молча согласившись с предложениями сопровождающей, не отставая, Воин нырнул в ближайшую арку зеленного сияния. Тут же пробежали зеленые лучи и на выходе с двухметрового туннеля досмотра гостей станции, служащий протянул браслет временной регистрации, недовольно пробурчав стандартные слова приветствия отвернулся, удрученный невозможностью "пощипать" единственного "туриста".

Миновав зал почище, парочка оставила без внимание зазывные проекции над входами в торговые агентства. Пройдясь в сторону золотой арки с надписью банка, нырнули в туман газового фильтра отсекающего энергетическим пологом внешнюю атмосферу. Очутившись в ярко освещенном фае роскоши бизнес класса, Воин осмотрелся, и сразу же услышал вопрос:

– Ты чем богат?

– Счета Федеральных банков котируются?

– Фидошки? – Филиция на секунду задержалась прикидывая в какой из кабинетов сунуться, как воздух сгустился и перед ними замерцала полупрозрачная фигура виртуального секретаря, – о, леди… а ну-ка скажи, в каком кабинете открывают кредитную линию на Федеральные счета?

Следуя в сопровождении молчаливого призрака, кидающие в сторону Немезиса взгляды любопытства, виртуальная проекция довела посетителей по безлюдным коридорам в кабинет с таким же виртуальным менеджером.

Разговор завязался в деловом русле, и проверив отклик основного счета клерк запросил дополнительные параметры. Сверившись со своими данными, служащий попросил вставить браслет временной регистрации на бронированный стол. С легким шелестом браслет исчез в провале стола, и пока проходила процедура опознавания и перевода средств на временный счет, Немезис повернулся к гостевому креслу. Развалившаяся в широком кресле, законница откровенно скучала. Бесцеремонно забросив ноги на соседнее кресло, легко покачивая кончиком бронированного сапога, рассматривала шарнирное соединение щиколотки, задумчиво пригубляла гостевой напиток из высокого бокала, а на лице царило задумчивое выражение.

– Кто такие Волки?

От неожиданно прозвучавшего вопроса, на миг исчезла маска разгильдяйства и проступил взгляд лютого бойца. Собранной, готовой к броску и битве до конца.

Установив взглядом диагноз спрашивающего вещи о которых не говорят в слух, законница осуждающе покачала головой. Проверив взглядом плотно закрытые двери кабинета, успокоилась и развязано пробурчала:

– Клан "Волчья стая", у них под контролем заявлено три добывающих системы, а сейчас они хотят легализоваться. Участвуют в наших досрочных выборах в мэрию, усиленно продвигает своих людей на ключевые позиции станции, – поставив стакан с терпким запахом обратно на глянцевый блеск столика, с кошачьими потягушками закончила вальяжную лежку и резко закончила, -…и проблемы решает кардинально, идут к цели не считаясь с потерями. За всеми кровавыми разборками с другими стаями или торговцами на станции торчат серые уши. Но недавно, за шесть астроединиц по серой зоной, кто-то им здорово дал по пасти. И они очень злы. Роют землю, все пытаясь понять, кто их так поимел. Свирепствуют, рыскают по станции – ищут хоть какие-то концы…

Гул работавшего механизма наполнил комнату тихой трелью и на поверхность стола вынырнул браслет со свежими следами спайки. Придирчиво осмотрев новые звенья, Филиция повертела с виду красивую безделушку.

– Ну вот и все. В курсе как пользоваться этой штуковиной?

– Молекулярный считыватель ДНК третьего поколения, определяет код хозяина по трем виткам хромосомной спирали, содержит модули аварийной связи и имеет прямой канал доступа в локальную банковскую систему.

Наградив гостя удовлетворенным кивком, девушка протянула браслет с вопросом:

– Проверять будешь?

Остановившись перед клубящимся газовым фильтром, плотным составом вязкого газа отсекающий аромат чистоты просторное фае от смрада общедоступного воздуха внутренних туннелей, Немезис спросил:

– Почему ты заволновалась при виде Волков?

Обернувшись Филиция заколыхался в легком мареве энергетического поля, и сквозь заклубившийся газ пробился глухой голос:

– По Темени бродит слушок, что пинков им надавали Демоны. Ну чего хлопаешь глазами, ты или кто нить из твоей масти, – хохотнув, Филиция добавила, – хотя, по мне ты уж и не кажешься таким страшным. Даже наоборот…

Вынырнув из арки помещения банка, Немезис сразу же оказался перед застывшей тройкой фигур. Длинные плащи блестящей ртутью ткани, с темными зернами тугоплавкого германия, скрывали высокие фигуры до подбородка, а лица укрывали тяжелые забрала с фасеточным разрезом инфовизоров.

– Явились, – со сварливыми интонациями Филиция натянула на голову протянутый шлем, и стала неотличима от напрягшихся в ожидании законников. С внешних мембран шлема пророкотал усиленный голос, -… опять проституток допрашивали?

– Капитан, да как можно. Мы же на дежурстве…

Прозвучал ответ самого рослого патрульного, наполненный нотами оскорбленной невинности, хотя в глазах мелькал озорной огонек. Но опасливо косясь на начальницу у которой может случиться опять приступ "боевой подготовки", поспешно произнес:

– Мы торговца взяли, что семена плотоядной дряни на станцию привозил.

– Ага, попался все-таки ботаник хренов, – повернувшись к Воину, законница с издевкой добавила, – тут мэрия уровня решила под озеленение помещений, подворовать, ну и выставила тендер на аукцион. Сэкономили, скряги. Полгода потом травили ползающие споры. А этот торговец, как на солнце прыгнул, а тут взяли, теперь посадим в камеру с его же семенами, пусть подумает о своем будущем. Ну да ладно, куда мы теперь?

– Мы? – не понимающе переспросил Воин.

– Нет, шахтеры в траулере! Конечно мы.

– Я не нуждаюсь в охране.

Оглядывая свободный покрой энергетических плащей способных выдержать не только залп обычного разряда, но и ослабить плазменный выстрел до легкого ожога, Немезис попытался просканировать фигуры. Но скрытые плащами руки, так и не проступили характеристиками вооружения, только торчащие локти и особый выступ ствола, выдал скорострельные разрядники, а сквозь разрез блеснули обычные броневые накладки.

– Это не тебе выделила мэрия охрану, – усмехнулась Филиция, – а ОТ ТЕБЯ. Волки то все равно захотят с тобой, скажем так, тесно пообщаться, а это может обернуться для станции большими разрушениями. Вот мэрия и страхуется, как только заполучили снимки космоса с систем дальнего обнаружения.

Терпеливо ждущие патрульные, за озирались по сторонам приплюснутыми яйцами боевых шлемов. Ощериваясь стволами тупоносых излучателей, охрана образовала треугольник и вокруг их кортежа образовалась пустота. Завидев законников с взведенным оружием, разномастная толпа прохожих поспешила убраться подальше от готовых к отражению любой атаки представителей законной власти.

Сопроводив Воина по быстро пустеющей площади к стоянке общественных каров, патрульные разошлись к высившимся "Шмелям". Одноместные машины чем то походили древние байки, но только вместо колесного принципа использовался платформа индукционного скольжения. Генераторы обратно вектора напряжения прятались в широком днище, придававшей машине сходство с улиткой, где место раковины занимал выступ бронированного кресла с выпирающими рогами стоек, увенчанных угловатыми башнями стационарных турелей ближнего боя.

Копирую повороты голов патрульных, башни ожили. Щупая окружающее пространство опасным блеском стволов орудий, повторяли настороженные движения своих пилотов.

– Ну что едем, нет? – сдерживая желание сорваться на бег, Филиция нетерпеливо переминалась, – Кстати, как долго мне за тобой хвостиком мотаться?

Пройдясь между общественных мобилями, Воин выбрал кар, ни чем не отличающейся от стада таких же капливидных машин грязной зеленой раскраски.

– Не более шести часов, – скупо ответил Воин, активируя браслетом тут же втянувшиеся назад стекло двухместной машины.

Генераторы напряжения взвыли высокой нотой и мобильный кар выполз через отвод в туннель сплошного гула. Отражая потолочные фонари прозрачной крышей, влился в поток таких же капель, что растревоженным роем надрывались генераторами, скользили над серостью пластикового покрытия туннеля межсекторной магистрали.

Рогатые байки, краснеющие предостерегающими цветами и хищными силуэтами, выделялись в однообразным потоке волками в стаде овец. Завидев раскраску "шмелей" на проекции заднего обзора, впереди идущие кары резво уступали дорогу, прижимаясь к обочине.

– Куда нам? – спросила Филиция помянув недобрым словом, задергавшегося спереди водителя.

– Торговые ряды, – ответил Воин, фиксируя взглядом странности на дороге. Пока они ехали первые пять минут он уже уловил равномерность движения, но сейчас на дороге происходили не понятные движения. Почему-то стали отставать машины эскорта. Вернее их оттесняли кары с вытаращенными глазами испуганных пассажиров, мотавших головами и отчаянно дергавших штурвалы.

– Странные у вас порядки…

– Ты о чем, – отвлеченно отозвалась Филиция, не отрываясь взглядом от начавшей притормаживать задницы впереди ползущего мобиля.

Воин собирался ответить, как сенсоры взорвались водопадом красных отметок. Одновременно с ожившими сигналами тревоги, мобиль качнуло от бокового удара. Кабина наполнилась дымом, стекло треснуло и осыпалось миллионом бриллиантов.

"Хамелеона" ожил распустившейся на шее броневых лепестков. С лязгом охватив голову, и шелестом короткой доводки зазоров, лепестки наглухо укрыли голову от начавшего бушевать в кабине пожара. Мир предстал боевой проекцией.

Кар вновь качнуло. Чавкающие звуки всплеска металла, зачастили резкими хлопками. Прицельных попаданий в борт кара. Запахи начавшего гореть пластика передались чуткими датчиками, щекоткой в носу. Оглянувшись Воин увидел неподвижную Филицию безвольно уткнувшуюся головой в штурвал. Толкнув капитана, немезис крикнул:

– Бегом из кабины!

Мощным толчком и резким взмахом когтей вспорол боковину кара и выскочил под скрежет металла, припал к земле.

Движение в туннеле было парализовано. Из соседних окон выглядывали пугливые взгляды, но при очередном реве излучателя, окна пустели дрожа от раздирающих криков изнутри.

Впереди лабиринт из безвольно стукнувшихся машин, сзади такая же картина. Выбраться из стальной ловушки, да еще под прицельным огнем, судя по показаниям сенсоров – с двух сторон, становилось задачей не простой.

Эскорт умело отсекли пробками из мобилей, и судя по общей неподвижности, без вмешательства в транспортную систему не обошлось. По их машине стреляли с двух сторон, но по низким пробоинам и дымящемуся отсеку задних генераторов, целью было обездвижить кар.

Филиция все не показывалась, а корпус машины уже терял форму и оплывал восковой фигурой искрящегося металла, еще пара попаданий и метал затечет в защитные кожухи генераторов, а если с детонирует пласт мезонита, то не поможет ни какая броня – все моментом превратится в пар в облаке раскаленной плазмы мини солнца.

Сенсоры запищали советами и проекция украсилась тревожными цветами, контуры генераторов проступили красным миганием и потекли двухзначные цифры секунд. Вывод один – убираться подальше, и забиться в щель по глубже включив защиту на максимум, и поставив аптечный комплекс на ускоренную регенерацию кожи от ожогов.

Вопреки советам электронных советчиков и нарушая все пункты наставления, Немезис поддался мысли, полыхнувшей в сознании краткой вспышкой затмившей все запреты. Нырнув в горевший мобиль, и сквозь пелену дыма рассмотрел контуры фигуры так и оставшейся за штурвалом управления. Схватив Филицию за шкирку, рывком вытащил куль безвольного тела. Кувырком вывалившись на пузырившийся пластик дорожного покрытия, обхватил тело как мать грудного ребенка, быстрым гуськом залавировал в лабиринтах обездвиженных каров.

Бережно прислонив тело к стене туннеля, критическим взглядом прошелся по закопченной фигуре. Разводы сажи украшали не тронутый огнем ртутный перелив, но броня под плащом оплавилась до неузнаваемости форм.

Разворотив механику сервоприводов правого плеча и задев шлем по касательной, разряд срезал шлем от уха до подбородка. Но больший вред причинил не выстрел, щитки брони. Вместо того что бы поглотить заряд и осыпаться кристаллами, дешевый сплав оплавился и растекался по обуглившейся плоти серебряными лужами.

Сорвав остатки бесполезного шлема, Немезис приложил ладонь к захрустевшей корке обожженной шеи. По проекции побежали критические цифры состояния здоровья с классификацией ранений: большая глубина повреждения лицевых мышц, частичная деформация черепа, пульс медленно угасал и организм девушки сорвался в кому.

Пока руки проверяли повреждения законницы, в сознании Воина творился шторм. Перегруженное слиянием сознание вдруг затопилось неясными шумами. Туман чужих образов, обрывков событий стал навязчиво лезть в глаза. Странные голоса множеством диалогов множились в голове тяжелым гулом. Пытаясь разобрать слова Воин прибывал в смятении. Большинство имплантов перестало отвечать на запросы, сенсоры и датчики систем внешнего контроля выдавали чехарду, окружающий мир растворился в огне и дыме пожара а взгляд сфокусировался на полуживом трупе.

Он больше ничего не видел кроме израненной девчонки, тяжелых ожогов изуродованного лица, а в сознании все чаще возникал еще живой образ законницы. Легкий порот коротко стриженой головы, хитрый взгляд из под опущенных век, бархатный голос что совсем не вязался с грозным обликом воительницы, все свернулось в тугой ком и в затылке вспыхнула горячая волна.

Растекаясь по телу огненным штормом, вдруг затопила все ощущения лавой, и Воин открыл нагрудный щиток. Еще открывая несколько предохранительных заслонок бережно извлек усеченную сферу усыпанную бриллиантами оптических вводов.

В сознании заворочался кто-то давно забытый и закричал тонким голоском:

– Что ты делаешь?! С ума сошел?! Ты же нарушаешь систему слияния. Без медблока мы с тобой калеки! Немедленно верни блок на место!

– Заткнись, – коротко отозвался Воин на требования голоса, в котором он с трудом распознал шептуна. Прилаживая плоскость медблока к обожженному лицу девушки, пытался управлять навесным имплантом через бесконтактную связь.

– Я немедленно оповещу Совет об этом нарушении! Ты хоть понимаешь чурбан что делаешь!? Достаточно вредного микроба и твой, нет НАШ организм затрясет в лихорадке!

– Вот и помолчи, не мешай заниматься делом, а лучше бы взял управление медиком на себя.

Блок все ни как не желал приступить к лечению чужого организма, мигая индикатором несовместимости с неизвестным организмом, в холостую жужжал выдвинувшимся барабаном наполненных разноцветными жидкостями капсул.

– Чем быстрее справимся, тем быстрее НАШИ тело будет в безопасности.

– Нет ты определено двинулся, – вскричал Шептун, но время шло, а Воин упорно возился с программной защитой упрямого блока, – ладно, но знай, этот случай будет разбираться в Совете!

– Будет, будет, – отозвался Воин копирую бесшабашные интонации Филиции, – если выживем и не такое будет.

Красный индикатор сменился зеленым, сразу же блок ожил хлестким шипением быстрых инъекций. Показания анализатора прекратили стремительно падение к отметке клиническая смерть, неуверенно застыв, подергались и покидая черный спектр поползли в розовую зону.

Обгоревшая кожа лица законницы укрылась трещинами. Потекла гнойная жидкость и сквозь трещины обожженной корки пробился нежно розовый цвет новой кожи. С легким шелестом, кусочки золы отваливались, обнажая пульсирующие венки и нити капилляров наполненных силой и быстро восстанавливающейся плотью. Индикатор блока замигал готовностью, с чавканьем иглы втянулись в брюшко сферы и мед блок подал сигнал окончания быстрой регенерации.

– Все будет жить, верни блок на место, – недовольно произнес Шептун. И разразившись бранью отчитывал Воина за поступок не укладывающийся ни в какие рамки. Он посмел подвергнуть риску жизни двух сознаний, и ладно если бы это требовала важность ситуации. А здесь пустяковая стычка со случайными жертвами, но его сосед вдруг совершил НЕЛЕПЫЙ поступок.

– Зачем ты вытащил блок, зачем ты ЕЁ вытащил!? Она ценный свидетель? Могли бы и струпа сорвать последние образы памяти! Я требую объяснений!

Шептун еще продолжал изливаться упреками, и если бы не молчание воина, он еще бы продолжал нравоучения. Но партнер молчал, и шептун запоздало уточнил:

– Ты вообще как себя чувствуешь? С тобой все в порядке, а то я сам на половину оглох и ослеп вот только с тобой есть устойчивая связь…

– Не знаю, – растеряно проговорил Воин прислушиваясь к ощущениям, – Как то странно все…

Но раздавшийся пронзительный свист и звук глухого удара, заставил Воина присесть. Ощущение присутствия шептуна растаяло в привычную тяжесть в затылке и Немезис облегченно вздохнул. Заниматься разговорами с напарником, да еще в такой напряженный момент – непозволительная роскошь, тем более что обстрел мобиля уже завершился и вот-вот должен прогреметь взрыв генераторов.

Привстав из-за мобиля, Немезис осторожно выглянул в сторону горящего остова их кара. Воздух завибрировал от воя и вокруг горевшей машины расцвели ослепительные цепи энергетических разрядов. Перекинувшись на корпус белесыми нитями ослепительных сгустков, паутина налилась плотным сиянием энергетического кокона и воздух коротко взревел вырвавшись сквозь захлопнувшиеся ячейки паутины.

Отдавая должное нападавшим, Немезис следил как языки пламени что стали чахнуть под захлопнувшимися ячейками паутины. Потеки метала теряли яркость, застывали под синим коконом ловушки застывшую лужей металла. Противник знал, что пламя жертве не страшно, но вот почему они считали что он еще в машине – это странно, с начала обстрела не прошло и трех минут и капсулирование энерголовушкой явно запоздало.

Укутавшись мраком, чешуя брони украсилась беготней искр и "хамелеон", набирая мощь внутреннего реактора растворил хозяина в окружавшем пространстве. Теряя контуры Немезис предстал полупрозрачным силуэтом.

Клубы дыма устилали свод туннеля тучами. Извиваясь под закопченными лопастями вентиляционных шахт косматые клубы гари, сопротивлялись тяге осыпались на кары хлопьями черной сажи. На месте бойни слышались тихие завывания невольных заложников в чужой войне, и ели слышное шипение генератора, утробным урчанием продолжавшего уплотнять сиреневую паутину ловушки.

Непрерывно сканируя чуткими сенсорами диапазоны всех частот связи, Воин медленно крался вдоль стены туннеля. И его предусмотрительность была награждена, четкими словами перехваченного разговора.

– Эй Сизый, как думаешь мы его спеленали? – раздался напряженный вопрос в эфире, – иди проверь!

– Сам и иди, – возмутился другой голос, – а я сам прикрою.

– Ты мне сотню должен… прощаю если пойдешь.

Шли секунды, а диалог больше не возобновлялся. Двигаясь на пеленг последних координат голоса, Воин напряженно присел, вслушиваясь в легкое позвякивание с восточной стороны. Звук характерный только для переоснащения боевого оружия.

Смутная тень, припала к земле крабом и юркнув в зазор между мобилями, замелькала не четким силуэтом в лабиринте беспорядочно замерших машин. Бесшумно скользя на изменивших твердость подошвах, обходила противника с тыла. И на месте последних координат заметил аккуратно прижавшуюся к обочине кар, а на капоте возлежала мощная фигура в свободном балахоне. Покрой одежды можно было бы списать на бродягу, если бы не торчавшие из под складок бронированные подошвы с протектором военного образца.

Ступни дернулись и фигура чуть повернулась корпусом, открывая вид на красноватое мерцание экрана дальномера десантного импульсника, полтора метровым корпусом упершегося в направлении синего сияния, а рядом пульсировал неказистый ящик управления силовой паутиной.

Одним прыжком оказавшись над телом, Немезис впечатал бритый затылок тяжелым кулаком. Глухой звук удара разнесся эхом и на месте зеленой вмятины стала собираться лужица крови. Тихо перевернув тело, Немезис оглядел жертву.

Косматые брови, следы ожогов на висках, обычный для пиратской стаи отказ от эпиляционых операций, в результате густая щетина. Оттянув губу, Воин убедился что клыки взращены именно под волчью пасть. Оттянув ворот балахона, взглянул на потертую броню. Вытащив с уха горошину, оторвал проводок тянувшийся к мембране на горле, спустя миг эфир ожил голосом:

– Ну ты что уснул?! Эй Клык…, – недоуменный голос, замялся и взорвался уже криком полных легких, -Демон Клака завалил!

До этого молчавший третий, своим истерическим криком породил бурю плазменных разрядов. Ослепительные росчерки проносились над головой, и с протяжным шипением пробивали тонкие стенки мобилей насквозь, с хлопком входили в стену туннеля, расползаясь новыми кляксами алого пламени.

С чадивших пробоин ближнего мобиля потянулись косматые клубы вонючего дыма, прозрачный колпак откинулся и вывалился обгорелый человек. Поднявшись на локтях человек пытался убежать, но перебитые в коленях ноги с хрустом подломились и спекшиеся губы треснули в захлебнувшимся крике. До этого сидевшие мышами в норах пассажиры повыскакивали и с ополоумевшими от страха глазами наполнили туннель истошными женскими криками и басами отборных ругательств. Размахивая руками, расталкивая друг друга с желанием поскорее выбраться из смертельной ловушки, люди тыкались в клубах дыма слепыми котятами, и попадая под шальной разряд – вспыхивали свечами, высвечивая уцелевшим людям подробности ближайшей участи всех оставшихся живых.

– Сизый хватит без толку шмалять! Он за машиной Клыка! – голос в эфире отозвался досадой, и тут же прохрипел: – Ах ты тварь…Сизый волну подыми выше, он нас пасет. А ты урод клонированный… Слышь меня? За братка Клыка… будешь жрать свои потроха еще парными!

Заряды полетели с двух сторон. Мобиль ставший баррикадой принял энергию от четырех попаданий, отозвался тягучим шипением.

Дождавшись прикрытия фонтанов искр, Немезис взмыл к потолку в мощном прыжке. На лету активируя режим "муха", прилип брюхом, и по тараканьи засеменил по потолку.

Зависнув над перевернутым мобилем, что собрав соседей мощными крюками, закупорил туннель мешаниной скомканного металла, Воин выждал момента когда беснующийся внизу пират начнет смену охлаждающих отводов.

Яростно откинув начавший чернеть подствольник охлаждающего элемента, боец захлопал по плащу в поисках смены. Ударом приклада приложив выскочившего из огненного ада мужчину, зарыскал взглядом по мечущейся толпе. Коротко ругнувшись, с лязгом вогнал найденный охладитель в пазы и собрался нырнуть в толпу, как Немезис рухнул вниз.

Попытавшись освободиться от удушающего захвата, жертва яростно засопротивлялась, но огромная масса рухнувшего и хватка тисков сводила все попытки к агонии жука попавшего на булавку.

– Прикажи второму прекратить огонь, – с нажимом произнес Немезис, глядя в горящие бешенством глаза пирата.

– Да пошел ты…

Не дождавшись согласия, Немезис чуть сильнее дернул шею бойца. Глаза подернулись пеленой, и тело расслабилось в последнем ударе сердца. Подняв излучатель, Воин повертел в руках устаревшую модель десантного импульсника. Длинный ствол, с нанизанными витками разгоняющих магнитных ловушек придавал винтовке сходство с детской погремушкой, но хищные обводы, потертые цвета вороненой стали и опасное мерцание дисплея дальномера, вселяли совсем не умиление.

Оторвав фигурный приклад с подушками компенсаторов, оголил разъем к управляющему процессору. Со щелчком встав в пазы ручных имплантов винтовка влилась в смертельный арсенал волной покалывания. Судорога слияния нового устройства, прошла успешно и калибровка завершилась в момент как он вскочил на мобиль зверем на охоте. Просеивая эфир через сито чутких сенсоров, Немезис определил точное нахождения последнего пирата.

Прогибая крыши мобилей затяжными прыжками размытая тень бросился к притихшему бойцу. Выпуская в беге серии одиночных импульсов, с чавканьем близких разрывов прижимающих к земле бойца, воин запрыгнул на импровизированную баррикаду и крутанувшись в сальто. Не успели ноги коснуться земли, как последний налетчик поймал удивленным лицом удар на отмаш и не почувствовав ожога от еще горячего ствола импульсника, рухнул подкошенным деревом.

Сложив тела пиратов к друг другу, Немезис оглянулся на далекие завывания сирен. Сквозь клубы дыма пробивались проблески синих огней и послышался скрежет сминаемого железа. Пробивая тараном дорогу среди обездвиженных мобилей, броневая машина на доисторической колесной тяге, натужено шла вперед очищая путь для ползущих следом белых улиток спасательных служб.

Натужено визжа разболтанными генераторами, что срывались то на свист то на тяжелый гул, динозавр остановился. Из распахнувшихся створок, прыснули во все стороны закованные в броню фигуры законников. Охватив склоненного над пиратами Немезиса в плотное кольцо бойцы силового прикрытия неподвижно застыли, выставив на Воина тупые стволы укороченных импульсников.

– Называется пусти козла в огород, – раздался слабый голос Филиции, и фигурка, прихрамывая вышла из мешанины гражданских и людей в белых комбинезонах оказывающих первую помощь людям, – Что тебе нужно в моем городе? Сколько еще людей должно погибнуть что бы ты убрался отсюда, а Демон?

Окинув критическим взглядом еще розовую кожу на бледном лице законницы, Воин отвернулся и произнес:

– Цель визита – экскурсия, туризм.

– Туризм мать твою?! – Филиция сорвалась на крик и попыталась развернуть громаду фигуры Немезиса, – вот это ТВОЯ экскурсия?!

Пытаясь охватить рукой место учиненного побоища, раздраженно схватилась за щеку. И только сейчас заметила, что собственное плечо костюма срезано, а половина головы выгорело в коричневый барашек, – а это что еще за новости?!

– Ускоренная регенерация ткани, – приведя в чувство двух оставшихся в живых пиратов, Немезис дождался осмысленного взгляда. Сполохи притушенного пожара заиграли на выскочившим из кулака лезвиям кровавыми сполохами, – полное восстановление поврежденных органов и тканей тела в течении трех дней…

В уши ударил крик пришедшего в себя пирата, с недоумением наблюдающего как правая кисть отделилась от тела и перекочевала в боковой карман черной фигуры с горевшими огнем глазами. Зайдясь в крике, пират закатался по полу пытаясь зажать фонтан крови.

– Что ты делаешь!? – вырвалось у Филиции вместе с отшатнувшимися законниками.

Оставив без внимание вопрос капитана, Немезис собрался повторить процедуру с испугано заерзавшим бойцом неудавшегося захвата. Равнодушно перешагнув катающегося на полу пирата, уложил трофей в поясной футляр "хамелеона".

– Прекрати издеваться!- Филиция попыталась было кинуться на занесенную над очередной жертвой руку, но уперлась грудью в ствол излучателя, – сразу бы пристрелил, зачем мучить!?

– Любой, кто подымает руку на Немезиса, бросает ему вызов. Я его принял, а теперь собираю дань за неуважение. Ты хочешь бросить мне Вызов?

– Звери… – переводя взгляд с пиратов на черную фигуру, обречено почала головой, – одно зверье поедает другое. Еще сердце вырежи и съешь его… Есть же законы!

Немезис выпрямился, складывая последнюю ладонь, равнодушно окинув взглядом орущих от боли пиратов. Молча взяв девушку под руку, повел в толпу людей в белых комбинезонах. Суетливо работая над стонущими от боли, спасательная служба оказывала помощь тому кто еще в ней нуждался, и понуро качая головой отходили от головешек некогда бывших людьми.

– Закон? Твой закон может остановить вот это? – Немезис подводил девушку к новым и новым трупам, и тем же бесстрастным голосом вещал – Если закон не может остановить гибель этих людей, то чем твой закон лучше моего? В первый раз я лишаю руки, спустившую гашетку импульсника. У человека есть шанс переосмыслить свои поступки. А второго шанса для безрукого не бывает. Повторное преступление- карается лишением жизни, – мотнув головой в сторону потерявших сознание пиратов, закончил словами Скрижалей:

– Идет война, между порядком разума и хаосом желаний, и при этом гибнут невинные люди. И ни какая гуманность, не остановит человека одержимого разрушением. Взяв оружие в руки, он будет идти по колени в крови лишь бы добиться своей цели, наплевав на мольбы о пощаде, законы общества. Таких, останавливает только боль. Боль отрезвляет, приводит в чувство, заставляет задуматься над свершенным, она всех уравнивает. И только после боли, человек способен внимать словам разума.

Качая головой, Филиция, широко распахнутыми глазами пыталась возразить. Подбирая слова хотела высказаться, но натолкнувшись на пылающий взгляд Воина, только обессилено замотала головой. Рухнув на колени возле трупа мальчишки, девушка аккуратно поправила растрепавшиеся волосы и закрыла глаза, навечно застывшие ужасом жестокости мира, не щадившего даже детей.

Обессилено уткнувшись спиной о стену, обхватила колени руками. Закусив губы, давя крик раздирающий изнутри, Филиция скрипела зубами, прикрыв набухшие слезами глаза.

– И почему то всегда страдают дети. Но почему всегда они расплачиваются? Не ужели везде вот так!?

– Почти, – тихо произнес Воин, вновь ощущая странную слабость в теле, – везде, где люди начинают думать только о себе неповторимых, начинается Хаос.

– Я видела мало миров и думала, что только у нас псарня где каждый мечтает урвать кусок по слаще, обдурить другого, отобрать у слабого, а если может, то вцепится в глотку другому… на других планетах так же… Но почему люди не могут жить по другому?!

Немезис присел на корточки и заглянул в глаза девушке мучавшейся извечным вопросом. Блеск притушенных пожаров отразился и синеве глаз красными бликами. Предательски набухшая бисеринка слезы сорвалась с ресниц и покатились по закопченной сажей щеке, пока дорогу не преградило мягкое касание бронированной перчатки.

– Прекрати. Ты же сильная и сама все понимаешь…

Последние слова Немезис уже произнес в полном тумане. Вновь накатило ощущение закипевшего лавой затылка и сознание затрещало от тревожных показаний сенсоров. Жизненные показатели запрыгали сумасшедшими графиками и мир стал терять четкость.

– Эй, ты чего? – недоумение сменилось тревогой и голос Филиции сорвался на крик. Немезис почувствовал как теплые руки обхватили лицо, затем попытались приподнять завалившуюся тушу отказавшего тела на спину, – да что же за день такой! Да что ж с тобой такое?!

Последнее что успел разобрать угасающим сознанием Немезис – это рев львицы над раненым детенышем:

– Иметь всю Темень раком, да навыворот! Да что же за дерьмо такое… Медики хреновы! А ну все сюда…

Последние ругательства утонули в охватившем сознание тумане. Вновь по нервам прошла огненная волна и крик ужаса шептуна о бесконтрольном расширении опухоли ворвался в сознание ледяным ветром, но Воин уже проваливался в штопор безвольности.

Перед глазами мелькали образы событий и незнакомых людей, обрывки чужих мыслей, вновь слышались голоса и тело горело огнем, в тоже время немело от холода. Расшатанное противоположными ощущениями, сознание сдалось и Воин провалился в небытие.

ГЛАВА 16

Жесткий контроль физиологических процессов в идеальном организме человека проекта "Немезис", получил сокрушительный удар изнутри. Заложенный извне информационный пакет адаптировался и стал расшатывать внутренние барьеры. Воздвигнутый специалистами Ордена физиологический контроль над организмом, психологические надстройки и жесткие догмы, воздвигались в сознании биологического носителя непреодолимыми стенами. Все мыслительные процессы сознания протекали по заранее заложенным руслам, исключающим любое влияние физиологии на четкую психологическую установку. Носитель всегда руководствовался жесткими программами, исключавшими любое своеволие что не укладывалось в четкие рамки Скрижалей. Получая строго определенное количество гормонального коктейля в кровь, который давал полностью предсказуемую реакцию, человек превращался в идеального исполнителя воли Ордена.

Но информационный пакет делал свое дело методично и жестко. Система внутреннего физиологического контроля была расшатана. Носитель стал принимать решения не укладывающиеся в рамки старых установок. Медицинский блок отвечал не только за лечение организма, но и содержал сложные комбинации препаратов позволявших держать обмен веществ в организме носителя под контролем. И только организм лишился жесткой удавки, биологические процессы вырвались на свободу. Организм решил отвоевать право владения.

По всему телу разрастался ураган освободившихся от многолетнего заточения гормонов, проснулись заблокированные участки мозга, и ворочаясь в темноте вживленной протоплазмы, забытые участки перехватили управление у дублирующих нейросистем, наполнив давно иссушенные русла естественных нервных каналов, робкими импульсами самостоятельности.

Фиксируя изменения в биоритме носителя, информационная опухоль приступила к следующему этапу. Добравшись до массивов с матрицей искусственного разума, стала ее перекраивать и внедрять в свободные объемы биологической памяти…

Сознание возвращалось по капле. Втекали звуки, тут же переливаясь в причудливые образы искажались в маски незнакомых людей, что искрились звездами, каждая со своим звуком, голосом. Сквозь шум говорящее толпы пробился далекий голос, наполненный лаской и теплотой.

Спать, нестерпимое желание уснуть в убаюкивающем мотиве, нырнуть поглубже в объятие женского голоса. Все естество тянулось к песне как к роднику живительной силы, и Воин почти коснулся молочной дымки пухлыми ручонками, как мир резко потемнел и сорвался в бездну.

Руки налились силой, заиграли бугры мышц и тело вздулось от нестерпимой боли разрывающей шипами изнутри. С мучительным не пониманием рассматривая руки, тело, Воин видел как кожа натянулась и с кровавым плеском лопнула оголив проросшие металлом кости. Ноги изогнулись в животной присяди, и тело скрутило стальной мощью. Упав на четвереньки он с ужасом смотрел как лязгнули когти чудовища.

Пытаясь докричаться до ласкового голоса, потребовать возвращения в теплые объятия, в тепло и уют материнских рук, как вместо плача услышал чудовищный рев. Сгустившийся мрак содрогнулся от непомерной мощи и погасли звезды.

Проступая образами, мрак рассеивался под натиском возвращающегося шквала из эпизодов памяти.

Первый бой.

Проверка кровью.

Заочно приговоренный Орденом человек молит о пощаде, пытаясь высмотреть в красных глазах хоть каплю пощады, заискивающи улыбается. Короткий взмах и голова откалывается с затухающим стуком.

Церемония.

Полумрак и прохлада подземного храма Посвящения. Круг седых старцев на возвышении, благовейным взором скользит по ровным рядам терявшихся во мраке склоненных голов. Черные фигуры с тусклым блеском чешуи, застыли припавшими на колено, и когда подошла его очередь, Воин вставая с колена гордо расправляет загудевшие сервоприводами плечи, подымается в ослепительное сияние круга застывших старцев.

– Немезис, – прошелестело сияние, повелительным голосом, – ты один, и ты легион. Вмещая силу и мудрость Скрижалей Ордена неси равновесие в миры людей. Препятствую порокам и слабостям, ибо природа жестко обошлась с человеком. Открывая глаза, лишила света. Наградив разумом, уравновесила глупостью. Давая рычаг, выбила опору. Человечество еще ребенок, играющий силами о последствиях применения которых и не задумывается. Заигравшись, может забыться, обрекая себя на неминуемое угасание, – застыв в печальной ноте, голос взорвалось грохотом, – И ты теперь – МЕРА! Защита и опора человечества! Отсекающая зараженный участок, корчующий усохший лес для новых ростков надежд!

Наполнивший сознание трепет подкосил колени и два центнера брони рухнуло на колено. А сквозь эфирные каналы потекли чужие воспоминания пещеры Скрижалей. Где единственным освещением были пылающие на длинных стенах огненные буквы горьких воспоминаний ошибок человечества.

Планеты клана "Упырей бездны" – сильно действующий наркотик – полное уничтожение.

"Тихая заводь" – секта религиозного учения, под видом проповедников и духовных наставников, распространяла от планеты к планете чуму фанатичного учения, исповедующего смерть как высшую цель жизни – орбитальная бомбардировка крысиных нор и подземных храмов "могильников".

Последняя масштабная акция Андромеда -5.

Правление корпорации планеты решило проблему экономического роста за счет экспорта новых технологий в области омолаживающей косметики. Огромные исследовательские комплексы, спешно выстроенные на планете вывели из местных культур микроорганизмов агрессивную породу бактерий. Добавленные в косметику биологически активные соединения набрасывались на постаревшие клетки человеческого организма с аппетитом пираний и поглощая более дряхлые клетки заменяли новыми соединениями на 60 процентов состоящие из инородного для человека материала. В результате, на первых годах использования, эффект выглядел ошеломляющим. Шаркающие артритной походкой старцы с кожей похожей на гофрированный пергамент, превращались в моложавых мужчин, с уже начавшей обновляться мышечным каркасом.

Кризис разразился когда Андромеда вошла в сотню самых богатых планет Федерации Корпораций. Сущность штампа проявилась в не исследованных побочных эффектах. Слишком агрессивная культура выведенная из разновидности вирусов, мутировала под воздействием обычного заболеванием гриппом. Организм сдался, и штамп принялся за перестройку мозга. Мышление человека упрощалось, начиная мыслить как животное, сознание стремилось утолить основные инстинкты – размножения, голод и защиту своей территории от чужаков.

Андромеда не признавала свою причастность к вспышкам мутаций. Полчища дорогих адвокатов и юридических корпораций с полна отрабатывали свои гонорары и выигрывали иск за иском, не признавая планету виновницей и не останавливали производство косметики. Тогда в Федерацию Корпораций поступило официальное уведомление Ордена, с подробными результатами всесторонних исследований что были широкой огласке в медиасетях виртов. И там же был выдвинут ультиматум. Но опять начались политические интриги, и Федеральный парламент выбрал выжидательную позицию. И грянул гром.

Планету накрыли тремя клиньями флотов при поддержке громадин "потрошителей звезд". Внезапным налетом, Немезисы разорвали в клочья еще не развернутые до конца платформы защиты планеты класса "А". Орбитальные бомбардировки сравняли промышленные комплексы в землей. Запылали исследовательские комплексы, а карательная экспедиция десанта прошлась смертельной косой по лабораторным центрам, огнем и сталью испепеляя всех кто имел причастность к изобретению и производству штампа "Вечной молодости".

И еще, еще ряды бесконечных исторических фактов… Буквы сливались в сплошное зарево огненного прошлого. Теряясь во мраке пещер, прошлое пылало напоминаниями о тяжелой миссии Ордена.

И он воин Ордена. Он Немезис. Человек без имени. Без памяти. Без жалости. Вместилище справедливого возмездия. Лишенный чувств, клинок отсекающий загнившую часть организма, но спасая здоровое начало от трупного яда пороков.

Но жесткая модель четких правил дрогнула. Окружающий мир проступил другой стороной. Кроме пороков, чувства наделяли человека другой силой. Силой созидания. Силой зарождения новой жизни.

В сознании всплыл образ улыбающейся девушки. Наполняясь сиянием образ улыбнулся и раздался голос наполненный той же, далекой теплотой материнской ласки. Ни разу не слышавший и ни разу не ощущавший прикосновения женщины, Воин прислушивался к проснувшимся ощущениям памяти далекого предка. В груди расцвело теплота неизвестного ощущения. Сознание потянулось к образу желая окунуться в чарующий поток света. Но неумело дотронувшись до улыбки, воин вдруг вспыхнул огнем и превратился в огненную вспышку. Манящи свет пропал, а на месте манящего образа возникла лицо скорченное в гримасе боли от расползавшейся язвы уродующего ожога. И Немезис закричал…

ГЛАВА 17

– Ну что же ты, миленький… – ласковый голос окружил заботой и вниманием. Дрожа от напряжения, готов был сорваться в плач, – Медики, мать вашу! Ну что же вы стоите! Сделайте хоть что-то, помогите же! Не стойте киборгами…

– Да как мы поможем, – раздался виноватый голос мужчины, – броня закупорилась в глухую защиту и теперь его стационарным резаком не возьмешь…

– Ну тогда проваливаете с модуля! -выкрикнула Филиция, – не чего мой кислород прожигать впустую!

– Капитан вы уверены что хотите оставить его в жилом массиве? У нас есть хорошие лаборатории, обученный персонал…

– Хрен вам! Знаю я ваши методы… потрошители. Валите отсюда пока я добрая, охране внизу скажите что бы сержант метеором ко мне мчался.

Досадливый вздох, и глухой топот, смешался с трелью коммуникатора и голос Филиции стал сдержано яростным:

– Мне что, приложиться прикладом по тупым физиономиям, что быв мой ответ стал яснее!? Да мне глубоко насрать тону гавна на указание заместителей мэра! Можете так и передать! И если еще хоть один звонок с вашего портала, дело о взятке законнику считайте запущенным в производство! Все…

Лепестки бронешлема распустились и с тихим шелестом втянулись в шейный обруч. Медленно оглядев широкое ложе Немезис встретился с не верящим взглядом Филиции.

– Ну наконец-то, – с голоса пропали все взволнованные интонации. С наигранным равнодушием Филииция окинула взглядом пришедшего в себя Воина, отвернулась к окну, облегчено выдохнула. Но тут же язвительно добавила:

– Долго собираешься портить мою кровать?

Пытаясь разобраться с сумбуром в голове, Немезис впервые рассматривал мир без советов электронной начинки. Исчезли столбцы характеристик каждого предмета, что попадал в поле зрение сенсоров, пропали сегменты с видениями в других диапазонах, и нет постоянной тяжести в затылке.

Попытавшись вызвать на разговор Шептуна, добился только стандартного приглашения в меню управления функциями имплантов.

– У тебя такая рожа, как будто лишился миллиона федиков, – Филиция задрав бровь смотрела на метания Немезиса, растерянно хлопавшего глазами, – что потерял то?

– Как минимум себя, – ответил изменившимся голосом Немезис, – мне нужно воды. Много воды.

Отмахнувшись от протянутого сифона, устремился в санузел. Влетая в комнату по размерам не уступающую спальне, коротко взглянул на бликующее озерцо маленького бассейна. Защелкал зажимами брони.

Влетевшая следом Филиция собиралась высказаться по поводу разрешения, но увидев голую фигуру в полупрозрачном желе, ошарашено остановилась. Беззвучно открывая и закрывая рот пыталась было возмутиться.

– Ну ты и шустрый,- оклемавшись, окинула переплетение мышц игривым взором, – Бог ты мой… как же ты уродлив.

– Тоже мне красавица нашлась, – не остался в долгу Немезис, с удивлением осмысливая вырвавшиеся интонации из лексикона шептуна, – коротковата в ногах, массивна в плечах и прикус у тебя неправильный, а по характеру, хуже тебя только "потрошители звезд"…

– Ах ты тварь, неблагодарная…, – кинувшись на Немезиса, девушка рассчитывала отделать наглеца до кровавых соплей. Замахнулась для добротного удара по морде, что бы заодно столкнуть грубияна в бассейн, – получи урод…

Но вместо приятной боли в кулаке, девушка почувствовала пустоту и ноги потеряли опору. Увидев только блики воды на потолке, плюхнулась в бассейн. Пробитая броня, что так и не успела снять Филиция, потянули камнем на дно бассейна. Дергая лямки Филиция теряла последние остатки кислорода и еще больше спешила. Волосы попали в стальные тиски и дернули вверх. Выплевывая воду и хлопая глазами Филиция заорала:

– Ах ты тварь да я тебя…, – не успев договорить опять стала захлебываться, но уже под тяжестью руки.

Вытащив на вытянутой руке пытавшуюся достать замахом девушку, Немезис поинтересовался:

– Остыла?

– Сволочь! – задыхаясь, только успела выговорить девушка, но тут же проваливаясь обратно в бассейн.

Чувствуя, что сопротивление прекратилось и груз в руке потяжелел, Немезис вытащил безвольное тело на широкий бортик. Освободив тело от оков брони, бережно перенес невесомую фигурку на ложе. Жалея, что не в броне с арсеналом аптечных препаратов, Немезис осмотрелся. Не найдя средств спасения для откачки воды из легких, недоуменно застыл. В памяти всплыли строчки и рисунки руководства спасения утопающих. Помявшись в осознании телесного контакта, пожал плечами и склонившись коснулся полуоткрытых губ и вдохнул воздух. Дав выйти остаткам воды, повторил процедуру и как только дернулись побледневшие веки попытался оторваться от губ, но на губах сомкнулся капкан острой боли, а пах взорвался ураганом огня.

– Гад, ты что думал что все? Справился?! Да я тебя…, – прошипела сквозь стиснутые зубы Филиция продолжая прокусывать губу Немезиса.

Сознание взорвалось огнем боли и теряя остатки терпения, Немезис не знал что делать. Если защищаться то тонкая шея хрустнет хворостинкой, а бестолково мычать от рвущей губы боли и продолжавшихся ударов в пах он просто сойдет с ума. И тут пришли на помощь дремавшие инстинкты. Подчиняясь тому же импульсу что нарушил все инструкции и заставил лишиться медблока, припал к губам и нежно провел кончиком языка по напряженной плоти.

Удары прекратились и глаза Девушки округлились в две луны непонимания, но спустя миг шею обвили руки и Немезис почувствовал тепло зарождающегося урагана нового ощущения.

ГЛАВА 18

Филиция лихо вела мобиль по забитой транспортной артерии, зыркая на неподвижную фигуру Немезиса шевелила губами, пытаясь завязать разговор, но передумав впилась взглядом в стрелки голограмм торгового уровня.

– Поговорим? – задал вопрос Немезис.

Едва не протаранив мобиль справа, Филиция недоуменно покосилась. Начав перестраиваться в край для заезда на парковочную площадку, ответила:

– А какой толк с разговора. Я получила, что хотела да и ты не в обиде, зверюга ненасытная,- глаза на миг затуманились, губы тронулись улыбкой приятного воспоминания. Но тут же, во взгляде мелькнула безнадежная тоска и голос наполнился деланным равнодушием.

– Тем более, что ничего бы у нас и не вышло, красавчик. Мне осталось жить год, от силы два. И мое разогнанное химией тело сгорит окончательно. И больше не будет комиссованной из СБ, лейтенанта в отставке, калеки Филиции Россен. А останется только жетон из рубина, и пепел на гидропонной плантации.

Опешивший Немезис не знал что ответить. Произнесенные слова связали в единое целое разрозненные мелочи, и теперь стали понятны все логические не стыковки.

Законница имела повадки отличного бойца, а скорость и рефлексы выдавали в ней мастерство, которого не могло быть у простого капитана пограничного мира. Но именно упоминание рубинового жетона, заставило Немезиса на миг замереть и сдержаться от вбитых рефлексов. На расстоянии вытянутой руки, рядом с ним сидела элитный боец СБ из проекта "охотница", способная доставить Воину Ордена массу проблем.

Оберегаемая методика и система подготовки бойцов экстра класса предусматривала… уродование организма человека еще в возрасте ребенка. Молоденьких девчонок, еще не вступивших в пору полового созревания начинали накачивать химическими коктейлями и психологическими установками.

В результате дорогостоящего, аморального, но эффективного процесса, СБ получало бойцов у которых эксплуатировался материнский инстинкт. Бойцы постоянно находились в полу сумеречном состоянии беременности, девушкам казалось что их "плоду" что-то или кто-то угрожает. И расторможенная психика выжимала из тела скрытые резервы, заставляла "матерей" рвать голыми руками миллиметровую сталь, запрыгивать на четырех метровые барьеры, подымать веса превышающий собственный в несколько раз. Но за эти способности девушки расплачивались искалеченными судьбами. В девятнадцать двадцать лет, молодые организмы сгорали, превращая молодых девчонок в старух…

Филиция продолжала говорить, а Немезис смотрел в синие озера глаз и пытался осмыслить все что произошло. Последние двенадцать часов перевернули его жизнь с ног на голову. Четкий мир ясности и порядка теперь рассыпался под влиянием черти чего. Прежняя жизнь разбилась на мелкие кусочки, и теперь он, в смятении, пытался собрать, осмыслить мозаику событий. На какую ситуацию не смотрел, вместо четкого виденья и определенности Воина, теперь возникали множества вариантов, сомнений и неопределенностей.

И пропажа шептуна была полной неожиданностью. Искусственный разум, выполнявший в их тандеме роль надстройки над имплантами, обрабатывающий и выдающий результаты для принятия решений, теперь исчез, растворился. Черепной имплант, оттягивающий затылок удлиненным наростом, отзывался на тестовые импульсы но привычного ворчания шептуна не было. И вживленные помощники работали как то выборочно, и совсем по другому принципу. Выпустить клинки? Достаточно просто пожелать, а не вести диалог с командным процессором, как раздается хлесткий щелочек стали и на свете играют три лепестка смертельных жал.

Но самая большая и вонующая проблема, загадка и не определенрость сидела сейчас на соседнем кресле, бросая на нег взгляды полные волнующих искорок, отзывающихся в теле трепетом воспоминаниями. Филиция. Бывшая "охотница"! Враг номер один! Ворвалась в жизнь на вершине урагана событий. Заняла главное место в мыслях. То и дело сбивала с ритма четкого планирования веселым щебетанием, то воскресала воспоминаниями бурной ночи.

– Слушай, до меня только сейчас дошло, – Филиция даже притормозила кар, заинтересовано повернувшись к молчаливому попутчику – а как вы размножаетесь то? У вас женщины тоже с такими же шипами? А рожают они как? И вообще у тебя женщина есть, ну как у обычных людей… спутница жизни?

– Э…это закрытая тема, – пробубнил Немезис, только сейчас осознавая, что такое женское любопытство.

– Какая закрытая тема?! Я должна это знать…

– Ни как. Мы не размножаемся. Мы частицы Создателя, – видя непонимание на лице девушки и складки готовые скривиться в брезгливости губы, уперто продолжил, – я знаю как обычные люди относятся к клонам. Но я не клон! Мы искусственная комбинация, из уже имеющихся наследственных ДНК предков наших создателей.

– Вот же срань…, – Филиция включила автопилот и скрестив руки надулась, уставившись на поток машин. Прокрутив в голове собственные мысли по этому поводу, заключила: – Ну не клон, так не клон. Мне то какая разница? Правильно, уже никакой.

Всю оставшуюся часть дороги промолчав, законница пружинисто выскочила из под колпака, призывно махнула машине усиленного эскорта. Шесть машин образовали вокруг мобиля ромб, и выставив тяжелые орудия неподвижно застыли, ожидая команд пилотов занятых выслушиванием четкого и ясного инструктажа Филиции.

Не торопливо поднявшись Немезис, окинул взором уровень торговых рядов. Круглая площадь с проекцией фонтана, а вокруг подымались стены колодца, терявшиеся в желтоватом мареве искусственного освещения. Минуя бесчисленные ряды окон офисов торговых компаний, с пестрыми голограммами и громкими названиями, предлагавшие купить сырье и полуфабрикаты по бросовым ценам, Немезис шествовал в окружении законников. Сменив несколько лифтов, пройдясь по многочисленным пролетам со снующими людьми в подобиях деловых костюмов, они наконец остановились перед уползшими в стороны створками ничем не примечательной вывески.

В сопровождении Филиции, Немезис пригнулся и встретился с округлившимися глазами девушки, до этого задумчиво крутившей полупрозрачную таблетку.

– О, как я удачно-то зашла. Так, так, запрещенные стимуляторы на рабочем месте, – Филиция не торопливо прошла к полукруглому столу.

Сидя за единственным предметом мебельного интерьера комнаты с пустыми стенами и двумя стандартными консолями – виртуальным доступом к сети и банковским регистратором, девушка менялась в цвете. Оторопело смотря на таблетку и на звереющую Филицию, выронила стекляшку и та закружилась по столу с хрустальным звуком.

– Нарушение пятьдесят шестой статьи кодекса станции. Употребление волновых стимуляторов сексуального типа, – подбросив таблетку в руке, Филиция посмотрела на свет, – ого… еще и непросто стимулятор, а направленный усилитель экзотических ощущений.

– Я, это, – голос девушки зашелестел и на глазах заблестели слезы, – не надо. Пожалуйста, меня приговорят… это для боса, а ему просто так не нравится…

Затараторив оправдания девушка скривилась в плаче, от чего изысканная прическа стала менять цвет с ярких окрасок в серые блеклости.

– Так. Уже интереснее, где босс? – сверкнув глазами Филиция нахмурилась, туча на лице не обещала ничего доброго любителю остренького. Ведь волновые стимуляторы это не шутка. Достижения хайтека пиратской научной мысли, эти "грани новых ощущений" принимались во внутрь вместе со стаканом воды и спустя несколько дней прохождения по кишечному тракту, устройство безболезненно выводились из организма вместе с естественной надобностью. Но за время работы волновых микрогенераторов, человек превращался в одержимое существо. Стимулированный до постоянного состояния гипервозбудимости, человек превращался в неистового зверя с одним желанием секса. В любых формах, в любом количестве, неважно с кем и неважно как, лишь бы процесс не прерывался, а длился вечно. А расплатой за употребление стимулятора были жуткие телесные повреждения, ломки перенасыщенной впечатлениями психики и хуже всего отвращения к естественному протеканию процесса, и невозможности иметь потомство. За два дня действия стимулятора, отведенный природой ресурс организма выгорал фейерверком. И спустя несколько лет активного применения, человек превращался в старую развалину, не способную ни на что, кроме как полнить ряды несчастных теней в космопорте Темени.

– А ну не реви, говори где бос?

Размазывая по лицу слезы, девушка всхлипывая пыталась что-то сказать, как дверь с шелестом открылась и вкатился колобок. Лысеющий мужчина, переваливаясь в неуверенной походке, хватался за все до чего дотягивались короткие ручонки. Сфокусировав взгляд затянутых пьяным угаром поросячьи глазки, загремел бы на пол, если бы не короткий тычок в грудь.

Благодарно кивнув толстячок скривил губы в благодарной улыбке, но рассмотрев кто же его остановил от падения затряс головой и громко икнул.

Филиция хищно улыбнулась, а направив трубку сканера на левое запястье установила личность выпившего, и громко зачитывая пункты нарушенных законов, довела толстяка до неестественной бледности. Деловой костюм сидевший мешком тут же стал наливаться вонючими пятнами под мышками, от чего по офису потянуло резким запахом алкогольного перегара и пота.

– Офицер я… могу все объяснитить, компания "Щедрые дары" никогда не нарушала закон, – слишком уж четко выговаривая слова толстяк пробежался по клапанам костюма. Пригладив пушок вокруг заблестевшей лысины, поправил ставший давить проектор галстука игравшего всеми цветами радуги, – то что вы мне приписываете, это какое-то недоразумение. Поверьте мне… Я, как управляющий разберусь со всеми нарушениями и самым строгим образом накажу виновных, только давайте остановимся на устном замечании, без протокола.

– Вот тебя, как управляющего и заберу…, – хищно улыбнувшись Филиция достала пульт, быстрый щелчок и по телу пробежали судороги, – За нарушения кодекса работодателя, положения о разрешенных нейоростимуляторав, принуждение к употреблению тяжелых сексонарков. Вы обвиняетесь! Заочно приговариваетесь к году исправительных работ с внедрением шунтового управления. Приговор может быть обжалован, и вступит в необратимую силу в течении трех часов!

С толстяка слетела вся показная уверенность и на колени упало трясущееся существо. Взгляд забегал и заламывая руки в мольбе за причитал:

– Я ничего не знаю! Офицер, я не виноват! Это она сама!…Спросите хозяина! Он все прояснит…

Крик сорвался и закашлявшись толстяк продолжал ползать на коленях преданно заглядывая в глаза, с посиневшим от глухого кашля лицом.

– А где хозяин? – как бы между делом спросила Филиция.

– Здесь я.

Уверенный в себе голос раздался за спиной, от неожиданности все резко развернулись в сторону глухой стены. Плотно пригнанные створки сошлись за спиной высокого мужчины с седыми висками и колючим взглядом. Откинув балахон плаща, широкоплечая фигура подошла к столу и зыркнув на побледневшую девчушку, медленно опустилась на выросшее из пола кресло напротив стола.

– На каком основании законник, врывается в частный офис и начинаете проводить следственные действия?

С ленцой прошелестел спокойный голос, перекрывая нервное постукивание высоким каблуком секретаря, что вжавшись в кресла едва не тряслась от охватившего беспокойства.

– На основании закона о нейростимуляторах,- не желая так просто сдаваться под взглядом бесцветных глаз, Филиция выступила вперед и уперла руки в боки, – вы заставляете несовершеннолетнюю употреблять сильный возбудитель, при этом еще на рабочем месте.

– Это было установлено, только со слов самой девчонки? Которая, кстати, имеет прошлое виртуальной проститутки, девять арестов за мошенничество, и объемный файл личного дела в ваших архивах?

Только поняв какой промах совершила поддавшись разгулявшимся не на шутку эмоциям, Филиция провела установление личности девчонки, что безропотно подставила руку под холодную трубку индитификатора.

Ознакомившись шелестом из обруча вирт связи, хмурая Филиация досадливо поморщилась.

– Мда, с размаху села голой жопой на сковородку, – бросив на Немезиса обвиняющий взгляд, тихо добавила, – расслабилась…

Немезис подключился к неосторожно оставленному открытой линии связи и сразу уже успел ухватить суть развернутого ответа на короткий запрос.

Мастер Крафт владел десятком грузовых кораблей, имел официальный контракт с правительством станции на поставку продовольствия. Обладание таким контрактом уже говорило о человеке многое, а судя по многолетней пролонгации сроков поставки, этот человек не простая однодневка- выскочка, а надежный партнер с наработанным именем и большим кредитом доверия, которое не могло пошатнуться от сиюминутных выгод. Но была и торговца одна особенность, причуда – он давал людям второй шанс. В его компании работали клерки, пилоты, техники – люди с темным прошлым. И он возился с ними, помогал начать новую жизнь, забыть прошлое, но попадались и такие которые не могли, или не хотели расстаться с старыми привычками…

– Мастер Крафт, все равно это не дает основание не верить словам девчонки, – не сдавалась Филиция.

Склонив голову в сторону не дышавшей секретарши, Крафт спокойно произнес:

– Я тебя предупреждал?

Губки вздрогнули и хлопая искусственно наращенными ресницами, девчонка быстро закивала головой.

– Наше сотрудничество прекращается. Ты уволена. Можешь возвращаться туда, откуда пришла.

Заревев, девчонка залепетала слова прощения, но мастер остался не приклонен и дав указания управляющему выплатить выходное пособие, повернулся к возмущенному вопросу Филиции.

– Господин Крафт, и на каком это основании она уволена? – язвительно спросила законница, – не за то ли, что она вас выдала?

– Вы сами сформулировали нарушения. Тем более еще и клевета…

– Так может быть это вы виновны. Вы могли вынудить ее к этому!

– Офицер, – насмешливо склонив голову Крафт окинул Филицию снисходительным взором, – лет так сорок назад, ваше обвинение попало бы в цель…

С последними словами Крафт откинул полу плаща и оголив новую сталь броне доспехов, щелчком открыл брюшную пластину. На месте обычной белизны герметичного костюма показался полупрозрачный пластик искусственной кожи с бурлящей по венкам желтого киселя кибернетического организма.

– Я уже сорок лет как человек на четверть, – проговорил торговец, кивнув на Немезиса, глухо добавил – Половину тела оставил на орбите Синего Омута, и только благодаря ему и остался жив. Хотя…

Присмотревшись к мерцавшему на черной груди "хамелеона" золоченому узору личного герба Немезиса, отражавшего уровень и боевой опыт, покачал головой.

– Не ему лично. Ордену. Так что офицер, обвиняя меня в сексуальном нейростимулировании… как минимум смешны.

Филиция закусила губу и шумно выдохнула в след, сквозняку открытой двери, только терпкий аромат гормональных духов и быстрая дробь удаляющихся каблучков напоминало о присутствии здесь плутовки.

Тушка управляющего при входе Мастера сиротливо жалась к стенке, но когда наступила развязка, обиженное сопение зазвучало неестественно громко. Утирая белым лоскутком лысину, управляющий бросал на законницу колкие взгляды полные ожидания как минимум извинения.

– Мастер Крафт я признаю свои выводы поспешными, – произнесла ровным голосом, Филиция. Повернувшись в сторону управляющего, добавила, – приношу вам свои извинения. Ваше право сделать официальное заявление на мои действия.

– Да бросьте, это лишнее, – опережая начало истеричного крика набравшего полную грудь толстячка, Крафт пружинисто поднялся на ноги.

Пройдясь вокруг стола, нахмуренно достал в открывшейся нише пузырек с медицинской наклейкой.

– Извините мне нужно принять препарат, – забросив горсть ярко желтых пилюль, сморщился словно глотал тухлый горох, – Я слышал какие у вас выдались сутки…

Ожидая увидеть насмешку в глазах получеловека, и хоть какой-то намек на болтливость Немезиса, Филиция прищурилась. Но Крафт спокойно уселся в кресло и приглашая в выросшие кресло Немезиса, одарил законницу удивленным взглядом.

– Ну что же офицер, если наши вопросы исчерпаны, то мне необходимо уладить дела, которые возникли задолго до вашего рождения…

Филиция недовольно сверкнула глазами. Нахлобучив шлем, возмущенно фыркнула и покинула помещение с гордо поднятой головой.

– И так друг мой, чем может быть полезен старик Крафт?

– Время оплачивать долги…, – передал кодовую фразу Немезис и сразу же оказался под холодным взглядом напрягшегося для броска хищника. Продолжая точно воспроизводить голос предка, воин озвучивал послание из прошлого, -… Крафт, если ты слышишь этот голос, твое время истекло. Мне нужна твоя жизнь.

ГЛАВА 19

– Сейчас куда? – мобиль взвыл генераторами, и Филиция резко воткнулась в движения по транспортной артерии станции.

– Прямо.

Бесщадно подрезая, мобиль наконец выскочил на скоростную линию и Филиция поерзав не выдержала:

– И о чем же вы там разговаривали?

– Эта информация тебя не касается, и не лежит в зоне твоей ответственности.

– Ах меня это не касается?! – девушка взорвалась возмущением, мобиль замотало по сторонам и корпус украсился снопом искр от столкновений с соседними карами, -…Ты прилетаешь на станцию и сразу же начинается бойня. Затем вообще творишь со мной не вообразимое, что кроме как оказаться с тобой в постели, я вообще ни о чем не могу думать! И меня ни чего не касается?! Нет уж…меня все касается! Все, что происходит на моем уровне. Слышишь все! Или ты мне сейчас посвящаешь в свои планы, или сейчас же в доки и выметайся со станции чтоб глаза мои тебя не видели!!!

Высказав ультиматум Филиция упрямо закусив побелевшие губы, разразилась бранью на нетерпеливо ползущий впереди мобиль.

– Ну?!

– В доки.

Выстроив трех этажное ругательство портовых рабочих, девушка едва не проскочила развязку. Но видя только маску безразличия, сжала штурвал до хруста в пальцах и последние километры к докам пролетели в напряженном молчании.

На стоянке уже стояло с десятка два ярко оранжевых аппаратов законников, а сквозь марево силового поля просторного холла таможенного терминала на прибывший мобиль уставились десятки коричневых балахонов, терпеливо дожидавшихся добычи. По всему холлу по двое по трое расположились пираты, занимая выгодные позиции перекрыли все входы и проходы к единственному входу в стыковочный ангар.

– Смотри, смотри, видишь уже сколько желающих тебе сказать прости прощай, – зло проворчала Филиция, затараторив указания в веточку личного коммуникатора, – задницей чуяла, что туннель еще не конец.

Немезис вышел из мобиля. Частично ожившие сканеры добавили знаний о припрятанных под плащами о количестве импульсников.

– Так… сейчас спокойно заходим и проходим к терминалу, никаких агрессивных движений, – Филиция закончила общаться по коммуникатору и уверенным шагом двинулась к разъехавшимся прозрачным стеклам, – доверься мне. Все под контролем.

Следом за широким шагом офицера в двери влетели законники эскорта и прибывшее подкрепление, ртутные плащи заполнили мигом притихший холл лязгом бронированных ботинок и тяжелым шелестом энергоотражающей ткани.

– С вами говорит капитан Сил Законопорядка, – застыв грозной фигурой во главе клина, прогрохотал усиленный внешней мембраной голос Филиции, – сейчас это человек пройдет в стыковочный ангар и ни одна! Повторяю для тугих на ухо, НИ ОДНА харя не посмеет дернуться!

Вскинув импульсник, картинно щелкнула тумблером максимальной энергоемкости выстреливаемого заряда. Медленно ощупывая каждого хищным разрезом боевого шлема, законница резко вскинулась на раздавшийся в тишине хриплый бас:

– Заки… не лезьте не в своё дело, – закрывшие дорогу фигуры в коричневых балахонах расступились, пропуская тяжелую поступь вырастающей горы в безразмерном плаще, – против вас мы ничего не имеем.

Неспешной походкой человека знающего себе цену, массивная фигура вышла вперед. Капюшон спал от ленивого кивка и на свету блеснула массивный шлем тяжелой бронекостюма, способного выдержать бой с легким танком планетарного десанта. Сервоприводы доспехов взвыли и из под полы плаща показались утолщения массивных стволов стационарной турели, а великан ей поигрывал словно детской игрушкой.

– Нам нужен только ОН, – искаженный внешней мембраной голос рявкнул последним ударением и турель указала в глубь строя законников, – а вы, могете поторчать на "рифах", если кончатся только свисните. Для вас, ничего не жалко.

В зале установилась напряженная тишина. Шипение клапанов боевых костюмов и гул сервоприводов в обычном фоне не слышный, сейчас сложились в тревожный ритм. Достаточно одного неосторожного движения и сжатая пружина ожидания стремительно развернется в вихре вспышек разрядов, азартных криков и стонов боли.

Шипение входных створок сменилось громким вскриком:

– Стая стоять!

Стойки фигур слегка качнулись, и капюшоны слегка повернулись в сторону вошедшего. Яркое освещение заиграло, на похожем на пиратские балахоны плаще, тусклыми бликами вкрапленного металла.

Полилась незнакомая речь и пираты слегка расслабились, вошедший оказался человеком говорившим на языке стаи, значит уже не враг. Выслушав речь незнакомца, великан что-то спросил, дождавшись длинного объяснения, качнул в знак согласия. Коротко взмахнув рукой, закинул турель на плечо и развернувшись горой стали, вышел на стоянку. Под прикрытием троек настороженных пиратов оставшихся прикрывать отход, холл покинули остальные бойцы.

Незнакомец развернулся в сторону застывших в недоумении законников, скинул капюшон.

– Мастер Крафт?! – вырвался изумленный вопрос Филиции, – а вы то что здесь делаете?

– Собираюсь на прогулку, как и договаривался с нашим гостем.

– И ты знал и ничего мне не сказал?! – Филиция сняла шлем. Глаза запылали недобрым пламенем, и только сейчас заметила, что боевого шлема Немезис так и не одевал, – вот же гавнюк…

Раздосадовано чертыхнувшись, зло за озиралась и со все дури механизированных доспехов отвесила пинка ближнему креслу для ожидающих регистрации.

Продолжая бушевать, коротко отдала распоряжения и потому как быстро покинули помещения законники, попадаться под горячую руку очередного приступа бешенства капитана, никто не хотел.

– …Ну что за день такой, – взглянув в заметную усмешку Крафта, и маску спокойствия Немезиса, Филиция устало покачала головой, – Крафт, может и вам нравиться выставлять меня дурой? Я тут стараюсь остановить бойню, а вы приходите и все делаете в секунды…

– Молодежь, все бы вам стволами помахать, – Крафт вежливо улыбнулся, и лилейным голосом добавил, – и не выяснили элементарного- зачем же пиратам Немезис.

– Не ужели в салки поиграть?! – не осталась в долгу Филиция.

Хмыкнув, Крафт взглянул на часы, и повернувшись к Немезису уже серьезным голосом произнес:

– Нас ждут через два часа на борту крейсера стаи, – повернувшись в сторону законницы, наиграно склонил голову, – а с вами девушка, я должен проститься.

Отвесив галантный поклон, Крафт протянул руку.

Оставив рукопожатие без ответа, Филиция резко крутанулась со фразой:

– Ну и катитесь отсюда.

С походкой желания поскорее оказаться подальше от двоицы принесших столько сумбура в установившуюся жизнь смертника, коими всегда считались люди решавшие стать законниками Темени, Филиция стремительно покинула холл. Запрыгнув на взревевшего генераторами "Шмеля" растворилась в глубине туннеля.

ГЛАВА 20

– Так вот, – голос Крафта пристроившегося в кубрике, рассчитанном для хранения рем комплектов, донесся сквозь шум статики селекторной связи, – устрой кланов в принципе одинаков. Его можно сравнить с кочевыми племенами древности. Есть вождь, правящий Стаей согласно обычаев и он же командующий флотом, а за глобальные вещи отвечает совет старейшин, принимающий важные решения о великом пути стаи.

Немезис направлял штурмовик сквозь пелену астероидного поля и сверялся со сложной траекторией нанесенного Крафтом маршрута. Пилотировать сквозь притаившиеся глыбы можно было бы и по приборам, но после того как сенсоры корабля по сходили с ума, натыкаясь на излучение ловушек и обманных генераторов, превративших астероидное поле в мешанину глыб призраков, Немезис снизил скорость до черепашьей.

– Каждый клан имеет определенную специализацию. Например "Кошачий глаз" занимается контрабандой минералов для реакторов "прокола", а также производством. Только через них можно раздобыть не зарегистрированный в Федерации реактор. И если какой либо клан сунется со своим нововведением, это уже повод для серьезного внушения, от вялой междоусобицы до полного уничтожения.

– А Волки?

Слушая объяснения Немезис, отметил что со времени как они покинули Темень, Крафт уже наговорил в два раза больше чем было известно о пиратах до этого. В базах данных стаи просто проходили как некие "антисоциальные образования" и кроме сухого определения, боевых характеристик типовых кораблей об альтернативном обществе ни чего не было известно. А оказывается они имеют сложную структуру, и развернутую промышленную базу. Изготовление генераторов входа в подпространство имеет свои тонкости, и требует наукоемкого производства, а тут не только реакторы "прокола", есть еще свои мобильные верфи что кочуют от системы в систему и куют кланам корабли.

– Волки? Интересный клан, – Крафт на секунду задумался, словно взвешивая, что стоит говорить, а что притаить,- Раньше занимались работорговлей, шунтировали захваченных людей и поставляли пушечное мясо в кланы. В добавок, освоили выпуск персональной брони, и довольно таки неплохой. С вашей конечно не сравниться, но с федеральными образцами уже вполне конкурентна.

– Это раньше, а сейчас?

– Сейчас заняты легализацией, – ответил Крафт, и после секундной паузы добавил, – хотят осесть в Темени, родственной стаей. И основать здесь легальный бизнес.

Немезис хотел было до дна осушить такой кладезь полезной информации, но муть космоса поредела и штурмовик вывалился в мешок среди скальных обломков. Тут же половину обзора занял пиратский крейсер, в окружении свиты крестообразных истребителей.

На вытянутой туше приплюснутых с боков центральных сегментов, красовалась тщательно прорисованная волчья пасть. Обтертые космической пылью бока, изъеденный пустотной коррозией метал, тускло отсвечивали долгим пребыванием под излучением звезд, но свежая чернота стволов дальнобойных орудий, свежие заплаты зеркальной краски, нанесенной на уязвимые места корабля говорило о тщательном уходе за раритетом и способности оного еще сильно потрепать обидчика.

– Эй, Демон, сбавь пыл, – раздался в эфире голос дежурного, – Гаси скорость до нулевой и открывая канал для стыковки.

– Принял, – отозвался Немезис и открыл линию для управления из вне.

То что ему не доверят стыковку он догадывался, но то как спокойно отреагировал диспетчер на его появление, уже говорило о крепких нервах и о должном уровне боевой подготовки. Штурмовик мягко опустился в пустом ангаре. Массивные створки шлюза с плавной вибрацией встали на место. Заревели потоки подаваемого в шлюз воздуха, черное покрытие штурмовика украсилось выступившим инеем. В ангар влетели бойцы в броне, тут же выстроив живой коридор, вскинули на изготовку тяжелые модификации импульсных винтовок.

Спускаясь с Крафтом по трапу, Немезис фиксировал все для отчета. Не упуская мелочей фиксировал все особенности расхваленной брони. Мутный цвет зелени композитных сплавов, плотно пригнанные сегменты, плавно повторяющие все выпуклости тела, и приплюснутые стволы тяжелых винтовок делали таких бойцов довольно опасными противниками. И в случае столкновения такого подразделения с СБ еще неизвестно кто споет песню победы.

Лабиринт коридоров отозвался гулом шагов больше исходившей от тяжелой поступи сопровождения чем от легкой походки Немезиса и идущего рядом торговца. Блуждание по пустым коридорам закончилось и они остановились перед массивными створками с разноцветной вязью на незнакомом языке.

Просторный зал, ранее бывший кают компанией на экипаж в две сотни человек, сейчас заполнился пестро одетым народом, с увлечением поглощающим еду за рядами столов. Броская одежда присутствовала рядом с серыми тонами комбинезонов военного назначения.

В лицах читались следы множества национальностей и цветов кожи, но все люди сидели за одинаковыми столами, ели одинаковую пищу. Только было одно строгое разграничение. Женщины с детьми за отдельными столами, а способные держать оружие, восседали за другими.

Вскрик от ближайшего оглянувшегося, породил в зале шум вскакивания всей мужской половины и лязг вскинутых в боевой режим импульсников, и сотни прищуренных глаз, готовы были без колебания спустить гашетку.

По залу забилось эхо от грубого рокота:

– Слушать меня, стая! Мы подозреваем его народ в бедах постигших наш клан. Но не имеем доказательств. Лишь подозрения. Сегодня он наш гость, прибывший по приглашению. Ведите себя как Стая чтущая статус гостя, а не безродные животные!

Вставший из-за стола фигура напоминала чем то богатыря сошедшего с летописных картин. Мощная фигура, широко раздвинув руки с буграми мышц, выплыла из за возвышающегося стола и тепло улыбнулась Крафту. Безрукавная кольчуга зазвенела чешуей в такт мерной поступи, обняв Крафта гигант произнес:

– Здравствуй брат, здравствуй, давненько ты ко мне не заглядывал, – Сжав немалое тельце торговца в объятиях, великан отпустил едва дышавшего Крафта, – что ж ты морда торгашья… забыл меня?

– Тебя забудешь…, – Крафт восстановил дыхание, и оправляя встрепавшиеся волосы, добавил, – такие запои не забываются.

– Три дня не запой, а так, посиделка, – отмахнувшись детина повернулся к Немезису, уже без улыбки пристально взглянул, словно прицеливался, – ну и ты Демон, пока… живи не кашляй. В первый раз так близко вижу твою породу.

Немезис молча кивнул и под пристальным взглядом Крафта добавил:

– Взаимно.

– А ты, смотрю не говорун. Ну что же, тем лучше. Нечего лясы точить, – развернувшись к молчавшему залу, поискал кого-то глазами, – Ли! Бери своего оболтуса, и дуй в рубку. Подготовь мне стычку у девятой луны Недотроги.

Желтолицая фигурка проворно выскользнула из-за стола и коротко перебросившись с черным как смоль пареньком, вдвоем, заторопились на выход.

– А вы продолжайте трапезу, – кивнув напряженно стоявшему народу, великан развернулся к выходу, – пошли брат, и ты мне по дороге более подробно расскажешь, почему же я все таки не могу посмотреть какого цвета кровь у Демона.

Зал совещаний наполнился гулом работавших проекторов транслирующих космические бездны. Помощники вождя суетились за стойками и колдуя над проекцией добивались четкого фокуса. И как только створки за вошедшими сошлись, вождь развернулся к Немезису.

– Давай Демон так. ТЫ, сюда пришел и отсюда уйдешь только потому что за тебя просит мой кровный брат, но при следующей встрече, я тебе вспорю как консервную банку, – видя вздернутую бровь, зло пояснил, – Слишком уж часто и дорого мне обходятся встречи с твоим родом, а так хоть одного отправлю в бездну.

Немезис равнодушно пожал плечами.

– Два меченых и один труп, думаю, это небольшая расплата стаи за Вызов.

– Я не об этих тупицах, что не смогли сделать все по тихому, – раздражено огрызнулся вождь, – пусть по парятся на рудниках, клизма шунтирования промоет дурь из головы. А как поумнеют, выкуплю у законников. Я говорю о вашей зверушке!

Видя недоуменно во взгляде Немизиса, вождь распылялся от распираемого изнутри негодования:

– Вы зарвались красноглазые. Лезете со своими законами во все дыры! Подмяли Федиков и пасете этих овец. Чего лезете в стаи?! Кланы всегда жили по своим законам, и нам никто не указ. Ни тухлые Федералы ни гребаный Орден. Мы будем жить так, как считаем нужным!

С усилием успокоившись, Рык обошел широкий стол, плюхнулся в командирское кресло и уставился на Немезиса взглядом загнанного волка.

– Что вы ко мне лезете? Зачистили Упырей под ноль. Понятное дело, те зарвались со своей дурью. А мы чем насолили?! – сжав кулаки, вождь тряхнул собранной в хвост русой гривой, – Я к вам на планету лезу? Я прихожу к тебе домой и говорю как тебе надо жить? Диктую свои законы? Нет. Даже и не думаю. Когда же вы подавитесь кровью и перестанете лезть во все дыры?!

– Любой индивидуум или группа приносящие невосполнимый урон человеческому обществу, подлежат "просвету".

– Ну и какой же я такой вред причинил ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, что половина моего флота превратилась в груду металла, и стая лишилась трети ветеранов! – взбеленился Рык, – конченой дурью не балуемся, от работорговли отошли, так чего ВАМ еще надо?

– На вас решения Совета нет, – раздраженно ответил Немезис, не понимая куда клонит вождь своим эмоциональным всплеском, – Если ваша деятельность не нарушает трех законов Ордена, то вы не станете целью "просвета".

– Очень интересно, – косматые брови столкнулись на лбу в изломе злого сарказма, – тогда чья это зверушка резвиться… Ли, готово? Врубай!…

Когда Крафт уяснил зачем явился Немезис, то просиял облегченной улыбкой. Возвращение долга звучало не так буквально как в послании. Что, что, а организовать встречу не составило труда. Тем более, что Волки, сами горели желанием поговорить по душам и разобраться, что за "безпредел творят красноглазые", и за что стая "огребла ни за что" как раз в тех координатах, что так интересовали Немезиса.

Но чем больше Крафт слушал старого знакомого тем больше не понимал происходящего диалога. Стая приписывает Ордену полномасштабные зверства, едва ли не "просвет" стаи, а единственный их воин оказался здесь совсем недавно. И слушая ответы Немезиса, торговец все больше недоумевал. смущался.

Тем временем освещение в рубке угасло и настроенные проекторы замерцали выводя в центр темную громадину планеты гиганта с подвижными прожилками водородных бурь атмосферы, а вокруг кружили горошины спутников и как раз девятый показался в центре.

Белоснежная поверхность придавала спутнику сходство с жемчужиной, потерянной в звездной бездне и своим блеском привлекшей внимание ловца жемчуга. В кадре показался обтертый временем и разгильдяйством добывающий комплекс, с конструктивом даже не слышавшей о принципах аэродинамики. Неравномерными выхлопами разнокалиберных дюз, платформа стремилась плавно зайти на орбиту жемчужины, а навстречу ей подымался такой же близнец, только тянущий гирлянду цистерн вылитых болванок, блестящие обломами свежей выплавки.

Шелест приветствий в эфире сменился паническим вскриком пилота и отборной руганью операторов добытчика. Обычная встреча двух буксиров нарушилась резким маневром ухода с орбиты пустой платформы.

Из тени спутника выплыл хищный силуэт "Акулы". Потушенные габаритные огни, отсутствие фиолета кокон поля успокоило шахтеров, но когда эсминец украсился выхлопом маневровых двигателей, пилоты запаниковали. Разом вспыхнули отстреливающие заряды и цистерны рассыпались брошенными бусами. Вспыхнули красными выхлопами дюзы маршевых двигателей, и платформы удирали не жалея изношенных двигателей, лишь бы оказаться подальше от боевого корабля.

– Когда мне доложили о брошенном эсминце, я в начале не поверил,- мрачно пробасил Рык, пройдясь вокруг проекции просунул руку в объемную картинку, – По всем сенсорам, на корабле не работали генераторы кокон поля, а вот эти пробоины, не дадут накачать воздуха даже четырем танкерам.

Разводы от помехи улеглись и на корпусе проступили рваные изгибы глубоких борозд на треть корпуса, словно эсминец вырвался из клыкастой пасти гигантского зверя.

– Такой подарок, да без кокон поля, не иначе как фортуна решила отдаться, – в сердцах махнув рукой, вождь, усевшись в кресло, исподлобья, терзал запись тяжелым взглядом, – лучше бы за торгашем погнался…

Картинка дрогнула и запись пошла с другого спутника, уже выпущенного с подошедшего патруля. Три пиратских крейсера в окружении роя черных "крестов", виражами сумасшедших пчел стремительно заняли позиции для заключения эсминца в сферу.

Заняв вершины треугольника, крейсера прикрывали свору истребителей готовых покусать зверя, а если дернется то загрызть добыч насмерть. Рои "крестов" налетели с трех сторон, маневрирую в опасной близости от обшивки, не дождались реакции турелей ближней обороны и ушли на дальнюю орбиту.

– Вроде бы корабль не живой,- притаив дыхание прищурился Крафт с интересом вглядываясь в потухшие провалы смотровых щелей и бойниц иллюминаторов, – но, кто же произвел маневр разворота?

– Смотри, смотри. Такого финта не видел еще ни кто, – хмуро ответил Рык, угрюмо пристреливая взглядом неподвижного Немезиса.

От крейсеров оторвались тяжело бронированные катера десанта и опираясь на иглы маломощных двигателей, по сложной траектории, запетляли к покореженной поверхности эсминца, с надписью во всю двухсот метровую высоту борта: "Пандора 1- 5"

– И вообще что это за Пандора такая? – не оборачиваясь спросил Крафт.

– А я откуда знаю, – отмахнулся Рык, наливая себе из сифона. По рубке разнесся терпкий армат дорого вина, – по каталогам ни где не значится. И нет, что бы мне насторожиться. Полез туда, дурень старый.

И тут поверхность эсминца пошла рябью. Сквозь пробоины, разломы и трещины потекла бурая масса. Обтягивая эсминец в бьющуюся в пульсе плоть. Ожившее тесто росло на глазах. Стремительно разбухая в течении секунд на месте эсминца задышало огромное веретено тела немыслимого червя. Болотная поверхность массы потеряла эластичность, и твердея под лучами солнца, заиграла бликами плотно пригнанных колец, сегментированными пластинами чем-то похожих на хитиновые образования.

Стартовавшие корабли десанта рванули было обратно, но червь расцвел белесыми щупальцами. Обвивая гибкими жгутами трепыхающиеся рывками катера, веретено втянуло добычу в разломы хитиновых плит напоминающих жаберные щели. Эфир взорвался воплями ужаса и криками о помощи. Первый шок прошел и на чужака накинулись рои истребителей. Чернота звездной бездны заиграла росчерками трассеров и инверсионными следами заходивших на форсажную атаку истребителей.

Червь меланхолично подрагивал панцирем словно отгонял надоевших мух. А когда синхронный удар нескольких троек пришелся на один участок, тело вздрогнуло и туша пустилась в вялое вращение вокруг оси. Потоки разряженной плазмы, кислотные снаряды, ионное излучение вызвали только незначительное потемнение верхней покрова и клубы хитиновой пыли, складывалось впечатление, будто левиофан купается в смертельном излучении.

Словно играя уже с пойманной жертвой, червь молчал, изучал, что еще может выкинуть потенциальная добыча и когда крейсера наконец-то отошли на дальние дистанции, истребители прыснули в стороны. Космос вспыхнул от залпов дальнобойные орудий и стартовавших стай ракет.

Контур червя четко проступил на фоне ослепительно вспыхнувших боеголовок, и растворился в стремительно разрастающемся облаке энергии затмившей солнце.

Израсходовав весь боекомплект ракет носителей, спалив защиту нескольких орудий крейсера успокоились, насторожено маневрирую, ждали пока поредеет косматое облако, что бы подобрать останки чудовища и отдать в лаборатории для выяснения природы феномена.

Видео фильтры повысили чувствительность, придавая космосу рисунки созвездий в вместе со звездами проступил невредимым силуэтом червя бившегося в подобии судорог. Эфир взорвался радостным ревом экипажей. Посыпались поздравления и шутки в сторону вынырнувших с подпространства эскадры подкрепления. К спутнику стянулось полтора десятка крейсеров и туша матки несущей грозди шести сотен истребителей.

– Я многое слышал о вас, Демон. Вы изуродовали себя и пытаетесь всех подгрести под долбанные законы своей религии, – пробасил Рык наливая себе новую порцию в ведерный бокал, – Но то что вы породили, это уже не причуды религиозных фанатиков. Это настоящее чудовище. И создать такое по силам только выродкам, забывшим кто такой человек…

Остатки энергетического шторма растворились в пространстве и червь проступил под ошарашенными взглядами во всею своей чужой красоте. Потемневшая чешуя, вялое дрожание и все тоже неторопливое вращение ставшее замедляться. Остановившись, червь вдруг разом надулся. Трещины покрыли чешую ровной паутиной и не выдержав очередного вздутия, хитиновая броня лопнула, разлетаясь миллионами острых таранов. В секунды преодолев разделяющее пространство, хитиновые обломки с треском вломились в строй кораблей. Пробивая толщу брони на вылет, шипы застревали в корпусах второй линии, а следом летели все новые и новые осколки. Разом потеряв первую линию обороны, эскадра начала спешно выстраивать защиту от торпедной атаки. В космос устремились цистерны с молочным туманом, и разрастаясь от каждой разорвавшегося резервуара чудные клубы распускались плотным облачным покровом. Остатки флота спешно выстроив подобие щита, маневрируя эскадра укрывались за молочным пологом, что своим составом улавливал тараны, превращался для шипов в вязкую ловушку.

А тем временем, молодая чешуя на черве проступила обновленным покровом, что разом вздыбился ровными провалами. Блеснули влажные подобия жировых складок, заблестели глубокие щели заполненные вязкой жидкостью, и после хлестких судорог в космос тучи спор.

Вылетая сморщенными зернами, личинки теряли прозрачность студня, а накаляясь от излучения звезды, налились наростами быстро твердеющих панцирей. Затрепетали подобия жабр, скорлупа отвалилась и на свет вылупились скомканная плоть. Наливаясь зеркальным блеском, живыми полотнища крыльев раздувались словно на ветру.

– Это не марсианские технологии, – вырвалось у Немезиса, – это какая-то биологическая полиморфия. Они используют излучение солнца напрямую. Это противоречит основным законам известной биотехнологии! Такое невозможно!

– Чего? – не понял Рык, отставив бокал рассматривал Немезиса как ругающегося в храме, – как не ваша?

Налившиеся мощью крылья затрепетали, и хищные стаи сорвались разъяренным роем. Используя неизвестный принцип перемещения "бабочки" как окрестили голоса за кадром, атаковали стремительно и беспощадно.

Давя массой, свалились на истребителей по две и три твари. Загоняя пилотов в немыслимых вираж, зверинец пытался вцепиться в корпус истребителя, а когда хоть одной твари удавалось вгрызться в корпус, крылья опадали ненужным балластом и в кабину пилота вламывалось чудовище состоящая из пасти и шупалец. Один за другим истребители теряли связь с оператором управления. Но после минутного ступора, двигатели "крестов" оживали, и штурмовики, стремительно разворачиваясь, заходили на атаку своих же крейсеров.

– Не понял, а это еще что? -Крафт недоуменно озвучил вопрос за двоих, – они что творят, с ума сошли?

– Ага, – отозвался Клык, – только не сами. Их свели. Внешнее управление пилотом отключилось как ножом срезало. Мы уже потом поняли в чем дело… вы смотрите, смотрите.

Лишившись прикрытия истребителей крейсера запаниковали и начали маневр для отхода. Но получив команду, спешно перестроились в строй "сфера", вокруг ближайшей гравитационной ямы. Выпустив в накатившую стену зеркальных крыльев и редких крестов остатки молочной мути, обречено приняли бой на ближних дистанциях.

Засияли лучи, орудия задергались вспышками, выдвинулись полчища турелей. Бездна засияла всеми спектрами видимых цветов. Врезаясь в стену плоти шквалы огня и стали выкашивала сотни тварей, но с каждой минутой сияние кокон полей становилось бледнее, а выстрелы реже. Первые твари врезались в сияние кокон полей на полном ходу, сбрасывая ставшие не нужными крылья заскребли когтями по обшивке. Ползая осиным брюхом по броневому покрытию, оставляли после себя оранжевые следы вспученной стали, клубившейся волдырями химической реакции. В космос вырвались первые фонтаны воздуха, а с каждой тварью, вместе с золотым блеском крыльев вокруг крейсеров закружились фонтаны замершего воздуха.

Изображение подернулось и пропало.

– Эй, а что дальше? – спросил Крафт.

– А ничего, – уже изрядно набравшись Клык перевел тяжелый взгляд на китайца и махнул рукой, – Удрал я. Выдал в эфир пиратский сигнал "абсолютной угрозы" и дал команду спасаться всем кто может. Жалкие остатки эскадры ушли в провал.

– ОНО еще здесь?

Взволновано спросил Немезис перебирая в памяти все возможные остатки наставлений, вороша скудную подборку фактов столкновений с неизвестными формами жизни, разочаровано вздохнул. Достоверных данных не было. Все данные, после тщательной проверки Орденом, оказывались информационными пустышками, созданными распространителям "утки" для извлечения сомнительной выгоды в той или иной ситуации. Но сейчас, он лично, находясь в здравом состоянии и памяти наблюдал агрессивные намерения чуждой технологии. И первым напрашивался вывод о чуждой цивилизации.

– Нет его или ее. Я нашинковал систему спутниками как блохами. Но этой твари уже не было. Вообще ничего не было, только несколько тварей влетевших в молоку.

– А крейсера?

– В том то и дело что ни одного грамма обломка от моей эскадры. Как в воду канули.

Крафт взволновано заходил по кубрику:

– Немезис это ваше?

– Нет. – уверенно отрезал Немезис, – я думаю это вообще не человеческие технологии.

– Да что вы говорите. А вот это ты как объяснишь? – Клык злорадно усмехнулся и все посмотрели на новую запись. Лабораторный комплекс заполненный огнями индикаторов всевозможных консолей вычислительных комплексов, бурлил людьми и разговорами. А за бронированным стеклом, за синеватым сиянием силового поля, манипуляторы колдовали над огромной глыбой "молоки".

Засиял плазменный резак и часть глыбы отвалилась с треском обрушившегося айсберга. Попавшая в плен застывшего материала фигура бабочки была распятым в янтаре жуком. Почувствовав ослабление сковывающих движение тисков, тварь попыталась освободиться, сбросить крылья. Но увязшие в пене конечности не давали вырваться на свободу, и торчавшая по грудь половина изрыгала пастью визг затрясший стены ультразвуковыми колебаниями.

Запись прервалась и началась с момента когда уже манипуляторы, вскрывая хитиновый панцирь чередовали скрежет пил со вспышками плазменных резаков. Наконец твердый панцирь лопнул, обнажив густую вязь жгутов мышц и не понятных органов, еще продолжавших биться в ритме живого организма.

Срезая жировые прокладки пульсирующей клетчатки слой за слоем, стальные руки надрезали последнюю пелену. Вырвалось облако пара и зал охнул.

Среди белесых пленок, переплетения артерий с бурлением мутной жижи показалась голова человека с плотно присосавшимися отростками пиявок бьющихся в едином ритме. Жмурясь от яркого света человек отрыгнул кишкообразный вырост и бронебойное стекло дрогнуло от крика бессильной ярости и злобы.

– Мать моя женщина, – потрясенно прошептал Крафт, отпрыгнув от проекции на добрых два метра, обвел всех взглядом, словно ожидал что сейчас все рассмеются веселому розыгрышу.

– Вот и я братишка тоже, не понимаю. Наш гость утверждает, что это не их технология, – казалось что прилично набравшийся за время просмотра Рык сейчас рухнет и захрапит богатырским сном. Едва ворочая языком, вождь задумчиво рассматривал гостей. – Но если красноглазые открещиваются от этой погани, то что еще за твари прибыли в наш зверинец?

ГЛАВА 21

Вяло вспыхивая маневровыми дюзами, штурмовик скользил укутанный лиловыми сегментами кокон поля. Скрещенный полумесяц вынюхивал среди звездной бездны особое место, – сплетение гравитационных потоков не видимые для глаза, но для чутких сенсоров должно предстать пульсирующими вихрями спиралей. В отличии от кораблей с суммарной массой близкой к малым планетам, что могли провалиться в любом, свободном от возмущений месте, малотоннажные корабли должны или засасываться фарватером гиганта, или искать аномальную зону с ослабленными законами мерности пространства. И только в них мощности реакторов хватало на разрыв пространства.

Запищали сенсоры и на проекция пространства исказилась воронкой пульсирующей бардовыми всполохами. Именно здесь гравитация Темени сталкивалась с соседним светилом и изгибаясь под танцем волн гравитационных колебаний разных звезд, разрывали пространство колоссальными силами способными сбросить планету с орбиты.

Завывая вибрацией корпуса, генераторы породили радужную оболочку не дававшей "провалу" скомкать штурмовик в горошину. Следом вспыхнула вторая, третья, четвертая оболочка… и корабль исчез.

Раздирающая вибрация каждой клетки прекратилась и тело заныло от онемения. Немезис пошевелил рукой, и автоматика начала откачку с аквариума. Уже под струями омывающей воды, подумал о людях, нырявших в нулевое пространство не имея разработки амортизационного аквариума.

Содрогнувшись от картины, когда свободные от вахты люди вводятся в состояние наркотического паралича, а кому выпало дежурство- прокусывая губы от будущей нестерпимой боли, садятся в оковы кресел. А в момент прыжка бьются в судорогах, сдерживая желания содрать с себя кожу лишь бы прекратить вибрацию каждой клетки, – впервые, уважительно подумал о командах кораблей из обычных людей.

Вяло текущие мысли заднего фона еще пытались занимать сознание, но сейчас вспомнился эпизод с человеком в теле твари. Отсутствие догадок, четкого объяснения – удручало. Изводило мысли десятками гипотез и догадок, но ни одной устойчивой модели, описывающей происходящие события, он так и не смог выстроить.

Кто или что это было? Если это долгожданная встреча разумов, то откуда взялся человек? Если это новая технология, то слишком велик отрыв между техногенным покорением космоса и принципиально другим подходом к межзвездным перелетам. Только одна технология перемещения в космосе без реакторов "провала" или простого принципа плазменной тяги, стоила бы человечеству ста лет фундаментальных исследований. Но "бабочки" порхали в космосе словно в атмосфере, при этом стремительно скользили в космосе даже не имея подобия двигателя реактивной тяги.

Но присутствовал один положительный момент. Тайна происхождения "узницы" проступила уже уверенными гипотезами. Человек из твари и девчонка звенья из одной цепи загадок, в этом Немезис уже не сомневался. Спасательная капсула имела маркировки именно эсминца под кодовым именем "Пандора 1-5". "Акула" с первой волны. Отсюда логически верным было предположение, что червь появился в системе Недотроги для выброса капсулы. Но столкнувшись с пиратами, спешно убрался. Куда? Зачем чужаки применили такую маскировку если их веретено оказалось пиратам не по зубам? Зачем подбрасывать капсулу в космосе случайным попутчикам? Зачем девчонке нужны были населенные миры? Разнести инфекцию, а что дальше? Вопросы, вопросы, бесконечные гипотезы.

Тяжело выдохнув, Немезис откинулся на подголовник кресла. Ему нужно заниматься колонией, а он еще топчется на месте. Пытаясь разгадать причины срывов предыдущих высадок, ищет ответы, но находит все больше загадок. Сейчас бы ему помог шептун, со своей критичностью помог бы взглянуть на проблему со всех сторон. Но после паралича, сосед растворился. Словно никогда и не существовал. Опять загадка!

В сознании возникла мысль -вспышка. Немезис завертел в голове новую идею. На орбите родной планеты формируется экспедиционный корпус составного флота, а это шестьсот штурмовиков, как минимум три "потрошителя звезд", там же мобильные ремонтные доки, лаборатории братьев исследовательского корпуса. Это уже очень серьезная поддержка.

Осталось дело за малым. Нужно ускорить прибытие поддержки и нагрузить их этими задачами, пусть теперь у них голова болит.

Немезис вздрогнул. Только сейчас он осознал что принимает ключевые решения без утверждения Учителя. Нарушение четвертой заповеди Скрижалей. Это уже не шутки, за такое своевластие можно получить десять лет отшельничества, а если обвинят в уничтожении личности шептуна – это разборка. Его распотрошат на части, лишь бы понять причину странного сбоя. Всю память просветят до последнего нейрона, а там всплывет история с Филицией.

Тут по телу Немезиса пробежала волна дрожи. Смесь эмоций стыда и ужаса, участила дыхание и прилила к лицу мощным кровяным потоком. Запылавшее огнем лицо, бесщадно жгло и не давало спокойно мыслить, и Немезис заметался в чувстве близком к панике.

За Филицию, он даже не мог себе представить что его ждет. Физический контакт с обычным человеком! И непросто контакт, а проникновение в плоть другого человека, взаимодействие гормональных систем, кровообращений двух организмов. Да только будет намек на это, как его испепелят на месте как чумного!

Писк аптечного блока ворвался в мысли высокими нотами. От впрыснутой химии, по телу разнеслось волна ледяного спокойствия и воин спокойно перевел дух. Но мысли о Филиции не покидали. Проступив четкими воспоминаниями мягкой улыбки, в тоже время отдались яростью ночной страсти. Скала и мягкость воска. Сила во взоре, и сладострастные вздохи. Нежность тела и твердость духа. Невозможное сочетание. И эта невозможность притягивала. Манила в объятия. Заставляла думать только о ней…

Вновь писк датчиков. Разрушая негу сладких воспоминаний, затеребил шею шелест впрыска новых порций коктейля. Успокаивая гормональный штора, химия убавила учащенное биение сердца, накачавшего кровью, места совсем не нужные воину в процессе осмысливания.

Мотая головой, Немезис недоумевал. Да что же с ним происходит?!

Попробовав зачитывать Скрижали монотонным повторением истин, старался очистить сознание от лишних мыслей. Спустя десяток минут монотонного бубнения, он мог мыслить собрано и целенаправленно.

Как не рассматривать ситуацию с загадками "веретена" и "пленницы" а без поддержки Ордена не обойтись. В сознании возникли консоли управления системами связи, потекли строки массивов команд.

Штурмовик украсился пучком отростков и с кончика антенных зарослей сорвался сигнал активирование портала межзвездного сеанса связи.

– Силу и Разум Учителю, – произнес приветствие Немезис, но привычного ответа не прозвучало.

В сознании воина, образ Учителя, застыл с недоуменно встревоженным лицом.

– Сын? Я не вижу твоего сознания…

Не зная что ответить Немезис молчал. Еще одна новость. Учитель не смог проникнуть в его сознание и память воина осталась закрытой книгой. С каждой секундой, пауза затягивалась искажая восковую маску морщин в определение беспокойства. Бесцветные глаза старого Учителя превратились в бойницы и полный подозрения голос воплотился вопросом:

– Пятая заповедь Скрижалей, скала два, шестой утес?

– Упреждающий удар, в уязвимое место нарастающей энтропии, последствиями угрожающей невосполнимыми потерями социуму, оправдывает потери индивидуумов…

Скрижаль вспыхнула в памяти пылающими строками, а следом всплыли образы история "просвета" Карсеи.

Корпорация золотого списка прославилась по всей галактике "произведениями", что раскупались за баснословные деньги не смотря ни на какие меры парламента Федерации Корпораций. Освоенное человечеством пространство захлестнула волна "Карсеанских штучек". Полиморфные амебы с массой студня сравнимой с человека, были чувствительны к сильным человеческим эмоциям. Улавливая навязчивые мысли трансформировались под сильным желанием в сурагаты любого пошиба. И одержимые, неудовлетворенные, и просто больные люди получали за огромные деньги вожделенную мечту – существо способное удовлетворить самые извращенные фантазии воспаленного воображения.

Следующей "бомбой" стало появление кристаллов накопителей. Способные удерживать в себе последние яркие эмоции, кристаллы, при разрушении освобождали накопленный заряд. И человек испытывал чужие эмоции как свои. Данное изобретение дало толчок раскрутки нового культа боли. Одушевляя постановки всех мыслимых форм насилия, вплоть до умерщвления человеческих эмбрионов, и все это подавалось с воспроизведением полного спектра эмоциональных ощущений плода и корчащейся в муках матери.

И последней каплей на чашу весов терпения Ордена стало рождение первого Карсеанского ребенка выношенного мужской особью. Хирургическое изменение органов, нервных волокон и физиологических особенностей мужского начала породило расу гермафродитов. А далее, в результате политических интриг, случилось юридическое признание прав нового вида человека. Карсея стала продвигать в Совете Федерации законопроекты о распространении прав человека на "гермо сапиенс", как особи способной создавать семьи с "нормалами", рожать и воспитывать детей как обычные люди, что вдохнуло в движения сексуальных меньшинств новую силу.

– Просветление наступило с первыми лучами светила. Теряя сотни братьев, Сыны Создателя раскололи небо зараженной планеты тысячами клинков Огня Очищения. Вздымаясь пепелищами пожаров, день стал ночью. И мир укрылся кровавым заревом пожаров. И сгорали виноватые, гибли равнодушные, взрастившие пороки в своем доме. Изничтожая скверну, воины Ордена не разбирали чистых от непорочных и спустя три оборота планета была очищена от…

– Достаточно Сын, – Учитель задумчиво нахмурился.

Взгляд затуманился, и старец дернулся обвисая безвольным кулем. А спустя миг Немезис почувствовал присутствие более могучего разума. В сознании ударился мощный таран чужой воли. Но вместо ощущения подавляющего могущества, всезнающего и непоколебимого в своей правоте, Немезис сохранил способность самостоятельно мыслить.

– Расскажи что с тобой произошло… Сын, – голос Верховного Учителя прогрохотал повелительной интонациями.

Немезис оторопел. Факт способности противостоять слиянию, не обвисать куклой, когда чужая воля копается в сознании, стал еще одной загадкой, требующей предельно внимательного изучения. Но время шло и необходимо было дать ответ.

И Немезис решился. Пересказывая частичную правду он перекраивал происходившие с ним события в другой последовательности, с другими выводами. Он не врал. Он не договаривал!

Ростки нового характера топтали старые догмы. И он чувствовал что с каждым словом все дальше и дальше отходит от исполнителя чужой воли, становясь властелином своих мыслей и поступков.

– Я чувствую много не досказанности. Ты еще слишком неискушен, в умении скрывать правду, но уже искажаешь смысл происходившего. Это типично для простых людей, но для Воинов Ордена невозможно. Единственное что тебя отделяет от кода самоуничтожения, это вмешательство Ушедшего. Без его хитрости здесь не обошлось. Он всегда стремился к независимости в принятии решений, спорил и противился общему мнению. Но в своем упорстве, поднял Орден на небывалую высоту, – Верховный учитель, тяжело вздохнул. Спустя несколько мгновений, задумчиво произнес: – Я обеспокоен дорогой что выпала тебе, Сын. Она одна из самых тяжелых и опасных. В каждый миг ты будешь подвергаться всепроникающему яду сомнений, что будет вливаться сквозь остатки духа былого Воина. Искушать на неверные поступки, разрушать твою уверенность в себе. Не ошибись в главном выборе Сын…

– Учитель, я всегда…

– Не надо говорить о том, чего не знаешь, – устало произнес Верховный и добавил в голос теплоты поддержки, – Ты уже успел нарушить большинство наставлений, но будь осторожен. Твое новое "я" может отмахнуться от Скрижалей Ордена как от шелухи, и ты сорвешься в бездну эмоций. Контролируй себя. Взвешивай каждый шаг. "Сила и Разум" не пустые слова, они выведены кровью твоих братьев, погибших исполняя свой долг.

– Я постараюсь Учитель, – произнес Немезис, ощущая требовательный взор Верховного всем сознанием, – но мне нужна поддержка флота. Я столкнулся с неизвестностью и не могу разорваться на решение всех загадок, тем более, что сам, почти калека.

Пересказанная словами запись Рыка о стычке с "веретеном", прозвучала громом. Помня возраст Учителя, не удивился крякнувшему по стариковски Верховному. Упомянув молодежь не добрым словом, Верховный затребовал образы памяти, и когда получил отконвертированный в простую запись массив воспоминаний, напряженно замолчал. И только спустя десять минут сияние ожило лишенным пафоса, усталым голосом:

– Сын, ты не перестаешь удивлять меня. Вначале находишь Ушедшего и Орден получает надежду на необходимые технологии Создателя, а теперь принес вести, от которых исследовательский корпус кипит от невозможности осознать глубину открывшейся бездны знаний, – усталая монотонность сменилась теплыми интонациями и Верховный добавил, – Не думаю что Ушедший оставит тебя без присмотра. Делай что должен, свершится что определено. Флот уже формируется и стартует в ближайшее время. Но советую тебе, рассчитывать только на себя. Использую максимально эффективно все ресурсы что имеешь под рукой. Странности с чужаками складываются в довольно тревожную модель развития событий. А их скрытность и явная агрессия, при первом открытом контакте, отдает перспективами большой войны.

ГЛАВА 22

Караван стремительно увеличивался в размерах пока не раскинулся серебряным ожерельем, неподвижно висевшем среди звездных переливов. Укутанный дымкой сияния энергетических полей клин "ковчегов" и боевого охранения, выдавал эфир наполненный штатными переговорами шнырявших вокруг перехватчиков. Обеспечивая безопасную зону, стремительные виражи истребителей, полосовали в бездну молочными струями тающей плазмы инверсионных следов. Непрерывно маневрирую по строго заданным маршрутам перехватчики расширяли зону обнаружения внезапного нападения.

– С возвращением Адмирал, – голос Ревунова ворвался опережая картинку. Бесшабашное выражения лица заняло проекции с улыбкой до ушей, – мы по вам скучали.

Одна тройка стремительных силуэтов отделилась от патрульной стаи и совершив лихой виток вокруг штурмовика, пристроилась эскортом.

– Еще скажите что ночами не спали, рыдая в пластик подушки, – перенимая манеру лейтенанта, Немезис откровенно хмыкнул, позволив мышцам лица изогнуться в трещину неумелой улыбки.

Прозвучавший ответ вызвал у Ревунова такое недоумение, что траектория машины дернулась и в эфире раздался возмущенный возглас:

– Адмирал, вы меня чуть не угробили! Я даже потерял управление. Де… Немезис пошутил! – но проекция пилота тут же расплылась еще в более довольной улыбке, – Чувствую перемены, значит повеселимся на славу. Эй, гончие, уходим на маршрут…

Перехватчики вернулись на маршруты патрулирования, а штурмовик величественно завис над узлом стыковки с "молотом". Дождавшись распускания лепестков стыковочной ямы, плавно пригнездил штурмовик на долгую стыковку.

Покинув шлюз Немезис окунулся в атмосферу уже обжитого людьми крейсера. Густые запахи склада выветрились под натиском всевозможных духов, и преобладающей резкости оружейной смазки десантников.

– Командор во время вашего отсутствия ни каких происшествий не произошло, все операции произведены согласно штатному расписанию…, – четкий рапорт Данилова прогремел в кают компании гулким эхо. Лязгнули вскинутые на плечо импульсные винтовки почетного караула. Без того неподвижные фигуры в серых комбинезонах офицеров штаба вытянулись в струнку.

– Вольно Командор, – Немезис прошел вдоль строя почетного караула, и обернувшись в дверях бросил: – жду вас с в научной лаборатории, капитанам подготовить корабли к боевым столкновениям с неизвестным противником.

– Пираты?

– И не только, – Немезис усмехнулся.

Лаборатория разрослась дополнительными консолями, и уже более обжитыми рабочими местами. Судя по тому как всякие бытовые мелочи заполняли гнезда операторов и лаборантов, сразу становилось ясно что большую часть времени люди проводили на месте, и даже более того. Заспанные лица, обвисшие мешки под глазами, приглушенные переговоры окатили Немезиса волной напряжения и ощущением безрезультатного мозгового штурма. Даже не слышно привычной перебранки между двумя светилами, сейчас уже напоминающие тлеющие головешки. Накал диспутов давно выговорил, эмоции увяли и отсутствие блеска в глазах выдавало в профессорах желание сдаться.

– Адмирал, – усталый голос Ригеля проскрипел телегой готовой развалиться от непосильной ноши, – должен вам признаться – мы в тупике.

Лайма подошла беззвучной тенью, и скрестив руки на груди хмуро добавила:

– Мы так и не нашли объяснения природе шрамов, и такому ультра-метаболизму организма.

– У меня есть дополнительная информация.

Стальная лягушка универсального шнура со шлепком присосалась к разъему главного проектора, и аппарат воспроизвел запись увиденного на борту пиратского крейсера. Спустя десять минут неподвижного оцепенения, в зал стали стягиваться лаборанты, влекомые срочными вызовами товарищей вместе с профессорами впившихся в изображении.

– Это же, это же… – потрясенная Лайма, уже смотрела кадры вскрытия, бегала вглядом между картинкой и таблицами экспресс анализов проведенных пиратскими коллегами, – это же совсем другая форма жизни. Это братья по разуму!

Истеричный вскрик, разнесся по притихшему холлу эффектом разорвавшейся бомбы. Тут же закипели споры и жаркие дебаты.

Один Ригель и Немезис не разделяли общего ликования. Продолжая хмуро смотреть на проекцию, лысеющий толстячок напряженно терзал взглядом проекцию и когда возник кадр с человеческим криком ярости, Ригель шумно сел выпустив воздух.

– Теперь все встало на свои места.

– Что встало, – не понимающе отозвалась Лайма, только сейчас заметив извлекаемого человека. Пытавшегося сопротивляться стальным клещам, методично обрезающих пульсирующие пуповины с задней стороны тела.

– Варвары, – голос Лаймы наполнился отвращением, и лицо скривилось маской отвращения, – Хотя что можно ожидать от кочующих дикарей…

– Если вы не заметили, то эти твари угробили половину их флота, – глаза Ригеля запылали не добрым огнем, и стиснутые кулаки побелели, – а вы уже готовы едва не с цветами встречать чужаков. Добро пожаловать гости дорогие… Братья. Лайма проснитесь! Это враждебная форма разума по отношению к человеку!

– Чушь…

Отмахнувшись, Лайма нервно заходила между консолями. Задумчиво покусывая палец, взгляд пылал светом великого открытия, а походка выдавала желание угнать корабль, и помчаться навстречу славе и почестям.

– И еще раз чушь. Это первый контакт. И скорее всего, просто недоразумение. Это же наши братья! Они такие же как мы! Просто развивались как био цивилизация! И добились таких же результатов как мы. Расширение ореола при помощи колонизации других планет, и при таком уровне био технологий они могут жить везде. Эх жаль, что у нас нет возможности ближе познакомится…

– Будет такая возможность, – ожил Немезис закончив перекачку данных, прошел к мерцающему полотну с пленницей, – Через сутки прибудет корабль и подготовьте камеру для второго объекта. Что с нашей пленницей?

– Интересные закономерности, – воодушевлено начала Лайма, – отказывается от пищи с белковыми примесями искусственного происхождения. Признает только натуральную пищу, и при этом нездоровая реакция на неодушевленные, то есть металлические, пластиковые и полимерные соединения. А после происшествия с лежаком, вообще отказывается сходить с циновки из натуральных волокон, даже отказалась от пластикового покрывала.

Обнаженная фигурка жалась в углу. Обхватив ноги руками уткнулась лицом в коленки затравленно оглядывая углы словно в них прячутся кошмары, готовые накинуться и растерзать.

– И еще, – Лайма не могла остановиться, с жаром комментирую наблюдения, блеском глаз пугала даже своих лаборанток, что напряженно старались оказаться чуть подальше от своего руководителя. Слишком уж близко принявшей работу по изучению неизвестной девчонки, – Она не спит. Да, да… Вообще ни разу не уснула. Мозг работает как у дельфинов, одно полушарие бодрствует второе отдыхает. Я проводила тесты, на умственное развитие и поразительные результаты. Скорость мышления просто потрясающая, – любой лабиринт, головоломки проходится просто в секунды, а скорость усвоения любого материала поражает воображение. Такое впечатление, что у нее не мозг а запоминающий массив.

– Что и отразилось на строении мозга, – отозвался Ригель, хмуро восседая в кресле, и не разделяя воодушевления Ламы, добавил, – она такой человек, как причислить макаку к горилле. У нее работает не 10 процентов мозга, я не удивлюсь если все сто процентов нейронов задействованы. Стенки клеток истощены до предела, что едва справляется с удержанием протоплазмы, а нейронные связи такие прочные что услышав, увидев хоть что ни будь, она не забудет даже если колотить кувалдой по голове.

– Разве это не чудо!? Они нам могут помочь победить болезни! Прощай старческий маразм, это же вечная молодость!

В зале воцарилась тишина. Оглядывая всех пылающим взором не земной радости, Лайма натыкалась на хмурые лица, отводившие взгляды в сторону. А Ригель заключил:

– Но какой ценой?! Лайма, проснитесь! Мы еще ничего незнаем, кто они и что им нужно. И вообще откуда они взялись, а вы уже распростерли объятия…

– Из-за таких как вы, Ригель, – процедила Лайма, сквозь плотно сжатые губы, – и начинаются все конфликты и войны. Вы ни во что не верите, во всем видите угрозу своему благополучию…

Дискуссия перешла на личности и потеряла для Немезиса всякую ценность. Оставив профессоров выяснять отношения, он поднялся в рубку штурмовика, и слился с крейсером в единую систему.

Космос заиграл всеми цветами спектра. Ощущения взорвались от водопада раздражителей и в отличии от предыдущих слияний с кучей столбцов и показаний, Немезис просто чувствовал биение каждого генератора как своего сердца. Ощущения тела вдруг распухло, и огромные туши транспортов стали торсом, крейсера руками, а истребители острыми когтями. Он стал живым организмом с неодушевленными конечностями, способными перенестись в любую точку пространства и защититься от любых неприятностей.

– Адмирал? – прозвучал голос Данилова, но образ воплотился не в привычную проекцию со снегом помех, а ожил в памяти образом первого впечатления. Без изъянов, четкий и полный жизни Данилов строго смотрел и продолжал рапортовать о готовности каравана к прыжку, -…таким образ готовность к проколу в течении часа.

– Пока ждем.

– Не понял…

– Через три часа к нам должен прибыть торговый корвет с Темени, обеспечьте встречу и безопасность при стыковке, – вглядываясь в морщины не понимания, украсившие волевое лицо Данилова на подобии шрамов, Немезису показалось, что глаза этого ветерана уже давно знают правду, но в силу каких-то не понятных причин, продолжают разыгрывать туповатого, но исполнительно заместителя. Списав все на нестабильность перестроившегося ощущения, Немезис терпеливо пояснил, – Мастер Крафт доставит ценный груз и потерять его по какой-то технической неисправности, нельзя. За безопасность разгрузки отвечаете лично и головой..

ГЛАВА 23

Пустота космоса озарилась мириадами вспышек. С туш транспортов вылетали ослепительные искорки, и на краткий миг зависнув в растерянности, вспыхнули маневровые двигатели и озаряя колониальные транспорты краткими вспышками ускорялись в одном направлении. Замирая на удаленном расстоянии от собратьев, серебряные коконы оголяли участки сморщенного корпуса и под лучами светила заиграли контрасты теней. Выступившие резервуары, придавали строительным коконам сходство с мальками, что бережливо окутывали транспорты многочисленными детенышами, готовых вот- вот прыснуть обратно в родительскую брюшину.

– Южный сектор готов, – отрапортовал первым диспетчер с головного транспорта. Следом поспешили рапорта остальных операторов, что отвечали за развертывание монтажников.

– Вторая волна доложить о готовности…, – проступил голос Данилова. Словно командуя боевым построением, командор четко выговаривал приказы и требовательно отчитывал запоздавших с ответом операторов.

Прислушиваясь к переговорам, Немезис ощущал все изменения мириадами сенсоров. Находясь в рубке штурмовика, что слился с крейсером в единое электронное целое, он видел любые погрешности в построении, и незаметно поправлял неуклюжие команды диспетчеров, что управляли роботами опираясь только на показания приборов.

– Вторая волна готовность десять секунд…

Темные туши транспортов величаво заворочались с нанизанными кольцами грузовых отсеков. Потертые метеоритами и космическим ветром корпуса, неспешно тронулись с места. Проворачиваясь вокруг оси, оголяли грузовые отсеки. Открылись створки шлюзов. Темнота теней озарилась тысячами стартовых двигателей, и показались ожившие коконы второй волны. И дождавшись единой команды, стремительно взмывали над тушами транспортов.

– Позиционирование закончено. Подать на излучатели монтажную мощность…

Зависшие на орбите транспорты, сбились плотной стаей. Тысячи коконов закончили последние маневры и окутались сиянием. Из каждого кокона выдвинулась конструкция из сложного сплетения мощных раструбов, и как только последняя платформа с излучателями заняла положенное место, космос пронзили тысячи широких лучей.

Вокруг транспортов проступили ослепительные нити и словно полчища пауков напали на дичь, коконы уплотняли сияние паутины.

– Полость установлена…

Голос оператора от волнения дрожал возбуждением. Понимая состояние человека которому впервые приходится воплощать идею, что захватывает воображение своей фантастичностью и масштабом, Немезис подправил позицию нескольких коконов, и подал команду уплотнить сияние до максимального предела реакторов.

– Внимание! Операторы второй волны, приступить к стыковке…

Вторая волна коконов устремилась обратно к транспортам. На короткий миг коснувшись последнего грузового кольца, каждый кокон ухватил платформу и натужено взревев двигателями взмыл к узлам паутине утягивая с собой широкий гофрированный рукав.

– Стыковка завершена на 60 процентов. Секторы Юг-1 Восток-2 ускорить развертывание…

Голос Данилова, перекрыл штатные переговоры операторов. Заметив столкновение десятка коконов, тихо прошипел ругательства, и тут же перевел управления на резервного оператора.

Немезис решил не вмешиваться, и понаблюдать как новый оператор справиться в нештатной ситуации. По электронным цепям полетели команды и безвольно повисшие коконы начали движение. После серии грамотных маневров рукава распутались, и коконы устремились к ожидавшим собратьям.

На пересечении желтых лучей, вторую волну ожидали сородичи исполнявшие роль узлов энергетической паутины, а к ним уже стыковались монтажники тянувшие рукава от транспортов. Коротко вспыхивали огни стыковочных узлов, и теперь от каждого узла энергетической паутины к транспортам тянулась провисающая пуповина.

– Внимания капитанам транспортов. Быть готовыми к изменению массы. Подготовить операции коррекции орбиты, – отложив суровый тон, Данилов выдохнул, и на полушепоте добавил, – Ну и кто верует, пусть молится…

– Готовность три, два, один… Открыть биокамеры…

Сотни тысяч рукавов натянулись струнами, и вздуваясь буграми пропуская через себя наполнитель, вибрировали от давления. Достигая коконов, минуя распределительные узлы, бурая масса повалила в лучи. Подчиняясь давлению гнавшему пузырящуюся пену вперед, прозванный в народе "биобетон" стал заполнять пространство внутри полых лучей. Силовое поле лучей удерживало массу внутри и придавало движению нужное направление, а определенная направленность энергетических полей оберегала быстро делящихся бактерии прирученного биологического строителя от смертельного космического излучения.

– Сектор Север- 2, запад -5, замкнулся. Давление в норме, запрашиваю направление сброса излишек.

– Принял. Сброс запрещаю, установите новое направление в сектор Север – 2 Восток -9.

– Выполняю…

Новый луч прочертил пространство, и в указанном инженером направлении стал расти бурый отросток.

В одном секторе рукав не выдержал давления. В миг вспучившись, лопнув одновременно выбросив в космос облако бурого вещества. Попав под смертельное излучение светила, незащищенные бактерии быстро "гибли" образовывая окаменевшее облако, уже помеченное бортовым интеллектом как метеоритное образование.

По концам обрыва "биобетон" также вспучился уродливым наростом и застывая "каменными" пузырями запаял обрывки рукава намертво.

– Операторам секторов скоординировать перераспределения подачи раствора, и закрыть брешь…

Немезис отключился от созерцания кипевшего монтажа. Теперь можно вздохнуть свободнее. Через сутки монтажные лучи отключатся и "живой бетон" потеряет живучесть. Особые клетки, подобия далеких предков морского коралла умрут, превратив желтую пену в стены космического колоса, способного спокойно выдерживать перепады температуры от абсолютного нуля до взрыва мезонной боеголовки.

А после запуска демонтированных с "ковчегов" реакторов, и превращения их в энергетическое сердце, на поверхности сферы замерцают латы зерцал защитных полей, ощерятся стволы дальнобойных орудий, бесчисленные лафеты ракетных установок принюхаются к космосу. И колос превратится в неприступную крепость, – форпост человечества в неосвоенном секторе пространства.

Постоянный зуд срочных вызовов прогрыз в затылке дыры с кулак.

– Слушаю…

– Извините что отрываю Вас в такой момент, но…, – изображение Ригеля замялось, но победившая упертость ученого заточила пухлое лицо в готовность по скандалить, – Мне отказали в участии разведывательной экспедиции, и я решительно заявляю свой протест. Ведь в договоре сотрудничества четко указаны мои… есть пункт…

– Я прекрасно знаю текст договора, – Немезис прервал Ригеля на выдохе, и как можно дипломатичнее произнес: – Профессор, на борту крейсера находится НЕЧТО, с чем ранее человек никогда не сталкивался. И в такой эпохальный момент вы желаете участвовать в рядовой разведке планеты? Пусть даже и с необычными климатическими поясами и буйством животного мира- это всего лишь планета. А в трюме – увековечение вашего имени.

Ригель нахмурился. Блеснув глазами, зажевал губу и криво усмехнулся:

– Адмирал вы пытаетесь сыграть не на тех струнах. Вы думаете что прожив сотню лет, я не переболел тщеславием? Увы…Я вирусолог, мой удел микроорганизмы. А не ковыряние по локоть в крови, во плоти еще живого человека.

– Так это все-таки человек… Это единое мнение?

– Я не знаю что вам наговорила эта одержимая, – лицо скривилось морщинами презрения, а глаза вспыхнули огнем еще свежего "диспута", – Это однозначно человек! Готов поклясться своей кафедрой, что это самый обычный мужчина рожденный в человеческом мире! Я даже могу сказать какими вирусными заболеваниями он переболел и каким препаратом его лечили… так что мне нечего больше здесь делать и я требую что бы мне дали спокойно работать по своей специальности. Мне ведь нужно собрать уйму контейнеров с образцами, сделать первые наблюдения, составить отчеты…

– Хорошо профессор, пусть будет по вашему.

Внеся изменения в приказ о составе экспедиции, утвердил план разведывательной высадки на поверхность планеты. Переключившись на внутренние системы, Немезис заглянул в бурлящие людьми и погрузочными киборгами ангары "ковчегов". С шумом и гамом на, хищными силуэтами планетарных катеров грузилась первая разведывательная экспедиция.

– Адмирал, – всплывшее изображения Данилова, проявилось поверх предстартовой суеты, – крепость готова на 45 процентов. Экспедиционный корпус – готовность к старту 20 минут. Какие будут распоряжения?

– Что на периметре?

– Ни какой активности, – четким голосом Данилов повторил показания сенсоров, и от себя добавил, – космос чист как слеза младенца. Если бы не видел запись остатков первой волны, подумал что ошибся планетой. И кстати Адмирал, гончие докладывают что и орбитального мусора так же нет, эвакуаторы с Ожерелья здесь не шерстили?

Данилов упомянул странность, которую также отметил Немезис. Складывалось ощущение, что планета вообще не подвергалась колонизации. Ни остатков кораблей, ни обломков, даже в координатах первой высадки, где обязательно бы остались следы обязательного убежища колонии – все цвело девственной зеленью, резвился богатый животный мир, и ни одного следа человека.

– Да нет командор, похоже мы столкнулись еще с одной загадкой, которую будем решать позже. Командирам разведкорпусов цели доведены? После разворачивания орбитальных систем наблюдения, разведчики производят высадку в экваториальной зоне. Основная задача – закрепиться на поверхности силами десанта, расчистить плацдарм для безопасной высадки тяжелой техники.

Глаза блеснули искрой одобрения выбранной тактики высадки. Прошедший путь от рядового до ромбиков полковника, Данилов четко ответил:

– Принял мой Адмирал.

Всматриваясь в лицо зама, Немезис пытался разобраться в характере Данилова. Что то в нем было неправильно. По личному досье, полковник прошел свой путь от рядового и был уже уволен с довольно заурядной должности коменданта орбитальной группировки СБ.

– Послушайте., – отбросив официальный тон, за последнее время все больше вызывающий оскомину, Немезис с усмешкой прищурился, – меня заинтересовал тот факт, как вы со всем управляетесь. Ведь вы же не исполняли ранее подобных обязанностей?

По искусственным глазам было не понять, но вот чуть дрогнувшие, едва заметная мимикрия лица выдала тень беспокойства, но тут же лицо Данилова приняло выражения простоватого вояки, не расслышавшего вопрос.

– Э, Адмирал?

– Ладно оставим, это на потом, – понимая что сейчас не время заниматься беседой по душам Немезис перевел разговор на другую тему, – Как с подготовкой к пробуждению колонистов?

– Они во второй очереди, – без запинки отозвался Данилов, – сейчас побудка двух батальонов десантников, а затем возьмемся за гражданских.

ГЛАВА 24

Образ Данилова растаял с мелодичным звоном. Расширенный сенсорикой слияния мир ощущений стремительно стягивался в горошину. Все чувства сворачивались, втискивались в череп, наматываясь в комок боли, грозили взорвать тонкую кость черепа как фольгу.

Шумно вдохнув, Немезис оторвал голову от мокрого подголовника. Сквозь немоту пробился шелест выходящего из затылка шунта, проступили контуры рубки, и цветастая россыпь индикаторов ворвалась в сознание хороводом разноцветных огней.

Туман рассеялся и Немезис смог сконцентрироваться на собственных мыслях, ощущениях. Телу необходим отдых, и как можно больше. После стольких слияний, и такой продолжительности мозг "прирастет" к могучим протезам и отторгнет родные органы осязания, тогда ему дорога только в "призраки", – становится сознанием штурмового крейсера Ордена. Самое могучее страшное оружие человечества. Корабль апокалипсиса – "Потрошитель солнц".

Воплощенный в сталь принцип смерти, на веере стальных игл нес самое разрушительное оружие – генераторы чудовищной мощи. Рождаемая в недрах бриллиантовых сфер энергия выплескивалась с кончиков излучателей и устремлялась к планете веером ослепительных цепей молний. Соприкасаясь с атмосферой, энергия разрушала ионный слой, и на зеленую поверхность устремлялась жесткое излучение местного светила.

В считанные часы, радужное сияние над мегаполисами выжигало все живое. Не спасали ни стены, ни энергетические щиты, сам воздух планеты становился смертоносным для обитателей и все живое умирало в мучениях радиационных ожогов, конвульсиях лучевых болезней.

Любого диспетчера, оператора и начальника службы дальнего оповещения, разбудить ночью и спросить о самом страшном кошмаре, ответ один и тот же – "Песня призрака". Каждый заступающий на вахту, имеет четкие инструкции, и только заслышав, что ни будь похожее, правление корпорации планеты получает срочную депешу о страшном госте.

И уже простой корабль с Посланником Ордена на борту, встречают готовые к переговорам чиновники, ранее считавшие себя вправе творить на своей планете не весть что.

Стряхнув невеселые мысли, Немезис сосредоточился на панели. Требовательно мигал индикатор персонального вызова. Лабораторный комплекс. Лайма.

– Немезис, – сухой голос, высушенный бессонными ночами, одержимым трудом, раздался с образа мало походившим к запомнившемуся лицу женщины. Кожа имела нездоровый цвет, резко проступили морщины уже немолодой женщины, но глаза. Глаза горели огнем триумфа, – я хочу, что бы вы на это взглянули!

Пытаясь высмотреть причину срочности, Немезис ответил:

– Срочно?

– Решать Вам, – недовольно пожала плечами Лайма, тряхнув безупречно стянутым хвостом пепельных волос, настойчиво пробормотала, – но в любом случае, это нужно увидеть.

Получив согласие, не признающие косметики губы, скривились улыбкой триумфа. Глаза блеснули огоньком удовлетворения от тяжелой работы, результат оценят, и уже более спокойным голосом Лайма добавила:

– Это существо, что-то невероятное, такого симбиота нет в природе…

Под гул сервоприводов, Немезис тяжело поднялся с кресла. Остатки онемения, не хотя растворились в волне покалываний. Зашипел медблок. Короткая вспышка боли, и от шеи понеслась волна бодрости. Обогащенная стимуляторами кровь, забурлила в венах, при каждом шаге отдавалась в висках бодрыми толчками. Воспользовавшись лифтом, он наполнил коридоры лязгом тяжелой поступи. Проходя ответвление в сторону технического ангара, Немезис остановился.

Коридор перегораживала туша киборга. Заваленная набок конструкция членистоногого робота, напоминала только что убитого зверя, возле которого собрались знающие охотники, с задумчивым видом обсуждая лучшие места вырезки. Над раскрытым боком киборгом погрузчиком, стоял мастер Крафт. Всматриваясь за спину техника, увлечено ковыряющегося внутри, торговец придерживал панель, косясь на дергающиеся суставчатые манипуляторы, прислушивался к приглушенному голосу изнутри агонизирующего киборга.

– …Я вам говорю, что этот набор нейронных пучков идет на блок логистики, – пробубнил техник. Показавшись над проемом, утер раскрасневшееся лицо тыльной стороной ладони с зажатой трубкой анализатора, – сигнал пропадает уже в этой долбанной логике, поэтому жучила и стал выкидывать фокусы.

Нагибаясь в проем, Крафт пропал из виду, и появился со словами:

– Логика здесь не причем…, – поморщившись от запаха горелого пластика, осуждающе помотал головой, – и сваливать все на мозг не стоит.

– Я вам говорю, что идея клонировать мозги шимпанзе и вставлять в управления киборгом – это дебелизм, – не сдавался техник, и ухмыльнувшись, вспомнил историю, – и как только блоки контроля отрубаются, этот придурок пытается взлезть на пальму или что на нее похоже.

– Это у вас еще такая древность?!

– А вы что думали, – криво усмехнулся техник, захлопывая крышку дал пинка ожившему киборгу, – вы еще не видели чего Демон набрал в трюмы. Там такие рухляди…

– Успешное выполнение задачи зависит не только от совершенства уровня техники, – объявил свое появление Немезис. Потерявший дар речи техник судорожно сглотнул, -а напрямую связано с эффективным использованием.

– О, а я вас и не заметил…, – широко улыбнулся Крафт. Вернув анализатор технику, протянул руку, – в последнее время связаться с адмиралом становится чертовски трудно, не говоря уже о личной встрече.

– Так я думал, что вы отбыли еще перед прыжком, – в тон усмехнулся Немезис. Аккуратно пожав руку, с удивлением заметил что этот странный обряд рукопожатия, уже не вызывает недоумения как раньше, – Все внимание на начало… Удачные старт колонизации это уже половина дела.

От неожиданности увидеть улыбку на лице адмирала, техник ошарашено помотал головой. Видя, что на него уже не обращают внимание, поспешно собрал вещи, и бочком, бочком растворился в торопливом топоте и спешащим следом цокоте киборга.

Шагая рядом, Крафт объяснил задержку желанием оказаться в числе первых разгадавших тайну летающего левиафана, а также намекнул, почему кровный брат, так легко расстался с бесценным трофеем. Ведь если это существо попадет в руки ФК, то на Темень устремятся эскадры СБ, разнообразные научные общества, туристы. Тогда клану придется перебираться в другие места, а ослабленный потерями трети флота, клан Волка не готов к Исходу.

– Хотя вы уже и сами это поняли, – усмехнулся Крафт, вглядываясь под ноги, пытался подстроиться под широкий шаг Немезиса, ускорил темп.

Придержав поступь, Немезис усмехнулся. Торговец поражал его своей проницательностью, рассудительностью и спокойствием. Теперь становилось понятно, почему его предшественник рекомендовал Крафта для постоянного контакта.

Словно уловив мысли, внутреннюю симпатию, Крафт хитро улыбнулся.

– Я вот пока здесь бродил, общался с людьми, и мне не дает покоя вопрос, – почему же корпорация поскупилась на оснащение?

– Эта колонизация…, – взвешивая слова, раздумывая, что говорить Немезис пронзил собеседника задумчивым прищуром, – вторая попытка. На первую привлекались средства сторонних инвесторов. И если станет известно, что первая попытка провалилась, все затребуют возмещения ущерба. Плюс к этому падение акций корпорации, штрафные санкции, не говоря уже и о возмещении арбитражных исков. А если корпорация начала экспансию, а затем тишина… и тут непредвиденная массовая закупка оборудования. Простейшая арифметика доступна каждому, и тогда корпорация может начинать процедуру банкротства.

– Вот как…, – усмехнулся Крафт, – только еще не факт, что оплата Ордену не доведет до банкротства.

– Не считайте чужие деньги, – ответил Немезис удивляясь частоте своих улыбок.

– Да, да, сам люблю повторять… но знаете, профессиональная привычка.

Тяжелая броня охранников взвизгнула сервоприводами, отсалютовав поднятием излучателей, усиленный наряд разошелся в стороны. Старший придирчиво проверил пропуск торговца, но, получив от Немезиса виртуальный приказ, коротко отсалютовав отошел в сторону. Охраняемые створки с шипением уползли в стороны, и на вошедшую пару накатила волна звуков – писк консолей, приглашенный говор женских голосов и оглушительные реплики команд Лаймы.

Центр просторной лаборатории занимала широкая платформа, заключенная в герметичную трубу с прозрачными стенами. Дно стакана занимал операционный стол, имевший сходство со стальным цветком, лепестки которого, заменяли хищно разведенные манипуляторы, всевозможные зажимы и буры, впившиеся в драгоценную добычу. Опутанная путами силовых кабелей, удерживающих захватов, пойманная "бабочка" была распята под ослепительным сиянием софитов. Отражаясь от стальных захватов, на мельтешивших манипуляторах, и просто переламываясь в прозрачных стенах, свет колол глаза и в тоже время притягивал взор к бурым пластинам, свисающим лохмотьям чужеродной плоти. Прищурившись, Немезис осмотрелся. Выискивая среди царства гудения, движения, и занятых работой людей, возвышающуюся фигуру с конским хвостом, так и не нашел Лайму. Оставив попытки отыскать профессора в муравейнике механизмов занятых разделкой ценной добычи, Немезис послал виртуальный запрос.

За стеклом сильно загудело. Прозрачные стены завибрировали, и огромный манипулятор начал втягивать сочлененные крепления. Из внутренностей показались телескопические держатели, высунулась открытая платформа, в которой Немезис с удивлением узнал рабочее место оператора бурильной установки. Открытая ячейка вмещала место для человека, окруженного раструбами буров, несколькими манипуляторами, где выбиралась из кресла мешкообразная фигура в белом балахоне, измазанном тянущейся массой с красными потеками тягучей жидкости. Площадка стукнулась о стыковочный шлюз. Укутавшись сиянием дезинфекции и запахом озона, стеклянный шлюз выпустил фигуру облаченную в белый костюм биологической защиты.

– Адмирал…, – прозвучал сквозь динамики прозрачного колпака возбужденный возглас Лаймы, – пойдемте во внутрь, я хочу, что бы вы это увидели…

Едва не хватая за руку, Лайма приглашала на платформу. Оглянувшись на торговца Немезис увидел кислую мину. Крафт явно предпочитал созерцанию отчетов, чем разгребать руками требуху внутренностей.

Немезис поднялся по лестнице, и активировав собственную защиту, прошел шлюз. Паря над двадцатиметровой тушей с бурыми наростами, свисающими складками крыльев парусов, отсвечивающих зеленоватым цветом, Немезис внутренне поражался. Везде виднелись корни вен, кровяные капилляры толщиной в руку, сухожилия мышечные каркасов еще дергались в мелкой агонии, – все кричало о том, что это было живое существо, не имитация, а именно сложный организм ранее неизвестной формы жизни.

– Идите за мной, – нарушило молчания Лайма.

Платформа опустилась и дальше профессор ступила на колышущуюся массу плоти. Утопая по щиколотку, Лайма добралась до широкого разреза, и без тени брезгливости подняла желтоватый пласт жира, присела и бесстрашно спрыгнула вниз. Протиснувшись следом, Немезис осмотрелся. Сияние биоскафандра выхватило углубление, в котором покоились разлагающиеся останки человека. Наклонившись к телу опутанному клубами коричневых шупалец, Немезис ухватился за скользкие основания. С трудом выдернув вросшие в человеческую плоть щупальца, он потрясенно присел над истерзанным трупом. Закаленный ликами смерти воин тяжело сглотнул.

Все тело покрывала толстый слой желе, что растягиваясь в мутный клейстер, тянулся за руками Лаймы начавшей соскребать слой за слоем. Проступила не естественно белая кожа, опутанная новым полчищем червеобразных отростков. С чавканьем, оторвав одно из щупалец, професор осмотрела конец раздвоенного жала с клубком еще вьющихся волокон белесого цвета.

– Симбиот…, – знающе заключила Лайма.

– А не паразит? – с надеждой спросил Немезис.

Прищурившись, Лайма достала планшет, направив на раздвоенный хрящ, посмотрела в проекцию увеличившую жало в сотни раз:

– Паразит только отбирает, а этот организм, снабжает человека всем необходимым, – голос притих, сосредоточено забормотав, Лайма уже с нотками восхищением добавила, – полная совместимость. Удивительно. Чужеродный организм и такая совместимость с человеческими тканями, нервной системой…

Бесцеремонно ухватившись за бок, попробовала перевернуть труп на спину, но пронзенное костяными наростами тело, поддалось только после чавкающих звуков блеснувших клинков Немезиса. Присев рядом Лайма легко вытянула отросток с анального прохода:

– Физиологические потребности…

Заломив безвольно откинувшуюся голову, увитую тонкими волокнами, походившими на сильно заросшую копну волос, Лайма потянула трубчатый отросток, что нехотя вышел из остатков лица, словно гнилой корень.

– Пища…

Подставив отросток под сканер, Лайма впилась взглядом в увеличенное изображение. Рассматривая сочную картинку с гипертрофированными гроздями, буграми и пузырящейся жидкостью, где преобладали два цвета, – нежно розовый и чужеродно зеленоватый, уверенно сказала:

– Зеленое это капилляры, проросшие во внутрь человеческих легких. Именно по ним подается обогащенная кислородом смесь.

– А почему смесь? – не понял Немезис.

Пожав плечами Лайма, оглядела стенки раковины.

– Это напоминает процесс созревания человеческого эмбриона. Когда плод купается в утробных водах и дышит через пуповину.

– Вы хотите сказать, что это утроба? – выдавил из себя Немезис, с удивлением осмотрелся.

Некогда живые стены, увитые переплетениями мышц, пульсирующими сосудами, сплетениями капилляров наполненных соком жизни, сейчас разлагались, покрывались болотной тиной гниения, что скапливались во впадинах озерцами вонючей жидкости со стелящимся паром.

– В какой- то мере да… но это еще не все…,

Перевернув тело на грудь, Лайма очистила спину от приросших корней, победоносно спросила:

– Это вам ничего не напоминает?

Всматриваясь в изъеденную кровоточащими язвами спину, Немезис заинтересовано присел. Коснувшись складок кожи, плотно обхвативших пористые остатки костяных наростов, не мог понять откуда взялось чувство узнавания. Отвернув край складки, проходившей вдоль бедра мужчины, увидел там ровную гладь нежной кожи, словно это была не рана от пронзившего до кости шипа, а обычная складка.

Удивленно отстранившись, коротко взглянул на Лайму, триумфально улыбающуюся сквозь замызганый кровью стекло шлема. Еще раз, проверив все места, где шипы нанизывают тело человека на ложе "утробы", отстранился и покачал головой.

– Где-то видел, но не могу понять, что это напоминает…

– Не мучайтесь, – проговорила Лайма, освещая дорогу к надрезу, добавила, – отгадка у вас под носом, вернее под усиленной охраной…

ГЛАВА 25

– Увидели разгадку бытия? – встретил улыбкой Крафт.

Со скучающим видом, торговец поднялся с кресла, ловким нажатием сенсоров управления потушил проекцию, на которой перегоняли друг друга строки какого-то отчета.

– Не до шуток, – бросил Немезис, втягивая лепестки шлема.

Уже у выхода из комплекса, вдруг остановился, обернувшись, спросил:

– Не хотите поговорить с человеком, имеющим отношение к трепке Вашего Рыка?

Мигом напрягшись торговец из ленивого старика со скучающим видом греющегося под софитами, превратился в гончую почуявшей добычу. Не дождавшись объяснений, догнал Немезиса уже перед площадкой, единственные двери которой охранял удвоенный караул. От застывших истуканов в черной броне, отделилась фигура. Гудя сервоприводами, и наполнив коридор лязгом тяжелой поступи, черный броненосец двинулся навстречу. Застыв перед Немезисом, по слуху ударил усиленный нагрудными мембранами голос бывалого вояки:

– За время дежурства…

– Отставить сержант, – оборвал Немезис, всматриваясь за спину броненосца. На стене светилась проекция, что транслировала происходящее внутри камеры, – как ведет себя пленница?

– Ни чего не обычного. Жратву ей дает киборг. Мясное не признает, а растительное жрет как саранча. Не буянит, не орет.

– Ясно, открывайте шлюз, – мотнул в сторону Крафта, – найдите для него комплект повышенной биологической защиты…

Предбанник наполнился тревожными всполохами красных ламп. Немезис застыл в беготне обеззараживающих лучей. Дождавшись разрешающего писка автоматики, шагнул в проем тяжело отъехавших створок.

В камере все оставалось по прежнему. Судя по белеющей в углу самодельной циновке и лежащему под ногами подносу с остатками фруктов, пленница не стремилась использовать удобства всей камеры. Как только Немезис переступил порог, девчонка метнулась в угол. Пытаясь втиснуться как можно глубже в щель, обхватила руками плотно подтянутые ноги. Блеснув настороженным взглядом, затравлено смотрела из-под водопада черных прядей.

Немезис рассматривал дрожащие плечи, метания взгляда и зарождение внутри непонятного чувства. С одной стороны перед ним обычная особь женского пола, но только что он видел разгадку странных шрамов, что покрывали всю спину этого существа старательно походившего на человеческого подростка. Это не человек, и даже не клон, а что-то враждебное, и судя по стычке стаи с "червем"- могущественно чужое. Но как это не вязалось с образом хрупкой девушки.

– Кто ты? – спросил Немезис, усиленным внешними мембранами голосом.

Вздрогнув от вопроса, узница еще сильнее вжалась в угол, сжимаясь до молекулы. Из-под копны волос раздался крик, наполненный таким ужасом, что Немезис уловил, как заворочались за стальной переборкой охранники:

– Кха-нарт! Твори черное дело…

Девчонка вспорхнула птицей, схватилась кулачками за полотнище балахона и с треском рванула разрез. Ветхая ткань старого хлопка разошлась, оголив для неминуемого удара побелевшую грудь. Застыв с гордо поднятой головой, девчонка еще сильнее зажмурилась в ожидании неизбежной, но спасительной смерти:

– … Великая Праматерь, я иду к тебе!

Не ожидая такой перемены, Немезис неподвижно застыл. Скользнув взглядом по безупречной форме груди, смотрел в плотно зажмуренные глаза.

– Кха-Нарт? Обряд? О чем ты?

Но девчонка ничего не слышала, что-то горячо шептала пересохшими губами, беззвучно повторяла непонятные слова. Бледная маска ужаса таяла, уступала место блаженной улыбке. Все тревожные складки разгладились, и на лице воцарился покой и умиротворение. Медленно раскачиваясь, девчонка пробовала подвижность каждого сустава. Голое тело задышало не понятно откуда взявшемся жаром, дрожь уступила место уверенной осанке, бледность наливалась краснотой. Постепенно меняя опору, тело вспоминало какой-то танец.

Повторив несколько раз вопрос, Немезис собрался дать команду принести болевой шокер, как сзади раздалось шипение створок.

– Похоже, у вас не очень то получается разговор, – вошедший Крафт, шаркающей походкой оказался рядом. Не ловко переступая в необычном балахоне, едва не споткнувшись, ухватился за великана. Окинув Немезиса критическим взглядом, явно дающим понять, что с такими манерами тому место только в казармах десанта, обернулся с ласковым вопросом:

– Тебя как зовут?

Услыхав не синтезированный голос, девчонка приостановила раскачивания, и на Крафта взглянули синее озера затянутые туманом грез. Завидев Немезиса, с вялостью сонного человека перевела взгляд на торговца, попыталась протянуть тому руку:

– Здесь Кха-нарт… уходи! – прошелестел слабый голос. Личико нахмурилось, пытаясь подобрать слова, с губ сорвался не понятный звук, и видя непонимание на лице торговца, тыча пальцем в Немезиса, схватила Крафта за руку, попыталась оттащить в другой угол, – он смерть всему живому!

Озадаченный таким поведением Крафт дал себя увести. Присев с девушкой в другом углу, заслонил неподвижного великана корпусом.

– Ну, успокойся дитя, какое же это Кха-нарт, если это простой… Немезис.

– Ты не понимаешь! Это Кха-нарт…, – хмурясь в попытках подобрать точные слова, девушка несколько раз срывалась на непонятный язык шипяще квакающих звуков, -… они коварны и могущественны. Они чужды всему живому!

Словно возвращаясь с транса, к девчонке вернулся и прежний ужас. Тельце затрясла мелка дрожь, на побледневшей коже проступили мурашки, и Крафт притянул обрывки балахона, накрыл голые плечи.

– Успокойся маленькая, ни кто тебя не обидит, – голос Крафта наполнился добротой, бережно погладив головку, по отечески обнял, – хочешь, я прогоню его?

Не веря в такое чудо, в глазах блеснула надежда, мольба.

– Я думаю, что вам лучше уйти, – не оборачиваясь, строго произнес Крафт.

– Ну вот… видишь? Он ушел, – терпеливо произнес Крафт пытаясь унять всхлипывание, – Ну успокойся не плачь. Давай познакомимся… Я мастер Крафт, а тебя как зовут?

Бросив на дверь полный страха взгляд, девчонка успокоилась и робко улыбнулась:

– Ласка, так меня звали люди на добром, – подбирая слов по слогам произнесла – ко – раб – ле. А он больше не вернется?

– Очень рад нашему знакомству Ласка, я не могу обещать, что он вообще не придет. Но сейчас не войдет это точно, – наградив Немезиса сосредоточенным взглядом, Крафт подождал закрытия створок, – Ласка, ты так странно сказала слово корабль… ты никогда не видела космических кораблей?

Взгляд чистой и непорочной правды не отрывался от внимательного взора Крафта, а смоляные локоны взметнулись во взмахе отрицания.

– Странно, – Крафт нахмурился, и уже более вкрадчивым голосом спросил: – а как ты попала на корабль?

Простой вопрос поставил девчонку в тупик. Бровки нахмурились, во взгляде тяжесть, остекленевший взгляд уперся в пол, плечи опали:

– Я не помню…, – прошелестел едва слышный голос.

Слушая неторопливую беседу, транслируемую проекцией, Немезис хмурился. Вновь погрузившись в мир раздумий, очнулся от шелеста створок. Выйдя из камеры, Крафт стянул костюм, пригладив прилипшую гриву растрепавшихся волос, осуждающе покачал головой:

– Чудное дитя. Так настрадалось, а вы так жестко, – взглянув на проекцию полным сострадания взглядом, укоряющим голосом произнес, – Зря вы так к людям относитесь.

– К людям? – переспросил Немезис.

Видя на лице торговца все тоже осуждение, дал команду вывести на проекцию первые отчеты исследований Лаймы. Проекция украсилась дымкой, и сразу же побежали строчки с цветными диаграммами. Остановив бег на двух картинках, приглашающе мотнул Крафту.

– Не понимаю, – перебегая с изображения девичьего стана в белесых шрамах, на кровоточащие язвы трупа из "утробы",торговец брезгливо поморщился, – и что я должен увидеть?

– Расположение язв, – нетерпеливо тыча в проекциею, Немезис подводил итог, – на самом деле это не шрамы. Это мышечные пазухи, складки кожи, которые защищают доступ к нервным узлам, а когда приходит время, они расслабляются и в человека проникает НЕЧТО, что сейчас смердит на операционном столе!

Не веря в чудовищное утверждение, Крафт не понимающе всматривался в изображения двух тел. Словно пытался найти неточности, и оправдать ангела от черной клеветы.

– Но, – лицо побледнело, скулы заострились, и тяжело задышав, Крафт устало пробормотал, – это чудовищно.

– Даже вы… как нельзя полно повидавший человеческую породу, поддались внешнему очарованию этой, – подбирая слова Немезис запнулся, – Не важно… но она уже не человек. Пусть выглядит как ангел, щебечет как невинный ребенок, ведет себя как напуганный человек, даже вспышки эмоций вполне человеческие, но что ОНО?! Откуда оно? Что ей нужно? Почему она просилась в человеческие миры? При этом научилась говорить только на грузовике. Вы можете ответить?

Крафт рассеяно слушал, мелко кивал в знак согласия. Прикоснувшись к панели управления вернул прежнюю картинку. Всматриваясь в Ласку, начавшую кружить по камере в замысловатых па, не весело усмехнулся:

– Вы говорите, что она не человек, но кто же тогда? Если судить по биологии, то она отличается от обычных Homo sapiens только наличием шрамов, да и необычным даром влияния, но вы то и сами…,- Скользнув взглядом по черной броне Немезиса, задержался на лысом черепе с отягощенным сталью затылком. Насмешливо взглянул в красные глаза, не имеющие намека на зрачки, иронично вздернул бровь, – тогда вы тоже не человек…

– Крафт, не разводите демагогию, – строго произнес Немезис развернувшись к проекции, скрестил на груди руки. Ровным голосом начал цитировать одну из основных Скрижалей:

– Природа создала человека слишком слабым. У нас нет когтей, нет толстой шкуры. Если человека выбросить в первозданную природу голым, лишенным орудий труда, навыков, умений, – он погибнет. И только благодаря эволюции разума, человек научился выживать. Сейчас наступает новый виток эволюции. Орден создал нас как поколение, способное выжить в любых условиях, уже сейчас Марс полностью автономная планета. Мы ни в чем не нуждаемся, все, что нам необходимо мы создаем, добываем сами. Но на нас ответственность за "родителей", – переведя взгляд на примолкшего Крафта, открыто взглянул в глаза, – за вас, за человечество. И как "дети", мы ответственны за будущее. За будущее человечества как доминирующей расы. И если мы позволим себе ошибиться, то, – мотнув головой на изображение, он сосредоточено следил за Лаской. Не пропуская ни одного движения, изгиба голого тела уже начавшей какой-то дикий танец, добавил, – они, или подобные им…не оставят от нас и следа.

Оглушенный откровением торговец подавлено молчал. Раздумывая над словами, задумчиво тер переносицу, мысленно спорил, выдвигал аргументы, но сам же приходил к неутешительным выводам.

Видя ход мыслей Крафта, то начинавшего хмуриться, то пытавшегося, что то сказать Немезис произнес:

– Знаете в чем ВАША беда?

Не ожидая такого вопроса, Крафт недоуменно вздернул бровь.

– В глупости, – видя не понимание на лице человека, прожившего долгую жизнь, и считавшего себя далеко не глупым, Немезис терпеливо пояснил: – Зарождается цивилизация. По мере развития формируются традиции, по которым живет каждый ее индивидуум. Проходят века; цивилизация расширяется; осваивает новые территории; сталкивается с другими культурами; открывает новые явления; закономерности. Но человечество упорно не желает менять устаревшие, привычные ошибки. Потому что продолжает все оценивать через призму ей же придуманных законов, норм, стереотипов.

– Не понимаю, – растеряно проговорил Крафт,- а причем здесь глупость?

– Да потому что история хранит яркие примеры такой глупости. Глупости в понимании явления. В объективной оценке реальности. Яркий пример древности, когда испанцы, воспитанные в заповедях христианства столкнулись с цивилизацией ацтеков и ужаснувшись обычаями полностью уничтожили древнюю культуру… Хотя их встретили как богов. А сейчас Человечество встречается с другой культурой, и вы уже пропитались симпатией и сочувствием к неизвестному существу. Собственная история вас ничему не учит.

– А как прикажете делать? – напрягся Крафт, с упрямством встретил слабую улыбку великана, – Жечь и убивать?

– Вам мало примера стаи?

– Ну… это может быть простое непонимание, – с надеждой проговорил торговец, откуда то взялся холодок не добрых предчувствий, зябко передернул плечами, – с кем не бывает, но в конце концов они же разумны, они так на нас похожи.

– Вот…, – словно выжидая ключевого слова, Немезис перебил: – Разумны. Схожи. Вы уже меряете чужую культуру по СВОИМ представлениям о разуме. Откуда вы знаете, что у них разумно?

– Ну знаете, – Крафт передернулся, – с таким подходом не далеко и до паранойи.

– Можете называть как вам вздумается, – Немезис кивнул на проекцию, – Долг Ордена, как ведущего человечество к следующей ступени эволюции, не дать ведомому споткнуться, не запутаться в соснах собственных заблуждений, пороков, слабостях и что бы такие как ОНИ, не сделали из человечества "ацтеков"…

Крафт хотел еще продолжить спор по такой не однозначной теме, но молчавший великан неотрывно смотрел на проекцию, и все больше хмурился. Обычно бледное лицо спокойного великана, сейчас налилось синевой от мерцания проекции, и превращалось в маску грозного полубога, борющегося с внутренним напряжением.

Не понимающий что происходит, Крафт перевел взгляд на проекцию. И уже не мог оторвать взгляда, только отстранено удивился резкой перемене в поведении девчонки.

Если во время беседы она напоминала испуганного ангела, то сейчас в камере происходило таинство, от которого тело старого торговца заныло в забытом жаре плотского интереса.

Девичье тело кружило в странном танце, словно лист на ветру. Перетекающие движения, сменялись порывами, от чего алебастровое тело размазывалось в молочную дымку и возникало в другом конце серой камеры пылающим телом, испепеляемое изнутри жаром страсти.

Непрерывно изгибаясь в такт неслышного ритма, девчонка изводила себя бешеным ритмом. Бугрясь под молочной кожей чудовищным напряжением, мышцы натягивались струнами, звенели напряжением и вот, вот лопнут с оглушительным звоном.

Когда обессиленное тельце исходившее жаром, содрагаемое конвульсиями наслаждения, разметав гриву волос опало на пол, Крафт припал к проекции. С тревогой вглядываясь в бешено вдыхающие плечи, с проступившими мышцами дрожащего тела, Крафт скользил взглядом по телу как натолкнулся на широко распахнутые озера мерцания ослепительной синевы. Позвоночник пронзил разряд чудовищной силы. Колени едва не подогнулись, ладони покрылись холодным потом и со скрипом заскользили по стеклу прозрачной стены.

Чувствуя как в груди, а затем, ниже и ниже растекается тепло давно забытого жара, Крафт ощутил себя молодым. Ярко вспыхнуло воспоминание, как еще до имплантации протезов, он мог проводить ночи напролет с несколькими девицами, испытывать то что сейчас ему уже не доступно, – все эти мысли пронеслись мимо, вдалеке. Но сознание все равно жаждало взгляда синевы, там где в глазах мечты, читалось обещание все вернуть, все воскресить. Дать ему вечную молодость, дать снова познать тело другого существа, ощутить плоть, вернуть моменты истинного наслаждения. Ему только нужно захотеть, взять, овладеть…

Немезис переживал ночь с Филицией. Вспыхнувшие образы меняясь калейдоскопом, то выхватывая из памяти волнующий изгиб груди, то проступали белизной кожи.

Но что-то было не так. И как только он пытался сосредоточиться на неправильном образе, тут же возникал другое воспоминание, тело принимало ту форму, которою он запомнил. Грудь Филиции умещалась в ладони, а родинка проступала именно на плавном изгибе живота.

А синева омута, все требовательнее и требовательнее манила. Проступило ощущение, что он упускает время, возможность. Все может пропасть, ему нужно сделать что-то, что бы воплотить воспоминания, дать им жизнь, свободу…

– Адмирал?! Адмирал… – гремел вдалеке встревоженный голос, но Немезис постарался отмахнуться, только бы не нарушать очарование видений. И тут челюсть взорвалась болью.

Вместе с обжигающей вспышкой, ворвалось требование:

– Да очнитесь…! Твою меть, Дылда, вызывай медиков!

Нахлынувшая реальность ворвалась с оглушающим звоном, обеспокоенными криками, шумом борьбы. Ошалело помотав головой Немезис, прикоснулся к губе. Ощутив солоноватый вкус, метнул взгляд на дрогнувшую фигуру сержанта. Медленно поднимаясь с колена, окинул площадку цепким взглядом и только сейчас начал понимать, что он все еще перед камерой. А возле двери Крафт дергается в объятиях броненосца, пытавшегося удержать извивающегося угрем торговца:

– Пустите меня! Пропустите немедленно, – брызжа слюной, бешено вращая глазами, тот пытался освободиться от захвата. Лягал бронированного десантника, даже не морщился, при этом упорно шипел, – Неужели вы не слышите? Идиоты! Она зовет меня, отпустите!

Не найдя в помутневшем взоре Крафта и намека на узнавание, на восприятие реальности, Немезис содрогнулся. Воздав хвалу Создателю, только сейчас осознал какой участи избежал, и как повезло людям на борту.

ГЛАВА 26

– Разум и Силу Учителю!

– Силу и разум Сыну…

– Перед прощанием с Создателем, прозвучали слова, смысл которых я не понял, – задумчиво произнес Немезис. Горло свело судорогой и порождай старческий голос, интонацию Ушедшего, Немезис прошептал: – Порог вечности близок, а рок еще на мне. Я уже не успею все исправить. Отныне, тяжесть бремени искупления, ложится на твои плечи.

Словно услышав откровение, образ Учителя побледнел, в глазах метнулось выражение растерянности, и раздался шепот:

– О Разум… и что было дальше?

– Не помню, – растерялся Немезис, только сейчас припоминая нюансы последнего визита. Залив воспоминаний перекрывала дамба беспамятства, сквозь которую просачивались – струйки разрозненных фраз, образов, видений. Не понимая, что с ним происходит, Немезис еще больше заволновался видя реакцию Учителя. Вечно спокойный наставник не был таким взволнованным с вестью о встрече с Создателем, а сейчас Учитель бледнел, глаза торопливо ощупывали лицо Немезиса, выискивали необратимые последствия.

– Было сильное напряжение, – осторожно гравируя каждое воспоминание, Немезис боялся неверным словом засыпать ручеек воспоминаний, -… от чего шептун отключился, имплантированные сенсоры ослепли, но…счетчик времени не остановился, – удивленно сопоставляя данные о времени, Немезис пробормотал, – не хватает трех планетарных часов. А осознанные воспоминания начинаются уже за пределами здания.

Растерянность, завладевшая морщинами, воцарившаяся в глазах чем-то напуганного Учителя, передалась Немезису. Сожалея о том что начал этот разговор, Немезис раздраженно вздохнул. Ему нужно было с кем-то обсудить кашу в голове. События сыпались каменными глыбами, каждое, кардинально меняло картину мира и требовало каких то решений, а он не знал как правильно поступить и что делать!

И кроме Учителя, не было человека с которым можно спокойно во всем разобраться.

– Учитель, почему все происходит именно со мной? – едва не крича, вопросил Немезис, – Вначале Создатель, затем это глупая миссия. Затем это существо, едва не овладело мной…

Образ Учителя покрылся рябью. Несколько раз сменились заставки уровней Ордена, пока на фоне звездной бездны не запылал рубиновый меч. Сквозь шелест коммутаций, пробился угасающий голос:

– С тобой будет говорить Верховный, он тебя посвятит…

– Силу и разум Сыну, – прогремело ослепительное сияние.

Переливы света обожгли нестерпимо белым накалом и вновь попытка проникнуть в сознание клинком чужой воли. Отметая навязываемое ощущение покорности Немезис внутренне возмутился. Поднявшаяся волна протеста поглотила сияние и ослепительный свет побледнел. Сквозь энергетические возмущения проступило ранее не виденное лицо.

Волевые складки человека привыкшего повелевать, оставили характерный след в морщинах. Рубленые черты лица удивили отсутствием старости и дряхлости, которыми должен обладать Верховный Учитель. К удивлению Немезиса, наставник казался мужем в расцвете сил, и только присмотревшись, он заметил мелькающие следы цифровой обработки, словно лицо дробилось на ячейки, а затем вновь сливалось единым целым. Перед ним не образ человека, а запись голограммы, электрона копия некогда живой плоти, а теперь упорядоченный поток электронов.

– Значит не ошибся, – удивление сменилось иронией, и Верховный удовлетворено откинулся назад, – значит вот как Он подстраховался.

– Силу и Разум Верховному, – почтительно произнес Немезис, на ходу пытаясь сопоставить, кто не ошибся и кто решился, – Дозволено спросить?

Лицо разгладилось в ироничной улыбке, в глазах блеснул огонек интереса, и Верховный ответил:

– Спроси…

– Верховный Учитель может объяснить, что происходит с одним из миллиона сынов?

– Нет, не может.

Верховный заговорил в манере человека много лет тянувшего непосильную ношу, и вдруг заметившего, что объявился помощник, чьи плечи шире.

– Суть твоих перемен, ни кто не объяснит. Почему? Да потому что не знают. Единственный кто сможет объяснить суть процесса, так это… известный тебе Ушедший.

Видя на лице Немезиса определение непонимания, Верховный усмехнулся:

– Видел бы ты себя со стороны…, – тяжело вздохнув, словно принимаясь за непосильную работу, заговорил медленно с расстановкой: – Объяснить явление, которое изменяет тебя самым координальным образом, сможет только напряженная работа целой квадры Разумов. И то не факт.

Мысленно представив глобальность задачи, над которой будет трудиться несколько самых мощных из созданных человечеством искусственных интеллектов, Немезис опешил.

– Учитель, но я не хочу…

– Сын…, – повелительно перебил Верховный.

Мерцающий в сознании образ нахмурился, от чего прежний налет веселости смело, как залпом орудий.

– Ты хоть представляешь себе, какой чести удостоен?!

– Как я могу представить то, чего не понимаю! – огрызнулся Немезис.

Почему сорвались такие слова!? Откуда эта вспыльчивость!? Но другая половина сознание словно подбадривала. Отдавшись вволю бунтующей половины, Немезис выплеснул горечь, словно капли раскаленного металла:

– …Я оказался в ситуации не для воина! Вместо того что бы нести Возмездие Ордена, я вожусь с обычными людьми как учителя с молодняком! Вместо того, что бы участвовать в сражениях, я обременен колонистами как инкубаторная матка с зародышами! Вместо того чтобы понимать, что происходит, я постоянно сталкиваюсь с неизвестным, словно слепой толпе мегаполиса! И никто, не дает четких, ясных приказов, нет не инструкций, не заключений аналитика…

Немезис облегченно выдохнул. Придя к решению, пробормотал:

– Я не Брат Науки, не Учитель, и не Посланник, а всего лишь простой Воин!… А строить колонию, разбираться в дебрях человеческих взаимоотношений, мучить сознание головоломками чужаков, – все это не для меня… Я не могу выполнить возложенную миссию.

– Он не может…, – голос наполнился предвестниками бури. Обжигающие слова впивались в мозг раскаленным клеймом, – как вообще ты смог такое выговорить? Как ты вообще посмел так думать?! В то время как человечество столкнулось с Врагом, и сразу же потеряло ДВЕ системы! Когда Орден стал воистину востребован… ТЫ посмел говорить о слабости?! Ты! Тот, чьего появления Орден ждал столетия?! Тот, кто может вдохнуть жизнь в новое поколение. Тот, кто поведет за собой Братьев во славу человечества, заявляет о своей слабости?!

Слова оглушали. Жгли. Порождали тучи вопросов, а от возможных ответов сознание промерзало оцепенением. А слова Верховного гремели, клеймили, бушевали, взвыли к самому живому, – к чести и верность идеалам Ордена.

– Враг? Две системы?! – Немезис едва смог разлепить сведенные судорогой губы. Дурные предчувствия добавили туману, и в сознании медленно нарастал тревожный звон, -… Когда?

Взор Верховного Учителя пылал яростью. Казалось, огонь выплеснется наружу, перекинется на белое одеяние, и охватит гигантскую фигуру пламенем гнева. Но миг, и черты лица ослабли, проступили следами внутренней усталости. Пожар поутих, и хмурый взгляд уже не обжигал, а просто корил не путевого сына.

– Тебе сейчас перешлют блок с оперативной сводкой Ордена… – досадно посетовав на всплывшие ограничения связи, помотал головой, – Этого я не могу доверить "вирту", так что придется тебе все воспринимать на слово…

Одарив Немезиса задумчивым взглядом, заговорил взвешивая каждое слово:

– То что я тебе скажу, отличается от откровений в Скрижалях на которых воспитывалось поколение Воинов… В основе проекта Немезис лежит программное изменение человека – комплексное вмешательство "Алгоритма" в генетическую структуру мозга, в ДНК, на все уровни организма. Это почти мгновенная генная инженерия. Путем вмешательства в нейронные связи, мы добиваемся перестройки заложенных природой межклеточных соединений. Блокируя определенные участки мозга, прокладываем пути в ранее не использованных областях подсознания. И в результате мы получаем мозг с возможностями, в несколько раз превосходящие феноменальные способности гениев из обычных людей. Память, рефлексы, способность усваивать за раз огромные массивы информации, превосходят обычные в порядки раз… НО.

Печально усмехнувшись, Верховный сделал многозначительную паузу.

– Но мы не можем управлять этим процессом… Не можем запрограммировать необходимые изменения, – "АЛГОРИТМ" нам не подвластен. Сколько мы не трудились над расшифровкой, – механизм, принцип действия, рычаги воздействия Алгоритма мы так и не выявили…

– Но как так… Ведь Братья Науки, Посланники…, – потрясенно прошептал Немезис. Словно с великолепной мраморной статуи сорвали покрывало величия и всемогущества, а под ним показалось обычная глыба обычной человеческой воли, скрепившей Орден в мощную, но вовсе не во всемогущую организацию.

– Это побочные эффекты…, – отмахнулся Верховный продолжая ронять слова, отдающиеся в сознание Немезиса чувством обмана, – Не из всех детей получились Воины. Мы только ИСПОЛЬЗУЕМ механизм, но не можем его изменить, задать новые требования, подогнать под каждого человека. И только один человек…, – глаза подернулись пеленой воспоминаний, мелькнул намек на улыбку, и Верховный не уверено добавил, -…только тот кто его породил, знал как он действует.

– Создатель…, – с замиранием закончил Немезис. В глубине сознания заворочался клубок не видимых сил. Порождая тяжесть в затылке, дали о себе знать чувством удовлетворения, словно согласились с утверждением.

– Да… Он покинул Орден ничего не объясняя. Просто угнал крейсер и растворился в звездах. И успешно скрывался от наших ищеек, – мелькнула улыбка охотника, отдававшая дань уважения изворотливой добыче, – а искали мы его долго… но нашел его ты. Вернее, ОН сам нашелся.

Представляя, какие силы задействовал Орден на поиски сбежавшего Создателя, силы способные стереть целые планеты, менять в планетных системах правления корпораций, но так и не сумевших выследить одного человека, Немезис содрогнулся. Всемогущий Орден не смог справиться с одним человеком.

– И как всегда, в своей манере, – продолжал исповедоваться образ Верховного, – я уже давно потерял физическое тело, вынужден обитать в недрах Разума, а он все еще жив, и продолжает бесить меня своим упорством. Вместо того чтобы воссоединиться с нами, и вернуться на Марс с почетом. Пригрозил, что покончит с собой, если уловит в планетной системе хоть один намек на присутствие Ордена.

Немезису показалось что захрустели побелевшие кулаки, но лицо Верховного с трудом расслабилось, задышало ровнее.

– Через тебя он узнал все наши частоты, тактику и приемы. Все что мы умеем, можем предпринять – он теперь знает. И выдвинул условие… Если ты один, без вмешательства Ордена, справишься с колонизацией, то мы получим нового Создателя. А если не справишься… Тогда бесценное знание растворится, просочится водой сквозь сито твоей памяти, а он – отключит Воскрешение…так и не сказав Ключа активирующую в тебе заблокированную память.

ГЛАВА 27

Человечество лихорадило. Уже прошли вторые сутки после ошеломляющей трансляции, а истерия не утихала, только набирала обороты, охватывая все новые и новые планеты.

В начале это приняли за обычную виртуальную жвачку. Один из серверов, корпорации владеющий инфомассивами "желтой зоны", наводнил виртуальные просторы душераздирающими образами. Чудом спасшийся экипаж баржи, на фоне изодранного в клочья корабля. Стальная игла грузовоза, словно побывала в гигантских челюстях. Стальной колос зиял провалами секций броневого покрытия, чадил пробоинами, бесстыдно выставлял на показ изглоданную обшивку с торчавшим титаном каркасных ребер.

Перебивая друг друга, члены экипажа выкрикивали угрозы; заявляли о баснословных исках Федерацию Корпораций; клеймили собственную корпорацию, обвиняли всех в предательстве. И под умелыми вопросами репортеров, поведали мрачную историю. Которая тут же воплощалась в мрачную вирт симуляции таинственного происшествия.

Караван прибыл в звездную систему по расписанию. Не встретив привычной процедуры "запрос – ответ", командир охранение все списал на технические неполадки, и дал команду выстроить курс-клин на голубую жемчужину планеты. И едва двигатели ослепительно вспыхнули разгонным импульсом, как на караван нахлынула волна неизвестных кораблей. Появляясь из ниоткуда, не фиксируемые радарами и системами обнаружения, масса тел, заполонила визуальный простор переливами золотых то ли парусов, то ли крыльев. В считанные секунды эфир наполнился возгласами недоумения, а сменился уже полными ужасами призыва о помощи.

Штатный конвой из одного эсминца и звена "Ястребов" не успел даже избавиться от трети боезапаса, как исчез с радаров вместе с истребителями.

Как только темп угасания отметок головных барж превратился в лавину, флотский пенсионер вспомнил боевую молодость. Не став ждать, пока прояснится ситуация и не обращая внимания на протесты штурмана убеждающего что это недоразумение сейчас прекратится, – отстрелил грозди трюмов, и создав вокруг корпуса трудно проходимую сферу из контейнеров, начал экстренное накопление энергии для "провала".

Баржу затрясло под сокрушительными ударами, сенсоры выдавали тревожные трели разгерметизации обшивки, краснели показания маневровых двигателей,…и опоздай он на секунды в накоплении энергии, баржа бы ни за что не ускользнула.

Накопленной энергии хватило только на рывок в несколько световых лет. Вынырнув в окрестностях маяка, последнего в цепи ориентиров к злополучной планете, капитан дал команду на срочный ремонт едва ползущей баржи. Первичное обследование дало не утешительный результат, и запуская передатчик на непрерывное излучение сигнала бедствия, он наткнулся на запись неизвестного вызова…

Вызова, впоследствии всколыхнувшего все человечество, с легкой руки репортеров названого – Отречением:

" Мы познали Смерть. Отвергли Темноту суеты. Мы познали Жизнь. И возродились в лоне вечности обретя настоящую Радость, познали Великий Покой! Мы славим тебя О Великая Праматерь! Мы дети твои, мы плоть твоя! Как взяла наши мертвые души, так и прими заблудшие души этих Не Рожденных!".

ГЛАВА 28

Орден потерял Сына. Штурмовик пропал в той же планетной системе, что и 16 флот Сил Безопасности.

Направленный на разведку происшествия на пограничной планете, штурмовик успел сделать только один сеанс. В планетной системе энергетические всплески проколов пространства, и выбросы энергии характерные для жаркого боя трех ударных эскадр СБ. И все.

На запланированный сеанс штурмовик не вышел, а маяк прекратил транслировать сигналы бортовых систем. Это могло значить только одно, – самоуничтожение.

Известие о потере СБ флота, облетело все уголки освоенного человечеством пространства. Какими бы не были трудности, какой бы враг не противостоял безопасникам, но потерять ЦЕЛЫЙ ФЛОТ, состоящий из шести десятков эсминцев, сотни кораблей среднего класса, не считая уже тысячи истребителей – такого не было ни разу.

Пока человечество затаив дыхание слушало официального заявления представителя СБ, транслирующего выступления с Лунной Цитадели, по "вирту" распространилось страшное известие, – пропала связь с индустриальной Хемалой, планетной системой внутри галактического рукава. Внутри зоны Содружества!

Еще не закончилось выступление седоволосого полковника, с уверенной миной зачитывающего успокоения, уверения в надежности орбитальных баз, мощи опорных пунктов и боевом духе подразделений Службы Безопасности, что не допустят повторения роковой случайности, как прозвучал вопрос:

– Как вы прокомментируете известие о потери связи с Хемалой, – Щуплый репортер присутствовал в зале мерцающей голограммой, но зато шар виртуальной ищейки, цепко ухватил в кадр застывшее лицо полковника, – если я не ошибаюсь, там находится опорная база четвертого флота?

Замявшись с ответом, полковник коснулся серебряного обруча. Отсутствуя необычно долгую для "вирта" минуту, ожил голосом мумии:

– Ни каких комментариев. Пресс-конференция закончена.

Это было ошибкой. Как сделали заключения аналитики Ордена: "Точка отсчета поставлена". Человечество замерло.

В том, что это война уже никто не сомневался. Но кто их враг? Что ему нужно? Откуда он вообще взялся? Вопросы роились, плодились, и распространялись быстрее слухов. Стоило прозвучать чьему-то предположению, как в другом конце "вирта" оно уже высказывалось как случившееся. Как факт. Обрастало новыми подробностями комментариями специалистов, заключениями всевозможных научных обществ, спекуляциями политиков, что, конечно же, не могло не затронуть повседневную жизнь Федерации.

Первыми отозвались биржи. Акции корпораций занятых межпланетными перевозками медленно, но уверено поползли вниз. Деловая активность на звездных просторах падала. Транспортные компании оказались под главным ударом кризиса.

Нет гарантий, что отправленный караван не пропадет в бездне, вернется целым и невредимым. Тем более что страховые компании отказались выплачивать материальный ущерб, ссылаясь на уже давно забытые пункты страхового полиса: " В случае крупномасштабных боевых столкновений, действия контракта приостанавливается до стабилизации политической обстановки…". Оказавшись на грани реальной угрозы банкротства, владельцы не желали тратить людские и материальные средства. И как правило – стремление затянуть ранее оговоренную поставку, или вообще разорвать контракт, сославшись на форс-мажорные обстоятельства…

ГЛАВА 29

Планета Версаль славилась своими научными исследованиями. Вся планета представляла сеть мегаполисов, связанных монорельсами с исследовательскими комплексами, лабораториями, полигонами, и сетью космических терминалов. На которые ежедневно прибывали тысячи транспортов, несшие в гроздях трюмов миллионы тон продовольствия, медикаментов и товаров первой необходимости.

Но, уже в течении трех дней в космопортах приземлилась только жалкие сотни частные грузовозов, что спекулируя на обстоятельствах заламывали за свой груз несусветные цены. Но даже и грабительские цены на товары не могли удовлетворить потребности миллионных мегаполисов.

Среди высотных башен и арок, все чаще стали слышны вои полицейских аэрокабов, стремительные росчерки белых болидов медицинских экипажей, и рев пожарных тягачей, то и дело спешивших на участившиеся случаи беспорядков.

В мегаполисах начала ощущаться нехватка продовольствия, вспыхивали беспорядки. Продовольственные склады вмещавшие запас всего лишь на несколько недель, превратились в объекты номер один.

Розничная сеть торговли продовольственными товарами медленно замирала. Торговые уровни пестрели потухшими вывесками, плакатами о закрытии заведения на непредвиденный срок, а если какой-то владелец умудрялся выставить товар на продажу, – за ним выстраивались сто метровые очереди.

Частые погромы и беспорядки устраиваемые на уровнях магазинов и ресторанов, вынудили мэрию принять решение о централизованном распространении товаров первой необходимости. Вводились раздаточные пункты и жестко нормированная бесплатная раздача продуктов. Под охраной усиленных нарядов полиции, пункты выдавали урезанные суточные нормы питания.

И с каждым днем ситуация накалялась. Запасы продовольствия таяли. Любое урезание нормы вызывало бурю протеста. Раздаточные пункты становясь местом стихийных собраний, все чаще перераставших в кровавые стычки между обремененными долгом полицейскими нарядами и начинающими звереть людьми…

Аграрная планета Свила. Голубая жемчужина, близнец Земли. Большую часть суши занимали квадратные гектары золотых полей, зеленых лесов и обширных пастбищ. И без того мягкий климат планеты с двумя светилами, дополняли сияния многочисленных климатических установок, что, вздымаясь километровыми башнями окрашивались синими всполохами энергетического поля. Рассеянное свечение держало климат планеты в жестких рамках расписания. Если полям нужен полив, – над определенными областями искусственно сгущались тучи и выпадала строго определенная норма осадков, а если нужно солнце, – грозовые фронты отводились в океаны, и там бушевали проливными ливнями. Сложная система климатического контроля сделала Свилу ведущим экспортером продовольственных товаров. Между поверхностью и орбитальными доками беспрерывно курсировали баржи, что заполняли орбитальные заводы сырьем, а на поверхность поставляли аграрное оборудование, запчасти и самое главное – контейнеры с мезонитовым топливом для климатических установок…

Но сейчас над планетой бушевали ураганы. Вырвавшаяся на свободу стихия, словно мстила за длительное заточение. Атмосферные циклоны зарождались где хотели и проходили как хотели. Пасмурные дни, тропические ливни, ураганы: губили урожаи, выдували поля, затопляли угодья, вырывали плодоносные рощи с корнями, – планета стонала под вихрем первозданной мощи, сметающей все и вся.

И не было силы способной остановить буйство стихий. Ведь караван с мезонитовым топливом для энергетических реакторов не прибывал уже четвертый день. Климатические установки бездействовали. Немногочисленное население, уже как век полагавшиеся на всемогущество автоматизированных систем приручивших атмосферу, оказались один на один с разъяренной природой.

ГЛАВА 30

Земля. Самое высокое из всех построенных человечеством зданий возвышалось над поверхностью километровой конструкцией. Переливающуюся цветами верхушку вздымали за облака полсотни мраморных рук. Оставляя далеко внизу небоскребы и кутаясь в облаках, сфера символизировала единение человечества в стремлении к мечте.

Но сейчас в асамблее Федерации, на экстренном заседании парламента царило совсем не единение. Колонный зал под прозрачной чашей купола гудел растревоженным ульем. Не взирая на захватывающую картину пробивающихся сквозь синеву купола звезд, расположенные по кругу места представителей содружества стали центрами вихрей. Вокруг которых суетился обслуживающий персонал, а в ногах мелькали тельца мелких киборгов, что спешно подсоединяли все новые и новые блоки, от чего позади столов вырастали лабиринты конструкций модулей "звездного эха", консолей переносных искусственных интеллектов и дополнительных голо проекторов.

За массивными столами отделанными в культурном стиле царившем в планетной системе представителя, возвышались массивные спинки кресел на которых восседали призраки хмурых сенаторов.

По черному мрамору пола с мозаикой созвездий бесшумно двинулась фигура мужчины. Наступив на серебряный круг, увеличилась и замерцав сиянием превратилась в переломленное отражение. Секунда и на каждого из шестидесяти сенаторов взглянул седоволосый мужчина. Обведя всех тяжелым взглядом, выждал паузы для абсолютной тишины.

– Господа, приветствую Вас на экстренном заседании парламента. И как председатель объявляю тему…

На втором этаже по традиции отводившемуся представителям прессы установилось подобие тишины. Каждое слово председателя ловилось, фиксировалось и тут же транслировалось многочисленными проекторами на все освоенные человечеством миры. Роясь клубами и чудом не сталкиваясь в ограниченном пространстве галерки, серебряные шары фиксаторов исправно работали даже сквозь мерцание силового поля.

– Мы должны дать оценку событиям всколыхнувшим человечество… и принять меры для общей стабилизации.

– Какие оценки?! Это война! – Взорвался представитель за вычурным столом с замысловатой вязью, – А вы все оценки даете! Нужно действовать!

Выработанная годами привычка сдерживать эмоции, сковала лицо председателя в маску титанического спокойствия. Выждав пока уляжется ропот за столами, ответил:

– Уважаемый сенатор Аль Харман. Мы прекрасно знаем, как Конгламират корпораций Аль-Мерхи относится к событиям на Хемале. Но все же… Федерация Корпораций должна прийти к единому мнению, выработать решения, и только после этого мы можем действовать.

– Вот именно! Вы все, все прекрасно знаете, но ничего не делаете!

Коренастый представитель едва не брызжа слюной выкрикивал обвинения. Поднявшись за столом гневно указывая на председателя, обвел всех пронзительным взглядом:

– Уже второй сутки по Земле, как мы потеряли одну из жемчужин нашего конгломерата, уже вторые сутки как не поступают оплаченные караваны… И вы мне говорите что вам нужно прийти к единому мнению?! За что мы платим баснословные взносы?! Для того чтобы Земля спокойно себя чувствовала под прикрытием Бастионов Лунной Цитадели?

– Не забывайтесь сенатор! -Прогремел голос председателя.

Умение оператора голографической связи не хватило, что бы скрыть подергивания левого века. Представителя Аль-Мерхи уже понесло:

– Это вы не забывайтесь! – Обведя всех пылающим взором и видя не одобрение на лицах коллег, считавших открытое проявление эмоций слишком большой роскошью для политиков, печально улыбнулся, – Думаете что вас это не коснется? Пройдет стороной? Так я вам хочу сказать. Если сенат не примет срочные меры по решению ситуации, Конгломерат рухнет. Наши верфи замрут, и тогда всем не видать новых генераторов прокола пространства!

Новый ропот пронесся по залу. Отличаясь ощутимой нотой обеспокоенности, нес в себе и неприятие. Все прекрасно понимали, чем грозит для кораблей – лишатся сердца, но высказанная вслух догадка походила на угрозу.

– Сенатор будьте благоразумны…, – попытался примирить председатель. Усталый голос говорил о не одном бессонной ночи проведенной над проблемой, – Мы все понимаем тяжесть ситуации, и мы не отказываем вам в помощи. Ведь как только было получено тревожное известие – флот СБ направился на Хемалу…

– Значит одного флота мало!

– Я вам клятвенно заявляю – ни кто не собирается бросать Аль-Мерхи на растерзание Врагу.

– Да? А почему прекратили пребывать караваны?

– Проект решения данной проблемы я и хочу вынести на рассмотрения сената, – ответил председатель.

Сенатор опустился в кресло и подпер рукой потяжелевшую голову в стилизованной под чалму блестящей ткани. Задумчиво проведя рукой по роскошной бороде, потеребил черную смоль и сказал:

– Если в краткие сроки возобновятся поставки мезонита и продовольствия. Мы сможем продержать производственные циклы без остановки. Но это должно быть очень скорое решение…

– Первые караваны… – Председатель коснулся серебряного обруча, на миг закатил глаза вслушиваясь в сеанс виртуального сообщения, и прямо взглянул в глаза сенатора, – только что стартовали…

Дождавшись кивка сенатора, председатель обвел столы вопросительным взглядом.

– Предлагаю на обсуждения сената законопроект о гарантиях транспортным корпорациям из резервов Федерации. Тексты уже разосланы по модулям Разумов…

Пока сенаторы изучали предложенные председателем варианты, журналистские фиксаторы закружили в выборе удобного места. Эфир пока отдавался во власть режиссеров, и по "вирту" транслировались последние новости, мнения и комментарии специалистов, и все возможных общественных деятелей, что должны были разъяснить огромной аудитории смысл происходившего в сенате. Вскоре законопроекты будут приняты и разосланы по всем информационным серверам корпораций, а далее, в виде указов воплотятся в руководящие документы департаментов, в новые соглашения с корпорациями или в приказы для штабов Службы Безопасности. Но прежде чем безопасники начнут приводить в действие всю мощь военной машины, должен выступить Глава СБ. Его то появления и ждали фиксаторы наполняя галерку тревожным гулом и редким скрежетом притирающихся сфероидов. Ведь в программе заявлено выступление полного генерала Ревлюса, чье появление на людях, а тем более выступления в сенате, можно пересчитать по пальцам.

Председатель помассировал виски. В отличии от сенаторов над чьими проекциями трудились операторы голограмм, и те выглядели как и в начале заседания, ему приходилось присутствовать в зале в живую. И нести бремя главы сената и всей Федерации, стоя многие часы под ослепительными софитами и бликами фиксаторов.

Закончив прием последних правок к проекту срочных законов, над чьей грамотностью усердно поработали искусственные интеллекты каждой планетной системы, председатель облегчено выдохнул.

– Слово представляется главе Службы Безопасности, полному генералу Гельмуту Ревлюсу.

На смену уставшему сенатору выплыл величественный айсберг. С достоинством поднявшись на площадку, седеющий генерал окинул сенаторов взглядом словно навел стволы космических армад. Сплав воли и внутренней силы придавал лицу неповторимое впечатление воина прошедшего не одну смертельную схватку, и которому неприятно находится среди своры сварливых торговцев.

– Господа сенаторы и люди Федерации, – Глубокий голос звенящей стали пронеся по залу холодным ветром. Если и были те кто мог еще улыбаться или говорить на отвлеченную тему, то после громового раската установилась полная тишина.

Стянув обруч виртуальной связи выпрямился, словно встречая опасность грудью сказал:

– Буду краток. Человечество вступило в контакт с первой внеземной цивилизацией. И как бы мне не тяжело это говорить мы оказались не готовы к прямой агрессии…

Последние слова разлетелись по залу ледяными порывами сковавшими лица в неподвижные маски. Даже проекторы не смогли смягчить выражения откровенного испуга. Словно не ждавшие преграды на пути, и вдруг стукнулись лбом о непроходимую стену. Не веря в услышанное сенаторы растеряно переглядывались, и первым нарушил тишину вкрадчивый голос представителя Аль- Мерхи:

– Вы хотите сказать, что ВЫ не готовы?

– Что хотел, я сказал, – отрезал генерал, – Наша цивилизация, по крайней мере в том виде как она сейчас существует, не сможет выстоять в войне.

– Поясните…

Взглянув в глаза сенатора чье лукавство и политическое чутье было знаменито на всю Федерацию и было гарантом избрания на пожизненное членство от Аль-Мерхи, генерал усмехнулся:

– Сенатор, не играйте со мной в прятки. Если вы хотите что бы я сдал свои полномочия, и ушел в отставку, предъявите мне обвинения, и сбудется ваша мечта.

Привыкший к недоговоркам и иносказаниям не зыблемым правилам политики, сенатор вздрогнул и мирно подняв руки заговорил:

– Сейчас не время вашим амбициям, я пытаюсь разобраться в ситуации. Как такое могло произойти? Кто в этом виноват, и какие есть варианты выхода из ситуации.?

Словно получив подтверждения свои мыслям, генерал кивнул, и неспешно ответил:

– Все очень просто господа, – пригвоздив каждого сенатора взглядом, хмуро усмехнулся, – система корпоративного общества, а самое главное централизованная экономика, которой вы так гордитесь – не годна для человечества. Она способна существовать только в условиях аквариума, когда актуален постулат об одиночестве человечества во вселенной. Но при столкновении с агрессией, – мы оказались на грани краха: производство парализовано, транспортные связи трещат, система распределения ресурсов разрушена, и что бы принять срочные меры, – нужно протащить срочные решения через небоскребы бюрократической системы согласования всех корпораций.

Замолчав словно выжидая вопроса, генерал застыл под взглядами уже оправившихся сенаторов, готовых поспорить с "выскочкой", посмевшим критиковать ИХ правление.

– Генерал, не слишком ли вы поспешны в выводах? – раздался голос молчаливого сенатора русскоязычного конгломерата, представлявшего сразу треть Федерации.

Услышавшие голос матерого "волкодава" сенаторы насторожено замерли. Когда начинал говорить коренастый сенатор, с проницательным взглядом из под косматых бровей, то остальным стоило помолчать да бы потом не оказаться на пути пресловутого "русского медведя".

Развернувшись лицом, Ревлюс открыто встретил угрюмый взгляд Прокофьева. Поборовшись взглядами, равные остались недовольны дуэлью.

– Выводы сделаны аналитической службой и подвержены поэтапному анализу комплексом Земного Разума.

По залу пролетел ропот переговоров. Если бы выводы аналитиков можно было оспорить, то с много фазным анализом ситуации, произведенной самым мощным вычислительным комплексом человечества – спорить бессмысленно. Выше инстанции нет.

– И какие рекомендации выдал Разум?

– Мы находимся на вязи вариаций. Слишком много переменных и пробелов о противнике. Разум просчитал три основных ветви… и Вы можете их просмотреть на личных проекторах.

Спустя минуту мертвой тишины раздался едва слышный голос председателя:

– Господа сенаторы, извините что вынужден отвлечь от изучения рекомендаций но у нас не предвиденное событие…

Выйдя в центр зала, что-то горячо зашептал генералу. В мгновение ока лицо Ревлюса напряглось, словно от приступа зубной боли. Справившись с эмоциями, окаменел с маской вежливого ожидания, но глаза то и дело выстреливали не однозначные взгляды в арку центрального прохода.

– Представляю… Посланника Ордена.

В зал опустилась первозданная тишина. Недоуменные лица сенаторов, грозди выглядывающих из-за кресел лица обслуживающего персонала, участившийся шум столкновения репортерских шаров, что борясь за выгодный ракурс съемки, терлись боками, трещали пластиком, – все старались не пропустить не бывалое событие- впервые за всю историю существования Ордена, Посланник Марса выступит перед широкой аудиторией.

Массивные створки инкрустирование золотыми барельефами покорения космоса, величественно разошлись в стороны. Наглухо закутанная в просторный балахон массивная фигура проступила четким контуром, и как только растаял в зале щелчок ставших на место створок, сделала первый шаг. Остановившись напротив председателя, склонила капюшон в кивке приветствия. Скользнув по генералу провалом глубокого капюшона задержалась ровно на момент, дающий понять что генерала заметили, знают, и подставлять не защищенную спину не будут.

Резкий разворот всколыхнул ткань. Переливались контрастами глубоких теней вкрапленный в ткань метал сложился в причудливый узор, и как только завораживающий танец отпустил взгляды, зрители попали под огненный взгляд.

– Мне выпала честь приветствовать правителей человечества от Ордена Силы и Разума, – Глубокий голос подобно шуму водопада поглотил всех и везде. Словно говорил не один человек, а тысяча сильных голосов слились в единый бас…

Оттенясь чернотой капюшона сложившегося в широкий ворот, неестественная белизна удлиненного черепа приковывала взгляды не обычностью. Вытянутый металлический затылок черепа напоминал египетского фараона сошедшего в мир людей с фресок древнейших пирамид. Но впечатление уродства рассеивалось необыкновенно правильными чертами лица, гармонирующее с широко распахнутыми глазами, где вместо обычных белков, на людей смотрело пламя огня, – в один миг готовое прийти на помощь или выплеснуться разрушающим пламенем.

Не понятно куда смотревшие глаза закрылись, словно давая отдохнуть зрению от буйства цветовой гаммы зала. Но тут же раскрылись со словами:

– Орден предупреждает об опасности…

– Это уже и сами знаем, – криво усмехнулся генерал, едва не сплюнув на мозаику мраморного пола.

Оставив шпильку без внимания, Посланник продолжил:

– Человечество стоит перед угрозой биологического вырождения… И если в кратчайшие сроки не принять противодействий, но в течении земного года о Человечестве как о независимом виде разумных существ можно забыть.

– Чушь…, – выразил за всех единое мнение Ревлюс. Потряс в воздухе веером из дисков прозрачных инфоносителей, -…Ситуация критична, но не настолько как ВЫ всегда любите сгущать!

Сенаторы молча переводили взгляды с начавшего закипать генерала на безмолвную фигуру Посланника. Нелюбовь Ревлюса к всему что связана с Орденом была известна всем, а кто об этом не знал достаточно лишь было ознакомиться с проектами предложений СБ по "Красной Чуме". Именно с приходом Ревлюса СБ вновь начала разрабатывать планы молниеносной войны с Марсом. А если учесть что генерал выходец с планеты сожженной Орденом…

– О какой биологической деградации может идти речь?! У нас есть ударные флота, почти во всех крупных планетных системах развертываются сети тяжелых орбитальных баз. У нас есть новые разработки… Единственное препятствие это инертность бюрократической системы. Но если СБ получит полноту власти, введет в конгломераты свои военных представителей чьи приказы будут исполняться без проволочек, мы проведем полную реконструкцию общества и…

Посланник вытащил из складок плаща предмет. Разжав ладонь показал ярко зеленую сферу с ядовитыми полосами желтых створок.

Сенаторы заинтересовано по вытягивали шеи, что бы рассмотреть, а генерал весь побледнел и едва сдержал желания что бы не отшатнуться.

– Узнаете?

Побелевшими губами Ревлюс ответил:

– Биологический генератор с феронным подавителем воли, секретная разработка – блеснув глазами насторожено прикоснулся к обручу виртуальной связи.

– Да. Этот прибор распыляет состав и излучает короткие волны превращающий человека в полного идиота в течение нескольких секунд, – спокойно констатировал Посланник, пройдя к выступу положил руку на управляющую сферу голопроектора.

Спустя миг проекция сменились рябью, а затем проступила серая каюта корабля. В углу камеры сидела девчушка уткнувшись подбородком в поджатые колени бросала испуганные взгляды на возвышающуюся фигуру Немезиса.

– Воин Ордена перехватил это существо на пути в обжитые планеты Федерации.

Шок после слов Посланика о смертоносной вещице уже убранной в складки плаща, медленно отпускал скованные лица сенаторов. Люди внимательно слушали Посланика, что мерно продолжал комментировать сменявшиеся картинки записи.

– Ну и что… Похоже, слухи об издевательствах Немезисов получают неопровержимые доказательства, – хищно ощерился Ревлюс.

– Это не человек.

– Что?!

Возглас недоумения, сменился косыми взглядами. Переглядываясь в поиске опровержения, сенаторы перевели на Посланника взгляд требующий объяснений…

Просмотрев полную версию первого знакомства Немезиса с Лаской, сенаторы ждали продолжения, и Посланник заговорил сухими словами полного отчета:

– Это существо вырабатывает вещество и обладает биологической системой распыления по принципу действия напоминающее Вашу "новинку". Только скорость распространения такого соединения превосходит все известные аналоги в сотни раз. И более того. Проникая в организм обычного человека, перестраивает потовые железы на выработку такого же эфироподобного соединения. За счет чего скорость и ореол распространения…скажем так -заболевания, покрывает большую площадь и в краткие сроки.

– Но зачем…, – прошелестел голос Председателя.

Изображение скользило над спиной девичьего тела выхватывая все шрамы и наросты, отличающие существо от обычной девчушки, а затем замерло над лицом. Широко распахнутые глаза смотрели на присутствующих невинным взором ангела. Пронизывающий сознание взгляд порабощал девственной непорочностью и вселенской добротой.

– Сенатор Аль Харман. Вам это ничего не напоминает?

Недовольно дернувшись отвлекаясь от созерцания чуда, сенатор перестал теребить бороду и огрызнулся:

– А что это мне должно напоминать?

Картинка сменилась пейзажем мегаполиса. Высокие башни города выстроенные в арабском стиле, утопающие в пальмовых садах, расступились перед стремительным полетом камеры. Проступила площадь перед высоким минаретом, наполненная бурлящими потоками людей, что стремились пробиться к центру над которым возвышалась стела, а под ней трибуна с которой выступал оратор окруженный плотным кольцом охраны. Пылающие фанатичной преданностью взоры, плотно сжатые губы молодых людей, решительные жесты, – все говорило что преданней охраны не найти. В огонь и воду лишь бы уберечь "сокровище" от любой опасности. А звонкий голос продолжал вещать с трибуны.

– Это Хемала…, – недовольно пробурчал сенатор, ревниво наблюдая за лицами людей ловящих каждое слово, каждое движение оратора.

Камера поднялась до уровня лица… и на сенаторов взглянуло знакомое лицо. Та же чернота волос, тот же омут синих глаз, только выражение было жестче. Целеустремленные черты лица. Волевые движения. И взгляд – сплав доброты и гранитной воли, способной повести за собой нацию, планету, систему.

– Да. Это столичная планета системы Хемал. Это ваша Последняя правительница избранная единогласно на внеочередных выборах правительства системы.

– Но, но…, – сенатор забыл о бороде, начал перебирать какие то листы, шелестеть носителями, а затем вообще закатил глаза в сеансе виртуальной связи.

– Вы хотите сказать что это один и тот же челов… существо? – угрюмо проговорил Ревлюс придерживая обруч искрившегося сеансом виртуальной связи.

– Нет. Это разные существа, но по единому образу и подобию. Аналитики Ордена просчитали еще одно появление владычицы и сумели его предотвратить…

– Владычица?!

– Да. Созревшая и набравшая опыт особь. И с каждым новым "инфицированным" она становится сильнее.

Ревлюс задумчиво свел брови, осмотрел призраки сенаторов поголовно закативших глаза в сеансах виртуальной связи, хмыкнув произнес:

– С этим ясно. Но вот чем же они противостояли Ударному флоту?!

Трансляция боя пиратов с космическим ливиофаном, и вскрытие одной из "бабочек" произвели эффект бомбы. Ошеломленный, подавленный и просто растерянный генерал, казалось постарел на десяток лет. В начале ревностно следивший за маневрами пиратских крейсеров, а затем удовлетворенно ждавший когда с детонируют о тушу заряды боеголовок, но после массированной атаки "бабочек" и бегства пиратов, – выглядел побитым псом.

– Но, это не возможно, – не веря увиденному, шептали губы Председателя. Переведя на генерала растерянный взгляд, с нотками истерики спросил: – Генерал, но ведь наши флоты не такие?! У нас ведь и вооружения по мощнее и корабли быстрее?!

Но ответом было молчание, и хруст сжимаемых кулаков.

ГЛАВА 31

Непрерывный гомон птиц накладывался на рык хищника. Ни затихая и на короткое время борьбы, гомон слился с хрустом деревьев. Выскочившая туша из мышц и пасти ухватила еще не успевшего отобедать мелкого хищника, и с хрустом заработала жерновами челюстей. Верхушки деревьев сотряс сытый рев исполина.

На короткий момент джунгли замерли. Но спустя миг жизнь забурлила в том же ритме. В небо взмыли стаи диковинных птиц. Облетая кроны деревьев великанов, гонялись за мутными облаками насекомых. Набивая клювы еще стрекочущей пищей, возвращались на деревья увитые гроздями гнезд, с полчищами вечно голодных птенцов дерущихся за самого жирного насекомого.

Розовую высь сотряс гром. Царь джунглей повел шипастой головой и вертикальный зрачок замер в недоумении. Громовые раскаты нового соперника, или обычная гроза? Раскат не утихал, а только набирал мощь и сотрясал джунгли необычным рокотом.

Небо вспорол огненный росчерк и мир взорвался. Ослепительное сияние породило чудовищную взрывную волну. Сметая все на своем пути, огненная стена пронеслась по джунглям смерчем. Не виданная сила выкарчовывала вековых великанов сотнями, а что оставалось в земле спекалось невыносимой температурой. Превращалось в пепел и тут же уносилось в след испепеляющему жару…

Наблюдая за огненным штормом с орбиты, Немезис просматривал экспресс анализы и прислушивался к переговорам операторов тяжелых платформ.

Строительный заряд должен очистить плато и сотворить кратер, который пойдет под фундамент его идеи. Разместить неполных триста тысяч поселенцев, обеспечить безопасность сможет только город крепость. Цитадель способная противостоять всем неожиданностям с поверхности, а при необходимости и выдержать орбитальную осаду.

– Мой адмирал. Первая волна возвращается в доки, – голос диспетчера наложился на сводки синоптиков о зарождении атмосферных бурь.

– Принял. Какие прогнозы?

– Через 6 часов должен зародиться циклон. Температура упадет до минус двадцати и как только утихнут снежные бураны, выпускаем коконы.

– Управление передать на флагман. Мои вызовы переводить на экстренные каналы.

Передав управление, Немезис покинул рубку. Окунаясь в серость лабиринта коридоров, прошел к камбузу и с недоумением застыл перед черным провалом двери. Дневная смена давно закончилась и вместо того что бы отдыхать кто-то из экипажа сидел за столом, медленно ворочая столовым прибором не отрывался от голубого сияния терминала.

– Что вы здесь делаете?

Строгий тон не произвел должного эффекта. И только когда массивная поступь зазвучала за спиной, человек обернулся, и Немезис встретился с рассеянным взором торговца.

– А это вы…, – улыбнувшись Мастер Крафт привстал протягивая руку, – присоединяйтесь.

– Удивлен. В такое глухое время, когда все спят, не ожидал кого-то встретить, – Немезис аккуратно пожал руку, заказал автомату сушеных фруктов, – вы же должны быть еще в лазарете.

Печально усмехнувшись, Крафт ответил:

– Да хватит. И так отвалялся три дня без сознания, – кивнул на монитор, что транслировали галактические новости, не веря покачал головой, – Только пришел в себя, а тут такое. Никогда не думал что застану такие времена…

Немезис взял с подноса еще одну горсть, и с непривычным ощущением наслаждался кисло приторным вкусом сушеной экзотики. Сморщенные плоды таяли во рту, оставляя не обычные ощущения отзывающиеся во всем теле каким то восторгом, словно давно забытые ощущения познавались заново.

– Почему Орден решил вмешаться?

Взглянув на торговца, пытающегося проникнуть в глубь красного взора, Немезис отвлекся от горсти. Встряхнув пустую руки, ответил:

– Это наш долг.

Задумавшись над ответом, Крафт попытался улыбнуться.

– Вы не поймите что я пытаюсь в чем то упрекнуть, но за Орденом всегда остаются разрушенные города, безлюдные планеты, а тут… целая программа на укрепление Содружества. Даже переданы новые технологии, а совместное патрулирование границ содружества… Если бы мне сказали всего неделю назад… я бы усомнился в здравомыслии говорившего.

Взглянув на торговца, нервно заходившего вокруг стола, Немезис вернулся к методичному разжевыванию. Покончив с очередной гроздью, протянул руку к столу. Выскочивший шлейф ожил змеей. Унюхав разъем терминала, уткнулся с характерным щелчком. На дисплее стремительно сменялись калибровочные тесты, и на синем фоне воплотилась картинка.

– Что это за древность…? – вглядываясь в смутные образы и древние тексты, Крафт хмуро разглядывал всплывающий рядом перевод готических символов.

– Земля. Период средневековья… Святая инквизиция, – Немезис выводил картинку за картинкой, не спеша, давал пояснения, – Многие помнят это как варварство, зверство и жестокость. Но мало кто помнит, что разгул разврата, вспышек опасных болезней, всевозможных бунтов и революций начался, когда институт инквизиции утратил влияние. Святая инквизиция была иммунитетной функцией общества. Путем уговоров отречения от ереси, под которой понимались не только религиозная теология но и опасные брожения умов, предупреждались социальные потрясения, возникновение всевозможных оккультных образований… И только исчерпав доступные методы убеждения инквизиторы применяли к человеку тюремное заключение, пытки, а после того как все методы убеждения были исчерпаны – сожжение на костре.

Дисплей уже давно вернулся к мерцанию дежурной заставки, а Крафт продолжал сидеть с отсутствующим взглядом.

– И вы возложили на себя право судить людей? – не подымая взор от терминала, торговец выговаривал, вытачивал каждое слово, – И по какому праву вы решаете за других… как им жить? Современная инквизиция…

С сожалением взглянув на поднос с фруктами, Немезис осмотрелся. Задержав взгляд на панорамном иллюминаторе, ответил:

– Я не собираюсь с вами спорить. Но я знаю одно… – разглядывая кромку планеты заглядывающей в иллюминатор буйством красок кислородной жемчужины, ответил на требовательный взгляд торговца, жестким взглядом солдата, – Нельзя терять контроль. Никогда и не над чем. И это подвластно только Разуму и Силе.

– Насилие порождает ответное насилие, – горько усмехнувшись улыбкой уставшего моралиста, Крафт присоединился к созерцанию поверхности на которой зарождались циклоны. Девственно чистая облачность впитывала сажу и над третью джунглей центрального материка расползалась язва черной спирали, то и дело озарявшей поверхность вспышками молний.

– Доступ к Скрижалям вам закрыт, но своими словами… Другого метода контроля над человечеством которое еще не однородно как в личной культуре так и в планетарных масштабах, идеи всеобщей доброты и любви будут лишь ширмой для прикрытия корыстных намерений и нечестивых деяний.

Крафт улыбнулся и покачав головой ответил:

– Как и ваш предшественник, – всегда ссылаетесь на какие-то Великие Скрижали и всегда уходите от ответа.

– Значит еще не пришло время, – подвел итог Немезис.

Переключаясь на другую тему, вернулся к столу и подключился к терминалу. На экране замелькали чертежи, побежали строчки пояснений

– И что это?

Не понимающе нахмурившись, Крафт присел на стул, неотрывно вчитываясь в текст.

– Сегодня первая фаза новой колонизации Пандоры, – указывая на сменявшиеся карты поверхности, то проекции околопланетного пространства, Немезис неотрывно следил за мимикой торговца, – Как только поверхность будет готова к приему строительных коконов, на орбите начнут создавать орбитальную крепость…

Крафт с трудом поспевал ухватывать суть. На лице все больше проступало морщин, а скептическая улыбка таяла под светом все новых и новых чертежей.

– Очень плотный график. Зачем такая спешка?

– Контрольные узлы по шкале времени действительно уплотнены. Но другого варианта на размещение трехсот тысяч поселенцев и обеспечения безопасности колонии у меня нет. Если у вас есть другие соображения, готов выслушать.

Отодвинув столовый прибор, Крафт подтянул к себе терминал. Пальцы за мелькали в танце, и по просторному камбузу разнесся шелест непрерывной работы с сенсорами ручного ввода. Спустя полчаса, Крафт откинулся на спинку стула. Устало обхватил лицо, помассировал виски и одарил Немезиса уважительным взглядом.

В глазах еще мелькали расчеты, сухие выкладки инженерной мысли, но за тучей терминологии и схем, Крафт все-таки уловил суть.

– Это будет больше чем колония. Большинство зданий несет двойной функционал. Я уже и не говорю об огневой мощности штатного вооружения, – озаренный только пришедшей мыслью Торговец удивленно вздернул брови, -… Кстати, а кто колонисты?

– Обычный набор Агентств переселения…

Много обещающе усмехнувшись, Крафт поспешно завершил:

– Со стандартными контрактами от корпорации. И как вы собираетесь с ними управляться?

– Для этого мне нужен Комендант, – встретившись с непонимающим взглядом, Немезис попытался улыбнуться, – Я так понял что вы не торопитесь отлетать… Почему бы вам не задержаться на стандартный контракт привилегированного служащего?

ГЛАВА 32

– Я протестую! – голос Ригеля застыл на самой высокой ноте.

Подбирая слова, лысеющий профессор не останавливаясь ни на минуту мерил коридор широкими шагами. Остановившись напротив Немезиса, задрал голову и повторил уже не раз сказанную фразу:

– Я протестую. И как член Межпланетной лиги ученых, предупреждаю… Это вам не сойдет с рук!

– Мастер Ригель, – терпеливо пытаясь понять причину столь бурного протеста, Немезис учтиво перебил профессора, – Вы протестуете уже четыре минуты сорок две секунды, но так и не высказали причину протеста.

– Это возмутительно. Абсолютно варварские методы… Вы нарушаете экологическое равновесие на целом континенте. Уничтожаете удивительные образцы местной фауны и флоры. И еще спрашиваете причину протеста. Нет, это не слыхано… Кто Вам позволил такие методы?!

Немезис скрестил руки на груди, и глядя как у защитника природы раскраснелись щеки, глаза налились блеском праведного гнева, а руки так и трясутся от желания кому ни будь вцепиться в горло лишь бы защитить природу неизвестной планеты, спокойно произнес:

– Ваш протест принят, еще есть протесты?

– Я, я…, – видя что собеседник и не пытается спорить, Ригел запнулся.

Растеряно осмотревшись, вцепился в лицо великана требовательным взглядом:

– Вы думаете что так легко отделаетесь? Ни чего подобного. Мы наложим на корпорацию штрафные санкции. Обанкротившийся совет директоров, будет по саженцу… Лично! Высаживать каждое деревцо, каждую травинку…

– Это ваше право. Я его не оспариваю. Но пока вы находитесь на корабле…, – Немезис добавил в голос металла, и вычеканил каждое слово, – Вы будете выполнять пункты контракта и только после успешного выполнения, и истечения контракта вы можете подать на обжалования моих действий. В противном случае на вас распространяется пункт 45, параграф 4.1 о саботаже.

– Чушь, на вольнонаемных служащих он не распространяется.

– Не распространялся, – поправил Немезис. Видя, как профессор пытается припомнить формулировку контракта, добавил, – Ваше последнее слово?

– Нет. Не последнее. Я не хочу больше работать с этой, – подбирая приличное слово, замолчал. Махнув рукой, продолжил: – Моя часть исследований закончена. Свой отчет я уже отправлял и мое присутствие в лаборатории, рядом с этой фе-ми-ни-сткой бессмысленно.

Немезис припомнил последние записи из лаборатории. Лайма действительно "наседала" на профессора. И учитывая разный подход к работе: ее фанатичную упертость в поисках ответов, и его неторопливый подход к изучению неизвестного – удивительно как они, вообще смогли так долго продержаться вместе.

– Хорошо. Сейчас формируется состав разведывательных экспедиций. Вакансия научного консультанта еще свободна…

После ухода профессора, Немезис вернулся в штурмовик. Привычно опустившись в кресло, почувствовал еще не успевший остыть подголовник. Непрерывные сеансы Слияния, начинались с привычного писка протеста медблока. Уже не обладая полной властью над телом и сознанием, аппарат контроля всех функций тела, умнейшая иммунная система могла давать только рекомендации, следовать которым Немезису не давал плотный график работ.

Ощутив себя центром электронного шторма, окрашивающим ближний космос в сплетение энергетических линий разноцветных потоков, Немезис потянулся электронным вихрем к эсминцу Данилова.

– Адмирал на мостике.

Проступившая рубка управления встретила привычным фоном переговоров и вскриком дежурного оператора, что завидев голографический призрак адмирала оповестил всех по уставу. Переговоры на миг прервались, и как только Данилов выполнил формально приветствие, неподвижно замершие операторы вернулись к работе. Стоявшие полукругом консоли вновь окрасили лица в блики мерцания мониторов, и капитанский мостик наполнился шумом приглушенных переговоров.

Присев в капитанское кресло, ожившего многочисленными панелями и гроздями нештатных мониторов, сразу же окруживших владельца призывным мерцанием, Данилов продолжил рапорт по существу:

– … Каркас достиг плотности 0.6 алмазной, – говорил Данилов, косясь на мониторы с диаграммами, – В нижней полусфере уже устанавливаем несущий слой брони, но скорость ниже плановой.

– Трудности?

– Слишком сжатые сроки, – прямо взглянув призраку в глаза, Данилов угрюмо добавил, – люди устают. Тем более что такое масштабное строительство планировалось на поверхности и при полной побудке колонистов.

Спокойно выслушав упрек, Немезис посмотрел вниз. Поднявшаяся над залом платформа открывала взгляду всю рубку управления. Вглядываясь в лица операторов, заметил пустующие места.

– Я взял на себя смелость установить новый график дежурных смен. В таком бешеном темпе вероятность ошибок возрастает. Роковых ошибок.

– Разве восьми часов на сон, этого мало? – спросил Немезис.

– Кроме сна и работы у людей должна быть и время для психологической разгрузки. Две недели без возможности расслабиться, для них очень много. Это же не боевой экипаж.

Немезис заинтересовано взглянул на Данилова уже уловившему, что сказал лишнее.

– Интересно. Откуда у коменданта орбитальной станции, пусть даже с военным уклоном представления о порядках на боевых кораблях?

Сыграв удивление, Данилов ответил:

– Если Вам интересно…, – сохранив на лице вежливость, едва улыбнулся мимикой, – то на орбитальных крепостях часто дежурят эсминцы СБ, и зачастую экипажи получают короткие увольнительные, которых хватает на "пробежку" до орбитального кабака, поздороваться с местными девицами и пожаловаться на тяжести службы за рюмкой чая.

– Будем считать что вы ответили на вопрос, – с такой же вежливостью ответил Немезис, сделав пометку в памяти – все таки заняться персоной Данилова детальнее, – Составлений график дежурств изменять не буду, но на дополнительных людей не рассчитывайте.

Отвечая на невысказанный вопрос, Немезис ответил:

– Запас продовольствия жестко ограничен. И еще неизвестно когда мы запустим пищевые фабрики на поверхности…

ГЛАВА 33

Корпус орбитальной крепости все больше приобретал плоть. Выцветая под жестким излучением светила, каркас из живого бетона твердел и все больше напоминая скелет давно умершего гиганта, но вместо того что бы терять плоть этот, с каждым днем обретал по новой сектору стальных плит, то и дело украшавшихся вспышками молекулярной сварки.

Пара коконов, убрав сложное сплетение с раструбами маломощных лазеров, аккуратно маневрируя, выбиралась из сплетения бетонных ребер. Освещая сплетение лучами прожекторов, да вспышками двигателей, парочка выплыла из недр рождавшегося гиганта и тут же прыснула в стороны. Терпеливо дождавшись свой очереди, новая смена коконов устремилась к ячейке, буксируя к провалу сегмент корпуса одного из транспортов…

Немезис ощущал себя воронкой, узлом энергетических потоков. Информация со всех бортовых систем накатывали лавиной, заполняли ощущения цифровым штормом грозя поглотить и растворить все на своем пути.

Но натыкаясь на сознание получеловека полумашины, цифровые потоки втягивались в воронку воли и силы разума, смирели и растекались от энергетического сгустка ровными цветовыми потоками просчитанных команд.

Как паук в центре паутины Немезис следил за каждой "нитью", держал в сознание терабайты информационных массивов и словно дирижер огромного оркестра прислушивался к малейшей фальши в симфонии строительства. Он не обращал внимания ни на смену лиц дежурной смены, ни на таймер Слияния. Он уже давно перешел рубеж, очерченный строгим запретом Братьев Науки. Он жил энергетическим вихрем, дышал цифровыми потоками, и главное он ощущал, что это не предел.

После первых суток, когда медблок напомнил о необходимости прервать слияние, он отвлекся на пересадку из кресла штурмовика в капсулу для межпланетных перелетов. И ощущая кожей бодрящую прохладу клокочущего киселя аквариума, отдал команду бортовым системам заботиться о теле, а сам, погрузился в новый сеанс Слияния.

После трех суток беспрерывного контакта мозга с электронными системами, он впервые ощутил как контроль над сознанием начинал таять. Рапорта операторов сливались в неразборчивые каракули, переговоры в сплошной гомон. И опережая желания разорвать сеанс, Немезис впервые ощутил как где-то в глубине открывается спасительный родник.

Словно с дремучих пластов подсознания пробивается вихрь свежести и силы. Сметая дурман усталости, поток открывал сознанию все неясности, прояснял в четком свете решения: непреодолимая задача становилась детской загадкой с элементарной отгадкой, неимоверный расчет складывался с легкость простейшей арифметики. И при этом он ощущал эмоции ранее неизведанные, – удовлетворение. Словно он занимался нужным делом, по которому тосковал все прожитое время…

Постоянный зуд превратился в настойчивое прокалывание. Обратив внимание на трепет алой линии, которая символизировала канал экстренной связи, Немезис отвлекся малой толикой внимания.

Проступил силуэт Крафта. Опуская формальности, озабоченно нахмуренный торговец проговорил:

– Есть ситуация которая требует вашего внимания, а лучше личного решения.

Выплывая на поверхность цифрового потока Немезис пытался понять, что так взволновало его нового коменданта. На ходу сотворив алгоритмы простых действия операторам коконов, Немезис полностью отвлекся от строительства. В сознании растаяли следы последнего массива, и уделяя Крафту все внимание Немезис уточнил:

– Именно личного?

– Экспедиция обнаружила следы…, – задумавшись, Крафт хмуро добавил, – понять бы чьи…

ГЛАВА 34

Джунгли сливались в океан зелени. Быстро проносясь под объективом разведывательного зонда, выделялись буйством жизни. Среди которого уже было не понять где деревья, а где необычно активные представители местной живности. То и дело зонд совершал немыслимый пирует, что бы в последний момент не стать жертвой летающего чудища, что настырно продолжало преследовать серебряный шар. Издав рев разочарования, летающий хищник усилено захлопал кожаными парусами крыльев, и набрав высоту спикировал далеко впереди. Выхватив из чащобы жертву, натужено взмахивая парусами уворачивался от сородичей, что стремительно пикировали с высоты пытались урвать себе часть добычи.

Траектория полета зонда выровнялась и проекция приняла подобающий вид. Но новая напасть в виде облака насекомых, разукрасила картинку в череду быстро расползающихся клякс. Шли минуты, а проекция все больше напоминала дно стакана, коим прихлопнули несметное число тараканов.

Наконец оператор все-таки увеличил высоту, и аппарат передал картинку, от которой Немезис перестал жевать.

– Увеличение, – отложив гроздь сухофруктов, Немезис впился в изображение настенного проектора, – максимальное отдаление…

В пустой кают компании был только Крафт, который и выполнял короткие приказы с пониманием. Когда он впервые просматривало запись обычного зонда, которую ему передали с отчетами разведывательной экспедиции, он не поверил собственным глазам.

Среди буйства зелени возвышались абсолютно черная колонна. Увитые лианами гиганты деревья словно сторонились мрачного соседа, росли на почтительном расстоянии. И то выглядели какими-то чахлыми по сравнению с другими великанами.

– Это все?

– Нет, еще есть детальной обследование участка вторым зондом и орбитальная съемка…

Оказалось что колонна не одна. По километровой окружности было расставлено тридцать шесть стометровых столбов. Та же гладкая поверхность, та же чернота и одинаковая высота…

Немезис не понимающе просматривал отчеты сканирования. Показания радаров не показывали ничего необычного, вернее они вообще ничего не показывали кроме дикой сельвы. Щупы сканеров различного принципа действия, проходили сквозь колонны будто тех вообще не существовало и только системы, что улавливали световые волны, обнаруживали колонны из неизвестного материала.

– Есть еще одна странность, – Крафт очертил на проекции круг, – там, внутри окружности среди этих колон нет ни одного живого организма.

– В смысле?

– За время сканирования на биологическую активность, не было зафиксировано ни одного животного, что хотя бы рядом пробегало с этим чертовым кругом, – Торговец устало откинулся на спинку кресла, и теребя подбородок терзал изображение упорным взглядом, – И это при том что на этой планете куда ни плюнь, так попадешь в чью ту чешуйчатую пасть.

– Заключения биологов уже есть?

– Да куда там, они как начали разбираться в пищевых цепочках местной живности, так все не могут понять как тут вообще еще что то живет.

Немезис оторвался от отчетов, и посмотрев на торговца, который уже осунулся гадая над загадкой, спросил:

– Вы сегодня спали?

– Да когда? – криво усмехнулся Крафт, и вспомнив пропущенное вскинулся, – кстати, еще чуть не забыл. Тут один Ригелевский умник, утверждает, что раньше в этом круге ничего не росло…

Выводя детальные снимки на проектор, Крафт остановил изображения на двух деревьях: одно ветвистое, с разросшейся кроной, с вязью стволов заплетавшихся в сложные спирали, но упорно рвущееся к солнцу, и второе – полная противоположность первому.

– Так вот этот ассистент утверждает, что при здешнем "бешенстве роста", эта поросль выросла не давно…и если сопоставить временные сроки.

– Первая волна…, – перебил Немезис.

Все сознание встрепенулось. На поверхность пробилось ощущение близкой беды, что заставило мысли носиться в бешеном ритме. Закрыв глаза он закинул голову, и пытаясь сконцентрироваться начал сортировать в уме все что известно на данный момент.

Следов колонизации не найдено. А там где проходит представитель человеческой цивилизации всегда остается след, но только ни в этом случае. Ни руин, ни обычных "шрамов" строительства на поверхности планеты, ни чего что бы говорило о присутствии человека.

Но зато присутствовали таинственные колонны неизвестного происхождения. В том, что это не творение рук человеческих Немезис не сомневался. Не то что бы воздвигнуть стометровые колоссы было невозможно, но создать невидимый для приборов материал, – этого не могла ни одна планета содружества. Но кто же оставил эти колоны?

И странное место внутри колонн. Местная живность, которая борется за каждый метр джунглей всем арсеналом из зубов и когтей, не решилась проникнуть за границу невидимого круга. Только деревья. И то совсем не давно.

Взглянув на Крафта нервозно покусывающего фалангу указательного пальца, Немезис спросил:

– Что вас беспокоит?

Подняв взгляд, Крафт криво усмехнулся.

– Все беспокоит… Если бы от меня зависело, – рванул бы от этой планеты на всех двигателях, – не глядя протянув руку нащупал термос. Отлив в чашку горячей жидкости, осторожно отпил терпко пахнущей жидкости.

– Я тут просматривал запись отчета автоматических разведчиков. И хоть убей не понимаю куда делась такая прорва людей и техники. Ведь их не меньше нас было…

Крафт аккуратно обхватил чашку, словно пытаясь согреться, заодно и высмотреть ответы на дне чашки, не отрывал глаз от парящей поверхности.

– И вместо руин колонии нас встречает девственная планета. Ни чего что бы говорило о присутствии человека. Ничего. А эти колонны… Ох не нравиться мне это.

Немезис прошелся по каюте. Безмолвные панели и консоли, что возвышались по периметру рубки, только иногда перемигивались дежурными индикаторами, как бы говоря что готовы к работе если штурмовик отпустит путы правления.

Остановившись напротив штурманского пульта, Немезис оперся о серый пластик. Задумчиво проведя пальцем по зашелестевшим клавишам, посмотрел на панорамный проектор.

Верхняя часть рубки укрывалась проекцией окружающего космоса, и как раз на симуляцию внешнего обзора выплывал сегмент строящейся крепости. Огромное веретено выглядело совсем не так как в электроном мире.

Километровый каркас уже на треть обтянутый серебряной чешуей казался рыбиной, что дрейфовала среди звезд, а вокруг суетились светлячки надоедливых мальков. То и дело украшаясь вспышками сварочных лазеров, коконы возились почти у каждого не обтянутого узла, где сквозь сложные сегменты и ажурные конструкции проглядывались контуры транспортов, что, попав в паутину каркаса, терпеливо дожидались уготовленной участи – полного демонтажа корпуса и переустановки главных реакторов в сердцевину крепости.

Но прежде чем последний лист обшивки покинет тушу транспорта, должен еще произойти отстрел грузового кольца, где в гирляндах статического поля замедлявшего все функции человеческого тела покоились триста тысяч колонистов второй волны.

Самый ценный груз. Груз, который давил на плечи сильнее всех тяжестей мира. И вместе с этим на нем еще лежала ответственность за весь Орден, возложенная самим Создателем. Воин, который меньше всего хотел принимать такую ответственность, воин который всегда должен знать ПРАВИЛЬНЫЙ ответ, сейчас не знал что делать…

Тяжело вздохнув, Немезис сказал:

– Колонизацию… продолжаем.

ГЛАВА 35

Грузовой ангар крейсера на половину заполненный штабелями контейнеров слегка вибрировал от топота. Подчиняясь неслышным командам, на пустом пятачке заполнялся строй десантников. Закованные в механическую броню планетного типа, с массивными горбами на плечах, и полным вооружением, люди заполнили ангар лязгом металла и непрерывным жужжанием сервоприводом.

Диковинные великаны выделялись на фоне серости ангара дикой раскраской всех оттенков джунглей, и если бы не открытые забрала массивных шлемов, то бы казалось, что пол пророс необычными деревьями.

Прохаживаясь вдоль строя старший десантник придирчиво осматривал каждого пехотинца. Остановившись, дергал свисающие от плеч раструбы излучателей, заставлял развернуться кругом. Проверяя силовые кабели, от наспинного генератора к боевым блокам, молча хлопал пехотинца по плечу и переходил к следующему, или разражался руганью, от которой по строю прокатывалась волна смешков.

Закончив проверку всех сорока исполинов, старший развернулся к проему входной двери и как только открылись створки оглушительно гаркнул усиленным внешними динамиками басом:

– Смирно!

– Вольно!

Пройдя на середину пятачка, Немезис развернулся к строю лицом. Всматриваясь в провалы шлемов, где поблескивали внимательные глаза пехотинцев, он сказал:

– Вам предстоит обеспечить охрану экспедиции на поверхности планеты. Кроме боевых задач загруженных в боевой интеллект персональной брони, есть еще пара моментов. Первое…, – оглянувшись назад в поисках торговца молчаливой тенью стоявшего позади, Немезис приглашающе кивнул, – Вы будете подчиняться командам гражданского… Мастера Крафта. Он отвечает за ее успех. Второе, и самое главное. Быть очень внимательными. Больше внимания уделяйте мелочам, если заметите, что-то необычное сразу обращайтесь к ученным.

Глядя, как в глазах пехотинцев зажигается огонек азарта давно заскучавших от безделья охотников, Немезис хотел на этой ноте закончить инструктаж, но, поддавшись необъяснимому порыву, добавил:

– Удачи.

Минуя череду лабиринтов, еще продолжавших мигать в тревожном ритме от стыковки последних десантных ботов, Немезис уловил необычные звуки. На пустом крейсере, на котором кроме пяти десантников караула камеры одиночки, да женского персонала лаборатории, в которой все также трудилась Лайма, хохот десятки мужских глоток насторожил.

Остановившись напротив створок помещения склада, Немезис оглянулся на молчаливого спутника. Мастер Крафт, решивший подоспеть к высадке на личном корвете, сейчас не смотрел в глаза, а только втянув голову в плечи обогнал Немезиса, и с лицом, не обещавшим ничего хорошего, едва не проломил не торопливые створки дверей.

Заставленный до потолка розовыми контейнерами продовольственного пайка, склад производил впечатление детского домика собранного из сотен кубиков, где внутри оставалось место только для киборга погрузчика, что отдыхал в позе усталого паука, да стола, за которым должен был восседать кладовщик. Но грузный мужчина, сейчас валялся на полу и усилено отмахивался от фигуры, что пыталась его накормить коричневым брикетом с тухловатым запахом. Явно уступая в силе квазимеханике легких доспехов и остервенелому напору кормильца, да еще под гогот пятерки парней, что веселилась вокруг, владелец склада уже был готов сдаться, но, завидев вошедших извернулся ужом и проскользнул Немезису за спину.

– Ты куда это уполз, – звонкий голос, наполненный не остывшей яростью, и шуточной досадой оборвался на полу ноте, – Да вы посмотрите, кто к нам пожаловал?! Сам грозный адмирал…

Немезис открыл для себя чувство, что с детства знакомо каждому человеку – он опешил. С кошачьей грацией, которую не смогли скрыть пластины белой брони, перед ним выпрямилась Филиция.

– Филиция что здесь происходит, – голос Крафта больше подошел бы шипению голодного питона, – Почему вы не на корвете?!

Только заслышав опасные нотки, разом притихшие головорезы попытались уменьшиться в росте, и раствориться, а лучше стать невидимками, но строгий взгляд торговца приковал всех к месту.

– Согласно бортовому расписанию пыталась получить паек, – огрызнулась девушка. Пригладив короткие волосы, блеснула глазами в поисках кладовщика, – но эта крыса… пыталась мне всучить тухляк!

Почувствовав на себе взоры всех присутствующих кладовщик побледнел, затряс щеками но набравшись смелости залопотал:

– Я выдавал контейнеры по накладной, как и всем. Я же не виноват, что нас укомплектовали контейнерами "крайними" сроками консервации…

Подойдя к стеллажу с контейнерами, Немезис зашелестел клавиатурой терминала взятого со стола кладовщика. Проходя в глубь склада, касался световым пером технологических панелей на каждом двух метровом кубе. И на всех надписи гласили об окончании гарантийного срока хранения биомассы. Пересованные брикеты белковой массы служили основным "топливом" для пищевых автоматов, где установки псевдоклонирования "творили" для людей, но если консервирующие бактерии погибали то биомасса начинала быстро "стариться", что грозило остановкой пищевых блоков на всех кораблях.

– Вы проверяли контейнеры перед погрузкой? – спросил Немезис возвращаясь к площадке, на которой уже остались только трое участников неожиданной встречи, – Как получилось что весь запас биомассы крейсера уже "старится"?

Утирая лицо от коричневой пасты, полнощекий кладовщик безразлично пожал плечами:

– А какая разница, если весь груз такой. На транспортах такая же хрень началась, – брезгливо поморщившись от запаха, опасливо покосился на Филицию, которая как ни в чем не бывало рассматривала белизну бронированной перчатки, – по плану то, мы уже давно должны были развернуть стационарные фабрики на местном сырье. Так бы просроченные пайки остались бы не замеченными. Списали бы… и все дела, а корпорация сэкономит кругленькую сумму…

Крафт чертыхнулся, и качая головой сказал:

– Нет, ну чем это нужно думать, что бы снабдить волну колонизации просроченными запасами полдовольствия… закормил бы такого.

Игнорируя на себе упорный взгляд Филиции, Немезис старался не смотреть в ее сторону, полностью уделял внимание кладовщику:

– На сколько еще хватит запасов удовлетворительного качества?

Все тот же флегматичный жим плечами, но, завидев, как обидчица метает гневные взоры, быстро ответил:

– Максимум что можно выжать – это неделю, а потом контейнеры срочно выкидывать в космос иначе на корабле не продохнуть будет.

Упорно не замечая бесцеремонного разглядывания, Немезис обратился к Крафту, так как будто в комнате они были одни:

– Вот еще одна причина продолжать колонизацию, – уже обернувшись в разъехавшихся створках, Немезис добавил Крафту,- перед отлетом зайдите на капитанский мостик…

Мерея шагами каюту, Немезис уже мог проделать этот путь и во сне. Нервозное состояние, передалось и имплантантам. То и дело вспыхивал мед блок услужливо прелагая впрыснуть целый букет из успокаивающий препаратов, но Немезис только отмахнулся. Сконцентрировавшись, вызвал в сознании табло времени. Уже прошло пятнадцать минут, а торговца так и не было.

А ему стоило бы рассказать, каким это образом на корабле появился человек, которого он меньше всего хотел видеть. Или на оборот хотел?

Немезис не мог разобраться в причинах и следствиях. Желания и чувства противоречили логике и доводам разума, которым всегда должен следовать Воин.

Немезис способный противостоять десантному корпусу, по силе мог соперничать с боевым киборгам, но он оказался не готов к такому испытанию. Годы тяжелых тренировок, всевозможных психологических тренингов, наконец боевой опыт, – все это не давали ему главного ответа – как себя вести с Филицией.

Шипение створок прозвучало как выстрел. Немезис нервно развернулся, и сразу же спросил:

– Откуда она на борту?!

Не ожидавший такого вопроса, Крафт медленно пошел к привычному месту оператора. Усаживаясь в глубокую перину черного материала, тут же зашипевшей подгонкой под осанку человека, на всякий случай уточнил:

– Филиция?

Понимая что не стоит давать волю скопившемуся напряжению, Немезис задержал дыхание и постарался вложить в речь как можно больше равнодушия:

– Почему на борту крейсера находится этот человек, и я а об этом ничего не знаю?

– А вы не запрашивали полный список моей команды, – парировал торговец, слегка усмехнувшись уголками губ, только начиная понимать причину нервного состояния Немезиса.

Припомнив бурное расставание в порту, было, тогда заподозрил что-то, но отмахнулся от догадки как от полного бреда. Немезис и женщина. Кому сказать засмеют.

– А в чем собственно дело?

Немезис проигнорировал вопрос. Отвернувшись к панорамной проекции окружающего космоса, неподвижно застыл. Спустя минуту молчания, спросил сам:

– И давно она у вас?

– Да как ее выперли со службы так она сразу ко мне, – отвечая на немой вопрос Немезиса, заговорил словно все, давно знают эту историю, вот только Немезис не в курсе, – Так из-за вас все было, и вы не знаете?

Слушая не торопливую речь, Немезис почувствовал себя не обычно. Прислушавшись к ощущениям почувствовал к щекам прилив крови.

После того как Филиция послала своих непосредственных начальников, а затем мэра, и губернатора Темени самое дальнее анатомически познавательное путешествие, да еще пригрозила пристрелить любого кто сунется в апартаменты без приглашения, – вакансия капитана законников припортового уровня оказалась почти свободной.

Слушая торговца, Немезис все больше чувствовал на себе груз вины. Он спокойно оставил человека, даже не подумав чего тому что стоило спасти его от серьезных неприятностей…

– Вы же знаете мое кредо давать людям шанс начать жизнь заново. А когда она мне позвонила и в лоб спросила о работе, я сказал что есть место в штурмовой бригаде, – слегка нахмурившись неприятным воспоминаниям о стычке с вышибалами в кабаке, когда одних увозила труповозка, а ему пришлось расстаться с бойцом снова подсевшим на "рифы", Крафт с сожалением прицыкнул, но затем вежливо улыбнулся, – а когда она отправила на длительный больничный заводилу моих оболтусов, и навела порядок в их буйных головушках, то, не долго думая, предложил ей командирскую должность.

Стоя спиной к торговцу, Немезис глухо произнес:

– Я все понял. Спасибо за информацию.

– Давайте все таки проясним ситуацию, – со вздохом поднявшись с кресла, Крафт расправил полы плаща и встал напротив – Так как она член моей команды, и далеко не самый бесполезный, то как капитан я должен знать о ее проблемах. Что с ней не так?

Бросив короткий взгляд на Крафта, Немезис снова развернулся к звездным просторам. Всматриваясь в сияние мириады разноцветных огоньков, приглушенных зеленоватыми переливами астероидных скоплений, Немезис продумывал ситуацию с разных сторон. То что это не обычная задачка имеющая точные ответы, он понял как только увидел Филицию. Шквал эмоций захлестнул восприятие приступами воспоминаний. Необычное щемящее чувство в груди, словно тиски сжавшие сердце, не отпускало его и сейчас.

Заложенные Учителями принципы, цели существования Воина, предназначения, становились призрачными и не важными. На главное место в жизни рвалось желание быть рядом с этой девушкой, ощущать ее дыхание, биение сердца, слушать ее голос, и чувствовать в руках тепло ее плоти…

Стряхнув наваждение, Немезис глубоко вздохнул.

– Что с этой девушкой не так? – голос Крафта прозвучал не обычно. Всегда вежливо ироничные интонации сменились нотками мудрости накопленной за прожитые годы. Уже начавшие мутнеть от старости глаза, участливо вглядывались в лицо великана, пытались высмотреть причину нервного состояния, -… поговорим?

– О чем?

Покачав головой, Крафт хмыкнул, облокотившись на спящую консоль осмотрел полумрак рубки. Дежурное освещение едва хватало на четкие контуры выпуклых пультов, и горбов массивных кресел.

– Если бы я не помнил твоего предшественника, то усомнился бы рассказам о Немезисах. Чем больше за тобой наблюдаю, тем больше подмечаю, что ты все больше становишься похож на человека… Откинуть внешность, закидоны… то обычный парень. Ты сильно изменился. Что с тобой происходит?

Этот вопрос Немезис боялся задать сам себе, боялся признаться самому себе – он изменяется.

Взять пристрастие к сушеным фруктам. Какое это наслаждение чувствовать во рту как тают ломтики фруктов, как растекается по горлу буря вкусовых ощущений. Но ведь раньше ему было все равно, что забрасывать организму на усвоение, а теперь он становился привередлив.

А новые возможности виртуально слияния? Словно мозг просыпался от долгой спячки. С каждым разом затылок все больше напоминал о себе резкими приступами боли, но зато он решал многоуровневые задачи виртуального планирования орбитальной крепости с пугающей легкостью. Пропуская через сознание огромные информационные массивы, успевал параллельно опережать бортовые интеллекты по расчетам орбитальных маневров эсминцев и сотни истребителей. И что больше всего настораживало, – это отсутствие усталости. И все ощущения говорили, что это не предел, что-то сдерживала мощь всемогущества готовую вот-вот вырваться на свободу.

– Ладно… Можешь не отвечать… ты уж извини старика, – в голосе торговца звучала неловкость. Словно выплеснулось наружу простое желание помочь, а не найдя цели, спряталось за вежливую маску.

Лицо подтянулось, морщины растворились в вежливо ироничной улыбке. Пригладив и без того гладко зачесанные назад седые локоны, торговец встал. С кивком произнес:

– Адмирал, если больше нет вопросов, то разрешите откланяться…

Немезис резко обернулся на звук открываемой двери, и уже в дверях остановил торговца вопросом:

– Так что мне делать?!

– С чем?

– С Филицией…,- выдавил Немезис, – что делать мне…я не могу сосредоточиться, на мне висит ответственность за колонизацию, а я не могу справиться с эмоциями…

Крафт выдержал пылающий взгляд, пожал плечами:

– По сплетням, Фили поперли из законников за аморальность, хотя по мне…в чем тут аморальность я так и не понял. На станции намного больше больных извращенцев, которых давно пора выкинуть в космос, но не суть. Если девчонка отказывается от карьеры, и рушит всю привычную жизнь, то я думаю что у нее такие же проблемы, – усмехнувшись, на миг задумался, -…значит есть все шансы рассчитывать на взаимность, а коли так то может быть начать просто с разговора?

– На взаимность? – недоуменно переспросил Немезис.

– Эх, молодость, – печально усмехнулся Крафт, – если бы не это…, – разведя руки, похлопал себя по бокам тут же отозвавшимся пустоватым звуком кибер-протезов, -… я бы не раздумывая, бросился за этой девушкой хоть в черную дыру, а ты тут топчешься старым киборгом…

Немезис пристально вглядываясь в печальную улыбку, сказал:

– Вы так говорите, как будто перед вами стоит простой человек, – встретившись с взглядом нахмурившегося в непонимании торговца, Немезис терпеливо пояснил, – Ведь я ничем не отличаюсь от вас, во мне имплантантов хватит на выплавку отдельного киборга, не говоря уж о внешности…

Поймав взглядом блик на панели, всмотрелся в гладкую поверхность пульта. Отражение двух силуэтов: один принадлежал торговцу, а второй, существу с болезненной белизной безволосого черепа, с блеском стального затылка, что оттенялась мраком черной брони, а довершающим штрихом были глаза. Полностью красные с едва видимой границей зрачка, они то и внушали людям страх, за который воинов Ордена и прозвали "демонами".

– Извини но… ты полный болван, если думаешь, что женщина ценит в мужчине внешность, – ухмыльнулся Крафт, – внешность только заявка, а если за красивым фасадом ничего нет, – развел руками торговец, – то уже ничем не поможешь. Любая нормальная женщина руководствуются тремя дремучими инстинктами: рядом должен быть мужчина; надежный кормилец семьи; и хороший отец для потомства. И замечу, что внешность тут не играет особой роли, был бы чуть симпатичнее обезьяны.

– Так что тебе не нужно тут маяться дурью, а иди к ней и поговори. Попытайтесь вместе разобраться в ситуации и вообще понять, что вы друг от друга хотите…

– Легко сказать, – сокрушенно ответил Немезис, но внутренне уже принял решение.

ГЛАВА 36

Мягкий толчок, и по катеру прошла дрожь. Индикаторы пультов замерли, встрепенувшись последним всполохом, уложились в мозаику в ровной желтизны ожидания новых команд. Немезис легко поднялся с кресла, и оглянувшись на предсмертный скрип кресла, хмыкнул. Дуги компенсаторов, что должны были оберегать человеческое тело от резких ускорений и перегрузок, опасно выгнулись в некоторых местах ажурное сплетение укрылось паутиной трещин. Заявки производителей о нагрузках до 9 ж, явная ложь.

В последний раз он пользуется обычными катерами, лучше бы взял штурмовик, но вспомнив для чего он со стыковался с торговым корветом, помрачнел.

– Эй, – хриплый голос со следами полудремы ворвался на стандартную частоту связи, – кому не спится в собачью вахту?!

– Мне нужно встретиться со старшим офицером корабля, – ответил Немезис, усилием воли подстраивая имплантированный эмиттер на частоту внутреннего эфира торгового корабля.

– Что за хрень…, – с голосу улетучились остатки сонливости, и теперь обладатель взволновался не на шутку, – а ну встань в центр шлюза… Ох ты, мать твою…

Голос резко отключился и Немезис застыл под мигающим индикатором объектива в полном одиночестве. Хорошо что еще закачку воздуха не остановили. Глядя на успокаивающиеся клубы пара, и торопливый бег сиреневых лучей обеззараживания, что паутиной пробегали по всему телу, Немезис, терпеливо ждал когда же откроется массивная створка шлюза.

Покачав головой, Немезис вспомнил как проверяя общие папки виртуального доступа, и разгребая "текучку" в виде конструкторской документации, рапорта на смену патрулирования, он наткнулся на случайно оставленные торговцем стыковочные коды. Еще не успевший вернуться в привычный мир мозг уже давал команду на удаление "мусора" как вдруг передумав, скопировал коды в личный банк данных. И вместо того, что бы контролировать последний этап строительства орбитальной крепости, продолжать гонять перехватчики и эсминцы в учебных маневрах, он сорвался с "молота" и теперь стоит в шлюзе корвета, пытаясь понять что же его здесь ждет.

Центральный сегмент шлюза со скрежетом утопился в массивном серебре люка, и треснув по косой линии с шипением уполз в стороны. Пригнувшись, Немезис ступил на решетчатый пол, и сканеры тут же сообщили о присутствии в тамбуре четырех вооруженных людей. Медленно разведя руки, он прошел в полумрак помещения и застыл перед человеком в сером комбезе. Заметно нервничающий парень пытался смело глядеть в зеркальное отражения боевого шлема, но то и дело удерживался от желания оглянуться назад, где по показаниям сканеров, в грамотной засаде, расположились трое в пехотной броне и уже с разогретыми импульникками.

– Откуда у вас стыковочные коды? – прервал затянувшуюся паузы встречающий, теребя трубку коммуникатора, не знал куда ее деть, толи убрать в карман, то ли держать под рукой что бы успеть сообщить о "проблеме", но глядя на молчаливого великана, все больше чувствовал что коммуникатор ему вряд ли поможет.

– Вы старший офицер? – спросил Немезис, уже начиная понимать глупость посещения. Ведь можно было просто связаться и обсудить все вопросы, или хотя бы договориться о встрече, – Отбывая на поверхность планеты, Мастер Крафт не предупреждал команду, о том что корвет временно зачисляется в состав флота? Это автоматически дает мне доступ ко всем кодам корабля, в том числе и боевым частотам…

Явно получив задачку не к своим мозгам, парень задумчиво нахмурился. По лицу пробежала тень рассуждений максимум уместившаяся в двух предложениях, и понимая что ситуация не по его окладу, активировал коммуникатор.

– Чакри, че делать-то? – в голосе проступили нотки растерянности, и вслушиваясь в шелест наушника, парень переминался с ноги на ногу.

Активируя сканирование местного диапазона частот, Немезис прислушался с потрескиванию эфира, спустя секунды сканер вычислил частоту общения и не сильно затрудняясь, взломал шифрование передачи.

– А у меня че голова одна на всех? – раздраженный голос с каждым словом все больше накалялся злостью, – я откуда знаю че делать. Если Мастер дал ему коды значит так надо, а коли надо, то…

Раздался более рассудительный голос, и с нотками ленцы уверенного в себе человека прервал торопливые рассуждения:

– Не парьтесь парни, он же явно сказал что ему нужен старший офицер, пусть Фили и думает че с ним делать.

– Легко сказать… Опять будет учить, что самим мозги нужно иметь, а потом еще и в рыло даст. Она же только с осмотра двигателей вернулась, говорят, мотористам устроила такую бучу…, – сокрушенно выдохнул Чакри, – попадать под раздачу как-то не хочется…

– Брось,тут явно по ее части.

– О, – воскликнул Чакри, и голос стал елейным словно обладатель вручал драгоценный выигрыш лотереи, – Тень, так как шлюз это твоя вахта, значит и ты его сдаешь Фили.

Едва не выронив коммуникатор из рук, парень обречено за оглядывался. Проворчав ругательство, для вида попытался поприпираться, но в эфире раздался такая ругань, что обречено вздохнув, парень, поднял на Немзиса взгляд, наполненный ожиданием встречи, как минимум со стаей диких кошек.

– Пошли что ли.

Минуя череду коридоров, отливающих мутной коричневой пластика, Немезис прислушивался к бормотанию сопровождающего. Тот все больше проклинал того, кто составлял расписание смен, и чем дальше удалялись в глубь корабля, тем все больше парень бубнил, и когда они остановились напротив двери каюты ничем не отличающихся от остальных кают жилого уровня, Немезис облегчено вздохнул.

Приложив руку к панели, парень поспешно проверил верхнюю застежку воротника, и когда ожил индикатор фиксатора встроенный на уровень лица, поспешно сказал:

– Офицер. Тут это, – кивая за плечо, замялся, – в общем… тут типа разобраться надо.

Дверь с мягким гудением ушла в стену, и на вошедших накатила волна запахов, что может царить только в комнате девушки. Не такая уж просторная каюта, вмещала в себя стандартный лежак со столиком, а все остальное место занимал тренажер. Сплетение гибких трубок, отливающих хромом, упруго гнулись под напором Филиции, что шумно дыша полулежала в центре ажурного сплетения и как раз заканчивала упражнение на развитие и без того упругой груди.

Шумно выдохнув, рывком закончив упражнение протянула руку за белым полотенцем. Полупрозрачный латекс, едва скрывающий все прелести молодого тела, заиграл на свету вкраплениями серебристых датчиков контроля, и едва рука вышла за пределы тренажера, хромированные щупальца втянулись в спинку кресла. Поднявшись с кошачьей грацией, Филиция взглянула словно выстрелила. Парень дернулся словно был пойман на постыдном и покраснев, прокашлялся:

– Это… Вот он говорит что ему нужен…

– Тень, – ласковый голос, почти ворковал, но за ним слышались раскаты надвигающейся бури, – это я уже слышала, еще что ни будь?

Не в силах оторвать взора от едва скрываемого очарования молодого и развитого тела, парень помотал головой в отрицании. Тяжело сглотнув, промычал:

– Мона типа идти?

– Иди милый, иди уж.

Немезис не помнил как остался один. Он словно был в центре бури ощущений. Накатившие воспоминания, разогревались запахами и словно понимая что испытывает воин, Филиция грациозно избавилась от костюма, и не закрывая кабинки мини душевой, принялась омывать разгоряченное тело заискрившимися струйками.

– Ты обожди минуточку, – не отрывая от Немезиса глаз с искорками все понимания, Филиция проворковала бархатным голосом, – а то я не знала, что ты придешь.

Немезис застыл изваянием. Чувствуя, как под сознанием раскрывается бездна дремучих инстинктов, заскрипел зубами. Весь опыт общения с людьми твердил, что Филиция знала, она ждала. И сейчас перед ним разыгрывается действие, в котором он словно мышка в умелых лапках игривой кошки.

– Ну, здравствуй милый.

Промурлыкала Филиция уже стоя напротив, да с такими нотками и улыбкой, что Немезис терял остатки самообладания. Забурлившая кровь, словно взбесилась от всплеска гормонов, застучала молотами в висках, прошла по венам девятым валом обжигающей истомы, и скапливаясь внизу настойчиво пробуждала желание животного инстинкта еще контролируемым сознанием.

– Нам нужно поговорить…, – сквозь зубы проворчал Немезис.

На молочной белизне каждая капелька воды сверкала бриллиантом, он видел каждую клеточку каждую пору и вглядываясь в глаза чувствовал как проваливается в омут синих глаз.

– Говори…, – все также воркуя Филиция подошла еще ближе. Коснувшись ладонью черных чешуек брони, ощутила как вздрогнул великан. Засмеявшись, положила вторую ладонь, и склонив голову почувствовала щекой теплоту и легкий гул внутреннего механизма, – а я послушаю…

Немезиса словно пробил на вылет мощный разряд импульсника. Казалась броня растаяла пропустив к телу нежное тепло ее рук, а как только девушка склонила голову, закованная в броню ладонь сама поднялась и бережно коснулась нежного плеча. Притягивая к себе стройное тело, вторая ладонь бережно коснулась головы, разглаживая строптивые волосы, что намокли и топорщились во все стороны колючками, Немезис боялся глубоко вздохнуть. Чарующий аромат, словно воззвал к воспоминаниям, и перед глазами всплыли картины бурной ночи.

– Не могу… Я теряю контроль, – голос полный напряжения прорвался сквозь блокаду самообладания и Немезис говорил слова которые он еще никому и никогда не мог сказать, – Я не могу ни о чем думать… и ничего делать… Как тяжело мне дается самообладание когда ты рядом. И я чувствую, как ты играешь моим состоянием… Что ты со мной делаешь? Зачем тебе это…

– Дурашка, – прошептала Филиция, еще удобней прижимаясь к теплой броне, – ничего мне от тебя не нужно… лишь бы ты был рядом.

– Мы не можем быть вместе…, – выдавил Немезис на остатках последних капель самообладания.

Резко отстранившись, Филиция прострелила взглядом. Вглядываясь в красноту ничего не выражающих глаз, спросила:

– Почему?!

И сразу же выплеснулось раздражение догадки.

– У тебя кто-то есть?! Как это… по мужски, – но не покинула объятий, а требовательно посмотрев в лицо Немезиса, на котором проступила элементарная растерянность, прищурилась – И ты туда же?!

– О, Скрижали…, – вскрикнул Немезис, только поняв суть резких перемен в настроении, – разве кроме этого, нет других причин?

– И что же это за причины, что мешают мне быть рядом с тобой?

– Мы же разные…, – выдавил Немезис, выплескивая всю горечь тяжких дум, что не давали покоя с последней встречи на Темени, – Воин Ордена, на половину человек, на половину киборг, и ты… Я не такой как все… и таким никогда не стану. Даже если отбросить ваши устои и моральные законы я не смогу стать твоим спутником жизни. Я не хочу коверкать твою жизнь, я просто не достоин тебя…

– Значит все таки другая, – прервала Филиция, – как только мужчина начинает такие песни, о том какая я распрекрасная, и какое ждет меня будущее…тот он сруливает на другую парковочную орбиту.

– Да что за чушь… У нас нет женщин!

Застыв от услышанного, Филиция склонила голову набок, сказала:

– Мне один шкипер клялся что у вас и женщины такие же. Отмороженные исчадья ада, но пока их не распылишь… и что с одной такой супер женщиной он провел не забываемую ночь.

Немезис недоуменно вздернул брови, только поняв о чем речь, отмахнулся:

– Полная чушь. Особенность нервной системы женских особей, делает невозможным вживления дублирующей нервной системы. И соответственно всей системы боевых имплантантов.

Филиция пораженно замерла, вдруг почувствовав зябкость принялась одевать комбез.

– Секундочку. Разве у ВАС нет своих женщин? Как же вы это… ну пополняете свои ряды?

Вспоминая подробности, что не прекращают обсуждаться на виртуальных порталах не официальных средств массовой информации, Немезис улыбнулся:

– Нет, мы не отлавливаем девственниц под инкубаторы, ни кого не фаршируем запрещенными стимуляторами похоти, и не клонируем себя тысячами…

– Тогда как вы еще не вымерли…

– Ту действительно хочешь это знать? – Спросил Немезис пристально взглядывать в глаза девушки.

– Да я хочу это знать, – резко ответила Филиция, пытаясь скрыть истинную причину вопроса, – Вы же как то должны же размножаться…

Понимая, что от требовательно взора простыми ответами не уйти, Немезис начал из далека. Когда еще не было Ордена, и Марс только оправлялся после Вторжения, появился человек, который смог заглянуть в тайны человеческого мозга. Благодаря его работам были приоткрыты завесы подсознания…

– … В тех девяти десятках процентах, которые мозг не использует в своей повседневной деятельности, хранится массивы памяти, в которых есть участок с информацией о биологических предках. Пресс в биллионы цепочек ДНК, полная память от неандертальца до современного индивидуума. Но самое ценное для нас, – это не накопленный жизненный опыт, а именно биологический код предков. Вот он то и дает нам неисчерпаемый ресурс для поддержания себя как отдельного вида.

– Если я правильно поняла, – закусив губу, Филиция забавно нахмурилась, – ты человек, который жил сотни лет назад?!

– Наполовину…

– В криогенных камерах хранятся образцы тканей давно умерших людей, живших на Марсе последние три сотни лет. Или тех, кто хоть раз подставлял руку под таможенный сканер орбитальных доков. Кроме обычного сканирования каждый еще должен получить и допуск биологического контроля… Каждый образец имеет свое досье, которое подвергается все сторонней оценке Аналитического Разума. Накапливается информация по всем достижениям и неудачам человека. Упрощенно говоря каждый образец словно копия личности живого человека. Если тот оказывается достойным воином, инженером или ученным… его гены выбираются для Второго Рождения, – вспоминая как он сам слушал слова Учителя с замиранием сердца, Немезис не почувствовал и капли былого трепета. Сейчас все предстало в другом свете. В детских умах, на заре осмысления себя как личности, детям сеялись ростки избранности, выделялась ИХ особенность. Они должны четко понимать, что они избранные, и у них особая цель существования.

– Так все-таки клоны -прошелестел голос Филиици.

– Нет, – резко ответил Немезис, – Мы не копии обычных людей. Мы братья… По генетической карте "донора" выращивается человеческая особь… биологическая мать на стадии оплодотворения и вместо наследственной цепочки отца, в плод вносится гены Создателя.

Филиция оглушено помотало головой словно не расслышала, отстранилась словно от чумного.

– Вы, вы…не нормальные, у вас нет души, – растеряно присев на лежак, оглядела стены каюты. Как будто среди стальных стен с бардовыми квадратами теплопроводящего пластика найдется подтверждение ее словам. Но там были только голографические проекции рекламных плакатов. Смеющаяся семья, и папа мамы и очаровательного ребенка на фоне личного поместья в лоне диковинного пейзажа, а внизу надпись: "Пользуйтесь услугами Генетического Контроля Наследственности!"

– Погоди…, – озаренная догадкой, Филиция сказала: – Но получается, что у вас все-таки есть обычные женщины… Ваши матери…

Спустя минуту Немезис тихо ответил:

– Особенности клонирования и быстрая методика взращивания накладывают свои ограничения на долголетие…, – и уже более теплым голосом, исходившим от сердца, прошептал, – Мы не помним даже лиц. Только иногда можем вспомнить ощущения. Но эта тема не одобряется Учителями…

Увидев несказанные слова на лице великана, Филиция прониклась сочувствием. В миг очутившись рядом, попыталась обхватить великана руками.

– Бедненький…, как же тебе досталось от жизни. Ни материнской любви, ни тепла родного человека…

Слова зазвучали полушепотом, руки словно щупальца проникли под обводы бронечешуи. Ловкие пальчики уже проделавшие раз подобное, нащупывали пазы механических креплений, а голос все продолжал горячо шептать, все больше завлекая сознание Немезиса в омут разгоравшейся страсти.

Поддаваясь напору женщины, чьи касания начинали сводить с ума, Немезис безвольно застыл, и чувствуя как контроль над телом растворяется во всеохватывающем потоке желания, медленно опустился на колени.

– Дурашка, мне нужен только ты… такой какой есть. Видеть тебя каждый миг, ощущать рядом твое дыхание… Пока еще жива.

Со щелчком откинулась грудная пластина брони, и уступая напору рук, словно бетон уступал напору зелени, все проникающие руки Филиции коснулись груди, и с губ Немезиса сорвался полустон.

ГЛАВА 37

Возвращаясь на крейсер, Немезис установил автопилот. О том что бы управлять катером да в таком состоянии, не могло быть и речи. Все тело горело так, словно побывало в недрах звезды, а сознание бросало то в опасное беспамятство, но возносилось не бывалые высоты блаженства. Пребывая в плену воспоминания, Немезис и не помнил, как состыковался с крейсера, и как очутился в кресле штурмовика. Только холодное касание штырей слияния, с мягким шелестом вошедших в затылок вернуло чувство реальности.

Пелена спала и мир заиграл в холодных красках виртуальности. Очутившись в сплетении энергетических нитей, Немезис привычно оглянулся. Ажурное сплетение коммуникационных каналов, что придавали контуру штурмовика сходство с гнездом невиданного паука, сейчас искрились требовательными багровыми всполохами. Слишком много времени он все оставил без присмотра и теперь накопилось много информации которая требовала личного, его решения…

Спустя только несколько часов, заполненных срочными мерами по корректировке строительства, расчетами новых энергетических контуров для крепости, да подготовкой капсул со спящими колонистами к спуску на поверхность, Немезис смог добраться до личного послания от торговца.

Не тратя время на формальности, Мастер Крафт настойчиво требовал личного посещения лагеря экспедиции. Находки требовали осмысления и принятия принципиальных решений.

Ступая на бетон посадочной полосы, Немезис оглядел площадку. Лагерь экспедиции бесцеремонно распластался посреди вековых деревьев. Опаленные стволы гигантов еще виднелись по периметру ограждения, но и те уже скрывались буйными побегами растений. Будто вечно голодные к солнечному свету, всевозможные кустарники и лианы на перебой тянулись к изумрудному светилу, но не переходили вспаханную полосу. Сотворенная лопастями строительных киборгов полоса, чернела землей с вкраплениями химикатов, что по инструкции должны были обезопасить лагерь от натиска сверх живучей флоры планеты, но видимо не рассчитали концентрацию химикатов, то ли не учли живучесть местных образцов. Вместо положенных десяти метров, полоса нарушалась сразу в нескольких местах и доходила максимум до трех а то и двух метров.

– Так эту заразу ни чем не возьмешь, – проследив за взглядом Немезиса, простоватый сержант из встречного караула, устало покачал головой, – чем мы только не травили… а она зараза, ковром стелится, а на ней все остальное начинает расти как на дрожжах.

Медблок собрал образцы местной микрофлоры, проанализировав агрессивный формы составил рецепт прививок, и заработал серей шипящих инъекций. Слегка поморщившись, отсчитывая десятую секунду без остановочной работы пневматики, Немезис уважительно хмыкнул. Таких продолжительных инекций за всю жизнь он встречал всего на двух планетах, и то, те были сплошной клоакой болотного царства, а здесь.

Втянув лепестки шлема, Нмезис глубоко вдохнул. Буйство запахов ворвалось с ошеломительным напором. Ароматы цветущей зелени, пряные запахи какой то пыльцы, и неизменная влажность тропиков, сверху прессовалась специфическим запахам.

– Бинарная смесь ото-напалма? – спросил Немезис, оглядываясь на сержанта.

– Ага, только она и спасает, и то…на сутки едва хватает.

Непрерывно оглядываясь сержант, отдавал команды десантникам, что растянулись цепью, образовывая живой коридор по которому ему нужно было добраться до бетонного купола. Присматриваясь к напряженным позам, и внимательным поворотам импульсников, что щупали стены джунглей в ожидании опасности, Немезис сказал:

– Сержант, доложите обстановку.

Заслышав командные нотки, сержант подобрался и уставным басом за рапортовал:

– Мой адмирал, на вверенное мне подразделение, несет караул на месте посадки экспедиции уже более двух недель. За время охранения случаев организованного нападения не фиксировалось, но насчитывается одиннадцать случаев прорыва периметра…

– Суть сержант, – перебил Немезис, поморщившись от обилия формальностей, – кто, когда, и что принято для предотвращения…

– А что принимать, с мелочевкой мы и ручным вооружением справляемся…, – отозвался сержант, шагая рядом, пытался не отстать от Немезиса. Указывая на свежие сегменты энергетической ограды, отблескивающей свежими рубцами сварки, – вот есть пара уродливых тварей. Тупые как приклад импульсника, ни чем их не проймешь. Отстреливали по четверти гребаной туши, а она как перла так и прет, как танк…

Остановившись, Немезис оглядел участок. Широкая полоса из поваленных деревьев, тянулась на сколько хватало глаз. Но одна особенность сразу же бросилась в глаза. Среди поваленных стволов и бурелома не было ни одного векового великана, а значит просека настоящая тропа, что сформировалась не за одну сотню лет, и переучить животное обходить опасное место, да еще за такой короткий срок, задачка непосильная людям.

– Ну наконец-то…, – радушно улыбаясь Крафт вышел из-за стола уставленного проекторами переносных терминалов, – я уже собирался сам срываться на орбиту.

Аккуратно пожав протянутую руку, Немезис сослался на занятость заключительным этапом строительства орбитальной крепости, да и подготовки жилых уровней в Цитадели.

– А что Цитадель уже готова? – удивился Крафт, – В последний раз там только заливкой котлована занимались да и укрепление стен.

– На орбите работы почти закончены, так что почти все коконы переброшены на Цитадель, – ответил Немезис, осматривая убранство уровня.

Второй этаж купола отводился под рабочие кабинеты, что были разделены полупрозрачными перегородками, с неплохой изоляцией, и если бы не контуры людей, работавших в соседних кабинетах, то казалось что уровень пуст.

– Какие новости? – спросил Немезис, всматриваясь в голографии на терминалах.

– Новости?! Ха…да тут сплошные сенсации, – почти вскричал Крафт, пробежав пальцами по панели управления, активировал селекторную связь, – Профессор, бросайте все дела и подымайтесь ко мне со всеми материалами…

Выйдя из -за стола Крафт прошелся в другой конец кабинета, коснувшись стены, открыл стенку мини бара. Вытащив термос и зашелестевшую вакуумной упаковкой коробку, бережно отлил себе в чашечку а Немезису протянул брикет:

– Это вам, а кофе мне и профессору.

Молча открыв упаковку Немезис приятно удивился. В нос ударил терпкий аромат вяленой экзотики, и ощутив букет кисло-сладкого вкуса, Немезис едва не за мычал от удовольствия, как двери открылись и ввалился запыхавшийся Ригель.

– О…, – только смог раскрасневшийся профессор, плюхнувшись в кресло, высыпал на стол стопки прозрачных носителей. Укоряюще взглянув на торговца, принялся застегивать комбез на все застежки, и приглаживать растрепавшуюся лысину, – Крафт вы бы сказали что Адмирал здесь…

– Ни чего страшного, – бережно протягивая белую чашечку с легким дымком от содержимого, загадочно подмигнул, – будем считать что это компенсация за неловкость…

Еще продолжая хмуриться профессор взял чашечку, и глубоко втянул аромат. Брови тут же взметнулись домиком, и профессор поражено выдохнул:

– Настоящий кофе…, умеете же вы с людьми обходиться.

Немезис внутренне усмехнулся. Он не ошибся определяя с кем поладит взбалмошный профессор. И похоже Крафт действительно нашел с ученным общий язык. По крайней мере, за последние пять минут на лице профессора ни разу не мелькнуло высокомерное выражение не удовольствия.

– Ну, – потирая руки, Крафт дождался пустого звука фарфоровой чашечки опустившейся на стол, и как только довольный профессор откинулся на спинку стула, закончил: – пришло время показать нашу находку…

– Находку, – возмутился Ригель, – Это эпохальное открытие…

С удивительной для столь пышного тела ловкостью, вставлял носители в считывающие устройства и выводя картинку за картинкой, выстреливал слова со световой скоростью:

– Мы стоим на пороге эпохального открытия, можно сказать переворота во всей истории человечества…

На каждом терминале проступили участки черного базальта, и подчиняясь мельканию рук профессора что порхали словно руки фокусника, все изображения разом увеличились.

И проступили замысловатые вязи узора. Словно набирая темп, простые линии изгибались под углами и образовывая все более сложные сплетения проникали друг в друга. Словно сотворенные идеальным пером, глубокие борозды сплетались в единый орнамент, и встречаясь с новой ветвью узора, сливались и уже начинался другой орнамент, но уже с другим мотивом. А за ней еще, и еще… пока все узоры не смешались в сплошной ковер из борозд, сплетенных в загадочные начертания.

Масштаб изображения медленно откатывался назад, но зеленый контур, коим профессор уже отмечал просмотренные узоры, торопился следом, окрашивая черные борозды рун в русла зеленых рек.

Не отрывая глаз, Немезис следил за последним всплеском зелени и как только масштаб уменьшился до предела, он понял что смотрит на…черный колос увитый ковром зеленого мерцания.

Наблюдая за воином, профессор и торговец, разочарованно хмыкнули. На восковом лице не проступило и следа эмоций.

– Адмирал не понял сути увиденного, – покачал головой Ригель, словно жаловался Крафту на непонятливость собеседника, собираясь повторить запись с начала, пояснял, – перед вами письмена по изотопному анализу более десяти миллионов лет…точнее сказать не можем, нужно уже стационарное оборудование…

Вскинув бровь, Немезис посмотрел на заулыбавшихся стариков, уточнил:

– Именно так…,- уверено ответил Ригель, – хоть я и микробиолог, но всегда испытывал слабость к археологии, из-за нее я и пустился в путешествия…, – по лицу пробежала тень воспоминаний об уютном кабинете, кафедре родного университета, личном поместье. Но в глазах снова вспыхнул озорной огонек, и словно помолодев, профессор отмахнулся, – но не об этом речь… а теперь взгляните вот на эти материалы…

Доставая последний носитель, с чувством триумфа вставил плоский кристалл в щель считывателя. На терминале побежали строчки текста, поползли индикаторы загрузки информационных массивов.

Изображение мигнуло и проступило цифровой картинкой скального пласта, где среди прожилок гранита чернели древние каракули первобытного человека. Сменяя друг друга калейдоскопом, появлялись все новые и новые голографии: глиняные таблички, папирусными свертки, каменные барельефы…

Терминал натужено мурлыкал, но не сбавляя темпа продолжал выводить новые письмена с Земной истории. И чем моложе датировались тексты, тем все реже тексты окрашивались зеленым контуром сходства, но вывод был ясен. Черные колоссы покрывались письменами, имевшими общие корни с древностью человечества.

– И что здесь написано? – спросил Немезис.

– Как у вас все просто, – возмутился Ригель, – расшифровкой древних письмен занимаются целые университеты, этому посвящают всю жизнь…а вы "что здесь написано".

– Ясно, – отстранился от стола Немезис, – это все?

Покачав головой, на помощь поникшему профессору подоспел Крафт.

– Есть еще одна находка…, повторив манипуляции с терминалом, торговец вывел изображение равнины покрытой сочной зеленью, – вот это почти единственная равнина на планете, остальные либо участки с открытыми залежами урановой руды, и то… там процветает буйная разновидность какого то мха, или следы недавней тектонической активности. Но не суть… как только основательно взялись за этот равнину, то…

Разведывательный зонд пикировал от большой тени, что стремительно нагоняла сверху. Огромный размах перепончатых крыльев придавал хищнику хорошую устойчивость, а вялой сокращение гипертрофированной мускулатуры буквально выбрасывало птицеящера пулей.

Уклоняясь от стремительно рывка, разведчик заложил виртуозный пируэт, и нырнул в низ. Лавируя между кронами деревьев и пролетая под арками из живых лиан забитых загалдевшими ящерами, зонд резко выскочил на плато. Оставив далеко позади джунгли с вечно голодными обитателями, аппарат сбросил скорость, и изображение приобрело плавность и четкость изображения.

– Внешне все выглядело обычно, но когда дело коснулось стандартных проб почвы, то оказалось что ее попросту нет…

Порывы ветра трепали растительный ковер буйные поросли как морские волны. Вглядываясь в поле цветущих растений, с диковинным переплетением стеблей нестерпимой зелени, Немезис поднял бровь.

– Объясните.

– Под этим ковром… цельная плита базальта, и что самое странное, такой разновидности, что встречается только глубоко в недрах планет. По крайней мере, приписанный вами геолог божится что такая структура ни в коем случае не должно выходить на поверхность.

– Так, – подытожил Немезис, – Весь материал передать на крейсер, загрузим один ИР работой над гипотезой, и вас есть догадки о назначении этих строений?

Крафт переглянулся с профессором, и слово взял профессор.

– Прежде чем говорить о гипотезах, нужно собрать больше фактов, измерений, анализов, но уже сейчас можно сказать что это какая то система строений…но ее предназначение…

Задумчиво пожевав губу, профессор сказал:

– Мы хотели бы получить разрешение на исследование внутри кольца колоссов…

На что Немезис отреагировал мгновенно:

– Нет. Если угроза от объекта нулевая, то дальнейшее содержание лагеря считаю нецелесообразной тратой ресурсов…, – видя явное разочарование, и что такой ответ и предполагался, Немезис продолжил, – Тем более, что коменданту города уже пора приступать к свои обязанностям. Через двое планетарных суток сдается жилой уровень, а после запуска кислородных и регенерационных установок будем приступать к заселению.

– Эх…вздохнул Крафт, прощаясь с веселыми деньками. Словно ощутив на плечах тяжесть забот о целом городе с тремя сотнями тысяч человек, поежился.

– А если мы за день успеем? – решил попытаться на последок Крафт, – вот прямо сейчас проверим одно место, что не дает нам покоя уже третий день. А потом сворачиваем лагерь и…

– Какое место? – насторожился Немезис, прислушиваясь к ожившей в затылке боли предчувствия.

– Да так, – растеряно протянул торговец, не упустив из виду изменение в тоне Немезиса, – низкоорбитальный спутник запечатлел интересный снимок, а проверить…нет возможности.

Вглядываясь в терминал, что уже транслировал передачу со спутника, но в каком-то бардовом фоне, Немезис спросил:

– А что это за пятно, на тринадцать часов, – тыкнул в бледную область, что на ровном бардовом фоне равнины выглядела уродливой кляксой, – Это какой спектр съемки?

– Обычное снимки для составления тектонической карты, – хитро улыбаясь, Крафт подмигнул насторожившемуся профессору, – вот туда нам и охота заглянуть… Хотя бы одним глазком, честно говоря для этого вас сюда и вызвали…

Отвлекаясь на ухмылявшийся дуэт, Немезис хмыкнул:

– Думаете что если я могу отказать с орбиты, то уже на поверхности я соглашусь?

– А что в этом сложного? – откровенно улыбался Крафт,- здесь лету всего ничего. Полчаса туда, там полчаса и обратно…

Немезис уже собирался ответить отказом, как за прозрачным панорамным окном раздалось синхронное уханье импульсников. Вклиниваясь в боевые частоты десантников, Немезис прислушался к отрывистым командам сержанта:

– Репун, твою мать… все, хватит палить! Хватай Лопуха, и ходу назад! – отдавая команды громогласным ревом, голос сержанта оставался спокойным, даже уставшим.

– Доложите обстановку…

– Сейчас будет прорыв периметра, – сразу же отозвался сержант на призыв Немезиса, – опять эта тупая колода проломит ограждение и спокойно пойдет дальше…

– А какой смысл, в стрельбе?

– Так это, – отозвался сержант, отвлекшись на выкрикивание команд двум пехотинцам уже убравшимся с пути следования рептилии, – яйцеголовые просили пару образцов этой…ткани для изучения, вот двоим приказал отстрелить хоть пару уродливых наростов, может что и получится…

Минуя бронированные створки купола, что долго раздумывали над выпусканием человека из собственных недр после прозвеневшего по всему куполу сигнала тревоги. Двери нехотя расползлись в стороны. Отдавая мысленный приказ-образ, Немезис дал время шлему настроиться к боевому режиму. Стена джунглей по обе стороны энергетического ограждения разом потеряла нестерпимую яркость. Сенсорика боевого шлема и имплантированных датчиков анализаторов, фиксировала и обрабатывала каждое движение. Любой предмет, попадая в поле электронного зрения, классифицировался и тут же окрашивался контурами опасности, и предположительно уязвимыми местами.

Две бледно красные фигуры разбежались в разные стороны, и в то место где только что находились десантники, с треском обвалились стволы молодых деревцев.

На просеку медленно выходил монстр, что поразил Немезиса своим размером. С каждым шагом массивных столпов укрытых ороговевшими складками кожи, мастодонт возвышался почти вровень с великанами деревьями, но больше всего поражало не обилие складок, укрывавших все тело подобием броне чешуй, а отсутствие головы. Огромные жернова челюстей, казалось выпирали прямо из складок тела, и не на секунду не останавливая меланхолично жующих движений, продолжали перемалывать вырванные с корнем стволы деревьев, путы энергетических линий, а верхняя челюсть еще была заляпана засохшими пятнами крови.

Отбежавший десантник развернулся, и присев на колено тщательно прицелился. Коротко взвыв, импульсник тряхнул отдачей сгорбленную фигуру. Вспыхнул ослепительный луч, и разогнанная мощным электромагнитным импульсом плазма, со всполохом врезалась в шипастую спину.

Получив заряд полной мощности, мастодонт даже не вздрогнул, обзаведясь еще одной выбоиной на бурой броне, не торопливо переставлял третью пару массивных ног. Один за другим за ухали импульсники.

– О, кажись, получилось, – возникнув рядом, сказал сержант, напряженно всматриваясь в даль, – расщепили третий шип…

– Не рассвирепеет? – поинтересовался Немезис, вглядываясь в мастодонта, что уже вылез на просеку полностью, и теперь красовался во всей уродливой красе мощного тела.

– Не…, – спокойно отозвался сержант, – мы тренировались в джунглях, перехватывали их на подходе, палили со всех стволов, но ему как горох об стену…

Завывания излучателей стихли, но мастодонт как вышел, так же и вломился в стену джунглей. С треском сминая деревья, в очередной раз огласил притихшие джунгли клацаньем челюстей, продолжил свой путь.

– Интересно, – проговорил Немезис рассматривая картину разрушений, – а если стадо таких животных здесь пройдется. Чем остановить?

– Они стадами не ходят, – поежился сержант, представив как весь лагерь будет выглядеть если его вспашут хотя бы трое таких чудищ, – Одиночки. И всегда ходят по одному и тому же маршруту.

Ничего не ответив, Немезис решил более плотно пообщаться с биологами. Собираясь уже вернуться в купол, услышал как к сержанту подбежали двое пехотинцев. Уняв гул сервоприводов брони, два стальных истукана раскрашенные под цвет джунглей, заговорили:

– Батянь гляди, – один десантник, двумя руками натужено удерживал метровую щепку, протягивая сержанту, – все-таки обломали рога, совместили три залпа и вот.

– Молодцы, – не видимо улыбался сержант, – дуйте к профессору, но если опять начнете на премиальные разводить, я вам рога обломаю. Он человек культурный и вашего юмора не понимает.

Загоготав, пехотинцы заверили, что подобного более не повторится и поудобней перехватив щепку, обогнали Немезиса, и растаяли в глубине дверного проема.

– Премиальные?

– Да балбесы, – виновато оправдывался сержант, – молодые безбашенные, как-то он заикнулся что ему бы образцов для лаборатории, и сказал что будет при много благодарен. А они истолковали по своему и настреляли чуть ли не сотню тварей, да всяких разных. Ну и к нему. Тот долго типа спасибо и все, ну эти балбесы то не уходят. Ждут, когда же будет "при много благодарен"… ну и прижали его малеха.

Трактуя по-своему безмолвное молчание, сержант поспешно добавил:

– Я уже разобрался, всем дал по… и трое суток карцера.

Оставив сержанта с подоспевшим инженером разбираться с киборгами, уже начавшими восстановительные работы, Немезис вернулся в купол.

Уже собираясь подняться на второй этаж, передумал и вошел в холл первого этажа. Просторная комната встретила буйством резких запахов и гомоном, что сразу же стих, как только группа людей толпившихся в центре помещения обернулась на звук сходившихся створок.

Эмоции еще оставались на разгоряченных спором лицах, но уже сменялись масками недовольной угрюмости. Словно по команде люди расступились, и открыли стол, за которым сидел усталый Ригель. Обрадовавшись передышке, профессор отдувался и протирал платком вспотевшую лысину, отодвинув лежавшую на столешнице щепку, устало поднял глаза.

– Вот и выдалась возможность выяснить причину прекращения исследований, – с толикой злорадности, и справедливого мщения профессор оглядел притихшую молодежь, – что же вы, давайте, повторите хоть толику высказанного мне…

– И спросим, – с вызовом и упрямством сказал девичий голосок. Выйдя впереди зароптавших коллег, не высокая девушка поправила вечно спадающий обруч виртуальной связи. Явно не по размеру подобранный комбинезон машинного цвета, придавал движениям комичность, но при взгляде в большие глаза, да же не возникало желания улыбнуться.

Широко распахнутые глазенки блестели изумрудами внутреннего упорства, одержимости, что давала обладательнице силы не бояться ни чего и ни кого. И глядя на приближающегося великана, что своей поступью заставил вибрировать стеклянные витражи с колбами, только упрямо сжала губы, и встретила Немезиса очередью вопросов:

– Почему прекращаются работы?! Вы хоть понимаете с чем мы столкнулись, над чем мы работаем?! Остановив сейчас исследования, мы уже не вернемся к ним ни когда. Все результаты потом изымет Служба Безопасности, нас и близко не подпустят к артефакту…, – негодование выплескивалось наружу все большим перечнем аргументов, и, черпая силы от ропота поддерживающих за спиной коллег, девушка бесстрашно говорила в глаза молчавшему Немезису.

Собираясь резко оборвать бурную речь, и ничего не объяснять, или попросту ответить скупыми фразами строгого, экономически обоснованного плана воздвижения колонии, Немезис заметил, что девчонка уже все поняла, и что стоявшие перед ней великан не собирается прислушиваться к ее воспламеняющей речи, и… просто расплакалась.

Опешив от такой концовки, Немезис так ничего и не сказал.

– Вы даже не ознакомились с результатами работ, – в гробовом молчании, всхлипнула девчонка.

– Какие могут быть результаты, если работы не завершены, – ответил Немезис, понимая что уже проиграл, поддавшись эмоциям.

– Неправда, – горячо возразила девушка, поспешно утирая слезы, тряхнула собранными в пучок волосами, – хоть материалы не систематизированы и полностью не изучены, главные выводы уже можно делать сразу!

– Выводы? – недоверчиво спросил Немезис, – только если поспешные…

– Ни в коем случае…, – встрепенулась девушка, уже почувствовав себя увереннее. Если человек вступил в дискуссию, значит, его можно убедить в своей правоте, хотя бы попытаться, – Как биолог утверждаю, что данная экологическая система не могла сформироваться в естественных условиях! Большинство ниш животного мира планет такого класса не заполнены, зато существуют такие виды, от которых голова кругом идет. Они не могут существовать одновременно, между ними должен быть разрыв в несколько миллионов лет, а они сосуществуют вместе! А анатомия?! Большинство животных не имеет централизованной нервной системы, попросту говоря у них нет мозга!!! Взять того же слона… такого вида нет ни на одной ранее исследованных планет. Он всеяден, вплоть до того, что желудок переваривает сплавы металлов!

– Откуда вы знаете, вы проводили вскрытие? – позволил себе иронию Немезис, но заворочавшаяся в затылке боль, напомнила о "подарке" Создателя, – интересно как можно сделать такие выводы…

– Что бы понять суть не всегда необходимо вскрытие, – парировала девушка, поясняя, – мы проследили путь мигрирования животного, и не обнаружили труп, а, исследовав продукты жизнедеятельности, не нашли и следов метала. Оно его полностью переварило!

– Я не услышал выводов, только рассуждения.

– На этой планете не могла возникнуть жизнь! В принципе не могла, – громко заявила девушка, обернувшись, нашла взглядом парня и выдернула к себе, – вот Марти скажи…

– Э…, – засмущавшись, худощавый паренек покраснел, и не зная куда деть руки, торопливо убрал за спину, – С точки зрения геологии, всего два материка…один из которых мельче второго в несколько раз, но оба расположены по экватору планеты… добавить отсутствие тектонической активность для столь молодой по меркам астрономии планеты, это уже необычно…а когда составляли геофизическую карту планеты, я обратил внимание на ядро планеты., вместо обычных оливинов, пироксенов и гранатных составляющих верхней мантии здесь присутствовали только кремнеземы…

– Марти, ну… говори суть, – нетерпеливо перебила девушка.

– Сандра не торопи…, – стушевался парень, и тихо промямлил, – при выборочном методе взятия проб, анализ выдал не обыкновенно низкое содержания металлов…

– Вот…, – засияла девушка, – целая планета без грамма металлов на поверхности! Жизнь без магния! Без калия! Это нонсенс! Но при этом животное спокойно переварило центнер стали, даже не испытав расстройства желудка! Отсюда и вывод- это не их планета! Они такие же гости… как и мы! И под боком еще такой артефакт, – снова оборачиваясь к пытавшемуся затеряться за спинами парню, девушка потребовала, – Марти ну говори дальше, ну давай…сейчас или никогда!

Снова оказавшийся в центре внимания парень, смущенно оглянулся. Раздались подбадривания, и благосклонный кивок Ригеля, словно придал сил, и парня прорвало:

– Так вот, спектральный анализ колоссов дал положительный результат. Они изготовлены, или образованы той же породой что и верхняя мантия ядра. А когда произвели съемки именно равнины с артефактом, то оказалось, что в этом месте к поверхности выходит участок мантии планеты, – услышав за спиной притихшие молчание, парень обернулся, видя нахмуренные лица пытавшиеся понять услышанное пояснил, – проще говоря, это если бы у человека внутренние органы развивались бы снаружи…

– Марти постарайся пожалуйста ближе к сути, – едва не плача попросила девушка, – давай только самое главное…

– Я и так главное, не могу же голословно…, – отмахнулся парень, но все-таки сказал, – в общем опустим подробности и остановимся на самом главном. Так вот… когда мы задумались почему такая странность в строении планеты, и расчеты показали что второй материк нужен, что бы уравновесить маленький, состоящий из столь плотной материи. Иначе планета потеряла бы устойчивость и вообще бы лопнула перезрелым арбузом от внутреннего напряжения. Отсюда вывод… планета не могла сформироваться естественным образом, она или искусственная, или основательно изменена, переделана!

Присутствующие люди разом утихли. Высказанная гипотеза прозвучало громом среди ясного неба, и была для всех новостью. Кто-то шмыгнул носом, и всех словно прорвало. На парня накинулись стаей галдевших ворон, и, окружив плотным кольцом, каждый пытался выяснить вопрос по своей тематике, словно молодой парень стал всезнающим, и ответит на затруднения в области исследований каждого из группы молодых ученых.

Выбравшись из толпы бочком, профессор подошел к Немезису, и гордо улыбаясь, спросил:

– Ну и как вам гипотеза?

– Логическое сопоставление фактов и системный анализ, – хмуро ответил Немезис, – но не отвечает на главный вопрос… для чего?

– Так давайте узнаем… Чем больше соберем фактов, тем точнее окажутся выводы, – хитро улыбнулся Ригель, – так Крафту готовить боты к вылету?

ГЛАВА 38

Опадая хлопьями сажи, сорванная струями двигателей листва оградила место посадки мутной пеленой. Среди выжженного пятна поваленных джунглей успокаивались два горбатых планетарных бота. Окрашиваясь вспышками дюз посадочной корректировки, массивные конструкции прозванные десантника "утюгами", плавно осели на пепелище.

Нижняя часть корпуса укрылась трещинами, и с открывшихся створок началась высадка десанта. Сноровисто перепрыгивая обуглившиеся стволы деревьев, десантники залегали по заранее расписанным секторам огневого прикрытия. Выбирая удобную позицию, плюхались в землю, и выставив раструб излучателя бронированные фигуры замирали под облачком взметнувшегося пепла.

– Адмирал, периметр развернут, – доложил сержант, а следом отрапортовали командиры десантных ботов, что ощетинились бортовыми турелями тяжелых орудий прикрытия.

– Выгружаемся? – раздался в эфире вопрос Крафта, на чей голос накладывался галдеж молодежи охваченной энтузиазмом предстоящей работы.

– Объявите пятиминутную готовность, – ответил Немезис, отдавая команду на выгрузку киборгов, – вначале пойдут строители, расчистят дорогу.

Как только горбатые спины киборгов, взвывая циркулярными пилами врезались в стену зелени, разбрасывая снопы зелени пропали из виду, Немезис ступил на еще дымящуюся землю. Вглядываясь в марево нагретого воздуха парившего от обоженной земли, переключился на боевой режим.

Вместо обещанных Крафтом получаса полета, пришлось потратить весь час. Садиться на планетарных ботах в центре загадочного артефакта более чем опрометчиво, поэтому Немезис долго выбирал место посадки. Хоть и пришлось слегка расчистить место, но зато сейчас прожженная плешь, как нельзя лучше походила на посадочную площадку, тем более что до равнины всего пол километра.

– Я уже боялся что вы передумали, – возникнув рядом искрившимся облаком, Крафт отреагировал мощность стерилизующего поля, и теперь проступил сквозь голубоватую дымку четким контуром, – ели успокоил молодежь.

– Суета…, – оглянувшись на шумную компанию голубоватых ореолов уже вовсю занятых разгрузкой ящиков и контейнеров с аппаратурой, покачал головой, – Как можно попусту тратить, столько времени и энергии на лишние действия?

– Да бросьте, пусть радуются, – по отечески усмехнулся торговец, – При таком настроении, они будут землю грызть, только бы добыть результаты… Ведь они "серые", а тут такой шанс…

– Серые?

– В сером списке СБ, – ответил Крафт, – лишены допуска в федеральные исследовательские программы по всяким причинам, неудачники, неблагонадежные и тому подобная чепуха… да и корпорации берут таких только на "волну" колонизации.

– Странный подход, – с интересом вглядываясь, как среди грузовых платформ носятся молодые люди, заметил, что руководит погрузкой все та же Сандра, – на первый взгляд вполне перспективные исследователи.

Хмыкнув, Крафт криво усмехнулся.

– Знаете сколько таких "перспективных" сгнивает в мегаполисах, сколько садится на "рифы" или с шунтом в голове, стареют в лабораториях пиратских кланов? Миллионы.

– Не понятно, – задумался Немезис, – Почему так не целесообразно используются людские ресурсы?

– Потому что их навалом, и девать некуда, – сердито ответил Крафт, – на всех центральных планетах перенаселение, но эмигрировать ни кто не желает. Зачем куда то лететь, начинать жизни в новом, лишенном благ цивилизации мире, если не прилагая особых усилий можно существовать в мегаполисе.

– Вы противоречите самому себе, то говорите что такие как они рвутся в новые миры для самореализации, то утверждаете что никто не желает покидать метрополии.

Оглянувшись на молодежь что втискивалась в свободные места на грузовых платформах, ответил:

– Нет, все дело в тех кто вынужден покидать планеты. В основном надломленные жизнью люди, или те кто скрывается от закона, не обойдется и без разорившихся дельцов, авантюристов всех мастей, да и вообще тех кому нечего терять, – вспомнив, нахмуренно добавил, – Думаете на орбите спят ангелы во плоти? Да наверни-ка там больше половины таких. А еще хуже, смешать все социальные слои в одну "волну", тогда я вообще не представляю что делать.

Задумавшись над услышанным, Немезис решил подробно заняться изучением картотеки колонистов. За повседневными заботами, и масштабным строительством, как то упустил этот момент. Он то представлял колонистов безликой серой массой, что не доставляя хлопот и проблем расселится в жилых уровнях, пройдет оклиматизацию, и приступит к работе на воздвигаемых фабриках заводах, а он спокойно улетит с планеты, сбросив наконец не посильную ношу. Но если опасения Крафта сбудутся хоть на треть, то добавляются новые переменные, не учтенные в стройной логической системе планирования, – человеческий фактор.

Прорубленная просека пронизывала стену джунглей почти прямым туннелем. Легкие повороты не давали платформам сильно разогнаться, но и этой скорости хватало что бы едва рассмотреть сплетение лиан и экзотические растений. Несколько раз головная платформа останавливалась, что бы парой выстрелов вспугнуть стаи рептилий, принявших ковер мелко нарубленной листвы за дармовое угощение, и устроивших пир посреди дороги.

Подобия прямоходящих ящериц вздыбило гребни, и, издавая пронзительный свист растворились в стене джунглей, но как только колона промчалась мимо высыпали обратно, и с удвоенным аппетитом приняли набивать зубастые пасти пустившей сок листвой. Привлеченные шумом и таким скоплением живности, к просеке стали подтягиваться хищники по крупнее, и оглашая джунгли победоносным рыком, принялись пировать, но уже двуногими ящерицами.

Стараясь перекричать поднявшийся вокруг гвалт, бесстрашно подсевшая к Немезису Сандра сказала:

– Вы заметили рептолоидов?

– Каких именно, – уточнил Немезис. Боевой режим имплантантов давал картину по всем живым объектам в радиусе ста метров, и вся карта прилегающей местности была забита желто красными отметками, и они все пребывали.

– Бледно зеленых, с гребнем с головы и во всю спину…, которые листвой питаются, – с озорством глянув на восседающего великана, задрав голову спросила: – Не заметили ни каких странностей?

Истолковав молчаливое ожидание Немезиса, за незнание, воодушевлено затараторила:

– Ну как же, они единственный вид прямоходящих, и в отличии от всех остальных представителей местной фауны у них есть две передних лапы уже принимающих очертание рук, правда с шестью пальцами, но это не самое важное, – сделав многозначительную паузу, продолжила, – они единственный вид который имеет развитые органы зрения…

– То есть…

– У всех остальных видов, вместо глаз рудиментные отростки, глазные яблоки в таком зачаточном состоянии, что считай их нет, но зато потрясающе развиты органы осязания, какое то подобие эхолотов, и еще несколько наростов, понять назначение которых мы не можем. И вообще тут столько странностей, что хватит не на одну диссертацию…

– И какой вывод странностям?

– Да никакой, – с отсутствующим взглядом ответила Сандра, – я только делаю наброски структуры биологических ниш, и у меня многое не сходится. С каждым видом вопросов только прибавляется, а ответов все нет. Взять того же "слона". Поразительное животное, но вот какую роль он выполняет в экологическом балансе – не представляю. Такая махина пожирает гектары джунглей, должна пребывать в постоянном движении…

– И вообще, я не понимаю развития биологических видов планеты, – подвела итог Сандра, – Местные виды одновременно сочетают сразу несколько признаков, которые мы считали невозможными. Считалось что рептилии не могут быть теплокровными, но то что здесь творится-уму не постижимо…

Грузовая платформа резко качнулась, поймав едва не слетевшую с ящиков девушку, Немезис прислушался к диалогу бортовых интеллектов. Головная платформа нагруженная десантниками достигла последнего рубежа джунглей. Спрыгнув в траву, Немезис оставил девушку организовывать разгрузку, а сам двинулся в начало колонны.

Первая платформа застыла среди кустарников и сквозь качающиеся поросли просматривалась равнина.

– Какие будут приказы, – появился рядом сержант, с усилием вытаскивая ноги с вьющейся травы, недовольно проворчал, – да что же ты такая приставучая…

Тонкие стебельки с острыми отростками листьев придавали траве сходство с колючим кустарником, ощетинившимся загнутыми крючками листьев, что цепляясь за все выступы бронированы ступней сержанта, пытались втянуть ногу в глубь.

– Еще бы, – усмехнулась подошедшая с торговцем Сандра, – этот мох покрывает всю сушу, и служит почвой для всей растительности… Уже забыли сколько пришлось выжечь кубометров этой батвы, что бы добраться до твердой поверхности?

– Помню, не помню, – хмуро отозвался сержант, продолжая бороться с травой, – Нашей броне от этого не легче, а если что, как тут воевать. Едва не по колена проваливаешься…, – закончив неслышный для остальных диалог в эфире, сержант оглянулся, – значит так, в начале запускаем киборгов, за ними платформу забитую вашими погремушками. Если все нормально тогда выдвигаемся сами…

Горбатые чудища вздрогнули, лязгнули манипуляторы с растопыренными веерами стальных лезвий. Мгновенно втянувшись мачете сменились подобием трехпалых рук. Проворно подхватывая наставленные вокруг ящики набитые измерительными приборами, стальные горбуны прижались к земле, и водрузив по последней коробке приступили к трансформации ходовой части.

Сферы движения, выступающие в нижней части суставчатого корпуса, медленно втянулись, и глубоко просев в траве, киборги поднялись на сфероидах уже обтянутых в широкие ленты гусеничных тяг.

Наблюдая за быстрыми превращениями, Немезис похвалил себя за предусмотрительность. Найти удачное применение старым киборгам, созданным еще на заре противостояния Федерации и Ордена, всяк лучше, чем гнить произведениям военного гения на складах.

Мощные вороненые корпуса, с выступающими горбами генераторного отсека, придавали киборгам сходство с борзыми вставшими на задние конечности. Та же вытянутая голова, такое же ощущение худощавых конечностей, но внешняя несуразность сразу же пропадала, как только поступал сигнал боевой готовности.

Над спиной мигом распускались крылья силового генератора, из под груди выскальзывали, скрытые в суставчатом корпусе жерла двух орудий, а манипуляторы ощеривались противопехотными вибролезвиями, с легкостью пронизывающих броню танка среднего класса, а добавить проворность ходовой части – получаем стального сеятеля смерти, вполне способного противостоять мощи Воина Ордена. Но не интеллекту. Взятый за основу мозг примата, дополненный информационной мощью сопроцессоров, интеллект киборга все равно оставался таким же примитивным и нуждался в постоянной информационной поддержке специального подразделения, что едва не равнялась численности населения не большого города.

А когда в научные круги "просочились" слухи о новых методах передачи, перехвата и подавления информационных полей Ордена, – судьба проекта была предрешена.

И весь проект пустили с молотка, распродав корпорациям еще не показавших себя в деле, но уже морально устаревших киборгов.

– Похоже, – Крафт оторвался от терминала с бегущими строчками цифр. Сделав ладонью козырек, всматривался в даль бесконечной равнины что простиралась неспокойным морем нестерпимой зелени, – Все показания в норме, думаю пора и нам выдвигаться…

ГЛАВА 39

– Да это полная чушь! Еще два века назад научно обосновали теорию минерального происхождения нефти…, – осипшим голос, худощавый юнец нависал над столом до побелевших костяшек сжимая столешницу. Упирая взгляд в собеседника, готов был броситься в драку, – а ты уже опроверг вековые исследования всего лишь экспресс анализами и своими догадками!

– Ты сам видел показания сканеров и сам делал анализы, – напротив стоял такой же покрасневший парень и словно зеркальное отражение, сверлил оппонента выпученными глазами, потрясая в воздухе прозрачным диском информационного носителя, – И после этого отрицаешь наличие 85 процентов органически активных соединений?!

Просторное помещение лабораторного комплекса до отказу было набито молодыми исследователями, за прошедшие два часа уже успевших разделиться на два не применимых лагеря. Рассевшись на всем что может выдержать вес усталых тел, молодые люди наполняли зал гулом споров. В разных местах вспыхивали словесные перепалки, но основной диспут велся перед стеклянной панелью герметичной комнаты, где ловкие манипуляторы исследовали вещество обнаруженное экспедицией…

Немезис присутствовал с самого начала стихийного собрания, и внимательно выслушивая всех участников, впитывал любые гипотезы. Но пока не услышал четкой теории а одни лишь разговоры, разговоры…

– Молодые люди, – степенно вставил Ригель снисходительно поглядывая на готовых броситься в драку людей, – я попрошу соблюдать нормы и правила научного диспута. Больше аргументов и фактов, и меньше эмоций.

– А какое ваше мнение профессор? – Вставила вездесущая Сандра, с интересом поглядывая на молчаливого великана с начала стихийного собрания так и не проронившего ни слова.

– Э…, – застигнутый вопрос в врасплох, Ригель, осмотрелся. Разом утихшие споры, полсотни внимательных взглядов, и что больше радовало самолюбие любого ученного во взгляде учеников, – жажда узнать истину, решить задачку и следовать далее по таинственной тропе знаний, к новым открытиям, – Я не могу с полной мерой ответственности утверждать, но наша находка это действительно нонсенс.

За бронированным стеклом, соблюдая все меры безопасности, чуткие манипуляторы готовили субстанцию для нового набора тестов. Проникая в керамический термос, еще искрившийся полем биологической защиты, изогнутые пипетки по миллиграмму извлекали черную субстанцию, и оплодотворяя бесчисленные ряды пробирок, завораживали взгляд своей методичностью.

– По некоторым признакам это вещество сходно с аналогом нефти, – зал наполнился ропотом переговоров, и часть молодых людей нахмурилась, а часть довольно заулыбалась, предвкушая победу, – но и есть ряд свойств, которые не дают право проводить полную аналогию. Это конечно высоко активный биологический состав вещества, и его агрессивность…

Теперь уже улыбалась вторая половина зала.

– Профессор, так какой же вывод?

– О выводах еще рано говорить, – Ригель улыбнулся в ответ на удивленную реплику из зала.

Немезис мысленно хмыкнул. Вывода нет, а как он нужен. Прокручивая раз за разом воспоминания, пребывал в недалеком прошлом…

Как только экспедиция достигла отмеченной на карте точки, и кипевшая энтузиазмом молодежь кинулась к провалу. Сияние биологической защиты резко изменилось из ровно синего в тревожно красный. Ни чего не понимающие люди растерянно оглядывали уже пылавшие огненным сиянием костюмы, а Немезис дал команду на срочную эвакуацию.

Все датчики словно взбесились. Сенсоры зашкаливало от тревожных показателей. Даже система биологической защиты Ордена едва справилась с агрессивной средой.

Травяной ковер разом прогнулся под весом грузовых платформ и спрыгнувших людей. Закачавшись словно под травяным настилом простиралась безглубинная топь, травяной ковер встрепенулся разводами, как будто в озеро кинули камень и теперь вовсе стороны разбегались волны всплеска.

Не выдерживая массы грузовых платформ, уже обычно упругий травяной ковер стал расползаться. Сквозь сплетения стеблей просочилась чавкающая чернота, и в воздух с противным шипением взметнулись струи гейзеров. Взметаясь клубами желтоватого тумана, и распускаясь над экспедицией диковинными грибами, клубы с хлопком рассеивались, и уступая легкому ветерку, опадали на царившую внизу панику каплями мутной россы.

В считанные мгновения атмосфера уплотнился на несколько порядков. Окружающий воздух превратился в мутный кисель, обволакивающий, ослепляющий, и словно живое существо давящий на зрение непроглядностью и таинственной глубиной, в которой то и дело возникали какие то смутные фигуры, зарождались не понятные звуки.

И если бы Немезис не поддался чувству опасности, ледяным дыханием сковавшим затылок за несколько мгновений до взбесившихся приборов, то вряд ли сейчас в зале было бы так шумно.

И как только последняя коробка с грузом была сброшена, и люди спешно занимали места на уже начавших движение платформах, топь взорвалась новым всплеском. И без того искрившиеся бардовым сиянием биологическая система защиты взревела сиренами предельных нагрузок. Энергетическое поле сияния не справлялось с бешеным напоров среды, и плотность поля истончалась, едва успевая сжигать в огненных сполохах агрессивный напор микрофлоры…

Немезис возвышался на последней платформе словно маяк, сияя энергетическим ореолом во всю мощь генераторов, казался огненной статуей. Дублируя команды, четко выдаваемые в эфир громогласным ревом, Немезис руководил эвакуацией.

Все платформы уже набирали скорость, и взвывая генераторами перемалывали ковер увязающими гусеницами, Немезис заметил увязшую по пояс фигуру в десантных доспехах.

Свирепо вращая головой, и дергая вскинутым излучателем из стороны в сторону, сержант отдавал последние команды пехотинцам, уже заскочившим на платформы. Матерясь и проклиная все на свете, сержант пытался выбраться из заглатывающей трясины, но чем больше совершал движений, тем глубже увязал в трясине пузырившейся черной субстанцией.

Приказав десантникам уже собравшихся нырять за сержантом, оставаться на месте, и не отдавая себе отчет, Немезис совершил стремительный прыжок. На взлете выстреливая в грузовую платформу крюк с ощерившимися когтями, плюхнулся рядом с сержантом. Распластавшись морской звездой, увеличил площадь опоры, и задрав голову вынырнул из черного месива, сразу же ухватив сержанта за технологические гнезда в десантной броне. Получившая в буксир увязшие в топи тяжелые фигуры, грузовая платформа дернулась, едва не сбросив пассажиров, но генераторы натужено взвыли в ультразвуке, продолжила движение…

– А что скажет наш молчаливый гость…ой, извините Адмирал? – прервал воспоминание голос Сандры, с возрастающим любопытством едва не протиравшая дыры в зеркальном забрале, – ведь если бы не его чуткое руководство, то неизвестно бы чем все закончилось.

Присутствующий на заседании сержант прокашлялся и завозился в углу.

Оглядывая притихшую молодежь, Немезис ожил севшим голосом. Не привыкший к долгому разговору и тем более громогласным командам, голос хрипел и отдавался в горле колючками:

– Все вами замеченное является важными наблюдениями, но вы упустили несколько факторов. Кроме всех перечисленных аномалий, субстанция обладает одним крайне опасным свойством, – видя непонимание на лицах исследователей едва не подвергших субстанцию атомарному распаду, Немезис прокашлялся, – Это высокая химическая активность по отношению к металлам. Все что имело контакт с веществом, буквально изъедалось эрозией в течении трех часов, а в некоторых случаях и еще быстрее. И если учесть что вещество более восьмидесяти процентов состоит из органических веществ, то можем утверждать что имеем дело с металопоедающими микроорганизмами.

Пораженные слушатели, с непониманием смотрели на Немезиса, а тот мотнул головой сержанту. Через несколько мгновений двери лабораторного комплекса с шипением впустили пехотинца с ношей, что пройдя в аудитории положил на стол стопку нагрудных броневых пластин с сержантскими знаками различия.

– Это все что осталось от броневых доспехов сержанта.

Тускло поблескивающие металлом, изъеденные бурым налетом пластины казались пролежавшими в земле не одну сотню лет.

– Простите, – придирчиво оглядев, и едва не попробовав на язык остатки некогда сверакающих доспехов, молодой химикнедоверчево обернулся к Немезису, – откуда утверждение о бактериях… почему не кислотная версия?

– Перед тем как ВСЕХ впустить на боты, были приняты усиленные меры биологической безопасности. И все участники экспедиции подверглись по первому уровню обработки, – лица всех присутствующих подернулись чередой гримас и нервными смешками, особенно покраснела женская половина, вспоминая унизительную процедуру полного сканирования и промывания полостей организма нейтрализующими растворами, и часы голого прозябания в общей каюте больничного комплекса, – В первый уровень входит и обработка снаряжения. В том числе всеми видами нейтрализаторов. И только после обработки жестким излучением, коррозия на металлах замедлилась, а после термической обработки и вовсе прекратилась…

Зал погрузился в тяжелые размышления. Слегка оживали переговоры, и вновь первой, да ехидно сформировала вопрос бойкая Сандра.

– Может быть у вас есть и версия происхождения вещества?

– Это ваше дело заниматься версиями, – ушел от ответа Немезис, – а мое обеспечить безопасность колонии. Поэтому, лагерь сворачивается, все полеты в аномальной зоне запрещаются и все эвакуируются в Цитадель.

– Но как же, – на лице девушки проступила детская растерянность, словно утеряна любимая игрушка, – а исследования, ведь это такое открытие.

– Сможете продолжить в лабораториях города. Вопросы? – оглядев притихшую аудиторию, Немезис приглашающе кивнул торговцу, – все свободны.

ГЛАВА 40

Чашеобразный купол впитывал терялся вершиной во мраке. Подпирающие купол колонны чернели грубо обтесанным базальтом и поражали не объятой толщиной. Плавно втекая в пол расширяющимся основанием, переходили в бесчисленные ряды лавок, ниспадающих к центру амфитеатра.

Царство прямых линий и углов, обилие темных тонов, едва разбавляемое однотомными цветами пластиковых ставок на местах для сидения, внушало ощущение строгости, и желание по быстрее покинуть столь неуютное помещение.

Крафт зябко поежился, крякнув на старость не радость, еще раз проверил показания температурного датчика. Все как положено, но ощущение холода все равно отдавалось в остатках костей старым ревматизмом. Помянув "добрым" словом хирурга, чье желание сохранить в теле больше органики сейчас отыгрывалось приступами артрита, болезненно поморщился.

Устало массируя лицо, по цвету уже едва отличавшееся от стен, Крафт затяжно зевнул. Сверившись еще раз с плотным расписанием побудки колонистов, посмотрел на точное время. Еще оставалась пару минут спокойствия, а затем начнется ад.

Мучения, на которые он пошел добровольно. Но он не жалел. Заданный Немезисом темп работы, вызывал у всех приступы отчаяния. Но ему наоборот нравилась такая работа. Ощущение причастности к чему то действительно важному и жизненно необходимому, давало то удовлетворение, которое он искал в любимом деле, но здесь все по другому.

Ни одного "лишнего движения", весь план четок и ясен, каждый знает свою задачу, что необходимо сделать и в какой срок. Такой метод, конечно, отличался непомерной нагрузкой от обще принятого подхода, но зато каков результат!

Жилые уровни были закончены в течении двух недель, по самым оптимистичным оценкам штатных строителей, возведение и сдача " под ключ" жилого уровня должна была занять месяцы. А какие были дебаты, какие протесты…

Выдергивая из пелены воспоминаний, обруч виртуальной связи ожил вибрацией. Ответив на вызов заместителя, Крафт занял место в центре платформы и заложив руки за спину, смело поднял голову и улыбнулся нахлынувшему со всех сторон шуму открываемых створок…

Вливаясь в амфитеатры с четырех сторон, организованные ряды вялых людей растекались по секторам. Направляемые миловидными девушками, одетыми в туго обтягивающие синие комбезы корпорации и выделявшиеся среди серой массы колонистов постоянным сиянием обручей связи, лучезарной улыбкой, служащие пресекали любое желание пересесть на другой ряд.

Еще не отошедшие от статического погружения близкого к коме, люди вяло следовали рекомендациям. Ослабленный организм едва справлялся с ходьбой, а на разговоры требовались силы, кои еще не накопилось после стремительного вывода из статики.

Бесчисленное шарканье слилось в единый шум прибоя, щебет девушек повторявших одно и тоже уже едва выделялся на фоне новой партии вошедших.

Люди все прибывали и прибывали, Крафт уже потерял счет вошедшим, и просто ждал, пока трех тысячный зал заполнится до отказа. И как представил что это только сотая часть колонистов, почувствовал, как по спине пробежал липкий холодок не уверенности. Готов ли он к ответственности за такое количество жизней?

Отогнав предательское волнение едва не ворвавшееся в сознание путаницей мыслей, терпеливо дождался пока между рядами не проедет последний киборг раздатчик, уже начавший обратный путь по сбору высоких чаш с остатками стимуляторов.

Переложив осточертевший терминал в другую руку, Крафт коснулся нескольких клавиш, и отошел в сторону.

Лепестки пятиметровой мембраны с металлическим шелестом втянулись в обод, и на свете заиграла необычная конструкция. Медленно взвинчиваясь ввысь, из недр арены вырастал усеченный конус черного базальта. Пронизанная серебреными прожилками возвышенность казалась ювелирным произведением, и только присмотревшись замысловатым узорам стекающим к семи углублениям, можно было понять технологическое предназначение серебряных нитей. Из углублений выступили массивные кресла, что в завершение трансформации изогнулись под полулежащую фигуру, с нимбом виртуального обруча у изголовья…

Поднявшись на вершину конуса, Крафт вступил на серебреный диск. К вершине купола взметнулся столб света, и ослепительно вспыхнув, воплотился в увеличенную копию торговца.

Оглядев разом притихшие ряды, Крафт мягко улыбнулся.

– Я Мастер Крафт, – усиленный внешними мембранами голос разлетелся по залу приглушенными громовыми раскатами, – и как комендант Цитадели, поздравляю с успешным прибытием на Пандору. И на этом, вынужден признать… приятные новости заканчиваются. Прежде чем задавать вопросы, предлагаю ознакомиться с архивом месячных новостей Федерации Содружеств.

Внутренне помолившись всем богам предков, удаче и провидению Немезиса, решившего вывалить на только что проснувшихся колонистов, всю правду, отошел с голодиска, где, на развернувшейся голограмме возникли силуэты дикторов, и экстренные обращения Парламента к гражданам Содружества.

Угасли последние кадры новостей, последняя реплика диктора прокатилась по залу тревожным эхо, но амфитеатр хранил гробовое молчание. Крафт уже начал опасаться, что неокрепшая после статики психика сыграла плохую шутку, и теперь ему придется возиться с полоумными колонистами, как все заговорили разом.

Вначале шепот между соседями справа и слева, затем между рядами, а затем голоса окрепли, и в зале воцарился гвалт.

Спокойно оглядывая поделенный на сектора амфитеатр, Крафт терпеливо ожидал тишины, и проявления лидеров которых обещал Немезис. Изучая бесчисленные списки колонистов, чьи личные дела хранились в Разумах, Немезис выдал ему точный перечень и расписание пробуждения людей.

Просматривая в свободное время краткие выдержки из личных дел, Крафт не находил ничего необычного или выдающегося, обычные люди. Кого еще могли завербовать Агентства Переселения?

Однородность Волны колонизации стоила определенных комиссионных, а собрать вторую волну, да по максимум скрыть это от вездесущих репортеров стоило еще больше. Так что ни о какой однородности "волны" не могло и быть речи.

Поэтому Крафт и не удивился необычной "пестроте". Все триста тысяч поселенцев представляли почти все виды социальных слоев, с более десяти содружеств, и даже нескольких пограничных планет.

Наконец гвалт стих. В каждом секторе появился человек, при речи которого остальные притихали, и оборачиваясь старались не пропустить ни слова. Но шумнее всех оказался сектор руководителей и менеджеров среднего и высшего звена, где особенно горячо и вдохновенно говорила высокая женщина. Заостренные черты лица, напоминали скальной утес обтертый ветрами, и оставившим глубокие следы морщин, но от этого лицо не постарело, а приобрело уверенность, которая дополнялась острым взглядом, словно клинком пронзающего собеседника.

– Корпорация нарушила условия контракта! – голос звенел сталью, и наполненный негодованием заставлял людей слушать речь во многом отражавшая собственные мысли, – Когда мы подписывали соглашения, в пунктах три дробь шестнадцать указывалась кислородная планета с поверхностным поселением земного класса. А что мы имеем сейчас?! Подземелье! Беззащитность! И полная изоляция от мощи Федерации! Я требую экстренной эвакуации в ближайшую систему Федерации и выплаты корпорацией штрафных санкций в годовом размере с окладов заявленных в контракте переселенца!

Зал взорвался ревом одобрения, многие вскочили с мест, и начали пробираться поближе к женщине которая так красиво говорила, и наверняка знает что и как нужно делать, что бы выбраться из ловушки в которую их заманили проклятые владельцы корпораций.

Окинув взором охваченные стихийным сбором сектора, заполненные бессмысленной суетой, Крафт криво усмехнулся. Сложив руки на груди, довольно отметил, что не весь зал поддался панике.

Зеленый сектор, представленный светло-русыми выходцами с планет русского конгломерата, оставался на месте, только нервозно оборачивался на старца.

Умудряясь и в сером комбинезоне выделяться среди мутной массы, старик сверлил торговца взглядом, словно проверял на прочность, оставшись довольным ответным взглядом, слегка ослабился и пригладив седую бороду, что то шепнул сидевшему рядом детине. По сектору прокатилась волна перешептываний, и этот участок амфитеатра можно было назвать морем спокойствия.

Близлежащие сектора, оглядываясь то на спокойно сидевший зеленый сектор, то на броуновское движение в оранжевом секторе руководителей, то на молчавшего коменданта, не решительно оставались на месте.

А бурная агитация перешла в организацию движения, и в оранжевом секторе не осталось ни одного сидящего. Толпа высыпала в проходы. Но двухметровые створки-двери остались плотно закрытыми, и в тамбурах началась давка.

Заварившая стихийное действо женщина, растеряно оглядывала столпотворение. Окруженная верными сторонниками, она начала была призывать к порядку, но мощный голос таял в гвалте. Толпа уже завелась, и ни о каком руководстве не могло быть и речи.

Крафт устало покачал головой, коснувшись клавиш с виноватой улыбкой, тяжело вздохнул.

Запертые створки разом открылись со всех концах амфитеатра.

Взорвавшаяся радостным воплям толпа хлынула в светлые проемы, но словно натолкнувшись на невидимую стену, откатилась назад.

Вливаясь в зал стальной лавиной, закованные в броню пехотинцы растекались по залу колючим блеском. Оттесняя толпу обратно на сектора, где грозными окриками, а где и тумаками, великаны оттесняли людей обратно на трибуны.

Оцепляя амфитеатр по секторам, закованные в броню с отблесками энергетического поля, десантники казались воплощениями кошмаров, а гневный крик сержанта разнесся по залу громовым раскатам.

– Внимание! Это последнее устное предупреждение! Или поджарю всех к едрене фене!

Словно в подтверждение слов, фигуры великанов укутались красным свечение. Узнавая мерцание силового поля выставленного на минимальное напряжение, люди опасливо откатывались назад. Получить плохо заживающий ожог ни кому не хотелось.

Спустя несколько минут, смены недовольных криков на вскрики от ожогов, на трибунах воцарилось хмурое молчание. Затравленно оглядываясь на возвышающихся рядом великанов, поддавшиеся стадному чувству люди оглядывались на сектор руководителей, где еще слышались отдельные выкрики, среди которых выделялись проклятья стихийного лидера.

– Кто вам дал право так со мной обращаться! Я буду жаловаться! Это произвол, – вскрикнув от боли

женщина порывалась броситься на стоявшего перед ней сержанта, разорвать того голыми руками, но, запутавшись в руках соседей, что все-таки усадили разъяренную кобру, зло шипела, – Ну ничего, я вас на шахты сошлю… Сгниете у меня в болотных дозорах!

Спокойно стоявший сержант, порылся в складках поясных пластин, и выставил кулак. Осторожно разжимая пальцы, показал находку. Бросив мимолетный взгляд, женщина побледнела.

– Я надеюсь вам не нужно объяснять что это? – почти ласково пробасил сержант.

Затравлено оглянувшись на соседей, постаравшихся отодвинуться как можно дальше, женщина нахмурилась, втянув голову в плечи.

На протянутой ладони тускло поблескивал граненый цилиндр. Переливаясь внутренним свечением ядовитой зелени, предмет издавал едва слышное гудение.

– Мы зовем ее вонючкой…, – продолжил сержант, – После трех секунд работы генератора, в радиусе пяти метров не остается ни одного разумного человека. На два часа все жертвы превратятся в безвольных свиней, что справляют нужду прямо под себя.

Оглядев сектор притихших людей наслышанных о полицейских подавителях воли, что используется для усмирения толпы, сержант сжал кулак. Гудение сменилось щелчком, и люди облегченно вздохнули.

– А теперь всем внимательно выслушать коменданта, иначе обработаем по полной программе, -прорычали мембраны шлема.

Разрез смотровых щелей, словно еще больше изогнулся, и многим показалась, что стальная маска хищно улыбнулась.

– Вы мне ответите, – глухо пробормотала женщина, метнув на сержанта убийственный взгляд.

– Как первый заместитель, наместника я вам не прощу…

– Вот же язва, – миролюбиво хмыкнул сержант, выбираясь к застывшим между секторами пехотинцам, покачал головой, – люблю я таких стерв…

В проемах показались десантники в полной пехотной броне. Излучатели на перевес, мерцание слабого силового поля рассчитанного на легкий ожог при соприкосновении с не защищенной плотью, и устрашающая раскраска безликих шлемов.

– Ну что же, – пролетел по залу раскат усиленного голоса Крафта, – В свете последних событий, переросших в акты неповиновения, вынужден довести принятие еще одного решения, – выждав паузу пока до всех дойдет смысл слов, ровным голосом закончил, – Прежняя система управления… упраздняется. И вводится правление Совета Семи.

Не сразу уяснившие смысл сказанного, люди молчали, но затем часть зала взорвалась негодованием. Благоразумно оставаясь на местах, сектор управленцев косился на оцепление, но накал переговоров кипел едва сдерживаемой злобой.

– Вы это специально устроили! – Вскочив с места, женщина пронзила Крафта гневным взором, и обвиняюще указывая перстом, словно пыталась пронзить человека заставившего пережить минуты унижения, зло выкрикнула: – Это подстроено! Вы спровоцировали нас на беспорядки и публично унизили грубой силой! А заимев повод для нарушения контракта незамедлительно использовали!

– Вы дальновидны Фрида, – спокойно ответил Крафт, вежливо улыбнувшись на миг смутившейся женщине, продолжил, – и если бы не поспешили с выводами, тогда бы и не оказались в такой ситуации. Предлагаю все списать на последствия статического погружения, и попробовать начать знакомство с нового листа…

– Черта с два! Я руководитель класса два "А" и не позволю с собой обращаться как с животным и за это… ВЫ ответите! Я хочу видеть Адмирала Волны! Немедленно!

Все шло по сценарию. Даже становилось скучно. Крафт пожал плечами, коснувшись клавиш терминала, вновь отошел в сторону.

Столп света развернулся в широкую панораму, и людей обжег огненный взгляд.

Пребывая в рубке штурмовика, восседавший в кресле Немезис казался не реальным существом. Пронзенный тысячами хромированных шипов, опутанный миллионами сверкающих струн, воин сиял мириадой всполохов.

Зачаровано вглядываясь в танец света, в сполохи голографических окон, люди не могли оторвать глаз. И только голос Немезиса, вернул людей к реальности.

– Приветствую первых жителей Цитадели, – голос с хрипотцой, оказался не обычно мягким и совсем не вязался с пугающей картиной сплетения живой плоти и холодной автоматики, – И как Адмирал Волны готов ответить на ваши вопросы. В то числе и ваши Фрида Мангельштейн.

– Но…, – пытаясь справиться с растерянностью, едва выговорила слова Фрида. По ее предположениям она сейчас должна была раскатать любого адмирала в блин, и как минимум выторговать себе компенсацию за такое варварское отношение со своей драгоценной особой. Но увидеть Воина Ордена, да и еще в роли высшего руководителя, – это по хлеще любого кошмара, – Как… Почему?!

– На какой вопрос отвечать первым?

Крафт был готов поклясться, что в голосе Воина проскользнула ирония, но его сейчас больше волновала реакция остального зала. Именно сейчас весь сценарий первого собрания, до мелочей продуманного Немезисом, висел на волоске. Если у Воина не получится проломить стену недоверия выложенную стереотипами и предрассудками, терпеливо взращенными СБ, то вряд ли получится сплотить колонистов в единый монолит. И непростое население колонии, объединенное только проживанием на одной планете, а в какое то новое…

По внутреннему ощущению Крафта, – в общество способное противостоять не одной беде, и выдержать на своих плечах груз такой ответственности, от маленькой толики которой по спине пробегали мурашки а сердце начинало ныть недобрыми предчувствиями.

Многолетний опыт и острый ум женщины, поднявший ее из рядовых менеджеров-управленцев в заместителя наместника, дал возможность быстро восстановить самообладание. Морщины разгладились, взгляд приобрел прежнюю остроту, упрямо встряхнув собранный на затылке хвост волос, спросила:

– Поправлюсь. Почему волной руководит Немезис?

– Когда получали эмиграционные полисы, вас не смутила завышенная цена страховки?

В зале послышался шелест переговоров, тут же прекратившийся как ответила Фрида.

– Как пояснялось в тексте контракта, – неуверенно ответила женщина, – это новый тариф корпорации, забота о колонистах.

– Если бы вы заглянули на официальный виртуальный портал корпорации и обратились в раздел нормативных документов, то потратив несколько часов, нашли бы небольшую справку, в которой говорится, что тариф вводится на планетах с повышенной степенью опасности, – вежливо продолжил Немезис, и предугадывая не довольный ропот, продолжил, – и что для обеспечения безопасности волны, Корпорация оставляет за собой право прибегнуть к услугам сторонних лиц.

– Интересно, – Фрида нахмурилась, только начиная оценивать ситуацию, продолжила рассуждения вслух, – какова же может быть опасность, что корпорация раскошелилась на услуги Ордена?

– Буду откровенным, – отдавая должное проницательности женщины, Немезис придал голосу металла, – Мы вторая волна, и ответа что случилось с первой…нет. Но Федерации Корпораций необходима эта система.

– Черт, – не выдержала Фрида, оглядев зароптавших людей сочувствующим взглядом, – получается что мы подопытные кролики?! Нас бросили в полную неизвестность, на погибель за какие-то вонючие страховки?!

– Смотря, с какой стороны взглянуть, – придавая голосу спокойствия, Немезис на миг задумался, – если оценивать со стороны полной безопасности, тогда ситуация не выгодная, НО если оценивать конечный результат, – сделав многозначительную паузу, Немезис всмотрелся в лица, в которых просыпалась надежда, – Система Пандоры имеет самою большую концентрацию залежей мезонита. По самым упрощенным прогнозам, в течении года система займет лидирующее место на рынке поставщиков энергии. А вы знаете какие перспективы у первых колонистами, которые будут владеть землей единственной пригодной для проживания планеты, и будут акционерами филиала корпорации?…

Немезис говорил простые слова. Приводя те или другие доводы, и следил за любой реакцией зала. Казалось, что смотрел в глаза каждому и разговаривал только с ним. Едва завидев признаки хмурости, не понимая вновь возвращался к сказанному и уже повторял другими словами. И раз за разом продвигался все глубже в души людей. Словно утолял жажду усталому путнику, так он открывал каждому дорогу к мечте…

Взлететь с низов: безработным, живущим на мизерные дотации правительства; "вечным клеркам", застрявших на карьерной ступеньке; разорившимся фермерам, что обнищали под давлением аграрных корпораций с низкими ценами; техническим специалистам, оказавшихся на улице после банкротства корпораций; людям решившим порвать с криминальным прошлым, – у всех была мечта поймать удачу за хвост и все-таки взлететь на вершину мира. Начать все сначала, построить успешную карьеру, выбраться из ямы отчаяния и наладить личную жизнь, обеспечить себе и потомкам достойное будущее…

Весь зал принадлежал Немезису. Не осталось ни одного безучастного, только лица полные желанием броситься на любую трудность, решить любую проблему лишь бы на добраться до вершины, приблизиться к мечте.

Задев самое живое, Немезис озвучил мечту.

Оказывается все в их руках. Необходимо только приложить усилия и все сбудется. Все воплотится.

– … ВЫ ГОТОВЫ!? – громогласный вопрос прокатился по залу оглушающим рокотом, и тут же слился с монолитным ответом.

ГЛАВА 41

Немезис устало закрыл глаза. Ему удалось. Еще никогда он не разговаривал с таким количеством людей. И не просто разговаривал, он убеждал в своей правоте.

Переубедить людей, панически боявшихся любого проявления Ордена, в своих верных сторонников, с такой задачей не смогли справиться лучшие аналитики ордена.

А ему простому воину это удастся. Первая попытка увенчалась успехом. Конечно не без сторонней помощи. Затылок просто раскалывался от обжигающей боли. Казалось что голова превратилась в чан с клокочущей сталью и вот-вот стенки не выдержат и череп разлетится на мириады кусочков. Подарок Создателя проявлялся все чаще, а сегодня просто пробудился не виданной активностью. Немезиса бросало то в жар, то в холод. Порой казалось, что с губ срываются чужие слова, а в сознании открылась бездна знаний. Он представлял, что нужно сказать, он чувствовал, какие мысли владеют людьми, и просто давал ответы. Словно утолял людям жажду.

– По-моему все прошло блестяще, – на голографической панели возник образ Крафта, – Против назначенных вами кандидатур сильных возражений не было. Так что большинством совет был утвержден. Вот только не пойму, чем вы руководствовались, отбирая кандидатов?

– На сколько мне известно, – усилием воли заглушив звон в голове, Немезис сфокусировался на торговце, – за всю историю различных форм правления, людьми управляли не самые лучшие в основном массе люди с психическими отклонениями, в той или иной мере.

– Интересно, – поправив устройство голографической съемки, Крафт поудобней уселся в кресле, – хотите сказать, что человечеством правили психопаты?

– Не иронизируете… Возьмите исторические фигуры, оставившие заметный след в истории человечества и вы увидите явные проблемы с психопрофелем.

– Хорошо, – поднимая руки в знак примирения, Крафт улыбнулся, – по вашему получается, что у власти оказывались всегда оказывались ущербные?

– Можно и так сказать, но исходить нужно от других мотивов, – улыбнувшись задумчивой хмурости торговца, Немезис продолжил, – К власти стремятся люди с психологическими проблемами. Нормальный человек не может заниматься ВАШЕЙ политикой. От одних только интриг, всевозможных компромиссов с совестью нормального человека будет мутить. И только те, для кого беспринципность, аморальность и извращенные ценности являются нормами жизни, только они и могут удержаться на вершине ВАШЕЙ политической системы.

– Жестоко, – после минутной паузы отозвался Крафт. Взяв остывшую чашу, с остро пахнущим тонизирующим напитком, задумчиво покрутил ее в руках, – но ведь там есть довольно талантливые управленцы, если бы все были сплошными, как вы говорите, с отклонениями, то человечество мы бы не достигло таких высот. Или я не прав?

– Все дело в равновесии, – устало отозвался Немезис, чувствуя как в сознании расползается ватная усталость, – любое действо порождает противодействие. Ничего не происходит без ответной реакции. Если рассматривать современную ситуацию. За последние двести лет Содружество сотрясали глобальные воины? А возьмите историю до создания Ордена…

Крафт поднял руки.

– Сдаюсь. Оставим глобальные вопросы. И вернемся к нашим колонистам. Например почему в Совет не вошла та же Фрида Мангельштейн? Очень деятельная женщина…

– Очень,- повторил Немезис, чувствуя как диалог с Крафтом отдаляется словно разговор происходит в другой комнате, – Основной критерий наших руководителей – это наличие половозрелых детей, взрослых, уже создавших семьи. А почти у всех членов совета есть и внуки…

– Внуки? – растеряно переспросил Крафт, – а дети то здесь причем!?

Усмехнувшись не пониманию очевидного, Немезис с усилием ответил:

– Вы меня удивляете. Как же может человек, не создавший семьи и не вырастивший психически и физически нормальное потомство, указывать, как жить целой колонии?

ГЛАВА 42

Накативший мрак проникал во все тело, заволакивал непроглядной пеленой сознание, от чего мысли становились все путанее и тяжелее. Каждая мысль давалась с усилием, и только мысль зарождалась, рядом вспыхивал яркие образы, и все что далось с таким трудом тут же растворялось в ярких цветах каких то событий.

Незнакомая комната, и яростный взгляд собеседника. Незнакомая речь резала слух непривычными звуками, и нарастая лавиной заполнила сознание бессмысленной тарабарщиной. Пытаясь понять где он находится и что говорит ему это человек, Немезис напряг сознание, и только ему показалось что он стал улавливать суть, как образ смылся словно от порыва ветра и удаляясь рваными лоскутками втянулся в чудовищную стену вихря, все больше и больше набирающего темп.

С невероятным усилием воли Немезис смог осознать себя как личность. По кусочкам ощущений, по мелькавшим обрывкам мыслей, он наконец-то смог выстроить ощущение собственного я. Пытаясь понять что с ним происходит он осмотрелся.

Пребывая в центре чудовищного торнадо, вихревыми потоками способного смять его словно бумажную фигурку, Немезис поежился. Словно получив определение, вихрь стал приобретать подробности, обрастать звуками и все чаще окрашиваться разрядами наэлектризованного воздуха.

– Этого не может быть! -поморщившись от громового раската собственного голоса, Немезис задрал голову, и едва сдержал восхищенный возглас.

Над головой сияло солнце обрамленное легкой дымкой облаков, что переливаясь всеми цветами радуги, купались в море света.

– Море? – растеряно произнес вслух Немезис.

Он никогда не видел моря, откуда это значение?

Пытаясь всмотреться во мрак то и дело подставляющий новые образы, Немезис по привычке попытался перейти на второе зрение, но ответом был мрак. Все имплантанты молчали.

Подняв руки, Немезис непонимающе усмотрел на чистую кожу. И не следа от имплантантов, словно их и никогда не было. Ощупывая голое тело, Немезис осознал самый страшный кошмар.

Один на один с непонятной стихией и лишенный всех достижений Ордена. Волна паники зародилась в глубине сознания и нарастая лавиной грозила затопить страхом все закаулки сознания. Словно чувствуя слабость человека, торнадо взял новую ноту оглушительного рева, и праздная победу обрушил на человечишку шквал…

Легкие разрывало от желания вдохнуть свежего воздуха. Смрад разъедал глаза, и рвал горло приступами кашля. Тело ломали удары ветра, еще немного и Немезис рухнет на колени, отдастся во власть вихря. Ведь он ничего не сможет противопоставить буйству первозданной стихии.

– Нет!

Крик словно придал сил. Чувствуя, как на смену липкой и противной грязи паники приходит желание бороться и вырваться из трясины первобытного страха, Немезис собрал тело в пружину. Напрягая каждую мышцу до звона, и собирая остатки сил по капле, воин медленно поднимался с колен.

Открыв глаза, увидел, как к плотно сжатым кулакам стекаются серебряные нити. Опутывая побелевшие от напряжения пальцы серебряные струны проникали в тело иглами, и не причиняя боли продолжали опутывать тело стальной кольчугой. Уже все тело было пронизано сотней, тысячами струн и казалось что его измученное тело превратилось в стального ежа, острыми иглами грозившего проткнуть гигантский вихрь.

Прислушиваясь к новым ощущениям, и чувствуя как шквал вихревых ударов слабеет, а вой все больше походит на рев испуганного животного, вдруг ощутившего вместо приятной плоти жертвы вкус стальных игл.

Немезис взмахнул рукой. Подчиняясь движению руки ожили миллионы струн. Моментально вздыбившись и ослепительно засияв, ослепительные иглы с высоковольтным треском вгрызлись в ближайшую стену. Пуская корни, тут же разрастались в мелкие ячейки, а затем, в пульсирующую сеть, что всасывала мрак и превращая в поток мощи придавала хозяину еще больше сил.

Немезис усмехнулся. Чувствуя каждую клеточку, тут же откликавшуюся на малейшее усилие, и едва сдерживая переполнявшую телу мощь, воин глубоко вздохнул и вскинул руки, в одной секунде выплескивая из себя всю энергию струн…

– Не самое изящное решение, но на первый раз, весьма не дурно, – шелестящий голос коснулся сознания, и по телу пробежал холодок узнавания.

Открыв глаза, Немезис резко поднялся и едва не рухнул. Измученное тело отказало хозяину, и сейчас великан беспомощно валялся на жесткой траве, ощущая каждый стебелек метровыми шипами.

– Еще не понял…

Проскользнувшая ирония не обидела, только прибавила Немезису желания поскорее оказаться перед Создателем в более надлежащем виде. С усилием, едва не теряя сознание, Немезис все-таки сел.

Подставляя лицо солнцу, на сером валуне похожем на окаменевшую черепаху, полулежал старец. Поднявшийся ветерок робко коснулся седой гривы, испугался и запутался в складках свободного савана. Восковая маска улыбнулась и сквозь припущенные веки проскользнул ироничный взгляд.

– Упрямство, это хорошо, но еще нужно и головой думать, – легкое движение руки, и валун стал растекаться. Подтекая под воина, медленно взбухал, поднимая не сопротивляющегося Немезиса на уровень старика.

– Где я?

Зайдясь беззвучным смехом, Создатель повернулся всем лицом, с иронией спросил:

– Ты у меня спрашиваешь!?- и передразнивая высказывание, закончил: – Ты же уже не Воин, ты Надежда Ордена… приемник создателя.

Словно услышав ключевые слова, в сознание вернулись воспоминания. Разом хлынувший поток, заполнил все провалы и Немезис вспомнил все. С интересом оглянувшись, воин прищурил глаза от ярких красок. Расстилавшаяся под возвышенностью долина походила на мираж. Нестерпимая зелень холма разбавлялась прогалинами серых валунов, что словно гигантские черепахи нежились под солнцем, а некоторые уже пытались укрыться в тени разросшегося леса, что верхушками деревьев подпирал небосвод раскидистыми кронами.

– Странное место ты выбрал, – сменяя сарказм на задумчивость, произнес старик.

– Я?!

В ответном взгляде было столько иронии, что на лице Немезиса проступила глуповатая улыбка. Беседа явно строилась на непонятных ему принципах. Создатель явно ведет себя не так как должен вести беседу умудренный жизнью всемогущий и великий человек. Перед ним фантом, который забавляется с ним в облике Создателя. Пристально вглядываясь в фигуру на камне, как ни в чем не бывало вновь зажмурившейся солнцу, Немезис спросил:

– Кто ты?

– Да нет ничего проще, – усмехнулся старик, и тут же сменил облик на молодого человека. На валуне полулежал худощавый паренек, и поправив на носу странную конструкции из стекол и металлических спаек, взглянул на Немезиса уже надоевшим взглядом.

– Так лучше? О! Или вот так…

Теперь на валуне была Филиция, и представ в полуобнаженном виде, послала Немзису воздушный поцелуй. Встряхнув головой от наваждения, Немезис хмуро ответил:

– Лучше предыдущий образ…

– Да как скажешь, – худощавый паренек поджал ноги, и обхватив руками, одарил воина серьезным взглядом, – ладно, подурачились и хватит… Теперь к делу, так ты понял что это за место?

– Виртуальная реальность, – отозвался Немезис.

– Почти, – протянул паренек, и выждав паузу на дополнения, тяжело вздохнул так и не дождавшись умной догадки, – ладно, времени мало так что открывай ротик будем ням-ням… Скажем так, мы сейчас в каком глубоком участке твоего подсознания. И все что ты видишь это мир твоего подсознания, и здесь ты единственный неповторимый творец, а я просто гость.

– Не прошеный гость, – вставил Немезис.

– Извините, входного звонка не видел. Не суть, – отмахнулся от упрека паренек, – Так вот, сейчас твое тело находится глубокой комме, а мозг подвергается, скажем так определенному промыванию. И судя по последнему тесту, весьма успешному.

Оказывается весь этот шторм, который едва не сломил его дух, оказался его сознанием. Сжатый строгими нормами поведения, и втиснутый в строгие рамки кодекса Воина, он не мог полностью контролировать сознание. И когда Создатель впервые коснулся его внутреннего мира, то содрогнулся.

Перед ним был не человек, а механизированное подобие, где все эмоции были заблокированы как хирургическим вмешательством непосредственно в мозг, так и регулярными процедурами Очищения. И если бы бездумно убрать все дамбы, психблокады, и ограничители то Немезис сошел бы с ума от нахлынувших эмоций.

Видя что из двух сознаний в одном теле, в искусственном разуме шептуна оказалось намного больше человеческого чем в бездушном придатке имплантов, Создатель поступил иначе. В обширные области подсознания был внедрен алгоритм нового программного изменения мозга, вернее алгоритм выравнивавший отформатированную под шаблон психику до уравновешенной личности, за счет разборки личности шептуна. Смешав сознания в одну личность, Создатель попытался вернуть самому смертоносному орудию человечества… его человеческий облик.

– И когда последний цикл алгоритма отработал свои функции, наступил этап когда ты должен был все осознать, – паренек с сочувствием посмотрел на хмурого воина, словно придавленного глыбой, – и ты его прошел. Поздравляю теперь, ты настоящий человек, хоть и не такой как все, но и не тот узколобый вояка, что рубит всех в капусту…

Хмыкнув, Немезис не весело усмехнулся:

– А оно мне нужно было?

– Ну родной… за все нужно платить, – в тон усмехнувшись протянул парень и вдруг стал серьезным, – Теперь ты не только Воин Ордена, Мерило мирового порядка и бездушная машина смерти…теперь ты, в первую очередь человек. Человек, который будет чувствовать окружающих людей, разделять радости и горести, сопереживать их бедам. Вот тогда ты поймешь, чем живут, чем дышат простые люди, а за тем и как ПОМАГАТЬ им, а не воздавать по грехам. Расплата найдет каждого сама. Рано или поздно, в той или иной форме, виновник сам себя накажет… Как и человечество сейчас расплачивается за свою не дальновидность.

Хмуро выслушивая речь парня не погодам рассуждавшего о таких темах, Немезис криво усмехнулся.

– Прям новая миссия…

– Балбес ты, – без обиды ответил парень, осуждающе мотнув головой, – думал, что просто так в руки свалится могущество и ты, со своими прямоугольными извилинами начнешь воротить судьбой человечества? Ага, разбежался. Вначале тебя нужно подготовить, хорошенько прочистить мозги от ваших Скрижалей, всяких догм и правил, вбиваемых Орденом с младенчества. И только после этого твое сознание будет готово принять бремя могущества для великой цели.

– Какой еще цели? – настороженно спросил Немезис.

– А этого я не знаю, – широко улыбнувшись, пожал плечами парнишка. Собираясь подняться разгладил складки на песочном комбеза.

– Не понял,… а кто у нас Создатель? – в ответ усмехнулся Немезис.

– Тут промашка, – улыбнувшись во все лицо, парень подмигнул, – не Создатель. А вирус с бледной матрицей сознания на строго определенный этап твоего развития. Вдобавок с коротким временем существования.

– Вирус?!

– Ну да…, а ты думал, что сразу будут только как с тобой возиться? – образ парня стал бледнеть вместе с окружающим миром, – Моя задача выполнена, и теперь я не нужен. Прощай Воин. Удачи…

ГЛАВА 43

– Все! Стартую на орбиту и эту чертовую железку разберу по винтикам!

Сорвав обруч виртуальной связи Филиция, устало откинулась на спинку кресла. Проследив за серебряным обручем, что со звоном покатился по глянцевой поверхности стола и угодив точно в бережные руки торговца, Филиция раздраженно спросила:

– Ну что вы все молчите? Скажите что ни будь!

– Девочка моя, что ты хочешь от меня услышать? – видя как еще больше нахмурилась Филиция, Крафт запоздало себя одернул за уменьшительное обращение.

Когда пропала связь со штурмовиком Немезиса, он вначале не придал этому значения. Мало ли чем занимался адмирал, но когда штурмовик не вышел на плановые сеансы связи на второй и на третий планетарный день, вот тогда он взволновался не на шутку.

Вместе с Даниловым, он пытался вызвать Немезиса по всем каналам связи, но черный нарост штурмовика звездой распластавшегося на громаде адмиральского крейсера оставался безмолвным. А после нескольких попыток планетарных ботов с аварийными командами, состыковаться со штурмовиком. Все попытки проникнуть на борт через внешние шлюзы, окончились неудачей. После близкого знакомства с автоматическими орудиями боевого охранения штурмовика, боты были отбуксированы в ремонтные доки.

После длительного совещания в Совете Семи, тяжелых разговоров с Даниловым, и заверения что спецы смогут взломать код внутреннего шлюза, Крафт все-таки отстоял свою точку зрения, и штурмовик было решено оставить в покое.

Но оставалась еще Филиция. А сдержать эту разъяренную львицу, с каждым днем становилось все сложнее, и после недели увещаний и уговоров, Крафт понимал, что уже все доводы исчерпаны, и эта "девочка" действительно готова на все, лишь бы добраться к своему ненаглядному.

Всматриваясь в провалившиеся глаза, с полопавшимися сосудами от хронического недосыпания, Крафт позавидовал Немезису. В его длинной жизни не встречалась такая девушка, что не смотря ни на какие уговоры, опасности, и косые взгляды в спину рвется на спасение дорогого ей человека. А то что он для нее очень дорог казалось, знала вся колония. По крайней мере когда Крафт появлялся с Филицией в общественных коридорах Цитадели, разговоры затихали, а за спиной слышалось шушуканье и почти физически ощущалось тыканье пальцами в спины.

Но Филиации и до этого было начхать на мнения людей, а после тревожного молчания Немезиса, вообще сделалась апатичной ко всему что не касалось темы штурмовика…

– Я не могу просто так сидеть и ждать, пока что ни будь произойдет, – резко вскочив, Филиция заходила по кабинету.

Остановившись напротив стены, на которой во всю ширину и высоту была выведена голограмма внутренних уровней цитадели. Скрестив руки на груди, закусила кулак и отсутствующим взглядом уставилась в сектор, где копошились уменьшенные копии строительных киборгов завершающих косметические работы.

– А если заглушить реакторы крейсера, – в глазах вспыхнула мысль, и от ее воплощения остались лишь мгновения, – тогда энергетическая система штурмовика отключится и останется только вскрыть проклятую консервную банку…

– Филиция, – устало произнес Крафт, забраковывая тысячную идею "спасительницы", – Все боевые корабли имеют несколько резервных генераторов, а корабль Ордена вообще для нас полная загадка. И если Немезис, конечно же будем надеяться что с ним ничего не случилось, но все же, если Немезиса больше нет в живых, то мы незнаем как поведет себя эта штука. И если расценит попытку обесточивания как агрессию, то разнесет половину орбитальных доков, пока мы ее будем пытаться сбить. И то, если еще собьем.

– Проклятье…, – прошипела Филиция и вновь отвернулась к голубому сиянию.

– Не мучь себя так, – Крафт поднялся с кресла, бесшумно пройдясь по мягкому ворсу ковра, взял девушку за печи, – Нам остается только ждать. Я не думаю, что там так серьезное. Если Воин погибает, то его корабль возвращается на автопилоте или самоуничтожается, а пока он здесь значит с ним все в порядке…

– Но почему он молчит?!

Вскрик заметался по кабинету вспугнутой птицей. Резко обернувшись, Филиция схватила со стола бронированные перчатки и с полной решимостью во взгляде устремилась к двери.

– Филиция образумься! – крикнул в спину Крафт.

Покачав головой, вернулся к столу и обессилено плюхнулся в кресло. Сразу же на столе открылась ниша, и с тихим шелестом появилась выдвижная консоль, тут же украсившаяся россыпью разноцветных индикаторов, засиявшая голограммами основных объектов.

Скользнув взглядом по главному проектору, на котором высились временные диаграммы строительства, поморщился как от зубной боли.

Намеченные сроки и проекты двигались более или менее в сносном темпе, но все равно без всевидящего ока Немезиса, что держал руку на пульсе каждого действия, проблем становилось все больше. Пока все системы цитадели не введены в строй, приходилось едва ли не в ручную рассчитывать мощности для всех потребителей. И без ювелирной точности здесь не обойтись. Пока силовые генераторы "Ковчегов" не введены в энергетическую сеть города, им приходилось балансировать буквально на грани полного обесточивания колонии. Стоило только не додать мощности на кислородные фабрики, так сразу начинались сбои систем жизнеобеспечения в жилых секторах и на пищевых плантациях. А генераторы с орбиты будут только через неделю, и то, это в лучшем случае.

У Данилова также не все ладилось. Бортовые интеллекты, ни как не могли выдать вразумительный ответ по орбитальным докам. Вся система орбитальной энергетики была основана на своевременном вмешательстве одного единственного человека, что мог почти ежеминутно пере направлять потоки энергии в необходимые участки. Но человек выпал и вся цепь начинала медленно входить в разнос.

– Данилова, – проговорил Крафт вдохнув, словно перед глубоким погружением.

Виртуальный образ секретаря мило улыбнулся и спустя миг на проекции проступил призрак человека.

– Привет, – устало произнес Данилов снимая серебряный обруч. Вращая глазами, дал мозгу секундную передышку от резкой смены реальностей, – что нового?

– Тоже самое хотел и у тебя спросить, – в тон отозвался Крафт.

Еще когда Немезис представил Крафту отставного полковника, они сразу понравились друг другу. Толи возраст, то ли возникшая взаимная симпатия, делали общение приятным, а самое главное плодотворным. И когда связь с Немезисом прекратилась, видаться пришлось еще чаще. Уже не одну ночь они просиживали напролет, ломая головы над какой либо проблемой, спорили до хрипоты, но всегда находили компромисс и всегда расходились с чувством удовлетворения мозговым штурмом.

– Кто-то обещал генераторы второго Ковчега, – слабо улыбнулся Крафт, – но уже пролетели вторые сутки, а о демонтаже даже слухов нет.

– Как настоящий джентльмен, слово дал…слово забрал, – в ответ улыбнулся Данилов, но взгляд остался таким же уставшим, – Извини Ганс, но я без него задохнусь.

– Проклятье, Семен я же на него рассчитываю! Я не могу выйти на плановые мощности, у меня такой дефицит энергии, что приходится на время отключать жилые уровни, а ты сам представляешь, каково оказаться в наших лабиринтах, да в полумраке дежурного освещения.

– Представляю, но ничего не могу поделать. Энергетики так и не смогли понять принципов нового баланса мощностей. ЭТОТ такого наворотил, что мои парни бьются об алгоритмы как рыбы об лед, а результатов шишь.

– Что будем делать?

– Что, что… ничего, – вырвалось накопившееся раздражение, спохватившись Данилов мягко добавил, – извини, остается только самим барахтаться. Тут мои спецы решили взломать вирт штурмовика, так получили такой отпор, что один в реамкамере, а второй до сих заикается как только вспоминает о виртуальном столкновении с защитой штурмовика.

– Кстати, хотел сказать. Жди гостью,- улыбнулся Крафт, видя как перекосило Данилова, – да, да… у меня уже все доводы закончились. Так что теперь тебе оберегать штурмовик от ее планов.

– Черт, еще сумасбродной девицы не хватало…

"Девицами" полковник называл всех гражданских женщин, и могло показаться, что он определение прожженного женоненавистника, не терпевшего даже запах слабого пола, но стоило Крафту побывать на борту эсминца и воочию увидеть смешанные экипажи, как он задумался о необходимости перенять опыт Данилова. Вышколенные девушки несли вахту наравне с мужчинами. Строгая дисциплина, и в тоже время полное равноправие, при котором девушки имели такие же права и обязанности что и мужчины, сплачивали людей в команду, которой мог позавидовать любой капитан.

Но с Филицией – история отдельная, как раз та, где коса нашла на камень. Суровая манера общения схлестнулась с нравом выросшей в кварталах Темени "девицы", и от словесной бури покраснели даже вахтенные офицеры, ставшие невольными свидетелями "рабочей" встречи. И если бы не Крафт перехвативший руку Филиции метнувшуюся к кобре и не давший "прочистить мозги солдафону", то дело бы закончилось перестрелкой разъяренной фурии с десантным взводом охранения…

– И что мне с ней прикажешь делать?

– Пусть кто ни будь по толковее за ней присмотрит, она конечно вспыльчива и строптива, но далеко не глупая девочка. Может ей удастся…, – вздохнул Крафт, отвлекаясь на тревожный сигнал диспетчера. Выслушав очередную порцию новостей, и согласившись с рекомендацией автоматики, вновь посмотрел на полковника занятым подобными переговорами, – Если Немезис не проснется, то вскоре будем думать об эвакуации населения…

ГЛАВА 44

Обдавая стальные плиты горячими струями, катер вздыбился на ослепительном сиянии. С ускорением взмывая вверх, на краткий миг стальной шмель завис над стартовой площадкой, принюхиваясь к воздуху порыскал выбирая направление.

Просмотрев расписание открытия створок шлюзов, Филиция заложила крутой вираж. Проносясь между паутинками грузовых ферм, что вздымались стальными зарослями окутанными гирляндами посадочных огней, катер нарушал положенные правила.

Раскинувшиеся внизу доки изъедали кратер космопорта многочисленными норами транспортных туннелей и грузовых платформ, а накрывался кратер системой из пяти бронированных шлюзов, что подчиняясь строгому расписанию открывались в определенное время. И что бы уменьшить потери чистого воздуха, открывались по графику и всего по два шлюза, в которые в первую очередь принимались и выпускались грузовые баржи, а затем все остальные.

Филиция заложила крутой вираж и громко выругалась избежав столкновения с баржей, что сияя посадочными огнями плавно опускалась в створки шлюза.

Дабы не столкнуться со стальной медузой, раздутой гроздями грузовых контейнеров, и не оказаться размазанной по стене шлюза, Филиции пришлось уступить посадочный фарватер и зависнуть в стороне. Такой махине размазать одноместный катер, как прихлопнуть клопа, да и в случае столкновения она бы оказалась виноватой, тем более что в неположенное время да и еще в грузовом шлюзе, катерок протискивается в плотный график грузовозов.

Наконец открылся синий небосвод, и катер вырвался на свободу. Распуская дополнительные пары крыльев, тупоносый бот закончил трансформацию и взревел главным генератором.

Крылья вспыхнули огненным сиянием, вспарывая воздух мощным энергетическим всплеском, бот превратился в ревущий метеорит. Оставляя позади раскаленную атмосферу, тут же начавшую затягивать огненный росчерк кучевыми облаками, бот вырвался на орбиту.

– Борт 17 следуйте правилам низко орбитального движения!

Гнусавый голос диспетчера нарушил тишину, и Филиция раздражено коснулась сенсора внешней связи.

– Поцелуй меня в задницу.

После секундной паузы, голос заиграл нотками узнавания:

– С превеликим удовольствием. Скажи где и когда, – готовый сорваться в любой уголок космоса, с сожалением голос добавил, – но ты же только дразнишь…

– Марк, я давно говорила что тебе пора жениться…, – усмехнулась Филиция, узнавая вахтенного диспетчера явно обрадовавшегося нежданной встречи, – с такими темпами просиживания в порно вирте совсем растеряешь остатки мозгов, что и так плещутся на донышке прогнившей черепушке.

Эфир наполнился смешками, и молчавшие коллеги стали на перебой передразнивать диспетчера.

– Хватит галдеть, а ну марш по маршрутам нечего тут уши греть, – разыгрывая строгого начальника, диспетчер добавил голосу меда, – когда я с девушкой разговариваю. Ну так что Фили, когда я могу исполнить твою же просьбу и исцеловать твою упругую попку?

– Тебе не повезло, и это останется несбывшейся мечтой, – усмехнувшись, Филиция зашелестела клавиатурой набирая координаты маршрута.

– Да, да, – печально ответил диспетчер, – я слышал эту ужасную историю о красавице и чудовище… Фили ну что у него есть такого чего нет у меня?! Я же блондин под метр девяносто, атлетического сложения…

– И с мозгами в мошонке, – перебила Филиция, и добавила жесткости голосу, – все Марк, по лялякали и хватит. Дай мне трассу до крейсера, да так… что бы не размазало по лобовой панораме какой ни будь баржи.

Тяжело вздохнув, диспетчер ответил:

– Только начали, а ты уже торопишься. Кстати, – считывая со своего терминала запрос Филиции, диспетчер удивился, – солнце мое, а туда не так то просто ТЕБЕ попасть. А ну-ка открывай борта, я по наглаживаю твою шерстку…

– Еще слово и я не поленюсь слетать к платформе и отстрелю кому-то беспокойное хозяйство.

– Фили, это не моя прихоть, – уже серьезно ответил диспетчер, – на твой борт наложены требования Данилова. Я должен заблокировать оружейный блок, связаться с дежурным от десантуры, и удаленно отпилотировать твой бот к "Молоту"…

Проклиная все и всех на свете, Филиция зло щелкала тумблерами. Понимая свое бессилие, душевно пнула медлительную дверцу шлюза. Глубоко вздохнув постаралась успокоиться, и индикатор атмосферного давления замигал дружелюбным зеленым, Филиция улыбнулась. Стараясь выжать остатки дружелюбия в обворожительную улыбку, мысленно поджарила всех уродов.

Встречали ее без улыбок. Стоявшая возле бота процессия, была для Филиции некой компенсацией за притесненное самолюбие. Не далеко маячила тройка десантников, а перед ней высился хмурый сержант.

– Добро пожаловать, – роняя слова словно камни, седой великан с прищуром оглядел "девицу", – приказано встретить и сопровождать.

Встретив взгляд усмешкой, Филиция с ленцой протянула руку.

– Привет служивый. Значит ты моя нянька, – протянув руку, по мужски ответила на рукопожатие, – А те на подхвате?

Слегка удивленный крепким рукопожатием, сержант недовольно покосился на присвистнувших десантников. Те бросили ленивое подпирание стен, и "чистили перья" что бы предстать перед "цыпочкой" во всей красе.

– Приказ есть приказ, – наградив молодцов тяжелым взглядом, что продолжали харахориться, сержант сразу же решил взять быка за рога, – Давай дочка на чистоту… Мне приказано не давать тебе делать резких движений. А каких именно, не сказали. Поэтому давай сразу расставим точки над "Ё". Чего мне ожидать?

Собираясь сразу вспылить на "дочку", Филиция посмотрела на седые волосы сержанта. Скользнув взглядом по форменному рукаву комбеза увитому нашивками боевых операций, прикусила язык. Ему и впору называть его дочкой. Прочитав имя над нагрудным карманом, Филиция примиряюще подняла руки:

– Как скажешь Игнат. Когда со мной по человечески, то и я тем же боком, – обернувшись к боту, скользнула рукой по сенсорам внешней панели. Введя личный код, и дождавшись пока автоматика отзовется щелчком запирания, продолжила: – Что делать пока сама не знаю, осмотрюсь, а потом буду думать как вскрыть проклятую консерву…

– Понятно, – сразу погрустнел пехотинец, представляя во что выльются попытки девчонки вскрыть консерву, об которую сломали зубы научные спецы Данилова, – тогда придется быть твои хвостиком…

Побродив по крейсеру битых два часа. Филиция покосилась на пехотинца. За это время она конечно попыталась отделаться от сержанта, но тот стойко переносил все ее капризы. Словно оловянный солдатик без устали мотался с ней по уровням: заглядывал к спецам Данилова, что с умным видов сидели в сиянии голограмм и спорили о новом варианте обхода охранных систем штурмовика, к скучающим технарям с меланхоличным видом ковырявшихся в системе жизниобеспечения и даже зашел в выделенный для нее кубрик.

Деловито осмотревшись, едва не заглянув под лежак, ветеран на прощание окинул девушку внимательным взглядом.

– Через пол часа будет в столовой окно. Я за тобой зайду.

– Я и сама найду дорогу. Отдыхай Игнат, – непосредственно улыбнувшись и скромно потупив глазки, Филиция взяла протянутый кофр с личными вещами, – наверное устал, отдохни… а по ужинать я и сама могу.

Хекнув, ветеран ухмыльнулся.

– Думаешь, что загоняла старика? И не надейся. Через полчаса зайду.

Меланхолично дожевывая жесткую массу, на вкус похожую на кусок пластика, а по этикетке – заменитель говядины, Филиция с отвращение отодвинула поднос. Поглядывая на пехотинца, что сосредоточено расправлялся со своей порцией, словно вкушал плоды счастья, покачала головой:

– Как такое могут называть едой? На вид дерьмо и на вкус, тоже…

Дожевав последний кусок, тот залпом выпил ядовито зеленый напиток. Сытно откинувшись на спинку стула, ответил на брезгливую гримасу Филиции кривой усмешкой.

– Дерьмо, – криво усмехнувшись, с задумчивым видом достал зубочистку и начал ковыряться в зубах, – на вкус сладковато. И по началу легко идет, но потом начинаешь чувствовать жжение и вонь… Настоящий смрад прошибает нос разрядом, от чего глаза слезятся, а ничего вторую неделю ничего не жравший желудок начинает биться в судорогах пытаясь выдать хоть какое то подобие блевотины…

Едва сдержав порыв броситься в уборную, что призывно маячила в конце помещения двумя нуликами, Филиция постаралась не дышать, едва успев выдавить:

– Хватит, я все поняла.

Залпов выпив напиток, со стуком опустила кружку на стол. Во рту появилось бледное ощущение фруктового морса, и немного отогнало представшую перед глазами не приятную картину.

– Давайте на другую тему поговорим.

– Давай, – как ни в чем не бывало отозвался пехотинец.

– Скажи Игнат, почему на крейсере столько много медиков? – оглянувшись на компанию молодежи увлечено болтавших через столик, Филиция прикинула сколько в зале людей в белом и в форменных комбезах, -… словно военный госпиталь.

– А ты типа не знаешь? – усмехнулся пехотинец, но видя не понимание хмуро продолжил, – так тут же изучают всякую срань инопланетную, будь она неладна. Медики потрошат тушу какой-то бабочки, а мы охраняем их и это, – подбирая слова, как бы назвать содержанку усиленно охраняемой камеры, раздраженно отодвинул поднос, – бесово отродье… из-за нее уже потерял троих парней.

Слушая неторопливый рассказ пехотинца, Филиция недоверчиво осмотрелась. Теперь было понятно чем занята такая прорва людей.

По колонии как-то прошел слушок, что на крейсера проводят исследования, но над чем конкретно ни кто не знал. Да и если учесть скупость Данилова на официальные заявления, то и не мудрено, что совсем рядом есть представитель чужой цивилизации, а об этом ни кто не знает.

– Слушай Игнат, – Филиция перешла на полушепот и наклонившись над столом, быстро заговорила, – а как посмотреть на это…бесово отродье. Жутко интересно взглянуть хоть одним глазком.

– Ни за что, – отрезал пехотинец. Посмотрев в загоревшиеся глазища девушки, что еще больше вспыхнули интересом, решительно мотнул головой, – и тебе не советую. Туда вообще никого не пускают. Только системы видео наблюдения, и то там через всякие фильтры, мильтры.

– Игнат, – жалобно протянула девушка, – ну пожалуйста… миленький. Я одним глазком.

– Ну что вы бабы за люди. Ей говоришь нельзя, а она свое ломит, – начиная злиться сержант схватил с проезжающего мимо раздатчика еще одну кружку напитка.

Осушив залпом, прервал умаливания жестом.

– Хватит Филиция. Если бы это был простой человек… мне что, жалко?! Смотри на здоровье. Так она же ведьма! Мужиков заколдовывает взглядом, вон твоего торговца так приложила, что тому неделю мозги промывали, а моих пацанов, столкнула лбами. Друг на друга кинулись…

Тяжело вздохнув Филиция, без интереса поковырялась в тарелке. Посмотрев на соседние столики, охладила горячие взгляды молодых людей ледяным спокойствием стервы. Дождавшись пока смельчаки перестанут пялиться на туго обтягивающий ластик брони, и уткнуться в свои блюда, с сожалением подумала, что стоило накинуть на "энергетик" еще что ни будь. Серебреное трико служило прекрасным гасителем энергетического импульса, но не мог уберечь хозяйку от откровенного рассматривания всех прелестей фигуры, что своими изгибами приковывала взгляды мужской половины посетителей.

Но старого ветерана, ни чем не проймешь. Он как будто слепой, даже не взглянул на те места что притягивают магнитом взор мужчин.

– Ладно. Убедил, – согласилась девушка, а в уме уже прикидывала как пробраться в секретную зону, – нельзя так нельзя…

Ветеран грузно присел. Взяв в руки чашку, взболтал остатки напитка и выпивая посмотрел на собеседницу. Если бы он знал что кроется за умиротворенными движениями, и ленцой в движениях как бы уставшей собеседницы, то засадил бы девушку в камеру, а ключи выкинул в топку реактора…

ГЛАВА 45

Подставляя упругим струям лицо, Филиция заканчивала принимать душ. Прикидывая сколько времени ушло на прощание с сержантом да на разбор вещей, мысленно вычла минут двадцать.

То, что сержант будет просматривать видеоряд коридора в ближайшие сорок минут она и не сомневалась. Хоть и постаралась придать себе вид самой усталой девушки в мире, и что ей срочно необходимо принять душ и отоспаться минимум сутки, старого волка не так то просто провести. Но с таким "хвостом", который и шагу не давал ступить самостоятельно, ей вряд ли удастся подобраться к штурмовику ближе… чем сейчас.

Чередуя обжигающий кипяток с ледяной стужей, Филиция на миг задумалась о своей цели. Зачем она здесь? Зачем все эти шпионские хитрости? Что сможет сделать девушка там, где сотни мужчин расписались в бессилии?

Встряхнув мечтательную улыбку, она хищно ощерилась. Осталось дело за малым.

Усилив напор студеной воды, Филиция закусила губу. Медленно немея и теряя розоватость, лицо заострилось превращаясь в ледяную маску упорства.

– Бывших охотниц не бывает, – прошипела коброй девушка.

Зашлепав босыми ногами по теплому пластику каюты, двинулась к кофру с вещами. На самом дне объемного чемодана, под всевозможными бытовыми наборами, комплектами чистого белья, блеснул металлом герметичный пакет. Скользнув взглядом по эмблеме клана Волков, Филиция хищно улыбнулась.

– Вот и пригодился откуп сереньких.

Шелестя металлизированной упаковкой, сверток туго поддавался нетерпеливым пальцам. Наконец щелкнула магнитная пружина, и сверток плавно развернулся…

Как то, уже в роли боцмана, Филиция сидела в кают компании. С хмурым видом чистила импульсники от "магнитной корозии", как ощутила мягкий толчок стыковки. С вялым интересом бросив взгляд на голографическую панель внешнего обзора, рассмотрела катер чудноватой конструкции. А когда не поленилась и запросила с вахты информацию по стыковке, с удивлением узнала что за бортом бот Волков, и не просто курьер, а самого Вожака.

Дурное настроение не покидавшее после отлета с Темени, и нывшие еще раны, превратили тело в сжатую пружину, а нахлынувшие воспоминания бойни в транспортном туннеле дали мышцам яростный импульс.

Врываясь в шлюз разъяренной фурией, Филиция тараном врезалась в группу людей. Не ожидавшие нападения телохранители запоздало среагировали, за что и поплатились жесткими ударами в челюсть.

Орудуя не заряженными импульсниками как увесистыми кастетами, Филиция уложила первую двойку, и уже почти добралась к Вожаку, когда оставшиеся телохранители пришли в себя, и заслонив лидера кинулись в рукопашный бой. Только силами четверых бойцов удалось скрутить разъяренную львицу, и вовремя подоспевший Крафт успел предотвратить скорую расправу.

Уже навещая Филицию в лазарете, Крафт осторожно положил в ноги увесистый сверток, а на немой вопрос взглядом, посоветовал выкинуть из головы все идеи личной мести и успокоиться на получении такого "отката"…

На белой простыне лежака, поблескивая розовыми ячейками, лежала "новинка" запрещенных технологий.

"Оборотень". Идеальный костюм для шпионских игр. Эластичная ткань костюма почти неуловимая на ощупь, казалась дышала, и на самом деле являлась живой тканью.

Выращенные из клеток человеческого организма волокна ткани обладали поразительной гибкостью, и почти мгновенной мимикрией. Подчиняясь разветвленным импульсам системы управления, многослойная биоткань наливалась цветом, разглаживалась и морщилась в нужных местах. И в результате метаморфоз костюм превращал хозяина в точную копию "донара", чей образец кожи или любой органики находился в биоанализаторе блока управления.

После беглого ознакомление, инструкция отлетела в сторону, и Филиция вначале брезгливо, а затем уже попривыкнув к слизкому прикосновения биоткани к голому телу, наложила на лицо прозрачную маску.

Привыкая к новому ощущению, кожа, то начинала зудеть, то покрывалась мурашками, но спустя минуту Филиция уже не чувствовала чужеродности, словно биоткань срослась с кожей.

Подойдя к зеркалу, девушка едва не вскрикнула. В отражении на нее смотрела безликое подобие человека. В ожидании образца "донара", микрокомпьютер костюма сглаживал все черты лица словно с картинки убрали резкость. Коснувшись утолщения на поясе Филиция вложила в открывшийся шов пластырь со следами крови.

Вспомнив как сержант матюгнулся принимая у нее кофр с "модернизированной" ручкой, шаловливо улыбнулась.

– Прости Игнат, но… – едва не задохнувшись Филиция, скрутилась. По всему телу пробежала судорога и в груди вдруг не стало воздуха.

Вцепившись в горло Филиция упала на пол, и чувствую как тело начинает неметь, попыталась сделать глоток свежего воздуха. Но мир вокруг померк, и последней мыслю угасающего сознания, были проклятия в адрес Волков решивших с ней расквитаться таким коварным образом…

Первым вернулось ощущение горевшего тела, но больше всего пылало лицо. Медленно поднимаясь, и едва соображая, Филиция недоуменно посмотрела на свои руки. Растопыренные ладони с узловатыми пальцами, внушали уважение и желание не оказаться под ударом пудовых кулакок, но сейчас они дрожали…

Оторвавшись от рук, Филиция взглянула в зеркало. Как бы она не была придирчива как бы не тянула лицо, но вместо мягкой кожи с детства знакомых складок и довольно милого овала лица на нее глядела харя сержанта. Квадратная челюсть покрытая синевой выбритой щетины, жесткие волевые морщины сковавшие лицо в каменную маску уверенности в своих силах, и взгляд голубых глаз смотревших на мир через прищур прицеливания. И глядя на ошалевшее лицо с коротким ежиком, Филиция восхищенно выговорила:

– Охренеть…

Сорвавшееся с губ восхищение отозвалось в горле спертой болью, а уши резанул бас сержанта.

– Ну ни хрена себе!!!

Восхищенно ощупывая лицо, Филиция покрутила головой, и даже пощупала мощную мускулатуру. Закончив обследование "нового тела", девушка хихикнула ощутив между ног неудобство. Быстро облачившись в комбез синего цвета принятого на крейсере за повседневную форму для всех членов экипажа, Филиция сделала по кубрику несколько кругов. Недовольно поморщившись сказала:

– И как мужики с такой штукой ходят, – тяжко вздохнув, улыбнулась и начала одевать высокие ботинки, – чего только не приходится терпеть девушке что бы добиться своего…

Коридор встретил перевоплотившуюся девушку полумраком дежурного освещения и едва слышным шелестом вентиляции. Воровато оглянувшись, Филиция тут же себя одернула. Придав лицу выражение кирпича, выпрямив походку как то должен себя вести сержант, уверено двинулась по коридору.

Остановившись напротив шлюза чьи створки скрывали проход к лифту наружу, Филиция неуверенно переложила чемоданчик в другую руку. Конкретного плана действий у нее как раз то и не было. Все мысли сводились к тому чтобы оказаться перед панелью которая управляла допуском к шлюзовому лифту, а как там далее действовать она бы разобралась по ходу. Но вот она стоит перед створками, а что дальше делать она не знала. В голове мельтешили мысли которые сбивались в кучу, и своим гомоном наводившие голове такой бардак, что выцепить стоящую идею стоило неимоверных усилий. Задумчиво кусая нижнюю губу, Филиция вздрогнула когда сзади раздался удивленное восклицание:

– О батяня, ты чего столбом стоишь? – Добродушная улыбка пехотинца по возрасту как раз годившаяся седому сержанту в сыны, придавала лицу глуповатое выражение, – вахта сказала что ты спишь а ты тут…

В проеме стоял десантник в броне, а на следовавшей за ним как хвостик тележке покоились вторые доспехи, больше напоминавшие обезглавленный труп фантастического животного.

– Я тебе как раз шкуру везу, нас там уже заждались…

Филиция внутренне едва не поддалась панике, но собрав самообладание в кулак, придала лицо угрюмое выражение злого и не выспавшегося человека, хмуро ответила:

– Чего лыбишься…? И вообще что за вольности…а ну доложи по форме.

Одернутый пехотинец медленно стер улыбку с лица, тут же вытянулся в струнку. Батяня явно был не в духе, а попадать по горячую руку явно не хотелось.

– Приказано вас известить о начале погрузки твари. И отметили что ты… Вы лично были на погрузке.

Филиция внутренне напряглась. Еще не хватало исполнять обязанности сержанта, тогда ее точно раскроют раньше времени. Она то рассчитывала использовать внешность сержанта, и попросту подобраться без проблем к шлюзу а там попытаться вскрыть защиту или если придется то взломать панель управления, и пробраться на штурмовик. Но она просчиталась.

Сержант оказался более необходим чем она рассчитывала, и теперь ей придется исполнять обязанности десантника. В сердцах чертыхнувшись, Филиция недовольно посмотрела на пехотинца. Великан исполнял обязанности статую и упорно пялился на стену коридора, но стоит ей сделать неверный шаг то это не ускользнет от внимания пехотинца. Поведение сержанта забивающего болт на приказы командования вызовет лишние подозрения, вопросы и тогда ее точно раскроют раньше времени.

Все мысли пронеслись в голове со скоростью света, и уже облачаясь в броню Филиция пришла к решению – пусть все идет так как складывается.

Хитро улыбнувшись под забралом шлема тут же укрывшего лукавую улыбку бронированной панелью, Филиция сказала:

– Ну что же, пошли.

Едва вступившая вслед за пехотинцем в помещение, кишевшее людьми и киборгами, Филиция была встречена пехотинцем в броне:

– Батяня все готово!

Филиция прошла мимо продолжавшего рапортовать пехотинца, и окинула панораму приготовлений. Возле обшитой дополнительными пластами брони и утыканной различными коробками постоянно гудевшими и искрившими непрерывной работой, выстраивался глухой туннель к грузовой платформе на которой высилась нелепая конструкция. Стальные рамы усиленные дополнительными рейками оковывали сферу из кривых зеркал, внутри которой еще копошились кибрги искаженные чудовищными искривлениями бронированного стекла. А вокруг уже выстроился взвод пехотинцев, наставивших на стальные двери камеры опутанные зарослями силовых кабелей, мощные раструбы излучателей.

Едва не сорвавшийся с губ вопрос, прервал появившийся техник. Деловито переложив планшет с бликами постоянно работающего экрана в другую руку, ослабил окутывающие всю фигуру сияние.

– Сержант, вы бы шлем одели, – тут же махнув кому то в стороне, скептически оглядел рост сержанта, – я понимаю что вы надеетесь на надежность нашей конструкции, но эта тварь изобретательнее нас вместе взятых. На любое наше ухищрение отвечает новым ребусом.

– Я ни на что не надеюсь… только на свои силы, – огрызнулась Филиция, окинув взглядом грузовую платформу, и застывшего рядом пехотинца, добавила, – и на своих орлов…

Слегка смутившийся техник, пожал плечами.

– Все-таки оденьте. Орлы орлами, а элементарные меры безопасности нужно соблюдать, – глянув на планшет, пробежал глазами по тексту, – ну в принципе все готов.

Проигнорировав рекомендации Филиция демонстративно отвернулась и стала наблюдать, за приготовления к странной операции.

Техники отбежали от туннеля, и выстроившись вдоль стен просторного коридора стали деловито копошиться в своих терминалах. За искаженным стеклом, словно припаянного к двери туннеля послышался скрежет и натуженное гудение электроприводов, с надрывным гулом принявшихся раздвигать тяжелые створки камеры…

Вглядываясь в темный провал дверей, Филиция недоуменно поморщилась. За искажением стекол, рассмотреть что творится внутри было невозможно.

Филиция ожидала увидеть чудовище, в том виде в каком его обычно представляли мастера виртуальных реальностей, но она увидела сгорбленную в углу фигурку подростка. Скрученная в позе эмбриона, девчушка содрогалась всем телом то и дело сжимаясь от сильного скрежета разъезжавшихся створок.

Шли минуты, но ничего не происходило. Краем глаза уловив на себе ожидающие взгляды, вдруг поняла, что все ждут ее команд.

Проклятая бездна! Ведь надо же было так угодить. Вместо того что бы выбрать донором кого ни будь другого, её угораздило выбрать именно сержанта. Человека который оказался в курсе многих дел, и теперь ей отдуваться за ветерана, что сейчас дрыхнет у себя в каюте…

– Ну и чего ждем? – не зная что делать, Филиция решила соответствовать раздраженному задержкой человеку. Бросив хмурый взгляд на стоявшего рядом главного технаря, добавила:

– Ждем пока солнце не станет сверхновой?

Смутившийся технарь поднял взгляд и пожав плечами, ответил:

– А я откуда знаю. Моей задачей было разработать герметичную конструкцию согласно требований исследовательской группы, и обеспечить транспортировку существа в транспортный кокон. А как ее туда заманивать, затаскивать, заталкивать – это уже не мои проблемы.

Отвернувшись, недовольно бубня и отошел к своим подчиненным.

– Батяня, ты чего на всех кидаешься, – стоявший рядом пехотинец, что встречал Филицию в коридоре, недоуменно взглянул на своего сержанта, который всегда отличался спокойствием и хладнокровием, а сейчас как цепная собака на всех рычал без особой причины.

Чувствуя что момент разоблачения близок, Филиция решила врать на полную катушку.

– Да не бери в голову. Столько проблем навалилось, а тут еще и это… Ума не приложу что нам сейчас делать… И как интересно мы ее заставим выйти из камеры? Она вообще нашу речь то понимает?

Пехотинец озадачено умолк. Уже собираясь сказать, что у сержанта явные не в лады с головой, сам же их инструктировал, как и что нужно делать, а сейчас какую-то чушь несет, десантник подошел для серьезно разговора. И это стоило ему жизни.

За спиной пехотинца расцвело ослепительное солнце и входные створки исчезли в огне пламени. Ударная волна ударила в процессию воздушны молотом. Без усилия смешав людей и механизмы в единую кровавую кашу из обломков стали и плоти, огненное торнадо, вырвало из петель конструкцию и разрушило герметичный туннель.

Первым, что ощутила Филиция после нокаута, был болезненны тычок в лицо. С груди пропала давящая тяжесть, повторный тычок привел ее в сознание.

– Капитан, тут один живой оказался…

– Отлично, – ответил ему торопливый голос одной из смутных фигур, – он то и поможет нам дальше выбраться.

– Какого хрена?! – собирая мысли в кучу, пробормотала Филиция.

Ангар был залит кровью. Стекло и метал превратились в труху, вместе с собой унося всех кто не был в броне. А десантников, принявших на себя силу взрыва и обломков, перекрутило и разбросало по всему помещению. И только то, что Филиция оказалась прикрыта разоблачителем, спасло ее от участи других. Отброшенная к стене, оглушенная и ошалело мотающая головой, девушка высилась среди людей в одеждах торгового флота, насторожено тыкавших в нее гражданскими импульсниками.

– Вы что творите, придурки?!

– Мы возвращаем долг нашей спасительнице.

Воодушевленно, с горящим взором фанатичной преданности, ответил капитан торговой баржи. Отрывисто командуя, людьми разгребавшими завалы входа в камеру с узницей, наградил Филицию долгим взглядом.

– И ты поможешь, выбраться с этого корабля.

– Это боевой корабль придурки, я не представляю как вам удалось взорвать створки, но вы смертники. За учиненную бойню, с вас спустят не по одному разу шкуру, а…

– Заткнись и слушай сюда, – капитан наклонился к пленнику крепко схваченному сразу несколькими матросами, – не трать силы попусту, служивый. Наша Ласка со всеми найдет общий язык.

Покрепче обхватив и не отрывая от лица импульсника, ее оттащили во внутрь очищенного провала.

Протиснувшись в образовавшийся проем, Филиция едва смогла рассмотреть полумрак камеры.

Царившая в духота, явно не давала отдыхать вентиляции. Но присмотревшись к решеткам, где как правило должны белеть воздушные фильтры и подмигивать индикаторы подачи воздуха, Филиция обнаружила заваренные наглухо пластины, но зато рядом торчали мощные раструбы очистных установок. Камера обладала собственной системой регенерации воздуха.

В нос тут же впился вкрадчивый мускатный запах. Филиция недоуменно оглянулась. Она ожидала унюхать такое амбре от гниющей пищи и затхлого помещения, а вместо этого такой чарующий запах. Оглядываясь, пытаясь найти источник аромата, Филиция буквально была парализована необыкновенной глубиной взгляда синих глаз, и все звуки растворились в едва слышном свисте завораживающей мелодии и ощущение реальности растворились в тихом шепоте:

– Помоги… Помоги мне освободиться…

ГЛАВА 46

Немезис медленно возвращался к реальности. Первым было ощущение прохлады, а затем ощущения вспыхнули всеми рецепторами. По телу гулял теплый ветерок, что обсушивал тело после омовения от субстанции амортизационной камеры, а ватная глухота уступала место привычному гудение рубки управления и шепоту…

Открывая глаза и оглядываясь, Немезис уж подумал, что за спиной стоят люди, но тут же себя одернул, откуда в рубке управления взяться людям. Все стены отсека были оснащены дополнительными панелями с проекциями работы внутренних системы корабля и подключенных к бортовому интеллекту систем уже сросшегося со штурмовиком крейсера.

Дождавшись когда прозрачные стенки аквариума втянуться в пол, и услужливая автоматика выплюнет комплект новой квазиживой материи, Немезис запаял последний шов на мутном поверхности белья. Нахмурено прошлепав к панелям, недоуменно посмотрел на красные всполохи то и дело, закрашивающие привычно зеленую проекцию третьего яруса крейсера цветом тревоги…

Заключенная! Тело вмиг превратилось в сжатую пружину, и вход вступили рефлексы. В миг облачившись доспехи, Немезис не дожидался привычных ощущений слияния с броней, а уже летел к лифту на ходу активируя боевые имплантанты…

– Внимание! Нарушена герметичность третьего яруса. Всем членам экипажа срочно занять места по боевому расписанию, – разлетался по коридору безликий голос бортового интеллекта, – Внимание! Критические повреждения грузового шлюза, аварийной команде приступить к действию по ситуации А3! Гражданскому персоналу рекомендую покинуть второй ярус…

Интеллект продолжал отрабатывать программу в штатном режиме, и Немезис не понимал почему бездействует вахта капитанского мостика. Рекомендации Разума практичны, но они активируется, только если на капитанском мостике отсутствуют старшие командиры…

Проклятая бездна! Ведь у него нет на крейсере старших командиров, только техники и десант.

Имплантант виртуальной связи включился в работу с легким фоном, и услышав какой бедлам стоит в эфире, и без того обеспокоенный Немезис почувствовал как в груди образовалась леденящая пустота.

– Капитан на борту, – уверенным голосом Немезис вклинился в царивший хаос криков, – службам доложить о состоянии вверенных участков.

Паника вдруг замерла, и Немезису показалось, что он услышал умноженный вздох облегчения. И сразу со всех сторон пошли рапорта которые обрисовывали удручающую картину.

Во время запланированной транспортировки существа на грузовой бот, а затем в наземный лабораторный комплекс, произошла диверсия.

На крейсере прогремело несколько взрывов. Один у реакторов распада, второй -разнес переборку на уровне искусственных разумов, в результате чего один из интеллектов был в комме, а два остальных перераспределяли функции. А затем все превратилось в череду бессистемных взрывов, терзавших молот изнутри огненными пираньями. По последним записям и характерным повреждениям, Немезис понял, что это не случайности.

Генераторы и малые реакторы гражданского назначения, были маломощны, но не в этом случае. На корабле, кто-то собирал гроздь реакторов и повреждая защиту, добивался синхронной реакции. В результате чей-то находчивости и злой воли, взрывы кромсали внутри ярусные переборки оплавленными язвами. Нарушилась герметичность между вторым и третьим ярусом. Поступили первые сведения о погибших, которых бортовой интеллект идентифицировал как четверо техников и двоих пехотинцев.

А затем вообще начался бардак.

На втором ярусе вдруг началась беспричинная вспышка агрессии, и люди начали бросаться друг на друга как дикие звери. Массовый психоз распространялся по второму уровню, на котором располагались жилые каюты членов экипажа, уровень превратился в масштабную бойню.

Получивший команду бортовой интеллект начал трансляцию изображений с камер наблюдения второго яруса. Привычный к с ценам сражений Немезис на миг оцепенел. Коридоры уровня были наполнены сценами схваток, всех со всеми.

Хрупкая на вид девушка, яростно рыча, запрыгнула на ползущего молодого человека. И сломив вялое сопротивление окровавленного парня, заломив тому голову, впилась в шею, и подняв окровавленное лицо в сторону камеры, издала победоносных рык и с хрустом свернула шею уже обездвиженному телу…

Но самые ожесточенные схватки были возле кают где расквартировался десант. Профессиональные убийцы жестко расправлялись со всем что попадалось на пути: обезумевшие глаза; выступившая вокруг рта пена, и ни одного слова только рычание диких животных и хруст ломающихся костей…

– Интеллект, после того как я войду на уровень, остановить меж ярусные лифты. Обеспечить независимую циркуляцию на каждый уровень… Усилить продувку вентиляции второго яруса. Медикам приготовиться к принятию раненых…, – Немезис на ходу отдавал команды, и остановившись возле створок лифта ведущего на нижний уровень, оглянулся на застывшего рядом техника, с растерянным лицом вслушивающегося в трубку коммуникатора, – Ты кто?

– Тор… Тор Марчис,- справившись с изумлением, техник тут же поправился, – Оператор киборгов третьего класса.

– Отлично, – оглянувшись в поисках специально окрашенных в красный цвет облицовочных панелей, стукнул по панели активации. Вытащив туго упакованный сверток с наростом шлема, бросил ошарашенному технику аварийный скафандр, – Одевайся, пойдешь со мной… Пульт с собой?

Лифт ухнул вниз и спустя секунду плавно качнулся. Вместо того что бы плавно разойтись, створки заклинило, и только после того как Немезис приложился, створки с противны скрежетом уступили приводом биомеханической брони.

Причина заклинивших створок, была тут же. Человека согнутый под неестественным углом, и не дававший дверям спокойно разойтись, еще был жив. Пришедший в себя, тут же вцепился в ногу мимо проходившего техника.

И без того бледный техник, едва не обмяк в обмороке, а раненый человек уже пытался порвать ткань скафандра и вцепиться своей жертве в горло, но Немезис коротким тычком обездвижил раненого, и помогая подняться технику, сказал:

– Не отставай, сейчас главное сделать ярус герметичным и начать фильтрацию зараженного воздуха, и от того как ты быстро это сделаешь, зависит сколько людей удастся спасти…

Часто закивав, техник отодвинулся от обездвиженного тела, и мелко трясясь пытался стереть со стекла красные разводы. С ужасом посмотрев на свои руки перепачканные в крови, попытался их вытереть об скафандр от чего серебреная ткань еще больше испачкалась.

– Не когда чистоту наводить. Не отставай, – Подхватывая техника под руку, Немезис буквально поволок того по коридору.

Встречая выскакивающих на него безумцев короткими ударами, Немезис старался сразу же отправить бедняг в беспамятство. Но словно получив одну команду, люди сбегались со всех коридоров. И все чаще Немезис останавливался, защищая техника, и обеспечивая проход к техническому помещению.

А напор людей все не ослабевал. Словно стая мотыльков летевших на огонек, безумцы кидались на закованного в броню Немезиса, и так же бестолково отлетали в стороны, образовывая заторы в узких коридорах. С трудом пробираясь между живыми и мертвыми, Немезис упорно продвигался вперед волоча почти отключившегося техника за собой.

Наконец оказавшись напротив ниши, в которой мигая дежурными индикаторами дремал десяток киборгов, Немезис поставил техника на ноги и сказал:

– Основная задача найти все пробои и восстановить герметичность. Все понял?!

Получив утвердительный кивок, едва живого техника, ошалелыми глазами смотревшего на картины бойни чиненые в коридоре, Немезис двинулся в глубь яруса, куда по показаниям бортового интеллекта стали стягиваться те кто выжил в приступе безумства.

– Внимание! Зафиксировано критическое повреждение внешнего шлюза. Внимание, не запланированная от стыковка. Утечка воздуха в секторе Ш3 и Ш4. Аварийным командам…

Не став дослушивать, Немезис взял ускорение.

Влетая в просторный холл, раньше служивший для отдыха экипажа, и представлявший собой аранжирую с расставленными между карликовыми деревьями скамейками, Немезис сразу заметил застывших в середине десантников и нескольких техников.

Подобие строя с тяжело дышавшими людьми: свисающие лохмотьями остатки окровавленной одежды; кровоточащие раны; окровавленные руки; и горящие безумием взгляды. Взгляды полные решимости драться насмерть, лишь бы не дать врагу пройти лишнего метра и сделать лишнего глотка воздуха.

Утробный рык полный бесконтрольной ярости вырвался из искаженных ненавистью губ и весь отряд бросился на Немезиса.

Уклоняясь и нанося удары, Немезис пытался пробраться к пролому в центре зала. Чадившая воронка с оплавленными краями еще хранила в себе жар энергетического выстрела, мощным импульсом вывернувшего стальные плиты пола наружу, но для стремившихся задержать Немезиса людей все было не почем.

Испущенные "маткой" феромоны сделали свое коварное дело и обезумевшие люди не чувствовали ни боли ни ведали страха. Вновь подымаясь и отхаркивая сгустки крови, безумцы кидались на Немезиса, и вроде бы утихший бой разгорался с новой силой. В ход пошли вывороченные стволы деревьев, стальные прутья, – все что могло усилить слепую ярость.

Мечась черной молнией в гуще тел, отражая сыплющиеся со всех сторон удары, Немезис недовольно заметил, что его все-таки оттесняют от воронки. Не убивая и не нанося серьезных увечий, он понимал что ему не прорваться к намеченной цели. Даже с переломом костей поваленный на пол безумец и тот цеплялся в ноги, всячески пытаясь его остановить, повалить, обездвижить.

И тут входные двери разошлись, впуская в себя тройку киборгов. Деловито семеня суставчатыми ногами ремонтники, больше походившие на мутацию осьминогов с гигантскими пауками, устремились к воронке. На ходу активируя монтажные манипуляторы с зажатыми пластинами стальных заплаток и наливающихся энергией плазменных резаков.

Воспользовавшись заминкой безумцев слегка растерявшихся от появления нового врага собиравшегося устремиться к месту которое им велели защищать, Немезис молнией проскочил между людьми, и с разбегу нырнул в воронку. Приземлившись, сразу же откатился в сторону и стал в стойку ожидая погони. Послышавшаяся сверху возня и разочарованный рык безумцев, часть которых толкалась у края воронки, а часть пытался остановить киборгов деревянными дубинами.

Мелькнуло красное рубище и перед Немезисом приземлился самый проворный обезумевший. Приземлившись с грацией кошки, человек обнажил клыки, и перекидывая из руки в руку стальной прут, закружил вокруг Немезиса выбирая удобный момент для броска.

– Сержант!? – сквозь кровавые потеки своей и чужой крови, слипшиеся волосы и опухшие от синяков и ран, Немезис едва узнал ветерана, – Игнат, ты меня слышишь?

В покрытых пеленой безумия глазах промелькнула искра понимание, но тут же уступив место кипевшей ярости, что выплеснулась наружу мощным рыком и стремительным броском. Парировав удар блоком, Немезис захватил руку в зажим и перехватив замах другой, подтянул взвывшего ветерана к себе. Всматриваясь в глаза в глаза, громко заговорил:

– Очнись сержант! Возьми себя в руки!, – усиленный динамиками броне костюма голос разлетался по залу громовыми раскатами, и перекрывая шум усиленно гудевшей вентиляции, основательно оглушил бедолагу, – Ты же человек! Собери волю в кулак и освободись!

Тело как-то обмякло, в глазах промелькнула искра узнавания, опухшие губы попытались произнести слова, но шепот замер с кровавым кашлем и сержант потерял сознание. Бережно опустив тело ветерана на пол, Немезис прислушался к показаниям имплантантов, тут же оживших бегущими по виртуальному обзору строками и показаниями: раны тяжелые, но человек будет жить.

Оглядевшись, Воин едва смог узнать помещение, где он оказался: облицовочный пластик стен тепло серых тонов сейчас чадил многочисленными язвами плазменных попаданий; уцелевшие плафоны освещение искря замыканиями свисали на развороченных креплениях.

Осторожно перешагивая останки людей, которых с трудом можно будет опознать по кровавому фаршу останков, Немезис вошел в камеру. Заглянув во внутрь, тут же себя одернул: вырвавшейся на свободу "матке" тут делать нечего.

Все сенсоры вдруг взвыли в ноте опасности. Автоматически сработавшая защита активировала броню и вывела сияние кокон поля на максимум. Отскочивший к стене воин активировал боевые системы насторожено застыл в ожидании нападения, но по сознанию мазнуло ослепительным сиянием и ворвалась нота не выносимого звука.

Едва не ослепнувший и не оглохший Немезис, застыл изваянием. Случилось невероятное. Импланты за сбоили, сыпались противоречивые показания сообщавшие то о применение узконаправленной волны, то о вспышке неизвестного излучения заставившего пространство биочастот встать на дыбы. Представляя что чувствуют обычные люди, оказавшись в радиусе волны выворачивающей ощущения человека наружу, через мелкое сито, Немезис двинулся к выходу.

Рассыпаясь под бронированными ступнями осколки стекла, сопровождали пошатывающегося воина противным хрустом. Минуя вывороченные взрывом створки, он уже не сомневался о конечном пути следования вырвавшейся на свободу "матки".

Установив виртуальный сеанс связи с БИ крейсера, Немезис задал вопрос:

– Какой из бортов покинул стыковочный ангар за время беспорядков?

– Малогабаритный катер класса "Шмель" регистрационный номер один ноль два девять, – тут же отозвался синтезированный голос БИ.

– Корабельная прописка?

– Торговый корвет "Гермес", первичная регистрация выполнена околопланетной станцией "Темень"…

Царившая в груди пустота недоброго предчувствия, что постоянно давила тяжестью, вдруг разом сковала тело холодом.

– Установить прямой вызов борта.

На миг охватившая тело паника, немедленно была смята усилием воли, и уже пришедший в себя Немезис спокойно всмотрелся во вспыхнувший в сознании образ рубки бота.

С замиранием сердца Немезис увидел картину, которую не желал видеть всем сердцем. Сквозь свисающие струпья кожи лица сержанта с ожогом во всю половину, он видел дорогое лицо, но с абсолютно равнодушным взглядом.

– Филиция…, – на выдохе произнес Немезис, – что же ты наделала…

Скользнув пустым взглядом по экрану, Филиция уже собралась отключить вызов, как сзади послышалась серия шипящих звуков. Равнодушие слетело, словно пелена, а заплескавшаяся в глазах радость и восхищение воплотились в подобострастные движения: соскользнув с кресла, почти на полусогнутых ногах Филиция присела у второго кресла и заглядывая преданно в глаза бывшей пленнице едва не завиляла хвостиком.

Преобразившая узница уже не напоминала напуганную хрупкую девчушку: на Немезиса взглянула повзрослевшая и полная сил повелительница душ; прямой взгляд полный мощи; уверенная осанка владычицы; и грудной, полный шипящих звуков голос…

– Кха-нарт…, – обнаженная "матка" восседавшая во втором кресле пилота, от возбуждения вскинулась на встречу проектору. Глаза загорелись огнем ненависти, а красивое лицо исказилось в маску отвращения, – Вот мы опять увиделись… Но теперь я тебя знаю. Ты не ОН. ТЫ слабое подобие, тень. Теперь я тебя знаю, чувствую шепот твоего сердца…

Словно принюхиваясь, прислушиваясь ко внутренним ощущениям владычица наклонила голову и, всматриваясь в проекцию воина, хищно улыбнулась.

– Скоро ты будешь мой…

– Отпусти Филицию…

– Зачем тебе мой первенец? – задала вопрос бывшая пленица, властно опустив на подставленное лицо ладонь, ласково потрепала опаленные сражением короткие волосы. Вспыхнувшая во взгляде материнская любовь, и страстный поцелуй в жадно подставленные губы, прокатился по телу Филиции судорогами неземного блаженства, – она счастлива. Обрела покой и познала радость материнской ласки…

Мягко отстраняясь от губ блаженно улыбающейся девушки, владычица тихо проговорила ласковым полушепотом:

– Она будет началом моего Рода… Самого великого рода Цзан-Ла в лоне Великой Праматери, – резко обернувшись, впилась в собеседника взглядом, и презрительно скривившись, ядовито зашипела: – а что ей можешь дать ты, бледный призрак Кха-нартов?! Пепел вашей расы разносит звездный ветер, вашу гордость, застывший свет звезд выжгло гневом светил, а немногочисленные остатки народа рассеянны по вселенной мертвыми камнями… Разве ты сможешь дать ей все, что она пожелает? Избавить тело от съедающей боли и страданий! Подарить вечность гармонии и любви, радость бесконечного удовольствия!?

– Такой ценой?- ответил Немезис, – Лишенные собственной воли, способности самостоятельно мыслить и принимать решения люди становятся рабами, стадом животных…

– Так было до прихода Праматери, но теперь все изменится! – торжественно выкрикнула владычица. Вновь опустив руку на робко поскуливающее и ласкающееся существо, нежно тому улыбнулась:

– И ни что не остановит Праматерь…

ГЛАВА 47

Экстренное совещание было в самом разгаре. Полный состав Совета Семи, подавленный Данилов с хмурым Крафтом, в полном молчании слушали доклад виртуального образа. Уменьшенная копия человека, воссозданная синим свечением голо проектора, вытянулась в струнку пред нависающими людьми. Едва помещаясь в рабочем кабинете коменданта, присутствующие не отрывали напряженных взглядов от говорившего техника:

– … собрав информацию о строении и планировке корабля, сбежавшие с карантина экипаж баржи, вскрыл ближайший склад и добыл запасные реакторы для ремонтных киборгов малого класса. Используя их как мины отправляли людей- смертников по всему кораблю. И пока основная группа освобождала матку, остальные взрывались по всему крейсеру. Не полная команда и автоматика крейсера не смогла остановить диверсию, в результате чего группа диверсантов проникла в тюремный блок и освободила пленницу…

– Ученым удалось вычислить эпицентр вспышки биологического излучения неизвестного вида. Это оказался полетный ангар, в момент когда туда прибыла сбежавшая пленница в окружении сторонников. Записи фиксаторов еще изучаются, но уже можно заключить, что одновременное умерщвление двенадцати человек из команды торговой баржи и вспышки неизвестного излучения – это взаимосвязанные события. Но научного объяснения этого феномена нет.

– Повреждения крейсера устранены на 98 процентов, госпиталь зафиксировал восемьдесят шесть смертей и реанимирует сорок восемь пострадавших, судьба без вести пропавшей девушки пока остается неизвестной. Дежурный оператор виртконтроля Суманов, доклад окончил.

– Что показало обследования места аварийной посадки "Шмеля"? – поддавшись вперед, нетерпеливо спросил Данилов.

– Как и предполагалось,- проецируемая на черную гладь стола фигурка докладчика растворилась в сиянии, и весь стол покрыла карта планеты, на которую тут же была выведена запись аварийной посадки подбитого "Шмеля", -… обследовавшая обломки катера оперативная группа не обнаружила останков людей.

– Ушла сука, – зло выдавил Данилов, грохнув кулаком по столу, – Говорил же, еще бы с орбиты выжечь, так нет… кому- то девица очень дорога.

Хмурый Крафт, всегда одергивающий Данилова в моменты излишнего проявления эмоций, сейчас подавленно молчал. До совещания, он уже успел виртуально пообщаться с Даниловым. Едва не растерзав торговца, узнав кто знал о костюме "оборотня" и не отобрал столь опасную игрушку из рук "девицы", командор пребывал в приступе бешенства. И растерзал бы в клочья за гибель своих людей, если бы Совет Семи не созвал всех на экстренное совещание.

Крафт бросил настороженный взгляд на молчаливо восседавшего у стены Немезиса. Присутствуя с самого начала, "воскресший" не проронил ни слова и даже явный укор Данилова, не вызвал и тени эмоций. Адмирал волны был нем и неподвижен. Повисшая неловкая пауза затягивалась.

Пока командор вновь не взял снимки страшной трагедии в руки. Не просмотрев и половины, с окаменевшим лицом скомкал полупрозрачный лист пластика и бросил в центр сияющей проекции поверхности планеты.

– Надо найти тварь любой ценой. Квадрат за квадратом, прочесывать джунгли и выловить эту ведьму, – слова слетали, словно капли раскаленного метала. Достигая сознание слушателей, заставляли почувствовать себя неуютно, вблизи вулкана клокочущей ярости, – Эту тварь заставлю пройти все круги ада, поджарю на медленном огне. Она ответит за все смерти в сто кратном размере…

– Не гоже уподобляться зверю, – перебил Данилова, могучий голос старика.

Восседавший за столом старец, даже в простой робе колониста, не отличавшейся особыми изысками, выглядел величаво. Густая седая борода была заплетена в несколько косичек с вплетениями черных лент. Сияя символами нечетких рун, ленты переливались мрачным глянцем, и притягивали взоры присутствующих диким контрастом между не уместным в комнате духом старинны и царившего по всюду торжества современной технологии. Свободный серый балахон со стертой эмблемой какой-то корпорации резко контрастировал с черным покрытием стола и металлическим блеском эргономичных кресел.

Отложив в сторону свою копию снимков, старик из Совета Семи расправил могучие плечи, и тяжело вздохнув с укором покачал головой.

– Не давай волю мести. До добра она не доводит.

– А что же предлагает Старейшина слободы?! Простить ее? А может еще открыть ворота Цитадели и пустить ее в город? – закипавшая в Данилове бессильная ярость искала выход, – Неее-е-т. Этих сук найду и сам, этими руками разорву. Среди моих ребят только десант мог чего-то стоить, а остальные же молодежь зеленая…

– В тебе говорит горечь утраты. Я разделяю твое горе. Пусть души погибших найдут покой в царстве Господа нашего, – трижды перекрестившись, Лунь, приподняв висевший на груди массивный крест, поцеловал распятье, – но поспешными действиями, а тем более местью, ты не вернешь их к жизни. А судя по мощи этого сосуда Зла, загубишь еще сотни других.

– За то сберегу тысячи других! – впиваясь взглядом в остальных участников совещания, Данилов искал моральной поддержки. Подавлено перебирая снимки, собравшиеся люди старательно не подымали взгляда. Данилов уперся взглядом в молчавшего Немезиса.

– Адмирал, а какое будет ВАШЕ слово?

Царившая в кабинете тишина, слегка разбавленная гудением электронных блоков, вдруг стала абсолютной. Не высказывавшиеся члены Совета, как по команде, перевели взгляд на Немезиса и ожидая ответа, отложили снимки в сторону.

Закрытые глаза, с беспокойно бегавшими под веками зрачками замерли. Шумно вдохнув, Немезис выплыл из виртуального пространства Цитадели, в котором он находился всё совещание, и прислушивался к разговорам только частью сознания.

– Увеличить численность спутников наблюдения и усилить зону обнаружения вокруг Цитадели. Установить дополнительные средства биологического контроля по периметру первого кольца защиты, средствами массовой информации провести среди населения колонии разъяснительную работу. Прокомментировать побег узницы с полной степенью откровенности, но не пускать ситуацию на самотек, – выдержав прямой взгляд Данилова, Немезис прямо в глаза тому произнес, – но никакой охоты.

– Проклятье, – вскрикнул Данилов, – все-таки я прав. Это все из-за этой девчонки…

Взорвавшись бурей Данилов разразился шквалом брани, да такой отборной, что побывавший во многих мирах торговец, смущенно отвел глаза в сторону, и чувствуя как накаляется обстановка, напряженно застыл.

Обвиняя Немезиса в мягкотелости и чуть ли не в предательстве человечества, упрекал всем известным фактом слабости воина к "девице", и требовал начать охоту на ведьму немедленно. День и ночь прочесывать джунгли планеты, квадрат за квадратом, а выловив ведьму – придать мучительной смерти, но главное – уничтожить такую тварь, что в считанные минуты превращает людей в обезумевших рабов.

– Нет, – коротко ответил Немезис.

Вылетевший из кабинета пулей Данилов следовал по коридору, распугивая редких прохожих без адресными проклятьями.

Ставшие невольными свидетелями люди бросали друг на друга озадаченные взгляды, только Лунь тихо переговаривался с торговцем.

Обеспокоено заглянувший в проем секретарь, встретился с взглядом Немезиса, и тут же скрылся за створками съехавшихся дверей.

– Мы услышали точку зрения командора, и не могу сказать что в ней не было логики, – вежливый председатель Совета, сухощавый мужчина всегда отличавшийся ухоженным внешним видом, педантично поправил аккуратную стопку снимков, – теперь, бы хотелось услышать пояснения Вашей точки зрения.

– Вполне логично, – отозвался Немезис, пройдя к панели управления, положил руки на серебристую консоль с наростами стыковочных разъемов.

С кистей сорвались пучки шлейфов, и ожившие серебряные змеи впились в разъемы управления голографическим проектором. Спустя миг, на проекции возникла переливающаяся синевой и облаками планета. Запись ускорилась и парящий на орбите спутник наблюдения начал управляемое падение. Прыгнувшая навстречу поверхность, проступила молочным покрывалом облаков и разом предстала кронами великанов деревьев.

Возвышаясь над основным покровом деревьев, вековые столпы казались башнями небоскребов, в раскидистых кронах которых бесновалось множество стай пернатой живности. На ниспадающих вниз сплетениях лиан сновали животные лишенные крыльев, но обладавшие поразительной гибкостью и развитой мускулатуры, предававшим им сходство с мутацией паука и обезьяны. Занятые поглощением сочных листьев лиан, псевдопауки разом задрали голову в сторону падающего зонда. Лишенные глаз уродливые головы, увеличили отверстия на месте ушных раковин, и насторожено прислушиваясь к нарастающему в высоте звуку, открыли клыкастые пасти в беззвучном крике.

Кипевшая вокруг самостоятельная суета животных на миг замерла. Заслышав повторения тревожного крика, все ползающие население лесного небоскреба поспешило укрыться в раскидистой кроне дерева. Сквозь хруст сминаемых веток и очагов волнения листвы, показались нелепые животные. Подобия ящериц, косолапо переваливаясь и щурясь от яркого солнца, вертели головами с устрашающими шипами. Выбираясь на край мощных веток с облысевшей листвой, неуклюжие на вид животные, недовольно огрызаясь ревом на требовательные окрики с гущи листвы, начали один за одним срываться вниз. И не долетая до основной гущи джунглей несколько метров, вместительные наросты на спине ящеров распустились сморщенными клубками кожи и спустя миг, общий зеленый фон джунглей раскрылся бесчисленными размахами необычно розовых крыльев.

Укрепляясь с каждым взмахом тонкие перепонки крыльев наливались краснотой набухших кровью вен и буростью грубевшей на глазах кожи. На вид неуклюжие рептилии, уже на окрепших крыльях в несколько взмахов стремительно набирали высоту и обнажая белесые клыки, распахнутых в жажде схватки пастях, начинали обгонять зонд и стая за стаей, заходить на атакующее пикирование…

– Это что еще за новости…, – ошеломленный участник совещания, недоуменно вытащив терминал, настойчиво зашелестел по сенсорам, – что-то я не припомню такого в отчетах биологов.

– Вы не ошиблись Козитинский, – Немезис повернулся к члену Совета отвечавшему за пищевую отрасль колонии, – этого вида нет в экогенном справочнике Пандоры, как и большинства новых видов которые за неделю, попали в снимки разведзондов.

Не понимающе переглянувшись, члены Совета сдержались от обмена мнениями. Терпеливо ожидая продолжения, смотрели подробности воздушной схватки между зондом и стаей нового вида рептилий.

– Не будем терять времени, – видя что люди вряд ли смогут сопоставить разрозненные факты в единую целое, Немезис озвучивал фрагменты наблюдений. Накопленные и обработанные данные представленные молодыми исследователями были хорошим материалом для построения гипотез.

– С начала исследований, наблюдения и находки совершенные на планете ставили исследователей в тупик. Загадка происхождения и назначения древних Столпов, неразгаданные письмена древних рун, аномалия строения планеты и конечно же ее обитатели. Очень много загадок для одной планеты. Начнем выстраивать рабочую гипотезу…

Роняя сухие слова тяжелыми камнями научных формулировок Немезис следил за лицами слушателей. Разбегаясь кругами на воде, волны эмоций меняли лицах людей целым букетом чувств. Непонимание. Заинтересованность. Недоверие. Страх.

– Если рассматривать зону находки с орбиты и произвести полную сканирующую томографию поверхности, то мы видим некогда ровную окружность, где в виде Столпов, по шести радиальным точкам, на поверхность выходит кремнеземный слой планеты. А на большой глубине сканируется пустотелое образование, от которого к поверхности тянутся каналы изъевшие поверхность бесчисленными коррозийными руслами, по которым просочилось загадочная субстанция, названая "первоплазмой". По большинству характеристик, имеются сходство с обычной нефтью. Но в отличии от земных и ранее обнаруженных аналогов, это вещество обладает невероятно высоким уровнем биологической активности. По результатам анализов, на пределе доступной человечеству методики измерений, возраст вещества оценен в миллиард лет. Оно древнее самой планеты, древнее светила этой системы и значительно древнее колыбели человечества, – Земли…

И без того ошеломленные такой новостью, члены Совета затаили дыхание. Стараясь не упустить ни слова с уст воина, как ни в чем не бывало говорившего о вещах подвергающий сомнению картину мировоззрение человечества с ног на голову, люди недоверчиво смотрели на докладчика. Ведь с начальных уровней образования каждому человеку твердилось, что люди возникли путем естественного отбора. Земля уникальное место и что условия которые привели к возникновению жизни, нигде в космосе больше не повторялись. И яркий тому пример – отсутствие разумных видов на колонизированных и обнаруженных планетах. Но действительность уже начала вносить в реальность свои коррективы. Уже произошла первая стычка с чужаками. Человечество охвачено паникой и подготовкой к первой войне рас…

И не успели люди осознать и свыкнуться с новыми реалиями, как оказались на пороге еще одной ошеломляющей загадки Вселенной.

– Первоплазма агрессивна. Основная составляющая биологически активного вещества, имеет природу вирусов и обладает паразитическим потенциалом живучести и вероломства. Проникая в организм, агрессор вызывает быстропротекающие мутации, которые в считанные часы приводит к корректировке и частичной замене генетического кода донора на чужой. Иными словами, это вещество могучий катализатор биологических мутаций такой силы, что конечный вид мутанта не просчитывается и объеденными силами трех бортовых интеллектов.

– Но что же это? – тихий полушепот слетел с губ Козитинского, потрясенно смотревшего на проекцию модели клетки агрессора, с неимоверным количеством сплетений красных цепочек ДНК, придававшей ей сходство с клубком тысячи змей, – откуда эта напасть взялась на наши головы?!

– Одна из гипотез наших исследователей, предполагает обратную связь. Не плазма взялась на нашу голову, а наоборот, – ответил Немезис, тут проекция изменилась вспыхнувшей до потолка картиной из древней истории Земли. Искусная имитация демонстрировала эволюцию колыбели в обратную сторону, – каждая молекула представляет собой спрессованный банк информационных кодов, где среди миллионов комбинаций есть и земной вариант фундамента, на который настраивались все ступени эволюции.

– Вы хотите что люди произошли из этого?!

– Это кровь сатаны! – голос Луня прогремел громовым раскатом. Рьяно закрестившись и предавая голосу обвинительную торжественность, старик вещал с горящим взором, – Врага всего сущего! Она извращает человека, что создан Господом нашим по своему образу и подобию!

– Успокойтесь Лунь, – спокойный голос торговца, немного разрядил обстановку. А последовавшее за предложением слова, заставили вскочивших в испуге членов совета устыдится излишней впечатлительности,- если это и кровь как вы говорите Сатаны, то мы видим сейчас всего лишь имитацию на картинке, а сама "первоплазма" далеко отсюда… И если это кровь то где тело?

– Не ерничай торговых дел мастер, – грозный голос Луня уже не оглушал, но еще сохранял звон проповеди, – В древнем сказании говорится, что когда Господь низвергал ангела из рая в геенну огненную, тот противился слову Божьему и творил зло куда могли дотянуться помыслы его. Падая сквозь высь небесную, сквозь мир душ живых, и твердь земную, оставлял он свой смрадный след, поэтому день сменяется ночью, люди добрыми и злыми, а земля хранит кровь падшего ангела.

– Интересная гипотеза, – проговорил Немезис, – религиозную тему, я не брал в список исходных условий.

Опешивший Крафт, недоуменно переводил взгляд с торжествующего момент правды старца на задумчивого Немезиса:

– Вы это серьезно?

– Любая гипотеза имеет право на существование, и эта так же, – ответил Немезис, – Если гладь небесная – просторы вселенной, мир душ живых – поверхность планеты, а гиена огненная – ядро планеты. Тогда кровь ангела, – нефть, а в нашем случае "первоплазма". Это объясняет почему религия с начала веков противилась скачку техногенного прогресса, как известно начавшегося с широкого применения переработки нефти.

– Так мы с вами и до демонов договоримся, – Крафт криво усмехнулся в сторону, неопределенно поведя плечом, сказал, – но мы отошли от главного вопроса.

– Что же, – дождавшись, когда старец успокоится, и остальные люди рассядутся по местам, Немезис продолжил: – Оставим вопрос с первоплазмой открытым. Хочу дать несколько фактов о Пандоре. При такой орбите и такими пылевыми туманностями мезонита, у звезды Пандоры не могло возникнуть планеты, а отсутствие металлов в периодической таблице элементов, и наличие Круга Столпов берущих свое начало от ядра планеты только подтверждает заключение об искусственности этого планетоида…

– Час от часу не легче, – пробормотал Козитинский, обернувшись к сидевшему рядом председателю Совета. Массируя переносицу, председатель с волнением спросил:

– Адмирал, но зачем кому-то создавать искусственную планету и затем бросать ее? Это же не рационально. Если бы она использовалась, то мы бы нашли не только "Круг Столпов" но и много других артефактов.

– А она и использовалась по назначению, до недавнего времени, – ответил Немезис выводя на проекцию первой записи которую он получил от Создателя, – перед вами фрагменты обломков орбитальной станции от Первой Волны. Когда спутники производили инвентаризацию космического мусора, были обнаружены и неопознанные фрагменты.

Среди стальных обломков конструкций, искореженных силой внутреннего взрыва, медленно вращался не приметный осколок почти не выделявшийся среди других подобных останков кораблей. Фрагмент кормовой части напоминал изъеденный пустотной коррозией полумесяц, что зияя воронками, медленно вращался подставляя под изумрудное свечение звезды тот или иной разорванный бок.

– Автоматика причислила этот обломок к проценту не опознаваемых, он бы и таким остался, если бы я не повстречал на Темени транспортные корабли Кланов.

Поддавшись вперед, Крафт напряженно всматривался в обводы реконструкции, куда идеально вписывался найденный обломок. Затребовав увеличение фрагмента, после продолжительного рассматривания, торговец со словами кивнул в знак согласия:

– Измененная модель устаревшего армейского транспортника, почти всеми стаями используется для перевозки всякого хлама, или под нужды малого транспорта для разведывательного дозора, что рыскают по космосу в поисках перспективных планет.

– Извлеченные из обломков бортовые самописцы были сильно повреждены. Часть информации была утеряна, а та что уцелела отправилась в архив как не достоверная. Слишком она не совпадала с теми данными что были у корпорации, – Немезис прервался и спустя миг картина сменилась изображением с помехами. Изображение планеты была бледным и убогим. Едва зародившаяся атмосфера, бурая поверхность со скалами и песчаными равнинами среди мутных океанов, едва могло привлечь внимание колонизаторов. – Пираты первыми нашли Пандору и заинтересовались Столпами. Вот так выглядела планета десять лет назад, когда на ее поверхность еще не ступили люди.

Безжизненная планета продолжала вращение вокруг своей оси, пока огненные росчерки дюз устремившихся на посадку кораблей не потухли в районе Столпов. Спустя пол оборота планеты, ночную гладь пронзил луч стремительного старта одинокого транспортника. Но не успев выти из притяжения планеты, тупоносый транспортник похожий на связку примятых сигар, укрылся разрывами внутренних вспышек и разломившись на части, начал обратное падение на поверхность коварной планеты, и только один обломок, под действием силы взрывов вынесло на орбиту, где он и превратился в искусственный спутник.

Через пару оборотов коварной планеты, внешней вид поверхности стал преображаться. Вначале проступили изумрудные трещины, словно переспелая ягода лопнула от давящих изнутри соков. Утолщаясь и уплотняясь у основания, в который превратился район Круга Столпов, разломы расползались в паутину ядовитой зелени. Опутываясь плотным покрывалом зеленых трещин, словно одеваясь в ярко зеленый ковер, планета уже предстала изумрудным шаром с клубами молочных испарений, бурно формирующейся атмосферы. И еще после несколько оборотов, планета уже красовалась в черной бездне синевой атмосферного ореола.

– Вот так предстала планета уже для разведчиков Первой Волны Колонизации.

– Невероятно, – ошеломленно воскликнул Козитинский, с опаской поглядывая на шар планеты, на котором эволюция проскакивала тысячи лет за какие то годы, – получается, что с каждым месяцем планета продолжает свое развитие?!

– Не совсем, -сказал Немезис, выводя на проекцию отчеты лабораторных исследований, – развитие происходит скачками. Только после очередного посещения планеты людьми происходит новый скачок эволюции. Отсюда вытекает вывод о прямой связи людей с развитием планеты.

– Но у стай, да и у корпораций, еще нет технологий прямого терропреобразования планет, – задумчиво произнес Крафт, мелко постукивая кончиками пальцев по черноте столешницы, – если только… в этом замешаны люди?

– Вы верно заметили, – согласился Немезис с высказанным предположением, – в этом нет прямой заслуги людей.

Проекция вновь сменилась на сияющую жемчужину планеты в молочных клубах атмосферных циклонов, ярко оттеняющих Пандору на фоне темной бездны космоса.

– С момента составления периодической таблицы элементов, содержащихся в недрах планеты, исследователей ставил в тупик факт отсутствие металлической группы. Планета не имела с залежей полезных ископаемых, ничего, что могло бы привлечь внимание разведывательные экспедиции добывающих корпораций. Ни грамма железа-это аномалия, которая требует объяснения. Но если сопоставить гипотезу об искусственном происхождении планеты и уникальности залежей в астероидных полях соседних систем, тогда все становится на свои места. Планетные конструкторы исключали из материала планеты все металлы и попросту их складировали в соседней системе, а остатки шли на формирование Пандоры.

– Но ради чего затевать такой, – подбирая слова, председатель Совета растерянно смотрел на свои пальцы. Пытаясь представить колоссальность такого строительства, прикидывал в уме количество планетоидов ушедших на формирование одной планеты, сколько затрачено энергии, какие задействованы мощности только для того, что бы извлечь из планетного вещества металлы, -… такое строительство?

– Я сделал заключение, что Пандора сооружалась как… место заключения, в котором отсутствовал элемент очень необходимый для развития первоплазмы в сложные формы организмов. Это метал. Но кроме всего есть еще один момент, – ответил Немезис, выводя на проекцию схематическое изображение обломка транспортника, а на соседнем квадрате бежали строчки исследователей, изучавших повреждения внутри крейсера после побега "узницы", – Но самое главное в другом. На найденном обломке транспортника стаи и при исследовании крови выживших в бойне на крейсере, найдены следы полностью идентичных веществ. Отсюда вытекает предположение что загадка загадочного взрыва транспортника и кровавая бойня на крейсере, звенья одной цепи событий.

Каждый из присутствующих потрясенно молчал. Голова шла кругом от невероятных предположений. Гипотеза звучала бредом воспаленного воображения, если бы не мелькавшие рядом выкладки исследований. И буквально на глазах творилась история, от которой веяло холодом вечности. Им удалось заглянуть в глубины такой древности, что по спинам мерзко прошелся холодок первобытного ужаса. Они столкнулись с оживающей древностью, которая приобрела масштабы силы, способной смести человечество с просторов Вселенной как надоедливых муравьев считавших себя венцом природы. И самое страшное, что человечество само выпустило на свободу эту силу, и теперь пожинает плоды своей беспечности.

– Нужно рвать когти… как можно скорее, – прозвучал чей-то хриплый шепот.

Но сразу же прозвучавший ответ Крафта, поверг всех в оцепенение:

– Уже поздно. У нас нет – ни установок статического погружения, ни "Ковчегов". Мы на завершающем этапе колонизации. И при всем желании попросту не сможем эвакуировать триста тысяч населения в бодрствующем состоянии. "Ковчеги" на последней стадии разборки…

– Даже будь у нас целые транспорты, ни одна планета корпораций не примет людей несостоявшейся волны колонизации. В лучшем случае карантин, а после огласки результатов исследований Пандоры, которые мы ОБЯЗАНЫ предоставить согласно Корпоративной конвенции, думаю всех ждет – в лучшем случае вечный карантин. В худшем – полное уничтожение инфицированных, – проговорил Немезис, вглядываясь в застывший в глазах страх от заочного приговора, – Так как все люди были на планете с "маткой".

– Так давайте подадим сигнал SOS, – неуверенно произнес председатель Совета Семи, – Федерация начнет эвакуацию…

– Маловероятный вариант. Федерация готовится к войне. Все усилия направлены на спасение ключевых планет, промышленных и научных столпов человечества. И думаю что о судьбе молодой колонии, поинтересуются в последнюю очередь.

Немезис задумчиво смотрел на проекцию Пандоры, а сам просчитывал в уме различные варианты развития событий. После длительного молчания, глубокая задумчивость завладела всеми участниками совещания. Озвученные перспективы никого не радовали. Но то что произойдет именно так, ни кто не сомневался.

– Чего тут думать, – прозвучал голос молчавшего все время коренастого мужчины. Не высокого роста, человек запоминался вечно оттопыренными карманами комбеза в которых хозяйственник умудрялся носить вещи и устройства на все случаи жизни. И сейчас, технический глава Совета задумчиво крутил обруч виртуальной связи, – Мы же переселенцы. Расходный материал колонизаций. Выживем или подохнем это уже мало кого волнует. Мы же сами выбрали эту лотерею. Рискнули и теперь должны уже идти до конца, тем более, что все распродали имущество для выкупа места в "волне", и возвращаться нам некуда. Теперь здесь наш дом. Поэтому хватит морщить голову, пора браться за работу.

ГЛАВА 48

Выжженные джунгли пытались взять реванш у чужаков бесцеремонно отвоевавших обширное плато некогда густо заросшего джунглями. Молодые деревца, прогибаясь под порывами ветра, уже зеленели по краям оплавленного базальта. Не отставая от вездесущего мха густым ковром уже покрывшего большую часть оплавленных просторов, поросль уже виделись не вооруженным глазом со стен Цитадели.

Но вскоре вновь пронесется над платом туша стального чудовища. Оставляя после себя мутный след распыления, белесая пыль химикатов заставит зеленый ковер пожелтеть и превратится в пепел, который тут же унесется вслед струе раскаленного воздуха. И настойчивый мох вновь окажется у начала оплавленной равнины.

Но грузовой транспорт, приспособленный под воздушный стерилизатор, будет вновь и вновь повторять свои рейсы, лишь бы оставить подступы к колонии чистыми, и не дать джунглям в плотную придвинуться к стенам Цитадели.

Выступая из оплавленной воронки многометровыми стенами, бастионы крепости казались щупальцами невиданного животного, которое, вгрызаясь в грунт, стремилось вжаться всем телом в землю, упрятать беззащитные купола города в безопасную глубь планеты. Укрываясь от свинцового неба с набухшими облаками, сиянием энергетических полей, город ежеминутно огрызался постоянными вспышками стартующих и садящихся кораблей.

Великаны транспортники, увитые гроздями грузовых контейнеров, неповоротливо ворочались среди мачт силовых вышек. Вспыхивая двигателями коррекции вертикального положения приплюснутые медузы медленно опускались в развернутый пасти шлюзов космопорта, и содрагая купола натужным ревом последнего импульса главного двигателя, отдавались на поруки силовых пут грузового дока…

Отрываясь от созерцания проекции, занимавшей всю стену кабинета, и как положено коменданту, день и ночь следившему за городом, Крафт легким касанием сменил проекцию на внутренние виды уровней города. Механически прожевав последний кусочек пышной булочки, испеченной уже из урожая гидропонных плантаций, бывший торговец внимательно пробежался по мозаике изображений. Вытирая рот салфеткой, кинул скомканную бумажку в урну утилизатора, что, тут же отозвалась коротким гудением и легким душком яблок.

Поморщившись от уже приевшегося запаха, Крафт тяжело вздохнул. Пытаясь расслабиться, комендант тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Спина гудела, в голове туман, а дел еще выше головы. На ум сразу же пришло сравнение с прошлым, когда он причитал после встреч с чиновниками Темени, или тяжелых переговоров с партнерами. Он тогда считал что устает… Горько усмехнувшись воспоминаниям, Крафт глубоко вздохнул и взяв световое перо выставил на металлической трубке управления голографической проекцией нужное свечение.

Желтенький луч упирался в мозаику проекции, тут же увеличивая изображение во всю стену, показывал хозяину выбранный участок по всех подробностях.

Пробежав глазами по показателям датчиков, что пристроились цветными цифрами под каждой картинкой, Крафт добрался и до персональной "занозы". И как всегда, здесь казалось все пристойно, но показания уровня накала эмоций уже приблизились к опасной черте.

Проекция услужливо транслировала один из самых популярных секторов развлечения – "Заброшенная штольня". В котором кроме стандартных дутых сфер-кабинок виртуального погружения, что занимали дальнюю стену двойными рядами, заведение славилось широким ассортиментом горячительных напитков и конечно же… помостом.

Занимавшая центр широкого помещения, квадратная площадка возвышалась от общего уровня на метр и была огорожена сиянием силового поля, а в ярком квадрате света, по углам, стояли эргономичные кресла в которых мог свободно разместиться виртуальный боец.

И сейчас зал был набит до упора. Все столпились вокруг ринга, на котором два неимоверной мерзости чудовища обменивались немыслимыми ударами, а в креслах дергались опутанные сенсорами тела погруженных в виртуальную схватку бойцов.

Не вообразимый рев чудовищ, хруст сминаемых пластин, брызги не настоящей крови щедро орошавших ринг, завели толпу не на шутку. То и дело в разных концах вспыхивали ссоры переходившие в мелкие потасовки, но тут же утихавшие под косыми взглядами вышибал. Но еще десять минут и уже косыми взглядами не обойтись. Поедавшая зрелище толпа была до предела разогрета зрелищем и алкоголем, и уже требовалось вмешательство Службы Порядка.

– Дежурный по семнадцатому сектору, – проговорил Крафт, не отрывая взгляда от растущего показателя эмоционального накала толпы, – вы там спите что ли?

– Ни как нет, господин комендант, – тут же отозвался встревоженный голос дежурного. В углу изображения возник квадрат, с обеспокоенным лицом мужчины, – уже впрыскивали стабилизирующую порцию, но, похоже… газ не действует. Видимо умельцы подобрали антистатик.

– Ну так вы ждете когда они начнут друг другу черепа проламывать? – металлическим голосом сказал Крафт, – оперативную группу на выезд. И что бы через полчаса там была идиллия умиротворенных душ.

– Слушаюсь.

Чертово заведение славилось своими вольностями, и там всегда можно было пощекотать нервы зрелищем. Сделать ставки и обогатится за счет таких же посетителей, большая часть которых составляли пилоты шахтерских сборщиков, что по вскоре должны отправиться на орбиту и во всю собирать мезонит. Но перерабатывающий комплекс еще не развернут, и большая часть отчаянных парней маялась на поверхности, развлекаясь доступными методами.

Найдя повод, Крафт послал вызов Данилову. С тех пор как полковник вспылил на совещании и выдал ему за костюм оборотня, Крафт и не знал с какого боку подступиться. С появлением Немезиса необходимости видится, уже не было, и каждый занимался своими вопросами самостоятельно, обмениваясь исключительно служебными сообщениями.

– Здравствуй Семен, – обозначив улыбку, сказал Крафт лицу с выражением холодной вежливости.

– Приветствую вас господин комендант, – ответил Данилов голосом лишенным намека на прежние, теплые взаимоотношения.

– Может быть уже хватит? – виновато спросил Крафт, чувствуя как горечь сожаления проедает уже не первую язву в душе, – но откуда я знал что все так получится? Такое роковое стечение обстоятельств…

– Ты не мог знать, но должен был предвидеть, – раздраженно ответил Данилов. Тяжело выдохнув, снял маску холодной вежливости, – хотя тут все виноваты. Черт… и в первую очередь я сам. Надо было на хрен всех оттуда убрать на какой ни будь эсминец. Так все было не до этого, – лицо заострилось маской бессильной ярости, но тут же расслабилось. Во взгляде притаилось упрямство охотника, что терпеливо обойдет все уголки леса, заглянет в каждую нору, и пристрелит коварную лисицу, – но ничего… я с этой тварью поквитаюсь.

– Ты смотрел запись последнего Совета? – Крафт постарался перевести разговор на другую тему, – обработал новые вводные?

– Еще бы, – сразу же собрался в стальную пружину Данилов. Вдохнув, устало помассировал виски, с глубокими впадинами от постоянного ношения виртуального обруча, – только этим и занимаюсь. Уже уплотнили группировку на восемь платформ низкоорбитальной обороны, заминировали мертвые зоны, да и дальность зоны обнаружения возросла втрое. Но работы еще ого го сколько, а ты как?

– Да также, – в тон отозвался Крафт, – стены укрепляем, прокладываем линии дополнительных мощностей на стационарные излучатели, вот шестое планетарные орудия уже устанавливаем.

– Ого,- уважительно отозвался Данилов, покачав головой, спросил: – Погоди. А откуда они взялись? В реестре грузов такого не было…

– Так мы же запустили две промышленных линии. ОН сам настраивал, и персонал обучал, а потом до седьмого пота загонял конструкторов, пока они не сотворили установки по представленным чертежам.

– Голова, – уважительно отозвался Данилов, прикидывая в уме огневую мощь Цитадели совместно с орбитальным фортпостом, – слушай, а ведь мы становимся довольно зубастым орешком. Тут не одной стае можно рога обломать. Шесть то планетарок…

– Ну их восемнадцать будет…

– ВОСЕМНАДЦАТЬ?! – потрясенный Данилов едва не упал с кресла, – мать моя женщина…а реакторов то откуда столько взять?!

– Ну я в этом не разбираюсь, – пожал плечами Крафт, – мне хоть пять, хоть десять, как у вас говорится… в этом, разбираюсь как козел в апельсинах. ОН сейчас на нижнем уровне заканчивает ввод какого-то прямого реактора распада на уже местном сырье. Я то еще могу в бортовом вооружении разобраться, но ты то у нас человек военный, подключись к Разумам, да и посмотри. А затем мне, гражданскому объяснишь.

После продолжительной паузы и скрупулезного изучения текста на боковой проекции, Данилов присвистнул:

– М-да уж. Ну Отто, если все что здесь написано, да воплотить в жизнь, – криво ухмыльнувшись, Данилов откинулся на спинку кресла. Заложив руки за голову слегка покрутился в кресле, – будет двадцать одна планетарная установка с измененным энергетическим контуром. Три двигательных реактора "Ковчегов" будут усиленны двумя дополнительными разгонными блоками, добавить сюда шесть орбитальных орудий дальнего радиуса класса "Потрошитель", тьму турелей ближнего боя. Низкоорбитальные платформы. Такое ощущение что мы тут собираемся воевать со всем человечеством. Нас и тремя ударными флотами не сковырнешь.

– Не говори раньше времени, – не разделяя оптимизма полковника, Крафт задумчиво покрутил в руках световой перо, – если бы нам противостояли бы такие же пушки тогда да, а так мы можем только ПРЕДПОЛАГАТЬ с чем столкнемся.

– Я и не говорю, но с такой мощью не чувствуешь себя с прутиком против буйвола, а уже ощущается увесистая дубина, – ответил Данилов, продолжая рассматривать боковую проекцию с текстом и схемами оборонных комплексов.

– Слушай Семен, – вспомнив причину вызова полковника, Крафт тяжело вздохнул, – мне эти сорвиголовы спокойно вздохнуть не дают, уже где-то раздобыли антистатик, и газом их уже не успокоишь. А постоянно сажать буянов в каталажку, – у меня столько камер нет… Когда ты их заберешь?

Понимая о ком идет речь, Данилов сочувственно качнул головой. Просматривая список очередных задач для промышленного сектора, командор повысил важность подготовки флотилий "улиток" на три уровня выше.

Пилоты одноместных трейлеров, набирались из отчаянных парней и всегда были головной болью для управляющих корпораций. Их не пугала ни каталажка ни шоковые газы. Тем кто рискует жизнью каждые двое суток, и может ее лишиться в любой момент, не страшны ни какие угрозы и штрафы. Главное прожить жизнь красиво и получить от нее максимум ощущений.

Из-за особых свойств мезонита, в критических массах, чуткому к энергетическим всплескам, трейлеры шахтеров представляли собой древние развалины на реактивной тяге. Минимум необходимой электроники, система жизнеобеспечения и механический отстрел резервуара, – исполинского размера раковина.

Изготовленный из пористого материала, резервуар не накапливал статику, был химически инертен и полностью лишен металлических деталей, влияющих на работу "сердца" – хитроумной магнитной ловушки, упрятанной в самую глубь витков раковины. И сверху, у самого основания огромного зева ловушки, пристраивался кокон для пилота, рядом же висели грозди резервуаров с топливом и многочисленные воронки сопел капризных двигателей, при помощи которых сборщик мог "ползать" от корабля матки к залежам распыленного мезонита.

Но самое страшное для пилота, это не ветхость кораблика, не многочисленные обломки метеоритов скребущихся о борт, и не зашкаливающие дозы солнечного излучения. Главная опасность – это стыковка.

При сближения корпусов кораблей, накопленная за время работы в туманности статика может в один миг преобразоваться в мощный разряд чистой энергии, который всегда будет притягиваться центром магнитной ловушки. И если, не смотря на все предосторожности, разряд минует энергоотводы, превращавшие тушу корабля-матки в гигантского ежа, угодит в резервуар, нужно немедля отстрелить раковину. Иначе уже начавшаяся реакция неуправляемой кристаллизации, породит пространственную воронку, куда и затянет пилота, которого ждет мучительная смерть в "провале"…

Шумно выдохнув, Данилов избавился от воспоминаний бурной молодости и посмотрев на Крафта взглядом обреченного.

– Скоро заберу. Скоро Отто. Пусть у тебя еще по балаганят, а потом я им устрою каторгу.

ГЛАВА 50

Тысячи ослепительно белых струн пульсировали чистой энергией. Наливаясь тревожными оттенками красного цвета, некоторые информационные потоки замедляли свой бег, отчего мелодия четких ритмов давала фальшь.

Паря в центре сферы, сотканной из мириады эфирных лучей, Немезис сливался с виртуальным пространством Цитадели в единое целое. Через его сознание протекали все информационные каналы, любой диалог искусственных интеллектов с людьми, отражался в нем шепотом и оседал в сознании новой крупицей знания.

Словно паук в паутине, он окунулся в синий поток канала службы жизнеобеспечения, отдаваясь холодному душу из сухих цифр познавал суть процесса. Бесчисленные потоки данных сообщали о новой плантации гидропонной фабрики, запустившей в рост новые белковые культуры позволявшие расширить ассортимент местного пайка на три тысячи восемьсот килокалорий, что окажет влияние на моральный настрой колонистов и при грамотной работе психологов управленцев конечно же отразится на производительности труда…

Отпустив поток, плавно соскользнувший с руки гибкостью послушной змеи, Немезис коснулся пурпурного каната, сплетенного из сотен терявшихся вдали ручьев пульсирующего сияния. Свернувшись кольцами вокруг руки, поток промышленного сектора, обрушил на повелителя ослепительную пелену сотканную из мириады ячеек информации. Растворяясь в контурах тела, послания тысячи автономных систем доносили о новых трудностях, дополнительных запросах или бодрым сиянием белизны извещали об успешном выполнении поставленной ранее задачи.

Промышленный сектор выведен на плановые мощности. Работают шесть из шести промышленных линий. Ему удалось синхронизировать человеческий фактор и мощности автоматических систем в гармоничный алгоритм, придававшей всей схеме работы людей и автоматики вид сложного узора.

Когда он впервые столкнулся с проблемой человеческого фактора, он просто опешил. Состав и профессиональный уровень поселенцев был настолько разномастный, что будь у него волосы они бы встали бы дыбом. Выходцы с разных планет, разных возрастов и уровней знаний составляли подавляющее большинство людей. И если в базе данных, у человека стоял четвертый уровень оператора киберпроцесса, то это совсем не значило что специалист мог управиться с контролем над сложным промышленным сектором автоматов. Фактически люди указывали не достоверные данные, из-за этого возникали простои секторов, множились ошибки в работах промзон, но хуже всего обстояло дело с организацией взаимодействия. Различные отрасли и сектора Цитадели, из-за разношерстного коллектива, постоянно срывали планы. Обыкновенное не понимание между людьми выливалось в идиотические ситуации, когда еще не успевали остыть стены только оплавленного коридора, а в штольню уже ломились киборги системы жизнеобеспечения. Подчиняясь командам оператора, не обратившего внимание на временные сроки, стальные пауки всаживали клумбы зеленых лиан в пласты раскаленного камня. В секунды гибнувшие растения опадали сажей, тем самым срывался план по обогащению кислородом автономной системы жизнеобеспечения Цитадели. Гидропонным плантациям приходилось вновь засевать скудные наделы семенами лиан, а не овощами и фруктовыми плантациями. И так во всем.

Немезис пытался следовать всем рекомендациям корпоративных инструкций. Проводил задушевные беседы, обучения, ставил задачи, но все оканчивалась тем же – бардаком. Теоретические знания были далеко не самыми лучшими советчиками при решении практических трудностей. Но самое главное терялся невосполнимый ресурс – время. Каким- то шестым чувством он ощущал что нужно торопиться. Был дорог каждый час затишья.

И Немезис взялся за проблему основательно. Никому не доверяя, лично разрабатывал систему управления колонией. Используя военные наставления для послушников, адаптировал их к гражданскому персоналу. Используя вновь открывшиеся знания, разработал единую виртуальную систему управления. Где каждому пользователю, входившего в сеть промышленного конвейера, конструкторского бюро или простейшей службы общественного питания, был разработан персональный интерфейс, позволявший работнику на понятном ему языке общаться с искусственными разумами. Нагружать их своей работой напрямую, без дополнительных отделов обеспечивающего персонала, тем самым сокращая время затрачиваемое на согласования, сложные расчеты и проектные работы. И все это было абсолютно прозрачным для всех кто имел соответствующие допуски. Теперь для запуска нового проекта нет необходимости создавать конструкторское направление, инженерную службу и обучать новых технологов. Все делается непосредственно в цикле производств.

Все руководители имели доступ к отчетам проводимых работ, а сотрудник, в любой момент, мог свериться с планом и подкорректировать или согласовать со смежниками проводимые работы. А если кто не справлялся, или не соответствовал проведенной профатестации – разговор был коротким. Полное обнуление статуса и вакансия разнорабочего в штольнях.

В итоге – грамотным распределением обязанностей и полная реорганизация привычных схем работ принятых в корпорациях, дала Немезису увеличение производительности в два раза. Что для любой корпорации повседневно сталкивающейся с оптимизацией трудовых ресурсов, было несбыточной мечтой…

Но это требовало постоянного присмотра. И пока Совет Семи еще не готов был принять бразды правления системой, Немезис был сердцем и мозгом организма быстрорастущей Цитадели. Пропадая сутками в вирте, он жил виртом. Он был един и состоял из тысячи автономных систем. Он всемогущ. Но и беззащитен…

Слияние с электронным миром, давало невиданную мощь для созидания, но и отдавалась болью. Безобидный сбой автоматики, отдавался в сознании Немезиса обжигающим спазмом. Любая авария или поломка тут же врывалась в сознание Немезиса лавиной соразмерной боли.

При неудачном запуске первого разгонного генератора призванного усилить мощность реакторов "Ковчегов", трех метровая сфера парящая в лиловых путах магнитных ловушек дала трещину и энергия реакции прямого распада мезонита оказалась бесконтрольной. Ослепительный разряд, сорвавшийся от оборванных силовых кабелей, мгновенно ударил в центр сферы и породил "провал" пространства. Весь сектор экспериментального энергетического модуля, вместе со всем персоналом и оборудованием в один миг оказался в не бытье, а на его месте образовалась ровная сфера сто метровой пустоты.

Тогда Немезис провалился в беспамятство на сутки. И только благодаря вмешательству медблока начавшего артишоковую процедуру, заставило его вернуться в реальность и сразу же окунуться в водоворот событий.

ГЛАВА 51

Роберт Родригес был раздражен. Не признаваясь самому себе, в причине недовольства, он лелеял злость. Подбрасывая поленья аргументов в тлеющий внутри костерок, заводил себя и питал силы в пламени разгорающихся эмоций для очередного километра патрулирования. Переставляя ноги закованные в десантную броню, одновременно успевал следить на показаниями сенсоров и переговариваться с командиром.

– Все таки, я не понимаю Андре-у, – выдергивая из виртпереводчика слова и предложения языка русского этноса, Роберт коверкал произношение своим латино-английским акцентом,- почему мне нельзя получить о-т-г-у-л?

Следовавший невдалеке контур оживших джунглей замер. На фоне низко растущих зарослей треугольных листьев, фигура пехотинца замершего с активированным оружейным комплексом "Убой- 300" выделялась чужеродной геометрией форм. Но нанесенная на полную броню раскраска, уловила смену освещения и подобрав волну яркости, слилась с окружающим фоном в единое целое.

Не убирая строенные стволы плазменного излучателя в походное положение, старший тройки отозвался в вирт контуре неожиданным хрюканьем. Новичок в их паре, которого только перевели из "учебки", ослиным упрямством ставил уже достал конкретно. Задавал вопросы на которые ответами были только вымученные кривые ухмылки сослуживцев. Но он был старшим тройки и ему положено отвечать на ЛЮБЫЕ вопросы своих бойцов. Тем более, в скучном мотании по однообразным джунглям и рябившей в глазах живности, самому хотелось чем-то отвлечь мозги от многочасового оглядывания участка патрулирования.

– Твое упорство да направить на обучение, давно бы сдал аттестацию на мастер сержанта, – весело отозвался "Андре-у", – но ты только бесишься, если что-то не по твоему и затеваешь склоки на пустом месте.

– Виной тому горячая кровь, – не признавая упрека, отозвался Родригес, – у меня в роду столько намешано предков, что хватило бы на атлас этносов Новой Бразилии.

– На атлас дурости хватило бы, – глухо проворчал Андрей Саламатов, и тут же громче добавил, – я же не говорю сколько во мне намешано крови, и при этом не скандалю. Дело не в предках, а в терпении и понимании окружающих…

– Нет, это ты не понимаешь. У тебя вот какой индекс генетический устойчивости? – раздраженно произнес Родригес.

– Ну, семьдесят пять с плюсом…

– А у меня пятьдесят один с минусом, и Светлана как луч света, – голос Родригеса дрогнул и он сбился на полуслове. После паузы, произнес едва не срывающимся голосом, – Она единственная надежда на рождение моих детей. Понимаешь? МОИХ! Не из генетического банка, не приемных, а от меня. Дева Мария услышала мои молитвы и явила чудо- помогла забеременеть моей женщине, и послала мне младенцев…

Закатив злаза к небу, Андрей шумно выдохнул. Историю пары Родригесов старший дозорной группы уже знал наизусть. Кроме требования новой системы управления, что вменяла ознакомление с личными делами бойцов и психопрофилем, он уже успел узнать от первоисточника о всех близких и дальних родственниках не только Роберта, но и троюродных сестер, братьев и всех кузенов по материнской линии.

Уроженец Новой Бразилии рванул с планеты после очередной генетической аттестации, где ему присвоили красную категорию генетического контроля. Для парня из семьи среднего достатка, что вела свой род с начала колонизации планеты и все поколения которой работали на тяжелых промышленных комбинатах, это был приговор. Человеку с отрицательным вектором и пограничным уровнем здоровой наследственности, нужно было искать партнершу только среди девушек из зеленого уровня. А для индустриального гиганта, знаменитого на весь обжитый космос своими сталелитейными комбинатами и мегаполисами-муравейниками, устойчивый зеленый уровень был редкостью, доступной только для богатых отпрысков. И ждала Роберта или бездетная старость, или воспитание чужих детей, что для человека выросшего в многодетной семье, под патронажем многочисленных родственников было сродни проклятию. А когда ему попался на глаза рекламный вирт-ролик агентства по переселению, он долго не думал. Соглашение, бурное прощание, перелет на карантинную базу -все слилось в карусель событий, в гуще которой встреча со Светланой была чудом. Яркой и ослепительной вспышкой. Отношения вспыхнули и продолжали гореть уже год. А после того как Роберт узнал что у них будет двойня, он стал вообще невменяем…

Не сказать что Саламатову сильно не нравился "салага", но по сравнению с ним, они с Хамархатом,- были немы от рождения, за двадцать пять лет не произнесли ни слова. Но, как говорится – место службы и сослуживцев не выбирают. Вот и "Андре-у", оставалось только терпеть и сдерживать новичка от глупостей, вправляя мозги после очередного "пёрла".

Остановившись посреди проплешены кустарников, Саламатов развернулся к шагавшему позади бойцу. Натужено взвизгнули сервоприводы и оружейный комплекс звонко брякнул о наплечный щиток.

– Послушай Роберт, – вглядываясь в забрало шлема, Андрей попытался заглянуть в глаза, – Ты же знаешь циркуляр по "демке". Пока не закончится весь комплекс работ по Цитадели, дети до пятнадцати лет и беременные женщины будут проживать на изолированном уроне. Это единственная оранжерея где созданы максимально полные условия для человеческого организма. Или ты хочешь что бы она сидела на обедненном кислородном пайке в полумрачном кубрике?

– Нет конечно, – тут же взвился Родригерс.

– Или думаешь, что тусуясь в зале свиданий сможешь подогнать срок и она родит быстрее?

– Не говори глупостей, Андре-у!

– Это тебе хватит ерундой страдать, – жестким голосом подвел итог Саламатов, – Оранжерея под присмотром медиков. Там, самое лучшее обеспечение, чистый воздух и хорошее питание. А вот тебе, папаша, лучше думать о службе. Ты конечно можешь прыгнуть через мою голову к начальству за отгулами. Опять просидишь в зале свиданий, не отходя от своей зазнобы ни на шаг, но ты уже и так должен месяц непрерывной работы. "Демка" же все учитывает, а ты знаешь чем это грозит?

– Понижением коэффициента полезности, – хмуро отозвался Родригес. Он прекрасно понимал, о чем говорит старший, но душа рвалась к свой половинке. Стремилась оказаться и быть рядом, что бы улавливать любой каприз. Вдруг именно сейчас она нуждается в нем, зовет его. Ведь кто кроме него может почувствовать ее нужды, дать самое лучшее?!

Но проклятая Демонская система управления и контроля, прозванная среди колонистов "демкой", вела учет всех работ в которых принимал участие зарегистрированный пользователь и присваивала каждому проклятый "коэффициента полезности", который влиял как на количество бонусов, так и на распределение благ повышенного комфорта. И если хочется тебе чего-то большего, чем стандартная похлебка биомассы, то будь любезен рассчитаться из премиального фонда, что начислен строго по коэффициенту. И не получится "подмазать" босса, не получится быть в любимчиках, даже не получится отпрашиваться на "больничные" – беспристрастная автоматика регистрировала как состояние организма так и результативность выполненной работы. Подчиняясь четким алгоритмам, в конце каждой недели сводилась итоговая таблица, где любому желающему сразу было все видно. Кто, где и сколько проработал, что полезного для колонии сделал…

– И тебе уже надо думать о детях, – продолжал вещать "стардоз", – куда ты их поселишь и чем будешь кормить. Или думаешь жена будет сыта стандартной пайкой, а на вопрос о витаминах для мальцов будешь кормить пылкими признаниями в любви!? Так что хватит канючить! Давай работать, мы и так прикрывали тебя сколько могли, но "демку" не на дуришь!

– Я все понял.

– Очень надеюсь Роберт, что ты УСВОИЛ сказанное и сделал правильные выводы…

– Андре-у, я все понял.

– Если понял, то твой азимут северо-восток, удаление 50 метров. Следить за тактической проекцией и слушать джунгли, как шепот любимой! Шагом марш, боец!

Закончив инструктаж и отправив Роберта на маршрут, Саламатов отключился от канала связи и шумно выдохнул. Очередной сеанс мозговой клизмы окончен. Надеясь, что такого "заряда бодрости" хватит на дольше, чем требований четкого выполнения пунктов контракта, стардоз встряхнулся. Все бойцы попадались понятливые, только этот оказался "подарком", с которым приходилось вести разговоры по душам, где объяснять, а где просто "строить", но в принципе парнишка был не плохой. Ну ничего. Десантура и не из такого киселя делала мужчин, он не первый и не он последний.

Переключившись на боевую проекцию шлема, Андрей сбросил "убой" с плеча. Загудевший за спиной охладитель обдал поясницу теплом разогнанного в боевой режим реактора. Еще раз взглянув на проекцию стардоз облегченно выдохнул. Маршрут группы выглядел как сложная спираль и охватывал довольно солидный кусок сельвы, а пробираться сквозь заросли кустарников еще то удовольствие. Но уже сейчас начиналась роща молодых деревьев, что широкими кронами едва пропускали свет к земле, и не давали мелким порослям развернуться в труднопроходимый бурелом. Комфортным, пребывание в полумраке деревьев не назовешь, но зато ходить будет значительно легче, да и живность была вся как на ладони. Обычным "ушаститикам" негде спрятаться и не будут кидаться на бронированные ноги, в жажде оторвать кусок плоти. Поначалу пехотинцы все дергались, а потом, просто отпинывали вечно голодных зверят, как футбольные мячи. Но выброс адреналина получали все. Очень трудно удержаться от желания засадить плазмой в комок чешуи, когда тот неожиданно выскакивает из зарослей и бросается в ноги с хищно распахнутой пастью.

– Ахмет, что у тебя?

– Чисто старшой.

– Принял. Роберт?

– На маршруте. Все вроде спокойно.

– Ясно парни. Продолжаем патрулирование. Осталось еще четыре круга и возвращаемся на плато, – подбодрил напарников Андрей.

Вызывая на связь Цитадель, он внутренне подобрался. Сейчас предстоял разговор через "демку", а там учитывается все. Лучше уж четко по уставу, чем автоматика будет фиксировать невыразительное меканье.

– Паутина 27, Пауку.

– Паук на связи, – мгновенно отозвался ровный голос дежурного по сектору.

– Патрулирование проходит в штатном режиме. Происшествий нет, выходящих его за рамки установленных норм биологической активности не обнаружено. Старший дозора Саламатин доклад закончил.

– Доклад принял,- буднично отозвался дежурный оператор сектора, что был на связи с десятками подобных групп, опутывающих участок проводимых работ плотными маршрутами патрулей, – через тридцать минут будет смена монтажных бригад. Подтягивайтесь к исходной точке.

– Принял. Конец связи.

Довольно улыбнувшись, Андрей едва сдержал довольное хрюканье. Смена монтажников как нельзя кстати, можно уже разворачивать парней и топать обратно. Времени как раз для неспешного бега и они успеют к прилету "утюга", а там замена свежих картриджей для воздушных фильтров, да и пищевые контейнеры не мешало бы пополнить.

– Так, орлы. Есть отличная новость. Если поторопимся, активно двигая поршнями, успеем заменить разряженные колбы!

Вместо обычного довольного хмыканья, Хамрхат молчал. Затянувшаяся пауза прервалась задумчивым голосом:

– Старшой… тут что-то странное.

– И у меня, – проблеял Родригерс.

Замкнув вирт-контур тройки в единую систему показания сенсоров, страдоз пораженно замер. В тепловом диапазоне, вокруг их тройки образовалась пустота. Вся живность, всегда сопровождавшая передвижение пехотинца возмущенным гамом и суматошным движением, сейчас стремительно расползалась во все стороны. И сейчас, проекция светилась ровным фоном растительности, без намека на что-то крупнее кулака, даже росчерки насекомых и те куда то подевались.

– Не понял, – насторожено произнес Андрей, щупая стволом последнее затихшее движение в полумраке опустевших джунглей, – парни, стягиваем сектор. Ахмет левый фланг, Роберт на тебе правый.

– Есть отметки! – голос Хамархата ворвался хриплым басом, – Командир много векторное движение по фронту! Пошла первая телеметрия!

К трем зеленым отметкам пехотинцев со всех сторон стягивались красные отметки неопознанных сенсорами объектов. На подступах к поляне, на которой замерла тройка облаченных в тяжелую броню пехотинцев, распугивая всю живность стремились неизвестные хищники. Неопознанные не одной базой данных отметки засеченные с орбиты объекты двигались быстро и целеустремленно.

– Пять, двенадцать двадцать,… Старшой, двадцать четыре объекта массой под сто килограмм! Скорость сорок километров в час! Через четыре минуты будут в зоне прямой видимости!

– Твою мать! – выкрикнул Алексей, активирую канал связи с Цитаделью, – Паук, Паук! Я паутина-27! Красный код три! Повторяю красный код три! В зоне ответственности вторжение неизвестных форм живности! Вступаю в огневой контакт… замыкаю контур на демку!

Лихорадочно перебирая глазами показания тактической проекции и внешнего обзора, Андрей активировал боевой режим брони тяжелого пехотинца. Получив команду, дополнительные навесные модули, тяжелой сбруей сковавшей движения, зашипели треснувшими вакуумными упаковками. Глухой лязг трансформации покрыл фигуру пехотинца дополнительными слоями стальных накладок. Из-за спины, по усиленному экзосклету скользнул второй излучатель. Со звонким щелчком заняв боевое положение, второй излучатель влился в единый боевой контур стационарной огневой точки. Мгновенно разогнанные реакторы наполнили бортовые системы энергией и спустя девять секунд, на месте обыкновенного десантника возвышалась гора тяжелого пехотинца "жук".

Тяжело потоптавшись на месте, великан, грозно поведя палицами излучателей, насторожено уставился в глубь мрачных джунглей.

– Паутина 27, Пауку! – раздался в вирт контуре встревоженный голос оператора сектора, – В вашу сторону движется две сотни неопознанных объектов. Ваша задача задержать продвижение противника и не допустить прорыв к гражданскому объекту. Как приняли?

– Принял Паук, – отозвался Андрей, чувствуя как по телу растекается волна адреналина, – принимаем бой в квадрате 17- Б -16. Ждем подкрепления.

– Держитесь бойцы. К вам вылетает резервная группа, – попытался подбодрить оператор и исчез с эфира.

– Ну что старшой, повеселимся? – хищно оскалился в эфире Ахмет, одновременно появляясь из зарослей подкрашенным дружественным зеленым контуром.

Определив место и секторы обстрел парням, Андрей не подвижно замер. Щупая мрак джунглей раструбами излучателей ждал появления первых гостей. Тягучие секунды растянулись в долгие минуты а противник все не появлялся. Если судить по тактическому анализатору, они уже должны улавливать смутные движения! Но вместо этого только полная неподвижность мрака и тишина.

– Андре-у, что за чертовщина?! – панические выкрик Родригеса, резанул по слуху высокой нотой, – Анализатор указывает что они здесь!!!

Стардоз и сам видел что происходит непонятное. По датчикам они уже были полностью окружены красными точками но они никого не видели кроме себя. Нервно озираясь напарники резко разворачивались на любой шорох. Не опуская лекого излучателя товарищи поочередно хлопали себя по голове пытаясь оживить анализаторы показывающего небылицу. Вокруг никого не было. Только полумрак джунглей и усилившиеся шелест листвы. Листвы?

Андрей медленно задрал голову и встретился со взглядом вертикальных зрачков.

– Деревья!!!

Вскидывая излучатели под максимальным углом, разрядил в свисающую с деревьев фигуру рептилии сразу же с двух излучателей. Ослепительные сгустки зеленой плазмы сорвалась с уханьем, поглотили косматой вспышкой, изготовившегося для прыжка чужака. Мгновенно испепелив рептилию, разряды прожгли в стволе древесного гиганта два зияющих отверстия. С нарастающим треском обламываясь в истончившемся основании, ствол дерева стал трескаться и заваливаясь в сторону породил землетрясение и грохот по всему лесу. Осыпаясь гроздьями с раскачивающихся крон, рептилии ловко приземлялись на все четыре лапы и слажено бросились на десантников.

– Паук! Это спланированная атака! Повторяю спланированная…мать твою, Ахмет вниз!

Стоявший слева товарищ мгновенно рухнул вниз и над ним пронеслись разряды плазмы. Яркая вспышка, от соприкосновения высокотемпературного разряда и зеленой плоти, с чавканьем разорвалась, породив упругую волну горячего воздуха с разлетавшимися ошметками спекшихся останков. Противно завывая от боли, раненые хищники катались по земле пытаясь сбить охватившие тело пламя. Но уцелевшие твари, словно обезумевшие кидались на десантников. Проскальзывая между сгустков плазмы словно не имея костей, рептилии стелились по земле, изгибаясь под немыслимыми углами, подпрыгивали вплотную к трем малоподвижным истуканам. Деревянные шесты, обожженные в кострах, каменные ножи, заточенные о скалы, увесистые дубины – обрушивались на десантников непрерывным градом.

Работая излучателем как дубиной Родригес крошил черепа и ломал кости как ветряная мельница. Не уклоняясь от ударов, принимал на грудь по несколько молниеносных выпадов. С хрустом обламываясь о броню копья не причиняли вреда, лишь мешали поворотам корпуса, но зато, если удавалось развернуться то броневой кулак крушил по несколько черепов за один разворот. Но каждое движение давалось все труднее. На руке уже висело сразу по несколько тварей, что пробуя на зуб все выступающие детали пробовали нащупать слабое место в стальной скорлупе.

– Андре-у! У меня клинит правую руку, где подкрепление?!

Но в образовавшийся просвет Роберт увидел вместо фигуры стардоза, кишащее покрывало из тварей, что покрыли стальную гору еще большим завалом из живых тел.

– Ах вы твари! – запаниковав Роберт, отмахнулся от очередной волны нападавших, и запустив руку в поясной контейнер, ощутил послушно прыгнувший в ладонь ребристый шар, – Получите твари!

И мощным рывком бросил в гущу живых тел осколочную гранату. Последовавший взрыв и ослепительная вспышка разбросал часть тел и ошеломила нападавших. Поднявшийся визг боли вдохновил Роберта еще на пару бросков, но твари быстро сообразили, кто виновник смертельного свиста и жалящих осколков. И на него бросились с удвоенным упорством. Стряхнув с брони тварей, Роберт успел только отпрыгнуть назад, и сделать пару выстрелов как твари вновь оказывались на нем. Круша податливую плоть Роберт едва держался на ногах, как услышал хрип стардоза.

– Роберт, Ахмет! Уходите! Мне заклинили шарниры, твари как знали где слабые места, я парализован…

– Я тоже пошевелиться не могу,- прорвался в эфир искаженный напряжением голос Хамархата.

Роберт сам едва успевал отпрыгивать от вертких тварей как, наступил на что то мягкое. Дикий визг и рывок в сторону едва не свалил пехотинца с ног. Удержавшись только от инерции замаха поленом винтовки, что отскочив от черепов рептилий, вернула устойчивое положение всему телу, Роберт вновь вскинул излучатель и выпустил серию из коротких импульсов. Его зажимали к дереву. Помня откуда пришли твари, Роберт резко рванул в сторону и кувырнувшись в полете, здорово приложился головой и накладку шлема. От удара неудачного приземления, в не рассчитанной на гимнастику броне, голова зазвенела колоколом и глаза покрыла пелена.

– Парни, я не брошу вас!

– Вали сопляк пока можешь! Этими зубочистками броню не проткнуть!

Плохо соображая, Роберт сделал шаг назад. Запустив руку за гранатой, ощутил ребристый шар а на проекции мелькнуло сообщение о последней гранате. Бросок и ослепительный взрыв. Очередная партия тварей валяется на земле и катается в приступах агонии. Но Роберт этого уже не видел. Плохо разбирая дорогу, он бежал в сторону светлеющей стены леса. Разворачиваясь, когда его догоняли отметки на проекции, остервенело поливал джунгли разрядами плазмы. Разгоравшийся пожар, останавливал преследователей и он опять бежал. Едва не выхаркивая легкие от разрывающих спазмов, переставляя ноги из последних сил, он рвался к свету. Там люди, там подкрепление, там Светлана… И в теле находились силы для очередного боя. Разворот. Серия импульсов по смутным силуэтам, зарево пожара и бег. Спасительный бег к свету. Там люди. Они помогут ему и товарищам. Главное выбраться из темных джунглей с их коварными обитателями…

ГЛАВА 52

Монотонная работа вводила в транс, отупляла, отпуская мозг в страну мечтаний. Сладостных мечтаний о мести. Что еще оставалось делать руководителю класса "А-А", когда ЕЁ, управленца высшего звена с сияющих вершин пирамиды власти сбросили в грязь?! Втоптали в пыль карьеру, которую она строила всю жизнь!

Смазливая, восторженная девчушка по имени Фрида, бредила роскошью вечеринок для избранных. Мечтания о блеске гламурной жизни звезд, вечных тусовок с "золотыми мальчиками", что будут валиться к ее ногам пачками, на перебой предлагая баснословные подарки, овладели ею прочно и основательно. Ни увещевания матери, ни ругань отца, не могли ее вразумить. И это свершилось, но совсем не так как ей виделось.

Бурный роман с одним из отпрысков солидной фамилии управленцев корпорации, пронесся по жизни ослепительной вспышкой. Планеты курорты, неограниченные шопинги, постоянные вечеринки, наркотические угары и как гром среди ясного неба – беременность Фриды. Постоянные кочевания с одной безумной вечеринки на другую, закрутились в такой калейдоскоп событий, что о своем положении, она узнала только на четвертом месяце, когда появился сильный токсикоз. И все начало рушиться. Медленно, но верно, прежняя жизнь погребалась непрерывными скандалами не понимающих друг друга молодых людей. Тяжелая беременность перечеркнула прежний образ жизни приступами сильных болей и сиденьем под присмотром врачей.

Вакханалия с наркотическим угаром и алкоголем сыграли злую шутку- сын родился слабеньким и с патологиями. Повторная годовая генетическая аттестация установила малышу индекс 45 с минусом. За два года громких судебных разбирательств она лишилась всего. Дорогие адвокаты и известность фамилии молодого повесы не оставили ей ни гроша. Толпы друзей и подруг отвернулись от нее. Фрида оказалась на улице. Нищая, без связей, без работы и с больным младенцем на руках. Родители конечно приняли их, помогали чем могли. Но средств не хватало на дорогостоящее лечение и она работала как проклятая. Две, три работы в месяц, сон урывками не важно какая работа, лишь бы получить еще несколько сотен на лечебный курс для Торика. Но очередная вспышка "чумы мегаполисов" добралась и до его чахлого тельца. Она металась по медецинским центрам, она умоляла, валялась в ногах, но вердикт везде был один и тот же – "бесплатная помощь только для детей с индексом больше 60 +". И Торик "сгорал" у нее на руках. В один из серых дней, в убогой клетушке квартиры, после жара и обессиленного поскуливания в комнате установилась тишина. Мальчонка так и не открыл глаза. И выплакавшая все слезы Фрида завыла волчицей. Вой безутешной матери рвался наружу вместе с волной лютой ненависти к миру который дал умереть ее ребенку. И когда санитары упаковали невесомое тельце в черный мешок, вместе со стуком входной двери из тела женщины изъяли часть души. И вместо убитой горем женщины в комнате сидела раненая волчица, обуянная жаждой мести всем кто убил ее ребенка. Но для мести нужна ВЛАСТЬ и ДЕНЬГИ…

Начиная с типа служащих "девочка на кофе со сливками" она целенаправленно рвалась на самую вершину карьерной лестницы. Училась управлению людьми, быстро усваивая методы манипуляции. Изучая породу людей сквозь призму пороков, не считаясь ни с моралью, ни с нормами, шла по головам. Топила коллег и подставляла давших слабину боссов и лебезила перед сильными. Но, найдя уязвимую точку – жалила в самое сердце этих пентюхов. Они думали будто имея ее во все места, куда позволяла фантазия извращений, они контролировали смазливою дуреху, приручили и сделали послушной собачонкой. Все они закончили в нищих порталах. Оставался только молодой подонок, отец Торика бросившего ее одну. Но он был еще высоко. И ей нужен рывок, что бы сразу взлететь на ступень выше и рассчитаться с ним за ВСЕ годы унижения…

Но с Пандорой она просчиталась. Рассчитывая на рывок, на пост заместителя наместника планеты, что уже прописан в контракте, ей оставалось только проявить себя и… возможностей подставить наместника всегда будет. Но откуда она могла знать, что волной будет командовать демон?! Этот урод, перечеркнул всю ее карьеру, которую она строила, скрупулезно просчитывая каждый шаг. И стоило один раз поспешить, и все рухнуло. Она на дне, оператор трех киборгов строителей…

В безупречном деле появилось клеймо "лидера смутьянов". Бунтовщик никому не нужен, а это крах всей карьерной лестницы. Проклятье! Красноглазый выродок перечеркнул усилия всей жизни! Она должна вырваться вновь на вершину пирамиды, иначе будет конец. Фрида уже не так молода и привлекательна как сорок лет назад и теперь не сыграть увядшей натурой, как в молодости. Но даже будь она "расцвете сил", то сейчас не было уверенности в успехе. Лысый урод внедрил довольно жесткую систему регистрации и управления взаимоотношений внутри колонии.

Основанная на чистой эффективности с минимальным влиянием человеческого фактора, система являлась кошмаром для управленцев корпоративной школы. "Демка" была полностью прозрачна и все махинации, недоговорки или интриги проявлялись как на ладони. Ее многолетний стаж сценариста секс-скандалов, шантажа недомолвками и виртуоза интриг-подстав оказался бесполезен перед беспристрастной автоматикой…

Бессильная злоба скрутила челюсть судорогой, и едва не кроша зубы в порошок, Фрида прорычала в пустоту тесной кабины кибер-носителя.

– Долбанный ублёдыш… я тебя достану! Должен быть вариант. Должен! Думай Фрида, думай…

Киборги ползали по краю плато словно крабы по побережью. Украшаясь всполохами плазменных буров, упорно вгрызались в оплавленный базальт, оставляя после себя глубокую траншею для прокладки энергетической магистрали от Цитадели до очередной огневой точки.

Наплывы базальта образовали каменный нарост, что удобно ложился под конфигурацию трех башенного опорного пункта. Инженерная служба уже смонтировала противопехотные плазменные турели, что вжимаясь в черноту базальта бронированными плитами и башнями с тупоносыми орудиями, производили впечатление притаившегося хищника, терпеливо поджидавшего добычу. Основная инсталляция уже была произведена, калибровка и тестовое подключение к оборонному контуру Цитадели прошло успешно, а сейчас, оставалась черновая работа – подключение пункта к основным мощностям крепости. Вот этой "обезьяньей" работой, не требующих особых навыков, кроме как слежение за тремя показателями материнского носителя киборгов, выполнявшего работу по прокладке силового кабеля, и занимались люди с самым низким коэффициентом полезности.

– Госпожа Фрида, мы уже закончили свои участки работ, – осторожно проблеял в динамике голос Ульмера, – какие будут дальнейшие указания?

– Какие молодцы, – ласково отозвалась бывшая "небожительница", а сейчас старшая бригады из трех таких же "падших" управленцев. Добавив в голос слащавости и наигранного сочувствия, бригадир продолжила. – Но у нас норматив из трех километров, а мы сделали только два с половиной. Но если не сделаем план, то всей бригаде надбавят понижающий коэффициент…

Раздавшийся в эфире синхронный тяжелый вздох, прозвучал для нее как симфония. На каждого из них и еще с десятка два таких же слабовольных исполнителей, у нее было собрано внушительное досье из компромата старых грешков, обнародование которого уже грозит уголовной ответственностью. И этот страх держал всех этих "мужских особей" в узде, вожжи от которой были в руках опытного кукловода, но вот только сценария спектакля у нее еще не было. Вот она и развлекалась маленькими этюдами, заставляя "кукол" выполнять не только свои нормы каторжного труда, но еще и ее норму.

Вирт обруч ожил покалыванием и в сознании возникла проекция с дежурным оператором.

– Мангельштейн, где отчет о выполненной норме?

– Норма еще в процессе исполнения, – холодно равнодушным голосом снизошла Фрида до ответа, – согласно циркуляру и нормативным документам у нас еще есть временной запас.

– Да, что же так долго возитесь, – возмущенно отозвалась молоденькая девушка, с воспаленными глазами и следами хронического недосыпа на лице, – остальные бригады умудряются за это время выполнить полторы нормы, а вы еще ковыряетесь…

– Послушай… те, милочка, – сцеживая в голос тонны яда, Фрида буквально терзала пигалицу взглядом. Но собрав эмоции в кулак, закончила наигранно оправдывающимися интонациями, – Мы не профессиональные землеройщики, но всё равно работаем и исполняем все буквы должностных инструкций. Сказано в циркуляре три километра, значит будет выполнено три километра и не сантиметром больше или меньше. А если остальные могут больше, то все вопросы к планировщикам норм. Если вы не умете планировать, то это ваш непрофессионализм!

Покрасневшая девчонка хотела высказаться, но посмотрев на жаждущую скандала Фриду, только осуждающе покачала головой.

– Как вы можете? Все бригады работают на износ, стараются выполнить больше работ по укреплению первых линий обороны Цитадели, а вы…

– А что я? – пытаясь спровоцировать неискушенную в перепалках девушку на необдуманное высказывание которое зафиксирует "демка" и это будет прекрасным поводом для нового скандала об оскорблении подчиненного, Фрида состроила самое невинное выражение лица. – Я и моя бригада работаем строго по плану без спешки и добросовестно. Ведь работа должна быть выполнена качественно и без спешки. Или вы предлагаете гнать количество в ущерб качеству?

Шумно выдохнув, оператор сектора процедила:

– Нет Фрида, работайте по плану. Включаю вашу ЕДИНСТВЕННУЮ бригаду в ПЛАНОВЫЙ график смены экипажей.

Хищно усмехнувшись "бригадир" произнесла уже в погасшую проекцию с пылающим лицом молодой начальницы.

– Ничего, ничего, и не таких ломали. Подберу и к тебе ключики, будешь на задних лапках прислуживать…

Палящее на небосводе солнце, проникало сквозь затемненный полимер прозрачной кабины и прогревало стальное нутро дешевого землероечного комплекса как духовой шкаф. Не справляясь с духотой, климатическая установка натужено гудела, добавляя к шуму раздолбаной ходовой еще и хрип не справляющихся фильтров. Переваливаясь колесами на ухабах черного базальта, улитка кибер-носителя отозвалась на ускорение и гремя расшатанными секциями, помчалась в сторону зеленеющей кромки джунглей. Оставляя фронт работ подчиненным, Фрида загнала носитель в спасительную тень нависающих над плато крон деревьев великанов. Откинувшись на спинку кресла, облегченно расслабилась, закинув руки за голову, прикрыла глаза.

Бригада должна управиться максимум за полч часа, а плановая смена прилетит только через час. Значит у нее есть целых шестьдесят минут спокойного анализа обстановки и выработки хоть какой-то идеи. А с этим было туго.

По всем заготовкам, что были в арсенале опытной интриганки, для нейтрализации и последующего убирания со сцены "демона" – ни один не подходил. Этот ублюдок не страдал пороками присуще всем управленцам. На него не действовала лесть, не обуревала жажда наживы и не было болезненного упивания властью. Он действовал четко на границе дозволенного и возможного. Жестко и эффективно выжимал из людей максимум, при этом ни на грамм не превышая нормы корпоративного законодательства.

Единственное, что смогла собрать Фрида, по крупицам смысла обширных слухов, темная история с одной пигалицей с Темени. Сучка умудрилась приворожить демона и тот буквально, что не прыгал перед ней на задних лапках, но после кровавой бойни на крейсере, та сбежала с какой-то ведьмой и где-то пропала в джунглях Пандоры. Пытаясь повторить успех пигалицы, она подбила нескольких смазливых дур очаровать демона, но тот был словно истукан истуканом и игнорировал все ужимки многочисленных попыток соблазнения.

Вновь возвращаясь к истории "красавицы и чудовища", Фрида крутила ситуацию со всех сторон. С этой комбинации можно выжать больше многозначного компромата, если бы добавить к аморальному поведению немного "преступной халатности" и бесчеловечного умысла. А там можно уже готовить "горяченький" материал для скандала, а если умело приплести себе роль мученицы радеющей за людей, а демона окрестить кровавым тираном дорвавшемся до власти и утопившего колонию в крови и разврате, то вырисовывается очень даже замечательный сценарий. Но как это сделать?! Мысли роились, крутились, переплетались в сознании в убаюкивающий шепот и Фрида провалилась в полудрему.

Сильный удар и хруст полимера кабины сбросил Фриду с кресла словно пушинку. Ударившись головой о выступ пульта, бригадирша попыталась подняться на ноги сквозь водопад осыпающихся крошек. Но ворвавшийся в кабину густой запах диких джунглей смешался с резкими шипящими звуками, и не успев открыть глаза как ее подбородок взорвался пронзительной болью. Что-то острое пронзило нежную кожу на подбородке и женщину, словно рыбину подцепили за челюсть и бесцеремонно стали тянуть вверх. Пытаясь разглядеть, что происходит сквозь кровь заливающую глаза, она инстинктивно попыталась убрать причину боли. Но руки соскользнули с прохладной на ощупь плоти и ощутили канаты мышц, помогая мучителю Фрида сама подпрыгнула навстречу лишь бы уменьшить тянущую боль в челюстях.

Бесцеремонно выброшенная из кабины, Фрида едва не потеряла сознания, приземлившись мешком на каменное плато. Скуля от боли, схватилась за лицо. Утирая потоки крови хлещущие из глубоких ран, она с ужасом рассмотрела смутные тени. И едва не завизжала, когда встретилась с не человеческим взглядом. Янтарные глаза с вертикальными зрачками на вытянутой голове, хищно раскрытый гребень во всю голову делал рептилию выходцем из кошмаров. Мощная мускулатура покатывалась буграми мышц под чешуйчатой кожей отливающей ядовитой зеленью, а неестественная гибкость тела бросалась в глаза не человеческой грацией. Но больше всего Фрида поразилась взгляду. В глубине двух янтарей теплился хищный первобытный разум и ее рассматривали как пойманную добычу, которой собирались поживиться…

– Нет, нет! – пытаясь отодвинуться подальше, Фрида засучила ногами, попыталась вскочить, как в плечо вонзилась трехпалая рука с острыми как бритва когтями.

Вновь оказавшись на земле, придавленная наступившим на грудь рептилией, Фрида не могла вздохнуть. Рядом послышался визг и шум упавшего тела. За ним повторились еще вопли и стоны. Скосив голову набок, взгляд уперся в сплошное месиво изуродованного человеческого лица. С трудом узнав в опухшем от кровоточащих шрамов куске мяса лицо Ульмера, крик так подавился комком ужаса, что сковал горло удушливой удавкой.

Мужчина мог только скулить. Безотрывно зажимая руками уши, вернее место где они были, верный помощник пытался остановить кровь толчками сочившуюся сквозь пальцы. Пытаясь отодвинуться от подтекающей лужу, Фрида пронзительно завизжала. Мгновенность и неоправданная жестокость нападения просто ошеломила Фриду, она не могла поверить в происходящее. Психика просто не верила глазам. Такого не может быть! Это сон! Кошмар! Она сейчас проснется! Но вместо просыпания, она вздрогнула от жесткого тычка в раненое плечо, и подавившись криком, открыв глаза, воткнулась в янтарные взгляд. Полуоткрытая пасть с блеском белых клыков, измазанных красными разводами издала серию шипящих звуков и щелчков. Щупая ее за выпуклости тела рептилия по деловому осматривала добычу, словно примерялась откуда можно откусить еще кусок плоти.

Панически оглядываясь в поисках помощи, Фрида всюду натыкалась на плотоядные взгляды завидующих сородичу поймавшего знатный деликатес. И когда, казалось хищники набросятся на скулящих людей выложенных в рядок в низких зарослях кустарника, раздался резкий окрик и серия шипящих звуков. Дернувшись как от кнута, рептилии вжали головы в плечи и раболепно склонили головы.

Из глубины джунглей вынырнула еще одна смутная фигура. Утирая порванным рукавом кровь с глаз Фрида, едва не вскрикнула когда увидела подошедшего. С грацией хищника, силой сквозившей в каждом движении, к ним подходил ЧЕЛОВЕК.

С головы до ног, обнаженная женская фигура была покрыта облегающим покровом зеленого мха, что переплетаясь корневищами с многочисленными гроздями мелких цветочков, предохраняли уязвимые места ослепительно белого тела наростами растительности. Не сковывающая движения живая кольчуга пульсировала ритмичными сокращениями, и когда девушка подошла вплотную, Фрида с ужасом увидела, что все тело незнакомки опутана живыми корневищами растущими из многочисленных шрамов по всему телу.

Выбиваясь из под отросшей до плеч копны темной гривы, белесые усики сплетались с волосами единое целое, заставляя прическу жить самостоятельной жизнью. Постоянное движение копны волос контрастировало с открытым лицом безмятежности и едва уловимой улыбки умиротворенности. Но последним штрихом не человеческого величия казался взгляд. В нем плескалась такая внутренняя сила, что даже покалеченные мужчины перестали стонать, а старались подольше задержаться в омуте сияющей бирюзы. Забыться и отдаться волне все подавляющей внутренней силы.

Касаясь склоненных голов рептилий материнской дланью, девушка скользила между склоненными хищниками с грацией богини. Получившие прикосновение рептилии буквально, что не виляли хвостом, пытаясь быть поближе к девушке, собрали шипящую свиту, что щерилась пастями на любой звук из джунглей.

Остановившись у первого пленника, повелительница рептилий склонила голову. Оставшись недовольной осмотром, шипением отдала команду. По свите пронесся ветерок движений и пленников молниеносно распяли на земле, замелькали острые когти и с добычи содрали остатки комбезов, выставив под обзор голые тела в синяках ушибах.

Попытавшись было дернуться, когда с нее сдирают одежду, Фрида изворачивалась угрем, но получив еще несколько глубоких порезов только обессилено засопела. Встретившись взглядом с девушкой, что бесцеремонно пощупав живот и похлопала увядшие груди распятой пленницы, досадливо цыкнула, Фрида едва не расплакалась. Такого унижения, она еще не испытывала. Злость, стыд и перспектива быть сожратой тварями поднялись в ней волной протеста. Получив всплеск адреналина, в голове зароились мысли и мозг заработал со скоростью самого быстрого вычислителя. Разрозненная мозаика слухов и домыслов собралась в единое целое и родилась идея.

– Филиция…,- хрипло произнесла Фрида, превозмогая боль в челюсти, – это же ты?

Во взгляде предводительницы хищников мелькнула искра интереса. Интереса хозяйки, решающей какая жертва будет брошена псам. Приседая на колено, девушка склонилась вплотную к Фриде и заглядывая прямо в глаза, произнесла с придыханием:

– Это звуки моего имени, пока я не познала Великую праматерь, – с интересом всматриваясь в глаза жертвы, Филиция едва не мурлыкала вдыхая в себя эмоции распятой жертвы. Коротко лизнув раны на лбу, посмаковала вкус крови, – зачем ты меня позвала "не рожденная"?

Ощущая как по лбу растекается холодок и как исчезает ноющая боль, Фрида забыла что хотела сказать. Но в этот момент, кожи коснулось что-то скользкое и прохладное. Скосив глаза вниз, Фрида брезгливо задергалась. С груди девушки, зазмеились склизкие щупальца, что слепо тыркаясь во вздрагивающие телеса жертвы искали впадину для проникновения.

– Нет, нет, НЕТ!!!!

Дергаясь в захватах, Фрида пыталась вырваться и защититься от болезненного проникновения чужой плоти. Чувствуя чужеродное шевеление, что бесцеремонно обследовало внутренности влагалища, Фрида закричала:

– Нет, только не это!!!

– Чего ты так боишься? – ласково произнесла Филиция, лизнув подбородок с сочившейся раной, – саргоны не причинят вреда. Они ощущают, они чувствуют, твою способность порадовать Королеву поколениями рожденных в лоне Праматери. Ты будешь предана Роду, а взамен утратишь страхи и болезни. Твоему телу вернется молодость и ты будешь счастлива на многие годы служения…

Картины "служения" пронесли в мозгу Фриды со скоростью самых отвратительных сцен. Хоть ее жизнь и не отличалась строгостью нравов, но то что произошло сейчас – было намного противнее. В нее вошло ЧУЖЕРОДНОЕ человеческой природе существо! Едва сдерживая волну брезгливого возмущения, граничащего со всё сметающей паникой, Фрида собрала мысли воедино и увидела просвет в неотвратимо наступающем будущем.

– Постой, постой, – уняв бешеный стук сердца и постаравшись не обращать внимание на скользящие движение живых щупалец обследующих тело, Фрида поспешно заговорила, – если я правильно поняла то Королеве нужны женщины способные рожать?!

– Для Праматери все важны, – мурлыча произнесла предводительница, отстранившись заинтересовано с рассматривала Фриду как диковинную зверушку, – но ты верно заметила. Для рода Цза-Ла сейчас важнее молодые "нерожденные", от них взойдут новые ростки и род займет достойное место в лоне Великой Праматери!

– Да, да, новые ростки…, – поспешно согласилась Фрида. Сейчас предстояло разыграть опасную партию, где призом является ее жизнь как самостоятельной личности, иначе будет она рожать с такой же счастливой рожей как у этой твари, – Но Филиция, есть же и другие способы служения Роду Цза-Ла, кроме как брюхат… как носить ростки. Я могу служить роду и не быть, скажем так, внутри рода…

– Не вижу в словах смысла, – безразлично пожала плечами Филиция, плавно поднявшись с распятой пленницы, – "Нерожденные" всегда во тьме и слова их для обмана…

– Нет, нет, Филиция, я говорю о том, что Роду будет очень полезен человек внутри врагов, лживых "нерожденных"! Я буду служить Роду вдалеке! Я могу пригодиться, там, где от меня больше пользы! Я могу быть в цитадели и делать…, – Видя как повелительница рептилий быстро теряет интерес к ее предложению, Фрида выкрикнула в отчаянии, – У нас общие враги, если ты мне поверишь, то я могу устранить демона!

– К-ха! – зашипев рассерженной кошкой, Филиция мгновенно оказалась над пленницей, – Тень К-ха это опасный противник, Род помнит ужас и страдания причиненные Праматери врагами всего живого! Большей награды, чем живой К-ха, для Рода нет! Это будет самое большое достижение среди поколений всех Родов Праматери! Ты знаешь как это сделать?!

Чувствуя, что ступила на зыбкий лед, Фрида спешно пыталась придумать как осуществить высказанное предположение.

– Нужно подумать, ведь здесь надо действовать очень аккуратно, что бы мое участие было не так явно, иначе меня быстро разоблачат…

– Снова туман слов…, – вздернув бровь Филиция недоумевающее усмехнулась, и от этой усмешки людей пробрало холодом по спине, – ты глупа, "нерожденная". Род всегда добивается своего. Сейчас или позже, с тобой или без тебя, но Род будет владеть Оковами Праматери и твоя скрытность смешна. Ты надеешься избежать дыхания праматери?

– Я сама не понимаю, половины из того что ты говоришь, – разражено ответила Фрида, но сейчас переговоры о ее судьбе, так что обмен любезностями можно отложить на потом, а сейчас торги, и еще раз торги. – На вопрос отвечу – да. Демон силен и думаю Роду не легко будет справиться с таким противником в открытую. Если я правильно услышала твои слова, то Королеве нужны люди, а без них она пока слаба…

– Ты догадлива, – хмуро отозвалась Филиция, а прическа взметнулась волной судорожных колебаний. В глазах блеснул огонь бессильной ярости, и слова слетали каплями яда, – Род еще слаб, но Королева и Праматерь могут справиться с тенью К-ха. Но он сидит в глубине мертвого камня и недоступен для праведного гнева.

Фрида едва не вскрикнула от радости. Получалось все не просто удачно, а замечательно! Эта пигал…, приближенная призналась что Цитадель им не по зубам. Значит, если они получат Немизиса, то Фрида сможет захватить власть в колонии и отсидеться за стенами, а остальное уже дело техники, что отточена до мастерства.

Натянув вымученно слащавую и располагающую улыбку, Фрида произнесла:

– У меня есть выгодное предложение…

ГЛАВА 53

– Рядовой, ответьте трибуналу ветеранов, почему вы бежали с поля боя?

Стальной голос дознавателя гремел громом. Отражаясь от стен пустого ангара, бился об стены и вновь возвращался к столу с заседателями и одиноко стоящей фигурой бойца. Щетина двухдневного пребывания в карцере, помятый комбез и затравленный взгляд – все что сейчас бросалось в глаза Немезису.

Оставаясь молчаливым свидетелем суда чести, Воин взирал на происходящее действо хмуро подпирая стену. Необходимости в показательной порке юнца он не видел, но Данилов настоял на общественном обсуждении. С чем он согласился, но решил провести трибунал по своему сценарию.

Цитадель гудела от слухов о кровавости и жестокости первой стычки с "ведьмой", едва ли не легионах тварей голыми лапами разрывающих пехотную броню и бессилии человека перед притаившейся в джунглях опасности. И Данилов считал необходимым провести публичное расследование вместе с обнародованием всех подробностей, что бы распространявшиеся со скоростью лесного пожара слухи, прекратить раз и навсегда.

Вот именно слухи и волновали Немезиса больше всего. Он не мог понять откуда берутся порой противоречащие сами себе, а то просто абсурдные домыслы. И как назвал Данилов это "сарафанное радио" такие домыслы были тревожным звоночком и если с ними не бороться, то вскоре можно получить напуганное стадо, верящее всему кроме доводов разума.

Монотонный труд последних месяцев, давящее подземелье и невозможность проведения свободного время со своими близкими, зачастую являлись катализаторами мощных выбросов эмоционального напряжения. Ссоры легко перерастали в конфликты, конфликты заканчивались драками, что влекло за собой прогулку в карцер. Но одними репрессиями ситуацию не изменить. И стоит признать нападение на патруль, являлось очень удобным. Хороший штрих к образу общего врага, что может послужить отличной основой для сплочения разношерстного коллектива в один народ, способный устоять в любую бурю…

Тем временем заседавший трибунал закончил разбирать схватку в джунглях. По протоколу малых трибуналов, в заседатели избирались самые старшие десантники, прошедшие не один год службы и почти все были в форме с отметками за выслугу и участие в боевых операциях. И сейчас, старший заседатель, косясь на жужжащий шар, что выписывал бесшумные круги, выбирая лучший ракурс, прокашлялся и казенным голосом произнес:

– Слово предоставляется защитнику, мастер сержанту Митчелу.

Степенно поднявшись поджарый десантник, с серебром на висках, уткнулся в планшет с проекцией записей с "демки" и личного "черного контейнера" брони пехотинца. На большой проектор были выведены фрагменты записей боя.

– В хочу отметить, что мой подопечный очень молод. Его общий стаж с учебкой насчитывает всего восемь месяцев. И судить его, по всей строгости устава, не стоит. Для новичка это первый бой и он беспрекословно исполнял приказы командира, и стоит отметить, справлялся отлично. Но не хватило навыков, опыта и он дословно исполнил полученный приказ. В этом деле есть множество вопросов к спутникам службы мониторинга, что допустили промах, завысив температурный режим реагирования на биологические формы. И есть вопросы к командному звену. К разведке. Почему пехота готовилась к отражению стандартной атаки, а наш противник оказался этаким фокусником. Почему для всех это стало новостью? И нас всех сделал маневр по деревьям – не думаю, что более опытные товарищи смогли бы предугадать такую атаку… Мое мнение, стоит парню дать второй шанс.

– Рядовой Радригес несет ответственность не только за бой, – по нарастающей начал басить ветеран слева от председателя. Возвышаясь массивной горой над столом, ефрейтор едва умещался на стальном стуле, с тихим скрипом, медленно, терявшем жесткость. Упирая в рядового тяжелый взгляд, терзал понурую фигуру невысказанными обвинениями, – Почему он не сообщил дежурному по сектору о уничтожении дозора и мы потеряли пять минут реагирования? Почему не использовал тактику "укол-отход"? Ресурса реакторов вполне хватило на зачистку половины джунглей сектора! Почему не был выставлен маяк корректировки навесного обстрела? Почему только не отступил, дожидаясь подкрепления, а бежал не пойми куда? Как ты мог бросить товарищей?! А ты знаешь, что после тебя, твари набросились на безоружную смену землеройщиков?! Ты о них подумал?! Или только о своей шкуре скулил!? Отвечать рядовой, когда обращается старший по званию!

Вытянувшись в струнку, Радригес смотрел в стену над головами заседателей. В глазах читалась вся гамма чувств терзавшая изнутри. На каждое обвинение, лицо вздрагивало как от пощечины, глаза метались словно у пойманного с поличным вора. И с каждым словом, он все больше увядал, сжимался, пока на месте рядового не стоял униженный и сломленный человек не смевший оторвать взгляда от земли Человек упал на самую глубину внутренних переживаний, казалось что все, надломленный и униженный он не сумеет подняться и расправить плечи. Но сквозь пелену слез, на ефрейтора взглянул мужчина. Осознав глубину произошедшего, что нашел в себе силы произнести надтреснутым, но твердым голосом:

– Я прошу слова, – часто заморгав, Роберт поднял глаза и смело встретил взгляд обвинителя, что поддавшись вперед, волчьим взглядом рвал рядового в клочья, – Прошу дать мне второй шанс. Хочу искупить своё малодушие. Клянусь Девой Марией и честью предков, я кровью заплачу за каждого погибшего по моей вине. Направьте меня в самое пекло, дайте самую тяжелую службу, я все сделаю… Но такого больше не повторится. Клянусь…

Немезис смотрел на рядового и поражался. Сила эмоционального воздействия на рядового была строго рассчитана. И если судить по разворачивающемуся сценарию, трибунал может дать этому человеку второй шанс. Если бы рядовой расклеился окончательно, стал бы молить о прощении или изворачиваться, то скорее всего списали бы с волчьей пометкой в деле. Но сейчас, всего за несколько мгновений, человек сумел преобразиться, найти в себе силы и произнести слова, которые на глазах заставляли расправить плечи и смотреть на обвинителя ясным взглядом. Одно это уже говорит о сильном внутреннем потенциале, у человека есть стержень и такому стоит давать второй шанс. Коротко переглянувшись с сержантом председателем, Немезис покинул ангар.

Следующим пунктом его расписания было посещение Совета Семи. Ни сказать что в личном присутствии была необходимость, но он все чаще чувствовал, как восприятие ситуации обостряется, когда он находится рядом с людьми. Улавливая мельчайшие штрихи в поведение, вплоть до изменившегося ритма дыхания, он ощущал перемены в настроении собеседников. И зачастую это помогало в решении проблем с обычными людьми. Ведь в отличии от искусственных интеллектов и виртуальных просторов, с людьми было все намного сложнее.

Основная трудность в общении с которыми составляло отсутствие общего языка, вернее общего смысла. Каждое произнесенное слово имело своё значение и даже уже озвученное им, могло трактоваться, порой, в противоположных смыслах. Тот же пример – оранжереи детского уровня. Когда Воин ставил задачу инженерам и конструкторам, было описание, взятое из психологических рекомендаций: "…произвести раскраску уровня в детских цветах". В конечном итоге уровень и жилые каюты получились в ярких тонах. С одной стороны придающих уровню веселость и игривость, но после трех месяцев функционирования – персонал взмолился. Дети просто становились неуправляемыми. Яркие цвета постоянно возбуждали детскую психику на действия, они капризничали, требуя от уставших воспитателей новых развлечений, а о том что бы уложить их спать или заняться учебными процессами не могло быть и речи. Откуда он мог знать, что такие мелочи важны, а люди – буквально будут исполнять рекомендации "демки"?

Минуя череду коридоров и лифтовых уровней, Немезис оказался перед створками с двумя десантниками. Раскрывшиеся стальные панели впустили Воина в зал общей работы Совета. Вокруг круглого стола, со столбом постоянно меняющимися диаграммами и фрагментами из жизни колоний, в особых креслах восседали семь человек управляющих жизнью всей колонии.

Каждое кресло чем-то напоминало ложе его штурмовика, но в более щадящей оснастке. Вокруг изголовий размещались сенсорные блоки виртсвязи, а под руками раскинулись сияния виртпультов с которых отдавались оперативные решения для повседневной жизни производственных и бытовых служб Цитадели.

Заметив его присутствие, Козитинский коснулся рукой нескольких ярких символов. Утопая в проекции, пальцы украсились ярким сиянием подтверждения команды и по залу пронеслись вздохи выныривающих в реальность людей.

– Итоговое заседание совета под номером девятьсот восемьдесят пять дробь три, объявляю открытым, – проговорил председатель, устало массируя виски, осмотрел готовность всех присутствующих, – слово предоставляется коменданту Цитадели.

– Из оперативных задач большинство уже решено, – по существу начал Крафт, склонившись над столом, задумчиво крутил в руках серебряный обруч виртсвязи, – осталось три не разрешенных проблемы. Первая. Усиление патрулей для выездных бригад осуществлено – но мы оголяем мобильные группы периметра стен. Второе. Остается напряженность в графике подключения сторожевых башен – приданные бригады монтажников не справляются с инсталляцией. И третье. Системы регенерации. Нам нужны воздушные фильтры. Старые запасы подходят к концу. И если мы не находим решения по фильтрации и обеззараживания, придется открывать внешние воздуховоды и брать заборы прямо с атмосферы иначе седьмой и восьмой уровни начнут задыхаться. А в условиях враждебной фауны это чревато…

– Ясно. С кем работаете по смежным вопросам? – по деловому спросил председатель.

– По первому – с Даниловым и с Трофимовым. Но решение наших коллективов требует утверждения всего Совета или Адмирала. Вот основные пункты…

Все взгляды устремились к Немезису. С интересом наклонив голову Воин вслушивался в результаты работы трех мозговых групп, возглавляемое тремя руководителями. Не сказать, что решение было оптимальным, но выдача бригадам, при покидании Цитадели личного оружия позволяла усилить защиту, при этом не сильно и оголяя охрану периметра. А дополнительные занятия и инструктаж на стрельбищах превращали напуганных людей в довольно организованные группы, которые могли оказать грамотное сопротивление нападавшим. Требовалось только решиться на шаг. Раздача оружия. Благодаря запасливости Воина на складах хранилась партия списанных полицейских "Убоев -50". Укороченные варианты больших собратьев, ручной импульсник идеально подходил для возникшей задачи. Но количество было ограничено и необходимо было наладить выпуск новых партий.

Для универсальных линий, что могли перестраиваться на серийный выпуск несложных изделий из местного сырья, производство простых импульсников было не проблемой. Здесь был важен сам факт.

– Не стоит тратить время на полицейские варианты. Необходимо наладить выпуск армейских образцов, – прерывая обсуждение, произнес Немезис, – следует обучить людей управляться с этим оружием. Мы сможем наладить самостоятельный выпуск двухсотого импульсника?

Обратился Воин к Трофимову. Закряхтев от неожиданного вопроса, глава промышленного сектора отвечавшего за производственные комплексы подземелий Цитадели, задумчиво почесал затылок. Сверившись с запросом к общей сети данных, коренастый мужчина с растяжкой произнес:

– Ну, если мезонит для мини реакторов будет, а конструкторы дадут толковые чертежи, думаю сделаем.

– Конструкторский отдел?

– Чертежи выдадим, но…, – произнес глава конструкторского отдела. Самая малочисленная структура Цитадели, возглавлялась талантливым инженером, выходцем из захолустной планеты, что пустился в поиски лучшего места для воплощения своего не признанного гения. Взвешивая каждое слово и нервно тарабаня по столешнице холенными пальцами, инженер, с лошадиным лицом и проницательными глазами, с тяжелым выдохом признался, -… там отсутствуют блоки разгонников. А то что представлено в схемах – подано упрощенно. Основные блоки изготавливаются на Марсе и являются вотчиной Ордена. Без технологии мы не сможем выдать чертежи новых конвейерных линий. И ничего серьезнее полицейских пугачей…

– Будут технологии, – уверено ответил Воин, – следующий вопрос требующий моего одобрения?

Обсуждение продолжалось еще несколько часов, но результатом Воин был доволен. Спустя два месяца упорной работы, он все-таки сумел наладить работу управления колонией. Совет решал самостоятельно большинство вопросов. Ему удалось создать орган управления, который отличался от принятых на всех планетах корпораций и значительно в лучшую сторону. Когда он в муках рождал идею устройства общества, что моментально бы реагировало на любое вмешательство извне и в тоже время сохраняло устойчивую структуру, ему пришлось столкнуться с множеством проблем. Личные предпочтения, пристрастия, привычки работать в системах двойного стандарта и обычное классовое расслоение людей приводило к всевозможным конфликтам. И единственным вариантом служило создание полностью автономной и независимой системы оценки деятельности людей, их профессионализма и компетентности. Сразу же исчезло множество проблем, за то сразу же возникли ущемленные "демкой", что забрасывали протестами о нарушениях прав человека. Но подробный анализ требований и корпоративного права выводил всех жалобщиков и болтунов на чистую воду. Система не давала им бездельничать и увиливать, за завесой болтовни от выполнения возложенной работы. А когда заработали заложенные в системе "лифты" – возвышая действительно способных работать людей на руководящие должности и понижать, создающих видимость работы, – жалобы утроились. Но несколько показательных судов проведенных членами Совета, где был детально разобран по часам рабочий видео день особо буйных, сразу становилось все понятно даже самым осторожным.

Но больше всего он гордился Советом. Самая эффективная структура, работавшая по принципу независимых групп мозгового штурма. Немезису приходилось только слегка корректировать решения и то, только в принципиальных случаях, но с каждым совещанием, он все больше убеждался в правильности пути. Спустя еще полгода работы, Совет будет самостоятельно решать все вопросы касающиеся развития колонии Пандоры. Даже сейчас, он курировал только стратегические цели и все сопутствующие моменты. Например, как с воздушными фильтрами. За безобидным отчетом о критическом запасе фильтров, крылась довольно серьезная проблема. Колонии нужен чистый воздух. А это было связана с другой целью – колонии нужен воздух не зараженный феромонами. Нужен антидот. Но исследования Лаймы не спешили радовать результативностью.

Оставляя Совету решение повседневных задач, Немезис отправился в космопорт. Опускаясь в лифте на транспортный уровень, вышел на связь с диспетчерской и когда створки служебного лифта разошлись, полумрак туннеля встретил его призывно открытым колпаком мобильной платформы. Набирая ускорение, единственное и самое быстрое средство передвижение Цитадели, нарастающей тяжестью в теле, вжало пассажира в податливую глубину кресла. Спустя полчаса, Немезис уже ощутил запах рубки штурмовика и улыбнулся знакомой обстановке. Бортовые системы замелькали спешным пробуждение. По кораблю пронесся гул прогрева реакторов и дождавшись просвета над головой, штурмовик медленно поднялся выбирался из сплетений дока. Покидая яркое пятно раскрытого зева спецшлюза, штурмовик рванул в ночное небо огненным болидом.

Выйдя на орбиту, Немезис дождался оптимальной траектории к орбитальной крепости. Серебристое веретено было видно еще как только он вышел на орбиту, но вот пробраться к нему, сквозь траектории боевых сателлитов было задачей не простой. Опутывая форпост тысячами боевых платформ, орбитальная крепость брала все полушарие на Цитаделью под покров плотно простреливаемого пространства. Сотни тысяч орудий, торпедных бобин, сотни гектаров активных минных полей – превращали форпост в неприступную крепость. Боевые платформы сателлитов могли наносить залповые удары кораблям противника еще далеко на подступах к зоне эффективного поражения корабельными орудиями. А минные поля могли выводиться в заданные плоскости как по командам так и в при переводе в автономный боевой режим. Получив фарватер, штурмовик медленно поплыл по заданным координатам. Спустя час маневров в лабиринте смертоносных "сюрпризов", корабль очутился возле стены фортпоста, припрятавшей в своей тени букашку его "Молота".

Стыковка с крейсеров прошла в штатном режиме и спустя десять минут Немезис уже громыхал по пустым коридорам. Не задерживаясь на переговоры с дежурными патрулями десантников, что уже несколько раз встречались на пустых палубах корабля, Немезис только выслушал рапорт дежурного офицера. Уточнив местонахождение профессора, зашагал в столовую.

Огромное помещение для одновременного кормления сотен человек экипажа, блестело чистотой хромированных столешниц и пустотой ровных рядов стульев. Только за одним столом высилась одинокая фигура женщины в белом комбезе, меланхолично и без обычного оптимизма, мешавшая что-то в тарелке. И когда Немезис присел на заскрипевший стул, на него взглянули красные от недосыпа глаза, и изможденное лицо уставшей от всего женщины. Мазнув по нему взглядом, на краткий миг Лайма оторвалась от зеленой биомассы.

– А я то думаю, кто грохочет в глухую ночь по коридорам, – вымученная улыбка и потухший взгляд, и вновь рассматривание тарелки с вялым пережевыванием, – явились лично пристрелить загнанную лошадь?

– Откуда столько пессимизма? – спросил Немезис, активирую вызов кибер-разносчику, – Хотя, если судить по отсутствию результативного недельного отчета, ненормированному рабочему дню и только возрастающим нагрузкам на разумы крейсера- результат есть. Но делиться им, вы не спешите. Вот это факт меня и настораживает. Что происходит, Лайма?

– Ничего не происходит, – не отрывая взгляда от тарелки, буркнула профессор Свайкалис. Не домешав комок застывшей биомассы, разражено отодвинула тарелку. – Ничего вразумительного!

Глядя на вспышку раздражения профессора, Немезис с интересом рассматривал женщину, только сейчас заметив как осунулось лицо и проступили возрастные морщины. Складывалось впечатление, что человек постарел на десяток лет, а самое странное – в глазах царило сметание. Во взгляде одной из выдающейся женщины современности, добившейся признания за время работы во многих корпорациях и получившей, среди коллег, негласное звание "королевы скальпеля", и репутации редкостной стервы – метался испуг. Строптивый профессор, что откровенно могла наплевать на любое не нравящееся ей распоряжение руководства, не терпела бездарей и считала себя единственной и всезнающим светилом медицины – была не в себе.

– Чем больше ковыряюсь в этой истории, тем больше схожу с ума! Сплошная мистика и полный бред! Я себя чувствую сопливой девчонкой впервые открывшей учебник анатомии!

– Лайма, – стараясь успокоить перешедшую на повышенные тона женщину, Немезис поднял руки в примеряющем жесте, – давайте не будем делать поспешных выводов.

– Считаете, что я делаю поспешные выводы?! – вскочив с места, Лайма опрокинула стул и вцепившись кромку стола, прожигала в воине дыру. Одним движением швырнув планшет, кивнула головой на вспыхнувшую столбом проекцию, – Эти данные перепроверялись раз тридцать и всегда получали одни и те же результаты!

Пробежав глазами по итогам, Немезис отвлекся на изучение отчета.

"…Итоги экспериментов над фрагментом образца N1 показали высокие показания регенерации в течении трех часов после отделения от организма. Без дополнительных стимуляторов, клетки верхнего слоя кожного покрова восстанавливали целостность в течении сорока минут. При повторе эксперимента над участком кожи живого тандема организмов регенерация происходит в течении 10 минут…"

"…Исследования устойчивости биологических форм образца N1 и N2 к воздействию известных и распространенных штампов вирусов показали устойчивость тандема от заражения. Зараженные клетки продолжали существование внутри организма, но, по неизвестным причинам капсулировались в отдельные колонии и не проявляли агрессии, а трансформировались в неизвестные белки не свойственные человеческому организму…

В крови образца N1 присутствуют антитела перенесенных болезней. Состав болезней и редкие виды вирусных гриппов, принадлежат планете земного типа, а определенная последовательность и набор антител выдает в образце принадлежность к выходцу с планеты Верджиния Системы Сириус-3. Но этот факт, не дает ответа на вопрос о наличии у образца ускоренной регенирации и способности организма перестраиваться на выработку и обработку веществ из чужеродных биологических форм…"

– Мой уровень подготовки не позволяет напрямую усваивать исследовательские материалы. Вы можете спокойно и в двух словах озвучить эти заключения?

– Здесь все и так предельно ясно, – тяжело дыша, Лайма тыкала рукой в проекцию, выводя фрагменты диаграмм, – Существо внутри этого чудовища – ЧЕЛОВЕК! Наш с вами сородич, но вот его организм отличается от нашего – как колесо от плазменного двигателя! Его организм работает как часы, идеально и без сбоев. И выдает хозяину быструю регенерацию, иммунитет ко всем известным заболеваниям, и самое поразительное совместимость с биологическими формами с разными геномами! Пересади этому человеку ноги от собаки, а тело от лошади, человек будет чувствовать себя отлично!

– Но это же противоречит нашим знаниям…

– Вот именно. Противоречат знаниям. – Лайма обессилено осела на стул, саркастично усмехнувшись, убито бормотала, – По сравнению с образцами в лаборатории, все мои достижения в хирургии выглядят знахарством, а наши медицинские комплексы и регенерационные камеры- танцы с бубнами и заклинаниями. Но хуже всего другое.

Не нуждаясь в вопросе, Лайма подперла рукой голову и произнесла почти шепотом:

– В организме того несчастного, нет следов вмешательства. Понимаете? Нет следов вмешательства в ПРИРОДУ человека. Все эти возможности сидят внутри каждого и какая-то сила, НЕЧТО их пробудило. Получается, что мы все можем заживлять раны за пять минут. Не болеть, не стареть и владеть своим телом на клеточном уровне, но вместо этого – мы идем против течения. Умираем от старости, пичкаем себя химией, пытаясь избавиться от ран и болезней, внедряем костыли имплантов, прячемся от природы за стенами из камня и стали. И сейчас, перед нами открывается путь, указывается дорога предназначенная человеку, а мы противимся самой матери Природе. Боимся посмотреть правде в глаза. Истине…

– Интересная гипотеза, – спокойно произнес Немезис, с тревогой всматриваясь в глаза ученой с поколебавшейся верой в правильность пути, – Но думаю следует взглянуть на ситуацию шире. Если вы говорите, что такова природа человека и его предназначения быть одним в безликом стаде, то необходимо признать, что вся осознанная история цивилизации человечества является тупиком. Все наши самостоятельные достижения – песчаными замки. Но самое важное – человечество должно потерять индивидуальность. Ведь если судить по бойне устроенной при побеге "матки", все люди потеряли рассудок и бездумно, игнорируя базовые инстинкты, исполняли ЧУЖУЮ волю. И добавлю еще один гвоздь в выстроенную модель. Истина должна быть абсолютной для всех точек зрения. И согласно ей, цивилизация Цзанов должна быть единственной формой разумной жизни во вселенной. А вместо этого мы имеем: Человечество, Цзанов и еще неизвестных нам К-ха. Не слишком ли много вариантов истины нужно для всех троих?

С начала речи, во взгляде Лаймы мелькнул слабый интерес, но после последнего аргумента, лицо нахмурилось в раздумьях. Пока Немезис опустошал принесенный киберразносчиком поднос с сушенными фруктами, профессор Свайкале хмуро пролистывала свой отчет. Но самое главное – Воин видел как меняется лицо человека, как меняются жесты и осанка, а самое главное – наводится порядок в мыслях. За короткое время разговора из подавленной женщины, в голове которой царил хаос и смятение, на него все чаще бросались озадаченные взгляды прежней Лаймы. Въедливой как кислота, требовательной к себе и окружающим, жесткой и целеустремленной женщины.

– Хм, – решившись нарушить молчание, Лайма застегнула верхнюю застежку комбеза, перетянула растрепавшийся хвост и взглянула на Воина слегка виноватым взглядом, – Адмирал, я приношу извинения за…скажем так, за минутную слабость, надеюсь это не отразится на вашей оценке меня как компетентного руководителя проектом?

– Не извиняйтесь, Лайма. Вы слишком увязли в топтании на месте и погрязли в вашей теме. Думаю что Вам необходимо вновь вернуться к работе в команде.

– Опять этот выскочка Ригель?! – вспылила прежняя Лайма.

– Не только, – игнорируя вспышку праведного гнева, Немезис продолжил с той же полуулыбкой на губах. Напускная скандальность профессора была ни чем иным как ревностью к теме исследований. Этакая разновидность эгоизма в получении признательности. Что, что а читать такие вещи в людях Немезис уже научился, – Там сформирована команда из молодых исследователей, но вы знаете, одного Ригеля – явно не хватает на сотню пытливых умов. Думаю, что Ваш талант и опыт ученной с мировым именем станет отличным фундаментов для научной школы. Я вам предлагаю стать ректором исследовательского корпуса колонии. Думаю что первичное исследование Цзан и последующая адаптация результатов под нужды колонии и человечества, которое будет протекать под Вашим непосредственным кураторством является приемлемой оценкой самоотверженного труда.

Пронзая Воина взглядом Лайма пыталась уловить хоть каплю фальши. Не уловим насмешки или намека на сарказм, ответила:

– Пряник вы показали, а что за кнут припрятан?

– Максимально эффективное управление персоналом, жесткие сроки и результаты. Не справитесь – обеспечу подробной оценкой в досье найма, и не обтекаемыми формулировками как у департаментов научно-исследовательских концернах, а аргументированным разбором вашей деятельности, которую не смоет никакой межкорпоративный суд.

Поежившись от перспективы Лайма, напряженно терла лоб. Немезис не мешал. Колонии необходим собственный исследовательский корпус, который в последствии займется внедрением новых технологий полученных от столкновений с Цзанами. И результаты исследований Лаймы уже давали повод для приблизительной оценки перспектив. А на колонии имелось только два ученных с мировыми именами и репутацией. Ригель хороший специалист, но вот только административная работа была ему не по душе, он был творческим человеком который интересовался исключительно наукой. Оставалась Лайма. Женщина в возрасте так и не имевшая дома и постоянно кочующая по корпорациям как летучий голландец. Где не появлялась, всюду пыталась менять окружающих под свой стиль работы. Естественно сталкивалась с обратной реакций научных департаментов, вот и спроваживали ее с отличными рекомендациями и пожеланиями успехов, но в другом месте.

– Я согласна, – четко ответила Лайма, насторожено встретив взгляд Немезиса.

– Не сомневался в ответе, – стирая с лица полуулыбку, Немезис уже продолжил другим тоном, – Приказ о назначение уже разослан по системе. Готовьте эвакуацию персонала, составляйте план мероприятий и отправляйте на утверждение Совету Семи. Но самое главное. Лайма мне нужен антидот для феромонов "матки". Сроки есть неделя, на восьмой день кислородные фабрики обогащения останутся без воздушных фильтров.

Криво усмехнувшись, Лайма ответила:

– А я не сомневалась, что эта тема все-таки всплывет, – вновь уткнувшись в проекцию, несколькими касаниями, вывела не завершенные модели исследований, – готового решения нет. Только наброски, но они больше не по моей стезе, а по вотчине Ригеля, – немного замявшись, откровенно продолжила, – но в свете моего назначения, быть собакой на сене не намерена. Пусть он доводит до ума…

– Собакой на сене? – недоуменно переспросил Немезис.

Не понимающе посмотрев на Воина, Лайма пояснила:

– Это когда сама не можешь и другим не даешь. Вскрытие потерпевших после бойни на крейсере, оказалось очень интересным. У всех жертв побега, была увеличена тринадцатая пара нервных каналов или так называемая "нулевая пара". В организме, эта пара отвечает за передачу в мозг сексуального влечения и за обработку феромонов. То есть, наша пленница завораживает людей, играя на самом важном инстинкте – размножение вида. Так как это один из самых основных инстинктов, что всегда может превалировать над остальными, то массированная атака на мозг, по этому каналу, всегда приводит к успеху и не важно какого пола жертва. А затем, уже начинается бомбардирование мозга "запаховыми бомбами", что перестраивают восприятие человека под нужный "матке" манер. Без ошибочная тактика, если бы не одно НО! – Лайма победоносно посмотрела на неподвижное лицо Немезиса, и азартно продолжила, – блокировать этот канал мы не можем, зато возможно выработать вирус или культуру бактерий которая будет блокировать или например уничтожать чужеродные соединения феромо…

Речь Лаймы вдруг прервалась протяжным воем сирены и по крейсеру пронеслась вибрация оживающих реакторов. Мигнуло освещение и Немезис резко поднялся. Законсервированные боевые реакторы крейсера могли активироваться только в одном случае. Если автономная система, подключенная к общему контуру безопасности, получила сигнал "Вторжение".

ГЛАВА 54

Мелодичная музыка ласкала слух, добавляя едва сдерживаемому инстинкту еще один штрих яркого впечатления. Целуя губы девушки, Стас Ревунов приглушил освещение каюты, а второй рукой не отпускал гибкий стан своей мечты. Мягко подхватив на руки, отвечающую полной взаимностью пантеру, Стас завалился на койку. Едва не срывая застежки комбезов, парочка не разрывала губ, старалась насладиться кратким мигом уединения в графике личного времени и жестком расписании дежурств.

В пик выступления сольного инструмента, в звучащую мелодию ворвался не мелодичный звук. Вой сирены, заглушенный переборками, вначале проревел в коридоре, а затем забился в тесном кубрике оглушающими переливами.

– Да что же за дурость то такая! – выныривая из омута страсти, что накрыла с головой и обещала, наконец-то блаженство наслаждения результатом двухмесячного ухаживания за "царицей" службы контроля, Стас посмотрел в глаза своей мечте. В глазах девушки мелькнуло зеркальное отражение таких же чувств, но тут же сменилось поспешным одеванием, с раздраженным комментарием:

– Похоже, Дрына опять кто-то раздраконил. Шестая "учебка" за неделю.

– Лично придушу гадов, – прошипел раскаленным утюгом Стас.

На ходу застегивая многочисленные браслеты и закрепляя на затылке ожившие лапки боевого виртобруча, Стас в дверях обернулся. Прыгнувшая за ним Екатерина, с размаху ударилась в застывшего пилота. Страстно впившись в суховатые и раскрасневшиеся губы, Стас на миг застыл в секундном блаженстве.

– Не скучай звездочка. Я быстро вернусь! – хрипло произнес лейтенант.

В широко распахнутых агатах блеснули угли тлеющей страсти и легкий толчок в грудь вытолкнул пилота в коридор с бегущими людьми. Не оборачиваясь, что бы не видеть такую же спину убегавшей на свой уровень девушки, заскрипев зубами Стас ускорил бег. Рисую в уме кровавые расправы над тормозами, что не смогли выполнить норматив командора и стали причиной новой учебной тревоги, Ревунов активировал вирт связь. Двенадцать человек его крыла уже были у лифтов, а он задерживался на три секунды. Не порядок. Обойдя крепыша из соседнего звена, Ревунов прыгнул в зев лифта. На лету развернувшись, грохнулся спиной о мягкий пластик ложа и наградив хмурого опоздавшего ехидной улыбкой, с размаху утопил клавишу запуска одиночной капсулы.

Тело затрясло перегрузками и от торможения перед остановкой, тело едва не вывалилось на пол вместе с остатками романтического ужина.

– Учитесь птенцы у командира, – прозвучал ехидный комментарий "замка", – сия противная лужа есть не позор, а свидетельство орлиного происхождения командира, укатавшего неприступную вершину. Не зря кружил коршуном два месяца. Пала…

– Хватит ржать как лошади, а ну марш по машинам! – Утирая едкие слюни, Стас взглянул на строй гогочущих пилотов, – А тебе Гуладзе, я еще припомню…

– Есть припомню, – отозвался заместитель командира взвода, чернявый Зураб. И лучший друг сорвался вслед торопливому топоту разбегавшихся по машинам пилотов.

Ныряя в призывно открытое нутро "Ястреба", Стас на рефлексах отработанных многочисленными тренировками мгновенно облачился в скафандр и спустя несколько секунд рухнул в пилотское кресло. На ходу отдавая команды виртблоку о запайке швов скафа, подключился к единой боевой системе крепости.

– Звено Север-140 на посту. Пятнадцать машин готовы к получению боевой задачи. Старший звена, лейтенант Ревунов! – Выпалив рапорт Стас пробежался по индикаторам виртпанели управления. Руки и ноги охватили ложементы кресла и по телу пробежала судорога калибровки систем управления перехватчиком.

– Боевая задача звена патрулирование сектора 16/12/4, – скороговоркой выпалил немного нервный голос диспетчера- минутная готовность. Повторяю, минутная готовность к вылету!

Получив пакет управляющих импульсов все перехватчики звена наполнили ангар нарастающим гулом разгоняемых реакторов. Пульты замигали сигналами о перехвате управления машинами главным разумом диспетчерской службы. Выводя машины из гнезд, и выстраивая строй перед плотно задраенным выпускным шлюзом, автоматика включала сложенные коконы "Ястребов" в график запусков.

– Ого, – отозвался в эфире голос кого-то из ребят,- командир, а нас даже пробздется выпустят?!

– Это кто такой нетерпеливый нашелся? – строго спросил Стас глядя на панель связи, – Жаба, тебе не сидится на жопе ровно?!

– Ну… не у всех же был "романтикс"…, – коверкая слова на французкий манер, тут же отозвался Жак Перенье.

– Так, – протянул Стас, начиная звереть. Слушая затихшие смешки парней, что искали малейший повод по зубоскалить, Ревунов прошипел зверем, – братья "дрова". Если хоть, еще одна харя напомнит мне об обломанном вечере, то забудете что такое сон и задница без мозолей! Будете неделю выполнять нормативы пилотажа, причем в учебном симуляторе с выключенным проектором!

Угроза возымела действо. Дергать рычаги управления машиной на раздолбанных "тягачах", что эмитировали мышечные усилия и отработку рефлексии, да в пустынном ангаре, любуясь только потолочными узорами клепок -удовольствие еще то.

Ревунов и сам не мог понять что происходит. Короткая учебка заканчивалась на словах рапорта, что принимался диспетчером и передавался в сектор управления, а там брался на контроль лично Дрыном и если какое-то из соединений не укладывалось, то короткими "забегами" мурыжился весь сектор в рядах которых служили эти тормоза.

А о длинных "учебках" все знали заранее. У каждого были свои знакомые и информация о вылетах просачивалась к пилотам. Но именно сегодня, не было ни маячка ни залета. И откуда свалилась напасть сломавшая все планы никто не знал. Мигнуло освещение ангара. Натужено за пульсировали огни створок и диафрагма ворот медленно стала открываться.

Послушно качнувшись на путах, "Ястреб" отозвался на команду и мгновенно был выброшен в открывшуюся черноту космоса.

– Ни хрена себе, да тут протолкнуться негде…, – очередной нетерпеливый огласил вирконтур связи звена оценкой обстановки.

Вокруг секторов базирования перехватчиков творилось настоящее столпотворение. На видимой части участка крепости, что заслоняла солнце исполинской стеной искрились тысячи огней. Множество звеньев расходилось по заданным маршрутам, украшая пространство вспышками плазменных двигателей.

Тактической проекции побежали строчки и графики боевого задания. Нахмуренно вникая в суть боевой обстановки переданной из командного сектора, Стас на миг задумался.

– Так "дрова", все шутки в сторону. Это не прихоть Дрына, – серьезным тоном произнес Стас. На ходу оценивая задание стал разбрасывать маршрут на тройки, – Это боевая ситуация. В вкратце, обстановка следующая. Датчики фиксируют нарушение мерности в трех астрах от планеты. По площади возмущения сюда, идет большой флот. Задача нашего звена обеспечить прикрытие эвакуации матки сборщиков, с нами работают две акулы и еще шесть звеньев. Они прикрывают отход металлургических модулей под прикрытие крепости. Командирам троек, открыть порты для загрузки координат фарватера прохода минных полей…

Выполняя первые пункты приказа, общий строй рассыпался на тройки. Каждая триада заложила лихой пируэт и устремилась прочь от веретина крепости. Минуя плоскости минных плоскостей, что светились на проекции яркими горошинами, перехватчики уверено лавировали между подсвеченными "гостинцами". Это для своих, мины и контейнеры с молокой были как на ладони, а от противника, чернеющие керамическим корпусом, смертоносные кошмары пилотов, будут прятаться, используя весь арсенал высоких технологий. А когда жертва окажется в зоне уверенного поражения, сработает смертоносная начинка. И космос украсится вспышкой разрыва и разлетом керамической шрапнели, от которой не спасает энергетические кокон щиты. Даже не всякая броня средних штурмовиков способна сдержать кинетический импульс тысяч осколков.

Передернувшись от участи обреченного Ревунов, пробежался взглядом по тактической проекции. Тройки идут по маршруту, акулы уже лавировали далеко за полями, среди платформ дальнего боя. А на границе обнаружения уже показались цели задания.

Приплюснутая камбала матки улиток во всю пылила двигателями, спеша под прикрытие конвоя. Похоже сорвиголовы прониклись моментом и решили не искушать судьбу оказавшись перед выбором- исполнение плана и премиальных или попадания в плен. Плен к кому?

Мысли о таинственной эскадре, что должна выскочить аккурат над ночной стороной планеты и с учетом оборота вокруг планеты, пройтись вблизи крепости, заставляли задуматься и нервно погладить кончики чувствительных сенсоров скафа. Хотя с такой крепостью, можно остаться без работы, но ожидание боя уже начинало встряхивать организм приливами адреналина, азарта схватки и щекочущего чувства опасности. Словно бритва проходящего на волоске от кожи, опаляющего своим дыханием и словно дуновение ветра, сметающего со всех ощущений налет обыденности. Что еще может быть ярче пьянящего чувства победы, когда твой противник разваливается от точного попадания спаркой орудий, или его поглощает сияние хвостов боеголовок? Когда сходятся в схватке два противника и каждый ставит на кон свою жизнь? И остается только самый достойный. Лучший. Избранный судьбой.

Вялые переговоры троек стали затихать сами собой. И когда задания уже были выполнены, цели отконвоированы к стенам крепости, в заглушенных машинах установилась мертвая тишина. Повисшие перед последним покровом минного заграждения, перехватчики терпеливо ждали новых указаний. Но пока противник не появился, среди пилотов царило напряженное молчание.

– Командир, как думаешь, кто может сюда ломится? – с деланным равнодушием спросил правый его тройки.

– Заноза у меня есть нимб над головой? – вглядываясь в окно симулятора, где была запущена модель "провала" с известными параметрами но неизвестными гостемя, Стас следил за отсчетом последних минут.

– Нимба нет, но у тебя оклад больше. – отозвался напарник слева, – Давай забьемся? Ставлю сотню, что там эскадра стаи.

– Кто бы сомневался. Гвоздь, ты как всегда хитрожопее всех? – усмехнулся Заноза, – Выбрал самый реальный вариант. Ладно, хрен с тобой ставлю сотню на СБ. Командир?

– Вам заняться нечем?

– Да ладно тебе, хоть какое-то развлечение. Поддержишь или как?

Подхватив начинание, по звену промчалась волна ставок. И теперь к напряженному молчанию добавился азарт предвкушения выигрыша. Каждый надеялся, что именно он выиграет этот маленький спор и сорвет солидный куш.

На фоне мезонитовых туманностей, рукавами зелени застилающем звездные просторы пробежала искаженная волна. Переламывая свет в волнах гравитационного возмущения, пространство исказилось веером расходившихся разрядов. Оплетая место огромного провала ветвистые молнии казались лепестками распускавшегося цветка. Переливаясь всем спектром цветов, ослепительное сияние резало глаза нестерпимой яркостью.

– Мать моя женщина…, – потрясенно прошептал Ревунов, сверяясь с показателями бортовых сенсоров и рябью вирт контура, – такого не может быть!

Бортовая аппаратура сошла с ума. Фиксируя невероятные выбросы энергий, уловила отзвуки далекого гравитационного шторма. Дошедшая волна перетряхнула перехватчик словно щепку и на миг потушив всю электронику, оставила потухшую коробку в покое. Поочередно оживая, бортовые системы рапортовали сбоем от не виданного излучения, но вся аппаратура вышла в штатный режим и предлагала пилоту внести коррективы в режимы работы. Но пилот неотрывно следил за далеким участком космоса где миг назад произошло событие, подобных которому пилот еще не видел. Нарушая все известные законы и теории подпространственных "провалов", гости не использовали естественные гравитационные ямы, а породили провал в НУЖНОМ месте.

Но больше потрясала, гипнотизировала и завораживала картина космоса где произошел выход из подпространства. В черноте космоса с зеленью туманностей пульсировало облако. Планета Пандора обрела малый спутник, но не безвоздушный камешек как у множества планет в галактике, а облачную сферу. Но вместе белизны и легкости атмосферного явления, туманность подавляла своими масштабами и кровавыми цветами пульсирующей и находящейся в постоянном движении плоти. Буд-то гигантский хирург вырвал орган чудовища и бросил его на космические просторы, но вместо того чтобы умереть, замерзнуть превратиться в глыбу льда, облако оживало. Пульс выравнивался, движения становились более ровными, а плоть, пронизанная мириадами ветвящихся и пульсирующих вен стала грубеть, на глазах наливаясь твердостью и наростами хитиновых утолщений.

Движения сферы сплетенного из клубов пульсирующей плоти ускорились, и сфера стала распадаться на лепестки. Один за одним фрагменты распрямлялись, словно что-то свернутое и сжатое стремилось выбраться из неудобного положения. И расползаясь по космосу огромной кляксой, перед глазами пилотов предстал живой ковер. Дышащий, пульсирующий, состоящий из тысячи квадратных километров сплетений мышц и полупрозрачной плоти, что растекаясь по черноте космоса неестественным бардовым покровом живой материи бугрилась темными наростами внутри. Оплетенные жгутами мышечных волокон, окованные пульсирующими венами сквозь отростки кишевшие постоянным движением выделялись стальными бликами громады знакомых геометрически правильных контуров. Сквозь пелену мутных плевел, в некоторых местах выпирая больше чем на половину, пойманные в плен живого ковра томились сотни кораблей Федерации Корпораций.

– Скажите, что я нажрался и это мой пьяный бред, – прошелестел дрожащий голос Гуладзе, – Разбудите меня на хрен. Я не буду больше пить грибной самогон. Клянусь мамой…

– Командир это что за дерьмо такое?!

Вопросы посыпались со всех сторон. Охватившее людей оцепенение отпустило волной ошеломленных вопросов, в большинстве которых слышались нотки неприкрытой паники. Развернувшееся действо поражало масштабом и величием. Завораживало чужеродной красотой, внушало величие и трепет перед могуществом и возможностями незваных гостей. Но сотни человеческих кораблей, пойманные и нанизанные словно мошки в паутине, застыли в немой немощи в путах чудовища, – приводили в чувство бодрее холодного душа. Боевые крейсера, эсминцы и бесчисленное количество собратьев по классу хранили следы жесткого побоища. Отражая лучи светила рваными провалами переборок, словно побывавшие в гигантских пастях, корабли удручали чернеющими провалами технологических люков, вырванными створками пусковых ангаров и потухшими дюзами умерших двигателей.

– Это парни, – чувствуя как во рту запершило и сердце обливается кровью от вида кладбища гордости боевых флотов, Стас прокашлялся и тихо проговорил, -…гадость из демонского ролика. Помните как стая схлестнулась с червем? Я так понимаю, эта хрень из той же оперы. Тварь переросток.

Словно в подтверждение его слов тактическая проекция замигала получением массива информации. База данных целей пополнилась характеристиками и описанием моделей новых противников. Схематичные чертежи тварей с крыльями окрашивались местами уязвимости, что по мнению ученых являлись важными точками на теле, попадание в которые могут обездвижить и уничтожить летающих тварей.

– Так "дрова пекла", намотали сопли и всполоснули памперсы, – по деловому произнес Стас, начиная загрузку целей по бортам звена, – крепость дала характеристики возможных маши…целей с которыми будет карусель. Анализируем и даем варианты вальса…

В эфире установилась тишина и началась привычная работа. Вместе с остальными пилотами, Стас всматривался характеристики целей, строчки и схемы отработанных построений. Стараясь максимально примерить уже существующие "заготовки" построений троек, взаимодействия и тактику звена, хмурился с каждой строчкой все больше и больше. Противник не имел дистанционного оружия, основным поражающим элементом "бабочек" являлись острые как бритва наросты на суставчатых лапах и мощные бивни на жвалах. Этими скальпелями, противник вскрывал обшивку словно фольгу, сминая внутренности как бумагу стремился добраться до пилота чтобы с ним произвести…заражение? Данный пункт шел еще под несколькими терминами и мигал неопределенностью. Согласно пиратским записям, после того как туша твари распластывалась над кабиной пилота, изуродованные машины выбывали из боя на непродолжительное время. И оживали безумцами. Накидывались на незараженные машины, где используя бортовое вооружение, а где машины шли просто на таран.

Откинувшись на спинку кресла, Ревунов пробежался взглядом по проекции с живым ковром гостя, что приближался к планете кровавым восходом, то на картинки возможных целей. Похоже им придется сегодня попотеть. Отработать сполна звание самого удачливого звена Волны.

– Старшим триад. Работаем на связках "перепелка", "брызги шампанского" и "серпантин". Максимально навязываем маневренный бой. Эти твари инертны на поворотах, у нас больше угловая скорость. Тут мы их сделаем, но не увлекаться "дойкой" движка, только спалите маршевые, так и не оторвавшись. И помните парни. Никаких дуэлей и пижонства! Сейчас будем выживать! И главное- не дать тварям приблизиться…

– Командир, тут какая-то херня происходит…, – пробасил чернявый азиат с позывным Валет. Его тройка сегодня была самой крайней,- сенсоры засекают слабые сигналы на "последних" частотах. Я гляну?

Как и большинство пилотов закончивших летные школы СБ, отслуживших срок контракта, Ревунов всегда помнил наставлений инструкций. На уровне рефлексов вбитых опытными инструкторами неуставных правил. Всегда слушать аварийные частоты. Может быть именно ты поймаешь затухающий сигнал чьего-то маяка. Кто кроме пилота может понять человека заточенного в мертвый кусок стали, вдыхающего последние глотки кислорода и выжимающего из аварийного реактора последние вольты энергии, что бы выдать в эфир сигнал эвакуации. А в душе надеяться только на чудо.

– Ты уверен? – не доверчиво переспросил Ревунов. Вновь всматриваясь в опутанные пульсирующими наростами останки кораблей, нервно сглотнул.

– Командир, сам послушай…

На проекции возник снег помех неустойчивого канала связи. Сквозь крупно зернистые провалы проглядывало изнеможенное лицо человека с потухшим взглядом и слипшимися волосами. А следом пробился тусклый голос:

– Мей дей, Мей дей. Говорит лейтенант Лайкерс. Экипажу нужна эвакуация. Мей дей, – голос зашелся сухим кашлем и картинка дернулась, – Мей дей, Мейдей, экипаж эсминца "Вашингтон 9" просит экстренной эвакуации экипажа. Кто может, отзовитесь…

Против воли с уст Ревунова сорвался ответ:

– В эфире лейтенант Ревунов, командир звена ястребов колонии Пандоры. Доложите обстановку.

Не веря в услышанное, офицер на картинке зашелся кашлем, встрепенувшись затряс головой. И хриплым голосом, боящимся поверить, а затем разочароваться, лейтенант всматривался в линзу бортового фиксатора глазами полными надежды.

– Кто меня слышит?

– На связи командир звена перехватчиков колонии Пандора. Доложите обстановку, лейтенант!

– Исполняющий обязанности капитана сводного экипажа эсминца "Вашингштон 9" Боб Лайкерс, восьмой ударный флот СБ. Мы забаррикадировались в стартовом ангаре. Выживших семьдесят четыре человека. Сдерживаем рост плесени пока на границах переборок и киборги чистят обшивку шлюза. К старту готовы три "утюга" и пять "коршунов", – по военному отчеканив доклад, лейтенант с тревогой добавил, – лейтенат, вы нам поможете?

– Лайкерс, ты видел как выглядит эсминец снаружи?! – нервно спросил Ревунов.

– Видел, – глухо отозвался ио капитана эсминца, – спасать будете?

– Млять, я командир звена мать твою, а не господь бог! Пандора нулячая колония, Лайкерс и флотских армад для спасения нет по определению! Даю канал связи до крепости, с ними и решай.

ГЛАВА 55

Слияние с виртом штурмовика ударило по ощущениям мира кувалдой и в сознание ворвались потоки данных. Вливаясь в поток данных сознание Немезиса заскользило на саму вершину, в сплетение все линий. Виртуально пространство орбитальной крепости предстало тревожной звездой. Сплетенная из множества лучей звезда пульсировала тревожным ритмом.

– Адмирал на мостике! – прозвучал голос дежурного офицера.

Данилов оторвался от нахмуренного созерцания многоуровневого зала с сотнями людей покруженных в сияния проекций, повернулся навстречу бледному призраку Воина.

– Докладывайте, – коротко произнес Немезис.

– Сенсоры зафиксировали нарушение мерности пространства. Широкий фронт возмущений не дает точных координат "провала". Крепость переведена в боевую готовность один. Гражданские службы переведены на комендантское подчинение. Проводим эвакуацию внутрисистемных заводов и добывающих комплексов. Минные поля выводятся на многосферную позицию. К выходу гостей из провала, крепость будет готова к отражению любой агрессии.

– Предварительные расчеты суммарной массы гостей?

Данилов нахмурился и слегка поведя подбородком от ставшего тесным плотного застегнутого ворота неуверенно произнес.

– Предварительный анализ указывает на десять тысяч триллионов килотонн.

Немезис пораженно замер. Повернувшись к Данилову, всмотрелся в неподвижное лицо побледневшего командора.

– Вы отдаете себе отчет в озвученном?

– Так точно адмирал. Данные перепроверялись несколько раз.

Обратившись напрямую к мощностям искусственных разумов "молота" Немезис замер в расчетах. Суммарная масса всех кораблей человечества составляла сумму в три раза большую, но предполагать что к ним прорывается треть космического флота человечества было глупо, то оставался один вариант.

Вернувшись в проекцию на мостике крепости, Немезис спросил:

– С массой червя сравнивали?

– Так точно, схожие параметры- отозвался Данилов, но тут же добавил, – но только набрал где-то массы.

– Что ж, рано или поздно должно было случиться что-то подобное. Ваши предложения?

– Если тактика сражения червя будет подобна записи, то крепость устоит. Минные поля и заградители- не дадут прорваться бабочкам, а с градом осколков справятся легкие батареи выносных платформ. Что касается самого червя, предполагаю его сварить заживо совмещенными залпами наземных батарей. По нашим расчетам, для рассеивания или поглощения энергии залпов понадобится уйма энергии, сравнимая с энергетикой звездных порядков.

Слушая доклад командора, Немезис поглядывал на отсчет времени выведенный на главную проекцию крепости вместе с звездным пространством предполагаемого участка "провала". Бравада, вот что слышалось Воину в словах командора.

Прислушивайся к фону вирт процессов Немезис, отметил ровную, без паники работу всех служб. Люди выполняли привычную работы и были готовы ко всему. Выстроенная крепость с запущенными системами обороны, новыми реакторами и многочисленными уровнями вспомогательных служб превратили веретено крепости в космический город, что мог существовать автономно многие десятилетия. Все необходимое добывалось в богатых астероидных полях. Кислород вырабатывался из ледяных глыб подымаемых с полярных шапок планеты, а в случае необходимости мог и набираться в астероидных полях наравне с полезными ископаемыми. Внутрисистемные заводы, в основном бороздившие скопления каменных глыб, снабжали крепость и Цитадель потоком необходимых ресурсов и мезонитом, а многочисленные верфи обеспечивали ремонт парка кораблей, а недавно запущенные киберконвееры выдали первую партию внутрисистемных транспортников, а при наладке выпуска собственных реакторов уже можно подумать о выпуске крупных кораблей. Но проблема была в людях. Не хватало специалистов и опытных экипажей. Уже сейчас можно было запустить сборку принципиально нового корабля, превосходящий эсминцы в вооружении и в принципе построения корпуса, но людей он не мог воспроизводить также как бездушное железо. Совет Семи уже предлагал сделать запрос на прием новых колонистов, да вот только пока ситуация с антидотом не решится о дополнительных людям можно и не думать. А сейчас еще и гости…

Выныривая из потока размышления Немезис не понимающе смотрел на проекцию. Невероятное действо и замершие в оцепенении люди слилось в застывший момент. Ослепительная вспышка "провала" затмила проекцию и палуба задрожала от гравитационного удара. В зале померкла часть проекций, раздались встревоженные вскрики и коротко взвыли сигналы резервного питания. Главная проекция пошла рябью, но спустя миг выровнялась и украсилась множеством вирт рапортов об аппаратном сбое.

– Служба контроля пространства, доклад! – прозвучал резкий как выстрел приказ Данилова.

– Провал на расстоянии двух с половиной миллионов километров. Масса объекта двенадцать с половиной тысяч триллионов килотонн. Диаметр две тысячи километров! Скорость объекта нулевая!

– Разрыв сорок четвертой гравитационной линии Пандоры. Орбита планеты выдержала гравитационные изменения, отклонения от нормы одна десятая процента! Замедленно вращение вокруг оси на три сотых процента от нормы!

– Повреждения гравитационного удара локализованы! Жертв нет! Пожары на уровнях 240 и 410 потушены! Распад в реакторах стабилен!

Вцепившись в поручни мостика Данилов не отрывал взгляда от проекции. Пульсирующий неровным ритмом шар был похож свернутый в сферу комок плоти. Сплетенный из тысячи волокон шар начал медленно вращаться и словно клубок распадался на части.

– Объект увеличивается в диаметре! Нарушается целостность покрова…, – голос девушки прервался и вырвались эмоции, – матерь божья… да что же это такое?!

– Прекратить разговоры! – резко отреагировал Данилов, понимая что сейчас главное выдержать в людях будничный и ровный ритм работы командного уровня. Сюда стекается вся информация и если на мостике начнется паника и неразбериха это обернется для всех большой катастрофой, – Дежурный по сектору, заменить оператора, из резервной смены!…

Немезис погрузился в потоки данных напрямую. Восприятие мира увеличилось множеством показателей сенсоров. В тело влились ощущения мощи биения трех реакторов крепости, руки налились затаившейся силой множества орудий, а чувство защищенности придавали полупрозрачные минные поля, что облегали тело многослойным покрывалом.

Но при взгляде на место "провала" его охватила оторопь. Из начальной сферы, по своим размерам превосходившей крепость в несколько раз, и больше напоминавшей живую планету, сейчас стали распускаться лепестки пульсирующей плоти, что величаво разворачиваясь, расплывались по космосу невероятным ковром. Ни одной геометрически ровной линии, везде изгибы и ассиметричные наросты, с неровным пульсом живой плоти.

На месте сферы растеклась в амебообразную субстанцию с горбом посредине и трепещущими под солнечным ветром краями.

Но присмотревшись к утолщениям в полупрозрачных полях, выделяющиеся на хитиновых наростах и сплетениях многокилометровых жгутов, чужеродными наростами, Немезис вздрогнул. Вызвав увеличение и потянувшись сенсорами к утолщениям, вначале увидел ровные геометрические формы, а затем опознал человеческие корабли…

– Произвести сканирование полей объекта и опознания обнаруженных кораблей! – выныривая призраком на мостик, Немезис продублировал команду голосом.

– Кораблей? – не понимающе переспросил Данилов, – каких кораблей?

– Объект притащил с собой много человеческих кораблей. Я зафиксировал несколько десятков эсминцев СБ.

В подтверждение слов, проекция украсилась новыми окнами по которым бежали сканера опознавания марки и типа кораблей. Спешно стартовавшие зонды, стали передавать дополнительные картины. В плену пульсирующей плоти, торча как затопленные корабли древности, торчали в полном беспорядке сотни космических кораблей. Полуразрушенные, смятые, словно изгрызенные, но большинство были почти целые, только со следами ожесточенной схватки как за бортом так и с вывернутыми воронками внутренних взрывов.

Доклады текли со всех сторон. Информация удручала своим смыслом. На кладбище присутствовали образцы почти всех известных кораблей человечества, но больше всего было военных. Напряженный как струна Данилов, скрипел зубами. И когда познали сотый эсминец, с губ командора вырвался полу-стон:

– Да тут же почти два ударных флота. Да, что же там творится?

– Там война командор. И похоже не в нашу пользу, – глухо ответил Немезис, – но меня больше волнует другое. Зачем, все ЭТО, было принесено к Пандоре?

– Акция устрашения? – поддержал рассуждение командор, – На подобии войн древности, отрубленные головы на копьях и скальпы врагов на щитах?

Покрутив догадку так и этак, сравнив с данными прежнего Немезис стал выстраивать вероятностную модель развития ситуации. Но Данилов перебил, осененный догадкой произнес:

– Первая волна колонизации! – не дожидаясь вопросов, торопливо продолжил, – колонизаторы и корабли исчезли именно возле Пандоры. И левиафан принес сюда эти корабли. Получается что и они должны исчезнуть именно здесь!

Прерывая их приватный разговор на проекции возник контур срочного сообщения, и по залу пронесся усиленный голос оператора:

– Вызов от патрульного звена! Обнаружены множественные запросы эвакуации!

Проекция зарябила низким качеством передачи и в по залу разнесся хрип неуверенного сигнала:

– Исполняющий обязанности капитана корабля, лейтенант Боб Лайкерс, – голос молодого лейтенанта дрожал от ответственности момента и был наполнен такой надеждой, что в зале замерли все люди, ощущая чувство полной безнадежности холодком пробравшее всех до позвоночника, – остатки экипажа "Вашингтон-9" запрашивают руководство колонии Пандора об экстренной эвакуации.

Немая сцена затянулась. Люди из зала украдкой бросали взгляды на мостик, где соляной статуей застыл командор, а рядом с ним мерцал виртуальный образ адмирала. Резко повернувшийся Данилов, впился взглядом в Немезиса. Сцепив кулаки до побледневших костяшек, хрипло спросил:

– Адмирал?

Воин молчал. А в сознании, проносились десятки рассуждений и гипотез. Остатки экипажа на корабле было чудом. И то что люди остались живы и еще пытались бороться за свою жизнь, говорило о молниеносном и безоговорочном разгроме флота, что даже не сумел обеспечить эвакуацию выживших.

– Вы можете дать вразумительное объяснение вашего нахождения в системе Пандоры? – не придя к решению Немезис, взял переговоры в свои руки.

С усилием рассмотрев образ Воина Ордена, лейтенант подобрался и бодрым голосам стал отвечать:

– После прорыва "клещей" и тяжелых боев внутри корабля, часть экипажа и остатки десантников прорвались к ангарам. Мы задраили переборки и пытались покинуть корабль, но тварь опутала шлюзовые створки и мы не могли открыть выпускные ворота. По прекратившимся атакам "клещей" и обесточиванию систем корабля мы поняли, что тварь добралась до основных систем управления и мы заперты в ловушке.

– Вы хотите сказать, что ЭТО умеет управлять кораблем?

– Само нет, но "висельники"… – голос лейтенанта дрогнул, и молодой парнишка с усилием продолжил, – зараженные члены экипажа уже не люди. Они уже служат твари… Висельники заглушили реакторы и пытались несколько раз прорваться во внутрь ангара. Но мы отбились и они пустили плесень, эта гадость прорастает сквозь переборки и мы пока держимся за счет наварки на проплешины зелени листы металла. Но кислорода уже не хватает, батареи киборгов на исходе, люди устали! – усталость и напряжение стали прорываться в речи все более громкими словами, и под конец лейтенант уже не выдержал, – И в конце концов, обо всем могу доложить после! Хватит уже мучить, вы нас вытащите или нет?! Если нет, то идите в задницу со своими расспросами! Я офицер флота и не обязан отчитываться перед не пойми кем!

– Сдерживайте эмоции, офицер, – стальными интонациями отчеканил Немезис, – на мне лежит ответственность за жизнь всей колонии и принимать поспешных решений, в ущерб тремстам тысячам поселенцев ради спасения не полной сотни человек, я не имею права!

– Это только на моем корабле не полная сотня… Мы имеем связь с остальными выжившими. На многих эсминцах схожая ситуация. Просто мы единственные, у кого в составе оказались выжившие операторы узла связи. При помощи ремонтников, Барбара собрала усиленный передатчик… По последней перекличке с соседними кораблями, тут выживших набирается около двух тысяч…

Прозвучавшие слова породили в зале синхронный вздох сотни людей. Пронеслась волна тихих переговоров, и теперь на мостик смотрел весь зал. Во взглядах людей читалось вопрос, требование, мольба помочь людям попавшим в беду.

Оторвавшись от колющих взглядов, Немезис повернулся к Данилову. И тут уже угодил под прессинг командора. Застывшая фигура излучала такое напряжение, что казалось лопнут натянутые как струна мышцы тела. Даже в искусственных глазах, что сейчас смотрели на Воина максимально открытыми лепестками диафрагм, ощущалась бушующая внутри буря эмоций.

Сняв обруч виртуальной связи, командор расстегнул плотный ворот комбеза. Сглотнув пересохший ком в горле, Данилов хрипло произнес:

– Адмирал… мы можем помочь.

Отключившись от виртуального контура управления, Немезис решил поговорить с Даниловым без свидетелей.

– Каким образом вы предлагаете осуществить спасательную операцию? Даем в эфир сигнал временного перемирия на эвакуацию раненых и убитых? А левиафан ответит согласием? – внутри разгорался огонек раздражения. Непонимание очевидных вещей окружающими людьми вызвали в Немезисе нетерпение. У него и сейчас, внутри сознания происходила борьба между здравым смыслом и эмоциональным порывом. – Думаете тварь будет безучастно наблюдать как мы вытаскиваем людей? Или вы предлагаете пожертвовать нашим скудным флотом, спасая этих солдат, что исполняли свой долг перед человечеством? Идет война командор, и каждый солдат знает что наступит момент когда его жизнь будет принесена в жертву!

– Не надо учить меня прописным истинам, сынок, – усталым и надломленным голосом ответил Данилов отведя глаза в сторону, – я воевал еще когда ты на свет не появился…

– Кроме этого, в личном деле еще указана и причина Вашего увольнения из флота! – чувствуя как разгорается внутри волна эмоционального накала, резко перебил Немезис, – Потеря экипажей трех эсминцев, кроме потери зрения, нанесла вам тяжелую психологическую травму, в итоге, это стало мешать вам принимать здравые решения. И вас, бывшего боевого офицера перевели на комендантскую должность, как почетного ветерана. С тех пор вы спасаете всех и вся… Данилов, очнитесь! Эти несчастные не вернут экипажи ваших эсминцев! А могут стать причиной гибели всей колонии! Вы можете дать гарантию что среди них нет инфицированных? Вы готовы послать наши экипажи на гибель, выполняя НЕ РАЗУМНОЕ решение?!

Дернувшись как от пощечины, Данилов резко побледнел. Едва справляясь с нервной дрожью, с усилием оторвав взгляд от пола, взглянул на Немезиса перекошенным от внутренней боли лицом.

– Проклятье…, – прошипел сквозь зубы командор. Нервно расстегнув клапан темно-синего комбеза, вытащил ингалятор. Судорожно вдохнув несколько распылов аэрозоли, помассировал левую часть груди, – Ты прав демон, тысячу раз прав! Но когда ты поймешь, что кроме разума, у людей есть душа, совесть и вера! Они не дают людям оскотиниться. Они помогают выживать в самых дерьмовых ситуациях. Когда боекомплект горит красным уровнем, когда угарный газ дурманит голову, а сил почти нет, остается только одна вера! Надежда, что тебя не бросит флот! Всегда, демон. Понимаешь?! Флот не бросает своих! НИКОГДА! И это делает нас сильными! И не важно бывший ты или действующих, в первую очередь, мы все ФЛОТ! И пока жив хоть один офицер, пилот, оператор сектора, мы будем спасать своих! И если ты хочешь строить флот Пандоры, а по твоим проектам я вижу что хочешь! То это должно быть неопровержимым законом и только тогда у тебя будет сила способная переломить хребет любой твари! Только тогда за тобой пойдут люди, готовые броситься за тебя в огонь и вводу, потому что они будут знать! При малейшей возможности ты их вытащишь, вырвешь зубами глотки врагам, но придешь на помощь! Только тогда…

Вырвавшийся крик души опустошил Данилова. Опускаясь на командорское кресло сдутым шариком, отставной полковник обхватил голову руками. Запустив растопыренные пальцы в короткий, седой как снег ежик, с эмоциями растер голову. Глубоко выдохнув, резко поднялся и на Немезиса взглянула восковая маска исполнительного служаки. Эмоции были взяты под контроль, а та часть души, что вывернулась на изнанку, была пинками воли загнана глубоко обратно. Во внутрь, в пучину личных кошмаров.

– Я приношу извинения за эмоциональный срыв, – голос еще хрипел от сорванных связок, лицо боролось с нервным тиком, но Данилов уверенно брал себя в руки,- Я выполню любой ваш приказ, в рамках контракта. В конце концов это ваша Волна и ВАМ решать, с чего начнется история новой колонии.

Вглядываясь в лицо командора, Немезис впервые в своей жизни ругнулся. Внутренне. Не слышно. Оставаясь внешне невозмутимым, он обложил старого полковника всем подслушанным среди десантников арсеналом ругательств. Выплеснув эмоции, Немезис сверлил взглядом дыру на груди синего комбеза полковника. Старый вояка разложил по полочкам ближайшие перспективы. И ему сейчас предстояло сыграть открыто. Принять решение на виду у всех.

Корректируя решения Совета Семи, внедряя новую систему устройства общества Пандоры, он стремился возвысить в людях высокие идеалы. Воспитать и внедрять в повседневности чувство единого народа. Могучего. Справедливого. Способного противостоять всем искушениям и проблемам, словно гниль поедающая современные корпорации изнутри. И он, как талантливый манипулятор, этого добивался. Но сейчас, обстоятельства сложились таким образом, что ему на практике нужно воплощать декларируемое на словах, то что подсознательно вкладывалось в умы людей. Ситуация с эвакуацией экипажей плененных кораблей стала переломной точкой. Если он выберет путь разума, сохранение жизни СВОИМ пилотам и целостность скудного флота, то потеряет чувство сплоченности и единения разношерстной колонии. Слухи об отказе помощи просочатся в Цитадель. И все его доводы будут звучать бледно, перед лживым разговорами, всегда имеющими большую степень доверия чем официальные заявления.

Его действиям припишут бесчеловечность, трусость, и все возможные пороки и выгоды. В конечном счете, будет подорван авторитет власти Совета Семи, а там, в разнос пойдет все мучительно созданное и наработанное…

– Готовьте координаты фарватера. Организуйте карантинные баржи, команды медиков с усиленными нарядами космодесанта. Начать переброску перехватчиков к выходу в фарватер. На "Вашингтон" отправьте получасовую готовность и координаты. В установленное время, все кто способен покинуть плененные корабли, должны быть в открытом космосе и брать курс к проходу в минных полях.

Оставляя растерянного командора, что не веря ушам дослушивал приказ с открытым ртом, Немезис отключился от боевого виртконтура крепости.

ГЛАВА 56

Звездная бездна всегда завораживала своими цветами. Горошины и туманности далеких созвездий очаровывали своим блеском, переливами цветов. Гипнотический свет, казалось пронизывал насквозь, проникал сквозь тело и летел дальше, оставляя человеку ощущение шепота, великого и вечного.

Но Стасу было не до красот. Окинув взглядом место базирования, заметил под левым полупрозрачным контуром фюзеляжа симуляции машину Гвоздя, а справа висел Заноза. Переведя взгляд вверх, Стас тяжело вздохнул. Мозг отказывался верить в то что видел. Но этот кошмар был реальностью. Над ними висела гигансткая вуаль пульсирующего полотнища. В это безобразие развернулся левиафан, что выскочил из "провала", словно чертик из табакерки. В один миг Пандора обзавелась спутником. Это еще могло принять сознание, но когда шар стал разворачиваться и растекаться словно гигантский повар разбил яичницу, мозги забуксовали не только у него.

Но паршивее всего на душе было от того, что там, среди фантасмагории и ожившего сна сумасшедшего, заслонявшего добрую треть космоса, в обломках кораблей еще сопротивлялись люди. И они просили помощи. Слали сигнал экстренной эвакуации.

Канал связи с выжившими проходил транзитом по их бортам и все были свидетелями переговоров. С одной стороны Стас прекрасно понимал адмирала, но с другой, он по себе знал что такое оказаться в глухой коробке поврежденного перехватчика. Когда отключается виртуальная симуляция и ты видишь только заклепки потолка кабины, подсвеченной мигающим аварийным освещением. Вот тогда становится действительно жутко. Самостоятельно выбраться из кабины, с неработающими бортовыми системами невозможно. А делать катапультирование в пустоту чревато быстро сдыхающими реакторам кресла. И остается только верить, что твой сигнал получен и тебя подберут. Иначе – тихое сумасшествие. Страшный сон становится явью. Страх посмотреть на индикатор уровня кислорода. Страх увидеть конденсат на лицевом щитке скафа. Страх услышать гравитационные всплески "провалов" ушедших кораблей. Страх всего…

Встрепенувшись от дурных мыслей, Ревунов хмуро поежился. Он догадывался, что выберет демон и от этого не становилось легче. Штурмовики Ордена славились своим мастерством и долбану… бескомпромиссностью. По флоту бродит много баек о штурмовиках. В каждом баре рассказывают истории одна страшней и кровавее другой, но все сходятся в одном. Если демоны начинаю воевать, то свидетелей не остается. Разносят в прах все, а если черные полумесяцы удавалось прижать – выбирали самую "жирную" цель и был таран, с ослепительной вспышкой мезонитового распада. Демоны знали только два пути. Победа или смерть. Поэтому участь экипажей уже была ясна. Но от этого на душе становились еще паршивее. Как будто он сам отказывает людям.

– Командир ну чего они тянут кота за яйца?! – нарушая гробовое молчание, в эфире взорвался голос Гуладзе.

Раздражение пилота отозвалось в груди таким же эхом, но он командир этих людей, и не имеет права давать волю эмоциям. Пресекая начавшиеся словоблудие, словно лесной пожар перекинувшиеся на все машины звена, Ревунов прикрикнул в эфир:

– А ну убрали разговоры с эфира. Разгалделись как девки в баре.

– Нету сил больше ждать, командир, – протянул Валет, – сами изводимся и людей изводим. Пусть тогда замкнут реакторы машин. Уж лучше сгореть от вспышки, чем ждать пока демон разродиться. Как издевается, честное слово.

– Тебе прямой канал дать с Дрыном, или с Демоном? Выразишь ему глас народа…, – не выдержал Ревунов, – и пойдешь тогда за несоблюдения контракта с волчьим клеймом по миру. Будешь смазывать шестеренки кибербармену в какой-нибудь забегаловке и проклинать свой язык за болтливость! Так что если нет желающих, то всем заткнуть пасти и возмущаться тихо, в загубники скафа!

Наведя порядок в эфире, Ревунов раздражено крутанул "ястреб" вокруг оси. Послушно выполнив маневр, машина застыла как вкопанная. Секунды тянулись минутами, а крепость все молчала. Напряжение уже достигло апогея. Неопределенность давила и подъедала нервы изнутри. И Стас уже сам собирался запросить крепость на сеанс связи, как тактическая проекция ожила командами.

Вчитываясь в строчки проекции, Ревунов потряс головой. Боясь поверить в прочитанное, еще раз проглатывал строчку за строчкой. А целеуказания и новые вводные уже накладывались на виртуальную симуляцию маршрутами и подсветками маршрутов.

– Ибицкая сила, – чувствуя внутри не бывалый подъем, Ревунов растянул губы в хищной усмешке, – Ну что пеньки дровишки, кто-то мечтал о премиальных?! Слушать всем боевую задачу! Через двадцать пять минут, все бедолаги должны вывалиться в космос на всем, что способно летать и улепетывать в наш проход, а мы будем прикрывать этот балаган. К нам перебрасываются еще тридцать звеньев, уже чадят на всех парах "мамкина титьки". Сразу говорю, командирам триад распределить слоты перезарядки и не создавать толкучку у платформ! Ловите координаты нового фарватера… Сделаем из этой твари, яичницу по-флотски!

Рассерженным воем осиного роя звено сорвалось в расходившиеся минные поля. Лавирую между мозаичными фрагментами звено спешило занять позицию. Коротко отдавая последние распоряжения а наставления, Ревунов безотрывно следил на вуалью левиафана.

Пробиваясь сквозь пелену ковра свет солнца окрашивался зловещими бардовыми отливами, но центральное утолщение тела левиафана оставалось безмолвным. Игнорирую перемещение бактерий, сплетение бесчисленного числа вен и утолщений пульсировало ровным ритмом, медленно и неотвратимо надвигаясь на планету всей площадью.

В плотных комках вуали, где выделялись стальные корпуса увезших кораблей, вспыхнули яркие разрывы. Почти одновременно, по всему полотнища ковра, прошлись волны от взрывов. Разрывая заклинившие переборки направленными взрывами, аварийными отстрелами створок, экипажи освобождали проходы для сотен искорок. Отделяясь сонмищем ярких точек, все что способно было летать, стало вываливаться с из потухших кораблей, унося на своем борту десятки и сотни человек, что не отчаялись и боролись за свою жизнь до конца.

– Охренеть! Я думал там всего лишь будет сотня бортов, – потрясенно проговорил правокрылый Гвоздь, – командир сколько их там?!

Ревунов сам опешил от такого количества выживших. У него, как у командира звена был доступ к каналу телеметрии крепости и часть данных отсвечивалась на его проекции. Но мгновенно сосчитать количество снежинок было невозможно. Спустя только три минуты, сенсоры крепости справились с подсчетом и по проекции побежали характеристики засеченных бортов.

– Шестьсот сорок единиц, – с замиранием сердца проговорил Ревунов, – в основном планетарные "утюги", почти две сотни "яйцекладов", есть "кондоры" и наши "ястребы", много капсул… Млять, а они на что надеются?!

Среди снежинок было много спасательных капсул. Эти неповоротливые груши могли только отбросить спасенных подальше от корабля и обеспечить выживание, но на маневренно пилотирование эти "гробы" были не способны. Максимум что мог выжать пилот – это задание вектора и разовая вспышка двигателя.

А если судить о почти сиреневых выхлопах, почти все суда шли с перегрузом. Борта были забиты людьми до предела.

– Мать моя женщина, началось…

Потревоженные содроганиями паутины левиафан за пульсировал чаще. Оплетавшие добычу сплетения пришли в движения, и заворочались оживающими клубками. Выстреливая в сторону замешкавшегося катера спираль расплетавшихся на ходу щупальца, левиафан стал спешно расцветать свисающими щупальцами. Схватывая добычу, кольцевидные черви стремительно скручивались и утягивали еще упирающийся форсажем катер обратно в пульсирующий ковер.

Перехватчики получили приказ освободить пространственные коридоры над планетой. Яркие вспышки на поверхности разогнали атмосферные циклоны потоком энергии. Ослепительные столбы плазменных залпов стали впиваться в утолщения с покинутыми кораблями. Получая заряд плазмы, лишенные фиолетового сияния защитных кокон полей, способных рассеять и частично поглотить энергию плазменного разряда, корабли принимали в себя всю разрушительную мощь попадания. Сминая переборки, разрывая корпуса, разрушительная энергия добиралась до защиты реакторов. Вырываясь на свободу, неуправляемая реакция мезонитового распада разрывала корабль нестерпимым сиянием и разлетающимися фрагментами.

Редкие залпы плазменных орудий всегда приходились по кораблям. И затяжные пожары на кораблях еще сохранивших атмосферу чадили на ковре безумными фейерверками. Добравшись до защитных кожухов реакторов и арсеналов с тысячами боеголовок, высокая температура раскаленного металла и детонация превращала мертвые корабли в мины замедленного действия, что уже самостоятельно превращались в серию нарастающих вспышек.

Обрывки щупалец дергались в судорогах, в космос, толчками выталкивалась бурая жидкость, что твердея на глазах, парила под ковром ледяными глыбами. Непрерывно сокращаясь, вуаль стремилась ужаться. Скрыть опаленные провалы воронок в многочисленных складках ковра, что после, очередного залпа плазменных орудий, превращался в дырявое полотнище.

– Не нравится твари наши гостинцы, – хищно прокомментировал Стас, прекратившуюся охоту щупалец, – Звено принимаем беглецов под конвой…

Полученная от обстрела передышка дала беглецам время на удаление от ковра. Маневрируя и перестраиваясь, оглашая эфир бурными переговорами, разношерстный табор превратился в бурлящую реку. Выделяясь на фоне космоса серебреными рыбинами, корабли двигались в строгом направлении. Десантные катера, стыковочными ухватами собирали грозди капсул и насилуя двигатели перегрузками, тянули их в указанные координаты.

Судорожные сокращения вуали левиафана приобрели целеустремленность. Сходясь к утолщению, выделяющемуся на ковре наростами сплетений гигантского органа из хитина и мышц, ритмические движения придали вращение всему телу. Закручиваясь вокруг своей оси, левиафан превращался в знакомого червя. Еще не закончилась метаморфоза, как на теле чудовища стали проступать разломы жаберных щелей. Покрывающая черные провалы пленка лопнула, хитиновые накладки вздыбились и в космос устремились тысячи спор.

Теряя в полете целостность споры распадались на части. Скомканные клубки крыльев расправлялись в золотые полотнища и подчиняясь редким взмахам опасные твари сбились в плотные стаи. Пикируя с высоты, затмевающими солнце полчищами, "бабочки" стремились поскорее дорваться до хрупких скорлупок наглецов, посмевших вырваться из безвыходной ловушки.

Сваливаясь на полчища летающих тварей стальными росчерками "ястребы" пронеслись огненным штормом. Импульсные разрывы скосили первые ряды прущих напролом бабочек. Разметая в клочья крылья всполохами рубиновых лучей жесткого излучения, оставляя после себя изуродованные ракетными разрывами тела, перехватчики ушли на маневр разворота. Не успевшие прийти в себя твари угодили под боевой заход следующего звена и вновь море покрошенной плоти. Пока тупо прущая масса стай крылатых чудовищ сообразила, что больший урон ей наносят не удаляющаяся добыча, а верткие мальки, словно рассерженные осы наносящие урон и улетающие прочь, в недосягаемую даль от мощных жвал и когтей, триста машин успела сделать еще несколько отсекающих заходов.

Словно получив приказ, стаи стали распадаться на небольшие группы. Растекаясь многочисленными клиньями, по вектору преследования, выстроились в много щупальцевую тварь, что частью "бабочек" стремилась за беглецами, а остальными, построениями растекалась вокруг, пытаясь поймать вертких пираний в мешок.

Не уловившее смены тактики, первые звенья перехватчиков угодили в хитроумную ловушку. Расстреляв первую волну из бабочек, ястребы надеялись отскочить в стремительном маневре в сторону, но уже оттянувшиеся назад твари пошли на перехват. И разящий строй "ястребов" угодил между молотом и наковальней. Закручивая стремительные виражи, маневрируя на пределе перегретых двигателей, звену удалось вырваться из ловушки, но среди клубков бабочек осталось три машины…

– Валет перестроение! Твари умничают. Работаем серпантином! – выкрикивая команды Стас вертел головой как пропеллером, – Гвоздь, Заноза работайте дуплетом, я сеятель!

Бросая машину в новый вираж, Ревунов вцепился взглядом в приближающуюся стену их кишащих золотых полотнищ. Фиксируя взглядом зоны поражения на хитиновых панцирях стремительно приближающихся тварей, резко сжал мизинцы. Срываясь с пилонов ярким созвездием, четыре ракеты ушли вперед. Заблокированные симуляцией вспышки возникли черными провалами. Испепеляя тела бабочек сфера высокотемпературной плазмы, проделала брешь в строю в который сразу же устремились новые пары ракет. По бокам пробоины задергались "бабочки", угодившие под импульсные очереди Занозы и Гвоздя. Бросая машину в провал, Стас едва успел увернуться от стремительного налета тварей справа.

Симуляция рябила показаниями и векторами передвижения тварей. Работать с каждым заходом становилось все сложнее и сложнее. Твари учились на ходу и все больше становились коварнее и изобретательнее. Понимая, что верткие машины маневреннее, устраивали многоэтажные ловушки, старались подстеречь пилотов неожиданными наскоками уже внутри иезуитского построения. И эта тактика приносила "ястребам" большие потери. Сам Стас, уже едва справлялся с виражами маневров, уходя от стремительных бросков, и это он, имеющий за спиной летную школу СБ, а что говорить о парнях окончивших корпоративные школы. И звенья несли потери. Все меньше и меньше машин стыковалось с ежом округлых форм, что заботливо втягивая в себя перехватчики, производил замену боекомплектов и скоротечную смену реакторов.

Дождавшись сигналов заполнения ракетных пилонов и дрожания нового сменного двигателя, Ревунов дал реверс. Машина послушно вывалилась из мягких захватов и получив импульс сорвалась в гущу боя.

– Командир я спекся, – хмуро отозвался Гвоздь, – корпус чадит утечкой, обломок повредил контуры охладителей!

– Отваливайся!

– А вы?

– А что мы, видишь сколько у нас еще работы? – азартно облизнув губы, Ревунов высматривал в советах тактического анализатора окошко для вхождения в плотный полетный график.

– Утечка в пределах нормы, думаю еще на заход хватит!

– Гвоздь, это последняя "сиська". Две уже потеряли! Второго шанса не будет.

– Бог не выдаст свинья не съест, – философски отозвался напарник, – да и… я тоже хочу кадрить самых красивых девушек крепости! А они почему-то от командира не отлипают. А секрет простой парни! У него вся грудь в отметках вылетов, вот они и запутываются волосами в ромбах!

Дружный смех в эфире разрядил напряжение сковавшее остатки звена. Азарт боя владел всеми. Когда мир упрощается до двух вещей – ты и враг, все остальное вылетает из головы. Нервы звенят как струны, рефлексы срабатывают на уровне чувств и когда это длится часами, психика не выдерживает, возникают ошибки, а за ними не бытье. Такие разрядки на миг выдергивают с конвейера смерти и ценятся пилотами очень высоко. Но сейчас опять карусель.

Караван беглецов несся к фарватеру на всех дюзах. Но медленно, очень медленно. Первая сфера боевых платформ уже начала работать по стаям бабочек. Отсекая крылатые стаи, будто слетавшиеся со всего космоса, огрызаясь огнем, плазменные турели рогатых сфер ограничивались туннелем в котором крутились "ястребы". Разобраться в той мясорубке, что закручивалась за и над караваном, автоматика уже не могла, а крошить своих отчаянных пилотов крепость не решалась.

– А это что еще за сумасшедшие?!

Вскрик Гуладзе замыкавшего построения звена начавшего заходить на боевой разворот привлек внимание к подкрашенной отметке виртуальной симуляции. Согласно сенсорам, распугивая поток беглецов, словно ледокол, неслась группа кораблей, но с невероятным построением. Расстояние между непонятными конструкциями составляло считанные метры, что на таких скоростях, при малейшей ошибке пилотов грозило братской могилой всем девяти пилотам.

– Мать твою так это же… Демон.

Симуляция разобрала построение и перед потрясенными пилотами предстал штурмовик Ордена окруженный шестью платформами огневой поддержки. Обладающие автономными двигателями и системами полетного управления, платформы являлись активным средством обороны проекта "молот", но такого варианта эксплуатации платформ никому и в голову не приходило. Суммарная огневая мощь орудий платформы была сопоставима с мощью звена перехватчиков, а в плотной связке управляющей связке в которой, лидером выступал штурмовик, их было ШЕСТЬ. Но представить себе объем навигационных данных, которыми обменивался штурмовик с платформами никто из пилотов не мог вообразить.

– Ястребам отступать с караваном, – возник в эфире голос без эмоций, – Поспешите, будет болтанка.

Брызнувшие в стороны перехватчики, совершили долгий вираж и закончили разворот далеко перед клином тварей. На всякий случай остановившись над концом вереницы кораблей, что уже наполовину втянулась в фарватер, перехватчики решили подстраховать безумную атаку одиночки.

Сделав вывод, что ослепительные вспышки смертельного сияния выжигают пространство только вокруг туннеля куда уходят беглецы, в незримый коридор за караваном набились сотни летающих тварей. Киша в ограниченном пространстве тысячами золотистых крыльев, "бабочки" преследовали добычу. И когда пропала стальная завеса из стремительно разящих ос, строй тварей слегка ослабил продвижение, растерянно замер перед стремящейся навстречу одинокой группой кораблей.

Прикрывая черные контуры полумесяцев штурмовика, платформы с грубыми контурами орудийных башен синхронно повторяли любой маневр ведущего корабля, и когда до первых тварей оставались жалкие сотни километров заработали многочисленные стволы заградительных орудий. Укрывшись огненной пульсацией, группа кораблей превратилась в смертоносную звезду. Росчерки лучей стремились к строю тварей расходящимся конусом. Стараясь захватить как можно больше целей на окраинах не зримого туннеля, платформы выплескивали энергию в непрерывном режиме. И когда до набившихся в кучу стай "бабочек" оставалось несколько километров, из группы платформ вырвался черный контур и свечой ушел ввысь. А разогнанные платформы, помня последнюю команду, влетели в глубь строя и бортовые реакторы взвыли режимом перехода в "провал". Освобождение энергий открывающих проходы в другие измерения – произошло с четко вымеренным интервалом и на месте шести обозначенных мест образовалась аномалия.

Возмущаясь всполохами потревоженных энергий, пространство вздыбилось гравитационным всплеском. Перекручивая гравитационные линии, искусственная аномалия исказила пространство в тугой узел. Все что попало в зону многокилометрового возмущения спрессовалось в сжатую пружину. Но провала не произошло и деформированное пространство вернулось в исходное состояние, отразив уже выплеснутую энергию в искаженную сферу света.

Надуваясь и поглощая все новые и новые участки пространства, ослепительный шар дошел до своих пределов и лопнул ослепительной вспышкой, породив, ударившую во все стороны, затухающую гравитационную волну.

– Всем бортам форсаж! Делай как я – проорал в эфир Ревунов, завидев зарождающиеся молнии и искажающегося света, – Всем прочь от минных полей!

Не уточняя причин пилоты рванули машины затяжном забеге. Выводя перехватчики по касательной прочь от смертельного соседства, люди стремились вывести машины из места зоны соприкосновения ударной волны и минных полей. Не надеясь на операторов крепости, что догадаются отдать автоматике команду деактивации, Ревунов даже не хотел представлять ад в этом участке пространства. Легко бронированные "ястребы" будут разорваны тысячами керамических осколков, разлетающихся со скоростью света.

– Командир что за маневры?! – хрипя от перегрузок спросил правы ведомый, – Почему не в фарватер?

– Надо был сразу туда лететь, а мы – с усилием проталкивая в воздух сквозь легкие, ответил Ревунов вдавливая ногами рычаги ускорения двигателей. Стараясь удержать стонущую машину строго по курсу, из последних сил пилот старался держать руки в одном положении. Малейшая дрожь кистей и машину сорвет с курса, а ему сейчас нужен был каждый километр уносящихся вниз отметок минных полей.

– Тогда бы прошли беглецов как положено, а сейчас, волна бросит нас на дюзы бедолагам! Мы как бараны раскрыли пасти, решили полюбоваться фейерверком демона! Млять, я полный придурок!

– Обойдется командир, – постарался утешить Заноза.

– Какой на хрен обойдется?! Смотри на тварей!

Сфера искажений из ослепительного света, поглотившая сотни тварей сейчас расходилась волной искрящегося света. И перемалывая спешно удирающих бабочек в месиво из обломков тел и клочков золотистых крыльев распространялась с неторопливой неотвратимостью.

Давно прекративший сеяние спор, червь вздрогнул с момента появления вспышки аномалии, и сейчас тело левиафана спешно стремилось принять жесткую структуру. Участки вуали и плоти еще не втянутых щупалец, покрывались костяными наростами, утолщались и грубели под лучами солнца. Спешно разворачиваясь бабочки стремились обратно к родителю, начавшего удаляться от вспышки, стремеясь спрятаться за планету.

Судорожно вздрагивая полотнищем крыльев, что раздувались словно от ветра, твари врезались в тело левиафана и спешно сбрасывая крылья вгрызались и исчезали в кровоточащей и еще податливой плоти. Но все больше тварей сталкивались с костяными наростами и в панике ползали в поисках трещины, пытаясь зарыться в спасительную глубину, под защиту хитиновых наростов продолжавших утолщаться и грубеть массивными щитками. Ослепительная волна света накрыла левиафана. Раздавливая тельца тварей словно стальным катком, призрачная стена встряхнула червя несколькими судорогами и оставив истекающую трещинами глыбу в покое, растворилась в космосе.

– Мать твою, вот это демон дал жару! – поражено прохрипел Гвоздь.

– Сейчас и нам достанется! – прокричал Стас, – Пять! Четыре! Три! Два! Один! ВОЛ-Н-А-А-А!!!

Стена света нагнала стаи перехватчиков шумом помех и зарябившей виртсимуляциями. Принимая на себя волну энергетических возмущений, реакторы кокон-полей сопротивлялись на пределе мощности. Поглотив большую часть разрывающих энергий, энергетические щиты мигнули последним вздохом и утлые корпуса попали под остатки возмущения пространства. Сминая переборки, разрывая ажурные конструкции, проникая под энергетическую защиту скафандра, волна проникала в каждую клеточку организма нестерпимым зудом. Зубодробительная вибрация выворачивала и скручивала тело судорогами. Вдоволь помучив плоть в измятых стальных гробах, возмущенное пространство выплюнуло бесформенные комки стали и покатилась дальше.

ГЛАВА 57

– Пожары на уровнях ликвидированы. Второй реактор выведен из состава основных, и подвергается спешным ремонтным работам, – голос Данилова звучал бодро и по деловому. Сияя словно новая медаль, лицо излучало рвение и готовность свернуть горы, – Повреждения внешнего корпуса незначительные, в течении шести часов ремонтные службы восстановят целостность броневых плит. Потери, среди персонала крепости…

Не разделяя оптимизма и радости командора, Немезис присутствовал на мостике лично и в довольно хмуром состоянии. После тяжелой стыковки с крейсером, что не желал стыковаться с деформированными днищем, Немезису пришлось возиться с восстановительными алгоритмами и ждать пока штурмовик восстановит изначальную форму корпуса.

Не сказать что штурмовику сильно досталось, но повреждения были и на их восстановление необходимо было только время и энергия. С подключением дополнительных мощностей трудностей не было, а вот времени…

Чувство вхождения в острый цейтнот все больше охватывало Воина напряжением. Он буквально ощущал песок утекающих сквозь пальцы часов спокойствия, а результаты спасательной акции добавляли к чувству опоздания еще и уверенную тревожность. Что, как говорится у людей: "…засела в заднице занозой и не давала сидеть на месте".

– Рапорт по тактической обстановке и состоянию боевых систем.

Подрастеряв оптимизм, Данилов перешел на сухие казенные интонации:

– Противник отступил и удалился на другую сторону планеты, где выбрав устойчивую орбиту вновь расплылся блином. Мы не можем сказать насколько критичен нанесенный левиафану урон, но по первичным данным было уничтожено около двух тысяч "бабочек". И сожжено порядка сорока погибших кораблей. Наши потери выглядят следующим образом. Мы лишились сорока пяти процентов минных полей, общая площадь оголенных участков около миллиона квадратных километров. Гравитационная волна повредила заградительные сферы на глубину двести, триста километров. Орудийные платформы ближнего боя повреждены в секторе альфа один, три, четыре. Не отзывается на тестовый импульс восемьсот шестьдесят огневых точек. Потеряно сто тридцать восемь машин класса внутрисистемный перехватчик. Два эсминца получили повреждения ходовой. Крепость лишилась двух секций турелей ближнего боя…

– Достаточно командор, – тяжело выдохнув, Немезис оторвался от главное проекции зала с кипевшей работой, и посмотрел на Данилова долгим взглядом, – вы довольны, ПОЛКОВНИК?

Выдержав тяжелый взгляд красных глаз, Данилов застыл по стойке смирно. Скосив глаза на проекции с трансляциями с карантинных транспортов долго молчал. Сотни транспортов принимали беглецов. Аварийные команды вырезали фрагменты обшивок, эвакуировали уцелевших на карантинные баржи. После осмотра медиками, под усиленной охранной закованных в броню десантников, сотням людей оказывалась первая помощь. Многим изнеможенным людям, в засаленных и потертых комбезах пропитавшихся потом от многодневного заточения в скафандрах, помощь оказывалась прямо на месте, а некоторых увозили в другие ангары, на операционные столы.

– Да Воин. Потеряв немногих и тонны железа, мы спасли сотни достойных солдат.

– Это железо могло бы спасти больше, чем две тысячи пятьсот сорок два человека, – вцепившись взглядом в неподвижное лицо, Немезис подошел вплотную. Нависнув над командором горой в броне и с пылающим красным взглядом, Воин прошипел, – А в итоге, я лишился четверти сил орбитальной группировки, пришлось раскрыть перед противником мощь секретной технологии и засветить посторонним глазам один из секретов Ордена. Уже преуспели в отправке донесения?

На восковой маске не подвижного лица ни дрогнуло ни мускула. Задрав голову Данилов смотрел ничего не выражающими глазами в пылающие угли нависшего воина, способного одним ударом проломить, смять человеку череп, раздробив столб позвоночника. Молчаливая дуэль взглядов прервалась ровным ответом:

– И не собираюсь,- ослабив позу и ворот комбеза, Данилов отошел к креслу и посмотрел на неподвижного воина протяжным взглядом, – где я прокололся?

– Слишком вы сообразительны и профессиональны в областях, не характерных для отставного интенданта орбитальной крепости, – уловив желание "Данилова" говорить без чинов, Немезис буднично добавил, – Последним доказательством явилась ваша реакция на упрек о трех экипажах эсминцев. Их не было в досье. Эта информация об Игоре Северском, кадровом офицере флота СБ, почетном ветеране. Не имея дома и семьи, списанный со службы по состоянию здоровья, очень похожий на него человек, иногда мелькал в темных историях приграничья. И всегда эти истории – с пиратскими стаями, наемными картелями и торговыми кланами оканчивались удачным раскладом для разведывательного управления СБ Флота.

– Орден, как всегда, в своем репертуаре, – с кривой усмешкой ответил "Данилов", – и что будем делать?

– В начале разверните ваше "и не собираюсь". Что имеется ввиду?

Нахмурившись, "Данилов" скрестил руки на груди. Прислонившись к проему персонального лифта связывающего пятачок мостика и уровень общего зала, смотрел на общую проекцию рассеянным взглядом.

– После увольнения, когда медики поставили крест на деле всей жизни, я всегда стремился оказаться поближе к звездам. Но инвалида, с букетом "волчьих отметок" в досье, ни в одну военную структуру корпорации не брали, вот и оставалось наниматься в шарашки под разными личинами. Легенды в СБ делали отменные, проходили все проверки, но платой было выполнение заданий. После которых всегда приходилось начинать все заново. Меняя личины и крутился в этом колесе. До этого Данилова…, – пройдясь к креслу, агент достал яйцевидную колбу. Оставив открытым термос, наполнил одну из двух крышек до краев. Подхватив колбу за оплывшую под удобное ушко стенку, сделал продолжительный глоток. – Задание было не профильным. Вместо военного ведомства, я оказался единственным кого смогли внедрить в хозяйственную деятельность корпорации "Ожерелье". Разведку заинтересовал факт, что мелкая корпорация, хоть и успешная во всех начинаниях, имела управляющие нити ко множеству других компаний. Распутывая этот клубок, служба финансового мониторинга СБ натыкалась на такие иезуитские схемы, что только распыляло охотничий азарт. Но когда проступили все звенья разветвленной структуры, стало дурно уже всему управлению. "Ожерелье" оказалось золотой иголкой в стоге сена. Эта корпорация, косвенно и через множество корпоративных схем могло управлять третью активов Федерации Корпораций. А это очень большие возможности. И за всем этим стоял таинственный мистер Дьюмонт. Моя задача заключалась прояснении личности этого таинственного и мифического человека, имеющего рычаги контроля над третью экономики человечества.

Подойдя к отдвижному столику с парящим термосом, Немезис наполнил вторую колбу. Пробуя обжигающий напиток вдохнул глубокий аромат. Осторожно отпив, посмаковал богатый вкус сваренного кофе. История "Данилова" становилась очень интересной. Оказывается деятельность Создателя заинтересовала СБ. Вот только их здесь и не хватало!

– … В этом деле я уже буксовал больше полугода. Объект был нелюдим и вживую его никто не видел. Его именем вершились транспланетные контракты, нанимались и увольнялись люди, но сам человек, на публике не светился. И подобраться к нему было не возможно. Меня уже собирались снимать с дела, как начались колонизации Пандоры. От двух я сумел увернуться. Но при появлении Воина Ордена – Управление сделало стойку. А когда стало известно, что адмиралом волны будет Немезис. История Ожерелья предстала совсем в другом свете. Этот факт, настолько не вязался и не стыковался, что у меня сразу же появилось новое задание. Выяснить причину, по которой Орден не смог отказать Дьюмонту.

Отставив пустую колбу, "Данилов" поднял глаза на Воина и с ироничной усмешкой произнес:

– Когда я в первый раз тебя увидел. Чуть не охренел. Думал Орден пришлет самого маститого ветерана. И тот будет всех строить вдоль и поперек. Тапочки параллельно друг другу и перпендикулярны порогу, кто не вовремя тявкнул – голову с плеч, – усмешка сошла с лица, и резидент заговорил серьезно и вдумчиво, – Но ты оказался мальчишкой… Не одним из машин для убийств, которых я встречал. И с каждым днем я вижу, что ты не Воин Ордена. По крайней мере не тот представитель стального порядка, каким себя выставляет Орден! Но больше всего меня поражает, то что ты делаешь! Я проанализировал все твои проекты, копался всюду куда позволял мой доступ. Ты не строишь стандартную колонию, драный филиал корпорации! Ты строишь новое общество, без того дерьма что царит в мирах Федерации! И это подкупает. Понимаешь? Меня, прожженного циника, видевшего изнанку всех бюрократий и породы людской изнутри, подкупает твой идеализм. Ты выстроил систему управления, которая почти мгновенно пресекла законы курятника, что царят везде. Стараешься создать структуру общества, которая будет работать даже без тебя! И тебе, в этом нет прямой выгоды. Но ты хочешь сделать этот мир намного лучше, чем те что снаружи! При этом видно, что стараешься не для СЕБЯ! И то как ты относишься к людям, это вообще поразило меня на повал. История с девицей, выглядела как полный бред, но после нее-то, я увидел изменения в тебе. Ты стал человечнее. И сегодняшний поступок показал, что ты будешь великим человеком. И только такому человеку нужно вверять свою жизнь, служить верой и правдой. Доверять управление корпорацией, народом.

Смущенный откровением, Немезис буркнул:

– У меня есть выгода. На мне успешная колонизация. Это цель найма.

– Кого ты обманываешь? – саркастически усмехнулся "Данилов", – для успешной колонизации нулевого уровня, нужно было затянуть на хрен всем гайки, чтобы никто не пикнул и все! Недовольных к стенке или на каторжные работы. Как везде делается. Пока колония не достигла первого, второго этапа – там действуют жесткие порядки. Это конечно не афишируется, но никто особенно не будет разбираться и копаться в нижнем белье Основателя. Тем боле, что с Орденом связываться – себе дороже. А насчет выгоды, а ну-ка скажи мне, мой прагматичный адмирал, какой была выгода в спасении экипажей?

– Во первых, страховка от управленческого кризиса. Второе – на время войны с Цзанами, их можно привлечь на службу колонии…

– Только это? – Загадочно улыбнувшись "Данилов" резко поднялся с кресла. Коснувшись призрачного пульта, сверился с несколькими проекциями и повернулся к Немезису со словами:

– Я приглашаю пройтись на один уровень. Это не займет много времени.

Следуя за "Даниловым" по коридорам и лифтам крепости, Немезис обдумывал услышанное. Об этом человеке у него так и не сложилось четкой и определенной картины. То он представал откровенным воякой с двумя извилинами от лампас, был отцом командиром радеющим за солдат, а за прошедшие сутки вообще разрушил прежнее, уже сложившееся впечатление. И вместо отставного полковника он оказался резидентом СБ, и именно сегодня, этот прожженный разведчик раскрылся ему совершенно с другой стороны. Что это, психологическая игра? Или действительно крик души? Он наговорил массу вещей, и отделить правду от возможной тонкой психологической игры Воин не мог. Потому что сам, так и не смог понять логики некоторых своих поступков.

Когда он принимал решение о спасении пленных, что в нем больше говорило? Прагматизм или действительно то, что увидел "Данилов"? Тот крик души командора, был игрой или попыткой достучаться до очеловеченного сознания? Получается, что он уже давно принимает проблемы колонии не просто как найм, а как… необходимость? И решения у него происходят не от разума, а от эмоциональных порывов? О, скрижали! Что с ним сделал Создатель?! Где тот понятный и простой мир Воина?! Зачем ему все это?!

Погруженный глубокие раздумья, Немезис едва не столкнулся со спиной "Данилова" застывшего столбом перед створками ангара. Стоявшие и без того на вытяжку десантники, еще больше вытянулись и застыли закованными в броню фигурами стальных атлантов.

Впуская гостей, помещение оглушило гомоном множества людей. Запахи медикаментов смешались с духом нового обмундирования и запахом только заселенного помещения. Просторное помещение последнего этапа реабилитационного уровня, было уставлено рядами двух ярусных лежаков, что еще блестели не обшарпанным металлом. И везде были люди. В комбезах без знаков различий, первые из спасенных экипажей занимались кто чем, кто не мог надышаться свежестью наставленных в помещении зеленых фикусов, кто валялся на койке, наслаждаясь спокойным сном. Но большинство людей окружили многочисленными рядами группу пилотов, что выделялись среди серой массы с напряжено внимающими лицами, синими комбезами с утягивающими тела корсетами. Оживленно жестикулируя и помогая руками, показывая особо напряженный момент боя, пилоты галдели как птицы, но внимательные слушатели не пропускали и слова из многочисленных версий эмоциональных повествований. Внимательно вслушиваясь в одновременную озвучку множества версий спасательной операции, составляли, каждый свою точку зрения.

– …и вот тяну "ястребка", заваливаюсь в штопор, тяну маневровым влево и меня как шарахнет! Ну думаю все, отлетался Гвоздь. На проекции не пойми что, рули дергает во все стороны, а потом смотрю. Кокон поля как бешеные сжирают ресурс. А это меня обдало дерьмом с разорванной командиром туши. Пока полем не испарило, обмерзшие дрянью сенсоры летел по наводкам командира…

– … Тяжелее всего пришлось когда твари стали нас подлавливать после залпов, ловили на маневре. Наше звено сразу две тройки потеряло. А потом стали давить просто числом. Крутился волчком, перегрузка за десяткой, голова квадратная мозги раком, думаю, еще десять минут такого "серпантина" и глаза растекутся по скафу. А тут команда…

– …Демон появился очень вовремя. Если бы не он, то раскатали бы нас массой. Вы ели ползете, и мы затычка в бочке. Пространство для маневра жалкие сотни километров, шесть "сисек" просрали почти в начале, и треть машин просто в хлам. Вот и крутились как белки в мясорубке…

Разговоры стали затухать и все больше людей оборачивалось на две фигуры застывшие у входа. Оставляя без внимания поджарую фигуру "Данилова", взгляды скрещивались на возвышающейся на две головы великана, закованного в черную броню, известную, в любом участке обжитого космоса.

– Адмирал…, – прозвучал взволнованный молодой голос.

Из расступившихся рядов, с трудом преодолевая разделяющее расстояние к ним ковылял лейтенант. Борясь с устойчивостью тела, окованного в корсеты и шины, командир пилотов едва сдерживал гримасу боли. Утирая пот на раскрасневшемся лице, покрытым узором полопавшихся сосудов, офицер боевого флота колонии, доковылял и застыл перед Немезисом. Заглядывая в красные угли глаз, долго всматривался в неподвижное лицо.

– Адмирал… я. Я хочу сказать…, – голос налитый молодостью и напором вдруг вздрогнул, сорвался на сухой кашель и лейтенант согнулся в приступе. Вновь подняв взор, произнес срывающимся голосом, – спасибо демон. От меня, от парней…

– За что Ревунов? – нахмуренно спросил Немезис у лихого командира звена "ястребов", – Каждый исполнял свою работу.

– За все…, – упрямо произнес лейтенант, – За то, что не отсиделся за минными полями и стенами крепости. За то, что не бросил нас в трудную минуту. За то, что оказался не бездушной скотиной, для которого люди просто мясо. А оказался настоящим человеком…

Оторвавшись от пылающего взора лейтенанта, Немезис огляделся. Вокруг море лиц и глаз. Люди разных возрастов, мужчины и женщины, кто старше кто младше, но у всех в глазах одна смесь чувств. Тех что придают сил в безнадежных ситуациях. Та же не высказанная благодарность, за чувство радости, когда приходит помощь в которую уже не оставалось сил верить. Каждый из них знал уплаченную цену за биение их сердец. И каждый обещал вернуть этот долг сполна. Вернуть человеку, что вытащил их с того света, не струсил вступить в схватку с чудовищной тварью. Рискнул и дал им вторую жизнь. И теперь, они добровольно вручали власть над своей жизнью, этому ЧЕЛОВЕКУ.

Оторвавшись от безмолвных клятв, пребывая в смятении, Немезис повернулся к "Данилову". Встретившись с насторожено восторженным выражением лица резедента/командора/полковника, немезис прочитал немой вопрос: " Ну, и как теперь будешь выкручиваться?"

– После реабилитации и организационных мероприятий, – отчеканил Немезис и уже развернувшись к открывшимся створкам, закончил фразой, – приступайте к формированию новых экипажей, КОМАНДОР.

ГЛАВА 58

– Очень хорошо, – проговорил медик просматривая лицо женщины под сканером медицинского комплекса, – я бы даже сказал просто удивительно как хорошо.

– Вы хотите сказать, должно быть хуже? – с улыбкой легкого флирта спросила Фрида, лежа на кушетке.

– Нет, что вы, – засмущался мужчина, – просто удивительно как ваша кожа быстро воспринимает косметические процедуры. Буквально неделю назад, на нее было страшно взглянуть. А сейчас, такие результаты. Вы прямо молодеете на глазах.

– Ой, вы мне льстите доктор, – немного легкого смущения, и щеки поалели. Фрида улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, – В последнее время было не до омолодительных процедур. А сейчас, времени свободного много вот и решила заняться собой. Чем же еще скоротать время одинокой женщине, в полутемном и холодном сумраке одиночной каюты.

С усилием отрываясь от заблестевших глаз и очарования зазывных интонаций чарующего голоса, мужчина средних лет смущенно заерзал в кресле. Прочистив горло, с усилием улыбнулся:

– Ну, я не думаю, что такая женщина как вы Фрида, – стараясь не смотреть на призывно расстегнутый шов комбеза, в котором едва удерживались упругие полушария молочных грудей, мужчина быстро зашелестел сенсорами терминала, – останетесь без мужского внимания.

Сокрушено вздохнув, будто лишаясь последнего шанса, Фрида томно поднялась с кушетки и встряхнув тугой копной шикарных волос, с сожалением произнесла:

– Ах доктор. Ваши бы слова, да проведению в уши…

Стараясь уйти от темы, что заставляет его краснеть как юнца, доктор сказал:

– Немного времени и наши процедуры принесут такой успех, что не будете знать как от него избавиться, – с интонациями профессионала заключил медик, – Ну что же. Формируем заказ как обычно?

– Нет доктор, давайте увеличим дозировки, или какие-нибудь более сильные препараты, – добавляя в интонации новую порцию жеманности, Фрида истекала томностью, – терпения уже нет, а спутник жизни все еще не встречен.

– Это будет очень дорого, – с сомнением произнес доктор, сверяясь со счетом перспективной клиентки, – вам придется лишиться большей половины накопленных бонусов "демки".

– Ничего страшного, на что мне их тратить еще, как не на себя?

Покидая медицинский уровень с лучезарной улыбкой обладательницы лотерейного билета, Фрида прижимала к груди объемные пакеты. Но как только закончились широкие и ярко освещенные коридоры с бусинками фиксаторов, Фрида юркнула в полумрак меж ярусных переходов. Добравшись до ближайшего утилизатора в жилых уровнях, воровато оглянувшись, без сожаления вытряхнула все свои приобретения в сияющий провал. Облегченно выдохнув, женщина облокотилась стену. Сползая на пол, по оплавленной черноте стены, обхватила голову руками.

Как она устала! Она устала изображать озабоченную, глупую курицу с бешенством матки! Но другого способа скрыть происходящие с ней изменения не было. Она устала вкалывать на каторжных работах, лишь бы отвести от себя косые взгляды после "одиночного случая героического спасения". Устала от воспоминаний встречи в джунглях. До сих пор, терзавшие приступами странного состояния, что отзывался в ней массой противоречивых чувств. Она устала бояться оставаться одна.

В сознании, сразу же оживали подробности встречи, которую она хотела забыть больше всего на свете. Но подарок ДРУГУ РОДА, не давал забыть ни на миг те минуты отвращения и ужаса. Хотя, за долгую жизнь приходилось глотать и не такое, но проглатывая, едва сдерживая спазмы рвоты, скользкое, противное и теплое то ли семя, толи червя, она так и не смогла понять, что именно теперь сидит у нее внутри. И слова этой сучки на прощание! Лучший друг Рода – кто вместе с Родом на всегда! И она наивно думала, что это просто ритуал такой, слова, как трубка мира у диких племен древности. ДУРА! Теперь внутри нее сидело НЕЧТО, что начинало сводить с ума! Изменяло изнутри. Стала проходить седина. Ее жидкие волосы, распустились словно павлиний хвост, а лицо стремительно теряло возрастные морщины, словно их стирали изнутри какой-то силой. И эта сила наливала тело молодостью и ЖЕЛАНИЕМ. Низ живота буквально становился каменным и требовал сладострастной разрядки, только после которой она могла трезво мыслить.

– Вам плохо?

Встревоженный голос и касание, отозвавшейся во всем теле электрическим разрядом.

– Что? – встрепенувшись от воспоминаний, Фрида подняла помутневший взгляд на потревожившего её мужчину. Взглянув на крепкую и ухоженную ладонь на плече, пробежала по оголенной до мощного бицепса руке, и остановилась на тревожном взгляде молодого парня. Молниеносно оценивая торс, что скрывался под облегающей футболкой, пробежалась взглядом по плоскому животу и немного задержавшись взглядом на поясе, убито произнесла.

– Знаете, я только вернулась со второй смены. Шла с ангаров и что-то накатило. Вы мне поможете?

– Не вопрос, красавица, – молодцеватым движением забросив мусорную капсулу в утилизатор, парень отряхнулся и словно пушинку подбросил Фриду на руках. Вдохнув аромат окатившей лицо черной как смоль копны волос и ощутив учащенный пульс девушки, спаситель озорно добавил, – как я могу отказать просящей женщине. Готов донести уставшую до дверей ее кубрика… и сварить ей бодрящий, утренний кофе.

Игриво взвизгнув, Фирда обхватила шею спасителя. Робко подняв глаза, встретилась с озорным и полным ожидания взглядом парня.

– Ну если, только кофе с молоком, – с придыханием ответила Фрида, по плотнее прижимаясь к мускулистому телу, -… и шикарным завтраком.

– Шикарность не обещаю, но отменный омлет гарантирую.

Прыснув от смеха на двусмысленность фразы, Фрида спряталась на груди спасителя. Продолжая распылять парня словоблудием, указывала дорогу к кубрику. И спустя полчаса, они ввалились в полумрак каюты не отпуская друг друга из рук. Не дожидаясь закрытия створок, Фрида припала к губам незнакомца долгим поцелуем. Ответная волна и напористость партнера только растопили внутренний жар еще большим аппетитом, и они сплелись в вихре срывающих одежду движений…

Угар наваждения спадал волнами неги. Отдаваясь на каждый толчок сердца волной затухающего блаженства, тело горело и помнило еще бушующий двадцать минут назад ураган. На место пьянящего угара страсти, возвращалась способность трезво мыслить. Подтянув колени, Фрида обхватила ноги руками и уставилась на проекцию ярко горевших в полумраке часов. Каждый пульсом секунд ей становилось все тоскливее и противнее.

Оглядывая одноместный кубрик с разбросанной одеждой и погромом устроенным парочкой ненасытных животных, Фрида посмотрела на партнера. Парень дрых богатырским сном. Выжатый как лимон многочасовым марафоном, спаситель сейчас был не способен проснуться и от разрыва мезонного реактора. Расцарапанная ногтями спина, следы покусов чернели отметинами на молодом теле, едва выдержавшем четыре вспышки общего оргазма.

Этого, нужно держать в поле зрения. С каждым приступом, ей нужно было все больше и больше. И ее "старая гвардия" уже не справлялась, если даже и выжимать их по очереди. А этот молоденький был как лев. Вначале терзал ее как дикий хищник, а она сопротивлялась. И эта борьба распыляла их еще больше. Только вот уже после третьего раза стал сдавать. В глазах все чаще мелькал блеск паники, а на четвертом- уже она его имела как хотела и от этого она еще больше зверела и на вершине оргазма извивалась диким животным, хищницей владеющей полной властью над самцом.

Встряхнув мысли от которых уходящий зуд встрепенулся словно услышав зов, Фрида поспешила под холодный душ. Смывая вместе с ледяной водой остатки мыслей и желаний, она задрожала от холода. Выскочив пулей их душа и усиленно растирая полотенцем поджарое тело, не могла избавиться от дрожи. Каждый раз когда ЭТО накатывало, она ощущала себя как сумасшедшая. Это уже третий приступ и по тому как начало стучать сердце, она стала понимать что это будет что -то совсем другое. Очень похожее на секс, но только ЧУЖОЕ. И сейчас, ритм сердца бил в ушах молотами и в теле стала появляться легкость.

– О, нет, – жалобно протянула Фрида. Содрогаясь от внутреннего импульса, прошедшего по телу волной незнакомого ощущения, смогла только ошарашено выдавить, – Что за чертовщина…

Под спешно натянутым комбезом, тело стало гореть огнем. А ее буквально накрывало волнами все большего и большего наслаждения. В каюте стало не выносимо душно. Ей нужен свежий воздух, а не тухлость подземелья. Мечась по кубрику загнанным зверем, что стонал и едва не падал на колени от новой напасти, Фрида лихорадочно соображала. Откуда это желание чистого воздуха?! Почему именно сейчас?! Что делать?! Мысли растекались масляными кусочками, все сложнее и сложнее становилось думать, в сознании возникал шепот. Нарастая приливами заглушал все остальные звуки тяжелым гулом.

Закрыв уши руками, Фрида выскочила в коридор. Глухая "ночь" в подземелье знаменовалась сумеречным освещением и пустынными коридорами. Оставляя за спиной бесчисленные перекрестки и провалы меж ярусных переходов, Фрида мчалась не разбирая дороги. Прочь. Не важно куда, но лишь бы прочь из этого места! И бег приносил облегчение с каждым шагом гул отступал и возвращалась способность мыслить. Нужно убраться из этих стен, убраться из затхлости и глотнуть СВЕЖЕГО воздуха. Свежий воздух только в лесу. Ей нужно на поверхность! Но как же фиксаторы и патрули?! Думай, Фрида думай, и вновь нарастающий гул и пытка блаженством. Есть! Кабельные шахты!

Пробираясь в мраке колодцев, цепляясь за крепления звеньев силовых кабелей, Фрида упорно взбиралась на верх. Голыми руками разрывая уплотнительную пену герметизации, сдирала ногти до мяса. Но гул в сознании гнал ее дальше, выше и в темноте технологического колодца сквозь гул кабелей магистрального питания поверхностных сооружений, звучало рычание упорного хищника вперемешку с плачем боли.

Воздух! Чистый воздух! Пелена наваждения спадала вместе с глубоко вдыхаемым ароматом ночи. Запахи джунглей доносимые легким ветерком, обдували заплаканное, измазанное грязью и кровью лицо улыбающейся Фриды. Легким касанием руки обесточивая шов комбеза, легко переступила опавшую ткань. Снимая туго обтягивающие голенище ботинки, распрямилась в тени надстройки. Закрыв глаза и подставляя лицо сиянию звезд, она вслушивалась в далекий шепот и чувству внутри себя. Зародившийся комок блаженства, растекся по телу волной знакомой до боли неги и тело защипало до кончиков пальцев. В сознания пропал тяжелый гул, вместо него теперь царил ласковый и зовущий шепот ночи. Стараясь вдохнуть аромат и гармонию природы каждой клеточкой, Фрида отдалась трепету ветра со вздохом сладострастия.

Шепот проступил разборчивыми словами:

– …Слушай… зов… праматери, – чарующий ритм шелеста слов завораживал и манил, – Чувствуй дыхание праматери.

Белеющее в темноте обнаженное тело вздрогнуло словно от разряда. Почти на цыпочках стремясь к небу, женщина напряглась каждой мышцей и казалось готова была взмахнуть широко раскинутыми руками, лишь бы приблизиться к таинственному и все проникающему шепоту. Но вместо этого, по коже пробежали мелкие судороги. Молочная кожа забугрилась, закишела и сквозь поры стала проступать зеленый блеск плесени. Изнутри тела, используя все доступные проходы, в ночь прорастали белесые волокна. Трепеща на ветру, изгибаясь и удлиняясь от порывов легкого сквозняка, подарок Рода впитывал шепот набравшем мощи естеством.

– О, да – слабо понимая что с ней происходит, Фрида колыхалась в волнах неземной любви и блаженства, я слышу…

Все проникающий шепот вплелся в звуки гармонии новыми словами:

– Праматерь любит свои детей. Праматерь дарит прекрасное тело для богатства чувств. Праматерь дает самое лучшее своим росткам. Ты счастлива?

– Да, – отозвалась Фрида едва державшимся в сознании голосом, – это безумно прекрасно…

– Отзовись делом, росток. Помоги покончить с гниющей язвой приносящей горе Праматери…

ГЛАВА 59

Подробности развернувшегося в небе светопреставления, дошли на поверхность с опозданием. Только вместе с искусственным землетрясением. Оглушительный рев плазменных орудий, что выпирали над куполами Цитадели огромными столбами, сотряс подземные уровни колонии мощными толчками и начавшуюся панику среди колонистов пришлось тушить спешным открытием служебного канала связи Цитадели и орбитальной крепости. И за разворачивающейся в космосе битвой следили все не занятые службой люди.

Спеша и бросая все дела, пандорцы стекались к общественным проекторам, что собирали на перекрестке ярусов огромные толпы. Неподвижно следя за боем перехватчиков терявших товарищей, но упорно сдерживающих орду летающих бестий, люди буквально не дышали. Тяжелый стон проходил над толпой, когда выныривающие из боевого захода машины не досчитывались хоть одного верткого кораблика. Но все понимали, что без прикрытия караван беглецов станет легкой добычей. И пережившие многодневную осаду, отчаявшиеся остатки экипажей, только обретшие надежду на спасение, падут беззащитными жертвами.

Появление одиночной группы кораблей шедшей словно на таран, вызвало ошеломленный ропот. И когда из гущи странных кораблей, буквально перед носом вынырнул черный штурмовик и устремился в затяжную петлю, зал замер с тревогой и ожиданием чуда. Там где появлялся их демон всегда происходило что-то совсем из ряда вон выходящее. Их адмирал волны удивил. В гуще тварей полыхнула вспышка переросшая во всепожирающую сферу света. Не понимающие что происходит, люди впивались взглядами в строчки комментариев, вглядывались в стремительно разлетающиеся корабли и бестий. Но когда огромная тварь в космосе стала удирать, вначале раздались не уверенные вскрики, но с каждым мгновением все больше людей понимало что огромное чудовище убегает. Старается удрать подальше. Он вспышки. От крепости. От людей! Толпы взорвались ором ликования. Охватившая всех радость буквально заставила задрожать стены от выплеснувшихся эмоций. Охватившая всех радость облегчения и гордости, а главное наглядного результата, что у колонии есть шанс противостоять врагу, вселялся в людей душевным подъемом и надеждой, что у них есть шанс на победу.

Совет Семи проходил не в обычной атмосфере. У всех людей направлений на губах царила улыбка, а глазах плескалось через край вдохновение работать еще больше.

После затмения тварью части неба, что словно кровавое предзнаменование окрасило Цитадель в красные тона, – всем было ясно, что наступают очень тяжелые времена. Гремевшая вдали война пришла и в их дом. И ждать помощи не от кого. Колония была один на один с монстром. Но результаты их упорного труда показали себя с лучшей стороны. Воздвигнутая Цитадель и орбитальная крепость дали первый бой и победили! Их труд был не напрасен! И это чувство придавала второе дыхание. И бесконечная череда планов и проектов колонии уже не воспринималась как бесконечная гора проблем. А были простыми будничными вопросами, которые можно легко решить, главное – немного подумать.

А думать было над чем. Ослабление мощи орбитальной группировки ложилось тяжелым бременем на производственные мощности. Необходимо было переориентировать часть производств на восстановление запасов мин и наладить выпуск новых орудийных платформ. Спущенный с орбиты заказ отодвигал все проекты в сторону. И сроки реализации стояли самые жесткие. Личный код адмирала требовал в течении сорока восьми часов закончить работы.

– Каждый руководитель направления получил список задач. Через час вирт контур Совета на котором согласовываем наработки отделов и приступаем к выполнению. Вопросы? Собрание закрыто, до встречи через час.

Голос Козитинского растворился в шуме встающих с кресел людей. Уже выходя из зала в числе первых, Крафт получил виртсообщение. Глянув на метку отправителя, заторопился и спустя уже полчаса, бывший торговец ворвался в свой кабинет. На гостевом диване развалилась могучая фигура в черных доспехах. Утопая в мягком подголовнике, Немезис лежал в отключке. И только бегающей под закрытыми веками глаза выдавали напряженную работу адмирала. Тихо пройдя за большой стол, Крафт коснулся световой панели. Пробежавшись пальцами по сектору связи с секретарем, набрал заказ для сеюя, немного подумав добавил еще несколько строчек.

Тихо присев на жесткое кресло, стал наблюдать за Воином. Вглядываясь в белизну кожи головы, что редко видела солнце и застывая взглядом на хромированном блеске затылка, остановил взгляд на волевом лице. По сравнению с первыми воспоминаниями на безмятежным лице того мальчишки добавилось много морщин. Следов тяжелых раздумий и ответственности за судьбу колонии. Перед ним уже был не юнец, перед ним возлежал Основатель. Человек тянущий за собой колонию. Хотя Воин и редко появлялся на общих собраниях Совета, но за всеми действиями, чувствовалась его незримая тень.

Пытаясь разобраться в своем отношении к Немезису, Крафт задумчиво крутил в руках световое перо. В начале им руководило чувство долга, затем интерес. Но, что заставляло теперь его торчать на этой колонии, иметь ненормированный рабочий день, спать урывками постоянно сталкиваясь с решениями непосильно грандиозных задач? Война? Тогда почему он уверен, что именно здесь его место в этой войне? Как обеспеченный человек он может выбрать любой мир ФК для пересиживания боевых действий. войны. Даже в метрополиях, его денег вполне хватит что бы дожить свой век.

Наверное все-таки в этом парнишке есть что-то, что заставляет, таких как он, старых прожженных волков следовать его воле. Чутье торговца на людей, не могло сформулировать точно причины, но держало его здесь. А сегодня произошло то чего меньше всего ожидалось. Бездушный демон, существо без совести и морали, деспот, и наследник кровавого Ордена, совершил поступок который заткнул пасти всем бурлящим недоверием. Он спас людей, которых уже все списали со счетов.

– Господин комендант, ваш заказ из столовой…

В открывшиеся створки шустро забежал помощник, но завидев фигуру гостя. Замер. Сменившаяся гамма чувств на лице парня была лучшим ответом на внутренние раздумья торговца. Смятение, виноватость и восхищение. На цыпочках, бережно удерживая поднос с упаковками еды, стараясь не потревожить отдых адмирала, парень прошествовал к столу. И получив благодарный кивок, также покинул кабинет, на прощание бросил взгляд украдкой на погруженного в виртконтур Цитадели Воина.

– Здравствуйте, мастер Крафт, – открыв глаза вместе с шумом съехавшихся створок, поприветствовал Немезис поднявшись с места.

– Здравствуйте, адмирал, – улыбнулся Крафт поднявшись навстречу из-за стола. Подойдя к возвышавшейся фигуре, коснулся плеча со словами, задержал взгляд на красных зрачках – Рад вас видеть. Присаживайтесь поближе. Перед плохими новостями стоит подкрепиться как следует. Я как раз фруктов заказал…

Пересаживаясь в специально изготовленный стул, что бы выдержать большой вес, Немезис посмотрел на массивный конструктив мебели, бросил короткий взгляд на контейнер с фруктами и колбу термоса. Усаживаясь на стуле, встретился со прищуренным взглядом коменданта, разливающего пахучий напиток в чашки.

– Вы как будто ждали.

– Не без того, – хитро отозвался бывший торговец, – Вы не слишком радовали своим вниманием мою персону. Но, как в таких случаях говорит Данилов, наступает и мой черед "глотнуть дерьма".

– Откуда такие выводы?

– Это совсем не сложно. Все ваши визиты заканчиваются изменениями. Или большими неприятностями впереди, или разбором неприятностей после их свершения. То что произошло на орбите, я расцениваю как большой успех. Значит то, что должно произойти, грозит большой бедой. Так что мой адмирал, не играйте со старым человеком в игры, на которых он съел собаку. Угощайтесь кофе, распробуйте местный урожай сушенных фруктов и можете не спеша выкладывать паршивые новости.

Погруженный во внутренние раздумья, великан рассеяно зачерпнул сушеной фруктов и механические пережевывая, смотрел на проекцию занимавшую всю стену кабинета коменданта. Пестрая мозаика транслировала фрагменты со всех девяти уровней города и выженной пустоши окрестностей. Начиная с верхних ангаров космопорта, промышленными и жилыми уровнями, мозаика заканчивалась на реакторном уровне. И везде люди работали, везде царило оживление и кипела работа.

– Просмотрите раздел оперативной обстановки. Там выложены последние данные с зондов за последнюю неделю, – оторвавшись от проекции, проговорил Немезис ставя пустую чашку на стол, – С этим массивом уже поработали специалисты Данилова. Выводы в отдельном разделе рекомендаций.

Выводя на проекцию сводку, Крафт погрузился в изучение данных. И с каждой минутой чтения лицо коменданта погружалось в пучину таких же хмурых раздумий.

Фрагменты снимков зондов, сканирование всеми доступными способами удаленного изучения позволило построить модель происходящих на другом полушарии Пандоры событий. Над половиной планеты восстановились красные сумерки. Днем и ночью там царил кровавый закат. Развернувшаяся на орбите тварь парила над планетой космическим зонтом, что поглощая энергию звезды, пропускала через вуаль плоти лишь искаженный свет. Но невероятная картина, не укладывающаяся в уме реальность, словно решила добить представление человека о мироустройстве. Тварь пустила корни. Огромные столбы из переплетения мышечных канатов просто невероятно чудовищных размеров прорастали из плоти ковра левиафана и впивались в поверхность словно якорные цепи.

Отдельный снимок, с мутным разрешением, снятый из далека и в движении выхватил картину от которой Крафту стало дурно. В полупрозрачном столбе что сокращался волнами как кишка, просматривался чужеродное утолщение.

– О мой бог, – потрясенно выдавил Крафт, – это, это…

– Это эсминец ФК, обратите внимание на координаты этого явления.

– Это же та топь со Столпами, – потрясенно проговорил комендант, – тварь избавляется от кораблей, растворяя их в той первоплазме?

– Хуже Крафт, все намного хуже, – глухо ответил Немезис, – смотрите следующие кадры зондов.

Выстроенные в хронологии и с комментариями, обобщенные данные завораживали своей чуждостью происходящего. В красной мутности проступила картина когда из зарослей мха показался белесый пузырь. Обтянутый плевой и пульсирующими венами, со стекающими разводами ярко зеленой жижи из аномалии подымался гигантский воздушный шар, внутри которого ворочалось и извивалось что-то большое, и вокруг высились такие же пузыри и их было много. А по кишке продавливались все новые и новые контуры плененных межзвездных кораблей.

– Оно их скармливает первоплазме! – пораженно выкрикнул Крафт. Взволновано вскочив, заходил вокруг стола. Порываясь что то сказать, сам отмахивался от мыслей и глядя на проекцию, ошеломленно спросил:

– А Ригелю с командой показывали?

– Данные в открытом доступе. Все ответственные лица, только что получили маячки на изучение раздела. В первую очередь – научно исследовательский корпус.

– Ах да, Лайма же теперь у нас руководит наукой,- вспомнил Крафт, и тут же с интересом посмотрел на Воина, – не боитесь что они перегрызутся?

– Думая, Лайма справится. Тем более сейчас, как руководитель она будет обхаживать Ригеля всеми доступными способами, стараясь выжать результат. И в конфронтации сама не заинтересована. А что касается ЭТОГО, – Воин поднялся и всматриваясь в сотни раз просмотренную и изученную картину продолжительным взглядом, сделал не утешительный вывод – в этих шарах зреют личинки новых левиафанов. По результатам подсчетов масс кораблей, на каждого червя необходимо до трех десятков наших кораблей.

– Так оно что, умеет строить корабли?!

– Строить не умеет. Все, что мы не успели сжечь в космосе, сейчас ушло на рождение этих существ.

Крафт застыл с открытым ртом. Глотая воздух, как выброшенная на берег рыба, пытался произнести хоть слово. Но в голове разорвалась информационная бомба. Сотни мыслей и предположений возникали и разбегались со скоростью света. Представляя себе мощь цивилизации, что способна перемещаться между звездами, рожать живые корабли, или существ способных выполнять их функции и в то же время быть неуязвимыми для оружия людей, Крафт старался подавить дрожь холода пробравшего наполовину искусственное тело.

– Постойте, как же так. Их же здесь не было, мы видели же пустую планету и тут…такое…такое всплывает.

– Планета оправдала свое название Крафт, – ответил Немезис, – Похоже, люди сами пробудили эту напасть.

Вспоминая все ранее озвученное Немезисом, и результаты исследований Ригеля, Крафт молча согласился с утверждением. После пятиминутной мозговой лихорадки, бывший торговец взял в себя в руки, и стал смотреть на ситуацию уже с точки зрения не паникера, а коменданта Цитадели. И рассуждая в слух произнес:

– Так. Мы имеем войну с биологической цивилизацией. На планете появился уже знаменитый левиафан. Первую стыку с ним мы выиграли и в результате спасли много людей. Кстати полезных людей. Все с боевым опытом и уже прошли через сражения с тварями. И последнее. Мы имеем супер оружие…

– Если вы о гравитационной бомбе, то ее не следуют рассматривать как панацеею, – прерывая деловые рассуждения коменданта, Немезис предостерегающе поднял руку, – эффект гравитационной аномалии еще не изучен Орденом досконально. Полученный случайным стечением обстоятельств, не состоявшийся асинхронный "провал" очень не стабилен и опасен. Ни в коем случае нельзя применять вблизи атмосферной подушки планет. Это чревато схождением планеты с орбиты, последующим разрушением, и гравитационными штормами в звездной системе.

– Тогда, тогда, – пытаясь сообразить что можно предпринять в сложившейся ситуации, Крафт, растеряно упал в кресло, и беззвучно шевеля губами, вдруг спросил: – А сколько есть времени пока эти личинки не созреют?

– Неизвестно. Это данные трехдневной давности. Цзаны раздражаются при виде наших зондов. Для получения только этих данных мы потратили около сотни разведчиков.

Тревожный зуммер пронесся по проекции. Срочный вызовы с орбиты и служб контроля крепости совпали одновременными всполохами тревоги. Резко одевая обруч, Крафт активировал канал связи с дежурным:

– Мастер Крафт, на севере востоке плато зафиксировано большое скопление биологических сигналов. Силы самообороны приведены в боевую готовность. Подразделения выводятся на посты боевого дежурств. Начата эвакуация выездных бригад. Дополнительные распоряжения будут?

– Каково количество отметок, что говорит крепость?

– Точное количество установить не удается, но по плотности излучения там исчисления идут на десятки тысячи и отметки все добавляются! – взволновано произнес дежурный косясь на соседнюю проекцию. Голос вздрогнул и дежурный застыл отрытым ртом. Справившись с оцепенеем, добавил хриплым шепотом, – Крепость готовится к отражению атаки левиафана и еще четырех червей!

ГЛАВА 60

Рев сирены вырвал Родригеса с полудремы. Вскинувшись с лавки Роберт встретился со взглядами сослуживцев. Непонимающе оглядываясь, отделение штрафников разом посмотрела на сброшенные шлемы. Расслабленно валяющиеся пехотинцы наполнили тесное помещение движением выполнения норматива и лязгом брони.

Быстро водружая стальное "ведро" до характерного щелчка, Роберт поморщился от холодного метала виртконтактов. Почувствовав тепло человеческой кожи, тонкая электроника вспыхнула калибровкой и проступила тактической проекцией с быстро облачающимися пехотинцами. Охваченная тревожным пульсированием проекция украсилась изображением дежурного оператора.

– Звено 634, на границе сектора обнаружена активность в джунглях. Срочно выдвигайтесь на усиление дозорных групп. Старшим десятка организовать получение оружия личным составом! Транспортный уровень 2, ангар наземной техники 8, платформы 64, 65, 66! Ваша задача…

– Слушать мою команду, – взревел медведем Роберт, – Жало, Косой и Гиря тройки за стволами! Получена команда на "всплытие", вооружение по схема "носорог и стальные яйца"! Векторы указателей на тактике. Седлаем гробы и на поверхность! Двигаем поршнями, залётчики! Последний в нормативе – патрулирование говнокачки на две смены!

Стон по эфиру сменился сиплым дыханием бегущих людей. Сотрясая грохотом стены коридоров подземелья, отделение мчалось в полумраке бронированными истуканами. Замыкая вороненый строй стальных великанов, Родригес мчался к хранилищам, а в голове билась мысль в которую боялся поверить. Неужели Дева Мария услышала его ночной шепот и послала испытание. Дала возможность все исправить?!

Все что происходило с ним после спасения из джунглей он вспоминал как дурной сон. Кошмар, вывернувший всю жизнь на изнанку. В тех джунглях, во вспышках боя и пожарищ начала гореть его душа. А на суде чести пехотинцев, оно обуглилась и осыпалась горой золы. Погребая под собой прежнего Роберта Радригеса, обычного парня который хотел счастья для себя и своей семьи. Из золы возродился другой человек. Он только ждал шанса, чтобы подняться от самого дно десантного корпуса, последнего шанса для всех провинившихся, которым дали второй шанс. Сюда попадали все кто был уличен во вредных для общества пороках. Все кто был уличен "демкой" саботаже, в пьянстве, дебоширстве, воровстве. Всем им давался второй шанс. Вдруг все произошедшее было с тобой случайностью, и неся службу на самых тухлых нарядах, человек возьмется за голову и накопив положенное количество бонусов сможет подняться обратно, к нормальным людям. А если нет и человек был контуженным на всю голову, то ниже был уровень гражданских "залетчиков". Тех кому "демка" присвоила самый низкий коэффициент полезности для общества, у них тоже была своя система "искупления", но выбраться оттуда было тяжелее. Только перевыполнением норм, а зачастую это были работы сродни каторжным.

Вот и среди таких людей начал новую жизнь бывший рядовой Родригес. А теперь он, обладатель нескольких глубоких шрамов от ножевых разборок, с перебитым носом и ноющим на погоду коленом, отзывался на "Падре" и был "старшой" отделения разношерстной команды "залетчиков".

– Ну что Падре, прокатимся с ветерком? – раздался в эфире веселый голос Гири.

Его тройка как раз закончила потрошение стальных шкафов и проверяя исправность поясов с наростом реактора на пояснице, щелкала тумблерами на плазменных винтовках. А заодно уже открыла сбрую тяжелого пехотного костюма, возвышавшегося в глубине контейнера в половину оружейки. Ныряя в сплетение броневых накладок и балок, Роберт ощутимо приложился головой, но зато не тратил лишние секунды на облачение. Поерзав телом услышал щелчки разъемов и по "тактичке" побежали строчки тестирование каналов связи. Автоматика сбруи "носорога" опознала коды доступа и начала процесс подключения боевых систем к стандартной броне пехотинца. А в это время, тройка дружным уханьем стронула груженную платформу с места. Подгоняя толчками набирающую ускорение сложенного в три погибели "носорога" к грузовому шлюзу, счастливчики довольно запрыгнули и любуясь стремительно убегающими огнями туннеля, радовались что именно им выпала удача увильнуть от норматива.

– Жало, поздравляю! Только десять секунд тебя отделяет от смены в собачью вахту! – оплетенный комплексом "носорога" Роберт мог только безучастно наблюдать за погрузкой свои подопечных. Но это не мешало "вставить пистона" сильно колупающимися подопечным.

– Брехня, мы сейчас нагоним!

В подтверждение слов, вторая тройка почему-то резко ускорилась и оказалась у погрузочных терминалов быстрее всех. И когда остальные звенья влетали в призывно открытые створки стальных пеналов десантных платформ, то в туннеле как раз мелькнула отгадка.

Оглашая вскриками разочарования, неожиданно проигравшее звено начало в эфире выяснять правомочность победы.

– Вы надули нас! – уже вдавливаемые перегрузками, продолжали переругиваться проигравшие и победители.

– Ни хрена. Ни кто не говорил что нельзя использовать платформу от "носорога" для перемещений, – довольный своей идеей, отругивался Жало, старший тройки "победителей". – мозгами носорога мог быть любой. Падре вон взял его себе, но платформы были активированы во всех трех оружейках. Так что безмозглые, пусть и месят говно в канализации!

– Всем заткнуться! – обрубил дискуссию в эфире Роберт. Шли последние секунды разгона капсулы на ускорителях Цитадели. Корпус стал заметно вибрировать и начиналась болтанка всего что не было плотно закреплено, – Смотрим в оба. Просто так на усиление патрулей не вызывают!

Разговоры разом затихли и люди погрузились в изучение "тактичек". И когда пеналы вылетели с трамплинов катапульт, а желудки разом застыли у горла, десантные платформы тряхнуло до клацанья зубов. Раскрывшиеся крылья и ожившие двигатели приступили к корректировки заданного импульса. Закладывая вираж на выход к заданной точке, автопилот платформы стал кидаться из стороны в сторону словно проходил горный слалом.

– Да у него что там, все гайки по выбивало, – проворчал после очередного сотрясенья Роберт. Используя командирские коды доступа, он подключился к бортовому навигатору. Вначале Радригес подумал, что это неисправность, но после третьего переконекта, он понял, что этот бред – жуткая реальность.

– Матерь божья…, – только смог он выдавить.

Все видимое пространство обычно слегка розоватого неба Пандоры сейчас было мутно желтым от кишевших воздухе насекомых. Множество жужжащей крылатой мелочи роились сплошной стеной. Видимость упала до ста метров, и автоматика уже дано перешла на ориентирование по телеметрии передаваемой с орбитальной системы навигации и показаний сенсоров. Но с каждой минутой сенсоры все больше и больше ошибались. Огромная скорость платформы и встреченных на траектории полета роев насекомых, превращали фюзеляж в обтекающее месиво из останков. И эта жижа наплывала наростами. Стоило только одной гадости зацепиться за выступ в корпусе или место стыка корпусных плит, на ее месте уже вырастала уродливая куча, что с каждым мигом все больше и больше увеличивалась в размерах.

Возросшая масса и нарушенная аэродинамика было только половиной беды. Привлеченные огромным количеством жужжащей еды, вся крылатая нечисть Пандоры устремилась к шикарно накрытому столу. И в небе над Цитаделью творился ад из мешанины тел мелких хищников, что не могли поделить вдруг образовавшуюся территорию огромной плантации еды. А за мелкими хищниками подтянулись и крылатые монстры. И вдобавок ко всему Цитадель отстреливала турелями ближнего боя всех крупных тварей, добавляя в кровавом пиру еще и многочисленные росчерки из плазменных импульсов. Что полосовали небо затяжными очередями отстреливающихся на пределе реакторов башней.

Уклоняясь от столкновения с изрешеченным монстром, что еще пытался справиться с одним крылом и выровнять полет, платформа резко ушла вниз и стараясь вернуться на прежнюю траекторию получила сокрушительный удар крылом по днищу. От полученного удара, придавшего машине ускорение, автоматика заработала маневровыми всполохами, но не справившись, платформа задела крыло соседней машины и второй "пенал" закувыркался потеряв в облаке разрыва один из маршевых двигателей.

– Проклятье! – бессильно прорычал Радригес. Вызывая оператора сектора, следил за местом куда снижалась поврежденная платформа.

– На связи, – тут же отозвалась проекция с видов взлохмаченного дежурного.

– Присвойте приоритет управления платформами. У нас потери. Хочу спустится подобрать парней!

– Везде потери 634, выполняйте задачу. Вас ждут на периметре, там идет прорыв тварей!

Нервно облизнув губы, Роберт соображал что делать. И сверившись с показаниями "тактички" произнес:

– Дайте сброс капсул и отзывайте платформы, а мы уже сделаем всем отделением марш бросок к заданной точке. В этом бедламе можем еще потерять платформы и тогда мало кто доберется вообще!

Немного подумав оператор согласился, дав полуминутную готовность. Платформы совершили наклон на разворот, а Роберт вернулся в вирт контур отделения:

– Десять секунд до выброса! Проверка амуниции. Энергетики на полную, идем на выручку нашим "победителям"! 5, 4, 3, 2, 1, – Отрыв!

Створки пола резко втянулись в стороны, и закрепленные в рамах индивидуальных средств десантирование стало выстреливать в желтое марево. Последним отвалился Роберт. Его платформа с закрепленным в позе эмбриона "носорогом", дернулась от сработавших тормозных капсул. И чудовищная сила перегрузок придавила все нутро к позвоночнику. Толчок и захваты на платформе пикнули отключением. Стремительно подымаясь опутанный каркасом "носорога" пехотинец, укрылся фиолетовым маревом накаляющихся "энергетиков". Загудели реакторы, зашелестели броневые пазухи, и титановый каркас экзосклета стал обрастать броневыми пластинами. И спустя несколько секунд грохота и лязга, стальной колос распрямился в трехметрового великана. Делая первый шаг, и проверяя готовность бортового вооружения, Роберт вызвал старших отделений. Обрисовав общую картину и результаты переговоров с оператором, он дал команду на выдвижение.

И начался бег по ожившей земле. Черного базальта не было видно под кишащим ковром из насекомых. И противно хрустя под ногами, насекомые всевозможных видов и размеров становились уже ощутимым коварным препятствием. Толщина покрова достигала десятка сантиметров и при наступлении тяжелых фигур, стремился разъехаться под ногами белесым месивом.

С верхом было полегче. Охваченные сиянием полей, что исходили волнами от испепеляемых насекомых, фигуры бегущих людей казались горевшими фиолетом факелами. И пока на броню осыпалась только легкие хлопья сажи, но что будет когда придется снимать поле, каждый старался не думать.

К месту высадки можно было дойти и без указаний тактички, с каждой сотней метра бега, полоса пульсирующего света становилась все ярче. Выдав в эфир запрос на подсоединение к боевому контуру подразделения, Роберт сразу же раздал своим заместителям боевые частоты:

– Почему с опозданием? – раздался напряженный голос и проекция украсилась искаженным усталостью лицом незнакомого десантника, – вы должны быть раньше!

– 634 отделение в полном составе. Старший Радригес, – останавливаясь в тени огневой точки. Роберт кратко изложил суть задержки.

– Радригес, Радригес, – пытался вспомнить ранее слышанную фамилию, медведеобразный пехотинец морщил лоб и осененный воспоминанием наградил Роберта тяжелым взглядом, – вот значит как. Если уж Цитадель присылает в помощь отделение "залетчиков", видать дела дерьмовее чем я думал.

Молча проглотив высказывание, Роберт только заскрипел зубами. Слова бывшего обивинителя больно ранили, заставили всколыхнуться прежние переживания. Но только покрепче взяв себя в руки, старший отделения смог спокойно произнести:

– Отделение готово к выполнению задач. Озвучьте общую обстановку и определите нашу зону ответственности.

Стрельнув взглядом на каменное лицо бывшего осужденного судом чести, сержант неопределенно хмыкнул. Придя к внутреннему решению выслал на "тактичку" Радригеса оперативную сводку, со словами:

– Значит общая ситуация выглядит дерьмово старшой. В небе карусель, хреново. Значит поддержки не будет. Черт, а я рассчитывал на парочку утюгов, – досадливо морщась проговорил сержант, – Эти твари словно взбесились. Значит так старшой, смотри "тактичку" и мотай на ус. Два раза, для тех кто на бронепоезде- повторять не буду…

Когда на горизонте стала накатываться стена из желтого тумана, дозорные занервничали и стали теребить дежурных, но те отвечали что никакой опасности нет, что это атмосферное явление. Накатившая волна из насекомых сразу же снизила видимость и стала забивать биосканеры помехами. Такое наличие мелких паразитов мешало сканерам определять биологическое излучение. Тогда старшие дозоров передали сигналы на срочную эвакуацию всех выездных бригад. В назначенные сроки все бригады были возле первого ряда огневых точек. И с первыми транспортами, бросая "улиток" и самих кибер проходчиков, удалось отправить большинство людей прямо в грузовых трюмах. И с ревом стартующих с перегрузкой туш, ожили башни огневой точки. Скошенная трапеция из стали, смонтированной прямо в наплывах черного базальта, заработали интенсивным огнем, выхватывая вспышками излучателей растерянные силуэты людей. С непониманием оглядываясь, пехотинцы не могли понять, что происходит, но когда с желтого тумана хлынула волна темных силуэтов все стало предельно ясно. Стелющиеся к земле фигуры рептилий старались подкрасться не заметно, но автоматику было не обмануть. И попавшие в поле зрение сенсоров первые лазутчики были испепелены на месте. А затем все закрутилось в бешеном хороводе.

Привлеченные насекомыми, летающие подобия ящеров словно сошли с ума и летели туда где была максимальная плотность воздушного планктона. А видя на земле фигуры двуногих существ, принимали их за новую разновидность еды. И возросшие аппетиты сбивали привычку. Ящеры пикировали на людей, и разнося мощным ударом головы, стремились ухватить оглушенную жертву и взмыть в небо. Первый налет тварей унес добрую треть отрядов, и пришлось командирам перенаселить огневые блок посты на воздушное прикрытие, а самим сойтись с рептилиями в жарких схватках.

Изобретательные твари понеся потери отступили. И начавшим было праздновать победу людям пришлось пригнуться, когда раздался первый раздирающий свист чего-то падающего. Огромные валуны падали вблизи блокпостов, вздымая в воздух первые брызги устилающей землю жижи. То что было принято за каменные глыбы трескалось и на свет стали распрямляться ожившие монстры. Массивные наросты костяных наростов были словно тяжелые панцири, а свисающие до земли передние конечности венчались острыми как бритвы когтями. Многочисленные ожившие камни бросились на людей с проворностью не свойственной таким массивным объектам. И сражение разгорелось с новой силой. С трудом расстреляв вторую волну атаки состоявшую из каменного десанта и вновь пытавшихся подобраться ближе тварей, обессиленные люди жались к блокпосту, в автоматике которого пришлось спешно менять параметры воздушных целей. И выделять одно орудие для уменьшения долетавших глыб. Хотя надежды на это было мало. Каким-то образом панцири и костяные наросты могли выдерживать до нескольких попаданий плазменных разрядов. И только глубокие выбоины добирались до кожи, с разорванным телом, тварь заваливалась на спину, широко раскинув лапы с когтями, почти до плеч залитых человеческой кровью.

Отрываясь от "тактички" транслирующей фрагменты недавнего боя, Роберт с непониманием огляделся.

– А где все то?

– Бой идет у блокпоста номер 221, – болезненно скривившись, устало ответил сержант, – а это 342, третья линия огневых точек, глазастый ты мой. И твоя задача дуть сейчас на вторую линию и быть прикрытием для пешей эвакуации наших…

Закашлявшись в приступе, сержант мотал головой, а когда смог вновь смотреть, с уголков рта, по подбородку стекали ручейки крови.

– Сержант! Что с тобой, ты где?! – вскричал Роберт, не понимая что происходит.

Блок пост освещал вспышками пустое болото из жижи вокруг, а говоривший с ним десантник словно был еще в бое. И только что получил серьезное ранение.

– Не ори, и без тебя хреново, я за стеной…

Когда отделение получило команду и сноровисто оцепило двадцати метровый фундамент поста, сержанта нашли среди неподвижно застывших фигур пехотинцев. Вернее то что от них осталось. Посеченные броневые накладки свисали ошметками, оторванные конечности едва держались на вывороченных рамах броневого скелета, и везде все было залито кровью и желтой жижей.

Среди этой мешанины полулежал сержант, в половину грудного панциря проходили глубокие борозды с выступившим пузырями застывшего геля экстренной герметизации, нога вывернута под неестественным углом, а шлем был деформирован от сильного бокового удара. Но руки уверенно сжимали плазменную винтовку.

– Охренеть, – вырвался вскрик Гири, – это чем тебя браток?

– Горилла приложила, – прошелестел в ответ слабый голос сержанта, – хватит глазеть! Дуйте к моим парням и вытаскивайте всех оттуда. Сами уже они не вылезут. Всех жуков почти выбили, а вот носорога им не уделать! Вперед, нехрен здесь цирк устраивать!

– Отделение вектор северо-восток, построение черепаха. Сектора обстрелов стандартное, замыкающие звено пасет воздух! Бегом марш!

Заслышав стальные нотки, пехотинцы разом подобрались и распределившись помчалось в туман. И уже в дороге его догнал слабеющий голос сержанта.

– Слышь Радригес, – вновь зайдясь в кашле, сержант не отрывал взгляда от проекции, – я тебя ПРОШУ, не бросай моих. Вытащи… Твари утаскивают живых и мертвых. Я не знаю зачем, но вряд ли для хорошего. Вытащи моих… Слышишь?! Поклянись, что вытащишь!

– Живых или мертвых, – глядя в глаза все больше покрывающиеся пеленой смерти, проговорил Роберт. И стиснув зубы, повторил как заклинание, – живых или мертвых…

И вновь ожили картины того боя в джунглях. Вновь в душе поднялся огонь бессилия изменить свершившееся. Но сейчас он не убежит. Сейчас он знает тяжесть взглядов сослуживцев. Знает раскаленное чувство горечи, когда жена, без слов, прячет слезы у тебя на груди. Но спешно поднятые глаза говорят что она все равно его любит. Даже таким…

– Ну уж нет, – едва не выворачивая пальцы в плотно обхваченных рычагах управления, прорычал Роберт, – все будет хорошо сержант. ТЕПЕРЬ ВСЕ БУДЕТ ПО ДРУГОМУ!

– Удачи, старшой…

Последние пожелание сержанта растаяли на "тактичке", а Роберт длинными прыжками догонял отметки своих бойцов уже почти добежавших до разгоравшегося зарева остервенело отстреливающегося блок поста.

Распределив отделение цепью, Роберт ворвался в гущу боя в центре построения. Разогретые реакторы нагнали мощи в ускорители свисающих на руках тяжелых груш кинетических пушек. И с рук сорвали огненные стрелы первой очереди, а за ней еще и еще. Превращаясь в шагающего сеятеля огненных стрел "носорог" сметал очередями массивные туши словно перезрелые плоды. Разогнанные до нескольких тысяч метров в секунду хитрый двухкомпонентный сплав болванок раскалялся верхним слоем до жидкого состояния и второй слой тугоплавкого сплава врезался в преграду с мощью стартующего двигателя.

Очередная "горилла" бросилась в сторону. Но избежать участи сородичей не успела. Угодив под серею очереди и буквально в доли секунды превратилась в облако пыли с которого улетел в желтую муть взрыхленный комок фарша.

– Кто старший?! – в эфир Роберт.

– Здесь уже нет старших только выживающие, – спустя секунду раздался сдавленный хрип, запнувшись на серию залпов, тут же поправился, – не успеваем выбирать старших!

Оглядывая поле боя, Роберт стал смещаться тяжелой поступью на другой флаг блокпоста. Не прекращая посылать огненные стрелы, едва сдерживал желание пригнуться от летящих буквально над головой плазменных разрядов остервенело отстреливающегося по целям одинокой башни блокпоста. Бросив короткий взгляд в желтую муть над головой, покосился на облепленную кипевшей жижей стену. Фиолетовое сияние кокон поля уже едва мерцало и на стальных плитах стекало месиво из сажи и насекомых что кишели бурлящим ковром.

Расстреляв первый контейнер боеприпасов за считанные минуты боя, Роберт охватил фланг быстрым взглядом. Их вмешательство было очень вовремя. Если бы они задержались бы еще хоть на минуту, то от горстки выживших что буквально была по колена в трупах своих товарищей и трупов тварей, не осталось бы и следа. К стенам блок поста жалось только восемь фигур устало пошатывающихся и почти на треть покрытых жижей и сажей. И среди фигур бронированных пехотинцев только трое было в серых гражданских скафах, но упорно сжимающих короткоствольные "убои".

Оглядев кишевшие маревом пространство вокруг и рябь биосканера, что не показывал тварей в радиусе ста метров, Роберт покачал головой и вызвал оператора.

– Старший отделения 634. Прибыл на место. Отбиваем атаки тварей. Потери отделение больше семидесяти процентов. Состояние блок поста критическое. Требуется эвакуация. Повторяю, требуется эвакуация.

– Дежурный на связи, – возникло усталое лицо парня с торопливыми интонациями, – Я понял старший 634. Эвакуации не будет парни. Держитесь или пробирайтесь к Цитадели самостоятельно.

– Вы там обалдели что ли? – Не сдержался Роберт, – восемьдесят километров пешком?! Таща на себе убитых и ели живых?!

На миг застыв изображение дернулось и оператор взорвался криком:

– Старшой, а ты думаешь я из-за вредности отказываю?! У нас тут потери сумасшедшие! Первая линия блокпостов утеряна, твари наседают. Все десантные катера, сожгли уже по три реактора кокон поля. А десять штук так и рухнули не дотянув до ангаров. И мне просто нечем вас вытащить, понимаешь?! НЕ ЧЕМ! Ваши платформы так и не вернулись! Я даже не могу никого к тебе на помощь отправить. На юге бойня уже на стене происходит, НА СТЕНЕ! У нас самый спокойный сектор и кроме вас, еще осталось человек сто пятьдесят, что размазаны по всему сектору в двести километров! Вот и вся наша сила!

– Проклятье, – растерянно проговорил Роберт, – а что демон?

– Демон на орбите с левиафанами рубится!

– Понятно, – нахмурено проговорил Роберт пытаясь сложить в уме невероятную картину. Всего полчаса назад он считал что они выстоят, что их мощь всесильна. А сейчас складывалась мрачная картина. И в душе заворочался уже раз пережитый, но не изгнанный страх. Панические щупальца уже начали просачиваться в сознание и распугивая дельные мысли старались добраться до принятия решения, а там отключить сознание паникой и бросить тело в пучину инстинктов. Прочь, прочь отсюда.

– Единственное, что могу, – едва сдерживая стон бессилия проговорил молодой парень, – вывести "покойничков" на малой высоте.

– Хоть так, – рассеяно пробурчал Роберт прекрасно понимал, что это капля в море. При таких полетных условиях, малые воздушные платформы могли поддержать пехоту плотным огнем кинетических пушек едва ли десять минут. Все что не обладает кокон полем -будет для крылатой, всепроникающей мелюзги баловством. – Хорошо "циклоп", жди координат.

– Удачи парни, – не обидевшись на шутливое прозвище, оператор слабо улыбнулся, – Удачи мясникам…

Отключившись от эфира, Роберт шумно выдохнул, и собрав волю мысленно прикрикнул. Обзывая себя последними словами, начал злиться и проверенная методика сработала. Ища выход из ситуации, мысли забегали с удвоенной скоростью. Оглядывая побоище наткнулся взглядом на покрытые кишащим ковром два массивных горба улиток.

– Всем слушать мою команду! Гиря и Жало на ваших тройках дозор! Остальным потрошить матки киборгов. Грузим убитых и раненых и двигаем к Цитадели!

– Падре? Может здесь отсидимся тут все таки орудия… – с надеждой проговорил Косой, – и орудия у него ох как хорошо шмалят тварям задницы.

– Блокпост скоро загнется, – кивая на возвышение стены почти полностью покрытой ковром из шелестящей крыльями и бестолково снующей живности, Роберт добавил, – максимум еще полчаса и все. Орудия спекутся. Тараканы забьются во все щели и будет что-то не предсказуемое. Ты хочешь оказаться рядом с блокпостом начинка которого пойдет в разнос?

Желающих не было и работа закипела. Выдирая пласты обшивки, под присмотров уцелевших операторов "землероек", пехотинцы упрощали конструкцию киберносителя. Из махины способной перевозить четырех двухметровых крабов, делали кабриолет. Оставляя только самые важные агрегатные узлы, "улитки" превращались в катафалки, с открытым верхом. Спустя двадцать минут напряженной работы и нервного оглядывания окрестностей, колона из двух раскуроченных и дребезжащих платформ, в окружении выживших, тронулась в обратную дорогу. Превращая живой ковер в хрустящей под ногами месиво, освещаемые не прекращавшимися вспышками работающих по воздуху блок постов, беглеца пробирались в кишащем тумане. Подобрав трупы бойцов у блокпоста 342, уставшие люди ели передвигали ноги. Казалось перегруженные улитки только искали удобной ямы что бы увязнуть колесами в ухабе, и обдавая всех потоками мутного киселя подымали многометровые фонтаны жижи. Дорога до Цитадели отложилась в памяти только многочасовой монотонностью, напряженным вглядыванием в "тактичку" и постоянными фонтанами жижи. И когда показалась черная стена, они тупо вглядывались в наплывы базальты, стальные плиты и аварийные маячки светильников. Следуя указателям до ближайшего шлюза, люди обессилено радовались, сил на переговоры просто не оставалось, но когда ворота шлюза не открылись на вирт команду, Роберт ошарашено послал тест импульс к каналу связи. Вызов к дежурному шел с перебоями с проекция отозвалась рябью и неуверенным приемов.

– Эй циклоп, что у вас там происходит?!

– Западный сектор обесточен! Бездействуют блок посты и отключилась вентиляция!

ГЛАВА 61

– Как ты не поймешь Егор, – яростным полушепотом, воодушевленно говорила Фрида, – Демон и его прихлебатели живут на самых верхних уровнях! Они дышат чистым воздухом! Не задыхаются в подземельях как все колонисты, а наслаждаются запахами леса! Когда до тебя дойдет что все, ВСЕ кто дорывается до власти потом пользуются ее благами. Я и мои соратники, мы то знаем об этом, потому что сами были на вершине пирамиды и так делали!

– Все равно не понимаю, – ещё в полудреме говорил Егор. Пробуждаясь от забытья короткого сна, обнимал обнаженную фигуру, сквозь тяжелые веки говорил с сияющими глазами, – зачем им это нужно?

– Это элементарно! Загнав людей в подземелье их легче контролировать! Установив драконьи законы и чудовищную систему по выжиманию всех соков, тиран получает почти рабов, что за лишние бонусы на виртуальный счет, будут бежать как кролики за морковкой, выкладываясь и гробя свое здоровье в полутемных катакомбах! Я не удивлюсь если, демон и над детьми придумал какой-то эксперимент. Он ведь не человек, разве могут люди создать чудовищный Орден выжигающий целые планеты! Вспомни историю, во что превратила инквизиция древнюю Европу?! Миллионы людей были сожжены на кострах ради идеи. Вот и они устанавливают свои правила такими же методами! Разве современные и здравомыслящие люди на такое способны?!

– Тут ты перегибаешь кошечка, – попытался возразить Егор, улыбаясь под настойчивыми касаниями ласковой ладошки, пробуждающей в нем новый приступ желания, – Везде война. Вот демон и готовится к ней. Вон какие баталии уже показывали по проектору…

– Ох милый мой, ты наивный как ребенок, – касаясь набухшими сосками полуоткрытых губ раскинувшегося на постели парня, щекотала гривой лицо щурившегося парня, – уж поверь мне то, при современных технологиях, душещипательные истории клепаются легко и на любую тему.

– Ты хочешь сказать что это все вранье?!

– Ну что ты, зачем? Самое страшная ложь, это полуправда…

Чувствуя под собой долгожданную готовность, Фрида заизвивалась змеёй. Первые движения отозвались тугим комом внизу живота, сжимаясь в пружину сжатой энергии, корчило тело во всепоглощающей волне сладострастия. Обуздав ритм, она вновь зашептала:

– И всего лишь достаточно говорить часть правды, а все будут верить. Ведь я была на поверхности, и когда бродила по джунглям, я вдыхала этот аромат. Это волшебно. Чарующе. И ничего со мной не случилось, меня ведь проверяли и обследовали. И вот я с тобой, мой милый тигр-р-р-р…

– Слушай, а ведь правда…- на остатках самообладания, Егор попытался было встать и прервать этот танец тел, подумать над озвученной мыслью, но сильные руки настойчиво удержали его на постели, а губы замкнули горячие уста. С усилием оторвавшись от сахарных губ и дыхания свежести, он произнес едва сдерживая стон, – если бы в крови нашли тот вирус,то тебя бы изолировали, а сейчас ты со мной…

– С тобой мой властелин. И мы всегда будем вместе. И здесь и там, мы будем счастливы, а с нами могут быть счастливы остальные люди, нужно им только помочь, открыть глаза на правду.

– Но как? А если они не захотят слушать…

– Не оставим им выбора! – ускоряя темп движений, едва не крича выдохнула Фрида, – и они прозреют. Они сами убедятся, что все вокруг вранье и им незачем ютиться в подземелье, когда им может принадлежать весь мир!

– Ох, кошечка, ох радость моя, больше не могу…!

Общая волна наслаждения выгнула спины дугами, по телам пробежали судороги. И слитый воедино протяжный стон разнесся по сумраку каюты ревом диких животных. Обессиленные тела, покрытые бисеринками пота прижались друг к другу, плывя в сладостной неге, слушали судорожное биение двух сердец.

– Ты волшебница, – едва смог пробормотать парень судорожно хватая воздух ртом, – как у тебя только получается выжимать с меня все соки. Кроме ночи с тобой, я больше ни о чем не могу думать…

– Тихо милый, ну нужно слов, вслушайся в себя и все поймешь…

Вдыхая запах горячего тела и вслушиваясь в стук засыпающего сердца, Фрида улыбалась. Это был ее мужчина. И теперь он принадлежал ей. Только ей. Ни родственникам, ни друзьям, что приходили с ней поговорить, дать стерве понять, что она слишком много на себя берет, отваживая друга от их компании, коллектива. Что парень сам на себя не похож после знакомства с ней. Это все было уже вторично. Егор очень "удачно" зашел, когда она боязливо жалась в угол перед разгоряченными парнями. Скандал вышел очень яростным. Улыбка превратилась в хищный оскал. Утробно заурчав, Фрида мягко поднялась и нависла над спящим богатырским сном парнем. Это её самец! Это её добыча! И только ей решать, что с ним будет! А у него великое предназначение. Он станет мостиком в ее будущее. Слепым орудием в руках судьбы!

С кошачьей грациозностью втекая в комбез, девушка облачилась и выскользнула из кубрика тенью. Сумрак коридоров принял ее как родную. Не уверенной походкой и исполняя роль изголодавшейся, Фрида шагала в направлении столовой. Там, в глухом закаутке собралась вся ее "старая гвардия". Все кто был опутан путами страха за свои никчемные жизни. Те, чьи нити давно попали в руки опытного кукловода, а сейчас еще и любовные путы одурманили им остатки разума. Теперь это ее прайд и она львица. А они склонившие голову исполнители, что ради ее благосклонности готовы идти на все.

Полумрак тупика встретил тихим шелестом голосов:

– Доброй ночи Госпожа.

– Здравствуйте друзья мои…

Ласковый голос наполненной теплотой и заботой, дополнялся дарящим взглядом, в глубине которого каждый читал те эмоции которых ему не хватала. Видел прежние страстные встречи и надеялся на их продолжение. А невзначай оброненное слово, жест, прикосновение только дополняли тот дурман в котором находились эти существа, обделенные простым человеческим счастьем. Эти люди были одиноки. У каждого были убедительные причины по которым не сложилась личная жизнь, не шла успешная карьера и была порочная слабость. И помолодевшая Фрида виртуозно играла на этих струнах. С придыханием и наигранным волнением она жарко заговорила:

– Завтра будет наш день. Мы долго готовились к этому, и завтра справедливость восторжествует! Каждый из вас знает, что должен сделать, и знайте ради чего это делает. Помните, вы свершаете это не только для себя, для возврата корпоративных прав, привилегий дипломов золотых корпораций и профессионализму выросших внутри системы! Но и для той заблудшей паствы, несчастных необразованных что поддались коварной лжи и добровольно приняли рабское ярмо и затхлые подземелья. Они не знают кому поверили! Они не чувствуют обмана! Сменится поколение и вырастут новые рабы! Так и не узнавших запах свободы! И только вы можете открыть им глаза! Помогите людям! И благодарность потомков будет безгранична! Ваши имена навечно войдут в память народа как ИЗБАВИТЕЛЕЙ! Как открывшим глаза на новый мир. Как маяков мужества и честности, что сказали этому огрызку со стальной железкой вместо души, первое ХВАТИТ! Нашли силы для крика протеста: "ДОСТАТОЧНО ограничений бездушной чумы, достаточно страха и ужаса. Мы идем к свету!"…

Фрида держала в поле зрения всех. Она держала и властвовала во взглядах, думах и в душах. Ее слова ложились бальзамом на исковерканные души. На ее заготовки, что она сеяла в их душах. Ведь с каждым она провела не один час разговоров, и не только. И сейчас семена падали на благодатную почву. С каждым словом она чувствовала как сердца этих мужчин начинают биться в унисон. Как в головах рождаются одни и те же мысли: Хватит! Достаточно! Мы идем к свету!

Пробираясь обратно в каюту, Фрида еще смаковала те последние мгновения ощущений. И эти ощущения ей были приятны но какой-то частью души она улавливала что в них что-то не так. Она вроде и хотела устроить диверсию, но то что сейчас планировалось как то уж было совсем не типично для нее. Она никогда так не могла управляться с людьми. А сейчас словно какая-то сила в нее вливала энергию, а иногда казалось подсказывала слова, нужные эмоции, что бы подстроиться под собеседника. И она все больше замечала, что ей не могут сказать нет. И это касалось не только сторонников, но и совсем случайных людей. И это ей нравилось. Это пьянило. А мысль, что совсем скоро она добьется того что нужно, бурлила в ней энергией, словно бездонная воронка требующая новых и новых ощущений, сильных эмоций. И едва сдерживаясь входя в кубрик, чтобы не наброситься дикой кошкой на спящего Егора, она стала будить того едва сдерживаемыми, горячими поцелуями.

– Вставая тигр, вставай мой солдат. Нам давно уже пора…

Только через час они смогли обессилено откинуться на скомканной и влажной от пота простыне. Ее тигр был молчалив и собран, а в глазах светилась решимость. Она вновь с ним говорила о необходимости заставить людей взглянуть на мир без стекла скафандра… Вдохнуть и ощутить вкус свободы. И сегодня уже у него не было возражений. И в отличии от остальных, Егор сосредоточено прожевывая завтрак и смотрел на нее и сквозь нее. Он витал в нарисованном мире грез. Искусной паутине из образов и внушений, который сплела умелая паучиха.

– У меня есть одна идея. Говоришь надо, что бы случилась несложная авария и люди хоть на краткий миг вышли на поверхность?

Пряча в глазах блеск гордости за проделанную работу, Фрида опустила плечи, и спрятала лицо в ладошках.

– Ну не стоит так убиваться, кошечка, твой тигр не совсем простой технолог, а еще и инженер, для которого нет невыполнимых задач.

– Я знала, – спешно утирая слезы, женщина опустилась рядом с ним на колени, и заглянув мужчине в глаза озерами надежды, жарко обняла, – что ты у меня самый умный, самый лучший, и ты моя судьба.

– Только давай поторопимся, если не хотим натолкнуться на дежурную смену…

Судорожное одевание и спешный выход из каюты сопровождался глухим инструктажем. Со стороны могло показаться что парень рассказывает своей девушке историю жизни. В нужных местах Фрида подыгрывала, делая круглые от удивления глаза, а в другой – испугано прикрывала рот ладонью переспрашивая (выспрашивала) о том что произойдет если задуманный процесс не остановить вовремя.

– Если затянуть процесс больше чем на три часа, резервные линии не выдержат и тогда по цепям репитеров пойдет каскадная волна отключений. Реакторы просто не выдержат и перейдут в режим "холостого хода".

– И нельзя ничего будет сделать?

– Можно, но это смертельно опасно. Нужно будет восстановить проводимость энерговода, – криво ухмыльнувшись Егор произнес, – но тому, кто это будет делать не поздоровится. Энергетические завихрения ускорителей при вновь возникшем контакте, его просто зажарят живьем. Но мы так не будем затягивать. Думаю что и двух с половиной часов хватит для того что бы самым одаренным стало ясно, что нужно идти наверх. При отсутствии энергии, встанут все системы регенерации, будет обесточена вся электроника, и хотят они того и ли нет – людям придется выйти на поверхность. А там, мы их уже встретим в открытом шлюзе.

Мысли о свежем воздухе, об аромате джунглей стали просыпаться в ней знакомым шумом в голове. В теле стал скручиваться водоворот сладостной неги и кровь прильнула к щекам. Вглядываясь в идущего по служебным коридорам, мужчину Фрида цепко держалась за ладонь раздваивающегося силуэта. Камень, стены и провода, провода бесчисленные стальные рукава, и все уходило ниже и ниже в полумрак. И когда пытка ходьбой закончилась, она обессилено сползла на пол, а Егор продолжал рассказывать:

– Эту утечку мы искали всей бригадой почти полдня и натолкнулись случайно, – хохотнув припомнив тот казус, парень присел у угловой магистрали на которой пульсировал едва заметная накладка, – если бы не заделали в течении двадцати минут начался бы коллапс и восхождение к поверхности началось бы раньше. Я тогда наложил муфту из билектрика, до лучших времен. Похоже – лучше временя еще не настали.

Легко коснувшись середины уплотнения, Егор смотрел как стремительно сужается полупрозрачный материл до плотного обруча, и легко подкинув разорванное кольцо из серебристого сплава, повернулся к молчавшей девушке.

– Вот и все, – но увидев безвольно запрокинутую голову и мелкие судороги трясущие девушку как под разрядом, бросился к ней, – Кошечка, что с тобой?! Очнись ну что же ты…

После нескольких нежных, Фрида смогла выплыть из тумана оглушительного грохота. Разрывающего голову на тысячи фрагментов.

– Мне надо… Мне надо на воздух. В ночь… Свежий глоток…

– Да бог ты мой, – собираясь подкинуть девушку на руки Егор не знал куда деть муфту. Не долго думая одел на руку девушке, подхватил безвольное тело и бросился, вверх по ступеням, – Да что же за чертовщина такая. Ты потерпи милая, сейчас… я вынесу тебя к воздуху.

А Фрида все больше и больше теряла связь с реальностью. В голове звучал шепот и дурман окутывал любую мысль что, едва рождаясь в воспаленном сознании тут же увязала в патоке разгорающегося зова плоти. Обхватив руками шею парня, она пыталась вжаться в знакомый запах, влиться в него и раствориться в пульсе чужого сердца. И словно черпая силы от бушующей внутри парня урагана тревоги, стала ощущать мир четче, рельефнее и последний уровень технологических коридоров, мерцающими автономными источниками света, она "пробежала" на руках бегущего парня. Застыв перед массивными трехметровыми створками, лепестками потертой стали преграждавшей путь наружу, пара завалилась перед шлюзом. Обессилено упав перед обесточенными створками, Фрида сложилась в позу эмбриона и заскулила от разъедающей тело боли.

– Что, что сделать Фрида?! – упав на колени, стараясь разобрать в скулеже корчившейся девушки хоть несколько вразумительных фраз, парень ползал на колянях с тревогой в глазах старался заглянуть в глаза, как то облегчить страдания самому дорогому человечку, – еще раз повтори, что сделать? Шлюз? Да, да сейчас открою…

Разбивая стекло аварийного открытия шлюза, что мигал подсветкой автономного источника питания, Егор, последовательно нажал три лепестка. Красный – разошлись зажимы фиксаторов. Желтый – вздрогнула герметичная доводка. Зеленый, – в тонкую щель яркого света со свистом втянула в себя мелкие песчинки вездесущего мусора. Вглядываясь в расширяющуюся полосу, Егор вновь упал на колени и подползая к сгорбленной фигуре девушки, сотрясаемой судорогами бережно перевернул ее на руки. И едва справляясь с кашлем разрывающихся легких, с усилием выдавил:

– Все родная, мы это сделали. Мы дошли… Остается только подождать первых…людей.

Но вместо искаженного болью милого лица. Егор увидел… едва сдерживающую смех девушку. Непонимающе всматриваясь в до боли знакомые черты искаженные в гримасе хохота и чужие глаза, он не мог поверить в происходящие.

– Фрида что с тобой?!

– Остается только подождать первых людей… Праматери!

Истерический смех разливался наливался оглушительными нотами и оттолкнув девушку, Егор постарался быстро встать.

– Что это за шутки Фрида, мне совсем не смешно…

– А мне очень…, – грациозно поднявшись Фрида стала напротив расширяющегося провала света, в который уже во всю влетали порывы дурманящей свежести. Хозяйничая в тамбуре, ветерки почтительно перебирали трепещущую на ветру черную гриву волос. Изменившаяся осанка, царственное лицо и пронзительный взгляд смеющихся глаз, буквально проникли незримыми щупальцами в сознание растерянного парня, – Очень даже смешно, мой сильный, ласковый… Но глупый тигренок.

– Ты, ты…это все, – боясь поверить в свершившееся Егор мотал головой, не веря в реальность. И страшная догадка обелила лицо. Он только что обескровил крепость. А та, кого он боготворил, ради которой вычеркнул из списка живых бывших друзей и знакомых, твердивших что с его избранница слишком свежо выглядит для своего возраста, что ее начинают бояться, он им не верил. Думал они завидуют и ничего не понимают в их настоящих истинных чувствах, – между нами все было…

– Почему было, мой милый, – вновь маска того образа очарования и ласковости, что околдовало парня, – оно и есть. Сейчас и здесь. Иди ко мне. Я открою тебе божественные наслаждения…

Делая шаг навстречу образу, начавшему оголяться в контуре яркого света, к знакомым изгибам тела с выученными наизусть впадинками, Егор сделал неуверенный шаг в полосу света. И пораженно замер. Фрида светилась. Зеленое свечение проникало сквозь поры и заставляло тело бледнеть. Под полупрозрачной кожей просматривались извивающиеся волокна мышц, сплетенные белесыми отростками, что с каждой пульсацией проступали уже заметными ворсинками. Не отрываясь от взгляда глаз непрерывно меняющих оттенки, Егор медленно приблизился к изменившийся до неузнаваемости Фриде. – Ты, ты… ведьма?!

– Все женщины немножко ведьмы, тигренок. Особенно когда рядом такая добыча…, – снимая маску милой и ласковой, на свет появилось истинное лицо. Жесткое, холодное и собранное лицо хищницы, поймавшей жертву и не желающую ее отпускать, – на колени, добыча!

Отшатнувшись от резкой перемены, Егор едва не упал. Отступая от надвигающейся светящейся фигуры, не отрывая взгляда, он качал головой. Попытался отмахнуть наваждение, отказывался поверить, но некогда ласковая ладошка обхватила запястье с невероятной силой. Сдавливая затрещавшие кости до болезненного вскрика, заставила его упасть на колени. И кошмар прошипел:

– Знай свое место, добыча.

– Мне же больно, отпусти…

Но вместо того, что бы склониться над баюкающим руку мужчиной, сияющая зеленью девушка резким броском схватила жертву за горло. Мощной хваткой, ощущая биение артерий и трепет мышц, девушка подняла трепыхающегося парня на вытянутой руке и впечатала тело о каменную стену. Удерживая засучившего ногами мужчину с начавшим синеть лицом, и судорожно бьющими по стальной хватке руками, Фрида прошипела прямо в лицо искаженным хищным оскалом.

– Ты глупый самец, покорись и…

Мощный боковой удар вмялся в половину лица ведьмы. Падая на четвереньки Егору захрипел. Непрерывно кашляя и растирая горло, парень встряхнул ушибленную руку. Глянув на безвольно раскинувшее тело и на руку с блеском муфты, резким движением сорвал тяжелый браслет. И когда уже разворачивался, что бы нырнуть в темный провал второго тамбура шлюза – в спину ударило сильно и горячо. Выгибаясь от полученного толчка, Егор неверяще смотрел на грудь, из которой торчала окровавленная рука сжимавшая пульсирующий комок чего-то родного. Обессилено падая на колени, Егор потянулся к сердцу и последнее что он услышал был горячий шепот на ухо:

– Сильный. Отважный. Но глупый тигренок…, – милые интонации сменились, хищным шипением и рывком кольца из слабеющих рук,- до встречи в Лоне Праматери, добыча!

Стряхивая остывающее тело с окаменевшей руки, Фрида смотрела как разглаживается и размягчается сведенные судорогой пальцы. Смотрела на затухающее биение сердца, на струящиеся ручьи яркой красноты, неуверенно улыбнулась звучащему в голове шепоту. Вкрадчивые интонации шептали, убаюкивали, напевали песни от которых в голове разом стало легко, а тело отозвалось движениями в такт ритма. И она отозвалась на едва слышимую песню шепота.

Усиливающиеся порывы ветра просачивались сквозь стену фиолетового огня запахом гари и настойчивым шепотом. Вглядываясь в слабеющее мерцание купола, закрывавшего все видимое пространство преградой чужой энергии, Фрида хищно оскалилась. Осталось еще немного и все изменится! Оставшаяся добыча исполнит ее волю, и сделает все ранее задуманное. Марионетки будут умнее и не повторят участи этого. Этого…

Пытаясь прислушаться к ощущениям при виде мертвого парня, на лицо смотревшее в небо остекленевшими глазами с высыхающими дорожками слез, девушка опустилась на колени. Бережно касаясь отросшей щетины, милых ямочек на щеках, Фрида невереще посмотрела на страшную разну в груди. Спешно пытаясь перекрыть разорванную грудную клетку, оберечь уснувшего и того такого беззащитного человечка, Фрида увидела вторую руку с зажатым сердцем. Резко отпрянув смотрела на свои руки полными ужаса глазами. В голове кружил вихрь из образов и эмоций. Вся прежняя жизнь проносилась в хороводе сумасшедшего танца. И она заплакала. То что она считала своими планами, желаниями, устремлениями все оказалось песчаной насыпью, пылью под которой уже показались гранитные утесы чужой воли. Поднимаясь с глубин подсознания, чужие мысли уже давили и руководили ей, заставили свершить первые шаги в бездну. И она покорно уступила, стала на колени перед шепотом темноты. И мир взорвался светом. Звуками. Фиолетовый огонь разом погас. И мир Пандоры принял ее ревом ветра. Широко раскинув руки на встречу обрушившегося вала жужжания и стрекота, Фрида безумно расхохоталась. Тучи насекомых закружились вокруг нее роями желтого тумана. Подчиняясь взмахам рук, повторяли безумный танец исходящей зеленью фигуры.

Чувствуя ритм трепещущих созданий, что множеством крыльев создавали самую чарующую музыку Фрида пьянела. Наполнявшая тело энергии бурлила в ней котлом, и выплескивая в окружающий мир излишки, она чувствовала как на танец отзываются джунгли. Земля задышала мелким ритмом и ощущая приближение все новых участников пляски тела и бушующей энергии, Фрида продолжала смеяться и кружиться в безумных ритмах таинственного шепота.

Почувствовав присутствие родственной души, Фрида улыбнулась и приглашающее закрутив вихрь насекомых уступила площадку для незнакомца. Фигура из знакомого мха и уже не такого страшного мгновения жизни улыбнулась танцующей.

– Долгих лет Роду, сестра.

– Филиция? Как ты здесь оказалась…

– Мы ждали твой зов сестра, – подойдя ближе обладательница мохового покрытия, заглянула в глаза озерами ослепительной голобизны, – но в нем много осталось от неврожденной. Подарок матери слишком сильно в тебе возрос, обогнал свое время…

– Я не понимаю как ты разговариваешь, – пораженно произнесла Фрида, глядя на сомкнутые губы, – почему я тебя слышу?!

– Потому что ты и я принадлежим уже Роду, – и проникающий взгляд наполненный сумрачным тенями, вновь захватил все внимание Фриды, – живем в дыхание Праматери. Но ты еще не способна полностью чувствовать ЕЁ. В тебе еще сильна нерожденная. Но это пока. До слияния с Праматерью. Ты же потерпишь, пока мы не поможем Праматери?

– Я плохо понимаю тебя… сестра, – пробуя слово на вкус Фрида, буквально чувствовала как забурлила в ней кровь, как изнутри поднялась теплая волна и растеклась по телу ощущением тепла и уюта, – но я чувствую тебя.

– Потому что мы дети одной матери, – раздался сиплых голос, но с каждым словом, набирая силу заиграл нотками глубины и чувственности, – и в нас семя одного Рода. А вокруг нас младшие и они все пришли к нам на помощь, что бы очистить дыхание Праматери от этой болезни уродства тела и духа.

Окинув взглядом все пребывающие полчища "младших" что от нетерпения и переизбытка эмоций шипели и слегка покусывали друг друга, Фрида коснулась самого близкого ящера. Бушующая внутри энергия словно разряд сорвалась с ладошки, и разойдясь волной по телу затрясшегося существа скрутила тогой дугой. Опасливо отдернув руку, Фрида с недоумением смотрела на дергавшееся и извивающееся в экстазе тело двуного ящера. Закатывая глаза и подгребая крошки базальта острыми пальцы с когтями, ящер упал перед ней ниц. В преданном взгляде янтарных глаз читалась мольба еще одного прикосновения, еще одной вспышки экстаза.

– Осторожнее сестра. Младшие не могут наслаждаться дыханием Праматери, только чувствовать. Мы для них источники, дарующие мощь и любовь Первозданой. Мы можем обласкать, а можем и лишить жизни.

– Чудеса, – ошарашено проговорила Фрида, рассматривая свои сияющие руки.

Улыбнувшись понимающей улыбкой, обладательница волшебного голоса, произнесла:

– Ты еще много не узнала, большее только впереди. Но надо закончить начатое. Там, внутри мертвого, томятся наши будущие сестры и воины. Нам надо поспешить, пока тень Кха-нарта противится Старшим Родам.

И повинуясь взмаху руки орда "младших" устремилась в тамбур шлюза. Толкаясь, спеша выполнить волю, ящеры вливались в темноту открытого зева беззащитной бреши в теле ранее неприступной крепости.

Сотрясая землю мимо прошагали великаны, пригибая головы что бы протиснуться в проем шлюза, грузно переваливающиеся громады из костяных наростов, глухо порыкивали на суетливых ящеров, сразу же уступавших место.

– Кто это? – Спросила Фрида стараясь рассмотреть в облике непропорционально огромных нагромождений костяных наростов хоть что то знакомое.

– Это воины Рода, – ответив на вопрос, сестра тронула проходившего воина за руку. Легкий всполох красного свечения только показавшись сразу же растворился в костном панцире. Обернувшись, гора шипов и наростов склонилась к голове Филиции и застыла в молчаливом диалоге. Оторвавшись от мелко подрагивающего утеса, добаваила не терпящим возражения тоном. – Ты пойдешь с Несущими Гнев. В тебе свежи листы образов не рожденной, это поможет во мраке неживого. Нам нужна колыбель.

Пытаясь не запутаться в смыслах и возникающих в сознании призрачных образов, Фрида нахмурено спросила:

– Ты можешь понятнее говорить? Мне тяжело разбираться в словах и смутных виденьях одновременно. Скажи прямо, что нужно делать?

Вглядываясь в нахмуренное лицо, обладательница расплавленных озер сапфир пыталась заглянуть в глубину души. Не придя к решению, покачала головой.

– Очень, очень рано ты окунулась в дыхание Праматери…, – вдохнув полной грудью, закрыла глаза и скрестив на груди руки, тихо зашаталась. А когда вновь открылись глаза, то на Фриду взглянула девушка с проекции. Волевое лицо разгладилось, появилась знакомая по записям мимика и голос загремел грубостью, – ну что же, давай попробуем по старому. Значит слушай внимательно зеленозадая, топаешь за этим громилой и показываешь дорогу. Ты единственная кто еще помнит, как эта конура выглядит изнутри. И нам нужен Детский уровень…

В груди что то всколыхнулось, попыталось пробиться наверх сознания, и не справившись, тут же растворилось в море эйфории. Передвигаясь в коридорах наполненных шорохом множества лап, шумным дыханием и тяжелой поступи Несущих, Фрида задала вопрос:

– А зачем Детский уровень?

– Для дела, – отрубила Филиция. Наградив ждущую ответа долгим взглядом, коротко хмыкнула, -

Матерь Рода говорит, что потомки это надежда. А если нерожденного лишить потомства, у него не будет будущего.

Придержав шаг Фрида медленно, повернулась. Вглядываясь в мерцающие синим глаза Филиции спросила:

– Вы хотите, их… убить?!

– Не говори глупостей! – удивленно возмутилась Филиция, – Зачем убивать сестер и самцов? Они будущее нашего Рода. Их сила и молодость сделают нас одним из Великих в Лоне Праматери.

Впереди послышались пронзительные женские визги, крики боли смешались с яростным шипением "младших". Заполыхали яркие лучи плазменных росчерков. Туннель взорвался ревом Несущего Гнев. Стремительные тени на фоне всполохов смешалось с тяжелыми ударами и стонами людей.

Ошеломленная Фрида смотрела на жесткую расправу широко распахнутыми глазами. Мимо них, в гущу схватки вливались все новые и новые стремительные силуэты, а впереди высились спины Несущих, что размахивая длинными руками, снимали кровавую жатву из криков страха и боли.

Застигнутые в момент перехода и поиска выхода из темных и душными подземелий, растянувшаяся толпа беглецов наткнулась на кошмарных созданий. Шедшие впереди, с короткими стволами тусклого метала мужчины, пытались высмотреть в мигании фонарей стремительные тени утаскивающие сородичей в темноту, а оглушительный рев и ожившие глыбы камня надвигались с неотвратимой неизбежностью. Беспорядочная стрельба превратила широкий коридор в битву паники и ожившего ужаса. Понесшие потери сумели организоваться. Вперед пробились люди с оружием и ожесточенная схватка вспыхнула с новой силой. Расстреливая росчерками плазмы темноту, каменных великанов и стремительные силуэты ящеров, люди пятились, но уже без паники. А за ними суетились женщины, оттаскивая раненых, шинами и спешными перевязками, пытались остановить кровь у посеченных когтями людей. Краткий миг стабильности и неопределенности повис в воздухе. Битва стала затягиваться и все больше в нем слышалось рева боли несущих. Ставших единственной преградой от сжигающих росчерков зеленых сгустков.

Стоявшая рядом Филиция шумно выдохнув, затянула печальную ноту. Монотонная, тяжелая, угнетающая звуковая волна вдруг взорвалась богатыми перепады тональностей без слов, но в тоже время сплетаясь в не разборчивые звуки, побуждала к действию, проникала в каждую клеточку и обращалась напрямую к дремлющим инстинктам. Усиливая дремучие животные начала, будила в каждом зверя незнающего пощады и боли. И на последней ноте высокого контральто, когда казалось звенящие он напряжения мышцы лопались от избытка силы, прозвучал резкий, переходящий в ультразвук вой. Взведенные песней "младшие" буквально превратились в молнии. Стремительные тени, едва касаясь пола, отталкиваясь от стен врезались в первые ряды людей.

Расправа не была долгой. Стремительность и дикий напор сломал первые ряды вооруженных людей, а дальше начался кровавый пир животной ярости. Спустя десяток минут, Фрида уже смотрела на следы побоища.

Залитые кровью тела, стонущие и державшиеся за уши люди, буквально валялись вповалку. Сноровисто обыскивая полуживых, срывая с оглушенных всю одежду, "младшие" внюхивались в тела. Выискивая живых приводили в чувство и толчками, рыком выгоняли голых, стонущих и пошатывающихся в туннель, к пути наружу. А следом же тащили тела поверженных.

– Время на исходе, сестра, – протянула прежним голосом, вновь ставшая собой повелительница мерцающих в сумраке сапфиров, – В какой стороне колыбель?

Пребывая в туманном состоянии Фрида подняла ошалевшие глаза на говорившую. Запах крови и вид вываленных внутренностей, раздробленных костей вызывала в ней панику, но другая часть, новая сущность все больше и больше принимавшей власть над сознанием – только утробно урчала, буквально вдыхая аромат поверженных врагов, истекала волной животного удовольствия.

Видя мир двумя разными сущностями, сознание разрывалось на две части и эта причиняло ей боль от которой она едва стояла на ногах. Скользнув взглядом по стене, с измазанным красными брызгами указателем уровней, Фрида махнула рукой в левый провал.

Вновь шелест бегущих лап, рыки, крики и редкие всполохи излучателей. И новая песня разрывала тишину туннеля не человеческими нотами, буквально вытаскивающими сидящую в ней тварь наружу, а ее сбрасывало все глубже в пучину темноты. В небытие.

Едва удерживаясь на ногах, Фрида шаталась от гудевшей колоколом головы, вновь следовала за бывшей женщиной, а сейчас владычицей рептилий, что слушались ее беспрекословно и заливали коридоры реками крови и трупами поверженных людей, пытавшихся организовать сопротивление силе не признающей преград.

Сбившись со счета туннелей и преград Фрида свалилась перед последним тамбуром. Едва подняв руку указала великану на шлюз межуровневого перехода. Не подчинившейся команде экстренного открытия, стена металла не смогла выдержать и трех ударов Несущих гнев. Вогнутая и порванная стальная плита была сорвана с направляющих реек вместе с осыпающейся крошкой потолочной коробки. И твари ворвались в раскрашенные в яркие цвета залы.

Ударивший в сознание детский визг буквально содрал с нее кожу. Ужас и бессилие беззащитность перед кошмаром, – все вложилось в крик детей. И этот крик проникал сквозь плотно зажатые уши, сквозь сомкнутые глаза, сквозь переливы удовольствия. Разрывая путы сладострастия опутавших раздробленное, рассыпающиеся сознание личности Фриды, крик проникал глубже.

Сквозь маски. Сквозь образы и события. Сквозь прожитые годы.

В самое сердце. В тот уголок, забытый и не вспоминаемый, где еще теплился уголек памяти о ребенке. И горечи утраты. Она старалась забыть ту боль, забыть то существо, которое любила больше всего на свете. Забыть его вместе с частью души. А сейчас эта боль вернулась. Ворвалась в сознание всесокрушающим ураганом разъедающей горечи. Со множеством детских криков и с первым и единственным словом, которое знал и умел говорить ее сынок:

– МАМА!!!

– Торик?!

Вскинувшись раненой волчицей Фрида вслушивалась в множество криков, и везде она слышала голос умершего сына. Вглядываясь в вереницу детей, едва ковыляющих плачущих и жмущихся в испуге друг другу, она видела своего Торика. И в каждом взгляде наполненном слезами она видела один и тот же вопрос:

– Мама? Почему так больно? Где ты, мамочка?!

Поглотившая сознание боль сорвала ее с места. Затыкая уши она бежала. Бежала прочь от криков. Прочь от вопросов. Прочь от всего. Но везде ее преследовало воспоминание взгляда и последнего слова, сгоравшего от лихорадки сына. Мама!

И вновь бег. Падения обдиравшие колени до крови. Сбитые локти. Рассеченная о выступы, голова и липкие лужи в темных коридорах. Падение и вновь бег в темноту. Прочь от раздирающей тело боли, прочь от воспоминаний. Прочь от свершенного. Прочь от прошлого.

Очнувшись после очередного приступа бега и плутания по туннелям. Вглядываясь во всполохи аварийного освещения, Фрида узнала узкий коридор технологического колодца. Вглядываясь в полотнища из кабелей устилающих весь потолок, морщилась от гудевшего роя в голове, вдруг зашлась истерическим смехом.

Таинственный шепот обещал все, дарил все волны удовольствия, лишь бы она подчинилась, вернулась обратно. И тело предательски дергалось от спазмов сладострастия, выгибаясь дугой, скручиваясь спиралью, окрашивало мир красками и жаром экстаза. Желанием жить и наслаждаться.

Но голова пылала огнем. Разъедалась кислотой горечи утраты сына. Только что, недавно, сейчас она еще раз предала Торика! Она не спасла его! И он ушел! Они ушли все. Их увели. А она осталась…

– Нет сынок, не в этот раз. Уже точно нет, – шепча разбитыми губами слова, сквозь пелену стекающей со лба крови, Фрида нащупала кольцо на руке. Осторожно снимая, как самую большую драгоценность, подползла к сияющему кабелю с почти разломленной изоляцией. И едва слышно, повторяла как молитву:

– Прости, что не уберегла. Прости, что не спасла. Прости, что таким родила. Прости… Я слышу… Я иду за тобой сынок. Иду…

Протянутое кольцо коснулось изоляции кабеля и поглощая молнии энергетического свища, муфта стала растягиваться, наползая полупрозрачным образованием. Резко повысившаяся проводимость изменила конфигурацию энергетических завихрений и пронизывая пространство невидимыми линиями микроволнового излучения, вихрь схлопнулся в единое полотно. Попутно пройдясь сквозь белковую органику, породил температуру триста градусов в моментально почерневшей мумии.

ГЛАВА 62

– Вперед, я сказал! – Рыча зверем Роберт, разрядил в кинувшуюся из темноты пасть короткую очередь. Рык сменился диким визгом и дополнился чавкающим звуком, – не отставать! Держим плотность, мать вашу!

От пнув сломившуюся куклу, Радригес вновь устремился вперед, в узкий луч фонаря выхвативший из темноты стены туннеля и следы побоища. За ним следом и рядом шли остатки отделения и прибившихся по пути людей оружием. Ослепительный гребень выстрелов вспорол темень яркими росчерками. Выхватывая всполохами оскалы и кишащий коридор темных силуэтов, плазма прожигала в телах дыры, отрывала конечности, заполняла туннель вонью горевшей плоти. Смесь из криков, гари и вспышек вычеркнул из жизни все. Мысли были только в "тактичке" и рефлексах ожесточенных схваток в стенах погруженной в темноту Цитадели…

Когда измученные переходом, выдержав бой у блок поста и спеша под защиту стен Цитадели, люди надеялись на краткий отдых. Но встретившая потушенным полем Цитадель, укрывала только панику и страх. Почти все силы десанта были на отражении бешенного напора тварей, подобравшихся почти в плотную к стенам на северном секторе и сообщение о потухшем южном секторе секторе – прозвучало как гром среди ясного неба. А затем пошли панические доклады о стремительном клине тварей несущихся через замолчавшие блокпосты. Но когда стало известно, что твари уже внутри Цитадели, всех способных держать оружие бросили на защиту внутренних уровней. Каким-то образом твари проникали и ориентировались в постройках и хитросплетениях коридоров. И сейчас, на общей схеме "тактички" расползалась клякса ангаров, помещений и уровней, в которых останавливалась автоматика, климатические установки и пропадала с связь. И когда клякса заняла треть круглого объемного сегмента Цитадели, разом потухла половина секторов – Роберт замер. Самую сердцевину проекции занимали детские уровни, и сейчас большая часть утопала в темноте неизвестности.

Попытавшись связаться с дежурным, чертыхнулся. Работал только малый контур группы. Связь с остальными просто шипела помехами.

– Гиря! Раздай сектора дежурств и на пять минут ко мне вместе со старшими троек.

– Будет сделано, – резко отозвался единственный уцелевший из старший троек. А сейчас исполняющий обязанности сержанта в сбившемся стихийно отряде.

Выведя объемное свечение внутренностей цитадели сияющим шаром, Роберт смотрел на серый лабиринты потушенных коридоров. И когда вокруг собрались еще восемь человек, сказал:

– Значит так парни. Последней задачей дежурного был выход к центральному коридору сегмента А7 третьего уровня, – ткнув в гущу пересечения серых линий, задумчиво добавил, – но это было до того как потухла половина уровня. Поэтому я думаю, что удержание коридора в центре темноты бессмысленно.

– Да тут все бессмысленно, – глухо ругнулся высокий парень в порванном комбезе пилота орбитальной баржи, – мечемся как угорелые в темноте. Куда бежать? Зачем? Ни хрена никто не знает!

– Хватит стонать Семен, – отрезал Роберт, не отрывая толстого пальца в бронированной перчатке от оранжевого свечения проекции, – в любом случае мы уменьшаем количество тварей.

– Он прав командир, – тут же отозвался пехотинец из какого-то подразделения, – все последние приказы были дерганные и бестолковые. Мы мечемся уже по коридорам два часа. Сталкиваемся с такими же группами, нарываемся на тварей, а все бесцельно…

Роберт и сам был согласен с ходом мыслей людей, но хотел убедиться, что не один он это заметил. Четкого плана не было и виной этому стал умерший виртконтур управления. Не было взаимодействия, не было четкого понимания происходящего. И пора было с этим кончать. Иначе его отряд, который уже притерся и мог слаженно работать в темноте коридоров начнет бродить и разваливаться. Ведь только у него была задача зачищать коридоры и оборонять узловые пересечения, а остальные просто старались выжить.

– Цель у нас одна. Убрать тварей из Цитадели.

– Да может быть они уже взяли все уровни! А мы тут уже покойнички! Только еще незнаем когда именно нас прирежут!

Схватив оравшего бородача, Роберт силой припечатал того к стене. Всхлипнув от удара, человек со слипшимися от пота волосами заткнулся прикусив язык и смотрел на склоненное к лицу забрало броневого шлема испуганными глазами.

– Еще раз такое вякнешь, я тебя сам пристрелю,- яростно прошипел Роберт в исказившееся от боли лицо бородача, – мы живы, не ранены и можем убивать тварей. Вот что самое главное. А твои вопли только мешают!

– Значит так, – оглядев подсвеченные лица и шлемы, Роберт обвел всех долгим взглядом. То что он собирался сказать, шло в разрез с полученным приказом. Но поселившаяся в душе тревога не давала покоя. Сам, вглядываясь в "тактичку" он мучился вопросами: "Почему твари так медленно расползаются по крепости? Какая цель этого прорыва?" Ведь если судить по предыдущим схваткам, передвигаются они очень быстро, а анализ последних сообщений показывал, что враг быстро движутся вперед, медленно расползается в стороны, а на нижних уровнях их значительно меньше чем на верхних. Что их заставляет идти по кратчайшему пути? Куда и зачем? На встречу северному прорыву? Бестолково. Те сектора еще запитаны и там не разгуляешься как здесь. Может они тупо ворвались и как животные рыскают? Но движение вперед выделялось на проекции целенаправленностью. Да и не тупы твари как хотелось бы. Один удар, скрывал подготовку второго и вскрытие шлюза чего стоят. Все колеблется буквально на волоске. И не понятно куда склонится чаша весов.

Рассуждения петляли и вокруг да около, а цели все не было. Молчаливо ждавшие люди, застыли в ожидании его решения. Он командир и в ответе за всё. Они будут выполнять приказ, а он отвечать за жизни доверившихся людей.

Очнувшись от дум, Роберт осознал что смотрит на свой палец, который окутываясь сиянием утопал в самом центнере Цитадели. Детский уровень! Осенившая догадка вывалилась на свет и заиграла гранями логичности.

– О, дева Мария, не может быть, – потрясенно прошептал Роберт. Все стало на свои места. А голове уже спешили мысли наперед, стараясь унять разгоравшийся в груди ярость – гребаные ящерицы! Они рвутся к детям!

Озвучив догадки и не дожидаясь мнений, Роберт уже принял решение и не собирался его обсуждать. По интонациям горячего и едва не плескавшегося от раскаленной стали ярости голоса – это поняли и другие. И последовавшие следом слова принимались руководством к немедленному действию.

– Выдвигаемся к детскому уровню! Гиря – собрать со всех бойцов ретрансляторы, на тебе разворачивание полевого виртконтура. Семен – твои отвечают за сбор по дороге снаряжения. Брать все. Скафандры аптечки воду, оборудование все что может пригодится для долгой осады. Вацлав…, – задержавшись на бородаче, Роберт высматривал в угрюмом взгляде следы паники. Но от минутной слабости не осталось и следа, осталась только решимость, – на твоих парнях наладка связи по созданному виртконтуру. Упрись, но дай контакт между всеми кто перейдет на наши частоты. Нам очень нужна будет любая поддержка. Хуршит, ты штурмовая тройка… Калмык и Боцык вы мобильный резерв…

На ходу раздавая задачи Роберт уже спешил. Чувствовал что безвозвратно упущенное время играет против них. Зашумевшее голоса и сборы разворошило оседлавший широкий коридор отряд словно осиный рой. Защелкали тумблеры, забренчало проверяемое снаряжение, запищали готовностью взведенные на мощность излучатели, распределившие обязанности люди по деловому расходились и приступали к исполнению четкого и ясного приказа. И когда Роберт осмотрелся в серости туннеля подсвеченного в проекции ночного виденья, на него смотрели решительные и готовые ко всему люди.

– Пошли!…

Бросок "сверчка" и по полу покатилась сенсорная станция. Укатившись далеко в темноту туннеля, клацая по граниту острыми ребрами, жучок вышел на связь и полуслепая "тактичка" украсилась новыми данными. Очередная засада из десятка притаившихся "крокодилов". Бросок осколочной гранаты и бой. Главное не терять темп. Главное темп продвижения вперед!

Из бокового туннеля еще шорох и стремительное клацанье когтей о мрамор. Резкий поворот и заработавший на пределе охладителей излучатель задергался компенсаторами. Лучи смертоносной энергии вспороли пространство яркими вспышками, впиваясь в оскаленные пасти буквально рвали чешуйчатую плоть в клочья. А рядом заполыхал еще один излучатель и еще. Тройка пехотинцев присев для устойчивости вспарывала темноту веером смертоносных всполохов, а твари все прибывали и прибывали.

– Горилла!!!

Предостерегающий вскрик прервался хрипом. Глянув на тактичку, Роберт заскрежетал зубами. Отряд попал на неудобное перекрестье четырех секторов. Магистрали коридоров растекались широкими коридорами. Уничтожив одну группу, они всполошили всех. И сейчас к месту сражения стекаются твари из трех направлений.

– Проклятье, отступаем! Всем назад, Калмык ко мне!

Отзывая людей не имевших опыта схватки с гороподобной фигурой твари, Роберт застонал. Если бы был "носорог" все было бы по другому, но сбрую пришлось сбросить в шлюзе. В таком костюме не повоюешь в низких потолках Цитадели, для тяжелого боевого комплекса пехоты здесь просто нет места, не то что для маневра, даже не выпрямиться в полный рост. А вот для "горилл" было самое как раз, что и продемонстрировал бронированный монстр, взмахом руки вспоровший броню пехотинца словно картон.

– Калмык, по моей команде три осколочных за спину твари! Отсеки крокодилов! И как только он повернется боком всадите всем дуплетом максимальной мощности в подмышку! Выше пояса. Только там пробивается панцирь!

Выдвигаясь навстречу грузно шагающему монстру, Роберт размял шею.

– Ну что уродец, потанцуем?! Калмык гранаты!

Поджидая пока мелькнувший блеск цилиндров минует великана, Роберт вскинул излучатель. Целясь в валун головы, там где среди множества щелей, должны быть глаза, стал пускать короткие очереди импульсов вместе с ускорением. Взвывшие сервоприводы, возмущено закряхтели от нагрузки, но придавая телу ускорение, бросили бронированную фигуру навстречу подпирающей потолок горе наростов и панцирей.

Оглушительные взрывы и свист осколков совпал с минимальным расстоянием, ближе которого к горилле опасно подбираться и Роберт, подскочив, сгруппировался и падая на спину заскользил в нижний зазор. Между массивной лапищей, углом стены и пола. Высекая броней искры и шипя от боли в горевшем ушибами теле, безотрывно продолжал стрелять счала в голову, а затем в грудь, в ногу и в потолок.

Ослепленный монстр, от разрывов за спиной, качнулся вперед. Приняв бронированной спиной большинство осколков, пытался прикрыть глаза рукой, но почувствовав приближение врага, попытался поймать наглую и юркую добычу.

Но вой разогнанных до пределов защиты реакторов вспорол темноту двумя косматыми сгустками. И в мало защищенную подмышку врезались два выстрела максимальной мощности. Выбивая крошки панциря, разряды прожгли брешь, а следующие два – разворотили тело воронкой с фонтанами красных брызг.

– Командир ты цел?!

Встревоженный вскрик старшего приблудной тройки вырвал Роберта из звона раскалывающейся головы.

– Цел, цел, – ошалело мотая шлемом с оторванной броневой пластиной, дорвал фрагмент и непонимающе оглядев измятый, словно скомканный кусок металла, он отбросил в бесполезную железку в сторону, – только голова гудит как после попойки.

– Лихо ты его, – восхищенно проговорил Калмык, – только он тебя тоже достал, почти половину накладок срезало как ножом. Давай посмотрю шлем…

– Некогда, живой и хорошо, – отмахнулся Роберт, – двигаем вперед, вперед парни…

И вновь коридоры. Вновь вспышки и кровавые стычки. Только сейчас уже было легче. На памятном перекрестке, где они потеряли двоих человек, но сумели завалить двух "горилл" и завалили коридоры трупами "крокодилов", Вацлав со своими парнями сумели замкнуть на виртконтур отряда ремонтных крабов. Выплывшие из дежурных ниш киборги теперь семенили впереди и транслировали на "тактички" обстановку из своих сенсоров. И не реагировавшие на "крабов" ящеры становились добычей, к которой подкрадывались люди, и бой начинался не от вспышки страха от неожиданных бросков из темноты, а методичным отстрелом посеченных гранатами тварей.

– Командир мы засекли сигналы малого виртконтура! Рядом идет бой!

Потек ручей телеметрии с дозорной тройки. На "тактичке" стали проступать подробности встреченного сражения.

На жилом уровне, поделенного на множество вспомогательных сегментов, в центральном коридоре с увитым вьющимися лианами потолком дымились стены. И всюду были видны следы попаданий плазменных разрядов, трупы рептилий и высились туши "горилл". Трое человек пытались прикрывать женщин тащивших раненых и если бы не пехотинец в "жуке", вряд ли бы они продержались так долго.

Два пехотинца с посеченной броней, пытались помочь медленно пятившемуся "жуку". Посылая вперед непрерывную стену огня из дергавшимися вспышками двух "убоев", человек в усиленном эксзосклете "жука" был без брони, но каким то образом управлял каркасом с не активированными броневыми щитками в полуавтоматическом режиме. Каждое передвижение стоило ему не малых сил, по растрепавшейся седой гриве стекали ручьи пота, лицо было искажено гримасой упорства, но глаза пылали обреченной яростью. Вогнать как можно больше энергии в надвигающуюся каменную гору, за которой шипели предвкушением толпы ящеров. Не дать тварям прорваться к беззащитной толпе женщин едва не падающих от усталости, но продолжавших тащить мужчин в кровавых перевязках.

– Отряд ведущий бой! Мы идем на помощь. Сбавьте плотность огня! – выкрикивая в эфир предупреждение, Роберт раздал людям команды.

– Гиря, помоги ему, иначе сработает защита реакторов и он просто встанет!

Его тройки выскользнули из бокового туннеля. Забросив в гущи "крокодилов" последние гранаты, резко нырнули обратно. Как только полыхнули три разрывы сотрясшие стены и наполнившие коридор свистом разлетавшихся осколков, штурмовые тройки вновь бросились в коридор и отстреливая выживших тварей стали продвигаться вперед, выходя в тыл к остановившейся "горилле".

– Эй, на жуке! Перегреешь реакторы – заглохнешь! Подожди когда, она повернется боком и потом шарахнешь в бочину!

– Это кто там такой умный?! – следом за облегченным вздохом, раздался вопрос сквозь сжатые зубы.

– Свои, мать твою! Говорю, заглохнешь!

Но не внявший предупреждению, человек в "жуке" продолжал палить в остановившуюся гору, пока не раздался писк знакомый каждому пехотинцу, и которого боялись все без исключения. Реакторы остановились и начался сброс излишков перегретого азота.

Окутавшись паром контуры "жука" скрылись в молочном тумане. От облака стремительно отпрыгнули пехотинцы спутника, и стали пятиться назад. Обрадовано взревев гора ожившего камня забухала ножищами к молочному облаку. Замахнувшись для удара, вдруг взревела от боли и отшатнулась.

"Горилла" не могла знать, что в момент остановки реакторов, происходит экстренная замена перегретого хладагента. Но резко отступившие пехотинцы, что едва не отпрыгнули от окутанного облаком пара "жука", боялись не безвредного газа. А случайных разрядов спешно сбрасываемых реакторами излишков энергии.

Замелькавшие вязи молний, пронзили облако и перебросившись на каменную фигуру, проникая в тонкие зазоры между панцирями впились в нежную плоть, затрещали освобождением энергии. Окутанная ветвями синих разрядов "горилла" мелко затряслась. Исторгая истошный визг умирающего существа, перегородила коридор обвалившимся нагромождением дымящей груды плоти.

– Счастливчик мать его, – потрясенно проговорил Гиря, не опуская излучателя потыкал дымящуюся тушу.

– Штурмовикам добить тварей! Калмык на тебе дозор! Вацлав расширяй зону видимости!

Проходя мимо людей отстреливающих последние шевеления ящеров, Роберт подошел к рассеивающемуся туману и взглянул в нутро каркаса "жука". Ему было очень интересно, как же каркасом управлялся человек без брони. Ведь для активации сервоприводов каркаса, обеспечивающих движение этого скелета нужна была электроника пехотной брони, а он сам видел человека без брони только в черном плаще.

Отгоняя рукой дымный пирог слоенного тумана, Роберт встретился с усталым взглядом старого человека. Но когда вгляделся в черты лица, смог только потрясенно уточнить:

– Господин комендант!?

– А ты кого рассчитывал увидеть? – едва ворочая языком, смог проговорить комендант Цитадели собственной персоной.

– Но, как же… оборона. Кто командует обороной?

Лицо коменданта вновь искривилось болью, подымая подрагивающие пальцы, и вглядываясь в трясущие и посиневшие пальцы, Крафт ответил:

– Сейчас – никто. Общий виртконтур распался. Пока не восстановится связь сидеть в кабинете нет смысла., – нахмурив брови, Крафт посмотрел на деловую суету за спиной бездвижно застывшего пехотинца. – ты командуешь?

– Так точно мой комендант. Командир сводного отряда Радригес.

В глазах вспыхнула искра узнавания фамилии. Наградив "залетчика" продолжительным взглядом, Крафт криво усмехнулся.

– Как интересно получается. И тут он оказался прав. Ладно старшой, у тебя есть кто соображает в обслуживании киборгов?

– Комендант?

– Что комендант?! Надо меня отсюда вытаскивать, а того парня что со мной это сделал твари посекли почти в начале эвакуации.

Молочный туман рассеялся секция реакторов вновь замигала огнем готовности, но вот глухой люк технологических гнезд был вырван, со следами быстрого монтажа от него тянулись шлейфы управляющих кабелей. Искрясь во вспышках света передачей данных, кабеля исчезали в изодранном лоскутами плаще. И когда вызванный Вацлав, примчался со своим чемоданом, под откинутыми полами плаща предстала картина от которой техник ошарашен замер.

Нервно сглотнув, помял пальцы и бережно стал касаться торчавших из истекающей кровью плоти шунтов.

– Не бойся сынок, – глядя на трясущиеся руки бородача, криво усмехнулся Крафт, – там живого ничего нет уже лет пятнадцать. Все что ниже пояса " привет из прошлого".

Оттягивая лоскуты кожи на теле, Вацлав всмотрелся в сплетение внутренней механики протеза. Восхищенно поцокав языком, достал обруч вирт контура и стал настраивать переносной рабочий комплекс. Возникавшая проекция выстраивала сплетения механики и отзывы контрольных точек сложного механизма, и медленно шепча названия, техник погрузился в изучение спешного монтажа, позволившего подключить механику "жука" к управляющим сигналам протеза.

– Сколько займет времени отключение? – Нервно спросил Роберт, глядя на настороженные движения Вацлава.

– Спроси что-нибудь полегче, – задумчиво ответил техник не отрывая взгляда от проекции, – не знаю сколько возиться, тут и так все наспех было сделано. Надо разбираться что бы не сбить настройки…

– Проклятье!

– Ты чего нервничаешь? – спросил Крафт.

Не думая о последствиях Роберт за озирался, нервно всматриваясь в темноту еще двух переходов по коридорам, произнес глядя на "тактичку" все больше площади уровней покрывающихся узором подсветки "сверчками".

– Спешить надо. Думаю твари рвутся к детскому уровню…

– ЧТО!? -вскричал Крафт.

Слушая соображения и наблюдения Роберта, только скрипел зубами. Заправив слипшиеся волосы седой гривы, натянул обруч виртсвязи. Чертыхнувшись, одарил возившегося техника нервным взглядом, и отстранив того от ползания вокруг оголенного тела, стал вырывать контакты вместе с искрами.

– Сразу бы и сказал, – торопливо произнес комендант вручая технику вырванные концы шлейфов. Неуверенно выбираясь из каркаса жука, под взглядом опешившего от такого варварства техника, кивнул на безвольно осевший комплекс:

– Забирай. И давай частоты вашего вирта.

Объедения в один контур ранее известные параметры и свежевыстроеный контур под личным кодом коменданта, Крафт дождался утвердительных кивков технарей. Мягкое сияние обруча окрасило лицо старого торговца в синий оттенки и по коридорам, доступным виртконтурам разнесся зычный голос:

– Говорит комендант Цитадели. Обращаюсь ко всем способным держать оружие и свободных от боя силам десанта. Сводный отряд пробивается к детскому уровню. Просим поддержки! Важен каждый излучатель! Всем кто меня слышит. Цель атаки тварей- это дети! Всем кто способен держать оружие… Пробивайтесь к центру Цитадели! Всем кто меня слышит…

Голос коменданта звучал в ушах тревожным набатом. В каждом слове чувствовалась призыв и тревога. Детей старались уберечь от всего, убрали в самый центр цитадели, самое защищенное место. Подальше от промышленных уровней и верхнего уровня космопорта. Создав самые лучшие условия, отдавали в детские помещения самое свежее, самое лучшее. Но в момент штурма, когда обстановка менялась со стремительность падающего метеорита, – об оказавшемся беззащитном уровне вспомнили мимоходом. Но спешащий вперед Роберт старался не терзать себя переживаниями. Но мысли словно сами сплетались и он думал о Светлане, о последних месяцах беременности, и о том какой он отец, если вспомнил о них в последнюю очередь. Проклиная себя за тупость, злился бессильно кроша зубы.

И экзосклет "жука" натужено гудел приводами, заставляя полностью активированный комплекс развить невиданную для скорость. Он почти бежал на ровне с остальными пехотинцами. И этот бег сотрясал стены гулким лязгом. Словно приманивал тварей. Вот он я! Все ко мне!

И смутные тени темноты отзывались. Чем ближе они подходили к последнему переходу, тем чаще происходили стычки. Тем ожесточеннее вспыхивали перестрелки орошая стены кровью и сиянием попаданий плазмы. Но рвавшиеся вперед люди не считались с потерями. Сводный отряд уже давно превратился в быстро пополнявшееся соединение.

Гражданские люди кто едва знал с какой стороны браться за излучатель, выходили из убежищ. Прорывались с уровней на которых еще царил порядок и организованность. Заслышав призыв, предаваемый на словах, усиливаемый портативными приемниками, люди, что только вышли из темноты ужаса и кошмара шли к арсеналам. Поудобнее перехватывая излучатель навешивали на себя по два три ствола, запасались фонарями и "сверчками" и уходили в темноту. Группами, толпами, потоками плохо организованные, мало понимающее в военном деле люди шли на сигналы вирт маяков. И было уже не важно что твари коварны, сильны, что там их может поджидать не уязвимое чудовище, несколько или тысячи. У каждого на детском уровне были малые дети, беременные жены и люди шли за своими близкими. Спасать самых беззащитных, оказавшихся один на один с ожившим кошмаром…

Врываясь на перекресток стальной мощью, Роберт не останавливаясь пер на оскаленные пасти. Изрыгающие сгустки излучатели дымились раскаленным ободом катализатора. Реакторы жгли спину быстро растущей нагрузкой, но "тактичка" пестрела показаниями врагов. Натыкаясь на шквал огня несущегося из двух раскаленных до бела излучателей, рептилии падали изорванными куклами. И даже когда выплыла из-за угла громада гориллы, он не останавливался.

Страхую стремительное продвижение осатаневшего командира, уцелевшие бойцы засыпали коридоры гранатами и прячась за бронированной тушей "жука", только ждали появления цели не по зубам строенным стволам излучателей.

Сноровисто доставая из мешков спешно вырванные реакторы киборгов, с оголенными шунтами, воткнутыми в ребристую дыню по смекалистой догадке одного умника, последний штырь впивался в кожух защиты. И под каменные столпы цели бросался искрившийся гостинец. Расцветавшая вязь молний, коронными разрядами освещала темноту неровными бликами, сама находила среди плотно пригнанных наростов тонкое пространство к плоти. И освобождая заключенную мощь, разряжалась слепящим фейерверком. Под грохот обрушения каменного обвала обездвиженного, слышался только писк сработавшего второго уровня защиты и кряхтение пехотинцев. Заученным движением, откатывая громаду безвольной лапы, разряжали "убои" до кровавого месива на некогда бурой шкуре "гориллы". Подбирая самодельную мину, облаченные в броню перчатки ставили засечку на остывающем металле кожуха. Убирали гостинец в самодельный мешок где теплились реакторы, что еще можно было использовать один, последний раз. И спешили за удалявшейся фигурой командир, что рвался вперед и только вперед…

– Падре, стой!

Качнувшись на утолщенных ногах, Роберт остановился на вскрик Гири.

– Отойди и дай мы откроем уровень!

Непонимающе глядя на стальную плиту с цветком, терпеливо раскрашенным детской рукой, едва смог остановиться, что бы не броситься вперед. Но признав правоту звеньевого, согласился, что лучше в низкий переход пойдут пехотинцы, а он пусть пригибаясь, высекая искры в потолке тамбура, проползет последним.

Опознав коды доступа панель мигнула индикаторами последнего импульса и ушла в сторону, пискнув пустотой накопителя энергии. Вслушиваясь в тишину, пехотинцы насторожено прокрались по темному зеву. Покатившийся по полу "сверчок" огласил пустоту звучным эхом клацанья.

Напряженно вглядываюсь в пустоту "тактички", Роберт вогнав голову в плечи, бочком и в неудобной позе, высекая искры и срывая белый пластик лоскутами, вырвал "жука" из тесноты тамбура. Оглашая пустой холл лязгом вскинутых излучателей, неподвижно замер. Неяркое освещение мерцающих осветителей едва теплившихся севшими накопителями, высвечивали разгром.

Некогда наполненный звонким детским смехом общий холл был завален мусором из перевернутых кадушек. Обломленные лианы свисали с потолка гроздями унылых листьев. Все каюты были раскрыты и в них царил такой же погром, разломленная мебель и разбросанные игрушки загромождали проходы. Всегда сияющие пейзажами проекторы зияли темными провалами в стенах.

Сделав настороженный шаг вперед пехотинец поднял детскую игрушку. Вглядываясь в мордочку плюшевого зайца с оторванным ухом, бережно убрал в поясную сумку и обернувшись к возвышающемуся командиру замер в ожидании.

– Догнать!

Прорычал Роберт, чувствуя как внутри забилось сердце, бросил "жука" в проем хода ведущего в глубь уровня. Следы явно говорили о том что тут были твари, но в отличии от коридоров здесь не было следов кровавой вакханалии. Но когда они выскочили в центральный холл, с огромным колодцем пронизывающим с десяток ярусов оранжерей, они замерли. Везде валялись обломки спешно струганных палок, вывороченные с мостовых окровавленные булыжники чередовались с огарками самодельных факелов. Почти все мосты ведущие на центральную колону зеленого столба, были перегорожено баррикадами. Поваленная мебель, столы и стулья были превращены в непроходимые завалы, но когда они ступили на мостик стала видна проделанная чудовищной силой брешь.

И везде разбросаны горы одежды. Перед баррикадами и на них, висели разодранные лохмотья серебреных и розовых комбезов, а внутри в основном высились кучи оранжевых цветов самых маленьких размеров.

Почти рассеченный когтем пополам, сапожек стоял в луже крови, а рядом валялось множество обувок едва вмешавшихся в ладошку. И тут же лохмотья срезанной одежды перетоптанные множеством следов. Густо смазанный кровью трех палые лапы впечатывались в ткань рельефным узором.

И везде трупы ящеров. В оружие превращалось все что могло колоть, рубить и наносить тяжелые раны. Нашпигованные обломками лавочек, наспех струганными остатками беседок и кусками труб, твари дорого заплатили за прорыв на остров зелени. Подростки защищались отчаянно. До последней баррикады, до последнего способного держать оружие защищали малышей. Держались, ожидая помощи взрослых. Помощь пришла, но поздно…

Едва сдерживая рвущийся наружу ярость, и с усилием проталкивая в легкие воздух, Роберт возвращал способность мыслить. Учился спокойно дышать и воспринимать мир разрывающей от горечи душой.

– Гиря! Гиря, блять очнись! – прорычал Роберт звеньевому, застывшему памятником, – передавай все открытым кодом. Транслируй на всех! Пусть видят, что мы должны исправить!

И Роберт бежал. Выжимая из сервоприводов все возможное, гнал жука сквозь темноту лабиринтов Цитадели. Разрывая тишину лязгом громыхающей стали, спешил по множеству кровавых отпечатков когтистых лап. Не смотря на девственную чистоту отметок "тактички", он и так знал ответ. Твари получили, что хотели и у него только одна надежда. Догнать! Догнать на пределе сил и впиться тварям в горло, порвать в клочья посмевших покуситься на самое святое для людей, насладиться последним вздохом сдыхающих тварей.

Надеясь на чудо, что твари не успеют увести столько живых разом, Роберт даже не задумывался, что он всего лишь один. Его ярости хватило бы на миллион. Лишь бы догнать!

Но когда пелена пота застилала глаза и виртконтур брони затемнил симуляцию от брызнувшего яркостью света солнечного дня, Роберт обессилено встал.

Освобождая безоблачное небо от желтой мути, рассыпаясь на малые рои, от Цитадели отдалялась гудящая стена насекомых. Сквозь клубы которых виделись контуры крылатых бестий и доносились затихающие детские крики ужаса и криков о помощи.

Повторяя движения владельца, "жук" обессилено лязгнул верхними конечности и с разжатых захватов о пандус шлюза брякнули тяжелые излучатели. И без того нестройная фигура тяжелого пехотного комплекса изломалась под странным углом. И не способный упасть на колени каркас экзосклета застыл причудливым образом. Сквозь ровный гул затихающих сервоприводов пробивался надрывной вой. Сквозь броню стали и мощи наружу рвались слезы и рык бессильной ярости раненого зверя.

ГЛАВА 63

– Где ты был Демон когда моего мужа рвали на куски исчадья ада?! – нарастающий крик врывался в сознание обжигающей волной. Растрепанные волосы, горящие воспалением от выплаканных слез глаза сжигали склонившего голову Воина дотла, – где ты был когда мои дети молили о пощаде?! Ты обещал исполнение мечты и вот это, моя мечта?!

Потрясая лохмотьями розововых комбезов с голографическим бирками имен, женщина приближалась медленными шажками.

– Мы поверили в тебя и доверили самое дорогое, святое. А что в замен? Только боль и страдание! Где ты был Адмирал Волны?!

Перекрикивая стон и плач разносящийся над развалинами детского уровня, женщина подошла почти в плотную. Заглядывая в красные глаза молчавшие Воина, убитая горем женщина пыталась получить ответы. В глазах плескалась такая боль, что стоявшие рядом мужчины отводили глаза. Зарывали в землю, лишь бы не смотреть в глаза, тем кого должны оберегать и защищать.

Только Воину их было прятать не куда. И он смотрел в озера боли и чувствовала как внутри разливается огонь чужого горя. Горя возникшего по ЕГО вине. Не досмотру. Наивности и не предусмотрительности. Это был ЕГО проигрыш, провал ЕГО замыслов, а люди платили своими жизнями, близких и детей.

Осознание свершившегося опускалось на плечи тяжелой ношей. И от этого возникло неизведанное для него чувство. Ему было больно. Мучительно больно не в теле, и так горевшего после множественных переломов, а горело что-то внутри. Грудь буквально спирало и наружу выдавливалась смесь эмоций от которых хотелось разрывать легкие в крике, ломать и крушить, но постараться все вернуть обратно. Повернуть время в спять. Но это было невозможно. И от этого, внутри клокотала и горло стягивала петля бессилия.

Удар по груди и еще один, женщина рыдала во весь голос и хлестала куда доставала своими неумело сжатыми кулачками.

– Я спрашиваю, где ты был, когда больше всего был нужен НАМ!?

Но глазам этой женщины и множеству сгорбленных теней, бродивших по уровню и наполнявших стены стонами и рыданиями, не нужны были оправдания. Не важны строки статистики потерь, не интересовали процентные показатели повреждений, тем более мало волновали стратегические успехи.

Они потеряли часть себя. Потеряли часть жизни. Потеряли цель, ради которой искали лучшее место на просторах вселенной.

– Почему ты нас бросил?! Почему не помог…

Последние слова сменились всхлипыванием и по иссеченным пластинам брони опустились бессильно сжатые кулачки, вместе с упавшей на землю рыдающей фигурой. Надрывной плачь потерявшей все женщины собрал вокруг большую толпу людей. И в глазах читались такие же вопросы, такая же боль.

Подымая искаженное горем лицо, в глазах женщины мелькнул проблеск последней надежды. И вплетая в плачь слова, она с надрывом произнесла.

– Я прошу… заклиная тебя, Воин Ордена!

Встав на колени, вцепилась в броню дрожащими руками, заглядывая в глаза, не отпускала вздрогнувшего великана.

– Умоляю всем святым! Спаси моих дочек! Двух ангелов моей жизни, две искорки… они все что у меня осталось…

Вокруг заволновалось движением людское море. Со всех сторон к женщине устремились такие же призраки с выплаканными слезами и горевшими болью и надеждой глазами. Опускаясь рядом, вокруг и где хватало места, женщины шептали слова мольбу.

Вглядываясь в море человеческих глаз Немезис разрывался на части. В сознании схлестнулись волны эмоционального шторма, бушующая боль выворачивала нутро наизнанку. Холодный разум твердил о том, что война это неизбежные потери, как среди солдат, так и среди гражданского населения, но новая часть его, что все больше и больше проступала человеческими чертами, отзывалась на происходящее совсем не логикой. Новая часть сознания сопереживала горю и боли женщин, и словно сдирала налет холодной отстраненности, растекалась в груди раскаленным свинцом. Заставляла смотреть на войну не глазами статистики, а сердцем, оголенным нервом просыпающейся души.

Опустившись на колено, воин бережно взял женщину за плечи. Вглядываясь в глаза, сдавлено прошептал:

– Сделаю всё, что смогу… клянусь.

Резко поднявшись, устремился к выходу. Хромая по разрушенному детскому уровню и коридорам с убираемыми следами разрушений, Немезис едва сдерживал бушующий внутри шторм.

Половина Цитадели с наружи была разрушена, а вторая ужасала следами трагедии развернувшейся внутри. И везде мрачные люди разгребали завалы разрушений, заделывали следы отчаянных сражений, и провожали Воина нахмуренными взглядами. В них тоже читались вопросы, на которые было тяжело давать ответы. Но отвечать надо.

Когда он проходил жилой уровень, в сознании вспыхнуло сообщение виртконтура. На его имя пришло сообщение от Лаймы. Застыв на краткий миг посреди коридора наполненного движением восстановительных работ, Воин погрузился в изучение материалов. Пролистав объемный труд с множеством диаграмм, результатов экспериментов и поверхностные выводы, нахмуренное лицо со следами тяжелых раздумий разгладилось. Под закрытыми веками глаза еще продолжали поглощать гигобайты информации, а лицо уже заострилось, закаменело маской принятия решения. Резко изменив планы Воин развернулся от направления зала Совета, и на ходу рассылая векторы принятия решений, устремился на меньше всего пострадавший уровень.

Застыв перед створками ангара склада долгого хранения, Немезис дождался писка запоров. С натужным гулом открылась темный провал. Войдя в большой ангар со смутными тенями бесконечных стеллажей, ярко выделяющаяся в свете коридора фигура резко остановилась. Замирая неподвижным изваянием, Воин закрыл глаза. Поделив сознание на множество ручейков, устремил его в глубины виртконтура Цитадели.

Под сводами потолка со щелчками просыпания разгоралось свечение и темнота проступила рядами высившихся фигур. Массивные, безголовые воплощения стальной мощи и гения инженерной мысли СБ застыли в ожидании пробуждения. Пятиметровые гиганты бугрились броневыми плитами и словно под весом защиты, пригибались к полу. Широко расставленные верхние конечности шагающих боевых машин ФК зияли пустыми орудийными слотами. Но и без штатного вооружения, громады вселяли трепет своими размерами и хищными обводами.

Подчиняясь команде расконсервации опутывающие леса технологических зажимов огласились трелью просыпающейся электроники. Синхронный гул оживающих двигателей, наполнил ангар общим вздохом пробуждения.

Из проемов в стенах высыпали ремонтные "крабы". Впиваясь в гранит цоканьем стальных лапок, верные помощники наполнили ряды истуканов деловой суетой. Получая команды из виртконтура, проснулись натужным гулом подъемники и в ангар стали поступать первые контейнеры с вооружением.

Нахмуренное лицо Немезиса, погруженное в диалог с искусственными разумами и системами технических служб Цитадели, дрогнуло от эмоций. Открыв глаза пылающие огнем будущих битв, Немезис хищно оскалился. Наступает пора возвращать долги…

ГЛАВА 64

– Как это могло произойти, Отто?! – едва сдерживая эмоции, Данилов неосторожно дотронулся до головы измазанной клеем регенерационной перевязки. Широкие шрамы пересекали половину лица командора тремя жирными полосами, и пульсировали под желтым клейстером ритмом разошедшегося не на шутку сердца, – Как же так? Цитадель была же защищена тремя слоями обороны противопехотных постов. Я уже молчу о тысячах турелях ближнего боя на стенах, у вас же прикрытие с воздуха было…

– Нас разделали под орех Семен, – нахмуренно произнес комендант. Слова давались с трудом и тело нет от нет вздрагивало от судорог начавшего сбоить протеза. Варварское вмешательство в работу искусственного тела наспех подключенного к боевому пехотному комплексу – не прошло бесследно. И вся тонкая механика позвоночника и всего, что ниже пояса, лихорадило с каждым разом все сильнее и сильнее. Но специалистов по технологиям Ордена среди них не было. И оставалось только дожидаться, когда тонкая механика остановится и он превратится в прикованную к каталке развалину.

– Вначале, с ума сошли все сенсоры регистрирующие биологические излучения. И когда на вас полезли левиафаны, на плато устремились миллиарды летающей гадости всех мастей. Толщина роев достигала пятнадцати километров, видимость упала до двадцати метров и везде копошилась эта гадость из насекомых. Первым не выдержала техника не имеющая кокон щитов. А затем даже "утюги" меняли реактора поля на каждый заход распыла химии. А потом полезли "слоны"… Ты видел атаку "слона" вживую, Семен? Двадцати метровое страшилище со скоростью шестьдесят километров в час несется на огневую точку. Трясется не только земля, но и сердце вот-вот выпрыгивает из груди. И вот этот живой снаряд, весом под восемьдесят тон врезается в огневой пост и только слегка притормозив после сноса четырех метрового бункера, начинает вытаптывать всю пехоту. За три часа они протаранили просеку до стен, сквозь всю нашу хваленую оборону. Наплевав на плазму, на термитные заряды, нас давили как тараканов, сносили все… Отдельное тебе спасибо за старые кинетические пушки. Только они пробивали панцири слонов в лоб. И когда мы уже обрадовались, что всё, удержимся, тут закашлял третий реактор Цитадели…

Седой старик в которого превратился Крафт после сражений в темных коридорах города, тяжело вздохнул сглатывая подступивший к горлу комок горечи. Спустя минуту молчания, дожидаясь, пока глаза очистится от мрачных картин недавнего прошлого, комендант продолжил глухим голосом.

– Тогда мы не поняли, что произошло. Думали случайный сбой и сейчас все устранится. Но шло время а служба энергетиков только носилась сумасшедшими глазами по подземельям, но не могли понять, что происходит. Реактор рабочий, но распределительный узел выдавал полную чушь, а затем стали происходить отключения виртконтуров, падение напряжения в магистральных кабелях блокпостов, локации. Веерные отключения систем выбивали основные и вспомогательные лини энергопотоков. Когда мы поняли что это диверсии – было уже поздно. Нагрузка была сумасшедшая и сработала защита, второй реактор перешел на холостой ход. И наступил конец света, как в прямом так и в переносном смысле. Коллапс системы управления. Контур распался. Связь пропала. Встали системы вентиляции на большей части Цитадели, системы работали по не пойми какому принципу. Была жуткая паника, Семен. Темнота, сотни метров над головой, истерики, бедлам, давка. Люди обезумели. А потом появились сотни раненых и вести о тварях. Началась паника…

Тело торговца вновь сотряс короткий припадок, и сквозь искаженное болью лицо, проступили черты упрямства и торговец вновь заговорил. Словно исповедуясь Крафт смотрел и говорил в проекцию, а сам не видел собеседника, он вновь был там, среди сотен людей, среди темноты с редкими вспышками аварийного освещения, среди того кровавого кошмара. Проживая все заново, говорил с остекленевшим взглядом.

– Когда появился Радригес, я подумал, что парнишка вновь струсил и покинул периметр обороны. Но его отряд рвался к месту, о котором мы совсем забыли. Все привыкли считать детский уровень самым лучшим и самым защищенным, а когда началась паника, о нем так и не вспомнили… Только команда бывших залетчиков и остатки подбираемых людей. Они и меня здоровы выручили, когда я, с остатками комендантского взвода, пытался организовать эвакуацию людей. А он явился как вырвавшийся из ада, весь в крови, помятая и посеченная броня, а за плечами банда таких же отчаянных сорвиголов, что дралась с тварями как безумцы. Но он говорил невероятные вещи и вначале я не поверил. А он ничего не доказывал, просто повернулся и повел свой отряд к уровню, а когда пришла картина с десткого уровня, мы поняли что уже поздно… И атака на севере затихла сама собой. Стянутые со всего периметра "носороги" и пехота отбила наплыв "слонов" и ящеров. Но атак больше не повторилось…

Данилов всматривался в постаревшего торговца со смешанными чувствами. Выслушав исповедь, закрыл глаза обдумывая услышанное. Он конечно мог сделать запрос к "демке" и начать создавать свою картину произошедшего по представленным материалам, но ему исповедался человек который отвечал за оборону Цитадели. И выдавал все из первых уст.

– Ты думаешь целью атаки всего лишь был Детский уровень?

– Всего лишь?! – вскричал Крафт. Подняв горящий взгляд, смотрел на вздрогнувшего командора, полными боли глазами, – всего лишь?! Семен у меня полная Цитадель людей у которых пропали самые близкие! Ты понимаешь, что значит?!

– Тихо, тихо Отто, – примеряющее поднимая руки Данилов, постарался успокоить вспышку гнева, – я не говорю, что это пустяк. Просто, если посмотреть с точки зрения военного человека, цель не слишком… скажем, тактически удачная. И… сам посуди, задействовать такую прорву сил, считай сотни тысяч боевых единиц для захвата каких-то трех-четырех тысяч детей. Заметь, не солдат, не офицеров, даже не управляющего состава, а детишек… это очень странно.

– Я не знаю насколько тактически, – сдерживая бушующую ярость, Крафт с трудом подавлял эмоции,- но сейчас о никаких плановых работах не имеет смысла говорить! Ты не представляешь каких трудов стоило всех успокоить. Только на третий день мне удалось расшевелить людей на полномасштабные работы! Слышишь? На ТРЕТИЙ ДЕНЬ! Любая спичка и здесь все полыхнет от массовых беспорядков! Все сейчас думают только о пропавших…

– Ясно. Только еще бунта нам не хватало… Кстати, почему в сводке числятся только пропавшие без вести?

И на вопрос, Крафт ответил с еще большей хмуростью:

– Сам не могу понять, но… Крови пролито просто море, а трупов людей почти нет. Везде содранная одежда и обувь, понять где снимали одежду с трупа, а где с живого трудно… Ясно одно, что твари утаскивали живых и мертвых.

Данилов покачал головой. Всматриваясь в картинку проекции сбоку, нахмуренно вчитывался в показатели и вдруг спросил:

– Все равно… Количество убитых тварей исчисляется сотнями тысяч за цитаделью, внутри тоже полегло не мало в основном ящеры, потом "гориллы" и вы сумели завалить восемьдесят слонов, мать его… вот это монстры. Но, мезона в топку… я не пойму ради чего такие жертвы?! Хотя… похоже нашей ведьме нужны люди, и лучше всего дети. Вот тварь… но как?! Как эти суки сумели найти дорогу к уровню, как они вообще попали в Цитадель?! Подземный ход, десант?

– Предательство. Диверсии устроили люди.

– ЧТО?!

– Помнишь нашу чудом спасшуюся землеройку? Это оказалась Фрида Мальгенштейн. После спасения она вела себя как передовик производства, а за пределами "демки" организовала подполье. Одного такого гаденыша взяли во время закладки генератора помех на магистраль искусственного разума. Вот он и поведал нам о своей миссии, и дружков сдал, поклявшихся спасти колонию от тирании Демона, угнетавшего народ Пандоры.

– Что за бред?!

– Бред не бред, – отозвался Крафт, едва сдерживая бессильную ярость от ситуации, когда все рухнуло от горстки предательств, – Есть подозрение, что она уже была не человеком. Разговоры о прекрасной свежести джунглей, о дивных просторах Пандоры, ждущих своих поселенцев и множество косвенных доказательств. Пока только фрагменты, но у них мозги промыты капитально. Они считают, что все произошедшее фальсификация и буквально, что не молятся на свою Освободительницу.

– И ты, проморгал такое?!

– Семен! Иди в задницу со своими обвинениями! – вскричал Крафт. Не сдерживая эмоций, стукнув кулаком по столу, – я не жандарм! У меня нет служб слежки и доноса! Я торговец, мать твою, ставший комендантом! И в моем подчинении были только добровольные силы правопорядка, поголовно состоящие из бывших кибер-операторов шестого разряда, менеджеров и едва оперившихся юнцов. На триста тысяч поселенцев, у меня было всего лишь ПЯТЬДЕСЯТ кадровых специалистов, рангом не выше квартального патрулирования. Как я могу охватить всех?! Что я должен был делать?! Тыкать фиксаторы "демки" в каждом углу, каждой уборной и в постелях?! Или за каждым устанавливать слежку и требовать отчет о его действиях?!

– И не только, – нахмуренно произнес Данилов, игнорируя вспышку гнева. В словах коменданта был свой резон, но командор остался при своем мнении, – Эту суку взяли?

– Нет. После того как заработал распредузел, нашли останки сваренного заживо человека. Но там очень много странностей. "Умники" Лаймы забрали на исследования. Пока без отчета, но говорят что это Мальгенштейн.

– Проклятье, Отто, мы везде опаздываем. Надо срочно усиливать и изменять службу безопасности. Закручивать гайки, разворачивать сеть осведомителей. ЕМУ это подам как неприятную необходимость. Поддержишь меня?

Вглядываясь в лицо командора, что даже с такими отметками на лице, не терял самообладания и горел нетерпением к свершениям, Крафт покачал головой.

– Я стар для таких игр Семен. Ни хочу становиться участников никаких интриг и тому подобных дерганий за ниточек. А уж извини меня, но мараться в такой клоаке, как Служба Безопасности – подавно ни хочу.

– Надо Отто, надо. При всем своем "душке", собственная СБ нам нужна как воздух. Кто-то должен убирать дерьмо текущее из всех щелей. А в будущем, когда Пандора станет процветающей корпорацией, тем более надо. Иначе нас такие "фридовы освободители" разорвут на части.

Окинув взглядом фрагменты проекций, на которых отображались восстановительные работы Цитадели, Крафт всматривался в лица людей. Сменяя ракурсы, уровни, и внешние стены Цитадели северной стороны, с восстановительными работами, комендант прислушивался к внутренним ощущениям.

Сознание еще кипело спонтанными образами видений разрушений, переживало вновь и вновь те томительные минуты ожидания дурных вестей, то жуткое напряжение когда приходилось принимать решения от которых зависели десятки тысяч жизней. И он сомневался. Душа горела от пережитого кошмара и он не мог понять, а нужно ли ему еще такие потрясения. Сможет ли он еще выдержать подобные встряски, выдержит ли Цитадель под его руководством, еще один такой штурм? Если он уже сейчас не может смотреть людям в глаза, сможет ли он в будущем справиться с защитой Цитадели? А будет ли оно, это будущее?

– Я не знаю Семен. Если честно, то я уже сомневаюсь в нашем будущем.

– Отто!? – Опешивший Данилов, рассматривал коменданта как заговоривший астероид, – это что за мысли такие?!

– Ты не видел, что здесь было, – покачивая головой Крафт, сокрушенно проговорил – мы на враждебной планете, нас окружают миллиарды существ, даже насекомые и те ополчились против нас. В джунглях сидит ведьма, что играет с нами как кошка с мышкой. На орбите висит монстр, разворошивший муравейник человечества, а там сплошная гниль. Человечество грызется, каждая корпорация оттягивает на себя одеяло… И мы. Брошенная, никому не нужная колония. Нас было три сотни тысяч, а сейчас осталось немногим больше половины. Мы тут, как капля в море. Нас просто сметут…

– А ну соберись, старая кляча. Это что за сопли?! С таким настроением можно идти только на собственные похороны.

– Семен, давай без бравады, – отмахнулся Крафт. Подавшись вперед, впился взглядом в командора, словно пытался высмотреть что то утаенное, – Мы с тобой два взрослых человека и прожили не малую жизнь. Ты, лично, как считаешь – у нас есть шанс выжить здесь? Или все это просто затянувшаяся агония?

Склонив голову набок, Данилов хмыкнул. Не долго думая над ответом, сказал:

– Во первых, шанс есть всегда. Разнится только его величина, – видя как поморщился комендант рассчитывающий услышать нечто больше чем избитый афоризм, Данилов уже серьезным тоном продолжил, – ты не морщись, а постарайся меня выслушать до конца, не перебивая. Я тебе назову три условия которые являются залогом победы в любом деле. Первое – это сила духа. Второе – сила тела. И третье – это вера в своего командира, фанатичная и безграничная. Это острие способно пробить любую преграду. И если хоть одно у тебя хромает – не получится разящего клинка. Сломается, увязнет или бессильно выгнется дугой…

– Спасибо за просвещение, – саркастично фыркнув, Крафт откинулся на спинку кресла, – я тебя серьезно спрашиваю, а в ответ получил лишь заумную муть…

– Ты меня не понимаешь, – глубоко вздохнув, Данилов замолчал, собираясь с мыслями стал говорить четко и рассудительно, – хорошо. Давай разжую как новобранцу. Если ты не веришь в победу, она не наступит сама собой, понимаешь? Когда, что-то делаешь надо всегда знать ради чего ты это делаешь. И делать это до конца, пока не добьешься нужного результата. Начал ты плыть через реку, то плыви до конца, иначе утонишь! Но прежде чем начинать заплыв, ты должен представлять, на что способно твое тело. Не бывает такого, что не подготовленный пловец побьет рекорд мира. Это только в сказках: "по моему хотенью, по щучьему веленью", бац и все готово. Нужны упорные занятия, тренировки, подготовка и только потом ты можешь уже участвовать в заплыве! Но бессмысленно тренироваться, если у тебя нет плана, системы подготовки и тренера, который из сырого теста слепит профессионала. Тренер видит и развивает способности ученика, заставляет преодолевать ограничения, лень, узость мышления!

Выкрикнув последние слова Данилов обессилено откинулся на кресло. Вглядываясь в хмурое лицо Коменданта, словно чувствовал как у того начали скрипеть мозги. В глазах появился живой блеск, и комендант уже обмусоливал во всю сказанное командором.

– Ты хочешь сказать – ОН тренер, а мы пловцы?

– Да, Отто, именно это я и хотел до тебя донести. Что бы у тебя мозги начали соображать. Посмотри на ЕГО идею Совета, возьми ту же "демку" и еще множество нововведений. Он ставит условия, а мы тут как несмышленыши пытаемся решать головоломки, ищем выходы из лабиринта, но самое главное МЫ УЧИМСЯ!

– Постой Семен, не так быстро, – сомневающийся комендант, обдумывал высказанную точку зрения. Под таким углом, он как-то не смотрел на ситуацию. А если все укладывать в эту теорию, получается что Немезис очень жесткий тренер:

– А не много ли крови, Семен? И… думаешь, он специально оставил крепость?

От подобной мысли Крафту сделалось не по себе, но зная Орден не понаслышке, он бы не удивился, если командор подтвердит догадку. Но вместо этого, Данилов произнес:

– Нет Отто, мне кажется, тут "ведьма" его переиграла. При всей своей продуманности, не стоит забывать, что он еще мальчишка. И предательства изнутри, просто не ожидал, – Данилов на краткий миг задумался и соглашаясь с внутренними мыслями, соображениями, поделился, – Да не ожидал. Я думал нас здорово помяли, но когда мы увидели Цитадель без энергетических щитов, в ступоре были все, и ОН в том числе.

– У вас так же…, – боясь услышать ответ, Крафт затаил дыхание,- как и здесь?

– Почти, – скупо отозвался командор, попробовав по двигать щекой, болезненно поморщился, – Нас тоже пытались обдурить шлюпками с сигналами аварийных маяков, но мы их расстреляли на подлете. А потом было еще то шоу. Твари конечно быстро учатся. Очень быстро. Они усвоили урок и подарка в виде тупого скопления большой массой не было. Были тонкие щупальца роев почти со всех сторон. Нас щупали как опасную игрушку. А потом- просто методичное снятие кожуры с нашей обороны. И после того как разнюхали что и где, пошло массированное нападение со всех сторон. И это под прикрытием мелких лефиофанчиков, что бомбардировали нас подобием ваших "горилл". Боевые платформы сдыхали целыми сегментами, а когда в бой вступили батареи Крепости, тогда стало жарко. Мы не справлялись. И бои уже были внутри, когда ОН стал рвать "гостинцы" один за другим. Ох и досталось тогда всем…

– Вы то после одной гравитационной бомбы ели оклемались, – потрясенно проговорил Крафт, видя записи полыхающих в пространстве аномалий. Считая вспышки ослепительных сфер и волны взбесившегося пространства, потрясенно прошептал, – ШЕСТЬ аномалий… бог мой. И вы еще живы?

– Живы, куда мы денемся, – криво усмехнулся Данилов, – только вот один сегмент крепости пришлось сбросить в космос. Твари прогрызли обшивку стены и бои шли уже внутри. Решили пожертвовать секцией, и она теперь вращается на орбите отбитым куском стали и биобетона. Переборки выдержали, но смещений несущих плит просто не счесть, но ты бы видел как твари корчились когда по ним прошелся каменных поток!

– Какой поток?!

Данилов залихватски улыбнулся. И показывая запись замолк в ожидании комментариев.

Орбита планеты была усеяна фрагментами золотистых лепестков и телами изуродованных "бабочек" в вперемешку с обломками стальных частей от платформ огневой поддержки. Некогда серебристое веретено Крепости зияло точками пробоин и чадивших белым туманов сегментов. Верхняя часть крепости была словно стесана ножом, но при более внимательном осмотре были заметны следы подрывов, что позволили отстрелить фрагмент на приличной расстояние и теперь обломок шпиля вращался вокруг своей оси, с каждым оборотом выбрасывая в космос очередной фрагмент из рассыпавшейся, на части обшивки.

Вдали затухала рябь уходящей в даль стены света возмущенного пространства, а после нее остались пять тушь левиафанов. Самый большой содрогался как от мелкого разряда, но вот самые молодые, еще с неокрепшей бурыми наростами, извивались сегментированной плотью словно угодили на сковородку.

Выгибаясь с скручиваясь исторгали из себя облака мутных облаков, словно корчились от раздирающей изнутри боли.

И когда из глубины космоса стала приближаться темные тени, Крафт вначале не обратил на них внимание, но с каждой секундой пространство проступало контурами и не вооруженным глазом стала видна надвигающаяся стена из каменных глыб. С каждой секундой набирая скорость лавины, обломки каменных недр неизвестно сколько гревшие свои бока в астероидных полях, приближались к ничего не подозревающим левиафанам.

Быстрее всех среагировал самый старый. Покрываясь наростами монстр спешно разворачивался носом к надвигающейся опасности, за ним пытались выполнить маневр и младшие сородичи, но каменная лавина не дала времени для завершения разворота и на строй легла тень космических глыб.

Крайний червь, получил удар массивным обломком в самую середину спешно ужимаемого и уплотняемого тела. Не выдержав удара, разогнанного до космических скоростей астероида, едва укрепленный панцирь треснул ореховой скорлупой и в стороны брызнула красная жижа. Моментально покрываясь белесыми покровом быстро кристаллизующейся воды, изломанная туша обездвижено устремилась к терминатору планеты.

– Невероятно…, – потрясенно проговорил Крафт, – вглядываясь на повреждения второго червя, что успел извернуться и стесал о каменную глыбу всю сторону в кровавое месиво. -… Как вы узнали о таком потоке?! Это же редчайшее явление космоса…

Но видя сияющего гордостью Данилова, вновь вцепился в проекцию со словами:

– Не может быть…

Больше всего досталось главному левиафану. Удары сыпались один за другим. Обладая размерами с малый спутник, огромный монстр успел покрыться роговыми наростами и принимал удары астероидов, изредка теряя фрагменты роговых наростов. Сегменты панциря кровоточили жижей, но выдерживали астероидную бомбардировку кроша астероиды в пыль и обломки.

А последний астероид, вместо того чтобы раскрошиться, вдруг вспыхнул ослепительной зеленью мезонитовой вспышки. Неуправляемая реакция освобождения энергии взбухла многолучевой звездой, и разошлась по космосу огненной стеной. Волна испепеляющей энергии прошлась по всему измочаленному строю с неистовством маленького солнца. Оставляя сохранившиеся фрагменты панцирей без изменений, вспышка буквально вгрызалась в свежие раны раскаленным прессом. Мгновенно испепеляя жижу, стена огня вгрызалась в незащищенную плоть, с аппетитом ненасытного зверя. Проникая через бреши, выгрызала глубокие борозды в незащищенной панцирем плоти. Бросив надоевшие игрушки, энергия устремилась дальше, но потеряв силы, растаяла в космосе легким свечением и туманностями пепла. И когда в космосе зашевелились еще обломки десяти глыб, левиафаны дрогнули. Медленно пятясь, черви стремительно набирали скорость и удалялись прочь от оказавшейся столь зубастой цели.

– Но как такое возможно?!

– Все гениальное просто, – буднично ответил Данилов, – Это отработанные добытчиками астероиды. В них высосаны все жилы и по большому счету они, как огромные глиняные горшки. А когда мне показали один очень занимательный ролик, нужно быть уж совсем тупым, что бы не сообразить как собрать "погремушку".

– Вы сумасшедшие! Да если бы, хоть один на планету упал, ты представляешь что было бы?!

– Все происходило под контролем, Отто. Каждый камешек был под присмотром операторов и слушался поводка, как дрессированная собачка. Так что не вырывай волосы, а успокойся. Сейчас на дальних орбитах, на боевом дежурстве сорок каменюк, из них две – накачаны сырцом мезонита до краев шахт…

Потрясенный Крафт теперь понимал почему командор так спокоен. С таким прикрытием Данилову не было причин волноваться. До поры до времени, пока твари не придумают что- то новое. Но все равно, увиденное еще отзывалось в сознании нереальностью картин. Миллионы тонн камня, мезонитовые бомбы, гравитационные аномалии, все сливалось просто в какой-то фейерверк не реальности. И все происходит просто с сумасшедшей скоростью, нет времени даже посидеть, подумать: " а все ли правильно делается"?! Твари, Немезис, война, осада, бойня, гравитационные мины, а теперь еще астероидные бомбардировки. Сумасшедший мир.

– У меня нет слов, – сказал Крафт, подводя итог – с орбитой все понятно, но ты посоветуй, что мне делать здесь? В полуразрушенной Цитадели, с ждущими чуда людьми?

– Заставь людей работать, загрузи работой по двенадцать часов в сутки. Это поможет притупить боль, а там…, – нахмуренно пожав плечами, Данилов жестко произнес, – приглушится, забудется. Да и в конце концов, рано или поздно, что-то подобное должно было произойти. Война без жертв, не бывает. И прекращать жить из-за каждого потерянного человека это глупо. Жизнь продолжается. Родятся новые дети, будет новая радость.

Выслушав с каменным лицом Данилова, комендант хрюкнул от неожиданности:

– Брось Семен, цинизм это не твой конек.

– А что ты предлагаешь, все бросить и полезть джунгли к ведьме?

– Не знаю я Семен, что предлагать по этому и жду ЕГО! Пусть сам принимает решения, я и так оттягивал разговоры на эту тему сколько мог, но надо что-то заявлять людям. А он все на орбите торчит…

Но Данилов растерянно возразил:

– От меня улетел часов двенадцать назад. Разве ОН еще не у тебя?!

Крафт коснулся проекций управления, сияние украсилось порхающими движениями пальцев и спустя минуту ревизии виртконтура и запросов, он удивленно произнес:

– Странно. Штурмовик в ангаре, а в виртконтуре только, что появились распоряжения… Не может быть!

Встревоженный Данилов подался вперед.

– Что там у тебя?!

– Только что поступило указание начать тиражирование антидота и проведении срочной вакцинации, – Крафт вчитывался в строчки сообщения, одновременно пытался вызвать Воина, но система сообщала о низко приоритете запроса, – Он заперся на каком-то складе. На запросы не отвечает… Черт, только не сейчас!

– Да что там у тебя происходит?!

– Начата предстартовая подготовка трех сотен планетарных катеров. Цель вылета…район обнаружения последних сигналов с детский маяков. Это зона Столпов…

ГЛАВА 65

– Силу и Разум, Учителю!

– Силу и Разум… Сыну!

Учитель еще больше постарел. Старческий взгляд потерял ясность, морщины выделялись более контрастно, но самое поразительное это был голос. Голос еще звенел мощью, мудростью, но в нем чудилась нотки наигранности. Раньше было ощущение всемогущества, а сейчас казалось, что Учитель старательно в этом убеждает. Или показалось?

– Ты давно не был на Слиянии, сын. Мы волновались.

Задумавшись над замечанием, Немезис поразился всплывшему ответу. Ему не хотелось разговаривать с Учителем, до этого события. До момента, когда он проиграл.

– Я не имел хороших известий для Ордена, Учитель, – проговорил Воин, пытаясь понять, что ему мешает говорить.

– По твоим словам и виду, не сказать что этот повод наступил.

– Вы как всегда правы, Учитель, – сокрушенно произнес Воин, найдя внутри себя четкое объяснение, опустил глаза, – я хотел выполнить испытание Создателя самостоятельно. Без подсказок. Хотел доказать Учителю, что я достоин звания Воина, что давно уже не кадет. Хотел что бы вы признали меня правым…

Голос перешел в шепот. Немезис почувствовал, что ему тяжело от ощущения непомерной ноши. С кем-то хочется поделиться, кому-то открыться, услышать… Оправдания взыгравшей гордыни? Похвалу? Осуждение? Проклятье! Незнакомые ощущения хозяйничали в сознании вихрем сносившем все мысли.

– Я проиграл учитель. Я не смог выполнить испытание Создателя. Я нарушил Скрижали Ордена, сошел с дороги разума и блуждаю по тропам эмоций. Даже выйдя на Слияние, пытаюсь от него поскорее уйти, что бы не слышать обвинений. Я… мне стыдно учитель. Мне тяжело и горько осознавать, что я не исполнил свой долг…

– Постой сын, ты наговорил очень много не логичных вещей. В тебе очень много…эмоций. Давай спокойно разберем модель событий и всё расставим согласно приоритетов и индексов важности, – в голосе учителя проскользнуло беспокойство, и на Немезиса смотрели глаза полные страха услышать непоправимые известия. Известия о том на кого надеялись, ждали выполнения испытания – не справился. Отобрал надежду и подвел весь Орден. И от этого Воину стало еще тяжелее.

Открывая сознание, Воин послал импульс приглашение готовности к Слияния сознаний. Опешивший Учитель на секунду замер, но видя ждущего воина согласно кивнул.

Вместо обычного состояния безвольности, которое всегда окутывало пологом немощи все тело, Воин ощутил, что сейчас, он радушный хозяин. Принимая образ учителя в виртреальности собственного сознания, с удивлением оглянулся. Он впервые управлял процессом, чувствовал, что при желании, может легко выставить гостя за добровольно открытые границы, прервать соединение двух сознаний. Но он этого не хотел.

Встретив образ застывшего в ожидании Воина, старик проступил знакомым балахоном и полупрозрачной фигурой. Покрываясь рябью события, последние мысли, окружили двух призраков зыбкими стенами со смутными образами.

– Ты демонстрируешь удивительные способности, сын – вглядываясь в ошарашенный вид великана, Учитель не отрывал требовательного взгляда, – откуда у тебя такие способности самоконтроля? И где портал шептуна?

– Шептуна уже давно со мной нет Учитель. С момента виденья Создателя, я все слабее и слабее чувствовал его присутствие…

– Почему сразу не сообщил Совету? Это сбой. Он может привести к фатальным последствиям, – встревоженный Учитель настороженно всматривался в призрак воина,- ты понимаешь что может произойти сбои в работе имплантов? Ведь только шептуны могут управлять всем внедренным комплексом в полной мере…

– Это не так Учитель, – перебил Воин, – После вмешательства Создателя, во мне очень много изменилось. Я ощущая импланты без посредников.

Призрак учителя вздрогнул. Подойдя ближе коснулся призрачного плеча Воина. Ощущая интерес наставника, Немезис вызвал панель управления. Возникшая проекция отобразила фигуру воина опутанную паутиной инородных тел бьющихся в ритме штатного режима. Но вместо строк состояния и технических команд, коими всегда пестрила проекция при работе тандема проекта "Немезис", сейчас желтело ровное сияние девственной чистоты.

Вглядываясь в паутину имплантов усиления мышечной реакции, перебирая интерфейсы подключения в модулям оружейных систем, Учитель потрясенно щупал увеличенные узлы удаленного контроля.

Углубляясь в сияние развернувшегося блока управления отвечающего за соединение и каналы связи с искусственными интеллектами, едва сдерживая дрожь в руках, тихо прошептал:

– Это невероятно. Этого не может быть…, – горевшие изумлением глаза, жадно впитывали увиденное, а голова качалась в отрицании, словно категорически не желала верить глазам. – как такое возможно. Почему мы раньше этого не видели… О Скрижали, что это?!

Двигаясь по увеличившим плотность основным магистралям управления, Учитель дошел до темневшего серостью черепа. Попытавшись проникнуть пальцами в серый сгусток, натолкнулся на преграду. Световые щупальца пальцев соскальзывали с серой сферы, словно с глыбы льда.

Видя интерес Учителя к области поглотившей полностью вотчину "шептуна", Воин тяжело вздохнув, заговорил:

– Я подозреваю, Создателю понадобились все ресурсы нашего организма и он объединил два сознания в одно. А в этой области находится нечто… что меняет меня изнутри. И с каждым разом все сильнее и сильнее.

Обернувшись на слова, Учитель ошарашено смотрел сквозь Воина, полностью погруженный в свои мысли, вдруг встрепенулся от осознания сказанного.

– ЭТО…растет?

– Да Учитель, все начиналось с малой области, но уже сейчас занимает семьдесят пять процентов служебной зоны ресурсного обеспечения.

– Почему ты молчал?!

– Я…, – застрявшие в горле слова, не желали произноситься. Вцепились клещами в сознание и не хотели быть сказанными. Выдавливая через силу, Немезис признался, – Я боялся, Учитель. Мы с шептуном боялись… Разборки.

– О Скрижали, – вскинув руки, Учитель закрыл лицо. Массируя руками виски, откинул капюшон, – ты думал что тебя отправят в чан? Ну почему ты у меня не спросил о разборке?! Это далеко не конец всему Сын! Посмотри на меня…

Подняв глаза, Воин увидел Учителя со снятым капюшоном. На затылке повернутой головы, среди прядей седых волос, виднелись следы огромных шрамов и на месте удлиняющего череп импланта, блестели шунты внешнего подключения с уходившими дальше к позвоночнику зарослями оптоволокон, игл сенсоров приемо-передающих имплантов.

– На этом жизнь не заканчивается. И если в тебе уже нет Огня Возмездия, но ты еще способен приносить пользу, то Орден дает смысл жизни всем своим детям! – вновь развернувшись к ошарашенному воину, Учитель осуждающе покачал головой, – В разборку уходят только те, кто имеет психические расстройства и гниющую биологию.

– Но "шептун" говорил…

– В "шептунах" очень много человеческого, сын! Весь вид "шептунов" был экспериментом Ушедшего. Ты забыл, что любой "шептун" это слепок, образ, коллаж из сознаний предков, ПРОСТЫХ ЛЮДЕЙ, которым были свойственны спонтанные реакции, эмоции, чувства!

От звучавших слов стало еще тяжелее. Получается, что Немезис исходил из смутных предположений. Они утаивали от Совета Учителей происходившие с ними изменения. И как это не горько осознавать – он потом стал прятаться. Прятался за делами, выкладывался для достижения успеха, что бы уже предстать перед Учителем с даром Создателя. А победителей не судят. И ему, как приемнику Создателя, будут прощаться многие странности и "разборка" бы не маячила черной перспективой.

А в конечном итоге, он остался один на один с испытанием Создателя, набирающей силу в джунглях "маткой", левиафанами Цзанов на орбите и полуразрушенной колонией. Но хуже всего было с людьми…

Взведенное состояние держало всех в колоссальном напряжении. Совет Семи едва мог требовать выполнения норм строительства и повседневной работы от убитых горе людей, не покидавших разгромленный детский уровень. Как можно требовать от матери вернуться к работе, если она не выпускает из рук изорванный комбез ребенка, беззвучно качаясь на месте, смотрит вдаль глазами пустыми от слез. А ее пытается утешить муж, брат, отец, что говорит пустые слова надежды, а сам едва сдерживает рвущийся из груди рык бессильной ярости защитника семьи.

Как можно от пилота требовать четкого выполнения приказа, когда тот, сидя в кабине, бережно вертит склеенную детскими ручками пластиковую модель папиного корабля, а сознание бродит в лабиринтах воспоминаний.

Люди зависли над пропастью и гнали прочь мысли о безвозвратной потери. Отказывались верить в самое очевидное. Потерявшие детей семьи составляли большую часть населения пандорцев и они ждали его действий. Ждали чуда.

– Это будет тяжелое решение, – проговорил Учитель, когда воин пролистал перед ним содержимое последних месяцев. Вглядываясь в не подвижно застывший образ женщины, что умоляла и просила спасти своих дочерей, Учитель выпрямился. Взглянув на воина, произнес стальным голосом, – решение несущее боль. Но эта боль необходима во имя Ордена, во имя выживания всего человечества. Ты должен сконцентрироваться на выполнении испытания Создателя…

– Учитель, но как же эти люди, их дети…

– Это будет их испытанием. Это их плата за выживание всего человечества, – без колебаний заключил Учитель, – Ты не имеешь права рисковать, останавливаться на достигнутом. От твоего успеха зависит прохождение испытание и получением Орденом заветных знаний. Сокровенных тайн совмещения работы сознания человека с искусственными разумами, с техникой – это позволит увеличить мощь Ордена до не бывалых высот! Мы создадим новых воинов, новые технологии и выиграем войну за выживание человечества как самостоятельного вида разумных существ! Уже сейчас, в тебе есть то, о чем исследовательский корпус и не мечтал. Твое сознание работает на неуловимом для системы управления уровне. Без шептунов, без с нагромождений интерфейсов, без параллельной нервной системы. Твой мозг работает с имплантами на уровне собственного тела, они включены сознанием в единый организм! Это прямой путь искусственным системам улавливающих мысли человека на расстоянии!

Последние слова затихли, в сознании еще продолжал биться пульс смысла сказанного. И сложились последние фрагменты мозаики, сформировалась ситуация выбора, в которой он колебался, не зная какое решение принять. Он прекрасно понимал Учителя, но в тоже время он уже научился понимать простых людей и кажется стал постигать замысел Создателя.

– Учитель, Орден ошибается, – произнес Воин замирая от смысла озвученного.

Резко отшатнувшись, старик замер с открытом ртом. Волосы на затылке зашевелились, едва не вставая дыбом, а иглы сенсоров затрещали разрядами усиленного обмена данными.

– Ты отдаешь себе отчет в СКАЗАННОМ?!

Пересиливая желание замолчать, Воин произнес:

– Да, Учитель. Орден ошибается в оценке испытания Создателя. ЕМУ нужна не колония, – задумчиво прокручивая весь разговор встречи на Ожерелье, Воин рассуждал в слух, – Создатель покинул Орден потому, что МЫ были очень жестоки с людьми. Мы насаживали жесткие правила и догмы, при этом, строго карали за ошибки. Провозглашаем законы ради людей и при этом не считаемся с потерями, идем по трупам этих же самых людей. Но самое важное… мы не показываем КАК нужно делать. А Создатель нас заставил изменить своим принципам…

Видя как лицо старика грубеет и проступают черты в непоколебимости своей точки зрения, Немезис горько усмехнулся, добавил, -… но даже сейчас, когда нам ПОДСКАЗАНО. Мы опять собираемся идти по трупам. Готовы пожертвовать жизнями детей, ради получения технологий и спасения всего человечества Мне кажется, испытание нужно понимать иначе, шире чем буквальные слова Создателя. В любом случае наш спор может быть разрешен одним сеансом связи с Ожерельем.

Лицо Учителя вздрогнуло, глаза потухли и старик ОПУСТИЛ взгляд. А прозвучавшие следом слова прозвучали как гром среди чистого неба.

– Разъяснений никто не даст, – глухим тоном произнес Учитель, – Ушедшего больше нет в числе живых.

Подняв взор наполненный стеклянной отстраненностью, Учитель произнес ровным тоном, выхолощенным от любого намека на эмоции, – С появлением расы Цзан, Орден не мог оказаться в ситуации, когда все зависит от одного существа. Были инициированы переговоры с Ушедшим. Переговорная миссия обладала самыми широкими полномочиями, в случае провала была подготовлена безукоризненная операция по и принудительному изъятию Ушедшего…

Учитель замолчал. По пробежавшей волне коротких подергиваний век стало понятно как тяжело старику даются эти слова. Но глядя на нахмуренного Немезиса, по сути ставшего последней ниточкой связывающей с ускользающими знаниями, он принялся за неприятный рассказ.

– Переговоры не складывались с самого начала. Ушедший не хотел ничего слышать об эвакуации на Марс. Ни какие доводы о личной безопасности, о близости Чумных секторов его не волновали. Переговоры зашли в тупик и у нас не оставалось выбора. Операция началась буквально за столом переговоров. Атаку на виртконтур корпорации, "шептуны" произвели безупречно, воины Ордена уже входили в зал переговоров, когда произошло, то чего никто не ожидал. На захваченную резиденцию проникли штурмовые отряды "охотниц" СБ. Пересечение двух штурмовых групп превратилась в побоище. Которое прекратил Ушедший. Открытое обращение ко всем и кровоизлияние в мозг, бинарный состав "воскрешения", превратил остывающее тело в мутный кислотный раствор…

Немезис слушал почти не дыша, а внутри только разрастался ком горечи, начинавший раскаляться до бушующих эмоций.

– Совет Учителей теперь доволен?! -сдерживая ярость, прошипел Воин. Учителя вырастившие и воспитавшие не одно поколение Ордена, стали виной гибели ЛЕГЕНДЫ. Вместо того, что бы защитить, поддержать, стать продолжателями дела своего Создателя, его дети принесли смерть, – Вы никогда не разделяли его взглядов, но нуждались в его знаниях и не изменили себе… ведь было предупреждение! Зачем?! Он же просил о малом. Прислушаться к его словам…

– Орден разделяет горечь утраты, сын. Но ты должен понимать, что решение Совета было логичным и верным, а политика Ушедшего была не логичной и противоречила здравому смыслу…

Горько усмехнувшись, Воин покачал головой.

– Он был ЧЕЛОВЕКОМ, Учитель. А люди, не всегда логичны, – принимая решение, Воин встретил взгляд смутившегося старика и не отпуская мутного взора, говорил прямо в лицо, – Это я узнал, прожив с людьми бок о бок. Я видел за что сражаются люди, я видел за что они живут и умирают, теперь я могу понять их "не логичность". Она вдохновляет на свершения и в тоже время способна погрузить в хаос. Это их сила, Учитель. И она слабость Ордена… И я думаю, Создатель говорил об этом. Он хотел, что бы мы стали человечнее. Потому, что нельзя достигнуть благоденствия, за счет принесения в жертву других. Это тупик. Так же как и тупик упорная колонизация планеты под носом Цзан, что вцепились в Пандору зубами и когтями. С теми силами что у меня есть, не имеет смысла упорствовать, я собираюсь остановить колонизацию. Спасти детей и эвакуировать население в орбитальную крепость…

– Постой сын, не делай поспешных поступков, – заволновался старик, – Испытание Ушедшего не будет выполнено и мы не получим знаний. Сын у тебя есть возможность все исправить. В твоем сознании лежит ключ к решению множества проблем. Оно позволит восполнить большие потери Ордена, развеять смуту среди Воинов, ведь если Орден постигнет раскол, ты представляешь какими бедствиями это обернется для всего человечества? Что тогда сможет противопоставить немонолитный Орден и раздираемая противоречиями ФК стремительному распространению Чумы Отречений, набегам левиафанов?

– Я вас услышал, Учитель. Моя точка зрения остается неизменной. Внутренние раздоры Ордена, мы должны решать не за счет обычных людей, – видя как Учитель, вздрогнул при упоминании "раздора", Воин тяжело выдохнул. Похоже ситуация находится далеко не под полным контролем и Орден угодил в системный кризис, свойственный любой строго структурированной модели, – Что касается противостояния Цзан, то Пандорцам есть чем расплатиться за эвакуацию…

– Ты торгуешься?!

– Да, Учитель, – усмехнувшись в лицо, нахмуренному старику, Немезис добавил, – Любая пригодная для колонизации планета, в другом секторе космоса, это мизерная цена за антидот от Чумы и данные по успешному противостоянию пяти левиафанам Цзанов.

ГЛАВА 66

Светловолосая девушка в просторном белом балахоне уходила по полю. Задорно смеясь и держа двух мальчиков за руки, оглядывалась сияющими глазами и улыбалась. Не отпуская ладошки матери, мальцы шагали рядом, задирая головы, жмурились, что бы высокая трава не попадала в лицо.

Стараясь крикнуть, догнать предупредить о надвигающееся грозе, что покрыла половину неба свинцовыми тучами, Роберт со страхом осознал свою немоту и немощность. Вросшие в землю ноги сковали тело неподвижностью, он не мог пошевелить ни одним мускулом и только беззвучно кричал в след. Но его не слышали. Так же, в полуобороте девушка шла в грозу, улыбаясь, смотрела ему в глаза взглядом полным понимания, нежности и грусти, печали от которой разрывалось сердце. Раздирая легкие во вдохе, Роберт закричал, дернулся всем телом следом…

– Падре, Падре, да проснись же ты! – встревоженный вскрик Гири накрыл вместе с темнотой.

Затравлено оглянув стандартную койку, всматриваясь в сумрак кубрика с контуром сидевшего рядом товарища, обессилено откинулся на спину. Сон. Опять один и тот же сон. Эта пытка продолжалась каждую ночь.

– Может ты все-таки сходишь к мозгокрутам? – озабоченный голос товарища, заодно и заместителя пробился сквозь гулкий стук сердца, – С такими орами по ночам и мозгами двинешься. Кто тогда будет ротой командовать?

– Не сейчас, – отбрасывая мокрое от пота одеяло, Роберт вскочил и метнулся в душ, на ходу уточняя, – какие новости по "демке"?

– Тишина, командир.

Подставляя голов под ледяные струи, Роберт приходил в себя. Светлана снилась всегда, но именно сегодня сон был яркий и зачаровывающий своей реалистичностью. И отзывалось в душе болью утраты. Твари! Вцепившись в выпирающие полки и сжав до побелевших костяшек, Роберт тихо выдохнул, загнав ярость в самый дальний уголок сознания. Сейчас не время давать волю эмоциям, не время вновь и вновь возвращаться в тот день и прокручивая до бесконечности каждый шаг, ломать голову над тем, что можно было сделать по другому. Сколько не думай, уже ничего не изменить.

– Командир, похоже началось…

Только заслышав удивленные нотки в голосе товарища, скептически отзывающегося на разговоры о необходимости действий, Роберт выскочил из душа пулей. Хватая обруч водрузил на мокрую голову.

Комната утонула в тумане и перед глазами замелькали яркие пятна. Отзываясь на управляющие сигналы надетых на пальцы колец, перед глазами замелькали проекции виртконтура Цитадели. Оказавшись на уровне своей роты, Роберт был встречен образом дежурного оператора:

– Доброй ночи лейтенант Радригес. Для Вас имеется распоряжение коменданта, а также промежуточные задачи утвержденные Советом и адмиралом.

– Здравствуй Корвин. Что там?

Понимая состояние лейтенанта, оператор потерял официальность и заговорил тоном соучастника, в глазах светилась затаенная радость.

– В общем доступе "демки" появился доклад умников. В нем говорится вся дурь которой пользуются ведьма может действует только на взрослых мгновенно, на детей и беременных с задержкой. Там целая куча умных слов, вывод однозначный – у нас еще есть два дня, что бы их оттуда вытащить. Но самое главное – есть уже антидот, блокирующий феромоны особи! У нас есть шанс, Роберт!

– И? – с придыханием спросил Роберт у лучившегося сверхновой, оператора.

– На уровнях соединений, между Цитаделью и крепостью гоняется информационный массив большой операции, задействованы планетарные катера, эсминцы и еще куча всего. Но самое главное, всем десантным подразделениям дана команда готовности три. Но в первую очередь, командирам обеспечить стопроцентную явку личного состава на медицинский уровень. Ваша рота должна быть там через сорок минут…

– Ты думаешь, это оно?- боясь поверить, спросил Роберт.

– Да Роберт, Да! – едва сдерживая бушующие внутри эмоции, Корвин выглянул из плоскостей света с бегущими строчками, – Это будет полномасштабная операция в использованием всех доступных средств. Техническая служба уже готовит снаряжение по классу "ТБ-3"!

– Спасибо Корвин!

Чувствуя что внутри перестала сжиматься пружина тугого ожидания, Роберт влетел в свой сегмент виртконтура. Врываясь, вывел все имеющиеся распоряжения "демки". Перебирая планы, рекомендации и распоряжения, распределил их по сегментам замов. Вчитываясь в общий план и заканчивая постановку задач подразделению, едва сдерживал разгоравшуюся внутри жажду действий.

Выныривая в сумраке кубрика, Роберт наградил смутный образ товарища улыбкой.

– Давай Гиря. Подымай наше лежбище. Надо спешить…

Подскочивший сержант, на ходу водрузил обруч на голову, выскочил из кубрика. По казарме разнесся зычный рев зама:

– Рота, подъем! Форма одежды полевая, построение через две минуты!…

Просторный уровень исследовательского корпуса, ослеплял своей белизной и обилием проекций с изображениями каких-то процессов. Заставленное аппаратурой помещение было наполнено людьми в розовых комбезах, что проворно сновали в просторные двери и возвращались с новыми упаковками и коробками.

Под притихшими взорами пехотинцев, как-то напряжено поглядывающих на ряд кресел призывно блестевших хромированными зажимам, Роберт прохаживался перед строем. Вглядываясь в лица парней, делал безразличную мину, окатывая занятых подготовкой медиков снисходительным взглядом.

– И так десант, сейчас послушаем вводный инструктаж профессора, и без суеты, по тройкам занимаем кресла! Предупреждаю особо одаренных. Добавок не просить! Глупых вопросов не задавать! А кто начнет отвлекать девушек, тому будет делать инъекцию сержант Гиренко.

– Я, есть!- отозвался Гиря выйдя из строя.

Наградив длинную шеренгу из неполных семи десятков фигур в комбезах синего цвета, сумрачным взором, пробасил:

– Инеъктором пользоваться не умею, – показав массивный кулак, сержант плотоядно улыбнулся, – так что буду, как умею. Втиранием, в дыню.

Грохнувший смех разрядил напряжение. Улыбающиеся лица и переговоры наполнили строй шумами разговоров. Вглядываясь в две шеренги парней, Роберт слабо улыбнулся.

В этом строю присутствовали почти все, с кем он прорывался в подземельях. Почти. Многие просто не дошли… Потери среди десанта были чудовищные. Из десяти тысяч десантного корпуса, что в начале был сформирован из опытных наемников и обтертых учебкой новичков, сейчас десантный корпус насчитывал от силы полторы тысячи ветеранов. А остальные это были добровольцы. Вчерашние операторы киберкомлексов, смотрители грибных плантаций, виртклерки и еще множество других специалистов о существовании профессий которых Роберт даже не подозревал, сейчас стояли в одной строю. Молодняк и люди в возрасте. У всех виски краснеют отметинами от обручей, глаза воспалены от недосыпания.

Но у всех, за ширмой веселья в глазах тлела горечь утраты того рокового дня. Почти каждый потерял близкого человека и это было тем стимулом, бичом, что заставлял людей торчать в вирткуонтурах днями и ночами. Насилую сознания новыми порциями гипнокурсов по освоению базовых навыков владения броней и оружием, люди себя загоняли до состояния спящих на ходу приведений и ему приходилось вмешиваться. Разъяснять и вправлять мозги как это делал его первый командир Андреу…

– Вы командир? – раздался рядом вопрос.

– Лейтенант Радригес,- поворачиваясь к спрашивающему толстячку, Роберт рассматривал известного всей крепости "умника". Именно он и его команда выложила доклад в "демку" и теперь ученый не знал куда деваться от проявлений признательности людей, которым подарил надежду, – прибыл с подразделением на вакцинацию, господин Ригель.

– Хорошо, тогда у хотел бы произнести несколько слов вашим людям.

После зычной команды и выровнявшегося строя, Ригеля поедали взглядом весь личный состав роты. Окинув усталым взглядом очередное подразделение проходящее вакцинацию, толстячок поправил остатки растрепанной шевелюры, заложил терминал за спину, произнес:

– Перед процедурой, хочу сразу предупредить тех кто утаил информацию о шунтах и имплантах, искусственных органах. Вы сами себя убьете, – окинув лица людей внимательным взглядом, Ригель вглядывался в притихших десантников словно пытался определить врунов, – У нас уже были смертельные случаи, от того что человек скрывал нелегальные операции, которые не значатся в биопаспорте. Поэтому сразу предупреждаю. Если в вас есть хоть что-то крупнее жетона… Выйдете из строя и не создавайте лишних проблем, себе и вакационной группе.

– А как же рейд? – раздался вопрос из строя.

– В рейд вы не попадете, но зато сохраните себе жизнь, – терпеливо отвечая на сотый вопрос, задаваемый регулярно в каждой группе, Ригель устало посмотрел на терминал. Видя не шелохнувшийся строй, стал озвучивать слова набившую оскомину, – Наш препарат это совсем не обыкновенная прививка. Он выведен на основе "первоплазмы" найденной в джунглях и действует на организм по не до конца исследованным биофизическим принципам, но уже сейчас имеются смертельные случаи, виной котором являлись импланты, чужие или пересаженные органы. Ваш организм получит мощный биохимический катализатор несущий информацию о "правильном" строении тела, который заложен в вашем геноме изначально. Все поврежденное болезнями, неправильно работающее или внедренное, навязанное извне, будет отторгаться и заменяться на новое. Потому, если вы не желаете умереть от внутреннего кровотечения, выйдите из строя…

Придавленные новостями бойцы оглядывались. Спустя некоторое время строй раздвинулся вышел один человек, затем еще несколько. Нахмуренно переглядываясь люди награждали "умника" заставившего открыться тяжелыми взглядами.

– Отлично, можем приступать, – повернувшись к Роберту, Ригель кивнул на сиротливо стоящих шесть человек, – личные дела людей передайте "демке" с пометкой о переводе. Они пойдут на второй эшелон вакцинации.

– Но у нас и так не комплект. Профессор, разве ничего нельзя придумать?

– Можно, но не сейчас лейтенант Радригес. Этих людей необходимо оперировать. Одновременно производить вакцинацию и удаление инородных тел. – раздражаясь Ригель впил в лейтенанта гневный взор, – А у меня острая нехватка персонала и жуткий цейтнот. Кроме вас, еще две роты и пилоты кораблей. Предлагаете все бросить и заниматься исключительно вами?

– Ни как нет.

– Тогда, занимайте кресло и начнем процедуру.

Процедура при всей своей таинственности не заняла много времени и спустя час уже все подразделение стояло перед створками исследовательского ангара и сочувственно смотрело в след понуро удалявшимся бывшим сослуживцам. Как следовало из дополнительных разъяснений "демки", второй эшелон планировалось проводить уже после спасательного рейда, а сейчас подразделение обязано прибыть на уровень технической службы. А затем погрузка и вылет!

И наполненные оживлением коридоры Цитадели понеслись навстречу калейдоскопом быстро сменяющихся сцен.

Переходы с жилого уровня кипели оживлением и быстрыми расставаниями. Множество женщин стояли у начала лопастей спирального лифта уносящих мужчин в глубины цитадели и в глазах каждой читалось смесь переживаний и надежды. А с каждым уровнем людей все прибывало и прибывало. И уже на техническом этаже, потоки растекались по широким туннелям и коридорам секторов, в которых гудели механизмы, раздавались возгласы и кипела подготовительная работа по отправке кораблей на орбиту.

И у каждого кто шел по коридорам чувствовалось напряжение перед схваткой. Напряжением большого дела, в котором ты чувствовал себя правым и должен выйти победителем. Потому что другого быть не может. Они все собирались выиграть любую битву, победить любого врага по праву кровных уз, по праву родства, по праву принадлежности к одному виду.

И это чувство единения большого количества людей, одержимого чувства, заставляло сердце биться сильнее. Кровь бежала бодрее, а в сознании разгоралась жажда схватки. Это желание теребило душу, заставляло Роберта нервно запрашивать виртконтур о времени. Но это была приятная тревожность. С каждой минутой приближался миг когда он увидит Светлану. Когда они окажутся в Цитадели. Главное что бы все прошло по плану. По дерзкому и невероятному.

Когда Роберт впервые жадно глотал первые страницы и строчки проекций с тактическими схемами, он просто замер. Прочитав еще раз, ошарашено присвистнул. Вернувшись в начало проекции, стал все изучать внимательнее и медленно.

Полностью истраченный запас разведзондов все-таки позволил засечь слабые сигналы биочипов людей. Наложенные на проекцию планеты координаты сигналов совпали с загадочным местом. Столпы. Древние артефакты, ставшие еще одной загадкой планеты и жадно муссируемым слухом. Но сейчас, было не до загадочности и гипотез. Расположение большого количества людей компактной группой уже являлось удачей. Значительно хуже было бы при распределении всех пленников по поверхности планета, накрытой бордовым покровом распластавшегося левиафана Цзан.

И замысел рейда заключался в кинжальной высадке десанта на участок, погрузка и экстренная эвакуация детей и женщин. Вся ставка был сделана на слаженную работу орбиты и отряда высадки. План выглядел поверхностным и авантюрным от начала до конца. Но других комментариев и пояснений не было. Была только формулировка: "оперативное управление осуществляется адмиралом".

– Падре, давай за барахлишком, – прогудел Гиря через внешние микрофоны активированной брони.

Возвышаясь великаном, ерзал плечами проверяя работу сервоприводов, – наши уже почти все оделись.

Окинув взглядом просторный ангар наполненный движением, матами и лязгом стальных великанов, Роберт улыбнулся. Подскочив к платформе с открытыми створками стал стягивать комбез. Передернувшись от прохлады технического ангара, остался лишь в одном нательном напылении. Проверяя цвет эластичного белья, что обхватывал все тело розоватым студнем, удовлетворенно хмыкнул. Запаса бактериального симбиота еще хватало на двенадцать часов, иначе бы пришлось бы смываться под душем и нырять заново в ванную с булькающим клейстером.

Поднявшись по ступенькам мобильной платформы, он застыл перед распахнутыми створками брони. Распотрошенное стальное чудовище, чудом сохранявшее целостность, расцвело лепестками эксзосклетных дуг и броневых плит. А в глубине точного контура человека горела маркировка его габаритов. Развернувшись спиной, Роберт расставил руки и откинулся на заботливо подставленные стальные захваты.

Оживая многоруким механизмом, базовый пехотный костюм повышенной защиты, обхватывал человека все новыми и новыми металлическими оковами. Закончив фиксацию тела, броня втянула обездвиженного оператора в темноту нутра, а следом, в ускоренном режиме залязгали запоры.

Закрыв глаза в ожидании калибровки, Роберт поморщился. Сколько он не проходил эту процедуру сенсорной подгонки, это всегда не оставляло одно и тоже ощущение бабочки на булавке. Тысячи игл воткнулись в тело тупоносыми окончаниями, регулируя высоту и силу нажатия, броня производила точную настройку датчиков движения основных мышц человека, что бы умная начинка умело дублировала движениями эксзосклета любую прихоть бойца…

Облегченно выдохнув на окончание пытки, Роберт поднял руку. Перебирая механизированные поленья лапищей, подвигал телом и убедившись в правильном отзыве, бухнул кулаком по красной кнопке платформы. Мир укрылся темнотой одеваемого шлема и сглотнув, заложивший уши перепад давления, Роберт пробежался взглядом по "тактичке".

– Падре в контуре! Старшим, выдвижение на погрузку "граблями"!- заработавший виртконтур украсился указаниями оператора и человек хищно оскалился, – Пора кое кому вернуть должок взад…

ГЛАВА 67

– Ты ведешь себя как мальчишка! – голос Данилова гремел с проекции разбушевавшемся вулканом, – Ты не имеешь права лишать колонию своего присутствия. В конце концов ты лидер этих людей. Без тебя здесь все накроется медным тазом!

– Командор, у вас есть альтернативное предложение?

Спросил Немезис находясь в рубке штурмовика наполненной движением оживших щупалец. Сноровисто мелькая между распахнутыми нишами, стальные ухваты выдергивали детали из креплений и возвращались к черной фигуре со все новыми и новыми блоками. Скрывая фигуру воина кишащей волной деятельности, автоматические системы наполняли рубку стальным шелестом и писком отзывавшихся готовностью подключенных модулей. Мерное сияние вспыхивающих синим энергетических возмущений и калибровки кокон полей, выхватывало лицо Немезиса с появившейся усмешкой.

– Не вы ли недавно мне рассказывали о необходимости вытаскивать своих из любого пекла при любой возможности?

– Да черт побери, -взревел Данилов раненым зверем, – но не такой ценой. Твоя жизнь стоит намного больше чем даже эти дети! Когда ты поймешь, что уже не принадлежишь себе, даже своему Ордену! ТЫ принадлежишь этим людям! Ты их символ, вождь!

– Вы слишком переоцениваете мой вклад, командор, – произнес Воин, когда спал прилив стальных щупалец, – Ничья жизнь не стоит такого размена. И если все обстоит так, как вы говорите, то я тем более должен быть там. Среди людей исправляющих, то что не смогли предотвратить.

Данилов еще продолжал убеждать в своей правоте. О месте полководца в ставке, а не в первых рядах сражающихся воинов. И много других логически верных и трезвых рассуждений, но Воин уже не слушал и перебил короткой фразой:

– Ключевые этапы без опозданий?

Опешивший Данилов, беззвучно хватал ртом, воздух от души от матерившись, выдавил:

– Так точно, без.

– Решение меняться не будет. Приступаем к исполнению.

– Ох, же мать моя какой ты упертый…, – наградив Воина долгим взглядом, в котором было смешано осуждение, раздражение в равных долях с толикой восхищения, Данилов отвернулся в проекции, бросил в сторону, – Контролю пространства, активировать "гостинцы"! "Акулам" часовая готовность к старту!…

Отключаясь от вирта, Воин дождался затухания последнего движения. Застывшая неподвижностью рубка, зияла теплыми огнями индикаторов. Казалось даже сник шум вентиляции. Окинув прощальным взглядом кабину штурмовика, Немезис активировал выгрузку. Ложемент пилота с шумом унесся в провал в поле, и немезис очутился снаружи.

Оглядывая закрытый ангар космопорта, напоминавшей разворошенный муравейник, Воин переключился на виртконтур управления.

Под куполами шлюзов выстроились угловатые утюги. Зияя раскрытыми зевами, катера планетарного десанта поглощали стальные фигурки вбегающих пехотинцев с неутолимой прожорливостью. А снаружи вокруг каждого корабля копошились букашки киборгов, что заботливо ощупывали детали внешней обшивки. И когда подъезжала очередная платформа с не активированным пехотным комплексом, "крабы" помогали серым фигуркам техников фиксировать коконы "носорогов" к внешним захватам, превращая и без того нестройный контур катера в распухший стручок.

Проходя стартовые столы катеров, по окружности окружавших центральный причал, Немезис застыл. Всматриваясь в готовый и полностью снаряженный транспортник, приближался к выраставшему в половину обзора туше и испытал чувство гордости. Под днищем орбитального труженика типа "медузы", стыковались в захватах обездвиженные "колоссы". Подпирая массивную полусферу в несколько рядов, вся сотня шагающих беспилотных машин, присосалась клещами к стальному брюху и была в надежных захватах массивных грузовых клешней, что позволяли и не такой груз подымать и спускать с орбиты. Но сейчас, у пожертвованного крепостью баржи была одна задача – совершить доставку к назначенному месту ста "колоссов". Ста разрушителей, бронированных чудовищ, после модернизации оружейных слотов и зарядных емкостей, останавливать "слона" серией коротких очередей строенных орудий на двух верхних конечностях. Запас реакторов позволял еще довесить пару кинетических орудий, но Немезис установил в триаду орудий по одному импульсному излучателю повышенной разрядности. Анализ записей боев указал и на слабое место "носорогов" малый запас боевой массы. Контейнеры с прессованными сферами опустошались очень быстро и в случае затяжного боя, его "колоссы" могут оказаться безоружными. Ему конечно удалось за счет удаления систем жизнеобеспечения пилота, нарастить объем хранилищ, но все равно. Рисковать не стоит.

Оказавшись внутри рубки управления, оглядел пустое пространство помещение капитанского мостика. Широкий помост выводил в зал с шестью местами для экипажей, но сейчас эти кресла пустовали. Ему незачем были пилоты. Весь поток телеметрии он может обрабатывать и с места капитана. А придумывать места для эвакуации еще и пилотов "медузу" это было бы уже лишним. Конечно возможно их обеспечить местами на катерах, каждый из которых шел на половину пустой, но подвергать риску людей, чьи шансы выжить в жарком бое почти были равны нулю, Немезис не хотел.

В том что потери будут он так же не сомневался. Особь вряд ли сдастся без боя, безропотно наблюдая за эвакуацией на катера такого количества людей, но он рассчитывал на скорость, внезапность… и наглость операции.

Все его предыдущие действия сводились к обороне. Создание видимости страха, и судя по все большему размаху вторжений, матка уверовала в своем превосходстве, в безропотном страхе своей жертвы. Пора исправить это заблуждение.

Коснувшись грудного отделения, где хранилась одна вакцина антидота, Воин отогнал мелькнувший образ в глубь памяти. Подальше, иначе наружу вырвется тот огонь, что мешает думать, то сожаление, что жжет изнутри расплавленным металлом, Фили… О Скрижали, только не сейчас!

Ухватившись за спинку кресла, Воин сжал выступ до темноты в глазах. Очнувшись от раздирающего скрипа, с непониманием смотрел на сплюснутый подголовник и рассыпающуюся в труху электронику места капитана. Задышав ровнее, откровенно обрадовался вызову по вирт контуру.

– Мой Адмирал, погрузка закончена, – в виртконтуре возник смуглолицый десантник, – личный состав распределен по катерам, погрузка средств усиления закончена. Замечаний и непредвиденных ситуаций нет. Координатор сил десанта, капитан Стромин!

– Отлично капитан. Старт по командам операторов нижних орбит. Внимание по виртконтуру соединения. Открыть общие каналы…

Диафрагмы шлюзов распустились с тихим шелестом. Окрашивая готовые к взлету корабли розовым сиянием биологического стерилизатора, стальные лепестки открывали жерла многочисленных вулканов. Взметнувшиеся вверх гравитационные мачты распустились многометровыми столпами с пульсирующими габаритными огнями. Сотня кораблей отдалась вою гравитационных ускорителей и медленно вздымаясь над верхним уровнем цитадели, катера расходились в стороны для включения тяговый ускорителей.

От грузового терминала, выгибая сияние энергетического поля стала вырастать громадный горб медузы. Вбирая в себя мощь четверти гравитационных мачт, транспортник натужено вздымался над постройками космопорта…

И когда лепестки диафрагмы сошлись и укрылись дополнительными пластами защиты, днище разгонных блоков накалились прогревом маршевых установок.

Опираясь на сияние плазменных двигателей, сотрясая настил бушующим сиянием, транспортник сорвался с мачт выпущенным с катапульты глыбой. И следом за ним устремились букашки катеров.

Уже выходя за границы атмосферы "утюги" состыкуются с медузой и превратятся в единое сплетение стальных механизмов, что одним целым должны совершить взлет и управляемое падения с бездны, но уже на другой стороне планеты.

– Рассматриваю историю любого из нас, будь-то рядовой пехотинец или адмирал, мы видим сложные судьбы и разные дороги. Каждый жил свей жизнью, руководствовался своими желаниями… – вглядываясь иконки лиц заполонившие весь низ проекции, Немезис говорил тихо и задумчиво, – принципами и виденьем жизни. До Пандоры мы все были разными. Но я замахнулся на общее. Я пообещал исполнение заветной мечты. И вы поверили мне. Вместе со мной ВЫ построили новую колонию, которая уже сейчас могла занять свое место в сотне динамично развивающихся корпораций. Я постарался внедрить в жизнь давние лозунги, так любимы людьми, но так не исполняемые правителями. Братство. Справедливость. Честность. Это принципы Пандорцев, которые бы стали фундаментом нового мира, против плутовства корпораций. Но началась война. Война на выживание человечества. И мы оказались на самом острие этого противостояния. Мы оказались первым бастионом на планете, во истину оправдавшей свое название. С этой планеты взяло начало распространение чумы человечества. И имя ей – цивилизация Цзан. Для них ничего не значат наши идеалы, наши принципы, наши желания. Мы мало знаем о них, но однозначно ясно одно – или мы, или они. И сейчас настал момент когда Цзаны отняли у нас самое дорогое, что есть у любой колонии – это ее будущее. Тысячи детей сейчас томятся в джунглях, среди тварей. Сотни женщин, что носят в чревах наших детей, сейчас подвергаются бесчеловечному превращению в безвольных кукол. И сейчас настал момент, когда мы должны исправить допущенное. Спасти самых беззащитных. Тех, кто в нас верил и ждал помощи. Тех, кто молился на каждого из вас как на отца, сына, мужа…

С каждым новым словом, голос Воина наливался энергией и звенел сталью. Он сейчас вкладывал все свои мысли и эмоции в обращении к этим людям. Именно они, а не стальные механизмы, импланты и боевые реакторы решали, что произойдет дальше, в ближайшем будущем. Именно они должны пойти за ним до конца.

– … Из этого боя вернется не каждый. Но пусть КАЖДЫЙ запомнит. Пока жив Адмирал Волны, живы те кто с вами сейчас в одном строю – о его близких всегда позаботятся, те кто дойдет до конца этой битвы. Сражения за будущее ваших детей, за будущее колонии! К бою Пандорцы!

ГЛАВА 68

Больше Земли в два раза, но имевшая такую же силу притяжения, планета-загадка неторопливо вращалась вокруг своей оси. Подставляя под лучи восходящего солнца бок еще покрытый мраком ночи, Пандора куталась в облачные одеяла атмосферных циклонов. Воздушные массы закручивались большими спиралями белых облаков, словно возмущенные неестественностью происходившего в темноте, стягивались обширными клубами пара к показавшемуся пятну, темному наросту на боку планеты. Выплывая под лучи звезды, наливаясь тревожными бликами света, уродливый нарост выделялся грязно-бордовым покрывалом, дышащим и живущим по законам чуждым для облачного покрова атмосферы. Распластавшись в верхних слоях термосферы левиафан растекся живым студнем. Огромнейшая туша туловища обросла ветвистыми корневищами, пульсирующими отростками, что выделялись горбами на сотнях километров живого ковра трепещущей плоти.

Паря в атмосфере планеты живым зонтом, левиафан закрывал половину континента прочными хребтами из коры хитиновых наростов и полупрозрачной плевы, дающей возможность удерживать равномерно распределенную массу по всей поверхности плотных слоев атмосферы. Поглощая солнечные лучи и радиацию космического ветра, червь вяло содрогался. Сквозь покрытые слизью сегменты в верхние слои вырывались излишки тепла стелющиеся по ковру клубами пара.

По уже показавшемуся на половину ковру пробежала судорога. Ровный ритм нарушился нарастающим грохотом лопавшихся наростов. Теряя целостность, горные хребты сошлись в движениях и с каждым мигом выгибаясь и выкручиваясь, с грохотом отламывались от стремительно мутневшей плевы. Отрываясь от хребтов целые пласты теряли полупрозрачность, чернели и срывались с орбит в медленном кружении. Набирая скорость неслись к планете рассыпающимися обломкам хрупкого витража. И накаляясь в атмосфере начинали расцветать свечением и чернеть еще больше, пока в сиянии возмущенной атмосферы не превращались в пыль.

А левиафан сбрасывал все новые и новые пласты несущей поверхности, с треском и грохотом спешил втянуть все щупальца, собраться в единое целое и подняться выше, к звездам, подальше от приближавшейся угрозы.

Входя по касательной траектории в верхние слои и взрыхляя легкое сияние разряженной атмосферы, вспарывая пространство огненными рукавами, неслись три раскаленных стрелы. Расцветая языками свечения, величаво вращаясь вокруг собственной оси, астероидных глыбы стремительно вырастали в размерах. Зияя провалами шахтных выработок, многокилометровое космические рифы ощерились острыми гранями, горевшими свечением раскаленного базальта. Опираясь на сияние грубо вплавленных в породу маршевых двигателей от транспортных барж каменные снаряды стремились к дергавшемуся в панике левиафану.

– Расстояние до цели две тысячи километров. Скорость объектов сто сорок километров в секунду…

– Отклонение от расчетной траектории поражения одна сотая процента, расчетный квадрат столкновения остается без изменений…

– Контроль сектора пространства фиксирует нарушение метрики в трех, четырех… пяти очагах. Внимание, операторам центра управления, зафиксировано пять центров возмущения гравитационных струн!

– Откуда пять?! Оставалось же четыре…

– Повторяю, зафиксировано пять очагов возмущений. Проводится идентификация… Цели соответствуют первоначальным характеристикам ранее обнаружимых левиафанов!

– Проклятье… принял центральная. Внимание по Пастухам. Перераспределение целей по плану два дробь три. Получаем векторы отклонение. Включить двигатели коррекции.

– Пастух один, есть векторы отклонений, произвожу коррекцию…

– Пастух два, есть векторы отклонений, произвожу коррекцию…

– Пастух три… Коррекцию произвел. Груз стабилен.

– Внимание пастухам. Цель один изменяет координаты положения. Повторяю Цель один…

– Пастухам произвести захват цели. Пастух три, начать дестабилизацию груза…

Большая часть тела левиафана вздулась огромным горбом. Осыпаясь пластами отмирающей плевы, огромный червь словно порождал листопад. Обвисая безвольными обрубками щупалец, не перенесших экстренного взлета, левиафан чадил потоками быстро испаряющейся красной мути, но упорно карабкался ввысь.

И когда две огненных стрелы вонзились в нижнюю часть брюха, по всему горбу пронеслась волна дрожи. Вырывая сегменты плоти астероидные глыбы превратились в раскаленные щипцы, без жалости и пощады вырвавшие из плоти огромные пласты трепещущей плоти. Зияя огромными рваными ранами червь закрутился в судорогах. Распыляя по орбите мутные облака замерзающих клуб красной жижи с фрагментами панциря и агонией свисающих лианами наростов, левиафан раскидал прижавшиеся к туше тельца младших собратьев. Раздирающая боль словно придала сил подраненному червю и еще корчась, живой спутник планеты буквально взмывал над орбитой, стараясь уйти от столкновения с последним огненным посланцем.

– Пастух три. Отставить коррекцию, цель покидает зоны эффективного столкновения, произвести подрыв груза!

– Есть, произвести подрыв! Внимание, кораблям в зоне полушария! Пять, четыре, три, два, один… есть реакция!…

Третий астероид всю дорогу отстававший от собратьев, вошел в плотные слои атмосферы дымным росчерком. Подчиняясь полученным командам, по каналам связи побежали электрические заряды и достигая зарядов мезонита, упрятанного в центре каменной глыбы, замкнулись легким касанием оголенных контактов. И спустя миг астероид вспыхнул сиянием сверхновой звезды. Испаряя килотонны базальта и пустой породы, сырой мезонит с детонировал по задуманной схеме, и породил сферу из бушующей энергии. Превратившись в каплю угодившую в спокойную гладь воды, огненный шар всколыхнул верхний слой атмосферы и породил ударную волну. Пожирая весь доступный кислород, стена огня распространялась по атмосфере черным валом вспышек и дыма.

Жадно набрасываясь на остатки плевел, на многочисленные наросты быстро терявших целостность башен-якорей вырастающих от поверхности многокилометровыми высотками, незнающая преград стена света испепеляла все встречное в пепел.

Пронесшийся на высоте сотни километров вспышка обогнала ударную волну и погасив разрушительные взрыв вывернул атмосферу на изнанку. Теряя разрушительную силу в верхних слоях и увязнув в сопротивлении плотной атмосферы, огненная стена достигла поверхности только жалкими остатками энергии и обдала джунгли упругой волной жара, и телопадом обгорелых трупов многочисленной летающей живности Пандоры.

Образовавшаяся воронка высокой температуры разряженного пространства превратилась в центр устремившихся в пустоту воздушных потоков. Закручиваясь в спираль, атмосфера породила невиданный для планеты циклон. Оперившись воздушными потоками, закручиваясь облачными рукавами в стремительную спираль, место высадки превратилось в "глаз урагана".

– Оператор контроля пространства, "медузе"! Коридор чист. Левиафаны удаляются на дальние орбиты…, – сухой служебный тон запнулся. Девичий голос вдруг наполнился эмоциями и с придыханием произнес, – удачи ребята… мы ждем вас обратно!

Падая камнем, пронизывая атмосферу под острым углов, транспортник сиял сплетением огненных лепестков. Проникая сквозь преграду кокон поля и цепляясь за вибрирующую обшивку, многочисленные выступы состыкованных модулей, атмосфера противилась столь наглому напору всей плотностью воздушной массы, но "медуза" упиралась сиянием работающих на износ двигателей и неслась к поверхности на пределе конструктивной прочности.

ГЛАВА 69

Свист за толщей брони перерос в рев, и корпус катера тряхнуло до лязга в зубах. Сработали система гашения скорости и падение превратилось в управляемое снижение. Не отрывая взгляда от быстро снижающихся векторов выдвижений подразделений, Роберт напряженно следил за "тактичкой".

Еще высоко в воздухе "медуза" украсилась вспышками грузовых захватов и от еденного шара огня стали отваливаться планетарные катера и платформы. Окутываясь сиянием кокон полей, вгрызаясь в атмосферу выхлопами маневровых двигателей, десант разлетался по четкой схеме высадки.

И Роберт всматривался до боли в глазах в мешанину из ярких полос траекторий, строчек переговоров и хотел только одного – чистого воздуха.

Десант очень уязвим при высадке. Без прикрытия атмосферных перехватчиков они беззащитны. И оставалось только надеяться на слова адмирала. Надеяться, что ставка на огненный шторм, вывернувший атмосферу наизнанку оправдается с полна, и в воздухе не останется ни одной летающей твари. Им бы только добраться до земли, ощутить твердыню ногами и вот тогда, десант вцепятся зубами в землю. Врастет бункерами, опорными пунктами из "живого бетона" и вот тогда они рассчитаются за свой страх с полна: росчерками сотен плазменных турелей, залпами кинетических орудий и многими смертоносными изделиями человеческого гения, что сейчас ждут своего часа падая в грузовых контейнерах.

Стремительно проступая деталями, навстречу неслась поверхность планеты. Ранее густые джунгли, царство зелени сейчас предстали диковинным пейзажем среди которого выделялся огромный кратер вулкана, что устремлялся к облакам отвесными стенами из бурого нароста. Возвышаясь над джунглями небоскребом в небо упирался один из якорных столбов левиафана.

Пострадав от вспышки, монументальный нарост плоти с выступающей вязью хребтов усиления, терял целостность. Чернея на глазах, сооружение покрывалось цепью трещин и осыпалось целыми пластами омертвевших сегментов. Рассыпаясь в воздухе на ворохи мелких обломков, пласты крошились и оседали на джунгли черным облаком пыли.

Последствия атмосферной вспышки не пощадили и кроны деревьев великанов. Превратив густые шапки в скелеты обглоданных жаром сучьев, тепловая волна превратила листву в желтые блески, что при малейшем движении осыпались непрерывным дождем. И вместе с ним на джунгли падал и десант Цитадели.

Проламывая верхушки деревьев и не утруждаясь коррекциями мягкой посадки, в гущу леса врезались платформы "колоссов". Широко раскинув посадочные балки, платформы только перед самой землей украсились мощным ревом тормозной системы. И в притихших джунглях, еще не пришедших в себя от огненного шторма, раздавался рев и грохот приземления первых "колоссов".

Распрямившись с гулом сервоприводов, пятиметровый стальные монстры, грозно вскинув груши кинетических спарок делали уверенные шаги навстречу первому боевому крещению. Вламываясь в джунгли с напором бульдозеров, стальные истуканы разрывали тишину треском сминаемых деревьев и оставляя за собой просеку из поломанных деревьев и вывернутых пеньков, выдвигались к границе незримого периметра, который им предстояло удерживать вместе с десантом.

– Внимание старшим, до касания две минуты! Получаем последние коррекции целеуказаний! Первый взвод координаты 32, 24, 21 северо-восток. Квадрат высадки прежний. Задача: организация участка обороны между колоссами 47 и 48. Протяженность участка тысяча восемьсот метров. На вас закорочен груз с оборудованием "оборонки"! Второй взвод, ваша задача прикрытие эвакуации и патрулирование охваченного высадкой пространства. Третий взвод… Эвакуация очагов скопления отметок со 161 по 202, общая численность триста сорок человек. На вас выведено управлении грузовыми платформами и закреплены три катера, бортовые номера 46 и 48…

Роберт продолжал выстреливать распоряжения чеканным голосом пока не раздалось предупреждение пилота.

– Десанту двадцати секундная готовность. Отстрел капсул через пятнадцать секунд!

– Принял, – отозвался Роберт, поглаживая вспотевшими подушечками пальцами внутренние сенсоры перчаток. Оглянув замершие в напряжении иконки командиров взводов, на выдохе произнес, – Готовность пять! Четыре! Три! Два! Один! Отстрел!

Внутренности расплющило о ребра и сознание закрутилось в ощущениях карусели. Будто невидимый аттракционщик поставил максимум вращения, а сам отлучился, забыв о существовании не успевших сойти с центрифуги. Сработали гироскопы и мир принял прежнее положение, проступил писком "тактички" отсчитывающей последние десятки метров к поверхности. "Плавное включение" конечно избавило от выдавливания кишок через все естественные отверстия организма, но голова едва не лопнула от прилившей крови. Удар о поверхность и "тактичка" расцвела картиной джунглей.

Резко подымаясь из полусогнутого положения Роберт оглянулся. Прогрызая верхушки джунглей сиянием плазменных струй, тормозили капсулы первого взвода и достигнув земли стальные скорлупы распадались освобождая быстро поднимавшихся "носорогов". Быстро принимая боевое положение великаны, величаво возвышались над местом высадки, беря под охрану периметр. А от тени в небе все продолжался отстрел капсул. Украшаясь яркими вспашками, капсулы с пехотинцами вспарывали верхушки джунглей с ревом врезались в землю. Сдирая дерн и заваливая деревья десант заполнил лес движением и лязгом.

Выполняя норматив и следуя ни один раз проговоренному плану, первый взвод принялся за возведение бастионов, целью которых было задержать тварей, что все-таки очухаются и будут рваться к месту высадки со всей яростью. А их задача будет обломать рога, лапы и все выступающие части тел, но не дать тварям прорваться во внутрь периметра, где второй и третий взвода, вместе с остальными пехотинцами не занятых в обороне периметра будут эвакуировать детей на катера.

Первыми были распакованы и активированы лесорубы. Грузовые платформы с несложными блоками управления венчались горбами излучателей и вздуваясь на струях оживших двигателей, срывались с места парами. Срываясь с зоны высадки ревущими силуэтами, расходились на несколько десятков метров и украшались сиянием спаренных лучей. Ослепительное сияние излучателя создавало узкий энергетический канал, что четкой фокусировкой и мощью бортовых реакторов превращался в разновидность тандемной пилы, проходившей сквозь древесину как раскаленный нож сквозь масло. Сияющее между разошедшимися платформами сияние исчезло из виду, следом стартовала еще пара платформ за ней еще и расходясь веером, лесорубы исчезали из вида пара за парой. А следом за ревом двигателей, по джунглям пронесся треск заваливаемых деревьев. Образуя непроходимые завалы из стволов, платформы очищали оперативный простор для возводимых опорных пунктов. Призрачные контуры построек, что яркими призраками мерцали сдерживающим полем, стены бастионов наливались клубами живого бетона. Удерживаемая силовым полем биомасса пенилась и закручивалась, но упорно продолжала размножаться в четко заданном объеме, создавая необходимую плотность вещества.

А рядом уже семенили крабы, что толкались возле пехотинцев распаковывающих контейнеры с излучателями стационарных турелей, ждали когда окрас поля "биобетона" изменится с желтого на красный и они приступят к монтажу смертоносного оборудования в выращенные углубления опорного пункта.

– Падре у нас проблема с минными заградителями!

Голос Гири хрипел отдышкой. Возвышаясь над платформой с частями разобранного механизма, сержант пытался почесать затылок шлема. Рядом так же застыли в ожидании двое пехотинцев державших стальной кожух от снятого механизма.

– Шасси не рассчитан на передвижение по завалам деревьев. Что будем делать?

Переключившись на обзор из "тактички" сержанта, Роберт озадачено смотрел на гусеничный привод киборга. Широкие гусеницы давали хорошую устойчивость при передвижении по сыпучим поверхностям, болотам, но они превратили пространство вне предела периметра двухкилометровый бурелом из деревьев в котором-то и человеку пробраться тяжело, а о полутораметровых гусеницах и говорить не о чем.

– Плохо. Коллапсы очень бы пригодились, – заключил Роберт.

Осматривая площадку на которой развернулась кипучая деятельность, Радригес задержался взглядом на грузовых платформах.

– Дай киборгам команду монтировать тушу заградителя на пустых грузовиках. Нам-то они уже ни к чему, а заградитель сможет подняться над завалами на несколько метров. Вот пусть оттуда и сеет свои ягодки.

– Точно, – хлопнув себя пол лбу, Гиря довольно заулыбался, – уходить будем налегке, а так, завалим хламом дорогу. Вот сейчас и скажу…

– Не сейчас. Пусть пока развезут грузы по всей линии, у нас же четыре опорных пункта. На себе потом потащишь реакторы и турели? И давай быстрее шевелитесь, Гиря у нас времени в обрез! И так отставание уже на полторы минуты пошло!

– Понял, понял командир. Сейчас все сделаем…

Роберт отключился от связи и стал нервно следить за общим ходом работ.

Периметр возводился быстро. Шла шестая минута высадки, а бастионы почти готовы. Еще немного и кольцо из опорных пунктов и "колоссов" замкнется. Останется только установить противопехотные турели, засеять поваленные просеки ответными частями "коллапсов", – и они готовы удержаться здесь хоть полдня. Но нужен всего час. Вся операция была рассчитана на час, максимум два. Но все зависело от тех кто внутри, кто сейчас рвется к отметкам людей, яркими скоплениями вживленных при рождении маркеров полыхавших в середине периметра. Вглядываясь в иконки продвижения второго и третьего взвода, Роберт следил за суммарной картиной из мозаики отдельных изображений.

Вот взвод пробирается среди деревьев, вот какое-то утолщение из сплетений лиан и мха. Вспышка и короткая стычка. Какие-то еще невиданные твари извиваются в агонии под залпами излучателей. А люди уже пробираются вперед, раздирают коконы и попадают в пещеру из сплетений пульсирующих зеленью лиан. И много тел детей. Брошенные вперемешку, тельца казалось были свалены в беспорядке, но когда первый из пехотинцев бросился к ребенку, то ему с трудом удалось перевернуть окованное полупрозрачной паутиной тельце. Произрастая от пульсирующих лиан пучками корневищ, тысячи волокон опутывали тело плотным покровом студня.

Выхватывая тесак пехотинец остервенело отрубил от корневища белесые корни и освободил лицо ребенку для дыхания. Не естественно бледная кожа ярко высветилась лучом прожектора. Едва сумев повернуть голову, ребенок попытался что-то произнести потрескавшимися от обезвоживания губами, но смог только выдавить едва слышный хрип. Пехотинец что-то ласково пробурчал и мальчонка попытался улыбнуться, но голова обессилено откинулась набок. И это словно послужило для всех сигналом. Расширив проход до габаритов платформы эвакуационная команда сноровисто перегружала бесценный груз на приготовленные лежаки. Фиксируя тела дугами безопасности, опустошила пещеру в секунды и покинув темницу забросила зев пустой пещеры плазменными гранатами. Ослепительная вспышка и визг на уровне ультразвука пронесся над поляной протяжным воем. Корчась как живое существо, гнездо сокращалось и извивалось от боли, но вспышка искорежила внутренности пепелищем и опадая шатром, гнездо сложилось ворохом дымящихся отростков. Но люди уже бросались к другой точке.

– Странно, почему место не охраняется…, – раздался комментарий Гири, – мы почти в центре джунглей а кроме чадящих трупов летунов ни одного ползучего гада.

– Мы застали их врасплох…

– Сразу видно, кто дитя мегаполиса, – не весело ухмыльнулся Гиря, тревожно вглядываясь в показания виртконтура, – Падре, лес всегда наполнен живностью. А мы не встретили даже мелких ревунов. Что-то тут не так.

– Возле гнезд же были твари. Не много, но были.

– Для переполненных живность джунглей то?! Не смеши меня, командир. На Пандоре,в любую минуту и в любом месте, всегда кто-то кого-то жрет. А здесь, как могильник какой-то. Словно что-то их напугало или что-то должно произойти. Ох и не нравится мне это…

– Спокойно, сержант. Мы уже закончили периметр сегмент-полей, даже заградители отработали как положено.

– Да я спокоен, только не верится что-то в спокойную операцию. Уж больно мы легко высадились и хозяйничаем долго, а обитателей все нет. Ладно, пойду лучше еще раз проверю турели.

Слова бывалого сержанта усилили и без того тяжелое предчувствие. Что-то ворочалось в закоулках неосознанного, на границе явного и смутных предчувствий. И все чаще казалось что внимание становится все более пристальным, и Роберт ни раз себя ловил на том, что стремится чаще оглядываться. Всматриваясь в сияние кокон поля, перегородившего видимую часть неба сегментами фиолетовых стекол, он пытался высмотреть обладателя тяжелого взгляда. Но за энергетической стеной были только пустые джунгли с гуляющим по вершинам крон ветром.

Учитывая печальный опыт, в этот раз, они представляли с кем столкнуться и подготовились к "сюрпризам" ведьмы. Мощности реакторов поля должно хватить на несколько часов физического воздействия малых объектов. Расположение блокпостов, соединенных шахматным построением множества турелей, перекрывали сектора обстрелов друг друга почти на половину, гарантируя десанту оборону на весь день. А учитывая еще плотный засев "коллапсами", своими генераторами создающие силовые купола в доли секунды превращавшихся в ловушки, в момент схлопывания, легко перемалывающие "носорогов" в бесформенный комок стали,- они спокойно могут здесь зимовать.

Все изменилось в мгновение.

Резкий порыв ветра сразу же накалил сегменты кокон полей до предела. Протяжный стон реакторов вышедших на пиковые мощности разнесся по джунглям тяжелым гулом. Фиолетовое сияние заполыхало яркими звездами вспышек, и спустя миг вся дымка превратилась в бриллиантовое панно, где тысячи насекомых вспыхивали яркими искорками.

С протяжным воем заработали турели и стена огня впилась в остатки джунглей оставшиеся по эту сторону кокон полей. Легко преодолев энергетический полог в джунглях замелькали первые ящеры. Стелясь по земле и прячась среди поваленных деревьев, стремительные силуэты стремились к чужакам. Оглашая появление мощным ревом, из-за полога разом возникли десятки "слонов". Не разбирая дороги и не смущаясь преграды многотонные монстры врезались в завалы. Играючи раскидывая костяными наростами стволы деревьев, пропахивали многометровые проходы в которые устремлялись потоки ящеров.

С тревожным клекотом преодолевая перегораживающую до облаков стену энергетического поля, в небе закружили тени крылатых монстров. Высмотрев среди джунглей чужеродный блеск стали, крылатые хищники пикировали на позиции десанта угловатыми силуэтами. Наполняя окрестности клекотом, разноголосым ревом, хозяева джунглей разом бросились на чужаков.

Вспыхивая столбами света, первыми встретили яростный напор тварей "коллапсы". Переплетаясь в энергетическом вихре, силовые линии выгибались дугами, и охватывая площадь почти в десятки метров, расцветали энергетическими бутонами. И вздуваясь причудливыми горбами света, среди шипящей рычащей волны существ, так и не остановившей свой бег, лучи вдруг разом потемнели и стремительно сжались. Перемалывая все, что оказалось внутри коконов и рассекая словно бритвой тела, энергетические ловушки превратились в мясорубки, что без разбора, одинаково поглощали живую плоть и стволы деревьев. Прокатившийся рев боли смешался с первыми залпами орудий блок постов. Жалкие десятки метров разделявшие позиции десантников от накатывающей волны тварей буквально вскипело от энергетических лучей и потоков снарядов. Кровавое марево из обломков костяных панцирей и тел взметнулось над полем битвы красным туманом, где сошлись в жестком сражении животная ярость и стальная решимость.

ГЛАВА 70

Немезис застыл в центре капитанского мостика стальным изваянием. Вокруг раскинулись заросли кабелей спешно смонтированного переносного командного пункта, превративших рубку баржи во внутренности электронного зверя, десятками проекций предлагавшего взглянуть на все подробности масштабного сражения. Но Воину они были не нужны. Все данные уже были у него в сознании, в персональном вирт контуре он был участником всех сражений и эпизодов одновременно.

По периметру участка джунглей, на котором была возведена неприступная оборона полыхал ад. Выплескивались тысячи мегаватт энергии, изливались тонны кинетических боеприпасов, стонала сталь и сражались люди. А вокруг лились потоки крови и все кишело тварями.

Их количество не уменьшалось. А показания сенсоров разведзондов, докладывали о все большем количестве тварей, а к мясорубке устроенное десантом стягивалась вся живность материка. Казалось все животные обезумели и решили превратиться в фарш и пепел именно на пятачке с горсткой смельчаков.

Немезис предполагал, что сражение будет масштабным, но то, что матка сумеет мобилизовать почти всех живых существ континента и просто бросать их в топку сражения, не считаясь с потерями – стало неожиданностью.

И периметру приходилось держался. Огрызаться всполохами плазменных турелей, ревом кинетических пушек и сотнями дымных рукавов ракетных комплексов. Тварям удавалось прорываться сквозь "коллапсы" и на некоторых участках десант отбивался не только от воздуха, но уже и от потрепанных стай ящеров. И тут как нельзя лучше справлялись "колоссы". И периметр вновь выравнивался. Сквозь заслоны не проникла ни одна тварь. Тем самым, давая эвакуационным командам время на выполнение основной задачи- спасение женщин и детей.

И грузовые платформы курсировали между "утюгами" и засеченными отметками биочипов на предельных скоростях. Оглядываясь на натуженное мерцание фиолетовый стены энергополя и вслушиваясь в канонаду тяжелого боя- люди торопились.

Оставался последний десяток гнезд, когда Матка преподнесла очередной сюрприз…

Сенсоры зашлись трелью и всполохами обнаружения внутри периметра незарегистрированных биологических организмов. Немезис сразу же устремился частью сознания на ближайшую отметку и на доли секунды оторопел.

Из под земли, раздирая пласты дерна и мха, вздыбились костяные наросты, на свет показались горбы бронированных чудовищ. Среди джунглей раздался многоголосый рев "горилл" и безмолвные листья деревьев затрепетали от содрагающего землю топота стремительных движений. Сотни, тысячи тварей вылупляясь из земли, оглашали джунгли ревом освобождения. Задрав головы и определяя направление по запаху, горбатые фигуры резво набирали скорость и набрасывались на ближайший караван с яростью хозяев заставших в своем доме непрошеных гостей.

– Проклятье, – выдавил сквозь зубы Немезис.

Рассылая указания по виртконтурам эвакуационных команд, он с горечью всматривался в вектора движения новой напасти. Количество противников превосходило десантников в разы. И каких противников! Бронированные природными доспехами "гориллы" могли с легкостью противостоять взводу пехотинцев. Выдерживающие в упор выстрел плазмы, костяные наросты превращали тварей в грозных противников, что могли в считанные мгновения вскрыть пехотную броню своими когтями как консервную банку. И если бы не малые реакторы, выплескивающие в коротком замыкании энергию, то справиться без тяжелого пехотного "носорога", с таким монстром было не возможно. Но все "тяжесть" была на периметре, и десант действовал налегке, едва справляясь самодельными минами.

За первые минуты жесткого боя внутри периметра, чаша кровавых потерь склонилась в пользу тварей.

Вступая в неравную схватку, охранение принимало бой. Еще имея шансы выстоять против трех, четырех горилл отделение уже заранее проигрывало, когда в ближайших деревьев проступали фигуры десятков горбатых фигур. Но люди не сдавались. Понимая что второго шанса вытащить пленников не будет, десантники бросались в безнадежную драку. На короткий миг сковывая тварей боем, давали операторам платформ шанс вырваться из окружения, и когда среди джунглей скрывался блеск энергетических всполохов платформы, пехотинцы встречали погоню плотными и яростными залпами плазмы…

– Внимание периметру! – перекрывая в виртконтуре брань горячки боя, Немезис произнес властным голосом.

– Командирам подразделений, перевести огневые комплексы в автономные режимы. Покинуть позиции и выдвигаться навстречу к ближайшим эвакуационным командам! Основная задача – прикрытие караванов и обеспечение безопасной погрузки на десантные катера…

Дождавшись окончания боевого приказа, молодой лейтенант задал вопрос:

– Но адмирал, автоматика без оператора малоэффективна. Мы потеряем периметр и нас всех просто разорвут в клочья!

Потому как напряглись в ожидании ответа все остальные командиры, Немезис понял причину волнения. Автоматические системы корректировались пехотинцами, а их в свою очередь прикрывали "носороги". И если тяжесть уходит, то в случае прорыва, операторы- это кандидаты в смертники. Но больше волновала не угроза смерти, а то, насколько такая жертва эффективна. Ведь периметр может рухнуть в любой момент, и тогда десант окажется зажат меж двух огней. Снаружи – жаждущее крови твари, а внутри толпы "горилл", что просто безнаказанно вырезали заслон за заслоном.

Всматриваясь в восковые маски, застывших в ожидании ответа людей, Немезис печально усмехнулся. Долг командующего заключается не только умении побеждать, но и в умении проигрывать. А сейчас он видел как с каждой секундой утекают песчинки времени и уносятся в небытие жизни его людей. Десант платил за его просчет собственными жизнями.

И сейчас настал момент истины, когда предстояло принять решение. Или он говорит этим людям, что ничего страшного не произошло, и все идет по плану, но тогда большая часть десанта сгинет пытаясь исполнить не выполнимые приказы. А он спокойно стартует с теми кого удалось уже спасти и без десанта, который будет выполнять свою миссию до конца, но так и не сможет добраться до взлетного поля, или…

Или признать что Матка его переиграла. Задумка с засадой внутри периметра, разом покрыла ставку на удержание внешней обороны. И ему ничего другого не остается, как только максимально исправить допущенный промах. Постараться максимально сохранить жизни людей и спасти детей, всего лишь пожертвовать одной. Своей.

– Все контуры управления огневыми точками готовить к передаче на адмиральские частоты…

Вздох изумления и вырвался одновременно с предупреждающими возгласами, но опять прорезался голос лейтенанта.

– Адмирал, но управление таким количеством виртконтуров, опасно для человеческого сознания. И вы же будете без прикрытия…

– Лейтенант Радригес, у меня будет прикрытие. Целая сотня "колоссов" снимется с позиций и будет отходить к "утюгам". За это время вы обязаны закончить эвакуацию и стартовать с поверхности. Если вы еще не заметили, то посмотрите на небо. Левиафаны возвращаются, вскоре безопасный коридор старта будет закрыт и тогда все наши жертвы будут бессмысленны. Приказ ясен, лейтенант? Исполняйте!

Очнувшись в рубке, Немезис окинул взглядом мостик. Отдавая электронным системам команды, дождался частой дрожжи палубы и писка выполнения распоряжений. Повинуясь его воли, с грузовых трюмов "медузы" стартовали ретрансляторы. Разворачиваясь в атмосфере в ажурные сплетения антенных комплексов, спутники настраивались в единый электронный организм.

И уже находясь внутри капсулы экстренной эвакуации, Немезис переключался на вновь развернутый контур управления наземной обороной. Ощущая всем телом мощный толчок стартовавшей капсулы, Воин готовился раздробить восприятие на тысячи ручейков и слиться с управлением наземной оборонной. Как мир вдруг потерял четкость и стала наплывать уже знакомая немощность. Окружающий мир застыл в огромной капле янтаря.

Сознание Немезиса перестало различать цвета и чувствовать окружающее пространство.

ГЛАВА 71

Оглушающий голос возник из ниоткуда. Пропали обрывки мыслей и пустота загремела обезличенным голосом.

– Зарегистрировано принятие третьего решения. Запущен механизм проверки готовности сознания нового носителя к принятию основного массива данных…

– Нет! Только не сейчас! – взмолился Немезис уже понимая, что произойдет. Сейчас важен каждый миг, а если повторится ситуация как на крейсере, то он опять провалится в беспамятстве. Но это смерти подобно для него и для десанта.

Возглас остался не услышанным. Воин был участником действа, которое разворачивалось в его же сознании, и для единственного зрителя, от которого, по сути-то ничего и не зависело.

– Базовое условие доступа к закрытому массиву информации. Сознание носителя должно обладать свойствами личности человека-лидера. Основное условие проверки… самопожертвование. Число необходимых событий классифицированных данным условием – три события, разделенных по времени и не связанных между собой конкретными участниками…

Время для Воина остановилось. Пласты личности расступились под беспристрастным взглядом и на свет стали всплывать минувшие события…

Транспортный туннель Темени. Краткий миг когда он смотрел на горевший мобиль и на безвольно обвисший силуэт "охотницы". Его взгляд выхватил из всполохов огня беспомощно полуоткрытые губы, и яркие капли крови стекающие по рассеченному до кости подбородку. В тот миг в нем что-то изменилось и он бросился во внутрь пылающего мобиля вопреки логике и доводам разума…

Событие принято!

Напряженный взгляд Данилова и ситуация на мостике Крепости. Сотни глаз устремлены на него и в глубине каждого читалось понимание, что люди на захваченных левиафаном кораблях обречены, но в них и была надежда. Вера в адмирала, вера в него как командира, что не даст просто так умереть тысячам людей и свершит чудо. И Воин принимает решение прекрасно понимая, что больше от этого решения проблем чем выгоды…

Событие принято!

Как только поступили первые рапорта о боях в джунглях внутри периметра, он понял, что вся операция висит на волоске. Только слаженность и самопожертвование людей не дало "гориллам" посеять панику и сломать четкие схемы эвакуации. И эти жертвы дали время для перегруппировки десанта. И сейчас Немезис принял решение о последней жертве. Он остался для прикрытие последней партии десанта, раздробив сознание и замкнув управление на собственное сознание, Воин вдохнул в оборонные комплексы второе дыхание и дал лишние минуты, так необходимые для полной эвакуации и безопасного старта катеров…

Событие принято!

– Проверка пройдена. Проводится подготовка периферийных участков сознания к инсталляции первого блока!

Тысячи штырей словно раскаленными иглами воткнулись в мозг и разом испустили электрический импульс. Чудовищная боль взорвалась ослепительной вспышкой и продолжая терзать сознание нарастающей дрожью, заставила Немезис закричать. Пытаясь прикрыться от раздирающей боли он не смог даже сдвинуться на миллиметр. И в момент когда казалось будто сознание вот- вот рухнет, под накатившей тяжестью боли, мир вокруг Немезиса изменился.

Он вновь оказался в резиденции нанимателя, на Ожерелье. Стоял под лучами теплого света исходившего из резервуара "воскрешения". Застыл перед мутным взором древней мумии, перед взором Создателя.

– Здравствуй, мой Сын.

– Создатель…

Почтительно прошептал Немезис, пытаясь грохнуться на колено. Но какая-то сила удержала его тело и он остался стоять.

– Это лишнее.

– Что происходит? Меня разрывает на части от боли, и вдруг мы спокойно разговариваем. Я пытаюсь высказать почтение, но не владею своим телом…

– Значит случилось, то что должно было произойти.

Тихий шелест голоса проникал прямо в сознание, мимо не подвижных губ. И Немезис понял что он говорит с очередным призраком Создателя.

– Дружба старого друга проиграла нетерпимости владыки Ордена. Теперь его уже ничего не сдерживает, кроме тебя…

– Создатель я не понимаю о чем идет речь…

– Поймешь. Теперь ты обладатель дара и проклятия, теперь решать тебе, мой сын что будет с Орденом и человечеством…, – сила голоса древнего старика таяла вместе с окружающим миром, – Пусть у тебя получится, то что мне не удалось. Измени этот мир к лучшему.

– Инсталляция окончена! Производится интеграция информационного массива! Активированы источники волновой активности…

Хранимый Орденом секрет подготовки совершенных воинов. Технология информационного вмешательства в сознание человека и изменение характеристик прохождения нервных импульсов на клеточном уровне. Секрет, позволяющий создавать массовым методом, совершенных воинов. Но еще ни кто не знал об истинных возможностях алгоритма.

Кроме жесткого перекроя сознания, более поздние версии программного вмешательства позволяли уже не кроить сознание подопытного грубым скальпелем, а работать с участками мозга отвечающими за обработку и генерацию торсионных полей.

Это открывало огромные возможности по передаче данных напрямую из мозга человека в любую среду способную улавливать эти поля и обратно! Мгновенную передачу в мозг, минуя слух и зрение…

– Массив активирован! Объединение данных переводится в фоновый режим!

ГЛАВА 72

Янтарный мир лопнул оглушительной нотой и внутренний мир брызнул мозаикой. Едва не захлебнувшись от резко нахлынувших потоков информации со всех сторон, Немезис с трудом удержался в от болезненного вскрика. Глаза, слух и тысячи сенсоров имплантов закончив терзать мировосприятие раскаленными иглами, разом сплелись в многоликий образ битвы.

Плацдарм высадки был заметен на теле планеты заревом полыхающей битвы. Энергетические барьеры полыхали максимальными нагрузками и выделялись сплошными стенами фиолетовой стены огня, а двух километровая полоса пепелища некогда бывшего завалами джунглей полыхала вязью залпов, сплетавшихся в сложные узоры, что чудовищной мощью испепеляли тысячи существ одновременно, а из-за барьера накатывали все новые и новые волны жаждущих крови тварей.

Отступившие, к местам высадки силы десанта, усиленные огневой мощью "носорогов", прекратили бойню и стычки с "гориллами" превратились в сражения. Царивший внутри хаос перерос в планомерную операцию, и десант организовывал коридор между очередным гнездом с пленниками и точкой высадки. А зависшие в воздухе катера организовали построение позволявшее отражать воздушные атаки летающих бестий.

Огненный болид спасательной капсулы врезался в самую гущу крылатых бестий. Сопровождаемый клекотом боли и ярости, неуправляемое падение капсулы оставляло жирный дымный след. Только над самой кромкой деревьев раскаленный снаряд украсился всполохами тормозных двигателей. Ломая деревья и взметнув комья дерна, капсула пропахала просеку и еще не остановившись, треснула створками люка.

Едва удерживая контроль над телом, Немезис с трудом выбрался из искореженных внутренностей капсулы, не перенесший последствия неуправляемого приземления.

Сеть бункеров, выделяющихся над поваленными деревьями угловатыми скатами бронированных крыш, сейчас расцветали непрерывными всполохами залпов. Задранные к небу орудия огрызались затяжным воем, выплескивали в небо ослепительную зелень плазмы и исходили маревом перегретого воздуха. Вокруг суетились киборги, что постоянно мельтеша между скудными складами под открытым небом и десятками бункеров, только и успевали менять модули выходивших из строя орудий.

На посадочную площадку заходил очередной "утюг". Подымая в воздух обломки деревьев и листву, десантный катер зависал над энергетическим куполом. Мигом пропавшее сияние оголило грузовую платформу в окружении застывших в напряженном ожидании фигурок пехотинцев. И как только "утюг" фиксировался на посадочных фермах и раскрывал створки грузовых модулей – все взрывалось движением спешной погрузки.

Взобравшись на вершину командного бункера, Немезис выдал в виртконтур операции готовность к принятию управления.

Стальная поверхность дрогнула движением и провал выпустил пехотинца. Стремительно поднявшись по ступенькам, десантник молодцевато вытянулся перед черной фигурой Немезиса.

– Мой адмирал, эвакуировано тридцать девять и из сорока шести гнезд, – скороговоркой доложил офицер.

– Лишнее, капитан, – ответил Немезис и так владеющий всей оперативной информацией.

– Почему вы еще здесь, почему не на усилении?

Замявшись с ответом, офицер ответил:

– Адмирал, может быть все-таки оставите операторскую смену высадки? Вам легче будет…

– Шамаев, – оборвал Немезис возражение офицера, – Снимайте всех людей и бегом на векторы гнезд! Я могу контролировать как периметр так и оборону места высадки!

– А как потом планируете покинуть поверхность?

– На последнем катере, Шамаев. Безопасной эвакуации у нас уже не получится, так что будем отступать все с боем!

Спускаясь во внутрь бункера Немезис прошел к центральному месту командующего. Разместившись на кресле рассчитанном на меньшие габариты пехотной брони, поерзав плечами, стал уверено переключать блоки управления. Отключая ненужные проекторы, модули виртуального моделирования, вывел все управление на внешний блок и подключая к собственному змеевидные шлейфы, украсился опутывающими гирляндами все новых и новых кабелей.

– Но…, – наблюдая картину как черная броня скрывается под очередным витком шлейфа, капитан попытался возразить, – адмирал здесь тысячи систем! Вы один не справитесь! Пусть с вами останутся хоть несколько человек они смогут вас разгрузить…

– Шамаев, вы меня отвлекаете! – на миг остановившись, на дуэль взглядами, Немезис открыл диафрагму шлема. Распустившиеся лепестки оголили вытянутый череп с блеском импланта, и в напряженное лицо офицера взглянули красные глаза, полные спокойствия и собранности.

– Вы считаете что спешно сформированная смена операторов боевых систем может справиться с управлением лучше чем Воин Ордена, который на половину состоит из таких систем?

– Нет, адмирал…

– Тогда исполняйте приказ капитан, – жестко подвел итог спора Немезис, – На периметре обстановка и так тяжелая. После отхода тяжести, блок посты периметра не справляются, и скоро здесь будет весь зверинец матки. У вас есть минут пять, десять от силы на окончание эвакуации. Так что не тратьте его на бессмысленные споры. Исполняйте приказ, капитан!

– Есть, мой Адмирал…

Пехотинец не решительно отступил. Всматриваясь в закованного в черную броню великана, в навесных системах вооружения почти не отличавшегося от боевых киборгов, а в опутанном шлейфами кресле, Немезис превратился в спрута расцветшего десятками щупалец, десантник закрыл забрало. И вытянувшись в струнку выполнил воинское приветствие.

Повторяя жест командира с кресел поднялась последняя смена операторского контроля. Десяток закованных фигур застыли с прижатыми к груди кулаками. И спустя миг бункер наполнился быстрыми сборами и бряцаньем.

Вздрогнувшее сознание едва не захлебнулось от хлынувшего потока данных. Операторы сами работали на износ, но старались держать максимальное количество нитей управления на себе. Но сейчас Немезис остался один, единственный оператор на весь периметр и зону посадки. И ему уже стало не до свободного анализа и наблюдения.

Подключая очередную систему к единому контуру, в который превратилось его сознание, Немезис уже не ощущал собственного тела. Используя те же принципы по которым работал "шептун", он превращал свой организм в центр системы к которой прирастали новые руки и ноги. Многочисленные системы обнаружения, множество сенсоров и систем наведения становились глазами. Десятки, сотни и тысячи орудий стали его кулаками. Системы опорных пунктов, "колоссы" и многочисленная армия киборгов влилась новым телом и он превратился в единый, монолитный организм задышавших в унисон, на одном дыхании, боевых систем. Подчиняясь мысленным усилиям, миллионы ручейков раздробленного сознания Немезиса сплетались в новый вид разумного существа основной целью существования которого стало уничтожение ВРАГА.

Все легионы ползающих, летающих тварей сложились для него в единый аморфный образ чудовища, сотканного из миллиардов образов брызжущих слюной и яростью уродливых оскалов, пытавшихся, сжать его снаружи, вывернуть изнутри коварно всаженным жалом. Чудовище пыталось разорвать, источить его сущность злобными искорками враждебной биологической активности. Множество чужеродных очагов жалило изнутри, рвало на части его тело острыми когтями, сминало хрупкую составляющую в комки мертвого железа, и существу было больно.

Эта боль раздражала, злила, заставляла сознание закипать яростью и желанием уничтожить, сжечь врага дотла, разорвать, раздавить, уничтожить!

И Немезис сражался с чудовищем. Тянулся к аморфному оскалу миллионами пылающих лучей, выжигал полчища щупалец. Но на месте обрубков вырастали множество новых щупалец, все крепче и туже обхватывающих призрачное тело, проникающими во внутрь миллионами черных отростков. Сплетаясь в тугой ком, шипы разом ударили по внутренне вязи системы черным, набухшим крепостью жалом. Рассыпаясь с хрустальным звоном призрачная система стала рассыпаться на отдельные фрагменты.

Обжигающая боль взорвалась внутри сознания огненным шаром. Едва не теряя сознание, Немезис вырвался из транса С усилием фокусируясь на показаниях приборов, Немезис помотал звенящей головой. Медблок верещал пронзительными тональностями и шипел рассерженным зверем, вгонял в организм почти все запасы стимуляторов. Тело грело от перепадов фантомных ощущений. А в сознании еще крутились последние обрывки видений. Холодная волна химии, обдала чувства водопадом свежести и Немезис стал способен воспринимать окружающую обстановку.

На всем видимом поле высадки развернулось массовое побоище центром которого стала посадочная площадка с единственным уцелевшим зданием. Штабной бункер возвышался последним опорным пунктом удерживающим тварей на пути к площадкам с "утюгами".

На взлетном поле возвышался последний десяток "колоссов" образовавших вокруг сидящих под погрузкой "утюгов" кольцо неприступной обороны.

А вокруг все кишело тварями.

Сквозь джунгли, сминая деревья словно соломинки, ломились огромные туши тяжелых "слонов". С неба пикировали сонмища крылатых тварей, а от серых, сгорбленных костяных наростов "горилл" складывалось впечатление ожившей земли. И вокруг все лоснилось от крови и останков тварей, смешанных с искореженными останками поверженных "колоссов" и развороченных в лохмотья орудийных башен бункеров.

Возле крайнего "утюга" медленно пятясь, отстреливалась тройка "носорогов". Экономными очередями, вспарывая панцирь очередной "горилле" десантники отбивались от наседавших тварей.

– Адмирал, боекомплекты почти на нуле! Надо уходить!

Ворвался в виртконтур голос капитана Шамаева.

Окинув картину боя внимательным взглядом Немезис приказал:

– Уводите катера, капитан!

– Мы ждем только вас!

Судя по рапортам командиров рот, все пленники были уже на борту катеров и сейчас заканчивалась эвакуация остатков десанта. А тварей сдерживали только "колоссы", но киборги без его управления становились неповоротливыми истуканами, что сразу же стали пропускать на поле тварей. И уже бортовое вооружение "утюгов" сдерживало тварей наравне с "колоссами", а это мешало взлету катера. Нужна краткая передышка, жалкие десятки секунд, но их твари не давали.

Невесело усмехнувшись, Немезис выдал в эфир последний приказ:

– Вниманию пилотам катеров! У вас на борту очень ценный груз и его безопасность превыше всего. Сейчас будет последний шанс беспрепятственного взлета… используйте его. Объявляю десяти секундную готовность ко взлету!

Не слушая возражения офицеров десанта, Немезис отключился от виртконтура связи. Погружаясь в знакомый транс с электронными системами, ощутил сознанием яркие образы последнего десятка "колоссов". Наполняя единую систему решимостью сражаться до конца, но не допустить тварей до катеров, Немезис развернулся к аморфному чудовищу.

В доли секунды погружаясь в транс единения сознания и потоков цифровых данных, человек слился с "колоссами" в единый организм. Минуя сложные цепи логического управления боевыми машинами, Немезис ощутил "колоссы" напрямую, и те отзывались на его усилия!

В едином порыве взметнув клешни с изрыгающими смертоносный шквал орудиями, "колоссы" расширили строй и задвигались в несвойственной для тяжелых машин резкостью. А там где не хватало огневой мощи, пятиметровые истуканы добавляли массой. Давили, топтали и встречали таранный удар очередного монстра бронированным корпусом, и добивали верещавшую тварь мощным притопом. Когда кинетические пушки захлебнулись пустым лязгом холостых хлопков, реакторы выбросили облака перегретых хладагентов, "колоссы" не остановились. Используя, ставшие бесполезными орудийные блоки как булавами, стальные великаны сошлись с тварями в рукопашной схватке…

Но Немезис этого не видел. Он пытался освободиться от шлейфов, которыми сам, так заботливо обматывался и теперь спешил успеть выбраться из бункера. Полной неожиданностью для него оказался факт, для транса не нужно плотный контакт! Достаточно было только ЧУВСТВОВАТЬ раскаленные канаты информационного обмена, и он спешил. Спешил выбраться из бункера в надежде успеть на последний катер.

Но как только створки выпустили его наружу, он понял, что опоздал.

Как только он появился на вершине бункера, казалось вздохнула вся поверхность. В едином порывы ненависти твари бросились к атаку. Оставив без внимания стартующие "утюги", вся живность устремилась к бункеру. Периметр обороны резко сузился, и теперь, в море хаотичных передвижений и бойни, оставалась неподвижной только верхушка стального купола бункера. А вокруг гремел сталь, хруст, рев и скрежет.

Измятые и покореженные "колоссы", с оторванными броневыми плитами и искореженными в хлам огневыми блоками, отбивались скомканными орудиями как стальными булавами. Сея направо и налево смертельные взмахи, остатки его воинства сдерживали рвущихся к бункеру тварей.

Вглядываясь в тысячи оскалов, Немезис пораженно замер. Озарение снизошло внезапно. И все обломки мозаики, логические нестыковки и странности сложились в единую картину.

Матке нужен был только он. Вся остальное только завуалированные приманки, а когда матка "увидела" его в бункере – вся живность костями ложилась, бросалась на возвышенность с одной целью – завалить телами, но не дать ему уйти с места высадки.

И с каждой минутой кольцо обороны сужалось, и защитников становилось все меньше. Чувство неотвратимого проигрыша и бессмысленности последнего сражения все чаще отдавалась в сознании нотой фальши. Вкрадывалась незаметной мыслишкой о сдаче или активации персонального реактора и ослепительной вспышке, разом решавшей все проблемы. Проигрыш уже был неизбежен. Он сделал все, что мог и это было окончанием всех обязательств. Концом внутренних терзаний, горечам поражений, тяжелого бремени ответственности за судьбы людей, конец пыткам взглядами матерей… И он будет свободен от всего! Свободен от терзающих души мыслей о Филиции. Свободен от разочарования в Ордене. Свободен от всего…

Разгоняя мрак безысходности, покрывший мироощущение липкой паутиной, в сознании за фонтанировал новый источник энергии. Разливаясь горячей волной по ощущениям, он смыл туман, проявил мир резкими очертаниями, деталями, и влился в сознание множеством новых красок.

Встрепенувшись от забурлившей во всем теле энергии, Немезис улыбнулся.

– Ну что же. Давай узнаем друг друга поближе. Сыграем теперь и по твоим правилам…

Необходимо соответствовать образу, в котором придется встречать матку. Ему предстояла схватка другого уровня, поэтому лучше занять как можно боле выгодную позиции.

И Немезис отдался могучему водовороту слияния с остатками стального воинства, и бросил собственное тело еще одним бойцом в гущу кровопролитного, отчаянного, но уже бессмысленного сражения.

ГЛАВА 73

Одиночество и покой. Ровная гладь мироздания оставалась неизменной уже многие десятки и сотни оборотов Вместилища. И последний представитель некогда могущественного разума угасал.

В естественном фоне светила уже давно не наблюдалось всплесков, того важного и необходимого для энергетической формы жизни излучения.

Той мелодии эфирного перелива, что словно инструмент каменщика превращавшей бесформенную массу в гармоничную форму, заставляла буйство силы чистой энергии изменяться. Это плетение грубой силы и тонкой мелодии позволяло энергетической формуле приобретать глубокую структурированность. Внутри которой и зародились первые разумные дети чистой энергии.

Но чем ближе подходил к окончанию его период сдерживания паразита, тем большая апатия овладевала стражем, когда он вслушивался в ритм вселенной. Вместо ожидаемых улучшений, после победы над паразитической формой трехмерного пространства, они получили только общий регресс собственного разумного вида. Вместо очищения тональности эфирной мелодии, позволявшей энергетическим существам принимать многомерную структурность, она только становились беднее и все больше теряла выразительность. И это сказалось на победителях.

Истекал уже третий период окончания его миссии, но вместо смены, он все реже чувствовал всплески родственных разумов, а тех кого он ощущал вблизи уже нельзя было назвать разумными.

Лишенные проявлений многомерности, эти фантомы прежних разумов представали сплошным потоком чистой энергии, который не мог справиться даже с собственной стабильностью, а об проявлении в трехмерном мире и не было речи.

Это приводило разум не в стабильное состояние и все чаще Страж ловил себя на том, что с трудом осознает некоторые моменты собственного бытья. И все чаще ему доставляет удовольствие простое освобождение энергии. Это пугало и говорило только об одном. Вскоре и он превратится в поток частиц, не способный даже на элементарное проявление в трехмерном пространстве.

И Страж решил воспользоваться структурой Вместилища. Используя запасами энергоемкого трехмерного материала Вместилища, он воплощал матрицу своего разума в кристаллических недрах. Внося изменяя в атомарную структуру материи, превращал кристаллы планеты в носители собственного разума. В узких коридорах кристаллических решеток, он еще мог поддерживать подобие разумного состояния подписываясь от жалких излучений Язвы. И по странному стечению мироздания, узник и страж оказались в одном пространстве. Заключенными в один и тот же сосуд.

Со сменой каждого периода, Страж все больше терял ощущение окружающего мироздания. Углубившись в дебри трехмерного пространства и упрятав слепки своего разума в кристаллах планеты, он все реже и реже принимал прежний вид энергетического вихря. Оставив в пространстве лишь протезы органов чувств, способных уловить отблески эфирной мелодии, последний из рода Кха-нартов впадал в животное состояние, пока не произошло ЭТО.

Яркая вспышка. Энергетический всплеск, яркий и короткий, на миг всколыхнул пятимерное пространство. Углубляясь в глубь кристаллического вместилища разума, затрепетал в кристаллах торжественной нотой.

Поверхностное сознание Стража, уже ни раз ловило подобные всплески, и каждый раз это оказывалось наваждение шепота светил. Рождения или перерождения светил всегда сопровождалось возмущениями метрики пространства и списав на такое наваждение этот всплеск, Страж даже не стал активировать свернутые слои разума.

Но когда всплески слились в бурный поток, а Вместилище затрепетало от высокой ноты невиданного эфирного возмущения, в кристаллических решетках пронесся волновой вихрь. Вытряхнув разум Стража из раковины заточения, процесс пробуждения, активировал все уровни энергетического существа.

Принимая форму в многомерном пространстве, ослепительное сияние менялось под продолжавшими звучать нотами и переливами неизвестного эфирного всплеска. И только Кха-нарт попытался потянуться к источнику, невиданного по мощности родника структурированной информации, как всплеск пропал, а на его месте возник давно забытый гул находившейся на свободе Язвы.

Ошеломленный Страж, ощутил мироздание и не обнаружив отклика родственных разумов, запустил формулы восстановления в трехмерном пространстве, и стал приводить Вместилище в структурированный порядок. Но в первую очередь, Кха-нарт искал источник эфирной мелодией, что наполняя силой иссушенные русла древнего разума, выплеснула существо из раковину заточения в многомерное пространство.

ГЛАВА 74

Обжигающая боль заливала клетки тела раскаленным металлом. Впиваясь безжалостными зубьями в нервные узлы, белесые щупальца проникали сквозь поры кожи. Врастая в обреченную плоть полчищами зубьев, мучители терзали тело человека в поисках секрета. Тайны, заставившей королеву, лично присутствовать при вскрытии мышечного скелета ненавистного врага.

Открывая рот в безумном крике, Немезис не мог произнести и звука. Тело уже отказывалось подчиняться, и он мог только трепыхаться мотыльком в сплетении лиан. Опутывая каждую часть тела несколькими щупальцами одновременно, заросли гигантского растения, буквально месили тело человека в сплетениях отростков.

– Как я ждала этого мгновенья. Сколько сил приложила для этого мгновения…, – голос Королевы шипел от едва сдерживаемой злости и торжества. Терзая взглядом распятого Немезиса, матка придвинулась вплотную. Слизнув каплю крови из рассечено лица, зажмурилась от удовольствия, – И Праматерь услышала меня. Теперь я наслаждаюсь вкусом поражения ЖИВОГО воплощения Кха-нарта!

Тысячи извивающихся волокон проникали в самые узкие щели, и превращаясь в гибкие скальпели снимали помятую броню буквально по миллиметру. Сдирая пласты металла вместе с полотнищами плоти, чуткие щупальца трепетно касались нервных сплетений и бусинок имплантов.

И человек вновь заходился в немом крике, а в глазах плескалось безумие боли, и только судороги тела выдавали накал раздирающей изнутри боли.

– Ты всего лишь… изуродованный не рожденный!

Возглас разочарования и искреннего недоумения оборвался на самой высокой ноте. И растерянный шепот матки сменился возгласом недоумения:

– Но этого не может быть, ведь мы же чувствовали тебя. Ты же был возле каждого всплеска Гнева Кха-нарта!

Терзающая боль отступила на задний план и веки Немезиса коснулись холодные пальцы. Целительная прохлада потекла по израненному и горящему болью телу. Открыв глаза Немезис едва не растворился в синих омутах. Огромные глаза, всего лишь мгновенье назад наслаждавшееся каждым мигом его мучений, сейчас смотрели в самую суть сознания, пытались, найти вопросы на ответы. Но то что ей удалось увидеть в изуродованном теле и в глубине красных глаз, заставили матку зашипеть.

– Ты слышишь меня, не рожденный?

– Еще и вижу, тварь, – чувствуя прилив сил в измученном теле, Немезис впился в глаза мучителя насмешливым взглядом, – Я так понимаю, что ты не получила чего хотела?

– Для Праматери нет непознаваемых тайн, – возвращая самообладание, Королева-матка, смерила пленника презрительным взглядом, – тем более, с не рожденными детьми, которые и есть плоть от плоти ее. Так что твоя радость не будет долгой, но… мучение может быть вечным!

– Что ты хочешь? – спросил Немезис.

– Мне нужна тайна воплощения тени Кха-нартов в телах не рожденных! – Поддавшись вперед, матка буквально впилась взглядом в пленника, – Я чувствую, ты знаешь скрытые ответы. Подари мне откровение и ты станешь Жнецом самого могучего Рода Праматери! Все что пожелаешь станет твоим! Вкуси дар слияния от моего лона и ты будешь самым великим сыном Праматери! Наш род будет всемогущ и Старшие Сестры преклонят пред нами колени. Сеятели Рода будут нести славу Праматери по безднам мироздания и каждое светило будет петь только для нашего Рода! Ты будешь жить вечно, все что пожелаешь…

– А если я откажусь?

От хрупкой девчушки не осталось и следа. На пленника смотрела Повелительница душ и тел. Лицо исказилось в хищном оскале, в утробном голосе заурчала животная ярость и матка воткнула в его глаз острый коготь. Разглядывая корчащегося пленника как надоедливую букашку, Королева прошипела:

– От таких предложений не отказываются, их принимают как благодать.

В зияющую рану в пол лица, потянулись тысячи щупалец. Проникая в неглубокий провал и наполняя рану копошением и зеленоватой жидкостью, белесые волокна стремительно наращивали поврежденную плоть.

– Тварь, – едва справившись с болью выдавил Немезис, вновь вырванный чужеродными ферментами из темноты забытья. Раздробленные кости и рассеченные мышцы вновь срослись под воздействием чужой биохимии, и Немезис с сарказмом произнес:

– Подохнуть ты мне тоже не дашь…

– Ты слишком дорого обошелся Праматери, – ответила матка отнимая руки от обессилено обвисшей головы пленника, – Ты сорвал зарождение шести Сеятелей. Ты лишил Старшие Роды богатой добычи. За одно проникновение в мертвое гнездо, Роды потеряли множество младших детей Праматери. А твой прыжок из пустоты, хоть и был предсказуем и ожидаем, но оказался стремительным… И опустошительным. Сестры жаждут слияния с твоей сутью. И поверь, каждая из них будет очень основательна. Сомневаюсь, что после самых младших Родов, ты еще останешься личностью. Но я думаю ты заслуживаешь другой участи…

– Конечно, другой. – Пробуя смотреть на мир выращены глазом, Немезис криво усмехнулся, – Мне предлагается отдаться одной единственной и стать грозой местного зверинца.

– Почему ты противишься? Покорись, не рожденный. Ощути и впусти в себя благодать. Слейся в с ней в экстазе и ты обретешь смысл бытья. Ты же чувствуешь прикосновение Праматери. Ведь оно избавляет от боли. Сомнений. Терзаний. Откликнись на зов Праматери и ты станешь…

Сбрасывая чарующее оцепенение, что проникло во все тело струнами немоты, узами не желания и лени, Немезис упрямо набычился. С усилием освобождая сознание от тягучих мыслей комфорта и расслабленности, заставил себя поднять глаза на раскачивающийся образ матки и ответить с накопившейся злостью.

– Тупой куклой. Марионеткой в руках чужого разума.

– А разве сейчас ты не кукла? – вкрадчиво прошептал образ Королевы матки, начавший трансформироваться в знакомый и волнительный девичий образ, – Разве ты не исполнитель воли своего Рода?

– Я могу противится воле своего рода. А кто может противиться тебе? – огрызнулся Немезис, стряхивая остатки оцепенения. Пытаясь взять под контроль расслабившиеся эмоции, глубоко задышав, обвинительно произнес:

– Ты не оставляешь от личности и островка самостоятельности. Все ваши перерожденные, по сути, растворяются в коллективном разуме, и превращаются в сборище марионеток, пляшущих под одну мелодию. Среди них нет ни одной личности…

– Есть!

Вскрикнула Королева. Довольно улыбаясь, вновь вцепилась взглядом в лицо пленника. Улавливая малейшую смену эмоций, чувствуя сердцебиение и улавливая изменения в гормональной системе человеческого организма, матка нащупала брешь в обороне пленника. Победно расхохотавшись вернулась к трону из сплетения корневищ и победно улыбаясь трепала встрепенувшиеся заросли оживших кустарников.

– И это гроза Старших Сестер, – презрительно скривившись, Королева уничтожала Немезиса взглядом, – похотливый самец. Добыча. Ему предлагалось стать у истоков Великого Рода, а он, отказался ради жалкой перерожденной. Тем хуже для тебя!

И мир вновь взорвался болью. Окружающий мир растаял в крике ужаса, и Немезис вновь стал проваливаться в небытие. Как кровожадное чудовище дрессировано оставило добычу в покое, и пленник закачался щупальцах измочаленной жертвой.

Когда он смог разлепить глаза то он встретился с таки дорогим и желанным образом. Но в глазах Филиции он читал собственный приговор.

– Сестра моя, – повелительно произнесла Королева. Ласково обняв сзади, неподвижно стоящую Филицию, Повелительница, жарко зашептала той на ухо, – перед тобой добыча. Самец, по недоразумению мироздания вдруг ставший обладателем тайны Врага. Он не желает открыться Праматери и смеет нам сопротивляться. Меня призывают обязанности матери Рода, а тебе поручаю важную миссию. Он должен оставаться в живых но при этом очень. Очень горько сожалеть что упустил возможность слияния с Праматерью…

Наградив задышавшую лютой ненавистью Филицию и неподвижно висевшего пленника, лучезарной улыбкой, матка грациозно поднялась с ложа. Укутывавшая плечи тонкая вуаль с хлопком распустилась в широкие кожистые крылья. Наливаясь зеленым свечением и трепеща на ветру, белесые отростки заклубились вокруг хозяйки воздушным вихрем. И Королева стремительно поднялась в воздух, и растворилась в красных сумерках вместе с остатками затухающего эха издевательского смеха.

Когда Немезис поднял глаза, что бы встретиться взглядом с той, которая была ему дороже всего, слова буквально застряли в горле. Стальная хватка едва не вырвала гортань, смяла хрящи, и белесые щупальца набросились на добычу рассерженной кодлой змей. В мелькнувшем взгляде, Немезис увидел собственный приговор. А затем сознание взорвалось фонтаном боли. Все слилось в череду долгой и мучительной пытки и краткого мига исцеления, и так бесчисленное количество раз, пока Немезис вдруг не почувствовал, что он может отключаться. Подыматься над потоками боли и становиться наблюдателем со стороны. Быть зрителем театра ужасов который разворачивался с участием его тела и озверевшей Филиции.

Нескончаемая фантазия девушки все таки его утомила, и он, впервые за все время пребывания на Пандоре, г погрузился в состояние сна.

ГЛАВА 75

– Как это произошло?!

– Я не понимаю, Повелительница…

Напуганная вспышкой гнева влетевшей на поляну Королевы, Филиция сидела в раболепной позе. Не подымая головы, и склонившись в сторону ложа на котором восседала раздраженная Королева, первая Сестра Рода пребывала в замешательстве.

Она выполняла волю Королевы, когда безмолвный пленник, наградил ее грустным взглядом и закатил глаза. Она чувствовала его тело. Оно было в пределах жизненных ритмов и не собиралось терять жизненной энергии, но также она почувствовала, что сознание пленника покинуло это место и витает в неизвестных областях…

– Я исполняла твою волю Повелительница. Сила жизни сильно искажалась в теле пленника, но была устойчива. Я не знаю как это могло произойти…

– Это знает только Праматерь, – рассеяно отозвалась Королева. Возлежа на ложе и с тревогой вглядываясь в неподвижное лицо пленника, умудрявшегося даже в состоянии между жизнью и небытием порождать множество проблем, она задумчиво трепала зеленые поросли. Чутко отзываясь на эмоциональный настрой, сплетенные в ложе ветки кустарника улавливали переливы эмоций: то нежно трепетали листьями на ветру, то вдруг трещали ветками от судороги приступа ярости.

Этот не рожденный оказался сущим проклятием для Родов. Где бы он не появлялся, везде ширились несчастья и невзгоды для детей Праматери. И были моменты, когда волны дремучего ужаса, доставшегося в наследство от глав родов предшествующего рассвета Праматери, едва не бросала ее в состояние дикой паники. Парализующего ужаса перед всемогуществом неизвестного. Но сейчас, воплощение незримого Врага висело в объятиях простейшего слуги. Вернее то, что осталось от воплощения.

Проникая в сплетение неживого и обычной плоти, отделяя живое от мертвого, она изучала строение и не могла понять: откуда бралась та разрушительная сила, превращавшая усиленную плоть детей Праматери в труху. Почему тело не рожденного в лоне Праматери, могло порождать дыхание Праматери присущее только Старшим Сестрам Рода. Вопросы, тайны и множество неясностей, а ответов не было.

И это подобие Кха-нарта, сопротивлялось ее воле. И даже больше. Тело пленника полностью подчинялось дыханию Праматери, послушно изменялось в нужное русло, но воля оставалась непоколебимой. Каким-то образом, сознание пленника противилось подчинению.

Но когда ей показалось, что вот, она нашла брешь в неприступной защите – все, вновь пошло не так. Подобранные эмоции, нужный состав ферментов и образ ее перерожденной оказывал на пленника сильнейшее эмоционально возбуждение! Ей уже казалось, что ключик найден и защита вот, вот рухнет. Но пленник ускользнул в хрупкое состояние между жизнью и смертью. Выскользнул в области, в которых она не имела влияния.

Пленник укрылся там, откуда надвигалось ощущение опасности. Из доступных только Праматери уровней бытия, тянуло холодом неживого и чужеродное. Вместо сияния и дыхания Велико, дающей внутреннюю силу и гармонию с внешним миром, Королева все чаще чувствовала фокус чужого внимания. Беспристрастного, равнодушного и всесильного. И это пугало…

– Мать Рода, укажи мне путь. Скажи, чем могу быть полезна Роду?

Виноватый голос перерожденной, вырвал Королеву из тяжелых раздумий. Наградив виновницу сумрачным взглядом, возлежавшая на кресле грациозно поднялась с места. Насыщая окружающий мир богатым букетом феромонов, обнаженная девичья фигурка выделялась на фоне окружавшей зелени ослепительным сиянием. Подняв с колен перерожденную, взглянула в наполненные божественным экстазом глаза. Грустно улыбнувшись, распустила облака белесых волокон. Сплетая нервные окончания перерожденной вместе с остатками тела пленника в единый организм, ответила:

– Ты пойдешь следом за ним. Станешь моими глазами в сферах небытия. Найдешь тропы беглеца и вернешь его обратно! Любой ценой!

– Да, моя повелительница…

Короткий взмах собранных в коготь пальцев, и белая рука Повелительницы воткнулась в грудь перерожденной. Не обращая внимания на вопль боли, жесткая хватка обхватила трепещущее сердце и стала сжимать, замедлять бег крови.

Крик прекратился в тихий стон и перерожденная погрузилась в сумрак не бытья.

ГЛАВА 76

Белый туман и тихий шепот. Вкрадываясь в сознание незнакомыми переливами, голоса пытались что-то сказать, достучаться, расспросить. Но наслаиваясь и распадаясь на отдельные звуки, только мешали друг другу, наполняли сознание обрывками слов.

Немезис пришел в себя и попытался резко подняться. Но тела не было. Сознание висело в молочном киселе, среди легких радужных переливов. В зыбкой дымке в которое не было разрывающей боли и бесмысленой жестокости пыток.

Резкая смена боли на целительный покой, было не реальной щедростью. В которую, измученный последними сутками Воин, уже не верил и в любой момент ждал коварного удара палача. Но шло время а вокруг только множился шепот. Ощутив себя единым целым, Немезис с удивлением посмотрел на себя.

Вместо обычного блеска имплантов и бледной кожи, его руки проступили целой и невредимой кожей. Ощупывая все тело, Воин пораженно касался мест где раньше бугрились системы имплантов усиления скелета, спины и позвоночника, а на груди, на месте вживления медицинского блока, прощупывались обычные человеческие ребра и ощущалась мягкая кожа.

Но когда Немезис коснулся затылка, наваждение растаяло. Затылок холодил руки тяжестью металла. И в сознании завертелись последние мгновения наполненные пытками. Накатившей воспоминания скрутили тело фантомными судорогами, и Воин упал на колени. Убеждая себя, что это наваждение, что сейчас ему ничего не грозит с тревогой вслушивался в нарастающие шепот.

– Кто здесь?

На миг замолчав, голоса вновь проснулись, и еще настойчивей зашептали непонятные слова и странное место изменилось в вирт-реальность слияния. Но вместо привычных приглашающих огней управления, везде царил туман и усиливающийся шепот.

Рядом вдруг похолодало. И тело Немезиса вспыхнуло от боли. Молочный туман проступил контурами собственного тела, но теперь вокруг него вилось уродливое насекомое.

Перебирая множеством составных лап, огромный паук пытался оплести его черной паутиной. Вытаскивая из тумана многочисленные липкие нити, насекомое стремительно перемещалось вокруг вновь пойманной добычи.

Вырываясь из трещавших оков, Немезис сцепился с пауком. Вырываясь из липкого плена, отрывал хрупкие лапы, но на месте старых вырастали две новых и паутина только утолщалась. И с каждым рывком жертвы, тварь все глубже и цепче охватывала добычу в узы липкого плена.

В отчаянном рывке освобождая руки, Немезис сумел вывернуться из захвата. И сразу же вцепился в мелькнувшей рядом хитиновый панцирь. Не отпускавшего захват Воина вырвало из цепкого плена силой инерции. Не отпуская тварь из объятий, Немезис перехватил руками повыше и стремительно поднялся с колен.

Освобожденные руки вцепились твари в хлипкое горло и Немезис уткнулся в уродливую пасть насекомого. В хищных обводах и жалах которого он узнал знакомые и такие милые сердцу черты лица.

– Филиция!?

Захват лап на миг ослаб и уродливые черты расправились в складки человеческого лица. Но очередная судорога чужой воли, окатила насекомое мышечной дрожью и лицо превратилось в хищный оскал.

– Ты думал что скрылся от меня, не рожденный?!

Хриплый голос дикой ярости прорвался скрежетом из распахнутой в хищном оскале пасти.

– Надеешься сбежать? Укрыться в мире несбывшегося?

Издевательский смех всемогущего существа сотряс мир тумана до основания. Клубы тумана преобразовались во внутренности живого организма, в котором кипела и бурлила жизнь отдельных органов и частей тела.

– Благодаря тебе, мы освоим этот путь и тогда сила Праматери будет безгранична! Благодаря тебе Сестры родов смогут проникать в тайны неживого и здесь, с этого мира, послушного воле разуму, мы сможем противостоять Врагу!

– Отпусти Филицию! – выкрикнул Немезис, отпустив на миг руки.

Перекатившись за спину насекомого, и оседлав горбатую тварь, ухватил шею в удушающий захват, – И тогда спокойно договоримся!

– Не о чем договариваться. Теперь я все возьму сама! Твое тело теперь проводник, которое будет подчиняться воле Праматери, а в твоем сознании уже нет необходимости. Я не дам тебе умереть пока не разгадаю тайну тропы в эту реальность. А ты…можешь по… По-трепыхаться!

Немезис держал брыкающуюся тварь в ухвате. Выдавливая из тела последние силы пытался сдавить хитиновые пластины. Проломить защиту закрывающие доступ к беззащитному телу. И голос твари уже хрипел. Грозил новыми муками, но окружающий мир стал терять четкость Таяли стены из дышащей плоти, пропадали дикие фантомы из мышц и костяных наростов.

– Это мы еще посмотрим кто будет трепыхаться…

Выдавил Немезис, не ослабевая захвата, и на остатках сил пытаясь перекрыть твари поступление кислорода.

– Ты не учла одного… Реальность принадлежит носителю! И здесь только я решаю, как и что может происходить!

Сквозь хрип ярости послышался тонкий хруст хитиновых пластин. И Немезис почувствовав как обмякла туша насекомого. Окружавший мир разом приобрел прежний вид молочного киселя. Только теперь Воин стоял среди клуб тумана над поверженной фигурой насекомого.

Упав на колени Немезис бережно отламывал пласты хитинового панциря. С замиранием сердца вглядываясь в проступивший под панцирем участок кожи, он боялся что ошибся. Ведь в мелькнувшей догадке не было и части из знаний. Ему просто казалось что все зависит от озвученного. Как он сформулирует так и будет. Главное не дать чужой воле изменить свое ощущение реальности. И вот он выиграл схватку и теперь, с каждой отходившей пластиной, он с трепетом оголял голову насекомого.

– Филиция, я не хотел милая…

Едва сдержав раздирающие эмоции, Немезис бережно сдувал последние чешуйки с милого лица. Резкими движениями обрывая волокна тянущиеся из хитиновых пластин, сдирая пальцы в кровь Воин освобождал тело девушки из порослей грибницы.

Не находя слов, и места для ценного груза, и не отпуская с рук невесомое тело он уселся на обломки панциря, и вглядываясь в безмолвное лицо, пытался справиться с бушующим внутри штормом эмоций. Эта девушка вызывала в нем волну теплоты и еще множества ощущений, которые не выражались словами. От которых в груди бешено колотилось сердце, а сознание буквально разрывалась от желания говорить. Но слов не было, была только тревога и желание защитить. Уберечь и больше НИКОГДА не подвергать эту частичку собственной души, тем испытаниям, что перепали на долю этого человечка.

Нежно касаясь пальцами закрытых век, и поправляя отросшие, но так и оставшиеся непокорными волосы, Немезис пытался привести девушку в чувство. Но все безуспешные попытки, оседали в груди тяжелым комом, разъедающей горечью обиды, и тяжестью наступающей беды. Не сдержав разбушевавшиеся эмоции, Немезис выплеснул поток наружу.

Вкладывая в крик всю ярость, всю боль и горечь утраты, той, которую так долго искал, и обиду, за выпавшую на его долю несправедливость, Немезис запылал факелом эмоций. Закрутившийся вихрь сорвал его личность в огненный шторм. И от сгорбленной фигур ударила волна света. Весь окружающий мир дрогнул, прогнулся, и отозвался долгой, печальной нотой. Крик утраты и ярости, трансформировал реальность под пожелание нового повелителя.

– Познание /интерес/внимание/ вопрос/ идентификация?

Скороговорка бессвязных слов уже не первый раз стучались в сознание Немезиса. И только настойчивость и усиливающаяся интенсивность запросов, вырвала Воина из глубины эмоциональной бури. Не понимая смысл звучащего в ушах набата, Немезис переспросил:

– Что за чушь?

– Внимание/вопрос/ коммуникация/ принятие контакта/ выбор протокола/ соединение?

– Да что за бред?! – Пытаясь отмахнуться от навязчивой, Немезис попытался было отмахнуться. Но образ мысль вновь вспыхнула перед глазами горящими словами:

– Протокол/согласование/выбор соединение/ ответ?

– Да! – Ответил Немезис.

Как только он согласился, по ощущениям ударила волна света. Все органы чувств затопили чужие ощущения. Усиливающийся напор, сдавил сознание человека до горошины и мир взорвался калейдоскопом ярких образов.

ГЛАВА 77

В зале заседаний царила напряженная тишина. Выхваченные яркими вспышками лица людей напряженно следили за разгоравшимся на проекторе трагедии, трагедию для колонии. Полный состав Совета Семи, комендант на инвалидной каталке и хмурый Данилов всматривались в мозаику из проекций спасательного рейда. Операции в которой колония лишилась адмирала.

– Мальчишка. Какой же все -таки мальчишка, – сокрушенно качая головой, простонал Данилов, – Зачем он покинул баржу… Шамаев, как ты мог такое допустить?! Я же тебе говорил: НИ НА ШАГ!

– Командор, было жарко. Когда твари выносили заслон за заслоном, надо было или останавливать операцию или уходить в глухую оборону. А там…

– Ты мне прописные истины не рассказывай! Я и без тебя прекрасно вижу как проходила операция. Я спрашиваю почему последний утюг не забрал адмирала!

– И как мне надо было это сделать, отстрелить ему руки и ноги?! И затащить в катер?!

Силуэт на проекции виновато развел руками науплено отвернулся в сторону. Пряча глаза, командир десантных соединений, глухо оправдывался:

– А если бы я начал уговаривать адмирала, то погрузку бы хрен закончили! И если бы ОН вмешался на полчаса позднее, то мы и обосраться не успели, как нас бы топтали "слоны"! А через час, бои бы уже велись на взлетных площадках! А так, мы спокойно догрузили еще десяток утюгов…

– Да мне насрать, кого ты грузил Шамаев. Ты просрал адмирала! Вот главный итог. Без него колония…

– Командор, прекратите истерику! – волевой возглас Крафта прозвучал как пощечина.

Резко оглянувшись Данилов собирался уже наброситься на новую жертву для вспышки гнева. Но глядя в спокойный взгляд торговца, укрытого теплым пледом на ложе каталке, только выпустил воздух. И тяжело выдохнув, ответил:

– Это не истерика Отто, это полный кабздец. И ты это прекрасно понимаешь.

Пройдясь к своему месту Данилов плюхнулся в кресло, и поглядывая на членов Совета настороженно перекидывающихся взглядами, в своих еще не обжитых креслах, криво усмехнулся.

– Совет Семи как управляющая структура еще не работает. Цитадель в полуобморочном состоянии. Форпост еще способен держаться. И что нам прикажешь делать?

– Делать то, что и планировалось. Эвакуировать людей на орбиту, наращивать флот укреплять оборону и… ждать помощи.

– И как ты думаешь, что с нами сделают СПАСИТЕЛИ после того как вывернут наизнанку все наши информационные хранилища? В лучшем случае забьют трюмы "ковчегов" и вышлют в тьму тараканью, или чтобы не возиться… с нашим нселением, с ковчегами произойдет навигационный сбой и мы окажемся в жерле ближайшей звезды! Все решится наилучшим образом, но уже не для нас!

Устало массируя виски, Крафт откинул голову на спинку ложа. В словах полковника был резон. И довольно серьезный. Без Немезиса полуразоренная колония представала для представителей Корпораций и Ордена довольно не малой обузой. Клубком проблем, который мало кому захочется распутывать, проще решить кардинально и все списать на потери войны. Тем более что и большие планеты содружества бросались на произвол судьбы.

Одевая обруч виртсвязи, Крафт вывел к мозаике еще одну проекцию. Спустя минуту а нем возникло помещение лабораторного комплекса. Переполнеое людьми помещение дрожало от накала споров, среди которых выделялось раскрасневшееся лицо главы научного исследовательского сектора.

Поправив выбившуюся седую прядь и гаркнув на свору раскрасневшихся лаборантов, что взяли начальника в плотной кольцо, Лайма произнесла:

– Слушаю!

– Комендант Краф на связи. Лайма я хотел бы услышать ваше мнение по одному вопросу. Когда вы сможете уделить время для ответа?

– Если вопрос не срочный то не раньше шести часов, – глядя как насупились люди в зале совещания, Лайма раздраженно опустилась для разъяснений своей позиции, – У нас сейчас сходит с ума почти вся регистрирующая аппаратура! Такое ощущение что вселенная стала сходить с ума, а вы тут требуете меня на ковер.

– Это не ковер, у нас есть опасения и хотелось бы услышать ваше мнение по этим вопросам.

В сжатом виде Крафт изложил трудности и вероятностные перспективы для населения колонии. Выслушав все доводы и сверившись с собственными наблюдениями, Лайма задумчиво прикусила губу. Отправив жестами младших научных сотрудников, Лайма вывела данные из лабораторных комплексов.

– Тут не все так просто Крафт. Дело в том что вирус, который мы используем как противоядие, это довольно сложно компонентное органическое вещество, большая часть которого состоит из первоплазмы. А многие ее компоненты мы просто не в состоянии синтезировать. Поэтому, для выработки вакцины в большом количестве нашим СПАСИТЕЛЯМ, одной только технологии получения антидота будет недостаточно. Им необходима будет первоплазма. А она есть только на Пандоре. Так что вопрос с эвакуацией с Пандоры остается открытым, ведь всем нужна буде первоплазма, и кто ее будет добывать и поставлять? Но с это цветочки. У нас начинаются БОЛЬШИЕ проблемы. Посмотрите на записи космических сенсорных комплексов.

Проекция расцвела множеством показателей и диаграмм с резкими скачками и изменениями показателей. И везде наблюдались превышение обычных фоновых показателей.

– Дамы и господа, это показатели с разведывательных зондов, которыми густо понатыканы окрестности этой солнечной системы и Пандоры. И за последние сутки, оно трезвонят о процессах которые заставляют моих астрофизиков сходить с ума и кричать о конце света. А им вторят и планетологи, биологи и теперь еще геологи,- выдержав театральную паузу, и дождавшись максимально концентрации внимания, Лайма с усмешкой продолжила,- Пандора замедлила свой бег вокруг светила. При этом, по необъяснимым причинам начался разогрев планеты. Ее внутренности и так для нас были полной загадкой, но после того, что там происходит, я могу смело сказать, что все наши познания это гадание на кофейной гуще. Этого не может быть, потому, что противоречит всем известным знаниям о физическом строении вселенной. Но оно происходит! Остывшая планета, с полностью сформированным строением, начинает себе вести как перегретая колба. В ней протекают процессы от которых начинается изменение энергетических линий планеты, гравитационные поля сходят с ума. А вот это… я вообще отказываюсь воспринимать.

И на проекции возникло две области. Область местной аномалии загадочных столпов, в поваленном и обросшем мхом состоянии. Но картинка изменилась и сейчас, сквозь зеленую муть и поросль проступили обрывки изменившегося пейзажа. На месте покосившихся гранитных столпов, высились стройные монолиты пульсирующие глубоким светом. Каждый узор играл искрящимся светом, и подчиняясь единому ритму, каждый огонек начинал свой бег у основания плиты и растворялся у самой верхушки.

– Это запись из оставленных зондов повергла всех в шок. Монолиты! Уходящие основаниями глубоко в землю, без спец техники и физических усилий вернулись в исходное состояние! И мало того, сейчас они генерируют неизвестное излучение от которого все приборы сходят с ума!

– И по Вашему мнению, что это и Насколько оно предоставляет опасность для колонии?

– Не знаю, – растеряно улыбаясь, Лайма бы в пограничном с истерикой состоянии, – я просто не знаю, что ожидать от той планеты, которая каждый раз как только нам кажется изучили ее основы, преподносит загадку от которой чувствуешь себя необразованной дурочкой.

– Но вы хоть какие-то рекомендации можете выдать? – вспылил Дангилов.

– Вы верите в Бога, командор? – спокойно и умиротворенно спросил Лайма. Обведя всех молчавших протяжным взглядом, добавила, – Молитесь тому во что верите. Мы стоим у истока явлений, которые изменят весь мир.

– Лайма, мы понимаем что весь научный корпус занят наблюдениями за феноменом. Но вы понимаете, что у нас здесь идет война за выживание? В любой момент твари могут напасть и Цитадель не выстоит. Нам необходимо проводить эвакуацию на орбиту.

– Можете проводить, но я бы не рекомендовала торопиться. Еще неизвестно где окажется безопаснее. На орбите или на поверхности планеты.

Переглянувшись с забывших как дышать членами Совета и Даниловым, комендант прокашлялся:

– Обоснуйте свое высказывание. Оно слишком не обычно в свете последних событий.

– А вы кроме записи трагической нелепости еще смотрите материалы выложенные демкой в служебных разделах?

– Цзаны обеспокоены больше нас. Рейд десанта, всполошил всех живых существ на планете. Даже после успешной эвакуации детей, активность в джунглях не ослабевает. Мы регистрируем возросшую плотность биоизлучения на всей поверхности планеты, и вся эта активность напоминает… панику. Левиафаны парят в атмосфере переевшими амебами и взлетают от планеты с периодикой больше напоминающей сборы при пожаре и спасение всего что можно унести с планеты.

– Но это же, – растеряно произнес Крафт, быстро переглянувшись с Даниловым, – и нам необходимо ускорять эвакуацию?!

– Поздно, – ответила Лайма, – в системе Пандоры не осталось гравитационных аномалий. Все струны пространства сейчас сомкнуты как монолиты, не осталось даже щели для малого "провала".

– То есть мы заперты здесь как крысы в клетке?!

– Скорее система Пандоры превратилась в огромный капкан. Все входят, а вот как выйти, неизвестно.

ГЛАВА 78

Проснувшись в положенное время, Роберт открыл глаза. Насторожено прислушавшись к звукам в кубрике, счастливо улыбнулся тихим сопениям. Стараясь не двинуть плечом подушку на которой раскинулась копна пшеничных волос, он попытался было привстать.

– Уже уходишь?

Встревоженный голос Светланы прозвучал так грустно, что Роберт едва не бросился на колени с молитвами о прощении. Приседая на корточки и заглядывая в глаза любимой, он ласково обнял лицо и растворился в поцелуе. С трудом оторвавшись от таких желанных губ, и стараясь не вглядываться в заблестевшие глаза, согласно кивнул головой.

Поднявшись с колен, прошел к шкафу, и заглянув в собранную из броневых каркасов "носорога" большую детскую кроватку, счастливо улыбнулся. Два свертка счастья, забавно сопели и причмокивали во сне маленькими губешками.

Проскользнув следом за мужем в пищевой блок, Светлана закуталась в махровую простыню и как только тот выскользнул из душевой кабины, его уже ждали разогретые галеты мясного рациона и ароматный запах гидропонных грибов.

– Милая, ты бы легла да лишние минутки еще повалялась, – обнимая жену и прячась в родном запахе волос, Роберт счастливо улыбался, – наши мачос скоро проснуться и не дадут тебе даже присесть.

– Ну и пусть, – потираясь щекой о колючий ежик мужа, Светлана улыбалась от удовольствия, – зато на тебя налюбуюсь лишнюю минутку. Пока ты опять не убежал к своим противным железкам, что выжимают с тебя все соки…

– Ну что ты Светик, – шлепнув жену по попке, Роберт игриво добавил, – для тебя милая, всегда оставлю грумульку другую.

– Фу, солдафон и пошляк только все одно на уме…

Дожевывая жесткий ростбиф и перешучивался с женой, Роберт старался зарядить ее хорошим настроением и улыбками, позитивными эмоциями. Побыть лишние мгновения рядом, послушать как она баюкает близнецов, послушать колыбельные песенки и забыться на краткий миг обо всем. Будто в мире остались только они и дети. Но это было мечта. А сейчас, пока не застали дома служебные вопросы, от которых шутить совсем уж не хотелось, нужно лететь на службу. Приложив на миг обруч виску, пробежался по вирту. Срочностей не было, поэтому еще можно было спокойно допить чашечку кофе и на любоваться Светкиными глазами.

– Какие новости… о НЕМ?

Медленно отложив чашку, Роберт покачал головой.

Почти у всех женщин Цитадели, всегда всплывал вопрос с которым они отправляли и встречали мужей, сыновей и братьев со службы, это вопрос об единственном человеке. О том кто остался в центре кишащих полчищ, кто до последнего рубежа исполнял свой долг защитника.

Этот эпизод, с последним взглядом брошенным на взлетающий "утюг", был наполнен такой эмоциональной силой и решимостью, что, даже закаленные боями ветераны, отворачивались в стороны и с трудом сглатывали вдруг запершившие гортани. А о женской половине колонии и говорить было нечего. У всех женщин глаза были на мокром месте, лишь стоило им на посмотреть хроники эвакуации.

– Светуль, мне кажется что это уже перебор. Я все понимаю, но вот эта ваша манера полоскать адмирала…

– А что мы такого делаем?

Деланно удивилась жена, пряча лицо за большой кружкой напитка. И не сводя сияющие глазища с мужа, горячо заговорила:

– Мы с девочками просто обсуждаем, что произошло вот и все. Или нам и об этом не надо говорить?

Примеряюще поднимая руки, Роберт отвеил быстро собираясь:

– Ну нет милая, зачем ты так говоришь. Ни кто не собирается вас в чем то ограничивать. Просто эта тенденция как странно выглядит. Вместо того что бы заниматься семьями и детьми, вы подолгу копаетесь в хрониках колонии, лопатите демку, выискиваете факты, истории. Вы из НЕГО делаете кумира какого-то. Чуть ли не обожествляете…

– Ты просто ревнуешь Роби… – уткнувшись в плече любимого, Светлана обняла мужа, – для меня ты всегда будешь единственным мужчиной и мужем. А ОН, как… отец. Он пожертвовал собой ради спасения меня, наших малышей, и людей которых и толком не знал. А мы даже ничего о нем незнаем. Только звали демоном. Это несправедливо и надо исправлять…

– Не хочу сейчас спорить. Я убежал, целую, люблю и пусть хранит вас Дева Мария!

Уже несясь по коридору ветром в сторону яруса батальона, Роберт вдруг свернул на развилке. Вместо того что бы свернуть направо к ангарам с техникой, он пробежал дальше и уткнулся в створки научно медицинского комплекса.

Его кода доступа, как командира трех рот, было достаточно на открытие большинства дверей Цитадели. И остановившись перед улыбчивой девушкой, внимательно и откровенно оглядывающей нежданного гостя, Роберт прокашлялся.

– Я хотел бы поговорить с профессором Ригелем…

Пройдя вслед за очарованием в белом халатике наброшенном на голое тело, и не признающей никакой косметики, но при этом умудрявшейся светиться внутренней силой и околдовывать искренним взглядом, Роберт оказался в просторной аудитории. Полупустое помещение несколько рядов пустующих кресел а в центре возвышался серый подиум, возле которого суетилось несколько человек в халатах лаборантов.

– Профессор, к вам посетитель, – произнесла заинтригованным голосом провожатая. Стреляя любопытными глазками, полным желания услышать ответ на тайну, зачем же к светилу науки явился бравый военный, девушка притихла в сторонке.

Лишний раз отмечая в уме отличия личностей в зависимости от рода занятий, Роберт пытался было задать уже давно отрепетированный вопрос, как слова застряли в горле. Вместо полноватого измученного временем и работой научного мужа, на него глядел поджарый человек в возрасте. На изменившемся лице сохранились следы прожитых лет, но все меняли глаза. В них плескалось море энергии и желания познать весь мир.

– Э-э… Мастер Ригель, – сипло выдавил Роберт неуверенно протягивая руку для приветствия.

Энергетичное рукопожатие и искрений смех, был ответом на вытянувшееся лицо Роберта.

– А вы кого думали встретить, мастер майор? Старую немощную развалину?

– Но. Как же так. Всего лишь несколько дней и такие изменения…

– А это мой брат, очень интересная и запутанная история. Если вас полно свободного времени, то я могу дать доступ в раздел демки, где можно ознакомиться со всеми наблюдениями за побочным эффектом антидота. Ну а если нет то в двух словах, скоро ВСЕ ощутим изменения. А так как первые опыты мы проводили на себе, то и на нас это проявляется в первую очередь…

И профессор вкратце выложил ошарашенному Роберту гипотезу от которой, у бравого майора задергалось веко, а ладони вдруг разом вспотели. Нервно закрутив в руках серебреную полосу виртообруча, он вдруг остановился и ухватил профессора за рукав.

– Постойте! Но точно такие же или подобные изменения были же и с предательницей! Она же тоже стремительно молодела…

– Да это сказывалось действие первоплазмы, которая чистила организм и выводила его на генный эталон, но там были инородные биологические формы которые искажали вмешивались в работу мозга и сознания. Они паразитировали на излучениях мозга и влияли на принятие решений личности. Но мы то использовали только возможности блокировки влияния на организм человека, задействовав при этом механику биологического обновления организма.

– Вы уже начинаете лезть в дебри, – остановил Роберт разошедшегося профессора с огнем азарта в глазах, самозабвенно начавшего просвещать случайного слушателя в тонкости анатомии и микробиологии человека.

– Для того что бы вас понимать с полуслова, мне придется не один год потратить на сидение в информационных массивах. А времени у меня осталось всего десять минут и я не спросил самого важного…

И Роберт стал рассказывать о том что тревожило его и подчиненных. Первые дни после эвакуации прошли в парах все местной эйфории. Обрадованные родители и дети не могли нарадоваться и насладиться близкими и родными. Но…

Уже не один он наблюдал изменения в близких. В них как будто что-то заменилось и они стали смотреть на мир, бытовые мелочи, отношения по другому. Более нестандартно, более живо, более открыто. В этом не было ничего страшного, но иногда элементарная недосказанность, неискренность, лукавство, которая часто встречается в межличностных отношениях, могла вызвать истерику и обвинения во всех мыслимых и не мыслимых грехах. Все пережившие плен, стали смотреть на мир без условностей. Без сложных напылений человеческих стереотипов и комплексов, накопившихся за тысячелетия развития. И эта откровенность, непосредственность и непохожесть, стада настораживать. Стали возникать ситуации не понимая, в которых оценки сторон расходились вплоть до противоположных, и это становилось уже темой номер один во всех семьях.

– Я конечно понимаю профессор, что такой стресс не проходит без последствий. Но может быть, пока не поздно можно еще что-то исправить? Может быть ваши специалисты что-то пропустили при обследовании?

– Ну рано или поздно, такой бы момент наступил. Постараюсь быть кратким, хотя придется начать из далека. – Ригель задумчиво пожевал губу, и раскачиваясь на пятках, заговорил серьезным тоном, от которого спина Роберта покрылась холодным потом.

– Мир намного сложнее, чем мы привыкли думать о нем. Кроме физических проявления таких как, например вот тот стол или наш проектор, вселенная пронизана мирами тонких энергий. Ярким примером является мир одномерного пространство, в который мы проникаем как толпа варваров: с дубиной по увесистей, проделываем дыру в месте где по тоньше и рвемся напролом. А те же Цзаны расширяют межструнные мерности, протискиваются и в отличии от нас, могут чувствовать энергетику и использовать ее. И вся их цивилизация, при кажущейся для нас чуждости, враждебности и жестокости, зиждется на гармоничном сочетании плоти и тонких энергий. Там где мы идем на пролом, они как вода, ищут обходные пути, и проникают в суть явлений и вещей через естественное течение мироздания…

– Профессор очнитесь! – прервал Роберт, едва сдерживая гнев. Сжимая кулаки до хруста, прошипел сквозь зубы, – Вы меня пытаетесь убедить какие они белые и пушистые?! Я смотрел ящерам в глаза! Уворачивался от лап "горилл"! Останавливал "слона" центнеры кинетики! И поверьте, в их глазах НЕ БЫЛО НИ ГРАМА из того что вы мне наплели! Там была только ярость и жажда крови!

– Все животные, это слепые орудия чужой воли… Но я вам пытаюсь сказать не об этом, – поморщившись ответил Ригель, – Цзаны работают с биологией на недоступном для нас уровне. И сейчас нам удалось приблизиться к первой ступени лестницы, по которой они уже ушли далеко вперед…

После исследований завалов трупов в лабиринтах и под стенами Цитадели, научный корпус получил богатый материал для исследований. И результаты были шокирующими. Все представители флоры и фауны Пандоры мутировали, и теперь строение их хромосомный и генный набор становился на одну ступень с человеческим! Это открытие ставило многих исследователей в тупик, но все чаще звучала гипотеза, что животный мир становится ближе к человеку из -за воздействия Цзанов. Каким-то образом, они влияют на весь животный мир и превращают его в сырьевую базу для своих экспериментов. Преобразованная таким образом к единому знаменателю биологическая масса становится универсальным материалом для строительства и развития любой формы жизни, где главное место будет занимать человек.

Но. Одной феромоновой зависимости недостаточно, должен быть еще какой-то мутагенный фактор ставший двигателем колоссальных биологических изменений.

И его помогли обнаружить насекомые. Они оказались индикатором, который позволил найти этот мутагенный фактор. Этим двигателем оказались энергетические колебания, хорошо модулируемые высокоразвитыми особями Цзанов. Именно носители высшего разума, могут моделировать и генерировать управляющую волну которая является стержнем основанием пронизывающим всю биологическую цивилизацию. А кандидатами в носители этого разума, идеально подходили люди. Именно они могли концентрировать в себе энергетику и становится проводниками тонких энергий в животный мир Пандоры.

– Вы хотите сказать что мы все теперь станем Цзанами?! – ошарашено проговорил Роберт пытаясь сложить в уме мозаику от сказанного профессором.

– Можем, если поддадимся их уговорам. И познаем дыханием Праматери.

– А она здесь причем?! И кто это вообще такая?

– Праматерью, скорее всего называется какой-то источник энергетических колебаний, в котором Цзаны черпают знания и силу. И если мы откажемся от собственно индивидуальности и не найдем своего источника внутренней силы, то да. Рано или поздно начнем скатываться к их образу жизни. И в итоге полная зависимость от внешнего модулируемого сигнала.

– Так а теперь по медленнее и по проще. Каким образом все выше сказанное влияет на нас и наших близких?!

Усмехнувшись напористости молодго парня, который плохо разбирался в науке, но все равно пытался докопаться до истину, Ригель вывел на проекцию экспресс сканирование.

– Это результаты обследования людей из трех групп: исследовательской группы разрабатывающая вакцину, человек из Цитадели, и вот этот результат принадлежит одной из спасенных девушек. Каждый из них подвергался вакцинации и в нем поработал антидот. И теперь все мы кроме идеально здорового в физическом плане тел, имеем еще организмы очищенные от всяких пробок и заглушек в органах восприятия тонких энергий, что образовались там от накопленного генетического мусора: плохой экологии, тяжелых болезней передающихся из поколения в поколение, от вредных и паразитических пороков. Наши тела и психика начинает улавливать тонкие колебания мира и социума в котором мы все проживаем. И так получилось что спасенные из плена оказали впереди всех по скорости очищения, а остальные их только догоняют. Поэтому для нас кажутся странными их поступки вопросы и действия, а на самом деле они ищут источники чистых и правильных эмоциональных колебаний и тянутся к ним. Поэтому наберитесь терпения и дарите своим близким только настощие и чистые эмоции и поверьте скоро все наладится…

– Профессор но у них все мысли только о НЕМ. У них уже есть свои разделы в демке, где собирается и обобщается материал, почти что не молятся на него.

– Тут все не так просто, уважаемый, – ответил Ригель на эмоциональный вопрос взволнованного майора, расхаживающего перед ним как маятник, – Дело в том что наш адмирал, скажем так. Не совсем обычный человек, а учитывая количество вмешательств и изменений в посвседневной жизни вносимых под его именем. Получается что он замкнул на себе почти все источники эмоциональных контуров социума…

– Проще пожалуйста, – раздраженно бросил Роберт, теряя терять нить рассуждений профессора, я военный, а не ваш коллега.

– Проще не получится, – вернул вспышку раздражения Ригель, – Могу сказать только что это временно, пока вы сами не станните источником сильных эмоциональных колебаний. Любите близких, дарите им свои чувства и вскоре почувствуете силу отдачи. Тем самым образовывается замкнутая система энергетических колебаний, в которой каждый будет черпать силу.

Собираясь понять о чем говорит Ригель, Роберт только открыл рот для очередного вопроса, как по всему помещению раздался вой сирены.

Забывая обо всем что не касалось норматива, Роберт вылетел из аудитории пулей. Мчась по коридорам Цитадели заполняемых целеустремленными перемещениями людей в форме, он натянул виртобруч. Едва не сбиваясь с бега, Роберт только ошарашено от матерился выученной трех этажной контракцией.

В околопланетном пространстве зарегистрированы гравитационные аномалии девяти левиофанов.

ГЛАВА 79

Сверкающий ковер, сотканный из мириад не похожих друг на друга светил переливался в галактических туманностях водопадом драгоценных камней. Переливаясь яркими искрами, далекие звезды шептали тысячами голосов. Сливаясь в единый глас, наполненный множеством нот звучавших в унисон, могучий голос, еще не умело подбирающий слова и образы, умудрялся вываливать на Немезиса потоки информации, от которых последний едва удерживался в здравом уме.

– Мой/мои/мы/помним/осознаем/видим/ощущаем/пространство/мироздание/ вселенную/всегда/везде/отовсюду/ всем/полностью/единым/целым…

– Уже лучше. Теперь, для удобства передачи информации, упростим стандарт разговора. Давай начнем с того, что речь будем вести от единственного числа. То есть разговаривают две самостоятельные единицы. Ты понимаешь меня?

– Услышал/осознал/принял.

– А теперь выбираем одно единственное слово, максимально два, для выражение одного действия-образа или мысли…

Разговор с многоголосым собеседником, вначале был похож на пытку. Пытаясь достучаться до Немезиса, неизвестный голос сыпал образами и фразами, которые переполняли сознание объемностью и постоянно утекающим смыслом. Потеряв счет времени и ощущения реальности, он, наконец-то смог договориться с собеседником о правилах общения и теперь уже в сознании возникал образ вместе с голосовым пояснением.

– Кто ты? – спросил Немезис, едва наладилось общение.

Окружающая звездная гладь искривилась в немыслимые искажения и заиграла богатством цвета. Звезды расплылись в пульсары яркого света и пространство за пульсировало в чарующем ритме.

– Мы называли себя Строителями Вселенной, но время показало что мы были не смышлеными детьми…

Окружающий мир стремительно ускорился назад. Цвета уменьшались до серых полутонов пока не предстали черным ковром свернутого пространства. Затем стали зарождаться огромная воронка, в которой все смешивалось в тысячи волокон сотни течений. А затем разом все дернулось и произошел толчок. И мир украсился мириадами звезд.

– Наше существование зависело от четырех составляющих мироздания: света звезд, гравитационных струн, структурированности пространства и тонких эфирных тональностей. С первыми тремя измерениями мы освоились быстро, но четвертое измерение, от которого так зависел мой народ было великой ценностью и редкостью. И каждый такой источник являлся родником и местом зарождения новых поколений Кха-нартов. Наши старейшие потратили не один цикл смены объема и пространства, пока не приоткрыли завесу тайны зарождения, существования и исчезновения эфирной энергии. Она проникала в наше пространство из другой вселенной, сокрытой и недоступной для нашего вмешательства. Там существовали чуждые для нас законы пространства, и существовать там, в первозданном виде мы не могли. Эта новость стала большим ударом для моего народа. Мы оказались зависимы от неизвестности и неопределенности, и это заставило только усилить исследования. И благодаря усилиям старейших разумов мы стали развиваться и осваивать свое влияние на окружающее мироздание. И чем больше мы познавали, тем больше ощущали себя всемогущими, и приближались к роковой черте…

В трехмерном пространстве, в котором Кха-нарты могли проявляться только всплесками энергии, была обнаружена жизнь. Она протекала в других измерениях, и имела материальные формы, но при этом могла генерировать биологическое излучение, по которому Кха-арты и сумели отличить разумное от не живого. И это излучение являлось истоком эфирных тональностей, которые, со временем набирая силу и многогранность перерождалось, в другом пространстве, четвертым измерением. Измерением дающем жизнь энергетической форме разума.

Но эти излучения были не стабильны и очень часто затухали по неизвестным причинам. И Кха-нарты сотворили грандиозный проект. Изменяя колебаниями энергии структуру материи трехмерного пространства, они стали активно вмешиваться в биологическую природу. И в одном из подопытных родников зародилась новая форма жизни, дающая устойчивое и богатое излучение.

Искусственная жизнь активно распространялась по трехмерному пространству. Почти каждый очаг имел теперь устойчивое излучение эфира, тем самым давая все новым и новым потомкам Кха-нартов возможность к рождению. Но триумф оказался не долгим.

– Наши дети оказалась больны, – скорбный голос, комментировал череду образов ярких вспышек, – Они были безумны. Не справляясь с бушующими энергиями, имея неутолимый аппетит они бесконтрольно поглощали энергию и в конце концов несчастные погибали во вспышке сверхновой, так и не услышав мелодии структурированной энергии…

Подрастающее поколение энергетических существ оказалось ущербным. И виной этому была искусственная жизнь. Биологическая форма не остановила своих мутаций, и продолжая изменяться сама превратилась в паразитическую структуру. Она поглощала и впитывала истинные эфир, а на его место выделяла море энергетического суррогата, который легко усваивался взрослыми разумами, но оказался смертельным для молодого поколения.

– Мы создали искусственную жизнь с одним главным смыслом существования: максимальное распространение и сотворение устойчивого эфирного покрытия. Суррогат справился с этой задачей, но вместо чистого и многогранного излучения от высокоорганизованного и структурированного излучения мышления разумов, мы получили примитивную энергетику. Сильную. Напористую. Бескомпромиссную. И это было только началом. С каждым циклом, устойчивых родников прежней тонкой энергии становилось все меньше, их замещал наш суррогат. Мы породили Язву и эта болезнь стремительно заражала Вселенную. Через миры и сферы тонких энергетик мы пытались общаться с нашим творением, но оно было не разумно. Обладая колоссальной живучестью и тягой к жизни, оно могло только паразитировать. Извращать уже существующие разумы и превращать их в своих сателлитов. Мы пытались общаться с ними через тонкие миры, влиять на их распространение через проявления в трехмерном пространстве, но было уже поздно…

Окружавшая Немезиса звездная гладь взбухала гравитационными вспышками, заискрилась гибнущими звездами, заклубилась астероидными облаками стертых в пыль планетных систем. Трехмерную вселенную сотрясали катаклизмы, но левиафаны уходили прочь. Чувствуя приближение гравитационной бури, сеятели покидали обреченную планету и растворялись в бездне космоса, старясь как можно дальше и глубже затаиться в просторах вселенной.

– Мы очистили трехмерное пространство от Язвы, но опоздали. Родники уже были заражены и истинный эфир не восстановился. Лишенные влияния Язвы, суррогаты быстро теряли остатки разума и впали в дикость. Совет старейших разумов еще пытался проводить многочисленные вмешательства в трехмерное пространство, но я этого уже не ощущал. Как один из прародителей Язвы, я был определен охранником последнего очага собственного детища. Мне предстояло искупление вины перед собственным народом. Необходимо было найти возможность возрождения эфирных тональностей, возродить родники и дать моему народу последний шанс. Разбудить и воспитать поколение не зараженных разумов, последних детей Кха-Нартов!

– Постой…, – ошарашено произнес Немезис, сбрасывая оцепенение от окружавшего действия, – ты же только говорил,что твой народ погиб, а сейчас горишь о возрождении?!

– Стены узилища хранят слепки многомерных энергетических формул. Они являются исходными кодами, пересохшими руслами, проходя по которым, возродившиеся всплески эфирной тональности могут воспроизвести все хранимые записи энергетических разумов. Как это произошло со мной. Твои действия и разум, всколыхнули ровный гул от проснувшейся Язвы, и сейчас там еще слышны затухающие колебания невиданного всплеска. Я долго не мог разобраться, откуда такой спектр излучения, и как суррогаты могли сгенерировать тональности такой чистоты, но когда разобрался, то обнаружил тебя, и стал подбирать энергетику именно к твоему сознанию.

– Невероятно, – потрясено прошептал Немезис глядя на изменчивый мир бурлящих энергий, – но почему именно я стал источником колебаний…

– Биологические формы жизни всегда находятся в мысленном взаимодействии с окружающим миром: совершают умственные усилия, подвергаются эмоциональным спадам и подъемам, а все вместе – это складывается в энергетическую матрицу, которая влияет на пространство и миры тонких энергетик. И чем активнее колебания матрицы, тем сильнее она взаимодействует с миром тонкого эфира… Но твоя матрица она не похожа ни на что, в ней убраны постороннее шумы и она выделяется чистыми и ясными тональностями несвойственными для твоего вида…

– Вот теперь все становится на свои места, – произнес Немезис и начал свой расаз.

Повинуясь его воле, окружающий мир проступил образами и действиями недавних событий и далекого прошлого. На глазах происходила смена эпох развития человечества. Древние мир и освоение далеких стран некогда большой и неизведанной планеты Земля. Первые шаги в космосе. Освоение Марса и история возникновения алгоритмов изменения сознания. Взрывная экспансия к звездам и развитие Федерации Корпораций. Проблемы и успехи человеческих миров и причины создания Ордена. Глиняный колосс корпоративного правления мирами и первое столкновение с Цзанами. Избиение коварным врагом и человеческая глупость во всей красе. И его история.

Начиная рассказывать свою историю, Немезис не заметил как перешел на общение мыслеобразами и транслировал на окружающий мир целыми пластами. Встреча с создателем, величие и трепет от встречи с Создателем, его странное задание перевернувшее его представление о человечестве с ног на голову. И дар. Дар полученный от Создателя оказался уже совсем ему не нужным. Он стал узником собственного тела в котором пришлось спрятаться от нечеловеческих пыток матки Цзанов, и бестелесный призрак Филиции на руках.

Слепок безвольной личности сейчас спал на руках. Бережно прижатая к груди голова девушки была укрыта массивными ладонями Воина. Оберегая бесценную драгоценность, Немезис одной частью разума понимал что это пустышка, призрак былой Филиции. Девушки открывшей для него мир простых людей, отношений мужчины и женщины. И ставшей для него самым близким существом в этом мире. И он ее потерял. Обстоятельства, окружающий мир, Создатель все закрутилось в таком вихре, что он не смог удержать рядом человечка делавшим его мир ярче. Каждый миг рядом с ней был для него верхом блаженства, а когда она прикасалась, нежно пряча лицо в его груди, он был самым счастливым существом во Вселенной. Ему хотелось подарить ей весь мир, сделать для нее невозможное и взамен получить ту улыбку, от которой сердце замирало, и в груди разливалась щемящее чувство.

Но вместо этого они уже трупы. Их тела во власти Королевы, которая только ждет момента что бы вновь ворваться в его сознание болью и страданиями…

– Что это было…Откуда такая насыщенность и мощь?!

Грустно усмехнувшись, не отрывая взгляда от драгоценного украшения соей жизни, Воин по удобнее поправил той голову, и ответил:

– Это мои эмоции. Я оплакивал нашу не состоявшуюся жизнь, не сбывшиеся мечты. Не досказанные слова. Не сделанные поступки. Я прощался с половиной мира, которая так и не стала частью меня.

– Зачем?

– Она уже не жилец. В реальном мире, тело и разум во власти Цзан. Все каналы взаимодействия с тем миром я перекрыл. Тело превратится в пустую оболочку, а ее душа вскоре растает, распадется на элементарные частицы и развеется по миру…

– Это такой ритуал, у вас так принято?

– Да какой к черту ритуал! – Вспылил Немезис, – там, она слепое орудие матки, без воли и без шанса на освобождение. Я надеялся ее освободить, уговорить принять антидот, и сбежать. Но все пошло совсем не так. Я в глухой осаде, она в коме, а наши тела во власти матки Цзан, что только ждет момент заполучить нас обратно!

– Ну это легко исправить, – произнес Кха-нарт, растворяясь в окружающем мире фоном морского прибоя, – Сейчас мы сделаем так, что ей будет далеко не до вас…

ГЛАВА 80

– Сестра Цзан-Лан! Мы облачили тебя саном Хранительницы Лона и доверили Очаг. Как ты могла допустить такое?! – голос матери Великого Рода Цзан -Све разнесся по поляне Совета пронзительной нотой. А взгляд наполненный скрытом торжеством, раскаленным штырем впивался в стоявшую на коленях главу самого молодого рода. Рода выскочку.

По какому то странному стечению обстоятельств, именно на призывы этой пигалице, Праматерь отзывалась большей тягучестью песен и длительностью Дыхания. И главам родов пришлось подчиниться велению древнего знания приходящего с дыханием Праматери. Именно этому Роду доставались лакомые кусочки добычи Сестер, стягиваемые со всех просторов пустоты. Именно этот Род имел право на первые перерождения в Лоне Праматери, именно они выбирали лучших не рожденных для продолжения Рода.

Но сейчас, чувство мести и торжества едва сдерживалось в трепете мельтешения тысяч волокон. Развиваясь паутиной вокруг хозяйки, белесые отростки впитывали эмоции окружающего мира. На поляне, где собрались девять Сестер Старших Родов были разлиты богатые эмоции. Окружающий воздух едва не сочился от насыщения фероманами. Но в отличии от предыдущих слияний с Праматерью, обогащения ее памяти образцами "не рожденныой в лоне" жизни, сейчас, матери Родов едва чувствовали пульсацию единого биополя.

– Дыхание Праматери ощущалось с первых восходов светила! Оно пробудило старших Сестер Рода, а сейчас мы чувствуем только невнятные шепот и далекие отголоски… Что происходит Хранительница? Ответь матерям Старших Родов!

– Кха – нарты вернулись…

– Сколько уже можно твердить об этой легенде! – полным сарказма и приторного сочувствия, произнесла мать Рода Цзан-све. Подойдя с стоявшей на коленях Хранительнице, резко схватила виновную за голову и впилась взглядом в глаза Хранительницы.

– Хватит прикидываться несмышленой дуррой. Ты же прекрасно знаешь, что кроме тебя, наши сеятели сталкивались с теми, кого ты называешь Тенями Кха-нартов. И на поверку они оказались обычными не рожденными! Эти Несущие гнев, мало чем отличаются от добычи, а ты вновь твердишь Совету, что объявился ВРАГ?! Похоже тебе все мерещится и пребывание в плену нерожденного повредило твою наследственность и твои дети не слышат зова Праматери?

С последними словами выплюнутыми как оскорбление, обвинительница не отрывала взгляда от жертвы. Ждала когда та бросится в атаку, дабы смыть позор оскорбления. Но выскочка лишь скрипела зубами, да сверлила глазами свои колени, так и не подняв взора.

По требованию обычая, обвиняемая сестра не может вставать с приклоненной позы и отвечать пока не прозвучит хоть один голос в защиту. А пока звучали только вопросы, но никто еще из матерей родов не высказался в защиту. И Хранительница, не сумевшая сберечь очаг и дыхание Праматери только напряженно сопела и запоминала запахи врагов. Придет время она со всеми рассчитается…

Развернувшись к остальным главам Родов, обвинительница пренебрежительно закончила:

– Мне кажется Сестры, что наша мать Рода Цзан-ла иссушила чашу доверия и нам необходимо избрать новую Хранительницу очага. Которая не поражена страхом давно канувших в лету призраков…

– Постой Сестра, – вставая с места одна из владычиц подошла к виновнице собрания. Приседая перед той на колени, добавила во всеуслышание, – не будем спешить. Хранительница достойно несла бремя ответственности. За время служения, дыхание Праматери распространилось на всю твердыню Оков. Каждый Род получал возможность слияния и перерождения в строгой гармонии с потребностями. Прекратились наши разногласия по многим спорным вопросам…

Поднимаясь с колен вместе с обвиняемой, защитница ободряюще коснулась плеча. Очищая обнаженную фигуру от листьев расправила смятые волокна Хранительницы. Оплетая белую фигурку копнами своих зеленых щупалец, укрылась зеленым сиянием. Взметнувшиеся на встречу клубы отростков затрепетали в танце, жадно впитывая энергетику Старшего Рода, преображали обвиняемую в уверенную мать Рода.

Не довольно фыркнув, обвинительницы произнесла:

– Как всегда Цзан-нел, спешит на помощь своей ставленнице. Но сейчас ей не отвертеться. Она не справилась с главным долгом! Дыхание Праматери едва различимо от биения сеятелей и младших братьев!

– Цзан -све не может забыть запах Очага, – возвращая шпильку прошипела Хранительница, – дочь твоего рода была не достаточно хороша для этого бремени. И Праматерь выбрала лучшую!

– Когда очаг хранили дочери Цзан-Све, Праматерь не покидала своих детей!

– Достаточно!

Мощный окрик разнесся по поляне повелительными коктейлями феромонов и коротким всплеском мощи. Самая старшая мать рода Цзан-юм обвела всех присутствующих протяжным взглядом. Волевое лицо выражало крайнее неодобрение, а агрессивное колыхание щупалец внушало уважение сиянием болевых скруток, готовых вцепиться в горло любой строптивице и выплеснуть в окружающее пространство всплеск биоэнергетики.

– Когда над Родами нависла опасность, вы похожи на брюхатых ящериц, что не могут поделить останки гниющего самца…

Устроенная отповедь слетала с губ бранными словами, а распространяемые в округе запахи прочищали сознание словно водопад ледяной воды. Пристыженные владычицы Родов степенно расселись по местам и наполняя поляну сиянием свечения концентрации, всматривались в раскачивающуюся в центре фигуру.

Погружаясь в транс слияния со множеством родственных разумов, Хранительница открывала сознания для матерей Родов. Где более мудрые и опытные сестры могут познать и ощутить ее мысли и эмоции, которые начинались с момента наглой высадки Тени Кха-нарта.

Свечение слияние девяти разумов угасло и растворилось в траве с тихим потрескиванием, а напряженные лица сидевших в позах лотоса владычиц так и остались неподвижными.

– Темная бездна не знавшая Праматери, да как такое возможно?! Не рожденный породнил не рожденных! Пришел за ростками Рода! Противостоял семи легионам твердыни, и устоял в слиянии с Хранительницей! И сейчас находится в центре Очага, порождает дрожь земли от которой стынет кровь и уходит дыхание Праматери! – яростно прошептала владычица Цзан-све, – Откуда на твердыне взялось это существо с таким потенциалом Силы Рода?!

С трудом разлепив веки, владычица встретилась с растерянными взглядами сестер. Наградив долгим взглядом торопливую сестру, что успела высказаться вперед, старшая сестра дождалась упертого в землю взгляда. И в воздухе разнесся запах извинения. Торопыга признала свою ошибку.

– Надо срочно убирать ЭТО от очага… Я так поняла, что познать тайны не рожденного так и не удалось, но мы стали обладателями больших неприятностей?

– Да, сестра, – виновато ответила Хранительница. – Мне не удалось познать секреты слияния живого с мертвым.

– Прискорбно. И еще прискорбнее признавать твою правоту Хранительница. В твоем сознании я видела отблески древнего проклятия. Твой пленник и есть посланник давнего ВРАГА. И это большая удача…, – игнорирую возгласы удивления, старшая мать Рода Цзан-юм, с нажимом продолжила, – Да! Вы не ослышались! В памяти Праматери не было случаев воплощения Кха-нартов во плоти и если это произошло, то его надо держаться на расстоянии, но всегда быть рядом…

– Но сестра, зачем такие сложности? – раздался вопрос одной из младших сестер, – не проще ли его плоть растворить в череде перерождений?

– Нет. Его появление ознаменовало пропажу дыхания Праматери. Очаг пульсирует колебаниями неизвестной мощью, а нити пустоты этого светила, скручены до не бывалой судороги. Это значит одно: проклятье вновь нашло дорогу в наш мир, и рядом проснулся ВРАГ. Но впервые за всю память Праматери, мы можем ПОГОВОРИТЬ С ВРАГОМ…

С места поднялась промолчавшая все время сестра с красным облаком отростков, сейчас бушующих в порыве эмоций. Наградив всех окружающих протяжным взглядом, задержалась взглядом на говорившей.

– Род Цзан-белех выражает мнение…

Весь шум разом стих. Официально обращение Родов всегда произносились в полной тишине.

– Род Цзан -юн стал очень осторожным. Он уже не ныряет в неизведанную пустоту, его Сеятели не ищут новых светил. Виной тому… старость? Роды Праматери договариваются только в Лоне. Между собой. Но никогда мы не разговаривали с ДОБЫЧЕЙ. Это против сути Праматери создавшей Роды. Мы всегда несли слияние с Праматерью как свет и смысл существования всех видов не рожденных. А сейчас вы предлагает ДОГОВАРИВАТЬСЯ с ДОБЫЧЕЙ?! НИКОГДА! Род Цзан -белех выражает недоверие Совету, Хранительнице и отказывает в признании! Цзан -белех выходит из Совета Старших Родов и отказывает в повиновении Прежнему составу…

– Не утерпела? – по-простому произнесла старшая сестра, не отрывая прищуренного взгляда от напруженной как пружина повелительницы рода соперницы, – думаешь сейчас лучший момент сцепиться за место к очагу? Напряденная молчание двух владычиц и невидимые облака феромонов. Сплетаясь и перемешиваясь частицы проникали в организмы всех присутствующих, и если находили отклик в вибрации клеток обладательницы, превращались в чарующий и приятный аромат. А тех организмах, в которых колебание частиц не совпадало с мыслями и убеждениями, феромоны разлагались до вонючих миазм.

Поляна наполнилась движением, и владычицы разошлись на две неравных группы. За молодой и напористой владычицей Цзан-белех выстроились Роды, кто взрослел и набирал мощь, теряя дочерей и младших, в баталиях с не рожденными.

А противостояли им несколько старших Родов, кто уже занимался обустройством и перерождениями, больше времени посвящали слиянию с дыханием Праматери и изучением тайн сотворения живого.

– Род Цзан-белех выражает решение. Род ВРАГА необходимо уничтожить. Тень лишится поддержки Рода, и превратится в беспомощную добычу, которая будет перерождена в проснувшемся Лоне Праматери. А после восстановления Дыхания Праматери, Цзан-белех и отозвавшиеся Роды, будут просить Праматерь о переизбрании совета из победителей Тени…

Поддерживаемая всплесками силы младших родов, владычица Цзан- белех покинула поляну совета в окружении преданных союзников.

Провожая взглядом последний растворившийся в зарослях силуэт, Хранительница растеряно посмотрела на хмурую вкладчицу Цзан-све.

Рядом высилась рослая фигура старшей сестры. Но в отличии от растерянных сестер, она единственная едва сдерживала довольную улыбку.

– Старшая сестра, чему ты рада? – не выдержала Хранительница, едва сдерживая рвущийся изнутри вопль раздражения и тоски. Едва ушло Дыхание Праматери, как сестры превратились в озлобленных тварей, готовых вцепиться в глотку друг другу.

– Рано или поздно это должно было произойти – ответила владычица Цхзан -юм. Наградив двух оставшихся сестер довольным взглядом, пояснила, – в молодых родах накопилось очень много от не рожденных. Большой приток добычи и успешные освоения пустоты, не давали сестрам времени для взросления. И они сейчас полны пороков, подозрений, им будет казаться что старшие Роды их ущемляют и забирают самое лучшее. Но это от части только так. Мы больше времени уделяем перерождениям. Мы не гонимся за новыми сеятелями и младшими. Мы стремимся познать глубину памяти Праматери, а они хотят только расширения ее влияния. И рано или поздно, мы бы встретились на узкой тропинке… А сейчас вся самоуверенность обернется против них, и самое важное – не по нашей вине.

– Но сестра, – голос владычицы Цзан-све, был наполнен сомнениями, – если младшие Роды уничтожат Тень Кха-нарта, нас ждут тяжелые времена.

– Тяжелые времена уже наступили Сестра. Берегите силу Рода. Дыхание Праматери вернется не скоро, поэтому рассчитывайте только на естественную рождаемость, – ответила старшая сестра, наградив союзниц сосредоточенным взглядом. Видя на лицах не проходившие тревожные сомнения в правильности выбора, усмехнулась кончиками губ. Черные сонмища щупалец отозвались стремительным танцем и опустились на плечи подруг успокаивающими ритмами.

– В отличии от Белех мы изучали пласты памяти Праматери очень тщательно. И в них была масса упоминаний о Кха-нартах. Противостояние с ними продолжалось не одну сотню поколений. И ни одного образа схватки глаза в глаза, ни одного образа ВРАГА, только ощущение давящей силы. Праматерь пыталась противостоять ему. Но ни разу Роды Праматери не побеждали. Только бегство Хранительницы с остатками Праматери спасало нас от исчезновения… Поэтому будет лучше для ВСЕХ старших Родов, если молодые Роды выплеснут излишки сил на покорение не рожденных, а когда обескровленные сестры приползут на коленях за глотком Силы к пустому Очагу, мы объединим их в один послушный Род.

– Сестра, но одобрит ли Праматерь такой поступок?

– Праматерь видит мир, только ощущениями Хранительницы. Предания о ее всеведеньи всего лишь сказки, она чувствует виденьем самой сильной матери Рода… В отличии от своих погодок, ты намного дальновиднее, сестра Цзан-ла. И думаю ты понимаешь, что должна увидеть Праматерь после пробуждения?

– О, да сестра, – плотоядно улыбнулась Хранительница, – думаю некоторым сестрам, Праматерь откажет в благосклонности перерождения…

На поляну выбежала облаченная моховое облачение девушка. Склонившись перед Хранительницей в глубоком поклоне, обладательница копны встревожено развивающихся белесых щупалец, едва справлялась с прерывистым дыханием.

– Мать Рода, Сеятели чувствуют трепет волокон мироздания. К светилу прорываются корабли не рожденных!

– И что так встревожило Сеятелей?

– Кораблей много, мать Рода. Очень много…

ГЛАВА 81

– Я так понимаю, что вы отказываетесь от нашего плана эвакуации?

Раздавшийся с проекции вопрос, прозвучал предвестником лютых холодов, и заставил сидевших в креслах людей ощутить ползущий по спине холодок. Но возглавлявший заседание Совета, Крафт проигнорировал повелительные интонации восковой маской невозмутимости.

– Да. Мы не будем передавать информационные массивы и эвакуировать исследовательский корпус вне очереди. Первая волна эвакуации состоит женщины и дети, затем гражданские специалисты не занятые в обороне Цитадели и Форпоста. И только после того как на борту окажется последний защитник Пандоры, вы получите все материалы по атидоту…

– Вам наверное повредило долгое пребывание в подземелье? И вы плохо разбираетесь кому начинает выдвигать ультиматум. Вы не в том положении, что бы выдвигать условия.

– Ну почему же, генерал Ревлюс. Вы личность очень одиозная и широко известная. За вашими плечами невиданная армада. Но это не изменит условий нашей сделки. Вначале безопасность для колонистов, а затем все остальное.

– Торгаш…,- презрительно скривился генерал, – только о выгоде и думаете. В то время, когда человечество отрывает от себя все, на последние крохи топлива снарядило флот для помощи молодой колонии, у вас еще хватает наглости ТОРГОВАТЬСЯ?!

– Генерал мы не в парламенты. Поэтому давайте разговаривать по существу…

Разговор с этим самовлюбленным павлином давался Крафту не легко. Уже прошло пятнадцать минут разговора о ни о чем, а генерал занимался пустыми речами и воззваниями. И только уже комендант собрался, в очередной раз вразумить генерала, как в проекции возник Данилов.

– Мой генерал, какая встреча…, – из стали наполнившей голос командора, можно было отлить корпус нового эсминца, – Вот уже кого, кого, а не ожидал Вас увидеть в нашем захолустье. Что же заставило покинуть Вас Солнечную Систему? Неужели человечеству опять требуются жертвы во имя всеобщего благоденствия и процветания?!

Едва не икнув от первых интонаций, генерал всматривался в лицо говорившего, бледнее с каждым словом все больше и больше. Куда-то пропал налет вальяжности и легкого презрения, что-то пробурчав о скорой встрече в расширенном составе, пропал с проекции дальней связи.

– Что же ты сразу не поздоровался с ним? – с недоумением спросил Крафт,- избавил бы нас от словесного поноса который тут изливался тонами…

– Не хотел раньше времени открываться, но похоже придется нам все планы пересматривать, – недовольно ответил Данилов, – Там где появляется Ревлюс, ситуации оборачивается чередой случайностей и нелепостей, в результате которой гибнут люди, но выигрывает Федерация. Я был свидетелем "сложных переговоров", закончившихся сражением. Бессмысленным от начала до конца, но в результате кровавой гибели флотского соединения, в виде отступных, была отдана богатая звездная система. Но это же мелочи. Статистические боевые мелочи войны. Главное, что Федерация получила богатые месторождения редкоземельных металлов… Никто не должен был выжить из жертвенного ягненка. Но некоторые не повезло выжить…

Справившись с нахлынувшими воспоминаниями, Данилов овладел эмоциями. Произнося уже спокойным голосом без тяжелого душевного надрыва, просил:

– Но мне не понятно, почему молчит Орден?

– Орден как раз то и не молчит, – хмуро отозвался Крафт, – мне дали не двусмысленно понять, что от степени моей откровенности и будет зависеть их участие или не вмешательство. Мол их не уже не интересует взаимоотношения колонии с Федерацией, для них главное получить все материалы по своему Воину. Они требуют допустить их специалистов в Цитадель, в противном случае они проконтролируют погрузку людей на транспорты и разорвут звезду в клочья. А что там дальше будет уже не их забота.

– Суки… Похоже, все складывается самым паршивым для нас образом. Ковчеги спасения – это развалюхи едва держащиеся на честном слове. И я уверен, что как только Ревлюс получит антидот, мы уже никуда не долетим. А Орден интересуется только Воином. Складываем один плюс один и получаем… ноль. Мы всех интересуем только как источник информации, а сами люди на хрен никому не нужны. С одной стороны Цзаны, а с другой наши "друзья". И не поймешь кто опаснее!

– Не все так просто…

Вмешался один из членов совета отвечавший за Научный Корпус.

– Даже если они и получат массив информации то без образцов первоплазмы у них ничего не получится. Антидот это производная из первичных образцов взятых еще с первой экспедиции к столпам. И если они хотят его вырабатывать, то им нужна регулярные поставки этого биоматериала…

Осененный догадкой Данилов, наградил умника не верящим взглядом. После длительного молчания, утвердительно кивнул, со словами:

– Тогда у нас отличные козырные карты. Значит господа, предлагаю следующий сценарий предоставления информации Ордену и слегка скорректированный вариант для Ревлюса…

ГЛАВА 82

Окружавшей Пандору звездный простор пестрел множеством стальных туш. Неспешно приближайся к планете, космическая армада, словно дикое животное уверено расправляло тело, играло мышцами и готовилось к смертельной схватке.

Перестраиваясь в четкие схемы, стальная лавина ощерившаяся множеством орудийных стволов, сияниями кокон полей. Поглощая бесчисленными построениями разных кораблей, громаду сияющего веретена орбитального Фортпоста, армада кишела последними перестроениями, в которых чувствовалась настороженностью и решимостью дать не виданный в истории человечества бой.

С противоположной стороны планеты, словно множественные тени Пандоры, высились горбы левиафанов. Подставляя под лучи светила покатые бока, что стремительно покрывались костяными наростами, клубки из непрерывного движения плоти ожили сходом с дальних орбит. Накрывая планету тенями, огромные туши расходились в широкий строй. Затмевая солнечный свет, живые спутники планеты, погрузили планету в сумерки кровавого затмения.

И как только последний левиафан поднялся над планетой, медлительность и неповоротливость движения костяных наростов сменилась резкими водоворотами. Забурлившие на телах левиафанов скручивания и столкновения костяных наростов, сменились одновременными судорогами всех туш.

Выплескивая в космос десятки тысяч костяных обломков, левиафаны встретили надвигающуюся армаду лавиной огромных снарядов. Разогнанные до огромных скоростей обломки превратились в тараны, способные сокрушить бронированные корпуса с первого попадания.

Зная сокрушительную силу обломков, армада ответила стремительным перестроением. Из глубины армад, выплыли неторопливые громады ковчегов. Еще не успевшие оставить вращение кольцевых трюмов, грузовые отсеки выпустили вокруг себя множество управляемых горошин. Вылетевшие блески тушек малых резервуаров, укрылись сиянием двигателей бросились навстречу приближающейся лавине. И когда до столкновение оставались считанные километры, каждая из мириады установок выплеснула в космос мутное облако. Переливаясь накалом сдерживающего поля, сгустки капсулированной энергии клубились в жестких энергетических конструкциях. Подталкиваемые двигателями и системами наведения, горошины чистой энергии столкнулись с первыми костяными таранами.

Всполохи освобождаемой энергии, крошившей и разрушавшей целостность костяных шипов, затмили сияние звезд, и между двумя непримиримыми врагами, пространство закипело мириадами вспышек малых солнц. Вгрызаясь по два, три, сгустки энергии выгрызали в обломках кратеры и язвы. Следующая волна ослепительных вспышек разрушала уцелевшие шипы до мелкой трухи, что еще имела скорость но уже потеряла смертельную опасность и легко могла быть рассеяна корабельными орудиями и кокон-полями.

Сближайся с стальной армадой, левиафаны стали перестраиваться. Выпячивая вперед лидера, что претерпевая сильные трансформации, терял ровную форму сферы, остальные туши выстраивались за ней. Образуя построение напоминавшее огромный клин, строй из громадных костяных сфер медленно и неотвратимо двинулся навстречу армаде. Нацеленный острием в самый центр стальной армады, гроздь левиафанов устремилась на штурм Фортпоста.

ГЛАВА 83

– Уходим на новый заход! Перестроение!

Проорав команду, Стас всплыл в обычном мире. Голова гудела от напряжения, едва удавалось удержать дрожь в руках, но самое неприятное тупая усталость, начавшая накрывать пологом нереальности всего происходящего. То что видели глаза лейтенанта звена ястребов, конфликтовало со всеми полученными знаниями и накопленным опытом о космических сражениях.

Космос кишел от обломков кораблей и туш тварей. И с каждым часом их становились только больше, а живых все меньше, но проклятая гроздь только потеряла три шара из девяти, но упорно продвигалась сквозь энергетические вспышки к веретену орбитальной крепости.

Игнорируя вспышки энергетических залпов и укрываясь облаками мелких обломков от попаданий, левиафаны продвигались сквозь минные поля. Объемные разрывы керамических оболочек оказались бесполезны против костяной брони и взрывались бестолковой иллюминацией.

Только метеориты и спасали, но насколько Стас понял из виртконтура, весь запас астероидов ушел на выбивание из хищной грозди трех туш. И сейчас, чернее внутренностями и изрыгая в окружающий космос тучи бабочек и всякой летающей и ползущей гадости, смертельно раненые левиафаны стягивали силы людей. Увязнув в добивании, несколько флотов человеческой армады терзали врага. Не давая затянуть костяным тушам кровавые дыры в корпусе, эсминцы выжигали незащищенную плоть, и упорно продолжали фаршировать врагов смертью. А вокруг туши и обломки, замершая кровь и стальной блеск искореженных корпусов кружившее в безумном танце вцепившихся в друг друга врагов.

– Командир! Нужна перезарядка!

Прекратил виденья голос Занозы. Их звено как раз проходило мимо гостеприимно распахнутых слотов автономного модуля поддержки. Он сам должен был делать выводы из вирт сообщений бортовых систем и решать кому идти на смену блоков.

Мысленно чертыхнувшись, Стас ответил:

– Принято. Звено на стыковку.

Рывок телом и машина послушно ушла в вираж. Вогнав машину в заботливые манипуляторы "мамки", что подхватив тушку перехватчика присосались к технологическим гнездам, Стас уже не смотрел на огни диагностов. Автономный модуль уже сам сделает, а если нужно, то в считанные мгновения, может заменить больше половины модулей машины. А при больших повреждениях, – просто пересадит модуль с пилотом в новый корпус и нашинкует его свежими системами под завязку.

Стас не стал менять конфигурацию машины. Имея за спиной успешный опыт столкновения с бабочками, их решение позволило давать тварям достойный отпор. И если судить по показаниям и запросам союзников, все перехватчики и штурмовики взяли их схему навесного вооружения. Хотя пользы от этого было не много.

Союзники…

От этого слова, во рту ощущалась только горечь разочарования. Вся битва складывалась как большое разочарование. Он не знал, что там происходит на вершине командных частот и о чем там спорят командиры. Но он понимал, по судорожным перестроениям флотов ФК, что там царит суматоха, а самое обидное, что за этими дерганьями прослеживается желание вроде как бы и в битве участвовать, но в то же время, сильно не замараться. И если бы не флоты Ордена, их бы смяли значительно раньше.

Знакомые контуры зеркальных полумесяцев мелькали стальными клинками, что стремительными и беспощадными бросками вгрызались в гроздь. Оставляя в сердцевине смертельный подарок гравитационной бомбы, маневрируя на пределах возможностей, уходя от столкновения с кишевшими внутри щупальцами, штурмовики выскакивали с противоположно стороны. И так раз за разом. Внутри грозди уже взрывались десятки зарядов, но их мощи явно не хватало, что бы разорвать сросшихся в гроздь левиафанов. Что бы замедлить или остановить приближение этому бреду воспаленного сознания, по своим размерам приближавшейся к трети планеты.

– Всем малым кораблем, немедленно вернуться в зоны Д1, Б4. Ожидается открытие споровиков!

– Проклятье, – устало прошипел Стас, комментирую приказ оператора виртконтура.

– Эй парни хватит пузо греть. Причесываем перышки и на свидание! Надо организовать теплую встречу головастикам!

Не слушая охи и вздохи, Стас бодрым голосом продолжал наставления и последний инструктаж. Хотя внутренне сам проклинал этих вертких и малых паразитов. С бабочками хоть наблюдалось какое-то подобие борьбы на равных, то этим порождениям Цзанов противопоставить можно было только маневренность и везенье…

Как объяснялось в циркуляре, эти костяные наросты вмещали в себе организм в котором вырабатывалось сильное биологическое излучение. Биополе рассеивало плазменные выстрелы и сохраняло внутри емкость в которой хранилась жуткая зараза. Стоило такой гадости упасть на поверхность корпуса как структура метала начинала меняться. Сквозь него прорастала какая-то зеленая гадость которая как прожорливая грибница могла сожрать весь корабль. Если ремонтные крабы не обнаружат сегмент попадания и не вырежут пласт метала, заменяя проплешину свежим составом. И сейчас, левиафаны стали укрываться характерным узором костяных наростов и зеленым свечением.

Последовало предупреждение и всем пилотам были даны координаты работ орудий Цитадели. Раздирая верхние слои атмосферы нестерпимы сиянием, от поверхности планеты оторвались лучи света. Заработавшие орудия планетарной обороны вдарили по строю левиафанов световой кувалдой. Гроздь вздрогнула. А ударивший следом луч заставил гроздь замедлить продвижение. Резко почерневшие костяные наросты на месте попадания укрылись трещинами и засочились кровавым туманом.

– Ага суки, не нравится!

– Парни, врежьте им еще раз!

– Поджарим тухлятину!

Облетая координаты следующего выстрела, и стремясь занять положенные по расписанию, Ревунов довольно улыбался. Гроздь остановилась и левиафаны стали подставлять под выстрелы свежие бока. Им удалось остановить продвижение грозди! Левиафаны были вынуждены вращаться вокруг своей оси, и нарушили целостность строя, с которым они продвинулись сквозь ряды человеческой армады. И сейчас туши застыли как гуще линий обороны, среди тысячи орудийных платформ, и последних минных рядов.

Укрываясь трещинами туши левиафанов вспучились тысячами бугров. И спустя миг первая волна крылатых тварей оторвалась от поверхности, а за ней, стремительно разлетаясь в стороны, бабочки заполняли пространство кишащим покровом из трепещущих золотых крыльев…

Шел третий час кровавой мясорубки. Изматывающей, беспощадной и бессмысленной. По крайней мере Стас уже не понимал, что происходит. Вирт контру просто разрывался от поступающих вводных. Информации, приказов, вводных было очень много и она уже начинала мешать. Зачастую происходили сбои и вместе с тварями свои же корабли накрывали залпами площадям в которые влетали свои же корабли. Разрозненное командование и отсутствие единого управления стало играть против людей. В отличии от которых твари были словно руками единого организма. В хаотичных перемещения и вроде как случайных налетах и маневрах прослеживалась единая воля заставляющая людей отступать.

И кроша зубы в порошок Стас смотрел как тают силы защитников Фортпоста и союзников, а тварей, казалось становилось только больше. Их уже не могли остановить смятые линии обороны, опустошенные минные поля, и смятые орудийные платформы, безмолвными изваяниями смотревшие на космос изодранными в клочья орудиями.

– Всем кораблям, всем кто меня слышит!

В эфире звучал хриплый голос Дрына, от которого даже у смертельно уставших людей находились силы взбодриться и вслушиваться в яростную скороговорку.

– Форпост еще держится, но Цитадель уже готова пасть. Твари быстро сообразили что стальная мошкара наших союзников для них не угроза, и ровняют с землей Цитадель с плазменными орудиями. Там сейчас очень жарко парни, и земля просит прикрыть эвакуацию их семей и гражданских, – голос Данилова дрогнул, и в нем прорезалась обреченная ярость, что отозвалась в душе каждого пилота скрежетом зубов, – наши спасители, не могут выделить прикрытие. Говорят что все их силы связаны боем. А наш доблестный Орден, считает эвакуацию гражданских лишней тратой ресурсов. Так что парни, мы в очередной раз остались одни и можем рассчитывать только на свои корабли и на своих солдат… Десант просит прикрытия. Наши братья и сестры просит прикрыть эвакуацию… Поэтому слушай боевой приказ. Боевые расчеты орудийный батарей Форпоста принимают сектора обстрелов и готовятся принять натиск тварей на себя. Всем кораблям, смещаться к указанным векторам и держать коридоры, что бы не одна тварь не проскользнула к перегруженным крейсерам!

– Эскадрилья Север 23, приказ принят к исполнению. Меняем вектор движения!

– Звено Север 4-3, на связи. Акулы выходят из боя. Отступаем к форватерам

– Эскадра Восток 6-9. Близнецы отходят с орбит. Передаем оборону операторам!

Отступая перед натиском летающих тварей, скудный флот Пандоры стал пятиться. Огрызаясь вспышками плазменных орудий, выполняя сложные маневры, корабли сдавали позиции.

Обрадованные отсутствием сопротивления, орда желтых крыльев устремилась в пустоту, но тут же была встречена стеной света. Огрызаясь десятками тысяч орудий, орбитальная крепость запестрела не прекращавшимися ни на миг всполохами. Выплескивая в пространство полную мощность реакторов, еще никогда не работавших в полную силу, крепость вспарывала пространство мириадами лучей. Принимая на себя оборону всего сегмента, крепость превратилась в последний бастион, вокруг которого клубись рои флотов, что рассерженными осами кружились вокруг левиафанов исторгающих несметные полчища золотой пыльцы.

Вчитываясь в строки вирт приказов, Стас только скрипел зубами. Они сейчас отступали на нижние орбиты. Сами себя загоняли в невыгодное положение, но другого варианта обеспечить воздушные коридоры не было. Цитадель пылала огненными куполами. Между которыми кишела, чернела и пестрело кровавым ковром земля. И там бои уже шли на стенах. И если десант просит забрать семьи, то положение уже действительно тяжелой. И там люди цепляются за землю зубами, лишь бы удержать стены и не дать тварям, прорваться к орудиям изрыгающим в небо заряды за зарядом. Захлебнуться орудия оживут левиафаны и тогда орбитальная крепость долго не продержится. Поэтому и было принято решения: полная эвакуация детей и женщин на орбиту. Если не удается удержать общий периметр обороны, перегруппировка и удержание ключевых уровней: орудийные башни, реакторные залы и космопорт.

И сейчас, в раскрывающиеся створки космопорта выплывали транспортные медузу. Натужено упираясь на сияние двигателей, блины орбитальных транспортников подымались в пылающие от росчерков небо. А рядом вились угловатые рыбешки "утюгов". Остервенело огрызаясь бортовым вооружением, планетарные катера носились вокруг взлетающих медуз, рассвирепевшими псами. Набрасываясь на прорвавшиеся стаи летающих монстров, десант выжигал любую попытку приблизиться к бесценному грузу.

– Я и не думал что на этих колымагах можно выжимать такие пируэты.

Уважительно произнес Заноза, вглядываясь в траектории утюгов, закладывающих немыслимые для атмосферников пируэты.

– Если бы там была твоя семья, то ты и без крыльев бы летал, рвал тварям глотки голыми руками, – хмуро ответил ему напарник, – жаль мы не можем опускаться ниже, так бы поддержали парней.

Прерывая разговоры, Стас сказал:

– Лучшая помощь для них, это чистый коридор медузам. Хватит трепаться, Цзыны твари догадливые и уже поняли для чего мы отошли и готовят медузам встречу. Готовность по машинам, наша задача головастики. Левиафан выпустил стаю спор и две орды бабочек смещаются к нам. Готовимся к танцу парни.

– А что тут готовиться. Главное каждой твари по фитилю в заднице и попутного ветра.

– Отставить разговоры! Отметка шесть тысяч… работаем по схеме витраж, серпантин. Разбираем сегменты по парам. Пошли!

ГЛАВА 84

– Отходим! – выкрикивая приказ, отдававшей горечью поражения, Роберт мог только в очередной раз бессильно лязгнуть зубами. И закусив зубы в немом бешенстве, стал пятиться назад.

Его рота удерживала второй участок внешней стены, вернее то, что от него осталось, как в него врезалась туша "слона". Она хоть уже и содрогалась от конвульсий и агонии, распространяя вокруг расползавшегося ливера густой смрад внутренностей, но тварь сделала свое разрушительное дело.

Огромная туша тупого хищника покрытого костяными наростами и бивнями, протаранила участок стены и две башни кинетических пушек сейчас обвалились вместе с обломками базальта. А сквозь желтый туман проклятых насекомых слышались нарастающий рев проклятых животных, что будут рваться отомстить за смерть сородича.

Этот участок уже потерян для обороны. Все блок посты прикрывающие подступы были втоптаны в мешанину из обломков базальта, крови и насекомых. И вся оборона держалась на двух кинетических орудиях, что вспарывали туши "слонов" как гигантские скальпели… до последнего часа.

Павшие кокон-поля уже не сдерживали тучи насекомых и вокруг все кишело от марева жужжащей мелюзги. Видимость упала в разы, системы обнаружения просто зашкаливали от биологических меток. А остановить разогнавшийся снаряд с массой покоя в несколько десятков тон, неожиданно выныривающий на расстоянии двадцати метров было почти не реально. Оглушительный треск разрывов и отлетающей чешуи, не смог заглушить криков смертельно раненого монстра. Которому вторили крики живых снарядов, несущиеся из марева живыми таранами и выскакивающие с неожиданных сторон.

– Гиря отходим на третий ярус!

– Принял командир.

Останавливаясь рядом с хромающим командирским "носорогом" Гиря присмотрелся к повреждениям. Вырывая обломок базальта застрявшего в коленном сочленении, вызвал ремонтного краба.

– Что там с транспортами, командир?

– По вирту висит циркуляр о плановый эвакуации. Остались еще несколько последних медуз. Орбита прикрывает, что всем чем есть.

Подставляя крабу спину, Роберт дождался сообщения о пополнении боекомплекта, и с гулом сервоприводов привстав, оглянулся на покидаемый вал. Задранные в небо малые турели еще огрызались вспышками и выплескивали по одним им видимым целям ожесточенное уханье плазменных сгустков. Но эти башенки вряд ли продержатся долго. Не имея кокон полей, тонкие механизмы падут первыми жертвами вездесущих насекомых. И вскоре десанту предстоит еще отбиваться от воздуха.

Оглядываясь на вереницу "носорогов" пятящихся по черным ступеням на ярус выше, Роберт тяжело вздохнул. Он уже потерял девять тяжелых пехотных комплексов поддержки, и с каждым выбывшим, огневая мощь подразделения таяла. А тварей становилось все больше. Под стенами их участка высились горы трупов, столько же ломаных кукол валялось с правого фланга, где рота была затоптана "слоном", наскочившем прямо на десант, так и не успевший развернуться в боевые порядки. И Роберту пришлось держать удары сразу с фронта и фланга. И в этот краткий миг передышки, он решил вновь отступить, что бы сузить фронт и в тоже время дождаться подкрепления.

– Оператор, 27 роте. Атака отбита. Отходим на позиции Д2 сегмент 5-6. Несем потери. Повторяю несем потери.

– Доклад принял.

В виртконтуре возник образ оператора облаченного в боевую броню полицейского образца. Сдвигая неудобный щиток грудного панциря, оператор поправил обруч вирт связи.

– Вы молодцы парни! Так держать. Но у меня не радостные новости, – разобравшись наконец с управлением брони, оператор заговорил прерывисто, едва удерживая ровное дыхание.

– Мы переходим на мобильное управления и сейчас меняем основную точку базирования. У нас уже недостаточно сил для удержания полного периметра и Совет концентрирует оборону на узловых объектах. Но у вас парни задача будет ответственнее всех. Вы единственная рота, которая оказалось возле перешейка третьего яруса. Остальные роты будут позже и вам предстоит удерживать перешеек собственными силами. Я могу замкнуть на вас управление турелей и ближайшей кинетики. И все… Роберт, вы должны продержаться до подход остальных сил. За вами космопорт, и там сейчас грузятся последние три медузы…

– Как?! Они разве еще не все влетели?

– Нет. Были тяжелые бои на прорывах в жилые сектора и технические ярусы. Пришлось проводить эвакуацию обходными путями.

– Матерь божья…, – вырвалось у Роберта, когда он миновал полог кокон поля и вышел на возвышенность отмеченную в вирте как место обороны перешейка. Пустырь между двумя куполами представлял собой посадочную площадку на которой, еще стояли двухместные флаера. Перевернутые машины пестрели грозными раскрасками службы правопорядка, но возглас недоумения вырвался от другого. Внизу уже простирались технологические люки и купола обслуживания космопорта. Множественные технологические шахты и приоткрытые сворки превращали доступ во внутренние уровни Цитадели, в простую прогулку.

– Вилли скажи, что я сплю и мне это снится!

– Нет Роберт. За тобой взлетные шахты, которые нечем прикрыть. Только твоя рота оказалась боеспособна и совсем рядом. Выделяю три кластера крабов, выгребай ближайшие склады до пустого гула. Делай что хочешь, но ни ода тварь не должна прорваться через ваш участок!

– Как обычно, Вилли. Десанту достается где поглубже и по вонючее, – усмехнулся Роберт,- Ладно оператор, открывай склады, буду тебя потрошить как новогоднюю индейку…

Следующий час своей жизни, Роберт запомнил только вспышками действий и скороговоркой указаний. Его рота превратилась в единое многорукое существо, которое торопилось сделать очень много за маленький отрывок времени. Понимая друг друга буквально с полуслова, полумысли, люди растаскивали кофры и контейнеры с грузовых платформ, даже быстрее механизмов.

Каждый человек понимал одно, – лишняя секунда сейчас, может подарить час активного боя потом, а для колонии сохранит множество жизней. И люди срывали мышцы, драли горло выкрикивая команды киборгам, выгружали контейнеры живого бетона, распаковывали и настраивали орудийные турели, активировал мобильные платформы с генераторами кокон полей.

А пока за спиной кипела работа над баррикадой из живого бетон, что в самых причудливых формах нарастала брустверами и дотами, перед бурой возвышенностью выстраивались малые орудия. Настраивая сектора обстрела, что перекрывали узкий проход по несколько раз, пехотинцы старались понатыкать бездушных помощников как можно гуще. Ведь этим малюткам предстояло принять на себя основной удар. А десант будет работать по целям, что окажутся не по зубам трехствольным треногам. Укрытые броневыми сферами, турели превращали пространство перед баррикадами в причудливую долину усеянную стальными грибами переростками.

– Гиря что там у тебя? – Задал вопрос Роберт, на затяжные громовые раскаты ближнего боя.

– Крокодилы… мать их уродину растак! По ходу они доперли, что только здесь есть проход за отвесные стены, – с придыханием от бега ответил заместитель, – Только что отбились от тройной стаи. Походу, разведка кончилась. Сейчас будут штурмовать…

– Отходи. Платформы с генераторами уже установлены. Сейчас переконфигурируем энергетические барьеры и расширим зону прямой видимости.

– Принял, Падре. Давно пора, а то в этом киселе чувствуешь себя как тефтеля в супе… В любой момент кто-нибудь да пытается сожрать.

– Не ворчи, старшина. Такими как ты, только давятся!

– Ох Падре, твои бы слова, да тварям бы в уши.

Освещая перешеек кишащий последними приготовлениями к обороне яркими вспышками фиолета, кокон поле проступило разводами. Подключившийся новый барьер врос в стену энерго барьера новой плоскостью чистого сияния. Уравнивая мощность и подбирая частоту, мобильный реактор вышел на рабочую мощность и граница фиолетового марева отодвинулась на полсотни метров вперед. Подчиняясь командам, все больше платформ с яркими вспышками включались в энергетический контур. Превращая облака насекомых в мелкую сажу, вздымающиеся до неба барьеры, отвоевывали у желтого марева все новые и новые пространства.

Протяжный рев и неожиданно, из-за марева барьера резко проступила туша "слона". Задрав к небу передний сегмент туловища увенчанный массивными костяными наростами, живой таран бросился по ступеням наверх. Преодолевая в два прыжка по десятку метров, громадина почти взобралась к верхней границе яруса, как разом заработавшие орудия защитников, вспороли панцири десятками ярких росчерков. Вырывая пласты ороговевшей чешуи, кинетические орудия добрались до плоти, и пространство расцвело красными красной пылью.

Не успел еще угаснуть рев издыхающей твари, как барьер преодолели еще два мастодонта, а за ними посыпали бурые горбы "горилл", и множество гибких и проворных теней.

И Роберт перестал ощущать мир. Для него он превратился в туннель из систем прицеливания и показаний емкости боекомплекта. Руки расцвели фонтанами огня и смерти. Сотрясая мир до основания и хруста в локтях, он решал какая тварь умрет первой. Какая уродливая пасть примет полтора килограмма разогнанной до космических скоростей шрапнели и падет грудой фарша.

Время остановилось. И только одни твари сменялись другими, и поток желавших умереть не прекращался. Психика отказывалась верить в происходящее и отгородилась от мира стеклом не реальности. Казалось весь мир превратился в чудовищную постановку, декорацию, где он и эти уродливые, но слабые существа играли в нелепую игру.

Мгновение, и на узком участке поверхности прекращались биения тысячи сердец. Мгновение и вселенная прекращала существование для сотен разумных существ. Это было безумие. Кровь. Ярость. И страшная, беспощадная, уродливая смерть всего живого.

Роберт не помнил сколько это продолжалось. Но запомнил как это прекратилось.

Оскаленная пасть "гориллы" буквально в десятках сантиметров от лица. Ослепительный блеск не естественно длинных и острых когтей. Сбивающий с ног удар и трели бортовых систем.

Смрад гари и разрывающий перепонки разноголосый рев впился в сознание диким зверем. Окатывая ощущения молотом из звуков и запахов, реальность бойни встряхнула психику и Роберт ошалело замотал головой.

Их смывало с баррикад неутихающим напором тварей. Рота еще огрызалась потоками разрывающих очередей, но с каждой минутой рев орудий все больше заглушался победным кличем хищников лязгом сминаемой в лепешку брони.

– Двадцать седьмая рота вызывает оператора…, – едва сдерживая рвущийся наружу животный крик ярости и горечи, Роберт поднял "носорога" с земли. Стряхивая тушу "гориллы", что подмяла его под собой ворохом развороченного брюха, лейтенант оставшийся без роты разрядил ожившие орудия в развернувшихся хищников.

Уворачиваясь от бросков, Роберт отступал, и пытался связаться хоть с кем нибудь.

– Двадцать седьмой вызывает оператора сектора, – сменяя частоту, шептал как заклинание, – двадцать седьмая тяжелая рота десанта просит поддержки. Нас хватит еще на десять минут… Всем кто слышит! Десанту нужна поддержка! Координаты Г4 7-3-9, веду бой с превосходящими силами противника.

Но в ответом звучало лишь статика пустых частот и обрывки далеких переговоров.

– Ну что командир, по ходу нас будут сейчас жрать…

Рядом показался перемазанный в крови Гиря, что едва удерживал в руках оторванную с "носорога" кинетическую пушку, а сзади высился наспех приваренный контейнер с боевой массой.

Пространство за спиной огласилось натуженным ревом и в спину волна тяжелого жара. Сотрясая базальтовые плиты дрожью освобождаемой мощи, над провалом яруса показалась часть обшивки медузы. А спустя миг нарастающего рокота, опираясь на многочисленные столпы света, вынырнула вся туша транспортника.

– А теперь, пусть подавятся, суки!

Прохрипел Роберт не чувствуя стекающую по лбу кровь. Воспаленные от чадящий смрада глаза, не отрывались от приближавшейся волны тварей, а лицо спеклось в безумный оскал человека, которому уже нечего терять. Руки затрясло от выворачивающих дерганий орудий и мир погрузился в грохот и вспышки сражения, а над устроенной бойней разносился крик ярости:

– Двадцать седьмая рота дает координаты орбитального удара! Точка Г4,7-3-9! Точка Г4,7-3-9! Вызываю огонь на себя…

Рассекая пологи черного дыма в землю ударили столбы света. Взметнув обломки базальта и озарив пространство бардовым сиянием энергетического скелета, из распустившей энергетической капсулы шагнула фигура в черных доспехах с зеркальным забралом. Опутанный энергетическими вихрями воин, поймал прыгнувшую "гориллу" на спаренные клинки, и с рывком подняв дергавшуюся тушу, забросил верещавшую тварь в гущу нападавших.

– Адмирал?!

Прозвучал одновременный недоуменный вопрос, из уст удивленных десантников.

– Седьмой Бастион Ордена, Немезис 8745321, – разнесся над побоищем усиленный голос великана, – Сыны Создателя, предлагают союз достойным воинам Наследника.

Небо запылало от струй огненного дождя. Земля задрожала от частых падений. Расцветая энергетическими всполохами, призрачные капсулы освобождали новых и новых великанов.

И в момент, когда лавина тварей должна была смять горстки защитников каким-то чудом еще удерживающих перешеек, навстречу животной ярости выступили зубья четкого строя. Работая с точностью и безжалостностью острейшей мясорубки, Воины Ордена встретили накатывающий вал хищников синхронным шагом навстречу.

ГЛАВА 85

– Это нужно остановить! – Проговорил Немезис потрясено вглядываясь в картину масштабного сражения.

Нижние орбиты пылали всполохами плазменных залпов. Веретено орбитальной крепости, огрызаясь всплесками энергии и залпами кинетических орудий, пыталось остановить медленный дрейф грозди левиафанов.

Перемалывая золотистую волну с методичностью жерновов, плазменные батареи Цитадели и рои флотов терзали бесчисленные полчища тварей. Обломки кораблей и туши тварей устилали орбиту многослойными кольцами мусора обтягивающего всю планету саваном скорби и траура.

– Что остановить? – спросил бестелесный голос Кха-нарта.

– Бессмысленную бойню, – чувствуя как внутри подымается волна жара, при воспоминании об оставленных в Цитадели людях, Немезис тяжело протолкнул ком в горле, – Люди не представляют с кем столкнулись. Мы проиграем им во всем. В сплоченности, в организованности и в живучести… Цзаны обладают огромным потенциалом выживаемости, а человечество, со своей разобщенностью и отсутствием внутренней идеологии расы, будет только кормом для детей Праматери.

– Но она ведь не разумна. Мы пытались общаться с Язвой, но она не отвечала на посылы разума. На все наши попытки, ответом была примитивная агрессия. Она самый низ примитива…

– Примитив?! Нет… она неисчерпаемый источник энергии для тех кто уже отформатирован под ее восприятие. Перерожденные, или как они называют себя "рожденные в лоне", черпают в ней энергию и трансформируют под свои нужды. Ускоряют метаболизм, трансформируют собственную и окружающую биологию для конкретных нужд. Именно они и являются коллективным разумом Цзанов.

– Ты хочешь сказать, что эти искорки эмоций, что часто порхают в свечении Язвы и есть разумы на которых необходимо фокусировать посыл?

– Именно они, последний из Кха-нартов. Вы не увидели в этих мотыльках разума и пытались разговаривать с ветром.

Потрясенный откровением житель другого измерения пропал с контакта. И только спустя несколько томительны минут, на рушил тишину сокрушенным голосом.

– Я нашел ключевую ошибку наших рассуждений. Мы пытались сотворить могучий разум, но вместо этого создали паразита, который перекрыл нам ручейки структурированной энергии. Мы пошли самым легким путем и создали чудовище, которое отравило очаги разумной жизни. И сейчас, оно опять старается расползтись по всей вселенной. Я перед сложным выбором Родник. Если я уничтожу Язву, то лишусь даже этого источника суррогата. И доверившись потокам твоего разума могу оказаться в сильной зависимости. Это меня загоняет в узки рамки принятия решения. Меня это смущает. Мы не привыкли от кого-то зависеть…

Подавшись вперед к сиянию окружавшему Пандору, Немезис с болью всматривался в бушующий на плато пожар. Черные клубы пылали всполохами ни утихающих боев и бушующих пожарищ.

– Мы в такой же ситуации, Кха-нарт. Твое влияние в нашем мире считается проявлением божественной воли. Мы раскрыли ящик Пандоры и заполучили, соседей способных разорить человечество как надоедливый муравейник. И получается: с одной стороны Цзаны, а с другой стороны Кха-нарты и каждый хочет получить от нас свое! И как всем нам жить дальше?

– Я услышал тебя Родник. И меня радует такое соседство. Каждый из нас может дать друг другу очень многое. И думаю стоит начать, с откровенного обмена мнениями. Но в нашем разговоре не хватает третьего соседа. Думаю пора призвать ее к порядку…

ГЛАВА 86

Всматриваясь в синеву глаз, Немезис забывал как дышать. Ловя каждый взмах ресниц и не пропуская ни одной улыбки, он держал Филицию на руках и не мог насладиться разливающейся в груди волной нежности. Он был рядом с самым желанным существом, в его руках просыпалась мечта, от которой, обновленное сердце стучало в груди оглушительным грохотом.

– Здравствуй, милая, – проглатывая не послушный ком в горле, Немезис коснулся губами полу прикрытых век. – Я нашел тебя. И пришел за тобой. Ты меня слышишь?

Легкое прикрытие век, а под ними оживали блеском знакомые и милые глаза женщины за которыми он был готов бежать на край света. Преодолевать преграды, низвергать врагов, лишь бы дышать одним воздухом и ощущать биение сердца, в прижатом к груди теле.

– Какой странны сон, – прошептала Филиция. Всматриваясь в глаза без зрачков, взгляд девушки наполнялся воспоминаниями, – Ты даже не представляешь какой мне сон снился, красавчик. Такого бреда я не помню со времен первых ломок…

Резко подымаясь с рук Филиция, вдруг пораженно оглянулась и замерла с открытым ртом. Рядом прозвучал виноватый бас Немезиса:

– Это был не сон, милая…

Просторная поляна охваченная зарослями полуживого кустарника была заполнена легким сиянием. Восседая в на корточках, владычицы Родов раскачивались в медленном трансе. И как только Филиция встала с рук, оказалась под отстраненными взглядами шести тяжелых взглядов.

Вглядываясь в лица, имевшие человеческое начало, но выражавших мощь и величие другого пути развития, девушка сжалась словно от ударов.

Крик ужаса, негодования и разочарования выплеснулся в едином порыве эмоций. Пытаясь защититься, отодвинуться, отгородиться от трепещущих волокон прорастающих из тел владычиц, Филиция за пятилась, за оглядывалась, но бежать было некуда. Они были в центре правильного круга.

– Нет, нет, – обхватывая руками, голову Филиция заметалась взглядами по лицам владычиц. Выискивая в них опровержение всем кошмарам, которые всплывали в сознании, она видела однозначный ответ. Все было правдой. Это был не сон.

– Я не хочу! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!

– Тихо, милая, – проговорил Немезис, – больше это не повторится. Я обещаю.

Окаменевшее лицо воина сдерживало эмоции и боль. Продолжая сидеть на корточках, он опирался на стену копошившихся волокон, что тянулись ото всех владычиц и впивались в спину голого и обнаженного тела великана.

– Господи, они же в тебя врастают!

– Они собирают меня заново Фили. У нас здесь было недопонимание, а сейчас мы устраняем ошибки обмена любезностями.

– Это же…, – вспоминая кто именно и какие оказывал "любезности", Филиция опустилась на колени. И вглядываясь в красные глаза, бережно коснулась покрытого холодным потом лица. Покрывая лицо нежными поцелуями, проводила пальцами по многочисленным шрамам, что еще алели нежной рубцевиной, но с каждой минутой наливались белизной и медленно рассасывались.

– Прости милый, я не знала, не понимала, что делаю…

Слова раскаяний и много, много переживаний. Девушка говорила, говорила пытаясь в словах сбросить напряжение, а Немезис слушал и наслаждался. Он купался в этих эмоциях и они помогали ему переживать операцию восстановления, которая началась после жесткой демонстрации…

Кха- нарт вызвал вспышку на солнце и к планете устремился гигантский протуберанец. Перерождаясь в порыв солнечного ветра, разрушительная энергия звезды устремилась к единственной планете звездной системы. Распространяя вокруг себя разрушительную силу, косматый ком бушующей звездной массы, не был остановлен богатыми астероидными полями. Поглощая материю и оставляя за собой разряженное пространство протуберанец достиг Пандоры спустя жалкие десятки минут. Но вместо того что бы поглотить планету, сиянием ионных бурь и потоками звездной плазмы, вызвать в ней катаклизмы сдувающие всю атмосферу и растопить поверхность в комок раскаленной магмы, протуберанец остановился на дальней границе. Собираясь в зародыш планеты, протуберанец свернулся в комок и засиял новым солнцем.

Резкое изменение солнечной активности и возникновение вблизи планеты нового источника гравитации, возмущение геомагнитного поля планеты вызвало панику в рядах сражающихся.

Сражение распалось и все начали искать спасение от приближавшегося протуберанца. А когда попытки уйти в провал оказались безуспешными, то на обратной стороне планеты, нашлось убежище для выживших левиафанов и роев человеческого флота, что прижимаясь к низким орбитам насторожено следили друг за другом.

А когда от нового солнца-планеты оторвался луч света и уперся в поверхность покрытую джунглями, проснулись таинственные артефакты. Принимая яркий столп света, базальтовые колонны проступили ярким свечением множественных узоров. Поглощая энергию звезды как бездонная бочка, в один момент планета вздрогнула и по всей поверхности пронесся мелодичный звон хрустальной чистоты.

Паника сменилась растерянностью, а за ней стала возвращаться обычная уверенность. Один из левиафанов попытался было воспользоваться близостью и бездействием добычи, но когда с верхнего слоя ионосферы сорвался пучок света и буквально испепелили на половину огромную тушу, даже самым отчаянным бойцам стало ясно, война окончилась…

Когда Немезис вернулся в обычный мир, его уже ждали. Внимательные и предупредительные, три владычицы ловили каждое его слово. Превозмогая боль в изуродованном теле, он огласил условия продолжения разговора. Его слова были приняты как руководство к немедленному действию. И в следующий приход в эту реальность, рядом с ним постоянно находилась старая знакомая, что сидя рядом, на корточках передавала остальным владычицам все, что мог из себя выдавить Немезис.

И сейчас, тела пленников претерпевали последние изменения. Вернее исправления. Шесть владычиц, тратили собственную Силу Рода на восстановление изуродованных биологических систем двух тел. Отдавая должное изобретательности Хранительницы, в порыве вдохновения срастившей тела в единый организм, в котором существование каждого приносило адские боли другому, матери Родов корпели над восстановлением каждой клеточки нерожденного.

– Тень, вскоре прибывают посланники не рожденных. Но перед общей встречей хотелось бы знать мысли Кха-нарта по Праматери.

Вздрогнув от голоса, Филиция замолчала и впилась в Хранительницу долгим взглядом.

– Решения нет. Оно будет формироваться под влиянием точек зрения всех участников встречи. И в конечном виде должно устроить всех.

Снедаемая предчувствиями и требовательными взорами матерей Родов, Хранительница упрямо поджала губы.

– Зачем нам не рожденные? Они слабы и не способны слышать ни Праматерь, ни тебя. Мы можем договориться и без их участия…

Наградив говорившую долгим взглядом, Немезис прислушался к далекому шепоту внутри себя.

– Беда матерей Родов в том, что существует их мнение и неправильное. А когда обстоятельства припирают их к стенке, всегда находятся виноватые, но только не внутри себя, а снаружи. И это происходило на протяжении всей истории Цзанов. Вы ссужаете веер принятия решений. Упрощаете все до элементарного выбора. Это неправильно. Пора взрослеть, и меняться. Конечно, если хотите сохранить себя как один из путей жизни…

– Мы готовы к изменениям, Тень. Мы готовы взрослеть на мудрости Кха-нартов. Мы готовы принять его волю как Отца. Но, нужны ли нам не рожденные, что словно неразумные будут вечно путаться под ногами?

– Достаточно, Хранительница. Разговор должен быть трехсторонний или…, – задержав взгляд на Хранительнице, поедавшей его напряженным взглядом, Немезис посмотрел на Филицию. В сознании заискрилась мысль, покрутив ее на логичность, Немезис усмехнулся, и закончил:

– Или четырехсторонним.

Вздох недоумения и удивленное переглядывание владычиц совпал с удивленно вздернутой бровью Филиции. Подмигнув, Немезис загадочно улыбнулся. И молчанием игнорировал все дальнейшие попытки заговорить.

О четвертой заинтересованной стороне он вспомнил в последний момент. Идея вывести Пандору в самостоятельного игрока возникла только что. И чем больше он препарировал эту мысль, тем больше она ему нравилась. Рассматривая во всех деталях предстоящую титаническую работу, Немезис утвердительно кивнул и открыл глаза как раз в момент когда на поляне стали появляться новые действующие лица.

Оказавшись на поляне и рассмотрев кто лежит на возвышенности из сплетений корневищ, к нему бросился человек. Застыв у ложа, и не зная как выразить свои эмоции старый полковник, схватил руку великана и жарко затряс.

– Я знал. Я верил, что ты все-таки выберешься…, – на лице полковника, буквально на глазах расправлялись морщины и складки, за последние две недели превратившие, его почти в старика, – такие как ты просто не уходят…

– Рад вас видеть командор, в полном здравии, – радушно улыбнулся Немезис. Вглядываясь в лица сопровождения, отмечал моложавость делегации. Некоторых он знал еще в младших званиях, а сейчас виртконтур делегации от Пандоры, зиял новыми званиями и чинами.

– Только еще рано расслабляться. Нам еще предстоит схватка, но на другом уже уровне.

– Адмирал? – мгновенно подобравшийся полковник, превратился в старого волкодава. Насторожено оглядывая пребывающие делегации, хищно всматривался в лица участников. Наградив обнаженную Филицию, не отходившую от ложа ни на шаг, не однозначным взглядом, Данилов склонился к ухо и жарко зашептал:

– Какие вводные? Краткая диспозиция, расстановка сил, союзники… И кстати, просветите меня, что, черт побери, происходит?! За последние сутки я вообще перестал понимать этот безумный мир, все переворачивается вверх дном. То нас крошили в фарш и всем было насрать, то теперь, все такие внимательные и вежливые. С нас чуть ли не пылинки сдувают…

– Вся информация в вирте. Читайте свой раздел, – прошептал одними губами Немезис.

Если Данилов и удивился факту появления информации из ниоткуда, то не подал виду. По деловому кивнул, стал раздавать команды делегации и вскоре вокруг Немезис закипели деятельность по приведению адмирала в надлежащий вид. А сам командор незаметно, погрузился в транс, и только вытягивающиеся с каждой минутой лицо, выдавало в нем живого человека.

С прибытием последней делегации от Ордена, на поляне установилась тишина. Нарушая шелест опадающей листвы, в центр арены поделенной на четыре сектора вышла владычица Рода. Уверенная в себе хищница, обвела изучающим взглядом всех присутствующих. Словно примеряясь для смертельного броска высматривала в глазах присутствующих потенциальную жертву. Задержавшись на секторе Федерации Корпораций, владычица наградила побледневшего Ревлюса плотоядной улыбкой.

Схватившийся за место прививки генерал, дернулся как от пощечины, но взяв себя в руки, покосился на офицеров. Выдерживая протокол, высокомерные офицеры штаба объеденный флотов, были статуями, но нет от нет, в глазах мелькали искры восхищения чужеродной красотой дикой хищницы.

– Тень Кха-нарта, рожденные в Лоне Праматери выполнили твою волю, – грудной голос наполненный силой и мощью, разнесся над поляной синхронными голосами шести матерей. Окутанная белесыми волокнами владычица рода не отрывала взгляда от полулежащего Немезиса.

Облаченный в пехотный комбез без знаков различий, великан поднялся с места.

– Это хороший знак. Он говорит о том, что матери Родов готовы внимать доводам разума, а не только дыханию Праматери, – награждая напряженно застывших делегатов ровным взглядом, Немезис продолжил таким же, нейтральным тоном, – и это дает надежду на заключение перемирия. А в дальнейшем, и на закладку фундамента, справедливых и добрососедских отношений между всеми очагами разумов этой вселенной.

– После такой демонстрации силы, у кого-то был выбор? Создание искусственного солнца, что вопреки всем законам небесной механики вращается вокруг планеты, под силу только могущественной силе, – произнес Ревлюс. Награждая владычицу брезгливым взглядом, добавил сарказма, – даже самые тупые животные понимают, когда их начинают дрессировать кнутом. Но в чем пряник?

– Перемирие, не спасает от случайностей, добыча, – голос владычицы скатился до утробного рыка, – Пустота огромна, и что ждет её на просторах бездны, ни кто не знает. И если бы не вмешательство Кха-нартов, твоя бы плоть уже перерождалась в Очаге во славу Праматери.

Прекращая обмен "любезностями", с места поднялся представитель Ордена. Оглянувшись на стоявшего рядом воина, с броней покрытой следами многочисленных былых операций, Посланник откинул капюшон.

– Для присутствия на переговорах Верховного Учителя Ордена, необходимо устранить аномалию с нуль пространством. Мы не можем активировать передатчик "звездного эха"…

– Устранено. Станция активирована и выведена на рабочие частоты, – проговорил Немезис глядя в глаза Посланнику, – и судя по нарастающей активности поля, отчетные массивы уже отправлены и пришли первые резолюции Совета.

– Но откуда…, – проговорил переговорщик Ордена и запнулся на полуслове. Он только сейчас получил отчеты по имплантам, но ответ ему уже озвучили секундами ранее чем сигнал был обработан внутри системы искусственных разумов и передан заказчику. Наградив бывшего Немезиса протяжным взглядом, Посланник вдруг задергался и по лицу пробежала волна судорог. Прозвучал могучий бас человека привыкшего повелевать:

– Силу и разум Сыну.

– Силу и разум Верховному…, – ответил Немезис глянув за спину Посланника, на удивленно переглянувшихся ветеранов.

– Как только удалось наладить связь, я решил лично поговорить о твоей дальнейшей судьбе. Верховный Совет Учителей, за успешное выполнение тяжелейшего контракта в истории Ордена, желает видеть тебя в своих рядах. Уже принято решение о возведении тебя в ранг и…

– Бросьте, Учитель. Не ужели вы считаете, что после всего прожитого и познанного, меня будет интересовать возня в душных подземельях Ордена?

Запнувшийся на полуслове Посланник, застыл изваянием. После секундного замешательства Учитель, вселившийся в послушный сосуд чужого разума, подошел вплотную к стоявшему в центре Немесзису. Оглядывая фигуру воина, в расстегнутом до груди комбезе, под которым просматривалось могучее и здоровое тело полностью лишенное имплантов, Посланник пораженно замер. Протянув руку, коснулся сонного сплетения, где у воинов проекта Немезис, был вживлен имплант медицинского назначения. Вместо металлического стука окованной в метал перчатки и пластины, было только упругое сопротивление молодого тела.

– Но как такое возможно?! – растерянно прошептал Посланник.

Даже частичное удаление имплантов не совместимо с жизнью. Внедренные искусственные системы заменяли большинство органов и участков нервно системы, а частью желез пришлось пожертвовать из-за непринятия имплантов…

Постучав себя по затылку, Немезис усмехнулся прозвучавшему гулу.

– Ну вот это, придется пока оставить. Я еще не до конца разобрался с наследием, но как только разберусь, тоже сброшу.

– Невероятно, но я регистрирую твое присутствие в наших системах. Получается это, это то о чем я думаю?

– Да, Учитель. Создатель оставил нам путь, для следования которому не нужно становиться бездушным вместилищем металла и квазижизни.

– Ты думаешь это изменит природу человека?- печально усмехнулся Учитель, – Думаешь это заставит всех жить по другому? Отказаться от пороков?

– Я не оставлю человечеству выбора, Учитель, – жестко проговорил Немезис, – Если кто-то не желает взрослеть, работать над собой, то его поглотит Праматерь. А те кто готов измениться, для тех кто готов творить и создавать, откроются врата нашей вселенной и других измерений…

Потрясенно качая головой, Учитель проговорил:

– Ты представляешь какую берешь на себя ответственность? Тебе же придется решать судьбы миллиардов людей, ты утопишь в крови весь космос…

– Нет, Учитель. Все намного проще. Антидот. Малые дозы измененной первоплазмы очищают организм и закрепляют доминанту чистого генетического кода, который оказывается владычицам не по зубам. Но вместе с устойчивым иммунитетом к вмешательству, привитые люди становятся более чувствительны к тонким энергиям. Каждый человек, при достижении определенного эмоционально психологического состояния, может обрести способности о которых ранее и не мечтал. Ну, а те кто не желает прививаться, окажутся легкой добычей для владычиц Родов.

– Ты их натравишь в миры человечества?

– Зачем? Люди сами придут на Пандору. Мы будем строить здесь новый мир. У нас будет излечение от всех болезней, у нас будет вечная молодость, у нас будет будущее обновленного человечества, мир и процветание вселенной, в гармонии с собой и внешним миром! А что могут предложить старые миры Федерации Корпораций? Генетические болезни планет-мегаполисов и индустриальных миров!? Уродование плоти имплантами и бесконечные войны за чистоту генофонда!? Философию бесконечной наживы и потребления? Запретами и карами, не воспитывается свободно мыслящий человек, это будет моральный урод, плодящий вокруг себя миазмы ущербной философии воспитавшей его. И это поощряется корпорациями, которым не нужны люди способные думать и видеть другой мир. Ведь тогда вскроется вся бесчеловечность и безнравственность царящих в обществе волчьих законов. И тогда уже станет невозможно навязывание стереотипов поведения, уже не заставить человека участвовать в бесконечных крысиных бегах, тратить силы на достижение пустых миражей. Это тупик, Учитель. И многие это понимают, но не видят другого пути. У нас есть другой взгляд на мир! Мы предлагаем другой путь развития!

Поворачиваясь к потрясенным слушателям, что не перебивая слушали их диалог, Немезис обвел взглядом всех присутствующих.

– Во вселенной грядут большие перемены. Вы конечно можете закрыть глаза и делать вид что ничего не изменилось. Но возврата к прежней жизни уже не будет. Путь Цзанов может обогатить человечество великими открытиями в познании тайн живого. Перерожденный Орден может стать мудрым наставником, открывающим границы новых горизонтов. А мудрость Кха-нартов откроет человечеству тайны нашей вселенной и пути в другие миры, познав которые мы сможем установить гармонию существования всех видов разума. Без уничтожения, без угнетения, где единственными правильными будут доводы справедливости и разума! – вглядываясь в глаза, высматривая в глубине душ ростки понимания озвученных плодов многочасовых разговоров с Кханартом, Немезис не весело улыбнулся.

На лицах людей можно было прочитать все что угодно. Начиная от страха и брезгливости заканчивая восторженными мечтами. Даже владычицы Родов впали в транс, пытаясь просчитать вариативность открывавшихся перспектив.

– Ты мечтатель, Сын. Ты даже не представляешь, за какую титаническую работу взялся, – качая головой пробормотал Посланик, – это путь горя и печали, остановись пока не поздно, откажись.

– Нет, Учитель. Это ЕГО путь. Именно он сделал первый шаг. Но был не понят и предан. И теперь нам, Сынам Создателя этот путь необходимо продолжить.

– Эта ересь Ушедшего разрушает Орден! Остановись отступник, иначе ты не оставляешь нам выбора!

Посланник попытался было броситься на Немезиса, но буквально на полпути был остановлен мощной судорогой, сковавшей тело в стальное изваяние. Лицо еще продолжало выражать всю гамму чужих эмоций, но тело едва вздрагивало, не могло помешать парализующей силе чужой воли.

С насмешкой вглядываясь в бледное лицо Посланника, он сказал:

– Создатель ведь предупреждал Совет Учителей. Но вы не послушались, и теперь имеете Воинов больше слушающих себя и заповеди Ушедшего, чем приказы Совета? Вы совершили ошибку. Будете исправлять или решили увязнуть в трясине еще больше? Решайте. У вас есть время до утра.

Обведя всех долгим взглядом, задержавшись на представителях каждой делегации, сказал:

– Выбор за вами. Только Вам решать, что ждет вас завтра.

То что он задумал было на грани фола. Он собрался совместить в одном отрезке времени сразу три пути развития, перемешать их до гремучей смеси, и уже из этой бурлящей массы вылить нового человека.

То что должно занимать сотни лет, меняя поколение за поколением, он решил совместить в одном, максимум в двух сменах поколений. Ему предстоит перевернуть привычный мир человечества и вылепить новое человечество, которое уже не будет загнано в рамки старых догм, не будет послушно карабкаться по карьерной лестнице корпорации. Это будут люди с другим взглядом на окружающий мир. Потому что если все оставить как есть, человечество будет поглощено Цзанами в ближайшие полсотни лет. Или превратиться в послушные кормовые угодия Кха-нартов, что при всей своей могущественности, сильно зависят от порождаемых людьми эмоционально умственными излучениями.

Конечно, процесс перерождения не будет происходить безболезненно. Явного противостояния не будет, но вот тайной возни, козней и игр в темную будет предостаточно. Но теперь у него есть Пандора. Есть верные люди, и есть Филиция. А остальное это уже мелочи.

Кивнув Филиции, Немезис обнял юркнувшую к нему девушку. Легко подняв ее на руки, пошел сквозь джунгли. Утопил лицо в копне волос и вдохнув ни с чем несравнимый аромат близкого человека, улыбнулся.

Внутри зародилась волна нежности, что отрываясь от сердца косматым шаром теплоты и трепетного ощущения, невидимое сияние устремилось к притихшей на руках девушке. И Немезис едва не вскрикнул, когда ему ответили таким же импульсом, волной успокаивающей нежности и ласки.

А поднятые глаза искрились пониманием и стремлением поддержать в любом начинании, в любом безумстве. Говорили и кричали, что теперь их двое и они одно целое, единое существо.

Могучее. Великое. Непобедимое.

– Спасибо милая. Теперь, у старого мира нет шансов.

Конец. 2011 г.