Среди волков

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

— Кейси, если хоть один волос упадет с ее головы, ты всю оставшуюся жизнь будешь спать один на кушетке.

Произнеся эти слова, Эли поцеловала мужа, но это не помешало ему воспринять их со всей серьезностью. Она уже было собралась обратиться с угрозами и к Каллуму, но тот отрицательно покачал головой.

— Я когда-нибудь возвращал ее тебе в худшей форме, чем она была, когда я ее забирал у тебя? — спросил он.

Эли открыла рот, чтобы ответить, и мой барометр сарказма почувствовал приближающееся изменение давления. Но Каллум просто взглянул на нее из-под выгнувшейся дугой брови над одним глазом — точно так же, как она еще совсем недавно смотрела на меня.

— Элисон.

Явно, что я была не единственной, кого приводили в чувство произнесением вслух имени в полной форме.

— Ты никогда не возвращал ее непоправимо травмированной, — нехотя признала Эли. — И лучше, чтобы этот раз не стал исключением.

Другие обры, находившиеся в комнате, включая Кейси, сощурились, их спины напряглись. Чувство Стаи подсказало мне, что им не очень понравился вызов, брошенный авторитету альфы. Это было неестественно. Безнравственно. Дерзко. Когда Эли вышла замуж за Кейси, она должна была получить и его статус в Стае, но она слишком долго жила среди обров, не имея никакого положения в ее иерархии, чтобы попытаться сейчас занять в ней какое-то место. Поэтому брошенный ей вызов раздражал. По крайней мере, Кейси следовало понимать, с кем он связался, женившись на Эли, ведь она никогда не пыталась сделать даже малейшей попытки, чтобы не демонстрировать отсутствие уважения к традициям стаи.

— Эли… — начал Кейси, но, взглянув на выражение лица жены, застыл, и волна спокойствия, центром которой был Каллум, прошла по комнате.

— Я позабочусь о ней, Элисон, — улыбнулся Каллум, рассеивая тревогу Эли и в то же самое время успокаивая волков. — Я всегда это делаю.

Эли кивнула и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты. Каллум обернулся ко мне:

— Как только выйдем из дома, вступает в силу второе условие нашего договора. Сора, Кейси и Лэнс — главные. Ты подчиняешься. Делаешь то, что скажут они. Тебе что-то сказали — ты исполняешь. Никаких возражений, никаких обсуждений приказов, спуску за неповиновение не будет. Ты — член Стаи, и ты действуешь вместе с ней. Это понятно?

Оглядываясь назад, скажу — очень хорошо, что Эли ушла именно тогда. И очень даже возможно, что это совсем не было совпадением, Каллум просто дождался ее ухода и потом объявил о своем решении. Потому что по его глазам я прочитала, что никакой безопасности он мне не гарантирует. Совсем. Чейз не прикоснется ко мне ни когтем, ни клыком, ни рукой, но я-то знала, что случалось с рядовыми волками, которые осмеливались бросить вызов доминирующему.

Ничего хорошего.

— Я поняла тебя, альфа.

Каллум кивнул, и мы вышли из дома все вместе. Беря пример с Лэнса, я не произнесла ни слова. Остальные последовали нашему примеру. Но все-таки мы отлично понимали друг друга — с помощью беззвучных слов, мыслей и чувств. Волки урчали, а меня мутило от страха. Я прикасалась пальцами к ножам, висевшим у меня на боку, ища успокоения в чем-то знакомом.

Я не знала, чего ждать, когда мы войдем в дом Каллума, но только не Чейза, сидевшего на диване и игравшего в компьютерную игру. Его пальцы двигались по пульту с пугающей размеренностью, даже когда он отвернулся от экрана и посмотрел прямо на меня:

— Привет, Брин.

Чейз совсем не походил на того мальчишку, которого я помнила: запертого в клетке в подвальном этаже, с грустью в глазах. Но когда я взглянула на него более пристально, то мне показалось, что я снова увидела его. Хотя и не была в этом уверена.

Чейз опять взглянул на меня, нормально так.

Потом еще раз. Я тоже на него посмотрела.

— Я оставляю вас вдвоем, — сказал Каллум. — У вас есть один час.

Я внезапно поняла, что Каллум уходит. Чтобы оставить нас наедине друг с другом? И как это возможно с тремя няньками в волчьем обличье?

Нет, здесь была какая-то другая причина. Каллум ничего не делал без причины, но на этот раз я решила, что его намерения я смогу обсудить позже. А теперь в моем распоряжении был всего лишь час.

— Кхм… можно сесть? — Я не была уверена, к кому я обращалась с этим вопросом — к волкам или к Чейзу.

Чейз кивнул и опустил ноги с дивана. Я продолжила двигаться вперед, но глухое ворчание, слетевшее с губ Лэнса, заставило меня остановиться.

По всей видимости, это было что-то, о чем находящемуся в подчинении стоило спрашивать разрешения.

Я медлила, и три охранника обменялись взглядами.

— Чейз, пересядь на стул. Брин, оставайся на диване. Не смейте прикасаться друг к другу. — Сора говорила, выделяя каждое слово, и мне показалось, что она слишком придирчиво выбирает слова.

Я, естественно, их усвоила и позволила своему чувству Стаи вцепиться в них. Повинуйся. Повинуйся. Повинуйся. Я должна повиноваться.

Двигаясь быстро и даже, как мне хотелось бы надеяться, с некоторой долей грации, я села на то место, которое указала Сора, а Чейз скользнул на стул. Его движения были такими легкими, что казалось, будто он перетекал с места на место. Он не двигался — он тек. Возможно, Чейз делал успехи, научившись контролировать то, чем он был. Но скрывать этого он все еще не научился. Уверена, что, если бы кто-нибудь увидел его, сразу бы понял, что здесь что-то не так. Что он — нечто большее, чем кажется.

— Ну… кхм… как вообще дела? — спросила я.

Я проклинала Эли, которая шлепком по спине все время приводила меня в чувство: чтобы слова бездумно не выскакивали изо рта, чтобы моя первая реакция была полностью человеческой… Сначала идет светская беседа! А мне нужны были ответы. Я хотела надавить на Чейза, залезть ему в голову и впитать все, что знал он. Но я этого не сделала.

Я оттолкнула прочь это желание и впитала то, что подсказали мне мои инстинкты. До некоторой степени Каллум сделал Чейза членом Стаи. Он был Стоун Ривер точно так же, как Лэнс, и точно так же, как я, но пока мы находились здесь — все вместе в одной комнате, — я его не чувствовала. Я вообще не осознавала, что Каллум привел Чейза в стаю.

— Не могу пожаловаться, — ответил он на мой вопрос безжизненным голосом. — Здесь есть еда. Телевизор. По ночам мы бегаем в лесу. Я обладаю нечеловеческой силой и уже почти не скучаю по системе патронатного воспитания.

— Ты жил в чужой семье?

Сосредоточься, сказала я себе. Задавай ему важные вопросы. Но человеческое во мне утверждало, что именно эти мои вопросы были самыми важными. И что я была совершенно права, когда почувствовала, что мы с Чейзом — одно и то же.

— С восьми лет. Отец нас бросил. Мама умерла, когда я был маленький.

— Дорогая, тебе не нужно говорить об этом, — сказал Кейси, и на долю секунды тот факт, что он использовал ласковое обращение, почти замаскировал значение его слов, и я сразу не поняла, что это был приказ. — Оставь эту тему, пожалуйста. Ведь ты не хочешь расстраиваться.

Одна из частей моего «я» хотела заметить, что за то время, пока Кейси и Эли были женаты, он не очень-то стремился изображать из себя папочку. А сейчас для него вдруг такое удачное время наступило — можно внезапно озаботиться моим психическим здоровьем. Особенно если принять во внимание тот факт, что я должна повиноваться.

Отлично. Я не буду говорить о своих мертвых родителях, что я тоже не помню их. Но если Кейси думал, что может запретить мне задавать трудные вопросы, то он ошибался.

— А каким ты был раньше?

Ладно, это конечно же не самый трудный вопрос, но мне нужно было это знать.

— Разным, — сказал Чейз. — Тихим. Упрямым. Сердитым.

— А сейчас ты…

— Сердитый, тихий и упрямый, — предположил он, слегка усмехнувшись, и я внезапно заметила маленький полукруглый шрам около его рта.

— Сердитый, тихий и упрямый, — повторила за ним я, и улыбка растянула уголки моих губ. — Ведь это так трудно.

— Все непросто. — Чейз помолчал. — Той ночью, когда ты пришла ко мне…

— Да?

— Ты меня прости, понимаешь…

— Ты хотел меня съесть? — предположила я.

Чейз кивнул, и даже это почти незаметное движение было наполнено зловещей грацией. Я вгляделась в его лицо, на мгновение захваченная тем, как сила его волчьей сути как будто бы излучалась из кожи. Если бы я не знала, что к чему, я была бы готова поклясться, что от Чейза исходило сияние, но люминесценция в пакет оформления оборотней не входила.

— Ты сбила меня с толку, — сказал Чейз. — Ты…

— Другая? — снова высказала предположение я.

Он кивнул.

— Это так странно. — Я старалась говорить так, как будто это только что пришло мне в голову. — Тебя растили люди, а теперь ты обр, а меня растили обры, но я человек.

— Ты — Брин, — сказал Чейз, и то, как он это произнес, заставило меня подумать о том, что за последние месяца два он так хорошо познакомился с культурой оборотней, что уже прекрасно знал, кем я была. Сиротка Энни.[25] Оливер Твист. Брин.

Приобретаем культовый статус, так вот.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что с тобой случилось, — сказала я, почти уверенная в том, что присутствующие сейчас вмешаются в наш разговор и не разрешат нам беседовать о том, что для меня так важно.

— На самом деле история не такая уж и длинная. Как-то я работал до поздней ночи, смена закончилась, я и пошел домой в темноте. А этот парень зажал меня в углу. Вот только что он был человеком, а потом раз — и все. Я даже как-то растерялся, схватил кусок трубы, попытался сбить эту дрянь с ног, но…

— Ничего не вышло? — рискнула предположить я.

Чейз кивнул:

— Он меня укусил.

На этот раз слова не произвели на меня никакого впечатления. Может быть, это было результатом тренировок. Каллум постоянно трудился над тем, чтобы выгнать из меня страх. Говорил, что это для того, чтобы я не боялась Чейза, но я начинала сомневаться, не происходило ли это из-за того, что какая-то часть моего «я» слишком долго была испуганной.

— Большинство укушенных умирают, — сказала я, втайне желая, чтобы Чейз посмотрел мне в глаза и прочел в них то, чего я не могла сказать вслух. — Когда Бешеные нападают, люди умирают. Они не меняются. Они просто…

Умирают, закончила я про себя.

Наши глаза встретились, и мышцы моего тела напряглись — чуть-чуть.

Как твои родители?

Я не шелохнулась. Даже виду не подала. Не подала ни одного визуального сигнала, что в моей голове зазвучал голос Чейза. И на его вопрос я тоже не ответила.

Мне сказали, ты не любишь говорить о своих родителях, беззвучно произнес он, но на самом деле мы не разговариваем.

Он понял. Слава богу, он понял. Вслух же я сказала что-то совсем другое:

— А как он тебя укусил?

— Сначала за горло. Потом за живот. Сейчас трудно вспомнить. После этого я ничего не помню. Кажется, мне удалось сбросить его с себя, но он все время возвращался. Сначала руки, потом ноги…

— Хватит, — сказала Сора, обрывая Чейза.

Он замолчал, и воздух вокруг нас, казалось, изменился, придавленный силой приказа Соры. Я перевела взгляд с Соры на Чейза, потом обратно и только тогда поняла, что он их тоже должен был слышать.

Повинуйся. Повинуйся. Ты член Стаи, ты должна повиноваться.

— Слышал, ты любишь заниматься искусством, — сказал Чейз, возможно, тоже подчиняясь приказу вести светскую беседу, вместо того чтобы говорить о том, как его методично потрошили.

Я кивнула:

— Бывает иногда.

Подумала о перепалке с Эли сегодня утром, и о частичке своего «я», спрятанной далеко-далеко, и как в одно мгновение что-то хрустнуло и появилась та сила, которая позволила мне задавать эти вопросы. И еще невероятное, несомненное желание увидеть Чейза.

— Что ты любил, когда был… человеком?

Я бы сама не хотела, чтобы мне задавали такие вопросы, но связь со Стаей я ощущала почти как поводок на своей шее — он душил меня и тащил прочь. Чтобы я не задавала тех вопросов, ответы на которые мне очень хотелось узнать.

Ты можешь с этим бороться, шепнул тоненький голосок где-то у меня в затылке. Нет, это не был голос Чейза. Это был мой голос.

Драться.

Драться.

Я в ловушке.

Драться.

Но я не стала драться. Замедлила дыхание и отбросила от себя пелену панического страха, которая грозила опуститься на меня в тот самый момент, как я осознала, насколько крепок был на самом деле мой иносказательный поводок. Жалобный вой застыл где-то глубоко в моей глотке, и я стала ждать ответа Чейза. Чего-то большего, чем пустая болтовня. Что Каллум — через своих прихвостней — позволит мне услышать на самом деле.

— До того нападения мне нравились машины, Йейтс,[26] и чтобы в двери моей спальни был замок.

Чейз задумался, и за его кривой, самоуничижительной улыбкой мне почудился отголосок того жалобного воя, который застрял у меня в горле.

Прочь.

Прочь.

Прочь.

Нам хотелось бежать прочь отсюда.

Глаза Чейза запульсировали желтым. Не произнеся ни слова, Лэнс подошел к нам и положил крепкие руки ему на плечи. А потом прижал к полу и заставил встать на колени.

Жалкий писк вырвался у меня из горла, и тогда Сора положила руку мне на плечо. Она не давила, не напрягала, но когда я наклонилась вперед, ее рука просто еще крепче схватила меня и мягко оттащила назад.

— Посмотри на меня, — прорычал Лэнс, и сидевший на полу Чейз повиновался. Его тело дернулось раз, другой, третий, пытаясь вырваться из хватки Лэнса, и воздух наполнился запахом паленых волос и мужского одеколона. Это не был запах Стоун Ривер. Это было что-то чужое, и оно было здесь.

Еще секунду я сидела на стуле, а в следующую секунду Сора уже толкнула меня к Кейси:

— Уводи ее отсюда!

Но, поскольку приказ напрямую ко мне не относился, то и выполнять его мне было необязательно. А главной заботой Кейси, кажется, было смотреть на Чейза, и вот он смотрел и смотрел, словно бросая ему вызов, чтобы тот подошел поближе.

Стая. Не Стая. Стая. Не Стая. Стая.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Ничего подобного я раньше не видела. Каллум сделал Чейза частью Стаи Стоун Ривер, но все волки в комнате реагировали на него как на чужака.

Чужак на нашей земле.

Угроза.

Мне, подумала я.

Всего мгновение назад я говорила с Чейзом.

Он был у меня в голове.

Даже сейчас я чувствовала каждый спазм в его мышцах — в тех же, что и у меня.

— Чейз, посмотри на меня. — На этот раз голос Лэнса был тихим и спокойным, но в этих словах мне слышался приказ, и в тоне Лэнса мне почудились отголоски голоса Каллума-альфы.

Посмотри на Лэнса, молила я беззвучно Чейза, в уверенности, что это поможет — правда, не понимая почему. Посмотри на него.

Чейз посмотрел на Лэнса, и постепенно запах чужого волка исчез, и в этой комнате остались только мы.

Я, Чейз, Кейси, Сора и Лэнс.

Стая.

— Что здесь только что случилось? — У меня первой прорезался голос, потом и остальные заговорили.

Если бы я обратила внимание, то могла бы заметить, как близко к последней черте подошли охранники Каллума.

Как близки они были к переключению.

— Он у меня в голове. — Голос Чейза был очень тихим. Слишком тихим. Любая другая девчонка вряд ли смогла бы различить его слова.

— Каллум. Волк. Они оба.

Это не был волк Каллума — тот, который наполнил комнату чужим запахом. И это не был Каллум, из-за присутствия которого у Чейза появился этот затравленный, ничего не выражающий взгляд.

Это был Бешеный.

Если Отметина соединяла тебя с оборотнем, то что тогда могло сделать само нападение? Конечно, тут все обошлось без ритуальных действий, но все же…

— Когда Бешеный напал на тебя, ты это почувствовал? — Из всех заданных мной глупых вопросов этот мог заслужить наивысшую похвалу, и я постаралась пояснить: — Ты здесь это чувствовал? — Сложив ладонь в кулак, я приложила к груди.

Кейси все еще держал меня за плечо, иначе я наклонилась бы к Чейзу, который все еще стоял на коленях на полу, и приложила руку к его сердцу.

— Я чувствовал это везде, — прошептал Чейз. — И иногда все еще чувствую.

— Кажется, хватит на сегодня, — сказала Сора.

Я почувствовала позади себя застывшего Кейси, его голова клонилась вниз, несмотря на то что спина оставалась прямой. Сора приказала ему вывести меня. Он этого не сделал.

— Брин, уходим. Сейчас. — Слова Соры прозвучали глухо, словно приказ, отданный вполсилы, и у меня появилось чувство, что это было из-за Чейза, а не из-за меня.

Лэнс все еще держал Чейза за плечи, но казалось, что вместо того чтобы прижимать молодого волка к полу, он его, наоборот, поднимал. Едва взглянув на Чейза, я почувствовала, как он был изможден, почувствовала, как обмякли все его мышцы, когда битва в его голове стихла.

— Прости. — Я не собиралась извиняться, но едва слова Соры подтолкнули меня к двери, как извинение само собой вырвалось у меня изо рта. Чейз был под контролем. Он был во власти Каллума. И что-то, что было сказано мной, это разрушило.

— Не извиняйся. — Голос у Чейза был вялый. Он еле держался на ногах. — Никогда не извиняйся.

Я почти подошла к двери, и меня охватило непреодолимое желание снова вернуться к Чейзу.

Повинуйся. Повинуйся. Повинуйся.

Если я хочу вновь встретиться с Чейзом, то сейчас я должна повиноваться. А Сора приказала мне уходить. Я поднесла руку к дверной ручке — очень медленно.

Брин? — зашептал в моей голове голос Чейза, и от этого ощущения по спине пробежал холодок.

Да?

Ты спрашивала, что я любил… раньше. Чейз замолчал, и тишина начала отсчитывать секунды у меня в голове, а холодок добрался до самых волос на затылке. Раньше я любил машины, Йейтса, чтобы спальня запиралась изнутри… и тебя.

Эти слова взорвались в моем мозгу, и если бы Кейси не поддерживал меня, то я бы, наверное, споткнулась.

Ты даже не знала меня тогда. Та часть моего «я», которая все еще думала, как человек, наверное, закатила бы глаза при таком заявлении Чейза — что он знал меня задолго до того, как мы встретились. Но чувство Стаи не позволило мне этого сделать. Потому что где-то в глубине души Чейз и был Стаей. Он и я были похожи, и бывают ситуации, в которых вы не можете ожидать от волка, оборотень он или нет, осознания течения времени.

Оглянувшись через плечо, я открыла дверь, сделала шаг через порог — и угодила прямо в руки Каллуму. Я не заметила, когда он ушел и сколько времени слушал наш разговор, но только он меня ждал. Каллум обнял меня, крепко прижал к себе, он держал меня так, как Лэнс держал Чейза — как будто мне нужна была помощь, чтобы стоять прямо. И, только упав в его объятия, я поняла, как близка была к чему-то страшному и опасному, когда последовала за Чейзом.

Я любил машины, Йейтса, чтобы спальня запиралась изнутри… и тебя.

И мне так захотелось снова пойти к нему.

— Хорошая работа, — сказал мне Каллум.

Альфа, сказало мне чувство Стаи.

Каллум, подумала я. Но часть моего сознания думала о чем-то еще, вернее, о ком-то.

Чейз.

— С тобой все в порядке. Ты в безопасности. Ты снова встретишься с ним. — Голос у Каллума был грубым, но для меня его слова звучали как колыбельная.

Чейз все еще не был под контролем Стаи. И тот, кто с ним это сделал, тот монстр, который изменил его, все еще скрывался где-то в закоулках его сознания, точно так же, как каждый член нашей Стаи скрывался в моем сознании.

— С тобой все в порядке. Ты в безопасности. Ты снова встретишься с ним, — повторил Каллум.

Альфа. Каллум. Защитник. Стая.

Эти не произнесенные вслух слова, каждое по отдельности, уверили меня, что с Чейзом все будет в порядке. Каллум не откажется от драки и не позволит Бешеному забрать одного из наших. Альфа-это значит безопасность. И до тех пор, пока я выполняла свою часть договора, следовала приказам Каллума, не мчалась обратно к Чейзу и не закрывала пространство между нами, в безопасности была я сама.