Среди туманов и снов

Глава 1

Троллий замок

Заалокский лес

За окнами Тролльего замка стояла бархатная ночь, а внутри все было золотым и алым от пламени многочисленных свечей. Длинный стол напоминал поле битвы: туши кабанов были наполовину съедены, обглоданные кости валялись на полу, лебедь превратился в жалкие объедки, скатерть заливали жирные пятна соуса, а лужицы пролитого вина сильно смахивали на кровь. Король Этельред пировал в окружении двенадцати доверенных рыцарей, которые благополучно добрались до Тролльего замка. И напрасно его величество ругал их за скаредность. Никто из них не жалел золота на покупку горячих и быстрых коней, но Заалокский лес бывает коварен. Его тропки и дороги извиваются точно змеи, и стоит только отвлечься, как они приводят совсем не туда, куда хочется.

Да, король и его армия разогнали туманы тролльих колдунов, но что-то осталось, неуловимое и живучее, тайное и враждебное. Эхо былого колдовства затрудняло дорогу.

Но если кто-то из рыцарей и вспомнил про магию по пути сюда, то эти мысли быстро развеяли пятьдесят самых дорогих шлюх королевства, которые теперь прислуживали за столом.

Этельред не шутил о своих намерениях превратить Троллий замок в женский дом. Тут уже были собраны красавицы на любой вкус. Король любил разных, и, главное, природой ему была дарована такая неиссякаемая сила страсти, какой просто не могло быть у обычного мужчины. Было в этом что-то колдовское.

Рыцари оценивающе поглядывали на девушек.

Тут были белолицые, голубоглазые северянки с льняными волосами, несколько черноглазых, смуглых и пламенных южанок с волосами мягкими и курчавыми, как руно. Была девушка с примесью тролльей крови. Она взирала на рыцарей золотистыми кошачьими глазами, подведенными черной краской, а на лбу и щеках у нее был вытравлен синий узор из звезд. Рыжеволосые прелестницы из холодной Илиании славились своим пылом и неутомимостью в любви. В коллекции короля были две близняшки. Нежные, маленькие и гибкие, они развлекали собравшихся игрой на лютнях.

Мира зорко следила, чтобы ее подопечные были внимательны к рыцарям и у мужчин не опустели кубки.

– За короля! За короля! – по залу прокатился дружный рев.

Этельред благосклонно кивнул.

Среди его рыцарей особенно выделялись трое.

Юный Ланс вошел в ближний круг короля недавно. Он ужасно гордился тем, что его взяли с собой на охоту, и изо всех сил старался “соответствовать” и не краснеть, когда его взгляд натыкался на обнаженные груди Миры. Ланс отчаянно завидовал товарищам, которые, не стесняясь, тискали девиц и отпускали соленые шуточки.

Второго рыцаря, приковывавшего взгляд, звали сэром Думстангом. Он выглядел гигантом: грива черных волос рассыпана по плечам, карие, маленькие, как у медведя, острые глазки недобро смотрят на мир, а кулаки размером с голову ребенка. В его лапище кубок казался какой-то стопкой.

Третий на общем фоне выглядел чуть ли не стариком. Его волосы были совсем седыми, а лоб пересекали глубокие морщин. Он только смачивал губы вином во время здравниц и громких тостов да крошил корку хлеба на свою тарелку. В тусклых болотных глазах не вспыхивал интерес, когда проходящая мимо девица игриво задевала его округлым бедром.

Он единственный не поддался всеобщему веселью. Это не укрылось от внимания короля, который поднялся со своего места и подсел к рыцарю.

– Вам не по вкусу вино или еда, мой добрый друг? Если так, сэр Адам, то я пошлю на кухню и они принесут вам, чего захотите.

– Нет, мой господин, – сэр Адам отложил корку хлеба.

– Тогда почему такой вид, словно мы кого-то хороним?

– Ты не боишься, мой король? Мы в их замке…

– Это теперь мой замок! – Этельред возвысил голос. – Только не говори, что ты ударился в суеверия.

– Не суеверия, а магия. Не стоит лишний раз искушать судьбу.

– Что за чушь! Здесь нет ни одного мага с их вечным бормотанием и грязными фокусами. Здесь нет ни одного тролля, разве что…

Он поманил девицу с синими звездами на лице.

– Эй, ты… ну-ка, помоги сэру Адаму развеять тоску. А ты, сэр Адам, покажи, как драл троллей на Тиропольском мосте.

Рыцари, которые начали прислушиваться к разговору, одобрительно зашумели и принялись стучать кулаками по столу.

Но сэр Адам оттолкнул девицу и воззрился на короля. Наступила гнетущая тишина.

– Совсем из ума выжил, старик? – прошипел король. Его глаза яростно блеснули.

– Такое поведение недостойно короля. Тем более накануне союза. Это сборище позорит твою будущую королеву.

Слова прозвучали хлестко, как пощечина.

Все замерли, зная вспыльчивый нрав Этельреда. Столь дерзкое оскорбление не могло остаться безнаказанным. Такое свободомыслие требовало мужества, но сэру Адаму не хватило мудрости держать свое мнение при себе.

Прошла минута совершенно страшного безмолвия.

– Что ж, я никого здесь насильно не держу. И даже король не может приказать веселиться, если человеку не весело.

Сэр Адам резко поклонился и спешно покинул зал.

Король проводил его взглядом. В синих глазах разгоралось пламя.

– А мы будем праздновать! – Он поднял кубок. – Выпьем! Через месяц я женюсь!

Веселье возобновилось, но с заминкой. Даже у тех, кому хмель крепко ударил в голову, он несколько подвыветрился.

Подали куропаток.

Галард грохнул кубком по столу с такой силой, что опрокинул кувшин – красное полилось на пол.

Мира кивнула двум северянкам, и те бросились в кладовую, чтобы принести еще.

– Король добрый, – прошептала Анта, пока Гвен наполняла кувшины.

– Не уверена, – коротко ответила та.

– Мира получила много золота.

Гвен поморщилась.

– И будь уверена, нам придется отработать каждый эйрин. Ночка простой не будет, помяни мое слово. В замке у моего барона тоже всегда все прилично начиналось, а потом…

– Но он хотя бы красив.

– Слабое утешение.

– Рыцари молоды, – не сдавалась Анта.

– Как ты можешь быть такой наивной. Ничего хорошего в том, что они молоды, нет. Это означает, что драть нас будут много и долго. Я предпочитаю стариков. Киваешь, когда они пускаются в долгие россказни о своих подвигах, а как до дела дойдет: подержался за трусики, пустил слюни на сиськи и все – свободна. Но хватит болтать, а то Мира будет зла.

Когда Анта и Гвен вернулись из погреба с вином, оказалось, что торжество переместилось в соседний зал. Натопленный камин изрыгал волны жара, на полу лежали толстые ковры и шкуры.

На стенах сохранились фрески, изображающие сцены охоты, а также уцелели некоторые охотничьи трофеи. Черепа оленей с тяжелыми рогами соседствовали с черепами неведомых тварей. У нелюдей все не по-людски, охотятся и жрут всякую мерзость. В целом обстановку можно было назвать даже уютной. Рыцари рассаживались вокруг стола для игры в рольту.

– Будем играть на раздевание, – объявил король. – Правила просты. Выбираете себе девицу, ставка – ее одежда.

– А это дело! – сказал Роберт, обрадованный тем, что его кошельку ничего не угрожает.

В последний раз он здорово проигрался и должен был немного денег каждому из собравшихся.

– Моя вот эта!

Он питал слабость к рыжеволосым и крутобедрым, и чтобы груди с крупными, мягкими сосками удобно помещались в ладонях.

– Моя вот эта.

– Нет, моя.

Рыцари затеяли шуточную потасовку. Девицы визжали и смеялись, усаживаясь на колени к игрокам. Поскольку мужчин осталось двенадцать, то неразобранные шлюшки с готовностью окружили стол, чтобы понаблюдать за игрой.

– Да, не уходите далеко. Мы сыграем не по одному кону.

Король сам перетасовал колоду и раздал карты.

Никогда игроки в рольту так не радовались проигрышу своей ставки. Они пассовали, так что королю пришлось сделать строгое внушение, чтобы игра не закончилась слишком скоро.

На оленьих рогах, как на флагштоках, раскачивались знамена юбок и нижнего белья. Пол покрылся парчой с островками кружев.

Наконец-то последний покров был сорван. Янеж – девица с примесью тролльей крови – избавилась от последней подвязки.

Тогда его величество подошел к корзине, зачерпнул горсть золотых орехов и бросил на пол.

– Тут нужно убраться, – громко объявил он и разбросал оставшееся содержимое.

Орехи затерялись среди платьев, юбок и корсетов, запутались в ворсе многочисленных ковров, закатились в щели.

Голые девицы опустились на колени и принялись ползать по полу, собирая орешки.

– Клянусь своим мечом, этим малышкам требуется помощь, – с этими словами Думстанг рванул на груди рубашку, обнажив могучий торс с затерявшимся в густой черной поросли золотым оберегом.

Он также избавился от штанов, демонстрируя внушительный член. Рыцарь стоял голый и гордый своей мужественностью.

– Клянусь короной, в сравнении с тобой, Думстанг, мы все – мальчики.

Этельред подал знак Мире. И она открыла небольшой ларец, что стоял на каминной полке до этого момента никем не замеченный.

– Медаль! – торжественно провозгласил его величество. – Медаль за самый большой хер среди присутствующих. Если кто-то может продемонстрировать больше, чем у Думстанга, то пусть сделает это сейчас или молчит навеки.

Охотников мериться не нашлось.

– Большая херовая медаль твоя по праву, сэр Думстанг.

– Ланс, – сказал король, – пора тебе стать мужчиной.

Рыцаренок стушевался. Одно дело зажать девку на конюшне, украсть у нее поцелуй или залезть в декольте, и совсем другое демонстрировать удаль, когда на тебя все пялятся.

Нахлынувшее было возбуждение вытеснил липкий страх оскандалиться. Уверенности не добавлял Думстанг, который трудился над темноволосой. Она стояла на коленях, а рыцарь пристроился сзади. Он намотал длинные волосы на кулак, вынуждая ее выгибаться. Но громкие стоны и вскрики отразились от стен и дали Лансу передышку. Все повернулись к этой парочке.

Рыцари принялись раздеваться, отпуская комментарии.

– Хорошо засадил.

– Знатно жарит.

– У него хер, как дубина. Не порви девку.

Мышцы голого зада Думстанга каменели и напрягались. Он ускорил толчки.

– Отсюда кажется, что ее трахает медведь. Я и не думал, что он такой мохнатый.

– Зверь, зверь, зверь, – кричали шлюхи и хлопали в ладоши.

Собравшиеся распалялись все больше и больше. А Ланса вдруг замутило. Его грудь, живот и спина были гладкими, чуть тронутые загаром. Он не отличался мощным строением, но в схватке был гибок и быстр. Несмотря на жар от камина, предплечья покрылись мурашками.

Он так и стоял не в силах двинуться.

– Что же ты, Ланс? – хохотнул король.

Анта сжалилась над рыцаренком. Она взяла в руку его перепуганный, съежившийся член, уверенная в способности своей ладони творить чудеса.

– Все получится, – прошептала она, блестя глазами. – Расслабься.

Ланс прикрыл глаза, попытался сосредоточиться.

В умелых руках член ожил, дернулся вверх, начал наливаться.

– Возьми меня за грудь, красавчик.

Ланс вцепился в сиську, как утопающий цепляется за соломинку.

– Полегче, – прошептала Анта и сладострастно застонала.

Осмелев, Ланс покатал между пальцами сосок.

– Да! Да! Вот так!

Он повалил Анту на шкуру, устроился между ее разведенных ног.

– Давай, милый, – подбодрила она и направила его рукой.

Ланс едва не спятил от счастья, когда его член вошел в податливую плоть.

Если Думстанг походил на медведя, то Ланса можно было сравнить с кроликом. Он дергался и суетился, принимая профессиональные стоны девицы за искреннее наслаждение. Это наполняло его тощую грудь гордостью.

Король Этельред довольно смотрел на происходящее, а вскоре сам избавился от одежды. После чего снял корону с головы и короновал свой стоящий член, наглядно демонстрируя силу и готовность.

– Кто трахнет больше девок, тоже получит медаль… а та девка, которую трахнут больше всех, тоже получит от меня подарок за труды.

Король всегда должен быть примером для своих подданных. Пример он показал.