Спираль истории. Книга 1

Глава 1 Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

Все началось в целом обыденно и просто. Как раз в тот момент, когда у экипажа Спектра окончательно и безнадежно кончилось пиво, к самолету, взвизгнув тормозами, подкатил "виллис", и из него выскочил вернувшийся из штаба Митчелл.

- Ну что, Джим?- лениво поинтересовался Беляев. Его язык был настолько непоседлив, что даже в такую жару не мог лежать спокойно. - Что там на этот раз? И, кстати, что это ты приволок? Ты что, подрядился торговать книгами?

В руках у Митчелла были две изрядные пачки каких-то книг, перевязанные шпагатом.

- Задание, парни, - ответил Митчелл.

- Ох, нелегкая это работа, - пробормотал Бэнкс.

- А конкретнее?- не унимался Беляев.

- О'кэй, о'кэй, не все сразу, - Митчелл поставил пачки книг прямо на бетонку аэродрома. - Ну-ка, парни, признавайтесь, кто из вас любит читать "Фэнтэзи"?

- А что такое "фэнтэзи"?- спросил Топхауз.

- А что такое "читать"?- в тон ему поинтересовался Беляев.

- Эндрюшя, заткнись! - рявкнул Митчелл.- Я вас спросил. Кто любит - поднимите руки!

Из 14 человек руки подняли 11. Равнодушны к "фэнтэзи" оказались Топхауз, Бейли и Бэнкс. Это, впрочем, было естественно. Топхауз прошел Вьетнам и читал лишь книги о войне, и только когда был под мухой, что вообще случалось нечасто. В трезвом виде его интересовал только бейсбол. Бейли, в свою очередь, интересовался только сексом, а Бэнкс - только едой.

- Ну, и я присоединяюсь к большинству. О'кэй, я так и сказал начальству, что наш экипаж разбирается в этом лучше всех, - сказал Митчелл.

- Джим, мы что, должны из тебя все клещами вытягивать?- не унимался Беляев.

- Мы что, полетим на астральные линии?- спросил Кошелев.

- Нет, хуже, - ответил Митчелл, - "Властелин Колец" читал?

- Да, - недоумевающе ответил Кошелев.

- А "Колдовской мир"?

- Тоже.

- Вот и представь себе коктейль из 80% Толкиена и 20% Андрэ Нортон, - ответил Митчелл.

- М-да, этот коктейль будет покрепче, чем дайкири, - сказал Беляев.- Лучше добавить ломтик лимона и положить побольше льда.

- Что, неужели настолько похоже?- спросил Лугарев.

- Как две капли ямайского рома, - ответил Митчелл.- Мы уже встречались с подобными случаями. Перенос информации между линиями времени - штука нередкая. Вероятно, вся эта история пригрезилась Толкиену за бутылкой доброго скотча.

- Вряд ли, - ответил Беляев, проявив неожиданную эрудицию. - Он свою эпопею пятьдесят лет писал. Не мог же он не просыхать так долго.

- Как бы там не было, - резюмировал Митчелл, - вам всем стоит перечитать на досуге вот эти книги. Как видите, отец-командир обо всем позаботился.

- Спасибо, папочка! - сказал Беляев.- Можно, я тебя поцелую?

- Чуть позже, - ответил Митчелл.- А пока подумай над тем, куда именно ты должен меня поцеловать.

- Хватит тянуть кота за хвост, пора о деле говорить! - рявкнул Топхауз. - Чего, собственно, делать-то надо?

- А я и сам толком не понял, - ответил Митчелл. - Мне сказали, что надо отправить человек пятнадцать военных советников, причем они должны знать хоть что-то из этой самой "фэнтэзи", чтобы лучше разобраться в местных условиях. Соображать, что к чему, придется на месте.

- Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что! - возмутился Беляев.- Я просто балдею от таких заданий!

-Какую технику дают?- спросил ТВ-оператор Дик Кингсли.

- Один длинный "Хьюй" (вертолет UH-1H), и один "Пэйв Лоу" (вертолет MH-53J), - ответил Митчелл. - Плюс два "виллиса".

- Всю жизнь мечтал о длинном "Хьюе", - весьма двусмысленно заметил Бейли.

- Заткнись, Марти, - сказал Топхауз.- А какое оружие?

- Берите, что вам больше по душе, - ответил Митчелл.- Чем больше разнообразия, тем лучше. Я, например, возьму огнемет. Рекомендую всем взять по хорошему ножу и еще вот эти штуки, - Митчелл взял из ящика, стоявшего в кузове "виллиса", довольно странный предмет.- Подходите и берите, повторять не буду.

Наемники быстро расхватали необычное оружие. Лугарев смотрел на предмет, удобно легший в его руку, и пытался понять, что это такое. Где-то в глубинах памяти шевелилось давнее смутное воспоминание.

Предмет состоял из довольно толстой рукоятки, длина которой - около десяти дюймов - позволяла взяться за нее обеими руками. С одного конца на ней был укреплен вогнутой поверхностью наружу сверкающий зеркальным блеском металлический диск с узкой прорезью в центре. Длина прорези не превышала дюйма, а диск был не больше чайного блюдца. На переходнике между рукоятью и диском были два колечка с градуировкой, как на объективе фотоаппарата, а рядом, как раз под большим пальцем, находилась яркая кнопка. На другом конце рукояти был самый мощный из всех портативных энергоблоков, какие Лугареву доводилось видеть.

- О'кэй, Джим, - сказал Топхауз, недоуменно вертя в руках предмет. - может, ты все же скажешь нам, что это за хреновина?

- Вот, слушайте, - ответил Митчелл.- Эндрю! Не трогай кнопку! Черт бы тебя подрал! В общем, так. Там, где нам придется действовать, противник вооружен холодным оружием и наряжен в железные доспехи. Основной вид боя - рукопашный, а против стального двуручного меча весом двадцать килограммов даже автомат Калашникова -не самая надежная защита. Один - два раза он удар отведет, но я не хочу пробовать, как он после этого будет стрелять.

Поэтому, - продолжал Митчелл, - я тоже решил предусмотреть холодное оружие, хотя оно несколько погорячее, чем обычное. Вот теперь, Эндрю, - обратился он к Беляеву, - подними его над головой диском вверх и нажми кнопку.

Все взгляды обратились на Беляева. Как только он нажал кнопку, из прорези в диске вырвался идеально прямой сияющий луч. От него шел ощутимый жар.

- Ух ты! - завопил Беляев, - Я Люк Скайуокер, последний рыцарь Джедай!

Обалдевшие в первый момент наемники расхохотались. Беляев держал в руке плазменный меч с длиной лезвия около метра.

- Кончай орать! - сказал Митчелл, - а то я тебе убедительно докажу, что ты не джедай, а всего лишь джи-ай. (G. I. от англ. "government issue" "правительственное имущество" - американское прозвище для солдат - прим. авт.)

-И как ты мне это докажешь?- осведомился "последний из джедаев".

-Самым примитивным и действенным способом, - ухмыльнулся Митчелл. - Заставлю сортир драить.

- Кнопочки, пимпочки, колесики - чудо враждебной техники, - проворчал Топхауз, недоверчиво разглядывая необычное оружие.- И ты думаешь, что этой фиговиной можно отбить двадцатикилограммовый двуручник?

Вместо ответа Митчелл вытащил из кузова "виллиса" длинную полосу железа, обернул один конец тряпкой, взял в правую руку и сказал:

- Не веришь, Джон? Попробуй отбить!

Митчелл взмахнул железякой, Топхауз, включив меч, автоматически парировал удар. Плазма, сжатая магнитным полем в лезвие, имела температуру в несколько тысяч градусов. Железяка застряла в мощном магнитном поле, моментально раскалилась, так, что Митчелл тут же бросил ее, а затем, в доли секунды нагревшись добела, согнулась под собственным весом и распалась на две части.

- Ну, убедился?- спросил Митчелл.

Топхауз все еще с сомнением покачал головой:

- По мне, обычный колун не хуже. Хотя бы не обожжешься, если выронишь, - сказал он, держа в опущенной руке включенный меч и не замечая, что бетон у его конца начал обугливаться.

- А ну-ка, брось его, - сказал Митчелл. - Бросай, не сломается.

Топхауз осторожно бросил меч плазмой вперед. Как только меч покинул его руку, он тут же автоматически выключился и с металлическим звуком упал на бетон.

- Видишь, вполне безопасно, - сказал Митчелл.

На этом инструктаж и закончился. Наемники отправились в подземную лабораторию, которая на их жаргоне называлась "процедурная". Там была проведена обычная операция резервирования. Информация из мозга каждого человека была переписана на запоминающий кристалл, получивший в народе мрачноватое, но меткое название "вечная память". Затем тела наемников были погружены в анабиоз, а информация загружена в мозг их двойников-андроидов. По их возвращении будет произведена обратная процедура, и тела наемников вернутся к нормальной жизни.

Эта операция позволяла исключить реальную гибель людей; она была позаимствована Вечностью с какой-то невообразимо далекой линии Времени.

Что бы ни случилось - гибнет андроид, а человек проснется как ни в чем ни бывало. Если же все пройдет гладко - информацию из мозга андроида, автоматически записываемую небольшим устройством типа "черного ящика" в самолете, перепишут в память человека, андроида же отключат до следующего раза.

Просто посылать андроидов было мало толку - они хорошо действовали лишь под управлением сознания реального человека. Наемники давно уже привыкли к этой операции и подщучивали над командовавшим в лаборатории доктором Бернштейном, называя его "док Франкенштейн".

После процедуры резервирования Митчелл снова уехал в штаб, а по возвращении мрачно сказал:

- Пэйв Лоу нам сейчас не дадут, они все в разгоне по другим миссиям.

- Вот черт! Три "минигана" в минусе, - буркнул Топхауз.

- Ничего, я еще затребовал "Хью Хог", - ответил Митчелл, - а вместо Пэйв Лоу нам пока дадут английский "Чинук". Ладно, парни, давайте по домам. Игорь, подбрось меня на своей колымаге до стоянки.

Отъезжая от стоянки, Лугарев услышал истошный вопль Беляева, которому, похоже, все было до фени:

- Пятнадцать человек на сундук мертвеца! - Беляев явно намекал на численность экипажа "Спектра".

- Йо-хо-хо, и бутылка рому! - дружно подхватили наемники, не упускавшие возможности подурачиться.

Глава 2 Пророчество Мандоса

Вскоре после Войны Кольца, в начале Четвертой эпохи почти все эльфы покинули мир и ушли на Заокраинный Запад. Почти, но не все. Небольшие общины эльфов еще жили в их исконных местах обитания - Имладрисе, Лотлориене, и Сумеречном Лесу. Они остались, чтобы поддерживать в порядке эти места, в тщетной надежде на возвращение былого эльфийского могущества. Совсем опустела лишь Серебристая Гавань, разрушенная до основания триста лет спустя, во время окончательного исхода эльфов, когда Олмер, Король без Королевства, пошел войной на империи Запада, задумав сделать своим королевством весь Северный мир.

Селестиэль осталась в Лотлориене, где испокон веков жили нолдоры - Мудрые эльфы, одно из трех основных эльфийских племен. Лишь трое нолдоров осталось в Лотлориене. Это был по-прежнему чудесный лес, как и тысячу лет назад, но Селестиэль была обеспокоена.

Далеко на юго-востоке снова, как и в древние времена, начинала сгущаться Тьма. Несколько дней и ночей всматривалась Селестиэль в Палантир хрустальный шар, привезенный в незапамятные времена из Валинора. Людям было известно о семи Палантирах, привезенных нуменорцами, однако они были также во всех местах обитания эльфов, о чем люди не знали. Палантиры были изготовлены Феанором и его последователями в начале Первой эпохи, но, в отличие от Сильмариллов, которых было лишь три, Палантиров было сделано гораздо больше, и они служили эльфам стандартным средством дальней связи.

Палантир мог использоваться также для визуальной разведки, что и делала сейчас Селестиэль. С каждым днем она все больше тревожилась. Везде у границ Черной страны она видела скопления кочевников.

Огромными полчищами они двигались из бескрайних восточных степей на запад. С юга подходили такие же несметные полчища дикарей - черных, раскрашенных яркими красками людоедов. Вдруг Селестиэль увидела то, что заставило ее вскрикнуть и содрогнуться. У подножия вулкана Ородруин она заметила казавшееся маленьким по сравнению с горой дымное облачко, просвечивающее изнутри багровым огнем. Но когда она приблизила изображение, решив разглядеть его получше, облачко оказалось огромным клубом черного дыма, скрывающим в себе страшную темную фигуру, контуры которой очерчивало багровое пламя. В лапе чудовища виднелся огненный хлыст со многими хвостами.

На ее вскрик прибежал другой эльф, по имени Ломион.

- Что случилось?- спросил он.

- Я видела... - Селестиэль указала на Палантир. - Там, у подножия Ородруина, я видела одного из балрогов Моргота!

- Не может быть! Ты, наверное, ошиблась, - сказал Ломион. - Ты ведь их никогда раньше не видела.

- Хотела бы я ошибиться. Посмотри сам.

Ломион буквально впился взглядом в Палантир.

- О Элберет, Гилтониэль! - в ужасе прошептал он. - Ты права. Надо взглянуть в зеркало Галадриэли. Может быть, оно что-нибудь подскажет?

-Если этих кочевников возглавит хотя бы один балрог, - сказала Селестиэль, - Древнее королевство не устоит перед ним. А потом придет и наша очередь. Предвечный Враг не упустит случая рассчитаться с нами. Даже Перворожденные Эльфы не могли справиться с балрогом, разве что несколько великих воителей древности, таких, как Эктелион или Глорфиндэйл. Что же говорить о нас...

Через несколько минут Селестиэль, Ломион, и Рингамир, третий эльф из их компании, стояли вокруг древнего, но совершенного и мощного прибора, называвшегося Зеркало судьбы, или, по имени его первой владелицы, Зеркало Галадриэли. Затаив дыхание, эльфы склонились над чашей зеркала.

По темной воде пробежала рябь, а затем эльфы увидели несметные орды кочевников, огромные караваны повозок, подходящие с востока, затем они увидели Черную страну, вулкан Ородруин, стоящий посреди бесплодной пустыни, а неподалеку от него поднимала к дымному небу свои мрачные башни древняя твердыня Врага - крепость Барад-Дур. Во время войны Кольца она была разрушена до основания, но теперь возрождалась вновь. Ее стены и башни окружали строительные леса, на которых копошилось множество людей.

На центральной башне цитадели, на ее верхней площадке, стояла группа существ, закутанных в черное. Изображение дернулось и приблизилось. По спине Селестиэль пробежали мурашки, Ломион и Рингамир чувствовали себя не лучше.

На вершине башни стояли девять возродившихся Улайров, а в центре группы возвышалась черная фигура, на лбу которой, в центре стальной короны золотисто-белым цветом сияла звезда. Фигура повернулась, и на совершенно черном, ужасном лике с плоским носом и толстыми вывороченными губами яростным багровым огнем полыхнули глаза.

- Гортаур, - шепотом выдохнул Ломион. - Это снова Гортаур!

- Да, - сказала Селестиэль. - Враг возродился снова.

Зеркало Судьбы могло показать события уже происшедшие, или те, что могли произойти, тогда как Палантир показывал лишь то, что происходит в настоящий момент.

Как ни напуганы были эльфы, они собрались с мужеством и снова заглянули в зеркало. И то, что они увидели, вселило в них надежду.

В Зеркале отразилась бескрайняя голубизна неба, в котором плыл черный крестик. Селестиэль подумала вначале, что это птица. Но крестик приблизился и обернулся невиданным чудовищем.

Толстое черное тело с распростертыми неподвижными крыльями, на хвосте высоко вздымался угловатый гребень, перед четырьмя отростками на крыльях бешено крутились прозрачные диски. Шеи не было, и эльфы даже не поняли, есть ли у чудовища голова.

Летающее чудо сделало левый круг, и бок его внезапно осветился пламенем. В Зеркале мелькнула земля, на которой в тучах дыма и пыли метались кочевники, а по ним из борта черного чудовища хлестали алые струи огня. Изображение приблизилось, еще больше, и Селестиэль увидела на левом боку чудовища древний символ эльфийской луны, на фоне которого сиял бледный лик Смерти, трубящей в странный прямой рог.

Затем Селестиэль увидела высокого человека, сжимавшего в руке огненный меч, и рядом с ним себя. Потом показалось бурлящее море, и горы, вздымающиеся из него, с них стекали потоки мутной пенной воды. Появилась какая-то непонятная картина - три сверкающих алмаза внутри странной машины. Последнее видение было поистине чудесным: Селестиэль и человек с огненным мечом стояли на зеленом холме рядом с той странной машиной. Но теперь из нее выходил сияющий луч, упиравшийся в одно из двух высохших деревьев, стоявших на вершине. И на этом дереве вдруг пробились зеленые листья, как будто облитые ярким серебряным светом.

Внезапно по зеркалу пробежала рябь, и изображение исчезло.

- Как ты думаешь, что все это может значить? - спросил Ломион.

- Откуда мне знать, - ответила Селестиэль, - это ведь ты у нас Перворожденный эльф. Мне кажется это надежда.

- Те, что стояли на башне - определенно Гортаур и девять Улайров, - сказал Ломион, - и надежду они в меня не вселяют. Три алмаза - боюсь даже поверить, но так сиять могут только три камня - великие Сильмариллы Феанора. Один из них, похоже, в короне Гортаура, но мы видели все три. Неужели им суждено найтись и собраться всем вместе?

- Пророчество гласит, - сказал Рингамир, - что они не отыщутся, пока мир не будет разрушен и пересоздан вновь. Один из них - Гил-Эстэль - там, где ему положено быть, - Рингамир указал на небо, где над западной частью горизонта висела яркая, ослепительно сверкающая звезда.- Еще два затерялись в конце Предначальной эпохи, один - в море, другой - в глубинах Земли. Вероятно, его и нашел Гортаур, ведь море он ненавидит.

- А эти горы, поднимающиеся из моря, может быть, это указывает, что Белерианд всплывет снова? - спросила Селестиэль.

- Если бы это произошло, я был бы счастлив, - ответил Ломион и замолчал, вспоминая Белерианд, дивный древний край эльфов и людей, затонувший в конце Первой эпохи в дни Войны Гнева. Там, в туманных горах Хитлума, прошли лучшие годы его жизни.

- Меня больше всего поразила последняя картина, сказал, наконец, Ломион, - эти два дерева на холме. Я никогда не видел их, но мне кажется, что это два Древа Валинора, Тэлперион и Лауреллин, убитые Морготом. Неужели они возродятся снова?

- Я видела это совершенно ясно, - кивнула Селестиэль.- Луч из этой странной штуковины упирался в Тэлперион, и на нем вдруг распустились светящиеся листья.

- Да, а ты стояла там, рядом, - сказал Рингамир. И с тобой был этот человек с огненным мечом.

- Как бы я хотела спасти Деревья, - тихо произнесла Селестиэль.

Внезапно по глади зеркала вновь пробежала рябь, но никаких видений больше не было. Зато откуда-то издалека послышался негромкий, но ясно слышимый чистый голос:

На полуденном просторе

На другом краю Земли

Чтоб уплыть за сине море

Строят эльфы корабли

Сильмарилл, Звезда Надежды

Их ведет на том пути

Лишь немногие из Смертных

Могут тем путем пройти

Вновь сгустится Тьма над вами

Потемнеет небосклон

Прилетит, извергнув пламя

Металлический дракон

Из страны за Гранью Мира

С неба спустится на нем

Повелитель великанов

Витязь с огненным мечом

Вражьи планы он расстроит

И наденет Камень Сна

Перед ним врата раскроет

Даже Вечная страна

Он отыщет Сильмариллы

И миры соединит

Из Чертога Ожидания

Души эльфов возвратит

В час, когда соединится

Мир, как издревле, в один

И из мрака возвратится

Моргот, Черный Властелин

Витязь сей возглавит силы

Подчинит себе умы

И сиянием Сильмариллов

Уничтожит князя Тьмы

Пролетит под небесами

Всколыхнет земную твердь

И великими делами

От себя отвергнет смерть

А когда он утомится

Жить под тяжким грузом лет

Сможет снова возвратиться

В мир под светом Элберет.

Словно пораженные громом, стояли эльфы вокруг зеркала. Слова пророчества были настолько фантастичны и неожиданны, что разум отказывался в них поверить.

- Я думаю, это Мандос, - сказал, наконец, Ломион.

- Зеркало не может говорить, оно только показывает, - добавила Селестиэль.- Это Мандос объявил нам волю Валаров.

Освещенные светом надежды, спускались эльфы с холма посреди леса.

- Металлический дракон, - сказал Рингамир, - Интересно, что это такое? И с каких пор драконы служат добру?

- Что бы это ни было, если оно поможет победить Врага, я буду ему благодарен, - сказал Ломион.

- Я всегда считала, что время эльфов безвозвратно ушло, что у нас нет будущего, - сказала Селестиэль.- У нас было утро пробуждения, прекрасное и удивительное, был долгий день, полный трудов, горя и войн. Затем пришел вечер, когда эльдары покинули этот мир и ушли на Запад. И настала ночь. К счастью нашему, эта ночь была короткой по нашему счету. Она еще не кончилась, но кончится скоро, и вслед за ночью снова придет рассвет.

Глава 3 Похищенная волшебница.

Советник и Кевин стояли на вершине Белой башни цитадели Минас-Анора. Кевин не знал, зачем Советник привел его сюда, но долго не решался спросить. Наконец он собрался с духом и задал давно мучивший его вопрос:

- Скажи, господин, чего мы ждем тут, на башне?

Советник отвлекся от упорного созерцания горизонта и произнес:

- Терпение, друг мой, терпение - вот истинная добродетель мудрых. Я скажу тебе только одно - мы ждем гостей.

Сказав это, Советник вновь обратил свой взгляд к горизонту. От нечего делать Кевин тоже уставился на юго-запад. Прошло еще несколько минут.

И вдруг изумленным глазам Кевина предстало впервые удивительное зрелище, которое ему еще много раз предстояло увидеть в ближайшем будущем.

Небо на юго-западе вспыхнуло зеленым светом, и в центре этой вспышки распахнулся светящийся муаровый квадрат. Волны зеленого света пробегали по нему снизу вверх. Внезапно из этого квадрата одно за другим появились три невиданных летающих ... чудовища? Кевин не мог подобрать им названия.

Два первых были похожи на большущих темно-зеленых стрекоз. Над их спинами, казалось, блестели машущие крылья. Третье чудовище было вообще ни на что не похоже. Еще более огромное, толстое, раскрашенное зелеными и серыми полосами, с черным брюхом... Дальше Кевину смотреть не дали.

- Вот и гости прилетели, - сказал Советник. Ну-ка, пошли встречать.

Когда Советник и Кевин спустились с башни, странные чудовища кружились над обширной луговиной у подножия Миндоллуина, выбирая место для посадки. Выбравшись из башни, Советник и Кевин увидели, что в цитадели царит переполох.

Советник поймал за рукав одного из стражников и спросил:

- Что случилось?

- Чудовища, о мудрейший! - ответил стражник.

- Чушь, - сказал Советник. - Поди доложи волшебницам, что прилетели те заморские ландскнехты, о которых я говорил. А ты, Кевин, веди сюда наших коней, поедем встречать.

Подлетая к горе Миндоллуин, Лугарев и Митчелл увидели на ее восточном склоне, ближе к вершине, хорошо укрепленный город-крепость. Он расположился на семи высоких и широких террасах, обнесенных стенами. Каждая из террас составляла один ярус города. Ворота в стене первого яруса, так же как и ворота цитадели, были обращены на восток. Ворота второго яруса смотрели на юг, третьего - на север, четвертого - снова на юг, и так далее. От подножия горы к великим воротам вела наполовину вымощенная камнем дорога. За воротами она продолжалась, серпантином извиваясь по ярусам города.

Все круги города, кроме первого, разделяла надвое огромная, но узкая скала, похожая на носовую часть корабля, плывущего на восток. Великие ворота располагались как раз под ее "форштевнем". Подходя к скале, улица на каждом ярусе ныряла в пробитый в теле скалы туннель.

Высота скалы составляла около семисот футов, а на ее вершине высилась мощная цитадель. От ворот седьмого яруса к воротам цитадели вел прорубленный в скале спуск. Во внутреннем дворе цитадели еще на триста футов возвышалась Белая башня.

Наемники были потрясены открывшимся видом, и несколько минут облетали вокруг города, вызвав жуткий переполох.

Наконец вертолеты опустились на большом лугу у подножия горы, совсем рядом с дорогой, ведущей в город. По дороге к ним уже ехали два всадника, а далеко позади них пылил третий.

Наемники вытряхнулись из вертолетов, Митчелл собрал всех в кружок и объявил:

- Теперь, парни, послушайте меня! Мы прибыли в недоразвитую в техническом отношении страну. Но здесь очень давние культурные традиции. История этого государства древнее, чем история Англии. Поэтому приказываю мирных жителей не обижать, кур, свиней, поросят, гусей и другую живность не отнимать. Это прежде всего относится к тем, кто всегда голоден, - сказал он, глядя на Бэнкса.

- А я что, я ничего, - сказал Бэнкс. - Пожрать бы сейчас...

Наемники дружно заржали.

- Тихо! - рявкнул Митчелл. - Я еще не кончил!

- В следующий раз используй вибратор, быстрее получится, - посоветовал Бейли.

- Особо обращаю ваше внимание на недавнюю историю с командой Джереми Каррингтона, которая, оказавшись в ситуации, подобной нашей, решила поискать в свободное время сокровища какого-то племени, черт, забыл название...

- Мумба-юмба, - ухмыляясь, подсказал Беляев.

- От такого же слышу, - ответил Митчелл. - В общем, спасатели едва успели вытащить бравых вояк из большого медного котла, до того, как он закипел. В ваших интересах местных законов не нарушать. Помните, мы прилетели, чтобы помочь установить мир.

Советник и Кевин подскакали к непонятным чудовищам. Вблизи они оказались еще больше, чем ожидал Кевин. Возле самого большого стояла группа крепких мужчин в невиданной одежде. Темно-зеленые, коричневые, светло-зеленые и песочные пятна разных размеров и очертаний беспорядочно налезали друг на друга. Поверх одежды на пришельцах были надеты странные панцири, обтянутые такой же пятнистой тканью, спереди на них было множество толстых кармашков, подсумков. На ногах пришельцы носили невысокие кожаные сапоги, на головах - полукруглые каски, раскрашенные такими же пятнами и обтянутые сеткой. В руках у них было странное железное оружие - Кевин ничего подобного раньше и в глаза не видел. Кстати, о глазах. На глазах у всех прилетевших были одеты... Кевин так и не понял, что это такое. Два темных стекла в оправе из серебристого металла, опиравшейся перемычкой на нос и зацепленной за уши двумя кривыми металлическими палочками - вот как это выглядело.

В центре группы выделялись два человека. Кевин решил, что это начальники. Один - лет тридцати, темноволосый, коротко стриженный - волосы на голове его стояли ежиком - усатый, крепкий, но не толстый. Второй - года на два моложе, более стройный, тоже темноволосый, с длинными усами.

Вообще в первый момент все пришельцы показались Кевину на одно лицо, и лишь впоследствии он с удивлением обнаружил, что они все разные и отнюдь не похожи друг на друга. Без касок были только начальники, их каски лежали на полу в открытом проеме двери в борту ... Чудовища? Теперь Кевин понял, что это были не чудовища, а диковинные летающие машины.

Они поразили его еще больше. Две из них, поменьше, были оливково-зеленого темного цвета с черными непонятными надписями на длинных стрекозиных хвостах. Из открытых дверей торчали странные штуковины, похожие на ручное оружие пришельцев, но побольше. По бокам крепились большие связки металлических трубок, из которых торчали блестящие головки. На одной из машин эти связки были заключены в металлические бочонки. Рядом с бочонками были приделаны сложные предметы из шести тостостенных трубок, к которым подходили длинные металлические ленты. Другая машина несла на носу решетчатую конструкцию с укрепленным в ней шаром. Из шара торчала короткая трубка внушительного диаметра.

Сверху у каждой "стрекозы" были две лопасти, напоминающие крылья ветряной мельницы, такие же лопасти, но гораздо меньше, крепились на кончиках хвостов. Широкие двери были сдвинуты вдоль борта назад, открывая взгляду множество красных, плетеных из ремней сидений.

Большая машина была раскрашена темно-зелеными и голубовато-серыми полосами, с черным низом. На носу под стеклом Кевин с удивлением увидел синий круг с семью белыми звездами, сложившимися в созвездие Валакирка (Большая Медведица). У этой машины трехлопастные мельничные крылья крепились на двух возвышениях на крыше - спереди и сзади.

Долго рассматривать машины и пришельцев Кевину не дали. Советник, спрыгнув с лошади, бесстрашно подошел к предводителю пришельцев и заговорил на неизвестном языке.

Лугарев с интересом наблюдал, как к вертолетам на лошадях подъехали двое: бодрый старикан в темно-синем плаще, расшитом серебряными звездами ни дать ни взять добрый волшебник из детской сказки - и мальчишка лет двенадцати, в кожаных штанах, которые когда-то были черными, зеленой куртке с капюшоном, откинутым назад, и плетеных из кожаных ремешков босоножках. Старикан так неожиданно лихо соскочил с лошади, что Лугарев удивился, как это он не развалился при приземлении.

- Здравствуйте, - сказал старикан на совершенно нормальном английском языке.- Я - Зет-27. Здесь меня называют Советник. Так ко мне и обращайтесь.

- О'кэй, Советник. Я командир этих бездельников, Джеймс Митчелл. Какое тут у вас сегодня число?

- Тридцатое мая, - ответил Советник.- Кстати, не называйте свои имена незнакомым людям, а тем более нелюдям. Эта линия времени близка к астральным, и существа, владеющие магией, могут подчинить себе вашу волю, если будут знать ваше имя. Это не сказки, предупреждаю вас. Поэтому спрашивайте при знакомстве не имя, а "как вас называть?"

- О'кэй, - ответил Митчелл.- Слышали, парни? Усеките на будущее.

- Переводящие машинки у вас в порядке ?- спросил Советник.- Мнемокристаллы со словарем местного языка тоже?

- С этим у нас полный порядок, - ответил Митчелл, включая лингофон.

С этого момента Кевин начал понимать разговор пришельцев и Советника. Впрочем, этот разговор тотчас был прерван. К вертолетам, подняв тучу пыли, так как мощеная дорога здесь уже кончилась, подскакал третий всадник.

- Советник! - крикнул он.- Беда!

- Что такое?- спокойно спросил Советник.

Всадник спрыгнул с пляшущей от возбуждения лошади, подбежал к Советнику, и, не успев перевести дух, заговорил:

- Хранительница архивов... Ее похитили!

- Кто?! - изумился Советник, а Лугарев готов был поклясться, что Советник имел в виду не "кто?", а "какому дураку она понадобилась?"

- Этот сын собаки, подлый Хальмир из Дол Майла! Его люди напали на нас на перекрестке в лесу Фириен, - ответил гонец.

- Как это ее туда занесло?

- Они с Целительницей отправились в лес Фириен за травами. Люди Хальмира подстерегали нас в лесу. Целительница успела спрятаться, а Хранительницу архивов они схватили. Стражников почти всех перебили из засады. Когда они ускакали, Целительница послала меня за помощью. Я проскакал без остановок почти сто шестьдесят миль, загнал несколько лошадей...

- Спокойно, спокойно, - сказал Советник, - кто-нибудь отправился в погоню?

- Да, я встретил отряд солдат у поста Каленхад, - ответил гонец, - Они тут же поскакали за ними, но вряд ли они успеют догнать этих подлых псов. А если им удастся добраться до замка Дол Майл, их не выкурить оттуда, даже если отряд будет в пять раз больше.

- Эй, Советник! - негромко позвал Митчелл, - мои парни могут вам помочь?

- Думаю, да, - сказал Советник. Он достал откуда-то из-под полы лист бумаги и развернул. Это была небольшая карта Гондора и прилегающих земель.

- Смотрите, командир, - сказал Советник.

Митчелл и Лугарев склонились над картой. Все надписи на ней были сделаны уже знакомыми Лугареву по книге затейливыми буковками из завитушек и палочек. Понять что-либо было невозможно.

Советник сообразил это и стал пояснять:

- Люди Хальмира напали вот здесь. Это лес Фириен. Они повезли волшебницу по этой дороге, вот сюда, в замок Дол Майл на холмах Эмин Майл. Ехать им - сто сорок миль, но надо преодолеть брод через реку Энтова Купель и перевоз через Андуин ниже водопада Рэрос. Гонец проскакал сто шестьдесят миль. Погоня вряд ли догонит людей Хальмира до перевоза, а там им придется задержаться. Андуин нельзя перейти или переплыть в этом месте без плавсредств, а паром люди Хальмира нашим не оставят.

- Ну-ка, прикинем, - Митчелл приложил к карте линейку. - По прямой до холмов - миль сто, это примерно час полета не торопясь. Нам нужен кто-нибудь, кто может прочитать эти чертовы буковки и засвидетельствовать командиру отряда погони, что мы не демоны.

- Кевин! - позвал Советник.- Лети с командиром Джеймсом в Эмин Майл, покажешь дорогу. Вот тебе мое кольцо, покажи его командиру отряда погони, если понадобится.

- Хейвуд! Остаешься здесь караулить, - приказал Митчелл.- К "Чинуку" никого не подпускай. Остальные - по машинам!

Кевин порядком струхнул, когда над головой раздался грохот мотора, а затем земля стремительно провалилась куда-то вниз. Он сидел на боковом левом сиденье около открытой двери. Рядом с ним устроился мрачного вида жлоб, который всю дорогу грыз какие-то орехи. Он молча протянул пакетик Кевину, но тому было не до орехов. Вертолеты неслись на малой высоте и такой жуткой скорости, что земля, казалось, со свистом улетает назад. На виражах вертолет угрожающе накренялся, и Кевин судорожно вцеплялся в сиденье, чтобы не вывалиться, чувствуя, как желудок карабкается вверх по пищеводу.

Вскоре под лыжами вертолета мелькнула серебристая лента Андуина, а затем потянулись однообразные и унылые Гиблые болота. Впереди замаячили холмы Эмин Майл. У подножия южного холма высился замок из серого камня, не особенно большой, но хорошо укрепленный. Возле замка Кевин заметил группу всадников. Это был отряд, посланный в погоню.

Вертолеты с грохотом облетели вокруг замка и пошли на посадку. Лугарев повел Хьюй вниз так стремительно, что Кевин почувствовал, что приподнимается над сиденьем, и в ужасе вцепился в него обеими руками. Однако у земли вертолет взревел мотором, замедлил кажущееся падение и мягко опустился на траву примерно в полумиле от замка. Грохот мотора смолк.

К вертолетам быстро приближался всадник. Наемники выстроились полукругом, держа автоматы стволами вниз. Всадник подъехал и спрыгнул на землю. Он был в стальной кольчуге и шлеме, с длинным копьем, у пояса висел длинный меч, а на левой руке - щит с гербом Гондора: стилизованное белое дерево на черном фоне, над которым сияют семь звезд и корона.

- Кто такие? - спросил воин, с удивлением поглядывая на невиданные летающие машины.

Кевин вышел вперед и сказал:

- Это заморские ландскнехты. Советник прислал меня с ними, чтобы помочь вам освободить волшебницу, - Кевин протянул воину кольцо Советника.

- Я знаю тебя, ты - Кевин, ученик Мудрого, - сказал воин.- Это, должно быть, великие воители, если они хотят столь малыми силами штурмовать Дол Майл. Я - Брегор, командир отряда, - представился он.

- Я Джеймс Митчелл, командир наемников.- ответил Митчелл. - Похитители успели скрыться в замке?

- Да, - ответил Брегор, - мы задержались на переправе. Пока нашли лодки, перегнали на нашу сторону паром для лошадей...

- Понятно, - оборвал его Митчелл, - сколько их было?

- Человек сорок. Всего в замке около двухсот, я думаю.

- Сколько у вас?

- Шестьдесят.

- О'кэй, - сказал Митчелл, разглядывая замок в бинокль. - Оставьте тут человек пять для охраны наших вертолетов. Логан, Мерчисон, остаетесь тоже. Кевин, ты ждешь здесь, там опасно. Джон, ты с Логаном поднимешься на Хьюе и вышибешь ворота. Хорошо бы еще уронить мост. Потом Логан отведет Хьюй на место, а ты присоединяйся к нам, нам понадобится твой гранатомет. Вопросы есть? Тогда поехали.

Лугарев взял из Хьюя пулемет и две коробки с лентой. Митчелл нацепил на спину огнемет. Топхауз и Логан поднялись в воздух. Хьюй пошел на малой высоте прямо к воротам, поливая солдат на стенах огнем "миниганов". Наемники и спешившиеся воины следовали за ним.

Метров с трехсот Топхауз ударил ракетами по надвратной башне. Грохнуло несколько взрывов, ворота заволоклись облаком дыма и пыли, верхняя часть башни рухнула, цепи, поддерживавшие на весу подъемный мост, лопнули, как нитки, и мост с грохотом упал поперек наполненного вонючей застоявшейся водой оборонительного рва. Гондорские воины торжествующе заорали.

Топхауз всадил еще пару ракет в ворота, створки слетели с петель и рухнули во двор замка. "Миниганы" взревели, хлестнув свинцовыми струями по скопившимся во дворе защитникам замка. Еще две ракеты, рванувшие посреди двора, завершили дело. Более половины солдат Хальмира были убиты в первые же минуты штурма. Оставшиеся в живых в ужасе скрылись в замке.

Хьюй завис метрах в двух от земли. Топхауз с гранатометом в руках выпрыгнул из вертолета и присоединился к наемникам, уже ворвавшимся на мост.

Защитники замка быстро пришли в себя и обрушили на нападающих тучу стрел. Однако им пришлось стрелять из бойниц и окон, по сути дела, сверху вниз. Стрелы застучали по шлемам гондорских воинов и каскам наемников, не причиняя особого вреда. В ответ автоматные очереди хлестнули по окнам. Топхауз, опустившись на колено, выстрелом из гранатомета снес с петель входную дверь.

Под прикрытием автоматов наемников гондорский отряд пересек двор и ворвался в замок. После этого защитникам замка было уже не до луков. Пришлось взяться за мечи. На лестницах и в коридорах замка Дол Майл закипел рукопашный бой.

Гондорцы быстро сообразили, что к чему, и пропустили наемников вперед, предоставив им возможность отработать с лихвой свою зарплату. Наемники впрочем, не возражали.

Впереди шли Митчелл и Лугарев, прокладывая путь напалмом и пулями. В левой руке Митчелла сверкал жарким сиянием плазменный меч, которым он обрубал мечи и копья, то и дело высовывающиеся из дверей и боковых проходов. Лугарев поливал врага из пулемета, но когда первая коробка кончилась, он решил поберечь патроны. Перезарядив пулемет, он забросил его за спину и тоже взялся за плазменный меч. Первый же вражеский солдат, попавшийся ему на дороге. был рассечен пополам вместе с кольчугой. Лугарев так махнул мечом, что, разрубив стражника, он еще и рубанул по стене. Раздалось шипение, куски камня посыпались на пол, на стене остался глубокий обугленный разрез.

Вырвавшись из узкого коридора, наемники неожиданно оказались в большом зале перед покоями самого Хальмира Эмин Майлского. Здесь их ждали почти все уцелевшие воины противника. Их было около двадцати пяти.

Митчелл вскинул плевалку огнемета и длинной струей слева направо окатил стражников. Зал моментально заполнился дымом, в дыму метались горящие фигуры, на окнах полыхали занавеси, жарким огнем занялись старинные гобелены, трещала резная дубовая мебель.

Лишь пятеро избежали этой гибельной струи огня. Их тут же прикончили из автоматов Бейли и Бэнкс. Кислорода в зале явно не хватало, и Лугарев, взяв скамейку, вышиб все окна. В зал ворвался живительный воздух, пламя весело взметнулось вверх.

Не обращая внимания на огонь, Митчелл подошел к дверям покоев Хальмира и ударил ногой. Однако дверь была забаррикадирована изнутри.

- Джим, отойди! - крикнул Топхауз, вскидывая гранатомет.

Все укрылись: кто за креслом, кто за массивным дубовым столом, несколько наемников отступили за угол коридора. Выстрел гранатомета снес двери и баррикаду. Наемники чуть не оглохли. Размахивая мечами, Митчелл и Лугарев ворвались в дым.

Они успели увидеть двух стражников, кинувшихся к закрывающейся двери потайного хода, скрытого за поворотным камином. Хальмир с несколькими доверенными людьми бежал, уводя волшебницу, через потайной ход.

Зарычав от ярости, Лугарев прыгнул вперед, вонзив в спину последнего стражника плазменный меч. Стражник рухнул в проходе, заклинив головой в шлеме поворачивающийся камин.

- За мной, - крикнул Митчелл, исчезая в подземном ходе.

Прорубленный в скале ход не был освещен, но Лугарев укоротил лезвие плазменного меча до одного дюйма и пользовался им, как фонариком. К счастью, погоня в темноте была короткой. Потайной ход вывел наемников за пределы огороженного стеной двора. Они увидели лишь далекое облако пыли. Хальмир увозил волшебницу на запад, к Андуину. Митчелл выругался, выключил меч и вызвал по радио вертолеты.

Через несколько минут прибежал Брегор, а за ним остальные гондорцы. Они были под сильным впечатлением от увиденного и перешептывались, поглядывая на вертолеты наемников. Лугарев услышал нечто вроде: "огненные копья Гилраэни". Он ничего не понял, но эта фраза запала ему в память.

- Где они?- спросил Брегор, отдышавшись.

- М-да, это вопрос на шестьдесят четыре тысячи фунтов, как говаривал старина Бонд, - сказал Беляев.

- Они ускакали на запад примерно четыре минуты назад, - сказал Митчелл. Он достал карту, показал ее Брегору и спросил:

- Где они тут могут спрятаться?

- Даже не знаю, - ответил Брегор. - Здесь остров Тол Брандир посреди Андуина, а дальше - земли наших союзников - рохирримов. Там Хальмиру негде укрыться. Вниз по реке он не уйдет, там водопад, а дальше - земли Гондора.

- А вверх по реке?

- Может быть..., - Брегор неуверенно покачал головой.- Может, он хочет добраться по реке до Дол Гулдура? Но это так далеко... Я вообще не понимаю, зачем Хальмиру понадобилось похищать волшебницу? Тем более, Хранительницу Архивов?

- Всему виной страстная любовь, - сказал Бейли.

- Или этот парень ищет документы, подтверждающие его права наследования, - предположил пятый стрелок Стив Смит.

- Я думаю, он просто голоден, - проворчал Бэнкс. Так же, как я.

В этот момент над головами наемников и гондорцев послышался рев вертолетов.

- Ну наконец-то! - сказал Митчелл.- Сколько отсюда до реки?

- По прямой - миль двенадцать, - ответил Брегор.

Наемники быстро погрузились в вертолеты.

- Почему так долго?- спросил Митчелл.

- Мотор не сразу завелся, - ответил Логан.

- Черт, - ругнулся Митчелл. - Минут пятнадцать потеряли.

- Ничего, нагоним, - сказал Лугарев.

Вертолеты взмыли в воздух. Всадники Брегора неслись по следу беглецов. Однако, как ни странно это было, обнаружить людей Хальмира с воздуха не удалось. Всадники тоже потеряли след.

Поразмыслив, Митчелл решил перехватить похитителей у берега Андуина. Вертолеты начали патрулировать вдоль берега.

Вскоре Лугарев и Топхауз, которые вели Хьюй (UH-1H), увидели несколько всадников, приближающихся к реке. У передового поперек седла лежала искомая волшебница. Лугарев вызвал по радио Митчелла и Бэнкса, которые вели Хью Хог (UH-1B), и доложил, что заметил беглецов.

- Сейчас будем, - ответил Митчелл.- Попробуй их задержать.

Лугарев повел Хьюй на снижение. Беглецы тем временем подскакали к берегу и, бросив лошадей, погрузились в три лодки, припрятанные в кустах.

- Они уплывают! - крикнул Лугарев, сажая вертолет. Наемники выскочили из него и побежали к берегу. В вертолете оставались лишь Лугарев, Топхауз, Кевин и наблюдатель Андрей Бугров.

Когда наемники подбежали к берегу, лодки уже отчалили. Гребцы бешено работали веслами, выгребая против течения.

Наемники открыли огонь с берега по одной из

лодок с солдатами. Гребцы были убиты в несколько секунд, и неуправляемая лодка пошла по течению мимо острова Тол Брандир, туда, где неумолчно ревел водопад Рэрос.

В этот момент появился Хью Хог. Митчелл обстрелял из гранатомета вторую лодку с солдатами, но неудачно. Лодки шли слишком близко, и Бэнкс, наводивший гранатомет, боялся, что осколки заденут волшебницу.

Лугарев поднял Хьюй, догнал лодки, и Топхауз очередью из "минигана" буквально разрезал пополам лодку с солдатами. Затем он перенес огонь на лодку Хальмира и с ювелирной точностью обрубил очередью ее корму, оставив в целости нос, где сидели Хальмир и волшебница.

Лодка моментально наполнилась водой и пошла ко дну. Солдаты, наряженные в тяжелые кольчуги, последовали за ней.

- Как это у вас... Потопление псов-рыцарей на Чудном озере, - сказал Топхауз, неожиданно обнаруживая знание истории СССР.

- На Чудском, - поправил его Лугарев.

Волшебница плыла, точнее, держалась на воде, но ее несло к водопаду. Хальмир плыл рядом с ней.

- Я сейчас спущусь на лебедке и вытащу ее, - сказал Лугарев.- Бери управление, Джон.

-О'кэй, - ответил Топхауз.

На крыше Хьюя справа была установлена спасательная лебедка, предназначенная как раз для подобных случаев. Лугарев протиснулся между сидениями пилотов, перешагнув через ящики с патронами для "миниганов" и благословив Митчелла, приказавшего снять передний ряд сидений в грузовой кабине. Объяснив Бугрову, что он намерен делать, и попросив подстраховать его на лебедке, Лугарев обвязался тросом и выпрыгнул в правую дверь. Пересевший в его кресло Топхауз вел Хьюй точно над головой волшебницы. Бугров плавно опустил Лугарева ногами в воду.

Волшебница была несколько напугана висящим над ее головой грохочущим чудовищем, но, видимо, падать в водопад было все же страшнее, и она ухватилась за руку Лугарева. Бугров тотчас же включил лебедку на подъем.

Видя, что волшебница поднимается вверх, Хальмир что было силы вцепился руками в ее одежду. Юбка волшебницы оказалась довольно прочной. В этот момент Хьюй как раз подлетел к водопаду. До него оставалось не больше двух-трех десятков метров.

-Эй, Игорь! - крикнул Бугров, стараясь перекрыть рокот мотора и невероятный рев водопада. - Сбрось балласт! Боливару не снести троих!

Сообразив, что Хальмир по-хорошему не отцепится, Лугарев снял с пояса плазменный меч. Удлинив лезвие до полутора метров и прижав левой рукой к себе волшебницу, он рубанул мечом по краю юбки. Подол оборвался, и Хальмир с воплем полетел вниз, в грохочущую бездну Рэроса.

Глава 4 Пир в Цитадели.

Лебедка подняла Лугарева и волшебницу в вертолет. Бугров помог им забраться в кабину. Волшебница была в таком шоке, что даже не заметила сидевшего рядом Кевина. С нее текла вода, и она была явно не в лучшем виде.

Топхауз посадил Хьюй возле наемников, ждавших на берегу. Рядом приземлился Хью Хог. Митчелл и Бэнкс подошли к вертолету Лугарева.

-Ну, рыбак, похвастай уловом, - усмехнулся Митчелл.- Э! Да ведь леди совсем промокла! Надо ее переодеть или хоть завернуть во что-то.

Волшебницу переодели в чью-то запасную форму, завернули в плащ-палатку, и Митчелл дал ей глотнуть коньяка из аварийного запаса, который был у него под строгим контролем. Волшебница сразу повеселела. Затем ее посадили в Хью Хог, у которого было проще закрыть двери из-за отсутствия торчащих пулеметов и лент к ним.

Подоспели люди Брегора, Митчелл простился с ними, сказав, что доставит волшебницу в Минас-Анор, и вертолеты взлетели, положив круговыми волнами высокую траву прибрежного луга.

На обратном пути Кевин чувствовал себя несколько лучше. Примерно через час вертолеты опустились на лугу у подножия Миндоллуина, рядом с "Чинуком". Их встретил Хейвуд.

-Ну, как?- спросил он.- Потерь нет?

-Все о'кэй, Кларенс, - ответил третий стрелок Александр Ковшов.

-Вернулись с добычей, - добавил Беляев, выгружая из Хью Хога волшебницу.

Митчелл отдал несколько распоряжений. Из "Чинука" выкатили "виллис". Наемники занялись заправкой вертолетов и устройством временного лагеря. Митчелл, Лугарев, Кевин и волшебница отправились в город.

"Виллис" резво подкатил к Великим воротам. Они были прекрасны. Сделанные из серебристого сверкающего металла, Великие ворота были покрыты вязью древних эльфийских рун. На створках ворот был изображен уже знакомый Лугареву герб Гондора: Белое Дерево, над которым сияли семь звезд и золотая корона.

Присутствие волшебницы послужило лучшим пропуском. Ворота откатились в сторону, и "виллис" въехал внутрь крепости. Митчелл уверенно вел машину по довольно широким для средневекового города улицам, вымощенным гладкими каменными плитами. Волшебница, уже очухавшаяся от своих приключений, показывала дорогу. Лугарев и Кевин сидели в кузове на железных скамейках вдоль бортов, глазея вокруг. Лугарев никак не мог отделаться от мысли, что попал в волшебную сказку. Средневековый город, воины в кольчугах и черных одеждах, шитых серебром, вывески на лавках и мастерских, написанные округлыми эльфийскими буквами... (Эльфийский алфавит Тенгвар, разработанный Феанором, был настолько универсален, что использовался на протяжении всех последующих эпох не только эльфами, но и людьми, и гномами, и даже самим Врагом).

Впрочем, на них глазели еще больше. Невиданная повозка без лошади, урча мотором, катила по улицам Минас-Анора, а за ней, с воплями и лаем бежали дети и собаки. Кевин сообразил, что первым из всех мальчишек Гондора удостоился чести проехать по городу на автомобиле, и гордо приосанился, презрительно поглядывая на сверстников.

Наконец, "виллис" остановился перед резными колоннами, поддерживавшими большую арку ворот седьмого яруса. Дальше ехать было нельзя. Наемники, волшебница и Кевин вылезли из машины, и волшебница приказала одетым в черное стражникам стеречь ее от любопытных.

Охранники Цитадели были наряжены поверх кольчуг в черные одежды с вышитым серебром на груди гербом Гондора. На головах у них были серебристые шлемы с крыльями чайки по бокам. Стражники были удивлены, но не показывали вида. Они с почтением проводили волшебницу и наемников в Цитадель.

За аркой ворот был вымощенный белым камнем двор с фонтаном в центре. Фонтан был окружен лужайкой ярко-зеленой травы, а рядом с бассейном фонтана росло небольшое дерево незнакомой Лугареву породы. Кора у него была снежно-белая, без единого пятнышка, листики казались нежными, как будто только что распустились; сверху они были темно-зеленые, снизу слегка отблескивали серебристо-серым.

В тени дерева стояла статуя женщины в полный рост человека, из серебра и слоновой кости. Взглянув в ее лицо, Лугарев замер. Никогда прежде ему не доводилось видеть подобной красоты. Изваянное уверенным резцом безвестного скульптора, это лицо светилось многовековой мудростью и осознанием своей силы. Оно было прекрасно неземной, нечеловеческой красотой и вместе с тем печально. Видно было, что эта женщина пережила многое, .. и многих. Серебряные складки длинного платья перехватывал узкий пояс из золотых листьев березы, правой рукой она опиралась на длинный лук. Серебряный обруч с изумрудом надо лбом лежал на черных волосах.

Сопровождавшая их волшебница и Кевин на мгновение склонились перед деревом и статуей; Лугарев, воспользовавшись моментом, щелкнул автоматическим фотоаппаратом. Когда Кевин выпрямился, Лугарев спросил его:

-Кто эта женщина с луком?

-Это королева Гилраэнь, - тихо ответил Кевин.- Мы почитаем ее не меньше, чем самого Великого Короля Элессара. После Восточного вторжения она подняла Гондор из руин, затем отвоевала Арнор и восстановила Соединенное Королевство.

-Гилраэнь..., - пробормотал Лугарев. - Так, так, запомним.

Упоминание воинов Брегора об "огненных копьях Гилраэни" не выходило у него из головы. Аборигены могут, конечно, болтать все, что угодно, но почему они при этом упорно пялились на контейнеры с неуправлямыми ракетами?

-А дерево?- спросил Митчелл.- Никогда раньше таких не видел...

-Это священное Белое Древо Гондора, - ответила волшебница, - потомок Нимлота, священного дерева Нуменора, произошедшего из семени Целеборна, Белого дерева эльфов-тэлери с острова Эрессэа, что лежит ныне за пределами мира, а оно, в свою очередь, проросло из семени Галатилиона, росшего в в городе эльфов Тирионе в Благословенной земле. Все эти деревья суть подобие священного Древа Тэлперион, родившегося в День Первый...

-Охренеть можно! - без всякой почтительности загнул Митчелл.- И как только вы запоминаете все эти мудреные названия?

Волшебница улыбнулась и ответила короткой фразой на Вестроне; переводящая машинка на мгновение запнулась, подбирая подходящий эквивалент, а затем выдала по-русски:

-Работа такая.

Перед ними распахнулась высокая и прочная дверь из полированного металла. За дверью был огромный зал, вдоль стен которого шли два ряда колонн из черного мрамора. Капители колонн были выполнены в виде изваяний различных животных. Потрясенный этой красотой, Лугарев потихоньку щелкал фотоаппаратом.

Потолок зала украшала цветная роспись на зеленом фоне. Между рядами колонн высились каменные статуи королей. У дальней стены, на возвышении, стоял пустой мраморный трон, над которым на стене было выложено драгоценными камнями изображение цветущего Белого дерева. Перед тронным возвышением разместился длинный стол, за которым сидели несколько женщин разного возраста в черных, расшитых серебряными звездами халатах. При появлении наемников они встали и повернулись к ним.

-Приветствуем вас, доблестные заморские воины, от имени Империи Арнора и Гондора, - сказала самая старшая волшебница.- Мы уже имели случай убедиться в вашей силе и смелости. Благодарим вас за спасение нашей сестры.

-Благодарю за добрые слова, уважаемые волшебницы, - неожиданно для Лугарева, в совершенно несвойственной ему манере ответил Митчелл.- Но, кроме нас, в спасении вашей коллеги участвовал имперский военачальник Брегор со своими людьми, и не следует забывать об их заслугах.

Наемников пригласили за стол. Кевин убежал сообщить новости Советнику.

-Сейчас мы лишь немного угостим вас, доблестные ландскнехты, - сказала Старшая волшебница, - А вечером я приглашаю всех ваших людей и вас на праздничный пир по случаю спасения Хранительницы Архива.

Настоящий пир начался около шести часов вечера. В тронном зале были установлены длинные столы, буквально ломившиеся от разнообразной снеди. В центре главного стола, за которым вместе с волшебницами и Советником сидели наемники, возвышался, словно коричневая гора, зажаренный целиком молодой кабан.

Лугарев и Митчелл оказались по обе стороны от спасенной ими волшебницы, которую Лугарев для краткости окрестил Библиотекаршей. Свои настоящие имена волшебницы не сообщали никому, боясь вражеских чар.

Сколько-нибудь организованной беседы за столом не было. Митчелл перед началом пира призвал наемников к умеренности, что отнюдь не располагало их к застольным беседам. Волшебницы шептались о чем-то между собой. Советник вполголоса излагал Митчеллу политическую ситуацию в Гондоре и за его пределами. На следующий день был назначен военный

совет, и Митчелл хотел прийти на него с готовым планом действий.

Гондорские воины быстро дошли до полужидкого состояния. Под конец пира большинство наемников тоже слегка расслабились, так как в Империи было не принято пить из мелкой посуды. Самые маленькие кубки были на поллитра, и предупредительные слуги зорко следили за тем, чтобы они не пустели.

Лугарев весь вечер пил только из своей фляги, заправленной кока-колой, он предпочитал иметь ясную голову. В аналогичных ситуациях это пару раз уже спасало ему жизнь. Покосившись на сидевшую рядом волшебницу, Лугарев увидел, что она уже дошла до желаемого накала, и предложил ей пойти проветриться. Волшебница благодарно икнула и позволила извлечь себя из-за стола.

Уходя из зала, Лугарев заметил, что некоторых наемников там уже нет. Он видел, как доблестные имперские воины, изрядно нагрузившись, сползали под столы, и искренне надеялся, что отсутствующие наемники не оказались там же.

Лугарев и волшебница решили подняться на верхнюю площадку Белой башни. Поднимаясь по лестнице, Лугарев услышал, как наемники горланят их любимую застольную песню, которую сложил Беляев.

Нестройный хор что было силы вопил:

Вновь на столе батарея бутылок,

Снова стаканы звенят!

Если наемник трезв перед боем,

Это уже не солдат!

Чтобы не снились нам трупы в развалинах

Чтоб не промокли штаны под огнем,

Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,

Выпьем и снова нальем!

Нет нам покоя всю ночь до рассвета,

Снова полезем мы под облака.

Детка! Смешай-ка "Кровавую Мэри"

Чтоб не дрожала рука!

И поднабравшись уже основательно

Вместе сидим и поем:

Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,

Выпьем и снова нальем!

У песни был и третий куплет, но, по общему соглашению, в присутствии порядочных женщин он не исполнялся. По поводу "трезвого солдата" здесь было больше хвастовства, чем правды; что же касалось Сталина - уж очень хорошо звучало и всем понравилось. К тому же англосаксонская часть команды вообще считала идею выпить за Сталина некой частью русской экзотики, вроде соборов Кремля или дворцов Ленинграда. А Бэнкс, к примеру, принадлежал к числу тех практичных людей, что готовы пить хоть за Сталина, хоть за Гитлера, хоть за Мао Цзэдуна, лишь бы наливали.

Песня кончилась. Лестница, по которой поднимался Лугарев, таща на буксире волшебницу, напротив, и не думала кончаться. Шагая по бесконечным ступенькам, Лугарев задумался на минуту о том, на каком странном языке общались наемники. Официальным языком Вечности был английский, но из уважения к товарищам, англосаксонская часть экипажа обычно обращалась к ним по-русски, а те, в свою очередь, отвечали по-английски. В результате сложился совершенно непередаваемый коктейль из русских и английских слов. Ругались же все - и русские и англосаксы - исключительно по-русски, стараясь использовать все резервы этого великого и могучего, правдивого и свободного языка. Из англосаксов виртуозами считались Бейли и Мерчисон.

Волшебница в очередной раз споткнулась, прервав размышления Лугарева. Он огляделся по сторонам и неожиданно заметил в глубокой нише бойницы Мартина Бейли, охмурявшего одну из молодых волшебниц. Мартин что-то шептал ей на ухо, а изрядно подогретая волшебница только похихикивала. Лугарев услышал ее громкий шепот:

-Да нельзя мне, Марти, волшебница должна быть девицей. А иначе я потеряю магическую силу...

Что ответил ей Бейли, Лугареву услышать не удалось. Заметив Лугарева, Бейли нетерпеливо помахал ему рукой, дескать, проходи, не мешай!

Наконец Лугарев и волшебница поднялись на вершину Белой башни. Там дул ласковый теплый ветер, и голова волшебницы быстро прояснилась. Тишина, царившая на высоте, располагала к спокойному разговору, и Лугарев не преминул воспользоваться этим.

Прежде всего он спросил волшебницу о Враге. Лугарев знал лишь то, что было сказано о нем во "Властелине Колец", и, несмотря на все рассуждения о переносе информации между линиями времени, он все же относился к книге как к художественной литературе. Однако рассказ волшебницы подтвердил практически все, кроме нескольких незначительных деталей.

-Если ты хочешь изучить все сам и подробно, -сказала волшебница, - я отведу тебя в наш архив, я там хозяйка. Ты сможешь найти там все, что тебя интересует.

-Для этого мне еще надо научиться читать, - ответил Лугарев.- Наши переводящие машинки переводят только голос. Если я смогу читать вслух ваши книги, тогда машинка переведет их без проблем.

Пока они спускались по лестнице и шли к архиву, волшебница спросила:

-Расскажи мне о своей стране, где она?

-Это не страна, - ответил Лугарев, - правильнее назвать ее организацией, потому что у нас работают люди из разных стран мира. Мы называем ее Вечность. Мы можем перемещаться во Времени.

-Вы можете заглянуть в будущее? Или побывать в прошлом?- удивилась волшебница.

-Не совсем так. В прошлом мы можем только наблюдать, иначе там может что-нибудь измениться, и тогда изменится настоящее. Будущее - еще сложнее, его пока еще нет, и оно зависит от множества событий. Наша задача - сделать его наиболее благоприятным для человечества.

У нас есть большие думающие машины, они постоянно рассчитывают наиболее вероятные варианты развития событий, - рассказывал Лугарев.- Видишь ли, Время - оно как река. Любое событие делит реку времени на два рукава. В одном из них событие было, в другом - его не было. Если событие незначительно, рукава вскоре сливаются снова; если оно важное - они текут рядом, пока отголоски события не перестанут воздействовать на общий ход истории.

Сейчас таких рукавов великое множество. Мы называем их линиями времени. Вечность началась с того, что группа людей на одной из линий овладела секретом перемещения во времени и пространстве с одной линии на другую в один и тот же момент исторического времени или с небольшим смещением вперед или назад. На разных линиях человечество развивается с разной скоростью, для этого есть много причин. У вас еще длится раннее средневековье, у нас - техническая цивилизация высокого уровня; есть линии времени, где уровень еще выше, а есть и такие, где людей совсем нет. Мы называем такие линии пустыми.

И вот эта группа людей организовала на одной из пустых линий свой штаб, который постепенно превратился в мощную организацию. Они начали с того, что, пользуясь возможностью перемещения с линии на линию, наладили торговлю между линиями времени, играя на естественной разнице цен. Огромная сеть торговых компаний на многих линиях времени контролируется Вечностью и приносит колоссальные доходы.

Имея такие средства и возможности рассчитывать вероятное течение событий, создатели Вечности направили свои силы на устранение нежелательных событий на разных линиях, таких, как, например, угроза Врага у вас, или болезни, голод. Сейчас Вечность следит за развитием событий на большом количестве линий. Ваша - одна из них.

Вечность действует самыми разными способами, и, если это необходимо, уничтожает зло силой оружия. Мы научились принудительно соединять линии времени, поэтому, если нам удастся уничтожить вашего Врага, ваша линия не раздвоится.

-Вы, конечно, великие воины, - сказала волшебница. -Но Неназываемый силен, а вас всего пятнадцать. Хватит ли у вас сил, чтобы справиться с ним и его воинством?

-Мы всего лишь военные советники и разведчики, ответил Лугарев.- Мы посмотрим, что можно сделать. А потом Митчелл вызовет множество огромных летающих машин, и они сокрушат Врага. Если потребуется, Вечность обрушит на него всю свою мощь, и, поверь мне, эта мощь велика.

Лугарев даже не подозревал, насколько он был близок к истине.

Они спустились в архив. По дороге к ним присоединился Кевин. Его не было на пиру, но волшебница решила, что он может быть полезен и послала за ним кого-то из слуг. Мальчишка часто бывал в архиве вместе с Советником и любил читать древние книги.

-Когда Советник появился у нас, он целыми днями не вылезал из архива, да и сейчас он мой главный посетитель, - сказала волшебница.

Она принесла Лугареву десятка три рукописных книг об истории Арнора и Гондора. Вместе с волшебницей и Кевином он углубился в изучение языков.

Кевин принес откуда-то ксерокопию рукописной книги. Оказалось, что Советник, сидя в архиве, не только изучал историю, но и разработал учебник грамматики и словарь эльфийского языка и языка Вестрон, на котором говорили в Гондоре и других землях, населенных людьми.

На первый раз Лугареву хватило алфавита. В нем было сорок две буквы; часть из них вообще не использовалась, зато другие в разные времена на разных диалектах обозначали разные звуки. Добило его то, что одна и та же буква обозначала "а", "о", или "у" в зависимости от того, насколько часто этот звук встречается в том или ином диалекте.

Лугарев сидел в архиве до полуночи и ушел оттуда с деревянной головой, но зато на следующий день, проезжая по городу, он уже мог читать вывески.

Глава 5 Военный совет.

На следующий день, 31 мая, в тронном зале Цитадели собрался военный совет. На нем присутствовали волшебницы в полном составе, Советник, несколько имперских военачальников. От наемников были Митчелл и Лугарев.

Все расселись за тем же столом из черного полированного дерева, стоявшим у подножия трона. Трон по-прежнему оставался пустым. Лугарев удивленно покосился на него. Старшая волшебница перехватила его взгляд.

-Я знаю, что тебя волнует, - сказала она. - Ты хочешь спросить, какая же империя без императора?

-Да, верно, - ответил Лугарев. - я вообще думал, что у вас королевство, а теперь, оказывается, империя...

-До нашего поражения в войне с Олмером, Королем-без-Королевства, наше государство именовалось Соединенным Королевством Арнора и Гондора, - пояснила Старшая волшебница. - Когда королева Гилраэнь восстановила государство в прежних границах и прибавила к нему несколько колоний, она провозгласила Империю Арнора и Гондора. Ее сын стал нашим первым императором.

"И тут Гилраэнь, "- подумал Лугарев: "Чем дальше, тем интереснее."

-Что же до пустого трона, - продолжала волшебница, - нам тяжело говорить об этом, но вы должны знать. В позапрошлом году наша императрица Телпериэнь отправилась в Северный Итилиен, чтобы полюбоваться красивейшим видом из Хеннет Аннун, Окна Заката. Это одна из лучших достопримечательностей Гондора: пещера под водопадом, сквозь который по вечерам светит заходящее солнце.

Но случилось так, что кортеж императрицы неожиданно атаковала орда кочевников-истерлингов, прорвавшаяся с востока через наши пограничные заслоны. Стража была перебита, а императрица захвачена. Одному из стражников удалось бежать, и он принес горестную весть императору, находившемуся в тот момент в крепости Минас-Итиль в южном Итилиене.

Император Анарион Второй был сильным правителем и доблестным воином. Он лично возглавил погоню. Но кочевники оказались невероятно коварны и использовали плененную императрицу как приманку для самого императора. Кочевники давно уже хотели убить его, отомстить за множество поражений, которые он нанес им в пограничных стычках. Отряд императора попал в засаду. Врагов было в десять раз больше. Император дрался как лев, но кочевники пустили ему в спину отравленную стрелу.

-Практичные парни, - буркнул Митчелл себе под нос.

-Так пал наш император Анарион, - продолжала волшебница.- У него осталась наследница, принцесса Сильмариэнь. Но ей пока только одиннадцать лет. Поэтому пока что империей управляет регентский совет волшебниц.

Некоторое время все молчали. Затем старшая волшебница заговорила снова:

-В этом году мы узнали от наших разведчиков, что кочевники собираются огромными ордами у северных границ Страны Мрака. Но на этот раз все оказалось серьезнее, чем обычно. Разведчики заметили у подножия вулкана Ородруин нескольких балрогов.

Лугарев заметил, что гондорцы, находившиеся в зале, невольно вздрогнули.

-А что это за звери такие?- спокойно спросил Митчелл. - Я слышал, что перед Войной Кольца маг Гэндальф ухайдакал одного такого в какой-то пещере, но что это - до сих пор не пойму.

-Это не зверь, - ответила волшебница. - Балрог это демон из древних эльфийских легенд. Они появились давным-давно, в начале Первой, Предначальной эпохи, когда людей еще не было, и на земле жили только Старший народ - эльфы; гномы, и прочие нелюди. По силе каждый из балрогов равен нашему нынешнему Врагу, которого в Гондоре обычно не называют по имени. В древности балроги служили не ему, ибо он сам был лишь слугой более могущественного Врага, которого эльфы называли Морготом, Черным Врагом Мира. Моргот был одним из валаров, создателей Земли, обратившимся на сторону зла.

В конце Первой эпохи Моргот был повержен воинством валаров и извергнут за пределы мира. Большинство балрогов были уничтожены, но некоторым удалось скрыться в пещерах. У эльфов не было более страшного врага, чем балроги, ибо ни Моргот, ни наш нынешний Враг не выходили сами на поле битвы.

-Демон, демон, а на что он все-таки похож? - спросил Митчелл.- И чем его можно убить?

-Это демоны страха с огненными бичами. Сердца их из пламени, но обличье - тьма, и ужас несут они с собою, - ответила волшебница. - Древние легенды рассказывают, что балрог подобен дымной туче, в которой скрывается какое-то огненное существо, некая фигура, одетая пламенем. Мало кому удавалось рассмотреть их подробно, и никому еще не удалось рассказать о том, что он увидел. Главное их оружие - огненный бич. Насколько мне известно, только три балрога были убиты в единоборстве, и всех их сбросили с горы или в ущелье.

-Милое существо, что и говорить, - проворчал Митчелл.

-Узнав о сообщениях разведчиков, мы обратились к оракулу, - сказала старшая волшебница, - и он поведал нам, что наш древний Враг снова возродился, обрел тело, и, что хуже всего, нашел Сильмарилл - священный камень эльфов древности. Через него он вновь обрел силу.

-А это еще что такое?- удивился Митчелл.

-Сильмариллы - это три священных алмаза, сотворенные Феанором, величайшим из эльфов, в начале Первой эпохи, - ответила волшебница.- Они были похищены Морготом, который вставил их в свою железную корону. Камни эти светятся сами, могут вбирать в себя свет и вновь излучать его. Валары предрекли, что в Сильмариллах заключены судьбы Земли - моря, земли и воздуха.

Из всех созданий эльфийских и человеческих не было и нет более прекрасных, чем Сильмариллы, но на них лежит проклятие. Никто не может притронуться к ним, не обжигаясь, если его помыслы нечисты. Никому не могут принадлежать они по праву, кроме Феанора, их создателя, и его потомков, но род его пресекся в середине Второй эпохи. Кристаллы эти содержат в себе великую силу - свет священных Дерев Валинора, что был прежде Солнца и Луны.

-Час от часу не легче, - сказал Митчелл.- Чушь какая-то. Как это прежде Солнца и Луны? И когда, в таком случае, была эта самая Первая эпоха?

-Первая эпоха началась более восьми тысяч лет назад, - терпеливо ответила старшая волшебница, и продолжалась около восьмисот пятидесяти лет. Так говорят Книги Знаний эльфов. Солнце же и Луна взошли через триста с небольшим лет после пробуждения эльфов.

-Я, конечно, школу закончил давно и отличником никогда не был, - сказал Митчелл, - но даже я помню, что Солнце появилось раньше Земли, а Земля образовалась примерно четыре миллиарда лет назад. Что-то ваши эльфы напутали. Почему бы у них не уточнить?

-К сожалению, последние из Высоких эльфов покинули наш мир в начале Четвертой эпохи. Сразу после Войны Кольца начался их исход в Благословенную Землю, что лежит за пределами нашего мира. Через триста лет завоеватель Олмер развязал захватническую войну и опустошил весь Северный мир. Спасаясь от него, последние из эльдаров, как они называли себя, уплыли на запад. Орды Олмера разрушили Арнор и Гондор, и последней пала Серебристая Гавань. Последней из эльфов покинула наш мир королева Элеррина, мать величайшей из наших правительниц, Гилраэни.

"Вот те нате! "- подумал Лугарев: "Теперь выясняется, что мать этой самой Гилраэни была эльфом. Какие еще сюрпризы скрываются за этим именем?" Он был теперь слишком заинтригован, чтобы отступить.

Волшебница продолжала:

-Говорят, впрочем, что в лесах Северного Мира еще можно изредка встретить эльфов, но вот уже около девятисот лет никто из жителей Гондора их не видел. Говорят также, что в Золотом лесу, что сами эльфы называли Лотлориен, еще живут несколько эльфов, но после того, как на опушке леса были найдены несколько мертвых дровосеков со стрелами в горле, никто из наших подданных не отваживался входить туда. Золотой лес считается в народе запретным местом.

-Слушай, Джим, - сказал Лугарев. -Кончай эту космогоническую дискуссию. Тебе не все равно, когда появилась Земля и когда взошло Солнце? Если мы будем это обсуждать, Враг наберет силу, и тогда Солнце уже вообще не взойдет. Я сегодня пойду в архив и постараюсь разобраться в здешней древней истории. А ты давай излагай, что ты там вчера напланировал.

Митчелл встал и развернул на столе большую, сделанную типографским способом, карту Гондора.

-Первое, что предстоит сделать, - сказал он, - это построить аэродром. Я посмотрел местность и решил, что строить будем тут же, у подножия горы. Основная взлетная полоса пройдет вдоль дороги на Амон Дин, с северо-запада на юго-восток. Потом построим еще одну-две под углом к ней. Местность там достаточно ровная и грунт крепкий. Немного подровняем бульдозерами и положим стальные листы. Длина полосы будет стандартная - две морских мили, что позволит принимать даже самые тяжелые самолеты. Стоянки оставим пока грунтовыми, но постепенно замостим плитами и их.

Второе, - продолжал Митчелл.- Как только будет готова полоса, я вызываю несколько самолетов для ведения воздушной разведки и автономную фотолабораторию. Они должны будут выявить основные пути передвижения кочевников и ежедневно контролировать обстановку в Черной стране. Чтобы эффективно противостоять противнику, надо хотя бы знать, что он делает.

Третье. Как только будут выявлены пути следования кочевников, мы организуем над ними разведывательно-ударные полеты. Для этого я планирую использовать несколько штурмовиков класса "ганшип". Вчера вечером я связался с командованием и получил разрешение привлекать любые силы, в которых возникнет необходимость.

Четвертое. Как только мы получим данные воздушной разведки, мы спланируем и нанесем по логову Врага серию ударов с воздуха.

Дальнейшие действия будем предпринимать на основании анализа результатов вышеперечисленных мероприятий, - закончил Митчелл.

Лугарев в течение всей этой речи внимательно наблюдал за собравшимися и видел, что из всех Митчелла понимает только он один, да еще Советник. Остальные явно ничего не понимали, но слушали внимательно. Лугарев подумал, что план Митчелла неплох на первое время, но кто знает, что произойдет в будущем?

На этом военный совет был окончен. Митчелл уехал в лагерь наемников, чтобы связаться с Вечностью, а Лугарев, взяв переводящую машинку, маленький принтер и настольную лампу с автономным питанием, отправился в архив.

Там его ждали волшебница и Кевин. Увидев Лугарева, Кевин поднял над головой стопку каких-то книг и закричал:

-Игорь, Игорь, посмотри! Это Советник мне дал, специально для тебя!

Лугарев взглянул на обложку первой книги. Она называлась: "Краткий сравнительный словарь языков квэниа и синдарин". Книга была большая, средней толщины, отпечатанная на пишущей машинке и размноженная на ксероксе. Написана она была по-английски, что весьма облегчало ее использование.

-А еще Советник дал мне вот такой камушек, - сказал Кевин, протягивая Лугареву завернутый в золотистую фольгу мнемокристалл. -Он сказал, что на нем записана эта же книга, и ты можешь просто вставить его в свою переводящую машинку. Разве можно записать такую большую книгу на такой маленький камушек?

-Можно, - усмехнулся Лугарев.- А что это за языки: квэниа и синдарин?

-Это языки эльфов, - ответила волшебница.- Квэниа - древнее наречие Высоких эльфов; на нем, в основном, написаны Книги Знаний. Синдарин - язык Сумеречных эльфов; так называли тех из них, кто не жил в Первую эпоху в Валиноре и не видел света Священных деревьев...

-Я уже который раз слышу про эти светящиеся деревья, - сказал Лугарев, листая книгу. - Кто-нибудь может объяснить толком, что это за деревья такие?

-Многое скрыто от нас в туманной дали истории, - ответила волшебница. - Даже Книги Знаний эльфов не дают ответа на все вопросы. Однако вторая книга, что ты держишь в руках, даст тебе ответ.

Лугарев отложил в сторону словарь. Под ним оказалась старинная рукописная книга в черном кожаном переплете с серебряными застежками. На коже серебряным и золотым тиснением были сделаны изображения двух необычайных деревьев. Одно из них было серебряное, другое - золотое; и от изображений этих, казалось, шел странный нежный свет, разгонявший тусклый сумрак архива. Между деревьями неведомый мастер прикрепил к коже переплета серебряную восьмиконечную звезду с длинными лучами и крупным, тщательно ограненным изумрудом в центре. Лугарев невольно залюбовался камнем.

-Эта восьмиконечная звезда - герб Дома Феанора, - тихо пояснила волшебница. - Книга эта принадлежала королеве Элеррине и была переписана на двух языках по ее просьбе, чтобы короли и дворяне Гондора, буде возникнет у них необходимость или желание узнать, с чего все началось, могли прочитать обо всем сами. Говорят, что эту книгу постоянно перечитывала тогда еще принцесса Гилраэнь, и на полях до сих пор сохранились пометки, сделанные ее рукой. Переплет же сработан в незапамятные дни Второй эпохи сородичами королевы Элеррины. Она была из народа Гвайт-и-Мирдайн, Племени Камнеделов, что жили в Эрегионе, близ ворот Мории; и принадлежала к Дому Феанора.

Сверху над изображениями деревьев серебряными тиснеными буквами Тенгвара было написано название, которое Лугарев смог прочесть сам:

"Квэнта Сильмариллион"

Лугарев расстегнул серебряные застежки и открыл книгу. На одной стороне страницы, слева, текст был написан на эльфийском, а в правом столбике тот же текст был дан на Вестроне, языке людей. Впоследствии это очень помогло Лугареву. В этот момент, впрочем, толку от книги было мало.

Лугарев зарядил кристалл-словарь в переводящую машинку, пристроил настольную лампу и стоически начал одолевать написанный воистину библейским языком древний текст. Он читал фразу на Вестроне, машинка воспринимала ее на слух и распечатывала на маленьком принтере уже на русском. Одновременно она произносила ту же фразу вслух по-русски.

Столь сложная и неудобная технология перевода была обусловлена тем, что сканнер переводящей машинки не был запрограммирован на распознавание рукописных букв, очертания которых слегка менялись. К тому же буквы были так похожи друг на друга, что и сам Лугарев с непривычки их путал.

Во многих местах на полях книги он замечал пометки, сделанные остро заточенным пером. Чернила слегка выцвели от времени, но легкий почерк и бисерная вязь пританцовывающих эльфийских букв указывали на женскую руку. Лугареву хотелось прочитать, понять, что хотела выразить той или иной пометкой загадочная принцесса, но это были по большей части странные значки или отдельные слова, из которых едва ли можно было понять что-то, тем более, постороннему человеку.

После двух часов мучений Лугарев прочел по-русски, что у него получилось. Дойдя до конца, он только почесал затылок, а затем прочитал все еще раз.

После этого он так углубился в работу, что сидел до полуночи, прерываясь лишь чтобы поесть. Еду прямо в архив приносил Кевин.

Перед Лугаревым постепенно разворачивалась необычайная, потрясающая история цивилизации, равной которой не было в истории человечества. Это была величественная и трагическая повесть о немыслимом взлете и горьком падении нолдоров - Мудрых Эльфов.

Он прочел о том, как после окончания обустройства Земли валары - высшие существа, создавшие ее, вырастили на холме в своем владении, называвшемся Валинор, два священных светящихся дерева: серебряное, названное Тэлперион, и золотое, звавшееся Лауреллин. Свет этих дерев озарял Валинор в то время, когда не взошли еще Солнце и Луна, и вся остальная Земля лежала во тьме под звездами. (Подобные несообразности приводили Лугарева в недоумение, но, не находя ответа, он продолжал читать дальше).

Он прочел о трагической судьбе Феанора - мудрейшего из эльфов, создавшего многие из эльфийских чудес. Но гордость затуманила его разум и ослепила его, взяв над ним верх и приведя его к гибели.

Лугарев прочел о том, как Мелькор, валар, обратившийся на сторону зла, с помощью гигантского паука убил священные деревья Валинора, и мир погрузился во тьму. Свет дерев был сохранен лишь в Сильмариллах, но Мелькор убил отца Феанора, Финвэ, верховного короля нолдоров, и похитил Сильмариллы. И тогда Феанор проклял Мелькора, назвав его Морготом, Черным Врагом, и призвал нолдоров покинуть Валинор и отправиться в погоню за богом - похитителем и убийцей. Отныне лишь Морготом именовали Мелькора эльфы.

Моргот скрылся на другом континенте, отделенном от Валинора океаном, и эльфы-нолдоры, чтобы переплыть его, хотели одолжить корабли у другого эльфийского племени - мореплавателей-тэлери, но те не отдали кораблей, и тогда Феанор с сыновьями захватил корабли силой, устроив кровавую резню, за что валары прокляли его самого, его сыновей, и всех нолдоров, и обрекли их на вечные муки. Феанора и его семерых сыновей вела клятва, данная в том, что никто, кроме них, не имеет права на Сильмариллы. И сознание того, что камни невозможно вернуть, междоусобные конфликты, предательства и страх быть преданными, привели род Феанора и многих нолдоров к горькому и трагическому концу. Но до того, как он наступил, эльфы и люди, им помогавшие, совершили немало подвигов, равных которым в истории трудно найти.

Лугарев откинулся на спинку стула, оторвавшись на минуту от книги. Уж кто-кто, а он мог понять Феанора. Он прикрыл глаза, и перед ним снова встало, как наяву, видение чадящего костра на взлетной полосе Кандагара; костра на месте груженого боеприпасами Ан-26, сбитого душманским "Стингером". В нем сгорел заживо Петр Александрович Лугарев, заслуженный штурман военно-транспортной авиации, его отец.

Он сам тогда как раз готовился к очередному боевому вылету. Техники пытались остановить его, но он просто расшвырял их, забрался в кабину своего еще не дозаправленного МиГ-23МЛД, взлетел, не обращая внимания на вопли руководителя полетов, и накрыл шариковыми бомбами кишлак, из которого пустили ракету. Бомбовые кассеты были уже сброшены, а он все кружил над окутанными дымом развалинами, делая заход за заходом, расстреливая из спаренной пушки все, что казалось еще живым...

Когда он выбрался из кабины, командир полка на неделю закатал его на гауптвахту. Но в тот же вечер полковник пришел к нему, на "губу", и они вместе поминали Петра Алексадровича...

Лугарев отвлекся от воспоминаний и продолжал читать дальше.

Он прочел о смерти Феанора, окруженного и изрубленного воинством Моргота. О беспримерном переходе его брата Финголфина и преданных ему эльфов через замерзший и покрытый торосами пролив между континентами. О великих битвах эльфов, а впоследствии и людей - их союзников - с войсками Моргота. О гибели Финголфина, ставшего Верховным Королем нолдоров, в единоборстве с самим Морготом - это был единственный раз, когда Моргот взял в руки оружие. И, наконец, он прочел о подвиге Берена и Лутиэнь - человека-охотника и эльфийской принцессы. Вдвоем они пробрались в крепость Моргота, усыпили охрану и самого злого бога, вырезали из его железной короны один из Сильмариллов и принесли его королю сумеречных эльфов Тинголу, отцу Лутиэнь.

На этом Лугарев сломался, время было уже за полночь, и он отправился на "виллисе" в лагерь наемников. Но, уже забравшись в спальный мешок, он еще долго не мог уснуть, будучи под впечатлением от прочитанного. Он еще не знал, верить ли всему этому, или воспринять как легенду.

Глава 6 Воздушная мощь.

Пока Лугарев трудился в архиве, Митчелл тоже не сидел без дела. Устройство базы требовало большого количества людей, поэтому он договорился с волшебницами о помощи горожан и жителей близлежащих деревень.

Рано утром 1 июня Лугарева разбудил грохот множества вертолетных моторов, от которого тряслась палатка. Сообразив, что поспать больше не удастся, Лугарев, не торопясь, приготовил кофе, позавтракал, а затем выбрался наружу, посмотреть, что происходит.

Картина поистине была грандиозной. Немного в стороне от луговины, на которой был разбит временный лагерь и стояли вертолеты наемников, началось строительство авиабазы. Сразу четыре мощных катерпиллеровских бульдозера, выстроившись в шеренгу, выравнивали будущую взлетную полосу. За ними следовали четыре грейдера, наводившие окончательный марафет. Воздух дрожал от рева моторов. Над началом полосы словно бушевал ураган.

С равными интервалами, управляемые компьютером из Вечности, над полосой повисали тяжелые транспортные вертолеты "Пэйв Лоу". На внешней подвеске они доставляли стальные плиты. Местные жители уже начали сборку полосы из этих плит. Они копошились как муравьи, а над ними мрачно прохаживался Бэнкс, прикрывая глаза рукавом от поднятой вертолетами пыли.

Неподалеку еще один отряд местных жителей, под руководством местного же архитектора и бдительным контролем злющего Бейли, возводил башню управления полетами и другие аэродромные постройки. Как впоследствии выяснил Лугарев, Бейли был недоволен тем, что его назначили руководить строителями, а кухонную команду, сплошь состоявшую из местных же красоток, отдали под начало Беляева. Тот, естественно, не упустил случая и блистал красноречием.

Еще одна группа под управлением Топхауза занималась охраной и устройством оборонительных сооружений. Там, благодаря большому опыту и еще большей энергии Джона, дела шли быстрее всего, несмотря на отсутствие механизации. Часть его людей рыла окопы, устраивала блиндажи и пулеметные гнезда, другие вбивали по периметру аэродрома колья, третьи развешивали на них спирали колючей проволоки... Все разом пришло в движение.

Сам Митчелл уже уехал в город, дабы изучить вместе с местными военачальниками организацию обороны Гондора. Другие наемники тоже не сидели без дела. Они разгружали из освободившихся от плит вертолетов аэродромное оборудование.

Лугарев еще несколько минут полюбовался на эту кипучую деятельность, затем взял один из "виллисов", привезенных вертолетами, и поехал в архив.

В архиве было все так же сумрачно и прохладно. Лугарев настроил свою аппаратуру и вновь углубился в чтение. Вскоре прибежал Кевин, следом пришла волшебница. Они взялись помогать при чтении и дело пошло быстрее.

Лугарев прочел о пятой битве эльфов с войсками Моргота, самой кровавой и трагической; о предательстве восточных кочевников, перешедших в разгар битвы на сторону Моргота. Мощное впечатление произвела на него история Турина, человека, убившего чудовищного прародителя драконов - огнедышащего змея Глаурунга, превратившего в пепел не одно эльфийское королевство.

И всюду в этих легендах он натыкался на упоминания о различных чудесах: о колдовских песнях эльфов, о взгляде дракона, гипнотизирующем свою жертву, об изменении внешнего облика - да не усов или прически, а превращения, к примеру, девушки в летучую мышь и обратно. От всего этого у него едва не ехала крыша, а волшебница уверяла, что все это было на самом деле.

Лугарев прочел о смерти короля Тингола от рук гномов, пожелавших завладеть тем Сильмариллом, что добыли для Тингола Берен и Лутиэнь. Король пожелал вделать священный камень в изготовленное гномами ожерелье, доставшееся ему случайно. Гномы же подпали под магическую власть кристалла и убили Тингола в попытке завладеть Сильмариллом. Это привело к конфликту между гномами Синих гор и эльфами Дориата, гномы победили и разрушили Дориат. С тех пор между Перворожденными, как именовали эльфов, и гномами легла тень враждебности. Бывали времена, когда она забывалась, но гномы долго помнят обиды, и время от времени тень Наугламира вновь разделяла древние народы. Однако, как гласила пометка на полях, сделанная воздушным почерком принцессы Гилраэни: "Наугримы враждовали с тэлери, но не с нолдорами! "

Далее он узнал о предательстве эльфийского принца Маэглина, в результате которого был разрушен драконами Моргота прекрасный потаенный город Гондолин - последний оплот и последняя надежда нолдоров; о второй и третьей междоусобной резне, затеянной сыновьями Феанора из-за единственного спасенного Сильмарилла. Лишь двое старших сыновей Феанора остались в живых после третьей междоусобицы, и им выпал печальный жребий. "Они до дна испили горькую чашу проклятия валаров: добыв Сильмариллы, они не смогли их удержать", - гласила надпись на полях книги, начертанная танцующим, летящим почерком Гилраэни.

Лугарев прочел о беспримерном плавании Эарендила - получеловека-полуэльфа - в Валинор, где он обратился к валарам с мольбой о прощении для нолдоров и о помощи в борьбе с Морготом. Валары вняли призыву Эарендила и прислали большое войско ваниаров - Дивных эльфов, живших только в Валиноре и никогда не селившихся на других континентах. И снова он наткнулся на неожиданно язвительную пометку Гилраэни: "Сменили гнев на милость, "милосердные" наши боги."

Так началась Война Гнева, в ходе которой был повержен и взят в плен Моргот, уничтожены почти все балроги и драконы, разрушена крепость Моргота, именовавшаяся Ангбанд или Тонгородрим. Сильмариллы были вырваны из железной короны Врага, а сам он заключен в тюрьму за пределами Мира. Последствия разрушения гор, в выработках которых располагались сооружения крепости Моргота, были ужасны. Произошло мощное землетрясение, в результате которого опустилась часть континентальной плиты. Белерианд - чудесная страна эльфов на западном побережье европейского континента, находившаяся на месте современной Франции центральных линий времени - был затоплен морской водой.

Однако два оставшихся в живых сына Феанора, Маэдрос и Маглор, тайно пробравшись в лагерь победоносной армии ваниаров, выкрали Сильмариллы и скрылись. Но удержать их не смогли.

Священные кристаллы начали жечь их руки, запятнанные кровью сородичей, нестерпимым огнем. "Лишь чистый руками и помыслами удержит Сильмариллы в руке своей", - пометила на полях Гилраэнь. И тогда Маглор, не в силах стерпеть боль, выбросил свой Сильмарилл в море, и с тех пор бродил по берегу, повредившись рассудком и не зная покоя. Маэдрос же был не в силах расстаться с камнем. Сжав его в руке, он прыгнул в одну из огненных пропастей, образовавшихся после землетрясения.

Первый же Сильмарилл, добытый Береном и Лутиэнь, и вставленный в Наугламир - Ожерелье Гномов, взял с собой в Валинор Эарендил. Валары подняли Сильмарилл в небо вместе с кораблем Эарендила, превратив его в Гил-Эстель, Звезду Надежды, ставшую путеводным маяком для всех эльфов, уплывавших на запад.

Так все три Сильмарилла встретили свою судьбу: один из них упокоился в море, второй - в глубинах Земли, а третий - в небесах, и валар Мандос, который мог прозревать будущее и распоряжался судьбами всего живого и неживого, предрек, что никто не сможет отыскать Сильмариллы и собрать их вместе, "пока мир не будет разрушен и пересоздан вновь."

Однако некоторые из прислужников Моргота уцелели; среди них был Саурон, его первый заместитель, которого эльфы именовали Гортауром, а гондорцы - Неназываемым, а так же несколько балрогов и драконов. Именно Саурон, обладавший большой колдовской силой, в основном портил жизнь людям и эльфам на протяжении последующих эпох.

Лугарев закрыл книгу и некоторое время молча сидел, потрясенный прочитанным, постепенно переваривая информацию. Более всего произвела на него впечатление история о Берене и Лутиэнь: о любви человека-охотника и принцессы эльфов-тэлери, дочери короля Тингола.

Вместе они прошли через все преграды и опасности, сметая их оружием Берена и магией Лутиэнь. Перед ней капитулировал Саурон, она сумела ослепить на время самого Моргота, и даже валары, странные боги этого мира, не в силах были отказать ей, когда она просила вернуть погибшего Берена в мир живых.

Но даже более того заинтересовала Лугарева краткая заметка Гилраэни: "Эльф и человек, объединившись, способны на много большее, чем каждый из них в отдельности. Как жаль, что Лутиэнь не принадлежала к народу нолдоров! Будь спутницей Берена женщина из Дома Феанора, история могла бы сложиться совсем иначе."

Эта мысль так крепко засела в его голове, что он решил любым способом побольше узнать об эльфах и о самой Гилраэни.

В остальном же книга поставила перед ним куда больше вопросов, чем дала ответов. С одной стороны, он никак не мог отрешиться от мысли, что все это - сказка и не более того. Весь его рассудок, разум человека конца двадцатого века центральных линий времени протестовал против всей этой колдовской белиберды.

С другой стороны, Лугарев уже бывал на так называемых астральных линиях, удаленных от центральной группы линий времени (к которым принадлежит и наша линия N 0001 - прим. авт.) и знал, что на них реальный и астральный миры смешиваются в самых причудливых комбинациях, и астральные явления иногда проникают даже на центральные линии, образуя всякие полтергейсты, телекинез и прочие пока необъяснимые наукой явления.

Эта линия была весьма близка к астральным, и поэтому подобные явления были здесь весьма вероятны. Все они могли быть объяснены как нестандартные энергетические выбросы; это объяснение годилось для полтергейста, но для дракона?

Лугарев почесал в затылке и решил больше не ломать голову над тем, что не могут объяснить ведущие физики Вечности. Его охватило странное ностальгическое ощущение. Держа в руках древний эльфийский фолиант, он задумался над судьбой великого народа нолдоров. Почему они ушли из этого мира навсегда? Почему не хотят вернуться? Или не могут? Что, в таком случае, им мешает? Нельзя ли устранить это препятствие?

Он чувствовал, что вместе с эльфами тысячу лет назад этот мир покинула красота и доброта, и нынешние беды его, по-видимому, этим и обусловлены. Но что заставило их уйти? Он посмотрел на обложку книги, и вдруг с несказанным изумлением заметил, что серебряное дерево, изображенное на кожаной обложке, стало светиться ярче, а золотое, наоборот, поблекло. Изумруд в центре восьмиконечной звезды вдруг сверкнул такими игристыми переливами, что Лугарев невольно прикрыл глаза и отвернул в сторону настольную лампу. Сверкание камня не померкло, а стало, наоборот, еще более прекрасным. Он излучал, казалось, свой собственный свет, и в глубине его вдруг что-то мелькнуло.

Лугарев наклонился над книгой, вглядываясь в камень, и вдруг у него перехватило дыхание. В прозрачной зеленой глубине кристалла он увидел лицо женщины. Он сразу же узнал это лицо - лицо статуи во дворе Цитадели. Но здесь из глубины камня на него смотрела не статуя, а живая женщина. Ее ресницы вздрогнули, серые глаза в упор взглянули на Лугарева, губы шевельнулись...

-Игорь! - послышался вдруг за спиной звонкий голос Кевина. Лугарев ругнулся про себя - надо же было неугомонному пацану прибежать именно сейчас - и с сожалением оторвал взгляд от камня. Кевин что-то возбужденно говорил; Лугарев не слышал его. Снова взглянув на переплет, он видел, как медленно угасает изумрудное сверкание.

Вместе с Кевином они вышли из архива, сели в "виллис" и поехали в лагерь наемников.

На другой день, 2 июня, строительство полосы продолжалось. Лугарев снова с самого утра уехал в архив и опять просидел там до вечера, изучая на этот раз историю Нуменора и Гондора. История возвышения и гибели островного королевства была страшной. Он представил себе этот кошмарный катаклизм, в результате которого был затоплен в одночасье целый большой остров со всеми обитателями, и внутренне содрогнулся. Боги этого мира неожиданно оказались жестокими, когда дело коснулось их привилегий.

Но самым интересным показалось ему эльфийское название Нуменора, данное ему уже после затопления: "Аталантэ" - "Падшая Земля". Вся эта история настолько четко перекликалась с мифом об Атлантиде, что, принимая во внимание теорию о межлинейном переносе информации, можно было сфантазировать очень многое.

Когда он вернулся в лагерь, полоса была почти завершена, территория обнесена колючей проволокой, а у ворот стоял на часах Мерчисон. Строительство аэродромных построек еще продолжалось. Лугарев с удивлением обнаружил развернутый на нескольких площадках зенитно-ракетный комплекс "Рапира". Авиации здесь и в помине не было, поэтому Лугарев разыскал Митчелла и спросил:

-Слушай, Джим, а "Рапира"-то нам к чему?

-Военная база только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться, - самодовольно ответил Митчелл. - Это не я сказал, это ваш Ленин.

Я тут полистал в промежутках "Властелин Колец" и твои переводы этой эльфийской книги. Там у них и крылатые драконы были, и назгулы на птеродактилях летали. В общем, мы должны быть готовы к нападению с воздуха.

К полудню третьего июня бригада Бэнкса закончила строительство полосы. Как потом рассказывали Лугареву наемники, к концу работы Бэнкс становился все мрачнее и мрачнее, и, когда последние плиты были, наконец, уложены, он прошелся по полосе, постучал по плитам ногой и трагическим тоном произнес:

-Все это добром не кончится...

По периметру колючей проволоки через каждые сто метров поднялись сторожевые вышки, на которых сидели лучники имперских войск. Аэродромные постройки еще не были закончены, но в контрольной башне уже устанавливали оборудование связи. На невысоком холме смонтировали радиолокатор управления воздушным движением, и Лугарев обнаружил в лагере еще несколько палаток, в которых разместилась команда радиометристов и местные охранники. Похоже было, что Митчелл устраивал военный форпост Вечности всерьез и надолго.

Лугарев уже собрался ехать в архив, когда Митчелл окликнул его:

-Игорь! Ты в город? Погоди-ка.

Лугарев заглушил мотор и подождал Митчелла.

-Завтра к нам прилетят "ганшипы", - сказал, подходя, Митчелл.- Экипажи у них неполные. Надо подобрать каких-нибудь пацанов поумнее, которые смогут перезаряжать "миниганы". Сам понимаешь, нет смысла тащить сюда наемников только чтобы заправить ленту в пулемет. Найди там шестерых парней для двух "дакот" и еще шестерых для "Стингер Шедоу".

-О'кэй, -ответил Лугарев.

С задачей вербовки кадров отлично справился Кевин. Пока Лугарев сидел в архиве, он привел в лагерь команду мальчишек и сдал их Логану для обучения.

Бейли все вечера пропадал в городе. Митчелл за него не беспокоился - это был обычный для Мартина режим. Беляев подшучивал над Бейли, предупреждая, что ему суждено пасть от рук местных рогоносцев.

В архиве Лугарев на сей раз попросил волшебницу принести ему что-нибудь об истории Соединенного королевства после Войны за Кольцо. Его интересовало Великое Восточное вторжение, о котором он ничего не знал, тогда как о других событиях он уже имел представление. Кроме того, это самое вторжение, похоже, было напрямую связано с загадочной Гилраэнью.

Волшебница принесла ему довольно толстый фолиант в черном кожаном переплете. На крышке его был оттиснут белый круг с черной трехзубчатой короной в центре. Под ним стояло сделанное серебряным тиснением необычно краткое для здешних книг название:

ОЛМЕР

-Это история человека, именовавшегося в свое время Королем-без-Королевства, - пояснила волшебница. - Написал сей труд его современник Теофраст Арнорский, один из величайших хронистов того времени. Труд его остался незавершенным и был окончен его последователями уже после поражения Соединенного королевства и гибели Олмера.

Книгу Теофраста Лугарев, уже научившийся читать достаточно быстро, одолел за один день. Вечером, отложив в сторону фолиант, он откинулся на спинку кресла, по обыкновению, размышляя над прочитанным. История Олмера была куда как необычной.

Потомок Боромира, сына последнего гондорского наместника Денетора; золотоискатель, собравший остатки девяти колец назгулов, он поднял против Соединенного Королевства всех, у кого были хоть какие-то - истинные или мнимые обиды на Гондор, Арнор, или Великого Короля Элессара. Он привел несметные полчища восточных племен, разгромил застывшее в сытом благолепии Соединенное Королевство, собственноручно убив короля Элроса II, и изменил политическую карту Северного Мира. Арнор оказался захвачен кочевниками-истерлингами, многие другие земли, как заселенные, так и пустовавшие, были разделены между пришедшими далеко с востока племенами хеггов, ховраров и хазгов.

Однако самым странным в этой истории показалась Лугареву ненависть Олмера и его сторонников к эльфам. В то время нолдоров во Внешних землях уже почти не осталось. Тэлери и нандоры - эльфы народа Трандуила - также уходили на запад. Из Серебристой Гавани ежедневно отправлялись на закат корабли, унося Перворожденных за горизонт, в Благословенную Землю. Зачем Олмеру понадобилось устраивать это побоище в Серебристой Гавани, если он мог просто пару лет подождать? Складывалось впечатление, что Олмер хотел отомстить эльфам. Но за что? Сам он утверждал, что они навязывают людям свои законы и правила - но вся история, изученная Лугаревым до этого, утверждала обратное. Эльфы всегда приходили на помощь людям, учили их, передавали свое древнее знание...

У Лугарева вообще в голове не укладывалось, как мог потомок нуменорских изгнанников ненавидеть эльфов - самое чистое и светлое чудо Северного мира. Проще всего было бы свалить эту несообразность на злое влияние волшебных колец, скованных Сауроном для назгулов и подобранных Олмером на местах их падений. Но Лугарев давно уже убедился, что самое простое объяснение редко оказывается верным.

Поразмыслив, он пришел к выводу, что причиной этой ненависти было совсем другое. Боромир страстно желал стать правителем Гондора, но погиб, сопровождая отряд Хранителей. Не случись этого, он и его потомки правили бы страной. И Олмер родился бы наследным правителем, а не незаконнорожденным претендентом. А тут еще появился Арагорн II, воспитанный эльфами Имладриса - нолдорами, кстати - и, по мнению Олмера, узурпировал трон, самой историей предназначенный его предку Боромиру. Не жажда свободы и самостоятельности породила ненависть Олмера к эльфам - а зависть, неудовлетворенное честолюбие и жажда власти.

С облегчением прочел Лугарев о гибели Олмера в поединке с предводителем эльфов-тэлери Кирданом Корабелом. Этот человек - если то, во что он в конце концов переродился, можно было назвать человеком - был слишком опасен, чтобы оставить его ходить по земле.

Лугарев попытался найти аналогичную Олмеру фигуру в истории центральных линий времени - и не смог. От Гитлера и Саддама Хуссейна, в первую очередь пришедших на ум, Олмер выгодно отличался незаурядным умом и несомненной честью. Но умный злодей в сто раз хуже глупого злодея - уж в этом-то Лугарев не раз имел возможность убедиться. В конце концов ему удалось понять, кого напоминал ему Олмер - Ахмада Шах Масуда, одного из самых опасных лидеров афганских душманов.

На этой мысли он и остановился.

Утром четвертого июня было завершено строительство рулежных дорожек. А около полудня произошло, наконец, то, чего дожидался Митчелл.

Вновь, как шесть дней назад, небо на юго-западе осветилось зеленым светом, и в нем распахнулось на несколько минут пространственно-временное окно. Из него один за другим вываливались самолеты. Весь Минас-Анор заполнился высыпавшим на улицы народом. Люди смотрели на небо, не веря своим глазам.

Первыми на полосу новой авиабазы приземлились две "дакоты" АС-47. За ними сел АС-119К "Стингер Шедоу". Это были "ганшипы", противопартизанские штурмовики, о которых говорил на военном совете Митчелл.

Следом за ними на полосу тяжело плюхались транспортные Ан-12. Они вскоре улетели обратно, выгрузив боеприпасы и оборудование. Последней приземлилась группа фоторазведки: два "фото-фантома" RF-4C и автономная фотолаборатория, которую доставил МС-130Н "Комбат Тэлон" - спецназовский вариант обыкновенного "Геркулеса".

Митчелл и Лугарев встречали самолеты на стоянках. Единственную покрытую плитами маленькую стоянку заняли два "фантома", остальные самолеты разместились прямо на грунте. Он был достаточно тверд, чтобы выдержать вес "Геркулеса", не говоря уже о более легких машинах.

Отряд "ганшипов" возглавлял командир АС-119 Алан Таунсенд. Ему подчинялись командиры "дакот": Джеймс Уорт и Клаас ван Хейден. Фотолабораторией командовал Дэвид Эксли, а "фото-фантомами" - Грэг Ламотт. Все они были старыми знакомыми Митчелла, поэтому он только кратко представил им Лугарева, и приступил к объяснению ситуации. Однако вскоре им пришлось прерваться.

По дороге от ворот города к базе приближалась большая толпа любопытствующего народа. Впереди, как обычно, бежали неугомонные мальчишки, за ними следовали люди обоего пола и всех возрастов, побуждаемые единой для всего человечества страстью к познанию.

После краткого совещания Митчелл и Лугарев решили допустить народ на территорию базы, ибо запретный плод, как известно, слаще. Наемники быстро забили вокруг самолетов колья и натянули на них яркие красные ленты с надписями: "REMOVE BEFORE FLIGHT", оказавшиеся под рукой. Это импровизированное ограждение и охрана помогли спасти самолеты от расчленения.

К Лугареву подбежал Кевин и попросил показать ему технику поближе. Они вместе пошли вдоль ряда

самолетов. Наибольший интерес вызывали "ганшипы". "Дакота" Джимми Уорта была раскрашена под первый в истории "ганшип": на ее борту под кабиной пилотов с обеих сторон была нарисована зеленая морда дракона, изрыгающая тройной язык красно-желтого пламени, а над рисунком - красная надпись "PUFF".

Вторая "дакота", командиром которой был Клаас ван Хейден, а вторым пилотом - Николай Савин, была раскрашена в более вольном стиле. На ее левом борту, так сказать вокруг второго "минигана" было нарисовано изображение известного фонтана бельгийского или голландского - Лугарев не помнил; в общем, это было изображение бронзового маленького мальчика. Под рисунком была надпись "Minikin Piss" - так назывался этот самый фонтан. На правом борту - видимо, с подачи Савина, во всю длину борта были нарисованы рельсы, по которым, отчаянно дымя, несся бронепоезд. Он был нарисован около кабины, а за ним на половину длины фюзеляжа тянулся состав из самых разных вагонов и цистерн с разными надписями, некоторые из которых были приличными. Надпись же под рисунком гласила: "Кому скучно - нарисуй вагончик".

Однако больше всего народа толпилось около АС-119 - в основном, молодые мужики и мальчишки. Когда Лугарев и Кевин подошли к самолету, они увидели, что вдоль всего фюзеляжа над иллюминаторами, как на фронтоне индийского храма, нарисованы сцены из "Кама-Сутры".

В первых рядах зрителей Лугарев увидел Мартина Бейли и его волшебницу. Мартин демонстрировал ей "наскальную живопись", комментируя на ухо, волшебница же только хихикала.

Митчелл вскоре прекратил веселье, приказав Топхаузу выпроводить народ, а Логану - заняться тренировками команды заряжающих непосредственно на реальных самолетах.

Вечером Лугарев снова поехал в архив. Он застал там волшебницу и Кевина, обсуждавших главное событие прошедшего дня. При его появлении волшебница улыбнулась и сказала:

-А знаешь, ведь были времена, когда гондорцы тоже летали по воздуху, почти как вы...

-Что?!! - Лугарев даже подскочил от такого заявления.

-Ну да, - волшебница явно была довольна тем, что и ей удалось произвести впечатление на пришельцев. Не все же только им удивлять народ своей техникой. - Королева Гилраэнь строила воздушные корабли. Вскоре после начала ее правления империя имела огромный флот воздушных кораблей. Были тогда у нас и морские корабли, ходившие в штиль и против ветра, и ныряющие корабли...

-Опять Гилраэнь? - Лугарев уселся в кресло и решительно заявил. - Ну вот что. Я с места не сдвинусь, пока не узнаю об этой загадочной королеве все, и подробно.

-Ну что ж, - улыбнулась волшебница.- Я расскажу тебе. Но Гилраэнь правила около трехсот лет, так что для одного вечера моя история будет слишком долгой.

Как ты знаешь, король Арнора и Гондора Элрос Второй был подло убит Олмером, вызвавшим его на поединок. Старший сын короля также погиб, младший, женатый на дочери принца Эрендара из замка Дол Амрот, уцелел. Только вот править ему было уже нечем.

Олмер привел с собой множество восточных племен: хеггов, ховраров, хазгов, и прочих. Арнор был захвачен кочевниками-истерлингами, между Арнором и Мглистыми Горами поселились хегги; хазги расселились вдоль Изены западнее Рохана; ховрары заняли побережье между устьями Берендуина и Гватхло. В Харлиндоне и на берегах залива, образовавшегося на месте Серебристой Гавани обосновался король Отон, собравший под свою руку уроженцев Дэйла, оседлых истерлингов и прочий полуразбойный люд. На севере зверствовали ангмарцы. Дунландские горцы то и дело нападали на еще не оправившийся от войны Рохан. Приозерное королевство и город Дэйл отказались от вассальной клятвы, принесенной Гондору. Вокруг Рунного моря оставались поселения бывших кочевников, перешедших на оседлую жизнь. Анориэн, Итилиен и Лоссарнах - восточные области Гондора - так пострадали в ходе войны, что никто из захватчиков на них не позарился. Они превратились просто в выжженную пустошь. Минас-Тирит, Осгилиат, Пеларгир были разрушены. Однако уцелел Ламедон, Дол Амрот, и уцелел наш флот. Именно с флота и началась эта история.

Ставший королем Гондора принц Альдамир выслал флот на помощь эльфам, корабли которых были блокированы в Серебристой Гавани пиратским флотом под командованием знаменитого корсара, тана Скиллудра. Война в то время еще не кончилась. Однако наш флот опоздал. Серебристая Гавань пала и была разрушена; поднялась великая буря; пиратский флот разметало, а корабли эльфов прорвались и ушли на запад. Так завершился исход Дивного народа.

Однако несколько эльфийских кораблей были, видимо, отброшены бурей от остальных. Один из них был окружен пиратскими драккарами Скиллудра и потоплен. Один из дозорных кораблей гондорского флота подобрал на месте боя эльфийскую женщину, цеплявшуюся за обломок борта. Кроме нее не уцелел никто. Спасенную доставили в Дол Амрот, однако она долго еще была больна, так как переохладилась в холодной воде. Эльфы обычно не простужаются и вообще не болеют, но на долю Элеррины, как звали женщину, выпало слишком уж много страданий, подорвавших ее силы. Когда она выздоровела, король посетил ее, и долго беседовал с ней. Оказалось, что Элеррина не из племени тэлери, а из нолдоров, и принадлежала к Дому Феанора. Она родилась в далекие годы Второй эпохи в Эрегионе, где жил тогда внук Феанора Келебримбер и остатки его народа.

Король, будучи благородным человеком, предложил переправить ее в Валинор. Он дал ей корабль с командой, и весной следующего года они отплыли на запад. Но вскоре корабль вернулся ни с чем. Ведь это был не эльфийский, а обыкновенный корабль, построенный людьми, и Черта, отделившая Благословенную Землю от нашего мира, не пропустила его. Элеррина была вынуждена остаться в Гондоре.

Весной она окончательно поправилась и предложила свою помощь для восстановления тех земель, что были выжжены в ходе войны. Так гондорцы увидели воочию волшебство нолдоров. Там, где она проходила, поднималась трава, цветы распускались под ее ногами, оживали и выбрасывали листья опаленные деревья в садах. Она сделала волшебное удобрение, и на засыпанных пеплом полях Лоссарнаха снова заколосилась пшеница.

Люди Гондора полюбили Элеррину; в каждом крестьянском доме она стала желанной гостьей, ее звали из одной деревни в другую, и ни одна деревня не осталась обойденной.

Жена самого Альдамира вскоре скончалась при родах, не оставив королю наследника. Король долго горевал, но дела государства были важнее. Враги наседали со всех сторон, надежда была лишь на Белые горы, ограждавшие Ламедон, да на флот.

Вскоре до короля дошли вести об эльфийской женщине, помогающей его народу; король призвал ее ко двору и благодарил. Ум и красота Элеррины очаровали Альдамира, к тому же она была эльфом, хоть и не высокого рода. Она также благосклонно отнеслась к чувствам короля, и не хотела жить в одиночестве. Осенью 302 года Четвертой эпохи Элеррина стала женой короля Альдамира и новой королевой Гондора.

В августе 303 года в королевской семье родилась девочка. Король был несколько огорчен этим; он хотел иметь наследника. Врачи же, осмотрев королеву, не рекомендовали ей более иметь детей, так как здоровье ее было все же подорвано выпавшими на ее долю невзгодами. И тогда Элеррина сказала королю: "Не огорчайся, повелитель Гондора. Часто женщина бывает способна даже на большее, чем мужчина." Эти слова королевы оказались пророческими.

Король просил королеву дать дочери эльфийское имя, но Элеррина не хотела даже говорить на языке Благословенной Земли. "Они отвернулись от нас в час нужды, и речь их не должна звучать в этих стенах, "- сказала королева. И она дала наследнице престола синдарское имя Гилраэнь, что значит "Звездная странница". Король остался доволен, еще и потому, что так же звали мать Великого короля Элессара.

Принцесса росла быстро и была умна не по годам. Она унаследовала лучшие качества двух народов: железную волю отца, его беспощадность к врагам и любовь к Гондору; а также мудрость, долголетие, характер и доброту матери. Лицом она была настоящий эльф из племени нолдоров, ибо у Альдамира тоже была доля эльфийской крови.

Гилраэнь скоро научилась читать и много времени проводила в архиве, изучая историю, древнюю и новую. Но не меньше времени проводила принцесса среди воинов Гондора. К десяти годам она была одной из лучших наездниц королевства, а к пятнадцати никто из лучников не мог сравниться с нею в меткости.

Королева уделяла ее воспитанию и образованию почти все свое время, передавая дочери древнюю мудрость народа нолдоров. Гилраэнь скоро постигла многие науки. Сложными формулами она играла с такой легкостью, что ученые мужи королевства только дивились, глядя на нее. Но более всего производил впечатление на короля ее характер. От матери унаследовала Гилраэнь пламенный дух, присущий нолдорам Дома Феанора.

Положение Гондора в то время было сложным, но могло бы быть еще хуже, объединись против нас захватчики единым фронтом. Но не было больше черной воли Олмера, сковавшей цепь Тьмы. Гондор платил унизительную дань Хараду и королю Отону, остальные же не обращали на нас внимания.

Были у нас, впрочем, и союзники. Прежде всего - Рохан и королевство Беорнингов, что между Мглистыми горами и Великим Зеленым лесом. В Арноре далеко не все смирились с владычеством кочевников. Некий крестьянин по имени Эрик развернул настоящую партизанскую войну в восточном Арноре. У осевших там истерлингов и хеггов земля горела под ногами. В 309 году захватчики окружили отряды Эрика в Ривенделле, но полки Беорнингов пришли партизанам на выручку. С тех пор гондорцы по приказу своего короля начали оказывать тайную поддержку партизанам продовольствием и оружием.

Тем временем гномы Голубых гор рассорились с захватившими Арнор кочевниками и королем Отоном. Гномы не могли прожить без поставок продовольствия с поверхности в обмен на оружие и инструменты, которыми они всегда славились. А истерлинги и люди Отона награбили уже столько, что в гномьих изделиях не нуждались. У гномов начался голод. Король Альдамир, узнав об этом, направил в Форлиндон корабли с продовольствием. Гномы были благодарны, что называется, по гроб жизни. Весть о великодушии короля разнеслась с Рудным Эхом по всему Северному миру, и со всех подгорных королевств начали прибывать в Гондор послы гномов с благодарностью за помощь сородичам и с предложениями союза. В Гондоре появились отряды, а затем и целые хирды гномов-наемников. Благодаря волшебству Элеррины и удачной торговле королевство быстро богатело. Гномы платили щедро.

В мае-июне следующего года Рохан и Беорнинги в союзе с морийскими гномами разбили армию хеггов, захватили крепость Тарбад, но тут пришли кочевники из Арнора и привел ополчение король Отон. Битва продолжалась два дня, никому не принеся победы. Так, летом 310 года был заключен "вечный мир". Война, развязанная Олмером, наконец, закончилась. Но партизаны продолжали действовать в Арноре, терроризируя хеггов, загоняя истерлингов в города. Пираты пошаливали на море, но флот Гондора был силен. Наши полки снова заняли крепости восточного Гондора. Южная половина королевства, можно сказать, возродилась. В то время Гилраэни исполнилось семь.

Прошло еще десять лет, война то затихала, то разгоралась. Гондор не участвовал в ней, копя силы. Но, по мере того, как крепло королевство, таяли силы короля Альдамира. Поражение королевства в войне легло на его плечи тяжким грузом. Королева Элеррина делала все возможное, чтобы излечить его, а она была искусна и в этом. Вскоре и Гилраэнь начала ей помогать. Вместе они поддерживали здоровье Альдамира до 322 года. Но король сам понимал, что бремя государственных дел уже не по его плечам. В сентябре 322 года он отрекся от престола в пользу королевы Элеррины. Народ принял власть королевы едва ли не с восторгом - так сильна была любовь к ней среди простого люда. Однако королева заявила, что не вправе занимать престол Гондора, не имея отношения к королевской династии, в то время, когда есть законная наследница трона.

Так, в ноябре 322 года, в возрасте всего лишь девятнадцати лет Гилраэнь была коронована и стала королевой Гондора. Перед всеми рыцарями королевства и перед собравшимся народом торжественно принесла она клятву служить народу Гондора всей своей жизнью, и еще поклялась она восстановить Соединенное Королевство, изгнать всех захватчиков и отомстить последышам Олмера за все беды и лишения, что претерпели от них народы Запада. И эта клятва вела ее по жизни до самого последнего дня.

Волшебница сделала паузу. Лугарев видел, что она устала, и сказал:

-Спасибо. Остальное расскажешь в следующий раз.

-Остальное? - улыбнулась волшебница. - Это лишь начало истории. Боюсь, тебе еще не раз придется заглянуть ко мне, чтобы услышать ее конец.

-С удовольствием, - ответил Лугарев.

Он вышел из архива и направился к выходу из дворца. Половина длинного коридора была уже позади, как вдруг прямо перед ним распахнулась боковая дверь. Лугарев не успел даже схватиться за пистолет, как из нее выскочила та самая молодая волшебница, вокруг которой уже несколько дней кружил Мартин Бейли.

Коридор был освещен только колеблющимся красноватым светом факелов, укрепленных на стенах; волшебница не заметила Лугарева и врезалась в него на полной скорости. Он выронил листы с переводом нуменорских легенд, и они с шелестом разлетелись по коридору.

Даже тусклого света факелов было достаточно, чтобы увидеть, что волшебница выглядит несколько странно. Она была возбуждена, волосы растрепались, длинное фиолетовое одеяние застегнуто криво, через пуговицу. Лугарев догадался, что без Мартина здесь не обошлось.

-Эй, а как же твоя волшебная сила? - спросил он, вспомнив разговор, услышанный на лестнице Белой башни.

-Ой, да ну ее! - махнула рукой волшебница. - Вот Мартин меня такому научил... - она вдруг осеклась, и, смущенно зажав ладошкой рот, кинулась по коридору прочь.

Лугарев рассмеялся, подобрал листки и спустился к своему "виллису", стоявшему у ворот Цитадели.

Глава 7 Побоище в Лунной долине.

Мирная идиллия для наемников продолжалась недолго. Раннее утро пятого июня, когда еще только краешек солнца показался из-за гор на востоке, огласилось воем сирен тревоги.

Через несколько минут Лугарев, еще не до конца проснувшийся, выполз из палатки, на чем свет стоит костеря Митчелла, по чьему приказу были установлены эти сирены. Первое, что он увидел, были бегущие к своим "фантомам" воздушные разведчики. Все самолеты на базе были в пятиминутной готовности к взлету. "Фото-фантомы" взмыли в небо, свистом турбин окончательно разбудив Лугарева.

Первым его правилом было не пороть горячку, что бы ни случилось. Поэтому он спокойно вскипятил воду, заболтал себе кофе со сгущенкой, и только после этого спросил выскочившего из-за соседней палатки Кингсли:

-Эй, Дик! А в честь чего, собственно, переполох?

Кингсли офонарело посмотрел на него, не говоря ни слова, затем у него прорезался дар речи, и он сказал:

-Ну, ты даешь, отец-командир! Тревога! Офигенная орда кочевников (на самом деле Кингсли сказал несколько иначе) осадила эту крепость, на другом берегу, - он махнул рукой на восток, - эту, как ее, Минас-Утиль, а ты кофе пьешь?

-Минас-Итиль, - спокойно поправил Лугарев.- А кто это сказал?

-Митч провел телефон в город. Ему сообщил Советник, - пояснил Кингсли. - А откуда он сам узнал, я не знаю. Слушай, у тебя еще кипяток есть? Налей и мне кофе.

Лугарев подумал, наливая кофе, что Дик быстро встал на путь истинный.

Едва они успели допить, как рядом с палаткой остановился "виллис" Митчелла.

-Привет, Игорек! -сказал Митчелл. Кажется, началось. Я отправил Ламотта посмотреть, что к чему. Мне по первому разу придется остаться, чтобы координировать наши действия с имперскими войсками. Ты поел?

-Нет, только кофе попил, - ответил Лугарев.

-О'кэй, поешь в самолете. Полетишь на "свине" с Таунсендом ("свиней" наемники называли АС-119). Будешь командовать "ганшипами". Взлетаете сразу, как только вернутся "фантомы" и будет ясно, что там творится.

-А как так быстро узнали о нападении? - спросил Лугарев.

-У них на башнях крепостей есть то ли сигнальный огонь, то ли гелиограф, - ответил Митчелл.- С одной башни видно другую, если дымки нет.

Лугарев, вздохнув, поковылял к стоянке АС-119. На пол-дороге его перехватил Кевин.

-Игорь, можно мне с тобой? Ну, пожалуйста! - он уже заранее настроился долго канючить и упрашивать, и был немало удивлен, когда Лугарев неожиданно согласился:

-Почему бы и нет? В "свине" всем места хватит.

Возле "свини" Лугарев увидел Бейли, а рядом с ним волшебницу. Вид у нее был слегка помятый, но счастливый. Увидев Лугарева, Бейли спросил:

-Ты тоже с нами?

-Да, Джим поручил командовать "ганшипами", - ответил Лугарев.- Как это вы ухитрились так рано проснуться?

-Да мы и не засыпали, - ухмыльнулся Бейли.- Нам было немного некогда. Я вот хочу показать девочке нашу работу, так сказать, изнутри. Не возражаешь?

-Пожалуйста, - пожал плечами Лугарев.

Вскоре приземлились "фантомы", летавшие на разведку. Ламотт доложил, что крепость Минас-Итиль полностью окружена кочевниками, и, по его мнению, долго не продержится. Дорога к Осгилиату перерезана кочевниками; довольно большая орда направляется по ней на запад и скоро может достичь Осгилиата. Его укрепления куда менее внушительны, чем стены Минас-Итиль. К тому же город делится надвое рекой Андуин и слабо защищен в местах входа и выхода реки.

-О'кэй, - подвел итог Митчелл. - Сделаем так. Немедленно взлетаем. Сначала все три "ганшипа" атакуют орду, идущую на Осгилиат...

-Брэк! - сказал Лугарев.- Погоди, Джим. "Свиня" долетит до них почти вдвое быстрее, чем "дакоты". Так что Алан, - он кивнул на Таунсенда, - пройдется по ним, наведет шороху и рванет дальше, к Минас-Итиль. "Дакоты" доберутся как раз к тому времени, когда эти дикари очухаются, и сделают добивку.

-Точно, - продолжил Митчелл.- А потом они присоединяются к "свине" возле крепости и работают уже втроем. Всем все понятно? Тогда по машинам!

Ревя моторами, обе "дакоты" и за ними "свиня" выехали на взлетную полосу. Рев моторов перешел в пронзительный вой. Один за другим все три "ганшипа" оторвались от полосы. Не тратя времени на набор высоты, они довернули, и, постепенно поднимаясь, пошли на восток.

Лугарев сидел в кабине "свини" на месте радиста, так как должен был координировать действия всех "ганшипов". Кевин пристроился рядом с ним. Бейли летел в качестве офицера управления огнем.

Его боевой пост был возле прицела в открытой передней двери. Волшебница устроилась тут же. Кевину и ей Лугарев дал наушники и микрофоны интеркома для удобства общения в полете.

АС-119 быстро опередил обе "дакоты". Под крылом проплыл Осгилиат - древняя столица Гондора, рассеченная пополам серебристыми водами Андуина. Таунсенд вел "свиню" вдоль дороги на Минас-Итиль. В десятке километров от Осгилиата они увидели на дороге тучу пыли. Это приближалась орда кочевников. При появлении "свини" орда остановилась. Кочевники задирали головы, пытаясь понять, что это за невиданное чудовище приближается к ним с рокочущим ревом.

-Экипаж, внимание! - скомандовал Таунсенд, слегка накреняя "свиню" налево. Лугарев уменьшил громкость в наушниках. Через несколько секунд в грузовой кабине оглушительно взревели шестиствольные пулеметы "миниган". Лугарев услышал по интеркому голос волшебницы:

-Марти, Марти, мне страшно! Я хочу выйти!

-Здесь слишком высоко, чтобы выходить, - ответил Бейли.

Выглянув в левое окно кабины, Лугарев увидел внизу, на земле, огромное облако пыли, взметенное тысячами пуль. В него впивались огненные струи пулеметных трасс. Из облака во всех направлениях вылетали обезумевшие от ужаса лошади. Насмерть перепуганные кочевники разбегались, расползались на четвереньках, пытались вжаться в землю. Спасения не было. Позже гондорские воины, осматривавшие трупы кочевников, рассказывали, что на многих мертвецах не было даже царапины. Они умерли просто от страха.

"Свиня", не задерживаясь, промчалась дальше, к осаждаемой кочевниками крепости Минас-Итиль. Следовавшие за ней "дакоты", как рассказал позже ван Хейден, подлетели к месту побоища через несколько минут, когда кочевники уже пришли в себя и начали ловить разбежавшихся лошадей. На подходе "дакоты" разошлись немного в стороны, а затем вошли в левый круг и начали водить хоровод. После полутора минут работы ни один кочевник не остался в живых.

Вскоре "свиня" подлетела к осажденной крепости. Вблизи нее, примерно в полутора километрах, вырос огромный лагерь кочевников. Вокруг стен крепости скопилась невероятная толпа. Кочевники лезли на стены.

Пулеметы "свини" были перезаряжены. На подлете к крепости Таунсенд повернулся к Лугареву:

-Игорь! Хочешь порулить?

Они быстро поменялись местами. Таунсенд сказал:

-Сначала шарахни по лошадям. Без них они далеко не разбегутся.

Лугарев поднял "свиню" немного повыше и поймал в прицел гигантский табун стреноженных лошадей.

"Миниганы" оглушительно взревели, выплевывая по сотне пуль в секунду. Патронов не жалели; самолет был нагружен ими до весового предела. Объем же грузовой кабины не был заполнен и на четверть. При стрельбе корпус самолета резонировал, еще более усиливая грохот. К тому же "миниганы" извергали длинные яркие языки пламени, видимые даже днем.

Все это привело лошадей в прединфарктное состояние. Положение усугубилось тем, что они были стреножены. Лошади бросились врассыпную, сталкиваясь друг с другом, падая, ломая ноги.

Лугарев кружил над табуном не более двух минут, стреляя короткими залпами, больше для поддержания паники, чем на поражение - ему несколько претило убивать ни в чем не повинных животных. В результате от огня пулеметов пострадали едва ли процентов двадцать всех лошадей. Остальные получили повреждения в результате паники. Однако табун, как ходовая часть орды, был на три четверти выведен из строя.

Осаждавшие крепость кочевники застыли в изумлении, глядя на крылатое чернобрюхое чудовище, кружащееся над их становищем. Оно громогласно ревело, изрыгая длинные струи огня. Кто-то заорал:

-Дракон прилетел!!! Спасайся кто может!!

По мудрому обычаю кочевников, паникеру тотчас же смахнули голову, однако семя паники было брошено и упало на благодатную почву. В этот момент чудовище, разделавшись с лошадьми, повернуло к крепости.

Защитники Минас-Итиль сначала слегка офонарели от несколько необычного для них зрелища, но затем быстро опомнились и обрушили на кочевников тучу стрел. Нежданная помощь пришлась как нельзя более кстати.

Лугарев повел "свиню" левым кругом вдоль стен крепости, осыпая кочевников смертоносным ливнем свинца. "Миниганы" ревели, корпус самолета грохотал, еще больше усиливая панику. На земле под стенами крепости творилось черт знает что.

Переломилась словно тростинка и рухнула перерезанная очередью штурмовая лестница, обсиженная кочевниками как ветка - тлями. Стоявшая у ворот группа из нескольких десятков кочевников попала под сосредоточенный залп четырех пулеметов. Все моментально заволоклось облаком пыли; когда же она рассеялась - у ворот больше никто не шевелился. По дороге, ведущей к воротам, толпа кочевников тащила таран. Это было солидное сооружение нечто вроде домика, с крышей, обитой железом для защиты от стрел, под которой было повешено на цепях окованное железом десятиметровое бревно.

Таран попал под сосредоточенный огонь четырех "миниганов". Через двадцать секунд толпа была выбита до последнего кочевника. По самому же тарану рубанула очередью шестиствольная пушка "Вулкан". Огненная трасса двадцатимиллиметровых снарядов просто разрезала все сооружение пополам, только фонтан щепок взметнулся в небо. Это стало последней каплей. Деморализованные кочевники кинулись врассыпную. Штурм кончился.

-Надо подождать! - крикнул Лугареву Таунсенд. - Отлетим в сторону и подождем, пока они снова соберутся в кучу!

-О'кэй, - ответил Лугарев, уводя "свиню" от крепости.

АС-119 сделал большой круг, заодно разведав окрестности. Лугарев увидел, что с востока по дороге, ведущей в Черную страну, приближается большой отряд вооруженных людей; часть из них ехала на лошадях, часть - на телегах. Сначала Лугарев принял их за подходящее к кочевникам подкрепление, и хотел было атаковать. Однако, присмотревшись получше, он заметил над отрядом знакомое черное знамя с гербом Гондора. Лугарев удивился. С той стороны он никак не ожидал появления имперских войск. Он попытался было вызвать по интеркому волшебницу. Вместо нее ответил Бейли:

-Извини, Игорек, она, ... как бы это сказать, ... несколько занята.

Лугарев поперхнулся. Фантазия у Мартина была, конечно, богатая, но заниматься сексом во время боевого вылета...?! На всякий случай, Лугарев решил уточнить:

-Э-э, ... что ты имеешь в виду, Марти?

-Я имею в виду, что она ведет задушевную беседу с полиэтиленовым пакетиком, - ответил Бейли.- Ты так резво маневрировал, что ей с непривычки поплохело. А вот что ты имел в виду, я не знаю.

-Ладно, отстань! - Лугарев хотел уже вызвать Митчелла, чтобы он узнал у волшебниц или у Советника, откуда взялись войска, наступающие с востока под знаменем Гондора, но тут вспомнил о Кевине.

-Эй, Кевин! Как ты думаешь, откуда этот отряд?

Кевин протиснулся к боковому окну, выглянул и уверенно заявил:

-Это из нашей крепости Кирит-Унгол.

-А где она?!!

К востоку от Минас-Итиль, - ответил Кевин.- Она закрывает Врагу выход из Черной страны. Эти кочевники пришли с севера, видимо, вышли через ворота Мораннон, которые Враг отстроил недавно заново.

Прояснив для себя ситуацию, Лугарев передал управление Таунсенду, а сам уселся на место радиста и связался с обеими "дакотами", которые в это время подходили к Минас-Итиль. После краткого обсуждения план был готов.

Кочевники понемногу приходили в себя. Паника уступила место дикой ярости. Собрав уцелевших лошадей, истерлинги отступили к своему лагерю и начали готовиться к новой атаке.

Лугарев еще раз оценил ситуацию. Отряд из Кирит-Унгол был уже близок. Внутри осажденной крепости Минас-Итиль тоже было довольно много войск. Необходимо было выбрать наиболее подходящий момент для атаки. Связи с имперскими войсками не было; оставалось лишь надеяться на сообразительность гондорских военачальников.

Впрочем, сообразительности им хватило. С главной башни Минас-Итиль уже заметили облако пыли на восточной дороге. Между крепостями была связь, и в Минас-Итиле знали, что это идет подмога. Ворота осажденной крепости раскрылись, и оттуда выехал большой отряд конных рыцарей, за которыми следовала пехота. Рыцари неспешно, но неотвратимо развернулись в боевой порядок, направляясь к лагерю кочевников. Так началась битва в Лунной долине.

Кочевники, не зная о спешащем на выручку отряде из Кирит-Унгол, и решив, что если летающих чудовищ больше не видно, значит, они не вернутся; дико заулюлюкали, завизжали, и бросились навстречу имперскому войску, размахивая кривыми саблями. Даже после первой сокрушительной атаки "свини" численность орды намного превосходила отряд, вышедший из Минас-Итиль.

Лугарев дал сигнал к атаке. "Ганшипы" появились с трех сторон, сразу образовав над ордой смертоносный круг.

-Хоровод, хоровод, ни одна сволочь не уйдет, - пробормотал Таунсенд, нажимая свою любимую кнопочку.

Разноцветные струи трассирующих пуль впились в толпу кочевников. Вновь поднялась пыль. Ее облако накрыло всю толпу. "Ганшипы" ходили по постепенно сужающейся спирали, пока огненные нити трасс не сошлись в одной точке.

Рыцарям Минас-Итиль и Кирит-Унгол оставалось лишь добивать уцелевших кочевников, которые, выпучив от ужаса глаза, изредка выскакивали из пылевого облака. Через несколько минут на "дакотах" кончился боезапас. Таунсенд пострелял еще немного, затем пулеметы "свини" тоже умолкли.

Тогда пошли в атаку имперские рыцари. Обезумевшие от страха кочевники даже не защищались. Они как попадали в начале обстрела, так и остались лежать, боясь поднять головы, так как "ганшипы" все еще ревели над ними. Рыцари проскакали по ним, словно железная лавина, а за ними следовала пехота, осуществляя на практике мичуринскую теорию искусственного отбора.

Весь Итильдуин - Лунный ручей - был забит трупами лошадей и кочевников. Убедившись, что дальше

имперские войска справятся и без помощи с воздуха, Лугарев дал сигнал возвращаться на базу.

Минас-Итиль отделяло от Минас-Анора немного больше тридцати миль, поэтому "ганшипы" вскоре один за другим плюхнулись на взлетную полосу. Их встретили Беляев и Кошелев на "виллисе".

-Поздравляю с успешным выполнением плана по мясозаготовкам! -крикнул Беляев, когда Лугарев показался в проеме двери. Вслед за ним выпрыгнул Кевин, а затем Бейли и Таунсенд выгрузили волшебницу, поддерживая ее под руки. Лицо волшебницы приобрело зеленовато-фиолетовый оттенок. Ноги ее явно не держали.

-Эй, леди, вы в порядке?- спросил Лугарев, увидев ее при свете дня и оценив глубину ее впечатлений, полученных от полета. Волшебница одарила его бессмыссленным взглядом мутных глаз и икнула.

-Хотите воды? -предложил Таунсенд.

Волшебница издала негромкий звук, напоминающий глухое утробное мычание, и покачала головой.

-Да положите вы ее на травку. Подождем немного, она и отойдет, - порекомендовал Беляев.- В этот мир, или в иной, - уточнил он после паузы.

Сразу же после посадки "ганшипов" снова ушла в воздух пара фоторазведчиков Ламотта. "Фантомы" должны были оценить работу "ганшипов", а затем провести воздушную разведку Черной страны. Особое внимание Митчелл приказал обратить на резиденцию Врага - крепость Барад Дур.

Митчелл встретил Лугарева около контрольной башни.

-Наслышан, наслышан о вашей работе, - сказал он, широко ухмыляясь. - Из Минас-Итиль уже сообщили. Они там в полном восторге. Пошли-ка, - продолжил Митчелл уже более деловым тоном. - Надо обсудить результаты.

Они поднялись в контрольную башню.

-Чего там обсуждать, - сказал Лугарев.- "Ганшипы" работали как всегда. Нам здорово помогла паника. Кочевники были полностью деморализованы. Но все время рассчитывать на это нельзя. Даже к "ганшипам" можно привыкнуть.

-О'кэй, - одобрил Митчелл. - Какие соображения на будущее?

-Самые простые. Нужна связь между всеми участниками спектакля, - ответил Лугарев.- Я не мог связаться ни с Минас-Итиль, ни с отрядом из Кирит-Унгол. Если бы Кевин не опознал этот отряд, мы с Аланом положили бы их за милую душу. Я вообще не знал про Кирит-Унгол! Я и представить не мог, что у них есть крепость, закрывающая выход из Черной страны и расположенная восточнее Минас-Итиль.

-Это наш прокол, - нахмурился Митчелл.- Надо сегодня же вызвать связистов, насажать их на каждом посту, дать по связисту каждому большому отряду имперских войск, - бормотал он, делая пометки в записной книжке. - Заказать кучу карманных радиостанций и научить местных пользоваться ими. Связаться с космическими силами, чтобы повесили на геостационар спутник радиотелефонной связи, оснастить радиотелефонами хотя бы правителей всех городов и крепостей Империи и ее вассальных государств... Еще что?

Они говорили до тех пор, пока у Лугарева не заурчало в животе. Лишь тогда он вспомнил, что с утра ничего не ел. Наемники отправились перекусить, но и за обедом не могли отвлечься от обсуждения своих проблем.

Пока они обедали, вернулись "фантомы" Ламотта. Пришлось еще долго ждать, пока ребята Эксли в фотолаборатории проявят и высушат пленку, а потом отпечатают фотографии. К счастью, находчивый Ламотт приказал подвесить на оба "фантома" контейнеры с видеоаппаратурой. Пока пленка сохла, Митчелл, Лугарев и Советник наслаждались просмотром видеозаписи.

Странная и мрачная, безрадостная картина медленно разворачивалась перед ними. "Фантомы" пролетели над Минас-Итиль, затем на восток к Кирит-Унгол, и дальше, прямо к мрачным черным бастионам крепости Барад Дур. От нее разведчики направились на северо-запад, отсняли с нескольких ракурсов вулкан Ородруин, затем повернули прямо на север и прошлись змейкой по долине Изенмоут, отсняв многочисленные военные заводы и мастерские, склады оружия.

Потом "фантомы" забрались еще дальше к северу, исследовали более узкую долину Удун, где накапливались войска перед выходом в бой, и, наконец, засняли зловещее ущелье Кирит-Горгор - Теснину Страха, в которой стояла одноименная крепость и гигантские ворота Мораннон, закрывавшие северный вход в Страну Врага.

Подробно засняв ворота со всех сторон, "фантомы" повернули на юг, осмотрели древний, полуразрушенный и еще не восстановленный до конца замок Дуртанг, а затем прошлись змейкой над равниной Горгорат и осмотрели южную часть страны вокруг озера Нурнон.

Весь северо-запад Черной страны выглядел как мертвая высушенная пустыня, в которой, казалось, не могло существовать ничто живое. Однако вся долина Изенмоут была перерыта рудниками, между которыми было настроено множество маленьких фортов и лагерей с мастерскими. Это был промышленный район Врага.

Плато Горгорат также было сплошь забито военными лагерями и исчерчено сетью дорог, по которым непрерывно передвигались войска. Эти лагеря были чем-то похожи на муравейники - длинные прямые ряды низких каменных бараков и просто хижин, обнесенные по периметру каменными стенами. Внутри лагерей кишело множество людей разных национальностей. Врагу служили не только кочевники-истерлинги, но и харадримы, жившие к югу от его владений, и негры из южных стран, и еще какие-то народы, которым даже Советник не знал названия.

Всю эту прорву народа надо было кормить, одевать, снабжать водой и оружием. Весь юг Черной страны, не загаженный вулканом и рудниками, был превращен в сельскохозяйственный регион. Вдоль реки Нон, что текла с запада на восток и впадала в огромное озеро Нурнон на юго-востоке страны, раскинулись обширные поля, на которых трудилось множество рабов. Отсюда, а также из покорившихся Врагу восточных и южных стран, тянулись на север, в Горгорат и Изенмоут, бесконечные караваны, везущие дань Черному Властелину. От реки Нон на север шел трубопровод, по которому титаническими усилиями рабов ежечасно перегонялись сотни тонн воды.

После просмотра видеозаписей Митчелл, Лугарев и Советник занялись анализом фотографий. Этот процесс продолжался весь остаток дня. По ходу дела Митчелл делал множество пометок в записной книжке, из которых и сложился постепенно план действий.

По поручению Митчелла Лугарев связался с Вечностью и затребовал военную помощь по длинному списку, составленному Митчеллом. Затем уже сам Митчелл вышел на связь и долго обсуждал что-то с командованием. Закончив, наконец, переговоры, он вышел к Лугареву и Советнику и сказал:

-В общем, так. Посмотрел я на эту пустыню, и на ту силищу, что там собирается, и понял, что без радикальных средств тут не обойтись. Я связался прямо с Координационным Советом и запросил разрешение на использования тактического ядерного оружия, в основном, световых люстр, чтобы не сильно нарушать экологию. Сухарев (координатор Совета по военным вопросам) сказал, что решение Совета будет, скорее всего, положительным, но решат они не раньше, чем через месяц. Ничего не поделаешь бюрократия и в Вечности бюрократия.

-Однако, отец, ты размахнулся, - сказал Лугарев.- Когда мы последний раз использовали на Земле ядерное оружие?

-Ничего не поделаешь, кроме как ядерными бомбами этого гада ничем не проймешь, - буркнул Митчелл. - А пока нет разрешения, будем долбить обычными. Ковровая бомбардировка - тоже приятная вещь.

-Ковровая? - переспросил Лугарев. - Неужели ты хочешь...?

-Вот именно, - с полуслова понял его Митчелл. -Еще я вызвал наш "Спектр". Он прилетит завтра. Кроме того, на завтра я запланировал разведывательно-ударный рейд на "ганшипах", а послезавтра империя нанесет ответный удар.

-Брэк! - сказал Лугарев.- Рейд на "ганшипах" ни к чему. Пусть лучше САК проведет доразведку целей, чтобы они сами знали, куда и чем долбить.

-Думаешь, так лучше?- спросил Митчелл.- Я-то хотел поддать по караванам на дорогах.

-Чтобы уничтожать караваны, надо иметь данные об их передвижении, - сказал Лугарев. - Надо высадить разведчиков с радиостанциями для наблюдения за караванами.

-Там слишком опасно, - вмешался Советник.- Ваши разведчики будут слишком быстро обнаружены. Но я согласен с вами, Игорь. "Ганшипы" должны использоваться после нанесения основного удара стратегической авиации, чтобы не терялся фактор внезапности.

-О'кэй, - согласился Митчелл.- Дадим "миниганам" денек передохнуть. А ты, Игорек, все же подбери завтра группу местных разведчиков, научи их пользоваться радиостанциями, потом вызови два-три Пэйв Лоу, и мы насажаем наблюдателей на основных дорогах за пределами Черной страны, чтобы не рисковали понапрасну. Если они будут сообщать хотя бы о входе каравана в страну, мы уже сможем перехватить его.

Вечером Лугарев снова отправился в архив. Ему не терпелось услышать продолжение истории о загадочной королеве Гилраэни. Волшебница уже дожидалась его. Как только он устроился в кресле напротив, Хранительница Архива продолжила свой рассказ:

- Молодая королева начала с первого дня своего правления создавать тайный союз, направленный на изгнание захватчиков и восстановление Королевства. По совету гномов Одинокой горы она отправила посольство на восток. Так ей удалось вовлечь в союз свободные племена дорвагов и гномов Гелийских гор. Посылала она и к эльфам-Авари, но безуспешно. Кроме того, во все стороны света отправлялись из Пеларгира и Дол Амрота гондорские корабли с наказом королевы: везти из дальних краев всякие диковинные предметы и вещества. А некоторым капитанам Гилраэнь давала задания разыскать и привезти, например, деревья, сок которых, застывая, превращается в эластичное вещество; или черную горючую жидкость, что выступает из земли в некоторых местах. Везли моряки и гусениц-шелкопрядов из далеких восточных стран, и еще многое другое.

Самыми сильными противниками Гондора были хазги, поселившиеся на Изене; король Отон, занявший Харлиндон и берега залива Луин; и истерлинги, захватившие Арнор. Опасны были также и ангмарцы. Кочевники Прирунья были сильны, но оторваны от арнорских сородичей. Остальные же племена были не столь опасны.

Гилраэнь понимала, что Гондор не в силах открыто воевать против захватчиков. На несколько лет главным оружием королевы стали шпионаж и интриги.

Первым делом Гилраэнь взялась за хеггов, поселившихся меж Мглистыми горами и восточными рубежами Арнора. В тех краях все еще успешно действовали отряды партизан. Руководил ими сын Бородатого Эрика. Королева посылала партизанам не только помощь, но и своих доверенных людей. Они отравили колодцы и источники, все, кроме самых тайных, которыми пользовались партизаны. Хегги вымирали тысячами. Скот падал неожиданно, лошади умирали под всадниками на полном скаку. Коровье молоко стало вдруг ядовитым. Хегги не выдержали этого, осенью 323 года у них начался голод, и они двинулись на запад, в Арнор, в города.

То же самое творилось на землях ховраров, живших рыболовством на морском побережье. В море вдруг появилась отравленная рыба. Распознать яд было невозможно. Но тот, кто поел такой рыбы, умирал через неделю, совершенно внезапно. Когда ховрары поняли, что источник смерти - рыба, было уже поздно. Они прекратили ловить ее; начался голод; толпы голодающих ринулись во владения Отона, но получили жестокий отпор. Вчерашние союзники передрались и истребляли друг друга.

Шпионы Гилраэни проникли и в Ангмар. Разными путями им удалось поссорить ангмарцев с хеггами и осевшими в Арноре кочевниками. Таким образом, Ангмар оказался временно нейтрализован.

Исход хеггов в города Арнора оказался губителен и для них и для истерлингов. Поселившиеся в городах кочевники быстро освоились в них; но они не подозревали, какую опасность могут таить в себе водопровод и канализация. Они не поддерживали трубы в должном порядке, и они, как водится, прохудились. Вода в водопроводе оказалась заражена. Начался мор, усугубившийся наплывом беженцев-хеггов. Сам король Терлинг скончался от этой страшной болезни; трупы лежали на улицах Аннуминаса и Форноста, и некому было их убирать.

Тем временем полки Беорнингов и хирд гномов Одинокой горы подступили к Дэйлу. Родной город Олмера не имел сил для защиты. Старейшины города предпочли подтвердить вассальную клятву, данную Гондору. Вскоре таким же образом, под угрозой войны, нам удалось вновь привлечь на свою сторону и Приозерное королевство.

Гондор не выступал в открытую против своих врагов. У нас не было для этого достаточных сил. Но в 326 году началась страшная засуха. Особенно пострадали Рохан, Дунланд и хазгские поселения. Изена пересохла на всем своем протяжении. Трава в степи высохла на корню. И тогда Гилраэнь начала настоящую необъявленную войну против хазгов. Степные стрелки уже успели перессориться с гномами Мории и Агларонда; Рохан постоянно угрожал их границам с востока. И тут шпионы королевы отравили оставшиеся степные колодцы, а затем подожгли степь.

Хазгские поселения окружила стена огня, который нечем было тушить. В пламени гибли конские табуны и прочий скот. Полыхали иссохшие посевы. Деревни горели как костры. За одну ночь хазги были на две трети истреблены, а оставшиеся в живых оказались на грани гибели. Тогда и появилась роханская конница, а следом за ней - хирд гномов Агларонда. Хазги, лишившись своих коней, были вынуждены сражаться пешими. Выстоять против хирда они не могли. Часть хазгов погибла на месте, в припорошенной пеплом степи, прикрывая своих, что уходили в Дунланд. Но их перехватил на полдороге второй хирд, вышедший из Мории. Так хазги были истреблены практически до последнего. Только немногим из них удалось в самом начале вырваться из огненного кольца. Вниз по руслу пересохшей Изены они спустились к морю, и там их подобрали корабли Морского народа. Пираты переправили немногих уцелевших хазгов в Харад, а оттуда они сами пробрались далеко на восток. Дунландцы пытались помочь хазгам, но два хирда и конница Рохана вместе обрушились на их собственные поселения. Это была черная ночь, и еще более черный день. Дым застилал горизонт, и пламя поднималось до неба.

Призрак большой войны, маячивший, казалось, еще вчера где-то вдалеке, сегодня уже казался близким и до ужаса реальным. Шестое июня началось для Лугарева с формирования команды разведчиков, которых еще надо было обучить обращению с рацией. После обучения по одному-два "радиста" следовало прикомандировать к группам наблюдателей, формированием и обучением которых занимался Топхауз "единственный в экипаже, кто умеет стрелять из лука", - сказал Беляев, комментируя данное Джону

задание. Настоящая причина заключалась в том, что Топхауз, как "зеленый берет", действительно был профессионалом в деле обучения всякого рода аборигенов. Отобрав из числа разведчиков тридцать наиболее сообразительных молодых парней, Лугарев с облегчением передал их в руки Кингсли и Хейвуда, хорошо разбиравшихся в радиоаппаратуре.

Около полудня прилетел "Спектр". Его привели пилоты запасного экипажа. Появление новых самолетов уже не вызывало у местных жителей такого ажиотажа, как в первый раз, но любопытные мальчишки все равно облепили проволочное заграждение. Появление "Спектра" вызвало у Митчелла приступ боевого энтузиазма. Осмотрев самолет, он распорядился подготовить его к боевому вылету. Митчелл замыслил ночным рейдом уничтожить на большом протяжении трубопровод, чтобы хотя бы временно перекрыть краник вражеским войскам.

Кевин, почти постоянно крутившийся на базе как представитель Советника, нашел Лугарева возле "Спектра". Увидев рисунок на борту самолета желтый полумесяц с белым скелетом, трубящим в "миниган", Кевин просто выпал в осадок.

-Ух ты! Здорово! - заявил он. - А что здесь написано?

-Здесь написано "Тор", - ответил Лугарев.- Это какой-то скандинавский бог...

-А что такое "скандинавский"? - тут же спросил Кевин, в который уже раз заставив Лугарева вспомнить о необходимости избегать, насколько возможно, употребления слов, незнакомых местным жителям.

-Долго объяснять, - буркнул Лугарев.

-А я думал, что это прилетел, наконец, один из великих орлов севера, - сказал Кевин.- Кстати, прародителя орлов звали Торондор, а этот ваш самолет называется "Тор". Ты не думаешь, что это очень похоже?

-Думаю, думаю, - ответил Лугарев, прикидывая, как бы половчее избавиться от Кевина - дел и без него было невпроворот. - Если хочешь, иди к Андрюхе Бугрову, возьми у него белую краску и кисточку, и напиши под этой надписью "Торондор", только крупно и аккуратно.

Кевин от радости подпрыгнул почти на метр. Его как ветром сдуло. Через пять минут он вернулся с банкой водоэмульсионной краски и кистью. Он возился с надписью почти час, то и дело смывая и подправляя буквы, пока, наконец, не закончил. Лугарев за это время тоже успел разделаться с делами, так что его хитроумный маневр полностью, как ему казалось, себя оправдал.

В этот момент появился Митчелл.

-Это еще что такое? - удивленно спросил он, увидев надпись.

Весьма довольный собой Кевин пустился в объяснения. Лугарев решил, что Митчелл сейчас начнет рвать и метать из-за того, что его любимый самолет разрисовали без его разрешения.

-Это водоэмульсионка, Джим, - сказал Лугарев. - Смоем потом, и всего делов...

Однако Митчелл был настроен вельми благодушно.

-Зачем смывать? Эти эльфийские буковки очень оригинально смотрятся, - сказал он.- Во всяком случае, наш "Спектр" пока единственный самолет, на котором они есть.

Порадовавшись, что все обошлось мирно, Лугарев отправился в архив, скоротать время до вылета и снова послушать легенду о королеве Гилраэни. Как и вчера, он уселся напротив волшебницы и попросил ее продолжить.

-Гилраэнь хорошо понимала, что дальше так продолжаться не может, - начала рассказывать волшебница, - Против Отона, против Ангмара, Прирунских кочевников, и Харада нужны были регулярная армия и настоящая война. Поэтому королева призвала на помощь гномов Агларонда и начала строить диковинные машины. Вскоре подключились и гномы Мории, еще не забывшие о дружбе с нолдорами Эрегиона в далекие дни Второй эпохи. Вблизи Дол Амрота, а затем в Осгилиате и Пеларгире были построены заводы, на которых работали главным образом гномы. Там были сотни разных машин, предназначенных для обработки металла, кузницы, плавильни... Они приводились в действие приводными ремнями от нескольких паровых машин. На этих заводах гномы изготовляли все необходимые детали для кораблей флота.

Так с верфей Пеларгира начали сходить небывалые корабли. Были они куда больше обычных, а из середины палубы у них поднималась труба, извергающая черный дым. В трюме их скрывалась паровая машина, питающаяся деревом или черным камнем, который горел. Пар приводил в движение мельничное колесо, стоявшее на корме, и оно толкало корабль вперед. Корабли эти ходили и в штиль, и против ветра. Так Гилраэнь сделала флот Гондора самой грозной силой на морях, омывающих Северный мир. В народе поговаривали даже о возвращении славы морских королей Нуменора.

"Вот это да! "- подумал Лугарев: "Кто бы мог подумать, что девятьсот лет назад здесь были пароходы? Интересно, почему сейчас их нет?" Волшебница тем временем продолжала рассказывать:

-Гилраэнь хорошо разбиралась во всяких веществах и минералах, в металлах и в огненных забавах. Все машины строились гномами по ее расчетам и чертежам. Но корабли надо было еще и вооружить, и в 324 году королева изобрела огненные копья.

Это были длинные трубы с острым носом и оперением, как у стрелы. Они взлетали с ревом и грохотом, извергая столбы пламени и клубы черного дыма, и летели на врага. Падая, такое копье или взрывалось, убивая всех вокруг осколками корпуса, или заливало место падения потоками жидкого огня.

"Неуправляемые ракеты?! Невероятно! " - Лугарев не верил своим ушам. Волшебница спокойно продолжала:

-Над этой жидкостью королева работала особенно долго. Она выделяла из черной горючей жижи, что привозили ей на кораблях, бесцветную вонючую жидкость, потом добавляла в нее какое-то вещество, отчего жидкость густела; и белый фосфор, чтобы она сама загоралась на воздухе. Так получался жидкий огонь, который мог плавать на поверхности воды и гореть.

"Напалм?!! "- Лугарев уже не знал, чего ожидать дальше. Окажись сейчас, что у Гилраэни было ядерное оружие, он, вероятно, воспринял бы это с меньшим удивлением. Волшебница видела его реакцию, но, спокойно улыбаясь, продолжала рассказывать:

-На палубах кораблей по проекту королевы устанавливались поворотные железные рамы, на которые в несколько рядов укладывались по сорок огненных копий. Запускались они одновременно, накрывая цель сплошным ливнем огня и металла...

"Это же ракетная система залпового огня! " - совсем уже офонарело подумал Лугарев: "Сорок ракет - это как наш "Град" !"

-Потом я найду тебе книгу с рисунками, сохранившуюся с тех времен, - продолжала волшебница. - Но главным своим достижением Гилраэнь считала воздушный флот. В 329 году, через пять лет, у Гондора было уже двадцать самоходных кораблей с огненными копьями. Королева приехала в Пеларгир, сама осмотрела все корабли и осталась довольна работой людей и гномов. Затем, как говорят легенды, она надолго задумалась. Один из корабелов спросил ее:

-Вам что-то не понравилось, Ваше Величество ?

-Нет-нет, - ответила Гилраэнь.- Просто я задумалась над одной мыслью. Мне кажется, что придет время, когда господствовать на морях будут корабли, несущие на борту летающие машины.

Лугарев даже подскочил, услышав эти слова. Ему на ум тотчас пришло изречение японского морского стратега адмирала Ямамото: "Самым важным кораблем в будущих морских сражениях будет корабль, несущий на борту самолеты." Это не могло быть простым совпадением!

-Ты удивлен, - заметила волшебница.- Корабельных дел мастера удивились не меньше. А королева, прибыв в Минас-Тирит, как тогда назывался Минас-Анор, собрала всех белошвеек и повелела им шить из шелков мешки огромных размеров. Королеву уважали и беспрекословно выполняли все ее распоряжения, даже если они казались бессмыссленными. А Гилраэнь собрала гномов, и долго сидела с ними, споря и обсуждая что-то.

Затем лучшие краснодеревщики королевства взяли по приказу Гилраэни самое легкое дерево, привезенное из далеких краев, и сделали из него раму с маленькой комнаткой на ней. На этой раме гномы укрепили сделанную ими машину. Сверху к раме королева повелела приделать сшитый из шелка мешок, пропитанный млечным соком деревьев, привезенных издалека. С боков и снизу на раме были лопасти, двигавшиеся из кабины с помощью рычагов и тросов. А на вал машины гномы насадили крылья как у мельницы, но поменьше.

Когда гномы завели свою машину, мешок стал медленно надуваться, наполняться, и превратился в гигантскую сигару. Королева села в комнатку на раме, приказала отвязать тросы, и воздушный корабль медленно поднялся в воздух! Он проплыл над городом, сделав широкий круг, и люди, задрав головы, смотрели на него, не веря своим глазам.

Лугарев в свою очередь, не верил своим ушам. По рассказу волшебницы выходило, что Гилраэнь спроектировала термодирижабль, непонятно, правда, с каким мотором, но явно работающим на нефтепродуктах. Двигатель внутреннего сгорания был слишком сложен, чтобы какие-то там гномы могли его изготовить. Но что тогда? Может быть, легкая паровая машина? Но что нагревало воздух? Бензиновая горелка?

Волшебница, улыбаясь, продолжала:

-По приказу Гилраэни в Гондоре начали строить воздушные корабли. Они были двух размеров. Большие, для суши, и поменьше, для моря. Специально для них по приказу королевы строились очень большие самоходные корабли с плоской палубой и складными мачтами. Каждый из них нес на борту по десять маленьких воздушных кораблей. Они прятались в трюме, выпустив воздух из оболочки, а перед взлетом их по одному вытаскивали на палубу и надували.

Лугарев был просто добит. Гилраэнь приводила его в изумление. Мало ей было просто дирижаблей и ракетных крейсеров, так она еще начала строить авианосцы!

-Гилраэнь торопилась, - продолжала волшебница. - Время шло, давние приспешники Олмера старели, а она хотела не просто восстановить королевство, но и отомстить им за их злодейства. Особенно хотелось ей поквитаться с пиратским таном Скиллудром и с королем Отоном. И Отон сам помог ей в этом.

После окончания мора в Арноре почти не осталось истерлингов и хеггов. Уцелевшие бежали далеко на восток, откуда пришли. В народе говорили, что неправедно нажитое впрок не пошло. Но Отон не позволили городам пустовать. Сам уроженец Дэйла, он хорошо разбирался в городском хозяйстве. Его народ занял опустевшие Аннуминас и Форност. Трубы привели в порядок, и держава Отона стала еще более могущественна, чем прежде. Он водил дружбу и с Ангмаром, и с Морским народом, и построил порт на берегу Нового залива. Само собой, Отон, видя растущую мощь Гондора, забеспокоился. Но сил у него хватало, а королева вела себя почтительно и мирно, исправно платя Отону унизительную дань. Отон же, видимо желая утвердить свою власть сюзерена, еще более увеличил размер подати, которой облагался Гондор. Узнав об этом, Гилраэнь сказала:

-Старик разинул рот слишком широко. Так пусть подавится.

И она отписала Отону, что в счет требуемой дани пошлет ему вина из древних гондорских погребов, которые якобы недавно удалось раскопать. Затем королева заказала у гномов амфоры и повелела наполнить их лучшим вином. Близкие ей люди решили, что Гилраэнь хочет отравить Отона, но это было слишком просто и очевидно. Королева же задумала поистине дьявольский план.

По ее просьбе гномы сделали амфору огромных размеров, с глубокой чеканкой, напоминавшей панцирь черепахи. В пробке у этой амфоры было хитрое устройство с пружиной и ударником. А Гилраэнь взяла прозрачную вязкую жидкость, что получается при изготовлении мыла и используется аптекарями и парфюмерами; сгустила ее, и еще обработала кислотой, что давно уже получала из селитры. Получилась маслянистая желтоватая жидкость, которой королева собственноручно наполнила гномью амфору. И было ее в той амфоре ни больше ни меньше как четыреста пинт.

Вместе с прочей данью эту и другие амфоры с великой осторожностью привезли ко двору короля Отона. Высеребреная амфора сверкала так, что восхитился Отон, и спросил:

-А что за вино в этом сосуде?

Посол же ответил:

-Здесь особо крепкое вино из лучших виноградников Гондора. У нас его очень любят солдаты и моряки.

Отон, сам бывший солдат, ценил то, что покрепче, и любил выпить со старыми армейскими друзьями, чтобы заодно поговорить, вспомнить былые походы... Тогда шел уже 331 год, многих из них уже и в живых не осталось.

И вот собрал Отон в своем дворце своих маршалов, пятитысячников, тысячников, и даже сотников, и повелел откупорить ту амфору со словами:

-Попробуем, каким напитком почтила нас королева Гондора...

Выдернул кравчий пробку, чтобы попробовать, не отравлено ли вино; щелкнула гномья пружина; и взорвалась амфора, разорвавшись по линиям чеканки на многие тысячи кусочков. Разлетелись они со свистом по всему залу, сразив всех Отоновых военачальников, и самого старого короля Отона. И такой силы был тот взрыв, что почти весь дворец Отона - бывший дворец Наместников в Аннуминасе был разрушен до основания.

"Ясный пень, "- подумал Лугарев: "Двести литров нитроглицерина... Тут и осколков не надо. Взрывной волны хватило бы."

-Но это было еще не все, - продолжала волшебница.- Гилраэнь предупредила партизан Арнора, и выслала флот на север. В ночь взрыва партизаны подняли народ и окружили Аннуминас, а флот королевы вошел в Новый залив и блокировал стоявшие там корабли Морского народа. Спустя тридцать лет после поражения Гондор вновь показал свою силу, еще более могучую, чем прежде. Огненные копья Гилраэни обрушились на вражеские корабли и сожгли их все до одного. Затем в небе появились огромные воздушные корабли. Они были нагружены глиняными сосудами с жидким огнем. Сосуды эти они сбрасывали на поселения истерлингов и хеггов; деревни же коренных арнорцев оставались невредимы. Пламя бушевало весь день, ночь, и следующий день. Ужас обуял захватчиков; а с кораблей флота высаживалась гондорская армия и хирды гномов-наемников. Война продолжалась всего лишь неделю.

На седьмой день десант подошел к Аннуминасу; огненные копья разрушили стену, и гондорцы ворвались в город. К вечеру в его стенах не осталось ни одного кочевника или хегга. Форност пал под натиском партизан и простого люда, когда воздушные корабли начали сбрасывать на город жидкий огонь. Немногие уцелевшие соратники Отона пытались позвать на помощь ангмарцев. Но те, видя силу Гондора и невиданные доселе воздушные корабли, отказались выступить.

Пиратский тан Скиллудр, узнав о нападении королевы на Арнор, решил урвать свою долю добычи. К тому времени Скиллудр был уже очень стар, но все еще крепок, и сам водил корабли. Он ни с кем не вступал в союзы, а наоборот, собрал флот в тридцать больших драккаров и войско в шесть тысяч мечей и ходил вдоль побережья Минхириата и Энедвэйта, разоряя и грабя вчерашних союзников. Еще в годы правления Альдамира он осаждал Дол Амрот, но безуспешно. Десять лет он воевал с Гондором и Харадом, с кочевниками короля Терлинга и с Отоном, затем вдруг отправился в дальние земли за Харадом, собрав армию в пятнадцать тысяч воинов, и долго воевал там, после чего вернулся и снова взялся за грабежи. Именно его появления более всего ждала королева.

Под покровом ночи флот Гилраэни вышел в открытое море и отошел на север. Корабли Скиллудра, числом тридцать, подошли к Новому заливу с юга, и, не видя гондорского флота, вошли в залив и пошли к арнорскому берегу. И тут позади них появился флот королевы: два носителя воздушных кораблей, десять кораблей с огненными копьями и множество малых галер.

Скиллудр не испугался их. Он вышел на своем драккаре навстречу флоту Гондора и бросил вызов королеве. Но Гилраэнь не ответила на вызов. Она просто приказала открыть огонь.

И была морская битва в Новом заливе: воздушные корабли и огненные копья сожгли флот Скиллудра жидким огнем; и не знали умбарские корсары более страшного поражения, чем эта битва, со времен Великого короля. Драккар Скиллудра, называвшийся "Морская чайка", был накрыт и сожжен огненными сосудами с воздушных кораблей, как и большинство других пиратских посудин; и те, кто видел их страшный конец, говорили, что в тот день горело само море.

Нескольким пиратским кораблям удалось избегнуть пламени и выброситься на берег. Но там корсары попали под удар гондорского десанта, к которому присоединились гномы-наемники и хирд Голубых гор. Так отомстила королева пиратам за страдания своей матери и смерть многих эльфов при прорыве из Серебристой Гавани.

Уничтожив корабли Скиллудра, королева села на один из воздушных кораблей флота и в тот же день прибыла в полуразрушенный войной, но свободный Аннуминас. Там она вышла на главную площадь, усыпанную обломками дворца Отона, и объявила собравшемуся народу Арнора о восстановлении Соединенного Королевства.

Поздно вечером наемники собрались около "Спектра". Митчелл еще раз кратко напомнил боевую задачу.

-Мы должны перекрыть им воду, парни! Чем больше дырок мы наковыряем в этом трубопроводе, тем больше проблем будет у Врага. Так что давайте все вместе постараемся.

"Спектр" плавно оторвался от полосы и растворился в ночной тьме. Митчелл задумал совершенно тайный диверсионный рейд. Поэтому он повел самолет не прямо на восток, а вначале на юг, к тому месту, где Андуин разветвляется на множество рукавов, переходя в Дельту.

Затем Митчелл повернул на восток и вывел "Спектр" к устью реки Порос. Используя реку как ориентир, он направился по курсу примерно 75 градусов, пока не достиг ее истока в Хмурых горах. Перевалив через горы, Митчелл повернул "Спектр" на курс 120, по которому они летели до пересечения с рекой Нон.

Здесь началась самая сложная часть работы: надо было обнаружить водозаборные устройства, насосы и сам трубопровод. Этим занимался оператор инфракрасной станции наблюдения Андрей Беляев. Несмотря на свое абсолютно несерьезное отношение ко всему на свете, он был незаменимым специалистом, когда нужно было обнаружить что-либо с воздуха в темноте. Ему помогал Дик Кингсли, управлявший ночной телекамерой, работающей при свете звезд.

Пушки были уже заряжены. Все ждали только сигнала Беляева или Кингсли.

-Кажется, вижу... Да! Вот оно! - сказал Беляев. Марти, курсовой 40 левого борта.

-Вижу, приготовиться гаубице и "бофорсу", - ответил Бейли.- Джим, видишь цель?

-Да, у меня хорошая картинка. Даю крен. Экипаж, внимание... Атака!

В беседу тремя выстрелами вступил сорокамиллиметровый скорострельный "бофорс".

-Затем гулко ухнула сто пяти-миллиметровая гаубица.

-Есть! -крикнул Кингсли.- Насосная горит!

-Внимание, доворачиваем, - скомандовал Митчелл. - Огонь по трубопроводу!

Снова четырежды ударил "бофорс".

-Джим, это Ти-Ви, - сказал Кингсли.- Надо добавить по насосам.

Огромное водоподъемное колесо, приводившееся в движение лошадьми, было лишь повреждено снарядами "бофорса". Кингсли довольно четко видел его на экране своего ночного телевизора.

-О'кэй, - Митчелл ввел "Спектр" в левый вираж.

Гаубица один за другим всадила три снаряда в водяное колесо, разметав обломки.

-О'кэй, -удовлетворенно сказал Кингсли.- Теперь можно долбить трубу.

"Спектр" пошел вдоль трубопровода, время от времени всаживая в него несколько снарядов из "бофорса" или очередь одного из двух двадцатимиллиметровых "вулканов". Водопровод был выведен из строя более чем в сорока местах на протяжении ста семидесяти километров. После этого Митчелл счел миссию выполненной и повел "Спектр" на запад.

Перелетев через Хмурые горы, Спектр довернул к северу и направился на северо-запад. Вскоре огромный самолет уже рулил по посадочной полосе базы Минас-Анор. Выбравшись из самолета, Лугарев зевнул и посмотрел на часы. Шел уже третий час ночи.

Глава 8 Ответный удар империи.

Лугареву так и не дали толком выспаться. Не успел он закрыть глаза - так, во всяком случае, ему показалось, - как снаружи послышались крики, а затем ... Лугарев не понял, что произошло.

Сердце вдруг сжалось и замерло, безотчетный страх на миг затуманил сознание, сковал смертным холодом конечности... Лугарев чувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Это была какая-то волна смертного ужаса.

К счастью, это продолжалось какую-то секунду, а затем снаружи послышался свистящий рев ракетных двигателей. С нескольких сторон засверкали вспышки стартующих ракет. Зенитчики открыли яростный огонь. Где-то в небе полыхнуло несколько вспышек, прогремел гром, и чей-то голос завопил:

-Попали!!! Падает, ...- далее следовала подробная и исчерпывающая характеристика матери падающего объекта.

Лугарев сразу почувствовал, что страха больше нет. Он растаял, испарился, ушел, словно ночной кошмар, оставив после себя только холодный пот на лбу. Лугарев сел, покрутил головой, затем лег и снова заснул.

Его растолкали все же слишком рано. Открыв глаза, Лугарев увидел склонившегося над ним Кевина.

-Игорь, вставай, тебя зовет Джим. Он на башне.

Лугарев посмотрел на часы. Было без двадцати восемь.

-Он что, садист?!! - простонал Лугарев.- Сначала полночи летает, потом лупит среди ночи ракетами, и, в довершение всего, будит в несусветную рань! Кстати, эта ракетная стрельба ночью мне приснилась, или действительно стреляли?

-Стреляли, - ответил Кевин. - Ночью прилетал назгул. Было так страшно...

-Прилетал?- удивился Лугарев, натягивая штаны и одновременно разыскивая кипятильник. - На чем?

-На крылатом чудовище, вроде огромной летучей мыши, - ответил Кевин. - В него попала ракета. Был такой взрыв! Чудовище на куски разорвало, только крылья остались, кожаные... Жалко, назгул удрал. Видно, вашими ракетами его тоже не возьмешь.

Попив кофе, Лугарев и Кевин отправились на контрольную башню, где их ждал Митчелл.

-Привет, Игорек! -сказал он. - Слышал новость? Ночью, перед рассветом, назгула сбили!

-Я твою чертову новость еще ночью услышал, буркнул Лугарев.- Такая громкая новость, что мертвого разбудит. Кстати, сбили-то не назгула, а его птеродактиля.

-Знаю..., - помрачнел Митчелл. - Эту нежить ракетой не возьмешь. Осколочной, во всяком случае. Его надо как привидение - протонным бластером... Ладно, это уже не новость. Есть покруче. Только что выходила на связь "Эйприл Фест"! Они летят к нам. Будут руководить сегодняшним ударом.

-"Эйприл Фест"?! - изумился Лугарев.- Ничего себе!

Только сейчас Лугарев осознал, какое значение придает Координационный Совет Вечности той операции, на острие которой находились сейчас Митчелл и он сам. Вечность обычно проводила несколько операций разного масштаба на пяти - шести линиях времени. Стратегическое Авиационное Командование, привлеченное Митчеллом к сегодняшнему удару, было основной ударной силой Вечности, но факт его участия не поразил Лугарева так, как появление "Эйприл Фест".

Это необычное название - "Первое апреля" - было известно всей Вечности. Так назывался ставший поистине легендарным самолет дальнего радиолокационного обнаружения и управления ЕС-121Н "Warning Star". Таких самолетов у Вечности было много, они были куплены на разных линиях времени через подставных лиц. Обычные пассажирские лайнеры, снятые с авиалиний, были отремонтированы в Вечности и получили долгую и славную вторую жизнь. Они использовались как разведчики и воздушные командные пункты, но не только...

Первым и лучшим из экипажей ЕС-121, которые сумели расширить свои возможности, был экипаж Расселла Бартона и Ирвинга Голдштейна, специалисты высочайшего класса и редкой находчивости. Они ухитрялись наносить противнику огромный урон просто ловкой дезинформацией. "Бить врага его же оружием! "- этим правилом руководствовался экипаж самолета, получившего свое название по имени маленькой дочери командира - Эйприл Бартон. Она всегда приходила к отцу на аэродром в желтой майке с красной цифрой "1".

Первоапрельские шуточки команды Бартона имели для противника трагические последствия. Однажды, на одной из центральных линий проводилась операция в Юго-Восточной Азии. Вечность контролировала ход вьетнамской войны. Один из фоторазведчиков был сбит. Вечность развернула спасательную операцию, действуя под видом американцев.

Управлявший спасением экипаж "Эйприл Фест" засек четыре северовьетнамских МиГа, карауливших спасателей на малой высоте. Спасательная операция оказалась под угрозой. Тогда экипаж "Эйприл Фест" дал северовьетнамским летчикам и зенитчикам ложные целеуказания. В результате четверка МиГов была снесена заградительным огнем своих же зенитных пушек.

В другой раз "Эйприл Фест" дала ложное целеуказание артиллеристам, которые накрыли свою же автоколонну.

Наблюдая за конфликтом в Персидском заливе на другой центральной линии времени, экипаж "Эйприл Фест" в последний момент перенацелил иракский истребитель с американского авианосца на иранскую нефтедобывающую платформу.

Эти события происходили более чем на сорока центральных линиях времени от Юго-Восточной Азии до Латинской Америки. Коронная заключительная фраза: "Наилучшие пожелания от "Эйприл Фест"! "была известна всей Вечности - ею обычно заканчивались шуточки команды Бартона. Немало политиков и военных кончали с собой, услышав эти слова и поняв, что они сделали непоправимую ошибку.

Для осуществления такой работы на самолете стояло уникальное оборудование радиосвязи, телевидения, радиоэлектронной и фоторазведки, переводящий компьютер с синтезатором речи, имитирующий любой голос, радиопочерк любого радиста. В экипаже работали лучшие лингвисты Вечности, так как обманывать человека легче всего на его родном языке.

Экипаж "Эйприл Фест" был одним из немногих, имевших пропуск на любую линию и в любой момент времени. Большие размеры самолета позволили оборудовать его собственной установкой деформации пространственно-временного континуума, поэтому говорили, что "Эйприл Фест" может быть одновременно в нескольких местах.

Даже когда Вечность не проводила военных операций, "Эйприл Фест" не засиживалась на аэродроме. Она была глазами и ушами Координационного Совета. Ее экипаж прослушивал телефонные переговоры политиков и мафии, раскрывал банковские аферы и финансовые махинации, так как мог взломать любую компьютерную сеть.

Картинка с борта "Эйприл Фест", изображавшая маленькую девочку, потешающуюся над севшим в лужу узкоглазым воякой, и надпись "April 1st" стали заставкой телесериала, снимавшегося на основе реальных событий. Этот сериал в Вечности прочно удерживал первые места в рейтинге телепередач, а его ведущей стала та самая Эйприл Голдштейн, урожденная Бартон.

Не все операции "Эйприл Фест" становились достоянием гласности. В Вечности ходили слухи, что русские танки, которые увидел американский министр обороны Джон Форрестол перед тем, как выпрыгнул из окна, были галлюцинацией, наведенной парнями Бартона. Другой слух утверждал, что когда заместитель директора ЦРУ Фрэнк Уизнер, перед тем, как застрелиться, разговаривал со своим пистолетом, тот отвечал ему голосом компьютера "Эйприл Фест". Однако на все провокационные вопросы репортеров члены экипажа неизменно отвечали: "No comment."

На десяти или пятнадцати линиях времени "Эйприл Фест" была объявлена личным врагом нескольких правящих режимов. Во Вьетнаме МиГи и зенитчики устроили за ней настоящую охоту, которая, впрочем, не увенчалась успехом по нескольким причинам. Во-первых: радары "Эйприл Фест" засекали истребители противника даже на фоне земли с расстояния в двести километров; во-вторых: поблизости от нее всегда болталась восьмерка "фантомов" и пара F-105G "Уайлд Уизл"; в третьих: сама "Эйприл Фест" была оснащена противорадарными ракетами, и ее экипажу не раз приходилось пускать их в дело. На счету экипажа Бартона было семь уничтоженных радаров наведения зенитно-ракетных комплексов С-75 "Волхов".

Огромный стройный серебристый самолет с белоснежным верхом фюзеляжа сделал круг над базой Минас-Анор, выпустил длинные стойки шасси и мягко приземлился. К этому времени было построено достаточно стоянок с твердым покрытием, и "Эйприл Фест" зарулила на одну из них.

Митчелл и Лугарев подъехали к самолету на "виллисе". Из открывшейся двери опустился легкий алюминиевый трап, и чей-то голос пригласил наемников внутрь.

Они поднялись по лесенке и оказались внутри этого удивительного летающего командного пункта. Их встретил помощник командира Ирвинг Голдштейн. Через минуту появился и полковник Бартон. Лугарев удивленно отметил, что в составе экипажа были и мужчины, и женщины, и даже подростки. Критерием для приема в экипаж "Эйприл Фест" служили коварство и изворотливость ума, все остальные качества считались второстепенными.

-Мы пролетели над районами предполагаемых целей, - сказал Бартон, включая видеомонитор. - Вот, смотрите. Все затянуто плотной грозовой облачностью. Похоже, что Враг сообразил, чем грозят ему нападения с воздуха, и принял меры предосторожности.

-Да, но не отменять же удар из-за плохой погоды! - сказал Митчелл.

-Нет, конечно, - ответил Голдштейн.- Мы рискнули поднырнуть под грозу и разведали все предполагаемые районы целей с предельно малой высоты. На всякий случай мы раскидали радиомаяки. По ним экипажи бомбардировщиков смогут довольно точно выйти на цель.

Лугарев хотел было спросить, как бомбардировщики будут пробиваться сквозь грозовые облака, но не успел.

-У нас есть еще одна идея, - вмешался Бартон. - Я предлагаю пустить впереди каждой группы бомбардировщиков по два три "Провайдера", (средний транспортный самолет С-123) которые распылят над тучами йодистое серебро. Полностью уничтожить облачность не удастся, но над целями откроются просветы. Через некоторое время они затянутся снова, но бомбардировщики успеют нанести удар.

Митчелл и Лугарев только переглянулись.

-Отлично, - сказал, наконец, Митчелл. - По-моему, дополнения излишни. Я поднимаю "ганшипы" при появлении бомберов.

-О'кэй, - ответил Бартон.- Самолеты первой волны появятся в 10.00. Мы взлетаем в 9.45 и занимаем позицию вот здесь, над горами.

-А ..., - Лугарев хотел спросить, успеют ли заправить "Провайдеры", но Голдштейн ответил раньше:

-"Провайдеры" уже готовы. Мы приказали подготовить их, когда еще облетали цели. Всегда лучше потом отменить, чем готовиться в спешке.

-Логично, - одобрил Лугарев.

На этом совещание закончилось. Выйдя из самолета, Митчелл сказал:

-Ну, как тебе? Не знаю, как ты, а я от них просто забалдел.

-У меня было впечатление, что они знают ответ, хотя я еще не успел задать вопрос, - ответил Лугарев.- По-моему, они все там читают мысли.

Дальнейшие события диктовала неумолимая стрелка хронометра. В 9.45 оторвалась от полосы и ушла в небо "Эйприл Фест". В 9.55 заревели моторы "Спектра" и АС-119. "Ганшипы" вырулили на полосу и приготовились к взлету.

А ровно в 10.00 к западу от Минас-Анора в небе распахнулось огромное пространственно-временное окно, и из него начали один за другим вываливаться гигантские самолеты.

-Орлы, орлы летят! - вновь послышалось на улицах города. Но это были не орлы Манвэ.

Семьдесят два тяжелых стратегических бомбардировщика В-36 один за другим вывалились из дыры в пространственно-временном континууме и построились поэскадрильно в три эллипса. Это была главная ударная сила Вечности.

Построенные в начале 50-х годов двадцатого века центральных линий времени, эти самолеты ничем себя не проявили в своей истории и лет через десять были благополучно списаны, сначала в резерв, а затем и совсем. На нескольких линиях времени их было настроено довольно много. Вечность постепенно выкупила эти самолеты по цене металлолома. Затем на одной из ремонтных баз они были переоборудованы, модернизированы, и, наряду с В-52, стали главной составляющей Стратегического Авиационного Командования Вечности.

Будучи тихоходными и неповоротливыми, они в то же время превосходили В-52 по боевой нагрузке. Грузоподъемность их была около сорока тонн. В то время как В-52 в основном работали крылатыми и баллистическими ракетами, не входя в зону ПВО противника, В-36 применялись Вечностью там, где противовоздушная оборона почти или совсем отсутствовала. В этом случае они были наиболее эффективны, а основным боевым приемом была ковровая бомбардировка.

Вокруг эллипсов как мухи вились истребители сопровождения. Впереди каждой эскадрильи летели три транспортных "Провайдера". Сами не маленькие, "Провайдеры" совершенно терялись на фоне титанического эллипса из двадцати четырех бомбардировщиков, закрывавшего полнеба.

Вслед за бомбардировщиками из окна вылетела отдельная эскадрилья "Провайдеров". Они должны были также принять участие в операции против Черной страны.

При появлении бомбардировщиков, "ганшипы" поднялись в воздух и также направились на восток. Каждая группа или отдельный экипаж шли к цели, сверяясь с индивидуальным полетным графиком, а общее руководство операцией осуществлялось с борта "Эйприл Фест".

Перелетев Хмурые горы, ударные группы разошлись по своим объектам. Две эскадрильи "Конкуэроров" повернули на север, они атаковали долину Удун и Изенмоут. Третья эскадрилья продолжила полет на восток; ее целью были военные лагеря на равнине Горгорат. Вслед за этой эскадрильей направились "Спектр", "свиня", три "провайдера", сопровождающие истребители Су-27 и два средних бомбардировщика F-111F "Аардварк", присоединившихся к группе уже после гор. Эскадрилья "провайдеров" повернула на юг, их целью были поля и плантации сельскохозяйственных культур.

Лугарев сидел в "Спектре", рядом с Митчеллом, в кресле второго пилота. Над равниной группа Митчелла обогнала медленно плывущие бомбардировщики и устремилась к крепости Барад Дур. Впервые Лугарев увидел твердыню Врага не на видеомониторе, а непосредственно, живьем.

Она расположилась на неприступном горном отроге юго-восточнее вулкана Ородруин. Высокая, поистине титаническая стена, утыканная мощными башнями и полукруглыми бастионами, ограждала внутренний двор, посреди которого возвышалась циклопическая башня Цитадели. Узкие бойницы ощетинились луками часовых. Вход в крепость преграждали огромные стальные ворота. Крепость была окружена рвом, на дне которого постоянно полыхал огонь.

В крепости заметили приближение самолетов. Как ни странно, именно Барад Дур был единственной целью, не закрытой облаками. Вероятно, Враг был настолько самоуверен, что считал, будто самолеты не посмеют сунуться к крепости. Однако он просчитался.

Во дворе крепости забегали воины. "Ганшипы", завывая моторами, встали над крепостью в левый круг. По каменным плитам двора, по стенам, по стражникам хлестнули пулеметные очереди. Несколько раз гулко ударила гаубица, посылая точно в бойницы термитные снаряды. Из Цитадели повалил дым.

Подлетевшие F-111F сбросили одну за другой восемь напалмовых бомб - каждая весом в триста сорок килограммов - оснащенных модулями управления. Наводящиеся по лазерному лучу бомбы вошли точно в бойницы верхнего этажа Цитадели. Через некоторое время изо всех бойниц повалил густой черный дым, сквозь который пробивались языки пламени. Лугарев представил, как тонны горящего напалма, разжижившись от высокой температуры, заполняют помещения, прожигают двери, стекают в нижние этажи по лестницам... Находящиеся внутри башни мрут как мухи от страшного жара и удушья...

Вскоре дым повалил и из бойниц нижних ярусов Цитадели. F-111F уже улетели, а "свиня" и "Спектр" продолжали кружиться над крепостью, осыпая градом свинца тех, кто рискнул выскочить из превратившейся в раскаленную топку башни и глотнуть свежего воздуха во дворе.

Лугарев посмотрел на юго-запад и на юг, на Горгорат. Там шел самый настоящий град. "Провайдеры" рассеяли над грозовыми тучами йодистое серебро; концентрация была подобрана так, чтобы образовывались крупные градины. Как только в тучах образовались просветы, с неба посыпались еще более милые сюрпризы. "Конкуэроры" начали свою смертоносную работу. Один за другим выходя на боевой курс, огромные бомбардировщики распахивали бомболюки и высыпали из своих чрев десятки тонн бомб. Вся Горгоратская равнина заволоклась пылью; в воздухе стоял неумолчный тяжелый грохот...

Тучи вдруг стали со всех сторон стягиваться к крепости Барад Дур, оголяя Горгорат и южную часть Изенмоута. Враг пытался таким образом потушить пожар в Цитадели. Вряд ли это ему удалось бы: напалм плавал по поверхности воды, не переставая гореть.

Митчелл решил не искушать судьбу в плохую погоду и увел группу от крепости. Улетая на запад, наемники видели, как в сплошных облаках к северу от Ородруина образовались просветы, и через них на вражеские войска и арсеналы сплошным потоком сыплются бомбы.

В то же время на юге Черной страны эскадрилья "Провайдеров" распыляла дефолианты над вражескими плантациями. Под воздействием этих реактивов растения скукоживались и увядали; плодородный юг страны на глазах превращался в такую же черную пустыню, как и северо-западная часть. Ко всем пожарам, разрушениям и прочим напастям добавился еще и призрак неминуемого голода. Запасов, даже если бы они не были уничтожены, все равно хватило бы ненадолго.

В-36 и "Провайдеры" улетели на свою базу в Вечности. Они должны были заправиться и подвесить новые бомбы для нанесения второго удара. "Ганшипы" вернулись в Минас-Анор. Вскоре после них приземлилась "Эйприл Фест".

Пока самолеты дозаправлялись и перевооружались для следующего налета, Митчелл, Лугарев, Бартон и Голдштейн обсудили результаты удара. Решено было нанести второй удар по оставшимся военным городкам на равнине Горгорат. "Провайдеры" должны были продолжить распыление дефолиантов над полями. Второй удар был назначен на 15.00.

"Эйприл Фест" ушла в воздух за полчаса до появления бомбардировщиков, чтобы разведать погоду в Черной стране. Вскоре Голдштейн передал по радио, что грозовых облаков больше нет. Видимо, Черный Властелин выжал их, словно губку, пытаясь погасить страшный пожар, бушевавший в Цитадели Барад Дур. Впрочем, его попытки не увенчались успехом. Главная башня продолжала коптить небо, хотя огонь уже не был таким яростным, как вначале. Вероятно, напалм выгорел, но температура в башне оставалась все еще настолько высокой, что пожарные команды не могли проникнуть в нее и потушить пламя. К тому же разрушенный накануне водопровод не действовал, а чтобы собрать новую порцию облаков, даже Неназываемому требовалось определенное время.

Повторный удар был нанесен точно по расписанию. На этот раз все авиакрыло "Конкуэроров" бомбило Горгорат. Все четыре "ганшипа" подлетели несколько позднее, чтобы ударить по вражеским войскам, когда те начнут выбираться из-под обломков - если, конечно, будет кому выбираться. Именно поэтому Митчелл и Лугарев не видели, как бомбардировщики были атакованы восемью назгулами на летающих чудовищах. Уже позже, на базе в Вечности члены экипажей В-36 рассказывали, как их огромные "Конкуэроры" были атакованы жуткими крылатыми чудовищами, похожими на летучих мышей или птиц без перьев. Их кожистые крылья, оснащенные на сгибе острыми когтями, как у летучих мышей, были растянуты между лапами; длинные голые шеи несли на себе головы с огромными зубастыми клювами, сзади на голове имелся противовес, чтобы уравновесить клюв. Размах крыльев чудовищ достигал семи метров. Любой мало-мальски сведущий в палеонтологии человек без труда опознал бы по этому описанию птеродактиля. Где Враг откопал этих давно вымерших ящеров в столь свежем виде, оставалось загадкой.

На спинах ящеров и сидели восемь назгулов, порождений ужаса и мрака, чьим главным оружием был леденящий душу и сковывающий сознание страх. Однако назгулам не повезло. Сила распространяемого ими ужаса оказалась пропорциональна их близости к объекту, которого следует пугать. А экипажи "Конкуэроров" оказались не робкого десятка; кроме того, им приходилось проходить и через более серьезные ситуации. Многим экипажам уже доводилось побывать под атакой МиГов, чьи пушки были куда опаснее излучаемого назгулами ужаса.

Этим порождениям мрака пришлось испытать на собственной шкуре преимущества тактического строя эллипса. В-36, не подпуская назгулов слишком близко, обрушили на них всю невероятную мощь своего оборонительного огня, еще более усилившуюся от того, что бомбардировщики шли сомкнутым строем.

Назгулы бросились на них со всех сторон - это была отчаянная попытка Врага хоть как-то помешать истреблению своего войска. Навстречу крылатым чудовищам протянулись, расчертив небо огненными пунктирами, разноцветные трассы двадцатимиллиметровых снарядов.

Два птеродактиля были разорваны на куски несколькими скрестившимися на них трассами. Назгулы, свалившиеся с их спин, куда-то пропали. Остальные чудовища с хриплым карканьем бросились в разные стороны. Единственным, кто не отказался от атаки, был предводитель назгулов - Король-Призрак.

Успешно избегнув смертоносного ливня снарядов, он сумел пробиться к ближайшему бомбардировщику. Экипаж "Конкуэрора", скованный смертным ужасом, пропустил назгула в мертвую зону, где пушки самолета не могли его достать. Назгул атаковал "Конкуэрор" спереди справа, и на выходе из атаки птеродактиль, прочертив клювом крыло бомбардировщика, врезался в пропеллер крайнего правого мотора. Бомбардировщик содрогнулся.

Пропеллер "Конкуэрора" был довольно прочен. Шею птеродактиля вместе с головой он просто отрубил. Однако с телом он справиться не смог. Во все стороны полетели куски мяса, кожистых крыльев и дюралюминия. Обломок лопасти, остававшийся на коке пропеллера, зацепил плащ Короля-Призрака, и тот в мгновение ока был намотан на бешено вращающийся вал, не успев даже понять, что произошло.

Но в этот момент мотор пошел вразнос, и бортинженер был вынужден его выключить. Вращение остановилось, и Король-Призрак получил шанс ускользнуть, которым он не преминул воспользоваться.

Поврежденный бомбардировщик, слегка кренясь вправо, вышел из строя эллипса, с помощью собственного деформатора континуума открыл себе пространственно-временное окно и нырнул в него. Через несколько минут он благополучно приземлился на базе.

Других атак против бомбардировщиков не последовало. Как ни науськивал Враг своих назгулов, жуткое зрелище мясорубки, в которую угодил Король-Призрак, оказалось слишком впечатляющим даже для этих питающихся ужасом духов Мрака.

Остальные "Конкуэроры" без помех продолжали свою работу. Их общая исполинская тень упала на Горгорат, когда эллипс затмил солнце. Распахнулись створки бомбовых отсеков. Вновь, как и четыре часа назад, десятки тонн бомб посыпались на военные городки и форты Врага. Там, на равнине, казалось, бушевал шторм. Бомбардировщики сбрасывали вперемешку осколочно-фугасные и напалмовые бомбы. Внизу расстилалось сплошное море огня, среди которого вскидывались и опадали фонтаны вздыбленной взрывами земли.

Пролетев по извилистой линии над равниной, бомбардировщики уничтожили один за другим все военные поселения, сохранившиеся после первого налета. "Ганшипы" летели следом, слегка отстав. Они отстреливали тех, кому повезло меньше, чем оставшимся под руинами домов. Пленные, захваченные позже, вспоминая 7 июня, говорили: "В этот день живые завидовали мертвецам."

Еще через два часа был нанесен третий массированный удар. "Ганшипы" и бомбардировщики в нем не участвовали. Его наносило авиакрыло "фантомов", атаковавшее крепость Кирит-Горгор и ворота Мораннон. Ворота, впрочем, оказались крепким орешком, зато крепость была наполовину разрушена. В общей сложности на крепость и ворота было сброшено сто сорок четыре бомбы по девятьсот килограммов с лазерными модулями наведения. Большая часть из них досталась крепости, которую долбили методично и последовательно, пока все цели не были поражены или завалены кучами мелко покрошенной щебенки.

Когда вечером наемники и экипаж "Эйприл Фест" обсуждали результаты налетов, Лугарев поймал себя на мысли, что Митчелл поддался соблазну уничтожить Врага одним мощным ударом. Что и говорить, удар был хорош, но даже Вечность не могла выиграть конфликт подобного масштаба за один день. Он поделился своими соображениями с Митчеллом.

-Может, ты в чем-то и прав, - согласился Митчелл. - Хотя я прекрасно понимаю, что один день бомбежки ничего не решает. Я просто хотел поддать им хорошенько, чтоб знали. И, по-моему, мне это удалось.

Митчеллу действительно это удалось. На несколько дней после этого вражеская боевая активность упала до уровня абсолютного нуля.

После возвращения "ганшипов" из второго налета Лугарева разыскал Кевин и уже не отходил от него весь вечер. Самому Лугареву до смерти хотелось побыстрее разделаться с непосредственными обязанностями и отправиться в архив, снова послушать историю королевы Гилраэни.

Наскоро перекусив, он позвал Кевина, они уселись в "виллис" и рванули вверх по склону, к городу.

Волшебница встретила Лугарева сидя в своем обычном кресле с книгой в руках.

-Я уже поджидаю тебя, - сказала она. - Говорят, сегодня вы крепко поколотили Неназываемого?

-Да вроде того, - усмехнулся Лугарев. - Расскажи дальше про Гилраэнь, - попросил он, усаживаясь напротив.

-Что ж, слушай, - сказала она и продолжила свой рассказ:

- Арнор был свободен, но ангмарцы по-прежнему угрожали вторжением с северо-востока. Королева видела, что народ воодушевлен победой, и решила действовать. Время было летнее, северные моря свободны от льда. Через гномов Голубых гор Гилраэнь послала вести в Эребор. Гномы согласились помочь королеве и выступили тотчас.

Через три недели Ангмар был атакован армией Королевства. Ангмарцы начали отходить на северо-восток, в горы, но путь им преградил подошедший хирд Одинокой горы. Противник оказался окружен, и тут с севера показались малые воздушные корабли. Флот королевы, обогнув Форлиндон, прошел мимо мыса Форохел и высадил десант на севере, в тылу ангмарцев. Воздушные корабли флота сбрасывали на головы врага сосуды с жидким огнем и взрывчатой жидкостью, той, что убила короля Отона. Через два дня ополчение Ангмара было уничтожено. Оставшиеся в живых склонились и признали власть королевы.

"Да, дела...", - подумал Лугарев. -"Хотел бы я иметь в союзниках такую королеву."

-Пираты Умбара узнали о гибели Скиллудра, - продолжала волшебница, - и собрали фьергун -всеобщее ополчение. Так обычно мстили они за поражения, что терпели раньше, от Гондора ли, от других ли держав. В поход собралось более двухсот кораблей и десятки тысяч корсаров. Сосчитать их было невозможно - каждый драккар нес от шестидесяти до трехсот воинов. Вся эта армада в конце августа 331 года вышла из Умбара и направилась к берегам Гондора. В то же самое время мимо Харлиндона шел на юг флот королевы, возвращавшийся из похода на дальний север.

Корабли пиратов разделились. Часть из них начала подниматься вверх по Андуину - к верфям Пеларгира, намереваясь ударить в самое сердце Гондора - Осгилиат и Минас-Тирит. Вторая часть пиратского флота блокировала Дол Амрот. То есть, это им казалось, что они его блокировали. Против всего пиратского флота у Гондора было лишь десять оставшихся паровых кораблей с огненными копьями и обычные парусные суда.

Но пираты даже не смогли высадиться на берег. В небе появились большие воздушные корабли и сбросили на драккары Морского народа сосуды с жидким огнем. Со скал Дол Амрота залпами летели огненные копья. Корсары сражались отважно, но ничего не могли сделать. А тут еще с тыла по ним ударили огненными копьями паровые корабли.

На каждом корабле, в каждой крепости Гондора в те времена были волшебные камни дальней связи, подобные Палантирам Феанора. Их тоже сделала королева. Поэтому она всегда могла руководить боем и ее планы всегда выполнялись. Так и тогда она заранее приказала паровым кораблям отойти в открытое море, а затем атаковать с тыла. Корсары оказались между двух огней, да еще сверху сыпались амфоры с жидким огнем.

То же самое творилось и на Андуине. С обоих берегов летели в драккары пиратов огненные копья Гилраэни. Корабли Морского народа оказались в гибельном ущелье со стенами из пламени. Мало кому удалось добраться до берега.

Однако под стенами Дол Амрота счастье улыбнулось корсарам. Воздушные корабли сбросили свой груз и улетели за новыми огневыми сосудами. Паровые корабли выпустили свой запас огненных копий и были вынуждены отойти. Пираты получили шанс унести ноги, и их не пришлось долго упрашивать. Подошедший с северо-запада флот королевы преследовал их, но быстрые драккары Морского народа были уже слишком далеко. Только воздушные корабли флота могли достать их. Еще несколько пиратских судов были сожжены, но остальные удрали в Умбар.

Гилраэнь вернулась из Ангмара с победой. Никогда еще не было в Гондоре подобного ликования со времени Войны Кольца. Королева наградила нобилей и адмиралов, отстоявших Гондор в ее отсутствие, а затем сказала:

-Пираты Умбара бороздят наши воды, подобно волкам, нападая на суда и прибрежные селения. Даже флот Гондора не страшит их. Но я приготовила такое оружие, что положит конец морскому разбою.

Тут появились агларондские и морийские гномы, и представили адмиралам Гондора созданное ими невиданное судно. Было оно целиком сделано из лучшей гномьей нержавеющей стали. Ни мачт ни парусов у него не было, а длиной оно было с пиратский драккар. И спросили адмиралы у королевы: "Что это за судно, и какая сила будет его двигать?" Она же ответила: "Не беспокойтесь, педали крутить вам не придется. Есть сила, которую порождают при взаимодействии серебро и цинк. Она и будет двигать этот корабль. Зовется же такое судно - понорка, а почему - увидите сами."

Потом Гилраэнь дала знак гномам, и корабль двинулся, выпуская дым из короткой трубы. Вышел корабль на середину бухты, и вдруг на глазах у изумленного народа нырнул под воду. Пока народ и адмиралы дивились, глядя на очередное волшебство королевы, невиданный корабль прошел под водой через всю бухту, и высунул свою надстройку из воды. Вырвались из нее огненные копья и поразили старую баржу, стоявшую у причала. Тогда гондорцы поняли, что королева создала оружие, от которого не будет защиты пиратам на море, и восславили ее мудрость и волшебство.

"Надо думать! "- Лугарев пытался прийти в себя: "Какие еще сюрпризы приготовила эта загадочная королева? Дирижабли, ракеты, пароходы, теперь вот еще подводная лодка! " Он не знал, почему его переводящая машинка из всех возможных терминов выбрала именно это стебное польское название - "понорка". Искусственный интеллект лингофонов иногда откалывал штучки и похлеще.

-В течение года пираты не показывались у берегов Гондора, - продолжала волшебница. - Гномы за это время построили для Гилраэни двадцать ныряющих кораблей. Кроме того, с верфей Пеларгира сошли еще два носителя воздушных кораблей. В мае 332 года ныряющие корабли королевы ушли в поход. Их поддерживали другие корабли флота. Гилраэнь придумала ловушку для пиратов. Она пустила несколько торговых кораблей, а за каждым из них под водой скрытно следовали по два ныряющих корабля. Пираты нападали на торговца, и тогда понорки, высунувшись из воды, расстреливали их огненными копьями. Эти рейды очень скоро привели пиратов в ужас. Их драккары, выйдя в море, просто бесследно исчезали. В Умбаре распространились слухи о морском чудовище, глотающем корабли целиком. Шпионы Гилраэни старательно поддерживали панику. А в начале лета флот королевы вышел в море и блокировал пиратские порты Умбар и Нардоз.

Воздушные корабли флота сбросили на Умбар взрывчатые и огненные сосуды, а затем Гилраэнь послала умбарским пиратам ультиматум: или они подпишут мирный договор с Гондором на вечные времена, или будут уничтожены. Пираты отказались, понадеявшись на неприступные стены Умбарской крепости. Тогда над городом появились большие воздушные корабли, а с кораблей флота полетели огненные копья. Город был сожжен дотла; ни один драккар не уцелел; понорки подобрались вплотную к воротам, закрывавшим вход в гавань, и взорвали их. Корабли с десантом вошли в порт, а другая их часть уже высадила десанты к северу и к югу от города, взяв Умбар в кольцо. Корсары пытались уйти по суше в Нардоз, но натолкнулись на хирды гномов-наемников, высаженные с кораблей и были перебиты. Порт Нардоз воздушные корабли сожгли полностью.

Харадримы, узнав о разгроме Умбара, были даже довольны - уж очень беспокойными соседями для них были корсары. Но Гилраэнь не забыла, с кем дрались гондорцы на Поросе и под стенами Минас-Тирита. Она собрала все корабли с плоским дном, что ходили в Гондоре по рекам, посадила на них десант; и они пошли двумя колоннами - по реке Харнен, заходя с севера; и по рекам Табул и Сохот, заходя с юга. Этого харадримы никак не ожидали. Корабли же шли ходко; южная эскадра, путь которой был длиннее, вышла раньше северной. В две недели малые корабли с десантом достигли столицы Харада Хриссаады. Северная эскадра высадила десант раньше, он прошел через пустыню, пока южная группа пробивалась сквозь джунгли; и, наконец, войска Гондора окружили Хриссааду. Харадская армия в это время была оттянута к западному побережью, ожидая, что войска королевы выступят из Умбара. А они высадились далеко в тылу харадримов.

На защиту Хриссаады выступили немногочисленные полки харадримов, числом превосходившие, впрочем, северный десант. Но тут появились малые воздушные корабли. В жаркой пустыне их наполняли уже не просто горячим воздухом, а очень легким газом, получаемым из песка, что привозили на кораблях.

"Легкий газ из песка?"- Лугарев соображал на ходу: "Монацитовый песок... Из него получали гелий для дирижаблей... Молодчина Гилраэнь! "

Волшебница продолжала:

-На этих воздушных кораблях на этот раз были не сосуды с жидким огнем, а воины; по десять на каждом. Воздушные корабли приземлились в тылу наступающих харадримов, высадили воинов и поднялись снова. Гондорцы и гномы-наемники ударили с двух сторон, и смяли противника.

Лугарев, сам профессиональный военный, смог по достоинству оценить тактический гений Гилраэни, и сидел теперь, чуть ли не разинув рот. Королева применила воздушную кавалерию, которая на центральных линиях появилась лишь в конце 60-х годов, во Вьетнаме!

-Когда гондорцы подошли к Хриссааде, - рассказывала волшебница, - харадримы не беспокоились, считая крепость неприступной. Но большие воздушные корабли сбросили на город взрывчатые сосуды, разрушив стену, и через два дня Хриссаада пала. Гилраэнь обложила харадримов данью, вернула все награбленное ими, и объявила северные области Харада, именуемые Кханд, колонией Соединенного королевства. В Умбаре расположилась колониальная администрация. Королева же вернулась в Минас-Тирит.

Волшебница остановилась. Долгие рассказы утомляли ее, и Лугарев, чувствуя это, поспешил откланяться.

-Подожди, - остановила его волшебница. - Я нашла тебе книгу с рисунками волшебных машин Гилраэни.

Лугарев бережно принял в руки большой альбом в переплете из коричневой кожи. Сев за стол, он открыл его и на первой же странице увидел несколько строчек, написанных уже хорошо знакомым ему почерком королевы. Разобрав выцветшую от времени надпись, он прочитал:

"Оставляю книгу эту с рисунками общего вида машин для памяти потомков, дабы не считали они все это сказками и досужим вымыслом. Чертежи и схемы сих машин повелеваю уничтожить, дабы не попали они в злые руки и не обратились во вред народу Империи. Гилраэнь."

Он перевернул один лист, затем второй, третий. В книге были рисунки, прекрасно выполненные неизвестным графиком; они изображали пароходы с пусковыми рамами, сигарообразные дирижабли, авианесущие корабли с плоскими голыми палубами, глиняные и металлические сосуды, использовавшиеся в качестве авиабомб на дирижаблях, и те самые "огненные копья" - неуправляемые ракеты на своих пусковых станках...

Время было уже позднее, Лугарев взглянул на волшебницу и спросил:

-Могу я взять с собой эту книгу и "Квэнта Сильмариллион"?

-Конечно, - ответила она.- И приходи завтра.

-Обязательно, - улыбнулся Лугарев и вышел из архива.

Глава 9 Остров дракона.

Наконец-то фортуна улыбнулась Лугареву и остальным наемникам. Удовлетворенный результатами воздушной наступательной операции, Митчелл объявил следующий день, 8 июня, выходным.

Лугарев с наслаждением проспал до половины одиннадцатого, затем минут сорок кейфовал на утреннем солнышке, потягивая кофе и слушая вполуха болтовню Кевина, и, наконец, собравшись с силами, напялил свою пятнистую куртку и отправился завтракать.

Порядки на базе были самые либеральные; кухня работала постоянно; отчасти потому, что отвечал за ее функционирование вечно голодный Мик Бэнкс, отвоевавший эту привилегию у Беляева в честной дуэли на табуретках. Поэтому, если позволяла обстановка, наемники шлялись на кухню, когда хотели. Мартин Бейли вообще не показывался; он трапезничал вместе со своей волшебницей прямо в палатке, в остальное же время они были очень заняты; на его палатке постоянно висела табличка "Не беспокоить", которую Мартин, вероятно, слямзил в каком-нибудь мотеле.

Во время завтрака Кевин не переставал болтать. Лугарев, погрузившийся в великое таинство поглощения пищи, почти не слышал его, методично двигая челюстями. Вдруг сидевший рядом Дик Кингсли хлопнул Лугарева по плечу:

-Игорек, ты только послушай, что он говорит!

-А что?- перестав жевать, спросил Лугарев.

-Ну-ка, Кевин, повтори этому глухому тетереву, что ты сейчас говорил, - сказал необычно возбужденный Кингсли.

-Далеко на западе, посреди моря, стоит остров, - сказал Кевин. - Говорят, что на этом острове лежит скелет дракона из чистого золота.

-Брехня-я! - сказал Лугарев, обсасывая куриную ножку.- Если бы он был из золота, его давно растащили бы по позвонку.

-Никто из смертных не приближался к острову после окончания Первой эпохи, - ответил Кевин.- Только эльфы и нуменорцы плавали в тех водах, но они были могущественны и в золоте не нуждались.

-Ты хочешь сказать, что он лежит там с Первой эпохи?- заинтересовался Лугарев. - Странно только, что пираты Морского народа до него не добрались... Пожалуй, надо уточнить у Библиотекарши.

-Что, клюнул?! - злорадно спросил Кингсли. - А то сразу - "брехня-я"!

-Да не в этом дело, - ответил Лугарев. - Брехня то, что он из чистого золота. Пираты обшарили здешние моря вдоль и поперек; уж они-то золотишко не пропустили бы. Сейчас мы у Библиотекарши узнаем.

По приказу Митчелла связисты уже вовсю проводили телефонизацию, так что Лугарев просто снял с пояса радиотелефон и набрал номер архива.

Когда Хранительница архива ответила, Лугарев передал ей рассказ Кевина.

-Да, говорят, что далеко на западе, посреди моря, до сих пор стоит остров Тол Морвен, - ответила волшебница.- После разорения эльфийского королевства Нарготронд драконом Глаурунгом один из сильнейших витязей того времени, Турин, сын Хурина, сразил дракона на прибрежном утесе у реки, и сам покончил с собой. Даже после затопления Белерианда этот утес не был покрыт волнами и остался стоять островом посреди моря. Дракон был сожжен эльфами, отыскавшими Турина, и скелет его оставался на острове, как памятник величайшему подвигу из совершенных когда-либо человеком. На острове также был могильный камень под которым похоронены Турин и его мать Морвен, умершая от горя на могиле сына.

-Да, припоминаю, - вспомнил Лугарев, - я читал об этом. У меня все эти легенды в башке уже перепутались. Но что-то мне не верится, что скелет золотой.

-В одном из нуменорских преданий, относящихся по времени к падению Нуменора и основанию Арнора и Гондора, - сказала волшебница, - говорится, что когда после гибели Нуменора великая буря несла корабли Элендила и других спасшихся на восток, они пронеслись мимо острова Тол Морвен и видели на его вершине что-то большое, полузанесенное землей и сверкавшее золотым блеском. Но корабли пронеслись мимо острова слишком быстро, и люди Элендила не успели ничего рассмотреть. Впоследствии же на нуменорских изгнанников обрушились многие беды, и их корабли не возвращались более к острову Тол Морвен.

Может быть, эльфы тэлери, великие мореходы Серебристой Гавани, смогли бы рассказать об этом больше, но все они уплыли на Заокраинный запад после Великого вторжения Олмера.

-А как же пираты до него не добрались?- спросил Лугарев.

-Трудно сказать, - ответила волшебница.- Может быть, скелет уже совсем занесло песком, а в истории пираты не слишком сильны. А может, побоялись нарушить покой захоронения... Кто знает?

Когда Лугарев передал Кингсли слова волшебницы, у Дика загорелись глаза, причем загорелись тем самым нездоровым блеском, в котором бывалые люди безошибочно узнали бы симптомы золотой лихорадки. Лугарев подумал, что делу необходимо дать законный ход, иначе Кингсли может наделать глупостей. В таком состоянии Дик был вполне способен угнать Пэйв Лоу, чтобы вывезти скелет до последнего позвонка. Он мог бы убиться сам, угробить вертолет, и еще прихватить с собой парочку наемников, совратив их рассказами о золотом скелете. Конечно, погибнуть могли только андроиды, в чьих телах обитало сейчас сознание наемников, но угроза потерять вертолет была достаточным основанием для беспокойства, и Лугарев поделился своими соображениями с Митчеллом.

-Надо "ганшипы" осмотреть, подготовить их к работе, а у вас только блуд да золотые скелеты на уме! - рассердился Митчелл. - Ладно, Бейли я понимаю, черного кобеля не отмыть добела, но ты-то чего?! И Кингсли туда же! Я же рассказывал про команду Каррингтона, которая полетела искать сокровища, а угодила в котел к дикарям!

-Да наплевать мне на скелет!! - рявкнул Лугарев. - Я боюсь, что Дик возьмет вертолет, полетит туда втихомолку один, и угробится вместе с вертолетом к чертям собачьим! Не то, что костей, мнемокристалла ведь не найдем! Тебе что, нужны небоевые потери?

-Ты прав, - сказал Митчелл. - Дик может, он такой. Гм! Неужели там действительно золотой скелет? Как ты думаешь, какой длины был этот дракон?

-Тебя что, тоже разобрало? - удивился Лугарев, - Скелет не может быть золотой, он или костяной, или окаменевший.

-Вот что, - сказал Митчелл. - Сделаем так. Бери парней и иди заниматься "ганшипами". Они могут понадобиться в любой момент. К обеду подготовь один "Пэйв Лоу". Я попробую раскрутить Бартона и Голдштейна, чтобы они пошарили над морем своим радаром и нашли этот остров, если он вообще есть. Хм! Золотой скелет! Черт подери!!

Через час "Эйприл Фест" поднялась в небо и ушла в западном направлении. Мощный радар ЕС-121 смог бы засечь одиноко торчащую из моря скалу километров за триста. Наемники вместе с техниками занялись обслуживанием самолетов. Лугарев, Топхауз и Кингсли готовили "Пэйв Лоу" для полета над морем.

Примерно к исходу второго часа поисков, часа через три после взлета ЕС-121, радио приняло сообщение от Бартона. К этому времени наемники уже сидели как на иголках. Бартон сообщал, что обнаружил остров и сбросил на него радиомаяк.

Около 16.00 "Пэйв Лоу" поднялся в воздух. Вместе с наемниками во вместительном вертолете летели две волшебницы - Библиотекарша и пассия Бейли - Советник и Кевин. Вертолет устремился на запад, и солнце светило в левое окно кабины, слепя Лугарева, сидевшего на месте второго пилота. (На американских вертолетах командир сидит справа).

Хотя солнце уже клонилось к закату, вертолет догонял его, перелетая в другой часовой пояс. Конечно, вертолет летел слишком медленно, чтобы обогнать солнце, но Митчелл все же надеялся успеть осмотреть остров до темноты. В Гондоре был уже вечер; солнце висело низко над морем, когда вертолет с наемниками вышел к острову Тол Морвен по пеленгу радиомаяка, оставленного "Эйприл Фест".

Это была одинокая скала посреди моря, о которую неумолчно разбивались волны прибоя. На вершине скалы стоял невысокий плоский камень, поставленный вертикально. На нем еще виднелись рунические надписи, высеченные в глубокой древности.

Немного ниже камня была довольно большая площадка, на которую Митчелл и Лугарев сумели посадить вертолет. Он стоял немного наклонно, но все же стоял, и рядом с ним еще было место, чтобы выйти и осмотреться.

Лугарев подобрался к камню и сфотографировал надписи на его обоих сторонах. Кингсли, вооружившись лопатой, уже начал копать.

-Он здесь, я чувствую, - бормотал он, - где-то здесь... А-а-а!!!

Лугарев едва не свалился со скалы, услышав истошный вопль Кингсли.

-Тебя что, родимчик хватил?! - прорычал Митчелл, поворачиваясь к кладоискателю, и вдруг обомлел.

В руках Дика был большой, еще не совсем освобожденный от налипшей земли позвонок. Конечно, сам факт наличия позвонка, даже таких размеров, вряд ли поразил бы наемников, видевших на своем веку и не такое.

Но этот позвонок... Он сиял золотом в лучах заходящего солнца! Лицо и руки Дика были освещены этим золотым сиянием. Кингсли приплясывал от радости перед остолбеневшими наемниками, рискуя свалиться со скалы и крича:

-Золото! !Золото! Здесь! Его на всех хватит! Только наклонись и возьми!!

-Позвольте, молодой человек, - сказал Советник, подходя к Кингсли. - Прошу вас, разрешите мне посмотреть на эту замечательную находку.

Из всех присутствующих, похоже, только он сохранил невозмутимый вид. Взяв позвонок из рук Кингсли, Советник повертел его, разглядывая на свету, поковырял ногтем, затем складным ножом, погнул отросток позвонка плоскогубцами, еще немного поколдовал над ним, и, наконец, авторитетно заявил:

-Боюсь, что буду вынужден сильно огорчить вас, уважаемый мистер Кингсли. Это отнюдь не золото. Это пирит.

Кингсли обалдел. Секунд тридцать он смотрел на Советника, разинув рот и хлопая глазами. Затем он вдруг выхватил у Советника позвонок и заорал:

-Да что ты понимаешь, чертова перечница?! Тоже мне, профессор геологии! Какой пирит?! Это же золото!!!

Лугарев неожиданно все понял и расхохотался.

-А ты чего ржешь? - удивленно спросил Кингсли.

Лугарев спустился от обелиска на площадку, обнял Кингсли за плечи и сказал:

-Дик, дружище, успокойся и послушай. Советник совершенно прав. Ты слышал об окаменевших костях мамонтов, динозавров? Есть такие минералы, которые постепенно замещают молекулы в костях вымерших животных и создают их точные копии. Этот процесс окаменения костей называется фоссилизация. Лучше всего структуру кости воспроизводит кремний. Но есть и другие минералы, в том числе этот самый пирит. Его, кстати, называют еще "золото для дураков".

-Ну, спасибо, - обиженно сказал Кингсли.- не такой уж я дурак, как ты думаешь! Динозавры-то миллионы лет назад вымерли, а этот скелет здесь не то семь, не то восемь тысяч лет лежит, ты сам говорил про эту Первую эпоху!

-Я читал, что находили останки рудокопов, погибших под обвалом, чьи кости, и даже тела и одежда были замещены пиритом, - сказал Лугарев. - Так что достаточно небольшого времени, лишь бы были подходящие условия. Тела даже не успели разложиться. К тому же миллионы лет назад рудокопов не было. Да и подумай сам, разве может живое существо, которым был этот дракон, иметь золотой скелет? Это же противоречит всем законам биологии!

-Ну и что, что противоречит?- ответил Кингсли. - Тут и так все как в сказке. Почему бы не быть дракону с золотым скелетом?

Тут уже все наемники и прочие присутствующие лица разразились гомерическим хохотом.

-Знаешь, Дик, - вытирая слезы смеха, с трудом выговорил Беляев, - Сдается мне, что это "золото для дураков" попало к тебе не случайно, а наоборот, как раз по адресу.

-Смейтесь, смейтесь, - пробурчал Кингсли, осознав, наконец, что мечта о золотом скелете растаяла как дым.- Сколько надежд разрушил, старый хрен!

-Вот что, парни, - сказал Митчелл, когда гогот постепенно утих, - Мы, похоже, сделали изрядное научное открытие, и его честь в немалой степени принадлежит Дику Кингсли. Я думаю, надо пригласить сюда ученых, пусть разбираются, пока боевых действий нет. Может быть, Дик, про тебя еще в научных журналах напишут! Я попрошу назвать эту тварь "драконис Кингсли". А сейчас пора домой, время позднее.

Когда наемники вернулись, в Гондоре была уже глубокая ночь. Лугарев очень жалел, что не сможет выбраться в архив и дослушать историю королевы Гилраэнь, но винить в этом он мог только самого себя.

Митчелл еще на обратном пути связался с Бартоном и попросил вызвать из Вечности ученых для осмотра скелета. Найденный Кингсли позвонок был привезен в Минас-Анор как доказательство достоверности древних легенд.

Палеонтологи не заставили долго себя ждать. Они прилетели уже на следующий день, 9 июня, на собственном "Пэйв Лоу", чем немало обрадовали Митчелла, приготовившегося уже, как к неизбежному злу, отдать им один из десантных вертолетов.

Ученых было человек пятнадцать; в основном молодые; возглавлял их доктор палеонтологических наук, профессор Жюль Мартэн - так значилось на многочисленных визитных карточках, которые этот забавный человечек раздавал всем желающим и разве что только не разбрасывал как конфетти.

Это был низенький, кругленький, благообразный старикашка, в лучшие свои годы, вероятно, грешивший чревоугодием и любивший, как большинство французов, поволочиться за женщинами. Годы, впрочем, не слишком повлияли на его здоровье, привычки и наклонности. Он потолстел, облысел, но по-прежнему был достаточно бодр. Его коллеги называли его между собой "профессор Профессор".

Митчелл представил ему Дика Кингсли и позвонок, ко взаимному удовлетворению как профессора, так и Кингсли. Был ли удовлетворен позвонок, никто спросить не догадался.

Увидев позвонок, "профессор Профессор" сильно возбудился и начал торопить всех с отлетом на остров. Кингсли очень хотел лететь с ними, но Митчелл не отпустил его. Когда около 14.30 вертолет с учеными скрылся на западе, все на базе вздохнули с облегчением.

Вскоре после обеда произошло еще более интересное событие. Митчелла и Лугарева позвали вовнутрь "Эйприл Фест". Самолет служил штабом не только в воздухе, но и на земле, так как был оснащен самыми разнообразными средствами связи и управления.

У трапа наемников поджидал Советник. Все трое поднялись внутрь. Бартон молча протянул Митчеллу компьютерную распечатку, испещренную столбиками непонятных цифр. Внизу синим фломастером был отчеркнут вывод: "С вероятностью 98, 6% можно утверждать, что бомбардировщик подвергся интенсивному облучению инфразвуком с частотой 7-8 Гц."

-Это еще что такое?- спросил Митчелл.

-Это расшифровка записи "черного ящика" из бомбардировщика, подвергшегося атаке назгула, - пояснил Бартон. - То есть, мы можем с уверенностью объяснить происхождение этой загадочной волны ужаса, которой сопровождается появление назгулов. Они просто издают мощный инфразвук, частота которого подобрана так, что он оказывает воздействие на психику человека, вызывая ощущение паники. Этот фокус известен уже давно.

-Но тем не менее он неплохо действует, - буркнул Митчелл.

-Меня интересует другое, - сказал Лугарев.- Как они издают этот инфразвук?

-Какая разница как?- ответил Голдштейн.- Главное, что это действует.

-Нет, дело не в этом. Посмотрите вокруг, - сказал Лугарев. - Это же средневековье, причем раннее, по уровню развития...

-Отнюдь, - вмешался Советник.- Они уже используют порох, хотя пока что в основном для фейерверков. Но я согласен, развитие техники здесь очень замедлено...

-И слава Богу, - проворчал Митчелл.

-Тем не менее, порох, это примерно четырнадцатый век, - не отступал Лугарев. - И в то же время эти чудища используют инфразвук. Как-то не вяжется у меня все это.

-Ну, знаешь, - сказал Митчелл.- Электрический угорь куда глупее этих назгулов, однако током бьет не намного хуже электроразрядника со сто сорок третьей линии времени. По-моему, ты ищешь черную кошку в темной комнате, не подозревая, что ее там нет.

-Судя по здешним легендам, в этой самой темной комнате не то что кошка, а целая розовая пантера, - ответил Лугарев. - Если бы только инфразвук! Я почитал их летописи. Чего там только нет! Какие-то хрустальные шары, через которые можно связываться за тысячи километров как по видеотелефону, ...

-Да, они назывались Палантиры, - вставил Советник.

-...эти Сильмариллы, - продолжал Лугарев. - Везде говорится, что они были сделаны искусственно.

-Все это древние творения эльфов-нолдоров, - сказал Советник.- Эльфийская мудрость была просто невероятна. Но все эти чудеса сгинули во тьме веков. Палантиры, впрочем, до сих пор хранятся в Гондоре, в Белой башне, и в Арноре, во дворце наместников.

-Если бы это были только древние творения! Девятьсот лет назад - по здешним меркам недавно - в Гондоре были даже пароходы, термодирижабли, подводные лодки! - ошарашил Лугарев собеседников. - Это уже не четырнадцатый, а по меньшей мере девятнадцатый век!

-И где они сейчас?- спросил Бартон.

-Уничтожены по воле королевы Гилраэни, после того, как выполнили свое предназначение, - ответил вместо Лугарева Советник. - Она создала их, и она же уничтожила. Все равно, все это - наследие эльфов, их мудрости и науки. Вместе с эльфами знания ушли из пределов этого мира.

-Бред какой-то, - сказал Митчелл.- Эльфы в основном колдуют, как я понимаю. Откуда тогда эти чудеса техники? С моими представлениями об эльфах это не вяжется.

-У тебя представления о них слишком традиционные, - вмешался Голдштейн.- Попробуем взглянуть шире. Что есть современная наука для средневекового человека как не колдовство чистейшей воды? Все, что мы знаем об эльфах, это перепевы средневековых сказок и легенд, воспринимаемые нами как досужий вымысел. Предположим, что они занимались, так сказать, фундаментальной наукой, не нуждаясь, по какой-либо причине в достижениях технического прогресса. Экологию берегли, к примеру...

-А когда понадобилось, королева Гилраэнь использовала знания своего народа, применив их в конкретных целях, - продолжил его мысль Лугарев. - Но как получилось, что эльфы развивали науку, тогда как люди сидели, словно заторможенные?

-Может, эти самые эльфы их и тормознули, чтобы люди им не мешали? - предположил Митчелл.

-Ничего подобного, - возмутился Советник.- Эльфы, особенно нолдоры, всегда помогали людям, хотя и шли своим путем в этом мире. Я думаю, они просто сознавали, что прогресс технический не должен опережать прогресс этический, и придерживали наиболее опасные знания, не передавая их людям. Королева Гилраэнь была вынуждена сделать это, у нее не было другого выхода, кроме как использовать запретные знания для восстановления Гондора и цивилизации Запада в целом.

-И она использовала все, что могла реализовать на тогдашнем технологическом уровне, включая напалм и ракетные системы залпового огня, - закончил Лугарев, с удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами Бартона, Голдштейна и Митчелла.

После первого шока Бартон потребовал разъяснений. Лугареву пришлось потратить еще около часа, чтобы с помощью Советника очень кратко рассказать о чудесах королевы.

-Ни хрена себе, - констатировал Митчелл, когда Лугарев закончил рассказывать.

-Теперь до тебя дошло, наконец, что в этом мире что-то странное творилось, - сказал Лугарев. - А может, и до сих пор еще творится... И я до этого докопаюсь!

-Докопаться, в первую очередь, надо до того, что собой представляли эти самые эльфы, и откуда них такие знания?- проворчал Бартон. - А как это сделать, если они все сгинули давным-давно?

-Как знать, как знать?..- пробормотал Советник.

-Я подумал, что мы можем тоже использовать инфразвук для устрашения противника, - сказал Голдштейн. - Мне надо еще немного это обдумать...

Вечером и ночью была осуществлена высадка разведывательных групп. Наемники использовали пять вертолетов "Пэйв Лоу". Лугарев летел вместе с Топхаузом и Смитом, исполнявшим обязанности винчмейстера, то есть оператора спасательной лебедки.

Это была самая обыкновенная типовая операция сил специального назначения. Вертолеты взлетели и скрылись в темноте, разойдясь по своим маршрутам. Экипаж Лугарева должен был высадить наблюдателей у северо-восточных границ Черной страны. В этом месте ограждающие ее с севера Пепельные горы обрывались грядой постепенно понижающихся холмов, открывая караванам доступ в логово Врага. От Минас-Анора до пункта высадки было немногим более трехсот километров. В отличие от вчерашнего полета на остров можно было обойтись без дозаправки на обратном пути.

Лугарев и Топхауз вели вертолет на высоте около пятидесяти метров от земли, в режиме следования рельефу местности. Полет до пункта высадки занял чуть более часа. "Эйприл Фест" заранее раскидала радиомаяки в местах предполагаемой высадки, и Лугареву оставалось только лететь на пеленг.

Наконец вертолет вышел в расчетную точку и повис в нескольких метрах над землей. Выброска осуществлялась по тросу спасательной лебедки. Разведчики один за другим цепляли свои роликовые зажимы за трос и соскальзывали в темноту. Когда высадка была закончена, командир группы мигнул Лугареву фонариком, и вертолет отправился в обратный путь.

Лугарев уже выполнял не один десяток подобных заданий, как в качестве пилота, так и высаживаемого диверсанта, так что единственным его приобретением от этого полета было очередное недосыпание. К тому же он второй день подряд не попал в архив.

Утром десятого июня Лугарев проснулся от стука множества топоров, доносившегося издалека. Вскоре на базе тоже поднялся шум, заревели моторы "Эйприл Фест" выруливала на старт. Вслед за ней влетели "фото-фантомы" Ламотта, а затем обе "дакоты".

Лугарев вылез из палатки и увидел, что за пределами базы у дороги на Минас-Анор свалено множество различных пиломатериалов. Там копошилась огромная толпа местных жителей, среди которых расхаживал, отдавая распоряжения, Сашка Ковшов, третий стрелок "Спектра" Под его руководством местные жители возводили из досок деревянные каркасы странной формы и впечатляющих размеров. Решив, что это очередная безумная идея Бартона, Лугарев вернулся в палатку и сварил себе кофе.

Однако, когда он, позавтракав, пришел на контрольную башню, оказалось, что "безумная идея" принадлежит Митчеллу. Гордо окинув взглядом сооружения базы, строительство первой очереди которой было к тому времени в основном завершено, Митчелл протянул Лугареву лист бумаги. На нем была изображена на редкость уродливая конструкция.

-Что это за хреновина? - вежливо осведомился Лугарев.

-Это боевая повозка, - ответил Митчелл. -Этакий местный эквивалент танка.

-Гм... -только и смог произнести Лугарев. - Генерал Дудаев тоже хотел создать танковую армию. Помнится, он плохо кончил...

-Да погоди ты издеваться! - сказал Митчелл. - Смотри лучше. Вот здесь, в центре, будут четыре лошади, привязанные к задней стенке. Нос повозки откидывается для входа лошадей. Управление - из командирской башенки сзади справа...

-Почему справа?- прервал его Лугарев. -Разве в Гондоре левостороннее движение?

-... Вокруг лошадей будут сидеть лучники, стреляющие через бойницы в борту, каждый в свою сторону, - не обращая внимания на приколы, продолжал Митчелл.

-Ну, и какая будет максимальная скорость? - не унимался Лугарев.- А запас хода по шоссе?

-Иди ты на ...кхм! - взбеленился, наконец, Митчелл. - Это просто эксперимент. Этакие передвижные стрелковые укрытия, сопровождающие пехоту.

-По-моему, это бред сумасшедшего, - сказал Лугарев. - Если бы ты оснастил их пулеметами, это бы еще имело какой-то смысл...

-Ты же прекрасно представляешь, сколько потребуется времени, чтобы обучить местных олухов пользоваться пулеметами. Кроме того, оставить им эти пулеметы мы не сможем, - сказал Митчелл. - Мы должны научить их обороняться самостоятельно.

-Не позорился бы ты с этими колесницами Джаггернаута, - проворчал Лугарев. - После того, что строила королева Гилраэнь, они настолько примитивны, что местные жители нас вообще уважать перестанут.

-У Гилраэни была промышленность! - рявкнул Митчелл.- А у меня сотня местных пьяных мужиков с топорами!

Лугарев не стал спорить, а только пожал плечами. Он уже знал, что если Митчеллу втемяшится в голову какая-либо мысль, он не успокоится, пока не ткнется носом в собственные заблуждения.

Бартон и Голдштейн все же организовали установку на "ганшипы" мощных динамиков для вещания и излучения инфразвука. К обеду десятого июня ими были оснащены "Спектр" и "свиня". Беляеву не терпелось испытать новое оборудование, и он включил динамики "Спектра" как раз во время обеда.

Этот обед всем запомнился надолго - и наемникам, и местным жителям. Лугарев как раз доедал борщ, когда со стороны стоянки "Спектра" вдруг ударила, ощутимо навалилась волна плотного, удушливого, сковывающего ужаса. Хейвуд уронил ложку в котелок и замер с открытым ртом. Логан побледнел как погребальный саван и начал медленно сползать под стол. Где-то на кухне пронзительно завопила женщина, за ней другая, третья... Лугарев словно приклеился к скамейке, не в силах пошевелиться. Сидевший, как обычно, рядом Кевин весь съежился, и шептал побелевшими губами:

-Назгул... Назгул прилетел...

Когда женщины закричали, Беляев, видимо, сообразил, что переборщил с мощностью, и выключил динамики. Лугарев почувствовал, что страх отступает, уходит, растворяется в ярком сиянии дня. Хейвуд медленно закрыл рот, а когда открыл снова, официанткам пришлось затыкать уши - настолько красочными были комментарии Кларенса по адресу Беляева и его матери. Один только Бэнкс невозмутимо облизал ложку, отобранную у Хейвуда, и продолжал есть.

Строительство "танков" продолжалось. После обеда "Пэйв Лоу" привез алюминиевые листы с прорезанными в них бойницами, и Лугарев понял, что Митчелл, похоже, всерьез продумал эту танковую аферу.

Он воспользовался свободным временем и снова поехал в архив, чтобы услышать следующую часть повествования о королеве Гилраэни. Голос у Хранительницы Архива оказался довольно слабым, она быстро уставала и не могла рассказывать подолгу. Когда Лугарев расположился перед ней в кресле, она продолжила:

- Как раз к этому времени гномы окончательно отстроили древнюю крепость Минас-Итиль. Во время Войны Кольца она называлась Минас-Моргул, а затем была разрушена до основания. Придя к власти, Гилраэнь приказала восстановить крепость. Прибыв в Минас-Тирит, королева собрала всю знать государства, и повелела собрать народ на Пеленнорских полях. Когда же собрался народ, Гилраэнь вышла и объявила, что возвращает Минас-Тириту древнее название Минас-Анор, что означает Крепость Заходящего Солнца; и также объявила она, что отныне государство будет именоваться Империей Арнора и Гондора. И народ снова восславил королеву, вернувшую и приумножившую величие государства; и величали ее королевой земли, моря и воздуха. Гилраэнь же ответила, что эти титулы принять не может, ибо они приличествуют лишь Стихиям Арды.

В тот день произошло событие, вошедшее навечно в память и легенды народа. На закате над Минас-Анором появился огромный орел. Он сделал круг над городом и опустился на вершину Белой башни. С его спины спустился великий маг Митрандир, на севере именуемый Гэндальф, и потребовал, чтобы его провели к королеве.

Его проводили в тронный зал, и Гилраэнь вышла к нему. Была она в своем рабочем халате, прожженном кислотами, потому что пришла прямо из лаборатории, где работала над новыми волшебными веществами. Митрандир сначала не признал королеву, а затем удивился, но виду не подал. И сказал Митрандир:

-Силы Арды обеспокоены. Твои деяния могут опасно покачнуть Весы. Равновесие Добра и Зла нарушится. Ты знаешь, чем это грозит.

Гилраэнь же ответила:

-Равновесие давно уже нарушено, и не мной. Я нолдор! Я пришла мстить и возвращать утраченное. Народ Гондора отныне - мой народ.

Митрандир спросил:

-Зачем тебе это? Хочешь ли ты повелевать народами всего мира, или просто слепо мстишь за родных и близких? Что тобой движет - тщеславие?

Гилраэнь подошла к майару, простерла перед ним свои руки, в пятнах ожогов от щелочей и кислот, и ответила:

-Это вы, Силы Арды, привыкли повелевать народами. Я же работаю день и ночь на благо народа, ставшего моим после того, как вы отвергли мою мать, не пустив ее в Валинор. Я лишь хочу вернуть утраченное, наказать последышей Олмера, и дать моему народу возможность жить без страха до конца времен. Тэлери своей трусостью и бегством от Олмера опозорили в глазах Последних и Младших всю эльфийскую расу. Великие жертвы, что принесли ради них Лутиэнь и Арвен Ундомиэль, оказались напрасны. Я же покажу всем, что может сделать при поддержке обычных людей один-единственный эльф из Дома Феанора!

Митрандир же сказал:

-Берегись! Ты идешь путем, по которому прошли уже Ар-Паразон, Саурон и Олмер. Не противопоставляй себя Силам Арды, иначе твою Империю постигнет участь Нуменора. Валары не простят тебе, если в своей непомерно возросшей гордыне ты повернешь оружие против них. Ты хочешь нового потопа?

Тогда Гилраэнь подняла глаза и взглянула на Митрандира в упор; и рассказывали очевидцы, что такая сила была во взгляде королевы, что отшатнулся майар, и в глазах его отразился ужас. И сказала Гилраэнь:

-Не для того ли ты прилетел сюда, старик, чтобы спровоцировать меня напасть на Валинор? Не дождешься! Я знаю историю. Если дела мои кому-то из валаров неугодны, пусть начнут первыми! Пусть проклятие первой крови падет на тех, кто так щедро раздавал такие проклятия народу Феанора!

Где был ты сам, когда Олмер разорял Арнор, Гондор и Серебристую Гавань? Отсиживался за неприступными стенами Заморья, хотя тебя умоляли помочь, а теперь прилетел сюда поучать побежденных, которые не хотят вечно быть побежденными? Убирайся, и будь проклят!

Разгневался Митрандир, и сверкнули глаза его; и испугались приближенные, что сейчас покарает майар дерзкую королеву. Поднял он свой магический посох, но Гилраэнь не испугалась, и сама произнесла заклятие такой силы, что задрожали стены дворца. Посох Митрандира переломился и выпал из рук его, а сам майар остолбенел и стоял посреди тронного зала; и вращал глазами не в силах пошевелиться.

Рассмеялась королева, и кликнула орла, что привез Митрандира. А когда орел слетел с башни и приземлился во дворе Цитадели, Гилраэнь перевязала стоящего столбом майара розовой ленточкой с большим бантом, а к ленте привязала записку для самого главного валара Манвэ Сулимо: "Властелину Арды с почтением от недостойной, но верноподданной королевы Гондора. В следующий раз присылай того, кому не стыдно будет здесь появиться."

Затем королева из своих рук накормила орла перед дальней дорогой и отправила великого мага в упакованном виде обратно в Благословенную Землю. Тогда поняли и люди Гондора, и, по-видимому, Силы Арды, что в Гилраэни таится сила куда большая, чем в других потомках людей и эльфов. Как рассказывали, у берегов Белфаласа появился сам великий властелин морей, валар Ульмо, и просил королеву снять с Митрандира наложенное ею заклятие. Гилраэнь засмеялась и освободила майара от своих чар. С тех пор посланцы Валинора не препятствовали королеве.

Сама же Гилраэнь не успокоилась на достигнутом. Ее союзники-гномы истребили орков, осевших в Серых горах, и готовились заняться орками, жившими в Черной стране. Королева передала им сосуды, выбрасывавшие струи жидкого огня для того, чтобы выжигать орков из пещер, и оставила гномам возможность разобраться с их извечными врагами - орками, сосредоточив свои усилия на мире людей. Из всех врагов Империи непобежденными оставались только кочевники-истерлинги к северо-востоку от Рунного моря. Они уже перестали кочевать и вели оседлую жизнь, выращивая хлеб в вольных Прирунских степях. До них доходили известия о победоносных походах королевы, но они рассуждали так: "Гилраэнь сильна своим флотом, а корабли по степям не ходят. С конницей же гондорским войскам не совладать." Потому истерлинги жили с опаской, но без страха. Но, как оказалось, напрасно.

В мае 333 года прирунские истерлинги не поделили что-то с Приозерным королевством; а может, им просто захотелось пограбить, или размяться после зимы. Нрав у восточных племен таков, что любое добро в чужих руках они считают оскорблением своего достоинства. Так или иначе, истерлинги перешли реку Келдуин; вторглись в пределы Приозерного королевства и дошли почти до самого Эсгарота, грабя и разоряя мирные селения. На помощь соседям выступил хирд гномов Одинокой горы, но хирд не может гоняться за летучей конницей, а стрелы лучников не сдержат всадников, одетых в броню, если луки не такие, как у хазгов. И тогда гномы Эребора передали с Рудным Эхом весть о вторжении гномам Агларонда. Те же, в свою очередь, поспешили с сим известием к королеве.

Выслушала их Гилраэнь, и улыбнулась жестко; а затем призвала нобиля Нармакила, командовавшего воздушным флотом, и приказала собрать все воздушные корабли, и подвесить к ним взрывчатые и огневые сосуды. Гномы же вернулись в пещеры и передали сородичам в Эребор, что помощь идет.

На следующий день воздушный флот королевы обрушил всю свою мощь на поселения истерлингов-пахарей близ Рунного моря. Посевы и деревни погибли в пламени, а воздушные корабли пролетели дальше на север, и подоспели как раз к тому времени, когда конница истерлингов атаковала хирд Эребора и полки лучников Приозерного королевства.

Воздушные корабли выстроились колонной треугольников, как называла сей строй королева, ("Колонна звеньев", - машинально перевел Лугарев.) и сбросили на головы степных конников тысячи и тысячи арбалетных стрел. Кони от ужаса взбесились и бросились врассыпную, роняя седоков и топча их копытами. Те же, кому удалось уцелеть, попали в плен к воинам Приозерного королевства, и некому было их выкупить, ибо родичи их сгорели в пламени пожаров утром того же дня.

В то же самое время вторая волна, которую составили малые воздушные корабли флота, достигла кочевых поселений истерлингов-скотоводов к западу от Рунного моря. Воздушные корабли снизились и распылили над стадами и табунами заколдованную воду. Это была, говорят, обычная вода, в которую Гилраэнь добавила только ей ведомые волшебные компоненты. Через несколько дней все поголовье скота и лошади кочевников были заражены смертельными болезнями, такими, как ящур, и другими, не менее опасными. Через пару недель у истерлингов начался массовый падеж скота, а вслед за этим голод и мор.

Так в один день опаснейшие враги Империи были поставлены на грань полного уничтожения. В середине июня в Минас-Анор прибыло посольство истерлингов, что жили к востоку от Рунного моря. Они клялись королеве в вечной дружбе и благодарили, что мор их не коснулся. Как рассказывали очевидцы, Гилраэнь приняла их благосклонно, а когда они покинули тронный зал, королева усмехнулась и произнесла странную фразу: "Ваше счастье, что у меня на вас вируса не хватило."

Так отомстила королева всем врагам, пришедшим вместе с Олмером разорять Запад. Но оставалась еще далеко на востоке, между Опустелой Грядой и неведомыми лесами Ча так называемая Свободная Область, именовавшаяся также Цитаделью Олмера. Правил там в то время родной сын Олмера, именем Олвэн, и было ему тогда около пятидесяти лет.

Поход армии на такое далекое расстояние через кишащие кочевниками степи был невозможен. Но и не отомстить сыну Олмера внучка короля Элроса Второго тоже не могла. Тогда села Гилраэнь на воздушный корабль и отправилась в далекий путь на восток, к племенам дорвагов, что жили к северу от Цитадели Олмера и были союзниками Гондора. Дорваги однажды, в год вторжения Олмера уже нападали на Цитадель, но с тех пор прошло более тридцати лет.

Одному лишь великому Манвэ ведомо, как удалось королеве поднять на битву племена дорвагов, но вскоре она связалась с Минас-Анором через свой Палантир и приказала Нармакилу снарядить и высылать на восток воздушные корабли. С ними летели и малые корабли флота, несшие десант, как тогда, в Хараде. Придворный летописец королевы, сопровождавший ее в походе, писал в своих воспоминаниях, что никогда еще за долгую свою жизнь не видывал он такой необычной войны.

Воздушные корабли высаживали воинов прямо на окраинах селений в Свободной области, а затем обстреливали врага с воздуха и сбрасывали сосуды с жидким огнем. Атаки происходили как бы беспорядочно, одновременно в разных, удаленных друг от друга местах, и ни одно селение гондорцы не пытались удержать, а сразу же отходили к кораблям и улетали. Армия Олвэна металась по всей Цитадели, топча собственные посевы в бесплодной погоне за воздушными кораблями и распыляя силы. Тогда и ударили дорваги из своих северных лесов. Силы Олвэна были рассеяны и разгромлены, а сам он бежал, но был схвачен и приведен к королеве.

Вспоминал летописец, что посмотрела Гилраэнь сквозь Олвэна, и сказала: "Ожидала я увидеть короля и воина, достойного своего отца, ибо как ни черен был Олмер, величия ему было не занимать. Но вижу, что сыну его до него далеко." Замолчала королева, молчал и Олвэн. Но вот блеснули холодным пламенем глаза Гилраэни, и сказала она, едва сдерживая ярость: "Не свела меня судьба с самим Королем-без-Королевства, так пусть же грехи отцов падут на детей! ". И повелела королева убить Олвэна и истребить весь род его до двенадцатого колена, чтобы никогда более не поднялись на востоке ядовитые всходы потомков злосчастного Боромира, сына Денетора. И было это исполнено, ибо королева правила народом униженных, народом, жаждавшим мести, народом, потерявшим все по прихоти Короля-без-Королевства. Дорваги заняли бывшую Свободную область, и на том кончилась история Священной войны, но не кончилась история Гилраэни.

Некоторое время Лугарев, как обычно, сидел молча, переваривая услышанное. На первый взгляд, жестокая расправа Гилраэни с потомками Олмера не вязалась с тем образом доброй и мудрой эльфийской властительницы, что обрисовался уже в его мыслях. Но, взвесив как следует все обстоятельства, он смог понять королеву. По сравнению с теми неисчислимыми бедами, что принесло народам запада Олмерово вторжение, месть Гилраэни была естественным поступком дочери двух великих рас, униженных, полуистребленных, изгнанных из своих домов. Кто на ее месте поступил бы иначе?

Утро одиннадцатого июня началось точно так же. Легкие "ганшипы" поднялись в воздух и ушли на штурмовку караванов с продовольствием, шедших в Черную страну с юго-востока и юга. "Эйприл Фест" и "фото-фантомы" продолжали разведывательные полеты, наблюдая за военной активностью Врага.

Около полудня вернулись с острова Тол Морвен палеонтологи. "Профессор Профессор" сиял, сыпал шутками и только что не искрился от радости.

-Как успехи, профессор? -поинтересовался Митчелл.- Что вы думаете по поводу этой зверюги на острове?

-О-о!! "Зверьюга! "- энтузиазму Мартэна не было предела.- Вы не представлять себье, дорогой мой, какой это будет успех! Ваш человек заслуживать нобелевский премия!

-Ну так покажите нам, что вы там откопали, - попросил Лугарев.

-Позже, позже, -замахал руками профессор.- Сейчас мы все систематизировать, обработать в компьютер, составить каталог, а потом уже позвать вас посмотреть. Карашо?

После обеда Митчелл позвал Лугарева на испытания двух первых опытных "танков". Еще десять таких же чудовищ находились в стадии достройки.

Огромная, многогранная, на редкость уродливая коробка медленно ползла к линии мишеней. В многочисленных амбразурах вдоль бортов, спереди и сзади поблескивали наконечники стрел. Немного дальше и правее ползла вторая такая же образина. Обе коробки были покрашены разноцветными разводами в несколько зеленых и коричневых цветов. Впечатление они производили сложное и противоречивое.

Путь "танкам" преградил довольно глубокий ров шириной почти на половину их длины. Коробка остановилась. Откуда-то сверху на другой край рва перелетел якорь самовытаскивателя. Из прорезей в носовой и кормовой части выдвинулись края колес большого диаметра. "Танк" медленно переполз через ров и двинулся дальше, на ходу убирая якорь и колеса.

-Лошадей поддерживает под брюхо специальная подвеска, чтобы не поломали ноги, - пояснил Митчелл. Лебедку крутят стрелки.

По "танку" начали стрелять из луков. Однако алюминиевая броня надежно защищала от стрел, даже обмотанных горящей паклей.

Приблизившись к линии мишеней на дистанцию стрельбы, повозки не остановились. Они продолжали ползти вперед, но из их амбразур полетели стрелы. Все мишени оказались моментально утыканы ими, как дикобразы. Лугарев сосчитал бойницы на корпусе. Похоже было, что Митчелл запихал в эту коробку не менее двадцати лучников.

-Ну, как?- ухмыляясь, спросил Митчелл.

-Погоди радоваться, - ответил Лугарев.- Пока это полигон. Как они себя в бою покажут - дело другое.

-Обожаю людей, произносящих прописные истины так, как будто это откровение господне, - буркнул Митчелл.

Наглядевшись на "танки", наемники отправились посмотреть на успехи палеонтологов. В хозяйстве "профессора Профессора" вовсю кипела работа. Внутри вертолета была оборудована мини-лаборатория, где производилось препарирование фрагментов скелета дракона. Позвонки осторожно очищались от налипшей земли и тут же смачивались скрепляющим составом. Ученые работали быстро, но очень аккуратно, опасаясь, что окаменевшие кости рассыплются в прах - такое случалось иногда даже у самых опытных препараторов. Мартэн не дал наемникам долго смотреть на работу своих ребят.

-Идите, идите, месье, не мешать нам, прошу вас... Когда готово мы вас всех позвать, сразу-сразу.

Однако ученые провозились до самого вечера, так и не закончив. Лугареву надоело ждать окончания этой возни со скелетом, и он поехал в архив.

На этот раз волшебница предложила Лугареву не сидеть в архиве, а прогуляться и продолжить рассказ по дороге. Они пошли по коридорам к выходу из дворца. Волшебница рассказывала на ходу:

- Покончив с Цитаделью Олмера, воздушный флот королевы возвратился в Гондор. С той поры в Империи настал золотой век. Королева правила мудро и справедливо. Никаких войн она более не вела, да и необходимости в том не было, ибо никто более не рисковал нападать на Арнор или на Гондор. Истерлингов, взятых в плен воинами Приозерного королевства, Гилраэнь приказала освободить, ибо запретила рабство в любой его форме. Королева говорила так: "Тот, кто держит рабов или крепостных крестьян, ничем не лучше Моргота или Саурона." Не все были довольны такой политикой, но никто из тайных врагов не осмеливался выступить против королевы, любимой своим народом.

Во все концы света плавали корабли, посланные королевой. Туда везли они товары, сделанные жителями Империи и гномами, а из далеких краев привозили разные диковинные вещи и продукты. Многие такие экспедиции основывали колонии Империи в таких далеких местах, куда не рисковали ранее забираться даже драккары Морского народа. В те дни на базаре Минас-Анора можно было купить все, начиная с живого крокодила и кончая волосатыми пальмовыми орехами, что растут на кольчатых островах далеко на востоке. Так богатела Империя, и с ее богатством росла слава Гилраэни.

Шли годы, в 342 году скончался король Альдамир. Королева-мать Элеррина после его смерти не хотела оставаться в Гондоре, где все напоминало ей о недолгих годах счастья, выпавших все же на ее долю. Она обратилась к дочери с просьбой придумать способ доставить ее в Благословенную Землю. Гилраэнь, поговорив с матерью, не стала отговаривать ее, но сказала твердо: "Будь по-твоему, мама, но помни: я не последую за тобой. Если ты уйдешь, мы расстанемся до конца времен, ибо я намерена избрать жребий Смертных." Велико было горе королевы Элеррины, но море звало ее, и зов этот оказался сильнее даже зова родной крови.

Гилраэнь же, выполняя данное матери обещание, посылала на запад один корабль за другим. Сперва возвращались они ни с чем, или не возвращались вовсе, ибо ни одному из них не удавалось преодолеть Зачарованные острова, где сотканный валарами колдовской туман погружал мореходов в сон, а корабли их разбивались о скалы. Но затем Гилраэнь отправила в составе эскадры несколько понорок, и им удалось пройти под водой заколдованными проливами. Так был найден безопасный путь к Стене Заката, ограждающей Валинор от тревог Внешнего мира. Но сама Черта оставалась по-прежнему неприступной.

Только эльфийский корабль мог ее преодолеть. Тогда Гилраэнь собственными руками начала строить для матери маленькую парусную лодочку. Когда же была она построена, ее прикрепили к спине понорки, и маленькая эскадра отплыла на запад.

Тяжелым и горьким было прощание Элеррины и Гилраэни, но обе они понимали, что не в их силах изменить судьбу. Возле Зачарованных островов Элеррина пересела с корабля на понорку, преодолела под водой опасные проливы, где стоял вековечный колдовской туман, а затем, как рассказывали моряки с понорки, они всплыли возле Черты. Лодочка была спущена на воду, Элеррина села в нее, и легкий ветер наполнил парус. Когда же приблизилась лодочка королевы к Черте Благословенного края, в туманной стене распахнулись врата радуги; и вошла в них лодка Элеррины, и врата снова закрылись. Понорка же, и остальная эскадра благополучно вернулись в Гондор.

С уходом Элеррины Гилраэнь стала задумываться о будущем Империи. Но пока что время у нее было, и она продолжала править по-прежнему мудро и справедливо. Длилось ее правление около трехсот лет, и не было в истории государства со времен Элендила периода более благоприятного для народа. С правлением ее могло сравниться разве что правление Великого Короля Элессара, да и в его время Арнор и Гондор не были так богаты и сильны, как при Гилраэни. Ни один из внешних врагов не рисковал напасть на Империю, даже с дикими кочевыми племенами истерлингов удавалось поддерживать мир, основанный на страхе кочевников перед воздушными кораблями.

Но Гилраэнь понимала, что, как ни долог будет ее век, не сможет она править Империей вечно. Долг ее перед государством и народом был уже исполнен, а эльфиниты - дети эльфов и Смертных как говорят, живут лишь до той поры, пока в их жизни есть цель. Но королева не могла оставить Империю без наследника престола. Долгие века не оставили ни единого следа на ее лице, ибо таково было наследие эльфийской крови ее матери. Гилраэнь по прежнему оставалась молодой и прекрасной, и многие благородные принцы почли бы за честь добиться ее руки.

Королева же, поразмыслив, остановила свой выбор на герцоге Миналькаре, прозванном в народе Алькарином, что значило "Великолепный". Он был отдаленным потомком знаменитого герцога Эктелиона Итилиенского, что на следующий год после вторжения Олмера освободил захваченный харадримами Минас-Тирит. Было ему в ту пору тридцать лет. Призвала его Гилраэнь, и сказала:

-Империи нужен наследник престола, и сам по себе он не появится. Предлагаю тебе стать его отцом, но не королем Арнора и Гондора. Если же ты не согласишься, зла на тебя я держать не стану.

Свидетельствуют летописцы, что Миналькар вышел из тронного зала несколько не в себе, (и Лугарев вполне его понимал) однако, через день дал согласие стать мужем королевы. В следующем, 616 году Четвертой эпохи родился наследник престола, принц Эльдакар. В 632 году он был коронован как первый император Арнора и Гондора, но еще после этого Гилраэнь правила железной рукой, пока императору Эльдакару не исполнилось тридцать лет.

На следующий день после торжеств по случаю тридцатилетия Эльдакара Гилраэнь пришла к нему и сказала:

-Пора тебе, сын мой, идти по жизни без моей поддержки. Я уже научила тебя всему, что знаю сама. Миссия моя в этом мире исполнена, и жить дальше не имеет смысла.

Опечалился Эльдакар, но не стал отговаривать ее, ибо знал, что это бесполезно. Гилраэнь же уничтожила чертежи огненных копий, понорок, и разных других хитроумных устройств, что строила она в начале своего правления. Эльдакару и нобилям она сказала:

-Все эти вещи слишком опасны для этого мира. В недобрых руках они могут принести много зла. За сына моего я спокойна, но не могу знать, какими будут дети его, и дети его детей. Я создала мощь Империи для ее освобождения, и не хочу, чтобы кто-либо после моего ухода использовал ее для захватнических войн.

Сами же понорки, огненные копья, самоходные корабли и другие волшебные машины Гилраэнь приказала уничтожить, и было это исполнено. Так окончательно ушла из пределов нашего мира великая мудрость народа нолдоров и не вернется более никогда.

Завершив дела свои и попрощавшись с сыном, Гилраэнь написала собственной рукой последнюю свою волю, приказав похоронить ее без особых почестей среди всех прочих королей Гондора. После сего королева легла на ложе и усилием воли остановила свое сердце.

Император Эльдакар исполнил священную волю матери, похоронив ее с обычными, принятыми для королей Гондора почестями в Доме Предков, что на шестом ярусе Минас-Анора. Но место для погребения королева не указала, и, воспользовавшись этим, император приказал расположить могилу и возвести надгробие прямо напротив места последнего успокоения Арагорна Второго, Великого Короля Элессара. Там находится могила Гилраэни и по сей день.

За разговором они вышли из Цитадели, спустившись на шестой ярус города, повернули к западу и теперь остановились перед запертой дверью в стене. Из стоявшего неподалеку маленького домика вышел привратник со связкой ключей. Подойдя к ним и узнав волшебницу, он поклонился и спросил:

-Госпожа желает войти в Дом Мертвых?

Лугарев невольно вздрогнул - вопрос привратника прозвучал, мягко говоря, мрачновато.

-Я привела нашего гостя поклониться могилам Великого Короля и королевы Гилраэни, - ответила волшебница.

-Прошу вас, господин, - привратник загремел ключами, отпирая дверь.- Приятно сознавать, что даже ландскнехты из дальних стран относятся с почтением к нашей истории...

-К такой героической истории трудно относиться иначе, - ответил Лугарев.

Они вошли в темный туннель. Привратник с факелом в руках шел впереди; пламя колебалось; алые отсветы плясали на полированных боках мраморных колонн. Стены между ними были сплошь покрыты барельефами людей, умерших в незапамятные времена.

Коридор кончился большим залом. Через световые шахты в высоком потолке проникали алые блики заката. Привратник остался у входа в туннель, а волшебница и Лугарев пошли по залу мимо двух длинных рядов каменных постаментов справа и слева от центрального прохода. На каждом из них лежала мумия со скрещенными на груди руками, накрытая прозрачным стеклянным колпаком. В дальнем конце зала, чуть в стороне, Лугарев увидел три гробницы вместе.

Великий король Арагорн II... и рядом два сморщенных мохноногих карлика. Лугарев сообразил, что это хоббиты. Мумии были не просто нетленны, они казались живыми, просто уснувшими до поры. Искусство бальзамирования в Гондоре достигло, по-видимому, высот куда больших, чем в древнем Египте.

Он повернулся и взглянул на другую сторону прохода. Там, на невысоком беломраморном постаменте стоял саркофаг из хрусталя. В наполненном землей желобке, опоясывающем постамент, росли мелкие белые цветы, напоминающие звездочки. Симбеллин, цветы "вечной памяти" Северного Мира...

Лугарев подошел к могиле и посмотрел сквозь хрусталь в прекрасное лицо королевы, поднявшей Гондор с колен и превратившей его в могучую Империю. Гилраэнь... Нолдор из Дома Феанора, избравшая судьбу смертных. Она могла бы жить до сих пор за неведомой Стеной Заката, но предпочла умереть, чтобы остаться в Гондоре, с народом, который считала своим...

Повинуясь безотчетному желанию, он достал из своей сумки древний фолиант со звездой Феанора на переплете. Изумруд в ее середине вновь засверкал так же ярко, как в прошлый раз. Волшебница за спиной Лугарева тихо сказала:

-Вместе с ней ушло из нашего мира великое знание, волшебство и доброта эльфов. Никогда больше не вернутся Перворожденные в Северный мир. Как жаль!

Изумруд на переплете вдруг вспыхнул, как маленькая звезда. И одновременно Лугарев услышал тихий, слышный, казалось, ему одному, но твердый, уверенный, и как будто вызывающий мелодичный голос:

-Ну, это мы еще посмотрим!

Сияние камня медленно угасло. Лугарев обернулся к волшебнице:

-Ты слышала? Что это было?

Волшебница, несомненно, тоже услышала. Ее побелевшее лицо и расширившиеся глаза ясно свидетельствовали об этом.

-Волшебство ... волшебство эльдаров возвратится в тот час, когда народ Гондора будет нуждаться в нем, - произнесла волшебница срывающимся от волнения голосом. - Это было написано в завещании королевы...

На следующее утро, двенадцатого июня, Лугарева около половины девятого растолкал Кевин.

-Игорь, вставай, пойдем смотреть дракона!

Пока Лугарев поднимался, натягивал форму и пил кофе, Кевин сидел, как на иголках, то и дело выбегая из палатки и вбегая снова. Наконец они отправились к стоянке вертолета палеонтологов.

Там уже толпились наемники, летчики, свободные на тот момент от полетов, прочий персонал базы, некоторое количество местных жителей... Лугарев, ведя в кильватере Кевина, протолкался сквозь толпу и остановился рядом с Мартином Бейли и его волшебницей, глядя на невиданное зрелище.

На стоянке рядом с "Пэйв Лоу" был выложен из позвонков скелет дракона Глаурунга, сверкающий тусклым золотом пирита. Ребра лежали по обе стороны от соответствующего позвонка. Длина дракона была около тридцати метров, наибольший диаметр туловища - около полутора метров. Дракон не имел ни ног ни крыльев и был похож на огромную змею. Но самым потрясающим был его череп.

Его длина была около двух с половиной метров, форма - крайне причудлива. Глазницы величиной с суповую тарелку под мощными надбровьями смотрели прямо вперед - дракон обладал бинокулярным зрением. Над слуховыми отверстиями высились полуметровые рога, третий рог длиной почти в метр торчал вверх-вперед между глазниц. От него по тому месту, где у приличных людей находится нос, тянулась цепочка острых роговых пластинок подобная прицельной планке револьвера. Она завершалась "мушкой" в виде полуметрового рога между ноздрей. Сии же отверстия были величиной с чайное блюдце, но имели каплевидную форму, располагаясь на косых срезах верхней челюсти острыми концами вовнутрь. Такие же ряды пластинок - зубчиков были и по обеим сторонам нижней челюсти. Лоб дракона был скошен назад, пасть полна зубов, похожих на крокодильи; то есть, они различались лишь по размерам, но не по форме. Длина их составляла от пяти до пятнадцати сантиметров.

Насмотревшись на скелет, Лугарев протолкался к ассистенту, дававшему разъяснения, и спросил:

-А внешний вид этой бестии вы не реконструировали?

-Как раз сейчас профессор над этим работает, - ответил ассистент.

Через минуту в недрах вертолета-лаборатории послышался протяжный торжествующий вопль. Еще через несколько секунд профессор Мартэн выбежал наружу, потрясая компьютерной распечаткой.

Дракон был изображен в трех проекциях и в аксонометрии. В общем, распечатка мало что добавила к тому облику, что уже нарисовал в своем воображении Лугарев. Веретенообразное тело заканчивалось спереди мощной шеей, сзади - длинным хвостом. Сверху по спине шел гребень из треугольных роговых пластинок высотой около фута. На конце хвоста была как бы костяная палица с несколькими рядами острых шипов. Дракон был покрыт мощной чешуйчатой броней, но на брюхе она была более тонкой и мягкой, что и оказалось в давние времена его слабым местом.

Профессор Мартэн был необычайно возбужден.

-Это невьероятно! Колоссаль! - восклицал он. - Это потрясать весь научный мир! Коллега! - в экстазе обратился он к Лугареву, чем немало ему польстил. - Вы представлять себье, коллега, какой это удача!

-Да, я согласен с вами, профессор, - усмехнулся Лугарев, - Мне бы не хотелось торопить вас, но вы находитесь на военной базе, профессор, а империя воюет. Стоит ли подвергать опасности столь ценную находку?

-Да, да, вы совьершенно прав, коллега, - закивал головой профессор.- Гонтран! Немедленно начинать упаковывать экспонаты. Еще раз благодарью вас, коллеги! - тряс он руки Митчелла, Лугарева и Кингсли. - Вы внесли неоценимый вклад в современную палеонтологию и ксеноархеологию!

-Я бы с куда большим удовольствием внес вклад в швейцарский банк, - буркнул Кингсли, когда профессор отошел от них и начал руководить погрузкой.

Через четыре часа вертолет с учеными и подвешенной на грузовой крюк платформой, нагруженной ящиками со скелетом, нырнул, наконец, в пространственно-временное окно. Митчелл проводил его взглядом, удовлетворенно вздохнул и произнес:

-Ну, слава Господу, убрались, доценты с кандидатами...

Когда ученые улетели, Лугарев подумал, что ему предстоит скучный вечер. Рассказ о Гилраэни был завершен, и в архив идти ему не хотелось. Однако он ошибался. Произошло куда более прикольное событие.

Около 17 часов со стороны Минас-Анора показался всадник. Это был рыцарь в полном вооружении, на великолепной черной лошади, в сверкающем шлеме с крыльями чайки по бокам и красным пером на макушке. Подскакав к воротам базы, он поднес ко рту большой, оправленный в серебро рог, протрубил в него и закричал:

-Рыцарь Мартин де Бейли! Подлый совратитель чужих жен! Я, Ондогер, сын Халласа, рыцарь Дол Амрота, вызываю тебя на смертный бой! Пешим или в конном строю, копьем, мечом, или любым другим оружием, я заставлю тебя расплатиться за твои грехи!

Бейли, Лугарев, Беляев и Топхауз стояли в тот момент буквально в пятидесяти метрах от ворот базы, вяло травя старые анекдоты, но рыцарь, очевидно не знавший Мартина в лицо, продолжал драть глотку так, что его было слышно на другом конце полосы.

-Не понял, - сказал Бейли. - Этот сын фаллоса, кажется, назвал меня дебилом?

-Нет, он пожаловал тебе земельные владения, - ответил Лугарев, имея в виду "дворянскую" приставочку "де". - Постой-ка здесь, Марти, а мы с Андрюхой сходим узнать, собирается ли он потрошить тебя немедленно, или согласен подождать до утра?

Лугарев и Беляев подошли к воротам. При их приближении рыцарь перестал орать и грозно вопросил:

-Кто из вас Мартин де Бейли? Отвечайте!

-Его здесь нет, доблестный Ондогер, - ответил Беляев.

-Так позовите его! - вскричал рыцарь, в гневе ударив в землю тупым концом копья.

В этот момент Беляеву пришла на ум настолько озорная идея, что потом он и сам удивлялся собственному нахальству. Но в тот момент он совершенно спокойно произнес, цитируя письмо запорожских казаков турецкому султану:

-Какой ты, к черту, рыцарь, доблестный Ондогер, если голым задом на ежика не сядешь?

-На что?! - изумился Ондогер.

-На ежика, - пояснил Беляев так спокойно, как будто сам каждый день на него садился. - Ну, зверек такой, с иголками на спине. Неужели не слышал? Это же старинный способ определить, достоин ли человек рыцарского звания. Тот, кто не усидит на ежике пять минут, не достоин быть рыцарем. Понял идею? Теперь иди, поймай себе ежика, и тренируйся. Когда сможешь на нем усидеть, тогда и приходи.

Рыцарь был настолько ошарашен этим заявлением, что несколько раз кивнул головой, развернул лошадь, и, не говоря ни слова, ускакал.

-Кончай блудить, Марти, - сказал Лугарев, вернувшись к Бейли и Топхаузу, - если не хочешь, чтобы какой-нибудь рогоносец ампутировал тебе твое непревзойденное орудие. Скажи спасибо Андрею, что сумел отшить это жестяное чучело.

-Ну что я могу с собой поделать?- пожал плечами Мартин.- Слишком уж разносторонний характер!

Глава 10 "Sa U Ron Trail"

Весь день тринадцатого июня прошел в тревожном ожидании. То и дело поступали сообщения разведчиков о продвижении караванов с продовольствием. Пока что основной караван был еще слишком далеко, чтобы атаковать его. Однако ближе к вечеру он ускорил движение. Разведчики следовали за караваном, постоянно докладывая о его перемещении.

Обычно караваны состояли из множества навьюченных лошадей и верблюдов. Однако Черный Властелин постоянно требовал от своих вассалов все больше и больше припасов. В этом караване лошади были запряжены в тяжелые повозки. С наступлением ночи стало ясно, что караван собирается продолжать движение и в темноте. В этом случае, если не перехватить его ночью, к утру караван может уже рассеяться по внутренним дорогам Черной страны, и уничтожить его будет куда труднее. Это был самый большой из всех проходивших ранее караванов. Обычно их уничтожением занимались "дакоты", и иногда "свиня". Однако "дакоты" уже летали целый день на перехват других караванов, и их экипажи к 21.00, когда Митчелл принял решение о перехвате, уже валились с ног от усталости. Поэтому Митчелл решил использовать "свиню" и "Спектр".

Лугарев весь день занимался организационными проблемами, которых всегда хватает и на более организованных авиабазах, чем Минас-Анор. Поэтому он ничего не знал о караване и спокойно завалился спать. Однако, едва он успел задремать, как почувствовал, что его расталкивают. Открыв левый глаз, он, к своему неудовольствию, увидел Беляева, пытающегося его разбудить.

-Какого хрена тебе надо?- приветливо спросил он.

-Вставай, Игорек, Митч хочет лететь долбить какой-то караван, - сказал Беляев. - Моторы уже прогреты.

-Чтоб он сдох, - Лугарев весьма однозначно выразил свое отношение к идее Митчелла. - Снова надо вставать! А я только что лег!

Наемники подошли к самолету; Лугарев на ходу застегивал куртку. Забравшись в кабину, он уселся на правое кресло и спросил сидевшего слева Митчелла:

-Ну что, поехали?

-Угу, - ответил Митчелл, выплюнув жвачку в открытую форточку. По кабине прошел крепкий запах "Стиморола". - Давай, Крис, - повернулся он к бортинженеру, - Жми на всю железку.

Грэхем двинул вперед рукоятки управления двигателями, "Спектр" двинулся вперед, моторы взвыли. Тяжелый самолет грузно катился по полосе, набирая скорость. На ста двадцати четырех узлах он оторвался от земли. Шасси исчезли в нишах, и "Спектр" начал набирать высоту. Митчелл довернул на курс 100.

Лугарев внезапно услышал в наушниках интеркома странные чавкающие звуки. Вероятно, их слышали и другие члены экипажа, потому что следом послышался хохот. Мик Бэнкс предавался любимому занятию. Он жрал. Лугарев не поленился встать и выглянуть в грузовой отсек, чтобы проверить свою догадку.

Бэнкс устроился в своем кресле наблюдателя у открытой аварийной двери в правом борту. На его коленях стояла большая корзина с едой. Бэнкс не просто ел, не принимал пищу, он именно жрал.

Сидя в одиночестве в передней части просторной грузовой кабины, отделенный от команды управления переборкой пилотской кабины, а от стрелков и операторов - шумозащитной выгородкой, Мик не обращал внимания даже на те немногие условности, которым его удалось научить. Лугарев подумал, что жрущий Бэнкс - зрелище не для слабонервных.

Мик с хрустом и чавканьем глодал вареную курицу, выворачивая руками кости, обсасывая их, и бросая в открытую дверь. Время от времени он смачно рыгал и вытирал пальцы тряпкой для протирки иллюминаторов. В корзине стоял также большой термос с кофе. Мик подливал из него в замызганный пластиковый стакан и запивал курицу. Покончив с ней, он принялся за разнообразные сэндвичи, не обращая внимания на веселые комментарии остальных наемников.

Примерно через час "Спектр" вышел в исходный район и начал поиск главного каравана. Ночь была чистой, видимость хорошая, это упрощало дело. Ведя наблюдение, экипаж обменивался впечатлениями:

-Эй, Дик, ты видишь дорогу?

-Да, а ты?

-Прекрасно! Она еще теплая. Солнцем нагрело.

-Замечательно, дорогу нашли, - вступил в беседу Мартин Бейли. Будучи офицером управления огнем, он командовал стрелками и операторами, а в бою руководил и действиями пилотов. От его работы зависела эффективность действий всего экипажа. - На кой ляд нам пустая дорога? Ищите лошадей и повозки!

-Жаль, что у лошади нет системы зажигания. Может быть, Кларенс их нашел бы.

-Как дело делать, так сразу Кларенс! Ищите сами!

-Эндрюшя, ты у нас ас. Найди нам лошадку по искоркам из-под копыт!

-Или по запаху из-под...

-ХЕЙВУД, МОЛЧАТЬ!!!

-Молчу, молчу. И о хвосте молчу, и о магнитометре молчу, и о его показаниях...

-Какой еще магнитометр?!!

-Пока ты трахал чужих жен, Митч установил на эту колымагу магнитометр.

-Он хочет искать в пустыне подводные лодки?

-Нет, железные доспехи.

-Ого! И что он показывает?

-Пока что - год рождения Чингисхана.

-Парни, займитесь делом!! - рявкнул Митчелл.

Ненадолго воцарилась тишина.

-Эй, Марти! Я вижу какие-то тени впереди на дороге.

-Много? Расстояние?

-Много. Обойдешься без расстояния. Дальномер порет чушь, как Беляев.

-А в глаз?

-Эндрю, ты видишь их?

-Roger! (Кодовый утвердительный ответ)

-Ну, что там у вас?- вмешался Митчелл.

-Много темных теней на дороге прямо по курсу, ответил Кингсли.

-Отчетливая тепловая картинка двух лошадей, запряженных рядом; позади них и чуть выше - человек, сидящий, - добавил Беляев. - Думаю, это повозка.

-Кларенс, что на магнитометре?

-Heavy metal rock.., or heap.(...или куча)

-Uh-huh! Это караван! Впереди целая куча таких же повозок!

-Внимание, команда! Прицеливание! С Богом, огонь!

Шестиствольные пушки "вулкан" выплюнули длинные струи огня. "Миниганы" ударили по лошадям. Секундный залп разнес повозку в клочья.

-Так! - плотоядно сказал Беляев. - Пошли клочки по закоулочкам!

-Не отвлекаться, команда! -рявкнул Бейли. - Продолжаем!

"Спектр" шел вдоль дороги, методично уничтожая повозки.

-Эй, Марти, они разбегаются!

-Смотрите, он пятится под дерево!

-Он думает, что ему повезло. Нашел единственное дерево в этой чертовой пустыне!

Несколько раз ударил "бофорс".

-Интересно, что сказала бы по этому поводу партия "зеленых"? От дерева только пень остался!

"Спектр" продолжил полет над дорогой. Караван сильно растянулся, разделившись на отдельные группы повозок, охраняемые всадниками. При приближении "Спектра" всадники бросались врассыпную, но тяжелые неповоротливые повозки не могли уйти из-под огня. Погонщики гнали лошадей, пытаясь скрыться от страшного чудовища, настигавшего их. От него не было спасения ни под покровом ночи, ни под кронами редких деревьев.

-Эй, что это там? Повозка стоит на краю дороги.

-Угу. Я думаю, у него лошадь перегрелась. Правая.

-А где этот парень?

-Какой?

-Ну, водило.

-Наверно, пошел за водой для радиатора.

-Эндрю, не городи чушь. У лошади нет радиатора!

-Да, и в этом ее проблема. Я же четко вижу на мониторе, что правая лошадь горячее, чем левая.

-Внимание, команда! Атака!

Вновь рявкнули шестиствольные пушки. Повозка вспыхнула.

-У, как ярко! Интересно, что это он такое вез?

-Может, спички?

Еще некоторое время "Спектр" продолжал полет, то и дело отстреливая отдельные повозки. Внезапно последовал доклад Бэнкса:

-Эй, парни! Справа по борту дракон!

-Ты имеешь в виду "Пафф"?

-Нет, я имею в виду такую же крылатую образину, как та, которую сбили зенитчики. А вот что имеет в виду она...

-Вернее, кого?

Справа-спереди к "Спектру" быстро приближался назгул. Бэнкс привстал, отслеживая его полет.

-Джим, похоже, это пугало собирается нас таранить!

-Внимание экипажу! Маневр уклонения!

Митчелл сделал резкий маневр, уводя "Спектр" от столкновения с птеродактилем. Назгул пронесся мимо. В наушниках раздался сдавленный вопль Бэнкса.

-Эй, Мик! Что случилось? Ты еще с нами?

-В общем, и да и нет, - ответил Бэнкс.- Я, собственно, снаружи. Разрешите подняться на борт, сэр?

-Давай, Мик! Нам скучно без твоего чавканья.

-Джим, ты так больше не поворачивай! Я только что поел!

В результате резкого поворота Бэнкс вывалился в открытую аварийную дверь, возле которой он сидел. Ему удалось забраться обратно по страховочному тросу.

-Эй, Мик! Мы теперь будем звать тебя "дурак на веревочке"!

-Эй, мужики! Эта образина не отстает! - доложил Андрей Бугров, наблюдатель на рампе. Ему повезло больше чем Бэнксу: на "Спектре" АС-130Н для наблюдателя прорезано окно в рампе, поэтому Бугров не выпал наружу при маневре. Это нередко случалось с рамповыми наблюдателями первых "Спектров" во Вьетнаме, когда эти гигантские "ганшипы" летали с открытой рампой. Это давало наблюдателю возможность вовремя заметить зенитный огонь, а также вдоволь позаниматься воздушной гимнастикой на высоте нескольких километров, летя за самолетом на страховочном тросе.

Митчелл и Лугарев переглянулись. Назгул становился слишком назойлив. Хорошо, что он был позади "Спектра", и его инфразвук не достигал самолета.

-Ты кажется, говорил, что эта нечисть боится яркого света?- спросил Митчелл.

-Солнечного боится, - ответил Лугарев.

-Так или иначе надо попробовать, - решил Митчелл. - Бэнкс, Бугров, прикройте зенки! Сейчас будет очень ярко. Сейчас..., будет ему свет!

Из-под крыльев "Спектра", из специальных контейнеров отстрелились несколько мощных осветительных ракет. Они вспыхнули в небе нестерпимо ярким, неистовым магниевым светом, озарив редкие облака и землю внизу. Ракеты медленно опускались на парашютах.

Даже вой моторов и рев воздушного потока не смогли заглушить раздавшегося позади вопля разъяренного назгула.

-Крис, жми на газ, - скомандовал Митчелл. - Надо оторваться от этого гада.

Грэхем двинул вперед рукоятки управления двигателями, моторы взревели. "Спектр" начал плавно, но быстро увеличивать скорость.

Митчелл вызвал по радио "свиню", работавшую над соседним районом "тропы". С легкой руки Топхауза караванные пути по аналогии с вьетнамской "тропой Хо Ши Мина" наемники называли "тропой Са У Рона".

-Эй, Алан, как слышно? Говорит Джим.

-Roger, Джим, слышу тебя.

Никаких специальных позывных наемники не признавали, что всегда приводило руководителей полетов в состояние, близкое к бешенству.

-Тут у нас болтается назгул. Если встретите его - попробуйте ослепить флэйрами (осветительными ракетами) и оторваться на большой скорости, пока он будет протирать свои зенки.

-Roger, понял тебя. Если я его встречу, оставить его для тебя?

-Как хочешь. Я не Саид, а назгул - не Джавдет. Если сумеешь, покажи ему, почем нынче "Куку-Руку".

Благодаря космополитической структуре Вечности там были популярны не только голливудские боевики.

-Roger, конец связи.

Еще несколько минут "Спектр" летел вдоль дороги.

-Эй, Марти, - сказал Хейвуд. - У меня что-то на магнитометре.

-Я тоже вижу какую-то длинную тень на дороге.

-Похоже на колонну солдат, - сказал Беляев.- Но инфракрасная картинка очень слабая. Непонятно.

-Они же в кольчугах, Эндрю, - сказал Хейвуд. - А ночь довольно холодная.

-Давайте подсветим флэйрами, - предложил Бейли.

-И заодно дадим звуковое сопровождение, - добавил Беляев.

-Джон, Ларри, сколько у нас снарядов к "вулканам"?- спросил Бейли.

-Winchester, - ответил Топхауз.

Это означало, что снаряды кончились.

-Как "бофорс" и гаубица? К ним сколько снарядов?

-Enough! (Достаточно! )

-И к "миниганам" кое-что осталось.

-Внимание, команда! Последнее усилие, - скомандовал Бейли. - Джим, давай крен! Кларенс, включай музыку! Пошли флэйры! С Богом, огонь!

"Спектр" слегка накренился влево, Хейвуд включил динамики, и над колонной вражеских войск, над пустыней, над остатками каравана поплыли мощные грозные звуки "Полета валькирии", щедро приправленные инфразвуком. Внезапная паника охватила солдат противника. Позади "Спектра" полыхнули ослепительным магниевым огнем несколько осветительных ракет. Ночь раскололась!

В грузовом отсеке взревели "миниганы", затем их рев перекрыло громкое стаккато "бофорса", отстреливавшего короткими очередями уцелевшие повозки. Каждые 10 - 12 секунд оглушительно грохала 105-миллиметровая гаубица, посылавшая в колонну осколочные снаряды.

Охваченные смертным ужасом полчища азиатских воинов, шедшие на подмогу Черному Властелину, даже не разбегались. Они умирали на месте, там, где их застал страх и этот ослепительный свет. Они умирали, так и не успев понять, почему ночь вдруг превратилась в день.

К тому времени, когда последняя осветительная ракета выгорела и погасла, на дороге уже не было ни колонны, ни каравана. Смертоносный ливень снарядов и пуль вбил их в землю и перемешал с дорожной пылью, превратив повозки, грузы, землю, лошадей и тяжелую пехоту в отвратительное кровавое месиво.

-Отлично, команда, это была последняя огневая орбита, - сказал Бейли.- Доложить о наличии боезапаса.

-По всем пушкам, кроме гаубицы - "Винчестер".

-Roger, поехали домой, Джим, шлюхи заждались!

"Спектр" развернулся и лег на обратный курс. Через несколько минут Кошелев сказал Митчеллу:

-Джим, вызывает "свиня".

-Джим, говорит Алан. как слышно?

-Слышимость о'кэй, как успехи?

-Мы закончили. Идем домой. Как у вас?

-Так же. Назгул не беспокоил?

-Встретили мы твоего Джавдета. Ему удалось нас напугать.

-Да, не повезло вам... Все в порядке?

-Все о'кэй. Ему не повезло больше. Мы его ослепили флэйрами, а потом сделали левый боевой разворот и вышли на огневую орбиту. В общем, ему досталось из всего бортового оружия. Его птичка лопнула, как мыльный пузырь. Назгул смылся.

-Так держать! Отлично, Алан! До встречи на базе.

Через некоторое время "ганшипы" приземлились в Минас-Аноре. По дороге к палаткам наемники шумно обсуждали результаты рейда, подшучивая над Бэнксом, который снова успел проголодаться и жевал на ходу.

-Эй, Мик! Как тебе понравилось там, снаружи?

-В следующий раз можешь сам попробовать, - промямлил набитым ртом Бэнкс.- Говорила мне мама, чтобы я не летал тринадцатого числа! Так и знал, что это добром не кончится. М-м-м, до чего же жрать хочется!

Глава 11 Дунландское вторжение.

Непрерывные рейды "ганшипов" весьма серьезно нарушили снабжение Черной страны и приводили ее Властелина в бешенство. Мало того, что большая часть его войск и практически все производственные мощности были в один день буквально стерты с лица Земли, даже не успев принять участия в боевых действиях, так теперь еще эти проклятые летающие машины морят голодом оставшихся солдат и рабов, и не дают подкреплениям войти в страну.

В лагерях рабов начались волнения, в уцелевших фортах и военных городках вообще назревал голодный бунт. Черный Властелин возлагал большие надежды на своих азиатских вассалов. Они послали ему большой караван с продовольствием под охраной отряда тяжеловооруженной пехоты.

Однако тринадцатое число даже для Властелина Зла оказалось несчастливым. Всего лишь две летающие машины смешали с грязью его надежды, и даже посланный на защиту каравана назгул ничего не смог поделать ни силой, ни магией. Наглядным подтверждением его бессилия были жалкие клочья, оставшиеся от его птеродактиля.

Голодные и злые воины копались наутро в мешанине, оставшейся от каравана, и были счастливы, когда удавалось найти ошметок мяса или полуразорванный мешок зерна. Лучше других справлялись с голодом негры с дальнего юга. Будучи по определению людоедами, они просто вернулись к своей обычной диете, благословляя ежедневные налеты "ганшипов", исправно снабжавшие их продовольствием.

Дикие кочевники-истерлинги влачили полуголодное существование и потихоньку зверели. Первое время они питались кобыльим молоком и кониной, однако после распыления "провайдерами" дефолиантов, плодородный юг страны превратился в черную отравленную пустыню. Водопровод все еще не дейcтвовал. Повреждения были нанесены почти по всей его длине, поэтому для его ремонта просто не хватало рабов. К голоду добавлялась жажда.

Хуже всех чувствовали себя харадримы. Из всех народов, служивших Черному Властелину, они были наиболее цивилизованны. Они располагались в фортах, а именно по фортам бомбардировщики наносили наиболее сосредоточенные удары. К голоду и жажде у харадримов прибавилась полная деморализованность. Они впадали в панику, едва заслышав звук моторов. Их предводитель попытался поднять мятеж и увести своих людей обратно, однако восстание было жестоко подавлено, а незадачливый продолжатель дела Емельки Пугачева посажен на кол. Надо ли говорить, что это не прибавило харадримам боевого духа и преданности своему сюзерену.

Однако подобное положение для Врага было тяжелым, но не безнадежным. У него были такие резервы, о которых не подозревали ни наемники, ни Совет волшебниц, ни мудрый Советник, ни даже всезнающий экипаж "Эйприл Фест".

К северо-западу от Рохана и заповедного леса Фангорна в южной части Мглистых гор лежала страна Дунланд, населенная горцами. Они давно уже точили рашпиль на рохирримов и на Гондор, от которых им частенько доводилось терпеть поражения. Королева Гилраэнь в свое время не истребила их поголовно, так как, будучи эльфом, не могла устроить геноцид, даже имея на то основания. Как выяснилось, зря. Черный Властелин держал дунландцев в резерве на тот случай, если армии Арнора и Гондора вздумали бы соединиться. Тогда горцы перерезали бы южный тракт. Но сейчас, разозленный и жаждущий мести, Враг решил ввести в бой этот тайный резерв.

Это решение было также вызвано тем, что имперское командование сосредоточило всю разведку на восточном направлении, опасаясь прямого удара через броды Осгилиата, на севере же были лишь обычные дозорные отряды.

Сразу после массированного удара бомбардировщиков Враг отдал приказ о выступлении горских племен. Какое-то время ушло на то, чтобы собрать племена вместе и организовать их, а также подключить к ним в качестве средства усиления горных троллей. Затем еще несколько дней горские племена потратили на долгий переход по южной дороге. Но вот, утром 14 июня, в предрассветный час, когда все еще нежились, досматривая сны, горцы нескончаемой железной лавиной вторглись в земли Рохана. Они шли невероятно быстро и к девяти часам уже осадили Эдорас, столицу Рохана. Однако тратить время и силы на осаду горцы не стали. Они просто оставили крепость в тылу своей армии, ибо ее немногочисленный гарнизон ничем не мог им помешать. Они двинулись дальше, на Минас-Анор.

Обдумывая этот стремительный рейд, Враг рассчитывал прежде всего на внезапность и быстроту нападения. В определенной степени ему это удалось. Под стенами Эдораса паслись многочисленные табуны лошадей, которых во множестве разводили в Рохане. Здесь же были конюшни и каретные сараи, где хранилось большое количество боевых колесниц. Хранить их внутри крепости было невозможно, они занимали слишком много места.

Горцы захватили лошадей и колесницы, приобретя, таким образом, еще большую мобильность. Наездники из них были аховые, но все же скорость их движения увеличилась еще больше. Немногочисленные и разрозненные конные отряды рохирримов были не в состоянии им помешать. Армия горцев разделилась на две части. Впереди мчались боевые колесницы и оседлавшая лошадей легкая пехота; позади на грузовых повозках ехала основная часть горской армии - тяжелая пехота. Двумя этими колоннами горцы приближались к лесу Фириен.

Будь у Империи и ее вассалов только прежние сигнальные огни и гонцы, план Врага удался бы на 100% Однако, этого не произошло только по причине предусмотрительности Митчелла. Планы Черного Властелина сорвались благодаря двум неодушевленным предметам, оказавшимся в нужное время в нужном месте: спутнику связи, болтавшемуся над Гондором, и обыкновенному радиотелефону "Дельта", установленному связистами Вечности в королевском дворце в Эдорасе.

Как только горцы, окружив крепость, начали ловить лошадей и выволакивать из сараев колесницы и повозки, король Рохана Хельм Третий сам позвонил Советнику, сообщив о вторжении горцев. Советник, проявив свою обычную смекалку и расторопность, мгновенно поставил на уши Бартона и наемников.

Хоть в чем-то Лугареву повезло. Он уже успел проснуться и попить кофе, когда истошно завыли сирены боевой тревоги. Вслед за этим воем послышался усиленный громкоговорителями голос Митчелла:

-Всем командирам собраться у трапа "Эйприл Фест". Повторяю. Всем командирам собраться у трапа "Эйприл Фест". Остальным быть готовыми к вылету через пятнадцать минут.

Прыгнув в "виллис", Лугарев рванул с места и через пару минут был уже на стоянке летающего штаба. Еще минуты через три собрались остальные командиры экипажей.

-Противник начал массовое вторжение с северо-запада, - мрачно сказал Митчелл. - Пошли в самолет, там поговорим.

Поднявшись по трапу, все столпились у дисплея тактической обстановки.

-Сейчас вся эта банда прет по этой дороге, - заключил Митчелл. - Предлагаю выслать вперед фоторазведчиков и "Эйприл Фест". Вслед за ними поднять все "ганшипы". Они успеют основательно потрепать противника до того, как подойдет имперская армия.

-А сколько их?- спросил Лугарев.

-Вообще-то довольно много, - ответил Митчелл. - Точно не могу сказать, но король Хельм передал, что они "текут как река".

-Весьма обнадеживающее известие, - буркнул Бартон.- Насколько мне известно, Гондор может выставить не более двадцати тысяч человек. Ну, может быть, еще Рохан подкинет тысяч десять конницы. Это максимум того, на что мы можем рассчитывать. Мы сейчас полетим и проверим.

-О'кэй, - резюмировал Митчелл. - Прежде, чем что-то делать, надо узнать, что там творится.

Обстановка прояснилась примерно через полчаса, когда "Эйприл Фест" повисла над южным трактом.

-Эй, Митч! - орал в микрофон Бартон.- Этих гадов тут х..ева куча! Их тысяч сто, если не больше!

Это замечательное по своей универсальности числительное было весьма популярно среди наемников, обозначая количество предметов, не поддающееся подсчету. Для Бартона это было сто тысяч, для Бэнкса - не больше десяти.

Через несколько минут все четыре "ганшипа", завывая моторами, пошли на взлет. Первым, как самый скоростной, мчался "Спектр", следом "свиня", за ней - обе "дакоты".

Под крылом "Спектра" проплыл лес Друадан, затем Сторожевые холмы - Эрелас, Мин Риммон, Каленхад. На их вершинах, проплывающих в прицеле "Спектра", горели сигнальные огни. Дозорные сигнализировали о приближении противника.

-Эй, Расселл, - позвал Митчелл. - Стоит ли выводить имперскую армию? По моему, у них нет шансов.

-Если армия уйдет на запад, Враг может ударить с востока, - сказал Бартон.- Эй, Ламотт!

-Ау! - отозвался Грэг.

-Смотайтесь на восточный берег Андуина и обнюхайте все от Харада до Мораннона, - распорядился Бартон. - Особое внимание - на Итилиен. Если найдете там скопление войск - немедленно сообщите. Митч, слышишь меня? Если Грэг найдет там противника - оставляем армию возле крепости. Если нет пусть выдвигаются навстречу. И пусть захватят с собой тех уродин на конной тяге, которых ты изобрел.

-О'кэй, - ответил Митчелл.

Через пару минут мимо "Спектра" со свистом пронеслись "фото-фантомы" Ламотта. "Ганшипы" продолжали полет на запад.

"Спектр" прошел над лесом Фириен. Посмотрев на дорогу внизу, наемники увидели огромную, уходящую за горизонт, колонну повозок, над которой висела "Эйприл Фест".

-Внимание всем "ганшипам"! -скомандовал Митчелл. - Вижу колонну. Начинаю атаку. Присоединяйтеь по мере подхода. Нельзя пропускать их к лесу. Если они там скроются, нам придется долго их выкуривать.

Краткие доклады всех экипажей подтвердили, что план ясен. Митчелл переключился на интерком:

-Марти, парни готовы?

-Роджер!

-Внимание, парни! Даю крен! Марти, командуй!

"Спектр" изящно накренился на левый борт. Лугарев с трудом удерживал тяжелую машину на курсе, манипулируя рулем направления. Грэхем держал скорость, плавно двигая рычаги управления двигателями.

-Внимание, команда! - рявкнул Бейли. - С Богом, огонь!

Черный Властелин умел извлекать уроки из своих неудач. Он собрал назгулов, лишившихся птеродактилей, и, посадив их на коней, отправил командовать горцами. Во время перехода горцы под руководством назгулов постоянно тренировались, как следует действовать при налете "ганшипов".

У кочевников слабым звеном были обезумевшие от страха лошади. Поэтому горцы, увидев "Спектр", тотчас же спешились и бросились врассыпную. Под удар "миниганов" попали только самые нерасторопные. Пушки и пулеметы "Спектра" разнесли в щепки колесницы, кое-кого помяли напуганные лошади, но большая часть горцев уцелела, и, как только "Спектр" миновал их, со всех ног бросилась бежать вперед, к лесу Фириен, надеясь найти спасение под его кронами. Впрочем, до леса было еще далеко.

Находившийся на рампе Бугров первым заметил маневр горцев.

-Эй, Джим, - сказал он по интеркому. - Эти гады просто рассредоточились!

Митчелл не придал этому значения:

-Черт с ними, Алан о них позаботится. К тому же сзади летят две "дакоты". Нам надо ударить по второй колонне.

Тяжелой пехоте горцев повезло меньше. Увесистое оружие, щиты и кольчуги помешали им вовремя разбежаться. Вдобавок к "вулканам" и "миниганам" по повозкам второй колонны ударил еще и "бофорс". Из тучи пыли, закрывшей дорогу, взлетали вверх бесформенные обломки.

В разгар работы пришло сообщение от Таунсенда:

-Джим! Боюсь, что нам не удастся задержать их! У нас скоро кончится боезапас!

-А что "дакоты"?

-Нас тоже надолго не хватит! - откликнулся ван Хейден.

-Я не смогу вам помочь, - ответил Митчелл. - Мы заняты здесь. К тому же у нас тоже скоро winchester. В чем у вас проблема?

-Они рассредотачиваются! - ответил Таунсенд. Как только мы заходим на цель, они прячутся под трупами, в траве, и вообще, они расползлись по такой большой площади, что почти все пули ложатся мимо. Кое-кого мы уничтожаем, но как только мы прекращаем стрелять, они поднимаются и бегут вперед.

-Эй, Джим, - добавил Уорт. - По-моему, их ведут назгулы! Они в виде черных всадников на таких же черных лошадях. Одного мы обстреляли, убили лошадь, а сам назгул куда-то исчез.

-Понял вас, - ответил Митчелл. - Продолжайте, пока хватит патронов, дальше будет видно.

"Ганшипы" продолжали штурмовку. Вскоре пришло сообщение от Ламотта. Он сам осмотрел все от Осгилиата до ворот Мораннон, а его напарник - от Осгилиата до Харада. Нигде не было ни малейших признаков войск противника. По общему мнению, это было по меньшей мере странно и стратегически неправильно. Враг упустил прекрасную возможность напасть на Гондор с двух сторон.

Однако ни Бартон ни Митчелл не догадывались о том, что голодные харадримы и кочевники отказались идти в бой, и даже страшные чары Врага не смогли заставить их выступить против таких мощных крепостей, как Минас-Итиль и Кирит-Унгол на пустой желудок.

Патронные ящики "ганшипов" в конце концов опустели. Митчелл отдал приказ лететь на перезарядку. Как только "ганшипы" скрылись из виду, армия горцев вновь собралась на дороге и двинулась к лесу Фириен.

Из Минас-Анора навстречу противнику выдвигалась имперская армия. Когда передовые части горцев вошли в лес Фириен, имперские части шли мимо леса Друадан. "Ганшипы" в это время перезаряжались и проходили проверку моторов.

Благодаря захваченным лошадям и повозкам горцы продвигались удивительно быстро. Девяносто миль от Эдорас до западной опушки леса Фириен они преодолели часов за шесть, несмотря на часовую штурмовку и последующую ловлю уцелевших лошадей.

Проследив за горцами до леса, "Эйприл Фест" отправилась на базу для дозаправки. Противник скрылся в лесу около 15.00.

Анализируя впоследствии события этого дня, руководители наемников осознали, что Митчелл, вероятно, находясь в стрессовой ситуации, вызванной внезапным нападением, допустил два серьезных тактических просчета. Первый из них заключался в том, что он бросил в бой все "ганшипы" сразу, тогда как следовало организовать их посменную работу. Тогда один или два самолета постоянно висели бы над колонной, не давая противнику поднять голову. Это задержало бы движение вражеских войск, позволив имперской армии встретить противника на большем удалении от города.

Второй просчет - Митчелл поторопился с нанесением второго удара. Он вновь поднял "ганшипы" в воздух сразу после дозаправки, перезарядки и техобслуживания. Поэтому второй удар был нанесен от 15.30 до 16.00, когда горцы еще находились в лесу Фириен. "Ганшипы" вели огонь по целям, невидимым из-за густой листвы. В результате потери противника при втором налете были, скорее, символическими. А стоило Митчеллу подождать часа полтора, когда колонна горцев вышла бы из леса, все могло быть иначе.

Горцы же не переставали удивлять всех. После первого налета им удалось очень быстро переловить разбежавшихся лошадей. Конечно, часть их была перебита, некоторых поймать не удалось, но так как потери в людях были еще больше, все оставшиеся в живых горцы разместились на лошадях по двое, и скорость движения колонны даже возросла, так как ее больше не задерживали тяжелые повозки, уничтоженные "Спектром".

Так или иначе, две колонны двигались навстречу друг другу. Они встретились около 19.30, на дороге, как раз к северу от холма Мин Риммон.

К этому времени "ганшипы" уже работали посменно, однако время было упущено. Несколько минут "Пафф" удерживал вражеское войско от соприкосновения с имперским. Но как только у "дакоты" кончились патроны, горцы с диким визгом бросились вперед. Битва при Мин Риммон началась. Противники смешались в рукопашной схватке, и теперь "ганшипы" были бессильны. При их точности огня они положили бы и своих и чужих.

Впрочем, ван Хейден, сменивший экипаж Уорта, все же нашел занятие для своих "миниганов". Воспользовавшись тем, что в соприкосновении была лишь относительно узкая полоска в передней части толпы горцев, а остальные лишь бесновались сзади, постепенно занимая место убитых, ван Хейден перенес огонь на задние ряды противника.

Свинцовый ливень, обрушившийся на толпу, укладывал горцев тысячами, но... Хотя "дакота" несла около тридцати тысяч патронов, этого оказалось все же недостаточно. В каждого убитого, учитывая скорострельность "миниганов", попадала не одна пуля, а от двадцати до сорока, множество пуль попадало в трупы и в землю. Математика - упрямая вещь, с ней не поспоришь, горцев было все-таки слишком много.

Положение удалось несколько исправить лишь через час, когда подтянулись сильно отставшие от пехоты "эрзац-танки", изобретенные Митчеллом. Их к этому времени наклепали уже двадцать штук.

Алюминиевые сундуки приблизились, осыпая стрелами толпу горцев, и те дрогнули. Имперские воины, воспряв духом, бросились в контратаку. К тому же с тыла по горцам, обойдя с севера лес Фириен, где оставались вражеские патрули и засады, ударила подошедшая из Эдораса роханская конница. Над полем боя в это время работала "свиня".

Горцы, построившись в каре, пытались держать оборону, однако "танки" теснили их к лесу. К тому же то, что годится против конницы, совершенно непригодно против "ганшипа". Одна из сторон каре была почти полностью уничтожена залпом четырех "миниганов" АС-119. Для горцев это стало последней каплей. Они беспорядочно отступили к лесу. Даже метавшиеся вокруг назгулы не смогли организовать их, чтобы оказать сопротивление. Назгулы пытались использовать против гондорцев инфразвук, но над головами ревели моторы и пулеметы "Стингер Шедоу", и безотчетная паника в сердцах гондорских воинов уступала место воодушевлению.

Когда горцы скрылись в лесу, там было уже слишком темно, чтобы их преследовать. Имперское войско встало лагерем на опушке леса. Через полчаса на Гондор опустилась непроглядная южная ночь.

"Ганшипы" собрались на базе, занявшись тщательным техобслуживанием после трудного дня. Привезенные из Вечности техники трудились вовсю. Экипажи отдыхали, не отходя далеко от самолетов. Черный Властелин и его прислужники были горазды на пакостные сюрпризы. Дальнейшие события показали, что в этом наемники были правы.

Горцы сформировали несколько команд специального назначения. Они шли отдельно от остальной дунландской армии. Этим командам удалось захватить сторожевые посты на холмах Мин Риммон и Эрелас. Связь с холмом Каленхад была прервана, и сигнал тревоги не дошел.

Основные силы горцев тоже не теряли времени. Как только был получен сигнал о захвате Сторожевых постов, из леса выскочили назгулы. Черным вихрем пронеслись они по лагерю имперских войск и уничтожили шатер, в котором располагалась радиостанция дальней связи.

Позже наемникам так и не удалось установить, откуда Врагу стало известно о радио. Однако так или иначе команда связистов была уничтожена, а рация захвачена назгулами.

Сразу же после этого на всполошившийся, перепуганный назгулами лагерь нахлынула визжащая волна горцев. В их рядах, словно танки, шли олог-хайи. Это были тролли, но не те, горные, боявшиеся солнца и живущие в пещерах. Сильные, трехметрового роста, с телом, напоминающим гориллу, покрытую чешуей, и звериной головой, наподобие морды огромной овчарки. Они были словно наполнены до краев лютой злобой, а тела их были твердые, как базальт. Они не боялись солнечного света, пока действовала воля Черного Властелина, управляющая ими.

Первым же натиском орда горцев захватила "эрзац-танки". Каменные кулаки троллей смяли листы алюминия, переломали доски каркасов. "Танки" в считанные минуты были приведены в полную негодность.

Смяв слабое сопротивление имперской армии, горцы стали хозяевами положения. Гондорцам оставался лишь один выход - бежать, что они и проделали с величайшим энтузиазмом. Едва ли стоит осуждать их за это - ведь даже после всех потерь от огня "ганшипов" днем, противник втрое превосходил по численности двадцатитысячное имперское войско, тоже потрепанное в вечернем бою. Да и десять тысяч сабель роханской конницы тоже не делали погоды.

К тому же в рядах горцев, кроме олог-хайев, шли четыре назгула, и в их числе - сам Король-Призрак. Вначале их было пять, это были те, что лишились своих птеродактилей. Но один из них попал под залп "миниганов" экипажа Уорта, и, потеряв лошадь, лишился мобильности. Однако и четырех назгулов было более чем достаточно для создания жуткой паники. Так или иначе, имперское войско в состоянии полной дезорганизации разбежалось по окрестностям.

Горцы не стали тратить время на их отлов. Враг по-прежнему делал основную ставку на скрытность и быстроту. Забравшись на лошадей, горцы ускоренным маршем двинулись по дороге на Минас-Анор. Но, в отличие от утренних событий, предупредить гондорцев было уже некому.

Орде горцев и троллей удалось, казалось, совершить невозможное. За восемь часов они преодолели более двухсот километров, выйдя к семи часам утра 15 июня к авиабазе Минас-Анор.

Никогда еще в своей жизни Лугарев не слышал такого истошного воя сирен и не видел такой жуткой паники, как в это летнее утро. И разведка и боевое охранение проморгали вражескую орду, заметив горцев лишь на подступах к ограде базы. Сторожевые посты Мин Риммон и Эрелас были захвачены, пост на холме Нардол горцы миновали в темноте, оставшись незамеченными, увидеть их с холма Эленах помешал закрывавший дорогу лес Друадан, а сторожевой пост Амон Дин был взят высланной вперед командой скалолазов.

Находившаяся под током спираль Бруно - колючая проволока, натянутая вокруг базы - помогла удержать беснующуюся толпу горцев около шестнадцати минут, пока не подошли олог-хайи. Даже три тысячи вольт не остановили троллей. Проволочное заграждение было разорвано их каменным ручищами и втоптано в землю. Но за эти шестнадцать минут техники успели запустить моторы "дакот".

"Пафф" и "Миникин Писс" вырулили на старт. Открывать огонь им пришлось еще до того как они убрали шасси. Визжащая толпа горцев рвалась к самолетам.

События последующих пятнадцати минут, по словам Топхауза, напоминали эвакуацию из Сайгона в конце вьетнамской войны.

Четыре транспортных Ан-12, разгрузку которых собирались закончить к обеду, были разгружены за шесть минут. Пока АС-119 и "Спектр" заводили моторы и выруливали на старт, персонал базы, в панике побросав оборудование, личные вещи и даже одежду, грузился в четыре Ан-12 и пять вертолетов "Пэйв Лоу". На большинстве техников и работников аэродромных служб были лишь трусы, ботинки и автоматы.

Первые тысячи полторы-две горцев были сметены ураганным огнем шести "миниганов" с "дакот" ван Хейдена и Уорта. На какое-то мгновение горцы остановились. Раскаленные пулеметы получили паузу для охлаждения и перезарядки. Но вот появился Король-Призрак, и орда с завываниями бросилась в новую атаку.

АС-119 взлетал первым; Таунсенду удалось поднять машину без особых приключений. "Спектр" поднялся, когда на полосу уже выбежали горцы и олог-хайи. На предельном форсаже, вытянув на себя штурвал, Митчелл проскочил в метре над головами взбесившихся от бессилия троллей. Сидевший в хвосте самолета Бугров через наблюдательное окно в рампе глушил горцев осколочными гранатами.

Однако четыре транспортных Ан-12 все еще оставались на земле. Тогда Таунсенд ударил из всех четырех "миниганов" по взлетно-посадочной полосе. Горцев как ветром сдуло, но тролли и не думали уходить. Разозленный Таунсенд открыл по ним огонь из 20-миллиметровых "вулканов". Это было невероятное зрелище. Мощные снаряды этих шестиствольных пушек, прошивающие насквозь грузовики, рикошетировали от каменных тел олог-хайев, лишь высекая снопы ярких искр.

Рискуя повредить полосу, Таунсенд продолжал осыпать троллей снарядами, пока "Спектр", оснащенный более тяжелым вооружением, набирал высоту. Видимо, удары снарядов были все же ощутимо болезненны для этих твердокаменных созданий, так как через три минуты после начала обстрела тролли нехотя освободили полосу. Ан-12 не замедлили этим воспользоваться и взлетели один за другим. Облегченно вздохнув, Таунсенд вызвал Митчелла:

-Ты видел, Джим? Этих чудовищ снаряды "вулканов" не берут!

-Видел, - ответил Митчелл. - Побереги дыхание. "Эйприл Фест" еще не взлетела!

Посмотрев вниз, Лугарев с ужасом увидел, что ЕС-121, белым лебедем сияя в лучах восходящего солнца, рулит по полосе, а за ней длинными скачками, завывая от ярости, гонятся олог-хайи.

-Надо им помочь, - скомандовал Митчелл, накреняя "Спектр". - Марти, командуй!

-Внимание, команда! - ледяным голосом произнес Бейли. - Топхауз, Логан, как можно быстрее, огонь!

Огромный фюзеляж "Спектра" загудел и завибрировал от дробного грохота 40-миллиметровой скорострельной пушки. Рассчитанный на сто двадцать выстрелов в минуту, "бофорс" обычно давал не более сотни, так как при расчетной скорострельности возникала опасная резонансная вибрация конструкции самолета. Однако в этот раз, спасая "Эйприл Фест", Топхауз и Логан выжали из "бофорса" сто пятнадцать выстрелов в минуту.

"Спектр" выдержал. Не выдержали олог-хайи. Сорокамиллиметровые снаряды все же пробивали их каменную чешую. (Впоследствии выяснилось, что ее пробивали и тридцатимиллиметровые пушки.) Бейли, как офицер управления огнем, превзошел в этот раз все снайперские нормативы. Не подвели и компьютеры "Спектра", стабилизировавшие пушку. За двадцать три секунды огневого налета вся группа троллей была перебита. "Эйприл Фест" в который уже раз была спасена.

-Эй, Митч! - Бартон не замедлил выразить свою признательность. - Мы у тебя в долгу! Нас много раз выручали, но все больше "фантомы", а вот "ганшип" - в первый раз!

-Свои люди, сочтемся, - буркнул Митчелл. - На том свете угольками. Бери-ка лучше на себя командование, Расселл. У нас сегодня слишком много работы.

Когда "Спектр", сделав круг над базой, вернулся на исходную позицию, глазам наемников предстало горестное зрелище. Захваченная горцами база горела. Клубы черного дыма поднимались высоко в небо - на вертолетной площадке полыхал бензовоз. На другой стоянке загорелся грузовик с боекомплектом, и разноцветные ленты вылетающих из пожара трассирующих снарядов расчертили во всех направлениях небо над Гондором. Это делало небезопасной работу "ганшипов", пулеметы которых были наиболее эффективны на дальности 900 метров. Митчелл был вынужден беречь снаряды - за боекомплектом теперь надо было лететь на базу Вечности на 258-й линии под Ленинградом. Оставалось лишь молиться, чтобы горцы не подпалили склады горючего и боеприпасов.

Ан-12 и "Пэйв Лоу" с эвакуированным персоналом скрылись в пространственно-временном окне. Выйдя на связь, Митчелл приказал экипажам "ганшипов" не допускать врага к крепости, пока хватит боеприпасов, а затем лететь в Вечность на перезарядку.

Горцы и олог-хайи уже двигались вверх по дороге, извивающейся по склону Миндоллуина, к воротам крепости. Растянувшуюся колонну штурмовали по очереди обе "дакоты". Горцы несли большие потери, однако продолжали двигаться вверх. Их расчет был прост. Лишенные передовой базы, летающие чудовища рано или поздно будут вынуждены улететь на перезарядку, и тогда ничто не помешает слугам Черного Властелина захватить Минас-Анор. Имперское войско, рассеянное вчера вечером у леса Фириен, не сможет им противостоять.

За трагическим концом авиабазы наблюдали не только наемники. Почти все жители Минас-Анора, стоя на стенах, с ужасом смотрели на пожар, полыхающий там, где только что была база; и на толпу разъяренных диких горцев, поднимающуюся к городу.

На вершине Белой башни стояли Кевин и Советник.

-Что теперь будет, господин?- спросил Кевин. - Они улетят? А что будет с нами? Я боюсь...

-Успокойся, мой мальчик, - произнес Советник совершенно спокойным, будничным тоном. - Они не оставят нас в беде. Это не такие парни, чтобы бросить нас.

Однако Советнику очень хотелось самому поверить в то, что он говорит.

Горцы подошли уже под самые стены крепости. Путь им преградили ворота. Высокие, прочные, откованные из тускло сверкающего металла, они, казалось, были неприступны. Однако целая толпа олог-хайев волокла вверх по дороге могучий таран.

К этому времени обе "дакоты" уже расстреляли весь боезапас и улетели на перезарядку. У "свини" тоже кончались боеприпасы. На "Спектре" дела обстояли ненамного лучше. К "миниганам" патронов уже не было - все они были высажены по колонне, поднимавшейся к крепости. К "вулканам" оставалось немного 20-миллиметровых снарядов - секунд на десять работы. "Бофорс" уже расстрелял свой боекомплект - сначала над базой, спасая "Эйприл Фест", а затем над дорогой, отстреливая троллей, представлявших собой главную опасность. Лишь к гаубице оставалось относительно много снарядов. Наемники в который раз пожалели, что "Спектр" нельзя нагрузить боеприпасами до упора как "дакоты" или "свиню" - проблема заключалась в сохранении центровки самолета. Относительно тяжелые обоймы "бофорса" и снаряды гаубицы нельзя было укладывать сверх нормы в хвосте, возле пушек, а таскать их через весь фюзеляж "Спектра" при его немалой длине - тоже удовольствие маленькое. К тому же грузовая кабина была частично занята радиоэлектронной аппаратурой и рабочими местами операторов.

Во время захвата и разорения базы, а также на подъеме в гору, к крепости, горцы понесли большие потери, но их оставалось все еще очень много около сорока пяти тысяч. Олог-хайев никто не считал, они шли в толпе, но их потери были незначительны.

Расстреляв последние патроны, "свиня" покинула сцену. Над крепостью и дорогой оставался только "Спектр", да еще неподалеку кружилась "Эйприл Фест".

-Джим, выведи нас на этих зверей с тараном, - сказал Бейли. - Попробуем накрыть их из гаубицы. Сашка, Стив, Роджер! Ваша очередь!

-Готовы! - ответил Ковшов, закрывая затвор гаубицы.

Мерчисон и Смит уже стояли наготове со снарядами в руках.

-Внимание, команда! - Бейли изо всех сил старался казаться спокойным. - С Богом, огонь!

Три снаряда 105-миллиметровой гаубицы разметали в стороны олог-хайев. Толстое бревно тарана переломилось, как спичка.

-Огонь! - снова рявкнул Бейли.

Гаубица вновь изрыгнула пламя. Над площадкой у ворот крепости клубилась пыль, дым, фонтанами вскидывалась и опадала земля, и из этой бушующей тучи после каждого просверка пламени вылетали разорванные в клочья куски олог-хайев.

-Пошли клочки по закоулочкам! - вопил в экстазе Беляев.

-Все это добром не кончится, - произнес Бэнкс.

-Стоп! Хватит, парни, поберегите снаряды, - скомандовал Бейли. - Пока что неизвестно, сколько нам еще тут торчать. Кроме нас, этих гадов остановить будет некому.

К счастью, время показало, что он ошибался.

Наемники знали, что командование на поле боя принял на себя экипаж "Эйприл Фест", и догадывались, что Бартон делает в этот момент все возможное, чтобы получить подкрепление как можно скорее. Они не знали всего.

Они не знали, что операция "Заходящее солнце" взята под непосредственный контроль Координационного Совета Вечности, что решения сейчас принимаются уже на самом высоком уровне, и дело уже не в помощи Гондору, а в том, что Вечность может проиграть эту битву, чего ранее не случалось никогда, может "потерять лицо", и КС сделает сейчас все, что угодно, лишь бы этого не произошло.

Они не знали, что на юго-западном побережье, в устье реки Изены из пространственно-временного окна высадилась батарея подвижных пусковых установок с ядерными ракетами "Темп-С", и Бартон в этот момент убеждает разыгравшихся военных, что ядерный удар сметет не только горцев, но и половину Гондора. Военные начали играть в войну, и не успокоятся, пока не наиграются всласть. Потом, конечно, они поймут, что заигрались и угробили зря не одну сотню человеческих жизней, потратили чертову уйму денег, боеприпасов, топлива, но пока их также трудно остановить, как расшалившегося ребенка.

А Бартон уже орал в микрофон:

-Послушайте, черт подери, мы же не дом престарелых защищаем!! Здесь есть своя армия! Дайте ей немного времени, чтобы опомниться! Нам нужны несколько противотанковых вертолетов, чтобы перебить этих чертовых зверей! Я вовсе не хочу устраивать здесь еще один Вьетнам!!

К счастью, в конце концов, в Вечности его поняли. Ядерным ракетам был дан отбой.

Тем временем тролли, перегруппировавшись, нашли где-то новое бревно для тарана и снова двинулись к воротам. На этот раз их вел один из назгулов. Наемники снова изготовили гаубицу к стрельбе. Но стрелять им не пришлось.

Небо над Миндоллуином осветилось зеленым светом, и из "окна", открывшегося над вершиной горы, посыпались диковинные противотанковые вертолеты.

Глава 12 Вертолеты Марии.

На вершине Белой башни собрался уже весь Совет волшебниц. Вид горящей базы привел их в поистине удрученное состояние. Увидев, что "ганшипы" один за другим улетают, скрываясь в "окне", Старшая волшебница напустилась на Советника:

-Так вот как они нас защищают! Чуть только запахло жареным, они сразу уносят ноги? База разрушена... Что теперь будет с нами? И с Гондором?

"Что бы ты понимала, глупая женщина", - подумал Советник. Вслух он ответил совсем другое:

-Вечность не бросает тех, кого защищает. Самолеты улетели только потому, что им нужно перезарядиться и заправиться, а база горит. Скоро они появятся снова.

-Надеюсь, они успеют вернуться до того, как тролли высадят городские ворота, - проворчала волшебница.

-Ой, что это?! Смотрите! - крикнул Кевин, указывая вверх.

Из пространственно-временного окна, распахнувшегося над Миндоллуином, один за другим с рокочущим ревом вываливались жуткие противотанковые вертолеты.

Их увидели и в "Спектре".

-Эй, парни, что это за хреновины?!

-Похоже на Ка-50, только с двухкилевым хвостом...

Странные вертолеты действительно были сделаны действовавшим в Вечности отделением ОКБ им. Камова. Не связанное организационно с настоящим ОКБ на линии 0001, оно занималось усовершенствованием для Вечности камовских машин, строящихся на других линиях.

-Это Ка-50ТФ, - уточнил Лугарев.- Его еще называют "Вервольф". Их построили для действий в системе Енонла. Я летал на таком пару раз.

-А что такое "ТФ"? - полюбопытствовал Беляев.

-Сисясь узьнаесь, - усмехнулся Лугарев, пародируя азиатский акцент.

Пока зрители обменивались впечатлениями, вертолеты перестроились и пошли в атаку. Первой под их удар попала группа троллей с новым тараном, ведомая назгулом.

-Опасайтесь Черного всадника, - услышали наемники предостережение Голдштейна, переданное командиру вертолетчиков. - Он излучает инфразвук, создающий панику.

Ответа от вертолетчиков не последовало, однако через несколько секунд на назгуле и его лошади скрестились разноцветные трассы трех 30-миллиметровых пушек. Что такое лошадь для мощных снарядов советской скорострелки 2А42, рассчитанной на поражение НАТОвских бронетранспортеров?

Лошадь моментально лопнула, как надутый и наполненный кровью воздушный шарик. Ее клочья брызнули во все стороны, кровавый фонтан окатил брусчатку мостовой. Назгул, как обычно, исчез.

-Ну вот, даже на колбасу не осталось, - обиженно пробормотал Бэнкс, глядя на летящие в разные стороны клочья лошади.

Покончив с назгулом, или, по крайней мере, с его ходовой частью, вертолеты ударили по олог-хайям. Каждый вертолет нес двенадцать противотанковых ракет "Вихрь". Мощь этих дьявольских созданий была поистине невероятна - они пробивали броню с эквивалентной толщиной 800 миллиметров. В общем, троллям не поздоровилось.

Вылетев из-под крыльев вертолетов, "вихри", оставляя за собой дымные следы, на огромной скорости впились в троллей. Огненные струи их кумулятивных боевых частей пронзили насквозь каменные тела.

Однако идущие следом олог-хайи напирали сзади. Их могучие лапы тотчас же подхватили упавший таран.

Вертолеты разомкнулись, выстроившись полукругом, и под их крылышками засверкали многочисленные вспышки ракетных двигателей. В толпу троллей ударили неуправляемые ракеты. Из дымного облака снова полетели клочья. Могучий сосновый ствол, который должен был послужить тараном, взлетел вертикально вверх, подброшенный взрывом, и, падая, придавил нескольких олог-хайев.

-Эй, Мик, не волнуйся! - крикнул Беляев. - Тролли не годятся для колбасы!

-А жаль! - откликнулся Бэнкс.

Толпа троллей, дрогнув, сначала ослабила натиск, а затем и вовсе остановилась. Но вот над толпой пронесся страшный звериный вопль. Ологхайи начали перестраиваться в цепь.

Вертолеты все же перемещались быстрее. Они носились над склоном Миндоллуина словно стрижи. На первый взгляд, их движение казалось хаотичным, однако, присмотревшись, наемники поняли, что в этом безумии есть своя стройная система.

-Черт подери! - пробормотал Митчелл. - Я не прочь поучиться у того парня, который ими командует!

Лугарев, глядя на четко маневрирующие вертолеты, не мог избавиться от мысли, что эти странные эволюции ему знакомы. Он уже видел нечто подобное, только это было давно, и не на Земле. Но воспоминание, как обычно в подобных случаях, было зыбким и ускользающим.

Несколько троллей начали выламывать брусчатку из мостовой перед воротами и швырять камнями в низколетящие вертолеты. Один тролль, особенно здоровый, ухитрился попасть в пролетающий вертолет.

-Он его сбил!! - крикнул Кингсли.

Вертолет, словно споткнувшись в воздухе, дернулся, завертелся вокруг оси пропеллеров, и начал падать. Вероятно, булыжник повредил автомат перекоса нижнего пропеллера, его вращение замедлилось, и он перестал компенсировать реактивный момент.

Олог-хайи неистово завопили. Остальные вертолеты ударили по ним ракетами и из пушек, отгоняя от падающей машины. Наемники замерли в ожидании.

Однако вертолет вовсе не падал. Нижняя часть его хвоста - от колес до оперения - вдруг как-то раздвинулась в стороны, а затем отогнулась вниз-назад, обнажив проходящие внутри силовые балки. Одновременно наплывы в нижней части фюзеляжа, в правом из которых находилась пушка, отогнулись вниз-вперед. Из этих своеобразных конечностей ударили вниз столбы белого пламени, и преобразившийся вертолет мягко опустился на четвереньки.

Лопасти пропеллеров сложились и теперь торчали вперед. Колонна автомата перекоса наполовину убралась в фюзеляж, так, что лопасти прижались к спине вертолета. Крылья с вооружением поднялись вверх, прижавшись к моторам.

-Конфигурация волка, - прокомментировал Лугарев.

Олог-хайи были поражены этой неожиданной трансформацией не меньше, чем наемники и воины крепости. Они застыли неподвижно, напоминая немую сцену в "Ревизоре".

Однако трансформация еще не закончилась. Оттолкнувшись руками от земли, механический волк внезапно встал на дыбы. Кабина пилота вместе с носовыми сенсорами повернулась на 90 градусов вниз-вперед, превратившись в голову грозного боевого робота. Пушка, направленная вдоль руки стволом вверх, отогнулась вперед.

-Трансформация закончена! "Вервольф"! - прокомментировал Лугарев. После секундного замешательства наемники разразились восторженным свистом.

Название "вервольф" как нельзя лучше подходило к металлическому чудовищу, стоявшему у ворот крепости. Это действительно был механический оборотень, способный яростно сражаться как в воздухе, так и на земле.

-Кажется, я понял, что такое "ТФ", - сказал Кингсли. - Это, наверно, означает "трансформер".

-Отлично, Дик, - ответил Беляев.- Когда этот бардак закончится, получишь конфетку за сообразительность.

Тролль, бросивший тот злосчастный камень, здорово струхнул. Он явно не ожидал подобного поворота событий. Конечно, тролль имел трехметровый рост и немалую силу, но металлический оборотень, надвигавшийся на него, высился над ним как крепостная башня.

Тролль сделал шаг назад, еще один, и уперся спиной в ворота. Зрители замерли. Отступать троллю было некуда. Пушка в правой руке трансформера издала короткий треск. Тридцатимиллиметровые снаряды перерубили тролля пополам, и он сполз по воротам на брусчатку, оставляя на металле полосу черной дымящейся крови. Трансформер с металлическим лязгом повернулся к толпе троллей и двинулся на них. Его пушка дала длинную очередь, выкосив весь первый ряд.

Над толпой снова пролетел пронзительный вопль назгула. Тролли вновь надвинулись. И тут вертолеты открыли ураганный огонь из пушек и одновременно ударили неуправляемыми ракетами. Это было уже слишком даже для троллей и назгула. Когда после полутораминутного обстрела рассеялся дым, дорога к крепости напоминала поднос с фаршем, приготовленным для котлет.

В небе вновь распахнулось пространственно-временное окно, и из него одна за другой вывалились обе "дакоты", а следом за ними АС-119. Улицы Минас-Анора огласились восторженными криками. "Ганшипы" уже дозаправились и перезарядились. Увидев внизу толпу горцев, затопившую, словно море, подножие Миндоллуина, Таунсенд подал сигнал к атаке. "Ганшипы" встали над горой в левый круг и открыли огонь.

Горцы не выдержали. Они бросились бежать, не разбирая дороги, вниз по склону, лишь бы уйти от этих страшных железных чудовищ. Когда они покидали родные селения, послушные злой воле своего сюзерена, их было больше ста тысяч. Сейчас их осталось едва ли тысяч сорок, и это количество таяло с каждой секундой.

Увидев, что горцы бегут, уцелевшие олог-хайи тоже взяли ноги в руки. Вертолеты преследовали их.

-Эй, Джим! - позвал Бейли. - Почему бы и нам не принять участие в сабантуе? У нас еще осталось чуть-чуть снарядов к "вулканам" и довольно много для гаубицы.

-О'кэй, - ответил Митчелл.- Внимание экипажу! Выходим на огневую орбиту. Марти, командуй!

-Внимание, команда!! - торжествующе рявкнул Бейли. - Расчету гаубицы приготовиться!

-Всегда готовы! - буркнул Ковшов, закрывая затвор.

-С Богом, огонь!!

Рев "вулканов" смешался с гулким рявканьем гаубицы. Через несколько секунд скорострельные пушки смолкли - кончились снаряды. Гаубица продолжала стрельбу. Тяжелые 105-миллиметровые снаряды рвались в рядах олог-хайев, разрывая их в клочья.

- Трах-бах! - довольно прокомментировал Беляев.

Снарядов гаубицы хватило ненадолго. Пора было лететь на перезарядку, но Митчелл еще некоторое время вел самолет вслед за остальными "ганшипами", видимо, желая убедиться, что противник продолжает отступать. Затем он вызвал Таунсенда:

-Алан, говорит Джим. Слышишь меня?

-Слышу, давай покороче, мы тут сильно заняты.

-У меня полный Винчестер (кончились боеприпасы). Иду на перезарядку и дозаправку. Принимай командование "ганшипами". Общее руководство осуществляет Бартон.

-Роджер! Счастливого млекопитания!

Митчелл переключился на дальнюю связь и вызвал базу:

-Капелла, Капелла, говорит "Спектр" четыре-девять-ноль! Иду на перезарядку и дозаправку. Даю установочный сигнал. Открывайте окно.

-Понял вас, "Спектр" четыре-девять-ноль. Установочный сигнал подтверждаю. Окно через тридцать секунд прямо по вашему курсу, - ответил диспетчер базы.

Перед "Спектром" полыхнуло зеленое свечение, в центре его распахнулся муаровый прямоугольник "окна". "Спектр" нырнул в него. Через несколько минут он уже заходил на посадку на базе Вечности под Ленинградом на 258-й линии времени.

Полуторачасовой отдых в привычных условиях главной базы, пока техники спешно дозаправляли и осматривали "Спектр", загружали боезапас, проверяли работу двигателей и радиоэлектронного оборудования, пошел на пользу наемникам. Они немного передохнули, поели и успокоились. Митчелл переговорил с командованием, доложил обстановку, сообщил о разорении базы под Минас-Анором. Это уже не было новостью. Бартон держал командование в курсе событий. С Митчеллом связался Координатор по военным вопросам Михаил Сухарев. Он не стал выяснять что привело события к подобному итогу. Сухарев просто сказал Митчеллу, что держит ситуацию под контролем и примет все необходимые меры к восстановлению базы.

-Не волнуйтесь, Джим, - сказал в заключение Координатор, - Ваша задача - прогнать врага как можно дальше, а лучше - уничтожить совсем. Все будет в порядке, если каждый из нас хорошо сделает свою работу.

Когда "Спектр" вновь вынырнул из "окна" над Гондором, пейзаж внизу уже изменился. Горцев и троллей нигде не было видно. В догорающих развалинах построек базы копошились местные жители; вероятно, Советник пытался организовать тушение пожаров. От города к базе непрерывным потоком шли люди, в основном женщины и дети - почти все мужчины ушли с войском защищать город. Население пыталось хоть чем-то помочь наемникам, отстоявшим столицу, в эту особенно тяжелую для них минуту. Длинная колонна людей шла к базе, обходя стороной лежащее на дороге месиво из останков троллей и горцев. Пройти там можно было разве что, имея стальные нервы и резиновые сапоги.

Далеко на западе, около леса Друадан, висела в небе "Эйприл Фест" - Бартон продолжал руководить преследованием. Там еще кружились несколько вертолетов и одна "дакота", остальные уже приземлились на оставшуюся почти неповрежденной взлетно-посадочную полосу базы.

Там их уже ждали несколько вертолетов "Пэйв Лоу", подвезших боеприпасы, и сейчас вовсю шла погрузка и техобслуживание. Митчелл вызвал по радио "Эйприл Фест".

-Эй, Расселл, как у вас там дела?

-Все о'кэй, Митч, противник драпает, сломя голову, мы его время от времени подгоняем. Ваша помощь пока не требуется. Попробуй организовать генеральную уборку на базе.

-О'кэй, понял тебя.

Как только "Спектр" приземлился, Митчелла встретил Советник.

-Здравствуйте, Джим, - сказал он. - Мне очень жаль, что все так случилось. Я прислал людей для восстановления базы.

-О'кэй, Советник, - ответил Митчелл.- Думаю, вместе мы справимся. Нам повезло, что полоса уцелела.

К Митчеллу, Лугареву и Советнику подошел в сопровождении нескольких молодых парней щупленький красноносый старикашка. Из двери "Спектра" как раз выбрался Бейли, остановившись позади Лугарева.

-Кстати, Джим, - сказал Советник.- Позвольте представить вам мастера Вэйна, это наш лучший в столице плотник.

-Староват он для лучшего плотника, - негромко произнес Бейли за спиной Лугарева. - Интересно, сколько лет прошло после того, как он в последний раз имел дело с плотью?

Лугарев с трудом удержался, чтобы не заржать в лицо "лучшему плотнику". Мартин ухитрялся даже в самой невинной фразе отыскать тайный фрейдистский смысл.

-Сколько времени вам понадобится, мастер Вэйн, для того, чтобы восстановить все постройки? спросил Советник.- Конечно, при наличии толковых помощников?...

-Ну, ... кхе-кхе..., - прокашлялся старикашка, думаю...кха! ... к зиме управимся...

-М-м-м, уй-й-й! ,- скривившись, как от зубной боли, промычал Митчелл. - Игорек, надо вызвать наших строителей. Они восстановят все за двадцать четыре часа.

Митчелл ушел вызывать строительную команду, поручив Лугареву составить подробный отчет о понесенных потерях. Лугарев сел в "виллис" и поехал осматривать базу. Уже на ходу к нему в машину запрыгнул Кевин.

-Привет, Игорь!

-Здорово. Ты где пропадал?

-Помогал Советнику. Я все же его ученик. Хотя мне хотелось бы учиться у тебя. Я все время просился, но Советник не отпускал.

-Он просто беспокоился за тебя. В последнее время тут было жарковато.

Проведенный Лугаревым осмотр показал следующее. Все постройки базы были сожжены, это было видно еще с воздуха. Летающая техника не пострадала; взлететь успело все, что могло летать. Однако все аэродромное оборудование - турбостартеры, топливозаправщики, генераторы, сушилки, прожекторы, буксировщики, транспортно-зарядные погрузчики-лоудеры и невероятное количество прочей необходимой самолетам техники было сожжено горцами. Точно также они уничтожили оборудование связи, находившееся в контрольной башне. Зенитно-ракетный комплекс "Рапира", расположенный немного в стороне, уцелел; до него просто не добрались. Палатки летчиков и техников были разорены, и Лугарев мысленно похвалил себя за то, что догадался хранить свои переводы и коллекцию мультфильмов на мнемокристаллах не в палатке, а в "Спектре". Кухня, к вящему огорчению Бэнкса, была разграблена до последней хлебной крошки.

К счастью, горцы не догадались поджечь склады горючего и боеприпасов, излив свою ярость на технику. Они просто не знали, что это такое, а времени для размышлений у них не было.

Когда Лугарев доложил об этом Митчеллу, тот буквально просиял и удовлетворенно потер руки:

-Слава Богу, - сказал он, - в этом ... Гондоре бывают не только плохие новости! Надо же, керосин уцелел! Ей-Богу, я не получал более приятного известия с тех пор, как мне сообщили, что померла теща!

Лугарев улыбаясь, подумал, что впервые встречает у человека такую любовь к обыкновенному керосину.

Вскоре приземлились вертолеты с вызванными Митчеллом строителями. Мощные "Пэйв Лоу" несли на внешней подвеске тяжелую строительную технику. В этот день жители Минас-Анора увидели, как работают строители Вечности. Вертолеты прилетали и улетали по графику, рассчитанному компьютером, принося и устанавливая на место огромные металлические конструкции ангаров. Один из вертолетов принес целиком новый радиолокатор. Из приземлившегося Ан-12 выкатывали новое аэродромное оборудование, а на посадку уже заходил следующий транспортник. Колесный бульдозер сдвигал в сторону обгоревшие агрегаты обслуживания, а аэродромный тягач уже подвозил на их место целый поезд таких же новых машин. Три "Пэйв Лоу" один за другим установили одну на другую секции диспетчерской башни. Техники присоединили разъемы, завели дизель-генератор и приступили к настройке аппаратуры.

Одновременно с восстановительными работами продолжались боевые вылеты. "Дакоту" ван Хейдена сменил "Пафф", вслед за ней потянулись на дозаправку вертолеты. "Эйприл Фест" не появлялась; Бартон передал, что вызвал заправщик, чтобы дозаправиться в воздухе, не переставая следить за противником.

Ка-50ТФ, прилетавшие на заправку, вызывали у всех большой интерес, но сейчас и персоналу базы, и пилотам вертолетов-трансформеров было некогда. Заправившись и взяв новый боекомплект, они снова улетали на северо-запад.

Небо над Миндоллуином то и дело вспыхивало зеленым сиянием - это открывалось "окно" для очередной группы самолетов или вертолетов. Держать "окно" постоянно открытым было невыгодно - на это требовалось слишком много энергии.

К вечеру противника удалось прогнать до самого леса Фириен. Здесь его встретило собравшееся имперское войско и конница рохирримов, всего около семнадцати тысяч пехоты и двенадцати тысяч конницы. Войско горцев к этому моменту сократилось приблизительно до тридцати пяти тысяч, и, хотя с ними были олог-хайи, горцы не рискнули пробиваться к лесу. Этого и добивался Бартон.

Если бы горцы скрылись в лесу, их было бы сложно выкурить оттуда. Теперь же они были вынуждены отступать не на северо-запад, к родным горам, откуда они могли получить подкрепления, а прямо на север, в спешке форсируя реки. Роханская конница преследовала отступающих горцев вместе с "ганшипами" и вертолетами; рохирримы брали реванш за вчерашнее поражение.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.