Спейсваффе. Палубная авиация

Микаэль «Олд» Горби, старший палубный механик

Окрестности планеты Мемфис

Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.

12 марта 139 Года Федерации, 11 часов 27 минут

Наш «Равелин» посудина небольшая по любым меркам. Капитан, восемь офицеров, десяток технарей, четверо бомбардиров, ну и мы, палубные механики. Ах да, чуть не забыл, наш основной балласт — курсанты спэйсваффен. Корабль-учебка, одним словом. Как сейчас помню тот день, когда из тихой учебной посудины, где доживающие свое ветераны пытались вдолбить в головы "ко всему готовым" курсантикам премудрости летного мастерства и ведения боя в самых различных условиях, «Равелин» превратили в полноценную боевую единицу.

Третьего дня сдали, честь по чести, прошлую партию молодых пилотов на борт орбитальной академии "Уинстон Черчилль" (по прозванию "Мемфисская Красавица", потому как болталась она аккурат на орбите курортной столицы сектора, Мемфиса), и только приготовились состыковаться с транспортным шаттлом, который к нам «зелень» привез, как началось…

Господа офицеры, во главе с нашим непотопляемым капитаном напряглись (мы-то, кто от вахты свободный, да механики, в строю, позади, а офицерат при полном параде, напротив шлюза, впереди нас), начали переглядываться, один Старый Черт, как у нас ласково командира прозвали, торчит, словно кол проглотил. Уже шлюз начал открываться, чтоб шаттл внутрь впустить, когда Их Превосходительство соизволило разомкнуть уста. С одновременным подключением всех динамиков оповещения к капитанскому микрофону.

— Господа, по флоту только что объявлена красная тревога. Старший помощник Лявец и вахтенная группа выясняют положение вещей у командования. Подберитесь, встречаем пополнение по стандартной процедуре. Если у кого-то будет необычное выражение лица, отправится отсюда на шаттле осматривать курорты Мемфиса.

И ведь говорил он так спокойно, будто обсуждал, что ему на обед заказать, а красная тревога, это, простите, прямая угроза военного конфликта.

Ну, мы-то старички, натянули на морды парадную суровость, ждем.

Шаттл в ангар вошел, люки открылись, из трюма курсантики с вещмешками посыпались. Молодые, хилые — ну сразу видать, что местные жители. Построились напротив офицеров в две шеренги, мастер-курсант рявкнул "смирно!" и сам застыл на краю строя. А сзади этой военно-строевой идиллии видно, как пилоты в кабине шаттла что-то орут по своим каналам связи, и лица у них перекошены так, будто они вакрабанского гныра объелись.

— Капитан первого ранга, Карсон, рад приветствовать вас на борту, господа, — боже ж ты мой, все по уставу, да лениво так, будто и впрямь у Старого Черта нервов нет, — Докладывайте.

— Мастер-курсант Ли, сэр! — мелкий китайский юноша с просто зверским выражением лица, козырнул капитану, — Пополнение для прохождения последнего семестра обучения на учебном судне в составе двенадцати человек прибыло, сэр! Больных и отсутствующих нет!

— Вольно, господа, — Карсон козырнул в ответ, — Рад представить вам ваших инструкторов, капитан-лейтенанта Лизу Энн Дженкинс, — та сделала шаг из офицерского строя и замерла, заложив руки за спину, — Она возглавит первое отделение пилотов. Также рад представить вам старшего лейтенанта Константина Грекина, который будет командовать вторым отделением. Старший помощник кавторанг Лявец и начальник силового отдела каптреранг Дорамус находятся на своих постах, вы их еще увидите. Остальные — офицеры навигационно-технической службы, каптреранг Льень, капитан-лейтенанты Браун и Ортега, а также лейтенант Акакита. Далее стоят ваши механики. Мисс Дженкинс, мистер Грекин, немедленно распределите курсантов по каютам, шаттлу срочно покинуть корабль — двадцать секунд назад по флоту объявлена белая тревога. Мы отбываем для несения боевого дежурства. Исполнять.

Белая тревога, растудыть твою черешню! С военного языка на людской, это значит, что нам объявили войну!

И вот только тут завыли сирены боевой тревоги, и началось обычное в таких случаях столпотворение. Одно радовало — вытянутые рожи курсантов.

Окрестности планеты Мемфис

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

12 марта 139 Года Федерации, 11 часов 57 минут

— Капитан на мостике!

— Вольно, продолжайте занятия! — отмахнулся от вопля вахтенного Карсон, занимая капитанское кресло, и подключая к костюму и шлему датчики, — Лявец, докладывайте.

Льень, Браун, Ортега и Акакита тем временем занимали свои места согласно боевому расписанию, пара инженеров-операторов из унтеров активно тестировали какие-то системы и о чем-то негромко разговаривали по внутренней связи.

— Атака на Вирсавию, — пробасил могучий рыжебородый старпом, — Предположительно со стороны Тинбара. Сначала с Вирсавии пришел «мэдэй» по поводу появления неопознанной эскадры, а когда связь прервалась, была объявлена белая тревога. Штаб флота запросил все корабли о боеготовности, — Карел Лявец ухмыльнулся, — Я доложил о полном комплекте в четырнадцать пилотов и комплектации техсредствами на 112 процентов.

Акакита удивленно вскинул брови, услышав переговоры старших офицеров, остальные и ухом не повели — не первый год служили вместе и знали, что в свое время старпом командовал рейдером, на котором заслужил аж три медали и орден "Звездная корона".

— Очень хорошо, мистер Лявец, — пробормотал капитан, — Но очень плохо то, что Вирсавия в двадцати часах крейсерского хода отсюда. Тактик! Сообщите сводку переговоров флотов.

— В окрестностях Мемфиса, кроме нас, находится только пять полицейских корветов и дюжина вооруженных торговцев, — при упоминании о «купцах» Льень скривился, — На "Уинстоне Черчилле" до сотни яггерботов разных классов. В тридцати двух часах хода от нас эскадра капитан-командора Мукашева, они уже совершили разворот в сторону Мемфиса. Командование обороной системы принял ректор «Черчилля» полуадмирал Фурье. Что-то еще заворачивают к нам, но с Вирсавии можно ударить сразу по нескольким направлениям.

— Сколько вымпелов у Мукашева, и что это за суда? — спросил Карсон.

— Не имею данных, сэр!

— Сэр, на связи командующий Фурье! — доложил Ортега.

— А ведь мне оставалось всего полгода до пенсии, Карел… — вздохнул капитан.

— И что бы ты на ней делал? — хмыкнул старпом негромко, — Крокусы разводил? Дать связь капитану со штабом!

Фурье был уже далеко не молод. Строго говоря, по уставу он давно должен был надевать мундир только на собраниях ветеранов, однако ж мелкого, лысого, въедливого старикашку, воспитавшего едва не треть всех пилотов Федерации, сковырнуть с его места не удалось пока еще никому. Среди пилотов ходили упорные слухи, что "Мемфисскую Красавицу" он покинет только в цинковом шаттле, под траурный марш и залпы орудий.

— Привет, Сид, — кивнул Карсону полуадмирал с раскинувшегося на полрубки голообраза, — Ты уже в курсе?

— Да, — кивнул капитан, — Какие силы у Мукашева?

— Барахло, — кашлянул ректор, — Семь вымпелов, тактический авианосец «Резолюшн», фрегаты «Лютцов», "Гнесенау", «Чесма», корвет «Тренто» и два эскорта класса Семь. Кстати, я очень удивился, когда мне из штаба сообщили, что возле моей базы торчит еще один, полностью укомплектованный малый тактический авианосец.

— А что делать, сэр? — развел руками Лявец, — Судно к походу готово, экипаж укомплектован.

— Я так и понял, что это твоих рук дело, Карел, — вздохнул Фурье, — Ладно, спорить о том, что пилотов у вас только два бесполезно, надо спасать ситуацию. Из зоны подавления связи у Вирсавии только-что вырвался корвет «Меркурий». До того как его подбили, он успел передать картинку боя. Это действительно тинбарцы, с полста вымпелов. Эскадру ван Ройта сейчас добивают, высадка на планету уже началась. Большая часть эскадры взяла курс на Мемфис. Будут у нас через двадцать два — двадцать три часа. Судя по картинке с «Меркурия», там еще два эшелона на подходе, и пойдут они, гадом буду, на Корунд и Патагон, так что все подкрепления выйдут туда. Что скажешь?

— Скажу, что надо срочно эвакуировать все, что можно и отступать к Роксане — это не система, а сплошной укрепрайон, — резюмировал Карсон.

— А вот в штабе «Черчилля» приравняли к орбитальной базе, — лицо полуадмирала стало еще более кислым, — и отдали приказ оборонять Мемфис до конца.

— Они сдурели? — каперанг аж подпрыгнул, — Да твоим сосункам даже машин на всех не хватит, я уж не говорю, про то, какие они пилоты.

— Такие же, как у тебя, — отрезал Фурье, — И машин у меня с избытком. Я что, по-твоему, зря тут пятнадцать лет сижу?

— Но ведь отстоять планету нереально, Жак, ты сам это понимаешь! Даже после подхода Мукашева, а он не успеет.

— Не успеет. И вице-адмирал Тамору со своей Пятой ударной эскадрой будет только через сорок часов. Смекаешь?

Капитан первого ранга Сид Карсон негромко рассмеялся и откинулся на спинку кресла.

— Выкладывай, что вы там, в тактическом отделе, придумали?

Окрестности планеты Вирсавия

Флагманский дредноут «Эждра», адмиральский мостик

12 марта 139 Года Федерации, 15 часов 12 минут

Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург, был одновременно и доволен, и не совсем удовлетворен. С одной стороны, он только что успешно подавил оборону вражеской планеты и продолжил движение эскадры на Мемфис, который также обещал стать легкой добычей. С другой стороны, он отлично понимал, что Мемфис необходимо подавить исключительно из-за расположенной там летной академии и это направление для флота — второстепенное, что по по-настоящему боевым базам ударят его злейшие соперники, адмиралы ап-Реер и ап-Дурбо. Именно они принесут победу, именно они прославятся в грядущей победоносной войне, и мало кто потом вспомнит, что началось все с блестящего налета на Вирсавию. Вирсавию, почти полностью покрытую океаном, а потому не представлявшую особого интереса до открытия там, год назад, залежей многих, необходимых для тинбарской промышленности, редких элементов. Люди успели разведать их, но к разработкам приступит его народ — в этом была и его, адмирала, заслуга, так что он вполне мог рассчитывать на получение существенной части разработок в руки своей семьи. Что же касается Мемфиса, то, да, эта планета с прекрасным климатом будет жемчужной перенаселенных миров Принципата, но… Именно, что но. Его флот состоял только из дредноута, среднего авианосца и пяти тяжелых крейсеров — остальное была мелочевка, непригодная ни для ведения большого боя, ни для штурма Роксаны, как он предлагал поступить, после взятия Мемфиса. Увы, захват Мемфиса означал для эрла либо переподчинение его в чей-то еще флот, либо начало позиционных игр между Мемфисом и Роксаной. Надежда на то, что его флот усилят тяжелыми кораблями и штурмовыми яггерботтами и пошлют брать Роксану, конечно, существует, но давайте быть реалистом, благородный эрл — наступление гораздо легче провести через Корунд и Патагон. Опять же, если не подведут союзнички, пойдет еще и атака на систему Ахерона, так что, несмотря на военную победу, свою личную войну за чины и звания полный адмирал Кержч ап-Тург проиграл. Что ж, он проглотит это второстепенное назначение и не станет демонстрировать недовольство. Ап-Турги умеют ждать, и у них все еще много влиятельных друзей в окружении Принцепса.

— Мой эрл, — голос офицера связи был тих и нерешителен, из опасения навлечь гнев высокородного, — коммандер та-Гуут докладывает о полном уничтожении вражеского флота и подавлении сопротивления на поверхности планеты. Один корвет взят на абордаж, но его повреждения не позволяют присоединить это судно к эскадре немедленно.

Коммандер возглавлял звено в восемь фрегатов, и отставал от остальной эскадры уже на два с половиной часа, болтаясь вокруг Вирсавии и добивая ту людскую рухлядь, что еще пыталась сражаться или бежать.

— Передайте коммандеру, чтобы поторопился догнать нас. На корвете пускай оставит призовую команду — отныне это судно принадлежит семье та-Гуут, если Принцепс не отменит моего распоряжения. Составьте соответствующий запрос от моего имени в Канцелярию и сообщите об ответе, штаб-лейтенант Врург.

Своих офицеров и унтеров, а порой и многих рядовых, полный адмирал помнил в лицо и по именам, на что те, кроме высших офицеров, конечно, рассчитывать были не вправе. Но эрл помнил. Помнил, и часто демонстрировал эту свою память, с одной стороны, вызывая немое обожание со стороны простолюдинов и представителей мелких родов, с другой, внушая уверенность, что он сам лично накажет каждого, кто не оправдает его доверия. Пары показательных казней хватило с лихвой, чтобы все, до последнего матроса на его корабле были уверены, в том, что все положительные поступки и все их провинности адмирал хранит в собственной памяти, дабы наказывать или миловать.

Миловать тоже несколько раз приходилось, что эрлу, тинбарцу в целом не кровожадному, нравилось гораздо больше. Хотя бы потому, что повод наградить — это одержанная победа.

— Слушаюсь, мой эрл! — глаза штаб-лейтенанта, которого только что назвал родовым (да к тому же и неблагородным!) именем сам командующий, блеснули от счастья, — Генерал-командер ап-Апртч просит связи.

— Соединяйте, — махнул рукой адмирал, поудобнее устраиваясь в кресле. Генерал не был ни врагом, ни союзником его семьи, и так же проиграл подковерную борьбу в штабе, как и Кержч ап-Тург, направившись с тремя жалкими корпусами на покорение двух хороших, но стратегически маловажных планет. В настоящее время генерал был скорее его союзником… если, конечно, не попытается мешать.

— Эрл ап-Тург, — лобастая среброволосая голова возникла прямо напротив адмирала, и, судя по движению, генерал кивнул ему.

— Эрл ап-Апртч, — полный адмирал кивнул в ответ, качнув иссиня-черной прядью, пересекающей его левый глаз, — Чем обязан столь приятному для меня вызову?

— Я обеспокоен, эрл, — а вот такое начало было удивительно. Благородный говорит о своем беспокойстве, только если ситуация действительно вызывает, не тревогу даже, а панику, — Возможно, напрасно, но мой штаб разделяет мои опасения.

— Опасения? — адмирал не выглядел удивленным, он был удивлен на самом деле, — О каких опасениях ведет речь мой благородный собеседник?

— Эрл, ваша эскадра уже более чем на полтора часа хода оторвалась от транспортов и продолжает наращивать отрыв. В случае атаки мы будем практически беззащитны.

— Атаки? — ап-Тург недоуменно пошевелил пальцами, — Чьей? Мы уничтожили или захватили все людские суда в окрестностях Вирсавии. Кто может Вас атаковать? Меж тем, из данных перехвата известно, что к Мемфису идет Пятая ударная эскадра вице-адмирала Тамору, а это минимум девять вымпелов, и не корветы с эскортами, уж поверьте мне. Я спешу уничтожить базу «Черчилль» и занять такое положение в пространстве, чтобы Тамору пришлось бы прорываться к Мемфису с боем. Если ему нечего будет там защищать, он, возможно даже отступит, но в любом случае, я должен подавить оборону планеты и обеспечить Вам безопасную высадку. Обойти же нас, и ударить транспорты до подхода к Мемфису Тамору просто не успеет. Я развеял ваши сомнения?

— Но не может ли оказаться в районе Мемфиса рейдеров? — с сомнением произнес ап-Апртч.

— Эрл, вы меня удивляете, — ап-Тург улыбнулся, — Разведка точно пересчитала все мемфисские посудины до единой. Даже если они пошлют рейдерами те пять полицейских корветов, что у них есть, а они этого не сделают, заградительный огонь ваших галеонов просто не позволит им атаковать столь крупную эскадру. Яггерботы же так далеко не летают.

— Благодарю, эрл, — ап-Апртч с достоинством поклонился, — Я непременно накажу паникеров в своем штабе.

— Будьте к ним снисходительны, друг мой, — улыбка адмирала стала теплой, почти дружеской, — Это не от трусости, а от излишнего усердия и трепетной заботы о вашей персоне.

"Умен и осторожен, — подумал ап-Тург о генерал-командере, — С этим мы, пожалуй, кашу сварим. Возможно и впрямь придать ему в охранение пару фрегатов из группы та-Гуута?"

— Мой эрл, — штаб-лейтенант Врург выглядел не то встревоженным, не то озадаченным.

— Что там?

— Канцелярия Принцепса утвердила Ваше распоряжение. И еще… данные перехвата. Три часа назад от Мемфиса в нашем направлении двинулся неизвестный тактический авианосец. Информация из перехвата переговоров, передана нам через генеральный штаб флота.

— Вы полагаете, рейдер?

— Я?.. — бедолага поперхнулся. Еще бы, полный адмирал спрашивает совета младшего офицерика!

— Вы-вы, штаб-лейтенант, — милостиво произнес ап-Тург, — Вы офицер, и обязаны иметь свое мнение о получаемой информации.

— Я… — Врург прокашлялся, но, глядя на поощрительную улыбку адмирала, произнес, — Я бы предположил дезинформацию с целью растягивания фронта эскадры и замедления движения, мой эрл.

— Очень хорошо, — кивнул ап-Тург и нажал клавишу громкой связи, — Господин начальник аналитического отдела штаба эскадры тар-Гууз и господин начальник Особой службы та-Азз, вы слышали мнение нашего юного коллеги. Что скажете?

— Капитан первого класса та-Азз, — донеслось из динамика. Врург выпрямился на своем месте, как на кол посаженный, слегка посерел, но в целом сохранил лицо бесстрастным, — Данные перехвата переговоров в системе Мемфиса не подтверждают информацию. Судя по всему, там паника. Ждут прибытия патрульной эскадры Мукашева и Пятой ударной эскадры Тамору, но мы будем там гораздо раньше. Курсантский состав решено не эвакуировать, их сажают на учебные яггерботы и пытаются формировать в эскадроны. Никаких данных о нахождении авианосца людского космофлота в окрестностях Мемфиса не прослеживается.

— Командер тар-Гууз, — прошелестел динамик следующим голосом, и Врург выпрямился еще больше, хотя это казалось невозможным, — Данные проанализированы. Вероятность правдивости такой информации составляет три ноль один процента вероятности. Крайне низкая.

— Благодарю, господа. Всем судам — движение прежним ордером, двум фрегатам коммандер та-Гуут присоединиться к транспортам.

Эрл задумчиво сжал пальцы в хрустящих кожаных перчатках и добавил в динамик, якобы забыв отключить громкую связь:

— Начальнику кадровой службы эскадры амиральте та-Мингр. За высокую боевую и тактическую выучку, подтвержденную мнением не менее чем двух вышестоящих офицеров, присвоить штаб-лейтенанту Врургу звание полного лейтенанта с освобождением от предыдущей должности и переводом в разряд лейб-офицера связи при моей персоне. Приказ вступает в силу с момента окончания текущей вахты.

Краем глаза эрл наблюдал за свежеиспеченным лейтенантом и лейб-офицером. Что ж, радость его была заметна и естественна, но лицо Врург сдержал. Кажется только что он обзавелся толковым и преданным адъютантом.

— Надеюсь, господин адмирал отдает себе отчет в том, — слова амиральте та-Мингр, естественно, были слышны только в наушниках эрла, — что он только что присвоил лейтенанту капитанскую должность?

Амиральте, как родич, мог себе позволить прокомментировать приказ эрла.

Курсант Ольгерд Ян

Окрестности планеты Мемфис

Учебный авианосец «Равелин», жилая палуба.

12 марта 139 Года Федерации, 12 часов 40 минут

Война… Конечно, мы всякого ожидали от учебного похода на настоящем авианосце, да и учиться все поступали на боевых пилотов, но что поход начнется вот так вот… Мы еще по каютам не успели распределиться, а «Равелин» уже взял куда-то курс. Интересно, куда? Где началось столкновение и с кем? Скоро ли и нам в бой?

Само расселение — это тоже было и смех и грех. Пилотские кубрики здесь двухместные, а в нашем наборе пять девушек. Не получается поровну — вот хоть ты тресни. И что делать? Капитан-лейтенант Дженкинс, когда мы сунулись к ней с этим вопросом, сначала поглядела на нас как на умалишенных, а потом гаркнула во всю мощь своих легких, укрытых весьма внушительными буферами, да так, что вопросы отпали сразу и у всех.

— Я до «Равелина» была пилотом на «Чкалове», и там все пилоты жили В ОДНОЙ БОЛЬШОЙ КАЮТЕ, так что мне все свои дела приходилось делать посреди зубоскалящей толпы в три дюжины мужиков, но, как видите, нихрена со мной не случилось! Я уже не говорю о том, что там у нас была пара влюбленных, и я имела сомнительное удовольствие наблюдать сугубо мужские нежности! Чтоб через пять минут разобрались по парам мальчик-девочка и выстроились у кают на поверку.

Ну, пяти-то парам повезло, а вот мне и еще троим ребятам, девчонок в пару не досталось. Когда мы стояли у своих кают (так получилось, что «несчастливые» пары оказались самыми дальними по коридору), все наши товарищи косились в нашем направлении, едва удерживая ухмылки.

Мне в соседи достался парень, которого я толком не знал — Хосе Мартинес. Высокий, стройный, отлично сложенный, красивый, с длинными ресницами и смуглой, но нежной как у девушки кожей — курсантки по нему так и сохли, насколько я знаю. Вот про его амурные похождения я ничего не знал — мы с разных потоков, пересекались редко… Наговоримся еще, полагаю. Полет долгий.

Соседняя парочка — это вообще хоть стой, хоть падай. Братья-близнецы Андрей и Марк Захарчуки, здоровенные голубоглазые блондины, и у каждого руки, как мои ноги. Ну и я, курсант Ольгерд Ян, рыжий, конопатый, нескладный, тощий — как не отчислили до сих пор ума не приложу.

Дженкинс и Грекин, заложив руки за спины, неторопливо шли вдоль кают, у каждой останавливались, и сверялись со своим списком — кто есть кто. Говорила в основном Дженкинс, а старлей что-то в планшете помечал. Добрались наконец и до нас.

— Ну, с последней каютой все ясно, — оскалилась капитан-лейтенант, повернулась между мной и Мартинесом, лицом к двери, да начала на пяточках покачиваться, шарами своими покачивая, — В последней каюте у нас сестры-близнецы. Разлучать грех.

Дорого б я дал, чтоб в этот момент увидеть физиономии Захарчуков, да все как-то от груди Дженкинс оторваться не мог.

— Ну а вы, — это она уже нам, — Что-то ничерта я уже в современной моде на стрижки не понимаю. Кто из вас мальчик, а кто девочка? Приказ был разбиться по парам.

И что тут скажешь? Стоим, молчим, я покраснел даже, кажется. Я вообще легко краснею.

— Так я не слышу ответа? — продолжает зубоскалить офицер, и тут Хосе выдал.

— Я, мэм.

— Что?!! — та аж замерла, а Грекин хрюкнул и чуть планшет не выронил.

— Я девочка, мэм, — скосил я край глаза на Мартинеса, смотрю, он аж побледнел, челюсти сжаты, но выправка такая, что не придраться, а голос спокойный и ровный.

Мегера (мы ее сразу и дружно так прозвали) секунду постояла еще, а потом спокойно, ласково даже так, говорит:

— Молодец, паренек. Мужество для пилота штука нужная. Грекин, бери первую шестерку, я вторую. Идет?

Тот только плечами пожал.

А Мегера, человеческим голосом уже, говорит нам всем:

— Переодевайтесь в летную форму, ребятки. Через десять минут ждем вас с мистером Грекиным в ангаре. Будете машины осваивать.

Мастер-курсант Тан Ли

Окрестности планеты Мемфис

Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.

12 марта 139 Года Федерации, 12 часов 52 минуты

Первым делом познакомили нас инструкторы с палубными механиками. Заправлял в этом царстве ремонта и вооружений некто Олд. Вообще-то у него другое имя, но все его зовут именно «Олд». Старый, лысый, сухощавый, ехидный, но в деле своем бог. По крайней мере, Грекин так сказал.

— Летать будем на «Сузаку», он же "Феникс", — сразу приступил к пояснению старший лейтенант, подводя нас к золотистым треугольникам боевых машин, выстроившихся вдоль левой стены ангара (у правой, вдоль таких же яггерботтов, водила своих подопечных Мегера), — Это класс легкого истребителя, вооружение — два легких плазмобоя, одна ракетная подвеска. Однако у него есть одна особенность, о которой принято забывать. На «Сузаку» можно повесить легкую торпеду. Хорошие машинки, жаль, что их с производства сняли.

— Сэр, разрешите вопрос? — не удержалась моя соседка по каюте, Роза Кард.

— Задавайте, курсант.

— Сэр, насколько я знаю, торпеды применяются при штурмовых операциях, а мы истребители. Не логичнее ли вешать кассетную подвеску с ракетами бот-бот.

— Логичнее, — усмехнулся в ответ Грекин, — Но в операции, которую будет производить «Равелин» на «Сузаку» потребуются именно торпеды. До начала операции часов двенадцать, так что давайте без праздного любопытства.

Вот тут мы и присели дружно. Ничего себе, прогулочка, называется — не успели вещмешки по каютам раскидать, как уже в бой. А может маневры какие, учения, и про белую тревогу — все треп? Да нет, не похоже. Механики пашут как проклятые, Олд орет почем зря… Не тянет на розыгрыш.

— А… в чем будет состоять задача, сэр? — не удержался от вопроса Батист Лефьер, наш штатный умник.

— Об этом вам будет сообщено перед вылетом, в комнате брифинга, курсант, — сухо ответил старлей, — Итак, я так понимаю, на этих машинах никто из вас не летал?

— Никак нет, сэр! — отвечаю как старший в отделении, — Всеми пройден летный курс в семь с половиной часов.

— Мндя… — мне показалось, Грекин сейчас на палубу сквозь зубы сплюнет, — Я вот и говорю — не летали. Итак, мы Черный эскадрон. Я — черный 1, Ли — черный 2…

Курсант Ольгерд Ян

Окрестности планеты Мемфис

Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.

12 марта 139 Года Федерации, 12 часов 54 минуты

— Так, господамы, мы — Белый эскадрон. Мой позывной — белый 1, близняшки — белый 2 и 3, Ян — белый 4, Мартинес — белый 5, М`Тонга, — тут она хмыкнула, глядя на почти двухметровую зулуску, — белый 6 и Милкович — белый 7. Расселись по машинам, первые полтора часа отрабатываем взлет и посадку с движущегося судна. Дополнительное условие — в качестве подвески у вас легкая торпеда. Сначала я показываю что и как делать, потом вы пытаетесь это повторить. И Боже вас упаси задеть чего, потому что торпеды будут с боевыми боеголовками. Все. По машинам!

Хорошо, что нас по «Сузаку» в академии и теорию гоняли, и несколько летных часов было, хотя и с подвесками бот-бот. Навзлетались и насажались мы за полтора часа так, что мама не горюй. Потом, без отдыха, без перерыва, даже без перекуса, три часа маневров, перестроений и прочих прелестей. Когда Мегера дала «отбой», мы из «Фениксов» чуть ли не ползком выбирались.

Пока до каюты шел, только об одном и думал — о душе и кровати, только отдохнуть нам не дали. Покормили, конечно же, полчаса адмиральских дали, и снова летные процедуры, еще на два часа, с дополнительным условием "отказ раций". И самым натуральным образом отрубили от них питание. Я уже взвыл матерно, и, все равно никто не слышит, начал в голос рассказывать, что я думаю о таких инструкторах, полетах и их долбанном «Равелине» в том числе, а также что и в каких позах я сделаю с Дженкинс, едва мы приземлимся. Это потом-то я узнал, что все, что мы говорим, один черт пишется, и инструкторы наши проклятия в качестве приправы после полетов прослушали.

Наконец, как я прикинул по навигационной карте, где-то посреди между Мемфисом и Вирсавией, «Равелин» начал торможение, а нас, чуть ли не огнем из орудий загнали на палубу.

Вылезали мы матерясь, стеная, и издавая такие звуки, что не сразу заметили посреди ангара одинокую фигуру в форме каперанга. Дженкинс и Грекин — те сразу из кабин к нему бегом рванули, будто и не летали они столько же, сколько и мы. Профессионалы, ё-мое.

Наконец Карсон кашлянул (звук шел через стенные динамики, ясен пень, чтоб все сразу всё поняли), выдержал театральную паузу, дабы мы прониклись эффектом, и выдал:

— Господа курсанты. От лица ваших инструкторов и от своего лично приношу вам извинения за столь нечеловеческий режим первого дня путешествия, однако ситуация такова, что через два-три часа нам предстоит настоящий бой. Сейчас «Равелин» переводится в режим гравитационной невидимости и мы ложимся в засаду. Отдохните, как только можете, автодок выдаст вам набор стимуляторов, который нужно будет принять перед боем. Господа, Вирсавия захвачена и нам предстоит фланговая атака на тинбарский флот с последующим спешным отступлением. Все подробности вам сообщит перед вылетом мистер Льень. Желаю всем удачи.

— Это просто жопа, — выдохнула стоявшая рядом со мной Клэр Дэвидсон (черный 3). Ли Тай (черный 7) и Свен Янсен (черный 6) согласно кивнули.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

12 марта 139 Года Федерации, 23часа 05 минут

— Красиво идут, — прокомментировал Лявец показания гравитационного сканнера.

— Акустик, что скажешь? — произнес капитан.

— Минимум один дредноут, не менее трех тяжелых крейсеров, — Браун дернул плечом, — В целом — около сорока вымпелов, из них не менее 10 судов эскадренного боя. Авианосца я не засек, но он точно есть. Вероятно в центре строя. Вряд ли тяжелого класса, но и не тактический.

— Ортега, — Карсон прикрыл глаза, и потер их кончиками пальцев, — Закодируйте сообщение для штаба флота и передайте в момент начала атаки. В сообщении — все наблюдения приборов за этими группами судов и мое личное мнение, что атака на Мемфис — отвлекающий маневр.

— Есть сэр, приступаю к записи.

— На сколько они оторвались от транспортов?

— На два с половиной часа, сэр, — отрапортовал Акакита.

— Акустик?

— Галеоны. Возможно один или два фрегата прикрытия. Больше ничего. В зоне уверенной атаки через час.

— Очень хорошо, господа. Рекомендую всем отдохнуть этот час. Потом нам предстоит скакать как зайцам.

Курсант Ольгерд Ян

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», пилотский кубрик N5.

12 марта 139 Года Федерации, 23часа 07 минут

Как же это хорошо, просто полежать, дать отдохнуть усталым мышцам и синапсам — управление кораблем ведь идет не только мускульно, летные костюмы и шлемы фактически вращивают в нас свою, искусственную, нервную систему, подключенную к нервам и мышцам кораблей. Так и хочется прикрыть глаза да подремать несколько часиков, и бог с ним, что скоро в бой — так устал, что на все насрать.

А Мартинес не дремлет. Лежит, в потолок уставился, глазищами своими черными блестит. Думает о чем-то. О чем-то не особо приятном, похоже.

— Хосе, — негромко позвал его я.

— Чего?

А действительно — чего? "Вот сейчас вылетим, нас собьют, так толком и не познакомимся", что ли говорить? Глупость какая-то.

— Хосе… а как тебе Мегера?

— Что? — кажется, он удивился, даже повернулся в мою сторону. Я спрыгнул с топчана и присел на корточки рядом Мартинесом.

— Ну… ты обратил внимание на ее… — я попытался изобразить два баскетбольных мяча у своей груди.

— Да уж, — он хмыкнул и сел на кровати, — Выдающиеся достоинства. Ты б лучше обратил внимание, как она яггерботт водит. Вот уж на что посмотреть есть.

— Видишь, сколько в человеке сразу достоинств? — примирительно улыбнулся я.

Мартинес тоже улыбнулся.

— Да уж, — он фыркнул, — Убойная женщина во всех смыслах. Слушай, — его глаза заблестели от смеха, — она же заходила, пока ты в душе отмокал. Оставила тебе какой-то диск. Сказала, что если ты сможешь исполнить все обещанное, она лично вручит тебе погоны лейтенанта, а если ты еще и насчет корабля всерьез, то и старлейские выбьет.

У меня, наверное, глаза на лоб полезли, потому что я совершенно не представлял, о чем это она. Глядя на меня, Хосе зашелся беззвучным хохотом, взял с аудиосистемы минидиск, вставил его, нажал на воспроизведение и… Не знаю, краснел ли я до такой степени хоть раз в жизни, потому что из динамиков понеслись мои сентенции, которые я выдавал во время полетов с отключенной связью.

Где-то минуту я сидел замерев, как громом пораженный, но когда раздался мой загиб насчет маневровой дюзы «Равелина» и его же приемных ворот, я рванулся к проигрывателю и отключил воспроизведение.

— Ну не смотри на меня так, — простонал Мартинес, который от хохота уже просто катался по палубе, — Не удержался, послушал. Потому что, передав диск для тебя, она мой бросила мне на кровать и сухо произнесла "А вот ты впечатления не произвел". О-о-ой… Если ты бы только себя сейчас видел.

Хосе сел напротив меня, почти вплотную, улыбаясь до ушей, и положил мне руку на плечо.

— Ты такой красивый, когда краснеешь — обалдеть. Плачьте девки, — он взъерошил мне волосы на голове, и с ногами забрался на кровать.

— Угу, — пробормотал я, — а остальное время, прям урод…

— А ты часто краснеешь, — снова расхохотался Хосе, — Слушай, Ольгерд, а где ты так научился ругаться?

— Мой отец — майор портовой полиции, — криво ухмыльнулся я, — А матушка — бывший суперкарго с вольного торговца. Как ты думаешь, что я слышал, когда они ссорились.

— Вот это, — его палец указал на аудиосистему.

С минуту мы ржали, как кони.

— А вот я из тихого благообразного мирка, — Мартинес откинулся спиной на стену и заложил руки за голову. На губах его играла легкая улыбка, глаза, казалось, светились в полумраке, — Сплошная фермерская идиллия, куда ни глянь — леса, луга, поля…

— Гидропонные фермы, — блеснул я своим познанием в агрокультурном хозяйстве.

— Фермы? — Мартинес будто очнулся и снова помрачнел, — Нет, только натуральное хозяйство, минимум техники, никаких воздушных сообщений.

— Почему? — удивился я.

— Грешно. — с совершенно непередаваемой интонацией произнес он.

— Так ты из пуританских миров? — удивился я, — Как же ты попал в академию?

— Сбежал из дома, — пожал плечами Хосе, — Я слишком рано понял, что не вписываюсь в ту схему ценностей, которая выстроена вокруг меня. Ладно бы я просто не любил пасторальные пейзажи. Я…

— Внимание всем пилотам, — раздался голос из динамиков, — Оденьте свои летные костюмы и пройдите в комнату тактических брифингов.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», комната тактических брифингов

12 марта 139 Года Федерации, 23часа 49 минут

Капитан третьего ранга Льень стоял чуть сбоку от тактического куба и внимательно вглядывался в лица пилотов. Молодые, Господи, совсем еще мальчишки и девчонки, вчерашние школьники. Что заставило их выбрать профессию боевых пилотов? Кто качнул маятник того механизма, который перемелет их, и сотни таких же как они, выплюнет кровавые ошметки, и не заметит?

Льень прикрыл глаза. "Старею, становлюсь сентиментальным".

— Господа, — в углу куба ожила яркая белая точка, — это Вирсавия. Она была атакована Тинбарским Принципатом и захвачена около двенадцати часов назад. Охранявшая ее эскадра капитан-командора ван Ройта была уничтожена полностью. От Вирсавии — в противоположном углу куба зажглась алая звездочка, и между двумя точками пролегла серебристая черта, — вражеский флот направился к Мемфису. Сейчас мы находимся здесь, — маленькая зеленая искра засверкала рядом с центром серебристой черты, — а тинбарцы здесь, — чуть дальше в сторону Мемфиса серебристая линия уплотнилась в шар.

— Мы у них в тылу? Они мимо нас проскочили? — послышались возбужденные голоса.

— Да, мы у них в тылу, но целью нашей атаки является транспортный флот, — на серебристой черте взбухло еще одно утолщение, — Мы атакуем галеоны, быстро возвращаемся и пытаемся сделать ноги от разозленных тинбарцев, которые так торопятся к Мемфису, что оставили свою армию далеко позади. В идеале, им придется окружить армейские суда, ну а скорость движения эскадры равна скорости движения самого медленного судна, не так ли?

— То есть наша задача… — подал голос Батист Лефьер.

— Налететь, напугать и сбежать, — ответила Дженкинс, не поднимаясь с места. Я и Грекин идем на «Нибелунгах», вы нас прикрываете, подходим на минимальную дистанцию, чтоб у их противоракет было поменьше шансов, палим, разворачиваемся и уходим. Звучит просто, если забыть про заградительный огонь.

— А у нас есть "Нибелунги"? — удивился Ли.

— Четыре, — ответил Грекин, — Но никому из вас мы пока эти машины не доверим, а остальные офицеры авианосца уже слишком давно не летали на машинах этого класса, чтобы рисковать. Одна просьба. Попытайтесь бить если и не туда же, куда и мы, то хотя бы по одним целям. Возможно мы даже сможем нанести им какой-то существенный урон.

Открытый космос

Флагманский дредноут «Эждра», адмиральский мостик

13 марта 139 Года Федерации, 00 часов 12 минут

— Эрл, цель по курсу 358Х327! Малое судно, выпустило яггерботты!

Сигнал тревоги прозвучал на мостике подобно грому среди ясного неба. Только что все шло тихо и размеренно, полный адмирал Кержч ап-Тург, успевший немного подремать, как раз приканчивал чашечку аффы, когда сонное бормотание операторов, работающих в штатном режиме, сменилось звонками боевой тревоги и быстрыми рапортами, сыпавшимися как из рога изобилия.

— Тактический отдел! Это рейдер! Цель — караван армейцев!

— Сенсорный. Класс определен. Тактический авианосец тип «Монтгомери».

— Масс-сканнеры других целей не обнаруживают.

— Сенсорный! Рейдер начал движение на уклонение от эскадры!

— Тактический! Цель рейда — удар и отход.

— Перехват! Пакетное сообщение с рейдера!

— Сенсорный. Определить класс яггерботов не можем. Количество — 14 машин.

— Приказ по эскадре! — рявкнул эрл, отсекая ненужные уже отчеты, — Замедляем скорость до половины все вдруг! Коммандер та-Гуут, берите эскорты Р110, Р112, Р322 и корвет «Хванц». Ваша задача настичь рейдер и уничтожить. Галеонам открыть заградительный огонь, фрегатам «Раргур» и «Фартр» укрыться среди конвоя, себя не выдавать, выпустить яггерботы и контратаковать ими. Когда отгоните яггерботы переходите в подчинение группы та-Гуута!

— Командер тар-Гууз, аналитики, — прошелестел динамик, — Рекомендуем далее держать конвой под плотным прикрытием.

— А я что за маневр выполняю, по-вашему? — рявкнул адмирал, — Лейтенант Врург, обеспечьте мне связь со штабом флота!

Мастер-курсант Тан Ли

Открытый космос

Боевой строй. Кабина яггербота «Сузаку»

13 марта 139 Года Федерации, 00 часов 14 минут

Стартовали кассетно. Это когда все корабли подвешиваются перед выходом из ангара в заданном боевом строе и отстреливаются стартовыми патронами, после чего двигатели включаются уже в открытом космосе. Метод этот позволяет выстрелить разом большое количество яггерботов, а не выпускать их, как обычно, по одному, но чреват столкновениями и потерей ориентации среди машин.

Впрочем — обошлось. Механики долго все настраивали и отлаживали, вышли в космос уже готовым строем: пара «Нибелунгов» в центре и шесть пар «Сузаку» вокруг, в прикрытии. Рванули к тинбарцам так, что «Равелин» вмиг блестящей точкой за кормой остался.

— Черный эскадрон, доложите обстановку черному 1, - послышался в наушниках голос Грекина.

— Черный 2, все системы работают нормально, — отвечаю четко, хотя в горле и першит от волнения, а руки на штурвале слегка подрагивают. Ну еще бы, настоящий бой, это вам не учебные полеты и не симуляторы. В академии можно хоть сто раз быть первым, а вот как я себя в реальном бою поведу?

Нет, страха не было. Какой страх, когда кругом звезды, а сам ты сидишь внутри мощного и послушного истребителя, вокруг тебя — машины твоих друзей, братьев по оружию, а командуют тобой асы из асов? Страха не было. Но на всякий случай я мысленно прочитал мантру, посвященную Будде.

— Черный 3, у меня все в норме, — у Дэвидсон даже через шлемофон и помехи голос кокетливо-эротичный. Вот уж повезло с ведомой…

— Черный 4, - Роза Кард, дура конечно же, но своя дура, — все системы и вооружение в норме.

— Черный 5, - голос Лефьера сух и выдержан. В критических ситуациях наш «умник», которому вечно больше всех надо, действует как машина, без раздумий и ошибок, — Падение мощности левого двигателя на два процента, остальные системы в норме. Компенсировал потерю из резервного аккамулятора. Бой вести могу.

— Роджер, черный 5, - Грекин спокоен, что такое пара процентов? — Правильно поступил, продолжай полет.

— Черный 6, у меня все в порядке. — когда у Янсена что-то не в порядке?

— Черный 7, - Ли Тай, кажется, хихикнула, — все системы работают нормально, к бою готова.

— Роджер, черный эскадрон. Мама, я черный 1, эскадрон готов к бою, начинаем операцию. Эскадрон, полный форсаж.

И тут началось!!! От галеонов, навстречу нам рванулся рой ракет и плазмоидов — на таком расстоянии еще бесполезный, призванный напугать… Напугал.

— Крутимся, ребятки, не даем себя сбить, ближе подходим.

Кружимся. Уворачиваемся. Ловушки отстреливаем. Идем. Идем, черт возьми!

— Я черный 1, даю первичную и попутные цели.

И на экране подкрашиваются разными оттенками красного борта вражеских транспортов, а ярче всех — огромный, по нашей классификации класса «Титаник» (не помню уж, как тинбарцы их называют), от которого сплошным огненным дождем идет заградительный огонь. Да только фиг вам! Мы маленькие, верткие, нас вам не достать! С большими кораблями воюйте.

— Я черный 5, падение мощности левого двигателя до восьмидесяти процентов. Продолжаю поддержание за счет резерва.

— Сожжешь, идиот!!! — это, кажется Роза.

— Отстреляюсь и уйду на одном.

— Черный 5, так и делай. Стреляй с максимальной дистанции и уходи.

— Ай-ай, сэр! — щазз, так он и сделает. Или я его не знаю, или он будет бить в упор и уползать хоть на ранцевом двигателе.

— Батист, не дури, — шепчу я в эфир. Не послушает. Знаю, что не послушает.

А звезды и огненные всполохи кружаться на обзорном экране в безумном танце.

— Мама всем моим. Сканеры обнаружили в конвое два фрегата. Они выпустили вам навстречу пять перехватчиков. Готовьтесь к бою, контакт через минуту.

— Роджер Мама, я черный 1. Черный эскадрон, бить только из пушек, экономим торпеды на первичные цели.

— Роджер…

— Роджер…

— Роджер…

А вот и они, херувимы. Вышли из-за галеонов красивым клином. Тяжелые истребители-штурмовики «Тар-Зоторг» с универсальными подвесками. Не ждали, видать нас, не подготовились. Нет, этим нас не поймать… А вот «Нибелунги» перехватят запросто! И, что самое поганое, пукалки «Фениксов» им как слону дробинка! Черт, ну хоть мне бы кассетник, я ж как-то семерых так развалил… на симуляторе.

— Всем «Сузаку», связать боем «Зоторгов», старший черный 2.

— Я черный 5, падение мощности левого двигателя до пятидесяти процентов, резерв исчерпан, компенсирую вторым двигателем, прошу разрешения остаться в атакующем строе.

Умничка Батист! Знает, что не откажу, знает сукин кот! Дождался возможности подраться, до последнего молчал, чтоб не отослали!

— Разрешаю, черный 5!!! — ору я в микрофон, чтоб ни Грекин, ни Дженкинс уже не имели право отослать «умника». Сами передали командование, — Расстояние до пуска на твое усмотрение. Всем моим, я черный 2. Идем в лобовую, классической звездочкой, я в центре! Держим их между собой и крупной целью, на сближении только орудийный, с близкой дистанции торпедами. Захват торпед на цель. Повторяю, не на «Зоторгов», на цель!

— Роджер…

— Роджер…

— Роджер…

— Роджер…

Перестраиваемся, идем вперед. Кто-то постоянно выныривает из строя — еще бы, по нам тоже бьют, все лупят как бешенные, не жалеем батарей, но толку от этого ноль. Даже если наши заряды и попадают во врага, экраны пробить пока не удается, и тут… Будда благой, да что они творят?!! Ян и Мартинес широко расходятся за пределы строя и устремляются на центрального тинбарца. Все остальные «Зоторги» переключают огонь на них, силовые экраны Ольгерда и Хосе вот-вот погаснут во вспышках, а броня у «Сузаку» — это ж жестянка, но тут я вижу, что они сбили — сбили, сволочи! — носовой экран с тинбарца и выгнали его прямо на меня, а сами снова ушли в вираж.

— Спасибо, парни!!! — ору я и жму на гашетку. Я уже сам не свой, я подобен первозданной стихии, от брони врага летят ошметки, он мой и ему уже не уйти.

Слева яркая вспышка, это моя ведомая прикрыла меня бортом сразу от двух ракет. Силовой экран Дэвидсон вырубился, один движок отлетел, из дыр в фюзеляже валит дым, но она еще на ходу, а передо мной ярким цветком взрыва расцветает кабина вражеского пилота. Сбит! И только тут до меня доходит, что все это время меня прикрывали оба эскадрона.

— Черный 3, ты как? — стыд кипуче мешается с радостью.

— Потеря двигателя, локальный пожар в силовой системе, второй двигатель всего восемьдесят процентов, разгерметизация кабины, — быстрым речитативом выдает она, — Давай-ка быстрее реализовывать твой план, Ли, иначе нам кранты.

Тинбарцы, потеряв лидера, заложили широкие круги и теперь рвуться в погоню за «Нибелунгами».

— Клэр, возвращайся, остальные в погоню.

— Хрен тебе, — слышу я ее голос в наушниках, — я тоже не сбросила торпеду… пока.

В это же мгновение торпеда рывком несется к прорвавшимся «Зоторгам». Уйти они не успевают, но взрыв происходит на ловушке, хотя и у самого силового экрана. Тинбарца трясет, мы дружно наваливаемся и бьем ему по двигателям, но еще двое прикрывают его, не дают добить, а один уверенно идет сбоку к «Нибелунгам».

— Все залп, — командую я. Торпеды уходят как одна, «Зоторги» кидаются в разные стороны, но не они цели наших крошек. Пускай противоракеты преодолело только пять торпед и цель — невеликих размеров транспорт, зато у него полностью разворотило борт и он начинает выходить из строя, теряя скорость и управление.

— Белый 1, черный 1, черный 5 — сообщаю я в эфир, мы не можем вас больше прикрыть, к вам приближается перехватчик, огневой контакт через тридцать секунд.

— Отстреливаемся, — спокойно произносит Дженкинс и от «Нибелунгов» к «Титанику» устремляется веер в дюжину торпед, а сами наши офицеры совершают маневр разворота.

— Черный 2, всем моим. Получившие повреждения срочно на Маму, остальные возвращаемся под командование первых.

— Роджер…

— Роджер…

— Роджер…

— Роджер…

— Роджер, я черный 5. Отказ левого двигателя, резервы исчерпаны, продолжаю атаку на цель.

Я сначала ушам своим не поверил. А когда поверил, было поздно. Из всех ракет «Нибелунгов» до галеона дошла только одна, пробившая жалкую метровую пробоину в обшивке. Вот на нее-то и пошел, на одном единственном двигателе, «умник», легко уворачиваясь от зенитного огня.

— Я Мама, поторопитесь с возвращением.

— Роджер, Мама, я белый 1, - голос Дженкинс стал хриплым и злым, — все прикрываем черного 5.

И началась свистопляска. Нас, боеспособных, осталось только шестеро, но добавились «Нибелунги», и мы дали Батисту подойти к тинбарцу вплотную и засадить торпеду в пробоину. Уходил он вдоль обшивки, на бреющем, поливая все что мог из орудий.

Взрыв от его торпеды был потрясающий. Полыхнуло так, что я подумал о взрыве реактора. «Титаник» вздрогнул всем корпусом, дернулся, едва не налетел на другой галеон, с трудом выровнял курс и заметно сбавил ход.

Лефьер выходил из виража, как нам казалось, безумно долго, а уже в последний момент от пораженного им корабля пришел «подарочек» — кто-то из зенитчиков выцелил его хвост и долбанул по нему. Снес экраны и раскурочил один движок. По счастью — левый.

Открытый космос

Флагманский дредноут «Эждра», адмиральский мостик

13 марта 139 Года Федерации, 01 час 58 минут

Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург мрачно глядел на показания тактических карт, все больше и больше убеждаясь, что фрегаты от нахального, и, главное, непонятно откуда взявшегося авианосца, безнадежно отстают. Можно было бы отозвать та-Гуута и послать вдогонку всю быстроходную мелочь, какая наберется во флоте, но это означало бы проявить не только недоверие своему офицеру, но и показать всем то, что его изначальный приказ неверен. На второй шаг он бы решился, но аналитики услужливо подсказали, что легкие корабли коммандера все равно настигнут и уничтожат наглеца. Хотя лучше бы взяли на абордаж. Тактический авианосец с такими двигателями очень бы не помешал флоту самого эрла.

Удручало адмирала ап-Тург иное. Удручала потеря скорости эскадрой, но тут уж поделать нельзя было ничего — если в разведке Генштаба прохлопали появление таких компактных и быстроходных судов, идеально приспособленных для засад (ведь масс-детекторы целой эскадры не смогли обнаружить притаившийся авианосец), — значит на пути могут встретиться и еще подобные кораблики. И, что бы там не говорили аналитики, ни один «Монтгомери», если это не спецпроект, с такой скоростью не ходит. А если это спецпроект, значит это уже не «Монтгомери». Да и силуэт у него немного иной.

— Лейтенант Врург, сообщите мне сводку по потерям и повреждениям, пожалуйста, — лениво произнес адмирал, — И, угощайтесь, аффа еще осталась.

— Благодарю, мой эрл, — адъютант с поклоном принял чашечку и сделал маленький церемониальный глоток, — Противник атаковал на яггеботах класса «Сузаку», с подвеской-торпедой, и двух штурмовиках «Нибелунг». По всей видимости, они планировали серьезно повредить конвой, но появление пяти наших «Тар-Зоторгов» с фрегатов спутало им все карты. К сожалению, два из пяти истребителей были сбиты в неравном бою, а один получил серьезные повреждения. Пилот, капитан-лейтенант Фреер, находится в лазарете, остальные успели благополучно катапультироваться. Кроме того, им удалось торпедировать флейт GQ345/27 и практически полностью вывести его из строя. Погибло семьдесят процентов экипажа, включая старших офицеров и полтора батальона пехоты, перевозимой флейтом. Также было потеряно четыре легкие бронемашины. Более существенный ущерб, по сообщению генерал-командера ап-Апртча, произошел в связи с попаданием двух торпед в галеон «Танар». Армия лишилась почти пятнадцати процентов топлива для своей планетарной авиации и десяти процентов зарядов к ней же, корабль и его груз восстановлению не подлежат.

— Вот как… — задумчиво произнес адмирал, — А что ответили из штаба Флота по поводу типа атаковавшего нас корабля?

— Ну… Сначала они напомнили о данных перехвата, однако признали резонными вывод штаба флотилии о дезинформации. Разведка не смогла сообщить никаких дополнительных данных. Кроме того, в штабе Флота твердо уверены, что «Сузаку» сняты с вооружения. Было высказано предположение о… — было видно, что лейтенант боится говорить эти слова адмиралу, — о нелинейном авианосном судне. Например, учебном.

— Выходит, — ап-Тург усмехнулся, и его знаменитая, пересекающая левый глаз прядка волос дернулась, — по их мнению, нас атаковали курсанты?

— Никак нет, мой эрл. Это мнение было полностью отметено. В штабе Флота пришли к выводу, что люди сами готовились к войне, и это было каперское судно, каковых еще может быть неизвестное количество. Всем флотам предписана осторожность.

— Дураки, — адмирал расхохотался, откинувшись на спинку кресла, — Врург, они полные идиоты! Нас с вами и впрямь атаковали курсанты! Но вот надул — старый лис Фурье! Доложите мое мнение командованию. Заодно запросите разведку, какие именно и где нам могут встретиться учебные суда. Чтоб уж сразу быть готовым, к неожиданным событиям.

— Но… мой эрл…

Боги Кобола, да он сейчас аффу расплещет, так ему страшно!

— Лейтенант, за батальон солдат и припасы с аммуницией мне шелковый шнурок не пришлют. А вот за неверные выводы, которые могли бы привести к замедлению нашего продвижения, а то и стоили бы заслуженной победы, своих мест лишаться многие. И, поверьте, лейтенант, это будет нам с вами на руку.

Микаэль «Олд» Горби, старший палубный механик

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.

13 марта 139 Года Федерации, 02 часа 25 минут

Принимать поврежденные яггерботы на ходу, это та еще морока, ну а если корабль не просто идет, а разгоняется, и в ангар, один за другим, влетают новички на раздолбанных до полной нелетабельности машинах, это я вам доложу… Были, правда, три практически целых «Сузаку», но они кружились вокруг «Равелина», прикрывая посадку остальных и периодически возвращаясь назад, чтобы шугануть очередного «Тар-Зорторга».

Впрочем, все прошло более или менее, диспетчер загоняла очередного курсантика в ангар, мы его там ловили силовыми экранами, и так несколько раз.

Вообще, по настоящему проблемными было только две посадки. Уже отступая курсант Ян подставился под огонь тинбарца, и его своей машиной прикрыл Мартинес. Сел Хосе в ангар ровно, но едва коснулся палубы, как у него отвалилась половина обшивки с бортов и лопнул колпак. Чудом, можно сказать, долетел.

А вот курсант Лефьер, мало того, что незнамо как доковылял на одном движке с практически полным отказом остальных систем, включая жизнеобеспечение, при заходе на посадку окончательно потерял управление, закрутился волчком, так что Дженкинс просто внесла его «Сузаку» в ангар на носу своего «Нибелунга». Пожара не случилось только потому, что гореть в курсантской машине, кроме него самого, было уже нечему.

Лефьера сразу утащили в лазарет. Во-первых, четверть часа без системы жизнеобеспечения, на одних баллонах, это не фунт ирисок, а во-вторых, капитан-лейтенант, кажется, имела огромное желание разорвать его на тысячу маленьких курсантиков. Последним, совершенно спокойным и целым, сел Грекин, вышел из машины, попинал ее носком сапога, потом, как бы между прочим, спросил, почему мог выйти из строя левый двигатель Лефьера, и ушел. Молча. А я полез копаться в том, что осталось от несчастной машинке, хотя и ежу было ясно, что кассетный старт — это всегда неожиданности.

Почти сразу, кстати, поступил приказ готовить новую партию машин, включая все четыре «Нибелунга». Жарко, видать, нам вскорости придется. Интересно, как мышата слетали? Хоть вернулись все — и то, хорошо.

Мастер-курсант Тан Ли

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», лазарет.

13 марта 139 Года Федерации, 02 часа 52 минуты

— Как он? — несмело поинтересовался я у врача, с надписью "Д-р Мурагин" на груди. Высокий, худой, светловолосый, во всем белом… Ничего особенного, доктор как доктор.

— Лефьер? — пожал плечами тот, — Нормально. Еще минут десять к медикомбу полежит подключенный, и может быть свободным. Если вы навестить, то вам вон за ту дверь, курсант.

— Мастер-курсант, — попытался вспетушиться я.

— Да по мне, хоть Адмирал Федерации, — махнул рукой доктор, — Я нонкомбатант. Идите уж, раз пришли. Скучно ему одному там.

Я и вошел. Вошел, и как дурак на пороге застыл. Ни цветов, ни фруктов. Незачем, вообще-то, да и взять негде. На камбузе не дадут — верняк.

Батист лежал прямо напротив входа, обнаженный по пояс. Дыхание ровное, длинные не по уставу кудрявые светлые волосы рассыпались по молочно белым плечам и шее. Ангелочек да и только. От коробки медикомба к его предплечьям тянулись какие-то присоски.

— Привет, — негромко произнес я, — Как ты?

Лефьер распахнул свои огромные, небесно синие глаза и посмотрел на меня. Посмотрел просто, без выражения. Как… как на пустое место, что ли. Но это продолжалось всего миг — глаза его потеплели, оттаяли июльской бирюзой, губ коснулась слабая улыбка.

— Ты так и будешь стоять, как почетный караул? — насмешливо фыркнул он.

— Не буду, — я улыбнулся в ответ, подошел и сел на топчан, рядом с ним, — Так как самочувствие, герой?

— Спасибо, хреново. До сих пор поджилки трясуться, когда вспоминаю, как меня в ангаре повело.

— Нормально, — присвистнул я, — Как на одном двигателе и без щитов под огнем летать, это ему нормально, а в ангаре…

— Там другое, — мотнул он головой, — В бою все зависело от меня. Отстрелился бы, на худой конец. Не едят тинбарцы пленных, полагаю. А в ангаре… Понимаешь, Тан, машину просто повело, она ни на что не реагировала. Просто сама по себе была. Вот этого я напугался.

— Да уж, напугался… — пробормотал я, — Сколько ты меня по имени не называл, зараза?

— С полгода, — Батист хитро покосился на меня, — Я тогда очень обиделся, что на должность мастер-курсанта меня тогда обошли. И кто?!!

— Дурак, — хмыкнул я, — Нужны мне эти нашивки…

— А вот кабы не они, — он продолжал хитро глядеть на меня, — не лежал бы я сейчас здесь.

— Это еще и в том, что ты зенитчикам хвост подставил, я виноват? — возмутился я.

— Нет, — рассмеялся Батист, и положил руку поверх моей, — Если бы не ты, я бы не сделал дырку в этой чертовой посудине. Отослали б меня, машину менять, а возвратиться не дали. Спасибо, Тан.

— Не за что. Ты молодец, Бат… Выздоравливай давай, «умник».

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

13 марта 139 Года Федерации, 03 часа 00 минут

— Шесть фрегатов, корвет и три эскорта по вектору эскадры, и два фрегата по вектору конвоя, сэр, — докладывал наблюдения приборов лейтенант Акакита, — Сопоставимая скорость фрегатов — 0,85, корвета — 1,1, эскортов — 1,25. Расчетное время объединения групп тридцать пять минут.

— Ваше мнение, мистер Льень? — произнес Карсон.

— Анализ таков, сэр. 70 % вероятности, что они будут атаковать с корветом, при всех прочих равных они нагонят нас через шесть — шесть с половиной часов. Если даже они не уничтожат нас сами, вероятность того, что наши маршевые двигатели будут повреждены составляет 99 %, а это означает, что фрегаты или расстреляют, или возьмут «Равелин» на абордаж. Без вариантов.

Также существует 17 % доля вероятности, что нас будут бить по мере настигновения, то есть, сначала три эскорта, потом корвет, а потом уже, если потребуется, фрегаты. В этом случае есть вероятность, что мы сможем нанести достаточно серьезные повреждения эскортам, а потом корвету, и сохраним скорость, достаточную для того, чтобы уйти от фрегатов.

И, наконец, боевые программы дают 13 % шансов на то, что нас попытаются охватить эскортами с трех сторон, замедлить, отклонить от курса, и тем дать фрегатам нас настигнуть. Тут, что называется, тоже без вариантов — это у них получится, но они потеряют минимум один эскорт.

— Не думаю, что они этого захотят, — буркнул старпом, — В Принципате за потери кораблей по голове не гладят. Гладят по шее. Шелковым шнурком.

— Мистер Дорамус, — устало спросил капитан, — Мы можем как-то форсировать наши двигатели.

— Можем, — совершенно спокойно ответил начальник энергетиков, — Часа на два. Но потом пойдем под солнечными парусами, а у нас их, кстати, нету, сэр. Я, осмелюсь напомнить, и так усовершенствовал двигательную систему авианосца во время последнего капремонта, иначе мы и от фрегатов не оторвались бы.

— Мы все очень ценим ваши старания, каптреранг, — вздохнул Карсон еще более тяжко. Именно он доказывал Дорамусу, что тот занимается ерундой, — Мистер Ортега, что у нас с курсом?

— Идем строго на Роксану, сэр. Расчетное время прибытия 38 часов. В случае потери контакта с противником в ближайшие три часа, успеем и к Мемфису.

— Так… Осталось придумать, как отыграть у смерти тридцать два часа. Кстати, мистер Льень, проведите с пилотами разбор полетов, пожалуйста. Только сначала…

— Я непременно успокою мисс Дженкинс, сэр, — улыбнулся тактик.

Курсант Ольгерд Ян

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», пилотский кубрик N5.

13 марта 139 Года Федерации, 03 часа 05 минут

Когда я приземлился, Мартинеса в ангаре уже не было. Честно говоря, увидев, что осталось от его «Сузаку», с трудом поверил, что он просто смотался в каюту.

По лестнице я взлетел как на крыльях, промчался по коридору, распахнул дверь в наш кубрик… Так и есть. Лежит на кровати, нога на ногу, даже потную форму не снял. Я так и прислонился на пороге. Без слов.

— И тебя с удачным приземлением, — вздохнул Хосе, — Все наши сели?

— Все! — я захлопнул дверь, подошел к нему, и завис этакой карающей фигурой Вечной Совести, уперев руки в боки, — Ты зачем это сделал?

— Что я опять не так сделал? — возмутился мой сосед, — Как что не так — так сразу Мартинес!

Я устало вздохнул, и сел рядом с ним.

— Хосе…

— А?

— А ведь ты, по сути, мою шкуру сегодня спас. Я видел, что от твоей машины осталось, долбоеб ты сказочный! Еще одно попадание б — и все!

— Тебе идет сердиться, — он улыбнулся, и сел напротив меня, — Ну вот скажи, что я плохого сделал?

— Тебя убить могли, — буркнул я, отводя взгляд.

— А могли, — он вытянул руку, обхватил ладонью за шею, и повернул мое лицо к своему, чтобы глядеть прямо в глаза, — тебя. Только мне, почему-то, очень хотелось в тот момент, чтоб ты жив остался, — он закусил губу, — Понимаешь?

Я почувствовал, что краснею.

— Красней почаще, — он улыбнулся, и отпустил мою шею, — Мне нравится это наблюдать.

— Пошел ты… — буркнул я.

— Ой, разве это ругательство? — Хосе сделал большие глаза и протянул руку к включателю аудиосистемы.

— Ну, прекрати, — рассмеялся я, перехватывая его руку. Он дернулся, и мы с хохотом рухнули на пол.

С минуту мы тузили друг-друга, выпуская щенячий пыл, наконец ему удалось задеть кнопку включения и на всю каюту мой голос произнес: "…и буду крутить ее на антенне радара, пока в дюзах геморрой не повылазиет! Мотал я вашего «Равелина» по орбите во всех позах! Щас, помаши мне крылышками, курва, пристроюсь к рубке авианосца и засуну ей торпеду по самый боезапас…"

— Прекрати! — заорал я и выключил воспроизведение.

— Я конспектировать буду!!! — взвыл Мартинес, — Я тоже так хочу ругаться!!!

— А у вас тут весело… — дверь в кубрик бесшумно отъехала, и на пороге появился Ли, — Не помешал?

Странное у него лицо какое-то было. Невеселое. Так человек, сбивший своего первого противника, не выглядит. Наверное.

— Ничуть, — буркнул Хосе и сел на свою койку, а я так и остался сидеть на полу — Проходи. С первым тебя, когда проставляешься?

— Я собственно за этим и зашел, — боже, какая у него улыбка на лице жалкая… Будто бы милостыню просить собирается, — Это ж вы его на меня выгнали. И щиты носовые вы ему расхерачили. Спасибо, ребят. Он настолько же мой, насколько ваш.

— Не говори ерунды, Тан, — отрезал Мартинес, — Все по нему били, ты тоже. Он твой.

— Лучше Клэр поблагодари, — улыбнулся я, — Если б она тебя не прикрыла, может ты и не успел бы его добить. Очень уж увлекся, не заметил как к тебе с левой полусферы вышли.

— А то ты, не увлекся, — хмыкнул Ли, — Кому Дженкинс орала "Ян, быстро в строй, пока я тебе яйца на фюзеляж не намотала"?

— Это когда? — удивился Хосе, а я почувствовал, что заливаюсь краской от плеч до самых корней волос.

— Это когда тебя долбанули, — дружелюбно пояснил мастер-курсант, — Ольгерд выдал совершенно невозможный маневр, пошел в лобовую с твоим обидчиком и вскрыл его, как консервным ножом. Матерился при этом так, что даже Льень сказал в эфире что-то вроде "ого себе, курсант пошел". Обломок брони того придурка до сих пор из носа ольгердового «Сузаку» торчит.

— Так мы, выходит, сегодня двоих на ножи взяли?

— Выходит, — улыбнулся Ли, — Ну я…

— Погоди! — Мартинес сунул руку под подушку, — Дверь захлопни, придурок.

Ли захлопнул, и даже бровью не повел.

— Что у тебя там? — удивился я, — Орден мне дашь?

— Лучше, — подмигнул Хосе и извлек на свет фляжечку, — Коньяк. Ну, мастер-курсант, ты первый.

— Нарушение устава, — хмыкнул Ли, отвернул крышечку, и сделал глоток, — Ухххх…

— Ребята, вы чего? — удивился я, когда фляжка оказалась в моих руках, — Это же…

— Пей! — в один голос произнесли они.

Я глотнул обжигающей жидкости, задохнулся, закашлялся и всучил флягу Мартинесу.

— А мне еще рано, — вздохнул он и убрал ее на место, — Я еще никого не сбил.

— Ладно, ребята, отдыхайте, а я и впрямь навещу Дэвидсон, — Ли сделал шаг к двери.

— Батист там как? — бросил ему в спину вопрос Мартинес.

Тан замер на миг в открытой двери.

— Минут через пять отключат от медикомба.

И закрыл за собой дверь.

— Мндя-а-а-а-а… — протянул Мартинес.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я, Хосе? — прямо спросил его я.

— Да… — отмахнулся он, — Дружили они. Пока не разругались в пух и прах. Идиоты.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», комната тактических брифингов

13 марта 139 Года Федерации, 04 часа 00 минут

— Господа, уверяю вас, я хочу спать не меньше вашего, — капитан-лейтенант Дженкинс смотрела на курсантов хмуро, но и с некоторой насмешкой тоже, — И, однако же, результат боя следует разобрать, дабы мы не повторили своих ошибок. Хочу вам заметить, что возвращение на борт курсантов Лефлера и Яна трудно объяснить чем-то кроме Божьего вмешательства.

— Аллилуйя, верую в вас, мэм, — раздался сзади смех Янсена, — и в апостола Вашего, преподобного Мартинеса!

В комнате раздались сдержанные смешки.

— Молодец, — хмыкнула Дженкинс, — Я оценила. А ТЕПЕРЬ ЗАТКНИСЬ!!! Начнем с хорошего. Нам удалось серьезно повредить корабль класса «флейт», это ваши общие усилия и общая заслуга. В том числе мастер-курсанта Ли, который вами в тот момент командовал. Можете себе поаплодировать. Также были сбиты два тяжелые истребителя-штурмовика «Тар-Зоторг». Наши герои все тот же мастер-курсант Ли и курсант Ян. Хотя последний, как мне кажется, сбил противника исключительно своим словарным запасом.

В зале вновь послышались смешки — матерщину Ольгерда слышали все «белые».

— Курсантом Лефьером, надо отметить, также было произведено успешное торпедирование вражеского галеона с, как я понимаю, боеприпасами и горючим, так что эту лоханку можно списывать на металл. Точечное такое попадание было, прямо в пробоину. Это, уже не говоря о том, что на обратном вираже он сбил две зенитные установки и три сенсорных антенны.

— Правда? — Удивился Батист.

— Истинная, — кивнула капитан-лейтенант, — ну а теперь о том КАКОГО ХРЕНА?!! Курсант Лефьер, при кассетном старте у вас был поврежден один двигатель, и его мощность постоянно падала. Так?

— Да, мэм! — вскочил Батист, — Я докладывал о повреждении, мне было разрешено продолжить движение.

— Вы, — негромко произнес Грекин, — докладывали не в полной мере. Почему? Вы понимаете, что идя в бой на неисправной машине, подвергаете риску жизнь товарищей, которые рассчитывают на вашу полную боеспособность? Что было бы, откажи двигатель во время боя с вражескими истребителями? Знаете что? Всем пришлось бы плюнуть на боевую задачу, и вытаскивать вас. Сядьте. Мастер-курсант Ли.

— Я! — вскочил тот.

— Мистер Ли, — спросила Дженкинс, — Вы хорошо знаете курсанта Лефьера, не так ли?

— Мы были соседями по комнате на «Черчилле», мэм.

— Долго?

— С первого дня до… до начала последнего семестра.

— Значит достаточно хорошо, — мягко, как кошка, впускающая в мышь когти, произнесла Мегера, — Наверняка вы понимали, что даже на одном двигателе он будет стремиться приблизиться на расстояние минимального пуска торпеды, даже и с риском миновать точку возвращения? Так?

— Я не мог быть уве… — Ли бросил взгляд на Батиста и гордо вскинув голову четко ответил, — Да, мэм!

— Тогда объясните нам, почему разрешили курсанту Лефьеру продолжить атаку, после того, как он сообщил о пятидесятипроцентном отказе левого двигателя?

— Я был уверен в его возможностях. Он их подтвердил.

— О как, — качнул головой Грекин, — Как вы можете быть уверены в ком-то, если не уверены в себе? Почти вся группа пострадала, пока вы возились с вражеским истребителем, в то время как вашей задачей было только отгонять их от нас?

— Виноват, сэр, — моргнул мастер-курсант, — Увлекся.

— Ну и наконец вы, Ян, — произнес Грекин, — Если бы «Зоторг» не был разрушен столь сильно прошлыми атаками ваших товарищей по оружию, то он бы просто прошел сквозь вас, и не заметил. В скольки метрах от вас он взорвался?

— В семи, сэр, — мрачно произнес Ольгерд, — Виноват, мне показалось, что он накрыл Мартинеса — тот потерял связь и управление на полминуты. Озверел, сэр.

— Всем ясны их ошибки? — спросил Льень, до этого момента молчавший, — Ну а теперь прошу прослушать приказ по флоту. Смирно, господа. Приказ по флоту N 5476/139к. За мужественные боевые действия против противника, на основании Ордер 137/13-139бис исх. Равелин выношу приказ о внеочередном присвоении званий старшин третьей статьи следующим курсантам орбитальной Академии Спейсваффе Федерации "Уинстон Черчилль", Мемфис, (факультет палубной авиации):

Дэвидсон Клэр Элизабет

Захарчук Андрей

Захарчук Марк

Кард Роза

Лефьер Батист

М`Тонга Лун

Мартинес Хосе

Милкович Младко

Тай Ли

Ян Ольгерд

Янсен Свен.

О внеочередном присвоении звания старшины второй статьи мастер-курсанту орбитальной Академии Спейсваффе Федерации "Уинстон Черчилль", Мемфис, (факультет палубной авиации):

Ли Тан.

За проявленное мужество в бою, нанесение значительного урона транспортному судну противника, невзирая на сложное для бойца боетактическое и механико-техническое состояние курсанта орбитальной Академии Спейсваффе Федерации "Уинстон Черчилль", Мемфис, (факультет палубной авиации), старшину третьей статьи Лефьер Батиста отметить правительственной наградой Медаль "Летная Доблесть" 3-й степени.

За проявленное мужество в бою, и уничтожение первых в своей летной карьере противников, курсантов орбитальной Академии Спейсваффе Федерации "Уинстон Черчилль", Мемфис, (факультет палубной авиации), старшину второй статьи Ли Тана и старшину третьей статьи Ян Ольгерда отметить правительственной наградой Медаль "Крылья Славы" 3-й степени каждого.

Начальник штаба флота Федерации Человеческих Миров, гросс-адмирал Гонзага.

13 марта 139 Года Федерации, 03 часа 47 минут.

Вольно, господа унтер-офицеры.

От вопля «Ура» на «Равелине» чуть переборки не попадали. Медали Льень вручил тут же, после чего оглядел пилотов и строго произнес:

— А теперь всем срочно спать! Нам через несколько часов снова в бой.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

13 марта 139 Года Федерации, 07 часов 10 минут

Эскорты и корвет медленно, но верно нагоняли «Равелина». Лявец и Акакита, вытурившие буквально взашей остальных офицеров отдохнуть хоть еще чуть-чуть, следили не столько за курсом и показаниями приборов — будь что не так, им сразу бы сообщили вахтенные гардемарины, — сколько изучали построение преследователей.

— "Орел", — наконец произнес лейтенант, — Классический «Орел». Крылья и голова — эскорты, спинка — корвет. Не хватает только рейдеров в хвост.

— И хорошо, что не хватает… — задумчиво произнес старпом, — Слушай, Нэко, тебе не кажется, что они понятия не имеют о том, что у нас четыре «Нибелунга», а не два?

Лейтенант Акакита несколько мгновений размышлял по этому поводу, а затем глубокомысленно сообщил:

— По крайней мере, я совершенно не вижу причин, откуда им может это быть известно.

— Тьфу на тебя, — с тоской ответил Лявец, — Вот погляди, если мы бьем так же, как били по конвою, что делают тинбарцы?

— Открывают заградительный огонь и выпускают истребители с корвета и эскортов. На эскортах этого класса их от двух до четырех, в зависимости от тяжести, корветы несут столько же. Итого, в худшем случае, они бросят 16 легких яггерботов против 12 наших и 2 штурмовиков. Только эскорты с корветами, это не галеоны, они и сами маневрировать могут, и батареи на них покомпактнее, как раз против яггерботов, а не против рейдеров. Для рейдеров там мезонные пушки и торпеды…

— Умничка. Кого, по их мнению, мы в первую очередь должны атаковать «Нибелунгами»?

— Корвет, конечно. С эскортами «Равелин» какое-то время и сам может бой вести.

— Ай, молодец! А если мы, вместо того, чтобы атаковать одну цель, вдарим по всем четырем, а?

— Соотношение будет равным, но заградительный огонь… — нахмурился лейтенант.

— Да тьфу на тебя! — в сердцах не выдержал старпом, — Вот сразу видно, что на рейдерах ты не служил никогда!

— Если вы намекаете на то, что я штабист… — начал было обижаться Акакита.

— Я намекаю, что не по схеме надо действовать! Там на кораблях в офицерах такие же молодые парни, вроде тебя. Так?

— Да, эскорты водят старлеи, а порой и лейтенанты, но на корвете, скорее всего, капитан-лейтенант, сэр.

— Так представь себя на их месте, и подумай, что будет, если «Равелин» развернется на них, выпустит свои яггерботы, десять по нижней дуге, на эскорты, а два, с «Нибелунгами», по верхней, на корвет?

— Пустят свои яггерботы на связание наших и пойдут в ближний бой, — пожал плечами Акакита, — Что ж им от такого подарка отказываться?

— А если «подарок» еще два «Нибелунга» пульнет да прямо им в рыло? — усмехнулся Лявец.

— Если значительного перевеса в яггерботах достигнуто не будет, а корвет серьезно поражен или уничтожен… Особенно если уцелеют и остальные "Нибелунги"… — у лейтенанта блеснули глаза, — Я бы на их месте стал уносить ноги. Ну что, будим капитана?

— Не-а, — помотал головой старпом, — Будим Дженкинс. Надо решить, кто еще, кроме меня, «Нибелунг» вести сможет. А вот Льеня вполне можешь разбудить, да. Пускай обмозгует, как нам это поудобнее провернуть, когда, и, главное, где.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

13 марта 139 Года Федерации, 07 часов 35 минут

— А я сказала, что за штурвалы своих птичек всяких криворуких старперов не посажу, будь они хоть сто раз старшими помощниками этой консервной банки! И не надо на меня так смотреть, кавторанг, сэр! Вы последний раз водили допотопные «Чайки», а не современные штурмовые яггерботы. Нет, я сказала, и все.

— Ну, хорошо, а кого ж ты в них посадишь? — елейным голосом поинтересовался Лявец.

— Мэм, я почту за честь… — начал было Акакита.

— Поведешь «Феникса», раз решил рвануть в герои, — рыкнула Дженкинс, — Я скорее своих красавцев курсантам доверю! Есть у меня двое… идиотов. А если господин старший помощник, который является единственным из сравнительно пригодных для боя на яггерботах офицером корабля, решит разрешить мою трудность в поиске еще одного пилота на «Сузаку», и будет любезен немного его обкатать, до боя, то мне вообще от жизни желать больше нечего.

— Что, нас уже догнали? — на мостике появился зевающий Льень, — А почему не слышно сигналов тревоги?

— Ща будут! — успокоила тактика капитан-лейтенант и, нажав на кнопку общего оповещения, рявкнула, — Лефьер, Ян, чтобы через семь минут ваши задницы были в отсеке полетных симуляторов!!!

— Капитан, наверное, тоже проснулся, — грустно прокомментировал Акакита, который всего два раза в жизни пилотировал яггербот.

Открытый космос

Ударный фрегат "Раз Аазорг", капитанский мостик.

13 марта 139 Года Федерации, 07 часов 59 минут

— Ну что такое? — зевающий, заспанный, грузный и грустный коммандер Режьджьяп та-Гуут ввалился на мостик, на ходу застегивая форму, — Кому я тут понадобился?

— Коммандер, они разворачиваются! — восторженно доложил капитан (племянник и любимец та-Гуута). — Через полчаса наш авангард их настигнет!

— И ты хотел, чтобы твой старый дядюшка насладился этим зрелищем, а, возможно, и лично поруководил боем, капитан второго класса та-ра-Гуут? — ухмыльнулся коммандер, — Молодец. На флагман докладывал?

— Я оставил эту честь своему коммандеру, — мальчишка потупил глаза. Ох, лисенок, быть ему главой клана, когда старого Режьджьяпа не станет!

— Правильно, мальчик, — та-Гуут вольготно развалился в своем кресле, — И я пока не стану ни о чем докладывать. После победы, мы первые поспешим сообщить эрлу об уничтожении дерзновенного, дабы сердце его возрадовалось, а пока эти события лишь станут отвлекающей занозой в его могучем мозге. Кто знает, сколь великие планы строит наш эрл? Жаль, конечно, что в бой идут бойцы хоть и родственных, но не наших семей… Соедини меня со штабс-капитаном та-Пууз.

Техники устанавливали канал связи какую-то секунду, наконец перед коммандером появилась небольшая, как это и положено для низшего по званию, фигура командира «Хванца».

— Приветствую, коммандер, похоже, мы немного сократили время погони.

— Это радует, друг мой. Я вижу диспозицию на экранах, как ты намерен действовать?

— Люди пытаются произвести "Укус змеи". Два штурмовика и два истребителя верхней челюсти, остальные — нижние, авианосец — язык. Я намерен заблокировать его челюсти своими, и овладеть языком во славу эрла и своего коммандера.

— Мудрый план, — улыбнулся та-Гуут, — Действуй, как подсказывает обстановка. Я спешу к тебе, но вряд ли, ты что-то мне оставишь.

Старшина Ольгерд Ян

Открытый космос

Боевой строй. Кабина яггербота «Нибелунг»

13 марта 139 Года Федерации, 08 часов 12 минут

На сей раз выходили стандартным манером, по одному. Нас с Батистом Мегера не подпускала к настоящим «Нибелунгам», гоняя на тренажерах, до самого момента вылета, и только тогда, когда ждать уже больше было нельзя, когда уже почти развернулись и наш, и вражеский строй, Дженкинс запихала нас в кабины своих драгоценных штурмовиков и рявкнула на прощанье:

— Ваша задача не атаковать, а изобразить маневр и оттянуть истребители, ясно? Если вас собьют, на глаза мне лучше не показывайтесь!

И стартовала нас на верхнюю дугу, где уже болтались два «Сузаку». Еще десять шли по нижней дуге. Интересно, где она взяла еще двух пилотов?

— Золотой 3, золотой 4, я золотой 2, мы вас заждались! — раздался у меня в наушниках веселый голос Хосе.

— Дайте угадаю, — раздался в эфире насмешливый голос Лефьера, — Золотой 1 у нас носит звание старшины второй статьи.

— В точку, золотой 4, - хмыкнул в своей кабине Ли, — Вы хоть знаете, как вам не повезло? Нижнее звено лично ведет некто Лявец. Давайте, пристраивайтесь между нами и пошли потихонечку. Я крышую четвертого, второй — третьего. У него это неплохо получается.

— Пошел ты… сэр, — фыркнул Мартинес.

— Мама, я золотой один, выдвигаемся.

— Роджер, золотой 1.

Собственно, бой был быстрым, глупым и скоротечным. Нам наперехват рванули пять легких «Берана», мы устроили с ними чехарду, не особо стараясь попасть из орудий, они же, в свою очередь, похоже играли в ту же самую игру.

На нижней дуге дело вышло пожарче, кого-то из наших даже сбили, но тут сошлись корвет и «Равелин». Первые залпы мезонных пушек они приняли на силовые щиты друг друга, тинбарец рванулся на абордаж, а из ангара, как из катапульты, выскочили Дженкинс с Грекиным на «Нибелунгах», и в упор расстреляли вражеский флагман, после чего — тот еще даже целиком взорваться не успел, ринулись к нам и сбили двоих наших противников. Дальше была бойня. Эскорты начали выходить из боя, мы с Батистом выцелили себе по корме и разрядили полный торпедный заряд. Оставшийся эскорт получил от «Равелина» из всех стволов, и с остатками яггерботов рванул к своим. Все сражение не заняло и получаса. Быстро посажав машины в ангар мы развернулись, и пошли полным ходом прежним курсом.

— Говорят, кто-то погиб? — спросил я у механика, вылезая из кабины.

— Двое, — мрачно ответил тот, — Старшина Кард и лейтенант Акакита.

Вот те и хрен… Чего флотский в яггеровскую заваруху-то полез?

Вечером мы обмыли «крылышки» Хосе — они с Ли в этот бой сбили по одному.

Окрестности планеты Мемфис

Флагманский дредноут «Эждра», адмиральский мостик

13 марта 139 Года Федерации, 21 час 18 минут

Фурье, похоже, собрался драться за планету. Возле крупного зеленого пятна станции "Уинстон Черчилль", на экранах сканнеров подрагивало тридцать девять точек разных размеров, а где-то на самой планете еще стояли и гравитационные орудия сил ПКО.

Кержч ап-Тург, чьи суда до сего момента окружали конвой, приказал эскадре на ходу начать перестроение в боевой ордер и принялся ждать докладов.

— Сенсорный отдел, — прошептал голос в наушниках, — Опознание судов завершено.

В тот же миг зеленые пятна и пятнышки на фоне планеты вздрогнули, потекли и обрели очертания конкретных судов. У полного адмирала Тинбарского Принципата сразу полегчало на сердце — большинство кораблей не представляло из себя ничего существенного в плане боевых единиц. Три фрегата, семь корветов, четыре эскорта, тактический авианосец не более чем на полста яггерботов и двадцать четыре разномастные пузатые посудины не могшие быть ничем иным, как вооруженными торговцами.

— Что вы думаете по поводу диспозиции, Врург? — почти весело поинтересовался ап-Тург у своего адьютанта.

— Я полагаю, мой эрл, — задумчиво ответил лейтенант, — что капитан-командор Мукашев успел прибыть к Мемфису.

Нет, определенно, он не ошибся, возвысив безродного мальчишку до статуса лейб-офицера. Врург оказался действительно умен — другой бы дурак полез к нему с рассуждениями по поводу строя и оптимальной тактики подавления, а этот сразу выделил основное из того массива информации, который прошел через него с начала войны. Где-то через годик, когда поднаберется опыта, мальчишка получит от него небольшой эскадрон рейдеров, а еще через год-полтора ап-Тург выбьет для него должность коммандера в своей флотилии.

— Какой же вы делаете из этого вывод, лейтенант? — полюбопытствовал эрл.

— Что Пятая ударная эскадра Тамору еще не прибыла, мой эрл.

Нет, умение разбираться в подчиненных опять не подвело адмирала. Снова выделил основное.

— И?..

— И мы должны как можно быстрее подавить имеющиеся силы неприятеля, дабы, в дальнейшем, иметь дело с ним одним и покоренной планетой в тылу.

— Очень хорошо, лейтенант. Со временем из вас выйдет отменный офицер, — похвалил ап-Тург Врурга, — Вы схватываете все на лету.

Лейтенант скромно умолчал, что он, младший сын бедного арендатора, был лучшим учеником в своем наборе Звездного Арсенала и смог попасть по распределению на дредноут без всякой протекции со стороны знатных и богатых родичей, как это произошло с большинством здесь присутствующих молодых офицеров.

— Масс-детекторы, прямо по курсу астероидное поле. Расчетное время соприкосновения один час две минуты. Помех для крупных судов нет.

— Аналитический отдел, противник распланировал пассивную оборону у атмосферы. Вероятно надеется на прикрытие сил ПКО.

— Перехват. Противник обнаружил нас, ведет доклад в штаб, начинаю подавление гиперсвязи.

— Сенсорный отдел. Авианосец начал запуск яггерботов, обнаружен старт яггерботов с пяти планетарных астропортов. Общее количество исчисляется.

— Эскадра, полный вперед! Перестроение в "Веретено", — отдал команду адмирал, — После прохождения пояса астероидов, самый полный вперед с построением ордера семь.

Из наушников понеслись слова подтверждения получения приказа.

— Тактический отдел. Среди астероидов могут быть мины-ловушки, рекомендуем поставить в основание «Веретена» и по его периметру траллботы.

— Тактический, — скривился адмирал, — Внесите изменения в ордер на основании ваших расчетов.

— Исполняю, эрл.

— Всем судам, начать выпуск яггерботов с постановкой в прикрытие, — в мины у планеты-курорта опытный адмирал не верил, но вот каких-либо гадостей от Фурье не просто ожидал — был уверен, что они произойдут. Иначе просто быть не могло. Памятуя же о том, что полуадмирал уже два десятка лет руководил академией спейсваффе, ожидать можно было любых каверз именно с этой стороны.

Эскадра уверенно отрывалась от конвоя, выстраиваясь в огромную, повернутую носиком к Мемфису воронку, на острие которой шел «Эждра», опережаемый четырьмя небольшими тральщиками. Авианосец «Трагр» и яггерботы занимали свои места внутри конуса.

— Сенсорный отдел, подсчет закончен. Двадцать восемь палубных и шестьдесят планетарного базирования средних истребителей-штурмовиков. Предположительно, «Варяги» и "Ля Фудр". База выпустила сорок восемь легких истребителей разных классов.

— Мало… — пробормотал ап-Тург, — Куда же старый лис девал остальные?

— Тактический. Яггерботы присоединяются к оборонительному ордеру противника.

— Разведывательный. Существенное несоответствие количества яггерботов противника.

— Сколько?

— Порядка полста.

— Аналитический. Предполагаем засаду на конвой.

— Было, — пробормотал адмирал, — Не верю, что Фурье повториться, но… Конвою принять оборонительный ордер! Следовать за эскадрой самым полным ходом!

— Мой эрл! — вскинулся Врург, — Штаб Флота требует прикрыть конвой!

Кержч ап-Тург дернул своей знаменитой прядью через левый глаз и секунду помолчал.

— Половину яггерботов в охранение! — рявкнул он, — Врург, передайте Штабу мое официальное несогласие с их позицией.

— Слушаюсь, мой эрл.

Конус тинбарских кораблей стремительно приближался к практически беззащитной перед флотом ап-Турга планете. Секунды ожидания растягивались в минуты, минуты — в часы. Нервное напряжение росло. Адмирал сжимал и разжимал пальцы правой руки в кулак, ожидая неприятностей. Громко хрустела кожа перчатки. Тинбарцы достигли границы пояса астероидов. Мощность инерционных щитов, раскидывающих космический мусор, на всех кораблях повысили до максимума.

— Мой эрл, ап-Дурбо вышел к Корунду и докладывает о значительных силах противника. Второй Ударный начал разворот к бою.

— Передайте полному адмиралу ап-Дурбо мое пожелание провал… скорейшей и преславнейшей виктории, Врург, — пробормотал Кержч ап-Тург, не отрываясь от экранов тактического обзора, — Масс-сканнеры, сенсоры, тщательное сканирование прямо по курсу!

— Масс-сканнеры, параметры без изменений.

Еще несколько секунд томительного молчания, и…

— Сенсорный! — донесся до адмирала взволнованный голос офицера акустиков, — Странные флюктуации в астероидном поле прямо по курсу! И в окрестностях траверса эскадры, эрл!

— Вернуть все яггерботы от конвоя!!! — закричал адмирал.

Он понял, какую ловушку ему подготовил Фурье, но было уже поздно что-то исправить. На экранах сканнеров, один за другим появлялись из ниоткуда яггерботы, прятавшиеся до этого в поясе астероидов с отключенными двигателями, практически в режиме консервации. Один, еще один, вот еще десять, а потом, вдруг, несколько сотен яггерботов ринулись к флагману, словно рой ос.

— Сменить щит на боевой! — капитан «Эждра» был опытным воякой и не стал дожидаться приказа своего адмирала, когда речь пошла о спасении судна, — Белая тревога по кораблю! Всем стоп! Полный назад!

— Белая тревога по эскадре!!! — взревел ап-Тург, — Истребители, на перехват, всем менять щиты на боевые! Перестроение в ордер один!

Ордер один, в классической таблице ордеров тинбарского флота означал максимальное окружение флагмана и авианосцев. Эскорты и корветы, тащившиеся в конце строя, рванулись вперед, окружить «Эждра» и прикрыть его зенитным огнем, кинулись к флагману яггерботы, началась смена отклоняющих полей на более энергоемкие, менее полезные при отклонении естественных тел, но защищающих от оружия боевые, и все же первый удар тинбарцы пропустили. Орды истребителей и штурмовиков, пускай списанных, пускай устаревших, пускай и управляемых неопытными курсантами, но вполне еще боеспособных, те орды, что втихую от Генштаба копил у себя Фурье, обрушили свой смертоносный груз на основание быстро сминающегося строя тинбарцев. Инерционные щиты торпеды и ракеты пробили играючи и линкор с крейсерами задрожали от взрывов на броне.

Зенитчики ударили в ответ, несколько машин вспыхнуло маленькими сверхновыми, да только линкоры с катерами не воюют. И не только потому, что не по рангу, но и потому, что на них просто негде ставить достаточное для создания плотного заградительного огня количество зенитных и противоракетных установок — слишком много места занимают орудия главного калибра.

— Пробоина на палубе С! Отсеки С5 и 6 уничтожены!

— Разгерметизация сектора Р27!

— Пожар в пятом энергоотсеке!

— Третья сенсорная установка повреждена!

— Основной масс-сканнер уничтожен!

— Повреждение первого орудия!

— Пробоина…

— Пробоина…

— Пробоина…

Крикливые раппорты о повреждениях неслись по содрогающемуся от взрывов кораблю похоронным набатом, строка с повреждениями, полученными остальными судами эскадры неслась перед глазами адмирала столь быстро, что он даже не успевал прочитать название корабля, и вдруг, как бы отрезая экипаж флагмана от начавшегося кошмара и неутихающей тряски переборок:

— Боевой экран возведен.

В то же мгновение тинбарские ягеерботы достигли основания строя, схватились с численно превосходящим врагом, а получающие изрядные тычки от дрефующих космических обломков эскорты выскочили на передний край и открыли ураганный зенитный обстрел. Атакующая масса брызнула в разные стороны, не ввязываясь в схватку, выпустила остатки зарядов по первым попавшимся целям и устремилась к Мемфису. Истребители и эскорты бросились на преследование, но командный рык адмирала вернул всех в строй. Всех, кроме потерявшего управление, полыхающего взрывами изнутри, и дрейфующего куда-то в сторону легкого крейсера «Мезер», от которого одна за другой отделялись спасательные капсулы.

— Всем стоп, сохраняем ордер один, — совершенно спокойным голосом произнес адмирал. Если бы хоть кто-то знал, как дорого далось это спокойствие эрлу, — Капитаны предоставить отчет о повреждениях. «Мезер», отставить, я и так вижу, что вы сбиты.

— Мой эрл, взрыв через минуту, — капитан легкого крейсера и его офицеры до последнего исполняли свой долг, на единственном работающем двигателе пытаясь оттащить свое судно, ставшее огромной бомбой, как можно дальше от эскадры.

— Покиньте судно, та-Слой, — ответил адмирал, — Эскадре, щиты на максимум, изменение ордера с учетом взрыва «Мезер», рапорт о повреждениях после него.

Шлюпка с капитаном и офицерами отделилась от крейсера за несколько секунд до взрыва. Маршевые двигатели спасательного судна выдали всю возможную мощность, потом полыхнуло… Ближайший корвет бросился ловить неуправляемую, оплавленную спасательную капсулу, несущуюся среди обломков недавно гордого боевого судна.

— Мой эрл, — казалось Врург чего-то не понимает, — Штаб Флота требует немедленно продолжить атаку.

Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург поднялся из адмиральского кресла, перегнулся через поручень, к своему адъютанту (в глазах Врурга мелькнул ужас, но он даже не пошевелился), снял с него шлем, после чего громко, внятно, и весьма пространно сообщил в микрофон, где он видал поручения штаба, сам штаб, и тупоголовых идиотов, мешающих ему воевать, обширнейшим образом описал познания генштабистов в знании оперативной обстановки, умении руководить флотскими соединениями, а также те противоестественные способы размножения, посредством которых не только штабные офицеры появляются на свет, но и получают свои места, после чего водрузил шлем обратно, на голову ошарашенного лейтенанта, и принялся за прием докладов о повреждениях и потерях.

На самом деле все оказалось не так уж страшно. Флагман потерял только семь процентов живучести, часть сканнеров, которые спокойно заменялись дублирующими системами, одну из зениток, в которую врезался поврежденный яггербот, а также пятьдесят семь человек личного состава погибшими и тяжело раненными. Серьезные повреждения, препятствующие их использованию, получили три среднего калибра протонных орудия, и одно из четырех гравитационных орудия главного калибра. Еще три тяжелых и два легких крейсера получили аналогичные повреждения, с потерей в живучести до двадцати процентов, что вполне позволяло оставить их в строю. Пробоины везде спешно латались, пожары тушились. Палубная авиация лишилась четырех «Берана» и одного «Тар-Зоторга».

Больше всех досталось тяжелому крейсеру новейшего типа «Принцепт» — перегруженный тяжелым вооружением этот "карманный дредноут" (или, скорее, линейный монитор) оказался совершенно беззащитен перед яггерботами, потерял более половины живучести и экипажа, и теперь отчаянно боролся с результатами налета. Средние и мелкие суда если и получили попадания, то никаких значительных последствий для них те не имели.

Последним дал доклад корвет "Лиин ду-Перой", поймавший, наконец, шлюпку с «Мезера». Несмотря на многочисленные ожоги, все офицеры крейсера остались живы.

— Однако… — крякнул адмирал, — Полчаса прошло, пока рапортовали. «Принцепту» присоединиться к конвою, остальная эскадра — самый полный на врага с перестроением в ордер семь. Всем яггерботам срочно перезарядиться.

— Тактический, — рекомендуем более осторожное продвижение.

— Аналитический, предполагаем возможные засады и минные поля по курсу.

— Идите вы к Гморгу, тар-Гууз, — с чувством произнес адмирал, — Нет больше у старого лиса сюрпризов, иначе первая атака была бы не столь убойной. Пришло время честной драки.

— Эрл, — Врург повернулся к ап-Тургу, — Первый Ударный ап-Реера вышел к Патагону, наблюдает значительные силы врага. Второй Ударный рапортует о победе и начале высадке на Корунд. Потери — тридцать семь процентов судов и сорок три процента яггерботов.

— А все потому, что их командиры слушались умников из Штаба Флота, и дали затормозить свое продвижение, — внушительно произнес Кержч ап-Тург, — и, соответственно, позволили собрать людям силы. Что, кстати, ответили мне из Штаба, лейтенант?

— Э… Они не в восторге от вас и… вашего семейства, мой эрл.

Адмирал усмехнулся. После этого боя он присвоит Врургу верх-лейтенанта.

Открытый космос

Учебный авианосец «Равелин», капитанский мостик.

14 марта 139 Года Федерации, 03 часа 39 минут

Корабль шел в штатном режиме и на мостике было только два офицера и трое унтеров-операторов. Капитан-лейтенант Ортега выслушал сообщение из штаба и повернулся к Лявецу.

— Мемфис пал, — глухо произнес он, — Тамору прибыл к шапочному разбору, когда ап-Тург уже добивал Мукашева и курсантские яггерботы на окраинах системы. Тинбарцы не стали его атаковать, дали подобрать всех, кого можно и убраться. «Черчилль» к этому моменту уже представлял из себя груду металлолома. Из более чем пяти сотен курсантов спасти удалось только сто двух. Купцов всех до единого на абордаж взяли, «Резолюшн» и «Тренто» тоже.

— Что осталось от Мукашева? — спросил старпом.

— Сам Мукашев на «Гнесенау», и напоминающий сыр корвет «Блистательный». Фурье погиб вместе с базой.

— Жалко старика, — вздохнул Лявец, — Много он напоследок насшибал?

— Не очень. Пять корветов, два фрегата, два легких и один тяжелый крейсер. Правда, по оценкам Тамору, остальную эскадру надо практически полным составом ставить на капремонт.

Старшина Ольгерд Ян

Окрестности планеты Роксана

Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.

16 марта 139 Года Федерации, 15 часов 38 минут

До прибытия на Роксану ничего интересного не происходило. Учебные полеты и тренажеры, конечно, никто не отменял, но безопасных для полета «Сузаку» механики, во главе с Олдом, смогли скомпоновать всего четыре, так что, вылеты происходили по группам. Ну а после того, как стало известно про падение Мемфиса и потери среди курсантов (в столовой проговорился дежуривший во время получения шифрограммы мичман), даже Мегера малость поостыла. Если честно, то среди экипажа распространилось мнение, что все, что мы сделали — сделали зря, Что лучше бы мы оказались у Мемфиса в момент атаки, и сделали бы все, что можно и нельзя, или погибли со своими товарищами.

Глупо, конечно, я знаю. Все мы понимали, что наше присутствие ничего бы не изменило, что именно наш маневр дал время прийти Мукашеву… Но, разум говорил одно, а сердце твердило другое.

Свободное время мы полюбили проводить среди палубных механиков, людей бесхитростных, но богатых на выдумку или байку. Как-то так, само собой, сложилось, что наша "штурмовая четверка", а называли нас теперь именно так, действительно сложилась в одну небольшую компанию, в то время как остальные курсанты — пардон, уже старшины, — оставались одиночками… Если, конечно, не считать М`Тонга и Милковича. Я, конечно, понимаю, одна общая каюта на двоих и все такое, но что произошло, что этот мелкий бледный невыразительный парнишка стал для нашей гигантши идеалом, за одно нелицеприятное упоминание о котором она готова была порвать любого, невзирая на звания (Младко, кстати, вел себя аналогично), что случилось такого, чтобы между ними произошел не небольшой, хотя и запрещенный уставом, адюльтерчик, а вспыхнуло ЧУСТВО… Тайна сия велика есть.

На подходе к Роксане нас встретила целая эскадра сторожевых судов. Секрета из переговоров между кораблями никто не делал, и мы, набившись в радиорубку, с жадностью вслушивались в последние новости.

Кроме Мемфиса, оказалось, тинбарцы взяли еще и Корунд, а вот с Патагоном у них ничего не вышло. Верх-адмирал Лядов успел подвести к планете большую часть своих сил, и, хотя победы не одержал, заставил высадиться десант противника на необжитые планеты и спутники, потихоньку выжимая ап-Реера из системы. Впрочем, обе стороны постоянно получали подкрепления, так что там «пляска» эскадр могла затянуться надолго.

За час до нашего прибытия мозаги высадили десант в системе Ахерона, надеясь с ходу ей овладеть, однако расквартированные там XVI-я астероидная дивизия и отдельная эскадрилья спейсваффе "Красный Барон" устроили им такую горячую встречу, что те, пока, дальше продвижения окраины системы и не помышляли.

— А что, крупных кораблей у мозагов разве нет? — дежурный радист «Равелина», старшина первой статьи ван Боген трепался со своим коллегой с крейсера «Кольбер» на закрытом канале, стремясь узнать как можно больше флотских сплетен, за тот минимум времени, пока не пошли шифрованные пакеты информации, доступные для прочтения исключительно старшим офицерам корабля.

— Есть, — хохотнул молодой голос в динамике, — Ты что, про систему Ахерона ничего не слыхал?

— Да мы туда не ходили, — ответил ван Боген, — А что там? Минные поля по всей системе?

— Лучше! Одно большое газо-астероидное поле вокруг звезды. Наши там чего-то добывали, не знаю — что, так суть в том, что в ту кашу, которая окружает местное светило, ни один корабль крупнее облегченного корвета не сунется. Бомбардировка частицами такая, что никакие щиты не выдерживают, а на дредноуте ты много от астероидов понауворачиваешься? То-то, брат. Там даже портовый терминал для грузовиков был за пределами системы. Не, хрена лысого мозаги возьмут Ахерон, точно говорю тебе. Тем более, что в "Красном Бароне" служат только асы.

— А я слышал, что это "дизель", — удивился Батист.

— Слышь, Гюнтер, — ухватился за его слова наш радист, — У меня тут пилоты говорят, что «Барон», это дисциплинарная часть.

— Это кто, твои курсантики что ли? — такое выражение голоса моя маменька обычно характеризовала как "фунт презрения, пуд пренебрежения", — Много они знают! В «Барона» ссылают тех проштрафившихся пилотов, которых выгнать — боеспособность спейсваффе подорвать, а держать в обычных частях никак нельзя. Дуэлянты, любители «дури», прочие злостные нарушители устава, это конечно, все про них. Только и звездочек на борту у каждого, что у целого гвардейского эскадрона истребителей.

— Ого! — только и вымолвил ван Боген.

— То-то, брат! Там один пилот всех ваших стоит, — поделился информацией незнакомый, но уже нелюбимый мною Гюнтер, и, немного подумав, добавил, — Если, конечно, от вас Мегеру убрать.

Лефьер и Мартинес прыснули со смеху, Ли поперхнулся. Вот уж не знал, что на всем флоте капитан-лейтенанта Дженкинс называют одинаково.

— Ну, а про нас что слышно? — спросил ван Боген, — Будем мы в наступлении участвовать?

— Хрен его знает, — задумчиво сообщили с "Кольбера", — Все жутко засекречено, сам понимаешь, но я так думаю, что хер на рыло, два в уме. Сначала патагонская мясорубка перемелется, потом и за Мемфис с Корундом возьмемся. По крайней мере, крупные соединения не на Роксане собирают. У нас тут с два десятка вымпелов, с часу на час ждем прибытия Тамору, и все. А вас, я слыхал, в док загоняют.

— На кой ляд? — удивился наш радист, — То, что нам тинбарский корвет покоцать успел, мы уже починили, а новые яггерботы и так перегнать можно.

— А я знаю? — совершенно искренне удивился Гюнтер, — На переоборудование, наверно. В любом случае, Вулфи, твой перевод на "Адмирала Рёдера" накрылся медным тазом. Как и мой, кстати.

— Ну и бог с ним, — хмыкнул ван Боген, — Я уже на авианосце привык. Это тебе, что крейсер, что дредноут, и там, и там, ты маленький человек в большом экипаже.

— Ну да, у вас повышения и ордена лопатой грести можно, — завистливо отозвался Гюнтер, — Не то, что у нас. Торчим тут, в тылу, как дерьмо в заднице.

— Погоди-ка, — обратился в слух ван Боген, — Ты про какие чины и медали?

— А ты не в курсе, дерёвня? — изумился радист "Кольбера", — Ну, смотри, с тебя за новость выпивка! Короче, сам шифровку видел, когда в штабе был. Всему вашему экипажу присвоили "офигенный флотский крест" с крылышками, а вашему капитану — "Пурпурное солнце" первой степени. Ну, там, кой-кому повышения в чинах вышли. Некоему поганцу Вулфриду ван Богену подмичмана присвоили, например. А, еще. Сегодня на станции "Мажино 14" выгружался штабной курьер, там вторым навигатором наш однокашник по навигацкой, аль-Малик, помнишь, наверное, такого? Так он мне приватно сообщил, что среди грузов несколько ящиков именных медалей "За оборону «Мемфиса», так что, гладьте парадные мундиры. Ой, все, у меня начальство приближается, конец связи.

— А как вы такой треп офицерам объясните, если вас засекут? — спросил я ван Богена.

— Он скажет, что «Равелин» запросил проверку тактической связи в рамках процедуры тестирования систем, — пожал плечами радист, — Я отвечу также, мол «Кольбер» тестируется.

— И, что, поверят? — поинтересовался Тан Ли.

— Нет, конечно, — усмехнулся ван Боген, — Что ж они, никогда курсантами навигацких училищ не были? Но, формально, придраться будет не к чему, а я сверну связь.

— Так ты, подмичман, тоже курсант? — спросил Мартинес, — Поздравляю со званием, кстати.

— Да у нас кроме механиков и офицеров все курсанты. Корабль-то учебный. Мне через неделю на дредноут "Адмирал Рёдер" переводится положено было, но вы же слыхали. Кстати, интересно, "Крест флотского мужества" второй степени только пилотам дадут, или палубным тоже положен?

— Внимание экипажу, — разнесся из динамиков голос Лявеца, — Через полчаса мы начинаем стыковку с базой "Мажино 7", после стыковки построение перед кораблем. Форма одежды — парадная.

Окрестности планеты Роксана

Док 19 военной базы "Мажино 7"

16 марта 139 Года Федерации, 16 часов 25 минут

Махина космического корабля бесшумно, с грациозностью дельфина (на которого, строго говоря, и была похожа) скользнула в док, раздался щелчок магнитных замков, и «Равелин» замер посреди огромного помещения. Дрогнули, открываясь, ангарные ворота авианосца, резко зазвучали приказы офицеров, и экипаж бегом выбежал из корабля, строясь согласно ранжиру, в четыре шеренги. Последним, быстрым энергичным шагом, судно покинул капитан Карсон, отправившийся мимо строя, встречавшей матросов группе офицеров, во главе с невысоким, коренастым мужчиной в форме контр-адмирала. Остановившись для доклада на строго установленном Уставом расстоянии в четыре шага, капитан замер по стойке «смирно», отдал честь, и громко отчетливо произнес.

— Господин контр-адмирал, учебный авианосец Штаба Флота Федерации Человеческих Миров «Равелин» с боевого задания прибыл! Боеготовность корабля и экипажа — сто процентов, комплектность яггерботов — двадцать процентов. Экипаж построен, на построении отсутствуют лейтенант Акакита и старшина третьей статьи Кард. Причина отсутствия — гибель в бою. Согласно приказа Штаба Флота Федерации, поступаю в Ваше подчинение. Доклад сдал капитан первого ранга Карсон!

— Доклад принял контр-адмирал Розен, — мужчина козырнул в ответ, — Вольно, капитан.

Карсон сделал шаг назад-вбок и замер, заложив руки за спину.

— Всему личному составу — с прибытием! — громогласно обратился контр-адмирал к строю, — За отличное выполнение поставленной боевой задачи объявляю всем благодарность!

— Рады стараться, сэр!!! — гаркнуло разом четыре с лишним десятка глоток.

— Капитан первого ранга Карсон! — Розен повернулся к командиру "Равелина", — За выдающееся выполнение поставленной задачи Правительство Федерации приняло решение отметить вас орденом "Пурпурное солнце" первой степени, — контр-адмирал не глядя протянул руку, и, взяв с подставленной адъютантом подушечки орден, прикрепил ее на грудь Карсону, на которой уже висело несколько подобных знаков, — Поздравляю вас, каперанг!

— Рад стараться, сэр!

Розен со свитой и капитаном Карсоном, двинулся к основанию строя и остановился перед старпомом «Равелина»

— Капитан второго ранга Лявец, за успешное выполнение поставленной боевой задачи, а также за беспримерное личное мужество к имеющемуся у вас ордену "Звездная корона" Правительство Федерации добавляет бант, что переводит вашу награду в разряд орденов второй степени! — адъютант Розена споро прикрепил к золотистому трезубцу на белоснежном кителе старпома алый бант, — Поздравляю кавторанг.

— Рад стараться, сэр! — рявкнул рыжебородый.

— Господа! — контр-адмирал обращался уже ко всему экипажу, — За беспримерное мужество, проявленное всеми вами, Правительство Федерации приняло решение наградить вас всех орденом второй степени, "Крест флотского мужества с крыльями", а также, за участие в операции по защите планеты Мемфис от нападения врага, специально учрежденной по этому случаю медалью "За оборону «Мемфиса»! Поздравляю, господа!

— Рады стараться!!!

Капитану Карсону медаль (золотистый кружок, с гербом Мемфиса и надписью "Честь и бесстрашие") Розен нацепил сам. Остальными занялась его свита.

— Что скажешь, Сид? — негромко поинтересовался контр-адмирал у командира «Равелина», пока его офицеры цепляли ошалевшему экипажу ордена в петлицы и медали на грудь, — Не ожидал «Сверхновую»?

— Не ожидал, — Карсон отвечал, практически не шевеля губами. Это чуть позже, они с Розеном засядут за коньяк в его кабинете, а сейчас он был воплощением субординации, — Только я прямо тебе скажу, Ваня, нахрена ордена такой ценой? Лучше бы Фурье был жив, а Мемфис в наших руках.

— Ну, прости, — вздохнул контр-адмирал, — Я бы тоже предпочел, чтобы старик был жив, да и его «детишки» тоже, только тинбарцы моим мнением не поинтересовались.

— Зачем нас в док загнали?

— Несколько дней постоите на переоборудовании. Решено довести штатный состав пилотов «Равелина» до двадцати человек и перевести корабль из разряда учебных судов в боевые. Перепланировочку проведем.

— На корабле станет так же тесно, как и на всех остальных, — хмыкнул Карсон, — Это дает уверенность в том, что нас пустят в дело. Кем ты меня доукомплектуешь?

— Курсантами с «Черчилля», теми, что уцелели. Тамору скоро будет на Роксане. Но ты, пока, все равно можешь дать экипажу увольнение на три дня. Пока переборки новые установят, то да се…

Старшина Тан Ли

Окрестности планеты Роксана

Военная база "Мажино 7", бар "Зубастая комета"

16 марта 139 Года Федерации, 19 часов 00 минут

Не помню, кому принадлежала идея "обмыть побрякушки", но согласились все.

Как на любой военной станции, на "Мажино 7" был свой коммерческий сектор, где, во-первых, могли отовариться проживающие на базе члены семей военнослужащих, во-вторых, могли оттянуться в свободное время сами военнослужащие. И, в третьих, с этого бизнеса налоги идут прямо в доход Минобороны, так что частичная самоокупаемость (в том числе и при строительстве) таких баз — налицо.