Спецназ. В горниле 1941-го (СИ)

Глава 10

Пятнадцатого июня группу «Призрак» в полном составе, снабдив кучей фальшивых документов офицеров и солдат вермахта и сотрудников гестапо, предоставив в их распоряжение целый гардероб вражеской формы, в условиях совершенной секретности доставили в Брестскую область, где уже были приготовлены в лесных массивах замаскированные убежища. Задачей группы было дождаться нападения немцев и размещения их тылов на нашей территории. Строев из землянки, в которой они оказались в прошлом, забрал все снаряжение и оружие из будущего, передав для изучения специалистами лично Цанаве по одной единице из будущего: айфон, пару тюбиков-шприцов из армейской аптечки, прибор ночного видения, тепловизор, портативную рацию, винтовку, автомат и пистолет.

Все свободное время бойцы использовали для ознакомления с местностью, с помощью приданного проводника изучая проходы в болотах и непроходимых чащобах. Лиса в одной из землянок развернула операционную, по ее списку за границей были закуплены самые последние разработанные лекарства, в том числе пенициллин.

«Призраки» в бинокли наблюдали за нашими воинскими частями, за их передислокацией, прочесывая местность в поисках возможных немецких диверсантов, которые вполне уже могут быть заброшены на нашу территорию. Как ни странно, но на одну такую группу из пяти человек Призраки все же вышли — несколько человек наблюдали за подходами к крупной узловой станции Жабинка неподалеку от Бреста, на которой размещались армейские склады и которая первоначально не была прикрыта средствами ПВО, ее не охраняли даже счетверенные пулеметы.

С появлением Жукова склады практически все передислоцировали, а на станции установили несколько расчетов зенитных орудий и за этими переменами как оказалось вели наблюдение немецкие диверсанты. Их нашли с помощью тепловизора. Под утро с трех направлений выдвинулись три тройки для их захвата. Диверсантов спеленали как младенцев, при допросе выяснилось — немец был только один и являлся командиром группы, остальные были литовцами. Повезло, что немецкие агенты не успели доложить о изменениях по рации.

Двадцатого июня Генштаб объявил полную боевую готовность и приказал при пересечении границ немедленно открывать огонь на поражение. Балтийский Флот был еще неделю назад выведен на объединение с Северным. Начались массовые заброски диверсантов на территорию СССР, в том числе и знаменитых диверсантов из Бранденбург-800. Всех диверсантов ждало разочарование — все стратегические объекты хорошо охранялись и при попытке посторонних пробраться на объекты, по ним без предупреждения открывался огонь, города были безлюдными, улицы перекрыты заграждениями, улицы перерыты траншеями, перекрестки полностью контролировались ДОТами. Дороги контролировались усиленными контрольно-пропускными пунктами, на которых находилось около пары отделений автоматчиков, усиленных пулеметами. Диверсанты за эти два дня потеряли около двух третей личного состава, буквально умывшись кровью на чужой земле.

Двадцать второго июня армады немецких самолетов пересекли наши границы и посты ВНОС доложили о их направлении и примерном количестве. Большинство бомбардировщиков шло без прикрытия истребителей, что облегчило нашим летчикам задачу. Все пилоты в два часа ночи уже заняли места в самолетах, в три начали прогревать двигатели и при получении данных от Систем средства обнаружения самолетов поднялись в воздух, где по новому уставу, введенному благодаря поученным от попаданцев данным, работая парами, полками двинулись навстречу нацистам, на аэродромах готовились к их возвращению — пожарные, врачи и техники с ожиданием смотрели в сумеречное небо, подготовив топливо и боеприпасы для последующих атак.

Сразу же после пересечения немецких самолетов наших границ с фиксацией нападения на кинокамеры, были отданы приказы нашей приграничной артиллерии, которую за день до этого усилили дивизионной и армейской артиллерией вместе с дальнобойными сто двадцати-миллиметровыми и сто пятидесяти двух-миллиметровыми гаубицами. Ровно в три часа сорок пять минут утра на готовые к нападению армии немцев обрушился огненный вал, к которому в паузы между залпов «крупняка» подключались ракетные дивизионы «катюш», которые после откровений попаданцев удалось к началу войны изготовить тридцать установок, направленных на прикрытие Бреста. Благодаря оставленным снарядам при передислоцировании складов, наши войска смогли себе позволить вести огонь по вражеским позициям в течении получаса, постепенно переводя огонь вглубь немецких тылов. «Катюши», быстро расстреляв свои запасы были накрыты маск-сетями и немедленно под прикрытием нескольких легких танков отправлены в Минск. После окончания стрельбы тяжелые орудия подцепили тягачи и часть средних взяли на буксир легкие танки, так же отправляя их в тыл. Немногие сбежавшие самолеты немцев подверглись огню зениток на обратном пути и на полевые аэродромы Польши и Румынии из одной тысячи двухсот пятидесяти девяти бомбардировщиков вернулись всего лишь четыреста десять, из них подлежали ремонту почти половина.

Немцы часам к пяти очухались и открыли огонь из уцелевших орудий, под чьим прикрытием на советскую территорию двинулись танковые группы. После подрыва нашими войсками всех мостов через Буг и Прут были немцы оперативно возвели переправы и двинулись вперед на восток! Остатки бомбардировщиков под плотным прикрытием немецки истребителей опять отправили бомбить Минск и Киев, в небе Белоруссии и Украины завязались ожесточенные воздушные бои, в которых русские летчики при опустении боекомплектов шли на тараны. Против двух тысяч шестисот немецких самолетов были брошены все десять тысяч наших, которые из общего числа в двадцать тысяч находились в округах на границах с Германией. Мастерство немецких асов парировалось количеством наших самолетов. В июне сорок первого года советские самолеты во многом были лучше тех, что пришли им на смену в сорок первом-сорок третьем. Звучит дико, но в реальных боях Ил-2 оказался хуже легких штурмовиков-бипланов, а Як-1 — поздних модификаций И-16!

Немецкие колонны на полной скорости рванули брать в клещи советские войска. К удивлению немцев их продвижение не оказалось прогулкой — на пути постоянно встречались засады, организованные русскими артиллеристами и танкистами. Затем по мере продвижения после остановок обстрелянных русскими засадами немецких колонн начались налеты советских самолетов под прикрытием истребителей, как в тире уничтожающих танки и грузовики с пехотой. Практически не вступая в бой, колонны немцев несли огромные потери, которые довершались огнем крупнокалиберных орудий.

Оставшиеся в тылу немцев города, превращенные в укрепрайоны, оттягивали на себя массу войск, не позволяя усилить наступление. Замкнув белостокское кольцо, немцы без поддержки своих «приземленных» русскими самолетов уткнулись в образованный на базе Белостока укрепрайон — в городе помимо кирпичных жилых домов были православный храм, костёл, лютеранская кирха, около сорока молитвенных домов, реальное училище, институт благородных девиц, уездное училище, начальные церковные училища (приходское, лютеранские и еврейский хедер), две частные школы, окружная лечебница, еврейская больница и военный лазарет. Все здания, соединенные ходами сообщения, стали ДОТами. В городе были даже орудия, а на окраинах вкопанные по башни несколько неисправных танков, которые могли стрелять по противнику. Огромные скопившиеся до войны войска русских испарились, окружение не дало никаких результатов.

Гродно, Лида, Барановичи и многие другие также представляли собой крепости, которые больно жалили немцев, попытавшихся с ходу их захватить.

Группа «Призрак», проследив за подрывом станции Жабинка, скрылась в Беловежской пуще неподалеку от трассы Брест-Минск. После Кобрина дорога раздваивалась на Кобрин-Барановичи и Кобрин-Пинск. Это была единственная транспортная артерия в этой местности, которую немцы могли использовать для передвижения механизированных колонн. И находилась она между лесными массивами, отходящими от Беловежской пущи и полесскими болотами.

Добравшись до грамотно устроенной засады из четырех орудий и трех танков Т-34 и пятидесяти красноармейцев, полностью контролирующей изгиб дороги, Строев принял решение отойти вглубь массива и устроить там временный лагерь. Сразу же после отхода наших командир решил вернуться к дороге и еще немного притормозить колонну своими силами.

В ставке Гитлера двадцать второго июня в уже в четыре утра после известий о хитрожопых русских начавших артподготовку по всей границе за пятнадцать минут до наступления вермахта началась тихая паника — фюрер требовал ответа на раскрытие русскими плана Барбаросса. А в десять утра после получения сведений о практически полном уничтожении авиации Гитлер орал на Геринга, требуя от него внятного ответа на его вопрос — как это могло произойти!

— Из-за потери господства в воздухе гибнут мои лучшие танковые части! Как вы, Канарис, проморгали готовность русских ВВС к войне и как они вообще узнали про готовящееся нападение! — Гитлер дошел до кондиции и готов был сожрать собственную фуражку, бегая по бункеру и плюясь слюнями. — Немедленно все резервы бросить в бой, иначе мы не сможем добиться поставленных задач по окружению и уничтожению русских армий! Что в Белостокском выступе, сколько пленных русских было захвачено?

Кейтель развел руками — Мой фюрер! Русские смогли ускользнуть из котла, превратив сам Белосток в неприступную крепость. Впрочем такая же ситуация и с другими приграничными городами, которые после их превращения в сеть укрепленных долговременных огневых точек, оттягивает на себя целые дивизии, которые по планам должны были развивать наш успех. Мало этого, русские, имея слабую связь в войсках, решили лишить ее и нас — ими массово применяются глушилки, подавляя наши радиостанции. Наше преимущество в управлении войсками тут же упало процентов на шестьдесят-семьдесят. Наши агенты, заброшенные в отступающие русские части, так же не могут выйти на связь со своими кураторами, боюсь, что скоро из-за растягивания наших войск мы полностью потеряем с ними управление.

В десять часов утра в день нападения Германии Сталин выступил по радио с обращением к народу Советского Союза, призывая сплотиться всех перед лицом опасности, зачитав тезисы из плана Барбаросса, акцентировав внимание на тотальном уничтожении цыган, евреев и славян. Свою речь вождь закончил словами: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!»

В десять тридцать собравшиеся в кабинете Сталина маршалы, генералы и руководители НКВД после завершения трансляции по радио речи Сталина молча переглянулись — она проняла даже их. Сталин вышел из-за стола и прошелся по кабинету — По данным наших «Призраков» Германия на наших границах имели около трех миллионов человек, трех тысяч трехсот танков, союзники- около ста пятидесяти, около четырех тысяч самолетов. Сколько же наша армия выставила против врага на западных границах?

Встал начальник генштаба — На Западной границе было развернуто три миллиона человек, после проведения скрытой мобилизации мы довели это количество до пяти миллионов. Количество танков на начало войны было пятнадцать тысяч шестьсот восемьдесят семь штук, почти все к началу войны мы отремонтировали и около восьмидесяти были закопаны в качестве ДОТов. Две тысячи девятьсот восемьдесят четыре пушечных бронеавтомобилей, это практически те же танки, только на колесах! Десять тысяч семьсот сорок три самолета также были полностью приведены в боевое состояние. Против тридцати семи тысяч немецких орудий и минометов мы выставили пятьдесят девять тысяч семьсот восемьдесят семь штук.

Сталин остановился — Так почему же наша армия, имея такое численное превосходство, зная все действия противника и при глушении его радиостанций отступает? Да, мы наносим ощутимый урон противнику, но потеря большинства наших истребителей показала полную беспомощность наших пилотов. Чему их учили столько времени в училищах? Это Пиррова победа — разменять из имеющихся пяти тысяч трехсот самолетов почти четыре тысячи на одну тысячу немецких. А ведь одних только новейших самолётов МиГ-Три в приграничных округах было столько, сколько в люфтваффе на востоке истребителей было всего! Да с такими силами да после расстрела нашей артиллерией позиций немцев мы уже должны бы по хорошему воевать на территории Польши и Румынии! Хорошо хоть смогли сохранить свои бомбардировщики, но и это не ваша заслуга!

А кто в армии несет ответственность за боеготовность наших войск?

Маршалы переглянулись и ненароком остановили взгляды на Берии — им сразу же почудились северный ветер, лай собак и стук топоров.

Сталин выпустил кольца дыма и вернулся на свое место. «Вот уж действительно кадры решают все! Где же взять так необходимых мне людей? Строев в разговоре со мной тонко намекнул мне о отсутствии моего наследника, продолжателя моих реформ. Я чуть было тогда не вспылил, а сейчас понял — наш потомок был полностью прав — некому продолжить дело всей моей жизни, которую я полностью отдал России. Ильич как-то заподозрил меня в русском шовинизме! Я, грузин, полюбил Россию всей душой. Но я не поддержал давнюю мечту Ленина — покончить в России с государствообразующей ролью русской нации, русского народа, с этой, как он считал, „великодержавной швалью“. Мою идею о том, что единая и неделимая Россия должна была остаться и дальше в виде РСФСР, а в её состав на положении культурных автономий входят все другие национально организованные образования путем колоссальной силы ленинского натиска не просто отклонили, но и полностью уничтожили, а Советский Союз был образован таким, каким его навязал Ленин. И это несмотря на то, что даже верные последователи Ленина признавали, что союзные республики в составе СССР конституируются из народов и наций, которые никогда в своей истории своей государственности не имели. Придется несмотря на войну все-таки поменять Конституцию, запретив выход республик из ее состава!»

Сталин выпил чаю и объявил — В связи с сложившейся ситуацией есть мнение, что руководитель государства, Председатель совета министров, должен одновременно исполнять должность Верховного главнокомандующего Вооружёнными силами СССР, я предлагаю организовать чрезвычайный высший государственный орган Советского Союза управления обороной страны — Государственный Комитет Обороны (ГКО), обладаюший всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в СССР. Как вы считаете? Если у вас нет возражений, то этот вопрос я немедленно подниму на Политбюро!

Дождавшись окончания артиллерийского расстрела немецкой колонны, Призраки выдвинулись к опушке леса, наблюдая за тем, как немцы пытаются на узкой дороге оттащить подбитую и сгоревшую технику на обочину, для освобождения проезда дальше. Двинувшись в сторону хвоста колонны группа расположилась напротив целой техники немцев. Строев разглядел канистры с бензином на танках и ухмыльнулся — ничему мы их не научили, так и придерживаются прежней тактики.

— Слушай мою команду! Сначала отстреливаем командиров танков, которые как в тире высунулись из башен своих танков, а затем зажигательными стреляем по канистрам с бензином, затем переводим огонь на водителей грузовиков и по их моторам! Как только немцы очухаются, сразу отходим в лес, а потом выходим к колонне через пятьсот метров! Каждый выберите свою цель, что бы не тратить выстрелы в пустую! Готовы? Огонь!

Винтовки с глушителями, которыми снабдили и АВС-ки «приблудных», как между собой называли новичков попаданцы, из-за удаленности не привлекли к себе внимание, всех танкистов вылезших наружу, удалось уничтожить, прежде чем их экипажи не открыли беспорядочный огонь из пулеметов, поливая очередями придорожные кусты, а затем в панике покидая загоревшиеся танки. Успев отстреляться по грузовикам, группа спешно отошла на пару километров и двинулась вперед — они еще только начали свою работу и их ждали новые цели!