Спасти СССР, Часть 4

09 сентября 1985 года. Пакистан, Пешавар

Пешавар.

Город на границе, много лет выполнявший в этих землях роль форпоста цивилизации в землях дикости, британский форпост в землях, где британского больше не было ничего. Здесь начиналась дорога, ведущая в Кабул через Хайберский проход, здесь никогда не было права, но был пуштунвали, кодекс чести пуштунов, которому тут подчинялось всё и все[22]. Это место, где так и не кончился феодализм — здесь есть князья, главы племен, и военное правительство в Исламабаде вынуждено с этим мириться. Оно поступает как поступали англичане — принимает князей с их племенными милициями на службу, создает нерегулярные войска, которые охраняют ту землю, которая им принадлежит. То есть, фактически государство платит им, чтобы те не ходили на большую дорогу. Здесь по-прежнему практикуют кровную месть, по-прежнему продают своих дочерей, по-прежнему тут есть крепостные. Между племенными территориями и остальной страной — есть граница и таможня, но Пешавар не относится к зоне племен.

Это скорее торговая фактория в индейских землях.

Город это большой, по местным меркам и вовсе огромный, строится он весьма хаотично. Старый британский центр с колониальной архитектурой находится в ужасающем состоянии, но никто и не пытается его приводить в порядок. Как грибы после дождя на окраинах растут дешевые бетонные строения, там живут те, кому повезло.

Не повезло многим.

Центр города отель Интерконтиненталь, мекка для журналистов и всяких искателей приключений на свою задницу. Кого тут только не встретишь — например Роберт К. Браун, издатель журнала Солдат удачи, он приехал для того чтобы проветриться, сделать пару репортажей. А его люди прочесывают приграничные базары в поисках неизвестного на Западе оружия. Именно они впервые привезли в США автоматы калибра 5,45 и бесшумный пистолет ПБ.

Сейчас он курит и с усмешкой смотрит на своих коллег, поспешно загружающихся в три Тойоты Короллы универсал — эти машины тут ездят как такси. Про неуклюжесть ЦРУшников — это все не секрет, но тут он увидел и знакомых израильтян.

Идиоты

Чуть поодаль стоит пикап, Тойота — в нем морские пехотинцы США. Прислали, чтобы избежать инцидентов. Хотя сделали только хуже.

Кто-то, забрасывая багаж в багажник Тойоты, помахал Брауну и тот помахал в ответ.

Какие же придурки. Все белыми нитками шито. Останавливаются в одном отеле, еще бы кошерной пищи потребовали. Как минимум у половины на лице написано — откуда они. И акцент — хотя все говорят на английском.

Интересно, зачем тут понадобились израильтяне?

Появился один из сотрудников станции ЦРУ в Пешаваре, начал окриками и жестикуляцией подгонять погрузку. Водитель морпехов докурил сигарету, затоптал бычок и сел за руль. Тронулись — судя по всему в сторону выезда из города. Значит, в сторону военного аэродрома, а дальше...

Роберт К. Браун едва успел зайти в здание отеля — как на улице отрывисто громыхнуло, и это был не гром. Загремели автоматные очереди.

Реймонд Конли, старший смены морской пехоты, присланный в сопровождение — не мог скрыть своего раздражения внезапно свалившимся заданием. Чертова страна!

Он пошел в морскую пехоту, потому что в тех местах где он родился считалось что настоящий мужик должен отслужить. Готовился в Нам, но когда он закончил обучение — Нам уже кончился. Его, как закончившего курсы на Пэриш-айленд в первой пятерке — присоединили к группе, которую тренировали на охранников посольства. Первой страной, куда его направили, была Нигерия. Та еще страна, жарища, грязь, изобилие всякого жулья — там вообще не было честных людей, каждый так и норовит тебя напарить хотя бы на десять центов. Но там, по крайней мере, была выпивка за копейки и веселые девчонки — а СПИДа тогда еще не было, как сейчас. Он честно отработал срок, потом его перевели в Испанию, и вот — сюда, уже сержантом. Боже мой, за что он заслужил это дерьмо?

Дикая жара. Такая же грязь, как и в Африке — но выпить нечего, мусульманская страна. Хорошо если пива перехватишь в посольстве, и то редко. Что же касается женщин — тут полно тех, кто даже в дикую жару ходит в черных покрывалах, закрывающих голову. Но более опытные товарищи подсказали — и с теми, кто хиджаб не носит лучше не связываться.

Сама станция — расположена в устаревшем здании, где постоянно отключается свет. Нет света — значит, не работает кондиционер. Купить тоже нечего — на базары лучше не соваться, в посольском магазине негусто. Плюс — постоянная повышенная безопасность, русские — всего в сотне миль отсюда всей своей долбанной армией...

И сегодня — ему буквально перед выездом приказали сопровождать этих задниц до военного аэродрома. ЦРУшники бегом бегали.. тут у всех рыльце в пушку. Когда они отправляются в город с мешками наличных, чтобы платить всем этим бородатым — то берут с собой морских пехотинцев в качестве охраны. Так что он много чего повидал...

Так... кажется, едут.

Их водитель — докурил и сел на переднее. На заднем Джон Бертоллини, их штатный ротный хохмач из маленькой Италии, затянул свое

— Эй, Ник. Клянусь, та телка...

— Завали, Джон — резко сказал Конли — ты видел того типа у гостиницы

— Какого типа?

Улицы в этом месте города были узкими, тем более что местные жители обладали дурной привычкой парковать машины как попало. Впереди загорелся красный, машины остановились — и тут впереди рвануло...

Как потом установят — взорвался самодельный заряд из мины от советского миномета, такие устанавливают на афганских дорогах — а теперь установили в самом центре Пешавара. Заряд полностью снес моторный отсек головной Тойоты — но досталось и пассажирам, а так же тем кто был на тротуаре — в любом месте города тротуары всегда были переполнены. Место взрыва заволокло белым дымом — и сразу же послышался стук автомата...

— Твою мать!

К такому они не были готовы — мирная улица моментально превратилась в подобие Бейрута, полетели стекла — а потом наступила жуткая, какая всегда бывает после взрыва тишина. Которая через секунду взорвалась воем сигналок и криками.

Конли увидел на противоположной стороне улицы человека, стреляющего по машинам из Тип-81, китайского автомата. Все это было гибридом Вьетнама и стрельбы на улице, устроенной каким-то психом... и он не мог поверить, что это было всерьез... но это было всерьез.

Воспользоваться дробовиком он не успевал — но у него был Кольт, старый добрый Кольт, верно служивший американскому солдату три четверти века. Им привезли новые Беретты — но заменить не успели, и слава Богу.

Пользуясь тем, что стрелок его не видел — Конли прицелился и аккуратно как в тире — нажал на спуск. Стрелок согнулся и упал.

Больше не стреляли. Дым впереди немного рассеялся...

Не выпуская из рук пистолета, Конли побежал вперед... он обо что-то споткнулся и увидел, что это человеческая нога. Оторванная. Разум отказывался воспринимать случившееся, потому он просто перешагнул — и побежал дальше.

Третья Тойота выглядела относительно не пострадавшей. А вот вторая, стоявшая перед ней — было видно, что стекло забрызгано чем-то темным, на дверце, на стеклах — пулевые отверстия. Решив помогать тем, кому еще можно помочь, он сунулся в третью Тойоту

— Пострадавшие...

Ему в лицо смотрел пистолет

— Свои! Черт... Янки Дудл! Христиане!

Он никак не мог вспомнить пароль на сегодня — но человек поверил и опустил пистолет.

— Что произошло?

— Полное дерьмо. Надо убираться...

Это был кто-то из местной станции ЦРУ

— Дайте руку, сэр

Они выбрались из машины... со всех сторон сбегались к месту взрыва люди, в основном мужчины. И тут один — молодой, бородатый, заорал как резаный, показывая на них

— Это он! Неверный!

— Неверные!

Конли похолодел от ужаса. Толпа, до этого стремившаяся к месту подрыва — моментально окружила его. Вонь, бороды, распяленные в крике рты, кричащие что-то незнакомое

— Аллаху Акбар! — заорал кто-то

Конли подумал — вот и конец.

И тут оглушительно — как будто второй взрыв — громыхнул двенадцатый калибр.

У морпехов не было ни одного автомата — но в машине было аж три Моссберг-590, на близком расстоянии страшное оружие. Пары выстрелов — хватило, чтобы толпа очнулась от морока крови

— Назад! Назад, застрелю!

К ним пробился Бертоллини, он встал рядом, направив двенадцатый калибр на толпу

— Расходись! Или всех перебью!

Взвыла полицейская сирена... и бородатые окончательно шарахнулись в сторону

Шейх Абдалла Азам погибнет через четыре года. Точнее, через три с половиной. Когда он выйдет из клуба при мечети, где произнес очередную полную ненависти и призывов убивать евреев речь, и пойдет домой пешком в окружении сторонников — рядом, на тротуаре, взорвется минометная мина, спрятанная в куче мусора.

У МОССАД окажется долгая память...