Создатель вселенных

9

В едином порыве отряд воинов пустился в галоп. Вольф пригнулся к шее коня, великолепного чалого жеребца, погоняя его, хотя тот в этом и не нуждался. Чалый вкладывал в бег всю душу — и равнина превратилась в размытое пятно. Несмотря на огромную скорость, Вольф продолжал поглядывать вправо. Белая кобыла Свирепого Ножа время от времени мелькала на холмах. Разведчик направлял ее под углом к движению отряда. А за ним менее чем в четверти мили, настигая его все больше и больше, мчалась орда полуконей. Их было около ста пятидесяти, а возможно, даже и больше.

Пришпорив золотистого жеребца с хвостом и гривой серебристого цвета, Кикаха подскакал к Вольфу.

— Когда они нас догонят — а они догонят — оставайся рядом со мной! Я построю отряд в колонну по два. Это классический маневр — проверенный и надежный. Таким образом каждый будет защищать бок другого!

Он отстал, чтобы передать приказ остальным. Вольф направил своего чалого следом за Лапами Росомахи и Спит Стоя. А позади, выстраиваясь в ряд, пытались держаться на равном расстоянии от него Белоносый Медведь и Большое Одеяло. Остальной отряд растянулся в полном беспорядке, но Кикаха с помощью младшего вождя Паучьи Ноги выстраивал воинов в линию.

Вскоре все сорок образовали неровную колонну. Кикаха подскакал к Вольфу и закричал, перекрывая стук копыт и свист ветра:

— Хроваки глупы, как дикобразы. Они хотели развернуться и пойти в атаку на кентавров! Но я им втолковал, что к чему!

Слева навстречу скакали два других разведчика — Пьяный Медведь и Слишком Много Жен. Кикаха жестом велел им пристроиться в хвост. Но вместо этого два воина продолжали двигаться под прямым углом к колонне и промчались мимо задних рядов отряда.

— Эти дурни думают, что могут спасти Свирепого Ножа!

Двое разведчиков и Свирепый Нож сблизились. От колонны их отделяло ярдов четыреста, и примерно на таком же расстоянии за ними катилась волна полуконей. С каждой секундой кентавры сокращали разрыв, без труда догоняя лошадей, обремененных всадниками. А когда они приблизились еще больше, Вольф наконец-то понял, что собой представляют полукони.

Они действительно выглядели как кентавры, хотя художники Земли изображали их немного иначе. И неудивительно. Властителю, создавшему полуконей в своих биолабораториях, приходилось подстраиваться к реальности. В основном изменения диктовались потребностью организма в кислороде. Часть тела, взятая от животного, тоже нуждалась в воздухе, и этот факт упускали все традиционные земные изображения. Кислородом требовалось снабжать не только верхнюю, человеческую, часть — торс, но и нижнее звериное тело. Относительно небольшие легкие верхней части не могли бы обеспечить все тело необходимым количеством воздуха.

Вне всяких сомнений, желудок торса задерживал бы поступление продуктов в большое нижнее тело. И если бы к мощным пищеварительным органам последнего присоединили маленький желудок человека, питание превратилось бы в огромную проблему. А человеческие зубы быстро стерлись бы, перетирая траву.

Поэтому гибридные существа, которые теперь так грозно и быстро приближались к людям, не во всем совпадали со своими мифическими прототипами. Большие рты и толстые шеи пропорционально соответствовали огромному количеству потребляемого кислорода. Вместо человеческих легких в груди кентавров находился орган, который походил на кузнечные меха и гнал воздух через горлоподобное отверстие в большие легкие мощного, как у гиппопотама, тела. И так как вертикальный торс увеличивал потребность в кислороде, эти легкие были значительно крупнее лошадиных. Пространство для более мощных легких создавалось после удаления объемных, ориентированных на траву, пищеварительных органов и замены их на сравнительно меньший желудок плотоядного животного. Кентавры питались мясом, включая в свой рацион плоть пойманных америндейцев.

Конская часть достигла размеров земного индейского пони. Шкуры были окрашены в красные, черные, белые, опаловые и пегие тона. Конские волосы покрывали все тело, кроме широких скуластых и большеносых лиц, которые выглядели в два раза крупнее лица обычного человека. Они напоминали увеличенные копии индейцев земных прерий — лица Римского Носа, Сидящего Быка и Бешеной Лошади. Их расцвечивала боевая раскраска, на головах красовались шляпы с перьями и шлемы из шкур буйвола, увенчанные рогами.

Вооружение кентавров ничем не отличалось от оружия хроваков. Исключение составлял один предмет — «бола» — два круглых камня, закрепленных на концах сыромятного ремня. Стоило Вольфу подумать, что он станет делать, если болу бросят в него, как он тут же увидел разрушительную мощь этого оружия. Свирепый Нож, Пьяный Медведь и Слишком Много Жен встретились и скакали бок о бок примерно в двадцати ярдах впереди своих преследователей. Пьяный Медведь обернулся и выпустил стрелу. Она вонзилась чуть ниже человеческой груди одного из кентавров — выпуклый мехоподобный орган. Полуконь рухнул, перевернулся несколько раз и затих. Торс неестественно согнулся, что могло означать лишь перелом позвоночника. И это несмотря на то, что универсальное соединение кости и хряща в зоне слияния человеческого и лошадиного тел делало торс необычайно гибким.

Пьяный Медведь закричал и взмахнул луком. Он совершил свое первое убийство, и его подвиг будут много лет воспевать на совете старейшин непобедимого племени хроваков.

«Если только кто-нибудь из них останется в живых, чтобы рассказать об этом», — подумал Вольф.

Мелькнуло несколько бол, раскрученных с такой скоростью, что камни стали почти не видны. Вращаясь, словно сорвавшиеся с вала пропеллеры самолета, они понеслись к своей цели. Камень на конце одной из них раздробил шею Пьяного Медведя и выбросил юношу из седла, оборвав на середине победную песню. Другая бола обернулась вокруг задней ноги его коня, и животное с шумом рухнуло на землю.

Роберт и несколько хроваков выпустили стрелы. Он не был уверен в точности своего выстрела — трудно прицелиться и метко выпустить стрелу, сидя на скачущей лошади. Но четыре стрелы угодили в цель — и четверо полуконей пали. Вольф тут же вытащил из колчана за спиной новую стрелу и мельком заметил, что Слишком Много Жен и его лошадь повалились наземь. Из спины воина торчала стрела.

Свирепого Ножа догнали. Но вместо того чтобы заколоть хровака копьями, полукони разомкнули строй и начали обходить его с флангов.

— Нет! — закричал Вольф. — Не давайся им!

Однако Свирепый Нож заслужил свое имя не без веских оснований. И если полукони хотели пленить индейца, чтобы подвергнуть пыткам, и потому не убили его, они дорого заплатили за свою ошибку. Он метнул длинный тишкветмоакский нож в лошадиное тело ближайшего к нему полуконя. Кентавр закувыркался колесом. Свирепый Нож вытащил из ножен тесак, но копье врага вонзилось в его лошадь, и он прыгнул на кентавра, нанесшего этот удар.

Вольф едва видел его сквозь массу тел. Свирепый Нож оседлал полуконя. Кентавр чуть не упал при столкновении, но сумел сохранить равновесие и поскакал дальше. Свирепый Нож вонзил тесак в человеческую спину полуконя. Мелькнули копыта, над волной тел взметнулся хвост, а затем круп и задние ноги раненого существа.

Вольф решил, что Свирепый Нож погиб. Но нет, тот каким-то чудом оказался на ногах, а затем вдруг оседлал другого кентавра, и на сей раз его нож сверкнул у самого горла врага. Скорее всего, он угрожал полуконю перерезать яремную вену, если тот не унесет его прочь от остальных.

Но копье, брошенное сзади, пронзило спину Свирепого Ножа. И все же, прежде чем пасть под копыта врагов, он выполнил свою угрозу и перерезал шею кентавра, на котором скакал.

— Я видел это! — закричал Кикаха. — Я видел подвиг Свирепого Ножа! После того, что он сделал, даже беспощадные полукони не посмеют уродовать его тело! Они чтят врага, который дал им сокрушительный отпор. Хотя они, конечно, потом все равно поедают его.

ХингГатаврит приблизился к концу цепочки хроваков. Они разделились надвое и увеличили скорость, обгоняя людей с обеих сторон. Кикаха крикнул Вольфу, что полукони сначала не будут атаковать их всеми силами. Они постараются немного поразвлечься с противником и дадут возможность молодым, не испытанным в бою воинам показать свою ловкость и храбрость.

Полуконь в черно-белое яблоко, чью голову украшала лента с единственным ястребиным пером, отделился от основной колонны слева. Раскручивая болу правой рукой и сжимая в левой оперенное копье, он поскакал, срезая угол, прямо на Кикаху. Камни на концах сыромятного ремня превратились в размытый круг и вырвались из его руки. Кентавр направил болу вниз, в ноги коня.

Кикаха нагнулся и ловко ударил по боле наконечником копья. Удар оказался настолько своевременным, что пришелся как раз на середину ремня. Кикаха поднял копье, а бола все вертелась и вертелась, пока не намоталась на древко. Большую часть энергии поглотило длинное копье, но древко отнесло ударом по дуге в правую сторону, и оно чуть не задело Вольфа, которому даже пришлось пригнуться. Кикаха едва не выпустил копье, которое чуть не выскользнуло из его руки, увлекаемое инерцией болы. Но он удержал его и потряс копьем с болой на конце.

Со стороны двух колонн кентавров раздался рев одобрения и восхищения. Расстроенный полуконь яростно погрозил кулаком и хотел броситься на Кикаху с копьем, но его опередил подскакавший вождь. Он сказал юному воину несколько слов и с позором отправил его в задние ряды колонны. Рослого чалого вождя украшали многочисленные перья на шляпе и несколько пересеченных полосой черных шевронов, нарисованных на боках лошадиного тела.

— Атакующий Лев! — по-английски представил его Кикаха. — Он решил, что я достоин его внимания.

Кикаха что-то прокричал на языке вождя, а затем разразился смехом, когда темная шкура кентавра стала еще темнее. Атакующий Лев взревел и ринулся на обидчика. Правой рукой он нанес колющий удар пикой, но Кикаха отбил его копьем. Два древка отскочили друг от друга, и Кикаха молниеносно сорвал с левой руки небольшой щит из шкуры мамонта. Он парировал копьем еще один удар кентавра, а затем, словно диск, метнул кожаный щит. Тот мелькнул в воздухе и вонзился в правую переднюю ногу Атакующего Льва.

Кентавр споткнулся, упал на колени и заскользил по траве. Пытаясь подняться, он понял, что его передняя нога сломана. Воины его отряда закричали; дюжина вождей в широких шляпах устремилась к Атакующему Льву с копьями наперевес. А тот держался храбро и, сложив руки на груди, гордо ждал смерти, которая подобала великому, но ныне поверженному и раненому полуконю.

— Передайте по цепи: замедлить скачку! — приказал Кикаха. — Лошади долго не выдержат, их бока уже в пене. Возможно, нам удастся их немного поберечь и потянуть время, если полукони захотят опробовать кого-нибудь из своих новобранцев. А если не захотят, какая разница?

— Тогда позабавимся на славу, — ответил Вольф. — По крайней мере перед смертью можно будет сказать, что мы не скучали.

Кикаха подскакал поближе и хлопнул Вольфа по плечу.

— Ты запал в мое сердце, парень. И я счастлив, что познакомился с тобой. Ого! А вот и еще один необстрелянный! И он решил вызвать на бой Лапы Россомахи!

Лапы Россомахи, один из тестей Кикахи, скакал во главе колонны хроваков, как раз перед Вольфом. Он крикнул полуконю что-то обидное, и тот рванулся к нему, раскручивая болу. Хровак метнул копье, но полуконь, увидев летевшее к нему оружие, выпустил болу чуть раньше, чем собирался. Копье пронзило его плечо, а бола обмоталась вокруг Лапы Россомахи. Потеряв сознание от удара камня, он упал с коня.

Лошади Кикахи и Вольфа перепрыгнули через поверженное тело. Кикаха нагнулся вправо и проткнул индейца копьем.

— Они не получат удовольствия, пытая тебя, о Лапы Россомахи! — воскликнул Кикаха. — И ты заставил их заплатить жизнью за свою жизнь.

Наступила пора поединков. Молодые, не бывшие в бою полукони по очереди выскакивали из основной группы и бросали вызов одному из людей. Иногда побеждал человек, иногда — кентавр. И через тридцать кошмарных минут из сорока хроваков в живых осталось двадцать восемь. Когда подошла очередь Роберта, ему достался рослый воин, вооруженный палицей, усаженной стальными шипами. Воспользовавшись маленьким круглым щитом, он попытался повторить трюк Кикахи, но прием ему не удался, так как Вольф отбил смертоносный диск острием копья. Однако человек на секунду замешкался, и этим не замедлил воспользоваться кентавр. Он подскочил к нему так близко, что Вольф уже не мог развернуться и занести копье.

Палица взлетела вверх; на острых кончиках шипов сверкнуло солнце. Огромное, грубо раскрашенное лицо кентавра ощерилось триумфальной ухмылкой. Роберт не успел бы увернуться от удара, а попытайся он перехватить палицу, его рука была бы раздроблена. Совершенно не задумываясь, он совершил поступок, который удивил не только кентавра, но и его самого. Возможно, Роберта вдохновил подвиг Свирепого Ножа. Он прыгнул с коня и, пролетев над палицей, обхватил кентавра за шею. Его враг пронзительно вскрикнул от страха. А потом они рухнули наземь, и сила удара сбила у обоих дыхание. Вольф вскочил на ноги, надеясь, что Кикаха поймает его коня за узду и поможет вновь взобраться в седло. Кикаха действительно держал коня, но он не думал подводить его к Роберту. Хроваки и полукони остановились.

— Закон войны! — крикнул Кикаха. — Кто первый схватит оружие, тот и победит!

Роберт и кентавр, который к тому времени тоже пришел в себя, метнулись к палице, лежавшей примерно в тридцати футах от них. Скорость четвероногого была слишком велика для двуногого, и кентавр добежал до палицы первым, опередив Вольфа на десять футов. На скаку он нагнулся и подхватил оружие, а затем замедлил шаг и, резко развернувшись, встал на дыбы.

Вольф продолжал бежать. Он подскочил к полуконю и прыгнул на него, когда тот взвился на дыбы. Кентавр хотел нанести удар копытом, но Роберт увернулся, и нога лишь слегка задела его. Он с разбегу врезался в верхнюю часть тела полуконя, и они оба снова упали.

Вольф ухватился правой рукой за шею кентавра и повис на ней, пока полуконь упорно пытался подняться на ноги. Кентавр потерял палицу и теперь надеялся одолеть человека голыми руками. Он снова ухмылялся, так как весил больше Вольфа по крайней мере на семьсот фунтов. Его торс, грудь и руки были намного массивнее, чем у Роберта.

Кентавр напирал, но Вольф напряг ноги и не сдвинулся с места ни на шаг. Он все сильнее сжимал огромную шею, и полуконь начал задыхаться.

Кентавр выхватил нож, но Роберт поймал запястье противника другой рукой и вывернул его. Кентавр закричал от боли и выронил оружие.

Со стороны наблюдавших полуконей раздались возгласы удивления. Им никогда не доводилось видеть такую силу у обычного человека.

Вольф напрягся, рванул кентавра на себя и поставил его на передние колени. Потом нанес нижний резаный удар по тяжело вздымающимся мехам, и левый кулак глубоко вошел под ребра. Полуконь громко ухнул. Роберт ослабил захват, отступил на шаг и ударил кентавра справа по челюсти — тот уже был в полуобморочном состоянии. Голова его откинулась назад, полуконь рухнул как подкошенный, и прежде чем к нему вернулось сознание, Вольф раздробил череп противника его же палицей.

Роберт вскочил на коня, и всадники поскакали легким галопом. Какое-то время полукони не нападали на людей. По-видимому, их вожди о чем-то совещались. Но что бы кентавры ни думали предпринять, через минуту они упустили свой шанс.

Отряд всадников перевалил через небольшой холм и спустился в широкую ложбину. Так уж случилось, что никто из воинов не заметил залегший там львиный прайд. Очевидно, двадцать с чем-то представителей вида «фелис атрокс» полакомились прошлой ночью протоверблюдом и, задремав, не обратили внимания на приближающийся стук копыт. Но теперь, когда незваные гости внезапно оказались на их территории, огромные кошки быстро перешли к действию. Ярость зверей увеличивалась желанием защитить своих детенышей.

Вольфу и Кикахе повезло. Несмотря на то что со всех сторон их окружали огромные полосатые тела, на них никто не кинулся. Но Роберта притерли к одному из самцов, и он успел разглядеть внушающие трепет подробности. Человек и зверь почти касались друг друга, а такого, пожалуй, и при желании не сделаешь. Размерами животное уступало лошади, но, несмотря на отсутствие привычной львиной гривы, величия и свирепости ему было не занимать. Он пробежал мимо Вольфа и набросился на ближайшего кентавра, который с воплем упал на землю. Огромные челюсти сомкнулись на горле поверженного. Но вместо того чтобы заняться трупом, как поступил бы лев, самец налетел на другого полуконя и расправился с ним с той же потрясающей легкостью.

Все смешалось: рычали огромные кошки, ржали лошади, кричали люди и полукони. Каждый сражался сам за себя, послав ко всем чертям предыдущую битву.

Вольфу, Кикахе и тем хровакам, которым посчастливилось уцелеть, потребовалось не больше тридцати секунд, чтобы выбраться из ложбины. Им не нужно было подгонять лошадей, наоборот, их приходилось даже сдерживать, чтобы не загнать насмерть перепуганных животных.

Позади на значительном расстоянии из ложбины выбирались ускользнувшие от львов кентавры. Вместо того чтобы броситься в погоню за хроваками, они отбежали от разъяренных кошек на безопасное расстояние и остановились, оценивая урон. В конечном счете они потеряли не больше дюжины воинов, но бойня в ложбине сильно потрясла полуконей.

— Надо воспользоваться их замешательством! — закричал Кикаха. — Но если мы не доберемся до леса прежде, чем они снова догонят нас, нам всем конец! Кентавры больше не будут устраивать поединков. Они пойдут в атаку всем скопом!

Лес, к которому они стремились, по-прежнему казался таким же далеким, как и раньше. Вольф сомневался, что его лошадь, несмотря на ее великолепную стать, преодолеет это расстояние. Шкура жеребца потемнела от пота, дыхание с каждой минутой становилось тяжелее. Но он мчался вперед, словно машина из прекрасно закаленной плоти и духа, которая могла мчаться, пока не разорвется сердце.

Полукони поскакали быстрым галопом, постепенно настигая людей. Через несколько минут они оказались в пределах досягаемости выстрела из лука. Несколько стрел, выпущенных преследователями, вонзились в траву, поэтому кентавры пока воздерживались от стрельбы, понимая, что поразить на скаку удирающую мишень из лука весьма непросто.

Кикаха вдруг издал восторженный вопль.

— Не снижайте скорости! — закричал он остальным. — Да поможет нам дух АкджуаДимиса!

Вольф недоуменно взглянул туда, куда указывал палец Кикахи. Все пространство перед ними покрывали тысячи чуть скрытых в высокой траве земляных холмиков, около каждого из которых сидело существо, похожее на полосатых степных собак.

В следующий миг хроваки ворвались в колонию животных, а за ними следом мчались полукони. Раздались вопли и крики; лошади и кентавры с грохотом падали на землю, попадая ногами в глубокие норы. Рухнувшие животные и полукони лягались, ржали и пронзительно кричали от боли в покалечнных ногах. Кентавры, скакавшие позади первых, взвились на дыбы, пытаясь остановиться, но те, кто бежал следом, врезались в них на всем скаку. В одну минуту на границе поля степных собак образовался клубок переплетенных, брыкавшихся четвероногих тел. Полукони, которым повезло оказаться в задних рядах, остановились и смотрели на своих поверженных соплеменников. Затем они осторожно двинулись вперед, внимательно осматривая землю под ногами. Тем, кто сломал себе ноги и руки, они перерезали горло.

Хорваки, прекрасно понимая, что происходит у них за спиной, не стали медлить и оглядываться. Они мчались вперед, но скорость отряда значительно уменьшилась. У них осталось десять лошадей и двенадцать воинов — лошади Высокой Травы и Жужжит Как Пчела сломали ноги, но всадников подобрали более удачливые спутники.

Увидев это, Кикаха покачал головой. Вольф знал, о чем он подумал. Ему следовало бы приказать Высокой Траве и Жужжит Как Пчела слезть и бежать своим ходом, иначе не только они, но и подобравшие их воины окажутся легкой добычей кентавров. Но Кикаха сказал:

— Да к черту все! Я их не брошу!

Он натянул поводья, быстро переговорил со скакавшими в тандеме воинами и снова поравнялся с Вольфом.

— Пропадать, так всем вместе. Но ты, Боб, не обязан оставаться с нами. Твоя преданность может пригодиться где-нибудь в другом месте. И тебе нет смысла приносить себя в жертву ради нас, рискуя навсегда потерять Хрисеиду и рог.

— Я остаюсь, — ответил Вольф.

Кикаха улыбнулся и хлопнул его по плечу.

— Я надеялся, что нам удастся добраться до леса, но ничего не получилось. А ведь мы почти у цели. До того большого холма впереди осталось полмили, но к тому времени, когда мы доберемся до него, они нас настигнут. Как жаль — от него до леса не больше полумили.

Колония степных собак осталась позади, холмики в траве исчезли столь же внезапно, как и появились. Хроваки пустили лошадей в галоп. А через минуту кентавры тоже миновали поле и изо всех сил бросились в погоню. На вершине холма люди остановились и стали выстраиваться в круг.

Вольф закричал и указал рукой туда, где пологий склон, переходя в луга, спускался к маленькой реке. Вдоль нее рос лес, но не он вызвал возбуждение Роберта. На берегу реки, почти скрытые деревьями, сияли на солнце вигвамы.

Кикаха присмотрелся и сказал:

— Это ценаквы. Смертельные враги «медвежьего народа». Впрочем, кто им не враг?

— Они собираются напасть на нас, — закричал Вольф. — Наверное их предупредили дозорные.

Он указал на беспорядочную группу всадников, внезапно выехавших из леса. Солнце озаряло белых лошадей, белые щиты и белые перья. Его лучи искрились на кончиках поднятых пик.

При виде их один из хроваков затянул высоким голосом печальную песню. Кикаха прикрикнул на него и, насколько понял Вольф, велел ему заткнуться. Не время для песен смерти — они еще обманут и полуконей и ценаквов.

— Я хотел устроить здесь нашу последнюю стоянку, — сказал Кикаха. — Но все изменилось. Мы поскачем к ценаквам, затем срежем угол и уйдем от них к лесу вдоль реки. И наша судьба будет зависеть от того, сойдутся наши противники в бою или нет. Если одна сторона откажется от схватки, другая уничтожит нас. Но если… Вперед!

Пронзительно завопив «Уаи-и!», хроваки пришпорили лошадей и понеслись вниз по склону холма прямо на ценаквов. Роберт оглянулся через плечо и увидел, что полукони мчатся по склону вслед за ними.

— Вот уж не думал, что они попадутся на эту уловку! — закричал Кикаха. — Много женщин будет выть сегодня ночью в вигвамах, и не только среди «медвежьего народа».

Хроваки приблизились к ценаквам настолько, что могли различить узоры на их щитах. Вольф даже не удивился, увидев черные свастики. Крючковатый крест был на Земле древним и широко распространенным символом; его знали троянцы, критяне, римляне, кельты, норвежцы, индийские буддисты и брахманы, китайцы и вся доколумбовская Северная Америка. Он не удивился и тому, что скакавшие им навстречу индейцы оказались рыжеволосыми. Кикаха рассказал ему, что ценаквы специально перекрашивали свои черные волосы.

По-прежнему беспорядочной массой, но сбившись потеснее, ценаквы мчались, грозно опустив пики и издавая боевой клич, который имитировал крик ястреба. Кикаха во главе колонны хроваков поднял руку, подержал ее какое-то время над головой, а затем рубанул ею воздух. Его конь свернул влево и помчался прочь, за ним последовала вся цепочка воинов «медвежьего народа»: он — голова, остальные — тело змеи.

Свернув почти под носом у врага, Кикаха рассчитал время с точностью до секунды. Пока полукони и ценаквы с шумом врезались друг в друга, сплетаясь в рукопашном бою, хроваки, пользуясь суматохой, ускользнули. Они добрались до леса, замедлили ход, пробираясь между деревьями и сквозь подлесок, а затем перешли реку вброд. Кикаха начал спорить с несколькими воинами, которым захотелось незаметно переправиться через реку и совершить набег на вигвамы ценаквов, пока все мужское население отражало атаку полуконей.

— По-моему, есть смысл немного задержаться и прихватить свежих лошадей, — сказал Вольф. — Высокая Трава и Жужжит Как Пчела не могут долго скакать за спинами своих друзей.

Кикаха пожал плечами и отдал распоряжение. Набег занял пять минут. Хроваки вновь перешли реку и, выскочив из леса с громкими криками, рассеялись среди вигвамов. Женщины и дети кричали и прятались в жилищах или среди деревьев. Некоторые хроваки решили взять не только лошадей, но и легкую добычу. Кикаха пригрозил, что убьет каждого, кого поймает на краже чего-нибудь, кроме луков и стрел. Затем он склонился с коня и подарил хорошенькой боевитой женщине долгий поцелуй.

— Передай своим мужчинам, что я охотно завалил бы тебя на шкуры и заставил бы навек позабыть о жалких хлюпиках твоего племени! Но нас ждут дела поважнее!

Кикаха захохотал и отпустил женщину, которая тут же убежала в свой вигвам. Он задержался еще ровно настолько, чтобы помочиться в большой котел для еды посреди лагеря, нанеся врагу смертельное оскорбление, затем приказал отряду отправиться в путь.