Состязание

Глава 3

Пробуждение было похоже на медленный выход из электростатического поля. Мышцы непроизвольно дергались, не подчиняясь своему хозяину. Пальцы то сжимались, то разжимались, впиваясь в мягкость матраса. Холод сковывал конечности, не давая пошевелиться. Слюна мерзкой лужицей застыла возле рта и сухой коркой на губах. Боли почти не было, за исключением онемевшей ладони правой руки и небольшой припухлости между пальцами.

Поддерживая голову, Олег сел и оперся спиной на стену. Морщась и потирая глаза, пытаясь хоть как-то прогнать остатки наркотического сна, он старался ни о чем не думать. Слишком многое его беспокоило, а позволить этим мыслям завладеть собой, означало упустить реальность происходящего и здравую оценку событий, которые ждали его в новом дне.

Он не знал, сколько был без сознания. По желанию есть и пить, так и вовсе казалось, что гораздо больше одной ночи.

Кое-как поднявшись на ноги и продолжая опираться на все, что попадалось под руку, Олег подошел к окну, напоминавшему по своему строению диафрагму фотоаппарата. Листовое железо, закрученной спиралью вилось с внутренней стороны окна, оставляя приоткрытой лишь небольшую круглую область, сквозь которую в комнату пробивался солнечный свет.

Выглянув на улицу, Олег увидел все тот же каменный забор, который сейчас казался намного больше, чем ночью. Комната, в которой он находился, располагалась на втором этаже, позволяя увидеть обширную территорию вокруг постройки. По бледно-зеленым газонам, трава на которых только-только начала желтеть, ходили сразу несколько патрулей по три человека в черно-фиолетовых комбинезонах. Их лица, скрытые под полумасками напоминали собачьи морды: такие же безразличные ко всему вокруг, кроме поиска врага и готовности разорвать его. Или в случае людей, изрешетить пулями, пока чужое тело не превратиться в подобие органического дуршлага.

Пожав плечами, Олег потянулся. Противное похрустывание заполнило собой тишину комнаты. Сделав несколько простых упражнений для разминки, мужчина заглянул в оба ящика тумбочки, но они были пусты. На крючке у двери, который он раньше не заметил, сейчас висели чистые хлопковые штаны, широкие, не сковывающие быстрых движений, и серая майка с номером один. На полу стояли легкие кроссовки. Нехотя, он оделся и взялся за дверную ручку, в полной уверенности, что выйти наружу ему не удастся.

Но дверь легко открылась.

Выглянув в коридор, Олег медленно выдохнул. Весь второй этаж был огромной балконной секцией, разделенной на шестнадцать участков, от каждого из которых вниз, где был просторный холл, спускалась лестница. Ступив на первую ступеньку и неуверенно покачавшись на одной ноге, он все же пошел дальше.

Посреди холла, располагался винтовой фонтан. Спускаясь с потолка, как сосулька с причудливыми вырезами и выступами, наполовину металлическая, наполовину каменная конструкция сочилась водой, падающей в специальный резервуар, похожий на небольшой бассейн или чашу из цельного куска породы, пористая структура которой поблескивала все в том же солнечном свете, которого на первом этаже было значительно больше из-за широких окон, ничем не закрытых и сделанных из самого обычного стекла. Вокруг царили коричневые и золотые цвета, а пол был сделан из светлых восьмигранников, словно огромный пазл оттенков белого, без рисунка и смысла, и все же складывающийся в единую картину. Вокруг фонтана стояли несколько столов и стульев из темного дерева.

Ступив на пол первого этажа, Олег увидел у дальней стены еще одного мужчину, сидящего у окна и глядящего на что-то во дворе. Он был худой, ребра и ключицы сильно торчали, проглядывая даже сквозь майку, на которой была цифра семь. Бритый под ежик, с резкими чертами лица и рассеченной правой бровью, на которую было наложено четыре шва. На бледном плече у него выделялась старая татуировка: птица-падальщик и непонятная цифро-буквенная маркировка под ней, за которую держались острые когти.

Наверху послышались звуки других открываемых дверей и на балконах начали появляться будущие участники состязания.

Олег знал, что у него будет еще много времени изучить их всех, но все же не мог сопротивляться интересу, и стоял с задранной головой, глядя на них снизу вверх.

Почти всем было от двадцати пяти до сорока, стандартный возраст для шоу. В основном способные держать в руках тяжелое оружие. Мужчины и женщины со смесью страха и решимости в глазах. Они напоминали буйволов, способных поднять на рога даже льва, но запрограммированные природой на психологию жертвы, не способной дать отпор настоящему хищнику.

Кто-то нерешительно стоял на месте, другие уже спускались, не сводя взгляда с Олега. Им еще не дали отмашки на убийство друг друга, но, так или иначе, каждый уже примерялся, куда будет больнее ударить и как проще разделаться с крепким противником.

Альбиноса среди них не было. Наверняка он все еще был в лазарете, что совершенно не удивительно: после подобных ран немногие выживали, не говоря о том, чтобы оставаться в сознании и пытаться хоть как-то привести себя в порядок, еще и напевая что-то. С каждой мыслью о нем, он становился все более страшным противником.

Олег обернулся к мужчине с татуировкой, но тот по-прежнему не обращал никакого внимания на происходящее. То, что творилось за окном, интересовало его куда сильнее.

— Интересно, нам бросят хоть одну косточку или так и будут морить голодом?

Смуглый парень, наверное, самый молодой из всех присутствующих, вышел вперед и устроился за самым близким к фонтану столом, закинув на него ноги.

Никто ему не ответил. Люди осматривались вокруг, оценивали своих соперников. Никто даже не пытался подойти к большим двустворчатым дверям, ведущим на улицу. Никто не собирался уходить или бежать. Каждый был здесь по своей воле и знал, что может получить в случае успеха.

Олег замер возле мраморной колонны, с вырезанными на ней ангелами. Образы крылатых божественных посланников вызывал лишь вымученную улыбку, напоминая о том, что никто кроме тебя самого здесь не поможет. А глядя на толпящихся и мало что понимающих людей вокруг, казалось, что еще чуть-чуть и состязание начнется прямо здесь и сейчас. Неприязненный взгляды и «случайные» толчки плечами становились все агрессивней.

Вполне понятно, к чему бы это привело в конце концов, не откройся дверь. С грохотом тяжелых сапог внутрь вошли трое. Два охранника в неизменных масках и комбинезонах, и высокий мужчина с бульдожьим лицом, в прямом смысле, перекошенном косым шрамом от давнего ожога.

Он скривил губы, оглядывая всех собравшихся.

— Неужели теперь всякий сброд может попасть в состязание? Как вы вообще здесь оказались? Ты! Худощавая, да я тебя двумя пальцами переломлю!

Мужчина указал теми самыми пальцами на худенькую, почти миниатюрную брюнетку в майке с номером двенадцать. Несмотря на вполне достойную для девушки мускулатуру рук, ее тело на самом деле было совершенно неразвитым.

— А ты, детеныш, — следующим объектом для нападок стал парень за столом, — тебя что, не научили хорошим манерам?

— Да засунь ты себе эти ма…

Он не успел договорить, как казавшийся неповоротливым мужчина с бульдожьим лицом, в один скользящий шаг оказался рядом с ним и выбил стул из-под него так легко, будто на нем не покоилось восьмидесятикилограммовое тело. Парень вместе с грохочущими деревяшками покатился по полу. Но стоило отдать ему должное: сдаваться он не собирался. Вскочив на ноги, словно только что не его приложили спиной о камень, он, не проронив ни звука, бросился на своего обидчика.

Охранники едва схватились свое оружие, но поднятая рука, бывшего здесь главным, мужчины с ожогом, остановила их. Он легко переместил весь свой вес на одну ногу, оттолкнулся от пола и в высоком прыжке резким ударом кулаком сверху вниз, отправил в бессознательное состояние приближающегося к нему парня. Тот растянулся во весь рост, раскинув руки в стороны и дергаясь от боли. На его груди красовалась цифра три.

— Слушать меня! — заорал мужчина, лицо которого побагровело, а рубцы налились кровью, — И может, тогда вы выйдете на арену не покалеченными. Для вас я Сержант, а вы теперь атлеты. И в следующие дни я сделаю из вас настоящих бойцов, готовых убивать легко и просто, не задумываясь о том, кто перед вами.

Он сделал выражение своего лица еще страшнее, как будто это было возможно, и закончил.

— Если доживете до состязания, то хотя бы сможете умереть достойно. А сейчас, легкий завтрак. У вас десять минут, потом общий сбор на улице. Посмотрим, на что вы способны.

Сержант со своей свитой удалился. На смену им появилась пара щуплых мужчин, катящих перед собой тележки с тарелками. Они быстро расставили блюда на столах и удалились, прикрыв за собой дверь.

Упрашивать себя никто не заставил. Даже мужчина с татуировкой, теперь одним из первых подтянул к себе блюдо с протеиновой кашей.

На вкус это было отвратительно. Олег глотал, не жуя, стараясь не вдыхать аромат, едва ли поддающийся описанию. Некоторых уже тошнило, что только ухудшало общую атмосферу. Но, так или иначе, это была единственная еда, которая насытит и позволит не отключиться и не выпасть из реальности от истощения.

Он смог разобрать в составе кукурузную муку и другие злаки, перемешанные с насыщенными белками порошками. По консистенции эта дрянь напоминала клейстер, липнущий к пищеводу и никак не доходящий до желудка.

Сложный химический состав будет долго усваиваться, но даст больше энергии, отстраненно подумал Олег, отодвинув от себя пустую тарелку и откинувшись на стуле.

Его взгляд встретился с глазами девушки, тоже уже справившейся со своей порцией. Она смотрела не него, склоняя голову то к одному плечу, то к другому и была по-своему красива: нос с горбинкой, большие зеленые глаза, тонкие брови. Немного маленькие бледные губы и впалые щеки с легким румянцем. Действительно яркие рыжие волосы связаны в косу до середины спины, сейчас перекинутую на грудь. Ее пальцы медленно барабанили по столу.

Можно было подумать, что они где-то встречались раньше, но Олег уже давно не видел людей именно с таким цветом волос и такой жаждой жизни в глазах. Девушка, которая была намного младше него, светилась самоуверенностью, которая рождалась не на пустом месте и в то же время, она едва не дрожала от страха, изо всех сил стараясь скрыть это.

Ее номер был шестнадцать. Она начнет состязание, когда многие его уже закончат, оборвав свою жизнь в сражении с другими участниками или попавшись в смертоносную ловушку.

Девушка улыбнулась и подмигнула ему, переведя взгляд за окно.

Ее показное спокойствие поразило его. Кажется, еще секунду назад Олег думал, как удержать в себе пищу, не уподобившись тем, кто теперь пытался соскрести то немногое, что еще можно было проглотить со стола, а теперь размышляет о том, сможет ли он продержаться, пока не столкнется с ней на арене?

Сможет. У него нет другого выбора.

Те же люди, что привезли еду, помогли подняться молодому выскочке, проверили его глаза на рефлексы к свету, дали понюхать нашатыря и усадили за стол. Он уже пришел в себя, но с трудом держался прямо, не говоря о том, чтобы делать что-то более энергозатратное и требующее большей сосредоточенности сознания, чем та каша, которая сейчас царила в его голове, напоминая жидкость в тарелке.

Ждать его никто не собирался, тем более, что десять минут, отпущенные Сержантом на завтрак, уже подходили к концу. По полу все еще были разбросаны обломки сломанного стула, напоминавшие о том, что стоит трижды подумать, прежде чем начинать вести себя не так, как того от тебя требуют.

На улице было свежо. Особенно учитывая то, что одеты они были совсем не по сезону. Кожа быстро покрылась мурашками, а изо рта повалили облачка пара.

— Наелись? Это хорошо. До вечера никакой еды, потому что вам будет некогда.

Он махнул рукой, призывая следовать за ним, и быстро пошел вдоль здания, по дорожке вымощенной серыми отполированными булыжниками.

— Каждому из вас сделали укол вибранита, если интересно. Но многие наверняка и так догадались, что это было такое. Необходимость. В малых дозах эта синтетическая формула отлично прочищает организм и способствует регенерации клеток. Можете не благодарить.

Делясь этими сведениями, обойдя вокруг постройки и оказавшись на задней лужайке, Сержант остановился.

Прямо перед ним и перед всеми остальными открылась достаточно типичная московская картина, когда ухоженный участок, за которым следили его обитатели, переходил в нечто напоминавшее самую настоящую свалку. Кучи мусора высились в три человеческих роста. Во многих местах горел огонь и поднимался едкий черный дым. Зеленая трава и стеклянный модерн, быстро сменялись грязью улиц и запустением всего, что виднелось до самого горизонта.

— Добро пожаловать в отель. Так мы называем место, где вы будете жить. А это, — он махнул рукой перед собой, обводя все, что видел по кругу, — маленькая игровая площадка.

Шутить он умел плохо. К тому же с его внешностью даже самая забавная фраза казалось бы жуткой и вселяющей только ужас.

— Вчера многие из вас еще проходили предварительный отбор, поэтому сегодня мы проведем только легкую разминку, — Сержант повернулся к толпе и оскалился, — правила очень просты. Где-то там, на пустырях, тянущихся на двадцать пять километров, спрятаны шестнадцать красных платков. Первый, кто вернется сюда до заката с тряпкой в руках, получит на ужин прожаренный стейк, а все остальные будут жрать сырое мясо.

Он уже готов был дать отмашку, как его рука замерла в воздух.

— Да, еще одно. У слабаков есть шанс стать сильнее, потому что убийства запрещены. Это не состязание. И все чего вы добьетесь, устранив конкурента раньше времени, так это то, что я сам оторву вам голову. Все ясно?

Среди участников послышались нестройные мычащие ответы.

— Я не слышу!

Его рев, заставил каждого в толпе крикнуть «ясно». Сержант довольно кивнул и опустил руку, разрезав воздух.

Олег не побежал. Большая часть людей сразу же рванулась вперед, проносясь мимо горящих куч мусора и покореженных остовов автомобилей в разные стороны. Среди них была та рыжая девушка, а вот мужчина с татуировкой остался рядом с Олегом, неспешно выбирая направление для движения.

Сержант не проявлял никаких эмоций относительно тех, кто все еще стоял рядом с ним. Он что-то старательно разглядывал на экране электронного браслета, закрепленного на запястье, неторопливо тыкая пальцем в сенсорную панель управления.

Им не дали компас, тоскливо подумал Олег. Без этой маленькой штучки будет действительно сложно. Он плохо знал этот район, особенно сейчас, когда все вокруг выглядело одинаково и очень похоже. Нужно было выбрать какой-нибудь ориентир, вроде вон той полусгоревшей и покосившейся высотки в двадцать шесть этажей, торчащей из земли примерно в паре километров от их нового дома.

Повернув голову к своему товарищу по стратегии, Олег понял, что тот делает то же самое, только идет в другую сторону. Вопреки всем указаниям Сержанта, мужчина с татуировкой развернулся и пошел почти в противоположную пустырям сторону.

Проводив его взглядом, Олег вздохнул и в легком темпе побежал между залежами мусора, стараясь чередовать вдохи и выдохи в местах, где меньше всего было дыма.

Еще им отвели слишком много времени на простую разминку, а значит, найти этот платок будет совсем не просто. Или точнее, его будет сложно заполучить.

Дикие вопли послышались совсем рядом, с той стороны, куда отправились почти все будущие участники состязания. Крики не прекращались, становясь все пронзительнее и страшнее.

Олег слышал подобное. Однажды их отряд подорвался на старой мине и одного из лейтенантов взрыв лишил кисти левой руки.

Пересилив безразличие, буквально умолявшее его поскорее стать зверем и не обращать внимания на совершенно неважных людей вокруг, Олег оббежал очередную гору гниющего и ржавеющего хлама, и увидел небольшую чистую площадку, присыпанную толстым слоем песка и коричневой грязи. В центре, на металлическом столбе в нескольких метрах над землей, как знамя, болтался тот самый красный платок с крупной надписью «состязание», вышитой золотой нитью. Только вот добраться до него не представлялось возможным. Во-первых, на земле были капканы, в один из которых угодил первый бедолага, не подумавший об опасности. Обычные железки без острых зубьев, максимум причиняющие много боли. Наверняка настроены так, чтобы не ломать кости, но выводить из строя на какое-то время. Шок, рождающийся от неожиданности, куда сильнее действовал на сознание, чем вид собственной ноги в ловушке. А вот, во-вторых, было совсем не такое безобидное. Холодный поблескивающий каркас столба таил в себе выдвигающиеся лезвия и, как только тяжесть человеческого тела достигала определенной высоты, они приводились в действие скрытым механизмом. Женщина лет тридцати, именно ее голос оглашал все окрестности, пыталась остановить кровь, льющуюся из порезанных ладоней. Ее округлившиеся глаза, наполненные животным ужасом, неотрывно следили за тем, как красная жидкость скапливалась в озерцо у ее ног. Майка с номером восемь уже полностью была забрызгана кровавыми пятнами.

Еще несколько людей вышли на площадку, но никто из них не спешил попытаться подняться за флагом. Кто-то быстро отворачивался и торопился дальше, кто-то пытался придумать иное решение, которое существовало, но из-за формата текущего и будущего состязания, никто не мог позволить себе предложить работать в команде.

Но были и те, кто просто наслаждался.

Олег увидел близнецов, на которых раньше почему-то не обратил внимания. Один из них уже где-то нашел дырявую джинсовую куртку с меховым отворотом и нацепил на себя, всем своими видом показывая, что совершенно никого не боится и точно бы не истерил так из-за подобных царапин. Второй выглядел куда спокойнее и сосредоточеннее. Он вертел кудрявой головой, оценивая ситуацию, возможные риски и пути отхода. Он всегда ждал удара: его правая рука что-то сжимала за спиной. Скорее всего, какой-нибудь обломок трубы или прут арматуры, при должном уровне владения которыми, можно многого добиться в противостоянии с любым противником. Но на мастера ближнего боя холодным оружием, черноволосый близнец с цифрой четыре на груди, совсем не походил. Другое дело его брат, выбритые виски которого говорили о его буйном нраве. У него был номер одиннадцать, но его это, похоже, совсем не волновало.

Никто не собирался помогать попавшим в ловушку. Интерес к тихо скулящему мужчине, свернувшемся на земле, и все еще вопящей женщине, быстро прошел. Площадка пустела, и вскоре Олег остался единственным наблюдателем.

Он понимал, зачем Сержант акцентировал внимание на том, что сейчас убийства запрещены. Не сделай он этого, у этих двоих просто не осталось бы ни единого шанса на выживание. А так, они послужат отличным примером для остальных, по крайней мере, для тех, кто все еще надеялся, что здесь будет что-то иное, а не те вещи, которые показывали по телевизору. Наверное, каждый наделся на маленькое чудо, но для кого-то время чудес уже закончилось навсегда, смытое вязкой кровью и сковывающей болью.

За спиной послышался шорох и Олег обернулся. Пара все тех же мужчин, что приносили в дом завтрак, уверенно шли вперед. В руках каждый из них нес небольшой чемоданчик, похожий на аптечку.

Посторонившись, Олег подумал, что, скорее всего, внутри есть только одни препарат и немного бинтов. Другой помощи здесь не будет, поэтому следует быть осторожным в дальнейшем.

Отметив направление на север от выбранной высотки, он двинулся дальше.

Следующий платок или флаг вряд ли будет таким заметным. Эта первая подкинутая прямо в руки подачка была превосходным жестким уроком, который следовало усвоить. Если хочешь выжить, не стоит торопиться, особенно, когда время играет на тебя.

Солнце еще не поднялось в зенит. Слабый ветерок то усиливался, то совсем затихал, переходя в полный штиль. Дышать становилось все тяжелее, но никаких альтернатив не существовало и все что оставалось, так это продолжать бежать и глотать едкий дым. Олег оторвал от майки кусок ткани и замотал ей рот. Лучше стало ненамного, но этот прием сработал на психологическом уровне, заставив сердце биться ровнее.

В этой местности было совершенно непонятно, прошел ли ночью дождь или нет. В голове все еще чувствовалось напряжения от той дряни, что ему вкололи. Из-за этого, Олег спал как убитый, а точнее, просто выпал из мироздания на несколько часов. Он не чувствовал себя отдохнувшим, но и усталость не сковывала его движения, позволяя свободно двигаться дальше.

Сейчас перед ним не стояло задачи справиться с поиском и вернуться обратно первым. Эта тренировка позволяла участникам посмотреть друг на друга в деле и оценить возможности каждого. Кто-то уже показал себя не с лучшей стороны, другие еще таили в себе множество секретов.

Олег ни на секунду не сомневался, что любой из шестнадцати, особенно те, кто ему уже запомнился, смогут соперничать с ним на равных. Он не собирался недооценивать даже самого слабого на вид соперника: таким обычно нечего терять и, как только начнется настоящее состязание, они еще покажут себя с самой неожиданной стороны.

Оббежав свалку старой мебели из разноцветного пластика и полимеров, Олег остановился, а потом и вовсе опустился на корточки, скрываясь за выступом дешевого стола без двух ножек.

Перед ним была дорога, вполне расчищенная и широкая для того, чтобы на ней разъехались два автомобиля. Сейчас по ней неспешно полз джип с укрепленным на нем станковым пулеметом. Все борта машины были разукрашены граффити, изображавшем костлявого ангела с длинной зазубренной косой в руках. Белокрылый словно решил поиграть в смерть, разве что, забыв надеть черный плащ. Вслед за автомобилем шли трое мужчин в банданах, наполовину скрывавших их лица. В руках у них были пистолеты.

Банды правили улицами, и этот район не стал исключением.

Олег уже хотел продолжить свой путь, огибая опасный участок и не вступая в противостояние с превосходящими силами противника, как увидел, что у стоявшего за пулеметом человека на запястье повязан красный платок. Интересно, пронеслось у него в голове, найдется ли тот безумец, что в одиночку попробует отбить эту тряпку у бандитов?

Качая головой, Олег оперся спиной о кучу мусора и посмотрел в небо.

Облака неспешно неслись над головой под затихающее урчание двигателя. В самый раз было спросить у себя, что он здесь делает, и так же легко ответить, что это единственная надежда на будущее. Подобную фразу наверняка не раз уже повторил каждый из подобных ему, отмеченных нумерацией на одежде. Страха не было. Его заменял медленно надвигающийся катарсис, очищение кровью и смертью. Стань лучшим и переродись или бесславно умри.

Олег никогда не представлял себя гладиатором, но сейчас буквально видел перед глазами, как Цезарь поднимает руку, готовясь указать большим пальцем, что же делать с очередным вышедшим на арену смельчаком.

Или глупцом.

Закрыв глаза руками, Олег попытался собраться и вновь настроиться на прежний рабочий ритм. Но сделать это оказалось непросто. Он просидел на земле еще несколько минут прежде, чем отправился дальше. Теперь уже на полусогнутых ногах, останавливаясь за каждым препятствием, чтобы оценить обстановку вокруг и не нарваться случайно на еще один бандитский патруль.

Но в конечном итоге столкнулся он отнюдь не с людьми.

Длящийся рычащий звук он уловил уже давно, но списал его на пролетавший где-то за облаками вертолет. Как оказалось, вывод этот был полностью ошибочным, но понял это Олег, лишь встретившись взглядом с озлобленными блестящими глазами русского черного терьера. Собачья шкура темнела проплешинами и вырванными клоками шерсти, одна из передних лап подгибалась, а другая была покрыта коркой запекшейся крови. Оскаленные клыки, с которых капала тягучая слюна, напоминали хирургические скальпели, а дыхание вырывалось из собачьей глотки с тем самым звуком, так похожим на гудение лопастей, рассекающих воздух.

Времени на принятие решение было катастрофически мало. Собак Олег ненавидел и старался обходить их стороной при любых возможностях. Сейчас это было невозможно. Более того, терьер уже увидел свою жертву и не собирался так просто ее отпускать. Его лапы с силой уперлись в землю, готовясь к броску.

Пожертвовать рукой было непозволительной роскошью, да и переходить в оборону в борьбе с такой большой собакой казалось настоящим самоубийством. Не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы самому ударить первым.

Без единого звука, Олег оттолкнулся ногами от земли, чтобы получить максимальное ускорение и резким движением направил руку вперед, целясь в височную область собачьей морды. Терьер даже с места не успел сдвинуться и так и остался лежать на нем, дергаясь и скуля. Его зрачки, как большие бусины, уставились на человека. В них отражалось голубое небо, такое чистое и безразличное ко всей той грязи, что творилась под ним, что была в мыслях и поступках людей.

Стянув со рта импровизированную повязку, Олег несколько раз глубоко вдохнул, уже не ощущая гари в воздухе. К горлу подступил комок. Утренние протеины все еще не усвоились полностью и сейчас отвратной жижей застряли в гортани. С трудом глотая все это обратно, Олег сжимал зубы так сильно, как только мог. Костяшки на руке покраснели и неприятно саднили, только раздражая еще сильнее, выводя из себя, заставляя злиться.

Он снова вспомнил слова Бриды. Казалось, что она имела в виду на самом деле совсем другое. Тебе здесь не место, неслышно шептали ее губы, произнося совсем другое вслух. Она видела, что он делает это не ради себя. В одиночку ему бы удалось выжить в этом мире, любым способом. Но Олег был не один, и это заставляло его идти на такие жертвы, к которым он, возможно, совсем был не готов. Но зато существовал отличный способ проверить это: состязание раскрывало самые темные стороны любого человека, вытягивая на поверхность все скрытые тайны и желания, превращая и без того озлобленных и утративших надежду людей в самых настоящих животных.

Нужно было двигаться дальше.

Какое-то время совсем ничего не происходило. Никто не попадался ему на пути: ни люди, ни животные. Однообразный пейзаж изредка становился чуть более живым из-за островков жухлой травы или небольших деревьев, уже сбросивших листву и голыми палками торчащими из земли посреди валяющегося разнообразного мусора.

В одной из таких куч Олег нашел старое покрытое ржавчиной мачете. Прикинув его в руке и разнеся в щепки деревянную доску, он удовлетворенно кивнул. Связав из, найденной тут же пластичной ленты, перевязь, он убрал оружие за спину.

Сразу стало немного спокойнее, но чувство тревоги никуда не делось. Предательскими капельками пота по спине, холодком между лопаток, отвлекающими мыслями, оно властвовало над его телом и сознанием, не позволяя полностью контролировать происходящее, а лишь быть его частью.

Впрочем, Олег и не надеялся все держать под контролем. Сейчас его главной целью было выживание с наименьшим ущербом для здоровья. До заката еще оставалось много времени, позволяя не только подумать о собственной безопасности, но и все же заняться поисками платка.

Он упорно двигался в выбранном направлении. Ничто не вело его и не привлекало взгляда, просто это было следование плану. Именно эта черта его характера не раз помогла в трудных ситуациях. Пока другие думали, что же предпринять в меняющейся обстановке или искали выход из внезапно обрушавшейся проблемы, Олег продолжал действовать так, как было задумано изначально, не тратя время и силы на бессмысленные размышления.

За спиной осталось больше пяти преодоленных километров, когда Олег вышел на давно неиспользуемую парковку, на которой еще сохранилась разметка мест и их маркировка. А прямо перед ним было офисное здание, выглядящее совсем не так, как остальные вокруг. Стекла были на своих местах в оконных рамах, тяжелые металлические двери закрыты, а не болтаются на петлях, открывая проход внутрь всем желающим. Только неизменные рисунки на стенах, покрывающие своей причудливой вязью и кирпичную кладку, и забетонированные участки.

Притаившись за стеной полуразрушенной будки охранника и наблюдая за этим зданием, Олег подумал, что его облюбовали для себя банды, но не было ни малейшего намека на их присутствие рядом. Казалось, что здесь вообще никого нет, будто вокруг не простирался мегаполис с многомиллионным населением. Справедливости ради, стоило отметить, что по всей Москве теперь было много закрытых зон и пустырей, вроде этого, куда все старались не заходить, если еще дорожили своей жизнью, а не стремились к скорой и мучительной гибели.

Соблазн поискать что-нибудь полезное внутри был велик, но здравый смысл перевешивал: там может быть столько ловушек, что и одного шага без опаски сделать не получится. Олег вспомнил «паучью» сеть в одном из первых сезонов шоу. Липкий прозрачный полимер, натянутый в узком коридоре. Мужчина, который попал в эту ловушку, стал легкой мишенью, для всех остальных участников. Влипнуть во что-то подобное сейчас было не так опасно, но и болтаться в воздухе, проклиная свою глупость на потеху другим не очень-то и хотелось.

Его размышления оборвал короткий вскрик, и в следующее мгновение из окна второго этажа, разделив его на сотни осколков, брызнувших в разные стороны, вылетело женское тело. Пышные рыжие волосы блеснули в солнечном свете. Прошла секунда и, преодолев несколько метров по воле притяжения, девушка, которой предстояло начать состязание последней, рухнула на кучу деревянных ящиков и мятых коробок. Падение лишило ее сознание, о чем говорили неестественно выгнутые и повисшие над землей конечности.

Подавив первый импульс, Олег оторвал взгляд от девушки и посмотрел в окно, из которого она вылетела.

К проему в стене с торчащими острыми стекляшками подошел совсем невысокий коренастый мужчина с номером два на майке, покрытой сажей, грязью и чем-то похожим на кровь вперемешку с машинным маслом. В руке он сжимал длинную палку с привязанным к ее концу камнем. Глянув вниз, он недовольно поморщился и скрылся из виду.

Олег вскочил на ноги и подбежал к девушке, прижав ухо к ее груди. Сердце билось, а прерывистое дыхание трепало его волосы. Подхватив ее на руки, он быстро вернулся в свое укрытие и выглянул из-за него, чтобы увидеть, как мужчина, который вблизи оказался еще ниже, в задумчивости стоял перед кучей поломанных ящиков, почесывая лысую голову.

Девушка пошевелилась и застонала.

Отпрянув от края, Олег зажал ей рукой рот, нахмурившись и пытаясь понять, услышали ли их.

Судя по звукам с той стороны, мужчина потоптался на месте, осматриваясь вокруг, ненадолго вернулся в здание, это было понятно по гулким шагам в пустом коридоре, а потом, сплюнув и громко выругавшись, отправился дальше. Он шагал медленно, переваливаясь с ноги на ногу: похоже, девушка все-таки не осталась в долгу, или вовсе напала на него первой.

Олег посмотрел на нее и встретился с полностью осмысленным взглядом зеленых глаз.

Она не пыталась укусить его за руку или вырваться. Просто смотрела на него и ждала, когда он отпустит ее или хотя бы позволит открыть рот.

— У тебя вывихнуто плечо, — убрав руку и бегло осмотрев незнакомку, сказал Олег.

Девушка ничего не ответила. Усевшись поудобнее и пытаясь отдышаться, она чуть покачивалась из стороны в сторону, пока не собралась с духом и со всей силы не ударилась плечом в стену. Кость с громким хрустом встала на место, выдавив из женского горла еще один болезненный стон.

— Зачем ты помог мне, — низким, дрожащим голосом, спросила она.

Олег вздохнул.

— Лучше было тебя оставить лежать там?

— Может и так.

У нее не находилось нужных слов. Разодранные ниже колен штаны, несколько дырок на майке, руки в ссадинах, она словно успела подраться со всеми, кто встретился ей на пути.

— Тогда я, пожалуй, оставлю тебя здесь. Кстати, насчет левой лодыжки я бы не был так уверен.

Последнюю фразу он произнес, когда девушка пыталась встать на ноги. Ее лицо исказила гримаса боли, когда она оперлась на левую ногу, вновь рухнув на землю.

— Все еще нет желания поблагодарить меня?

Девушка посмотрела на него как на ненормального.

— Ты, что с другой планеты? Ведешь себя так, будто мы старые знакомые, решившие попить кофе в Провансе.

— Хочешь, чтобы было по-другому? — прошипел Олег и сжал ладонями ее горло.

Девушка захрипела, царапая его пальцы и пытаясь ослабить хватку. Ее ноги дергались и скребли по земле, а в глазах становилось все меньше ясности и больше страха, смешанного с отвращением.

Скрипнув зубами и мотнув головой, Олег отпустил ее, чуть толкнув назад и вжав в стену. Открытую местность тут же огласил затяжной кашель и шумные глотки воздуха.

— А ты забавный, — прохрипела девушка, с широкой улыбкой облизывая пересохшие и потрескавшиеся губы.

— Тем, что чуть не убил тебя?

— Нет. Тем, что хотел попробовать. Ты не животное, но и не пай-мальчик, у которого все игрушки сидят по местам. Тебе нужны живые люди, чтобы самому быть живым.

Она негромко засмеялась, все еще борясь с колкостью в горле.

— Что-то много появилось желающих покопаться в моей голове в последнее время.

— Если честно, мне плевать, что у тебя там творится. Куда сильнее я жалею, что ты не позволил тому упырю добить меня.

— Думаешь, он бы сделал это?

— Уверена, что нет.

Она подтянула колени к груди и обхватила их руками, упершись подбородком в свои руки. Несколько капель крови стекли по запястьям, оставив причудливый красный след на смуглой коже.

— Зачем ты пришла?

— В состязание? Все просто: хочу умереть.

Ее губы произнесли это ровно и не дрожа. Девушка подняла глаза к небу и тяжело вздохнула, шумно втягивая воздух.

— Звучит, будто ты немного не договорила.

— Так и есть. Хочу умереть, как и все остальные из собравшихся. На потеху зрителям лить чужую кровь, пока на землю не прольется моя.

— То есть утром я смотрел в глаза совсем другому человеку?

Олег сжал пальцами ее подбородок и заставил смотреть на себя. Он не мог объяснить, зачем делал это, зачем вообще продолжал разговаривать с ней, а не спешил дальше в поисках нужного предмета.

— Может быть, — девушка недовольно дернула головой, — я тебе нравлюсь? Или мое тело?

Она с силой отпихнула его от себя и встала на ноги, взвыв от боли в лодыжке.

— Пожалуй, мне нравится жажда жизни внутри тебя. Скажешь хотя бы свое имя?

— Мара.

— Красиво, если оно настоящее.

Девушка скривила губы, осматриваясь вокруг и пытаясь найти какую-нибудь палку, чтобы использовать ее как трость или костыль.

— В этом мире не осталось ничего настоящего.

— Ты слишком пессимистична, — Олег вытащил из мусорной кучи длинный обломок трубы и протянул его своей собеседнице, — за это Брида отправила тебя в состязание последней?

— Конечно, а еще сказала мне, что у меня больше всех шансов выиграть этот сезон.

Олег не удержался и засмеялся. Громко, позволяя расслабиться всем нервам.

— Что? Это ведь не мои слова.

— Еще бы. Ты ведь уже похоронила себя, как ты можешь побеждать хоть в чем-то?

— Дурак!

Мара хлестко ударила его ладонью в грудь и мелкими шагами пошла прочь, выстукивая нервный марш своей импровизированной опорой.

— Что ж, удачи в поисках.

Она не обернулась и не ответила, продолжая уверенно шагать дальше.

Следя за тем, как ее тело скрывается за очередной стеной, Олег опустился на землю и прислонился к бетону в том месте, где совсем недавно сидела Мара. Камни не хранили тепла, но запах ее пота и природный мускус все еще витали в воздухе легким, быстро исчезающим облачком. Аромат был колючим, буйным, таким же, как и его хозяйка. Совсем немного не хватало какой-то уникальности, чтобы Олег не думал, где уже мог чувствовать что-то подобное.

Больше всего он помнил запахов. Иногда ему и вовсе казалось, что все его прошлое соткано из самых разнообразных ароматов. Они были самыми яркими и легко проявлялись при желании что-то вспомнить. Люди, события, цвета и эмоции, все имело свой запах в его воспоминаниях.

Переведя дух и решив, что дальше нет смысла рассиживаться, Олег выпрямился и огляделся.

Он немного потерял первоначальное направление движения и сейчас раздумывал, есть ли смысл заходить в привлекшее его здание или все же просто отправиться дальше. С одной стороны был смысл посмотреть, что же так заинтересовало не только его, что же таилось в длинных коридорах. А с другой, темные тучи вновь начали закрывать собой небеса, быстро погружая окружающий мир в ранние сумерки. Было сложно ориентироваться во времени, но последние события заняли его отнюдь не мало.

Олег засомневался в том, что вообще хочет продолжать идти вперед. Можно было развернуться и двигаться обратно к месту, которое будет его новым домом в следующие недели. Отдохнуть, согреться, посмотреть, кто поступил также, как он. В этом был смысл, но что-то подсказывало ему, что нужно еще немного побыть здесь, на пустыре.

Продолжая думать, он все же двинулся вслед за Марой, пытаясь различить в относительной тишине позвякивание трубы по асфальту.

Теперь уже приходилось выбирать направление все чаще и чаще. Попадалось много ответвлений от широких дорожек и тропинок. Регулярно стали мелькать тени, появились шорохи. Где-то вокруг прятались и перемещались обычные люди. Казалось, что Олег вышел к одной из окраин этого ужасного места, но пейзаж слабо поменялся. Да, стало меньше вонять гарью и жженой резиной, стали появляться островки зелени и целые постройки, без выбитых стекол и поломанных дверей. Но вместе с этим пришел страх получить удар чем-нибудь тяжелым по затылку.

Начавшийся дождь, противная мелкая изморось, летящая со всех сторон, еще больше усилила холод. Кожа приобрела неестественный бледно-синеватый оттенок.

Стоило Олегу подумать о том, что неплохо бы как-то спасаться от начавшейся непогоды, как ему повезло. В одном из подъездов длинного дома, тянущегося вдоль улицы, по которой он шел, валялась куча тряпья, из которой торчал кусок очень теплого на вид материала. Оглядевшись и убедившись, что ему ничто не угрожает, Олег опустился на корточки и вытащил местами дырявый плащ с капюшоном потемневшего бежевого цвета. Одежда оказалась немного мала ему и неприятно жала в плечах, чуть сковывая движения, но мягкое тепло, опутавшее все тело, позволяло смириться с некоторым неудобством.

Укрыв голову от дождя и частично скрыв лицо, Олег продолжил путь вдоль дома, который оказался жилым.

Пахло горячей едой и сигаретами. В окнах мелькали силуэты людей, слышались их голоса и прочие звуки, присущие местам обитания людей. Ему на глаза попались пара старых велосипедов, прикованных тяжелой цепью к специальному железному кольцу, вмурованному в стену.

Что-то было не так.

Чувство страха усилилось, обострились инстинкты, бьющие тревогу и не позволяющие думать ни о чем, кроме того, что надвигается опасность. Доверившись собственной интуиции, Олег ввалился в ближайший подъезд и скрылся в темноте пустого дверного проема, за которым оказалась небольшая пустая комната. Присев на полу у окна, он выглянул на улицу.

Через несколько секунд послышалось рычание моторов и на дорогу перед домом выкатились три квадроцикла. Ими управляли люди в черных комбинезонах с фиолетовыми рукавами-крыльями. Они были в тактических шлемах, оснащенных тепловизорами и прочими необходимыми для поиска беглецов функциями. На боку каждого из них виднелась плохо разборчивая мелкая надпись и логотип корпорации, представляющий из себя треугольник с вершиной внизу, поделенный на три сектора, центральный из которых был закрашен черным цветом.

Судя по всему, Олег покинул территорию, отведенную под первую тренировку, и теперь его собирались вернуть назад. Но, как оказалось, было и другое объяснение.

Он услышал шаги, идущие мимо помещения, где он притаился, потом раздались голоса на улице. Снова выглянув из окна, стараясь делать это как можно аккуратнее и незаметнее, Олег увидел седовласого мужчину в меховой безрукавке, надетой поверх клетчатой рубашки. В его руках была старенькая винтовка, держать которую тот явно умел. За плечами висел кожаный рюкзачок, наполненный чем-то мелким, похожим на камни.

Слова было трудно разобрать. До Олега доносились лишь обрывки фраз, что-то о плате и долге, последствиях и обещаниях. Он не понимал. Как и мужчина с пепельными волосами, пытавшийся что-то объяснить. Его ответ, похоже, очень сильно взбесил одного из приехавших. Он слез со своей четырехколесной машины и резким движением ткнул собеседника под дых. Казалось, что вот он был слишком далеко, но его движения оказались быстрыми и совершенными. Мягкие, не затратные, будто летящие и не встречающие сопротивления воздуха.

Оружие с глухим стуком покатилось по асфальту, упершись в свалившийся с мужских плеч рюкзак.

Сняв с головы шлем, на котором теперь отчетливо поблескивали буквы складывающиеся в Виктим, и, стащив черный платок со рта на шею, мужчина глубоко вдохнул и быстро повернулся к дому, осматривая его.

А Олег смотрел на этого незнакомца.

У него было красивое молодое лицо, совершенно не тронутое морщинами, которые проявлялись лишь в уголках чуть раскосых глаз, от постоянного прищура. Длинный нос, совсем не портил его облика, гармонично сочетаясь с тонкими губами и ямочками на щеках. Он будто был моделью, а не служил в армии корпорации, играя там не последнюю роль. Разминая шею и мотая головой, он показал странные шрамы на шее. Такие оставались после удара молнии, если человек выживал, конечно же. Но что-то подсказывало Олегу, что силы природы тут не при чем. Этот человек очень был похож на азиатского перебежчика, до которого пытались добраться собственные спецслужбы.

— Ты сказал, что все достанешь к четвергу.

У него оказался ничем не примечательный самый обычный голос. Разве что хорошо поставленный, чеканящий каждый звук.

Значит сегодня четверг, отстраненно подумал Олег, совершенно потеряв счет дням и ночам. Ему это было ни к чему, но сознание привычно цеплялось за каждую отсечку, которая проявляла себя.

— Виктор, была трудная неделя, мои дети…

Седовласый пытался оправдаться, но получил еще один удар. На этот раз тяжелый ботинок пнул его в живот, выдавив глухой болевой стон.

— Твои проблемы, не касаются нас, — Виктор чуть нагнулся, выговаривая фразу за фразой, — ты обещал, сказал, что сделаешь, и именно тебе доверили эту работу. Где же результат?

— Все будет закончено к воскресенью. Мне осталось совсем немного.

— В этом рюкзаке едва ли половина заказа и тебе понадобилось на это больше месяца. Хочешь сказать, что вторая половина будет сделана за три дня?

Не дожидаясь ответа, он приложил палец к виску лежащего на земле мужчины и с силой надавил. Дикий вопль огласил окрестности.

— Мы ведь предупреждали тебя. Не сделаешь дело к воскресенью — накормим собачек на этой свалке паштетом из твоей печени. Все, поехали отсюда!

Виктор поднял рюкзак и призывно махнул рукой, после чего квадроциклы и их наездники быстро покинули площадку перед домом, скрывшись в небольшой рощице растущих неподалеку березок, еще не полностью сбросивших свою листву.

Олег выждал еще минуту и подбежал к мужчине, лежащему на боку. Он шептал слова молитвы. Из небольшой ранки на виске, оставшейся от острого ногтя, сочилась кровь.

Пока он помогал незнакомцу сесть и перевести дыхание, в голове сменяли друг друга мысли о том, что слишком много сил тратится на совершенно непонятные действия, которые никак не оправдывают себя. Олег сжимал зубы, стараясь не обращать на это никакого внимания и убеждать себя в том, что все это не напрасно.

Мужчина с седыми волосами сфокусировался на нем.

— У меня ничего нет, можете забрать оружие, только не убивайте.

— Я не причиню вам зла.

Олег провел рукой по лицу, понимая, как ужасно все это звучит. Он чувствовал, как внутри него ненависть начинает потихоньку затмевать все остальные чувства. И хорошо если так. А может, все хорошее в нем умирало, освобождая место для чего-то животного и непримиримого с обыденностью мира. Жажда изменений могла родиться только из темных и глубинных помыслов, а революция — из крови.

— Кто это? — спросил Олег, кивнув в ту сторону, куда унеслись квадроциклы.

Мужчина усмехнулся, покачивая головой, но все же ответил.

— Странный вопрос для будущего участника состязания. Да и вообще ты странно себя ведешь.

Олег хотел спросить, как тот догадался, но и так все было понятно: майка с номером на груди, виднеющаяся под полами пальто, наверняка была знакома тому, кто уже не раз видел, как люди проходят эту тренировку, живя по соседству с пустырем.

— Честно говоря, я и так зол, чтобы еще и слушать подобное.

— Конечно. Бегать по этим завалам удовольствие небольшое.

Дождь медленно усиливался. Крупные капли неприятными щелчками разбивались о кожу. Струйки воды стекали по лицам, холодком пробирались за шиворот. Небо заволокло серой пеленой, погрузив улицы в еще больший полумрак.

— Что было в рюкзаке?

Интерес был небольшой, но Олег все равно задал этот вопрос, поглядывая на валяющуюся неподалеку винтовку.

— Алмазы, — равнодушно ответил мужчина.

Семь лет назад в Москве произошло землетрясение. Восточный округ был частично разрушен, что можно было увидеть невооруженным взглядом прямо сейчас. Но это событие привело к открытию множества подземных шахт, почему-то не обнаруженных раньше. Алмазные залежи предстали людям, только вот толку от этого было немного. Драгоценные металлы и камни практически потеряли свою ценность, став красивым мусором. Их невозможно было реализовать в условиях новой экономики. Электронные кредиты, вот, что было действительно важно, а не стоящие когда-то баснословно минералы. Никто не мог объяснить, как вообще под столицей оказалось то, о чем никто не знал, но факт оставался фактом.

— Но ведь… Зачем им они?

— Я не знаю. Многие мои знакомые, как и я, наняты для того, чтобы доставать камни. Шахты похожи на тоннели смерти, откуда немногие возвращаются, но платят за это неплохо, так что выбирать не приходится.

— Папа! Папа!

Из подъезда выскочил мальчишка лет десяти в синей курточке, явно с чужого плеча. Его темные волосы смешно торчали в разные стороны. В след за ним на пороге показалась девочка помладше. Она смотрела перед собой и не проявляла никаких эмоций. На ее щеках блестели слезы. Быстро моргая, она пыталась сдержать очередную истерику.

— Все хорошо, Анрюша, все хорошо.

Седовласый обнял подбежавшего к нему мальчика и снова начал молиться.

Олег встал на ноги, поправил капюшон и сделал шаг в сторону, намереваясь вернуться в лабиринт мусорных куч и металлолома.

— Спасибо, — раздалось ему в спину.

Он обернулся и, улыбнувшись, кивнул.

Сердце сдавила злоба. Стало труднее дышать. Раскинув руки в стороны, Олег задрал голову, позволяя дождю попытаться смыть всю грязь с его души. Но это было бесполезно. Он подумал, что никогда всерьез не пытался покончить с жизнью, даже не допускал мыслей об этом, только благодаря Марго, которой сейчас не было рядом. Ее теперь не будет до самого конца, как бы все это не закончилось.

Оправдаться перед самим собой неизбежностью и отсутствием выбора больше не получалось.

Он сам сделал этот шаг. Никто не заставлял его. Поэтому вся ответственность полностью ложилась на его плечи. Маргарита, как и он сам, осталась одна где-то там. Догадывалась ли она, что он задумал? Несомненно. Но не могла ему помешать. Они давно были знакомы и оба прекрасно понимали, что рано или поздно этот момент наступит.

Она отпустила его не потому, что не могла удержать, а потому что не могла позволить себе больше смотреть на то, как ее возлюбленный угасает с каждым днем все больше. Он не смирялся с тем, что исход предрешен, он должен был попробовать что-то изменить, пусть тем единственным способом, который назывался состязание.

Пнув попавшийся под ногу камень, Олег побрел дальше.

Его пальто промокло и тяжелым мешком висело на плечах. Холодный ветер терзал края капюшона, вцеплялся в кожу на лице своими колючими крыльями. Ноги в легких кроссовках уже сильно замерзли. Да и температура воздуха резко упала, совсем не соответствуя представлениям о ранней осени.

Нужно было двигаться. Неважно куда, лишь бы не стоять на месте, подчиняясь воле холода.

Из-за тяжких мыслей, взявших верх над сознанием и ослабив концентрацию, Олег слишком поздно ощутил под своей ногой что-то выдающееся из земли, очень похожее на грань толстой веревки, часто используемой в обезьяньих ловушках. Все, что он мог сделать, так это отшатнуться и позволить гравитации уронить его тело, в надежде, что этого хватит и его лодыжку не затянет в петлю, подкидывая в воздух.

Завязывающийся узел хлестнул его по голени, распоров штанину и волной боли пройдясь вверх до колена. Растянувшись на земле, Олег увидел, что это не простой подвес: веревка была закреплена в механизме, скрытом где-то в груде камней, под остовом старого фонаря, через «шею» которого сейчас натягивался толстый канат. Его движение в воздухе должно было перекинуть попавшегося человека через несколько бетонных блоков на обочине и приложить о такую же стену на другой стороне.

Несколько переломов в лучшем случае, подумал Олег, восстанавливая дыхание. Сердце бешено колотилось, нога ныла так сильно, словно он вывернул сустав. Зато все мысли куда-то пропали, полностью очистив сознание и впустив в него боль.

Олег так и ждал, что сейчас появится кто-нибудь из атлетов и будет смеяться над ним, но ничего не происходило. Все также монотонно лил дождь, ветер носился вокруг, становясь все сильнее. Послышался первый раскат грома, но молнии еще не сверкали, от чего сумерки выглядели не такими темными, как было на самом деле. Под ногами появились глубокие лужи, в одну из которых Олег благополучно и приземлился, окончательно промокнув.

Не пытаясь отряхнуться, он встал и посмотрел себе под ноги.

Асфальт незаметно переходил в песчаную утоптанную дорожку, на которой могли скрываться секреты и пострашнее, чем эта веревка. Подняв голову, Олег несколько мгновений наблюдал за тем, как петля все еще совершает круговые движения. Проследив за натянутой веревкой, он подошел к каменному завалу и распихал его.

Лебедка с простейшим электромотором, связанным с датчиком давления на веревке. Не нужно особого ума, чтобы сделать такую ловушку и уж тем более, чтобы попасться в нее.

Дорога из песка тянулась вперед еще метров на двести, и пусть фонарей, которые давно не работали, было всего несколько, рисковать не следовало. Тем более, что вода размывала землю, мешая спокойно идти по ней.

Поглядев по сторонам, Олег с трудом разглядел на горизонте высотку, которую выбрал начальным ориентиром. Он не был уверен на все сто, что это именно она, а не еще одна похожая постройка, но достойных альтернатив не находилось. Быстро темнело, и пора было возвращаться.

Не все прошло так, как он себе представлял, но стоило признать, что он многое узнал не только о своих соперниках, но и о самом себе. Такое, что не хотелось признавать, но и обманываться было глупо.

Шагая в обратном направлении, Олегу часто встречались люди, рыщущие на пустыре в поисках каких-нибудь полезных вещей. Он подобрал гнутый стальной прут и нес его, опустив к земле, разве что, не скребя им для устрашения. Но никто не проявлял никаких признаков агрессии в его отношении. У каждого были свои заботы и в первую очередь о своей жизни, а связываться с устрашающего вида фигурой не хотелось никому.

Олег начал узнавать пройденные раньше места примерно через сорок минут. Усталость давала о себе знать. Пока не сильно, затаившись перед тем, как обрушиться на тело всей своей сковывающей хваткой. Боль в ноге стала притупляться, но это тоже было скорее плохим признаком. Желудок сводило от голода, зато недостатка в воде не было: дождь окончательно перешел в ливень, затопив собой улицы мегаполиса. Костры давно погасли, но смрадный дым все еще поднимался вверх, совершенно не подчиняясь прибивающему его к земле ливню. Вода не смывала запах, только делала его менее явным и наполняла удушливой влажностью.

На площадке с длинной мачтой стояли сразу несколько атлетов, нерешительно глядя на промокший и трепыхающийся красный платок. Некоторые были одеты даже лучше Олега, где-то раздобыв кожаные куртки или меховые накидки. Другие дрожали от холода во все тех же майках, буквально порванных на тряпки и только каким-то чудом держащихся на их телах. Но все взгляды были прикованы только к одной точке.

Вряд ли кто-то всерьез думал о горячем ужине: каждый хотел победить, ощутить это чувство у себя под кожей, стать на голову выше остальных.

Лужи под металлической трубой бурлили багровым цветом. Похоже, кто-то еще пытался забраться наверх, но тоже потерпел неудачу. Вокруг валялись мелкие камни и мусор побольше: попытки сорвать тряпку с креплений не увенчались успехом.

Олег только усмехнулся и пошел к дому, качая головой. Сквозь дождь чуть впереди он услышал знакомые звуки. Девушка с длинной рыжей косой медленно шагала перед ним, постукивая металлом трубы об асфальт. Ее тело было закутано в нечто напоминавшее столовую скатерть, совершенно не отталкивающее воду, а наоборот, впитывающее ее в себя.

— Как успехи? — поравнявшись с ней и перекрикивая ливень, спросил Олег.

Мара молча посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

— Зато неплохо провели время, да и день прошел…

Голос затих на полуслове, потому что девушка вдруг остановилась. Ее глаза закрылись, и она рухнула на землю, подняв тучу водяных брызг.

Чертыхнувшись, Олег опустился рядом с ней, подхватывая девичье тело на руки и стараясь ощутить сердцебиение. Край импровизированного плаща сполз с ее плеч, и он увидел глубокую рану под правой грудью.

Преодолев слабость, он поднялся на ноги и быстро одолел расстояние, отделявшее его от входа в здание. Ввалившись внутрь, не обращая внимания на громыхающие двери и сверкающие молнии за спиной, он чуть не поскользнулся на гладком отполированном полу.

— Врача! — закричал он.

В почти пустом помещении его голос эхом разнесся под высоким потолком. Кроме них двоих внутри был только Сержант, стоявший у окна и обернувшийся на крик, и еще несколько человек персонала, занимавшиеся заменой перегоревших ламп и что-то настраивающие в устройстве выключенного вертикального фонтана.

Мужчина с бульдожьим лицом равнодушно сделал несколько шагов от окна и кивком головы указал одному из своих подчиненных помочь Олегу.

Низенький щуплый парень с вьющимися русыми волосами и темными глазами, быстро осмотрел Мару, недовольно поморщился и, достав рацию, сообщил кому-то, что в главном корпусе нужна реанимационная бригада. И в этот же миг Олег ощутил, как жизнь покидает девушку на его руках.

Опустив ее тело на пол, он откинул в сторону покрывало, но не знал, что делать дальше. Ее грудь была залита кровью, насквозь пропитав собой тонкую майку. Казалось, малейшее прикосновение к ней только ухудшит положение. Из раны, не останавливаясь, текла насыщенно-рубиновая кровь, заливая собой светлый пол. Олег прижался ухом к ее губам в надежде ощутить теплое дыхание, вместо которого на самом деле почувствовал лишь едва уловимые плевки воздуха, вырывающиеся из горла и больше похожие на инстинктивное цепляние за жизнь, чем на настоящее желание этого.

У дверей столпились несколько атлетов, сквозь которых пришлось проталкиваться группе врачей с каталкой и тяжелыми сумками с оборудованием. Один из них, большую часть лица которого скрывала хирургическая маска, отпихнул Олега от тела девушки тут же начав раздавать указания своим помощникам, уже готовившим шприцы со стимулирующими растворами и портативный дефибриллятор.

Он сидел рядом и смотрел, как ее пытаются спасти.

Видел все движения врачей, слышал их голоса, но все было слишком медленно. Олег поводил перед глазами рукой, также, как и все остальное, слишком плавно парящей в воздухе. Казалось, еще чуть-чуть и он увидит женскую душу, которой согласно старой поговорке эта рыжая не обладала.

Хотелось самому сделать что-нибудь, как-то помочь, но здесь он был бессилен.

— Остановка сердца! Мы теряем ее!

Звуки сильно растягивались, глохли и вновь оживали. Они отражались от любых поверхностей, от одежды, от губ.

Наблюдая, как к ее телу присоединяют провода, слыша писк заряжаемого аккумулятора, Олег сильно сжимал зубы, до боли в деснах и ничего не мог с собой поделать. Выкрик мужчины в маске «разряд», оглушил и одновременно привел его в чувство, позволив увидеть, как Мара выгибается дугой под воздействием тока уже в реальном времени.

— Пульса нет.

— Давление падает.

— Два кубика адреналина и напряжение двести.

Сержант подошел к работающей бригаде врачей и взглянул на девушку. Он толи просто хотел увидеть, что будет дальше, толи считал свое присутствие необходимым по какой-то лишь ему известной причине.

— Разряд!

Еще одно неестественное, будто ломающее кости, движение тела.

— Пульса нет.

Врач в маске посмотрел на Сержанта.

— Еще один кубик убьет ее.

— Коли.

— Организм просто не выде…

— Коли в нее, — Сержант, побагровев от раздражения, схватил мужчину за воротник рубашки, — или я вколю в тебя.

Врач мотнул головой и быстро, со знанием дела сделав еще один укол, прижал к груди проводящие пластины.

— Разряд!

Мара выгнулась и с захлебывающимся вдохом открыла глаза. Ее скрутило и вывернуло наизнанку все остатки еды из желудка вперемешку с желчью и слюной. Она выглядела безумной: огромные округлившиеся глаза, дергающиеся руки, все тело перепачканное кровью и грязью.

У нее был шок. Еще один укол мгновенно выключил женское сознание, позволив врачам уложить ее на каталку, прижать ко рту дыхательный мешок и вывезти из здания под дождь, быстро скрываясь в наступающей ночи.

— Все еще не началось, а проблем с вами уже слишком много, — недовольно пролаял Срежант, обращая внимание на себя.

— Что с ней случилось?

Вперед вышла женщина около сорока со спутанными светлыми волосами и цифрой шесть на майке.

— Не поделила что-то вон с той двойкой. Какая часть моей фразы, что убийства запрещены, не понятна, атлет?

— А я не подписывался слушаться кого-то вроде тебя.

Смелости или глупости невысокому бритоголовому мужчине было не занимать. Он сделал пару шагов из толпы и уставился на Сержанта снизу вверх. По его плечам все еще стекала вода, а макушка блестела в ярком искусственном свете ламп вокруг. Ему где-то удалось раздобыть сапоги, из-за голенища одного из которых торчала рукоять самодельного ножа, выточенного из куска ржавого потемневшего металла.

— Посмотрим, как ты заговоришь через пару дней, — брезгливо поморщившись, ответил ему Сержант, — все уже вернулись, так что перейдем к результатам. Между прочим, у нас есть победитель.

Все в недоумении начали переглядываться, пытаясь понять, кто же этот счастливчик и как ему удалось раздобыть красный платок.

— Хочется сказать, что у вас у всех был шанс на горячий ужин, но из-за того, что вы не слушали меня, придется довольствовать тем, что дадут. Хотите увидеть, что вам нужно было сделать?

Он кивнул на закрепленный на стене телевизор, которого утром там не было. На нем шла запись с камер наблюдения, установленных вокруг здания, в котором все они сейчас находились. Черно-белое изображение было не самого лучшего качества, но легко позволяло разобрать все, что было запечатлено электронными наблюдателями.

Олег узнал свою фигуру, медленно бредущую в след рассредоточившейся толпе, и лишь один человек развернулся и пошел вокруг дома, совсем не спеша пересекать недружелюбный пустырь.

— Я сказал вам, — прокомментировал видео Сержант, — это будет легкая разминка. Вы что, стадо немощных недалеких новичков, верите, что марш-бросок на двадцать пять километров без оружия и амуниции по территории банд и спятивших убийц-одиночек, это приятное путешествие? Хотя бы все вернулись, как заблудшие овцы, и то хорошо. Девчонка при смерти не в счет, с этим мы разберемся позже.

А на экране стало отчетливо видно, как в действительности проходилось это испытание. Было достаточно всего лишь не поддаваться общей панике и хаосу толпы. Единственный, кому это оказалось по силам, был мужчина с татуировкой на плече. Он обошел дом по периметру, миновав несколько вооруженных постов охраны, которые не обращали на него никакого внимания, и вышел к подъездной дорожке, тянущейся от главных ворот. С фасадной стороны, на невысоком кусте шиповника, были завязаны шестнадцать развевающихся на ветру платков, один из которых сейчас лежал на столе перед атлетом с семеркой на груди. Он, как и утром сидел за столом, только теперь куда внимательнее наблюдал за теми, кто с завистью и ненавистью смотрел на него.

— Вот и все стало понятно и просто. Бежать туда, куда вас ведут не лучший вариант. Иногда.

На записи было видно, как мужчина отвязал один платок и вернулся в дом, где, похоже, и просидел все время до этого момента.

Сержант выключил телевизор со своего браслета и громко хлопнул, соединив ладони.

— Десять минут на еду. И еще пять на душ, который есть в каждой из ваших спален. После, отель будет обесточен и заперт до утра. Подъем в семь. И постарайтесь завтра не быть такими идиотами, или до состязания не доживет никто.

Он зло посмотрел на толпу атлетов и вышел на улицу, сквозь так и не закрытые двустворчатые двери, пол перед которыми был залит водой из-за непрекращающегося ливня, и кровью Мары.

Никто не заставил себя упрашивать. Люди накинулись на еду, как звери.

Сержант немного покривил душой с утра. Мясо в тарелке было прожарено ровно до того состояния, когда желудок не вытолкнет его обратно. Холодное, слабосоленое, оно напоминало дешевую буженину, ставшую единственным доступным деликатесом для широких масс. Долго хранилось, не покрывалось плесенью, да и на вкус было совсем не так плохо, как могло показаться.

Кроме куска мяса, каждая порция включала в себя ложку риса, сильно пахнущего маслом, щедрую горсть свежих овощей и прессованную «таблетку» белковых заменителей.

Олег думал, что не сможет проглотить и куска, но ошибался. Он закончил свою трапезу быстрее всех, но не спешил выходить из-за стола, поигрывая пластиковой вилкой между перепачканными пальцами.

Мужчина с татуировкой и так был записан им в опасные соперники, но сейчас его куда больше интересовали остальные атлеты, а точнее то, как они прожили сегодняшний день.

Все те, кто получил серьезные травмы и увечья находились, судя по всему, в лазарете и не присутствовали на общей трапезе, а среди остальных, в основном, были такие же, как и он: одевшиеся, вооружившиеся и без явных следов каких-либо ранений. У всех был один и тот же взгляд: неприязнь и легкий страх. Когда ты знаешь, что можешь убить, но должен сдерживаться, эта необходимость рождает самый страшный кошмар: мысль о том, что кто-то все же нарушит правила, которым будешь следовать ты. И, конечно же, такой человек был в этом зале.

Бритоголовый, тот, что чуть не убил Мару.

Он быстро глотал, без остановки работая челюстью, склонившись низко над тарелкой и ни на кого не смотря. Свою острую железку он вытащил из сапога и воткнул в стол прямо перед собой. Пытался ли он кого-то напугать еще сильнее, или демонстрировал свою силу, трудно было сказать однозначно. Но Олег уже знал, что ему следует при любой возможности, вывести этого человека из игры, как можно раньше, сохранив при этом свое положение.

Это были не эмоции, но понимание того, что воздаянию иногда нужно помочь.

Несколько человек уже скрылись за дверями своих комнат, поднявшись по лестницам. Олег решил, что и ему пора. Он встал и столкнулся с проходящим мимо победителем сегодняшнего испытания.

Мужчина с татуировкой, немного замедлил шаг, глядя Олегу в глаза, и, ухмыльнувшись, быстро преодолел все ступеньки, ведущие к двери с его номером.

Только закрыв дверь за собой, и прислонившись к ней спиной, Олег понял, что не видел сегодня женщину-жнеца. Наверняка причина ее отсутствия была самой простой: она появится только на состязании, не тратя силы на эту изматывающую подготовку.

За окном шумел дождь, где-то за панелями потолка раздавалось эхо работающей вентиляционной системы, в самой комнате не было ни одно источника звука, кроме единственного человека. Устало вздохнув и проведя рукой по лицу, Олег подумал, что не сможет заснуть, но знал, что и это не так. Едва его голова коснется тонкой подушки, а глаза закроются, сразу же начнется новый день, к которому невозможно быть готовым.