Сопротивляющаяся пара

2 глава

Следующий день выдался пасмурным и прохладным. Джексон плохо спал, и устал быть нетерпеливым. К счастью, запах кофе, который варится на кухне, способствовал улучшению настроения. Кофейник с таймером был единственным, что он взял с собой, когда начал всё с начала. Пробуждение от богатого запаха кофе стоило неудобства вести машину, когда на своем мотоцикле исколесил половину страны.

Конечно, поскольку аромат его пары ассоциировался с кофе, запах также оставил шлейф желанного аромата. Но ожидание также сделало запах более заманчивым. Это помогло ему сосредоточиться. Не то, чтобы его новая работа требовала много внимания. Сегодня у него было три замены масла и настройка.

Качая головой, он подивился столь легкому графику. На последнем месте, где он работал, его просили выполнять самые сложные диагностики и уникальные ремонты в этой отрасли. Здесь он делал замену масла. Да, он владел этим гаражом, но не делал здесь передовых вещей. Он не стал бы обвинять ее, если бы его профессия была настоящей причиной, по которой Эйми не хотела иметь с ним ничего общего. Работа в Лос-Лобос была довольно мрачной. Но это была работа, и он нуждался в ней. Не из-за денег. За эти годы он достаточно накопил, чтобы жить комфортно. Но никакая сумма денег не могла купить ему стаю, и он мечтал о волчьей семье.

Едва только налив себе кофе, Джексон схватил теплую кружку, оделся и спустился в свой гараж. Были преимущества, чтобы иметь легкий график — меньше машин в его магазине давало ему время, работать над его новейшей скульптурой. Поскольку он жил в квартире над гаражом, ему не нужно было беспокоиться о том, чтобы тратить время на поездку.

Большинство его друзей не понимают его желание формировать металл в новые творения. Но когда он был наедине с собой, паяльной лампой и листом старого металла, Вселенная имела смысл. Почему он должен творить меньше, если другие люди не понимали его страсти? Джексон нуждался в собственной сфере мира скульптуры, созданного для него, чтобы очистить свою голову.

Он надел защитное снаряжение и встал перед кучей регенерированного лома. Он не позволял своему разуму смещать или сортировать фигуры и текстуры. Вместо этого Джексон следовал своим инстинктам. Формы и цвета взвывали к нему. Говоря, куда они подходят.

Через несколько часов он сварил кусочки. Текущая скульптура будет большой, когда будет закончена. Листы металла были тяжелыми и громоздкими. Он не мог подавить улыбку с каждым новым дополнением. Минуты перетекли в часы, пока Джексон сваривал кусочки. Скульптура говорила с ним.

Когда он собирался прикрепить следующий кусок к своему творению, раздался громкий автомобильный сигнал. Мало того, что шум разрушил момент, но также заставил его уронить кусок на ногу. Слава богу, он носил стальные сапоги. И хоть они могли защитить пальцы ног, но это не значит, что смогли уберечь и от боли. К концу дня у него появится болезненный синяк.

Громкий рев звукового сигнала снова повторился. Настроение Джексона не улучшилось.

Он посмотрел на часы, чтобы подтвердить время. Его первая встреча должна быть позже. Итак, кто, черт возьми, там сигналил?

После того, как он положил лист железа поверх своей скульптуры, выбежал к передней части магазина. Он все еще не снял с лица защитную маску, но на маске был тонированный щит, через который он мог видеть, и его тяжелые перчатки добавляли массивности его рукам. Джексон знал, что создавал пугающую картину, и хотел произвести впечатление, но надеялся, что грубая и жесткая внешность может препятствовать будущим приездам не вовремя. Это грубость, когда люди не уважают чужое время, не удосуживаясь предварительно позвонить по телефону. Когда вышел из двери ангара и увидел спортивный автомобиль с конвертируемым верхом и маленькой блондинкой на сиденье водителя, ему было трудно сопротивляться стремлению зарычать.

— Ты, должно быть, шутить надо мной. Ты не можешь отшить меня, послать куда подальше, а потом ожидать, что я буду прибегать на каждый твой зов.

Широкие глаза и ее рот в форме небольшого О, она выглядела такой же удивленной, как и он. Он нашел утешение в ее выражении недоумения.

— Я не… — Она быстро моргнула. Черт, ее глаза были стеклянными, как будто она собиралась заплакать. — Я не знала, что ты механик. Сегодня начала мигать лампочка проверки двигателя, а я еду на прогулку в город. В настоящий город. Не в этот шуточный городок.

Эйми не похожа на болтушку. Черт, ему было трудно заставить ее сказать ему пару слов накануне. И не похожа на тех, кто заводится с пол-оборота. Но в настоящее время она сидела с невыплаканными слезами в глазах. Он должен был предположить, что их встреча также поразила ее, как и его. Джексон должен был отпустить ее, прекратить удерживать. И если бы она извинилась, он мог бы забыть все прошлое. Однако Джексон решил устоять против ее водянистого взгляда и ее неряшливого расположения. Но смягчил свой тон.

— Может, если бы ты поговорила со мной, а не придумывала способы, как избавиться от меня, я бы смог сказать тебе, что я механик. Черт, у тебя бы был мой номер телефона.

Она вздохнула.

— Ты прав. Прошу прощения за то, что была груба. Прошлой ночью я не ожидала столкнуться с тобой. И вышвырнула тебя. — Она заговорила. — Не буквально, конечно. Но все же, нет оправдания тому, как я к тебе отнеслась. Понимаю, почему ты не хочешь мне помочь. Я просто уеду.

— Подожди. — Он был раздражен, но не мог с чистой совестью позволить ей выехать на открытую дорогу, когда ее автомобиль необходимо отремонтировать. Его волк не позволил ему. Ему нужно было защитить ее. Он подошел к двери, чтобы посмотреть на приборную панель. — Позволь мне проверить автомобиль, прежде чем уедешь.

— Нет. Все нормально. Я найду механика в городе.

Черта с два найдет. Он хотел быть единственным мужчиной, проверяющим под ее капотом.

— Да ладно, Эйми. Любое давление на газ, и ты вернешься ко мне. Позволь выяснить, почему горит лампочка, и тогда ты сможешь ехать.

Она смотрела на него еще секунду. На мгновение он подумал, что Эйми откажется. Но она глубоко вздохнула и поставила машину на ручник.

— Думаю, я могла бы дать совершенно новый смысл фразе, ‘встали не с той ноги». — Она была бы злобной, если бы не застенчивая улыбка, которую носила.

— Подожди. Ты шутишь? — Он удивился ее попытке заставить его смеяться хотя заявление было скорее забавным нежели смешным.

— В это так трудно поверить?

— Отчасти. — Он открыл дверь со стороны водителя, а затем протянул руку, чтобы помочь ей.

— Я не всегда иррациональная сука. — Но она не подала ему руку. Эйми была ходячим противоречием. Она могла быть смешной и очаровательной в течение одной секунды, но надменной и заносчивой в следующую. Но не все тайны были плохими. Выяснить, что делало её более мягкой, было бы весело.

Он сел за руль и закрыл дверь.

— Я собираюсь завести её в ремонтный блок. Мы запустим двигатель, подключим к диагностическому компьютеру, и ты можешь ехать. Машина плавно заехала в бухту. Он не слышал кашля или визга под капотом. И когда он поставил автомобиль в гараж и повернул ключ в выключенное положение, он не содрогнулся. Хорошие знаки. — Часто эти лампы могут срабатывать просто так. Но мы все выясним.

Он посмотрел вверх и увидел, что она пошла к скульптуре.

— Что это?

— Это мое.

Взгляд, который она бросила, напомнил ему тот, который его мать использовала, когда он говорил что-то смешное.

— Мне просто любопытно. Не собиралась украсть его, как только повернешься спиной.

— Не знаю. — Он вышел из машины и снял перчатки и маску, прежде чем поставил компьютер на капот. — Ты выглядишь довольно таинственной, как по мне. Я слышал дизайнерская одежда и прекрасно отполированные ногти являются эквивалентом бандитских наколок, в эти дни.

Она издала легкий и воздушный смех.

— И кто теперь смешной?

Он взглянул через плечо, но понял, что ответ не нужен. Она снова отправилась к скульптуре.

— Я бы предпочел, чтобы ты не смотрела под брезент.

Она повернулась к нему, но не надулась и не умоляла, как он ожидал.

— Хорошо.

— Серьезно? Хорошо? Я думал, что ты привыкла получать то, что хочешь.

Она пожала плечами.

— Я могу понять, почему ты так думаешь. Но ты делаешь мне одолжение. После ночи, которую я устроила тебе… я у тебя в долгу.

— И ты думаешь, что этого будет достаточно? — Его голос был сухим.

— Я надеюсь, что это будет начало. — Она подошла к нему и посмотрела через плечо.

— Начало чего? — Он знал, что еще пожалеет, что задал этот вопрос. Она не могла дать ему ответ, который ему хотелось услышать. Но он не мог устоять.

— Я не преувеличивала или не бросалась в истерику, когда говорила, что не соглашусь быть в паре. Но я несправедливо отнеслась к тебе так. Мне жаль, и я хотела бы начать сначала.

— Начать сначала, а? — Она стояла так чертовски близко. Тепло излучало ее тело.

— Я Эйми Крест.

Он повернулся, чтобы взять ее за руку, но потом понял, что она не отступила. Его нос почти коснулся ее. Ничего не мешало, опустить голову и накрыть ее губы своими. Будет ли она сладкой или горькой? Он сжал язык за зубами, рассматривая вопрос.

Эйми смотрела в самые очаровательные зеленые глаза, которые когда-либо видела. Ее пальцы чесались. Прошло почти десять лет с тех пор, как она отложила предпочтительный вид искусства. Но время ушло и момент был упущен. Ей необходимо это запечатлеть. Нарисовать плоскости и углы его лица.

— Джексон Купер. — Слова прозвучали как шепот.

— Приятно познакомиться, Джексон.

— Аналогично, Эйми. Мне нужно, чтобы ты сделала шаг назад.

Она выполнила команду, даже не понимая, что делает. Однако, когда Эйми вырвалась из дымки, ее лицо запылало от смущения.

— О, господи! Мне очень жаль. Я не хотела просто стоять и пялиться на тебя. — Она могла только представить, как неудобно было ему в этот момент.

— Все нормально. Правда. — Но он ушел назад к диагностическому компьютеру на ее машине, как будто пространства, которое она ему освободила, было недостаточно.

— Я не сумасшедшая. Раньше я была художником. Когда увидела твое лицо, я начала изображать все линии и кривые, которые мне нужно было бы воссоздать.

Он склонил голову набок.

— Раньше была? Я не знал, что человек может перестать быть художником.

— Да. Что ж. Ты знаешь, какая жизнь в стае.

— Нет. Я не знаю. Я городской волк. У меня никогда не было собственной стаи.

— Ой. Ладно. — Эйми понятия не имела, как воспитывают за пределами стаи. Каждый волк принадлежал стае. Не так ли? — Стае не нужен художник. Им нужен был адвокат по охране окружающей среды. В частности, Магнум — наш альфа в то время, нуждался в экологическом адвокате. Он должен был выгнать правительство и охотников с его земли. И, что нужно Магнуму, стая предоставляет. — Она ухмыльнулась, вспомнив разговор. Он был ее Альфой, и она сделала то, что он сказал. Если бы нет, он удостоверился бы, что у нее не было больше будущего. Чтобы дать ей дополнительный стимул, он сказал, что, прежде чем убить ее, будет мучить родителей на её глазах. — Поскольку у меня были самые высокие результаты по тесту, я должна была стать юристом. Хочу ли я быть им или нет.

— Звучит грубо. — Он оглянулся на падение ткани, но ничего не сказал.

Она никогда не признается, какая плохая жизнь была тогда с ним. Это была вода под мостом, который она давно сожгла. Кроме того, она стала жесткой. Ей не нужно плакать на плечах парня.

— Они заплатили за юридическую школу. И я должна была защищать права животных, которые не могли говорить сами за себя. Я помогала волкам, которые помогли нашей стаи. — Она, возможно, ненавидела Магнума за угрозу ей и ее семье, и навязал свою волю, но стать адвокатом было не так уж плохо. — И в колледже я встретила своего мужа. В общем, жизнь в качестве юриста была хорошей.

— Жизнь в качестве юриста была хорошей? Ты умерла или что-то еще? — Он сосредоточил свое внимание на кодах, которые давал ему компьютер, а не на ней.

— Возможно, так и есть. — Она скрестила руки на груди. Эйми не могла поверить, что рассказывала ему о своей жизни. Но чувствовала себя хорошо. С тех пор, как она вернулась в Лос-Лобос, она не могла никому пожаловаться. У всех в стае были свои проблемы. Кажется, её были маленькими в сравнении. Тем не менее, она попросила, в значительной степени участвовать в зондирующем совете. — Мне сказали, что я слишком стара, чтобы продолжать заниматься законом.

Он засмеялся, когда сосредоточил свое внимание на ней.

— Дорогая, ты не выглядишь слишком старой для меня.

— Спасибо. Выглядеть моложе, чем должна быть, проблема. — Ее сердце начало биться сильнее, когда его взгляд с благодарностью охватил ее тело. — Я долго могу оставаться молодой с нынешними чудесами пластической хирургии. Но уже достигла своего предела.

— Я об этом не думал.

— Пока существует не так много волков, которым сказали, что пришло время уйти в отставку и исчезнуть из виду.

Он кивнул, а затем начал отключать компьютер от машины.

— Тебе нужно заменить кислородный датчик. Я оставлю его на ночь. Автомобиль будет в порядке, так, что ты можешь ехать, пока он побудет здесь.

— Спасибо.

— Нет проблем. Это то, для чего я здесь. — Он подошел к маленькому шкафу, взял карточку, схватил ручку и что-то набросал на обратной стороне. — Вот. Мой личный номер находится на обратной стороне. — Ее сердце застыло от паники, когда он протянул ей небольшой лист бумаги. — Я не домогаюсь тебя, Эйми. Просто не хочу, чтобы ты появлялась у меня и гудела, как будто я снова служитель станции.

Ее щеки запылали от смущения.

— Ой. Мне очень жаль.

— Тогда возьмите карту и позвоните мне, чтобы записаться на прием, для замены кислородного датчика.

Все вокруг нее замедлилось, когда она потянулась, чтобы взять у него лист. Она до сих пор помнила волнение, которое вызвало его прикосновение накануне вечером. Возможно, она сделала все возможное, чтобы игнорировать притяжение в то время, но на этот раз она ожидала этого. И когда ее пальцы дотронулись до него, она была брошена обратно в нормальное время. Оставив её больше, чем в немного потрясённом состоянии, и преодолев любопытное ощущение, похожее на головокружение.

— Ты в порядке?

Она посмотрела вниз, где ее пальцы все еще касались его. Она не отошла назад. И он тоже.

— Нет. — Она почувствовала легкое головокружение, и все заволокло небольшим туманном. — Кажется, я сейчас упаду в обморок.

— Тебе нужно присесть и бутылка воды.

Прежде чем она смогла остановить его, он подхватил ее на руки и отнес на другую сторону здания. Она не была так близка к мужчине, со смерти Макса. Эйми не думала, что ей нужен еще один парень. Но ей пришлось признать, что ей нравятся его крепкие руки, обернутые вокруг ее тела. Помогло то, что от него пахло лимонником и гвоздикой, которые делали его пикантным и соблазнительным. Она хотела вдыхать как можно больше этого запаха, просто, чтобы часть его задерживалась в ее теле.

— Эйми?

— Да? — Слово содержало мечтательную каденцию. Почему это звучит так?

— Ты меня нюхаешь?

— Что? — Она отскочила от него так быстро, что ей пришлось сжать рубашку в обоих кулаках, чтобы он не бросил ее.

Он сел на диван и схватил бутылку воды из маленького холодильника.

— Я не расстроен, что ты это сделала. Просто удивился.

Что она должна была сказать? Она тоже удивилась. Эйми не хотела его чувствовать. Просто отреагировала на инстинкт. Вместо того, чтобы ответить ему, она открыла воду и начала пить. Тем не менее, срыв усугублял ситуацию, поскольку он, казалось, довольный, позволил ей потратить столько времени, сколько она хотела. Джексон сел рядом с ней и стал ждать.

Когда Эйми больше не могла пить, то поставила бутылку и вздохнула.

— Я напилась.

Его рот дрогнул, как будто он хотел улыбнуться, но ему удалось задушить выражение. За что она была ему благодарна.

— Хорошо. — Он встал и начал уходить.

— Это всё? Хорошо?

— Вот и все. — Он даже не потрудился оглянуться на нее. — Даже если ты понятия не имеешь, кто я такой, ты показала свои чувства по отношению ко мне, или отсутствие таковых, очень ясно.

Она смотрела на него, когда он остановился перед простынёй. Он играл в какую-то игру. Наверняка.

— Извини, но я больше не буду влюбляться.

— Я помню. Принц или бомж, не имеет для тебя никакого значения. — Он вытащил падающую простыню, чтобы показать частично законченную скульптуру. — Теперь, если ты не возражаешь… У меня есть работа, а ты хотела ехать в город, тебе нужно добраться до него.

Эйми уставилась на линии и плоскости куска. У него был замечательный дар. Джексону удалось захватить движение и почувствовать мир в работе.

— Это великолепно.

— Она еще не закончена. — Он надел перчатки и подошел к куче мусорного металла и выбрал цилиндрическую деталь. — И не закончу, если ты будешь здесь целый день.

— Ох. — Разочарование наполнило ее, очевидная отставка. Искусство всегда было большой любовью в ее жизни, и смотреть, как другие практикуют свое искусство, приносил ей радость. Как бы то ни было, она не была бы счастлива с его помощью.

— Потому что я не собираюсь продолжать работу, пока ты не наденешь очки. — Он указал на небольшой шкаф. — Безопасность, прежде всего.

Ее сердце растаяло, она может остаться. В шкафу обнаружились пара очков и перчатки. Ее специальностью были мелки. Эйми любила текстуру. Но скульптура тоже заинтересовала ее.

— Как ты думаешь, я могу помочь?

— Конечно. Я всегда хотел использовать дополнительную пару рук.

— Спасибо. — Благодарность была не пустой. Она оценила своё включение. И, когда начала работать рядом с ним, не могла не задаться вопросом, как ей удавалось не практиковать искусство столько времени. Конечно, у нее не было свободного времени, когда приходилось заниматься законами. Но сколько раз время от времени вынимала какой-нибудь мел и бумагу?

Видимо, слишком долго, когда были одни благотворительные обеды и ланчи с сенаторами по расписанию. Ей больше не нужно было беспокоиться о любом из этих обязательств. Когда Эйми заглянула в своё будущее, то оно простиралось перед ней, как чистый холст. Она все время могла только мечтать.

— Земля вызывает Эйми. — Его голос вырвал ее из мыслей через час.

— Извини, ты говорил со мной?

— Да. Я не был уверен, куда ты ушла.

— Просто подумала о том, как хочу провести свои дни сейчас, когда ухожу на пенсию. Знаешь, может быть, я смотрела на свою пенсию не так.

— Я хотел бы больше узнать о твоём изменившемся отношении. — Он отступил назад и поднял щит на маске. — Но боюсь, что у меня есть другая работа. Через пять минут у меня появится машина на замену масла.

Она сняла свои очки и наблюдала, как он положил простыню обратно поверх своей скульптуры. Ей не хотелось думать о том, что произведение искусства скрыто под брезентом. Казалось, стыдно покрывать что-то такое захватывающее.

— Кажется, я хотел бы поговорить с тобой об этом когда-нибудь. — Как только ее очки и перчатки были уложены на места, она направилась к своей машине. — У меня есть твой номер.

— И тебе лучше использовать его. И назначить встречу. Мне бы очень хотелось заменить каталитический конвертер, потому что у тебя мерзнут ноги.

— Спасибо. — Он открыл ей глаза не только на потребность автомобиля в новом датчике. И, независимо от того, что ожидала от нее вселенная или стая, она была благодарна за это.