Солнечная принцесса

Сокол Зоя Солнечная принцесса

. . .

Домино лежала на просторной лужайке и, глядя в ночное небо, покрытое звездами, думала о том, какую жизнь она прожила, и, была ли она счастлива…

Интересно, если бы можно было вернуть все вспять…. Прожила бы она её иначе?!

. . .

Домино торопилась. Как всегда она слишком увлеклась и теперь безбожно опаздывала. И все бы ничего, ведь все давно привыкли к её жуткой непунктуальности, только вот сегодня был особенный вечер — сегодня миледи Домино Лэгасси де Торей, воспитанница и приемная дочь пресветлого Владыки правящего эльфийского дома, дебютирует в высшем свете.

Да-да! Именно приемная дочь! Именно эльфийского Владыки!

Невозможно скажете вы? И будете правы! Эльфы никогда не берут себе приемных дочерей из числа простолюдинок. А тем более эльфы из правящего эльфийского дома!

Тем более, что Домино по эльфийским меркам была отнюдь не красавицей — невысокая, миниатюрная, даже хрупкая, с яркими зелеными глазами, которые редко встретишь у человека, в обрамлении пушистых черных ресниц, которым тушь не требовалась по определению и, как бы не старались её стилистки нянечки и прочие прислужки — бронзовая от загара кожа.

Да! По человеческим меркам — она была красавицей, которых ещё поискать! Но по эльфийским… Как бы это назвать покоректнее… Полной противоположностью всему эльфийскому роду в принципе!

Как же она оказалась среди эльфов спросите вы?

Ну, это произошло, когда ей было всего четыре года. Тогда, ещё не пресветлый Владыка, а простой глава самого знатного эльфийского рода самым непостижимым образом умудрился заблудиться в собственном лесу! Он пробродил по лесу четыре дня, практически без воды и еды. Казалось, что лес решил его за что-то наказать…

Он совсем отчаялся найти нужную дорогу, а ему очень нужно было домой. Ведь его жена с минуты на минуту должна была разродиться вторым ребенком!

Оллавиэль слез с уставшей лошади и прислонился к дубу. Самой страшное для эльфа — это пропустить рождение своего ребенка! Рождение первенца он пропустил, так как тогда, семьдесят лет назад, он выполнял особое поручение Владыки, которое, впоследствии, возвысило его род над другими…

И сейчас он может пропустить рождение второго ребенка. У эльфов редко рождается больше одного ребенка. О том, что бы родилось три и речи быть не может. Это его единственный шанс, увидеть рождение своего ребенка…

Оллавиэль клял себя как мог за то, что пустился в дальнюю дорогу накануне столь важного события… Но ведь не поехать он не мог! Пресветлый Владыка, столько лет правивший миром и правдой почувствовал приближение своего конца (а эльфы всегда это чувствовали) и решил назначить приемника. Из предложенных кандидатур он выберет одну! Конечно, Оллавиэль не надеялся, что выберут именно его скромную персону. Но выставить свою кандидатуру должен был по этикету, будь он не ладен! Для этого обращение к Владыке делалось в виде письма с гербовой печатью. И, доставить обращение должен был лично, все по тому же этикету! Гербовая печать, что б её! Никто кроме, действующего главы рода не может к нему прикасаться.

И, вот, по дороге домой он заблудился! И вряд ли вернется вовремя…

Его отчаяние было так велико, что у почтенного эльфа, привыкшего скрывать свои эмоции, чувства хлынули из глаз…

Оллавиэль так и сидел возле старого дуба, не в силах вынести такое горе и такой позор, не сдерживая свои слезы. Эльфы, гордящиеся тем, что умеют скрывать свои эмоции ото всех, когда все-таки начинали их проявлять делали это так глубоко и проникновенно, со всей отдачей!

Возможно, поэтому он и не заметил, что кто-то дергает его за штанину. Но когда все же почувствовал, то реакция была незамедлительной. Он выхватил свой эльфийский клинок, который не раз спасал ему жизнь во многих страшных битвах, и наставил на гипотетического противника. Но противника, ни практического, ни гипотетического не оказалось. И прежде, чем он успело чем-либо подумать, подергивание повторилось.

Эльф, с изумлением посмотрел вниз, туда, где это самое подергивание и происходило и замер, как громом пораженный!

У его ног сидела маленькая девчушка лет трех, может, чуть старше, и усердно пыталась оторвать у него со штанины красный рубин, явно принимая его за что-то вкусное, так, как поминутно тянула его в рот. Но рубин был пришит на совесть, а штаны были узкими. Поэтому ни оторвать, ни затащить в рот заветную "вкусняшку" малышке не удавалось. Но попыток она не оставляла.

— Что ты делаешь! — строго прикрикнул он на дитя, но увидев, что она в ужасе отпрыгнула от него чуть ли не метр, смягчился: — Прости, но это нельзя есть!

— Есть! — повторила за ним малышка, пытливо заглядывая ему в глаза.

— Есть?! — недоуменно переспросил Оллавиэль, и, наконец, понял. — Есть! Ты хочешь есть! Ты голодная!

Малышка лишь склонила на бок голову и сказала ему что-то на непонятном, рычащем языке.

— Не понимаю! — развел руками Оллавиэль. — Но, если ты голодна, могу тебя накормить.

И Оллавиэль отдал странной девчушке последний хлеб и последнюю воду, что у него оставались. Хлеб был черствый, почти заплесневевший, а вода далеко не первой свежести, но ребенок сьел то немногое, что ему предложили, и выжидательно уставился, явно ожидая добавки.

— Прости, малыш. У меня больше ничего нет, — развел руками эльф.

Но малышка и не думала отступать.

— Есть! — требовательно сказала она.

— Я и сам хочу, но ничего нет! — снова попробовал он объяснится со странной девчушкой.

— Есть! — настойчиво повторила девчонка, и для убедительности принялась дергать его за штанину.

— Нету! — повысил голос Оллавиэль и для наглядности потряс у неё перед носом пустой флягой. — Ну, нету! Понимаешь!

Вместо ответа малышка просто отобрала у него флягу, и со всех ног побежала в лес, на прощанье, крикнув ему что-то на своем странном рычащем языке.

"В салочки решила погулять, что ли!?" — удивленно подумал он, но догонять её не стал. Набегается — вернется. А опасности поблизости нет, он бы почувствовал.

Оллавиэль даже не заметил, как провалился в тяжелый сон. Снилась ему женщина, по всей видимости, человечка, лет сорока с мягкими чертами лица, и теплыми лучистыми глазами непонятно какого цвета, так как сквозь сияние в них было не разобрать, которая просила его, позаботится о чем-то… изумрудном что ли? Он не помнил подробности, так как сон был довольно грубо прерван дерганьем штанины и чем-то похожим на скулеж.

Оллавиэль посмотрел на источник шума и не сразу узнал свою давешнюю знакомую.

— Опять ты! — "ласково" встретил он её, но быстро исправился, когда увидел, что пока он спал, ребенок натаскал ему грибов ягод и прочей снеди, которую смог найти. Причем съедобным было все!

— Есть! — ребенок просительно уставился ему в глаза и намекающе подсунул к нему поближе какой-то фрукт, весьма аппетитный, надо сказать. И очень вкусный, отметил про себя Оллавиэль, съедая четвертый подряд.

Девчушка все это время сидела рядом и смотрела на то, как он поглощает пищу и мило улыбалась.

— Спасибо, — сыто поблагодарил Оллавиэль, после того, как съел почти все, и только тут спохватился: — А ты что-нибудь ела?

Девочка отрицательно мотнула головой.

— Почему?

Она ответила ему на том самом незнакомом языке.

— Не понимаю, — развел руками эльф.

Ребенок огорченно оглянулся вокруг. Она явно хотела ему что-то рассказать, но не могла.

— Послушай, — перехватил нить разговора в свои руки Оллавиэль. — Ты ведь меня понимаешь?

Девочка положительно кивнула головой.

— Тогда, давай начнем с малого. Я — Оллавиэль.

— Олла… лава. вали… вала…

Эльф с улыбкой наблюдал, как ребенок хмурится и мучается, пытаясь произнести его имя.

— Лав! — окрестила его девочка, после некоторого времени мытарств.

— Ну, пускай и так, — снисходительно позволил эльф, хотя у его народа это позволялось только самым близким, и вопросительно уставился на малышку.

Она молчала, явно не понимая, чего от неё хотят.

— Как тебя зовут! — прервал игру в гляделки эльф, которому она порядком надоела.

— Зовут…,- эхом повторила она за ним, явно не понимая, что он хочет.

— Ну, имя… — Оллавиэль просто не знал, как ещё объяснить. А она все равно его не понимала. И тут к нему в душу закралось смутное подозрение.

— Ты знаешь, что такое имя? — положительный кивок.

— У тебя есть имя? — секундное замешательство и отрицательный кивок.

— Да кто же ты такая? — изумился эльф. — Откуда ты здесь взялась? (неопределенное пожатие плечами) Ты потерялась? (Кивок) Где твои родители (непонимающий взгляд). С родителями все понятно, проехали. Давно ты тут?

Малышка задумалась и показала ему два пальца.

— Два дня! — догадался он. — Ты умеешь считать!? (положительный кивок) А сколько тебе лет?

Она показала ему четыре пальца.

— Как четыре?!?! Ты же выглядишь максимум на три!!!!

Пока эльф приходил в чувство ребенок с интересом рассматривал его округлившиеся глаза и некрасиво отвисшую челюсть.

— Кто же ты такая?

Вопрос остался без ответа. Точнее, ответ был, и, весьма развернутый, но опять на непонятном языке. Оллавиэль крепко задумался, даже не замечая, что отдельные разы бормочет в голос.

— Послушай, малышка… — неожиданно он прервал сам себя. — Нет, не могу же я обращаться к тебе малышка. Хочешь я дам тебе имя?

Девочка надолго умолкла. На лице её отразилась напряженная работа мысли. Уж о чем она там думала непонятно, но несколько раз поглядывала на него с сомнением. Все же, явно взвесив все за и против, дала ему положительный ответ.

На этот раз задумался Оллавиэль. Как, оказалось, дать девочке имя не такая простая задача, как показалось в начале. Он знал только эльфийские женские имена, но назвать таким именем замухрышку из лесу?! Позвольте, это кощунство!

— Ну, и как мне тебя назвать? — он оглянулся вокруг. — Я слышал, что люди бывает, называют своих детей как цветы. Назовем тебя…назовем… ну, ромашка там… я не знаю…Хочешь быть Ромашкой?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Ну, а кем ты хочешь быть? Елка, липа береза, дуб, клен, сосна…

Он перечислял и перечислял все виды деревьев и растений, а ей все не нравилось.

— Ладно, — в конце-концов махнул рукой он, — если по дороге ты увидишь какой- нибудь цветок или дерево которые тебе понравятся, то так мы тебя и назовем. Идет?

Ребенок подумал и кивнул.

— Ну, вот и договорились! — почти обрадовался эльф. — А теперь будем отсюда выбираться. Мне нужно домой.

— Домой, — эхом откликнулась девчушка и на её личико легла тень.

— Ты тоже хочешь домой? — понял он и сочувственно погладил малышку по голове.

Она только коротко кивнула, не поднимая на него глаза.

— Ну, тогда поехали со мной, я выберусь из леса и найду твой дом, — сам поразился своему неслыханному великодушию светлый эльф.

Оллавиэль уже сидел на лошади когда наклонился и подхватил испугано пискнувшего ребенка.

— Ты мне веришь? — спросил её эльф.

Девочка задумалась и ничего не ответила. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Недоверять эльфу, светлому! Да если бы ему сейчас сказали, что его жена беременна третьим ребенком, то он бы удивился меньше!

Девочка тем временем повернула к нему ясные и очень умные глаза. Оллавиэль только сейчас впервые посмотрел ей прямо в глаза. Что он там увидел, повергло его в ещё больший ступор, чем он перебывал. Взгляд, которым она на него посмотрела, был отнюдь не детский! Так даже эльфы смотреть не умеют! Ясный, чистый взгляд, который будто смотрит не на тебя, а сквозь тебя, видит твою суть, и от него ничего не спрячешь…

— Домой? — уточнила "малышка".

— Домой, — подтвердил ей Оллавиэль, ловя себя на том, что отвел взгляд, хотя ему вроде и нечего скрывать, и стыдиться нечего.

Тогда она взяла в руки поводья и направила лошадь совсем в другую сторону, чем собирался ехать Оллавиэль.

Первые минут сорок она правила лошадью, пока они не добрались до какой-то поляны. На ней они почему-то задержались. Малышка все не решалась вывести на неё лошадь. Она просто сидел на лошади, и думала о чем-то своем. На лице у неё отразилась такая внутренняя борьба, что Оллавиэль не решался даже дышать в полную силу. Она боролась сама с собой, не зная, какое, решение принять. В таких случаях и взрослому не поможешь, а тут ребенок…

Да еще, какой ребенок!

Он взрослый эльф, блуждал по лесу четыре дня! А она за пятнадцать минут вывела его из непроходимой чащобы в более объезженные места!

Причем все эти пятнадцать минут он до последнего думал, что она знает дорогу и хотел намылить ей шею за то, что не показала её раньше. Но присмотревшись к ней, при более-менее нормальном освещении он ещё раз некрасиво выпучил глаза. Она ехала, полагаясь на чутье! Просто чувствовала, куда нужно свернуть, как правильно пройти…

И вот теперь, на поляне он нутром чувствовал, что происходит что-то важное, но не мог понять, что именно. Поэтому, старался не лезть и не мешать.

Спустя несколько долгих минут, которые показались ему вечностью, девочка приняла решение.

— Домой, — не по-детски твердым голосом велела она лошади и пустила её в галоп.

"Ей четыре года, четыре года…" — как мантру твердил себе светлый эльф.

Пока он так себя успокаивал (четыре часа к ряду), они выехали на проселочную дорогу, которую он узнал. Отсюда до его замка три-четыре часа пути.

Уставший ребенок вернул, наконец, ему поводья и. свернувшись калачиком, насколько это было возможно, уснул сладким сном.

. . .

Оллавиэль гнал лошадь во весь опор, но все равно его не покидало чувство безысходности.

Неужели он опоздал?

Не может быть! По его подсчетам только-только должны были начаться схватки. Или это связанно с ребенком, который так мирно сопит у него под боком?

Вряд ли. Кому могла помешать такая малышка? Сплошь кожа да кости. Это где же такое видано, что бы ребенок в четыре года выглядел так, словно ему едва ли есть три?! Нет, положительно, когда все успокоится, обязательно найдет её родителей и глянет этим нелюдям в глаза. Чем должен был провиниться ребенок, что бы его одного бросили в не проходимой чаще?!

Ему вспомнился взгляд, которым она одарила его в лесу и его невольно передернуло. Он подумал, каково это родителям каждый день смотреть в такие глаза. И решил, что это, конечно, ужасно, но все равно не повод, что бы бросить собственное дитя.

А может она просто потерялась и родители ищут её уже который месяц не находя себе места?

Оллавиэль поймал себя на мысли, что сейчас впервые задумался серьезно о своей невольной попутчице. Он ведь даже имени её не знает. Как он будет искать её родителей?

От раздумий его отвлекли башни родового замка, показавшиеся в дали. Он пустил коня скакать ещё быстрее и остановился уже у самых замковых ворот, которые перед ним спешно открывали.

Девочка почувствовала, что лошадь остановилась, и вылезла из-под плаща. Оглянувшись вокруг сонным любопытным личиком, она задала вопрос:

— Домой?

— Да, вот мы и дома, — сам не зная, почему так тепло ей улыбнулся эльф.

Девочка улыбнулась в ответ, и, будь он проклят, но в этот момент у неё в глазах что-то сверкнуло!

— Господин! Господин!

Слуги сбежались, как саранча на последний метр пшеничного поля! Каждый пытался ему что-то объяснить и в итоге получался полный бедлам.

Его маленькая спутница очень испугалась такого шума, и он чувствовал, как она дрожит всем телом у него под плащом.

— Молчать! — рявкнул он лишь бы прекратить этот бедлам.

Девочка под плащом вздрогнула и затихла. "Испугалась" — сообразил Оллавиэль.

— Лиаминиэль, — обратился он к своему дворецкому и остановился, увидев, как вытянулось его лицо. Проследив за его взглядом, он увидел два зеленых глаза, с интересом изучающие все округ и невольно улыбнулся. Снова.

Нет, определенно, эта девочка плохо на него влияет!

— Лиаминиэль, — спокойным голосом снова привлек к себе внимание хозяин замка. — Тебе есть, что мне сказать?

— Госпожа Аллистериэль. Она очень волновалась за вас… Вы пропали без вести, и никто не знал, что и думать…

— Благодаря этой молодой особе, которую вы все так сверлите взглядами, я таки вернулся домой вовремя! — перебил его Оллавиэль, уже стоя на твердой земле и одной рукой держа малышку за руку.

— Но господин! Простите великодушно, что приношу вам дурные известия, но госпожа…

Его снова самым наглым образом перебили. На этот раз для разнообразия истошный женский крик.

— Снова схватки, — сказала старая кухарка, а сердобольная горничная, стоящая рядом расплакалась.

Оллавиэль не помнил, как оказался на верхних этажах, как вломился в комнату жены, до смерти перепугав врачей и акушерок, и точно не смог бы объяснить, какого лешего он приволок с собой подмышкой девчонку.

Да и не думал он об этом. Там, в страшных муках умирали его жена и ещё не родившаяся дочь. Аллистериэль, его любимая прекрасная жена, сейчас не была похожа даже на бледную копию самой себя.

Она переволновалась, пока его не было, и схватки начались преждевременно. Ни она, ни ребенок не были готовы. И вот, ребенок выходил вперед ногами, и это практически разорвало её пополам.

Врач объяснил, что ребенок уже мертв. Сколько ещё осталось его супруге — неизвестно. Но смерть станет для неё избавлением. К сожалению, семья не сможет с ней проститься. Аллистериэль уже практически совсем обезумела от боли, и только чудо смогло бы вернуть ей рассудок хоть ненадолго. К сожалению, медицина такого чуда сотворить пока не может.

Неожиданно, Оллавиэль дал знак врачу молчать. Что-то вокруг изменилось, и он не сразу понял, что. А когда понял, сразу бросился в комнату к жене. Она больше не кричала. Он представил себе худшее. Неужели Аллистериэль умерла?!

Но к счастью, она лежала на кровати и смотрела на него абсолютно ясными глазами. Дыхание было тяжелое и прерывистое, но она смотрела на него осмысленным взглядом. Ещё больше его поразил тот факт, что девочка, которую он привез собой из лесу, сидела у изголовья его жены, положив одну руку ей на лоб, и плакала.

— Подойди дорогой, у нас мало времени. Я чувствую, долго она не сможет унимать мою боль.

Как под гипнозом он наклонился к умирающей супруге.

— Прости меня, родной! Я не уберегла нашу дочь…

— Ты не виновата!

— Возможно! Послушай меня, возлюбленный супруг. Береги наш дом и наш род, заботься о нашем сыне, не оплакивай меня слишком долго, найди себе достойную супругу и живи дальше!

— Я люблю тебя, Аллис, — нежно обратился он к супруге так, как обращался только тогда, когда они оставались наедине.

— Я тоже люблю тебя, Олли!

— Как мне жить без тебя?

— Олли…

Она больше ничего не успела сказать — её тело забилось в конвульсиях. В судорогах забилась и девочка, не успевшая разорвать контакт. Оллавиэль, несмотря на горе, среагировал мгновенно — подхватил на руки ребенка и отнес в сторону. В тот вечер в сознание она так и не пришла.

. . .

Со смерти Аллистериэль прошло уже почти четыре дня. Оллавиэль оплакивал супругу, и, казалось, помешался в своем горе. Он не позволял похоронить ни её, ни мертвую дочь, которую из покойницы, к слову сказать, пришлось просто выдирать, не покидал спальню покойницы, и практически не спал.

Туда же, в спальню ему приносили еду, хотя он практически ничего не ел…

Неизвестно сколько бы продлилось такое его состояние, если бы он не случайно услышанный разговор двух служанок, в саду под окнами спальни. Они как раз собирали листья и болтали о своем, о женском. Косметика, тряпки, мужчины… Обычный женский треп.

Сами понимаете, на таком фоне особо не погорюешь. Особенно его достали разговоры типа бедный хозяин, как он теперь и так дальше. Наконец, терпение его иссякло, и он пошел к окну, что бы разогнать болтливых слуг, но тут услышал то, что заставило его передумать:

— … а я тебе говорю, дочка это евойная! — вещала немолодая служанка, в переднике и чепчике.

— Да где ж ей взяться дочке то? — удивлялась, правда наигранно, вторая служанка, явно по моложе.

— Ясное дело, нагулял на стороне…

— Да как он мог её нагулять, если он жену свою так любит, что скоро сам возле неё сляжет?! — недоумевала теперь уже искренне вторая служанка.

— А может случайно, где вышло? По пьяни! — назидательно подняла вверх палец служанка постарше.

— Ну, разве, что так! — согласилась с ней "коллега". — По пьяни все бывает.

— Дуры вы! — вклинился в разговор голос разума в виде дворецкого. — Ну, какая она ему дочь? У всех эльфийских полукровок волосы светлые, а глаза голубые!

— А у этой волосы черные как ночь! — всплеснула руками служанка в передничке.

— А глаза! — схватила её за руку вторая служанка. — Ты глаза то видела?!? Не глаза, а глазищи! На пол лица!

— А зеленые! Батюшки, просто до жути! — эмоционально воскликнула служанка по старше.

— А смотрит то как! — вклинился в разговор дворецкий. — Будто насквозь тебя видит!

— Точно-точно! — поддакнула служанка по моложе.

— Ох, помяните мое слово, не к добру у девки такие глаза! — поучительно начала было рассказывать служанка в передничке, но дворецкий её неучтиво перебил.

— Ой, да оставьте вы эту девку в покое! Все равно такими темпами ей недолго осталось! — махнул на них рукой дворецкий, будто говорил, что в гостиной нужно полить цветы

— В каком смысле? — живо заинтересовались служанки последними новостями, и даже подошли к нему поближе, чтобы не пропустить ничего важного.

— Да девчонка больно дикая, никого к себе не подпускала, пока ходить могла да на своем непонятном языке рычала! А щас лежит он пластом, уже и шевелиться не может, а все равно рычит!

— Батюшки, а что ж дитя то не ходит? Аль хворь, какая приключилась? — уже по-настоящему всполошилась сердобольная старушка.

— Да какая там хворь! — отмахнулся от неё дворецкий, словно она ему про не выбитый ковер напоминала. — Не ест она ничего, и не пьет! От такого кто угодно загнется!

— Что же она ничего не ест? — удивленно переглянулись служанки.

— Первое утро ела и пила, — принялся рассказывать Лиаминиэль. — Но потом она хотела пройти в спальню к нашему господину, а я её оттуда прогнал. Не до неё ему было!

Служанки одобрительно кивнули головами, мол, горе у него, а тут она. Под одобрительные кивки дворецкий загордился и продолжил:

— Несколько раз её оттуда гонял! Представляете?! Пришлось даже выпороть, что бы неповадно было!

— Как выпороть? — удивилась служанка помоложе.

— Как-как! Розгами! — язвительно пояснил дворецкий.

— Как розгами?! Дитятко малое такое розгами?! — вытаращила на него глаза старуха.

— Ага! Так эта паршивка чего удумала! — снова продолжил свой рассказ Лиаминиэль, словно не замечая неодобрительных взглядов со стороны женщин. — Сбежать пыталась!

— Еще бы! — неодобрительно посмотрела в его сторону служанка в передничке.

Дворецкий воспринял это негодование насчет девчушки, и продолжил:

— Вот-вот! Несколько раз стражники её отлавливали и ко мне приводили! Надоело мне все это! Вот я её и отходил хорошенько! Что бы пока хозяин не даст на то распоряжений не лезла, куда не просят! И знаете что? — хитро спросил он у застывших от ужаса служанок. — Подействовало! Она потом до конца дня не то, что сбежать, встать с кровати не могла!

— Так она, что же умирает от того, что ты её выпорол? — спросила служанка помоложе каким-то странным голосом.

— Нет, конечно! — удивился её глупости Лиаминиэль. — Просто после этого она уже не берет у нас ни еды, ни воды!

— Так ведь помрет она от голода! — воскликнула служанка, но Оллавиэль уже не разбирал какая. Он перегнулся через окно, так что бы его стало видно и, однозначно, слышно.

— Лиаминиэль, — тихим и страшным голосом спросил Оллавиэль, — где девочка?

Дворецкий сглотнул и под прямым взглядом хозяина проблеял:

— Мы выделили ей коморку, где складывают не нужные вещи вашего сына, там как раз стояла его старая кровать, у которой с одной стороны отломан крепеж…

— Куда ты её поселил?! — этот тихий спокойный голос не мог обмануть никого. Оллавиэль был в гневе, в ярости, в бешенстве! Просто умел этого не показать!

Он повернулся и вышел из спальни жены

Быстрым шагом он направлялся в указанную комнату. Больше всего на свете он боялся того, что там застанет. Как же так!

Она спасла его, помогла проститься с женой! Он же просил ему верить!

Оллавиэль вбежал в комнату и застыл, как вкопанный. На кровати, перекошенной с одной стороны, лежало то, что осталось от его лесной спасительницы. Некогда довольно жизнерадостный ребенок, у которого просто цвела на губах улыбка, теперь просто худосочной бледной тенью лежал на кровати, и казалось, вообще не дышал. Эльф осторожно, что бы, не навредить, наклонился над маленьким тельцем и прислушался. Чуткие эльфийские уши уловили слабый стук сердца. Жива!

От этой новости у него самого казалось, сердце забилось сильнее. Прежде, чем он успел как-либо отреагировать, в комнату вбежала та самая пожилая служанка с кувшином води, а за нею следом более молодая с тарелкой, в которой находилась какая-то жидкая еда, по виду напоминающая нечто до крайней степени несъедобное.

— Что это? — строго спросил Оллавиэль.

— Так дитятко ж надо отпоить, откормить! А, как же! Ведь помрет же ни за шо, ни про шо! — и сердобольно всплеснула руками. — Угробил дитятко, ирод проклятый!

И даже собралась заплакать. Но вот чего-чего, а женских слез он терпеть не мог в принципе.

— Отставить разводить тут сырость! — строго прикрикнул он на служанок. — Чего не хватало, так это что бы она вдобавок ко всему ещё и простуду подцепила!

Служанки быстро присмирели, вспомнив кто тут хозяин, и выжидательно уставились на него, ожидая дальнейших команд. Оллавиэль приказал им первое, что пришло в голову, лишь бы они ушли:

— Приготовьте ей комнату на верхних этажах, где-нибудь рядом с моей спальней. Хотя нет, поставьте ей кровать в моей спальне! Выполнять! — рявкнул он. Увидев, что служанки застыли в ступоре.

Ещё бы им не застыть. Он сам от себя такого не ожидал. Комната на верхних этажах — это знак почтения и уважение, знак доверия и дружбы. Комната рядом с хозяйской — это только для членов семьи и только для самых близких! Постелить в хозяйской спальне? Да, такой чести не каждый эльфийский ребенок в своей жизни удостоился! Его родной сын так точно ни разу!

А вот она лежит тут и еле дышит. Может и не доживет до утра…. Слишком поздно он спохватился. А если бы не те служанки!

Он чувствовал, как ярость безудержно закипает в нем!

— Отец! — окрик вывел его из этого транса. — Что с тобой? Что здесь происходит?

Это был его родной сын, Бинкиниэль. Дурацкое имя. Но его жена в ту пору любила рыцарские романы. А он очень любил жену! Плоть от плоти, кровь от крови. И он не знал, как ему объяснить свое поведение. В конце-концов, он себе не мог ничего объяснить!

— Кто она? — спросил между тем сын, присаживаясь на край постели. Хотя это он, конечно, зря!

Кровать не выдержала и рухнула на пол… Оллавиэль успел отскочить Бинкиниэль — нет!

Когда Оллавиэль встал на ноги, то первое, что увидел, это взгляд сына Он смотрел на него, как смотрят на падшего героя — с недоверием (неужели это правда), непониманием (как ты мог?) и ужасом (ты просто чудовище!). И было от чего! В падении он подхватил девочку, и теперь он крепко держал её одной рукой и смотрел на кровь у себя на руках. Он осторожно перевернул её и в шоке уставился на спину ребенка. Она была вся исполосована!

— О, Господи! Отец, — вскричал Бинкиниэль, отбросив всю свою эльфийскую сдержанность. — Кто это сотворил?!

— Лиаминиэль, — еле слышно проговорил Оллавиэль, что было признаком страшной ярости.

Но сын с такой особенностью отца был не знаком, поэтому продолжил подливать масло в огонь.

— Как ты мог такое допустить! — он был зол. А ещё ему было ужасно стыдно за то, что отец такое допустил. — Она же ребенок! Ты посмотри на неё! Ведь такое не каждый взрослый переживет! Куда ты смотрел?!

— Бинкиниэль, — от этого голоса, казалось, даже стены поежились, — отнеси нашу гостью в мои покои и проследи, чтобы служанки напоили, накормили и обработали ей раны. А я проконтролирую, что бы Лиаминиэль раз и навсегда запомнил, что такое эльфийская гостеприимность.

И ушел.

Лиаминиэль потом ещё долго кричал во дворе, но Бинкиниэль был занят вытаскиванием их маленькой гостьи с того света. Это было крайне трудно, но они с отцом справились, и на рассвете третьего дня малышка открыла глаза.

Увидев рядом эльфов, она непроизвольно дернулась. Но потом, опознав одного из присутствующих, прохрипела еле слышно:

— Домой!

— Тебе пока никуда нельзя! — мягко ответил ей Оллавиэль.

— Домой! — умоляющий взгляд тронул бы даже каменную душу.

— Хорошо! — у него, что бы ни говорили и ли не думали по этому поводу, душа не каменная. — Как только ты поправишься!

Девочка отвернулась от них явно в обиде и, не желая продолжать начатый разговор.

— Прости меня…, - начал было Оллавиэль, но под, кажется, всевидящим взором ребенка быстро сник. Он как-то только сейчас понял, как виноват. Одного "прости" за такое не хватит!

— Давай познакомимся, — попытался разрядить обстановку Бинкиниэль. Все-таки, он тоже чувствовал свою вину за произошедшее, пока она была гостьей в его доме. А для эльфа гость — это все! Навредить гостью в доме? Да ещё и ребенку?! Это немыслимый позор!

Под взглядом девочки поежился и этот эльф, но не сдался.

— Я сын Оллавиэля…, - попробовал он снова, но девочка просто отвернулась от него, не произнося ни слова.

И тут единственному сыну главы дома стало крайне не по себе. Она молчит и молчит. Не смотрит по сторонам…. А ведь когда приехала, была таким любопытным ребенком! Он вспомнил, как она выглядывала из-под отцовского плаща, и как держалась за его руку, потому, что боялась…

И тут до него, наконец, дошло!

— Ты боишься?

Это был только вопрос, но девочка, наконец, признала их существование, пусть и коротким взглядом, лишь слегка брошенным в их сторону. Но это было начало, лед тронулся!

— Меня зовут Бинкиниэль! — продолжал закреплять успех он, и сам не ожидал, что это вызовет такой живой интерес.

— Бен… бин…киль…Бинки! — окрестила его малышка, и неожиданно для самого себя, ему это понравилось.

— Ну, пусть так. А тебя как зовут?

— Точно! А ведь мы так и не придумали, какое имя тебе дать… — вспомнил Оллавиэль.

Он задумчиво посмотрел на неё и на сына, и принял решение.

— Знаешь, ты сделала то, что считалось в принципе невозможным! Ты помогла мне проститься с моей женой. Это было очень важно для меня! — с абсолютно искренним и серьезным видом говорил эльф, под пристальным взглядом сына. — Ты облегчила её боль, пусть и ненадолго! Я хочу дать тебе имя, такое же важное для меня, как и твой поступок!

Казалось, торжественность момента прочувствовали даже стены!

— У моего рода есть символ, известный лишь истинным представителям нашего рода! Это клинок, которым владел основатель рода. О том, что символ у нас клинок — знают все! Но только истинные уроженцы знают, что имя ему Дамиан! Это для меня не менее важно, чем ты! Поэтому, если ты согласишься, стать моей приемной дочкой и частью нашего рода, я дам тебе имя Дамиана!

Девочка склонила голову на бок в раздумье. О чем она там по своему раздумывала, но пришла к ответу:

— Домой!

И, уронив голову на подушку, умиротворенно уснула.

— Я так понимаю, это был ответ — нет? — сын посмотрел на отца ошарашено и в то же время, вопросительно. В этом вопросе он был полностью солидарен с отцом. Пока они её выхаживали, малышка успела стать ему как родная.

— Это был ответ да! Только ей об этом знать не обязательно…

— Но отец! — вскочил на ноги Бинкиниэль. — Как ты себе это представляешь?

— Как-как, — буркнул Оллавиэль, — поживет тут немного, потом забудет, что у неё был ещё какой-нибудь дом. Маленькие дети они быстро все забывают, а всем скажем, что в своем безграничном горе и милосердии, после потери родной дочери я приютил сиротку, прибившуюся к моим воротам. Хотя нет! Слишком много народу видело, что я привез её на лошади… Тогда скажем, что я нашел её в лесу, и, в благородстве своем, не смог оставить одну на растерзание волкам. Ну, в принципе, это ведь почти, что, правда. И не смотри на меня так! Во-первых, некуда ей идти, раз её до сих пор не хватились! Во-вторых, слишком греет она сердце своим присутствием! Не смогу её отпустить…

Его слова как всегда были преисполнены логики и расчета, и только на последних словах в них проникла горечь и отчаяние. Только сейчас он, наконец, осознал, насколько одиноким сейчас чувствовал себя отец.

Разве мог он ему перечить?

…

И вот он, долгожданный вечер!

Дамиана косила от него как могла! Его уже четыре раза переносили по самым разным причинам!

Но, в этот раз отец сказал, что этот вечер состоится, даже если небо рухнет ему на голову! Дамиана на минуту задумалась, сможет ли она такое организовать, но увидев расширившиеся от ужаса глаза своей мачехи, отмела эту мысль.

Что тут скажешь, ну, не любит она эти балы!

Даже если забыть, что она практически не умеет нормально танцевать (точнее, умеет, но ТАК танцевать у эльфов не принято). Никого там не знает. Да и все эльфы всегда смотрят на неё свысока, принимая за игрушку их повелителя, которая со временем ему наскучит. А, то, что дочкой её признал, так, очередная блажь. Ну, проиграется немного в любящего отца, надоест и отправит девчонку туда, откуда взял. А раз так, то чего с нею церемониться? Он даже сын властелина практически всегда на неё орет, строжит и учит, как жить! Она ж совсем дикая. Как тот лес, в котором её нашли.

Так, что не любит Дамиана эти балы!

А тут ещё отец ходит мрачнее тучи и постоянно вздыхает. Стоит ей с ним заговорить — отводит глаза и по полдня от неё прячется.

Дамиана сначала думала, что он на неё сердится. Но по здравому размышлению пришла к выводу, что конкретно сейчас не за, что. Потом ей пришла в голову догадка, что он знает про её делишки и про родовой камень (ну, брала! ну пользовалась! ну, без разрешения! Что ж теперь, за это наказывать?).

Но потом поняла, что если бы знал, то уже наказал бы, и построже, а не бал тут устраивал…. А может, мелькнула ужасная догадка, бал и есть наказание? С него станется!

Он в этом плане, когда просек, что обычные методы не помогают и даже делают хуже, стал проявлять такую изобретательность!

Стоило один раз поиграть с его луком без разрешения! Домино аж поморщилась от воспоминаний.

Да, взяла лук! Да, играла! Да, без разрешения! Да, подстрелила одного из важных гостей в пятую точку! Так, ведь от такого не умирают! Тот хмырь, по крайней мере, не умер!

Тоже интересный народ эльфы. Знал же, что не умрет. Так, чего спрашивается, было так орать!?

А, папа-то, папа!!! Как разошелся! Мало того, что на неделю её запер, запретил на любимой лошади месяц ездить (что само по себе можно было, смело приравнивать к издевательству над детьми!) и оставил без сладкого на неопределенный срок, так потом ещё заставил её учиться стрелять из лука!

Её до сих пор передергивало, когда она об этом вспоминала!

Дамиана ещё раз обдумала мысль с наказанием, но тоже её отмела. Если бы оно и вправду было так, то Бинки уже ходил бы весь такой довольный и гордый собой. Все эти воспитательные меры, это его рук дело. Что бы ему сто лет десерта не пробовать! А тут ходит, уже который день злой как черт! Слуги его огородами обходят! Он такой злой в последний раз был года три назад. Правда Домино так и не узнала почему. Но судя по отдельным фразам, что она уловила из разговоров слуг, это из-за того, что он подрался на дуэли и проиграл. Причем дуэль была из-за женщины!

Может опять с кем подрался? Хотя, Домино кобчиком чуяла, что не совпадение это, что и отец, и брат шарахаются от неё. Даже больше, чем от мачехи!

Кстати, о мачехах!

Домино взвыла и заорала, как недорезанная. Сначала горничная больно проехалась жесткой мочалкой по спине, что бы стереть загар (типа, леди неприлично ходить с таким загаром, а на самом деле мачеха приказала хорошенько поиздеваться, знает ведь, что загар не свести!), но самое страшное началось потом! Ей начали делать прическу!

Об этом страшном эпизоде следует упомянуть отдельно.

Дело в том, что от природы волосы у Домино густые, и слегка вьющиеся. К тому же, точно так же как и их хозяйка не поддавались влиянию извне.

По человеческим меркам её локоны были вершиной совершенства!

Но не по эльфийским канонам, чьим ярым приверженцем была её мачеха!!!!

Эльфийская леди, должна быть высокой (что поделаешь, против природы не попрешь — ноги длиннее не сделать, мачеха проверяла!), стройной (ну, хоть какое-то соответствие стандартам), с идеально бледной кожей (где уж ей грешной), голубоглазой (ну, тут даже любимая "матушка" оказалась бессильной) и, всенепременно КРОТКОЙ, ПОКОРНОЙ и НЕЗАМЕТНОЙ!

Короче полая противоположность Домино. Особенно, что касается последних трёх пунктов. Хоть, вся её семья честно пыталась…

Но, отставим это лирическое отступление. Потому, что в этот момент Домино пытали!

Сначала, волосы пытались с помощью специальных принадлежностей, чьих названий Домино не знала, вытянуть до пусть не идеальной, пусть хоть какой-нибудь прямоты. Но не тут, то было! Волосы отреагировали, весьма своеобразно, завившись ещё сильнее! И начали биться током!

Тогда советом во главе с мачехой было принято волевое решение сделать ей прическу. Для эльфийской леди позорище, которого ещё не бывало! Но, по мнению того же совета, лучше так, чем с завитыми волосами!

Домино только посильнее вжалась в кресло. А что делать? Дезертировать отсюда, все равно не получиться! Её привязали…

И вот почти полчаса ей укладывают прическу, а волосы мстят за обиды своей хозяйки! При использовании расчесок, волосы немилосердно бились током. И при использовании шпилек, кстати говоря, то же!

Шпильки слишком короткие и некоторые просто выпадают из волос, а остальные, в так называемую прическу, вообще чуть ли не как гвозди молотком вбивать пришлось! С несчастных стилисток сошел десятый пот! Мелочь, а приятно! Пока шпильки в голову не вгоняют…

Но вот, спустя полтора часа, с прической, наконец покончено. Настал торжественный момент облачения в церемониальное платье! Платье, из тончайшего эльфийского шелка Домино даже понравилось бы, если бы не замысловатое кружево, которым все было чересчур щедро украшено. Платье, в нем практически утопало.

Это эльфийское платье было гордостью мачехи, так, как в свое время именно в нем она появилась в свете, произведя там на всех "неизгладимое" впечатление!

— Подумаешь, достижение, — фыркнула Домино. — На меня вы производите неизгладимое впечатление последние восемь лет. Я же не жалуюсь!

Эльфийки, специально приглашенные Домино в прислугу для этого бала (страшная роскошь!), ахнули, близкие к обмороку от такой дерзости. Но закаленная восьмью годами общения с падчерицей мачеха, которая, кстати говоря, поначалу тоже, то тут, то там без чувств валялась, лишь строго посмотрела на неё. Домино истолковала это по-своему. Она покраснела, как ни как провинилась, и промямлила:

— Практически…

Это стало последней каплей, для чувствительной психики одной из эльфийских парикмахерш, тьфу, простите, стилисток. Она красиво сползла на пол в обморок. Даже это, как настоящая леди! Остальных же Домино отправила в глубокий нокаут, когда в наступившей гробовой тишине на всю комнату обиженно проговорила:

— Можно подумать! Какие мы нежные!

Казалось, мачеха тоже не выдержит. А нет, обошлось! Иммунитет у нее, что ли выработался?

— Оденьте на неё, это платье! — практически перешла на визг, несчастная женщина и Домино стало её, немного жаль. В принципе, нормальная тетка, если бы не эти эльфийские заморочки. И, как ни крути, а всеми силами пытается сделать из неё спокойную, степенную леди. И даже не орет на неё! Только периодически срывается на ультразвук…. Но, кто идеален?!

И вот торжественный момент насупил. Домино была с трепетом, благоговение и зубным скрежетом (простолюдинке красота достойная самой эльфийской царицы!) благополучно облачена в это платье. И тут выяснились несколько презабавных вещей, о которых никто раньше не задумывался. Во-первых, ныне здравствующая супруга пресветлого Владыки правящего эльфийского дома, немножечко, а точнее, очень даже множечко повыше ростом, чем Домино будет, и фигуркой пообъемистее на пару размеров тоже. А самое интересное, что никто не догадался заранее примерять и перешить платье под её размер!

И только Домино возликовала, найдя очередную отговорку, от этого злополучного бала, как посеревшая мачеха срубила всю её радость на корню:

— Тащите сюда её отвратительное кремовое платье!

Ещё две стилистки упали замертво. А чем им собственно кремовое платье не угодило? Домино его просто обожала! Главным образом потому, что оно было по-эльфийским меркам, конечно, просто неприлично простым и невзрачным. Простое шелковое приталенное платье сплошным потоком спадающее вниз, без рюшечек, оборочек, складочек или мудреного плетения. Единственное, что напоминало о том, что это не ночнушка — некое подобие пояса, вшитое в платье и обозначающее талию.

Да, это было её любимое платье.

Домино только начала радоваться тому, что пойдет на бал, чувствуя хоть минимум комфорта, как мачеха снова устроила подлянку:

— А теперь наденьте сверху все кружева с моего платья!

В итоге, на бал она шла на высоких каблуках, которые одела впервые в жизни и по этой причине, постоянно с них падала, в шелковом платье, к которому в принципе претензий нет, поверх которого было одето кружево! Которое было ей слишком велико.

В итоге, это грешное кружево пришлось перевязать таким образом, что из-за него практически не было видно лицо Домино, но оно все равно волочилось у неё под ногами. Волосы были кое-как собраны в высокую прическу и ей строго-настрого запретили вертеть головой, чтобы этот шедевр не разлетелся.

Мачеха, стилистки, прости господи, и целая куча простых служанок участвующих в процессе, стояли в стороне и гордо взирали на творение рук своих, а Домино стояла, и так же молча, все вокруг ненавидела.

Утешало лишь одно. РАЗВЕ МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ?

. . .

И вот он торжественный момент!

Как того требует протокол церемонии Домино вся такая гордая и невозмутимая спускается по огромной винтовой лестнице. Этого момента в глубине души ждет каждая эльфийка! Она грезит о нем ночами, мечтая, что принц, ну, или на крайний случай всесильный владыка, какого-нибудь древнего и могущественного рода увидит её, пленится её неземной красотой и изяществом, и тут же попросит её руки у отца. Тот поломается, как старая дева перед единственным претендентом на её руку и сердце, и она станет принцессой! Нет, королевой! Нет… э-э-э… кто там, круче королевы будет?

Ну, в общем, ею она и станет!

И когда наступал этот момент, отрепетированный, наверное, с колыбели, каждая эльфийская дива была безупречно изящна, элегантна и грациозна!

Но, Домино эльфийской дивой не была по определению! Видимо поэтому, как не старалась мачеха, а леди из неё не получалась. Всем этим бредом про принцев она не страдала. И, даже больше — если бы искомый объект никогда не перешел ей дорожку, то искренне благодарила бы судьбу за такое счастье. А, на "изящность, элегантность и грациозность " Домино и не претендовала. Ей это было скучно.

Вот и сейчас, когда она спускалась по крупной лестнице, то мысли её были довольно прозаичными. Точнее, мысль была только одна — дико хотелось чхнуть.

Но нужно было держаться. Ради отца, который этого бала он ждал даже больше, чем мачеха!

Ради брата, хотя пока она будет отбывать бал, он наверняка попробует охмурить ещё какую-нибудь эльфийскую леди. Кобелина! Только-только замяли очередной скандал, чтобы не довести дело до женитьбы…

Так, кажется, немного не в ту степь.

Ради мачехи! Он, бедняжка, аж серая стоит, но пока стоит, молодцом держится, хоть и понимает, что в свет выводит такое позорище, как Домино.

Вот он, долгожданный момент. Домино медленно спускается по лестнице. И не потому, что такая элегантная сдержанная и так далее. Просто из-за кружева ничего не видно и приходится нащупывать ногой каждую ступеньку, прежде чем на неё ступить.

Домино уже преодолела четверть лестницы и, видимо, из-за этого обстоятельства расслабилась, и забыла, что кружевами ещё и пол подметает.

Она даже не почувствовала, как наступила на кружево и, чуть не пропустила тот момент, когда кубарем полетела вниз. Конечно, реакция у неё далеко не эльфийская, но, в принципе, могла бы поймать перила руками, чтобы не свалиться с перил, если бы не одно небольшое "но". Сантиметров так на десять. Это кружева у неё на руках…

В итоге члены семьи и гости с замиранием сердца следили, как Домино стремительно спускается с лестницы. Кубарем!

Когда юная дебютантка встала на ноги, то обнаружила, что прическа до крайней степени растрепалась, и привести её в порядок не представляется возможным, а бесподобное кружево, которое одели поверх этого платья, было изорвано в хлам. У Домино, которая с этой лестницы почти каждый день падала по той или иной причине, как ни странно, не было не царапины.

После критического осмотра себя любимой, первым делом она испытала восторг. Вот, теперь бал отложат! Но, когда она подняла глаза и увидела всю эту толпу, уставившуюся на неё так… презрительно! Взволнованные лица близких, осунувшееся лицо мачехи, выражающее только одну мысль — я так и знала, что она способна только опозорить нас! И ей вспомнился весь этот день, который её пытали шпильками корсетами и прочей ерундой. Потом вспомнились разговоры с отцом, после каждого отложенного бала…. Представилось, какое наказание ей придумают…. А потом снова бал, снова эти высокомерные эльфийские рожи…

Бал отложат?! Только через её труп! Пусть это будет, как зуб вырвать! Отмучаться один раз и не вспоминать.

Только, что делать с прической и нарядом?

А, что делать?! Ниже в глазах этой толпы ей уже падать некуда, так что…

Хорошенько тряхнув головой, она вытряхнула из головы остатки шпилек и волосы темной волной скользнули по плечам. Что бы густые волосы не сильно мешали, пришлось оторвать от кружева кусочек в виде ленты и стянуть им волосы, которые видимо против такого вроде не возражали.

Дальше — больше. На глазах у сливок эльфийского общества, Домино содрала с себя все кружево, оставшись в кремовом платье.

В гробовой тишине, где-то впереди неё упало что-то тяжелое. Присмотревшись, она не сдержала улыбку — в обморок мачеха упала не изящно, как настоящая леди, а как мешок с картошкой.

Придав своему лицу максимально невозмутимое и бесстрастное выражение лица, она прошла в зал и, подойдя к отцу, произнесла ритуальные слова:

— Отец мой, (дальше по имени титулу и роду и прочему, что прикреплялось к имени эльфа), сегодня в присутствие (пространно и витиевато про то какое изысканное и великолепное общество) прошу признать меня равной тебе и моему роду, принять меня в семью и ввести в общество! Что бы отныне я была одна, но не отдельно!

Домино стояла, как того требовал ритуал молча и смиренно склонив голову ожидая решения отца. Обычно, в такие моменты сердце колотится и вырывается из груди. Но она была спокойна как никогда. Ну, что самое страшное он может ей сделать? Не принять в семью и род? Так она и так не одной с ними крови. Подумаешь, потеря…

Так размышляя, она пропустила тот момент, когда он заговорил.

— … признаю твое право и принимаю тебя в наш древний род! — услышала она с удивлением окончание ритуальной фразы.

Следом подошел Бинкиниэль и повторил что-то вроде сказанного отцом и обнял её. Крепко так, по-братски.

Домино с изумлением смотрела, как абсолютно незнакомые эльфы подходили и произносили те же слова и обнимали её, принимая в семью.

Даже мачеха, оклемавшись, сделала то же самое.

Ну, кажется, самое страшное на сегодня произошло — явление Домино миру свершилось!

Ведь свершилось?!

. . .

Домино стояла и думала, что у неё мышцы лица, наверное, никогда не отомрут, от такой широкой улыбки. Сколько же их будет этих незнакомых ей влиятельных людей, которых собрали на "церемонию после церемонии". По традиции, так назывался банкет, который устраивается после того, как нового члена рода официально принимают. Разница между этими двумя мероприятиями существенная. Если на первом событии присутствуют только род (каких-нибудь полторы-две тысячи эльфов), то на второе приглашают всех, кого посчитают важными.

Так, что сюда пригласили всех двенадцать Нархаров — глав Гномьей державы, и каждый естественно привел с собой по двенадцать удельных нойонов (знати, проще говоря).

Что поделать, такой уж у них порядок — держава состоит из двенадцати "станов", а каждый стан состоит из бессчетного количества владений нойонов — мелких и крупных феодалов. Станами правят одиннадцать нахаров, которые равны между собою. За порядком выбирают следить двенадцатого нархара — того, чья прибыль в этом году была больше, чем у других.

Думаете, это странный приоритет для выбора?! Тогда вы не знакомы ни с менталитетом, ни с логикой гномов. Гномы привыкли к достатку и зажиточности. И, этот самый достаток им не с неба на руки падал. Гномы — они трудяги! Каждый в своем ремесле и стане. Кто-то в торговле, кто-то в изготовлении оружия, украшений, кто-то в добыче золота, драгоценных камней… даже в банковском деле! За это Домино их и уважала. За чтобы гномы не брались — делали они это основательно и добросовестно, желая при этом получать соответствующую прибыль. При этом гномье мастерство уже успело стать легендой потому, что передавалось по наследству от отца и сына.

Отсюда ещё одна особенность их общественного строя — каждый стан занимался своим ремеслом. Первый стан — добычей и обработкой золота и драгоценных камней. Второй — изготовлением оружия. Третий был владельцем самой огромной и надежной банковской сети. И так далее, по списку.

Приветствовать на балу, слава богу, пришлось только Нархаров. А то до самого застолья добирались бы долго.

Следующими в списке были люди. Предположительно, её родная раса. Почему предположительно? Потому, что выглядела Домино как человек, говорила как человек, ходила как человек, но человеком быть не могла.

Во-первых, человека, с такими зелеными глазами не может быть в принципе. Домино проверяла! Во-вторых, так думать, так обучаться (прочитать книгу и запомнить наизусть не все эльфы могли, а знать столько языков, сколько она знает, даже они не могут!), люди не способны вообще! И, наконец, мелочь, конечно, но… Домино может колдовать! А люди не могут…

Конечно, она вполне может быть полукровкой…. Но, какой расы, с какой?

Короче, особого внимания, люди с её стороны не удостоились. Так же как и последовавшие следом тролли, орки, и прочие "темные" народы. Почему "темные"?

Не потому что злые или отставшие! Просто, в отличие от эльфов, фэйри и прочих народов, они черпали свою силу во тьме и ночи, а не в свете и дне! Хотя, Домино их понимала, как никто другой. В ночи не так скучно, как при свете дня!

Казалось, что вечер будет безнадежно скучным, но Домино пришлось проглотить свой зевок, когда объявили следующего гостя.

— Князь Николла Сейндвин! Верховный повелитель темной империи…

И понеслась нелегкая с титулами, минут на двадцать. Но Домино была благодарна за эти двадцать минут! Они дали ей время прийти в себя и осознать, что все это время она стоит и не мигающим взглядом смотрит на него. А он на неё, со своей фирменной полуулыбкой.

О, как она мечтала стереть эту наглую, самодовольную, собственническую улыбку с его поганой рожи!

Хотя, если уж быть до конца честной, то так было не всегда. Не более двух месяцев назад, ей казалось, что она в него влюблена. В эти длинные темные волосы ниже плеч, непокорную челку, почти черные глаза…. Но больше всего ей нравился его смех и чувство юмора!

Виделись они каждую ночь, пока она не узнала жестокую правду. Её Николла — Верховный повелитель темной империи! Принц тьмы!

Вампир! Короче говоря…

Случилось это даже, наверное, случайно. Во всем виновата её проклятая неуклюжесть.

Николла клялся, что это просто роковое стечение обстоятельств, но слушать его она просто не хотела. В тот вечер в таверне у Каристи, её любимое место, где малышку Доми знали и любили все завсегдатаи, Домино, как всегда танцевала у сцены. Это были совсем не такие танцы, которым её учили во дворце. В этих танцах она горела вся без остатка. Что бы танцевать, как танцуют у Каристи нужно быть грациозной, женственной, кокетливой и недоступной в то же время. Домино танцевала эти танцы с душой! Ей казалось, что в этих танцах она жила, горела ими дотла и снова возрождалась! Только так она чувствовала себя живой и настоящей!

А он любил за этим наблюдать! Все любили!

И в этот проклятый вечер, она упала со сцены и порезала руку… Царапина! Но крови было как на войне.

Сначала, ей показалось, что он расшвыривает всех вокруг, пытаясь добраться до неё, что бы помочь!

Но последнее, что она успела увидеть — это горящие красные глаза и клыки, впивающиеся ей в плече. Тогда её спасло о гибели только чудо…

Повторится ли это чудо сегодня?

Судя по его ухмылке, он что-то задумал! Что-то поганое…. Где же ты чудо?!

Домино почти простонала мысленно эту фразу, стоя с каменным лицом, но он каким-то шестым чувством почувствовал, что Домино ощущала себя, как зверь в клетке, понимающий, что вырваться невозможно! Только так она могла объяснить, улыбку, которая украсила его физиономию.

На мгновение Домино засмотрелась, и его взгляд немного потеплел…. Но она быстро согнала с себя не прошеные эмоции. Он едва не убил её. Шанса исправить эту ошибку сиятельный вампир не получит! Сколько бы ни преследовал её!

Домино ещё многих гостей представляли, но она никого не слышала и не видела, постоянно ощущая спиной его взгляд. Как бы она пережила эту церемонию, если бы не Бинки?!

Молодец у неё все-таки братец! Хоть и не знает, что происходит, но почувствовал не ладное и весь вечер не отходил от неё ни на шаг. Возможно это обстоятельство помешало Николле подойти, но Домино была благодарна за то, что её хотя бы не оставляли с ним наедине. Больше всего на свете, она боялась, что он ей что-нибудь внушит! Ведь как ни крути, а она подвержена его влиянию, как и другие люди. Иначе, как она могла не почувствовать опасность рядом с ним? Версию, что она просто влюбилась с первого взгляда и поэтому ничего не почувствовала, Домино отметала. Этого не может быть, потому, что такого быть не может. В принципе!

Бинкиниэль весь вечер носил ей воду и помогал с гостями. Для него такое поведение не свойственно, но Домино ощущала его поддержку и принимала её без вопросов и пререканий. В кои-то веки, он на её стороне. Хотя бы кто-то в этом огромном зале!

Но, о чудо, поток гостей, наконец, иссяк! И вечер плавно перетек в бальную ночь! Сотни пар кружились то в вальсах, то в более быстрых танцах. Бинкиниэль возле Домино аж пританцовывал на месте. Несколько танцев Доми откровенно потешалась, не отпуская его от себя. Но после ей стало немного стыдно и она, пристроившись возле отца, отпустила его танцевать. Ну, в самом деле, не нападет же он на неё посреди всей этой толпы, когда она стоит рядом со своим отцом?!

И позволила себе немного расслабиться. Возможно, именно поэтому Домино и не заметила, откуда он появился.

— Сиятельная леди, — он намеренно употребил именно эти слова, ведь так её представляли перед танцами в баре у Каристи. Домино вздрогнула всем телом, но отвести взгляд не смогла. — Не подарите ли вы мне следующий танец?

Вежливые учтивые слова, за которыми её гибель. И прежде, чем она смогла придумать, как ему вежливо отказать, свое слово вставил её отец:

— В самом деле, почему бы тебе не развеяться?

— Но отец, вы же знаете, что я не умею танцевать…(так танцевать, мелькнула в голове чужая мысль).

Домино не смогла скрыть ужас во взгляде. Его выдала, лишь слабая тень улыбки, тронувшая его уста.

— Но милая, это будет вальс! — не понял намек Оллавиэль. — А вальс танцевать ты умеешь!

Ей нечего было сказать. Она смотрела ему в глаза как кролик удаву. Медленно, как во сне она стала подавать ему руку. Казалось, Домино обречена. Неужели спасения не будет?!

Из последних сил она остановила руку на полпути, и прошептала:

— Я не могу…

— Почему?! — удивился её отец.

Но ответить она не успела. Сильная мужская рука подхватила её холодную ладошку и веселый голос, который она узнает, даже во сне, пришел ей на помощь:

— Этот танец был обещан мне!

Домино не сдержалась! Она повернулась к обладателю голоса, к единственному, кого могла назвать ещё большей кобелиной, чем своего брата, и, наверное, единственному, кого могла назвать своим другом, и нежно улыбнулась счастливая, как никогда. Рядом с ним напряжение, которое она испытывала весь вечер, будто испарилось.

— Тацки! — её улыбка была широкая и настоящая, что не укрылось ни от чьих глаз.

— Ну, что, сиятельная леди, — поддразнил он её, вызывая ещё более широкую улыбку. — Готова подарить мне этот танец?!

И он увлек смеющуюся Домино в толпу танцующих. Которая, к слову сказать, моментально поредела возле них.

Кто мог не заметить неодобрительные взгляды её отца? Да только слепой!

Все дело в том, что тот, кого она так легко обозначила как Тацки, во всем мире был известен, как Тацкиниэль. И был, не много не мало, принцем Темно-эльфийской империи. Наследным принцем Темного Бора, если уж быть до конца точными.

А светлые эльфы, к которым теперь принадлежала Домино, эту империю ох, как не любили!

Конечно, столицу опальной империи было прислано приглашение. Но оно было прислано из вежливости. И посол сделал все возможное, что бы очень прозрачно намекнуть об этом батюшке Тацкиниэля. И строго говоря, его величество король Бартаниэль и под страхом войны не попёрся бы на этот бал. Но, каково же было его изумление, когда туда изъявил желание явиться его единственный сын, наследник престола. И не просто изъявил! А поставил родителей перед фактом в ультимативной форме!

Короче, просто махнул ручкой на прощанье перед порталом, и объявил:

— Ну, я пошел!

Так он оказался на балу. Но, до Домино добраться и предупредить об этом он все равно не мог, а этот упырюга весь вечер так и вился возле неё! Ох, зря он тогда не прибил его в баре. Тут, он заметил непонятные маневры этой пиявки-переростка и попытался двинуться ему наперерез, но какая-то озабоченная эльфийка потянула его танцевать. Как вскоре выяснилось из беседы, озабоченная это было слабо сказано! Да, она просто извращенка!

Пока он тихо пугался такой… м-м-м… экстравагантной и неординарной фантазии, едва не пропустил само главное — упырь приглашал Домино на танец!

Недолго думая, он швырнул свою больную партнершу непонятно откуда подвернувшемуся под руки принцу Бинкиниэлю, и, негде правды деть, красиво перехватил Домино у принца тьмы прямо из-под носа.

Домино слушая эту историю, не переставала хохотать на весь зал. Причем так искренне, что стоящие ближе всего к ней эльфы невольно расплылись в улыбке. Вообще, когда она смеялась, равнодушным не оставался никто!

Тацкиниэль всегда так на неё действовал. С того самого памятного дня их знакомства.

Это было больше двух лет назад, на карнавале. Он был в маске, она тоже. Он тайком пробрался на праздник светлых, она тайком выбралась на праздник из дворца. Короче, как им было не найти друг друга на таком-то мероприятии?!

Дело было так. Карнавал продолжался в течение двух недель. Первые четыре дня Тацкиниэль гулял вовсю! Причем со всеми! А потом, он понял, что, кажется, точно со всеми…

Штук шестнадцать "единственных возлюбленных" выловили его и прижали к стенке, призывая к справедливому ответу. И точно не миновать ему справедливого возмездия (если не эта озверевшая толпа, то точно их папаши, или братья, если не они, то точно их король, пардон Владыка, когда узнает, кто он, если не их король, так свой, который отец, прибьет за учиненный тут дебош), если бы возникшая из ниоткуда маленькая хрупкая фигурка, упершая руки в бока, и авторитетно заявившая:

— Дамы, отойдите от него немедленно, и лучше вам не трогать его руками!

"Дамы" от такого обращение на минуту, даже застыли.

— А ну, отойдите от него! — так же продолжила незнакомка. — Вы что, ничего не знаете?

На неё дружно уставились семнадцать взглядов.

— Что, правда, ничего не знаете? — её удивление было настолько искренним, что даже Тацкиниэль заинтересовался.

Незнакомка тяжело вздохнула, и, подойдя к стоящей ближе всего эльфийке, поманила её к себе пальчиком, приглашая нагнуться. Как не странно, эльфийка, видимо в состоянии аффекта от такой наглости со стороны человека, просьбу выполнила и склонилась, почти вдвое. Неожиданная гостья сказала ей шепотом несколько слов и вторая эльфийка, расслышавшая эти слова, взвизгнув, отскочила… от Тацкиниэля!

— А ты откуда знаешь? — в ужасе спросила она.

— Дык, — девчонка умело скопировала, интонации простолюдинов, но лишь скопировала, Тацкиниэлю это было видно, — у меня старший брат подмастерьем у лекаря работает. А это его постоянный клиент.

— Уж больно ты хорошо одета, как для сестры подмастерья аптекаря, — заподозрила неладное какая-то из эльфиек. Остальные нестройным хором её поддержали.

— Вы только никому не говорите, — заговорщицким тоном, проговорила маленькая лгунья, — но в эту аптеку часто наведывается другой знатный господин. Однажды, он отблагодарил меня, за то, что я была к нему добра, и подарил мне платье. Я теперь по праздникам одеваю его и говорю усем, шо я настоящая дама. Гы-гы!

Эльфийки поморщились от её слов её больше, чем от ложки с дегтем, наверное. Эльфийкам никогда не нравиться знать, где отдыхают благородные эльфы. А уж тем более с кем!

Темный эльф и не удивился, что благородных леди, как ветром сдуло!

Вскоре он обнаружил себя рыдающим от смеха на холодной мостовой, рядом с маленькой зеленоглазой человечкой, упорно именующей себя "эльфийской принцессой".

Но на этом сюрпризы не окончились! Для начала, она искренне удивилась, зачем ему маска. И, даже когда стянула её, все равно не смогла понять! Она просто не знала, кто он такой.

Походу, девчонка просто не знала принца темных эльфов в лицо! Ну, ладно, он не гордый, может и намекнуть:

— Тацкиниэль! — представился он и отвесил самый галантный из всех своих поклонов.

Девчонка поморщилась, будто десять лимонов разом.

Тацкиниэль приосанился — наконец-то она поняла, с кем имеет дело.

— Тац…Таци…кини… Тацки! — объявила она и просияла, глядя на его прокисшую физиономию.

Походу, так и не поняла, догадался Тацкиниэль. Ну, и ладно! Ему веселее будет. Хоть кто-то при его появлении не будет падать в обморок от восторга…

Веселее ему действительно стало. Определенно, его маленькой спутнице было интересно абсолютно все! Как оказалось, она тоже впервые на карнавале светлых.

— Как же так, эльфийская принцесса раньше не бывала на карнавале? — наверное, от такого сарказма, можно и сквозь землю провалиться.

— Маленькая ещё, — грустно вздохнула "принцесса", — папа не отпускает. И Бинки за каждым разом проверяет, что бы я из комнаты не выбралась…

— Бинки???? — темно-эльфийский принц даже не пытался скрыть своего изумления. — Светло-эльфийский принц Бинкиниэль???

В этот момент он, наконец, понял, что если это и не эльфийская принцесса, то кто-то очень приближенный к королевской семье.

А, кто ещё осмелился бы назвать наследника светло-эльфийского трона, первую шпагу двора, непобежденного по сей день дуэлянта, молодого, но крайне перспективного политика, не отличающегося ни особой покладистостью, ни уступчивостью, ни сговорчивостью?! Говорят, его, в принципе, можно назвать жестоким к своим врагам. И, в то же время, его ещё ни разу не поймали на горячем. В общем, если бы они не были врагами, то стали бы друзьями.

Тацкиниэль ещё раз посмотрел на свою неожиданную ночную знакомую. Кто же она такая, раз осмелилась называть принца Бинкиниэля Бинки?!

Нет! Кто она такая, раз осмелилась именовать принца Тацкиниэля Тацки!!!

. . .

В течение двух недель, что продлился праздник светлых, гуляли новоиспеченные друзья вовсю! За это время они с Домино (типичное для эльфийской принцессы имя, не находите?) успели перепробовать почти все на этом празднике жизни. В том числе и не раз подраться.

Ну, дрался, конечно, всегда Тацкиниэль. Но девчонка азартно его подбадривала, давая иногда весьма дельные советы. И даже умудрилась снова спасти ему жизнь. В пылу драки, темный эльф не заметил, что один из нападающих подкрался сзади. И каким бы сильным и ловким он не был, но отбить эту атаку просто не успел бы, так как попросту не заметил её. Обратил внимание на неё только тогда, когда нападающий под акомпонимент тихого, но звонкого стука рухнул под ноги ему и его сопернику, заставив их синхронно отпрыгнуть в сторону и удивленно уставиться на Домино. Она стояла со сковородкой и азартно пинала ногой побежденного врага.

Заметив пристальное внимание со стороны сражающихся, Домино приняла самый невинный вид, на который была только способна и, хлопая чистыми, как два озера глазками сообщила:

— Ой, а я его тут сковородкой…, - задумчивый взгляд в сторону сковородки, — приголубила…

Видя, что смягчить удар не вышло, Домино зашла с другой стороны.

— А я чего?! Я — ничего!! Он первый начал!

Но и это не подействовало. Тогда, Домино перешла к проверенной годами тактике:

— Ой, — бессовестно закосила она под блондинку, — а вы тут деретесь?! Ну, не буду вам мешать, деритесь!

И с самой невинной улыбочкой, на которую только была способна, не отводя от ребят взгляд, ещё раз "приголубила " сковородкой приходящего в себя эльфа и отплыла в сторону.

Какая после такого драка?!?!

Только бурное и продолжительное знакомство! Которое началось в баре, без названия, но его, впоследствии, обозвали, опять же с легкой руки эльфийской принцессы "У Каристи", по имени владелицы этого заведения. Это место стало для них началом долгой и крепкой дружбы, любимым местом препровождения (сюда сбегать приходилось и ему и ей), и источником всех бед. И Алоис, так звали их нового знакомого, с энтузиазмом помогал им делать ошибки в работе, и с не меньшим энтузиазмом помогал им их исправлять. Короче, веселилась эта троица, когда собиралась вовсю. Правда, собирались они не так часто, как хотелось бы. Все из-за того, что Алоис — странствующий пират. Кстати, он тоже темный эльф и его полное имя Алоисинестиризель! Но он также не стал возмущаться по поводу очень вольного сокращения своего имени. Все же темные эльфы однозначно не отличались такой чопорностью, как светлые! Особенно те, с которыми водилась светло-эльфийская принцесса.

Тацки этот бар приглянулся потому, что тут он всегда мог подцепить девчушку, клюющую на его репутацию таинственного темного эльфа, рыцаря без страха и упрека. Кроме того, хоть он и не нуждался в деньгах. Но находил крайне забавными способы, которыми их можно было заработать. Да, и легенду о путешествующем темном эльфе помогало поддерживать опять же. А его новая знакомая, с азартом ему помогала! Правда, из заработанных денег себе никогда ничего не брала, все кому-нибудь раздавала… Но, ей как и ему самому, больше нравился сам процесс, чем заработанные к им деньги. Благодаря этому, Тацки, хоть и сам от себя такого не ждал, девчонку полюбил всей душой.

Нет! Не влюбился!

Просто относился к ней как к любимой младшей сестре. Она оказалась очень похожей на него по характеру, но к миру относилась, как дитя малое. Раздаст все деньги, бедствующим семьям, или, как взяла в моду в последнее время подбросит в какой-нибудь сиротский приют. А потом канючит у него на симпатичные туфельки, или на новое платьице. Или просто на пироженные с кремом… У неё вообще к ним слабость! И как она при этом умудряется оставаться с такой потрясающей фигурой? Но, это уже детали! Хочется ребенку — пусть ест, сколько влезет! Ему не жалко. Даже приятно покупать ей всякие безделушки, туфли, шмотки… Ему крайне приятно было заботится о ней. Поэтому, по мере возможностей, он старался заботиться обо всем, что она делала. Подбросит деньги в приют для детей? Он проконтролирует, что бы они были потрачены на дело, а не залегли в кармане у нечестной на руку управляющей! И так дальше. А ещё, он начал постоянно просить отца, о сестре. Все же быть бессмертным — крайне одиноко. А так, у тебя всегда есть кто-то, о ком ты заботишься, и кто заботится о тебе. Домино всегда с интересом училась у него, всяким обыденным для него вещам, о существовании которых раньше не знала!

Ему живо припомнилось, как её в первый раз обокрали. Они были тогда втроем — Домино, Тацки и Алоис. Она опять выклянчила денег у одного и у другого, и оба, кстати, не особо-то и упирались. Каждый из них в юной озорнице души не чаял, поэтому во всем ей потакали, и старались друг дружку переплюнуть. Ну, а Доми, расцеловав обоих, бросилась туда, где продавались платья и прочие женские принадлежности. Так, как у парней не было лишних часа три, они отпустили её одну, и принялись улаживать свои дела. Короче, пошли выбивать долг по просьбе одного приятеля Алоиса. Прошло не более получаса, прежде чем они нашли должника.

— Чем могу помочь двум столь сиятельным господам?! — расплылся в слащавой и фальшивой улыбке торговец.

Прежде, чем наши герои смогли объяснить, как именно он может помочь. Сзади раздался знакомый голос:

— Ребята, дайте денег?!

— Домино, — удивился Тацки, впрочем, не так сильно, как торгаш. Два эльфа дают денег человечке, по первому требованию. И чуть ли не наперегонки!

— Мы же только, что дали тебе денег! Когда ты успела их потратить?! — это уже Алоис.

— Ой, да я их просто потеряла где-то по дороге, — рассеяно махнула рукой Доми и, подхватив кошелек, расцеловала парней, вызвав при этом у них на губах нежные улыбки, и со всех ног бросилась тратить деньги. Парни лишь синхронно вздохнули. Опять присмотрела себе кучу тряпок и ненужного хламья. Ну, да ладно. Чем бы дитя ни тешилось!

И повернувшись ко, все ещё пребывающему в полной прострации торговцу, принялись излагать суть дела!

Но, лавочник, как это обычно бывало в таких случаях, с должниками, на контакт идти не хотел! Божился, что денег у него нету! И хоть убейте его, а долг вернуть он не может. Спустя пятнадцать минут, когда переговоры уже начали заходить в тупик, сзади снова появилась Домино. И опять попросила денег. Ей, молча, сунули в руки два кошеля и быстренько отправили за покупками. Чтобы не мешала работать. Не до неё им сейчас! Еще минут десять ребята пытались наладить контакт с "клиентом". Но тот упирался. Пришлось припереть его к стенке. В буквальном смысле слова.

И в тот момент. Когда два крайне недовольных эльфа, вцепились в воротник крайне несговорчивого лавочника, каждый со своей стороны, и подняли его над землей, как пушинку, угрожая пустить в ход последние аргументы, сзади послышалось робкое:

— Мальчики…

— Что??!! — в унисон рыкнули Тацки и Алоис.

— Простите… — хмыкнула Домино и, повернувшись, побежала куда-то в сторону, находу вытирая слёзы.

Два эльфа дружно и заковыристо выругались.

— Ну, вот смотри, что ты наделал!? — обратил свое внимание, на все ещё дрыгающего в воздухе ногами торговца, Тацки.

— Заставил плакать такую хорошую девочку, — пожурил его Алоис.

— А самое, обидное ни за что, ни про что! — неодобрительно покачал головою первый.

— Ну, и кто ты после этого? — задал ему риторический вопрос второй, и сам же на него ответил: — Правильно! Самое натуральное нехорошее существо!

— Маленьких обижать не хорошо! — в тон ему заговорил Тацкиниэль.

— Особенно эту маленькую! — нехорошо сузил на него глаза Алоис.

Лавочник, который до этого момента пытался мямлить что-то типа "я не я и хата не моя!", под взглядом капитана корабля быстренько умолк, и только сглотнул, ожидая расправы.

— Короче, — прекратил издевательства Тацки. В конце-концов, им ещё Доми найти нужно. — Раньше, ты был должен только ростовщику. Теперь, ты должен нам! И упаси тебя боже, не найти денег в течении часа!

Несчастный лавочник сполз в спасительный обморок. Но долго отлеживаться ему не дали. Алоис заботливо вылил на него ведро с… жидкостью, непонятного происхождения, стоявшее в углу.

— У тебя один час, — бросил ему Тацки, уходя.

Домино нашлась довольно быстро. Они не в первый раз на этом рынке. И она не в первый раз тут теряется. И не в первый раз находится возле огромного фонтана, находящегося прямо в центре рынка.

В этот раз они нашли её, вытирающую слёзы.

— Что случилось, милая?! — присел рядом Тацки.

— Простите-е-е… — прохныкала она, угрожая, снова разреветься.

— За, что деточка, мы же на тебя не сердимся, — обнял её за плечи Алоис, присевший с другой стороны.

— Не обращай внимания, что мы на тебя прикрикнули! Просто, ты была немного не вовремя… — увещевал её темно-эльфийский принц.

— Мы как раз работали… — помогал ему капитан пиратского корабля.

— И вы, правда, на меня не сердитесь? — уточнила Доми, тыльной стороной ладошки вытирая остатки слёз.

— За что нам на тебя сердиться, Доми?! — улыбнулся Алоис.

— Я думала, вы рассердились, что я снова потеряла деньги… — вздохнула Домино.

— Как снова потеряла деньги?? — хором переспросили оба эльфа. В последнее время это у них входит в привычку.

Домино не ответила, а просто снова разревелась. Алоис, хорошенько ударил Тацки в плечё, и жестами спросил у него ты что дурак? Тацки потер ушибленное плечё и одними губами осведомился, при чем тут он?

Алоис наградил своего невольного собеседника таким уничтожительным взглядом, что тот аж растерялся.

Темный эльф меж тем склонился к рыдающей девушке, и неумело принялся её успокаивать:

— Доми, не плач, детка! Мы же не сердимся!

— Ага, — подтвердил Тацки.

— Мы просто удивились!

— Ага!

— Нам просто интересно, а когда именно ты потеряла деньги?

— Если хочешь, мы пойдем с тобою и поищем их! — предложил Тацки. — Я знаю, одно заклятие поисковик.

— По дороге от па-а-алатки, — всхлипнула Доми.

— То есть, я правильно понимаю, — задумчиво протянул Алоис, — ты взяла у нас деньги, а когда пришла во вторую палатку, то их у тебя уже не было?

— И так произошло оба раза подряд? — уловил направление его мыслей Тацки.

— Ага!

Ребята переглянулись. Два взгляда заменили им долгий разговор, настолько хорошо они понимали друг друга.

"Ты думаешь?" — вопрошал взгляд одного.

"Сомневаешься?" — было ему ответом.

План действий никто не обсуждал. Алоис просто, довольно громко заявил:

— Ничего страшного ведь не случилось, Доми. Ну, потеряла ты деньги, ну и что? У нас есть ещё! Так, что бери, и топай, покупай себе, что хотела! А у нас ещё есть незаконченное дельце!

Домино радостно подхватила довольно увесистый кошель и, все ещё не очень веря своему счастью, со всех ног бросилась совершать покупки. Ребята же пошли сначала в одну сторону. Потом сделав не большой крюк, вышли практически позади Доми. Их подозрения моментально подтвердились! Конечно, за ней попятам следовала банда уличных воришек. Причем, все были мальцами, один другого меньше. Пока, она шла по улице, подрезать её никто не осмеливался. Но как только она остановилась, рассматривая какую-то безделушку, парнишка, лет шести, практически того, же роста, что и висящий у Доми на поясе кошель незаметно его срезал.

— Попался, — поймал его за руку Алоис.

Домино вздрогнула и, обернувшись на шум, удивленно уставилась на двоих эльфов, пытающихся скрутить шестилетнего пацана.

— Что вы делаете? — заинтересовалась Доми. В то, что они собираются навредить ребенку, она не поверила ни на секунду. Они просто не смогли бы этого сделать, даже если бы он сделал что-нибудь действительно ужасное. Ребят отвлек её вопрос и малец, извернувшись, выскользнул из своей рубашки, и чуть не улизнул. По всей видимости, он не раз так уже убегал. До того прытко это у него получилось. Но в этот раз неувязочка вышла. У эльфов реакция по быстрее будет, чем у самого шустрого ребенка.

— Сдадим его фараонам! — предложил Тацки.

— Нет! Просто отправим в приют…

— Что это? — перебила обоих Доми, наклонившись к ребенку.

Эльфы так же не сдержались. Тело ребенка было исполосовано старыми и новыми шрамами от розг. А тельце было таким тощим, что сквозь бледную кожу проступали ребра. Дитя явно очень сильно не доедало, и было на грани истощения.

— Кто тебя так?! — участливо спросила Доми.

Но малец только поджал губы. Судя по всему, у него были совсем не детские понятия о жизни. И хоть Доми, по всей видимости, ему понравилась, но он предпочел бы получить тридцать ударов плетью, чем один её взгляд полный жалости. Все это было довольно крупными буквами написано у него на лице, и она сменила тактику.

— Знаешь, — сказала, она, лукаво подмигнув парнишке, — эти двое всегда кормят меня просто на убой. И вечно накладывают мне в сумку столько всякой всячины!

Домино страдальчески закатила глаза к небу.

— Они со мной, прямо, как с маленькой! Всегда требуют, что бы я все съедала!

Тацки и Алоис переглянулись. Что-то они такого не припоминали. А Домино, тем временем, полезла в сумку, которая всегда весела у неё через плече. Оттуда она извлекла запас еды, заготовленный на всех троих.

— Ну, скажи, вот могу я сама все съесть?

Ребенок, у которого при виде еды загорелись глаза, выдавая то, что не ел он уже давно, отрицательно покачал головой.

— Вот если бы кто-нибудь помог мне с этим! — притворно вздохнула Доми, оглядываясь вокруг, в полной растерянности.

Паренёк проследил за её взглядом туда-сюда. Дитя улиц, он всегда чувствовал, когда поблизости что-либо затевается. Только так можно выжить там, где выжил он. И все же он оставался маленьким ребенком.

— Послушай, — внезапно "осенило" Доми. — Ты такой большой и сильный! (малыш смущенно покраснел и гордо выпятил грудь) Ведь ты можешь меня выручить?! Помоги мне съесть хотя бы часть! Ты спасешь меня, чтобы мне не попало, от этих двоих?

Мальчик с готовностью кивнул и принялся жадно наминать предложенную еду. Пока он на ходу поедал четыре бутерброда подряд, Домино с ребятами отвели его в бар к Каристи. Благо среди белого дня там практически не бывает посетителей.

Там сердобольные официантки напоили малыша молоком, как настоящего героя и принялись усердно с ним сюсюкать. А парень, похоже, был не против. Он показывал им шрамы на своем теле и рассказывал, откуда который. Этот от фараонов, тот заработал в уличной драке, этот остался после драки за еду…

Официантки, у которых сейчас не было другой работы, слушали и ахали, таская ему, то конфеты, то другие лакомства. А у Домино от его рассказов, сердце кровь обливалось. Она посмотрела на ребят вопрошающим взглядом.

Алоис тяжело вздохнул, и подошел к ребенку, почти нависая над ним. Паренек испугался, потому, что ещё совсем недавно пытался их ограбить и его хотели отдать фараонам… А ещё ему было стыдно, что он хотел ограбить такую добрую леди, как Домино. И красивую…

Он сидел, с поникшей головой, и потупленным взором, ожидая решения своей участи.

— Послушай, ты уже не маленький, поэтому, я буду говорить с тобою, как со взрослым, — начал Алоис, присаживаясь рядом на лавку. — Я капитан пиратского корабля…

— Честно?! — округлил глаза ребенок.

— Честно! — не сдержал улыбку эльф.

— Настоящий пират?! — ребенок все ещё не мог поверить, что это правда. Он смотрел на него, как на ожившую легенду. И Алоису, негде правды деть, это очень понравилось, быть героем в чьих-нибудь глазах, но он заставил себя вернуться к разговору:

— Так вот! Кстати, как тебя зовут?

— Матей!

— Матей, значит! А я Алоисинестиризель!

Паренек шепотом пробовал повторить его имя, но у него не получилось, даже приблизительно, и он виновато уставился на эльфа. Тот только улыбнулся:

— Можешь звать меня Алоис. Все равно с её легкой руки меня все так зовут, — притворно огорчился он. Доми только глаза к небу закатила.

— Я, что виновата, что у тебя имя не произносимое? — начала она давнюю перепалку.

— Только не при ребенке! — взмолился Алоис, намекающе косясь в сторону Матея.

Доми только фыркнула. Шут!

— Итак, Матей! — вернул себе прежний тон и нить разговора Алоис. — Как я уже говорил раньше, я капитан пиратского корабля. Сейчас в силу некоторых обстоятельств, мне нужен юнга! Работа это тяжелая и опасная! Тебе прийдеться плавать с нами в море, участвовать в штурмах кораблей и захвате сокровищ! Возможно, даже похитить несколько принцесс…

— Красивых? — уточнил у него Матей, с самым серьезным видом, хотя горящие глаза выдавали его с головой.

— Конечно!

— Как леди Домино?

Алоис покосился на Домино, явно едва сдерживая улыбку, и будто раздумывая.

— К сожалению, нет! Сам понимаешь, — развел он руками, — таких как наша леди Домино больше нет!

Матей сидел и кивал с самым серьезным видом, внимая каждому его слову. Он изо всех сил пытался копировать его жесты и мимику. И очень старался хотя бы казаться ему ровней.

— Но есть и другие красавицы! Так, что не переживай! На твой век хватит!

— Обещаете?

— Обещаю! — торжественно кивнул головой эльф.

Домино и Тацки держались из последних сил, чтобы не прыснуть со смеху. Алоису, по всей видимости, приходилось ещё хуже, но он держался молодцом.

— Естественно, я буду тебе платить! Для начала — два золотых в месяц! Конечно еда, одежда и ночлег за мой счет. Ну, как согласен?

Матей смотрел на него, ещё не веря в свое счастье. Два золотых в месяц! Это же целое состояние! Он никогда и медяка в руках не держал! А тут золотой! Целых два! Ему одному!

— Я согласен!

Естественно, он согласился! Сейчас во взгляде Матея читалось, если не преклонение, перед грозным капитаном, то, как минимум, полное обожание.

— Итак, Матей! Самое первое, что мы сейчас сделаем, это поедем и купим тебе новую одежду! Без девушек, а то наша Доми постоянно что-нибудь теряет! А потом, мы с Тацки возьмем тебя на твое первое пиратское дело! Идет?

Паренек только кивнул. Алоис как раз собрался вставать, когда его за рукав схватила маленькая детская рука и пунцовый, как рак, Матей спросил:

— А леди Домино замужем?

Вопрос поверг всех в ступор. Алоис и Домино переглянулись, и она лишь едва заметно пожала плечами.

— Нет, я не замужем, — ослепительно улыбнулась ему Доми.

Тогда Матей покраснел ещё больше, хотя, казалось бы, куда ещё, и спросил, прячась от её взора за рукав Алоиса:

— А можно я женюсь на ней когда выросту?

На мгновенье все застыли в шоке. Вот никто не ожидал такого вопроса. И явно никто не знал, как на него правильно ответить.

— Ну, — решил поучаствовать в беседе Тацки, — вырасти большим и сильным, потому, что хиляк нашей Доми не нужен, а там, уже, как она сама решит!

Ответ, похоже, удовлетворил всех. Потому как после согласного кивка Матея все дружно перевели дыхание.

— И последнее, — заставил всех застыть на мгновенье, в ожидании нового каверзного вопроса Матей, — мне в туалет нужно…

Вот так Домино впервые ограбили!

Но Домино восприняла это, как новый интересный опыт и принялась после этого гулять с кошельками полными камней по рынку, что бы её ещё разок ограбили, а то она в первые несколько раз не заметила, как это было…

И вообще, она постоянно дурачилась, и постоянно находила себе неприятности на… свою пятую точку!

Кстати именно из-за этой самой пятой точки у них и возникало больше всего проблем!

Не так у них, как у него!

Девочка решительно отшивала всех, не глядя! А он потом на заднем дворе объяснял убогим более доходчиво, все тоже самое… Аргументы, при этом, шли в ход все, которые попадались под руку.

Хуже всего стало, когда Домино начала танцевать. Ей просто навилось двигаться, так она расслаблялась. А все присутствующие в зале мужчины при этом напрягались. Но, слава богу, на активные действия решались не многие, так как большинство уже были знакомы с тяжелой рукой темного принца. Хотя, если разобраться, то Тацкиниэль был вовсе не против таких выяснений отношений. Они помогали ему держать себя в хорошей форме и служили прекрасным развлечением, между эльфийскими турнирами.

Кроме того, ему было приятно видеть, с какой тревогой смотрит на него малышка, когда он снова отправляется на дружескую беседу. Ни братьев, ни сестер у него не было, поэтому, до знакомства с нею, за него никто не беспокоился. А это, нужно признать, чертовски приятное чувство!

Тем более, настороженно он воспринял нового ухажера Домино. Самое странное, что его она не отшивала. Уж чем он ей приглянулся непонятно, но Доми было однозначно весело!

Спустя, не более, чем месяц, у них была любовь во всю! Тацки едва поспевал следить за ними! Он навел справки, и каково же было его удивление, когда оказалось, что Николла Сейндвин действительно существует!

Даже больше того, он принадлежит к одному из сиятельных монарших родов!

К вампирскому…

Тацкиниэлю ничего не осталось, как попытаться отвадить от неё этого "возлюбленного". Для этой цели он выбрал все тот же темный переулок. Привык он к нему, что ли?

— Оставь её в покое! — с места в карьер сегонул Тацки. А чего с ним цацкаться? Вампир, он вампир и есть!

— Молод ты ещё, со мой так разговаривать, принц Тацкиниэль! — нехорошо усмехнулся ему в ответ князь Николла.

— Значит, знаешь, кто я, — спокойно констатировал факт темный эльф. — Тогда понимаешь, что в игрушки с тобой играть я не стану!

— Знаю! Но и я не менее опасный противник. Попробуй, прогони меня, если сможешь! — нехорошо посмотрел на него оппонент.

— Смогу! А не смогу, заберу её к себе домой, в моем царстве, ты до неё не доберешься. В Темный бор тебе дорога заказана! — Тацки был абсолютно уверен в своем плане.

— Думаешь, она захочет от меня уйти?! — столько иронии в голосе.

— Думаю, нет! Но, когда я заберу её от тебя, то твои чары рассеются. Тогда она даже не глянет в твою сторону! — Тацкиниэль, правда, в это верил.

— Мои чары?! Я не применял к ней чары! НИ РАЗУ! — в его словах было столько яда, что хватило бы на маленькое государство!

Но Тацкиниэль этого не услышал. Его шокировал смысл его слов. Значит, Домино просто влюбилась! Её первая любовь — повелитель вампиров…. Ну, и как ей об этом сказать? Она же его не бросит! Упрямая!

Качество, которое ему раньше так нравилось теперь непередаваемо его бесило. Как же так? Может забрать её силой? Так ведь до конца своих дней ненавидеть его будет, да и птицей в клетке сидеть не сможет, опять же…

Можно, конечно, убить этого кровососа…. Но если правда всплывет, то, во-первых, опять же не простит, а, во-вторых, скандал будет грандиозный. Может, даже война…

Пока Тацкиниэль метался, борясь сам с собою, вампир предложил компромисс:

— Послушай, принц. Я люблю её, ты тоже. Я никогда не причиню ей вреда! Если ты позволишь мне остаться рядом с ней, то я сделаю её самой счастливой на свете. Но если ты попробуешь её забрать, то у тебя ничего не получиться! Если я не разберу твоё царство по кирпичику, то его уж точно разберут её отец и брат. С ними шутки плохи, сам знаешь!

— Я не знаю её семью, и не понимаю, чем пускай и могущественные, пусть и приближенные к эльфийской правящей семье люди могут угрожать моей стране? — раздраженно ответил темно-эльфийский принц.

Возможно, Тацкиниэль и не поверил бы ни единому слову Сейндвина. Если бы не его реакция. Он просто неприлично ржал, лежа на холодной мостовой и держась за живот. Из глаз при этом лились слезы, а руками вампир зачем-то стучал по каменной мостовой.

Прошло добрых минут десять, прежде чем он смог более или менее успокоиться и объяснить:

— Миледи Дамиана Лэгасси де Торей приемная дочь эльфийского правителя. Он удочерил её, после смерти своих жены и дочери. Тогда он ещё не был Владыкой. Так, что если клан её примет, то она наследная принцесса. Кроме того, — решил добить и без того тяжело раненого и, судя по физиономии, хорошо контуженого, принца темных эльфов "князь тьмы" — судя по добытой мною информации, Владыка и его сын любят её, как родную, потакают всем прихотям и шалостям, балуют… Короче, любят!

И снова залился смехом, наблюдая за тем, какое выражение лица, у этого образчика холоднокровия! Оказывается, принц даже не подозревал, с кем связался!

— Ты обещаешь, что не причинишь ей вреда? — буркнул, наконец, злой Тацкиниэль. Злой, прежде всего, на себя, за свою глупость! Ведь она ему сто раз, наверное, говорила, что эльфийская принцесса. А он ей не верил. Думал, скрывает своих родителей. И ни разу за два года их знакомства не проверил её!

— Я даю тебе слово!

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. Но этот жест не обманул ни одного, ни другого. Это было перемирие в военное время. Когда каждая сторона ждет, что враг ошибется.

К несчастью для вампира, он ошибся первым….Хоть и не смог этого признать!

Николла больше не появлялся в баре. Каристи навесила там охранных амулетов. Её он практически не видел, только издалека за нею наблюдая, но даже так невозможно было не заметить, что ей плохо!

Николла Сейндвин пытался найти простую смертную, что бы извиниться, что бы вернуть все как было! Ему было за себя стыдно, но он не мог остановиться. Он слал ей подарки, она возвращала их назад, даже не распаковав. Он слал письма с извинениями, она, не читая их, сжигала…

В отчаянии, он пошел на крайние меры. Подстерег возле магазина, где она обычно покупает себе книги. Ему казалось, что он сможет с ней поговорить, все объяснить…. И тогда она вернется!

И он поговорил! Он объяснил! Домино молча, выслушала его, ни разу не перебив, а после нежно обняла. Князь ликовал!

— Я тебя давно простила, Николла! — от её слов казалось, его темной душе то-то расцветает, но то, что она сказала после, словно ножом его зарезало. — Но, я никогда больше не смогу тебя любить. Прости меня! Давай будем друзьями…

В этот момент его душа и сердце, если они у него и были, умерли навсегда.

— Знаешь, тебя было очень приятно любить, — обманчиво ласково заговорил с нею вампир. — Почти так же сладко, как и пить твою кровь. Все будет как раньше нравиться тебе это или нет! Каждая смерть будет на твоей совести, пока ты не вернешься!

В этот момент он показал Домино себя таким, каков он есть на самом деле — безжалостный хищник, присмотревший себе добычу. Во рту появились огромные клыки, во взгляде безжалостность и жажда.

Домино закричала, но охрана не успела. Вампир оказался возле неё быстрее.

Это только в сказках укус вампира весь такой сладкий, а невинная жертва ничего не понимает и млеет в его объятиях, пока два тоненьких клыка изящно впиваются в её тонкую шейку и пьют кровь…

В жизни же, два ряда клыков впиваются тебе в горло и практически вырывают тебе его…

Именно эту картину Домино наблюдала, глядя, как её бывший возлюбленный терзает её несчастную служанку, которая попыталась закрыть госпожу своим телом.

Она с ужасом смотрела, как он упивается эльфийской кровью, как трепыхается в агонии тело несчастной экономки, как он наслаждается её, Домино, ужасом и страхом…

Через долгих полторы минуты охрана нашла мертвую эльфийскую служанку, чье горло было растерзано до неузнаваемости, и едва живую эльфийскую принцессу, измазанную в крови.

Все списали на нападение дикого зверя. Домино сослалась на потерю памяти, от пережитого шока.

И только Тацкиниэлю она призналась, что он напоил её своей кровью. Только ему одному она могла рассказать, какой ужас испытала в эти полторы минуты! И только он знал, что с той минуты Николла не оставляет её одну нигде кроме, отчего дома. Но даже там он находит её во сне. Снов она не помнит, но отчетливо запомнился огонь. Домино в нем горела, так он её наказывал…. Бороться с этим огнем у неё не было сил…

Больше того, как не старался Тацкиниэль, но защитить Домино от этого маньяка так и не смог. Он просто так и не понял, каким образом вампир влиял на её сны.

Меж тем, танец подошел к концу, и Тацкиниэль почувствовал, как она напряглась.

— Боишься? — скорее не вопрос, а утверждение.

Домино лишь слабо кивнула в ответ. Вот, ещё одно качество, за которое он её так любил. Никогда не распишется в собственной слабости! Такая сильная, и такая слабая девочка одновременно…

— Разве я когда-нибудь бросал тебя в беде? — этот вопрос Тацки задал вполне риторически, но все же Домино отрицательно кивнула.

— Ну, подумаешь, ещё один зарвавшийся кавалер! Надаю ему по роже, и дело с концом!

Последние слова он произнес преувеличенно бодрым голосом, которым, впрочем, не смог обмануть ни себя, ни её.

Князь Николла Сейндвин был настроен решительно, и вряд ли Тацкиниэль смог бы его одолеть! Но сдаваться он не намеревался. Только не какому-то вампиру. Здохнет, но не сдастся!

Домино все понимала. Она смотрела на него тем самым взглядом, которым душу видела насквозь. И чувствовала свою вину…. А то, что Тацкиниэль её не обвинял, только заставляло сердце болеть сильнее.

— Танец заканчивается, — прервала Домино затянувшееся молчание. — Я не хочу с ним танцевать…

— Сейчас что-нибудь придумаем, малышка, — подбодрил её Тацкиниэль на последних аккордах танца и поклонился так, как того требовал этикет.

— Мне, кажется, — мгновенно оказался рядом Сейндвин, — что теперь я, наконец, могу похитить вашу партнершу на танец?

— Простите, но этот танец моя сестра танцует только со мной! — откуда бы ни взялся Бинкиниэль, но Домино была так ему благодарна, что крепко его обняла, как в детстве, когда он выгораживал её из неприятностей.

Танец был довольно быстрый, поэтому Бинкиниэль так и не смог с нею переговорить. В то же время он не мог не заметить, как она напряжена. Под конец танца её движения вообще стали почти деревянными. Что могло довести до такого состояния его сестрицу? Неужели она боится?

Ответ нарисовался прямо перед ними сразу же, как прозвучали последние аккорды.

— Разрешите пригласить вас на танец! — почти одновременно появились перед ними темно-эльфийский принц и вампирский князь. Домино вцепилась в его руку, как перед смертью. И тут он понял…

— Простите, но моя сестрица не привычна к балам и танцам. Поэтому сейчас я провожу её в сад подышать воздухом и перевести дух. Несколько танцев она пропустит. Надеюсь, вы нас извините…

— А если не извиню? — глаза вампира сузились в его сторону, а Домино лишь сильнее вцепилась ему в руку. Бедняжка ничего не решалась сказать, но её била такая дрожь, что, казалось вот-вот и его трясти начнет за компанию.

Принц Тацкиниэль демонстративно стал с другой стороны от Домино и заявил, обозначив, тем самым свою позицию:

— Мне тоже кажется, что юная леди слишком переутомилась и ей нужно отдохнуть, — его голос был сама любезность, что впрочем, только усиливало угрозу, прозвучавшую в нем, — и вам не стоит сильно её беспокоить! Вы, не имеете никакого права её осуждать, за то, что вашему обществу она предпочитает отдых в саду.

Бинкиниэль понял, что сейчас что-то произошло, но не понял, что именно. Точнее, кажется, понял, но такого не может быть! Он покосился на свою сестру, стоящую с опущенной головой и боящуюся дышать.

Или все-таки может?!?!

— Что здесь происходит? — вкрадчивый голос Оллавиэля, заставил подпрыгнуть чуть ли не всех, а Домино так вообще, казалось, чуть в обморок не упала.

Что касается пресветлого Владыки, то его не могло не заинтересовать происходящее. Его сын готовый хоть сейчас полезть в драку, вставший на его сторону темно-эльфийский принц, глядящий на вампирского князя так… злорадно, что ли? С какого лешего его сын объединился с темным?!? Что ещё интереснее, так что они не поделили, с вампирским князем?! Хотя в последнем ответе он почти не сомневался, даже тогда, когда причину драки пока было не видно.

— Думаю, вам стоит проводить вашу дочь в сад, подальше от… собравшихся здесь. Светлой принцессе нужен воздух!

Ну, дожили! Теперь темный ещё и указывает ему что делать!

— Да пап, проводи Домино в сад, у нас тут есть одно не решенное дело, — ну вот, и этот туда же. С чего он поддакивает темному? Опять решил подраться?!

— Вообще-то, как удачно, что вы оказались тут рядом, мне как раз нужно кое- что с вами обсудить! — о, звезды, этому-то хоть что нужно?

Домино побледнела как стена. Казалось, что сейчас она упадет, и Тацки для верности её поддержал за локоть. Только сейчас Владыка обратил на неё свой пристальный взор.

— Деточка моя, — с тревогой сказал Оллавиэль, — кажется, тебе и вправду нужен свежий воздух. На тебе лица нет!

Оллавиэль склонился над нею в тревоге, но ничего конкретного предпринять не смог. Николла Сейндвин заговорил с ним тихим, но не допускающим возражений голосом.

— Пресветлый Владыка, позвольте обратиться к вам с просьбой, — его спокойствие пугало Домино до дрожи в ногах, слова которые он говорил, будто петлю на шее затягивали. Она пока не понимала какую, и это пугало её ещё больше. Она чувствовала подступающую беду, но не понимала, откуда ждать удар.

— Конечно, вы гость в нашем доме, а мой род никогда не забывал о гостеприимстве, и обязанностями перед гостями! — последние слова правда были адресованы сыну, который их успешно проигнорировал, и оказавшейся рядом хозяйке дома, которая им вняла и оперативненько принялась отвлекать гостей от назревающего скандала.

— Во-первых, позвольте выразить вам благодарность, за приглашение на столь чудный праздник. Я прекрасно провел время.

Владыка поклонился. Стандартный обмен любезностями. За сегодня это даже не в сотый раз.

— Единственное, что поразило меня больше, это сама виновница торжества. Никогда прежде мне не приходилось видеть такого прекрасного создания. Её ум и красота сравнимы для меня только со сладковатым вкусом красного вина.

При его последних словах Домино передернуло. Ей казалось, что её сейчас вырвет. Как могла она любить это чудовище?

— Пресветлый Владыка! Позволь напомнить тебе об обещании, которое много лет назад дал твой род моему, — столько самодовольства, ехидства и злорадства было в его словах, когда он говорил. — Твой предок, за помощь в войне обещал, что твой род отдаст ему эльфийскую деву…

Гробовая тишина воцарилась в зале.

— И которую эльфийскую деву желает получить мой гость, в уплату нашего долга? — стальным голосом поинтересовался Оллавиэль, хотя, кажется, ответ он уже знал. Просто, должен был услышать это вслух.

— Прошу у тебя, Пресветлый Владыка себе в уплату старого долга и себе в жены твою дочь, Дамиану Лэгасси де Торей, эльфийскую принцессу.

Домино не сдержалась. Она закричала на весь тронный зал. Закричала страшным голосом, потому, что на что-нибудь другое банально не хватало сил. Это была истерика, но кто мог её обвинять? В этом зале каждая эльфийка молилась, чтобы не оказаться на её месте. И искренне ей сочувствовала, потому, что о его… м-м-м… наклонностях ходили, чуть ли не легенды. Его жестокостью и садизмом пугали детей!

— Нет… нет… нет…

Домино не могла поверить, что её отдадут этому чудовищу. Она все вспоминала несчастную служанку, а сейчас картина как никогда живо появилась у неё перед глазами…

В ужасе она прикрыла глаза и внутренне, всем телом послала вокруг призыв о помощи.

Так она делала, когда ей нужна была помощь Тацки, и он всегда спасал её. И сейчас он почувствовал этот её порыв и выхватил меч одновременно с Бинки.

Они готовы были пойти против всех, что бы её защитить, но им не выстоять вдруг отчетливо осознала Домино.

Неужели нет никого, кто бы мог спасти её?!!!

В этот момент полный отчаянья она почувствовала рядом что-то близкое, родное… На плече легла рука. И Домино ощутила, как по телу прошлась теплая родная волна, приносящая покой и умиротворение. Это чувство было знакомо ей, когда-то давно… Далеко отсюда… Нужно подумать, она вот-вот вспомнит…

— Магдалина… — неуверенно протянула Домино.

— Все верно, Оноре.

Незнакомка лет сорока обошла вокруг неё и стала между нею и вампиром. Самое первое, что заметила Домино. Это были её глаза. Не зеленые как у неё самой, а синие, но такого же насыщенного оттенка. Красивая ладная брюнетка, с прекрасной фигурой и гордой осанкой.

Однозначно, она была одного с Домино роду и племени. Впрочем, это все и так поняли.

Незнакомка Магдалина присела перед нею на корточки и, вытерев слезы со щек, сказала:

— Ну, вот опять ты плачешь! От этого твои чудные глаза становятся такими мутными и не красивыми. Кто посмел тебя обидеть?

Домино чувствовала себя рядом с нею тепло и уютно. Её слова, жесты, все это было так привычно ей, что отчаяние и боль отступали сами собой. Недолго думая, она ткнула пальцем в вампира.

— Он? — казалось, незнакомка искренне удивилась. — Чем же он тебя обидел, Оноре?

— Николла хочет на мне жениться…

Её прервал мягкий, но заливистый смех незнакомки. Она посмеялась ещё немного и пояснила причину такого своего веселья:

— Боюсь тут вышло недоразумение! Ночной убийца не имеет право предъявлять претензии на руку Онорины. Она уже обручена.

— Что?!?! — дружно воскликнули абсолютно все участники дискуссии.

Незнакомка снова рассмеялась.

— Ты, верно, ничего не помнишь, Онорина…

— Домино, — машинально поправила девушка, все ещё находясь в состоянии шока.

— Онорина, — мягко, но с нажимом повторила незнакомка.

— Домино, — упрямо настаивала на своем эльфийская принцесса.

— Ты все такая же упрямая, Оноре…

— Рина, — как-то само вырвалось.

— Оноре, — с нежной улыбкой повторилась незваная гостья. — Ты всегда будешь моей маленькой Оноре!

— О чем выговорите?! — с упавшим сердцем спросил Оллавиэль. Неужели это её настоящая семья? Неужели они появились после стольких лет? Нет, он не может отпустить её сейчас! Она нужна ему!

— Онорина — значит малышка, дитя, — пояснила Домино, сама себе, удивляясь. — Оноре — уменьшительное, а Рина значит подросток. Имя мне должен был дать в семнадцать мой будущий муж…

— Домино?!! — хором воскликнули Тацки и Бинки.

— Но имя мне дал ты, мой отец! — Домино совсем по-детски взяла его за руку, совсем как в раньше, когда сильно волновалась, потому, что смысл сказанного приходил к ней уже после того как она скажет, но прервать происходящее она не могла. Память о давно забытом детстве возвращалась к ней рывками, сея смуту в и без того, погрязшем в хаосе рассудке.

— Он тебе не отец, он лишь…

— Любил меня растил и заботился обо мне?! Принял в свой род?! Он ли мне не отец, Магдалина?! — нервы были до такой степени напряжены, что Домино в любой момент могла сорваться на крик.

— Я признаю его право, называть тебя дочерью, Онорина. Но не признаю его право выдавать тебя замуж… — попыталась смягчить свой ответ её собеседница.

— У вас тоже права нет! — таки сорвалась на крик.

— Он придет за тобой в полночь, когда тебе исполнится семнадцать! — строго и безапелляционно заявила Магдалина. — Он назовет тебя невестой, нравится тебе это или нет, и даст тебе имя…

— У меня уже есть имя! — Доми упрямо мотнула головой.

— Но… — слабая попытка, обреченная на провал.

— Мне дал его отец! — совершенно непреклонно.

— Но…

— Ты сама признала его право! — судя по громкости, в ход пошли последние аргументы. Кстати…

Незнакомка возмущенно уставилась на Оллавиэля.

— Как ты посмел, незнакомец! — её лучистые глаза сверкали гневом. — От тебя требовалось немного — позаботиться о нашем изумрудном сокровище, пока нас нет рядом! А ты увез её из дому! Назвал своей дочерью! Ты дал ей имя! Что это за имя вообще такое?! Дамиана! Неужели ничего другого придумать не смог?! Хорошо хоть не ромашка или сосна…

Домино рассмеялась. Теперь она был уверенна, что ничего страшного не случится. Магдалина её в обиду не даст. Вон как тепло смотрит. Как мать на нашалившее дитя. И наказать нужно, и рука не поднимается.

— Это все, конечно, очень мило, — не самым тактичным образом напомнил о себе Николла Сейндвин, — но раз уж вы разобрались, чья она дочь, вернемся к нашему разговору. Итак…

Он многозначительно умолк, нагнетая напряжение. Домино испуганно прижалась к отцу, а тот в свою очередь покрепче обнял её, желая успокоить.

— Ну, и чего ты опять дрожишь, как осиновый лист?! — рассмеялась незнакомка. — Тебя ведь данная просьба не коим боком не касается!

Все с удивлением посмотрели на Магдалину.

— Нет, этот разговор прямо касается именно её! Их род пообещал моему…

— Эльфийскую деву по требованию, " в знак благодарности за оказанную помощь, вечной дружбы и взаимопомощи, между родом Сейндвин и…" ну, род эльфов называть не буду, там титулов минут на двадцать. Знаю я, что сиятельный эльф пообещал одному сиятельному вампиру. Сама при этом присутствовала!

Все умолкли, пораженно уставившись на Магдалину.

— Только, каким боком здесь замешана Оноре?

— Как каким?! — Николла уже начинал терять терпение. — Её приняли в род, она эльфийская принцесса! Вот пусть и расплачивается с долгами своего рода!

— Ну, начнем с того, что обещана была не эльфийская принцесса, а эльфийская дева. Мелочь, а на самом деле очень важное уточнение. Пресветлый Владыка, поучаствуйте в беседе.

"Пресветлый Владыка" непонимающе уставился на неё.

— Так, тут все понятно! Придется эльфийскому Владыке рассказывать эльфийскую историю!

Сказать, что верховный эльф сейчас был опозорен, это ничего не сказать! Он даже дернулся вперед, что бы ответить на оскорбление! Но Домино, которая, лишь сильнее к нему прижалась, охладила его пыл. Сначала нужно спасти её, а уж потом, разбираться со странной незнакомкой.

— Итак, слушайте и запоминайте каждое сказанное мною слово, ибо второй раз такой чести вы не удостоитесь!

Домино фыркнула. Магдалина неисправима. Эта любовь к позерству когда-нибудь её точно сгубит. Но ничего не сказала вслух. И даже скорчила невинную рожицу, когда Магдалина скосила на неё глаза.

— Задолго до того, как Светлый лес и Темный бор разделились, — теперь синхронно фыркнули эльфийские принцы. У каждого была своя точка зрения по данному вопросу. Естественно, они отличались, как день и ночь. Но снова начинать давнишний спор не было времени, — была большая война, которая в эльфийской истории сохранилась, кажется, как Большая смута. В этой войне воевали все народы, даже фэйри, которые придерживаются нейтралитета в таких делах. Тогда были истреблены под корень, многие светлые и темные народы… Страшное было время, в общем. Возможно. Истреблены были бы все народы, если бы в дело не вмешался случай. Случай этот звали Гвенфриэль. Молодая эльфийская принцесса попала в плен к врагу и своею красотой и изяществом очаровала их предводителя. Что бы жениться на ней он прекратил войну и заключил мир, условием которого было…

— Полная неприкосновенность для эльфийских принцесс, — пораженно закончил за неё эльф. Чувствовал он себя при этом круглым дураком. О таком забыть!

— А почему неприкосновенность для принцесс? — поинтересовалась Домино.

— Ну, видишь ли, милая, — туманно и многозначительно пояснил Бинкиниэль, — под венец Гвенфриэль шла в очень свободном платье.

Домино, которая, все равно ничего не поняла (ну, свободное платье, ну и, что, за это раньше казнили что ли?!), посмотрела на Тацкиниэля. Тот лишь закатил глаза к небу, не переставая поражаться её наивности, и, не говоря ни слова, руками показал округлившийся живот беременной женщины.

На этот раз Домино все поняла и сильно покраснела. Что бы скрыть свое смущение, она буркнула Тацки:

— На себе не показывай!

— Не отвлекайтесь, молодые люди! — пристрожила хохотавших Тацки и Бинки Магдалина. — Итак, это, во-первых. А во-вторых, вы вообще этот договор читали?

Как ни странно, но на сей раз промолчали все присутствующие.

— Договор был составлен о том, что один конкретный эльф, обещал за помощь одному конкретному вампиру одну конкретную эльфийку! Которая, кстати говоря, послала к чертям собачим и эльфа, и вампира, благополучно вышла замуж за… ну не важно за кого. Дело давно прошедшее. Так вот, все ваши претензии, почтеннейший ночной убийца, необоснованны и…

Закончить она не успела. Вампир, окончательно потерявший способность соображать от гнева бросился в атаку. Тремя точными ударами, он разбросал эльфов, которые не ожидали удара и сильно расслабились, и схватил Домино, за шею запрокидывая ей голову назад. На мгновенье, лишь на мгновение, их глаза встретились, и он увидел в них себя. Жестокое беспощадное чудовище. Монстр не по сути своей, а по натуре. Причинять людям боль, наслаждаться ею… Она смотрела ему прямо в душу, и за это он хотел её наказать! Он рванул на себя её тонкую шею. Что бы впиться зубами в податливую плоть! Ещё тогда он понял, что у неё кровь не такая, как у всех, ему хотелось её снова и снова! Она была для него, как его личный наркотик!

Он уже предвкушал этот вкус на своих губах!

Но вместо божественно вкусной крови он почувствовал сильную руку у себя на горле. Николла с удивлением осознал, что его одним рывком отшвырнули от добычи и едва не оторвали голову. Это его слегка отрезвило в жажде крови. Все же он не был самоубийцей! Сейндвин поднял голову.

Прямо перед ним стояла незнакомка Магдалина в боевой стойке, а позади высокий, темноволосый незнакомец, в странном наряде, который держал на руках бесчувственное тело Домино.

Он нежно говорил с ней на непонятном языке, баюкая, словно маленькую и это подействовало! Домино открыла глаза. Улыбка смягчила черты лица незнакомца. Он снова заговорил с нею на непонятном рычащем языке. И в этот раз она ответила!

— Как ты себя чувствуешь, Рина? — его голос звучал мягко, окутывая со всех сторон, словно теплое одеяло.

— Это ты спас меня? — конечно, он!

— Да! — логично.

— Почему?! — интересно все-таки.

— Ты предначертана мне судьбой, ты моя королева! Я люблю тебя, и только тебя! Как я мог допустить, что бы тебе причинили вред? — что, все так просто? Не верю!

— Но ты не пришел тогда в баре? — выпалила Домино, но тут же осеклась.

— Тогда в баре?! — он строго поднял бровь, но тут же у него в глазах запрыгали смешинки. — Не стоит так краснеть, малышка! Я не мог прийти! Я не мог, пока тебе не исполнится семнадцать. До того момента ты должна была находиться под присмотром почтенной Магдалин.

— Так ты мой жених?! — наконец-то дошло до Домино. Что ж, лучше поздно…

— Да, — он с интересом наблюдал за её реакцией.

— Но…но…но…,- Домино моментально почувствовала себя неуютно у него на руках и спрыгнув на пол принялась расхаживать взад-вперед перед ним. — Как ты можешь всерьез хотеть жениться на мне? Мы же совсем не знакомы!

— Ну, так давай познакомимся, — улыбнулся незнакомец и протянул перед нею руку. — Рейнон! Лорд Драконов!

Домино секунду поколебалась. Все это время она смотрела ему в глаза пытаясь поймать его на лжи. Но ничего скрытого в его намерениях не было. Поэтому она доверчиво вложила свою руку в его.

Тут же Домино охватило странное, но очень теплое чувство. Это чувство рябью прошлось по всему телу и красивым узором, вспыхнувшим на её руке, скользнуло на его руку. Он улыбнулся ещё шире. Прежде, чем она поняла, что происходит, он наклонился и поцеловал её. В этот момент мир, будто замер. Домино просто горела в этом поцелуе — настолько новыми казались ей нахлынувшие чувства. И, прошло время прежде, чем она осознала, что действительно горит! Более того, Домино осознала, что этот огонь ей знаком! Она горела в нем не одну ночь!

Не осознавая, что делает, испуганная девушка прижалась к нему ещё сильнее, ища защиты от огня.

— Ты боишься огня? — удивленно спросил незнакомец.

— Это Николла! Он давно пугает меня огнем! Уже несколько месяцев! — все мысли, сейчас, были только о пламени, пылающем вокруг.

— Как пугает? — нахмурился её собеседник.

— Мне снится огонь, — смущенно начала рассказывать Домино. — Я вся в нем просто горю и не могу из него вырваться…

— И ты думаешь, что это вампир? — уточнил Рейн.

— Ну, а кто ещё? — огрызнулась она в ответ.

— Я!

Это заявление огорошило её.

— Но… зачем?

— Я пытался с тобой связаться, поговорить. Но ты упорно меня игнорировала! — Рейн пожал плечами.

— И ты решил меня наказать?! — Домино в ужасе уставилась на него, ожидая ответ.

Темноволосый красавец рассмеялся низким грудным смехом.

— Ну, что ты! Это был такой способ связи! — пояснил он, как маленькой.

Но объяснение не удовлетворило Домино. Поэтому он дополнительно объяснил:

— Огонь — это моя стихия. А после обручения, будет и твоя тоже…

— Но я не давала согласие на обручение! — возмутилась Домино. — И точно не хочу, что бы огонь был моей стихией, что бы это не значило! Короче, верни все, как было!

И для убедительности топнула ногой, что кареглазого незнакомца только позабавило. Домино рассердилась.

— Лучше по-хорошему сделай, как сказано, а не то… — многозначительно промолчала Домино, давая ему возможность проникнуться и впечатлиться.

— А не то, что? — заинтересовался он, проигнорировав прозвучавшую в её голосе угрозу.

Мгновенье Домино молчала, смотря на него самым страшным взглядом, на который была способна. От этого взгляда, у слуг, ставших свидетелями шалостей пятилетней девочки, резко наступала амнезия. А этому — хоть бы что! Стоит себе и лыбится во все тридцать два зуба! А может и тридцать три… Кто его знает… Нужно буде как-нибудь спросить…

— Ещё пока не придумала, — честно призналась Домино, чем вызвала приступ смеха. — Но когда придумаю — это будет по-настоящему ужасно!

Новый приступ смеха был таким сильным, что он почти согнулся пополам. Домино обиделась. И ощутимо пнула его ногой. Чтобы не зазнавался. И похолодела. А что если он щас как обидится…

Когда незнакомец посмотрел на неё, она почти отпрыгнула. Но он удержал её за руку.

— Что ты делаешь? — серьезно спросил он у неё.

— Извини, — выдавила она из себя почти незнакомее слово.

— Тебе не стоит передо мною извиняться. Мы равны! И тебе никогда ни при каких обстоятельствах не стоит меня боятся!

Она, молча, кивнула, не зная, как себя дальше вести.

— Оглянись, ты уже не боишься огня!? — попытался сменить тему кареглазый.

Домино с удивлением осознала, что это и вправду так.

— Но это же огонь… — ну, не могла Доми признать поражение вот так сразу!

— Это не просто огонь, это наша с тобою любовь! — слова эти прозвучали тихо, и очень нежно, почти интимно.

— Любовь? Но как это может быть любовь? Я знаю любовь и она не такая… — ей вспомнился Николла. Никогда с ним она не чувствовала ничего подобного.

— Любовь бывает разной, моя дорогая. — Рейн собственническим жестом сильнее прижал её к себе, и заговорчески подмигнул: — Наша горит в пламени страсти, но она же может и цвести как самый нежный цветок.

Изящным жестом он поймал язычок пламени и, тот послушный воле хозяина будто свился в гнездышко, у него на ладони и из этого гнездышка вырос прекраснейший в мире огненный цветок. Домино ахнула и с опаской приняла эту драгоценность в свои руки. С удивлением она обнаружила, что огонь её вовсе не жжет. Только согревает приятным теплом. Улыбка сама расплылась у неё на губах.

— Не бойся её, милая. Эта саламандра отныне будет служить тебе. Я дам тебе имя…

— У меня уже есть имя, — просто констатировала факт она, продолжая улыбаться цветку.

— ЧТО????!!!!! — реакция была такой бурной, что к Домино быстренько вернулась вся её наглость. А чего он на неё орет?! И пусть серчает! Его проблемы!

— Да! У меня есть имя! Проблемы?! — Домино быстро встала в боевую стойку, готовая к бурному и продолжительному спору. К этому она всегда готова!

— Да! — он был то ли раздражен, то ли разгневан, то ли это был просто переизбыток чувств.

— Ну, так решай их. А мне пора. Не помню, как там тебя по имени, но спасибо, конечно, что помог, очень признательна, и все такое, только замуж за тебя не пойду и под страхом смерти.

Волшебство, которое их окружало, рухнуло в одночасье.

Они снова оказались в тронном зале, в котором в гробовой тишине Магдалина, стоя к ним спиной вещала о большой и чистой любви, о предназначении и долге, и дальше по списку. Красиво так вещала. Эльфам бы у неё поучиться. Спустя, наверное, минуту Домино наскучил этот однообразный треп, и она подала признаки жизни, тактично кашлянув в кулак. Тут все отвлеклись, и дружно обратили внимание на жизнерадостно улыбающуюся Домино, и стоящего с абсолютно побитым и несчастным видом, спасителя у неё за спиной.

— А свадьбы не будет! — жизнерадостно так оповестила Домино, после чего все будто с цепи сорвались.

Каждый вопил, о каком-то своем недовольстве.

В конце-концов, у Домино лопнуло терпение.

— А ну, заткнитесь все!

"Все" послушно замолчали. Первой попыталась подать голос мачеха. Но Домино не дала той и слова молить. Он содрала с себя ленту, которой были перевязаны волосы, и заявила, бросив мачехе под ноги:

— Что бы я ещё хоть раз нацепила это позорище? Да никогда! И небо на голову я тебе организую, если настаиваешь (это уже к отцу, который с опаской замолчал), и не ори на меня (Бинкиниэлю, который как раз набрал в грудь воздуха и им же и подавился), а ты так вообще не смей мне указывать (Магдалине), ЗАМУЖ НЕ ПОЙДУ! И ты меня НЕ ЗАСТАВИШЬ (своему герою-спасителю и вампиру).

Домино ненадолго замолчала, но отдышавшись, продолжила:

— Папочка, — "папочку " аж передернуло. Обычно она обращалась к нему Лав. И только. Когда готовила крупную гадость — папа. Судя по "папочке" на сей раз будет что-то масштабное. Что она там говорила про небо на голову?

Домино продолжила свое обращение, расхаживая взад-вперед:

— В целях закрепления дружеских отношений и установления внешнеполитических и дипломатических связей, а так же отлаживания торговых путей, я принимаю приглашение принца Тацкиниэля погостить в Темном Бору.

— Что?!? — некрасиво выпучил глаза принц, но тут же обратно их впучил, получив ощутимый толчок локтем под ребра.

Мачеха, и несколько десятков особо нервных эльфиек рухнули в обморок и прежде, чем Оллавиэль успел, что-либо сказать, Бинкиниэль подхватил Домино под руку и, объявив:

— Ну, мы пошли! — скрылся вместе с нею в портале.

Тацкиниэль немного замешкался. Его не покидало ощущение, то нечто подобное он уже видел. Но вот где…. Так и не вспомнив где, он махнул на это рукой, и отправился следом за своими "гостями".

. . .

Как оказалось — вовремя. Его "гости", как раз наслаждались гостеприимством его родного дома. Стояли с поднятыми руками, в окружении не менее дюжины охранников.

— Смотрю, вы уже успели познакомиться!

— Ага, — в тон ему ответила Домино, — развлекаемся тут!

— Без меня?! — театрально оскорбился Тацки.

— Так нечего шляться, где попало в сомнительной компании! — поддразнил его Бинки.

— Это чью же компанию ты называешь сомнительной, юноша? Где на сей раз отличился мой сын? — Бинкиниэль едва не подпрыгнул, услышав голос его королевского величества короля Бартаниэля. Не то, что бы он раньше его не слышал, или надеялся, что его по какой-то нелепой случайности дома не окажется, просто его появление оказалось полной неожиданностью для всех. Такой уж он был эльф, все делал незаметно.

— Ну, насколько мне известно, там была одна взбаламошеная принцесса, из-за, которой чуть не подрались Светло-эльфийский принц, темно-эльфийский принц, вампирский князь, и лорд драконов.

— Кто умудрился собрать их всех возле себя, да ещё и перессорить?! — изумился Бартаниэль.

Тацки и Бинки не сговариваясь, ткнули пальцем в Домино, но, что показательно, так, что она не заметила эти жесты. Лицо не такого уж и старого, но очень мудрого повелителя выразило полное понимание.

— Пап, — светло-эльфийские принц и принцесса удивились, что они вот так запросто общались в своей семье, и, что было совсем дико, делали это на глазах у всех, — это мои гости, может, не будем тыкать в них оружием?

— Гости говоришь? — Бартаниэль оценивающе осмотрел с ног до головы "гостей", которые в этот момент усердно делали вид, что они часть интерьера. — И с какой же целью прибыли наши гости, если не секрет?

— Нет, конечно, не секрет, — протянул принц Бинкиниэль, пытаясь придумать ответ, но в итоге просто подтолкнул сестру в спину, со словами: — Вам Дамиана расскажет!

Она возмущенно уставилась на него. Предполагалось, что она тут жертва, а он бросил её на заклание. Но Бинки изучал потолок, как некое заправское архитектурное сооружение, делая вид, что остального мира просто не существует, и явно не осознавал своей вины. Ох, она ему это припомнит!

— Итак, — напомнил о себе король, — я вас внимательно слушаю!

Домино повернулась к нему, ещё не зная, что будет говорить, но уже заранее расплылась в обворожительнейшей из своих улыбок. Король тяжело вздохнул.

— Собираешься вешать мне лапшу на уши, милочка?! — "милочка" застыла как воришка, пойманный на горячем, и стрельнула глазками в сторону Тацкиниэля.

Он подал ей едва заметный знак понятный только им двоим, что отец блефует, и она, набрав в легкие воздуха по больше, принялась самозабвенно врать, сочиняя на ходу:

— Видите ли, Ваше Величество, ваш сын так много рассказывал мне о вашей стране, о том, какая тут природа, замечательные люди и прекрасная архитектура, которую вы постоянно обновляете…

— Ага, стараниями этого паршивца! — буркнул себе под нос отец Тацки.

— Простите, вы что-то сказали? — сделала вид, что не расслышала Доми, хотя прекрасно понимала, о чем речь. Несколько раз даже непосредственно участвовала.

Помниться, однажды им заказали… э- э- э… вежливо попросили, вернуть одну похищенную вещицу, которая хранилась в сокровищнице, у одного из знатных эльфийских родов, под видом фамильной драгоценности. В итоге оказалось, что это она и есть… но это уже детали!

Если же покороче, то сокровищница этого рода охранялась, не хуже государственной казны! А по экспертному мнению Тацки даже лучше! Но когда их останавливали такие мелочи?

Короче, потратив немерянное количество денег (естественно, нанимателя!) на взятки и разузнав план сокровищницы, они пошли, что бы тихонечко провернуть это дело. Использовав, всю свою ловкость и хитрость (Домино строила глазки охране, а Тацки техничненько их вырубал!), эта парочка добралась таки до хранилища. Но тут их ждал неожиданный сюрприз — Замок воров, висевший на дверях сокровищницы.

Тацкиниэль схватился за голову. Этот замок изобрели несколько тысячелетий назад, и до сих пор его так и не взломали! Но уже спустя пару секунд у него в мозгу появилось несколько гениальных планов, как его открыть. В итоге, провозились они там никак не менее часа! Но гадскому замку все не по чем!

Тацки тихо истериковал!

Тогда Домино здраво рассудив, что по тихому решить этот вопрос все равно уже не получится — они вырубили два патруля, и, за ними, наверняка, уже скоро придут, — взяла дело в свои руки.

— Щас мы откроем этот дурацкий замок! — обнадежила она Тацки.

— Как? — почти взвыл несчастный.

— Есть один проверенный способ!

— Это, каким таким умным хитрым мудреным фокусом мы одолеем Замок воров. Это же не возможно! Его за четыре тысячи лет никто не открыл…

— Это было четыре тысячи лет назад! Тогда не было динамита…

Короче, по-тихому уйти не получилось. Хотя справедливости ради этот дворец уже давно нуждался в капитальном ремонте! Или, как в этом случае, в полной перестройке, начиная с фундамента!

Но и это было полбеды!

Появления нанимателя пришлось ждать до утра. А чем заняться, когда заняться нечем и под боком есть старинный артефакт, с непонятными свойствами? И один, не в меру любопытный эльф? Конечно, изучать прилагающуюся к нему инструкцию! Вот только в этой парочке, просвещенной в этом древнем языке была только Домино, и то могла только читать! Смысла этой древней тарабарщины уже много веков никто не понимал…

Но Доми, которая, за день налазилась, напрыгалась, навзламывалась замков, энтузиазма своего напарника не разделяла. В итоге, ему пришлось брать её измором, и "щенячьими глазками". В конце-концов, она злая на весь мир, прочитала-таки эту околесицу, не оглядываясь по сторонам и не прислушиваясь к постороннему фоновому шуму, в виде гула от ветра, и тихих подвываний Тацки.

А стоило! Прямо у неё за спиной появилась светящаяся и крутящаяся пентаграмма заклинания, которое по мере того, как она читала, росло все больше и больше. Вскоре от этого крайне занятого орнамента стали отделяться мелкие частицы, и осыпаться ей на голову. Последним осталось небольшое кольцо, которое прошлось вдоль читающей фигурки от макушки до пяток, а потом вернулось назад, и небольшим, но широким браслетом обвило ей запястье. В этот момент, Домино как раз закончила читать и, откинув от себя листок, зло бросила Тацки:

— Доволен?

И повернувшись на бок, легла спать, так и не заметив:

А) что у неё на руке с тихим свистом растворился браслет прямо в её кожу;

Б) что после этого у неё сверкнули глаза, ярким пламенем;

В) что у Тацки неестественно огромные глаза!

Позже оказалось, что не заметила она так же татуировку, которая появляется у неё на предплечье, когда она злится… но это уже совсем другая история!

Тацки же тем временем посидел ещё немного, изображая огромную лупоглазую рыбу. Потом, когда Доми засопела, и он понял, что никакая опасность ему не угрожает, успокоился, и принялся паниковать по другому поводу. Что теперь будет, когда заказчик узнает, что Домино деактивировала амулет, забрав себе его силу!!!

Но спустя минут десять душевных терзаний, он все же решил, что это крайне неблагодарное дело и, плюнув на все, лег спать! В конце-концов. Чего глаза не видят, того сердцу не жаль! Заказчик просил амулет — пожалуйста! Он ведь не уточнял, что ему нужна сила, заключенная в нем…

Но, что-то её снова не туда заносит. Вернемся в Темный бор!

— Нет-нет, что вы продолжайте, — меж тем, добродушно улыбнулся ей старый король. А что? Пока супруги рядом нет, можно позволить себе маленькую вольность. В конце-концов, то, что он сидит на диете не мешает ему рассматривать меню!

— Так, вот. По рассказам вашего сына, я просто влюбилась в вашу страну! И ваш сын пригласил меня погостить к вам в Темный Бор.

— И как ваш батюшка отпустил вас сюда без присмотра?! — удивился Бартаниэль. Все, что он до сих пор слышал, про эту странную девушку, говорило о том, что король, простите, Владыка, в ней души не чает, бережет, похлеще границ своего государства.

— О, мой отец всегда был за мое культурное просвещение! — Домино сделала ангельские глазки, и умиленную рожицу. Это-то и насторожило короля.

— И отец вас сюда отпустил? — уточнил Бартаниэль.

— Конечно! А, что вас смущает? — удивилась Доми. Раньше у неё не спрашивали, отпустил её отец или нет. Как-то никому не приходило в голову поддавать сей факт сомнениям. Хотя, эти темные! Может у них это чем-то неприличным считается?

— Ну… у моего сына есть определенная репутация… — смущенно попытался объясниться король.

— Репутация? — не понял на этот раз уже Бинкиниэль.

— Редкий бабник! — пояснила Домино.

— А-а-а! Ну, так я тут, чего бояться? — "успокоил" он Бартаниэля.

— О, у вас есть навыки, что бы ничего не допустить?! — заинтересовался в свою очередь король. Это для него была больная тема! Его сын не пропускал ни одной юбки, как верно подметила юная леди. Кстати, что интересно, ей-то, откуда знать?

— Конечно, у моего брата они есть! Он ещё больший кабель! — ответила за брата Домино.

Два возмущенных взгляда были ей ответом.

— Что?!! — Домино состроила невинные глазки, но тут же сменила тактику, — ой, да ладно вам! Не соблазнишь ты теперь меньше эльфиек! Им ведь интересно, что в тебе нашли светлые эльфийки! И не смотри на меня так, Тацки! Объективно, скандалов с его участием замяли больше, чем с твоим!

— Это не значит, что он лучше соблазняет! Просто, я меньше раз попадался!

Прежде чем Домино успела что-нибудь сострить на его реплику, сзади послышался глухой стук. Доми опознала его абсолютно безошибочно. Её мачеха и многие вокруг неё часто с таким звуком падали в обморок. Видимо парни тоже его узнали, потому что на мгновенье все трое замерли, потом повернулись, что бы проверить, кто был источником шума. Им оказалась мама Тацкиниэля. Увидев строгий взгляд его отца, Бартаниэля, и оценив серьезность его намерений, все дружно расплылись невинными улыбками.

Бартаниэль только сильнее нахмурился.

— О чем это я? — опять закосила под блондинку Доми, что бы разрядить ситуацию. — Я уговорила отца отпустить меня на шопинг, и он согласился, приставив ко мне брата.

— Ну, если дело так обстоит, буду рад оплатить покупки нашей гости…

— О, в этом нет совершенно никакой необходимости, — Домино взяла брата за руку и нежно оперлась об его плече. — Мой бат так меня любит, он всегда сам оплачивает мои покупки!

— Ой, что-то мне не хорошо! — на Бинкиниэля страшно было смотреть. Казалось, что он сейчас упадет в обморок.

— Это все последствия перехода по телепорту. Бедняжка, ты мой!

Бедняжка, аж посерел от бессильной злобы, что впрочем, было расценено немного по-другому.

— Может ему лекарство, какое дать? — поинтересовался Тацки.

— Да, — оживилась Домино. — Ему в таких случаях помогает пурген!

— Впервые слышу о таком лекарстве, — даже растерялся немного Бартаниэль, а Тацкиниэль отвернулся, чтобы не видно было, как он смеется, но плечи его предательски дрожали.

— Ну, — довольно быстро нашлась с ответом Домино, — скорее всего у вас оно называется по-другому или просто есть ему какой-нибудь аналог.

— Возможно, — согласился король, не понимая, что происходит с его сыном. Может это тоже последствия перехода? Вон как бедолагу трусит! — Но где взять это лекарство?

— Тацки…ниэль, — запинка была отчетливо слышна, но все деликатно сделали вид, что ничего не заметили, и определенные выводы оставили при себе.

— Щас… сделаю! — еле выдушил из себя несчастный.

И сделал небольшую колбочку с почти прозрачной жидкостью. Вообще, это было человеческое лекарство. Как оно действует на самих людей, ни Домино, ни Тацки пока не знали, но как оно действует на эльфов, было проверенно. Не единожды…

Домино быстренько напоила из него упирающегося брата и принялась ждать эффект. Вообще, по инструкции, требовалась столовая ложка, но… так ведь вернее?

Вообще, знакомство с этим препаратом состоялось у Домино и Тацки совершенно случайно. Тогда, в силу некоторых обстоятельств им пришлось пару часов поработать подмастерьями у старого, почти слепого человеческого аптекаря. Они вбежали в его аптеку, что бы спрятаться. А он принял их, за своих сына и дочь, и, тут же, нагрузил работой. Спустя полчаса бесцельного таскания разных колбочек и пробирочек туда-сюда, когда им стало казаться, что его родные дети уже давно просто сбежали, аптекарь заявил:

— Возлюбленные, мои чада!

Тацки и Доми переглянулись. По опыту им было известно, что не к добру такое начало, но промолчали, что б аптекарь по голосу их не узнал.

— Вы уже не раз самостоятельно приглядывали за аптекой, и я вами очень горжусь! Так, что вы останетесь смотреть за аптекой до самого утра! А я пошел домой ужинать и спать. До завтра!

И шустренько смылся в неизвестном направлении.

Доми и Тацки попытались проделать то же самое, но у них не вышло — улицу патрулировали все те же нехорошие ребята, от которых они тут спрятались.

— Ну, ладно не будем паниковать! Авось пронесет!

— Ага, а вдруг, кто-нибудь придет в аптеку? Мы же засыплемся, как карточный домик!

— Если кто-нибудь обратиться, то с умным видом давай ему сироп от кашля не зависимо от того, какая там у него болячка! Если ему не поможет, то утром он вернется, и купит у аптекаря другое лекарство, которое ему точно поможет!

— Думаешь? — засомневалась Домино.

— Верняк! — подбодрил её Тацки.

Почти так оно и получилось. За следующий час к ним обратились трое. Первым был мужчина, у которого болел живот. С деловитым видом Тацки дал мужчине микстуру под названием "Пурген", стоящую на полочке с лекарствами от кашля.

— Вы уверены, что это то, что мне сейчас нужно? — сомнением поинтересовался покупатель, которому название пробирки явно было знакомо.

— Вы сомневаетесь в моих предписаниях? — почти возмутился Тацки, — Кто из нас доктор!

— Простите, я не подвергал сомнению вашу компетентность, просто…

— Просто идите, и лечитесь! И гарантирую, вскоре вас перестанет мучить боль в желудке! — авторитетно пообещал ему Тацки.

Все ещё сомневаясь, покупатель ушел.

— А вдруг, ему не поможет, и он придет предъявлять нам претензии? — в ужасе схватила его за руку Домино.

— А нам, какое дело? Нас тут уже не будет!

Следующим в аптеку, можно сказать, вошел эльф. Не нужно было быть лекарем, что бы понять, что беднягу мучила спина. Домино и Тацки вообще его едва разглядели из-за прилавка. Так, того скрутило. Естественно, ему дали проверенное средство.

Скорее всего, у эльфа действительно сильно болела спина, потому, что он тут же выпил лекарство и принялся расспрашивать, когда и как именно подействует это лекарство. Домино с напарником принялись наперебой его расхваливать, когда поняли, что лекарство, наконец, подействовало. Как они это поняли? Да, элементарно. Просто эльф, с которым они общались, исключительно перегнувшись через прилавок, неожиданно резко выпрямился в полный рост, заставив нашу парочку синхронно отпрыгнуть от прилавка. Не то, что бы эльф был опасен, но так как-то спокойнее было. Глаза у больного при этом неестественно округлились, выражая крайнюю степень удивления. Но прежде, чем "доктора " успели поинтересоваться, чем вызвана такая перемена. Эльф с высокого старта рванул куда-то в темноту переулка и его скорости позавидовал бы любой здоровый!

— Эка парню полегчало! — удивился Тацки.

— И не говори! — поддакнула ему Домино. — Оказывается, ты был прав! Медицина не такая уж и сложная вещь!

Ответить он не успел. В дверь ввалился парень, которому тоже пришлось ставить диагноз. Просто у него был такой страшный кашель, что не было никакой возможности разобрать, чего он там хочет. Тацкиниэль привычным жестом подсунул парню микстурку от кашля. А, что, от спины же помогла? Значит и кашель вылечить должна!

— Да, ты пей-пей, — сердобольно посоветовала Домино, которая не так давно сама валялась с простудой не хуже. — Оно быстро поможет!

И парень выпил. И даже успел выйти из аптеки и дойти до фонарного столба. А потом случилось интересное. Он выпрямился неестественно прямо, будто швабру проглотил, и обнял столб, как родной и в таком положении застыл, как вкопанный. Что примечательно, совершенно не кашляя!

Узнать причину такого интересного поведения им суждено было уже через минуту. В аптеку вошел молодой парень и, находу стягивая плащ, заявил:

— Пап, я пришел!

Тут он увидел нашу парочку и так и застыл, с полуснятым жакетом.

— А, вы кто такие? — подозрительно спросил он.

— Мы, — Домино замялась, и Тацки пришел ей на выручку.

— Стажеры!

— И, что вы здесь делаете? — зачем-то спросил парень.

— Стажируемся! — хором ответили ему они.

— А, где мой отец? — нет, ну он точно не ту профессию выбрал. Какой талант допросы устраивать пропадает!

— Он, ушел домой, велев нам дождаться вас! — взяла инициативу в свои руки Доми. — На сегодня мы свободны?

— Да, только перенесите слабительное с полки лекарств от кашля! Папа вечно путает пурген и пурдес. Что с него взять, старость…

Он так и не понял причину страшного смеха, которым разразились "стажеры". Но спустя пятнадцать минут, не сумев их успокоить, вытолкал на улицу и, даже на секунду засмотрелся на художественную композицию "эльф обыкновенный обнимающий столб и чхнуть боящийся". Что тут сказать, отметил он про себя, эльфы все давно и уверенно… того…

Что с них взять?!

. . .

Бинкиниэль был зол! Нет, он был в ярости! Он жаждал крови!

Как она могла с ним так поступить?! Это же его младшая сестра! Когда она успела стать такой маленькой стервочкой?! Он же ей ещё вчера сказки на ночь рассказывал! И вот как она ему отплатила?

А главное, где она такого набралась! И где познакомилась с этим выскочкой Тацкиниэлем? И как связалась с этим засранцем вампиром?

Когда у неё завелись от него секреты? И почему она доверяет их темно-эльфийскому зазнайке? И что за дела с этой Магдалиной и Лордом драконов? Откуда они вообще все взялись? Когда все успело так закутиться? Да, что они все в ней нашли? Она же почти ребенок? И, негде правды деть, но, иногда она такая блондинка!

Или нет?!?!

Кажется, он запутался.

От попыток распутаться его отвлек смех внизу, в коридоре. Смеялась явно его сестрица!

Бинкиниэль немедленно выглянул с лестницы, что бы проверить, что её так рассмешило. После нападения дикого животного, когда погибла её служанка, и чуть не отдала богу душу и сама она, ничего подобного не наблюдалось.

Тацкиниэль о чем-то рассказывал ей в полголоса. А она, то хихикала, то смеялась, периодически вставляя свои реплики. Бинкиниэль не мог понять, почему они так легко нашли общий язык, откуда у них были общие шутки, общие словечки? Раньше ей было так весело только с ним. Когда же все успело так измениться?

Он так задумался, что не заметил, как что-то изменилось. Они уже не хихикали, а что-то бурно обсуждали, довольно громким шепотом. Бинкиниэлю даже не пришлось очень сильно напрягать слух, что бы услышать, о чем они там спорят.

— … а я тебе говорю, что он и тут до меня доберется! — ну, это Домино, тихо истерикует

— А как насчет этого твоего лорда драконов? — а это уже темный.

— Даже думать забудь! Не пойду за него замуж! — как всегда упрямится.

— Но ведь ты же можешь просто попросить у него помощи… — а, что? Разумное предложение!

— Не могу! — Бинки живо представил, как она сейчас упрямо поджала губки.

— Или не будешь? — прищурился Тацки.

— Не начинай про моё упрямство снова! — хоть в одном вопросе, Бинки солидарен с темным!

— Ладно, отложим этот вопрос на потом. Что делать будем? — дипломатично.

— Не знаю! — огрызнулась Домино.

— Есть какие-нибудь мысли? — поинтересовался Тацки.

— Ну, не знаю нужно подумать! — кажется, и вправду задумалась.

— Давай начнем с Магдалины. Кто она? — попытался подтолкнуть её размышления в нужное русло Тацкиниэль. И правильно, а то она иногда увлекается.

— Моя воспитательница, — отмахнулась она от него. — Но она нам не поможет. Она обязана подчиняться воле Лорда.

— Почему?

— Не помню… — очень содержательный ответ.

— Хорошо, а этот Лорд? — терпеливо продолжил темный.

— Ну, он Лорд драконов, но это просто титул, пока его стихия не уравновешена, — как нечто само собою разумеющееся пояснила Домино, явно не собираясь вдаваться в детали, если ей не намекнуть, что эти самые детали, очень бы пригодились.

— Поясни? — "намекнул" Тацки.

— Ну, помнишь нашу игру? Камень, ножницы, бумага? Это нечто похожее. Вода противопоставлена огню, воздух — земле! Но, в то же время, ветер раздувает огонь, вода дает земле плодородие, и так дальше. Когда две дружеские стихии соединены — они уравновешивают друг друга. Имеющий власть над одной стихией — имеет власть над другой.

— Откуда ты это знаешь?

— Понятия не имею. Эти знания просто приходят ко мне, как что-то, что я знала, но давным-давно забыла… — смущенно развела руками Домино.

— Может, так оно и есть. А что ты там говорила про уравновешивание? Как это происходит? — решил не давить в этом направлении Тацки.

— Ну, мастер стихии, в нашем случае Лорд драконов, должен найти уравновешивающую стихию, как он считает меня, и жениться.

— А если бы его уравновешивающей стихией был мужчина? — пошленько так хихикнул Тацки.

— Невозможно! Вся идея в том, что бы уравновешивать противоположности, как например мужчина и женщина, — серьезно прокомментировала его заявление Домино.

— Ладно, мы немного отвлеклись от основной темы. Итак, он должен жениться? — Тацкиниэль быстро избавился от шутливого тона.

— Да, поэтому, искомого носителя противоположной стихии с детства обручают с мастером, — воспоминания давались Домино с трудом.

— И тебя обручили?

— Нет.

— Но… — растерялся Тацки.

— Я должна была быть обручена с ним, но что-то там не получилось, с обручением постоянно откладывали. Я помню только, что меня прятали и не позволяли никому ко мне подходить. Тогда я сбежала и встретила Оллавиэля. Одним из условий уравновешивания является то, что жених должен дать невесте имя. А я позволила дать мне имя Оллавиэлю.

— То есть, теперь ты ему не подходишь? — на всякий случай уточнил Тацкиниэль, а то он начал потихоньку терять нить всех этих хитросплетений.

— Не знаю! — Домино только плечами пожала в ответ.

— И ты не хочешь видеть его? Но почему? — никак не унимался Тацки, хотя нужно признать вопросы он задавал именно те, на которые Бинкиниэлю хотелось услышать ответы.

— Он не оставил мне выбора, попытался подчинить, запереть в своей клетке. Но это же я! Я не хочу в клетку! — почти крик о помощи.

— То есть…

— То и есть, что я найду выход, и Николла, и Рейн, останутся с носом! — скороговоркой выпалила Домино, что было признаком её крайней неуверенности.

— Значит Рейн? — хитро прищурил глаза Тацки.

— У него, не произносимое имя, — огрызнулась Домино. — Что ты на меня наехал? И вообще, нужно все рассказать Бинки. Он всегда знает, что делать!

— Не стоит! Он уже в курсе, — сказал Тацки, ткнув пальцем на лестницу. — Присоединяйся, Бинкиниэль, тут все свои!

— Свои зовут меня Бинки! — зло рявкнул Бинкиниэль, спускаясь, с лестницы. И чего, спрашивается, его родная сестра любезничает с этим заносчивым гадом!

— Ну, раз ты настаиваешь, то спускайся к нам, Бинки!

На старшего принца царственного двора, было страшно смотреть! Казалось, что у него ещё чуть-чуть и пар из шей повалит! Ещё бы! Домино хохотала не сдерживаясь!

— О, — послышался от дверей знакомый царственный голос, — вижу, вы молодежь развлекаетесь!

— Ага, как раз собирался показать Домино город, магазины и так дальше! Так, что к обеду нас не ждите! Мы перекусим где-то в городе. Всем пока!

И хозяйским жестом подхватив Домино за локоток, он скрылся в телепорте, прежде чем кто-нибудь успел, хотя бы вздохнуть. Но Бинкиниэль не намерен был так просто отступать.

— Кажется, у меня только что появилось стойкое желание полюбоваться на город, магазины и так дальше. Так что вы меня простите!

И скрылся в телепорте. Тацкиниэль — бабник, ловелас и юбочник! Короче, темно-эльфийский вариант Бинкиниэля. Что бы он отпустил свою сестру одну с кем-то вроде себя?! Да, никогда!

А, меж тем, Бинкиниэль прошел за ними следом прямо по порталу и очутился в крайне занимательном месте. Мало того, что это был бар! Мало того, что здесь была самая разношерстая публика! Мало того, что эта публика в основном была довольно сомнительной наружности!

Так это место, в придачу, ещё и было в Светлом лесу!

Ну, спрашивается, зачем было сбегать в Темный бор, что бы потом все равно вернуться домой? Или он чего-то не понимает, или в этом нет логики!

Меж тем он нашел взглядом свою сестрицу. Она сидела возле стойки в окружении четверых темных эльфов и смеялась над их шутками, словно не замечая, как они на неё смотрят!

Бинкиниэль принялся прокладывать себе путь сквозь толпу, что бы положить конец этому безобразию, но тут услышал обрывок их разговора и застыл, словно громом пораженный:

— … и тогда вполне может сучиться повторение великой смуты.

— Неужели кто-то может быть настолько безжалостен и глуп, что бы развязать войну?! — в голосе у Домино не было ни единой эмоции. — Ведь погибнет столько народу!

— Ага, и опять из-за бабы! — поддакнул ей собеседник.

— Из-за какой бабы?! — скосила на него глаза Доми.

— Да говорят, что вампирский принц посватался к эльфийской принцессе, но неожиданно, у него появился соперник. Лорд Драконов, могущественный, как Высший! И он, по слухам, тоже сватался к этой принцесске. Только она, не будь дура, дала от ворот поворот обоим сразу и убежала с бала с темно-эльфийским принцем. Ну, её братец естественно, попытался их остановить и сегонул за ними в портал, только видимо, было уже поздно. Потому, что ничего не слыхать ни от принца, ни от принцессы.

— А, что эльфийский владыка? — тихо поинтересовалась Домино, не глядя ни на кого.

— А, шут его знает! Только одно могу сказать — послы с Темной империи почти поселились у него во дворце. Требуют принцессу, иначе война! Ну, а принцессу естественно никто не отдаст! Там с этой принцессой вообще непонятно! Народу её не показывали никогда, наверно потому, что нагулянная она. Такие сплетни про неё ходят это просто нечто! Поговаривают даже, что она вообще человечка! Представляешь такое?! Эльфийская принцесса — человечка! О, и, кстати, там её требует выдать ещё один женишок, а иначе тоже война!

— Какой женишок? — не сдержала изумления Домино.

— Лорд Драконов объявился и заявляет на неё свои права!

— Ах, этот, — равнодушно отмахнулась от него Домино, быстро утратившая интерес.

— Ах, этот?! — возмутился таким пренебрежением к его словам темный эльф. — Да он же почти Высший! Он же на всех эльфов смотрит свысока! Он все наше царство стереть с лица земли может! И, кстати, сотрет! Если ему эту горемычную принцессу не отдать!

— Он, что такой могущественный — удивился непонятно откуда нарисовавшийся Тацки.

— Могущественнее! — назидательно поднял вверх палец Алоис, показывая всю значимость своих слов.

— Так что ж он тогда соперника в порошок до сих пор не стер?! — вдруг разозлилась Домино. — Почему не воюет с Темной империей?!

— Так, то Темная империя! — развел руками эльф. — Она ж не слабее Драконьей! Без повода войну разжигать они не могут! А то знаешь, в таком пламени не только эти две империи сгореть могут!

— Без повода говоришь… — задумчиво протянула Домино и что-то добавила, но Бинки не расслышал, потому, что кто-то его нагло толкнул, и он просто не мог простить такой дерзости.

Кипя праведным гневом, эльфийский принц повернулся и… напоролся на очаровательную и очень виноватую улыбку, на прекрасном, как рассветное утро личике. Темные волосы, рубиновые зрачки, по аристократически тонкие, изящные черты лица и сияющая улыбка!

Ну, как на такую сердиться! Это же самая прекрасная фэйри, которую он когда либо видел! Не девушка, а просто виденье!

— Простите великодушно! — пропело меж тем прекрасное видение, и сделало попытку улизнуть.

Но, не тут-то было! Не зря Бинкиниэль так много бегал за женщинами! Он тренировался, в глубине души понимая, что как раз для этого момента.

В мгновенье ока он оказался рядом с прекрасной девушкой, и галантно предложил ей стул, опередив какого-то эльфа на считанные секунды. Но красавица видимо не оценила такого проявления галантности и восприняла это как должное, кивнув Бинки, как лакею, в знак легкой признательности. Бинки застыл, как громом пораженный! Да, как она посмела так с ним обращаться! Нет, теперь она от него точно никуда не денется! И, только он присел рядом, взял её руку в свою, и приготовился очаровывать, как в зале зазвучала музыка. Приятная, веселая, с четким ритмом. Бинки сначала оторопело застыл, он впервые слышал нечто подобное, и, находясь в таком состоянии, даже не заметил, что начал притопывать ногой. И в этот момент на сцену, по мосту из мужских рук, под громкие аплодисменты и подбадривающие выкрики вышла она. Домино. В ярко красном платье, которое при движении имитировало горение пламени и сидело на ней, как вторая кожа. С откровенным декольте и разрезом до бедра, платье привлекало к себе внимание, но не так платье, как его владелица. Волосы уложены на манер фэйри — пробор с одной стороны головы и элегантные локоны — выгодно подчеркивали и чудную бронзовую кожу, и так великолепно подобранный оттенок платья, и декольте. Губы, накрашенные таким же оттенком помады, как и цвет платья, так и приклеивали к себе взгляд.

Бинкиниэль несколько долгих секунд, просто наблюдал за восхождением этого чуда на сцену. Он никак не ожидал, увидеть её такой… такой…. Сейчас он начал понимать, за что решили подраться две самые могущественные империи! Но тут он вдруг понял, что это его сестра и она на сцене! Там! Эльфийская принцесса! Его любимая младшая сестра!

Ну, вот теперь он зол! Бинкиниэль попробовал встать, что бы забрать её со сцены, но его ожидал ещё один сюрприз — она запела! Его сестричка, которая, наверное, никогда и поцелуев не видела, запела о том, что ей надоели мальчишки, и она хочет настоящего мужчину! И, что он не должен обижаться, когда она его бросит, потому, что честно признается, что он для неё лишь игрушка. Бинки даже дышать забыл, слушая о том, что его маленькая сестрица всего лишь хочет развлечься и дальше в таком роде!

— И ты туда же! — презрительно фыркнула его соседка и, он повернул к ней голову чисто рефлекторно, просто потому, что услышал рядом голос. — Можешь даже не пытаться, она тут с Тацкиниэлем и Алоисом. Так что забудь, если ты сам себе не враг!

— Кто такой Алоис? Что между ними? — глухим, от еле сдерживаемой ярости, голосом поинтересовался Бинкиниэль. В душе он боялся услышать ответ.

— Они не любовники, если ты об этом. Больше похоже на то, что она их младшая сестра. Балуют её, защищают, наперегонки друг перед дружкой. Алоис пират, постоянно в разъездах. Таскает ей отовсюду всякие безделушки. Домино в восторге от таких мелочей. Особенно, если они артефактные. У неё на них отличное чутье! Хоть лично мне это не понятно — она ж всего лишь человек!

Бинки хотелось зарычать и броситься на сцену, но на то он и эльф, что бы держать свои эмоции под контролем. Кроме того, стоит расспросить свою собеседницу поподробнее.

— Давно ты с ними знакома? — как можно более бесстрастным голосом поинтересовался Бинки. Сейчас фэйри со всеми своими прелестями была для него только информатором.

— С кем? С этой троицей? Да уж почти два года! Раньше они были тут завсегдатаями, но теперь мы видим их крайне редко! — казалось, что от этого фэйри явно не в восторге.

— С чего вдруг? — скосил на неё глаза Бинки.

— Так, — охотно пояснила фэйри, — после той истории с вампиром оно и не удивительно!

— Какой истории? — спросил Бинкиниэль, крайне скучающим тоном, что бы развязать своей собеседнице язык посильнее. И точно, золотое правило — хочешь, что бы женщина заговорила — попроси её заткнуться — сработало как всегда безукоризненно. Прелестную фэйри понесло:

— Ну, вообще-то мы об этом не говорим, тем более посторонним, но ты производишь впечатление надежного парня, — тут она кокетливо стрельнула глазками в его сторону. — Пару месяцев назад у неё тут приключилась большая и чистая первая любовь! Но парень не только оказался вампиром, но и едва не загрыз её! Если бы не Тацкиниэль, то точно загрыз бы! С тех пор я понавешала тут талисманов, чтобы не впустить не одного вампира!

— Ты владелица этого места? — искренне удивился Бинки.

— Да! — улыбнулась ему фэйри.

Прежде, чем он успел сказать что-либо ещё, снова зазвучала музыка. На этот раз танцевальная и зажигательная. На сцене в мгновенье ока, проделав несколько лихих танцевальных кульбитов, оказался Тацки.

— Позер, — фыркнула фэйри, глядя на то, как Тацкиниэль эффектно проделал простейший, в сущности, фокус — провел рукой вдоль тела Домино, переодевая её в другой наряд. Этим нарядом оказалось короткое черное платье, с кучей подьюпников, наглухо затянутое возле шеи какой-то кружевной тканью, высокие сапожки, но не ботфорты, того же цвета и перчатки, натянутые по локоть. Прическа при этом тоже изменилась — вместо изящных локонов, замысловатый узел на голове, и два локона, спускающиеся вдоль личика. Только цвет помады остался прежним.

Его сестрица рассмеялась, когда Тацки отвесил перед нею элегантный поклон, совсем как на балу, и ответила ему не менее элегантным и грациозным реверансом. Хм-м-м! Она умеет делать реверансы?!?! Публика была в восторге. Стоит ли говорить, что в основном из-за Домино?

Тацки подал ей руку, она подала ему свою и они пошли в какой-то энергичный, замысловатый пляс. Поначалу Бинки с некоторым злорадством ждал, что Домино сейчас опозорится. Он-то видел её танцы во дворце! А там было куда проще!

Но к своему огромному удивлению, старший принц правящего эльфийского двора в Светлом лесу обнаружил, что у него потрясающе грациозная и подвижная сестра. И она просто великолепно танцует! И, что ей все стараются подражать, копировать её манеру одеваться, двигаться! А ещё, как оказалось, его робкая и замкнутая сестрица любит веселиться!

И Тацкиниэль постоянно был рядом! Ей никто даже подножек не ставил, не говоря уже о реальной опасности! Это место преображало её! Она была… счастлива, что ли!

Бинкиниэль понаблюдал за нею ещё немного и подумал, что раз её жизни ничего не угрожает, то пора позаботиться о своей жизни. Личной! И повернувшись, с обаятельной улыбкой он произнес:

— Кажется, я не представился. Бинкиниэль!

— Каристи! — ответила ему фэйри, улыбаясь так, что и Доми, и Тацки моментально выветрились у него из головы.

Стоит ли говорить, что той ночью, домой он не вернулся?

. . .

Домино и Тацки вернулись домой глубокой ночью, и даже, как им казалось, никого не потревожили! Каково же было их удивление, когда оказалось, что Бинкиниэль отправился следом за ними и до сих пор не вернулся!

И они даже уже собрались идти его искать, когда открылся телепорт, и из него вышел просто неприлично довольный жизнью светло-эльфийский принц.

— Где ты был, я места себе не находила! — набросилась на него Доми. — Что ты делал!?

— Плохого не делал! — совсем, как в детстве взъерошил ей волосы Бинки, с легкой улыбкой, и добавил: — Каристи передает привет!

На этой ноте, напевая себе что-то под нос, он пошел в свою комнату, не обращая внимания, на застывших соляными столбами Доми и Тацки.

— Итак, как отдохнули молодежь? — поинтересовался неизвестно откуда появившийся сзади король Бартаниэль.

Как по команде Домино и Тацки повернулись и расплылись в самых невинных улыбках.

— Та-а-ак! И, что вы уже натворили!? — поинтересовался скорее для справки, потому, что в том, что они что-то натворили, он был абсолютно уверен.

— О, совсем ничего, пап!

— Правда? — сощурился на него король, и спросил, деланно безразличным тоном. — То есть, то, что практически сразу, после вашего ухода, меня посетила делегация из Темной империи во главе с князем Сейндвиным это просто совпадение?

Домино резко поплохело. Если бы Тацки не придержал её за локоток, то она, наверное, упала бы там где стоит! Король лишь усмехнулся, наблюдая за её реакцией.

— Чего они хотели? — его сын, как всегда был, не возмутим.

— Хотели эльфийскую принцессу!

Домино стало совсем плохо. Она уставилась в пол, прикидывая, насколько больно будет падать в обморок на таком полу!

— А, ты? — продолжил, тем не менее, Тацкиниэль.

— А я что? Послал их ко всем чертям! Будет он мне в моем собственном доме условия ставить! — даже обиделся немного король, будто не ожидал, что от него могут ждать другую реакцию.

Домино настолько шумно выдохнула с облегчением, что даже в глазах немного потемнело! Тацкиниэлю пришлось подхватывать её и с другой стороны, что бы она таки не упала! Она уже приготовилась благодарить короля, когда он, с улыбкой, продолжил:

— Другое дело делегация во главе с Лордом Драконом!

Домино почти рухнула в обморок! Честное слово! Как этот её нашел? И почему его все так боятся?

— Этим пришлось позволить просканировать дворец, что бы доказать, что тебя здесь нет. И даже дать слово чести, что я не знаю, где конкретно ты сейчас находишься!

Домино, кажется, ненадолго забыла, что нужно дышать. Потому, что в глазах опять потемнело, а в ушах звенело. И сквозь всю эту какофонию, словно во сне, она услышала голос короля Бартаниэля:

— … Владыка был молчалив и суров, зато его супруга истерековала за двоих.

— Но почему пришел сам владыка? — как всегда не терял нить разговора Тацки.

— А почему приперлись лично и Сейндвин, и Лорд Дракон? Дело-то, видимо не пустяковое! Кроме того, даже если бы Владыка и захотел кого-нибудь послать вместо себя, то кого?! Его единственный сын и наследник престола оказывается, тоже потерялся! Что сейчас делается при дворе!!!

Домино не сдержала удивленный взгляд.

— Да там весь двор чуть ли не в трауре ходит! — охотно пояснил Бартаниэль. — Без вести пропали сразу оба наследника!

— Ничего мы не пропали! — обиделась Домино. — Мы предупредили, что в гости к Тацкиниэлю! И нечего по этому поводу тут устраивать! А мачеха у меня так вообще нервная! Чуть что сразу: " О, боже, это была антикварная ваза!" или "Господи, это была такая дорогая картина!". Она всегда чуть что, сразу не хуже баньши завывает! А из-за чего спрашивается? Ну, ваза! Ну, дорогая! Ну, с прахом какого-то там владыки! Ну, разбилась! Ну, так и что, из-за этого теперь за мной по всему дворцу бегать с вилкой?

Негодование Домино было настолько искренним, что Бартаниэль и Тацки невольно улыбнулись.

— Так вот эта "крайне нервная особа", особенно настаивала на том, что бы тебя вернули домой, и как можно быстрее!

Домино в шоке уставилась на нахмурившегося Тацкиниэля. "Неужели ты меня отдашь?" вопрошали её огромные зеленые глаза. "Конечно, нет!" всем своим видом дал понять Тацки, и Доми благодарно уткнулась носом в его плече. " Что теперь делать?" следующий немой вопрос. Тацки посмотрел, на неё обижено, будто вопрошая: "Да, что я не придумаю, что делать?". Домино смогла ответить только улыбкой.

— Так, кажется, сын, ты уже все решил, — серьезным и решительным тоном прервал их немое общение король. — Тогда я просто обязан принять превентивные меры, прежде чем не случилось ничего не поправимого.

Тацкиниэль отреагировал моментально. Хорошенько отрепетированным, почти рефлекторным движением он спрятал Доми к себе за спину, и застывшим от напряжения голосом спросил:

— Что ты намерен делать, отец?

— А ты как думаешь? Поверь, это решение меня не радует, но я вынужден поступить таким образом! Так будет лучше…

— Как ты намерен поступить, отец? — перебил его Тацкиниэль.

— А у меня есть выбор? Естественно спрятать все хрупкие и бьющиеся предметы! Твоя мама меня прибьет! Ты же знаешь, как ей дорога та вазочка… в Главной библиотеке…

— Урна с прахом бабушки? — подсказал Тацки, все еще не переводя дух.

— Ага, она самая! Представить не могу, что твоя мама сделает, если с нею что-нибудь произойдет…

— Урна с прахом, — неожиданно подергала Тацкиниэля за плече Доми, напоминая о себе с крайне серьезным видом. — Это такая большая фарфоровая ваза с золотой росписью и пылью внутри?

— Домино…? — срывающимся голосом спросил Тацки. — Что ты с нею сделала?

— А я чего? Я ничего! Может она сама разбилась! А то, что я рядом была, вообще доказать нужно!

Король Бартаниэль взвыл, Тацкиниэль хлопнул себя по лбу, и вцепился себе в волосы, представляя, что теперь будет! Домино стояла и медленно осознавала, что хорошего — точно не будет!

И тут по всему дому разнесся страшный крик. Домино в шоке уставилась на Тацки и Бартаниэля, которые так и застыли, кто как стоял. Потом мужчины переглянулись. Теперь уже свидетельницей немого разговора стала Доми. Король смотрел умоляюще, пока сын прикидывал в уме их шансы на спасение. Что тут сказать, видимо шансы были не плохие, потому, что Тацкиниэль только собрался сказать что-то крайне ободряющее, но тут раздался второй крик, явно ничего не предвещающий ничего хорошего! Тацки застыл лишь на мгновенье, а потом заявил:

— Ну, нам пора! — и, подхватив Домино за руку, рванул наверх за Бинкиниэлем. Как не крути, а своих на войне не бросают! Они, как правило, слишком много знают!

. . .

— Нет, я, конечно, не против, что мы сюда снова вернулись, — проговорил через полчаса уже в баре у Каристи, Бинкиниэль, которого сейчас обслуживали, как единственного на всю таверну гостя. — Но, к чему такая спешка?

— Ну, мы спасали наши жизни! — Тацкиниэль бодренько уничтожал свой завтрак.

— Только из-за какой-то вазы, — удивился Бинкиниэль, зевая во весь рот. Далась в знаки бессонная ночь, о которой он, впрочем, ни разу не жалел. — Домино их дома десятками на неделе бьет! Ну, отошлите счет за вазу, я его оплачу!

— Это не просто ваза! Эта урна с прахом нашей любимой бабушки!

Бинкиниэль поморщился, словно ему сделали больно. У него была ещё слишком свежа память о том, как Домино разбила вазу с прахом пра-пра-пра-дедушки его мачехи, который оказался некогда правившим владыкой! Мачеха тогда просто озверела! Даже владыка боялся её унимать, когда она гонялась за Домино по всему замку, пытаясь попасть по ней всем, что под руку попадет! Но самое страшное случилось, когда Домино в пылу погони заявила мачехе, что не стоит так убиваться из-за праха какого-то там мужика, сотни лет назад отдавшего концы!

Мачеха, которая до этого момента можно сказать оставалась вполне вменяемой, просто слетела с катушек! Она продолжила забег, но, уже не швыряясь всем подряд! Теперь она всерьез намеревалась выцарапать ей глаза вилкой!

Тогда Домино спасло только то, что долго бегать мачеха не могла! Дыхалка быстро здохла!

Так, то был прах пра-пра-пра — какого-то там дедушки! А тут любимая бабушка!

— Кроме того. Была ещё одна проблема!

Бинкиниэль заинтересовано уставился на Тацки. А тот, вкратце и по существу передал разговор с отцом.

— Так, кое-что, начинает проясняться.

— Что начинает проясняться? — заинтересовалась Домино.

— Итак, поправь меня если, я где-то ошибусь, — начал Бинкиниэль выкладывать все, что ему было известно, и то, что он смог додумать сам. — Ты была знакома с Николлой Сейндвиным задолго до этих событий. Ты не знала, что он вампир, поэтому закрутила с ним любовь. Позже, когда его маленький секрет всплыл на поверхность. Ты попыталась порвать с ним, но у тебя не получалось. О, чем свидетельствует убитая служанка.

Бинкиниэль проследил за реакцией Домино, и понял, что попал в точку. И задал вопрос, на который никак не мог найти ответ:

— Почему ты не пришла ко мне?

— Как я могла пойти к вам с отцом? Что бы я вам сказала? Дорогие папа и брат, я тут влюбилась в вампирского князя, когда сбегала по ночам потанцевать неприличные танцы в неприличном клубе! Не могли бы вы сделать так, что бы он от меня отстал?!

— И ты думаешь, что я бы не сделал так, что он отстал бы?

В его вопросе было столько укора, что Домино потупила взгляд, и плечи её поникли. Приготовилась плакать короче.

Бинкиниэль сделал то, что всегда делал в детстве — пересадил её к себе на колени и крепко обнял, утешая:

— Ну, что ты, малыш! Я все решу, любую проблему, только не плач! Кроме того, скоро твой Николла перестанет быть для тебя проблемой.

На него вопросительно уставились сразу два взгляда, причем Доми ради такого заявления даже носом шмыгать перестала, вся превратившись вслух:

— Ага, насколько я понял, на тебя заявил права без пяти минут Высший.

Домино только фыркнула. И этот туда же.

— Ну, и что он может сделать? Я не собираюсь замуж за Рейна!

— Гм-м-м! Это, конечно сильно осложняет ситуацию. Но, тем не менее, вполне решает хотя бы часть проблемы. Сейчас нам нужно только понадежнее тебя спрятать. Потому, что пока Лорд Дракон не станет высшим, Сейндвин вполне может бросить ему вызов и победить. Особенно учитывая, что предыдущий высший умер больше четырнадцати лет назад, и не сможет остановить нашего князя тьмы. Он грозный противник, даже для драконов со всей их мощью. Особенно, теперь, когда у них внутренний раскол.

— Какой раскол? — хором поинтересовались оба её защитничка.

— Рейн не обручился со мной в детстве, потому, что из-за смерти Вольта я смогла потеряться, так сказать. И теперь Риордан может стать Лордом драконом. Если обручится со мной! Тогда власть перейдет ко второму близнецу. И, наверняка, в Ледяной твердыне найдутся недовольные, которые в этом случае перейдут на сторону Риордана! Начнется гражданская война! И если Николла ударит в этот момент — драконы не устоят! Только, если у них будет высший, но тогда станет ли Николла нападать?

Домино так разволновалась от неожиданно нахлынувших знаний, что встала и принялась бесцельно расхаживать взад вперед.

— Кто такой Вольт? — задал вопрос Тацки.

— Высший, который должен был проводить церемонию обручения, но он был ранен на охоте своим же драконом, поэтому рана оказалась смертельной. Тогда и было принято решение в срочном порядке обручить нас. Пока он ещё в состоянии. Но я была далеко, на обучении у Магдалины. Поэтому за мною выслали кого-то… не помню, почему я оказалась в лесу… Я должна была оставаться на месте… меня искали…. а дальше не помню!

Домино виновато развела руками и села рядом с Бинки, положив голову ему на руку, до плеча она не доставала.

— А кто такой Риордан? — не прекращал допрос Тацки.

— Брат близнец Рейна, но он был вторым, поэтому не мог претендовать на место высшего. Между нами говоря, оно даже к лучшему! Каким я его помню, к такой большой силе, как у высших допускать его никак нельзя!

— Каким ты его помнишь? Ты с ним знакома?

— Была, в детстве. Он уже тогда был… просто животное! Злое, бессердечное, жестокое животное, которое упивается своею властью причинять другим боль! Господи! Я же видела когда-то, как он загнал лошадь на смерть, в кровь, исполосовав ей бока розгами! И он не остановился, когда лошадь упала. Риордан продолжал бить и бить её розгами. Потом ему это надоело, когда он понял, что животное все равно не встанет! Он просто вытащил свою шпагу и принялся отрезать от лошади куски, приговаривая, что только для этого она и годна! Бедное животное было все ещё живо…

На этом месте все умолкли каждый о своем. Домино тихо переживала все, что вспомнила глубоко внутри себя. А парни, переглянувшись, молча, мотали на ус все, что узнали о вероятном противнике. Все, что они только что слышали, не вселяло в них особого оптимизма. По всему получалось, что все козыря при раздаче легли в руки Николле Сейндвину. И не разыграть их смог бы только слепой, дурной или мертвый. Впрочем, насчет слепого и дурного Бинкиниэль был не уверен.

А Тацки сидел и думал о том, как так получилось, что ситуация стала вообще неуправляемой всего за три дня?!?!

— Плохие новости ребята! — жизнерадостно сообщила Каристи, приземляясь рядом с Бинки и даря тому, ну, просто потрясающе жаркий поцелуй.

— Ой, да ладно тебе!!! Куда ж ещё хуже-то?!? — не сдержался Тацки, о чем немедленно пожалел, под испытывающим взглядом Каристи.

— Не знаю о чем ты, — скосила на него глаза фэйри, — но я о том, что Темная и Драконья империи объявили обоим эльфийским царствам ультиматум! Если не выдадут принцессу — война! Если выдадут принцессу противнику — война! Короче, всем хана!

Все за столом пораженно застыли, но уже через секунду Домино уронила голову на стол и в наступившей тишине её рыдания были особенно отчетливо слышны.

. . .

Рейнон Айнарин сидел в кресле возле горящего камина в своем кабинете. Но мысли его были далеко. С его зеленоглазой почти невестой. Где она? С кем она? Все ли с нею в порядке?

А главное, не добрался ли до неё его братец! Если Риордан хоть пальцем её тронет…

Все ведь было так просто, до этого бала! И предельно ясно! Пришел, увидел, поцеловал, назвал по имени, женился!

Но на этом чертовом балу! Все пошло совсем не так!

Рейнону казалось, что весь его мир взорвался алым пламенем! Это она его взорвала этим поцелуем! И почувствовала то же! Он уверен!

Так, почему, во имя пламени и льда, она его прогнала? Неужели не чувствует боль от одиночества?!

Они же две половинки одного целого!!!!

Рейнон знал об этом! Осталась мелочь — убедить в этом Домино!

Раньше Риордана…

. . .

Утро встретило Домино довольно жизнерадостно — солнышко светит, птички поют. Но на душе было так плохо.

Что же делать?

Её размышления прервал тихий стук в дверь.

— Открыто, — машинально выкрикнула Домино и только потом спохватилась, что все ещё в постели. Поэтому пришлось в спешном порядке натягивать на себя халат.

В дверь просунулась физиономия Тацки, а за нею следом и Бинки.

— Ого, оба сразу! — по-настоящему удивилась Домино. — С тех пор как мы гостим в долине фэйри я вас и по одному крайне редко вижу! Чем обязана, такой чести?

— Ну, мы хотели с тобою поговорить! — объявил до нельзя гордый собою Тацки.

— У нас тут появилась мысль! — порадовал её не менее довольный собою Бинки. И когда только успели спеться?

— Так, — решила уточнить Домино. — Если я правильно вас поняла, то у тебя Тацки, между тем как ты волочишься за каждой юбкой в метре от себя, и у тебя, Бинки, в те редкие минут, когда ты вылезаешь из постели Каристи, родилась светлая мысль, которую вы теперь дуэтом хотите мне поведать?

Тацки и Бинки, насупились и молча, кивнули.

— Ну, и чего там придумала Каристи?

Бинкиниэль изумленно вытаращил на неё глаза, Тацки только хмыкнул. Он с самого начала думал, что она догадается!

— Короче, она предложила просить помощи у Магдалины! — объявил он, приземляясь на кровать слева от неё.

— Не может быть, что она не знает, что можно сделать! Ведь подсказала же она как избежать свадьбы с вампиром! — заявил Бинкиниэль, занимая вакантное место, справа от неё.

— Возможно, Магдалина и помогла бы нам! Но мы не знаем где её искать! — развела руками Доми.

— Вообще-то, кажется, Каристи знает! — объявил Тацки и впился зубами в яблоко, которое нашел в вазе, возле кровати.

— Откуда????! — изумление Домино было так велико, что она на мгновенье даже забыла, как нужно дышать!

— Ну, видишь ли, судя по её словам, единственная Магдалина, которая мало-мальски подходит под описание — это Мать настоятельница обители наездников драконов.

Домино потрясенно молчала. Как такое вообще возможно? Разве они не миф? Древняя раса, которая повелевает стихиями, и драконами! Они не слабее, а может даже могущественнее Высших! Если бы, конечно, эта раса все ещё существовала…

— Каристи говорит, что знает только приблизительное направление, в котором их нужно искать, но это уже что-то! — ободряюще похлопал её по руке Бинкиниэль.

Тацки, с набитым ртом тоже выдал что-то непереводимое, но сильно ободряющее.

Бинки посмотрел на него осуждающе.

— Тебя, что мама в детстве не учила, что нельзя говорить с набитым ртом? — так строго гаркнул он на Тацки, что тот аж поперхнулся, и светлый эльф, воспользовавшись моментом, просто стырил у него яблоко.

Тацкиниэль, не будь дураком, то же промычав что-то типа: " Отдай!", но с немного нецензурным уклоном, принялся его отбирать, попутно пытаясь проглотить, все, что даже прожевать не успел! Домино, наблюдая за тем, как они дурачатся, не сдержала улыбку. Боже, и это наследники эльфийских тронов? Дети!!!

. . .

Обсудить план действий решили в столовой. Почему там? Просто время завтракать!

— Итак, — вещала Каристи с умным видом, глядя на то, как мужчины истребляют все съедобное за столом. — Драконы живут в Ледяной твердыне. Но туда, ты, похоже, дорогу знаешь.

Домино полуутвердительно кивнула. Кажется, знает. Точнее вспомнит, когда увидит. Но так навскидку не рассказать.

— Наездники их давние союзники. Насколько я знаю — то сейчас это не столь многочисленный клан, потому, что золотых драконов, чьими наездниками, собственно говоря, и является нужное нам племя, рождается все меньше. Сегодня их владения граничат с территориями Лордов Драконов. Пройти к ним можно тремя путями. Либо через земли драконов, либо через Хеллу, либо через земли фэйри.

— Что такое Хелла? — заинтересовался Тацки.

— Это, можно сказать, отдельное маленькое государство, пустошь населенная сугубо нежитью. Гиблое место! И самый короткий путь из точки "мы" в точку "Обитель наездников".

— А как насчет земель фэйри, — с надеждой взглянул Бинки Каристи в глаза.

— Отпадает! — обломала его Домино. — Даже через Хеллу мы доберемся до места не раньше, чем через неделю. А до истечения срока ультиматума осталось всего две недели!

— Тогда, если у нас есть план, пора приниматься за дело! — жизнерадостно объявил Тацки и, добавил: — Завтра выступаем!

Бинки скривился, словно лимон проглотил! Каристи в точности скопировала его выражение лица. Мда-а-а! Эти двое явно были не в восторге от такой идеи. Но Тацки был непреклонен. И у него было три аргумента, один другого убойнее. Во-первых, они и вправду очень ограничены в строках! Во-вторых, ему уже до чертиков рогатых надоело сидеть на одном месте! В-третьих (и на этом обстоятельстве он делал особое ударение), в этом доме закончились девушки, которых он ещё не соблазнил…

Бинки, со словами: "До завтрашнего утра я умер! Не беспокоить!" подхватил Каристи на руки и лихо взбежал по лестнице, скрывшись у себя в спальне. Тацки тоже решил, что ему требуется с кем-то повидаться и отправился в бар.

Домино тяжело вздохнула и отправилась в библиотеку. В последнее время она часто ходила туда почитать. Но именно почитать у неё получалось редко. В библиотеке находился старинный камин, и Домино не могла понять, почему её так тянет любоваться на огонь, который там горит. А ещё, её не покидали мысли о молодом лорде Рейноне Айнарине. Как не старалась, а выбросить его из головы не могла. Вот и сейчас, полный не веселых мыслей взор, был обращен в огонь.

Домино была полностью поглощена своими мыслями и поэтому не сразу обратила внимание на странное движение в огне. А когда заметила, то наклонилась поближе, что бы рассмотреть, и в этот момент камин вспыхнул алым пламенем и из него появился человек.

С огромным изумлением в фигуре, которую постепенно отпускало пламя, Домино признала Рейнона Айнарина, собственной персоной.

Он шагнул к ней через камин, постепенно стряхивая с себя остатки огня, и с шутливым полупоклоном поприветствовал её:

— Добрый вечер! Надеюсь, не помешал?

Домино, которая от звуков его голоса быстренько пришла в себя, приготовилась закричать.

Но Рейн был проворнее — одним движением, которого Доми так и не рассмотрела, он оказался рядом, и зажал ей рот рукой, лишая её возможности не то, что кричать — просто дышать.

— Пожалуйста, не кричи! Прости меня за это, но мне нужно с тобой поговорить!

Он не кричал и не угрожал, он просил. Возможно, поэтому Домино слабо кивнула ему в знак согласия. Поговорить? Поговорить можно. Ну, от этого пока никто не умирал…. Не, умирал, ведь???

Рейн отпустил её, но не отодвинулся подальше так и сидя рядом. Странное дело, но он молчал. Спустя минуту, Домино до смерти наскучила этот крайне интересный разговор, который её собеседник вел сам с собой в мыслях, и она ему об этом так и заявила:

— Знаешь, когда люди хотят поговорить, то произнося хотя бы слово!

— Я знаю, — вздохнул он. — Но мне трудно подобрать слова!

Его улыбка была такой, по-мальчишески обескураживающей, что Домино невольно улыбнулась в ответ. Сейчас он настолько сильно отличался от того, каким был на балу… Воспоминания о том бале, отрезвили её. Улыбка моментально растаяла, как и её хорошее настроение.

— Ну, давай я тебе помогу, — ласково проворковала она. — Твой трон в опасности, единственный способ для тебя его удержать — жениться на мне. И ты мог бы мне приказать, выйти за тебя замуж, но вот незадача — единственный рычаг давления на меня тобою потерян. Мой отец дал мне имя до тебя. Так, что теперь я могу выбирать. И чем дальше я тебя узнаю, тем крепче моя уверенность, что это будешь не ты!

— Неужели в твоих глазах я такое чудовище? — тихо спросил он, не поднимая на неё головы. — Нет никакой надежды, что ты могла бы быть счастлива со мной?

— Ты выдвинул ультиматум моему отцу! — Домино была не милосердна.

— Это была лишь контрмера! Первым ультиматум выдвинул Темный князь! Только так я мог защитить тебя!

— Защитить от чего! — Домино словно пружина подбросила в воздухе, и она принялась расхаживать по комнате взад-вперед. Все же его слова задевали за живое. Что этот огненный гад пытается ей сказать?

— Я не хотел, что бы ты узнала об этом от меня… — в его словах только правда и сожаление, ни тени лжи. — Твой отец принял условия Николлы Сейндвина. Задолго до бала. Там, тебя должны были с ним обручить…

Крик непроизвольно вырвался у неё из горла! Страшный крик, кричала её душа!

Рейн оказался рядом моментально. Он схватил её за плечи и крепко прижал к себе, в попытке успокоить, начавшуюся истерику.

— Нет, Это не правда! Ты лжешь! Ты лжешь! Лжешь… — Домино била его кулаками по груди, пытаясь вырваться, но продолжалось это недолго. Все-таки, она была тем, кем была. Она знала ложь и знала правду в каждом. Поэтому, последние её слова утонули в рыданиях — он говорил правду. Отец продал её задолго, до того бала…

Она рыдала у него на плече, когда дверь в библиотеку вышибли, и на пороге оказались взволнованные Тацки и Бинки. Они быстро оценили ситуацию и поняли, что Домино ничто не угрожает. Поэтому спрятали оружие.

Тацки первым присел возле неё и спросил:

— Домино, что случилось?

Домино рыдала, и ответить даже не пыталась. Слишком много всего накатило за последнее время. И это внимание, и участие, проявленное к её скромной персоне, вызвало только новый прилив слез. И проливать их она хотела только на одном плече…

Прошло не менее часа, прежде чем она начала отходить. Только сейчас она осознала, что все так же лежит на полу в обнимку со своим не состоявшимся "женихом", а прямо, напротив, в креслах сидят Тацки и Бинки. Все дружно молчали, и смотрели куда угодно, только не друг на друга.

— Ты же уехал в бар, — зачем-то спросила Домино у Тацки, не меняя положения головы, так уютно устроившейся на плече у Лорда Драконов.

— Я забыл кошелек… — машинально ответил Тацки и тут, же спохватился: — Домино?!?!

Бинкиниэль сидевший прямо напротив него тоже сорвался с места и вот уже они оба сидят напротив и наперебой пытаются выяснить, как она себя чувствует. Домино смущенно улыбнулась. Напугала же она их. Но все же ей пришлось с сожалением оторваться от такого удобного ложа и принять сидячее положение. Как ни хотелось навсегда остаться под надежной защитой Высшего, но предстоял серьезный разговор.

— Бинкиниэль, ты знал, что наш отец собирался на том балу выдать меня замуж?

Она не смотрела на него, задавая вопрос. Ей было больно от того, что придется услышать ответ. Но Домино та, кто она есть. И отступить для неё не было никакой возможности.

Меж тем Бинкиниэль молчал.

— Ты знал? — усилила она натиск.

И Бинкиниэль взорвался.

— Да знал! — выкрикнул он, срываясь на ноги. — Но я никак не мог подумать, что это будет… Ты должна мне верить…

И в этот момент он осекся, увидев её взгляд. Этот взгляд пугал слуг до икоты, заставлял шарахаться от неё всех гостей. Под этим пристальным, всевидящим взором соврать не мог никто. И отец часто этим пользовался, проводя разные очень важные беседы в присутствии маленькой девочки. Соврать ему при этом никто не решался.

И вот её взор был обращен на него, и в нем отражалась только его потребность сказать ей правду, что он незамедлительно сделал.

— Я знал, что Сейндвин постоянно слал отцу письма и просил о помолвке. Знал, что отец постоянно ему отказывал, мотивируя это тем, что ты ещё слишком мала. Но потом что-то изменилось. У него было что-то на нашего отца, и я так и не смог узнать что именно. Поэтому он решил выдать тебя замуж и отправить, куда подальше от эльфийского царства. У него уже больше года просили твоей руки некоторые правители. И он решил, что на балу предоставит тебе выбор…. Потом бы он подослал убийц, что бы ты овдовела, и снова вернулась к нему в царство. Совсем идеальным вариантом он видел, что ты выходишь за кого-то с приграничными землями, что бы потом можно было их присоединить…

Домино больше не могла его слушать. Она хотела, что бы он замолчал! Что бы просто ушел!

— Хватит! — исполнил её желание Лорд Дракон. — Перестань!

В библиотеке воцарилась тишина. Первой её нарушила Домино.

— Рейн, я хочу к Магдалине… — эти слова вырвались откуда-то с самой глубины её израненного, несчастного сердца, которое столько раз предавали. Она произнесла свое желание очень тихо, но его все расслышали.

— Сегодня организовать это я не могу, — задумчиво произнес Рейн, будто взвешивая все за и против. — Но дай мне время до завтра и я что-нибудь придумаю.

— Я все равно не хочу за тебя замуж! — упрямо вставила Домино, Тацки при этом только глаза закатил. Кому — что!

Лорд Дракон только улыбнулся. Эта ситуация вполне поправима. Он над этим уже работает! Под его напором рухнула не одна крепость. В прямом и переносном смысле слова!

— Не решай это сейчас! — сказал он с усмешкой. — Мы решим этот вопрос через неделю!

И прежде, чем Домино поняла, что происходит, он наклонился и заключил её в свои объятия. Причем так крепко, что вырваться не было просто никакой возможности, а позже и желания. Только сожаление, когда он, наконец, оторвался от её губ, и на глазах у изумленной публики рассыпался снопом искр.

— Вот дурак, — "прошептал" на всю библиотеку Тацки. — Если б он её сейчас спросил, завтра был бы уже женат!

Домино вспыхнула и обернулась на наглецов. Её встретили две абсолютно невинные улыбочки.

Ну, погодите!

. . .

Утро для Домино началось довольно рано. В десять часов… Почему так рано, спросите вы? Доми задавалась этим же вопросом, и задавала его Рейну, который её эффектно, негде правду деть, разбудил.

А дело было так!

Домино на пару с Тацки отправились снимать стресс в бар к Каристи. Спустя немало горьких слёз, в основном пролитых Тацки по поводу своей нелегкой судьбы (Темно-эльфийский принц тонкая натура, ищущая любовь! Каждую ночь…), и две бутылки вина, к ним присоединился Бинки. Изначально в его намерения входило забрать эту слегка трезвую парочку домой, но тщательно выслушав их причитания по поводу того, что Тацки ну, никак, не может найти свою любовь, заказал бутылку гномьей водки и принялся заливать уже свое несчастье. Когда Домино и Тацки с горем пополам вникнули в суть проблемы, то заказали ещё бутылочку гномьей. А что? Объективно, стресс у принца был больше, чем у них обоих вместе взятых! Он влюбился! В Каристи! Хочет на ней жениться! Наследный принц Светло-эльфийской империи! Мда-а-а! Сможет ли он пережить объяснение с папочкой?!

Потом Домино пожаловалась, что, дескать, не знает, что делать с этим её неоткуда взявшимся возлюбленным. Он же для неё, как чемодан с оторванной ручкой — и нести тяжело, и выкинуть жалко. Хотя, когда он рядом, то вроде очень даже ничего. Правда, если бы не эти его замашки — я весь такой крутой, покоритесь мне все! Цены бы ему не было! В базарный день…

На этой высокой (голосила на весь бар) ноте, горем Доми прониклись за соседним столиком и купили им бутылочку гномьей… Лишь бы заткнулась!

Короче, сколько они продолжали в таком духе не понятно, но домой все вернулись глубоко за светло, когда их забрала из бара сама Каристи, которая ещё и всю дорогу обещала устроить разбор полетов. Причем, почему-то исключительно парням…

И вот как показалось Доми, только она сомкнула глаза на подушке, с огромным трудом её разбудила Каристи, которая была на грани сердечного приступа. Домино честно пыталась вникнуть во все, что ей говорит взволнованная фэйри. Не получилось. Она все ещё была чертовски пьяна. Тогда Каристи просто вытащила её на террасу перед домом. Тыча перед собою пальцем. Но Домино все равно не смогла понять причину такой ранней побудки.

Ну, дракон посреди двора! Ну, золотой, которых почти не осталось! Ну, дышит огнем на хозяйские постройки! Ну, сидят на нем верхом Рейн и Магдалина…

Чего будили?!?!

Ей попытались связно объяснить. Но Домино нагло ушла от серьезного разговора — уснула в процессе объяснений!

Проснулась она, уже один бог знает, спустя, сколько времени, из-за страшного сквозняка, который гуляет по её комнате. Откуда на улице такой сильный ветер? Домино зевнула, отгоняя от себя мысли и посильнеё кутаясь в теплое одеяло, которым как раз была укрыта.

— Проснулась? — прозвучал где-то рядом такой родной голос.

— Нет, — буркнула в ответ Доми и тут же схватилась на кровати, разгоняя остатки сна. — Магдалина?!?!

Её удивление был настолько велико, что она не сразу заметила, что это не основной момент, которому стоит удивляться. Во-первых, она спала у Рейна в объятиях, укутанная в его плащ. Во-вторых, они сидели верхом на драконе! Золотом! И они летели!

От переизбытка эмоций Домино только смотрела вокруг, не имея возможности говорить. Какое там говорить!!! Да она дышала с трудом!

— Нравится? — спросил с улыбкой где-то в районе её уха Рейн.

Домино лишь с восторгом на него посмотрела, выражая полное согласие с его словами.

— Тогда, он твой! — его улыбка стала ещё шире, когда он увидел детский восторг в её глазах. Сейчас вспоминая, как трудно было найти дракона, он понимал, что оно того стоило!

— Ни в коем случае! — послышался сзади строгий голос Магдалины. — Я не оставлю этого прекрасного зверя на растерзание этой необученной наезднице!

Рейн сделал храбрую попытку возразить.

— И не спорь со старшими! — обломала его порыв в зародыше наездница.

Дальнейший путь продолжали Магдалина и три обиженные донельзя рожицы. Почему три? Вы про дракона забыли!

Но если Рейн послушался наездницу, то Домино была неугомонна. Она хныкала, просила, канючила, умоляла, угрожала (если не отдадут зверушку по добру по здорову, то приготовит ужин!). В итоге, у Рейна лопнуло терпение.

— Да отдайте ей дракона! — рявкнул он. — В конце-концов, это же не хомячок! Не уж-то она не сможет о нем позаботится?! Тем более она взрослая и ответственная!

И Магдалина, которой это нытье тоже порядком надоело, уже почти согласилась, но тут Домино, видя сомнение у неё в глазах, решила посодействовать:

— У меня раньше была комнатная зверушка!

Странное дело, но её одарили сразу тремя недоверчивыми взглядами.

— Правда! — обижено стояла на своем Доми. — Ей у меня очень нравилось!

Три дужных скептических хмыка.

— Я кормила его всякими вкусностями! — реплика в сторону, заинтересовавшегося дракона.

— Я была лучшей хозяйкой на свете! — продолжала закреплять свой успех Домино.

Три заинтересованных взгляда.

— И куда же он делся, этот твой питомец? — выразила Магдалина общую мысль, повисшую в воздухе.

— Я его убила… — тяжело вздохнула Домино. Для неё эта тема все ещё была очень болезненной. По этому, не сразу заметила три шокированные физиономии, повернутые в её сторону.

— Случайно! — тут же попыталась она исправить положение.

— Как можно было убить случайно?!!!? — что тут скажешь, его будущая невеста крайне многогранная особа. Убить случайно?! Так, наверное, ни одно исчадье Хеллы не смогло бы!

— Я села на него и случайно раздавила! — выпалила Домино скороговоркой, и зажмурилась, ожидая, что её за это постигнет праведная кара. Но огонь небесный на неё не снизошел, поэтому, глаза она все-таки открыла.

— А кто позволь спросить был твоим питомцем? — поинтересовался Рейн.

— Шипохвостая гадюка! — как бы, между прочим, чуть не довела до припадка всех присутствующих Домино.

Маленькая домашняя зверушка! Шипохвостая гадюка! Редкая и крайне опасная! Опаснейшая из ныне живущих! От её яда нет спасения! Любое укушенное создание помирает в муках! Яд просто живьем растворяет жертву из нутрии! Простите за повторение, но МЕЛКАЯ ДОМАШНЯЯ ЗВЕРУШКА, черт подери!!!!!!!

У Магдалины в голове крутилась только одна мысль — как она умудрилась СЛУЧАЙНО УБИТЬ ШИПОХВОСТУЮ ГАДЮКУ??????!!!!!!!!!

Дальнейший путь проделали в полной тишине. Единственная реплика, которая прервала тишину, была обронена Магдалиной:

— Можешь взять себе дракона…

. . .

Обитель наездников драконов. Такое прекрасное и поэтическое название!

И такая суровая реальность…

Домино всю дорогу мечтала о роскошном замке. Но, скорее всего, рядом летала птичка Обломинго. Потому, что получила она только кучу построек котеджного вида, сиротливо так примостившихся у края огромной отвесной скалы, сплошь усеянной пещерами. Скала была такой огромной, что её вершина терялась где-то в облаках.

— Где-то через полчасика уже будем на месте, — обрадовала её Магдалина.

— Послушай, а как он знает, куда нужно лететь? — от нечего делать, Домино начала задавать вопросы. Первое, что приходит на ум.

— Наездник задает направление своему дракону, — серьезно ответила ей Магдалина.

— Да, но как он это делает? — не унималась Домино.

— Отдает мысленный приказ, и дракон следует заданному направлению.

— Но как он его направляет?! — Доми все равно не могла этого понять. — Ну, я имею ввиду, что не может же он ему мысленно приказывать: "Лети к той большой желтой штуке", или "А давай-ка нагрянем в Темный бор!".

— Я понимаю, о чем ты, — улыбнулась Магдалина. — Наездник дает дракону почувствовать, какое направление является верным и дракон сам несет его в этом направлении, минуя все преграды на своем пути. Понимаешь, Оноре, драконы очень умны и понимают буквально все, что ты им говоришь, и все что ты чувствуешь на ментальном уровне. Они чувствуют своих хозяев, поэтому всегда во всем на них походят. Ты просо даешь почувствовать дракону, куда именно ты хочешь попасть, а он сам выберет тот путь, по которому он тебя туда доставит. В зависимости от твоего характера эта прогулка может быть либо веселой и незабываемой, либо опасной и непредсказуемой! Он может отвести тебя самой короткой и быстрой дорогой, а может выбрать и длинную, но незабываемо красивую дорогу. Он всегда выберет то, что тебе сейчас нужнее всего. И эту симпатичную зверушку ты не сможешь обмануть. Никогда!

Домино надолго замолчала, обдумывая сказанное Магдалиной. Получается, что если дракона подарили ей, то он должен слушаться её желаний. И она может пожелать и приказать, и дракон выполнит. То есть, если бы она пожелала убраться отсюда куда подальше, то дракон бы и это выполнил?!

Размышляя, таким образом, Домино и не заметила, что они не только прилетели, но и успели приземлиться. Она обратила внимание на это обстоятельство только потому, что её окликнули Магдалина и Рейн, которые уже успели слезть с дракона, и теперь призывно махали ей с земли. А Рейн ещё и кричал что-то типа: "Не бойся, спрыгивай, я тебя поймаю!"

А Домино и не боялась. Она просто не хотела. Ну, как им объяснить, что ей просто хотелось продлить это неземное волшебство, именуемое полетом! Ещё хоть разочек почувствовать ветер в волосах… увидеть, что там за облаками…

Домино не поняла, что произошло, но дракон неожиданно словно ожил. Он встрепенулся, чем застал Домино врасплох. Она чуть не свалилась, но вовремя схватилась за какой-то выступающий гребень. Наверное, зря… Её новую домашнюю зверушку сие сильно взволновало. Поэтому, она расправила крылья и стрелою взмыла вверх. Домино только оставалось мертвой хваткой вцепиться в дракона, чтобы не слететь вниз. Она до такой степени испугалась, что была не в силах, что-либо сделать. Только до хруста в костях судорожно цепляться за "зверушку". А дракон тем временем просто сходил с ума, мечась со стороны в сторону, как обезумевшая от боли, раненая птица. Домино не знала, насколько ещё хватит её сил, но уповала на то, что дракон устанет раньше.

Видимо поэтому пропустила тот момент, когда к ним присоединился кто-то третий. Как она поняла, что больше не одна? Да элементарно! Дракон перестал носиться со стороны в сторону, подобно пьяной макаке!

Его полет выровнялся и Домино, в принципе, вполне могла бы выровняться в его седле тоже. Но не тут-то было!

— Все, можешь отпускать, — заверил её незнакомый мужской голос, откуда-то сзади.

Только тут она осознала, что обладатель этого самого голоса сидит прямо позади неё, и она практически сидит в его объятиях, а затылком чувствует его горячее дыхание. Думаете, что она впечетлилась рельефной грудью, которая упиралась ей в плечи? Естественно вы так думаете! А какая девушка бы не впечетлилась?! Видеть своего спасителя Домино не могла, но подозревала, что он весь из себя такой красавец, которому девушки штабелями под ноги ложатся.

Но только не наша Домино! Она смогла не только устоять под его чарами, но и успешно проигнорировать все, что он орал ей на ухо!

Как ей это удалось? Да, она была так напугана, что практически даже не расслышала, чего он там ей говорит. Даже, когда полет дракона выровнялся она все равно не могла себя заставить не то, что отпустить, как того требовал спаситель, даже просто глаза открыть!

Умом она понимала, что должна сделать, но тело в данный момент жило своей жизнью — глаза не открывались, руки не разжимались.

"Спаситель" попробовал разжать их силой, но добился прямо противоположного эффекта — пальцы сжались только сильнее, а Доми, в придачу, начала мычать нечто невразумительное, лишенное какого-либо смысла. Поэтому, костеря всех, кто попадался на глаза, очень даже громким, и уж никак не добрым словом, он нажал ей на руки чуть повыше локтя, от чего руки у неё разжались не произвольно, и Домино почувствовала, что падает. Это было последней каплей, и её сознание благополучно подало в отставку…

Очнулась она, лежа на твердой земле. Осознание всего, что произошло, пришло к ней не сразу. Но когда пришло…

Спорившие где-то сбоку двое мужчин аж подпрыгнули с перепугу. Магдалина, заботливо склонившаяся над ней, в ужасе подпрыгнула на метр, наверное. Дракон, сидящий в сторонке и ожидающий решения своей участи, опустил уши и прикрыл голову лапами, будто, говоря: "Ой, что щас будет…!". Птицы сорвались с веток и целыми стаями понеслись в небо…

Домино осознавшая, что, наверное, её реакция была немножко бурной, заткнулась, в конце-концов, и, оглядев всех присутствующих, виновато улыбнулась. А, что? Можно подумать, что она единственная во время сильного испуга искрит молниями, и крик у неё усиляется до силы раскатов грома!

Остальные же явно не прочувствовали всю глубину её раскаяния. Нельзя сказать, что Домино имела право их за это судить. В конце-концов, если бы это она стояла сейчас в обуглившейся одежде и с дымящимися волосами, то вряд ли смогла бы повести себя так же сдержано как ребята! Эльфийская принцесса никогда не отличалась кротким нравом. А за свои волосы так вообще убить могла бы! Так, вот если бы она сейчас была на месте ребят, то выживших бы не осталось в радиусе километра как минимум!

А ребята молодцы! Нервы у них видимо стальные. Потому, что стоят себе и не шевелятся. Только глаз у одного подозрительно дергается…. Ну, может просто молнией приложило сильно?

— Как ты думаешь, — задумчиво протянул её "суженый", своему товарищу с нервным тиком. — А у неё хватит сил на ещё один разряд?

— Сомневаюсь, для такого нужен просто огромный магический резерв.

Вот такая сухая констатация факта. И ничего более.

Домино уже собралась извиняться, когда недавние спорщики, проявив завидное единодушие, схватили её за руки за ноги и, с разгону швырнули на середину запруды. Домино, едва успела испугаться. Но зато как!!!!!

Когда Домино вылезла, наконец, из запруды, в радиусе ста метров не наблюдалось ничего живого. Только дохлая рыба, плавающая в воде пузом к верху, куча то ли мертвых, то ли глубоко обморочных птиц. Два дымящихся тела валяющихся на берегу и Магдалина, которую основательно вырубило ещё во время первого разряда. Ну, и так, по мелочи…один огромный дракон, который, прикидываясь обморочным, пытался уползти подальше…

Мра-а-ак!!! Решила Домино и заплакала.

— О господи! Только не реви! Не мертвые они, — раздраженно прокомментировал довольно знакомый мужской голос. — Просто, к счастью для тебя в отключке. Глубокой. Смотри, как наш Высший недоделанный художественно ножкой дрыгает!

Домино послушно посмотрела и невольно улыбнулась. Она оглянулась, на своего спасителя, и… просто застыла. Какие там дымящиеся полутрупы!

— Кто ты? — чужим голосом промямлила Доми, не отрывая взгляд от незнакомца.

Ещё бы! Атлетически сложенное мужское тело… просто в полтора раза больше чем любой самый огромный человек! А Доми рядом с ним вообще, как карикатура! Бронзовая от загара кожа! Не хуже чем у неё самой! Черные волосы, чуть ниже плеч, непокорная челка, постоянно падающая на глаза, которые, кстати, огромные и синие (не голубые, именно синие!), точеные скулы… Короче, просто мечта!

Если бы не некоторые "но". Первое, он был повыше ростом раза в полтора, так точно!

Второе, и это главное, он не был человеком! С чего она так решила? Ну, на такие мысли её натолкнули огромные кожаные крылья, сложенные у него за спиной, и — руки? лапы? — с острейшими когтями, которыми они заканчивались. Плюс мелочь, конечно, но он сказал, отвечая на её вопрос:

— Я не человек!

Домино, есть Домино, и в стрессовых ситуациях в основном реагирует одинаково:

— Вижу, что не кузнечик, с клювом совы! — огрызнулась Доми. — Я не спросила, кем ты не являешься. Я спросила кто ты?!

— Горгулья!

— Что-о-о-о? — интересно, но она о таком даже не слышала. Он видимо обиделся, потому, что резко перестал быть дружелюбным и начал огрызаться:

— Я не что! И я спас тебя! Так что прояви немного уважения!

— Но к чему… то есть к кому? — Домино честное слово хотела сказать это иначе, чем получилось. Но, что с неё взять, она всегда сначала делает, а потом думает.

Её собеседник, зарычал во все горло, грозным ревом, способным напугать до дрожи в ногах, и расправил крылья. Огромные, не менее трех метров в размахе. Короче, впечатлил до глубины души!

Домино так и стояла, глядя на него со смесью восторга, граничащего с фанатичным поклонением, и опаски, граничащей, с паническим ужасом. Повинуясь, минутному порыву (как, впрочем, и всегда), она подошла к разъяренной горгулье и прикоснулась к крылу. Ну, скажем так, ради чисто научного интереса (новый вид, неизвестный науке), и, удовлетворив свой интерес, выдала свое научно-обоснованное заключение: "Ух, ты!!!"

"Новый вид" воспринял это самое заключение весьма оригинальным способом — подавился ревом и в припадке удушливого кашля плюхнулся на пятую точку, основательно приложившись кобчиком и затылком о ствол дерева, которое так и стояло сзади. Дерево, мир его праху, простояв там десятки лет, самым мирным образом, не выдержало напора чувств горгульи, и рухнуло у него за спиной.

Минута молчания. Потом Домино, которая, благодаря объемной практике всегда быстрее соображала, с какой стороны ждать неприятности, задала вопрос, который могла задать только воспитанница эльфов:

— Слушай, а ты случайно не в курсе, у драконов есть какое-нибудь священное дерево?

— Конечно, есть! — фыркнул, горгулья и продолжил для неё, как для совсем безграмотной: — Для них вес лес священный! Они всех браконьеров и лесорубов убивают ещё на подходе…

Тут до него дошло.

— Слышь, а ты летать умеешь? — спросила Доми.

— Конечно, умею, — почти обиделся он. И я тебе не "слышь, ты". У меня имя есть!

— Горгулья? — ехидно поинтересовалась она.

— Данте, — обижено фыркнул он, сквозь зубы.

— А я — Домино. Будем знакомы!

И она протянула ему руку для рукопожатия. Толи он не знал, зачем жать друг другу руки, то ли не ожидал, что ему вообще кто-либо захочет руку жать, то ли просто обалдел, от такой наглости, но застыл он в знатном ступоре. Домино восприняла это по-своему:

— Да, я понимаю, мы не с того начали наше знакомство. Я ни в коем случае не хотела тебя обидеть! Я честно ничего не имею против тебя лично и всего рода горгулий в целом! Я просто не знаю, кто такие горгульи!!! Никогда их раньше не видела и ничего о них не слышала! Поэтому, предлагаю начать все с начала и как жест доброй воли, твоей естественно, драпать отсюда куда подальше, пока эти трое не оклемались и не прибили нас, нафиг!

— А че это нас?! — возмутился Данте. — Это ты их молнией… по башке…

И для убедительности изобразил, как его стукают по голове, и высолопил язык, аки совсем мертвый.

— На, себе не показывай, а то скоро Магдалина тебе это устроит! — сладенько пропела Домино, любуясь своим безукоризненным маникюром.

— С чего это она мне это устроит?! — не понял Данте.

— А, кто дерево священное срубил?!?!

Данте изменился в лице, казалось, что он лимон кислый сьел.

— Мда-а-а! За это дерево она нам головы-то пооткрутит…

— О, теперь уже нам! — Домино была сам яд. — Сам сломал — сам и выкручивайся.

— Ты при этом тоже присутствовала! — кажется, он начал перенимать её манеру общения, раньше в его голосе не было столько ехидства. — А она не станет разбираться, кто прав, а кто виноват. Обоих помножит на ноль!

Домино призадумалась. Перспектива, конечно, не радовала, но вариантов было не много.

— Ладно, — после недолгого размышления решила она. — Надо замести следы!

— И как ты предлагаешь это сделать? — живо заинтересовался Данте.

— Ну, у тебя же силищи немерянно! Воткни дерево назад в землю, типа так растет! А когда через пару дней завянет, то пусть докажут, что это мы были!

— Щас! — подозрительно легко согласился он и, поплевав на руки, взялся за ствол, и поднял дерево вверх. Потом под изумленным взглядом Домино, прицелившись со всего маху, стукнул деревом об землю.

Естественно, дерево разлетелось в щепки. Едва ни прибив самих горе-садоводов.

Домино оглянулась вокруг и снова тоном знатока заявила:

— Нужно заметать следы!

Данте, который в этот момент заканчивал выдирать из крыльев щепки, одарил Домино, вовремя спрятавшуюся за его спину, и по этой причине совершенно не пострадавшую, убийственным взглядом.

— А, что сразу Домино! — тут же ощетинилась она. — Это у тебя силищи не меряно! Сам же не рассчитал. А я как всегда крайняя?! И вообще, ты магией огня владеешь?

— Конечно! — опять же легко, почти с готовностью отозвался он и сжал кулаки, на которых тут же загорелось пламя. Синего цвета.

Домино посмотрела на его довольную рожу и поняла, что ему просто очень нравиться, что есть перед кем похвастаться.

— Отлично, — похлопала его Доми по плечу. — Слышал такое выражение: "Инициатива имеет инициатора"? Так вот. Это дерево нужно крайне быстро сжечь, что ни единой щепочки не осталось, и лес был цел!

Вопреки, предположениям Домино, Данте не только не стал огрызаться, но и пошел выполнять поручение с удовольствием! Блин! Да в нем ещё больше любви все разрушать, чем в ней самой!

В течении следующего часа, пока Данте самозабвенно сжигал все вокруг, Домино следила, что бы никто не очнулся раньше времени. Как только кто-нибудь начинал приходить в себя, она быстренько и техничненько вырубала его толстой палкой по башке. Конечно, последствия могли бы быть ужасными…. Но с другой стороны, она тут только гостья, и детей с ними крестить не собирается! Так, что работаем по принципу не мое — не жалко!

— Готово! — наконец, окликнул её Данте.

Домино критически осмотрела плоды его труда. Конечно, он надежно и качественно сжег вокруг все щепки, вплоть до самой мелкой…. Но куда прикажете девать пепел???

— Ну, — Данте только затылок почесал задумчиво, в ответ на озвученный вопрос. — Ты у нас мозг, ты и думай! А я тут только мускулы!

Домино думала, думала, думала. Но ничего путного в голову не шло. Магией воздуха никто из них не владеет. А убрать отсюда пепел по-другому никак, только сильным ветром. Сильным ветром… сильным ветром… Хм-м-м!

— Послушай, — медленно, чтобы не спугнуть появившуюся мысль обратилась Домино к притихшему в углу поляны несчастному, — ты ведь дракон!?

Дракон, понял, что обращаются к нему и поднял голову. Но когда увидел, кто к нему обращается, только вжал её сильнее в землю, и для верности прикрыл её лапами. А то мало ли что?!

— Данте, ведь ты б мог полетать на нем, и развеять пепел с поляны!

Горгулью дважды приглашать не пришлось. Он довольно быстро пересек поляну, и одним прыжком вскочил в седло к дракону. Потом он дал ему несколько команд и дракон, повинуясь воле ездока, легко взмыл в небо, потом снизившись, принялся нарезать круги вокруг поляны, поднимая в воздух столбы пыли. Вскоре, Домино уже не могла дышать нормально, поэтому постаралась уйти с поляны подальше пока это безобразие не закончиться. Но далеко уйти не получилось — она споткнулась, о закованное в кольчугу тело незнакомца, с которым спорил Рейн, и, растянувшись на траве, тут же схватилась за ногу, взвыв от жуткой боли, насколько это вообще можно было сделать, находясь на поляне, по которой носилась куча пепла. Домино конечно не лекарь, но кажется, ногу она подвернула основательно, если не сломала её вообще! Что бы ещё и не задохнуться, она стянула с незнакомца плащ, и принялась дышать через него, как бы фильтруя воздух. Но и это довольно быстро перестало работать. Тогда ей, наконец-то, вспомнился один фокус, которому её научил Тацки, когда им пришлось, довольно долго находится под водой. Правда, этот фокус только для воды, но как говориться, на безрыбье и ослик креветка! И она создала сферу, вокруг себя и троих своих жертв. Надо же! Сработало!

Спустя минут двадцать поляна очистилась от пепла и смотрелась, как новенькая, за исключением, огромной дыры посредине, которая осталась от дерева.

— Что с тобою? — встревожился Данте, глядя на то, как Доми держится за ногу. — Ты ранена?

— Да, пустяки! — отмахнулась она. — На мне все заживает, как на драконе! До завтра буду как новенькая! Давай лучше думать о том, как будем выходить из положения!

— Что дальше делать то будем? — поинтересовался Данте, как бы между прочим врезав приходящему в себя Рейну палкой по голове.

— Ну, — неуверенно протянула Домино, — я мгла бы попробовать эльфийскую магию…

— Ты владеешь эльфийской магией? — усомнился в правдивости её слов горгулья.

— Ну, я какая ни какая, а эльфийская принцесса! — обиделась на его недоверие Домино.

— Как ты можешь быть эльфийской принцессой?! Ты же не эльф?! — теперь уже удивился он.

— Ну, это долгая история, но если покороче, то меня удочерили!

— Так, ведь они все равно учат этому только своих родных детей!

— А они забывали запирать библиотеку! — смущенно выпалила Домино и постаралась прекратить этот разговор. — И вообще, если ты против, то дальше сам выкручивайся!

— О, нет, ну, что ты! Я абсолютно за! Только скажи, что тебе нужно…

— Ну, раз ты настаиваешь… — Домино улыбнулась не хуже чиширского кота, а Данте понял, что попал. — Пока я буду восстанавливать поляну найди мне саженец того дерева, которое ты случайно сшиб!

Данте, на радостях, что ему не дали работенки по труднее бросился выполнять. Но не отошел он и пары метров, как у него появилось затруднение.

— Э-э-э! Домино…, - неуверенно попытался привлечь её внимание.

— Ну, что ещё!!! — зло огрызнулась Домино. Она только начала концентрироваться.

— Э, понимаешь…

— Нет, не понимаю, пока мне не объяснят вслух!

— А что это было за дерево?

Повисла неловкая минута молчания. Данте просто не мог вспомнить, какое именно дерево пострадало от его рук. А Домино просто не знала. В конце-концов, то, что она эльфийская принцесса вовсе не означает, что она должна разбираться в деревьях!

Но ему-то об этом не скажешь! Засмеёт!

Поэтому, Домино выпалила ему первое название, которое пришло ей на ум:

— Елка!

Данте уставился на неё очень удивленными глазами.

— Ты уверенна?

— Так, кто из нас двоих эльфийская принцесса?! — строго прикрикнула на него Домино, и это сработало — горгулья бросился выполнять поручение.

А Домино, ещё разок, пристукнув Магдалину, принялась восстанавливать поляну.

Спустя полтора часа она, наконец-то, закончила. Когда она открыла глаза, то увидела рядом привядший саженец, и скучающего Данте.

— Ну, слава богу! — встрепенулся он. — Я уж думал, что ты никогда не закончишь!

Даже дракон, что-то согласно пробубнел. Домино лишь слабо улыбнулась. Эльфийская магия всегда давалась ей тяжело. Это магия созидания. А у неё больше получалась магия разрушения.

Но оставался последний штрих. Дерево.

— Давай займемся деревом, — предложила она.

— А ты потянешь? Я смотрю, поляна тебя нормально так вымотала! Твой магический резерв ведь не бесконечен!

Опять улыбка. Что ты знаешь, мальчишка про мой магический резерв!

Тут позвольте небольшое отступление. Дело в том, что уже довольно давно магический резерв Домино действительно был практически неисчерпаем. Почему? Дело в том, что в её родном доме, в Светлом лесу, не было привычки запирать двери. Поэтому, Домино, скажем так, случайно попал в руки магический артефакт огромной силы. Родовой камень, который передавался от Владыки к Владыке. Каждый Владыка, который когда-либо правил не мог уйти, не оставив в камне часть себя. Это были его знания, его мощь, его умения! Поэтому, за те тысячелетия, которые камень передавался из рук в руки, он превратился в практически неистощимый источник силы.

Но откуда, спрашивается, это мог знать шестилетний ребенок? Думаете, ей нужно было мировое господство в тот момент, когда она взяла в руки этот проклятый камень? Нет! Просто в тот момент не чем было колоть орехи…

Домино сложила перед собой орехи. Их было пять штук. Но что бы было быстрее, она не стала колоть их по одному (она вообще с самого детства была феноменально ленива, и девяносто процентов своей бурной деятельности разворачивала, что бы только её не доставали!), а красиво выложила все пять штучек в линию. Потом, ей показалось, что это как-то не очень красиво, и она выложила их по очереди то кружочком, то квадратиком, то пирамидкой. Остановилась она только тогда, когда скопировала рисуночек на стене. И для пущей достоверности, даже полностью перерисовала красивый кружочек с разными символами. Много заморочек, как для обычной колки орехов? Так, ведь Домино была ребенком! А дети, как известно не ищут легких путей…

Короче, откуда ей было знать, что она полностью повторяет ритуал призыва силы заключенной в родовом камне? Для полного завершения ритуала не хватало, только принесенной на алтаре жертвы.

Нет, вы не подумайте! Домино не искала жертву для кровавого ритуала! И в мыслях не было! Просто, в самый ответственный момент на алтарь выбежала мышка, соблазнившаяся на запах орехов.

Если бы полевка, земля ей пухом, пережила этот свой весьма опрометчивый поступок, то вполне могла бы стать автором бестселлера "Почему не стоит пугать шестилетних девочек со здоровенной каменюкой в руках!". Но то, что осталось от мышки, сгодилось только для ритуальной жертвы.

Которая, хоть и оказалась маленькой, но была принята. Видимо, камешек был закачан магией под завязку, и ей было невтерпеж, ну, хоть куда-нибудь!

На мгновенье повисла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием самой Доми. А потом со всех сторон к ней полз туман, из которого доносился шепот. Не было никакой возможности разобрать, кто там, а главное что ей шепчет.

Поэтому Домино осторожно положила камешек туда, где взяла, и начала медленно отступать. Но не тут-то было. Видимо, почувствовав, что она пытается спастись бегством, туман перестал нашептывать, и застыл. Застыла и Домино.

Так продолжалось одно необыкновенно долгое мгновенье, а потом туман, со свистом понесся в её сторону, почти моментально окутывая со всех сторон. Бежать она уже не могла. Единственное, что ей оставалось — это пытаться вырваться из цепких объятий тумана, и не надышаться им. Поэтому о том, что бы закричать и позвать на помощь не могло быть и речи. Только бы не вдохнуть, только бы не вдохнуть!

Но, по всей видимости, она все же вдохнула туман, потому, что у неё начались галлюцинации. Ей мерещилось, что её маленькое тельце насквозь прошивают светящиеся копья, а сама она начала как-то странно светиться из нутрии. Но боли, по-прежнему, не было.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Она просто очнулась на полу, от звуков приближающихся голосов. Первое, о чем она подумала, что отец сейчас застукает её за… за тем, чем бы она не занималась. Что произошло, она ещё не понимала, но кобчиком (кстати, ушибленным!), чувствовала, что ничего хорошего.

С трудом Домино встала на ноги. Все тело ломило, её жутко знобило, но при этом она чувствовала, что у неё жар.

Но болеть она собиралась чуточку позже. Сначала, нужно замести следы! Как сказал недавно Бинки, выпуская из своей спальни непонятную эльфийку! Малышке эта фраза запомнилась, а папа почему-то на Бинки сильно обиделся, когда узнал, где она услышала это выражение.

Но сейчас не об этом. Только Домино подошла к алтарю, что бы убрать после незадачливого жертвоприношения, как обнаружила, что все уже убрано! Камень лежит на своем законном месте, там, где ему должно быть, а на самом жертвеннике никаких следов недавнего кровопролития, или хотя бы орехов Домино.

Последнее обстоятельство её, кстати, очень расстроило. И вообще, она чувствовала себя крайне слабой, поэтому отправилась к себе в комнату, что бы прилечь.

Там её и застала прислуга — страдающую от жара в собственной постели!

Тогда лучшие врачи не моги поставить её на ноги! Они просто не понимали, какая болезнь мучает маленькую девочку.

Спустя почти шесть дней она пришла в себя и даже попросила еды и воды. Она выздоровела так же быстро, как и заболела. Тогда никому и в голову не пришло, что это просто было окончание ритуала, который она случайно провела с родовым камнем.

А она себе спокойно жила до тринадцати лет в таком же счастливом неведении. Пока к ней во сне не пришел добрый дядюшка владыка и все ей популярно не объяснил.

Оказывается, что отныне, Домино может пользоваться всей той огромной силой, которая была заключена в камне. Она её единственная и безраздельная владычица. Короче, почти всемогущая!

И на прощанье дал напутствие — распоряжайся, мол, силой с умом и справедливостью! Ага, щас!

Но это уже совсем другая история!

Вернемся к дереву! Точнее, саженцу!

С ним Домино справилась необыкновенно быстро. Сказались годы тренировок!

Все дело в том, что первыми, среди её новых способностей проснулся именно огонь. Сколько яблонь тогда не пережили это лето! Но к счастью для окружающих, Домино достаточно быстро освоила эту стихию, под руководством "дядюшки владыки". Тот же самый учитель с горем пополам научил её и эльфийской магии целения. Оттачивала её Доми на, ни в чем ни повинных, яблоньках!

А елка, хоть и более сильное и вольное дерево, но магии этой поддавалась так же охотно!

Во-первых, деревья чувствуют родную энергию, во-вторых, каждый хочет жить! Поэтому, деревце, питаясь от энергии которой щедро его подпаивала Домино, выросло в течении пятнадцати минут!

После этого Домино абсолютно выдохлась, и безмерно усталая, прислонилась к стволу дерева. Все-таки магия созидания, это исскуство, требующее полной концентрации и самоотдачи.

Другое дело магия разрушения! При минимуме усилий — максимум результата!

Как известно, ломать — не строить!

— Ты, конечно, молоток! — присвистнул, садящийся рядом Данте. — А ты вообще откуда?

— Я? Из Светлого Леса!

— Да нет! — отмахнулся горгулья. — Откуда ты сама!

— Ну, я не знаю! — грустно развела руками Доми. — Меня потеряли в лесу, когда я была ещё совсем маленькая. Меня подобрал нынешний пресветлый владыка, и удочерил, по доброте душевной.

Данте одарил её красноречивым скептическим взглядом. Ну, не верил он в доброту душевную в эльфийском исполнении.

— Просто он как раз потерял жену и дочь — обе умерли при родах, а я подвернулась под его руку!

Данте понимающе кивнул. Нечто подобное он слыхал и ранее.

— И ты, что, совсем ничего не помнишь?

— Почему, кое-что помню! Помню, что мне было то ли три, то ли четыре года. Что я находилась в тот момент на обучении у Магдалины. Помню драконов, но очень смутно. Помню, что потерялась, но не помню как. А ещё помню, что потерялась, когда меня должны были обручить с Рейноном Айнерином, будущим высшим… Эй, что с тобой?!

Домино встревожилась не напрасно. Данте сидел напротив неё абсолютно белый, как мел, с закрытыми глазами. Все его тело было напряжено до предела, как натянутая стрела. Даже крылья слегка подрагивали.

— Знаешь, — каким-то странным голосом заговорил с нею Данте, будто слова шли, откуда-то, издалека, — почему я оказался здесь?

— Да я даже не знаю, кто ты, если хочешь знать! — фыркнула Доми.

— Так, вот. Уже пять лет земли драконов разрывает гражданская война!

Это было известие, что называется, как снег на голову. Война?! Гражданская?!

— Но ведь, Рейн сказал, что он пытается её предотвратить! — от переизбытка эмоций Домино вскочила на ноги.

— Да, он действительно пытается прекратить войну. Когда не стало высшего, и пропала принцесса, которую должны были обручить с высшим, народ воспринял это, как знак свыше, что Рейнон не должен стать королем, что сами небеса избрали Риордана! Но, знать имела на этот счет свое мнение. Так и возникли два островка, в этом огромном океане внутренней политики Ледяной твердыни. Часть знати, была на стороне народа и Риордана. Вторая — на стороне Рейнона. Наш народ, горгульи, огромное и могучее царство! Мы оборотни! Мы перекидываемся в эту ипостась с крыльями для войны, или других потребностей. Но эта форма уязвима, так как ночью мы превращаемся в камень. Поэтому, ночи мы коротаем в своей второй ипостаси — человеческой!

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — у неё голова шла кругом от переизбытка информации.

— Понимаешь, наш народ почти втянули в эту войну наездники драконов!

— При, чем тут наездники драконов?! — Домино решительно не понимала смысл того, что он пытается ей сказать.

— Мой отец, отдал Магдалине самое дорогое и тщательно охраняемое сокровище моего народа. А она его потеряла! Мой народ до сих пор скорбит о потере. Эта потеря была горячо и нежно любима…

В этот момент сбоку послышался стон. Один, потом второй, за ним третий. Первым на ноги встал Рейн, за ним Магдалина, которая опиралась на ствол дерева. Третий так и не встал на ноги. Только лежал и стонал. А вот не нужно было чаще других приходить в себя, отметила Доми, но не без некоторого злорадства! Она ещё припомнит им купание!

— Что здесь произошло? — простонала Магдалина.

— Э, да ничего не произошло! Просто я случайно слишком сильно долбанула вас током, и вы отдохнули немножко прямо на земле. Но если вы уже проснулись, то я думаю, что нам пора в путь.

— Подождите, — вдруг севшим голосом промямлил Рейн, — кажется, у меня галлюцинации!

Все дружно уставились на него. А, что интересно же, какие галлюцинации могут быть у настоящего Высшего!

— Я вижу ель!

— Небо и звезды! Рейн! Нельзя же так пугать! Ну, увидел ты ель. Ну, и что в этом такого особенного?

— Раньше, её тут не было! — чересчур бурно отреагировал он.

— Просто ты не заметил! — да чего ж он такой нервный?!

— Нет, её здесь раньше точно не было. Я знаю! — поддержала его Магдалина. С чего это она с ним заодно?

— Да, была! — Встал на сторону Домино Данте.

— Нет, не было! — чуть ли не хором их оппоненты.

— Ну, с чего ты взял? — потеряла терпение Домино.

— Понимаешь, Домино, я видел этот лес с высоты полета. И я, конечно не эльф, но даже я не смог бы не заметить ЕДИНСТВЕННУЮ ЕЛЬ НА ВЕСЬ БЕРЕЗОВЫЙ ЛЕС!

Домино на секунду застыла. Нехорошая догадка посетила её практически одновременно с этим ступором.

— Данте, а ты знал, что этот лес березовый?

— Ну, знал! — нехотя признался он.

— Что ж ты тогда промолчал!!!!!??

— Я пытался тебе сказать! Но, ты ж на меня наехала! "Кто тут эльфийская принцесса!", "Кому лучше знать!"

— Я не говорила, " кому лучше знать!" — огрызнулась Домино.

— Может быть, кто-нибудь скажет мне, что здесь произошло? — холодно поинтересовался Рейн, глядя на их перепалку.

Данте моментально посерьезнел.

— О, практически ничего важного! — с безразличным тоном заговорил он. — Видишь ли, пока вы были в отключке, мы тут выяснили, что Домино — моя родная сестра, которую отправили на воспитание к драконам, и которая, как сказала нам почтеннейшая Магдалин — погибла. Но, видимо это было недоразумение, поэтому, я забираю свою сестрицу домой.

Под обалдевшие взгляды всех вокруг, он просто подхватил Домино на руки и, стрелою взмыл в небо.

Рейн начал кричать и пытаться запрыгнуть на дракона. И это было последним, что Домино смогла увидеть.

Сейчас она сидела на руках у Данте и просто млела от удовольствия. Ощущение полета, на большой высоте и большой скорости просто пьянило её. Все мысли временно ушли на второй план. Как говорится, если не можете сопротивляться, то просто получайте наслаждение. А Домино, даже если бы и хотела… то о каком сопротивлении может идти речь на такой вот высоте? Воздух, конечно её стихия… Но она всегда настолько посредственно ею владела…. Кроме фокусов, которые Доми разучила для детишек в сиротском приюте, похвастаться было особо не чем. Не было ни времени, ни возможности, ни необходимости развивать этот талант. Воистину, знал бы, где упадешь — соломки постелили бы!

Спустя минут сорок, впереди показался оживленный город, замковые башни и огромных размеров ров и городская стена.

Замок, с высоты, на которой она за ним наблюдала, казался ей верхом совершенства. Всегда, когда она представляла себе замок, он виделся ей именно таким. Огромный старинный, с целой кучей башен, и, конечно же, огромный старый сад! А ещё в этом замке непременно должна быть библиотека! Круглый зал, в котором стоят стеллажи доверху уставленные книгами, которые собирали сотни поколений и продолжают собирать по сей день.

И бальная зала! Огромная с зеркальными стенами, в которых отражаются танцующие пары, и кажется, что их во стократ больше, чем есть на самом деле!

О, да! В замок, она уже влюблена! Лишь бы он оказался хоть вполовину таким же прекрасным, каким рисует её воображение!

Домино казалось, что это не возможно, но Данте развил ещё большую скорость и, не снижая её, пронесся по всему городу, и приземлился прямо посреди площади перед замком!

Оглянувшись вокруг, первое, что она заприметила, это была южная башня. В ней не было ровным счетом ничего особенного, но взгляд от неё не было возможности отвести.

Она вопросительно посмотрела на Данте, тот лишь улыбнулся. Возможно, он успел бы ей что-нибудь рассказать, но толпа, оперативно обступившая их со всех сторон, расступилась, и к ним вышел мужчина, лет сорока пяти, с короткой черной бородой, и пылающим праведным гневом глазами. За ним семенила женщина лет тридцати, довольно высокого роста. Семенила она из-за того, что была обута в две разные туфли.

Домино попыталась смыться куда-нибудь, но Данте придержал её за плечи. Ещё не зная, может, в чем провинилась, она на всякий случай покаянно опустила голову. По идее, ей полагается быть крайне взволнованной. Ведь она встретиться со своей настоящей семьей. Но её столько раз предавали е, кого действительно можно назвать семьей… Оллавиэль, Магдалина…

Она просто не может позволить себе такую роскошь, как доверие. Больше некому верить…

— Ах, ты паршивец! — тоненько взвизгнула женщина, выпрыгивая каким-то непостижимым образом прямо перед мужчиной в самый последний момент, и потрясая у них перед носом туфлей, которую тоже, не пойми когда, умудрилась снять.

— Женщина, чего вы орете в одной туфле посреди толпы людей? — резонно поинтересовалась Доми, чем вызвала взрыв оглушительного хохота у толпы, и крайнее смущение у женщины.

— В чем хочу, в том и ору! Это мое царство! — топнула босой ножкой, как оказалось правительница, и тут же скривилась от боли, угодив ногой, по какому-то камешку. Вокруг грянул новый взрыв смеха. Её спутник, по всей видимости, супруг, не смог сдержать улыбку, но моментально посерьезнел, получив тычок под ребра от супруги.

— Нет, конечно, хозяин барин, — заявила Доми, когда хохот немного стих, — но скажу вам, как принцесса королеве! Если не начнёте… э-э-э… править немножечко тише (дружный смех толпы), ваш народ начнет глохнуть (страшный хохот!). Дело, конечно, ваше, но царствовать в глухом королевстве это, поверьте, удовольствие ниже среднего.

Истерический ржач, который стоял вокруг, ещё довольно долго не стихал!

Несмотря на общий смех и веселье, король подошел к ним и довольно тепло поприветствовал Данте.

— Кто твоя знакомая, сынок?

Домино похолодела. Это её отец?! Король?! Она взаправду принцесса?!

— Папа, это Дезари!

Король уставился на неё полным шока и недоверия взглядом. Домино ответила ему не худшей комбинацией испуга и неуверенности.

— Сын… — предостерегающе начал король.

— Папа, это Дезари! — упрямо повторил Данте.

Домино стояла и чувствовала себя не в своей тарелке. С нею такого ещё не было! Конечно, она не ожидала, что все сейчас с восторгом бросятся ей на шею, будут дружно разливаться соловьем, о том, как они её любят…. Нет, конечно… Просто, она ждала… ждала…. А чего она, собственно говоря, ждала? Естественно, после стольких лет она им чужая! Естественно, они ожидали увидеть какую-нибудь расписную красавицу. А им принесли Домино — леденец, в обертке от вкуснейших шоколадных конфет.

— Ну, и ладно! — тихо и зло проговорила Доми и, пнув ногой какой-то булыжник, повернулась, что бы зашагать прочь. Неважно, что она за километры от любого места, которое могла бы назвать домом. Лишь бы не находиться именно сейчас, и именно здесь.

Но далеко она не отошла! Буквально в два шага её нагнал мужчина, которого ей представили, как отца и крепко её обнял!

— Дезари… деточка моя…

Его голос сорвался. Этот сильный, закаленный в боях мужчина заплакал!

Прежде, чем Доми успела понять, что же происходит, к ней подошел Данте, и тоже обнял.

— Добро пожаловать домой, сестренка! — и, вот уж чего она от него не ожидала, поцеловал её в висок!

— Я уж и не надеялся… — кое-как успокоился король. — Где ты была все это время?

— Папа, я думаю, тебе следует отозвать наши войска! Больше нет смысла мстить за смерть Дезари! — ответил за неё Данте с самым серьезным видом, чем весьма выручил её потому, что Домино сейчас находилась в таком смятении, что, вряд ли, смогла бы выдавить хоть одно связное предложение, а уж о повествовании про нелегкую судьбинушку эльфийской принцессы и речи быть не могло.

— Но наездникам требуется наша военная поддержка, — растерялся король.

— Тогда видимо не стоило Магдалине пользоваться нашим доверием и пытаться у нас за спиною обручить Дезари и Высшего! Из-за её интриг Дезари погибла для нас на столько лет!

— Что сделала Магдалина? — с упавшим сердцем спросила Домино. Она не могла до конца поверить в то, что Магдалина могла её предать. Ей все казалось, что она вот-вот появится, и все объяснит! И все будет как раньше. Ведь Магдалин её очень любит! Любит…

Мужчины погрузились в молчание. Король был зол, Данте не знал, как ей рассказать.

— Скажите мне! — сорвалась на крик Домино.

— Понимаешь, наездники драконов давным-давно не рождаются в своем клане. Поэтому, их собирают отовсюду, и привозят в клан на воспитание. И среди наездников, и в нашем народе у горгулий, уже больше тысячелетия по непонятной причине не рождаются девочки. Когда в нашей семье родилась ты, ты была настоящим чудом! Мама в тебе души не чаяла! Мы все тебя очень любили! Но ты оказалась наездницей! Не просто наездницей, а призывающей! Ты сзывала к нам драконов на много миль вокруг! Плюс, оказалось, что ты повелеваешь воздушной стихией! Как мы тобою гордились!

— Первая девочка за многие века, и такая талантливая! — гордо заявил Король, и обнял её за плечи.

— А как быстро ты всему обучалась! У тебя же до сих пор, наверное, просто феноменальная память? — продолжал Данте.

— Верно, — не сдержала улыбку Доми. Все, что они рассказывали, было очень похоже на неё.

— Но с драконами была проблема! Ты не могла это контролировать! — заговорил, на сей раз король, который смог-таки взять свои чувства под контроль.

— И вы отослали меня на обучение к Магдалине? — догадалась Доми.

— Мы не хотели этого, — начал оправдываться король. — Но ты едва не погибла, во время очередного призыва! Что нам оставалось делать? Это был единственный способ тебя уберечь!

— Расскажите мне о помолвке! — потребовала Доми.

— Вольт явился к нам где-то, через полгода, после того, как тебя забрали, и предложил династический союз. Мы не хотели тебе такой судьбы! Хотели, что бы ты была свободна выбирать, какой жизнью ты хочешь жить! Поэтому отказали Вольту! Спустя пару недель, к нам прибыла Магдалина, и сообщила, что ты погибла в пламени дракона, когда призывала…

Её отец замолчал, по его лицу пробежала тень давнишних переживаний. За него продолжил Данте:

— Это было огромной потерей для нас всех!

— Конечно, вы потеряли надежду, на продолжение рода! — съехидничала Доми. Ну, не могла она поверить в их большие и светлые чувства! Не могут же они любить её просто так?!

— Мы потеряли любимую дочь, сестру, обожаемую принцессу! Как видишь, наш род и дальше процветает! Но наша семья… Мама так и не простила себя за то, что отправила тебя на это опасное обучение! Не прошло и года, как она слегла и умерла от горя! — с горечью и обидой ответил ей Данте.

Домино молчала. Ей нечего было сказать в ответ! Она искала в его словах скрытые мотивы, и не могла найти. Только боль, от потери, скорбь об утрате… Он был искренен! И тем сильнее она ранила его своими словами и своим недоверием.

Молодец, Домино! Только ты нашла тех, кто готов любить тебя и принять без всяких условий, как сама все испортила! Будешь в городе — купи себе пирожок!

— Для нас огромное счастье, что ты нашлась, Дезари! — взял её за плечи Данте, и заглянул ей в глаза. — Я понимаю, что тебе трудно довериться кому-либо, после всего, что ты пережила! Но мы любим тебя! И надеемся, что ты простишь нас, за то, что мы тебя не уберегли!

Он просит у неё прощения?! После всего, что она наговорила?! Для этого действительно нужно очень сильно её любить… Домино заплакала, и уткнулась лицом в его жилетку.

— Позволь, нам принять тебя в нашу семью, Дезари, — просил её отец, когда она немного успокоилась. Доми не раздумывала ни секунды. Она любима, она желанна, она в родной семье!

— Конечно, я согласна!

Народ вокруг ликовал. Тут же закатали огромный праздник!

Домино никогда не чувствовала себя такой счастливой. Только через неделю пребывания в лоне семьи, она начала задавать вопросы.

Она постучалась в дверь библиотеки, и, дождавшись приглашения войти, шагнула внутрь. Домино давно облюбовала это время, чтобы проводить его с отцом. Обычно они подолгу разговаривали в это послеобеденное время. Он рассказывал ей обо всем о жизни народа горгулий, о их стране, о их обычаях… Но чаще всего она расспрашивала его о маме. Сегодня же она пришла поговорить о другом.

— Пап, вы все называете меня Дезари, но насколько я знаю, Высший должен был дать имя своей жене. А значит, когда вы отсылали меня на обучение, имени у меня не было? Но как же так, что у меня одновременно и есть, и нет имени?

— Понимаешь, доченька, Дезари — это скорее титул, чем имя. Это значит Солнечная принцесса! Многие тысячелетия в нашем народе была традиция. Каждый год выбиралась одна девушка, которая независимо от своего происхождения носила этот титул. Неважно, сколько было бы претенденток. Солнечной принцессой могла стать только добродетельная, веселая и харизматичная девушка! Только одна из всего народа! Потому, что всегда, во все времена Солнечная принцесса была душой нашего народа!

— И вы назвали меня Дезари потому, что я была единственной девочкой?

— Мы не давали тебе имени, потому, что ты не достигла того возраста в котором мы горгульи, даем имена своим детям! Мы называли тебя Дезари, потому, что ты была таким милым, озорным и любознательным ребенком! Тебя нельзя было не любить! Ты просто приносила с собой свет везде, где появлялась! Ты осветила нашу с твоей мамой жизнь! Мы назвали тебя Дезари, потому, что ты более, чем достойна имени Солнечная принцесса!

— Но у меня уже есть имя, — робко напомнила отцу дочь.

— Ты можешь оставить его себе, если оно тебе нравиться, — усмехнулся король. — Видишь ли, по нашим законам, у тебя пока нет имени. Твой день рождения будет только через несколько месяцев! И если ты так пожелаешь, то я дам тебе именно это имя на церемонии!

— То есть, пока для вас я Дезари, потому, что дать имя вы мне можете только после совершеннолетия? Совсем, как говорили Рейн и Магдалина!

— Поэтому, к нам и обратились за этим браком. У нас так же есть традиция давать имя дочерям в день их совершеннолетия. Так уж получилось, что во всей Драконьей империи не родилось ни единого повелителя воздуха. Ты единственная! Поэтому, ты ему так нужна. Но ты не переживай, Драконья, Темная и обе Эльфийские империи даже объединившись не смогут тягаться с нами, горгульями! Здесь, тебе не страшен никто!

— Но, ведь там из-за меня может начаться война! — взволнованно воскликнула Доми. Пусть, отец предал её. Но остальные ведь не виноваты! Да и царство Тацки пострадает! Не говоря уже о том, что даже если горгульи выстоят в войне, то все равно потери будут просто катастрофическими со всех сторон.

— Ты не можешь сделать ничего, что бы эту войну остановить! — мягко возразил её отец.

— Но её начали из-за меня! — Домино просто не могла остаться в стороне. Она чувствовала свою вину.

Ей пришлось рассказывать отцу, все как есть, не утаивая ничего!

— Тацки, Бинки, Каристи… Все пострадают из-за меня! Я должна их остановить! — пылко воскликнула она в конце.

— Но, как? Что ты можешь, доченька?

Домино склонила голову. Она не знала, что она может. Просто не могла сидеть сложа руки, когда все вокруг рушится!

Вдруг дверь библиотеки резко распахнулась, являя их взору запыхавшегося Данте:

— Там… Лорд Дракон… требует Дезари…

— Ну, и почему ты не рассказал ему, куда он должен пойти со своими требованиями, — удивился король.

— Я ему даже карту нарисовать предложил, чтобы он не заблудился! — возмутился отдышавшийся Данте.

— Так в чем проблема? — начал терять терпение король.

— Он знает про турнир…

Повисла гробовая тишина.

— Какой турнир? — спросила Домино, но ответом ей была молчание.

— Какой турнир!? — от волнения, она вцепилась брату в руку.

— Старинный обычай! Претендентам на руку принцессы горгулий, нужно завоевать её на турнире! — нехотя ответил тот.

— Они, что должны сражаться между собою? — не поняла такого туманного и обобщенного объяснения Доми.

— Можно и так, но чаще всего, им дается трудновыполнимое задание, и тот, кто его выполнит, женится на принцессе! — кратко пояснил Данте, явно не желая вдаваться в подробности.

— Так, ведь, он приехал один! Какой же тут может быть турнир? — с надеждой спросила Домино. Она все ещё надеялась решить дело миром.

И снова повисла гробовая тишина.

— Понимаешь, — осторожно заговорил её отец, — сегодня утром я получил два послания. — Одно, от князя Николлы Сейндвина…

— О, Боже! Чего он хотел? — дрожащим от волнения голосом спросила Доми. При мысли о том, что он где-то рядом, её начинало трусить!

— Просил твоей руки и сердца…

— Никогда! — закричала Домино.

— Я ему так же ответил! — успокоил её отец, и взял за плечи, что бы хоть как-то успокоить.

— А второе? — поинтересовалась она, взяв себя в руки.

— Второе, — вздохнул Данте, — от Риордана Айнарина…

— Небеса и звезды! Этому-то, что нужно? — Домино готова была кричать!

Оба мужчины красноречиво промолчали.

— Понятно, он тоже надеется стать высшим! — горько заключила Доми.

— Мы отказали всем троим претендентам! Но если станет известно о турнире… — попробовал объяснить ей всю серьезность положения брат.

— Любой может стать победителем… — побелевшими губами закончила за него Доми.

— Не волнуйся, — прервал затянувшееся молчание Данте. — Мы, что-нибудь придумаем!

Домино ответила ему лишь горькой улыбкой. Почему-то в последнее время она слышит эту фразу слишком часто…

. . .

Прошли три дня отведенные на раздумья. Все три дня Домино провела в библиотеке, ища ответы или лазейку. Таковых не было. И она уже начала терять надежду, когда наткнулась, на любопытнейшую книгу… Вот, кажется, теперь у неё есть план!

На полдень была назначена аудиенция претендентам на её руку и сердце. Интересно, есть ли какая-либо возможность успеть? Она побежала к Данте.

Выслушав, Данте сказал, что это просто плевое дело! И смылся в портале. Домино пошла готовиться, к встрече с женихами. Сейчас перед нею стояла крайне важная проблема.

Что бы такого надеть? В итоге выбор пал на батистовое платье кремового цвета.

Да! Она питает слабость к этому цвету! Кто без греха?

В свое оправдание Доми могла сказать только то, что, во-первых, платье было очень простым и удобным. По длине оно едва не достигало пола не мешая ходить, и из аксессуаров на нем был только пояс бардового цвета, выгодно подчеркивающий тонкую талию, завязанный сзади огромным бантом! А свободный покрой платья не стеснял движений!

Во-вторых, это платье было одобрено свыше! В смысле новой мачехой… Которая, кстати говоря, пока не кричит, то вполне нормальная тетка!

И вот, момент истинный!

Все претенденты на её руку и сердце собрались в тронном зале и ожидают… ожидают… ждут… и ждут… и ждут…

Короче, Домино опять опоздала!

Спустя сорок минут после назначенного времени, принцесса таки почтила тронный зал своим присутствием! Тихонечко прошмыгнув мимо гостей, она развела руками перед мачехой и ответила отцу на его недовольный взгляд:

— Что? Если кто-нибудь из них недоволен, то могут проваливать ко всем демонам!

Недовольных не нашлось.

После того, как Домино, не без труда влезла на свой трон (ну не рассчитывали при постройке тронного зала, что принцесса будет такой коротышкой!), наконец-то приступили к делу.

Для начала представили всех гостей.

Начали с Николлы. Но Доми в его сторону даже не смотрела. Она не могла отвезти взгляд от близнецов Айнаринов. Они были до того похожи внешне! Но в то же время, такие разные. И оба такие близкие… О, звезды!

— Ты, — ткнула пальцем перед собою Домино, — ты Риордан!

Не видя причин отрицать очевидное, он поклонился ей, отдавая дань её проницательности.

— Это ты был в библиотеке! — воскликнула Домино.

В этот раз он широко улыбнулся, прежде чем снова поклониться!

— В какой библиотеке? — вспылил Рейн.

— Почему ты мне соврал? — возмутилась Доми, игнорируя ревность второго брата.

— Ну, я не то, что бы соврал… Скорее, сказал не всю правду… — улыбнулся он ей той самой, по-мальчишески обескураживающей улыбкой. Она не сдержала ответную улыбку. В конце-концов, кто она такая, что бы его осуждать? Сама слишком часто говорит такую фразу!

Король и королева, в миру, отец и мачеха, наблюдая этот обмен улыбками, переглянулись, и недоуменно пожали плечами друг другу. Рейн заскрипел зубами, Николла зарычал:

— Хватит! — и добавил, уже более спокойным тоном: — Что вы решили?

Король с королевой, и все три гостя следом за ними уставились на Домино. А та в свою очередь просто не смогла сдержать коварную улыбку!

— О! Да! Мы решили! — многообещающе протянула принцесса. — Будет турнир!

Отец и мачеха снова недоуменно переглянулись. Их маневр с точностью повторили женихи.

— Так нам, что, драться между собою? — уточнил Николла.

— Нет! У вас будет задание, кто его выполнит, тот на мне и женится!

— Доченька! — и уже немного тише: — Не то, что бы я в тебе сомневался… Но… Ты уверена в том, что делаешь?

— Абсолютно! — успокоила его Доми. — Итак, правила просты! Завтра будет объявлено задание! Для выполнения этого задания можете пользоваться любой магией, любыми средствами, брать с собой любое количество людей… Короче, делайте это как хотите, важен только результат! Единственное условие — никаких убийств разумных и здравомыслящих существ! Только в целях самообороны! И ещё одно! Если из-за одного участника турнира пострадает другой, виновный будет дисквалифицирован! Так, что, играйте честно, мальчики!

— Ну, тогда до завтра! — обратился к близнецам Николла. — Завтра решим, кто из нас троих сильнейший!

— Четверых! — вкрадчиво поправила его Домино.

Все, включая короля и королеву, дружно повернули головы в её сторону.

— Как, четверых? — озвучил повисшую в воздухе мысль отец.

— А я разве не говорила? — невинно хлопнула глазками Доми. — Согласно параграфа тридцать четыре глава восемнадцать шестого тома свода правил проведения турниров, принцесса сама может поучаствовать в турнире на равных с претендентами, если считает, что среди них нет достойных! Единожды победив, она получает право отфутболить всех далеко и надолго, либо же выбрать приглянувшегося себе в мужья! Так, вот!

— Но ты не можешь участвовать! — воскликнул король. — Ты можешь пострадать! Я этого не переживу! Ох, мое сердце!

— Да все под контролем, пап! Ты главное дыши! — принялась увещевать его Доми. — Во-первых, я пойду туда не одна! Со мной будут мои братья Данте и Бинки. И мои друзья — Алоис и Тацки! Во-вторых, кто со мною поближе знаком, знает, что самое страшное, что может приключиться на этом турнире — это я! Так, что я пойду, быстренько разделаю всех под орех, и вернусь домой!

Видя, что её слова его не убедили, она добавила, нежно обняв его и поцеловав в щеку:

— Теперь, у меня есть дом, есть куда возвращаться! Я вернусь! Я обещаю!

Николла скептически фыркнул, и развернулся, что бы уйти. Он не особо разделял её оптимизм. В конце-концов, из всех присутствующих, он знал её дольше всех, и реально глядя на вещи, турниру можно смело давать название: "Как выжить в Хелле, если тобою руководит Домино, и как при этом не дать ей убиться, в припадке энтузиазма, или найти приключения на её вторые девяносто!".

За ним последовали и близнецы. Каждому нужно было подготовиться к завтрашнему дню. Они едва успели выйти, как за дверью послышался счастливый визг, и комната наполнилась веселым гомоном. Прибыла группа поддержки принцессы!

. . .

Утром следующего дня ровно в девять, троица претендентов собралась во дворце и ожидала, пока им расскажут подробности предстоящего задания.

Ожидали они до пол одиннадцатого.

Тогда к ним, наконец-то, соизволили прийти.

Первыми пришли отчаянно зевающие Данте, Алоис, Тацки и Бинки. Последний, кстати говоря, всем на зависть выглядел, как вполне довольный жизнью мужчина. Никто и не сомневался где именно коротал ночь эльфийский принц.

Потом явилась и сама принцесса. Для такого мероприятия она не стала изобретать колесо, и одела уже довольно старую, но очень удобную одежду, которую одевала не раз, когда они с Тацки "работали". Футболка без рукавов, наглухо затянутая под горло, но при этом абсолютно повторяющая каждый изгиб тела, все его формы, кожаные брюки, которые будто на ней дошивали, и коротенькая курточка с длинными рукавами, которая застегивалась прямо под грудью.

Домино вошла в комнату и все возмущенные крики стихли. Поэтому она, ни на кого не глядя, приступила к инструктажу:

— Задание, которое я подобрала, будет одинаково сложно для всех. Много столетий назад был потерян древний амулет под названием Слёза королевы. Достоверно неизвестно, какой именно силой он обладает. Единственное, что о нем говорится — это то, что он предназначен для того, что бы покарать виновного, или, что-то в этом роде. Долгие годы он был семейной реликвией нашего рода. Сегодня известно только приблизительное направление, в котором следует вести поиск. Эта любимая всеми Хелла! Задание турнира — вернуть амулет.

Домино закончила читать и посмотрела на стоящих перед нею троих претендентов, которые с абсолютно отсутствующим видом смотрели на неё.

— Есть вопросы? — попыталась выяснить Домино.

Первым из транса вышел Николла Сейндвин, и задал единственный вопрос, который возник у всех троих:

— А?

Домино посмотрела на них, как на абсолютных идиотов. Тацки и Алоис ржали, они-то такую реакцию наблюдают регулярно! Бинкиниэль смотрел на неё абсолютно не одобрительно.

— Ты, хоть чем не доволен? — удивилась она.

— Что это за одежда? Разве леди такое носят?

— Знаешь, что! — моментально взвинтилась Домино. — Там, куда мы идем красоваться особо не перед кем! Главное, это удобство и практичность. Футболка без рукавов, так, что мне нечем будет цепляться, затянута под горло, значит, за шиворот ничего не попадет, и не будет мешать, черная не привлекает к себе внимание! Курточка короткая, значит всегда удобно взять снаряжение, или что-нибудь спрятать! Длинные рукава опять же согреют и спрячут от комаров! А в этих брюках удобно лезть наверх по стене или скале! И вообще! Не нравиться, могу пойти голой!

— ДА! — синхронно выкрикнули все трое претендентов, и одновременно с ними:

— НЕТ! — Алоис, Тацки и Данте.

— Хорошо, — не унимался Бинкиниэль. — А двенадцатисантиметровые шпильки тебе на кой?!!!

— Знаешь, что?! Проводи инструктаж сам, раз такой умный! — заявила Доми обижено Бинкиниэлю, и сунула ему в руки свиток, с которого только, что читала.

Бинки подхватил его где-то у себя на груди и уставился на стоящих перед ним мужчин провожающих её пылкими взглядами.

— Так, — произнес он мысли вслух, — этот дождь надолго!

И со словами: "Разбирайтесь сами!" кинул его кому-то из близнецов.

— Я все! — похвастался он перед всеми, догоняя их по пути в столовую.

— Быстро ты! — похвалила его Доми.

— Так! Долго ли умея! — загордился он.

В этот момент послышался стук копыт, удаляющихся в трёх разных направлениях лошадей.

— А мы не опоздаем? — поинтересовался Алоис.

— Не-а! — зевнул ему в ответ Данте, и добавил: — Я знаю короткую дорогу!

После обеда вся чесная компания выдвинулась в путь. Короткой дорогой оказался портал, ведущий в самое сердце Хеллы.

— А где находится самое сердце Хеллы? — предусмотрительно поинтересовался Алоис, намного более искушенный в таких делах, чем остальные.

— А кто его знает! — ответил Данте.

— Содержательный ответ, — прокомментировала Домино.

— Но как мы можем идти, не зная дороги? — встрепенулся Бинки.

— Боишься, значит, не иди! — просто ответил ему Тацки.

— Ничего я не боюсь! — выпятил грудь тот. — Просто… а вдруг, там река лавы! Или ещё что-нибудь в этом роде?

— Сказано же тебе! Боишься, значит, не иди! — продолжал дразнить его Тацки.

— Я ничего не боюсь! — светло-эльфийский принц, только в грудь себя бить не начал. — Просто с нами Доми! Обидно будет её убить в самом начале спасательной операции!

— Хм-м-м! И то, правда! — согласился с ним Алоис, прекращая тем самым дальнейшие издевательства. — Данте?

— Ну, этим порталом раньше часто пользовались охотники, которые ходили в Хеллу на дичь! Поэтому думаю, опасности нет! — пожал плечами горгулья.

— Ну, значит, ты первый и пойдешь! — осчастливил его Алоис.

— Да не вопрос! — и тут же сегонул в портал.

На мгновенье все пораженно застыли, потом тишину прервал темно-эльфийский принц:

— Нет, вы с ним точно родственники! — сделал заключение Тацки. — Сначала делаете, а потом думаете! По ходу, это у вас семейное!

И, с неодобрительным вздохом шагнул следом.

— Это на что он щас намекал? — поинтересовалась Доми у Алоиса.

Тот лишь деликатно пожал плечами, и ушел от ответа… в портал!

Прежде, чем Домино успела спросить у него, то же самое, Бинкиниэль быстренько шагнул в портал.

Доми ещё немножко по гипнотизировала взглядом портал, а потом, пожав плечами, шагнула следом. И как раз вовремя, что бы застать самое интересное! То есть драку!

Ребята вовсю махались с человекоподобными ящерицами. Они были ростом с человека, внушительная мускулатура, тоже прямостоячие, в доспехах и довольно, неплохо сражались. В принципе, их вполне можно было бы принять за людей в доспехах, если бы не несколько "Но!". Во-первых, лицо, как у огромной ящерицы и раздвоенный язык, который они то и дело демонстрировали миру! Во-вторых, покрытая коричнево-зеленой чешуей кожа, которую видно было сквозь доспехи! В-третьих, огромный, толстый хвост! И этот хвост они тоже использовали, как оружие, пытаясь сделать подсечку, или ударить по ногам.

Короче неплохо так дрались ящеро-люди. Но ребята все равно дрались лучше. Поэтому в итоге начали теснить соперников.

Когда с нападавшими было, наконец, покончено Тацки сказал:

— По закону подлости, на этих "претендентов" нападать они не станут!

— Кто они вообще такие? — высказал разумный вопрос Алоис.

— Предположительно, Ангиморфы! — высказался по этому поводу горгулья.

— Это ещё кто такие? — тут же заинтересовалась Доми.

— Ну, это нежить… — попытался объяснить Данте, но на этом его красноречие иссякло. — Короче, это те, кого ты видела!

— А почему они тут были? — продолжил допрос Алоис.

— Скорее всего, патрулировали границу, — предположил Данте.

— Какую границу? — немного не стройным хором уточнили все.

— А я что не рассказывал? — удивился горгулья. — Хелла — это не просто отрезок земли, населенный нежитью. Там есть свое государство, в котором мирно существуют разные виды нежити, и живых существ. Правят этим царством элементали! Знаете, кто такие элементали?

— Да!

Конечно, они знают, кто такие элементали! Если правители и повелевающие стихиями могли приказывать стихии, и она повелевалась их воле, то элементали и были стихией! Саламандра, подаренная Рейном — только слабейшая их представительница!

Страшно представить, каким должен быть элементаль, который способен управлять целым городом! Так, решила Доми и принялась храбро представлять. Воображение рисовало ей нечто среднее между драконом и той саламандрой, с бала! И он обязательно должен пылать в пламени! И дышать огнем! И быть минимум метра три не меньше! А то и все пять! И с какими-нибудь сверх способностями! И экзотическим орудием! А ещё стопроцентно имея такую большую власть они поддались темной стороне, и принялись гнобить своих подданных. Спустя пару минут Домино уже представляла, как они вовсю спасают мирное население от тирании. Естественно под чутким руководством эльфийской принцессы!

Она так увлеклась этим процессом, что пропустила тот момент, когда к ней обратились!

— А?

— Бэ! — передразнил её Данте и повторил: — Не зевай, говорю! Тут ещё много всякой всячины, про которую ты не знаешь! И многие могут летать!

— Так, ты тоже! — напомнила ему Доми.

— Так, я один такой! — возразил горгулья. — А нежить обычно кучкуется в стаи!

И словно в подтверждение его слов, камнем с неба рухнула какая-то крылатая нежить, с огромными крыльями, покрытыми перьями, с двумя парами огромных лап, заканчивающихся огромными когтями, туловище у них больше всего напоминало львиное, а голова была до того уродливой, что не подавалась классификации!

— Грифоны! Все в укрытие! — что было мочи, заорал Данте.

Все его тут же послушались. Вот только, грифонов было много, и горгулье пришлось волею неволею принять бой. В этот момент все и произошло!

Домино уже добегала до спасительного ущелья, когда увидела, что Данте стрелою взмыл вверх, черной тенью врезаясь в ряды врага. Доми замешкалась, наблюдая за ним. Тут её и подстерегли!

Когти грифона были настолько огромными, что обхватили Домино за талию, и при этом не причинили ей особого вреда. Скорее, только неудобство. Нежить так легко подхватила её с поверхности, будто она вообще была налегке, и понеслась со своей добычей в сторону, противоположную сражению! От скорости с которой передвигался грифон в ушах закладывало, но Доми, костеря грифона как умела, мужественно пыталась высвободится, так как в данный момент рассчитывать ей не на кого. В тот момент, когда на неё напали, все были при деле, и вряд ли быстро хватятся, что её нет рядом. А когда хватятся, то не будет никакой возможности определить, в каком направлении скрылся грифон.

Так, что пора Домино вспомнить, что она тоже может воевать!

— А ну-ка стой! Отпусти меня! — Домино принялась отчаянно молотить по когтям руками. Но с тем же успехом она могла бы пытаться раздолбить стену горохом!

Поэтому она сменила тактику:

— А если так? — вопрошала она птичку, пока щекотала.

Новый подход возымел положительный эффект! И даже слишком. Грифон потерял координацию, после чего его начало трусить и мотать со стороны в сторону! И как не старался, выровнять полет у него никак не получалось! Ещё немного поболтавшись в воздухе, грифон не справился с управлением и врезался в скалу, после чего камнем рухнул вниз.

К несчастью для Домино в её плане по спасению был несколько слабых мест. Первое, она не учла, что они с грифоном сейчас на огромной высоте, и падать с неё — это уже крайне опасная для жизни затея! Второе, чего она ну, никак, не смогла бы предвидеть, это то, что грифон так и не разожмет когти! Третье, и, наверное, самое важное — даже если бы разжал… летать-то она, все равно пока не умеет! Эту способность горгульи получают только по наступлении совершеннолетия!

Так она и приземлилась, в когтях у птицы! Единственное, что спасло её от немедленного расплющивания о землю, и немного смягчило удар это то, что упала Доми сверху на птицу. Но все равно она отлетела от птицы на добрых метра полтора, а то и больше и рухнула на скалы, с огромной силой, после чего с высоты метра три рухнула на землю, то же не коврами выстланную. Ей даже почудилось, что она услышала хруст своих ребер.

Когда падение, наконец, прекратилось, она лежала на земле, не смея вздохнуть. Каждая косточка в её несчастном теле болела. Единственное, о чем она сейчас молилась это забытье! Лучше обморок, чем эта боль. В этот момент её осторожно перевернули. С трудом Домино смогла различить черты незнакомого мужского лица, склонившегося над нею.

— Я умерла? — прохрипела Доми и тут же закашлялась кровью.

— Нет, — почему-то улыбнулся незнакомец.

— Жаль… — обронила Доми и, наконец, провалилась в спасительный обморок.

. . .

Сознание возвращалось к ней медленно и мучительно. Внутри все болело, но как ни странно, боль была уже намного терпимее, и она пусть и медленно, но отступала! А ещё внутри разливалось какое-то непонятное тепло, от которого, собственно говоря, Доми и чувствовала себя лучше!

Домино открыла глаза и узрела сосредоточенную физиономию, склонившуюся над ней. Где-то она уже имела честь наблюдать эту личность. Только где… Ах, да!

Она вспомнила, про происшествие перед отключкой! Это был тот самый парень!

Присмотревшись, Доми заметила, обе его руки у себя на животе. Они светились странным, но очень приятным и мягким светом. Так, вот откуда тепло! Он её лечит!

— Спасибо! — с трудом поблагодарила она незнакомца, и тут же зашлась кашлем.

— Не за что! — улыбнулся он ей в ответ. — Не старайся говорить! Тебе и без того должно быть крайне больно!

Он встревожился не на шутку. Видно боялся, что, несмотря на его лечение, она сейчас отдаст концы.

— Пить! — потребовала Домино, которая в отличии, от своего спасителя понимала, что кашель у неё не от полученных травм, а от банально пересохшего горла. Господи сколько же она пролежала без сознания?

Этот вопрос она и задала незнакомцу, пока допивала кувшин с водой.

— Четвертый день пошел! Прими мои поздравления! Ты второй раз на свет родилась! Пережить такое падение! Я не уверен, что сам смог бы! А ты ещё и так быстро восстановилась! — в его тоне скользнули нотки восхищения.

— Да чего уж там, — польщено улыбнулась ему Доми. — Я ж горгулья! Данте сказал, что у меня повышенная выживаемость и усиленная регенерация!

— Какой Данте? — спросил незнакомец удивленно. — Как горгулья?

— Ну, Данте мой старший брат! Ну, ты его все равно не знаешь! — принялась рассказывать Домино, стараясь изложить все вкратце и попонятнее. — Он типа принц. А меня в детстве потеряли! Они все думали, что я мертвая, поэтому не искали. А меня нашел Эльфийский владыка и я стала эльфийской принцессой. Я, кстати, Домино! А потом был Тацки и Алоис! С ними было очень весело! У меня, кстати, есть брат! Два! Бинки и Данте! Оба принцы! Представляешь? А потом Николла! Это было ужасно! То есть, сначала было хорошо, конечно, он был таким милым… но потом, он такой "Р-р-р!" (скорчила страшную рожицу иллюстрируя "Р-р-р!", и показала руками когти). Тацки его такой "Тдш!"(изобразила, что кому-то врезала). Он такой потом "Прости меня!".А я ему такая "Ни за что!". А он такой "Ну, пожалуйста!". А я ему "Нет!". Он такой потом "Выходи за меня замуж!". Ну, и Рейн ему врезал!

С восторгом закончила Домино, глядя на растерянный взгляд незнакомца.

— Подожди, Какой Рейн? Откуда он взялся? — все же попытался поймать нить разговора несчастный.

— Ну, так он пришел на бал что бы со мной обручиться! — словно сотый раз повторила ему Домино, не понимая, что тут непонятного.

— На каком балу? — растерялся незнакомец.

— Да на эльфийском же, — нетерпеливо пояснила ему Доми. Небеса и Звезды! Все мужчины так лихо соображают или ей особенный попался.

— Так, ты с ним обручена? — попытался внести он ясность.

— Нет, конечно! — возмутилась Доми.

— Тогда с Николлой?

— Храните меня звезды! — да чем он только слушал?

— Тогда с кем же ты обручена? — вконец озадачила несчастного Домино.

— Да ни с кем я не обручена! — уже почти разозлилась Доми. — Ну, чем ты слушал? Я тебе битый час объясняю! Что я не хочу замуж ни за Николлу, ни за Рейна, ни за Риордана!

— Кто такой Риордан? — схватился за голову незнакомец.

— Брат-близнец Рейна! Мы с ним в библиотеке целовались! А ещё у меня есть золотой дракон! Я правда не знаю, кто мне его подарил… Но он меня чуть не убил! Случайно…

— Хватит! — взревел голубоглазый незнакомец.

В этот момент в дверь вошли ещё двое.

— Что у тебя тут? — встревожено, спросил первый блондин с короткими волосами и длинной косой челкой.

— Что не хочет говорить? — сочувственно кивнул ему второй шатен со слегка раскосыми глазами.

— Слишком много говорит! Я почти ничего не понял! Седрик, переводи! — отчаялся голубоглазый.

— Да, мой господин, — шутливо поклонился блондин и приступил к допросу. — Итак, как вас зовут, милая леди?

— Вообще, меня зовут Дамиана! Но дома все говорят — Домино! Тацки и Бинки говорят Доми! Данте и папа говорят Дезари…

— Дезари — это Солнечная принцесса у горгулий! Но как вы можете ею быть? Единственная девочка, которая родилась у горгулий за последних пару тысяч лет погибла ещё ребенком?!

— Подожди, кажется, она о чем-то таком упоминала, — вмешался её спаситель. — Что-то о том, что она потерялась, а её семья думала, что она мертва и не искала её!

— Так, ты сестра Анданте? — воскликнул шатен.

— Нет, я сестра Данте! — возразила ему Доми.

— Так, я чего-то не понял, ты царская дочь или нет? — продолжал допытываться шатен.

— Конечно!

— Анданте их сын! А значит и твой брат! — сделал он заключение.

— А сколько у них сыновей? — осторожно поинтересовалась Доми. Хоть стреляй, но она ни сном ни духом ни про какого Анданте! И уж точно не поинтересовалась, есть ли у неё ещё братья. Двоечница! Стыдоба! Позорище!

— Один, — ответил за шатена блондин Седрик.

— Но его зовут Данте! — убежденно заявила Домино.

— Нет, — рассмеялся шатен. — Его зовут Анданте! Данте — это сокращение. Как у тебя Доми!

Домино чувствовала себя униженной до беспредела. Почему ей никто раньше этого не говорил? Ей пришло в голову, что она даже не знает, есть ли у неё ещё родственники. Дяди-тети, там… нужно будет поинтересоваться, что бы больше не позорится. Домино огрызнулась смеющемуся шатену:

— Я принцесса горгулий только полторы недели! Ну, извините, что я ещё почти ничего не знаю!

И обиженно отвернулась! Блондин принялся её успокаивать.

— Ну, полно, не обижайся! Данияр не хотел тебя обидеть! Он очень простой парень и всегда говорит то, что думает. Он никак не был готов ко встрече с тонкой душевной организацией сознания принцессы…

— То есть я, по-твоему, избалованная и мнительная?

— Э…ну…я… — на сей раз не готовым оказался Седрик.

— Вот теперь ты понимаешь, почему так трудно было что-либо узнать? — рассмеялся незнакомец, спасший её.

— А что вы хотели узнать? — моментально заинтересовалась Доми. — И откуда вы знаете моего брата? Вы проводите меня к нему?

Незнакомец, сидел и задумчиво смотрел на неё. Она его заинтриговала.

— Я помогу тебе найти брата. Но сначала подробно расскажи мне, как ты попала в Хеллу!

И Домино рассказала. Больше всего времени у неё ушло на то, что бы рассказать, о событиях прошедшего месяца. Она и не подозревала, что в её жизни произошло столько всего! Но вот она, наконец, закончила!

— Правильно ли я понял, — решил подытожить её рассказ голубоглазый незнакомец, единственный в этой комнате, с которым она до этого момента ещё не была знакома. Совершенно очевидно, что он у них главный! И Седрик, и Данияр постоянно на него поглядывали, ожидая его одобрения. Конечно, они были друзьями. Но при этом не забывали про дисциплину!

— Ты, приемная дочь эльфийского Владыки, родная дочь Короля горгулий, призывающая наездница драконов, воспитанница Магдалины и повелеваешь воздушной стихией! На тебе хотят жениться Николла Сейндвин вампир, князь Темной империи и близнецы, претендующие на трон Драконьей империи, и на силу Высшего заодно! Ты не хочешь за них замуж, поэтому затеяла турнир, в котором участвуешь и сама. В турнире победит тот, кто первым найдет древний амулет под названием Слёза королевы! Ты надеешься, что это будешь ты или кто-нибудь из твоей команды, что бы отшить ухажеров. В противном случае, если ты за кого-нибудь не выйдешь, то будет война!

— Ага, — сообщила ему Доми, вовсю уплетая вкусную сладкую кашу, которую только, что принесли пока, она горячая. Странное дело, стоит тебе разочек чуть-чуть не умереть, так сразу аппетит просыпается зверский!

— Так, откуда вы знаете Данте? — снова поинтересовалась Домино.

— О, мы с ним когда-то ухаживали за одной и той же… дамой! — усмехнулся Данияр.

— И с кем она осталась? — для поддержания разговора спросила Доми. Не то, чтобы ей было очень интересно… Но о чем-то говорить же нужно!

— Ну, — тут шатен замялся, — понимаешь, она в итоге бросила нас обоих… но сути дела это не меняет! Анданте не победил!

— Но и ты тоже, — уколола его Домино.

— Если бы не он, то я бы добился её расположения! — уверенно воскликнул Данияр, но блондин тут же принялся его успокаивать, чтобы он не заводился.

Домино только вздохнула:

— Все с вами ясно! Мужчины! Как Каристи говорит, вам лишь бы ростом меряться!

Все в комнате дружно заржали. Даже шатен! Напряженность в комнате, как рукой сняло. Блондин и Шатен даже подсели поближе к кровати, потому, что Домино все ещё была довольно слаба, и говорила с трудом.

— А если серьезно, то кто вы? — спросила Домино немного погодя.

— Мы вообще-то элементали! — гордо и немного надменно просветил её Седрик.

Доми только фыркнула в ответ:

— Не хотите говорить, не нужно. Зачем обманывать?

Троица явно не ожидала такого поворота событий. Они переглянулись, недоуменно пожимая плечами.

— С чего ты взяла, что мы тебя обманываем? — удивился тот же Седрик.

— Ну, ты сам подумай, — как маленькому принялась объяснять Доми. — Элементали — они могучие воплощения стихий! А вы даже толком подлечить меня не смогли!

Все укоризненно посмотрели на голубоглазого. Тот смущенно закашлял, делая вид, что не понял, что речь о нем.

— А если мы докажем? — поинтересовался Данияр.

— Как? — вскинула бровь Доми.

Блондин вышел на средину комнаты. Сначала ничего не происходило, и она уже начала терять интерес, но тут вокруг него начал собираться и вращаться воздух, образуя при этом хоровод из мини торнадо. Он поднял одно торнадо в руку и воздух, кружась, стал принимать форму цветка, чьими лепестками были постоянно движущиеся потоки ветра.

— Как красиво! — прошептала Доми, зачарованно разглядывая эту красоту.

— Убедилась? — довольно спросил шатен.

— Не-а! Я тоже так могу! — обломала его Доми. В конце концов, воздух был её стихией. Да, большие порывы ветра создавать она не могла. Или использовать эту стихия для защиты, или атаки… Но мелкие фокусы, типа этого проделывала с легкостью всегда! Что и продемонстрировала изумленным мужчинам.

— Ну, хорошо! Шутки кончились! Щас ты увидишь настоящую силу элементалей! — решил взять дело в свои руки шатен.

— Я вся в предвкушении, — поддразнила его Домино.

Данияр надулся, и преисполненный решимости впечатлить-таки их гостью выпрыгнул в окно.

— Интересная техника, — произнесла Доми с сарказмом. — Это ж сколько лет нужно было потратить, чтобы научиться ею владеть?!

— Нет, ты не поняла! Подойди к окну! — взволновано предложил Седрик.

— Ага, щас! — фыркнула она. — Ничего не забыл? Я, между прочим, ещё пару часов назад умирала! Меня грифон чуть не убил!

Незнакомец, чьего имени она до сиз пор так и не знала, закатил глаза к небу и, подняв её на руки, отнес к окну, усадив на подоконник. Нужно сказать, вовремя.

Данияр стоял на небольшом возвышении около метра от земли. Сначала, так же как и в предыдущем случае ничего не происходило. А сам шатен стоял на своем пьедестале. Крайне сосредоточенный. Но потом он открыл глаза и понеслась!

Земля волнами поднималась к его рукам, то с одной стороны, то с другой, образуя странные рельефы. Но уже через мгновенье она начала узнавать эти рельефы!

Вот драконьи горы, вот эльфийские леса, вот земли горгулий, а вот и ущелье, в котором, она едва не погибла, от лап грифона…

Вскоре, Данияру надоели пейзажи, и камешек за камешком, из земли начал появляться дракон. Это была не статуя, это было нечто, что производило впечатление вполне живого существа. Оно двигалось, и даже пыталось рычать, но звука не получалось.

Тогда Седрик, сделал движение рукой, будто что-то на себя тянул, и появился рев! Настоящий драконий рев! Но и этого было мало, для полного сходства с драконом не хватало огня!

Тогда голубоглазый незнакомец сделал такое же движение руками, как и Седрик, и из пасти дракона появился огонь.

— Ну, как? — гордо спросил Блондин слева.

— Впечатляет, — признала Доми.

— Теперь, ты нам веришь? — спросил снизу шатен.

— Нет!

На мгновенье повисла гробовая тишина. Потом волшебство распалось по частичкам.

Мужчины озадаченно переглянулись. Ну, что ты будешь с нею делать?

— Ну, почему ты нам не веришь? — спросил Седрик в отчаянье. Больше спрашивать было некому. Данияр едва не плакал, от обиды, а голубоглазый вообще делал вид, что её не существует.

— Да не похожи вы на элементалей! — вспылила теперь уже Доми.

— А какими, по-твоему, должны быть элементали? — осторожно поинтересовался Седрик.

Ну, она и поделилась с ними своими соображениями. Чем вызвала бурную реакцию. Шатен так вообще от смеха упал со стула.

— Ничего смешного, — обиделась на них Домино. Но их это не остановило.

Когда они, наконец, успокоились и ушли, что бы все обсудить и обдумать, на прощание заверив, что дадут знать Данте и другим как её найти, она со спокойной совестью уснула. Видимо сказалась её усталость и тяжелые травмы, потому, что проснулась Доми уже под утро следующего дня. По крайней мере, ей казалось, что это утро по внутренним ощущениям. На улице же стояла та самая серая хмурая погода, что и вчера. Сквозь неё только можно отличить день от ночи.

Хелла очень сильно отличалась от всего, что ей приходилось видеть раньше, от того мира в котором она выросла. И все же она была по-своему хороша.

А ещё, Домино сделала заключение, что её перенесли в другую комнату. Даже странно, что она ничего не почувствовала. Тем не менее эта комната ей больше нравилась Она была немного меньше предыдущей, и была намного уютнее. Да и кровать была намного удобнее.

Не прошло и пяти минут, как к ней в комнату постучали.

— Войдите!

И в комнату вошли все три её вчерашних визитера, которые сопровождали четвертого. Судя по тому, что все трое стали особнячком от четвертого, и заняли позицию между ним и нею, отношения между ними были, мягко говоря, натянутыми.

— Так вы и есть та самая Солнечная принцесса? — улыбнулся ей тем временем незнакомец, очень приятной и обаятельной улыбкой.

— Возможно, — уклончиво ответила Доми. — А в чем вы её обвиняете?

— В наличии слишком прекрасных глаз, и божественной красоты! — в тон ей ответил он.

— Тогда понятия не имею, о ком вы говорите, с этой особой я не знакома!

Незнакомец снова ей улыбнулся. Теперь, к тому шарму, который он излучал, добавились ещё нотки соблазнения. А он таки хорош, этот змей-искуситель, отметила про себя Домино. Но её так просто не возьмешь! Она на таких насмотрелась!!! Одни Тацки и Бинки чего только стоят! Не говоря уже об Алоисе!

— Вы с визитом? Или просто так? — решила остановить этот обмен любезностями Доми, и мягко его выпроводить.

— Позвольте отрекомендоваться — Райну, элементаль! — он чинно поклонился. Но куда ему до эльфийских принцев?

— Домино, — она склонила голову, как того требовал этикет. Сейчас она даже рада была, что мачеха-эльфийка столько всего вдолбила ей в голову. Не хотелось бы позориться перед этим надутым индюком. — Так, что вас сюда привело?

— Только желание справиться о вашем самочувствии! — сама галантность.

— Вполне удовлетворительно, спасибо! — до предела вежливо.

— Тогда, возможно, вы не откажетесь сопроводить меня на сегодняшний бал? — простой вопрос, но задан он был с таким блеском в глазах… Что-то он затеял! Да и ребятки заметно напряглись.

— Простите, но меня уже пригласили! — вежливо отказала ему Доми. Кто с огнем не играет, тот не обжигается.

— Кто… — выкрикнул он полным ярости голосом, но тут же исправился: — … этот счастливец, позвольте узнать?

— Я! — выступил вперед голубоглазый.

— Сиель! — так вот как его зовут! Ну, наконец-то! Ура! — Ты мне об этом не говорил!

— Просто… — замялся Сиель.

— Он пригласил меня, но я ещё не успела ответить ему! Вот сейчас и отвечаю — Почту за честь быть вашей спутницей бала элементаль Сиель!

Они поклонились друг другу в знак того, что приглашение озвучено — приглашение принято! Домино почти слыша, как скрипят зубы у Райну. С чего ты такой недовольный, а красавчик? Видать, Доми не первая девушка, которую Райну увел у него из-под носа. Или тут что-то ещё?

Может они соперничают за власть? Тогда, причем тут Доми? Нет, скорее всего, замешана женщина!

— Простите великодушно господа, — прервала она затянувшееся молчание, — но я очень устала и хотела бы немного отдохнуть!

— Конечно, — поклонился ей Седрик, а за ним и все остальные. Определенно, блондин ей очень нравился. Смекалистый парень! Далеко пойдет!

Уже на выходе, Сиель оглянулся и сказал:

— Я загляну к тебе позже!

После того, как он ушел Домино снова уснула. Только сон этот был настолько тяжелым. Её мучили кошмары. Точнее, один и тот же — ей снился огонь. Огонь был повсюду, она горела в нем и никак не могла проснуться. Ощущения были настолько реальными, что в какой-то момент она даже почувствовала, как плавится её кожа, и запах горелых волос.

Домино пыталась кричать, пыталась звать на помощь, но жар от пламени был настолько сильным, что она задыхалась от него. Казалось, что это никогда не кончится!

Спасение пришло внезапно. Она просто почувствовала, что пламя отступает. Даже не отступает, а будто кто-то отодвигает его своею рукою, и оно больше не может ей навредить. Облегчение было настолько сильным, что Домино открыла глаза.

Каково же было её изумление, когда она увидела склонившегося над нею Сиеля. Его лицо выражало максимальную степень сосредоточенности, и по лицу струился пот. Левая его рука крепко вцепилась в её руку, и эльфийская принцесса уже представляла, какими красочными буду синяки, от его пальцев, а вторая его рука покоилась у неё на лбу.

Он открыл глаза на несколько мгновений позже, и мягко улыбнулся.

— Слава небесам, ты в порядке!

— А? — не поняла причину такой его радости Доми.

— Похоже, пострадал мозг! — в ужасе воскликнул Седрик, который как, оказалось, тоже находился в комнате, и которого она просто не заметила раньше.

— Но я не знаю, как лечить такие травмы! — развел руками Сиель. — Вся надежда на то, что травмы были не слишком серьезными, и она сможет хотя бы более-менее сносно существовать.

Казалось, он огорчен до крайности.

— Да ты посмотри на неё! — воскликнул шатен. — Посмотри на это выражение лица! Хорошо, если она без чужой помощи в туалет сходить сможет!

С чего это они вдруг так о её умственных способностях? Да, конечно, она не элементаль! Но чего обзываться? Стоп! Чего он там говорил про лицо?!

Домино оглянулась вокруг, в поисках зеркала.

— Бедная деточка! — неожиданно запричитал Седрик. — Это мы виноваты! Нам стоило получше за нею следить!

— Что мы скажем Анданте!? — шатен был на грани истерики. — Прости друг, но у тебя полоумная сестра!

— Сам ты полоумный! — обиделась Домино. — Нечего меня оскорблять!

Воцарилась минута молчания. Элементали смотрели на неё, даже глазами не хлопая, чем только сильнее её злили!

— Слышь ты, великий и могучий! — наехала она на того, кто оказался ближе. — Варежку с моего лба убрал, и быстренько!

Пребывая в какой-то странной прострации, Сиель подчинился.

— Нечего мне тут глазки строить! — строго прикрикнула на него Доми, чем, наконец, вывела его из состояния, близкого к шоку. — А ну быстро изложил мне суть произошедшего. И я тебя как друга прошу, говори фразами покороче, и словами попроще! Кажется, у меня голова болит…

Элементали принялись дружно выполнять её просьбу. Крик стоял страшный.

— Итак, — подвела итоги Домино. — Из всего, вышеперечисленного я сделала следующие выводы. Во-первых, меня пытались убить, и им это почти удалось. Во-вторых, на меня пустили какую-то магическую зверушку…

— Хото, — напомнил Седрик.

— … которая водится только в Хелле, — проигнорировала его Домино. — В-третьих, убивает эта зверушка, пожирая магический резерв. Поэтому во сне мне снился огонь? Не отвечайте! Сама вижу, что все так. Догадываюсь так же, что попасть ко мне в комнату это милое маленькое создание не могло случайно, из чего делаем выводы, что его сюда пронесли…

Повисло неловкое молчание.

— Вас троих исключаем, хотели бы убить — оставили бы в ущелье. Значит. Это мой сегодняшний визитер!

Элементали продолжали изображать рыб. Получалось это у них крайне достоверно. Большие круглые глаза, открытый рот, и ни звука! Домино поняла, что придется напирать.

— Может, кто-нибудь соизволит объяснить мне, что здесь происходит?! — а что-то явно происходит, судя по тому, как забегали глазки у Сиеля.

— Ну, понимаешь… — начал путано Седрик.

— Не понимаю! — ответила Домино. Она не собиралась давать ему шанс придумать очередную ложь.

— Не сейчас! — решительно выступил вперед Сиель. — Поговорим об этом позже! Сейчас ты крайне слаба! И не только из-за Хото. Тебе, Домино, стоит отдохнуть, потому, что бал, на который ты согласилась меня сопровождать, состоится сегодня…

— И ты думаешь, что так легко сможешь от меня отделаться? — сузила на него глаза Доми. — Ну, уж нет! Говори, за что Райну пытался меня убить, или на бал пойдешь в сопровождении этих троих красавиц!

Данияр возмутился и глубоко вдохнул, что бы выразить негодование по поводу её слов, но подавился воздухом под её фирменным взглядом. Откашлявшись, он покаянно принялся изучать пол.

Ну, все хватит! Щас ты мне все расскажешь!

— Сиель, — нарочно тихо позвала Домино, привлекая внимание больше к голосу, чем к словам. — Посмотри на меня!

Элементаль поднял голову. Говорила она тихо, поэтому ему приходилось ловить каждое её слово. Это было и вправду легче делать, глядя на собеседницу. Он встретился с нею взглядом и вздрогнул всем телом. На него никогда раньше не смотрели! Таким всевидящим взглядом. О, боже, она словно в душу ему смотрит!

Домино тем временем продолжала говорить, удерживая зрительный контакт:

— Послушай меня, Сиель. Послушай, что я тебе скажу. Послушай мой голос. Вслушайся в слова, которые он говорит. Слушай только его.

— Только его… — как зачарованный повторил Сиель.

— Ты слышишь мой голос? — продолжала допрос Доми.

— Да, — словно в каком-то тумане ответил ей элементаль. Сейчас он хотел только отвечать на вопросы, которые задавал ему этот прекрасный голос и смотреть в эти неземные глаза. Его собственная воля, его желания временно отступили. Сейчас для него существовал только голос, который спрашивал:

— Ты, понимаешь слова, которые я говорю?

— Да!

— Скажи мне, Сиель, почему Райну хочет меня убить? — задала, наконец, главный вопрос Домино.

— Так велел ему его хозяин, — вот так просто. Ему велел хозяин.

— Кто его хозяин? — как можно ровнее попыталась спросить Доми. По опыту она знала, что если она волнуется, то так легче потерять власть над объектом.

— Лиам, — лаконично ответил Сиель, и Домино почувствовала сильное желание огреть его чем тяжелым по башке.

— Кто такой Лиам? — спросила она, тем не менее, как можно спокойнее.

— Изгнанный.

— Откуда?

— Из внешнего мира в Хеллу. Он совершил там страшное преступление, и его заперли в Хелле навечно! Он не гнушался никакими методами и быстро пробился к вершине власти. Фактически, он сейчас со мной на одном уровне. Он почувствовал, когда ты появилась в Хелле, и послал грифонов. К сожалению, мы узнали слишком поздно, что бы успеть вам помочь.

Эльфийская принцесса не могла поверить в то, что слышала. Откуда у неё враги в этой богом забытой Хелле? Или вселенная объявила конкурс "Убей несчастную принцессу и получишь приз!", но её об этом забыли предупредить?

— Как вы узнали, что он послал грифонов? — продолжала, тем не менее, допрос Домино, чувствуя, что скоро контакт прервется.

— У нас есть лазутчик.

— Что ещё сообщил вам лазутчик?

— Что тому, кто принесет Лиаму голову эльфийской принцессы, он отдаст все свое богатство…

В этот момент Сиель тряхнул головой, развеивая наваждение и разрывая контакт. Все, что он мог сейчас сделать это, изумленно смотреть на Домино.

— Ты меня допрашивала?!?! — спросил он тоном, по которому было, не понять то ли он обиделся, то ли удивился, то ли просто в восторге.

— Ну, извини, — скорчила покаянную рожицу Доми. — Просто по-другому ты отказывался говорить мне правду! А я не могла сопровождать тебя на бал, не зная, что меня там ждет! Мне нужно знать, откуда ждать нападения, что бы знать, как защищаться!

— Тебе не нужно беспокоится, о защите! — присел возле неё на кровать Сиель. — Ты моя спутница! На балу об этом позаботимся мы. Твоя задача будет более сложной!

Домино нахмурилась. Вот уж чего она никак не ожидала, так это, что её напрягут работать. Доми быстро прикинула получится ли сказаться больной если что. Вряд ли кисло решила она. Этот целитель быстро её на ноги поставит.

— Какая? — кисло поинтересовалась Доми.

— Ты должна будешь расслабиться и получать удовольствие от бала! — торжественно объявил Сиель.

Домино расплылась в лучезарной улыбке.

— Думаю, я смогу справиться с этой задачей. Но есть один момент… — смущенно добавила она.

— Что не так? — нахмурился голубоглазый.

— Мне нечего надеть… — Домино покраснела, как маков цвет. Впервые в жизни она просила у кого-то такого рода помощи, и этим кто-то оказался незнакомец на незнакомой земле.

— Об этом не волнуйся, — успокоил её Седрик.

— Сделаем все в лучшем виде! — бодренько заверил её Данияр.

— Отдыхай! — ласково приказал Сиель и, проведя ладошкой у неё перед лицом, погрузил её в крепкий здоровый сон.

Сон оказался, как нельзя кстати. Никакие ночные или дневные кошмары её больше не беспокоили. Поэтому проснулась она в удивительно хорошем настроении, и отличном здравии. Впрочем, насчет самочувствия она подозревала участие Сиеля… Но настроение было хорошее, предстоял бал… Короче, разбор полетов, с последующим выносом мусора Домино перенесла на потом.

Её настроение улучшилось ещё больше, когда она увидела шикарное платье на спинке стула прямо напротив своей кровати.

Платье было просто бесподобным. Легкая ткань, название которой она не знала, переливалась в зависимости от того, как на неё падал свет. По длине оно доходило ей до щиколотки, и не мешало двигаться. Оно было без бритель и без рукавов. Но когда Домино его одела, платье так плотно обтянуло всю фигуру, будто вторая кожа, и какие бы движения она не делала, не возникало и мысли, что платье может случайно упасть. Выреза на груди как такового не было, так как платье было пошито по принципу корсета. Оно одновременно подчеркивало полную грудь, и в то же время скрывало самое интересное, оставляя место фантазии.

К платью прилагался комплект перчаток, которые Домино с удовольствием одела. Раньше она видела такие на Каристи и мечтала поносить их. Но в эльфийском царстве такие не приняты, а в баре такие не оденешь — скажут, что закосила под Каристи. И ведь будут правы!

Прическу Доми сделала быстрее всего. Она не стала выдумывать что-то этакое. Просто, использовав фокус Тацки, сделала себе прическу, которую её научила делать фэйри — замысловатый узел, и два локона спереди.

Она едва успела закончить приготовления, когда в комнату постучались.

— Войдите!

Как и следовало ожидать, в комнату вошли три элементаля. Застыли в районе порога, забыв закрыть за собою дверь. Чем сильно озадачили Доми. Как-то не ожидала она такую реакцию.

— О, боже! — испугалась она, и принялась оглядывать себя со всех сторон. — Я неправильно его одела?! Какой позор!

Но ребята не реагировали. Тогда её посетила другая догадка.

— Что так плохо?

Огорчению эльфийской принцессы не было придела. Конечно, она не красавица… Но что бы доводить до такого испуга…

— Ты прекрасна, — прервал тишину Сиель.

— Не стоит меня утешать… — заговорила Доми, но он перебил её.

— Ты прекрасна, словно звезда, сошедшая с небес! — и, галантно поклонившись, элементаль поцеловал ей руку.

Домино смотрела, как он выпрямился часто мигая. Она просто не знала, как реагировать. Он сейчас сделал то, что не догадался сделать ни один мужчина за почти семнадцать лет её жизни. Он сделал ей комплимент! Тацки и Бинки не считаются… Они не мужчины…

Но Седрик, вот уж придворный политик от природы, не дал наступить неловкому молчанию. Он поцеловал ей вторую руку, не менее галантно, чем принц, и сказал:

— Воистину, вы прекрасны! Вы затмите собою всех наших светских красавиц!

— Для нас большая честь сопровождать вас на бал! — шатен повторил маневр блондина, на удивление, с не меньшей грациозностью, и добавил, заметив изумление у неё на лице: — Манерам нас учат раньше, чем мы начинаем ходить.

— Ну, — засмущалась Доми и решила, что пора сменить тему. — Раз все готовы, думаю, что нам пора выезжать!?

— Пока нет! — возразил Седрик и жестом фокусника накинул на руку платок. Домино настолько заинтересовалась, что наклонилась вперед. В душе, она оставалась ребенком, поэтому до сих пор обожала всякие фокусы.

Седрик заговорщицки ей подмигнул, и, произнеся какую-то тарабарщину, призванную заменить колдовское заклинание, сорвал с руки платок. Домино ахнула от изумления, и запрыгала на месте, от восторга хлопая в ладоши, как ребенок. На руке у него была бесподобная диадема, усеянная алмазами.

— Разве может уважающая себя принцесса появится на балу без короны? — поинтересовался Данияр, и Седрик торжественно одел эту красоту Домино на голову.

В мгновенье ока она оказалась возле зеркала. Переливающееся платье и её темные волосы прекрасно дополнялись этой алмазной диадемой. Впервые в жизни Домино смотрела на свое отражение, и чувствовала, что она красива!

— Это ещё не все! — сказал Сиель, и она даже не заметила, когда он оказался у неё за спиной. Но когда он там оказался… Домино забыла, как нужно дышать.

А он наклонился ближе к её уху и тихо сказал:

— Это будет последней деталью!

После чего он одел ей на шею тоненькую золотую цепочку, на которую была подвешена алмазная капелька.

Это простенькое украшение не могло соперничать с роскошью диадемы. Но, как только оно оказалось у неё на шее, Домино поняла, что вполне могла бы сходить на бал без короны. Но без этой краснее простой вещицы — нет! Не зная, какими словами выразить, что она чувствует сейчас, она просто сказала:

— Цепочка прекрасна!

— Нет! — возразил Сиель, который все ещё находился позади неё. — Это ты прекрасна! А цепочка — это только алмазы и золото! Просто метал и камень!

Домино зарделась, не зная, что теперь делать. Ей было и приятно, и неудобно в то же время. Да, что же это с нею?

— Ну, теперь нам точно пора выезжать! — разрядил обстановку Данияр. Все моментально забыли про неловкий момент, потому, что вспомнили про бал. И про то, что у Домино оказывается, ещё нет туфелек!

Эту проблему Домино решила сама, воспользовавшись фокусом Тацки.

На своем первом балу её эльфийская мачеха была не только одета в прекрасное платье, но и обута в хрустальные туфельки, которые были её гордостью. Она так ими дорожила, что когда стал вопрос туфельки или платье, не раздумывая, пожертвовала платьем. Только, если размер одежды у них был слегка разным, то размер обуви совпадал просто идеально. Домино не раз проверяла это тайком пробираясь в будуар мачехи, и обувая их.

Эти хрустальные туфельки Доми и позаимствовала. Она их вернет. Потом. Наверное… Во всяком случае, постарается!

Итак во всеоружии, Домино эльфийско- горгулийская принцесса, отправилась на бал к элементалям, где присутствовал весь высший свет.

Подумаешь, самые могущественные представители Хеллы! После памятного вечера, когда её приняли в род, и она стала эльфийской принцессой, её уже ни чем не напугать! Тогда их почтили своим присутствием все мало-мальски знатные роды большинства известных стран. Что ей Хелла, с её разнообразием демонов, рас и прочих видов!

Тем более, что всю дорогу до Хрустального Дворца (никто так и не смог толком объяснить, почему такое название), элементали так развлекали Доми, что на даже успела забыть, что едет в карете, в которую запряжены грифоны!

Сказать, что их появление на балу было сенсационным все равно, что ничего не сказать. Даже музыка ненадолго стихла. Правда, возле входа возникла заминка. Элементалей представили довольно быстро. Минут по пять на каждого. Потом дело дошло до Домино.

Сначала минут пятнадцать перечисляли её титулы, как эльфийской принцессы. Потом, минут двадцать-тридцать — как Принцессы горгулий. Гости бала мал по малу начали собираться вокруг неё и с интересом вглядываться в такую именитую особу, а главным образом интересоваться двумя вопросами. Как Домино умудрилась оказаться одновременно и принцессой горгулий, и принцессой эльфов. Но главный вопрос прозвучал приблизительно так — как она умудрилась заарканить самого Сиеля.

Домино собрала в кулак все свое мужество, чтобы не покраснеть, и присела в элегантном реверансе. "Опять бал, — с тоской подумала она, — стану когда-нибудь королевой, запрещу их!"

Тут заиграла быстрая кадриль, и гости пошли в пляс, забыв на время про Домино. Правда, не все. К ним подплыла красивая до неприличия фэйри и завязала разговор:

— Надо же, такая гостья в нашем захолустье! Каким ветром вас сюда занесло? На экскурсию? — от яда в её голосе, можно было бы удавится.

Вообще-то Домино никогда не обращала внимание на таких зазнаек. "Ваши слова, да вам же в уши!" — так говорил её старый мудрый наставник, который учил её пользоваться магическим резервом, который она получила чисто случайно. Но именно сейчас она просто не могла последовать этому правилу. Рядом стоял Сиель… Поэтому, она решила принять бой:

— Должен же хоть кто-то нести свет красоты в Хеллу!

Фэйри задохнулась от такой дерзости. Фактически, её только что уродиной обозвали. Сиель боролся с собою, что бы не засмеяться, Данияр тихо ржал, и только Седрик оставался как всегда спокоен.

— Да, как ты смеешь! Я первая красавица в Хелле, — взвизгнула уязвленная гордость первой красавицы. Потому, что человек так тонко визжать не способен! Домино показалось, что она оглохла. Тем не менее, она ответила:

— Поверю тебе на слово! Или найдется пара десятков проверивших это опытным путем?

Теперь уже смеялись не только элеменали. Своим ультразвуком фэйри привлекла к себе внимание, которое теперь сыграло с нею злую шутку. Слова Доми расслышали абсолютно все. И их теперь ещё долго будут вспоминать самопровозглашенной королеве красоты.

— Пошли танцевать! — предложила она Сиелю, и он с поклоном проводил её в центр зала. Толпа тут же расступилась. Все хотели увидеть, как танцует принцесса.

А принцесса оказалась изящной, грациозной и просто бесподобной танцовщицей. Их парой залюбовались все гости на празднике. Домино чувствовала себя на седьмом небе от счастья, и уже даже решила, что не все балы стоит отменять, потому, что не на всех случается что-то плохое.

Но закон подлости пока никто не отменял! Вовремя танца, Доми споткнулась, вцепилась в руку партнеру чуть выше запястья, когда на неё накатило это чувство. Словно замогильный холод прошелся у неё по спине своею тяжелою поступью. И откуда повеяло этим холодом, Домино определила безошибочно.

Не обращая внимания, на взволнованных ребят Домино оглянулась. В этот момент, будто, дождавшись своего самого главного зрителя, все и началось!

Заклятие ударило почти сразу. Конечно, Домино поняла, что это такое. Несколько глухих ударов, которые почувствовали все гости, а потом резкий протяжный звук, ударивший по ним, отбирающий силу. Самые слабые, даже за голову по хватались, пытаясь справиться. Но все повторилось. И в этот раз, многие попадали на колени, столько силы за раз оно выкачало. Когда заклятие ударило в третий раз, на пол рухнули все гости, кроме троих-четверых, самых сильных. Некоторые из гостей даже бились в предсмертной агонии.

Домино стояла на коленях, вцепившись в голову. Она отчаянно пыталась справиться, но получалось плохо. Как назло, не одно противоборствующее заклятие, которое она знала, не работало.

И тут, на фоне глухих ударов, зазвучали слова. Когда речитатив закончился. Ударила вторая волна заклинания.

От каждого из гостей, к Домино потянулась сила, которую она не просила, которая была ей не нужна. Но она тянулась к ней, спиралью накручиваясь вокруг правого запястья, причиняя боль. Доми видела, каких огромных масштабов эта спираль и с ужасом ожидала того, что буде дальше. А дальше спираль достигла определенных размеров, и рухнула на Домино с огромной мощью, отобранной у стольких гостей. Нечто подобное с нею уже происходило, когда она получила родовую магию от эльфийского камня. Но тогда ей отдали её по доброй воле, а сейчас чужая сила врывалась в каждую клеточку тела, только для того, что бы больно врезать по всем нервным окончаниям. Она не могла принять столько силы. Просто не могла осилить, и эта сила разрывала её изнутри.

Лишь одно мгновенье и Домино уже не хотела бороться с болью. Она больше ничего не хотела. Только, что бы эта боль прекратилась, любой ценой!

И она прекратилась! Не полностью, но ощутимо отступила! Настолько ощутимо, что её сознание медленно начало выплывать из небытия. Домино открыла глаза, и обнаружила себя на руках у Сиеля. Напротив них стоял ЭЛЬФ!!! С безумными горящими глазами.

И эльф этот был до жути знаком. Но где она могла его видеть? Это могло случиться где угодно и когда угодно с её-то фотографической памятью.

Вокруг них металась воздушными потоками сфера сотканная из силы. Так вот почему ей сало легче! Сиель пропускает сквозь себя всю силу, которая почти уничтожила её, и таким образом снимает часть нагрузки на себя. Судя по тому, что он едва стоит на ногах, не слабую такую часть, заключила Доми. Долго ли он так протянет? И зачем все это эльфу?

Да кто он такой? Чем она ему так насолила? За что он пытается убить её таким жестоким способом?

О, боже! Догадка осенила её внезапно! Неужели…Боясь поверить своим мыслям Домино произнесла его имя вслух.

. . .

— Капри?!

Эльф настолько удивился, что на мгновенье потерял концентрацию и ослабил удар.

— Кто такой Капри? — спросил эльф в шоке.

— Ну, — смутилась Домино. — Это он когда-то учил меня магии. Полностью его звали, конечно, не так. Но это было вообще не произносимо… Пришлось сократить!

— Да, что у тебя за проблема с эльфийскими именами! — обиделся не понятно на что безумный эльф. — Все вполне произносимо! Ты хоть знаешь, какой это позор для эльфа, когда его лишают имени?! А?! Эльфийская принцесса?!

— Ну… э-э-э… в общем… а чего ты на меня наехал! Что я тебе вообще такого сделала?! — взорвалась Домино, памятуя о том, что лучшая защита нападение. Тем более, что сейчас эльф не сосредоточен на атаке, и это дает Сиелю немного времени перевести дух.

— Естественно, ты меня не помнишь, — протянул немного разочарованно эльф. — Последний раз ты меня видела ещё совсем ребенком четырех лет…

— Да нет, я тебя помню! — перебила его Доми. — Но вот только никак не вспомню откуда…

— Естественно ты не вспомнишь! — насмешливо просветил он её. — Тебе тогда знатно промыли мозги! Ты даже заговорила на эльфийском! Хотя до этого рычала, как дикий зверь, коим ты на самом деле и являешься!

— Э, попрошу не переходить на личности! — обиделась Доми и тут же вернулась к интересующей её теме. — В каком смысле промыли мозги? Кто? Когда?

— Знаешь, ты всегда была крайне любопытной! Вечно совала свой нос куда не следует… Ну, так слушай же! Когда тебя привезли из лесу, ты была тощим четырехлетним ребенком, хоть и выглядела максимум на три. Тогда померла жена Оллавиэля, и он по ней горевал… А ты вечно пыталась пролезть к нему в спальню… Ты постоянно мешалась… Дворецкому пришлось принять меры…

— Бинки рассказывал, я тогда чуть не умерла. Меня после этого долго выхаживали! — припомнила Доми.

— Единственное, о чем он тебе не рассказывал, потому, что и сам не знал, это то, что ты постоянно просилась домой, отказываясь признавать Оллавиэля отцом. Он почти помешался на этой почве! И спустя неделю, твоего постоянного "Домой! Домой!" он пошел на крайние меры. Призвал мага, что бы он очистил тебе память, от воспоминаний о доме. Эта процедура крайне, нет просто зверски, болезненная, и маг долго пытался отговорить Оллавиэля от этого, мотивируя это тем, что не каждый взрослый переживал эту процедуру, а уж у такой малышки как ты, да ещё и ослабленной, шансов нет никаких! Но Владыка был непреклонен. Он хотел, что бы ты признала его или померла. Третьего варианта быть не могло. Знаешь, откуда мне это все известно?

Домино была в шоке от всего, что он ей рассказал. Она все никак не могла переварить услышанное, поэтому молча покивала головой. Откуда ей знать?

— Тот маг отказался, и его замучили в эльфийской темнице, за неповиновение. Там мы и встретились. Он мне и рассказал, обо всем. А ещё, он мне поведал, что твой батюшка не остановился! Он нанял второго мага. Судя по тому, что в темнице он так и не оказался, он сделал правильный выбор!

Домино не могла поверить в то, что он говорил. На глаза наворачивались слёзы, но сейчас не время и не место. Что бы отвлечься, она пустым и бесцветным голосом спросила:

— Кто ты?

— Я?! Ты ещё не поняла?! Я некогда был Лиаминиэлем, дворецким Владыки, — он отвесил ей галантный поклон.

— Как ты оказался здесь? — вся таким же бесцветным голосом продолжала она допрос.

— Ну, не знаю, каким его видишь ты, но Оллавиэль крайне жестокая и изобретательная личность. Я молил убить меня! Но он поступил хуже! Он обрезал мне волосы, лишил родового имени, и сослал в Хеллу! Это было крайне жестоко! Все три наказания никогда не применялись вместе, потому, что каждое из них — это уже немыслимый позор! А ещё твой папочка позаботился, что бы я жил с этим позором. Тот же маг, который промывал тебе мозги, наложил на меня заклятие, которое не давало мне тем или иным способом лишить себя жизни! Эта кара, которую я понес, была несоизмерима с моим проступком! Я этого не заслужил! Не из-за человеческой девчонки! Только не из-за тебя!

В его глазах снова вспыхнул тот самый безумный блеск, который она видела, только открыв глаза.

— Это ты во всем виновата! — зашипел он с ненавистью. — Но я не сломался! Я стал Лиамом! Пользуясь методами Оллавиэля, я его превзошел! Теперь, когда я сровнялся силой с элементалями, нет, когда я их превзошел, судьба дала мне шанс отомстить! И я его не упущу! Прихлопну одним ударом всех, кто мне мешает! И тебя заодно!

Лиам рассмеялся безумным смехом, от чего по её спине побежали мурашки! В этот момент, Сиель пошатнулся, но все ещё продолжал стоять. Взглянув ему в лицо, Домино осознала, каких усилий это ему дается. Если он и дальше продолжит в том же духе, то не выстоит! Только, не с довеском в виде Домино! Ему просто не хватит магического резерва! Возможно, если бы он отдал её Лиаминиэлю… Но ведь Сиель даже мысли такой не допускает. Стоит, пытается найти выход для обоих. И он есть, Домино не даст ему погибнуть.

— Сиель… — тихо позвала она.

— Не сейчас! — буркнул он в ответ.

— Сиель… — снова позвала Доми.

— Позже! — господи, неужели, она не видит, что он немного занят?

— Сиель… — все так же тихо. Почти шепотом.

— Что?! — не выдержал он.

— Я спасу твой мир!

Она слегка приподнялась у него на руках, и нежно поцеловала его. Сиель никак не ожидал такого подарка судьбы. Он сознавал, что вокруг кипит бой, что их вот-вот поджарит обезумевший эльф, дорвавшийся до огромной силы. Что его магический резерв на ноле, он черпает последнее, а его друзья не помогут, потому, что оказались по ту сторону сферы. Он осознавал, что если не случится чудо, то им конец!

И чудо случилось! Случилась маленькая хрупкая девушка, лежащая у него на руках! Она поцеловала его и подарила ему целый мир! В прямом и переносном смысле слова!

С поцелуем, она пополнила его магический запас. Пополнила настолько, что он смог не только усилить защиту, но и противостоять Лиаму!

Он изумленно уставился в уставшее, но довольное личико. Откуда у неё такой резерв?! Он сам никогда не обладал ничем подобным! А она отдала ему столько, и страшно представить, сколько у неё ещё осталось!

— Теперь, можешь меня отпустить, — тепло попросила она, и будь он проклят, но в этот момент у неё в глазах полыхнуло пламя. Как?! Откуда?!

— Лиам! — обратилась она к застывшему от изумления эльфу, который не мог поверить в то, что он перед собой видел. — Твой план почти безупречен…

— Почти? — эхом повторил он, наблюдая, как эта выскочка медленно приближается к нему. Да что же она вытворяет?! Она уже у границы сферы! Она что же не понимает, как это опасно?!

— Видишь ли, ты не учел того, что я никогда не была слабой, безвольной жертвой! Я всегда боролась! Может, мне и промыли мозги, сделав из меня эльфийскую принцессу, но никто никогда не сможет вырвать из меня принцессу горгулий!

— Эльфийская или нет… Какая разница! Здохни! — взбесился Лиам. Что она о себе возомнила? Указывать, ему?!

— Если ты сейчас отступишь, то я пожалею тебя, — милостиво предложила Доми.

— Здохни! — заорал Лиам и ударил самым сильным своим разрядом.

Сиелю стоило больших усилий, что бы сдержать эту атаку! Он рухнул на колени, руки трусились… А Домино продолжала стоять. Более того, что-то в ней неуловимо изменилось. Что же?

А эти татуировки на руках, они у неё раньше были? И вроде бы на бал она ехала без этих золотых браслетов…

Она повернулась к нему и тихо, но отчетливо проговорила:

— Ничего не бойся, я тебя спасу.

Вот так просто констатировала факт. Сиель нерешительно оглянулся по сторонам. Ну, и что прикажете делать? И ежу понятно, что спасти их сейчас действительно может только она. Но как он может просто сидеть и смотреть на то, как она одна идет в бой? Очень просто! Все равно он прикован к месту этим заклятием!

А Домино присела на корточки рядом с границей сферы и принялась чертить пентаграмму. И эльф, и элементаль заинтересованно вытянули головы, что бы рассмотреть, что она там рисует.

— Запомни эльф, а лучше запиши! Ты не достоин силы, которую себе присвоил! Ты не самый сильный, не самый мудрый и не самый ловкий в этом зале. Сила повинуется тому, кто сильнее. В тех редких случаях, когда сила не знает, кого выбрать своим хозяином, — поучала тем временем Домино, заканчивая рисовать пентаграмму, — она пойдет к тому, у кого есть тайное знание. Что бы призвать к себе силу, обладающие знанием чертят пентаграмму…

Тут она остановилась, так как закончила с пентаграммой. И сев так, что бы видеть его лицо продолжила:

— И рисуют руну… — она начертила в воздухе символ, попутно что-то нашептывая, и символ который она рисовала, проявился в виде светящейся неизвестной ему руны.

— Что это?! — в панике закричал Лиам. — Что это за символ?!

— Имя ему — СИЛА! — ответила ему Домино и с силой ударила по символу. А потом начался сущий кошмар. Ветер ударил в разных направлениях, разрывая сферу на куски, разнося в пух и прах все, что было во дворце. Его порывы снова и снова взрывались по бальному залу. Лиам заорал где-то впереди, но Домино не было до него никакого дела. Она удерживала символ, который пытался вырваться из её рук. Она-то знала, что стоит ей проявить, хоть малейшую слабость, эта сила обернется против неё так же, как она пошла против своего предыдущего хозяина! И она твердой рукой удерживала беснующуюся в бессильной ярости огромную мощь. Никто другой кроме неё во всей вселенной не смог бы этого сделать. Во-первых, нужно обладать знаниями… Знания ей давала печать, которую она так неосторожно пробудила в том захудалом мотеле с Тацки. Но за эти знания приходилось дорого платить — печать брала то, что считала нужным в уплату долга. Прошлый раз она забрала того, против кого Доми использовала её силу… И она старалась не думать, что печать попросит в этот раз!

Во-вторых, для этого нужен огромный магический запас. Он у неё был! Спасибо родовой эльфийской магии, которая опять же случайно оказалась в полном её распоряжении. Ни у кого другого такого резерва никогда раньше не было, и вряд ли когда-нибудь появится.

Ну, и, наконец, третье! Этой руной может воспользоваться только тот, кому сила не нужна! Это правило, нигде никогда не было прописано ни одним мудрецом, но оно всегда срабатывало! Однажды печать по доброй воле ответила на один вопрос, заданный Домино:

— Почему мне одной досталось столько силы?

— Потому, что ты одна в состоянии распорядится ею мудро и с умом. У тебя есть знания, как правильно использовать эту мощь, значит, ты не ошибешься в нужный момент, не поддашься соблазну. Ты не хочешь силу, а значит, дважды подумаешь, прежде чем использовать её, тем или иным способом! Сила не любит тех, кто не уверен, или слаб. Но ты не воспользуешься ею, пока не будешь абсолютно уверенна в том, что она тебе нужна. А значит, воспользуешься ею, что бы одолеть другую силу, а не что бы скрыть свою слабость!

И вот, наконец, руна, а точнее сила, стоящая за этой руной, сдалась. Точнее, сделала вид, что сдалась. Сила, она коварная! Она пойдет к тебе в руки, ласкаясь, как собака, только для того, чтобы больнее укусить!

И вот сейчас вокруг неё носились символы по меньше, нашептывая на ушко:

— Воспользуйся силой, добудь то, что ты хочешь!

— Отомсти тем, кто тебя предал!

— Добудь себе власть и богатство!

— Убей эльфа Лиаминиэля!

— Убей Лиаминиэля!

— Убей! Убей! Убей! — носилось в воздухе вокруг неё.

Домино не знала, куда спрятаться от этих назойливых голосов, которые говорили именно то, что она хотела услышать. Но она знала, стоит только поддаться этой силе… стоит позволить ей собою руководить и пути назад не будет. Её, будет ожидать та же участь, что и Лиаминиэля!

Нет, она сильнее!

— Хватит! — властно сказала Домино и все моментально стихло. — Я не желаю это слушать! У меня есть неоплаченный долг… Согласишься ли ты принять эту силу в уплату долга, печать давшая мне знания, что бы её заполучить!

— Ты действительно согласна отдать её всю? — поинтересовался женский голос.

— Без остатка! — твердо подтвердила Доми.

На мгновенье воцарилась тишина. Потом тот же голос ответил:

— Твой долг уплачен. Я знаю, ты желаешь задать вопрос, Солнечная принцесса. Я отвечу на него по доброй воле!

— Все закончится здесь?

Немного помолчав, видимо обдумывая ответ, печать выдала следующее:

— Для тебя все закончится в день твоего совершеннолетия!

Домино выругалась от всей души! Опять это чертово совершеннолетие! Потом её внимание привлекло лежащее без движения тело Лиаминиэля. Как ни странно, он был ещё жив. Она подошла и наклонилась над ним. Ей было искренне жаль этого несчастного, который получил второй шанс, и потратил его впустую, совершив одну и ту же ошибку дважды!

— Ты думаешь, ты победила… — прохрипел он, еле слышно. По всему видно было, что сейчас его поддерживало только желание отомстить напоследок.

— Ты даже умереть не можешь, не ненавидя меня за сою ошибку? — удивилась Доми.

— Я отомщу… из могилы…

Это были его последние слова. Он умер с абсолютно гадкой, злорадной улыбкой на губах. И Домино быстро поняла почему. На одной его руке расцвела голубая роза. На второй — оранжевая.

Доми отскочила от него как ужаленная, только для того что бы подпрыгнуть от неожиданности, когда случайно напоролась на подошедшего сзади Сиеля. Где-то на полу стонали и приходили в себя Седрик. И Данияр, которые находились с наружи сферы, и их не слабо так приложило. Нужно будет потом проверить, как они там, а пока:

— Что это ещё за колдунство? — спросила у него.

— Это очень старое и очень нехорошее колдовство! — ответил Сиель.

Домино такой ответ не устраивал. Пока он тут в шарады играет, уходит драгоценное время!

— Я поняла, что нам не бабочек тут ловить нужно будет! — огрызнулась Доми, чем вызвала у него улыбку.

— Это заклинание называется "Последняя воля!"…

— Он сказал, что отомстит мне из могилы… — прошептала Доми. Теперь слова этого фанатика начинали обретать смысл.

— Оно срабатывает только после смерти носителя, — продолжил, тем временем, элементаль. — Что бы оно набрало полную силу, нужно как минимум десять лет!

Но Домино его уже не слушала. Она наблюдала за тем, что происходило дальше. А дальше Розы стали расти все большими и большими, пока не превратились в лианы, и не переплелись между собою, образуя замысловатый узор. Доми не могла отвести от него взгляд.

— Как красиво! — тихо сказала она, почти прошептала, и протянул руку, что бы прикоснуться к этому великолепию.

— Нельзя — воскликнул Седрик, который успел не только оклематься, но и подойти к ним вместе с Данияром. Он попытался её остановить, но было уже поздно. Домино сорвала одну из роз, и запустила цепную реакцию. Снова поднялся ветер, разнося все вокруг, но в этот раз, Данияр и Седрик, у которых был самый нерастраченный магический резерв, приняли удар на себя. Они воздвигли перед собою стену, призванную сдержать хотя бы ненадолго эту громадину.

— Что это такое? — воскликнула Доми.

— Не поверишь, голум! — ответил ей Сиель, лишь бы она отстала, потому, что сейчас он мучительно пытался сообразить, что делать.

— Но они же глиняные?! — не отставала Доми.

— Долго объяснять! Суть в том, что скоро он вырастет, и тогда победить его будет крайне сложно…

— А как его победить? — задала ещё один вопрос Доми.

— А кто его знает! — развел руками Сиель. — Обычно, они исчезают, выполнив последнюю волю покойного! И нет такой силы, которая в состоянии стать у них на пути. Потому, что эти заклинания в большинстве своем необыкновенно могущественны, потому, что напитывались силой хозяина при жизни не один год. Что бы заклинание возымело силу, нужно, что бы прошло минимум десять лет!

— Ну, хоть какие-то соображения по этому поводу есть? — вцепилась она ему в руку.

— Предположительно, для него опасен солнечный свет. Но откуда взяться солнечному свету в Хелле?!

И он поспешил к ребятам, что бы что-то обсудить. А Домино осталась думать над его словами. Она уже сталкивалась с созданием такого рода. Только, оно было не порождением заклятия, а настоящим живым созданием.

Тогда Тацки и Алоис пригласили её на званый ужин. Точнее, на роботу на званом ужине. Они вдвоем клялись, что это абсолютно безопасно!

Угу, как же! Ей стоило задуматься, уже тогда, когда они вместе пришли за помощью! Но её ничего не насторожило, тем более, что все расходы они брали на себя (ещё один тревожный колокольчик, чей звон она не услышала!). Её работа состояла в том, что бы отвлекать хозяина вечера, пока ребята добудут нужную вещь. Потом, они тихонечко смоются! Вроде, все просто… Но, закон подлости пока никто не отменял!

Ребята забыли упомянуть, что на это задание ходили уже четырнадцать! команд, и пока ни одна не вернулась! Потому, что искомый предмет — Лук и стрелы, некогда принадлежавшие богу солнца, охраняла ни много ни мало Стимфала! Это нечто такое, огромное и злое, что словами сразу и не описать! Это трехметровое нечто, с головой лысой женщины (и, кстати, с очень вульгарным макияжем, как успела подметить Доми), телом змеи, с двумя руками, которые заканчивались, наверняка ядовитыми, когтями (как-то не представилось случая проверить!). Начиная от затылка, и до самого кончика хвоста у неё росли бронзовые перья, которыми она и швырялась по всем, как стрелами! Единственное, чего боялась эта тварь — солнечный свет!

Представьте удивление Домино, когда прямо посреди вечера, когда она мило общалась с хозяином, который, кстати, оказался довольно милым человеком, выскакиваю эти двое, и хватая её под руки с криком: "Бежим!", буквально на буксире утаскивают её за собой! А как она удивилась, когда за ними прямо через всю бальную залу устроила погоню огромная злая стимфала, которая к тому же ещё и довольно метко швырялась своими перьями!

Так вот они и добежали до леса, петляя, как зайцы. Домино не сильно поняла, почему искомую добычу тащить пришлось именно ей, но спорить с ребятами, не было ни времени, ни возможности. Сейчас она бежала параллельно с Тацки, а прикрывал их Алоис, огромным защитным щитом. Но одна стрела все-таки зацепила её — намертво пригвоздив сразу за все юбки и платье к дереву. Домино, не ожидавшая такой подлости (как ни как, а от погони она всегда уходила сугубо в брючках для верховой езды, а ни как не в роскошном бальном платье) не сумела затормозить вовремя, и, сделав небольшой круг, красиво приложилась лбом о дерево.

Ребята спохватились, и вернулись за ней. Но озверевшая стимфала поразбрасывала их, даже не заметив.

После этого она сосредоточила все свое внимание на Домино, которая в ужасе вцепилась в трофеи мертвой хваткой.

— Хорошая стимфала… — пролепетала она и тут же поежилась — хорошая стимфала так взревела, что Доми едва не оглохла. — Чего тебе нужно? Это?

Она приподняла вверх лук и стрелы. Чудовище, увидев их, разозлилось хуже прежнего. Домино решила не провоцировать её ёще больше и отдать, эти чертовы артефакты:

— Да подавись, скотина! — воскликнула она и подняла вверх лук и стрелы. И надо же такому случиться, что именно этот момент стимфала выбрала, что бы напасть!

Домино почувствовала удар и удивленно посмотрела вверх. Там она встретила, прежде всего, не менее удивленный взгляд, которым на неё, впрочем, не долго смотрели, потому, что стимфала рассыпалась мелким пеплом! Несколько секунд, мозг Домино не мог осознать того, что она все ещё жива. Потом, пришло непонимание, а почему, собственно говоря?! И только потом до неё, наконец, дошло, что стимфала просто напросто напоролась на лук и стрелы! И погибла от солнца!

Но, то было живое создание, а это порождение заклятия! Сработает ли это с ним?

А главное, что одна она не справится это точно. Итак, пора вызывать тяжелую артиллерию, потому, что элементали уже почти не могут сдерживать голума втроем!

Домино сосредоточилась. Она мысленно потянулась к Тацкиниэлю, как делала уже не раз, открываясь, и давая знать, где она находится! Он отозвался не сразу! Прошло около мучительно долгой минуты, прежде, чем она почувствовала отклик.

Спустя пару мгновений появился портал и из него один за другим появились Тацки, Бинки, Алоис и Данте! И все сразу же полезли обниматься. Но остановились на полпути, так, как голум, наконец, прорвал оборону, и, расшвыряв элементалей, бросился на Домино.

Она сколдовала первое, что пришло на ум, лишь бы задержать его. В итоге, он застрял, в цветочных цепях. Его окутала постоянно растущая паутина. Которая, впрочем, не могла надолго его задержать!

— Ох, мать! — высказался Данте.

— Это ещё что такое? — изумленно спросил Алоис. Тацки и Бинки стояли, вытаращив глаза на такую громадину. Домино улыбнулась, отметив про себя, что эти двое до ужаса похожи между собой.

— Не поверишь, — повторила она слова элементаля. — Это голум!

— Так, они же глиняные? — Тацки так и не понял, почему заржал голубоглазый элементаль, но на всякий случай заранее решил, что он ему не нравится, и что нечего Домино с ним водиться! Вот закончится вся эта передряга, и он её отсюда увезет. Куда- нибудь подальше! В Темном Бору, например, в эту пору года погода просто великолепна… И климат, опять же… И компания…

— Тацки, Алоис! Это нужно убить! — ткнула, тем временем, изящной ручкой в голума Домино.

Эльфы переглянулись. За столь долгое знакомство, как у них, они уже начали понимать друг друга с полуслова. Для присутствующих здесь это прозвучало, как команда убивать, для них смысл был приблизительно следующий: "Это нужно прибить! Иначе всем хана! Есть план. Нужна ваша помощь. За успех не ручаюсь!"

И чему они так точно научились, что если друг просит помощи — отказывать никак нельзя!

— Всего-то, — фыркнул Алоис. — Да это ж плевое дело!

— Щас мы его с полтычка разделаем под орех! — подтвердил Тацки.

— Итак, Данте, Сиель! Будьте готовы по моей команде врезать по голуму, что есть сил! Выложитесь без остатка! Алоис, Тацки! Ну, вы знаете, что делать! Вспомните стимфалу!

Эльфы довольно улыбнулись. Сиель и Данте синхронно надулись, но пока придерживались плана. Домино только глаза к небу закатила. Эх, эти мальчишки ещё подерутся за любимое место в песочнице.

Домино выждала ещё немного, ровно столько, сколько понадобилось голуму, что бы окончательно избавиться от цветочного плена. И приказала:

— Понеслась!

Данте ударил своим синим пламенем, Сиель ударил своим огнем. Сильно голуму это не повредило, но на мгновенье он ослеп, от яркой вспышки. Чего, собственно говоря, Доми и добивалась!

Пока голум приходил в себя, Тацки одним из своих фокусов из ниоткуда достал лук, и стрелу. Домино подхватила их и Алоис телепортнул её вверх, насколько смог. У Домино не было возможности прицелиться, но она была уверенна, что не промажет. Спасибо Бинки! Она замешкалась лишь на мгновенье, чтобы подзарядить стрелу своей энергией, какая ни какая, а она Солнечная принцесса, хуже все равно не будет, и пальнула голуму прямо в сердце, уже падая, с Алоисом. Напомним, что он эльф, а не горгулья, летать не умеет! А поэтому, чтобы не разбиться. Снова телепортнул их. Правда они все же упали по инерции… Но не с высоты же десять метров!

Глум забился в агонии. Метко пущенная стрела попала прямо в сердце.

— Уходим? — робко предложил Бинки, пока все, как зачарованные смотрели, на то, как голум бьется в конвульсиях.

Все как по команде бросились в телепорт, на скорую руку открытый Данияром. И вовремя, потому, голум взорвался, а вместе с ним и дворец! Мда-а-а! Жалко его конечно… Хороший был такой дворец!

. . .

Из телепорта выбирались все в художественном беспорядке. В смысле, кто, куда, как вывалился — строго по задумке неизвестного художника, который собирался написать с этой честной компании картину маслом.

Данияра и Сиеля отбросило куда-то в стороны, и видимо неплохо приложило, потому, что признаков жизни они не подавали. Данте и Тацкиниэль поцеловались с полом в обнимку. Тут же по вскакивав, они принялись обвинять друг друга в домогательстве.

— Ты чего творишь, извращенец ушастый! — насыпался на эльфа горгулья.

— Сам ты чего творишь извращенец… хвостатый! — огрызнулся он в ответ.

— Я не хвостатый! — свысока пояснил темно-эльфийскому принцу Данте.

— Значит, рогатый! — не здавался Тацки.

— И не рогатый!

— Значит крылатый! — зло пустил в ход последний аргумент Тацкиниэль.

— А ты ушастый!

— От ушастого слышу!

— Хочешь выйти?!

— Давай выйдем!

— Ну, давай, коли смелый…

И дело почти дошло до драки. Вмешался Бинкиниэль. Он попытался их разнять. Но не тут-то было:

— Ребята…

— Отвали! — хором высказали свое мнение сразу оба участника столь оживленной дискуссии.

Бинкиниэль решил, что, наверное, лучше отступить. К его сожалению, Данте и Тацкиниэль так не считали!

— Чего ты лезешь, куда тебя не просят!

— Не маленькие, сами разберемся!

— Чего ты раскомандовался?!

— Кто тебя назначил старшим?

— Да?!

— Да!!

И в полном мире и согласии, Анданте и Тацкиниэль, отступили, что бы обсудить все негативные стороны светлых эльфов.

— Мрак! — резюмировал Бинкиниэль, и пошел спрашивать, у финишировавших менее удачно Алоиса и Седрика, как у них дела, никто ли не ранен. В этот момент, он и понял, что что-то не так. Он оглянулся вокруг. Вроде все нормально. Но все же, какая-то неуловимая деталь, про которую он забыл…

— Где Домино? — подсказал ему Сиель.

Все тут же заткнулись. Потом все синхронно оглянулись по сторонам. В ближайшем поле зрения не было не только принцессы. Но и никаких признаков её пребывании в зале библиотеки, родового поместья семьи Данияра.

— Где Домино? — эхом повторил слова Сиеля Бинкиниэль, и почему-то посмотрел на Данте.

— Откуда мне знать?! Она же шла прямо за Алоисом! — высказался тот в свою защиту.

— Угу, — подтвердил эльф, и задумчиво добавил: — И прямо перед Тацки…

— Это на что же ты намекаешь? — возмутился темно-эльфийский принц.

— На то, что её похитили, прямо у нас из-под носа. И у нас есть подозреваемые!

— Кто? — на удивление слаженно спросили почти все, кто был в комнате.

— Ну, если кто не догадался, то я намекну — у нас имеется целых три подозреваемых!

Все дружно принялись переглядываться. Алоис только вздохнул:

— Эх, права была Каристи, у мужиков девичья память! Быстро же вы забыли, про ту малохольную троицу, которая планирует жениться на Домино!

— Ты, думаешь, что это их рук дело? — спросил Сиель.

— Вполне может статься, что кто-то из них уже добрался до Слезы королевы, — предположил Данте. — Тогда, их свадьба — только вопрос времени!

— Свадьбы не будет! — зло рявкнул Сиель, и направился к выходу, бросив через плечё: — Я так сказал!

Данияр и Седрик поспешили за ним. Поддавшись стадному инстинкту, за ними пошли и остальные. В конце-концов, Хелла не их территория, ему виднее, что делать!

Они проследовали за ним через два зала, и дошли до огромной арки. Он начертил пару символов в воздухе, стоя прямо напротив и в арке вспыхнул портал.

Трое эльфов ахнули. Горгулья только фыркнул свысока:

— Вы, что совсем одичали в своем лесу? Врат никогда не видели?!

— Они вообще-то из разных лесов, а я путешествую морем по разным странам! — осадил его Алоис. — И могу со всей уверенностью заявить, что такое приспособление не используется нигде, кроме Хеллы. То, что тебе посчастливилось побывать здесь до нас, и увидеть это чудо раньше, ещё не значит, что ты можешь называть нас отсталыми!

Все трое укоризненно взглянули на него.

— Да прекратите вы, наконец, пререкаться?!?! — потерял терпение Сиель. — Домино там одна! Неизвестно в чьих руках… Дорога каждая минута, а вы думаете не о том!

Все пристыжено заткнулись.

— Итак, — командным голосом принялся раздавать инструкции Сиель. — Их трое, нас — вдвое больше. Но проблема в том, что вас, гости дорогие, одних не отправишь. Вы побывали только в сердце Хеллы… Вы практически не видели ничего!

— Ну, и что? — упрямо вздернул подбородок Данте. — Я бывал здесь и раньше…

— Тем не менее, умудрился потерять сестру практически сразу, как только попал сюда! — резонно подметил Седрик. Горгулья яростно сжал кулаки, и решил броситься на элементаля, но Тацкиниэль удержал его, со словами:

— Не кипятись! Он прав.

Эти слова подействовали на него, как ведро холодной воды. Весь его боевой запал моментально погас, и он пристыжено опустил голову.

— Хелла, — продолжил тем временем прерванную речь Сиель, — она не такая, как тот мир, который вы знаете. Это не только отрезок земли населенный демонами. Это целый другой мир.

— К чему ты клонишь? — спросил Алоис, который, как путешественник всегда понимал, что на незнакомой земле, всегда есть свое: "А во-вторых…".

— Вы привыкли думать, что Хелла — это клочок земли, скрытый туманом и населенный преимущественно нечистью, — начал свой рассказ Сиель, осторожно подбирая слова. — И нас это вполне устраивает. Вы не беспокоите нас, мы не беспокоим вас. Но на самом деле, Хелла — это другой мир, в прямом смысле этого слова. Те, кого вы называете нечистью это его коренные жители. Иногда, они случайно попадают во внешний мир, иногда, кто-то попадает к нам…

— Это, конечно очень интересно, но не мог бы ты поскорее перейти к сути. А то время, знаешь ли, играет против нас! — бесцеремонно перебил его Данте.

— Как раз собирался, — наградил его убийственным взглядом элементаль. — В Хелле живут разные… народы. Одним мила пустыня, другим вода… Население неоднородно. Так же неоднородна и Хелла. Вы найдете поля и луга в одной её части, пустыню и камни в другой, океаны в третьей и так дальше. Она дает каждому, кто приходит сюда то, что ему нужно! В разных частях Хеллы, даже время течет по-разному!

Все пораженно молчали. Первым подал голос Бинкиниэль:

— Но как такое вообще возможно? Я имею в виду с технической стороны!

Сиель глубоко задумался на несколько секунд. Потом собравшись с мыслями, ответил:

— Седрик потом тебе расскажет!

Седрик отреагировал моментально. Он ничего не сказал словами. Но его лицо выразило полный протест, и только одну не сказанную мысль: "Почему опять я?".

— Некогда спорить! — строго прикрикнул на них Сиель и начал быстро проводить инструктаж: — Так, что пойдем парами. Анданте и Данияр пойдут за Рейноном Айнерином. Тацкиниэль и Седрик — за вампиром. Я, Алоис и Бинкиниэль пойдем за Риорданом Айнерином. Вопросы есть?

Все молча, уставились друг на друга. Вот уж никто не ожидал такого распределения.

— Вопросов нет! — быстро ответил сам себе Сиель, и продолжил, пока никто не начал выступать: — Седрик и Тацки, вы пойдете первыми!

И он сделал им приглашающий жест рукой. Элементаль подошел и поклонился Сиелю, прощаясь, и задал уточняющий вопрос:

— Какие у нас полномочия?

Элементаль ненадолго задумался, потом ответил:

— Можете применять любую меру, которую посчитаете необходимой!

Седрик снова поклонился и, кивнув Тацкиниэлю идти за ним, отправился в портал. Спустя секунду, после того, как первая пара шагнула в него, портал погас.

Сиель нарисовал в воздухе другую руну, и портал вспыхнул снова:

— Анданте, Данияр — ваша очередь!

Не говоря ни слова, элементаль и горгулья шагнули вовнутрь. Когда погас и этот портал, Сиель, прежде, чем чертить следующую руну повернулся эльфам:

— Здесь в Хелле, все совсем не так, как кажется! Вы привыкли к черному и белому. Мы же живем в основном в серых цветах… Когда мы встретимся с этим Айнарином… Я разберусь с ним сам! Не зависимо от того, знает ли он что-нибудь, или нет! А вы не вмешивайтесь!

Бинкиниэль и Алоис переглянулись.

— Только, если это не будет угрожать жизни и здоровью Домино, — осторожно уточнил Алоис.

— Согласен, — кивнул через мгновенье элементаль и, ни говоря ни слова, шагнул в портал. Следом шагнули и эльфы.

По примеру элементаля, они не обнажали мечи и не готовились к бою. Но они были не готовы к тому, что увидели…

ДАМИАНА

Домино очнулась в темном сыром помещенье, в котором царила практически полная темнота. Все, что, ей удалось рассмотреть, когда глаза привыкли к темноте, это то, что комната была без окон, скорее, всего это было подземелье и она была прикована к полу тяжелыми кандалами. Для разнообразия в этой темнице не было даже и стульчика, не говоря уже о кровати, или любых других элементарных удобствах. Единственное, что она поняла, это что источника света в темнице нет. А то немногое, что есть — просто пробивается из-под двери.

Прошло больше часа, прежде, чем дверь темницы открылась и туда кто-то заглянул.

Домино не смогла разглядеть того, кто это был, так, как, во-первых, глаза, привыкшие к практически полной темноте, сильно слепил свет, во-вторых, свет бил прямо у него из-за спины, и не было никакой возможности рассмотреть незнакомца.

Впрочем, вскоре, он сам предоставил ей такую возможность. Ему подали свечу, и закрыли за ним дверь.

Домино постаралась сфокусировать на незнакомце все внимание, пытаясь разглядеть, у кого же она в плену находится, и вскоре, когда глаза привыкли к свету пораженно воскликнула:

— О, боже! Это ты?!

Мужчина только рассмеялся:

— Спорим, ты не ожидала, что я на такое решусь?

— Как ты посмел?! — рассердилась Домино. — Сюда придут мои братья! Они спасут меня! Они на порох тебя сотрут!

— Ну, я уверен, что они попытаются! — снова рассмеялся мужчина, забавляясь её бессильной злобой. — Они же у тебя ГЕРОИ!

Он снова рассмеялся и со словами: "Пойду, приготовлюсь к встрече!" оставил Домино одну.

В этот момент, ей хотелось грызть кандалы зубами!

. . .

СЕДРИК И ТАЦКИНИЭЛЬ.

Седрик и Тацкиниэль пройдя по порталу, оказались на довольно оживленной площади, по которой туда- сюда сновали разные создания. Тацки бы сказал, что это самая обыкновенная базарная площадь. У него дома в городе таких пруд пруди. За исключением того, что там эльфы, а здесь демоны всех мастей.

— Вот же ж блин, твою налево! — выругался Седрик, когда увидел, куда их занесло. — Ну, что за нафиг?! Почему именно сюда?!

Тацки не сильно понял, что ему не понравилось, поэтому продолжил стоять и ждать пока элементаль успокоится, и объяснится, что его так расстроило.

— Город как город, — сказал он, так и не дождавшись объяснений. — И что тебя так расстроило?

— Да ты хоть знаешь где мы? — воскликнул Седрик, но тут же взял себя в руки и ответил уже более сдержанно, как обычно говорит. — Прости, я забыл, что ты не знаешь. Это Веласка — портовый город.

— Ну, Веласка, ну город, ну, портовый. Чего ты разнервничался, я тебя спрашиваю?

— Ну, понимаешь, — пустился в объяснения элементаль. — Это одно из самых опасных мест во всей Хелле. Днем это город, каких тысячи. Но с приходом ночи все меняется. Он находится у самой кромки моря и по ночам на любого припозднившегося горожанина или путника ведется охота.

— Причем тут то, что город находится у моря, и то, что на горожан ведется охота, — ничего не понял из его объяснений Тацки. — И кто ведет эту охоту?

— Понимаешь, по ночам на улицах города ведут свою охоту гули, — на этот раз объяснение элементаля было более детально и конкретизировано. — Это опаснейшие твари, опаснее всего, что ты мог встречать до этого момента. Гули — разновидность нежити, которая обитает в гротах близ моря. Это ночные хищники. Когда-то они были людьми, но… из-за специфической диеты… — Седрик замялся, не зная как выразится покорректней и поточнее, но потом вздохнул и сказал, как есть. — Короче. Их корабль случайно разбился у наших берегов. Но жители города отказались им помочь. Видишь ли, когда это случилось, там во внешнем мире было принято постоянно присылать к нам корабли с каторжанами и провинившимися, осужденными за те или иные проступки на пожизненное заключение в Хелле. Этих людей горожане поначалу принимали, как гостей. Но те продолжали творить бесчинства уже в городе. И горожане, уставшие бояться за своих детей, приняли решение изгнать всех чужестранцев и больше никого не впускать.

И вот, когда прибыл очередной корабль, как раз разразилась сильная буря. Это был корабль с каторжанами, осужденными за особо тяжкие преступление. Когда корабль разбился, каторжан не впустили в город. Они несколько дней просидели под стенами города, а после пошли к морю, к пещерам, где разбился их корабль. Больше горожане о них не слышали. До определенного момента.

— До какого момента? — спросил Тацки, который слушал Седрика с открытым ртом. Все же элементаль был прекрасным рассказчиком.

— В городе пропал ребенок. Уж не помню, чьим сыном он был, но его не могли отыскать около трех суток. Родители уж и не чаяли найти свое чадо живым, когда мальчик объявился. Он рассказал странную историю. Что он заблудился в районе пещер и уже не надеялся найти дорогу домой, когда рядом послышался странный шум. Он пошел проверить, что является его источником, и его глазам предстала страшная картина. Шестеро худющих, как тени созданий, в чьих очертаниях смутно угадывалась принадлежность к человеческому роду, тащили тело покойника похороненного около четырех дней назад. Он узнал его по лицу, так как тот был его соседом, и ребенок присутствовал на похоронах. Затащив на огромный камень, они принялись его есть. Мальчик очень испугался. И постарался уйти, пока эти странные падальщики его не заметили. Но было поздно, один стоял у него прямо за спиной.

Он хорошо рассмотрел это создание. Худющий, кожа посеревшая, глаза, впавшие и белков почти не видно…

Мальчик так испугался, что не мог даже закричать. Это создание долго смотрело на него, молча, а потом сказало едва различимо:

— Когда-то у меня тоже был сын…

Больше, он ничего не успел сказать, потому, что сзади послышался низкий протяжный вой. Кто-то из шестерых внизу замети их, и стая бросилась к ним.

Странное создание, стоявшее рядом, подхватило его, и понесло, быстро перепрыгивая через скалы по направлению к городу. Стая преследовала их по пятам. Казалось, что им не добраться. Но добравшись до отвесной скалы, на которую практически невозможно было взобраться, такой гладкой она была, создание воспользовалось единственной попыткой спасти ребенка. Оно подпрыгнуло максимально высоко, как могло с учетом разгона от бега и дополнительной ноши на руках, и, достигнув максимальной точки прыжка с силой, подбросило ребенка вверх. Мальчик смог уцепится за край скалы и, подтянувшись взобраться наверх. При свете лунной ночи он видел, что, то странное создание, которое спасло его от своих сородичей, упало вниз и сильно пострадало от падения. Оно больше не говорило. Только лежало и скулило.

Мальчик видел, как вожак подал сигнал, и всей стаей отступника казнили.

Седрик остановился ненадолго, но переведя дух продолжил:

— Тогда горожане не поверили мальчику, уж слишком невероятной казалась его история. Но все же пошли проверить могилы на кладбище. Оказалось, что почти все свежие могилы разрыты, а трупы исчезли. Тогда сильные горожане пошли в гроты, что бы убить трупоедов. Но их попросту не нашли в том месте про которое говорил мальчик. И про них забыли, а кладбище перенесли в другое место.

Но тела покойников снова стали пропадать через какое-то время. Начал пропадать и скот. Последней каплей стало то, что пропал кладбищенский сторож.

Горожане снова отправились выслеживать гулей.

В этом месте Седрик замолчал.

— И что? Что случилось? — Тацки схватил элементаля за руку, так хотелось ему услышать продолжение.

— Не вернулся ни один горожанин, — тяжело ответил ему Седрик. — К тому моменту, когда в городе спохватились, гулей было столько, что они без труда одолели полсотни сильных и смелых мужчин.

— И что вы ничего не сделали? — воскликнул пораженный эльф.

— Конечно, сделали! — возмутился элементаль. — Сюда прибыли имперские войска, но было уже поздно. Мы не могли ни выследить их, ни заманить в ловушку, ни истребить каким-либо заклятием. Они до того обнаглели, что стали приходить в город по ночам. Они не трогали тех, кто был в домах. Но не щадили тех, кто оказался на улице.

Тацкиниэль больше ничего не спрашивал. Он думал над услышанным. Ведь по сути дела горожане были сами виноваты в своей беде. Тацки вздохнул.

— Ты чего? — удивился Седрик. — Вот уж не думал, что тебе до такой степени жалко горожан.

— А мне и не жаль. Они сами виноваты, — снова вздохнул Тацки. — Мне просто вспомнилась Доми. Знаешь она какая? Если бы Домино была здесь, то нашла бы способ не только избавить горожан от гулей, но и гулей от проклятия!

— Ты по ней скучаешь? — спросил элементаль, пытаясь выведать нужную ему информацию.

Только Тацкиниэль все же вырос в Темном бору и был натаскан на такие вещи не хуже Седрика. Поэтому только улыбнулся:

— Хочешь спросить, кем она мне приходиться и, нет ли конкурентов у твоего хозяина?

— Сиель мне не хозяин! — буркнул в ответ Седрик, недовольный то ли тем, что его так быстро раскусили, то ли тем, что раскусил его незнакомец, которого он знает всего ничего. Отрицать очевидное, меж тем он не стал.

— Когда я видел Домино в последний раз, перед похищением сердце её было не занято, — ответил ему честно Тацкиниэль. — Когда увидел её рядом с вашим Сиелем, то засомневался. Хотя, она уже влюблялась, например, в Николлу Сейндвина. Как показала практика, это проходящее. Если только ваш Сиель даст повод.

— Хорошо, что наш Сиель не из тех, кто дает повод, — ответил в тон ему Седрик.

— Ему же лучше, если это действительно так, — просто ответил эльф, и предупредил. — Потому, что можешь считать, что у Домино четыре брата. Я, Алоис, Данте и Бинкиниэль. И это если не брать в расчет саму Доми. Уж поверь, она себя обижать не даст…

— Сиель никогда не обидит свою королеву! — обиделся за своего друга и начальника Седрик.

— Стоп, стоп, стоп! Притормози, не гони коней! — неожиданно остановился прямо посреди улицы Тацки и спросил: — Когда это Доми успела дать ему согласие на брак?

— Ну, пока не успела… — слегка смутился Седрик. И одновременно разозлился на себя, что выдал этому эльфу важную информацию.

— Знаешь, у Домино я научился одной очень хорошей поговорке, — улыбнулся ему в ответ Тацкиниэль. — Она всегда говорит: "Сказал слепой увидим!".

— Это ты к чему? — с подозрением спросил Седрик.

— Что бы ваш Сиель не сильно губу раскатывал! Домино есть Домино! — ответил ему Тацки и, видя все большее подозрение на лице у элементаля, поспешил объяснить: — Она ж ещё совсем как ребенок. И воспринимает все совсем иначе!

— Не понимаю, — развел руками Седрик. А на лице у него было написано, что он думает, что эльф пытается сделать из него дурака.

— А что тут понимать? — пожал плечами Тацки. — Для неё одно дело крутить с кем-то любовь и совсем другое дело выйти за него замуж…

— Все равно не понимаю, — озадачено сказал Седрик. Теперь он и вправду не понимал, поэтому попытался прояснить ситуацию. — Я думал, что все девушки хотят замуж…

— Ну, если ты ещё не понял, то наша Доми это не все девушки! — принялся объяснять ему эльф вещи, которые ему самому казались очевидными. — И так, просто для справки, замуж она не хочет. Для неё это нечто ужасное. Ей кажется, что после обряда бракосочетания и не живут вовсе. Так, что пусть ваш Сиель запасается терпением. Потому, что просить придется долго и нудно. И кстати, у вас нет какого нибудь пророчества, связанного со свадьбой или с её появлением в Хелле?

— Нет. А что? — спросил слегка сбитый с толку элементаль.

— Просто, она терпеть не может, когда её используют. Такой уж у неё характер. Костьми ляжет, но сделает по-своему! — пояснил Тацки.

— Ну, в этом они с Сиелем очень похожи, — улыбнулся Седрик. — Он тоже такой же. Если что решил, то так оно и будет. Так, что посмотрим, у кого больше воли к победе. Тем более, что насколько я знаю своего командира, у него уже было несколько планов, как на ней жениться, ещё до того момента, как он осознал, что хочет, что бы именно она стала его королевой!

— Вот, и Рейнон Айнарин так точно думал, — принялся просвещать его Тацки. — И у Риордана Айнарина был такой же подход. А про Николлу Сейндвина я вообще молчу…

— Так, ведь между ними пробежала искра… — попытался горячо возразить элементаль, но был безжалостно перебит Тацкиниэлем:

— Ну, между нею и Сейндвиным так вообще костер горел. И чем это все кончилось?

— Неужели, она такая ветреная? — не мог поверить своим ушам Седрик. Ему она показалась совсем другой. Не мог же он так в ней ошибиться?

— Нет, просто, она не прощает предательства, — развеял его подозрения Тацки. — А все трое предали её тем или иным способом. Вот и расплачиваются.

Седрик больше ничего не спрашивал. Он крепко задумался о чем-то своем, поэтому, когда с ним Тацкиниэль снова с ним заговорил, вздрогнул от неожиданности.

— Что? Прости, я прослушал.

— Говорю, почему гули? — терпеливо повторил свой вопрос Тацки.

— В каком смысле? — все так же не мог понять, что от него хочет эльф, Седрик.

— Ну, что за название такое? — попытался более конкретизировать Тацкиниэль. — Кто его придумал? Или они сами вам как-то сказали? Ну, там послание какое-нибудь черкнули…

— Они не выходят с нами на контакт, — невеселым голосом ответил ему элементаль. — И вряд ли ещё умеют контактировать или говорить. Просто, когда они выходят на охоту издают этот звук, словно говорят: "Гули, гули!". Отсюда и название.

— А как вы их убиваете? — не отставал эльф.

— Ну, в основном так же, как и других противников. Магия, все виды оружия, — вздохнул Седрик, которому уже начинали надоедать эти расспросы. Поэтому, он попытался успокоить Тацки: — Но ты не переживай, до темноты мы в безопасности. Они ночные охотники.

— Угу, а ничего, что Сейндвин тоже? — угрюмо поинтересовался Тацкиниэль.

— Это, конечно проблема. Он же вампир, — словно впервые об этом узнал Седрик.

— После того, как тебе об этом несколько раз сказали, ты наконец-то понял это! — язвительно уколол его Тацки. А что? Элементаль сам виноват! Нечего так глупо подставляться!

— Да я не к тому! — раздраженно ответил ему Седрик. — У Сейндвина преимущество. Он вампир! Он нечисть! Нападать на него они не станут.

— Так, что нам делать? — уже не так жизнерадостно поинтересовался Тацки. — До вечера мы все равно не сможем его выследить.

— Ждать. В данном случае вечер утра мудренее, — разумно ответил Седрик. — И кстати, если когда мы вечером пойдем искать вампира, будь начеку. Гули хитрые и подлые твари. Они любят напасть на ничего не подозревающую жертву из-под земли или свесится с потолка и напасть со спины. А потому надо быть бдительным и следить за каждой тенью вокруг себя.

В приготовлениях вечер подкрался как-то незаметно. По крайней мере, для Тацки. Он весь день мотался по поручениям Седрика. Сходи туда, принеси то. В итоге, вечер, и даже ночь застали его посреди города, где он банально заблудился. Раньше таких проблем у него не возникало. С ним всегда была Домино и её сверхъестественное чувство направления. Сейчас, оказавшись один, он быстро и уверенно заблудился.

Памятуя совет элементаля, прогуливаясь, по темной ночной улице, он был на чеку. Поэтому, тень, прыгнувшая на него со спины, не стала для него полной неожиданностью. Что бы там не думал себе Седрик, но Тацкиниэль всегда был опасным противником. А после того, как стал брать разного рода роботу у Каристи стал ещё и опытным. Опыт общения с другими ночными тварями, и с падальщиками подсказывал ему три вещи. Во-первых, если гули ночные охотники, то, скорее всего, слепы и ориентируются на звуки. Поэтому, сегонувшую на него тварь он разрубил максимально тихо. Во-вторых, так как он падальщик, то у него наверняка отлично развито обоняние. А значит, скоро к ним присоединится его стая, привлеченная запахом крои.

Но Тацки не обратил внимания на шорохи позади себя. Он закинул свой меч на плече и пошел дальше, не оборачиваясь.

Тацкиниэль знал последнее, неписанное правило, о котором ему поведал в свое время Алоис. Это правило Силы, которому такие падальщики, как эти подчиняются, как прописной истине. Если есть легкая добыча, то даже стая не нападёт на более сильного соперника.

Уже почти свернув за угол, он услышал тихие чавкающие звуки. Для гулей нет бывших товарищей. Есть только легкая добыча.

Пройдя ещё пару кварталов, Тацки услышал тихий голос у себя за спиной:

— Так вот ты где!

И чья-то рука отвесила ему подзатыльник.

— За что? — громко возмутился эльф.

— Заткнись! — зашипел на него Седрик, выходя из тени, и отвесил ему ещё одну оплеуху. — Хочешь, что бы нас заметили?

— Видел я этих гулей. Ничего страшного! — просветил его Тацки.

— Да я нет про гулей… — попытался так же тихо объясниться элементаль, но голос, зазвучавший на улицу, сделал это за него.

— Он имел ввиду меня.

Князь Николла Сейндвин, Верховный повелитель темной империи собственной персоной, спланировал откуда то сверху и слева, и оказался прямо посреди освещенной части улицы.

— Чем обязан такой чести? — насмешливый поклон и ехидный тон, не остались незамеченными. — На меня охотится сам принц Темно-эльфийской империи. Простите, не имею чести быть знакомым с вашим спутником…

— Прекрати паясничать, шут гороховый! — взорвался Тацки.

— Седрик аеро Аэстас, первый советник при дворе его величества ном-императора Сиеля игнем Флейма, к вашим услугам, — поклонился в сторону вампира элементаль.

— Чего это ты перед ним расскланиваешся? — опешил эльф.

— Он все-таки князь, благородного происхождения. Кроме того, обычная учтивость даже перед поверженным врагом делает честь, прежде всего тебе, как воину, — назидательно объяснил элементаль.

— Кем ты себя считаешь, что бы говорить обо мне, как о поверженном враге? — с тихой яростью в голосе заговорил вампир. — Нет, не отвечай, я, кажется, понял. Седрик аеро Аэстас… Приставка " аеро" означает, что ты повелеваешь воздухом, а раз первый советник при дворе элементаля, значит тоже элементаль. Кстати, спасибо, что подсказал, что с твоим хозяином нужно быть по осторожнее, он же игнем Флейм — повелевает огнем.

— Не за что, главным образом потому, что с моим хозяином вы не увидитесь. Вам придется сложить голову здесь. Но прежде, вы ответите на мой вопрос.

— Ну, если вы так ставите вопрос, то, что мне остается делать, кроме, как ответить на ваш вопрос и оставить здесь свою голову? — притворно огорчился Сейндвин, но тут же выражение его лица и голос изменились и он ответил, показывая всю свою ярость. — Только помочь вам оставить здесь ваши головы!

— А ничего покруче придумать не смог? — поинтересовался Тацки разочарованно.

— Что? — удивился вампир.

— Ну, это же твоя финальная фраза перед масштабным мордобоем. Мог бы придумать чего получше, — охотно пояснил Тацкиниэль.

— Действительно, вынужден согласиться, что как-то не очень получилось. Вы только повторили мои слова…

— Молчать! — взревел оскорбленный в лучших чувствах вампир. — Я вам покажу, как надо мной насмехаться!

— Ну, ну, покажи мастер класс, — улыбнулся Тацки. — Всегда хотел научиться правильно над тобой насмехаться.

Николла Сейндвин промолчал. С улыбкой он достал из кармана маленький свисток.

— Слышь, элементаль, ты по осторожней, а то я эту его поганую улыбочку знаю. Сто процентов задумал какую-то подлянку, и думает, что он весь такой молодец, и никто не сможет ему помешать, — предостерег Тацки.

— Хм, у него что и вправду такое самомнение? — удивился Седрик.

— Ещё хуже! — заверил его эльф.

— Наговорились уже? — терпеливо поинтересовался вампир. — А то мне уже не терпится устроить вам ту самую подлянку, которую вы здесь только, что обсуждали.

Седрик взглянул на Тацки. Тот только возмутился:

— А чё ты на меня смотришь? Тоже мне эксперта по вампироведенью нашел. Ладно, — милостиво разрешил он Сейндвину. — Валяй!

Николла Сейндвин улыбнулся и дунул в свисток. Но ничего не последовало.

— Кажись, твоя подлянка не сработала, — поддразнил вампира Тацки. — Может, тебе бракованная попалась?

— Терпение, терпение… Кстати, давно хотел отметить, что как для эльфа, ты им практически вообще не обладаешь… — резонно отметил вампир.

— Это ты меня типа оскорбить решил? — тут же вспылил Тацки.

— Нет, типа просто констатировать факт, — безразлично ответил ему Сейндвин. — Вспыльчивый ты, темно-эльфийский принц!

— Ты принц? — изумился Седрик, да так сильно, что едва не пропустил тот момент, когда Сейндвин обратился к ним снова:

— Принц, принц, ещё какой! Но я хотел с тобой поговорить не об этом, — вампир принялся расхаживать взад-вперед, аки профессор, читающий лекцию. — Скажи-ка мне, Седрик… Ты позволишь мне называть тебя Седрик?

Дождавшись утвердительного кивка, Сейндвин продолжил:

— Те, кого вы называете гули… Что будет, если один из них попробует крови вампира?

Седрик неуверенно пожал плечами. Раньше у него как-то не возникало такого вопроса, и он не проверял.

— Я тебе отвечу. Для них кровь вампира — как персональный наркотик. Попробовав кровь вампира, гули будут вечно преданы ему.

Он торжественно замолчал. Молчали и Тацки с Седриком. Спустя пару мгновений эльф сказал своему боевому товарищу:

— Чего-то я ничего не понял…

Вампир только обреченно взвыл. Потом, на повышенных тонах принялся объяснять:

— Придурок, гули будут слушаться каждого моего приказа! А теперь подумай вот о чём: я уже пару месяцев нахожусь в этом проклятом городишке. Подумай, сколько верных и преданных слуг я успел себе наобращать?

Теперь, до ребят начало доходить. Особенно этому поспособствовали сотни гулей, которыё смотрели на них отовсюду.

Ни говоря ни слова, Тацки и Седрик стали спиной к спине, и приготовились держать оборону.

— Как ты там говорил? Ты оставишь здесь голову?! Ну, ну, — теперь насмехался уже Сейндвин. — Знаешь, пару дней назад, я, наконец, узнал, где находится эта проклятая Слеза Королевы. Оказывается, она давно и уверенно осела в королевской сокровищнице. Я все никак не мог собрать ту информацию, которая нужна для удачного проникновения. Но вы, мой дорогой Седрик, так любезно мне её предоставили…

— Да, чтоб ты здох! — в сердцах воскликнул Тацки.

— Здохнет, не переживай. Если не мы его здесь, то Сиель его там! Это точно, — успокоил его Седрик.

— Ты, что собираешься проигрывать? — удивился Тацкиниэль.

— Нет, просто боюсь, что он смотается быстрее, чем до него дойдет очередь, покачал головой элементаль.

— Ну, так чего заставлять его ждать? — Тацки взмахнул мечем. — Погнали!

— Вперед! — согласился с ним Седрик.

И оба приняли боевые стойки. Гули тут же бросились в атаку.

В их нападении не было никакого плана или стратегии. Они просто нападали, пытаясь раздавить числом. Вскоре ребятам пришлось разделиться, что бы иметь большую маневренность.

Когда первая волна нападающих была отбита, Тацки и Седрик тяжело дыша, буквально упали друг другу на спины.

— Ты… там, что… уже того… спекся? — прерывисто дыша первым заговорил Тацки.

— За кого ты меня принимаешь? — обиделся более быстро приходящий в себя Седрик. — Я просто решил дать им возможность передохнуть. А то это все больше походит на избиение младенцев.

Тацки критически осмотрел Седрика. Одежда в хлам, весь в синяках порезах, ранах от когтей… И скептически хмыкнул.

— Знаешь, я тут вот о чём подумал… — задумчиво протянул тем временем Седрик, отбросив шутливый тон. — Если продолжим в том же духе, то конечно, победим их всех до утра. Но вампир к тому моменту доберется до замка. А с учетом разницы во времени…

— Там никого не будет! — закончил за него Тацки.

— Конечно, Слезу Королевы в сокровищнице он не найдет, — продолжил размышлять элементаль. — Но там и без неё найдется, что украсть. Да и леди Домино останется при нем! Если, конечно она у него.

— Ты в этом сомневаешься? — тут же живо заинтересовался Тацки. Все же, как ни крути, а эта тема была ему ближе, чем все сокровищницы вместе взятые.

— Видишь ли. Он вполне мог бы её похитить, но какой в этом смысл, если у него нет амулета? — принялся излагать ему свою точку зрения Седрик, не выпуская при этом гулей из поля зрения и готовы в любой момент отразить атаку. — Кроме того, он здесь уже несколько месяцев. Он мог и не знать, где именно находилась леди Домино…А тот кто её похитил знал не только где она находилась, но и когда она вошла в портал. Время было рассчитано идеально, что бы её перехватить. И именно её, а не скажем тебя или меня.

— Ты до этого додумался, пока мы дрались? — удивился Тацки.

— Да, а что? — не понял Седрик.

— Ничего, — буркнул ему в ответ эльф и добавил: — Я тоже так могу.

— Ага, — улыбнулся Седрик, который, наконец-то понял. — Продемонстрируешь?

— Ну, он вполне мог за нами наблюдать. А Домино мог похитить, потому, что у него зависимость от её крови, — задумчиво выдвинул свою гипотезу Тацки.

— Все может быть, пожал плечами Седрик и добавил: — Только интуиция подсказывает мне, что это не так. А ёще она подсказывает мне, что этих тварей стало куда больше, а вампир уже давно смотался. Поэтому предлагаю не сачковать, и по-быстрому их перебить.

— Поддерживаю!

И они удвоили усилия, взявшись за работу. Но в какой-то момент они снова оказались спина к спине, в окружении врагов.

— Блин, да сколько же их тут? — спросил уже не такой веселый Тацки.

— Думаю, не ошибусь, если скажу слишком много, — ответил ему Седрик.

— Посмотри на крышу, они все прибывают и прибывают! Так нам их никогда не одолеть! — воскликнул Тацки с нотками паники в голосе.

— Согласен. Думаю, пора снимать пределы, — принял решение элементаль.

— Чего? — не понял Тацкиниэль. — То есть все это время ты воевал не в полную силу?!?!

— Я же элементаль! — назидательно сообщил ему Седрик. — Если бы я воевал в полную силу, то здесь камня на камне не осталось бы!

— Ну, так снимай, свои чертовы пределы! — воскликнул Тацки отбивая атаку какого-то гуля-камикадзе. — Потому, что моя интуиция подсказывает мне, что скоро нам конец! В чем загвоздка?

— Мне нужно немножко времени! — объяснил Седрик, повторяя тоже, что до этого делал Тацки.

— Да сколько хочешь! — весело воскликнул Тацки и создал дин из лучших своих щитов.

Впервые он воспользовался им, когда им с Домино пришлось в силу некоторых обстоятельств, спуститься под воду надолго. Этот щит просто уникален. Он не требует больших энергозатрат и большой концентрации внимания, для его поддержания. А ещё, что немало важно, он односторонний. То есть, извне ничего проникнуть не может, а вот изнутри…

Пока Седрик снимал свои пределы, Тацки вовсю мочил тварей не выходя за пределы щита. Наконец, Седрик сказал:

— Готово!

— А? — переспросил его Тацки и едва сам не выпрыгнул за пределы щита. Его образумила чья-то челюсть клацнувшая прямо возле его лица.

— Ты что совсем спятил, так пугать! — воскликнул эльф, держась за сердце, которое все ещё прыгало, как сумасшедшее. — Предупреждать надо!

Он действительно не был готов к такому. Снятие пределов означало, что элементаль полностью превращается в свою стихию. Больше всего сейчас он походил на человека или эльфа, только под два метра ростом, у которого вместо плоти и крови был движущийся воздух. Собственно весь силуэт угадывался только благодаря этому движущемуся воздуху, и молниям, которые искрили то тут, то там по всему его телу.

— Прости, видимо стоило предупредить. А теперь останься в своем щите, сядь посредине и не высовывайся, иначе, за твою безопасность я не отвечаю! — отдал последние наставления элементаль.

Не говоря больше не слова, он плавно взлетел вверх над щитом. Его проводили сотни собравшихся голодных глаз, и одна пара восхищенных. Все же Тацки впервые видел элементаля в деле.

— Грозовые клинки! — призвал тем временем Седрик, и в его руках появились парные клинки, которые извивались и искрили, словно он держал в руках две молнии.

А дальше понеслась. Тацкиниэль словно зачарованный следил за тем, как Седрик убивает врагов. Он орудовал своим оружием и как клинками, и как луком, направляя на своих жертв клинки и они стреляли стрелами-молниями. В то же время он никогда не оставался на одном месте, он постоянно растворялся в воздухе и появлялся в другом, совершенно неожиданном месте, а если кто из врагов подбирался слишком близко, то подобно волне перетекал в другую сторону, уходя от атаки.

Так продолжалось где-то около получаса. Потом, все закончилось.

Элементаль стоял посреди горы трупов и смотрел на Тацкиниэля. Эльф все не решался сделать хоть что-нибудь. Умом он понимал, что пока он не впустит Седрика, тот не сможет войти и что-либо сделать. Но все же боялся.

Да именно боялся. И после того, что он только что увидел, ему было не стыдно в этом признаться.

— Я слышу, как бьется твое сердце, — нарушил тишину первым элементаль.

— Тоже мне удивил, — фыркнул эльф и облизал пересохшие губы. — Если ты не перестанешь так на меня смотреть, это услышат и где-нибудь за пределами Хеллы.

— Я не могу на тебя не смотреть. Я хочу тебя убить, — просто сообщил ему элементаль.

Тацки показалось, что в этот момент его сердце пропустило пару ударов.

— Почему? — почти обиженно спросил он у него.

— Мои пределы сняты. Я должен убить. Я не помню кого, но среди них его нет. Значит, это ты! — спокойно объяснил ему Седрик.

— Ты что меня не помнишь? — поразился неожиданной догадке Тацки. И ужаснулся одновременно. Он же полностью слетел с катушек. Что с ним теперь делать? Он ведь не остановится, пока не убьет… Хм! Интересная мысль появилась у него в голове.

— Итак, ты помнишь, что должен убить, но не помнишь кого? — попытался он уточнить.

— Да, — подтвердил он.

— А если я тебе покажу того, кого ты должен убить здесь? Он спрятался, но я знаю где его искать, — поспешил он заверить элементаля в своей полезности, что бы ему не пришло в голову убить его просто так, для ровного счета.

— Покажи, — тихим шипящим голосом приказал элементаль.

Тацки дважды просить не пришлось. Понимая, что это его единственный шанс, он быстро деактивировал щит и создал иллюзию, в точности повторяющую образ вампира. Эту иллюзию он наложил на сиротливо висящее на столбе тело, уже давно почившего с миром гуля.

Как и надеялся Тацки, элементаль клюнул. В мгновенье ока он выпотрошил несчастную тушку, и наконец, успокоился. Его тело, мал по малу, начало возвращаться в нормальное состояние. Снятие пределов проходило так тихо, что Тацки даже не заметил, когда оно закончилось. А вот обратная трансформация видимо была крайне болезненным процессом. Он сделал такое заключение, исходя из того, как орал несчастный. Тацки было его искренне жаль, но чем он мог ему помочь?

Ему оставалось только ждать.

Спустя несколько долгих минут элементаль превратился-таки в лежащего на сырой земле голого и тяжело дышащего Седрика. Тацки эта картина не сильно вдохновляла, поэтому он проделал тот же фокус, который сто раз проделывал с Домино — провел рукой вдоль его тела и одел в кое-что из своей одежды.

— Спасибо, — прохрипел Седрик.

— Да чего уж там, — отмахнулся Тацки. — У тебя тот же размер что и у меня…

— Нет! — перебил его Седрик, и слегка отдышавшись, добавил: — Спасибо, что выжил…

Тацки на секунду застыл, не зная как реагировать, а потом просто улыбнулся и сказал:

— Это всегда, пожалуйста!

Они ещё немного так полежали, потом Седрик первым нарушил тишину:

— Вампир ведь сбежал?

— Ага! — подтвердил Тацки жизнерадостно.

— Ну, и чему ты радуешься? — вздохнул Седрик. — Мы же провалили задание.

— С чего ты взял? — удивился Тацки. — По-моему, мы очень даже справились. Во-первых, рекордно быстро нашли вампира и вытрусили из него правду. Домино с ним нет, и вряд ли он знает, где она может быть. А мы точно знаем, где нужно его искать. В королевской сокровищнице. Кроме того, мы не только перебили всех его слуг, но и освободили целый город от нашествия гулей!

Седрик, все ещё лежащий, на полу скептически хмыкнул. Мы, ага, как же! Если бы он не снял пределы, то живыми они отсюда не выбрались бы! Но благоразумно промолчал, прислушиваясь к тому, что там продолжал тараторить Тацки.

— Короче, — подвел итог, тем временем, эльф. — Как ни крути, а мы, блин, герои!

— Пошли уже домой, герой, блин! — вздохнул Седрик. Интуиция ему подсказывала, что дорога домой будет долгой. А эта зараза, к сожалению, никогда не ошибалась…

. . .

Дамиана

Домино просидела в темнице уже несколько часов. И сделала несколько открытий. Первое, никто сюда не заглядывает, даже если она зовет. За дверью даже не слышно никакого шума. Вывод, её видимо не охраняют. Второе, если косточкой от корсета открутить несколько гвоздей в кандалах, то они откроются.

Третье, и самое важное. В её камере нет туалета…

В данный момент последнее занимало её больше всего. Поэтому, она решила, что сгоняет по быстрому в туалет (дверь то они оставили не запертой, она проверила), а потом попробует сбежать. А что делать? На ребят надежды мало. Хоть она их и любит, но соображают они со скрипом. Тем более, что она и сама не ожидала, что её похитителем окажется этот… этот…этот…

У Домино не нашлось ни единого цензурного слова, что бы его обозвать, поэтому, она решила на нем не зацикливаться. Вместо этого она старалась идти по коридору максимально тихо, и, держась в тени, не привлекая к себе лишнего внимания. Так она добралась до более освещенной части дворца. Домино понимала, что она больше не в подземелье, поэтому принялась осторожно исследовать каждую комнату на предмет наличия туалета. Но его как назло не было не в одной комнате.

За очередной дубовой дверью оказалась библиотека. Библиотеки Домино любила, они ей всегда нравились. Но только не сейчас. Из-за угла послышались шаги и голоса стражников. Домино быстро юркнула библиотеку и закрыла за собой дверь.

Она прислушалась. Один из стражников рассказывал, что недавно в лесу поблизости он нашел чудное озеро, с обалденным вдопадом, и как классно было в нем купаться. Домино взвыла:

— Да что за наказание!

— У вас что-то случилось? — участливо поинтересовался то-то слева.

— В туалет хочу! — чуть не плача доверительно сообщила Доми и только тут спохватилась, что в комнате наверняка есть кто-то кроме неё.

Но более пристальный осмотр не дал никаких результатов, поэтому, Доми вооружившись канделябром, храбро спросила:

— Кто здесь?

— Я! — последовал лаконичный ответ.

— Выходи, не бойся, я не собираюсь причинять тебе зла! — продолжала выманивать Домино.

— А канделябр тогда зачем? — с укором спросили откуда-то снизу. Домино чуть не подпрыгнула, осознав, что с нею говорит трехглазая черепушка, нарисованная на огромной книге.

— Мама! — выронила из рук канделябр Домино. Говорящая черепушка нарисованная на книге это уже как-то слишком для нежной психики эльфийско-горгулийской принцессы.

— Но, но, но! — строго прикрикнул на неё черепок. — Не вздумай мне тут в обморок падать. А то расслабишься, падая, кто убирать будет?

Домино стало стыдно. И, правда, чего это она?

— Извини, — опустила голову Доми.

— Ты вообще кто такая? — снова строго спросил череп.

— Домино, — ответила она робко. Вот уж к чему она не привыкла, так это к тому, что бы кто-либо так с нею разговаривал.

— Итак, Домино. А я Сказочник. Будем знакомы. А теперь, кратко изложи мне, как ты сюда попала.

Видимо, сказочник, до знакомства с Домино не понимал, значения слова конкретика. Потому, что после её краткого изложения, ему было понятно ещё меньше, чем до того, как она открыла рот вообще.

— Хорошо, — немного подумав, сказал череп. — А теперь изложи мне все тоже самое. Но придерживаясь хронологического порядка, что за чем происходило, и говори только имена и события связанные с этими именами.

Теперь черепушке стало все более или менее понятно.

— Решено, — твердо сказал, выслушав её до конца, — я иду с тобой!

— Но как, ты же книга! — изумленно воскликнула Домино.

— Нет не решаемых проблем! — пафосно заявил сказочник, но посмотрев на Доми, добавил:

— Хотя, глядя на тебя, понимаешь, что уже есть успехи в их создании.

— К чему ты клонишь? — нехорошо скосила на него глаза Доми.

— Да все к тому же, да все к тому же, — вздохнул черепок.

— Ну, все! Ты останешься здесь! — обиделась Домино и повернулась, что бы уйти, но голос сказочника настиг её у двери, которую она уже открыла:

— А я знаю, где туале-е-ет!

"Коварная черепушка, — обиженно подумала Доми, закрывая дверь в библиотеку и направляясь за книгой, — знает, куда ударить по самому больному!".

. . .

Анданте и Данияр

Данте и Данияр пройдя сквозь портал, оказались в темном сыром помещении, по всей видимости — в каком-то подземелье.

— Где это мы? — спросил горгулья.

Данияр в ответ только плечами пожал. Он тоже не имел ни малейшего понятия, куда их судьба нелегкая занесла.

— Ладно, — решил зайти с другой стороны Данте. — Куда теперь пойдем?

Данияр снова только плечами пожал. Горгулья вздохнул.

Когда-то они с Данияром были друзьями. Потом на их пути встретилась эта… фэйри. Первая красавица в Хелле. Оба в неё безумно влюбились,

Но Данте, как хороший друг уступил её Данияру. Хотя видимо у неё самой на этот счет имелись свои соображения. Она пришла к Данте в слезах и рассказала о том, как Данияр её соблазнил, и ушел, пообещав опозорить перед всеми. Данте начал с того, что утешал, потом дошло до поцелуев, потом фэйри его соблазнила… А потом полный абзац — их застукал Данияр, который ни сном ни духом про то, что он оказывается соблазнитель.

Данте ностальгически вздохнул.

— Ты чего? — удивился элементаль.

— Какая тогда была драка, — мечтательно протянул Данте, все ещё находясь во власти воспоминаний.

— Когда? — не понял Данияр.

— Когда мы подрались, — объяснил Данте.

— Ага, — улыбнулся Данияр. Все же они были похожими. Потому в свое время и сдружились. — Ладно, хорош мечтать. Пошли спасать твою сестру.

— Угу, а куда пошли? — спросил горгулья и указал элементалю на очевидное. — Этот тоннель в две стороны расходится.

— Ну, так в две стороны и пойдем, — решил Данияр. — Если один, что-нибудь найдет, то даст знать другому. Ну, а порталами пользоваться я тебя вроде научил…

— Зазнайка, вроде порталами пользоваться это я тебя учил! — передразнил его Данте.

— Да кто его поймет спустя столько-то лет, — примирительно сказал элементаль.

Мужчины пожали друг другу руки и разошлись. Но прежде чем уйти Данияр окликнул Данте через плече и сказал:

— Смотри, не помри там!

— С чего это ты вдруг? — удивился Данте.

— Да забей! — махнул рукой Данияр, сам не понимая, с чего это он вдруг. И посоветовал на последок: — Просто уничтожай все, что шевелится на твоем пути!

И ушел по тоннелю вперед. Данте улыбнулся и тихо сказал, зная, что элементаль его все равно услышит:

— Смотри, первый богу душу не отдай!

Повернувшись, он ушел по тоннелю в противоположном направлении.

. . .

В это самое время Домино стояла около двери.

— Ты уверен, что это он?

— В этот раз я точно уверен. Туалет — прямо за этой дверью!

Домино вздохнула и отрыла дверь. За нею стояли два стражника. Не долго думая она книгой вырубила одного и второго, и укоризненно посмотрела на черепушку.

— Ой, смотри, — кивнул он ей за спину. — Я узнаю эту дверь. Туалет точно за ней.

— Ты в этом точно уверен?

— В этот раз — точно.

Домино вздохнула и открыла дверь. За нею стояло ещё два стражника. Не говоря ни слова, она так же их вырубила.

Это был уже седьмой патруль, который она повстречала, после того как сдуру взяла с собой книгу. До этого она умудрялась обходить их стороной.

А туалета все не видать…

. . .

Данияр шел по тоннелю с мечем наголо готовый отразить любу атаку. Он в упор не узнавал эти места, поэтому лишняя осторожность не помешает.

Ему не давала покоя какая-то смутная тревога. Меж тем, подземелье вскоре начало расширяться и вывело его к просторному коридору, вдоль которого находились камеры, запертые на ключ. Темницы. Догадка подтверждалась ещё и тем, что внутри каждой зарешоченой камеры находились скелеты, дочиста обглоданные падальщиками и крысами.

Данияру было интересно, их здесь оставили специально, или же просто забыли в спешке, покидая это место?

Он не стал проверять, а постарался по быстрее уйти отсюда. Не то, что бы Данияр имел что-то против скелетов, но ему не хотелось встречаться с тем, кто их тут оставил.

Но далеко он не зашел. Сзади по нарастающей послышался шум. Данияр прибавил ходу и спрятался за поворотом на ближайшей развилке. Чтобы не выдавать свое место положения, он выставил меч и принялся рассматривать отражения в нём. Поначалу ничего не было, но потом появилось отражение, и элементаль увидел своих преследователей. При первом взгляде на этих чудовищ, Данияр испытал ужас, при втором — отвращение. Это однозначно была нежить, и даже беглый взгляд навеял мысли о чем-то недоделанном. Словно какой-то неведомый создатель налепил на костяную основу груды мяса, причем налепил так, словно ваял эскиз, набросок, грубую форму. А потом просто забыл о своем "шедевре". Преследователи были высоки, их фигуры худосочны, конечности длинные и тонкие, которые заканчивались огромными как сабли когтями. Оскалившиеся пасти являли миру внушительный набор тонких, как игла клыков.

Данияр родился и вырос в Хелле — мире населенном практически только нечистью, и разномастными демонами. Но даже ему не приходилось встречать на своем веку нечто такое. Ему оставалось только гадать, что же это такое, и откуда оно в Хелле. И уж точно, он не имел ни малейшего понятия о том, как с ним бороться. Поэтому, решил воспользоваться проверенным методом.

Для чистоты эксперимента, он заставил землю позади бегущей впереди твари создать преграду и отсечь бегущих позади. Когда нежить поравнялась с ним, он взмахнул клинком и рассек её пополам. То ли нежить была не слишком умная, то ли раньше ей не приходилось иметь дело с дающей отпор жертвой, но она абсолютно не сопротивлялась.

— Ясненько, — резюмировал элементаль. — Тупы как пробки, видимо, какая-то разновидность зомби, просто сильная и выносливая. Ну, что ж…

Он убрал преграду и довольно быстро расправился с остальными восемью тварями. Он уже собрался уходить, когда позади него послышался странный шум. Оглянувшись, Данияр не мог поверить своим глазам. Тварь, которую он разрубил первой, делилась пополам. Вскоре, из одной разрубленной туши появилось две, вполне целые и очень даже голодные. Судя по клацанью зубами.

Данияр довольно быстро справился и с этими тварями. Но те, которых он порубил после первой, одна за одной начали шевелиться, готовясь к делению. Причем, те, которых он порубил на три и больше части, так же начинали делиться на соответствующее число тварей.

— Ясненько, — резюмировал элементаль снова. — Здесь нужен Седрик. Он у нас эксперт по таким штучкам. Но за неимением его под рукой прийдеться упокоить вас менее мудреным способом.

Сделав несколько пасов рукой, он заставил землю на протяжении всего коридора, где разбросаны были останки странной нечисти, одним сильным рывком подняться верх, и превратить эти самые останки в кашу.

— Размножайтесь теперь, — насмешливо бросил им Данияр, и пошел дальше по коридору. А что? Это место очень даже ничего. Он и не знал, что в Хелле ещё нечто такое осталось.

Меж тем коридор начал сужаться, и Данияр нутром почуял засаду. Даже не то, что бы почуял, просто место идеально для этого подходило, и он сам бы так и поступил.

Поэтому, он решил на всякий случай приготовить меч, а то мало ли что. Кто же знал, что меч ему так и не пригодится? На подходе, к месту предполагаемой засады, его сбило с ног и намертво пригвоздило к стене чем-то липким и прочным, больше всего напоминающим стальную сеть. Только липкую.

Данияр не мог даже пошевелиться, поэтому, о магии земли и речи быть не могло. Да и меч ему не помощник. Тут и головы не повернуть, что бы увидеть, кто же его пленил. Но глаза скосить он все же смог. Оказывается, его ещё можно удивить. На него напало нечто, ростом под два метра, снизу похожее на паука, а сверху на женщину.

— А ты силен, — прошипело это нечто рядом.

Только тут Данияр вдруг вспомнил, что он и вправду силен! Он напряг все свои сил, и о чудо, паутина (а чем ещё скажите, мог его поймать этот паук мутант?) поддалась и порвалась. Сначала с одной стороны, потом дальше и в итоге, с ревом он все же отодрал себя от стены.

Паучиха, поймавшая его в сеть, попыталась скрыться. Но Данияр преградил ей путь стеной из земли.

У насмерть перепуганной паучихи лапы разъехались в стороны с перепугу, когда стены коридора стали сдвигаться, что бы прихлопнуть её, и она заплакала:

— Пощады, прошу вас, добрый господин! Я ведь не всегда такой была! Когда-то я была человеком и красавицей, да такой, что моей красоте завидовали боги. Меня звали Арахной. Я вышла замуж, за простого короля и родила ему двоих детей, но боги завидовали моей красоте и моему счастью, поэтому, сначала на наш край напали орды нежити, которые перебили почти всех, кто мог бы восхищаться моей красотой. Они не остановились, даже после того, как я отдала им мужа и детей, так они, наверное, пленились моей красотой. Что бы я и моя красота не досталась врагу, я повесилась. Но злые боги наказали меня, не дав мне покоя даже после смерти. Они использовали глупый предлог, что, мол, я убила своих детей. Ну, не глупость? А как мне было ещё спасти свою красоту? Уж лучше они, чем я! Ведь с моею смертью, мир лишился такой красоты… Ах! Посмотрите, добрый господин, во что меня превратили! Оставили напоминание о былой красоте и превратили в паука, чтобы я научилась материнской любви и заботе у них…

Данияру, наконец, надоел этот скулеж:

— Ясненько, тебя покарали, за то, что ты скормила тем тварям своих детей.

— Да нет же! — горячо возразила Арахна. — Меня покарали, за мою красоту…

В этот момент терпение Данияра окончательно лопнуло и он, молча, прихлопнул её стенами. Брезгливо морщась, он обошел кровавую кашу, которая когда-то была Арахной. Обернувшись, перед тем как свернуть за угол, элементаль спросил:

— Да кто тебе вообще сказал, что ты хоть когда-то была красавицей?

Вздохнув, потому, что ему было интересно, а он не догадался спросить об этом раньше, и, закинув меч на плече, Данияр поплелся дальше. Это место ему нравилось все больше и больше. Давненько, он так не развлекался. Интересно, как там Данте?

. . .

Данте же пошел в противоположную сторону. Шел он довольно долго, и чем дальше продвигался, тем большее его охватывало беспокойство. Он нутром чувствовал, что скоро сядет солнце, и ему придется сменить ипостась, либо превратится в камень. И тот, и тот вариант ему сейчас не сильно подходили, поэтому он ускорил шаг, что бы за светло добраться хоть куда-то.

Меж тем Данте не покидало смутное чувство неправильности обстановки вокруг. Он знал, что они сейчас находятся в Хелле, но…

Он узнавал планировку замка. Так строили горгульи. И эта кладка камней, и настенные гобелены, на которых изображены горгульи во всей красе. Правда, все очень старое, ему лет двести не меньше, но все же…

Странное место, и оно вызывало в нем тревогу.

Но вот коридор закончился и Данте оказался в огромном зале. Если бы это было у него дома, то он вполне мог бы назвать его тронным.

Огромный зал, выстеленный почти зеркальной плиткой пол, колонны. Поддерживающие свод, и конечно же, трон находящийся на возвышение у основания зала. Ничем другим, кроме тронного зала это быть не могло.

У Данте появилась догадка по поводу этого места. Если он прав, то у него появилась ещё одна причина не задерживаться здесь до темноты. А до неё совсем недолго осталось, он это чувствовал.

— Ну, надо же, — послышался насмешливый голос, но определить, откуда именно Данте не смог, уж слишком эхо мешало. Поэтому он на всякий случай прислонился к стене и принял боевую стойку.

Меж тем вскоре появился его хозяин и спросил с наигранным радушием:

— Ты ли это, Анданте? Какая встреча! Может, сядем, выпьем, за встречу старых друзей?

— А не пошел бы ты! — вскипел горгулья. — Даже шутя, другом называть меня не смей. Уж я-то тебя знаю, как облупленного!

— Какие смелые речи! — зааплодировал ему Рейнон, и добавил полным угрозы тоном. — Особенно, если учесть, что твоя жизнь в моих руках.

— Что? О чём ты? — удивился Данте.

— Неужели ты не почувствовал? — удивленно переспросил Рейн, и отодвинул шторку, что бы показать что солнце почти село. — У тебя осталось не более получаса…

— Мне хватит! — сказал Данте и, взмахнув мечем, принялся атаковать.

Честный бой между ними двумя должен был затянуться надолго, потому, что оба учились у одного учителя, и не раз сходились в драке. Но Рейнон всегда побеждал, применяя грязные приемы и жульничая. А у Данте сейчас не было времени пытаться победить его честно. Поэтому он просто дождался того момента, когда Рейн открылся, что бы воспользоваться магией и сделал то, чего Высший от него никак не ждал — сам ударил его, своим огнем.

Данте не рассчитал силу, поэтому, ему самому пришлось ненадолго прилечь, что бы отдохнуть, рядом с Рейном, из которого он вышиб дух.

— Слушай, мне всегда было интересно, почему ты меня так не любишь? — спросил Рейн, лежа на полу и изучая потолок.

— Я всегда знал, что моя сестра пропала из-за тебя, — устало ответил Данте.

— Так ты знал про помолвку? — удивился лорд Айнарин.

— Нет, но я знал, что отказ отца тебя не остановит, — бесцветным голосом принялся излагать горгулья. — Ты забыл, что в отличии от отца, я знал тебя почти всю свою жизнь. Я знаю, что у вас у претендентов на силу высшего всегда наступает такой период, когда вы безумны. Только преодолев его, вы можете претендовать на это звание и силу, которая к нему прилагается. Ты всегда был жестокой и безжалостной скотиной. Как мне кажется, ты так и не преодолел этот период. Просто научился скрывать своё безумие. Риордан потому и опасен, что он в отличии от тебя этот период преодолел, и излечился от своего безумия.

— Только сейчас понял, как тебя недооценивал, — изумленно ответил ему Рейн, и добавил, извиняющимся тоном: — Прости, больше я так не ошибусь.

— Мне тоже кажется, что хватит здесь загорать, — по-своему согласился с ним горгулья.

Опираясь на свой меч, Данте встал. Силы его были на пределе, да и солнце почти село. Сейчас он должен был либо употребить остатки своей силы на то, что бы принять человеческую ипостась, и остаться практически безоружным, либо собраться и ударить в последний раз.

Рейнон Айнарин тоже с трудом встал. Они не проронили больше ни слова. Просто молча, скрестили клинки.

Не продолжительный бой на мечах, и Данте уходя от удара, взмахнул крыльями и взлетел. Он увидел, что солнце уже практически село, и где-то за горизонтом гаснут его последние лучи.

Данте собрал всю свою силу, и ударил в последний раз, уже превращаясь в статую. Этого удара было недостаточно, чтобы убить Рейна, но его оказалось достаточно, что бы пробить им несколько стен, и вырубить нежить, которую как раз собирался убить Данияр.

Элементаль с интересом проследил за серией пробитых стен и пошел посмотреть, где начало. Пройдя, через несколько комнат он увидел застывшего каменной статуей Данте, с полным решимости выражением на лице, и вытянутой как для удара рукой.

— Ясненько, — прокомментировал Данияр, — Данте, как всегда, перестарался. Вам так не кажется, ребята?

Последний вопрос он задал разномастной нечисти, которая уже начала сползаться со всех сторон. Ответом ему были глухое рычанье, и прыгнувшая на него тварь. Данияр разрубил её одним ударом.

— Ясненько, — улыбнулся Данияр, и добавил: — Ох, и повеселюсь же я!

. . .

С первыми лучами солнца Данте пришел в себя. Во время сна его силы полностью восстановились, и у него все ещё была память о том, что перед превращением в камень он сражался. Поэтому, он скорее рефлекторно, чем осознано, сделал шаг назад. И тут же поскользнулся и упал на кучу порубленных тел и валяющихся безхозно конечностей. Он сел и тут же брезгливо оттряхнул руку от крови вперемешку с кишками.

Данте оглянулся. Таким добром была завалена вся комната. Побоище, которое тут было, должно было быть грандиозным. Кто мог такое сотворить?

— Данияр, — спросил Данте, у единственного подозреваемого. — Твоих рук дело?

— Ага, — удовлетворенно ответили ему сзади.

Горгулья оглянулся. Данияр с комфортом разлегся на груде камней, закинув руки за голову.

— Смотрю, ты повеселился?! — улыбнулся Данте.

— Ага! — довольно ответил элементаль и спросил: — Слышь, а ты не знаешь, что это за местечко? Почему я о нем раньше не слыхивал? Тут столько всякой незнакомой мне нечисти, и паучиха какая-то проклятая.

— Проклятое потому, что это место, — мрачно ответил ему Данте и принялся рассказывать, сев на камень. — Я понял, что это за место ещё в подземелье. Видишь, ли, это место раньше было частью Горгулийской империи. Называлось оно Озерная долина. Тут правила благородная семью из четверых. Но королева вскоре после того, как родила второго ребенка, сильно заболела. Говорили, что она была готова на все, лишь бы выздороветь и продлить свою молодость. Один странствующий некромант рассказал ей о старинном ритуале жертвоприношения, благодаря которому можно призвать древних богов и получить вечную жизнь. Чем больше жертв приносили в ходе ритуала, тем большей должна была быть милость оказанная богами. Так, как не было никаких конкретных указаний по поводу того, какой именно смертью должны помереть жертвы, королева решила не марать свои руки и призвала нечисть.

Данте замолчал переводя дух, но вскоре продолжил:

— Нечисть перебила все живое, до чего добралась. Королева не пожалела ни стариков, ни женщин, ни детей. Не пожалела она и собственно мужа… Осталась только она и её дети. Но ей все казалось, что жертв слишком мало…

— Поэтому она скормила тварям своих детишек? — спросил безразличным голосом Данияр.

— Откуда ты знаешь? — удивился Данте.

— Догадался, — отмахнулся элементаль и предложил: — Продолжай!

— Как бы там ни было, — внял его просьбе горгулья, — а боги явились на её призыв. Они ужаснулись от увиденного, а королева все просила для себя вечной молодости. Они дали ей то, чего она так желала — вечную молодость, но изменили её облик навсегда. Они превратили её в полупаучиху, что бы она всегда помнила, какой красавицей она была, и…

— … и что бы научилась материнской любви у пауков, — закончил за него Данияр.

— Откуда ты знаешь? — ещё больше удивился горгулья.

— Рассказала одна несчастная женщина перед смертью. А нечисть, которую я истреблял?

— Это то, во что превратились души невинно убитых, требующих отмщения. Только ты их не убил, — улыбнулся Данте, глядя на то, как подскочил Данияр. — Они снова вернутся сюда ночью, после захода солнца, в час своей гибели. Так будет до тех пор, пока виновный не понесет наказание.

— А-а-а! Ну, так виновная уже это… понесла… со всей строгостью, — сказал Данияр и, зевнув, предложил: — Пошли домой?

. . .

Дамиана

Домино плелась по коридору. Она встретила уже двенадцать патрулей, и на одного туалета. Она ненавидела этот чертов замок, этого паразита, который её похитил и свою жизнь, которая никак не устанет пинать её под зад. Но больше всего она ненавидела одну болтливую трехглазую черепушку, нарисованную на тяжеленной книге.

С каждым новым поворотом она все чаще и чаще задавалась вопросом: а чего она собственно с нею таскается? И, не уставала удивляться, количеству ответов, которые дает Сказочник. И эта черепушка даже не повторилась ни разу!

Вот так, они дошли до большого зала, неизвестного пока назначения. На полу был начерчен, смутно знакомый узор, посреди зала стоял огромный пьедестал, на котором лежала книга, а чуть поодаль — небольшой стол, на котором лежали разного рода пергаментные рукописи.

— Это ещё что такое? — спросила Доми у черепушки.

— Не знаю, — шепотом ответил он ей.

— А почему так тихо? — спросила она.

— Чтобы не привлекать внимание охранника, — рассудительно объяснился Сказочник.

— Какого охранника? — не поняла Доми.

— Наверное, меня, — ответил ей сзади мужской голос.

С замершим сердцем Домино оглянулась. Перед нею стоял исполинского роста демон, чью принадлежность к какому-либо виду определить она не смогла. Больше всего он походил на слишком высокого человека, под два с половиной метра ростом, со львиным лицом, и когтистыми лапами.

Эта громадина посмотрела на Домино сверху вниз, и сказала:

— Я Кемон, будем знакомы.

Домино едва не упала где стояла, от переизбытка чувств и зачем-то громко прошептала Сказочнику:

— Оно говорит!

— Я заметил, — огрызнулся Сказочник.

— Что нам делать? — слегка истерично спросила Доми. Она как-то всегда терялась, перед такими высокими говорящими громадинами.

— Я думаю, — буркнул Сказочник.

— Эй, — напомнила о себе громадина. — Я же все ещё здесь!

— А ты не мог бы быть здесь немного по тише? — язвительно осведомилась черепушка, под шокированным взглядом Доми, и добавила: — Я думаю.

— А нечего было приходить думать в охраняемую мной комнату! — обиделся Кемон.

Домино смущенно улыбнулась.

— Мы просто туалет искали, — и тут же добавила: — Черепу очень нужно!

— А что его искать? — философски пожал плечами Кемон. — Каждая красна дверь на всех этажах.

Домино едва не взвыла. Она уже раз пять предлагала заглянуть в дверь, которая регулярно попадалась им на пути, но всезнающая черепушка, с умным видом вопрошала: "Как ты думаешь, что хорошего могли оставить за красной дверью, кроме опасности?". Обидно.

— Ну, мы тогда пойдем, — улыбнулась Домино, бочком начиная обходить громадину, — а то черепушке очень надо…

Громадина быстро пресек эту попытку дезертирства одним небольшим движением:

— Никто не покинет эту комнату, пока я её охраняю!

— Но черепушке очень надо… — жалобно промямлила Доми.

— Нет, я сказал! — Кемон был непреклонен.

— Да? — решила, что хуже уже не будет Доми. — И что ты мне сделаешь?

— Меня взяли на эту работу, потому, что я отличный убийца! — пригрозил ей верзила и спросил: — А знаете, почему я такой отличный убийца?

Домино и черепушка синхронно покачали головами.

— Все благодаря моим ядовитым когтям! — Кемон любовно поглядел на свои руки и гордо добавил. — В них есть секрет!

— Э-э-э… они ядовитые? — спросила Доми.

— Ни чё се, ты умная! — восхитился Кемон. — Откуда ты знаешь?

— Что ж поделать, если ты такой тупой?! — развела руками Доми.

— Трепещи, несчастная, сейчас ты помрешь, от моих когтей! — обиделся он на неё.

— Подожди, у тебя тут прилипло! — показала ему на его щеку Доми.

— Где? — спросил Кемон и тут же почесал, что бы отцепить прилипшее. — А-а-а!

Видимо, когти Кемона действительно были ядовитыми, потому, что он успел только закричать и упасть замертво.

— О боже, ты его победила?! — то ли восхитился, то ли удивился сказочник.

— Ну, будет тебе наука! — назидательно ответила ему Доми.

— Какая? — видимо всерьез заинтересовался черепок. — Не всегда побеждает сильнейший?

— Не стой между женщиной, и тем, чего она желает! — с умным видом просветила его она.

— И чего же ты желаешь? — осторожно осведомился Сказочник. Мало ли, а вдруг он где-то между этим и находится.

— В туалет хочу… — ответила Доми, уже бросая книгу на пол, по пути к ближайшей красной двери.

Сказочник в это время громко и витиевато ругал закон падающего бутерброда, и его изобретателя. Он на своей шкуре испытал, что закон применим не только к бутербродам, но и к падающим книгам, вместо масла у которых лицо…

. . .

Сиель против Риордана

Сиель, Бинкиниэль и Алоис вышли из портала в очень странном месте. Больше всего оно напоминало руины. Но сами по себе руины не делали это место странным. Это не первые и скорее всего не последние руины, которые доводилось видеть нашим героям. Странным это место делало то обстоятельство, что где бы они не находились, но в этом месте полностью отсутствовало небо. Все что они видели вокруг — это были скалы. Все, что над собой — скалы уходящие в зияющую темную пустоту.

Заговорить по какой-то странной причине не решались ни элементаль, ни эльфы. Это место действовало на всех крайне угнетающе.

Вдруг Сиель отделился от группы и подошел к ближайшей стене. Он увидел на ней какой-то старинный знак, высеченный в камне. На его лице появилось выражение узнавания, и, повернувшись к эльфам, элементаль спокойным голосом принялся рассказывать:

— Я знаю это место. Это — Висдом Геска — город, построенный внутри скалы. Некогда, он был столицей Хеллы. Тогда Хелла была совсем другой. Она была всего лишь одним из земных королевств, и населена, так же как и сейчас разными расами. Но никто никогда не слышал о демонах, монстрах и нежити. Тогдашний король Эльдар, считал себя великим и могущественным чернокнижником. Он решил расширить свои владения за счет открытия врат в четвертое измерение.

Он ненадолго замолчал, нахмурившись, видимо, вспоминая события тех дней.

— Ну, и? — спросил Бинкиниэль, со всей свойственной ему тактичностью, за что получил ощутимый тычок под ребра от Алоиса, который был старше, и относился к той категории населения, которая считает, что у каждого должна быть своя личная боль и трагедия, в которую не стоит совать нос, без крайней необходимости.

Если Сиель и оценил проявленную со стороны эльфа заботу, то не подал никакого виду. Одарив собеседников неодобрительным взглядом, он все же нехотя продолжил:

— Но его затея с треском провалилась. Причем, треск стоял такой, что про него прознали и эльфийские владыки, и Король Горгулий, и большинство мало-мальски магически сильных существ на планете. Они, чтобы не допустить дальнейшего проникновения тварей в наш мир запечатали проход вместе с городом, поставив на нем древнюю печать, и оставив охранять её феникса. А чтобы, нечисть не проникала во все известные миры, Хеллу пустили в расход. Они её изолировали, и нечисть обратилась против беззащитных жителей.

— Невозможно, — не веря собственным ушам, сказал Алоис.

— Это же геноцид! Кто мог быть настолько жесток?! — пылко воскликнул Бинкиниэль.

— Тем не менее, именно так Хелла стала такой, какой вы знаете сейчас. Тогда мы устояли… едва-едва… погибло не менее восьмидесяти процентов всего живого…

Эльфы стояли, опустив голову. Им нечего было сказать в защиту своих сородичей. И они не могли упрекнуть элементаля во лжи. Уж слишком страшным был его рассказ, что бы походить на вымысел.

— Погоди, — вдруг сообразил Бинкиниэль, — если мы сейчас там, где открывались врата, то это место должно просто кишеть монстрами и тварями!

— А оно и кишит, — безразлично ответил ему элементаль. — Только крупные и действительно страшные монстры остались только в глубине, а те, кто на окраинах — это мелкая сошка. Они чувствуют сильных соперников и даже не пытаются нападать.

— Кого нам следует опасаться? — серьезным тоном поинтересовался Алоис, обнажая меч.

— Нежить всех мастей, монстры… Опасаться следует всего, что движется, — пожал плечами Сиель и дал последний совет: — Если что шевельнется — убивай, пока оно не убило тебя!

С этими словами элементаль развернулся и пошел вглубь. Его спутники догнали его и, поравнявшись с ним, продолжили дальнейший путь молча.

А дорога петляла среди улочек, и по мере того, как они продвигались все дальше и дальше, становилось все темнее и темнее. Но Сиель все шел и шел. Поэтому, Алоис все же рискнул поинтересоваться:

— Куда мы сейчас направляемся?

— В тронный зал, — коротко ответил ему элементаль.

Эльфы пораженно застыли, глядя на удаляющуюся спину Сиеля.

— Как тронный зал? — севшим голосом спросил Бинкиниэль, ни к кому конкретно не обращаясь и, догнав элементаля, спросил уже более осмысленно: — Но зачем???

— Затем, — ответил ему откуда-то сзади Алоис. — Что там находятся запечатанные врата. Источник наибольшей силы во всей Хелле.

— Если уж Риордан и приперя сюда, то никак не смог бы прочти мимо, — закончил за него Бинки.

— Молодец, — похвалил его темный эльф, — ты учишься соображать.

Светло-эльфийский принц уже собрался съязвить что-нибудь в ответ, но Сиель неожиданно остановился и подал знак молчать. Эльфы моментально приняли боевые стойки. Они, так же как и Сиель, имели зоркие глаза, которые в данные момент позволили им рассмотреть опасность ещё до того, как она показалась на относительно освещенном участке улицы.

К ним шагало нечто отдаленно напоминающее человека, но оно было ростом с эльфа и с такими же длинными седыми волосами, одетое в белое длинное одеяние. Это нечто вышло на освещенное пространство, и эльфы невольно отступили на шаг назад. У создания была кожа серого цвета и провалы вместо глаз. Сие невероятное создание просто оглушало тем уровнем силы и мощи, который оно излучало. Сиель же наоборот сделал шаг вперед и, преклонив одно колено и опершись на свой меч, величественно сказал:

— Приветствую тебя, о великая и могущественная Хеллкайн, древнейшая из теней Хеллы!

— Ах, сколько пафоса! — неожиданно веселым девичьим голоском ответило ему создание, и приняло кокетливую позу.

Только сейчас до эльфов, наконец-то дошло, что перед ни ми не оно, а девушка, неизвестного им вида. И судя по внешнему виду — не враждебная. Хотя, кто его знает?

— Ты, наконец-то, решил нарушить перемирие, элементаль? — спросила она с детским восторгом в голосе, правда, немножко медленно.

— Боюсь, что нет, — улыбнулся ей Сиель и добавил: — Но я надеялся, что ты мне это простишь.

— Ах. шалунишка, знаешь ведь, что у меня к тебе слабость… Ну, хорошо. И с чем же ты пожаловал на этот раз?

— Ты ведь знаешь, зачем же спрашиваешь? — прищурил глаза элементаль.

— Хочу слышать твой голос, — просто ответила ему Хеллкайн. — У меня здесь не бывает гостей. Мне так одиноко…

— Даже думать забудь, Хеллкайн. Голос на меня не подействует! — покачал головой элементаль.

— А на твоих спутников? — озорно поинтересовалась тень и прежде, чем кто-нибудь из троицы успел что-нибудь заметить или как-либо отреагировать оказалась рядом с Алоисом, и взяла его за горло.

Все случилось так неожиданно, что эльф просто не успел ничего предпринять. Он уставился в провалы глаз, и через мгновенье разум его покинул. Последнее, что он успел увидеть перед отключкой — это прекрасная белокурая дева, неопределенной расы, которая словно пропела ему:

— Покажи мне свое сердце!

Очухался Алоис на полу в какой-то пещере. Он тряхнул головой, разгоняя последнее наваждение, и осмотрелся. Пещера как пещера, ничего необычного или странного. Единственное, что выделяло её среди других — это то, что перед входом лилась вода. Скорее всего водопад, или какой-нибудь порог. Но ничего такого, чего Алоис не смог бы преодолеть. Он же какой-никакой, а эльф. Поэтому, без особого труда преодолев эту преграду, он оказался на выступе горы. Оттуда ему открывался прекраснейший вид. Позади него действительно разбивался о порог, на котором он стоял небольшой водопад. Под ним было огромное горное озеро, над которым всегда нависала радуга, а прямо из озера вытекала река, по берегам которой росли прекрасные девственные леса. Горная речушка петляла, и терялась где-то за горизонтом.

Но не красота пейзажа, который открылся перед ним, впечатлила его больше всего. Алоис знал это место! Он здесь вырос, и часто приходил к этому водопаду помечтать, что когда-нибудь сможет узнать, что там за горизонтом. Ему до сих пор хотелось узнать, что же там за этим горизонтом… А он всегда от него ускользает. Именно на берегу этого озера он принял решение сбежать из дому, не покорится своей судьбе, пойти своим путем. Так ему было дорого это место.

— Крас-с-сиво! — прошипел рядышком восхищенный девичий голосок. Алоис посмотрел на стоящую слева от него Хеллкайн:

— Спасибо, — тепло поблагодарил он её. Он понимал, что сейчас она просто смотрит на всю эту красоту через его воспоминания, но был действительно искренне благодарен, что смог увидеть это озеро. В реальной жизни, дорога к нему, после того, как он опозорил свой род, была ему заказана.

Тень повернула к нему лицо, и через мгновенье все вокруг поплыло, возвращая его в темную и мрачную бывшую столицу королевства Хелла.

— Спас-с-сибо! — вернула ему его слова Хеллкайн. — Приходи ко мне ещё, с-с-странник. Мне так одиноко здесь одной, во тьме…

— Хеллкайн, — строго перебил её Сиель. — Не делай так больше, они твои гости, пока ты королева Хеллы.

— Разве королева не может принимать гостей? — повернула к нему голову тень.

— Королева должна заботится о своих подданных, — назидательно ответил элементаль и добавил: — И должна помогать, если к ней приходят за помощью.

— Чего же ты хочешь, Сиель игнем Флейм. Будь осторожен, с тем, о чём просишь, — предостерегла его Хеллкайн. — Я выполню только одну твою просьбу. Так, чего же ты на самом деле желаешь?

— Встретится с Риорданом Айнерином!

Алоис выскочил вперед перед элементалем и закричал:

— Нет, он хочет спасти Домино!

Но было уже поздно, с ироничной улыбкой Хеллкайн растаяла в воздухе, словно тень перед светом. Алоис и Бинкиниэль укоризненно уставились на ударившего кулаком стену Сиеля. Никто ничего не сказал, он и сам все понял.

— Ладно, пошли, — сказал Бинкиниэль. — Авось нам повезет, и она окажется у Лорда дракона.

На этой оптимистической ноте они и продолжили свой путь. Королева Хеллкайн выполнила свое обещание. Правильную дорогу им указывали маленькие огоньки, загорающиеся чтобы осветить их путь. Сиель назвал их ведьмиными фонариками. И предостерег не сильно на них надеяться в будущем. Это духи, единственным желанием которых является заманить любого путника на верную погибель. Нечисти, кстати говоря, они так и не встретили. Ни одна мошка не перешла им дорогу. Короче, до тронного зала они добрались быстро и без приключений. Бинки даже был немного разочарован. Ему хотелось битвы, сражения! Алоис его за такие стремления отчитал, что, мол, нет ничего хорошего, в том, чтобы стремится убивать, и если есть такая возможность, то лучше избежать битвы. Бинки с ним не согласился. И понеслась.

Вот так переругиваясь, они дошли сначала до огромного устрашающе величественного дворца, а там уже сам Сиель безошибочно указал им дорогу в тронный зал.

Тронный зал встретил их полной тишиной. Единственное живое существо, которое здесь находилось, сидело в пол-оборота на троне, и нагло их игнорировало, думая о своем.

— Ты Риордан Айнарин? — без обиняков спросил Сиель.

— Ну, я. Ну, и что дальше? — ответил ему Лорд Дракон, не меняя позу.

— Я пришел, что бы сразится с тобой и отобрать то, что тебе не принадлежит…

— А ты вообще кто? — небрежно перебил его Риордан.

Глаза элементаля полыхнули пламенем, но он сдержался и ответил:

— Я Сиель игнем Флейм!

— Как же, как же! Наслышаны! — оживился Высший. — Так, чем тебя, элементаль, заинтересовала моя скромная персона? Ах, да ты ж говорил… Решил со мной подраться…

Риордан ненадолго задумался, после насмешливо спросил:

— А под раздачу попасть не боишься?

Это стало последней каплей, спичкой, из-за которой взорвался Сиель. Он взревел раненым бизоном, и у него на руках появилось пламя. Им он его и атаковал.

Каково же было его удивление, когда Риордан даже не сдвинулся с места, а его атака была рассеяна.

— Ты что же думал, что я приду сюда в одиночку? — насмешливо поинтересовался Лорд Дракон. — Познакомься с моими друзьями.

Из-за его трона вышли две особи. Выглядели они, как чудовища: крупные, сгорбленные, с непропорционально большой головой и ужасной мордой, покрытой щупальцами.

— Брегесты, — зло, сквозь зубы процедил Сиель.

— Ну, и молодец, же Сиель, что захватил с собою своих друзей! — вышел из-за спины элементаля светло-эльфийский принц.

— Если никто не против, то мы бы вышли погулять с этими ребятками! — подмигнул Сиелю Алоис. — А то так и заскучать недолго.

— Да и нечестно, забирать себе все веселье, — пожурил его Бинки. — А так все путем. Нам по одному, и тебе Лорд. Как думаешь, Алоис, так будет по справедливости?

— Все равно думаю, что не честно, — высказался Алоис. — Нам достались не пойми кто, а ему Высший.

— Тоже так, но я думаю, что стоит уступить, — примирительно решил уступить Бинкиниэль.

— Ты такой великодушный. — восхитился Алоис.

— Да я просто излучаю великодушие! — гордо выпятил грудь Бинки, и неожиданно серьезно добавил: — Эти двое — наши… Верни мою сестренку…

Сиель молча, кивнул.

— Ну, пусть и так, — подал голос со своего трона Риордан. — Давно я не встречал сильного соперника. Так, ты думаешь, что победишь меня элементаль?

— Ну, я думаю, что разделаю тебя под орех! — ответил ему Сиель и снова атаковал. В этот раз щиты себе ставил сам Лорд Дракон, так как его подручные были заняты.

— И это все на что ты способен? — иронично поднял бровь Риордан. — И с такими силенками ты пошел против Высшего?

— Ты еще не Высший, так что не зазнавайся! — посоветовал Сиель и снова атаковал. Он собрал всю свою силу, и снова ударил. В этот раз щиты Риордана снесло, как, впрочем, и самого Лорда Дракона.

— Вот, это разговор! — с маниакальным блеском в глазах сказал Риордан, поднимаясь с пола и вытирая кровь с подбородка. Ударом Сиеля ему рассекло бровь, и основательно приложило по голове. — Но надеюсь, ты не станешь возражать, если теперь я ударю?!

И не дожидаясь ответа, быстрым движением снял с пояса плеть, и, щелкнув ею, ударил по элементалю огнем черного цвета. Сиель едва успел поставить щит, но от атаки его это не спасло. Сиеля швырнуло через весь тронный зал. Оценив ущерб, он понял, что ему досталось больше, чем Риордану.

— Так значит, ты и нападаешь, и прикрываешься как щитом этим своим пламенем! Понятно, — оценил соперника Лорд Дракон. — А если так?

Риордан щелкнул плетью, и по всему периметру удара возникли мечи, которые повторив направление плети, понеслись на Сиеля, едва успевшего прикрыться щитом.

— Не стоит меня недооценивать, я все-таки Высший, — надменно посоветовал Риордан сопернику. — Я равен тебе по силе, если не сильнее. И уж точно, в таких стычках я опытнее.

— Не тебе судить о моей силе, и о моем опыте! — зло рыкнул элементаль ему в ответ. — Как ты посмел прийти в мои владения, и похитить то, что мне дорого?!

— Если ты про Слезу Королевы, то это не моих рук дело. Кто-то добрался до неё раньше меня… — попытался объяснится Риордан, но ему не дали.

— Я про Домино! — взревел элементаль, и атаковал так, что теперь уже Риордан с его плетью, едва успел прикрыться щитом. С такой мощью он сталкивался впервые. Что же это? Что за кроваво красное пламя, которым атакует его Сиель?

Риордан, едва-едва смог отразить эту атаку, но и Сиелю она дорого далась. Следующий удар будет последним. Это понимали оба.

Риордан улыбнулся. Он положился на свою силу. Единственным равным ему противником до сегодняшнего дня был его брат. И то, только потому, что они близнецы, обладающие одинаковыми навыками и равные по силе. Сейчас же, он впервые дерется с равным, или даже возможно, немного более сильным соперником. При других обстоятельствах они вполне могли бы стать друзьями, если бы не одна фраза, брошенная элементалем в пылу сражения. Прежде, чем атаковать, Риордан спросил:

— Ты сказал, что Домино тебе дорога… Что у тебя с нею?

— Она моя невеста! — гордо ответил Сиель.

— Невозможно! Турнир… — не мог поверить Риордан.

— Вы уже проиграли, и для тебя нет никакой возможности заполучить её для себя! Она выберет меня… — свысока ответил ему элементаль.

Заливистый смех Лорда Драконов был ему ответом.

— Когда она узнает, что ты за чудовище, то даже не посмотрит в твою сторону! — весело просвещал элементаля Риордан. — Ты же истребил стольких своих соотечественников, только потому, что их подозревали в том, что они превращаются в демонов. Ты положил больше народу, чем эти самые демоны! Черт, да ты тут почти геноцид устроил!

— Ты тоже не одуванчик! — зло бросил ему Сиель. — Что заставляет тебя думать, что она сможет тебя любить?

— Ну, я действую по принципу: так не доставайся же ты никому! — весело ответил ему Высший. Его забавляла злость элементаля.

— А я по принципу: сдохни собака, чего бы мне это не стоило! — рыкнул Сиель, и это стало началом конца этой схватки, которая уже и так порядком затянулась.

Собрав воедино остатки своей силы, остатки того резерва, которым его наделила Домино, и всю свою ярость, Сиель ударил. То была его последняя атака, последний шанс на победу.

Одновременно с ним тоже самое сделал и Риордан.

Алоис и Бинкиниэль, которые к тому моменту уже справились со своими противниками, и наблюдали за схваткой, усилили свои щиты, и с замиранием сердца ждали, пока рассеется дым и станет видно, кто победил. Предугадать результат было невозможно, все же они почти равны по силе. Исход этой битвы решает только то, у кого будет более сильная атака.

Когда пыль и дым рассеялись Риордан и Сиель стояли напротив друг друга. Алоис и Бинкиниэль переглянулись. Теоретически, один из них уже должен был лежать.

— Ничья? — спросил Риордан.

— Согласен, — прохрипел еле слышно Сиель и упал. Лорд Дракон последовал его примеру.

— Слышь, — спросил элементаль, огромным усилием воли повернув голову. Все же Высший оказался в более выгодной позиции, упав лицом вверх. — Домино ведь не ты похитил?

— Домино выбрала тебя, а ты дал её похитить?! — воскликнул Риордан. — Слышь, скотина оборзевшая, при следующей встрече я тебя убью!

— Заметано, — как лучшему другу улыбнулся ему Сиель, и отключился.

. . .

В себя Сиель пришел уже в своем дворце. Там его пробуждения терпеливо ожидали горгулья, все три эльфа, и оба элементаля.

— Итак, — начал Седрик. — Мы тут сверились информацией, и пришли к кое-каким выводам. Во-первых, кто бы ни похитил леди Домино, он не один из участников турнира.

— Кстати, что с ними? — спросил Сиель.

— Да ничего, — пожал плечами Данияр. — Все за исключением Риордана продолжают ваш дурацкий турнир.

— Вы им так ничего и не сказали? — удивился Бинкиниэль.

— А зачем портить людям веселье? — улыбнулся элементаль ему в ответ. — И они при деле, и у нас под ногами не путаются. А то Хелла, знаешь ли, не резиновая!

На последней назидательной ноте он поднял вверх палец, чем заставил улыбнуться всех вокруг. И только Данте буркнул:

— Когда начинаешь кого-то в ней искать, создается совсем другое впечатление!

— Во-вторых, — тут же принял серьезный тон Седрик, пресекая назревающую драку. — Мы вернулись к тому, что имели с самого начала. И у нас нет абсолютно никаких соображений, как выяснить, кто и зачем её похитил.

— Ну, давайте без истерик! — пристрожил их Сиель, и предложил: — Давайте рассуждать логически. Что нам известно на этот момент?

— Ну, никто из участников турнира её не похищал, — высказался первым Алоис.

— Тот, кто её похитил, знал, не только где она находилась, но и когда она вошла в портал. Время было рассчитано идеально, что бы её перехватить. И именно её! — высказал свои догадки Седрик.

— Значит, это не один из её ухажеров, — задумчиво протянул Сиель, и высказал единственное разумное умозаключение, которое его посетило: — Значит, это кто-то из её врагов…

— Да откуда у неё врагам взяться?! — воскликнул раздраженно Бинкиниэль. — Это же Домино! До-ми-но! Домино!

— Я же, кажется, просил без истерик, — холодно сказал Сиель и одарил разволновавшегося Бинкиниэля таким взглядом, что тот моментально сник. — А что касается врагов… то они есть у каждого. Не так ли, Тацкиниэль? Алоис?

Оба эльфа принялись, молча, изучать пол.

— Небо и звезды! — воскликнул пораженный светло-эльфийский принц, и добавил, уже более спокойным тоном: — О чём ещё я не знал?

— Ну…э-э-э… как бы это сказать… Алоис, помоги мне! — взмолился Тацки.

— С чего вдруг? — нехорошо улыбнулся Алоис. — Ты же всегда кричал, что если что готов понести наказание!

— Я-то готов, — полным решимости тоном, и с соответствующим видом ответил эльф, и вкрадчиво поинтересовался: — А вот Доми за что страдать должна?

— Раньше надо было думать! — не повелся на провокацию Алоис. — Особенно, когда вы с нею без моего ведома к Бодандриэлю ходили!

— Тебе припомнить Тихую гавань? — азартно пошел в атаку Тацкиниэль.

— Так, то другое было! — отмахнулся темный эльф.

— И чем же оно отличалось? — возмутился Тацки.

— Во-первых, Домино была со мной, — принялся излагать свои аргументы капитан пиратского корабля. — Во-вторых, ты все равно знал, что она со мной, и не остановил её. А значит разрешил!

— С чего ты взял, что я знал?! — ещё сильнее возмутился темно-эльфийский принц.

— Так, ты же всегда знаешь, где она! — вспылил на этот раз уже Алоис, которого этот спор уже достал. — Сам же на неё маячок свой дурацкий повесил!

На мгновенье все в комнате пораженно застыли. Алоис и Тацки уставились друг на друга с видом полных идиотов.

— Неужели все было так просто… — вздохнул Седрик.

— Поздравляю Алоис, — протянул темному эльфу руку для пожатия темно-эльфийский принц, — ты балбес!

— Поздравляю, — пожал руку в ответ капитан пиратского судна. — Ты тоже!

— Если вы покончили с любезностями, — закрепил их хрупкое перемирие общим нелюбимым элементалем Сиель, — то пора бы уже отправляться на поиски леди Домино!

Тацки вздохнул, и привычным жестом потянулся к лиловому свету — маячку, который он навесил на Доми. Нащупав его, эльф открыл портал туда, где он в данный момент находился.

— Мы не знаем, куда он ведет. Там может быть опасно или это может быть ловушка, — резонно подметил Седрик.

— Знаю, — коротко бросил лишенную всяких эмоций фразу Сиель, и первым прошел в портал.

— Вот всегда он так, — вздохнул Седрик, и пошел следом, за прошедшим в портал Данте.

Каково же было их удивление, когда вместо какой-нибудь темницы они оказались на пепелище разрушенного дворца.

— Э-э-э… может, твой маячок не работает? — осторожно спросил Бинкиниэль у раздосадованного и злого Тацки.

— Он работает и вполне исправно, — ответил за него Алоис, и жестом фокусника словно выхватил что-то из воздуха. Когда он открыл ладонь, на ней лежала маленькая жемчужная бусинка. — Она обронила его в стычке.

— То есть, мы вернулись к тому, с чего начинали? — попытался внести ясность Данияр.

— Вообще-то нет! У меня появилась одна мысль на этот счет.

Все вопросительно уставились на не торопящегося открывать свои карты Алоиса. Темный эльф, подумав ещё немного, поднял взгляд на Сиеля:

— Насколько хорошо вы знакомы с леди Хеллкайн?

— Ты сума сошел! — резюмировал Седрик.

— Ты совсем спятил! — подтвердил Данияр.

— Она уже исполнила одно мое желание… — вздохнул Сиель.

— Исполнит ли она мое желание, если я подарю ей то, чего она хочет? — просто уточнил Алоис.

— Ты думаешь, что знаешь, чего она хочет? — улыбнулся его наивности Сиель.

— Думаю, да, — спокойно ответил Алоис. — Леди Хеллкайн, вы со мной согласны?

— Умный с-с-странник, — словно издалека ветром донесло до него её ответ.

Элементали отступили шаг назад. Никому не хотелось связываться с безумной королевой теней. Эльфы и Данте последовали их примеру. Просто так, на всякий случай.

— Проявись, Хеллкайн! — приказал Сиель.

Из тени к ним шагнула уже знакомая большинству присутствующим фигура в длинной белой накидке.

Своими провалами фигура, если так можно выразится, окинула взглядом всех присутствующих, и остановила свой взор на Алоисе. Мгновенье они стояли, молча гладя друг на друга, а потом она проделала с ним тоже, что и в бывшей столице Хеллы, мертвом городе Висдом Геска.

В мгновенье ока она преодолела разделяющее их пространство и, вцепившись ему в горло, приказала:

— Покажи мне свое сердце!

Как и в прошлый раз Алоис не смог сопротивляться и просто вырубился, утонув в омутах провалов. В этот раз, он для разнообразия, оказался в сером неприветливом месте. Вокруг бушевала гроза, но дождя не было. Обломки скал и просто огромные глыбы любовно были разбросаны в художественном беспорядке. Небо было черным от туч, и Алоису было вообще не понятно, как же он умудряется видеть все вокруг так ясно. Нет, конечно, у него есть эльфийское зрение и все такое… Но в такой кромешной тьме, даже оно не могло дать такого эффекта.

Он сфокусировал своё внимание на фигурке, которая стояла поодаль от него и заинтересованно наблюдала за ним. Мгновенье, и она оказалась в паре сантиметров от Алоиса. К его чести, он даже не вздрогнул от неожиданности.

— С-с-странник, — сказала тень, словно пробуя это слово на вкус.

Она была ниже него ростом, на голову, может, чуть больше, он сразу это отметил, сейчас же тень смотрела ему прямо в глаза. Прежде, чем он успел понять, чем вызвана такая перемена, Хеллкайн стала говорить с ним, исчезая, и появляясь в разных местах. То она стояла прямо перед ним, то сзади, то её голос нашептывал ему на ушко:

— С-с-смотри, что ты натворил, с-с-странник! — пожурила она его. — Твой мир был прекрас-с-сным и с-с-светлым. Что за с-с-смута у тебя в душе?

— Пропал мой близкий друг, — уклончиво ответил эльф. Все же он не знал, как Хеллкайн может отреагировать на то, что друг это девушка. Поэтому он, решил приберечь эту информацию на потом. Как оказалось — зря.

— Зеленоглазая горгулечка с-с-с печатью! — тень уже знала ответ. — Кто она тебе, с-с-странник?

Алоис замялся. Странно, но раньше он не задумывался над этим. Она всегда была просто Домино.

— Она мне как сестра, — ответил он после некоторого раздумья.

— С-с-сестра, — попробовала на вкус это слово тень. — Плохо, когда отбирают близких и дом!

От Алоиса не укрылся полный грусти тон, которым она произнесла последнюю фразу.

— У тебя тоже забрали семью и дом?

Тень грустно кивнула.

— Мы не хотели с-с-сюда… Мы не просили нас-с-с призывать! — снова замелькала туда-сюда тень. — Нам плохо! Мы хотим домой…

— Чем я могу вам помочь? — проявил искреннее участие темный эльф.

— Ты не можешь помочь… — грустно ответила Хеллкайн. — Только феникс-с-с с-с-сможет открыть врата. Но пока его нет, мы делим Хеллу с-с-с ос-с-стальными.

Тень замолчала, но после не продолжительной паузы сказала:

— Я не могу отправить тебя к твоей зеленоглазой. Но я могу показать, где ты должен её ис-с-скать.

— Я с благодарностью приму твою помощь, Хеллкайн, — почтительно склонил голову Алоис. — Чем мне отплатить тебе?

— Прос-с-сто, — прошептал ему на ушко голос растворяющийся в ночи, — приходи, когда в твоей душе с-с-снова будет покой…

Алоис тряхнул головой, и морок, в который погрузила его Хеллкайн, рассеялся. Он увидел, что лежит на полу, а вокруг склонилось шесть обеспокоенных физиономий.

— Ты в порядке? — спросил Седрик.

— Да, — коротко ответил эльф, который все ещё находился под впечатлением от встречи.

— Что она сказала? — без обиняков спросил Сиель.

— Она покажет, где я должен её искать, — повторил ему слова тени Алоис. Почему-то он чувствовал в душу такое опустошение… Единственное, чего он хотел, это что бы его оставили в покое.

— Это её слова? — нахмурился Седрик.

— Практически дословно, — раздраженно бросил ему эльф. Да что им всем надо-то?

— Не принимай близко к сердцу, Седрик, — успокоил друга Данияр. — На него слишком долго воздействовал голос. Я даже бояться стал, что она его не отпустит.

— Как бы там ни было, а он допросился помощи у нашей королевы. И остался, при этом, жив, — прокомментировал Сиель. — Честь ему и хвала.

— Дык, а где же она, помощь то? — спросил Данте, со свойственной ему простотой.

— Думаю, вон то, серебряное зеркальце это как бы помощь и есть, — иронично подсказал Тацки, который до этого момента не сильно участвовал в беседе.

— И как им пользоваться? — не оценил иронии Тацки Данте.

— Рискну предположить, что если Хеллкайн сказала, что покажет, то, по всей видимости, нужно посмотреть, — съязвил в этот раз уже Данияр.

— Ну, надо же, какой умный нашелся! — огрызнулся, не со злобы, а скорее по привычке Данте. Все же они давние друзья.

Сиель только тяжело вздохнул, не вмешиваясь в их перебранку. Он подобрал зеркало, но сколько бы он не пялился, ничего кроме своей задумчивой физиономии так и не узрел.

— Может, оно сломано? — выдал умную мысль Бинки.

— А может, Хеллкайн не зря сказала, что покажет Алоису? — сделал предположение Седрик.

— Попробуй, посмотри, — протянул эльфу зеркало Сиель.

Алоис посмотрел в него, но ничего не происходило. Ему не хотелось верить в то, что Хеллкайн его обманула.

— Ну же! — в сердцах воскликнул темный эльф. — Покажи мне Домино!

И о чудо, зеркало сначала помутнело, а потом показало Домино, которая с удрученным видом наблюдала, как прыгает вокруг неё тип странной наружности, в маске, в странном черном халате, и издает звуки типа:

— Ха-й-йа! Ки-й-йа!

И тому подобные. Он ещё немного попрыгал, потом остановился перед Домино и, скорчив зверскую рожу, заорал дурным голосом. Недолго думая, Домино врезала ему по башке огромной книгой, которую держала в руках.

Странный тип ещё секунду постоял, потом видимо понял, что с ним произошло, так как его глаза сошлись на переносице и он без чувств рухнул на пол.

Домино перевернула книгу обложкой к себе, и сказала, явно кого-то передразнивая:

— Супер воин! Знает тысячи приемов убийства! Я знаю только один, зато действующий!

На этом изображение потухло.

Все задумчиво переваривали увиденное.

— У кого какие соображения? — бесцветным голосом спросил Сиель.

— Ну…э-э-э… как бы это… Слышь, Данте, а у тебя сестра всегда с книжками говорила? Или её чем по голове хорошенько пригрели?

Данте сначала обиделся и собрался ему врезать. Но потом понял, что не знает и посмотрел на того, кто по его пониманию, должен был знать. Бинкиниэль, когда понял, что тоже не знает ответа, сделал вопросительное лицо, как бы вопрошая, а мне, откуда знать, и посмотрел на Тацки.

Темно-эльфийский принц не стал отрицать очевидное, всем своим видом дал знать, что понятия не имеет. Ну, и естественно, обратился за помощью к тому, кто всегда имеет понятие обо всем.

Алоис только к небу глаза закатил:

— Понятно же, что она под действием какого-то заклятия!

Тацки сделал умное лицо, типа понял не дурак, дурак бы не понял, и, повернувшись к Бинкиниэля, сделал точно такое же выражение лица, как было у Алоиса.

Бинкиниэль повернулся к Данте, как бы вопрошая: ну, теперь ты понял?

Данте с таким точно выражением повернулся к Данияру.

— А я чего, — пошел на попятную элементаль, увидев зверский блеск в глазах горгульи. — Я так, спросил просто…

Сиель и Алоис синхронно вздохнули. Оба уже привыкли играть роль воспитателя при детском саде.

— Я спрашивал, — терпеливо пояснил Сиель, — есть ли у кого какие соображения по поводу того, где была миледи Домино.

Дружное "А-а-а!" было ему ответом. Ненадолго все заскрипели мозгами, после чего Данияр подвел итог:

— Не-а!

Алоис взвыл от отчаянья, Сиель проявил больше сдержанности, какой-никакой, а правитель, и ещё раз предельно терпеливо спросил:

— Есть ли у кого какие мысли, как её искать?

— Вообще-то есть, — вдруг озарило Тацки.

Все дружно уставились на него, ожидая, пока он расскажет, до чего же его там озарило.

— Однажды, я доверил Домино одну важную вещь, и велел мотать отседа-ва, куда глаза глядят, и как быстро ноги унесут, — проигнорировав три удивленных, и три вопросительных взгляда, темно-эльфийский принц, уставившись в пол, принялся рассказывать дальше. — Как потом оказалось, дальше соседней таверны, с вкусными пирожеными ноги её не носят… Но, что-то я отвлекся. Так вот, тот тип нашел её потому, что искал не саму Домино, а артефакт…

В этот момент он поднял глаза и понял, что следовало остановиться после слов: "Тот тип…".

Прежде, чем Тацки линчевали, успел вмешаться Сиель и напомнить всем, чем они тут, собственно говоря, все дружно занимаются:

— То есть, ты хочешь сказать, что есть способ искать не саму леди Домино, а что-то, что у неё есть и так найти саму её?

— Бесполезная трата времени, — раскритиковал эту затею, как всегда рациональный Седрик. — Я понял, о каком методе идет речь. Господин Тацкиниэль, забыл упомянуть, что чтобы поисковик сработал, нужно, во-первых, что бы эта вещь была при ней, а умный похититель стопроцентно забрал у её все вещи, вплоть до обуви, чтобы она не использовала их для побега. Во-вторых, нужно знать ауру этой самой вещицы. Что тоже весьма затруднительно. Единственная вещь, чью ауру вы могли знать, была благополучно потеряна и найдена нами здесь…

— Да, — перебил его Тацки, хитро сузив глаза. — Но у Домино есть одна вещица, которая всегда при ней, и которую не заберешь, даже если сильно постараться. И ауру этой вещицы я знаю!

— Тогда, что тебе нужно для поиска? — без обиняков спросил Сиель, как никто другой понимающий, что врем дорого.

— Ну, немного свободного места для пентаграммы и для портала, который я потом открою, — перечислил Тацки, и напоследок предостерег: — И последнее. По своему горькому опыту могу сказать, что когда вы пройдете через портал, вам нужно будет быть готовыми ко всему. Особенно к тому, что похитители Доми будут не самым страшным, что вы можете там встретить.

— Как это понимать? — нахмурился Данияр.

— Ну, — замялся темно-эльфийский принц, не зная, какие слова подобрать, что бы оьяснить помягче. — В прошлый раз после этого ритуала, Доми стала немножко… э-э-э… нервной!

— Её шарахнуло откатом, и она стала озверевшей и невменяемой от боли! — перевел Алоис.

— Не страшно, — беспечно махнул рукой Бинки. — Лишь бы её найти!

С полчаса Тацки лазил туда-сюда, рисуя пентаграмму. Потом он вспомнил, что ему нужны свечи. Данияр сгонял за свечами по порталу. Потом Тацки вспомнил, что свечи все же не нужны, и схлопотал два подзатыльника. Один, от Данияра, второй от Сиеля, с профилактическим втыком на тему: "Ты уже не ребенок в игрушки играть, и если не будешь вести себя как взрослый, то дядя Данияр отведет тебя в угол, и ТАКОЕ там с тобой сделает!"

Тацки впечатлился и по-быстрому закончил пентаграмму.

— Ну, если все готовы, то можно начинать!

Он речитативом прочитал какую-то тарабарщину, и за его спиной вспыхнул портал.

— Чего стоите, кого ждете? Я не могу его удерживать до бесконечности!

Первым пошел Сиель, за ним Алоис. После и все остальные. Последним в портал прыгнул Тацки.

. . .

Дамиана

Домино, которая после того, как нашла-таки вожделенный туалет, снова шастала туда-сюда по замку, таская тяжеленную книгу под мышкой. То ещё развлечение, скажем прямо. Но что делать? Выход все равно искать нужно.

Она в который раз ругала себя, на чем свет стоит, что так и научилась создавать порталы, и обещала себе, что вот только выберется из передряги, сразу же начнет учиться!

И не беда, что у Тацки на это ушло больше года! В этот раз она проявит силу воли и всему научится!

Вот так размышляя, она и не заметила, как прямо перед нею выпрыгнуло нечто, ростом выше на голову, одетое в какой-то непонятный черный халат (по всей видимости, это не оно, а она) зачем-то подвязанный белым поясом.

На голову это нечто нацепило маску. Видимо, совсем уродливое, или страдающее комплексом неполноценности. Этими соображениям Доми поделилась с черепушкой. Сказочник, все ещё не простивший ей своего предельно тесного знакомства с плиткой в коридоре ответил:

— Дура! Это не нечто! Это представители древнего рода наемных убийц. Они обучены тысячам методов, как убить одну несчастную тебя! И это не халат! Это их боевая форма!

— Так, ану не хами. Скажи лучше, — попросила Доми, наблюдая за тем, как разогревается перед боем наемник, прыгая туда-сюда в разных немыслимых позах. Особого смысла, она в этом не видела. — Чего он скачет туда-сюда? У него, что блохи в штанах?

— Он готовится тебя убить! — страшным голосом просветил её Сказочник.

Домино с удрученным видом понаблюдала за ним ещё немного, но так и не поняла, как эти его танцульки могут её убить. Поэтому, когда, он прыгнул прямо перед нею и дурным голосом заорал нечто нечленораздельное, чувствительная женская психика не выдержала, и она врезала ему, что было мочи по башке книгой.

Наемник, в халатике, и со страшным лицом, спрятанным под маску, ещё секунду постоял, потом видимо понял, что с ним произошло, так как его глаза сошлись на переносице, и он без чувств рухнул на пол.

Домино перевернула книгу обложкой к себе, и сказала, ехидно передразнивая Сказочника:

— Супер воин! Знает тысячи приемов убийства! Я знаю только один, зато действующий!

Но как оказалось, черепок её не слышал. От удара вырубился не только незадачливый киллер, но и незадачливый Сказочник.

Домино только плечами пожала и продолжила свой дальнейший путь. К её несчастью, он ещё очухается. А она воспользуется этим небольшим затишьем, и слегка передохнет в тишине.

Как жаль, что этому не суждено было случиться. Киллер в халатике, так громко орал, что к ней сбежалась стража со всех коридоров.

— Кто ты такая? — строго спросил стражник. — Что ты здесь делаешь?

— Не поверите, — мило улыбнулась Доми. — Я тут туалет искала.

Не поверили. Вот и говори людям после этого правду.

Домино, конечно же, отвели к главному. Он осмотрел её с ног до головы, заинтересовался книжечкой, которую она до сих пор таскала под мышкой. В охране не нашлось никого, кто бы согласился ей помочь.

— Значит, ты тут туалет искала? — уточнил он. Домино согласно промугыкала чего-то себе под нос.

— И чисто случайно нашла Колдовскую книгу, в которую заточен лэм — представитель древней расы, чье существование вообще считается вымыслом? — уточнил хозяин замка.

— Верите, лучше бы я его не находила… — пожаловалась ему Доми.

— И случайно убила, и вырубила двоих мох лучших людей? — все так же продолжал уточнять её собеседник.

— Ага, — вздохнула Доми. По опыту она знала, что сейчас последует. То есть, ничего хорошего.

— Ты что, за дурака меня держишь? — взревел он и так стукнул кулаком по столу, что тот аж подпрыгнул.

Стража испуганно отступила на пару шагов назад. Домино осталась стоять, где стояла. Подумаешь, кулаком стукнул. Постоял бы он перед рассерженным эльфийским Владыкой… После такого, этим уже не проймешь.

— А чё мы так нервничаем? — неожиданно подал голос Сказочник. — Ромашку пить не пробовал?

— Черепушечка! Ты живой?! — воскликнула Доми, но её порыв обняться с книжечкой был пресечен стражником с мечем.

— Мы хоть победили? — вдохнул Сказочник.

— Супер воина! — серьезно отчиталась Доми. — Осталось победить всех остальных, узнать, на кой ему я, и найти отсюда выход.

— Ну, это уже похоже на план! — одобрил Сказочник. — С чего начнем?

— Ну, мы уже начали. Мы вывели из строя двоих его лучших людей. Осталось ещё с сотню-полторы, и можно начинать пытать его, добывая информацию…

— Поговорили? — зло спросил хозяин, у которого они сейчас, так сказать, гостили. — А теперь пора тебе узнать, наконец, зачем я тебя сюда пригласил.

— Я не понял, сначала ведь нужно было положить сотню-полторы народу?! — притворно возмутился черепок. — А ты сразу информацию выбивать…

— В главный зал, — гаденько улыбнулся похититель. — Все уже готово.

В главный зал Домино пошла сама. Ей было до ужаса интересно, что же там такое было. По дороге, гостеприимный хозяин развлекал её светской беседой.

— Видишь ли, моя дорогая, есть разные способы заполучить силу и власть. Я нашел самый быстрый. Взламываешь древнюю печать и вуаля! Ты в дамках. Поэтому, я дал поручение своему доверенному лицу, добыть мне свиток, с печатью. Он нанял двоих профессиональных воров и добыл мне этот грешный свиток. Каково же было моё удивление, когда оказалось, что печать с него уже снята.

— А я тут причем? — спросила Домино, кажется, уже зная ответ.

— Ну, во-первых, вы и ваш друг эльф…

— Который? — подозрительно поинтересовалась Доми. Ей все ещё хотелось верить, что этот поганец пытается её одурачить.

— Рискну предположить, что это темно-эльфийский принц Тацкиниэль, — высказал свою теорию её похититель.

— Почему именно он? — попыталась сбить его с толку Доми. — Возле меня много эльфов тусуется. Я какая-никакая, а эльфийская принцесса!

— Он больше всего подходит по описанию, — уклончиво ответил хитрец.

— Какому описанию? — не унималась Доми, у которой не к стати проснулось желание поиграть в сыщика.

— Нахальный, бесцеремонный, высокомерный, вспыльчивый и постоянно дерзит.

— Ну, это вполне может быть он, — нехотя согласилась Доми. Она, конечно, любит Тацки, но против правды не попрешь.

— Так вот, — вернулся он к предыдущей теме разговора, галантно пропуская Домино перед собой на следующем повороте. — Вы и ваш друг эльф похитили эту печать. Между временем похищения и временем передачи свиток находился у вас. Вам каким-то образом удалось вскрыть эту печать, и теперь она у вас…

— С чего вы взяли? — дерзко спросила Домино. Ну, нет у него никаких доказательств! И не может быть!

— Ну, на такое умозаключение меня натолкнули несколько моментов. Во-первых, вы воспользовались силой и знаниями печати, что бы одолеть моего напарника Лиама. Второе, я призвал силу печати, и вот вы здесь.

— Логично, — согласилась с ним Доми, покраснев до корней волос. Неприятно, когда тебя подавливают на лжи так откровенно. — Ну, так чего же вы хотите?

— Мне нужна сила печати для завершения ритуала, просто ответил он ей. На этом их милая беседа подошла к концу, так, как, по всей видимости, они добрались до места назначения.

Он открыл перед нею двери, и они вошли в просторный зал обставленный множеством горящих свечей. В зале не было никакой мебели, кроме сиротливо стоящего посреди огромной пентаграммы старинного дубового стула с подлокотниками.

— Что же это я! — притворно ужаснулся её собеседник. — Какой же я плохой хозяин… Вы верно устали, после столь длительной прогулки… Позвольте, предложить вам стул.

Галантным жестом он указал на то самое полу-кресло стоящее посреди зала.

— Ох, ну что вы, — в тон ему ответила Доми, бочком пробираясь к двери. — Не смею и дальше злоупотреблять вашим гостеприимством. Разрешите откланяться…

После этих слов она бросилась к двери и выбежала в коридор. Но её перехватил стражник, и рычащую и отбивающуюся Домино все же усадили в кресло и для надежности даже привязали.

Домино последние несколько лет своей жизни больше всего общалась с клиентурой бара у Каристи. Потому, похитителям пришлось вставить ей кляп в рот.

— Неудобно? — участливо поинтересовался главный злодей на этой улице, и принялся гладить её по голове, приговаривая: — Не переживай моя хорошая! Скоро все закончится! Жаль, что ты этого не увидишь!

От его противного смеха, Домино пробил озноб. Впервые она всерьез осознала, что может умереть.

Глядя на то, как этот мерзавец стоя прямо перед нею, читает заклинание, от которого огонь в свечах вспыхивал до метра в высоту и возникали огромные огненные пентаграммы, вращающиеся у неё над головой, Домино понимала, что её время на исходе. Даже чудо сейчас не спасет. По всей видимости, свой лимит на такой редкий товар она уже исчерпала. Как только этот мерзавец закончит читать, пентаграммы разрежут её напополам. Сама Домино спастись не сможет никак. Никакого фокуса, который мог бы отвязать её от стула, она не знала. А ребята не смогут прийти на выручку. Они просто никак не смогут догадаться, где её искать. О чём речь? Она бы и сама не подумала бы. Зная их логику, они, наверное, сейчас разыскивают её горе-ухажеров. И уж никак не подумают на эту скотину.

Домино на глаза навернулись слёзы. Ей было обидно. Почему? За что ей все это? Она только нашла настоящую, любящую семью… Она только собралась жить…

Домино решила покориться судьбе и смириться с неизбежным. Она решила принять то, что сейчас должно произойти с честью и гордостью. Но, чтобы эта решимость не пропала, она закрыла глаза. Кто бы, что не говорил, а проще смерти в лицо не заглядывать. В тот момент, когда её похититель уже дочитывал последние слова, а жар от пентаграммы уже опалял ей лицо, Домино почувствовала как стул, на котором она сидит, словно взлетел, и ей тут же перестало обжигать лицо.

Доми открыла лицо, и застала картину маслом: Седрик все ещё стоял в какой-то стойке, видимо он вытолкнул её из-под пентаграмм потоком воздуха. А остальные шестеро собрались у него за спиной и смотрели, сможет ли он её спасти.

Идиоты! Бестолочи! Кучка придурков! Да, что они творят! Почему никто не остановит эту читающую заклятие скотину?

Домино пыталась выяснить все это с кляпом во рту.

— Что-то она и вправду немного нервная… — немного растерянно проговорил Данияр, глядя на то, как мычит и прыгает вместе со стулом, к которому привязана Домино.

Домино предприняла последнюю отчаянную попытку. Она принялась кивать им головой в сторону читающего заклинание. Ну, что за придурки! Ну, как можно было не заметить эту огромную тушу, которая речитативом бубнит длиннющее заклинание.

Первым проследил за направлением, которое Домино так усердно им показывала Данияр.

— Что б я здох! Вот скотина! — незамедлительно отреагировал он.

— Райну! — выдохнул следом за ним Сиель.

В этот момент элементаль, наконец, закончил читать и захлопнул книгу. По Домино и по нему ударило огромной волной силы и света.

Когда все стихло, Райну обнаружил себя стоящим на коленях перед пентаграммой. Руки и ноги дрожали, в глазах плыло… Единственное, что он заметил абсолютно отчетливо — это сидящую напротив него Домино, в белом платье без рукавов. Куда и делись веревки и кляп. Ещё две перемены, которые он в ней заметил — золотые браслеты на руках, и цветущий у неё на руках огненный узор, который постоянно расцветал все новыми и новыми гранями.

— Райну, — медленно и слегка печально позвало это виденье.

— Да, моя госпожа, — как в полудремё ответил он.

— Ты хотел силу! Ты хотел власть! — почти пропела девушка, сидящая перед ним. — Ты все сделал верно! Спящая печать расцвела…

— Тогда, почему?! Почему вся власть у неё?! Она должна быть моей! Только моей!!! — капризно причитал Райну, переходя на истерический крик.

— Вся власть должна быть твоей?! — с интересом переспросила девушка. — Но зачем тогда ты проводил ритуал?

— Что бы власть досталась мне после пробуждения! — продолжал элементаль с фанатичным блеском в глазах. — Я все сделал правильно, ты сама сказала! После пробуждения печать расцветет и сильнейший получит силу и власть, к которым стремится! Так было сказано!

— Сказание верно, — нараспев подтвердила девушка.

— Тогда, почему, власть не у меня! — отчаянно закричал Райну.

— Потому, что ты слаб! — печально нараспев ответило ему виденье. — Сила не в том, что бы править или покорять. Сила не в том, что бы выжить. И не в том, что вести за собой других. Самый сильный тот, у кого есть сила управлять самим собой. Ты слаб! Твоя душа в смятении… Ты даже не знаешь, чего ты хочешь… Ты уже проиграл…

— Нет! Нет! Нет! — завопил Райну и бросился на девушку.

— Да! — коротко обронила она, и глаза её полыхнули пламенем. Тем же пламенем вспыхнул и Райну. Никто не шевельнулся, чтобы ему помочь. Всем было ясно, что ему был вынесен приговор за использование заклинания, и приговор был приведен в силу.

И все же, когда его крики стихли, все в комнате испытали огромное облегчение. Но сильно не расслабились, потому, что все ещё горящее тело отлетело в сторону от пентаграммы, и девушка обратила свой взор на семерых мужчин, стоящих слегка поодаль. Не сговариваясь, все синхронно отступили назад. Тацки выдал самое умное, что пришло в голову:

— Ну, мы типа сдаемся…

Девушка хмыкнула и сказала, обращаясь в пустоту перед собой:

— Вот придурки! И чего ты с ними возишься?

Прямо перед нею полыхнуло пламя и появилось огромное зеркало, в котором был виден огромный трон, на котором боком сидела точная копия девушки, позволив ножкам свисать из подлокотника.

— Хочу, и вожусь! — обиженно ответила копия голосом Домино.

— У меня ещё не было подобной хозяйки. Ты сильнее, всех их вместе взятых, но тебе не нужна эта сила и ты позволяешь им становиться сильнее возле себя. Тебе нравится, когда они подпитываются твоим светом. Ты милосердна ко всем, но безжалостна к своим врагам. Ты, и глазом не моргнув, позволила мне уничтожить Райну, но горой стоишь за них, хоть они и более слабые союзники. Какой логикой ты руководствуешься? Только не говори мне о сердце! Не поверю! Помни, мне не соврать! Я — это практически ты!

— Нет у меня логики! — раздраженно буркнула в ответ Домино. — Только интуиция…

— Зная я твою интуицию, — насмешливо перебила её девушка в зале. — Она у тебя вечно сначала поддакивает, а потом отнекивается!

— Какая есть! — развела руками Домино.

— Будут ли последние приказы, госпожа? — неожиданно перешла на серьезный тон девушка.

— Да! — оживилась Доми. — Черепушка!

— А что с ним? — не поняла суть приказа девушка в зале.

— Ну, он заточен в книгу. Ты можешь его освободить?

— Сделано. Прощай!

Зеркало растворилось, а девушка в зале уронила голову на грудь. Ребятам хотелось подойти, проверить, что с ней, но памятуя судьбу недавно усопшего Райну, никто как-то не решался.

Впрочем, она все же пришла в себя, и без их помощи. С замиранием сердца ребята принялись всматриваться в черты лица, чтобы понять, кто же перед ними.

— Чего уставились? Где вас так долго носило? — развеяла малейшие сомнения Домино, и ту же ребятами была предпринята мужественная попытка задушить её в объятиях. Не получилось. Доми выжила! Едва…

…

С тех самых памятных событий прошло около недели. Домино практически сразу вернулась в свое королевство. У неё была уважительная причина. Через несколько дней намечался её настоящий день рождения, и она не могла не присутствовать при подготовке к нему. Все вокруг столько говорили про её совершеннолетие, столько раз пророчили, что она до него не доживет… Нет, она обязательно услышит полуночный бой часов!

Новая мачеха оказалась просто потрясающим организатором. Она практически не привлекала Домино к подготовке, только изредка требуя её внимания в действительно важных вопросах. Ну, там платье примерить или ещё чего.

Все было бы просто прекрасно, если бы несколько "Но!" не портили ей праздник.

Первое, турнир официально не был завершен, так как Слезу Королевы так и не нашли. Второе, все претенденты на её руку и сердце соберутся у неё на дне рождения, и нет никакой возможности их не приглашать. Чем эта авантюра закончится, только небо и звезды знают! Что будет, когда все трое соберутся в одном зале… Хотя, с другой стороны, когда Тацки, Бинки и Данте соберутся в одном зале будет, наверное, хуже… Слава богу, хоть Алоис обещал за ними присмотреть!

Третье, она так и не смогла поговорить с Сиелем, хотя ей очень хотелось бы поговорить и прояснить ситуацию.

Ну, и последнее. Мелочь, конечно, но из-за неё Домино плохо спала по ночам.

С какого перепугу Сиель и Риордан Айнарин стали лучшими друзьями?

Её терзания по этому поводу прервала мачеха, которая не сильно интересуясь её мнением потащила Доми дегустировать торты для дня рожденья.

Наступил долгожданный вечер. Если ей казалось, что эльфы устраивают шикарный вечера, то горгульи переплюнули всех!

Но Домино была уже ученая, и в этот раз все шло как-то легче. Тем более, что большинство гостей её уже знали, а в свете нового статуса принцессы горгулий здоровались с нею, как с родной. Поэтому гостей стали принимать ещё ближе к полудню, и вот, ближе к полночи, вроде как съехались все приглашенные. Хотя, кто их знает приглашенных?! Наверное, только мачеха смогла бы сказать точную цифру гостей, и кто есть, а кого нет.

Домино как раз исполняла свои обязанности именинницы, когда почувствовала, что называется дежа вю. Бал, гости… много гостей. Сердце сжималось от нехороших предчувствий. Причем эти нехорошие предчувствия неслись к ней с конкретной стороны. Там сейчас находились Тацки, Бинки и Данте. Судя по истеричности разговора, который вела эта троица, и потому, что они готовы были, вот-вот бросится друг на друга с кулаками, у них все было в норме. Но что же тогда так гнетет её сердце? Что так усердно тянет беду за хвост?!

Домино задумчиво двинулась в сторону ребят. Надо бы их разнять, а то и вправду подерутся, выясняя, чья техника боя лучше, и кто-нибудь из гостей точно пострадает!

Тацки, весьма страстная и увлекающаяся натура, уже практически исчерпал все доводы, и готов был пустить в ход последний, но надо признать весьма весомый аргумент — кулаки!

Но Домино к ним не дошла. Её перехватил Сиель. Он неожиданно возник прямо перед нею и сказал:

— Привет!

— Привет! — немного растерялась Доми и попыталась заглянуть ему за спину. Ситуация там все накалялась.

— Я хотел с тобой поговорить… — попытался заговорить Сиель, но Доми его перебила:

— Прости, Сиель! Но мне нужно идти, пока Тацки не стравил между собой моих братьев!

— А он это может? — удивился элементаль.

Позади него послышался шум начавшейся драки и зычный голос короля горгулий велевшего их разнять.

— Уже, — кисло вздохнула Доми. — Так, о чём ты хотел поговорить?

Сиель собрался было оглянуться, что бы проверить, что там за драка, но услышав боевой клич одного из своих вассалов (угадайте, чей?) не рискнул, и мило улыбнувшись, сказал:

— Я хотел поздравить тебя с днем рожденья…

Позади него разнесли ещё один столик.

— Ага, — преувеличенно бодро ответила ему Доми, — с Днем Рожденья меня!

Позади что-то со звоном разбилось.

— Знаешь, — как ни в чём не бывало, продолжил Сиель игнорируя мордобой позади себя, — возможно, это не подходящее время, что бы спрашивать об этом, но заявки на участие в турнире ещё принимаются?

Сердце Домино пропустило несколько ударов.

— Это ты меня сейчас попросил выйти за тебя замуж? — тихо переспросила Доми, но как оказалось — недостаточно тихо.

— Ну, надо же, — пьяный в хлам вампир возник прямо у неё за спинами. — Наша принцеска пользуется успехом!

Он отпил из горлышка бутылки и заорал на весь зал:

— Все слышали?! Эй, близнецы! — заорал Сейндвин куда-то вверх. — Пока вы там прохлаждаетесь, ваш единственный шанс стать высшими уводят у вас прямо из-под носа!

— Что здесь такое? — словно из ниоткуда возник рядом король.

— Как что? Вашество! — обнял его за плечи пьяный вдрызг вампир и, отхлебнув с горла, снова продолжил: — Тут вот нарисовался четвертый претендент на руку вашей несравненной дочурки! Ну, как скажите на милость, было, не поделится такой новостью?

— Это правда? — спросил слева от неё Рейн Айнарин, глядя на Сиеля с нехорошим прищуром.

— Я сначала хотел поговорить с Домино, но да, это правда! — и обратился уже к королю. — Ваше Величество, я прошу у вас разрешения просить руки вашей дочери!

— Ну, если она не против… — замялся король, пытаясь прочитать, на лице у дочери, что она сейчас чувствует.

— Руки просить?! — воскликнул пьяным голосом Николла Сейндвин. — Ты что друг! Это нынче не модно! Сейчас в моде подвиги и турниры! Она, знаешь ли, обещала себя тому, кто в турнире победит! А победителя пока нет! Так, что можешь не спрашивать, хочет она или нет. Кто раздобудет этот проклятый артефакт, — уже совсем другим голосом закончил он, — за того она и выйдет! И чего она при этом будет хотеть, никто спрашивать не будет!

Домино хотелось заплакать от обиды, но Сиель неожиданно обнял Сейндвина за плечи, как старого друга, и принялся рассказывать:

— Дорогой Николла! Позволь, я расскажу тебе одну историю. Ещё до того, как Хелла стала такой, какой вы все знаете её сейчас, многие тысячелетия назад, принцесса горгулий уже была обручена с правителем Хеллы. Но до свадьбы дело так и не дошло. Правитель погиб на охоте перед самой свадьбой. Принцесса рыдала днями и ночами, оплакивая погибель возлюбленного. Все чего она хотела, это увидеть его, ещё хотя бы раз. В день похорон, над самим гробом убитая горем принцесса воскликнула: " Я все отдам, лишь бы тебя ещё раз увидеть!". Её молитвы были услышаны! Из слёз, которые она проплакала в тот день, появилась прекрасная алмазная капля. Стоило её попросить, и она показала принцессе образ возлюбленного. Но за все нужно платить. И с неё взяли слишком большую плату. Она превратилась в тень, чей голос губителен, для любого вне границ Хеллы, лишенную возможности видеть.

Алмазную каплю, которая показала ей возлюбленного, назвали Слеза Королевы, и она передавалась из поколения в поколение от правителя Хеллы до правителя. Не так давно. Перед балом я нарушил эту традицию и подарил этот священный для моего народа амулет той, которую полюбил с первого взгляда…

Домино ещё не веря, что все верно услышала, схватилась за амулетик, висящий у неё на шее. Алмаз в виде капли на золотой цепочке…

Сиель только улыбнулся.

— Небо и звезды! — воскликнул пораженный Тацки. — Ты это сделала! Ты победила!

Сиель стал на одно колено и спросил:

— Миледи Домино Лэгасси де Торей! Не окажете ли вы мне честь став моей королевой?

— Не окажет! — ехидно испортил романтический момент Рейн.

Все повернули головы в его сторону. У Домино не было ни сил, ни желания о чём-либо его спрашивать, но он сам заговорил:

— Ты что же думаешь, что Домино выйдет за тебя замуж? — насмешливым тоном продолжил Лорд Дракон. — А давайте спросим её саму, знает ли она, кто просит у неё руки и сердца?!

— Сиель игнем Флейм, элементаль, правитель Хеллы, — тихо ответила Доми.

— Ну, так ты ж ещё не знаешь самого интересного! — воскликнул вампир, но договорить не успел. Все так же, не поднимая головы, Доми спросила:

— Что он убил большую часть населения страны, которой сейчас правит потому, что боялся, что они тоже начнут превращаться в демонов и нежить?

Повисла гробовая тишина.

— Так, ты знала… — не глядя её в глаза, то ли спросил, то ли просто констатировал факт Сиель.

— Знала. И, что это меняет? — согласилась она.

— Когда ты узнала? — спросил пораженный Сейндвин

— Когда печать расцвела. Она поведала мне многое о мире, в котором я оказалась. Она мне показала, что тогда происходило. И то, что они говорят не важно, я про тебя, Сиель, все уже решила задолго до сегодняшнего вечера.

— И, что же ты решила? — чужим голосом спросил он.

— Я видела, что происходило тогда в Хелле, — рассказал Домино. — Нежить и демоны нападали на население. После укусов некоторых, выжившие тоже превращались. Иногда это происходило быстро, почти сразу, иногда медленно. Семья могла встретить отца, например. Отпраздновать его возвращение, а ночью он превращался и убивал их всех. После укусов других ничего не происходило. И не было никакой возможности узнать, кто превратится, а кто нет… Ты принял тяжелое решение… Вынес им приговор, и сам же привел его в исполнение, что бы тяжесть этого преступления не легла больше ни на чьи плечи…

Сиель слушал её опустив голову. Он был готов услышать в любой момент: "Нет!". Но он не был готов к тому, что она все это время говорила. Элементаль не знал, как реагировать. Никто не догадывался до этого момента проявить сочувствие так, как она.

— Это тяжелая ноша, Сиель… Как же трудно нести её одному!

Она положила руку все ещё коленопреклонённому элементалю на плечё.

— Если ты позволишь, я разделю её с тобой.

Все ещё не веря, что действительно правильно понял то, что она сказала, Сиель поднял на неё глаза. На её лице не было ни намека на шутку, или розыгрыш. Не помня себя от радости, элементаль подхватил её за талию, и закружил по комнате.

Сиель не сразу почувствовал, как обмякло её тело. Он понял, что что-то не так только тогда, когда ему на руки свалилось её безвольное тело. Но Домино все ещё оставалась в сознании.

Король схватился за сердце и медленно упал. Данте пришлось подхватить его.

— Врача! — заголосил он, не зная, кого сейчас первым спасать отца, или сестру.

Тацки и Бинкиниэль бросились было к Доми, но Алоис их остановил:

— Смотрите! СМОТРИТЕ!

Эльфы присмотрелись к тому, на что указывал Алоис и только благодаря этому, Сиель так же увидел рисунок, в виде черной бабочки, расцветающий у неё на груди.

Николла Сейндвин, вампир рухнул на колени перед своей жертвой. Не в неё он метил… Откуда же он мог знать, что этот влюбленный дурак подхватит её на руки…

Ему было обидно и больно, как же так? Почему? Чем он лучше, чем Сейндвин? Чем заслужил прощение?

Сердце его было разбито, и он хотел, что бы она почувствовала то же! Чтобы жила с этой болью…

А теперь она умирает…

Глядя в её затухающие глаза, которые он больше не увидит, понимая, что она больше не заговорит и не засмеется, Николла Сейндвин, вампир, князь Темной империи, впервые в жизни искренне произнес эти два слова:

— Прости меня…

Лучше бы она досталась другому…

Домино смотрела на него плывущим взглядом. Она уже почти ничего не чувствовала. Но все осознавала.

Осознавала, что у отца от горя случился приступ, осознавала, что практически не может дышать, осознавала, что её брат, все её братья сейчас плачут, потому, что ей нельзя помочь…

А ещё она осознавала, что Сиель все так же держит её за руку…

Вокруг столько хороших людей, столькие будут оплакивать её смерть. Значит, она прожила жизнь не напрасно?! Значит теперь можно уходить?!

Но она не хочет уходить! Она заслужила жизнь! Она может бороться! У неё есть родовая магия и печать! Она хочет жить!

Неведомая сила внутри неё не проснулась. Яд сделал своё черное дело, и с последним вздохом, сердце принцессы перестало биться…

Будто в насмешку, часы на городской башне пробили полночь. Ей не хватило всего нескольких ударов, что бы дожить до своего совершеннолетия…