Глава 3. Явление снежного человека

Караван с лошадьми пришел к месту отдыха через час. За это время Сергей успел крепко связатьполицейского и тщательно его обыскать. Подскочивший к лежащему пленнику Гийом Маню от души пнул его ногой и вслух пожалел, что ему самому не довелось стукнуть проклятого китайца по башке.

— Дорогой Гийом, за что ты так взъелся на этого несчастного китаезу? Он ведь ничего плохого тебе лично не сделал!

— Не сделал? Как же не сделал! Это его дружки убили наших друзей и погубили "Кукарачу"! — вскричал Маню в сердцах.

Сергей опешил. Только теперь Строганов понял, что Гийом до сих пор до конца не осознал, что попал в двадцать первый век, поэтому всех современных китайцев по-прежнему считает своими личными врагами.

— Юнга, остынь! Этот дядька даже не внук тех пиратов. Со времени гибели нашего корвета прошло более двухсот лет! Я думаю, это и не китаец вовсе, а скорее всего монгол, и у меня, как у русского человека, гораздо больше причин его не любить. Взять, к примеру, нашествие хана Батыя на Русь, их бесчинства в течение почти трех столетий на нашей древней земле!

Француз, видимо, в истории зарубежных государств был не силен, поэтому имя известного монгольского завоевателя, внука хана Чингиза ни о чем ему не говорило. Юнга тщательно проверил крепость узлов на путах и только затем набрал в котелок воды и вылил ее на голову несчастного.

Мун начал медленно приходить в сознание: застонал, потом замычал и попытался открыть глаза. Юнга опрокинул второй котелок с водой в приоткрытый рот распростертого на земле пленника, да так "удачно", что полицейский едва не захлебнулся. Китаец громко закашлялся, стал отплевываться и судорожно вдыхать воздух. Все еще толком ничего не соображая, полицейский дернулся всем телом, приоткрыл глаза и обвел присутствующих мутным взглядом. Наконец он пришел в себя и понял, что с ним случилось. Глаза его налились кровью, и китаец злобно уставился на мнимых альпинистов, после чего получил от юнги болезненный удар в промежность.

— Эй, китаеза, гляди добрей и веселей, иначе я тебя сам "рассмешу"! — пообещал Строганов, а Гийом саданул ему ногой еще разок.

Мун жестами попросил вынуть тряпку изо рта. А ведь, действительно, про кляп-то Сергей совсем забыл. Того и гляди, подавится и умрет раньше времени этот "язык"! Как только Сергей вынул тряпку, китаец тут же заговорил.

— Вы кто такие? Диверсанты? Зачем вы меня ударили и связали? — стал сыпать вопросами китаец. Русское произношение китайца значительно улучшилось. Значит, все-таки притворялся, хитрюга, скрывал хорошее знание языка, чтобы ослабить бдительность русских.

Строганов ухмыльнулся и ответил:

— Это долгая история, нет времени объяснять: зачем и почему. Сейчас, наоборот, ты, дядя, мне все расскажешь: для чего за нами следят и в чем вы нас подозреваете?

Гийом не выдержал и опять с размаху пнул полицейского ногой в живот. Китаец захрипел и вновь потерял сознание. Строганов отвесил юнге подзатыльник, чтоб не занимался самоуправством и не лупил допрашиваемого почем зря и послал его опять за водой.

— Вы будете преданы суду военно-полевого трибунала! — первым делом пообещал китаец, как только очухался и смог внятно говорить.

— А вот это вряд ли, — усмехнулся Строганов. — А ну, живо отвечай, далеко пограничная застава? И где тут патрулируют дозоры, на каких тропах? Указывай их маршруты!

Китаец ехидно улыбнулся и, нисколько не испугавшись, повелительным тоном обратился к "туристам":

— А ну-ка живо развяжите меня! Тогда я попрошу палача вас перед казнью долго не мучить…

Француз обрадовался поводу, не удержался от соблазна и ударил пленника кулаком по скуластой физиономии. Из широких ноздрей Муна потекла алая кровь, а из глаз брызнули слезы. Теперь плоский нос проводника окончательно сплющился. Китаец взвыл, умоляя больше его не бить. Серж удержал в очередной раз занесенный над лицом полицейского кулак Гийома и повторил заданные вопросы, сунув ему под нос ствол АК. Теперь соглядатай начал активно сотрудничать: он клялся, что его сопровождение — это обычные меры предосторожности для туристов, для защиты от грабителей, застава же находится где-то тут, между реками, патрули каждый день обходят все тропы.

Строганов прекратил допрос, оставил китайца в покое и увел юнгу подальше от пленника, чтоб, не дай бог, не случилось смертоубийства. "Пусть живет!" — принял решение полковник. Гийом Маню горячился, долго спорил с полковником, но вынужден был подчиниться.

Надо было спешить к границе, так как до пограничного "четырехугольника" еще далеко, километров двадцать, через час будет уже темнеть. Увы, но в потемках продвигаться по крутым горам с таким необученным отрядом было рискованно! Строганов опоясался ремнем с подсумком, закинул за спину автомат. Теперь, вооружившись, он чувствовал себя гораздо уверенней. И хотя патронов маловато — всего четыре полных магазина, но это лучше чем совсем ничего! В сущности, ста двадцати выстрелов, если стрелять одиночными патронами, хватит в бою на полчаса.

Путешественники переоделись, теперь уже в маскировочные костюмы с капюшонами. Отряд уже было собрался уходить, как побитый китаец взмолился, чтобы его не бросали здесь на произвол судьбы да еще крепко связанным, а отпустили бы с миром. Взамен он обещал хранить молчание до самой смерти (от старости, естественной).

— Если покинете меня в таком состоянии, то на запах крови сбегутся волки, или шакалы, или медведь. Развяжите меня, умоляю! Пощадите!

Сергею не хотелось становиться невольным виновником гибели человека. Одно дело — бой, схватка, а другое — беззащитный пленник. Поэтому, проявив свойственную русскому человеку доброту, он резанул веревку на ногах китайца, но руки сразу освобождать не стал. Строганов с силой воткнул штык-нож в поваленный ствол, давая китайцу шанс освободиться самостоятельно, но не раньше того времени, когда их караван скроется из виду.

— Можешь возвращаться к своим, не возражаю, — усмехнулся одними глазами Серж. — Вот твой шанс на спасение, борись.

Мун попросил оставить ему еще и лошадь. Но в ответ полковник уже откровенно и издевательски рассмеялся и поднес фигу к носу полицейского. Затем Сергей освободил поводья той клячи, что была куплена для китайца, развернул ее в обратном направлении и со всей силы стеганул животное плеткой. Кобыла взвилась на дыбы и поскакала прочь, высоко приподнимая круп и взбрыкивая задними копытами.

— Ну, вот, я тебе оставил лошадь, выпутывайся и бегом догоняй ее. Видишь, я настоящий гуманист! — издевательски произнес Строганов и снисходительно потрепал полицейского по щеке. — Наш юный друг, не проявил бы столько великодушия, поэтому оцени по достоинству доброту загадочной русской души…


…Ночь они встретили в горах на высоте две тысячи двести метров. Судя по показаниям навигационного прибора, путешественники или уже пересекли границу и оказались в Казахстане, или были в сотне шагов отграницы. Хотя Сергей и внимательно осматривал все склоны хребтов и ущелья, постоянно прикладывая бинокль к глазам, но никого он так и не заметил. Даже чабанов с отарами овец или коз нигде не было видно. Вот что значит погранзона!

Возле подножия отвесной гладкой каменной стены, уходящей далеко вверх, глазастый Гийом, заметил потайной вход в пещеру. Вернее, даже не заметил, а случайно наткнулся на него всумерках, когда собирал по приказу Строганова камни для строительства укрытий (как на войне в Афгане именуемых полковником "эспээсами"). Запыхавшийся юнга решил перевести дух и прислонился к замшелой стене, в результате гора словно разверзлась, и Маню упал, едва не провалившись внутрь. Вход в пещеру представлял собой незаметное отверстие, тщательно прикрытое слоем мха, а также сухими еловыми лапами. Француз осветил фонариком вход и саму пещеру и помчался к полковнику с докладом.

— Граф! Я нашел большую пещеру, — громким шепотом объявил о своем открытии Гийом и потянул Сергея за собой. — Это самое надежное укрытие в данный момент. Гораздо лучше, чем это ваше сооружение из камней!

Как Сергей не убеждал француза, как не бился, но тот по-прежнему иногда называл его графом. Это незначительное обстоятельство могло сильно навредить в будущем, поэтому полковник отвесил юнге легкую оплеуху.

— Ги! Сколько раз тебе говорить, не называй меня больше графом! Говори проще: господин полковник! Можно совсем запросто — мой полковник! А лучше вежливо: Сергей Иванович. Понял?

— Так точно, граф! Понял, мой граф! Мсье, полковник!

— У! Дурилка картонная! Ладно! Веди, показывай свою пещеру Али-Бабы, поедатель лягушек. Надеюсь, она без сорока разбойников, сидящих в засаде.

Пещера оказалась большой, глубокой с разветвленной системой галерей и ходов. Строганов посветил фонариком, убедился, что в ней не нагажено и осторожно спустился вниз по нерукотворным ступеням. Под высоким сводом мог бы стоять в полный рост даже жираф, а на пологой площадке — разместиться на привале целая рота. От главного зала пещеры в разные стороны уходили три темных хода. Как говорится, не зная броду, не лезь в воду, поэтому Сергей не стал даже пытаться проникнуть ни в один из них.

Путники спешно привязали лошадей к высокой лиственнице, неподалеку от пещеры, вещи занесли внутрь и разожгли небольшой костерок. Теперь, когда пламя огня было надежно скрыто стенами, можно было приготовить горячую пищу. Пока мужчины разбивали лагерь, возводили из камней у входа защищенную огневую точку, Стеша, весело напевая, нанизывала куски солонины на прутья и вскоре принялась их жарить на углях. Утомленные путники быстро поели и стали готовиться ко сну. Сергей с молодой женой забрались в общий спальник. Побарахтавшись с ней некоторое время к обоюдному удовольствию, Строганов закончил свое "любимое дело" и, умиротворенный, задремал. Чуть раньше заснула осчастливленная Степанида. Юнга остался сидеть у костра, чтобы дежурить до полуночи, поддерживая огонь. Яркие языки пламени облизывали сухой хворост, Гийом некоторое время пристально смотрел на них, пытаясь о чем-то думать, но усталость взяла над ним верх, и менее чем через час француз тоже громко захрапел.


Сергею Строганову, вымотанному опасным и утомительным путешествием по Китаю, снилась настоящая война. Нет, это не были сновидения, навеянные воспоминаниями о недавних битвах с пиратами, ему снилась родная и любимая горнострелковая рота, отдыхающая на привале после тяжелого боя в Панджшерском ущелье. Сон был похож на кадры документального фильма. Сергей, словно воочию, видел во сне крадущихся духов, и как сам резко схватился за оружие, начал по ним стрелять, затем поднял бойцов в штыковую атаку и… проснулся в холодном поту. Полковник почувствовал на своем плече спокойное дыхание спящей жены и окончательно осознал, что это был всего лишь кошмарный сон. Однако легкая тревога не покидала его. Костер давно погас, в пещере становилось все холоднее, а часового на посту не было, потому что назначенный в боевое охранение Гийом спал крепким юношеским сном, завернувшись в спальный мешок. Первые рассветные лучи проникли в пещеру, прорезая мрак. Строганов хотел было запустить в юнгу поленом, но тотчас осекся. Его взгляд внезапно встретился с разумным взглядом неизвестного существа. В пещере находился кто-то еще! Полковник вгляделся в неясные очертания прешельца.

Этот кто-то был, как бы это точнее выразиться, не совсем человек, скорее это была большая человекообразная обезьяна! Горилла? Орангутан? Откуда? Сбежала из зоопарка? Но эта обезьяна не просто сидела рядом с ними, а с интересом изучала их топографическую карту! Она освещала склейку из восьми листов тусклым фонариком, выпавшим из рук крепко спавшего Гийома, водила пальцем по квадратам, шевелила губами, будто читая названия! Чудеса, да и только…

— Извините, что вас потревожил, — тихо произнесло чудище на сносном русском языке, с легким незнакомым для Строганова акцентом. — Я не хотел вас будить, но вот увлекся. Я сейчас покину ваше убежище и уйду. Не бойтесь, я хороший и добрый, и не причиню никому зла. Только умоляю, не рассказывайте обо мне никому! Вам же будет хуже, примут за идиота и пожизненно упекут в психушку…

Произношение у незваного гостя в целом было правильным, однако речь существа отличалась от русской обилием гортанных звуков, так говорят большинство горцев Кавказа. Сергей протер глаза — видение не исчезло, а наоборот, стало еще более похоже на реального человека. Пришелец был облачен в мохнатую шубу без рукавов, одетую поверх майки с надписью "Стройотряд", в рваные брюки, был бос, давно не брит и не стрижен.

"Чучело, пугало огородное! Чудище — мутант, да и только! Кто это? Одичавший пастух?" — принялся мучительно соображать Сергей.

— Пусть вас не смущает моя внешность, не удивляйтесь, тому, что видите, — произнес гость, заметив выражение удивления и легкой брезгливости на лице Строганова. — Я ведь все-таки не совсем человек…

— Отставить разговорчики в строю! Что за чушь и наваждение, — буркнул по солдафонски Серж и махнул рукой перед глазами и слегка ущипнул себя за нос. — Приказываю: сгинь сейчас же, нечистая…

Существо тяжело вздохнуло и нравоучительно произнесло:

— Нехорошо! Нечистая сила — это суеверия для малообразованных людей. Или вы начитались произведений Николая Васильевича Гоголя или Сергея Арно? Чепуха все это, литературщина, я не бес, не дьявол, не леший. Я йети…

— Кто-кто? Йети? — опешил полковник. — Не может этого быть!

— Вы что не слышали многочисленные мифы и легенды о снежном человеке? — удивился в свою очередь гость. — Или тебе "башню" на военной службе совсем заклинило, полковник?

— Не понял, — промямлил опешивший Сергей. — Говорящая обезьяна? Не может этого быть!

— Стыдно, товарищ! Я вас, между прочим, тщедушным кроманьонцем не обзываю! Хомо сапиенс несчастный…

Строганов, пораженный таким поворотом событий, слегка прилег на рюкзак и закрыл глаза, в надежде, что когда он их снова откроет, то эта "загадка природы" исчезнет. Но гость не исчез. Наоборот, он придвинулся ближе и дотронулся лохматой рукой до плеча полковника, подтвердив тем самым реальность своего существования.

— Товарищ, у вас книги какой-нибудь интересной или свежей газеты не найдется? Очень хочется почитать, узнать, что в мире нынче творится. Который месяц без прессы, от жизни отстал…

Мохнатая рука горного человека была тяжелой, теплой и от нее пахло псиной. Или все же, скорее, обезьяной. Тут нервы Сергея не выдержали, он вскочил на ноги и метнулся к автомату, который зажал между своих ног спящий француз. Незваный гость даже не шелохнулся, а только осуждающе покачал косматой головою.

— Сгинь, синантроп! — тихо прошептал полковник.

— Зачем вы так? Я к вам по-хорошему, с добром, а вы сразу за оружие хватаетесь. Если бы у меня были дурные намерения, я бы вас мог беспрепятственно во сне придушить: сторож-то ваш крепко уснул… Не извольте беспокоиться, магазин я разрядил, так что патроны вон в ямке лежат, под камнем.

Строганов с опаской опустил ствол АКМа вниз, отсоединил и проверил рожок, который действительно оказался пустым, а затем, путаясь в словах, переспросил:

— Милейший, вы откуда тут взялся? Как вас там-сям зовут?…

Чудище обрадовалось смене настроения "туриста" и протянуло огромную открытую ладонь для рукопожатия. Сергей с опаской, осторожно пожал лохматую ручищу снежного человека.

— Вы неправильно построили предложение. Если вы обратились ко мне на вы, то почему появилось слово "взялся"? Надо говорить правильно: откуда взялись.

— Хорошо, любезный, откуда вы взялись? Или взялся…

— Да собственно ниоткуда. Я здесь постоянно в этих краях проживаю…

"Ага, так он вовсе никакой не "снежный человек", а он — "пещерный", — догадался Сергей и успокоился. — Обычный питекантроп…"

— Сами вы питекантроп, — вновь обиделся гость. — Ну неужели вы люди в самом деле, такие глупые приматы? Сказано же вам: я йети! Йети — это снежный человек!

— Вы умеете читать мысли? — вдруг осенило Строганова, и он замер с раскрытым ртом.

— Прикройте рот, товарищ, а то у вас челюсть окочательно отвалится, — усмехнулся гость, оскалив большие белые зубы. — Давайте знакомиться! Меня зовут Славан.

— Совян?

— Нет, не Совян и не Словян, а Славан. Такое красивое имя много лет назад мне дал отец. А настоящее имя, которым меня при рождении нарекла мама, трудно произносимо для человека, язык сломаете, поэтому я его не стану повторять. А вас как звать-величать? Не хочется все время ковыряться в ваших мыслях…

Строганов шумно вздохнул и с трудом выговорил:

— Сергей. Сергей Строганов. Полковник российской армии в отставке.

— Вот и познакомились, — обрадовался гость. — А почему вы не спрашиваете, кто меня научил русскому языку?

Сергей тряхнул головой, все еще надеясь, что спит и вот-вот проснется. Отогнать это лохматое видение вновь не удалось. Но нет, йети-Славан не исчез, не растворился, словно фантом в воздухе. Значит, не сон.

— Действительно, кто вас научил говорить по-нашему?

Чудище покачало головой и, обидевшись, проворчало:

— Да никуда я не исчезну, а если исчезну, вам же хуже будет. Вы, кажется, хотите незаметно попасть в Россию? Эта приграничная территория, хотя и труднодоступная, по ней бродят пограничные дозоры: наши, русские, а еще китайские и казахские. И даже на монголов можете случайно набрести! Вас эти пограничные патрули с радостью сцапают. А теперь я вам поясню, откуда я знаю русский: по маме я йети, а по батюшке — человек. И по-русски именно отец меня и научил говорить! Он был не просто родителем, но и моим духовным наставником. И вообще, я плод его научного эксперимента. Когда мама его, раненого спасла в лесу и выходила, они до-о-лго экспериментировали и получили ценнейший результат! Родился я! Но настоящие йети с людьми совместно не живут. Не совпадают ни характером, ни темпераментом. Мама однажды исчезла, оставив сыночка на попечение родителю. Она, можно так сказать, отдала мне во владения эту часть Алтая, а сама, видно, ушла жить далеко на юг, как я теперь понимаю, на Тянь-Шань. Нам обычно тесно, если два-три йети соседствуют на небольшой территории, люди могут заметить — и тогда жди беды. Начнут исследовать, или того хуже — охотиться! Не хватало нам только на Алтае сафари! Но и одному мне теперь жить скучно, я уже взрослый, хочу с кем-нибудь подружиться, создать семью. Кем, спросите, папа был по профессии? Трудно сказать: этнограф, краевед, геолог и охотник. Таким он был неугомонным, мой родитель. Полное имя и отчество покойного батюшки — Николай Трофимович, а фамилия досталась мне от отца забавная — Денщик! Папа сказывал, это оттого, что наш пра-пра-прадед служил денщиком у самого генерала Ермолова. Воротился в родную деревню с Кавказской войны, да так и повелось: Денщик да Денщик. Так и написали в метрике, и теперь из поколения в поколение все потомки носят такую чудную фамилию. Почти тридцать лет мы с отцом вдвоем в здешних окрестностях жили! К моему несчастью, папа Коля в прошлом году трагически погиб, его накрыла снежная лавина. Предупреждал я его об опасности, как чуял недоброе, а он не поверил мне и решился на рискованное восхождение. Тоже мне — бывалый путешественник, первопроходец! Так вот теперь мыкаюсь один и горюю. Чувствую, понемногу начинаю дичать, даже лишний раз мыться лень и зубы чистить. Эх, скука смертная жить одному! Благо, отец обучил меня говорить, читать, писать. А мысли людей понимать я умею от природы, дар такой у всех йети, с рождения. Батя рассказывал, что моя мама даже лучше меня это умела делать! Если человек очень быстро и путано думает, то я, порою, сбиваюсь. Короче говоря, чтоб не свихнуться, пора искать себе собеседника и спутницу жизни, да где ее в этой глуши найдешь? Эх, алтайская глухомань!

Строганов поразился богатому словарному запасу лохматого гостя и тут же пожалел об этой промелькнувшей мысли.

— Конечно, обладаю большим словарным запасом! Мне батя Коля привез кипу словарей, среди них Ожегова и Даля, и велел их полностью прочитать. Я знаю так много слов, что вашему Толстому и не снилось! Конечно, я имею в виду не Льва Николаевича, а обоих Алексеев Толстых…

Сергей удивился еще больше. Вот это да! Вот это голова! А наши ученые и энтузиасты ищут дикого снежного человека, предполагая найти почти зверя, можно сказать, подобие обезьяны. Как они глубоко заблуждаются!

— Верно, глупы и самонадеянны, оттого и заблуждаются, — усмехнулся йети. — Ну, да бог с ними, с учеными, они безобидны, а вот эти сумасшедшие искатели йети меня одолели! Эти упрямые и назойливые чудики мне столько крови попортили. Сети расставляют, силки там всякие, капканы. Ямы-ловушки на тропах роют. Я, конечно, их иногда шугаю, отваживаю от этих мест, но на смену одним испуганным идиотам приходят другие, не пуганные придурки. Надоели они мне, хуже горькой редьки!

Сергей почесал затылок и вслух удивился:

— Славан, очень странно вас назвал отец! Имя не правильное.

— Что странного в моем имени?

— Как-то по-бандитски. Так хулиганистая молодежь друг друга называет: Вован, Колян, Костян, Толян… и еще созвучное — пахан.

Снежный человек добродушно улыбнулся и пояснил происхождение своего имени.

— Славан — это такое сокращение девиза: "Слава Академии наук!" Батю сюда в начале семидесятых годов послали от академии в научную экспедицию. Я — нерукотворный памятник этой академии. Он, как убежденный диссидент-интеллектуал, а еще и юморист, поначалу хотел пошалить и назвать меня Допаком, что означало бы — "Долой партию коммунистов", но после некоторых размышлений передумал. Первая причина — я как-никак, родной сынок, а имя вышло бы совсем дурацкое! А вторая — побоялся, что если встречу людей, то найдутся среди них чекисты, а они за такое имячко меня в лагеря укатают или того хуже — расстреляют, как живой антисоветский лозунг.

— Чекистов давно уже нет, — машинально поправил его Строганов.

— Я имел в виду службу КГБ.

— И того КГБ уже тоже нет.

— Ошибаетесь, батенька, еще как есть! Чекисты всегда в строю, на боевом посту, они только вывеску меняют, а желающих перед этой конторой выслужиться — тьма! Во все времена и при всех вождях. Так что никакой я не бандит — Славан, а мое полное, правильное имя Слав-АН! С двумя большими буквами на конце: СлавАН.

Строганов покачал головой, поражаясь глубочайшему знанию у снежного человека советско-российского менталитета и современной внутриполитической обстановки в стране.

— А почему к нам вышел? Не боишься, что будем тебя вязать, сдавать в зоопарк или в НИИ?

Йети почесал затылок и ответил:

— Ну, это нечаянно вышло. И потом, я вас слушал вчера, в ваших мыслях тщательно порылся и понял, вы неплохие люди, а главное — тоже в бегах. Сергей, я ведь теперь в курсе всших планов. Знаю, вы не охотники на йети, я вас как экспонат не интересую, потому что вам срочно надо вернуться домой. Могу помочь, если вы тоже кое-что для меня сделаете. Батя Коля долго готовил меня к жизни в обществе, но не успел вывести к людям — погиб. Теперь все мои надежды на вас! Предлагаю, как говорится: баш на баш! Я помогу вам перейти через границу, а вы мне легализоваться среди людей и найти подходящую человеческую самку. Идет?

— Идет, — отозвался Сергей, не до конца еще осознавая, как он может помочь в этом деле большому человекообразному существу. И где найти такую огромную девушку, да чтоб еще и согласилась стать супругой снежного человека. Хотя при создавшемся в России дефиците мужиков, возможно, что от безысходности и найдется отважная женщина. А что, парень он, этот йети, здоровый, сильный, умный, судя по всему особо не злоупотребляющий, и к продолжению рода тягу имеет.

Славан встал и прошелся по пещере. Роста Денщик был очень высокого, порядка двух метров с гаком, в плечах — косая сажень. Довольно приметная фигура для городской жизни! Первым делом надо помыть, подстричь-побрить… Однако такого не спрячешь от назойливых глаз. И в кого уродился такой дылда!

— В папу и маму, — откликнулся снежный мужик, вновь прочитав мысли Строганова. — Мама ростом была даже повыше, два с половиной метра! И папа не маленький — метр девяносто…

Сергей судорожно сглотнул слюну и решил, что надо думать осторожно и быстро. Кому понравится, когда каждую вашу мысль читают и произносят вслух! Добро, если мысль хорошая и цензурная.

— Ладно, вы подготовьте своих друзей к встрече со мной, а я схожу подышу свежим воздухом.


Славан почесался как большая собака и скрылся в одном из боковых лабиринтов, а Строганов сразу начал будить своих спутников. Первым делом нагоняй получил Гийом, за сон на посту. Француз оправдывался, ссылаясь на усталость, и уверял, что ничего страшного не произошло. Пришлось ему тут же, рассказать о ночном госте и громко позвать из глубины лабиринта снежного Славана для подтверждения рассказа. Косматый йети не спеша появился перед глазами заспанных путешественников. Стеша тотчас лишилась чувств, а Гийом начал лихорадочно искать свой кинжал или хотя бы ледоруб.

— Он думает не по-русски, я его не понимаю, — громко произнес лохматый житель гор. — Велите ему, пусть думает правильно, по-нашему, или он иностранец?

— Ги, спокойно, это наш друг! — остановил Сергей юнгу и продолжил разговор с йети: — Верно, угадал, это Гийом Маню, он француз. И жена моя тоже иностранка. А тебя твой отец и наставник иностранным языкам не обучил?

Славан тяжело вздохнул и с сожалением признался:

— Не успел. Он обещал, что мы освоим три или четыре самых распространенных в мире языков, только и успел, что приступить к английскому. Когда поселюсь среди людей, то обязательно стану изучать иностранные языки. Это моя мечта. Очень полезное занятие. И в первую очередь освою французский!

Пока гость рассуждал о своих планах на дальнейшую жизнь, Строганов велел французу успокоиться, рассказал то немногое, что знал об удивительном госте, а затем привел в чувства молодую жену. Степанида, едва придя в сознание, при виде человекообразного гиганта, вновь упала в обморок.

— Наверное, непросто справляться с этими молодыми самками? Как вы их называете — женщины? — спросил йети. — Обмороки, писки, слезы — одна морока! Зачем она вам? Такая юная, совсем еще девочка. Осилит ли такая хрупкая особа столь нелегкий путь? Зачем вам обуза? Может, ее тут оставить? А в большом городе найдете более сильную и здоровую самку.

Строганов не на шутку рассердился. И что это чудище лезет не в свои дела? Его задача — быть проводником, раз сам подрядился. А в планы руководства — не лезь! И промеж мужем и женой — не становись!

Славан мысли понял и, нахмурившись, махнул огромной рукой, больше похожей на лапу.

— Поступайте, как знаете, но если эта женщина умрет по дороге, я не виноват, я предупреждал.

— Но-но! Не умрет, на руках потащу, но донесу.

Степанида уже давно очнулась, она притворялась, что еще без сознания, а сама тем временем напряженно следила загигантом из-под полуопущенных ресниц.

— Давайте быстро завтракать и в путь, пока китайские пограничники нас не догнали, — распорядился Сергей и усадил окончательно очнувшуюся жену за стол.

Она заметно осмелела и, видя, что муж мирно общается с этим лохматым чудищем, даже осторожно пощупала волосатую руку.

Гигант позволил себе пошутить, тихо произнеся что-то среднее между "ам" и "гав".

Стеша улыбнулась, и контакт наладился.

— Ну, дела! Вы умудрились поссориться с китайскими властями? Лихо! — изумился снежный человек, вновь прочитав чужие мысли. — Тогда нужно спешить, потому что скоро нас будет преследовать целая армия воинственных китайцев. Надо же, взять и поссориться с армией полуторамиллиардного государства!

Строганов по-военному быстро скрутил спальный мешок, упаковал его и приторочил к рюкзаку, Маню последовал примеру полковника. Перекусили наспех черствыми лепешками, запили их несладким чаем. Тут не до разносолов!

Сергей вышел из пещеры, вдохнул полной грудью свежий воздух, потянулся до хруста в костях, затем отвязал лошадей, стеганул их плетью, чтобы они не привлекали внимания и не демаскировали вход в пещеру. Но оказалось, что эта мера предосторожности была запоздалой. У Строганова даже сердце остановилось, когда он бросил взгляд в ущелье. По самому гребню и по пологой каменной осыпи, с двух сторон, карабкались китайские солдаты. Их было не меньше взвода. Это хорошо, что Серж заметил их первым! Ведь еще минут десять-пятнадцать — и китайцы были бы тут как тут! Громко всхрапывая, лошади ускакали по тропинке, которая вела к вершине, вызвав настоящий камнепад на склоне горы. Бойцы сразу же насторожились и залегли, прячась за большими валунами.

Строганов буквально влетел в пещеру, и громким шепотом сообщил задремавшим после завтрака спутникам:

— Тревога! Китаезы окружают! Маню, автомат мне, живо!

Все вскочили на ноги, а Гийом живо очнулся, протянул ему автомат. Полковник, ни секунды не раздумывая, схватив АК, выбрался наружу. Хорошо, что накануне он велел французу возвести "эспээс" (стрелково-пулеметное сооружение)…

Строганов занял огневую позицию за каменным бруствером, осторожно осмотрелся. Китайские пограничники были уже совсем близко — на расстоянии прямого выстрела. Серж тщательно прицелился в одного, самого крупного солдата, совместил мушку с прицельной планкой. Выстрелил одиночным. Первая пуля попала точно в цель. Боец схватился за грудь, упал и покатился по склону, увлекая за собой "лавину" из песка, пыли, мелких и крупных камней. В ответ на этот выстрел преследователи открыли беспорядочный огонь, осыпая вершину градом пуль. Стреляли не прицельно, давили больше на психику. Опасность заключалась в том, что шальная пуля могла нечаянно попасть в полковника, случайный рикошет — и привет предкам! Вот так без наследника оборвется его род! Опасаясь быть подстреленным, полковник послал следующие пули веером, не целясь. Эта очередь прошла недолетом, но вторая, более прицельная, подкосила ближайшего к пещере китаезу. Скорее всего, он был только легко ранен, так как боец верещал хоть и громко, но не истошно, без надрыва. Обе цепи пехоты залегли, и вскоре солдаты открыли такой плотный огонь, что рикошетящие пули с визгом, словно разгневанные шмели, жужжали вокруг Сереги, отлетали от валунов, и того и гляди, могли ненароком попасть в цель. Стало ясно, что пути отступления окончательно отрезаны, и наши герои плотно окружены кольцом китайских пограничников. Оставалось ждать, уничтожат их сразу и всех или кого-то возьмут в плен.

Бой шел лишь пятнадцать минут, а Серж уже взмок от напряжения. Строганов решил экономить патроны и больше чем одиночными выстрелами огня не вел. Удалось зацепить еще одного узкоглазого погранца.

— Это вам, хунхузы, за остров Даманский! — громко проорал Серега, обращаясь к китайцам и нещадно коверкая название китайской молодежной организации. — Бей проклятых хуйвенбинов, мать вашу еть…! — Полковник никак не мог простить маоистам гибель наших пограничников. И неважно, что это было очень давно и сейчас против него сражались уже не маоисты.

У противника был РПГ, и командир велел один раз из него выпустить гранату. Стрелок привстал, собираясь разнести "эспээс", приложил оружие удобнее к плечу и прицелился. Но это было его последнее осмысленное действие. Серж не пожалел и длинной очереди, чтобы остудить пыл наступавших китайцев. Граната ушла в небо, а боец покатился по камням вместе с гранатометом.

Солдаты вновь открыли ураганный огонь, который сменился долгой паузой: видно, и они берегли патроны. Сергею слышно было, как по связи офицеры уточняли задачу у старшего командования, но китайского языка он не знал и, что именно говорили — не понял? Поэтому оставалось — только ждать. Хотя и так понятно — просят подкрепления.

Внезапно чья-то сильная рука сильно дернула Строганова за ступню, едва не оторвав ее от ноги. Полковник оглянулся: снежный парень жестами приглашал его вернуться в пещеру. Серж ящерицей уполз обратно.

— Что тебе? — огрызнулся полковник. — Видишь, как дело вышло? Окружены мы! Наверняка пропадем…

— Не отчаивайся, друг, вам очень повезло, что я с вами! Быстро за мной! И ни о чем меня не спрашивайте — все потом: промедление смерти подобно!


Снежный человек, со странным именем Славан и не менее забавной фамилией Денщик, поспешил к входу в лабиринт и поманил за собой путешественников. Маню и Строганов переглянулись, пожали плечами и пошли следом, напуганную Стешу они бережно поддерживали под руки. В каменном коридоре пахло плесенью. Проход постепенно все сильнее сужался, и через сотню метров пути всем пришлось опуститься на колени и тащить вещи за собой волоком. Как громадный волосатик умудрялся протискиваться и ползти по тоннелю, полковник понять не мог, но тем не менее йети продвигался гораздо быстрее людей. Так на четвереньках они перемещались целый час, а затем внезапно лаз резко увеличился, и путешественники смогли встать на ноги.

— Ну, вот, теперь порядок, вы сумели преодолеть самую трудную часть дистанции, дальше будет совсем легко, — обрадовал наших героев Славан. — Еще несколько часов пути — и мы у цели.

Затем снежный человек вынул откуда-то подпорку, и булыжники с грохотом рухнули вниз позади отряда, перекрыв проход. Дорога в Китай исчезла. Гийом почесал нос и задал глупый вопрос:

— А у какой мы цели? В преисподнюю?

— Ги! Чудак-человек. Совсем скоро мы будем на Родине, на территории России, то есть в полной безопасности. Вру, конечно, безопасность будет относительной, потому что теперь вместо китайских пограничников за нами будут гоняться русские. Правда, это будет не сегодня и даже не завтра.

— Хейя! — вскричал Гийом бравируя храбростью, словно Гаврош на баррикаде. — Приключения только начинаются! Три тысячи чертей! Кар-р-р-рамба!


***

К глубочайшему сожалению членов экспедиции, дальнейшее передвижение возможно было толькона своих двоих, так как все лошади остались на территории Китая. Но это была не самая большая беда: коней можно было приобрести и у наших пастухов, за звонкую монету, конечно. Но денег не осталось ни цента, и как выглядят эти копейки Строганов уже начал забывать, а манаты он и подавно не видел ни разу! Топазы и жемчужины — ни в счет, кому их продашь в горах?

Шли в полной темноте очень долго, казалось, целую вечность. Наконец они вновь уперлись в тупик. Выход из темного лабиринта был прикрыт тяжелым валуном, но йети, легко отодвинул его. Нет, определенно экспедиции повезло с проводником. Вслед за Денщиком небольшой отряд вышел из пещеры. Солнце уже клонилось за горизонт, и быстро надвигались вечерние сумерки.

— И как ты думаешь, где мы в данный момент находимся, — обратился Строганов к снежному человеку. — Ты здесь уже бывал когда-нибудь?

— Бывал. Это в полумили от китайско-казахской границы, а до нашей России рукой подать. Не больше километра. Сейчас стемнеет, и мы перебежим в другую пещеру, где есть ход в русскую погранзону. Давайте только сперва передохнем и отдышимся.

Часа два путники лежали среди камней без движения, тревожно прислушиваясь к незнакомым звукам и с опаской поглядывая на горы. Но здесь было безлюдно. Видно, казахские пограничники более беспечны, чем наши. Сергей подумал, что они напрасно перестраховываются и можно было бы продолжить путь, тем более что заметно посвежело и прохладный сырой воздух вызывал мелкую дрожь по всему телу. Но вдруг, откуда ни возьмись, из густого тумана на тропе появились люди — это были пограничники. Однако уже не китайские. Беззаботно болтая по-казахски, в десяти метрах от затаившихся нарушителей, прошли трое пограничников в пятнистых зелено-коричневых масхалатах. Славан был прав — казахи!

Загрузка...