Сокол и горлица

Глава 1 Заказ

Кьяра вошла в темное помещение таверны и откинула капюшон. «Приют странников» жил своей обычной жизнью. Гул голосов, разрываемый громким смехом, смешивался с незатейливой быстрой мелодией, которую наигрывали трое музыкантов в углу. Полуголая деваха с впечатляющими формами пела скабрезную песенку, пританцовывая на столе недалеко от музыкантов. Рядом расселись пьяные матросы со стоявших в порту кораблей и выкрикивали ей предложения, не слишком вслушиваясь в слова песни. Деваха улыбалась и подмигивала им. В углу возле стены группа моряков кидала кости, дружным ревом встречая каждый бросок. В другом углу под хохот матросни сцепились две потаскушки, таская друг друга за волосы и визжа. В помещении стоял крепкий запах табака, перебродившего бренди и немытых тел.

Кьяра хмыкнула и сбросила капюшон, мотнув головой, чтобы завязанные во множество тонких косичек черные волосы рассыпались по плечам. Здесь день ото дня не менялось ничего кроме публики. Она направилась через полутемную залу, уворачиваясь от хлопков матросов пониже спины, которыми те пытались привлечь ее внимание. Мимо пробежала глазастая официантка Афаль, шаловливо подмигнув Кьяре. Та осклабилась в ответ. Эта девочка, в отличие от всех остальных, обслуживала только женщин, преимущество пираток.

Зафар, хозяин заведения, кивнул ей, когда Кьяра оперлась о барную стойку. Левый глаз у него отсутствовал, глазницу закрывала черная повязка с намалеванным на ней черепом. На голове он носил ярко красный платок, резко оттенявший его смуглое лицо. Плеснув в мутный стакан крепкого неразбавленного бренди, он толкнул его Кьяре.

— За мной должок за последнюю услугу. Так что сегодня для тебя бесплатно, — голос у него был низкий и хриплый. В молодости, когда он на своей шхуне грабил северные порты, кто-то из тамошних жителей полоснул его ножом по горлу. Обладая живучестью собаки, Зафар выжил, но голос у него так и не восстановился.

— Что-то ты какой-то добрый сегодня, — недоверчиво хмыкнула она.

— Радуйся, пока можешь, — отозвался тот.

Под «последней услугой» Зафар имел в виду убийство таможенника, который намеревался наложить на контрафактный бренди, заказываемый трактирщиком, высокий штраф. «Приют странников» едва не был закрыт. Кьяра взялась за это дело по собственному почину из добрых чувств к Зафару. К тому же, закрытие трактира обанкротило бы всех местных шлюх и их незаконнорожденных отпрысков, чего она просто не могла допустить. Тем не менее, одноглазый трактирщик как-то прознал о ее участии в этом деле. А может быть, просто догадался.

— Ты просто так или по делу? — осведомился он, наливая сидящему слева от нее пирату еще одну кружку эля.

— По делу. Мне нужен будет отдельный кабинет.

Зафар порылся в кармане и швырнул на стойку тяжелый ключ с привешенной к нему биркой.

— Бери второй. Я прикажу принести тебе бренди.

— Спасибо.

Кьяра кивнула, забирая ключ и свой стакан. Пока она пробиралась к двери в коридор, ведущий к отдельным кабинетам, сквозь толпу посетителей, к ней подошла глазастая официантка. Загородив Кьяре дорогу, она томно прижалась к ней аппетитным телом и горячо шепнула на ухо:

— Я буду ждать тебя вечером у себя. Отблагодарю за маленькую помощь.

Прихватив ей острыми зубами мочку уха, Афаль многообещающе улыбнулась и ушла. Кьяра проводила ее взглядом. Небольшого роста, хорошо сложенная, длинные темные волосы собраны в высокий хвост. Почему бы и нет? В конце концов, в последний раз женщина у нее была больше года назад.

Настроение сразу же испортилось. Кьяра нахмурилась, захлопывая за собой дверь в узкий коридор с дверьми по обеим его сторонам, отсекая шум из общего зала. От Равенны не было вестей уже больше года. То ли ее корабль сгинул где-то в раскаленных водах юга, то ли налетел на рифы на востоке. А возможно, она сейчас валялась где-нибудь на гостеприимных пляжах севера с перерезанным горлом. Или трахала пахнущих пряностями смуглых южанок, позабыв обо всем на свете, шепча им своими горячими губами сладкий бред и поливая их меднокожие тела тягучим красным вином. Горечь поднялась с самого дна души, вызывая желание убивать. Почему так происходит? Почему я жду ее год от года? Почему вглядываюсь в горизонт и каждый раз надеюсь, что сейчас из зеленой дали появится ее узкая шхуна с черным флагом, а она, безлозубая и дерзкая, будет стоять на носу с горящими от восторга глазами? Давно пора уже забыть ее и начать все сначала.

Кьяра захлопнула за собой дверь второго кабинета и огляделась. Крохотная комнатка без окон освещалась одной масляной лампой под потолком. В ней стоял только простой стол и два стула, на стене болтался какой-то морской пейзаж и пара расписных тарелок с далекого запада. Развязав плащ у горла, она со вздохом скинула его и повесила на вбитый в стену крюк, оставшись в своей обычной, наглухо застегнутой черной куртке со стоячим воротом. До прихода заказчика оставалось уже совсем немного времени. Пора заканчивать уже вздыхать по Равенне, как какая-нибудь наивная потаскуха. Кьяра отхлебнула бренди, поморщилась и уселась на стул, вытянув и скрестив ноги в высоких, выше колена, ботфортах с отворотами.

Через несколько минут вошла официантка, расставила на столе кувшин с бренди и пару кружек и ушла. Кьяра потянулась налить себе еще, но тут дверь открылась, и в кабинет вошел высокий мужчина в низко надвинутом на лицо капюшоне. Прикрыв за собой дверь, он повернулся и спросил:

— Кьяра Шариф?

Она кивнула. Мужчина удовлетворенно кивнул и откинул капюшон. Ей захотелось ухмыльнуться во весь рот, но она сдержалась. Это был еще совсем молодой парень, лет двадцати, не более, причем, судя по холеной роже и аккуратно подстриженным и приглаженным темным волосам, отпрыск какого-нибудь благородного семейства. В таком случае, барыш намечался замечательный. Благородные всегда платили щедро. С другой стороны и убивали они так же легко.

У паренька были темные, холодные не по возрасту глаза и надменное лицо. Усевшись на стул напротив нее, он сложил на столе мягкие руки с длинными пальцами, никогда не державшими ничего тяжелее писчего пера.

— Можете называть меня Элам. Наш общий знакомый сказал мне, что вы лучше всего подходите для того, что мне нужно сделать. — Он говорил спокойно и уверенно, тоном человека, привыкшего повелевать. Кьяра склонила голову набок, разглядывая его.

— Вас предупредили, что я не берусь за убийства?

— А мне и не нужно никого убивать. — Элам некоторое время поразглядывал ее, потом заявил: — Я собираюсь жениться.

— Поздравляю! — Кьяра оскалилась, надеясь, что он сочтет это за улыбку.

— К сожалению, моя избранница принадлежит к роду гораздо более древнему и почитаемому, чем мой, — его губы презрительно скривились. — И ее опекуны не имеют ни малейшего желания выдавать ее за меня, потому что таким образом я становлюсь единственным владельцем ее приличного состояния.

— Это довольно неприятно, — кивнула Кьяра.

— Еще как! — Элам посмотрел ей прямо в глаза. Возможно, она и недооценила его. Взгляд у него был неприятным, холодным и цепким. — Невеста благоволит ко мне, я сделал для этого все, что только можно. Но родственники против. В связи с этим я предлагаю вам следующую работу. Вы выкрадите для меня мою суженную и спрячете ее на время. Как только родственники начнут активные поиски и панику, появлюсь я и передам им их ненаглядную дочурку. А они уже вручат мне ее ручку вместе с папиным кошельком.

— Можно вопрос?

— Да.

— Ваша невеста — полная идиотка?

— Не понял, — моргнул Элам. Кьяра улыбнулась про себя. Она могла позволить себе небольшую вольность, уж больно напыщенным он выглядел.

— Ваша невеста не поймет, кто все это провернул? Или она настолько благоволит вам, что добровольно согласится сыграть роль похищенной жертвы?

— Не совсем так. Мы с вами разыграем сценку, в которой я отобью ее у вас. Тогда она будет считать меня своим спасителем и героем. И сама попросит родственников отдать ее мне, — он улыбнулся, откидываясь на спинку стула. Кьяра покивала с серьезными видом. Идиот тут был только один. Хотя, возможно, невеста действительно дура, и не раскроет его невероятно хитрый план.

— И сколько вы предлагает мне за ее похищение?

— Триста задатка. Потом еще семьсот по окончании дела. — Видимо, удивление промелькнуло на ее лице, потому что он покровительственно улыбнулся. — Мой род не слишком благороден, но состояние у меня не плохое. А состояние моей будущей жены приумножит его в разы.

— Тогда давайте попробуем! — Кьяра вытащила из-за пазухи приготовленный лист бумаги и плотно закупоренную чернильницу с пером.

— Что это? — Элам с подозрением смотрел на нее.

— Это контракт, который мы с вами сейчас пропишем, — охотно отозвалась Кьяра. — Я из общества Южных Танцоров, и это одно из правил работы нашего общества. Так что давайте быстренько оговорим обязанности сторон, чтобы потом не возникало недоразумений.

Южная ночь была душной и черной как смоль. Огромные звезды почти сыпались за шиворот. Молодой месяц висел над горизонтом, похожий на тонкую корку сыра. С моря долетал легкий бриз, неся с собой запах соли и гниющих на берегу водорослей.

Кьяра притаилась в густых кустах жасмина под окнами огромного особняка, не переставая поражаться прозорливости Элама. Здесь проживала единственная наследница семьи Иллевар, девятнадцатилетняя красавица Адель. Кьяра несколько раз видела ее роскошную карету, на которой ее вывозили в городскую ратушу на званые ужины. По городу ходили слухи о ее невероятной красоте и еще более невероятном состоянии, нажитом на торговле шелком и пряностями, которую удачно вел ее недавно скончавшийся отец. Из родственников у Адель остались многочисленные тетки, кузины и кузены, которые облизывались на гигантские деньги. Опекунами были назначены две старые девы — сестры ее матери, скончавшейся лет десять назад от горячки, которые имели полный доступ к доходам до ее двадцатипятилетия. Если, конечно, она не выходила замуж. В последнем случае деньги сразу же переходили в полное распоряжение Адель и ее нового супруга.

Вслушавшись в тихую ночь, единственными звуками в которой был только шелест листьев, да отдаленное уханье совы в роще на холме, Кьяра еще раз проверила, все ли взяла. Отмычки висели, пристегнутыми к поясу, в кармане покоился пропитанный белым болеголовом платок, чтобы девочка моментально заснула. Спрятанные в рукавах кинжалы не должны были пригодиться, но безопасность никогда не помешает. Взмолившись богам и попросив их помощи, Кьяра тенью выскользнула из кустов и быстро перебежала открытое пространство до стен дома, притаившись под широким подоконником. Элам указал ей именно на эти окна. Очень осторожно она приподнялась и заглянула внутрь.

В темноте угадывались очертания кровати под балдахином, на которой в белых простынях кто-то спал. Она бесшумно отстегнула отмычки, подобрала нужную. Несколько секунд, и внутренний засов упал с легким клацаньем. Вытащив из щели между рамами отмычку, Кьяра аккуратно потянула окна на себя. Легкий ветерок пошевелил тюль занавесок, качнув их внутрь. Она подтянулась, перемахнула подоконник и бесшумно спрыгнула на покрытые ковром полы. Шнурованные сапожки из мягкой кожи, купленные специально для таких вылазок, не издали ни звука.

Нащупав мокрый платок в кармане, она прокралась к кровати. И застыла возле спящей женщины, едва не присвистнув.

Адель была не просто красива. Она была невероятна. Даже при таком слабом освещении можно было различить белоснежную, бархатную кожу, обрамленную пушистыми каштановыми локонами. Пухлые губы идеально правильной формы чуть раскрылись, обнажив жемчужные зубы. Изогнутые капризные брови темнели над закрытыми глазами, опушенными длинными ресницами. Одна рука девушка касалась ее лица, длинные тонкие пальцы кончались аккуратными, ухоженными ногтями. Шелк белой ночной рубашки подчеркивал красивую, среднего размера грудь и спадал мягкими складками на плоский живот. Кьяра невольно залюбовалась, потом мотнула головой. Если бы у нее самой были такие деньги, как у этой девочки, она бы, возможно, выглядела еще лучше. Без колебаний выхватив платок, Кьяра прижала его к ее лицу.

Красавица пошевелилась, что-то пробормотала, просыпаясь. Она попыталась отбиваться, несколько раз взмахнув руками, но вялые попытки почти сразу же прекратились. Болеголов действовал быстро, но вызывал жуткую головную боль утром, из-за чего им пользовались не слишком часто. Сейчас же Кьяре нужно было все сделать быстро и тихо.

Движения Адель стали ватными, потом руки бессильно опали на кровать. Кьяра досчитала до тридцати и отняла от ее лица платок. Та снова спала, гораздо крепче, чем раньше. Аккуратно подсунув под ее спину руки, Кьяра взвалила девушку себе на плечо. Та была высока для южанки, всего-то на ладонь ниже Кьяры, но очень изящна и легка. Нести ее оказалось гораздо легче, чем наемница предполагала.

Обратный путь через окно, потом сквозь кусты до задней калитки в литой решетке ограды, возле которой сладко спал стражник, нанюхавшийся болеголова, оказался гораздо проще, чем путь туда. Кьяра усадила дворянку на своего черного жеребца, принявшегося от непривычной тяжести двух людей, недовольно храпеть и мотать головой. Еще несколько секунд ушли на то, чтобы стянуть той руки веревкой и набросить на плечи глубокий черный плащ. А потом Кьяра тронула бока коня, и тот быстро пошел сначала шагом, а потом и крупной рысью в сторону темневших на севере гор.