Собор

1

Боец на экране сделал неуловимое движение, и его противник, мощный мулат с рельефной мускулатурой, вдруг будто вспух. В следующее мгновение из его горла хлынул фонтан крови, и он рухнул на ринг. Его противник медленно выпрямился и начал слизывать кровь с пальцев. Камера тут же, будто застеснявшись, отъехала назад. Сидевший перед экраном человек еле заметно кивнул, и по этому жесту второй, сидевший рядом, но несколько дальше от экрана, послушно выбросил вперед руку с пультом. Экран померк. Человек с пультом наклонился к уху сидевшего перед экраном и негромко произнес:

– Этот продержался дольше других. Сорок секунд.

Его собеседник как бы в раздумье спросил:

– Он всегда убивает?

– Да. Они пытались заставить его оставить соперника в живых. Ставили условия, по которым за живого он мог получить целое состояние. Но мне кажется, он не может себя контролировать. Когда они попытались его «поучить», он просто убил шестерых и ушел. Не спеша.

– Ну что ж, судя по всему, он настоящий. Я пока имею по ним недостаточно информации, но мне казалось, что показные бои, тем более за деньги, противоречат их законам. Интересно, почему он это делает?

– Не знаю…

– Постарайся выяснить. – Первый задумался. – Если они действительно не могут контролировать боевые рефлексы во время схватки, значит, в отношении коммерческих боев они нам не помеха. Путь на арену им заказан.

Его собеседник улыбнулся, обнажив мелкие острые зубы, похожие на акульи:

– Во всяком случае, у нас есть этот. – Он кивнул на экран, потом льстиво улыбнулся: – Никогда не думал, что вам удастся провернуть дело с еженедельным показом боев на первом канале.

– Это все «национальная идея». – Первый криво усмехнулся. – С тех пор как президент накрутил хвосты нашим идеологам, на телевидение можно пропихнуть любую туфту. Лишь бы она имела исторические корни и работала на эту самую национальную идею. Хотя, конечно, и в этом случае потребовалось изрядно потрясти кошельком.

Оба негромко рассмеялись. «Акула» поднялся и, подойдя к видеодвойке, собрался вынуть кассету, но его остановила негромкая просьба:

– Прокрути-ка еще раз последний бой.

«Акула» отступил на шаг, чтобы хозяину было лучше видно, и нажал на кнопку. Они молча просмотрели все сорок секунд последней схватки. Хозяин некоторое время о чем-то размышлял, потом произнес:

– Ты был не прав. Это не мулат продержался сорок секунд, просто ему уже надоело.

«Акула» еще раз перемотал пленку и, когда изображение на экране исчезло, нахмурился.

– Ты что?

«Акула» тяжело вздохнул:

– Я подумал, что было бы со мной, если бы вы меня тогда не остановили?

Они помолчали несколько минут. «Акула» негромко выругался.

– Неужели не существует способа с этим справиться?

Хозяин холодно улыбнулся:

– Способ есть.

«Акула» живо обернулся к нему, всем своим видом выражая живейшее внимание.

– Не торопись, я его не знаю. – Хозяин умолк, но «акула» не шевелился, ожидая продолжения. – Но если бы его не было, то что заставило их столько веков быть изгоями в мире, который они могли бы подчинить себе? – Он задумчиво прищурил глаза и продолжил еще более тихо, будто разговаривая сам с собой: – Способ есть, и я все ближе к тому, чтобы найти его. Этот изгой поможет нам. Но не только и не столько своими мышцами или умением убивать, он откроет нам их сущность, научит, как нам оседлать их силу, а если нет…

«Акула» понимающе скривил губы в подобии улыбки:

– Мы убьем их всех.

Хозяин улыбнулся той улыбкой, какой улыбается взрослый, глядя на невинные шалости малыша:

– Нет, мы поступим по-другому, и на этот случай у нас есть большое преимущество перед нашими партнерами.

«Акула» удивленно посмотрел на хозяина. И это неподдельное удивление выглядело столь забавно на его хищном лице, что хозяин не выдержал и расхохотался:

– Ладно, Андрей, пошли. Невежливо заставлять ждать наших деловых партнеров. Они считают себя важными шишками, поэтому могут обидеться, если мы заставим их ждать слишком долго.

«Акула» рассмеялся, вытащил кассету, запер ее в сейф и догнал хозяина у самого лифта. Они поднялись на последний этаж и вышли в обширный холл с небольшим фонтаном и зарослями декоративных растений, среди которых в продуманном беспорядке были расставлены миниатюрные диванчики. В холле находилось несколько человек. В данную минуту большинство отдавало дань великолепным коктейлям, которые бесшумно разносили на подносах три симпатичные девчушки. Хозяин на несколько мгновений задержался на пороге. Его офис-менеджер, как обычно, был выше всяких похвал. Девушки были симпатичны, но их одежда и манера держаться не вызывали ни малейшего всплеска интимных желаний. Музыка из скрытых динамиков, журчание фонтанов, легкие, с минимумом алкоголя, коктейли, игра теней от небольших разноцветных светильников – все это создавало спокойную, доброжелательную и доверительную атмосферу. Хозяин мысленно улыбнулся. Каждое стадо требует своего пастбища. Завтра, когда «собеседниками» будут «новые хозяева жизни», цветы исчезнут, фонтан превратится в бассейн, а напитки, сейчас разносимые в коктейльных стаканах, будут стоять по бордюрам и постаментам, крича яркими этикетками, и разносить их будут дамы с ногами от зубов, с «воздушными шарами», гордо реющими над открытым пупком, и с похотливой улыбочкой. Но сегодняшние гости были из другой категории. Хозяин шагнул вперед:

– Добрый день, прошу меня извинить. – Он склонил голову в легком поклоне. – Я надеюсь, что не очень рассердил вас своим небольшим опозданием.

Гости вежливо рассмеялись. Хозяин окинул каждого мимолетным, но внимательным взглядом и приглашающе повел рукой в сторону двустворчатой двери в дальнем конце холла:

– Прошу.

– Вы опять хотите нас удивить. – Дородный мужчина в дорогом темно-синем костюме небрежно отставил руку с бокалом в сторону. Возле него мгновенно оказалась девушка с подносом, и, когда мужчина разжал пальцы, бокал лишь тихонько звякнул. Это был картинный жест, и все это поняли. Мужчина, обратив на себя внимание, энергично поднялся и направился к хозяину: – Я знаю, вы любите эффектные жесты.

– Ну что вы, господин Закрайский, – хозяин весело улыбнулся, – куда уж мне до вас.

Закрайский по-хозяйски ухватил его за локоток:

– Не прибедняйтесь, Константин Алексеевич, не прибедняйтесь. С вашим воображением и вашей мошной грех размениваться на обычную болтовню. – Он смачно рыгнул почти в нос хозяину и величественно двинулся к указанной двери.

Остальные гости поднимались со своих мест и пристраивались в кильватер. Хозяин пожимал руки, стараясь не реагировать на отблески злорадства, вспыхивающие в глазах гостей, и перебрасывался с проходящими вежливыми фразами. Закрайский был прекрасным актером. Публичное унижение было венцом подготовки к разговору, и сейчас у присутствующих не было никаких шансов выторговать у хозяина больше, чем позволит он сам. Но ей-же-ей, когда-нибудь Закрайский поплатится за то удовольствие, с которым он это проделал.

За дверями оказался высокий подиум, укрытый сверху высокой пирамидой из темно-синего, почти непрозрачного в сумраке зала стекла. Когда гости столпились вокруг подиума, хозяин нажал кнопку, и все замерли. Пирамида осветилась внутри, и на подиуме возник… сказочный дворец. Он чем-то напоминал деревянные терема и в то же время был современен. Воздушный стеклянный купол, башенки, крытые переходы. Первым, как обычно, опомнился Закрайский:

– Значит, это и есть ваш сюрприз? – Он полупрезрительно выпятил губу. – Ну что ж, надо признаться, этот игрушечный домик представлен вполне впечатляюще.

– Помолчите, Закрайский! – Крупный мужчина со слегка угадывающимся брюшком направился к хозяину. Перед ним мгновенно возникло свободное пространство. Помощник президента по делам культуры и спорта, Игорь Александрович Епишев, в свое время отказался от должности руководителя аппарата, но его влияние от подобного шага только усилилось. – Это, конечно, великолепный макет, но хотелось бы знать, что это такое?

– Припомните, господа, – голос хозяина был тих и даже печален, – полтора года назад, когда решался вопрос о еженедельных трансляциях боев Собора, восстановленного благодаря усилиям Порфирия Исаковича, – он уважительно кивнул в сторону мужчины с густой русой бородой, – я обещал, – он сделал паузу, подчеркивая весомость того, что сейчас произнесет, – что Собор станет самым популярным видом единоборств в мире. До этого, конечно, еще далеко, но, господин Яворский не даст соврать, – Яворский, продюсер первого канала, услышав свою фамилию, слегка кивнул, он был не из тех, кого можно застать врасплох, – наши программы уже закупили Финляндия, Израиль, Германия, Франция, Италия, идут переговоры с Би-би-си и двумя столпами телекоммуникаций из США. Мексиканцы и бразильцы согласились провести довольно выгодный обмен на свои сериалы. Сегодня можно сказать, что, как говорят в американском шоу-бизнесе, мы попали в струю. Мир устал от Востока, от мелькания азиатских глаз и скул на киноэкранах. Мы первые предложили замену этому, и мы выиграли, – его голос стал громче и торжественней, – сегодня я представляю вам Национальный центр боевых искусств.

Гости какое-то время молчали. Большинство представляло, сколько стоит подобное здание. Все знали, что их радушный хозяин очень богатый человек. Но настолько… Через несколько мгновений Епишев придвинулся вплотную к хозяину и с чувством произнес:

– Это грандиозно, Константин Алексеевич, я гарантирую этому проекту самую горячую поддержку президента.

Хозяин с благодарностью кивнул и поднял руки, требуя внимания:

– Прошу прощения, но это еще не все. – Он дожидался, пока утихнет возбужденный говор. – Этот центр будет открыт ровно через полтора года, и на его коврах пройдет первый, и полноценный, с участием национальных команд не менее ста стран, чемпионат мира по боевому единоборству «Собор Перуна»!