Снежный Тайфун

Вступление

К сцепленной дате 1 ноября 1941 – 11 июля 2018 года в связанных Вратами мирах сложилась следующая обстановка:

В 1941 году фронт стабилизировался по линии Таллин – Нарва – Лужский рубеж – озеро Ильмень – Сольцы – Холм – Невель – Витебск – Орша – Могилев – Рогачев – Жлобин, и далее по линии Днепра до самого устья, включая в себя Киевский и Херсонский плацдармы на правом берегу реки. Немецкие плацдармы на левом берегу были ликвидированы в конце сентября – начале октября совместными действиями войск 38-й армии под командованием генерал-лейтенанта Рябышева и авиации потомков. Большую роль в ликвидации плацдармов сыграли «Искандеры», разрушившие переправы через Днепр. В осажденную Одессу начал ходить так называемый Одесский экспресс, то есть конвой из быстроходных судов Черноморского пароходства под охраной эсминцев, поочередно возглавляемые лидером «Ташкент», крейсерами «Молотов и «Ворошилов». Суда конвоя доставляли в Одессу подкрепление, продовольствие и боеприпасы, в обратном направлении вывозя на Большую Землю раненых, а также эвакуируемых из зоны боевых действий детей и беременных женщин.

В первых рейсах, несмотря на сильное зенитное противодействие, на подходах к Одессе «экспресс» активно атаковала немецко-румынская авиация, действующая по принципу «не потоплю, так понадкусаю». Особенно опасными для кораблей были немецкие пикирующие бомбардировщики Ю-87, метко кидающиеся убийственными для легких кораблей пятисоткилограммовыми бомбами. По этой причине было повреждено и потоплено несколько транспортных судов, погибло большое количество народа, в том числе эвакуируемых детей. Но потом в Севастополь привезли большую партию ПЗРК «Игла» – и пятого октября при подходе очередного «экспресса» к Одессе состоялась показательная порка люфтваффе. Из восемнадцати немецких пикировщиков, участвовавших налете, было сбито тринадцать, из двенадцати истребителей – десять. Члены экипажей самолетов, которых вытащили их воды советские моряки, впоследствии все сгинули в сталинских лагерях, где они пребывали в статусе военных преступников¹.

Получив такой свирепый отпор и предприняв еще несколько вялых попыток прощупать противовоздушную оборону «экспресса», пилоты люфтваффе резко потеряли интерес к этому мероприятию, предпочтя атаковать одиночные суда, не входящие в состав конвоев. Но и там зачастую было достаточно того, чтобы человек на палубе поднял к плечу нечто хотя бы отдаленно напоминающее пусковой контейнер ПЗРК (например, пустой тубус от чертежей) – херои люфтваффе тут же разлетались во все стороны вспугнутыми птицами, потому что настоящие ПЗРК на тихоходах, ходящих в капельных рейсах, тоже имелись, но был приказ их экономить. Зачем тратить на стервятника настоящую ракету, если имитация работает не хуже.

Таким образом, на первом этапе войны за время летне-осенней кампании обе стороны понесли тяжелые потери. Красная армия потеряла убитыми и пропавшими без вести порядка одного миллиона семисот тысяч бойцов и командиров (миллион триста тысяч только в Белостокском и Уманском котлах), в то время как вермахт плюс СС безвозвратно потеряли полтора миллиона солдат и офицеров. Потери вермахта и СС в смоленской мясорубке составили миллион двести тысяч человек, из которых после зачистки котлов в плен попали почти четыреста пятьдесят тысяч. Шестнадцатого октября (в день, когда в нашей истории состоялась знаменитая московская паника из-за приближавшихся к столице германских танковых войск) по местной Москве под конвоем бойцов НКВД перед отправкой в Сибирь на стройки социализма уныло, как побитые собаки, прошли почти двести тысяч немецких пленных. Это явление, подытоживающее кровавое рубилово Смоленского сражения, не осталось незамеченным британскими и американскими дипломатами и имело долгосрочные политические последствия.

Но главной потерей германской стороны оказались не солдаты и офицеры, а все четыре танковых группы, сгоревшие в ходе тщетных попыток верховного германского командования нанести поражение экспедиционной группировке ВС РФ. Не достигнув ни той, ни другой цели и растратив почти всю наличную бронетехнику, германское командование лишилось своей основной ударной силы. В результате чего немецкие трофейные команды по второму кругу были вынуждены собирать по полям и лесам Белоруссии и Украины подбитую и брошенную в начале кампании советскую бронетехнику. Из двух подбитых танков Т-34 или КВ немецкие механики собирали один, при этом восхищаясь замыслом советских конструкторов и ужасаясь заводской халтуре при его исполнении. Исправные трофейные советские танки старых серий (самые многочисленные среди брошенного бронехлама) планировалось использовать в качестве тягачей, а неисправные – в качестве закопанных в землю неподвижных огневых точек. Благо снарядов к 45-мм пушкам и винтовочных патронов русского образца на фронтовых складах Западного фронта было захвачено более чем достаточно.

Поступления собственной германской бронетехники в войска во второй половине сорок первого года были минимальными – так, например, в нашей истории во втором полугодии сорок первого года всеми четырьмя танковыми группами с заводов суммарно было получено только сто новых машин. Это Гитлер, уверившись в реальности плана «Барбаросса», перед самой войной приказал резко сократить производство новых танков, рассчитывая на то, что Советская Россия будет разгромлена, и тем их количеством, которое уже имеется в войсках. Следующими на очереди должны были стать британцы и американцы, а для их разгрома требовалось построить огромный военно-морской флот, для чего тоже в огромных количествах требовался металл.

Помимо подбитых советских танков, на полях сражений и вдоль дорог немецкие трофейщики также собирали и приводили в порядок брошенную при отступлении советскую артиллерию. Только в составе соединений первого стратегического эшелона в полосе ЗапОВО имелось в наличии четырнадцать тысяч орудий и минометов, плюс брошенные при отступлении склады боеприпасов, предназначенные для снабжения этой артиллерийской прорвы снарядами. И все это богатство практически в полном составе по милости генерала Павлова досталось немцам.

Только вот даже с врожденными германскими организационными талантами процесс организации сбора, ремонта и вторичного использования трофейной техники был небыстрым, и к началу ноября он находился в самом разгаре. Танки и пушки еще требовалось отыскать, притащить на рембазы, а затем полностью перебрать с заменой самых ответственных деталей на запчасти немецкого производства. Иначе какой прок от танка, если после ста-ста пятидесяти километров пробега у него напрочь сточатся зубья на шестернях коробки передач либо же выйдет из строя главное сцепление или бортовой фрикцион.

«Дрянной металл, герр гауптман, – скажет своему начальнику немецкий ремонтник, обтирая замасленной тряпкой руки, – нет другого выхода, кроме как делать все заново.»

С советской стороны, несмотря на огромные, по довоенным меркам, потери, все было значительно веселее. Проведя первые три волны всеобщей мобилизации, к первому октября СССР сумел поставить под ружье более четырнадцати миллионов человек, из которых два с половиной были направлены в составе маршевых батальонов на пополнение втянутых в бои частей и соединений РККА, остальные были обращены на формирование новых частей и соединений. Часть из формирующихся по мобилизации дивизий в составе Брянского, Резервного и Западного фронтов даже успели принять участие в Смоленском сражении и получить боевой опыт, в том числе и при взаимодействии с Экспедиционными силами Российской Федерации. Теперь эти дивизии, получившие боевой опыт в ходе Смоленского сражения, заняли позиции на оборонительных рубежах по Днепру.

В то же время Экспедиционные силы РФ, хоть и не понесли значительных потерь, еще в средине сентября были отведены в резерв Западного направления. Основную свою задачу – подорвать ударный потенциал вермахта – они выполнили, и теперь танковые и мотострелковые дивизии играли роль пугала за кадром. Пусть германские генералы помаются головной болью от мысли, где и когда эти части снова могут объявиться на фронте, и чем тогда придется расплатиться вермахту за их визит. Это они еще не знают, как ловко выходцы из двадцать первого века умеют дурить головы местной доверчивой деревенщине при помощи надувных танков и самолетов… Впрочем, это уже совсем другая история, относящая не к прошлому, а к будущему.

Кроме всего прочего, в Экспедиционных силах прошла ротация, вследствие чего две трети личного устава убыли в 2018 год, а вместо них прибыли еще не нюхавшие пороха и советских порядков новички, в том числе и из числа добровольцев. Но отвод во второй эшелон танковых и мотострелковых дивизий ВС РФ отнюдь не означал, что Экспедиционные Силы самоустранились от влияния на развитие событий на фронте. К концу сентября по обе стороны портала были достроены ВПП из сборных ЖБ плит, позволяющие принимать любые типы самолетов, вплоть до Ил-76/78 и Ту-22М3. Это обстоятельство привело к значительному наращиванию авиационной группировки ВС РФ и ее активным действиям (в основном на западном направлении). Если Су-24, Су-27 и Миг-29 базировались непосредственно у портала на аэродроме Красновичи, то Су-25 вместе с Ми-24 поэскадрильно распределили на прифронтовые аэродромы, а эскадрилью Ту-22М3 забазировали на аэродром Кратово, откуда они, ужасные и неуязвимые, вылетали в рейды по вражеским тылам. По бомбовой нагрузке каждый такой самолет равен полку АДД на Ил-4, а вся эскадрилья Ту-22М3 по ударной мощи соответствует отдельной воздушной армии АДД.

Кстати, снабжение российских бомбардировщиков топливом и боеприпасами легло на советскую сторону. Производство реактивного топлива ТС-1 на советских НПЗ оказалось не столь сложным делом. К тому же производство авиакеросина не конкурировало по сырью с производством фракций авиационных и автомобильных бензинов и фракций дизельного топлива. В это время керосин – это исключительно топливо для примусов и керосиновых ламп, и не более того. Что касается основного бомбового груза, в больших количествах вываливаемого на немецкие головы, то для этого вполне сгодились советские авиабомбы ФАБ-250 и ФАБ-500. Перепаханные вдоль и поперек нефтепромыслы в Плоешти, а также Варшавский железнодорожный узел являются тому вполне достойными свидетелями. И самое страшное для немцев заключалось в том, что от этих самолетов не спасали никакие зенитные орудия. Их внезапное появление, разящие удары и стремительное исчезновение уже стали в вермахте притчей во языцах. Впрочем, ближе к фронту, где работали самолеты поменьше и попроще, немецким солдатам тоже было не легче. Например, Су-25 с подвешенными ГУВами за один заход запросто способен начисто выкосить не успевшую вовремя разбежаться роту маршевого пополнения.

Кстати, райцентр Сураж по-прежнему является неофициальной «столицей» Экспедиционных сил, именно тут располагается их штаб. И Варвара Истрицкая по-прежнему работает в разведотделе этого штаба переводчицей, только уже как российская гражданка. Коллеги уважают ее за профессионализм и выдержанность характера, она на хорошем счету у начальства, и сержант полиции Василий, работающий шофером при группе российских журналистов, все так же является ее поклонником и женихом. Ведь она такая замечательная, образованная, прямая и честная, и в то же время не распущенная и хамовитая, как многие девушки в двадцать первом веке. Что касается Марины Максимовой, то она за три месяца тоже пообтерлась и заматерела. Теперь она в стиле местных политработников носит белый полушубок-дубленку и такую же белую шапку-ушанку. И везде она своя. Для советских она – товарищ Максимова, для своих – Марина Андреевна или, в крайнем случае, Мариночка. Ее репортажи с этой войны выходили в новостных блоках ВГТРК и телеканала «Звезда», а несколько из них по просьбе советской стороны были переведены на пленку и направлены в кинотеатры для включения в киножурналы, демонстрируемые перед основным сеансом. Русский немец Николас Шульц по-прежнему при ней и по-прежнему работает над переводом захваченных документов. Его российское гражданство пока еще впереди, потому что, в отличии от Варвары, в его биографии не все так ясно и гладко. Но он тоже на хорошем счету у начальства, так что и у него в итоге все будет хорошо.

Что касается положения дел на 10 июля 2018 года, то оно, можно сказать, обычное. Война в 1941 году совершенно не сказалась на жизни большинства обычных российских граждан, как не сказывается на ней война в Сирии. Своим чередом наступил мундиаль и своим чередом г-н Медведев выступил с грабительской инициативой о повышении пенсионного возраста. Только вдруг неожиданно модным стали стиль милитари сороковых и цвет хаки. И наряжены в этом стиле были не только россияне и россиянки, но и гости мундиаля. Мода и экзотика в одном флаконе.

Что касается каких-то дополнительных санкций, которые могли быть наложенны на Россию за ее запортальную войну с гитлеровскими европейскими цивилизаторами, то, как ни ждали их некоторые «люди со светлыми лицами» и альтернативно одаренные граждане соседнего государства на букву «у», то так ничего и не дождались. Уж больно нерукопожатной персоной даже в двадцать первом веке является господин Гитлер, и даже малейшее выражение симпатии к этому господину способно было не только испортить карьеру, но и полностью сломать судьбу тому, кто на это осмелится. Слишком много на нем крови и грязи, слишком людоедские идеи он исповедовал. Слишком близко человечество в сороковых годах двадцатого века подошло к краю воронки, из которой уже не было выхода.

Единственная страна (помимо Украины) в которой такие люди, выражающие симпатии к Гитлеру, могут существовать, не подвергаясь всеобщему и ежедневному остракизму, это, как ни странно, Россия. И, как ни странно, большинство лиц, выражающих такие симпатии, принадлежат к тем самым национальным группам, чей вопрос по окончании войны Гитлер собирался решить окончательно и бесповоротно. Уж слишком захватывает этих людей животная ненависть к большевизму в его сталинском изводе, что они готовы были похоронить его даже ценой существования собственного народа. И это при том, что при советской власти большинство из этих деятелей процветали, занимали достаточно высокие посты, находились в фаворе, получали ордена и государственные премии. А потом пришел девяносто первый год – и они дружно стали охаивать то, что ранее превозносили, и превозносить то, что раньше охаивали. Но это уже клиника и непаханое поле для работы врачей-психиатров; а все остальные воспринимают этих клоунов как юродивых, сиречь придурков.