Снежная сага

СХВАТКА

Сразу после недоумения пришёл холод — а также ощущение, что земли больше нет под ногами.

Крича от страха, трое упали с высоты в несколько метров на припорошённый снегом каменистый склон и покатились вниз. Они пытались схватиться за какие-нибудь торчащие выступы, но пальцы лишь скользили по чему-то холодному, рыхлому и влажному, а тело подскакивало на неровностях, о которые ударялось.

Наконец, склон закончился, и все скатились на небольшое заснеженное плато, неведомо как оказавшееся на том месте, где только что была обычная питерская улица. Но вставать не пытались: было пока не до того.

Гарик постанывал, держась за ушибленный бок; удивительно, но меч он так и не выпустил из руки, пока падал. Рома раскинулся морской звездой и ловил воздух широко открытым ртом, уставившись во внезапно изменившее свой цвет небо. И лишь с их спутницей по прозвищу Пейджер, казалось, всё было более-менее нормально: она стояла на коленях и шарила по снегу перед собой, как будто искала что-то.

Прошло примерно полминуты, прежде чем парни немного отошли от случившегося и смогли хотя бы сесть, тут же сжавшись в комок и засунув руки в карманы: здесь было гораздо холоднее, чем в их родном Питере. Девушка, похоже, нашла в итоге то, что искала, и тоже принялась согреваться: накинула капюшон куртки и стала дышать на коченеющие руки, в которых зажимала своё необычное устройство.

— Э-э… это чё было-то?! — подал голос Гарик. — Где мы? — Он глянул по сторонам, но вокруг была одна и та же незнакомая гористая местность. — Это вот эта штука, что ли, нас сюда перекинула?

Он легонько пнул меч, который положил на снег, чтобы не держать в руках, и в недоумении посмотрел на своих подельников. Но встретился с такими же полными непонимания взглядами.

— Похоже на то… — пробурчал Рома, выбирая сидячую позу с таким расчётом, чтобы не тревожить свежие ушибы. — А я говорил: чё ж тебе с этой ледышкой-то неймётся?.. Вот и попали, называется. Правильнее было б спрашивать с тебя, но тут мы все в полном ауте. Чё, давайте теперь думать, как дальше.

— Да чё сразу на меня-то всё вешать?.. Погоди, а почему — ледышка? Это же меч!..

— Да он холодный, как… не знаю что! Сам не заметил? И по цвету — ну ни фига не металл…

— А вроде бы тяжёлый, как будто…

— Да широкий просто и толстый, вот вес и больше получается…

— Хватит уже ерунду молоть, — сказала Пейджер. — И не сидите задом на снегу: отморозите себе кое-что… Забыли свою коронную гопическую позу — на корточках? Вот… Давайте лучше вспомним, что произошло, в деталях. Так, Гарик поднял меч, Лысый побухтел там что-то и тоже взялся, затем подошла я с прибором в одной руке, а другой прикоснулась к мечу…

— …а потом твой «пейджер» как запищит! И вот мы сразу здесь и оказались, — закончил за неё Рома и вновь закурил. — Так что причина где-то в тебе, Герка. Или в твоей этой х…

— Сколько раз просила не называть меня Геркой! — крикнула девушка. — Вот вернёмся — и свалю от вас! Будете сами, как раньше, себе жертв подыскивать!..

— Да чё ты опять начинаешь-то?.. — начал было Гарик, но его перебил Рома:

— А почему именно когда вернёмся, а? Вали сейчас! А свой «пейджер» оставь нам! Посмотрим, чего ты стоишь без него!..

— Э-эй, а вдруг мы тогда не сможем вернуться? — возразил Гарик. — Нет, Пейджер нужна нам, Лысый!..

— Тебя забыл спросить!

— Парни, — с какой-то странной интонацией сказала девушка. — Обернитесь. И замолчите.

Удивлённые Гарик и Рома умолкли и одновременно повернули голову к тому, что их спутница увидела у них за спиной.

К троице приближались какие-то люди верхом на странных животных. Они находились ещё довольно далеко, метрах в ста, но видно было, что они направлялись прямиком к попаданцам. Причём вряд ли с дружественными целями.

Парни и девушка поднялись на ноги, вмиг забыв о разгоравшейся ссоре, и встали лицом к тем людям, чтобы лучше их видеть.

Их было человек пять, все — в доспехах и шлемах; на груди у каждого что-то поблёскивало — с такого расстояния разглядеть, что именно, было нереально. Все сидели на спинах кого-то вроде коней, но чересчур уж мохнатых, что ли. И каждый из «рыцарей», как их назвали про себя попаданцы, был с оружием. У некоторых, в том числе и у того из них, кто ехал впереди, в руке был меч — причём нормальный, стальной. Пара человек сжимала луки, нацеленные на троих неизвестных, которых, судя по всему, местные никак не ожидали увидеть здесь и сейчас или где-либо и когда-либо вообще.

— По-моему, пора сваливать всем, — прошептал Гарик, наклонившись к Роме.

Тот лишь настороженно кивнул и продолжил вместе с остальными вглядываться в фигуры приближающихся «рыцарей».

Вдруг ехавший впереди что-то крикнул, поднял вверх клинок и указал им на троицу попаданцев. Отряд загомонил — и пустил своих скакунов в галоп прямо на них, возможно увидев в молодых людях потенциальную угрозу.

— Бежим!!! — заорал Гарик и первым рванул вверх по склону с необычным мечом в руке.

Его спутники сразу последовали за ним, стремясь спастись от внезапно возникшей опасности.

Они взлетели по достаточно крутому заснеженному склону метров на пять, когда рядом с ними засвистели стрелы. Одна ткнулась в припорошённый камень в каких-то сантиметрах сбоку от плеча Гарика; тот отшатнулся в другую сторону, оступился и едва не упал, но Рома чуть сдвинулся в его направлении и успел схватить за рукав куртки. Кивнув в знак благодарности, Гарик обернулся и, изловчившись, отбил клинком следующую стрелу. При этом на лезвии не осталось ни единой царапины.

— Давайте быстрее! — крикнула сверху и справа Пейджер, хаотично прыгавшая из стороны в сторону, чтобы в неё было труднее попасть. — Надо сделать то же, что и в тот раз! Но для этого нам надо быть вместе!..

— Сами знаем! — ответил Гарик и отбил ногой брошенный в них какой-то горшок, который двигался уже на излёте.

Тот от удара полетел вниз и в нескольких метрах под убегавшими взорвался, напрасно расплескав по снегу горящую жидкость.

В это время всадники уже достигли склона, и те из них, кто был с мечом, спешились и полезли наверх, вдогонку пришельцам. Лучники остались внизу и продолжили выпускать стрелы.

«Рыцари» перекрикивались между собой, а возможно, и орали что-то вслед убегавшим, и Гарику показалось на секунду, что он разбирает в речи преследователей некоторые слова, долетающие до него, несмотря на расстояние: «Чтоб вас!.. Быстрее!.. С той стороны!.. Да стреляйте же!..» Но при этом звучало это всё как раз таки непонятно и непривычно для слуха, а в мозгу будто шёл автоматический перевод.

Задумавшись, Гарик вновь оступился. Почувствовал уже во второй раз за минуту страх упасть, чертыхнулся про себя и выкинул из головы посторонние мысли.

Надо было оторваться от этой компании, в которой все, как и тот тип, у которого он с Лысым и Пейджер отжал меч, выглядели сбрендившими ролевиками. Правда, вся амуниция «рыцарей» на вид была слишком уж настоящей…

Тем временем стрелы перестали долетать до старательно лезущих ввысь маленьких отрядов, а вот преследователи, наоборот, приблизились к гопникам на расстояние всего лишь в несколько метров.

Должно быть, у местных физическое развитие было лучше, чем у пришельцев, так как скоростной бег вверх по склону с оружием наперевес явно первым давался легче. И это заставляло питерцев злиться, нервничать, пытаться подбавить скорости — и при этом чаще запинаться, терять лишние мгновения в попытках вернуть равновесие, а вместе с ними и драгоценные метры форы.

Гарик обернулся и увидел, что глава чужого отряда уже только в паре метров сзади и снизу: чуть подастся вперёд — и проткнёт! Гопнику стало по-настоящему страшно. Ещё никогда он не был так близко к реальной угрозе погибнуть — а к бою по тем правилам, которые навязывала ситуация, он не был готов. Ведь в своём мире он был смелым лишь вместе с бандой, когда их трое на одного запуганного и задёрганного горожанина…

Гарик запаниковал, поскользнулся на снегу и с криком ужаса полетел вниз, прямо на преследователя.

Под ногой оказалось что-то твёрдое, с каким-то выступом, который будто бы треснул от того, что Гарик случайно на него наступил. Тут же раздался рык боли, в сантиметрах от головы свистнула сталь, и катящийся вместе со своим противником вниз по склону гопник понял, что заехал пяткой «рыцарю» в нос.

Гарик нервно хихикнул от такого неожиданного поворота и рефлекторно выставил странный холодный клинок перед собой, когда враг, в чьи доспехи «пришелец» неудобно упирался плечом, опять махнул оружием в опасной близости от него.

Сталь наткнулась на лёд — и Гарик с изумлением заметил, как его клинок, не встретив, казалось, никакого сопротивления, просто-напросто разрезал меч противника на две части. Отхваченный острый конец длиной примерно в полметра упал на снег и заскользил вниз, а в руке у озверевшего от такого поворота событий «рыцаря» осталось что-то типа большой заточки.

Гарик услышал у себя над ухом самое длинное и заковыристое из когда-либо встреченных им проклятий, снова удивился тому, что слышит в одно и то же время фразы на чужом языке и их смысл на русском, и вновь хохотнул от того, что обещал сделать с ним «рыцарь».

Как ни странно, но это словно привело гопника в чувство и придало сил. Гарик извернулся лицом к своему противнику, треснул лезвием плашмя по его шлему и принялся хвататься свободной рукой за склон, чтобы остановиться.

Первый же выступ ободрал ладонь, которая уже успела замёрзнуть, и Гарик, застонав от боли и отчаяния, вонзил меч в скалу.

Тот вошёл в камень, будто нож в масло. Инерция дёрнула Гарика вниз, но он смог удержаться, на чистом инстинкте вцепившись в рукоятку. Он практически повис на мече и прижался всем телом к склону. Затем повернул голову, чтобы посмотреть, как там все остальные.

От увиденного паника поднялась внутри гопника вновь. К нему осторожно, чтобы не соскользнуть, приближались ещё трое «рыцарей» с обнажённым оружием. А от того, что они кричали Гарику, у него, считавшего себя раньше знатоком всяких выражений, даже начали, наверное, сворачиваться уши. Впрочем, подумал он, это вполне могло быть и от мороза.

Гарик поднял голову и увидел, что двое его спутников уже забрались на что-то вроде небольшого плато и теперь поверху бегут в его сторону, при этом что-то крича неразборчиво из-за ветра. «Зовут поскорее карабкаться к ним», — предположил гопник, нашёл опору ногам, аккуратно вытащил меч из скалы и, кое-как встав на ноги, повернулся к троим противникам.

Те на секунду остановились. Переглянулись — и принялись окружать Гарика, подбираясь к нему соответственно прямо, чуть выше и чуть ниже по склону.

— Да идите вы!.. — сказал Гарик, показал им всем средний палец… и вновь рванул вверх, к тому месту, где его ожидали Лысый и Пейджер и, похоже, подбадривали криками.

«Трусы позорные!.. — со злостью думал гопник. — Нет чтобы помочь!.. Вот возьму и не пойду больше с ними на дело! Сами только и знают, что стоять в стороне и подключаться лишь тогда, когда я первым начинаю кого-то месить!..»

На одной этой злости он и взлетел наверх к своим спутникам, по пути отбив на излёте очередную стрелу. Страха больше не было — но Гарик вдруг понял, что джинсы у него мокрые. Причём не от снега.

«Да плевать! Скажу, что как раз от снега», — подумал он, перед тем как забраться на плато к Роме и Герке.

Девушка сразу подскочила к Гарику и протянула руку к мечу. Но молодой человек отвёл оружие в сторону, воткнул вертикально в камень, выхватил у Пейджер её прибор и отбежал на несколько метров.

— Сами сначала попробуйте с ними потягаться, а потом уже говорите о возвращении! — крикнул он растерявшимся спутникам и потряс над собой миниатюрным устройством, которое на Земле смотрелось архаично, а здесь — чуть не как верх прогресса.

— Гарик, ты чего?! — воскликнула в недоумении девушка и рванулась было к товарищу, но Лысый удержал её.

Следя одним глазом за подбирающимися всё ближе «рыцарями», он вынул из кармана не очередную сигарету, а нож и положил Герке в ладонь. Прошептал:

— Не бойся, тебя не должны тронуть, — а сам выдернул меч и с ним наперевес встал на пути у противников. — А ну отвалили от нас! — обратился он к ним. — Что вам нужно? Вот это? — Качнул клинком вверх-вниз. — А не обнаглели вы, ребята? Ну чё, кто смелый? Давай подходи, покромсаю и в шаверму заверну!

Не ожидавшие такого напора местные, да ещё после того, как их главный уехал вниз, остановились в считанных метрах ниже по склону. Их мечи были всё ещё обнажены и подняты, но руки едва заметно дрожали, а в глазах уже не было той же решительности, как перед боем.

И они молчали. То ли на них так подействовали слова Ромы — и даже не они сами, а то, как были произнесены; то ли — выстроенный гопником невербальный ряд из выражения лица, позы и оружия, полузанесённого для удара.

— Чё, слабо?! Тогда пока, — внезапно оборвал свою показуху Лысый, схватил девушку за руку и побежал к Гарику.

Тот на сей раз позволил к нему подойти: видимо, удовлетворился увиденным.

Трое быстро схватились за рукоятку меча и после пары секунд писка «прибора» вновь ощутили, как земля (точнее, камень) уходит у них из-под ног…

И исчезли, когда «рыцари», отойдя от недолгого испуга, уже оказались на том же плато и бежали к ним, выставив клинки для смертельного колющего удара.

…И снова падение, но теперь — с высоты всего около полутора метров. Равновесия, правда, не удержал никто, и все трое, хоть и приземлились на ноги, приложились задом о чуточку примягчённый снегом твёрдый питерский асфальт.

Меч при этом остался у Ромы, который первым встал на ноги и, подав девушке руку, помог встать ей. А затем Лысый шагнул к поднимавшемуся Гарику и со всей силы заехал тому по морде, отчего тот опять упал, но, будто придя после этого в себя, тут же вскочил — и сразу уклонился от следующего удара.

— Парни, хватит! — крикнула Пейджер. — Люди же увидят!

Троица «материализовалась» в своём мире почти там же, откуда и переместилась, — в промежутке между домами на Арсенальной. При этом дерущиеся находились сейчас у внешнего угла одного из зданий, и это повышало вероятность того, что на них прохожие обратят лишнее внимание.

— Ты совсем, что ли… конченый?! — заорал Рома в лицо Гарику, пытаясь снова треснуть недавнего спутника и товарища. — Нас могли убить! Из-за тебя, между прочим!

— А если бы меня замочили и меч этот долбаный отобрали?! — крикнул Гарик в ответ и врезал Лысому под дых, отчего тот согнулся и попытался выдохнуть застрявший в лёгких воздух. — Каково бы вам было на моём месте?! Так я и ты хоть впервые почувствовали себя в одиночку перед уймой врагов — реальных врагов, которые могли от нас оставить мокрое место! Теперь, если чё, мы сами сможем от всех отбиться! А то помнишь, как тогда, в школе, нас по одному, по отдельности… из-за чего мы и сошлись в банду?..

— Не напоминай… — Рома отступил на шаг и кое-как распрямился, всё ещё держась за солнечное сплетение. — А чё, реально…

— Всё, выяснили отношения? — гневно зашептала подошедшая к ним Герка. — Не хватало ещё, чтобы ментов вызвали на ваши разборки! Решайте быстро: у кого меч побудет, прежде чем мы от него избавимся?

— Избавимся?! Да ты чё?! — возмутился Гарик. — Да эта штука мне жизнь спасла! И вам тоже! Тот бомж за ним всё равно вряд ли придёт — а мы такого шороху можем на район навести!..

— Наведём — а нас загребут потом, — сказал Рома.

— Да ладно, будем всё время в разных концах рисоваться… Короче, пока всё одно отдыхаем. А меч будет у меня. — Гарик покрутил клинок и полюбовался им в отсветах сумерек подступающей ночи. — Договоримся — будем по очереди меняться. А пока всё, разбежались!

Три силуэта юркнули в разные стороны, как будто и не сходились никогда вместе.

А ничем не примечательный человек в чёрном, который наблюдал за всем этим из-за внешнего угла соседнего дома, достал из кармана какое-то небольшое устройство и подошёл к тому месту, где минутой ранее сверкнула вспышка и появились из воздуха те трое. Подвигал прибор перед собой, словно бы что-то замеряя, и нажал одну из кнопок на корпусе, — как сфотографировал это самое что-то.

Проверил высветившиеся на дисплее строчки, хмыкнул, убрал прибор назад и быстрым шагом пошёл прочь от «места происшествия».

Кажется, гопники его не заметили. Хорошо… Значит, проблем будет меньше. Главное — сегодня же предъявить данные с устройства. А уж окончательное решение, как всегда, за начальством.

Что делать, если в Питере вновь появилась магия. Точнее, люди, которые, к своему несчастью, случайно с ней связались.