Смысл жизни и Человек. Рассказы-фантасмагории

Тётя Лиля

Пассажирский скорый поезд Баку – Москва лихо врезался в жирное, огромное тело столицы с множеством высотных домов, ветвистых дорог, больших магазинов и тогда, тридцать лет назад, ещё работающих заводов. Он тащил за собой длинный хвост из пятнадцати зеленоватых вагонов, цвет которых можно было распознать с трудом из-за налипшей на них по пути грязи. Состав напоминал гигантскую червеобразную трудягу-гусеницу, ползающую вместе со своими собратьями по длинным расчерченным клеточками рельсам. Он, двигаясь согласно спущенному сверху расписанию, иногда опаздывал, столкнувшись лоб в лоб с непредсказуемым человеческим фактором, больно ударяющим по репутации железного насекомого. Казалось, что этой гусенице для ускорения прикрутили с боков колёса, впрягли в электрический агрегат и заставили выполнять все прихоти перемещающихся взад-вперёд людей. После каждой такой долгой прогулки поезд отгоняли в дальнее депо, оттирали от черноты, приводили в порядок сегментообразное туловище и вновь провожали в далекий путь по необъятным просторам Советского Союза, распластавшегося на одну шестую часть суши.

Пыхтя и гудя, гусеница везла в себе топочущих ножками пассажиров, торопящихся поскорее разбежаться муравьями по жилкам и венам Москвы. Вместе с багажом они прихватили с собой кусочки теплоты каспийского города, которые были хаотично разбросаны по закоулкам миниатюрных купе, служащих для путешественников временным домом. Сблизившись во время поездки, совершенно незнакомые люди так прикипали друг к другу, что с сожалением разрывали наскоро сплетённую паутину взаимной мимолётной дружбы. Но наскоро завязанные узлы быстро развязывались, и пассажиры практически навсегда забывали попутчиков, едва выйдя из поезда.

Кавказские гостинцы, завёрнутые в недельной давности газеты «Вышка» и «Бакинский рабочий», распространяли по вагонам зверски аппетитный запах балыка и чёрной икры – даров далёкого от столицы моря, окружающего Апшеронский полуостров. Спортивные костюмы и тапочки, предназначенные для ношения в поездке, были уже давно собраны. Они были втиснуты в огромные баулы и сумки, которые лежали рядышком с пассажирами на нижних полках, смиренно готовясь в любой момент быть подхвачены и унесены хозяевами. По мере приближения поезда к перрону улыбающиеся бакинцы прильнули мухами к мутноватым окнам и жадно всматривались, ища глазами встречающих их родственников и знакомых.