Смертники

— Тишь-то какая! — восхищенно прошептал Зеро. — Тишь да глушь. У нас в Печатниках и то пожестче обстановочка. Бывало, выйдет мужик ночью за сигаретами, а вернется через неделю на костылях.

— Печатники — это что? — поинтересовался Батон.

— Печатники — это не «что», а «где». В Москве, дружище, в Москве.

— Ну ни фига себе ты заблудился!

— Да, вот такие дела...

— Но школы-то у вас точно не такие, — сказал Михаил.

На внутренней стороне левого крыла здания зиял огромный пролом, от земли до самой крыши. «Мясорубка» чудовищной силы выгрызла в строении здоровенный кусок, обнажив перекрытия и коридоры четырех этажей, из-за чего корпус стал похож на разрезной макет. Только макет этот был выполнен в натуральную величину.:

Сахалин включил фонарик и посветил на стены.

— Не нужно было этого делать, — сказал Штиль.

— А что такого?

Ответить Сахалину никто не успел. Из разбитой теплицы рядом со школой донесся рык, похожий на львиный. Сталкеры мгновенно обернулись, но в сумерках им удалось различить лишь мощную тень, которая промелькнула где-то вверху и исчезла. За кустами послышалось приземление на мягкие лапы и новый раскат рева, совсем близко.

— Ты, блин, химеру накликал, остолоп, — не дыша, вымолвил Порох.

— Если она в оранжерее была, то и без фонаря давно нас учуяла, —

возразил Сахалин.

— Глохнуть всем! — бросил Столяров. — Встаем в кольцо, каждый берет по сектору. Проверили магазины! Нас много, со спины не подберется, а пойдет во фронт — устанет свинец глотать.

— Она не пойдет, — с тоской произнес Порох. — Она сейчас прыгнет откуда-нибудь, и останется нас шестеро. Плюс чье-то туловище без головы.

— Не каркай!

Химера взревела и действительно прыгнула, теперь ее заметили почти все. Кто-то истерично выпустил длинную очередь — заведомо в пустоту, поскольку мутант пронесся над сталкерами слишком быстро.

— Куда она метнулась? — зашипел Батон.

— Не боись, она свое дело знает, — протянул Порох. — Сейчас изведет нас ожиданием, а когда издергаемся — сиганет, и сразу в точку. Нужно к стене двигаться. А этот наш кружок «ромашка» ей только в радость: больше двоих за раз ее на прицел не возьмут, остальные в другие стороны глазеют.

— Порох правильно говорит, — признал Столяров. — Смещаемся

к стене.

Химера затаилась. Не исключено, кошачий инстинкт велел ей поиграть с жертвой, прежде чем утолить голод. Воспользовавшись паузой, сталкеры добрались до правого крыла здания и развернулись шеренгой у невысокого крыльца напротив пролома в соседнем корпусе. Михаил перепрыгнул через четыре ступени и ударил ногой в дверь, обитую потускневшим кровельным железом. Та не шелохнулась. Судя по глухому звуку, изнутри к ней было придвинуто что-то очень массивное.

Столяров растерянно огляделся: над крыльцом нависал балкон, вернее, оставшаяся от него плита, но подъем туда всех семерых занял бы целую вечность. Окна первого этажа в этом крыле были высокими и узкими — тоже не вариант.

— Дверь забита, что ли? — спросил Порох. — Вот же уроды, и кому это понадобилось... Ну, здесь у нас хоть спины закрыты, и в «мясорубку» не угодим.

— Раз ты специалист — командуй, — сказал Михаил. — Что теперь делать, как се достать? Даже гранату не кинешь, хрен знает, где она сейчас залегла.

— О! А вот, кого совсем не ждали. — Батон повел стволом влево. Через двор к теплице беспомощно ковыляли два изможденных

зомби. Первый за ремень волочил по земле винтовку, второй был вовсе без оружия.

— Может, химера на них отвлечется? — с надеждой проговорил Зеро.

— Может, и отвлеклась бы, — сварливо отозвался Порох. — Если бы не было другой дичи, посвежее да пожирнее. А этих чудиков она потом на полдник схарчит.

— Не трогайте зомбированных, — попросил Штиль. — Дайте я их сам представлю к наградам посмертно.

— Валяй, — согласился Столяров.

Штиль быстро прицелился и сделал два выстрела. Нз макушек у обоих зомби вырвались кровавые фонтанчики, на этом их бессмысленный поход завершился.

— Ну что, отвел душу?

— Не знаю, — буркнул Штиль. — Мне, наверно, придется тысячу штук завалить, чтобы полегчало.

— Где химера-то? — не выдержал Зеро. — Куда она смылась?

— На это даже не надейся, — отрезал Порох.

— Слушай, дядя, ты прямо в фан-клуб к ней записался! Неужто не справимся? Или она умнее людей?

— Нет, конечно. Мы умнее. Только мы, умные люди, жмемся к стеночке и портки увлажняем. А она, дура, гуляет, как хочет.

— Кончай свою пропаганду! — обозлился Столяров. — Я тебя просил рассказать, как ее одолеть. А ты заупокойную нам тут читаешь.

— Да как одолеть... Смотрим в оба и шмаляем. Хорошо бы в голову целиться. Я слыхал, некоторые ей в корпус по целому рожку всаживали, а она после этого спокойно их задирала. Так что желательно все-таки в голову. Ну уж кто куда сумеет.

Химера, сообразуясь с неведомой животной логикой, обошла школу вокруг и появилась с другой стороны, где лежали два горемычных зомби. Она деловито обнюхала трупы и вяло прикусила одного за шею, вроде как продегустировала. Потом фыркнула, тряхнула лапой и отошла: не понравилось. На сталкеров химера демонстративно не смотрела, хотя было ясно, что она знает об их близком присутствии.

— Чего стоим-то? — одними губами произнес Зеро. — Валим ее?

— Валим! — приказал Столяров и, первым подняв ствол, придавил спусковой крючок.

Мутант словно этого и ждал: грациозно оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, он подпрыгнул так резко и высоко, что просто исчез из виду, а когда приземлился, был уже совершенно в другом месте. Всего в паре метров от крыльца. В полной готовности к новому броску.

Семеро сталкеров застыли с одной мыслью на всех: если тварь бросится вперед и если даже получится расстрелять ее в полете, то чудовищные когти и огромная масса мутанта все равно не Оставят намеченной жертве никаких шансов. Неизвестно, сколько времени они так простояли. Возможно, для стороннего наблюдателя паузы вообще не было, но для Гарина она растянулась в целый биографический фильм, начавшийся с первого воспоминания о детском надувном бассейне и закончившийся около полуразрушенной школы — здесь и сейчас.

Наконец кто-то из стоявших рядом справился со ступором и ухнул из подствольника — прямо в морду мутанту. Химера отскочила на несколько метров назад, к разрушенной стене. Сталкеры зажгли фонари — таиться уже не было смысла — и открыли по твари огонь. Остервенело паля из автомата, Олег не сразу понял, что он видит впереди. Ослепленная химера сидела на задних лапах и трясла головой.Под нижней челюстью у нее раскачивалось что-то похожее на кочан капусты, а слева на шее блестела крупная рваная рана, будто бы ее укусил противник не меньших размеров, чем она сама.

Гарин с ужасом смотрел на эту жертву генного эксперимента. Взрывом химере оторвало и размозжило второй неразвитый череп. Голова-паразит, не такая крупная, как первая, висела на длинном клоке шкуры. Тварь ожесточенно рычала и крутилась из стороны в сторону, чтобы избавиться от лишнего органа, а сталкеры, завороженно глядя на нее, все стреляли и стреляли, и это длилось... вряд ли дольше пары секунд. Всемером они прикончили ее довольно быстро. Стоило химере прекратить прыжки, как ее судьба была решена, но именно это выглядело самым странным: свои последние мгновения тварь потратила не на борьбу за жизнь, а на то, чтобы умереть без проклятого рудимента. Она придавила его к земле передней лапой, перекусила лоскут кожи, на котором он болтался, и, откатив разбитый череп в сторону, легла в позу сфинкса. По телу химеры прошла крупная дрожь, огромные когти выцарапали в асфальте шесть глубоких борозд, затем раздался хриплый выдох облегчения. Словно химера сама приняла решение уйти из жизни, а люди, истратившие по магазину, участвовали в этом лишь как тупая убойная сила вроде камнепада.

Вслед за химерой сталкеры длинно выдохнули и перезарядили оружие.

— Ну вот, одним гадом в Зоне меньше, — невесело констатировал Порох.

— Справились же все-таки, — буркнул Зеро.

— А я не говорил, что это невозможно. Кстати, кто в нее гранатой пальнул?

— Я и пальнул, — отозвался Зеро.

— Молодчага. Только почему во вторую голову, а не в первую?

— Да я вообще не целился, — признался он. — Очень выжить хотелось, вот и попал со страха.

— Все оклемались? — спросил Столяров. — Тогда идем дальше, и побыстрей. Многовато шуму наделали.

— Какой у нас маршрут? — осведомился Порох. — На север к самому кинотеатру?

— Ну да.

— А давай, командир, крюк небольшой сделаем. Махонький такой крючочек.

— Что еще за крюк? Тебе до ветра понадобилось?

— Во-он. — Порох вытянул руку туда, где неподалеку вспыхивали зеленые зарницы. — Это Лоза, наша достопримечательность.

— Ты слегка не вовремя решил нас на экскурсию сводить. Другого времени не будет?

— Под Лозой газировка. Богатая. Я, когда здесь бываю, всегда в нее заглядываю. Ни разу еще не разочаровала. Вернемся с хабаром — хоть какой-то будет смысл в этом турне. А то бродим, как те зомби, сами не знаем зачем.

Столяров, не ответив, взял чуть правее, к многоэтажке. Спорить и впрямь было не из-за чего, до Лозы дошли за несколько минут. Еще издали Гарин услышал тошнотворное болотное бурление, вблизи же оно превратилось в подобие людского ропота, как будто грешные души призывали на помощь. Зеленоватое сияние, восходившее из небольшого кратера, освещало переплетение длинных голых стволов, которые выросли там же, в яме. Измененное растение тянулось к ближайшему дому и, как исполинский вьюн, взбиралось по балконам до самой крыши. На уровне верхних этажей два соседних здания соединялись провисшей под собственной тяжестью лианой, по которой то и дело пробегали ярко-зеленые всполохи. В огромном ползучем дереве виделось что-то животное, хищное.

— Впечатляет? — с гордостью произнес Порох. — А еще тут любят ошиваться зомбированные, так что не зеваем. Кстати, вон они. Штиль, возьмешься?

У дальней стены потерянно бродили трое зомби. Штиль посмотрел на них сквозь оптический прицел и опустил винтовку.

— Если кому-нибудь охота, то я уступаю, — мрачно проговорил он.

— Э, так ты свою тысячу долго набирать будешь.

— Какую тысячу?

— Там, у школы, ты сказал, что тебе тысячу зомби замочить надо. Для полного удовлетворения.

— А-а, — вспомнил Штиль. — Это так, слова... Удовлетворения

тут быть не может.Порох пожал плечами и выпустил три короткие очереди.

— Вот это нормальные зомби, — прокомментировал он. — Ковыляют себе и ковыляют. Правильные зомби, какими их создал господь.

— Сомневаюсь, что это его рук дело, — вставил Гарин.

— Об этом я и говорю, — сказал Штиль. — Пилу и Кадета убили не такие... не зомби. Что-то другое.

— Ну, вы тут порассуждайте, а я пока за хабаром окунусь, — объявил Порох. — Только разойдитесь подальше, забрызгает неровен час. Это же газировка.

— А почему хабар тебе? — возмутился Батон.

— А кто зомбированных прикончил? — напомнил Порох. — Вы тупили, а я работал. Мне и хабар.

Он натянул противогаз, накинул сверху прорезиненный капюшон и достал детектор. Как только он шагнул в светящуюся массу, клокотание усилилось, теперь в рокоте аномалии слышались натуральные человеческие стоны. Гарин отступил назад и брезгливо отвернулся. Ему подумалось, что из густой жижи в любой момент может вырваться чья-то рука или даже лицо.

Сахалин, отошедший от газировки по тем же соображениям, легонько толкнул его в бок:

— Знаешь, что мне про эту Лозу рассказывали?

— Что? — естественно, спросил Олег.

— Один сталкер, видимо, сильно раненный в мозг, забрался по Лозе до самого верха. Ты представляешь? По дереву — на девятый этаж! Мало ему в Зоне геморроев показалось...

— И что дальше? — поинтересовался подошедший Зеро.

— Через балкон залез в какую-то квартиру.

— На девятом этаже? — уточнил Зеро.

— Нуда!

— Жесть. Это не форточник, это мегафорточник!

— Ага, у вас в Печатниках таких небось нет, — засмеялся Сахалин.

— И как, нашел он там что-нибудь ценное?

— Вроде пулемет чей-то вытащил, если не брешут. Ну и всякого по мелочи — патроны там, водяра.

— Реальный отморозок! — восхитился Зеро. — За каким-то пулеметом — по дереву! По лестнице он не мог подняться, как все люди?

— Тогда он был бы не герой, а обыкновенный расхититель тайников, и басен про него бы не складывали.

— Да-а... Как мы писали в школьных сочинениях — в жизни всегда есть место подвигу. Даже там, где он на хер не нужен.

Побродив с детектором по кратеру аномалии, Порох выбрался из жижи и отряхнул сапоги.

— Одна «снежинка», мать ее, — сокрушенно произнес он. — Знал

бы — не полез бы.

— Тягу к наживе будем считать временно утоленной. Двинули дальше, — скомандовал Столяров. — Справа не пойдем, там уже порт по прямой, засекут. Обойдем слева, мимо КБО.

— Нуё-моё! — взвыл Штиль.

— Это другой комбинат, старый.

— Да я в курсе, но предчувствия все равно отвратные.

— Зажми их в кулак, и пошли.

Миновав заросший сорняком газон, а затем развороченный забор, группа оказалась возле углового входа в КБО. Внутри то и дело раздавались хлесткие электрические разряды, на ступенях снаружи вспыхивали мертвенные блики.

— Ну все, уже рукой подать! — сказал Михаил, кивая на здание кинотеатра. — Тут и ста метров не будет. Вперед по одному, остальные прикрывают...

— Стой! — прервал его Штиль. — Погоди, что-то мне паршиво.

— Может, тушенкой отравился? — предположил Батон. — Хотя я из той же банки ел, и ничего.

— Нет, нет. Это не тушенка, — кривясь, вымолвил Штиль.

— Это другое, — подтвердил Гарин. — Замрите все.

— Что еще удумал? — с опаской спросил Столяров.

— Тебе понравится. Ты же любишь цирковые номера.

— А-а, — догадался он. — Смотри только не надорвись. Ты сегодня еще нужен.

— Это легко, — улыбнулся Олег.

Он поправил на лбу «венец» и вспомнил, как ребенком приманивал во дворе бездомных собак.«На-на-на! Иди, хорошая, иди!»

Гарин даже представил в руке котлету — домашнюю, ароматную, с хрустящей корочкой и мягким сочным нутром, такую, за которую сейчас сам порвал бы любого. Через секунду из-за угла показалась здоровая собака и затрусила к Олегу.

— Не дергаться! — предупредил он сталкеров.

Пес подбежал, обнюхал пустую ладонь и преданно посмотрел человеку в глаза.

— Обманул, обману-ул, — ласково произнес Гарин. — Не обижайся, но котлеток нету.

Собака вильнула мощным хвостом и села у его ноги.

— Ну как ты, получше? — обратился Олег к Штилю.

— Да, нормально.

— А сейчас потерпи немного, ладно?

Тот мученически закивал и заранее склонился у стены.

Гарин снова улыбнулся и что-то беззвучно прошептал. Спустя мгновение каждый боец, кроме Штиля, получил в подарок верного друга. Пять абсолютно одинаковых псов, толкаясь боками, забродили между сталкерами, выбирая себе хозяина по душе.

Зеро схватился было за автомат, но Михаил ударил его по локтю:

— Все под контролем.

— Застрелиться и обосраться... — пробормотал Порох. — Давно живу, но такого чуда не видел!

— Можно гладить, — разрешил Олег. Штиля шумно вывернуло на стену.

— А блох не наловим? — осведомился Сахалин.

— Если только фантомных.

Олег понаблюдал, как люди дружатся с монстрами, с каким удовольствием треплют им уши и чешут бока.

— В принципе все, — сказал он Столярову. — Больше у меня идей нет.

— У меня тоже, — ответил Михаил.

Гарин, не сводя глаз со своей собаки, достал пистолет и с тем же выражением лица прострелил ей голову. Сверху-вниз, до брызг на асфальте.

Сталкеры по инерции еще некоторое время продолжали взъерошивать несуществующую шерсть. Столяров взглянул на свои пальцы и машинально отряхнул их о штанину.

— Славный трюк, — оценил он. — А на агрессию их мотивировать сумеешь?

— Не вопрос. Пси-собака вообще не способна сопротивляться.'

— Ты зачем ее убил? — воскликнул Батон. — Единственная толковая псина во всей Зоне! Даже у Ноя такой нет. И фантомы у нее классные были!

— Не могу же я держать ее пси-поле вечно. Отойди я немного в сторону, и ты убедился бы, что у классных фантомов классные клыки. Штиль, как самочувствие?

— Уже отпустило. — Тот прокашлялся и утер губы. — Я в порядке.

— Отлично, — сказал Михаил. — Тогда повторяю задачу: перебежками по одному... первый Батон, за ним готовится Штиль, за ним Зеро... пошел!

Сталкеры по очереди пересекли отрытое пространство между старым комбинатом бытового обслуживания и кинотеатром «Прометей». Самый опасный участок был на финише, это место просматривалось и, соответственно, простреливалось от речного порта. Особенно хорошо его было видно с диспетчерской башни, и едва ли стоило надеяться, что этот наблюдательный пункт «монолитовцы» не используют. Тем не менее сталкеры достигли кинотеатра незамеченными, хотя, возможно, «монолитовцам» просто не было дела до малочисленных групп, сновавших по городу в поисках артефактов.

Столяров перебежал улицу предпоследним, за ним подтянулся замыкавший цепочку Сахалин, и все уселись за небольшой одноэтажной пристройкой.

— Я себя здесь чувствую даже хуже, чем рядом с химерой, —

брякнул Зеро.

— А ты чувствуй себя лучше, — посоветовал Порох. — Ну что, куда дальше, командор?

— Теперь в идеале нам нужно забраться на крышу.

— В идеале?! — прошипел он с негодованием. — Значит, никакого плана нет?— Откуда ему взяться, если я тут впервые.

— Ну ништяк... — протянул Порох. — Вот попали, так попали. Ты бы хоть предупредил, а то у меня даже завещание не составлено.

— Не волнуйся, — ответил Гарин. — Твою «снежинку» мы как-нибудь поделим, а больше у тебя и нет ни хрена.

— Если бы я предупредил, вы бы не пошли, — обронил Михаил, вглядываясь в сумрак улицы. —- Верно? Ве-ерно. А куда я без вас? Н-да... куда же?., куда?.. — отстранение пробормотал он, что-то прикидывая в уме. — А вот куда. Внутрь не пойдем, по чердакам лазить не станем. Сейчас огибаем кинотеатр сзади, а дальше сообразим. Теперь слушайте внимательно: когда окажемся наверху — по мутантам не палить, позиций не раскрывать. Если вести себя правильно, то ничего, кроме выброса нам на крыше не угрожает. А выброс, я надеюсь... — Столяров вопросительно посмотрел на Пороха, и тот, ощупав поясницу, покачал головой. — Выброс будет не скоро, — закончил Михаил.

Сахалин вяло чертыхнулся, Порох опять помянул завещание, остальные промолчали. И на счет «три» снова рванули — за угол, в темноту, в неизвестность.

Глава двадцатая

Кинотеатр как будто специально строили в расчете на затяжную оборону. Фойе опоясывало основной корпус с трех сторон, а по краю его крыши, как на смотровой площадке, был выстроен крепкий борт, доходивший до груди. Таким образом, напротив речного порта находился натуральный окоп с каменным бруствером, поднятый высоко над городом и отлично укрепленный. С тыла его полностью закрывало главное здание, в котором когда-то и был кинозал.

Сталкеры привалились к парапету спиной. До порта через площадь оставалось меньше двухсот метров, следить за «монолитовцами» отсюда было легко, хотя это наблюдение увлекало не всех. Порох демонстративно улегся возле выросшего на крыше деревца и подложил под голову свой тощий рюкзак.

— Начну храпеть — толкните, — заявил он.

— Есть и другие способы, — ответил Столяров, со значением погладив рукоятку пистолета.

Порох лишь ухмыльнулся и безмятежно закрыл глаза. Жизнь в Зоне приучила его доверять своим инстинктам, а они подсказывали, что Михаил просто так человека не тронет. Гарин мог бы рассказать Пороху, на что в действительности способен этот сотрудник департамента безопасности при Институте Альтернативных Исследований. Но, разумеется, делать этого Олег не стал.

— Дай поглядеть, — попросил он Столярова. Тот присел на корточки и передал бинокль:

— Только лоб замотай платком, как я.

— У меня же на лбу «венец».

— Тем более. У тебя был кожаный лоскут, вот им и воспользуйся.

— Пожалуйста... — Гарин разыскал в карманах пожеванную бан-дану и повязал ее поверх «венца».

— Это не маскировка и даже не пси-маскировка. И в спецподразделениях так делают не для красоты, поверь мне.

Олег осторожно приподнялся из-за парапета. Светосильная оптика давала возможность увидеть площадь перед кинотеатром почти как днем. Совсем близко, метрах в пятидесяти, находилась скульптура Прометея. Древнегреческий бог был отлит из бронзы, которая давно почернела. Черным был и огонь в его руках, а сам он стоял на коленях, словно извиняясь за те беды, которые принес людям его подарок.

Сразу за монументом Гарин наткнулся взглядом на допотопный газировочный автомат, правее он увидел несколько крупных деревянных ящиков. Часть из них была вскрыта, часть — вроде бы еще нет. Длинное строение речного порта было видно целиком, вплоть до примыкавшего к нему кафе. У кафе тоже стояли ящики. Возле них о чем-то разговаривали четверо «монолитовцев». Впрочем, недолго. Уже через минуту они разошлись двумя парами в разные стороны вдоль забора.

— Не совсем понятно, что мы тут выжидаем, — проговорил Олег. Столяров дернул его за ремень вниз и забрал бинокль.

— Во время вьетнамской войны один партизан проник на территорию американского лагеря, — сказал Михаил. — Он залег на заднем дворе столовой и трое суток считал баки с помоями, которые оттуда выносили. На третий день он знал численность подразделения с точностью до пяти процентов.

— И что, партизаны победили?

— Нет, того парня расстреляли.

— Американцы?

— Свои же. Но к делу это не относится.

— Ты намекаешь, что мы тоже просидим здесь три дня? — зашевелился у дерева Порох.

— Перед рассветом уйдем, — успокоил его Столяров. — Если не наделаем шума, то на обратном пути можем снова свернуть к какой-нибудь аномалии. Прихабаритесь, кому повезет.

— А у тебя цели типа иные, высшие, — с издевкой произнес Порох.

— В данный момент моя цель — не спалиться и довести всех до базы живыми.

— Ну а без «данных моментов», вообще?

— Вообще я тут в командировке.

— И товарищ твой, выходит, тоже...

— Тоже в командировке, — бесцветно подтвердил Столяров. — Олег в научной, я в служебной.

— Ну а я, стало быть, в творческой, — процедил Зеро, сплевывая под ноги.

Михаил снова поднялся и потратил еще минут десять на созерцание.

— Ты слушаешь? — спросил он у Гарина, когда тот уже почти задремал.

— «Венец» на мне, значит, слушаю.

— И как?..

— Ничего нет.

— Штиль, ты где? — Столяров обернулся. — Тоже спишь, что ли? Что чувствуешь? Не тошнит?

— Все нормально, — отозвался сталкер. — Благодарю за заботу.

— Олег, как насчет немножко напрячься? — проговорил Михаил. — Я хочу, чтобы ты потревожил кого-нибудь из «монолитовцев», а лучше сразу двух.

— Это невозможно.

— Я ведь не требую внушать им что-то противоестественное. Пусть хотя бы остановятся и посмотрят назад.

— Миш, это не зомби, это люди. И у них нормальная человеческая критичность, а сопротивляемость даже выше.

— Ну, помнишь, там, — он помахал вправо, в сторону невидимого в темноте госпиталя, — там тоже было трудно, но ты...

— Ладно! — бросил Гарин только для того, чтобы заткнуть ему рот. — Штиль, готовь пакетик.

— Какой еще паке... — начал сталкер, но тут же согнулся пополам и судорожно схватился рукой за край парапета.

Олег напряженно уставился на пару «монолитовцев». Без бинокля они казались такими далекими, что сливались в единый широкий силуэт, плавно плывущий вдоль навеса у речного порта. Гарину не оставалось ничего другого, кроме как попытаться накрыть сразу обоих.

И у него получилось.

Часовые, почувствовав опасность, слаженно отскочили в разные стороны и приникли к прицелам. Вторая двойка заметила этот маневр и тоже распалась: один шагнул в тень от козырька над входом, второй залег на газоне. У них были отработаны все вводные — на каждую угрозу и на каждый метр территории. Олег испытал что-то среднее между восторгом и отвращением. Но все-таки это были люди. Излишне дисциплинированные и чрезмерно счастливые. Обычные люди.

— Спасибо, — кивнул Михаил. — Да, караульная служба у них поставлена неплохо. Штиль, ты живой там?

— Кончайте свои эксперименты! — выдавил тот. С остатками пищи он расстался еще у КБО, и теперь спазмы выжимали из него лишь один желудочный сок.

— Ну, извини, извини, — сказал Гарин, снимая «венец». —

Больше не будем.

Олег сочувственно хлопнул сталкера по плечу и с укором посмотрел на Столярова. И, увидев в его глазах неподдельный интерес, внезапно понял, для чего Михаил взял Штиля на эту вылазку и зачем он вообще принял его в отряд. У Столярова в руках было оружие под названием «венец» и весь город в качестве испытательного полигона. Но ему не хватало прибора для замеров и сверки. И вот появился Штиль, одушевленный индикатор, живой аналог счетчика Гейгера для обнаружения пси-поля. С этой точки зрения Штиль был крайне полезным инструментом: он не требовал ухода, он сам себя обслуживал. Он не утяжелял рюкзак, не нуждался в замене батареек, и его, как любой инструмент, всегда можно было выкинуть. Как и любого человека из тех, которыми Столяров пользовался на всем пути. Как и самого Гарина, которого он тоже однажды выбросит за ненадобностью.

— Все чисто, — ледяным голосом сообщил Олег. — Эксперимент подтвердил, что, кроме меня, никаких источников пси-излучения здесь нет.

Михаил нисколько не смутился.

— Это странно, — заметил он. — Днем в прошлый раз тоже не было? И ночью нет. Когда же они...

— Ты ведь обещал, су-у-у!.. — простонал Штиль. На этот раз его скрутило так, что он упал на бок и прижал к животу колени.

— Может, у него аппендицит? — встревожился Сахалин.

—- Это не аппендицит, это... Олег, хватай «венец»! — приказал Столяров.

Гарин уже и сам надел кольцо. Однако не успел он повязать бан-дану, как его сбило с ног.

Это было просто чудовищно. Если второй контакт с артефактом Олег воспринял как удар кувалдой, то теперь в него врезался целый бронепоезд. Ему даже показалось, что он услышал, как хрустнули шейные позвонки. Но нет, голова была на месте. Олег сел, не понимая, как он мог потерять равновесие, и тут по его телу прошла новая волна. Импульсы контролеров были мелкой рябью, помехами в эфире по сравнению с тем стальным валом, который ударился Олегу в подбородок и, чуть не сломав нос, пролетел дальше. Нижние зубы заныли, рот наполнился кровью. В мозгу закопошилась большая стрекоза, застрявшая между двумя полушариями. Гарин ощущал это физически: кто-то сухими крыльями перебирал его извилины, как будто искал в ящике архива потерянную карточку с важной записью.

— Не думай, — застонал он, силясь схватить Столярова за рукав. -Вернее, думай! Обо всем, кроме дела. О бабах. Думай о бабах, ярко.

Михаил с ужасом смотрел на товарища, не зная, помочь ли ему встать или дать отлежаться.

— Вспоминай детство! — брызгая кровью, просипел Олег. -Большие обиды или что угодно. Создавай шум. Иначе он прочтет тебя, как газету.

— Кто?!

— Я не знаю...

Гарин изможденно откинулся на спину и попробовал представить у себя на голове шлем от скафандра — настоящий, надежный, защищающий от всех видов излучения. У него не получилось: он не интересовался космонавтикой и понятия не имел, как в деталях выглядит этот предмет. С рыцарским шлемом вышло то же самое. Гари и не верил самому себе, головной убор выходил слишком абстрактным. В следующей попытке была солдатская каска, Олегу почти удалось внушить себе, что он защищен от пси-излучения, но все испортил яркий кадр из какого-то фильма, некстати мелькнувший в памяти: каска пробита прямым попаданием, у чумазого паренька медленно закатываются глаза...

Олег был в отчаянии. Стрекоза в мозгу уже заканчивала индексацию, за этим должно было последовать что-то необратимое, он это чувствовал, но ничего не мог сделать. Он согласился бы даже на ведро, но это был слишком комичный образ, защиты он не давал никакой. Гарин уже почти сдался, когда вдруг вспомнил еще один шлем, мото циклетный. Ну конечно, как же он сразу не догадался? «BMW К-1300», заветная мечта. Олег знал в нем каждый обвод, каждую линию. Он помнил их так хорошо, что мог бы отличить свой мотоцикл на ощупь, как женщину... В черту женщин! Гарин знал его, как свое собственное тело. И шлем — конечно же, шлем. Надежный. Очень надежный.

Стрекоза шевельнулась в голове последний раз и сгинула.

Пси-атака еще продолжалась, но память для агрессора была уже недоступна.

— Куда ты лезешь? — прошелестело где-то рядом, совсем близко. У самого шлема, вплотную. Но все-таки снаружи, а не внутри. — Ку да ты прешь?

— Я... иду домой, — выдохнул Гарин. — Вот только... найти бы дорогу.

— Олег! Олег! — Михаил тряс его за плечи так неистово, что мотоциклетный шлем стучал о крышу. — Олег, не уходи!

Гарин открыл глаза.

— фу-у-у; блин!.. —- Столяров опустился рядом и промокнул рукавом пот. — Ты что так пугаешь, парень?

— Ты мне шлем не разбил? — Олег пощупал макушку, но рука наткнулась на кожаную бандану. Никакого шлема не было. — Я должен вернуть его Дизелю. Где он?

— Э, э! Ты что погнал? Ты лучше подохни, но с ума не сходи, даже не думай! Зачем мне шизоид в напарниках?

Олег снова зажмурился, проморгался и наконец пришел в себя.

— Ты губу прикусил, -— озадаченно сказал Зеро. — И смотри, как сильно-то. Кровищи целую лужу нахаркать успел.

— Это не я, — начал Гарин, но ему вдруг стало лень спорить.

«...и от карандаша остается ожог, который ни один врач не отличит от настоящего». Так, все так. Интересно, если внушить человеку, что его казнили на гильотине, далеко ли укатится голова?

— Ну, хватит, хватит! — вновь затормошил его Столяров. — Не спим! Скоро двинемся уже. Программу на сегодня перевыполнили так, что прям через край.

— Вы что, вообще ничего не почувствовали?! — не поверил Олег.

— Нам тут некогда было чувствовать. Мы на тебя смотрели и от страха не знали, что делать. Ну давай, поднимайся. Хорош дурить.

-А Штиль?..

— А что — Штиль? Паршиво ему.

Гарин уронил голову набок и взглянул на неподвижно лежавшего сталкера.

— Уже не паршиво, — сказал Олег. — Уже никак.

— Да ладно! — Михаил склонился над Штилем и включил фонарик, прикрывая его ладонями. Зрачки, разъехавшиеся во всю радужку, на свет не реагировали.

— Он мертв, не трогайте его, — проговорил Гарин.

— Что, совсем тяжело было? — спросил Столяров.

— Мне или ему?

Михаил потупился:

— Мы вправду ничего не заметили. Штиля жалко, да...

— Конечно, жалко. Мог бы еще послужить тебе.

Столяров понял, что назревает трудный разговор, и порывисто поднялся.

— Давай дома все обсудим.

— Дома?.. — горько усмехнулся Гарин.

— Пойдем, Олег.

Обратно шли молча, словно несли на плечах невидимый гроб. Между старым комбинатом и школой Сахалин заметил синие комбинезоны наемников. Два человека шли и беспечно разговаривали во весь голос. Сталкеры отступили, дождались наемников за углом и расстреляли их в упор с таким остервенением, как будто это могло вернуть им всех погибших товарищей.

— Я про тебя все понял, — сказал Олег Столярову, как только они поднялись в квартиру.

— Что ты понял, щенок?! — процедил тот и плечом втолкнул Гарина на кухню. Потом убедился, что остальные разошлись по комнатам, и плотно закрыл дверь. — Что ты вообще можешь понять?

На кухне каким-то чудом сохранилась вся мебель, от плиты до стола с двумя табуретками. Михаил достал из шкафчика бутылку водки и стаканы.

— Что ты можешь понять, Олег? — снова повторил он, откручивая пробку.

— Ты используешь людей, как инструменты. И наверно, считаешь себя самым умным. Но это ум животного, которое только и может, что цапать жратву. Куда ты нас сегодня водил? Для чего? За что умер Штиль, объясни мне. Я его совсем не знал, мне в принципе на него плевать, но он человек! Он был живым человеком. А ты его убил. Просто так, без причины, — тихо произнес Гарин.

Столяров со стиснутыми зубами выслушал эту речь и щедро плеснул по стаканам.

— Выпей, — велел он.

Гарин проглотил пятьдесят граммов и зашипел от боли в прокушенной губе.— Под кого ты нас только что подставил? — спросил он.

— Хочешь знать? — Михаил опрокинул в себя стакан и сразу налил еще. — Хорошо, я расскажу.

Глава двадцать первая

Его зовут Пси-Мастер. Имя и фамилия роли не играют, он сам от них отказался, как и от паспорта. Просто Пси-Мастер, и все. Он начинал карьеру как второсортный иллюзионист, ездил с гастролями по провинциальным городам. Он знал, что способен на большее, но большего от него не требовалось. Людям ведь не нужна магия, люди хотят видеть только фокусы — красивые, но понятные. Они желают быть обманутыми, но настоящего чуда они боятся. Пси-Мастер делал то, чего от него ждали: угадывал карты, даты рождения и прочую чепуху. Он уже тогда мог заставить любую девственницу раздеться посреди улицы, а любого чиновника — прилюдно покаяться в получении взяток. Но за это не платили и даже не аплодировали. Его дар был попросту никому не нужен. А талант вопреки поговорке закопать невозможно. Скорее он сам загонит своего хозяина в могилу.

Первая крупная акция Пси-Мастера была зафиксирована в Киеве. Около пятидесяти водителей, стоявших в середине длинной пробки, одновременно дали по газам. Затор потом растаскивали всю ночь. Жертв не было, ущерб оказался копеечный. В общем, хулиганство. После Киева был Петербург и следом Берлин, аналогичные истории. Пси-Мастеру надоели районные клубы, захотелось масштаба и признания. И у него накопилась обида, вот что самое страшное. Он понял, что половину жизни потратил на ерунду. Его уже и деньги не так привлекали, и он... думаю, он и сам не представлял, к чему стремился. Он перестал себя контролировать, и в какой-то момент это обернулось большой бедой.

«Датский клевер» помнишь? У этой катастрофы, якобы техногенной, был конкретный автор. Пси-Мастер взял под контроль более ста человек и удерживал их волю несколько часов подряд. В результате три пассажирских поезда столкнулись в одной точке, а следом на

стрелку влетел неуправляемый состав с метанолом. Почти шестьсот покойников. Для публики была состряпана версия о глобальном сбое в системе управления, потому что правду — такую правду — людям говорить просто нельзя. Одни признали бы его мессией, другие — дьяволом, и он получил бы свою долгожданную славу.

Вскоре Пси-Мастера взяли в Норвегии, где он собирался организовать «бесплатный урок дайвинга», как он сам об этом говорил. Или, если называть вещи своими именами, — отправить на дно крупнейший теплоход. Вместе с пассажирами. Задержание было фантастически сложной операцией. Пришлось через вентиляционную систему усыпить всех постояльцев отеля, где он жил. Его депортировали в Данию и пытались судить, но первый обвинитель, не успев даже поздороваться, выбросился в окно. Пси-Мастер к тому времени окончательно слетел с катушек. В итоге процесс был не только закрытым, но и заочным. Но в Дании нет смертной казни, вот какая штука. И подсудимому по понятным причинам не дали слова. Да и набор улик выглядел как чистое шаманство. В общем, приговор получился, мягко говоря, уникальным. Вернее, уникальным был не сам приговор, а тюрьма, в которую поместили заключенного.

Для него одного переоборудовали целую шахту. Я уж не знаю, во сколько это обошлось, но денег не жалели. Пси-Мастеру построили персональную экранированную камеру на глубине пятнадцати метров, в которой он поселился бессрочно.

Но пока такие люди живы, о них не забывают. Через несколько лет с Пси-Мастером связался один высокий чин из нашего правительства. Ему предложили контракт на разработку автономной пси-системы общего применения. Он должен был помочь ученым создать прибор, который наделял бы любого человека такими же качествами, какими обладал он сам. Пусть и в меньших масштабах, поскольку планетарные катаклизмы никому не нужны. Но локальных, прикладных задач эта система могла решить массу: бизнес-переговоры, ускоренное обучение и мотивация персонала, промышленный шпионаж и влияние на конкурентов, оптимизация рекламных кампаний... Много, очень много точек приложения. В определенных кругах это был бы ходовой товар. И снова никакой магии: людям, как всегда, требовалось что-то простое и полезное. В обмен Пси-Мастеру обещали достойную жизнь в одной из стран Латинской Америки, но с некоторыми ограничениями и только после того, как проект будет завершен. Пси-Мастер в своей камере к тому времени разжирел и одичал от одиночества. Разумеется, он согласился на все условия. Так появилась Лаборатория Автономных Систем, про которую ты уже слышал. С самого начала она работала в Зоне абсолютно легально, правда, занималась совсем не теми исследованиями, которые были заявлены в научных планах.

Влиял ли Пси-Мастер на Зону? Думаю, нет. Или в крайнем случае минимально. Всех этих уродов — и контролеров, и зомби — создал не он. Они здесь были и раньше. Но для экспериментов этот материал оказался незаменим. И вот месяца три назад появились первые результаты. Тот самый «венец», который лежит у тебя за пазухой. Никакой это не артефакт. «Венец» — не порождение аномалии, а продукт Лаборатории, прототип автономной пси-системы. Нужна была полевая обкатка, и несколько образцов пустили гулять по Зоне. В свободное плавание, так сказать. В Институт не попало ни одной штуки, Пси-Мастер говорил, что разработка еще не окончена. А слухи уже доносились, в том числе и о многих «недокументированных возможностях». В некоторых случаях они настолько превосходили заказанные параметры, что это просто пугало.

Руководство Института требовало приостановить разработку и предъявить изделие, Пси-Мастер продолжал тянуть и отнекиваться. Пока не стало ясно, что он давно вышел из-под контроля и сам начал контролировать весь персонал Лаборатории. Но теперь он обошелся без огненных шоу, сделав это тонко и незаметно. И никто не представлял, как далеко он успел продвинуться в своих исследованиях, а главное — в какую сторону они на самом деле вели. Как ты знаешь, до Института все-таки дошел один образец, совершенно случайно. Подтвердились худшие ожидания: этот заказ послужил Пси-Мастеру лишь толчком для вдохновения. Его снова влекло что-то глобальное, мировое, а прикладная задача с «венцом» его тяготила, как те карточные фокусы, с которых он начинал.

В настоящий момент Лабораторию перенесли на новое место. Что в ней сейчас происходит — никто не знает. В этом мы и должны разобраться. Одно известно наверняка: ничего хорошего нас там не ждет, иначе Пси-Мастер не рвал бы контакт с Институтом. Кроме того, он уже нашел общий язык с «монолитовцами». Я до последнего надеялся, что он держит их под контролем. Но если пси-поле отсутствует, значит, они сотрудничают с ним добровольно, и это гораздо хуже, ведь их лояльность нельзя будет «выключить» вместе с каким-то там излучателем.

При этом Институт не может допустить огласку, иначе многие толстые задницы повылетают из теплых кресел. Есть и еще одна причина: операция «Фарватер», которую вояки проводили два года назад, доказала, что действия крупных воинских подразделений в Зоне совершенно неэффективны. Зона — для одиночек. Которых, если что-то пойдет не так, можно тихо слить и послать на их место других. Таких же смертников. Я много раз тебе говорил: твое положение лучше моего. У тебя хоть была надежда на быстрое возвращение, а я давно уже знаю, куда и на что мы идем. Помощи не будет ни при каких условиях. Рассчитывать на эвакуацию мы можем только после выполнения задачи.

Ну вот, теперь это знаешь и ты. Поздравляю.

Глава двадцать вторая

— Выходит, причина была не в Дизеле, — проговорил Гарин.

— И в нем тоже, — возразил Столяров. Он взял бутылку, чтобы налить еще, но раздумал и плотно завинтил пробку. — У тебя в голове слишком много всего перемешано.

— Но ты ни слова не сказал о Пси-Мастере, даже когда стоял в «жадинке»!

— Какая мне была разница, от чего умереть — от выброса или от пси-удара? Ну и я все-таки надеялся на твою человечность.

— А теперь взял и рассказал. Почему? Что изменилось?

— У тебя был контакт с Пси-Мастером. И он тебя не прочел, ты сумел закрыться. Значит, тебе можно доверить серьезную информацию. Раньше это было неочевидно.

— Сумел закрыться? Не факт... Я не знаю, что он делал в моей голове.— Ты до сих пор жив, — улыбнулся Столяров. — Если бы Пси-Мастер проник в твою память, он нашел бы там достаточно оснований, чтобы ты не вернулся от кинотеатра.

Раздался стук в дверь, и на кухню ввалились четверо сталкеров.

— Чего тарабаните? — спросил Михаил.

— Ну, мало ли... — Зеро помялся. — Вы тут заперлись вдвоем надолго. Мы подумали...

— Что вы там про нас подумали? — с угрозой произнес Столяров. Поднявшись с табурета, он выставил на стол еще четыре стакана и разлил остатки водки. — Помянем Штиля, — предложил он.

Помянули. Без слов, без наигранной скорби. Выпили по глотку и занюхали черствым хлебом. За окном уже рассвело, но радости новый день не сулил.

— Я обещал, что на обратном пути мы снова сходим за артефактами, — сказал Михаил. — Потом планы поменялись, надеюсь, это все понимают. Однако слово свое я держу. Кому нужно в город?

— Я пойду, — вызвался Порох.

— Я тоже, — присоединился Батон.

— И я, — поддакнул Сахалин. Зеро просто поднял руку.

— Я пас, — вздохнул Гарин. — У меня и дел там никаких нет, и сил тоже.

— У нас с тобой своя программа, — заявил Столяров.

— Нет, нет. Уволь.

— Увольняю. Но идти все равно придется.

— Да ты офонарел! — воскликнул Олег. — Куда идти?! Что за срочность?

— Позже обсудим, — жестко произнес Михаил, глядя ему прямо в глаза.

Гарин вспомнил, что почти так же Столяров ответил ему ночью на крыше, и тогда это была не отговорка, а предложение побеседовать без посторонних. Михаил, подтверждая эту догадку, мягко кивнул. Когда сталкеры ушли, он вернулся на кухню и снова закрыл дверь, еще плотнее.

— Я на самом деле смертельно устал, — пожаловался Олег.

— Сейчас ляжешь спать. Просто я не хотел оставлять тебя с нашими приятелями. И они не должны знать, что некоторое время ты будешь находиться здесь один.

— Ты куда-то собрался?

— Да, надо кое-кого проведать.

— А конкретнее?

— Тебе это не нужно.

— Опять начинается! — раздраженно сказал Гарин.

— Я просто не хочу, чтобы ты за меня волновался. Я схожу недалеко, вернуться надеюсь к обеду. Но если немного задержусь — ничего страшного.

— После такого объяснения мне остается только глотать валерьянку.

— У нас даже водки нет, — рассмеялся Столяров. — Давай лучше о наших баранах.

— О каких? — не понял Олег.

— Их всего четверо. Порох мне не нравится категорически. Он привык ездить на чужих спинах, а это не такая безобидная черта, как может показаться.

— Батон — непроницаемый тип, но он корешится с Порохом, и это наводит на нехорошие мысли, — подхватил Гарин. — А Сахалин, по-моему, бестолковый человек.

— Остается Зеро. Но он слабак во всех отношениях. В общем, нам не на кого положиться. Как пришли мы в Зону вдвоем, так с тех пор ничего и не изменилось.

— К чему ты об этом говоришь?

— Нам нужна хоть какая-то страховка. Для этого я сейчас и прогуляюсь.

— Собираешься за два часа подобрать десяток надежных парней? — с сарказмом спросил Гарин.

— Надежные в этом городе большая редкость. Найти бы хоть

одного.

— Ты это серьезно?

— Нет, конечно. Успокойся, ложись спать. Сегодня ты превзошел самого себя.

— К сожалению, это не приближает нас к цели.— Как знать, как знать... — Столяров быстро собрался и вышел из квартиры.

Оставшись в одиночестве, Гарин бесцельно послонялся по комнатам и, опомнившись, лег на цветастый продавленный диван. Едва он успел задремать, как в прихожей послышались знакомые голоса — сталкеры уже вернулись с охоты, все четверо.

— Давно дрыхнешь? — поинтересовался Порох, заглядывая в комнату.

— А вы давно ходите?

— Да часов пять промотались, все ноги сбили.

— Значит, и я давно... — потерянно проговорил Олег.

Он не помнил, когда заснул, но что было самым приятным — не помнил никаких сновидений. Ни пыток, ни кошмаров, ни голых женщин. Хотя, когда прикладывался к подушке, опасался, что после ночного контакта с Пси-Мастером может проснуться дебилом или не проснуться вовсе.

Сталкеры собрались в соседней комнате и принялись хвалиться хабаром, как старые грибники.

— Кому «лунный свет»? — объявил Зеро. — Поменяю на три «колобка».

Остальные громко заржали.

— Хорошо, отдам за два.

— С тех пор, как у нас есть «венец», «лунный свет» нам не нужен даром, — доверительно произнес Порох. — Отнеси его барыгам, пока цены не рухнули.

Зеро обиженно насупился.

— А у вас что? — спросил он.

— Есть, есть малехо. — Порох предъявил ему свой рюкзак.

— Ого! Это где вы так затарились?

— Места надо знать, юноша. Ладно, покажу как-нибудь. Тут недалеко, к востоку.

— А мы в другую сторону таскались, — сказал Зеро с досадой- — Зато командира нашего встретили. Кстати, его разве еще нет?

— Не появлялся, — мрачно ответил Гарин.

— Странно. Мы были в универмаге и как раз видели, как он сюда возвращается. Хотя... видели только со спины, — уточнил Зеро. —

Кричать ему не стали, потому что там снорки рядом бродили, не хотелось с ними связываться.

— Когда это было? — осведомился Олег.

— Часа два назад, а то и больше.

— Почти три уже, — вставил Сахалин.

— Где же он ходит так долго? — Зеро с тревогой оглядел товарищей. — Здесь до универмага-то всего ничего!

— Да не пропадет, — отмахнулся Порох. — Вернется, куда он денется?

— Может, это и не он был, а кто-то другой, — предположил Гарин.

— На сто процентов не поручусь. Но я был уверен, что это командир. — Зеро побарабанил пальцами по колену. — Нет, я так не могу. Надо пойти поискать. Может, случилось что-то.

— Ай, да что с ним случится? — скривился Порох. — Я бы не спешил. Подождем вечера.

— Ну конечно, что здесь может случиться! — с издевкой воскликнул Зеро. — Это вам не Печатники, тут мобилы в подворотнях не отжимают! А дождемся вечера, и что тогда? В темноте искать легче?

— Правильно, — сказал Гарин. — Нужно идти сейчас.

— Не порите горячку, парни, — проговорил Порох. — Командир взрослый человек, сам разберется.

— Очкуешь — так и скажи, — процедил Сахалин.

— Ты за базаром-то следи, мама-анархия! — вскипел Батон.

— Короче! — гаркнул Олег. — Кто идет?

— Я не пойду, — отрезал Порох. — Батону тоже таскаться не с руки, устали мы. И в отличие от некоторых с прошлого утра еще не спали.

— Понятно. Вы оба идете? — обратился Гарин к Зеро и Сахалину.

— Да, мы не тушканы, чтоб по щелям ныкаться.

Батон разъяренно вскочил, но Порох жестом велел ему сесть на место: ,

— Дело ваше. Только «венец» оставьте.

— Зачем? — удивился Олег.

— А вам он зачем? Я после боя на старой базе ни одного контролера в городе еще не видел. Да не дрейфь, не украдем.— Если ты их не видел, это не значит, что их тут нет.

— Что ты боишься? Оставь «венец», — настойчиво повторил Порох.

Гарин промолчал и открыл дверцы шкафа, который приспособили под оружейную пирамиду. Особых идей не было, поэтому он взял «Гадюку» с глушителем, просто за внешний вид.

До проспекта дошли за несколько минут. Снорков поблизости не было, во всяком случае, характерного рычания Олег не слышал. Он на секунду задумался, надеть ли «венец» или оставить за пазухой, но все-таки решил надеть, иначе действительно — зачем его нужно было брать с собой?

Сознание тут же наполнилось новыми звуками: в соседнем дворе бродила сытая и умиротворенная пси-собака, а левее, ближе к книжному магазину, находилось несколько зомби, таких же спокойных. На старую базу Гарин старался даже не смотреть. Штиль был прав: от нее фонило, тянуло холодком, как из приоткрытой могилы. Фон был не очень сильным, но устойчивым. Неизвестно, сколько должно было пройти времени для естественной дезактивации. Возможно, еще сутки, а возможно — века.

К зданию универмага Олег никогда раньше не приглядывался, вернее, просто не обращал на него внимания, хотя до книжного тут было едва ли больше ста метров. Магазин оказался совсем небольшим, издали он представлялся крупнее. В один этаж, с маленькой площадкой перед входом, без единого целого стекла, универмаг ютился на проспекте, как пивной ларек на аэродроме.

— Нет Михаила, и даже намека на него нет, — подал голос Олег.

— Если специально не петлять, то дорога здесь только одна, — недоуменно отозвался Зеро. — Может, он вернулся в магазин после нашего ухода?

— Зачем?.

— Ну, например, укрыться от снорков, которые тут крутились. Да и кроме них, нечисти могло подвалить сколько угодно. Еще мы пси-собаку видели неподалеку.

У Гарина упало сердце: пси-собака действительно нажралась свежего мяса и чуть ли не пела от удовлетворения. Он попытался определить, чем она пообедала, но задача оказалась непосильной: соба-

ка воспринимала мир совсем не так, как человек. «Много, вкусно, и еще осталось про запас», — вот все, что Олег уловил, да и то он не был уверен, что это подлинная собачья эмоция, а не его искаженное толкование.

— Что будем делать? — промолвил он.

— Поищем внутри, раз уж пришли, — резонно ответил Сахалин и первым направился к входу.

Пол в универмаге был сплошь усыпан битым стеклом и колотой плиткой. У дальней стены стояла витрина, тоже без стекол. За ней была деревянная двустворчатая дверь в подсобные помещения. Сахалин перебрался через витрину и ударил по двери ногой. Зеро замер у стены и, медленно заглянув в проем, показал большой палец.

Тройка осторожно вошла в коридор с облупленными стенами, заваленный перекошенными, почерневшими от старости ящиками.

— А что ты без оружия? — тихо спросил Гарин.

Зеро, спохватившись, достал пистолет, больше у него ничего с собой не было. Сахалин автомат не забыл, но его «Калашников» свободно висел на ремне. Олега это немного смутило: при наличии опасности люди себя так не ведут. Однако обдумать эту мысль он не успел. Из дальней комнаты в коридор выскочили четыре тушкана и понеслись прямо на них. Бегали эти твари не так уж быстро, но всегда истошно визжали и умудрялись создавать суету, которая заставляла Гарина нервничать. Пока Сахалин подтягивал на ремне автомат, Олег выпустил все патроны, пригвоздив четырех мутантов к полу.

— А ты недурно стреляешь, — оценил Зеро.

Гарин хотел ответить, что в узком коридоре тушканов не убьет только слепой, но в этот момент Зеро открыл первую дверь слева и вошел туда, не глядя, боком, как в хорошо знакомое место. Олегу это категорически не понравилось. Он замешкался на пороге с перезарядкой «Гадюки», но Сахалин мощно надавил сзади, вынуждая его шагнуть в комнату.

В левом углу лежал перевернутый металлический стол, в правом была новая дверь. Зеро, уже не разыгрывая бдительность, спокойно потянул за ручку, и Олег наконец-то осознал, что вляпался в неприятности. Безотчетная тревога, возникшая у Гарина минуту назад, оформилась в ясное понимание, что его обманули. Но случилось это,— Если ты их не видел, это не значит, что их тут нет.

— Что ты боишься? Оставь «венец», — настойчиво повторил Порох.

Гарин промолчал и открыл дверцы шкафа, который приспособили под оружейную пирамиду. Особых идей не было, поэтому он взял «Гадюку» с глушителем, просто за внешний вид.

До проспекта дошли за несколько минут. Снорков поблизости не было, во всяком случае, характерного рычания Олег не слышал. Он на секунду задумался, надеть ли «венец» или оставить за пазухой, но все-таки решил надеть, иначе действительно — зачем его нужно было брать с собой?

Сознание тут же наполнилось новыми звуками: в соседнем дворе бродила сытая и умиротворенная пси-собака, а левее, ближе к книжному магазину, находилось несколько зомби, таких же спокойных. На старую базу Гарин старался даже не смотреть. Штиль был прав: от нее фонило, тянуло холодком, как из приоткрытой могилы. Фон был не очень сильным, но устойчивым. Неизвестно, сколько должно было пройти времени для естественной дезактивации. Возможно, еще сутки, а возможно — века.

К зданию универмага Олег никогда раньше не приглядывался, вернее, просто не обращал на него внимания, хотя до книжного тут было едва ли больше ста метров. Магазин оказался совсем небольшим, издали он представлялся крупнее. В один этаж, с маленькой площадкой перед входом, без единого целого стекла, универмаг ютился на проспекте, как пивной ларек на аэродроме.

— Нет Михаила, и даже намека на него нет, — подал голос Олег.

— Если специально не петлять, то дорога здесь только одна, — недоуменно отозвался Зеро. — Может, он вернулся в магазин после нашего ухода?

— Зачем?

— Ну, например, укрыться от снорков, которые тут крутились. Да и кроме них, нечисти могло подвалить сколько угодно. Еще мы пси-собаку видели неподалеку.

У Гарина упало сердце: пси-собака действительно нажралась свежего мяса и чуть ли не пела от удовлетворения. Он попытался определить, чем она пообедала, но задача оказалась непосильной: соба-

к а воспринимала мир совсем не так, как человек. «Много, вкусно, и еще осталось про запас», — вот все, что Олег уловил, да и то он не был уверен, что это подлинная собачья эмоция, а не его искаженное толкование.

— Что будем делать? — промолвил он.

— Поищем внутри, раз уж пришли, — резонно ответил Сахалин и первым направился к входу.

Пол в универмаге был сплошь усыпан битым стеклом и колотой плиткой. У дальней стены стояла витрина, тоже без стекол. За ней была деревянная двустворчатая дверь в подсобные помещения. Сахалин перебрался через витрину и ударил по двери ногой. Зеро замер у стены и, медленно заглянув в проем, показал большой палец.

Тройка осторожно вошла в коридор с облупленными стенами, заваленный перекошенными, почерневшими от старости ящиками.

— А что ты без оружия? — тихо спросил Гарин.

Зеро, спохватившись, достал пистолет, больше у него ничего с собой не было. Сахалин автомат не забыл, но его «Калашников» свободно висел на ремне. Олега это немного смутило: при наличии опасности люди себя так не ведут. Однако обдумать эту мысль он не успел. Из дальней комнаты в коридор выскочили четыре тушкана и понеслись прямо на них. Бегали эти твари не так уж быстро, но всегда истошно визжали и умудрялись создавать суету, которая заставляла Гарина нервничать. Пока Сахалин подтягивал на ремне автомат, Олег выпустил все патроны, пригвоздив четырех мутантов к полу.

— А ты недурно стреляешь, — оценил Зеро.

Гарин хотел ответить, что в узком коридоре тушканов не убьет только слепой, но в этот момент Зеро открыл первую дверь слева и вошел туда, не глядя, боком, как в хорошо знакомое место. Олегу это категорически не понравилось. Он замешкался на пороге с перезарядкой «Гадюки», но Сахалин мощно надавил сзади, вынуждая его шагнуть в комнату.

В левом углу лежал перевернутый металлический стол, в правом была новая дверь. Зеро, уже не разыгрывая бдительность, спокойно потянул за ручку, и Олег наконец-то осознал, что вляпался в неприятности. Безотчетная тревога, возникшая у Гарина минуту назад, оформилась в ясное понимание, что его обманули. Но случилось это,как всегда, поздно. Олегом вдруг овладела робость, словно он был нелепым подростком, а двое сталкеров — дворовыми хулиганами. Он уже и забыл, когда испытывал эти чувства в последний раз. Давно, очень давно, еще в школе. Хотя вспомнились они постыдно легко.

Гарин прошел в следующую комнату, поскольку выбора ему уже не оставили. По пути Сахалин не грубо, но твердо отобрал у него незаряженную «Гадюку».

— Давай сюда нож, — сказал он. — Что у тебя еще есть?

— Больше ничего, — проблеял Гарин.

— В голенищах проверь, — распорядился Зеро.

Сахалин осмотрел ботинки Олега, затем бегло прощупал бока и подмышки.

— Лоток, — коротко резюмировал он.

«Они отнимут «венец», — сообразил Гарин и удивился собственной глупости. — Нет, даже не отнимут, я отдам его сам. Я действительно лох, другого названия нет. Повелся на такую бесхитростную замануху и в итоге провалил важнейшее дело. Все эти усилия, все время, проведенное в Зоне, — псу под хвост».

Олег взглянул на сталкеров. Зеро был довольно хлипок, его бы Гарин, вероятно, одолел. Но что делать с Сахалином, с этим долба-ным богатырем?..

— Чего ты там шепчешь? — кисло улыбнулся Зеро. — Опять духов вызываешь?

Духов? Если бы он только мог...

Гарин просканировал эфир. Ничего не изменилось: счастливая собака засыпала в подъезде, несколько зомбированных кружили где-то в районе книжного магазина, Олег не мог определить, сколько их точно, трое или четверо. Стертые личности утратили уникальность, и слово «несколько» казалось для них самым подходящим. Однако других помощников у Гарина не было.

«Все бегом в универмаг!» Зомби не умеют бегать, дубина.

«Быстро сюда, я приказываю!» Нет, это тоже плевок в небо.

«Хозяин зовет». В мозгу холодной рыбой шевельнулась обратная реакция. Его услышали. Олег не знал, хорошо ли зомби поняли, чего от них добиваются, ведь он их не видел и даже не представлял, где они в данный момент бродят.

Гарина осенило: впервые он не просто почувствовал объект, находящийся вне поля зрения, но и сумел отдать ему приказ. Это был еще один шаг в освоении артефакта, огромный скачок вперед. К сожалению — скорее всего последний.

— У тебя такое лицо, как будто мы тебе мороженое подарили, — хмыкнул Сахалин. — Снимай свой обруч.

Они приближались, и их было четверо, теперь Олег это знал. Зомбированные шли к универмагу.

«Хозяин зовет. Быстрее, двигайтесь быстрее!»

— Зеро, погоди секунду! — Гарин суетливо вытянул руки. — Давайте разойдемся по-хорошему. Это не мой «венец», но у меня есть другие артефакты.

— Другие у нас тоже есть.

— Постой, постой! Ты говорил, что жил в Москве, в Печатниках?

— Да, в тех местах, а что? — заинтересовался Зеро.

— У меня двоюродная тетя там живет. Молодая. Такая классная телка, что если бы не родственные узы, я бы и сам...

— По-моему, он что-то мутит, — высказался Сахалин.

— Ты что-то мутишь, чувак, — с укором повторил Зеро. «Хозяин желает, чтобы вы не ломились в магазин, где вас легко

угрохают, а залегли рядом с выходом и дожидались двух сталкеров. Это понятно? Понятно?..» Ответа не было.

— Если оставите меня в живых, вам это зачтется, — неожиданно для себя заявил Гарин.

— На том свете, что ли? — усмехнулся Зеро.

— Иначе Михаил не успокоится, пока не отрежет вам головы, — серьезно добавил он.

— Михаил! — презрительно протянул Сахалин. — У вас с ним немножко странные отношения. Немножко такие теплые. Хотя конечно: кто ты такой без своего Михаила? Нуль.

Зомби были уже совсем близко. Осталось три ступеньки, чтобы подняться на площадку перед магазином. Ступеньки — это трудно...

— Нет, нуль — это он, Зеро, но я хотел поговорить о другом, — затараторил Олег, однако его уже не слушали.

Сахалин двинул его чугунным кулаком в живот и, когда Гарин согнулся, снял у него с головы артефакт.Вот и все.

— Ну и черт с вами, стреляйте! — искренне произнес Олег.

— Да на хрен ты нам сдался! — в тон ему ответил Зеро. — Привет Михаилу. Мишеньке. Мишутке. Пошли, Сахалин, а то он сейчас заплачет и соплями тут все зальет.

Гарин, оглохший и ослепший, безвольно прислонился к стене. Что сейчас происходило с зомбированными, он даже не представлял. Скорее всего они потеряли нить и развернулись обратно. Или застыли прямо у магазина. Нет сигнала — нет хозяина. Нет приказа — нет действия.

«Нет «венца» — нет ничего, — мысленно продолжил Олег. — Вообще ничего нет. Действительно, нуль».

Снаружи послышались выстрелы. Видимо, Сахалин расправлялся с зомби. Чуть позже донеслись отдельные пистолетные хлопки: раз, два... и все. Зачем Зеро стрелял? Сахалин с автоматом и сам бы справился...

Гарин вышел из оцепенения и, сбивая ящики, помчался к выходу. Первым, кого он увидел на улице, был бежавший через дорогу Столяров. Рядом с ним несся Батон, а следом, держась за селезенку, поспевал Порох.

Сахалин и Зеро лежали на площадке перед входом, комбинезоны у обоих были изодраны пулями в клочья. По бокам от Зеро, как символы власти скипетр и держава, валялись «венец» и ПМ. Возле сталкеров корчился раненный в живот зомби. Еще двое зомбированных находились метрах в пяти правее. Судя по позам, они стреляли лежа, в этом положении их и настигла смерть. Четвертый стоял столбом и не сводил глаз с Олега. В руках у него был дробовик, но Гарина это ничуть не смутило. Он нагнулся над телом Зеро и забрал артефакт с пистолетом. Потом быстро добил раненого и, чувствуя себя полным идиотом, сказал:

— Спасибо. Свободен.

Зомбированный не реагировал, лишь продолжал следить за ним преданным взглядом. Олег надел «венец». «Ты не нужен. Уходи».

Зомби в ответ пробурчал что-то нечленораздельное и, прихрамывая, поплелся в сторону книжного магазина.

— Не стреляйте! — опомнившись, крикнул Олег, но было уже поздно.

Столяров на бегу придавил спусковой крючок и разнес зомбированному затылок. Тот, не издав ни звука, упал вперед и сделал несколько конвульсивных движений ногами. Через мгновение тело подбросило над землей — это выстрелил заряженный дробовик.

Михаил с Батоном добежали до универмага и схватились за Гарина, словно желая убедиться, что он на самом деле жив.

— Что здесь случилось? — выдохнул Столяров.

— Лучше ты объясни, где тебя носило.

— А в чем проблема? Я же сказал: могу вернуться днем, а могу и вечером, волноваться не надо.

— Я все равно волновался, — с улыбкой ответил Гарин. — А этого ты зря грохнул. — Он указал на зомби. — Веришь, мне его жалко, как человека.

— У него было оружие.

— Это нас и спасло. Иначе «венец» давно бы тю-тю.

— А я говорил, я говорил! — Догнавший остальных Порох врезался в Батона и по-товарищески повис у него на плече, тяжело отдуваясь. — Говорил тебе оставить артефакт на базе. Не послушал, охламон!

— Я не думал, что они такие скоты, — признался Олег.

— О-о-о! — наставительно протянул Порох. — Есть старые друзья, а есть попутчики, надо их различать! Командир вернулся минут через десять после вашего ухода. Я сразу все понял. Но как же вы разминулись-то?

— Я совсем в другую сторону ходил, — проговорил Столяров.

— Это уже ясно, — отмахнулся Гарин.

— Тебя, стало быть, зомби выручили? И как ты их надоумил?

— Даже не знаю, как получилось. От безысходности. Больше обратиться было не к кому.

— Вот только не надо этих упреков, не надо! — воскликнул

Порох.

— Да какие упреки... Сам виноват, что купился на развод.

— Ну... чего мы тут стоим? — вымолвил Батон. — Пошли домой? Дождик начинается, промокнем.— Сейчас пойдем. — Олег приблизился к убитым сталкерам и снял у Сахалина с плеча свою «Гадюку» — из принципа. Потом сделал пару шагов к друзьям, но снова вернулся и, низко наклонившись, прошептал: — Когда прессуешь во дворе школьника, имей в виду, падла, что у него могут быть братья-боксеры. И мне тут нечего стесняться. Я живой, а ты дохлый. Это ты должен стесняться, труп.

Очень скоро Гарину стало неловко за эту мелкую речь, но возвращаться в третий раз и просить у покойника прощения было бы совсем глупо.

За поворотом во дворе показалась база, а точнее — просто дом. Обычная панельная пятиэтажка, приютившая четырех человек посреди хаоса, смерти и незримой пси-войны. Сталкеры шли домой.

Глава двадцать третья

«Ну вот ты и стал контролером, Олег. Даже лучше: контролер не может воздействовать на того, кого он не видит. А ты — можешь. Браво! Что же дальше?»

— С «венцом», с «венцом»! — пробормотал во сне Гарин. Он хотел объяснить, что влиять на чужое сознание может только с «венцом», а без артефакта он обыкновенный человек, но в рот забился угол одеяла, и выплюнуть его не удавалось, а руки затекли до такой степени, что перестали слушаться...

Какое еще одеяло?!

Олег открыл глаза. В углу на стуле в неудобной позе дремал Батон. Больше в комнате никого не было. Из кухни доносились какие-то мирные бытовые звуки, словно кто-то не спеша готовил завтрак.

Гарин снова попытался избавиться от сырого комка во рту и снова не смог. Кляп сидел плотно. Руки за спиной были связаны настолько крепко, что он уже не чувствовал пальцев. Олег замычал — это все, на что он был способен.

Батон вздрогнул и, растерев грязными руками небритое лицо, крикнул:

— Очухался!

В дверях появился Порох с промасленным затвором и ветошью. Он не жарил яичницу, он просто чистил оружие. Какая, к черту, в Припяти яичница...

— Живой? — осведомился он.

Олег энергично затряс головой и вдруг застонал от боли. Он не ударился затылком, боль была внутри. Адская боль. Она прописалась в черепной коробке еще вчера вечером, когда Батон приволок из города три бутылки водки. Три — на четверых, тут и говорить не о чем! Столяров не возражал, всем нужно было подлечить нервы. А потом захотелось спать, сразу после первого стакана, и так сильно, что дальше Олег уже ничего не помнил.

Он снова замычал, намекая, что кляп уже пора бы вытащить.

— А зачем? — простецки произнес Порох. — Мне очень нравится, когда ты помалкиваешь.

Увидев, что он собирается вернуться на кухню, Гарин замычал еще громче и в меру сил заколотил связанными ногами по кровати.

— Ну, вытащи, — разрешил Порох. — Может, что-то умное забыл сказать.

Батон нехотя оторвал задницу от стула и освободил Олегу рот.

— Что задела?! — вскричал Гарин.

— Ты это... особо не голоси, — строго проговорил Порох. — А то соседи участковому пожалуются.

— Участковому контролеру! — Батон гомерически захохотал.

— Зачем меня связали?! — возмутился Олег. — Я что, по пьяни настолько опасен?

— Уже нет, — ответил Батон, демонстративно крутя на пальце

«венец».

Артефакт упал на пол — сталкер, выругавшись, его поднял и снова начал крутить. В мозгу у Гарина, тесня боль, забрезжила догадка.

— На командира не надейся, он придет не скоро, — заявил Порох, опережая и перечеркивая множество гипотез.

Теперь Олег сообразил быстрее, спасибо горькому опыту... который, как выяснилось, ничему его не научил.

— Зачем вам нужен артефакт? — прямо спросил он. — «Венец» трудно активировать. В ваших руках он бесполезен.Словно подтверждая это, кольцо снова сорвалось у Батона с пальца и громко стукнулось о грязный пол.

— И хватит его ронять! — процедил Гарин, невольно следя за тем, как бесценный артефакт закатывается под стул.

— Батон, убери игрушку, — согласился Порох. — Если сломаешь, я даже не знаю, какую тебе казнь придется придумать.

Тот торопливо спрятал «венец» в свой рюкзак.

— Что с командиром? Что вы с ним сделали? — опомнился Гарин.

— Ничего мы с ним не делали, — удивился Порох. — Сам отвалил еще затемно. Просил о тебе позаботиться, ты же у нас по части бухла слабоватый товарищ. А мы и заботимся. Лежишь здесь в тепле да в неге, даже с кровати не свалишься. Не сумеешь. Безопасно, опять же: ни тебе зомби, ни собак психических. Нету! — выразительно произнес он. — Зови — не дозовешься!

— Мужики, вам ведь не нужен «венец», — снова сказал Олег.

— Это хороший хабар, — коротко и ясно ответил Батон.

— Только для тех, кто может его активировать, — возразил Гарин. — Для всех остальных это круглая фигня, которую даже на пальце крутить неудобно, потому что масса распределена неравномерно. Кому вы его впарите?

— Ты за нас не переживай, фраерок. Впарим, — заверил Порох и ушел на кухню заканчивать возню с оружием.

— Я знал, что рано или поздно Коршун вас купит! — проговорил Олег так, чтобы он услышал.

— Да, и что дальше? — отозвался из-за стенки сталкер.

— Вот он уже и купил. За сколько? Мне любопытно.

— Любопытной Варваре на базаре оторвало гранатой ноги, — строго сказал Батон.

— Чем тебе Коршун-то не нравится? — поинтересовался Порох, опять появляясь в комнате. — Какие у тебя могут быть к нему претензии? Коршун правильный сталкер, не хуже других. Деловой человек.

— Да никакой он не сталкер, он мразь!

— Батон, приготовь кляп, — спокойно сказал Порох. — И если этот юноша еще раз позволит себе что-то подобное — забей ему хайло без предупреждения.

— Не надо забивать, я буду вежлив, — заверил Олег. — Может, руки все-таки развяжете? Очень больно.

— Развяжите руки, развяжите ноги, дайте подержать «венец»... А потом встречайте толпу зомби, которых ты вызвал. Так, да? Это и есть твой план? Смешно.

— План другой, и он должен тебе понравиться.

— Ну-ну, — поддержал Порох.

— Все имеет свою цену, не так ли? «Венец» — тоже. Скажи, сколько тебе обещал Коршун. Потом прибавь к этой сумме еще немного, по вкусу. И объяви новую цену, которую мы с Михаилом очень постараемся выплатить. — Гарин мучительно шевельнулся, чтобы размять суставы. — Ну разве мое предложение не привлекательно? И я даже не обижусь за этот инцидент. Бизнес, ничего не поделаешь.

— Во-первых, денег у вас нет, — буднично заметил Порох. — Коршун на этом уже обжигался. Видишь ли, я немножко в курсе ваших терок. Но даже если бы ты сейчас, сию секунду, вытащил из-под кровати чемодан с баблом... — Он тяжко вздохнул. — Я все равно не стал бы с тобой связываться. Ни с тобой, ни с нашим самозваным командором. Я вам не верю, братцы. Сколько времени я за вами наблюдал, так и не понял вашей натуры. И то, что вы всех собак повесили на Коршуна, — это вам тоже не в плюс. Обвиняли человека то в одном, то в другом... а кто был настоящей причиной всех тех неприятных историй?

Порох не поленился пройти через всю комнату и, остановившись у кровати Гарина, склонился так низко, что заслонил лицом потолок.

— Вишня, говоришь? — прошептал он, брызгая слюной. — Цапля, да? И еще Доктор, которого я сто лет знал. Всех их убил Коршун — это же твоя версия? Ты на ней настаивал, я знаю. Хотя никаких фактов у тебя не было и нет. Зато есть другие, реальные, и их не нужно притягивать за уши. Все трое — Доктор, Вишня и Цапля — погибли от рук зомби. А кто у нас специалист по зомбированным, кто ими управляет, как пешками? Коршун? Нет. Может быть, я или Батон? Боже упаси. Этот человек — ты, Олег. Единственный, кто умеет убивать чужими руками. И ты не отопрешься, мы сами все видели около универмага. Поэтому отдать тебе «венец» — означает подписать себе приговор.— Я не убивал тех сталкеров. Сахалин и Зеро на мне, не спорю. Но к случаю с Доктором я никакого отношения не имею. Это все Коршун.

— Ну конечно, — бросил Порох. — «Венец» был у тебя, зомбированными управлял ты, а виноват Коршун.

— Все не совсем так. Я не говорил, что Коршун лично убил...

— Ах, уже «не совсем»! Тебе самому-то не тошно? Скажи откровенно: что ты делаешь в Зоне? Ты и твой дружочек Миша. Зачем вы сюда явились?

— Я не могу тебе ответить, — тихо произнес Гарин.

— А я могу, — кивнул Порох. — Коршун платит хорошо, не скрою. Но не за «венец», а за то, чтобы у тебя его не было. Понимаешь?

Олег понимал. Коршун оказался на голову выше, чем о нем думали. Про «венец» он сказал Пороху чистую правду: ему был нужен не сам артефакт. Он хотел, чтобы артефакта лишился Гарин. И перебить эту правду Олегу было нечем. Все могло бы закончиться значительно раньше, если бы Коршун сразу выяснил, что делают в Зоне Гарин и Столяров. Но вышло так, что все заканчивалось сейчас...

— Батон, сколько времени? — осведомился Порох. Тот проверил свой КПК:

— Половина одиннадцатого.

— Пора идти, однако. Так... что у нас тут? — Порох распахнул дверцы шкафа и выбрал два автомата поновей, затем набил подсумок рожками. — Ты тоже возьми что-нибудь. Им все равно уже не понадобится.

Батон повесил на плечо винтовку, больше ничего брать не стал. Порох на прощание отсалютовал Гарину и вышел.

— Жду тебя на лестнице! — крикнул он напарнику.

— Я быстро! — отозвался Батон. Подойдя к Олегу, он схватил его за ворот, рванул на себя и задышал в лицо перегаром: — А командир, чтоб ты знал, снюхался с наемниками. Я вчера его с ними видел. Так что Миша сюда может уже и не вернуться, у него теперь новая компания. Но это ваши проблемы. Вернее, получается, твои. Мы греха на душу не взяли, а дальше уж сам выкарабкивайся.

Отпустив Гарина, Батон бесцеремонно перевернул его на живот, подтянул ремни на руках и ногах, потом достал пистолет и ударил рукояткой в затылок.

Глава двадцать четвертая

— Живой? — Столяров приподнял Олегу веко и заулыбался. — Живо-ой. Подъем, хватит валяться.

— Ремни, ремни... — простонал Гарин.

— Давно уже развязал. Шевели пальцами.

— Не могу. Не шевелятся.

— А ты все равно шевели! Водки хочешь?

Олега передернуло от отвращения, и он незаметно для себя начал двигаться: сел на кровати, помассировал запястья, осторожно пощупал затылок. Шишка была внушительной, но кожу Батон не рассек.

— Больше я так рисковать не буду, — заявил Гарин.

— А что, ты сильно рисковал? — Столяров недоуменно замер с банкой тушенки. — Вот если бы ты отмахал два километра по городу с одним ножом — тогда да, я пожал бы тебе руку. — Он деловито прожевал очередной кусок мяса и снова улыбнулся. — Ну ладно, жму руку. Мы оба хорошо поработали.

— Долго ты за ними шел?

— Не очень. Коршун их ждал за гастрономом, где-то в тех местах он и обосновался. Повезло, что Порох сразу отправился на встречу. Я-то оружие применять не мог, иначе они бы услышали. Шел и молился, чтоб ничего крупнее собаки не подвернулось.

— Повезло еще и с тем, что мы угадали насчет Коршуна.

— А тут и вариантов не было.

— В Зоне полно барыг, — возразил Олег.

— Я думаю, Коршун предложил Пороху столько, что оказался вне конкуренции. Тем более ему и платить-то не пришлось.

— То есть как? — хохотнул Гарин. — Он их все-таки кинул?!

— Не то чтобы кинул, но... по итогам сделки Порох с Батоном остались лежать во дворе. Такие дела. Джентльмены в Зоне давно вывелись.— Жалко, — рассеянно произнес Олег.

— Кого?!

— Особенно Батона. Им ведь ничего не стоило меня убить, но они пощадили.

— Угу, помолись за них, за гуманистов. Бросили тебя одного, связанного и оглушенного, в пустой квартире. И даже не закрыли дверь. Завтра здесь были бы тушканы со всего района. И сначала они сожрали бы тебя, живого и вкусного, а уже потом — перегрызли ремни.

— Счастливый ты. У тебя под рукой всегда есть хорошее объяснение.

— Подкрепись, мыслитель. — Столяров протянул ему банку. — Нам надо идти, чтобы застать Коршуна в логове. Тебе ведь будет обидно, если у нас ничего не получится, правда?

— Даже не говори об этом!

— Вот и мне будет обидно. Поэтому медлить нельзя.

Минут через пять они уже были на улице. Оставив общежитие справа, прошли через большой газон и оказались на проспекте, напротив универмага. Двое сталкеров и четверо зомбированных так и лежали перед входом. С Сахалина кто-то уже снял бронежилет, хотя неизвестно, кому понадобилась простреленная насквозь броня. Зеро лишился ботинок, у него был маленький размер, дефицитный в Зоне. Олег случайно посмотрел на его лицо и понял, что здесь уже побывали тушканы, правда, не голодные. Гарин невольно представил, как будут выглядеть тела еще через день, и содрогнулся.

Гастроном находился во дворе, окруженном четырьмя домами.

— Вот где-то там он и обитает, — сказал Михаил, останавливаясь в арке. — Точнее разведать не удалось.

Под арочным сводом было сыро, тошнотворно воняло крысами. В углу у стены валялось несколько собак, застреленных в разное время. Самый старый труп находился здесь уже давно и успел превратиться в худой скелет, обтянутый черной лишайной шкурой. Были и люди — пара сталкеров, убитых и брошенных рядом с животными. По всей видимости, совсем недавно. Оба лежали лицом в асфальт, но что-то вдруг заставило Гарина присмотреться к ним повнимательней.

— Да, да, — буркнул Михаил. — Они самые. Нормальная участь нормальных предателей. Единственно верная. Неизбежная.

Олег уже и сам опознал Батона по густой рыжей щетине. Радости он не испытывал, но и сочувствия тоже.

— Пора начинать, — подбодрил его товарищ. — Спектакль должен быть коротким, но ярким.

— Почему это коротким? — с вызовом спросил Олег.

— Потому что долго твоих издевательств я не выдержу. У тебя уже есть идеи?

— Падай на колени и иди на четвереньках. И периодически гавкай.

— Отлично! — оценил Столяров, доставая из кармана толстые перчатки.

— Ты знал заранее? — разочаровался Олег.

— Просто я учел, что у моего друга небогатая фантазия. Михаил встал на четыре конечности и поплелся впереди Гарина.

При этом он не забывал вертеть головой и обнюхивать всякий мусор, попадавшийся на пути. Не хватало лишь ошейника — строгого, учитывая его комплекцию. Так они и подошли к овощной палатке, возле которой Столяров задрал ногу.

— В тебе погиб актер детского театра, — заметил Олег.

— Еще не погиб, не каркай! — проскрежетал Михаил. — Лучше смотри за окнами. В моем положении это делать затруднительно.

— Пока никого не вижу, — сквозь зубы ответил Гарин.

— Хорошо. Гуляем дальше. Не помешает, если ты будешь на меня ругаться. Только не переигрывай. Твоя-то роль сложнее, в ней настоящий трагизм.

— Как ты мог, падаль! — заорал Олег. — Бросил меня с этими уродами! Они меня чуть не угрохали! Пес паршивый, гнида вонючая!

Петух конченый!

— Следи за базаром, Гамлет, — шепнул Столяров. — Что там с

окнами?

— Ничего нового.

— Тогда продолжаем.

Олег с Михаилом прошли по асфальтированной площадке у входа в гастроном, затем свернули за угол и, миновав помятые газировочные автоматы, снова повернули. Минут за пятнадцать они обогнули весь двор и вновь оказались у арки, из которой вышли.

— Идем на второй круг, — бросил Столяров.

— Руки, наверно, устали? — посочувствовал Гарин.

— Больше поясница.

— По-моему, ты зря унижаешься, тут никого нет.

— Четвертый этаж, угловая квартира вон в том доме. — Перед телефонными будками Михаил судорожно вздрогнул и махнул задом вправо. — Только не пялься! Поглядывай тихонько.

— Там пусто.

— Штора горчичного цвета, приметная. На первом круге ее не было, сейчас задернули. Значит, за ней кто-то стоит и наблюдает.

Олег подобрал сучок почище и кинул его на газон. Он постарался не усердствовать, но метров десять Столярову все-таки пришлось проскакать. И еще десять — в обратную сторону, с палкой в зубах.

— Хорошая импровизация, но больше не надо, — сказал Михаил, садясь на задние лапы и поджимая передние. — Тут кругом осколки, я уже распорол ладонь.

— Извини, об этом я не подумал, — прошептал Гарин. — Сука рваная! — крикнул он без предупреждения. — Тварь продажная! Будь ты проклят! Служи, сука, служи!

Михаил завертелся на месте, пытаясь ухватить себя за несуществующий хвост.

— Ну все, хватит! Ты больше не пес! — объявил Олег. Столяров тут же прекратил кружиться и встал по стойке

«смирно».

— А кто я? — тихо спросил он.

— Не знаю... — растерялся Гарин. — Я пока не решил. Блин... вот дубина...

— Громче, — приказал Михаил.

— Дубина! — рявкнул Олег.

Столяров подошел к ближайшему дереву и звучно ударился головой о ствол.

— Ты что делаешь? — испугался Гарин.

— Молчи. — Он стукнулся еще раз.

После третьей попытки на лбу показалась кровь.

— Перестань, ты так убить себя можешь.

— Не бойся, я далек от этого.

— Но ведь больно же!

— Здесь мало... нервных... окончаний... — проговорил Михаил, сопровождая каждое слово новым ударом.

За пару минут он нешуточно разбил себе лоб и, смаргивая бегущую кровь, замер в ожидании новых указаний.

— Есть движение в окне, — проронил Олег. — На нас смотрят. Внезапно из-за палатки вышел зомбированный. Гарин схватился

за автомат, но увидел, что враг безоружен.

— Ты меня предал, скотина! — воскликнул Олег. — Я превращу тебя в тупого зомби!

Столяров, который тоже успел заметить противника, апатично двинулся ему навстречу. Когда они сошлись вплотную, Михаил не мудрствуя врезал зомбированному кулаком в лицо. Того отнесло в кусты, но спустя секунду он показался снова, со свернутым набок носом. Столяров схватил его за ремень и, присев, швырнул через голову. Упав, зомби встал с таким видом, словно ему дали бесплатно прокатиться на карусели. Михаил продемонстрировал ему еще несколько простых бросков. Бедолага падал не технично, до Гарина то и дело доносился явственный хруст костей, но каждый раз зомби поднимался и продолжал упорно идти на Столярова.

— Ладно, хватит издеваться, — буркнул Михаил.

Он повалил противника на живот, прижал ему спину коленом, завел руку под горло и рывком сломал шею.

— Надеюсь, это было не напрасно... — Столяров самовольно вернулся в образ собаки и, капая кровью со лба, затрусил к арке.

Гарин, стараясь не смотреть на окно, беспечно двинулся следом.

— Дома постираешь мне носки! — прикрикнул он, покидая двор. — А потом еще кое-что сделаешь, ясно? Я тебя, с-сука, научу хозяина любить!

Оказавшись на улице, Столяров еще некоторое время шел на четвереньках и лишь около универмага позволил себе перейти на обычный шаг.

— А если они не поймут? — спросил Гарин.— Что тут непонятного? «Венца» у тебя нет, а ты все равно вертишь людьми, как хочешь. Уникум, второй Пси-Мастер! Поймут, куда они денутся. Коршун — уж точно.

— Ну, может, ты мне просто в карты проиграл. Типа, играли на «кукареку»...

Столяров обернулся и одарил Олега свинцовым взглядом.

— У тебя на такое «кукареку» тузов не хватит, родной. Посмотрим, чего загадывать.

Гарин шел за товарищем и машинально считал капли крови на асфальте. Левая рука у Михаила тоже была поранена, но он не обращал внимания. Олег с ужасом смотрел на эту нечеловеческую стойкость и думал лишь об одном: если Столяров настолько не жалеет себя — можно ли рассчитывать, что он пожалеет кого-то другого? Гарин невольно вспомнил всех тех, кого они встречали, от старого бандита на баркасе до сталкера Штиля, и понял, что некоторые вопросы лучше не задавать даже себе самому.

Глава двадцать пятая

— Они клюнули! — Гарин ворвался в комнату и подскочил к шкафу с оружием. — Они идут. Их много!

Столяров как раз закончил бинтовать себе голову и методично собирал в пакет окровавленные тряпки, оставшиеся после обработки раны.

— Быстренько ребята раскачались, — благостно промурлыкал он. — А ты говорил — не поймут, не поверят... Кто там, наемники или «монолитовцы»?

— Кажется, наемники. Синие.

— Ну конечно, вся грязная работа на них. — Михаил закончил уборку и посмотрелся в треснувшее трюмо. — М-да... А что ты за стволы хватаешься? Стрелять, что ли, в них собрался?

— Я думал — и так, и так... — Гарин замер с автоматом в руках.

— Нет, Олег. Только так. — Он расстегнул комбинезон и достал оттуда «венец». — Не забудь: в окне тебя с ним видеть никто не должен. Ведь твой артефакт Порох отнес Коршуну. — Столяров подмиг-

нул и, чуть сдвинув пыльную занавеску, выглянул на улицу. — Ма-ать

честная...

— Вот-вот. Многовато.

— Твои способности оценили по достоинству. Внушить такому свирепому мужику, как я, что он собака... а потом еще заставить башкой в дерево биться... — Михаил осторожно потрогал повязку. — Это, наверное,, круто. Ты бы хотел так уметь на самом деле, а?

— Это не дар, это проклятие.

— Ну признайся.

— Да я боюсь этого как огня!

— Ладно, хватит трепаться. —¦ Столяров посерьезнел. — Пойдем повоюем.

В кухне Михаил загодя оборудовал огневую точку: выстроил на подоконнике амбразуру из книг и приготовил все рожки, что были в наличии.

Олег заглянул ему через плечо — наемники передвигались по двору медленно и аккуратно, не подставляясь. Они не спешили: скрыться сталкерам было некуда.

— Правильно, засветись как следует, — поддержал Столяров. — Пусть убедятся, что не зря явились. Только без «венца»! — напомнил он.

— Я еще не надевал. Не знаю, с чего начать...

—¦ Тут я не советчик, — сказал Михаил и сделал два одиночных выстрела наугад.

В ответ окно осыпало градом путь. Стекла гигантскими леденцами выпали из рамы и обвалились на пол, моментально придав кухне вид заброшенного помещения. Из сооруженной Михаилом книжной пирамиды выскочило несколько томов. Один из них врезался Гарину корешком в живот, но удар был слабым.

— Даже не зацепили, — прокомментировал Столяров. — Тебя берегут настолько, что и мне, похоже, опасаться нечего.

Только он это сказал, как новая пуля свистнула где-то совсем близко и с деревянным стуком вошла в стену. Михаил схватился за мочку уха:

— Не попала, обожгла. Это какой-то оглашенный, сейчас ему мозги прочистят. — Он снова высунулся в книжную амбразуру и, не целясь, дал несколько коротких очередей. — Ну что ты смотришь? Или ты думаешь, что я в одиночку остановлю такую атаку?— Мы и вдвоем ее не остановим.

— Это верно. Но все-таки начинай потихоньку. Гарин сел на пол слева от окна и надел «венец».

Увиденного на улице он в деталях не запомнил. Это было и не нужно: наемники постоянно перемещались, и зафиксировать их в памяти Олег не сумел бы при всем желании. Но одного только впечатления оказалось достаточно, чтобы нарисовать в сознании картинку, от которой можно было оттолкнуться.

Гарин раскинул перед домом невесомую сеть и начал прощупывать бойцов одного за другим. Сгенерированное им пси-поле было таким слабым, что даже покойный Штиль вряд ли смог бы его учуять. Единственным, от кого бесполезно было укрываться, оставался Пси-Мастер, но об этом Олег сразу приказал себе забыть.

Тридцать бойцов, отлично подготовленных. У каждого из них была своя школа жизни, но все они в конечном счете оказались здесь, в Зоне. И в настоящий момент это было единственным существенным фактом тридцати разных судеб, все остальное превратилось в не обязательную предысторию.

Вскоре Гарин обнаружил в отряде слабое место. Некто по имени Валерий был неплохим специалистом по уличным боям, но имел проблемы со здоровьем. Ему давно пора было на покой, в огород или на речку с удочкой, но уйти вовремя — это тоже талант, который дается не всем.

Сильнейший испуг — очередь вверх — падение на спину — медленно мутнеющее небо.

— Ага, вижу, — моментально отозвался Столяров. — Что с ним?

— Инфаркт.

— Вот даже как... Ты красавчик. Вали следующего. А я, так и быть, в меру сил... — Михаил нажал на спусковой крючок, и из двадцати девяти объектов в сканирующей сети осталось двадцать восемь. — ...помогу, — удовлетворенно закончил он.

— А они подкрепление не вызовут? — с опаской спросил Олег.

— Наша задача — не вынуждать их к этому. Хотя, если ты готов продержаться сутки, мы могли бы существенно сократить количество наемников в городе.

— Я на это не подписываюсь, — отрезал Гарин.

Следующей целью он наметил туповатого увальня в обуви сорок шестого размера. Громила отличался превосходной реакцией, но это были чистые рефлексы, которые хороши на полигоне или в тире, а в реальной обстановке, когда вокруг полно своих, бездумная пальба могла только навредить.

Наемник поймал на себе пару перекрестных взглядов, растерялся, запутался, почувствовал панику и бессознательно уложил двоих товарищей, которые не успели и пикнуть.

— У нас потери! — раздалось во дворе.

— Опомнились... — пробормотал Столяров.

— Перемещаемся! Не стоим, не стоим на месте! — послышался чей-то бас.

Олег узнал голос Кабана и чуть позже различил его личность среди двадцати шести наемников. Один из объектов вдруг погас, это Кабан решил не рисковать людьми и сам пристрелил громилу, пока тот не натворил новых бед.

Гарин снял «венец» и выпрямился перед окном, ему почему-то захотелось увидеть Кабана живьем. Не то чтобы Олег соскучился, та прогулка в госпиталь была не из приятных, но все-таки он помнил этого человека в отличие от массы других бойцов.

Кабан его тоже заметил.

— Смотрите, куда шмаляете, кретины! — закричал он. — По окнам работать бережно! Гасить огонь, никого не убивать!

Олег вернулся на свою позицию между столом и стеной, в угол, над которым когда-то висела полка со специями. Теперь в такие углы вешают телевизоры, но во времена исхода из города телевизор на кухне был запредельной роскошью.

— Во дворе только свои! — продолжал драть глотку командир наемников. — Соберите мозги в кучу, у кого они есть! Не поддаваться на гипноз!

— Думаешь, это зависит от них? — прошептал Гарин. — Нет, Кабан, нет.

Снова надев «венец», он без труда нащупал сознание командира и, как бетонную сваю, вбил ему в мозги простую и ясную мысль:

«Предатель!»Кабан сам выбрал жертву — того, кому он меньше всех доверял. Обоснованно или безосновательно, теперь это не имело значения. Он прошел по газону несколько метров и, остановившись напротив какого-то парня, молча расстрелял ему в лицо всю обойму. После первой же пули наемник опрокинулся назад, но не упал, а застрял в густом кустарнике. Ветви пружинили, и каждая новая пуля раскачивала мертвое тело, как щелчок по неваляшке.

Во дворе повисла тишина, бойцы ошалело переглядывались.

— В подъезд! Быстро! — заорал Кабан, перезаряжая пистолет. — Берем, пока он нас всех не извел!

Олег собирался снять артефакт, чтобы передохнуть, но сейчас было не до этого. Он поймал внимание первого штурмовика и обрушил на него весь ужас, на который только было способно собственное воображение наемника. Его железы выбросили в кровь смесь гормонов, вызвавших реакцию, аналогичную действию парапропти-зола. Гарин не знал, что именно увидел или почувствовал боец, но этого в любом случае оказалось достаточно. К тому времени наемник уже преодолел половину лестничного марша, но обратно на улицу он выскочил гораздо быстрее, сшибая и выталкивая из подъезда всех, кто бежал следом.

— Что там такое?! — взревел Кабан.

Наемник, не говоря ни слова, бросил оружие и упал на землю. Его руки рефлекторно загребали траву и подтягивали ее к голове, словно человек стремился закопаться в песок.

— ...ять! —- донеслось снизу. —- Кого еще накрыло? Остальные в порядке?

— Что ты с ним сделал? — поинтересовался Михаил, не отрываясь от прицела.

— То же, что и вы с Дизелем.

— М-м... — протянул он. — Полезный, значит, опыт?

— Только не для него. Ты уходить-то собираешься? — спохватился Гарин. — А то поздно будет. И как ты вообще планируешь от них скрыться?

— Это не сложно: сейчас на чердак, потом по крыше на другую лестницу, оттуда в подвал и по переходу в соседнее бомбоубежище. Выйду в двух кварталах отсюда. Все рассчитано.

— И когда ты только успеваешь... — обронил Олег.

— Я знаю город. К этой командировке я готовился дольше, чем ты. Сам-то готов? — Михаил протянул руку и замер в ожидании.

— Ах да! — Гарин снял «венец» и отдал его Столярову. —- Смотри, не потеряй.

— Славная шутка.

— Кстати! — Олег сжал кольцо, не отпуская. — Я так и не понял, где ты добыл второй артефакт для Коршуна.

— Заказал у Пельменя, — простодушно ответил Михаил. — Только это был не второй «венец», а нерабочее фуфло, в Зоне таких экземпляров полно. Слава богу, Коршун не способен увидеть разницу. Как и я, между прочим.

— Как и большинство нормальных людей, — грустно произнес Гарин. — А почему Пельмень согласился тебе помочь?

— Это ты сам у него спросишь при случае, — лукаво отозвался Столяров. — Ну все, ты меня задерживаешь. Надеюсь, дальнейшие инструкции ты помнишь.

Олег разжал кулак, и «венец» исчез у Михаила за пазухой. Столяров подхватил с подоконника автомат, надел на ремень специально приготовленный подсумок с рожками — у него действительно все было продумано — и выскочил на лестницу в тот момент, когда снизу уже слышался топот тяжелых ботинок.

Гарин с грустью посмотрел на распахнутую дверь и, задумчиво пройдясь от стены к стене, приблизился к окну. Несколько наемников во дворе одновременно повели стволами: «Ты на мушке!» Олег равнодушно отвернулся и, встав посреди кухни, вяло поднял руки.

— Я безоружен! — объявил он.

В ту же секунду в прихожую влетели трое наемников во главе с Кабаном. Командир, к его чести, не стал прятаться за спинами подчиненных, хотя Олег был уверен, что первыми войдут те, кого не жалко терять.

Гарина окружили с трех сторон и бегло обыскали.

— Ну и где твой друг? — спросил Кабан.

— Он мне не друг. Смылся, опять подставил. Ищите где-нибудь здесь, на третьем или четвертом этаже.Один из наемников бросился к двери и отдал распоряжение прочесать все квартиры в подъезде. Кабан остался на кухне, сверля Гарина взглядом. В его глазах Олег без труда прочел удивление, недоверие и ярость. И, конечно, страх. Этого было больше всего.

Выходивший боец вернулся и осмотрел подоконник со стопками книг, затем повозил ногой по полу гильзы. Катаясь по окаменевшему линолеуму, они звенели, как на асфальте.

— Кто отсюда стрелял? — спросил он.

— Тот, кто сбежал, — признался Олег. — Когда его поймаете — казните, как собаку. Он убил одного из ваших. Возможно, двоих.

— А остальные? — процедил Кабан. — Твоих рук дело?

— Это все от нервов. Когда я начинаю бояться, я перестаю себя контролировать. Так что не пугайте меня, пожалуйста.

— А сейчас уже не боишься, что ли?

— Стараюсь сдерживаться.

Кабан вздохнул и сел на табуретку, но, услышав, как скрипнули под ним ножки, с досадой поднялся.

— Что же ты упустил-то его? — проговорил он. — Командира своего, друга-недруга, или кем он там тебе был.

Олег помедлил, подбирая слова.

— Я на вас отвлекся. Слишком много народу, я столько удержать не могу.

В квартиру забежали еще двое наемников.

— Чисто, — доложили они.

— Вы хорошо проверили?

— Обошли весь дом.

— Смотался твой приятель, — сказал Кабан Гарину, хотя необходимости в этом не было. — И нам тоже пора идти. Как тебя звать-то, кстати?

— Олег.

— Это имя? А кличка есть?

— С первых дней не обзавелся, а теперь уже вроде и поздно.

— Это точно, сынок. — Он хлопнул Гарина по спине, подталкивая к выходу. — И вот что, кудесник. Твои навыки я уже видел;, доказывать мне ничего не надо. Но... — Он остановился и легонько взял Олега пальцами за шею. — Если ты сейчас, по пути, опять вы-

кинешь какой-нибудь фокус... если у меня возникнет хотя бы тень сомнения...

— Я понимаю. — Гарин кивнул, с усилием высвобождаясь из захвата. — Все будет нормально. А фокусы я и сам не люблю.

— Ну конечно! А то я как будто не понял, зачем вы в прошлый раз к нам на базу приходили.

— И зачем же? — осведомился Олег.

— Не знаю! — раздраженно бросил Кабан. — Но ясное дело, не просто так. Учти, гипнотизер долбаный, я тебя предупредил.

Из подъезда Гарина вывели, как опасного рецидивиста: наемники, остававшиеся на улице, по-прежнему прятались за деревьями, а те, кто сопровождал его на лестнице, шли следом на полусогнутых, постоянно целясь Олегу в спину.

— «Лунный свет» у всех есть? — спросил Кабан, оглядывая бойцов. — Стройся коробкой, арестованного в центр. Без суеты, не дергаемся. Двинули помалу. И Скрипача заберите кто-нибудь, помогите ему. Он идти-то может? Слышь, Олег... Паренек наш, которого ты с лестницы пуганул, Скрипач. Его когда-нибудь отпустит, или все, крест на человеке ставить? Может, антишок ему вколоть?

— Не надо никакой химии. Дайте ему водки побольше и уложите спать. Завтра должен оклематься.

Двое бойцов подхватили Скрипача под локти и бережно повели за отрядом. Не то чтобы пострадавший совсем не мог идти или был невменяем, но после пережитого испуга он впал в такой ступор, что перестал обращать внимание на команды. Хотя, как понял Гарин, наемники имели при себе «лунный свет», ослабляющий пси-воздействие. И возможно, не по одной штуке. Но дополнительного сопротивления Олег даже не почувствовал.

Вряд ли сила «венца» выросла со времени первого использования артефакта. Гарин надеялся, что его способности тоже не изменились, и после всех контактов с «венцом» он по-прежнему оставался обычным человеком. Однако их взаимодействие — человека и артефакта — становилось все более эффективным, их общая мощь постепенно росла, и отрицать это было невозможно.

Размышляя об этом, Олег невольно подумал о взаимопонимании. Да, это было самым точным названием тому, что происходило междуним и «венцом». Их взаимопонимание улучшалось с каждым разом: то ли артефакт подстраивался под носителя, то ли все-таки сам Гарин превращался в подобие контролера. Второй вариант Олег рассматривал как катастрофу и гибель собственной личности, но убедить в нем окружающих удалось довольно легко: наемники, шагавшие позади, до сих пор не убрали оружие и, видимо, не собирались.

Гарин невольно начал фантазировать, смог бы он справиться с двумя десятками бойцов, если бы «венец» по-прежнему был при нем. Ответ выходил отрицательный: их было слишком много, чтобы взять под контроль всех сразу, одновременно. А глушить по очереди не имело смысла, поскольку у каждого были совершенно четкие инструкции на случай каких-либо странностей.

Строй прошел между прачечной и общежитием, Кабан выводил отряд к проспекту.

— Куда идем, если не секрет? — спросил Гарин, облизывая пересохшие губы.

— Ты же медиум, сам должен знать, -- ответил командир.

— Да я знаю, что к речному порту. Просто поговорить хотелось.

— Считай, что поговорили.

Миновав газон, процессия вышла на середину проспекта и повернула к северо-востоку. Бойцы зашагали в ногу, и Олег подстроился под всех: в общем ритме идти было легче.

«Коробочку», как это назвал Кабан, построили хорошую, прочную. Трое наемников двигались впереди, по трое находилось слева и справа от Гарина, и еще две шеренги вышагивали сзади с автоматами наготове. Остальные произвольно рассредоточились вокруг этого прямоугольника и обеспечивали прикрытие.

У перевернутой квасной бочки, изнывая от нетерпения, готовилась к атаке большая группа снорков, и наемники еще издали открыли по ней огонь. Олег невольно начал мерить время шагами, это было удобно: левой, левой, раз... два... До счета «четыре» бойцы уже превратили снорков в огромный суповой набор. Когда с бочкой поравнялся основной строй, от мутантов остались лишь кровавые лоскуты, словно их накрыло одним большим взрывом. Синхронная перезарядка, и снова вперед, в ногу. Путь по проспекту Дружбы Народов, который Олег уже проходил, сейчас казался ему интересным

и новым. И уж конечно, никогда раньше Гарин не чувствовал себя в такой безопасности. Слепые собаки, не успевшие скрыться, дырявыми шкурами висли на кустах. Тушканы визжащими клубками отлетали на тротуары. Дорогу зачищали так, что мутанты не могли задержать пеший эскорт ни на секунду.

У большого перекрестка в трехстах метрах от госпиталя снова показались собаки. Стая была огромной, не меньше двадцати особей. Чтобы не замедляться, наемники метнули в мутантов несколько гранат. Половину собак разметало по мостовой, остальные в панике разбежались.

— Я же просил тебя не чудить, — вполголоса произнес Кабан. Гарин не сразу сообразил, что командир обращается к нему.

— Ты думаешь, это я их сюда позвал? — сказал Олег, гадливо ступая по мокрому от крови асфальту.

— А кто же еще, — раздраженно бросил Кабан.

Гарин собирался возразить, но, поразмыслив, этого делать не стал. Он убил весь день на то, чтобы люди поверили в его пси-способности, так зачем же теперь душить эту песню? Олега лишь немного пугало, что если на дороге появится враг посерьезней, например, химера, то бойцы, в соответствии с обещанием, сначала могли прикончить его самого, а уж потом заняться мутантом. К счастью, идти оставалось уже не много.

Перед госпиталем отряд встретила небольшая группа наемников во главе с Капитаном. По левую руку от него стояли трое незнакомых мужчин, по правую — один Пельмень, отчего-то страшно довольный.

— Взяли голубчика? — начал он еще издали. — А где кандалы? Я думал, вы его закуете.

— Кузнец в отпуске, — отшутился Кабан. — Примите Скрипача, эта падла ему все мозги покорежила. Ну и посерьезней потери имеются...

— Вижу, — обронил Капитан, пересчитав отряд по головам. -А я-то в прошлый раз к ним, к уродам, всей душой... Надо наказать.

— Точно! — подержал Пельмень.

Они с Гариным встретились взглядами и после короткой задержки оба отвели глаза.— К стенке его! — потребовал Пельмень. — И хрен с ними, с «мо-политовцами». Мы им другого отловим, еще краше.

— Ты соображай, что гонишь! — вскинулся на него Кабан. — Какого еще «другого»? Где ты другого видел? Уйди с дороги. И Скрипача, говорю, возьмите, вон его ведут.

Пельмень, смирившись с тем, что пленный не будет расстрелян, отступил назад. Строй двинулся дальше по проспекту — мимо садика у главного корпуса больницы, мимо сгоревшего автобуса, прямо к забору у кафе «Припять», где Олега уже ждали.

Ограда была недавно отремонтирована и блестела свежей оцинкованной «егозой». Одна из секций сдвинулась, и Гарина провели на другую сторону. Там его встретили трое «монолитовцев».

— Арестованного принял, доложу по команде, — пролаял старший наряда.

— Слава «Монолиту»! — брякнул Гарин.

Кабан посмотрел на него через колючую проволоку с нескрываемым сожалением.

— Ну, бывай, сынок, — сказал он. — Больше уж не свидимся. Разойдись!

«Коробочка» распалась, и наемники свободным порядком отправились к госпиталю.

— Следуй за мной. Не оглядывайся и не сворачивай, — бесцветно проговорил «монолитовец». — При попытке к бегству ты будешь уничтожен.

Территория речного порта разительно отличалась от всего того, что Олег видел в других частях города. Вокруг не было ни соринки. Трава, которая лезла сквозь щели в асфальте, регулярно выпалывалась, даже бордюрный камень был поправлен и выложен по ниточке.

«Монолитовец» провел Гарина вблизи от заколоченных витрин кафе и пошел дальше, вдоль навеса на бетонных опорах со встроенными лавочками. Олег заметил несколько ухоженных елей. Все это было удивительно и выглядело как последний оазис цивилизации посреди разрухи и запустения. Если, конечно, забыть о том, куда он на самом деле попал... Но Гарин не забывал ни на секунду.

Пройдя под навесом, Олег оказался на внутренней площадке, между зданием порта и широким спуском к воде.

Сопровождающий пропустил шедший навстречу патруль и, повернув налево, повторил:

— Следуй за мной.

Путь окончился возле небольшого крыльца с задней стороны корпуса. Гарина ввели внутрь. Он прошел между чистым сортиром и металлической лестницей. Впереди была комнатушка дежурного, коридор уходил от нее вправо и сразу, всего метрах в трех, упирался в новую дверь.

Один из «монолитовцев» дернул на себя ручку и втолкнул Олега в камеру. Гарин оказался в маленьком помещении без мебели. Единственное окно было заложено кирпичом и закрашено под цвет стен. Лицом к окну, словно глядя куда-то вдаль прямо сквозь кирпичную кладку, стоял человек в плаще. Не в бандитском и не в брезентовом, а в обычном кожаном плаще, новом и чистом.

Когда дверь закрылась, человек обернулся. Это был Коршун, хотя видеть его в такой одежде было непривычно.

— Здравствуй, Пси-Мастер, — сказал он Олегу.

Глава двадцать шестая

— Какой же я Пси-Мастер... — растерянно произнес Гарин.

Он еще раз оглядел комнату: здесь не было ни стула, ни табуретки, ни даже мешка с соломой, куда можно было бы присесть. Между тем дверь за спиной закрыли плотно и недвусмысленно. Олег и не рассчитывал, что будет свободно гулять по базе «монолитовцев». Он отошел в угол и, сунув руки в карманы, прислонился к стене.

— Никакой я не Пси-Мастер, — повторил он.

— А что ты так напрягся? — насмешливо спросил Коршун. — Это не имя и не должность, это тип психики плюс развитые способности. Как у политика, боксера, пианиста... Это в некотором роде тоже профессия. Хотя ты, конечно, пока еще бестолковый подмастерье. Когда в тебе это проснулось? Ты должен помнить, такое не забывается.

— Смотря что считать началом карьеры, — осторожно ответил Олег. — Первый контакт с «венцом» я как раз забыл. Вспомнил нескоро и не сам.— Столяров помог, — угадал собеседник. Гарин молча кивнул.

— Для этого его к тебе и приставили, так ведь? Опера из департамента собственной безопасности Института, — блеснул информированностью Коршун.

Олег не знал, разыгрывать ли ему удивление, или не рисковать. Вести себя нужно было адекватно, а следовательно, не врать в мелочах.

— Что еще про нас известно? — равнодушно осведомился Гарин.

— Многое, но я не уверен, что все это правда. Расскажи про свой первый контакт с «венцом».

— А есть ли смысл отвечать на твои вопросы? Может, сначала пообещаешь что-нибудь — сытую жизнь, легкую смерть...

— Это не я решаю. — Коршун покачал головой.

— Тогда зачем мне с тобой разговаривать?

— Мания величия проснулась? Не рановато ли? Зачем вы притащились в Зону?

— Тебе это давно известно. — Гарин удивленно вздернул брови.

— Вы на самом деле хотите отнять у Мастера его детище?

— Человеку устраивают освобождение из спецтюрьмы. Снабжают необходимой аппаратурой и материалами. Присылают в помощь коллектив исследователей, — перечислил Олег. — Короче, создают все условия для работы. Но как только появляются первые результаты, он тут же посылает всех на хрен, перестает выходить на связь и перевозит оборудование в новое место. И после этого он еще спрашивает, откуда у Института взялись претензии?

— Значит, вы серьезно долги вышибать приехали? — хохотнул Коршун.

— Пришли пешком, — сурово поправил его Гарин. — Программа «Венец» принадлежит Институту Альтернативных Исследований. Руководство хочет иметь не один экземпляр, с которым не ясно, что делать, и который, к слову, попал в Институт случайно. Они хотят владеть всей программой — отчетами об исследованиях, а также документацией по производству и применению.

— Ты не хуже меня знаешь, что инструкций к «венцу» нет и быть не может. Это не кофемолка и не утюг. «Венец» почти живой, это са-

S.T.a.LK.E.R. 283 Смертники

моорганизующаяся система. Он не предназначен для продажи в универсамах в комплекте с троном и мантией.

— А это, кстати, вообще отдельная тема, — мрачно проговорил Гарин. — Институт заказывал нечто совсем иное.

— Вот именно! Институту нужен простой пси-пулемет. И как можно догадаться — не столько Институту, сколько тем, кто его финансирует! — выпалил Коршун так горячо, словно дело касалось его самого. — Да, Мастер согласился на эти условия. Но в процессе исследований Лаборатория пришла к другим результатам, ошеломляющим. Открылись новые перспективы, на порядок выше, чем ершик для прочистки мозгов.

Коршун нетерпеливо вздохнул и прошелся до стены, но она оказалась ближе, чем ему хотелось бы. Уже через три шага он был вынужден развернуться и пойти в обратную сторону. Ему, как и Олегу, явно не хватало стула. Разговаривать на ногах было и неудобно, и утомительно. Гарин подумал, что в своем углу чувствует себя даже комфортней, чем хозяин положения Коршун. Как будто они оба находились в комнате не по своей воле.

— Может, хоть объяснишь, зачем меня сюда привели? — прервал возникшую паузу Гарин.

— Такие люди, как ты, на воле представляют слишком большую угрозу, — резко ответил Коршун.

— Вот даже как! Пси-Мастер решил взять на себя роль судьи? Забавно.

— Кто-то же должен следить здесь за порядком. С момента твоего появления в городе стало неспокойно. Ты и сам по себе редкий фрукт, а с «венцом» стал опасен вдвойне. Я... — Собеседник неловко мотнул головой и отвернулся к стене. —¦ Он прикасался к твоему сознанию, ты не мог этого не почувствовать.

— Да уж... — вставил Олег.

— И он не нашел там ничего хорошего, — закончил Коршун. — Страх, растерянность и агрессия.

— Вообще-то я добрый и отзывчивый человек. Но после ваших атак... после той пси-мясорубки, которую вы устроили в книжном магазине...

— Вас никто сюда не звал!Гарин впервые отлепился от своего угла и тоже сделал несколько шагов по комнате, однако не приближаясь к Коршуну, чтобы напрасно его не тревожить.

— Устрой' мне встречу с Пси-Мастером, — неожиданно сказал Олег.

— Это вряд ли возможно.

— А если я очень тебя попрошу?

— Дело не во мне. Мастер меня просто не послушает.

— Гм... Признаться, я думал, что ты здесь на положении генерала или вроде того.

— Мастеру не нужны генералы, — ровно, без гордости или обиды, проговорил Коршун. — Раньше были. Но он давно от них избавился.

— Тогда откуда ты все знаешь?

— Я знаю не все, а только то, что мне нужно. А откуда... — Он улыбнулся и пожал плечами. — Это бонус за лояльность.

— В смысле? Что еще за бонус?

Коршун поднял голову к потолку, подбирая объяснение.

—¦ Я всю жизнь мечтал выучить французский. Но было лень и не хватало времени. И вот, же парль тре бьен франсе, —¦ выговорил он быстро и без всякого напряжения. — Откуда это пришло? Понятия не имею.

— Значит, Пси-Мастер купил тебя на ускоренный курс иностранного языка? Не дорого, — ухмыльнулся Олег. — Любопытно, что он предложит мне.

— Пока он даже не уверен, что ты ему интересен. Все твои опыты с «венцом» были однообразны и враждебны. Мясников в Зоне хватает и без тебя. А пси-мясник ничем не лучше обычного головореза с автоматом. И кстати, у него есть сомнения относительно твоих способностей.

— А я ни на чем и не настаиваю! — энергично отозвался Гарин.

— Сделай что-нибудь, — тихо произнес Коршун.

— Например? хв

— Да что угодно. Покажи, что ты можешь. Без «венца».

— Ничего я не могу! — испуганно сказал Олег.

— Ладно, брось дурить, тебе же не трудно. Это необходимо, поверь.

Олег отрешенно посмотрел на сбитые носы своих ботинок. Еще недавно обувь была совсем новой и вот уже превратилась в хлам.

— У тебя часы есть? — спросил Гарин.

Коршун отогнул левый рукав плаща, под которым показался массивный золотой браслет.

— Без двадцати семь, — объявил он. — А зачем тебе? Куда-то спешишь?

— Засекай время: через пятнадцать минут.

— И что будет?

— Увидишь.

— Ну что, что? — раздраженно повторил Коршун. — Ворона прилетит нагадит, и окажется, что это ты ее заставил? Или солнце начнет садиться, а ты поклянешься, что это твоих рук дело?

Гарин засмеялся:

— Нечто среднее между солнцем и вороной.

— Еще хуже...

— А-а-а! — протянул Олег, догадавшись. — Это и есть цель нашего собеседования? Экзамен, да?

— Не только.

— А зачем это нужно? И главное, кому? Я в ваш цирк на работу не просился.

— Боюсь, у тебя нет выбора.

— Это любимая фраза Михаила, — процедил Гарин. — Не надо мне такое говорить. Никогда.

— Что, допек напарничек? — не без удовольствия поинтересовался Коршун.

— Я таких отморозков еще не встречал. Возможно, их вокруг полно, но в обычных условиях человек сам решает, с кем ему общаться, а кого обходить, как навозную кучу. Хуже всего, когда выбора не остается, и ты вынужден смириться с тем, что есть. Вся моя командировка — это чистая подстава от начала и до конца, — горько произнес Олег. — Но оказывается, что с Михаилом я познакомился еще до того, как впервые его увидел.