Смертник из рода Валевских. Книга 6

Глава 1

— Эрцгерцог Валевский — это обязательное условие! Без этого путевая точка теряет весь свой смысл!

— У меня складывается ощущение, что мы с вами говорим на разных языках, — я сохранял удивительное для себя спокойствие. Всё же уроки с магистром Таррой Лойд не прошли даром. — Тёмные, что явятся в Кострищ, не смогут его покинуть. Портал будет работать только для торговли. Если сюда явятся ищейки — они будут убиты. Явятся искатели — будут убиты. Если сюда вообще кто-нибудь явится не для переговоров или не для торговли, он будет убит. И меня совершенно не будет волновать, к какому клану нарушители закона будут относиться. Закон един для всех.

— Может, всё же можно каким-то образом этот момент урегулировать? — в руках тёмного появилась красивая шкатулка. В таких обычно хранили галло. Шкатулка была изготовлена из неизвестного материала, который не брала ни сталь, ни вирма. У меня были подозрения, что она изготовлена из мифрила, но за последние полтора месяца, что прошли с момента моего официального признания эрцгерцогом Валевским, времени на то, чтобы с этим разобраться, не нашлось. Всё чаще меня посещала мысль о том, что, верни меня на эти полтора месяца назад, я никогда бы в жизни не согласился на безумие под названием «город-автономия». Если бы не Элеонора и виконт Курпатский, быть беде. Я просто ничего не успевал и ни с чем не справлялся. Ладно бы я всё это время в Костище находился — так нет! Мне пришлось основательно показаться по империи, чтобы закрыть три подземелья Фарафо. Да, добыча радовала — у меня появилось десять единиц костяной брони, двадцать камней огранки, три алтаря пятнадцатого уровня, но всё это ушло в «общаг» владельцев пирога под названием Заракская империя. Несмотря на то, что всё добыл именно я, в моё пользование выделили всего две костяных брони, дабы в обозримом будущем превратить её в мифрил. Алтари отправились к графу Шубному, под чьим личным присмотром в Кострище строилась сокровищница. Учитывая задействованные ресурсы, это сокровищница станет самым защищённым местом империи, причём как для ценностей, что в ней будут храниться, так и для людей, что посетят это здание. Но всё это будет после того, как город будет отстроен и введён в эксплуатацию. Как по мне — никогда! Восстановленного в титуле графа Никитина вернули обратно в столицу. Кималь Саренто выступил посредником в переговорах между главой оппозиции и императором, каким-то образом умудрившись урегулировать конфликт. Граф Никитин вновь стал герцогом Турбским и с рвением ринулся восстанавливать регион. Единственное, что мне удалось сделать — оставить виконта Леонида Курпатского у себя на службе. Всё же должность главы безопасности города-автономии даёт куда больше пространства для манёвра, чем должность одного из помощников герцога Турбского.

— Давайте я сделаю вид, что ничего не видел, а вы мне ничего не предлагали, — я не отводил взгляда от переговорщика, не опуская глаз на шкатулку. — Мои условия вы знаете, менять их я не собираюсь. Либо вы соглашаетесь, либо строите портал где-то в другом месте. На иное Кострищ не пойдёт. Я вас больше не задерживаю.

Щека тёмного дёрнулась, но перечить эрцгерцогу он не посмел. Поклонившись, он ушёл обсуждать с советом высших иерархов Скрона наши условия. Портал был построен, и минотавры активировали его по первому требованию. Вот только без подписанного договора, в котором должны были быть отражены все наши условия, запускать его в активную работу я не разрешал. У меня не было желания увеличивать и без того немалое количество бесконтрольно разгуливающих по Заракской империи тёмных. Так что требование Цитадели, ставшее и моим, собирался отстаивать до последнего.

— Господин эрцгерцог, вам письма, — в кабинет заглянула служанка, принеся мне на подносе три конверта. Я закрыл глаза, поминая всех аристократов Заракской империи, да и не только, недобрым словом. У меня с Элеонорой была договорённость, что все дела по восстановлению Кострища, кроме, разве что, портала и тёмных, моя управляющая берёт на себя. Она знала, умела, ей это нравилось. Идеальная смесь. Но вот личную переписку Элеонора не трогала. Потому что ею холостой эрцгерцог должен заниматься самостоятельно.

В конвертах, что передавала мне управляющая, находились приглашения на званые вечера. Смысл во всех письмах был одинаков. Эрцгерцог Валевский, бла-бла-бла, мы устраиваем бал, приходите и станете важным гостем. Между строк читалось, что у данной семьи есть благородная, образованная, чистая и непорочная дева, что с радостью составит мне компанию как на бале, а то и на всей протяжённости моей непростой, но яркой жизни. Первые две недели после оглашения решения императора аристократы ещё настороженно смотрели в мою сторону, полагая, что это шутка, но постепенно то одна, то другая семья начала активно зазывать юного и высоко взлетевшего юношу к себе в гости. И, естественно, совершенно случайно все норовили меня познакомить со своими дочерями. По началу меня забавляли такие приглашения, я даже посетил несколько, но потом прекратил это глупое мероприятие. Такого внимания к своей персоне я не выдержал — с тварями в разломе гораздо проще общаться, чем с назойливыми, робкими, холодными, горячими и ещё тысяча эпитетов девушками. Когда нас знакомили, они все жаждали откровений, действий с моей стороны, признаний в том, что я всю свою сознательную жизнь любил только их и даже представить себе не могу, как прожить дальше без такой красоты. Это мне магистр Тарра Лойд объяснила после первого же посещения торжественного мероприятия. Алия наотрез отказалась меня сопровождать, сославшись на то, что нашему будущему ребёнку вредно находиться в ауре озлобленных девиц, так что в качестве сопровождающего пришлось брать свою великовозрастную наставницу. Забавно, как знание об истинном возрасте меняет отношение к человеку. Сексуальность Тарры никуда не делась. Женщина по-прежнему вызывала сотни восторженных взглядов окружающих, я же смотрел на неё как на красивую обложку, без желания чего-то большего. Первое время магистра это забавляло, она даже прикладывала некоторые старания, чтобы соблазнить меня, просто так, ради спортивного интереса, но постепенно наши отношения стали сугубо рабочими. Меня обучали манерам и тому, как нужно держаться в обществе аристократов, я таскал её по всяческим балам, где она выступала не только как моя спутница, но и как секундант.

Куда же без этого! Дуэли! Я посетил пять встреч. У меня состоялось пять поединков. По одному на каждое мероприятие. То, что меня официально признали победителем императорского турнира, многим не давало покоя. Меня старались задеть при любом удобном случае — все хотели продемонстрировать, что они являются более достойными бойцами, чем я. Причём отказывать даже мелким баронам самых отдалённых земель у меня права не было. Так что несмотря на титул эрцгерцога, мне приходилось сражаться. Хотя, как сражаться? Все пять поединков закончились одинаково — пока мою защиту пытались пробить шпагами или магией, я подходил вплотную и пробивал в челюсть. Бил со знанием дела — Густав научил. Мой противник падал без чувств на пол и ни о каком продолжении глупой дуэлт речи больше не шло. Разве что я забирал шпагу, чтобы потом позволить роду глупца её выкупить. В общем, много шума, мало смысла. Последние три недели мне удавалось избежать появления в публичных местах, однако сейчас я не знал, как реагировать.

Ибо авторы писем оказались настолько знаковыми людьми, что у меня бешено заколотилось сердце. Граф Вяземский, граф Георгий Вяземский и графиня Серлена Пржедецкая. Хотя, кому я вру? Сердце забилось из-за последнего автора. Серлена… В груди всплыло позабытое чувство теплоты. С этой девушкой мы пересекались всего один раз, на каком-то балу Юго-Восточного региона. У меня, тогда ещё заштатного барона окраин, хватило наглости пригласить девушку на танец и она, несмотря на постоянное внимание окружающих и графский титул, ответила согласием. Счастливейшие пять минут моей жизни! Серлена вела себя отстранённо, как и подобает графине, однако две улыбки мне всё же подарила. Это было почти год назад, а я до сих пор помню каждую чёрточку её прекрасного лица. Ямочки на щеках, жёлто-зелёные глаза, прямой аристократический носик…

— Господин Максимилиан, с вами всё хорошо? — заволновалась служанка, когда я «поплыл» от воспоминаний. Помотав головой, отгоняя наваждение, я удивился сам себе. С чего вдруг так «размяк»? Отголоски прошлой жизни? Когда она была, эта прошлая жизнь? Вроде и не было её никогда, так как моя новая захватила меня с головой. Ещё и пяти месяцев не прошло, как меня сделали смертником, а ощущение, что за это время мне удалось наворотить дел на две-три жизни. Открыв конверт, я углубился в чтение, но с каждой секундой улыбка становилась всё меньше, пока окончательно не исчезла.

«Уважаемый эрцгерцог Валевский! Позвольте пригласить вас на бал, посвящённый моему предстоящему бракосочетанию с графом Георгием Вяземским, что состоится…»

Девушка поясняла, что взяла на себя смелость пригласить меня без согласования с будущим супругом, ибо прекрасно помнила «юного барона Валевского, оказывавшего ей знаки внимания…». К тому же Георгию Вяземскому будет приятно увидеть меня на мероприятии. После нашей дуэли он только и делал, что восхищался моей силой и благородством. Ведь даже поражение на соревновании между академиями не ударило по чести графа, благодаря моим действиям. В общем, вы, эрцгерцог Валевский, являетесь таким всем из себя замечательным человеком, поэтому приходите посмотрите, как я, мечта всех ваших детских ночных фантазий, выйду замуж за другого.

Открывая письмо Георгия, я примерно представлял, что там будет написано. Эрцгерцог, я женюсь, приходите в гости. Конечно, всё это было написано красивым слогом почти на целую страницу, но я сумел уместить всё словоблудие в одно предложение. Младший Вяземский желал видеть меня на своём бракосочетании и понятия не имел, кем для меня являлась Серлена Пржедецкая.

И, наконец, третье письмо. Уже непосредственно от главы рода Вяземских. И вновь, если опустить общие слова, то граф приглашал меня на свадьбу его сына. Ибо так было правильно.

Три разных письма, три разных автора, один смысл. Что самое неприятное, если письма Серлены и Георгия у меня ещё была возможность проигнорировать, то графа Вяземского — нет. У нас были согласованы много интересных проектов, что должны были превратить Кострищ в город-сказку. Обновлённые гостиницы, улицы, построение ливневой системы, новая система водопровода и канализации, расширение улиц, построение магазинов, создание целого пригорода из ремесленных мастерских и, конечно же, дома для всех, кто во всём этом будет участвовать. Император выделил мне не только город, но и пятнадцать километров вокруг него, так уже сейчас, полтора месяца спустя, эта территория была размечена для будущих построек. Мало того, для того, чтобы обозначить индивидуальность и уникальность Кострища, началось строительство огромной стены по всему периметру моих земель. Такого в Заракской империи не было даже у столицы. Лишь Аль-Хорезм, куда я собирался отправляться через полторы недели, имел единую стену вокруг главного города.

В общем, как ни крути, но через неделю мне надлежало прибыть в Турб, в имение графа Вяземского с целой горой подарков. Как молодожёнам, так и каждому автору письма отдельно, за то, что он пригласил меня на это мероприятие. Причём эти подарки должны соответствовать статусу эрцгерцога. Учитывая, что я такой единственный не только в Заракской империи, но и во всём светлом мире, подарки обязаны иметь статус эксклюзива. Этому меня магистр Тарра уже обучила. Понять бы ещё, где этот эксклюзив достать и как не перебить всех гостей из-за вспыхнувшей детской ревности?

— Господин, к вам Аделина Саренто, — в дверь в очередной раз постучала служанка. Как я говорил, времени на то, чтобы предаться праздному безделию, у меня не оставалось. Всё время кто-то что-то хотел и это несказанно бесило. Вместо того, чтобы покорять разломы, туманы Фарафо, просто учиться, я провожу бесполезные встречи и соглашаюсь на никому ненужные церемонии.

— Капустка, так дела не делаются! — в кабинет ворвалась супруга Кималя Саренто. Номинальная супруга. Насколько мне известно, после церемонии бракосочетания и обязательной брачной ночи, эти двое не пересекались. Аделина прочно засела в Кострище, несмотря на возможность выйти в большой мир. Даже представить не могу, каким образом Кималю Саренто удалось получить для своей тёмной супруги такой статус. Тем не менее она им не пользовалась — у неё и без путешествий по Заракской империи имелась куча дел. Портал и, что меня больше всего радовало, обучение меня языку тёмных.

— Что опять? — спросил я на языке города Керукс. Практика никогда не помешает, а за месяц у меня начали формироваться определённые успехи в вопросе изучения языка. Мне уже удалось прочитать почти целую страницу из учебников, что притащила Аделина.

— Тёмные не станут подписывать этот договор! — девушка приняла правила игры и заговорила со мной на тёмном.

— Не будет договора — не будет портала. Кострищ — путевая точка для торговли. Желаете точку для путешествий — стройте сами. Будем разрушать. Даже несмотря на мастера Эльора.

Имя этого тёмного я за последний месяц слышал чаще, чем любое другое. Кроме своего, разумеется. Высший иерарх Скрона нескольких тёмных кланов путешествовал по землям светлых, как по своему дому. Мастер Эльор считался одним из сильнейших тёмных, при этом он занимался настолько рутинной и простой работой, что у меня возникал резонный вопрос об истинных мотивах его действий. Не могли тёмные быть настолько расточительными, что выделили фигуру такого масштаба ради торговли со светлыми. Мастер Эльор явно выполнял в наших землях дополнительные задачи, скрытые от обывателей, при этом умудряясь оставаться незамеченным. Церковь с радостью прикончила бы этого гада, если бы только могла, ибо большая часть бед последнего времени была устроена именно мастером Эльором. Однако несмотря на все свои связи, ни Крепость, ни Цитадель, ни Твердыня не могли поймать тёмного. А ведь его подпись должна стоять под договором, который так рьяно ринулась отстаивать Аделина. Что в очередной раз указывает на статус этого человека.

Получив фамилию Саренто, Аделина избавилась, наконец-таки, от своего страшного ожога. Новый глава её клана… бывшего клана… или не бывшего? Этот момент был мне не до конца понятен, но общая суть заключалась в том, что новый глава клана Бартоломео избавил Аделину от неприятного ожога. Объединившись с Гурфанами, Бартоломео нанесли чувствительный удар клану Вальдес. В общем, движуха у тёмных шла такая, что вся наша возня казалась им чем-то мелким и несущественным. Если бы не портал и его стройка, Аделина давно вернулась бы домой, чтобы принять участие в войнах кланов.

— Капустка, не беси меня! — разозлилась Аделина.

— Слушай, достала! — рявкнул я, устав улыбаться всем и каждому. — Что-то не нравится — руки в ноги и вали отсюда! И без тебя проблем хватает. Меня контролёр из Цитадели скоро убьёт. Если не физически, так морально, а ещё и ты туда же! Условия договора меняться не будут. Тёмные будут использовать Кострищ только в качестве точки торговли.

— Вот говорила мне мама — никогда не связывайся со светлыми. Они хуже даже ортодоксов! — Аделина картинно надула губки, но сразу прекратила театрализованное представление. — Ладно, у меня к тебе дело, злющая Капустка. Исследователи хотят с тобой встретиться.

— Судя по многозначительной паузе, ты явно рассчитывала на какую-то реакцию? — спросил я, когда Аделина умолкла.

— Исследователи, Капустка! Одного из ведущих кланов тёмных!

— Давай я не буду повторять свой вопрос?

— Руины светлых исследованы вдоль и поперёк. В них не найти ничего ценного. Если что-то и возникает, то только в качестве подземелий Фарафо. Да и то их стараются мгновенно уничтожить. Настоящие же исследователи путешествуют по руинам, которых не касалась нога человека! Древние тайны, артефакты, чудовища, ресурсы — они добывают всё то, что позволяет нам быть лидерами мира!

— Аделина, ты тратишь попусту моё время. Если кто-то из тёмных желает меня видеть, он может прибыть в Кострищ. Или ты думаешь, что, едва услышав слово «исследователь», я отложу все свои дела и побегу к ним, высунув язык как послушная собачка? На что ты рассчитывала, сообщая мне такую информацию?

— На высунутый язык и рассчитывала, — недовольно поморщилась Аделина. — Ладно, давай начистоту. В землях моего клана есть древние руины, изучить которые мы не можем вот уже две сотни лет. Туда отправлялись лучшие из лучших, но они не возвращались. Мы нанимали исследователей других кланов, но всё без толку. В итоге руины клана Бартоломео были признаны проклятыми и больше никто не соглашается их покорять. Наши исследователи считают, что тебе это удастся.

— Удастся то, что не смогли сделать лучшие маги тёмных? Не нужно меня переоценивать. Ты прекрасно знаешь, что как маг я не очень.

О да — ещё как не очень! Кималь Саренто наглядно продемонстрировал мне всю разницу между уровнями магических камней, даже не используя свою силу на максимум. Когда я вручал ректору магической академии амулет, блокирующий способность «Анализ», уговорил провести со мной спарринг. Очень хотелось проверить границы своих возможностей перед соревнованиями в Шурганской империи. Ведь там будут лучшие из лучших. И я. В общем, Кималь Саренто согласился и нанёс мне всего один удар молнией. Один! «Золотистый купол защиты» смело, как нечто несущественное. Со всеми его камнями-поддержки! Меня ударило молнией так, что я потом несколько дней ходил и дёргался, словно какой-нибудь блаженный. Уровень моих камней оказался настолько беспомощный перед величием ректора, что впору было вешаться. Ибо на грядущем турнире, как пояснил Кималь Саренто, не будет никого с камнями ниже двадцатого уровня. Там будут настоящие монстры, которые могут оказаться не по зубам даже ему, ректору магической академии Заракской империи. Однако он в меня верит и желает успехов. Готов предоставить эликсиры на повышение уровня камней на три-четыре уровня всего лишь в обмен на все ресурсы, что находились в моём инвентаре. В общем, по цене мы не сошлись.

— Я бы сказала, что как маг ты не просто не очень, а совсем никак, но дело не в магии. Магов у нас и без тебя хватаем. Речь идёт о тумане. О безумном количестве солдат и сержантов Фарафо. Дошло до того, что клан на полном серьёзе подумывает об уничтожении руин посредством разлома, но такое действие сильно ударит по нашему рейтингу и репутации. Хотелось бы этого избежать, поэтому мы и вспомнили о тебе. Помоги нам — мы поможем тебе. Мало того, что ты получишь отличную практику по языку тёмных, так ещё и десятую часть всех добытых артефактов клан согласен передать в твоё пользование.

— Артефакты? Здесь хотелось бы чуть подробнее, — заинтересовался я. — Что это вообще такое и почему их нельзя получить после того, как туман будет изгнан с руин? Разве это не логично?

— Туман Фарафо — это не только подземелье. На самом деле подземелье — это такая мелочёвка, что некоторые кланы на неё даже не смотрят. Раньше не смотрели, ибо мало кто был готов положить половину своих воинов ради алтаря шестого-восьмого уровня. Это опасно и мой отец тому подтверждение… Так, что-то меня не туда понесло. Так вот, когда руины скрыты туманом Фарафо, в них можно найти много чего интересного. Например, амулет на блокирование смертельного урона.

— Заготовки под амулеты добывают в обычных разломах, — напомнил я.

— И только одна из ста заготовок становится нужным амулетом, — фыркнула девушка. — Да и то не факт, что получится. Мы же говорим о стопроцентной гарантии получения такого амулета. Любого амулета, на самом деле. Потому что ищется не сами заготовки, а устройство по их обработке. Артефакт древних, проявляющийся только во время действия тумана Фарафо. Устройства — одни из многочисленных артефактов, что находят в руинах. Оружие, броня, шкатулки, с которыми ты носишься постоянно, рецепты — всё это добывают в руинах.

— Рецепты? — заинтересовался я.

— Магические бумажки, что можно использовать определённое количество раз. Позволяют создавать различные эликсиры и не только без костылей в виде механизмов. Довольно полезная штука и такая же редкая, как твоё хорошее настроение. Хотя нет, рецепты чаще бывают. Десять процентов, Капустка. Тебе готовы отдать десятую часть всего, что ты добудешь в наших руинах. А им, спешу тебе напомнить, две сотни лет! Это не просто много — это чудовищно много. За две сотни лет в руинах могло появиться такого, о чём даже мы не знаем. То, что сделает наш клан ещё сильнее.

— Там только порождения Фарафо или ещё что-то есть?

— Ну…

— Аделина!

— Порождения Фарафо прячутся в тумане. Они являются источником силы, но каждый артефакт охраняется изменённым.

— Кем? — у меня трепыхнулось сердце. Это слово я уже слышал. По центральному региону у меня даже карта имелась, на которой отображались места обитания изменённых существ. Судя по карте, что тут же появилась у меня перед глазами, их было три штуки. Причём один уже имел серый цвет — тот самый «куст», который я прикончил, когда добывал «Праксис». Если эти изменённые хранят не камни, а артефакты… Нужно обязательно проверить. Время только где на всё найти?

— Твари, что прошли через мутацию. Артефакты исказили их до неузнаваемости, и именно они являются основной проблемой, с которой сталкиваются исследователи. Порождения Фарафо мы научились обходить стороной, но тяжело обойти стороной внезапно ожившую гору камней или всеядную землю. Для этого тебя и хотят привлечь.

— Половина, — даже не думая произнёс я. — На меньшее я не согласен. Плюс всё, что добуду с порождений Фарафо — моё.

— Кроме кристаллов развития и камней огранки, — Аделина явно была подготовлена. — Нам известно, что ты получаешь их с каждого убитого чудища. Мы хотим полную долю. Двадцать процентов, Капустка, это максимум, который мне разрешили тебе называть.

— Половина, Аделина. Ровно половина. Иначе передавай мои самые лучшие пожелания вашим исследователями и активируйте разлом в надежде, что хоть что-то, да уцелеет. За столько-то лет наверняка изменённые обрели свою силу. За меньший процент я в пасть к чудовищам не сунусь.

— Четверть! — после долгой паузы только что не выкрикнула Аделина. Девушка выглядела так, словно её несколько месяцев пытали и всё же заставили предать своих.

— В следующий раз я потребую шестьдесят процентов, — пожал я плечами. — Так что лучше не стоит порочь горячку. Мои требования ты знаешь, на меньшее я не соглашусь, даже если ты умудришься мужа сюда привлечь.

— Он сказал разбираться с тобой самостоятельно, — пробурчала Аделина. С Кималем она общалась постоянно — моим свадебным подарком явилась удалённая связь, воспринятая обеими сторонами с восторгом.

— Потому что прекрасно понимает, насколько это опасно. Мне через неделю нужно быть в Турбе, так что у тебя практически нет времени, чтобы согласовать со своими исследователями мои требования. Менять их я не буду.

— Собрался на свадьбу Вяземских? Мне тоже придётся туда идти… Почему мы не можем отправиться после церемонии?

— Потому что потом я еду в Аль-Хорезм. Мастер Мерам уже заждался своего ученика.

Имя серого рунописца оказалось магическим — Аделина недовольно скривилась, понимая, что оторвать меня от обучения не получится.

— Хорошо, Капустка! Пятьдесят, так пятьдесят! Лучше так, чем ничего, если придётся делать разлом. Клан Бартоломео обеспечит твою защиту и вернёт тебя обратно в срок. Скажи, когда будешь готов — я активирую портал.

— Портал будет активирован, как только мы подпишем договор, — одно дело не позволило мне забыть о другом. Мало того, если я воспользуюсь порталом без договора, где гарантии, что тёмные не вздумают разыграть всё так, словно я согласился на их условия?

— Злой ты, Капустка, и листья у тебя горькие, — Аделина открыла папку и вытащила три толстых сшитых документа. На каждом из них стояла моя подпись, чтобы гарантировать, что не будет подмены листов. Но даже это не помешает мне проверить документы у нотариуса. Как в части текста, так и в части легитимности подписи, что появилась рядом с моей. Мастер Эльор, представляющий интересы тёмных, подписал договор о превращении Кострища в торговую точку. Оставалось дело за малым — всё проверить, чтобы не было подлога, найти облачённого в салатовую мантию представителя Цитадели и поставить ещё и его подпись. Только после этого Кострищ получит статус «свободной экономической зоны с возможностью торговли с тёмными».

— Тебе пары часов хватит? Неделя — не такой большой срок, чтобы откладывать дела на потом. Нам эти руины действительно стоят уже поперёк горла.

— Алия, нужна твоя помощь, — я прикоснулся к плечу, вызывая личную служительницу. — Мне тут один договор составить нужно. Захвати Багратиона, для него тоже есть работа. Тёмные согласились на наши условия. Порталу в Кострище быть!