Смена климата

ГЛАВА 3

Двадцать минут спустя Заноза сидел перед монитором в фургоне, под завязку набитом аппаратурой, а сам фургон ехал сквозь дождливую ночь прямиком в засаду венаторов. Перед ним, будто прокладывая для большого автомобиля проход через сложный фарватер, несся «роллс-ройс» с мистером Вимезом за рулем. Надо сказать, что фарватер действительно был непростым – проселочные дороги сплетались в причудливый, лишенный системы узор – без помощи лоцмана, того и гляди, пришлось бы блуждать по ним до рассвета. А дневать в фургоне мало удовольствия.

Прежде чем доверить Вимезу быть проводником, оставив наедине с Минамото, занявшим штурманское кресло в «роллс-ройсе», Хасан спросил у Занозы, как долго продлится действие дайнов. Как долго Вимез будет сохранять лояльность.

– Не знаю, – Заноза, кажется, удивился вопросу. – Всегда? Меня еще никто не разлюбил. Из тех, кто выжил, понятное дело.

Всегда? До самой смерти? Если Заноза не врал, если он не ошибался, то его дайны обладали какой-то небывалой силой. Сказки о том, что под действие вампирского магнетизма можно попасть навеки, приходилось слышать всем, но сказки есть сказки. В реальности такого не случалось. В реальности, вампир с такими способностями мог… хм, спрашивается, чего он не мог? И если Заноза, действительно, был так силен, что заставляло его жить затворником в какой-то неведомой дыре?

Правда, если Заноза действительно был так силен, это объясняло желание тийрмастера избавиться от него под любым благовидным предлогом.

Нет. Отличать сказки от реальности Хасан умел. И вечные дайны оставались сказкой. Однако этой ночью на Вимеза можно было полагаться.

Фургон трясся по грунтовкам, разбрызгивая воду из-под колес. Хасан время от времени поглядывал в окно, но в основном наблюдал за Занозой и Арни. За Арни, наблюдающим за Занозой.

Лучший технический специалист «Турецкой крепости», программист, математик, доктор наук, Арни каким-то образом умудрился ни на день не повзрослеть за время, прошедшее с тех пор, как Хасан дал ему свою кровь и сделал Слугой. То ли это был какой-то побочный эффект от воздействия крови вампира-мусульманина на организм иудея, то ли натура Арни попросту не предполагала взросления, как бы то ни было, парень не только выглядел, но и вел себя на свои двадцать с небольшим. И делал это последние тридцать лет. Обращенный в Слугу в бешеные шестидесятые, он успешно и с энтузиазмом сводил с ума остальных постоянных обитателей «Турецкой крепости». Слишком серьезных и слишком взрослых, на его взгляд.

Хасан знал, что у других его Слуг есть чувство юмора. У каждого свое, но… в среднем по «Крепости» более-менее одинаковое. Арни отличался от всех. Представитель иного поколения, а, с учетом войны – иной эпохи, он так ни с кем и не нашел общего языка. Потом, с годами, потерял возможность общаться со сверстниками. Единственной отдушиной для него стала наука, но и там не все было гладко, ведь даже гениальные математики, как выяснилось, хотят публиковать открытия под собственным именем. И не получают полного удовлетворения, анонимно подбрасывая идеи в научное сообщество. Впрочем, неудовлетворенность своим положением и кругом общения, была не настолько сильна, чтобы Арни отказался от перспективы и дальше продолжать почти бессмертное существование.

Хасан говорил с ним об этом. Ни с кем больше, только с ним. Арни был особенным. Из всех Слуг – единственным, с кем не довелось вместе повоевать, и хотелось верить, что никогда не доведется. Данное когда-то его отцу обещание позаботиться о сыне не предполагало вовлечение парня в военные действия. А еще – накладывало ответственность.

И Хасан не уставал благодарить Аллаха за то, что Арни хотя бы не был хиппи.

Сейчас, глядя на него и на Занозу, он думал, что Аллаха следует поблагодарить еще и за то, что Арни не был панком.

Сегодня Арни взяли с собой, чтобы он помог Занозе разобраться с оборудованием для просмотра видео, если вдруг возникнут какие-то проблемы. Это был официальный повод. Иначе говоря, предлог. Фактически же, выяснив, что прошлой ночью его драгоценной аппаратурой в переговорной пользовался посторонний вампир, Арни рассвирепел, и лишь инстинкт самосохранения удержал его в границах дозволенного Слугам выражения претензий к господину. Содержимое же этого фургона было для Арни дороже всего технического оснащения «Турецкой крепости», включая переговорную. Если б Занозу и сюда впустили без надзора, границы дозволенного оказались бы перейдены, или Арни лопнул бы от возмущения. Хасана не устраивали оба варианта.

– Знаешь, что, чувак, – сказал Заноза, когда понял, что ему навязывается непрошенный консультант, – не у всех мертвяков есть в штате технические специалисты. Я б даже сказал, что не у всех мертвяков, вообще, есть какой-то там штат. Так что некоторым из нас, в отличие от твоего босса, приходится самим вникать, как что работает.

– Босса? – переспросил Арни.

Он смотрел, как Заноза с бешеной скоростью щелкает тумблерами и нажимает на кнопки на пульте, который, вроде бы, видел впервые в жизни, и взгляд его слегка расфокусировался.

– Ну, Турка. Мистера Намик-Карасара. Хрен знает, как вы его называете. Бек? Сахиб? Маса?

– Господин.

– Тоже нормально. Короче, у него есть ты, у меня тебя нет, поэтому я умею все делать сам. Выбирать не приходится, ясно?

– Я думал, вампиры… э-э… консервативны в силу своей природы, – пробормотал Арни после паузы.

– Консервативны, – повторил Заноза с явным удовольствием, и оглянулся на Хасана. – Консервативны… Охренительно, чувак, я уже люблю это слово.

Вот тогда Хасан и подумал, что с Арни ему повезло дважды. Тот не только не был хиппи или панком, он к тому же никогда не ставил своей целью вывести из себя всех окружающих. Выводить-то выводил. Но не нарочно.

А Заноза не ленился прилагать усилия к тому, чтобы всех раздражать.

Правда, именно из-за усилий это и не работало.

Запись на мониторе неслась в ускоренной перемотке, звук сливался в мышиный писк. Арни сунулся было, показать, где настройки скорости, но Заноза помотал головой:

– Так быстрее.

– Определенно, – согласился Арни с теми интонациями, которые нормальные люди используют, разговаривая с сумасшедшими.

На этом в фургоне воцарилась тишина. Арни напряженно следил за Занозой, трое Слуг из состава боевой группы тоже помалкивали, изучали план дома, где ждала засада и иногда поглядывали на белобрысого вампира с легким любопытством. Такое чудо, украшенное и накрашенное, в черной коже и подбитых титаном ботинках, даже на лондонских улицах встретишь нечасто, а уж в мобильной лаборатории «Турецкой крепости» оно вообще не могло оказаться. Однако вот, сидит, пырится в монитор яркими от густо нанесенной на веки туши синими глазами, слушает бессмысленный писк из динамиков. Зачем? Почему? Что он тут делает?

– Не компанейский парень, – Заноза нажал на паузу, и расплывавшееся на мониторе невнятным пятном лицо Сондерса приобрело четкие очертания, – людей ему дали, но командовать ими он не станет. Позиции в доме они будут занимать из собственных соображений. Сондерс на них не полагается, только на себя.

Он снова включил запись.

– Что у него с головой? – шепотом спросил Арни. – Он же и правда что-то там разбирает.

С головой у Занозы было плохо. Но хорошо. Такое плохо, от которого есть польза, пока нет вреда. А тот вскоре снова остановил прокрутку и тоже оглянулся на Хасана.

– Ни хрена не пойму, но мы не туда едем. Мисс Су-Лин не могли оставить с Сондерсом, он на ней слишком сильно сдвинулся. Не стал бы ею рисковать. Либо там нет никакой засады, либо ее держат в другом месте.

И почти сразу с водительского места развернулся Блэкинг:

– Господин, нужный нам дом в другом направлении.

Вот, что бывает, когда не берешь на себя труд перепроверить имеющиеся данные. Почему все были уверены в том, что актрису держат там же, где ждут Эмрила? Потому, что Эмрил должен был прийти за ней, а не за устроившими засаду венаторами. Его дайны позволяли обнаружить присутствие девушки в доме с расстояния прямой видимости, что, вроде бы, делало обман бессмысленным. Но дайны можно провести с помощью личных вещей мисс Су-Лин, пряди ее волос, нескольких капель крови.

Кровь не обязательна, поэтому вряд ли венаторы использовали ее. Шеди и так запугал мисс Су-Лин достаточно, чтобы она сочла за благо нанять рекомендованного им телохранителя и уехать из города. Шеди, наверное, мог бы убедить ее отдать немного крови, но к чему усугублять?

Фургон и «роллс-ройс» стояли на обочине, аварийные огни тускло светились сквозь дождь, а внутри фургона Вимез осторожно тыкал пальцем в один из экранов, в путаницу проселочных дорог на карте:

– Вот сюда я ее привез, их обоих, то есть, девчонку и Брэдли. Он ее охраняет. Ну, я говорил.

– А Сондерс здесь, – Заноза сделал что-то, и карта на экране сдвинулась, – не так уж далеко. Наша задача забрать мисс Су-Лин, а не прикончить Сондерса. Вроде как. Но у нас целая ночь впереди, мы и туда, и туда успеваем.

– Одного венатора мы сегодня уже убили, – Хасан бросил взгляд на невозмутимого Минамото. – Или сердечный приступ не считается?

Заноза пожал плечами:

– Считается, но всегда можно больше.

Хасан к венаторам личной неприязни не испытывал, но чем их меньше, тем лучше, это верно. Особенно таких как Сондерс или Шеди – наделенных сверхъестественными способностями и вооруженных усиливающими способности артефактами.

– Я, вообще-то, Сондерса и сам могу, – добавил Заноза. – Он же не меня ждет, а Эмрила. Ко мне он не готов.

Это решило дело. Тийрмастер очень хотел бы, чтоб Заноза выкинул что-то в этом роде, тийрмастер недвусмысленно намекал на желательность такого исхода. А любой вампир, в чьем уничтожении заинтересованы столь серьезные фигуры представляет интерес будучи одним куском, а не кучкой пыли.

– Начнем с засады, – распорядился Хасан, – потом заберем мисс Су-Лин.

* * *

Дождливая темная ночь как нельзя лучше подходила для штурма. Видимость никакая, вода шумит, барабанит по крыше и окнам, еще и холодно. Октябрь, так-то, месяц теплый, но сегодня погода не задалась. Заноза на месте парней Сондерса не стал бы дежурить снаружи, кому оно надо в такой ливень и в такой холод? Никто ведь не обещал им, что Эмрил нагрянет именно сегодня, так и хрена ли напрягаться?

Он попытался представить себя венатором, ожидающим нападения вампиров, и решил, что не стал бы дежурить снаружи в любую погоду. Вампиры на открытом пространстве опаснее, чем в помещении. Бегают, прыгают, мельтешат – не уследишь. Кусаются, к тому же.

Это, правда, еще надо заслужить.

Подъезжать к коттеджу на машинах не стали: кавалерийскую атаку Турок не планировал, рассчитывал войти в дом незаметно. Так что к выбранному месту стоянки под прикрытием живой изгороди подбирались с погашенными фарами. Двое из Слуг тут же отправились на разведку. А через несколько секунд дверь откатилась, и в фургон поднялся Ясаки.

– Гражданских в доме нет, поэтому мы можем пренебречь осторожностью, – Турок откинул сдвоенное сиденье кресла, оказавшегося оружейным сейфом, вытащил оттуда два бронежилета и пару касок. – Надень, – он сунул жилет и каску в руки Занозе, – мистер Ясаки… – японец получил второй комплект брони.

Заявлению о том, что осторожностью можно пренебречь, это не слишком соответствовало. Ясаки, впрочем, не возражал. Снял плащ и облачился в бронежилет. Оставшийся Слуга, Арни Файн, тот, что поначалу очень переживал за аппаратуру, которой был оснащен фургон, помог ему затянуть ремни, подогнать жилет по размеру. Заноза от помощи отказался – еще не хватало. Он бы и от брони отказался, но это было глупо. В бой с тринадцатью противниками, чьи возможности неизвестны, а оружие не хуже, чем у тебя, можно ввязываться и без бронежилета, но зачем?

Хотя, насчет оружия – это вряд ли. Пистолетов лучше, чем у него, точно ни у кого не было.

Файн выдал им с Ясаки гарнитуры с довольно удобными наушниками. Такую же почтительно положил перед Турком. Тот чуть скривился, но гарнитуру взял, значит, был небезнадежен. В практике Занозы встречались клинические случаи, когда мертвяки, застрявшие во временах получения афата, не могли отказаться от старых привычек и не в силах были обзавестись новыми. Только Слугами и спасались. Если б оказалось, что Турок не приемлет современных средств мобильной связи, Заноза бы не удивился, но так, конечно, было гораздо проще.

Разведчики вернулись через четверть часа. Быстрый осмотр местности и дома – у них больше времени ушло на то, чтобы дойти туда-сюда. Доложили о том, что окна закрыты ставнями и забраны решетками, о размещении видеокамер, об отсутствии охраны снаружи.

– Нам оставили два входа, – констатировал Турок, – парадная дверь и черная. Ждут у обеих. Хорошо. Мы войдем через стену…

Из того же сейфа он извлек гранатомет, русский РПГ-7. Неувядающая классика, чему, казалось бы, удивляться? Заноза подавил желание пренебрежительно пффыкнуть.

Он не возил с собой гранатометы. Ни в одной из своих машин. А Турок возил.

Ну, и что?

– Сделаем два пролома, – Турок отметил два места на карте, в западной и северной стенах, – дом не старый, кладка не настолько толстая, чтобы создать проблему. Среди ваших дайнов есть «туман»?

Ясаки кивнул.

Заноза помотал головой. Никакого «тумана», ничего похожего. Он не умел отводить глаза, умел только привлекать к себе внимание.

– Я могу скрыть нас троих, – сказал Ясаки.

– В таком случае, пойдем с разных сторон. Пока я не дам сигнал атаковать, прикроете Занозу и Блэкинга.

Черный гигант, сидевший за рулем фургона, бросил хмурый взгляд в салон, молча открыл дверь и вышел в холод и дождь. Очень большой парень, какой-то ненормально большой. Рядом с ним и Заноза, и Ясаки будут выглядеть… блин, да никак. И о каком почтении Слуг к вампирам можно говорить, когда один Слуга больше двух вампиров вместе взятых? Хорошо, что под «туманом» их будет не видно со стороны.

А когда начнется штурм, «туман» слетит, но там он уже и не понадобится.

– Что ж, – Турок сложил карту, – если вопросов нет, выступаем.

…Где Блэкинг взял второй гранатомет, Заноза не понял. И не вникал. «Мерседес» Турецкой Крепости был полон сюрпризов изнутри, так почему сюрпризам не быть снаружи? Турок вышел из фургона и исчез – растаял в потоках воды, значит умел уходить в «туман» у всех на виду. Необычно для того, кому не исполнилось и ста лет после афата. «Туман» – дайн непростой, требует времени на освоение.

Они трое – Ясаки, Блэкинг и сам Заноза, тоже стали невидимы для любого наблюдателя, но их скрыл «туманом» Ясаки, а ему лет гораздо больше, чем Турку.

До места добрались быстро. Блэкинг, хоть вампиром и не был, гранатомет и подсумок с гранатами нес, как будто те ничего не весили, темп держал, не напрягаясь. И не шумел. Пер через мокрый парк, как танк, но хоть бы одна ветка под ногой хрустнула. Бушмен хренов. Хотя, нет, бушмены мелкие. А этот – зулус какой-нибудь. Зулусы – естественные враги англичан, между прочим.

Мыслей о том, к какому племени принадлежит черный гигант, как раз хватило до выхода на позицию. Самое время подумать о поражении под Изандлване1, когда дикий черный парень должен обеспечить тебе успешное начало штурма английского дома.

Будь коттедж поновее, проломы сразу в двух стенах могли бы сложить его внутрь – в строительстве с некоторых пор стали использовать никудышные материалы. Это решило бы проблему с засадой венаторов, и можно было бы отправляться спасать мисс Су-Лин.

Почему никто не сообразил захватить в рейд побольше взрывчатки? Заноза не сомневался, что будь у Турка с собой достаточный запас С-4, и вместо того, чтобы штурмовать коттедж, они заминировали бы его, взорвали и убрались восвояси. Но никто ведь не ожидал, что актрису держат в другом месте. А взрывать дом вместе с заложницей – плохая идея.

Обычно.

Хотя раз на раз не приходится.

Сигнал от Турка ждать себя не заставил. РПГ на плече Блэкинга коротко грохнул, выплюнув гранату. Два взрыва, проломившие две стены – северную и западную – слились в один, раскатистый и мощный. Заноза и Ясаки ворвались в пролом прежде, чем дождь погасил заметавшееся по саду эхо, прежде чем перестала сыпаться кирпичная крошка. Пустые комнаты, никакой мебели, лишь укрытия из мешков с песком. Защита от пуль, от осколков гранат.

Защита? Ха!

Это было весело и быстро. Уж всяко веселее, чем под Изандлване. Расстреливать мелькающие в дыму и пыли силуэты, слышать, как пули врезаются в кости, как выплескивается мозг из расколотых черепов. Идти сквозь злость, изумление, ужас, почти чувствуя, как собственное не бьющееся сердце останавливается вместе с каждым из человеческих сердец.

Заноза не любил убивать, он терпеть не мог убивать, но убийство венаторов доставляло удовольствие, как любая хорошо сделанная, полезная и нужная работа.

Он считал выстрелы – рефлекс, оставшийся с тех времен, когда он не мог определить опустевшую обойму по изменившемуся весу оружия. Слышал свои пистолеты, пистолеты Ясаки. Турок не стрелял. Турка было не видно и не слышно, он по-прежнему скрывался за «туманом», а когда доходит до стрельбы, «туман» не удержишь. Стало быть, орудовал саблей.

Некоторые вампиры умеют это – убивать холодным оружием прямо из «тумана». Ясаки наверняка так может, просто предпочитает стрелять, а не рубить и резать. Турок для этого слишком молод, но… Непонятно все с Турком, короче. Не до него сейчас, сейчас надо убивать венаторов.

С обычными людьми было бы проще, обычным хватает двух выстрелов: одного – чтобы убить, второго – для верности. Венаторы в простоте даже умереть не могли. Каски, бронежилеты, и, как будто этого мало, повышенная живучесть. Шеди не говорил о том, что людям из группы Сондерса выдали какие-нибудь артефакты, но они могли пользоваться предметами, от которых достаточно подзарядиться. Понюхать воду из Стикса, попыриться на драконью кровь… Шайзе, да если чудотворными оказались конспект по Дейлу Карнеги и старая шпора, то любой подлости можно было ждать от любого мусора.

Однако, пусть не двумя выстрелами, а четырьмя, но убивать получалось, и за первые секунды боя они с Ясаки прикончили пятерых. Тех, кто выбежал на грохот взрыва. Остальные попрятались, а поскольку засада была рассчитана на вампиров, пусть и на социального Эмрила, а не на проламывающих стены социопатов, спрятавшиеся венаторы могли попытаться создать проблемы.

Что-нибудь, связанное с огнем, святой водой, крестами или мезузами…

Это в лучшем случае.

Значит, главное не останавливаться, не дать живым времени на подготовку.

Секундное затишье, как будто Турок на своей стороне тоже прикончил всех, кого видел. А потом тишина снова взорвалась выстрелами. Пули прошили воздух, вспыхнули обои, деревянные резные панели зашлись пламенем.

Зажигательные пули…

Заноза не успел даже испугаться, они с Ясаки одновременно нырнули вниз, перекатились к дверному проему, из-за которого шла стрельба. Ясаки одним прыжком оказался за баррикадой из мешков, Заноза запрыгнул на нее, стреляя во все, что двигалось.

За спиной обвалилось что-то еще и стены заметно просели.

Стало тихо.

Два трупа венаторов за баррикадой, пять – в сгоревшем зале. Семеро из дюжины, охранявшей Сондерса. Где остальные? Почему их не слышно? Не мог же Турок… или мог?

– Спускайтесь в подвал, – Турок словно ждал, пока о нем вспомнят, – здесь всё. Теперь Сондерс.

Всё, значит? В одиночку убил пятерых венаторов с зажигательными боеприпасами. Одно попадание такой пули не в бронежилет, а в тело – верная смерть от огня. Почти верная, ладно. Не все вампиры одинаково хорошо горят. Так что же такое этот, мать его, Турок? Какой-то огнеупорный вампирский Терминатор?!

Не время об этом думать. Сейчас на очереди Сондерс. А потом – поездка за мисс Су-Лин.

Сондерс с самого начала должен был выбрать в доме самое безопасное место. Эмрила привели бы туда дайны, если б засада не уничтожила раньше, и там Сондерс намеревался разделаться с ним. Безопаснее всего было в подвале: один вход, ни дверей, ни окон, а предполагаемое присутствие мисс Су-Лин не позволило бы Эмрилу использовать гранаты.

Тут Сондерс просчитался. И из подвала ему не сбежать.

Судя по информации в личном деле, этот тип со своим телекинезом, увидев гранаты, мог локализовать взрыв, не дать осколкам разлететься. Но куда он денется от взрывной волны? Ее-то не видно. А Турок – единственный, у кого были гранаты, – должен был бросить их сразу восемь, в разных направлениях, и так, чтобы у Сондерса не осталось времени отреагировать. Дайнов скорости у венатора точно не было. Ни у кого из них не было. Правда, пули их как-то хреново брали, но осколки восьми гранат в замкнутом пространстве, плюс, опять же, взрывная волна – что-то должно было подействовать даже на Сондерса.

Заноза запоздало понял, что убитые венаторы промедлили со шквальным огнем потому, что перезаряжали оружие. Меняли обоймы. Рядом с трупами валялись сброшенные, полные. Он поднял одну, выщелкнул пару патронов. Бронебойный и обычный, со свинцовым сердечником, – нормальное сочетание для боя против нормальных людей, но против вампиров бронебойные патроны лучше чередовать с зажигательными, как, наверняка, и сделано в обоймах, которыми сейчас заряжены винтовки. Почему же венаторы с самого начала не использовали именно их?

Ясаки достал нож, вонзил в одно из тел. Лезвие вошло от силы на четверть. Японец бросил на Занозу короткий взгляд:

– Как деревянный.

Что и следовало доказать. Пули не брали бы венаторов, если б Заноза и Ясаки не стреляли в головы. Да и в головы брали не очень. И в доме, наверняка, были еще какие-нибудь сюрпризы, не сработавшие из-за разрушения стен. И из-за того, что сделал Турок, чем бы это ни было. Не мог же он убить пятерых сверхпрочных венаторов без каких-нибудь особенных дайнов. Знать бы еще каких!

Ладно, про Турка расскажут Джейкоб и Лайза, они на него посмотрели, теперь им нужно только время, чтобы собрать информацию. Спешить некуда.

А Турок так и не дал увидеть себя, не выходил из-под «тумана», и правильно делал. Неизвестно чего ждать от экстрасенсов. У Сондерса не было никаких прорицательных способностей, но это не означало, что он не может воспользоваться чем-нибудь из арсенала Мюррей. До начала штурма в доме были установлены видеокамеры, от которых никакой «туман» не спасал, и данные с них, по-любому, тоже поступали Сондерсу, но где сейчас те камеры? Заноза с Ясаки позаботились о тех, которые заметили, и Турок, наверняка, тоже.

Увидеть себя он не дал, но дверь в подвал оказалась открыта, и стоило приблизиться, как оттуда глухо бабахнул взрыв. Первый взрыв, после выстрелов из гранатомета, который удалось услышать.

При мысли о том, что Турок где-то тут, на расстоянии меньше вытянутой руки, невидимый и неслышный, было как-то не по себе. Ясаки тоже использовал «туман», но его Заноза видел, потому что японец и его прикрывал своим дайном.

Да хрен с ним, с Турком…

Из подвала не пахло кровью. Рвануло знатно – Сондерс, даже если он такой же деревянный как остальные, должен был сейчас капать с потолка и стекать по стенам. Но кровью не пахло. Ни кровью, ни всяким другим, чем пахнет всегда, когда человеческое тело разлетается на ошметки. Плохо. Или Сондерс еще прочнее своих бойцов, или у него там, в подвале, дот с пулеметным гнездом. Или дот без гнезда. Все равно плохо.

Если Сондерс остался цел, он мог быть и не оглушен – по той же причине, по которой уцелел.

Заноза оглянулся на Ясаки, тот уже снова достал пистолеты из кобур. Значит, тоже понял. Венатор успел увидеть гранаты и погасить разлет осколков. Но Турка он не видел – тот вошел под «туманом» и дайнами скорости, бросил гранаты и ушел. Значит, если, скрывшись под «туманом» открыть огонь, Сондерс не успеет ничего сделать. «Туман» -то слетит, как только начнется стрельба, но чтобы остановить пули, их тоже нужно видеть, а на это без дайнов скорости никто не способен.

– Автоматический огонь, – сказал Заноза.

Ясаки кивнул. Он и сам знал, что в Сондерса лучше высадить обоймы целиком, но лучше сказать о том, что и так ясно, чем в критический момент обнаружить, что ясно было разное.

Они вдвоем (или втроем? Неизвестно, как далеко держался Турок) слетели по иссеченной осколками каменной лестнице. И прежде, чем Заноза успел понять, почему на камне не должно быть свежих щербин, прежде чем сообразил, что это означает, что гранаты, все-таки, взорвались и осколки разлетелись по подвалу, он увидел Сондерса. Такого же, как на видеозаписях Шеди. Среднего роста русоволосый мужчина лет сорока, в подобии униформы венаторов Мюррей.

Заноза открыл огонь. Пули ударили в стену за спиной Сондерса, над головой, выбили искры из каменного пола. Пистолеты Ясаки дали осечку. Оба. На перезарядку ушли доли секунды. На то, чтобы понять, как вышло, что он промахнулся – он не умел промахиваться, не мог, даже не знал, как это делается – времени не хватило. Даже его вывихнутые, сверхбыстрые мозги не сразу справлялись с решением неразрешимых загадок.

Страшная тяжесть рухнула на плечи, сбила с ног, Занозу стащило по ступенькам вниз. Вслед за ним перекрученной куклой съехал на пол Ясаки.

Кровь вспыхнула, сгорая, превращаясь в силу. Две секунды, пока Сондерс шел к ним, чтобы… да неизвестно зачем. Отрезать голову, вбить кол в сердце, сжечь – какая разница? Две секунды, и невидимая гранитная плита, вдавливающая в пол, стала толщей воды. Тяжелой, но податливой. Заноза выстрелил снова. В упор. В подошедшего вплотную венатора…

И его пистолеты, надежней которых не было, просто не существовало, сухо щелкнули, не выстрелив.

Осечка. Как со стволами Ясаки.

В следующее мгновение вода вновь стала камнем, а Сондерс заклеил ему рот заранее заготовленным куском скотча.

– Меня предупреждали, что тебе нельзя дать заговорить, – сказал он. – Мне, вообще, посоветовали сразу тебя убить. Слишком уж ты непредсказуем и, по слухам, не боишься ни боли, ни смерти. Так что контролировать тебя нельзя. Понимаешь, о чем я?

Ни хрена Заноза не понимал. Чувствовал, как под невыносимой тяжестью камня сминаются кости, как превращаются в сплющенные куски металла его пистолеты, и это… значительно снижало способность адекватно воспринимать информацию. Но сразу, как только Сондерс склонился над ним, стало ясно, что тот не должен был начинать разговор. Где-то на краю восприятия Заноза ощутил интерес Ясаки. Интерес. Правда. Не страх, не злость, не любопытство.

Ответить Сондерсу он не мог, даже кивнуть не мог. Но если б только получилось избавиться от скотча, с венатором можно было бы сделать что угодно. Он попался. Заплыл прямиком в сети, которые Заноза даже не расставлял. Остаточный эффект от слишком частого использования дайнов власти, который обычно просто располагал к нему собеседников. Ничего особенного, ничего, на что стоило бы обращать внимание.

Телекинетик Сондерс был устойчив к воздействиям на психику, это отмечалось в его личном деле, но сейчас никакого воздействия не было. А значит не от чего было защищаться. Вот Сондерс и не защитился.

– За кого они меня принимают? – сказал он недовольно. – Кому там в голову пришло, что я могу убить ребенка?

Да уж, это было очень интересно. Кому это пришло в голову предупредить Сондерса о том, что к нему явится Заноза, а не Эмрил? Кто об этом знал? Турок, Ясаки, сам Эмрил и тийрмастер. Возможно, еще кто-то из окружения тийрмастера. В любом случае, список невелик. Найти будет несложно. Выбраться бы только отсюда. Снять бы чертов скотч!

– Вас должно быть трое, где же третий? – Сондерс достал из кармана куртки плоскую металлическую коробочку, извлек из нее шприц, старинный, стеклянный. Металлическая оплетка шприца и длинная толстая игла неприятно отсвечивали серебром. – Мистер Ясаки, раз уж мне нельзя разговаривать с вашим юным спутником, отвечать придется вам. Где Убийца вампиров?

– Не знаю, – ответил Ясаки после краткого раздумья, – мы не видели его с того момента, как приехали.

Чистая правда. Это, кажется, даже Сондерс понял. Пожал плечами:

– Значит, подождем. Без Гэбриел он отсюда все равно не уйдет, раз уж взялся найти ее и вернуть заказчику. А пока мы ждем, я возьму вашу кровь. Вампиров следует уничтожать, таково мое мнение, – он вонзил иглу в руку Ясаки, – до недавних пор ординарии общества Мюррей придерживались той же точки зрения. Но теперь у нас есть возможность воздействовать на вас с помощью вашей крови. Это все меняет, не так ли? Открывает новые перспективы. Использовать вампиров для уничтожения вампиров – эффективно, впечатляюще и практически безопасно. Мистер Ясаки, – Сондерс недовольно пощелкал ногтем по шприцу, – сделайте кровь материальной, не вынуждайте меня наносить вам повреждения до тех пор, пока это не случится само. Я не собираюсь отдавать вас ординариям. Ни вас, ни этого мальчика, ни Убийцу вампиров. Видите ли, меня обманули, так что я временно нелоялен к обществу Мюррей.

Отдать свою кровь добровольно? Да какой вампир на это способен? Даже под угрозой пыток. Сондерс прав: в большинстве случаев, если нанести вампиру достаточно серьезные раны, кровь сначала будет тратиться на исцеление, а потом, когда ресурс окажется исчерпан, станет материальной. Остатки крови. Немного, но уж, конечно, побольше, чем объем шприца. Сондерс обессилит Ясаки и все равно возьмет то, что хочет. Но это потребует времени, а Турок по-прежнему здесь, где-то рядом, и как только он поймет, что происходит, он вмешается.

Вопрос в том, когда он поймет. Заноза был умнее Турка и Ясаки вместе взятых, но в чем секрет Сондерса, разобраться пока не мог. Тот остался неуязвим для гранат, для пуль. При попытке выстрелить в него снова, уже без шанса промахнуться, вышли из строя пистолеты. Пока не станет ясно, как это работает, за счет чего Сондерс обеспечивает свою неуязвимость, вступать с ним в бой нельзя.

Долбаный скотч!

– Ну, хорошо, – Сондерс вынул из коробочки другой шприц, склонился над Занозой, – начнем с тебя.

Он сдвинул вверх рукав плаща вместе с браслетами. От невозможности пошевелиться, от того, что его касаются чужие руки, Заноза едва не взвыл. На мгновение потерялся в затопивших до краев ужасе и бешенстве. Когти царапнули пол и раскрошились под тяжестью, раздавившей пистолеты.

– Да пойми ты, мальчик, – Сондерс успокаивающе обхватил его запястье, и Заноза зарычал, снова теряя себя в ненависти и страхе, – я не хочу причинить вам вреда. Никому из вас. Вы нужны мне, чтобы найти Гэбриел. А кровь… просто гарантия. Я сам не могу на нее воздействовать, но если мы не договоримся, отдам ординариям. И вы пополните ряды вампиров-рабов. Ну, что? Не будешь упрямиться?

Игла была серебряной. Она действительно была серебряной. И если бы не знание, что он не может чувствовать боли, потому что ее просто нечем чувствовать, эта самая боль могла бы оказаться слишком сильной. По руке от места укола будто потекли потоки огня. Но это был не настоящий огонь, всего лишь реакция на серебро. Не свойственная большинству вампиров. Большинству нормальных вампиров.

Заноза во многом от них отличался.

Зато страх отпустил. Сондерс не собирался делать с ним ничего… ничего плохого. Сондерсу просто нужна была кровь. Хрен там он получит хоть каплю, конечно, но, в любом случае, ожоги от серебра лучше, чем… что-нибудь другое.

– Странно… – Сондерс вынул иглу. – Так не должно быть.

Заноза не мог повернуть голову, чтобы посмотреть, но представлял, что видит венатор. Пустые вены и капилляры выгорали, от ожогов сокращались и деформировались мышцы. Всюду, куда хватило действия яда, рука почернела. Выглядит, наверное, не очень. Но ничего странного, вообще-то. Редкая реакция на серебро, факт, но не исключительная. Уж венатор-то должен знать.

– Не хочу причинять тебе боль, – сказал Сондерс, – но тебе, похоже, не больно, да? Хорошо. Потому что кровь мне нужна.

Теперь он воткнул иглу в запястье, и уже через секунду пальцы свело судорогой, доламывая о пол остатки когтей. Чем, ну вот чем, мать его, должен думать человек, предполагающий, что смена места укола отменит аллергическую реакцию?! Да у него вообще мозгов не должно быть!

– Хватит, – выдавил Ясаки. – Оставь его, я отдам кровь.

Это было неожиданно. Японец задумал что-то, но что? Нужно действовать по обстоятельствам, какими бы они ни были. Но как действовать, когда не можешь пошевелиться? Нужно делать то, для чего не придется двигаться.

Дайны власти.

Но этот проклятый скотч…

Сондерс выдернул шприц. Повернулся к Ясаки. Если бы Заноза дышал, выдохнул бы от облегчения. Не от того, что серебро перестало скручивать жилы в оплавленный клубок, а от того, что Сондерс, наконец, перестал его трогать. Ничего нет хуже чужих рук.

И сейчас об этом думать нельзя! Нужно сосредоточиться на дайнах. Нельзя бояться того, кого хочешь зачаровать.

Венатор притих, сосредоточился на том, чтобы набрать в шприц кровь Ясаки. И в этот миг лента скотча, заклеивающая рот, оторвалась с тихим, липким звуком. На мгновение Заноза увидел Турка – «туман» слетел, когда тот коснулся его. Но Сондерс не увидел, и не услышал ничего. Сондерса Турок не трогал, остался для него невидимкой. А в том, почему звук отклеивающегося скотча не привлек внимания венатора, следовало разобраться. Во многом, связанном с Турком, следовало разобраться.

Позже.

– Мистер Сондерс, – сказал Заноза так мягко, как только мог, с учетом обстоятельств, – посмотрите на меня.

Он знал о Сондерсе все, что знал Шеди. И еще многое сверх того – то, что смог понять, додумать, разобрать в записях психиатра. Он был умнее Шеди, умнее всех.

До того, как стать венатором, Сондерс был учителем в старшей школе. Хорошим учителем. И он принял Занозу за подростка, за ровесника своих учеников. Потому и подпал под чары сразу, как увидел его.

Венаторы считали, что вампиров с дайнами власти нельзя слушать. Многие вампиры тоже так думали. Опасная ошибка. Нельзя слушать того, у кого есть дайны власти, но еще на него нельзя смотреть. На дайны принуждения это правило не распространялось, но для дайнов убеждения было безоговорочным.

Все, что требовалось сейчас – это сказать Сондерсу, что делать. И чего не делать.

– Отпустите нас, пожалуйста, мистер Сондерс, – попросил Заноза, глядя в светлые, внимательные глаза. Сондерс смотрел на него с изумлением и интересом, и кивнул, услышав просьбу.

Тяжесть исчезла. Воздух перестал быть каменным. Ясаки вскочил на ноги, брезгливо дернул рукой, отбрасывая шприц. Заноза сел, отодвинувшись подальше от Сондерса, но не спеша вставать. Пока тот стоит на коленях, незачем возвышаться над ним. Нужно продолжать играть роль, быть младшим, которому невозможно отказать.

– Спасибо, – Заноза улыбнулся. – А теперь, пожалуйста, расскажите мне, как вам удается оставаться неуязвимым?

…Это была пищевая добавка.

Мир спятил. Мир летел в пропасть. Хорошо хоть, что пропасть – бездонная.

Пищевая добавка, заявленная панацеей от всех болезней. Мел в красивой упаковке. Одна-единственная таблетка оказалась особенной. Сондерс сожрал ее и стал неуязвим для любых физических повреждений.

Разве так бывает?

Ок, ладно, бывает, потому что вот он, живой и невредимый после взрыва восьми гранат. И Заноза промахнулся, стреляя по нему. А потом пистолеты дали осечку. И пистолеты Ясаки тоже. Значит, бывает.

Но как вышло, что в Мюррей не заметили исчезновения артефакта такой силы?

– Я оставил другую таблетку, – объяснил Сондерс. – На вид они все одинаковые. А мои способности позволяют взять любую вещь, которую я вижу, не потревожив сигнализацию.

Кого-то, значит, ждет сюрприз. Кого-то, кто воспользуется подмененной таблеткой и будет считать себя неуязвимым. Еще одним венатором станет меньше, и это хорошо. Но что делать с по-настоящему неуязвимым Сондерсом?

– И как долго держится эффект?

Этого Сондерс не знал. В Мюррей проводили опыты на животных, давали им какие-то микрочастички чудо-мела. Подопытные мыши прожили по три года и умерли от старости, так и оставшись неуязвимыми, подопытная макака прекрасно чувствовала себя уже десять лет, умирать не собиралась, и обнаглела до крайности потому, что с ней ровным счетом ничего нельзя было сделать. Даже яды не брали.

Панацея, она панацея и есть.

– Рад за вас, мистер Сондерс, – сказал Заноза неискренне. Сложно радоваться за человека, когда он – неуязвимый венатор. Даже за уязвимого венатора сложно радоваться. – Ну, а что с засадой? Откуда вы узнали, что за мисс Су-Лин придем мы трое?

От командования. Ну, ясное дело. Мог бы и не спрашивать. Откуда узнало командование – вот настоящий вопрос.

Об этом Сондерс не знал. Разумеется. Он не был рядовым венатором, но и ординарием не был, а если кто-то в Мюррей имел источник информации среди вампиров (если у кого-то из Мюррей уже была кровь вампиров, близких к тийрмастеру), то об этом, по-любому, даже не все ординарии знали.

И, кстати, о крови. С вампиром многое можно сделать, получив его кровь. Много разных неприятных вещей, болезненных для тех, кто воображает, что чувствует боль. На страхе перед этой болью можно выстроить… отношения. Тут как с людьми – боль сильный стимул. Но вампиры – бессмертные, прочные и очень хитрые твари. Взаимодействуя с ними, полагаться на страх слишком самонадеянно. Даже на любовь полагаться нельзя. Либо венаторы Мюррей обнаглели настолько, что решили, будто страха достаточно, и тогда дни их сочтены, либо у них есть способ полностью подчинять вампиров с помощью крови.

А это умеют лишь другие вампиры. Немногие. С особенными дайнами.

Жаль, что этих немногих не настолько мало, чтобы можно было допросить всех.

– Сможешь позвать его, когда он понадобится? – спросил Ясаки. – Умеешь это делать?

– Я все умею… – Заноза прикусил язык. Не далее, как в начале ночи японец наглядно продемонстрировал, что умеет он не все. Убил Шеди несколькими словами. Сказал, что это дайны убеждения, но Заноза и представить не мог, как они действуют. – Смогу.

– Хорошо. У меня к нему вопросов нет.

Ясаки обошел Сондерса, осмотрел Занозу:

– Встать можешь?

– Ясное дело, – Заноза подобрал изуродованные пистолеты, поднялся на ноги. – Не хотел быть выше него. Мистер Сондерс, забудьте о том, что видели нас. Скажите, что мы забросали подвал гранатами и не стали сюда спускаться.

– Разумно, – сказал Ясаки. – Идем.

– Хорошая работа, – Турок ожидал их у двери в подвал. – К Сондерсу вопросов больше нет, это верно.

– Я б тебя тоже поспрашивал, – невысказанная мысль была очевидна. – И тебя, – Заноза глянул на Ясаки, – про дайны.

– Про страх, – уточнил тот. – Венатор сказал, ты не умеешь бояться. Нужно научиться, если хочешь использовать всю силу дайнов. Я научу.

– Вот спасибо, – перспектива не вдохновляла.

– Не благодари, – отозвался японец с полной невозмутимостью.

* * *

Уборку предоставили венаторам. Раз уж Сондерс уцелел в бойне, пусть сам объясняет начальству, как это вышло и почему погибли все остальные. Ну, и куда девать двенадцать трупов пусть будет проблемой Мюррей. Если бы в доме погибли все, для уничтожения тел пришлось бы, как и было задумано, использовать ресурсы «Турецкой крепости», но если можно переложить неприятную работу на неприятных людей, этим нужно пользоваться.

Хасан не испытывал к венаторам никаких особенных чувств, однако они были врагами, а врагам надо вредить даже в мелочах.

И давно ли он стал считать дюжину убитых – мелочью?

С тем, чтобы забрать мисс Су-Лин из коттеджа, где она проводила уик-энд, не возникло никаких сложностей. У Вимеза были свои полномочия. Он привез девушку за город, и он же должен был ее увезти. В Мюррей доверяли бойцам его ранга, ранга Шеди или Сондерса, поэтому никаких дополнительных подтверждений от командования не потребовалось.

Хасан видел, как Вимез повел актрису к машине, маленькому «форду», который выгнал из гаража телохранитель. Дверца приткнувшегося рядом с фургоном «ролл-ройса» открылась, Заноза выбрался под дождь – Хасан слышал в наушнике, как он тихо, очень как-то по-кошачьи, шипит ругательства – и пошел к парочке, сунув левую руку в карман плаща. Решил поздороваться с мисс Су-Лин? Или попрощаться с Вимезом?

Ни то, ни другое.

С мисс Су-Лин Заноза, правда, раскланялся: она к тому времени уже села в машину. А с Вимезом заговорил.

– Поезжай завтра в Столфорд, ок? Окажи мне такую услугу.

Что ответил венатор, Хасан не слышал, но видел, как тот с энтузиазмом закивал. Ну да, чего еще ожидать? За эту ночь довелось познакомиться с троими функционерами Мюррей, и все трое готовы были по просьбе Занозы в лепешку разбиться. А двенадцать не готовых ночь попросту не пережили.

– Из города выезжай по М5, – продолжал Заноза, – через десять миль сверни на Тропку Дугварда. Смотри внимательно, указатель можно сразу и не заметить. А как свернешь – набирай скорость. Не снимай ногу с газа и забудь про тормоза. Договорились?

Вимез сказал что-то неслышное, но слушать было и незачем, улыбка говорила сама за себя.

– Вот и отлично! Буду признателен.

Заноза развернулся и пошел обратно к машине, по мере приближения все замедляя шаги. Подойдя к «роллс-ройсу» он вновь чертыхнулся и нахохлился, мокрый и весь какой-то несчастный.

– Я рацию не снял, – услышал Хасан недовольный голос, – а ты мне не сказал. Нечестно.

– Ну, – Хасан открыл дверь фургона, – я узнал все твои страшные тайны. Теперь можешь отдать.

Заноза сдернул с головы гарнитуру, вытащил из кармана рацию. Проделывать это одной рукой ему было не слишком удобно. Хасан вспомнил, как он снимал бронежилет, ругался, с трудом справляясь с ремнями, но обшипев Арни за предложение помощи. То ли мальчик чересчур самостоятельный, то ли у него проблемы с тем, чтобы подпускать к себе кого-то ближе, чем на полметра.

Насколько он помнил, рука выглядела плохо. И судя по тому, что Заноза не желал вынуть ее из кармана, лучше ей за прошедшие полчаса не стало.

– Вимез говорил, в твоей машине механика. С одной рукой ты вести не сможешь, а он уехал.

– Пфф, – Заноза отвернулся, дернул плечом. – Это не проблема.

– Я его отвезу, – Минамото встал со своего места.

Хороший выход. Они с Занозой неплохо сработались и, кажется, нашли общий язык. Японец даже обещал его чему-то научить.

Обещал научить бояться.

– Я сам, – сказал Хасан, – не беспокойтесь. Блэкинг, доставишь мистера Ясаки туда, куда он скажет.

– Да, господин, – прогудел Блэкинг.

Хасан вышел из фургона. Заноза уставился на него сердито и вызывающе.

– Я сам могу…

– Не сомневаюсь. И не собираюсь тут мокнуть. Поехали.

Столько лет жить в Англии и ни разу не поводить «роллс-ройс» ручной сборки – где это видано? Раз уж случай представился, глупо его упускать.

… – Тропка Дугварда? – спросил Хасан, аккуратно выводя машину к шоссе по раскисающей на глазах грунтовке.

– Она идет вдоль берега. Заканчивается смотровой площадкой. Там довольно живописно, если тебе нравятся скалы, обрывы, прибой и кораблекрушения. А, и вереск еще. Но вереск все любят, да? Не парься, – Заноза по-своему истолковал молчание Хасана, – никого он не собьет. По той дороге пятьдесят лет как ездить запрещено, и ограждения на площадке я разломал примерно тогда же. Вимез, знаешь, не первый венатор, который там по доске прогулялся.

– Билли Бонс, – хмыкнул Хасан.

– Джим Хокинс, – парировал Заноза, к его удивлению. – Но в молодости меня укусил Флинт.

– Во времена Джима Хокинса Флинт был уже мертв.

– Вот именно. Хотя… у тебя разве еще не появилось мысли, что покусать меня мог и попугай?

Приятно оказалось выяснить, что молодежь не чужда классике. По имеющимся у Хасана, непроверенным, но похожим на правду данным, Заноза был старше него. Получил афат в тот год, когда Хасан только родился. И, тем не менее, воспринимать его иначе, как тинейджера пока не получалось, а кто из нынешних тинейджеров хотя бы слышал о Стивенсоне?

Правда, в данный момент Заноза больше всего походил на капитана Крюка.

– Если со смотровой площадки регулярно падают автомобили, власти должны были позаботиться о том, чтобы на эту дорогу нельзя было выехать.

– А они насовсем падают, – Заноза беспечно пффыкнул, – бесследно. Там внизу что-то есть. Или чего-то наоборот нет. Оно называется Грот Спэйта, подводная пещера, вроде того. Купаться там я б не стал, ну его нахрен.

– У тебя что-то личное к венаторам?

– Я упырь, прикинь! А они – охотники на упырей.

Заноза помолчал, глядя на потоки воды, заливающее лобовое стекло, и добавил:

– Они расисты. Я ненавижу расистов и нацистов. Я их убиваю, хоть они венаторы, хоть люди, хоть кто. Меньше их не становится, так что я даже экологии не врежу.

Расисты и нацисты. Ничего личного, разумеется.

– Ты воевал? – спросил Хасан просто для верности. Не уточняя о какой войне речь. Если поймет, значит, можно было и не спрашивать.

На сей раз Заноза молчал дольше. Пожал плечами, по-прежнему не отводя взгляда от дождя снаружи:

– Я сам не знаю. Сначала – да. Во Франции. А потом меня нашел один парень, Лерой…

Хасан покосился на него, и Заноза, хотя, вроде бы, смотрел только в окно, заметил это:

– Слышал о нем?

– О дипмиссии Лероя? Да.

Особая мобильная дипломатическая миссия Этьена Лероя. В те времена о ней знали не только мертвые, но и живые. После капитуляции Франции, Лерой по всей Европе искал вампиров с дайнами власти. Собрал отряд, малоэффективный в бою, но непобедимый в переговорах. В команду вошли лишь те, о ком с уверенностью можно было сказать, что возможности свои и всей миссии они используют только для победы над Германией. Только для победы в войне, и никогда – в личных целях. Как Лерой проводил отбор, лишь он один и знал. Миссия оказалась предсказуемо невелика, но, вроде бы, он ни в ком не ошибся.

Выходит, этот юный панк – идейный антифашист?

Ну, да. Настолько идейный, что и спустя пятьдесят лет после победы продолжает уничтожать тех, кого считает фашистами.

– Вы многое сделали.

– Типа того. Я всю войну провел в сьюте бронепоезда и на светских раутах. Нормально, так-то, всяко лучше, чем в перестрелках. В сьюте, правда, окон не было, зато не приходилось каждый вечер искать дозу. Лерой знал, что мне нужно. – Заноза развернулся к Хасану: – моя очередь спрашивать.