Глава 2

— Так значит, вампиры говоришь? — задумчиво пробормотала ёкай, сидя прямо на мне, — Совсем страх потеряли, сволочи. Правильно сделал, что уничтожил их. Другие теперь поостерегутся лезть к тебе. В Москве их всего три семьи было, теперь, значит, две осталось. Глав семейств я знаю, очень осторожные твари. Нет, они к тебе точно не полезут. И не отвлекайся давай! Дальше отжимайся. Ещё двадцать раз.

— Хотелось бы верить, — просипел я, возобновив отжимания, что было довольно не просто. Весила эта ёкай будь здоров, и отжиматься с таким грузом было очень тяжко, — Вот только их не я убил, я же говорил, — я решил не скрывать от неё про эту Тень, надеясь, что может хоть она расскажет что-нибудь про неё.

— Она — призванное тобой существо, находящееся у тебя на контракте, так что всё, что она сделает, все будут записывать на твой счёт, — отмахнулась Людвига, — И о подобных случаях, когда призванное существо в качестве оплаты за свой призыв забирало жизнь призвавшего я тоже знаю. Вот только есть нюанс. Она не может убить тебя исподтишка, только в честном бою! Так что всё в твоих руках. Осваивайся со своей силой, становись сильнее, и она будет тебе не страшна.

— Да я бы рад освоиться, вот только понять не могу, как наши занятия спортом повлияют на моё магическое мастерство! — не сдержал я лёгкого недовольства, хотя настроение было на удивление просто замечательным. Наши с Людой полуночные посиделки закончились в одной кровати, и на утро я просто фонтанировал энергией и отличным настроением. Даже не думал, что одна ночь любви способна так меня осчастливить. Честно говоря, инициатором перехода наших отношений на новый уровень оказался не я, а девушка. Я, помня, как тут некоторые дамы реагируют на определённые намёки, к решительным действиям переходить не спешил, но на мою радость, девушка в итоге взяла инициативу в свои руки, и остаток ночи я провёл в её комнате. И я даже не представлял, что моё новое тело окажется способно на такие сексуальные подвиги. Раньше у меня столь длительных марафонов не было. Или это сказывается, что там я не просыхал, а тут, к своему собственному удивлению, не пью почти? Не важно, в общем. Главное, что я не подкачал, и Люда, как я понял, была мной очень довольна. Я и сам-то не смотря на то, что почти не спал, чувствовал себя просто великолепно, а довольная улыбка не желала покидать моих губ.

— Если бы ты мог оперировать своей силой, то в этом не было бы необходимости, но ты до сих пор не можешь, — менторским тоном стала объяснять ёкай, всё так же сидя на мне, — Для того, чтобы ты смог выплеснуть свою силу, мы и должны довести твой организм до изнеможения. В идеале, надо бы ещё тебе угрозу для жизни создать, но у тебя и так её вчера было больше, чем достаточно. Даже странно, что у тебя так и не вышло почувствовать её. Ещё по хорошему тебя надо бы морально задавить, а то ты сегодня так отвратительно фонишь радостью и счастьем, что, боюсь, ничего не выйдет. Даже спрашивать не буду, что тебя так осчастливило, — сердито закончила она, — И будь так добр, приструни уже своего кота! Он всем «слышащим» сегодня спать не давал! Целый концерт устроил под окнами! Я понимаю, конечно, что весна, время любви и всё такое, но ещё одну такую я ночь не переживу! Или, что вернее, он. Кто-то из нас, в общем, умрёт точно. Ладно бы ещё пел что-то нормальное и современное, так ведь он арии из опер распевает, ещё и отвратительно фальшивит при этом.

— Ого! Неужто он всё же добился своего, и у него тоже была ночь любви? — невольно восхитился я.

— Что значит, тоже? Так вот почему ты такой довольный! — прозрела вдруг ёкай, и вдруг отвесила мне подзатыльник, — Ты!! Я для чего тебя в общежитие поселила? Чтобы ты мне тут девок портил? Не смей! Ай! — вскрикнула тут она, когда я стряхнул её с себя и встал.

— Знаете что, Людвига Валбетовна… — начал я, пристально глядя на неё, из-за чего её маскировка дала трещину, и начал проявляться истинный облик, — Я, конечно, весьма признателен вам за помощь, но давайте вы всё же не будете вмешиваться в мою личную жизнь? Мы все тут люди взрослые, и как-нибудь сами разберёмся со своей сексуальной жизнью, без вашей помощи. И с Баюном я говорить не буду. Если вам что-то не нравится, скажите ему сами об этом. А сейчас я предлагаю вернуться к нашему делу. Хватит уже разминки, давайте к чему-нибудь серьёзному перейдём. А то я такими темпами буду силу до осени тут у вас пробуждать, чего мне не хотелось бы. В мои планы на лето не входит проживание в общаге и занятия с вами.

— Посерьёзнее, говоришь? — угрожающе прошипела ёкай, вставая и принимая прежний облик красивой женщины, — Ладно. Будет тебе посерьёзнее. Сам напросился. Потом не жалуйся. Пошли, — не дожидаясь моего ответа, она быстрым шагом пошла на выход из спортзала. Я чуть замялся, но всё же пошёл за ней, хоть и предчувствовал какой-то подвох.

* * *

— Заходи, — пропустила меня вперёд ёкай, открыв передо мной мощную бронированную дверь.

— Только после вас, — попытался отмазаться я, с опаской взглянув на тёмный проход. Препод привела меня к какому-то мрачному четырёхэтажному зданию, где мы спустились в подвал, вход в который напоминал скорее вход в какой-то бункер, а не обычный подвал, не встретив никого на своём пути. Не знаю, что она задумала, но мне это всё уже не нравилось.

— Да не трусь ты! — подтолкнула она вперёд, — У меня просто кое-какое дело ещё есть, так что подождёшь меня здесь пару минут. Не бойся, не съедят тебя тут.

— Да я и не боюсь, — неубедительно соврал я, и всё же шагнул внутрь. Действительно, глупо чего-то бояться на территории университета. Не так ли? — постарался убедить я сам себя, и тут дверь за моей спиной захлопнулась, и глухо лязгнули затворы, отрезая меня от внешнего мира.

— Эй! Что за дела? — грозно рявкнул я, чуть не сорвавшись на фальцет, оборачиваясь к двери, но ответа мне не было. Лишь вдруг вспыхнул яркий свет, чуть не ослепивший меня, и, чуть проморгавшись, я обнаружил, что нахожусь в абсолютно пустом огромном помещении с бетонными стенами и очень высоким потолком. Метров десять в высоту, не меньше. Голые серые бетонные стены уходили вверх, где под самым потолком обнаружились несколько длинных узких окон, сейчас чем-то закрытых. Вроде, никакой угрозы видно не было, но я всё больше озадачивался вопросом, что же задумала эта ёкай? Может, решила, что я какой-то сексуальный маньяк, и задумала поселить меня тут, чтобы я не мог добраться до девушек? Да не. Бред какой-то. Тут ни кровати, ни туалета нет. Да вообще ничего нет, даже стула завалящего, чтобы я мог свою пятую точку примостить.

Тут мои размышления были прерваны каким-то скрежетом сверху, одно из окон вдруг открылось, и в нём показалась голова ёкай.

— Ты как тут? Не скучаешь? — весело крикнула она.

— Пока не успел заскучать, — с лёгкой опаской отозвался я, — Что вы задумали?

— О, ничего опасного для жизни, будь уверен, — подмигнула она, — Ты же сам просил что-нибудь серьёзного? Ну так держи. Серьёзней уже некуда, — она с видимым трудом что-то подняла, и в окне показался ствол… Пулемёта? — я аж вспотел моментально от подобного зрелища.

— Это мой любимец. Пулемёт «Дровосек» тульского оружейного завода, калибра семь шестьдесят два миллиметров, — с любовью в голосе познакомила она нас, ласково похлопав по стальному монстру рукой, — Очень серьёзный аргумент. Думаю, он тебе поможет.

— Поможет? Да он меня убьёт! — возмущённо завопил я, и отошёл подальше от этой парочки, в дальний конец комнаты, — Надеюсь, ты не собираешься стрелять из него по мне⁇

— Что за глупые вопросы? Конечно, собираюсь! Иначе зачем мне вообще было бы тебя сюда приводить? — строго ответила она, чем-то лязгнула сверху, и ствол этого монстра уставился на меня, а у меня внутри все похолодело и сжалось. Вдруг почему-то очень захотелось в туалет.

— Мне казалось, что мы пришли сюда, чтобы помочь мне, а не убить! — попытался воззвать к её разуму.

— И ты совершенно прав! Так и есть! — всё так же весело ответила она, и стальной монстр вдруг грозно рявкнул, чуть не оглушив меня, и в следующий момент что-то с силой прилетело мне в живот и грудь, выбив из меня дыхание, и откинув меня на стену.

Я застонал от нахлынувшей боли, и бросил испуганный взгляд вниз, ожидая увидеть реки крови, но ничего такого не обнаружилось.

— Правда, здорово? Резиновые пули. Убить не убьют, наверное. Если в глаз не попасть, конечно. Но неприятных впечатлений будет масса. И эта. Регенерация у тебя сейчас сумасшедшая, конечно, все переломы будут быстро зарастать, но вот боль от них ты в полной мере ощутишь, — донёсся сверху отвратительно довольный голос, — Так что лично я бы на твоём месте на месте всё же бы не стояла, уж извини за тавтологию. Бегай, уклоняйся, ну и пытайся призвать силу, — посоветовала она, и я еле успел упасть на пол, уходя от очередной очереди, кувыркнулся в сторону, вскочил на ноги, и понёсся под ту стену, сверху которой по мне стреляли, уходя в слепую зону, где обессиленно прислонился к стене, переводя дух.

— Эй! — донёсся сверху её голос, — Хватит прятаться! Смысл занятия вовсе не в этом. Вылезай!

— Да вот хрен тебе, — чуть слышно пробормотал я, вовсе не собираясь выполнять её требования. Я, конечно, сам хотел побыстрее пробудить свою силу, но не такой же ценой?

— Та-а-ак… — зловеще протянули сверху, — Не хочешь, значит? Ладно… Тебе же хуже.

Ёкай замолчала и затихла. Я же насторожился, предчувствуя, что ничем хорошим это для меня не закончится. И, к сожалению, оказался прав. На противоположной от меня стене вдруг открылось ещё одно окно, там показался всё тот же ствол пулемёта, который моментально разразился длинной очередью в мою сторону. Так как я ожидал какого-то подвоха, то стартанул с места едва его заметив, петляя как заяц, помчавшись к той стене. Как я ни старался уклоняться, но всё же несколько пуль в меня попали. В руку, ногу, и живот. Так что до стены я добрался хромая и матерясь во всё горло, пообещав, что рано или поздно доберусь до этой дуры, и оторву ей всё, что можно оторвать.

— Боюсь-боюсь, — ехидно ответили мне сверху, — Ты для начала выживи вообще, чтобы все эти угрозы реализовать. А пока можешь перевести дух. Как-то не горю я желанием туда-сюда по коридорам бегать с тяжеленным пулемётом. Мы пойдём другим путём, — многозначительно закончила она, и замолчала.

— Внимание отвлекает, падла, — догадался я, и ещё пристальнее стал следить за окнами. Наверняка решила, что я щаз тут расслаблюсь, и она меня врасплох застанет. Вот уж хренушки ей. Такого удовольствия я ей точно не доставлю. Хотя бегать сейчас сложнее будет с раненой ногой. Или нет? — озадачился вдруг я, только сейчас сообразив, что нога уже не болит. Это как это? Вот только минуту назад я был вообще уверен, что перелом получил, а сейчас уже не болит ничего. Ни нога, ни рука, ни рёбра. Неужто уже регенерация сработала? Так быстро?

Я до того удивился произошедшим переменам в моём многострадальном организме, что даже не сразу среагировал на появившийся ствол пулемёта в окне напротив. К моему счастью, ёкай почему-то немного замешкалась, и стала водить стволом в разные стороны, пока не нацелилась на меня, так что я успел стартануть с места до того, как она открыла огонь, и тут вдруг мне прилетела целая очередь в спину, сбившая меня с ног, и заставив мою тушку закувыркаться по бетону.

— Сюрприз! — донёсся до меня сзади отвратительно довольный голос ёкай, — Дмитрий, познакомься с моей помощницей, Анечкой. Анечка, милая, выгляни, покажись молодому человеку.

— Приветики! — показалось в окошке какое-то рыжее чудо с улыбкой на всё лицо, и замахало мне приветливо рукой. Я лишь просипел что-то в ответ невразумительно, вяло пошевелив рукой. Всё тело болело от многочисленных попаданий, и в груди появилось страстное желание кого-нибудь убить. Сейчас я уже всерьёз рассматривал вероятность того, чтобы лишить жизни одну чокнутую ёкай.

— Ну всё, познакомились, и довольно! — строго крикнула та, которую я только что поминал добрым словом, — Продолжаем дискотеку!

Сверху опять донёсся какой-то металлический лязг, я из последних сил дёрнулся в сторону, и раздался грохот пулемётной очереди. Под градом ударов я рухнул на колени, и закрыл лицо руками, чувствуя, как со всех сторон в меня лупят пули. Чувство какой-то безысходности поселилось во мне. Я в упор не представлял, что мне делать дальше. Убегать было бесполезно. Пуля всё равно будет быстрее. Спрятаться негде. С наличием пулемётов с двух сторон слепых зон не осталось.

— Эй! Ты там сдох, что ли? Шевелись давай! — донёсся до меня откуда-то издалека голос ненавистной ёкай. Сдох, говоришь? Не дождёшься!! Волна бешенства накрыла меня с головой, и я медленно встал, не обращая внимания на продолжавшие барабанить по мне пули, и повернулся к поганой нечисти, вздумавшей издеваться надо мной.

— Ох, а взгляд-то какой! Я сейчас обмочусь тут от страха! — весело крикнула ёкай в перерывах между очередями, — Смотри, будешь так глаза пучить, из орбит вылезут! Или ты просто срать хочешь? Придётся потерпеть тогда.

Бешенство забурлило во мне ещё сильнее, тщетно ища выхода наружу, и не находя его. Меня аж трясло, и желал я сейчас лишь одного. Добраться до этой многоножки, и по обрывать ей все её щупальца. Медленно. С чувством, толком и расстановкой, чтобы она в полной мере прочувствовала всё удовольствие от процесса.

Я стоял, покачиваясь под градом пуль, и уже почти не чувствуя боли, полностью растворившись в своей злости. Клянусь, если бы она сейчас вдруг оказалась рядом со мной, то её ничто не спасло бы. Она в полной мере заслужила смерть, и я понял, что готов сделать ей такой подарок. Отправить в небытиё, где её ждёт полное забвение и покой. Что может быть лучше? Я медленно поднял в сторону неё руку, сам не сознавая, что делаю, и какая-то дикая мощь сорвалась вдруг с моих пальцев в виде целого десятка чёрных лент, и устремилась к окну, за которой пряталась так, которой я собирался подарить вечный покой.

Ленты шустро втянулись в окно, оттуда до меня донёсся дикий визг, и воцарилась тишина. Я удовлетворённо улыбнулся, и потерял сознание.

* * *

Приходил в себя я тяжело. Всё тело ломило и крутило от боли, голова раскалывалась, и мне было откровенно страшно открывать глаза, так как я догадывался, что это простое действие добром не закончится, и так и вышло. Стоило мне едва их приоткрыть, как на меня обрушилась такая головная боль, что я не выдержал, и застонал. К горлу подкатила тошнота, и мне стоило не малых усилий сдержать себя. Ещё не хватало мне тут в собственной блевотине захлебнуться.

— Приветик! — набатом в моих ушах прозвучал знакомый весёлый голос, отдаваясь в голове очередным приступом боли, и мне очень сильно захотелось удавить собеседника. Точнее, собеседницу, так как по голосу я узнал ту Анечку, с которой меня недавно так своеобразно познакомила ёкай.

— Ты в порядке? — не сдавалась она, не дождавшись моего ответа.

— Тиш-ше… — еле слышно прошелестел я.

— Ой… Извини, — сбавила она сразу же тон, — Пить хочешь?

— Да, — прошептал я, только сейчас почувствовав, что и в самом деле меня мучит жажда. Моё горло пересохло так, как будто я пару недель даже капли воды в рот не брал. Через пару секунд к моему рту поднесли стакан, и я с облегчением ощутил, как меня наполняет живительная влага. Глаза я пока открывать больше не рискнул, и так и лежал с закрытыми глазами.

— Тебе лучше? — участливо спросила девушка.

— Немного… — тихо ответил я, — Как там Людвига Валбетовна?

— Не переживай, с ней всё хорошо! — оживилась опять она, — Ей к подобному не привыкать, так что она подготовилась заранее, взяв с собой защитные амулеты, которые её и спасли.

— Какая жалость, — хотел было сказать я, но сдержал свой порыв. Ничего. Я всё равно до неё доберусь. Чуть позже.

— А что же она не навестила меня? — лениво поинтересовался я.

— Да её в срочную командировку на родину отправили. На месяц. Она просила передать тебе большой привет, — простодушно пояснила Анечка, — Сказала, ты большой молодец, и вы продолжите занятия, когда она вернётся. Из общежития тебе велено не съезжать пока, осваиваться со своей силой. Когда тебя выпишут отсюда, тебя будет ждать ректор. Поговорить с тобой хочет. А пока можешь рассчитывать на мою помощь!

— Ясно, — задумчиво пробормотал я, и всё же рискнул приоткрыть глаза, и глянуть на девушку. Моё первое впечатление о ней подтвердилось. Совершенно очаровательное солнечное создание, с вечной улыбкой на губах, копной рыжих волос, и лукавыми веснушками на носу. Её большие глаза смотрели на мир чуть наивно и открыто. Дитя дитём, в общем, не смотря на то, что фигурка у неё была очень даже ничего. Белая футболка обтягивала довольно полную грудь, а джинсы в облипочку лишь подчёркивали длину и стройность её ног. И всё же почему-то я не мог смотреть на неё как на объект сексуального внимания. Большой ребёнок, честное слово. Ну, а ёкай… Никуда она не денется от меня. И если думает, что за этот месяц я успокоюсь и прощу её, то глубоко заблуждается.

Загрузка...