Сломанные судьбы

Пролог

Вам выбивали зубы? Согласна, не самые приятные ощущения.

Из вас вырезали «лишние», по мнению работодателя, органы и заменяли их на имплантаты? Маловероятно, но если да, то вы запомните эту боль, неважно насколько сильный будет наркоз. Навсегда запомните.

Когда из тебя вытаскивают следящие устройства в полукриминальной клинике на одной изпланет Фронтира — это где-то посередине.

Подвал, яркое освещение, удушливый запах медицинских препаратов, дроид-ассистент, сомнительный врач и солидный аванс…

Первую половину «маячков» удалось вытащить без хирургического вмешательства — они были в протезах рук. А вот вторую половину мои бывшие работодатели запрятали глубже.

Совсем без анестезии было нельзя, поэтому пришлось принять дозу «носорога». Армейский стимулятор притуплял боль и практически не влиял на сознание. Чего еще желать?

Ну, чтобы этот садист работал побыстрее. Я хоть и киборг, но не железная!

Конечно, можно было принять ударную дозу специальных препаратов и провести всю операцию в блаженном сне. Вот только была высокая вероятность, что я не проснусь, а мои протезы уйдут на черный рынок.

Местный колорит, чтоб его пожрали космические креветки!

Что вы говорите? У каждого приличного киборга должен быть встроенный медблок? Вы правы.

Вот только я киборг неприличный. Меня собрали из девочки-инвалида и запчастей, оставшихся от погибших сотрудников «Олимпа». Качество сборки — отвратное, запчасти — ужасные, комплектация — неполная. Послушный болванчик, готовый радостно драть глотки за корпорацию «Олимп», готов.

Поэтому не досталось мне ни медблока, ни нормальной системы отслеживания, ни дополнительных модулей. Зато есть полный комплект встроенного вооружения и биореактор повышенной мощности.

Еще есть неплохая система связи, но ее пришлось отключить с помощью обхода системы и такой-то матери.

— Ну вот и все. Тринадцатый. Последний! — весело сообщил мне хирург.

Толстый маленький и круглый — Брагинский больше походил на мячик, чем на протезиста-садиста.

Медицинский дроид уже зашивал мои раны.

— Хорошо, что у вас старые модели. В новых все «маячки» встроены в сами имплантаты, — бросив пластинки следящих устройств в стоящий в углу утилизатор, сказал медик. — А в последние годы еще и всякую дрянь вставляют в аугментации. Бомба и ампулы с ядом в башке! Ненадежно, но боссам спиться спокойнее.

Я лишь улыбнулась. Вот уж не думала, что буду благодарить «Олимп» за «эффективное использование средств».

— У вас серьезные повреждения имплантов, не хватает многих узлов. Если подождете пару дней, закажу необходимые запчасти, починю в два счета, — деловито сказал врач, отдавая дроиду инструменты.

— Спасибо, я подумаю, док, — кривясь от боли, ответила я. К счастью, робот у Брагинского оказался последней модели. «Залакировал» в два счета. Даже следов не осталось.

— Таблетку? — с искренним беспокойством спросил хирург.

— У меня свои, — искривила губы в усмешке я. Но вместо обезболивающего вытащила из кармана деньги.

Глаза доктора алчно блеснули. Мгновение и кредиты исчезли в кармане не особо чистого халата.

— Хорошее лекарство. Универсальное, — хмыкнул мужчина и после небольшой паузы добавил: — В следующий раз не приносите сюда самодельную бомбу… пожалуйста.

Я лишь улыбнулась.

Минута на сборы. Еще минута, чтобы разобрать взрывное устройство, собранное из пары гранат и одной батареи, и я готова.

Улица встретила меня шумом мегаполиса и промозглым ветром.

На душе было удивительно легко. Брагинский утверждал, что «маячки» никак не влияли на мои модификации, но по ощущениям у меня словно заработал второй биорекатор в животе.

Вот только еще одну дозу «носорога» все равно пришлось принять.