Хантер-Киллер. Сломанная маска

Глава 14

Я подошел к двери и увидел, что она приоткрыта, и это сразу мне не понравилось. Дом был не самым лучшим, пусть и поближе к центру, но это обычный человейник, да и следы деградации здесь имелись, например, лифт помимо того, что был весь заклеен рекламой, так еще и оказался исписан надписями, нанесенными перманентным маркером. Как будто бы каждый, кто ехал в нем, вдруг решал высказаться на разные темы.

От классического «Цой жив», до чего-то там про дьяконов на мерседесах, которые мчат в ад на блатных номерах. Удивительно, кому вообще пришло в голову гнать на церковь, когда в нее в принципе-то никто не ходит. Говорят, что в центре города храмы пустые стоят, закрытые. То есть просто скорлупки: снаружи купола, росписи, а внутри одни бетонные стены, и ничего нет. Служат для услаждения взоров пиджаков, которые там живут.

Так вот, дом был не самым лучшим, так что даже удивительно, что Макс, будучи офицером, продолжал здесь жить. Зарплаты у них были неплохие, так что он вполне мог бы переехать куда-нибудь. С другой стороны, скорее всего, он до сих пор выплачивал кредит за обучение в юридическом, так что других вариантов у него не было.

Кстати, что забавно, я ведь мог помочь ему закрыть этот долг, грязных денег у меня достаточно. А он не попросил, даже не заикнулся об этом. Да и я не подумал.

Но это к делу отношения не имело. А вот приоткрытая дверь — вполне себе. Плохой знак. Очень плохой.

Я заглянул в проем, и увидел, что свет внутри выключен. Принюхался, и почуял отчетливый запах железа. А в чем железа много? В крови. Кровь всегда пахнет железом.

Приоткрыв дверь, я огляделся по сторонам, но никто меня не ждал. Вошел и увидел Макса, который сидел на стуле, связанный по рукам и ногам. И он был мертв.

Мне оставалось только скрипнуть зубами. Мне нравился полицейский, он был честным парнем, всегда был готов помочь, и даже вытащил меня из полной задницы. И, чего уж греха таить, мне сразу стало понятно, что умер он именно из-за меня, других вариантов просто не было.

Я на всякий случай проверил тесную ванную, убедился, что в ней никого нет, после чего подошел к трупу. Он был в одной окровавленной майке и трусах, и на нем живого места не было: синяки, которые уже никогда не сойдут, и уже успевшая запечься кровь. Порезы, множество порезов, на полу целая лужа, вот она засохнуть еще не успела. И как вишенка на всем этом торте — нож, торчащий из глазницы.

И что хуже всего, это был мой нож. Тот самый, который у меня отобрали полицейские в отеле со всем снаряжением. И получалось, что его убил кто-то из своих же.

Значит, они вычислили нашу связь, что в общем-то было очевидно, наша маскировка их не обманула, даже несмотря на то, что я прострелил ему ногу, вон, повязка пластырного типа там, куда я пальнул, тоже вся в крови.

Да уж, тяжело ему пришлось. Я подошел ближе, схватился за рукоять ножа, выдернул. Этот кизлярский клинок, он словно заговоренный. Второй раз его отбирают у меня, и второй раз в конечном итоге он возвращается ко мне. Похоже, что есть у меня какое-то сродство с этим оружием, раз оно так получается.

Правда, в этот раз он обагрен кровью моего друга. Да, пожалуй, что так и есть, друга.

Я обратил внимание на то, что вогнали нож в глаз ему не с первого раза, есть еще нарезы. А этот удар — моя фирменная фишка, я отработал его до совершенства, и могу одним движением пробить глазницу и вбить достаточно широкое лезвие в глаз. И, похоже, что они пытались сымитировать то, что полицейского убил именно я.

И едва клинок оказался в моей руке, как за моей спиной послышались шаги. Резко повернувшись, я вскинул пистолет, и секунду спустя уставился в ствол табельного ПЛК-2, который смотрел в мою сторону. А держал его один из тех оперов, которые пытались остановить меня, когда я сбегал из участка.

Темные волосы, округлые черты лица, короткая борода — все это выдавало в нем не русского. Хотя, как там сказал Макс? Тимирьянов и Гайнутдинов? Откуда-то из-под Новой Казани. Татары, получается.

— Ну и за что ты его? — спросил у меня полицейский абсолютно ничего не выражающим голосом. — Он тебя из участка вытащил, а ты его пытал и убил. Да еще и жестоко так.

Я только хмыкнул. Что ж, это было очевидно, что они попытаются выдать убийство Макса за мою работу. Похоже, что ублюдки решили очернить мое имя, заявить о том, что с бандитов я переключился на полицейских. Вряд ли они будут брать меня живым, скорее всего, попытаются прикончить, а информацию эту вывалят уже посмертно. А журналисты с удовольствием подхватят ее, многие из них меня ненавидят, считают маньяком, а другие просто купленные.

— Ствол бросай, — сказал полицейский. — И нож тоже. С нами пойдешь.

И действительно, из-за его спины вышло еще двое. Второй опер, тот, что был при нем в участке, и сержант, здоровяк по типу меня. Этот, кстати, вооружен уже не пистолетом, а укоротом, АК-45у. Тоже целится.

— В участок поведете? — спросил я.

— А почему нет? Ты вот сбежал, а мы тебя поймали снова. Вот так вот, все равно всех поймаем. Или лучше сдохнуть при сопротивлении аресту?

Перед глазами появилось сообщение с незнакомого номера.

“Гайнутдинов и Тимирьянов купленные. У них на тебя заказ от Кула. Есть инфа, скоро солью к себе на доску. Нано».

Однако, смог со мной связаться, юное дарование. Что ж, не верить ему смысла нет, с лабораторией он сработал хорошо, разве что сам не полез. Но я так понимаю, что он не боец, поэтому и решил мне информацию слить. А сейчас помочь решил.

Помочь решиться в первую очередь. Он знает, что мне сложно будет убить полицейского. Но не этих. Эти себе уже смертный приговор подписали.

А то, что хакер за мной наблюдает, это даже хорошо. Можно рассчитывать на его помощь. Не то, чтобы прям сильно, но даже такой призрачный союзник — это больше, чем ничего. Шерлок-то сейчас не боец, его сильно потрепали, он систему свою латает.

— А что про заказ от Кула? — спросил я, чтобы потянуть время. — Не к нему ли вы меня повезете?

На лице Гайнутдинова на секунду возникла растерянность, он не был в курсе, что я знаю.

— А вы вместе с полковником своим работаете, или в этот раз мимо него? — задал я еще один вопрос, не получив ответа на первый. — Или ему достаточно будет долю отстегнуть? Кстати, сколько за меня дают?

— Три миллиона, — проговорил вдруг сержант. — Он на тебя очень зол.

— По миллиону на брата выходит, — я хмыкнул. — Макса вы, или нет?

— Мы, — кивнул младший по званию. — Всем же очевидно было, что из управы он тебя специально вытащил. Ногу ему прострелил и, думаешь, поверили? Да и до этого ясно было, что он стучит, только неясно было, кому. Думали, ОВР, да только они не причем. Нарвался он.

— Нет, парень, — я покачал головой. — Это ты нарвался. Причем крупно.

Резко сместившись в сторону, я активировал ускоритель рефлексов. Ствол автомата качнулся за мной, но я успел выстрелить первым, и попал сержанту в голову. Он медленно опрокинулся на пол, а я уже летел вперед, выронив нож. Он сейчас не нужен.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Квартира была тесной, стандартной, четыре на пять метров, так что они были буквально в паре шагов от меня. Дальше только прихожая, но в нее проход узкий, сбоку ванная комната, и чтобы расположиться всем вместе им пришлось подойти.

Гайнутдинов успел выстрелить, пуля пролетела мимо моей головы и угодила в окно. В ту же секунду я поймал его за руку, вздернул ствол пистолета вверх и долбанул лбом в нос, вкладывая в этот удар всю силу мышц спины. Послышался хруст носа, и он опрокинулся на колени, упал бы совсем, да я продолжал держать его.

Перелом носа. Сотрясение мозга. Потеря сознания.

Одновременно с этим я ударил Тимирьянова, что стоял правее, плечом. Он споткнулся о труп сержанта и рухнул назад. Одновременно с этим я выстрелил дважды, сперва в грудь, а потом в голову.

Огнестрельное ранение грудной клетки. Повреждение легкого.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга.

Время вернуло себе нормальный бег. Отсюда нужно было валить, причем, как можно скорее. Даже если эти ублюдки не вызвали подкрепления, а они, скорее всего, этого не сделали, потому что в управу меня везти не собирались, соседи уже отреагировали на стрельбу. А так, как пальба была слышна из квартиры полицейского, сюда уже наверняка отправили пару машин. А вот они-то как раз могут быть не купленными. Убивать их определенно не стоит.

Я подтянул к себе бессознательного опера, пнул пистолет, выпавший из его руки, в сторону, а потом ударил пистолетом в лицо, расквашивая в кровь губы и кроша зубы. Его глаза открылись от боли, но я, не дав ему ничего сказать, сунул ствол пистолета ему в рот. Пусть почувствует металл и порох, это сделает его более сговорчивым.

Один из этих продажных шакалов нужен был мне живым. Они собирались везти меня на встречу к Кулу, а это значит, что нужно ехать туда самому. Можно, конечно, взять этого с собой для прикрытия, только вот он не подчинится. Слишком наглый, ему удостоверение дает уверенность в том, что он неприкасаемый.

А сколько таких неприкасаемых я уже отправил в переработку? Нет, неприкасаемых не бывает.

То ли яд все-таки действовал, то ли я просто устал. Еще бы, день сегодня был совсем не простой. Сперва аукцион, потом отель, вирус шифровальщик, полицейский участок, побег. Бойня в серверной, плен, укол, бойня в хакерспейсе. Теперь вот тут.

И ведь конца и края этому дню нет. По-хорошему, нужно бы сейчас поехать в убежище, но нельзя. У меня есть шанс взять Кула, если он приедет лично на встречу. А если нет, то пообщаться с кем-то из его близких помощников, ублюдок определенно отправит свое доверенное лицо.

Конца и края этому дню не видно.

— Ты собирался вести меня к Кулу, — я не спрашивал, я утверждал. — Куда? Где назначена встреча?

Я вытащил ствол пистолета из его рта и прижал к его лбу.

— Ты теперь вне закона, — прошамкал он разбитым ртом. — Тебе конец. Ты убил полицейского. Двоих полицейских.

— Я всегда был вне закона, — ответил я и снова вставил пистолет ему в рот, не давая говорить.

Пошурудил внутри так, чтобы задеть осколки зубов. Это больно, очень больно, там сейчас практически оголенные нервы. Гайнутдинов замычал, я рванул пистолет в разные стороны еще пару раз, а потом вытащил ствол.

— Где назначена встреча? — спросил я. — Куда тебе сказали меня везти?

— Да пошел ты! — шепеляво заорал он мне в лицо. — Я тебе ничего не скажу!

Опустив пистолет, я выстрелил ему в колено. Теперь, когда я держал его за руку, то увидел следы от брызгов крови на рукавах его куртки. Значит, Макса резал именно он. Что ж, пришло время за это поплатиться.

Я ударил его еще раз, и сунул ствол пистолета глубоко в глотку. Он попытался отдернуться, но я держал его крепко. Секунда, вторая, он сглотнул, закашлялся, и только тогда я вытащил оружие из его рта.

— Где назначена встреча?! — заорал я, понимая, что теряя время. Патрульные уже должны подъехать, и мне надо валить, если я не собираюсь вступать в схватку еще и с ними.

— Тимирьязевский проезд, — прохрипел он, выпустив изо рта целую лужу слюны и крови. — Дом семь, арка под ним. Там камеры не работают. Только не убивай. Я уеду из города… Могу с тобой поехать, тогда они повер…

Не став слушать дальше, я вставил ствол пистолета ему в рот и нажал на спуск. Пуля вынесла заднюю часть черепа ублюдка, и только тогда я разжал его руку, дал ему упасть на пол.

Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Мои ножны были у него на поясе. Схватив свой клинок с пола, я быстро раскромсал его ремень, дорогой, кстати, искусственная кожа практически не отличалась на ощупь от настоящей, расстегнул свой и повесил вернувшееся мне оружие на положенное ему место.

И, перешагнув через труп, вышел из квартиры. Услышал звуки открывающегося лифта, мелодичный звонок и, повернувшись, побежал в обратную от него сторону. Туда, где должна находиться пожарная лестница.

За спиной послышались шаги, меня уже преследовали. Послышались выстрелы, одна пуля пролетела рядом со мной, попала в стену, отрикошетила, вторая ударила в бронежилет, но только прибавила мне скорости. А в ответ стрелять я не мог, потому что мои бронебойные точно пробьют хилую перегородку и кого-нибудь ранят.

В последний момент я успел повернуть, рванул на себя дверь пожарной лестницы и нос к носу столкнулся с тремя полицейскими. Один, увидев меня, широко распахнул глаза, по-видимому, узнал.

Второй же тут же рванулся ко мне с шокером. Я перехватил его руку, рванул в сторону и воткнул искрящиеся электроды в грудь третьему. Тот дернулся, отшатнулся и медленно сполз по стене без сознания.

Мне в лицо тут же прилетел кулак от первого. Удар получился сильным, голова сама собой мотнулась в сторону. Мне тут же ткнули в бок со второй стороны, но тут уже бронежилет помог, удар пришелся в плиту.

Рванувшись в сторону, я прижал одного из легавых к стене, одновременно ощутимо ткнув его локтем в солнечное сплетение. Парень согнулся, а я добавил ему еще раз. И тут мне на спину легла тяжесть, и шокер все-таки впился мне в шею. Тело изогнулось судорогой, но я выдержал, не упал.

Врезал локтем назад, под дых, а потом резким движением перебросил полицейского через себя. И долбанул пистолетной рукояткой ему по затылку, рассекая кожу.

Повреждение мягких тканей головы. Сотрясение мозга. Потеря сознания.

Полицейский, который стоял у стены рванулся ко мне, но я уклонился от удара и долбанул его в ответ, в солнечное сплетение. И добавил еще раз, уже в челюсть. Он опрокинулся на стену и сполз по ней, его глаза закатились.

Перелом челюсти. Сотрясение мозга. Потеря сознания.

Я рванул вниз по лестнице, перешагивая через две ступени, услышал снизу еще шаги, ухватился за перила и перебросил свое тело через них, двумя ногами ударив в грудь легавого. Его снесло с места, он улетел вниз, пролетел сразу через несколько ступеней и ударился головой о стену, после чего рухнул.

Следующий пролет, и я увидел дверь, ведущую на улицу. Толкнул ее от себя, выскочил и увидел перед собой полицейского, который целился в меня. Держал он пистолет двумя руками, как их учат, и ствол смотрел мне прямо между глаз. Вскинуться времени не было, я замер.

— Хантер-Киллер? — спросил он.

— Да, — ответил я, подтвердив и так очевидное. И рожа моя была уже известна, да и бронежилет, торчавший из-под куртки тоже на месте. Визитная карточка.

Он опустил ствол, и махнул головой, мол, вали. Однако.

Мне оставалось только воспользоваться его предложением. На бегу спрятав пистолет в кобуру, я побежал по переулку, и через несколько секунд свернул. Пробежал дальше, запустил руку в карман и вытащил устройство для взлома автомобильной сигнализации.

Проскочив через переулок, я оказался во дворе дома, где было припарковано множество машин: на стоянку денег хватало не у всех, вот они и парковались прямо тут. Если бы тачки стоили дешевле, то тут наверняка и проехать было бы нельзя, все оказалось бы запарковано.

Подскочив к ближайшей машине, приложил девайс к капоту там, где должен был находиться блок управления, нажал на кнопку. Моргнули фары, сигнализация издала немелодичный писк, а машина завелась. Запрыгнув внутрь, я тут же переключил коробку в режим «драйв» и рванул с места.

Вроде ушел. Теперь пора нанести визит Кулу.