Слизняк

9 Глава

Сержант и капрал наблюдали, как волосатый мужчина вышел из сарая. Он ушёл от женщины, это выглядело странно. Но так было лучше для полевого эксперимента. Женщина будет гораздо более уязвима, если останется спать одна в сарае.

— Как думаешь, когда один из них до неё доберётся? — голос капрала раздался в наушнике.

— Могут пройти часы, может минуты. Невозможно сказать наверняка. Органы чувств червей сверхчувствительны, и яйцеклеток тоже. Они будут искать самую большую тепловую сигнатуру, а также самые глубокие феромонические эманации.

— Феромонические?

Сержант не мог поверить в недостаточный уровень технической подготовки младшего сержанта. — Выбросы в атмосферу из желёз групп молекул, которые выделяются из кожи, особенно кожи половых органов. Они запускают врожденные репродуктивные реакции.

Капрал явно ничего не помнил о феромонах. — Хорошо, но так как вы только что сказали, что может потребоваться несколько часов для того, чтобы один из образцов почуял её, я думаю, что нам стоит пойти туда прямо сейчас и повеселиться. Мы заставим ее феромоны работать, хорошо.

Сержант впился в него взглядом через козырек защитной маски. — Больше таких комментариев, я не потерплю.

— Вы не серьезно, сержант.?

— Лучше не испытывай меня. — Сержант не собирался делать такого рода вещи в испытуемой области. Для него не имело значения, что все испытуемые в конце концов умрут, это был протокол. Такие вещи могут выйти из-под контроля. — У нее, наверное, всевозможные болезни. Я не хочу, чтобы меня поместили в карантин, когда мы вернемся на пост.

Проворчал капрал.

— Всё мы здесь закончили, — сказал он. — Давайте вернемся назад.

— Как насчет тех двух мужчин на лодке, которые приплыли с ней?

— Они будут заражены к утру, если они еще не инфицированы.

Они ускользнули из сарая, затем включили очки ночного видения, чтобы вернуться обратно в полевой штаб. Они нашли один труп по пути назад, это была одна из инфицированных яйцеклеткой женщин. Она еще не выпустила выводок, но мертвый живот дрожал от всех незрелых личинок, которые его раздували и пожирали внутри.

— Она умерла недавно, — сказал капрал, вскрыв мертвую руку портативным хроматографом. Он был откалиброван для считывания сывороточных уровней гнилостных газов. — Возможно, несколько часов назад.

Сержант передал своему помощнику пику-термометр. — Проверь время падения со средней до нуля температуры мозга.

Капрал выглядел потерянным. — Я никогда этого не делала.

— Черт. — Сержант отломил манометр и открыл копье. — Я не могу поверить, вас там что совсем не чему не учат? — Он включил прибор, ввел показания температуры воздуха, затем раздался хруст он воткнул копье в ноздрю трупа. Грудь, казалось, дрогнула, но это было просто рефлексией. Когда градусник подал звуковой сигнал, сержант вытащил копье. — Час и одиннадцать минут, — прочел он.

— Как это работает?

Сравнивая температуру мозга с температурой воздуха и рассчитывая время падения.

— Понятно.

Сержант сделал несколько цифровых снимков трупа возможно для рапорта или для себя. — ты только посмотри элементы мутации невероятны. Посмотрите на ее кожу.

— Да, аккуратней там сэр, — заметил капрал.

Кожа женщины полностью превратилась теперь в тот же полупрозрачный желтый цвет, усыпанный яркими красными пятнами. Но сержант не мог не заметить, как глаза его подчинённого были устремлены на набухшие груди трупа. — Ты просто животное. Ты пялишься на грудь мертвой женщины. Если бы меня здесь не было, ты бы, наверное, трахал её до второго пришествия!

Капрал пожал плечами.

— Возьми образец ткани, чтобы мы могли выбраться отсюда, — приказал сержант. — Думаю, полковник будет очень доволен.

— Я прекрасно спал прошлой ночь, — хвастался Лорен, доставая свои ласты и трубку. — Сон на чистом, свежем воздух на свежем неимоверно меня взбодрил.

— Я тоже. — сказала появившееся Аннабель выглядящее такой же бодрой и жизни радостной, её светлые волосы сияли на утреннем солнце. Сегодня она носила ярко-зеленое бикини с попугаем, которые, казались, закрывали еще меньше ее тела, чем вчерашняя одежда. — Мне пришлось лечь спать довольно поздно, — сказала она, непреднамеренно оглядываясь на Трента, — но спала я очень хорошо. Я удивлена, насколько бывает тихий лес ночью.

— Тихий?

— О, конечно. Вы даже не представляете себе на сколько шумные леса в Бразилии и Юго-Восточной Азии. В десять раз громче, чем сейчас.

— Вау, ты была там?

— Конечно была. Моя работа ездить со съемками по всему миру, от Сахары до Полярного круга.

— А что насчет Полярного круга? — Спросил Трент. Он выглядел измученным, когда вышел на узкую полосу пляжа, его униформа выглядела мятой под глазами были синяки он явно не выспался.

Лорен нашёл свою маску для дайвинга.

— Аннабель — путешественница работа у неё такая.

— Путешественница да? Ну почему нет. Я верю этому.

Аннабель знойно улыбнулась ему. — Работа на этом острове больше похож на отпуск для меня.

— Трент потер глаза. — Да для меня тоже.

Блондинка достала из сумки тюбик водонепроницаемого солнцезащитного крема. — Кто-нибудь из вас не мог бы помазать мне спинку?

Когда Трент пошёл вперед, чтобы взять крем, она демонстративно отдала его Лорену. Трент нахмурился.

Вам определенно это понадобится, — сказал Лорен, руки у него уже дрожали, когда он начал наносить лосьон на её тело. — Мелководье увеличивает ультрафиолетовые лучи. Вам придется мазаться этим весь день; водонепроницаемый означает, что он не смоется в течение десяти или пятнадцати минут.

— Где профессор Крейг? — Спросил Трент.

— Она уже в воде.

Трент смотрел в Мексиканский залив со скрещенными на груди руками. — Ну так что, начнём охоту на алого многощетинкового червяка, да?

— О, да, — подтвердил Лорен. Его руки осторожно распределили лосьон вокруг резинки верхней части бикини Аннабель, а затем шатко скользнули ниже.

— Лорен, раз уж ты там внизу, не мог бы ты заняться обратной стороной моих ножек?

— конечно, — сказала Лорен. Теперь он опустился на колени, чтобы встретиться лицом с задницей Аннабель.

Трент снова нахмурился.

Аннабель оглянулась. — Этого достаточно, Лорен. Спасибо.

Его руки продолжали дрожать, когда он вернул ей тюбик. Аннабель надела маску для дайвинга и приподняла ее на лбу. — Я буду готова, когда ты будешь готов, Лорен.

— Черт, я забыл свою сумку. Я вернусь в хижину, я быстро. — Он побежал на тропу.

Трент засмеялся, когда Лорен убежал. — Ты действительно сделала день этого пацанчика. Видела, как он дрожал?

— Ну, я не пытался напугать его.

— Наверное, это первый раз, когда он положил руки на девушку.

Аннабель улыбнулась, но не посмотрела на него. — Твои руки хорошо держались прошлой ночью.

Комментарий заставил Трента остановиться. — Приятно это слышать.

— Мне неприятно говорить вам это, но она, увидела нас ночью.

— Кто? Профессор Крейг?

— Да.

Лейтенант все обдумал и пожал плечами. — Меня не волнует, что она видела. Ты единственная, кто меня интересует.

Аннабель застенчиво постучала его по носу. — О, не надо быть таким мягким со мной. Прошлая ночь была просто одной из тех спонтанных вещей, которые иногда происходят.

— Да, конечно, но нам нужно гораздо больше таких спонтанных вещей.

— Посмотрим, — сказала она, все еще не смотря на него. Теперь она проверила подводный корпус своей камеры. — И бьюсь об заклад, увидев нас прошлой ночью, она сделала свой день.

— Она и пацанчик — настоящая пара.

Аннабель усмехнулась. — Гик патруль.

— Действительно нужно задаться вопросом о людях, которые посвящают свою жизнь изучению червей.

Трент самодовольно кивнул. — Верно, и теперь, когда ты сменила тему, я хочу увидеть тебя снова сегодня вечером. И мне нужен номер твоего телефона.

— О, напористый тип, мне это нравится. Но тебе не нужен мой номер. Для нас непрактично продолжать встречаться. Я живу в Нью-Йорке.

— Знаешь есть такие штуки, они называемые самолеты.

— Посмотрим, — сказала она.

— Так или иначе, пока эти червячные выходные не кончатся, я достану твой номер.

— Тссс! Он скоро вернется.

Лорен появился с чистым мешком, полным пластиковых пробирок.

Аннабель проверяла свою трубку. — Мне не терпится увидеть одного из этих червей. Мне приписывают самые последние фотографии. Лорен, как думаешь, сколько потребуется времени, чтобы найти их?

Молодой человек восстановил самообладание после того, как его руки были на ее восхитительном теле. — Хорошо, но имейте в виду, что ключ Причарда — единственное известное место в Северной Америке, где они есть. Это очень редкий вид, из-за изменения температуры воды, как я говорил вчера. Это может занять весь день, чтобы найти багряницу щетиночного червя. Это может занять целую неделю. Ты не можешь просто перевернуть первый камень, который видишь, и БАМ, вот он там.

Нора вышла из моря и тащилась к ним в ластах, капая водой. Она подняла маску и протянула Аннабель пробирку. — Вот твой алый щетиночный червячок.

— Ты, должно быть, шутишь, — сказал Лорен в изумлении. — Как ты…

— Я перевернул камень, и вот он, — сказала Нора, — что не впечатляет?

— Трент засмеялся. — Выдающийся. Редчайший червь в Северной Америке и профессор Крейг находит его за пять минут.

Аннабель поднесла прозрачную трубку к солнцу, вглядываясь в ее блестящую щетинистую оболочку. — Чёрт это очень круто, но это так… невероятно. Цвет он такой яркий, как светящийся уголёк.

— Я просто заплыла на глубину около десяти футов — объяснила Нора, стряхивая с себя воду, — нашла холодное течение и начал переворачивать камни. Их там много. Вы увидите узкие траншеи возле холодного потока. На краю береговой линии, есть большой кусок рифа размером с автобус вот там как раз и их гнездо.

— Я должен на это посмотреть! — Воскликнул Лорен, заметно взволнованный. Он нацепил свои ласты и вошел в воду.

Трент все еще посмеивался. — Пацанчик ведет себя так, будто только что выиграл в лотерею.

— Он никогда раньше не видел живых особей, — сказала Нора. — Для полихетолога это как когда коллекционер монет, находит двуглавый никель буйвола. О кстати на ужин у нас будут колючий лобстер и каменный краб. Я никогда не видела их так много в одном месте.

— Замечательно, — повторил Трент. — Профессор я дам вам двоим закончить большую охоту на червей, пока я пойду поищу еще канабиойдных растений. Веселитесь.

Нора остановила его. — О, Лейтенант? Я хотела тебя кое о чем спросить. Разве вы не сказали нам вчера, что армия забрала все камеры наблюдения с острова, когда они закрыли ракетный объект в восьмидесятых?

Трент, кажется, был застигнут этим вопросом врасплох. — Да, конечно. Это была военная резервация повышенной безопасности. Почему вы спрашиваете?

— Кажется, прошлой ночью я нашла камеру. — Нора показала на опушку леса. она была на этой стороне, где-то между лагерем и хижиной.

— Я думаю, они могли пропустить одну, — предположил Трент.

— И это было очень странно я имею в виду, я думаю, что это была какая-то камера; у нее определенно был объектив. И она была очень маленькой.

— Все камеры наблюдения маленькие, — сказала Аннабель и закатила глаза.

Нора сдержала ухмылку. — Она была с полдюйма длиной, торчащей из дерева, и примерно такая же тонкая, как карандаш. — Возможно, это старый датчик приближения или детектор движения, — сказал Трент. — Но они давно отключены. Там были провода, выходящие из него?

— Нет.

— Какие-нибудь индикаторные лампы?

— Ничего подобного тоже не было.

Трент не выглядел обеспокоенным. — Покажешь мне это чуть позже, хорошо? Вероятно, это просто один из тех электрических глаз старого поколения, которые могут включить тревогу, если кто-то пересечет его.

— Я уверена, что ты прав, — сказала Нора. — У меня было очень неприятное чувство. Когда я смотрела в него, то было такое ощущение что кто-то смотрит на меня. — Трент улыбнулся ее паранойе. — Я гарантирую вам, что бы это ни было, оно не подключено более двадцати лет.

Трент пошел по направлению к тропе.

— Шпионские камеры в лесу? — Аннабель наклонилась, чтобы отрегулировать ласты. — Прошлой ночью ты была шпионом.

— Простите меня? — Нора не могла поверить в то, что сказала женщина.

— О, ты знаешь, о чем я говорю, Нора. Но не волнуйся, я не сержусь. — Аннабель улыбнулась. — Я не недотрога, подглядывания никогда не беспокоили меня. Но, честно говоря, я никогда не посчитала бы тебя вуайеристкой.

— Эй, я просто хотела прогуляться по лесу. Я понятия не имела, что ты будешь там трахаться.

— Не расстраивайся так, — упрекнула её Аннабель. — Природа всегда идет своим чередом, особенно в таких условиях. — Она встала спиной, ее поза подчеркивала грудь задницу в бикини и плоский живот. — Я же говорю тебе, я не злюсь.

Нора впилась в неё свирепым взглядом, ее охватила головная боль. — Мне плевать, чем ты занимаешься.

— Я как раз собиралась сказать, — продолжала блондинка тихим, сдержанным тоном, — что лейтенант Трент довольно-таки хорош, а я не собственник. Так что ты тоже можешь вполне им воспользоваться, если хочешь, конечно. Я не возражаю.

— Ты возмутительна! — Нора почти кричала на нее. — Я не могу дождаться, когда ты свалишь в свой Нью-Йорк!

Теперь Аннабель снова возилась со своей камерой.

— Профессор Крейг ненормативная лексика не красит вас. И тебе не нужно беспокоиться о том, что тебе будет стыдно заниматься сексом с лейтенантом Трентом.

Нора так сильно сморщилась, что складки на ее лице словно навсегда запечатлелись в таком положении — С чего бы мне смущаться?

— Я не сказал ему, что ты шпионил за нами прошлой ночью.

— Я не шпионил за тобой! — Нора резко закричала.

— Тссс! Успокойся. — Лорен возвращается. — Ты же не хочешь, чтобы он услышал тебя, правда?

Прежде чем Нора могла бы кричать дальше, Лорен поплелся к ним, морская вода стекала с его тела речушками. Он выглядел расстроенным. — Нора, я не смог найти тот риф, о котором ты говорила.

Зубы норы скрипели взад и вперед. — Я выйду через минуту.

Аннабель опустила маску на лицо. — Мы с Лореном найдем его, профессор. Но ты проделала огромную работу, найдя первого червяка. Я с нетерпением жду того ужина с лобстерами, о котором ты говорила. Может позже, ты покажешь Лорену и мне, где они находятся. — Она рассеянно положила руку на руку Лорена. — Сегодня у нас будет пикник, будет весело!

Затем она и Лорен пошли обратно к воде.

Нора осталась стоять рассеяно на берегу.

Она не знала, в какую игру играет фотограф. Она огляделась, широко раскрыв глаза в ярости. "Я когда-нибудь была настолько зла?" Она села на песок на несколько минут, пытаясь успокоить себя. Они и сами с могут найти червей, решила она. На сегодня с меня хватит.

Нора села на песок и попыталась поразмышлять над собой. — В мире полно придурков. Я не могу выкручиваться каждый раз, когда кто-то пересекает мне дорогу. Возможно, именно поэтому она выбрала академическую карьеру вместо чего-то более социально связанного.

Она знала, что должна подумать о чем-то другом.

В глубине души, в ее самых скрытых подсознательных волокнах, она действительно ревновала к более привлекательной женщине?

Ей понадобилось еще несколько минут, чтобы избавиться от этих мыслей. Она сидела прямо перед виниловой пляжной сумкой…

Она поняла, что это сумка Аннабель. В ней были полотенца, шлепанцы, солнцезащитные очки и тому подобное. А рядом с ней лежал тюбик солнцезащитного крема.

О чем только думала Нора?

Она посмотрела на воду. Понадеялась, что Аннабель и Лорен уже утонули. Поэтому она взяла тюбик солнцезащитного крема и, даже не задумываясь, зачерпнула дырку в песке, выдавила лосьон в лунку и засыпала ее. Пустой тюбик из-под средства от загара она наполнила своим для загара.

Она подняла глаза к палящему солнцу и чуть не захихикала. Теперь сучка может вернуться в Нью-Йорк на барбекю!

Она чувствовала себя малолетней преступницей, разыгрывающей такую шутку, но она считала, что Аннабель это заслужила. Это был комментарий относительно Трента, который беспокоил ее больше всего, как будто он ее собственность, что она дает мне разрешение на его использование! Да, она думает, что она королева улья, хорошо. Как будто она на каком-то лошадином реалити-шоу. Остров Аннабель. И Трент один из ее щенячьих желаний.

Она стянула с себя ласты и маску, затем легла на полотенце. Жар солнца начал лизать её спину. Несмотря на кислое настроение, призналась она себе, вода была идеальная — прозрачная, как Джин, и всего на градус выше прохладной, и ей нравилось плавать с маской и трубкой. Она пыталась мотивировать себя что бы вернуться на охоту за червями, поймать Омаров, что угодно. Или она может вернуться в их импровизированную лабораторию и сделать еще несколько заметок о странных желтых яйцеклетках, которые они нашли в душевой кабинке. Но внезапная усталость остановила ее. Не выспавшись прошлой ночью, поняла она, опустив веки на солнце. Она начала засыпать, самые мягкие звуки прибоя раскачивались в ее ушах…

Когда она проснулась, ей казалось, что она спала не больше пятнадцати минут. Потом она посмотрела на часы.

— О, ради всего святого!

Солнце переместилось на полпути через небо. Время было после полудня. Аннабель, лежала на животе на полотенце, повернув голову, чтобы посмотреть на Нору. Лорен стоял на коленях, медленно нанося лосьона для от загара на спину фотографа.

— Посмотрите, кто проснулся, — сказала Аннабель.

— Привет, Нора. Ты проспала все утро. — Лорен смущенно оглядел ее, в то время как его руки массировали спину Аннабель.

— Надеюсь, Вы не возражаете, если я позаимствую вашего помощника, профессор Крейг. Лорен, если ты когда-нибудь решишь, что больше не хочешь изучать червей, из тебя выйдет отличный массажист.

Нора нахмурилась, наблюдая, как Лорен намазывает лосьона на Аннабель. Посмотри на него. Он получает удовольствие, будучи ее личным мальчиком для побегушек. По крайней мере, у неё было небольшое моральное удовлетворение. Она думает, что он использует солнцезащитный крем, но на самом деле это на оборот крем для загара. К концу дня она будет выглядеть как пожарная машина. Сука.

Аннабель и Лорен вдруг прищурились.

— Нора, ты забыла нанести солнцезащитный крем? — Спросил Лорен.

Затем добавила Аннабель — ты выглядишь довольно розовой, если подумать.

В голове Норы завизжала тревога. Она была слишком занята саботажем Аннабель, и она забыла о себе. Она с ужасом посмотрела на руки и на ноги и почувствовала себя розовой, как ветчина. — О Боже мой! Как я могла позволить этому случиться?

— Да, — наконец призналась она. — Я забыла использовать свой крем. Затем она подняла пустой тюбик, испытывая отвращение к своему секрету.

— Ты же знаешь, — сказала ей Лорен. — Мы морские зоологи, Нора. Мы находимся на солнце в десять раз больше, чем другие люди. Ты пролежал здесь три часа без крема? Конечно, ты обгорела.

Когда Нора потерла лицо, даже щеки ее болели. — Теперь я пожарная машина…

Она чувствовала, что это не будет один из ее лучших дней.

— Лорен нашёл действительно большое гнездо алых щетинных червей прямо перед подводной траншеей и самыми захватывающими коралловыми рифами, — сообщила ей Аннабель. Она говорила с закрытыми глазами, когда Лорен продолжала массировать ее спину. — У меня получились отличные фотографии!

— На самом деле, это Нора нашла гнездо, — по крайней мере, у него хватило ума сказать это. — Она сказала нам, где находится их гнездо. Спасибо, тебе Нора. Ты была права. Мы сорвали большой куш.

Кого это вообще волнует? Нора смущенно посмотрела на свои розовые руки. — Это просто замечательно. Значит, теперь мы можем идти?

— О нет, — сказала Аннабель. — Мы пробудем здесь еще несколько дней, по крайней мере. Мне нужны фотографии всех аспектов жизни червя и его окружения. Солнце попадает в воду идеально в середине месяца. Завтра нам с Лореном нужно снова нырнуть.

Это не разозлило Нору то, как Аннабель исключила ее из всего происходящего.

— У меня даже будет Лорен в нескольких подводных фотографиях, поэтому его имя тоже может пойти в статью.

— Единственная причина, по которой я не убью тебя, — подумала Нора, — потому что я слишком устала, чтобы копать могилу.

— И у меня есть еще много образцов для нас, чтобы каталогизировать для колледжа, — добавил Лорен, — плюс некоторые довольно интересные окаменелости иглокожих, которые выглядят так, как будто они восходят к Кембрийскому периоду.

— В какой период времени? — Спросила Аннабель.

— Кембрийский, — без интереса ответила Нора. — Около шестидесяти миллионов лет назад, когда жизнь беспозвоночных только начинала развиваться.

Аннабель старалась не признавать Нору. — Мы также нашли некоторые другие странные вещи, не так ли, Лорен?

— Ага пару светопрозрачных моллюсков, разноцветные ракушки, да, и ещё море картофеля.

— Морской картофель? — блондинка спросила, позабавившись. — Это не похоже на картошку, который мы едим, не так ли?

Нора улыбнулась. — Да, Аннабель. Лорен приготовит тебе её в два счета.

В разговор вмешалась Лорен. — Нет, так просто называется морской картофель. На самом деле, это обитающий на морском дне паразит.

Аннабель посмотрела прямо на Нору и молча ртом сказала ей — Поцелуй мою задницу. — Потом подмигнула.

Какая наглость! Каждый час Норе приходило в голову, что в конце концов разразится конфликт. Думаю, мне не стоит ввязываться в драки, подумала она. Эта сука, наверное, избила бы меня.

Аннабель поднялась на ноги и долго растягивалась, давая возможность полюбоваться собой Лорену. — Спасибо за массаж спины, Лорен. Ты настоящий мастер. Но после всего этого плавания, думаю, я пойду вздремну. — Она снова взглянула на Нору. — Возможно, ты захочешь нанести солнцезащитный крем на профессора Крейга. Она становится красной, как пожарная машина.

"Она сказали пожарная машина? Она даже мои аналогии крадет."

— О, профессор? Когда ты будешь готовить ужин, ведь ты его нам обещала?

"Через пять минут после того, как я засунул ногу тебе в задницу", подумала Нора. Вместо этого она просто сказала — около семи, если это не мешает вашему распоряжению дня.

— О, не волнуйтесь, совсем не мешает. Увидимся позже!

"Надеюсь, намного позже."

Аннабель ушла в лес.

— Что за трения между тобой и Аннабель? — Спросил Лорен.

— Она просто властная, высокомерная, избалованная сука, вот и все. Никаких трений. Женщины отмечают свою территорию, Лорен, особенно женщины с имплантантами.

— О нет, они настоящие она сама сказала мне.

Нора улыбнулась про себя.

— И я совсем не вижу причин, чтобы вы двое не ладили — добавил он, ища в сумке солнцезащитный крем. — Мы все в этом замешаны, ты же знаешь.

— Нет, если ты спросишь ее. Она обращается со мной так, будто меня здесь нет.

— Ты даже не представляешь. На самом деле она очень приятный человек. Эмоционально развернутый, профессионально преданный своему делу и интеллектуально разнообразный.

Нора наклонилась, прищурившись. — Лорен! Она девка с большими сиськами! Она движенец, Лорен; она использует свое тело и свои сверкающие глаза, чтобы манипулировать мужчинами для своей личной выгоды.

Лорен чуть не разозлился — Это жестоко и субъективно, Нора. Я удивлен, что такой академик, как ты, сделал такое поверхностное инвективное мнение о человеке, которого он даже не знает. Это звучит почти враждебно, даже небезопасно.

Нора засмеялась. — У нее сиськи больше, чем у меня задница. Она привлекательнее меня и многих женщин, но знаешь что? Мне все равно! Я могла бы меньше волноваться. Но так как ты не просто мой ассистент, а ты ещё и хороший друг, я считаю правильным предупредить тебя.

Теперь он казался раздраженным, нижняя губа дрожала от вызова. — Предупредить меня?

— Она проститутка которая пользуется тобой для своей выгоды. Не позволяй ей овладеть собой. Такие девушки едят парней и выплевывают их как жвачку, когда они с ними закончат. И она сделает это с тобой, если ты ей позволишь.

Лорен свирепо посмотрел на неё; теперь его нижняя губа действительно дрожала. — Это ранит мои чувства, Мисс совершенство. Я рад, что вы так уверены в моей проницательности с противоположным полом. — Он склонил голову, как будто собирался рыдать.

— О, боже… Лорен, прости, я просто имела в виду.

Его голова дернулась в улыбке и громком смешке. — Подловил! Господи Иисусе, я знаю, что она фальшивая, манипулирующая, засоленная сука. Я просто играю бедного маленького увлеченного Ботаника, так что, может быть, она пожалеет меня и даст мне. Поверь мне, я не собираюсь держаться за руки в чертовом парке с этим подражателем Пэрис Хилтон.

Нора облегченно выдохнула. — Ты такой засранец, Лорен.

— Чертовски верно, я большой засранец, и если мне выпадет шанс трахнуть её я обязательно им воспользуюсь и если ты хочешь знать правду. Я буду трахать ее так сильно, что искры будут лететь у неё из задницы!

— Лорен!

— А теперь заткнись и перевернись, чтобы я мог намазать тебе спину солнцезащитный кремом. В противном случае ты получишься более красной чем она.

— Господи только не говори пожарная машина! — попросила она.

— Я собирался сказать Алый многощетиночный червь. — Он схватил тюбик своего солнцезащитного крема.

Нора перевернулась на живот. — Я думаю, ты становишься экспертом в этом.

— Я эксперт во всем — заявила Лорен.

— Я чувствую себя здесь куском рубленной печени.

— Почему?

— Ты был слишком занят, терся о Барби, ты даже не думал, что твоему боссу может понадобиться массаж спины.

— А что плохого в рубленной печени? — спросил он, брызгая лосьоном ей на спину.

Она напряглась, когда его руки скользнули по её загорелым ягодицам, но затем наступило облегчение.

Лорен усмехнулся. — Я подслушал разговор Аннабель с подругой по мобильному телефону, и она назвала меня Выродком.

— Ты уверен, что она не говорила обо мне?

— Нет, ты была профессором придурком.

— Как лестно.

— И вот лучшая часть разговора она сказала своей подруге что она уверена, что ты и я девственники!

Нора лежала молча.

— Что? Я сказал что-то не так?

— Нет, просто…

— Я не девственник, это точно. У меня был секс много раз, и мой первый был с этой студенткой по обмену, которая осталась у меня дома, пока мой брат уехал в Швецию. Эта девушка была секси! Она даже…

— Лорен, я не хочу слышать о твоей сексуальной жизни!

— Вау, ты сегодня очень вспыльчивая, — сказал он. — Думаю, Аннабель была права.

— Что?

— Она также сказала своей подруге по телефону, что у тебя постоянный ПМС.

Нора чуть не закричала — эта гадкая сука! Я бы хотела подтереть свой зад ее белокурой головой!

— Успокойся — призвал он, изящно намазывая пальцем прохладный солнцезащитный крем на ее бретельки. — Могу я задать тебе личный вопрос?

— Нет!

— Ты что, девственница?

— Нет. Конечно… Нет! И даже если бы и была, это не твое дело. Просто намажь эту хрень мне на спину и закрой рот.

— Извини. — Его пальцы остановились. — Подожди, сними это, пока я не начал.

Она поняла, что он говорит про крест. Ее бабушка подарила его ей много лет назад на конфирмации. Она редко снимала крошечный золотой крестик и цепочку.

— Я работаю на тебя больше года и никогда не знал, что ты христианка.

Нора подумала об этом. — По правде говоря, я думаю, что я довольно-таки дерьмовая христианка. Моя бабушка дала его мне, и она была классной. Я всегда ношу его под кофточкой.

Лорен ухмыльнулась ей вслед. — Мне нравится дихотомия. Символ человека, который умер за наши грехи, и ты держишь его между своих грудей, которые являются символами женской сексуальности.

Она закатила. — Лорен, моя грудь не совсем подушка для плоти.

— О, точно, я совсем забыл. Ты же признала, что ты девственница.

Нора знала, что он просто подначивает ее ради забавы, что обычно ей нравилось. Но теперь, здесь, разговор наполнил ее страхом. На протяжении всей своей взрослой жизни она даже не "берегла" себя ради правильного человека. она не думала, что она совершенно уродлива, и она, по крайней мере, была достаточно сложной, чтобы понять, что не все мужчины клюют исключительно на таких как Аннабель. Может быть Аннабель права. Может быть, я действительно большой случай постоянного ПМС. Во-первых, какой парень хочет женщину, чья карьера вращается вокруг червей? А с другой стороны, какой парень хочет женщину, которая все время стервозная, несчастная и циничная?

Но действительно ли это была она?

Когда она почувствовала, что крест выскользнул из ее груди, она даже не могла вспомнить, действительно ли у кого-то в ее жизни были руки на них…

Теперь Лорен занималась спинками бедер, многозадачно применяя лосьон в довольно хорошем массаже. Нора отключила свой разум от негатива… и почувствовала себя лучше.

Ее мысли переместились в сон прошлой ночи: грубая сексуальная фантазия. Конечно, это был отрадный сон до самого конца, пока она не проснулась на пике сексуального возбуждения.

Просто секс, подумала она. Она сосредоточилась на деталях сна — безликий ночной поклонник без личности. Грубые, намеренные руки на ее плоти, сочный язык, который ласкал ее соски и ее промежность. Это то, что мне нужно, она пошутила про себя, мужчина, который просто тело.

Тело для нее.

Теперь она почти могла заснуть. Девка была права; Лорен делает убийственный массаж… теперь он работает с её ногами, массируя мышцы, о которых она и не знала.

— Ноги — это эрогенная зона, ты знала про это? — спросил он.

— ты действительно так думаешь?

— Клиническая рефлексотерапия. Как ученые, мы должны быть заинтригованы репродуктивными системами человека и всеми их тонкостями.

— Лорен, пожалуйста. — Скользкие пальцы скользили взад и вперед по ее дугам и подъемам. — Просто молчи и продолжай делать массаж.

Ощущения переполняли ее, чувствовалось какое-то плотское одурманивание. Ее ягодицы сжались, когда руки скользнули назад вверх по икрам, затем по бедрам. Она знала, что это абсурд: она позволяла невинному растиранию спины стать намного большем чем это было на самом деле. Она попыталась представить Лорена как любовника из своего сна, но какие-то далекие моральные устои запретили ей это делать. Еще больше ощущений потекло от ляжек к паху, как-то сжимая ее промежность с похотливым, горячим напором, в очередной ментальной выемке она представляла себя лежащей на солнце и мастурбирующей, или того хуже, нагло приглашающей его в себя.

Тревожный звонок раздался громче, и фантазия растворилась в ее осознании истины. Мой ассистент намазывает меня солнцезащитным кремом, и я возбуждаюсь. Нора, поздравь себя с новым падением.

— Этого достаточно, спасибо, — выпалила она. Она быстро перевернулась, ее одолевала необъяснимая вина. По крайней мере, если бы она покраснела, ее солнечный ожог скрыл бы это. — Я могу намазать перед, — сказал он.

— Черт, я только начала получать удовольствие.

Нора нахмурилась. Держу пари. Наверное, размышляет о той поганой девке. Она намазала лосьон на передних плечах и руках. Покалывание между ног насмехалось над ней; она боролась за безобидный предмет. — Так что на остаток дня? Вы с мисс Присс собираетесь достать еще червей?

— Вы слышали ее, — сказал он, откинувшись на свое полотенце. — Она хочет больше подводных снимков, когда свет оптимален, — сказал он. — И она хочет попробовать сделать несколько снимков спаривания. Возможно, завтра днем.

— Конечно. Все сегодняшние образцы вернулись в нашу лабораторию. Они у меня в полевых аквариумах. — Он хихикнул. — И не волнуйся, я не позволю Аннабель обмануть меня. Сегодня она продолжала меня дразнить. Я позволю ей думать, что я девственник. Тогда она действительно захочет меня, верно? Я имею в виду это правда, все женщины хотят трахнуть девственника?

Она отрицательно помотала головой. — Как насчет того, чтобы придерживаться более профессиональных отношений?

— Да ладно тебе, это же правда, верно? — настаивал он. — Каждый хочет быть чьим-то первым. Это полностью биогенно, должно быть. В некотором смысле, мы все еще во временах неандертальцев. Часть нашего мозга верит в это.

— Остаточный дарвинизм в сексуальной функции, — пробормотала она, снова закрыв глаза и откинувшись назад. — Давай придерживаться нашей работы?

— Я бы предпочел поговорить о сексе, — возмутился он. — Это весело. Я собираюсь сыграть в игру с Аннабель, позволить ей думать, что она хочет, и выполнить мое право на ваш остаток дарвинизма в сексуальной функции. — Он почти хихикнул. — Я закончу тем, что дам ей лучший трах в ее мелкой, пресной жизни!

Нора оглянулась, прикрыв глаза. — Что с тобой? Ты никогда так не говорил?

— Либидински?

— Это не совсем то слово, которое я искала. Больше похоже на "дрянной".

— Такая же вещь. Зачем жалеть слова? Я не знаю, это должно быть окружающая среда, воздух, солнце, только мы четверо здесь, на пороге красоты природы. Все это подтверждает мою жизнеспособность как сексуального существа.

— Ты говоришь как похотливая деревенщина, Лорен.

— Я рогатая деревенщина, детка, — сказал он.

— Господи, я создала монстра-ботаника…

— И говоря об отказе от современной морали, — сказал он, — вот твой крест.

Она забыла об этом-символ, возможно, забытой религии. Она соединила цепь и просунула крестик под цельный верх. Крошечный кусочек металла чувствовал холод между ее грудями. — Что на счёт тебя? — спросила она. — ты духовный человек? У тебя есть религиозные убеждения?

— Конечно, — сразу ответил он. — Я верю в научные феноменализмы.

Нора почти крикнула. — Что за черт?

— Почтение к признанию противоречия, что пространство и время являются формами интуиции. Духовное отпущение грехов человеком никогда не может проявиться в нашем ограниченном разуме, но в генетике за пределами целого. Рассказывать дальше?

— Нет.

— Я имею в виду, что спасение — это последовательность суда в соответствии с другими суждениями, вписывающаяся в конечном счете в единую абсолютную систему.

Нора устало потерла глаза. Никогда не спрашивай гения, какова его религия, сказала она себе.

— Это просто Нео-иудео-христианское отношение, вот и все, — ответил он. — Квазиэкзистенциальная динамика — и если действительно есть ад, вы можете поспорить, что Сартр и Ницше там. Мы только узнаем, кто прав, когда мы умрем; до тех пор есть только вера.

Интересная теория, Нора подумала об этом. Если Бог существует, то где я буду в конце концов? она удивлялась с ознобом. Я не плохой человек, но действительно ли я хороший человек?

И если Бога нет… значит ли это, что ничего не имеет значения? Идеи расстроили ее, даже когда она бессознательно почувствовала свой крест под тканью купальника. Она искала любой выход. — Ты сегодня многословный, — отметила она. — Теперь ты говоришь о тяжелой теологии, и пять минут назад ты рассказывали мне о том, как ты собираешься обмануть Аннабель, позволяя ей думать, что ты девственник, чтобы просто потрахать её.

— Но похоть врожденная, — ответил он. — Бог прощает всех.

Нора ухмыльнулась. — Она встала и отряхнула песок с кожи. — Теперь я собираюсь сделать что-то, что действительно имеет значение.

— И что же?

— Ловить лобстеров.