Слеза дождя (СИ)

Братья меньшие

Не принимайте жизнь всерьез

— это временное явление.

Лес с каждой минутой становился гуще, появились буреломы, сухие деревья, словно ручищи сказочных чудовищ, цепляющих путников. Птиц стало меньше, темноты, куда не проникал солнечный свет, больше, а едва заметная тропинка вовсе пропала.

— Нужно выходить на дорогу. — сказал колдун, остановившись у очередного завала. — Кони могут ноги переломать. Наши венценосные друзья уже должны были уехать.

— Полностью с тобой согласна. — прокряхтела ведьма, извлекая из волос очередной сучок. — Ты говорил, что скоро будет деревня.

— По дороге выйдем к ней часа через два.

— Это хорошо. Хочу помыться, причесаться, переодеться! Там же есть магазин обуви? — Ник скептически вскинул бровь. — Ну, или хотя бы тот, кто сможет починить мой сапог до нашей теплой встречи с цивилизацией.

— Деревенский народ умеет всё, так как на покупку обновки…

— Тихо! — Виль подняла вверх указательный палец и прислушалась.

— Что там? — через некоторое время спросил колдун, так ничего и не услышав.

— Там кто — то есть! — ведьма ринулась вперед к очередному бурелому.

— Я ничего не слышу. — нахмурился Никклаф, все же ускоряя шаг, чтобы не отстать от несущейся вперед ведьмы.

— Он там. — Четко проговорила Виль. — И ему плохо. Я сейчас. — Не дожидаясь колдуна, чтобы тот не смог ее остановить, она решительно ринулась в небольшой просвет между ветками.

Колдун, на чем свет стоит, проклиная безголовую ведьму, прислушался к звукам.

— Эй, ты где? Я же знаю, что ты здесь, выходи, — доносился тихий голосок ведьмочки. — А, вот ты где! Какой ты миленький, хорошенький… Кто тебя тут одного оставил? Небось, перепугался весь. Иди ко мне. Ну, мы тебя с дядей колдуном не обидим…

«Дядя колдун» коротко, но жестко выругался и отошел на пару шагов в сторону, ожидая, когда Виль, наконец, выползет со своим найденышем. Послался шум ломающихся ветвей и из лаза, задней частью вперед, медленно выбралась ведьма. Ник уже хотел отпустить пару сальных шуточек по поводу ее вида в момент появления, но то, точнее КОГО он увидел на руках у ведьмы, заставило его потерять дар речи. На некоторое время. Эта ненормальная держала у груди и нежно наглаживала детеныша мантикоры!

— Можно вопрос? — наконец тихо прохрипел он, боясь напугать малыша и тем самым, после его вопля, повстречаться с разгневанной родительницей.

— Конечно. Это маленькая киска… ну или котик. Коша, ты кто? — почесала она рыжему зверенышу подбородок.

— Это маленькая мантикора. — вкрадчиво произнес Никклаф.

— Да? — приподняла брови ведьма. — У вас кошек называют так?

— Это не кошка, — скрепя зубами, выдавил колдун. — Это — ман — ти — ко — ра.

— Так, если я правильно поняла, то ты хочешь сказать, что это — не кошка, — задумчиво прищурилась Валя, почесывая котеныша за ушком.

— Какая проницательность! — съязвил колдун.

— Ну, хорошо, убедил — кошик не кошка. Я заметила, что у него хвостик, какой — то не такой и на спинке два непонятных нароста. Что дальше?

— Это ман — ти — ко — ра!

— Ага. А чем плоха мантикора?

— Эта? Пока ничем. А вот ее мамочка, которая, наверняка отправилась за жратвой для своего отпрыска и с минуты на минуту появиться здесь, очень даже «плоха». Точнее, плоха встреча с ней.

— Чем? Сильно царапается?

— Точно! А еще жалит ядовитым жалом, который у нее на «хвостике, каком — то не таком» и может напасть даже с воздуха, расправив свои крылья, которые у «кошика» пока выглядят, как два непонятных нароста. При этом она имеет такую защитную магию, что убить ее достаточно проблематично. Теперь ясно?

— Ясно. Убивать бы мы ее всё равно не стали. Только у него, судя по всему, нет мамочки.

— Если ее нет рядом, это еще не значит, что ее нет совсем!

— Но это так! Котенок застрял между веток и не мог выбраться. Вероятно, он громко и продолжительно кричал, зовя мать, но та не откликнулась. Он такой тощий и слабый, что даже не смог мне ни мявкнуть, ни зашипеть, когда я его вытаскивала, а это не типично для кошек. Следовательно, он давно не ел. Как ты считаешь, его мать могла оставить такую кроху на несколько дней по доброй воле?

— Я не уверен.

— Зато я уверена! — горячо возразила Вилентина, не понимая, чем может быть плох такой маленький котенок. — Взрослая мантикора либо мертва, либо находится в неволе и не имеет возможности вернуться к своему чаду.

— В таком случае, надо придушить это злобное создание и, на всякий случай, мотать отсюда. — быстро подвел итог колдун.

— Живодер!

— Дура.

— Урод!

— Дура.

— Ты… Ты…

— Да ты пойми! Это он сейчас миленький котенок, а через неделю, а то и меньше, в его жале появиться яд, а в пушистой головке — инстинкт хищника и тогда…

— А если я ошибаюсь? — проникновенно проговорила ведьма.

— В смысле? — не понял Никклаф.

— А если его мать жива и, видя, что ее сыночка (или дочку) убили, пойдет по следу и…

— Тогда оставь его здесь и пошли отсюда.

— Ага, а он помрет от голода или еще хуже того, его задерут местные хищники! Человек же просто обязан заботиться о братьях наших меньших!

— И откуда ты такая взялась на мою голову?

— А вот это еще спорный вопрос, кто на чью голову взялся.

— Хорошо, но если он тебя поцарапает или покусает — не жалуйся. Я тебя предупредил.

— И не буду. Пошли скорее на дорогу — в деревне нужно будет купить молока.

— Только не вздумай сказать, что оно для мантикоры.

— Скажу, что для тебя. — спокойно «согласилась» ведьма и, прижимая к себе звереныша, свернула к дороге.

Старый тракт был совсем рядом. На земле еще виднелись копыта множества лошадей, но пыль уже осела и никакого шума, кроме шороха леса слышно не было. После буреломов и корней, шагать было сплошное удовольствие.

— Нужно сделать привал. — решительно замерла на месте Виль, спустя некоторое время. — Немного привести себя в порядок, чтоб людей в деревне не напугать и дать что — нибудь кошику.

— На счет привести себя в порядок — согласен, а вот что дать зверенышу? Думаю, что он не будет есть копченое мясо.

— А мы проверим!

Детеныш мантикоры оказался не привередливым. Никклаф мелко нарезал небольшой кусок мяса и зверек начал жадно его уплетать. Даже пришлось поумерить его пыл, чтобы потом, как у дракзвера с голодовки не началась изжога, на что котеныш недовольно зафыркал, заставив колдуна посмотреть на ведьму с неодобрением (мол, я же говорил!). После кормления питомца, Валя достала расческу и принялась за свои волосы.

— Пожалуй, я назову его Барсиком! — заявила она, рассматривая пятнистую шкурку малыша.

— Барсиком? — вскинул брови Ник, задумчиво посмотрев на котенка.

Тот неожиданно сорвался с коленей ведьмы и, задрав хвост, направился к колдуну, тут же, не сбавляя темпа, принимаясь тереться о его ноги и громко мурлыкать.

— Вот это да! — воскликнула Вилентина. — А ты ему понравился! Интересно, чем?

Колдун скептически посмотрел на нее, потом на мантикору, свесил руку и почесал последнего за ушком. Котёнок принялся мурчать пуще прежнего.

— Обалдеть! Надо же, что значит совсем несмысленыш.… Так не разбираться в людях!

Всплеснула руками Вильи. Расческа, застряв волосах, такого не выдержала и сломалась.

— Только еще этого не хватало. — расстроилась ведьма. — Всё, привал закончен! Ишь тут размурлыкались… Некогда!

На второй день, хмурое время от времени небо, решило окончательно затянуться тучами. Налетел неприятный ветер, стали долетать первые капли дождя.

— Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч,

Ты волнуешь сине море, всюду реешь на просторе,

Аль откажешь мне в ответе, не видал ли где на свете ты ведьмы молодой?

С выражением процитировала Виль, подставляя ветру лицо.

— Ты еще и стихи пишешь? — удивился Никклаф.

— Ага, пишу, но не сочиняю. — усмехнулась Вилентина. — Читала. Тут вон дождь собирается. Мокнуть не хочется, страсть. Я когда мокну, простываю. Как тебе перспектива поить меня с ложечки и менять компрессы на голове?

— Давайте прибавим хода. — пришпорил своего коня колдун. — Нужно успеть до дождя под крышу.

Через полтора часа на дороге действительно показалось одинокое строение, которое ну никак не могло тянуть на высокое звание — деревня. Дождик уже слабо накрапывал, что совершенно не прибавляло настроения. Ведьма адресовала свой взгляд Никклафу.

— Одно из двух. — пожал тот плечами. — Либо я ошибся дорогой, что маловероятно, либо другие дома уже скрылись за приближающейся стеной дождя. — он скептически посмотрел на просматриваемый горизонт. — Что в общем — то тоже маловероятно, но вариантов у меня больше нет.

Худенький мальчишка, выбежавший из хилой постройки, именуемой ничем другим, как конюшней, пояснил, что это гостиница его дяди, которая появилась здесь года четыре назад. Про деревню он слышал разговор мужиков — сгорела она. Выбирать было не из чего — сдав коней на попечение мальчишки, путники вошла в гостиницу.

— И ей всего четыре года⁈ — округлила глаза Виль, осмотрев интерьерчик, по виду смахивающий на поза — позапрошлый век.

— Может быть здесь обитала банда, напавшая на принцессу?

— Как ты думаешь, тут еда нормальная? — ведьма прижала к себе сумку со спящим котенком. — А то судя по запаху, тут в недалеком прошлом был общественный туалет.

— Пойду спрошу про комнаты и закажу поесть. — Никклаф кивнул на один из столов, выглядевший немного чище.

— Лучше поедем дальше. — сказала Вилентина. — И закажи мне вина. Хоть какая — то анестезия в борьбе с антисанитарией! — пожала плечами на удивленный взгляд колдуна.

В конце бара, как по мановению волшебной палочки, возник хозяин.

— Какое вино вы посоветуете? — спросил колдун у хозяина, старательно протирающего грязной тряпкой стакан.

— Вы с этой дамой? — приподняв бровь, проникновенно спросил тот, кивая на взлохмаченную и злую Валю, в данный момент с отвращением разглядывающую одну из стен.

— Да.

— Тогда закажите нашего фирменного самогона!

— Думаю не стоит, мы хотим продолжить путь.

— Продолжить? Вы видели, что на улице творится? Да там сейчас небо прорвало. Погода так и шепчет: «Сиди дома!», а вы в дорогу!

Никклаф посмотрел в окно. На улице действительно стало темно. Перевел взгляд на ведьму, ерзающую в нетерпении быстрее отсюда убраться и кивнул.

— Хорошо. Дайте самогона. Ужин на двоих, самые чистые комнаты и горячую ванну.

— Самогон есть. Из приличных комнат… Только одна. — Никклаф удивленно посмотрел на хозяина, но тот спокойно развел руками. — Не успели прибрать. А вот ванны у нас нет. Можно в котле воды нагреть, таз найдется…

Колдун решительно направился в сторону своей спутницы — как говорится, «перед смертью не надышишься».

— На улице проливной дождь. Придется нам остаться ночевать здесь. — еще на подходе выложил он.

— Быть не может!

Виль встала, подошла к двери, распахнула ее и с минуту тупо смотрела на стену дождя.

— Оказывается, может. — вернулась она за столик немного сырая. — Что еще у нас плохого?

Никклаф тяжело вздохнул и начал перечислять все «прелести» предстоящей ночевки. Во время его повествования, неряшливо одетая женщина принесла на стол большую бутыль с мутной жидкостью и две кружки. Одарив посетителей натянутой улыбкой, она снова пропала.

— Дай попробовать. — решительно заявила Виль, протягивая руку к бутылке.

— Тебя тогда с настойки унесло. Этот напиток покрепче будет. — придержал Ник бутыль.

— Небо голубое, вода мокрая, а я застряла в какой — то дыре, где даже нельзя принять ванну! Жизнь — дерьмо! Хочу самогона! — ведьма настырно потянула емкость на себя. — Не боись! — «успокоила» она, наполняя кружку. — Сейчас оттянемся! Ну… вздрогнем, как говаривал наш сосед. — выдохнув, ведьма быстро влила в себя половину своей кружки и тут же выпучила глаза. — Ващеее! Запредельная улетность! Мне нравится!

Ник подозрительно покосился. На стол поставили кувшин молока, блюдо с хлебом и тарелку с овощами.

— Пойду отнесу киску наверх, да поставлю ему молока. Оттягиваться нужно так, чтобы тебя ничего не сковывало. — получив ключи от комнаты, Валентина отправилась к лестнице.

Через несколько минут она явилась с лихорадочно блестящими глазами.

— Стопудово шкандыбает! — заявила она присаживаясь за стол и сразу начиная орудовать вилкой в принесенном блюде. — Это что? — запоздало спросила она, уже управившись с половиной.

— А разве это сейчас важно?

— Ты прав. Давай за это выпьем! — две кружки взметнулись вверх и столкнулись вместе. — Будем!

Влив в себя остаток, ведьма снова сосредоточилась на еде. Появившийся у столика хозяин, нагнулся к уху Никклафа и что — то быстро тому начал говорить.

— Когда за столом больше двух, говорят вслух! — зло посмотрела на него ведьма, отодвигая пустую тарелку.

— Вам еще? — слащаво улыбнулся мужик, отступая от стола.

— Нет. На ночь много есть вредно… для фигуры. Мне еще замуж выходить. — она вдруг хихикнула. — Дважды!

Хозяина как ветром сдуло.

— Пойдем, прогуляемся? — неожиданно предложил Ник.

— Сдурел? Там же ливень!

— Туча прошла. Воздух сейчас чистый…

— Там сыро, мокро и холодно. Давай еще выпьем! О, третий тост! За любовь! Пьем за любовь!

— Пьем и идем гулять.

— Как скажешь. Как там? Пусть сдохнет тот, кто нас не захотел, пусть поторопится — кто нас еще не встретил!

Наморщив нос, ведьма влила в себя тот минимум, что налил в ее кружку Ник и шумно брякнула посудой об стол. Дверь распахнулась и в гостиницу вошли двое. Один из них окинул зал взглядом и прямой наводкой направился к столику. Но стоило ему открыть рот, чтобы что — то спросить, Вилентина прищурилась и уставилась на незнакомца.

— Кто ты, блин такой? — спросила она.

— Я хотел задать вопрос… — обратился незнакомец к Никклафу, явно игнорируя ведьму.

— Нет, ты посмотри, а мы значит ему по горизонту! — сразу оскорбилась Виль. — Ну, умора старичок! Ты даму совсем за человека не считаешь? Типа неуважение. Могу оскорбится!

Ник, пользуясь тем, что ведьма смотрит не на него, развел руками, как бы извиняясь за спутницу и, легко подхватив ее пол локоть, потащил на улицу.

— Мы с тобой хотели погулять, помнишь? — нарочито громко сказал он. — Звезды там посмотреть…

— А — а — а… Звезды.

Дверь за ними захлопнулась. Никклаф быстро отвел Вилентину метров на сто от гостиницы.

— Ну ты… чё? Тут везде мокро! А звезды везде одинаковые.

— Нам нужно немного прийти в себя. — ровным трезвым голосом, словно и не пил трех полных кружек, сказал колдун. — Нас вроде ищут.

— Ктооо? — протянула Виль, фокусируя взгляд на колдуне.

— Видела, в гостиницу приехали двое? Они спрашивали мальчишку — конюха про ведьму. Тебе это ни о чем не говорит?

— Не — а! Даже не шепчет!

— Скорее всего — это судьи. Нам лучше не высовываться. Глядишь и пройдут мимо. Хозяин им сказал, что мы просто молодожены. Ты пьешь для храбрости.

— Молодожены? Для храбрости? Что — то я плохо соображаю. Но верю! Всему! — она важно кивнула. — Хорошо, высовываться не будем! Будем петь! Я запеваю, а ты поддерживаешь!

— Стой спокойно! Глазом не успеешь моргнуть, схватят и посадят на вязанку хвороста.

— С тобою? Никогда! Да у тебя ведь амулет имеется. Щас спою! — и, прижав руки к груди, она обрушила на безмолвную равнину совершенно немелодичные вопли. — Во — от, кто — о— то — о с го — орочки — и — и спу — устился, наве — ерно — о — о ми — илый мой иде — ет…

— Еще слово — и ОНИ изумятся до неприличия! — колдун зло усмехнулся. — Потому что получат от меня ведьму без борьбы.

— Ты чё пургу гонишь? Получат они… А что, сейчас и получат. Чё ты там говорил? Магия слова? Щазз организуем! — она протянула руки к гостинице. — Как там? Швилли капитонэ…

— Это что еще? — насторожился Ник.

— Это? Да, так… Для затравки. Я вообще — то ни одного заклинания не помню. — она спокойно пожала плечами. — Но ведь экспериментировать никто не запрещал. Значитца, так. — ведьма нахмурила брови и начала махать руками, словно брызгала водой.

— Кто мне там желает зла,

Кто марает мою тень,

Пусть забудет все дела,

Пусть забудет этот день.

Э… Хочешь ты увидеть мир!

Хочешь к морю улететь!

Про меня совсем забыл!

Хочешь ты лишь жить и петь!

— Что это было? — нахмурился Никклаф.

— Понятия не имею! — покачала головой Виль. — Экспромт. Понравился?

— Экспромт? А ты не ощутила, сколько энергии понеслось к гостинице? Лететь, увидеть мир, петь?!! Если это сработает…

— А нечего им охреневать по наглому! Вот и довыдрыгивались. Больше не будут за мной следить! Ведьму им подавай. Чёй — то мне не хорошо… — ведьма посмотрела по сторонам и резко потрусила к кустикам, откуда тут же раздались малоприятные звуки.

— Тебе плохо? — решил проявить участие колдун.

— Не — а, мне уже хорошо. А вот моему желудку… — ее снова начало рвать. — Вот закончу и еще спою.

Через пару минут все стихло и раздался глухой шлепок о мокрую землю. Колдун метнулся на звук и уставился на лежащую на земле ведьму.

— Ты представляешь, она меня уронила. — сообщила та, хлопая по мокрой траве. — А я даже и не против. Голову на звезды задирать не нужно. И так всё видно.

— Тебе пора спать. Пошли в гостиницу.

— Не — по — лу — чит — ся! Я же говорю, меня земля роняет и роняет. Так. — она подняла руки и начал ими водить в разные стороны. — Качь — качь, качь — качь, качь — качь. — последнюю фразу она произнесла совсем тихо и прикрыла глаза.

— Тогда поехали. — вздохнул колдун, нагибаясь и поднимая сонную ведьмочку на руки.

По пути до выделенной им комнаты колдуну никто не встретился, чему можно было только радоваться. Уложив бесчувственное тело ведьмы на неожиданно широкую кровать, Ник установил по периметру несколько оповещающих заклинаний и защитный контур на дверь и окно. Только после этого немного расслабился, снял куртку, ремень и посмотрел на тазик, одиноко стоящий с медным ковшом, наполненным водой. На его лице появилась улыбка облегчения — хорошо, что Виль этого не видит!

Воду было решено оставить на утро. Ник сбросил сапоги и лег на край кровати, пытаясь осторожно прощупать мысли колдунов, искавших ведьму. Вдруг он уловил движение слева и резко повернулся. Невесть как пробудившаяся ведьма стояла на четвереньках на своей половине кровати и изучала Никклафа. На ее губах появилась улыбка.

— Я тебя съем, серый волк! — заявила она, подползая к нему и плотоядно облизываясь.

— Подавишься, — спокойно пообещал он.

— Не — а! Не надейся. — Виль принялась прикидывать, что первое стянуть с колдуна.

— Сними свою куртку. — предложил ей тот.

— Ле — егко! — куртка была резко отброшена на пол.

— Спокойной ночи. — колдун провел у нее по голове и ведьма почувствовала всю тяжесть алкоголя у себя на веках.

— Тру — ус. — зевнула она и рухнула на подушку.

— Еще какой. — кивнул Никклаф уже спящей девушке. — Очень знаешь не хочется утром выслушивать обвинение в совращении. — он подложил локоть под голову, повернувшись на бок и всматриваясь в мирно сопящую ведьму. — Хотя, может быть и стоило рискнуть? — задумчиво проговорил он. — Уши можно было и заткнуть… Зачем же нас соединили древние? — его глаза тоже начали наливаться свинцом. — Всему свое время…

Двери кабинета Верховного колдуна за сегодняшний день встречали уже третьего посетителя.

— Господин?

— Говори. — Хамамелис недовольно отложил в сторону кольцо с большим синим камнем и посмотрел на своего советника.

— Вы просили докладывать. Мои сыщики днем сообщили, что вышли на след ведьмы.

— Да? Хорошо. — взгляд колдуна переместился на окно — на дворе уже стояла ночь.

— Но вечером они не вышли на связь. Я пытался их вызвать… Запрос натолкнулся на защитную стену с просьбой не беспокоить. Причем сразу у обоих.

— Причина? — распрямил плечи верховный колдун.

— Предполагаю, что они натолкнулись на какую — то магию и забыли о своем задании. — четко проговорил слуга и опустил голову.

— Забыли? Магия? Но у них ведь мощная защита от всего! Что — то часто в твоей работе стали случатся проколы. — вздохнул Хамамелис, заставив советника напрячься. — Думаю, мне пора тебя заменить. Да и сын Лифера заждался, я ведь обещал его отцу… — верховный колдун произнес короткую фразу и его советник упал на пол, как подкошенный.

Хамамелис равнодушно посмотрел на труп, выдвинул верхний ящик стола и достал оттуда небольшой кусок картона. Фотография юной ведьмы по — прежнему улыбалась.

— Я могу сделать, чтобы ты страдала, но… Я хочу, чтобы ты наслаждалась жизнью… рядом со мной. — медленно проговорил он, глядя на фото.

Его рука задела серебристую нить — где — то вдалеке звякнул колокольчик, предвосхитив появление слуги ровно на полминуты.

— Убери мусор из моего кабинета. — встал с кресла колдун, направляясь к выходу. — И пригласи ко мне сына Лифера. Как его там? Узнай его имя. — у порога он на мгновение задержался. — Да, и мне нужны самые лучшие ищейки.