Следствие вели с Карпович (СИ)

— Да вы хоть представляете, кто я такая?

Кира не меняя выражения лица, стала собирать листы бумаги обратно в папку. Заметив это, дама заткнулась.

— Что вы делаете?

— Миса, вы не готовы к диалогу, более того, вы своими криками и истериками задерживаете меня. Кроме вас, в этом здании еще есть люди. Я приду, когда вы накричитесь и будете готовы помочь следствию. Вопли, крики, угрозы на меня не действуют.

Кира встала, порываясь уйти.

— Стойте! — Вскрикнула Блекдор. — Я готова ответить вам. Что от меня требуется?

Кира устало и все так же равнодушно произнесла.

— Присаживайтесь.

Миса быстро села. Кира же не торопясь снова разложила листы, и началось такое, от чего в шоке были все. От несчастной Блекдор, до следователей и жениха Киры. Одна лишь Карпович действовала, словно механическая кукла, приводимая в движение невидимым кукловодом. Это завораживало и пугало.

— Ваше имя, фамилия. — Занеся перо над протоколом, произнесла Кира.

— Миса Аделия Блекдор. — Кажется, до мисы дошло, что лучше всего быстро ответить на вопросы странной девушки, и быстрее пойти домой.

— Дата вашего рождения?

— Семнадцатое февраля три тысячи восемнадцатого года.

— Место рождения.

— Родилась дома.

Карпович оторвала взгляд от бумаги и посмотрела на мису, сомневаясь в ее умственных способностях. Но уточнять ничего не стала, записав что-то в протоколе.

— Имена ваших родителей?

— Милана и Ричард Нилэнд. — Допрашиваемая была обескуражена вопросами. Их постановкой, а главное, она никак не могла взять в толк, зачем ее об этом спрашивают. Но отвечать покорно продолжала. Не видя в вопросах ничего опасного для себя.

— Род деятельности? — Последовал следующий вопрос.

— Простите? — Женщина хлопнула ресницами.

— Их род деятельности. — Не меняя интонации, повторила Кира.

— Не понимаю… — Совсем растерялась Блекдор.

— Значит безработные. — Кира что-то записала в лист протокола. — Состоите в браке?

— Конечно. Простите, а что вы записали?

— Имя мужа? — Девушка, которая так и не представилась, продолжала задавать вопросы, не отвечая на вопросы Аделии Блекдор.

— Эдвард.

— Дата его рождения.

— Первое июля три тысячи пятнадцатого года.

— Иена родителей, даты их рождения и род их деятельности.

— Иоган и Розалия Блекдоры. Родились, постойте, сейчас вспомню.

Растерянная Блекдор не сразу, но все же вспомнила даты, и Кира записала их в протокол.

— Роде его деятельности.

— Ну, он аристократ и видный мес.

— Чем зарабатывает на жизнь? — Перефразировала вопрос Карпович.

— Зарабатывает? — Меса от шока аж воздухом подавилась. — Он аристократ!

— Значит, не зарабатывает, так и напишем. — Чирк! И очередная строка бланка заполнена.

— Дети есть?

— Да, конечно. У нас сын. Микаэль.

— Отлично.

А дальше начался такой град вопросов, что даже у бывалых следователей от них плохо стало.

— Имя сына? Дата рождения? Место рождения? Кто принимал роды? Есть ли внебрачные дети у вас? У мужа? Сколько нянек было в семье? Три? Их имена, даты рождения, образование, состоят ли в браке, сколько лет работали? Причины увольнения… где работают сейчас. Какое образование у сына? Состоит ли в браке? Имя, фамилия, род деятельности…

Вопросы все сыпались и сыпались. Однотипные, раздражающие.

— Я так работать не смогу. — Находясь в шокированном состоянии, прошептал Ремми, словно ни к кому не обращаясь.

— Стесняюсь напомнить, что Кира не профессионал, даже более того, училась она совсем на другую профессию. Вы представляете, какие монстры там у них работают? — Герарт даже чувствовал гордость и восторг по отношению к Кире. Вот это девушка! Нахватавшись чуть-чуть информации дома, тут она творит такое, от чего у него мурашки. Как она держится, разыгрывая перед допрашиваемой мисой такую канцелярскую бездушную крысу. Чистое восхищение, уважение, помноженное на влюбленность. И в груди зрела уверенность в том, что Киру нужно вести в храм. А еще нужно обязательно подарить что-то милое и красивое.

— Я в ужасе. Сколько они уже сидят?

Все посмотрели на часы. Потом на проводимый допрос, потом друг на друга.

— Полтора часа Блекдор ждала допрос, сейчас уже три с половиной часа сидят и бланки заполняют.

— Даем еще полчаса, и вызываем сюда Киру.

Миса Блекдор никогда не чувствовала себя настолько морально уничтоженной. Казалось, что конца и края этому допросу нет. На тут вдруг открылась дверь, и в проеме показался черноволосый мужчина.

— Миса, вы закончили?

— Какое закончили! Мы едва до середины дошли. Закройте дверь.

— Миса, там вас очень срочно требуют, вы не могли бы подойти?

Девушка раздраженно ответила.

— Хорошо, какой кабинет?

— Так это, к начальнику.

— Буду через пять минут.

— Но…

— Нам протоколы подписать надо. Либо я иду прямо сейчас, а миса Блекдор еще часа два сидит тут и занимает комнату, либо вы даете мне пять минут, мы быстро подписываем протокол и я освобожу комнату и отпущу домой мису. Что выбираете?

— Пожалуйста, дайте нам пять минут! — Миса Блекдор взмолилась.

— Ну, это, хорошо. Жду вас тут.

И дверь закрылась.

— Неприятно, конечно, что нас вот так прервали. — Чуть сморщила носик Карпович.

Кира протянула исписанные бланки мисе.

— Вот, пожалуйста. Ознакомьтесь. Внизу каждого листа напишите следующую фразу: «С текстом ознакомилась, все правки верны и актуальны, претензий не имею». Далее ваша подпись и дата.

И миса принялась строчить, не глядя на текст, стараясь уложиться, в отведенные пять минут.

Женщина так сосредоточилась, что не видела довольной улыбки Киры.

— Кирочка зверь просто! — Лерой выдохнул. — Что у нас со временем? Обратился он к начальнику.

— Давно уже справились. Кира невероятная умница. Пошли, заберем Киру, и отпустим Блекдор домой. И узнаем, есть ли в их семье что-нибудь интересное.

Пока велся изнурительный допрос, дом мисы Блекдор был чательно осмотрен, и следователи нашли там очень много интересного, запрещенного и криминального. Всем хватит и на парочку казней, и на три-четыре пожизненных срока, и на рудники…

Месы Блекдоры в этот день дома отсутствовали, находясь во дворце по приказу императора. Их внезапно вызвал сам государь для беседы на какую-то важную тему. Правда вот аудиенция не состоялась. Их подержали в приемной несколько часов, затем сообщили, что император принять не сможет, резко изменились планы, так что они могут возвращаться домой.

Истина же заключалась в том, что в планы императора и не входила данная встреча. По просьбе племянника, он вызвал Блекдоров к себе, чтобы выиграть время. В этот же самый момент мису допрашивала Кира, а в их доме проходил обыск.

А вот по результатам этой проверки, домой, разумеется, никого не отпустили. Надели наручники, блокирующие магию, и закрыли в одиночных камерах.

Глава 17

Я вышла из кабинета через пару минут после того, как помещение покинула миса.

Клянусь, с такой скоростью, какую развила миса, можно в космос улететь. А я же потянулась, размялась, и, отодрав от неудобного стула седалищный нерв, кряхтя, и слегка ругаясь, направилась в кабинет. Стулья жуть какие не удобные. Кажется мои слова о том, что не комфортно должно быть в допросной, приняли слишком буквально. Это пусть допрашиваемым будет не по себе, а вот следователям можно и нормальные стулья поставить.

В целом, я была очень довольна. Провела свой первый в жизни допрос. Нет, он конечно был той еще фикцией, но мне все равно есть чем гордится. Времени на подготовку было мало, частично вопросы я задавала из головы. Но дело сделано. Теперь нужно в кабинет к начальнику, узнать, как прошла остальная часть операции.

А там меня уже все ждали. А главное, там был незнакомый мне следователь, что проводил обыск. И судя по его довольному лицу, они нашли что-то интересное.

— О, миса Кира Карпович!

При моем появлении в кабинете, все мужчины встали.

— Рад, рад с вами познакомиться. — Я протянула руку, мужчина чуть сжал мои пальцы. — Великолепное ведение допроса, как и сама идея всей операции.

— Кира, позволь представить, это старший следователь города, мес Ротра Грина. Грин, моя невеста Кира.

— … и мать всея криминалистики. — Ремми прошептал это очень тихо, но все услышали и посмотрели на него.

Взгляды были разные. Осуждающий взгляд от начальника, гневный мой, и смешливый от Грина. Лерой смотреть на приятеля не стал, а лишь глаза закатил.

Невысокий, пухленький, на первый взгляд больше похож на директора школы или что-то в этом роде. Серый в клетку костюм-тройка. Пенсне и залысина на затылке.

Я присела за свой стол, мужчины заняли свои места.

— Удалось что-то найти?

— О, миса Кира, более чем. Начнем с того, что миса Блекдор занималась изготовлением и распространением фальшивых купюр.

У меня аж челюсть на стол упала. Это что-то новенькое. А пальцы сами зарылись в волосы, и стали слегка массировать кожу. Видимо, от этих действий, из глубины подсознания, на свет божий стали ползти мысли-воспоминания, о микротекстах, водяных знаках, микроперфорациях и голограммах.

— Мес Блекдор планировал возглавить переворот, там столько всего интересного, от подкупа судей, взятничество, подлогов и прочей мелочи, до организации терактов. Благодаря вашим знаниям, и тому, что вы увидели серию преступлений мы такое осиное гнездо разворошили, ух! Любо-дорого!

Судя по восторженному и абсолютно счастливому лицу меса Грина, кому-то светит повышение и пара наград. Что ж, с этим пусть без меня разбираются. Ни капли не интересно. Честно.

— А что мес… Как же его? — Я зашуршала бумагами в поисках нужного бланка. Найти его было сложно.

— Микаэль Блекдор младший. Единственный их сын. Наследник. — Грин хмыкнул. — В его комнате обнаружили сейф. В сейфе есть ряд вещей, принадлежавших некоторым убитым девушкам.

— И что теперь? — Голос стал сиплым. В груди, словно камень появился. Сжал легкие с такой силой, что вздохнуть полной грудью не получалось.

Боже, неужели я оказалась права?

— Мы уверены, что наш маньяк это Микаэль младший. Пока что мы осмотрели только те дома, что были в собственности. Так же смотрим арендованные семейством Блекдор особняки и квартиры.

— Обратите внимание и на нежилые площади. Ангары, корабли, склады и прочее. В таких местах людей практически не бывает, следовательно, и вероятность, что кто-то что-то увидит или услышит, близка к нулю. Их легко арендовать, и в каждом городе есть такие места.

— Думаете, что убивал он их там, а трофеи увозил с собой?

— Думаю так. Мне кажется, что головы должны храниться где-то поблизости, там, где он часто бывает, и его появление не вызывает вопросы. А вот тот маленьких схрон вещиц в сейфе, это так, маленькая слабость.

— Его сокровищница рядом, и хорошо замаскирована. Что ж, я вас понял. Спасибо еще раз за вашу работу. Думаю, что мы еще не раз с вами увидимся.

Мес попрощался со всеми, еще раз кивнул мне и ушел. Работа зовет.

Лерой и Ремми ушли. Герарт раздал несколько поручений, и, заказав мне обед, срочно убежал к некромантам.

Им что-то по магии похимичить нужно было.

А я же, пообедав, достала листы и принялась писать все, что знаю и помню о защите денежных купюр от подделки.

От количества исписанных за сегодня листов болела голова и рука.

Вот закончу с этим делом, и в отпуск уйду.

Дверь открылась, и на пороге возникли Рамзи и Рез.

— Кира, может домой? — С нежностью в голосе спросил жених.

— Да! — Я подскочила со своего места. — Вот держи! И домой меня, домой!

— Это что у тебя? — Он взял исписанный с двух сторон лист. — «Защита денежных купюр от подделок» — Зачитал он.

— Миса занималась фальшивомонетчеством, вот тут немного на эту тему. Не знаю, пригодится или нет, но на всякий случай написала.

Ремми открыл рот, видимо намереваясь что-то спросить, но закрыл, передумав. Снова открыл и закрыл.

— Что? Не мнись! — Рыкнул на него Рамзи.

— Да вот думаю, как хороша была идея попросить помощи у Киры в свое время.

Герарт закатил глаза.

— Ремми, иди работать. Там тебе сейчас клиента на допрос приведут, а ты на премию напрашиваешься.

— На ма-а-аленькую такую. — Ремми показал пальцами, размер премии. — Можно коньяком, не обижусь.

— Иди уже. — Я махнула рукой в сторону выхода.

— Вот всегда так! — В шутку возмутился Ремми. Но к двери пошел. — Пока, Кира!

— Пока! — Попрощалась я с другом. — Мы порталом?

— Да, но нам нужно выйти из здания.

— Почему?

— Сейчас тут слишком много преступников, предателей, и прочих нехороших личностей. В целях безопасности от магии заблокировано все здание и часть прилегающей территории. Они планировали теракты, так что все очень серьезно. Пойдем.

У входа в здание, на крыльце, нас ждали.

Точнее ждали, как оказалось, меня.

Молодая миса была хорошо одета. По последней столичной моде. Ее лицо было очень бледным. Губы искусаны. Взгляд метался, и в целом, все ее движения были нервными и испуганными.

— Миса Карпович! Умоляю, выслушайте меня! — Она кинулась ко мне, путаясь в длинной юбке.

Герарт отреагировал молниеносно.

Одной рукой прижал меня к себе, второй повторил то замысловатое движение, и материализовал меч. Выставил перед нами так, что не поранил мису, но и не подпустил ее ко мне.

— Миса Элия Розз, если не ошибаюсь. Что вы здесь делаете?

— Мес Рамзи, умоляю. Позвольте поговорить с вашей невестой! Меня хотят убить! — Ее трясло. Голос срывался, а по лицу текли слезы.

Я подергала меса за рукав, привлекая внимание.

— А помнишь тот список с девушками, подходящими на роль…

— Помню. Она там была.

Я состроила «щенячий» взгляд, сложила молитвенно ладони.

— Пожалуйста! Вдруг, что интересного узнаем?

Герарт смотрел на меня пару секунд.

— Веревки из меня вьешь! Комната триста три. Там Навьен. Все, идите, буду через минуту.

— Миса, идите за мной. — Позвала я девушку. За спиной, ругался на кого-то, мой мес. Явно отсчитывая за то, что постороннего пропустили на территорию.

Комнату нашли быстро. Навьен на входе предупредил:

— Ради вашей безопасности, мисы, дверь останется открытой. Я буду тут. Суть вашего разговора будет от меня скрыта, но я в любой момент могу вмешаться, так что не советую делать резких движений. Мы кивнули и присели на стулья.

В комнату заглянул Герарт.

— Я тут, если что. — И скрылся из виду. Его присутствие ощущалось. От этого казалось, что я защищена. Расслабилась и заговорила с девушкой.

— Итак, вы миса Элия Розз. Мое имя вы знаете. Так что я вас слушаю. Что привело вас сегодня сюда, и что вы хотите от меня. Насколько я помню, мы не знакомы.

— Да, нас не представили на балу. Вы так быстро ушли тогда. Но я понимаю, первый бал, да еще и такие события. — Она тряхнула головой. — Это не важно. Понимаете, мне угрожают. Обещают убить в ближайшее время. Я хочу рассказать вам, как так получилось, прошу, выслушайте. У меня нет доказательств. Только мои слова. Но мне нужно поделиться хоть с кем-то иначе просто сойду с ума.

— Хорошо, я вас слушаю.

— Семь лет назад в наш дом впервые, в гости приехали Блекдоры. Вы не знаете, наверное, это очень влиятельная семья. Древний род. Очень богаты и известны.

Я напряглась.

Меня порадовало, что девушка не в курсе ареста знатного семейства.

— И что же случилось?

— О, мес Микаэль попросил моей руки. Глупость, право слово. Стоило мне спуститься к приветственному обеду, как он вскочил, назвал богиней и попросил моей руки.

— И что вы ответили?

— Посмеялась. Мне тогда едва минуло пятнадцать. Какой тут брак? Меня каждый день родители снимали с яблонь в нашем саду, и мама отчитывала за разбитые коленки.

Девушка чуть успокоилась. Сейчас она слегка улыбалась, вспоминая детство.

— Все тогда посмеялись, как мне казалось, не зло. Но я ошиблась. И поздно поняла это. Слишком поздно. С того момента Блекдоры появлялись в нашем доме регулярно. Микаэль все пытался свести дружбу со мной. Но. Он был болезненный, мнительный. Порой даже слишком мнительный. Гулять с ним или играть было сущим наказанием.

— Можете привести пример?

— Да. Однажды мы пошли на ярмарку. Я такие места обожаю. Столько всего интересного из разных стран. Столько новых знакомств! Он как всегда ныл, что там много разной заразы и злых людей, и что он туда категорически отказывается. Что бы он ни говорил, а все равно шел за мной, хоть я и не звала. Так вот, ему все время казалось, что люди вокруг говорят о нем. И, причем, говорят зло. Я все надсмехалась и говорила, что у него мания. И просила успокоиться, ведь никому не интересен какой-то худой и очкастый юноша. Но казалось, временами, что он просто не слышит меня.

Тут девушка вспомнила еще одно событие.

— Когда нам было по семнадцать, у него высыпали прыщи на лице. Врач говорил, что это нормальное подростковое явление, просил не расчесывать и выдавливать, и скоро все само пройдет. Он не верил. Говорил, что раз нет у меня, то и у него быть не должно. И вообще, врач дилетант и все врет и у Микки тяжелая болезнь. Тут приехал торговый караван с востока, ну и я, конечно же, побежала туда. Мне страсть как хотелось приобрести восточных тканей! Он следом увязался. Все ныл, что на него косо смотрят и обсуждают какой он прыщавый урод. А на деле никто в его сторону даже головы не повернул! Его мнительность касалась еды, внешнего вида, круга общения. Родители его только масло в огонь добавляли. Мне же он казался жутким прилипалой. Еще и трусом. В дворовые разборки не лез, из дома никуда не выходил мамочку слушался беспрекословно.

— Но однажды что-то случилось, верно?

— Можно и так сказать. Спустя пять лет после нашего знакомства в нашем городке стали пропадать девушки. В основном горничные. Сначала никто внимания не обращал. Их было совсем немного, да и часто девушки то сбегают, то бросают работу. Молоденькие и глупые. Одна, вторая, третья. Как-то раз мне потребовалась новая горничная, предыдущая девушка уволилась из-за беременности. Так вот, мама наняла девушку. Клянусь, со спины мы были словно близнецы! Я и не заметила, как подружилась с ней. Вот, — из маленькой сумочки она достала карточку. — Это мы с ней. Карточка на память. Мы сделали в ее день рождения. Ее зовут Эллия.

Она протянула карточку мне. И действительно. Девушки были очень похожи. Нет, перепутать их было нельзя. Разве, что в темноте. А вот за сестер принять можно.

— Через пару дней, после этого она пропала. Все ее вещи были на месте. Деньги, документы. Мама тогда не придала этому значения, а вот я… Я испугалась. Пыталась сказать об этом папе, но тот отмахнулся и даже слушать не стал, сказав, что у меня бурное воображение. И что это следствие того, что у меня слишком много свободного времени. Но я была упорной, все говорила и говорила. По итогу отец просто отправил меня в пансион на учебу. Три года я не была дома. Даже частично признала, что Эллия и вправду могла сбежать. Мало ли кто ей мог голову вскружить. А если и нет, то уж теперь-то, после стольких лет, я вряд ли могла бы ей чем-то помочь. Обучение закончилось, и я вернулась домой. Снова гости и снова Блекдоры. Снова восторженный взгляд Микаэля. Только теперь он пугал меня. До крика пугал. Вот сидит, ест, пьет вино и говорит с папой, а мне от ужаса кричать хочется. В тот вечер я успокаивала себя, что на следующей неделе у него свадьба, вот он и выглядит так… странно. Не только же девушки волнуются, правда?

— Что-то произошло в тот вечер?

— Да. Он поджидал меня на лестнице. Вечером. Они тогда остановились погостить у нас на два дня. Я поднималась в свою комнату, когда он преградил мне дорогу. Боже, я никогда не забуду, что он говорил тогда.

— Вы можете воспроизвести те слова?

— Да.

***

— Ты сегодня чудовищно прекрасна, впрочем, ты же богиня, и по-другому выглядеть не можешь. Ты готова?

— К чему? — Девушка едва дышала от ужаса. Было что-то такое ненормальное в его голосе и интонации, что заставляло внутренности сжиматься, а мысли разбегаться.

— К тому, что ты будешь единственной на свете. — Улыбка напоминала оскал хищника.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Все они лишь жалкие копии, но и ими я мог наслаждаться, пока вновь не встретил тебя, теперь мне мало, и твоя вина в этом. Сразу после свадьбы, мне придется начинать все с начала, но уже в другом городе. Насыщаться другими, когда есть ты. Ох уж эти подделки! Теперь постоянный голод. Твоя вина в этом! Твоя!

— Кажется, ты перебрал, Микаэль. Иди спать! Я не желаю разговаривать в таком тоне! — Слегка оттолкнув его, она смогла подняться по лестнице, и запереться в своей комнате.

***

— Вот вроде ничего такого и не сказал, я у меня в голове все его слова крутились. А дальше была свадьба. Все поздравляли молодожен, я старалась держаться подальше. Еще какое-то время все было хорошо. В гости они больше не приезжали, что очень меня радовало. Я ведь не только Микки не любила. Его родители тоже не вызывали во мне симпатии. А тут, на балу… все полетело в бездну. Он поймал меня и оттащил в одну из галерей сразу после той дуэли. Он был в бешенстве.

— Ты! Это все ты! Если бы ты тогда стала бы моей женой, то всего этого бы не было. А теперь, что? Притащила с собой подружку из ада, чтобы разрушить то немногое, что у меня осталось? Не выйдет! Вы не победите! Я сильнее! Хитрее! И убивать я научился быстро и с удовольствием. Я убью эту дрянь Карпович, она мне мешает, но сначала покружусь рядом, покажу ей, что такое смерть и боль, а потом приду за тобой, моя прекрасная богиня. И мы будем вместе. Навсегда вместе, и ты уже не посмеешься надо мной и не скажешь «нет».

***

— Высказав все это, он развернулся и ушел. А я не знала, что мне делать. Просто не знала. Очень хотелось тогда все бросить и найти вас. Но что я могла сказать? Как предупредить? Совсем недавно я была на кладбище. Мы с семьей ежегодно посещаем могилы наших почивших родственников. И вот, я увидела вас. Вы говорили с какой-то девушкой. Чуть погодя я поняла, что вы кого-то хороните. Вскоре мы покинули кладбище. Как только мы оказались за воротами, я сказала своей маме, что случайно оставила на одной из могил свои перчатки. Разумеется, они лежали в моем кармане, но мне нужен был веский предлог, чтобы вернуться. Когда я подошла к той могиле, возле которой были вы, я увидела, что там похоронено три девушки. С единой датой смерти. Тогда, о, боже, только тогда я поняла, что это дело рук Блекдора. И что вы следующая! Он ни перед чем не остановится. Он сумасшедший. А на балу он мне ведь прямым текстом сказал, что сначала убьет кого-то близкого к вам, а потом и вас саму.

— И доказательств у вас нет. — Задумчиво проговорила я.

— Да, к сожалению. Вы мне не верите?

— Верю. Это была моя подруга, и две знакомые, что работали со мной. До сих пор мне с трудом верится в их смерть. Но то, что это дело рук вашего поклонника, я верю. Вы согласитесь помочь следствию и мне?

— Да, безусловно.

— Хорошо. Очень хорошо. Простите, мне нужно пару минут подумать. Вы не могли бы подождать?

— Да, мне выйти? — Девушка готова была встать.

— Нет, посидите тут я на секунду.

Я вышла в коридор. Там меня ждали Рамзи и Навьен.

— Навьен, прошу, принесите девушке чаю что ли. И предупредите, что нам нужно, чтобы она подождала меня около получаса.

Мужчина кивнул и с молчаливого разрешения Герарта, ушел.

— Милый, это она. Поверить не могу. Она. Понимаешь? — Руки мелко дрожали. Герарт перехватил мои руки и сжал, грея и успокаивая.

— Хочешь сказать, что та версия про безгранично влюбленного маньяка, верна?

— Что-то около того. По крайней мере, она сказала, что он не раз называл ее богиней и намекал, что остальные копии и она единственная. Там, похоже, все совсем тяжко. Я имею ввиду его психическое здоровье. Его допрашивали уже?

— Нет. Пока маринуем его в камере, а что? Хочешь допросить?

— Нет, хочу мотивировать. По крайней мере, попытаться. И она нам нужна. Слушай сюда внимательно.

Я рассказала Герарту свою задумку.

— Это рискованно, но мне кажется, что так мы ускорим дело. Нам нужно его признание и желательно, чтоб он все рассказал. Вообще все. Как думаешь, сработает? — Я с надеждой посмотрела на жениха.

— Я уверен в этом. Даже больше скажу, что я бы поступил почти так же. Только грубее. А твой вариант изящнее что ли.

— Просто он женский. — Я пожала плечами.

Еще несколько минут заняла подготовка к новой операции.

***

Звук шагов отражался от стен. Звонкие острые каблуки резко отличались от сапог стражников, и заставили мужчину вздрогнуть. Через минуту, около его камеры кто-то остановился. Нежный запах жасмина едва не заставил его взвыть.

Она.

Сомнений не было.

Первая дверь открылась. Теперь между узником и его наваждением была преграда из толстых стальных прутьев.

— Ты разочаровал меня. — Голос уставший, ровный. От этого ее слова били по нервам сильнее.

— Нет, нет, нет… — Забормотал мужчина. Ему не хотелось слышать такое. Боле того, он был уверен, что оставался лишь шаг до цели.

— И зачем ты их убивал?

Он удивленно заморгал.

— Так было нужно, так правильно, ты же сама говорила, что хотела быть единственной.

— Не правда.

— Правда! Правда! — Мужчину трясло. Он едва стоял на ногах.

Она говорила с ним. Но это был не тот разговор.

— Я хотела быть единственной для своего мужчины. Я хотела быть центром его мира, я хотела быть любимой…

Он перебил ее.

— Да! вот видишь! Все как ты хотела. Ты богиня! Ты единственная, остальных нет! Видишь? — Он рассмеялся. Коротко и зло.

— Но разве я говорила убивать других? Они тоже хотели любви. И они ее заслуживали.

Казалось в эту секунду. Что мужчина подавился воздухом. Стоял, глотал воздух в тщетной попытке удержать рушащийся мир.

— Я ошибся?

— Не то слово. — Девушка не сдерживала слез. Но голос ее звучал ровно и без надрыва.

— Я все исправлю! Исправлю, ты будешь довольна!

— Бред. Ты ничего не исправишь. Поздно! Ты все разрушил, как только пролил первую кровь. Я никогда тебя не прощу. Никогда!

Он не слушал ее.

Хотя, скорее всего не слышал. Ушел в себя. Что-то бормотал под нос и мотал головой.

Девушка еще постояла полминуты с жалостью и отвращением, глядя на того, с кем росла. Как из того длинного угловатого и неуклюжего мальчишки он превратился в это?

Миса Карпович поведала о его преступлениях так сухо и коротко, а в ее глазах стояли столь горькие слезы, что миса Элия Розз поняла, что сидящая напротив девушка с обручальным кольцом Рамзи на пальце, не рассказала и десятой доли того, что натворил Микки.

И это заставляло сердце биться неровно. Не могла ли она, Элия Розз быть причиной столь буйного поведения?

Она отошла от камеры. Разговаривать с ним сейчас бесполезно. Он просто не услышит, хоть закричись.

— Оставьте его на пару дней в тишине. Так он заговорит быстрее, и быстрее придет в себя. Во время разговоров со следователем при первых же признаках такого ухода в себя запирайте его снова в одиночную камеру. Когда он один и в тишине, то приходит в себя быстрее.

Не поднимая глаз от пола, проговорила миса Розз.

— Спасибо вам. — Мес Рамзи проводил ее к выходу. Там, возле входа стояла Карпович. Она не стала спускаться вниз.

— Боюсь, что выцарапаю ему глаза. — То ли пошутила, то ли правду сказала. — А вы справитесь и без меня.

***

Герарт вышел из дверей, придерживая чуть покачивающуюся мису Розз. Они вышли из здания тюрьмы достаточно быстро. Я думала, что разговор выйдет более длинным.

— Я все сделала, миса. Сейчас он немного не в себе, но скоро успокоится и его можно будет допросить.

— Спасибо вам.

Та кивнула, опустила голову вниз и через миг разрыдалась со страшной силой.

Мы переглянулись с Герартом, и постарались ее успокоить. Вышло не сразу.

Истерика набирала обороты.

— Герарт, давай перенесемся куда-нибудь, где нам никто не помешает.

Тот уже хотел что-то предложить, но я внесла поправку.

— Только не на работу, умоляю.

Он кивнул, подумал, и мы перенеслись в одну из кабинок ресторана в столице. Мой мес перенеся нас, получил какое-то сообщение по работе. Что-то очень срочное. Задерживать его не стала. Тот пообещал вернуться через час, и отправить меня, наконец, домой.

Я сделала заказ на двоих. Миса все еще рыдала, не в состоянии даже меню держать, так что выбирала я, опираясь на свой вкус. Сидели вдвоем. Навьен в качестве охранника снова стоял за дверью.

— Эт-т-то ж-же я-а-а-а виновата-а-а! — все еще захлебываясь слезами причитала девушка. Надо бы ее отвлечь, только вот как?

— Готова поспорить, что нет. — Я листала меню, в ожидании заказа. — Миса, послушайте меня.

Та подняла на меня взгляд.

О, есть контакт!

— Я пока что не знаю всех деталей дела, да и не то чтобы мне было интересно их узнать. Вам я хочу сказать лишь следующее. Как бы вы себя не винили, я думаю, что вы лишь послужили катализатором, его действий, а не причиной. Понимаете?

Девушка судорожно вздохнула. Слезы, как и всхлипы, еще присутствовали, но вот истерика уже миновала, и теперь девушка успокаивалась. По крайней мере, ей хватило сил держать кружку с чаем в руках, самостоятельно.

— Не я, так кто-то другой.

— Верно. Так что успокойтесь, пожалуйста, все хорошо.

— Да, вы правы. По крайней мере преступник пойман. О, Безликая. — Девушка судорожно вцепилась в кружку.

— Боюсь, мне теперь до конца жизни будут сниться кошмары.

Я на это ничего не ответила.

Час миновал быстро. Мы с мисой больше почти не разговаривали.

— Спасибо вам большое, за то, что выслушали и успокоили, и за все то, что вы сделали для поимки Микаэля.

Я пожала плечами.

— Поверьте миса, я не сделала ровным счетом ничего.

Та была со мной не согласна. Но спорить не стала.

— До свидания.

— Удачи.

И Навьен перенес девушку из ресторана.

— Герарт, скажи, а я еще следствию нужна?

Тот напрягся.

— А что?

— Да вот соскучилась я по Тоторовски. Интересно, как они там без меня? Много ли дров наломал младшенький?

— Только давай без членовредительства.

— Хорошо, а морально издеваться можно?

— Сколько угодно. — Рассмеялся Герарт.

Остаток вечера я провела за вязанием. Откопала несколько мотков черной пряжи. И стала вязать. Без цели и задумки. Позволяя рукам творить, а мыслям бродить где-то далеко отсюда.

Кажется, все закончилось, и теперь моя интуиция спала.

Петля за петлей, ряд за рядом, мысль за мыслью.

Завтра нужно зайти в пекарню и прикупить немного выпечки. Сил что-то готовить, просто нет. Затем зайду к молодой мамочке и проверю как там дела. Заодно обсудим новости. После вернусь домой и буду ждать Герарта. А послезавтра меня ждет моя старая привычная жизнь в Управлении. Чаепития с мисой Элжер, ругань с Йесом Тоторовки и множество бумаг. Срочных и не очень.

Сама не заметила, как заснула.

Глава 18

А с самого утра меня поджидали странности.

Во-первых, в квартире обнаружился Герарт. Причем обнаружился он в рубашке, брюках и на моей кровати. Во-вторых, он мирно так сопел мне в макушку, обняв не только руками, но и ногами. Так дети спят в обнимку с большой плюшевой игрушкой.

Это еще что такое? Я попыталась осторожно выбраться, но миссия была провалена практически мгновенно.

— Кирочка лежи смирно, я спать хочу. — Не открывая глаз и не меняя позы, прохрипел мужчина.

Обалдеть просто.

— Герарт, я не подушка.

— Ладно, кофе нальешь? — Герарт медленно выпустил меня из объятий и сладко потянулся.

— Хорошо, налью. — Я сопротивляться не стала. Встала с кровати, и по пути на кухню спросила. — А ты как тут вообще оказался?

В спальне зевнули.

— Ты меня не дождалась и уснула в кресле. Кстати, а что ты вяжешь?

— Да? Ничего себе. Да так, сама не знаю. Села просто нервы успокоить.

Пока я разливала кофе по чашкам и доставала печенье из шкафчика, Герарт умылся и плюхнулся на стул.

— Вот и успокоилась, аж уснула. Прости, завтрак не ахти какой.

— Не страшно. — Принимая у меня из рук чашку, проговорил Герарт. — Иди, умывайся. Какие планы на сегодня?

— Булочная и роддом. — Бодро отрапортовала я, и ушла умываться.

Вскоре я присоединилась к завтраку.

— А какие планы у тебя?

— Блекдоры и разборки с тем, что натворили они и мой дядюшка. — Тяжко вздохнул мес.

Вид у него был помятый, уставший, и явно мужчина не выспался.

— Дядюшка? Ты про императора?

— Да, у меня один дядя.

— И что он натворил? — Я подлила кофе в его чашку.

— Погулял по молодости очень хорошо, а результат его прогулок мне разгребать. Помнишь министра транспорта и порталов?

— Меса Аргона Томаса? Попробуй, забудь.

— Тебя ничего тогда не удивило? На балу?

Свою чашку я отставила в сторону. Демонстративно. Чую, что сейчас мне поведают что-то невероятно интересное, так что боюсь подавиться. Хотя, судя по его интонации, чашку следует убрать подальше, как и любые другие предметы годные для метания да малые и средние расстояния. И то, что Герарт маг, да еще и с хорошо развитыми мышцами и реакцией, меня, видимо не остановит.

— Удивило? Что ж, давай по порядку. Я впервые побывала на балу, поговорила с императором, была свидетельницей дуэли со смертельным исходом, и мне сделали предложение. Милый, да там все странно было! С первой ступени, по которой мы поднимались, до последнего взгляда в мою сторону. Все, понимаешь? С момента моего появления здесь, я не особо интересовалась ни политикой, ни не писаными правилами по которым живет аристократия. Дом, работа, коллеги и несколько друзей. Я не интересовалась. Герарт, да для меня шок был дикий, когда у меня на глазах человека убили. Так что будь, добр, просвети, во что я влипла.

Тот тяжело вздохнул и отставил пустую чашку в сторону.

— Хорошо, но сначала вернемся к моему вопросу.

— Дуэль. Это скандал. Жуткий, страшный скандал.

— О, да. На балу в честь династии один отпрыск семейства убивает другого. — Его настроение потихоньку стало подниматься вверх.

Я нахмурилась.

— Но ты здесь.

— Ага. — Довольная улыбка в ответ.

— Почему?

— Долгая история.

— Ой, а я смотрю, мы торопимся. — Язвлю.

— Томас занял пост министра всего три года назад. Удивительно, но не смотря на свой поганый характер, с работой он действительно справлялся отлично. И за это Томасу прощали многое, не всё и не все, но многое прощали. Странности стали замечать некоторые мои приятели. В какой-то неуловимый момент Томас стал откровенно хамить некоторым вышестоящим чинам. Он грубит, а в ответ не вызов на дуэль, как поступили бы многие, а смешок и что-то вроде оправдания. Солдафон, что с него взять, да и гены, такие гены. Не вода. Ему же до поры до времени, но все же хватало мозгов не идти на прямой конфликт со мной или наследником. Все же Томас был внебрачным сыном императора.

— Прости, сын? — Я челюсть на пол уронила.

— Да. — Герарт безмятежно налил себе еще кофе. — По империи, я думаю, что десятка три его детей бегает. Но то ведь не доказано. В браке рожден лишь один, а вот Томас был сыном, пусть и не любимым, но все точно знали, чей он.

— Стоп, стоп, стоп! Ты убил сына императора, пусть и бастарда, на балу в честь какой-то там сотни лет императорской семьи? Я правильно поняла?

— Да.

— У меня слов нет. — Прижала пальцы к вискам. Ничего не понимаю.

— У императора их тоже не было. Вот только раньше. Недели так на две.

— Поясни. — Попросила.

— Вскрылся заговор. Томас вдруг решил, что он достоин трона больше, чем законный наследник. И стал собирать вокруг себя единомышленников. Ну, как сказать, «единомышленников»? Он, через грамотный шантаж, добивался лояльности и поддержки. Кто на шантаж не шел, платил жизнью. Двух якобы случайных смертей хватило, чтобы остальные стали сговорчивей. Так на свою сторону он перетянул что-то около двадцати знатных семейств. Тут то, двадцать первая семья и оказалась…

— Блекдоры.

— О, да. Микаэль со своим пристрастием никого не интересовал особо. Ну, балуется пацан с простолюдинками без роду-племени, так пусть балуется, заодно во взрослые дела не лезет.

— дай угадаю, именно он все и испортил.

— Не совсем. Испортила ты. Объединив дела и обнаружив серию. Пока я как взмыленный носился по империи с разборками заговора, ты подошла, пусть и, не зная ничего, с другой стороны. Блекдоры вместе с Томасом оказались зажаты в угол. И если Блекдоры старшие старались думать логично, то вот у Микаэля с головой совсем помутнение случилось. Особенно сильно он впечатлился увидев тебя на балу. Пока его нормально допросить не удалось, но…

— Какого цвета платье было на Розз?

— Кажется белое, а что?

— Он решил, что Розз это богиня. Богиня в белом. А я была вся в чёрном, он ведь так и сказал «притащила подружку из ада».

— Ты стала воплощением ада.

— Ага. А тут еще и дуэль, на которой убили друга его родителей. Я ведь правильно понимаю?

— Да.

Мне вспомнился жуткий взгляд, который обжег меня на балу. Может это он смотрел?

— И вот теперь представь, перед ним настоящее торжество зла. Ты победил, сделал мне предложение, все вокруг нас поздравляют. Это не правильно. Это и подстегнуло и к действиям и к потере самоконтроля.

— Родители пытались как-то его остановить.

— Они не интересовались его делами. А так думаю, что это им не мешало, и ладно. Если бы они знали, что это подстегнет расследование, то попытались бы вмешаться.

— Понятно. Значит, выходит, что готовился переворот?

— Да. И, к сожалению, достаточно давно. Действовали тихо, аккуратно и не спеша.

— Герарт, я буду права, если предположу, что еще далеко не конец?

Тот молча кивнул.

— Томас с командой хотели убить императора, его семью и ближайших родственников, и тем самым занять трон. Вчера ты говорил о готовящихся терактах, большом количестве взяток.

— Да правильно. А еще что скажешь?

— Томас не сам до идеи с троном дошел, его надоумили. И судя по твоему довольному виду, я права.

— М-м-м… Умничка. Идеи? Предположения?

Я думала. Очень сильно думала. Но выходило как-то совсем печально.

— Прости. Я мало знаю о дворцовых, и не только, играх. У меня есть единственное предположение.

— Слушаю. Родная, это не экзамен, говори спокойно. Ты иномирянка, и действительно о наших порядках мало знаешь.

— Я думаю, что Томаса к власти тащили не наши аристократы и не он сам. Его вели те, у кого есть интерес максимально ослабить страну. Никому не нужен сильный сосед на политической арене. Война дело дорогое и не всегда она заканчивается, так как было задумано. Скорее всего, какое-то из соседних государств решило, что наша страна слишком сильна, и ее можно ослабить междоусобицей. Старое доброе разделяй и властвуй. Томаса бы привели к власти. Но у того ни знаний, ни опыта ни ума, да и те, кто был против него тоже в сторонке бы не остались, и пока бы шла грызня за трон, у нас бы отжали например побережье или рудники. А может и то и другое. Основного врага следует искать там, где выгодно. Кто бы выиграл от того, что Томас станет императором?

Мне на это ничего не ответили. Только удовлетворенно хмыкнули.

— Умничка моя. Пять баллов. Мы пришли к тем же выводам.

— Что дальше?

— А дальше ты возвращаешься к прежней жизни. Живешь, как и жила. А я пропадаю на месяц. А как вернусь, то расскажу тебе все-все. И про Томаса, и про заговор и про маньяка. Хотя нет, про маньяка тебе парни расскажут где-нибудь через неделю. А еще через две будут первые казни. За ними пойдет еще волна, а там и ссылки и тюремные сроки.

Из всего, что он сказал, меня волновало только одно:

— Совсем-совсем пропадешь?

— Да, милая.

Мне стало грустно.

— Даже писать не будешь?

— Писать буду, но редко. Работы будет очень много, не хочу отвлекаться. Да и чем реже мы будем общаться, тем я буду злее, и тем быстрее все решу и вернусь обратно.

Что ж, логика его мне понятна.

— Вот, тебе подарок. — Герарт протягивает мне красивую заколку. — Это не простое украшение. Если сдернешь с волос и зажмешь в руке, то я перенесусь к тебе мгновенно. Использовать можно только раз.

— Поняла, просто так дергать ее не буду.

Заколка была прелесть, как хороша. На простую металлическую основу была прикреплена черная роза с парой черных листьев. На ощупь роза казалась настоящей. Красотища. Герарт помог закрепить ее на волосах.

— Тебе идет.

Разумеется, завтрак закончился долгими поцелуями и крепкими объятьями.

Глава 19

— С ума просто сойти можно! Тут такое происходит, а я обо всем самая последняя узнаю! — Лея дула губы в напускной обиде, кормила ребенка и внимательно слушала.

— Ага. — Я сидела в кресле напротив.

— И что теперь, он уезжает?

— Он уже уехал. — Тяжело вздыхаю, и смотрю в окно. Из палаты, где мы были, вид открывался на парк при больнице.

— Скучаешь?

Я сначала пожала плечами, потом, немного подумав, добавила:

— Кажется да. Знаешь, вся эта история с маньяком, балами и прочими сопутствующими, дается мне не так легко, как хотелось бы. В книгах это все выглядит по-другому.

Лея посмотрела на меня с грустью.

— Но ты помогала с большим удовольствием.

— О, поверь, я бы с большим удовольствием даже близко бы ко всему этому бы не подходила.

— У меня есть ряд вопросов. — Перекладывая ребенка с одной руки на другую, сказала она.

— Задавай. Если знаю ответ, то расскажу, а если нет, тогда подождем возвращения Рамзи.

— Та дуэль? Почему не последовало никакой реакции со стороны аристократии?

— а ты не догадалась?

Подруга отрицательно покачала головой.

— Думаю тут в пару предложений не отделаться. Рассказывать придется с начала, причем местами просто додумывая, и строя гипотезы.

— Я сейчас от любопытства сдохну. Тебе не стыдно?

— Ладно. — Пожала плечами я. — Хочешь сказку? Будет тебе сказка.

Я уселась поудобнее в кресле. Рассказ получится и впрямь такой себе. Но что имеем, то имеем. Позже Герарта допрошу с пристрастием. Раз я увязла в этой истории, то хочу знать правду. А пока что у моей подруги на руках засыпала кроха, слова сами стали складываться на манер сказки.

— Жили-были две страны. Обе сильные да мощные. Не то что бы дружили, но и ссорится не хотели. Затей они войну, то длилась бы она долго, крови попила бы много, а итогом бы стала нищета, разруха и тоска. И такой баланс сил существовал очень долго, пока однажды, на трон не взошел император вроде умный, да только до женщин больно уж слабый. За годы правления он понаделал множество детишек по всей империи. С возрастом, конечно, остепенился, да сделанного уже не воротишь. Вторая страна это заприметила и нашла одного из имперских отпрысков да говорит ему: как же так? Империя большая, сил много, а править будет кто? Вон тот наследник? А ты чем хуже? У тебя и выправка и стать! И ты старше! Давай помогу тебе, сделаю тебя императором, а ты со мной дружить будешь. Вот тебе наша гарантия. И протянула соседняя страна бастарду мешочек с золотом. Томас слушал речи сладкие, да мешочки брал. Он и вправду, верил, что станет императором. Дурак он, в самом деле. Чтоб покрепче его держать, да задумку свою коварную исполнить, сосед-император, что и подговорил Томаса к измене родине, показал ему дочь свою, красавицу и ее руку пообещал. Ну, тут у Томаса совсем головушка прохудилась. Возьми да и начни действовать. Стал он аристократов подговаривать. Кого шантажом брал, кого подкупом. Кому сам речи сладкие шептал. Как уж об этом племянник императора узнал, стал думать, как Томаса на чистую воду вывести? Да так, чтоб и малой кровью и всех, кто на его сторону вычислить? Да как соседней стране нос утереть, чтоб и обидно, и отрезвило, но до войны бы дело не дошло. А чтоб внимание к себе не привлекать, да сторонников найти, он стал ездить по городам своей родины. Якобы перевод временный. Обмен опытом, да и просто, преступления он раскрывает. Ну, внимание никто из аристократов и не обращал. Тут перевели Рамзи в один город. Вроде тихий, спокойный, да только два следователя там уж больно въедливые оказались. Честными да совестливыми. Столкнулись они с загадкой странной, жуткой. Бились-бились, да ответа все найти не могли. И позвали они на помощь подругу.

— Ой, это ты о Лерое, Ремми и себе да?

Подруга слушала завороженно. Дочка на ее руках уснула. Молодая мама не спешила перекладывать девочку в кроватку. Ей было очень радостно держать ее на руках.

— Да, не сбивай меня с мысли!

— Ты говоришь так складно, да еще и на лету. Не думала книги писать?

Я фыркнула и глаза закатила.

— Так на чем мы остановились?

Тут дверь в палату открылась и нас прервала вошедшая медсестра.

— Девушки, время посещения закончено, ну-ка быстро попрощались! Лея, у вас через полчаса процедуры.

— Остальное расскажу завтра. — Повинуясь строгому взгляду медсестры, я встала, собираясь уйти.

— Вот на самом интересном месте! Это бесчеловечно! — Лея шутливо погрозила мне пальцем. — Вот только попробуй завтра не прийти!

— Лероя если что допросишь.

— Он рассказывает скучно!

— Хорошо, я приду. Все, девочки, до завтра. — Я обняла подругу, попрощалась с медсестрой и покинула больницу.

Не то, что у меня были какие-то планы на сегодня, но я решила заглянуть на работу. Все-таки я преступно долго не проверяла работу Йеса. И если он снова накосячил, клянусь, сдам его на опыты некромантам. Порадую себя и обеспечу материалом для опытов моих фанатов.

Йес меня разочаровал.

Серьезно.

Пока я прогуливалась от больницы до Управления я уже намечтала как приду на работу, а там бардак страшный. Как потащу разгневанная к Абеларду. А как я его потащу? За ухо, за волосы или за воротник? Не важно, главное, что сделаю я это с удовольствием.

Никогда не любила беспорядок в работе, а Йес откровенно говоря, раз за разом совершал диверсии на рабочем месте. Он ведь не только со мной работал. Долгое время портил всем нервы то в бухгалтерии, то в приемной. Ко мне-то его сослали.

Захожу в здание. Поднимаюсь на свой этаж, подхожу к заветной двери.

За дверью тишина. Только слышно, как срабатывают ящики для писем.

Щелк!

Открываю дверь очень медленно. Она противно скрипит, как в фильмах-ужасах, и я предвкушаю…

Облом.

Идеальная чистота в кабинете, на рабочем столе. Йес сосредоточенно читает содержимое письма, отмечает что-то в реестре, помечет конверт и отправляет его в нужный ящик.

Щелк!

— Это что такое?

Злюсь почти. Хотя сосредоточенная мордочка Йеса меня радует.

От звука моего голоса он вздрагивает.

— Ой, миса Карпович! Как я рад вас видеть! А вы вернулись, да? вы теперь снова тут работать будете? Я скучал!

Закрыла дверь. Заходить не стала, ибо что-то мне кажется, что Йес не в себе.

Постояла секунд пять в коридоре. Подумала.

Может мне показалось?

Снова открыла дверь.

— Миса Карпович, а вы чай будете? Можем перерыв небольшой устроить! Ой, а еще, вы так здорово придумали вот этими цветными наклеечками помечать степень срочности! А то каждый раз писать неудобно. А так глянул, мельком, и оп! Знаешь!

Закрыла дверь.

Не, я туда заходить не буду. Пойду лучше к Абеларду, узнаю, что так сильно воодушевило капризного меса к работе?

В приемной меня встретила миса Элжер.

Полненькая дама слегка за сорок радостно воскликнула:

— О, Кирочка, милая. Вы не подумайте только, что кто-то верит в эти сплетни!

— В какие сплетни? Ничего не слышала, не видела, не участвовала! — Я на всякий случай открестилась сразу и от всего.

— Как не слышала? — Я упоминала, что Элжер самая первая сплетница во вселенной? Нет?

— Кирочка, да тут такое про тебя говорят! Даже и не знаю, стоит ли тебе знать. — покачала головой женщина.

— Ну, так про меня же говорят. — Намекнула я.

Впрочем, даже если бы я стояла и молчала, то все равно миса бы мне все поведала.

— Говорят, что тебя забрали следователи, снова у них работать. А еще, что ты знаешь что-то такое, от чего к тебе все некроманты готовы памятники ставить. Эх, бедолаги! А еще, что ты замуж за племянника императора выходишь. Даже в одной из газет писали. Правда, потом опровержение дали. Но слухи-то пошли! И работаешь, по слухам опять же, с ним!

Элжер тараторила, при этом живо наливая мне чай.

Я же выгребала из-под толщи потока ее слов с трудом, но все же.

Медленно завела руки за спину, и стащила с пальца уже родное колечко. Так же медленно сунула его в карман.

Если Герарт надавил на газеты, и о нашей помолвке было объявлено только на балу, то не следует рушить его работу. Предложение сделано официально, так что тот факт, что о нашем скором браке написала лишь одна газета, свидетельствует о том, что жених мой приказал отменить статью не сразу. Видимо в печать успели сдать. А что его заставило так поступить?

Правильно.

Так что пока буду придерживаться версии того, что это все слухи.

Черт, неужели он забыл меня предупредить? Впрочем, ему есть чем заняться, а я сама смогу выкрутиться.

Я присела в кресло. Приняла чашку от Элжер. Та, разумеется, заметила отсутствие кольца.

— Безликая, неужели кто-то верит какой-то желтой газетенке, что печатает откровенные выдумки?

Элжер и верит, только ни за что не признается.

— Ох, Кира-Кира. Не знаешь ты людей. Верят, да еще как. Вот ты только подумай! Такую добрую девочку и с некромантами связывают!

— Не поняла. Миса Элжер, а что с некромантами-то не так? Вроде толковые люди, да и обществу полезные.

Та лишь горестно вздохнула.

— Так-то теперь, когда они применение таланту своему нашли. А вот еще семьдесят лет назад на них охотились, как на животных. Жгли, резали. Никого не щадили. Совсем мало их тогда осталось. Чудом выжили. Если бы не полезность дара их, то с корнем бы из мира вырезали. Вот горе-то было. Столько крови, столько безвинно убитых. Несправедливо все было и жестоко.

— А за что их так?

— Да уж было бы за что, то и вовсе вырезали бы. А так… времена тогда тяжелые были. Война очередная только закончилась. Голод, болезни. Людей косило нещадно. Вот и обозлились, сорвать зло то не на ком было. А некроманты, те со Смертью за ручку ходят.

Сижу, смотрю на мису и начинаю понимать…

«Если бы не полезность дара их…»

Вот почему они так яростно сражаются даже за дизайн карточек в картотеке. Для них это еще один пункт в графе «полезность обществу». А если ты полезен, то тебя не убьют. Даже те два парня художника, поразившие меня скоростью. Они же готовы работать не по специальности. Просто художниками.

Абзац. Нужно подумать, как им помочь.

Всем им.

И я помогу.

— Вот. А еще говорят, что ты замуж выходишь. Врут?

— А вы колечко видите? — Я помахала рукой. — Нет? Вот и я не вижу.

А оно есть. В кармане. Но надену я его позже.

— А со следователями работаешь? — С плохо скрываемой надеждой в голосе спросила Элжер.

— А как же. Протоколы пишу, бумажки подшиваю. Там человек пока работать не может, вот меня и взяли помочь. Ненадолго. Скоро вернусь.

— Опасное задание выполняет? — Ну, хоть что-то из слухов должно же быть правдой? Но нет.

— Очень.

— Правда?

— Да. Но мне не говорят. Секретно очень. Как задание человек выполнит, так и вернется.

Только бы не заржать, только бы…

— Кира, родненькая, а что же ты старика-то не проведала? — Дверь в кабинет Абеларда открылась, и на пороге возник начальник.

— Элжер, подай-ка нам чаю в кабинет, есть нам что с Кирой обсудить!

Элжер расстроилась. Ей ничего не удалось выведать. А те слухи, что будоражили ее воображение, оказались лишь слухами. Надо отдать должное, и упомянуть, что Элжер врать не любила. Сплетничать? Да. Обсуждать? Безусловно. Но не врать. Так что я точно знала, миса быстро угомонит слухи, опровергнув их. Ведь она узнала из первого источника правду! А это для нее было важно.

Я прошла в кабинет Абеларда. Тот занял свое место и привычным движением руки заблокировал дверь от прослушивания.

— Проходи Кира, присаживайся в кресло.

Он подождал, пока я присяду.

— Вижу, что дела у тебя идут хорошо.

— Не жалуюсь.

— Да, времена нынче.

Мы помолчали.

— Вот, нужно двух девушек в бухгалтерию брать. А там сейчас такой раздрай. Ты бы знала.

— Что им сказали?

— Разбойное нападение. Подробности будут только после расследования.

— А вы знаете?

Тот молча кивнул.

— В общих чертах. Рамзи был тут, почти сразу, как ты к нему ушла работать.

— И зачем он приходил?

— Просил не распространяться о том, куда тебя перевели. И в случае чего оказать тебе любую поддержку. Долго мы с ним не проговорили, он потом к мелкому в кабинет зашел.

— И что он с Йесом сделал?

Собеседник хмыкнул.

— Поговорил. Что он Йесу сказал, не знаю, да только тот за работу взялся так, будто если не справится, то умрет. А я и не лезу. Пусть парень взрослеет. Ты, кстати, видела?

— Йеса?

— Да.

— Была. Впечатление, мягко говоря, так себе. Да и настроение он мне подпортил. Я шла, мечтая оттаскать его за уши. А он работает. Все планы мне поломал.

— Кирочка, девочка, ты мне хоть намекни. — Попытка увести разговор в другое русло, провалилась. Правду ему я сказать не могу.

— Это были последние.

— Точно?

— Да.

— Ну и слава Безликой. А то у меня сердце не на месте было. — Облегченно выдохнул он.

В дверь постучали.

Это Элжер принесла чай.

— Мес Тоторовски, я готова вернуться на работу. Так что с понедельника ждите.

— Отлично! Очень рад.

— Только Йеса уберите. Оказывается, я его в любом виде не перевариваю.

Долго засиживаться не стала. Пятница, рабочий день короткий, и, следовательно, увидимся мы уже в понедельник.

— Пока Кира, и знай, я этим сплетникам все расскажу! Будут знать, как порядочную девушку оговаривать. — Попрощалась со мной Элжер, когда вышла из кабинета.

И я знала, она и вправду расскажет, что я не невеста, и работаю простой секретаршей. Бумажки перебираю да подшиваю. Какие некроманты? Только если на вызове парой фраз перекинуться, да Кира под диктовку будет протокол записывать. Вот как раньше работала, так и работает. Ишь, чего удумали, сказочники.

Уже выйдя из кабинета Абеларда, и покидая здание, я сунула руку в карман, и через секунду, колечко снова оказалось на пальце.

Глава 20

Понедельник день тяжелый. В выходные я занималась готовкой, стиркой и генеральной уборкой. Стараясь максимально абстрагироваться от мыслей о Герарте.

Черт, я скучаю.

Выдраив квартирку до блеска, морально настроилась на продуктивную рабочую неделю. Если сосредоточится на работе, то время пройдет быстрее. Я буду занята, и скучать буду меньше. Верно?

И вот тут бы не помешало, чтобы Йес что-нибудь накосячил, так нет же!

— Ой, миса Карпович, здравствуйте! Вы вернулись! — Поприветствовал меня Тоторовски младший. Утреннее солнышко бойко светило в окно, напротив которого стоял юноша. Его чуть оттопыренные уши хорошо пропускали солнечный свет, и создавалось впечатление, что ушки светятся. Улыбка такая счастливая и бодрая. Явно на работе все хорошо.

Закрыла дверь.

Нет, это же ужас какой-то. Как работать? Никогда не думала, что буду скучать по тем временам, когда Йес саботировал работу и устраивал диверсии.

Развернулась на каблуках, и пошла, искать Тоторовски старшего. Пусть забирает своего родственничка.

В приемной, где обычно сидела миса Элжер, никого не было. На столе правда, лежала опрокинутая чашка, и чай стекал на пол. Может, за тряпкой пошла?

Внутренний паникер, конечно, сразу стал нашептывать всякий бред, но я упорно продолжала загонять нехорошие мысли обратно, в самый темный угол подсознания.

Ну, в самом деле, что мне может угрожать в Управлении? Это в книгах, что я любила в прошлой жизни, героини совершали какие-нибудь глупенькие поступки. Кто в подворотню заглядывал, кто шел куда-нибудь со своими знакомыми, которые оказывались предателями. А там, хоп! И мешок на голову.

Но я-то в Управлении. Стою в приемной, жду Элжер. А ее все нет. И тряпки нет, а чай капает.

Ладно. Может по пути кто задержал. Решаю все же постучать в дверь кабинета.

И вот черт меня дернул, не дождавшись ответа дверь за ручку дернуть!

Дверь распахнулась, словно только и ждала, когда кто-нибудь к ней прикоснётся.

А там…

— Я ничего не видела! Но, боже правый, мес Абелард! Ну не на рабочем месте! Миса Элжер! — Я глубоко вздохнула. — Просто слов нет!

И я захлопнула дверь.

Щеки горят, уши тоже.

Зато теперь будет чем шантажировать Абеларда и Элжер!

Нужно только вещественное доказательство.

Несмотря на то, что магией я пользовалась крайне редко, на моем запястье все еще висела тонкая цепочка с подвесочками. В основном это были реальные вещи заколдованные и превращенные в металлические подвески для браслета. Очень удобно. Можно было отстегнуть, например, подвеску в виде расчески. Она принимала свой настоящий вид. Затем причесаться ею, нажать на маленькую руну, и у тебя в руках снова подвеска!

А сейчас на моем браслете есть карточка. Ее достаточно сорвать и направить в сторону того, что хочешь запечатлеть!

Срываю, открываю дверь, направляю…

Карточка щелкает, и изображение начинает проявляться, а я понимаю, что это не любовные игрища.

— А, так вы не извращенцы?

Миса Элжер поднимает на меня такой гневный взгляд, ей богу, им убить можно. И что-то возмущенно мычит.

— Не поняла вас развязать, или вам все нравится, и вы просите не беспокоить вас? — Та закатила глаза.

— Поняла я, поняла! — Я решительно вошла в кабинет, оставив дверь открытой.

Моя мама всегда учила меня, что лучшая тактика в любой непонятной обстановке, это комплекс из нескольких фишек твоего поведения. Нападение, наглость и легкая степень неадекватности. Процентное соотношение этих компонентов различается в зависимости от конкретной ситуации.

— Мес, мать вашу, вас кто учил так человека связывать? Руки бы оторвала честное слово! Кто так стягивает? А узлы? Вы что, совсем не знаете, как человека связывать? Подойдите сюда.

К коктейлю из вышеперечисленных компонентов добавилось еще немного. Это резкий и повелительно-наставнический тон вкупе с неожиданностью.

От последних-то слов мес Тоторовски и подчинился. Подошел поближе.

А зря.

Нужно ли говорить, что тяжелое пресс-папье, резко схваченное мной со стола, отправил начальника в нокаут? Не нужно? Ну и замечательно.

Пока мес отсыпался, я вытащила кляп.

— Миса, давайте без воплей только, а то разбудите.

Я кивнула на меса. Набравшая было воздух в легкие для громкого крика миса Элжер, сдулась.

— Коротко, четко и по делу, а то обратно вставлю. — Погрозила я.

— Я разговор подслушала, как кто-то Тоторовски угрожал, и просил вывести тебя из здания так, чтоб никто не видел. А он заметил, ну и вот. — Она кивнула на связанные руки и ноги. — А потом ты зашла. И вот.

Еще немного и у нее истерика начнется. Кажется, кто-то реально перепугался.

Несмотря на то, что миса была далеко не хрупкая, Тоторовски все же обладал большей силой, как физической, так и магической.

И вот, что делать?

Ситуация конечно та еще.

Рука сама потянулась почесать затылок. И пальцы наткнулись на заколку.

Интересно, а это можно считать «тем самым» случаем? Или нет? Эх, была, не была.

Сдергиваю заколку и сжимаю ее в руке.

Портал еще не схлопнулся, а я уже отрапортовала:

— Я ни в чем не виновата! Я на работу пришла, к начальнику в кабинет зашла, а тут такое! Противник обезврежен и временно не дееспособен! — Выпалила все автоматной очередью, фактически произнеся не предложение, а одно очень длинное слово.

— Ты меня информацией убить решила? — Стоит, смотрит на меня такой весь грозный, что прям ух! — Я думал, тебя тут убивают.

— Скорее не меня, а я. Ну, надеюсь, что я его не убила.

Все вместе смотрим на Тоторовски. Переводим взгляд на пресс-папье. Только сейчас понимаю, что держу в руках увесистый бронзовый бюст императора.

Я делаю глубокий вдох, ставлю орудие почти убийства обратно на стол. И начинаю отчитываться.

— Прихожу утром на работу, а в кабинете Йес неадекватный. Работает. Ну, меня он в таком рабочем режиме пугает, и я к Тоторовски пошла. Захожу в приемную, а там чашка с чаем пролита и нет никого. Думала, что миса чай пролила и за тряпкой отлучилась. Стою, жду, а ее нет. Ну, думаю, что время терять, дай в кабинет сразу зайду. Постучала, зашла, а тут Тоторовски мису Элжер связывает. Я сначала не о том подумала, думала любовь тут у них. Странная, конечно, но уж какую Безликая послала. Отругала и дверь закрыла. Вот. Еще решила, что неплохо было бы иметь вещественное доказательство происходящего. Так, — я дернула плечом, что-то немного стыдно стало за мысли о шантаже. — Дверь открываю, и понимаю, что не так все. Ну и вот. Мес в отключке, миса вот связанная все еще сидит.

Герарт все еще стоит грозный, но теперь снесенный быстрым потоком моей речи. Чувствую себя перепилихой из сказки Писахова. Ну, на каких сказках меня вырастили, то и любите теперь.

За спиной Герарта все еще открытый портал, там виднеется человек пять. Из них только мои знакомые Лерой и Рез. Те разве что только по стенам не стекают. И очень сильно стараются не ржать в голос. Рез даже ладонями рот себе закрыл. Остальные смотрят с такими круглыми глазами, что смешно даже.

— Милая, у меня много вопросов. Но давай все же с текущего. Почему он мису связал?

— Она сказала, что подслушала разговор Абеларда с кем-то. Его шантажировали и вынуждали похитить меня из здания Управления. Вот.

— З-з-замечательно. — Пас рукой, и двое незнакомцев проходят в кабинет. Хватают Тоторовски за руки и ноги, и тащат его в портал.

— А ты, душа моя, почему не развязала мису?

Меня убивает его спокойствие. Вижу же что еще пара моих слов, и кто-то рванет, как петарда на Новый год.

— А я на дуру похожа? Вдруг она врет, и это она хотела меня украсть, а Абелард подслушал и разобрался с ситуацией как мог?

— А что, логично. Кира, Кира! — Вякнул Рез. Герарт провел пальцем по шраму, нахмурился и повернулся к следователю. Тот захлебываться смехом перестал. Кивнул и скрылся из виду.

Те же двое вышли из портала с целью унести с собой и Элжер.

Постояли. Посочувствовали сами себе. И к ним присоединился еще один. Втроем они живенько унесли мису, связанную по рукам и ногам, и привязанную к стулу.

Портал схлопнулся.

Герарт подошел ко мне обнял.

— Ты умница, но, давай я тебя домой перенесу, а? Хватит на сегодня работы. Да и как видишь, Йес справляется.

— Да я работать даже не начала! И что ты с ним сделал? — Поинтересовалась я.

— Поговорил.

Голос уставший, грустный.

Я крепко обняла Герарта.

— Хорошо, домой так домой. Прости, пожалуйста. Я просто не знала, что делать и как реагировать.

— Все хорошо. — Попытался успокоить меня он.

— Ты злишься. — Очевидно же.

— Да. Но на себя и ситуацию в целом. Не на тебя. Даже не думай.

— Дело-то хоть продвигается?

— Еще как. Блекдоры заговорили. Некроманты паломничество в мой кабинет устроили, все им тебя подавай. У них там для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Такое соблазнительное? — Вспомнила своих деятельных некромантов.

— И это тоже. Дядя поддержал некромантов в идее, теперь все уговаривают меня. Думают, что я на твое решение повлиять смогу.

— Наивные.

— Не то слово. — Согласился Рамзи.

— Герарт, а можно мне не домой, а в больницу?

Отстраняюсь от жениха и заглядываю ему в лицо.

— К Лее?

— Ага.

Хорошо. Только жди меня там, я приду за тобой.

Взмах рукой, и портал открыт. Шаг, и мы в коридоре больницы.

— Все, родная, будь хорошей девочкой. — С этими словами заколка снова оказалась в моих волосах, только теперь слегка отливала синим цветом.

— Я еще пару штук прицепил.

— И одна из них маячок? Предполагаю, что вторая какая-нибудь магически боевая. И реагирует на что-то извне.

— Ага. Догадливая моя. Все, я ушел. Вернусь не скоро.

А целоваться с ним все приятнее и приятнее.

Глава 21

— Нет, все-таки магия, это что-то! Она так выросла за последние дни! — Я стояла над коконом, в котором спала маленькая Малков. Кроха посапывала, и вызывала желание взять ее на ручки.

— Да. Когда она там, то магия подпитывает ее, и она растет быстрее. Достаю ее только чтобы покормить и сделать еще пару процедур. Врачи ругают, если держу на руках долго. — Лея вздыхает. Ей тяжело было быть рядом с дочкой, но на руки ее не брать.

— Ой, так и говори, попу помыть. Что я, по-твоему, младенцев не видела? — Я махнула рукой. — Не говорили, когда выписывают?

— Если все хорошо, то через две недели.

— Быстро. У нас бы где-то около двух месяцев держали. А может, и еще дольше. — Я точно не знала. Нет, конечно, все индивидуально, и зависит от малыша и мамы. Как то не интересовалась я этим вопросом.

— Ты сегодня рано, и порталом, что-то случилось?

— Ой, прошу, даже не спрашивай. — Я тяжело вздохнула. Отошла от кокона и рухнула в кресло.

— Меня весь этот «недодетектив» достал жутко. Все надоело. Только чуть расслабишься, вздохнешь спокойно, так опять что-то случается! Надоело. То убийства, то балы, то допросы, то предательства. Некроманты со своей печальной судьбой. А сколько всего еще предстоит? Одно только знакомство с будущей свекровью ввергает меня в бездну отчаянья. А сколько вопросов по делу? Мама не горюй. И чем дальше в лес, тем злее дятлы мозг клюют. Привыкли расследовать убийства магией, теперь бегают и за головы хватаются.

— Что делать собираешься? — Лея потянулась к маленькой корзинке. Там она хранила все для вышивки. Сейчас, когда ей приходилось столько нервничать, рукоделие стало хорошим антидепрессантом.

— Пока что буду работать с некромантами. И ждать, когда Рамзи вернется. Надеюсь, он мне все расскажет.

— И я наконец-то услышу конец этой жуткой сказки? — Лея улыбнулась.

— Надеюсь. Пока что вопросов море, ответов мало. — Я пожала плечами.

— По крайней мере, мы можем быть спокойными, что убийств больше не будет. — Уверенный голос подруги заставил улыбнуться.

— Сплюнь.

***

Акт второй.

На сцене все те же.

Помещение все то же. И некроманты опять устроили концерт.

Уже неделю, каждый день мы встречаемся здесь. Все в том же кабинете-переговорной.

А сегодня воскресенье.

Я с тоской посмотрела в окно. Погода, конечно не радовала. Небо серое, с неба то ли снег идет, то ли дождь. И ветер сильный.

Мне бы домой, или в больницу.

Но некроманты требуют моего внимания.

Базу данных они уже собрали. Дизайн карточек утвердили.

Двое некромантов, что отвечали за поиск помещения под школу и архив, ничего подходящего не нашли, и в обход Рамзи, приперлись к императору.

Мол, так и так, государь император, а все же нужна нам и школа, и лаборатории, и рабочие кабинеты и аудитории, и архив хранить где-то надобно. Много всего нужно, а здания подходящего нет. Уж помогите, пожалуйста.

К немалому удивлению некромантов, император быстро дал «добро» на строительство. Выделил большой участок и отправил к архитекторам.

Что произошло между некромантами и архитекторами, доподлинно неизвестно. Но проект был готов быстро.

Те особо не заморачивались. Слегка изменили уже существующие проекты школ, дополнив их подвалами с оборудованными в них моргом и лабораториями. Общежития оставили без конструктивных изменений, как и архив. Собрали всю эту красоту вместе, на одной территории… Получилось не красиво. Архитекторам это не понравилось. Когда получалось «не красиво» они не любили.

Подумали еще немного, и, чтобы попусту не тратить бюджет, просто сделали фасады в единой стилистике.

За стилистикой ко мне пришли, кстати.

А я в тот день была злая, грустная и голодная. Ибо приперлись архитекторы ко мне в разгар спора по дизайну карточек для архива.

Выгнав некромантов на обед, я развернула план.

— Тут у нас учебные корпуса. Все сделано и расставлено так, как пожелали некроманты. С учетом особенности их профессии.

Я кивнула.

— Здесь будет архив. — Круглый, как мяч, архитектор, поправляя очки в огромной оправе, показывал мне тоненькой указкой на чертежи. — Мы взяли типовой проект. Как показала практика, удобно, практично, и вот с этой стороны всегда можно сделать пристройку. Все рассчитано на годы вперед.

Я молча кивнула, он продолжил.

— Здесь столовая и общежития. Мужское, женское.

— Мне не попадались некромантки. — Вот серьезно, а дамы где? Как-то раньше я не задумывалась о них.

— Девушки часто бросают обучение. Замуж выходят или меняют специализацию. Практически все работают либо с умирающими людьми, либо в похоронных бюро. Мало кто продолжает таскаться по ночным кладбищам.

— А сейчас есть огромная вероятность, что девушки будут оставаться работать в кабинетах. Кто отпечатки снимать, кто картотеку создавать, кто научную деятельность вести. Мы ожидаем огромный поток и тех, кто уже получил профессию, но желает пройти дополнительные курсы, чтобы сменить работу. — Заговорил другой архитектор. Я удивленно на него посмотрела. Мужчина весь седой, как лунь, но еще довольно молодой не дожидаясь вопроса проговорил.

— Понимаете, у меня сестра младшая некромант. Уже бегает по дому в предвкушении учебы.

Глубоко вздыхаю.

— Поняла вас. Что от меня требуется?

— Нам необходимы ваши поправки.

Еще раз взглянула на план.

— Добавьте зоны отдыха. Скамейки, столы под навесами. Пару уличных сцен. Пусть в хорошую погоду ребята отдыхают там. Помимо учебы было бы неплохо организовать кружки по интересам. Кто поет, кто рисует, кто стихи пишет. Студенты народ с буйной фантазией и неуемной энергией. Их без дела оставлять нельзя. Газоны, клумбы с многолетними растениями. В штат возьмем двух-трех садовников. Они руководить будут. А провинившиеся ученики будут за садиком ухаживать. И наказание, и польза, и красота.

Мужчины кивали.

— Миса, здесь пустырь получается.

— Посадите тут деревья. Пусть небольшой парк будет. Если со временем нам что-то придется достраивать, то уберем. Впрочем, проконсультируйтесь по этому вопросу у некромантов. Может, им пустырь нужен.

В голову пришла идея.

— Кстати, не вижу здесь спортивного уголка. Ни турников, ни стадиона.

Посмотрела на мужчин.

— Так некроманты же. — Недоуменно пожал плечами один.

— Ага. Полудохлые. Чихнешь в их сторону, сдует в окно. Не, ребятки. Будут у меня нормативы по физической подготовке сдавать.

Архитекторы переглянулись. Тот, у которого сестра была некромантом, спросил:

— И девушки тоже?

— Ага. Парк сделайте здесь. — Я ткнула в другую часть плана. — Точнее даже не парк, а аллею с деревьями по обеим сторонам. Дорожку широкую со скамейками. В центре маленький пруд. — Затем снова вернулась к пустырю. — А вот на этом пустыре будет спортивный уголок. Стадион, турники, полоса препятствий.

Будут у меня некроманты готовы к труду и обороне.

— Хорошо. Поправки внесли. Еще есть вопрос по поводу внешнего стиля зданий.

В животе урчало, мыслями я постоянно возвращалась к Герарту.

Короче говоря, так я принесла в этот мир готику.

— И горгулий пострашней, и побезобразней, пожалуйста.

Это так, дополнительное пожелание.

***

Время тянулось бы медленно до встречи с Герартом, если бы не работа с некромантами. То самое предложение, от которого я не смогла бы отказаться, было назначение меня на пост директора школы. Школа пока была безымянной и только на бумаге.

Этот мир меня просто поражал тем, как легко все скидывали на магию. Легко так, без каких-либо заморочек.

Вот возьмем все тех же некромантов. Если им удавалось прочитать так называемый «посмертный след», то дело раскрывалось быстро, и виновный был наказан. Подделать воспоминания и след ауры было невозможно. Если же считать такой след было нельзя, по разным причинам, то дело, скорее всего не доходило до суда. Как-то не приходило в голову, что можно исследовать труп не магическим способом.

Иной раз от выверта логики иного мира хотелось плакать. Ну, серьезно.

Раскопать могилу, открыть гроб и «разбудить» мертвеца, это этично. Удирать от него по кладбищу, спотыкаясь и падая, но при этом не иметь достаточной физической подготовки, это тоже нормально. А провести исследование свежего покойника — не этично. Вот как раз с понятиями «этично» и «неэтично» у меня случился конфликт с несколькими престарелыми некромантами. Суть конфликта сводилась до банального: «мы страдали, и вы страдайте! Нечего тут новые порядки вводить!»

Как и заниматься физкультурой по утрам. Последнее дело военных, а не «наших рук белых». Нет, это не прикол, и не плод моего воображения один мне так и сказал:

— Наши руки белые, и они не предназначены для тяжелой физической нагрузки.

И что мне с ними делать?

— Нас веками сжигали на кострах, за наши праведные дела! Мы страдали! И наш талант, и дар страдал вместе с нами…

А сморчок лет так под сто все продолжал дребезжать.

— Мы не приемлем на посту директора какую-то девчонку сопливую, так же…

«Мы»! Ха, говорил бы за себя хотя бы. А то всех под одну гребенку замел.

Вся переговорная комната снова занята некромантами. Сегодня мне должны были отчитаться о проделанной работе. Но тут приперлись старейшие некроманты, давно отошедшие от дел, но упорно в них лезущие.

— Месы, если вам так сильно хочется сгореть на костре, то без проблем. Я свяжусь с императором, и, думаю, он все устроит в лучшем виде.

Те заткнулись. В лицо мне больше никто ничего не высказывал, зато за спиной…

Господи, где бы сил взять?

Я подняла взгляд к потолку. Бога там не было, так что пришлось вздохнуть, взять себя в руки, и вернуться к насущным проблемам.

А именно к тому, что нужно полностью переписывать уголовный кодекс и административный.

Созданный прецедент с маньяком выявил адовое положение практически всего. От терминов, до протоколов. И от ведения следствия до суда.

И чем дальше в лес, тем упитанней проблемы! Одно тянет за собой другое, и вот уже сидишь и понимаешь, что остро стоит вопрос о том, как будет проходить суд? Кто будет судить? Просто один судья или присяжные? Сделать заседания открытыми или закрытыми?

Влипла я по-крупному.

Помогите!

И что из всего этого можно спихнуть на некромантов?

Глава 22

— Черное, вот почему черное? — Я крутилась перед зеркалом в новом вечернем платье. Огромные рукава-фонарики в три четверти заканчивались длинными лентами, их завязали бантами. Получилось непривычно, но мило. Шелк форму рукава не держал, отчего получались глубокие складки. Лиф расшит черным бисером, юбка-солнце в пол. Легкий макияж и бездна паники и ужаса.

Сегодня мы идем знакомиться с будущей родней.

Я не согласна. Я не готова…

Герарт появился в моей квартирке вчера утром.

Голодный, уставший, бледный и немного похудевший.

«Обрадовал» тем, что в ближайшее время мне предстоит знакомство с его семьей. Так же он коротко отчитался в том, что расследование завершено. Съел все, что было приготовлено, и, умывшись, лег спать.

Не храпит.

Отметила я.

Но вернемся в настоящее.

— До брака, в статусе невесты, девушки обычно носят одежду в том цвете, что носят женихи. После свадьбы она добавляет свой цвет в гардероб. Кстати, какой цвет у тебя?

— Да как-то нет цвета. — Я пожала плечом. Мода модой, а я все никак не определилась, — хотя… как думаешь, сочетание черного цвета с насыщенно-голубым, мне пойдет?

Я хитро посмотрела на жениха.

Герарт слегка нахмурился, видимо, соображая, о чем я. Потом встал, подошел ко мне, и, обняв, посмотрел на наше отражение в зеркале.

— Тебе все идет. От бального платья до директорского поста. От черного до белого, от слез до улыбки и смеха. От серьезного и сосредоточенного выражения лица, когда ты работаешь с документами, до чудинки с шантажом начальника и его секретарши. Я все это люблю. И это въедается под кожу, и течет теперь по моим венам. Ничего не бойся. Пока я жив, все будет хорошо.

Он обнял крепче. Минуту стояли так молча. Затем, я повернулась в кольце его рук, и уже сама его обняла.

— Я тебя и после смерти достану. Найду, влюблю снова, и заставлю жениться. Не отвертишься. Пробормотала уткнувшись носом в его шею.

Тот лишь рассмеялся.

— А я серьезно, между прочим.

Смех утих.

— Любовь, такая штука, знаешь ли, въедливая. А у меня характер поганый.

— А я и характер твой люблю.

— А я тебя люблю, и вообще, нас твои родственники ждут. Мама волнуется.

— Тогда пошли, не хорошо заставлять маму волноваться.

Уже выйдя на крыльцо, я засунула руку в сумочку, чтобы достать ключи, но рука нащупала странный холодный предмет, которого в сумке раньше не было.

— Герарт, будь осторожен, пожалуйста.

Тот мгновенно напрягся.

— Что случилось?

— Ремми прирожденный карманник, смотри, что подсунул.

И я достала из сумочки красивую железную фляжку с гравировкой «Успокоительное».

— Зуб даю там коньяк.

— Ставлю сотню, что там валерьянка.

Мы пожали руки.

Герарт отвинтил крышку, понюхал содержимое, и, давясь смехом, протянул железный сосуд мне.

Теперь понюхала я. Настроение поднялось еще выше.

— Прекрасный день! И признание в любви и сотка в кармане. Нет, Ремми знает, что мне назначена встреча с твоими родственниками, да и коньяком он делится не часто.

— И когда успел только?

Отсмеявшись, и протягивая мне купюру, спросил Герарт.

— А вчера кто платье принес? Вот и сунул. Эх, Ремми, Ремми. И кому этого алкаша авантюрного устроить?

Я, наконец-то заперла дверь, и мы выдвинулись в сторону семейной усадьбы дома Рамзи.

Добрались мы быстро.

Герарт не стал заходить со мной через парадный вход. Провел меня через парк, затем свернул к огромному четырехэтажному дому. Через неприметную дверцу, направо. Там сдал помощнику дворецкого нашу верхнюю одежду, и, похихикивая, мы зашли в холл.

Но только с противоположной стороны. Встали возле боковой двери и выглянули. Нас видно не было.

Чудесная картина нам открылась!

Папа Герарта, два его младших брата и Ассия стоят по струнке. Перед ними кружит мать семейства и шипит от напряжения.

— Если, вы, засранцы, мне девочку напугаете, я вам такую плешь проем, моль обзавидуется! Айрон! — Обратилась она к мужу.

— Никакого высокомерного и холодного тона. Не забывать улыбаться. Улыбаться, я сказала.

Видимо он улыбнулся, ибо от нее последовало:

— Молодец-ц-ц-ц. — Прошипела женщина.

— Мальчики! — Теперь она переключилась на братьев.

— Вести себя прилично! Лишнего не спрашивать! Не пугать! Не юморить! Все шутки только после свадьбы!!! — Отрапортовали дружно парни.

А ведь реально парнишки еще. Если правильно понимаю, то разница в возрасте у них что-то около пары лет.

— Ассия!

— Не визжать, не тискать, не гладить! Кира не кошка, если спугнем то кранты мне. Век одна тут куковать без компании подруги буду. Брата не женим!

— Вот видишь, они сами боятся до жути, что тебе не понравятся. Мама больше всех переживает. Так что не волнуйся, все хорошо. — В самое ухо прошептал мой мужчина.

Тем временем события развивались.

Семья все еще стояла по стойке «смирно», а мать нарезала круги перед парадной дверью.

— Мес Гер, может чаю?

Тихо-тихо спросил помощник дворецкого. Самого дворецкого я пока не видела.

— Да, давай, только тихо, мы еще не все посмотрели. — Так же крайне тихо ответил Герарт.

— Ах, на часах уже два! Где же они? Герарт никогда не опаздывает! А может она передумала? — Пораженная собственным предположением женщина замерла на месте.

— Элен, родная, ну что ты такое говоришь! — Стал успокаивать ее супруг. — Кира умная девушка…

— Вот именно! Умная! Я за Герарта переживаю! Он же так влюбился сильно. А что будет, если она кого другого полюбит?

Ох уж эти мамы.

— Мама, ну что ты такое говоришь! Кира не меньше любит Герарта! Вспомни как она его на балу защищала! Как переживала за него!

— Да, да, действительно… — Растерянно произнесла без пяти минут свекровь. — Наверное, что-то случилось! Да, точно, случилось!

А нам тем временем принесли чай.

Герарт деловито забрал свою фарфоровую чашечку с подноса, я свою. С видом утомленного неинтересным спектаклем, зрителя, помешивая сахар, вышел наконец-таки в холл.

— Дорогая семья, может, уже чайку попьем? И Бернанд, закройте дверь, а то сквозняк.

Герарт развернулся, свободной рукой подхватил мой локоть, и утащил меня, в, видимо, столовую.

Тишина за спиной стояла оглушительная.

— Ах, ты-ы-ы! — Завопил зычный женский голос. Голосу этому вторили четыре заливистых хохота.

Через пару минут, когда все ещё похихикивали, но уже расселись по своим местам, Герарт взял слово.

— А вот теперь, когда напряжение сняли, можно и познакомиться.

— Дорогая семья, позвольте представить вам мою невесту Киру Андреевну Карпович.

Я кивнула.

— Приятно познакомиться.

— Кира, маму мою ты уже видела. Тогда я сглупил, да и времени было мало, оттого тебе ее и не представил, не злись, мама мне уже нежно и ласково намекнула на мой проступок.

— Бегала за ним со скалкой по всему дому. — Тихо добавила пикантную деталь Ассия.

Все в комнате посмотрели на нее. Та опустила взгляд в тарелку и смущенно пробормотала:

— Молчу.

Тяжкий вздох семейства был ей ответом.

— Кхм… Это мой отец Айрон. Его на балу тогда не было по уважительной причине.

— Просто кто-то накануне немного перепил. — Теперь все очень грозно посмотрели на одного из братьев Герарта.

Тот тоже опустил взгляд.

— Молчу.

— А это два моих брата. Они погодки и многие принимают их за близнецов. На балу тогда они были, но я представлю тебе их еще раз. Старший Гренд и младший Ортон. Парни по очереди кивнули.

— За меня в этом гадюшнике отдувались. — Теперь пробубнил сам отец семейства.

Стол дрогнул. Зазвенели хрустальные бокалы.

Нервно пригладив прическу ладонью, первой со мной заговорила непосредственно младшая сестра императора.

— Кира, милая, мы так рады, что Герарт наконец-то нашел свою вторую половинку. Теперь мое материнское сердце спокойно, ведь мой сын в надежных руках!

— … которые сделают из него человека… — Снова пробубнил… отец семейства.

Стол снова дрогнул. Снова зазвенела посуда.

Миса Элен проигнорировала бубнеж мужа.

— Я знаю, что тебе пришлось нелегко в этом мире, и я искренне говорю тебе, что наша семья готова принять тебя в свои э-э-э…

Она опустила взгляд куда-то под стол.

— «любящие объятья», мама, ты же учила!

Дрогнувший стол и звон посуды.

А до меня доходит, что это миса Элен пинает под столом своих говорливых родственников.

Боже, я сейчас съеду на пол и буду долго и громко смеяться.

Случайно сталкиваюсь взглядом с Ассией.

А взгляд такой, ну, умоляющий. Смотрю на братьев, те тоже взирают на меня с надеждой.

Отец Герарта сейчас на мне дырку прожжет одним взглядом.

Смотрю на жениха.

— Их мама неделю муштровала. — Поясняет он. — Пожалей несчастных, докажи, что все нормально.

Вот теперь с чистой совестью сползаю под стол и хохочу от души.

— О, Безликая, она сейчас убежи-и-ит! — Взвыли наверху.

Я уже сижу на полу и вытираю слезы от смеха.

А заявление будущей свекрови спустили вниз и всю остальную семью.

Вот на полу с семьей я и познакомилась, пока Герарт успокаивал паникующую мать.

— Можно я буду называть тебя сестренкой! Пожалуйста! У меня три брата! Это издевательство!

— Конечно можно.

Ассия с воплем счастья бросилась мне на шею.

— А, какое счастье! Спасибо! И называй меня Асей. Меня так все в семье называют!

Парни спустили под стол пару тарелок с различной нарезкой, папа семейства слез под стол с бутылкой вина и бокалом.

Парни, переглянувшись, быстро взяли всем по бокалам, и притащили сок.

Устроились удобно. Большой стол уместил всех. И служил нам верным убежищем, пока наверху царила буря.

— Да как ты мо-о-ог! Я всю жизнь мечтала, а ты-ы-ы-ы! неужели нельзя хоть раз как нормальные люди!

— О, Безликая, она так страдает, будто Гер в браке лет двадцать уже, у него с десяток детей, а она узнала об этом только сейчас. — Комментирует бурю глава семьи.

— Кира, девочка. Не принимай эту панику на свой счет. Просто она же сестра императора. А Герарт наш старший. Да и переживает она. Первое знакомство все же. Думаю, что последующим невестам и жениху будет полегче. — Айрон подмигнул своим детям.

— Мы правда, очень рады, что вы с Гером вместе. Не переживай. Сейчас тут немного посидим, пообщаемся, а там и мама успокоится. — Дополнил успокоительную речь отца один из братьев.

Тем временем наверху.

— Я неделю готовилась!

— Мама, я…

Кажется, какая-то из ваз пала жертвой материнского волнения.

— Кирочка, как вы находите нашу судебную систему? — Начал разговор Айрон. — Дело в том, что я в курсе произошедшего события и теперь очень остро стоит вопрос о том, как судить преступника? Открытое дело или закрытое? Хотелось бы услышать ваше мнение. Как происходит у вас на родине?

Что ж, пережидать бурю нужно с пользой.

Глава 23

Засиделись мы, по итогу, до самого вечера.

Буря гремела не долго, и успокоившаяся Элен, заглянула под стол.

— Вылезайте. Чего уж там.

С этого момента и разговор клеился, и народ оживился. Общение наладилось, и мы поняли, что наступило время уезжать, только когда за окном уже стемнело, и стали зажигаться светильники.

— Обещайте, что приедете к нам позже! Герарт! Береги Киру! Кира! Береги Герарта!

Элен с тяжелым сердцем отпускала нас. Будь ее воля, я бы уже поселилась в их доме. Но ее муж держал жену за плечи, дочь яростно смотрела на мать, а братики тихонько ухохатывались со всей ситуации в целом.

Какая интересная семейка.

— Умоляю, скажи, что мы не будем после свадьбы жить с твоей мамой. — Взмолилась я по дороге домой.

— Торжественно клянусь. — Усмехнулся он. — У меня есть небольшой дом неподалеку. Думаю, можно рассмотреть его в качестве постоянного места жительства. Тем более, что он находится не так далеко от выделенного участка под школу.

— Отличная идея. Съездим туда?

— Да, когда все закончится. Я тут подумал, что есть смысл поставить забор повыше. Как думаешь?

— Да. Согласна. Мало ли что некромантики попутают в заклинаниях, лучше перестраховаться. А то мало ли.

Вот так строя планы мы и добрались до моей квартирки.

Не сговариваясь, прошли на кухню, где настала очередь серьезных разговоров.

— Что с Тоторовски?

— Йес проиграл довольно крупную сумму и нагрубил кое-кому из знати, но это мелочи. У него дома обнаружили мешочек с дурманом. Он клянется, что это не его, но старший мес уверяет, что в прошлом у племянника уже были нехорошие прецеденты с дурманом и плохой компанией. Так старшего и подловили. На него вышли, и, угрожая арестом племянника, убедили совершить преступление. Тебя похитить. Он должен был увести тебя из здания и передать наемнику. Наемник тоже задержан. Но в последний момент Абелард стал упрямиться. До него дошло, что такими темпами он будет бесконечно покрывать родственничка, и в итоге погубит и себя. Инстинкт самосохранения сработал, и он быстро сдал Йеса. Правда, перед этим, он связал секретаршу и получил по голове. Ты, кстати, не сильно его задела. Он быстро пришел в себя. А вот мису пришлось долго отпаивать успокоительным.

— Не страшно. Элжер дама впечатлительная. Зато есть что обсудить. Теперь, думаю, тема с нападением на нее, будет пару месяцев обсуждаться, и будет номер один во время обеденных перерывов.

— Что будет с Тоторовски?

— Со старшим ничего. Штраф, предупреждение, и на свободу. А вот младший влип. Я буду следить за ходом расследования.

— Понятно. — Я кивнула.

Настроение скатилось куда-то ниже ватер-линии, и упорно двигалось не то, что к килю, скорее якорем летело на дно. И океан безбрежного счастья дополняли две зловонные бочки черной смолы, что расплескали в этом самом океане.

Первая бочка, это будущая свекровь, что почти ежечасно спрашивала, как я себя чувствую, и доканывала сына вопросом «когда будем готовиться к свадьбе».

Вторая это император.

Остро назрел ряд изменений в законодательстве, отчего совет министров и прочие ветки власти лихорадило так, что стены императорского «недодворца»-«недозамка» тряслись. Были даже драки в коридорах.

Записочку от императора я получила на следующий день, пока сидела с Герартом в кабинете.

Герарт быстро заполнял какие-то бумаги. Я сидела рядом и старалась не мешать, пока не пришло мне письмо. Ее принес императорский курьер.

Ну, как курьер? И как сказать «принес»? Магически заряженная записочка просто врезалась в закрытое окно. Отскочила, и с разбегу бросилась на окно снова. Стекло зазвенело, но не разбилось.

— Это от императора «истеричка» прилетела. — Кивнув в сторону окна, пояснил Герарт.

— «Истеричка»?

— Ага. От него всегда вот такие записки. Что бы ни случилось, биться в стекло будут или в стену, пока не пробьются.

— Кошмар.

— Это да. — Согласился он. — Открой, кажется, это тебе.

— Мне? С чего вдруг?

— А ты открой, и посмотрим. — Тепло улыбнулся он, на секунду подняв на меня взгляд.

«Милая, пока еще Карпович, буду крайне признателен вам, если вы вместе с вашим мужем женихом, посетите…

Просто приезжай, и помоги решить проблему. Если я их буду успокаивать, то половину придется упокаивать. А так скажешь, что НАДО, мол, у вас так делают, и будет нам счастье. Да, и пора показать тебя министрам, пусть привыкают. Твой дядя император»

— Ужас какой, ну почему я! Что мне делать?

— Я не знаю, милая, не знаю. — Мой жених отложил бумаги в сторону и почесал шрам. — Сам и так вертел и этак. Но все больше склоняюсь к открытому делу. Все равно слухи об убийствах просочились в народ. Все равно мы теперь знаем больше, и ловить таких преступников будем чаще. Все равно девушек придется эксгумировать и перезахоранивать, а это не останется без внимания. Все равно нужно распространить твои методички с «Безопасным поведением». Все равно мы будем открывать школу. Все равно придется менять законодательство и вводить новые статьи. А просто так их не введешь, нужен прецедент. Не беспокойся. Выйдешь к министрам во время очередного заседания, зачитаешь речь по бумажке, император тебя поддержит, я рядом буду. Больше от тебя ничего не нужно.

— Ну, если дело обстоит так, то ладно. Выступлю. Кстати, а кто речь писать будет?

— Пока не знаю. Давай сначала с дядей встретимся.

Открытый или закрытый судебный процесс?

Сложный вопрос.

Сложная ситуация. Плюсов и минусов и в том, и в другом варианте море. А главное, что правильного ответа просто не существует.

Свои измышления с примерами и аргументами, я накануне изложила в письменном виде, и передала через жениха, непосредственно императору.

А сегодня я уже возле той самой лестницы в «недодворец».

В связи с открывшимся заговором против императорской семьи, портальные скачки запретили, и теперь самой ближайшей точкой для личного портала было подножие лестницы.

— Надо было больше исторических романов читать. Ну, и историю учить лучше. -

Бормотала я, бодро шагая по лестнице за будущей свекровью. — Еще не плохо бы было повнимательней прочесть про этикет и прочие заморочки.

— Это конечно похвальное стремление, Кира, но пока это не к спеху. Так что не волнуйся. Кстати, Герарт уже в кабинете моего братца, так что можно нам ускориться.

Да я и без ее слов ускорилась.

Знакомый по первому балу интерьер, сегодня не так поражал, как тогда.

Может, привыкла?

Снова кабинет императора, где помимо монарха нас ждал и Герарт.

— Доброго дня, миса Кира. Рад вас видеть. — Поприветствовал меня его величество.

— Здравствуйте, Ваше…

— Брось, зови меня по имени. Ну, или дядя Джард. Тоже пойдет. Ты скоро станешь женой моего племянника. — И тут же повернулся к сестре. — Элен, вижу, ты наконец-то познакомилась с Кирой?

— И тебе здравствуй, братишка. Да, как видишь. — Коротко ответила она.

— Надеюсь, все прошло хорошо? — Мы со свекровью переглянулись.

— Довольно уже. Пойду-ка я присяду вон в то кресло. И вообще, где мой кофе?

Мужчины рассмеялись.

— Папа в красках поведал дяде о прошедшем знакомстве.

— А-а-а-а. — Понятливо протянула я.

— Да, жаль, что меня там не было. — Подавляя очередной смешок, прокомментировал император. — Что ж, не буду тянуть, прошу, Кира, присаживайся.

Я присела в кресло, заботливо выдвинутое Герартом. Он сел рядом.

— Итак, я внимательно изучил все, что ты написала. Кира, я не вижу другого выхода. Нам нужна гласность. Да, я, так же как и ты, боюсь паники и истерии. Так же боюсь, что будут и самосуды и ложные обвинения. Про подражателей… совсем молчу. Все, что я могу сделать, это вложиться в создание школы. Ты права. Нам многое, очень многое нужно сделать. Да, будут не довольные. Особенно среди знати, но! — Он многозначительно замолчал. И в молчании этом легко угадывалось «продолжай».

— Но здесь на нашей стороне заговор. Сейчас можно устроить тотальную чистку. И не только среди предателей, но и среди недовольных. Я правильно поняла? Психическое отклонение Блекдора младшего не только покажет миру о наличии таких людей, но и приземлит эго знати. Их тоже будут судить, как простых людей. Какой приговор будет для него? Вы ведь уже вынесли вердикт? Верно? Остальное только представление для широкой публики.

— Казнь для всех. Блекдоры увязли в такой грязи, что и говорить нет никакого желания. От заманивания жертв, для любимого сыночка и фальшивомонетчества, до торговли людьми. Они заслуживают смерти и без предательства. Так что никаких шансов.

— Хорошо. Когда начнется первое заседание?

— Через три дня. Практически все готово. Вот, кстати, — он вытащил небольшую брошюрку. — Ознакомься.

Я взяла в руки и раскрыла на первой странице. Вчиталась, прониклась, перевернула на вторую.

В руках я держала интересную вещицу.

«Безопасное поведение для молодых мис и не только»

На первых страницах подробно рассказывались простые правила. По не освещенным и безлюдным переулкам не ходить. С незнакомцами никуда не ходить, а так же ничего не пить и не сеть. Мало ли, отравлено? Знакомых, друзей и родственников предупреждать, куда и с кем пошли. Сообщать о подозрительных личностях сотрудникам правопорядка. И тому подобное. Так же коротко, и без лишних подробностей, описана история преступлений Блекдора, и какие правила были нарушены девушками, что и привело к трагедии. Ниже на каждой странице, крупными красными буквами было написано.

«Правительство империи крайне обеспокоено случившимся, и мы сделаем все возможное, чтобы предотвратить подобные преступления в будущем»

А на самой последней странице был написан приказ об основании школы.

Перечислены основные профессии, по которым теперь будут обучать. Их список, кстати, будет расти со временем.

— Вполне не плохо. Еще нужны брошюры для детей и родителей.

— Я тоже так подумал. — Кивнул императорский дядя. — Они уже в печати. Позже пришлю, ознакомишься. Теперь нужно поговорить с министрами. Судебный процесс будет длиться около месяца, предлагаю вам через неделю после этого, отметить свадьбу. После плохих и тревожных новостей, империи нужны хорошие и радостные. Что, как не свадьба главной героини сезона, поймавшей самого страшного преступника, поможет поднять настроение нации? Да еще не с кем-нибудь, а с моим любимым племянником?

Капец мне.

Тут голос подала будущая свекровь.

— Только ее беременность.

Капец мне полный.

А Герарт сидит и довольно улыбается.

Глава 24

— Так на чем я остановилась?

— Не уж! Давай сначала!

Сегодня у нас был маленький праздник. Семейство Малков в полном составе приехали домой.

Маленькая Кира тихонько посапывала в колыбельке, я тихо бесилась, Герарт, Ремми и Лерой тихо смеялись с моей реакции.

Тихо, ибо мы все ели-ели уложили разбушевавшегося младенца спать.

Я вот тоже не прочь поспать. Вчера Герарт наконец-то приволок мне копию дела семьи Блекдор, и я, продираясь сквозь невыносимый канцелярский язык и зевоту, познакомилась наконец-то со всеми материалами дела. И это при том, что уже завтра с самого утра состоится первое заседание по делу.

В принципе в самом судебном процессе как таковом я не была заинтересована. Я собиралась наблюдать за реакцией населения.

Мужчины остались наверху, а мы с подругой спустились на первый этаж их небольшого дома, и заварили крепкого чая. Пока доставали посуду и собирали вкусности к чаю на поднос, Лея решила допросить меня.

— Так, давай, рассказывай.

— Так завтра же уже суд будет, вот и посмотришь.

— Не, давай рассказывай. — Лея достала несколько чашек для чая.

— У тебя остались вопросы по делу? Мне казалось, что все уже и так понятно. — Я достала из холодного шкафа эклеры.

— Да у меня море вопросов. Просто даже не знаю, с чего начать! Так что давай рассказывай. А то подносом получишь! — И она угрожающе покачала его в руках.

— Ладно, ладно. — Я сдалась, и подняла руки вверх. — Давай не будем затрагивать вопрос подготовки к перевороту. Там для меня не все доступно, да и все что я рассказывала в прошлый раз, оказалось правдой. Уже вычислили, с какой стороны дул ветер, и кого еще готовили на роль будущего императора.

— В смысле? Еще? Готовили кого-то еще? — Лея аж чуть поднос не уронила.

— Разумеется. Думаю, что как минимум троих готовили. Чем больше вариантов, тем надежнее. Но оставим это. Ты забыла плиту включить. Так мы чая не дождемся.

— А, ой!

Мы сели за стол, и пока грелся большой чайник, я вкратце изложила суть дела.

— Проблемы в семье Блекдор появились очень давно. Паре все никак не удавалось обзавестись потомством. Бесконечная череда выкидышей на разных сроках, и две гибели уже рожденных малышей.

— О, Безликая.

— Да, супругов Блекдор на этом моменте я жалела. Каждая смерть малыша, приводила мису к нервному срыву. По воспоминаниям старых слуг, на нее без слез невозможно было смотреть. Но вот в семье случилось чудо. Новая беременность, роды, и вот мальчишка отметил свой первый годик. Да, ребенок рос крайне болезненным и чахлым, но это не важно. Главное, что он был жив.

Видимо сердце матери все же что-то чуяло не ладное, и миса, не смотря на объективные минусы, все же уговорила мужа увезти ее и их ребенка на южное побережье. И они уехали на море втроем. Спустя пару недель, к ним на море приехала мать меса Блекдора. Что уж они не поделили, и почему повздорили, не ясно. Возможно, что это была какая-то мелочь, но старуха в запале ссоры призналась, что все это время травила невестку и их младенцев.

Лея настолько округлила глаза, что мне страшно стало.

— Она что делала? О, ужас! Зачем?

— Вот не спрашивай. Блекдор, как узнал, что именно его мать виновна в стольких страданиях и смертях, убил мамочку. Та, правда перед смертью так и не призналась, что именно подтолкнуло ее к таким действиям. Зарезал, тем, что под рукой попалось, ну и от трупа избавился. Голову в саду закопал, а тело в море сбросил. Предварительно сняв все украшения, чтоб и в семье деньги остались, и не опознал никто.

А денег было мало.

Во-первых, привычку жить на широкую ногу никто не отменял.

А, во-вторых, за годы сорванных беременностей, и целых пять младенческих гробика, большая часть денег было спущено на лечение. Еще часть состояния Блекдор потратил на поиски якобы пропавшей матери. Ту, разумеется, так и не нашли, считали без вести пропавшей. Что бы как-то поправить бедственное положение, Блекдоры ударились в фальшивомонетчество. В те годы в оборот только-только поступили первые бумажные банкноты, и подделать их было довольно легко.

Годы шли, рос малыш Микки болезненным и хилым. Я думаю, что это последствия отравления, и плюс мнительность матери. Денег все было мало, да и супруги вошли во вкус. Похищение и продажа девушек и парней на юго-восточный невольничий рынок приносило больше денег, чем подделка бумаг. Все шло более-менее ровно. Но пять лет назад то самое юго-восточное царство, что ранее скупало рабов, вдруг резко сменило направление политики. Там произошел довольно кровавый переворот. И султан там сменился. Но это к делу не относится, а вот что важно, так это то, что денег стало меньше. И супруги стали думать, что делать.

Микки же рос в довольно замкнутом мирке, искренне и до глубины души уверенным, что все в этом мире вертится вокруг его персоны. И повстречал он однажды не девушку, а саму Богиню.

А та над ним посмеялась, да отказала. Причем так легко и беззаботно, будто в мире существует миллион, таких, как он.

«Я хочу быть единственной в мире!» заявила как-то раз девчонка. Там, на самом деле фраза была немного другой, и девушка имела в виду, что она хочет быть единственной для суженого, но и без того больной мозг Блекдора младшего все понял неверно.

— Он решил убивать девушек похожих на нее?

— Ага. На самом деле, будь в этом мире хорошие специалисты, можно было бы докопаться до глубины его подсознания и понять логику его действий, но, увы! Я не психолог, не психиатр, да и лезть так глубоко в его мозги мне не хочется. Удалось выяснить лишь то, что первой убитой им девушкой была именно та подруга мисы Розз. До этого он развлекался с девушками и продавал в рабство. А тут… то ли увлекся сильно, то ли она не выдержала. Но умерла. Микки побежал к папе, а тот и подсказал, мол, голову с плеч, а тело в море.

Голову он спрятал, от тела избавился, а дальше… больше он не смог развлекаться с жертвами. Видимо какая-то психологическая травма и тут зарылась. От этого он дичал больше и с катушек летел быстрее. Стал оставлять жертв, в попытке передать «Привет» своей богине. Мол, глянь, похожих на тебя девушек все меньше и меньше.

— Подожди, а где он брал деньги на те же коробки?

— Так к тому времени его родители снюхались с заграничными «инвесторами», вот деньги и появились.

— Мрак какой!

Чайник закипел.

Я встала, разлила чай по чашкам.

— У тебя еще остались вопросы.

— Почему его мама в этом участвовала?

— Чем бы любимое дитя не тешилось, лишь бы ему хорошо было.

Она закрыла ладонями лицо.

— Ужас какой. Ужас же! Это же были чьи-то дочери! Как она могла? Как? В голове не укладывается.

— Да. Тут я с тобой согласна. У меня тоже не укладывается.

Мы помолчали.

— Лей, пошли чай пить.

— Ага. А, подожди. А та история с попыткой похищения?

— Да я что-то и не интересовалась. — Я пожала плечами. — Думаю, что это кто-то из мелкой сошки пытался или выслужиться, или подзаработать. Главное, что всех взяли. А копаться в их глупости… Ну, не любопытная я в этом плане.

— Ну, ты даешь! А я бы хотела узнать.

— Спроси у мужа, думаю, он в курсе.

— И спрошу!

— Мне вот другое интересно.

— Да? Что?

— После вынесения приговора будет первая эксгумация. Вот мне и интересно, как это пройдет. Насколько будет взбудоражена общественность, да и в целом, считаю, что все же девушек нужно похоронить по-человечески.

— Головы нашли?

— Да. Не поверишь. Хранились в семейном склепе, там, где должна была лежать бабушка.

— Ты права, пошли пить чай. — И Лея решительно встала из-за стола.

Больше мы ни в этот день, ни когда более к этой истории не возвращались.

Это был взрыв.

Накал эмоций, и страстей. Люди были шокированы произошедшим. К могилам девушек не одну неделю лилась людская река.

Белые лилии. Люди несли их.

Как символ невинно убиенных девушек, которым бы еще цвести и цвести.

Разговоры не умолкали ни в очереди к врачу, ни у прилавков на рынках, и на переменах в школе. Все только и обсуждали суд над Блекдорами. Правда, судили не только их, но и всех причастных. Но выкрутасы Микки были, пожалуй, самыми бесчеловечными и жестокими. От этого и самыми обсуждаемыми.

Жизнь разделилась на «до» и «после».

Разумеется, и мне пришлось выступить в качестве свидетеля. Я давала ряд пояснений, о том, как велось следствие. Ничего сверхъестественного, но и без излишних подробностей.

С момента моего выступления на суде, грянул гром номер два.

Мое имя вместе с именем Герарта не сходило с первых полос газет. Полоскали всё. И мою первую смерть, и мое знакомство с богиней, и переселение сюда. И знания, что притащились следом за мной, и приказ об основании школы, где я буду директором…

А когда одна из газет объявила отом, что мы обручились еще на балу в честь круглой даты императорской семьи… и что наша свадьба не за горами…

Короче, мрак. Хоть из дома не выходи!

Как бы я не отнекивалась, не оправдывалась и не топала ногой, но все были свято уверенны, что моя роль была решающей.

На этом сюрпризы не закончились, и, посещая в очередной раз стройку, я увидела нечто, что потрясло меня до глубины души. Я потом еще месяц отходила от потрясения.

— Давай ты мне скажешь, что мне мерещится.

— Не-ет! — Улыбаясь, протянул Герарт. Его искренне веселила ситуация.

— Милый, они не могли назвать школу моим именем!

— Но назвали.

Над огромными коваными воротами, ведущими на территорию будущей школы, висели прекрасные по красоте буквы готического шрифта:

«Школа криминалистики им. К. Карпович»

А на территории во всю мощь шла стройка.

Мило, слов нет. И да, кажется, я перестаралась с готикой.

Глава 25. Свадебная. До, во время и после.

Утро. Прекрасное утро. Я чудесно выспалась, и еще не открыв глаза, почувствовала, как крепко меня обнимает Герарт. Кайф невероятный. Только рука затекла. Но это так, мелочи.

— Даже не притворяйся, я знаю, что ты проснулся. — В мою макушку фыркнули.

— Проснулся.

— У нас сегодня свадьба. — Я потянулась и зевнула. — Тебя ругать будут, если тут найдут. — Не хочу глаза открывать.

— Не найдут. — О, сколько самоуверенности в голосе!

— Ну, пока рано, они позже придут.

— А ты как определила? — Жених слегка напрягся.

— Ну, твоя мама со швеей и помощницами пока что в двери не бьется, значит рано еще. Можно еще поспать.

— Эм… милая, я даже не знаю что сказать.

— Что случилось?

— Понимаешь, я вчера столько «глушилок» навесил, что если взорвать этот дом, мы не почувствуем.

— Ого. Вот это я понимаю, мощь желания уединиться. — Хихикаю.

— Да, и даже без интима!

— Меня эта подготовка так утомила! Какое счастье, что я второй раз замуж не пойду!

А мы вчера реально доползли до кровати в моей квартирке и вырубились. Кажется даже на лету. Но ему вон сил хватило еще и на магическую защиту.

— А сколько времени?

Любимый приподнялся, чтобы посмотреть на часы.

— Кира, любимая, тут такое дело… — Начал мямлить он. Это еще что за тон?

Я села.

— Мы уже часа два, как должны быть женаты.

— Кабзда нам. Твоя мама меня убьет просто.

— Есть интересное предложение.

— Это какое?

— Сбежать!

Мы обвенчались в каком-то маленьком храме где-то на границе империи. Венчал нас милейший служитель церкви. Маленький, пухлый и живенький старичок. Он нас, конечно, узнал, и был весьма удивлен нашим желанием обвенчаться тут.

А мы держались за руки, переглядывались и хихикали как нашкодившие подростки.

Я в простом летнем платьице в горошек, муж в брюках и рубашке. По пути к храму Герарт нарвал полевых цветов, держа их в руке, я и вышла замуж. Он перенес нас на юг страны, лето тут почти весь год. И погода стояла замечательная.

Герарт отправил «птичку» дяде, о том, чтобы нас не теряли. И пошли праздновать наш семейный праздник.

Позавтракали в милом семейном кафе, и в целом провели весь день просто прекрасно. Гуляли по побережью океана, осмотрели достопримечательности городка, и решили, провести медовый месяц тут.

Мама Герарта дулась не долго. Ей врач запретил. Беременность в ее годы не легкое дело. Так что нас быстро простили. Правда по ее взгляду было понятно, что она не забыла, и еще обязательно отомстит за сорванную свадьбу. Впрочем, салаты и нарезки гости все равно съели. И праздновали свадьбу без жениха и невесты. Но это так, к слову.

А газеты были переполнены заявлениями о том, насколько романтично мы скрепили свои судьбы узами брака.