Слан / Slan

Глава 13

Она была в западне. Кетлин Лейнтон сразу же напряглась. Молодое тело выпрямилось над открытым ящиком письменного стола Кира Грея, содержимое которого она изучала.

Она уловила вибрацию разума Кира Грея и еще одного человека, которые были уже в коридоре, ведущем к кабинету диктатора. Ей стало досадно. Уже несколько недель она ждала заседания Совета, для того чтобы проникнуть в комнату Кира Грея и просмотреть кое-какие документы. Наконец, Совет отправился на заседание, но кто бы мог подумать, что оно так быстро закончится.

Она была в западне! И все же она не раскаивалась в том, что вошла сюда. Серьезность ее положения все более и более осознавалось ею. Быть пойманной на горячем! Она перестала укладывать бумаги назад в ящик и выпрямилась. Уже не было времени — Кир Грей начал открывать дверь своего кабинета.

Она села в кресло и повернула голову навстречу вошедшим. При виде девушки красивое лицо шефа тайной полиции потемнело, глаза его прищурились, он резко повернулся к диктатору. Кир Грей насмешливо приподнял бровь, в его улыбке сквозил едва уловимый намек на иронию.

— Хелло, девочка, — сказал он. — Что привело тебя сюда?

Кетлин пришла к выводу, что ей нужно сказать, однако Джон Петти опередил ее:

— Она шпионит за вами, Кир! — выкрикнул он.

Казалось, что присутствие шефа тайной полиции в критические моменты ее жизни было мрачным предначертанием для нее. Сейчас девушка почувствовала — был именно один из таких моментов, а из всех людей на Земле никто не прилагал столько усилий и такую полную ненависть и жажду видеть ее мертвой. Тем временем Джон Петти продолжал:

— В самом деле, Кир. Мы опять драматически возвращаемся к тем вещам, о чем спорим. На следующей неделе этому слэну будет двадцать один год, и у нее будут все устремления и мысли, присущие для слэнов. Будет она и дальше жить здесь, пока в конце концов не умрет от старости в возрасте ста пятидесяти лет — ведь это такой фантастический срок, или…

— Кетлин, разве ты не знала, что я на заседании Совета?

— Держу пари, что знала, — вмешался Джон Петти, — а его преждевременное окончание стало неприятным сюрпризом для нее.

— Я отказываюсь отвечать на любые вопросы, — холодно изрекла Кетлин, — в присутствии этого человека. Он старается выглядеть спокойным и рассудительным, однако, несмотря на странный способ, с помощью которого он прячет свои мысли, есть отчетливая струя беспокойства, исходящая из него. А на поверхности его сознания мгновение назад выплыла мыслишка, что наконец-то он сможет убедить вас, сэр, что меня нужно уничтожить.

Лицо диктатора стало задумчивым, и на нем появилось отражение враждебности. Она слегка дотронулась к поверхности его разума и ощутила, что барьер, воздвигнутый на пути его мыслей, стал еще более плотным.

— Если припомнить историю, — наконец начал Кир Грей, — ее обвинение против вас, Джон, вполне обоснованно. Ваше желание ее смерти…основано, конечно, на вашем антислэновском рвении, однако, такой фанатизм странно видеть в столь чрезвычайно способном и умном человеке.

Джон Петти, казалось, нетерпеливым жестом отмахнулся от этих слов.

— Да, это правда, я хочу ее смерти, но одновременно и не хочу. Что касается меня, то этот слэн представляет серьезную угрозу для государства, когда находясь здесь, во дворце, читает мысли всех членов Совета. Я просто хочу, чтобы ее убрали с дороги; и совсем не будучи сентиментальным по отношении к слэнам, я считаю смерть наиболее действенным способом добиться этого. Тем не менее, я не настаиваю на таком приговоре. Но я серьезно думаю, что мое предложение должно заслуживать внимания. Ее следует о б я з а т е л ь н о перевести в какое-нибудь другое место.

По мыслям Кира Грея, которые были на поверхности его разума, трудно было судить о том, что он думает по этому поводу.

— В тот самый момент когда меня переведут из этого самого дворца,

— язвительно заметила Кетлин, — я буду убита! А как сказал один раз десять лет назад мистер Грей, когда ваш наймит, Джон Петти, пытался меня убить, «раз уж слэна убили, то всякие расследования по этому поводу могут повлечь за собой нежелательные подозрения…»

Она остановилась, потому что поняла, что Кир Грей заговорил тихим, мягким голосом, голосом, какого ей еще не доводилось от него слышать:

— Слишком быстро ты уверовала себя в том, что я не могу тебя защитить. А вообще-то, я думаю, что предложение Джона не лишено смысла.

Она взглянула на него, застыв от ужаса. Диктатор продолжал:

— Ты должна собрать свою одежду и имущество и подготовиться к убытию в течение ближайших двадцати четырех часов.

Первое потрясение прошло, разум ее стал гораздо спокойнее. Знание того, что Кир Грей больше уже ее не защищает, пришло очень быстро, не нуждаясь в каких-либо дополнительный аргументах.

Что ошеломило ее — так это то, что не было улик, на которые он мог бы опереться, вынося такое страшное решение. Он даже не взглянул на бумаги, которые она в спешке собрала в кучу на столе. Следовательно, его решение было основано только на факте ее присутствия здесь и на обвинениях со стороны Джона Петти.

А это вызывало удивление, потому что в прошлом он не раз защищал ее от Петти при гораздо более зловещих обстоятельствах. И она безнаказанно заходила в этот кабинет по крайней мере уже десяток раз, причем он не раз заставал ее здесь.

Это означало, что решение было принято заранее и, следовательно, было вне всякой аргументации, которые она могла бы надеяться выдвинуть. Она ощутила, что в сознании Джона Петти возникло большое чувство изумления. Перед той легкостью, с какой ему далась эта победа. На поверхности его сознания было чувство неудовлетворенности и желания продолжать схватку. Он внимательно оглядел комнату и остановился перед столом.

— Весь вопрос в том, что она искала в вашем кабинете, Кир! Что это за бумаги? — он не был из робких и поэтому, стал внимательно перекладывать листки. — Гм..м, это список старых убежищ слэнов, которыми мы все еще пользуемся, как ловушками для неорганизованных слэнов. К счастью, этот список настолько велик, что вряд ли у нее было достаточно времени запомнить их расположение.

Ошибочность такого заключения не слишком обеспокоила Кетлин. Очевидно, Петти и не подозревал, что в ее памяти мгновенно запечатлелись не только месторасположение каждого из тайных убежищ слэнов, но и почти фотографический отпечаток системы тревожной сигнализации, которую установила тайная полиция в каждом из убежищ с целью своевременного предупреждения о том, что в него вошел ничего не подозревающий слэн. В соответствии с анализом одного из отчетов, должен быть какого-то рода мыслепередатчик, который давал бы возможность одиноким и чужим слэнам обнаруживать эти убежища. Но все это было не столь важным в данный момент.

Что действительно встревожило девушку, так это Кир Грей. Диктатор как-то странно смотрел на бумаги.

— Это более серьезно, чем я предполагал, — сказал он медленно, и сердце Кетлин оборвалось. — Она рылась в ящиках моего стола.

Кетлин напряженно думала: «Совсем не обязательно было говорить это Джону Петти. Прежний Кир Грей никогда не снабдил бы ее смертельного врага подобной информацией, которая могла бы использоваться против нее.»

У Кира Грей были холодные глаза, когда он повернулся к ней. Странно, но его разум был таким же спокойным и хладнокровным, как и раньше. Он был, поняла она, совсем не разгневан, он просто с ледяной решимостью порывал с нею.

— Тебе следует уйти в свою комнату, чтобы собраться и ждать дальнейших указаний.

Она отвернулась и услыхала, как Джон Петти сказал:

— Вы неоднократно говорили, сэр, что сохраняете ей жизнь только для того, чтобы изучать ее жизнь. Если же она уедет отсюда, то эта цель уже не может быть достигнута. Следовательно, я надеюсь, что она будет помещена под надзор тайной полиции.

Кетлин закрыла за собой дверь и побежала по коридору в свою комнату, отключив свой ум от наблюдения за мыслями, которые таились в головах этих двух людей. У нее не было ни малейшего интереса к подробностям любого лицемерного плана по ее убийству, который возможно сейчас разрабатывали диктатор и его приспешник. Ей было ясно, что следует предпринять. Она открыла дверь, ведущую из ее комнаты в один из главных коридоров, поздоровалась с часовым, который едва ответил на ее приветствие и спокойно направилась к ближайшему лифту.

Теоретически, ей было позволено подниматься только до высоты в сто пятьдесят метров, ангары же для самолетов и вертолетов находились выше еще на сто пятьдесят метров. Но молодой коренастый солдат, обслуживающий лифт, не выдержал боковой удар в челюсть. Как и большинство других людей, он никак не мог представить себе, что эта высокая, тонкая девушка столь опасна для девяностокилограммового мужчины в расцвете сил. Он оказался без сознания еще до того, как обнаружил свою ошибку. Это было жестоко, но она связала проводом его руки и ноги и использовала провод, чтобы закрепить кляп, который она затолкала ему в рот.

Прибыв на крышу, она сейчас же произвела быструю мысленную разведку непосредственного окружения лифта, затем открыла дверь ангара и быстро прикрыла ее за собой. Менее чем в десяти метрах от нее стоял самолет. Чуть поодаль стоял еще один аппарат, возле которого возились три механика. Какой-то солдат разговаривал с ними.

За десять секунд она подбежала к самолету и забралась в его кабину. За долгие годы она многому научилась, читая мысли офицеров-летчиков. Взревели реактивные двигатели, огромная машина покатилась вперед и взмыла в воздух.

— Ого! — донеслась вслед мысль одного из механиков. — Опять полковник вылетает.

— Скорее всего за еще одной юбкой, — заметил солдат.

Через два часа она достигла выбранного ею убежища слэнов. Она произвела посадку, перевела самолет на автопилот, вылезла из машины и отправила аппарат в полет на восток. В течение последующих дней она жадно высматривала какой-нибудь автомобиль, но только на пятнадцатый день из-за деревьев, окаймляющих старинное шоссе, показалась длинная черная машина, которая явно двигалась в ее сторону. Девушка напряженно ждала. Она обязательно должна заставить водителя остановиться. Ей просто необходимо захватить этот автомобиль. В каждую минуту сюда может нагрянуть тайная полиция! Она ждала, не сводя взгляда с автомобиля.