Сквозь тьму и свет

Глава 5. Глубины

Кейлен почувствовал, как что-то толкает его в ребра. Он застонал, и сознание вернулось к нему вместе с болью. Все тело ломило. Из груди Валериса, который продолжал толкать Кейлена носом, вырвалось глухое рычание.

– Я в порядке, в порядке, – сказал Кейлен и закашлялся, как только открыл глаза и сел. Воздух наполняла такая густая серая пыль, что он едва что-то видел на расстоянии фута перед собой. Единственным источником света было мягкое сине-зеленое сияние, пробивавшееся сквозь тучу пыли. Кейлен сразу отбросил мысль о создании балдира. Управление ветробежцем лишило его последних сил.

Он протянул руку, и его пальцы сомкнулись вокруг чего-то шершавого и металлического; используя его как опору, он поднялся на ноги. И сразу ощутил острую боль под ребрами. Посмотрев вниз, он увидел два длинных разреза на кожаных доспехах, их края были алыми. Он покачал головой, пытаясь избавиться от тумана, который заволакивал разум; в ушах звенело.

– Здесь кто-нибудь есть? – позвал он. Слова поплыли в воздухе, и тут же послышались стоны, ворчание, кто-то закашлялся, словно кровь смешалась с пылью у него в горле. Казалось, звуки доносились со всех сторон.

Кейлен поднес руку к лицу, и в этот момент вспышка белого света его ослепила. Валерис прыгнул перед Кейленом, его голова опустилась в сторону источника света, он разинул пасть и зарычал – глубокий звук исходил из его груди.

– Это я, дралейд.

Свет потускнел: Кейлен увидел Вейрила, перед которым висел маленький балдир. Лицо эльфа было настолько измазано кровью и грязью, что Кейлен едва его узнал.

Рядом с Вейрилом стоял мужчина. Он был выше эльфа, а его плечи казались вырубленными из камня. Кейлен сразу узнал Тармона Хорда.

– Вы оба просто услада для глаз, – сказал Кейлен, пытаясь улыбнуться в неравной борьбе с болью, наполнившей все его тело. – Вы ранены?

– Мы живы, – ответил Тармон, и его губы исказила гримаса; рука прижималась к тому месту, откуда раньше торчала стрела.

– А ты, дралейд? – Вейрил шагнул поближе к Кейлену, не обращая внимания на рычание, вырвавшееся из горла Валериса. – Ты ранен?

– Я в порядке, Вейрил, – ответил Кейлен, отводя руки эльфа в сторону. – Вам удалось отыскать кого-нибудь еще?

– Пока нет, – ответил Тармон между двумя короткими вдохами. – Мы только что пришли в себя. Эльф вытащил меня из обломков.

Теперь, когда появился новый источник света, Кейлен огляделся по сторонам. Они стояли посреди широкой открытой пещеры, их окружали гладкие каменные поверхности с прямыми углами. Множество туннелей отходило от пещеры в разные стороны, теряясь в глубинах горы.

Маленькие цветочки Дар Герайи торчали из скал в разных местах, испуская тусклый синевато-зеленый свет. Куски погнутой и расколотой стали лежали тут и там – остатки «Гребня волны».

Жуткая смесь запаха смерти и сухой земли наполняла воздух. Каждые несколько секунд раздавались крики и стоны, эхом разносившиеся по пещере. Куда бы Кейлен ни взглянул, всюду валялись раздавленные доспехи, части тел, оторванные конечности. Двоих мужчин пронзил стальной штырь. В нескольких футах от них лежал давно умерший гном с отсеченными ногами. Кислотный вкус рвоты появился в горле у Кейлена, но он сумел сглотнуть.

– Нам нужно поискать тех, кто уцелел.

Как только Кейлен заговорил, он почувствовал, что Валерис – а он начал двигаться среди обломков – закричал на периферии его сознания.

– Валерис кого-то нашел. – Кейлен начал пробираться между обломками ветробежца, Вейрил и Тармон последовали за ним.

Как только он нашел Валериса и опустился рядом с ним на колени, его охватила паника: он понял, кого обнаружил дракон. Эрик был частично похоронен под горой глины и кусками изогнутого, порванного металла.

Грязь перепачкала руки и начала собираться под ногтями Кейлена, когда он принялся разбирать обломки.

– Эрик! Очнись!

В воздух полетели пыль и глина – Эрик начал кашлять и отплевываться. У него были красные глаза, наполовину засыпанные землей.

– Кейлен? – его голос прозвучал едва слышно.

Тармон опустился на землю рядом с Кейленом и принялся убирать тяжелые куски стали, мешавшие Эрику подняться.

– Не двигайся, – сказал Тармон, когда он что-то заметил. – Эльф?

– Что-то не так? – Кейлена снова охватила паника, когда он увидел, что один стальной прут проткнул ногу Эрика. А другой прошел чуть выше бедра.

Вейрил опустился на землю рядом с Эриком, и гравий захрустел под его коленями. Он наклонился и просунул руки под его тело, ища что-то глазами.

– Прутья ни с чем не связаны с другой стороны. По счету «три» я хочу, чтобы вы их вытащили одновременно. Тогда я остановлю кровотечение и постараюсь исцелить его раны. Вы меня поняли?

Тармон и Кейлен кивнули. Лорд-капитан королевской гвардии выглядел увереннее дралейда. Кейлен сделал глубокий вдох и двумя руками сжал стальной прут, торчавший чуть выше бедра Эрика, который застонал от боли.

– Проклятье, почему бы вам не воткнуть в меня еще один прут? Быть может, тогда боль станет меньше.

– Заткнись, или я сам тебя заткну, – ответил Кейлен, вопросительно приподнимая бровь, чтобы выяснить, согласен ли Эрик на его предложение.

Эрик слабо улыбнулся, но сразу поморщился от боли, когда Тармон сжал другой стержень.

– Просто поспешите и избавьте меня от этих штук.

Кейлен почувствовал, как Вейрил вытягивает силу из Искры, так же как делал на ветробежце, когда исцелял Тармона. Огонь, Вода, Воздух, Земля и Дух.

Кейлен попытался проследить за плетением Вейрила, но эльф работал с поражающей быстротой. В использовании Искры мало было просто тянуть за нити. Существовало множество хитрых способов их сплетать, поворачивать и менять форму. Много вариантов, комбинаций нитей разных стихий друг с другом. Тэрин говорил, что целители – существа особенные и рану нельзя просто зарастить – врачующий должен понимать, что именно ему необходимо исправить.

– Один, – сказал Вейрил. – Постарайтесь вытащить прутья одним быстрым движением.

Кейлен стиснул прут.

– Два.

Эрик закрыл глаза. Его губы напряглись в ожидании боли.

– Три.

Эрик взвыл, когда Тармон и Кейлен одновременно вытащили стальные прутья из его раненого тела, но они действовали без малейших колебаний. Вейрил сразу же принялся за работу, создавая сложное плетение из нитей. Ничего подобного Кейлен прежде не встречал. Раны были настолько открытыми, что он видел внутренние органы, однако наружу не вытекло ни капли крови. На глазах у Кейлена мышцы и плоть начали срастаться. Тонкие красные нити скользили вокруг ран, соединяя рваные края. Кейлен в изумлении смотрел, как срастается кожа – так паук создает новые участки паутины.

Вейрил устало опустил руки, а Эрик облегченно вздохнул. Эльф с трудом успел подставить левую руку, чтобы не повалиться на землю.

– Я в порядке, – заявил он, когда Кейлен потянулся к нему, чтобы подхватить. – Исцеление отличается от всего остального. Оно требует больше усилий. Теперь мне, как и Эрику, требуется отдых.

Кейлен согласно кивнул, а эльф расслабленно оперся спиной о валун.

– Мы должны продолжить поиски, – сказал Кейлен, поворачиваясь к Тармону. – Наверняка еще многим нужна помощь.

– Согласен, дралейд. Наверняка есть и другие раненые, – ответил Тармон, вставая.

Кейлен проворчал что-то невнятное и с трудом поднялся. Он всегда считал себя высоким, но даже ему приходилось смотреть на Тармона снизу вверх.

– Пожалуйста, называй меня Кейлен.

Прошли часы, пока они искали выживших среди обломков ветробежца, и их оказалось значительно больше, чем думал Кейлен. Он огляделся по сторонам. Кроме него, Фальмина, Вейрила, Эрика и Тармона выживших оказалось около шестидесяти – точнее, шестьдесят два. Двадцать три гнома и тридцать девять человек. Теперь все они собрались в центре пещеры, вокруг груды цветов Дара Герайи. Вейрил не мог удерживать балдир постоянно, а топлива для костра в пещере не было. Сине-зеленое сияние пульсировало, и все вокруг выглядело непривычно.

И хотя Кейлен был счастлив, что уцелевших так много, он знал, что на «Гребне волны» находилось более двухсот живых душ. Столько погибших. Выжило лишь четырнадцать королевских гвардейцев Тармона.

Масштаб потерь давил на Кейлена, судорога сжимала все внутри и перехватывала горло. И лишь прикосновение разума Валериса не давало ему утонуть в пучине отчаяния.

Дракон стоял рядом с Кейленом, уткнувшись носом в его ладонь и отчаянно стараясь ослабить боль потерь.

– Спасибо тебе, – прошептал Кейлен, и хрупкая улыбка мелькнула на его губах, когда пальцы пробежали по чешуйкам на морде Валериса. В ответ он ощутил волны поддержки и спокойствия.

Кейлен со стоном опустился на жесткую землю. Все мышцы у него болели, в горле пересохло, тело покрывало множество порезов. Валерис устроился рядом, положив чешуйчатую голову Кейлену на колени.

– В то, что ты сделал, эльф, невозможно поверить. – Фальмин провел пальцами по пятнистому участку кожи, где стрела вышла из его тела.

Эрик нашел потерявшего сознание штурмана под обломками глины и металла.

Вейрил кивнул.

– Сожалею, что не смог сделать большего. Я слаб. Исцеление забирает у целителя вдвое больше того, что дает раненому.

– А нам и не стоит переживать из-за шрамов, – сказал Фальмин, подмигнув. – Женщины их любят.

К своему удивлению, Кейлен не смог удержаться от смеха, глядя на Вейрила. Эльф со смущением на лице смотрел на Фальмина, не зная, что сказать.

– Фальмин, я всего лишь хотел сказать тебе спасибо. Если бы ты не вернулся за нами… ну, нас бы здесь не было.

– Да, – сказал Тармон, усаживаясь на земле поудобнее. – Дралейд, то есть Кейлен, – поправился лорд-капитан, – прав. Мы обязаны Фальмину жизнью.

Эрик согласно кивнул.

Лицо Фальмина исказилось от искреннего удивления.

– Вы обязаны мне жизнями? Ни один из нас не уцелел бы, если бы не ты. И если бы гвардия не сдержала солдат Империи. И если бы дралейд не начал управлять «Гребнем волны» – пусть боги упокоят его маленькое стальное сердце. Полагаю, я обязан тебе жизнью множество раз, и, уверен, в будущем мой долг только вырастет. А так можешь вычеркнуть из списка один пункт.

– Ну и что же мы теперь будем делать? – после паузы спросил Эрик.

Вопрос повис в воздухе, как дурной запах. Все об этом думали, но никто не решался назвать вещи своими именами. Даже Фальмин, не знавший пути, по которому Кейлен привел сюда «Гребень волны», находился в растерянности.

– Это место выглядит так, словно прежде служило точкой пересечения всех маршрутов. Похоже, очень много лет назад. Туннели куда-то ведут, – сказал Фальмин, указывая на отверстия, которые выходили из огромной пещеры в разные стороны. – Теперь нам остается выбрать один. На главных туннелях есть соответствующие значки. Если мы найдем хотя бы один, я смогу привести вас в Даракдар. Может быть.

Кейлен немного воспрянул духом. У них появилась надежда.

– Нам нужно соблюдать осторожность, – заметил гном, назвавшийся Кориком, один из королевских гвардейцев Киры. Он был не выше пяти футов, на плечах алый плащ, голова обрита наголо, в густой бороде вплетенные золотые и серебряные кольца. Обоюдоострый топор лежал у него на коленях. – Множество темных созданий рыщет в глубинах гор: араки, змеи, глубинные твари, кератлины. Из-за них огромное количество туннелей заброшено и не используется.

– А кто такие глубинные твари? – Эрик наклонился вперед, обхватив руками колени, в коротких светлых волосах отражалось сине-зеленое сияние цветов.

– О, они действительно отвратительны, – ответил Фальмин. – Некоторые размерами почти с лошадь. Их черепа имеют форму наконечника стрелы, шкуры толстые, как камень, хвосты покрывают шипы длиной в руку. Я не видел ничего страшнее, чем эти твари…

Дрожь пробежала по спине Кейлена. Мысль о встрече с глубинной тварью ему совсем не понравилась. От Валериса исходила легкая вибрация, он тихонько зарычал в ответ на страх Кейлена. Иногда Кейлен забывал, что его разум теперь принадлежал не только ему одному.

– Что с ним такое? – спросил Эрик, кивнув в сторону Валериса.

– Ничего. Не думаю, что ему понравились разговоры о глубинных тварях, – ответил Кейлен.

Рык Валериса стал еще более низким.

– Как и нам всем, – сказал Вейрил. – Но в любом случае нам необходимы три вещи: еда, вода и отдых.

– Верно, – согласился Фальмин, вскинув руки в воздух. – Я бы мог проспать несколько дней.

Кейлен не обращал внимания на боль во всем теле, но сказывалась утрата энергии. Разрушение нескольких зданий потребовало огромных усилий, и сейчас он сомневался, что сможет встать, если потребуется.

– Согласен, – послышался низкий голос Тармона Хорда. – Во-первых, мы отдохнем. Затем мы двинемся в путь. Я организую часовых. Два часа сна, затем смена. Ничего большего мы не можем себе позволить. Есть возражения?

Тармон не сводил взгляда с Кейлена. Он был молод для должности лорда-капитана королевской гвардии, но все равно на десять лет старше дралейда. И теперь стало очевидно, что не только Тармон смотрел на него с надеждой. Все уцелевшие рассчитывали на него. Все ждали, какое решение он примет.

Валерис, почувствовавший тяжесть, которая легла на плечи Кейлена, зарычал, поднял голову и встал. Молодой дракон перебрался в центр пещеры, лавандовые глаза изучали выходящие из нее туннели.

– Да, – наконец сказал Кейлен, постаравшись, чтобы его голос звучал уверенно. – Валерис также будет стоять на страже.

– Я готов стать первым часовым, – заявил Эрик, поднимаясь. К нему присоединились Тармон и несколько людей и гномов. – Через несколько часов я вас разбужу.

Кейлен ногой отбросил в сторону небольшой камень, когда их отряд начал движение по туннелю. Пары часов сна оказалось недостаточно. Кейлен мог бы спать несколько дней подряд, но такой возможности не было.

– Я не думаю, что он знает, куда нас ведет, – прошептал Эрик Кейлену, пока Фальмин изучал символ штурмана на стене. – Мы идем уже несколько часов, а он все еще понятия не имеет о том, где мы находимся.

– Но он, в любом случае, знает туннели лучше, чем мы, – ответил Кейлен. Ему казалось, что все выглядит одинаковым, но Фальмин вроде бы узнавал символы, начертанные на гладких стенах. – Что еще мы можем сделать? Он наш лучший шанс отсюда выбраться.

– Я знаю, – с тяжелым вздохом ответил Эрик и провел рукой по волосам.

Кейлен не привык видеть Эрика таким встревоженным.

– Я сожалею… Эти туннели, они просто… У меня от них по коже бегают мурашки и возникает ощущение, что вокруг меня смыкаются стены.

Кейлен остановился и положил руку товарищу на плечо.

– Мы пройдем через это, Эрик. Необходимо просто продолжать идти. Шаг за шагом.

Эрик кивнул, его взгляд был устремлен в землю.

– Да, ты прав.

– Могу я получить твой ответ в письменном виде?

Эрик рассмеялся и посмотрел на Кейлена.

– Заткнись и продолжай идти, – сказал он, подталкивая Кейлена вперед. – Мы никогда отсюда не выйдем, если будем стоять на месте.

Редкие пучки Дара Герайи росли в случайных местах на полу и стенах туннеля, обеспечивая достаточно света, чтобы видеть, куда поставить ногу, но не более того. Балдир стал бы напрасной тратой энергии, но Кейлен с трудом преодолевал искушение. Как и Эрик, он страдал от клаустрофобии, особенно когда смотрел вперед, в бесконечную темноту туннеля, похороненного под многими милями скальной породы. Единственным настоящим утешением стал Валерис, шагавший рядом с ним, а вечный свет подземных цветов раскрашивал его снежно-белую чешую в странные сине-зеленые оттенки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Вейрил, подходя к Кейлену.

– Я? Все хорошо, – солгал Кейлен. – А как ты? Исцеление потребовало от тебя много сил.

Вейрил приподнял бровь.

– То, что ты сделал во дворе ветробежцев, должно было тебя убить. Ты совсем недавно начал использовать Искру.

– Я и сам так думал. – Кейлен безнадежно пожал плечами. – Я до сих пор не понимаю, как уцелел.

– Никогда прежде не встречал дралейдов и ничего не знаю о том, как они обращались с Искрой, но я думаю, что это как-то связано с Валерисом, – признался Вейрил. – Мы можем спросить у Тэрина или Ракины Эйсона, когда доберемся до Даракдара. Я уверен: кто-то из них знает больше.

Кейлен слабо улыбнулся, размышляя над словами Вейрила, а потом его взгляд остановился на Валерисе. Кейлен подумал о Тэрине и Эйсоне, и у него появился вопрос.

– Вейрил?

– Что?

– Почему другие эльфы Аравелла ненавидят Тэрина? – спросил Кейлен.

Вейрил вздохнул.

– В их сердцах нет ненависти…

– Но они его игнорируют, Вейрил. И бросают на него мрачные взгляды. Гейлерон неизменно демонстрирует презрение и даже не пытается его скрыть. Только ты относишься к Тэрину иначе.

Вейрил неотрывно смотрел себе под ноги, не поднимая взгляда. Кейлен видел, что эльф о чем-то размышлял.

– Нет, они не испытывают к нему ненависти. Они считают, что он лишился чести. Для эльфа это равносильно исчезновению.

– Но… почему?

– Это очень длинная история, – ответил Вейрил. – И я еще не родился, когда все случилось, так что в моем рассказе будут неточности.

– Но у нас полно времени, – сказал Кейлен, указывая в сторону бесконечного туннеля, погруженного в темноту, – лишь небольшие участки освещали редкие цветы. Кейлен устал от людей, которые все от него скрывали.

– Ладно, – ответил Вейрил. Кейлен увидел, что Эрик подошел поближе, чтобы тоже его слышать. – Я уже начал рассказывать тебе эту историю, когда мы находились в Аравелле. Теперь продолжу. Когда Орден пал, а Фейн Мортем завладел властью в Ан-Насла, началась большая охота. Империя выслеживала и уничтожала йотнаров – к счастью, некоторым из них удалось уцелеть, – а гномов загнали под землю. Эльфы и небольшие отряды людей продолжали сражаться с Империей. По всей Эфирии прошли ужасные кровавые битвы. Многие тогда погибли. Но в конце концов общими усилиями Империи и предателей-дралейдов была одержана победа.

– Что произошло? – перебил Эрик, который теперь шел рядом с ними.

– Разделение, – ответил Вейрил, в глазах которого появилась глубокая печаль. – В нашей истории оно получило название Разрыва. Мы поделились на две фракции. Одна из них решила, что война больше не имеет к ним отношения, и покинула остальные народы Эфирии.

– А другая? – спросил Эрик, подходя еще ближе.

– Я принадлежу к другой фракции. Мы считали, что не можем допустить, чтобы Эфирия досталась Тени, и чувствовали, что должны бороться.

– Но при чем здесь Тэрин? – вмешался Кейлен, который устал слушать одну и ту же историю.

– Тэрину пришлось выбирать, – ответил Вейрил. – Либо эльфы Линалиона, либо Аравелла.

– И он выбрал Линалион? – пораженно спросил Эрик.

Кейлен молчал, но чувствовал, что его внутренности сковывает холод. Он не мог поверить, что Тэрин бросил континент и решил оставить его в руках Тени.

Вейрил вздохнул.

– Тэрин никого не выбрал. Вера толкала его к эльфам Аравелла, но главный долг был перед всеми эльфами. Так вот, я считаю решение Тэрина самым достойным. Тэрин предпочел то, что, как он знал, явится изгнанием, чтобы не способствовать разрыву между нашими народами. Для остальных он стал трусом, когда оставил свою расу в одиночестве в самый темный для нее час. Честь – понятие деликатное. То, что один эльф считает благородным, другой воспринимает как нечто презренное.

– Там впереди что-то есть! – крикнул один из солдат передового отряда.

Как и следовало ожидать, когда Кейлен поднял голову, он увидел далеко впереди пятнышко желтого света.

– Как ты думаешь, что там такое? – спросил Кейлен.

– Будем надеяться, выход, – пожав плечами, ответил Эрик. – Впрочем, довольно скоро мы узнаем наверняка.

Чем дальше вперед шел отряд, тем больше становилось желтое пятно, оно росло до тех пор, пока не стало очевидно, что свет исходил из пещеры в конце туннеля.

– Дралейд, ты захочешь это увидеть, – позвал его Фальмин, который шел во главе отряда.

Когда Кейлен, Эрик и Вейрил подошли к входу в пещеру, двигавшиеся в авангарде белдуарские солдаты отступили в сторону, пропуская их вперед. Кейлен почувствовал некоторое смущение, услышав хор, призывавший «дралейда» и «милорда», и увидев склоненные головы.

Опустив голову, Кейлен миновал солдат и вошел в пещеру, пытаясь не обращать внимания на улыбку, которая, как он знал, появилась на лице Эрика.

Оказавшись внутри, он увидел источник желтого сияния: огромный светящийся цветок, похожий на Дар Герайи. Цветок находился в центре шестиугольного помещения, не менее пятидесяти футов в поперечнике. Стены пещеры были гладкими, с острыми углами, их вырубили прямо в скалах, как и большую часть архитектурных сооружений гномов. С дальней стороны, за цветком, находился массивный каменный дверной проем с золотыми символами, высеченными вдоль края.

По обе стороны портала стояли две огромные одинаковые статуи из золота, высотой от пола до потолка пещеры: гномы в пластинчатых доспехах, лезвия топоров опущены вниз, руки сложены на топорищах.

– Я не видел такого растения в Даракдаре, – сказал Кейлен, протянув руку в сторону испускавшего сияние цветка в центре пещеры. Желтый свет завораживал. – Это невероятно.

– Клянусь молотом Гефесира.

Кейлен повернулся и увидел Корика и остальных гномов, которые входили в пещеру.

Все они опустились на одно колено, как только увидели желтый цветок и огромные статуи у дверного проема.

– С гномами всегда драма, – пробормотал Фальмин, закатывая глаза.

Качая головой, штурман направился в другую часть пещеры, в сторону массивной каменной двери.

– Вы знаете это место? – спросил Кейлен подошедшего Корика и остальных гномов.

– Я не уверен до конца, – ответил гном, голос которого наполняло благоговение. – Но мне кажется, что это вход в Виндакир, жемчужину союза гномов. Уже несколько столетий прошло с тех пор, как мы потеряли с ними контакт. Все отряды разведчиков наталкивались на засыпанные туннели или полчища кератлинов или араков. Мы считали это место утраченным. Во всех наших древних текстах сказано, что лишь в Виндакире светильник Дара Герайи имеет такой цвет.

– Неужели это правда? – спросил другой гном, вошедший вслед за Кориком. Он не сводил глаз с огромного дверного проема.

– Ага!

Все глаза обратились к Фальмину, стоявшему у массивной каменной двери, положив руки на бедра, с торжествующим выражением на лице. Желтый свет проникал через разделительный камень, разошедшийся надвое, и каждая половинка слилась со стенами, вдоль которой они стояли.

Фальмин пожал плечами, когда Кейлен и остальные подошли к открывшемуся проходу.

– Я решил, что могу сделать что-то полезное, пока вы вели восхищенные беседы. Здесь находился рычаг.

– Я… – Кейлен осекся, когда Эрик встал между ним и Фальмином.

– Какого… – Голос Эрика смолк, и он склонил голову набок, глядя на то, что открылось по другую сторону каменной двери.

Холодный свет луны освещал развалины, по которым пробирался Рендалл. Белдуар наконец пал. В течение столетий он торчал занозой в боку Империи, отбивая одно нападение за другим. Многие драконы пали после метких выстрелов огромных арбалетов, хитрого изобретения гномов. Тени не удалось захватить нового дралейда, но уничтожение этих машин стало подарком, который изменил ход сражения.

Новый дралейд. Смех Рендалла прозвучал над пустыми руинами города, смешавшись с потрескиванием огня продолжавшихся пожаров. Мальчишка из деревни оказался дралейдом. Он бы не поверил такому, если бы Тень не подтвердила. Каким бы темным и извращенным не являлось это создание, оно не могло лгать. И не имело такой потребности. Рендалл убил бы мальчишку, если бы знал заранее.

Он что-то прорычал себе под нос, разбросав ногой небольшую груду камней. Разведчики не нашли тел гражданских лиц. Ни одного. Ни женщин, ни детей, ни стариков или инвалидов. Должно быть, жители Белдуара сумели вывести их из города перед сражением.

По туннелям, которые они обрушили после отступления.

Уродливый труп солдата Белдуара лежал у ног Рендалла. Металл, когда-то его защищавший, теперь составлял единое целое с его костями. Расплавленная сталь очистила тело от обгоревшей и почерневшей кожи.

Лицо Рендалла исказилось в гримасе, когда он наступил сапогом на изуродованный труп. Драконы служили весьма эффективным оружием, но после их атаки не оставалось людей, которых можно допросить. А Рендалл любил допрашивать людей.

В том, когда человек не выдерживал и ломался, было нечто завораживающее: Рендалла всегда занимало, как долго сможет сопротивляться тело. Некоторые сдавались после обычной порки – грубое, но эффективное средство. Другие требовали более… тонкого подхода.

Таких он любил больше всего.

Некоторые люди скрипели зубами и стискивали челюсти, когда Рендалл угрожал отрезать им конечности или содрать кожу. Его всегда удивляло, что очень многие из них не верили, что он станет приводить свои угрозы в исполнение. Он наслаждался страхом в их глазах, когда они понимали, что ошибались.

– Инквизитор, сэр.

Рендалл вздохнул, продолжая стоять, положив руки на бедра, а красный плащ развевался за спиной под порывами ветра, который нес пыль.

– В чем дело, капитан?

– Мы нашли одного выжившего. Эльфа.

Рендалл резко обернулся. Он не пытался скрыть злобную улыбку на своем лице. Перед ним стояли три солдата Лорийской Империи, чьи доспехи покрывали пыль и кровь. А у их ног на коленях в грязи стоял эльф.

В длинных каштановых волосах запеклась кровь, правую щеку пересекал тонкий шрам. Левая кисть отсутствовала. Рана еще не успела зарубцеваться. Вероятно, он потерял руку во время последней битвы, скорее всего, в ходе финальной схватки. В глазах эльфа, который не сводил с Рендалла взгляда, горела холодная ненависть.

– Хорошо, – сказал Рендалл, склоняясь над эльфом. – В тебе еще осталось желание сражаться. Я получу удовольствие, выжигая его слой за слоем.

Рендалл подмигнул эльфу и выпрямился.

– Держите его отдельно от остальных пленников. Отведите в мою палатку и охраняйте. Ему потребуется особое внимание.

– Сэр. – Солдат кивнул, и эльфа утащили.

Я узнаю все твои тайны.

Эльтор откинулся назад с закрытыми глазами, позволив ветру освежить лицо и растрепать волосы. Он сделал глубокий вдох через нос и слегка переместился, сидя в ложбинке на шее у Гелиоса. Открыв глаза, он посмотрел на пылающие руины, которые прежде были городом Белдуаром: мощное пламя освещало ночь. Легкое чувство вины кольнуло его в сердце. Он помог уничтожить два самых прекрасных города, когда-либо существовавших на свете. Перед глазами у него возникли картины рушившихся белых стен Ильнейна. Он вновь услышал крики умирающих. Ощутил острый запах обугленной плоти. На губах возник вкус пепла и крови, наполнивших воздух.

Он оттолкнул эти видения, отправив в самые темные уголки сознания.

Там они и останутся.

Проглотив комок в горле, Эльтор напомнил себе, как много за прошедшие столетия погибло всадников и драконов под ударами болтов мощных арбалетов Белдуара. Болты, выпущенные из хитроумных изобретений гномов, мчались со скоростью, сравнимой лишь с молнией. Он сжал руки в кулаки, думая о падавших с неба окровавленных драконах. На самом деле даже гигантские арбалеты не могли остановить всадников на драконах. Но в своем высокомерии они их недооценили.

На этот раз Эльтор не повторил прежних ошибок. Его атака была быстрой и бескомпромиссной. К тому же помогло еще и то, что Тень уничтожила немало смертоносных орудий во время первой попытки захватить Белдуар, после чего атаковать город стало значительно проще.

Эльтор оторвался от размышлений и устало вздохнул. Приземляйся рядом с Лииной и Каракесом. Гелиос прорычал в ответ согласие, свернул налево и начал крутой спуск.

Эльтор улыбнулся такой резкой смене направления движения и падению. Ничто в мире не могло сравниться с полетами на спине Гелиоса, когда дракон чувствовал себя свободным. Его сила, скорость и изящество не имели ничего подобного в известном мире. Эльтор позволил своему разуму слиться с разумом Гелиоса и теперь ощущал малейшие дуновения ветра. Легкое давление прохладного воздушного течения, едва заметные вибрации от движения крыльев Гелиоса. Он чувствовал все.

Зоркими глазами Гелиоса он видел Лиину, которая ухаживала за Каракесом – красный чешуйчатый дракон был ранен в плечо белдуарским болтом. Он выживет, но Эльтор почти чувствовал боль величественного существа.

Практически так же быстро, как при переходе в свободное падение, Гелиос одним могучим взмахом крыльев выровнял полет над самой землей, послав во все стороны спирали пыли и пепла. Эльтор соскочил с шеи дракона, смягчив приземление нитями Воздуха. Я пошлю за едой. Отдыхай, друг моей души. Ты это заслужил.

Гелиос опустил мощную голову так, что конец его морды оказался напротив Эльтора, который протянул руку и положил ладонь на черную чешую дракона.

– Мэйа элвин эр анира диар – Мое сердце всегда принадлежит тебе.

Покой и тепло текли из разума Гелиоса к разуму Эльтора, а потом огромный дракон улегся на землю, глядя на Лиину и Каракеса.

– Как он? – спросил Эльтор, подходя к сестре по оружию.

Лиина принадлежала к древнему лорийскому роду. На ее бронзовой коже время не оставило следов, русые волосы были собраны в узел на затылке. Как и Эльтор, она носила белые пластинчатые доспехи гвардейца, с позолотой на ребрах и черным пламенем на груди.

Она вздохнула и повернулась к Эльтору.

– Он в порядке, нам действительно повезло. Если бы этот огромный увалень вовремя свернул, когда я ему сказала, мне бы не пришлось лечить его плечо.

Каракес в ответ зарычал, губы красного дракона раздвинулись, обнажив зубы. Он был не таким крупным, как Гелиос, но не сильно проигрывал ему в размерах, его длина составляла сто пятьдесят футов от головы до хвоста.

– О, заткнись, – прошипела Лиина, после чего снова повернулась к Эльтору. Иногда она казалась наполовину безумной, но была воином, обладавшим невероятным мастерством, и всегда стояла рядом с Эльтором, даже в самые трудные времена. – С ним все будет в порядке. Ему просто необходим отдых.

– Позаботься, чтобы он его получил. С рассветом мы полетим на Север.

Лиина решительно кивнула, потом повернулась, чтобы шикнуть на Каракеса.

Эльтор направился в шатер, в котором располагался штаб. Его оказалось легко отыскать; остальная армия старалась не ставить палатки на расстоянии менее мили от гвардейцев и их драконов.

Как и доспехи гвардии драконов, купол большого шатра был ослепительно-белым, с золотой оторочкой и черным пламенем, вышитым с каждой стороны.

Шатер имел размеры более чем пятьдесят на пятьдесят футов, и над ним на ветру трепетал прямоугольный флаг. Даже в бледном лунном свете Эльтор видел на нем два символа: черный лев Лории и пламя Драконьей гвардии.

Фейн сдержал свое слово. Всадников Драконьей гвардии не связывали и не пороли, ими управляли, как Орден управлял дралейдами. Да, Фейн часто их призывал, но это совсем другое дело. На поле сражения они действовали сами по себе, и в обычной жизни оставались хозяевами своей судьбы. Давно прошли те года, когда Орден требовал от них вассальной верности, и дралейдам, а также связанным с ними драконам приходилось подчиняться прихотям юных и горячих правителей.

Но стоила ли цена награды? Этот вопрос Эльтор задавал себе каждый день и его же видел в глазах братьев и сестер. Девять. Осталось ровно столько всадников Драконьей гвардии.

Сотни присоединились к их рядам еще в Ильнейне, а на другой стороне сражалось вдвое больше. Выжили только девять всадников.

С той ночи за четыре века не вылупилось ни одного нового дракона – до настоящего времени. Никто не понимал, почему яйца оставались целыми, возможно, все дело в… Может быть, что-то изменилось. Им нужно отыскать нового дралейда и его дракона. Необходимо, чтобы понять.

Эльтор вошел в командный шатер, где обнаружил сидевшего на полу, скрестив ноги, обнаженного по пояс Пелленора, долговязого темнокожего мужчину, состоявшего из жил и мускулов. Он был совершенно лысым, лишь подбородок украшала коротко подстриженная бородка.

– Ты что-нибудь почувствовал? – спросил Пелленор.

– Нет, – ответил Эльтор и налил себе чашку воды из большой хрустальной фляги, стоявшей справа на столе. – Инквизитор еще не сделал доклад?

– Пока нет. – Пелленор открыл глаза и склонил голову, прищурившись и глядя на Эльтора. – Тебя что-то тревожит.

– Я в полном порядке, – резко ответил Эльтор. Казалось, Пелленор всегда улавливал даже самые тонкие изменения в его настроении, что в равной степени приносило пользу и вызывало раздражение. В данном случае Эльтор с трудом скрыл гнев. – Где Меранта? Я не видел ее снаружи.

Пелленор не среагировал на смену темы. Он лишь приподнял бровь, что еще сильнее рассердило Эльтора. Пелленор изогнул нижнюю губу, но не стал спорить.

– Она отправилась на охоту. Лучше это сделать сейчас, пока есть возможность, а уже потом использовать стадо. Никогда не знаешь, когда домашний скот закончится.

Эльтор кивнул, одним глотком опустошил чашу с водой и тут же снова ее наполнил.

Он изо всех сил старался отвлечься от размышлений о новом дралейде, но легче сказать, чем сделать. Почему одно яйцо проклюнулось, а остальные – нет? Этот дракон может оказаться ключом к восстановлению утраченного. Им необходимо его отыскать.

– Почему он хмурится? – спросила вошедшая в шатер Лиина, вытирая руки от крови куском толстой ткани.

– Он переживает из-за нового вылупившегося дракона и его дралейда, – без малейшей паузы ответил Пелленор.

Эльтор бросил на Пелленора хмурый взгляд, но прикусил язык. Как тому удавалось прочесть словно в открытой книге все, что творилось в голове Эльтора, оставалось для него тайной. Но всякий раз оказывалось, что Пелленор не ошибся, вне зависимости от того, рассказывал ему что-то Эльтор или нет.

– Я не переживаю. Просто меня разбирает любопытство, и не более того, – проворчал Эльтор.

Понимающая улыбка пробежала по лицу Лиины, и она игриво подмигнула Пелленору.

Эти двое и поодиночке не были подарком, но вместе неизменно выводили Эльтора из себя. Фейн спрашивал, почему из всех других всадников Эльтор выбрал Лиину и Пелленора в качестве своего правого и левого крыла. В такие моменты Эльтор задавал себе тот же вопрос. Но на самом деле он знал ответ: они были умелыми, верными и, главное, напоминали Эльтору о прежних временах. Другие изменились, но Пелленор и Лиина оставались для него такими же, как раньше. Они не позволили тому, что случилось в Ильнейне, изменить их сущность, оставались верными прошлому, но не оглядывались назад и смотрели только вперед.

Среди других всадников Драконьей гвардии Илькийа и Воранур со временем стали холодными; апатия оставалась единственной эмоцией, которую они испытывали к остальным. Смерть стала их частью. Их капитан, Йормун, был еще хуже. Эльтор предпочел бы, чтобы капитан также погрузился в апатию, но его обуревала жажда крови. Эльтор чувствовал мрак, нависший над душой Йормуна и ставший чем-то материальным. На протяжении многих лет он с невероятной быстротой поглощал Сущности и теперь стал другим человеком.

По правде говоря, остальных трех всадников Эльтор видел редко. Вот что он слышал о них в последнее время: Эрдин улетел на запад, в сторону Арды, Лука отправился в Карвос, а Тивар не покидал Драколдрир уже больше столетия. Эльтор не мог их винить за отсутствие. Тьма становилась все опаснее со времен Ильнейна или Падения, как его стало принято называть. Это слово тисками сжимало его сердце, оставляя горький привкус на губах.

Прошло не меньше часа, прежде чем Инквизиция прислала с отчетом костлявого, ужасно смущавшегося молодого человека с лицом хорька и сморщенным носом, в кожаных доспехах, которые ему не слишком годились. Он явно пришел с недобрыми вестями. Будь новость хорошей, он бы сюда не попал; Инквизитор Рендалл явился бы сам – полная интриг крыса никогда не избегала возможности услышать похвалу в свой адрес.

– Ну? – сказал Эльтор, после того как молодой человек остановился у входа в шатер и молчал в течение двух минут.

Эльтор откинулся на спинку стула и нетерпеливо вздохнул. Лиина прислонилась к шесту шатра, стоявшему в пяти футах, а Пелленор остался на том самом месте, где и был, когда пришел Эльтор – сидел на земле скрестив ноги.

– Я хм-м-м… – Молодой солдат быстро сглотнул и выпрямил спину. – Я здесь, чтобы доставить отчет Инквизитора Рендалла, сэр.

– Продолжай, – сказал Эльтор, жестом предлагая солдату говорить.

– Хм-м-м…

– Командир не любит, когда люди не заканчивают предложения, – пожав плечами, сообщила Лиина. – И на твоем месте я бы с этим завязывала.

Парень снова с трудом сглотнул.

– Инквизитор Рендалл докладывает, что дралейда нет за стенами города, милорд. Он полагает, что дралейд сбежал в Гномий союз по туннелям.

Эльтор стиснул челюсти и встал.

– Во-первых, – сказал он, подходя к молодому солдату, – я не лорд. – Солдат с ужасом посмотрел на Эльтора снизу вверх.

Эльтор прекрасно знал, какая устрашающая у него фигура: широкие плечи и заостренная челюсть вместе с белыми доспехами и черным пламенем всадника Драконьей гвардии на груди. Ему было известно, что по армии циркулировали самые разные слухи. Истории о том, что души всадников Драконьей гвардии столь же черны, как у Фейна. И о том, как их драконы пировали на костях тех, кто изменил Империи. Эльтора не интересовали слухи, но иногда они приносили пользу.

– Во-вторых, он уверен, что дралейд находится в Гномьем союзе?

– Да, милор… – Солдат затрясся. Его губы задрожали, и он снова стал заикаться. – Да, он уверен.

Эльтор посмотрел на молодого солдата и потянул за нити Воздуха, направив их к своим ушам, и теперь все долетавшие до него звуки стали намного громче. Он натянул их, и вскоре его слух заполнил гулкий тяжелый грохот. Сердце солдата стучало так, словно он поднимался в гору в полных доспехах. Ты что-то недоговариваешь.

– Очень хорошо. Оставь нас.

Солдат не заставил повторять дважды. В его глазах промелькнуло огромное облегчение, и он выскочил из шатра прежде, чем Эльтор успел обдумать, стоит ли отдать его Гелиосу в качестве игрушки – неплохой способ отправить послание мерзкому Инквизитору.

– Нужно проследить за посланцем и Инквизитором Рендаллом. Они что-то замышляют, и я хочу знать, что именно, – сказал Эльтор, как только солдат уже ничего не мог услышать.

– Будет сделано, – ответил Пелленор, одним движением поднимаясь на ноги. – Я считаю, что ты прав. Он определенно не все рассказал.

– Есть идеи? – спросил Эльтор, приподняв бровь.

Пелленор задумчиво сморщил губы.

– Да, он не нашел ни юношу, ни дракона, но, возможно, обнаружил что-то или кого-то, кто, как ему кажется, может к ним привести.

– Ты это понял, глядя на испуганного до смерти солдата, который с трудом сумел произнести четыре предложения? – Лиина нахмурилась и покачала головой. – Клянусь, ты все придумал, Пелленор.

Уголки рта Пелленора поднялись вверх, словно его позабавили слова Лиины. Но это не было улыбкой – Пелленор практически никогда не улыбался, – хотя Эльтор не сомневался, что Лиина его развлекла.

– Нет, Лиина, я узнал это за столетия изучения Инквизиторов, наблюдая за их работой и поведением в определенных ситуациях, после чего оставалось лишь применить некое подобие логики. – Он сделал паузу, и в шатре воцарилась тишина. – Кроме того, я получил сообщение от одного из моих информаторов. Он видел, как Инквизитор приказал затащить однорукого эльфа к себе в палатку.

Эльтор молча смотрел на Пелленора, который насмешливо поклонился и вышел из палатки.

– Ублюдок, – сказала Лиина, подняв глаза к небу.