Сквозь Топку

ГЛАВА 37

Следующие несколько минут прошли как в тумане — до того Томас был ошеломлён этим приветствием.

Если целью Амбала было ввергнуть Томаса в шок, то он её вполне достиг. И не дав гостю опомниться, патлатый буквально заволок Томаса и его спутницу внутрь и повёл сквозь плотную толпу танцующих, вернее, кружащихся, подпрыгивающих, дёргающихся и обнимающихся тел. Музыка оглушала, а ударные, казалось, словно молотом бухали Томаса по черепу. С потолка свисало несколько ручных фонариков, и когда танцующие, случалось, задевали за них, они раскачивались, бросая лучи во все стороны.

Патлатый наклонился к Томасу и проорал:

— Спасибо Господу — у нас ещё есть батарейки! Когда они закончатся — это будет не жизнь, а дерьмо!

Томас едва расслышал его слова, хотя Патлатый Амбал орал ему в самое ухо.

— Откуда вы узнали моё имя? — заорал Томас в ответ. — И почему вы меня ждали?

Мужик заржал:

— Мы наблюдали за вами всю ночь! А сегодня утром увидели через окошко, как ты среагировал на табличку, ну и сообразили, что ты — тот самый знаменитый Томас и есть!

Бренда обеими руками обнимала своего спутника за талию и прижималась к нему всем телом. Наверно, чтобы не потеряться в толпе. Наверно. Но услышав слова Амбала, она просто-таки намертво вцепилась в Томаса.

Томас бросил взгляд за спину: Белобрысый и два его компаньона следовали за ними по пятам. Пистолета видно не было, но Томас прекрасно понимал — в случае чего, оружие тут же вернётся в руку хозяина.

Музыка ревела, басы грохотали, от ударника содрогались стены. Вокруг них дрыгались и подпрыгивали люди, лучи света, словно клинки, рассекали тёмное пространство помещения. От потных, разгорячённых тел в зале стояла непереносимая жара.

Дойдя до середины помещения, Амбал остановился и повернулся к ним лицом, встряхнув своей дурацкой белой гривой.

— Мы действительно очень хотим, чтобы вы присоединились к нам! — прокричал он. — В тебе, должно быть, есть что-то особенное! Мы защитим вас от плохих хрясков!

Хорошо, что этим людям было известно не так уж много. Может, Томасу с Брендой выпадет шанс улизнуть. Только продолжать ломать комедию, строить из себя «особенного», а там, глядишь, и подвернётся возможность слинять отсюда незамеченными.

— Я пойду принесу вам чего-нибудь выпить! — прокричал Амбал. — Веселитесь, будьте как дома! — И растворился в плотной дёргающейся толпе.

Томас обернулся, узрел Белобрысого и двух других — те не танцевали, лишь наблюдали за гулянкой. Конский Хвост помахала ему рукой.

— Давайте, танцуйте! — крикнула она, но сама и с места не сдвинулась.

Томас повернулся к Бренде. Им необходимо было переговорить.

А та, словно читая его мысли, закинула ему на шею руки и притянула к себе так близко, что её губы оказались прямо у его уха, обдавая его горячим дыханием.

— И как нас угораздило вляпаться в это? — спросила она.

Томасу ничего не оставалось, как обнять Бренду и прижать к себе. Сквозь влажную от пота одежду он ощущал жар её тела. Внутри него что-то шевельнулось. И снова его затопило чувство вины и тоска по Терезе.

— Ещё час назад я и вообразить бы себе такого не мог, — наконец проговорил он ей на ухо. Ничего другого ему просто на ум не пришло.

Мелодия сменилась. Теперь звучало что-то мрачное и заунывное. Ритм чуть-чуть замедлился, бас зазвучал поглубже. Томас не мог различить слов. Певец как будто оплакивал какую-то страшную трагедию, до того пронзительно и скорбно звучал его вой.

— Может, нам остаться с этими людьми на какое-то время? — сказала Бренда.

Тут Томас заметил, что они всё же танцуют, не отдавая себе в этом отчёта. Двигаются в такт музыке, медленно поворачиваются, тесно сплетясь телами.

— Ты о чём? — удивился он. — Уже сдаёшься? Так скоро?

— Нет. Я просто устала. Может, нам здесь будет безопаснее.

Неужели он в ней ошибся? Неужели зря доверился? Может так быть, что она привела его сюда с умыслом? Да нет, у него, похоже, паранойя. Ему не хотелось сомневаться в своей спутнице.

— Бренда, не сдавайся! Наша единственная надежда — пробиться в Мирную Гавань и получить средство от болезни.

Бренда едва заметно потрясла головой.

— Так трудно поверить, что оно существует. Надежда уж очень хлипкая.

— Не говори так! — Ему не хотелось об этом думать и не хотелось этого слышать.

— А почему они тогда ссылают сюда всех хрясков, если есть лекарство? Разве это не полная бессмыслица?

Томаса встревожило это изменение в её настрое. Он слегка отклонился назад — чтобы можно было взглянуть ей в лицо. В глазах у девушки сверкали слёзы.

— Ты с ума сошла, если так говоришь. — Помолчал. Его тоже посещали сомнения, но он, само собой, не спешил делиться ими с кем бы то ни было. — Лекарство существует! Нам надо... — Он умолк, уловив на себе взгляд Белобрысого. Вряд ли тот их слышал, но лучше вести себя поосторожнее.

Поэтому Томас склонился обратно к Брендиному уху.

— Нам необходимо вырваться отсюда. Тебе хочется остаться с людьми, которые целились в тебя из пистолета и угрожали отвёртками и ножами?

Но прежде чем она ответила, вернулся Патлатый Амбал, неся в каждой руке по стакану. Танцующие пары толкали Амбала со всех сторон, и тогда из стаканов выплёскивалось нечто коричневатое.

— Пейте! — прокричал он.

Что-то словно толкнуло Томаса изнутри. Пить то, что предлагают эти чужаки?! Эта затея Томасу решительно не нравилась. Если он и раньше чувствовал себя не в своей тарелке, то теперь стало в сто раз хуже. Опасностью веяло со всех сторон.

А Бренда уже протягивала руку к стакану с напитком.

— Нет! — не успев подумать, что делает, выкрикнул Томас. Он осёкся и принялся лихорадочно исправлять свою ошибку. — Я хочу сказать, нет, нам сначала надо напиться воды. Знаете, мы долго шли, а питьё у нас кончилось... Нам бы воды сначала... — Он старался говорить спокойно, однако внутренне содрогался, слыша свой совершенно идиотский лепет. Даже Бренда бросила на него озадаченный взгляд.

Что-то узкое и твёрдое воткнулось ему в бок. Ему не требовалось смотреть, чтобы понять — это Белобрысый тычет в него пистолетом.

— Я предложил тебе выпить, — начал Амбал, и на этот раз всякая любезность покинула его покрытую татуировками физиономию. — Отказываться — это очень, очень невежливо. — И снова протянул стакан.

Томасом овладела паника. Теперь нет никаких сомнений — с напитком явно что-то не так!

Белобрысый ещё сильнее ткнул дулом пистолета под рёбра.

— Считаю до одного, — проскрипел он в ухо Томасу. — Раз.

Томас бросил раздумья, схватил стакан, опрокинул содержимое в рот и проглотил всё одним глотком. В горле, а затем в груди загорелся пожар. Юноша разразился выворачивающим душу кашлем.

— Теперь ты, — сказал Амбал и протянул стакан Бренде.

Она взглянула на Томаса, потом взяла стакан и выпила, причём совершенно спокойно. Только глаза её немного сузились.

Амбал забрал у них пустые стаканы. На его морде воссияла широченная ухмылка.

— Вот и славно! А теперь — танцевать!

С Томасом происходило что-то странное. Из глубины живота поднялось какое-то удивительное тепло и распространилось по всему телу, успокаивая, заставляя забыть обуревавшие его недавно страхи. Он снова заключил Бренду в объятия и крепко прижал к себе. Танец возобновился. Её губы касались его шеи. Каждый раз, когда он чувствовал это лёгкое прикосновение, по всему его телу прокатывалась волна удовольствия.

— Что это было там, в стаканах? — Он чувствовал, что язык слегка заплетается.

— Какая-то гадость, — ответила она. Он с трудом различил её слова. — Со мной происходит что-то забавное...

«Ага, — подумал Томас, — вот уж точно — забавнее некуда». Комната закружилась — гораздо быстрее, чем их собственное медленное вращение. Смеющиеся лица вокруг искажались, растягивались, рты превращались в зияющие чёрные дыры. Музыка становилась всё медленнее, поющий голос — всё ниже...

Бренда запрокинула голову, взяла его лицо в свои ладони. Она неотрывно смотрела на него, её зрачки слегка двигались из стороны в сторону. Она была прекрасна. Прекраснее всего, что он когда-либо видел. Всё вокруг начало погружаться во мрак. Он понял — его разум отключается.

— А может, так и лучше, — проговорила она. Движения губ не соответствовали словам, а лицо кружилось, словно голова отделилась от шеи. — Давай останемся. Может, нам достанется немного счастья, прежде чем мы перейдём Черту. — На её лице возникла полубезумная улыбка. — А потом можешь убить меня.

— Нет, Бренда! — Слова, казалось, исходили не из его уст, а словно доносились откуда-то издалёка, из туннеля длинной в тысячу миль. — Не говори...

— Поцелуй меня, — сказала она. — Том, поцелуй меня. — Руки девушки плотнее сжали его голову и потянули вниз, навстречу её губам.

— Нет, — сказал он, сопротивляясь.

Она остановилась, на лице появилось выражение боли. На её искажающемся, расплывающемся в тумане лице.

— Почему? — спросила она.

Мрак поглотил его почти полностью.

— Потому что ты... не она, — прозвучал далёкий голос, не голос, а эхо. — Ты никогда не сможешь заменить её.

Затем настала тьма.