Сквозь синий свет

1 Знакомство

Как же хорош этот кофе. В наше время, чтобы тебе подали в заведении алкоголь нужно заказать его в сранном кофе.

Напротив меня сидит девушка. Красивая девушка. Я время от времени смотрю на неё, чтобы поймать её взгляд.

Она не смотрит.

Продолжаю редактировать статью про ферму. Новость была бы бомба. Мог бы получить награду от города, всё-таки остановил преступника.

Громкое преступление против человека и самой природы.

Но нет, дело решено было замять, и придать цензуре пару моментов. Например, то: что усач получал финансовую поддержку правительства; что он, убив три человека, ставил на них эксперименты. И то, что я его пристрелил. В колено. Убил подлеца прямо в его злое колено. И от моей сенсации, ничего не осталось. Премию мне обещали за принесенные неудобства во время командировки и за молчание.

Слово с каждым годом всё свободнее и свободнее.

Всемирная слава ни на шаг не приблизилась. И, чтобы не топить тоску в мерзком, отечественном алкоголе из государственных магазинчиков – приходится заказывать этот странный кофе.

Поймал взгляд девушки напротив. Прядь её светлых волос ниспадает на лицо, слегка прикрывая глаза. Как же это горячо. Я слегка краснею и улыбаясь, опускаю взгляд в свою чашку.

Думал, что будет наоборот.

Нужно подойти к ней. Ну же, не будь тряпкой, просто подойди познакомиться. Скажи привет …

– Привет. Это же вы? – девушка, сидевшая ранее напротив, указывает пальцем на голограмму, проецируемую ее глазом. Маленький, головной проектор.

Она смотрит на меня все тем же сексуальным взглядом сквозь голограмму газетной статьи. Надеюсь мое смущение не заметно.

– Это ведь вы? – это моя статья с моей фотографией. Заголовок гласит: "В легальном борделе вместо секс-кукол работали живые путаны. Разоблачение Артур Кренц"

Девушка с усмешкой говорит: – Неужели до вас никто не заметил?

Не понимаю, она шутит или насмехается? В любом случае – она смеётся, это уже хорошо.

– У вас же государственная редакция? Вас начальство в такие командировки отправляет за счёт налогоплательщиков?

Аура очарования начинает спадать. Ясно понимаю – смеётся она с меня. Нужно парировать. Только ничего не лезет в голову.

Вяло выстреливаю: – Это один из тех случаев, когда хобби превращается в работу. – что за бред я несу? Она смеётся в голос. Не понимаю это хорошо или плохо.

Она говорит: – А ты забавный, Адам Кренц, разоблачитель. Она подсаживается рядом. Я кричу: – Гарсон, ещё кофе с коньяком.

Проходящий мимо бородатый парнишка-официант в белом фартуке кивает.

– Забавное имя, Гарсон. Он твой знакомый?

– Ты не смотрела «криминальное чтиво»?

– А это тот старый фильм. Нет, не смотрела. – она отпивает принесенный кофе и немного морщится.

– Ух, а в этом кофе многовато коньяка.

– Коньяка не бывает многовато. Увы, но в магазинах не продают хороший, импортный алкоголь, а местного производства пить невозможно.

– Ну, тогда давай – она подняла чашку – приятно познакомится, Адам Кренц.

– Взаимнооо… – я тяну последний слог, чтобы она подсказала, так просящееся в это предложение, её имя. Но она говорит, что её имя не так важно.

– Важно лишь наше знакомство, Адам. – она ударяет своей кружкой мою и выпивает. – Так что там за хобби, за которое тебе платят?

Спустя пару часов мы оказались у меня дома.

Скромная, без модных изысков, квартира. Минимум мебели, кровать, стол с компьютером, шкаф с книгами. На кухне тоже все по прожиточному минимуму.

Она проводит пальцами по корешкам книг покоящихся на полках шкафа. – Ого, это что, книги? Зачем они тебе. – Она пробегает глазами по всему книжному шкафу, по тысяче книг. – Все интересное уже давно отсняли, или нарисовали. Ты кстати любишь аниме? Мне одно очень нравится про беженца еврея во времена одной старой войны. Знаешь, в той, в которой немцы. Он нелегально работал врачом. Там про любовь.

Она медленно подходит ко мне и начинает целовать. Она, наверно влюблена. Наверняка думает обо мне. О поцелуе. Я думаю о «…в одной старой войне… это что, книги?». Спроси у нее: как звали Ремарка, либо она не знает, либо неуверенно ответит «Мария».

Не торопясь раздеваю её. Она очень красива. Толкает меня на кровать и садится сверху.

Она сидит на мне в одном белье. Красивое белье, красное, кружевное.

– Погоди, – она потянулась в сторону сумочки. От приближения знакомой ладони белая глянцевая сумка открылась. Элайза вынула оттуда розовую коробочку с надписью «женское наслаждение» и спросила у меня: – Ты не против, если я… – она игриво подмигнула.

Вообще странно, что она носит её с собой.

Я убрал коробку и сказал, что справлюсь сам. Сказал, что она будет удивлена. Она и вправду удивилась, когда я закончил спустя пару минут.

Она сказала: – Не расстраивайся, с кем не бывает.

Она снова потянулась за розовой коробочкой. Я снова её убрал. – Дай мне еще шанс.

Она дала мне еще шанс, а вот мой организм, шанса мне не дал. Ничего, еще есть способы. Спустя полчаса моих попыток, я пожалел, что мы не воспользовались розовой коробочкой.

Наши встречи продолжались. Будни – переписка и звонки. Выходные – утренний кофе и вечерний секс.

К хорошему быстро привыкаешь.

И хоть у меня не было серьёзных планов на неё. Вот она сидит в халате у меня в квартире, мы смотрим криминальное чтиво и едим пиццу. Все не так уж и плохо.

Остаётся последний кусок, и если, раньше включив джентльмена, уступил бы его даме, то спустя месяц совместной жизни ей придётся за него побороться.

Мы стали игриво бороться за последний кусок пиццы. Я лежал на спине. Она лежала на мне. В её руке моя рука, в моей руке – пицца. Я пытаюсь дотянуться куском до рта. Элайза пытается мне помешать. Сил у неё не хватает, зато хватает она за яйца. Уверенно. Бескомпромиссно. Но не сильно. Хватает так, что теперь ты понимаешь – кто тут будет доедать последний кусок. Понимаешь, кто здесь главный.

Я сдаюсь. Она улыбается. Её хватка слабеет. Твердеет что-то другое. Теперь улыбаюсь и я.

Ей больше не нужен этот кусок. В свой рот она тащит мой язык. Мы целуемся, обнимаемся, и дальше всё идет по плану.

Последний кусок одиноко валяется на полу.

Закончив дело. Я поднимаюсь с дивана. Ногой задеваю брошенную пиццу. Поднимаю её. Нюхаю. Вроде нормально. Мысленно ловлю взгляд Элайзы. В моем воображении она удивлена и слегка напугана. Оборачиваюсь, узнать реакцию, но пугаюсь сам.

Она лежит на спине, закинув ноги на стену. На дедушкин ковер. Ноги согнуты в коленях. Вид у нее был сосредоточенный. Она будто очень старалась не облажаться.

– Что ты делаешь? Всё хорошо?

– Нормально. Просто, я слышала, что так больше шансов забеременеть. – она говорила об этом, как о чем-то естественном, запланированном. Как о чем-то давно обсуждаемом, о чем-то единогласно принятом.

– Что прости? Не расслышал. Мне показалось, ты сказала «забеременеть».

– Да, я сказала «забеременеть». Ты против?

– Не против ли я? Я… очень даже. Мы… мы ведь даже не женаты.

– Ну, так выходи за меня! – все так же непринуждённо. Спокойно так.

Я переспрашиваю: – Что?

Она повторяет: – Будь моим мужем.

Ох не так я себе все это представлял. Голая девушка, красная и блестящая от пота в смешной позе. Ох, не так.

Внезапность ситуации обезоруживает. Пытаюсь найти «подходящий» ответ. Нахожу «такой себе».

– Но, я даже не знаком с твоими родителями. Я даже не знаю твою фамилию.

– Ву.

– Что? Это слово, или воздух еще выходит из твоей…

– Ву, это моя фамилия, балда. Элайза Ву.

–Ты азиатка?

– Нет. Мои родители азиаты.

–Оба?

– Оба.

– Ты приемная?

– Нет.

– И ты не азиатка.

– Все верно. – ноги все еще задраны на стену.

– Ясно.

– Ну так что? Ты возьмёшь меня в жены?

– А твой отец? Он против не будет? Мне нужно его… хм, благословение, или, или… как это вообще делается.

– Ну, – она опускает ноги со стены, – Значит, поехали знакомиться с моим отцом.

Тонг Ву – отец Элайзы. Основатель «ФьючерИндастрис». Илон Маск и Бил Гейтс нашего времени в одном азиатском флаконе.

Дешевые электрокары, заполнившие нашу жизнь – это его работа. Умные дома, умные машины, умные города, умные заводы. Всё, благодаря ему, теперь стало умным. Люди только, остались тупые.

И то, как известно, Тонг Ву и эту проблему пытается решить. На сегодняшний день все средства его компании направлены на создание дешевого искусственного интеллекта – умные, доступные, помощники, которые сделают за вас всю работу. Абсолютно всю. От обслуживания, скажем, в сфере торговли и продовольствия, или сельского хозяйства, всё до полной автоматизации производств или починки машины, ремонта дома. Всё что раньше приходилось делать вам – сделают за вас.

– А что же будем делать мы? – я перебиваю потенциального тестя.

– Что прости? – вернувшись с небес мечтаний на землю тривиальную, спросил пожилой азиат, сидящий во главе огромного стола из цельного красного дерева.

Вообще Тонг Ву не выглядит таким уж пожилым. Его возраст выдает только седина на висках. А так очень моложаво выглядит. Ни морщинок, ни мешков под глазами.

Я повторяю: – Что людям тогда останется?

– Философствуете? Элайза, он, что у тебя философ?

– Пап, он журналист.

– Хм, журналист. Акула пера или независимый расследователь?

Не знаю, что ему ответить. Пожалуйста, пусть это будет риторический вопрос.

Не дождавшись моего ответа, Тонг Ву начинает отвечать, на мой прошлый вопрос.

– Людям останется нянчить внуков. Растить детей. Жить. Вот чем будет занято человечество. Старый азиат нежно взглянул на Элйзу, потом на её живот, потом на меня. Следующим объектом его взгляда должен быть мой пах. Но нет. Это опять живот его дочери.

– Ну, и какой срок?

Элайза отвечает: – Примерно 4 часа.

– Что? – это я.

– Что? – А это Тонг Ву.

– Ну, а что? – А это Элайза. – Я уверена, что у нас всё получилось.

– Если всё ещё неточно. Чего же вы хотите от меня? – немного разочарованно спрашивает Тонг Ву.

– Эм… благословения? – неуверенно, то ли говорю, то ли спрашиваю.

– Ты уверена? – игнорируя меня, азиат спрашивает у своей дочери.

– Уверена.

– Ну хорошо. – он хлопнул в ладоши. Значит, будет свадьба.

– Почему, не спросили, уверен ли я? – не знаю, на что я рассчитывал. Они оба посмотрели на меня таким грозным взглядом, что больше перечить им не хотелось. В этот момент, доселе европеоидная Элайза стала один в один похожа на пожилого азиата отца.

– Не, ну лично я уверен. – ретировался я.

– Значит, решено – свадьбе быть. Эх, твоя мать была бы так счастлива, доживи она до этого дня. Свадьба дочери, внуки…

Подготовка к свадьбе шла… ну, она шла. Я не особо этим интересовался. Элайза тоже. Кстати, я как-то сразу не осознал: получается, я сорвал нехилый куш. Моя будущая супруга, из очень богатой семьи, а я еще и сомневался: жениться или нет. И мы могли позволить себе не удручать свое времяпрепровождение заботами о свадьбе. Этим занимались специально подготовленные люди.

На работе, узнав про мое будущее родство дали мне задание: нарыть эксклюзивный материал про Тонг Ву и «ФьючерИндастрис».

Я пообещал им лучший репортаж, такой, что изменит мир.

– Но мне нужно время. Время и оплата расходов.

Так я им и сказал. А на деле я решил взять небольшой отпуск.

На деньги редакции, и будущего тестя я привел в порядок свой форд до уровня «Идеал». Мне переварили все проржавевшие элементы корпуса, положили тройной слой краски и заполировали антикоррозийным лаком. В его металлическом, черном блеске можно увидеть собственное отражение.

Старый протертый салон заменили на новый. Заменили акустику на четыре 50-ти ваттных динамика и кинули 250 ваттный сабвуфер в багажник. Также заменили литые диски. Этот форд, даже с нуля, не был так хорош. О, да. Глядя на эту малышку невольно испытываешь легкое покалывание внизу живота.

Я заправил полный бак горючим с октановым числом не ниже 95, снял домик на побережье, взял в охапку Элайзу и мы отправились в преждевременный медовый месяц.