Глава 30

Перед самым восходом солнца утро Банадае оросило влагой все живое на поверхности. Вся скопившаяся в ночном небе душная влажность прилипала к стволам, мелким растениям, собиралась увесистой жидкостью в крупных листьях, липла к коже и одежде. Малкольм резко открыл глаза, ощущая щекочущие капли, скатывающиеся по его шее и впитывавшиеся в одежду. Ближайшая звезда уже нагревала листву над их головами, заставляя воздух вновь сгуститься. Дышать опять стало тяжело, отчего сердце начало гулко колотиться в груди. Он несколько раз моргнул, пытаясь привести прыгающую картинку перед глазами в нечто осмысленное и понять, что за странное чувство его разбудило.

Будто Мэл пропускал нечто важное.

Капитан посмотрел на ученую в своих руках. Джини умиротворенно спала, откинувшись головой на его плечо, медленно дыша сквозь приоткрытый рот. Влага крупными каплями покрыла ее высокотехнологичный костюм, о котором простые люди, бороздящие космос могли только мечтать. Даже дурак бы понял, что эта штука водонепроницаемая. Пока Мэл позволял себе несколько мгновений безнаказанно разглядывать тело ученой, та всхлипнула во сне и причмокнула губами, тут же начав сонно шевелиться. Малкольм не смог сдержать улыбки.

Все-таки она была обычным человеком подобно Мэлу.

Коммуникатор на его руке вдруг активировался и замигал. Кэмпбелл коснулся его и заметил двадцать четыре сообщения, подписанные как анонимные. Ткнув на первое, капитан увидел целое полотно из единиц и нулей, мелькнувшее на долю секунды, после чего коммуникатор сам расшифровал простой бинарный код. Сообщения были короткие, буквально на считанные биты. Мэл сразу понял, что некто на корабле специально разделил их, дабы те весили меньше и были незаметнее, если на корабле была задействована система полной информационной блокады.

Сложив все сообщения, Мэл получил следующее:

«Проверка связи. Мэл, вы живы? Эта сволочь огрела меня по голове и заперла в собственной каюте! Сигнал идет к твоему коммуникатору, это закрытая частота, пропускающая только простой код, и я очень надеюсь, что ты жив. Эмма тут все опечатала. У меня есть план, как снять блокаду с „Крошки“, но потребуется твоя помощь! Хлоя».

— Джини, — тут же чуть хрипло позвал капитан и потряс ее за плечо.

Голова капитана была тяжелой и все так же болела, благо головокружение немного спало, а тошнота стала лишь ненавязчивой болью в пустом желудке. Вирджиния открыла глаза и, казалось, точно так же, как Малкольм минутами ранее, пыталась понять, где оказалась.

— Хлое удалось связаться с нами, — произнес Мэл, уже печатая сообщение на коммуникаторе.

Джини выпрямилась, и Мэл, отправив упрощенное послание, дал ей прочитать сообщения от пилота.

Почти сразу после того, как кэп кинул весточку Хлое, начали сыпаться новые сообщения.

«Черт, видимо, связь односторонняя. Твой код пришел сильно урезанным, я разобрала только отдельные буквы, но все равно рада, что вы живы. Передай Джини, что ее куст чертовски хорош, он — мои ноги и руки на корабле. Куст сильно помог Шену и едва не взломал двери медицинского бокса. Мы еще поработаем в этом направлении. Мою дверь, как и другие, открыть стало невозможно. Эмма еще не вернулась на корабль, надеюсь, ее сожрали эти твари. Когда мы взлетали, то я заметила, что к юго-востоку от места, где мы приземлились, есть какое-то крупное строение, излучающее едва видимую тепловую и электромагнитную сигнатуру. Что-то вроде старой военной базы или вышки. Илья подкинул мне идею, рассказав, что вы видели нечто подобное, когда летали за учеными. Даю голову на отсечение там есть подходящее оборудование. Мэл, нужно, чтобы по „Крошке“ ударил хороший ЭМ-заряд. Отправь любую букву, когда доберетесь до туда».

— Консерва, — выдохнул Мэл. — Она чокнулась, не иначе. Эта хрень либо поджарит «Крошку», если вызвать сильную перегрузку, либо сработает как надо, но тогда они попросту начнут падать на поверхность. — Малкольм верил, что при лучшем из худших сценариев Хлоя справится. Она сможет добежать до пульта управления и перезапустить системы, чтобы спасти задницы всех пассажиров. — Надо, как можно скорее добраться до вышки.

— Ладно, — кивнула Джини и поправила волосы. По правде сказать, она очень странно ощущала себя после вчерашнего вечера и ночи, проведенной в объятиях капитана. Ведь совсем недавно они еще были врагами, а после того, как снова попали на планету, уже дважды целовались. И один раз даже далеко не целомудренно. Вирджиния сейчас испытывала смятение от того, что на самом деле думала о близости с капитаном. Кто знал, до чего бы у них все дошло, если бы она не захотела там в лаборатории спросить про Эмму.

Джини отвела взгляд и огляделась, в том числе осмотрела местность внизу. Мэл последовал ее примеру.

— Чисто, — проговорил он наконец.

— И у меня, — отозвалась она в ответ. — Давай уже спустимся и дойдем до флаера. Планета и правда красива, — с тоской подметила Джини, — но мне здесь не по себе, — она передернула плечами.

Путь до земли оказался куда более сложным для Вирджинии, чем подъем вчера вечером. Малкольм справился довольно быстро, а вот у нее от высоты немного кружилась голова. Однако Джини не могла не смотреть вниз, поскольку должна была взглядом и на ощупь выискивать сучки и ветки, способные послужить опорой.

Как только ее ноги коснулись нижней ветки, она бросила взгляд вниз на Мэла.

— Словлю, — улыбнулся он.

Джини медленно села, свесив ноги, а потом, набравшись смелости, прыгнула вниз. Она тихо охнула, когда Мэл подхватил ее сильными руками, прижав к телу. К ее потаенному сожалению, он довольно быстро поставил ее на землю, и Вирджиния оперлась о ствол дерева, борясь с мешающими зрению пляшущими черными точками.

Когда Джини, наконец, подняла взгляд, то поняла, что Малкольм все это время стоял рядом и пристально следил за ней.

— Все нормально. Просто, знаешь ли, ученые нечасто лазают по деревьям. Это не их привычный ареал обитания, — усмехнулась она. — Наверное, стоит поблагодарить Мэла за частые пробежки.

Кэмпбелл криво усмехнулся, а потом посмотрел на коммуникатор.

— Туда, — кивнул он вперед, и Вирджиния кивнула.

По пути они старались не задерживаться, почти не переговариваясь и ступая как можно мягче. Им не стоило привлекать к себе внимание шумом, если, конечно, в их планы не входил бег от Коллекционеров по пересеченной местности.

Однако тварей нигде не было видно. Природа вообще будто замерла, затаившись в ожидании чего-то. Это-то Вирджинию и пугало.

До мурашек.

Вокруг повсюду царила тишина. Не было слышно ни единого постороннего звука. Ни шелеста ветра, ни шуршания животных в траве или кустах. Москитов, почему-то тоже не было видно. Даже тихие шаги, казалось, оглушали.

На уже знакомую поляну Мэл и Джини выходили с опаской. Трупы погибших Коллекционеров по-прежнему были там, разнося по округе едкий запах гниющей плоти.

Джини прикрыла лицо ладонью, хотя бы немного приглушая вонь. Пусть это был скорее психологический прием, чем действительно работающий способ, но ей показалось, что стало чуть лучше.

Мэл некоторое время вглядывался в кусты, силясь заметить даже малейшее движение. Коллекционеры все еще могли быть здесь, однако, похоже, их тут не было.

Неужели Вирджинии и капитану так повезло? Или же дело здесь в чем-то другом?

Джини поежилась, мельком глянув на тело Коллекционера, а потом повернула голову и встретила взгляд Мэла. Он приложил палец к губам, призывая Вирджинию к молчанию, но этого и не требовалось. Вряд ли она сейчас была способна вымолвить хоть слово.

Малкольм взял ее за руку и повел к флаеру. Джини чувствовала, что вся его фигура была предельно напряжена. Мэл в любую секунду был готов к бою. Вот только закончился бы он явно проигрышем капитана. Что они вообще могли противопоставить сумасшедшим убийцам, не имея при себе даже пистолета?

Может, Нариса собрала их в каком-то одном месте, чтобы обговорить коварный план? Джини не отпускала мысль, что уже бывшая руководительница их экспедиции не могла поехать в столь длительную миссию без четко продуманного плана или даже парочки запасных.

Нариса была не из тех, кто действует поспешно и по наитию. Нет, она всегда все просчитывала наперед.

Именно поэтому тишину вокруг Вирджиния воспринимала как затишье перед бурей. Нариса завезла всех сюда с определенной целью, в этом Джини не сомневалась. Да и сложно было отрицать очевидное, учитывая засаду Коллекционеров сперва на том корабле, а потом и на лишь начавшийся оформляться лагерь.

Флаер оказался открыт. Видимо, Мэл с командой покидали его тогда в спешке. Да и кто бы их осудил за это?

Малкольм жестом показал Джини оставаться на месте, а сам крадущейся походкой вошел внутрь.

Джини нервно осмотрелась вокруг, искоса наблюдая за Мэлом. Она ощущала себя так, словно попала в какой-то фильм ужасов, и прямо сейчас наступит тот самый момент, когда в полной тишине откуда-нибудь выпрыгивает монстр, заставляя в панике кричать.

Наконец, Малкольм повернулся к Джини, помахав ей рукой. Она тут же вошла вслед за ним во флаер. Мэл сел в кресло пилота и нажал несколько клавиш, после чего шлюз начал закрываться. Джини с опаской поглядывала на него, пока они не оказались полностью запечатаны внутри. Лишь тогда она облегченно вздохнула и буквально рухнула на кресло рядом с Мэлом, руками закрыв лицо.

— Боже, — прошептала Джини. — Даже если мы выживем, я вполне могу стать заикой.

— Даже не знаю, — так же тихо проговорил Мэл, нашаривая под сиденьем маленький и неудобный дешевый бластер с плохим термозарядом, — будет это хорошо или плохо.

Капитан достал оружие и бережно уложил его рядом с приборной панелью. Сразу стало как-то спокойнее и легче. Мэл повернул голову к ученой и встретил ее непонимающий взгляд, в глубине которого можно было различить затаенную тревогу.

— Твои язвительные комментарии станут, конечно, еще более непредсказуемыми, в силу дефекта, но, увы, будут иметь риск утратить свою колющую силу, — капитан встал и стянул со стены эластичный, но прочный контейнер с сухой непортящейся едой. — А я к ним так привык. Как усну без порции яда? Держи.

Кэп протянул Джини протеиновый питательный батончик и нервно усмехнулся, вновь встречаясь с ней взглядом.

«Придурок», — легко читалось в ее глазах, впрочем, без злобы или уязвленности. Наверное, она лишь констатировала факт, смиряясь с этим.

Флаер быстро взмыл вверх, верхушки деревьев остались внизу. Малкольм попытался установить связь с его «Крошкой», но корабль не откликнулся на сигнал, так и оставаясь в недосягаемости. Им так и не удалось узнать его точное месторасположение и высоту. Мэл не сильно расстроился тому, что его в тайне созревавший план не удался. Все не могло быть так просто. Не смотря на то, что шансов выжить в той лаборатории у них не было, Эмма не стала бы глупить, потому надежно спрятала корабль от любых возможных любопытных глаз. Однако тревога за команду и пассажиров только усилилась. Они пойдут по самому сложному и опасному плану, если, конечно он не усложнится еще сильнее, обзаведясь новыми переменными. Не стоило списывать со счетов Коллекционеров, там, внизу.

— Сканер здесь до сих пор настроен на излучения ваших костюмов, — проговорил Мэл, пуская летуна над кронами невысоких деревьев в ту сторону, где сквозь растения едва виднелись темные антенны вышки. — Нариса, если она не переоделась, не сможет пройти незаметно. Хотя не думаю, что у тебя есть большое желание пообщаться с бывшей начальницей. Впрочем, как и у меня.

В салоне повисло молчание, но какое-то уютное, будто само собой разумеющееся. Обоим нужно было побыть наедине со своими мыслями. Мэл вел не быстро, находясь как раз в оптимальном скоростном режиме, при котором летун не перенагревался и издавал минимальный шум. Антенны все приближались, мрачно доказывая губительное прошлое пребывания человека на этой планете. Малкольм все думал о своей матери и о работе, которую она могла вести здесь. Что, черт подери, происходило на планете больше двадцати лет назад? Военные постройки, серьезная техника, подземные лаборатории с продвинутой по тем временам технологиями. Что за исследования? Какие опыты тут ставили ученые с Земли? Неужели именно из-за своей работы на Банадае его мать погибла?

Он помнил темное лакированное дерево ее гроба, светлую жемчужную обивку внутри и бескровное лицо, обрамленное темными волнами волос. Мэл нахмурился. Плохо, что лучше всего он помнит ее именно такой, а не живой улыбающейся женщиной. Что мать, что отец, очень много работали, и от того в его детских воспоминаниях была лишь надоедливая няня, скучные занятия в пустом большом доме и редкие теплые пикники с родными.

Джини поймала на себе его неожиданно открытый и беспокойный взгляд. Капитану захотелось сморозить какую-нибудь чушь, чтобы списать все это на случайность, но вместо очередной идиотской шутки он лишь помотал головой, вновь поворачивая голову к лобовому стеклу и глядя на катящееся к горизонту огромное местное солнце — Нигму.

— Надеюсь, работа не сотворит с тобой то же самое, что сделала с моей матерью, — проговорил он.

Кэмпбелл еще некоторое время ощущал на себе задумчивый взгляд Джини, слышал, как она набрала воздуха, чтобы что-то ему ответить, но прямо перед этим теплочувствительные датчики отметили резкое повышение температуры за бортом, настолько резкое, что звуковой сигнал утонул в оглушительном реве удара и рвущейся облегченной обшивки флаера. Их сильно тряхнуло. Джини, вскрикнув, едва удержалась за сидение и только потому не полетела со всей силы на пол, но все же съехала с кресла под панель. Мэл ощутимо ударился грудью о штурвал и теперь пытался привести дыхание в порядок. Каждый вдох отдавался тупой болью в легких.

— Пристегнись! По нам палят! — выкрикнул он, одной рукой дергая штурвал на себя, а второй пытаясь застегнуть ремни безопасности.

Дешевый бластер упал ему на колени, и кэп не упустил возможности, не глядя, пихнуть тот за пояс штанов. Планшет матери опять неприятно врезался в спину, но теперь Мэл был даже рад, что поленился вытащить его и положить в бардачок. Только ученая рядом щелкнула крепежами ремней, как Малкольм, заложив летун в крутой поворот, ушел вправо от очередной атаки. Кто-то активно пытался попасть по ним с земли. Несколько странного вида ракет, оставляя за собой желтый дым, пронеслись прямо рядом с флаером. Из-за попадания летун начинал плохо слушаться капитана, все неохотнее поддаваясь на команды штурвала. Салон заполнился омерзительным воем сигналов различных датчиков. Корпус летуна горел, и едкий дым проникал внутрь салона. Флаеру осталось недолго.

Скрепя зубами, Малкольм выдавил полный газ и устремил летун как можно быстрее в сторону вышки, стараясь оказаться к ней как можно ближе. Они начали стремительно терять высоту, двигатель странно гудел, начиная глохнуть. Днище скреблось о верхушки низких деревьев. Мэл был уверен, что самое страшное их ждет впереди, когда им придется как-то сесть на землю. Коллекционеры, а пытались их сбить именно они, больше просто некому, не дадут им далеко уйти. Скорее всего, округа ими кишела. И капитан мог только надеяться, что они пролетят еще достаточно, чтобы уйти от основной массы чертовых кровавых скульпторов. И если их схватят… Его взгляд упал на бластер.

— Держись! — громко скомандовал Мэл, щурясь от заполнившего салон дыма. Глаза нещадно щипало, а летун вот-вот должен был врезаться в стан деревьев.

Двигатель окончательно заглох, и они рухнули вниз, носом тараня какой-то широкий ствол. С обидным уханьем дерево неаккуратно завалилось на бок, и флаер стащило с его веток прямо на землю. Удар был такой силы, что капитану показалось, будто его внутренности на мгновение превратились в кашу. Конечности безвольно, словно кукольные, тряхнуло.

Онемевшими пальцами он схватился за ремни, расстегнул крепежи и только благодаря упрямству не дал гравитации свалить себя вниз к шлюзу. Вирджиния рядом тяжело дышала и не шевелилась. Ее руки плетьми повисли по левую сторону от кресла, а волосы скрыли лицо, растрепанными волнами свисая в ту же сторону. Едва дотянувшись до ремней безопасности, надежно удержавших потерявшую сознание ученую в кресле, кэп быстро расстегнул их и стянул ее тело к себе на руки. Джини что-то хрипло простонала. Мэл тяжело спрыгнул вниз и двинул ногой по моргавшей панели. Несмотря на то, что он уже давно нажал на принудительное открытие шлюза, тот не хотел поддаваться. Тем временем снаружи к ним приближался шум десятков голосов. Кто-то вдалеке подвывал и улюлюкал от счастья.

— Консерва, — капитан вновь начал молотить по панели ногой, и спустя долгие секунды шлюз, наконец, поддался и распахнулся.

Хоть флаер и упал на тот бок, где находился шлюз, у них все же еще было достаточно места, чтобы выбраться наружу. Малкольм вылез первым, потом за подмышки вытянул начинавшую приходить в себя Джини.

— Нам надо бежать, — выдохнул он, стараясь говорить негромко, — твари бегут за нами! Идти можешь?

Она рассеяно кивнула и, чуть пошатываясь, встала. Вытянув из-за пояса бластер, капитан схватил Вирджинию за руку и помчался в сторону, где должна была находиться вышка. Позади них все сильнее нарастал шум гневных выкриков и воя предвкушения отличной охоты. Что-то просвистело прямо над головой Малкольма, и он с удивлением увидел какое-то подобие заостренного болта. Штука врезалась в низкую ветку над ними. Не было слышно ни звуков выстрела, ни щелчков термозарядов, только нарастающий хрип и металлические удары снарядов вокруг них.

— У тебя костюм имеет функцию невидимости? — быстро спросил капитан у Джини.

Та только помотала головой, стараясь не споткнуться на непослушных ногах. Кэмпбелл грязно выругался и попытался петлять в густой растительности, но, казалось, что крики долетали до них со всех сторон. Вдруг, откуда ни возьмись на них выскочил один из Коллекционеров, низкорослый и с кучей ножей в руках. Он широко раскрыл свои глаза с мутно-желтыми белками и оскалился.

Мэл выстрелил, бластер в руке недобро нагрелся и завибрировал, но к, счастью, тварь все же пала замертво. Вновь что-то просвистело над их головами. Позади показались черные макушки Коллекционеров, их взъерошенные волосы, казалось, были украшены специально по случаю охоты. Мэл и Джини не сбавляли темпа, однако начинали уставать, а погоня все приближалась.

Вдруг нечто упругое ударилось о икры капитана, и Вирджиния, словно ее подкосили, рухнула на землю. Мэла так же дернуло вниз, ведь Джини до сих пор мертвой хваткой держалась за его ладонь. Впрочем, не по своей вине она оказалась на земле, ее ноги — от щиколоток до колен — опутывала какая-то доисторическая веревка с утяжелителями по обоим концам. Малкольм схватился за нее и попытался распутать, но эта штука так просто не поддавалась, насмерть прилипнув к ногам Джини.

Хватать на руки ученую было поздно.

Бежать тоже.

Их все же догнали.

Малкольм всадил несколько снарядов в тварей, понимая, что все его движения сейчас бесполезны и только ненадолго отсрочивают смерть. Их было слишком много, чтобы справиться в одиночку. Около двух десятков. Они навалились со всех сторон, скаля свои страшные острые зубы и пытаясь достать до кэпа и Джини лезвиями начищенных ножей. Бластер в руках Мэла перегрелся и адски обжигал ладонь, но Малкольм не кидал его, стреляя в эти страшные морды. Джини позади него пыталась избавиться от чертовой веревки, до болезненной красноты на коже дергая путы. Малкольма сбили с ног, точным ударом по лодыжке. Тяжелый ботинок врезался ему в ногу, и капитан упал на одно колено, тут же получив пинок в лицо. В глазах потемнело, горячая кровь хлынула из носа, челюсти заныли, и он сплюнул кровавую слюну на землю.

Где-то рядом закричала Джини.

Мэл с силой стиснул бластер и попытался стрелять, но все ушло мимо. Затем пляшущая картинка перед глазами сформировалась, и он с ужасом увидел, как на Джини навалились сверху, придавливая коленом к земле. Коллекционер, отвратительно подвывая, водил грязными руками по ее волосам и тыкался в них носом. Он намотал на кулак темно-русые локоны и резко дернул вверх. Голова Джини запрокинулась, на ее глазах выступили слезы.

Вирджиния пыталась вырвать руки и дотянуться до обидчика. Крепко стиснув зубы, она отчаянно боролась в вихре кровожадного рычания и победного рокочущего смеха Коллекционеров.

Мелькнуло лезвие ножа. Тяжелый ботинок опустился на макушку и попытался вдавить голову Малкольма в землю, в ядовитый цвет опавших листьев и острых корешков, не давая капитану даже дернуться. Однако одним глазом он все же видел, как выставив язык, тварь, крепко державшая Джини, с едва различимым диким рычанием, что складывался в бесконечное «мое», тянулся снять скальп ученой.

— Мэл! — громко кричала Джини, наблюдая, как широкое лезвие медленно, словно насмехаясь, приближалось ко лбу. — Мэл!

Капитану, казалось, будто сквозь аромат сырой земли Банадае, что с болью начинала забиваться ему в нос, он чувствовал запах собственной паленой плоти. Все еще крепко сжимаемый бластер раскаленным металлом впивался ему в ладонь, заставляя всю кисть гореть. Беспомощно рыча куда-то в землю, Мэл едва смог повернуть руку, чтобы дуло уставилось на Джини. Она с ужасом посмотрела прямо на него, а после зажмурилась, сморщившись в болезненном ожидании.

Кэмпбелл понимал, что так будет лучше для нее. Легкая смерть куда гуманнее того, что могут сотворить кровожадные твари.

Все понимал… Но не смог выстрелить.

Лезвие коснулось ее кожи, и тонкая струйка крови медленно потянулась по лбу.

Бластер плюнул раскаленным зарядом, выжигая на ладони гравировку давно развалившейся компании и заставляя Мэла взвыть от боли. Коллекционер, взвизгнув, словно дикий хряк из молодой колонии, упал на землю рядом с ученой, продолжая какое-то время биться в агонии. Джини широко распахнула глаза, смотря на Малкольма. Тот, кто с упоением пытался раздавить его голову ботинком с металлическим носком, ударил второй ногой по пальцам, сжимавшим разогретый докрасна металл. Кости хрустнули, и Мэл за болью от ожога не сразу понял, как сломались его пальцы. Коллекционер ударил пяткой ботинка еще раз, и на сей раз Мэл почувствовал, как фаланги вылетели из суставов, а костяшки взорвались болью.

На мгновение перед глазами потемнело и вновь начало тошнить. Мэл слышал, как кричала Вирджиния, ругалась и бесполезно билась за жизнь. Капитана, словно какую-то куклу, перевернули, хватая за грудки, и следующее, что он увидел — это кулак, несущийся к его лицу. В ударе чувствовалось что-то металлическое, однако он не выбил кэпа из сознания. Малкольм упрямо хватался еще здоровой рукой за запястье Коллекционера, пытался, словно плетью, ударить того занемевшей от боли кистью. Горячий язык коснулся заживающего пореза на лице. Слюни твари воняли тухлятиной, и это привело капитана в чувство. Мэл всем своим весом дернул Коллекционера вниз, и тот на мгновение потерял равновесие. Не дожидаясь более удобного случая, кэп выставил колено и ударил особь явно мужского пола по промежности. Нечленораздельно вопя, тварь рухнула на колени, держась за побитое место.

Одна агрессия сменилась другой. Много, слишком много врагов вокруг. Они накинулись скопом, пиная и вопя, желая отомстить за убитых братьев. Их удары приходились по всему телу. Кэмпбелл лишь пытался прикрыть самое жизненно важное, скрючившись в ногах у толпы разъяренных нелюдей. Вот она, истинная сила толпы. Каким бы сильным ты ни был, как бы хорошо ни стрелял, тебе будет нечего противопоставить десятку разгневанных, желающих только твоей смерти существ.

На мгновение он смог посмотреть на ученую. Она извивалась в путах грязных рук, пытающихся стянуть ее прочный костюм. Тот не поддавался, и от этого Коллекционеры зверели еще больше. Нелюди держали ее, брызгали слюной, дергали за волосы, тянули за ворот одежды и кричали. Кричали вместе с ней, будто это такая веселая шутка. Но ничего более не делали.

Мэл замер, принимая на себя сильные пинки, отдающиеся болью в ребрах и позвоночнике. Мысль стала оформляться в голове, обретая очертания. Коллекционеры действительно ничего серьезного с ними не делали. Они не убивали их, не резали заживо на кусочки, не пытались снять кожу — не считая того «везунчика», покусившегося на скальп Вирджинии. Складывалось ощущение, что они просто задерживали их. Выбивали силы и дух, чтобы они не могли позволить себе сбежать. Как только капитан прекратил сопротивляться и покорно затих, не шевелясь, твари остановились. Их удары стали не такими сильными, а после и вовсе стихли. Послышалось шуршание. Они доставали веревки.

— Джини, не сопротивляйся! — резко выкрикнул севшим голосом Малкольм, едва различая Джини и окружившую ее толпу стремительно заплывающим глазом и борясь с сильным головокружением. — Они пока не хотят нас убивать!

Ученая дернулась еще несколько раз, а потом безвольно поникла, перестав шевелиться. Твари болтали ее за плечи, скалясь желтыми зубами, явно смеясь над ней. Но все же прекратили так рьяно пытаться ее раздеть и сделать больно.

Капитан и Вирджиния неотрывно смотрели друг на друга, пока их, поставив на колени, крепко связывали, обматывая веревкой поперек туловища. Он мог разглядеть бурю эмоций в ее взгляде. Страх, отчаяние, решимость и нечто стальное, показывающее, что еще не все потеряно. Она не сдастся так просто. Тот, кто связывал Джини, завершил свое дело и с едким смешком ударился пахом о ее зад. Ученая закусила губу и прикрыла глаза, стерпев еще пару унизительных выпадов, а потом, стиснув зубы, извернулась и вдарила головой по челюсти весельчака. Коллекционер с вымазанной чем-то красным головой, схватился за подбородок и наотмашь отвесил не сильный, но больной удар по лицу Джини, добавив тычком в спину, чтобы она упала лицом на землю. Толпа весело зарокотала, глядя на то, как набухает разбитая нижняя губа беззащитной девушки.

Малкольм зло посмотрел на красноволосого.

— Мы им зачем-то нужны живыми, — сквозь зубы тихо прошипела Джини, когда ее подняли с земли, ставя на колени.

— Ага, — выдавил Мэл, разглядывая вдруг резко стихших нелюдей. Их антрацитовая кожа блестела от пота, а грудь быстро вздымалась в такт тяжелому, но ненормально интенсивному для обычного человека дыханию. — Кажется, чего-то ждут.

Им не пришлось долго мучиться в догадках. Спустя несколько секунд, в нарушаемой лишь тяжелым дыханием и шипением тишине появилась Нариса Петровна… Точнее та, кто долго умудрялась строить из себя уважаемого ученого. Она не выскочила из-за кустов с воинственным кличем, не рассыпалась пафосными фразами и не стала, словно киношный антагонист злорадствовать. Женщина с темной серой кожей просто вышагнула из-за ряда Коллекционеров. Все внимательно следили за ее движениями, за складывающимися в узоры шрамами на лице и шее, за сильными руками, сжимавшими тяжелый длинный нож, больше смахивающий на мачете. Нариса встала рядом с пленниками, несколько секунд оглядывала каждого, а потом спокойно скомандовала:

— Самца вырубить, самку не трогать. Лагерь!

Мэл не успел раскрыть рта, как что-то тяжелое опустилось ему на висок, отправив странствовать по своему подсознанию на долгие часы.

Загрузка...