Скупые звезды

Часть четвертая. Прикосновение к всемогуществу

На мониторах неторопливо извивались графики жизненно важных параметров, переливались яркими цветами диаграммы состояния окружающего гиперпространства, выстраивались рядами и колоннами безотказные солдаты познания — цифры. Четыре голограммы пытались показать трехмерные проекции движения «Кураре» в пятимерной вселенской бездне. Для опытного глаза это мельтешение форм, красок и символов говорило как бы не больше, чем видеофильм с подробными комментариями.

Пусть он умел читать условные обозначения похуже, чем асы вроде Генриха Дерби, но понимал: генераторы гипертяги толкают корабль сквозь череду парсеков в почти идеальном режиме. И трассу «Тамбовский рейдер» выдерживал, и машины почти не сбоили, и штормов не предвиделось, так что не было никаких причин беспокоиться.

И тем не менее Корунд волновался. Возвращение в переполненные воспоминаниями места ранней юности повергло его в необъяснимое состояние лирической ностальгии. Не хотелось ни читать, ни слушать концерты. Он то метался по тесным отсекам, то падал в кресло перед пультом, бессмысленно глядя на экраны. Даже без обычных стимуляторов — алкоголя и музыки — мысли сумбурно рвались на поиски глобальных обобщений.

Человеку всегда было непросто покинуть уютный покой обжитого места, выходить за рамки удобных идей, привычных представлений. Однако человек оставлял за спиной пещеру, где горел спасительный костер, и отправлялся в полные опасностей джунгли, полагаясь лишь на меткость глаза, силу руки да на кусок кремня, насаженный на хрупкую палку. Другие плыли за моря на убогих парусниках, поверив сомнительным идеям о сферической форме планеты.

Тысячелетия мало что изменили. Космос пугает современников не меньше, чем леса, океаны и неведомые страны пугали пращуров. И пусть кажущаяся безопасной пещера выросла до размеров застроенной гигаполисами планеты — требуется неслабое волевое усилие, чтобы лететь в неизвестность.

Страх остался одним из главнейших стимулов, страх управляет поступками, однако существа и расы, способные преодолеть свой страх, управляют событиями, творят историю.

Но порой даже очень разумные существа со страха делают глупости. Высшие и таинственная раса-М боятся друг друга и, вероятно, Суперов, а потому затеяли прессинг Старшим расам. Хотя могли бы понять, что Большой Квартет не собирался причинять никакого вреда Высшим, а наоборот, сильно рассчитывал на помощь носителей Всемогущества. Теолийцы тоже вели себя как малые дети: зачем-то порезали раба, сделав его похожим на Небесного Гостя. Для чего? Нет ответа. Или другой вопрос — для чего Высшие устроили мятеж курариков? Зачем невидимки расы-М подкинули землянам бесполезные артефакты?

В этом безумном мире лишь Старшие расы пытались действовать логично. По крайней мере, их логику земляне понимали с грехом пополам. Хотя, конечно, и в отношениях с другими Старшими хватало недоразумений.

Всю первую половину XXII века человечество посылало к соседним звездам все более быстроходные зонды-роботы, потом отправились в путь фотонные субсветовики с экипажами в полсотни исследователей. К 20-м годам следующего столетия удалось усовершенствовать тахионные коконы, обеспечившие низкий сверхсвет, после чего началась массовая колонизация Антика в системе Хи Ориона и Тронки возле Эты Волопаса. В 60-е годы появились гравитационные ускорители высокого сверхсвета, чуть позже гений Ларри Сантаньи создал гипертягу, и человечество заселило сферу радиусом в полсотни световых лет. Утвердившись на восьми землеподобных планетах, люди почувствовали себя повелителями Вселенной.

Эйфория быстро рассеялась: в 2321-м гравиантенны исследовательского звездолета-лаборатории «Макс Планк» перехватили переговоры чужих цивилизаций. У начальника экспедиции хватило ума не посылать приветствие братьям по разуму, а немедленно вернуться на Землю и представить правительству секретный рапорт. Информация все-таки просочилась, горячие головы клеймили перестраховщиков, призывая сигналить на всех волнах и отправить корабли для налаживания дружеского контакта. Как минимум четырежды оперативники ЦАОБ буквально в последний момент останавливали буйных энтузиастов, которые не признавали запрета держать в тайне координаты человечества. После тяжелых дебатов Всемирный Конгресс принял доктрину, предложенную молодым депутатом Гастоном Кордини.

Все следующее десятилетие земляне старательно маскировались, развернув строительство прочной обороны. В 2339 году из подслушанных сообщений люди узнали про войну между лабба и виин-черси, а заодно стало известно, что оружие чужих цивилизаций получше земного, и была поспешно заложена новая серия более мощных кораблей. Старую эскадру ставший президентом Кордини использовал для безжалостного подавления мятежей в колониях.

О своем существовании люди объявили, располагая весьма неплохим военным флотом, поэтому три цивилизации — пусть без большой охоты — признали человечество великой державой. Тогда же земляне узнали о сверхцивилизации Высших, населявшей несколько скоплений на расстоянии от полутора до четырех тысяч световых лет от Солнца.

Высшие крайне редко вмешивались в дела Большого Квартета, и Старшие расы сосуществовали по законам джунглей, как земные государства до середины XXII века. Формально поддерживались добрососедские отношения, научно-технологическое сотрудничество, культурные обмены, изредка проводились совместные исследования. В то же время не прекращалась гонка вооружений, шла жестокая борьба за ресурсы, разведки охотились за военными и политическими секретами.

Большая война полыхнула, когда в очередной раз сцепились лабба и виин-черси. Причиной конфликта стала на редкость лакомая система, где было сразу два пригодных для жизни мира и еще десяток — для жизни негодных, но богатых ресурсами. Вдобавок на одной из планет археологи нашли артефакты Бродяг Бездны. После недолгих колебаний дзорхи стали на сторону лабба, поскольку проиграли ходячим яйцам предыдущую войну.

Виин-черси располагали самым большим флотом, но половина кораблей насчитывала под сотню лет боевой истории. Объединенными силами лабба и дзорхи нанесли противнику тяжелое поражение, и тогда на Земле забеспокоились: по логике астрополитики человечество должно было стать объектом следующего удара.

Предвидя будущие осложнения, Кордини форсировал строительство линкоров типа «Лукулл» и крейсеров типа «Огненный», не жалели средств на оборону и его преемники. В последующие десятилетия складывались всевозможные коалиции, диктатор дзорхов объявлял свою расу высшей формой разумной жизни, тяжелейшие бои разворачивались на десятках планет, системы переходили из рук в клешни, щупальца и обратно. В разгар очередного сражения появились корабли-роботы Высших и предъявили знаменитый ультиматум 2353 года.

С тех пор Старшие практически не воевали, мелкие конфликты не в счет. Хотя настоящей дружбы цивилизаций наладить отнюдь не удалось. И вот теперь Эдуарду Корунду предстоял авантюрный рейд в компании трех существ, которым он не слишком доверял. Их будет четверо, неспособных даже правильно произнести имена собеседников, а потому придется начинать фразы пояснениями типа: «Человек обращается к лабба».

Когда Мишель осведомился, как скоро готов он покинуть Джуманджи, старший брат заявил, что намерен валяться на диване как минимум неделю. Понимающе покивав, Мишель вкрадчиво продолжил:

— Нам очень нужен человек, который хорошо знает джунгли Южной Омерты. Таких осталось немного, и ты — лучшая кандидатура.

— Экспедиция на Кураре? — опешил Эдуард. — Не смеши меня.

Однако он уже понимал, что брат-контрразведчик говорит абсолютно серьезно. Сдвинув брови, Мишель продолжил:

— Ты, конечно, волен отказаться. Только слишком много набралось оснований считать, что именно там спрятан очень важный объект, из-за которого Высшие разыграли мятеж аборигенов и заставили нас покинуть планету.

— Какой еще объект?! Это все легенды. Каждый год в джунгли уходили экспедиции, но никто нас не трогал. Причиной изгнания были рискованные исследования метанаучников Ахваза в «Лесной Берлоге» и физиков на антарктической оконечности материка.

— Нет-нет, все не так просто. — Капитан замахал руками. — Вспомни, как оговорился Серо-Зеленый. Он сказал тебе что-то вроде: «Вы нашли какие-то артефакты Древних, и ваши ученые могут овладеть силами, которыми вы неспособны разумно распорядиться».

— Ему нельзя верить. И он говорил очень обтекаемыми фразами, эти слова можно понимать по-разному…

— Моя трактовка тоже допустима, — возбужденно прервал брата Мишель. — Ахваз и другие работали там давно, а мятеж вспыхнул, когда в джунгли ушла экспедиция Кучума Зенина. И биолог этой команды рассказал перед смертью, что они нашли артефакт. Слишком многое указывает на тайну в том квадрате, откуда не вернулся Зенин.

— Предлагаешь мне в одиночку прочесать джунгли? — Эдуард развеселился. — Кто сообщит тебе о моей гибели?

Разговор о Южной Омерте возникал не впервые, поэтому Эдуард сделал вывод: кого-то в руководстве ЦАОБ одолела навязчивая идея — разыскать артефакт на Кураре. С другой стороны, было понятно, что Мишка не отправит его на верную погибель, то есть операция в какой-то степени проработана, и есть надежда на успех. В нервной системе махрового авантюриста разгорался азарт. Найти то, чего боятся Высшие, — ради такого стоило рискнуть.

— Не так трагично, братишка. — Мишель подмигнул. — Дело опасное, но не безнадежное. Высших на Кураре не видели уже года четыре. Контроль режима блокады поддерживают орбитальные крепости, персонал — представители Большого Квартета. За известное вознаграждение они согласны не заметить вашу посадку. Приборы станций просто ослепнут на полчаса.

— Нашу посадку? Я буду не один? И кто готов отвалить такие деньжищи? Неужели ваша контора?

— Нет, конечно. Некий миллиардер-лабба хочет поохотиться на ремнезубых броненосцев и других серьезных зверушек. Тебе предложено быть проводником. С вами пойдут два охотника — дзорх и виин-черси.

— Это на самом деле сафари или прикрытие шпионской операции?

Жизнерадостно расхохотавшись, Мишель осведомился:

— Старшенький, тебя всерьез беспокоит подобная ерунда?

— Проще говоря, меня подстрекают заниматься браконьерским промыслом?

Мишель изобразил профессионально суровый взгляд и строго произнес:

— По-моему, кое-кому не привыкать. Твоя задача — найти артефакты.

— Если они там есть.

— Почти наверняка должны быть.

— Зачем тогда нужна охотничья подстава?

— Страховка на случай, если Высшие все-таки появятся… — Мишель торопливо добавил: — Эта идея вентилировалась много лет. Теперь, когда ты добыл ключи, у нас появился шанс на успех.

— Что твои начальники считают успехом?

— Овладеть Всемогуществом, пусть даже примитивной версией. Мы одним броском обгоним остальных и почти сравняемся с Высшими!

— Ты не забыл, что рядом будут еще трое так называемых охотников, которые тоже мечтают о Всемогуществе и вряд ли настроены делиться с конкурентами.

— Но ведь ключ-кристалл у тебя!

— Один выстрел в затылок, и ключ поменяет хозяина… — Эдуард вздохнул. — Как вы представляете себе возвращение? Станция ослепнет повторно?

— Разумеется.

Эдуард продолжал сомневаться. Риск казался чрезмерно большим, а шанс — мизерным. Уходя, Мишель оставил ему диск с деталями задуманной в ЦАОБ авантюры. Детали не утешали: замысел был рассчитан на очень везучих камикадзе и эфемерную подмогу расы-М.

Всего неделю назад он бы отказался наотрез и немедленно. Сегодня многое изменилось. Эдуард остался совсем один и жизнь свою ценил по тарифам новогодних распродаж. Вдобавок появилась крошечная надежда: не зря же маячники подкинули ему кристаллы, открывающие врата измерений. Намеки на это имелись в той телепатической лекции, обрывки которой сохранил слабый разум космического егеря.

В ночь после разговора с братом Эдуарду снились непривычные кошмары.

…Он шагает по джунглям в компании трех собратьев по разуму, сердце колотится, словно после долгого бега или драки. Из зарослей на пеших странников выплескиваются стаи ядовитых насекомых в ладонь размером. Охотники отбиваются лопатками и прикладами, стреляют мелкой дробью, молниями, выпускают огнеметные струи, брызгают аэрозолями. Членистоногая пакость гибнет сотнями, но невероятно крупный экземпляр ромбострельчатого рогоносика, удачливо преодолев зону поражения, усаживается на загривке дзорха. Из-под панцирных щелей сочатся щелочные выделения, на чешуйчатом комбинезоне рептилии появляется проплавленное отверстие. Подбегает виин-черси с мачете в руке. Дзорх отгоняет яйцо-треножник шлепком хвоста и спинным щупальцем, сжимающим короткий кинжал, ловко закалывает насекомое.

Потом, когда они, отбившись, выходят к озеру, лабба задумчиво произносит, как бы размышляя вслух:

— Интересно, кого собиралась убить шестилапая — жука или дзорха? Умно придумано, коллега, это была прекрасная возможность избавиться от конкурента…

…Пять путешественников — отряд пополнился капитаном Мишелем Корундом — выходят на поляну посреди джунглей, ошеломленно взирая на сверкающее бесформенное чудо. Оно неописуемо, ибо человеческий язык беден и груб, однако все понимают: цель достигнута, они нашли то, что искали, хотя сами не знали, что именно ищут.

С радостными криками пятеро бросаются к чуду, но путь преграждает невесть откуда взявшийся Высший желто-розовой расцветки. Бежавшие первыми лабба и Мишель исчезают — просто тают, как столбы дыма. «Остановитесь, недоразвитые, — бьет под черепом громовая мысль Высшего. — Там могущество, которое предназначено не для вас!»

Потрясенный и рассвирепевший Корунд выхватывает ключ-кристалл и, крепко зажав его в кулаке, очерчивает рукой замысловатую фигуру. Конвульсивно дергаясь, Высший разваливается на струйки гаснущего пламени. Когда он исчезает окончательно, уцелевшие участники смертельного сафари вбегают в хранилище древнейшей мудрости…

…Он стоит безоружный на обширной поляне, рядом с ним — дзорх и зажимающий раненое плечо лабба. Их окружают странные твари, чьи формы невозможно разглядеть. Враги укрыты балахонами из сверкающей металлом ткани, зеркальные забрала шлемов скрывают форму головы. Ясно лишь, что у существ по две руки, в которых они держат тяжелые длинноствольные устройства.

Пара тварей выводит из зарослей виин-черси, валят его на камни ударами прикладов. Существа в балахонах потрясают винтовками и ревут: «Смерть убийце!» Два палача стреляют в лежащего, пули пробивают яйцевидное тело, рикошетируют с характерным визгом. Остальные молча поднимают винтовки, целятся в человека, лабба и дзорха. Корунд пытается вырваться, но он крепко связан.

Звучит команда на незнакомом языке. Обтянутые металлической тканью пальцы врагов нажимают спусковые скобы, стволы винтовок выбрасывают огонь и дым. Убийственно медленно выползают из дульных срезов пули и неторопливо летят к неспособным пошевелиться жертвам…

Проснулся Эдуард в холодном поту. Он не сразу понял, что казнь осталась в ночном кошмаре, а здесь ему ничего не угрожает. За окном спальни полыхал огнями ночной гигаполис, пустая квартира была чужой и неуютной.

Чертыхаясь, Эдуард попил ледяной газировки и снова упал в постель.

Больше кошмары ему не снились.

Утром, когда он меланхолично откусывал поочередно от двух батонов — колбасного и хлебного, позвонила Гелла.

— Привет, дорогой, — сказала она деловито. — Мы с Анзором решили, что пора заняться разделом имущества.

Плохо понимая, о чем идет речь, он буркнул:

— Я не претендую на половину твоих платьев.

— Меня тоже не возбуждают твои обноски, — раздраженно ответила бывшая жена. — Не забывай, что у нас есть квартира, две машины, очень много домашней техники, библиотека, совместный счет в Континентально-городском банке…

— Поделим без вопросов.

— И последнее — самая дорогая и самая трудноликвидная собственность, — Гелла добила его неожиданным ударом: — Твой драгоценный корабль!

Такого коварства на грани враждебности он не ждал и растерялся. Мило улыбаясь, Гелла выпустила контрольный луч в затылок, напомнив об алиментах.

— Забери квартиру и все деньги со счета, — сказал Эдуард. — Мне остается корабль и моя часть библиотеки.

— Твоя «Кадриль» мне ни к чему, — великодушно покривилась Гелла, которую вполне устраивал расклад, предложенный бывшим супругом. — Адвокаты договорятся о деталях. Счастливого дня, дорогой. Целую.

От злости у него пропал аппетит, так что недоеденная колбаса полетела в холодильник. Хорошо хоть он так и не распаковал багаж, собранный накануне. Распихав по чемоданам оставшуюся одежду и диски, он без сожаления вышел из квартиры. Линия доставки повезла кладь в родительский дом, а сам Эдуард отправился к Мишелю.

В тот момент он хотел как можно быстрее покинуть систему Зета-Фаркуана, однако пришлось задержаться на пару дней. Остальные участники сафари не были готовы, да и на станциях блокады возникли какие-то осложнения. За это время юристы «Сафари» организовали развод, а Гродзинский задержал выплату последних бонусов, так что эти деньги легли на счет уже холостого гражданина, то есть не подлежали разделу между расставшимися супругами.

Узнав, что Корунд согласился участвовать в авантюре на Кураре, Гродзинский сильно гневался, но Эдуард ответил твердо: мол, жизнь кончена, и терять мне больше нечего. В конце концов президент фирмы махнул рукой, и они провели вечер в кабаках, пьянствуя водку и смакуя продажных девок.

А наутро позвонил братишка, объявивший, что Эд должен отправляться как можно скорее.

В полете он так и не поспал: адреналина от расшалившихся нервов было в избытке. Еще хуже сделалось, когда он, выбросив корабль из гипера, увидел на экранах обе звезды — Десятку и Малышку. Кто бы мог подумать, что полузабытый небесный пейзаж так на него подействует.

Станция заметила «Тамбовский рейдер», и последовал запланированный — для записи в бортжурнал — разговор:

— Космолет «Кураре», я — Станция-два, объявите цель посещения системы.

— Станция-два, я — космолет «Кураре», цель визита — видеосъемка фауны с разрешенной орбиты.

— Космолет «Кураре», я — Станция-два, вам будет разрешено провести два сеанса видеосъемки с высоты не ниже трехсот километров.

— Станция-два, я — космолет «Кураре», вас понял. Согласен на ваши условия.

Ему сообщили параметры выжидательной орбиты. Локатор показал три корабля инопланетных участников сафари. Ожидание продолжалось около часа, после чего руководитель операции сбросил в навигационные системы визитеров трассы облета планеты. Одновременно загорелось сообщение:

— Станция-два — космолету «Кураре». Вам разрешено сделать три витка на низкой орбите. Второй сеанс будет разрешен, если вы подадите дополнительный запрос. В случае нарушения режима блокады вы будете уничтожены.

Не теряя времени. Корунд ввел параметры трассы. Серией коротких импульсов двигатели скорректировали орбиту, направив космолет «Кураре» к одноименной планете. По экранам проползли Северная Омерта, океан, потом Каморра. Увидеть Аквамарин или столицу планеты не удалось — трасса пролегала много восточнее. Да и нет, наверное, городов — аборигены и джунгли способны быстро ликвидировать любые следы цивилизации.

Корабль продолжал огибать планету, и следующий виток орбиты должен был вывести «Кураре» прямо на Южную Омерту. Стиснув челюсти, Корунд обтянулся «чешуей», спустился в грузовой трюм, загроможденный антиграв-капсулой. Все припасы были уложены еще на Джуманджи, так что ему оставалось занять пилотское место и задраить люк.

Сигнал об отключении следящих устройств поступил, когда «Тамбовский рейдер» приближался к центральной части континента. Управляя кораблем с переносного пульта, Корунд сбросил скорость до субзвуковой, и теперь «Кураре» держал высоту лишь за счет антигравитаторов. Следующей командой Эдуард открыл ворота шлюза и вывел капсулу в космос.

Совсем близко медленно двигался чужой корабль — судя по очертаниям, космолет лабба. Когда капсула Корунда удалилась от «Кураре» и корпус перестал заслонять обзор, стали видны габаритные огни еще одного корабля. Последний партнер по авантюре появился буквально через минуту. Затем автопилоты запустили движки, и четыре космолета вернулись на облетные орбиты. Выполнив разрешенные витки, они будут ждать хозяев на безопасной дистанции. Когда придет время возвращаться, участники рейда запросят у Станции-два разрешения на повторное сближение с планетой. Возможно, эти хитрости обманут бдительность Высших…

Пока же капсулы стремительно падали, окруженные полем антигравитации. Сквозь прозрачную крышку кабины Корунд видел, как приближается поверхность, как чернота звездного неба сменяется мутностью стратосферы. Когда крохотный аппарат пробил тонкий слой облаков, стали четко видны знакомые с детства цвета: бледно-коричневые заросли, серая вода, красные скалы. Над головой раскинулся зеленовато-синий свод, покрытый желтыми пятнышками тучек. Именно такой окрас имеют субтропики Кураре по утрам, сразу после восхода Десятки.

Впрочем, ностальгия не успела замучить его: все внимание отвлекла посадка. Антигравитатор резко увеличил напряженность поля, капсула пошла совсем медленно и, наконец, мягко коснулась грунта.

Вокруг него с малым разбросом опускались остальные капсулы. Корунд откинул колпак фонаря, выпрыгнул из кабинки. После шести минут в плотном облаке антигравитонов притяжение планеты казалось чрезмерным, но эти фантомные ощущения скоро пройдут. Он вытащил из кабины рюкзак со снаряжением, карабин, обвешался приборами и, наконец, огляделся.

Оба солнца стояли невысоко и слепили даже через темный светофильтр шлема. До самого горизонта тянулся почти ровный травяной ковер. Озеро и река, замеченные Корундом на финише, не были видны из-за плоского рельефа. В полукилометре от капсулы начинались джунгли — много больших деревьев с закрученными широкими листьями. Он вспомнил, что деревья эти называются спиральниками и колючки у основания листьев сочатся мощнейшим ядом, из которого когда-то собирались делать чудодейственные лекарства.

Его партнеры тоже покинули свои капсулы. Рослые лабба и виин-черси уже надели рюкзаки и возились с оружием. Дзорха Эдуард не разглядел — наверное, скрывается в траве, приняв горизонтальное положение. Мультитранс, крохотный робот-переводчик, закрепленный на левом ухе, молчал. Спутники не спешили выходить на связь — вероятно, считали, что инициативу должен проявить землянин-проводник.

«Будь по-вашему, — решил Эдуард. — Поиграем в настоящее сафари». Он вставил карабин стволом вниз в специально для этого предусмотренный кармашек на рюкзаке, закинул груз за спину и подтянул ремни. На плечи навалилась инертная масса поклажи — около трети центнера. Хорошая предстояла прогулка — можно будет согнать лишний вес.

— Внимание, группа. — Торчавший из воротника микрофон отправил в эфир ставшие радиоволнами слова Корунда. — Говорит человек. Движемся навстречу друг другу, быстро знакомимся и принимаем решение на марш-бросок.

Подавая пример, он зашагал к геометрическому центру неправильной трапеции, образованной капсулами. Остальные тоже неторопливо направились в его сторону. Колыхание травы выдавало вставшего на все лапы дзорха, символы на экране сканера показывали медленное приближение трех объектов и подозрительное движение вдали по левую руку. Переместив на глаза закрепленный над козырьком шлема бинокль, Эдуард увидел блестящие фигурки.

Чтобы разглядеть детали, землянин прибавил увеличение и понял, что сбываются наихудшие опасения. Развернувшись цепью, наступали десятка два одетых в блестящие балахоны существ из его кошмарного сна.

Длинные рубахи, отражавшие свет обоих солнц, скрывали анатомические детали потенциальных противников. Можно было лишь понять, что у «зеркальных» как минимум две руки, в которых они держат длинноствольные предметы. Во сне Корунда похожие предметы были винтовками, и не имелось причин надеяться, что в реальности они окажутся чем-либо менее смертоносным.

— Группа, внимание, говорит человек, — произнес Эдуард. — Со стороны степи приближаются неизвестные существа. Предположительно вооруженные и враждебные. Всем изготовиться к бою.

Мультитранс разразился обрывками фраз:

— Где они?., что за твари?., вижу, они сверкают… антилучевая броня… я тоже не знаю, возьмет ли пуля… проверим, но плазма подействует наверняка… отступив к лесу, сможем укрыться за деревьями…

Из общего бедлама прозвучала четко сформулированная мысль:

— Говорит лабба. Нельзя оставлять им наши капсулы. Предполагаемый противник явно пытается оттеснить нас в лес, то есть мы должны поступить наоборот.

— Говорит человек. — Корунд догадался, о чем хотел сказать членистоногий. — Коллега лабба полагает, что в джунглях нас ждет засада?

— Говорит дзорх. Почти наверняка лабба прав. Предлагаю занять оборону вокруг наших аппаратов, а перед началом перестрелки продезинфицировать джунгли.

— Говорит виин-черси. Я правильно понял, что дзорх предлагает термическую обработку?

Они сошлись на дистанцию, с которой все хорошо видели друг друга, так что пропала надобность называть себя в начале сообщения. Присев на заднюю часть тела, дзорх сообщил — вероятно, в его голосе звучала насмешка, которую не смогли воспроизвести мультитрансы:

— Я предлагал прижигание при помощи плазмы.

— Поддерживаю, — сказал Эдуард. — Кто-нибудь догадывается, к какой расе принадлежат эти существа и как они попали на эту планету?

— Без помощи Высших или другой расы того же ранга сюда никто не попадет. — Замечание лабба прозвучало весьма логично. — Противник приближается, пора занять огневые позиции.

Местность была чрезмерно ровной — ни ямок, ни оврагов, ни возвышенностей. Корунд опустился на колено, погрузившись чуть ли не по плечи в высокую траву. ИЖ-Лассо привычно прижался к щеке прикладом.

Блестящая цепь загонщиков надвигалась со скоростью бегущего трусцой человека. Корунд оглянулся, рассматривая джунгли через «ночной глаз». Наверняка противник умел маскироваться, но какое-то движение за деревьями разглядеть все-таки удалось.

— В лесу есть крупные существа, — сообщил землянин. — Предлагаю начать прижигание.

— Плазмы не жалеть! — пошутил дзорх.

Четыре магнитные капсулы улетели в джунгли, стена деревьев разорвалась алыми полотнищами пламени — десять тысяч Кельвинов в центре разрыва, три тонны тротилового эквивалента. Переместив ствол, Эдуард выстрелил снова и снова. Затем переставил замедлитель взрывателя на большую дистанцию и опять нажал спуск.

Оружие у всех было однотипное — десяток-полтора зарядов на обойму. Когда они расстреляли по рожку, джунгли украшал горящий участок — метров триста по фронту и столько же в глубину. Над пожаром, дико вопя, метались незнакомые Корунду птицы Южной Омерты.

— Неплохо получилось, — пробормотал землянин.

Ему ответил шорох взметаемого грунта. Пули ложились вокруг него с большим разбросом, некоторые посвистывали совсем близко, другие косили траву в отдалении. Существа в зеркальных балахонах подобрались почти на полкилометра и непрерывно строчили длинными очередями.

Взяв на прицел сверкающую фигурку, Корунд выпустил серию иголочек. Мишень пошатнулась, но продолжала движение и стрельбу. Как видно, противолучевая ткань задерживала и легкие поражающие элементы. Чертыхнувшись, Эдуард выстрелил бронебойными пулями. На этот раз удалось пробить защиту — существо упало.

Человек удовлетворенно выразился и, оторвавшись от прицела, окинул взглядом поле. Парочка особо смышленых, пригибаясь, бежала в обход, пытаясь обойти отряд Большого Квартета. Чтобы не возиться с упреждением, Эдуард послал им в подарок плазменную капсулу. Туча огненных брызг накрыла обоих умников, прожигая металл, пластик, керамику и, конечно, органику. Бегущие цели исчезли.

Землянин навел карабин на ближайшего неприятеля, но тот вдруг превратился в грязно-розовое облако. «Не иначе, кто-то слишком богат на боеприпасы, — раздраженно подумал Корунд. — Реактивно-разрывными зарядами разбрасываются…»

Будучи охотником, он привык экономить каждый патрон, но другие участники сафари палили без перерыва, как пехотинцы, избалованные безупречно работавшей системой огневого снабжения. Не опускаясь до снайперской перестрелки, его спутники предпочитали работать плазмой. После такого фейерверка уцелел только один зеркально-бронированный, которого Корунд застрелил в порыве азарта, но уже через мгновение раскаялся в содеянном.

— Надо было попробовать взять живым, — сказал он сокрушенно. — И допросить…

— Не переживайте, мы все немного увлеклись, — утешил его дзорх, державший передними щупальцами крупнокалиберное реактивное ружье, — Пошли посмотрим, кого мы перебили…

— Не расслабляться, — громко напомнил виин-черси. — Могут оставаться подранки.

Развернувшись цепью, они направились к месту, где надеялись найти трупы, не слишком пострадавшие от плазмы.

Корунд шел крайним слева, рядом с дзорхом, и посматривал то на поле перед собой, то на сканер. Прибор упрямо показывал всего четыре движущихся объекта большой массы, то есть способность ходить смогли сохранить лишь охотники, а нападавшие были убиты либо затаились.

Корунд уже почти не сомневался, что видел во сне именно этих тварей: они, одетые в зеркальную броню, взяли его в плен и казнили виин-черси, которого назвали убийцей. Жаль, ночное видение было нечетким, и он, проснувшись, не сумел вспомнить деталей, кроме отражающей свет одежды. Эдуард и Мишель обсудили странные сны и пришли к выводу, что таким образом раса-М предупреждает своего посланца о возможных опасностях. Мишель усматривал важный смысл в том, что во сне лабба говорил про виин-черси в женском роде.

Разумеется, спутникам землянина не следовало знать о недавних приключениях Корунда, о планете X, о маяках-порталах, кристаллических ключах, и вообще им не следовало знать ничего лишнего. Например, что существует раса-М, которой захотелось крепко насолить Высшим. Только похоже, что Высшие проведали о злобных замыслах конкурентов и подготовились к встрече.

Первым на труп наткнулся лабба и подозвал остальных. Приблизившись, Эдуард увидел разорванную на куски тушу копытного существа. Лежавшие отдельно задние конечности с широкими ступнями напоминали ноги верблюда. Существо было размером с некрупную лошадь с очень мощной шеей, из основания которой росла пара похожих на обезьяньи рук. Шею венчала голова, тоже вызывавшая ассоциации с гориллой.

— Мне смутно знакомы эти пропорции, — произнес дзорх. — Наверное, уважаемый виин-черси сможет рассказать нам побольше.

Резко повернувшись к рептилии, членопитающий осведомился:

— Вы хотите сказать, что мы видим легендарного тлахасса?

— Которые почему-то называют виин-черси убийцами, — вырвалось у Корунда.

Реплика произвела фурор: слишком уж внимательно уставились на человека трое спутников. Однако никто не потребовал развить эту мысль — все ждали, что ответит виин-черси, поэтому взгляды вернулись к самому экзотическому члену команды.

Вселенная отнюдь не скупа на выдумку, так что эволюция на разных планетах творит чудеса, какие не приснятся даже пьяному вдрызг постановщику видеоужастиков. И тем не менее анатомия виин-черси превзошла все прочие извращения природы.

Среднюю часть тела занимал торс, имевший форму яйца или дыни. Торс был прошит тремя позвоночными хребтами, от которых расходились продольные и поперечные ребра, составлявшие внутренний и внешний хрящевые скелеты. Виин-черси росли в течение всей жизни, у стариков большая ось превышала два метра. Голова — более твердый хрящ — была похожа на клубнику размером с арбуз, три глаза обеспечивали круговой обзор. Точки, где вырастали из тела три верхние и три похожие на щупальца нижние конечности, также составляли правильные треугольники. На одной линии сверху вниз располагались глаз, ноздря, рука, нога.

Люди считали передней частью головы (слово «лицо» не употреблялось принципиально) сторону, где расположено ротовое отверстие. Сами виин-черси этого мнения не разделяли, считая портретом «анфас» взгляд сверху.

Кажется, сейчас виин-черси был бы рад отвести взгляд, но система трех глаз не позволяла это сделать. Нервно помахивая трехпалыми верхними конечностями, многохордовый предложил:

— Осмотрим остальных.

Осмотр немногочисленных результатов плазменного расстрела не прибавил ничего нового. Все убитые существа принадлежали к одному биологическому виду, все были одеты в подобие «чешуи», при всех имелись одинаковые автоматические винтовки.

— Засаду организовали Высшие, — уверенно резюмировал дзорх. — Одежда говорит о многом — такую «чешую» они подарили нам при первой встрече, потом появилась более совершенная модель. К тому же никто, кроме Высших, не смог бы доставить сюда эту банду втайне от станций блокады. Обратите внимание — тлахасса ждали нас точно в месте посадки.

— Это понятно, — перебил его лабба. — Меня больше интересует, где мог человек видеть тлахасса.

— Вы не поверите, — усмехнулся Корунд. — Я видел их во сне, хоть и не знал, что вижу тлахасса.

Все опять внимательно посмотрели на него, затем дзорх проворчал:

— Звучит правдоподобно. Увидеть их по-другому он бы не смог.

Разговор принимал неприятный для Корунда оборот. Еще немного — и слишком проницательные спутники догадаются, что человек знает больше, чем нужно. К счастью, раздался вопль виин-черси:

— Внимание! Трупы шевелятся! Два… нет, три!

Сканер подтвердил: даже не три, а пять тлахасса, которые до сих пор валялись без движений, медленно подползали к охотникам. Недобитые враги надеялись подкрасться, скрываясь в траве.

— Стать кольцом, спина к спине! — скомандовал Эдуард. — Плазмой не стрелять, слишком близко.

Послышался дикий рев. С разных сторон на них бросились недобитые тлахасса, но охотники ждали нападения и первыми открыли огонь. Тварь, по которой стрелял землянин, оказалась чрезмерно живучей и продолжала ковылять, даже получив солидную порцию тяжелых пуль. Когда тлахасса оказался в десятке шагов, Эдуард все-таки добил воинственное создание двумя выстрелами в голову. Остальные тоже управились — последнего тлахасса уложил дзорх, выпустив разрывную реактивную пулю в упор.

— Обычных тлахасса мы убивали гораздо проще, — сообщил виин-черси. — А эти монстры только свирепели, получив раны, которые должны быть для них смертельны.

— Биороботы, — предположил Корунд, перезаряжая карабин. — Снова работа Высших.

Виин-черси повертел своей клубничной головой, поочередно разглядывая человека каждым из трех своих органов зрения. Затем, достав из ножен большой кривой нож, неаккуратно вскрыл труп тлахасса. Некоторое время яйцехордовый издавал нечленораздельные звуки, расшифровать которые мультитранс Эдуарда не смог.

Наконец виин-черси выпрямился, сообщив:

— Действительно, биоробот. Наш проводник удивительно догадлив.

— Или хорошо осведомлен, — уточнил дзорх.

Лабба прорычал: дескать, у земного коллеги будет время поведать свою историю, а сейчас надо решить, как действовать дальше. Членистоногий напомнил, что им предстоят длительные скитания по джунглям, в которых вполне могут скрываться другие банды тлахасса. Кроме того, сказал он, нельзя гарантировать безопасность антиграв-капсул.

— Мы не можем оставить одного из нас охранять капсулы, — согласился дзорх. — Группа должна держаться вместе. Либо мы все остаемся здесь и подаем сигнал о возвращении, либо все идем к цели, рискуя остаться без средства вернуться.

— Почти наверняка здесь прячутся еще живые враги, которые захватят или уничтожат капсулы, — произнес лабба. — Но мы знали, что предприятие будет очень опасным. Я предлагаю не терять времени, бросить эти аппараты и заняться делом.

Виин-черси — отчаянный и безрассудный, как большинство представителей его расы, — немедленно провозгласил свое согласие. Решимость и доводы спутников отнюдь не убедили Корунда, и землянин заявил, что не считает охотничьи трофеи достаточной причиной для столь рискованного решения. На него в очередной раз дружно посмотрели, как будто землянин сказал невероятную глупость. В любом случае решал голос дзорха, и ящер решительно провозгласил:

— Продолжаем работать по плану. В худшем случае мы теряем капсулы, но это — не повод отступать.

— Вот именно, — подхватил виин-черси. — Если понадобится, мой корабль совершит посадку на автопилоте. Я вывезу на орбиту и вас, и наши возможные трофеи.

Дзорх и лабба подтвердили, что их корабли тоже готовы прилететь по вызову в любую точку Кураре.

К стыду своему, Корунд не предусмотрел такую возможность. Смирившись, он натянул бронежакет поверх «чешуи». Отряд растянулся цепочкой: лабба — на левом фланге, Корунд — крайний справа. Когда подходили к границе выжженной полчаса назад территории, сканер Эдуарда засек движение за деревьями, и землянин, не дожидаясь выстрелов противника, выпустил дуплетом плазменные заряды.

Они выжгли в джунглях полосу не меньше километра глубиной. Пробираясь по тлеющим щепам разбитых спиральников, Корунд разглядел нескольких обугленных тлахасса, не успевших нажать на спусковые крючки.

Следующий отрезок маршрута преодолели без приключений, даже чуть было не обрадовавшись: мол, прорвались. Однако тропические заросли внезапно расступились круглой каменистой площадкой в милю поперечником. Едва отряд добрался до середины пустыря, Корунд был сбит с ног пулей, ударившей в нагрудную броню. Спустя секунду донесся запаздывающий звук выстрелов — по ним стреляли с двух сторон.

Землянин неловко — грудь побаливала — перевернулся на живот. Его спутники моментально, словно ждали такого нападения, залегли, расползаясь по естественным укрытиям. Эдуард расположился в неглубокой промоине и достал из рюкзака раздвижной перископ. Осмотр местности показал, что в лесу на расстоянии около четырехсот метров работают пять или шесть стволов. Человек и дзорх выпустили туда по капсуле плазмы. Лабба и виин-черси расправились со второй засадой.

Перебежками и переползанием отряд пересек открытую местность и снова нырнул в лес. Ускоренным шагом, прорубая густые заросли секачами-мачете, они шли, готовые в любую секунду вступить в бой. Однако проходило время, и никто их не тревожил.

— Или мы всех перебили, или оторвались от погони, — резюмировал дзорх. — Но вероятнее, что противник просто взял тайм-аут и ждет нас ближе к пункту назначения.

— Пожалуй, коллега прав, — признал виин-черси, который сильно устал и без конца вытирал с головы остро пахнущую слизь. — Предлагаю поискать место для привала.

Лабба — наверняка самый сильный и выносливый из четверых — молча помахал средней парой конечностей: дескать, как хотите. Дзорх — тоже коротконогий и изрядно уставший — сказал, задыхаясь:

— Хорошая мысль. Немного передохнем, обсудим дальнейшие планы, а заодно коллега-человек объяснит кое-что.

— Боюсь, мне нечего… — приготовился соврать Эдуард.

— Бросьте, человек. — Вибрирующий звук, изданный дзорхом, мультитранс преобразовал в издевательский смешок. — Вся цивилизованная Галактика знает о вашем путешествии на планету, где сражаются неизвестно кем созданные колонии разных рас.

Ошеломленный Корунд уже не пытался возражать и отнекиваться, но только переводил взгляд с одного спутника на другого — коллеги по Большому Квартету выкрикивали наперебой:

— Совершенно ясно, что вы столкнулись с естественными конкурентами Высших.

— Маяки на Верите и Новом Алаббите связаны, однако вас почему-то заставили погулять по планете, хотя могли телепортировать прямо в хранилище артефактов.

— В вашем фильме нет кадров встречи с тлахасса. Откуда вам известно, что подлые твари называют нас убийцами?

— Очевидно, его фильм не дает полной картины. Человеку известно много сверх того, что мы видели.

— Не будем забывать, что наш коллега давно привлек внимание сверхцивилизаций. Сначала на него обратили внимание Высшие, теперь же — другая сторона большого конфликта.

Покачивая шлемом, лабба проговорил:

— Между прочим, тлахасса близки нам анатомически и физиологически. Лабба весьма опечалены их участью. Неужели вся раса истреблена?

Как сообразил Эдуард, вопрос был адресован виин-черси — ведь тлахасса обитали в зоне влияния этой цивилизации. Однако треххордовый не ответил, и тогда заговорил дзорх:

— Коллегу мучают угрызения совести. Наш спутник виин-черси понимает, что его предки совершили преступление. Не смущайтесь, уважаемый, каждая раса пишет свою историю кровью, пользуясь иероглифами смерти.

Опустив голову, так что два глаза смотрели под щупальца, а третий — в небо, виин-черси забормотал неразборчиво. Мультитранс землянина разобрал лишь обрывки фраз:

— Не было полного уничтожения… на блокированной планете остаются живые… их десятки миллионов…

— А сколько оставалось сразу после экзекуции? — осведомился лабба. — Десятки тысяч? Ваши каратели постарались на славу, не зря в разговоре с землянином кто-то назвал вас убийцами.

— Это случилось давно, — уже отчетливее произнес виин-черси. — Мы и дзорхи только начали осваивать сверхсвет… Тлахасса были сильны и динамичны, они уже создали поселения на планетах своей системы, они создавали оружие не хуже нашего. Мы не могли позволить им построить межзвездные корабли.

— Не исключаю, что они тоже попытались бы истребить вас, — признал дзорх. — Наверное, на вашем месте точно так же поступила бы любая раса, не потерявшая инстинкт самосохранения.

— Логике сверхдержав чужды догматы примитивной этики, — добавил лабба. — Хотя тлахасса жалко. Чисто субъективно.

Они были цинично-прагматичны. Трагедия истребленной расы потрясла Корунда, но человек понимал: у виин-черси оставался не слишком широкий выбор вариантов. Как бы поступило человечество, оказавшись в подобной ситуации? Эдуард догадывался, что главной проблемой стала бы точная научная классификация тлахасса — придумали бы термин типа хиппопримат или Centaurilla sapiens. А выбор между собственной гибелью и геноцидом чужой расы довольно прост…

Вздохнув, он по праву проводника предложил отряду продолжить движение, по-прежнему развернувшись цепью, чтобы осматривать как можно более широкий участок местности. Где-то к северу протекала река, и Корунд рассчитывал устроить засидку возле места, куда ходят на водопой ремнезубы. К его удивлению, охотники дружно потребовали повернуть на запад.

Происходящее становилось все загадочнее. Ладно уж, маршрут выбирают идиотский — Корунд уже смекнул, что целью авантюры была вовсе не охота, во всяком случае, не на ремнезуба. Не зря же брат расспрашивал про древние строения, из-за которых якобы погибла экспедиция профессора Зенина.

Другие несуразности вгоняли в ступор.

Три спутника, представлявшие не слишком дружественные расы, невероятным образом образовали спаянную команду единомышленников. Они понимали друг дружку с полуслова, словно долбанные телепаты. Сам Эдуард отнюдь не чувствовал себя таким же патроном в обойме. Землянину как будто не вполне доверяли, а то и вовсе опасались его.

Возможно, дело было в видеоотчете, о котором каким-то образом узнали в Большом Квартете. Тоже, между прочим, тайна, покрытая мраком. Все авторские права принадлежали первооткрывателю, так что никто не мог передать этот файл информационным каналам. Руководство «Футурланда» не было заинтересовано преждевременно разглашать информацию о планете X и расе-М, контора Мишеля — тем более. Оставалась вроде бы только Гелла, но непохоже на нее — бывшая супруга заботилась о собственной репутации, она бы не пошла на такую уголовщину, чреватую запредельными штрафами.

Скоро все прояснится, подумал Эдуард. На ближайшем привале начнется серьезный разговор. Что-то придется рассказать, но взамен и спутники кой-чего поведают.

Продолжая внимательно всматриваться в пейзаж по курсу шеренги, он мельком покосился влево. Три чужака деловито переставляли нижние конечности, поглядывая то вперед, то на сканеры. Можно ли рассчитывать на них в трудной переделке?

Виин-черси. Самая старая из ныне существующих цивилизаций, они вышли за пределы своей планетной системы почти тысячу лет назад. Существа жестокие и воинственные, до сих пор считают себя избранной расой, презирают всех остальных — и Старших, и Младших. Если бы не Высшие, то виин-черси давно развязали бы новую войну за галактическое господство. Принято считать, что виин-черси пострадали от ограничений Высших сильнее, чем другие члены Большого Квартета, а потому и ненавидят сверхцивилизацию сильнее, чем прочие Старшие.

Дзорх. Самый слабый физически, но почти наверняка самый умный и уж во всяком случае самый хитрый. Ящерки не любят открытых столкновений, они — мастера интриг, закулисных сделок и логических парадоксов. Их цивилизация всегда отставала от других по силе оружия, но создавала великолепные образцы гипертехнологичного оборудования. Если прижмет — могут ожесточенно сражаться, хотя не выиграли ни одной войны. Демонстративно дружелюбны, но никто не знает, какой пакости от них ждать. Все конфликты дзорхов с Высшими были не слишком острыми, без силовых карательных акций со стороны сверхцивилизации.

На этом пункте размышления Корунда были прерваны внезапно раскрывшейся панорамой. Перед вышедшим из леса отрядом раскинулся идеально ровный луг, заросший колючками с желтыми и розовыми цветочками.

— Всем стоять! — крикнул человек. — Когда-то я видел похожий пейзаж.

Отряд послушно остановился, народ насторожился, держа оружие наготове. Дзорх осведомился:

— Вы полагаете, что в лесу на другом краю поля прячется засада?

Корунд покачал головой, пытаясь понять, какой именно клочок памяти поднял тревогу. Ну да, конечно, именно такую дрянь они встретили на окраине джунглей много лет назад…

— Это трясина, — сказал он. — Затянет с головой. Предлагаю лететь.

Спутники молчали, сканируя топь своими приборами, однако радары и сонары выдавали весьма неопределенную картину. На всякий случай Корунд пояснил, что вязкая жидкая грязь прикрыта подсохшей коркой, которая проломится даже под ребенком.

Здоровяк лабба подобрал камень побольше и зашвырнул подальше. Камень упал, громко чавкнув.

— Проводник компетентен, — словно удивившись, резюмировал виин-черси. — Летим.

— Заодно перемахнем через реку, — добавил дзорх.

Оказавшись на другом берегу, они снова построились цепью. Местность изменилась: теперь отряд ломился через очень редкий лес. Здесь росли псевдопальмы и лианники, причем каждое дерево было окружено густыми кустами занозника. Зеленовато-бурая бахрома лиан свисала до самого грунта. Корунд предупредил, что колючки кустов и лиан выделяют сильнейший токсин нервно-паралитического действия.

— Догадываемся, — сообщил в ответ лабба. «Наверное, опытный охотник, — подумал Эдуард. — Вот только на какую дичь привык охотиться…» Стараясь не наступить на что-нибудь потенциально опасное, человек продолжил перебор известных достоинств партнеров по Большому Квартету.

Итак, лабба. Раса, проявлявшая наибольшее дружелюбие к человечеству. Прямоходящие млекопитающие — это, по галактическим понятиям, почти родня. Самая многочисленная Старшая раса, колонизировавшая десятки планет. Очаги этой цивилизации охватывали владения других держав, но мощный флот был разбросан на колоссальном пространстве. Психологически лабба казались близкими людям: воевать не любили, но умели, да и в развитии передовых технологий вечно отставали. Вроде бы естественный союзник, но доверять ему стоит не больше, чем всем остальным…

— Внимание, команда, говорит человек. — Корунд остановился, поднявшись на небольшой курган. — Прямо перед нами симпатичное место, где можно сделать привал.

— Пора, — согласился дзорх. — Я выдохся, да и виин-черси тяжело дышит.

Яйцеобразный, очевидно, разозлился и ответил: мол, готов пройти еще столько же и трижды столько. Лабба немедленно пошутил по поводу коротконожек, которым непривычно топать пешком.

Под эту жизнерадостную перепалку отряд собрался у подножия холма, увенчанного одиноким раскидистым узколистником и каменной глыбой. Из-под скалы бил родничок, струя прозрачной воды бежала вниз по склону, наполняя гранитную выемку. «Ванна для двоих», — машинально подумал Эдуард.

Взбежав на холм, лабба спугнул стайку птиц с кривыми клювами и, оглядевшись, крикнул:

— Действительно, удобная позиция. Окрестности хорошо просматриваются, никто не подберется незамеченным.

Виин-черси не мог смолчать, поэтому проворчал, карабкаясь к макушке холма:

— Враг может ударить чем-нибудь дальнобойным.

Дзорх был уже наверху, скинул рюкзак и, разуваясь, успокоил спутников:

— Я разбросаю следящие устройства. Нас не застигнут врасплох.

Достигнув вершины, громадное трехногое яйцо огляделось и проговорило:

— Отлично. Значит, мы сможем без помех выслушать рассказ человека.

Остальные выразили согласие самыми разнообразными непереводимыми звуками, и Корунд понял, что приближается миг большого информационного бартера.

Добрый друг или, по крайней мере, союзник лабба тактично сгладил остроту момента, сказав:

— Нет ничего лучше неторопливой беседы у костра после хорошей трапезы.

— Согласна, — ответил или, точнее, ответила виин-черси. Эдуард припомнил, что в его вещем сне лабба говорил о виин-черси в женском роде. Сон сбывался, то есть раса-М, предупреждая Корунда, прекрасно знала, кто станет участником рейда на Кураре.

Между тем дзорх достал из рюкзака полдюжины разноцветных горошин, которые нетерпеливо отрывались от его щупалец и улетали во все стороны. Видимо, то были обещанные страж-устройства. Покончив с обеспечением безопасности, ящер признался, что нуждается в омовении. Торопливо раздевшись, он нырнул в водоем.

— Ну вот, загадил лужу, — равнодушно прокомментировал лабба. — Жди, пока ручей обновит воду.

— В реке купаться не советую, — предупредил Эдуард. — Здесь водятся крупные хищники и мелкие паразиты.

— Очень интересно, — надменно сообщила суровая воительница виин-черси. — Обязательно окунусь после ужина.

«Да, выкупаться не помешает», — мысленно согласился Корунд. Тело под «чешуей», покрытое коркой пропотевшей пыли, требовало вспомнить о правилах гигиены. К сожалению, здесь не было водопада, под струей которого можно было стоять, как в лесу планеты X. Человек наполнил из ручья раздвижную тридцатилитровую канистру и добавил пару таблеток химреагента для стабилизации кислотно-щелочного баланса. Походный анализатор подтвердил, что получившаяся жидкость вполне пригодна для употребления.

Пол-литра этой воды он залил в коробку с пайком, два литра дополнили до краев холодильную флягу, еще столько же уместилось в запасную емкость, которую Корунд спрятал в рюкзак. Остатком воды человек обтерся, смачивая губку.

Рядом с ним точно тем же способом пытался помыться лабба. Достать руками под закрылки членистоногий не мог и после недолгих раздумий предложил человеку кооперацию.

— Надеюсь, вы не попытаетесь совершать развратных действий, — привычно пошутил Эдуард, подставляя спину.

Влажная губка прошлась вдоль его спины, и мультитранс сообщил:

— Вы напрасно подозреваете меня в извращенной форме ксенофилии.[2] Я — женского пола, как и виин-черси.

— Надо же…

Следующую минуту человек блаженно кряхтел, терзаемый инопланетной банщицей. Потом партнеры поменялись местами. Поплескав водичкой на тонкий хитин, Корунд осторожно повел губкой, смахивая комки размокшей грязи.

— Вас не обидит признание, что я не испытываю к вам сексуального интереса? — осведомился он. — Наверняка для мужчин-лабба вы весьма привлекательны.

— Вы меня тоже не возбуждаете. В таких случаях у нас говорят: останемся друзьями.

— Как приятно общаться с дамой не только красивой, но и умной…

Подобные реплики всегда благотворно действуют на женщин, однако лабба лишь презрительно похлопала вымытым закрылком, проговорив:

— Бросьте. Наши мужчины считают меня грубоватой и чрезмерно мускулистой. Я ведь была спортсменкой — чемпион планеты по военизированному многоборью.

Степень сексапильности случайной попутчицы совершенно не волновала Корунда, поэтому он отделался банальной лестью:

— Ни черта ваши мужчины не понимают.

— Вы опытный ловелас, — сделала вывод членопитающая.

Немного отмывшись, они сели в кружок. С аппетитом похлебав горячий супчик, Эдуард взялся за рагу. Остальные тоже стремительно наворачивали свои пайки. Над холмом распространялись астрокулинарные ароматы, часть которых производила на землянина не слишком приятное впечатление.

Первой покончила с едой виин-черси. Отложив пустую пластиковую посуду, она издала длинную серию свистяще-щелкающих звуков. Мультитранс Эдуарда перевел:

— Наступает время разобраться в новых обстоятельствах. Для начала мы должны выслушать человека.

Общее молчание, несомненно, было признаком единодушного согласия. Проглотив последний кусок, Эдуард кинул посуду в общую кучу, допил сок и произнес:

— Я ждал столкновений с туземцами, но мы встретили совсем другого врага.

Наверняка отвечавший ему дзорх вложил в голос укоризну в изрядной дозировке:

— Вас спрашивают вовсе не об этом.

Корунд даже немного смутился. Он разговаривал с осведомленными неглупыми существами, каким-то образом узнавшими о его приключениях. Не стоило шутить столь неостроумно. Собравшись с мыслями, он поведал о снах, которые видел после возвращения с планеты X.

— Итак, у Высших есть соперники соизмеримой силы, — резюмировала виин-черси. — Это приятно. Наша борьба становится менее безнадежной.

— Не стоит обольщаться. — Дзорх помахал щупальцами. — Раса маячников, как назвали ее первооткрыватели, вовсе не страдает альтруизмом. Они просто используют нас в своем конфликте с Высшими.

— Недоказуемо, но правдоподобно, — признала виин-черси.

— Очень вероятно, — согласилась лабба. — Твой собеседник на Новом Алаббите упоминал состязание, в котором лидировал другой фаворит. Маячникам было безразлично, кто выполнит их замысел.

Импровизированный мозговой штурм стремительно раскрывал новые грани запутанной интриги. Кое-как ухватив нить чужой логики, землянин переспросил:

— Вы считаете, что целью расы-М была доставка ключ-кристаллов на Кураре?

— Наиболее простое и разумное объяснение, — подтвердил дзорх. — Мы попали в стандартную ситуацию противостояния двух спецслужб. Маячники давно собирали дубликаты землян и других обитателей Галактики, готовясь нанести удар Высшим.

Лабба уточнила:

— Запись дубликатов началась, видимо, еще в те времена, когда была жива раса тлахасса.

«То есть веков пять-шесть назад», — прикинул Эдуард и продолжил вслух:

— Они умеют ждать.

— В этих состязаниях разыгрывается очень ценный приз, — провозгласил дзорх. — Возможно, мы вообще неспособны понять, какие цели стояли перед участниками турнира.

Обидевшись за почти родную метанауку, землянин высказался: дескать, логическим путем, исходя из общих соображений, можно хоть как-то приблизиться к пониманию. Для примера он вкратце изложил идею Корна про движущую силу страха, а также свои догадки насчет общих черт отношений в парах Высшие — Старшие и Старшие — Младшие. Распалившись, Эдуард собирался сказать о мессианских побуждениях харизматических Высших, но собеседники поспешили вмешаться в дискуссию.

— Наши теоретики тоже делают глубокомысленные выводы, — просвистела и прощелкала виин-черси. — Вся беда в том, что мы знаем всего одну сверхцивилизацию, да и ту практически не знаем. На таком шатком фундаменте трудно построить правильно работающую модель.

— Можно попытаться, — вставил дзорх.

— У меня появилась глупая мысль, — сообщила бывшая спортсменка-лабба. — Человек полагает, что Высшие относятся к Старшим, как Старшие — к Младшим. Означает ли это, что могут быть общие черты в отношениях между парой Высших и парой Старших рас?

После паузы дзорх произнес:

— Соперничество и страх… Да, коллега, вы правы — это возможно. Но в таком случае…

Резко взмахнув тройкой верхних конечностей, его перебила виин-черси:

— Предлагаю сосредоточиться на главной задаче. Не станем лицемерить: мы хотим найти Древних, или маячников, или руины любой погибшей сверхцивилизации, потому что надеемся получить доступ к Всемогуществу.

Подвернув под себя хвост, дзорх сел на задние конечности и задумчиво проговорил:

— В принципе обмен информацией между цивилизациями совершенно не исключен. Нет ничего зазорного и в том, чтобы воспользоваться знаниями погибшей культуры. Обмен знаниями — нормальный путь прогресса даже в рамках одной расы. Если не ошибаюсь, на Земле так называемые исламские народы сохранили науку Древнего Китая и античной Европы, потом прогресс вернулся в Европу, эстафетную палочку подхватил заморский континент… На моей прародине зеленая раса создала мощную культуру, краснокожие переняли знания, когда зеленые выродились, а к исходу средневековья их знаниями пользовались уже синие.

— Я слышал гипотезу, что Всемогущество — следующий шаг эволюции, — сказал человек. — В какой-то момент естественные мутации создадут новый биологический вид, и homo sapiens превратится в homo super.

Дзорх пренебрежительно отвел эту гипотезу плавным движением пучка щупалец.

— Бессмысленно, — сказал он. — Биологическая эволюция тут ни при чем. Могущество индивидуума неизменно, Всемогущество достигается в ходе технологического прогресса, создающего новые знания, инструменты, социальную организацию.

— Вот я и говорю — надо найти Древних, — вскричала виин-черси. — Может, поделятся с нами инструментами, знаниями и еще чем-то, о чем мы не догадываемся.

— С чего вы решили, что обладатели Всемогущества одаривают этим добром недоразвитых? — засмеялся землянин. — Звезды стали ближе, но остаются скупыми. Даров с неба не будет.

— Допустим. — Виин-черси не собиралась сдаваться. — Однако в нашей части Галактики есть четыре расы, которые согласились, что имеют больше прав, чем остальные. Более того, наше право повелевать Младшими молчаливо подтвердили даже Высшие.

— Весь вопрос в том, как долго протянется подобная идиллия, — парировала лабба. — Цивилизации, даже высокоразвитые, имеют привычку погибать.

Остальные молча согласились с ней. Отрывочные сведения о Древних, Бродягах Бездны и расе шистрав входили даже в школьные программы. Кроме того, в незапамятной древности покоряли Галактику менее известные цивилизации: пятнистые скунсы, перепончатокрылые псевдоприматы, «красные слоники». Все они деградировали и вымерли за последний десяток миллионолетий — возможно, были уничтожены разными Превосходящими расами.

Разговор получится долгим, понял Эдуард и выразительно поглядел на небо. Набиравшая ослепительную яркость Десятка подбиралась к зениту, окровавленная Малышка раскинулась на четверть неба, касаясь горизонта лишь нижним краем. Все дружно стали собираться. Забыв про обещанное купание в реке, виин-черси наскоро окунулась в каменную ванну у подножия холма.

Оставив за спиной незатоптанный костер — при здешней влажности пожара все равно не получится, — четверо продолжили поход. Направление указал дзорх, и никто не удосужился объяснить проводнику-землянину, какого дьявола ищут они в той стороне.

Цепочка из четырех существ, неспособных произносить имена спутников, ускоренным шагом продвигалась на северо-запад. Шли по слегка каменистой равнине, огибая редкие кучки деревьев. Целью похода был, очевидно, мощный лесной массив прямо по курсу.

На второй сотне шагов после привала виин-черси напомнила гипотезы о сверхдревних сверхцивилизациях. Еще на заре современной астрономии было установлено, что самые старые звезды Галактики сконцентрированы в шаровых скоплениях, и в соседних спиральных галактиках наблюдается та же картина. Среди космологов и астроархеологов возникла легенда, что шаровые скопления имеют искусственное происхождение — древнейшие культуры стянули звезды в плотные сферические сгустки.

— Не будем притворяться — разведки наших рас установили, что Высшие пытаются проникнуть в шаровые скопления, но их кто-то не пускает, — сказала виин-черси.

— Кто-то или что-то? — машинально поинтересовалась лабба. — Стоит ли обольщаться надеждой, что в шариках могут обитать наши союзники?

Дзорх съехидничал:

— Разве Высшие — союзники нашим муравьям?

Мечта о всемогущих жителях шаровых скоплений оставалась чуть ли не последним стержнем, на котором держался Корунд. Он ответил резко:

— Высшие помогают Младшим интриговать против Старших. Может, и Суперы помогут нам против Высших.

— Сам же говорил о звездной скупости, — раздраженно буркнула виин-черси. — Я не верю в сверхъестественных спасителей.

Некоторое время они шли молча.

— Поговорим о богах, — предложил дзорх. — Если не ошибаюсь, эта мифологическая концепция знакома всем присутствующим.

— Насколько я помню университетский курс галактической истории, должна быть знакома, — сказал Эдуард. — Все Старшие, а также многие Младшие создали похожие религиозные учения.

— Похожи и проявления, — поддержала его лабба. — Боги всегда приходят с неба, хотя пустынные кочевники, страдающие от жажды народы раскаленных песков, скорее должны были поклоняться водяным демонам.

— С неба — значит, речь идет о космических пришельцах. — Дзорх произнес это без обдумывания, словно не раз участвовал в подобных диспутах. — Непонятно лишь, для чего посланцы межзвездной цивилизации общаются с малограмотными племенами, хотя неподалеку живут более культурные народы.

— Говорит виин-черси. Явившись с неба, боги всегда излагали довольно странные версии глобального мироустройства. Сотворение Вселенной из яйца, сотворение живых существ из грязи, массовая гибель фауны и флоры в результате природных катаклизмов вроде пожаров, наводнений, оледенений. Подобные рассказы можно понимать как иносказательное описание Большого Взрыва, синтеза биологических макромолекул в первичном бульоне и так далее. Кроме того, в древних преданиях, записанных со слов так называемых богов, мы находим подробную астрографию с довольно точным указанием числа планет в соседних звездных системах.

— Говорит человек. Все верно, пришельцы рассказывали нашим пращурам много интересного, хотя древние люди, лабба и дзорхи не могли постичь смысл тех идей, знаний, понятий. Так зачем же сообщать полуразумным существам информацию, которой те все равно не смогут воспользоваться?

— Говорит лабба. Для простого сафари-гида вы хорошо разбираетесь в столь сложной проблематике. А ведь считалось, что в известном ведомстве работает его младший брат. Может, старший тоже?

Негуманоиды, забывшие предписанную им роль богатых охотников, засмеялись. Поддержав общее веселье, человек произнес миролюбиво:

— Нет, я не сотрудничаю с разведкой.

— Так не бывает, — возмутилась лабба. — Каждый разумный представитель достаточно развитого социума в той или иной степени контактирует с какой-нибудь спецслужбой. Даже если сам этого не сознает… Впрочем, приношу извинения и обещаю больше вас не прерывать.

«Сволочь», — подумал Эдуард. Лабба не сбила его с мысли, но человек решил закончить пикантную тему:

— Уточним. Я не являюсь штатным или секретным сотрудником известного мне силового ведомства. Удовлетворены? — Вот и разберись по этим негуманоидным харям, что означает их мимика. — А насчет чрезмерных знаний, то моя бывшая жена — специалист в области метанауки. В последнее время она вернулась к своей давней идее о сходстве Высших с человеческими богами и предполагала, что существует более высокая, чем Всемогущество, ступень власти над силами природы. Она называла эту ступень Сверхмогуществом.

— Говорит дзорх. Мои коллеги полагают, что целью пришельцев была элементарная провокация — классическое активное мероприятие в лучших традициях разведорганов. Вперемешку со сведениями о Вселенной пращурам подкинули образ мудрого и доброго всемогущего божества, коего необходимо слушаться. Расчет был прост: разумные существа — из присущего этой породе чувства противоречия — попытаются сравниться могуществом с демиургом.

— Говорит лабба. Идея божественного вросла в наши культуры. Идея жгла наше самолюбие, мы болезненно думали об этом, и порой рождались любопытные мысли. Мы поняли, что Единый Творец не может быть по-настоящему Всемогущим. Он не может создать такой тяжелый камень, который неспособен поднять. Не может разрешить такую высокую скорость, которую сам неспособен превысить. Не может постулировать закон, который сам же неспособен нарушить. Не может сотворить особь, имеющую столь яростный темперамент, который сам же неспособен удовлетворить.

— Говорит дзорх. У пресловутого Всемогущества много сторон. Власть над материей убивает желания. У всемогущего субъекта — будь то индивидуум или социум — пропадает потребность в прогрессе. Остается лишь звериный страх потерять свое исключительное положение во Вселенной. Они боятся конкурентов, поэтому давят любую потенциальную угрозу.

— Говорит виин-черси. Это справедливо, пока мы говорим о власти над энергией и материей. Но ведь предполагаются и более сложные виды Всемогущества.

После этих слов инопланетяне воровато покосились на землянина и заткнулись. Видимо, продолжение темы не предназначалось для человеческих ушей. Корунд предположил, что прозвучал намек на контроль времени, и добрые братья по разуму решили промолчать — вдруг люди до этого не додумались.

— Начала — договаривай, — потребовал Эдуард. После паузы заговорила членопитающая:

— Как мы понимаем, Высшие способны полностью контролировать энергию, пространство и материю. Но способность эта доступна лишь цивилизации в целом. На следующем этапе контроль над материей станет свойством индивидуума, тогда как цивилизация в целом шагнет на следующую ступень Всемогущества.

— Вы имеете в виду манипулирование временем? — уточнил Эдуард. — Нарушение законов сохранения и причинно-следственных связей?

Кажется, человек опять удивил спутников. Они долго переглядывались, после чего дзорх сообщил:

— Она имела в виду творение материи. Сотворение Вселенной — главный подвиг любого настоящего божества. Ваша метанаука не пришла к этому соображению?

— Никогда не слышал об этом. Как мы полагали, Высшие достигли всего, что могли вообразить, так что им не к чему стремиться. Развитие остановилось, и сверхцивилизация угасает. Пытаясь овладеть следующей ступенью власти над природой, любая раса сооружает свой собственный погребальный костер. С другой стороны, если цивилизация не пытается перейти на следующую ступень развития, то застой всего лишь начинается чуть раньше, поэтому такое племя тоже гибнет. Либо сами вымрут от деградации, либо застоявшуюся культуру проглотят соседи. А если некая цивилизация делает слишком резкие движения, слишком торопливо двигаясь по дороге прогресса, то подвергается репрессалиям со стороны более развитых подонков.

Лабба дополнила его мысль:

— Не забывайте о важном обстоятельстве. Даже при естественном отборе необязательно выживают сильнейшие особи. Но искусственный отбор однозначно приводит к вырождению популяции. Проще говоря, репрессалии Превосходящих рас губят самые перспективные культуры, но примитивные и слабые получают шанс.

Неожиданно дзорх переливчато закашлял — вероятно, смеялся. Впрочем, он быстро взял себя в щупальца и проговорил:

— Надо понимать, что Высшие позволяют нам продолжать существование лишь потому, что Большой Квартет — это малоперспективные расы, отбросы галактической эволюции. Обратите внимание, на той планете, где побывал наш спутник-человек, в число высокоразвитых выбились тлахасса и оклиуте, которые для нас остаются Младшими.

— Мою расу тоже заставили притормозить прогресс и экспансию, — напомнила виин-черси. — Мы далеко опережали всех вас, но Высшие заставили нас не покидать пределы Восьми Солнц. Якобы в наказание за геноцид тлахасса. Как выяснилось потом, нас на долгие столетия заперли в клетку, чтобы позволить трем вашим цивилизациям почти сравняться с виин-черси.

— Поэтому вы так яростно ненавидите всех, — понимающе повздыхал дзорх.

— Мы ненавидим только Высших. К вам мы испытываем лишь неприязнь и презрение, не больше.

Кажется, лабба начала закипать. Ее раса люто не любила виин-черси, и только жестокий запрет Высших спас треножников от тотального истребления на исходе войны в середине прошлого века.

«Не хватало, чтобы тетки мордобой устроили, — подумал землянин. — Или перестрелку…» Красочно представить эту разборку он не успел, обратив все внимание на подозрительный феномен курарийской природы.

— Говорит человек. — Эдуард почти кричал. — Всем стоять.

Они послушно остановились. Лабба и виин-черси даже присели, превратившись в малозаметную мишень. Пока тетки вертели головами и винтовками, выискивая непонятную для них опасность, Корунд сделал несколько шагов к преградившей путь отряду роще исполинских длиннохвойников. Деревья здесь росли, как на подбор, древние, в три-четыре обхвата, с толстенными — в полметра поперечником у основания — сучьями. Только сработали рефлексы, и глаз заметил странные наросты на этих ветках.

Так и есть — на корявом древесном отростке, затаившись среди серой хвои, растянулся кислотный слизень. Разглядеть эту тварь без тепловизоров «ночного глаза» было бы практически немыслимо.

Аморфная гадина, способная переваривать даже стальные прутья, не боялась пули, поэтому человек выстрелил из бластера. Световые импульсы прожгли в нескольких местах студенистую тушу, которая быстро регенерировала, но заодно лучи разрубили сук, на котором разлеглось мерзкое создание. Раненый слизень шлепнулся в траву, развернул один конец своего тела раструбом беззубой пасти и, липко извиваясь, пополз на пришельцев.

Сгоряча дзорх и лабба выпустили длинные очереди трассирующих пуль, пронзившие насквозь полтонны желе, свернутого в виде громадной желто-серой сардельки.

— Лучше всего термогранатой. И вообще, пошли отсюда. Он тихоходный, не догонит, — лениво проговорил Эдуард, но заметил шевеление травы в степи и рявкнул, забеспокоившись: — Эге, да их много!

Сканер показал, что слизни подползают со всех сторон: три особи выдвигались из рощи, по одной охватывали отряд с флангов — из степи и от реки, еще две заходили с тыла.

— Бить гранатами или плазмой! — Корунд командовал, словно вернулась сержантская юность. — Близко не подпускать, эта дрянь плюется кислотой на тридцать шагов!

Он выпустил капсулу плазмы по ближайшему слизню. Взрыв отбросил тушу, опаленное жаром желе почернело и усохло, конвульсии вывернули мягкотелую тварь наизнанку, выплеснув на траву недопереваренную добычу и несколько ведер желудочного сока страшной едкости.

Вторым выстрелом землянин сжег слизня, ползущего от восточного края рощи. Дзорх, наверное, нервничал — промахнулся двумя ракетами, и только третья угодила в ползущего сзади слизня. Лабба стреляла очень хорошо, а виин-черси выпустила из огнеметного подствольника две длиннющие струи пламени, поразив очередную мишень.

При такой дружной работе дичь очень быстро кончилась, остались только дымящиеся колечки тлеющей травы вокруг убитых слизней. Кто-то, сгоряча забывший представиться, осведомился:

— Проводник, сколько особей бывает в обычной стае?

— Проводник в недоумении, — мрачно поведал Эдуард. — Кислотные слизни никогда не собираются в стаи. Боюсь, не обошлось без участия Превосходящих рас.

— Ими кто-то управлял, — согласилась лабба. — Опять биороботы?

Охотники толпой направились к сморщенному трупу, которого застрелил, предварительно сняв с длиннохвойника, землянин. Виин-черси была уверена, что сумеет найти в горелом студне встроенные искусственные устройства. Однако нашли они кое-что полюбопытнее.

На обугленном пламенем взрыва и разъеденном кислотой грунте валялись скомканные обрывки зеркального балахона и детали скелета: череп, копыта, большие кости странной формы. Общее мнение выразил дзорх:

— По-моему, кислотник проглотил одного из тлахасса. Скажите, человек, как давно это случилось?

— Примерно часа три назад. Того же ремнезуба слизень полностью переваривает часов за восемь, а эта добыча была примерно тех же размеров. — Откинув шлем, Корунд обтер пятерней покрывшееся испариной лицо. — Предлагаю осмотреть остальные угольки.

Провозившись около четверти часа, они установили, что по крайней мере три слизня плотно закусили одетыми в примитивную «чешую» тлахасса. Еще две колбаски кислотного студня были сожжены до состояния золы, так что уже невозможно было понять, какая добыча растворялась в их пищеварительных полостях.

— Абсолютно дебильная иррациональная ситуация! — Даже лишенный интонаций голос мультитранса позволял догадаться, что виин-черси говорит в состоянии крайней растерянности пополам с озлоблением. — Какая-то Превосходящая раса привозит сюда тлахасса, чтобы нас убить. Другая — предупреждает нас о враждебности тлахасса и собирает в стаю много слизней, чтобы убить тлахасса. Но если кислотники — орудия дружественной нам Превосходящей расы, то почему они атаковали наш отряд?

— Вышли из-под контроля, — предположил дзорх. — Или кислотники были орудием Высших, но проголодались и закусили союзными тлахасса. Или слизней подослала третья Превосходящая раса.

У лабба тоже нашлись умные соображения: мол, мы имеем дело с одной-единственной Превосходящей расой, то есть с Высшими, но среди них нет единства, и разные группировки действуют вразнобой. Спутники немедля затеяли бестолковый спор, а Корунд отмалчивался, не к месту вспомнив замечание брата насчет кинематографичности его приключений на Малой Земле, она же планета X. Тогда он сильно обиделся на Мишку, но неприятные слова запомнились, и теперь Корунд не мог отделаться от подозрения, что некая Превосходящая раса играет с ними в кошки-мышки.

Расстроенный и обозленный, он дольше, чем нужно, изучал голографическую карту местности, после чего пролаял приказ:

— Отряд, внимание, говорит человек. Отставить споры — при такой скудной информации логика бессильна. Ближайшая задача — прижигание рощи, там могли остаться слизни. Последующая задача — осмотр деревни аборигенов в километре за рощей.

По древесным кронам ударили огненные струи и капсулы плазмы. Взревев, адское пламя превратило рощу в кучу головешек, среди которых корчились несколько в разной степени поджаренных кислотников. Добив уцелевших тварей, охотники обошли догорающие пни и зашагали к поселению курариков.

По местным критериям, деревушка могла считаться в меру зажиточной. Под сотню добротных домов на сваях, столько же хижин на берегу, множество лодок у дощатых причалов, обширные участки фруктовых садов и огородов, пастбища — деревня прочно оседлала оба речных берега. Однако наметанный глаз отмечал и неладное: часть домов была разрушена — из воды торчали только горелые бревна свай, скот почему-то не кормился полевыми травами, да и самих аборигенов не удалось разглядеть.

— Поселение разгромлено, — резюмировала виин-черси. — Но большая часть домов уцелела. Где же мирные жители?

Лабба предположила со знанием дела:

— Тлахасса могли убить или угнать аборигенов, не разрушая домов. Что скажет самец-проводник?

«Сама ты самка», — беззлобно подумал Эдуард и сказал:

— Туземцы могут быть напуганы нашей канонадой. Попрятались.

Решение подсказал давний боевой опыт. В далекой юности, усмиряя мятежных варваров, он много раз штурмовал и зачищал такие же деревеньки, а потому помнил: курарики часто прячутся в амбарах, зарывшись под снопы скошенной травы.

Так и получилось — первый же обследованный сарай оказался убежищем для десятка разнополых курариков. Выдворенные под лучи Десятки, они опасливо щурились на грозные стволы винтовок и бормотали: дескать, не убивайте, мы никому не скажем, что видели вас. Одна не в меру упитанная — рыбачка даже забилась в истерике и хлопнулась в обморок. Кажется, остальные разделяли ее уверенность, что четыре пришельца прикончат всех.

Внезапно пожилой курарик визгливо завопил, подпрыгивая. Другие присоединились к его крикам. Мультитранс Корунда успел перевести лишь: «Мы спасены, к нам вернулись наши…» — и захлебнулся. Туземцы словно взбесились: кто-то визжал и катался по грунту, кто-то пал на колени, отбивая лбом чечетку, кто-то пританцовывал с восторженными выкриками. Опасности они как будто не представляли — наоборот, чему-то бурно радовались.

Порядок навела виин-черси. Прибавив до предела мощность динамика, трехножка проревела приказ заткнуться, что было довольно быстро исполнено. Затем похожая на большую ягоду трехглазая голова кивнула Корунду: мол, ты специалист по туземцам — вот и действуй.

Отобрав курарика постарше, человек осведомился, что здесь происходит. Абориген запел тоскливым речитативом, разбавляя полезную информацию жалобными причитаниями. Тем не менее кое-что стало понятно.

…Раньше курарики жили хорошо, потому что им помогали добрые безносые боги. Потом боги стали жестокими и ушли, с тех пор курариков никто не защищал. Жизнь стала скучной, у курариков даже пропало желание совокупляться и варить брагу. А сегодня на рассвете пришли страшные злые демоны, разрушили часть домов, убили много курариков и спрашивали, не видел ли кто безносых богов. Потом они приказали бросить трупы в реку, а живым велели не высовываться. Они ушли к роще, и тогда приползли страшные желтые червяки — таких громадных и так много сразу этих чудищ не видели даже самые древние мудрые старухи. Желтые червяки напали на спрятавшихся в роще демонов, там долго гремели молнии железных палок, и бедные курарики боялись выйти из убежищ. Но вот свершилось великое счастье — вернулись добрые безносые боги, привели могучих друзей, они убьют желтых червяков, демонов и других врагов…

— Какая идиллия! — Голос лабба, несомненно, был полон ядовитого сарказма. — Младшие счастливы — они вновь обрели добрых богов. Идиоты не понимают, что боги не бывают добрыми.

— Особенно млекопитающие боги. — Виин-черси не упустила случая съязвить.

Лабба не успела напомнить о судьбе тлахасса, потому что туземец-переговорщик уверенно провозгласил:

— Добрые боги останутся насовсем и будут помогать курарикам! — Затем он осведомился гневно: — Почему вы покинули своих друзей-курариков?

Эдуард Корунд был простым грубым парнем, а не дипломатом и всем видам убеждения предпочитал меткий выстрел. К тому же вдруг вернулись яркие воспоминания о мятеже, поэтому он, не сдержавшись, проревел:

— Мы ушли, потому что лживые лицемерные животные убивали добрых богов! И ты, скотина, еще смеешь что-то требовать!

— Нет! Нет! — Все курарики дружно замотали головами в порыве праведного негодования. — Мы всегда любили добрых богов…

Кажется, они все-таки сообразили, что боги сердятся на прежние шалости, и заголосили вразнобой: дескать, людей убивали совсем другие курарики из других деревень, а курарики этой деревни такого никогда бы не посмели, потому как обожают безносых и все эти долгие годы истово молились, умоляя демонов стихий, чтобы те уговорили добрых богов вернуться к курарикам и помогать жителям этой деревни. Ведь боги должны быть добрыми, боги должны прощать, а не наказывать…

Подергиванием хоботков толпа подтвердила: боги должны вести себя именно так и никак иначе. Их претензии раздражали вплоть до нестерпимого желания полоснуть длинной очередью. Однако сам Эдуард уже описал эту ситуацию в незавершенной книге, Корн и Редль признали его доводы, а потому следовало толерантнее относиться к болтовне глупых дикарей.

Он сказал всего лишь:

— Если боги соблаговолят вернуться к вам, то будут делать то, что нужно им, богам. И горе тем курарикам, которые ослушаются! А теперь убирайтесь и скажите своим соплеменникам, что боги убили всех желтых червяков и злых демонов.

Аборигены попятились, готовясь бежать изо всех сил, но были остановлены голосом дзорха:

— Кто знает в этом лесу необычное место?

Сразу два курарика упали в обморок. Старик-переговорщик и толстая тетка схватились за головы, многие попадали ничком, спрятав морды в траву. Лишь молоденький парнишка, по глупости не питавший священных трепетов перед заколдованными местами, охотно поведал, показывая рукой:

— Вон в той стороне, за озером в чаще неплодоносящих деревьев с закрученными листьями. Там случаются непонятные вещи. Туда нельзя ходить, там даже большие ядовитые змеи умирают, их дохлые тела светятся в темноте.

Сверившись с голографической картой, дзорх объявил, что слова туземца подтверждают имевшуюся информацию. Лабба и виин-черси немедленно направились в указанном направлении. Торопливо заняв свое место в строю, обозленный Корунд ломал голову над осточертевшим вопросом: «Что же эти падлы скрывают от меня?»

Миновав полосу возделанных участков, виин-черси призналась:

— Меня поразила выдержка нашего проводника. Человек, я была уверена, что вы пристрелите наглую тварь.

— Действительно, невероятная наглость, — согласилась лабба. — После учиненной ими резни эти дикари смеют поучать вас, что должны делать боги и чего не должны.

— Варвары примитивны, — заметил дзорх. — Считают себя очень умными и убеждены, что способны обмануть Превосходящую расу своей примитивной ложью.

«Вы тоже пытались меня обмануть», — раздраженно подумал Эдуард. Ему очень хотелось ответить колкостью, но помешала серия ярких вспышек, затмивших на мгновение даже сияние клонившейся к закату Десятки. Обернувшись, он увидел далеко-далеко лохматые грибы клубящегося дыма.

— Наши капсулы, — прокомментировала виин-черси. — Значит, позади есть еще один отряд тлахасса.

Дотошный от избытка интеллекта дзорх уточнил:

— Есть по крайней мере один отряд. Необязательно тлахасса.

Засмеявшись, лабба подвела итог:

— После уничтожения капсул стало на один отряд меньше. Взрывы этих реакторов имеют весьма приличный радиус поражения.

Софистика на тему об очевидном изрядно нервировала и без того злого Корунда, и он раздраженно поинтересовался:

— Мы куда-нибудь идем или будем до ночи упражняться в демагогии?

Обалдевшие спутники уставились на него, причем виин-черси даже повертела головой, чтобы задействовать третий глаз. Дзорх поспешно проговорил:

— Не куда-нибудь, а только вперед. Если нас хотят лишить возможности вернуться, надо искать спасение за озером.

Загадочная фраза окончательно сбила землянина с толку. Получаюсь, что банда чужаков ищет не просто хранилище древних артефактов, но — нечто более могущественное. Неужели арсенал погибшей цивилизации? Нет, не было на Южной Омерте ни арсеналов, ни космодромов, ни других скоплений высокотехнологичных изделий — их бы люди за годы колонизации нашли бы непременно. Вдруг Эдуарда осенило: «Маяк! Они надеются найти портал, как на Верите. Да, такая находка могла бы спасти отряд, если сработает ключ-кристалл…»

Между тем остальные вернулись к примитивной болтовне о высоких материях.

— Там, в деревне дикарей, мы словно заглянули в зеркало, — заметил дзорх. — Человек прав: мы точно так же требуем чего-то от Высших, как будто боги обязаны помогать нам. Или все-таки существует вселенский нравственный закон, согласно которому сильный обязан помогать слабому?

— Нет такого закона, — отрезала виин-черси.

— Нет, — согласился Корунд. — Но тем не менее и Старшие, и Младшие подсознательно верят, что у Превосходящих рас нет иных забот, кроме помощи слаборазвитым…

— Бог-демиург всемогущ, а потому равнодушен к собственным творениям, — сказала лабба. — Бог вовсе не обязан быть милосердным или справедливым. Бог не вразумляет, а диктует свою волю, сурово наказывая за непослушание.

В свою очередь Эдуард напомнил массу примеров из мифологии разных культур. Примеры подтверждали, что боги отнюдь не страдают излишками гуманизма и весьма скупы на подарки. Он завершил короткий монолог очевидным выводом:

— Боги капризны, вздорны и развратны, могут облагодетельствовать, но могут и обречь на страдания даже абсолютно безвинных.

С минуту они шагали в молчании, затем лабба неожиданно изменила тему:

— Я вдруг подумала, что каждая серьезная культура додумалась до теоремы о неполноте аксиоматики.

«Кажется, у нас это называется теоремой Гёделя», — вспомнил ЭК. В лучшие времена, когда они нормально общались, Гелла часто поминала эту концепцию. Суть ее заключалась в том, что любая система аксиом обязательно содержит внутреннее противоречие.

Лабба продолжала:

— Если рассматривать Вселенную как систему аксиом — она также должна содержать хотя бы одно внутреннее противоречие. Безусловно, таким противоречием является бог — всемогущий сверхъестественный творец материи. Однако сверхъестественного бога не существует — эту сказку внушили нашим предкам пришельцы.

— Это и есть противоречие? — засмеялся ЭК. — Противоречие должно быть, но бога нет.

— Это софистика, нас же интересует настоящее противоречие. Следите за логикой. Вселенная подчиняется определенному набору законов, то есть управляется системой аксиом. Достоверно установлено, что в рамках этой системы должно существовать логическое противоречие, но речь идет не о боге. Какой же объект вселенского масштаба, не будучи сверхъестественным феноменом, способен нарушать фундаментальные законы?

— Разумная жизнь, достигшая Всемогущества? — предположил землянин.

— Браво, брат нашего коллеги! — вскричал дзорх. — Только вы чрезмерно усложняете — вселенской аксиоматике противоречит не Всемогущество, но разум вообще, независимо от степени развития.

Виин-черси добавила, медленно подбирая слова:

— Разумная жизнь является противоречием, а противоречие является необходимым атрибутом набора аксиом, именуемого Вселенной. Следовательно, теорема о неполноте приводит к простому выводу: во Вселенной обязательно должен существовать разум.

«Глубоко же они копают, — с почтением подумал ЭК. — И в то же время все трое цепляются за старую концепцию, рассматривая Высших, как богов. Мы продвинулись дальше, отказавшись от такого представления. Другой вопрос — правы ли валинорцы, прав ли я».

— Мы глупы, как и положено варварам, — сказал вдруг дзорх. — Мечтаем о времени, когда исчезнут мешающие нам Высшие. Но так ли хорошо будет без общего врага? Если не станет Высших, то разгорится вражда внутри Большого Квартета.

— Договоримся, — отмахнулась своим щупальцем виин-черси.

До границы леса оставалось не больше сотни метров. Сканеры не показывали движущихся объектов, но враг мог и затаиться. Все замолчали, крепче сжимая оружие.

Внезапно небо снова моргнуло вспышкой. Повертев головой, Корунд обнаружил в зените угасающий огненный шар. Пока он пытался сообразить, что же там могло случиться, дзорх успел сделать правильный вывод и закричал, запинаясь от волнения:

— Взорвалась орбитальная станция!

— Не взорвалась, — уточнила сохранившая подобие спокойствия виин-черси. — Уничтожена оружием Высших.

А в небе над ними, выполняя неловкие маневры, быстро снижалась машина явно земной конструкции. Это был «Сфинкс» класса «поверхность-орбита», применявшийся в Дальней Разведке при исследовании не слишком гостеприимных планет.

На высоте около четверти километра «Сфинкс» пошел кругами. Из наушников послышался голос Мишеля, который звал брата.

— Я здесь, — ответил Эдуард. — Что происходит?

— Потом… я взял пеленг, иду к вам.

Спустя минуту одетый в бронекомбинезон Мишель вылез из кабины «Сфинкса», пересчитал, окинув взглядом, «охотников», порадовался, что все целы, и наконец поведал очередную загадочную историю.

Руководство ЦАОБ направило его на боевую станцию блокады, чтобы подстраховать отряд, выполнявший задание на поверхности. Когда стало ясно, что неизвестные враги уничтожили все четыре антиграв-капсулы, капитан Корунд решил отправить вниз «Сфинкса» с запасом снаряжения — на автопилоте, разумеется. Неожиданно в системе появился корабль-убийца Высших, врубил «Щит Безмолвия» и дал полчаса на эвакуацию всех четырех станций. Личный состав покинул станцию на спасательных средствах и некоторое время дрейфовал на орбите в ожидании звездолетов Большого Квартета.

— Когда появились транспорты, начался большой бардак, — рассказывал Мишель. — Потому что вся эта масса катеров и шлюпок успела перемешаться, и теперь каждый торопился подобраться к звездолету своей цивилизации. Вдруг робот расстрелял покинутую персоналом станцию, которая висела прямо над вами, а затем двинулся вокруг планеты — вероятно, чтобы покончить с остальными станциями. Как только он скрылся за планетой, я подумал, что другой такой возможности не подвернется, а в суматохе появился шанс проскочить незамеченным. И рванул к вам на выручку.

— Высшие в своем репертуаре. — Лабба нервно стукнула клешней об клешню. — Чрезмерное применение силы и полное отсутствие логики.

— Какая-то логика прослеживается, — возразил дзорх. — Они почему-то не могут или не хотят прикончить нас на поверхности, поэтому лишают средств покинуть планету… Но какие они добрые — не стали убивать экипажи станций!

— Это действительно странно, — согласилась виин-черси. — Еще более странно, что робот расстреливает станции, а не наши четыре кораблика.

— Корабли надежно укрыты среди скал естественного спутника Кураре, — напомнил Мишель. — Расскажите-ка лучше, что здесь творилось. Мы с орбиты видели, как вы с кем-то сражаетесь, но деталей разобрать не удалось.

Покосившись на него одним глазом, виин-черси буркнула:

— Пусть первый человек расскажет второму свою версию событий. А мы пока пополним боекомплекты. Второй человек, ты привез плазменные капсулы?

Мишель машинально кивнул, забыв, что подобные телодвижения ничего не говорят чужакам. Спустя секунду, поняв свою оплошность, он сказал:

— Да, конечно, я привез заряды для всех… Эд, я жду подробностей.

Распихивая по карманам и подсумкам обоймы, старший брат вкратце описал обстановку. Одно длинное предложение о нападении тлахасса и кислотных слизней, три — о геноциде тлахасса полтысячи лет назад и два — про загадочный объект за озером. Его намек на маяк, который ищут коллеги по Большому Квартету, всполошил спутников, и те принялись дружно отпираться: мол, о портале мы даже не думали.

— Это вопиющее нарушение всех договоренностей! — возмутился Мишель. — Никто не поставил нас в известность, что цель операции — столь важный объект!

— Наоборот, это земляне пытались нас обмануть! — парировала виин-черси. — Ваше руководство пыталось скрыть информацию о так называемых маяках.

Взбешенный Эдуард, сорвавшись, тоже заорал:

— Мне вообще ничего не сообщили! Придумали идиотскую сказку про сафари на ремнезуба.

Лабба заявила: мол, ее руководство честно проинформировало всех о необъяснимых аномалиях в этом секторе планеты. Однако, продолжала она, земляне коварно скрыли, что им известно больше.

— Аномалию обнаружили с орбиты, о ней знали специалисты всех рас… — Виин-черси экспансивно взмахивала всеми верхними конечностями. — А наш проводник, ясное дело, узнал от другой Превосходящей расы про маяк на Кураре, но не пожелал сказать об этом.

— Эд, ты еще на Джуманджи знал, что там маяк? — удивился Мишель.

— Ничего я про маяк не знал! Сам догадался, слушая их идиотские намеки!

После недолгой перепалки все немного успокоились. Три чужака заверяли, что земные спецслужбы получили полный текст аналитического документа дзорхов со всеми положенными приложениями. По их словам, про портал никто не думал, потому что материалы готовились еще до рейда Корунда на Вериту и планету X. Аналитики дзорхов полагали, что стационарная аномалия силовых полей в центре Южной Омерты — это и есть тот объект, к которому Высшие не желали подпускать людей. Цитировалась даже часть беседы Серо-Зеленого с Эдуардом, когда Высший сказал: «К моему сожалению, ваши ученые, которые считали, что спрятались от нас в своих подземных норах, слишком близко подобрались к некоторым загадкам. Мы не могли позволить вам овладеть этими тайнами… Мы давно подозревали, что в этой части Галактики могли сохраниться какие-то артефакты, и, вероятно, люди нашли те или иные изделия или записи, созданные миллионы лет назад».

— Ваше руководство не проинформировало исполнителей, — резюмировал дзорх. — Это весьма неправильно.

— Мы говорим слишком долго, — нетерпеливо заявила виин-черси. — До цели совсем близко. Второй человек, на вашей машине есть мощное оружие?

Мишель сознался виноватым голосом:

— Это гражданская модель для научных экспедиций. Только лазер и пневматический метатель.

Соседи по Галактике разочарованно заворчали. Они явно предпочли бы поддержку тяжелого танка с силовой защитой и генератором антипротонов. Однако через несколько минут, когда «Сфинкс» приблизился к стене джунглей, дзорх предупредил Мишеля, чтобы поосторожнее применял тяжелое оружие вблизи аномалии.

Деревья здесь росли негусто, и «Сфинкс» без труда маневрировал между стволами. Четыре лжеохотника ехали, сидя на броне и распределив секторы наблюдения. Эдуард устроился на башне, что позволяло братьям переговариваться вполголоса, отключив радио и мультитрансы.

— Ты не забывай про мой сон, — сказал, снова начиная нервничать, Эдуард. — Не бросайся на Высшего.

— Делать мне больше нечего, — фыркнул Мишель. — И стрелять в него не собираюсь.

— Верно, бесполезное дело… Между прочим, дорогие попутчики огорчили меня: оказывается, отчет о планете X просочился за пределы Джуманджи.

— Постаралась помощница твоей Геллы! — Мишель добавил несколько примеров ненормативной лексики.

— Агата?

— Она самая. Разослала копии в разные медиакомпании. Говорит, не знала, что копирайт у «Футурланда». Дядя Виктор подал в суд.

— Глупо получилось.

— Вот именно. — Мишель включил рацию. — Отряд, говорит второй человек. Объясните, что именно вы надеетесь обнаружить в эпицентре аномалии.

Соседи по Галактике не спешили с ответом, поэтому старший брат сообщил младшему:

— Как я понял по их разговорам, Высшие не намерены подпускать нас к каким-то ресурсам, близким к Всемогуществу. Возможно, сами Высшие, в отличие от расы-М, такими способностями пока не обладают. Это может быть машина для творения материи, средства управления временем…

Дзорх прервал его:

— Не надо считать нас дебильными максималистами. На столь ценные находки мы не рассчитываем. Но там явно спрятано нечто, связанное с Всемогуществом.

— Хранилище информации, — начала перечислять лабба. — Знание о том, как достичь Всемогущества. Арсенал древней сверхцивилизации. В худшем случае — портал, как считает наш проводник…

— Противник атакует! — заорал вдруг Мишель.

Все попрыгали с машины, занимая круговую оборону. Как только десант перестал загораживать сектор обстрела, огневая установка выбросила первые лучевые импульсы.

Откатившись к заднему колесу, Эдуард вытянулся ногами к «Сфинксу». Перед ним лежала неширокая полоса сухого грунта, поросшего редкими колючками. Дальше негусто корячились чахлые псевдопальмы и узкохвойники. Противника он не видел, но братишка продолжал палить во все стороны — наверное, мощный сканер исследовательской машины показывал ему мишени в глубине леса.

Инопланетные попутчики тоже не стреляли. Неясность обстановки начинала раздражать. Первой подала голос членопитающая подружка:

— Говорит лабба. С кем воюешь, второй человек?

— Говорит второй человек. Если верить приборам, нас окружают. Шесть особей справа, дистанция — метров триста. Трое заходят сзади, еще четверо — слева, до них примерно четыреста метров. Я подстрелил нескольких, уцелевшие залегли, но медленно приближаются.

Унифицированная мортира продолжала беспрерывно посылать лучи, — видимо, Мишель надеялся удержать врагов на дистанции. Эдуард вглядывался в лес, пытаясь отыскать среди редких деревьев фигурки противника. Ни глаз, ни тепловизорный прицел не различали движущихся объектов. Что и неудивительно, если мишени одеты в «чешую», пусть даже примитивную.

Внезапно позади него, захлебываясь, заработали винтовки. Затем окрестности затопило красноватым цветом, и по затылку хлестнула волна горячего воздуха — не иначе, где-то поблизости разорвались плазменные капсулы. Кто-то, забывший представиться, сказал:

— Кажется, всех поджарили.

— Да, теперь только справа и сзади, — подтвердил Мишель. — Восемь особей.

Мортира выпустила серию осколочно-фугасных снарядов, которые взорвались в лесу вокруг машины. Сверившись с приборами наблюдения, Мишель удовлетворенно заявил, что теперь враги остались только справа. Эдуард по-прежнему ничего не видел, однако лабба и виин-черси, пригибаясь, перебежали на его сторону и залегли по левую руку от дзорха.

Противник не проявлял признаков активности, а нервное напряжение требовало выхода. Хотя бы в форме разговора.

— Говорит дзорх. Должен отметить, что наши оппоненты не проявляли враждебности. Стрельбу начал второй человек.

— Говорит виин-черси. Дзорхи всегда любили пустую болтовню. Объясняю — это были тлахасса. Или дзорх считает, что они поджидали наш отряд в засаде, а потом попытались окружить исключительно из дружеских чувств?

— Говорит дзорх. Сомневаться в очевидном — естественная черта истинно разумного существа.

— Говорит лабба. Перестаньте… — даже мощный процессор мультитранса сделал паузу, подбирая цензурный аналог земной лексики, — выпускать желудочные газы.

«Видим кого-то — сразу нажимаем спуск, — подумал Эдуард. — Прав старый Корн — нами движет страх. И трижды неправ Падла-Газанфар, вопивший, что человечество — стадо перепуганных подростков с винтовкой наперевес. Остальные разумные, включая Высших, ничуть не лучше…»

Словно торопясь подтвердить его мысль, из-за деревьев метрах в двухстах потянулись к отряду полосы дыма. Это могли быть только ракетные снаряды. Корунд с ужасом наблюдал, как приближается верная смерть — головки самонаведения, безусловно, найдут цель.

Только вдруг — к сильнейшему его удивлению — две ракеты одна за другой угодили в деревья, стоявшие между обоими отрядами. В тот же миг орудие «Сфинкса» выпустило веер лучей, поразивших еще несколько летящих снарядов. Лишь две ракеты прорвались к машине, но упали и разорвались с перелетом, так что никто не пострадал.

Тут у всех не выдержали нервы, и началась беспорядочная пальба. Винтовки выбрасывали капсулы с плазмой, мортира посылала снаряды по навесной траектории. Впереди образовалась обширная зона пожара и разбитых в щепки деревьев, а Мишель дважды кричал, что есть попадания и врагов становится меньше.

Расстреляв обойму, Эдуард торопливо перезарядил ИЖ-Лассо и возобновил стрельбу, но уже не в таком истеричном темпе. Малость успокоившись, он понимал, что нет смысла посылать заряды в сплошную стену гудящего пламени. Наверняка тлахасса, или кто там впереди, уже отступили, покинув сектор сплошного поражения, и готовятся атаковать с другого направления.

Противник не обманул его ожиданий. Обогнув полосу, где горели деревья, а плазма выплескивалась из магнитных ловушек, наемники Высших показались позади машины. Их было пятеро, и они на бегу стреляли из винтовок длинными очередями. Корунд выпустил три капсулы, пламя пожрало двух тлахасса, однако в этой обойме кончились снаряды.

Прикосновением к переводнику он трансформировал двадцатимиллиметровый капсулометный ствол в нарезной винтовочный чуть меньшего калибра, но выстрелить не успел — вокруг засвистели десятки пуль, и пришлось вжаться в грунт, бессильно слушая, как кусочки металла стучат в обшивку «Сфинкса».

Корпус машины заслонял противника от остальных участников безумного рейда. Лабба и виин-черси попытались короткой перебежкой сменить позицию, но рухнули со стонами, поймав густо летавшие пули.

«У тлахасса винтовки малого калибра, — машинально подумал Эдуард. — Индивидуальная защита должна выдержать. Только бы не в лицо…» Из ужасно неудобного положения, не поднимая головы, он кое-как прицелился в ближайшего врага и нажал спуск, выпустив длинную очередь. Тлахасса, словно споткнувшись на бегу, взмахнул руками, выронил оружие, сделал последние шаги на подгибающихся ногах и упал. Тут заработала мортира, прорезав сектор обстрела веерами фотонных потоков.

Одного тлахасса лучи разорвали в клочья, но последний был только ранен. С дистанции в полсотни шагов Эдуард видел, как хиппогоминид, тяжело опустившись на колени, готовится запустить реактивный снаряд. А ведь мог бы сдаться и сохранить себе жизнь… Землянин прицелился в закрытую капюшоном голову врага и дал короткую очередь бронебойными пулями, затем добавил длинную — чуть ли не в дюжину патронов — очередь по корпусу. Пули отшвырнули тлахасса, и тот больше не двигался.

Стало тихо. Только трещало неподалеку пламя, пожиравшее смолистую древесину псевдопальм. Если не вечность, то немалая ее часть отстучала кровью в висках, прежде чем нервно подрагивающий голос Мишеля сообщил:

— Сканер не показывает движений.

Эдуард встал. Рядом с ним, кряхтя и упираясь в грунт ружейными прикладами, поднимались лабба и виин-черси.

Крови на них землянин не видел, значит, пули тлахасса не осилили броню.

Не сговариваясь, они подошли к хиппопримату, которого Эдуард застрелил последним, всего в трех десятках метров от «Сфинкса». Пули землянина снесли копытному верх черепа по самую нижнюю челюсть, из громадной раны еще сочилось что-то красноватое.

Суровая воительница виин-черси сорвала с трупа «чешую», кинжалом разрезала мудрено скроенную одежду, привычно вскрыла брюшину и резюмировала:

— Не биоробот. Тлахасса в натуральном виде.

— Бывает, — рассеянно согласился дзорх, изучавший обрывки трофейной «чешуи». — Модель примитивнее наших.

— Нет антиграва, — подметила лабба.

— Не только, — сказал дзорх, — Это не наноматериал. Обычный пластик.

Пока умные существа обсуждали биологию пополам с технологией, Эдуард занялся бронежилетом, который тлахасса носил под зеркальной накидкой. Судя по всему, жилет был изготовлен из многослойного эластичного пластика с металлическими пластинками между слоями. Пули пробили броню в двух местах.

Обшарив многочисленные карманы, землянин обнаружил массу неинтересных мелочей, а также пачку фотографий. Примитивные черно-белые картинки, вдобавок плоские, изображали каких-то тлахасса на фоне городских и сельских пейзажей. Понятное дело — солдат прихватил в последний поход изображения родных и своего дома…

Набор картинок был бы трогательной банальностью, если бы не фотография, затесавшаяся в середине колоды: на возвышенности стояли плечом к плечу два примата — копытный и обыкновенный. Задний план был плохо сфокусирован, однако Эдуард разглядел крепость на берегу бухты.

Фотография говорила о многом, понять бы только смысл новых фактов: то ли картина проясняется, то ли запутывается еще сильнее. От этого непонимания Эдуард разозлился — на себя, на Высших, на расу-М, на всю Вселенную. Хотя чего ждал он, простой егерь без нормального образования? Не его хилому интеллекту раскалывать загадки подобного масштаба.

Его инопланетные приятели болтали всякую чушь, спорили о технологической отсталости тлахасса. У них, дескать, и ракеты неуправляемые, и винтовки примитивные, и «чешуя»… Подняв оружие тлахасса, Эдуард разобрал затвор и громко выматерился. Лучше, чем кто-либо, он понимал свою ошибку: это нужно было сделать намного раньше — может быть, сейчас они бы догадались, что тут происходит.

— Говорит лабба. Наш проводник опечален?

Возможно, бывшая чемпионка планеты шутила. Нормальная реакция — после такого тяжелого боя каждому хочется расслабиться.

Приблизившись к остальным, Эдуард пустил по клешням и щупальцам фотографию. Первым сообразил, конечно, дзорх:

— Тлахасса и ландиб… Полагаете, снимок сделан на той планете, где вы побывали?

— Безусловно. Они сфотографированы на фоне города людей. Кроме того, затворы винтовок тлахасса и ландибов имеют одинаковое устройство. Я уже видел похожую конструкцию много лет назад, когда Высшие вооружили такими винтовками курариков.

Его сообщение обдумывали молча. Чтобы ускорить мыслительные процессы, Эдуард нашел в памяти своего видеофона чертежи затворов курариков и ландибов.

— Похоже, — признала виин-черси. — Механизмы слишком похожи, это не может быть случайностью.

Мишель без долгих разговоров уложил трофейную винтовку в багажник машины и намекнул: мол, неплохо бы преодолеть последние километры до цели путешествия.

Отряд развернулся цепью по обе стороны от «Сфинкса». Все были серьезны и сосредоточенны — на встречу с неведомым шли в мрачном спокойствии, не забывая следить за окрестностями. Никто ведь не гарантировал, что их не поджидают в засаде другие банды врагов.

Через полкилометра лес внезапно кончился, сменившись пустырем, поросшим клочьями колючих ядовитых трав. «Сфинкс» медленно катился на колесах. Приборы предупреждали, что за левой оконечностью лежавшего по курсу водоема расположен источник сложных физических полей. Непосредственной угрозы колебания непонятных сил пока не представляли, однако беспилотные аппараты, запущенные в ту сторону, неизменно выходили из строя где-то над серединой озера.

Сбросив скорость, Мишель сказал, что дальше ехать опасно. Лабба немедленно откликнулась:

— Здесь везде опасность. Дзорх напомнил:

— Аборигены говорили, что отсюда никто не возвращался.

— Живности не видно, — подтвердил Эдуард. — Гиблое место.

Посовещавшись, решили все-таки подъехать поближе. «Сфинкс» катился совсем медленно, держа курс на северо-восточную оконечность водоема. Отряд осторожно шагал по неровному рельефу.

— Коллеги, говорит виин-черси, — раздалось в наушниках. — Помогите решить шараду. Есть планета Кураре, которую контролируют Высшие. И есть другая планета, которую контролируют их конкуренты. Я не могу понять, каким образом Высшие забрали и привезли на Кураре вооруженных солдат с планеты конкурентов.

— Говорит лабба. Да, согласна. Это еще одна загадка, которую нельзя логически решить в рамках наших знаний.

— Говорит второй человек. Возможно, Высшие намного сильнее другой сверхцивилизации. Они бесцеремонно явились на планету X и забрали все, что им нужно.

— Говорит дзорх. Возможно, планета-неизвестная является совместной собственностью двух сверхцивилизаций.

Подобные глубокомысленные рассуждения изрядно надоели Эдуарду. Количество умных слов и гипотез росло по экспоненте. Раздраженный, он и поведал о концепции взаимной диффузии сбалансированных Всемогуществ, и собеседники подавленно примолкли.

Очень нескоро дзорх признал, что гипотеза великолепна и может многое объяснить. Сварливая тетка лабба немедленно вставила:

— Не нам, простым солдатам, думать об этом. А вот наши теоретики-аналитики…

Ее прервал Мишель:

— Приехали.

Брат остановил «Сфинкса» в десятке шагов от сильно пересеченного прибрежного участка. Дорогу преграждал овраг, по дну которого струился в озеро узенький поток грязной воды. Из слякоти на склонах торчали корявые стволы красноплодников.

За ручьем начиналось заболоченное поле, из которого кое-где выпирали кочки и каменистые бугры. Эта полоса препятствий растянулась метров на триста, до следующего клочка джунглей. Там росли громадные деревья, кроны которых сплетались, полностью закрывая обзор для наблюдателей на орбите. В тени между древесными великанами маячили тускло мерцавшие тени, вспыхивали цепочки огоньков. Иногда странная роща расплывалась или подрагивала — словно вокруг объекта резко менялся коэффициент преломления. Детекторы «Сфинкса» подтвердили естественно возникшую догадку: за деревьями пульсировала зона искривленного или даже замкнутого пространства.

Никто не произнес этого вслух, но каждый понимал: цель похода достигнута.

Первым делом виин-черси отправила к роще машинку с приборами. Аппарат опять прекратил передачу примерно на полпути, а в сотне метров от объекта просто исчез. Два следующих «порхающих глаза» — земного типа и дзорховский — прекратили существование столь же внезапно. Никаких энергетических импульсов в момент исчезновения микророботов аппаратура «Сфинкса» не зафиксировала.

— Туда можно проникнуть или хотя бы связаться с хозяевами этого места! — Лабба кричала, бешено размахивая руками и закрылками. — Иначе проклятые Высшие не прогнали бы людей с Кураре.

— Все верно, — ответил рассудительный дзорх. — Но я не вижу способа.

— Попробуем сигналить, — предложил Мишель.

Битых полчаса они посылали сообщения на всех доступных видах излучений — от радиоморзянки до видеоклипов в диапазоне тензорной гравитации. Никаких откликов заметить не удалось — неведомая субстанция не обращала внимания на посланцев Большого Квартета.

Неудачи всегда плохо действуют на психику. Долгий марш-бросок, океан огня и смерти, неясность путей возвращения домой буквально раздавили Эдуарда. Кажется, остальные чувствовали себя примерно так же. Лабба сидела на бугорке, безразлично глядя мимо рощи с артефактом. Дзорх нервно метался, сплетая и расплетая гроздья щупалец. Раздосадованная виин-черси подвела итог беспросветных усилий:

— Мы ведем себя, как стайка мелких насекомых, которым вздумалось жужжать, привлекая внимание гарнизона орбитальной крепости.

Неожиданно для землян лабба развила глубокую аналогию коллеги:

— Если рядом со мной станут кружиться и жужжать насекомые, я просто прихлопну их или побрызгаю аэрозольным инсектицидом.

— Неуместные шутки. — Раздраженный дзорх начат подергивать хвостом. — Мы должны придумать какое-то решение.

— Где вы увидели шутки? — Лабба передернула закрылками. — Решения нет. Превосходящая раса не обратит внимания, даже если мы устроим коллективное самосожжение.

Когда они выговорились, Эдуард произнес с досадой:

— Теоретически решение существует. Ключ-кристалл вскрывает некоторые типы замкнутого пространства.

— К сожалению, кристаллы остались на Джуманджи, а то и переправлены на Землю, — печально сказала виин-черси.

Негромко кашлянув, Эдуард извлек из рюкзака контейнер, пояснив:

— Мне разрешили доставить сюда один экземпляр.

В его сознании снова возникли сумрачные непостижимые образы. Поняв, что требуется, ключ-кристалл подбирал необходимую процедуру для взлома перекрученных измерений.

Человек уже собирался отдать мысленную команду, но в этот миг вокруг замелькали разноцветные вихри, а по извилинам мозга ударили предостерегающие вопли:

— Немедленно прекрати!.. Остановись!.. Ты не представляешь, какие силы выпускаешь на свободу!..

Отряд был окружен Высшими. Эдуард увидел старых приятелей — Серо-Зеленого, Красно-Синего и Желто-Черного, который вылечил Геллу, а также других, чьи расцветки были ему незнакомы. Корунд с радостью понял, что телепатические послания Высших пронизаны страхом — обладатели Всемогущества боялись его, простого Старшего, потому что он может совершить что-то ужасное для сверхцивилизации.

На всякий случай он схватил Мишеля за руку, чтобы тот не кинулся в самоубийственную атаку на всемогущественных. Впрочем, капитан контрразведки не пытался вырваться — напротив, прикрывал собой старшего брата. Невольно улыбнувшись, Эдуард собрался отдать последний приказ, но ключ-кристалл уже сработал, не дожидаясь его разрешения.

Внешне, казалось бы, ничего не изменилось. Лишь прибавилось истеричности в мысленных выкриках Высших. Сделавшись зыбко-полупрозрачным, Серо-Зеленый отодвинулся в сторону степи, словно старался держаться подальше от просыпавшегося артефакта. Остальные же Высшие отчаянно передавали в телепатическом диапазоне:

— Мы предупреждали дикарей не делать этого!

Потом стали накатываться последовательные волны пониженной и повышенной гравитации. После третьего наплыва невесомости Высшие исчезли, а роща озарилась неярким радужным свечением.

Происходило что-то, недоступное человеческим ощущениям. Эдуард чувствовал лишь нарастающее давление на сознание. Такой же, но совсем слабый эффект чужого вторжения в разум предшествовал появлению Высших.

Вокруг быстро темнело, будто отряд накрыло невидимым куполом. Они оказались в искаженном пространстве, причем им составило компанию почти прозрачное бесформенное нечто. Точнее, некто. Невесть откуда взялось понимание, что колышущаяся искрящаяся Тень вполне разумна и сверхмогущественна.

Ладонь безвольно разжалась, выпустив ключ-кристалл. Эдуард погружался в полную прострацию — ни страха, ни желаний, ни решимости задать вопрос. От облака искр исходило ощущение невероятной силы, полностью подавлявшей психику пятерки Старших.

Обладатель Сверхмогущества словно сканировал пришельцев, потревоживших артефакт, чем бы тот ни был. Среди нейронов и синапсов Эдуарда зазвучали голоса — вероятно, отзвуки мыслей, которыми обменивались личности, составлявшие индивидуальность Тени:

— Это не могли быть они… Ключ был у гуманоида… Слишком примитивны, на этом уровне не могли создать ключ… Вероятно, их использовали другие… Пусть расскажут… Пусть лучше молчат…

К нему вернулась какая-то степень свободы поступков, и Эдуард, облизнув губы, полюбопытствовал:

— О чем рассказывать? Мы искали…

По мозгу болезненно хлестнул приказ помолчать. В голове замелькала чехарда воспоминаний.

Отец, совсем молодой, тянет руки к его кроватке. Первая ночь с Колой, не первая измена Гелле со случайной партнершей, лекция по астрополитологии на втором семестре универа, разговоры с Высшими, детский восторг от старого глупого мультфильма, урок алгебры в средней школе, сражение на Кураре, жалобы родителей на запрещение Высшими важнейших исследований, разборка с теолийцами, дискуссия о Высших с бывшей женой, разговоры с братом и друзьями, маяк на планете X… И еще десятки, сотни, тысячи зрительных образов и слов — перекрывавшихся, перемешанных, странным образом скомбинированных и при этом создававших почти законченную картину, хотя Эдуард не мог понять смысла в этом синтезе.

Сверхмогущественный, которого Эдуард мысленно назвал Тенью, внезапно прекратил копаться в его памяти. Скованность отступала, возвращая способность думать и шевелиться. Остальные тоже расслабились, кто-то даже смог простонать. В сумерках под куполом прозвучал голос Тени:

— Вы не виноваты. Вас пытались использовать. Грубая варварская хитрость — они надеялись, что мы неспособны понимать элементарные уловки.

В этот момент все пятеро — голосом или мысленно — обратились к Тени, пытались объяснить, почему отправились в поход к артефакту, сетовали на произвол Высших, просили защитить и помочь вернуться. Тень ответил отвлеченно, словно не слышал этих призывов:

— Вы не понимаете, почему оказались в этом месте, но пославшие вас ошиблись куда сильней — они не понимают, для чего создавались подобные места. Они искали ключ к успеху, но угодили в ловушку. Если появляются цивилизации, достаточно могущественные и тупые, чтобы пробиться через барьеры измерений, — для них открываются врата Преисподней.

Тень и купол исчезли одновременно. Пятеро на краю болота ждали чуда, но звездные владыки скупы на чудеса. Ничего не происходило — лишь Десятка закатывалась за лес на горизонте и начинало темнеть. Сверхразум на короткий миг явился ничтожным Старшим и снова ушел, чуть приоткрыв щель в свои тайны.

Собравшись вокруг машины, они снова перекусили в тусклом свете красного солнца. Каждый молча обдумывал ситуацию, которая не стала менее безвыходной. Покончив с ужином, Эдуард упаковал рюкзак и, недружелюбно поглядывая на мерцавшую за деревьями ловушку для Высших, резюмировал:

— Древних мы не заинтересовали, портал не нашли, сокровищницу знаний — тоже, секрет Всемогущества не получили. Пора сваливать.

— Куда? — осведомилась лабба. — Предлагаю немного отдохнуть, подавить негативные эмоции, а потом уже начнем обустраиваться.

— Я тоже подумала об этом, — призналась виин-черси. — Мы прошли курс выживания и сможем протянуть на этой планете до старости. Возможно, через некоторое время прилетят корабли.

— Чьи корабли? — безразлично поинтересовался Мишель.

— Неважно. Лишь бы забрали нас, — объяснил дзорх. — Девочки хорошо придумали.

— Девочки придумали просто замечательно, — свирепо зарычал Эдуард. — Соблюдая несложные меры предосторожности, мы даже сексом заниматься сможем.

— Об этом я тоже думала, — поведала виин-черси. — Эстетически вы мне, разумеется, неприятны, однако… если закрыть глаза и зажать ноздри…

— Через год-другой привыкнем и перестанем закрывать глаза, — жизнерадостно успокоил девочек дзорх. — Если, конечно, до этого не застрелимся от скуки.

Лабба возразила вполне серьезно и даже с воодушевлением:

— Скучать не придется, у нас получится прелестный пятиугольник.

«Они сломались, — понял Эдуард. — Когда нет явного врага, но лишь тупая неизбежность — бойцы ломаются. Солдаты не видят смысла продолжать борьбу…» Что ж, для такого случая в отряде есть проводник.

Легонько подвинув брата, Эдуард занялся навигацией. Предстояло преодолеть чуть больше двух мегаметров. В худшем случае можно и пешком, но «Сфинкс» облегчает задачу. Конечно, в машине будет тесновато, но стоит ли думать о подобных пустяках…

Увидев, какой маршрут он прокладывает, Мишель понимающе охнул и шлепнул себя по лбу: как же, мол, я сам не додумался. Подмигнув братишке, Эдуард задал высоту и среднюю скорость, затем подозвал чужаков.

Те не прореагировали на оклик. Лабба, дзорх и виин-черси обсуждали важную проблему: как им обустроиться на Кураре. Судя по обрывкам фраз, они планировали поиск более безопасного и удобного — в смысле обороны — места для лагеря.

— Кончайте болтать, — крикнул Эдуард. — Самое удобное место — космодром Северной Омерты. Мы с братом решили лететь. Присоединяйтесь, если хотите.

Дзорх и лабба недоуменно уставились на людей, а виин-черси, раздраженно жестикулируя, огрызнулась:

— Я проверяла ресурсы этой колымаги. Мы не долетим даже до моря.

— Не спорь, женщина. — Эдуард рассмеялся. — Собирайте вещички, полезайте в машину и слушайтесь проводника.

Когда все, ворча, втиснулись в десантный отсек, он признал, что турботоплива хватит ненадолго. Чужаки промолчали.

Он проложил кратчайший путь — по прямой, но запасы горючего таяли стремительно даже на оптимальной скорости. Похоже, покидая станцию, Мишель второпях не догадался проверить заправку, а потом неловко тормозил и маневрировал, израсходовав почти все, что имелось в баках.

Моторы захлебнулись вскоре после того, как далеко впереди показалась тонкая зеленовато-коричневая полоска — море. Еще около сотни километров «Сфинкс» пролетел в режиме планирующего спуска — микрореактор продолжал подавать напряжение на шины антигравитаторов.

Эдуард сумел посадить машину на сравнительно гладкую степь — подальше от джунглей и туземных деревень. Толчок при соприкосновении с поверхностью планеты получился не слабый, однако не фатальный.

— Уважаемые пассажиры, мы прибыли на промежуточную станцию. — Опытный проводник помнил, что в тяжелых ситуациях туристов надо подбадривать идиотским юмором. — От места назначения, заброшенного поселка Пионерский, нас отделяют жалкие сто двадцать километров. Вас ждет увлекательный тур по экзотической местности, живописные ландшафты, забавные аборигены, а также симпатичные феномены плотоядной флоры и фауны.

— Ты забыл сказать о враждебных инопланетянах в зеркальной «чешуе», — напомнила ему лабба и осведомилась: — Дальше движемся в пешем строю?

— Не сразу, — обнадежил ее проводник. — Реактор пока гудит, колеса крутятся. Какое-то расстояние покроем с комфортом.

— А что потом? — поинтересовался дзорх. — Собираетесь пересечь пролив вплавь? А потом — пешочком через половину континента?

— Сказано же — слушайся проводника, — ответил за брата Мишель. — И вообще держи хвост пистолетом.

На всякий случай дзорх посмотрел на свой хвост и больше вопросов не задавал. Остальные пассажиры тоже не спешили склочничать, некоторые даже отключили мультитрансы.

Удовлетворенный таким подобием дисциплины Эдуард решительно направил машину на север. Однообразная степная плоскость не баловала эстетическим разнообразием и прочими неожиданностями. Отряды тлахасса, банды курариков и стаи крупных зверей хищников на глаза не попадались, а мелкие твари разбегались от мчавшегося полным ходом шестиколесного монстра.

Народ в кабине почти успокоился. Девки со знанием дела судачили о межвидовом сексе, прикидывая — как бы поделить трех самцов. Дзорха их откровения, кажется, начали смущать, а братья-земляне развлекались, изредка вставляя похабные реплики.

Идиллия кончилась возле перегородившей путь речки. Здесь их ждали.

Пятеро покинули машину, не снимая оружие с предохранителей и настороженно глядя на Серо-Зеленого.

— Не волнуйтесь, — протелепатировал Высший. — Я не собираюсь вас убивать.

— Но и помогать не намерен, — подумал вслух Эдуард. Проигнорировав его мрачное пророчество, Высший продолжил:

— Я пришел, чтобы поговорить. Вы оказали нам услугу, помогли начать новый этап истории. Поэтому заслужили право получить немного бесполезной для вас информации.

Мысли Серо-Зеленого обрушивались непрерывным потоком, вливаясь в сознание пяти усталых и сбитых с толку существ. Харизматичное божество равнодушно вешало, не заботясь, понимают ли его слушатели, включены ли устройства, записывающие телепатическую речь. Эдуард все-таки выхватил видеофон и убедился, что прибор фиксирует каждое колебание биотоков.

— Очень долгое время мы готовили это событие. Должен сознаться, меня беспокоит исход грядущей битвы. Существует вероятность, что в схватке за право повелевать Вселенной моя цивилизация потерпит поражение и навсегда исчезнет. В таком случае вы когда-нибудь сообщите своим расам о печальной судьбе Высших.

Лабба, особа по-спортивному несдержанная, злорадно съехидничала:

— Вы хотели проникнуть в тот свернутый континуум, но при этом — скрыть свое участие. Как будто покой Суперов потревожили варвары-Старшие. Ваш замысел не удался: Суперы прекрасно поняли, что произошло на самом деле, так что теперь вас ждут большие неприятности.

— Вы наивны, как все дикари, — ответил Серо-Зеленый. — Разумеется, они смогли кое-что понять. Но прежде Суперам пришлось открыть щит, которым они отгородились от Вселенной, а мы сумели разобраться в природе этого щита. Теперь наши воины смогут пробиться в шаровые скопления, и Превосходящая раса будет вынуждена признать нас равными себе и допустить к Истинному Всемогуществу.

Момент показался удобным, чтобы проверить хитроумные догадки метанауки. Эдуард осторожно поинтересовался:

— Наверное, сам факт существования Суперов должен был вас пугать. Как же вы решились выступить против Превосходящей расы?

К его удивлению, Высший не проигнорировал вопрос, но даже снизошел до подробного ответа.

— Страх унизителен, — прогремела мысль Серо-Зеленого. — Разумное существо не может вечно жить в страхе — либо, сломавшись, превратится в животное, либо восстанет в надежде сокрушить источник пугающей силы и тем самым обеспечить безопасность себе и последующим поколениям. Иных путей не существует, законы Вселенной безжалостны и просты, как принципы естественного отбора в дикой природе. Давным-давно мои далекие предки наивно верили, что смогут независимо жить рядом с Превосходящей расой, что смогут договориться и согласовать условия мирных и дружеских отношений. И тогда Превосходящая раса очень больно наказала нашу расу. Мои предки оказались на грани гибели. Нам пришлось долго бороться за выживание. Пращурам удалось возобновить прогресс, медленное возрождение технологий. Со временем они снова — очень осторожно — вышли в космос, опять устремились к звездам. Нас не останавливали, хотя моих предков вели ненависть и желание отомстить. Мы думали, что наказавшая нас цивилизация ушла далеко вперед, их больше не беспокоят успехи технологических цивилизаций. Наши звездолеты находили много развалин. Некоторые культуры умерли сами, другие были убиты, а третьи — таких оказалось немного — перешли на иной уровень существования, которого теперь достигли мы. И совсем немногие достигли Истинного Всемогущества. Вы называете их Суперами.

— Вы нашли следы той цивилизации, которая устроила экзекуцию вашим предкам? — спросил дзорх.

— Да, нашли, вы называете их Древними. — Высший продолжал, опережая вопросы: — Они не успели стать Суперами. У них была большая война с теми, кого вы называете шистрав. Обе эти расы, а также их союзники истребили друг друга, и долгое время никто не мешал нашему прогрессу.

Эдуард все-таки успел спросить, опередив собеседника:

— А как называлась прежде ваша раса?

— Грон-гыч.

Ошеломленные откровениями Серо-Зеленого, пятеро Старших обменивались растерянными взглядами. Трудно было преодолеть шок от внезапного прозрения, что вызывавшая бездну сострадания раса грон-гыч выжила и даже превратилась в ненавистных Высших. Наконец виин-черси, тетка злая и грубая, недоверчиво произнесла:

— Вы снова лжете. Древние не погибли. Они создали сеть межзвездных порталов и помогли человеку-проводнику добыть ключ.

Внезапно старший из Корундов понял, что вся картина галактического расклада сил, казавшаяся такой логичной всего час назад, рассыпается прахом. Раса-М вовсе не помогала Старшим раздобыть оружие против Высших. Таинственные приключения на неизвестных планетах, сверхдальние гиперпрыжки через маяки-порталы, кровавая бойня на подступах к Приморску, — прав оказался Мишель, все это было добротно поставленное шоу, в финале которого посланцы Большого Квартета выполнили грязную опасную работу, помогая Высшим раскрыть какие-то секреты Суперов.

Сколько раз он сам разыгрывал туповатых доверчивых туристов, подбрасывая фальшивые артефакты, «случайно» выводя группы к развалинам древних храмов или обломкам доисторических звездолетов. И вот теперь мерзкие Высшие поймали бывалого мистификатора на точно такую же блесну. Если бы не брат с его профессиональной подозрительностью, ни за что бы не осенило Эдуарда…

Подняв на Серо-Зеленого взгляд, полный обиды и ненависти, он вдруг ощутил исходящие от Высшего волны веселого дружелюбия. Энергетический кокон вовсе не питал к нему высокомерного презрения или неприязни. «Неужели они в самом деле относятся к нам, как к малым детям, подобно тому, как мы считаем детьми Младших, — недоуменно подумал Эдуард. — А мы, как дети, обижаемся на взрослых за недостаточное к нам внимание и за суровость подзатыльников».

Мысль не была новой, но теперь логические спекуляции подтверждались как будто бы эмоциональным фоном мыслей Высшего. А суровые наказания — бомбардировка непослушной планеты Ны-Гроно-Гычы, геноцид тлахасса, мятеж курариков… Сильно ли тревожит нас безвременная гибель нескольких варваров из Младших? Для Высших столь же дешево стоят жизни Старших…

После таких невеселых раздумий оставалось только задать безнадежный вопрос:

— Никакой расы-М не существует?

Для спутников его слова стали новым шоком — как и ответ Высшего:

— Я не сомневался, что ты догадаешься раньше остальных. Для этой инсценировки мы использовали технологические реликвии, созданные очень давно разными цивилизациями. Наверное, вы заметили несоответствие датировок.

— Заметили! — Эдуард снова разозлился. — Но зачем вам потребовались мы? Или не хватает безмозглых игрушек с дистанционным управлением? На такой случай сгодились бы наемники с планеты X. Они бы сыграли роль, не доставив хозяевам лишних осложнений.

Заканчивая фразу, он уже понимал, что говорит глупость. Биороботы не годились — Суперы легко перехватили бы сигналы контроля, тем самым разоблачив коварные замыслы Высших. Не годились и обитатели планеты X — затертая память делала их слишком некомпетентными помощниками. Для финальной сцены грандиозного спектакля были необходимы существа, пропитанные злобой к Высшим, то есть Старшие в натуральном виде — выросшие и воспитанные в своих социумах.

Между тем Серо-Зеленый сообщил:

— С вами тоже не возникало серьезных осложнений.

Мысленная фраза Высшего прозвучала приговором: расы Большого Квартета, сами того не сознавая, покорно выполнили пожелания харизматических героев, проложив последним столбовую дорогу к неведомой цели. После тяжелой паузы умница дзорх уместно напомнил, что ошибки носителей Всемогущества могут иметь катастрофические последствия. Энергетический кокон ответил равнодушной мыслью:

— Вы не понимаете. Низшая раса в принципе неспособна понять Превосходящую. У вас недостаточно знаний, поэтому вы пытаетесь домыслить непонятное на основе собственных заблуждений, а потому совершаете грубые ошибки. Приведу простой пример, связанный с интимной жизнью моего давнего подопечного, который сейчас выполняет функции вашего проводника.

Его рассказ окончательно добил Эдуарда, но расставил по полочкам часть фактов, выглядевших до сих пор совершенно необъяснимыми. Оказывается, Глом решил провозгласить Колайру королевой Виедры, объявив соплеменникам, что его дочь родила ребенка от землянина. Первый в истории Теоле наследник Небесного Гостя был бы назван божественным предначертанием, указывающим на избранность семейства Авейра. С этой целью на далеком острове нашли здоровенного детину, который напоминал комплекцией Эдуарда Корунда, и Фина сделала пластическую операцию, придав лицу островитянина черты человека, с которым, как было известно всей округе, спала Кола. Не знавшие законов генетики теолийцы были убеждены: внешнего сходства вполне достаточно, чтобы родился ребенок, похожий на Корунда.

— Ты умеешь сообщать приятные новости, — буркнул Эдуард.

— Информация бывает или правдивой, или ложной, — поведал Высший. — Приятная она или нет, зависит от субъективных факторов.

Лабба и дзорх почти одновременно спросили, когда им разрешат покинуть Кураре. Ответ оказался вполне предсказуемым:

— Покинете, когда сможете.

Передав эту мысль, Серо-Зеленый стал невидимым.

Пятеро участников чужого спектакля долго изливали в окружающую местность неисчерпаемые шедевры ненормативной лексики, веками вызревавшие в недрах каждой культуры. Демонстрация лингвистической экзотики продолжалась и в кабине «Сфинкса», на последнем отрезке марш-броска через враждебные равнины.

Со временем разгневанные и униженные Старшие чуть остыли, но матерная риторика в почти непосильной для мультитрансов форме вернулась, когда стали видны постройки. Вокруг поселка, явно поджидая гостей, бродили десятка три тварей в зеркальной одежде. Пока противник не видел машину, скрытую за деревьями и кустами, но от зарослей до портала простиралось не меньше километра открытой простреливаемой местности.

Военный совет был недолгим — оптимальную тактику выбрали без разногласий. Нагруженный полуцентнером полезных припасов Эдуард привычно залег на правом фланге. По его приказу заговорили четыре винтовки, укладывая одного за другим заметавшихся под пулями тлахасса. Часть врагов укрылась в траве, открыв ответный огонь, но большинство забежали в окаймлявшие площадь многоэтажки. Мишель немедленно всадил в эти дома по фугасному снаряду, и строения обрушились, похоронив под обломками солдат противника.

Казалось, от цели их отделяют лишь пять уцелевших стрелков, но внезапно с десяток фигур в «чешуе» появились на крыше портала, стреляя по засевшим в джунглях бойцам Большого Квартета. Эдуард вовремя перекатился, сменив позицию: по месту, где он лежал всего полминуты назад, кучно ударили пули.

Чертыхаясь, Эдуард прицелился в засевших на портале тлахасса и разрядил всю обойму. Его пули задели как минимум двоих, которые упали с тридцатиметровой высоты на каменные плиты. Остальные благоразумно попрятались.

Снова заговорила мортира «Сфинкса». Мишель развесил над площадью шрапнельные бомбы, щедро засеяв пространство металлическими шариками. Следующая серия снарядов разорвалась над порталом, засыпав шрапнелью тех, кто затаился на крыше. Сверху свалились еще несколько подранков, кто-то заметался, подставляясь винтовочным выстрелам. Несмотря на солидную дистанцию, винтовки и станковый бластер отыскали немало мишеней, хотя невозможно было понять, сколько наемников сверхцивилизации остались в живых и смогут дать бой на подступах к порталу.

Израсходовав последние шрапнельные снаряды, машина покинула убежище, устремившись к монументальному строению из монолитного керамобетона. Когда «Сфинкс» преодолел чуть больше половины расстояния, не меньше дюжины солдат, поднявшись из травы, принялись палить из винтовок и пускать реактивные снаряды. Еще семеро стреляли с крыши портала. «Сфинкс» энергично разбрызгивал ответные лучи, поражая врагов, но две ракеты все же ударили в машину, пробив обшивку и раскромсав среднее колесо левого борта.

Пока внимание противника было приковано к машине, лабба, дзорх, Эдуард и виин-черси, тщательно прицеливаясь, сняли семерку на портале. Мишель не принимал участия в этой перестрелке, потому как, забравшись на дерево, управлял «Сфинксом» с помощью дистанционного пульта.

— Третья ракета попала, — сообщил он недовольным голосом. — Кабина загорелась.

Орудие развернулось, срезав лучами парочку подобравшихся совсем близко врагов. В тот же момент еще один боец в примитивной «чешуе» выстрелил ракетой с другой стороны, угодив в башню, которая перестала вращаться. Виин-черси немедленно застрелила ракетометчика, а дзорх и лабба убили еще троих, но те успели всадить две ракеты в кормовую часть машины. «Сфинкс» остановился, из пробоин хлестнуло пламя.

— Ложись мордами вниз! — совсем не по уставу заорал Эдуард, упав ничком. — Закрыть глаза, сейчас реактор рванет!

Полежав немного в неудобной позе, но не дождавшись грохота, он осторожно прополз вперед и выглянул из-за кустов. Машина слегка дымила, к ней с разных сторон подкрадывались трое.

— Так будет взрыв или нет? — осведомилась нетерпеливая лабба.

— Нет, — Дзорх уверенно вынес вердикт. — Если сразу не взорвалось, значит, блокировка заглушила реактор.

После недолгих сомнений Эдуард решил согласиться с мнением рептильного умника. Судя по всему, реактор отключен, огнетушители погасили пожар, угроза прорастания дымного грибочка миновала.

Запустив левитаторы, пятеро Старших взлетели, направляясь к порталу. С высоты около сотни метров стали видны шевелившиеся на поле враги, которых угостили экономными очередями. Перед посадкой они сделали круг над порталом. С заваленной трупами плоской крыши громадного строения их пытались обстрелять двое — обоих прикончили сосредоточенным огнем в пять стволов.

— Кажется, теперь чисто, — неуверенно предположил Мишель.

— Кажется, — буркнул Эдуард. — Но все равно будьте начеку.

Они опустились на пандус перед средними вратами. Каменные плиты были залиты высыхающей кровью, повсюду валялись трупы в «чешуе». Эдуард рванулся к замку, торопясь набрать лишь ему известный пароль, но внезапно остановился. Его смутило, что пятна крови вокруг убитых врагов были разных оттенков красного цвета. Другие тоже обратили внимание на эту странность. Показывая верхней конечностью на лежавший перед самыми вратами труп, виин-черси объявила:

— Это не тлахасса.

Виин-черси нагнулась, чтобы сорвать с мертвеца капюшон зеркальной «чешуи». Труп, однако, проявил прыткость и легко вскочил, замахиваясь большим кинжалом. Трехножка прикладом выбила оружие из лап противника, но тот, ухватив ствол винтовки, несколько раз ударил виин-черси головой и нижними конечностями, а затем отбросил винтовку и обеими лапами вцепился в верхнюю часть тела — словно хотел задушить. Пустив в дело все три толстых верхних щупальца, виин-черси оторвала от себя лапы противника, а двумя нижними провела красивую подсечку.

Существо в капюшоне оторвалось от виин-черси очень эффектным задним сальто и потянулось к лежавшей поблизости винтовке. Виин-черси опередила врага, успев выхватить бластер и нажать спуск.

Хотя внимание остальных было полностью захвачено этой схваткой. Эдуард заметил краем глаза постороннее движение. Резко повернувшись, он одновременно вскинул карабин. Двое окровавленных врагов медленно поднимались, и он застрелял обоих прежде, чем те успели прицелиться. Последнего недобитка прикончили дзорх и Мишель.

Еще хлопали винтовочные и шипели бластерные выстрелы, а неугомонная виин-черси уже стянула с убитого врага защитный балахон. Взглядам открылось существо, совершенно непохожее на тлахасса, но хорошо всем знакомое.

— Ландиб, — выразил общее мнение Эдуард. — И винтовка у него такая же, как у ландибов на планете X.

Внимательно рассмотрев убитого примата и его оружие, дзорх резюмировал:

— Высшие использовали тот мир как арсенал и базу для подготовки наемников. Интересный факт, однако новое знание никак не поможет в нашей ситуации. Займемся делом.

Они четырежды ходили к подбитому «Сфинксу», чтобы приволочь все припасы, которые могли пригодиться для выживания. Никто не знал, сколько времени придется провести на Кураре, поэтому решили не оставлять ничего. Когда перед вратами выросла гора коробок с инструментами, провиантом и боеприпасами, Эдуард набрал пароль — одиннадцать букв и пробел.

Гелла Корунд.

Слова, которые двенадцать лет назад не имели связи с реальностью и были всего лишь мечтой о несбыточном счастье. Сейчас глупый пароль стал напоминанием о счастье несбывшемся.

Дверь отъехала, и пятеро затащили в камеру свои припасы. Финал эвакуации проходил под обстрелом — в поле перед порталом затаились несколько ландибов или тлахасса. Лабба и виин-черси ответным огнем заставили врагов замолчать и залечь. Тем временем остальные занесли последние коробки с патронами и ящики с консервами. Эдуард выбрал в меню пункт назначения и нажал клавишу «Старт».

Замигал плафон «Прибытие», отъехала дверь с надписью «Выход».

Прижимая к плечам приклады, готовые стрелять по любой движущейся и неподвижной мишени, пятеро осторожно вышли в коридор. Здесь было пусто, кондиционеры гнали поток свежего прохладного воздуха. Помещение выглядело стерильно чистым, то есть аборигены сюда не добрались, а роботы-уборщики продолжали функционировать.

Вскоре они, чуть расслабившись, но держа оружие в руках, клешнях и щупальцах, шли по широкому проходу, а следом катились тележки, нагруженные полутонной поклажи. Возле разветвления коридоров лабба задумчиво проговорила:

— Насколько я знакома с устройством земных космопортов, красные стрелки должны указывать путь к отелю универсального типа.

— Совершенно верно, — подтвердила виин-черси. — Если работают синтезаторы пищи и другое полезное оборудование, каждый сможет подобрать для себя комфортабельные параметры жизнеобеспечения. Что скажет проводник?

— Проводник собирался отвести вас именно в отель, — сообщил Эдуард.

Не встретив никого по пути, они добрались до гостиничного комплекса и разбрелись по номерам. Примерно через час, отлежавшись в ваннах и пропарившись в саунах, пятеро встретились в ресторане. Меню кухонного робота, продремавшего столько лет в режиме консервации, не баловало разнообразием, но после приключений в джунглях народ не привередничал. Свежевыпеченный хлеб — серый и белый — показался вершиной кулинарного колдовства. Инопланетяне тоже восторгались какими-то простыми салатами и выпечками.

Эдуард с наслаждением выхлебал горшочек острого густого супа с мелко нарубленными грибами, картошкой, перчиками, кусочками рыбы и креветками. Утолив зверский голод, он неторопливо занялся большим лангетом.

— На сколько времени хватит припасов? — осведомилась виин-черси.

— Должно хватить на тысячи таких обедов, — ответил Мишель. — Стандартный запас продуктов и полуфабрикатов на провинциальных объектах рассчитан на пропитание пятисот людей и ста инопланетян в течение десяти суток.

— При необходимости можно будет загрузить подручную биомассу, — добавил Эдуард. — Возможно, при этом теряются какие-то белки и витамины, но жить можно. В общем, мы протянем не меньше трех лет по земному стандарту.

Некоторое время все жевали и переваривали в молчании, мысленно пересчитывая названный срок в привычные единицы времени. Наконец лабба, понизив голос от расстройства чувств, заметила:

— Непристойно долгий срок. Мы будем деградировать, даже экзотический секс не спасет.

— Безусловно. — Виин-черси мрачно свела вместе все три глаза.

Дзорх ехидно добавил:

— Опустимся, сопьемся и перессоримся. К тому же все записи шоу-программ давно устарели. Скука гарантирована.

Лениво слизнув кремовую розочку с пропитанного сиропом бисквита, Эдуард предположил, что на космодроме должен быть мощный узел связи.

— Можно попробовать ловить свежие передачи, — сказал он.

— А заодно сообщить о себе, — мгновенно среагировал Мишель. — Рано или поздно корабли-роботы уберутся отсюда, и тогда исчезнет «Щит Безмолвия».

Поспешно прикончив десерт, пятерка робинзонов отправилась в диспетчерскую. Здесь их ждал очередной сюрприз: в пустом зале работали десятки мониторов, и многочисленные голоса шумели на разных языках, заглушая друг друга.

Из этой жуткой какофонии слух Эдуарда не без труда вычленил обрывки осмысленной человеческой речи. Кто-то вызывал «Атакаму», пытаясь сообщить что-то про боевой робот Высших, одновременно «Монблан» требовал уточнить, сколько именно кораблей взорвалось. Наконец «Атакама» попыталась откликнуться, но передачу забили вопли дзорхов, а затем сквозь тарабарщину виин-черси прорвался приказ «Марсианке» приблизиться к самому крупному обломку и провести предварительный осмотр. «Марсианка» оправдывалась: мол, не хватает скафандров и других средств для высадки полноценного исследовательского десанта, на что «Монблан» ответил:

— «Челленджер» не успевает. Выполняйте приказ имеющимися средствами. Вас прикрывает «Цусима».

Малость обалдевший Эдуард обвел взглядом спутников. Все напряженно прислушивались, пытаясь выловить хоть какую-нибудь информацию. Лабба возбужденно выкрикнула:

— Там что-то происходит! Я слышала о трех роботах-убийцах Высших!

— Вроде бы еще несколько могут появиться в любой момент, — добавила виин-черси. — Какие-то корабли уничтожены, а какие-то пытаются подойти к обломкам.

Дзорх печально прокомментировал:

— Да-да, похоже, что Высшие решили расстрелять корабли, эвакуировавшие персонал орбитальных станций. Как я понял, наши хотят спасти кого-то среди обломков.

Все стояли в растерянности, не в силах понять, что же творится в ближнем космосе. Эдуард лишь нашел ошибку в рассуждениях дзорха: земная группировка вовсе не собиралась кого-либо спасать — речь шла об исследованиях неизвестного частично разрушенного объекта.

Сохраняя на лице гримасу мрачной озабоченности, Мишель подошел к пульту, приглушил звук и задумчиво произнес:

— Здесь случилось что-то совсем другое. «Монблан», «Марсианка» и «Атакама» — грузопассажирские суда. Когда я сбежал на «Сфинксе», эта флотилия как раз подошла, чтобы эвакуировать наблюдателей со станций блокады. Но все они должны были уйти много часов назад. И никакой «Цусимы» здесь не было.

— «Цусима» — крейсер, — сообщил Эдуард. — Военный корабль сравнительно старой постройки. Он однотипен «Энтеббе», на котором служил Генрих. Кроме того, упоминался «Челленджер» — летающий научный центр.

— Не может быть! — Мишель замотал головой. — Высшие разрешили властям Большого Квартета прислать только по три судна гражданского флота.

— И тем не менее крейсер в системе, обсерватория тоже рядом, но запаздывает, — уперся старший брат. — И совсем уже непонятно, кого расстреляли Высшие.

Дзорх объявил, что слышал название военного корабля своей расы и четырех гражданских бортов, в том числе — научно-исследовательского лабораторного лайнера высшего класса.

Ситуация запуталась до предела. Тряхнув головой, Мишель сел за пульт, отключил лишние каналы и вызвал «Монблан».

— Говорит Корунд, оперативная группа «Кураре». Дайте мне Мурышенко.

Через полминуты на голограмме появился крупногабаритный усатый блондин в рабочей робе. Увидев собеседника, Мурышенко радостно заулыбался и прогудел:

— Привет, Мишка, мы уж не надеялись тебя увидеть…

— С чего бы?

— Так ведь твой «Сфинкс» взорвался час назад. Почему-то в районе Пионерского. А теперь ты вдруг оказался на космодроме Северной Омерты.

— Все живы, Билли. Что случилось у вас?

— Трудно передать. — Билли Мурышенко отмахнулся. — Кажется, Высшие сломали лопатку, закапывая собачку.

Намек на древнюю армейскую байку безошибочно выдал кадрового офицера. Вероятно, Мурышенко был коллегой Мишеля из военной разведки. Между тем Билли рассказывал ужасы, которым плохо верилось.

По его словам, дюжина кораблей Большого Квартета, приняв на борт персонал станций, двинулись к границам системы малым ходом: Высшие разрешили включить гипердвигатели только за орбитой внешней планеты. Не дожидаясь их ухода, корабль-убийца принялся расстреливать пустые станции. Потом появились еще два боевых робота, занявшие позицию над Южной Омертой.

Примерно через пять часов после старта с орбиты Кураре приборы «Монблана» зафиксировали гиперсветовые волны, которые распространялись от покинутой планеты. Волны пронеслись мимо кораблей узкими пучками, и вскоре все три робота Высших взорвались. После короткого шока начальник экспедиции решил вернуться, одновременно легли на обратный курс флотилии остальных Старших. Теперь они совместными усилиями пытаются изучать обломки кораблей-убийц.

— Откуда взялась «Цусима»? — поинтересовался Мишель.

— Сам понимаешь, эвакуацию прикрывали военные флоты, — объяснил Билли Мурышенко. — Пока действовал запрет Высших, крейсера держались в десятке световых часов. Лабба и дзорхи оказались предусмотрительнее — узнав о приказе эвакуировать станции, сразу двинули сюда научные базы.

Представив, сколько бесценной информации зарегистрировали сверхчуткие приборы этих летающих научно-исследовательских институтов, Эдуард невольно застонал. Не было сомнений, что друзья по Большому Квартету не станут делиться собранными сведениями. Если и сообщат какую-нибудь мелочь, то не бесплатно.

Мысли вернулись к событиям на Кураре и вокруг планеты. Надо было немедленно сообщить своим о попытке Высших бросить вызов Суперам. Причем эту информацию требовалось передать не руководителям спасательно-эвакуационной флотилии, но более серьезным людям. Например, штабу «Футурланда».

Примерно о том же подумали, вероятно, и остальные. Во всяком случае, дзорх хватал Мишеля щупальцами за рукав и, настойчиво подергивая, требовал:

— Скажите, чтобы послали корабль за нами.

— Успокойтесь, коллега, — брезгливо морщась всей головой, одернула рептилию виин-черси. — Я почти уверена, что мы сможем вызвать на этот космодром наши собственные корабли.

Она угадала. Четырежды настроив передатчик на нужные частоты, Мишель позволил спутникам послать кодированные сигналы. Быстроходный бот «Кураре» и три других кораблика, отозвавшись, взяли курс на космодром.

— Вот и все, — облегченно вздохнула, шевеля предплечьями и закрылками, лабба. — Межрасовый секс откладывается, а в остальном все прекрасно.

Ускоренным шагом — коротконогие дзорх и виин-черси с трудом поспевали за млекопитающими — пятеро вырвались на взлетно-посадочное поле. В темнеющем вечернем небе ярко светили четыре точки — это снижались космолеты.

Сфокусировав фасеточный взгляд на братьях-землянах, лабба проговорила:

— Я не поняла фразу вашего резидента. Он сказал что-то о сломанном шанцевом инструменте и убитом домашнем животном, которое вы считаете лучшим другом. Что именно произошло и как это связано с погибшими кораблями-убийцами?

Согнувшись от хохота, Мишель уступил старшему брату почетное право познакомить инопланетян с шедеврами казарменного фольклора. С трудом подбирая доступные понятия, Эдуард пересказал древний анекдот о безобразиях в армейском гарнизоне. Вернувшемуся из отпуска командиру докладывают, что за время его отсутствия случилось лишь одно незначительное происшествие — сломали лопатку, закапывая собачку-дворняжку. Затем выясняется, что пса задавила пожарная машина, а пожарные приехали тушить горящий склад боеприпасов и так далее.

Оценив тонкий юмор, лабба так развеселилась, что принялась подпрыгивать, но другие двое Старших недоуменно смотрели на рассказчика, словно ждали продолжения. Наконец виин-черси осведомилась:

— Это случилось в земной армии?

— Это смешная притча, — объяснил Эдуард.

— Не смешно, — буркнула трехногая и отвернулась.

Дзорх прокомментировал: дескать, различия между культурами Старших рас чересчур велики, поэтому бывает сложно понять друг друга.

— Иногда взаимопонимание все-таки возможно, — напомнил Мишель.

С ним не стали спорить. Единой команды больше не существовало. Пять бойцов четырех цивилизаций, вежливо попрощавшись, направились к своим кораблям.