Скуф. Маг на отдыхе 2

Глава 1

Уважаемые читатели! Это второй том цикла «Скуф и альтушки».

Начало цикла находится здесь: https://author.today/reader/375024/3465243

Что ж…

Не знаю, кто придумал чушь о том, что врага почему-то нужно уважать… Ну то есть нужно, конечно, но только если враг того действительно достоин. По одному лишь праву вражды кого-то там уважать — такое себе.

У меня вот, например, грёбаные кроты во врагах записаны!

И что же мне теперь?

На «Вы» с ними надо?

Так вот. Кое-что имею сказать на этот счёт относительно охраны Ивановых-Нобелей: действительно, свой хлебушек с икоркой они ели не зазря. Справились бы альтушки без меня или не справились — большой вопрос, и вообще хрен его знает.

Это предмет для дискуссий, которые мы обязательно проведём чуть позже. Сперва выручим Ромашкину, а потом вернёмся домой, раскочегарим мангал, пивка холодненького откроем, мне, разумеется, и как давай дискутировать до утра.

Ну а пока могу сказать лишь то, что ребята действительно оказались сильными и даже слегонца потрепали мне нервы. Не то чтобы опасность представляли. Щит мой даже их специфические патроны, больше похожие на снаряды, без проблем удерживал.

Другое дело, что от рикошетов он не спасал, как от повсеместных разрушений и обрушений.

В общем, охранники Нобелей сражались отчаянно, достойно и до самого конца. Таких бы молодчиков, да в нужное русло направить…

И куда только Владим-Саныч смотрит?

Ладно.

Особенно запомнилась бойня на двенадцатом этаже. После нашего эффектного появления ребята собрались с силами, перегруппировались и решили работать по кабинету кудрявого завхоза в полную силу.

Спойлер: у кабинета теперь нет стен. Ни одной. И даже пол местами провалился. Ветер на высоте гуляет ой-ой-ой какой, и в кабинет слетелись любопытные голуби, но зато виды теперь открываются просто чудесные.

Чуть ли не все семь холмов как на ладони.

Так…

Что ещё?

Приятно удивила Рита Смертина.

Эта хрупкая хрупкость — а иначе её в данном контексте никак не назовёшь — в момент наивысшего напряжения начала воинственно орать и шмалять по охране из пулемёта. Не понимаю только, как её отдачей не снесло.

Несколько раз даже попала. Убить не убила, но из строя вывела.

И даже теперь, когда всё закончилось, Смерть не расставалась с пукалкой.

— Деточка, а не велика ли для тебя приспособа? — уточнил я, когда Рита упёрла пулемёт прикладом в землю, и оказалось, что ростом он почти с неё.

— Нет, Василий Иванович, в самый раз, — чуть смущаясь, ответила Смерть. — Если вы не против, я хотела бы оставить её себе.

— Трофей?

— Не совсем, — ответила Маргарита. — Дело в том, что некроманту очень трудно начать бой, понимаете? Не за что зацепиться, некого поднять. А с этим ружьём…

От слова «ружьё» я невольно хохотнул.

— … с этим ружьём я буду чувствовать себя гораздо уверенней.

— Ну ладно, — кивнул я. — «Смертинское ружьё». Звучит!

Как говорится: чем бы некромант ни тешился, лишь бы не тобой…

Ну а теперь к главному! Дар Чертановой внезапно начал прогрессировать, да притом весьма быстро. Вот только каким-то очень странным, на мой взгляд, образом.

Криво и специфически.

— Не понимаю, как я это сделала, — пожала плечами Дольче, глядя на придурка в оранжевых кроссах. — Правда, не понимаю.

А тот, в свою очередь всё повторял:

— Каа-а-а-аатенька, — и тянул руки к её груди. — Душа моя, светоч в моём оконце, голубка моя сизокрылая…

Очкастая рожа была настолько блаженной, что аж противно от неё становилось. Человек реально вёл себя, как пьяный, вот только язык у него при этом ни разу не заплетался, да и перегаром не пахло. Вот, наверное, что имеют в виду, когда говорят «захмелел от любви».

Вместо контроля кадет Дольче каким-то образом сумела его очаровать.

— Ка-а-а-атенька, — снова протянул завхоз, но вдруг резко переключился на меня. — Вы — отец Катеньки? Если так, то я настоятельно прошу у вас её руки! Мои намерения серьёзны!

— Как звать тебя, придурошный? — спросил я.

— Кеша вроде бы, — ответила Чертанова вместо придурошного.

— Ка-аа-а-атенька! Ты наконец-то запомнила моё имя! — по щекам Кеши потекли слёзы умиления.

Н-да… Ситуация, конечно.

— Кеша⁈ — я несильно похлопал завхоза по щекам. — Кеша, ты тут⁈ Готов к сотрудничеству⁈

— Только если вы благословите нас с Катенькой…

— Ну звиздец! — плеснула руками Чертанова. — Давайте лучше свернём ему шею, и дальше пусть Смерть допрашивает! Продуктивнее выйдет.

— А давайте, — Рита вскинула «ружьё» и прицелилась.

Уж больно ей игруха новая понравилась.

— Так! — крикнул я. — Стоять! Группа «Альта», вы совсем ошизели⁈ Гражданских не трогаем и уж тем более не казним!

Ладно… Спишем на стресс и обстановку.

Чёрт с ним, с завхозом. Вряд ли он посвящён в мрачные тайны своей корпорации. Ну а в остальном ситуация следующая: все нужные данные из базы Ивановых-Нобелей мы получили, Чертанову выручили, так что пора бы и честь знать.

Уверен на все сто процентов, что высокопоставленная жопа Константина Оскаровича в столь ранний час не обретается в этом здании. И нужно поспешить к нему домой, пока слух про инцидент в офисе не достиг его садистских ушек.

— Алло, Ирин? — набрал я сестру. — Вы всё скачали?

— Добиваем, ещё минут пять…

Тут я глянул на рабочий стол Кеши — единственный уцелевший островок кабинета, который среди разрухи и обугленных стен смотрелся откровенно комично. Ну так… я же его специально прикрывал. Так что компьютер до сих пор работал и передавал данные.

— Отлично, — сказал я в трубку. — Посмотрите, есть ли адреса сотрудников или… не знаю даже, кто он. Акционеров? Короче говоря, срочно нужен адрес Константина Оскаровича Иванова-Нобеля.

— Приняла, жди, — ответила сестра, деловито застучав по клавишам, — записывай! Проспект Столыпина, дом 17, этаж…

— Запиши, — поручил я Дольче, сам повторяя адрес вслух.

И тут голос подал Кеша:

— А он не там живёт, — сказал он будто бы между прочим, всё никак не в силах оторвать глаз от кадета Дольче.

— Так, — заинтересовался я. — А где же он тогда живёт?

— А не скажу.

Вот ведь!

С-с-с-сука какая!

Пьяный, очарованный, а кой-чего соображает! Даже под гнётом ментального воздействия умудряется выгораживать своё начальство!

— Дайте благословение нам с Катенькой, и тогда скажу.

А…

Понял…

Показалось.

— Хорошо, Кеша, — согласился я. — Вот только на это дело требуется ещё и благословение твоего непосредственного начальства. Мы для этой цели Константина Оскаровича и разыскиваем.

Девки на этот мой пассаж глаза вылупили, но Кеша мне поверил.

— Правда?

— Правда.

— Но я ведь уже женат, — Кеша задумчиво уставился на своё обручальное кольцо. — Это у меня что же теперь? Гарем, получается?

— Василий Иваныч! — возмутилась Чертанова.

— Ну-ка цыц, — шикнул на неё и снова вернулся к завхозу. — Ну а теперь давай, рассказывай всё, что знаешь.

— Константин Оскарович живёт не по тому адресу, который указан в базе данных, — сказал Кеша. — Я-то зна-а-а-а-аю. Он ведь человек экономный, если не сказать «жадный». А на мне ведь всё снабжение!

Тут Кеша аж всхлипнул.

— Вот я ему иногда машинку за счёт фирмы и собираю. То покушать, то мебель какую, то ещё чего. Даже туалетную бумагу отправляю, представляете? А с меня ведь потом работники спрашивают. Где, мол, многослойная⁈ У нас, мол, эта рвётся, и пальцы потом все в…

— Понял, — кивнул я. — Давай без лирики и ближе к делу. Адрес знаешь?

— Знаю, — кивнул Кеша. — Записывайте…

— Нормально⁈ — крикнул я, когда пришлось тормознуть на красный.

— Нормально! — откликнулась сзади Чертанова.

Ирина со своим хакером задержалась у офисного здания, докачивая последние крохи файлов, а в барбухайке ехал Кеша. Всё-таки завхоз уже поделился с нами ценными сведениями, вдруг и дальше пригодится по случаю?

Это, во-первых.

А, во-вторых, не могу исключать такое, что он протрезвеет и начнёт звонить Оскаровичу, мол, так и так, тебя тут спрашивали. Руки в ноги, мол, жопу в руки и беги скорей, пока не взяли. И вот этого допустить совсем не хотелось бы.

Вот…

Но поскольку Кеша до сих пор находился под чарами, ехать вместе с ним Чертановой было бы просто невыносимо. Он и всех остальных-то уже успел задолбать рассказами о том, какая прекрасная жизнь ждёт их впереди, сколько у них будет детей и какие у них будут глаза.

— Я разведусь! — орал Кеша на всю улицу, когда мы запихивали его в барбухайку. — Если ты против полигамии, Катенька, то я разведусь завтра же! Обещаю!

Нет…

Конечно, можно было бы заставить Чертанову ехать вместе с ним в воспитательных целях. Но тут уж, если по правде говорить, воспитывать абсолютно не за что. Следует, наоборот, всячески поощрять.

Кадет Дольче сегодня проявила себя во всей красе, за что группе «Альта» начисляется ещё двадцать баллов на обустройство жилища.

И надо бы уже придумать, сколько стоит один балл в переводе в рубли; Шестакова по этому поводу уж больно сильно переживает…

— Виу-виу-виу! — навстречу нам из-за угла выскочил целый кортеж из полицейских машин, скорых и подозрительных чёрных минивэнов без номеров, зато с глухим тонированием. Уверен, что внутри, как шпроты в банке, набиты орлы Гринёва.

Стало быть, будут аресты и обыски.

И в офисах, и на дому.

Не знаю, сколько Ивановых-Нобелей избежит наказания и почему — дальше дело не моё, пускай законники бодаются — но вот один точно не доживёт до завтра.

Так вот!

Пускай Гринёв рыщет, сколько хочет, но то место, в которое направил нас завхоз Кеша, нигде и никак не значится. А это значит что? А это значит, что мы как неравнодушные граждане можем проявить инициативу и начать штурм самостоятельно, не оглядываясь на путающуюся под ногами «спецуру».

Остальное уже дело техники.

Главное сейчас — отбить у этих извращенцев Ромаху. И что-то мне подсказывает, что время пошло на секунды. Когда запахнет жареным, Оскарович может попытаться замести следы. Уничтожить, так сказать, улики, одной из которых и является вверенный мне кадет Ромашкина.

Так что вперёд!

— Держись покрепче! — крикнул я Чертановой и нажал на газ…

Особняк, ети его мать.

Точная копия детского дома, вот только чуть побольше. Тот же шпиль, те же окна-бойницы, такое же вокруг всё мрачное и зловещее. Даже сосны вокруг как будто бы те же!

А, впрочем… возможно, что так оно и есть.

Недалеко Оскарович от приюта поселился; в том же самом лесном массиве на окраине Москвы дело происходит. Не удивлюсь, если и дорожка с места на место проложена, и ходик подземный имеется. Главное, чтобы им не успели воспользоваться.

Так что действовать мы будем быстро и решительно.

— Итак, кадеты, — я обвёл девок взглядом.

В последнее время мы пережили довольно много совместных штурмов и кое-чему научились. Например, не взрывать центральные ворота и не сигнализировать тем самым главгаду о том, что апостолы кармы уже пожаловали по его душу.

Так что на сей раз мы оставили транспорт снаружи, а сами обошли здание с фланга. Особняк окружал забор, мрачный и кованый, как и полагается. Вот только на некоторых столбах висели не вписывающиеся в антураж видеокамеры.

— Погодите, Василий Иванович, — остановила меня шаманка, видя, что я уже примериваюсь, как их половчее сбить.

Она пальцем нарисовала в воздухе две светящиеся руны и толкнула их в сторону камер. Те медленно, словно облачка поплыли в нужном направлении. Техника щёлкнула, заискрила и печально поникла к земле объективами.

— Короткое замыкание, — пояснила Шестакова, — охрана, конечно, хватится. Но пока сюда никто не пришёл, несколько минут у нас есть.

Полезный у неё дар, очень полезный.

Так что мы, не теряя времени, перемахнули через забор. Чуть не спалились, правда, когда Смерть навернула с высоты своё ружьё, но «чуть» не считается.

Второго ряда заграждений было не видать, да и площадь самого поместья не такая большая, как у Кочеткова. До главного здания не больше пяти минут прогулочным шагом.

В целом, всё понятно.

Зашли и вышли.

— Командиром отряда на сегодняшнюю операцию назначается кадет Дольче…

— Чего⁈ — громче всех возмутилась сама Чертанова.

— Попробуй, — настоял я.

В моих же интересах, чтобы девки приобретали разный опыт.

Так и прокачка быстрее будет, и толку от неё больше, и добрые воспоминания о старике Скуфе останутся. Тем более что сегодня она проявила себя хорошо, вот пусть действует на кураже.

— Итак, — продолжил я. — Действуем как можно тише и аккуратней. Чем дольше враг не будет знать о нашем присутствии, тем лучше. С другой стороны, если начнётся пальба, об осторожности забываем и лосем проносимся по всему особняку, нигде и ни для чего не задерживаясь.

На самом деле хватило бы простого: «Действуем по обстоятельствам», — но в таком случае вероятность перехода операции в статус «Цирк с конями» кратно повышается. Так что с меня не убудет разжевать всё лишний раз.

— У нас две цели. Первая — кадет Ромашка. Будем надеяться, что она здесь. Вторая — Константин Оскарович Иванов-Нобель. Это на случай, если Ромашка не здесь, и его придётся допрашивать. Как он выглядит, я не знаю, поэтому всех взрослых мужиков с претензией на аристократическое табло убиваем максимально аккуратно. Так, чтобы кадету Смерть было с чем работать. Всем всё понятно?

Как оказалось, всем всё понятно.

С тем мы рассредоточились и порысили в сторону цели. А впереди уже замаячили фигуры охранников, патрулирующих особняк…

«Нет повести печальнее на свете», — думал Ваня Хельсин, ощущая первые звоночки того, что препарат попал в кровь и начал работать.

— Печальнее и инфантильнее, — добавил он вслух, стиснув зубы.

Ну правда ведь!

Что за мораль зашита в этих Шекспировских соплях? Если весь мир ополчился против тебя и твоей возлюбленной, ложитесь и помирайте? Так, что ли? Поддаться слабости? Добровольно отдать своё? Сдаться без боя?

— Да хер там плавал, — от нестерпимого жжения Хельсин сжал кулаки.

Если весь мир ополчился против него и его возлюбленной, то это проблема мира. И если он, мир то есть, хорошенечко не подумает над своим поведением, то вскорости ему придётся полыхать в огне.

— А-а-а-аа-ааа! — заорал Ваня, ужом извиваясь на простынях рядом со спящей Ромашкиной.

И, наверное, стоит объяснить, в чём тут дело…

Так уж вышло, что Хельсин не мог похвастаться сильным магическим даром. Так-себе-физик с перспективой развития в мага земли, волшба почему-то давалась ему с огромным трудом. Работоспособности, целеустремлённости и упорства Ване было не занимать, но… вот тут, как говорится, вот так.

Не срослось.

А поскольку работа Хельсина была связана с уничтожением монстров и, мягко говоря, опасна, то ему просто необходимо было усиление.

И именно по этой причине Константин Оскарович вместе с фармацевтами Ивановых-Нобелей разработали специально для него это хитрое снадобье, которое временно усиливало его магический дар. Препарат был засекречен, дорог, очень сложен в производстве и лимитирован, но что только не сделаешь для своего лучшего агента, верно?

— Ы-ы-ы-ы-ы, — завыл Ваня, в последний раз резко дёрнулся и расслабился. — У-у-у-уф…

Препарат начал своё действие.

Мир вокруг тотчас заиграл красками.

И мана щедрыми потоками заструилась по энергоканалам, и земля в цветочном горшке с радостью отозвалась его воле. И даже меч — пускай и серебряный — ощущался в пространстве как часть собственного тела. Пускай и чутка онемевшая часть, но всё-таки…

— Отлично.

Иван Хельсин встал с кровати.

— Привет, ребят, — Хельсин по-свойски поздоровался и пожал руки привратникам.

Этих мужиков он знал очень хорошо. Такие же бывшие воспитанники приюта. И такие же охотники на монстров, как и он сам. Очень жаль будет, если придётся схлестнуться с ними в бою, но что уж поделать? Для себя Ваня уже всё решил.

— Мне нужно поговорить с Константином Оскаровичем…