Сковородка, принц и я (СИ)

Я — Богиня, мне положено!

— Не наглеть? А на себя не смотрели? — Завелась, ругаясь с пустотой, что явно пугало мальчиков. — Проявись! Кто ты и чего тебе нужно?

— Ну и чего так орать? — На камне рядом проявилась девчушка лет 18 на вид.

— Отвечу в той же манере: и чего так наглеть? — Фыркнула, сложив руки на груди.

— Я — Богиня, мне положено! — Мелочь вздернула носик.

— Я никуда ничего не клала, чтобы было положено, и вообще, мы не местные. Так что ищи спасителей среди местного населения. Мне нужны люди из моего мира. — Проворчала в ответ.

— Из твоего мира тут пока нет людей.

— Не переиначивай, ты поняла, о чем я.

— И ты поняла, что раз радеешь за чужемирцев, как за своих, почему не помочь то? Вон, рабов то спасать собралась!

— Слушай, ты вроде Богиня и все такое, взмахни палочкой или что там у тебя волшебного в наличии и спасай сама!

— Ольга, а с кем вы говорите? — Вкрадчиво поинтересовался Рокас.

— А! Так ты еще и невидима для них? Проявляйся давай, раз уж за помощью пришла.

— Они не достойны видеть мой лик!

— Что? Ну, тогда и я не достойна, — встала и направилась к пещере.

— Почему ты меня не боишься? — Раздалось удивленно вслед.

Остановилась у входа и обернулась:

— А что, должна?

— Я могу тебя убить.

— Нет, не можешь, я нужна тебе. — Направилась в пещеру.

В пещере мелкая снова проявилась и, судя по упавшему ниц языку и удивленному шепоту мальчиков, видимо для всех.

— Теперь поговорим! — Заявила девчушка насуплено.

"Интересно, а на деле, ей сколько лет то, а может и веков?" — Встала рассматривая богиню. Кудряшки до плеч, светлые волосы, глаза необычные для меня — сиреневые, платье белое с пышной юбкой, рюшечки… Ну, совсем несерьезный вид, а кукольный.

— И что тебе нужно? — Устроилась слушать на ближайший камень.

— Обещай, что выполнишь!

— Нет, сначала узнаю, что надо, потом решать буду. И еще, какая мне с того выгода будет.

— Фи! Спорить с Богами!

— Бог или нет, мне разницы никакой. Рассказывай, что случилось, и зачем это я понадобилась?

Что же… Рассказ, если и удивил, то не особо. Оказалось, что и Боги влюбляются в… людей. В какого-то графа влюбилась наша кудряшка. Все поначалу было романтично: она под видом человеческой девушки бегала на свидания и все такое. Но, когда пришел момент рассказать правду, так как жених хотел свадьбы, то тут все рухнуло. Нет, он все понял, и принял ее объяснения. Но тут про ее похождения прознали Боги повыше рангом и тут-то все и началось. Ей очень доходчиво объяснили, что человек богу не товарищ и что ей надо самой надо уничтожить свою игрушку и больше не придумывать глупостей. А для большей ее сговорчивости устроили так, что парня поймали на одной из местных войнушек и взяли в плен, а там и рабство. И теперь девчушка должна его добить, чтоб не мучился. А тут мы, и у нее созрел план устроить побег любимого в другой мир, пусть далеко, но будет жив и возможно и счастлив станет. Все лучше, чем убить.

— Ты возьмешь его с собой? — Грустные глаза малышки не лгали, она боролась за любимого.

— Возьму… А как же ты? Что будет с тобой?

— Ну, наверно сошлют восстанавливать какой-нибудь заброшенный мир. — Пожала кудряшка плечами.

— Может и ты с нами?

— Нет, нельзя мне… да и… Правы они… что его век в сравнении с моим бессмертием… Пусть найдет свое счастье с другой…

Девчушка погрустнела, но видно было, что она уверена в своем решении.

— А там… сделать его бессмертным или стать самой смертной? Таких вариантов нет? — Уточнила нюансы.

— Есть, но на это способен лишь дедушка, а он не согласится, — тяжелый вздох.

— А попасть в наш мир ты сможешь?

— Да, но зачем?

— Дай парню год, два или три, если он тебя не забудет, то есть смысл уговаривать дедушку. Если забудет, то и смысла бороться не будет. Что для тебя пара лет в сравнении с вечностью?

— Хммм… в твоих словах есть резон. Может и стоит так поступить, — богиня задумалась, смотря куда-то мимо нас с ребятами.

— А теперь у меня вопросы. Ты точно сможешь организовать переправку всех в наш мир? Даже тех, кого заманили в гаремы?

— Да.

— И всех подаренных Ренджи рабов?

— Да.

— Ну, тогда по рукам! — Обрадовалась такому легкому решению задачи.

— Что? — Не поняла девчуля.

— Согласная я, говорю.

Меня за рукав дергал Оли. Кивнула ему вопросительно.

— Может сделку на бумаге оформить? — Предложил хвостик.

— С богами никакая бумага не поможет, это уж точно. Захотят, и не станет бумаги, никаких с ними гарантий. — Ухмыльнулась на надутую в ответ мордашку.

— А магическая клятва? — Не отступал Олиус.

— Ну, что, богинюшка, клятвами обменяемся? — Подсела я к мелочи рядом.

— Ну, давай, какие они у тебя недоверчивые. — Скуксилась девчушка.

— Учи давай, как у вас эти клятвы дают, только честно!

Минут 10 мы разбирались с обрядом, и столько же его проводили. И кто бы сомневался, что он на крови опять! Но сделку мы закрепили, и богинюшка помчала искать всех рабов, принца и прыгающего телепортиста. И все-таки, как же удачно сложилось! Без такой поддержки мы бы не справились, а тут…

Первым к нашим ногам свалился Ренджи, щурясь, он пытался понять, где находится.

— Взять и следить! Оли, будет воспламеняться охлади его пыл. — Крикнула ребятам.

Вторым выпал Геральд и тут же был раздет догола на предмет порталов в одежде. И на всякий случай поменяли одеянием с языком. А всякие артефакты Рок бережно сложил в свою сумку.

Потом посыпались рабы, их капитан поставленным командным голосом усадил в уголке. Затем появились жертвы махинаций принца. Тут было похуже, кто в адеквате, а кто совсем поехал крышей. Даааа… Катюше работа будет.

И последним в обнимку с богиней проявился наш с ней предмет договора. Мммм… а смазлив. Поджарый, волосы цвета пшеницы до плеч, яркие изумрудные глаза, правильное лицо, не брутальное, но и не женственное, да, в такого можно влюбиться. Только вот, парень тяжело держался на ногах, усталый и потухший взгляд, следы плетей на теле и разорванной ими рубахе на спине, следы кандалов на запястьях и икрах, обуви нет, от брюк осталось лишь название. Богинька всхлипывала, смотря на свою любовь, несмело протянув к нему руку. Юноша отрицательно покачал головой, но ладонь не оттолкнул, а поднес к губам, целуя каждый ее пальчик…

Махнула ребятам отойти в сторону, пусть попрощаются. Смотря на них, я все сильнее хотела домой, к мужу. Представляю, как волнуется мой мальчик… Потерпи, родной, я скоро буду с тобой…

Наша парочка целовалась с такой грустью в глазах, что до жути хотелось и богиньку прихватить в наш мир. Вот только, разборки с богами нам не нужны, я это понимала, как и то, если какая божеская зараза полезет к этому парню — я молчать не стану.

Тут раздался такой гром… Что все аж присели. А кудряшка забегала ужаленной.

— Все, уходите, быстро, сейчас нас найдут! — Она открыла портал среди пещеры, и мы стали загонять в него рабов, надеясь, что миром она не ошиблась.

И тут появился мужик лет на пятьдесят внешне. Богинька пискнула и закрыла собой любовь.

— Он уходит, отпусти, пожалуйста, — просила взрослого бога, заливаясь слезами.

— Ты так его полюбила? — Спросили ее, внимательно смотря в глаза девчушке.

— Да… дедушка…

А! Так это тот тип, который и может что-то решить!

— Послушайте, уважаемый! Ну, что вы мучаете ребенка? Разве любить плохо? Зачем же так? — Подошла, показывая на парня, который к его чести не сбежал, а обнял ревущую богиню со спины. — Или что, так скучно, что развлечение нашлось за счёт внучки?

— И ты не боишься мне перечить? — Хмыкнул мужчина, пристраиваясь на камень.

— Нуу, вы вроде адекватно реагируете, а не с порога всех убиваете, почему и не попробовать поговорить. Не знаю, сколько ей лет, — кивнула на богиньку, — но не ломайте вашему ребенку жизнь, не озлобляйте ее против всех и вся, не делайте этого, сами потом жалеть будете.

— Так она сама потом пожалеет, но поздно будет! Любить смертных — это страдание… они угасают так быстро, ей будет больнее.

— Больнее, это когда предают родные, заставляя тебя убивать любовь своими руками. Вот это правда больно, когда ты понимаешь, что одинок и на самых родных больше положиться не сможешь никогда.

— Откуда ты только взялась? Такая разумная?

— Оттуда, — кивнула на портал, — я то уйду, но вам потом восстанавливать отношение с внучкой, и не факт, что восстановите. Такое не прощают.

— Она забудет…

— Сотрете память? Удобно, но, опять не спрашивая ее мнения.

— А можно мне стать смертной? На одну жизнь? — Умоляюще посмотрела девчушка на деда.

— А это выход! — Поддержала ее. — Смотрите, они проживут одну человеческую жизнь вместе, пусть с трудностями, но вместе. А после… Вы ведь ее переродите или что-то подобное? — Дождалась подтверждающего кивка. — Вооот! Что вам человеческая жизнь в сравнении с вечностью? А так и овцы целы, и волки сыты. Объявите своим, что типа так ее наказали за непослушание.

Бог задумчиво посмотрел на ревущую кудряшку в объятиях молчаливого, но стойкого парнишки, стоящего с гордо вздернутым подбородком и смотрящим богу прямо в глаза.

— Ты этого хочешь? Не пожалеешь? Я не верну тебя до окончания твоей человеческой жизни, понимаешь? — Выговаривал дед, смотря в глаза внучки, подойдя к парочке и развернув ее к себе в захвате цепких рук жениха, держа за плечи.

Та в ответ лишь кивала, боясь спугнуть удачу, но цепляясь за руки парня.

— Но, а ты, что скажешь? — Обратился дедуля к объекту любви.

— Я недостоин такой жертвы, но я люблю ее и буду стараться обеспечить ей хорошую жизнь. Но может, ты еще передумаешь? — Дрогнувшим голосом спросил девчушку, лишь крепче прижав к себе.

— Нет, я решила, я проживу одну человеческую жизнь с тобой! — Резко крутанувшись кудряшка, обняла избранника, положив голову на ее плечо. — Спасибо, — это уже деду, который положив ладонь на ее голову, что-то там колдовал.

— Тебе нет больше смысла переходить в другой мир, оставайся дома. — Обернулся, ко мне. — А вам торопиться надо, скоро портал исчезнет, я лишу ее этой магии.

— Спасибо! А ты, — подошла к девчонке, приобнимая за плечи, прошептала на ушко: — у нас говорят, что мужчина — голова, а женщина — шея, куда повернет, туда и смотрит муж. Желаю тебе правильной шеей быть, красавица, и прощай, счастья тебе огромного! — Произнесла, уж отойдя и помахав рукой.

Схватив хвостиков (лишь они оставались рядом, остальные уже были на той стороне), я нырнула в портал. И первыми словами были:

— Да, твою же дивизию!