Сказки старой мельницы

Меньшов Виктор

Сказки старой мельницы

Истории, рассказанные моим соседом и младшим другом,

Колей Свистуновым

На старой мельнице

Этим летом я пережил большую личную трагедию - меня отправили в деревню! И в чём трагедия? Да именно в этом! В деревне даже компьютера нет! Телевизор всего две программы показывает. К тому же и телевизор чёрно-белый. Представляете?! Из всех развлечений только купаться, рыбу ловить да за грибами-ягодами ходить. Тоже мне развлечение! - рыбу ловить на одном конце крючок, на другом дурачок. Или купание. Как только деревенские мальчишки могут целый день в воде сидеть? Так и посинеть на всю жизнь запросто можно.

Ну, сыгранули мы с ребятами в футбол, как раз и темнеть стало. Вздохнул я, представив, как буду уныло смотреть тупой телевизор, и нехотя стал прощаться с мальчишками.

- Айда, Колька, с нами! - словно почувствовав, что мне неохота возвращаться домой, позвал белобрысый Васька.

- Куда? - удивился я. - Темно уже.

- Вот и хорошо, что темно! - обрадовался почему-то Васька. - Пойдём! А куда - увидишь. Идём, не пожалеешь. Или боишься?

Так я и признался! Хотя идти куда-то на ночь глядя было действительно немного жутковато. Но я и вида не подал.

Мы прошли через поле, вошли в высокий камыш. Закатав штаны, прошлёпали по колено в воде сквозь жгучую осоку. Потом по шатким скрипучим мосткам, на каждый наш шаг отзывавшимся жалобным скрипом, от которого мурашки по коже бегали, добрались до искусственной запруды, подёрнутой ряской. Мостки упирались в самую настоящую мельницу! Небольшую, бревёнчатую, сильно покосившуюся набок, но всё же самую настоящую мельницу. С крыльями! Возле низкого бережка лежали два больших каменных колеса.

- Что это за колёса? - спросил я.

- Это жернова, - пояснил Васька. И, подмигнув, добавил: - Бывшие соседи...

- Какие соседи? - не понял я.

- Потом расскажу, - отмахнулся Васька и подтолкнул меня в спину. - Ты иди, давай. Не зевай, а то свалишься ненароком в воду.

- Подумаешь, - пожал я плечами. - Здесь наверняка неглубоко.

- Здесь-то неглубоко, только дядька Водяной разом за пятки ухватит, на дно утащит, - припугнул меня рыжий Петька.

Я небрежно присвистнул, но всё же покрепче ухватился за хлипкие перильца.

- Ну, вот и пришли, - сказал Васька, с трудом открывая низкую дверь.

На заброшенной мельнице было жутковато. Даже не впервые приходившие сюда деревенские мальчишки притихли. По скрипучей приставной лестнице мы поднялись на чердак, Васька покопался в углу, достал припрятанную лампу "летучая мышь" и зажёг её. Стало светлее, но ещё более таинственно и даже жутковато от метавшихся по стенам наших громадных теней.

- И что вы тут делаете? - спросил я.

- Истории страшные рассказываем, - сказал рыжий Петька и растопырив пальцы провыл: - Ууууу! Стрррашно?!

- Не-а, - мотнул я головой. - Я не боюсь...

- Был тут у нас один такой мальчик, который не боялся, - хихикнул Васька.

- Что же с ним стало? - спросил я.

- Расскажи ему, Васька, - попросили мальчишки.

- Ладно, - охотно согласился Васька.

Мальчик, который не боялся

Жил в нашей деревне мальчик. Ничего и никого этот мальчик не боялся. Говорят ему: - Не ходи в дальний лес, там волки! - Он отмахивается: - Видал я этих волков в гробу в белых тапочках! - Не лезь в бурелом за малиной! Там медведи! - грозят ему. - Видал я этих медведей в гробу в белых тапочках! посвистывает мальчик. - Не ходи за клюквой на болото! Там змеи! предупреждают его. - Видал я этих змей в гробу в белых тапочках! - смеялся мальчик, который ничего не боялся.

И по-прежнему лез в чащу и в бурелом за малиной, ходил на болото за клюквой, пропадал в дальнем лесу.

Но вот однажды бродил он, как всегда, допоздна по лесу и заблудился. В одну сторону - лес горой. В другую сторону - кусты стеной. И тропинку не видать - темно в лесу. Другой бы испугался, может быть, даже заплакал бы, но это был мальчик, который не боялся.

- Подумаешь! - сказал он. - Заблудился. Эка невидаль! Не зима, не замёрзну. Летние ночи - короткие. А как рассветёт, найду тропинку, домой выберусь.

Стал он осматриваться, где бы на ночлег пристроиться. Видит - мох пушистый под ёлкой. Лёг на мох, уткнулся носом в куртку, воротник повыше натянул и заснул.

Проснулся, вроде как кто-то его за плечо тронул. Открыл глаза, смотрит, не ночь уже и вроде как не утро. Солнца нет, как нет. Протёр он глаза, стал осматриваться. Никого. А вокруг него - туман. Да такой густой, что даже деревьев рядышком не видно. И в тумане этом стучит что-то.

- Тук... Тук... Тук... Тук...

Вроде как часы, только стук деревянный.

Окликнул мальчик. Никто не отзывается. Только тот же стук... И всё ближе... ближе... ближе... Вот уже совсем этот стук близко...

И вышли из густого тумана... ГРОБЫ!!!

Мальчик попятился от них, обернулся, а за спиной у него тоже - ГРОБЫ. Он влево - оттуда ГРОБЫ. Он вправо - оттуда тоже ГРОБЫ.

Другой на его месте так завопил бы! Но он был мальчик, который не боялся.

- Подумаешь, гробы! - воскликнул мальчик. - Видал я эти гробы...

Подошёл к самому большому гробу, который был на три головы его выше, открыл смело крышку, а оттуда вышел... медведь! Огромный и в белых тапочках.

- Ты кто? - спросил его мальчик.

- Я тот самый медведь, которого ты видел в гробу и в белых тапочках! - грозно рявкнул медведь. И нехорошо так посмотрел на мальчика. И даже облизнулся шумно, словно перед ним был не мальчик, а куст малины.

Но мальчик совсем даже не испугался.

- Подумаешь! - пожал он плечами. - Медведь в белых тапочках. Ну и что? Я в городе в цирке медведицу в платье видел, она даже воду на коромысле носила.

И открыл он гроб средней величины, на две головы выше мальчика. И вышел из этого гроба волк в белых тапочках. Не дожидаясь вопросов, он хлопнул мальчика тяжёлой лапой по плечу, да так сильно, что тот даже присел. А волк щёлкнул зубами-саблями и сказал:

- Здорово, пацан! Узнаёшь братана?! Я тот самый волк, которого ты видал в гробу и в белых тапочках!

И стал разглядывать мальчика, как бифштекс на прилавке.

- Подумаешь, волк, - проворчал мальчик, стараясь не замечать взгляда волка. Нехорошего, надо сказать, взгляда. - Подумаешь, в тапочках. У нас во дворе Жучка лапу подавать умеет. Вот это вот да.

И подошёл мальчик к гробу поменьше - всего на голову его выше. Открыл крышку, а оттуда змея - и тоже в белых тапочках. И шипит, ещё, главное:

- Сссслушшшшай, сссслушшшай. Я та сссамая ззззмея, которую ты в белых тапочках видел...

- А ты вообще молчала бы, пресмыкающаяся, - огрызнулся мальчик. Тоже мне - кусок верёвки, а туда же - разговоры разговаривать.

И подошёл к маленькому гробу, как раз с него самого ростом. Стал он крышку дёргать - не открывается гроб.

Дёргал-дёргал, никак. Обернулся он к медведю, волку и змее и говорит:

- Помогли бы, что ли. Чего смотрите?

- А мы тебя видим в гробу в белых тапочках! - закричали звери.

Бросились они на мальчика, надели на него белые тапочки, засунули его в гроб и крышку захлопнули...

- И что потом с этим мальчиком было? - спросил я.

- Ничего особенного, - усмехнулся Васька. - Он до сих пор по ночам бродит, смелых мальчиков караулит. Как увидит мальчика, который не боится, так подкрадывается к нему, хватает за руку и кричит...

При этом сидевший рядом со мной Петька неожиданно схватил меня за руку и заорал:

- ВОЗЬМИ МОИ ТАПОЧКИ!!!

Я даже подпрыгнул от неожиданности.

- Испугался, герой? - засмеялся Васька.

- Просто от неожиданности, - стал оправдываться я.

- Ты лучше честно скажи - страшно?

- Ну, немножко страшновато, - признался я.

- А я знаю историю про девочку, которой всегда было страшно, - подал голос самый младший из мальчишек, Санька.

СТРА-А-АШНО!

Одна девочка ужасно всего боялась. Она даже на улицу не только вечером, но и днём выходить боялась.

- Иди, дочка, погуляй, - просит её мама.

- Я боюсь, - отвечает девочка. - Там СТРАШНО!

Тогда мама попросила папу:

- Сходи, погуляй с дочкой. Ребёнку страшно, а мне в квартире убраться нужно. Ты же мужчина, должен быть героем.

- Я, может быть, и герой, - согласился папа. - Только я очень осторожный герой. И ещё я должен верить людям. Если девочка говорит, что там СТРАШНО, значит нужно быть осторожным.

- И что ты предлагаешь? - строго спросила мама.

- Я предлагаю пересидеть это дома.

- Что ЭТО? - спросила суровая мама.

- Ну, это... То, что СТРАШНО... Что-то же там есть, если ребёнок говорит.

- Вот сходи и посмотри, что там такое страшное есть, - рассердилась мама. - Или ты займись уборкой, а я пойду гулять с дочкой.

- Всё же я, пожалуй, схожу погуляю, - вздохнул папа, вставая с кресла. - Возможно, там не настолько СТРАШНО.

Вышел папа с дочкой во двор. Повёл он дочку за руку к песочнице. Только подошли они к детской площадке, вдруг кто-то из кустов каааак ЗАКРИЧИТ:

- СТРА-А-АШНО! СТРА-А-АШНО!

Папа тут же подхватил дочку и быстрей домой. Обулся в тёплые тапочки, сел в кресло смотреть телевизор. И тут в комнату входит мама с ведром и тряпкой.

- Ты почему не гуляешь с дочкой?! - рассердилась мама.

- Ты знаешь, - виновато вздохнул папа. - Там действительно - СТРАШНО!

- Ну что же, если там так страшно, займись влажной уборкой, а я пойду разберусь.

- Ты знаешь, - поспешно встал с кресла папа. - Я вот подумал, что это, наверное, не страшней, чем влажная уборка. Так что я, пожалуй, попробую схожу ещё разик.

Он позвал дочку, и они вышли на лестницу. Спустились вниз, и только двери на улицу открыли, а им кто-то прямо под ноги кааак КИНЕТСЯ! И КРИЧИТ:

- СТРА-А-АШНО! СТРА-А-АШНО!

Конечно, страшно. Любой испугался бы. Папа с дочкой тоже кааак дунут на второй этаж к себе домой. Даже не переобулись, с ногами на диван залезли, пледом с головой накрылись и дрожат.

- Вы что же это, такие сякие безобразники, делаете?! - рассердилась на них мама. - Я тут убираю, убираю, а они мало того, что обувь не сняли, так ещё и с ногами на диван залезли! Ну, вот я вам...!

- Не надо, не наказывай нас, - стали просить дочка и папа. - Мы просто испугались.

- Ну, знаете! - возмутилась мама. - Если мужчина пугается, тогда пускай он и убирает в квартире. А я беру дочку и иду с ней гулять.

- Не ходи! - стали просить папа и дочка. - ОНО уже в подъезде!

- Какое такое оно? - спросила мама.

- Ну, такое, - засмущался папа. - Которое СТРА-А-АШНО!!!

- Вот я сейчас выйду в подъезд, и кому-то так страшно станет! окончательно рассердилась мама.

И она вышла из квартиры и спустилась по лестнице. А около дверей на неё как выскочит. Ну, это. То самое. И как заорёт:

- СТРА-А-АШНО! СТРА-А-АШНО!

- А мне вот ни капельки не страшно! - заявила храбрая мама.

- Это мне СТРА-А-АШНО, - всхлипнул кто-то в темноте.

Мама посветила фонариком, который всегда носила с собой, и увидела маленькую зарёванную девочку из соседней квартиры.

- Это я гуляла, гуляла, а потом уже сразу стал вечер, и мне стало страшно на улице, - рассказала девочка, - а мама всё не зовёт меня домой.

Храбрая мама отвела девочку к её маме, а её дочка с тех пор перестала бояться гулять на улице. Но зато она стала бояться ложиться спать в тёмной комнате. Ей постоянно казалось, что кто-то в темноте подкрадывается. Она тихонько вылезала из постели и вставала в угол, всматриваясь в темноту, так и засыпала стоя в углу. А что из этого получилось, это уже другая история.

- Подумаешь, девчонку испугались! - фыркнул я. - Тоже мне, СТРА-А-АШНО! Да разве это страшно?

- А ты что, знаешь историю страшнее?! - накинулись на меня мальчишки.

- Конечно, знаю, - цыкнул я зубом. - Только я вам не буду рассказывать, а то вы описаетесь от страха.

- Когда это мы от страха писались?! - возмутились мальчишки. - Что мы, маленькие, что ли?!

- Ну, тогда слушайте историю про Белого Гномика.

Белый Гномик

Один мальчик ни с того ни с сего очень сильно изменился. Он ужасно похудел, боялся засыпать, капризничал. И даже начал писаться по ночам.

Папа с мамой очень разволновались и повели мальчика к врачу. Врач осмотрел мальчика и сказал:

- Вроде вполне здоровый мальчик, только худенький.

Потом он попросил родителей выйти, и спросил мальчика:

- Ну, рассказывай, кто тебя по ночам пугает.

- Меня не пугают, - прошептал мальчик. - Ко мне Белый Гномик приходит.

- И он тебя пугает?

- Нет, он просто говорит: давай поиграем в прятки. И мы играем в прятки. Потом он говорит: давай поиграем в догонялки. И мы играем в догонялки. А потом он говорит: а теперь давай пописаем...

Мальчик замолчал и покраснел.

- Всё понятно, - сказал доктор. - Значит, сделаем так. В следующий раз, когда придёт Белый Гномик, ты играй с ним. А когда он скажет: давай пописаем, ты ему ответь: а я не хочу! Гномик удивится и уйдёт. Сделаешь так три ночи подряд, и больше Белый Гномик никогда к тебе не придёт. Понял?

- Понял, - кивнул повеселевший мальчик.

- Ну и молодец, - похвалил его доктор. - А через три дня позвонишь мне. Ладно?

- Ладно! - согласился мальчик.

На этот раз он с большим нетерпением стал ждать ночи. И всё случилось именно так, как говорил доктор.

И на вторую ночь тоже.

Через три ночи мальчик позвонил доктору.

- Ну, как, перестал писаться? - спросил доктор.

- Перестал, - тихо ответил мальчик.

- Почему же ты такой грустный? - удивился доктор.

- Понимаете, доктор, - вздохнул мальчик. - Две ночи всё было так, как вы говорили. А на третью ночь пришёл ко мне Белый Гномик и сказал: давай поиграем в прятки. И мы поиграли в прятки. Потом он говорит: давай поиграем в догонялки. И мы поиграли в догонялки. Потом он, как всегда, говорит: а теперь давай пописаем. Я ему отвечаю: а я не хочу! И тогда Белый Гномик говорит: ну, тогда давай покакаем...

- Вот ужас! - выдохнул рыжий Петька, когда я закончил.

- Да уж, - поддержал его Васька.

И все с ними согласились. А я вспомнил, что Васька обещал рассказать про жернова. И спросил, почему он назвал их соседями.

В ответ Васька рассказал историю

Про жернова, которые когда-то были соседями

Жили в деревне два соседа. Ничего удивительного в этом нет - в деревне все соседи. Да и как тут иначе, когда на всю деревню - одна улица. Так что, либо сбоку у тебя сосед, либо напротив. Ну, жили себе и жили. Соседи как соседи.

Только однажды полез сосед Степан на крышу, шифер поправить ему понадобилось. Сделал всё, что нужно, и стал осматриваться. Осень. Солнышко светит. Хорошо!

Смотрит: сосед Иван в саду яблоки собирает. Присмотрелся Степан, а яблоки-то с его яблони! И как это он раньше не замечал? Яблоня у него в саду растёт, а одна ветка, да большая такая, к соседу за забор свесилась. И на ветке этой яблок полным-полно. Сосед Иван уже вторую корзину наполняет, и то не все с земли подобрал.

- Эй! Сосед Иван! - закричал с крыши сосед Степан. - Ты чего это мои яблоки собираешь?!

- Почему это твои? - даже обиделся сосед Степан. - И дед мой эти яблоки собирал, и отец мой. Чем же я хуже?

- Так яблоня же моя! - не унимается сосед Иван.

- Яблоня твоя, - соглашается сосед Степан.

- Значит и яблоки с неё мои! - кричит сосед Иван.

- Какие же они твои, если в моём саду на моей земле лежат?! - смеётся сосед Степан.

- Мои яблоки! - орёт сосед Иван.

И так он разволновался, так руками размахался, что с крыши свалился. И ногу себе сломал. Только вернулся из больницы, ещё в гипсе, с палочкой, а первым делом к соседу Степану стучится.

- Здорово, сосед Иван! С поправкой тебя! - обрадовался ему сосед Степан.

- Ты, сосед, зубы мне не заговаривай, - стучит по земле палкой сосед Иван. - Отдавай мои яблоки!

- Почему же это они твои? - заупрямился сосед Степан.

- Да потому, что на моей яблоне растут! - кричит сосед Иван.

- Тогда возьми и спили свою ветку, нечего ей делать в моём саду! рассердился сосед Степан и захлопнул дверь перед носом разъярённого соседа.

Покричал возле запертых дверей сосед Иван, постучал палкой, даже ногой гипсовой разок по двери стукнул, да только ногу больно стало. Захромал он домой.

Ночью он потихоньку проделал в заборе дыру. Залез к соседу Ивану в сад, и собрал все свои яблоки. Заодно и капусты пару кочанов с грядки прихватил. Сосед же его яблоками пользовался.

Утром сосед Степан увидал такое безобразие в огороде, сразу же сообразил, чьих это рук дело. Дыру в заборе забил. Только сосед Иван на другую ночь рядом другую дыру проделал и полез. Только залез, а на него пёс кааак бросится! Оказывается, сосед Степан на ночь пса с цепи спустил.

Пришлось соседу Ивану обратно в дыру нырять. Еле ноги унёс, даже штанов клок у пса в пасти оставил. Хорошо ещё, что кусок попы злобный пёс не отгрыз.

Затаил зло сосед Иван и подбросил соседскому псу кусок мяса с отравой. Не ожидавший от людей такой подлости пёс съел мясо и тут же помер. Сосед Степан сразу догадался, чьих это рук дело. И той же ночью эту самую злополучную яблоню, из-за которой весь сыр-бор разгорелся, под самый корень крутым кипятком ошпарил. Как есть загубил дерево.

В отместку сосед Иван вроде как случайно наехал на забор соседа трактором. Повалил и ворота, и забор новый, ввёл соседа в затраты. Сосед Степан, конечно же, в долгу не остался, и ночью подпалил соседский сарай. Только не учёл, что осень сухая стояла, огонь с сарая на хлев перекинулся, вся скотина соседа Ивана погибла. Это уже не затраты, а почти разорение.

Выскочил сосед Иван и вместо того, чтобы сарай и хлев тушить, стал головни в соседа метать. И у того сарай загорелся. С сарая на дом огонь прыгнул. Ветер подхватил искры и на дом Ивана бросил. Горят у соседей сараи, горит скотина в хлеве, дома у обоих горят! А они друг в друга головни кидают.

К ним даже пожарные во двор заехать боятся. Кто их знает, что у них на уме! Рассвело уже, дома у Ивана и Степана догорают, одни головни остались. Посмотрели соседи друг на друга через обгорелый забор и кааак бросятся один на другого!

Забор разом проломили, только чёрная пыль столбом. Сцепились, покатились по земле, выкатились на улицу. Их разнять пытались, да куда там! Покатились они по улице, покатились по полю, по лесу, по болоту...

Прикатились к мельнице, уткнулись в неё и отпали друг от дружки без сил. Мельник вышел, смотрит: лежат возле мельницы два новеньких жернова. Приладил он их в работу. Вращаются сами собой жернова, трутся друг о друга, зерно мелют. Всё бы хорошо, да только скрипа от них очень много, даже в деревне слышно. Да такой противный скрип, что никто его не выносит.

Пришлось снять скрипучие жернова. Так и лежат они возле мельницы, травой зарастают. Только, говорят, до сих пор по ночам с мельницы скрип слышно. Что только с ними ни делали! И растаскивали жернова в разные стороны, а всё они опять рядышком, словно жить друг без дружки не могут. А как рядом окажутся, тут же скрип. До сих пор ссорятся.

- Во как, - закончил Васька.

Мы помолчали, невольно вслушиваясь, словно ожидая услышать скрип жерновов. Скрип я не услышал, зато услышал, как что-то несколько раз стукнуло в стену мельницы. Да сильно так, словно гвозди забивают.

- Что это стучит? - удивился я.

- Это, наверное, сова, - прошептал Санька.

- Разве сова может так стучать? - не поверил я.

- Ещё как может, - уверенно кивнул Санька.

- Конечно, может, - поддержал его Петька. - Если это Сова - Железная Голова!

- Какая, какая? - переспросил я.

- А вот такая...

Сова - Железная Голова

Жил-был колдун. Не очень главный, а так себе, но кое-что колдовать всё же умел, хотя и немногое. И был он чудной какой-то.

Всё время о чём-то задумывался. Всё ему интересно было. Например, почему птицы летают и не падают? Задумался, превратился колдун в птицу. Летит по небу, воздух его под крылья поддерживает. Вроде и никаких усилий делать не нужно. Задумался колдун на лету о том, почему рыбы не тонут... Задумался, забыл, что крыльями махать нужно, и упал. Встал, потирая бока, а в него уже мальчишка из рогатки камнем залепил, потому что колдун забыл обратно превратиться. Захромал колдун, заохал. Целую неделю потом хромал.

Вот как-то раз задумался колдун, захотелось ему узнать - каких людей больше - злых, или добрых? Превратился он в бездомного нищего и пошёл по дорогам. И то ли не тех людей он встречал, то ли климат в тех местах нехороший был, но колдуну всё больше попадались люди то злые, то жадные, то равнодушные. Они смотрели сквозь него и словно не видели голодного блеска его глаз, рваной его одежды, стоптанных башмаков...

Колдун так расстроился, что даже забыл, как обратно превратиться, а тут и осень подоспела. Холодно по дорогам бродить. Дожди. Простудился насквозь, бедолага. Куда ни постучит, отовсюду его гонят. Спать тайком в овчарню пробирался. С овцами спать теплей. К тому же овцы не люди, не прогонят.

Как-то совсем плохо ему стало. И как назло ветер ледяной поднялся, град его бьёт. Стал он в отчаянии стучать во все окна подряд, но никто во всём городе не открыл ему двери. Свернулся колдун в подворотне калачиком, думал уже, что смерть его пришла. Да мимо собака дворовая бежала, притулилась она к колдуну, обогрела его немного. А наутро и солнышко вышло. Вспомнил колдун волшебство, стал опять колдуном, но город этот, в котором ни в одном доме ему двери не открыли, он проклял. И поклялся жестоко отомстить его бессердечным жителям.

Пошёл он, обиженный и разъярённый вон из города и увидел, что возле самых городских ворот растёт огромный дуб. И в дупле этого дуба живёт Сова.

- Вот тот, кто мне нужен! - злорадно воскликнул колдун.

Он сел под дубом, надвинул на лицо капюшон дорожного плаща и стал терпеливо ждать. Дождался колдун, когда настанет ночь, и Сова улетит на охоту, забрался в дупло, украл её совят, безжалостно утопил их в соседнем пруду и положил на бережку, травой прикрыв. Прилетела Сова, а в дупле пусто. Заметалась она, стала искать своих детушек.

Вышел тогда к ней колдун из-под дерева, и сказал:

- Зря ты, Сова, детишек ищешь. Детишки твои возле пруда мёртвые лежат, травой укрыты.

Полетела Сова к пруду, нашла там своих детушек мёртвыми. Села она на ветку дерева над ними и стала плакать. Подошёл колдун и сказал:

- Не плачь, Сова. Деток твоих теперь уже не вернуть.

- Что же мне, бедной, делать? - спросила Сова.

- Мстить, - ответил злой советчик.

- Если бы я знала, кто убил моих детушек, я бы ему глаза выклевала! воскликнула Сова.

- Я знаю, кто их убил, - сказал колдун. - Это злые жители города. Они все бессердечные и жестокие. Помни своё обещание: лети в город и у каждого, кого встретишь, выклёвывай глаза!

Махнул колдун краем чёрного плаща, и настала ночь. Сова бесшумной тенью скользнула с ветки и полетела в город. И всем, кого встречала на улицах, выклевала глаза.

Так летала она и на вторую ночь, и на третью. Вскоре весь город был в панике и ужасе. Количество ослепших росло, все только и говорили о безумной птице, выклёвывающей людям глаза.

Горожане стали бояться выходить в темноте на улицы. Чуть только начинало смеркаться, они разбегались по домам и запирались на тяжёлые засовы. Страх вошёл в город. Люди забыли о весёлых карнавалах, танцах и других вечерних развлечениях. До развлечений ли было, когда в городе жители слепли один за другим?

Собрались жители на совет. Долго думали, как спастись от безжалостной птицы. Ничего не придумали, совсем отчаялись. Тогда вышел кузнец и сказал:

- Я знаю, как защититься от птицы. Нужно всем горожанам ходить ночью в железных шлемах с забралом. Через забрало всё видно, и птица не проклюнет. А если она не проклюнет, значит, её и убить можно.

Так горожане и сделали. Той же ночью, вооружившись острыми мечами, вышли все мужчины города на улицы, надев шлемы с забралом.

Сова же, жившая только местью, чуть только стало темнеть, полетела в город. И первым увидела она идущего по улице кузнеца. Налетела на него, хотела глаза выклевать, да только клюв поломала о железное забрало. А кузнец не растерялся, вынул меч и отрубил Сове голову.

Тут же все горожане вышли на улицы, стали разводить костры, зажигать фейерверки, петь и танцевать.

Проснулся в мрачной сырой пещере на высокой скале колдун. Вышел из пещеры, посмотрел вниз, на город под скалой, и удивился: всюду -огни, фейерверки, музыка, смех и песни.

Спустился колдун вниз, пошёл в город. Стал спрашивать, отчего такое веселье. Радостные жители рассказали ему, как они спаслись от Совы, выклёвывавшей горожанам глаза.

Колдун помрачнел, его чёрная душа всё ещё жаждала мщения. Он пошёл, отыскал мёртвую Сову, брошенную в канаву, и спрятал её под плащом. Потом он нашёл кузнеца, убившего Сову, и сказал ему:

- Я восхищён твоим подвигом! Я дам тебе золотой, если ты мне на память о таком великом подвиге собственноручно выкуешь голову Совы.

Кузнец, поддавшись на похвалы и позарившись на золотой, тут же отправился вместе с колдуном в кузницу. Там он из лучшей стали выковал голову Совы.

Колдун похвалил его мастерство и дал кузнецу золотой за работу. Но как только вышел из кузницы, тут же достал из-под полы чёрного плаща мёртвую Сову и приставил ей железную голову. Потом он открыл ей клюв и вдохнул в неё жизнь. Сова, конечно же, ожила и залетела в кузницу. Кузнец успел надеть шлем с забралом, но Сова - Железная голова, разнесла стальным крепким клювом шлем вдребезги и выклевала кузнецу глаза.

Потом она полетела по заполненным горожанами улицам, разбивая железные шлемы и выклёвывая глаза у рано обрадовавшихся горожан. А колдун поспешил обратно в сырую пещеру на высокой скале. Оттуда он смотрел и слушал, стоя на краю скалы, как поспешно гасли в городе праздничные огни, как крики веселья сменялись воплями ужаса, и город окутывала пелена мрака...

Только под утро прилетела к нему в пещеру Сова. Колдун похвалил её и сказал:

- Только в будущем будь осторожней. Старайся нападать на детей. Они маленькие и беззащитные. К тому же дети - это завтрашние взрослые. При этом, если они не спят, значит, это совсем плохие и непослушные дети.

С тех пор Сова - Железная Голова поздно вечером вылетает на свою страшную охоту. И как только увидит детей, которые не идут домой, тут же кааак подлетит! И кааак

КЛЮНЕТ!!!

Петька замолчал, а мы сидели в тишине, поневоле прислушиваясь к звукам снаружи. К моему облегчению, стука больше не было, только тихий шорох по стенам.

- А шорох может быть ещё страшней, чем стук, - округлив глаза, сказал молчавший до этого Стёпка.

- Кто же может быть страшней Совы - Железной Головы? - недоверчиво спросил Санька.

- Страшней Совы - Ночной Душитель, - понизив голос, ответил Стёпка. Он такой коварный! Куда хочешь пролезет. Хотите, расскажу?

- Хотим, - не очень уверенно ответил Санька и придвинулся поближе ко мне.

Ночной Душитель

Жил-был Король. И было у него трое сыновей, две дочери и один пасынок. Как только дети подросли, Король сыновей и дочек отправил учиться за границу. А пасынка взялся обучать некий заезжий учёный.

Время шло, дети учились, а Король управлял королевством и старел. И вот стал он совсем старый, трудно стало управляться с делами государственными. Захотелось ему отдохнуть от трудов тяжких, пожить на даче, картошку сажать, а не врагов королевства.

"А чего это я, - думает Король, - сам со всем справляюсь? Пора бы мне отдохнуть. Зря я, что ли, детей растил, уму разуму обучал?" И призвал он к себе старшего сына.

Приехал старший сын из-за границы. Король ему и говорит:

- Давай, сынок, принимай королевство. Руководи, а я на дачу. Капусту, огурчики солить, грибки собирать.

Сын, не долго думая, согласился. Да и как с Королём не согласиться? Он хотя и отец, а всё же самый главный в королевстве. Ослушаешься осерчает, может и укоротить на голову.

Как в таких случаях водится, разъехались гонцы во все концы, оповестили всех о коронации старшего сына. Король так торопился на дачу, что на завтра коронацию и назначили. Стали съезжаться гости заморские, да и свои со всего королевства понаехали. Кто из интереса, кто в надежде на подарки к такому празднику. А кто просто погулять да повеселиться задаром.

Так прошла ночь, а наутро принесли в покои старшего сына одежды праздничные, да так и ахнули. Старший сын Короля лежал в постели мёртвый.

Страшный переполох во дворце поднялся! Всю стражу на каторгу отправили. Вместо праздника траур в королевстве.

Старый Король плохо себя почувствовал. Призвал он среднего сына и сказал ему так:

- Не судьба старшему сыну королевством управлять. Тебе по старшинству принимать корону на себя. Нельзя королевству без твёрдой руки. А я совсем ослаб.

Назначили опять коронацию, опять гости отовсюду съехались. Накануне коронации на этот раз возле спальни среднего сына тройной караул выставили. Во всём дворце на ночь ни одного чужого человека не осталось. Все мосты подняли, все рвы водой залили, все королевские подвалы обшарили, все уголки обыскали.

А наутро опять беда. Открыли двери в спальню, а средний сын Короля мёртвый лежит в постели. И ни ранки на нём, ни царапинки.

Остался младший сын королевский. Призвал его старый Король и говорит печально:

- Не хочу я тебе той же участи, что и братьям твоим. Но нет у меня другого выхода. Совсем я ослаб от горя и даже ослеп наполовину. Мне уж не то, что королевством управлять, ложкой с трудом управляюсь. Одну ложку в рот, две за воротник. Быть тебе королём, а чтобы опять беды не случилось, мы караул прямо в спальне у тебя на ночь поставим.

Так и сделали. Уснул младший сын Короля, а стража бодрствует. Но вот часы на башне полночь пробили, и все караульные уснули, как убитые. Только капитан стражи, солдат старый, опытный, как почувствовал, что засыпает, понял, что что-то неладное происходит. Взял он ружьё, поставил его так, что как только начинает засыпать, сразу же лбом в штык тюкает. Ткнётся в штык, сразу сон пропадает. Так и не уснул он один-единственный. Только вид сделал, что уснул, а сам смотрит сквозь опущенные ресницы, что же дальше будет.

И вот чувствует он, вроде как подуло откуда-то ледяным ветерком. Но никто не вошёл, только тихо одеяло шевельнулось, которым младший сын укрыт был. И одеяло это укутало сына Короля, да так плотно, что он ни рукой, ни ногой пошевелить не может. А потом одна из подушек приподнялась и опустилась прямо на лицо королевскому сыну. И давай его душить.

Вскочил капитан стражников, выхватил саблю, бросился подушку и одеяло рубить. Но тут со стены тяжёлый ковёр персидский слетел и на капитана опустился. Прижал его к полу и давай его душить. Почувствовал старый солдат, что не совладать ему, стал звать на помощь зычным голосом. Проснулись солдаты караула, бросились спасать своего командира и сына Короля. Изрубили в клочья и ковёр, и подушку, и одеяло. Капитана стражи спасли, да только сына королевского спасти не удалось.

Уж как Король убивался! Уж как он горевал по сыновьям своим! Но королевство, оно как телега. Чтобы поехала, её везти нужно.

Король же так разболелся, что с постели не встаёт. И призвал он к себе дочерей.

- Доченьки мои любимые, - говорит он им еле слышно. - Сил у меня даже на разговоры нет. Какой-то злой колдун всех моих сыновей, ваших братьев, извёл. Только вы у меня остались. Быть вам вдвоём на царстве-королевстве, по одной, по отдельности, вам не справиться.

Согласились дочери, хотя и боязно им было. Но они всё же не кто-то там, а королевские дочки!

Стали готовиться к коронации, а по столице со двора на двор слухи о Ночном Душителе ползут. Говорят, что он проникает куда захочет и может превращаться во что угодно.

Король успокоил встревоженных слухами дочерей.

- Колдуна, который ваших братьев задушил, стража в мелкие кусочки изрубила. Но всё же, чтобы и вам, и мне спокойней было, мы во дворце всю ночь веселиться будем, танцевать и петь песни. А поспите вы утром немного, стража будет вас бдительно охранять. Днём всё видно, Ночной Душитель, если он и не выдумка, ни за что подойти к вам не сможет. Охрана будет всех насекомых, всех птиц и грызунов ловить, не говоря уже о Душителях.

Так всё и произошло. Всю ночь накануне коронации в королевском дворце танцевали, пели песни, играли в игры. Уже утром усталые королевские дочки пошли немного поспать перед коронацией.

Капитан стражи выставил тройные караулы, сам сел в кресло в покоях принцесс. Только стали они засыпать, как вдруг старшая говорит капитану стражи:

- Доблестный капитан, мне страшно, я слышу, как что-то шуршит. Кто-то крадётся к нам.

- Ах, милая, успокойся, - попросила её младшая принцесса. - Это, наверное, тебе кажется, или мыши под полом бегают.

- Не могут никакие мыши под полом бегать, - посуровел капитан. - Всех мышей стража переловила. И даже всех, пардон, тараканов. Пойду-ка я, посмотрю, что там за стенами творится. Может, кто-то по стене карабкается?

Кликнул он стражников, велел в оба смотреть, а сам пошёл вон из башни. Вышел, осмотрел внимательно всё вокруг. Ничего и никого. Только в глубоком рву, который башню окружает, тихо вода плещется, да листва на королевских тополях чуть слышно шелестит. И на башню никто, никакие злодеи с кинжалами в зубах, не лезут. Только местами мох на стенах, да зелёный плющ.

Вернулся капитан в башню, и ахнул: все, кто был в комнате принцесс, задушенные лежат. И сами принцессы тоже. Заплакал от бессильной злобы испытанный воин. Стал осматривать комнату. Ничего не нашёл, только на подоконнике, возле окна, лежал крохотный зелёный листочек. Взял его капитан, повертел в пальцах, и вдруг зарычал от ярости и выскочил во двор.

Подбежал он к стене башни, выхватил саблю и стал рубить зелёный плющ, который вился по стенам башни до самых окон, листок которого он нашёл на подоконнике.

Сначала только зелёные листки разлетались в стороны, но потом из стеблей плюща брызнула красная кровь и плющ взмолился человеческим голосом:

- Не убивай меня, храбрый воин!

И перед отважным капитаном появился пасынок Короля. Упал он перед капитаном на колени и стал просить пощады, обещать ему, что когда станет королём, сделает капитана маршалом и озолотит. Признался он, что давно мечтал стать наследником Короля, но тот корону решил своим родным детям завещать. И как назло попал пасынок в обучение не к учёному мудрецу, а к злому чародею. Тот и обучил его колдовству чёрному.

Казнил капитан стражи злого пасынка, а плющ весь вырубили и сожгли. Но только то тут, то там стали появляться из земли зелёные ростки этого растения.

С тех самых пор ходит во дворце по двору королевская стража и вырывает зелёный плющ с корнем. И говорят, что при этом иногда человеческий крик слышат.

Говорят, до сих пор злой пасынок, превратившийся в плющ, высматривает ночью свет в окошке. И как только увидит, что кто-то не спит ночью, так подкрадывается к этому дому, по земле стелется, а потом превращается в плющ и по стене к окну

ПОЛЗЁТ...

ПОЛЗЁТ...

Мы помолчали, поневоле прислушиваясь к шороху за стенами. Я прервал затянувшееся молчание:

- Я тоже слышал про растение, которое кричит, когда его вырывают...

Корень Мандрагоры

В некотором королевстве люди жили в достатке и мире. Они пекли хлеб, писали книги, растили детей и встречали друг друга улыбками. И всего хватало на всех: и хлеба, и улыбок.

Так было до тех пор, пока в королевстве не поселилась маленькая старушка. Она пришла издалека, из-за высоких гор. Волосы её были белы, как снежные вершины, а глаза холодны, как ледники на скалах. Взгляд же был колким, как острие льдинки.

Она поселилась в чаще леса. Вырыла себе землянку и жила там. Добрые жители зазывали её в город, предлагали ей кров, но она упрямо отказывалась, и от неё отстали. Старушка ни с кем не разговаривала, все считали её глухонемой и ни о чём не расспрашивали. Пускай живёт, как ей хочется.

С утра до вечера бродила она по лесу, по самым чащобам, собирала корешки, травы, ловила крыс и жаб, а по ночам варила на костре зелье в медном котелке.

Была эта старушка - Колдунья. Она очень не любила, когда людям было хорошо. Она сбежал из соседнего королевства, где её хотели казнить за чёрное колдовство.

Жила она на новом месте тихо, уединённо, вскоре про неё почти позабыли. Но в королевстве стали происходить странные дела: то вдруг поле пшеницы выгорит, то саранча налетит на посевы несметными полчищами. То скот падёт, то колодцы пересохнут, то вдруг все до одной собаки взбесятся и хозяев покусают.

Дня не проходило в королевстве без какой-нибудь напасти. А злая Колдунья не унималась, всё ей казалось мало. Наслала она на королевство чёрную чуму, тысячами гибли люди, даже королевская дочь чумой заболела. Тогда собрал Король министров и самых мудрых старейшин, и все дружно решили, что без колдовства здесь не обошлось.

Вспомнили про старушку, поселившуюся в лесной чаще. Послал Король десяток солдат за Колдуньей. Но как только приблизились они к лесу, выскочила навстречу им волчья стая и загрызла солдат. Тогда Король послал сотню солдат. Напали на них волки, солдаты порубили волков. Но как только вошли они в лес, напали на них громадные медведи и порвали всех до одного на кусочки.

Не осталось больше солдат у Короля. Но тут, прослышав про Колдунью, несущую беду всем жителям королевства, поднялись простые крестьяне. Окружили они лес и подожгли его со всех сторон. Убежали из леса испуганные медведи, сгорело всё колдовское снадобье, и сама Колдунья выбежала из огня. Крестьяне отвели её на верёвке в столицу и собрались повесить посреди большой площади.

- Скажи мне, как тебя зовут? - спросил Палач Колдунью, накинув ей на шею петлю.

- Зачем тебе знать моё имя? - прохрипела Колдунья.

- Поставить свечку в церкви на помин твоей грешной души, - ответил Палач.

- Со своей душой я сама разберусь, - огрызнулась Колдунья. - А свечку лучше побереги для своей души, она у тебя просится в небо, и если ты убьёшь меня, сам погибнешь. Любой, убивающий меня, погибнет, сойдёт с ума, или ослепнет.

- Нельзя кого-то убивать много раз.

- Кого-то нельзя, - ответила Колдунья, - а меня можно. Делай своё дело и убедись в этом.

Она отвернулась от Палача и подняла голову к балкону дворца, откуда наблюдал за казнью Король, в окружении свиты.

- Смотришь?! - прокричала Колдунья Королю. - Смотри! Ты надолго запомнишь Колдунью Мандрагору! Имя моё по ночам будешь выкрикивать! Потому что от чёрной чумы твою дочь может спасти только волшебный корень, который произрастёт из меня. Ищи корень Колдуньи Мандрагоры и возьми его... Если сможешь!

Колдунья погрозила сухоньким кулачком Королю, и сама спрыгнула со скамьи, на которой стояла с верёвкой на шее.

А когда она повисла, изо рта у неё потекла зелёная пена и трава под виселицей словно выгорела, даже земля почернела. И как только прогорела трава, Палач ослеп и сошёл с ума. Выхватив меч, он бросился на людей, и пришлось его убить.

Три дня висела Колдунья на площади. На третий её сняли, сожгли и пепел развеяли. А на месте виселицы выросло странное растение, словно изломанные руки из земли тянулись.

- Вот, наверное, тот самый корень Колдуньи Мандрагоры! - воскликнул Король, и приказал страже: - Идите и вырвите этот корень!

Но от растения шёл сильный запах, и все, кто приближался к нему, мгновенно слепли.

Тогда один воин, немного знавший колдовство, замотал голову плащом, и отправился добывать колдовской корень. Он очертил мечом вокруг растения три круга и стал тянуть его из земли. И вот уже показался корень. Он напоминал скрюченную человеческую фигурку, и как только корень показался, раздался ужасный вопль, идущий из-под земли. Это кричал корень! И крик этот был так ужасен, что все, кто его слышал, сошли с ума.

С каждым днём таяли силы королевской дочери. С каждым днём уходила из неё жизненная сила. И каждый день Король видел с балкона растение, корень которого мог бы спасти его дочь, но вырвать этот корень не мог ни один человек.

У королевской дочери была любимая собачка, маленькая болонка, которая всегда бегала за Принцессой по пятам, спала с ней в одной кровати, сидела у неё на коленях, а когда она заболела, не отходила от её постели.

Однажды утром Принцессе стало совсем плохо. Тогда собачка прыгнула на атласное одеяло, лизнула Принцессу в щёку и выбежала из дворца. Она подбежала к корню Мандрагоры и стала тащить его, несмотря на ужасные крики. Собачка вырвала корень, но умерла, сжимая этот корень в зубах.

Из корня Мандрагоры сделали снадобье, которое спасло Принцессу, а собачку Король приказал похоронить возле дворца с королевскими почестями. Он сказал:

- У этой маленькой собачки было большое человеческое сердце.

С тех самых пор, несмотря ни на что, многие ищут корень Мандрагоры. Говорят, он обладает волшебными качествами, а растёт в тех местах, где когда-то стояли виселицы...

- Нарассказывали тут страхов всяких, - проворчал Петька, - даже в горле пересохло. Водички бы...

- Сходи, - моментально откликнулся Васька. - Пруд рядом, воды хоть залейся.

Петька встал и сделал шаг к выходу.

- Только смотри, - усмехнулся вредный Васька, - как бы тебя Русалка под воду не утащила, к дядьке Водяному в гости.

Петька нерешительно потоптался у двери, вернулся и сел на своё место, прибавив огонёк в лампе.

- Чего же ты пить не идёшь? - сахарным голосом спросил Васька.

- Да что-то расхотелось, - буркнул Петька. - А кто знает, откуда Русалка в этом пруду взялась?

- Я знаю, - похвастался Васька. - Слушайте...

Русалка, Мельник и Водяной

В прежние времена люди считали, что каждый мельник - колдун. Пошло это поверье оттого, что мельницы обычно ставили в стороне от сёл, часто в лесу, возле воды. Лес, вода и огонь испокон века нашими предками почитались.

Вот и на этой мельнице, на которой мы сейчас сидим, жил Мельник. Он тоже был немножко колдун. И с ним жила его внучка. Да такая красавица, что к ней, говорят, как-то раз даже княжеский сын сватался.

Насчёт княжеского сына не знаю, но от женихов у неё отбоя не было, это точно. Но старый Мельник женихов не жаловал. Приедет к внучке жених свататься, выйдет ему навстречу старый Мельник. Весь в белых одеждах, ясное дело, он с мукой работает. По плечам длинные седые волосы, белая, как лунь, борода до пояса. Глянет из-под бровей, густых, как лес вокруг мельницы, - у очередного жениха всякая охота свататься пропадает. Никто не мог выдержать его взгляда. Глаза у Мельника были такие глубокие, как тёмный омут возле мельницы. И холодные, как лезвие ножа. Посмотрит - мороз по коже.

Уж как просилась внучка отдать её замуж за весёлого пастушка Ванечку, который на дудочке славно играл! Нет, не согласился старый Мельник. Не отпустил девушку, не хотел один на мельнице оставаться. Всё ждал, когда какой-нибудь мельник к ней посватается, чтобы мельница ему перешла, и чтобы он жил с ними вместе.

Но время шло, угодный жених не объявлялся, а о других старый Мельник и слышать не хотел. Так и жила его внучка в глухомани. И природа вокруг мельницы была под стать угрюмому характеру хозяина мельницы. Лес - сплошной бурелом, вода тёмная, тиной и кувшинками заросшая, даже птицы в эти места не залетали.

Вот однажды в полночь Мельник услышал сквозь сон: что-то плещется возле запруды. Вышел он на мостки посмотреть, не бобры ли его запруду разбирают. Прошёл до конца мостков, наклонился над чёрной водой, а оттуда его как схватит за горло мокрая холодная рука!

Хотел Мельник закричать от страха, но горло его от холода и от ужаса словно стальным обручем перехватило.

Забурлила чёрная вода, и оттуда вынырнул Водяной, отпустил он горло Мельника, ухватил его за бороду и держит.

- Отпусти меня, дедушка Водяной! - взмолился шёпотом Мельник. Громко он не мог говорить, у него губы едва разжимались.

- Какой я тебе дедушка?! - разозлился Водяной и так ударил кулаком по воде, что чуть запруду волной не снесло. - Мне всего-то сто двадцать лет!

- Извини, батюшка, - хрипит Мельник. - Отпусти, я тебе любую службу сослужу.

- Не нужна мне твоя служба, - хохотнул Водяной.

- Что же тебе от меня нужно? - удивился Мельник. - Сокровищ я не нажил, богатства у меня нет.

- Есть, есть у тебя сокровище, - гудит Водяной. - Внучка твоя - разве не сокровище? Не место ей на старой мельнице, её место в царском тереме. Отпусти девицу ко мне. Возьму её в жёны, будет она владычицей подводной. У меня под водой такие сокровища, такие жемчуга, а уж терем какой высоченный! Да такой просторный! Хочешь посмотреть?

И Водяной потянул Мельника за бороду поближе к воде.

- Нет! - засипел Мельник, упираясь в мостки коленями и царапая мокрый настил ногтями, пытаясь зацепиться. - Я тебе, Водяной, и так верю! Не люблю я воды!

- Ну, как знаешь, - проворчал Водяной. - Так отдашь за меня внучку? Отвечай!

- Можешь убить меня, не отдам! - воскликнул Мельник. Хотя и было ему очень страшно, но одиночество для него было ещё страшнее.

- Ну, что ж, - захохотал, забулькал Водяной. - Убивать я тебя, пожалуй, не стану, хотя стоило бы. Но внучку ты мне зря по согласию не отдал. Я её всё равно заберу, а вот ты её за это больше никогда не увидишь.

Рванулся Мельник из цепких рук Водяного, клок бороды у него в кулаке оставил, но всё же вырвался. А Водяной опять забулькал, захохотал, и под водой скрылся, клок бороды Мельника в пятерне зажимая.

Мельник с той ночи внучку ни на шаг от себя не отпускал. К воде ей строго настрого запретил подходить. А Водяной постоянно напоминал о себе. То вдруг жернова так раскрутит, что вместо муки пыль получается, то, наоборот, на улице ветер, у мельницы крылья трещат, вращаются как сумасшедшие, а жернова еле-еле вращаются, словно вода и не течёт вовсе.

Измаялся бедный Мельник. Понял, что не будет ему житья от Водяного, задумал на другое место переехать. Но Водяной тоже не дремал, он своё зло на уме крепко держал. Пошарил Водяной под старой корягой на дне мутного омута, вытащил из-под коряги за усы упиравшегося сома, старого и большого.

- Смотри, какой отъелся, - повертел головой Водяной. - Ты мне усы не топорщи, не то вырву их у тебя вместе с хвостом. Давай, быстренько развали запруду Мельнику. Да только не очень там старайся, посередине расковыряй, чтобы подтекало.

Сом послушался, поплыл и запруду пошерудил малость. Стала вода вытекать. Увидел это Мельник, полез в воду запруду чинить. А Водяной в это время под водой камни с ледяных подземных ключей поснимал. Ударили ледяные ключи со дна, вода в пруду мигом стала холодней льда. Еле вылез Мельник на берег, еле до дома добрался, горит весь, ничего не соображает, только кричит, чтобы внучка к воде ни за что не ходила.

А как же ей к воде не ходить, если в доме ни капли, а нужно больного Мельника выхаживать, чаем с малиной отпаивать. Подхватила вёдра внучка и побежала по мосткам к воде. Водяной же сидел под бережком и караулил. Взял он клок белой бороды, который у Мельника вырвал, дунул на него, и повис над прудом туман, густой и белый, как борода Мельника.

Оступилась в тумане внучка и упала с мостков, а Водяной только того и ждал. На земле внучку колдовство Мельника оберегало, а в воде ей от Водяного защиты нет. К тому же хитрый Водяной знал, что всё, что в воду само упало, принадлежит ему по неписаному колдовскому закону.

Очнулся Мельник от болезни, выбежал внучку искать, только пустые вёдра возле воды лежат. Он сразу догадался, куда его внучка делась. Погрозил Водяному, покричал, ногами потопал, а сделать ничего с ним не может.

Сильно загоревал Мельник, работу совсем забросил. Даже утопиться несколько раз пытался, да только Водяной бдительно следил за ним, и каждый раз обратно на берег выбрасывал.

Внучке Мельника поначалу под водой даже понравилось. Жемчуга красивые рассматривать да на себя примерять, кораллы заморские, да только кому в этих украшениях показываться? Перед кем красоваться? Ну, с рыбами в пятнашки да в горелки поиграла. Весело, конечно, но не каждый же день в игры играть. И терем подводный у Водяного красив и громаден, да что толку, если в нём голоса не звучат? Безмолвие под водой. Шума Водяной, выросший в подводном мире безмолвия, терпеть не мог.

Решила ставшая Русалкой внучка подругу себе найти. Стала она в омуте караулить. Приходят девушки к заброшенной мельнице, сказки рассказывают, про любовь загадывают. И как только кто из девушек поближе к воде подойдёт, да зазевается, тут её Русалка - хвать за косы! И под воду, в терем. Да только весёлые девушки как назло, только на берегу весёлые, а как под воду попадают, так плачут целыми днями. Не хотят они Русалками становиться. Превращаются девушки в плакучие ивы. Стоят над водой, окунув ветви в чёрный пруд, плачут о чём-то своём, тайном.

А Русалка всё ловит себе друзей и подружек. Как кто возле пруда зазевается, так она его сразу

ХВАТЬ!!!

- А что же Мельник? - спросил Санька. - Он же колдун. Не мог наколдовать, что ли?

- Не мог, - развёл руками Васька. - На каждого колдуна другой колдун есть. Вот так вот.

- А я про Кузнеца-колдуна историю знаю, - похвалился Петька.

Кузнец-колдун

Лес, вода и огонь, действительно, предками нашими всегда почитались и наделялись магическими свойствами. И так же люди, имевшие дело с огнём, наделялись необычными качествами. Кузницы, как и мельницы, стояли отдельно. Не в лесу, конечно, но, как правило, на самом краю села. Отсюда и пошло поверье о нелюдимости кузнецов. На самом же деле всё гораздо прозаичнее, просто в кузнице всегда огонь, всегда искры, всегда возможность пожара. А в деревнях пожар - особый случай, это не город, пожарные быстро не приедут, а воду зачастую из колодца вёдрами таскать приходится. Потому пожар на селе бедствие, иногда бывает, у кого-то сарай загорится, а ветер дунет - полсела выгорит.

Вот потому кузницы всегда на отшибе ставили, если уж пожар, так чтобы другие дома в селе не пострадали. А поскольку в кузницах всегда полумрак, огонь, искры, грохот железа, поговаривали в народе, что кузнецы с нечистой силой водятся.

Вот и в нашей деревне когда-то кузница на краю села стояла. Давно это было, теперь только бурьян на том месте остался, да название - Кузнецкая горка. Мальчишки порой до сих пор то гвоздь, то подкову на том месте находят.

Но в народе зря ничего не говорят, в любом вымысле хоть что-то, да правда. Были, конечно, некоторые кузнецы колдунами. Например, в той самой кузнице работал самый настоящий Кузнец-колдун.

Пришёл он неизвестно откуда. Быстро поставил сруб, меха, горн соорудил, наковальню привёз, и через пару дней уже вовсю огонь в горне полыхал, да молот по наковальне звенел.

Работящий был Кузнец, ничего не скажешь, да только молчун великий, слова от него не дождёшься. Молча выслушает заказ, угли раздует, выполнит работу, молча деньги возьмёт и даже спасибо не скажет. А когда благодарят его, он даже бровью не поведёт, словно и не ему слово сказано.

Работы кузнецу в селе хватало. Кому лемех починить, кому лошадь подковать, кому гвозди нужны. Словом, без дела не сидел. Он даже дом свой ставить не стал, так и жил при кузнице.

Ходил он всегда в одной и той же одежде, искрами прожжённой, даже густая чёрная борода была вся в подпалинах. На лоб падали густые чёрные пряди волос, такие же густые и чёрные брови, почему-то тоже сильно опалённые, нависали над глазами и были сурово сдвинуты, словно Кузнец на что-то сердился. А глаз его никто не видел, потому что Кузнец никогда никому в глаза не смотрел, а всегда в землю, или в сторону.

Взрослые сторонились его, даже вроде как немного побаивались. Любопытные ребятишки повертелись поначалу возле кузницы, им огненное дело страсть как интересно! Да только Кузнец быстро спровадил их, а после даже близко не подпускал. За это ребятишки сильно его невзлюбили и дразнили, как только он показывался из кузницы.

Кузнец сердился, топал тяжёлыми ногами, грозил увесистыми, как большие молоты, кулаками, но беспечным мальчишкам и девчонкам это только азарта добавляло.

Однажды шёл Кузнец по краю села, а ребятишки на крыше старого сарая сидели. Увидели они Кузнеца, и давай его дразнить, да так разошлись, что прыгать стали, дразнилки обидные громко кричать. Уж так Кузнец рассердился! Подбежал к сараю и давай его трясти! Ребятишки перепугались, чуть с крыши не попадали, но сарай устоял, на совесть его строили.

Кузнец пошумел, успокоился, и пошёл было прочь, а несмышлёные ребятишки, оправившись от страха, увидели, что он уходит, начали ему опять дразнилки в спину кричать. Кузнец повернулся, упёр кулаки в бока и, прищурившись, стал смотреть на сарай, потом повернулся и пошёл дальше. Ребятишки, увидев это, раскричались ещё громче, празднуя свою глупую победу.

Но тут кто-то из них заметил, что из-под крыши сарая чёрный дым идёт. Сунулись ребятишки в чердачный лаз, а там уже дыма полно! Горит сарай! И лестница уже сгорела. Беда! Пришлось им прыгать с высокой крыши. Страшно, высоко, но не гореть же!

Ушиблись все, коленки, локти поразбивали, двое ноги сломали, а один руку. Переполох, конечно, на всё село. Прибежали взрослые с вёдрами, стали гасить огонь. Да куда там! Странный какой-то пожар. Льют в него воду, а вроде как не водой, а керосином заливают, огонь только шибче разгорается.

Так и сгорел сарай. И что странно: до мелких уголёчков сгорел, даже ни одной головни не осталось. Никогда таких странных пожаров в селе не видели.

Развели и разнесли перепуганных, ушибленных и раненых ребятишек по домам, кому шины на ноги, а кому трёпку, чтоб не лазили где попало, да с огнём не шалили.

Ребятишки все в один голос твердят, что огнём не баловались, а сарай не они, а Кузнец поджёг.

- Как же он его поджёг? - спрашивают родители.

- Посмотрел на сарай, он и загорелся, - отвечают дети.

Ну, родители в сердцах им ещё добавили, за выдумки.

Но некоторые всё же в душе сомнения и тайную обиду на Кузнеца затаили.

И вот случилось как-то везти воз сена с дальнего покоса отцу мальчишки, который, прыгая с сарая, сломал ногу. У отца дома дел полно, в другой бы раз сын сено привёз, да куда же ему со сломанной ногой. Нагрузил мужик телегу сеном по самое некуда, чтобы за один раз всё увезти. Сам рядом с телегой идёт, лошадь под уздцы ведёт, та еле копыта переставляет. Путь не близкий, солнце шпарит, с мужика пот градом, идёт он, ворчит, Кузнеца дурными словами поминает.

А тут и он сам в недобрый час на пути встретился. Прошёл, как всегда, молча, низко опустив голову, словно и не заметил мужика. Даже не поздоровался. И хотя Кузнец никогда ни с кем не здоровался, обидно на этот раз мужику стало.

Тут ещё как назло, только прошёл Кузнец мимо, как у телеги колесо отвалилось. Телега набок, всё сено на дорогу. Совсем мужику злость глаза застила. Плюнул он в пыль дорожную и пробормотал со зла:

- Чтоб ты провалился, колдун проклятый!

Кузнец-колдун даром, что уже далеко ушёл, остановился, словно эти обидные слова услышал. Обернулся, встал лицом к солнцу, отбросил волосы с глаз, и стал смотреть в сторону мужика. Тот даже поклясться готов был, что увидел, как огонь в глазах у Кузнеца-колдуна сверкнул, и тут же вспыхнуло ярким пламенем сено, рассыпавшееся по дороге.

Пока мужик лошадь из телеги выпрягал, пока в сторону её отводил, всё сено дотла сгорело, а вместе с ним и новая телега. Ударила кровь мужику в голову, подхватил он с земли камень и бросился на обидчика.

Кузнец-колдун как стоял на дороге, так и стоит, не шелохнулся, только ноги шире расставил. Мужик уже совсем близко подбежал, размахнулся, чтобы камень в Кузнеца бросить, а тот опять поднял глаза, на этот раз мужик точно разглядел, что огонь в этих глазах отражается. Глянул Кузнец на мужика, тому как крутым кипятком на грудь плеснули. Закричал он от боли, выронил камень, хвать за грудь, смотрит, а у него рубаха спереди обгорела и волдыри по коже.

Испугался мужик не на шутку, закрестился и помчался со всех ногой домой. Прибежал в село, давай кричать о том, как Кузнец-колдун ему сено сжёг и самого чуть не спалил.

На этот раз поверили ему: рубаха на нём обуглилась и грудь в ожогах. Всё село поднялось, похватали люди вилы да косы, толпой на кузницу отправились. Подошли к низенькой кузнице, что на горке стояла, бурьяном по крышу заросла. Из трубы дым валит, искры сыплются, видно, Кузнец горн раздувает. Только перезвона молота по наковальне не слышно.

Подошли деревенские поближе, а Кузнец возле кузницы сам их встречает. Стоит в низких дверях, руки за спину заложил, голову вниз опустил.

- Ты зачем ребятишек наших подпалил? Зачем сарай сжёг?! - кричат ему. - Зачем сено человеку поджёг?!

Подталкивают друг дружку, подступают всё ближе и ближе. Косами да вилами над головами размахивают.

- Что же вы со мной делать собрались, селяне? - спросил Кузнец, головы не поднимая. - Для того ли я вам вилы да косы ковал, чтобы вы на меня же их поднимали?

Заминка вышла у деревенских, но тут вышел вперёд старик Пасечник и говорит:

- За работу твою мы с тобой всегда сполна расплачивались и спасибо всегда говорили. Мы тебе никакого зла не делали, зачем же ты нам на добро злом отвечаешь?

- Я злом на зло отвечаю, - огрызается Кузнец. - Ребятишки меня дразнили, мужик с сеном меня ни за что оскорбил, с камнем на меня кидался.

- Кто же за неосторожное слово так наказывает? - удивился Пасечник.

- Я наказываю! - взревел Кузнец-колдун. - Никто против меня слова сказать не смеет!

Зароптали крестьяне, подступились поближе, косами, вилами угрожать стали.

Кузнец поднял взгляд, и теперь уже все увидели огонь в глазах его. Вспыхнула трава под ногами у крестьян, одежда на них загорелась. Кто-то бросил в испуге вилы и домой побежал, кто-то по земле покатился, одежду на себе тушит, остальные же ещё сильнее зароптали, бросились на Кузнеца.

Тот стоит, только посмеивается. Подбежали к нему мужики, взмахнули косами да вилами, да сами себя и посекли. Косы соседям ноги режут, вилы самих же хозяев колют.

Тут ещё за спинами крестьян их село родное загорелось, бросили нехитрое оружие крестьяне и побежали дома спасать. Да куда там! Такой огонь жаркий! Не подступись! Воду в него льёшь, только пуще пожар разгорается. Ясно всем, что это колдовство Кузнеца рук, а вернее, глаз, дело.

Выгорело село дотла, только чёрную золу ветер на пепелище перебирает. Плач повис над селом.

- Вот видите, как зло на зло отзывается, - вздохнул Пасечник. Наверное, погорячились мы, да теперь вот как всё вышло. Зло за зло цепляется, злом кормится.

- Несправедливо вышло, - плачут женщины. - Мы за малое зло наказаны, а Кузнец-колдун за большее зло безнаказанным остался.

- Не будет зло безнаказанным, - стукнул посохом о землю старик Пасечник и пошёл к себе на дальнюю пасеку.

Пришёл он на пасеку, открыл все ульи, пчёлы к нему слетелись. Пасечник что-то пошептал им, они и улетели.

Кузнец, как ни в чём не бывало, возле горна возился, вдруг услышал шум и гудение на улице. Взял он молот в руки и вышел из кузницы. Смотрит по сторонам, на солнце щурится, вроде никого, а гул стоит. Осмотрелся, а вокруг него пчёлы тучей.

Вот одна подлетела и ужалила его в лоб. Рассердился Кузнец, глянул на пчёл, сгорело в воздухе несколько пчёл. Да только разве может он всех взглядом ухватить! Одну спалит, пять его кусают, а одна пчела исхитрилась, прямо в глаз Кузнеца хватила. Взвыл Кузнец-колдун, схватился за глаз, а его другая пчела - во второй глаз - хвать!

Совсем ослеп Кузнец-колдун, схватил с земли молот, размахивает им в воздухе. Да разве пчёл молотом побьёшь!

Воет Кузнец, живого места на нём нет, а пчёлы всё тучей возле него вьются.

Подошёл старый Пасечник и говорит:

- Ты наше село без домов оставил, старых и малых разом крова лишил. Железное у тебя сердце, будь ты за это и сам железный.

Махнул он рукавом белой рубахи, налетели пчёлы на Кузнеца-колдуна тучей. Укусят в руку - становится рука железной, укусят в ногу - нога железная. Вскоре стоял Кузнец-колдун весь железный.

- Плохо тебе, Кузнец-колдун? - спрашивает его Пасечник.

- Плохо, - отвечает Кузнец. - Только мне сейчас плохо, а вам всем от меня ещё долго плохо будет.

Сказал он так, повернулся и пошёл в кузницу, с трудом переставляя железные ноги. Тут же искры из трубы посыпались, растоптал Кузнец горн, угли по всей кузнице рассыпал. Загорелась кузница, вроде маленькая избушка, а три дня горела. На месте кузницы потом только большие куски оплавившегося железа нашли.

Пасечник говорил односельчанам, чтобы не трогали железо. Да куда там! Железо в цене было, мужики его между собой поделили, потом из этого железа кто молоток, кто лемех для сохи, кто гвоздей отковали.

Село потихоньку всем миром опять отстроили. Про Кузнеца почти не вспоминали, только порой вещи железные странно себя вести начинали. То гвоздь вроде как сам собой из стены выскочит, а от этого сарай развалится, то молоток так по пальцам ударит, что рука неделю болит, то лемех на ровном поле такую загогулину выведет, будто пьяный заяц бежал. Словом, Кузнец-колдун нет-нет, да и напомнит о себе. Так что с инструментами железными осторожней нужно, кто их знает, откуда они, не из Кузнеца ли.

- Я вот вчера тоже себе молотком по пальцам двинул, - проворчал Санька. - Нужно выбросить этот молоток противный.

- Каждый молоток выбрасывать - инструментов не хватит, - усмехнулся Петька. - Если рук нет, виноватые всегда найдутся. Пользоваться научись, потом виноватых ищи.

Мы помолчали. За стенами мельницы шла ночная жизнь, полная шорохов, всплесков, скрипа. В тишине послышалось тихое хихиканье, а потом камыш зашуршал, словно по нему вздох прокатился.

- Кто это так хихикает? - спросил я. - Птица какая-то?

- Сам ты птица, - махнул на меня Стёпка. - Это Кикимора хихикает да вздыхает, мужа ищет...

Как Кикимора мужа себе искала

Жила Кикимора, как и положено ей, за печкой, на этой самой мельнице. Пока внучка Мельника ещё Русалкой не стала, Кикиморе раздолье было! То веретено под кровать спрячет, то прялку так раскрутит - не удержишь, и без того лохматую кудель вконец запутает.

Внучка Мельника на озорницу Кикимору не обижалась. Даже пряники ей под прялку подкладывала. Говорила, что где Кикимора живёт, там в доме всегда достаток. А в погребе на мельнице жил Домовой, и очень ему не нравилось, что внучка Мельника Кикиморе пряники под прялку кладёт. Домовой тоже пряники любил, только Домовой по ночам промышлял, таскал из дома в погреб всё, что ни попадя. А Мельник, как назло, спал чутко. Только Домовой на промысел вылезет, Мельник услышит, что кто-то шебуршит по углам, схватит сапог, да как шваркнет! И обязательно Домовому по лбу попадает.

Но когда Водяной внучку к себе уволок, тоскливо Кикиморе стало. Прялку Мельник на чердак отнёс, с глаз долой, чтобы не напоминала про внучку. Никаких пряников он Кикиморе не оставлял, дом запустил, на Домового перестал внимание обращать, тот настолько обнаглел, что почувствовал себя в доме хозяином и говорит Кикиморе:

- Вали отсюда, мымра, я тут, за печкой, в тепле жить буду. Я Домовой! Я в доме главный!

- Я ведь тоже вроде как домовой, - пискнула Кикимора, но Домовой замахнулся на неё поленом, Кикимора испугалась и шмыг на улицу.

День под кустом просидела, второй. Холодно, хотела в дом вернуться, а Домовой её не пускает обратно.

- Мне и одному тут тесно, - ворчит он. - Иди, ищи себе другое жилище.

- Где же я найду другое жилище? - плачет Кикимора. - Скоро снег пойдёт, в каждой избе свои домовые да кикиморы живут. Кто же меня пустит?

- Ну, тогда иди, замуж просись, - рассмеялся Домовой и захлопнул перед Кикиморой дверь, чуть нос ей не прищемил. Вздохнула Кикимора, подошла к луже и стала в неё смотреться. А из лужи на неё смотрит довольно мерзкое существо: уши, как лопухи, нос на двоих рос, одной достался, волосёнки реденькие, пучеглазая, зубы во все стороны торчат... Ужас!

- Кто же меня такую замуж возьмёт? - заплакала Кикимора.

- Кто-нибудь да возьмёт, - хохотнул за дверями Домовой. И добавил: Может быть. - Помолчал, а потом добавил ещё: - А может, и никто не возьмёт.

Посмеялся и отправился за печку - в тепле спать. Заплакала Кикимора, пошла по деревням, в избы проситься. Да куда там! В каждой избе полно своей домашней нечисти. Стала тогда Кикимора приставать ко всем Домовым:

- Домовой, Домовой, возьми меня замуж!

Выглянет на неё Домовой, икнёт от испуга, и скорей в погреб лезет, подальше от такой красоты.

Никто не пускает Кикимору в избу, никто замуж её брать не хочет. На улице уже осень поздняя заканчивается, листья последние облетают, по ночам иней на кустах, зима на носу. До первых морозов Кикимора терпела: в листве прошлогодней ночевала, в стогах сена, а как ударили заморозки, поняла, что не выдержит. Кикимора всё же домашнее существо, а не собака дворовая.

Первую ночь морозную кое-как в лесу перетерпела, пробегала, пропрыгала, а утром поплелась до ближайшего жилья. Села посреди села и скулит жалобно:

- Люди добрые! Меня Домовой из дома выгнал, погибать мне от морозов приходится, пустите меня кто-нибудь! Или замуж возьмите! Я достаток в дом принесу, за детьми присмотрю...

Ни одна дверь не открылась, ни одна душа не отозвалась. Заплакала Кикимора горше прежнего, согнулась и поплелась из села, едва ноги переставляя. На самом краю села догнала её старая нищенка, в лохмотья закутанная. Протянула хлебца корочку, взяла её под кожушок рваный, кое-как отогрелись они одна об другую.

Поделилась нищенка с Кикиморой обносками, укутала её кое-как, по дороге пугало огородное раздели, хоть и нелепая одежонка, рванина, да всё от мороза спасение. Нищенка Кикимору завернула в платок, чтобы образа её нечеловечьего видно не было, одни глаза из щёлки блестят. Так и стали вместе по сёлам ходить, милостыню выпрашивать. Где подадут им корочку, а где прогонят, да ещё и собак на них спустят.

Ночевали нищенка с Кикиморой где придётся, на сеновалы иногда забирались, в баньки после того, как люди в них парились. В баньках совсем хорошо было - тепло! Так бы и жили там! Хотела было Кикимора в бане поселиться, да из-под лавки вылез лохматый Банник, борода мочалкой, ногами растопался, раскричался:

- Марш отсюда! Я здесь живу! А не то такую баню задам - до новых веников не забудете!

Испугались Кикимора и нищенка, убежали. Правда, Банники существа хотя и злые, но ленивые, они всё больше спят. И если в бане не шуметь, то они и не вылезают.

Но вот как-то на самые лютые крещенские морозы попали бедняги в село, в котором никак ночлег найти не могли. На сеновал их не пускают, бани каждый день не топят, а чем в стылой бане ночевать, так уж лучше на улице в сугроб лечь. Туда-сюда потыкались Кикимора с нищенкой, нигде им места не нашлось. К ночи совсем мороз озверел. Пробрались они тайком в курятник, забились в угол, греются друг об дружку, но как назло ночью лиса в курятник залезла и курицу уволокла. Куры раскудахтались, петухи разорались. Хозяин прибежал, видит у него в курятнике нищенки.

Вытолкал их взашей, уж как они плакали, как просили, чтобы их на мороз не выгоняли, да куда там! Тут ещё народ сбежался, все кричат, что нищенки курицу украли, едва их не побили.

Пошли Кикимора с нищенкой из села. Бредут по дороге, из сил выбились, а присесть боязно - замёрзнуть можно. Тут ещё вьюга началась, ни зги не видно. Что ж поделать? Сели они, обнялись. Снегом их заносит, вроде как тепло стало. Сон сладкий пришёл...

Так и замёрзли обе посреди дороги, в двух шагах от тёплых изб. Нашли их, тут же возле дороги и похоронили, кое-как мёрзлой землёй присыпали.

А поздним вечером в избу того самого хозяина, в чьём курятнике ночевали Кикимора и нищенка, постучали. Открыл он двери. Недовольный, думал, опять какие-то попрошайки стучатся, только рот открыл, чтобы обругать непрошеных гостей, да тут же и закрыл. На пороге стоит девица, да такая красавица, глаз не оторвать.

- Пусти обогреться, хозяин, - просится. - Так на улице холодно, спасу нет никакого.

Впустил её хозяин, а за ней следом вторая женщина в дом вошла, до самых глаз в платок закутанная. Села на скамейку возле печи и молчит.

- Это моя матушка, - пояснила красавица. - От нас хлопот не будет, мы согреемся и пойдём.

Хозяин же вокруг неё вьётся, не знает, как услужить. Посидела красавица, на улице темнеть начало, стала она собираться. Хозяин её уговаривает:

- Не ходи на улицу, там мороз. Собаку хороший хозяин в такую погоду на улицу не выгонит. Сидите, а то и ночуйте, куда вы, на ночь глядя?

- Нет, хозяин, - отвечает красавица. - Пойдём мы, а тебя я за доброту твою дай поцелую, только ты глаза закрой.

Поцеловала она хозяина в губы, словно ледяной ладонью его за сердце ухватили. Задохнулся хозяин от холода, слёзы на глазах выступили.

Открыл он с трудом глаза и ахнул: перед ним стояла, усмехаясь злобно, Кикимора криворотая, а возле печи руками размахивала старая нищенка.

Вспомнил хозяин, что умерли они обе, замёрзли, и возле дороги их похоронили, хотел он соседей на помощь позвать, да только вой из него вырвался. Превратился он в облезлую собаку.

Кикимора открыла двери, и нищенка пинком выбросила облезлого пса за порог. Поскрёб пёс двери, сел посреди двора и завыл тоскливо...

В каждый дом постучалась в этот вечер красавица...

Утром село как вымерло - только облезлые псы во дворах выли, поджимая лапы от мороза.

Кикимора с нищенкой до сих пор, говорят, по миру ходят, мужа Кикиморе ищут. И как только кто-то прогонит их за уродство, пожалеет милостыню нищенке дать, так к тому в дом следом за ними, уродинами, красавица является...

А утром во дворе облезлый пёс воет...

Словно в подтверждение рассказа где-то вдалеке заскулила собака.

- Слышите? - спросил Стёпка. - Собака воет. Наверняка Кикимору зовёт, просит вернуть ей человеческое обличие, замуж Кикимору взять обещает.

В этот момент кто-то в темноте провёл мне рукой по волосам.

- Не балуй! - смахнул я невидимую руку. И наткнулся на что-то холодное и гладкое, что тут же с шумом метнулось от меня.

- Кто это?! - вскрикнул я, вскакивая.

- Это летучие мыши, - успокоил меня Васька. - Их тут видимо невидимо, мы к ним уже привыкли.

- А правда, что летучие мыши кровь пьют? - с опаской спросил я.

Вместо ответа Васька начал рассказывать:

Летучая Мышь-кровопийца

Когда-то летучих мышей не было, все мыши жили на земле, в норах. Но вот появились люди, жили они, мышей не замечая. Никто никому не мешал, ни мыши человеку, ни человек мышам, но вот стали люди зерно выращивать, потом дома строить. Стали им маленькие мышки помехой. Зерна стало жалко людям, начал человек войну с мышами.

Травили их беспощадно, мышеловки ставили, яд в норы сыпали, кошек заводили, нигде мышам от человека покоя не стало. И вот тогда пришли мыши к Крысиному королю, который жил на чердаке в старинном замке, было у этого Крысиного короля семь голов и двенадцать хвостов. Рассказали мыши о своей беде Крысиному королю, тот выслушал их, и сказал так:

- Никогда мышам не одолеть человека, как и человеку никогда не одолеть мышей. У вас есть один выход - вредить людям как можно больше. Ух, эти люди...

Крысиный король даже задохнулся от ярости, двенадцать его хвостов нервно забились по полу. И неожиданно он завизжал всеми семью головами, брызгая ядовитой слюной:

- Грызите всё!!! Всё грызите!!! Не оставляйте человеку даже крошки!!!

Мыши испуганно попятились и ушли, передали они наказ Крысиного короля всем мышам, и на общем совете мыши объявили войну человеку. Стали грызть всё подряд, что не могли съесть - растаскивали по норам, надкусывали, прогрызали мешки с крупой, мукой и сахаром и рассыпали припасы по полу. Грызли корни у фруктовых кустов и деревьев, грызли на корню овощи, колоски, делали дыры в стенах домов.

Люди ещё пуще ополчились на мышей, стали истреблять их без разбора и без пощады, а хитрые крысы в это самое время размножались и жирели. Когда мыши поняли, что Крысиный король обманом втянул их в безнадёжную войну против человека, было поздно. Мышиные армии заметно поредели, самые сильные и отважные воины погибли. К тому же человек на все времена стал врагом мышей. А крысы за это время размножились невероятно, переплыли моря и океаны, обнаглели настолько, что входили в города, как армии - серыми толпами, брали городские стены, карабкаясь по спинам друг друга. И никакая сила не могла остановить их, потому что они сами были - сила, неведомая и таинственная сила серой массы, пугающая даже могучего человека, который сумел поймать самого Крысиного короля!

Наглые и сильные твари выгнали мышей из сухих и тёплых подвалов, с чердаков и из других укромных мест. Вытеснили крысы мышей в поля, стали мыши полевыми, а те, которые остались в городах и сёлах, жили тихо, крадучись. Если присмотреться, мышка даже бегает на цыпочках, чтобы её слышно не было.

Так и стали мыши жить, собственной тени бояться. Так жила и одна маленькая мышка, в маленькой норке под полом в старом сарае. Мышат растила, трясясь в страхе от хвоста до ушей, бегала тайком ночью в дом напротив, крошки воровала, мышатам приносила.

Но вот повадилась к ней в нору большая ленивая крыса. Она настолько обленилась, что стала у мыши припасы таскать и мышат поедать.

Побежала бедная мышка к Крысиной королеве. А куда ей ещё было бежать за помощью? Приходит, а королева сидит в бочонке с вареньем: очень она сладкое любила. Захочет сладкого, нырнёт, поест, потом вынырнет, сидит, крысами управляет, а сама варенье с морд облизывает. А морд у неё ни много, ни мало, целых двенадцать!

Вот такая сладкая жизнь у Крысиной королевы. Увидала Крысиная королева мышь, удивилась: мыши крыс, хотя они и родня, всё же боятся и от них подальше держатся.

- Что тебе нужно от меня, владычицы крыс и мышей? - спросила Крысиная королева.

Рассказала ей мышка о своей беде. Задумалась Крысиная королева. Вообще-то крысам запрещалось поедать своих серых сородичей, но та самая ленивая крыса, как назло, была родственницей Крысиной королеве. Не хотелось королеве родственницу наказывать. Думала она, думала и придумала.

- Ладно, помогу я тебе мышат твоих сохранить, - сказала Крысиная королева.

Мышка обрадовано пискнула, стала низко кланяться Крысиной королеве, но та остановила её:

- Не спеши меня благодарить. Ты сначала мне службу сослужи.

- Ради моих деток любую службу сослужу, госпожа Крысиная королева! запищала мышка.

- Появился в моём городе Крысолов. Нанял его магистрат, с условием, что он истребит всех крыс, то есть нас! Пообещали ему за это неслыханную награду - целый воз золота! Очень много моих подданных погубил этот Крысолов, уже ко мне подбирается, к самой Крысиной королеве! Мало того, он посмел поднять руку на Крысиного короля! Он поймал его железными щипцами, вынес на улицу и посадил в железную клетку, а эту самую клетку выставил посреди города. И все горожане приходили и смотрели на Короля крыс, и плевали в него. А Крысолов каждый день ровно в полдень отрубал ему по хвосту, потом он так же в полдень отрубал Крысиному королю по одной голове...

Крысиная королева завизжала от бессильной ярости. Она нырнула в бочонок и так долго не показывалась, что мышка обеспокоилась, не утонула ли она. Кто тогда заступится за её маленьких мышат?

Но Крысиная королева вынырнула, как ни в чём не бывало, облизала усы и продолжила:

- Теперь ты понимаешь, что я, вдова Крысиного короля, не могу оставить безнаказанным этого Крысолова. Я должна отомстить. Я бы сама пошла и перегрызла глотку этому Крысолову, но я так растолстела, что стала размером с бочонок, в котором сижу. Так что мне отсюда не вылезти, поэтому придётся тебе убить Крысолова, если, конечно, ты жалеешь своих детишек.

- Но что могу сделать я, слабая серая мышка? - ужаснулась мышка. Неужели твои боевые крысы не могут справиться с Крысоловом?

- Не могут, - булькнула вареньем Крысиная королева. - На него пробовали напасть, но он всегда ходит в железных сапогах. Хотели прыгнуть ему на спину и укусить за горло, но он ходит в железной шляпе, в железном плаще, в железных перчатках и в железной маске. Ничего не могут с ним сделать боевые крысы! К тому же он живёт в железной башне, и мы не можем прогрызть дырки в железе и забраться к нему ночью.

- Но как же я, такая маленькая, смогу его победить? - пискнула мышка.

- Не знаю, - сурово отрезала Крысиная королева. - Это твоё дело, как хочешь, так и побеждай. Даю тебе три дня. За это время ни одна шерстинка не упадёт с твоих мышат, но если через три дня Крысолов будет жив, я прикажу принести твоих мышат ко мне и сама лично съем их на завтрак!

Мышка хотела спросить ещё что-то, но подбежали крысы-охранники и вытолкали её за двери. Заплакала мышь и пошла домой, а по дороге думала, как же ей своих мышат спасти.

И вдруг услышала мышка страшный грохот, и на неё чуть не наступил железный сапог. Она испуганно пискнула и прижалась к стене. Глянула вверх и увидела Крысолова. Он шёл, держа в одной руке стальной прут, а в другой руке большую железную клетку, в которой метались и визжали обычно наглые крысы. Сейчас они были испуганы и жались друг к дружке, чувствуя близкий конец.

Крысолов был обут в железные сапоги и железный плащ, на руках у него были железные перчатки, на голове железная шляпа, а лицо скрывалось под железной маской. Он шёл, и грохот стоял над улицей, но из всех окон выглядывали весёлые горожане, махали ему платочками и шляпами и кричали:

- Крысолов идёт! Идёт Крысолов! Слава нашему избавителю! Наглые крысы пожрали все наши припасы, и если бы не этот мужественный человек, серые твари уже добрались бы до нас самих! Слава Крысолову!

Крысолов слышал все эти выкрики и довольно похохатывал. Мышке было очень страшно, но она побежала следом за Крысоловом, увёртываясь от ног прохожих, и пришла за ним на площадь. Там Крысолов торжественно взошёл на помост и показал всем собравшимся на площади и выглядывающим из окон горожанам клетку, полную визжащих крыс, среди которых были и совсем маленькие крысята. Повертев клетку над головой и насладившись ужасом серых тварей, Крысолов медленно опустил её в огромный чан с кипятком. Он опускал клетку очень медленно, так что долго слышался истошный визг ошпаренных существ.

Но никто не пожалел их, никто не попросил хотя бы поскорей утопить их, не мучая зря. Мышка вспомнила своих беззащитных деток, украденных крысой, но почему-то не было радости возмездия в её маленьком, дрожащем от страха сердечке. Ей было жаль крысят. Да и больших крыс тоже.

Пересиливая свой страх, она дождалась, когда Крысолов пойдёт домой, и побежала следом за ним. Крысолов жил на острове, на котором стояла высокая железная башня. Он свистнул, опустился мост. Громыхая железными сапогами по железному настилу, он перешёл в свою башню, и мост тут же поднялся.

По ту сторону моста бегали железные псы и такие же железные коты, готовые порвать на мелкие кусочки каждого, кто осмелился бы ступить на остров.

Даже двери в башне не было. Оседлал Крысолов железного орла, сидевшего во дворе и клевавшего железную траву, взлетел орёл, поднялся почти до самой вершины башни. Открылось в башне окно, влез в это окно Крысолов и тотчас опять закрыл его, даже щёлочки не осталось. Поняла мышка, что не добраться ей до Крысолова, загрустила совсем. Долго сидела возле воды, всё на железных котов и собак смотрела, а особенно пристально наблюдала за железным орлом.

Всю ночь бегали по острову железные коты и собаки, а чуть рассвело, поднялся орёл к верхушке железной башни, постучал клювом в стену. Открылось окно, вылез из него Крысолов, спустил его орёл на землю, и тут же уснул, спрятав голову под крыло. И все железные псы уснули, и все коты железные тоже уснули. Тяжело вздохнув, опустился мост, пропустил Крысолова в город и тут же поднялся.

Мышка побегала по берегу, высмотрела место, где течением бумажку с одного берега на остров выносило. Нашла щепочку, столкнула её с трудом на воду и поплыла на ней к острову, обмирая от страха.

На острове она подползла поближе к жутким железным котам и собакам. И увидела, что все они механические, и орёл тоже. Побегала вокруг орла, нашла местечко, в которое ключ для завода вставлялся. Насыпала туда песку и поскорей уплыла.

И вовремя: уже темнеть стало, вышел из башни горбатый карлик, стал заводить железных зверей. Собак и кошек сразу завёл, а орёл никак не заводился, разобрал его карлик, что-то с ним сделал и опять собрал. И пошёл железный орёл железную траву щипать.

Карлик же опустил мост и отправился в город, переваливаясь на коротких ножках, мост за ним поднялся. Мышка не стала дожидаться Крысолова, она побежала следом за Горбуном. По дороге он подобрал птицу, у которой было перебито крыло, положил за пазуху.

Пришёл Горбун к маленькому домику на самом краю города, вошёл внутрь. Мышка юркнула следом, Горбун ей чуть хвостик дверью не отдавил. Сел Горбун ужинать, птицу на другом краю стола усадил, хлеба ей накрошил, воды налил. Мышка посмотрела, вскарабкалась на стол и запищала, от испуга щурясь:

- Помоги мне, добрый человек! Не гони меня!

- Кто это тебе сказал, что я - добрый? - усмехнулся Горбун.

- Сердце мне подсказывает, - ответила мышка.

- Ну, будь по-твоему, - не стал спорить карлик. - И что ты от меня хочешь? Чем я тебе помочь могу?

- Дай мне и моим деткам крылья, - попросила мышка, зажмурившись от собственной смелости.

- А зачем тебе крылья? - нахмурился Горбун.

- Нас преследуют крысы, - пропищала мышка. - На нас злые коты охотятся, я знаю одно местечко, где можно спрятаться, но туда лететь нужно.

Задумался Горбун, тяжело вздохнул и ответил:

- Неправду ты мне говоришь, мышка, но это не моё дело. Моё дело помогать всем, кто меня об этом просит. Вот попросил меня один человек, так я ему целый остров железный сделал, одежду железную, собак и котов железных, даже орла железного сделал. Мне что? Мне не жалко. Пользуйтесь, только зла не делайте.

Он ещё раз грустно вздохнул.

- Но как же так? - не удержалась мышка. - Ты зла вроде не делаешь, а Крысолов, которому ты помог, крыс и малых крысят в кипятке топит.

- Но он же людям помогает, защищает их от крыс, - возразил Горбун.

- А люди смотрят на то, как мучают живую тварь, и радуются. Разве так можно?

- Нельзя, - согласился Горбун.

- Тогда почему ты помогаешь Крысолову?

- Он же просил, - развёл руками Горбун.

- Вот уж правда, иногда доброта хуже воровства, - пискнула мышка и махнула на Горбуна лапкой.

Тот, как и обещал, сделал ей крылья, но когда прощался с мышкой, попросил её:

- Ты только обещай мне, что никому зла не сделаешь.

- А Крысолов тебе обещал никому зла не делать? - спросила мышка.

Ничего не ответил Горбун. Молча открыл двери и выпустил мышку, ничего больше у неё не спрашивая.

День просидела мышка возле острова, второй... Прибежала к ней боевая крыса.

- Пойдём, - говорит, - со мной, тебя Крысиная королева зовёт.

- Ну, в чём дело? - спросила её Крысиная королева. - Прошло уже три дня. Пока я твоих мышат охраняю, как и обещала, но ты слово не держишь, может, и мне своё обещание пора забыть?

- Я помню своё обещание, - возразила мышка. - И я выполню его, только вот дождь кончится.

- При чём тут дождь? - удивилась Крысиная королева.

- Очень даже при чём, - уверенно ответила мышка. - Вот закончится дождь, в ту же ночь я своё обещание выполню.

Подумала Крысиная королева и согласилась. А что ей оставалось? Всё равно не знала она, как от Крысолова избавиться.

Через день дождь закончился, выглянуло солнце, и светило оно весь день до самого вечера. Вечером Крысолов как всегда вернулся в свою железную башню. Закрыл железные ставни, снял с себя тяжёлые железные одежды и лёг на кровать с пуховой периной.

Только уснул он, только ему начал сниться заветный воз с золотом, как вдруг чудесный сон оборвался, и ему стало сниться, что его кто-то душит. Проснулся Крысолов весь в поту, осмотрелся, и вправду дышать нечем. Железная башня за день под лучами солнца так раскалилась, что внутри неё было жарко, как в духовке. Подумал, подумал Крысолов и открыл окно, понадеялся на охранявших его железных котов и собак, да на железного орла. Лёг опять под одеяло и стал дальше сон про награду смотреть.

Мышка только того и ждала. Взлетела она бесшумно, проскользнула под носом у железного орла, тот даже стальным глазом моргнуть не успел, и влетела в распахнутое окошко. Посмотрела и увидела, что лежит на постели маленький толстый и лысый человечек, без железных своих нарядов совсем даже нестрашный и беззащитный. Задумалась мышка. Но вспомнила, как Крысолов топил в кипятке крысят, села ему на шею и выпила из него всю кровь до самой последней капельки.

Так и не успел Крысолов всех крыс извести, но и крысы с тех пор людей всё же опасаются, стараются лишний раз им на глаза не попадаться. Мышка же вернулась к своим мышатам и перенесла их всех в укромное место, на эту вот самую мельницу. Приделала она им крылья, которые смастерил для неё Горбун. Стали её дети летучими мышами, и если кто животных обижает, к тому прилетает ночью Летучая Мышь-кровопийца, и выпивает всю кровь.

ДО КАПЕЛЬКИ!!!

- Вот такие вот летучие мыши бывают, - закончил рассказ Васька.

- И много тут на мельнице летучих мышей? - стараясь казаться равнодушным, спросил я.

- Навалом! - весело отозвался "добрый" Васька. - Только ты не бойся, Летучая Мышь-кровопийца одна во всём роду. И кровь она пьёт только у тех, кто животных обижает. - И мстительно добавил: - Вот из Саньки она точно кровь выпьет, если он ещё раз моего тёзку-кота за хвост таскать будет.

- Да не таскал я этого облезлого Ваську за хвост! - испугался Санька. - Он меня поцарапал, я его и дёрнул. Я, можно сказать, защищался, не я же начал!

- Конечно, ты его тискал, он тебя и цапнул, а ты его сразу за хвост...

- Да я что? - испуганно оглядывался Санька, втянув голову в плечи. Я больше не буду...

В это время в стенку опять постучали. На этот раз громко.

- Ух ты! - воскликнул Стёпка. - Даже Сова - Железная Голова так не стучит! Кто бы это мог быть?

Все удивлённо пожимали плечами.

- Это, наверное, ворон, - тихо сказал я.

- Какой тебе ворон ночью? - отмахнулись от меня.

- Самый настоящий сумасшедший Ворон из стаи Чёрных Воронов замка Тауэр.

Чёрные Вороны замка Тауэр

В Англии, в туманном и дождливом городе Лондоне, на реке Темзе стоит мрачный замок Тауэр. Кстати, дождей в Лондоне много именно из-за этого самого замка. Дело в том, что небо в Англии приделано очень низко, и густой туман, поднимаясь с холодной воды, превращается в серые неповоротливые облака. Эти облака с трудом поднимаются над водой и над шпилями Тауэра. Но поскольку небо низкое, а шпили у мрачного замка высокие и острые, облака обязательно цепляются за эти шпили, в них получаются дырки, как в мешке, и пока облака медленно ползут над городом, из них не переставая льётся вода.

Вот почему в Лондоне так много дождей.

А ещё в мрачном Тауэре живёт множество воронов. Чёрные Вороны замка Тауэр находятся на особом положении. Их никто никогда не прогоняет, наоборот, тщательно следят за тем, чтобы они никуда не улетели из Тауэра.

Почему? Это давняя история.

Давным-давно замок Тауэр был тюрьмой. В этой тюрьме, в мрачных камерах, сидели арестанты, закованные в кандалы. По стенам замка день и ночь, в любую погоду, ходили бессонные часовые, караулившие арестантов. А на крышах замка, на его чердаках, жили Чёрные Вороны - повелители ночи. Их предводитель сидел на самой высокой башне и дремал, засунув голову под крыло. Казалось, что он ничего не видит и не слышит, но как только наступал вечер, старый Ворон встряхивался, поднимал голову и долго косился на заходившее солнце немигающим блестящим глазом, казавшимся кроваво-красным в отблесках заката. И как только гас последний луч солнца, старый Ворон медленно поднимал крыло, и словно чёрный плащ, на Лондон, а потом и на всю Англию опускалась ночь, чёрная, как крыло Чёрного Ворона замка Тауэр.

В то же время в одной из башен мрачного замка сидел старый Чародей. Он был прикован цепью к стене за руки и ноги. И даже на шее у него был железный ошейник, пристёгнутый цепью к стене его тесной камеры.

Всё это было совершенно напрасно, без своих Волшебных Книг, которые у него отобрали, Чародей был лишён волшебной силы. Он был стар и почти не помнил заклинаний. Так, кое-что. Когда-то, очень давно, он украл у Короля Англии дочь, которая любила его, и хотел уехать с ней в Дальние Страны, но королевская стража догнала их, дочку вернули Королю, а Чародея бросили в камеру замка Тауэр, обвинив его в том, что он околдовал дочь Короля. На самом деле Чародей совсем не колдовал, но как он мог объяснить, что любовь сильнее любого колдовства. Дочка Короля Англии заболела и умерла от тоски, а прикованный Чародей жил воспоминаниями о ней.

Он бы давно умер от голода, если бы ему не помогал старый Ворон. Он приносил еду в клюве и осторожно клал в рот Чародею, а другие Чёрные Вороны замка Тауэр приносил ему в клювах воду.

Множество лет сидел Чародей в камере и оставался жив. Стражники считали, что он живёт колдовством, потому что его никто не кормил. Не знали же они, что это Чёрные Вороны кормят и поят узника.

Как-то в замок Тауэр заглянул старый Король. Он пожелал осмотреть королевскую тюрьму. Стража водила его по башням, показывала самых страшных преступников королевства.

- А кто сидит в этой башне? - спросил Король, показав на одинокую мрачную башню.

- В этой башне сидит Чародей.

- Как?! - удивился Король. - Один в целой башне?! Почему?!

- Но это ТОТ САМЫЙ ЧАРОДЕЙ, - осторожно пояснили ему.

- Не может быть! - ещё больше удивился Король. - Я же запретил его кормить и давать воду! Он должен был давно умереть! Отведите меня к нему, я хочу его видеть.

Короля отвели в камеру к Чародею. Долго смотрел Король на Чародея, намертво прикованного к стене множеством цепей, но всё ещё живого. Король махнул рукой и приказал оставить его одного с Чародеем.

Когда стража ушла, Король долго молчал, а потом сказал:

- Я стар. Наверное, я скоро умру, а ты за столько лет почти не изменился. Научи меня, как ты это делаешь.

- У тебя так не получится, Король, - впервые за множество лет усмехнулся Чародей, с трудом раздвинув отвыкшие от улыбки губы.

- Почему не получится?! - рассердился Король.

- Потому что для этого надо обладать особой волшебной силой. У тебя же её никогда не было и не будет.

- Что же это за волшебная сила такая? Как она называется?! воскликнул Король.

- Эта волшебная сила называется - Любовь! - ответил Чародей.

Король молча вышел из камеры, а во дворе замка он приказал стражникам:

- Завтра же казнить Чародея!

И только он сказал эти слова, как со стен замка сорвались тучи Чёрных Воронов и ринулись на Короля. Стража едва успела спрятать Короля в карету, Чёрные Вороны чуть не заклевали кучеров и коней.

- Как только казнят Чародея, немедленно уничтожить всех до одного Чёрных Воронов замка Тауэр! - распорядился Король, вернувшись во дворец.

Рано утром вывели Чародея на казнь. А на стенах выстроились лучники, приготовившиеся убивать всех Чёрных Воронов замка Тауэр. Увидел это Чародей и сказал:

- Меня вы можете казнить, но не вздумайте трогать Чёрных Воронов замка Тауэр. Последним колдовством я заклинаю этих птиц и этот замок, как только умрёт или улетит из замка последний Чёрный Ворон, Тауэр тут же развалится.

Дрогнули луки в руках у лучников. Но не дрогнул топор в руках палача...

И как только казнили Чародея, со стен замка тучей поднялись в небо Чёрные Вороны, закрыв солнце чёрными крыльями, даже показалось на мгновение, что настала ночь. Тогда посланник Короля приказал лучникам:

- Стреляйте же! Этот старый Чародей обманул вас! Если бы он обладал колдовской силой, он давно бы убежал из замка, или спас себя от казни. Исполняйте указ Короля, или вас казнят так же, как и этого старого Чародея!

Подняли лучники луки, натянули их и спустили тугую тетиву. Дождь стрел пролился с земли в небо. И тут же с неба пролился чёрный дождь мёртвых Воронов. Не успели лучники натянуть луки второй раз, как старый Ворон на башне поднял крыло, и на замок Тауэр опустилась ночь, чёрная, как крыло старого Ворона.

Дрогнули в страхе лучники, но посланник Короля грозил им смертной казнью, и они ещё раз натянули луки. Тогда небо раскололось, и сверкнули громадные молнии, которые поразили королевского посланника. И многих лучников поразили эти молнии, а одна из молний, самая громадная, ударила в самую большую башню замка, и она треснула и покосилась.

В ужасе разбежались лучники. Стража укрылась в башнях и тряслась от страха до тех пор, пока не кончилась гроза.

Больше никто не поднимал руку на Чёрных Воронов замка Тауэр. И каждый день, ровно в полдень, со стен и башен вздымалась к небу громадная стая Чёрных Воронов, громким криком будили они Короля. Тот просыпался, подходил к окну дворца и видел всегда одно и то же: над стенами замка Тауэр кружит громадная стая Чёрных Воронов, напоминая Королю о казнённом Чародее и волшебной силе по имени Любовь.

Прошло много веков, и вот однажды Чёрные Вороны замка Тауэр настолько возомнили о себе, что послали своего представителя к правившему тогда Королю. И потребовал посланник Чёрных Воронов замка Тауэр, чтобы им, Воронам, со всего английского королевства собрали по золотому с каждого человека. Иначе, сказал он, Чёрные Вороны покинут замок Тауэр, и он рухнет.

Король сначала возмутился, но потом ему стало жаль замок, ставший к тому времени одним из символов королевства. Приказал Король собрать с каждого жителя английского королевства по золотому.

В назначенный срок привезли мешки с собранными золотыми в замок. Но опустился с башни Чёрный Ворон и прокаркал:

- Здесь не все золотые! Один мальчик, бездомный бродяга, который живёт в подвале этого замка, не отдал золотой.

Схватили мальчика и подвели к Королю, который лично сопровождал золото в замок. Король спросил у мальчика:

- Почему ты не дал золотой? У тебя его нет?

- У меня есть золотой, - ответил мальчик. - Но он у меня один-единственный, и я не собираюсь отдавать его Воронам, обезумевшим от жадности.

- Хорошо, - сказал Король. - Я дам золотой за этого мальчика.

- Нельзя! - каркнул рассерженный Ворон. - Каждый должен отдать СВОЙ золотой!

- Отдай золотой, мальчик, - попросил Король. - Иначе Чёрные Вороны покинут замок и он рухнет.

- Не рухнет, - уверенно ответил мальчик.

- Если ты не отдашь золотой, тебя казнят! - рассердился Король.

Но мальчик наотрез отказался отдавать золотой. Тогда Король приказал казнить мальчика, если из-за него Чёрные Вороны покинут замок, и он рухнет.

Рано утром красный, как кровь, восход осветил помост, на котором стоял на коленях мальчик, положив на плаху голову. А по помосту разгуливал громадный палач в кумачовой рубахе, поигрывая огромным топором, на острие которого горели лучи кровавого восхода.

Как только солнце встало, со стен замка с шумным карканьем поднялась громадная стая Чёрных Воронов Тауэра. Впервые за много веков они все вместе, с малыми воронятами и старыми Воронами, покидали стены замка.

Народ в ужасе замолчал, ожидая, когда стены замка с грохотом обрушатся.

Но стены даже не шелохнулись. Чёрные Вороны замка Тауэр взволнованно носились в небе, каркали и размахивали крыльями, несколько молодых воронов помчались в замок и облетели все закоулки, отыскивая оставшихся Воронов, но они никого не нашли.

Тогда Вороны решили, что заклятье Чародея за столько веков потеряло силу, пришлось Чёрным Воронам вернуть золото и просить прощения. Король милостиво простил зарвавшихся Воронов, разрешив им и дальше жить в замке, всё же Вороны за это время стали частью легенды замка.

Мальчика же отпустили, а Король спросил его:

- А если бы заклятье Чародея не потеряло силу? Представляешь, что бы случилось?

- Ничего не случилось бы, - тихо ответил мальчик.

- Но если бы заклятье осталось в силе, то замок бы обязательно рухнул! - воскликнул Король.

- Замок Тауэр никогда бы не рухнул и никогда не рухнет, - улыбнулся мальчик.

- Но почему? - удивился Король.

- Заклятье Чародея осталось в силе, но ВСЕ Чёрные Вороны Тауэра НИКОГДА не покинут его, - ответил мальчик.

И больше он ничего не сказал.

Ни Король, ни сами Чёрные Вороны так и не узнали Великую Тайну замка Тауэр: даже если все Чёрные Вороны покинут замок, один всегда останется.

Он никогда и никуда не улетит.

Потому что маленький нищий нарисовал его чёрным углём на стене.

А тот самый Чёрный Ворон замка Тауэр, который требовал золото, обезумел и ослеп с горя. Он заблудился, и теперь летает по всему миру, ищет замок Тауэр...

- Вообще-то уже совсем поздно и пора бы по домам, а то хватится меня бабушка...

- Да ладно, мы все скоро пойдём, - махнул рукой Васька. - Только Санька про девочку расскажет.

- Про какую девочку? - не сразу вспомнил Санька.

- Да ты чего? - удивился рыжий Петька. - Забыл?! Про ту самую девочку, которая засыпала стоя в углу.

- Ах, про эту! - вспомнил Санька.

Микстура от страха

Жила-была девочка, которая боялась ложиться спать в тёмной комнате. Ей постоянно казалось, что кто-то к ней в темноте подкрадывается. Она тихонько вылезала из постели и вставала в угол, всматриваясь в темноту, а потом так и засыпала, стоя в углу.

Ночью приходили папа или мама и перекладывали её в кровать.

На следующую ночь всё повторялось.

Но вот однажды папа и мама должны были уехать в командировку и попросили остаться с девочкой бабушку.

Бабушка была хорошая, только очень забывчивая и очень любила смотреть телевизор. Ей было безразлично, что именно показывают, ей это было неинтересно. Ей было интересно, как фигурки по экрану движутся, как ручками махают, ножками перебирают. Чудно так!

Покормить бабушка девочку не забыла, и даже постель ей постелила. Но вот про то, что девочка засыпает стоя, бабушка не вспомнила.

Она поела немножко варенья с солёными огурцами и села смотреть телевизор. И вообще про всё позабыла, только тихонько смеялась, когда видела, как один Президент жал руку другому Президенту. И как они кланялись друг другу, а что они говорили, ей было не слышно. Звук бабушка не включала. Двигались люди в телевизоре очень потешно, а вот говорили скучно.

Бабушка сидела в кресле, болтала ногами в вязанных шерстяных носочках, кушала варенье с колбасой, потому что солёные огурцы кончились, и тихонько посмеивалась, глядя в телевизор. Там как раз Думу показывали, и все так смешно руки поднимали!

День так проходит. Второй. Третий...

На шестой день сидит бабушка у телевизора, смотрит, как Президент Президента провожает. Правда, это уже другие Президенты, но двигаются так же смешно.

И тут кончилась у бабушки вобла, а колбаса у неё ещё раньше кончилась. Но что самое печальное, варенье у бабушки стало кончаться. Она даже огорчилась за папу и маму девочки, которые такие маленькие запасы варенья, солёных огурцов, колбасы и воблы делают, что их на несколько совсем даже коротеньких дней не хватает.

Встала она с кресла и пошла в детскую комнату. Не потому, что про девочку вспомнила, просто бабушка подумала, что если есть в доме детская комната, то там обязательно должно быть варенье. Что же это за детство без варенья?!

Вошла бабушка в детскую, поискала по шкафчикам, даже под кровать заглянула. Не нашла варенья. Жалко ей стало свою внучку, за то, что у неё такое грустное безвареньевое детство. Бабушка даже всплакнула немножко, и тут она увидела палку для выбивания пыли. Взяла её в руки и стала вспоминать.

- Что-то я такое полезное должна была сделать, - бормотала она, пытаясь вспомнить, что именно. - Вспомнила! - крикнула бабушка и хлопнула себя выбивалкой пыли по лбу. - Я должна была выбить пыль из внучки!

И пошла искать внучку, чтобы выбить из неё пыль.

А девочка стояла-стояла всю ночь в углу. И ещё день стояла. И ещё ночь. А потом превратилась в пальму. И тут она увидела бабушку. Хотела позвать её на помощь, но бабушка держала в руке палку для выбивания пыли и приговаривала себе под нос:

- Где же моя внучка? Где же моя внучка?..

Испугалась девочка, подумала, что бабушка её наказать хочет за то, что она в пальму превратилась и не отозвалась. Так и простояла пальмой до самого приезда родителей.

Забывчивая бабушка рассказала им про то, что потеряла внучку. Стали родители девочки искать её по всей квартире, и тут мама увидела пальму.

- Это ты поставил в детской комнате пальму? - спросила она папу.

- Нет, - пожал плечами папа. - Я думал, что это ты поставила в детской комнате пальму.

Присмотрелась мама внимательней и увидела, что это вовсе даже и не пальма, а их родная дочка. Стёрла мама пыль с пальмы, и папа с бабушкой тоже увидели, что это вовсе не пальма, а их дочь и внучка.

- Зачем же ты в пальму превратилась? - спросила её мама.

- Я боялась, - вздохнула дочка.

- Чего же ты боялась? - удивился папа.

- Всего, - призналась девочка.

Тогда девочку отвели к самому лучшему врачу, чтобы он вылечил её от страха. И врач выписал ей рецепт, на котором было написано:

??????????????????????????????

?????????????

- Легко написать! - надула губы девочка, когда прочитала рецепт.

- А ты попробуй, - сказал ей доктор. - Вот увидишь, у тебя получится! Просто говори сама себе: "я ничего не боюсь!"

- И всё? - переспросила девочка.

- И всё! - ответил врач.

- И не надо пить никаких лекарств?

- Не надо, - кивнул врач. - Только делай так, как написано в рецепте.

Девочка послушалась и перестала бояться.

Между тем время было совсем позднее, и мы побежали домой. Вот так закончились эти сказки на старой мельнице. Нет, в деревне всё же не так скучно, как мне показалось сначала. Впереди было много вечеров и сказок, может быть, потом я вам ещё расскажу. А вы помните главное: